ПЕРЕЙТИ на главную страницу Сборника

Скачать Душеполезные поучения преподобного Макария Оптинского (И – О) в формате docx

Поучения преподобного старца Макария даны в алфавитном порядке по темам, и каждое заканчива­ется указанием тома, номера письма и страницы по Собранию писем, причем нумерация томов принята следующая:
Том 1 — письма к мирским особам;
Том 2 — письма к монахам, включая две статьи, составленные старцем на основании слова Божия и писания святых отцов, и его же выписки о смирении;
Тома 3—6 — письма к монахиням.

И
** ИСКУШЕНИЕ
** ИСПОВЕДЬ
** ИСПРАВЛЕНИЕ
** ИСТИНА

К
** КАЗНАЧЕЙ
** КЕЛЛИЯ
** КЛЕВЕТА
** КЛЯТВА
** КОЛДОВСТВО
** КРЕСТ
** КРОТОСТЬ

Л
** ЛЕНОСТЬ
** ЛЮБОВЬ

М
** МАЛОДУШИЕ
** МЕСТО ЖИТЕЛЬСТВА
** МИЛОСТЫНЯ
** МИР ЖИТЕЙСКИЙ
** МИР ДУШЕВНЫЙ
** МОЛИТВА
** МОЛИТВА ИИСУСОВА
** МОЛЧАНИЕ
** МОНАСТЫРЬ
** МОНАСТЫРЬ И МИР
** МОНАШЕСТВО
** МОНАШЕСТВО И МИР

Н
** НАВЫК
** НАДЕЖДА
** НАУКА
** НАЧАЛЬСТВО
** НЕМОЩЬ
** НЕТЕРПЕНИЕ
** НИЩЕТА ДУХОВНАЯ
** НОВОСТИ

О
** ОБЕТЫ
** ОБЛИЧЕНИЕ
** ОБНОВЛЕНИЕ
** ОБОЛЬЩЕНИЕ
** ОБРАЗОВАНИЕ
** ОПЫТ
** ОСТОРОЖНОСТЬ В СЛОВАХ
** ОСУЖДЕНИЕ
** ОТЧАЯНИЕ

 

И

ИСКУШЕНИЕ

Вначале — утешения, потом – искушения

При начале призвания к жизни духовной Господь посещает благодатию Своею и различными утешения­ми, но после отнимает оные и ввергает в огнь много­образных искушений и скорбей, чтобы самолюбивое и славолюбивое наше устроение совершенно испепели­лось огнем искушения и не имели бы надежды на себя и на свои дела, но на милость и человеколюбие Божие. Смирение велие благо! (I, 251, 486).

Искушения попускаются промыслом Божиим, каждому в свое время и кому что полезно

Всякому нужен огнь искушений к испытанию и научению в терпении. Ты смотри на вещи с точки той, как Промысл Божий печется о спасении нашем: иному больше, а иному меньше требуется случаев к терпению и обучению, а другому еще не пришло время (II, 197, 307).

За прежние свои поступки и рассеянность, когда она была ближе к миру, то враг ее не трогал;а обратилась работать Господу, то и наводит искуше­ние; но не иначе, как попущением Божиим… Прочти у св. Макария Египетского в 7 Слове главы 13—17: везде найдешь, что скорби нам необходимы ко спа­сению… Но оные попускаются не всем равно, но одним в начале, другим в продолжение подвигов, а иным при окончании оных, по неизреченной пре­мудрости Божией, вся на пользу нам устрояющей (V 210, 321).

Искушения — это духовная ярмарка, где многие приобретают, а многие терпят убыток

Ты все немоществуешь телесно, да и душевно не хвалишься, и говоришь, что у вас духовная ярмарка не бывает; а я скажу напротив — бывает; но вы плохо торгуете и мало барыша получаете от невни­мания вашего: всякий случай скорбный, от кого-либо досада, уничижение, укоренив, презрение и тому подобное, есть торг, а стечение многих таковых случа­ев — ярмарка: торговать и получать на оной выгоду состоит в произволении каждого: переносить с самоукорением и смирением и приобретать от сего душевное исцеление от страстей; многие приобрета­ют, а многие пропускают время сие, и остаются не только без приобретения, но даже и с убытком… (III, 278, 494—495).

В искушениях надо быть мужественным и не устрашаться

…Считаю за нужное напомнить вам, чтоб вы не страшились искушений, какие будет угодно Богу по­слать вам к познанию и уведению своей немощи и к смирению. Я помню, как вы говорили, что боитесь искушений; а без искушения и спасение не совершает­ся: «муж не искушен — не искусен», и «всякому делу благому или предыдет, или последует искушение», а без того и дело твердо быть не может. Я вам давал читать малую книжицу к новопоступившему монаху; вы там видели, что нужны искушения, и когда оные обыдут вас, то не смущайтесь, аще и тысячу язв на день приимете; кто не имеет искушений, тот лишается и дарований духовных (V, 374,503).

В искушениях надо иметь терпение и не малодушествовать

В часы посещения тебя душевною скорбию ты малодушествуешь. О сем сердечно сожалею! Неуже­ли не волен Господь искусить любовь и веру нашу к Нему отнятием утешений и посланием тяготы и мра­ка, чтобы мы и в сем состоянии пребыли тверды в вере и надежде к Нему; по мере терпения и смире­ния нашего множится и любовь к Нему. Скажи себе: аще благая восприяхом от руки Господни, злых ли не стерпим? (Иов. 2, 10). Вспомни слова пророка Давида: аз рех во обилии моем, не подвижуся (Пс. 29, 7); может быть, и ты думала навсегда пребыть в обилии, хотя не высоких дарований, но по крайней мере спокойствия, может быть и мнимого; однако ж он далее говорит: отвратил же еси лице Твое, и бых смущен (Пс. 29, 8). Кажется, с тобою то же случи­лось. Но он не возмалодушествовал, а к Богу помо­лился, и услышан был (Пс. 29, 11—13). Так и ты не малодушествуй, и узришь мрак оный и мглу, прогнан­ную светом Божия милосердия (V, 56, 101).

Не имея искушений, не познаем себя и не научимся духовной брани

Искус же во всем предлежит, а без оного и не познаешь себя и не обучишься духовной брани. Пом­ни, что всякая благая мысль есть от благодати; и напротив, всякий лукавый помысл ко искусу и иску­шению попускаем бывает. Но ты еще младенчественна в понятии сего, посему о всем должна иметь откровение к матери и не доверять своему разуму, попирать свою волю, иметь самоукорение и дости­гать смирения и любви… (III, 200, 343).

Чрез искушения испытывается наше произволение

Нельзя удивляться, что при желании вашем со­хранить между вами мир и согласие бывают приражения, возмущающие вас; когда вы бываете мирны и спокойны, то это от благодати Божией происходит, а когда приникают помыслы возмутительные, то сим искушается ваше произволение и благое или против­ное устроение. Тут надобно и потрудиться на луч­шее обращать, прогоняя страсть самоукорением и смирением… (IV, 57,137).

Не было бы искушений, никто бы не достиг спасения

Не будь искушений, и никто бы не спасся, го­ворит авва Евагрий, и прочие Отцы тоже, и что как не чрез искушения приходим в разум истины; а св. Петр Дамаскин: «смирение есть порождение ра­зума, а разум есть порождение искушений». Итак, не должно бояться искушений и не дерзать на оные (IV, 119, 303).

От каких искушений нам необходимо удаляться и с какими вести брань

Святого Исаака слова совсем не относятся к твое­му устроению. «Подобает иноку бегати от всех, раз­дражающих в нем страсти лукавые». И чего же бегати, читай дальше: «и наипаче да отсечет от себе вины страстей, и вещество, им же действуемы бывают и возрастают». Вины страстей <святые> отцы полагают: «вино, жены, вещество, любоимение, слава»; сии вины возбуждают и раздражают в нас страсти, и мы не можем стать против них; но, удаляясь от них, уничто­жаем страсти. А те, кои ты имеешь, зависть, ревность, злопомнение, не могут исцелиться удалением от вин; но паче вины их исцеляют в страсти подвизающихся; как пишет св. Кассиан: «пустыня не истребляет страсти, но усыпляет, а открывшейся вине, как кони необузданные, несут всадника в погибель»… Еще св. Исаак (Слово 2): «несть возможно кому и приближитися ко Богу без скорби»… И у св. Лествичника: «безмолвие неискусных удавляет, и кто недугует гне­вом, или мнением, или лукавством, ниже следа безмол­вия видети да дерзает». Все сии свидетельства доказы­вают тебе, что ты не так поняла слова св. Исаака (III, 171,302).

Через искушения приближаемся к Богу

Ты смутилась, прочитав 60 главу Исаака Сири­на; ну где тебе равняться с такими и себе приписы­вать такие искушения? ты смотри более, что чрез искушения к Богу приблизиться можешь; а где сму­щение, то знай, что это сеть вражия, отнимающая надежду; лучше малое не оставить, нежели браться за великое (III, 249, 421).

Искушения попускаются для сохранения в целости Божиих дарований

Милостивой государыне N. N. прошу изъявить мое почтение; и извольте ей предложить от меня скудоумный совет: что, когда на нее нападают разбой­ники и не в силах будучи низлагать, посылала бы на них прошение к царю и веровала бы, что никакого вреда не причинят; потому что не на свою силу, а на царскую надеемся: и была бы спокойна, не устраша­ясь отнюдь, и имела бы смирение, не помышляя от­нюдь о имении какого-либо духовного богатства: того ради и попускается нам искушенным быть, дабы даро­вание Божие цело сохранили. Св. Исаак пишет: «да­рование без искушений, погибель приемлющих оное»; опять же от естества вещей знаете: ежели всегда есть сладкую пищу, то может во внутренности сделаться гниль и болезнь; нужно непременно употреблять по­лынную или другую какую-либо горесть, для очище­ния и исцеления; равно и здесь, наслаждаясь утешени­ем благодати, надобно принимать с благодарением и внутренние оскорбления, от лукавых духов наносимые, попущением Божиим к смирению и сохранению даро­вания (VI, 200, 317).

Почему искушения бывают тяжелыми

Я… показал ей, почему она не переносит того, что ей кажется трудным; ибо не имеет самоукорения, смирения, кротости, любви и прочее; потому что и не трудилась для приобретения их, а на место того не противлялась страстям: гордости, тщеславию, зави­сти, ненависти, ярости и прочее: стяжала их, и от них-то лишается спокойствия (V, 303, 427—428).

…Бог не посылает нам искушения выше меры, но разве (только) за гордость, за самомнение и за ропот, коим мы сами себе скорби отягчаем. Берегись роптать и малодушествовать: великодушие и терпе­ние облегчают скорби, а малодушие и ропот умножают и отягощают оные (III, 30, 92).

Диавол не перестает искушать нас по причине нашего гордого устроения

…Чрез кострики (то есть строптивость — Ред.) ваши видите свое бедное уст­роение и отчуждение любви и смирения. Хотя врагу и оскудеша оружия в конец (Пс. 9, 7), но он не преста­ет бороть нас; ибо мы сами подаем ему повод горды­нею своею, оставляя крепкое оружие — смирение, разрушающее все козни вражии. Ох! что делать? Надобно учиться опытом, как на брани противостоять. Помните слова аввы Дорофея о «действующих страсть, противляющихся страсти и искореняющих страсть» и поступайте так с самоукорением (IV, 111, 279).

Слава Богу, что вы мирны и спокойны между собою, но не приписывайте этого своей силе или старанию; но паче смиряйтесь о прежнем неблаго­устройстве: да не похвалится премудрый премудростию своею (1 Цар. 2, 10)… в чем похвалимся в сердце своем, то паки попускаемы бываем впасти в сети вражии коим-либо образом (IV, 166, 407).

Искушения, попускаемые за возношение и осуждение ближних

…Скажу главное, за что, по мнению моему, ты впадаешь в сильные искушения: первое, получая велия утешения, не можешь понести оные, но требуется очистить их огнем также сильных искушений; второе, от зазрения ближних и возношения против них. Ты и сама сознаешься, что находишься в проти­воестественном устроении, обвиняя ближних; оттого-то и страдаешь; а когда рассудишь здраво, то уви­дишь, что чрез них-то познаешь худое свое устроение и имеешь средство к исправлению себя, исполняя заповедь Божию. Помни же и то, что они не менее тебя желают спастися, а по прилогам врага, не мог­ши познать его коварства, действуют, не противляясь страсти. Но разве не могут они прийти в разум истинный и покаяться? Когда посмотришь на себя, то увидишь, сколько стрел враг вонзает в сердце твое, и ты их не отражаешь, не противишься страстям, а побеждаешься и сугубо страждешь. Не вини никого в своих бедствиях, в уничижении тебя, в укоризнах, ирониях и проч., все это делается смотрением Божиим, к показанию тебе твоих душевных болезней и к исцелению (III, 263, 459—460).

…Да не превознесешься, приемля благие утеше­ния от премилосердого Господа, о коих ты нередко ко мне пишешь, и паче от 21 марта, что ты благодарила Бога, удостоившего тебя быть в обители и наслаж­даться духовным наслаждением, ни с чем не сравняемым. То видно, хотя тонко, но возвысилась умом о себе, вот и попустилось тебе такое искушение (III, 267, 469).

Гордость и самолюбие искореняются самоукорением и смирением

Когда гордость и самолюбие ваше будете истреблять самоукорением и смирением, считая каждая себя последнейшею, то и мир не будет нарушаться. Однако ж не просто самим собою можно иметь та­кое устроение; как вы можете себя познать и на­учиться исторгать сие терние, ежели не будет к сему случаев? Вспомните, что я писал вам, и примите себе в поучение; вы молились о истреблении в себе сих страстей; надобно же показать с своей стороны к сему понуждение при случаях, тогда и помощь Бо­жию получите (IV, 51, 114).

Истинно хотящие получить спасение считают потерянным тот день, в котором не понесут какого-либо бесчестия

Находящие вам против вашей матушки игумении смущения должны низлагать самоукорением и сми­рением, не принимая отнюдь всеваемых помыслов неверия и непокорения; но даже чинимые ею уко­ризны принимать посланными от Бога к исцелению тщеславных сердец наших, хотя бы то было и без всякой вашей вины; когда уже от начальницы не будете переносить досад и укоризн, то как же понесе­те от меньших себя? — а хотящие спасение полу­чить почитают потерянным тот день, в котором не понесут какого безчестия (V, 466, 631).

Дарования без искушений весьма опасны

…Дарования без искушений весьма опасны; враг может обольстить святынею, а искушения смирят. Буди же воля Господня. Искушений устрашаться не должно, и не наскакивать на них; а какие пошлет Бог, принимать с благодарением; в кресте познавается любовь Божия, а не в сладости утешения (VI, 46, 75).

Искушения, попускаемые для смирения

Случающиеся вам внешние или внутренние скор­би, конечно, — посещения Божии, да не превозноси­тесь мнением о благе, в спокойствии обретаемом; ибо и при оных показательство и тщеславие на вас во­оружаются: что же бы было без оных? Благо нам, яко смиряет нас Господь! (Пс. 118,71). Ко многим другим учениям святых отцов, о коих я писал к вам прежде, к укреплению в бывающей мрачности ду­шевной, прочтите еще св. Исаака Сирина Слово 88… Заметьте, что сии искушения бывают и великим по­движникам к искусу веры их, а не всегда и они в утешении обретаются, — то мы, малейшие, не долж­ны ли принимать оных с благодарением; но и не такие наши скорби, какие они переносили, но тень оных (IV, 46, 98—99).

За случающиеся с вами смущения не унывайте и не давайте плещи врагу, но самоукорением и смире­нием поражайте его и искореняйте свои страсти. Смотрительно, может быть, попускается вам падать, дабы прийти в истинное смирение; а то, когда скоро увидите страсти свои изнемогшими и возмните себя совершенными, и впадете в прелесть. А то, видно, на­добно еще потрудиться, и поневоле подвергнуть себя мысленно под всеми. — Прочтите главы у Иоанна Карпафийского, там много найдете к вашему укреп­лению (IV, 15, 29).

В искушениях надо прибегать к самоукорению и смиренной молитве

…И в искушениях твоих прибегай к самоукорению и смиренной молитве: «буди, — по слову св. Исаака, — в молитве твоей, яко мравий и якоже гадове земний» (Слово 49), и верую, что Господь не уничижит сокру­шенного сердца твоего, но пошлет благодать Свою в помощь и облегчит тебе брани, попускаемые Промыс­лом Его к нашему научению (II, 93,144).

«Смирение есть порождение разума, а разум есть порождение искушений и скорбей»

Мы читаем, говорим и пишем о смирении, что оно нужно для спасения, а сколько нами оного приобре­тено или опущено все, — не внимаем и не знаем. Св. Петр Дамаскин пишет, что смирение есть порож­дение разума, а разум есть порождение искушений и скорбей; и св. Исаак: «исходяй от скорбей, исходит и от добродетелей»… (III, 43, 115).

…Вперед, что бы ни случилось противное к твое­му искусу, надобно принимать, что это послужит к твоему спасению; чрез искушения мы приходим в разум истинный, а от разума к смирению, которое всего нужнее нам ко спасению… (V, 84,155).

…Во многих отеческих учениях видим, что нельзя прийти в познание своих немощей и в смирение, аще не будет попущено быть искушенным душевными и телесными немощами. Вникните в действия ваши, и увидите, что при возмущающих вас случаях — и следа не было смирения; но все одно оправдание (IV, 158, 394-395).

…Вы праздник светлый встретили благополучно и приятно, мирно и спокойно, — слава Богу! но после встретились болезни и скорби; этому и должно быть, чтобы мы не превозносились, но получаемые духовные утешения очищались бы огнем искушений, доставляющим нам смирение (IV, 171, 422).

В том наш и подвиг состоит, чтобы познавать вражии брани и им сопротивляться с помощию Божиею; а когда не будет браней, то ты и ничего не познаешь, какова ты еси; и не можешь смириться, а без смирения и спастись нельзя (IV, 209, 488).

За все благодарите Господа

За посещение вас утешением благодарите Госпо­да; но нисходите во глубину смирения, считая себя недостойными; если бы мы были смиренны, то никог­да бы оных не лишались; и когда не будет искуше­ния, то немудрено и в гордость впасть; а как мы удаляемся от скорбей и не несем искушений, то не­достойны принимать и утешения, по слову св. Исаака Сирина (IV, 87, 227).

Не всегда же и радоваться; надобно принимать с благодарением и печальное что-нибудь: с вами слу­чается иногда томно и грустно — потерпите, не пренемогайте, благодарите Бога. 43 глава Каллиста мо­жет быть полезна для вас. А когда иметь всегда отраду и утешение, то пользы нет; «любовь Божия противными искушается»; и потерпите, смиритесь, считая себя недостойными утешения. А находясь всегда в духовном изобилии, не можете понести сего без вреда. Ты сама, рассуждая о величестве к нам любви Божией в таинствах Его, ощутила это и чув­ством, однако не удержала во смирении; и потому пока мы не смиримся, то и не достойны еще таковых Божиих дарований. Слава Его о нас всеблагому Про­мыслу и милосердию (IV, 4, 8).

Писано есть: страшливый да не исходит на брань, «избегаяй искушений, лишается дарований ду­ховных» (V, 141, 235).

В искушениях прибегайте к смирению и любви, ибо сама любовь зиждется на смирении

Нельзя, чтобы не могло быть бури и потрясений; но во время бури всякий бежит куда-нибудь укрыть­ся, когда застигнет его, хоть в самое убогое и сми­ренное местечко; и вы бежите скорее к смирению и любви. Любовь вся терпит, всему веру емлет, и николиже отпадает (1 Кор. 13, 4, 7, 8); но нужно тут и смирение. А то может и любовь забывши сказать: «я люблю, а меня нет! я делаю то и то, а она нет!» Уничтожьте каждая себя, и ничтоже враг успе­ет на вас (IV, 18, 37).

«Бог выше меры не пошлет искушения»

…Бог выше меры не пошлет искушения, и ког­да посылает оное, то точно на пользу душ наших сие творит. А мы, часто сего не разумея, малодушествуем и думаем, что когда бы сего не было, то могли бы больше благоугождать Богу; но сим обольщаемся ложно. Ибо когда мы, делая что благо, думаем, что благоугождаем, то обольщаемся сим мнением и паче Бога прогневляем; а случается, что, при всех наших усилиях благоугодить Богу, отъемлются от нас силы по вышеписанной причине, или болезнию посещает нас Господь, или попускает умножаться немощам нашим душевным, да не будем надеющеся на ся, но на Бога; а это очень часто случается, что мы недугуем или мнением о своих исправлениях, или нерадением. Сии две противоположенности хотя и обои вред­ны, но из последней скорей можно изыти, пришед в чувство, и, сокрушаясь о грехах своих и смиряя себя, удостоиться милости Божией; а обольщенный своим мнением помрачается и ослепляется душевными оча­ми и не скоро может обратиться к смирению и по­каянию; разве особенною милостию Божиею попустится впасть во искушение (V, 530, 708—709).

Через отношения с ближними познаем свое внутреннее устроение

Вы хотя и думаете, что стараетесь иметь себя каждая худше сестры, но это может познаться толь­ко на деле, при уничижении или предпочтении кото­рой-нибудь, тогда сердечное движение покажет вам, какое ваше устроение (IV, 52,118).

Пишешь, что началось твое тяжестное делание по келлии — немирствие с N.! Вот тебе и поприще, и подвиг! Может быть, есть смотрение Божие — твое с нею сожитие. Ее неустроение показывает и тебе твою немощь и кроющиеся внутри страсти. Ни­мало ее не оправдывая, советую тебе войти внутрь себя и познать, какие действуют страсти? противляешься ли им и печешься ли о искоренении оных? — Наблюди, да не помрачатся душевные очи — не ви­деть своих страстей, а чужие зорко зреть; прибегни к самоукорению… (V, 78,138).

Для тебя товарищество нужно; но и тут в тече­ние времени могут встречаться искушения, потому что оно и нужно, чтобы чрез сообращение ближних познать свою немощь и смириться, а смирение для нас очень нужно; ибо оно помогает и тем, кои бо­рются с домашним врагом; и когда побеждаются от него, то явно, что предварила гордость; впрочем, брань сия, так как естественная, то и необходима… (IV, 236, 525).

…С М. N. у вас не сошлись характеры. Во всем этом я усматриваю действующий Промысл Божий в деле твоего спасения. Несомненно веруй, что Бог попустил так быть к испытанию твоему; когда без воли Его и влас главы нашей не погибает (Лк. 21,18), то что сказать о большем оного. Когда будешь отно­сить все к Богу и принимать скорбные случаи с самоукорением, считая себя достойною оных, то удоб­но и легко понесешь; а если, напротив, будешь укорять других и считать виновными твоей скорби, то более на себя их навлечешь и отяготишь свой крест… как мы познаем сокровенные в нас страсти? и как можем оные истребить? Не от долготерпения к нам ближ­них, но от нашего к ним долготерпения. Они показы­вают нам лежащие в нас страсти, но каким образом? Смотрением Божиим, т. е. Бог посылает их сделать нам что-нибудь неприятное и противное, чтобы от того узнали, что есть в нас страсти и попеклись бы о искоренении оных, а виновников сего считать благоде­телями, по слову св. аввы Дорофея, «о еже укоряти себе, а не ближняго». Конечно, скоро невозможно уврачевать сии болезни; но, познав свою немощь и укоряя себя, получать будешь облегчение (IV, 238, 527-528).

В искушениях не виноваты окружающие, но живущие в нас страсти

Ты… имела благое произволение сохранить мир с сестрою, но теоретическая тактика без практи­ки не тверда; а надобно к произволению показать на деле, где необходимо нужна и помощь Божия. Ты хотела бы быть неподвижною, несмущенною, но имаши внутри сосуды страстей: ревности, зависти, печа­ли, и при каждой вине они подвигаются к смущению; а враг и готов показывать вещи в большем размере, нежели они есть, и в помысле увеличивает; сама же страсть доставляет нам мучение. Кто ж виноват, ближние ли наши или наши страсти? Надобно подви­заться о истреблении их. Слава Богу, что ты скоро познала страсть и прибегла к самоукорению; призы­вай и помощь Божию. И кроме оных страстей может быть у нас много чего-нибудь, несообразно что дела­ем и сами за собою не видим; и если нас кто обличит, то и подвигнется страсть самолюбия с негодованием на них: то не их, а себя надобно укорять и смирять, по завещанию старцев: «лучше испорчу дело с сове­том ближняго, нежели сделаю хорошо сам собою» (Ш, 179, 315).

Ты… говоришь, что оскорбленное твое самолю­бие весь день терзало тебя, кто ж этому виноват? Ведь Бог послал человека тронуть эту струну, чтобы ты познала вред оного и постаралась истребить оное. Мирские как будто хвалятся самолюбием и не счита­ют это пороком, а чем-то похвальным, говоря: «ос­корблено мое самолюбие»; неужели и ты такого мне­ния? Не думаю, а полагаю, сознательность должна быть, что оно тебя терзало, а не люди виновны. С болезнию сердца принимать оскорбительные слова сродно, по слову св. Иоанна Лествичника, находившемуся в подвиге страстей; но молчанием уст и самоукорением должно упразднять болезнь оную… Если будете помнить, что всякое слово друг от друга, трогающее и потрясающее вашу сердечную глубину, есть послан­ное от Бога обличение к познанию себя и исправле­нию, а к этому приложите смирение и любовь, то вместо залога немирства будете чувствовать благо­дарность друг к другу, ибо не с намерением, но смот­рением Божиим посылается остен <спица> (IV, ПО, 278-279).

Юная подвижница! Не унывай, когда бывают тебе какие потрясения: это необходимо в обучении духовной жизни; старайся находить в себе вину и не обвиняй никого из ближних твоих (IV, 206, 485).

Слава Богу, что искушение между вами упразд­нилось и прошло; а вы должны иметь себе на заме­чании, как в вас сила страстей, действием или подущением врага, противится воле Божией и стирает вашу душевную выю <шею>, отгоняет мир, и кому делает подобными? Бог насадил в нас любовь, а от нее многовожделенный мир; а враг, напротив, вселя­ет вражду и смущение за самые пустяки: «не так сказала слово! не так взглянула!» — и самый тон и звук слов на весу и на мере. Это я обеим вам пишу и прежде много писал; и где любовь и смирение и самоукорение, там бы не было сего (IV, 30, 61—62).

Страсть обличают искушения, промыслом Божиим попущенные

Рассмотрим случай, взволновавший тебя: «ты не вольно услышала слова, оскорбившие тебя»; почему же не другие? видно, Промысл Божий попустил тебе услышать оные, но не для того, чтобы ты оскорбилась, а чтобы ты познала свое устроение: сколько еще немощ­на и самолюбива; которое, впрочем, так уважается: «оскорбленное самолюбие», будто посему и имеет право и причину оскорбляться? А оно-то и есть семя вражие, все плоды добродетелей заглушающее и истребляющее. Бог послал тебе это слово услышать к рассмотрению себя: «нет ли подлинно во мне чего-либо такого в характере, чем другие тяготятся? и снисходят мне по немощи и по болезни моей, а чрез то я лишаюсь исцеления от страстей?», и, вникая во глубину сердца, конечно, нашла бы что-нибудь такое и не думала бы: услышу, что ренет о мне Господь (Пс. 84, 9). Это значит уже имеешь чистоту совести; но мы еще имеем нужду и в обличении от ближних нашего устроения: не «гнилой ли мы хлеб: снаружи чист, а внутри гниль!»… (Поучение аввы Дорофея 7-е) (III, 294, 523—524).

Всякую нашу страсть обличают случаи: впро­чем, я не удивляюсь, что страсти вас борют, и знаю, что вы немощны: но того жаль, что они и ослепляют, и вместо того, чтобы скорбеть о своей страсти, мы скорбим о том, что лишают ее пищи. Так ли должно поступать взыскующим смирения? (III, 270, 477).

Самый ничтожный случай смутил вас, от неиме­ния самоукорения и любви; хорошо, что скоро про­шло; но каково же и малое время утешать врага и от него взаимно получать душевное смущение и муку? Тут явится и воспоминание прошедшего, давно забы­того, к вящему возмущению… (IV, 24, 46—47)

Когда у нас нет искушений и мы спокойны, это не означает, что мы не имеем страстей

…Я порадовался, что между вами мир и вы спо­койны в ваших келейных занятиях! но, впрочем, поло­житься на это нельзя; страсти ваши еще не побежде­ны, а только прикрыты, отвне или отвнутрь подняв­шейся бури — тогда надобно искусно управлять ко­рабль ваш; или от внешних браней, — не надобно духом упадать; а то пока все молчит и все вас гла­дят, то и ваши страсти спокойны; но ведь во время брани научаемся искусству и видим свою победу и побеждение и приходим от того в смирение, а теперь в единообразной жизни вашей вы как бы нечувствен­ны пребываете; и опасно — как бы не закралась гордость и мнение в сердца ваши. Безболезненное жительство как древо, листвием украшенное, но без плода… (IV, 52, 119—120).

Ты скучаешь одиночеством своим, да и нельзя не скучать, потому что находишься в бездейственности по нравственному отношению и страсти лежат в тебе сокрытыми, а не истребляются. Тебе нет к тому случая, чтобы тебе кто их показал, они бы и проникали вверх, а ты бы их вырывала, и помаленьку очищала бы сердце от них, как пишет Псалмопе­вец: проникоша вси делающие беззаконие, да потребятся в век века (Пс. 91, 8). Молись Господу, Да пошлет тебе такую сестру, и постарайся быть делательницею, а не для компании жить с нею: не­сти немощи друг друга и познавать свою немощь (IV, 247, 536).

Когда в искушениях обвиняем других, а не себя, то скорбь умножается

…Совершенно в твоей воле состоит, иметь с ними <сестрами> сообщество или нет; но от подоб­ных случаев невозможно остеречься, а надобно при­нимать их с пользою для себя от всякого человека, да и не доверять своему разуму… Где ж искать спокойствия? Сам Господь нам оное показал: научитеся от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем, и обрящете покой душам вашим (Мф. 11, 29). При обвинении себя будет упраздняться действие гордости, а при обвинении других умножится оная, а с нею и скорби. Кто же виною сему? Мы. Прочти в 51 Слове св. Исаака, какие беды постигают, кто себя не укоряет, а других; и в 79 Слове, что постигает гордых и чем исцеляются (IV, 231, 517—518).

Когда укорит тебя сестра или мать N.. у тебя подвигается внутрь лежащее неустройство; ты замол­чишь и томишь себя злопомнением. Как же ты этим себе вредишь жестоко, и не понимаешь, что сего причи­ною твое бедное устроение, а ты считаешь их виновными твоего оскорбления! Вот тут-то и надобно искать благого совета и винить себя, а не других, что ты не исполнила заповеди Божией, которая велит и врагов любить, благословлять клянущих, добро творить ненавидящим и молиться за творящих напасть. Надоб­но за сие укорять себя и нудить к терпению (хоть и напраслина), к смирению, к любви, к кротости, к благости… Кто смиренно себя ведет, тот и побеждает, а когда примешь помысл на ближнего и оскорбишься, то уже ты бываешь побеждена и находишься в плену у него <врага>; оттого и миру нет (V, 351, 478).

Из письма твоего… вижу, что ты, хотя и говоришь, что желаешь положить начало в исправлении, и что бы ни случилось в жизни, — какая скорбь, все бы равнодушно понести: но никак не можешь и не в силах понести, чтобы чувство сердца не тронулось. Отчего ж это происходит? Оттого, что ты не стара­ешься о приобретении смирения, а водишься гордостию; оттого тьма покрывает сердце твое. Ежели б ты с начала вступления, а хотя бы и поживши, стара­лась о истреблении своих страстей, то давно бы получила оным исцеление. Ты винишь людей, мать и сестру, оскорбляющих тебя, а того не видишь, что это оскорбляет тебя враг, чрез душевное твое устроение. Ты должна несомненно веровать, что Господь посы­лает людей досадить тебе, т. е. приложить целебный пластырь к страстной твоей язве: а ты вместо того, чтобы принять пластырь во исцеление, отрываешь его и на место оного прикладываешь смертоносный яд — слово оправдания и взаимного досаждения. Вместо того, чтобы тебе укорить себя за непонесение слова или взгляда: а ты, ставя себя правою, винишь других, что они причиною твоего смущения, — и сим самым противоратуешь Божией правде и Промыслу, хотящему тебе спастися. Ты всегда вписываешь про­странно свои приключения, но все оные состоят в укорении ближних, что они тебя оскорбляют; а я тебе говорю, — когда будешь принимать с самоукорением, а не сопротивлением, то дойдешь до того, что никто тебе и слова не скажет грубого; да ты еще и желать будешь оскорблений, чтобы иметь случай от­пускать ближним вины их, да и твои Господь отпу­стит прегрешения (V, 360, 486-487).

Описываешь душевные твои язвы, но там же показываешь себя не приемлющею посланного от Бога, для исцеления твоего, врачевства. Тебя оскорбляют словом, — и они тебе благодетельствуют, а ты их считаешь врагами и восстаешь на них, отмщая своим руганием и укоризнами. По заповеди же Божией должна бы их любить; не имеешь любви, — себя укорять должна за сие, а не их; они истинствуют о тебе по внутреннему твоему устроению; и когда бы ты имела себя в мысли грешною и самопоследнею (как иногда пишешь, себя называя), то и укоризну бы могла понести без смущения (V, 423, 571).

Вы ищете спасения, то испытывайте из писании отеческих, что нас спасает и что погубляет. Как вы себя исправите, когда никто вам не покажет, тронув струну вашего самолюбия укорением или пренебре­жением? И это Бог посылает, а мы не принимаем сего, но отвергаем и ретимся с человеки, виним их, ненави­дим и лишаемся исправления своей нравственности и, по слову св. Дорофея, «песия страждем»; на собаку кто бросит камень, она оставляет бросившего и гло­жет камень, — так и мы делаем. Бог пошлет челове­ка нас оскорбить, а мы оставляем Бога и ратуемся с человеком. Рассмотрите себя, и найдете в себе это, и постарайтесь о благом делании смирения, любви и терпения, вводящих нас в жизнь вечную. Я вам часто повторяю это, но что ж нам более нужно ко спасению, как не самоукорение и смирение? Если я буду вместе с вами винить тех, коих вы полагаете вас оскорбляю­щими, то я буду льстец и предам вас в руки врага; а не согласуясь с вами и советуя обвинять себя, исторгаю вас из рук врага и из сетей его; и когда примете мой совет, — обрящете пользу; а не примете, — да будет на вашей воле; я не истязую (V, 378, 509).

Какое твое неосновательное и неправильное по­нятие! Ты думаешь, что, по несносным твоим свойствам и злому нраву и характеру, все с горячностию и раздражением принимаешь всякое слою, вид и движе­ние, касающееся до тебя, сильно трогает и наруша­ет твое спокойствие: так что ж тут нужно делать? Поэтому, чтобы ты не безпокоилась, надобно оградить себя от всех оных случаев, чего сделать невозможно; но ежели бы и можно было сделать так, то это послу­жило бы к вящему твоему расстройству и смущению, а не к спокойствию. Страсти твои больше бы в тебе укоренились, и, хоть бы никто тебя не трогал, они сами навсегда лишили бы тебя покоя… (V, 361, 488).

Видимые и невидимые враги побеждаются смирением

…Вижу, что ты зело скорбна от слов, на тебя сказанных ложных. Если бы это было все правда, то подлинно стоило бы чего поскорбеть; а как ты не видишь этого в себе, то самая твоя совесть должна быть тебе утешением. Ну ежели бы все о тебе гово­рили хорошо, то и ты обольстилась бы этим эхом и не малый понесла бы вред. Ведь Господь сказал: горе егда добре рекут вам вси человецы; и напротив бла­женство обещал, когда рекут всяк зол глагол на вы лжуще Мене ради (Мф. 5, 11). Тебе и та польза из сего случая, что ты не понесла укоризны, познаешь свою немощь и, укорив себя, смиришься; а смирени­ем не только видимые, но и невидимые враги побеждаются (IV, 233, 521).

Свое смирение надо на деле показать

…Больше всего нужно смирение иметь, и не на одних словах, а на деле показать; ибо мы и сами не понимаем: имеем ли стяжание его, пока не попустит Бог кому-нибудь испытать нас, и тогда узнаем наше устроение. Нельзя быть этому, чтобы все было по-нашему, хотя бы и по справедливости того желали, но надобно, чтобы правда наша огнем искушений про­шла; и мы научались бы терпению, не по вине нашей терпя, а безвинно; а когда испытаем себя, то найдем, что и много виновны, а паче сокровенною внутрен­нею гордостию; даже во время той самой тягости духовного креста не надобно стужать си, но вменять себя достойна быти оного (II, 129,199).

Мера искушений

…Выше меры Господь не посылает искушений и скорбей; но огнь искушений столько действует на сосуд нашего душевного состава (сколько нужно для того), чтобы он был годен к будущему благому упот­реблению в Царствии Божием (III, 43, 115).

Вера в христианине укрепляется искушениями

Вы, хотя учились внешним наукам: вере в Бога и закону Его, но надобно учиться и в училище веры, не на одной теории основанном, а на испытании про­ходимом… Каждому из нас предлежит испытание веры, но не всем в одно время и не в одних и тех же вещах… Сии истины вам довольно известны… одна­ко ж мало того, чтобы только знать, но нужно и опытом пройти, когда того нужда потребует; который кормчий искусным считается: тот ли, который всегда только в погоду управлял кораблем, или тот, который многие шумы и волнения в плавании претерпел? Конечно, испытавший неудобство и трудность! Много можно иметь сему примеров и в других делах, как-то: воине, лекаре, художнике и прочих, искусом прошед­ших свое звание, кольми паче в христианине вера познавается от искушений. Итак, что бы с нами ни последовало, надобно покоряться воле Божией с дет­скою покорностию, хотя и нельзя не ощущать скорби (П, 73,109,110).

…Вера и любовь Божии противными искушаются, т. е. будут разного рода искушения и скорби на сем пути, без коих не только невозможно спастись, но и в вере утвердиться. Премудрый Сирах пишет: чадо! аще приступаеши работати Господеви, уготови душу твою во искушение, управи сердце твое и потерпи (Сир. 2, 1—2); а в Евангелии и в Посланиях Апос­тольских везде учат нас о терпении (I, 86,184).

Кто совершит дело, угодное Богу, того непременно постигнет искушение

Авва Дорофей сказал: «кто совершит дело, угод­ное Богу, того непременно постигнет искушение; ибо всякому доброму делу или предшествует, или последует искушение; да и то, что делается ради Бога, не может быть твердым, если не будет испыта­но искушением». Ты пишешь, что никак не можешь этого понять, почему это так должно быть? Довольно бы, кажется, верить богопросвещенному разумом ве­ликому старцу авве Дорофею, а не усиливаться по­стигнуть своим разумом, не имеющим еще дара рассуждения. Вот что пишет о сем св. Исаак Сирин: «Душа, приемшая попечение о добродетели и со опасством (с осторожностию и рассмотрением) и страхом Божиим живущая, не может быти без печали на всяк день; занеже добродетели сплетены имут печа­ли с собою. Исходяй (уклоняющийся) от скорбей всяко и от добродетелей несумненно отлучается. Аще желаеши добродетели, предаждь себе во всяку скорбь: «скорби бо раждают смирение»… иже (кто) без скорби в добродетели своей обретается, дверь гордыни отверзеся ему…» (Слово 34)… Из всего этого видно, да и опыт нам показывает, что доброде­телям противовоюют злобы (зло): и сие бывает попущением Божиим, чтобы мы не превозносились, исполняя добрые дела: а огнь искушений попаляет сие терние, и невольно смиряемся чрез искушение (I, 241, 461-462, 463).

Всякому благому делу или предыдет, или после­дует искушение; а без того оное и прочно быть не может. Также вера и любовь к Богу противными искушаются. Вы пишете, что по возвращении вашем случились вам неприятности: препятствие от ма­меньки вашей на вступление в монастырь, отчего вы скорбите и все находитесь в слезах. Из сего замечай­те, что сему благому вашему предприятию есть иску­шение: точно ли вы имеете истинное, а не ложное желание поступить в монастырь и уневестить себя Христу. Когда пребудете постоянны в своем намере­нии, не уклоняясь к светским веселостям и рассеяни­ям, то Бог, узрев таковое ваше произвольное желание, и маменьке вашей возвестит не противоречить и не препятствовать вашему намерению; да и сами вы увидите в себе прочность вашего желания, когда при скорбях и искушениях непоколебимо пребудете в оном (VI, 36, 53).

Против искушений от помыслов призывайте имя Иисуса

Против искушений вражеских, по наставлению св. Иоанна Лествичника, будем ограждать себя име­нем сладчайшего Господа, будем призывать на них, т. е. духовных врагов наших, миротворивого Иисуса: «бий супостаты именем Иисусовым; больше сего ору­жия ни на небеси, ни на земли не обрящеши», — пишет св. Лествичник. Хотя не можем художне, — но просто вопия со смирением. Святой Нил Сорский очень подробно и явственно научает, как призывать Господа на прогнание помыслов. Но ведь брань ду­ховная различна и непостижима; одно будем пом­нить, что смирение разрушает все козни и сети вра­жии. Да сподобит Господь стяжать и нам сие богат­ство! Оно может нам помочь в нищете и просветить нашу тьму (II, 171,273).

ИСПОВЕДЬ

К исповеди приступайте со страхом, смирением и надеждою

Вы пишете, что, приступая к исповеди, приходи­те в страх, даже до лихорадочного состояния, и почти не помните себя, и не можете привести свои мысли в порядок и как должно говорить. Из сего замечаю, что вы бываете в это время в смущении; а в смуще­нии невозможно иметь чувства покаяния и болезнования о грехах своих, и это происходит от зависти вражией и от тщеславия… Приступая к Таинству Исповеди, должно представлять себя со страхом, сми­рением и надеждою. Со страхом — как Богу, прогне­ванному грешником. В смирении, чрез сознание своей греховности. С надеждою — ибо приступаем к чадолюбивому Отцу, пославшему для нашего искупления Сына Своего, Который взял грехи наши, пригвоздил их на кресте и омыл пречистою Своею кровию… Такое приуготовление отвратит тот вредный страх, о коем вы пишете. Оный происходит также и от ложного стыда, а вместе от гордости и от тще­славия, при обличении тайных сердца своего пред служителем Таинства. Ничто подобное не смутит приходящего со смирением… В случае смущения и забвения грехов своих можно, идя к Таинству, запи­сать оные для памяти, и при забвении, с позволения духовника, посмотреть в записку и объяснить ему. Подобные примеры встречаются в житиях и учениях святых отцов (I, 162, 326—327, 328).

Ты приходишь с покаянием к самому Господу

…Я не имею права разрешать <от грехов> пись­менно, заочно и в другой епархии; на это есть правила церковные. Какое тебе до того дело, что духовник ваш, не понимая духовной жизни, бранит вас; ты приходишь с покаянием к самому Господу, и оно должно быть смиренное; то в таком устроении и укоризну должно принять: видно, Господь попускает. Где же взять по нраву нашему духовников? Но каковы бы они ни были, а им вверены ключи вязать и решать и прочих таинств быть служителями (III, 25,81).

Не исповеданные грехи не прощаются

При исповеди надобно пояснять все свои грехи, кроме разве когда забудешь, а не поверхностно гово­рить; ибо неисповедаемый грех и не разрешается, разве что по забвению не изъяснишь. После исповеди надобно блюсти себя от греховных действий. Но если и случится на кого оскорбиться или зазреть кого: в этом, примиряся с оскорбившим, быть спокойным, а за зазрение — самую себя зазреть и уко­рять, дабы не безпокоить старца; а если прилучится удобный случай видеть его, то, по мере греха и чув­ству совести, можно сказать ему оный вкратце; пи­сать можно грехи свои, соображаясь с нашей исповедию; ибо мы в течение времени после исповеди мно­го согрешаем и забываем; главное, в исповеди надоб­но иметь сердце сокрушенно и смиренно, которое Бог не уничижит, и ежедневно надобно иметь испытание самих себя и укорять себя, за содеянное нами прино­сить пред Богом покаяние, что и читаем в третьей молитве на сон грядущих (VI, 108, 174—175).

«Стыд здешний есть часть будущего мучения»

Обманываешь сама себя; ты многих грехов не сотворила: смертоубийства, блуда, похищения цер­ковных вещей, зажигательства, отравы и многих по­добных, сопряженных с ними; да это легко сказать: «всем грешна», или, как пишешь: «нет ни одного гре­ха, которого бы ты не сотворила», — но говорить каждый грех, по виду, — приносит стыд, и бывает виною прощения грехов: ибо, по слову святого Гри­гория, стыд здешний есть часть будущего мучения (VI, 191,305).

В начале письма твоего ты пишешь вроде испо­веди и в окончании говоришь: «несть такого греха, егоже не сотворих»; это слово совсем неприлично: есть грехов много таких, которых ты не сотворил: Церковь не окрал, не зажигал, бунтов не делал, смер­тоубийство не сотворил… и много найдется таких грехов, которых ты не делал, на что же на себя так клеветать? Пользы никакой нет, а надобно болезновать сердцем о тех, которые мы соделали, хотя и каялись; но все считать надобно себя грешным и иметь сокрушение сердца… (II, 107, 158—159).

На исповеди нужно иметь намерение ничего не утаить

Изъяснив пред духовником свою совесть, так ли или по записке, не надобно уже смущаться, что все не сказала; это от врага; а надобно успокоиваться, взирая на намерение свое ничего не утаить и на милосердие Божие, а смущение отвергать. Также и о поклонах: когда исполняешь положенное число, не надобно думать, что не исполнила, и это от врага, и обе крайности от него, т. е. и смущение и мнение, или самодовольство; нужна средина со смирением и упованием на милосердие Божие (V, 572, 769).

По исповедной молитве можно исповедоваться; что там лишнее, чего не делано, того не говорить; а чего не написано, а сделано, то прибавить, и отнюдь не смущаться, что не так сказала или не все; все это прелесть вражия, лишающая настоящего покаяния смущением (V, 573, 771—772).

Должно ли говорить на исповеди прежде исповеданные грехи

На вопрос твой: исповедовать ли паки тот грех, который прежде уже исповедовала? — отвечаю: если оный еще не делала, то о том уже не нужно говорить духовнику; но чувствовать свою греховность надоб­но; память своих грехопадений приводит нас к сми­рению. После исповеди, готовясь сообщаться Святых Тайн, находишься в смущении, что будто не все грехи исповедала? Отвергай этот злой вражеский помысл верою и смирением, и надеждою на милосердие Бо­жие успокоивай себя. А что кажется, что еще вновь много согрешаешь и потому недостойно приступаешь к Святым Тайнам,— это оттого, что ты думаешь приступить безгрешною, а враг и имеет силу наводить смущение; а когда ты приступаешь с чувством своей греховности и надеждою на неизреченное ми­лосердие Божие, — ибо Он взял на Себя всего мира грехи, — то успокоишься. Ты думаешь, что ты как исповедалась, так и стала безгрешна? Но смущение потом и безпокоит тебя, что не полагаешься на милосердие Божие, без которого ничто наше не спа­сет нас (V, 369, 497-498).

Спрашиваешь о исповеди, должно ли говорить на исповеди прежде исповеданный грех, если спросит о сем духовник? Когда после исповеди не было греха того же, то не нужно повторять, а когда спросят, сказать: после исповеди не было, и если тот же духовник, то ему уже известна твоя вся исповедь (I, 245,473).

Бояться срама при исповеди — тоже от гордо­сти; обличив себя пред Богом при свидетеле, полу­чают успокоение и прощение (IV, 236, 525).

Искренняя исповедь избавляет от страстей

…Когда откровение ее будет искреннее и пот­щится исполнять сказанное матерью, тогда откро­вение ее может принести плод, свободить от страсти; а ежели она будет только говорить, а не пресечет источника, из которого истекает поток страсти, — когда смрад оного исчезнет? Надобно иметь страх Божий, остерегаться тех случаев, которые дают пищу страсти, отвергать гордость, суждение о других, нака­зывать плоть свою воздержанием и смирять себя, то и поможет ей Господь свободиться от оной, и духовни­ку исповедать, как должно, а не прикровенно, — и получит спокойствие (V, 146, 241).

Как каяться в чувственных грехах

На вопрос твой о исповеди подробно скажу: святые отцы не советуют грехов чувственности изъяснять подробно, чтобы памятию подробности не осквернять чувств, а сказать просто образ греха; а прочие грехи, наводящие стыд самолюбию, должно пояснить подроб­нее, с обвинением себя (VI, 104,166—167).

Советы духовнику в некоторых затруднительных вопросах при совершении исповеди

Пишете о возлагаемом на вас послушании испо­веди, или духовничества, — в чем бываете затрудняе­мы, а паче в накладывании епитимий; в этом надоб­но призывать благодать Божию к вразумлению, как поступать с человеком кающимся. Если в нем возбу­дилась совесть к раскаянию о грехах своих, это Бог видит, не может укрыться и от приемлющих испо­ведь: совершенно ли он жалеет о содеянных им грехах, имеет ли произволение оставить их; да Бог и возвестит: как с ним поступить, по мере грехов — легче или тяжелее определить епитимию, также и в том просветит разум, кому какого рода давать епи­тимию (принимая во внимание) род жизни, звание, состояние, занятие, здоровье, болезнь или слабое сло­жение, волею или неволею содеянное (согрешение), и чтобы противоборствовала (епитимия) греховному действию. Кому на краткое время, кому на продол­жительное. Но о тех, кои хотя и каются, но не име­ют намерения оставить греховных действий, правило иначе судит, а я не могу быть судиею, и в этом случае Бог силен вразумить прибегающих к Нему, как по­ступить. Не знаю и о том, с приходящими от других духовников, не получившими успокоения совести, как поступать? Переменять ли их наставления или, сколько можно успокоивая советами, дабы не сму­щаться, предоставлять им искать от тех же духовни­ков разрешения недоумения, — положительного решения на сие дать вам не могу: смотрите сами, с обстоятельствами соображаясь, вас окружающими (II, 188, 293-294).

Плата за исповедь неуместна

Платить за исповедь совсем не есть закон, но даже против сего. Греческий проповедник Илья Минятий строго восстает против сего; но платеж за исповедь вошел в обычай совсем не со стороны ду­ховных, а более со стороны кающихся, в знак благо­дарности, и стал как будто необходимым; но есть много таких, кои и без сего обходятся: ваш суд на сей счет несправедлив (I, 73,157).

Правила церковные запрещают заочное разрешение грехов

Заочно же на исповеди я не могу разрешать гре­хов: на это есть правила церковные, даже и лично в чужой епархии не должно принимать на исповедь. Ты, написавши ко мне свои немощи, может быть, и получа­ла облегчение в совести Божиею милостию; но я раз­решить заочно власти не имею (VI, 69,115).

Паки гнилой плод моего наставления прозяб: ос­корбление маменьки. Тому ли я тебя учил? И теперь смущаешься, что я тебя за это не прощаю. Откуда ты это выдумала? Я тебя не связую и не прощаю, потому что не имею права заочно и в другую епар­хию писать разрешения… на это есть церковные правила, а ты меня нудишь к нарушению оных, и хотя бы я написал: прощаю и разрешаю, сим сам согрешил бы, а ты бы не получила разрешения. Что же касается до личности моей, в чем ты предо мною согрешила, в том тебя я письменно и заочно прощаю; а на прочие твои грехи имеешь там духовника, кото­рый имеет полную власть от Господа кающихся вязать и решить грехи по рассуждению. Но когда кто кого оскорбил, имеет вражду — с кем и не примирился: то и духовниково разрешение не по­действует, хотя бы и разрешал; да и сам тяжко согре­шает, и того в больший грех вводит. Ты примирись с маменькою, получи от нее прощение; то и от Бога получишь оное (VI, 73, 122—123).

ИСПРАВЛЕНИЕ

Мы не можем исправиться, когда хотим видеть, что исправились

Пишете, что еще собою недовольны: ничего не исправляетесь, бывают вспышки; мы не можем ис­правиться, когда хотим видеть, что мы исправились; это льстит нашему самолюбию и приводит в гор­дость, а от оной и падения бывают. Нам надобно видеть свои согрешения, т. е. помнить, ежели какие были прежде, и настоящие, хотя и малые. Святой Пророк в молитве своей к Богу вопиял: беззакония мои аз знаю, и грех мой предо мною есть выну (Пс. 50, 5)… (I, 397, 690).

Сколько могу заметить, враг борет тебя, чтобы отлучить от места, на коем можешь иметь успеяние; но ты хочешь оное и видеть в себе. Полезно ли это будет для тебя? Не паче ли должна ты видеть свои немощи и страсти и чрез оные смиряться. И святые отцы чем ближе были к Богу, тем больше себя смиря­ли, взирая на высоту совершенства, и имели себя под всею тварию (V, 42, 80).

…Вижу, что при недостатке ваших исправлений в добродетели, скорбя, порабощаетесь смущению и лишаетесь спокойствия; а это знак самолюбия и гор­дости. Вы хотите видеть себя праведным и, не дости­гая этого, смущаетесь. А когда бы достигли, то тоже бы увлеклись в гордость и стали бы строгим судиею других порочных и больше бы погрешили пред Богом.

ИСТИНА

Истина — в учении Святой Соборной Апостольской Православной Христовой Церкви

Слава Богу, что познал ты или познаешь истину; а где оная находится? Господь сказал: Аз есмь путь, истина и живот (Ин. 14, 6); так как Он и уполно­мочил Церковь, и Сам оной основание и глава, и по­тому св. Апостол пишет: Церковь есть столп и утверждение истины (1Тим. 3, 15). Вот где надобно искать истины: в учении Святой Соборной и Апос­тольской Православной Христовой Церкви, свято чтить и повиноваться ее уставам и чиноположениям; ибо Господь утвердительно заповедал: аще кто преслушает Церковь, буди тебе, яко язычник и мытарь (Мф. 18, 17), учение же Церкви все основано на слове Божием, в Священном Писании находящемся, и Сам Дух Святой действовал в святых отцах, постано­вивших правила, законы и уставы Церкви (I, 173, 343-344).

К

КАЗНАЧЕЙ

Казначей, и как он должен устроить свое послушание, чтобы оно было спасительно для него и для братии

Сотрудничество и должность казначея не в одном счете денег состоит; их можно и без тебя счесть; не советую входить в подробность счетов и никого не слушать, хоть кто что и говорит на сей счет: но помогать в соблюдении порядка и благоустройства в обители, что непременно соединено с чистотою нравственности; а к сему надобно, чтобы всякий, по­мня свое призвание, в свободное время от послуша­ния занимался чтением отеческих книг и исполнени­ем правил, нам положенных, дабы от праздности не вкрались разные страсти, а оные могут разрушить мир и благоустройство в обители. За всем же этим надобно иметь надзор; а паче, когда и обязанность и поручение от настоятеля, пекущегося о спасении братии, к тому тебя побуждают. Остерегайся боль­шой и строгой ревности, но более духом кротости, увещевая прежде сам наедине. Когда же не успе­ешь, то можешь поведать настоятелю и отдать на его волю и рассуждение; ежели он и так это оставит по неведомым тебе причинам, не будь ревностен, а предоставь воле Божией; при большей ревности можешь и погрешить и сам искушен будеши. В чем можно, снисходи немощам человеческим, яко и сам немо­щен; а нетерпящие действия и требующие исправле­ния объявляй настоятелю. Восстания на тебя не убойся, Бог тебя покроет и настоятель защитит; пос­ле же сами они будут благодарны по исцелении от недугов своих. Только да не возносится сердце твое и не приписывает себе, что твоим разумом и благоче­стием исправляется обитель (II, 192, 300—301).

КЕЛЛИЯ

Для юных, не искоренивших еще страстей, весьма опасна необщительная, замкнутая жизнь

…Необщительная твоя жизнь тебе наводит внут­реннюю тоску и скуку. Это я заметил из письма твоего, когда ты писала, что одна дома сидишь и скучаешь; и паки в последнем письме к N. говоришь, что жизнь ваша однообразная: «келлия да церковь». Разве долго обольститься самонадеянием о своей жизни? а уже душевная удава неизбежна. При тво­ем пылком, веселом характере весьма опасна необ­щительная жизнь; не говорю, что ко всем ходить без разбору, но надобно иметь куда-нибудь выход в келлию или в две, для малого рассеяния, а то ты совсем повредишься. Не говорю, чтобы иметь частые и боль­шие рассеянности, но изредка ходить к благомысля­щим. Ты сохранишься, сидя в келлии, от видения, слуха и глаголания, но запасешься мнением о себе и безотрадным чувством; никак не познаешь своей не­мощи. Положим, ты пала языком, слухом и видени­ем: но это тебя должно смирять и подать повод к покаянию и познанию своей немоши. Безмолвное же твое пребывание еще не твоей меры; юности полезно и поползновение, пишет старец Василий, ко убоданию <обузданию, биению> себя. Сидя же одна или с матерью в келлии, как ты познаешь свои страсти? они в тебе лежат прикровенны, а не истреблены; ты не имеешь случая познать их и им воспротивиться; какое ж будет твое обучение? Мнение подкрадется о своем исправлении, а другие будут казаться в дур­ном устроении. Мне видны многих мнимые исправ­ления, доведшие их до бедственного состояния. Пред Богом лучше грешник с покаянием, нежели правед­ник с гордостию; тот всегда повержен и проникнут своею нищетою, и успокоивается. А сей ослеплен мнением, и лишается мира (III, 216, 359—360).

КЛЕВЕТА

Клевету принимайте не оправдываясь. она попускается Богом для очищения нас от невидимых грехов

Скорбишь и о том, что тебя клевещут напрасно. Вспомни, как клеветали Господа нашего Иисуса Хрис­та, Царя славы! Кто ж мы? Он безгрешен, а мы, хотя в том и невиновны, но в других случаях много повин­ны пред Богом; а за те-то невидимые грехи попус­кает Бог клевету ложную, чтобы оною очистить те грехи (Ш, 61,151).

…Ты оклеветаема в том, в чем знаю, что ты невинна: то-то и хорошо, что невинна; люди клевещут, а Бог оправдает; а между тем надобно веровать, что это попущено Божиим смотрением, чтобы терпением сего порицания ты очистилась от грехов другого рода, в неимении коих никто не похвалится; да скорби оные восполнят недостаток подвигов твоих монастыр­ских… Когда смиришься, то и успокоишься; и молись за оскорбляющих тебя, и во всех скорбях твоих старай­ся находить себя виновною, если не чем другим, то тем, что не понесла, не терпела и не исполнила заповедь любви к ближнему (V, 328, 454—455).

Не смущайся, но полагайся на волю Божию; и ежели тебя поносят ложною клеветою, то паче ра­дуйся и принимай это врачеванием твоих душевных страстей, и как сама сознаешь, что это есть воздаяние за слова или дела, коими оскорбляла твоих ближних, и за прочее преступление заповедей Божиих… Радуй­ся, что сподобляет тебя Господь благотворить столько причинившим тебе обиду, и не оскверняй исполнения сей заповеди злопомнением. Когда же видишь неот­ступность от тебя сего змия <злопомнения>, повер­гай свою немощь пред Богом и проси Его помощи (V, 401, 542-543).

К клевещущим надо быть приветливым и молиться за них

Ты пишешь, что тяжко переносить клевету. Что хотят, то говорят; хорошо, что ты невинна. Пора тебе научиться: чистое к поганому не пристанет; случаи сии научают нас терпению и смирению, чрез позна­ние наших немощей; а ты старайся более быть при­ветливою с теми, кои тебе благодетельствуют <т. е. клевещут>, и быть благодушною и молиться за них (V, 325, 450).

Клевещущие могут сделать только то, что угодно будет попустить Богу

…Что ты пишешь о некоторых лицах, которые сшивают на тебя ковы, то и сам ты согласишься с тем: они могут сделать только то, что угодно будет попустить Богу; и будь в этом утвержден, что и влас главы нашея не погибнет без воли Его (Лк. 21, 18). Если же и угодно Ему попустить тебе потерпеть ка­кое-либо искушение и скорбь, то все это по благости Его и любви к тебе. Он или веру твою испытует, или ищет твоего терпения. Скорби бывают нам полезны, они нас невольно смиряют, а всегдашнее благоден­ствие возвышает; но когда Господь видит нашу не­мощь, то и щадит нас и избавляет от искушений или, посылая скорби, скоро подает и утешение и чрез скорби научает нас опытности в жизни, дабы сохра­нялись впредь от вредящего нас. А за тех людей, кои стараются тебя очернить, молись Богу и от души прощай их, да и сам получишь от Бога прощение грехов твоих (I, 431, 725—726).

КЛЯТВА

…Клятва нерассудная не имеет никакой силы; даже и от священника вязание нерассудное не име­ет силы, но от епископа разрешается, по правилам. Есть одна повесть: «в Молдавии митрополит, ехав­ши по дороге, увидел пастуха и попросил у него ягненка, а тот ему отказал; он же, оскорбившись, сказал: «будь ты проклят!» В то же время некото­рым из прозорливых открыто было, что клятва из уст митрополита пошла и, подошед к пастуху, не могла в него войти, но обратилась паки к митрополиту и в него вошла». Это ужасная повесть: и потому-то опас­но налагать клятву (V, 140, 233—234).

КОЛДОВСТВО

На вопрос ваш о колдовстве, — отвечаю, что на право живущих и волю Господню творящих враг не имеет силы подействовать; когда уже он целым ле­гионом не смел сам внити в стадо свиное, а просил на сие позволения у Господа нашего Иисуса Христа, изгнавшего от человека оный легион: то после того что причинит человеку, когда Господь не попустит, или в наказание за грехи, или к испытанию веры? (IV, 152, 384-385).

Пишешь о колдовстве и опасаешься оного; но какую диавол имеет власть над людьми, когда он и в свиней не смел войти без повеления? Но за грехов­ное житие и за гордость попускается действовать врагу (V, 378, 511).

Писанием вашим… изъясняете скорбь вашу о неблагонамеренности одной женщины, жены купца, снявшего у вас для срубки лес, будто бы она колду­нья и имеет способы портить людей, почему вы опа­саетесь пустить их водвориться на долгое время в вашем владении и просите на сие моего совета. Я уверен, что вы убеждены в том, что без воли Божией и влас главы нашея не погибнет (Лк. 21, 18) и что бесы не смели без повеления Господня и во свиния внити; то и в этом случае должны быть уверены, что ни злой дух, ни человек, ни зверь, ни ино что вредящее может нам что соделать, аще не будет попущено от Бога, по праведным судьбам Его, или ко искушению, или к наказанию; предаваясь таким об­разом с твердою верою в волю Божию, надобно ста­раться о исполнении святых Его заповедей. Но еже­ли вера оскудевает и находит сомнение, то в таком случае не пожалеть того, что выгодно отдали рощу, лучше отказать и избавить себя и многих немощных, находящихся под влиянием вашим, от такого сомне­ния и беспокойства (I, 29, 62).

Скажу касательно м. Л—ы и твоего мнения о порче: она слишком суеверна, а ты вольнодумна, под­ражаешь мнению нынешних умников: будто совсем нет порчи. Назови и меня суевером, я приму и по­терплю, но можно доказать, что оная есть, как из житий святых, так и на опыте многих видали, и не только простых, но и просвещенных, и теперь еще есть в живых такого положения. Из писаний отечес­ких житий только два примера тебе скажу, хотя оных и много есть: 1-е в житии Макария Египетского: одна жена была (скажу просто) испорчена, претво­рена из человека в лошадь и не могла ни пить, ни есть ничего, а только ржала по-лошадиному, и молит­вами св. Макария получила исцеление; он же от­крыл ей и вину, за что попущено было такое наказа­ние; 2-е в житии Киприана и Иустины: было стара­ние любителя ее превратить ее к себе чрез волхвование, но не успел по чистоте девы, непопустившу Богу; и еще два случая в житии св. Василия Вели­кого: наваждением вражиим один раб привлек к в любовь дочь своего господина и на ней женился; 3-е: Феофил, эконом архиерейский, быв уволен от сей должности, так уязвился печалию о сем, что поискал волхва, и чрез него паки архиерей призвал его и просил извинения, что опечалил его, и дал паки должность. Веришь ли сим повествованиям, которым и св. Димитрий веровал, потому что писал? Когда веруешь, то, стало быть, есть порча; но на кого она действует? На того, на кого попустит Бог, или за греховное житие, или за гордость, или ко искусу; а когда нет ничего такого, то не попутает Господь подействовать вражией силе, что видно и на Иустине. Напротив же, и без волхвования св. Апостол велел коринфянам одного грешника предать сатане, во из­мождение плоти, да дух спасется; но после наказания и помиловал его. Не знаю, довольно ли сих доказа­тельств на исцеление твоего вольнодумства? А м. Л. слишком суеверна; всего боится и не верует, что аще не попустит Господь, то никто не может ничего вредного сотворить; а попустит, то не избежать, и надобно лучше стараться отсекать вины, за которые бывает попущение, и предаваться верою в Промысл Божий (VI, 145, 238-239).

КРЕСТ

Кресты внешние и внутренние

Крест есть не одних видимых и внешних скорбей ношение, но и внутреннее душевное: мрак, томность и тому подобное надобно переносить. Ибо Бог посыла­ет это к уничтожению нашей гордости и к снисканию смирения (I, 107, 227).

Ты скорбишь, что нет покоя от молвы и встречающихся скорбей; куда ж от них деваться? Пройди весь мир, везде они усряшут <встретят>: не та, так другая, не внешние, так внутренние; а мы должницы есмы, и должны нести яко свои оброки, веруя, что Бог посылает всякий крест, как внешний, так и внут­ренний. Ты жалуешься, что тебя снедает тоска и грусть, а это-то и есть внутренний твой духовный крест; разве ты одна только подвержена такому том­лению? Как древние, так и нынешние искатели спасе­ния подвергаются таковому испытанию: мрак, том­ность, безотчетная грусть и тоска; всем сим испытуется любовь наша к Богу: терпим ли великодушно даруе­мый крест? А между тем сим самым восполняются недостатки наших деланий и подвигов и приводит нас к смирению (V, 286, 410—411).

Всякому свой крест

Хочу сказать тебе о твоей томности или душевном мраке… всякому свой крест; и редкий не имеет его в настоящее время, а все когда-нибудь будет посещен; я знаю многих из ваших, имеющих сей крест, только иначе оный выражающих, например: тоска, уныние, безотчетная скорбь, а все одно и то же. Ежели не ошибаюсь, кажется, и N. проходила и проходит сию тризну, но иначе выражает. Я и сам довольно имел оной ощущение, и теперь бывает по временам и про­ходит. О всем благодарите Бога и вменяйте себя достойными быть скорби, а не утешения; тем можете облегчать грусть друг у друга и состраданием одна другой (III, 156, 280, 281).

Желание нести крест не есть еще несение креста

Вы пишете и читаете Ставрофилию; и конечно, в то время готовы вы нести крест, но истинное произво­ление испытуется на деле, как и военное искусство. Не тогда воины делаются храбрыми, когда они только учатся артикулу и маневрам, но когда побудут много раз на сражении и много раз претерпят (V, 191, 297).

Радости духовные без креста непрочны

Прилично вам напомянуть, не устрашая вас, но предостерегая: не всегда можете иметь таковой Фа­вор, какой имели при вступлении; надобно быть и на Голгофе; радости духовные без креста непрочны, да и всякому доброму делу или предыдет, или последует искушение; а без того оное прочно быть не может (VI, 125, 203).

Всегда должно помнить, что вечер водворится плач и заутра радость (Пс. 29, 6); и бывши во обилии, не думать, что не подвижуся во век: это испытал на себе великий пророк св. Давид, и нам не должно предаваться унынию в посещении духовным крестом, посланным для нашей же пользы. И ты, бывши во искушении, получила от оного избытие и отраду, — благодари Бога (V, 30, 67).

Что вам случаются толчки, так, видно, этому на­добно и быть, чтобы благое ваше произволение очистилось огнем. Потерпите и исцелите немощь свою деланием досады креста, не ища славы креста <т. е. благодатного утешения>, которую Сам Бог знает, когда дать; получая немного, не ищите больших (IV, 42, 90).

Наши немощи и грехи — вот причины оскудения любви к ближнему

…Вижу, что в тебе запало чувство нелюбви к сестре, и ты это считаешь своим крестом; но очень несправедливо, ибо он происходит не отвне, но отвнутрь тебя. Если бы ты так считала, видела свой грех, а не крест; а когда невольный крест, то уже не грех. Где же ты это нашла и в каком писании есть это? Мне кажется, от своего самосмышления: твой крест — болезнь твоя телесная, и когда случается — мрачность душевная и тягота. А это совсем не крест; Господь заповедал нам иметь любовь между собою, о сем разумеют вси, яко Мои ученицы есте, аще любовь имате между собою (Ин. 13, 35), и все заповеди Его относятся к любви Его и ближнего; и не до сего только, но даже заповедь дал и врагов любить; и когда не сохраняем любовной заповеди Его, то чьи же мы учени­цы нарещися можем! Довольно знаем мы, что без любви все наши труды, подвиги и добродетели ничтоже суть: то как же оскудение в себе любви к сестре считать своим крестом? а не паче немощию и грехом? В этом случае ты должна зазирать себя, каяться и смиряться и понуждать к любви… (III, 282, 504—505).

Крест — великий дар любви Божией

Горе твое с больными и во мне отзывается; что делать? видно, так надобно — какой-нибудь крест нести, скорбь ли, болезнь или тесноту, только не ропщите, а благодарите Бога. Теперь крест ясно изображается пред вами и ощутительно касается вас, или даже тяжело лежит на раменах ваших. Крест, посланный вам от Бога, есть истинно великий дар Его десницы, дар, которым можете хвалиться, прославляя Господа. Хвалясь им, не себя будете хвалить, но Господа, так милосердо и премудро промышляющего о вашем спа­сении. Помыслите, какая честь и слава участвовать в кресте Иисуса Спасителя мира! — а вы точно участву­ете в несении креста Сына Божия, если переносите ваши скорби с терпением, смирением, преданностию Господу и упованием на Него. «О, какой великий дар Божий принадлежать к числу спутников Христовых — идти узким путем, которым прошел Спаситель и Бог наш; нести часть креста, который для спасения моего всецело был поднят и принесен в жертву правосудию Божию Господом Иисусом! Какое счастие, ради Хри­ста Иисуса, с преданностию Ему или нести потерю внешних благ имущества, чести, или терпеть болезни в теле, или скорби в душе! Преданные чувственности, живущие только внешнею жизнию не знают сего счастия; будете говорить вы им о сем даре благости Божией, они не поймут вас» («Христианское чтение». Июнь 1847 г.) (V, 59,105-106).

Святой Марк Подвижник пишет: «иже себе со­вершенно на крест не предавый мудрованием сми­ренным и уничиженным, и не повергий себе под всеми, попираем и уничижаем и презираем и обидим, и насмеваем и поругаем быти, и сия вся с радостию Господа ради терпети, и не отмщевати отнюдь человеческим, славе или чести, или похвале, или сладкоястия и пития и одеяния, христианин истинен быти не может». Ви­дите, как важно крестоношение! без чего, аще не несем скорбей, и христианами истинными быть не можем (VI, 204,326).

Крест выше духовной радости

Мы ищем и желаем сладостного духовного наслаж­дения; не спорю, оно приятно, — но ниже креста, крестом и оно нам даровано, и без креста прочно быть не может. Оно приходит и оставляет нас по мере того, как идем путем креста и смирения (III, 257,444).

КРОТОСТЬ

…Кротость есть, по словам св. Петра Дамаскина и св. Иоанна Златоустаго, такое души состояние: как в бесчестии и славе, в скорби и радости, в скудости и изобилии быть равнодушным… (VI, 5,10).

Л

ЛЕНОСТЬ

Леность — смертный грех

Леность есть немалый порок и полагается в числе смертных грехов; то и надобно себя нудить к исполне­нию наших обязанностей, просить Бога о помощи, не надеяться на свою силу. Он, видя таковое наше произ­воление, даст силу и крепость и поможет одолеть расслабленную леность; но без нашего тщания и произволения и Бог не помогает. В случае же немощи и бессилия да заменяет сии наши бездействия: бо­лезнь сердечная, сожаление и смирение (VI, 110,178).

Смирение освобождает от плена лености

Вы жалуетесь на леность. Да, она часто напада­ет на труждающихся в благочестии, а при оплошно­сти нередко овладевает. Для прогнания сей страсти отцы святые советуют держаться памяти смертной, вечных мук и блаженства праведных, руководясь при сем смирением, которое, низводя на нас милость Божию, совершенно свобождает от плена лености (I, 226, 421).

Против лености — бодрость и страх Божий (III 5,38).

ЛЮБОВЬ

Любовь — верх совершенства и приобретается исполнением всех заповедей Господних

Усматриваю из вашего устроения главное то, что вы не имеете душевного мира и спокойствия, при всех ваших мнимых высоких исправлениях, что самое вас и понудило иметь ко мне соотношение. Высокими исправлениями я почитаю любовь Божию, о коей вы неоднократно упоминаете, что любите Бога, и еще с таким уверением: «столь люблю Бога, что и описать не могу всего чувства». Но вы забыли то, что любовь есть верх совершенства и приобретается исполнением всех заповедей Господних, о чем Господь наш Иисус Хрис­тос научает: любяй Мя заповеди Моя соблюдает; а не любяй Мя заповедей Моих не соблюдает (Ин. 14, 21, 24), а святой апостол Павел описал нам свойства любви: любы долготерпит, милосердствует; любы не завидит; любы не превозносится, не гордится, не безчинствует, не ищет своих си, не раздража­ется, не мыслит зла, не радуется о неправде, радуется же о истине, вся любит, всему веру емлет, вся уповает, вся терпит. Любы николиже отпадает (1 Кор. 13, 4—8). Ежели вы скажете, что свойства сии относятся к любви до людей, а я Бога люблю: но сему нельзя статься, чтобы без любви человеческой могли мы любить Бога! Свидетельствует о сем святый апостол Иоанн Богослов: аще кто речет, яко люблю Бога, а брата своего ненавидит, ложь есть: ибо не любяй брата своего, егоже виде, Бога, Его же не виде, како может любити? (1 Ин. 4, 20). Еще есть в числе заповедей Господних и сия: егда сотворите вся повеленная вам, глаголите, яко раби неключими есмы: яко, еже должни бехом сотворити, сотворихом (Лк. 17, 10). Это есть смирение, без коего наши добродетели не могут быть Богу угодны. Но и любовь имеет с ним весьма тесный союз, так что одно без другого быть не могут. В вашем же устроении видны страх, сомнение и смущение, которых не могло бы быть при благоухании любви-смирения… (I, 55, 123-125).

Предложу вам и о любви слово. Господь наш Иисус Христос открыл нам, в чем состоит любовь Божия: любяй Мя заповеди Моя соблюдает (Ин. 14,21). Посему когда мы преступаем заповеди Божии, то уже нет в нас любви Божией; святой же апостол Павел объявил свойства любви в 1 Послании к Корин­фянам (13, 4—8)… Видите ли, какая высота заключа­ется в любви! Но она еще сопряжена и с глубоким смирением, которое укрепляет ее и делает непадательною. Оно не видит ничего, что бы ни делала любовь доброго, но все только зрит свои недостатки, а не ближних. Не знаю, поняли ли вы теперь, что вы обольстились, видя в себе любовь и прочие описанные вами добрые качества? (I, 73,153—154).

Находясь в искушениях, видите себя, сколь далеко отстоите от любви Бога и ближнего; из коих первая состоит в исполнении святых Его заповедей, а вто­рая… заключается не только в люблении ближних, но даже и самых врагов наших; преступая же хотя одну сию заповедь, далеко отстоите и от любви к Богу (I, 77, 163-164).

Слово о любви велико имеет пространство и неудобь сказуемо нашим скудным умом, а скуднее еще деланием. Ты заметила за собою, что мало имеешь любви, а более рассмотревши, находишь, что и понятия не имела о любви, и желаешь знать, какими путями хотя несколько стяжать этой добродетели? Господь сказал: Аз есмь путь, истина и живот (Ин. 14, 6). Этот путь — соблюдение заповедей Господних. Любяй Мя заповеди Моя соблюдает. А заповеди Его все любовь суть и смирение (I, 243, 465).

Это справедливо, что надобно из любви к Богу угождать Ему; но любовь имеет тесный союз со смирением; и ежели сего последнего не видите в себе, то и любви не ищите. Любовь возвышает, а смирение возвышенной части не попущает <упасть>; отыми сие, и оная падет; вы же сознаете, что мнение и гордость вас не оставляют… Посему и надобно смиренным путем идти к Богу и опасаться самонадеяния; от сего-то вы и лишаетесь спокойствия и впадаете в преступ­ления, о коих вы писали, что маловажные неприятно­сти производили в вас досаду на несколько дней. Где же тут любовь Божия? А смирения и не бывало; но место их заступает гордость… (III, 4, 33).

…Бог любы есть, и пребываяй в любви, в Боге пребывает, и Бог в нем пребывает (1 Ин. 4, 16). О, когда бы нам не на словах токмо, а и на деле стяжать сие сокровище — любовь, укрепляемую сми­рением. «Священная двоица — любовь и смирение; первая возносит, а последняя вознесенных поддержи­вает и не дает им пасть», — в Слове 25 пишет ; св. Иоанн Лествичник… (IV, 124, 316—317).

Где нет смирения, там нет любви

Вам видится все противное друг в друге; какая острая стрела вражия пронзает сердца ваши! а истин­ного залога любви в сердцах ваших недостает… не находит она <любовь> места у вас, потому что нет смирения; с ним она мирна, согласна и любовна, а когда оного нет, то стрелы вражии изощренные прободают сердца ваши и весь плод трудов и подвигов ваших изнуряют. Вам это известно из писаний отеческих: кто проходит молитву или другую какую добродетель, то бывает сретаем от сильных искушений вражиих, на оные же победа — смирение… (IV, 21, 42—43).

…А о обращении друг с другом я вам много писал и теперь напоминаю: если будете себя считать последнейшею и худшею сестры и приобретение, т. е. спокой­ствие другой — своим, то найдет в сердцах ваших место любовь, никогда же отпадающая и непрестающая, сми­рением поддерживаемая. О, дабы сподобил Господь нас стяжать сие сокровище! оно дороже всех благ мира… (IV, 65,754).

Любовь к Богу противными искушается

..Мы далеки еще от любви Божией, и смиритесь в своем мудровании, прося всесильной Его помощи в искании Его. Вы прежде писывали, что любите Бога, но это происходило от непознания вами себя. Может быть, некоторое умиление или сердечная радость уже и казались вам любовию, но любовь к Богу противны­ми искушается, и непременно надобно сразиться с тремя врагами нашими: миром, плотию и диаволом. (VI, 122,199).

Любовь есть плод духовной жизни

Пишешь ты, что ты имеешь любовь к ближним; ежели это истина, а не самообольщение, то ты стяжала верх добродетелей; но я, грешный, чувствую, что не достиг еще оной и чувствую оскудение, хотя и желаю и стараюсь по силе моей изъявлять оную во всяком случае, но не достиг ее; ибо она приобретается многим временем, подвигом, трудами, отвержением себя и помощию Божиею. Любовь есть плод духовный, а свой­ство ее св. Апостол так описывает: любы долготер­пит, милосердствует… (1 Кор. 13, 4—8). Когда же поверим себя с сими свойствами любви, то увидим, что еще далече отстоим от оной; что и должно нас смирять; а смирение способствует любви, по слову св. Лествичника: «священная двоица — любовь и сми­рение; первая возносит, а последняя поддерживает вознесенных и не дает им падать» (III, 42,112).

Возлюбить ближнего — возлюбить Бога

В последнем письме вашем вы… опять о любви Божией говорите… Мы вам уже писали, сколь высока есть добродетель — любовь Божия, и оная не может быть без любви ближних, по слову св. Апостола: «аще люблю Бога, а брата своего ненавижу, ложь есть» (1 Ин. 4, 20). Надобно достигать до любви чрез хра­нение заповедей Божиих и чрез страх Божий, а не мысленным к Нему восхождением (VI, 127, 206).

Потщимся паче всего возлюбить ближнего, ибо в его любви и любовь к Богу заключается… (IV, 124,375).

Что же мы воздаем Господеви о всех, яже воздал и воздает нам?! Не должны ли возлюбить Его всею душою нашею, всем сердцем и всем помышлением нашим и ближнего нашего как самих себя? А любовь-то к Богу и заключается в любви к ближним (1 Ин. 4, 20). Но мы видим велие оскудение оной в себе; и какой дадим ответ о сем? Надобно позаботиться о сем, понудить себя, ибо нуждницы восхищают Царство Небесное (Мф. 11, 12); кольми паче, не имея других приличествующих званию нашему добродетелей, должны понудить себя к любви к ближнему, и не к тем токмо, кои нас любят и уважают и делают нам угодное, ибо и язычницы такожде творят (Мф. 5, 47), но к тем паче, кои нам противное творят, нудить себя на любовь (IV, 134, 342-343).

Нельзя считать сиюминутное любовью

Вы упомянули о любви вашей к Богу, что сердце ваше пламенно горит любовию к Богу. Я в этом не сомневаюсь, но любовь Божия состоит не в том только, что в некоторое время ощущаем чувство умиления и слезы: это можно относить более к дарованиям Божиим или награде от Него, а о любви сказано: любяй Мя заповеди Моя соблюдает (Ин. 14, 21); то, считая чувства оные любовию к Богу, можно обольститься о себе мнением, за что иногда попускаются искушения, подобные тем, какие вы испытываете: грусть, тоска, мрак и т. п. Когда прочтете 55 Слово Исаака Сирина, то можете уразуметь гораздо лучше, в чем состоит любовь Божия (1,120,245—246).

Любовь к Богу познается в безропотном несении невольного креста

Ты упомянула о безотчетной скорби и тоске; это необходимо нужно и полезно к нашему испытанию. Чем же является наша преданность, вера и любовь к Богу, как не терпением и сего посланного невольного креста? Не пренемогай и не стужай его, но смиренно повергай себя пред Богом. Бывает сие и за возноше­ние попускаемо (III, 222, 370-371).

Любовь, дружба и согласие противными искушаются, а самоукорением, смирением и словом «прости» укрепляются

Видел ваше друг против друга возмущение и не удивляюсь оному: враг завидует вашему мирному жительству, старается различными кознями возмутить мир ваш и разрушить ваше согласие; но благодарение Господу, что не порадовался враг, но посрамился ва­шим объяснением и смирением друг перед другом. Так и впредь поступайте; я вас предварял, что любовь, дружба и согласие противным искушаются; не тогда только они тверды, когда мы любим ласкающих нас и уважающих и не замечаем, какие в сердце нашем кроются страсти гордости, самолюбия, злобы, гнева, зависти и прочее. Как бы ни случилось, по нечаянности ли, неумышленно, или по вражиему прилогу, друг друга оскорбить или оскорбиться и возмущаться, не закосневайте в оном, не давайте пищи страстям, не утешайте врага: вы уже испытали, знаете, как одержать над ним победу, при Божией помощи: самоукорение, смирение, «прости!»; а ежели будете раздувать искру вражды и плести помыслы, то недолго пламени возгореться, и запутаетесь в пленицы помыслов, самосмышления и самооправдания, потеряете мир, — то что сего бедст­веннее и плачевнее? (IV, 3, 6—7).

…Пишешь, что не имеешь мира с N.; кажется, можно научиться этой азбуке, что это устроение твое не от нее, а от твоего залога сердечного неправого. Мы ученицы Христовы, а Он повелевает любить врагов. Где же эта любовь? Как же мы познаем, имеем ли ее? Конечно, тогда, когда нас обижают и поносят, и им позволяет это делать Бог к испытанию нашему. Когда же не только не терпим, но и не имеем любви, то должны о сем каяться и себя укорять, что посланные случаи к нашему обучению не только не обращаем себе в пользу, но еще и вредимся ими; получаем оружие на поражение врага, а вместо того себя оным уязвляем (III, 61,150—151).

«Надобно всех любить и всех бегать»

Тебя не любят, — ты люби их; то, что тебя не любят, не от тебя зависит, а их любить состоит в твоей воле и есть твоя обязанность, ибо Господь заповедал: любить не любящих нас, но врагов (Мф. 5, 44), а когда в нас этого нет, то и кольми паче должны мы смиряться и прогонять гордость и молиться о сем Господу (III, 51,133).

Если они не желают иметь общения с тобою, то и не ищи его; надобно всех любить и всех бегать (VI, 185,296).

Сребролюбие, гордость и самолюбие разрушают любовь

…Где сребролюбие имеет власть над нами, там всякую копейку считаем, чтобы не перешла лишняя; а где самолюбие и гордость, там не хотим ничем быть обязанным друг другу по части интереса; может ли быть тут сохранена дружба? Страсть, все страсть; не та, так другая, а они плохие посредницы в дружбе. Старец Василий в общежитии слово «твое и мое» называет пекул <опека> лукавого; оно не принесет благих плодов любви и мира. Ежели бы твое или ее что и перешло, то для чего иметь о сем расчет? Не только пять, десять, но даже хотя бы и сто рублей перешло чьих, не советую считаться, и не думать, что я одолжаю или не хочу одолжаться; все это разрушает любовь. Любовь дороже всех сокровищ в свете. Советую и прошу вас обеих не считаться и не смущаться, когда что-нибудь перейдет; ваше ли оно? И чем вы заслужили это? все Божие даяние, и мы Божии (III, 222, 371-372).

Мы должны любить ближнего ради любви Божией

Из писем твоих вижу, сколько ты пострадала в это время; что ж сему причиною? Наши страсти. Мы пошли искать спасения, а как оное снискивается? Исполнением заповедей Божиих, истребляющих стра­сти, которые кроются в нас и которых мы не понима­ем; когда же откроется случай, то и возникают как звери и терзают нас. Отчего ж ты теперь спокойна? Оттого, что нет предмета, раздражающего страсть; а в то время ты смущалась и до безумия доходила. Это должно быть тебе наукою, чтобы не порабощаться страстями через чувства. Любить мы всех обязаны, но чистейшею любовию, успокоивающею нас, а не при­чиняющею смущение; а иначе будет то, что мы лю­бим тварь паче Творца; тогда как должны любить ближнего ради любви Божией. А ты было увлеклась пристрастною, а не истинною любовию, которую св. Симеон Новый Богослов запрещает в 125 главе и прочие Отцы. Проси Бога, чтобы тебе даровал иметь к ним… равную любовь; а различие и пристрастие — от врага, которое укрыться не может, тебя и их беспокоит (IV, 207, 485-486).

Не ищи любви в других к себе, а ищи ее в себе, не только к ближним, но и к врагам (III, 232, 388).

Любовь к врагам

Заповедь непременная также о любви врагов; но как мы далеки от исполнения оной! и только, только можем, хотя отчасти, приблизиться к сему, когда бу­дем себя укорять, поминая грехи свои (I, 71,147).

Исполнивый любовь — исполнил весь закон

Долг же наш единственный… любити друг дру­га, и в сем точно находимся неоплатными должника­ми. Ибо исполнивый любовь исполни весь закон (I, 355, 630).

М

МАЛОДУШИЕ

Ты описываешь мне свои немощи душевные, и после оных скука находит. Полагаю, причиною сего — малодушие, которое еще больше увеличивает скорбь, душевную и телесную болезнь. Не подобает падати нам, пишет св. Иоанн Карпафийский, но, павши чем-либо, тотчас восставать с покаянием и смирением: там враг причиняет нам язвы, а здесь от нас приемлет язвы. Надобно вместо смущения прибегнуть к самоукорению и смирению и иметь себя таковою, т. е. нищею духом, и далече отгонится враг силою Божиею (V, 279,404).

МЕСТО ЖИТЕЛЬСТВА

Куда ни пойдем, то и страсти туда с собою понесем

Благо, что ты успокоилась на месте и оставила мысль о переходе в О. Перешедши туда, перенесла бы туда с собою и страсти свои, не побежденные тобою в указанном тебе Богом месте для подвига и искания спасения; да и бес, боровший тебя, здесь не остался бы, а пошел бы за тобою: ему не нужно нанимать лошадей и перевозить пожитки, они неве­щественны (VI, 48, 77).

О желании твоем остаться в К. Л. я не могу сказать ничего, потому что не знаю, есть ли на это воля Божня. Но это довольно известно, что куда ни пойдем, то и страсти туда с собою понесем (II, 82,130).

Идти тебе в …монастырь нет никакой нужды, когда ищешь спасения; живи в одном месте безропот­но и смиренно, то и получишь и мантию и спасение… (И, 125,755).

Кто ищет покоя — тот от него удаляется

Мысль о оставлении обители неосновательна и душевредна; в уме твоем живописуется, что там тот­час уже и покой обрящешь, а сим обольщаешься; а ты, напротив, представь, что можешь встретить сугубейшие скорби, и испытай себя: готова ли ты к оным? По словам старцев: кто ищет покоя, оный от того удаляется; а кто предает себя на скорби и почитает себя недостойна покоя, обретает его. Да куда пой­дешь, при слабости твоего здоровья? И известно ли, сколько странствие твое здесь продолжится? Оставь эту мысль, не сходи со креста, вини себя, а не других, и Господь тебя успокоит (VI, 47, 76—77).

МИЛОСТЫНЯ

…Скажу вам, что может послужить вечною пользою для души вашего родителя и для вас. Он оставил вам хорошее состояние: не пожалейте ж и вы для искуп­ления души его уделить часть из оного; ибо он, яко человек, может быть, в чем и погрешил пред Богом, а Святое Писание говорит: избавление души свое ему богатство(Притч. 13, 8); и паки: милостынями очищаются грехи(Притч. 16, 6); и паки: «милосты­нями и щедротами убогих, негли умилосердится Гос­подь», чему видим многие примеры в историях и жи­тиях святых, что милостыня, и по смерти чинимая о усопшем, умилостивляет Бога и доставляет проще­ние грехов; паче всего важно до сорока дней творить оную и приношения при безкровной жертве. Пот­щитесь и вы помощи родителю вашему благотворени­ем бедным, и не только тем, кои просят, но кои и не просят, но имеют нужду в помощи, паче же сделайте возможное снисхождение должникам его, и из коих многие имеют великую нужду в содержании себя и семейств. Сим заставите всякого из них пролить слезу благодарности и принести молитву о душе его; а себя не лишите, но паче приобретете много блага душев­ного и телесного… (I, 81,172—173).

Милостыня состоит не в одном подаянии, но и в сострадании

Свойство милостыни есть сердце, сгорающее любовию о всякой твари и желающее ей блага. Милостыня состоит не в одном подаянии, но в сострадании, когда видим сродного нам созданного человека в каком-либо злострадании и, если можем помочь ему чем-либо, помогаем. Оная (милостыня) изображена в шести заповедях Евангелия от Матфея, глава 25. А подаяние есть токмо часть милостыни; надобно и оное творить по силе, без смущения и разбиратель­ства, — хоть немного подать, но с благим произволе­нием и надеждою… (I, 233, 434).

Милостыни ради не надо входить в долги

Милостыни ради не должно входить в долги. В историях церковных нигде не видно, чтобы кто-либо и из примерных милостынелюбцев связывал себя долгами ради милостыни. В Писании Ветхого Завета сказано: благотвори требующему, елико может рука твоя. Притом необходимо иметь в виду и обстоятельства собственного семейства, чтобы и его не довести до крайнего положения неоснова­тельною и необдуманною щедростию. Варсонуфий Великий говорит в ответе 629 и 630, что и богатому должно творить милостыню с рассуждением, а кольми паче кому-либо другому, дабы, вместо пользы, не подвергнуть себя вреду, и внешнему и внутреннему (I,445 , 747-748).

Как творить милостыню, самим собою или через других

Ты спрашиваешь: как больным и нуждающим­ся помогать, самим собою или чрез людей, опасаясь тщеславия? Да, это такой треостенный шар: куда ни поверни его, все он стоит вверх остном <спицей>; против него надобно вооружаться смирением, припи­сывать сделанную помощь не себе, а Богу; все не наше, а Божие; да и еже хотети, и еже деяти(Флп. 2, 13), — все не наше. Можете и собою и чрез других делать помощь, как найдете удобнее (III, 251, 425).

Милостыня духовная выше вещественной

Милостыня духовная больше вещественной; кто не уделяет ближнему, сам пользуясь, тот скуп есть и немилостив (II, 114,170).

Христу дайте пристанище

Я знаю, что вы отчасти исполняете долг сей люб­ви, подаете нищим в уреченные <урочные> дни и благотворите бедным; но Христос странен, ныне не имеет где главы преклонить, это в ваших ближних. Внучка ваша N. с семейством, из шести человек состоящим, — Христос с ними стоит пред вами, просит от вас дать Ему пристанище; купить им домик, хотя небольшой… для вас ничего не стоит, по дарованному вам Богом капиталу, а Христос, получив от вас это благодеяние, что с ваш сотворит? Знаете ли вы это? Он вам построит дом в Царствии Своем! Да какой же дом!

Святый Григорий Двоеслов пишет в 4 книге, в 36 главе, что «некоторому воину, умершему и паки ожившему, было показано между прочими разными жилищами, наполненными светом: там же воздвигал­ся удивительной красоты дом, который, по-видимому, строился из золотых кирпичей; но чей это был дом — он не мог узнать, но ясно дается понять, что делает здесь тот, для кого строится это жилище. Кто заслу­жит здесь награду вечного света щедрыми милосты­нями, без сомнения, из золота построит там себе жилище. Тот воин, который видел постройку, расска­зывал, что золотые кирпичи для строения дома несли старцы и юноши, девы и отроки. Отсюда понятно, что те, которым здесь оказана была любовь, там являлись строителями дома для милосердого… О другом некоем было видение, что строился дом для него, но только строители дома являлись работающими в один суб­ботний день, и это потому, что он только в один субботний день раздавал милостыню»… Бог посетил их этой скорбию, лишил их пристанища, а вы хоть дайте Богу взаймы оную сумму: истинно уверяю вас, стори­цею приимете и живот вечный наследите… Подумай­те, к сему великому празднику Рождества Христова, утешьте их и явите к ним вашу отеческую любовь и милость, — и Христу дайте пристанище. Не делайте своих рассуждений: стоят ли они того или не стоят? Христос у вас просит! Делайте куплю, пока стоит торг; запасайтесь елеем, чтоб светильник ваш не угас, грядущу Жениху в полунощи (I, 138, 285—287).

МИР ЖИТЕЙСКИЙ

Под словом «мир» надо разуметь страсти

Мир же, по св. Исааку, составляют страсти, и особенно три главные: славолюбие, сластолюбие и сребролюбие. Если против сих не вооружаемся, то неминуемо впадаем в гнев, печаль, уныние, памятозлобие, зависть, ненависть и подобное (III, 44,118).

Мудрость мира сего есть безумие пред Богом

Прелесть мира сего и рассеянная жизнь есть пространный путь, вводящий в пагубу, а удаление от оных и сопряженные с сим скорби, поношения и го­нения суть тесный путь, вводящий в жизнь вечную (Мф. 7, 14). Господь наш Иисус Христос пречистыми устами Своими в учении Своем изрек: аще мир вас ненавидит, ведите, яко Мене прежде вас возненавиде. Аще от мира бысте были, мир убо свое любил бы: якоже избрах вы от мира, сего ради ненавидит вас мир(Ин. 15, 18—19); а святые Апостолы учат христиан — св. Иоанн: не любите мира, ни яже в мире; аще кто любит мир, несть любве Отчи в нем. Яко вся еже в мире: похоть плотская, и похоть очес, и гордость житейская; несть от Отца, но от мира сего есть(1 Ин. 2, 15—16). Св. апостол Иаков: не весте ли, яко любы мира сего вражда Богу есть: иже бо восхощет друг быти миру — враг Божий бывает(Иак. 4, 4); и св. Павел научает, что мудро­вание плотское вражда на Бога есть; закону бо Божию не покоряется, ниже бо может(Рим. 8, 7). Должно же знать, что учение сие не к монахам отно­сится, но и ко всем православным христианам, в мире живущим. Мир, только для нас вредный, борется в отношении к страстям и к обычаям, принятым в мире за правило, но не богоугодным. Те, кои следуют оным, вредят себя, хотя и думают быть премудрыми; но премудрость мира сего буйство у Бога есть(1 Кор. 3, 19); впрочем, все-таки мы не относим сего к людям, хотя и они принимаются за мир; Бог тако возлюби мир, яко и Сына Своего Единородного далза спасение мира (Ин. 3,16,17). И те, кои пользуются Его учением и исполняют оное, получают спасение. Но и тех, кои, хотя предаются миру, т. е. страстям и обычаям его, ежели они имеют доброе сердце, силен Бог исторгнуть из челюсти его судьбами Своими и привести в чувство посланием болезней и скорбей (V, 508, 680—681).

Вот величие и надежды мира сего! Как они не­надежны и ничтожны! истинно как сон или тень пре­ходящая. Хоть сто лет проживи во всяком наслажде­нии, богатстве и славе, а все надобно явиться и дать отчет о делах своих; напротив же, с какими скорбями и неудобствами сопряжена жизнь наша, а паче мирская. Благодари Бога, что Он тебя призывает послужить Ему в обители избранных и отлучивших себя от мира (III, 91, 193).

…Упоминаешь не раз о самолюбии своем и будто уважаешь оное, красуешься им, как некоею утварью. Надобно его истреблять из себя всеми мерами, оно-то причиною есть всех наших зол и пороков. Мирские люди еще считают оное добродетелию и благород­ством; и это по неведению или от помрачения страс­тей; а нам надобно во всем противиться ему смирени­ем и самоотвержением… Мирская мудрость буйство есть пред Богом; а духовная мудрость кажется для мира буйством; но мудрование плотское вражда есть на Бога, закону бо Божию не покоряется, ниже  бо может(Рим. 8, 7) (III, 104, 219, 220).

…Благодари Его <Бога>, что Он сподобил тебя призвания к сей жизни духовной (монашеской) и не попустил тебе опутаться мирскими прелестями и удо­вольствиями, а от них и могшими произойти грехами. Мир опутывает своих любителей и ослепляет даже не видеть сего; а ты всего сего избежала, яко птица от сети ловящих(Пс. 123, 7) (IV, 109, 275—276).

Тяжело иго мирской жизни и суеты

Вот еще можно назвать безумием — раскаяние, зачем пошла в монастырь. Этим подрываешь все свое спокойствие и Бога прогневляешь. Знаешь ли ты, что бы с тобою в мире повстречалось? Может быть, по­стигло бы то, что жизни бы была не рада. Но тебе рисуется картина мирской жизни живыми и яркими красками, а я вижу, напротив, что многие пьют горькую чашу скорбей, бывши обложены тяжелыми кандалами и свинцовым игом суеты (III, 23, 79).

Познав суету мира, уклоняйся от нее

Надобно, познавши суету мира, воистину бесполезную, уклоняться от нее и искать в себе средств к исполнению воли Божией. Но пока мы служим миру, мы не видим тьмы страстей, помрачающей наш смысл, и, находясь в таком усыплении, не заботимся о том, что, угождая миру, являемся преступниками заповедей Божиих; и еще от некоторых малых исправлений мним быть себя истинными христианами; а сим прельщаем­ся ложно, не занимаясь учением Спасителя нашего, Господа Иисуса Христа… (VI, 117,186).

Благополучие мира преходяще

При науках и образовании вашем вы, верно, надея­лись чрез них найти счастие и благоденствие в жизни своей и искали оных в светских приличиях, удоволь­ствиях и забавах; но не знаю, представляли ли себе о могущих случиться искушениях и скорбях в жизни, которых, кажется, никто из смертных не избегает? и где искать в них укрепления и утешения? Святая наша вера научает нас, сколько нужны для нас скорби к снисканию будущей блаженной вечности. Она же доставляет нам и утешение; не сомневаюсь, что вы в жизни своей испытали разного рода увеселе­ния, приятности, почитаемые людьми благополучием; но прочны ли они? Прошедшее — как сон; дело идет о настоящем; будущее неизвестно! (I, 78,166).

Когда сердце не имеет мира, богатство не утешает

Судьба людей подвержена многим изменениям: из богатых и славных мира переходят в бедность и бесславие, и напротив, из бедности — в богатство и славу. Но и при изобилии сих благ, когда не имеет сердце мира, то не может ничто принести утешения. Сего-то мира должно просить и искать, который даровал Гос­подь Своим ученикам и всем право верующим в Него: мир Мой даю вам; мир Мой оставляю вам(Ин. 14, 27) (I, 52,117).

Христианский путь мирянина

…До тебя эта жизнь <монашеская> не принадле­жит; проходи тот путь, на котором Господь тебя поставил; будь смиренная христианка, жена, любящая мужа, и мать, пекущаяся о детях своих: это твоя обязанность. Молись Богу даровать тебе помощь как в сих, так и во всех делах твоих; но искушений своего рода невозможно и в мире живущим избежать к познанию своих немощей и к смирению. Проходя добродетель, нельзя избежать скорбей (I, 251, 485).

И мирянам, желающим исполнить заповеди Божии, предстоит борьба с миром, плотию и диаволом

Вы скажете, что трудно в мире исполнить запове­ди Божии. Это неоспоримо и известно, что за исполне­ние заповеди Божией должно много потерпеть от мира, плоти и диавола. Святый Апостол пишет: а хо­тящии благочестно жити, гоними будут (2 Тим. 3, 12); и хотящий быти друг мира, враг Божий бывает (Иак. 4, 4) …Диавол же, яко лев рыкая, ходит, иский кого поглотити (1Пет. 5, 8). Вот вам от многих малые свидетельства Писания о препятствии нам от сих трех врагов к исполнению заповедей Божиих. И не только в мире, но и в монастыре они противятся исполнению воли Божией, мир суть страсти, плоть с нами и диавол борет. Однако ж в монастыре не столь­ко есть соблазнов и поводов к поползновению, потому древние святые отцы, видя невозможность или паче немощь свою, умыслили избрать путь сей, бегая мира и всего, яже в мире, чтобы удобнее в малолюдстве ис­полнить заповедь Божию… (I, 6, 27).

…Всякий юноша, входя в круг нынешнего обще­ства, подвержен немалой опасности в нравственном отношении; да сохранит его Господь от всех сетей и козней миродержца (I, 42, 87).

Можно и в мире быть добрым человеком

…Можно быть добрым человеком и в мире, и много есть таковых, и исполнить заповеди Божии, хотя и невозможно обойтись без крестов и скорбей; но тем, кои позваны от Бога, гораздо труднее быть в мире, нежели в обители (I, 17, 50—51).

И в житейской суете — помни о смерти

Вы упрекаете себя за увлечение в житейские хлопоты; да как же быть? Житейское море всегда волнуется, а вы в оном плаваете, пристанища еще не видно. Когда же вам приходит в мысль огнь, поядающий дела на земле, то, верно, ослабляется пристрастие ваше к вещественному и ум более в духовную сферу облекается. Что бы мы ни делали, ни замышляли, а не должно забывать, что земля еси и в землю отыдеши (Быт. 3, 19); душа же переселится в ин мир духов­ный, и что здесь посеет, то там и пожнет, аще благая, аще злая. В недостатке добрых дел да прибегаем к смирению, которое сильно ходатайствовать о нас ко Господу; да и при добрых делах оно нужно, необходимо, ибо дела без него бесполезны (I, 19, 52—53).

Праздность и безскорбная жизнь умножают страсти

Вышедши в отставку, он не может быть покоен, привыкши к деятельности; да в праздности еще более страсти будут на него нападать и могут повергнуть; а теперь занятия и случающиеся скорби много помога­ют и удерживают от поползновений (V, 537, 719).

Призвание из мира в монашество

Сколь жалостны люди, коих большая часть увлека­ется бурными волнами страстного моря и носятся управляемы своим разумом, а истины не обретая. Сильное волнение и бедствование потопления при­нуждает их возопить: Господи, спаси ны, погибаем! Тем и получают спасение. Печали, скорби и болезни разлучают миролюбцев от благоугождения и любви мира и делают их служителями Богу и истинными христианами. Вы это испытали на себе, по претерпении искушения; теперь вы видите себя свободну и совершенно ни от кого не зависиму, кроме Бога; не должны ли вы Бога, за таковый Его Промысл, немолчно благодарить, что Он, хотя и скорбными приключения­ми, но избавил вас от суеты сует? И паки не прилеп­ляйтесь к суете. Ежели бы случилось быть вам в замужестве, то не вящие ли бы ожидали вас скорби, и более тех, кои прошли? Оные прошли, и вы теперь свободны; а то только бы еще начинались, конца же им и виду бы не было. Можете усмотреть это на многих партиях, во многих отношениях: в мучительном несогласии, в худой нравственности другой половины, хлопоты о воспитании детей, их худая нравственность или несчастная участь, споры, тяжбы об имениях, подражание миру в моде и в образе жизни; и нельзя всего исчислить, что бы могло случиться с вами, отво­дящее от исполнения заповедей Божиих; но всего этого премилосердый Господь вас свободил, лучшее нечто предзревши о вас (V, 1, 7—8).

…Вижу, сколько стоило вам отделаться от мира: убеждения миролюбцев, основанные на прочных вы­годах светского благоденствия, славы, чести, наслажде­ния, семейного счастия, богатства и прочее, а к оным и внутренняя борьба; против всего этого вы должны были выдержать большое сражение, но помощию Божиею, при благом вашем произволении, на первый сей раз вы остались победителями. «Коня и всадника вверже в море, помощник и покровитель бысть мне во спасение»; воспевайте сию победную песнь Господу… Вступя на поприще сего <монашеского> жительства, вы найдете новую борьбу, которой там и не встречали, чего однако ж не устрашайтесь, ибо, когда не будет борьбы, не можем и научиться искусству и венцов не улучим, свободившись страстей (I, 99, 209).

МИР ДУШЕВНЫЙ

Вы еще не победили страстей и имеете залоги оных в сердцах своих, но при мире не знаете об них; а враг, оными возмущая, вас борет. Вам есть случаи к истреблению оных: самоукорением, самосознанием и объяснением друг другу; но это дело не одного дня или случая, но многого времени и искуса потребно, чтобы от пажитей сердца прогнан был враг и вселился неотъемлемый мир. Все, что скоро спеет и без труда получается, непрочно (III, 244,407—408).

Рано иметь покой, не потрудившись истребить страсти

…Когда Господь сказал Своим ученикам: мир Мой даю вам, мир Мой оставляю вам (Ин. 14, 27), то как же, получив от Бога такой великий дар — мир, душа не может иметь спокойствия? Но когда кто не имеет спокойствия, то причина тому наши страсти, внутри нас кроющиеся и не побежденные и не истребленные деланием заповедей Божиих; и ежели мы удаляемся случаев, которые нам показыва­ют наши страсти, то никогда не возможем оных ис­требить; а иногда и бывают случаи оскорбления от других; но мы, вместо того, чтобы попещись об исце­лении своей страсти, укоряем других, нанесших нам неприятность, не понимая того, что не они вложили в нас страсть, но залог ее лежит внутри нас, а они токмо показали нам, смотрением Божиим, гнилость нашего устроения, коих бы нам должно считать свои­ми благодетелями, ибо без них мы не познали бы нашей немощи. Вот причина, почему душа не имеет спокойствия — наши страсти. А что человеку воз­можно иметь спокойствие души, то веруйте относи­тельно этого не моим словам, но словам Самого Спа­сителя и Господа нашего Иисуса Христа; Он сказал: научитеся от Мене, яко кроток семь и смирен серд­цем, и обрящете покой душам вашим (Мф. 11, 29). Итак, когда нет спокойствия, то явно, что нет и смирения. Если мы исполняем, по-видимому, долг христианский: ходим в церковь, читаем книги и дру­гие обязанности исполняем, и при всем том увле­каемся в высокоумие и мнение о себе, то уже нельзя ожидать мира и спокойствия; но при всем оном исполнении благого надобно быть смиренным и нищим духом, тогда и спокойствие водворится в нас (I, 147, 299—300).

Ты желаешь мира и спокойствия душевного, но ведь это награда от Божией благодати за труды, подвиги и понесение искушений… а ты что понесла, а ищешь награды? Смиряйся и считай себя недо­стойною сего. И напомню от старцев духовных: «кто ищет покоя, он бежит от него; а кто предает себя на крест смиренным мудрованием, обретает покой» (III, 199, 341).

Сердечно радуюсь, что у вас водворился мир. Да оный и не мог бы нарушаться, когда бы самоукорение не отступало; а как сего еще не стяжали, то по временам покушается быть и возмущение — да сми­римся. И не только в сообществе с людьми, но хоть бы и в совершенном были уединении, и тогда бы являлось возмущение внутреннее и лишение мира <по причине гордости и действия страстей>, которое еще опаснее теперешнего (V, 44, 85).

Что делать, мы все пока находимся вне смирен­ного пути, по стремнинам и дебрям и холмам скита­емся. Видно, еще рано иметь покой, не потрудившись истребить страсти. Но милостив Бог, силен послать Свою помощь ко исцелению ее (V, 50, 94).

Мир не достигается без борьбы со страстями и победы над ними, а когда они наши господа, то где мир? — не всегдашний ли плен? (V, 70, 126).

Немирство наше происходит от нашего неуст­роения, а не от чужих страстей: они своими порока­ми не влагают в наши сердца немирства, но только обличают и показуют нам, что в нас есть и какой залог мы имеем в себе (V, 160, 258).

Как скоро поносительный слух касается тебя, то сердце перевернет. Это что значит? Прочти у Марка Подвижника 209 главу, а св. Симеона 31 главу, и увидишь, отчего оное происходит и чем избавиться от оного. Познание нашей немощи и самоукорение всегда нам нужно и полезно (V, 267, 390).

Здание мира и любви разрушается гордостию и созидается смирением

…Злокозненный враг стал крепко вооружать вас друг против друга, и не без вины вашей: а верно, было возношение о мире; ибо где падение, там пред­варила гордость, по слову Иоанна Лествичника. Смот­рите же: как возношением ниспровергается здание мира и любви, так смирением паки воссозидается. Гасите искру вражды, пока она еще мала, а возгорит­ся, тогда труднее будет. Я вам говорил и писал, что мир и любовь противными искушаются. Покажи лю­бовь твою сестре, когда видишь ее возмущаемую от врага; она, бедная, не рада тому, но и скорбит, но прилог вражий колеблет устроение; подай милосты­ню душе в это время, она дороже той, которую пода­ем бедным, — это настоящая монашеская милосты­ня. Это я пишу к обеим вам; каждая в свою очередь делай так, и сети вражии сокрушатся, помощию Божиею (Ш, 146, 270).

Меня много утешает ваше мирное согласие, чему я радуюсь как собственному благу; оно много подаст вам силы к вашему подвигу, впредь предлежащему на поприще жизни вашей; вы, кажется, довольно поискусились и узнали, какая тягость происходит от смуще­ния, а что оному причиною? Явно, что самолюбие и гордость, от которых и зависть у А. возмущалась, а у М. рвение воспламенялось (IV, 33, 68).

Сколько ни старались об них, все одно и то же: все правы, нет ни одной виноватой; какому же тут быть миру? О капризах же нечего и говорить: не хотим познавать, что страсти нами господствуют, а думаем — люди виноваты. Горе нам! оставили сми­ренный путь, а идем гордым, строптивым; за то лиша­емся мира и спокойствия (V, 239, 359).

Вражду надо пресекать в самом начале, чтобы из искры не возгорелся пламень

Бога ради, прошу, не допускайте западать искре немирства в сердцах ваших, да не возгорится силь­ный огонь (III, 149, 273).

…Более всего да не закрадается искра вражды между вами: враг не дремлет, с обеих сторон стара­ется сделать возмущение, а вы низлагайте его самоукорением и объяснением; не без труда же это быть может, ибо враг противляется сему, а когда смирим себя, то после мир обретаем; это вы на опыте дозна­ли (Ш, 150, 274).

…Не давайте западать искре немирства и враж­ды; чем далее, тем более старается враг делать между вами возмущения; да не поругается он вами, блюдите. Смирение разрушает все его козни (III, 151, 275).

Согрешая пред Богом, теряем мир, который возвращается через наше самоукорение и смирение

Все, все кажется хорошо и приятно подает на­дежду к успокоению, но иногда бывает тишина мор­ская предвозвестница бури, и если не будет между вами и у вас самоукорения и смирения, то что будет? враг же не дремлет, а будет всеми мерами стараться возмутить вас (III, 284, 506—507).

Ныне только прочитал ваши письма, и скорбно было видеть ваши волнения, кои хотя и прекращались объяснениями, но все видно, что что-то запало между вами неладное. Всякая видит свою правость и обиду от другой: какой же будет тут прочный мир? Ежели бы считали каждая себя последнейшею, то при таком уготованин не мог бы враг успевать насевать плевелы свои посреди вас, а хотя бы и приняли что одна на другую, то объяснением и оное бы потреблялось… О любви же и смирении — сих спасительных сред­ствах — много твердил вам, теперь уже нечего о них поминать, кажется, вы их далеко от себя удаляете, когда закрался залог вражды, так что и после мнимого примирения остается язва; и только стоит коснуться малым приражениям, она паки растравляется. Сохра­ни, Господи, до чего это вас доведет! Такое попущение последовало с вами, как и с М., за возношение ваше и мнение, что вы мирно живете и лучше других; увлек­шись сими помыслами, смотрите, в какую сеть запута­лись. Пишете обе: «разберите меня, наставьте»; как же разбирать и наставлять, когда много было писано и наставляемо, чтобы принимать с самоукорением, а не с самооправданием, или, по смущении, скорее изгонять сего змия объяснением! (IV, 20, 40).

Вот вам урок не увлекаться в тщеславие и ради Бога творить все: Бог нам заповедал мир и любовь, а враг влагает вражду, подозрение и смущение; заметь­те ж, где Божие дело, там мир и спокойствие, а где вражие — прилоги и наущения, и по принятии их что бывает в душе? Какая буря и смущение? Просто ад! В это время был ли у тебя, А., хотя след смирения? А о любви нечего и говорить; мне крепко жаль вас, что так пострадали. Бога ради оставляйте пустые дрязги и подозрения; хоть бы и точно что случилось, то надобно считать оное поводом к любомудрию и научению тому, что мы читаем и поучаемся и даже желаем исполнять, смиряться и любить (IV, 40, 84—85).

Мы, согрешая пред Богом, теряем мир; а покаяни­ем оный возвращается — милосердием Божиим. По­добно лишаемся мира, приемля скорбь и враждуя на людей; а когда самоукорением угасим сей пламень, то водворяется и мир (V, 67,118).

Не истребив память прежних обид, нельзя надеяться иметь мир

Вот как непрочен мир ваш, и хотя ты пишешь в конце письма, что сердце успокоилось и совершенно умиротворилась к сестре, но пока совершенно не истребится память прежнего друг друга оскорбления и не убиется самолюбие смирением, нельзя надеяться иметь мир (III, 294, 523).

«Собрание смиренных яко же собрание Серафимов»

Слава Богу, что вы, по возможности, стараетесь о сохранении мира и любви о Господе; но чем оные, совершаются и укрепляются? Вы довольно это знаете — смирением и самоукорением. Постарайтесь о сем, Господа ради, — умоляю вас. «Собрание смиренных яко же собрание Серафимов», — пишет св. Исаак (II, 11,98).

Все мы несовершенны и находимся в подвиге на духовной брани нашей; а как оную побеждать, учат нас святые отцы: самоукорением и смирением, дондеже достигнем врат любви (II, 71, 97).

...Семя вражие… не принесет плода добра, спо­койствия и мира; ищи сих плодов в самоукорении и смирении (III, 147,271).

Слава Богу, что вы были мирны между собой; когда будете себя укорять и смиряться, то ничтоже успеет враг с своими кознями… (IV, 31, 63).

Благодарение Господу, сохраняющему между вами мир и согласие; когда будете наблюдать за собою и всегда во всем смиряться, то стрелы вражии все со­крушатся; они все борют вас то тем, то другим, то одною, то другою страстию; но где истинное самоукорение, там ничтоже успеют, и всегда будет оставаться на вашей стороне победа, помощию Божиею, на смиренные призирающего. Берегитесь же самомне­ния, помните слово Исайи пророка, паче же Божие: «горе, иже мудри в себе самих и пред собою разумни» (Ис.5,21) (IV, 34, 70—77).

Слава Богу, что между вами мир сохраняется, меня это весьма утешает; ибо я знаю, что оный по Бозе, а не по страсти, и потому часто враг старается нарушать оный между вами; но самоукорением, сознанием своей худости и смирением сохраняйте оный. Всякая добро­детель трудом, подвигом и временем исправляется, а скоро приобретенное нетвердо, непрочно, неполезно. Теперь Господь благословил вас миром и согласием, но какие же были между вами потрясения и смущения?.. Блюдите же и цените мир, как он дорог на пути нашем; вменяйте вся за уметы, да приобрящете мир, дарованный нам Христом (IV, 35, 75).

За возношение сердца попускается немирствие

И о том не возноситесь и не высокомудрствуйте, что теперь между вами мир, но смиренно оный сохра­няйте, помня слово: идеже рекут мир, тамо всегубительство и погибель (1 Фес. 5, 3), а это за самонадеяние, как видим из псалма: Аз рех во обилии моем: не подвижуся… отвратил же еси лице Твое, и бых смущен (Пс. 29, 7, 8) (III, 149, 273).

После мира, пишешь ты, постигло тебя волнение и буря смущения и немирства. Этого и надобно было ожидать; я заметил, как вы обе увлечены были ка­ким-то самонадеяннем на мир ваш; а враг и без того старается чем бы нибудь нарушить оный, и ка­кие ж были предлоги? после и сами дивитесь сему; ни самоукорения, ни смирения, ни любви тут недо­стало; а напротив, все противное было. Тут ему и удобно было ругаться вами. К тому же тебя постиг­ло малодушие за неисправление; а оно еще более смутило тебя; и вместо того, чтобы, раз укорив себя, объясниться и сказать: «прости», как прежде бывало, и успокоиться, — до тех пор страдала, пока довольно сама себя наказала (III, 245, 408—409).

Я писал к вам, дабы не был самонадеян ваш мир, но поставьте стражу: любовь и смирение. Любовь не падает, а смирение еще более не допустит и укрепит, но тут нужна работа, а не слова (III, 246, 412).

Советую не дерзать крепко самонадеянием, что сохраню мир, ни смущаться, что не будет оного: это две крайности, противные друг другу и бесполезные. А когда сохраняется между вами мир, не высокомудрствуйте, и ежели явится смущение, не закосневайте, а обвинением и самоукорением низвращайте оное (III, 225, 376).

…Вы мирны между собой, но да не возносятся о сем сердца ваши; и не приписуйте каждая себе, что от тебя или от твоего старания мир устроивается, но паче пусть каждая предпочитает другую и ей приписывает несение немощи, а себя да укоряет (IV, 167, 410).

…Вы мирны между собою и спокойны по келлии, но храните сей дар смирением; берегитесь воз­ношения и мнения, что вы лучше других живете; напротив, считайте себя хуже всех… (IV, 8,17).

«Егда обрящешь на пути твоем мир неизменен, тогда убойся»

Рать и заступление, смущение и мир, скорбь и утешение» поочередно посещают нас в подвиге на­шем, что вижу и на тебе: то «томно и скорбно», то паки «радостно и приятно», и от сего приходит человек во смирение и преуспеяние духовное. Ежели всегда бу­дешь иметь или желаешь иметь «мир неизменен, тогда убойся», — пишет св. Исаак (Слово 78); а в посте­пенном изменении познается истинный путь, коим шествуем (III, 225,377).

В 78 Слове <св. Исаака Сирина> мы писали тебе прочитать статью: «егда обрящешь на пути твоем мир неизменен, тогда убойся», которая очень удобовразумительна и дающая познать, что когда думает человек иметь мир всегдашний, то сего бы опасаться. Ибо в борьбе со страстями, пока они не будут совершенно побеждены и мы не приидем во смирение, нельзя иметь всегдашнего мира, но бывает рать и заступление, страх и надежда, мрак и свет (V, 12,43).

Мы должны сами в себе искать мира и любви, а не от людей их требовать

Вопрос твой на Евангельские слова: и на земли мир — «где же мир?» — не совсем ловок. Мир дан нам, но мы сами причиною, что лишаемся его; испол­ним заповеди Божии, то ничто не может отнять от нас мира. Мы должны сами в себе искать любви и мира, а не от людей оных требовать. Когда не могло быть нам оскорблений к нашему искусу, то на что ж бы и заповедь о терпении и люблении врагов? До пришествия Христова люди были под клятвою и мира не имели, а оным (пришествием) примирены с Отцем (111,239,399).

Как стяжать мир Божий?

…Всегда имейте Бога помощника себе, не упо­вайте на свой разум и на свои силы; считайте себя последнейшими всех и между собою имейте любовь о Господе и смирение; да не будет между вами старшей, но каждая считай себя последнею, и всех сестер счи­тайте лучшими себя; не глядите ничьих пороков и не судите, то и мир Божий будет с вами! (IV, 2, 5)

Прочный мир вместе живущих достигается через искушения

…Мир не может быть прочен, когда нет никаких приражений, и не опытен; а ежели являются в чувст­вах друг против друга оскорбления, то надобно оные в себе уничтожить смирением и любовию. Враг не оставит, чтобы не воздвигать друг против друга рвения и укоризн; но вы испытали на опыте — самоукорение и смирение низлагают его козни; а когда одна ска­жет что, хотя и с любовию, другая оскорбится, и по прошествии смущения, по откровении, возьмет помысл: «теперь не буду говорить», сего не могу похва­лить. В простоте сердца с любовию предостерегайте друг друга и советуйтесь во всем; хотя и случится какое смущение, но оно паки низложится; сохрани Бог, ежели западет в сердце искра и утаится, то может и большой пожар произвести; не допускайте до сего: у вас по келлии нет старшей, но каждая считай себя меньшею другой, то и старшая будет каждая… Смотрите ж, да не вознесется сердце ваше, что будто вы хорошо живете и мир имеете; за мнение большой искус можете потерпеть; считайте себя худ­шими и последнейшими всех (IV, 6,12—13).

…Я сердечно радуюсь, что у вас мир между собою и что вы познали, откуда происходит смущение каж­дой — от себя и от своего устроения; знайте же и то <что>, когда бы не было брани, — не было бы и искуса; вы видели брань, победу и побеждение, познали ору­жие против злокозненного врага — самоукорение и смирение, коими привлекается и помощь Божия (IV, 33, 65—66).

Кто с благодарением терпит все скорби — обретает мир

Терпеть скорби за грехи наши в здешней жизни мы должны, если желаем помилованы быть на Страшном Суде; потому лучше терпеть те, какие Гос­подь посылает: считайте себя недостойною спокой­ствия, и тогда все, находящие со стороны, от род­ственников ли то или от N.. вам оскорбления будут сноснее и легче; другого средства к сохранению мира душевного, среди сего мира, исполненного бед и несчастий, не могу указать. В терпении вашем стяжите души ваша (Лк. 21, 19), — говорит Сам Господь, и все отцы святые учат, что в терпении скорбей заключается спасение наше… (I, 411, 703).

Нарушение заповедей Божиих приводит к брани и лишению мира, что есть уже наказание Божие

…Он <Бог> оставил нам и даровал мир Свой; заповедал иметь любовь и научаться от Него смире­нию и кротости, чем можем обрести покой душам нашим. Когда вникнем в глубину сердец наших, обрящется ли хотя искра покорности нашей к исполне­нию сего любвеобильного Господня к нам заповедания? Почему и имеем нестроения, ссоры, споры, бра­ни, и все только виним других, а не себя, а за это и есть Божие наказание — самое то неустроение и лишение мира (I, 375, 657—658).

Особые партии разрушают мир и любовь

Избави Боже вас от особых партий и чтобы одна другой не знала; это значит истребить любовь, насажденную Богом и утвержденную Самим Господом нашим Иисусом Христом. Он заповедал нам: тогда познают вси, яко ученицы Мои есте, аще любовь имате между собою (Ин. 13, 35), а когда оной нет, то чьи же будут ученицы? И св. апостол Иоанн все свои Послания пронзил любовию, желая оную утвер­дить в учениках Христовых… Впрочем, любовь к ближним не тем являть, чтобы обходить все келлии, но тем, чтобы не избегать сообщества и братского приветствия; не так, как некоторые считают, что од­ной матери дочери не должны иметь с другими уже никакого сношения; это не угодно Богу, и я вам не советую следовать сим правилам, ежели бы случилось что подобное… (IV, 39, 81, 82).

Сребролюбие разрушает мир

Ты пишешь: «счет дружбы не теряет»; это мирская пословица, а духовное мудрование: «твое и мое» — есть пекул <опека> лукавого — и это в отношении к стяжательности и сребролюбию — корню всех злых; а у тебя, как и сама ты видишь, из другого смрадного источника истекают расчеты, из самолюбия и гордости, равно и у той тоже, а может, и другое. Все это дружбы не созидает, а разоряет. Советую, сколько можно, избегать мелких расчетов и тебе и ей и не питать страсти сребролюбия, не желая быть обязанными друг <перед> другом. Это в полном смысле: «мир»! Сердечный мир и согласие дороже всех сокровищ мира, храните его больше, чем деньги, или самолюбие (III, 224, 375).

«Мир оставляю вам, мир Мой даю вам»

…Вы мирны между собою и спокойны, а это всего дороже; этот дар Господь наш Иисус Христос, отходя от здешней жизни, оставил св. Апостолам и всем верующим в Него: мир оставляю вам, мир Мой даю вам (Ин. 14, 27). Как не дорожить оным, когда оный пребывает с нами! вот то беда, когда смущение водворится где, там сопротивный с своей колесницей ездит и потрясает ум, сердце и душу; и что сего горестнее? а где мир царствует, там и Бог пребывает. Где два или трие собраны во имя Мое, ту есмь посреде их (Мф. 18, 20), — глаголет Гос­подь. Будем же стараться сохранять сей мир с помощию Божиею… (IV, 171, 422).

Где мир, там Господь, а где вражда, там диавол

Где мир, там Господь посреде вас; а где смущение, там сопротивный. Первого да возжелаем и привлечем; а от последнего да отвращаемся, средства к сему известны: самоукорение и смирение… (III, 162, 288).

Где мир, там Бог! а где вражда, там сопротивный, от которого да избавит вас Господь! (III, 278, 494).

Мир внутренний дается смирению

…Спокойствие снискивается не столько от дел, сколько от смирения (сим не отметаю дела — они нужны); как и Господь научает нас: научитеся от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем, и обряще­те покой душам вашим (Мф. 11, 29). И св. Исаак в начале 34 Слова пишет: «аще сотвориши добродетель добру, и не ощутиши вкуса заступления ея, да не удивишися: дондеже бо не смирится человек, не при­емлет мзды делания своего. Воздаяние же не дела­нию дается, но смирению. Обидяй второе, первое погубляет» (V, 79,144—145).

Жизньнаша здешняя вся — брань есть, и брань духовная, невидимая; сильнейшее на оную оружие есть — смирение; что бы мы ни делали, ни предпринимали к своему спокойствию, но без смирения не обрящем его (V, 453, 615—616).

МОЛИТВА

Какие бывают искушения при прохождении молитвы

Молитва состоит из разных составов: славосло­вие, благодарение и прошение. Мать наша Церковь даровала нам средства к приношению оных, назначив время, и образ, и самые молитвы, приличные всем и каждому и на особенные случаи. Православные хрис­тиане, исполняя постановление оной наедине и сово­купно, приносят молитвы свои Господу, и веруем, что Он приемлет их; а паче тогда, когда они бывают по образу мытаря, а не фарисея; хотя все мы несовершенны и не можем дерзнуть похвалиться чистотою молитвы. Мы духовные воины, а молитва есть ору­жие; ибо при пострижении настоятель, давая четки, говорит: «приими, брате, меч духовный, еже есть гла­гол Божий» и прочее. Когда становимся на молитве, тогда враги ополчаются против нас, влагая разные по­мыслы и представляя неподобные мечты, стараясь от­торгнуть от молитвы или ввергнуть в уныние. Но мы должны иметь благое произволение о приношении молитвы и стараться о собирании бродящих мыслей наших в словеса молитвы; но при нашествии оных <помыслов> не смущаться, а, познавая свою немощь, каяться пред Господом. Смущение за нашествие по­мыслов показывает малодушие наше, происходящее от гордости; мы хотим видеть себя чистыми пред Богом, по примеру фарисея, а не грешными, как мытарь. Оттого-то нам и не дается чистота молитвы, что мы возмним о себе нечто высоко, а еже есть в человецех высоко, мерзость есть пред Богом (Лк. 16, 15). Так лучше при недостатках наших смиряться и каяться, нежели смущаться; а при исправлении не высокомудрствовать (III, 2,18—19).

Нудящим себя к молитве Господь дает ее

Когда ж вы не можете так, как должно, молиться или приуготовить себя к оной, то неужели надобно совсем молитву оставить? Напротив, надобно себя нудить к молитве, хотя бы и противилось тому сердце; а Господь, видя таковое наше понуждение и насилие к молитве, подает Свою помощь, по словам св. Макария и Петра Дамаскина: даяй молитву молящемуся (1 Цар. 2, 9); кто молится добре простою молитвою, тому дает Господь дар молитвы умной. Помните, дар молитвы, а не собственность твоя; надобно сей дар заслуживать не одною молитвою, но и прочими благими делами: смиренномудрием, простотою, терпением, простодуши­ем; а без сих добродетелей, хотя мнится кто якобы стяжал молитву, но прельщается; не молитва это, но маска молитвы (III, 2,19).

Бог приемлет молитвы смиренных и дает им цену, а не сами мы

…Когда творишь молитву… имела бы крайнее смирение и память своих грехов, моля о помиловании; и как можно бы остерегалась увлекаться в мнении о себе и искать чего высокого. Прелесть весьма близка (III, 168,297).

Святой Исаак Сирин, пиша о молитве, учит: «иже не помышляет себе быти грешна, молитва его несть благоприятна пред Богом» (Слово 55) (III, 1,15).

Ты, читая старца Паисия о молитве, и мечтаешь о ней; а взгляни на себя — в смущенном духе какая будет молитва? не молитва, а маска молитвы, по слову св. Макария… А св. Симеон Новый Богослов в третьем образе молитвы как велит к оной присту­пать? «Хранить совесть к Богу, к ближнему и к ве­щам». А нам, сколько можно, надобно стараться с чувством мытаря призывать Бога всякою молитвою, и Иисусовою, но не мечтать о себе, что достигаем каких благодатных дарований, до коих един от тысящи до­стигает исполнением заповедей и смиренною молит­вою. Благодать Божия всех достигает, но не равною мерою; и по мере нашего смирения исполняет даро­ваний. Высоких не ищи, а смиренными водись (III, 174, 307).

Когда не имеешь время много на молитву, доволь­ствуйся тем, сколько имеешь, а Бог примет твое произволение; помни, что мытарево чувство бывает приятно Богу в молитве, и опасайся давать цену своей молитве: это дело Божие, а не наше (I, 245, 472).

Огорчение твое о том, что не могла горячо, усердно помолиться, неправильно… Смиренный может ли когда подумать, что он хорошо молится? Он всегда видит свою худость и не мечтает о высоте молитвы, а вопиет, как мытарь, а Бог приемлет молитвы сми­ренных и дает им цену, а не сами мы (I, 252, 488).

…Ты жалуешься на рассеянную свою жизнь и на сухую безотрадную молитву. Ежели мы должны в терпении нашем стяжавать души наша, то и в этом случае надобно предаться терпению. Горячая и утешительная молитва есть дар Божий и награда; но оная не столько даруется нашему деланию, сколько смирению; а когда мы и в делании еще скудны, то больше должны смиряться, а награды не искать. Бу­дем молиться мытаревою молитвою, который не ис­кал отрады, а просил милости грешному. Молитву нашу мы не можем сами ценить, но молиться со смирением; когда и отрады нет, должны смиряться, молитву не оставлять и не искать отрады; получив оную, можем обольститься, а терпевши лишение, по­лучим милость (V, 528, 706).

Одна молитва без смирения и других добродетелей — маска молитвы

Образ молитвы многие святые отцы предлагают, каждый от своего опыта… святой Макарий Египет­ский: «…аще смиренномудрием, простодушием и благостию украшени не будем, образ молитвы ничтоже нас воспользует» (Слово 1, гл. 8, 9)… «Аще же кто насилует себя к молитве, донележе не получит да­рования некоего от Бога; к сим же, яко-то: к сми­ренномудрию, к любви, к кротости и к прочим добродетелям, тем же образом насилия себе не творит и леностию одержим есть, таковому хотя иногда по прошению его и дается благодать Божия: благ бо есть и милостив Бог, и просящим Его дает по их прошениям, но зане не приуготовил себе и не приобыкл к реченным добродетелям, то или погубляет благодать, или приемлет и абие <тотчас> падает, или ничтоже успевает, впадая в высокоумие. Селение бо и покой Духа Святого смиренномудрие есть, любовь и кротость и прочие заповеди Господни» (Слово 1, гл. 14). «Аще со смиренномудрием и любовию, простодушием же и благостию совокуплена не будет в нас молитва, не сама молитва сия, но маска паче молитвы есть, ни единыя же пользы принести нам могущая» (Слово 3, гл. 5) (I, 3,12—13).

Молитвой стяжаются плоды духовные; без них суетны и бесполезны подвиги наши

«Глава всякой добродетели, — по слову св. Макария Египетского, — и верх исправляемых дел есть непрестанное в молитве пребывание». И он же вслед за сим… паки говорит: «аще смиренномудрием, про­стодушием и благостию украшены не будем, образ молитвы ничто же нас воспользует. Сие же глаголем не о молитве точию, но и о всяком подвиге, или труде, или девстве, или бдении, или ином коем-либо упраж­нении и деле, добродетели ради творимом. Потому что все сии благочестивые делания плодов ради предприемлются и совершаются; плоды же духов­ные: любовь, радость, мир, долготерпение, кротость, воздержание, смирение и подобное; не обретающим­ся же в нас плодам сим суетны, бесполезны все подвиги наши» (III, 44, 117).

Церковная молитва выше домашней

О церковной же молитве знайте, что она выше домашней вашей молитвы; ибо оная возносится от целого собора людей, в числе коих, может, много есть чистейших молитв, от смиренных сердец к Богу при­носимых, кои Он приемлет, яко кадило благовонное, с коими и ваши, хотя немощные и ничтожные, прием­лются (I, 55,127).

Молитва без развлечения есть дело совершенных

Вы смущаетесь, что во время молитвы не можете собрать своих мыслей, но рассеиваетесь: молиться без развлечения — есть дело совершенных; но мы, не­мощные и находящиеся в борьбе (со страстями), должны собирать скитающиеся мысли наши и сми­ряться при нахождении помыслов и отнюдь не сму­щаться, ибо смущение подает врагу силу больше на нас вооружаться, а смирение прогоняет его. А если бы всегда имели молитву чистую без развлечения, то опять не избежали бы тщеславных и гордых помыслов, от врага наносимых. Помните, что Бог приемлет молитву смиренных (I, 231, 426—427).

Тыне дивись, что во время Иисусовой молитвы находят тебе студные помыслы; явно, что молилась с мнением, а не со смирением. Преподобный Исихий явно научает трезвению, вниманию и молитве и в 20 главе предлагает четыре правила: смирение, крайнее внима­ние, противоречие и молитву. Видно, нельзя, чтобы не было противных прилогов, но их нельзя избавиться или победить без смирения; и где уж нам лезть на высоту, хотя бы мало видеть тропинку сего высокого делания. Ваше же устроение дневное, мятежное, зазираете других, судите и прочее: то уже ум и не может чисто помолиться. По крайней мере, вспомня все свои по­ползновения, смири свой помысл и молитвою сми­ренною проси от Господа помилования, а не успеяния в духовных дарованиях (III, 273,483).

Кто надежды возлагает только на свои молитвы и правила и думает, что он хорошо молится, тот на пути к прелести

…Еще что опаснее: ты впадала в прелесть от мнимой своей молитвы и правил, на которые ты только и надежду полагаешь; но обольщаешься до такой сте­пени, что уже провидеть стала, когда я к тебе пишу. А между тем страхование, боязнь и привидения пока­зывают тебе гнилые плоды твоего делания. Я тебя много раз предостерегал, чтобы не думала, что ты молишься хорошо, но считала бы себя последнею из всех: ибо Бог приемлет только молитвы смиренных и сердца сокрушенна и смиренна не уничижит; а у тебя и не бывало оного, а, напротив, надменная молитва: «молюсь в церкви после утрени и стою возле крыльца своего и читаю молитвы на небо». Что это, как не явная прелесть вражия, и возмездие оной — страшное явле­ние и потом страх, и всего боишься и вздрагиваешь. Оставь такие свои высокоумные молитвы, смирись пред Богом и пред людьми, имей страх Божий, то не убоишь­ся от страха вражия. Уединение твое вот какие плоды тебе принесло! а ты полагаешь, что хорошо проходишь жизнь свою уединенно, и обольщаешь се­бя, — долго ли врагу поругаться тобою? Ты дала ему веру и стяжала дар прозорливства; думаешь, теперь не будет сего; но он и другим образом может тебя обольстить. Моли Господа со смирением, да не попустит тебе пасть в такую прелесть (VI, 72,119—120).

Искание теплоты и слез в молитве приводит к гордости

…Холодность твоя в молитве да покрывается и заменяется смирением, вместо смущения о том, что нет у тебя теплоты и слез в молитве; слезы же легкомысленных людей паче надымают; ты теперь, не имея слез, невольно сознаешь свою нищету, а при оных мечтала бы и о богатстве духовных дарований; я не приписываю тебе хвалы за холодность, но не безопасно полагаться и на слезы, по слову св. Лествичника: «не верь тем слезам, кои текут прежде очищения твоего»; ежели бы истинно смирилась, то и слезы могли бы явиться, как и в блаженствах ска­зано: после нищеты духовной плач (Мф. 5, 3—4) (VI, 291, 444).

Молитва твоя да будет подобна мытаревой, а не фарисейской; ибо Бог приемлет молитву смиренных и не уничижает моления их (Пс. 101, 18). Ты ищешь в себе чувств в молитве и, не видя их, смущаешься; это вид гордости. Когда бы ты оные имела, то и мнела бы о себе, что достигла высокого устроения, а не имея, смущаешься; вместо того, чтобы смиряться, видя свою нищету, и Бог призрит на смирение и умиротворит тебя. Когда ты чувствуешь мир, то, верно, предваряет оному смирение, но вознесшись о сем, паки впадаешь в смущение. Святые отцы учат: «пред благодатию течет смирение, а пред искушением и смущением — возношение». При молитве же надобно иметь большое внимание, чтобы не было какого-либо злопомнения, ибо, по учению отцов, «злопомнителей молитва на камени сеется». Количество молитвы не могу тебе назначить, чтобы не навести более смущения, а по силе и со смирением (V, 573, 770—771).

Книжку «Письма о христианской жизни» я знаю и ожидаю скоро оной присылки. Я ее прочитал, но еще не всю. Книга очень хороша, но о молитве в некоторых местах очень смело сказано, как-то: в сердце иметь ум, и что это всякий может делать, искать в себе теплоту и прочее. Неопытные примутся за это и ничего не найдут, смутятся, а мало-мало кто ощутит, увлечется и впадет в прелесть. Святые отцы говорят, что на это требуется много времени, подвига, труда и наставника непрелестного и что в чистую молитву един от тысячи токмо достигает; а еже по оной един от тмы. Это слова св. Исаака Сирина; он же пишет во 2 Слове: кто прежде обучения в первой части деяния приступает ко второй, видения, которое состоит в духовном поучении и молитве, на того гнев Божий находит; там увидите почему, и далее: «яже Божия, глаголет, сама от себе приходят, тебе не ощущающу. Ей, но аще место будет чисто, а не скверно» (I, 372, 652).

Ты ищешь жару в молитве — по безумию; ежели и подумаешь, что получила оную, то будь уверена, что это прелесть. Ты исправь жизнь свою, будь смиренна, молись смиренно, Бог приемлет молитвы смиренных (Пс. 101, 18). А когда ты сама будешь давать цену своей молитве, то это уже прелесть. При такой неис­правности молись о том, да даст тебе Господь испра­вить жизнь свою и видеть свои грехи, не осуждать никого… (V, 349, 476).

Подверженный страстям да не дерзает стремиться к умной и высокой молитве

Что касается до чистой молитвы, то св. Исаак пишет: «до оной достигает един от тысящи, и сие по очищении от всех страстей; то како можем дерзнуть помыслить взойти на толикую высоту?» А нам хоть бы умным деланием и трезвением, т. е. Иисусовой молит­вою, поражать ратников, восстающих на нас, по слову Лествичника: «именем Иисусовым бий супостаты, крепче онаго ни на земле, ни на небе не найдешь оружия». Св. Исихий пишет: «трезвение есть художество духов­ное от страстных помыслов и словес и лукавых дел совершенно человека, с помощию Божиею, избавляю­щее, долговременне и усердне проходимое». В книге преподобного Нила Сорского… «находит ли убо прилог вражий каковою-либо страстию или помыслом злым, призывает делатель Христа на сия»… а далее: «и не повлекается таковый мнением, аки исправляет что моляся или угождая Богу, все бо моление его от страха мук… » И ежели мы проходим таковое умное делание, очищая сердце от страстей молитвою, то не­сомненно, по очищении, благодать напишет на нем свои законы тебе не ощущающу; и тогда уже не повредимся, потому что на сердце всегда курится пред Богом фимиам смирения; а оно есть такое сокровище, которое для татей неприступно, по слову св. Иоанна Лествичника. Вникни же ты в свое делание, так ли ты проходила делание умной молитвы, и в которой уже мнила достигнуть чистоты? Между тем имеешь страст­ное устроение, яростное в обращении с сестрами, и бранить с горестию, долго не прощать, щипать и подобное; к другим немирствовать, издавать строгий суд и прочее; и что ж, какие плоды принесла твоя молитва? — Явную прелесть, думая (как сама писа­ла) достигла видения первого чина; а какие действия и проказы делала, кои совсем неприличны, о коих я более не повторяю? Хотя ты и говоришь, что делала с намерением, но это совсем с делом несообразно. Св. Варсонуфий в 79 ответе пишет: «знамение же, еже коснуся тоя (молитвы): яко не к тому смущается, аще и напаствует его весь мир»; а в 158 ответе: «елико же движется сердце твое от гнева и злопомнения и подобных страстей ветхаго человека, тамо не внидет премудрость». Посмотри на свое устроение, нет ли в нас чего из сих — ветхого человека, и каковы бываем при досадах и укоризнах, делаемых нам от других? Кажется, найдешься далекою от чистой мо­литвы. Ты ищешь в молитве слез; они суть дарование духовное, смиренным даемое, и слезы иногда многих напыщают <возносят>, как пишет св. Лествичник. А о том, что тебе «в обращении с сестрами бывает нудно и в голове мутится», полагаю, что это действие прелести, как мне известно и на других подобных; когда находятся в мнимо духовном устроении, тогда восхищаются и радуются, а по прошествии страждут противное. Опять посылаю тебя ко 2 Слову св. Исаа­ка Сирина: «за что гнев Божий находит? Не за то, что от лености оставляют деяние первой части креста, но сладость рачительне преходя ко оной второй части тонким ума деланием и пребыванием в молитве» и проч.; лучше видеть себя расслабленну и смиренну, нежели бодру и оболыцаему (VI, 60, 96—98).

…Особенно в церковь надобно ходить в мирном духе, ибо и молитва не приемлется, аще имамы на кого что или кто от нас оскорблен (III, 94, 201).

Грехи наши заграждают путь молитве

Письмо ваше, да и газетные известия очень не радуют, но печаль немалую причиняют сердцу; о нынешнем положении военных действий что сказать больше того, как вы пишете: грехи наши и рука Божия, наказующая нас. Молитвам нашим, видно, загражда­ют вход пред Господа грехи наши. Я не могу выра­зить скорби моей, да, думаю, и все скорбят о том, что есть; а что будет — неизвестно, прочитайте у св. Варсонуфия Великого… вопрос и ответ 566… как и по­чему тогда, когда бедствовал мир, не могли умолить Бога и великие три мужа (II, 157, 248).

…Маменька твоя скорбит о том, что Бог ее не слушает. Да пусть она поверит себя, исполняет ли она волю Божию? Написано в Евангелии: грешники Бог не послушает, но аще кто Богочтец есть и волю Его творит, того послушает (Ин. 9, 31); а притом же она не исполняет повеление Церкви — не соблю­дает постов — и не понимает, как важен сей грех. Господь Сам говорит: аще Церковь преслушает, буди тебе яко язычник и мытарь (Мф. 18, 17), и еще: слушаяй вас, Мене слушает, и отметаяйся вас, Мене отметается… (Лк. 10, 16) (VI, 169,277).

Молитесь о ненавидящих и обидящих нас

Молитву, читаемую у N. N. о ненавидящих, читать нет вреда, но вводить вновь в общество какую-нибудь новость — не нашего ума и устроения. Молитва «Ненавидящих и обидящих нас…» не только равно­сильна оной, но и более обдержит в себе прошений. Только надобно помнить, что не в словеси, но в силе, то есть в деле, — Царствие Божие (1 Кор. 4, 20). Ежели мы просим Бога о ненавидящих нас, чтобы их помиловать, — это дело любви; но надобно показать ее и на деле к ним, по заповеди Божией: любите враги ваша, добро творите ненавидящим вас… (Мф. 5, 44); а ежели я буду за них молиться, а между тем сам злобствую, ненавижу, осуждаю, противоречу, то какая польза от молитвы? Мы же не только творим это с ненавидящими нас, но и тем не уступаем, кои словом или видом оскорбят. Итак, должно молиться о ненавидящих, а больше — чтобы нашу ненависть истребить, и, смирившись пред ними, себя сим успо­коить, прежде втайне, а когда нужно — и явно (III, 11, 53).

Простая и смиренная молитва Богу угодна

Жаль очень, что у них <родных> нет религии, а без оной доброта фальшивая. Ты никакой не в силах сде­лать в сем деле помощи; предоставь это Промыслу Божшо, могущему обратить их на истинный путь. Пекись о своем спасении и молись о них Господу просто: «помилуй их, Господи». Бог не требует витийства; простая, смиренная молитва Ему угодна (VI, 174,284).

Не должно оставлять молитву, хотя бы она была и рассеянна

Вы, прибегая к молитве, видите ее нечистою и говорите: какая это молитва? правда, что худая, одна­ко ж не фарисейская, но, кажется, хотя не совершенно мытарева, но ближе к ней. И не должно ее оставлять, укоряя себя за скверну ее и стараясь воззвать от помыслов. Оставивши ж ее, какую приобретете поль­зу? Там, по крайней мере, за неисправность ее осуж­даем себя, а может быть, когда и одно слово может умилостивить Бога, нам неведущим, а только смиряю­щим себя. Оставя ж молитву, совершенно охладеем (I, 271, 522).

О заказных молитвах

Тысомневаешься, что заказная молитва не до­ходна к Богу от небрежения священствующего; со­всем нет, Бог приемлет жертву приносящего, сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит (Пс. 50, 19), и Господь призирает на молитвы смиренных, и не уничижит моления их (Пс. 101,18); а священник есть совершитель и посредник; за небрежение его он сам даст ответ. А иначе как бы совершалось таинство Евхаристии, покаяния и прочие, гораздо более и важ­нее, нежели приношение молитвы? (III, 253, 433).

Молитва за иноверцев

Ты смущаешься о маменьке твоей, что она будто лишена будет Царствия Небесного. Это дело не на­шего разума; а надобно предоставить воле и милосер­дию Божию и быть спокойным. Так как они (лютера­не) не имели в живых общения с Православною Церковию в таинствах ее, то она и по смерти не позволяет быть причастниками оных, т. е. в приноше­нии за них безкровной жертвы; мы должны сему и повиноваться. Но часто молить Бога <частным образом> можно о упокоении души ее; как видим, что лоб жреца языческого говорил св. Макарию: «когда ты молишься за нас, то нам отраднее бывает». Св. Афана­сий говорит: «кто не родится водою и духом, не может внити в Царство Небесное (Ин. 3, 5), это говорится о некрещеных», а они крещены, хотя непра­вильно, и при обращении их к нашей Церкви их не перекрещивают, а только отрекаются учения Лютерова и миром помазуются (III, 261, 456—457).

Церковь молится за всех православных христиан

Церковь наша полагает семь смертных грехов: гордость, сребролюбие, блуд, зависть, чревообъядение, гнев, или памятозлобие, и уныние, или леность. Кто из нас не причастен — хотя не всем — но некоторым из сих грехов? То неужели не молиться об них? Учители церковные полагают самый большой грех смертный — противление истине, т. е. ересь; за ко­торых не молятся, или не поминают имена их, при безкровной жертве, на проскомидии; но велено мо­литься об обращении их на путь правый и истинный, как и Церковь молит Бога о соединении всех ежед­невно. Упоминаешь ты еще о явно грешниках, в прелюбодеянии живущих, молиться ли о них? Кто же о них может знать, что они точно так живут? Духовники не могут сказывать их греха, а догадки не всегда бывают истинны. Ежели ж обличатся оные по суду, то правительство предает их церковной епи­тимии, смотря по качеству их покаяния или ожесто­чения. Но в частности мы не смеем отвергать их явно; и когда велено молиться за противников Церк­ви о обращении их, то как же не молиться о обраще­нии грешника к покаянию, пребывающего в недрах Церкви и по немощи согрешающего, якоже и мы са­ми ежедневно согрешаем? Когда жена, в прелюбо­деянии ятая, приведена была ко Христу, осудил ли Он ее? А ее должно было побить камнями: иже есть без греха в вас, — сказал Он, — прежде верзи камень на ню (Ин. 8, 3—7). Не клонится ли и к нам подобное учение? (VI, 49, 79—80).

МОЛИТВА ИИСУСОВА

Наставление желающим проходить умную Иисусову молитву

…Вы ищете от меня не правила молитвенного, а всегдашней умной молитвы. Дело высокое и превы­шающее мои меры и достоинство. Я не смею и поду­мать противоречить словам Григория Паламы, что возможно искать и достигать сей высоты, хотя я и далек от сего; но отцы святые писали, по своему устроению, как кто достигал, и нас тому учат. Однако ж не просто только твори Иисусову молитву, и полу­чишь вся благая; о псалмопении и молитвах написа­но просто: о количестве и времени, и только; однако делающие с благим намерением и смирением получа­ли благодать Божию. А о сей малой пяточисленной молитве множество книг написано, как проходить оную и какие бывают подсады от врага и как неис­кусные бывают от него низлагаемы и погубляемы. Займитесь, прочтите все нам известные: Симеона Нового Богослова, Григория Синаита, Филофея, Исихия, Каллиста, св. Исаака… старца Паисия и прочих, и изберите приличное уготование и измерьте силу души вашей, можете ли понести и приобресть сие богатство без вреда. Св. Симеон Новый Богослов пишет в Слове о третьем образе молитвы: «надобно хранить совесть в трех вещах: к Богу, духовному отцу, к людям и к вещам» и прочее. И все вообще святые отцы повелевают иметь в молитве сей крайнее смирение; ибо когда мы понуждаемся на дела­ние заповедей Божиих, то невольно видим себя недо­статочными в оных и смиряемся, а смирение есть оружие противу врагов сильнейшее; и потому все отцы велят желающим проходить молитву понуждать себя на заповеди Божии. У врага нашего много козней против нас, а особо против тех, кои проходят умную молитву; а ежели чуть ум уклонится во мне­ние о себе, то уже введут в прелесть, и в неисцели­мую. Святой Исаак Сирин во 2 Слове пишет о сугубом кресте: «и кто хощет взойти на оный не первою частию — делания скорбей, а второю — ви­дения, приснопоучением молитвы и прочее, на того находит гнев Божий»… Далее пишет: «яже Божия сама о себе приходят, тебе не ощущающу, но аще место будет чисто, а не скверно» и далее; и св. Гри­горий Синаит в последних главах, в 10-й и далее, ясно предостерегает от прелести… припомните в статье Григория Паламы… «душа входит в клеть свою, егда не ходит ум зде и онде в вещах мира сего, но обретается в сердце нашем»; и прочее у старца Паисия, в Свитке о молитве… побуждая к ревности о всегдашней молитве, полагает препятствие — к житейским помыслам прилежание и о теле попече­ние и прочее. Я, видя желание ваше достигнуть вы­соких мер, т. е. «выжидать при ногу Иисусову» и «питаться Христом», написал вам в предосторожность, дабы опасаться сего, а искать только помилования от Господа чрез сию духовную молитву: и это долж­но со смирением. Прочтите у св. Исаака в 55 Сло­ве: «молю убо тя, святе»… При наблюдениях же ваших о чем-либо умилительном и приятном, тотчас готова прелесть, хотя бы и точно было от благодати, но считать себя того недостойным: ибо многие и по­лучавшие благодать, а возомнившие о себе отпали от оной неисцелимо (I, 342, 614—616).

Не подготовленному опасно приступать к прохождению умной молитвы

Из письма твоего вижу, что ты принялась прохо­дить умную молитву и нудишь себя не иметь никаких помыслов, а не могши их отогнать, смущаешься и делается помрачение ума. Меня это ужасает, что ты, юная и страстная, дерзнула приступить самочинно к столь великому делу умного делания и блюдения ума, которое прилично находящимся в высоком устроении; а ты от одного чтения, ни с кем не спросясь, дерзнула идти на такую высоту! За это находит гнев Божий, не только помрачаются, но и совсем сходят с ума и бывают поруганы бесами. Да они тобою и ругаются, обольщая тебя, что будто бы ты делаешь великое дело; говорят тебе: «оставь молитву, я не борюсь с тобою». Видишь, какая лесть вражия, чтобы привести тебя в гордость, что ты будто бы молитвенница. Ты взгляни на свою жизнь, как ты жила и живешь: юно и самочинно, вся во страстях, не имеешь послушания и покорности к старшим себя, с матерью N. N. ссоришь­ся и прекословишь, так что доходит и до злобы; и вместо того, чтобы от послушания рождающимся сми­рением низлагать страсти, ты, увлекаясь гордостию, еще более углубляешься в страсти и чуть было не впала в глубочайший ров — любострастие… и это показывает твою гордость. Как же тебе посметь восходить на высоту умного делания, когда ты нахо­дишься в таком жалком устроении? И те, которые проходят путь истинного послушания, самоотверже­ния и нудятся к исполнению заповедей Божиих, смиряются, считают себя хуже всех, да еще имеют наставников благодати, — и те, проходя умную молитву, в беде находятся, ради многих бывающих прелестей и сетей вражиих, являющихся под видом истинных благодатных действий. А ты и понятия о сем не имеешь и дерзнула приступить к столь высокому деланию выше своего разума и устроения! Итак, пред­лагаю тебе и строго запрещаю — оставь твое начина­ние, а проходи путь послушания, в отсечении своей воли и разума, сопротивляйся страстям, при нападении оных открывайся могущим тебя уврачевать. Если бы ты открывалась прежде, то не пострадала бы того, что пострадала. И от всего оного смирись и считай себя хуже всех, и Господь помилует тебя. Мать N. правду тебе говорит, что не может тебя благословить прохо­дить умную молитву, я тебе это подтверждаю. Иди путем смиренным и получишь спасение. Молись Богу в простоте сердца, находящие помыслы прогоняй сми­рением и не думай, что можешь сама их отгонять; и молитва твоя не истинная; в смирении отгонится смущение, и ты можешь успокоиваться, считая себя сквернейшею всех, от усиления противиться помыс­лам помрачается ум и смущение увеличивается (III, 56, 140—141).

Вы, читая оные святые книги, не беритесь за высокое жительство или за умную молитву, но держи­тесь более животворных заповедей Христовых и, зря высоту их и свое недостоинство, погружайте мысль свою во глубине смирения, на которое призрит Гос­подь… смирение и кроме дел прощает многие со­грешения, а дела, напротив, без смирения бесполезны (I, 72,149,150).

…Молитва умная высша всех деланий есть и ка­кое бывает наказание дерзающим самочинно прохо­дить оную… Сие я вам написал, не отводя вас от молитвы, но предлагая, как опасно искать дара ее прежде времени и самочинно и выше своей меры; видите, какая бывает прелесть от сего. Ибо, по сло­вам святого Макария: «чем кто о большем даре прилежит, тем большим усилием нападение чинит лукавый, почему и нужно пещись о плодах любви, смиренномудрия и прочих» (Слово 3, гл.2). А как, думаю, вы сознаетесь в неимении еще смирения, то и опасно высоких искать. Молитесь просто в опреде­ленное время, количеством со смирением, отчего рож­дается и качество, понуждая себя к молитве; о чем пишет св. Зосима: «еже бо с нуждею <понуждением> молитися и терпети, раждает и с покоем молитися. И еже с нуждею молитися от произволения есть; а еже с покоем, се от благодати есть». Святой же Петр Дамаскин во 2 книге, в 24 Слове пишет: «даяй молитву молящемуся, сиречь <то есть> моля­щемуся добре телесною молитвою дает Бог умную молитву»… Можно молиться и не в определенное время, а и всегда; но только, принимая меч сей про­тив врагов, надобно остерегаться, чтоб не обратить оный на себя еще не пришедшу времени. Хотя мно­гие отцы пишут о молитве и действиях ее, но к тем, кои пришли в меру сию и по чину оную проходили. Между тем смотрите, какие делали и предосторожно­сти, зная многое множество подсад вражиих, являе­мых в виде истины и прельщавших тех, кои дерзостно приступают к сему священному, умному деланию. Представляю вам еще во уверение учение св. Исаа­ка Сирина к одному желающему и ищущему в себе дарований: «молю убо тя, святе, да не взыдет на помысл твой сие, но стяжи, паче неже вся, терпение находящих. И со смирением великим и сокрушением сердца, о делах наших и помыслах наших, попросим у Господа прощения грехов наших и смирения души. Иже не помышляет себе быти грешна, у Господа молитва его несть благоприятна. Аще ли же речеши, яко неции от отец написаши о сих, что есть чистота души, и что есть здравие, и что безстрастие, и что видение; то не да взыщем та прежде времени, с чаянием, написаша. Занеже писано есть, яко не приидет Царствие Божие с наблюдением чаяния (Лк. 17, 20). Обретшиеся бо с сим намерением гордыню и падение стяжаша. Но мы поставим место сердца в делех покаяния и жительствех сущих благоугодных Богови; Господняя же сама о себе приходят, аще место оно сердца чисто и нескверно будет. Она же, ихже ищем с наблюдением, высокая глаголю Божия, отметно есть Церковию Божиею; и, приемшие то, гордыню стяжаша и падение. И несть знамение сие, еже любити кому Бога, но недуг души» (Слово 55) (I, 3,14-16).

Видишь, в какую высоту ты доспела, — когда стоишь на молитве или станешь мысленно молиться, то ничего не помнишь земного. Ты думаешь, это истинная молитва? Но напротив, истинная прелесть, приводящая тебя в высокоумие, и паки на мнимые небеса тебя вознесут; а я советую смиренно молить­ся, видеть свои грехи, и отнюдь не думать, что ты достигла такой непарительной молитвы. Явно, враг уступает и не борет тебя, чтобы обольстить высокоумием; и слезы твои неправильные. «Кто не помыш­ляет себя быти грешна, того молитва несть благо­приятна пред Богом», — пишет св. Исаак (Слово 55) (VI, 77,127—128).

Молитва, произносимая со смирением — поражает врагов, а совершаемая с духовною гордостию — вредит нам

В молитве не стремитесь к высокому, а, сознавая во всем свою немощь, имейте себя всегда повержен­ным пред Богом и призывайте Его со смирением и простотою, как дитя — отца. Памятуя, что пред Гос­подом лучше грешник с покаянием, нежели праведник с гордостию. Не увлекайтесь слишком умозрительною молитвою Иисусовою, чтобы вместо пользы не полу­чить вреда, когда незаметно впадете в самомнение. Употребляйте же молитву как меч духовный, и всегда, а паче к поражению страстей: когда почувствуете движение гнева или иной страсти, тогда более призы­вайте имя Иисусово и ощутите помощь Его. В сем-то и состоит деятельная молитва Иисусова, приличная нам. Святые отцы пишут, что кто достигнет истинной молитвы, того хотя и весь мир будет ратовать, он не оскорбляется; а если мы побеждаемся гневом, то еще далеки от молитвы, и надобно опасаться искать вы­сокого, чтобы не впасть в прелесть. Молитва есть обоюдоострый меч: произносимая со смирением, она поражает врагов наших, а совершаемая с тонкою духовною гордостию и мнением о себе — вредит самим нам, и не столько приближает нас к Богу, сколько удаляет от Него; ибо только смиренным дает Он благодать Свою (I, 144,296—297).

…От молитвы Иисусовой, которую ты имела, при разговорах с другими, отстала. Явно, что незаметно тебе как возмечтала о сем, то, к пользе твоей, и показана тебе твоя немощь, да смиришься. Кто упот­ребляет сей меч духовный, надобно, чтобы был смирен, ибо тогда только оным поражаются враги, а без того многие попадают в неисцельную прелесть. Советую тебе не простираться на такую высоту. Но при свободе, при страстных движениях, при немощи призывать Бога сею молитвою со смирением. Пришлю тебе выписочку: предостережение к проходящим сию молитву (I, 253, 492—493).

О памяти Иисусовой ты пишешь, что не имеешь оную всегда, и не имеешь чувств, какие имела преж­де, о сем я выше тебе написал; а молитва Иисусова, когда будет со смирением проходима, то водрузится, а чуть увлечется ум во мнение, то или от нее отпада­ет, или обольщается. При молитве подвизайся на заповеди, а не ищи теплоты: сия возвышает, а запо­веди смиряют. «Прежде времени бедственно искать высоких» (III, 258, 449).

О Иисусовой молитве я писал вам, чтобы смирен­но проходить, не увлекаться во мнение и подвизаться на заповеди Божии; да сохранит вас Господь от прелести вражией и дарует познать истинный путь (III, 260, 454).

Молитву Иисусову надо читать для прогнания помыслов и очищения от страстей и с болезненностью сердца просить помилования, а не высоких духовных дарований

Молитва умная есть высша всех деланий, по слову св. Григория Синаита, и кто «безстудне и дерзостне хотяй к Богу внити и исповедати Его чисте и стяжати Его в себе нудясь, удобь умерщвляемы есть сицевые от самех бесов; аще попустится… (в главах Григория Синаита о безмолвии, глава 7, «О прелести»); и пишут святые отцы: кто проходит молитву и воздержание, на тех сильно и яростно нападают бесы, и если мы не имеем на них оружия — смирения, то удобно низлагают. Нынче много издано книг о сем делании… но надобно проходить оное с наставником, а не самочин­но… У нас есть написана статья в предостережение от самочинного делания сего, но времени нет испра­вить, а хотелось бы и издать… молитвою Иисусовою нужно молиться всем и отгонять помыслы, но не ис­кать ничего, кроме помилования; а Господь, даяй мо­литву молящемуся, даст и умную молитву, по слову Петра Дамаскина; а то у врага много подсад и подвиж­ников обольщать под видом истины ложными действия­ми… (I, 372, 652—653).

Художный образ молитвы требует многих условий, потому редкие и способны проходить оный, как это видно из писаний преподобных Каллиста и Игнатия… во-первых, требует духовного, опытного наставника к оной и послушания ему искреннего, и хранения совес­ти к Богу, к людям и к вещам, и правильной цели к прохождению ее, со смирением и направлением к исполнению всех заповедей Божиих, для очищения сердца от страстей и греха, а не по горделивому усердию и самочинно стремиться к молитве, имея целию искание высоких дарований духовных. С таким направлением не только в прохождении художной молитвы, но и на обыкновенном пути благочестия многие впадают в прелесть. Потому что главная причина прелести, во всяком случае, есть гордость и самочиние (I, 388, 675—676).

Спрашиваешь меня о молитве Иисусовой, но как я сам не искусный в сем делании, то и не могу дать тебе решения. Святые отцы учат, но и предостерегают от прелести, а мы принимаемся и ищем высоких; весьма много впали в прелесть от самочиния и самомнения. Призывать Иисуса со смирением и на страсти хорошо, но при оном воспаляться гневом несовместно; то как бы не попасть в прелесть? (V, 473, 640—641).

Теперьвы пишете: желаете молитвою обрести помилование; это совсем дело другое, я о сем и тогда писал вам, что так надобно призывать имя Господне. В статье оной <св. Григория Паламы> написано о молитве: «сего ради и сие возможно есть исправити коемуждо ищущему при болезненне спасения души своея». Это надобно всегда помнить при болезненне, т. е. с болезнию сердца, сожалением о прогневании Господа и покаянием, приносить Ему краткую сию молитву нашу: Господи, Иисусе… с чувством мытаря и блудного сына (I, 343,.617).

За Иисусову молитву без смирения браться опасно

Читая предисловие старца Василия Поляномерульского, вы возжглись ревностию проходить худо­жественное делание умною Иисусовою молитвою. Полагаете, что я истинный делатель молитвы и худож­ник в сем деле; просите научить вас сему деланию. Не смею и подумать, чтобы был художник сего высокого делания, кольми паче не могу быть наставником его. Но читая, верую, что были и есть таковые делатели; и в них главное было — смирение, с которым меч сей духовный посекал все вражии козни; а без оного (без смирения) велия опасность браться за сие художное оружие. Просто можете призывать имя Божие уста­ми, произнося молитву и отгоняя страстные прилоги, припадая смиренно ко Господу; а за художную, умную приниматься опасно, ибо оной последует прелесть; а прелести наказание Божие (I, 330, 600—601).

Господь иногда промыслительно попускает холодность в Иисусовой молитве, чтобы не потерпели вреда

Пишете вы, что молитва Иисусова вас оставила почти совершенно; а кажется, вы ее оставили, она же нимало не причиною. Старайтесь сколько можно за­ниматься оною устно и в служении; ибо Господь дарует молитву молящемуся; но смущаться также не должно за нестяжание сего священного дара, взгляни­те на свое рассеянное устроение и нравственность; мир и суета его помрачает свет ума; а вы с сим связаны крепкими узами. При лишении же сего многожелаемого дара молитвы обратитесь к тем сред­ствам, которыми можем доказать любовь Божию — к исполнению Его святых Евангельских заповедей: любяй Мя заповеди Моя соблюдает, в числе коих найдете и смирение, без коего ни одна добродетель не может быть благоприятна Богу… может быть, смотрительно Господь не попущает вам стяжания оной (молитвы), да не постраждете вреда (I, 272, 523, 524).

Духовная, сердечная молитва сама укажет путь к себе по очищении страстей

…Более старайтесь проходить деятельную добро­детель заповедьми Божиими; а умозрительной еще не касайтесь, ибо оная по очищении страстей деятельною сама покажет путь (к себе) (II, 115, 173).

Ты ищешь чистой и горячей молитвы, что дости­гается многим временем и смирением (VI, 26, 42).

Лучше засыпать с молитвою, нежели с дурными помыслами

…Вы не смущайтесь за то, что сон восхищает от вас оную <молитву>; а паче смиряйтесь, ибо и самая молитва должна быть проникнута крайним смирени­ем, ибо мы просим помилования нас, грешных, а в вас, видно, пробегает тайная мысль высокоумия и мнения, что нечто есмы (IV, 54,127—128).

Ты, М. М., жалуешься на себя, что всегда как станешь творить молитву Иисусову, то и засыпаешь, и о сем смущаешься; не надобно смущаться, лучше засыпать с молитвою, нежели с какими-нибудь дурны­ми помыслами. Когда же хочешь потрезвеннее ее исправлять, то пораньше проходи. Опасайтесь искать в себе высокого устроения, а смиренными ведитесь, вменяя себя быти отребие… (IV, 53,121—122).

Начинающим лучше творить молитву Иисусову устно

…Ему <Господу> покоритесь со смирением и посекайте мечом духовным врагов ваших; но только устно призывая имя Иисусово, а не умственно; и со смире­нием, опасаясь помыслить, что при успокоении уже победил врагов. Они и в сем имеют хитрость: притво­ряться быть побежденными, чтобы обольстить само­мнением, и после больше будут иметь силы к присту­пу, за гордость попущаемому (I, 269, 518).

Молитву Иисусову можно творить и в обществе умом с произношением тихо слов, не отверзая уст, но главное, тут нужно смирение, с чувством мытаря… (V, 487, 658)

МОЛЧАНИЕ

Безрассудное и не в разуме молчание хуже много­глаголания, а мерное или малое укрепление никакого вреда не принесет, а еще смирит и подаст силу к творению подвигов и трудов. Но безмерие и в том и в другом приносит весьма великий вред (III, 32,96 – 97).

МОНАСТЫРЬ

Монастырь — устроение Божие

…Обиталища сии <монастыри> — не суть изобре­тение человеческого ума, но Дух Святый, чрез богодухновенных отцев, уставил жительство сие для тех, кои позваны будут от Бога, или из любви к Нему, или ради множества грехов своих (V, 3, 23).

Правильное и неправильное представление о монастыре

Меня и удивляет и немало огорчает, какой ты имеешь взгляд на монастырь ложный; и говоришь, что с помощию Божиею убедилась, что монастырь не что иное, как могила, и покрыта ли она благовонными цветами или репейником, в ней равно душно. А я никак не думал, чтобы ты так думала о монастыре, да еще ду­маешь, что при помощи Божией убедилась. Ты, кажет­ся, довольно читала отеческих книг и даже списывала оные; где нашла в оных такое убеждение? Нет, я полагаю, совсем в противность помощи Божией ты убедилась, по внушению вражию, падающему на твои чувства и ум, необученные в духовной брани и чуждые духовного разума. Господь сказал: иго Мое благо, и бремя Мое легко есть (Мф. 11, 30). Кому же это? Произволяющим и благо, и легко, а непроизволяющим тесен и прискорбен путь. Скажу и я: точно монастырь есть гроб и могила для ветхого человека и страстей, а для души и добродетели — воскресение и покой. Где лучше и удобнее исполнить заповедь Божию: научитеся от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем, и обрящете покой душам вашим (Мф. 11, 29), как не в монастыре? Ибо в мире сия добродетель <смирение> недоступна и почти неизвестна. Понимаешь ли, что есть средство к избавлению от страстей и обретению спо­койствия? И это зависит от нашего произволения, делания и помощи Божией. На что же нам и учение святых отцов? Для того, чтобы, поучаясь в них, могли познавать свои страсти и немощи и с кем имеем борьбу, какое употребить орудие и как вести брань с врагами нашими; а не просто жить в монастыре, носить одежду черную и томиться, считая монастырь душною моги­лою. Святые отцы уподобляют монастырь земному раю и благоцветущему вертограду… а монашеский чин — древу высоколиственному, плодовитейшему, ко­торого корень есть от всех телесных отчуждение, ветви же — беспристрастие души и о еже ни едино имети усвоение (привязанность) вещей, ихже удалился; плод же — добродетелей стяжание и боготворящая любовь и непресецаемое от сих веселие. Никифор Астрахан­ский пишет в Словах к монахине — в первом: «для чего иноки бегут от мира и удаляются от общества? для чего скрываются в пустыне и заключаются в монасты­рях? Ежедневно постятся, ежедневно бодрствуют, еже­дневно преклоняют колена своя? Молитва — дело их, послушание — упражнение, смирение — рачение их; любовию украшаются, чтением питаются, слезами напоеваются; удручение есть ежедневный их урок. Но какой конец их? Какая цель их? Высокая цель и славная, чудный конец и превожделенный: они с апостолом Павлом хотят, да не живут более они, но да живет в них Христос (Гал. 2, 20); хотят всегда в соединении со Иисусом Христом быть благополучными, и сия есть цель их». Во втором Слове: «Бог сотворил двух человеков и оставил их в раю, да провождают жизнь бесстрастную и безгрешную. Когда Бог сошел на землю, уставил монашеское житие, да живут паки человеки и здесь на земле жизнию, подобною той, которою жили прароди­тели в раю. Монастырь есть рай, а потому он есть место молитвы и славословия и другого благоугодного исправ­ления. Сущие во Христе братие суть Ангелы, потому что приемлют жизнь, подобную жизни ангельской; а на­стоятель монастыря занимает место Бога. Следова­тельно, послушание, которое показывают иночествую­щие своему настоятелю, относится к Богу». От многого малое написал тебе, но, кажется, достаточно убедить тебя в ложном твоем мнении о монастыре, что будто он есть душная могила (IV, 223, 501—503).

Желающим идти в монастырь надо не спешить и испытать себя

…Родители твои, с болезнию сердца, пишут ко мне, что ты просила у них дозволения — отпустить тебя в монастырь. Похвально твое чувство… Однако ж скоро не спеши, испытай своего сердца чувства, готово ли оно к призванию сему. Иже хощет по Мне ити, да отвержется себе, и возьмет крест свой, и по Мне грядет (Мф. 16, 24). Надобно отвергнуть свою волю и разум, и покорить другим, могущим тебя вести спасенным путем; иначе ты не можешь научить­ся, по слову Господню, от Него, яко Он кроток и смирен сердцем, и сим обрящешь покой душе твоей. Он был послушлив даже до смерти (Флп. 2, 8), и в нас чрез послушание является смирение, а без него все наши добродетели ничтожны. Когда же и решишь­ся, то также избрание обиталища и наставляющего тебя не можешь сама избрать безошибочно, и о сем молись Богу: «скажи мне, Господи, путь, в онь же пойду, яко к Тебе взях душу мою» (I, 86,183, 184—185).

Наставления сестрам, готовящимся уйти в монастырь

Не бойтесь похвал людских, а опасайтесь своих, или бесовских, то есть высокоумия, или самомнения. Конечно, монастырские сухарики и щеточки лучше бы вас протерли, но еще время не уйдет. А для вас оные теперь не видны. Сестры ваши поиспытали, то могут знать (V, 517, 694).

Вы теперь облеклись в темную одежду, но будет ли из сего польза? — время покажет. Я за вас опа­саюсь более теперь за могущее прийти вам высокоумие и тщеславие, чрез внешние и внутренние похвалы и за недостатком искушений и скорбей, чрез кои бы вы познавали свои немощи и приходили во смирение. В монастыре же оных изобильно бывает всякого рода, и уже не до возношения; и вы не думайте, чтобы, пошедши в монастырь, быть спокойною, — нет, это не тот путь, какой приобретается спасающимися, но мно­гими трудами, искушениями, скорбями и смирением; а без первых суетно ожидание покоя. Святые отцы пред­ложили нам путь ко спасению, ходя по нем страдательными ногами, а не со отрадою… Но вам, видно, время еще не приспело вступать на поприще оной брани… (V, 518, 695).

Удерживая детей от монастыря, мы любим себя, а не Бога

…Ожидаете от меня ответа на письмо ваше о объявлении вам N. идти в монастырь? Много бы погрешил, несправедлив был бы и богоборец явился бы, ежели бы согласился с вашим мнением и чувством — сопротивляться званию ее. Несравненно более я по­радовался и благодарил Бога о сем на нее призрении, нежели вы опечалились. А надобно бы и вам, как христианам, радоваться и благодарить Бога, что Он столь к вам милостив: удостоивает принять плод ваш в служение Себе; потому Он и хочет удостоить ее сей высокой чести, что вы ее воспитывали по-христиански. Какое достоинство лучше: быть невестою Христовой и служить Ему все дни жизни своей или быть женою какого-нибудь мирского человека, положим, знатного и богатого, и работать миру и приличиям его, которые нередко понуждают стыдиться исполнять то, что ве­лит закон Божий? Что я нередко слыхал от тебя, сестрица: «нельзя, братец, мы в мире живем». Послу­шайте составившего лествицу добродетелей, возводя­щую на небо, великого во отцах Иоанна, что он пишет: «аще земному царю нас зовущу, и желаюшу пред лицем его нам воинствовати, мы нимало не косним, и не отрицаемся от сего подвига, но вся оставльше, поспешно к нему притекаем; то, да внимаем себе, да не како Царя царей, Господа господей и Бога богов, призывающаго нас к ангельскому сему чину, по лено­сти и нерадению своему преслушавше, на страшном оном судище обрящемся безответни». Еще он же по­учает: «спеши идти в обитель, или уклониться от мира; не дожидайся того, пока пойдут с тобою миро­любцы, поелику час смерти, яко тать, нечаянно на нас находит. Как скоро почувствуешь в себе ко благочестию пламя, то беги скоро, ибо не знаешь, когда оно погаснет и когда во тьме тебя оставит» (Степень 1).

Она не имеет воли вам противиться, но вы дадите за нее Богу ответ, ежели удержите ее, и она будет обольщена миром и его суетою. Вы полагаете замуже­ством ее составить ей счастье, а себе сим утешение, но кто вас в этом уверил? Знаете ли будущее? Не видите ли много несчастных судьбою партий? А вы полагаете непременно быть ей счастливой; но я дерзаю напротив думать: обещавшиеся уневестить себя Богу и оставив­шие таковое намерение не получают счастливой судь­бы; это я на многих дознал. Каково будет тогда ваше позднее раскаяние о лишении ее истинного блага надеждою мнимого? А ты, сестрица, пишешь, чтоб она не спешила, ибо она тебе подпора и утешение. Стран­ная мысль! Ежели бы присватался за нее жених стоящий, по мнению мира сего, стала ли бы ты откладывать вдаль? Он мог бы и отказаться, видя, что его проводят: уж верно не упустила бы случая отдать ее, для составления мнимого счастья; и тогда должна же бы отпустить ее от себя, да еще, может быть, на далекое расстояние. Что ты на это скажешь? А когда Господь к Себе призывает, ты боишься вверить Ему дочь свою, бережешь для своего утешения; ты любишь себя и ее более, нежели Бога. Вам непонятно это чувство, т. е. звание Божие. Кто ее понуждал к этому: строгость ли ваша? нужда ли в чем? Напротив, вы ее очень любите и всем она довольна. Святой Лествичник пишет, что это звание, или чувство, есть неизвест­ное народу разумение. Я хотя замечал в ней эти чувства, но никогда не давал ей совета, ожидая, что Сам Бог, умножа оное, выведет и наружу, она же таких лет, что может различить доброе от худого; а неужели обольщает ее черная ряса и ограда монастыря? Стало быть, есть что-то другое, влекущее ее к себе: любовь Божия!.. и глас Его, внутренно зовущий: возмите иго Мое на себя, иго бо Мое благо, и бремя Мое легко есть! (Мф. 11, 29, 30). Но она может и потух­нуть, и глас, зовущий ее, умолкнуть (что можете ви­деть из учения Господня о семени, падшем в тернии и подавленном), кто ж этому будет причиною? Для мира довольно есть служителей, пусть живут и благо­денствуют. Бог всем благодетельствует и хощет спастися, и от них спасение не отъято; но кого Он призывает и видит сопротивление, о сем не знаю, что сказать… (I, 85,178—181).

МОНАСТЫРЬ И МИР

Монастырская жизнь более способствует видению своих немощей и страстей, нежели жизнь в миру

Слава Богу, что вы поуспокоились в своем пребы­вании и возымели благое рассуждение, что можно и в мире живши спастися, — но в монастыре больше к оному можно иметь побуждений. Это истинно так, но только надобно иметь и в том, и в другом жительстве попечение о исполнении заповедей Божиих и о смире­нии при оном. Ибо без смирения все, и благие дела, не бывают благоугодны Господу, чему видим ясный при­мер на фарисее. Когда же угодно Господу кого по­звать к монашеской жизни и устоять там, то там откроются и брани гораздо более, нежели в мире пребывающим. Ибо враги, видя нас вооружающихся на них и текущих восхитить Царствие Небесное, лютее вооружаются на нас и борют нас, возбуждая страсти к действию; а главные из них: славолюбие, сластолюбие и сребролюбие, и чрез них и прочие страсти являют в нас свои действия. Одним исполнением правил мы не можем избавиться действия страстей, но деланием заповедей в сообществе с людьми. Заповеди же про­стираются даже и до любления врагов. Немощь наша исцеляется не уединенным отшельством, но деланием и претерпением досады креста (см. книгу св. Исаа­ка Сирина, Слою 2). Когда же мы, бывши страстны, т. е. недугуя гордостию, тщеславием, лукавством и мнением, хощем в уединении приближаться к Богу, то можем обольститься… лучше подвизаться с человека­ми, от падений своих познавать свою немощь и приходить в смирение; тогда и все наши делания будут благоугодны Господу Богу (I, 106,224, 225).

…Проси <в молитве> и о том, чтобы Он <Бог> возвестил твоим родителям о увольнении тебя в оби­тель, где покажутся тебе твои немощи при борьбе со страстьми (III, 83,180).

Хорошо, что ты познала, что спокойствие, на ко­торое ты опиралась в мире, непрочно и ненадежно. А притом и то знай, что ты, живя в монастыре, на­ходишься на поприще брани, как духовный воин, и раны приемлешь, и венцев сподобляешься; а удаляясь с сего поприща, уже не имеешь и брани и мнишь иметь спокойствие, но ложно, ибо оно скоро может превратиться в свирепую бурю. Итак, благодари Бога, призвавшего тебя на сей путь и обучающего во бранех (III, 31, 93).

МОНАШЕСТВО

При взгляде на нынешний образ жизни монаше­ства, как мы далеко уклонились от того пути, кото­рый нам показан в отеческих учениях, — сердце болезнует! и вместо того, чтобы искать добраго бисера, сокровенного на селе сердец наших, довольствуемся одною внешностию; а чтобы подвизаться на страсти, мали и редцы обретаются; и чрез слабости наши бы­ваем соблазн миру, вместо того чтобы быть — свет миру… охота к чтению отеческих книг начала ис­требляться в монахах; вот это и служит причиною к расслаблению, так как нет побуждения к деятель­ной иноческой жизни; может быть, и есть из ново­приходящих, что имеют ревность и желание спастися, но, видя примеры слабости, прежде осуждают их, потом и сами порабощаются оным, не имея верного окормления и отвержения своей воли и разума, — что могло бы привести их к смирению, как сильному оружию на все вражии сети.

Немудрено, что и в религиозных журналах ны­нешнего времени проявляется что-то такое невыгод­ное о жизни монашества. А о других литературных изданиях нечего и говорить! И все это разливается по всему христианскому миру, который не смотрит на свои слабости, а зорко взирает на монашеские и малые недостатки. Впрочем, мы не должны обвинять судящих нас, но находить в себе вины, смиряться, приносить покаяние, и Господь силен спасти и извес­ти изо рва оного, виденного преподобным Пахомием, скорбьми, напастьми и болезнями. Хотя и горестно смотреть на наши слабости, но многие приходящие в обитель обретают защиту от стрел вражиих, коим могли подвергаться в мирской жизни… На сих днях мне случилось слышать сравнительный пример иноческой и мирской жизни: один странник безногий ползком обошел многие монастыри и на вопрос одно­го монаха, как он находит монастырскую жизнь в сравнении с мирскою, отвечал: «не все равные обители, но думаю так: луг когда огорожен, то и трава на нем растет хорошо, а вне ограды бывает потоп­тана и поедена». Простой, но разительный пример! (И, 2, 3-4).

Монашество есть образ смирения

Монашество есть образ смирения, и до оного достигают множеством браней и искушений, на кото­рые и надобно себя приготовлять; а Господь силен тебя укрепить (III, 157, 282).

…Образ монашества есть образ смирения… (II, 63, 88).

…О монашестве твоем… скажу: да будет приня­тие оного тебе не на тщеславие, или гордость, или возношение, а паче на смирение, и кротость, и терпение (III, 151,281—282).

Сердечно сожалею о тебе, что ты так сильно ос­корбилась о непредставлении тебя к монашеству в рясофор и что матушка игуменья забыла, что ты жи­вешь в монастыре. Что же тебя оскорбило? — твое самолюбие, честолюбие и гордость. Что же есть мо­нашество? — образ смирения, а не честолюбия. Ты обвинила людей, что обойдена, а Бога не имела в виду, что «не было на это Его воли и, видно, я еще сего недостойна», и когда бы смирилась, — то и понесла бы спокойно; ибо Бог смиренных утешает, а гордым противляется. Прочти у св. Исаака, когда мы виним ближних, а не себя в наших скорбях, то они нам тяжки бывают и продолжаются. Не скорби, — внешняя монахиня будешь; но надобно попещися о внутреннем монашестве — смирении (V, 323, 447—448).

Три степени монашества

Монашества три степени: рясофор, мантия и схи­ма; первый — новоначальных, второй — средних, а третий — совершенных (V, 383, 517).

Что значит монашество?

Что же значит монашество? Совершение христи­анства, состоящее в исполнениях заповедей Божиих, в них же и любовь к Богу заключается: аще кто любит Мя, слово Мое соблюдет (Ин. 14, 23), — сказал Господь; и деланием заповедей человек очищается от страстей, достигает бесстрастия и восходит к духов­ному умозрению; и все это должно быть растворено смиренномудрием, потому что смиренномудрие все сети вражии сокрушает; при исполнении заповедей должно пройти и огнь искушений от людей и отврагов <бесов>; а без искушений мы не познаем себя и не можем смириться и получить духовный разум (V, 383,577).

Монашество — совершенное христианство. Схимничество — совершенное монашество

Вы, конечно, знаете, что монашество есть со­вершенство христианства, а долг христианский есть исполнение заповедей Христовых… (II, 122,190).

По желанию М. иметь понятие об образе жизни схимнической, — посылаю вам выписку из отеческих писаний, из коих увидите, что схимонах есть совершен­ное монашество, а монашество есть совершенное христианство. И не одно только внешнее делание требуется, но паче внутреннее. Первое по силе всякого должно проходить, а последнее непременно должно, как не требующее телесных сил, но душевных и бла­гого произволения (III, 44,121).

О принятии в монастырь юных

…Сколько мог я заметить, неполезно и опасно слишком юных принимать <в монастырь>; ибо они более подвергаются влиянию слабой стороны и, на­выкнув худому, не скоро могут прийти к истинному пути, так что ни к монастырю, ни к миру не бывают способны (II, 2,4).

Призвание в монашество — призвание Божие

Ф—а пусть побудет несколько на испытании, и когда будет твердо ее намерение, то, видно, есть и звание Божие, не надобно отревать (V, 43, 83).

Стремление твое к оставлению мира и вступле­нию в обитель иноков, конечно, есть призвание Бо­жие; тем паче, что оное постоянно в тебе возрастает; но все надобно делать с пожданием, рассмотрением и молитвою ко Господу, да поможет Он в благом твоем намерении исполнить оное… Отвержение себя всту­пающим в наше звание состоит в отвержении своего разума и своей воли и в терпении последующих за сим скорбей; надо к этому приготовиться и сообразо­ваться с своими силами, душевными и телесными… (I, 392, 681).

Призванные к монашескому житию не должны думать, что достойны его

…Ты не высокомудрствуй и не думай много о себе, будто бы ты достойна сего звания, — помни, что много званных, но мало избранных (Мф. 20, 16), постарайся удостоиться милости избрания: послуша­нием, смирением, терпением, кротостию, любовию и молитвою; считай себя последнейшею всех (IV, 193, 472—473).

…Не думай о себе много, что ты пошла в монас­тырь, и будто велико нечто сделала; Бог приемлет от нас все то, что со смирением, а от гордых отвращается. Научайся во всем познавать свою немощь и смиряться, будешь мирна и спокойна (IV, 198, 478).

Подготовка к монашеству — сокрушение сердца

Пишешь о приготовлении своем к монашеству — как поступить? Якоже блудный сын пришел к отцу и рек: Отче! согреших на небо и пред Тобою, и уже несмь достоин нарещися сын Твой (Лк. 15, 21); и как мытарь пришел с сердцем сокрушенным и сми­ренным, воззвавши: Боже, милостив буди мне, грешному (Лк. 18, 13). Вот какое приуготовление должно быть; ибо образ наш есть образ покаяния и смирения, и к оному нас Сам Господь призывает. И потому — иди без сомнения, со страхом и радостью. Св. Иоанн Лествичник пишет в 1 Степени: «никто да не нарицает себя недостойным обетования иноческого, представляя тысячи и множества грехопадений…» Но только не дерзостно и самонадеянно приступай. Оттого-то и помыслы смущения помрача­ют (II, 95,146—147).

Заповеди Божии должно исполнять как монахам, так и мирянам

В монашеском обете только три главные обета: девство, нестяжание и повиновение, а заповеди Божии, как нам, так и мирянам, равно должно исполнять. Образ же наш есть образ покаяния и смирения. Отвержением своей воли и разума мы можем стяжать смирение… (V, 557, 741).

Добиваться монашества есть признак гордости и честолюбия

…Вижу, что непокоен уже три года. Скорбишь за неполучение монашества; когда прочтешь данное мною тебе о сем рассуждение, то познаешь в этом твою вину и греховное желание, доводящее до оскорб­ления. Ты не понимаешь, что образ монашества есть образ смирения, а в твоем устроении есть славолюбие и честолюбие, которые тебя и снедают скорбию; ты мучишься, но не венчаешься. Если б ты имел попече­ние о снискании смирения, то видел бы, как ты тяжко согрешаешь скорбию за неполучение мантии и не видишь тут Промысла Божия, все на пользу нашу устрояющего. Когда бы ты проходил с разумом послу­шания, то приобрел бы и смирение, как пишет св. Лествичник: «от послушания рождается смирение», кото­рое нас успокоивает, а ты, исполняя послушание, считаешь себя нечто добро творяща и как бы награ­ды ищешь мантии, но для тебя она будет не образ смирения, а образ гордости (II, 63, 88).

…Что есть мантия? Образ смирения; а мы ищем ее из честолюбия; оттого и скорбь находит. Какие обеты при пострижении? Терпеть всякую нужду, оби­ду и смиряться; надобно же к этому быть прежде готовым, а не после стяжавать оные; а где они? Ложный стыд, что мантия не вышла, доводит до безумия… Вижу, что вы печетесь только о том, что не исправите правило: а о том, чтобы правило жизни христианской по заповедям Божиим исправить, ни мало не скорбите (VI, 35, 52).

Истинное монашество состоит не в одежде, но в исправлении жизни

…Напрасно ты скорбишь об рясофоре и укоря­ешь других, ставя их виновными, а не относишь сие к Богу; ты сим паки Его прогневляешь. Разбери получ­ше: что в тебе соделывает скорбь? Не желание монашества, а честолюбие, которое Богу не угодно. Желаешь монашества? Оно состоит не в одежде, но в смирении, терпении, любви и прочее. Имей его в сердце твоем, никто от тебя его не отнимет; а будет воля Божия, и оное внешнее получишь… (VI, 23, 38).

Одно принятие образа нимало не поможет без дел, приличных оному: самоотвержения, смирения, тер­пения, любви и прочее. Не одни только правила от нас требуются, а исправления жизни. Читай книги святых отцов: св. Иоанна Лествичника, св. Дорофея, св. Ефрема и проч.; везде найдешь, что без терпения, без любви и смирения не можно спастися; а ты, когда будешь смиряться и терпеть все находящее, то и спасешься… (VI, 92,151-152).

Не должно отказываться от обетов монашества

…Обеты кажутся некоторым страшны, и они от­рекаются от принятия монашеского образа, боясь, что преступят оные, забывая, впрочем, что уже сделан ими обет при первом вступлении намерением пожить по заповедям Божиим, которые не одним нам, в монасты­ре пребьшающим, заповеданы, но и всем православным христианам; к непременному их исполнению обязаны мы все обетами, данными при крещении: «сочетаваюся Христу и всем заповедям Его». Обеты сии несравненно важнее даваемых при пострижении в монаше­ство, и никто не может ничем извиниться в преступле­нии оных. Мы же к оным прилагаем токмо два обета: девство и нестяжание, о чем пишет… авва Дорофей: «заповеди Христовы всем христианом дашася, и подле­жит всяк христианин хранити их: дани суть, якоже бы кто рекл, Царю должны. Сице убо и отцы, не токмо заповеди сохраниша, но и дары принесоша Богу. Дары же суть девство и нестяжание, сия не суть заповеди, но дарове суть». Если мы обязаны хранить все заповеди Божии, то имеем ли право, живши в монастыре, хотя и не давши еще обетов монашеских, преступать оные заповеди? и не имея мантии, почитать себя свободны­ми, не сохраняя себя в девстве и нестяжании? Кажет­ся, это не что иное есть, как ложное мнение, составле­ние своего разума и обольщение себя, служащее как бы некоторым оправданием, но ложным. Не паче ли должно с благоговейною и духовною радостию при­ступать к сему священному образу, отводящему нас от соблазнов мира и служащему ко укреплению в добродетели (II, 346—347).

Вас устрашает монашеская жизнь: что за несо­блюдение подвигов большее примете наказание. Под­виги должны быть соразмерны силе каждого: Бог выше меры не требует, но ищет исполнения заповедей Его, врачующих наши страсти; а всего более взыскивает от нас смирения, которое, и кроме дел, прощает многие согрешения; а, напротив, дела без смирения нимало не приносят пользы, пишет святой Исаак Сирин (Слово 46). Святой же Марк Подвижник пи­шет в 109 главе: «от дел, и словес, и мысли праведник Един; от веры же и благодати и покаяния мнози праведницы». Итак, этого (бессилия) опасаться не должно, а уповать на Бога и на помощь Его (V, 1,11).

Никто не должен сомневаться в истинности монашеского пути, установленного святыми отцами

Что касается до пути монашеского, то в этом никто не должен сомневаться, что оный есть истин­ный, по установлению и преданию святых отцов и учителей наших, искусом своим прошедших путь сей жизни и оставивших нам неоцененное сокровище своих учений и примеров. И мы должны воздавать милосердому Господу немолчное благодарение за ми­лость сию и позвание нас к сему поприщу.

Но есть в сем устроении многие и различные степени, как и в древние времена; видим, были вели­кие подвижники, достигшие совершенства; видим и в меньшей мере к оному приближавшихся; а некото­рых, за мучительствуюшие предприятия страстьми, и не достигших бесстрастия, но не лишившихся надеж­ды спасения; были также и слабые и немощные; но покаяние всем не возбранено, и нам недоведомо, ка­кой суд Господь над кем определил. Но все оные и достигшие совершенства имели великое и глубокое смиренномудрие, без которого все наши дела и под­виги не благоприятны Богу… Вникая в отеческие учения рассмотрительно и смиренно, может познать, что и ныне могут быть, и верно, находятся такие, кои, следуя наставлению святых наших отцов и учителей, идут путем правым, смиренным. Как Господь открыл Пахомию Великому, что будут и в последние времена спасающиеся в монашестве; и святой Ни­фонт Цареградский на вопрос брата: «еда ли, якоже ныне умножишася святии во всем мире, тако и по кончине века сего?» — отвечал: «чадо, даже до скончания века не оскудеет пророк Господу Богу; такожде ниже сатане служитель. Обаче в последних днех, елицы воистину поработают Богови, скрыют себя благополучно от человек, и не будет в них знамения и чудеса совершати, яко же в нынешних днех, но делательным путем и растворенным пой­дут со смирением, и больше знаменоносных отец обрящутся в Царствии Божии»… «Инок, аще сми­рит себя, на всяком месте покой обрящет» (V, 79, 140-142, 145).

Что ж нам делать? приступают неотступно, про­сят извлечь из тьмы к свету; решаются на все, но после изнемогают на пути; вот от сих и З. З—на, желала истинного пути, просила нас о сем, а теперь и совращается с него. Нас бы должны научить тако­вые и подобные случаи, но все, как будто из сострада­ния к ближним, желая доставить им лучшее, не име­ем мужества с грубостию отвергнуть их прошения. Что делать? Потерпите и вы, прочитавши во втором Послании святого апостола Павла к Тимофею главу 2, ст. 24-26 (V, 439, 596-597).

Мантия есть образ смирения

…Иногда случается, что некоторые, зачиная духом, плотию оканчивают и принимают мантию, даже и добиваются оной из тщеславия и честолюбия, а ман­тия есть образ смирения, и если без сего последнего ее носим, то она бывает уже не полезным бременем, и не благим игом, но сопротивным (III, 57,143).

Если посудить здраво, доставит ли нам пользу внешнее ношение мантии? Она есть образ смирения; а если люди ищут или желают ее, то конечно уже не для смирения; о прочем умолчу… (V, 90,162).

…Много найдется таких, скорбящих, не за мантию, но и за рясофор; это происходит от честолюбия — а им кажется, что от искания спасения; спасение состоит во смирении, а оного нет, — то и скорбят за внешнее одеяние, доставляющее честь (VI, 291,445).

Новоначальный

Новоначальным по вступлении в монастырь Господь попускает искушения

Слава Богу, что удостоил вас исполнить давно предположенное желание ваше — вступить в святую обитель дев, уневестивших себя Господу и работающих Ему… Но вас может встретить тоска, скука, жалость по родным; то знайте, что попущается от Бога к искушению вашего благого произволения: точно ли оно твердо; искушает враг различными помыслами и наводит уныние и скуку; а вы будьте тверды и во время смутное прибегайте ко Господу и к Пречистой Матери Божией, просите Их помощи и заступления; открывайте скорбь вашу матери игумении, и Господь поможет вам; после скорбей пошлет и утешения (VI, 192, 306).

Обыкновенно мы, приходя в монастырь, думаем или вдруг взлететь на небо, или найти покой нерушимый; но не обретая сего от мучительства собственных наших страстей, впадаем в уныние, ища разрешения не там, где должно… (VI, 45, 72).

Как проходить путь монашеской жизни

Радуйся, сестра, что Господь удостоил тебя воспри­ятия святого образа, в коем пожити богоугодно, якоже и вси отцы и матери святии пожиша, Господь тебе да поможет. Боязнь к восприятию благого сего ига про­исходила в тебе от сопротивного; слава Богу, что не покорилась оному помыслу, устрашающему тебя. Вступ­ление твое в обитель начальное не было ли уже обетом Христу, чтобы работать Ему всем сердцем и тщатися исполняти заповеди Его, кои и всякий христианин обязан исполнять? но, принявши оружия Его духовные, удобнее можеши тещи путь сей, всегда зазирая себя и укоряя. Аще бы когда и благо что сотвори­ла, то вменяй сие Божией помощи и благодати, а себя прах и пепел считая; в поползновениях такожде не малодушествуй, но прибегай к Богу и ближнему с покаянием, укоряя себя; и мир Божий да будет с тобою. Случающиеся каковые скорби принимай, яко посланные от Бога к твоей пользе; не человеки сами собою их тебе нанесли, а Бог посылает ко искусу твоей веры и любви к Нему, и, может быть, хотя возбранить какие-либо поползновения. Принимай же, сколько можно, равнодушнее и не крепко оскорбляйся оными; чем можешь иметь и душевное спокойствие, при всей твоей телесной болезни, о которой также веруй, что угодно Богу чрез оную спасти тебя; подвизай сердце твое к благодарению. Не малодушествуй, ежели не в силах исполнить правило; укорение себя и смирение и здесь да заменит оное. О сем тебя прошу: молитов­ку Иисусову по четкам или так проходи, хотя и сидя или и лежа, по немощи, но со смирением, низлагая всякий помысл, возносящий тебя, яко бы что благо сие твориши; также не приемли ничего, аще умно или чувственно что будет, но во всем и во всех делах твоих, даже и в помышлениях, имей совершенное откровение к матери твоей и глаголемое ею тебе старайся исполнять. Господь да поможет тебе имети себя в помысле своем меньшу всех, и всех почитати, яко Ангелов Божиих, и любити всех (V, 418, 564—566).

Правила для новоначальных

Ты спрашиваешь меня о правиле для новона­чальных. Варсонуфий Великий на вопрос о сем от­ветствовал: новоначальным прилично пребывать в глубоком смирении, ни в каком случае не почитать себя за нечто, не говорить: что это? или: для чего это? Но, пребывая в послушании и великой покорно­сти, не сравнивать себя ни с кем, не говорить: тако­го-то почитают, почему же не почитают меня? Он успокоен во всем, отчего же я не имею успокоения? быть презираему во всем и не негодовать. Вот дело истинного новоначального и желающего спастись! (II, 110, 163).

Вы же сами уже прочитывали св. Иоанна Лествичника книгу, из которой хоть немножко теорию познали, от которой научитесь и практике. На первый раз только то скажу, что нахожу нужным: надобно иметь отсечение своей воли и не доверять своему разуму, но следовать тому, что будет вам предлагаемо от искусившихся в сей жизни; это самый удобный и легчайший путь к познанию себя и юли Божией. Ибо как излишество, так и недостаток в подвигах вредны, чего вы сами собою познать не можете. Много будете сеять, но малая будет жатва, а иногда, вместо мнимых плодов, окажутся терния, для чего вы должны просить мать игумению поручить вас опытной монахине, и если, по назначению или по вашему избранию, к которой расположится ваше сердце, и оной во всем повиноваться, отнюдь ничего не предпринимая без ее совета, хотя бы что и противно вашему мнению ка­залось. Всему этому отцы наши и наставники жи­тельства монашеского научают, как-то: св. Иоанн Лествичник, св. Дорофей, св. Симеон Новый Богослов, св. Каллист и Игнатий, константинопольские патри­архи, Феодор Едесский, св. Кассиан и прочие многие. Вступя в сие поприще, вы должны прочитать сии уче­ния и следовать сему; ибо они сами на деле исполнили и нам преподали (VI, 124, 201-202).

Послушание и откровение помыслов в монашестве необходимо, оно сохраняет инока от сетей и искушений вражиих

Обители суть пристанища спасения; но случается, что и в оных бывают подвержены волнениям и погру­жаются в волнах: «ежели не всяк крестивыйся спа­сется, — говорит св. Иоанн Лествичник, — то умолчу о прочем», то есть о монашеском призвании; имеющие произволение благое чрез послушание приобретают смирение, которое сохраняет инока от всех сетей и козней вражиих; а без оного можно подвергнуться различным искушениям и неудобоносимым; а паче когда об откровении помыслов и понятия не имеют, что оно очень нужно в нашем звании; многие отцы пишут, что откровение очень нужно и приносит вели­кую пользу… а сие благое делание в нынешнее время совсем почти оставлено; оттого и прозябают дивии плоды и скорби умножаются (VI, 20, 33—34).

Взирая же на нынешние времена и оскудение делателей и наставников сей жизни, нельзя не поскорбеть, и что вступающие на путь сей, хотя и с ревностию, но идя самочинно, в две крайности впада­ют: или, высоко возвысившись, обольщаются мнени­ем, или ниспадают слабостью жизни. Но все нельзя отчаяться или порицать путь сей, видя ослабление и немощи умножившиеся, и отступление от высоких подвижнических дел, и лишающихся духовных даро­ваний (V, 79,141).

Монашество есть путь самоукорения и смирения

Во всех твоих письмах не видно самоукорения и смирения, приличествующего для нашего монашес­кого звания, которое может нас и устроить в благоделании и успокоить; но в твоем устроении все тебе кажутся виновными твоих скорбей и озлоблений; од­на ты права во всем и от всех истязанная и оскорб­ленная. Поэтому вижу, ты, ежели читаешь отеческие писания, то, видно, или не понимаешь, или не хочешь оным последовать, или вовсе не читаешь отеческих книг; а потому и ничего не понимаешь и, мняся быти мудра, объюродела (VI, 97, 757).

Монашество не только в исполнении молитвенных правил, но в познании своих немощей и очищении от страстей

Сколько ты ошибочно имела понятие о монаше­стве; ты только и полагала: затвор, правило, видение, а о борении со страстьми и о познании своих немощей и смирении от сего познания — уклонилась. Теперь же должно прийти в разум истины: не дерзай никого укорять, хотя бы что и видела неподобное: укоряю­щих и досаждающих тебе — считай своими благодете­лями, посланными тебе от Бога ко уврачеванию стра­стей твоих; и при всем том считай себя последнейшею и меньше всех, яко побеждаемую и мучимую страстьми; тогда совсем иначе просветится мысль твоя и получишь от Бога силу против страстей братися и не побеждатися от них… (VI, 81, 133).

Надобно памятовать, какой взяли на себя образ и какой дали обет; живши во обители, должно улуч­шить и умягчить нрав, приобретая смирение дела­нием заповедей Божиих. Но ежели хотя и долго проживем, и от мнимого делания стяжем плоды, сопротивные духовным, то какая польза от сего? (VI, 211, 339).

Келлия монаха есть пещь вавилонская

По словам старцев, «келлия инока есть пещь ва­вилонская, в коей он искушается, как злато в горниле, огнем различных помыслов, смущений и недоумений»; в тягости нашествия оных прибегает к Могущему спа­сти его: благословен еси Господи… яко истиною и судом навел еси сия вся на ны грех ради наших (Дан. 3, 26, 28), ив сознании своей худости, с духом сокрушения и смирения покоряется воле Создавшего его. А Господь посылает росу благодати Своей, про­хлаждающую и утешающую скорбящего инока, ду­ховного воина, и отревает от него зноеватость вражиих нападений (II, 168, 267).

Почему жизнь монашеская есть тесный и прискорбный путь

Жизнь монастырская есть тесный и прискорбный путь, вводящий в живот вечный. Почему ж тесен и прискорбен путь? Не потому, чтобы он был таков в сущности, — что легче любви, кротости и смирения? — но потому, что мы одержимы страстьми и не хощем им противиться: они-то и делают нам путь скорбным (VI, 46, 75).

В монастыре надо ждать еще больших скорбей

Желание ваше вступить в монастырь, ежели есть истинное, то Господь и устроит тако; но когда вы идете в монастырь, думая там успокоить себя от скорбей, то оное не есть истинное. Посвящая себя монастырской жизни, надобно себя отвергнуть и ожи­дать еще больших скорбей; это-то и значит взять крест свой и вслед Христа идти (I, 408, 707).

…Вы теперь убегаете из мира чрез случившиеся вам скорби, коих вы не можете переносить, то я пре­дупреждаю вас, что и в монастыре оные встретятся, ибо это путь такой: Христос Спаситель Сам шество­вал крестным путем и нам оставил образ, да последуем стопам Его. Вы должны здесь еще приучить себя к терпению и перенесению случающихся скорбей; а когда, убегая оных, удалитесь, то и там окажетесь нетерпеливы… (VI, 123, 200).

«Монах есть столп терпения, бездна смирения»

Вы приутотовились к принятию монашеского об­раза, а в чем состоит его сущность и какие вы давали обеты при пострижении? не то ли, чтобы все терпеть. Параман и крест что иное означают, как не памятова­ние о данном нами обете к терпению? Так благодарите же Бога, что Он вас обучал терпению, и ныне всякий случай должен быть уроком к научению терпе­нию, и не только от внешних наносимых, но и от внутренних злоб духов, или к действию страстей, или к отчаянию понуждающих (V, 103,178—179).

Пишешь, что, по случаю представления тебя в монашество, встретили тебя скорби: поношение и руга­тельство. Я полагаю, так как монашеский образ есть образ смирения и терпения: «монах есть столп терпе­ния, бездна смирения», то предварительно тебе попу­щен такой искус, — какова ты обрящешься? Есть ли в тебе дух христианства — любви, по заповеди Божией: «любите враги ваша»? Не унывай от сих приражений, но смиренно подклони выю против сих волн, и ко­рабль души твоей не погрязнет во глубине моря; гордость твоя смирится, и враждующие умолкнут. Не вини никого, но смотри в них орудие Божие, искушаю­щее тебя и смиряющее (V, 484, 654).

В монашеском житии должно пройти огонь искушений. Постоянная духовная радость может привести к прелести

Я нимало не удивляюсь, по духу дщи моя, твоей скуке: как всяк из нас, так и тебе должно пройти огнь искушений к утверждению в нас веры, надежды и любви к Богу… надобно знать, что между званием и наградой есть большой промежуток и поприще, на котором призванные имеют подвиг и брань против невидимых врагов, ищущих запять нас на сем пути различными скорбями и напастьми и мысленными приражениями, но опасаться не надобно, мы имеем Подвигоположника, сильнейшего их, Господа нашего Иисуса Христа, токмо да не унываем, а призываем всегда Его всесильную помощь и употребляем надеж­ное оружие на врагов — смирение. Ты, когда посту­пила в обитель, ощущала неизъяснимую радость, но ведь это было без твоих заслуг, подвигов и трудов, а единственно благодать Божия утешала тебя как младенца млеком духовным. Но ежели бы это продолжалось, то ты получила бы большой вред душе твоей; обольстясь оною радостию, ты бы впала в гордость духовную, и пребыла неисцельна в сей пре­лести, и никак не могла бы смириться. А премилосердый Господь попустил тебе испытать теперь не­сколько зноя скорбного — скуки, верна ли ты пребу­дешь в любви Его? Не тогда мы обретаемся в любви Божией, когда приемлем только утешения Его, а ког­да попустит скорбь, унываем, дряхлуем и малодуше­ствуем; нет, тогда паче любовь к Богу показуем, ког­да добльственно терпим находящие нам скорби и смиряемся в оных, считая себя достойными того; от сего человек приходит в преуспеяние велико и по мере смирения получает от Бога и утешение; одна­ко искать оного не должно, а оно само приидет; паче же когда считаем себя того недостойными (IV, 196, 474, 475—476).

Монашеская жизнь — непрерывная борьба с диаволом

Монастырская жизнь есть борьба непрерывная со всезлобным врагом — диаволом. Мы падаем и восстаем, побеждаеми и побеждаем, по мере нашего устроения — гордого или смиренного; а Господь Подвигоположник, видя нас изнемогающих, поддерживает, укрепляет и восставляет; на раны падших возливает вино и елей, врачует их скорбьми и болезньми и приводит ко благому концу (VI, 172, 281—282)

Жизнь наша есть духовная военная служба — брань: с кем же? — с невидимыми духами злобы. Кто воздвизает оные смуты? — враги живота нашего — бесы, стараясь восхитить от нас венцы подвигов за терпение, которые бы мы могли получить, принимая досады, оскорбления, уничижения, укоризны, презре­ния и проч.; и чрез сие смягчилось бы наше жестокое сердце и истребились страсти: самолюбия, славолю­бия, сластолюбия и сребролюбия, от которых и все страсти принимают силу и действуют (I, 149, 303).

Монашеский путь кажется трудным от наших страстей

Пишешь о скорбном и трудном пути жития мо­нашеского: а Господь назвал его игом благим и бреме­нем легким. Ежели же и чувствуешь труд и тягость, то это происходит собственно от наших страстей; так благодари Бога, что Он сподобил и тебя взять благое Его иго и легкое бремя (Мф. 11, 30). Посмотри же на мирских, каково их иго? не благо; и бремя не легко (III, 251,427—428).

Отречение своей воли дает иноку истинную свободу

Вас стращало то, что надобно умереть своей воле и чувствам; однако ж видите, что мертвость сия ожив­ляет, и порабощение доставляет свободу (V, 3,23).

Непослушание и своеволие приводят монаха к самым пагубным последствиям

…Ты жалуешься, что тебя не отпускают в О. П.; и в этом видно, что ты хочешь исполнить свою волю, а что пагубнее этого? Какая тебе будет из сего поль­за? Если б ты, ездивши сюда, да исправляла свою нравственность, то хорошо бы было; а ты и ездишь сюда, и нимало не исправляешься, все жалуются на твой невыносимый характер, то и пользы нет от тво­ей сюда езды. Ты же хочешь все только исполнять свою волю, а не смотришь на то, что нет воли Божией на это, когда начальнице Бог не возвещает тебя от­пустить. Надобно постараться исправить свой харак­тер, быть покорной, а не пылить за всякую малость; понуждать себя к терпению всякого рода скорбей. В том-то и состоит жизнь монастырская, а ты хочешь идти противным путем — не тронь меня. Куда ты попадешь? Пишешь, что отказалась от рясофора — куда как хорошо сделала! Когда тебе начальница пред­ложила, стало быть, она удостоила тебя сего образа, а ты по упрямству своему отказалась; ну и ходи так… ты составила свою волю и ходишь без советования; а кто оным пленяется? (Притч. 11, 14). Итак, поста­райся смириться и исправиться, и будешь покойна… (III, 72,165-166).

…Братиям <над> проходить жительство с само­отвержением своей воли и разума, смирением, терпе­нием укоризн, досад и поношений, и какое бы ни было наше великое жительство, аще не имеем болезненного сердца <покаяшюго чувства>, ничтоже есть оное пред Богом (Ш, 32,95).

Помысел, что по принятии монашества покончено с грехом, приведет к осуждению других и к гордости

Ты очень быстро хочешь лететь на небо: «когда примешь образ пострижения, то уже нельзя будет ни лишнее посмеяться, ни даже слова сказать, сугубый грех». Так! Но избежишь ли тогда о себе высокого мнения и других за сии грехи суждения? А они-то гораздо важнее всех оных внешних поползновений; те­ми смиряемся, а сими надмеваемся, и куда низводимся? Может быть, того ради и попускаются падения, да смиримся. Теперь же кто тебе дал право праздносло­вить или смеяться? Когда Господь говорит: горе вам смеющимся ныне (Лк. 6, 25); и о едином праздном слове дадят человецы Богу ответ в день судный (Мф. 12, 36), — не к монахам, а ко всем сказано. Теперь будто ты и свободна от ответа, а тогда только будешь связана: совсем нет; помни, оный образ — есть образ смирения; где сие будет, там и при всех немощах покой обрящешь; а при исполнении всех благих дел и подви­гов монашества, которого даже святым считали, велено было душу исторгнуть трезубцем; за что же? за возношение. На сие вооружись, сему противляйся; исторгни корень, ветви сами отпадут; а немощь-то наша невольно нас смиряет. У Григория Синаита глава 17 (III, 251,446).

Монашеская одежда хотя по виду и черна, но она есть одежда веселия и радования и риза спасения

…Мати О. <просит> …благословения облекаться в вечный траур, то это слово не согласно с истинным разумом. Одежда наша хотя по виду и черна, но она есть одежда веселия и радования и риза спасения. Поистине надобно радоваться, что сподобляет Господь избегнуть мира, как Израиль из Египта, и работать Господу, а не миру. Итак, в сию-то одежду веселия да благословит ее Господь облещися с радостью, а не с печалью; и не сетовать о оставлении мира, а радовать­ся о вступлении в новую жизнь, которая есть неизве­стное народу разумение (V, 432, 583—584).

Истинного инока делает не внешнее одеяние, но внутреннее устроение

…О чем тут скорбеть? О внешней одежде: а разве она делает инока? А ведь ты хочешь спастися: делай инока внутреннего, а не внешнего. А когда о сем будем скорбеть, то далече удаляемся от спасения. Гордость чужда иноческого образа, ему сродно смирение (III, 263,460).

Покой в монашестве достигается после победы над страстьми

…Благополучно доехала к своим родным и нашла в кругу их успокоение. Конечно, это отдых, но не может быть прочное спокойствие; оное приобретает­ся, когда, бывши на брани с невидимыми врагами, помощью Божиею победим их, исторгнем наши страс­ти и смиримся; тогда будет истинный и прочный покой. А как ты вступишь в эту борьбу вне ополче­ния? Единоборство опасно. А посреде воинствующих на сей брани можем научиться, падая и востая, побеждаясь и побеждая, пока смиримся…(IV, 219, 498).

…Намерение ваше похвальное, и знаю слово Гос­подне, что: грядущаго ко Мне не изжену вон (Ин. 6, 37). Он, призывая к себе на служение рабов Своих, говорит к ним: возьмите иго Мое на себя и научитеся от Меня, яко кроток есмь и смирен сердцем, и обрящете покой душам вашим: иго бо Мое благо, и бремя Мое легко есть (Мф. 11, 29—30). Но пока мы еще боримы многими страстьми и не стяжем смирения, то неминуемо надобно потерпеть многие скорби. Может быть, вы думаете, что найдете тотчас в монастыре спокойствие, но это невозможно, надобно потерпеть различные скорби, и потом обрящете покой. На земле сердца нашего много есть терния и волчцев; надобно очистить от оных землю сердца, т. е. от страстей, — и тогда можем видеть плоды добродетели, со смирением (I, 209, 397—398).

Она стремилась в монастырь, думая найти покой, а того не знала, что оный зависит от победы над страстями и от смирения, терпения и любви. Предо­ставьте ее воле и отнюдь не уговаривайте остаться; а покажите ей, что наш путь есть тесный и прискорбный, который вводит в жизнь вечную; и когда согласится идти оным и терпеть все с самоукорением и смирением, то пусть остается… (V, 203, 377).

МОНАШЕСТВО И МИР

Превратное понятие и суждение о девичьих монастырях, которое ты и сама имела, есть мирское мудрование. Они не понимают, что к сей жизни есть призвание Божие, без которого сам собою человек не может оставить мир с привлекательными и оболь­стительными его удовольствиями, которые хоть часто бывают растворяемы скорбями и болезнями. Всту­пив в обитель, мы имеем одно стремление — спасе­ние души, но нам нужны различного рода испытания, искушения и скорби, дабы чрез оные могли познать кроющиеся в нас недуги душевные, немощи и раз­личные страсти и чрез скорби и искушения получить исцеление душевное, а не так, как ты рисуешь в своем воображении: «тихая обитель — молитва, спо­койное исполнение приказания», это машинальная жизнь. А какие предлежат брани и искушения всту­пившим на поприще сего духовного подвига, о сем ты и понятия не имеешь. Если прочитаешь внимательно первые четыре Слова, или Степени, св. Иоанна Лествичника, то поймешь теоретически, а от опыта еще далеко. Подробно испытывать весь образ иноческой жизни тебе не нужно: но скажу, что самое то, что считают сплетнями, служит пользою для делателей духовных. Их касаются эти сплетни; конечно, они оскорбятся, но тем познают свою немощь и попекут­ся об исцелении своем: терпением, самоукорением и смирением. А если бы не было им сих укоризн, то они лишились бы пользы… А если бы проходить одну машинальную жизнь без всякого искушения, то мож­но впасть в гордость и в прелесть. Но до тебя эта жизнь <монашеская> не принадлежит; проходи тот путь, на котором Господь тебя поставил… (I, 251, 484—485).

Что же касается до мнения светских людей, води­мых страстями (что называется мир), о нашем зва­нии, и вменяющих себе в бесчестие, когда ближние их вступают в монастырь, то мы на сие имеем учение пресладчайших уст Спасителя нашего, Господа Иису­са Христа: аще мир вас ненавидит, ведите, яко Мене прежде вас возненавиде. Аще от мира бысте были, мир убо свое любил бы: якоже от мира несте, но Аз избрах вы от мира, сего ради ненави­дит вас мир (Ин. 15, 18—19). И опять, кто стыдит­ся мира ради звания Божия и дел, предприемлемьгх любви Его ради, тот также услышит от Господа: иже аще постыдится Мене и Моих словес в роде сем прелюбодейнем и грешнем, и Сын Человеческий постыдится его, егда приидет во славе Отца Сво­его, со Ангелы святыми (Мк. 8, 38). Еще же апостольское учение удостоверяет нас, что: мудрование плотское вражда на Бога: закону бо Божию не потряется, ниже бо может (Рим. 8, 7). Истинные христиане должны радоваться и вменять себе в честь, когда ближние их удостоиваются сего звания Божия; кто может без звания Божия оставить мир и удовольствия его (хотя временные, суетные и лож­ные) и вступить в обитель, по наружности скудную в одежде и в удовольствиях, но внутренне и богатых и веселых, чего мир не может прияти, по слову Гос­подню (VI, 36, 54—55).

Мирские люди смотрят на монахов как на зве­рей, обрекают их на хлеб и воду, а не помышляют о немощах наших. Были во времена оные великие под­вижники, но не все, а ныне умножились немощи наши. Молись Богу о них (V, 552, 736).

Жалкие твои родители не понимают, где может быть тебе польза; они видят только стены и одежду монашескую, а во внутренность жизни проникать не могут, и растолковать им сего неудобно, это познание только опыт дарует (III, 80, 175).

…Как издевается мир над духовными; и горе нам, что должны бы быть свет мира, а теперь мир хочет просветить нас своим мрачным и темным — не светом, а тьмою (IV, 174, 432).

Почитывай духовные книги, и согреется сердце твое к любви монастырской жизни. Прочти в 4-й части Добротолюбия слово Иоанна Карпафийского, как он утешает монахов в скорбях и предпочитает жизнь нашу — мирской жизни (III, 23, 80).

Монастырская жизнь — училище благочестия

Смотри, какое есть училище благочестия: обитель дает видеть свои грехи и познавать, хотя отчасти, немощи. Ты, бывши в мире, мечтала о себе, что име­ешь любовь Божию, которая есть глава всех доброде­телей и совершенство; а теперь познала, что еще ничто, но и больше сего должна познать, когда будешь как должно смиряться, не языком и пером, а сердечно… Ты говоришь: я всех люблю, и этим себя обольщаешь. Любишь до тех пор, пока тебя не копнут, какая же это любовь? Господь премилосердый да вразумит тебя и укрепит в пути истинном, а не заблудном… (VI, 135 220, 222).

…Мирские люди, и благочестием сияющие, не знают сих <монашеских> браней и не бывают так ввергаемы в пещь искушений, как в нашем звании, по мере каждого устроения (III, 161, 286).

Суета же монастырская от мирской много раз­лична: там по необходимости, а в мире для прихоти и роскоши (V, 1,12).

Продолжительное пребывание монаха в миру приносит душевный вред

…Случилось искушение — отвращение от мона­стыря; мне кажется, оттого, что она долго пробыла в мире, увлекалась прелестями и мнимыми удовольстви­ями мира, а открыть было некому, и укрепить также. Теперь же, при помощи Божией, может опять прийти в прежнее устроение… (IV, 75,185).

Жизнь монашеская — неизвестное народу разумение

Благодарение Господу, подающему вам утешение и услаждающему вам монастырскую жизнь. Конечно, жизнь наша, по слову Иоанна Лествичника, неизве­стное народу разумение; но только когда мы правиль­но и смиренно жизнь нашу проводим, не увлекаясь о себе мнением, что мы лучше других или мирских, всяк идет своим путем. А когда, услаждаясь, увлечемся в высокоумие, то и отымается оная сладость и является крест; да без него-то нельзя и обойтись, ибо им дости­гается Царство Небесное (IV, 37, 79).

Монахи и мирские должны полагаться в спасении своем на милость Божию, а не на дела

Тебя устрашило слово: «истязан будешь в день судный» (чин пострижения монахов), а за обеты, дан­ные в крещении, неужели не будем истязаны в день судный? Ежели б не было покаяния и надежды на милосердие Божие, то конечно надо бы упасть духом; а как мы находимся в борьбе страстей, падаем и восстаем и приходим во смирение, то и надеемся на милость Божию, а не на наши дела (III, 257,445).

Нарушившие обеты монашества и возвратившиеся в мир подвергаются казни Божией

…Извещаешь меня о неутешной скорби своей по миру и о готовности возвратиться в мир ради наслед­ства. Сердечно соболезную об этом… Ты определена в монашество, и с тем вместе все права мирские для тебя уже не существуют… Теперь, положим, ты вый­дешь из монастыря, конечно не без срама, и, может быть, по прежним правам получишь часть наследства. Что же будешь делать? ужели решишься выйти в замужество и забудешь свое обещание посвятить себя Богу в звании иноческом? Как хочешь, но только я скажу тебе, что были подобные примеры, и оставили тем самые жалкие явления казни Божией, как нару­шители своих обетов. Ни в чем в мире не находят они счастья: внутри упреки совести, лишение внутреннего довольства, а извне скорби и повсечасные неудачи в делах везде таковых преследуют, а чаяние будущего воздаяния приводит их до отчаяния (VI, 85,138,139).

Отсутствие мира между сестрами разрушает духовный строй жизни монастыря

Еще я за нужное считаю тебе напомянуть: по­ставь за правило сестрам не говорить с укоризною и пересудами ни о ком, а паче об игуменье; это я заметил и вижу, что от сего происходит возмущение: передавая друг другу пустые разговоры, доходят и до тех лиц, еще с прибавкою, и заражают немирством; а хотя бы и не дошло до них, но уже внутренний залог нерасположения отзывается в их сердцах; а лучше идти путем правым, стараться нудить себя — любить оскорбляющих и видеть всех лучшими себя. Св. Исаак в 21 Слове полагает в том и чистоту сердца, когда видим всех святыми (V, 254,375—376).

Как можно скоро забыть почтеннейшую вашу матушку игумению? И скоро ли рана эта исцелится? А тут волнение умов: всякий по своему понятию о новой начальнице, не дают успокоиться. Да, жаль, что такая противоположность в вашем теперешнем на­чальстве; будут разные партии одна против другой, и пока не утихнет смущение и не умиротворится между ими, то жалко положение обители вашей; а паче когда еще на бумагах завяжутся, чего у вас никогда не бывало. Да сохранит вас Царица Небесная от сей чумной заразы и да устроятся мир, согласие и любовь в вашей обители! Ты весьма хорошо делала, что уклонила от себя завязчивую материю, предлагаемую тебе, может быть, и с намерением или уловить словцо, или привлечь к своей партии. Как сама, так и других тебе единомысленных наставляй повиноваться игумении; а где нужно, держать нейтралитет и остерегаться вхо­дить в суждения той или другой стороны. Мы часто имеем неправильный взгляд на вещи и, понимая оные худо, других тем же заражаем; а всего лучше о поряд­ке и правлении, до них не касающихся, пусть молчат и внимают себе и своему спасению (V, 285, 409—410).

Что такие за партии? Откровение тайных сердца, к кому имеет кто извещение <расположение>, не от­носится к разделению, но паче к соединению о Хрис­те. Кто же так считает, то есть разделяет, то тот безу­мием руководится, происходящим от ложного своего мнения, коему часто веруя в противную сторону не видит намерений — с какими кто что-нибудь делает. Это-то и есть разрушение любви и всего порядка вещей, к благоустройству обществ относящихся: одна подумает, скажет другой, та подтвердит ее мнение и, вместо умиротворения и сознания, воздвигает на себя бурю помышлений, смущающих и лишающих покоя; тут завяжется и куча сплетней; но и оные бы послу­жили в пользу, когда бы внимали своему спасению и имели самоукорение, то чрез них очистилась бы вся­кая нечистота сердечная и обрела бы покой, которого вы видите лишение (V, 472, 638—639).

О таинстве монашества

О таинстве монашеского образа прочтите у св. аввы Дорофея в 1 Слове об отвержении мира; много есть и у других отцев, у св. Симеона Фессалоникского и у Иосифа Волоколамского и у других. Прочтите еще в житии Симеона, Христа ради юродивого, 27 июля, об откровении о сем таинстве. Понять же силу сего таинства вы еще не можете. Желать его, яко спасительного средства, порока нет; но искать и домогаться постыдно, и доказательно, что к оному еще не готовы. Проходите прежде искус, а тогда и будет видно (V, 4, 30).

Н

НАВЫК

Очень жаль, N. N.. что все чувствуете нездоровье; советую и прошу вас, не допущайте себя до раздражи­тельности; стоят ли вещи или что другое того, чтобы расстроивать себя и терять здоровье? Ежели что слу­чится и не так или против вашей воли, надобно ос­тавить так, предоставя случай воле Божией, и себя тем успокоивать. Мало-помалу придете и в навык; ведь и худое и доброе навык укрепляет (I, 38, 72).

НАДЕЖДА

Я не думаю, что вы полагаете свое спасение в исполнении правил, но предостерегаю вас от сего. И не только не надеяться на правила и на дела, но даже и на духовные дарования, — много и сим были обольщаемы; но на милосердие Божие возлагаться надобно о своем спасении. Надобно и делать, но с великим смиренномудрием (1,107, 227).

При кончине нашей — единственная надежда на заслуги Христа Спасителя

Полагать же надежду не на свои дела, добродетели и подвиги, но на неизреченную милость Божию и заслуги Спаса нашего Иисуса Христа, без которых никакие наши дела не могли бы нас спасти. А ежели враг наносит смутительные помыслы о грехах и вла­гает безнадежие, то прибегайте также к заслугам Сына Божия, ибо Он пришел грешников спасти, за них пролил пречистую кровь Свою и взял на Себя всего мира грехи, претерпел крестную смерть. Сие да будет нам надеждою и утешением к получению вечных благ. Все, кои отходят отсюда в вере и надежде будущей жизни и с принятием таинств церковных, веруем, что милость Божия сотворится с ними. Аще что и погре­шили в житии сем, то Церковь, мать наша, приносит за них молитвы, при безкровной жертве, церковном бого­служении и псалмопении, а также и творимая убогим милостыня о душах их приносит им великую пользу (I, 110,232—233).

НАУКА

Вы просите нас, дабы молиться о сыне, чтобы Господь помог ему выдержать экзамен в науках… Паче всего нужно для нас, дабы имели правую веру и истинный разум и старались о исполнении заповедей Божиих. При таком устроении не помешают науки, но еще более способствуют к благочестию, а в противном случае что может быть?., умолчу (I, 62,139).

О науке в союзе с религией

Издание журналов Маяка и Москвитянина идет в духе религиозном, и потому помещают в них статьи назидательные. Последнего издатель мне знаком, г-н К—ий; но, к сожалению, он, по болезни своей, оставля­ет оный на попечение других; а он имел надежду провести религиозное и нравственное направление и соединить их, как и необходимо, с наукою, — тогда как в ученом мире наука непременно разъединяется с религиею. Это, пройдя опытом, он хотел доказать убеждением и конечно успел бы в столь полезном для человечества предприятии, но сил физических недо­стало (I, 306, 567).

НАЧАЛЬСТВО

Желать и добиваться должности грешно, но и отказываться опасно, когда есть на это воля Божия

Касательно должностей или послушаний честолю­бивых, должно уклоняться и самому не наскакивать, а когда будет звание Божие, то не без погрешения будет и противление. Св. Григорий Богослов не ве­лит наскакивать на начальство, но и не отрицаться, а иначе может превратиться весь иерархический поря­док. Ежели, например, через сопротивление твое зай­мет место такой, который не может соответствовать назначению, и последует вред, то нельзя за это не дать ответа. Нам кажется, что мы уклоняемся от скорбей, предлежащих в послушании, и потому в этом случае надобно, по молитве, с извещенною верою, иметь со­вет. Хорошо, если бы у нас был такой залог смирения, что мы считали бы себя не только недостойными таковых начальств, но и проходящих оные ублажали бы, яко находящихся в подвиге терпения; а как мы иногда смотрим на них осудительным оком, а сами тайно стяжаваем фарисея, то какая польза от сего? (II, 114,169-170)

«Сын Человеческий не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить…»

…Поздравляю тебя со вступлением в новую долж­ность казначеи. Мы знаем, что ты сего не искала, но приняла за послушание, то и пошлет тебе Господь Свою помощь и всему научит, что тебе кажется дико, странно и незнакомо. Помни, что ты позвана не на честь и славу, но для общей пользы обители и спасаю­щихся в оной сестер; не возносись своим первенством над другими, но елико велика еси, толико и смиряйся, по слову Писания: ты поставлена не да послужат тебе, но ты им послужиши, и восприемлеши мзду верных и мудрых строителей; только не возносись над другими и, сколько можно, немощи немощных носи; не себе угождай, но ближнему во благое. Про­ходя путь жизни сей, познавай и свою немощь и берегись строго судить немощи других. Бог силен их спасти, однако ж, сколько можно, старайся по обители устроивать порядок, хотя внешний, что от тебя зави­сит, а там пошлет Бог помощь и ко внутреннему благоустроению (V, 118,199).

Начальствующий в ответе за подчиненные ему души

Прежде вы о себе только были обязаны дать от­вет Богу, а теперь о всех сестрах спросится на вас. Берегитесь увлекаться любоначалием и честолюбием и другими подобными страстями, помрачающими ум и сердце; не предавайте им самовластия, прощайте и простите враждовавшим и враждующим против вас, да и своим долгам получите прощение. Посвящайте из­быток времени после богослужения на чтение книг отеческих, коими можете руководствоваться в правле­нии вашей должности; а паче прочтите св. Иоанна Лествичника Слово к пастырю, в конце его книги. Бог, видя ваше тщание и старание, силен подать вам Свою помошь и укрепить (VI, 7,14).

Главное, чтобы совесть была чиста

Вы по своей должности делайте, как следует, во всем относитесь к N., то ежели на вас и вознесут что нелепое к главному начальству и за сие чем-либо на­кажут или от должности удалят, предавайте все воле Божией и не смущайтесь. Совесть ваша чиста: сего вам и довольно; а что неции порадуются или посмеют­ся, сему внимать не должно, отдавая всякий случай воле Божией (VI, 2, 4).

Начальникам ныне очень трудно, а особо внимающим

Ныне начальникам весьма трудно, а особо внимающим: строгости большие, ответственность и пред Богом и пред начальством неизбежна, а как посту­пить? духом кротости? — не всем оная полезна; ду­хом строгости? — никого не останется, или до зела отягчатся и возропщут. Иной живет сколько лет, по внешним заслугам надобно постричь, а по устроению <внутреннему> опасно; тут и беда — тесно отвсюду (П, 217, 335).

Пример начальников напечатлевается на нравах подчиненных

Вы, описывая чужие немощи, не таите и о своих. Да, надобно и об них попещись; а паче потому, что ваши — живые слова для вверенных вам сестер, во всех отношениях, как в добрых, так и в худых; пример начальников, как бы на воску, напечатлевается на нравах подчиненных. Христос начат творити же и учити (Деян. 1, 1), и тот, кто сотворит и научит, велий наречется в Царствии Небесном (Мф. 5, 19). Зазирая себя и мыслию и словом, на­добно же и на дело понудить себя, где и помощь Божия явится. А паче всего надобно помнить Цер­ковь Божию и понуждать себя на соборное богослу­жение; верно, и сестры тому же последуют, равно и в противном не упустят, извиняясь не одною слабостью, но и вашим молчанием; а когда вы на страже стоите, то видите тщаливых и ленивых и последних возбудите пастырским вашим гласом. Слово Божие, к пастырям реченное, помните: Сыне человеч, стража дах тя дому Израилеву; от руки твоея взыщу крове погибших овец (Иез. 3, 17) (VI, 12, 21).

В начальствовании виновата не должность, но устроение

Ты говоришь, со вступлением в сию должность совершенно расстроиваешь себя. Виновата не долж­ность, а наше устроение, и, видно, того-то ради и попустил Господь тебе быть в оной, дабы познала свою немощь и смирилась, не зазирала бы других в их немощах (V, 119,200—201).

Наставление назначенной на послушание казначеи

Ты определена в должность казначеи, и это не­ожиданное обстоятельство вас очень удивило. Конеч­но, это сделано по рекомендации м. игуменьи; видно, она надеется иметь в тебе хорошую помощницу в смотрении за нравственностью сестер; и ты должна оправдать это на деле, при благом твоем произволении. Но надобно помнить, что Господь заповедал: иже аще хощетп в вас вящший быти, да будет всех послед­ний и всем слуга (Мф. 20, 26; Мк. 9, 35), ив ином месте есть слово Писания: елико велик еси, толико смиряйся (Сир. 3, 18); и не употреблять власти своей в пишу честолюбию, не возноситься. Необходимо на пути сем встретятся и скорби, но за любовь к ближним и к пользе их определи себя на терпение, как ты пишешь, с самоотвержением; и к ненавидящим тебя старайся отмщевать любовию и смирением и побеж­дать их оными. Впрочем, желая исправить порчу в самовластной машине, не должно вдруг и круто стяги­вать, но постепенно внушать должное; и только в грубых и дебелых каких-либо действиях останавливать, и то не своим самовластием, но с воли м. игуменьи. Снисхождением к немощам и любовию больше приоб­ретешь, нежели строгостию; и во всем оном проси помощи Божией, ибо Господь сказал: без Мене не можете творшпи ничесоже (Ин. 15, 5); а как твое возвышение без твоего искания и желания, но неожи­данно произошло, то и помощь Божия близ есть. О тех же, кто проискивает <добивается>, страшное слово написал св. Никита Стифат во второй сотнице, в главе 58, от чего да избавит всех нас Господь. Еще напоминаю: да не вознесется сердце твое о предпоч­тении тебя старшими и монастырскими монахинями. Пой церковный гимн: «сердце мое страхом Твоим да покрыется смиренномудрствующее; да не вознесше­еся отпадет от Тебе Всещедре» (III, 34, 98—99).

Старец Паисий, бывши начальником многого братства, — и оттого стяжавал смирение, считая себя не достойным зрети своих подчиненных, яко лишенна суща добродетели послушания и их видя на сие нудя­щихся… (VI, 291,444).

НЕМОЩЬ

Немощь телесная — средство исцеления душевной немощи

Ты напрасно малодушествуешь за нехождение твое в церковь, по немощи твоего тела. При оной немощи старайся об исцелении душевной немощи, которая видна в тебе, чрез малодушие и смущение, за то, что не была в церкви, по немощи (III, 47, 125).

Понуждение выше меры не приносит пользы

Спрашиваешь: при душевном и телесном расслаб­лении давать ли себе покой или понуждаться перело­мить себя? Понуждение во всяком деле нужно, но выше меры понудить немощное тело — не принесет пользы; и на сие надобно иметь рассуждение, а более смирение за слабость помыслов (III, 156, 280).

В немощах телесных надобно сообразоваться с оными; а выше меры понудить себя, — то и совсем можно изнемочь; только надобцо вооружиться про­тив лености (V, 483, 653).

…Видя свои немощи, можно снисходительно су­дить и о немощах других… (IV, 49,109).

НЕТЕРПЕНИЕ

Нетерпение — плод гордости

…Первые два порока <нетерпение и стропти­вости преопасные враги, ибо оные — явные плоды гордости, и ежели не будешь вооружаться против них в начале твоих подвигов, то оные так пообладают тобою и ослепят душевные очи, что трудно и испра­виться. Можно даже сказать, что какую имела преж­де гордость, то оная еще более умножится. Сие не от нас пишем, а святой Симеон Новый Богослов в письменной книге, в 6 Слове, пишет; прочти его… Нетерпение и строптивость умножаются более отто­го, когда мы хотим составлять свою волю и мним себя быти разумными, а не познаваем своей немощи и неразумия (V, 16, 49).

Случающиеся вам при послушании «жестокие ра­ны» вам очень полезны. Сам Бог оные посылает, и к наказанию за грехи, и к испытанию в терпении и смирении; а кажутся оные вам невыносимы потому, что не имеете самоукорения, но вместо оного само­оправдание; когда будем иметь в памяти данные нами обеты «вся терплю», то и возбудимся к благо­душному терпению и благодарению (III, 57,145).

Нетерпение не должно приводить нас к отчаянию

Не слушайте помысла, что вам нет спасения за нетерпение и что будто погибла душа ваша. Все сии одного и того же врага козни; он побуждает к нетер­пению, а после к отчаянию. За нетерпение приносите покаяние, а отчаянию врачевство прилагайте — Божие милосердие. Во время брани много способствуют самоукорение и смирение, о чем нужно попешися; а чрез оные невидимо Бог утешит, и противоратующие не возмогут противиться (VI, 112, 181).

НИЩЕТА ДУХОВНАЯ

Вы совсем не в том понимаете нищету духовную, как пишете; можно больше назвать оную, понимае­мую вами: нищета добродетелей; а нищета духовная состоит в чувстве смирения: сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит (Пс. 50, 19). Сам Гос­подь ублажает нищих духом; то вы до оной еще не достигли, и мы не смеем помнить о себе в достижении оной; нищий духом видит одну свою нищету, но не смущается, а чрез смирение получает помощь Божию и успокоивается (I, 35, 69—70).

Ничтожество свое познается через многие падения

Ничтожества своего не познаешь, когда не ощу­тишь своих немощей чрез многообразные падения, мысленные и явные. А отчего люди, одаренные разу­мом, впадают в такие великие заблуждения? Явно, что от гордости и мнения о себе помрачается ум и уклоняется в противную сторону (III, 232, 388).

НОВОСТИ

Не входите в суждение происходящих порядков или беспорядков; а себя уклоняйте сколько можно, дабы не входить в советы, — что знаете? Пожалуй, увлечься недолго, а после не развяжешься (IV, 33, 68).

Спрашиваете меня о военных делах, но я очень мало слышу о сем… Мы же смотрим сами на себя: у нас жестокая война и непримиримая с духами злобы, и потечем оружие стяжать крепко против их — смирение (IV, 78,195).

О

ОБЕТЫ

Нарушившие обет подвергнутся наказанию Божию

…За оставление своего намерения <пойти в мо­настырь> можешь многое пострадать. Вижу, что у вас завязалась переписка не на шутку, и номерация на письмах выставляется; по условию ты должна отвечать не на пользу свою, но на расстройство духа! Он заметил в тебе неравнодушие к …. поэтому и полагает, что не твердо твое основание <обет>, стара­ется поколебать оное до конца, представляет суету мира в прелестном виде своих занятий и свою к тебе привязанность; а юное твое сердце, однажды уязв­ленное, растравляется еще более пламенем разжженных стрел. Ежели в тебе не погасла еще искра жела­ния и стремления к Богу и ежели не совсем помра­чился твой разум, то сама можешь видеть и рассу­дить: могут ли поместиться в твоем сердце Слово Божие и глаголы святых Ефрема, Дорофея, Иоанна Лествичника, Макария и прочих, которые ты с таким вниманием принимав и читала? — и вместе с оными письма, обольщающие твои чувства и влекущие к миру и его мнимым удовольствиям? Не можете Богу работати и мамоне (миру) (Мф. 6, 24), — глаголет Господь, и Апостол: иже бо восхощет друг быти миру, враг Божий бывает (Иак. 4, 4). Ты боишься нарушить дружбу миролюбцев, а не страшишься соделаться врагом Божиим? (III, 189, 324—325).

Обещания, данные выше сил (без рассуждения), не будут взысканы

…О том, что вы налагали на себя пост: хлеб и воду, и не исполнили, советую не смущаться, ибо оное обещание ваше не имело рассуждения и выше силы вашей было предпринято, а Бог выше меры от нас не требует (I, 124, 259).

Как давать обеты

О обетах ничего не случалось мне видеть в Писа­нии, что давать должно с благословения; знаю, что дают оные просто, но есть безрассудные обеты и неудобь исполнимые. В этом надобно предоставить на рассуждение духовного отца, он может переме­нить на другой удобоисполнимый… (I, 252, 490).

ОБЛИЧЕНИЕ

…Когда бы ты приняла помыслы словооправдания, то еще больше открылась бы твоя гордость. Ибо правильное или неправильное обличение отвергший своего спасения отвергся. Лучше считать себя ви­новною, хотя бы и права была, нежели оправдываться (III, 138, 262).

ОБНОВЛЕНИЕ

Духовные дарования даются не обновлению, но смирению

Ты спрашиваешь меня, «заменится ли тебе бо­лезнь твоя почти ежедневная во что-нибудь?» И паки об апостольском слове: аще внешний наш человек тлеет, обаче внутренний обновляется по вся дни (2 Кор. 4, 16), каким это образом? Ты полагаешь, что в болезни человек должен ощущать в себе в большей мере благодатные дары Святого Духа, но в этом ты ошибаешься; из выписок св. Варсонуфия ты можешь разуметь о пользе, от болезни происходя­щей, а обновление внутреннего человека так разу­меют учители Церкви: «когда болезнь нас сокруша­ет, то страсти наши умаляются: ни любовь мира, ни плоти разжжения, ни другие страсти, утешающие внешнего человека, не действуют на нас»; а это разве и не есть обновление внутреннего человека? А ты простерлась уже и на духовные дарования. Но оные не даются прежде совершенного смирения. Прилагаю тебе выписку из толкования св. Иоанна Златоустаго, из коего познаешь, что упование буду­щих благ считает обновлением (III, 260, 453—454).

ОБОЛЬЩЕНИЕ

Я. нимало не сомневаюсь, чтобы вы что-нибудь предо мною утаили или хотели бы лицемерить; но замечаю, что вы сами себя не понимаете и противо­речите. Пишете вы, что я по письмам вашим заклю­чаю об вас, будто бы высокоумны, и тотчас оправдываетесь. «Ах, право, нет, Владыко N. зовет меня простая…» — и говорите, что сие вас много утеша­ет. Что ж вас утешает? похвала? пища вашей гордо­сти? Однако ж думаете, что ее нет в вас. Паки пишете: «любить Бога, любить ближнего — мое бла­женство! самых врагов своих я не могу ненавидеть, а скорблю, что они так поступают, не дам Богу ответ, чтоб кому заплатила за зло злом». По сим качествам можно бы заключить, что вы взошли на верх совер­шенства, но я вас уверяю, что это только на словах, и вы ложно обольщаете себя сими стяжанными ваши­ми добродетелями, не понимая себя, что это доказывается из последствия писем ваших; далее говорите, что вы всем грехам виновны, яко немощное создание Божие, и особенно две страсти вас смущают: сребро­любие и домашний враг, но только гордость менее других вас обуревает; как тут согласить смысл ва­ших писем? (I, 73,152).

ОБРАЗОВАНИЕ

По моему мнению, для сына вашего довольно образования: быть хорошим христианином, добрым человеком, почтительным сыном, помнить храм Бо­жий, молиться Богу, чтить служителей Церкви Божией, пастырей, слушать их учения, трудиться для поль­зы ближних и своей, никого не обижать, хранить трезвость, целомудрие, и все оное исполнять со смирением. Вот для него истинное просвещение… В Б—е сын ваш не научится просвещению истинно­му, а очень немудрено, что может повредиться в нравственности; итак, не советую вам посылать его (I, 208, 395, 396).

Верующим желательно знать все, что защищает Церковь от врагов, нападающих на Нее

По обещанию вашему пришлите книгу против католицизма; ежели не достанете другого экземпляра, то хотя ваш пришлите, а мы по прочтении возвратим вам оный; для верующих желательно знать все то, что защищает Церковь от врагов, нападающих на нее (II, 169,269).

ОПЫТ

Спрашиваю вас: может ли учить иностранному языку тот, кто оного не знает? Великое различие между людьми, дознавшими по опыту и знающими по одному слуху. Кто в какой чин призван, тот в нем да пребывает. Опыт лучший учитель. Писано есть: да будут тебе друзи мнози, но советник един от тысящ! (Сир. 6, 6). А когда усумневаетесь в советах и наставлениях наших, почто прибегаете к нам? (VI, 21, 34—35).

ОСТОРОЖНОСТЬ В СЛОВАХ

…Иногда и в простоте сердца сказанное слово бывает принято и растолковано в противную сторону, и потому должно иметь осторожность во всем и не да­вать вины ищущим вины. Что делать? здешняя наша жизнь вся есть брань духовная… (V, 483, 653—654).

ОСУЖДЕНИЕ

Для чистых сердцем — все святые и добрые

Чистотою мысли нашей мы можем всех видеть святыми и добрыми. Когда же видим их дурных, то это происходит от нашего устроения (IV, 138, 352).

По внешним действиям нельзя определять святость или греховность человека

При взгляде на К. вам живо представляются страсти других. Но кто может испытать внутренние движения сердец их? Многое, кажущееся нам грехов­ным действием, по благому намерению, приемлется от Бога добрым делом; а иное — и в образе добродетели представляющееся, по злому произволению, у Бога отвержено. Оставим дела их на суд Божий, а мы попечемся о себе, и дабы, чрез строгое суждение о других, не быть подобным видевшему сучец в оце брата своего, а в себе бревна не видевшему. Нельзя, чтобы не было болезни в сердце их о том, что вы видите в делах их худого; а посему, по глаголу старца: «ты видишь других падения, но не видишь их покаяния», можно и вам то же сказать (V, 5,34).

Бойтесь хвалящего помысла

Получивши же помощь или исправив что благо, берегись помысла, хвалящего тебя, а других осуж­дающего. Это также сеть вражия, закликающая в высокоумие и все плоды добродетели отъемлющая (II, 92,143).

«Не судите, да не судими будете»

Советую тебе не иметь ни на кого худых подо­зрений; каждый своему Господеви стоит, или пада­ет (Рим. 14, 4). И никто не будет за дела другого наказан или награжден: кийждо бо свое бремя по­несет (Гал. 6, 5). Отцы святые учат не верить да­же глазам своим: ибо кто еще страстьми пленен и не освобожден от них, тому враг чрез них что угодно ему, то и представляет; верь тому только помыслу, который благое только свидетельствует о ближнем. А всего лучше, если бы нам с тобою научиться видеть свои только недостатки; тогда бы и сами мы меньше терпели от нападения вражия, ибо неложны слова Господа: не судите, да не судими будете! (Мф. 7,1) (VI, 85,139—140).

Осуждение всегда связано с гордостию

…Иногда случается, что мы в одном или в двух частях исполним должное и возносимся, а других пори­цаем; о том же и не помышляем, что, хотя бы и все поведенное сотворили, должны считать себя неключимыми рабами (Лк. 17, 10).

Входя в свою совесть, не мешает рассмотреть, не было ли за нами подобного и не того-то ли ради попустилось быть такому искушению? Но когда уко­рили себя и зазрили во многом, что прежде укрывалось под благовидною одеждою мнимой правды, то и сотво­рил Господь с вами милость; ибо Он призирает на смирение! Да будет сие уроком вам на прочее течение жизни вашей (I, 88,189).

Плачьте о своем мертвеце

Видящий пред собою лежащего своего мертвеца о нем и плачет и не обращает внимания на чужих мертвецов. Сей пример говорю о зазрении ближних, дабы обращать внимание на свои немощи и остере­гаться мыслить о себе: несмь тоже прочий человецы… (Лк. 18, 11). А за это и страсти не только силь­нее борют, но и одолевают; а все того ради — да смиримся (II, 185, 290).

Что же делать? надобно бы смиряться, — да когда тут смиряться, когда все только видим немощи других, а свои страсти назади! на разбор других зорки, а на себя слепы, горе нам грешным! (IV, 170,421).

За неисправление ближних мы не дадим ответа, а за себя должны дать

Берегитесь и от зазора и осуждения; за неис­правления и проступки ближних вы не дадите ответа, а за свои должны дать, а паче за осуждение. У кого же нет страстей и немощей душевных и кто не по­беждается оными? У одного — одни, у другого — другие; одни больше, другие меньше; и мы часто ви­дим сучец в оке ближнего, а бревно в своем не видим (IV, 36, 76—77).

Надобно полагать начало к доброму; имуще ра­зум можем различить доброе от худого. Когда мы оное судим в людях, то кольми паче в себе должны судить; за людей мы не отдадим отчета, а за себя строго отдадим; да и за то спросят с нас, что стара­емся изъять сучец из очесе ближнего, не печась о бревне, находящемся в оце нашем. Осуждение — грех велик, это мы все знаем; не худо оный оставить; кажется, какая бы тяжесть в этом? Но ведь Писание говорит: тлят обычаи благи беседы злы (1 Кор. 15, 33). Надобно стараться иметь беседы добрые; к благому произволению приложим старание, а там по­содействует помощь Божия! (I, 20, 54).

В скорбях, приходящих от ближних, надо обвинять себя

…Не доверяй также и тому помыслу, который при скорбях, наносимых тебе, научает не себя обвинять, а сожалеть о причинивших оные, как о виновных: что они покоряются врагу и т. п. Это тоже вражий помысл, тайно влекущий чрез самооправдание к само­мнению; гораздо полезнее быть оглагольником себя в первословии, то есть обвинять себя самого, как подав­шего чем-либо повод к оскорблению себя, — обви­нять себя, как достойного оскорблений, в недостатке терпения, смирения, снисхождения и любви, чем вся­чески можно с помощью Божиею устудить или вовсе погасить вражду к себе во оскорбляющем нас брате. Притом же надобно помнить, что сие делается и не без попущения Божия, а всяко по грехам нашим ко вра­зумлению и смирению (II, 90,141).

Судить священника — значит судить самого Христа

По заповеди церковной и апостольскому завеща­нию вы должны уважать священников, яко служите­лей алтаря и таинств Божиих; ибо без них невоз­можно спастися, и, по силе своей, сколько можете, уделяйте им на их нужды, ибо служащие олтарю с олтарем делятся (1 Кор. 9, 13); но при исповеди благодарность вашу можете дать или оставить. Су­дить же их в их погрешностях совсем не ваше дело; овца пастыря не судит, каков бы он ни был. Судить священника значит судить Самого Христа; как мож­но сего берегитесь! (I, 73, 757).

…Особенно не осуждайте других, ибо одно это ходатайствует нам всякое осуждение пред Богом (V, 500, 673).

…Попадаются на всякий день <твои> слова: «празднословлю и осуждаю». Мы знаем, как тяжко это, а особо осуждение, а все не оставляешь своего навыка. И о всяком праздном слове дадим Богу ответ, то что речем о осуждении? (V, 170,272).

За осуждение ближних Бог оставляет нас

Зазрение рождается у тебя… от гордости фари­сейской; ты видишь сучец в глазе ближнем, а свое око бревном завалено. Свои поползновения и паде­ния могут отвратить сего беса; читай у св. Лествичника о гордости и смирении, о неосуждении ближ­них; также у аввы Дорофея о сем же; то, может быть, и внедрится в память твою то, что за зазрение ближних бываем оставляемы Богом и падаем в те же или еще и лютейшие пороки, дабы познали свою немощь и смирились (V, 468, 632).

Неосуждение других приобретается через подвиг – понуждение

Скажу еще несколько слов о осуждении; как оно важно и законопреступно, это все мы знаем, но удержаться от сего не стараемся и как будто по благословной вине <причине> отверзаем уста свои на оное; а когда бы приобучали себя к отсечению волей своих и в удержании слова, хотя с болезнию понуж­дая на оное себя, то пришли бы в навык сего, так как теперь находимся в навыке неудержания к осужде­нию. Я, кажется, недавно вам писал о болезненности сердца из 89 Слова св. Исаака Сирина: «печаль мыс­ли есть даяние благо от Бога, человек, отрешивый уста свои на человеки о благих и о злых, недостоин есть сея благодати» (IV, 36, 77).

Надо стараться видеть всех ангелами, а себя считать последнейшими

Не должно иметь при сообществе и сообращении вредных суждений и осуждений ближних, не входить ни в какие порядки и устройства, не касающиеся до вас, и не допускать, как в чувственную храмину, так и в сердечную умную, вносить сор чуждых немощей и погрешностей, а стараться видеть всех как Ангелов, невзирая на то, хотя бы кто и порицал вас за это; в этом случае лучше человека опечалить, нежели Бога. Когда будете так поступать, то избавитесь от многообразных сплетней, могущих вас запутать… В сужде­нии о чужих делах будите мудри яко змия, и цели яко голубие (Мф. 10, 16), о чем просите от Господа помощи; считайте всех яко Ангелов, а себя вменяйте последнейшими всех, и на это надобно себя понудить (IV, 39, 82, 83).

Зазрение и осуждение других препятствует покаянию

…Перемена произошла в вас от презорства и зазрения ближних в их немощах и неисправлениях, что мы заметили из ваших писем, на которые, сколько могли, старались дать вам вразумление. Вы не найдете на земле совершенства; но недостатки других нимало не препятствуют вам идти путем спасения; и хотя они наносят вам оскорбления, но они суть орудия Божии, показывающие вам ваше устроение, дабы, познав чрез сие свои недостатки, немощь и неразумие, попеклись о исцелении себя. Строгое же ваше о них суждение не допускает сего исполнить <т. е. увидеть себя>, и вы остаетесь без плода (V, 8, 39).

Старайся смирить свое мудрование, а не наружно смиряйся; никого не зазирай, никого не осуждай, хотя бы и сама видела кого грешащего; есть Бог, каждого Судия; но Он и милосерд, ожидает нашего покаяния. Думаю, не за что иное попустилось тебе томиться отчаянием, как только за зазрение и осуждение ближ­них. Оставь это и старайся видеть свои грехи, то и будешь смиряться; не наружно каяться пред всеми, как ты пишешь, но сердца сокрушенна и смиренна Бог не уничижит. А ежели будем разбирать и судить ближних дела и поступки, то когда о своих воспомянем? (VI, 31,47).

ОТЧАЯНИЕ

Прежде же надобно оставить грех и удаляться случаев, приводящих к оному, а отчаиваться отнюдь не должно; ибо отчаяние лишает надежды спасения, ввергает еще в вящие согрешения и само считается пред Богом тягчайшим грехом (I, 132, 275).

Отчаяние, по словам святых отцов, — плод гордости

…Сколько могу заметить, в вашем устроении враг имеет сильный к вам приступ: возносит до небес и низводит до бездн; а это и есть вид духовной гордости, и самое отчаяние есть плод оной, потому-то и попущаемся падать, что не имеем смирения. К успокоению вашему потребно смирение и благонадежие; на смире­ние призирает Господь и ниспосылает Свою милость. Я не знаю, какой род грехов вас тяготит и смущает; только это известно, что несть грех побеждающ чело­веколюбие Божие (I, 5, 24).

В спасении мы должны надеяться только на заслуги Иисуса Христа и Его милосердие

Ты не видишь в себе дел, на которые бы имела надежду о спасении; то смирись и возложи надежду на Господа нашего Иисуса Христа, распятого на крес­те и кровию Своею пречистою омывшего грехи всего мира; и ты имей упование на Его милосердие. Он и за твои грехи страдал. Без Его заслуг никакие наши ни подвиги, ни страдания не помогут нам; но и без смирения дела никакой пользы не принесут, а смире­ние и кроме дел спасает. Ты должна заметить в себе, нет ли гордости; ибо отчаяние, по учению святых отпев, есть плод гордости, и постарайся отвергать оную от себя (IV, 212, 500).

В отчаянии — все свои немощи и грехи ввергать в бездну милосердия Божия, сокрушаться об них и каяться, но надеяться на помилование, ибо Господь за грешников пролиял пречистую Свою кровь. И хотя бы мы весь закон исполнили, но не должны надеяться от дел своих спасения, а считать себя неключимыми рабами, по слову Господню. Прочтите у св. Марка Подвижника в слове о думающих оправдаться от дел; много найдете глав, где не дает права надеяться на дела, но как долг оные исполнять (I, 233, 433).

В отчаянии надо прибегать к смирению

…Вы говорите и о грехах наших пред Господом: видя свои грехи, не исправляемся, каемся, и ложь пред Богом обретаемся, а горее скота, возвращающегося на свою блевотину. Вы не только так думаете, но чувству­ете и сознаете, и в недоумении говорите: «что ж делать?» — и тут же молитвенно взываете ко Господу, да совершится сила Его в вашей немощи… Поэтому имеете надежду на безмерное Его милосердие и чело­веколюбие к нам, грешным, и далеко отстоите от рва отчаяния, или, как пишет св. Иоанн Лествичник: «опираясь на жезл надежды, отгоняете пса отчаяния». Св. Исаак Сирин очень утешительно возбуждает к покаянию и удерживает от отчаяния в 7 Слове… а при сознании нашей греховности советует прибегать к истребляющему вся грехи наши — смирению; проч­тите 46 Слово его: «Смирение и кроме дел многа прощает согрешений» и прочее (I, 213, 404).

Как отвечать на помыслы отчаяния

…Смущающим тебя помыслам отчаяния рцы, как некогда один старец врагу, смущавшему его, что сколь­ко ни трудись, старче, не спасешься, он на сие говорил: «какая тебе печаль, что не спасусь, но все выше тебя буду», — и тем постыдил врага и отчаяние; так и ты побеждай (V, 433, 585).

Лучше всегда каяться и смиряться, нежели отчаи­ваться; покаянием и смирением привлечете на себя благодать Божию и помощь Его (I, 21, 55).

В крайнем отчаянии надо полагаться на милосердие Божие

Мыгрешны, возбудим же себя к покаянию, сми­рим себя и осудим, а Он оправдает Своим милосер­дием, и отчаянию не будет места. Святой Исаак Си­рин утешает грешных и возбуждает к надежде на милосердие Божие, в 89 Слове: «якоже не соизвешивается зерно песка с тяжестию многаго злата, тако и потреба правосудия Божия не соизвешивается с подо­бием милостыни Его. Якоже горсть песка падающи в великое море, тако согрешения всякия плоти прямо подобию милости Божией: и якоже не заграждается источник, изобильне источающей горстию персти, тако не побеждается милостыня Содетелева от злобы соз­даний» (III, 18, 69-70).