ПЕРЕЙТИ на главную страницу творений свт. Димитрия

Предисловие
Глава I. О двоякости человека, обучения, молитвы и клети
Глава II. О молитве, согревающей человека и соединяющей его с Богом в любви
Глава III Молитва, произносимая устами, которой ум не внимает, есть ничто
Глава IV. Краткая, но часто творимая молитва более полезна, чем продолжительная

О молитве человека, уединившегося в клети сердца своего, поучаясъ и молясь тайно

Предисловие

 Среди вас многие не знают, в чем состоит внутреннее дело богомысленного человека, а также не понимают, что такое богомыслие, и ничего не знают о творимой умом молитве, но — думают, что только теми молитвами подобает молиться, которые написаны в церковных книгах. Что же касается тайной беседы с Бо­гом в сердце и происходящей отсюда пользе, они об этом отнюдь не знают и никогда не вкушали духовной сладости этого. Как слепо­рожденный только слышит о солнечном сия­нии, что же такое сияние, не знает, так и они только слышат о богомысленном поучении и молитве, понимать же не понимают. Они по невежеству своему лишаются многих духов­ных благ и отстают от добродетельного преус­пеяния, которое приводит к совершенному богоугождению. Поэтому, ради наставления простых, предлагается здесь кое-что для вну­треннего обучения и для богомысленной мо­литвы, чтобы желающий с Божией помощью получил хоть немногое научение.

Духовное обучение внутреннего человека начинается с таких Христовых слов: «Ты же, когда молишься, войди в клеть (комнату) твою и, затворив дверь твою, помолись Отцу твое­му, Который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно» (Мф.6,6).

Глава I. О двоякости человека, обучения, молитвы и клети

Человек бывает двоякий: внешний и вну­тренний, плотской и духовный. Внешний — видимый, плотской, внутренний же — неви­димый, духовный, или, согласно слову апос­тола Петра, «сокровенный сердца человек в не­тленной красоте кроткого и молчаливого духа» (1 Петр. 3, 4). И святой Павел объясняет чело­веческую двойственность, говоря: «Если внеш­ний наш человек и тлеет, то внутренний обнов­ляется» (2Кор. 4, 16). Здесь апостол ясно гово­рит о внешнем и внутреннем человеке.

Таким образом, внешний человек состоит из многих членов, внутренний же приходит в совершенство умом, вниманием к себе, стра­хом Господним и благодатью Божией. Дела внешнего человека бывают видимы, а внут­реннего — невидимы, согласно Псалмопевцу: «Приступит человек, и сердце глубоко» сокрыто (Пс. 63, 7). Также и апостол говорит: «Кто из человеков знает, что в человеке, кроме духа че­ловеческого, живущего в нем?» (1Кор. 2,11). Один только Испытующий сердца и утробы (см. Пс.7, 10) ведает все тайны внутреннего человека.

Обучение тоже бывает двоякое — внешнее и внутреннее: внешнее в книгах, внутреннее — в богомыслии; внешнее — в любви к мудрос­ти, внутреннее — в любви к Богу; внешнее — в витийствованиях, внутреннее — в молитвах; внешнее — в остроумии, внутреннее — в теп­лоте духа; внешнее — в художествах, внутрен­нее — в помышлениях; внешний разум надмевает (см. 1Кор. 8,1), внутренний же смиряется; внешний любопытствует, желая знать все, внутренний же себе внимает и ничего иного не желает, только знать Бога, говоря Ему с пророком Давидом: «Тебе говорит сердце мое: «Господа ишу», ищет Тебя лицо мое, образ Твой, Господи, ищу» (Пс.26, 8). И еще: «Как лань же­лает к источникам водным, так желает душа моя к Тебе, Боже» (Пс.41, 2).

Молитва также бывает двоякая — внеш­няя и внутренняя, творимая явно и тайно; со­борная и совершаемая наедине; та, к которой призывает долг, и произвольная. Первая, тво­римая по уставу церковному, соборная, мо­литва совершается в определенное время: полунощница, утреня, часы, Литургия, вечерня и повечерие — на каковые моления люди и при­зываются звоном, ибо их, как подобающую Царю Небесному дань, должны воздавать каж­дый день. Творимая же втайне, произвольная молитва может не иметь определенного вре­мени, ее совершают когда кто захочет, без вся­кого зова, только по движению самого духа.

Первая, то есть церковная, молитва имеет положенное число псалмов, тропарей, кано­нов и прочих пений и действий иерейских, другая же (тайная, произвольная), как не свя­занная с определенным временем, не имеет и положенного числа песнопений, ибо каждый молится, сколько хочет, — иногда кратко, а иногда долго.

Первая произносится вслух устами и голо­сом, вторая же — только умом. Первая произ­носится стоя, вторая же не только стоя или ходя, но и на одре почивая, словом, всегда, когда бы ни случилось возвести свой ум к Бо­гу. Первая, соборная, совершается в храме Господнем или по случаю в каком-либо доме, где соберутся несколько человек, вторая же, уединенная, совершается в затворенной кле­ти, согласно слову Господа: «Когда молишься, войди в клеть твою и, затворив дверь твою, по­молись Отцу твоему втайне» (Мф.6, 6).

Опять же и клеть бывает двоякая — внеш­няя и внутренняя, вещественная и духовная: вещественная из дерева или камня, духовная же — это сердце или ум, или, по словам бла­женного Феофилакта, мысль тайная. Это од­но и то же (Блаженный Феофилакт. Толкова­ние на Евангелие от Матфея, глава 6). Поэто­му вещественная клеть всегда стоит на одном месте, духовная же бывает всюду с челове­ком: ведь где бы человек ни был, всегда с ним его сердце, в котором он может затвориться умом, собрав мысли, и молиться Богу втайне — и среди людей, беседуя со многими. Внут­ренняя молитва (если случится кому, нахо­дясь среди людей, подвигнуться к ней духом) не требует ни уст, ни книги, ни движения языка, ни голоса (хотя это и наедине проис­ходит), но требует только возведения ума к Богу и самоуглубления, что возможно на всяком месте.

Вещественная клеть затворяет безмолвст­вующего в ней человека одного, внутренняя же, духовная, вмещает в себе и Бога, и все небесное царство, согласно евангельским сло­вам Самого Христа: «Царство Божие внутри вас» (Лк. 17, 21). В «Словах» преподобного Макария Египетского это изъясняется так: серд­це — сосуд малый, но в него могут вместиться все вещи. Там Бог, там Ангелы, там жизнь и царство, там небесные грады, там сокровище благодати.

Во внутренней, сердечной, клети человеку подобает затворяться чаще, чем между стена­ми, и, собрав там все свои помышления, представлять ум свой Богу, молиться Ему втайне со всей теплотой духа и живой верой, вместе же с этим поучаться и в богомыслии, чтобы возможно было ему возрасти в мужа совершенного.

Глава II. О молитве, согревающей человека и соединяющей его с Богом в любви

Прежде всего да будет известно, что хрис­тианину» особенно же лицу духовному по дол­гу звания своего, подобает всячески и всегда заботиться о том, чтобы соединиться с Богом, Создателем, Благодетелем, возлюбившим его, и высшим Добром, Которым и для Которого он и создан, ибо для души, созданной Богом, центром, то есть конечной целью, должно быть не что иное, как только Сам Бог, от Ко­торого она и жизнь, и природу свою получила и для Которого ей нужно жить вечно. Ведь все видимое на земле, любезное и желанное: бо­гатство, слава, жена, дети, одним словом, все красивое, сладкое и любезное мира сего свой­ственно не душе, но только телу, и, будучи временным, оно скоро пройдет как тень.

Душе же, как вечной по природе, можно вечно успокоиться только в одном Вечном Боге, как в высшем Благе своем, Которое пре­краснее, слаще и любезнее всех красот, сла­достей и привязанностей, и как в естествен­ном своем месте, откуда она произошла и ку­да должна снова возвратиться. Ибо как плоть, происходя от земли, в землю возвращается, так и душа, произойдя от Бога, к Богу возвра­щается и у Него пребывает. На то она и созда­на Богом, чтобы в Нем пребывать вовеки. Потому в этой временной жизни нужно при­лежно искать соединения с Богом, чтобы спо­добиться вечно быть с Ним и в Нем и в буду­щей жизни.

Соединиться же с Ним каждый может не иначе, как только сильнейшей сердечной лю­бовью. Ибо евангельская грешница потому получила у Него великую милость прощения греха и крепкое единение с Ним, «что возлюби­ла много» (Лк.7, 47). Он любит любящих Его, прилепляется к прилепляющимся к Нему, представляет Себя ищущим Его и неоскудно подает сладость желающим насладиться Его любовью.

Для того, чтобы человек смог возбудить в своем сердце такую Божественную любовь и соединился с Ним в неразлучном союзе люб­ви, необходимо часто молиться, возводя свой ум к Богу Ибо как от часто подкладываемых в огонь дров увеличивается пламя, так и молит­ва, творимая часто и с углублением ума в Бо­ге, возбуждает в сердце Божественную лю­бовь, которая, воспламенившись, согреет все­го внутреннего человека, просветит и научит его, явит ему все «безвестное и тайное» своей «премудрости» (Пс.50, 8) и сделает его как бы пламенно-огненным Серафимом, всегда пред­стоящим Богу духом своим, взирающим на Него умом и черпающим в этом духовную сладость.

Глава III. Молитва, произносимая устами, которой ум не внимает, есть ничто

Здесь не будет неуместным вспомнить не­которые неудобовразумительные апостоль­ские изречения (ср. 2 Пет. 3, 16) о молитве, творимой духом и умом, и тем положить нача­ло рассуждению.

В Послании к ефесянам святой апостол Павел советует молиться духом: «Всякою, — сказал он, — молитвою и прошением молитесь во всякое время духом» (Еф. 6, 18). Тот же апос­тол в Послании, к коринфянам говорит: «Дух мой молится, но ум мой остается без плода» (1Кор. 14, 14).

Как же это бывает, что человек молится духом, а ум его остается бесплоден?

Слово «дух» в Святом Писании понимает­ся по-разному. Иногда оно означает дыхание, иногда — саму душу, иногда — какое-либо же­лание и намерение, как доброе, так и злое, а также какую-либо добродетель или недобро­детель, как-то: дух смирения, дух любви, дух милосердия, и противоположное им: дух гор­дыни, дух ненависти, дух сребролюбия и про­чее. Иногда же слово «дух» означает какое-либо дарование Святого Духа, как, например, дух премудрости, дух разума, дух прозорливо­сти, и прочее, а иногда — и сам ум, как пи­шется у того же апостола: «Обновляйтесь, — го­ворит он, — духом ума вашего» (Еф.4, 23).

Когда апостол советует ефесянам молить­ся духом, то здесь у него слово «дух» означает сам ум, который молящийся человек должен устремить к Богу. Когда же в Послании к ко­ринфянам он говорит о духе молящемся и об уме, пребывающем бесплодным, то в данном месте дух означает голос и дыхание человече­ское; он как бы говорит им: какая вам польза, коринфяне, если вы молитесь только голосом вашего дыхания, а ум ваш не внемлет молит­ве, но мечтает о чем-то ином? Какая польза много говорить языком, а умом не внимать тому, что говорится, если бы даже и тысячи слов языком произнес ты, о человек! Какая польза от того, что ты воспоешь всей горта­нью, насколько позволит дыхание, а ум твой не будет предстоять Богу и не будет видеть Его, но станет уклоняться помышлениями в иное место? Такая молитва не принесет тебе никакой пользы, не будет услышана Богом и останется бесплодной.

Хорошо рассудил и святой Киприан, го­воря: «Как ты хочешь быть услышанным Бо­гом, когда и сам себя не слышишь? Хочешь, чтобы Бог помнил о тебе, когда ты молишься, а сам о себе не помнишь?» Апостол приводит коринфянам, а вместе и всем нам себя в при­мер, говоря: «Стану молиться духом, стану мо­литься и умом; буду петь духом, буду петь и умом» (1Кор. 14, 15). Когда, говорит он этим, я молюсь языком и голосом, происходящим от моего дыхания, то должен молиться и умом.

Глава IV. Краткая, но часто творимая молитва более полезна, чем продолжительная

От искусных в богомыслии я узнал о мо­литве, творимой умом от сердца, что теплее и полезнее, чем продолжительная, бывает та, которая совершается кратко, но часто. Впро­чем, и продолжительная молитва бывает очень полезна, но только для совершенных, а не для новоначальных. В продолжительной молитве ум не привыкшего к ней человека не может долго предстоять пред Богом, но обыч­но, побежденный немощью непостоянства, увлекается внешним, и теплота духа у него поэтому вскоре остывает. Такая молитва — это уже не молитва, но одно смущение ума вследствие уклонения мыслей туда и сюда, что бывает как во время церковных соборных пений, так и во время долго читаемых келей­ных правил.

Краткая же, но частая молитва более устойчива, ибо ум, углубившийся в Бога на ко­роткое время, может совершать ее с большей теплотой. Потому и Господь говорит: «Молясь, не говорите лишнего» (Мф.6,7), ибо не ради мно­гословия будете услышаны. И святой Иоанн Лествичник поучает: «Не пытайся многословить, чтобы не рассеялся ум в поисках слов. Одно только слово мытаря умилостивило Бо­га, и одно же слово веры спасло разбойника. Многословие в молитве рассеивает ум в мечтаниях, тогда как немногословие помогает собрать ум».

Но кто-либо скажет: почему апостол в Послании к фессалоникийцам говорит так: «Непрестанно молитесь» (1 Фес. 5, 17)?

Для Писания обычно часто творимое дело называть «всегда творимым», например: «В пер­вую скинию всегда входят священники совер­шать богослужение» (Евр.9, 6), — то есть во все установленные на то часы, а не непрестанно, днем и ночью, часто, а не безвыходно. Если же священники и были безвыходно в церкви, оберегая сошедший с неба огонь, подкладывая в него топливо, чтобы он не погас, однако делали это не все вместе, но меняясь череда­ми, как пишется и о святом Захарии: «Однаж­ды, когда он в порядке своей чреды служил пред Богом» (Лк. 1, 8).

Подобно этому нужно думать и о молитве, которую апостол повелевает творить непре­станно, ибо невозможно человеку пребывать в молитве так, чтобы не прерывать ее ни днем, ни ночью. Ведь нужно время и на иные дела, на необходимые заботы по управлению своим домом, как-то: время работы, время бе­седы, время еды и питья, время покоя и сна. Как же можно понимать непрестанную мо­литву иначе, как только частую молитву? А часто творимая молитва вменяется как бы в непрестанно творимую молитву.

Итак, пусть твоя частая, но краткая мо­литва не умножается лишними словами, как об этом учат и Святые Отцы. Блаженный Феофилакт в Толковании на Евангелие от Мат­фея написал так: «Не подобает удлинять мо­литвы, а лучше мало, но часто молиться». У Златоуста же в Беседах на Послания апостола Павла пишется так: «Кто лишнее говорит в молитве, тот не молится, но празднословит» (Беседа 24 на Послание к ефесянам, 6). Кро­ме того, блж. Феофилакт говорит в Толкова­нии на то же вышеуказанное евангельское место так: «Лишние слова — это праздносло­вие». Хорошо сказал апостол: «Хочу лучше пять слов сказать умом моим, нежели тьму слов на языке» (1Кор. 14, 19), то есть лучше мне сотво­рить краткую молитву к Богу, но со внимани­ем, нежели произносить бесчисленные слова без внимания и только напрасно наполнять воздух своими словами и голосом.

Кроме того, вышесказанные апостольские слова: «Непрестанно молитесь» (1 Фес. 5, 17), нужно относить к молитве, творимой умом, ибо ум может быть всегда направлен к Богу и может молиться Ему непрестанно. Итак, нач­ни теперь, о душа, понемногу браться за на­меченное тебе обучение, начни во имя Госпо­да, согласно увещанию апостола, говорящего так: «И все, что вы делаете, словом или делом, все делайте во имя Господа Иисуса Христа» (Кол.3, 17), — т.е. творите все, как бы говорит он, с добрым намерением и не столько из-за своей корысти, хотя бы и духовной, сколько для славы Божией, чтобы во всех ваших сло­вах, делах и помышлениях прославлялось имя Господа Иисуса Христа, Спасителя нашего.

Прежде всего изъясни себе кратким тол­кованием, что такое молитва? Молитва — это обращение ума и мыслей к Богу; молиться — значит предстоять своим умом Богу, неуклон­но мыслью смотреть на Него и беседовать с Ним в благоговейном страхе и уповании.

Итак, собери все мысли твои и, отложив все внешние житейские попечения, устреми ум твой к Богу.