Скачать О Промысле или Провидении в формате docx

Сотворенный Богом мир Им же и поддерживается. Это поддержание, это хранение обыкновенно называется Промыслом или Провидением. (Название сие не точно выражает самую вещь: слова — Промысл, Про­видение — указывают более на распоряжение будущим, нежели прошедшим и настоящим. Такое название дано людьми, может быть, потому, что все буду­щее они почитали преимущественно зависящим от воли Божией.) Это попече­ние о мире, по нашему понятию, слагается из двух частей: 1) из сохранения и 2) управления.

1) Сохранение есть такое действие Божия всемогущества, по которому мир, получив бытие свое от Бога, не теряет его, но продолжает существовать и действовать. В сем сохранении различаются два вида: а) сохранение бытия и б) сохранение формы. Ибо мы обыкновенно различаем в вещи сущность ее и действие или форму.

а) Точно ли мир поддерживается Божией силою? Не может ли он сам про­должать полученное им однажды бытие? Разум не может ничего решительно­го отвечать на это, он имеет причины думать рго и contra, и от этого в сужде­нии о сем предмете впадает в так называемые антиномии. С одной стороны, он говорит, что мир может сам продолжать свое бытие. Причина, побуждавшая его так думать, состоит в том, что мир получил уже бытие и, следовательно, может лишиться его или через себя, или через другое существо; но сам себя он не может уничтожить, так как не мог и создать себя, а другого существа, кроме Бога, вне мира нет; Бог однажды захотел, чтобы мир существовал, поэтому он и будет сам по себе существовать. Но с другой стороны, разум видит, что по­елику произведение мира было явление всемогущества, то и самое действие должно продолжаться для того, чтобы можно было миру продолжать свое бы­тие; иначе действие не будет иметь равносильной себе причины. Сей второй взгляд ведет к тому, что силы природы поддерживаются силою Божией.

При сем разногласии ума, откровение решительно утверждает, что жизнь мира — житие в Боге. Мысль эта нужна для религии, и потому она во многих местах Писания выражается с силой (Евр. 1; 3): Нося… всяческая глаголом силы Своея. Как светло и ясно выражает Священное Писание глубокие мета­физические истины! (Евр. 11; 3. Мф. 6; 26. Деян. 14; 17. Кол. 1; 13). Всяческая в Нем состоятся (1 Кол. 1; 17).

Каким образом Бог поддерживает мир? В эту тайну Священное Писание не вводит человеческие разумения. Впрочем, взгляд на мир, на этот театр действий Божиих, некоторым образом показывает, как Бог действует в мире и поддерживает его бытие. В мире самые близкие к нам действия соверша­ются на земле, земля обращается с прочими планетами вокруг солнца, сле­довательно, в солнце центр всех сил и действий физических, а за ним должна быть сила Божия.

б) Священное Писание учит, что не только бытие вещей поддерживается Богом, но и силы их, то есть Бог поддерживает вещи со всеми формами и про­явлениями во внешности. Мест на сию истину в Священном Писании много. Давид говорит (Пс. 18; 6-7), что Бог назначил место восхождения солнца, его дневного шествия и заката. У Иова есть места, в которых говорится, что Бог предводительствует звездами, что Он образует различные роды существ на земле и внутри нее, в реках, в горах, и прочем. В отношении к человеку Священное Писание эту мысль изображает со всеми частностями. Например, Давид гово­рит (Пс. 138; 15): Неутаися кость моя от Тебе, юже сотворил еси в тайне.

Между сохранением мира (conservatio) и управлением (gubernatio) ставят еще concursus. Это содействие Божие (concursus) изобретено схоластиками и есть термин, не заключающий в себе мысли, отличной от сохранения. Они изобрели его для одного нравственного случая, именно: в ряду действий нрав­ственных существ есть действия худые; чтобы определить отношение силы Божией к сим действиям, схоластики изобрели concursus и начали говорить: Deus concurrit ad malas actiones hominis materialiter, non formaliter. Но это есть следствие схоластической тонкости; поддержание сил есть уже содействие, и наоборот: содействие есть поддержание. Посему, сказав о поддержании мира, оставим так называемый concursus, ибо это есть не более, как пустой термин.

2) Второе действие Промысла есть управление. Оно отлично от сохране­ния. Мир может поддерживаться и в бытии, и в силах своих и, между тем, может не достигать своих целей, то есть может не быть управляем. Управле­ние сие, то есть направление Богом мира к Своим целям, совершенно необхо­димо в мире нравственном. Ибо существа нравственные имеют свободу и, следовательно, могут достигать цели и нет; могут низвращать ее и совершенно удаляться от оной. Посему направление их, по крайней мере к целям общим, глав­ным, необходимо. Но такое же управление необходимо и в мире физическом.

Можно сказать, что законы физические совершенно необходимы. Во всех цар­ствах природы находим некоторые уклонения, опущения, некоторое, своего рода, самоволие. Проявляется ли в этом свобода природы — сказать того мы не можем; по крайней мере, должно сказать то, что нужна высшая, Божествен­ная сила, которая бы направляла и мир физический к его целям, хотя он дей­ствует, по-видимому, постоянно.

Что же такое управление Божие? Есть такое действие всемогущества и премудрости Божией, по которому Он как бы смотрит и назирает за действия­ми тварей, особенно разумных, и по которому Он направляет их к целям, ког­да они уклоняются, исправляет их погрешности и недостатки и восполняет опущения.

Истина мироправления изложена в Священном Писании со всей ясностью. По учению его, Бог управляет всем от великого до малого. Преимущественно изображено управление Божие в мире нравственном: все истории суть исто­рии Божественного управления, и характеристическая черта сих историй есть та, что они управление Божие простирают до чудесностей с тем, чтобы вну­шить нам ту необходимую для нашей нравственности истину, что сила Божия мощна и тогда, когда бы силы физические ей противились.

Мест, подтверждающих истину мироправления Божия, так много, что почти невозможно всех исчислить. Остановимся на некоторых (Пс. 35; 7. Притч. 16; 9. Мф. 6; 31. 1 Кор. 12; 6). Здесь разумеются действия Божий в главнейших событиях мира физического (Деян. 14; 17. Иер. 5; 24. Иов. 37; 2. Дан. 11; 21). Судьба царей и народа зависит от Бога. Что судьбы царя и наро­да зависят от Бога, эту мысль преимущественно должно внедрять в себе, не так как некоторые французские историки делали (например, Милот), коих ис­тории могут приводить к мыслям совершенно безотрадным, ибо там все про­исшествия суть сцепления случаев, — действия страстей. Не имея той мысли, что Бог управляет царствами и царями, можно прийти в смущение, видя, что судьба какого-либо могущественного царства, имеющего влияние почти на весь мир, находится в руках какого-либо бесчеловечного властелина (Ис. 10; 5). Из сего места видно, что у Бога есть какая-то мера терпения, и эта сторона может быть предметом хорошего нравственного размышления. На небе прежде опре­деляется — быть или не быть известному народу, нежели на земле (Иер. 18; 7). Управление, изображенное в сем месте, более всего видно в народе Израиль­ском; здесь видно необыкновенное сочетание всего естественного со сверхъ­естественным. Кроме сего, Священное Писание нередко изображает состоящую под управлением Божиим судьбу частных людей, например, Товита, Эсфири, Иова, и других (Деян. 17; 26). Так Бог назначает и время существования народов и пределы их мест. Истина сия подтверждается и теперь. Например, пять мо­гущественных держав европейских составили в Лондоне как бы некоторый собор, на котором положили заботиться о благосостоянии меньших государств. В силу сего определения они определяют границы Греции, но все выхо­дит напротив; верно, их определение еще не согласно с определением Божиим (Пс. 104; 10-18). Для людей особенно нужно знать, что Бог управляет судьбой каждого в частности. Эта отрадная мысль выражена во многих местах (Пс. 90; 1-16. Флп. 2; 27. Ис. 6; 1-13. Ам. 3; 6). Много и других мест. В Евангелии от Матфея говорится, что волос с головы нашей не падает без воли Божией. Разум сомневается даже, не принять ли это за чистую метафору.

Касательно мироправления, самый важный вопрос есть следующий: как совместить управление Божие со свободой человеческой? Что здесь не нару­шается свобода человеческая, это доказывает собственный опыт каждого, соб­ственное сознание. И поелику собственное сознание лучше всех доказательств, то, опираясь на своем сознании, человек всегда будет верить, что Бог управля­ет им, и что через это свобода его не нарушается. Неудивительно, что мы тай­ны сей не знаем, ибо не знаем всего мира; если бы и мир знали, то Существа Божия не можем знать. Мы знаем управление Божие над главнейшей частью мира, и притом и над сею частью знаем управление Божие только по отноше­нию к настоящему и прошедшему ее состоянию, а отношений к будущему не постигаем.

Впрочем, разум и здесь может указать на следы возможности совмещения управления Божия со свободой человека. Именно: а) отношение наших сил во многом зависит от сил физических. Каждое разумное существо, или, скажем ближе, человек, окружен со всех сторон силами других существ так, что, сколь ни свободен, однако же во многом зависит от других. Все почти наши позна­ния приходят к нам отвне; почему же не допустить, что первоначальный ис­точник их в Боге, а существа, нас окружающие, суть проводники их? б) При­том, глубина нашей души для нас недосягаема. Мы сознаем, что многое про­исходит в нас не от нас; возникновение в душе нашей мыслей, желаний и чувствований — этот закон assotiatio idearum — от нас не зависит. Вообще, наша свобода есть точка, зыблющаяся в пучине тварей; наша самостоятельность есть только полусамостоятельность.

Сими и подобными соображениями разум проясняет себе ту истину, как мироправление Божие совмещается со свободой человеческой.

Не противоречат ли мироправлению Божию несовершенства мира? Но в чем они состоят, или какие они? 1) Зло метафизическое: оно состоит в ограни­ченности тварей и есть с одной стороны необходимое, а с другой — оно есть основное начало прочим недостаткам. 2) Зло физическое, состоящее в болез­нях и других бедствиях. 3) Зло нравственное.

Какой первоначальный источник всякого зла? Первый и главный ис­точник недостатков мира есть закон многоразличия в единстве и единства в многоразличии; многоразличие не может быть без столкновения, и притом такого, из которого происходит в вещах даже противоположность. Но много­различие сие необходимо в мире, который состоит из многих существ; оно не могло бы быть тогда, когда бы мир был только одно существо, имеющее отно­шение к одному Богу. Поелику же мир состоит из многих существ или же тва­рей, то все твари не имеют того, что есть в Боге, а каждая тварь не имеет того, что есть во всех других тварях. Второй источник недостатков есть противопо­ложность двух составных частей мира — мира духовного и физического. Эта противоположность необходима, ибо для духовного нужно физическое и, на­оборот, для физического духовное. Но поелику из сей противоположности не­обходимо рождается столкновение, то опять происходит то, что есть в одних существах, того нет в других, то есть происходят несовершенства или недо­статки. Третий источник зла — свобода нравственных существ. Невозможность грешить при свободе возможна только для ума всесовершенного, всезнающе­го. Но для ума несовершенного, ограниченного, всегда есть область тьмы; для воли ограниченной всегда есть область зла. Таким образом, если бы мы даже не согрешили, то была бы возможность пасть.

Против зла метафизического разум не восстает; что говорит он о зле физическом? Он говорит, что оно — следствие злоупотребления. И действи­тельно, многих болезней и бед не было бы, если бы не было греха. Впрочем, должно сказать, что все теодицеи человеческие не успокаивают и не удов­летворяют уму. Взгляд на мир более смущает, нежели успокаивает философ­ские теодицеи. Истинная теодицея есть одна христианская религия: краткое, простое и самое глубокое учение ее о том, что эти зла суть самые временные, что их прежде не было и потому в вечности их не будет, — спасает честь Про­мысла. Священное Писание говорит нам, что повреждение есть не в одних существах свободных, как думали люди, а во всех тварях, и что источник его был сперва в злых духах, а потом в человеке. Как смотрит Бог на сии недо­статки? Разум говорит, что Он употребляет к истреблению зла средства есте­ственные, как то: воздвигает особенных мужей, и прочее. Но религия при­знает эти средства недостаточными; она говорит, что для восстановления мира Бог послал Сына Своего, и что Он избавил всю тварь. При сем взгляде на мир все возражения делаются мелкими. Христианская религия поступает безпристрастно; она не боится, подобно философии, признать мир во всех частях поврежденным; не боится, что бездна зла велика, потому что пред­ставляет достаточные средства. С этой точки должно всегда смотреть на по­слание Сына Божия в мир, то есть должно помнить, по словам Павла, что Христос пришел возглавить всяческая, что Он примирил мир небесный, зем­ной и преисподний, словом, всю природу. Против мелких возражений на не­совершенства мира может служить басня Вольтера о мыши, попавшей в пышный дом и в тесном уголке своем начавшей рассуждать о совершенстве всего дома. Мы также занимаем тесный уголок большого дома — мира, и из него дерзаем судить о всем мире; наше временное пребывание на земле есть еще младенчество, и потому хорошо заметил один писатель, что духи совершен­ные смотрят на нас так, как мы смотрим на животно-растительных или же земноводных; мы мало отросли от земли, далеко отстоим от неба. Василий Великий о зле говорит, что оно не могло произойти от Бога. Если же так, то откуда произошло зло, когда сначала не было зла? Значит, оно произошло от чего-то противного ему? Нет! Оно произошло не от противного ему добра, а от чего-то среднего, a quodam indifferenti, ибо произошло от человека в то время, когда он не был еще совершенно ни добр, ни зол – erat indifferens. Беды физические, можно сказать, не суть настоящее зло, ибо многие не от нас происходят (ни сей согреши: Ин. 9; 3), а следовательно, со временем прой­дут. От того-то, вероятно, Бог, особенно в Ветхом Завете, не стыдится выра­жаться по-человечески, называя себя источником зла. Например, в книге Второзаконие, запрещая смеяться над людьми с физическими недостатками, Он говорит: «не Я ли сделал глупаго…», и прочее. У пророков Он часто гово­рит: Аз наведу злая (4 Цар. 21; 12), и тому подобное.

Какую услугу оказала христианская религия учением о сотворении и Промысле? Ту, что она ниспровергла неправильные понятия о мире, опасные для нравственности, и представила мир, по его бытию и действиям, совер­шенно подчиненным Богу. Нам с младенчества внушали сию истину, и пото­му мы привыкли к ней; но с первого раза уму человеческому трудно было дойти до нее. Казалось, к этому мог приводить философов закон единства, но и он не защитил самого Платона от дуализма. Читая сочинение блаженно­го Феодорита о Промысле, кажется, что все сказанное им слишком просто, но до сей простоты не достиг самый ум человеческий и партии философов, кои извращали учение о Промысле. Сам Цицерон в своих «Записках Акаде­мических» весьма усиливается, желая доказать divinam providentiam. Кроме того, учение христианское ниспровергло судьбу, на которой помешан весь мир древний; никто ее не понимал, а все к ней обращались. В VII веке эту судьбу поставил у престола Божия Магомет, а ныне некоторые немецкие философы начали учить что-то похожее.

Знаком ли народ наш с этим учением? Что все от Бога, и что все Им управ­ляется, народ с этим весьма знаком; но учение Моисея мало ему известно. Что в мире все управляется Богом, это известно простому народу до излишества; он не знает управления естественного, а всего ожидает от сил сверхъестествен­ных. Это потому, что он не знает природы, и что средств естественных у него мало. Поэтому в болезнях, по недостатку врачеваний естественных, он тотчас обращается к Богу — к способу лечения сверхъестественному.