(или Ростовское действо, или Комедия на Рождество Христово)

ПЕРЕЙТИ на главную страницу творений свт. Димитрия

Смотреть музыкальный проект по творению

Комедия на Рождество Христово. – Одна из первых драм русского школьного театра, поставленная Димитрием Ростовским в открытой им ростовской духовной школе 27 декабря 1702 г. Димитрий Ростовский ввел в свою драму, в основе которой лежит евангельское повествование, элементы польского школьного театра и украинского вертепа. Печатается по рукописи: РНБ, О.ХІѴ.28, л. 1–41 об.

Антипролог
Пролог
Комедия на Рождество Христово
Эпилог

Антипролог

Натура людская:
―Натура людска, в образ Бога есмь созданна,
Разум, память и воля суть мне дарованна,
Не дарованна, паче данна, не отъята
От преслушавшей Бога чрез змия треклята,
Потому ми есть отъята мудрость и святыня,
Бессмертие, нетленность, жития простыня (простота).
Разумею разумом, яко злом объяхся,
Знает и память, как в рае наслаждахся,
Воля ми безвольная оковася узом,
С нею разум и память единым союзом.
Дерзнет воля на радость, память памятает,
Яко за малу радость вечная скорбь чает.
Когда хочет простерти в самовольство руки,
Разум рече: «Помни диавола штуки,
Как тебя, безсмертную, в рай уловиша
За дерзость сетьми смерти и тьми сокрыта».
Тем ся ми разум, память, воля упражняет,
Вести же ни от кого отменныя чает.

Омыльная (обманчивая) надежда:
― Что, Натуро людская, сетуешь созданна,
Над все создание лучий Богу подобанна?
Имущой образ Бога, что ти не довлеет,
Красота и лепота когда ти светлеет?
Имаш ты покоренна вся, яже суть в мире
Летающие, ходящие и плавающие звери.
Вся сия покоренна суть под твоя нозе,
Убо не сетуй, паче радуйся по Бозе.

Натура:
―Вся ми суть покоренна, но и аз подданна
Смерти, когда согреших в раю первозданна!

Надежда:
―Не отчайся, Натуро, имей мя, Надежду,
Возведя очи, посмотри: восстаёшь между
Коими вещами? Се ти век златый послужит,
Мир в брань не претворится, лука не натянет.
Любовь, кротость незлобна с тобою пребудут,
Фортуна, вечна радость неотступны будут.

Натура:
―Аще тако есть, добре; се скорбь отлагаю,
Радостна веселюся, скачу и играю.
Злат век, мир, счастье, радость мене окружают,
Убо сердцу моему скорби не досаждают.

Век златый:
―Счисляй, о Натуро людска, во мне златыя часы,
Златый ти век проповедаю нехитрыми гласы.

Покой:
―Смотри, Натуро людска, на сию маслину,
О ней мира не в брани чрез мене всегда ожидай.

Любовь:
―Аз, Любовь, сим союзом к тебе привязанна,
Понеже мя имеешь, вся тебе суть данна.

Кротость:
―Всегда в кротости сердце ти да веселится,
Тому злобная язва никогда не случится.

Незлобие:
―Чрез незлобие на тя гнев никто воздвигнет,
Радуйся, злоба бо тя никогда не постигнет.

Радость:
―Внимай сладкогласному сему инструменту,
Сего слыша, никогда дознавай печали.

Фортуна:
―Дотоль, Натуро людска, пребывай весело,
Донележе фортунно не станет ми колесо.

Натура:
―Благополучные ныне приспеша ми часы,
Егда радостотворны слышу от вас гласы.
Так есть, как ты, Надеждо, прежде возвещала –
С златым мне веком радость верно обещала.
Радостна в златом веце и в недрех фортуны;
Радости! Весели мя, исправ своя струны.

Настраивает и Рассуждение приходит.

Рассуждение:
―Так ты уловила чрез весть неистову!
Се радости переменуся имаши готову.
Смотри, како измена вещи преплетает,
И благополучие беды сообщает.
Уловила, Надеждо, тебе нечаянно,
Егда, Рассуждение, бех от тя попранно!
Где Надежда омыльна, яже тя прельстила,
Яже ти словес сетми лестне уловила?
Слыши, что Век железный будет глаголати.
Егда златый Век может ему противостояти?
Зри и что противная противным сотворят,
Увидишь, яко радость на плачь ти претворят.

Железный век:
―Что при Натуре людской себе водворяешь?
Или не знаешь, что я сильнее тебя?
Удержиши ли прелесть, в десницы ти сущу,
Егда мою железну кулю (ядро) испущу?
Зри: злато и железо катится однако,
Не можешьбыти лучшим над мя, веруй всяко.
Златыми си часами людей уловляешь
В свои сети, а моих железных не знаешь!
Аз убо совокуплю со железом злато,
Да весть Натура, яко есть не злато – блато.
Не будешь от союза сего свободен,
Но во век со мною будешь соединен.

Брань:
―Ты чрез увядаему прельщаешь ю маслину?
Зри: меч брани ту сечет и так будет выну.
Да не речеши: «Мирен в век Мир пребываю»,
В самый корень маслины мечь свой погружаю.

Ненависть (к Любве зубы:)
―Ты, Любве, что вещаешь луга сугубы
Сим союзом? Сия вся претрут моя зубы.

Ярость (стрела к Кротости):
―Ты речешь, яко Кротость язвы не достигнет?
Се чрез стрелу Ярости язва ту постигнет.

Злоба:
―Ты, Незлобие, знаком что Натуру взводишь?
Рцы, како ту от оков Злобы освободишь?
Се жало в неповинном агнце вонзает,
Ниже с него изыти когда помышляет.

(к Радости) Плач:
―Радости! Своя струны ты устроеваешь,
А змоченну слезами платку не внимаешь.
Радость, сладость! Плачь платом тебе удерживаю,
Омоченным слезами струны отягчаю.

Зависть к Фортуне, т.е. Коло:
―Престани, Коло, катиться всуе,
В котором Натура заводится безумно,
Прежде ти в ад: не стерся крюк мой, препинает,
Да Натура Фортуну, какова есть, знает.
В точащомся Фортуне силы не познает,
Неудержимое Коло зря, да рассуждает.

Натура:
―О, люто окаянства в суетном семь мире!
Почто лестной Надежде аз, бедна, взяла веры?
Веселыми помыслы впредь мя исполнила,
Ныне туюжде радость на плачь претворила.
Егда Злата Железный века побеждает,
Брань покоя маслину мечем посекает,
Во всем полно измены и непостоянства,
Горе! В житии моем всего окаянства,
Ничто истиннейшаго паче смерти чаю,
Жду гроба, а красоты венец мой слагаю!
Иду окруженная печальми и беды.

Все:
―Мы твоими, Натуро, купно пойдем следы.

Смерть:
―Го! Го! Го! Радуюся Смерти от Адама,
Царствующая даже и до Авраама,
По Аврааме дотоль свободна царствую,
Человеческим родом сильна властенствую.
Царей и князей под моя покоряю нози,
Сильны вой падают предо мною мнози.
Все боятся, всех бо аз вот этой косою
Срезаю, як цветы полевые з росою.
Едина сильна, славна есмь Смерть во вся веки,
Без останка потреблю аз все человеки.
Сама Натура людска добре то познала:
Прозревши мою силу, с трона сего встала,
Венец красоты з главы своея сложила,
Мя боящися, власти та моей вручила.
Сяду на престол, возьму и венец на главу,
Да все видят у Смерти безсмертную славу.

Жизнь:
―Стой и не прикасайся фрону человека,
Иже ти не подлежит во вся веки века.
Аз есмь Жизнь, яже придох того оживити,
Живота безконечна в веки сподобити.
Ты же властелинствовать не дерзай без суда,
Изыйди оттоль скоро, иди полна студа (стыда).
Аз власть имам живити, аз и умертвити,
Смерти или житию вечному вручити.

Пролог

Маловременна лестна (обманчивая) мира сего слава,
Ищущим себе в сладких смертна есть отрава,
Яко бо в себе жало мед утаевает
И уста наслаждающ внутрность уязвляет:
Сице и сего мира сладость в себе мает,
Сладкую жизнь множае желчию кончает.
Образ сего в Ироде есть треокаянном,
Зело в суетных мира сластех окованном.
Уже за временную, гиблющую славу
Против самого Бога гордую си главу
Вознес – того чрез зависть искаше убити,
Дабы маловременной чести не згубити.
Ищуще же, невинных множество отроков
Изби за (как) агнцев, агнцев сущих без пороков,
За что и сам воскоре истым (праведным) судом Бога
Претерпе: днесь во аде терпит зла премнога.
Се не токмо словом и делом изявим,
Да крепость ныне Бога рожденна прославим.
Сему всяк с охотою, молим, да внимаешь,
Ты же, архиерею, да благословляешь!

Комедия на Рождество Христово

Явление 1

Земля:
―Аще не от естества есть Земли стенати,
Яко вещи бездушной, слезы проливати,
За сладко пловущия водныя потоки,
Шумящия з внутрности твердейшей опоки (поверхности).
Обаче не держу, повторяя: горе!
Точу (проливаю) слез прегорчайших пространное море.
Увы, увы! Проклята за грех есмь Адама
И Еввы, яже яблко урве си рукама
В рай заповеданно (запретное). Аз за (вместо) красный цветы
Волчец (колючий сорняк), родити буду мерский во вся леты.
Красна бех, доброплодна, раждах не оранна (не будучи вспаханной),
Ныне тща (бесплодна), аще и есмь потом полианна.
Никогдаже на перво буду возвращенна,
Ниже по проклятии паки освященна.

Небо:
―Не сетуй, Земле скорбна, паче веселися:
Честь ти болша преждния ныне устройся;
Не клятие (проклятие), но болшу улучиш святыню,
Чрез Бога воплощенна вечну благостыню.
Той мя, Небо, преклонив, на тя, Земле, сниде,
Человек бысть – человек да на Небо взыйде.
От твоея созданны трости сообщися (приобщись)
Божеству, убо тебе не леть (возможно) есть пещися.
Будешь мне, неклятому Небу, приобщенна;
Аз земля, ты же небом будешьнареченна,
Якоже Бог наречен и есть человеком,
Смертен человек Богом живым во веки веком.

Земля:
―Небо! Роса словес ти мя не орошает,
Но паче всдыханием тяжким изсушает:
То глаголешь, емуже быти невозможна,
Аз же Божия знаю словеса неложна,
Имиже есмь проклята, ты же мя случаешь
Со собой, бо с водою огнь то сообщаешь.
Может ли тма там быти, где светлость сияет?
Гонит от себе тму свет, а не сообщает.

Небо:
―Земле! Не печалися, скоро ся утешиш,
Мир на тебе вещающ глас скоро услышиш:
Мир мирови даруяй прийде к тебе мирен –
Исус Христос, Сын Божий, Агнец кроток, смирен.
Той тя милосердием на перво претворить,
Той тя быти другиню мне, Небу, сотворит.

Земля:
―Прийдет? Аще и прийдет, огнь воврещи (поджечь) прийдет,
Не благословение – мечь з уст его изыйдет.

Небо:
―Ни, Земле! Рече: «Аз есмь на землю пришеды,
Да жизнь имать и лишен всяк з земли прошеды».

Земля:
―Победихся, о Небо, для твоей порады (совета),
Жду от Бога реченной чрез тебе отрады.

Пение: «Христос раждается, славите» и прочая.

Милость Божия:
―Неизреченна милость Бога, необята,
За преступство Адама мирови отята,
Егда тот запрещенну прикоснуся плоду,
Наведе проклятие общему си роду,
Заключи дверь златую небеснаго града,
Отверзе тму кромешну лютейшаго ада.
Но не прогневайся в век Бог, ни враждуяй,
Прийде под леты, милость мирови дарствуяй,
Человеком бывает чрез милость премногу,
Да бренна человека уподобит Богу!
Ныне небо земля бысть, земля небом убо.
Земля, небу причтена! Радуйся сугубо!
Ликуй, небо! Место бо ангела гордыни
Человеком наполнит Бога благостыни.
Да сорадуются ти аггельския лики,
Егда сожительствуют има человеки!
Земле, за змия вражду иногда (некогда) проклята!
Радуйся, яко Богом ныне есть свята!
Уже не к тому (поэтому не) волчец имаши родити,
Но будешьукрашенна различными цветы.
Первы Адам сподоби клятвы тя руками,
Вторый Адам (Иисус Христос), ходящи по тебе ногами
Пресвятыми, освяти тя в вечныя роды
И вожделенными тя ублажить плоды.

Земля:
―О, Милости Божия неизглаголанна!
Аз, Земля, грехом Еввы веема окалянна (оскверненная),
Под твои пречистыя скланяюся нозе,
Чту тя, славлю и хвалю во веки о Бозе,
Понеже мя, грешную, дотоль сохраняла,
Ныне же красотою неба увенчала.
Сама облаком легким с небеси низходишь,
Тягость же мою бренну на небо возводишь.
Буди благословенный во век веков, Боже,
Яко твоя милость мне, грешной, поможе!

Небо:
―О, милости всещедра! Под прекрасный нозе
Прекланяюся, Небо, волею по Бозе.
Молю: идеже еси, да буду с тобою!
Совокупи мя землею во век со собою!

Милосердие:
―Земле! Через милость Бога Небу приближися.
Небо! Чрез милость Бога Земли примирися.
Се вас союзом златым на веки спрягаю,
Мир, единство и любовь на вас полагаю.

Небо:
―Слава во вышних Богу днесь о сем да буди!

Земля:
―Мир земли благоволный да воспоют люди!

Пение: «Слава в вышних Богу» и прочая.

Явление 2

Вражда, или Зависть:
―Горе, ах! Люцеперу и целому аду!
Так-то нам Милость Божа сотвори отраду!
За един токмо помысл всех с неба свергает,
Человека за дело в небо исправляет.
Лучше ли есть брание (борьба), нежели дух чистый?
Ах! Человек стал Богом, аз же дух нечистый
От всех есмь нареченна, аз, прежде созданна,
Аз архиерейским ликом (собранием) венцем увенчанна.
А человек – прах, пепел, персть едина бренна,
Мне на поругание тако вознесенна!
Едва Люцепер (Люцифер) мнился равен Богу быти,
А человек враг дерзнул делом совершити, –
На время нам сообщен, имеет отраду,
Мы же на веки веков вдадохомся аду.
Горе! Горе! Снедает яд мою утробу:
Персть, вечному имуща предатися гробу,
В наших прежних жилищах себе водворяет!
Горе! Горе! Сердце ми зависть растерзает,
Зря горести, услаждаю снедением сердца,
Горкий в мира сладостех буди ти, мордерца (убийца)!
Дондеже Бог есть Богом, ад безсмертный адом,
Смертным ада сеяти буду на тя ядом.
Процветут моя плоды, убийство и вражда,
Тым плодом утолится кровавым ми жажда.
Вулкане, а Вулкане! Тя молю усильне:
Остра ми оружия надобно есть зелне (очень).
Поспешете на помощ, охотны (быстрые, проводные) Цыклиопы!
Возжигайте огнь, Бронты*! Бийте в млат, Стеропы*! (*имена циклопов)
Мечи, копиа, узы, остры куйте стрелы:
Сия в Иудейския разсею пределы.
Сотворю пролитие крове, аки море.
(ярится)
Не единому сотворит мечь горкое горе,
Упиется копие не в едну утробу,
Поплывет крове током не един ко гробу.
Будет зде и невинный мечем погибати,
Будет себе самого мечем побивати.
Тако чрез сеть смертную пойдет в ада узы,
Исцелит разстерзанну утробу Медузы.

Циклиопы (все вместе говорят):
Се огнь возжигаем, в млаты ударяем,
Копиа и узы для тебе, Медузы,
И мечи, и стрелы в Иудейски пределы
Готуем, гортуем (закаляем),
Тебе подметуем (бросаем).
Примайся, Цыклиопе!
Бий крепко, Стеропе!
Бронте! Не ленися,
Вражде прислужися.

Пастырие:
Два будто пошли в город для покупки, а третий при овцах бых; наступившой же нощи (когда наступила ночь) пошол тех искати и прочее.

Пастырь 1 Борис:
―Судари мои светы! Здорово ли живете?
Вы в сем месте собраны подавно седите,
Не видали ли моих товарищ, идущих
В город или з города, кошели несущих?
Один уже и пристар, маленко горбатый,
Крив на глаз, имя ему Аврам-сторожатый (сторож).
Другий молод, именем Афоня названный,
В старом шюбионку, что нам в подпасочки данный.
Пошли в город для хлеба на ужину купити,
А мене оставили овечок хранити;
Замешкали, а уже нощ темна приходить,
А на мене едного страх велик находит.
Я, бросив и овечки, пошол их искати.
В город далеко, страшно, зде их буду ждати.
(сядет)
Ой, Аврам, Аврам! Тойжде зашол на кружало (кабак);
Когда б ему какое там лихо не стало.

Пастырь 2 Аврам:
―Борисе, гето (это) ты здесь, а овца покинул?

Борис:
―А ты для чего в город пошодши, загинул (пропал)?
Пришол вечер, я овцы загнал во ограду,
А сам уже пошол был вас искать ко граду.
Кое вас там так долго лихо удержало?

Аврам:
―Не покручинься, братец: зайшол на кружало,
За алтынец винишка и с парнишком испив.

Борис:
―От петь (же) я догадался! А мне-то не купив?

Аврам:
―Никак, купил и тебе, как петь не купити?
Малец, вынь ми с кошеля. На, зволишь ли испити?

Борис:
―Ну-тко, сядьте ж и сами, по разу напьемся.
Хлеба купили ли?

Афоня (говорит):
―Есть. Горазд подкрепемся.

Афоня:
―Вот тебе хлеб, вот тебе соль, вот и калачи.
Кушай, старичок, здоров, а на нас не ворчи.

Аврам:
―Да кушаймо же поскоряя, пора итти к стаду,
Штоб иногда (вдруг) какой волк не влез во ограду.
Запоют аггели, а они забудутся, кусы в ротах. Думают долго, один на одного
смотрит, нескоро в небо.
Аврам:
―Што, брат? Где же так-гетак (этак) поют хорошенко?
Еще я так не слыхав. Ты слышишь, Афонко?

Афоня:
―Я вже слышу и вижду, ей, птички высоко,
Смотрете, еддак ваше не досмотрить око:
Ты стар, ты на глаз хром. Вот в гору смотрете!

Борис и Аврам:
―Е-е-е! Видим, видим!

Афоня:
―А што, правда, птички?

Аврам:
―Брат! Кажется, робятка стоят невелички?

Афоня:
―Судари! И хто видал ребята с крылами?
Птицы то залетели межи облаками;
Етак бы хорошенко робята не пели.
Смотри, смотри: не видно, вот и полетели.

Борис:
―Летете ж здоровенки, а мы поседемо,
Маленко покушавши, к овечкам идемо.

Аврам:
―Когда б же так над стадом нашим всю нощ пели,
То б мы, их слушаючи, спати не хотели.
Афоня! Ты учися на дутки играти,
Штобы мы не хотели, да и ты, дремати.

Явление 3

Аггел к пастырем; убоятся.
Радость, о пастырие, от мене приймете
И не ужасайтеся, но словам внемлете.
Радость ныне велия мирови явися:
Спас человеческому роду родися
От пренепорочныя Марии Девицы,
Небесных купно земных жителей Царицы.
Близ града Вифлиема в вертепе (в пещере) глубоком,
Между волом и ослом, на месте высоком,
В яслех на остром сене, пеленами ввитый (обвитый, спеленутый),
Нищ лежит всего мира Царь презнаменитый.
Там убо веселыма ногама идете,
Достойную ему честь и поклон дадете.

Борис:
―Осударь! Кто ты таков? Ты княжего рода?
Чаю, что князь твой отец или воевода.

Аггел:
―Аз есмь архаггел не от земна рода,
Но от небесных ликов (полков) воевода.
Неприступну престолу Бога услугую
И тайны того миру аз благовествую.
Еже и вам вещаю, от его посланный:
Тому поклон да будет от вас ныне данный.

Аврам:
―Чаю, тебе, государь, к князям послали,
Штоб они великому Царю поклон дали,
Не к нам, нищим постухам, гето ты заблудил
Или не вслухал. Вестник к нам таки не ходил.

Аггел:
―Аще и Царь есть царем, ныне же смиренный,
Волею между скоты в стаи (в хлеву) положенный.
Нищету возлюбивый, вас, нищих, взывает,
Пастырь сый всем пастырем, вас, пастырей, чает.

Борис:
―Осударь! Надобно ли што в поклон понести,
Штоб не велел, як наш князь, у шею вон вести?

Аггел:
―Господь ваш и Бог благих ваших не требует,
Не хощет себе даров, но он да дарствует.
Чисто сердце за дары тому принесете,
Веру, надежду, любов ему предложете.
Глаголанная мною скоро сотворете,
Аз буду невидим, вы в вертеп идете.

Борис:
―Што же так итти худо? Ходем, украсемся,
В чулки, лапти новые поадиом приберемся.
Афоня! Позабирай калачи и вино,
Да и ты приберися; пойдиом все заодно.

Пение (перевод самой популярной польской рождественской колядки «Aniol pasterzom möwil», известной с XVI в.):
―Аггел пастырем вестил:
Христос ся вам днесь родил
В Вифлееме, граде Давидовом,
В колене Иудовом
От Девы Марии.
Хотяще знать известно,
Еже им благовестно,
В Вифлеем скоро пошли,
Отроча в яслех знашли,
Матерь с Иосифом.
То дивное Рождество
Не изречет ветейство (красноречие).
Зачала Дева сына в чистоте
И родила в целосте
Девства своего.

Явление 4

Пастырие пришли к вертепу

Борис:
―Постойте же вы здеся, я посмотрю пойду,
Есть ли в яслех реченный, и знова к вам приду.
Есть, братцы, есть, и не спит, и матушка седит.
Аггели поют, и стар Иосиф там стоит.
Ходем, я скажу: «Здравствуй»; ты рцы: «Милость пошли»,
А ты скажи: «Прости нас, што ни с чим зде пришли».

Авраам:
―Тихонько же отопри. Не спит ли рожденный?
Не замай – спит, штоб не был нами возбужденный.

Пение в вертепе:
―Ныне весь мир да играет:
Девая Христа раждает,
Младенца, первенца,
Небеснаго облюбенца (жениха).
Во вертепе днесь раждаеть
И во яслех полагает.
Иисус Христа, Бога иста
Повивает Дева чиста.

Борис (поклоняется):
―Здравствуй, о Спасителю, нам ныне рожденный,
Самоволно во яслех смирен положенный!
И подушечки нету, одеялца нету,
Чим бы тебе нашему согретися свету!
На небе, як сказуют, в тебе полат много.
А здезь што в вертепишку лежиши убого,
В яслех на остром сене, между буи скоты,
Нища себе сотворив, всем даяй щедроты?
Ето нам, деревенским, зде лежать прилично,
А тебе, Спасителю, етак необычно.
Но понеже извольне (добровольно, по своей воле) так себе смиряеш,
Царь царем сый, нищету толику примаеш,
Буди благословенный, Боже, во веки веков,
Возлюбивый нас, грешных тако человеков!
И паки реку: буди Бог благословенный,
На спасение миру всему нарожденный!
И ты, того рождшая, будь благословенна,
Мати Бога и Дева во век прославленна!
Ты, кормилец старенкий, буди же хвалимый,
От негоже Отрок зде положен хранимый!
За лучшое приветство на нас ни дивете,
Пастухам деревенским, молимся, простете.

Аврам:
―И аз ти кланяюся, Боже воплощенный,
Да нас возвеселиши, в плоти умаленный!
Плачеши, зде лежащий за грехи Адама,
Обрадуй же плачуща и мене, Аврама,
Дай благословение всем нам, Бога чадо,
Спаси наше, еже мы в поле пасем, стадо!
Спаси и;домы наша и в них всех живущих,
Помилуй и нас, нищих, зде при тебе сущих!
Мы тя хвалим и хвалить будем по вся годы,
Да хвалят тя, Спасе наш, во веки вся роды!
И тебе, Бога Мати, главу преклоняю,
Тебе, святый Осипе, челом ударяю;
Помолитеся за нас к воплощенному Богу,
Да подаст нам в свояси щасливу дорогу.

Афоня:
―Напоследок и я, нищ, к тебе припадаю,
Боже, нам нарожденный, и тя величаю.
Буди благословенный, Боже наш, во веки,
Яко еси возлюбил тако человеки!
Оставивши на небе златыя полаты,
Изволил еси пожить зде между быдляты (домашний скот).
На одном сенцы лежиш, як какой сирота,
Всех одеваешь, а тя окрывает нагота.
Подобало б, дабы мы чим тя подарили,
Послали б што мяконько или чим покрыли.
Но прости – нищи есмы, имамы ничтоже,
Прости ны, милостивый и всещедрый Боже!
Прости и благослови и ты, Мати Богу,
И ты, святый Осипе, за милость премногу!
Идемо восвояси, нас благословете.

Все:
―В путь идущим и дома сущим помозете!
Пастырие людем возвещают
Радуйтеся, людие! Родися Спаситель,
Истинный всего мира Бог и Откупитель.
Мы тому самовидцы (свидетели, очевидцы), своим зрели оком
При граде Вифлееме, в вертепе глубоком.
Лежит в яслех на сене отрочокч маленький,
Там и матушка его и Осип старенький.
Мы им поклонилися да домой ступаем,
А што там видели, всем вам возвещаем.
Здравствуйте, радуйтеся, веселы ликуйте,
А Христа рожденнаго все купно празднуйте!

Явление 5

Любопытство звездочетское
Что в течении кругов вышних ся являет
Новаго, яко ум мой недоумевает?
Вем о моем искустве, имже не хвалюся:
Место содий (созвездий зодиака), звезд рещи не мало сумнюся.
Полудня круг на месте зовом Анстаритос, (звезда Антарис)
Блюдет своего места полунощный Вритос,
Овен станет на восток, солнце в онь вселится
И течение начнет, Юнец (Телец) удалится;
Близнята (Близнецы), Рак, Лев, Дева полудне (юг) обыймут,
Вес, Скорпий (Скорпион), Стрелец, Козлищ (Козерог) полунощчи (север) приймут,
Скудель (Водолей), воду лиющи, к сим же прилучится,
Двойство Рыб водолюбных при нем ся явится.
Поллюкс стоит, Кастору светла (свет) оделяющ,
Блещит от него Кастор, светло заимающ.
Звезда морска, навклером (морякам) являющи пути (Полярная звезда),
Ценозура не может с места ся двигнути.
Вижду же в своем чину дождевныи Гиады,
Являющий сушу такожде Плеады.
Сих быти неразличных аз да созерцаю,
Имена их подробну сице нарицаю:
Сия под седми на два разделенныи чины,
Являющий сушу и дожда пучины.
Пасифо, Пифо, Тихе, Евдор, Авросиа,
Коронис и Плексаврис – дождевны суть сия;
Електра, Алкиона, Мая, Астеропе,
Келена, Тайгенета и неиста (невидимая) Меропе (одна из Плеяд, слабо светящая) –
Сиа вторых седмица сушу изявляет.
Всех звезд мой ум течении, чин и силу знает.
Но не вем, что звезду ныне вижду нову,
Не на обычном месте. Мню ю неистову (считаю ее настоящей):
Всяка звезда на тверде небесном сияет,
Сиа между облаки себе водворяет,
Блещит несоравненно над всех звезд светила,
Не может ум пояти, что есть в ней за сила:
Что более в полунощ все звезды змеряют (направляются),
Ея луча в полудне себе исправляют.
О, кто бы ми поведал, что есть в ней за сила?
Иду, где Валаама (маг и пророк иудейских преданий) мудраго могила.
Воспряни, Волааме! Гроб ти открываю.
Что се звезда нова? – повеждь ми, желаю.
Ты аще телом сложен в гробе почивает,
Но между звездочетцы искуством сияешь.

Валаам:
―Что ум свой любопытством всуе утруждает,
Валаама же словес не воспоминаеш?
Не веси, яко еще во Арави сущи,
Прорекох о сей звезде, сице глаголющи:
«Егда всех последнейшо веков время придет,
Тогда от Иакова нова звезда взыдет».

Любопытство:
―Что же есть в ней за сила? Нет в ней звездна чина,
Ниже когда явится звезда так едина
Ближае всех от земли, навыше облак ходит,
И не к западу себе, но к югу приводит.

Валаам:
―Создатель всех звезд, луны и светлаго Феба,
Строитель всемощнейший пространнаго неба,
Иже прежде денница из Отца родися,
В часе зде рожден, сею звездою явися.
На полуденну страну звезда та простует (направляется),
Хотящ правду уведать, ей да последует,
Обращет Иакова семя там блаженно,
От него же родися Слово воплощенно.
Той будет мети область (иметь власть) над всю подсолнечну,
Распрострет свою славу во век безконечну.

Любопытство:
―Верую, Валааме, словесам ти истым,
Но хощю еще оком зреть ми прозорчистым (прозорливым);
Сице мене мнение увещает духа,
Яко зрение лучше верит паче слуха.
Иду, волхвов за тою звездою исправлю,
Да уведят истинну, тамо их поставлю.
Тебе же за искуство аз честь воздаваю.
Почивай с миром! Гроб ти честно затворяю.

Явление 6

Ирод с велможи

Ирод (на престоле седяй глаголет):
―Непреодоленныи мужие и мудри,
В бранех, советех, словех ваших богомудри,
Державы моей столпы непоколебимы,
Дражайшие бисеры моей диадимы!
Четверовластный скипетр (скипетр тетрарха — наместника провинции) под солнцем сияет,
Его же ваша храбрость в мире распространяет.
Десница ваша мою умножает славу,
Яко никогда кому преклоняю главу.
Сердца ваша моему сердцу сопряженный
Так в мире, яко егда на брань воруженныи.
Сего ради сердце ми радуется зело,
Яко вас еднодушных себе приобрело.
Но яко любове вашой возблагодарствую?
Киим вас саном и мздою за то ударствую (отблагодарю, воздам)?
На коем кедре вашу начертаю славу?
Коим дафном (лавром) премудру венчаю вам главу?
Кто санов, кто богатства от мене желает,
Обогащу и почту, токмо да вещает.

Сенатор 1:
―Четверовластны земли юдской (иудейской) господине!
Светило очес наших ты еси едине;
Мзда наша и богатство, наша то и слава,
Егда благополучна видим тя и здрава.
Довлеет нам любов ти, иже нас, нижайших,
Насыщаешь монарших словес ти сладчайших.

Сенатор 2:
―Добре некто от мудрецов сице поведает,
Яко кротость то творит, что сила не знает.
Влагаешь на нас узы сладкиа, монархо!
Владей убо, здравствуй, крепчайший тетрархо!
Торжествуй над врагами! Мы же неотступно
Верно пособствовати будем тебе купно.

Сенатор 3:
―Радуйся, о преславный царю, во вся роды!
Прославляйся во веки веков и вся годы,
Не подаждь дремания мечу изощренну,
Да имеешь вселенну тебе покоренну.

Сенатор 4:
―Спрягл еси любовию нам сердца к своему.
Златым узом (цепью) Фортуна престолу твоему
Да припряжется (прикрепится)! Буди ты победоносный,
Долголетно носящи венец светоносный!

Ирод:
―Благодарен приветства и любви вашой,
Не отпадут от мысли долго сия нашой.
Радость ныне к радости моей приложися,
Веселися, Ироде, ныне веселися!
Певцы! Сладкиа гласы в устах растворете,
Господина своего песнми веселете!
Вели, да медоточне поють немедленно.

Отрок 1:
―Воскоре господина творю повеленно.

Пение:
―Апполлио! Музы! Семо воспешете,
Сладкиа песни с нами воскликнете!
Да веселится велегласный Ирод,
Да торжествует отселе в род и род!

Ирод:
―Гряди, вели что ино воспети любезно.

Отрок 2:
―Вскоре ушесам вашим воспоют полезно.

Пение:
―Ио! Ио! Восклицайте!
Ирода увеселяйте!
Воскликнете сладки гласы,
златые бо имать часы.
А Ионе, бий у струны! (Вероятно, сын Хроноса Эон, олицетворяющий вечность)
Направо, коло Фортуны,
Направо точится пильно (скоро, усердно)
и будет так неомыльно (всегда).
Посланник от триех царей
Поклоненна восточна тебе дал трое царь:
(Далее пародируется «иностранная» речь посланника)
Мелхиор стара, Гаспар, третьяя Валтасар.
Волил царь новый Юды в земля твой родити,
Они схотели ему дары понести:
Ливан (ладан) одна, друга смирн (миро), а третяя злато.
Просим тебе, ты не зволь оскорбити за то.
Твою землю Вифлеем пошол поклонился
Нову царю юдейску, да дом воротился.
То моя господина у тебе желае,
Да твоя путешество им вольно дае.

Ирод:
―Что новаго посланник сей наю (нам) приносит?
Мира ли, или брани, или чего просить?

Сенатор 1:
―Сего послаша семо восточны три цары,
Дабы мели (чтобы получить) путь вольный со драгими дары,
Чрез землю ти идуще со многими труды
Поклон дати коему не вем царю Юды.

Ирод:
―И кто есть царь юдейский, еще мне живущу?
И кто скипетр обыймет ту в десницы сущу?
Аз есмь царь и властелин, кроме мя никтоже.
Кто ми треокаянный соцарствовать може?
Ты же, глупче, приносишь весть о царю Юды
Кую? Се тя, извлек мечь, разсеку на уды.

Посланник:
―Воля твой, царю Юда, голова рубати.
Я невинна – мой царь зде схотел мя послати.

Сенатор 2:
―Не изволь умертвити, монархо, посланна,
Не от его бо воли сия содеянна.
Господие послаша того к твоей власти,
Да им бы путь был мирен и кроме (без) напасти.

Ирод:
―Како путь мирен дам им? Не будут без борбы,
Иже ми нанесоша нечаянной (неожиданной) скорби.

Сенатор 2:
―Скорбь сия кая есть скорбь? Пусти его в мири,
Да и тых увещает в истой к тебе веры.
Рцы, да царя новаго честно привитают,
Привитствовавшы, тебе о нем возвещают,
Или тамо идуще, зде изволят быти.
Вем, яко и сам схощешьот них вопросити:
Где рождейся? Потом сам схощешь привитати,
О приветствии же не леть (ни к чему) теперь глаголати.

Ирод:
―Встань и гряди к господам, глаголи же тако,
Яко о их шествии радуюся всяко,
Да изволят идуще мене посетити,
Молю; рад и что от них вопросити.
Где узнали рожденна, и аз хощу знати,
Яко они, подобный тому поклон дати.

Посланник:
―Добро. Моя рада, что здорова ходила,
Больше того не буду кому говорила.

Ирод:
―Верные ми велможи! Предлежит нам дело,
Еже ми ныне радость на скорбь претворело.
Подобает уведать, кий то нарожденный
Новый царь на престол мой будет посаженный:
От моея ли крове или прежде бывших
Монарших наследников, себе утаивших?
Но ближайший наследник Иркан фрону бывый (бывший наследник трона Иркан)
Не встанет, мечем моим главу положивый.
Такожде Аристовул, внук его любимый,
Не востанет, на престол праотцем садимый.
И кто оста таковый, фрон мой наследствуяй,
Усмотрете разсудне, всяк гадательствуяй.

Сенатор 1:
―Превеликий монархо! Всуе ум смущати
Не требе, ниже послов в страны посылати:
О нем ти восточные принесут весть цары,
Где обрящут и дадут нову царю дары.

Сенатор 2:
―О сем дело настоит (заключается): егда волсви (волхвы) приидут,
Без согласна от тя все да не изыйдут.
Рцы, да тебе возвестят о царю рожденном,
От них приветствованном и дарми почтенном.
Таже и ты обещай ему дары дати,
А втайне (тайно) оружия вели готовати.
Поклоним ти под нозе его выю горду,
Вели быти готову мечу и оскорду (секира).

Ирод:
―Аще же не восхощут о нем дати вести,
Кто нам может о цари рожденном повести?

Сенатор 3:
―И как не изволят, в руках твоих суще?
Не могут тя минути, вести не несуще.

Сенатор 4:
―Да мысль ти, о монархо, свободна пребудет,
Вели, да на их пути крепкая страж будет:
Аще к царю тещи имут, вели удержати,
Аще же воспять пойдут, вели зде предстати.

Ирод:
―Добри вой! На стражи будите не спящи,
Всех путем шествующих опасно (бдительно) хранящи,
Наипаче егда цари пойдут от Востока
Вожденнаго на царство почтити отрока.
Тем без сумнения их скоро удержете
И к престолу моему семо приведете.
Мы же на мало время в своя си отидем,
Таже в время обычно паки семо придем.

Вой:
―С охотою, монархо, творим повеленна.
На время та завеса буди закровенна (закрыта)!
Стоимо ж и сохраняймо наж заповеданна:
Не хотем царя наша быти поруганна.

Явление 7

Царей, идущих посредине, стража удержает

Страж 1:
―Господие! Молим вас, зволте мало стати,
Царю Ироду о вас требе докладати,
В нынешнее бо время Юдея смутися,
Аки бо царь си новый некий народися.

Царь 1:
―Творим царя вашего наю повеленно.
Изволте доложити, молим, немедленно.

Страж 2:
―Се иду и возвещу монарсе воскоре.
Изволте помедлити мало при семь дворе.

Сенатор 1:
―Господин наш, царь Ирод, любезно желает
У престола своего вас да созерцает.

Сенатор 2:
―Гости вожделенныя! Зволте посетити
Монарху лицем вашим и увеселити;
3 охотою чекает (ожидает) и радостно прииметь,
Яко другов любезных любовно обымет.

Царь 1:
―3 охотою на двор царск рады поступаем,
Лице его пресветло узрети желаем.

Царь 1 (к Ироду глаголет):
―Преславнейший монархо Июдейския страны,
Саном царства почтенный над всех царей саны!
Здравствуй благополучен лета безчисленна!
Всякаго супостата имей покоренна!

Царь 2:
―Доколе Феб не станет в бегу златополучныи,
Дотоль царь юдейский будет благополучный.

Царь 3:
―Четверовластный скипетр четыре мира части
Скоро твоей господской да покорит власти!
Се и мы главы наша тебе покаряем,
Единыя свободы точию желаем,
Да даси нам путь мирен без всяка порока
Посетити новаго рожденна отрока.

Ирод:
―Радуюся, яко вас здравых созерцаю,
За приветство равные слова воздаваю.
По трудех путьшествия изволте почити,
Хощу нечто ко любве вашой предложити:
Коим случаем все три, не з едныя страны,
В едно намерение и путь сей собранный?

Царь 1:
―Мы трое равны есмы в учении значном (важном, значительном),
В звездочетстве. Но егда на небе презрачном
Увидим что ново и не можем пояти
Всяк своим умом, звыкли в едино збирати.
Пред деветмя месецами узрехом на небе
Нову звезду – о том нам сбратися (собраться) было требе, –
Яже не на небесех была утвержденна,
Но в облацех над небо пречюдно явленна
И, як звездам обычно, не в запад течаше,
Но противу естества на юг та идяше.
Ту звезду разсуждая, надолзе (долго) пребыхом,
Многих волхвов искусных в память приводихом.
Егда же помянухом славна Валаама,
Имже та проречеся звезда еще здавна:
«От Иякова, – рече, – звезда возсияет»;
Ерифрея сивилла то же провещает:
«Таже от Израиля востанет человек
Славен, честен и премудр, вожделенный от век,
Тому вся земля имать быти покоренна,
Того царя познает над всех прославленна».
К тому, звезде ведущой, и мы путьшествуем
Да поклоном и дарми того почествуем (воздадим честь).

Ирод:
―И где есть она звезда, по нейже идосте?
Дадите ми ю зрети, о нейже рекосте.

Царь 2:
―По той звезде идуще, егда зде приспехом,
Абие бысть, аки бы никогда видехом –
Скрыся и оттоле наю не есть зрима,
Не вемы, или будет паки нам видима.

Ирод:
―Кия дары хощете тому царю дати?
Молю, возвестите ми, и аз хощу знати.

Царь 1:
―Аз злато.

Царь 2:
―Аз же ливан.

Царь 3:
―Аз приношу смирну:
Сия дары прилична суть царю всемирну.

Ирод:
―По-премногу, о друзи, мне ся возлюбисте
За честь, юже толику царю сотвористе.
Хотел бых приветствовать с вами царя нова,
Но дарствия моя ту еще не готова.
Молю, где обрящете, и мне возвестите,
Вестию мене о нем, молю, ввеселите.
Мею сребра и злата, камене добуду;
Витати царя нова, сколь мне мощно, буду.

Царь 1:
―Благослови ны, царю, во путь намиренный (назначенный),
Ты же здрав живи семо, мирен, надаренный!

Ирод:
―За посещение вам благодарю зело,
Землю ми июдейску проходите смело.
Егоже желаете, царя посетите,
Аз паки желаю, мне о нем возвестите

Царь 1 к рожденному глаголет:
―От чиста злата в небе имея полаты
И град святый, емуже блещат стены златы,
На драгих камениях красно основании,
Тебе в вечно жилище, Боже, зготованны, –
Ты же почто оставил красоту толику
И восприял еси ты нищету велику?
Над всех царей честнейший, так себе смиряет,
Егда между скотами тебе водворяешь!
Порфиры и мяхкия одежды дарствуешь
Людем, а на твердейшом сам сене бедствуешь.
Солнца огня теплоту даешьтвоей твари,
Греешь землю бездушну воздушными пары, –
Сам в глубоком вертепе себе на хлад давы,
Аки над всего мира нищих обнищавы!
Прийми убо малую от мене часть злата,
Прийми, дражайший злата, злато от мя, блата!
Не придох, – не могу бо, – тя обогатити,
Вся в руку имущаго, но токмо вручити.
Прийми, а мя помилуй, Боже милосердый!
Паки реку: помилуй, Боже милосердый!

Царь 2:
―Аз пред тобою, Боже, тощ да не явлюся, –
Ливан от мене прийми, смиренно молюся.
Вем, яко ты Бог еси безсмертный, нетленный,
Безбоязненный, во век сущий неизменный,
Человека, чрез змия в рай поврежденна,
Пришел еси целити и живить мертвенна,
Но не инак, точию чрез смерти и раны
Целба, жизнь человеку паки будут даны.
Врачю душам и телам! Ливан ти приличен,
Плотию смертен сущий, божеством же вечен!
Прийми врачевания знак – ливан, молюся,
Ино что болшо несть ми, тем да умилюся.
Твоим даром никаков дар будет сравненный,
За велик от мя прийми сей дар умаленный.
Пребогаты, преславный над все человеки,
Буди благословенный, Боже, во вся веки!

Царь 3:
―Вечный Боже, на земли ныне воплощенный,
От века Бог, под леты человек рожденный!
Кую ти аз дам титлу яко человеку,
Иже царем и князем даешь титлы з веку?
Царь, иже тебе злато за дар приношаше,
Царя тя быти миру прообразоваше;
Вторый, иже принесе тебе ароматы,
Врачем душ и тел дерзнул тебе нарицати.
Аз тя архиереем, Боже, нарицаю,
Яко архиерею, смирну предлагаю.
Вже бо не смрадна повелиш пасити,
Но со кадилом смирну тебе приносити.
Проженешь (прогонишь) сень ветхую, егда тя на жертву
Богу Отцу принесешь за тварь твою мертву.
Архиерею, за весь мир молящи Бога!
Да будет твоя милость и на нас премнога!
Благослови отити во страны своя здравым,
Путем благополучным, веселым и правым.

Вси три:
―Удаляемся телом, духом же с тобою
Хощем быти, ты нас имей со собою.
Подобает нам иным путем шествовати,
Да не зволим Ироду о сем возвещати,
Да коварен сый царя не убиет,
Крови невинной всуе да не излиет.

Пение:
―Весь мир ныне веселися, веселися,
Христос Спаситель родися;
(дважды).
Пришли к нему трае цары, трие цары,
Поклон дают, кладут дары;
(дважды).
Ливан, смирну, купно злато, купно злато,
3 различных стран дар той взято;
(дважды).
Мы же ему сердце даймо, сердце даймо,
Чистым сердцем величаймо.

Явление 8

Ирод:
―Ест ли возвещение о царех прешедших?
Что ми не есть ведомо о их мимошедших?

Сенатор 1:
―Изволишь, о монархо, стражем зде предстати?
Аще прешли или ни, изволь вопрошати.

Сенатор 4:
―Стражие! Монаршему лицу предстанете,
О чесом вас вопросит, ответы дадете.

Сенатор 3:
―Царей прешедших аще вспять шедших видесте?
Почто неудержанных наю (нам) не повесте?

Страж 1:
―Никако не явися ни един идущи,
Аз бо бех неусыпно стражбу ми стрегущи.

Страж 2:
―Како бы не дерзнули мы их удержати?
И как быхом не дерзнули вам возвещати?

Сенатор 2:
―Измена есть, о царю! Ин путь возлюбили,
Дабы о нарожденном ти не возвестили.
Прелестники (обманщики) сущие тя, царю, прельстиша,
Слово свое царское волшебно сломиша.

Ирод:
―И тако царми званный царски хранят слово!
Сердце их царьми звати мое не готово.
Не мудрецы, – глупцы, всяк не брат, но изменник;
Не хотел ми быть другом, всяк будет же пленник.
Но прежде настоящо дело совершемо:
Где есть нов царь рождейся, умом поищемо.

Сенатор 1:
―Четверовластный царю! Аз мыслих надолзе
Кроме иных замыслов что бы к твоей пользе,
Но не успех того, бо не уведах места,
Кая того царя нова где роди невеста (женщина).
Вели убо рабином прийти премудрейшим,
От книжников еврейских много искуснейшим,
Негли (может быть) кое в книгах чтуще зде пророцство (пророчество),
Обрящут того царя новаго нам сродство.

Сенатор 4:
―Не противу глаголю словеси твоему,
Но аще и младому, умови моему
Тако мнится, яко мечь во Июдеи споре (споро, быстро)
Простерши, изыщемо нова царя вскоре.

Сенатор 2:
―Добр твой совет, обаче мощно испросити
От книжников, потом же сие сотворити.

Ирод:
―Добре. Два ми воскоре пригласи рабина
Зде с книгами; именем вели господина.

Парень:
―3 охотою, монархо, иду по них скоро,
Лицу ти пречестному зде представлю скоро.

Ирод:
―Мы же чрез сие времяна да не празнословим,
Помысльмо (давайте подумаем), како того наступцу (обидчик) уловим?
Добре зде пришли есте,
(пришедшим рабином)
друзи возлюбленны,
Изрядно в Писании всяком изученны!

Рабин 1:
―Здравствуешь ли? Что слышно добраго, монархо?
Что тя видим прискорбна, великий тетрархо?

Ирод:
―Сего ради вас призвах, да усть ваших сладость
Горку ми скорбь претворит на сладкую радость.
Едва некий царь новый в Юдеи родися,
И уже по вселенной везде сый прослыся.
Нецы от востока шедше трие цари,
Мой престол поругавше, тому даша дары.
О нем ми возвестите: где и ест ли тако
Или ни, да скорбь мою отимите всяко.

Рабин 1:
―Монархо! Аще мене послушать возможно,
Аз тебе от талмутов исповем неложно.
О рожденном отроку глаголать начну ти,
Токмо не прогневайся, смирно ся молю ти.
Написал Исайя пророк у талмуты,
Яко мел (должен) родитися от колена Июды
3 дому Давида, в главе так седмой вещаше,
Егда царю Ахазу собеседоваше:
«Се Дева во чреве приймет, родить сына,
Еммануил наречет. Тая того вина (причина):
Престол Давида отца – его престол будет,
Царству же его конца во веки не будет».
И Соломон премудрый таже глаголаша,
Яко то в сие время быти имеяше,
Написал: «Родится мужь в июдейской стране,
Иже праотцев спасет з пекелной отхлани» (из адской пропасти).
Иеремия в главе третей его чает,
От семени Ияковля изыти вещает:
«На земли явися и живет с человеки,
Невидимы знан будет между человеки».
Еще Валаам мудрый, аще жил безбожно,
О нем силою Бога прорече неложно:
«От семени Ияковля прийдет муж великий
И будет обладати над всеми языки».

Ирод:
―Добре. Еще же молю, аще убо веста (вы оба знаете):
Где рожден есть? В Писании поищете места.

Рабин 2:
―Монархо! от мене ты слушай того места,
Где такого отрока родила невеста.
Место его Михея пророк изявляет,
Иже во главе пятой сице поведает:
«Ты, Вифлием, не менши во владыках Июды,
С тебе изыде пасы (пасущий) Израиля люди»,
Отколь дается знати, яко в Вифлиема
Собышася Михеем сия глаголема.
В Вифлиеме родися, а в коем же месте,
Втайне о нем Аввакум сице дает вести.
Тако от Аввакума бе прорекованный:
«Посреди двох животных будешьпознанный».

Ирод:
―И тако ми ушеса словы насладисте?
Лучше бы, дабы тако зде не приходисте!
Мнех, яко в моем радость сотвористе сердцы,
Вы в слезах, аки люты тописте мордерцы (убийцы).
Не хощу вас, идете з очес моих вскоре,
Да не зрю вас никогда на монаршем дворе.

Ирод:
―Егда ли обрящется власть где-сь (где-либо) превысока,
Бы по малой радости слезного потока
Не вкусила. Ах! Слез ток виссон омочает!
Зрящу на скипетр, болезнь сердце ми пронзает:
Коликим величеством отвне увенчанный,
Толиким внутрь жалости узом окованный!
Тридесят седмь лет саном царства бех почтенный,
Ныне же внезапу буду извлеченный!
Извлеку прежде мечь мой на завистну выю,
Иже хощет отяти диадиму сию.
Будеш, будешьпервее в подземленном доле,
Нежели на юдестем седящи престоле!
Восхощешьизбегнути? Но не буде время,
Не злату диадиму уз понесешь бремя:
Хотящь в благих оплывать на Ирода фроне,
Поплывешь и утонешь в крови своей тоне (омуте).

Сенатор 1:
―Престани, о монархо, о семь сетовати,
Хощу нечто полезно ти советовати:
Вели вожда призвати со силными вой,
Со всяким оружием и крепкими зброи (доспехами).
Тых в Вифлиемску зволишь землю отпустити,
Поволишь всех отрочат на главу (полностью) избити.
Между теми наступцу (наследника) твоего убиют,
Твоя же мысль и сердце в радости почиют.

Ирод:
―Добре глаголешь. Гряди, пригласи ми воя,
Да придут воруженныи ко мне не без строя.

Парень:
―Господина моего творю повеленно,
Шедши, воя приведу семо немедленно.

Сенатор 1:
―Двоюлетных повели бить отрок нещадно,
Хотящу наследити (унаследовать) не будет отрадно.

Вождь 1:
―На повеление ти приидох готовый,
Имамы творить делом, еже речеши словы.

Вождь 2:
―Что повелиши, царю, тое будет делом;
Желаем ти работать душею и телом.

Ирод:
―Хощу, да будут ваши мечи обнаженный
И серца ко моему серцу сопряженный.
Мечи, в купу (в кучу) сложивше, да всяк лобызает,
Аще ми будет верен, сим да освещает.
Еще же крове нашой, смешавше, вкусемо.
Юнче! Гряди воскоре, чашу подаждь семо.
Се аз в первых источу (пущу), ты же твори тако
И ты, да и во бранех будет вам еднако.

Вождь 1:
―Готовы, зри, не токмо з рук кровь источити,
Но и глав не пощадем за тя положити.

Ирод:
―Пиймо, се глаголющи: «Буди в храбрость нашу!
Нов же царь да испиет от нас смертну чашу».

Вождь 1:
―Благополучен всегда да долгоденствуешь!

Вождь 2:
―И над царем новым здрав да долгоденствуешь!
(пиют)

Ирод:
―Ныне убо десницу крепко вооружите,
В Вифлиема пределы скорее бежете.
Будите без милости, будите жестоки,
Избийте двоюлетны и вящше (и старше) отроки,
Да межды тыми новый царь убиен будет,
Моя же вечна слава в целости пребудет.

Вождь:
―Готовы делом сия исполнити,
Ты же, монархо, зволь благословити.

Пение:
―Глас слышав – в Раме Рахили рыдаше,
Яко любезных чад си не видяше,
Вопль испускаше:
«О, чада моя, чада прелюбезьна,
Очесем моим красото полезна!
Плачу вас слезна.
Никогда плача аз не утолюся,
Дондеже лицем вас не наслаждуся,
Сама убьюся».

Явление 9

Убиение отрочат неслышимое, но зримое.

Явление 10

Плач и рыдание убиенных отрочат подобием плачевной Рахили.
Глаголати ли имам или молчати буду,
Егда мя вопросите, кто есмь и откуду?
Глаголати пространно плачь ми препинает (мешает),
А хлипание (всхоипывание) часто речь ми приседает –
Молчати невозможно сердцу болезненну,
Имущему печалми душу уязвленну.
Мощно ли утаити огнь, в недрех сокровенный?
Иный не утаить болезни дух опечаленный,
Но от болезненныя души провещает,
Внутрь сущую всем яве «Горе есть!» возвещает.
Возвещу убо и аз на мене смотрящим
И яже о мне знати известно хотящим.
Аз есмь плачь, рыдание скорбные Рахили,
Еяже сердце многи скорби уязвили.
Весте ли, о людие, кто та Рахиль бяше?
Та, яже Иякову сожительствоваше,
Иякову супруга, мужу святу, честну,
Видевшему иногда лествицу небесну (речь идет о лестнице на небо, увиденной Иаковом в сновидении (Быт.28))
По ней же возхождаху, нисхождаху ноги
Аггелов, сказующих спящу тайны многи.
Того мужа та жена, о ней написано:
«Глас в Раме, глас Рахилин плачевен слышано,
Рахиль плакаше своих чад прелюбезнейших,
Погубляемых от рук немилостивейших,
И утешити себе отнюдь не хотяше,
Понеже детей своих истребленных зряше».
Но речет кто, яко «та двоих токмо мбла
Сынов, ихже по долгом неплодстве родила,
Иосифа прекрасна и Вениамина,
По первородному чаде последняго сына;
Обаче тыи целы а живыи пребываша
И в народ ся премного тыи расплодиша.
О ком убо печется та слезная мати?
О ком тужит? Сетует о коем дитяти?»
Таковая глаголющь, не весть тайны Бога,
Егоже непостижный судбы бездна многа.
Да увесть убо тайну ту, не всем ведому,
Яже деема бяше в Яковле дому.
Безчадна Рахиль долго духом си тужаше,
Яко супружескаго плода не раждаше.
Егда же разрешил Бог оноя неплодство,
Услышав молбу теплу, даде чадородство,
Даде ей купно в дар з своей благостыни
Пророческаго духа бысть ей пророкиний,
Еже будущая то умне предсмотрети
И ведати, каковы будут ея дети,
Дети, внуки, правнуки в последняя роды,
Счастье их и несчастье, плены и свободы.
Во-первых убо, егда родила первенца
И еще не вскормила своего младенца,
А уже в ночном сонном видении зряше
То, еже Иосифу быти имеяше:
Зряше того ведома, егоже связаша,
Яко пленна раба от братии продаша.
Плачущий, рыдающа, к рожьдшеи вопиющи:
«Рахили! О Рахили! – слезне глаголюща, –
Рахили, мати моя, почто мя остави?
О мати, чадо твое от злых рук избави!»
Того Рахиль в видении соннем чаете зрящи,
Обаче со ужасом воспряну, стенящи
И, обьемши младенца матерски руками,
Слезы от очию си точаше реками.
Таже, егда зачала и Вениамина,
Прежде рожества того последняго сына,
Еще во утробе своей младенца имущи,
Уже пророческий век предузре буду щи:
Племя Вениамина како име быти
В бедах, скорбех, печалех гинути, не жити, –
Ово от своих, ово от чюждых гонимый,
От всех убиваемы, веема несчадимы (нещадимый).
Предзряше пророчица она всю подробну
Имевшую брань быти междусобну,
В нейже Вениамина род спод светлаго солнца
Истребится от своих племен до конца.
А за едино токмо скверна греха дело,
Егоже и помыслом вспомянут немало.
Предзряше и другое злое время мати,
Яко мечь асьсириев име поядати
Останок Вениаминь, а не избиенных
Зряше в плен вавилонский скованных веденых,
То Рахиль пророческий егда зряше убо,
Прегорким рыданием рыдаше сугубо,
Ово о избиенных, ово о плененных
Чад своих прелюбезных, вконец (окончательно, полностью) разоренных.
Иных всех и онех рыдаше не тольма (столько),
Якоже о сем часе возрыдая болма,
Егда узре мечь острый скоро обнаживша,
Вифлиемския дети избити имевша.
Ратуеми внуки себе защищаху,
Плененны свободы себе желаху.
А иже пеленами повиты дети, –
Како мощно им бяше себе защитити?
То предзрение (предвидение) слезы Рахили точаше
И от горкаго плача престать не даяше
Даже до скончания. А егда плачася
Ради (из-за) Виниамина и вскоре скончася,
Тело ея честное камо погребенно,
Рахилею оное место нареченно;
Место, идеже потом Вифлием создася,
От гроба Рахилина Рахиль-град прозвася.
И егда в Вифлиеме лютость сотворися,
Рыдание Рахили и плачь обновися,
Аще бо и мертвая тамо почивает,
Обаче ея душа на все то смотряет.
И яко бывши жива, от имевших быти
Рыдавше, такожде и преставши жити,
О событии вещи горчая рыдает,
Якоже еваньгилист то воспоминает:
«Слышится в Раме глас, горце стенящий,
От Вифлиема-града с плачем исходящи,
Глас Рахили плачющей, но несоравненно
Паче перваго плача много болезненно,
Тогда бо единою гортанию кричаше
И от единых очес слезы испущаше;
А ныне елико есть детей, кровь лиющих,
Толико есть матерей, плачевне ревущих».
Того плача аз есмь глас и весник повсюду,
От Рахили дошедши даже и довсюду,
Возвещающ слышащим печаль вельми смутну (прискорбную),
Младенцов избиенных смерть зело укрутну (жестокую).
Кто во вас сердоболен духом умиленным,
Поне мало поболи серцем сокрушенным,
Споболи (посочувствуй) Рахилиным болезнем сердечным,
Соплачи тоя теплым слезам бесконечным!
Ирод, лют властолюбец, добра ненависник,
Самаго диавола истинный наместник,
Новорожденна царя хотя погубити,
Посла неповинныя младенцы избити,
Посла вооруженный, аки на рать, воя,
Аки на не дающих супостат покоя.
Но, о прелюбезнейший мучителю, слыши,
Егда ся незлобивых младенцов биеши:
Егда ли тыя на тя полки собирают?
Егда ли на царство ти брани воставляют,
Которие от матерних сосцев отрывают,
Неповинных мечами люте убивают?
Еже аз умным оком егда созерцаю,
Сице к сердцу моему плачевне вещаю:
«О сердце, сердце, твердейши опоки!
Что удержиши слезныя потоки?
Что от жалости, аки воск, не таешь,
Слез не истощаешь?
Зри, коль жалостный и скорбные часы!
Сквозе пронзают утробу ми гласы
Слезных матерей, плачущих о чадех
В весех и градех.
Чада любезна в кровь сии углебают (захлебываются),
Матери в слезах горких утопают,
Егда биют вой чад немилосердный,
Неблагосердны,
Лютейшии зверя: из рук похищают,
От слатких сосцев обще отрывают,
Всех закалают, агнецев незлобивых
Не творят живых.
Вся Вифлиемска земля превращенна,
В кровь неповинных деток обагренна,
В полях и стогнах (площадях) течет крове море.
Горе! Ах, горе!
Четырнадесять тысящ положили
И еще крове тых ся не напили,
Не напоили зверобразного
Ирода злаго.
Впоит (впитает) невинность, в небо вопиющи,
Утолишь жажду в серчистой (смоляной) пловущи
Реце, егда сам пойдешь в ада руце
К вечной муце.
Плачу и плакать непрестанно буду,
Печали сея во век не забуду,
Буду рыдати на злаго Ирода
В роды от рода».

Пение: «Глас слышан в Раме…» и прочая. Вождь с вой приносит главы отрочат, и Ирод радуется, и венчает, и отпускает.

Явление 11

Вождь:
―Торжествуй, славный монархо, оттоле
Мирно седящий на твоем престоле!
Четырнадесят тысящь отрочат избихом,
Таможе и наступцу твоего уловихом,
Се в знамя принесохом детияные главы,
Да детище твоея не терзает славы,
Еяже ти живущи не хотели склонити,
Торжественне на мертву изволь наступити.

Кидают.

Ирод:
―Радость обят мя ныне толь велия зело,
Сколь великую прежде сердце жалость мело.
Вам же благодарствую за толики труды,
Венец победоносный от мене вам буди.
Не замедлю великим саном вас почтити,
Ныне же помозите мне ся веселити.
Певцы! Торжественныя песни воскликните,
Поюще же, во длани весело плещете,
Да мало утешимся по сщастливом бою,
Потом будет склонитися время к упокою.

Пение: «Аполлио! Музы! Семо поспешете…» и прочая.

Ирод:
―Довольно ликов (хоров, пения), певцы! Ныне престанете,
Вельможи, и вы, вой! В свояси идете.
Хощу мало уснути, седящи на фроне,
На преслатком почити Морфеуша лоне.
Аще случай явится, скоро зде придете,
В царском управление словы (словами) пособете.
Юнцы! Венец, скипетр, мечь от мене возьмете,
Где ми есть сокровище, тамо понесете,
Сами же паки вскоре ко мне приходите,
Здравия ми опасно и верно блюдите.
Велете что инаго еще воскликнути,
Донелиже пресладце возмогу уснути.

Пение:
―Спишь, окаянне, сном обремененный!
Глас невинности, в небо возведенный,
За кровь рыдает, отмщения просить.
О нечаянну (нежданную, внезапную) смерть тебе голосит.
Отроки (слуги) отбегут Иродовы.

Явление 12

Невинность:
―Внушай, о небо, невинности гласу!
Не презри крове пролитой в сем часу,
Нас, немовлятков (младенцев), злобы не творивших,
Жизнь оставших (жизни лишившихся)!
Ничтоже в жизни злаго содеяхом,
Не токмо злых дел – и словес не знахом,
Кроме любезне матерь нарицати,
Сосца вкушати.
Даждь отмщение от суда ти свята
На кровопивцу Ирода проклята.
Пролил еси кровь жизни отчаяние
Ти, окаянне!
Отвори гортань несыту змиину,
Пий, юже излил еси, кровь невинну;
Еяже жаждал, ныне утолися,
Возми напися.
Простри утробу жаждну, несыту,
Лий в ню кровь сию, ли чрез тя пролиту.
Пий и матерей пролитыя слезы
В стогны и стезы (дороги).
Пий истекшия от скорбну (от несчастий) зеницу
Смотрящих воев на люту десницу,
Бьющу нас, агнецев, для твоей трапезы, –
Пий кровь и слезы.
От крове нашой нам порфиру сшилесь (ты сшил),
Бисерами слез матерних спестрилесь (ты украсил),
Увенчалесь нам вечным венцем главы
Вечныя славы.
По малой жизни мы вечне царьствуем,
Тебе же вечьну смерть ходатайствуем,
Не злобы нашой, но Бога судбами,
Мстяща законами.
Истинна и два аггела
Ангели! Семо Невинность да придет!
Глас твой пред Бога престол уже взыде,
Еще слезы да зрит и кровь вашу чисту,
Юже пролисте неповинну исту.
Даждь я анггелом, а венец на главу
Приими и гряди во вечную славу.
Приими маслину, та есть знак победы
За Иродовы на вас всех обиды,
Егоже отмщение без всяка откладу
На бесконечны муки вечну предаст аду.
Аз, истая Истинна, вещаю ти исто,
Яко ему готово во аде уже место:
В Цербера всегда будет гортани сидети,
Будет огнем серчистым обяты горети.
Ты же иди в жизнь вечну. Анггели! Приимите,
Между анггелов лики сию водворете.
Со торжествующею в небе торжествуйте!
Се аз вама предиду, вы мне последствуйте.

Явление 13

Почнувся (очнувшись), Ирод стогнет и немощным гласом отрочат зовет:
―Юноша! Ах, юноши! Камо отидосте?

Юноши:
―Се есмы, господие.

Ирод:
―Чесо ради мя спяща зде пренебрегаете?

Парень 1:
―Господие! Великим быхом яты страхом
И того ради от тя спяща отбежахом.

Ирод:
―Кий страх?

Парень:
―Исходило некое лицо все бело,
Две чаши носящое, дерзновенно, смело.
Мы недоумехомся, что бы было тако?
Ужасны, не могохом при тебе стать всяко.

Ирод:
―Горе ми, окаянну! Аз се видях спящи,
Еже ми прорицало смерть в час настоящий:
Невинность то ко Богу за кровь си взывала,
Юже излих, и тою мене напавала.
Слезы скорбны матерей пити ми даяше,
Отмщение в небо и смерть ми взываше.
Горе! Смерть ми настоит, все тело неможе.
Юноши, молю, вскоре устройте ми ложе.
Строят.
Здравствуй всякий, седящи на моем престоле!
Аз бо на нем сидети не буду оттоле.
Побежите, да семо приидут вельможи,
Рцете, яко царь лежит на смертелном ложи.

Парень 1:
―Ты иди! Господина аз буду хранити,
Но не изволь долгаго времени медлити.

Пение:
―О прелеснаго мира! Лютейшаго зверя
Ныне венчает,
А утро пожирает;
Дарствует ныне злато,
Утро мещет в блато;
Садит на престоле,
Потом в ниском доле.
О лукавствиа мира! Лукавства не мало –
В пресладчайшом меду смертно имать жало,
Где сахаром лесныя слова посыпает,
Пелунную (полынную) горесть там утаивает.

Явление 14

Парень 2:
―Великий господине! Вельможи приидоша.
Смотри скорбных, яко тя болна обретоша.

Ирод:
―Умилосердитеся! Дайте ми пораду (помощь)!
Не дайте ми умерети, подайте отраду!

Сенатор 1:
―Бежи, юнче, по врача, да будет зде вскоре,
Егоже обрящеши на моем подворье.

Отрок пошел.

Сенатор 2:
―Друзи! Аз неслыханный смрад в нем ощущаю,
Не живуща, но смертна веема его чаю.

Сенатор 3:
―Рци нам слово, о царю! Что тебе болеет?
Ирод (немощным гласом)
Ах, увесь изнемогох, все тело дряхлеет.

Сенатор 4:
―Уступемо подале, аз не могу стати
Блиско смрадна, нозри бо требе затыкати.

Врач:
―Здравствуйте, первейшии Ирода вельможи!
Что се вашего царя сложило на ложи?

Сенатор 1:
―Тя вем врача искусна осмотрити болезни.
Может ли еще с нами пожити в сей жизни?

Лекарь (осматривает):
―Не гневайтеся на мя: царь ваш болен зело.
Не вем, аще му кое сопеспешит (поможет) дело.
Смотрете: по всему теле множится огница (гангрена),
Всю утробу повреди лютая чревница (боль, резь),
Се уды все сорвенныи (разорваны), все веема согниша,
Нозри ощущение свое заградиша.
Увесь в болезнех смертных и жити не може.
Изволте готовити ему гробно ложе
И сами, аще кто з вас хощет здрав быти,
Изволите опасно всяк себе хранити.
Смертен есть и всякаго он смертна сотворит,
Аще обоняния кто зде не затворит.
Аз болше стоять не могу. Господа, простете,
И сами, советую, долго не медлете.

Ирод:
―Что вам врач глаголаше? Да аз вем, недужны.
Повесте, что ми будет в сей час горки, нужны (мучительный)?

Сенатор 2:
―Смертен ти час настоит. Изволь ожидати,
Нам же зде ради смрада не мощно стояти.

Явление 15

Ирод:
―Ах! Вельможи и вой! Что остависте мя?
Стойте, Дóндеже тела аз низложу бремя.
―Уже не время.
(Третья укороченная строка каждой строфы представляет собой реплику в ответ на слова Ирода; эти реплики произносит, вероятно, появляющееся далее «Отмщение»)
―Ах, горе! Кий глас уши страшный проникает
Болезненно ми сердце смертию страшает?
―В гроб посылает.
―Тако ли то, Фортуне, изменяти знаешь?
Вчера на престол, ныне в гроб мя посылаешь!
― Вскоре дознаешь.
―Недавно вельмож, воев чина окружали,
А ныне окаянна все мя отбежали,
―Время дознали.
―Ах, с мирскими благими тяжко ся растати,
Тяжше в реце гегенской вечне утопати!
―Не изринати (не выбраться).
(шепчучи говорит):
―Ей! Дай кто помощь и руку!
Ей! Кто добр, утоли муку!
Ах! Страшная вижду!
А-а! Терплю страх!
Ах! Душу устрашают!
Ах! Тело удручают!
Ах, ах, ах!
(и упадет над пропасть)

Отмщение:
―Толико, окаянне, творити дерзнулесь (ты дерзнул),
Противо Бога ярость, глупче, воздвигнулесь (ты поднял).
Се ти аз, Отмщение, то сотворю вскоре,
Яко с трупом си будешь скоро в ада мори.
Коль смертных язв невинных сотворилесь,
Толь тебе во ад вечны дверей отворилесь.
Смертию отрочат всех живот изгубити
Тщался еси – сам в смерти вечно будешь гнити.
Мирно з Богом на земли не хотелесь (та не хотел) жити,
3 смертию будешьили смерть тобою владети,
Не помогут вельможи, ни вой избранны.
Иди во ад навеки, иди, окаянный!
Блесни, молния, з неба! Разби, перун, тело!
Земле, пожри! Во веки там будет се дело.
Так будет всяку грешну, кто Бога убивает,
Различными грехами мучит, распинает.
Се, гегенну готову зря, всяк да боится,
Да Ироду гордому зде не собразится (не подражает).

Пение:
―О гордость мира! Что се сотворила?
Сама себе во ад двери отворила
От Люцыпера завистию злою
Для непокою.

Явление 16

Ирод в узах ада:
―Горе! Горе! Ах, горе! Нестерпимой муки!
В гортань достахся ада, не точию в руки!
Горе! Палит мя пламень, палит мое тело,
Из утробы дышущу, – горе! – палит зело.
Внутрь мене огнь пекелный (адский) душу сожигает,
Змий в сердце, и утробу жало угрызает;
Грызет мою утробу мука нестерпима.
О муки! Ах, огня, в век неугасима!
Горю! Горю! Мучуся, мучуся во векй!
Не воскресну от смерти между человеки!
Ах, почто аз родихся? Ах, почто родихся?
По малой жизни во смерть в вечную вселихся.
Проклят родитель, мати проклята ми буди!
Почто мене родили, почто между люди?
Проклят полдень буди, буди час проклятый,
В онже рожден есмь, иже муками обятый!
Все дни, часы, минуты, прокляты вся годы,
Яже изжих суетно, проклятый во вся роды!
Проклята гордость! Та мя во век погубила,
Та мя противу Бога брань творить учила.
Прокляты и вельможи за своя советы,
Наустившия (подстрекавший) мя бить невинные дети!
Прокляты и все вой, что не пощадеша!
Почто число толико беззлобных избиша?
Паче всех аз есмь проклят, ту терпящи муку.
Проклят сам себе давы в Люцыпера руку, –
Зде во веки мучуся. Ах, мука велика!
Мука безконечная во вся веки века!
Смотря на мя, гордяся (возгордившийся), гордится престани,
Да некогда в сей будешь со мною, гортани.
Пение: «О гордость мира…» и прочая.

Явление 17

Смерть:
―Радостна ныне есмь, Смерть: егоже желала,
Того ныне чрез крепость мою доказала.
Едина торжествую, аз бо победила,
Кровию вифлиемску землю напоила.
Четырнадесять тысящ от сею (вот этой) косою
Покосила отрочат, як траву з росою.
А што лучшее – царя Ирода убила
И в Цербера гортани того посадила.
Власть имам над естеством всяка человека,
Тых силна обладати буду во вся века.
Сяду на престоле, возму и венец на главу,
Да всяк мене боится, видяй мою славу.

Жизнь:
―Почто, окаянная, тако торжествуешь?
Или мене на земле, Жизни, ты не чуеш?
Не умре Натура людска, но в век жива будет,
Твоей области (власти) данна никогда не будет.
Низложи венец, бежи от престола славы,
Там живи, Дóндеже ту сокрушу ограды.
Ты, яже еси ныне отселе изгнанна,
Веждь, яко во век вечный будешь попранна.
Аз имам на престоле седети во веки
И садить со собою моя человеки.
Вы Натуру людску семо приведете,
Близь мене на престоле семо посадете:
Славою и честию аз ту увенчаю,
Яко моя другиня будет, тако чаю.
Сяди, Натура людска, семо на престоле,
Аз тя, Жизнь, оставляти не имам оттоле.

Натура:
―Жизнь, с небеси данна, будь благословенна!
Главу ти преклоняю аз, Натура бренна.
Яко человечество тако возлюбилась (ты полюбила),
С тобою пребывати всегда сподобилась.

Жизнь:
―Прийми венец пречестныи первы ти на главу,
Вечну буди имуща всегда о мне славу.
Смерти же тя никогда не имам предати,
Но по малой жизни в жизнь вечну хощу взяти.

Явление 18

Кротость Божия:
―Разными дарованми человек почтенный
От Бога, егоже есть дланью сотворенный,
На что не памятаяй, суете вдадеся,
Против самаго Бога гордо вознесеся,
Яко иногда ангел, с неба низверженный,
Иже бе против Бога умом вознесенны.
Но аз, Кротость, низвергох с небеснаго града
И предах того лютой во век муце ада.
Сице и человека горда, вознесенна,
Сотворих с Люцыпером быти посажденна, –
Ирода проклятаго, иже суетою
Уловлен, соплетен же злости слепотою.
Искаше Христа Бога рожденна убити,
Мнел бо себе болшаго, неже Бога быти.
Кто есть велий, яко Бог, Ироде проклятый?
Седи ныне умален, ады узы яты.
Сице всякому будет, иже убивает
Христа грехами, сий и на кресте распинает.
Ирод искаше убить, а ты убиваеш.
Ведай, что тебе или чесого чаеш.
Аз есмь крепка, яко лев, аз ти сотру роги
Гордый ти, за прочий убью грехи многи.
Аще же кто агнчее сердце уготует,
Ведай, яко лев крепки с такими пожирует.
Агнцу, иже за тебе заклан бысть, родися,
Не як лвовы Ирод, кроток поклонися.

Эпилог

Показавши измену мира сего лестну
Тебе, слышателеви нашему пречестну,
За любовныя слухи (выслушивание) всем благодарствуем,
Такожде нарожденным Христом приветствуем!
Здрав и благополучен да долгоденствуешь,
Потом вечно на небе с ним же да царствуешь.
Все едиными усты и сердцы желаем,
Простете согрешивших в действе, умоляем!