ПЕРЕЙТИ на главную страницу творения

Толкование Воскресных Евангелий и Воскресных Апостолов с нравоучительными беседами

7. В неделю Святых Отец толкование на Евангелие от Иоанна (Ин.17:1-13)
**Беседа о молитве.
7.1. Толкование на Апостол из Деяний Апостольских, читаемый в неделю святых Отец первого Вселенского Собора (Деян.20:16-18, 28-36)
**Беседа о долге церковных Пастырей.

8. В неделю Святой Пятидесятницы толкование на Евангелие от Иоанна (Ин.7:37-52, 8:12)
**Беседа о господстве страстей.
8.1. Толкование на Апостол из Деяний Апостольских, читаемый в неделю Пятидесятницы (Деян.2:1-11)
**Беседа о вере.

9. В неделю 1-ую Всех Святых толкование на Евангелие от Матфея (Мф.10:32-33, 37-38, 19:27-30)
**Беседа о добродетели.
9.1. Толкование на Апостол из посланий Апостола Павла к Евреям, читаемый в первую неделю по Пятидесятнице, именуемую Всех Святых (Евр.11:33-12:2)
**Беседа о том, что всякий имеет собственный предлежащий ему подвиг, и как достолепно проходить оный можно.

10. Во вторую неделю по Пятидесятнице толкование на Евангелие от Матфея (Мф.4:18-23)
**Беседа о пекущихся о душе.
10.1. Толкование на Апостол из посланий Апостола Павла к Римлянам, читаемый в неделю вторую по Пятидесятнице (Рим.2:10-16)
**Беседа о том, что Павловы слова добродетельных укрепляют, а грешных делают безответными.

11. В неделю третью по Пятидесятнице толкование на Евангелие от Матфея (Мф.6:22-33)
**Беседа о сребролюбии.
11.1. Толкование на Апостол из посланий Апостола Павла к Римлянам, читаемый в неделю третью по Пятидесятнице (Рим.5:1-10)
**Беседа о том, что вера без добрых дел бесполезна.

12. В неделю четвертую толкование на Евангелие от Матфея (Мф.8:5-13)
**Беседа о Божественном причащении.
12.1. Толкование на Апостол из посланий Апостола Павла к Римлянам, читаемый в четвертую неделю по Пятидесятнице (Рим.6:18-23)
**Беседа о том, что святость праведных и срам грешников суть видимы и ощутительны.

7. Толкование на Евангелие от Иоанна в неделю Святых Отец (Ин.17:1-13)

Арий богохульный ересеначальник, родом из Ливии и Александрийской церкве протопресвитер, после триста двадцать первого года от Рождества Христова, начал насеивать на сердцах верующих губительные и смертоносные плевелы еретических и богохульных своих догматов. Тварию, а не истинным Богом единосущным Отцу, богоненавистный, называл он единородного Сына Божия и Слово, Спасителя и Владыку. поелику же сие Арианское заблуждение и сия тлетворная ересь распространялась и возрастала: то первый христианский царь, равноапостольный Константин, ревностию Божиею движимый, от всея вселенной созвал пастырей Христовой церкви и учителей к защищению бедствующих благочестивых догматов и к утверждению истинной и православной веры. Собрались убо они в знатном граде Никее, числом триста осмьнадесять, кои были архиереи и иереи, и диаконы и монахи. Из архиереев иные были исповедники веры такие, кои носили язвы Господа, то есть раны, напечатленные на теле их от мучителей, как- то: Ираклий Потамский, Пафнутий Фивейский, Павел Неокесарийский и Евстафий Антиохийский; другие же были чудотворцы и знаменоносцы, как-то: Спиридон Тримифунтский и Иаков Нисивийский. Прочие мужи были боголюбивые и честные, учители Божественного Писания и в догматах православных искусные. Сии, составя собор, все единоустно и единогласно Сына и Слово Божие единосущным Отцу и Богом истинным от Бога истинна исповедали, написав святой веры Символ, зловерного же и злочестивого Ария низложили, предав его анафеме с его богохульными умствованиями. Сих Божественных отец православная Христова Церковь признав вторыми по Богоглаголивых Апостолах проповедниками веры, учителями истинных догматов и благотворителями и спасителями душ наших, учредила, да каждое лето память их Собора, называемого первым вселенским, благоговейно празднуем в славу и благодарение Богу, в похвалу и честь их и во утверждение истинной веры, которую сии Богодухновенные, основываясь на Священном Писании, проповедали и научили. На сей конец и нынешнее Евангелие чтено, понеже заключает в себе прошение и молитву Господа нашего Иисуса Христа к Богу и Отцу. Мир узнал, что сия молитва услышана есть, во первых видя, после Апостольского жития, пример сих Божественных отец: понеже и они, став учениками Христовыми, соблюли слово Божие. Приняли и они словеса Божии, и познали и уверовали, что от Отца рожден Сын, и послан в мир. Имея и они после Апостолов едино сердце и едину душу, проповедали Иисуса Христа быти Сына Божия по естеству, и единоустно научили велией благочестия тайне. Молитва Господа Иисуса исполнена есть Богословия, есть правило и образ истинной и благоприятной Богу молитвы. Послушайте убо толкования оной, да стяжете небесное добродетели сокровище.

Ин.17:1. Во время оно, возведе Иисус очи Свои на небо, и рече: Отче, прииде час, прослави Сына Твоего, да и Сын Твой прославит Тя.

Не яко Бог, но яко человек, яко Архиерей и Ходатай за нас, пролил сию молитву пред Богом Господь наш Иисус Христос. Почему и Апостол Павел, сказав: Христос яко человек есть Архиерей наш, тут же придает: «Иже во днех плоти Своея, моления же и молитвы к могущему спасти Его от смерти, с воплем крепким и со слезами принес, и усышан был от благоговеинства, аще и Сын бяше, обаче навыче от сих, яже пострада, послушанию» (Евр.5:7-8). Почему ж Господь Иисус в сей молитве возвел очи Свои на небо, так как и тогда, когда воскресил Лазаря, а иногда «поклонь колена моляшеся»? (Лк.22:41) Подобающим в молитве телесным видам чрез сие научил нас Божественный Искупитель наш и Учитель, кои знаменуют вещи Божественные и духовные. Возвел Он очи на небо, показуя нам, что когда и мы молимся, и нам надобно возводить очи наши на небо, никакого земного и мирского не имея помышления, но и ум и сердце наше посвящая на попечение и созерцание небесного и выше мира сущего; преклонил же колена, да и мы во время нашей молитвы преклоняем оные, смиряясь и показывая чрез коленопреклонение себя падшими в грех. Возвед убо Иисус очи Свои на небо, рече: «Отче, прииде час». Какой? Час Его страдания. Почему ж просит, да прославится в сие время страдания? Страдание Иисуса Христа соблазняло и зрящих на оное, и слышащих о Нем, как Сам предсказал: «вси вы соблазнитеся о Мне в нощь сию» (Мф.26:31). Кто ж бы признал Богом Того, Коего видел презираема, хулима, распинаема и посреде двух разбойников висяща? Крест соблазнял, и распятый почитался безумием: «мы же проповедуем Христа распята, Иудеем убо соблазн, Еллином же безумие» (1Кор.1:23): да упразднит убо соблазн сей, и да все уверуют, что Он самый, страждущий и на кресте висимый, есть Сын Божий, молил Он, яко человек, Бога и Отца Своего, да прославит Его в тот час, в который страдал. Молитва Его и была услышана. Ибо тогда, когда страдал, раздрася церковная завеса, солнце померкло, земля потрясеся, камение распадошася, гроби отверзошася, мертвые восташа. Все сие погасило соблазн страдания и креста. Почему «вси, видяще бывающая, биюще перси своя возвращахуся», и велегласно вопиюще: «воистинну Божий Сын бе Сей»! (Лк.23:48; Мф.27:54) Богоглаголивый же Павел так о сем проповедывал: «видим Иисуса за приятие смерти славою и честию венчанна» (Евр.2:9). Сей же славы просил Богочеловек не точию да Он един прославится, но да сопрославится с Ним Отец Его. Ибо сказал: «прослави Сына Твоего», тут же прилагает и сие: «да и Сын Твой прославит Тя». Прославляется же Отец, когда прославляет Сына; ибо едино есть естество и существо Отца и Сына и Святого Духа. Почему едина и слава, и сила, и поклонение, и служение Божества их. Кто с истинною верою прославляет едино лице Святой Троицы, спрославляет купно и прочие два лица, по причине единства и нераздельности их Божества. Слава Отца есть Сын: ибо есть «сияние славы и образ ипостаси Его» (Евр.1:3). Якоже бо от солнца рождаемый света луч есть сияние светлости солнечной и образ просветительного его свойства: тако от Отца рождаемый Сын есть сияние славы Отчей, и образ Отеческой Его ипостаси. Когда веруешь в Сына Божия, непременно веруешь и в Бога Отца. Понеже как Отец не есть без Сына, тако и Сын не есть без Отца. По превосходству же славы Божия есть, едва ведаем и веруем, яко Он есть Отец по естеству Сына. Творцом, Создателем, всесильным, всемудрым, проповедают Его все твари: Отцем же — един Сын. Веруя мы, что Иисус Христос есть по естеству Сын Божий, и прославляя и поклоняясь Ему яко Сыну, веруем купно, спрославляем и споклоняемся рождшему Его Отцу. Сего-то убо ради сказал Христос: «прослави Сына Твоего», то есть, яви Мене незнающим Меня: покажи, что есмь Сын Твой единородный, «да и Сын Твой прославит Тя». Ибо если мир уверует, что Ты имеешь Сына единосущного, прославит Тя не токмо яко Создателя, но и яко Отца Сына по естеству. Сию же мысль, то есть, что прославляемому Сыну спрославляется и Отец, объясняют и нижеследующие слова Владычней молитвы:

Ин.17:2. Якоже дал еси Ему власть всякия плоти, да всяко еже дал еси Ему, даст им живот вечный.

Куда относится сие слово: «якоже», или где его соответствие? Слово «якоже» никакого не имеет соответствия по грамматическому сочинению: ибо соответствующая ему частица «тако» умолчана здесь. Однако относится она       к преждереченным словам, и хотя опущена, подразумевается. Смотри же, каким образом, сказав выше: «прослави Сына Твоего, да и Сын Твой прославит Тя», присовокупил тут же слово «якоже», то есть: тако прославль и прославлься, якоже прославил еси Его, и прославился от Него, егда дал еси Ему власть, да дарствует всему еже дал еси Ему, то есть, всем верующим в Него, живот вечный. А что Отец прославил Сына, «дав вся во власть Его», по слову: «вся Мне предана суть Отцем Моим» (Мф.11:27), сие явно есть и исповедуемо: ибо полновластие Сына над всеми что другое есть, как разве слава Его? Что же данною от Отца Сыну властию прославился и Отец, то и сие видно: ибо таковою властию совершив Сын великие и поразительнейшие чудеса, даровал верующим жизнь вечную, то есть, убедил их веровать, что Он есть единородный Сын Божий, посланный от Бога Отца и от Него власть приявший. Се же есть слава Отча, что имеет Сына всевластительного, якоже есть и Сам Он; се же есть и жизнь вечная, юже дал есть верующим в Него, так как следующие показывают слова:

Ин.17:3. Се же есть живот вечный, да знают Тебе единаго истиннаго Бога, и егоже послал еси Иисус Христа.

Знание истинного Бога, то есть вера, не есть жизнь вечная, но виновно и руководительно к жизни вечной. Вместо убо сего: познание истинного Бога бывает виною и руководством к жизни вечной, — сказал Богочеловек переносно, что знание Бога есть жизнь вечная. Таким же образом переносно и на других местах говорил Господь: «глаголы, яже Аз глаголах вам, Дух суть и живот суть» (Ин.6:63), — вместо сего: глаголы, яже Аз глаголю, подают вам Духа Божия и живот. «Аз есмь воскрешение и живот» (Ин.11:25), — вместо того: Я даю воскресение и жизнь; «заповедь Его живот вечный есть» (Ин.12:50), — вместо сего: заповедь Его ведет в жизнь вечную. «Аз есмь путь, и истина и живот» (Ин.14:6) — вместо сего: Я наставляю на путь спасения, истинной веры и жизни вечной. поелику же те наследуют жизнь вечную, кои знают единого точию истинного Бога, и егоже Он послал Иисус Христа: то явствует, что чрез спасение верующих прославляется и Отец, и Сын. Итак вся связь в смысле слов Господних есть сия: «прослави Сына Твоего, да и Сын Твой Тя прославит, якоже прославил еси Его», и Им прославился, «егда дал еси Ему власть всякия плоти» (Ин.17:1-2), а Он дал верующим жизнь вечную. Виждь же, како и единству Божества научил, сказав: «да знают Тебе единаго истинного Бога». К сему ж еще предал и догмат спасительного Своего воплощения: «и егоже послал еси Иисус Христа». Не сказал: еже послал еси Слово, — дабы кто-нибудь, отсюда взяв повод, не подумал, что разлучает и разделяет Божество Свое от Божества Отча; но сказал: «Егоже послал еси Иисус Христа», да всяк уразумеет, что Он говорит о Своем вочеловечении, откуда отделяет Он едино токмо Божество от Своего человечества, многобожие всеконечно исторгая. Да знают, говорит, и веруют в единого токмо истинного Бога, и воплощенного Христа. Не в двух богов, но во единое точию Божество Отца и Сына и Святого Духа, хотя Сын воплотивыйся бысть и человеком. О чем же молясь глаголал, то самое паки в нижеследующих объясняет словах, говоря:

Ин.17:4. Аз прославих Тя на земли: дело соверших, еже дал еси Мне, да сотворю.

Праведно говорит, «на земли»: понеже на небеси Бог Отец Его всегда препрославлен был с Самим Своим Сыном, и с Пресвятым Своим Духом, имея по естеству бесконечную славу, и святыми Ангелами непрестанно славословимый. Прославил же Его «на земли», яко человек, совершением того дела, еже предал есть Ему. Какое же есть сие дело? То не есть дело, но дела, якоже инде и Сам изъявил, сказав: «дела, яже даде Мне Отец, да совершу я» (Ин.5:36). Дело есть проповедание спасительной веры «благовестити Ми подобает царствие Божие, яко на се послан есмь» (Лк.4:43). Дело — обращение грешников: «не приидох бо призвати праведники, но грешники на покаяние» (Мф.9:13). Дело — примирение и соединение человека с Богом, по слову: «аще бо, врази бывше, примирихомся Богу смертию Сына Его, множае паче примирившеся спасемся в живот Его: не точию же, но и хвалимся о Бозе Господем нашим Иисус Христом, Имже ныне примирение прияхом» (Рим.5:10-11). «Той бо есть мир наш, сотворивый обоя едино, и средостение ограды разоривый» (Еф.2:14). Дело — возведение человеческого естества в первое достоинство, и прославление человечества, и усыновление человеков: «Аз приидох, да живот имут, и лишше имут» (Ин.10:10). Сии-то суть дела, яже даде Отец Сыну Своему. Назвал же вся сия одним делом, поелику к одному концу, спасению и прославлению человека, клонятся. Почему же Господь прежде страдания, креста, смерти и воскресения, сказал: «дело соверших»? Око Божие видит будущее так, как мы зрим настоящее. Определение Иисусу креста и смерти от века предназначено было, на которое согласилась и человеческая Его воля. «Отче мой, сказал, — аще не может сия чаша мимоити от Мене, аще не пию ея, буди воля Твоя» (Мф.26:42). Почему и страдание, и распятие, и смерть, и погребение, и воскресение — яко совершенные уже пред очами Божиими вменились. «Аз прославих Тя на земли», сказал; потом прибавил:

Ин.17:5. И ныне прослави Мя Ты, Отче, у тебе Самаго славою, юже имех у тебе прежде мир не бысть.

Выше сказал: «прослави Сына Твоего»; паки то же говорит: «прослави Мя Ты, Отче, у тебе Самаго», но и объясняет, какой славы от Отца Своего просит, глаголя: «славою, юже имех у тебе прежде мир не бысть». Какую же славу имел Сын прежде создания мира? Бесконечную, естественную славу Божества, славу яко единородный от Отца, яко Бог истинный, — славу Божию, яко Бог. Сею-то славою, молил Иисус яко человек, да прославится человеческое Его естество. Но виждь, что Он просил сей славы, яко возмездия за дело, которое совершив, прославил Бога. «Аз, говорит, прославих Тя на земли; даждь убо мзду Мою: и ныне прослави Мя Ты, Отче, у тебе Самаго». Просив же, и получил; ибо по страдании и воскресении, человеческое Его естество стало нетленным, получило Божеские преимущества, и превознесеся паче всякой твари: «седе одесную престола величествия на небесех» (Евр.8:1). «Толико лучший быв Ангелов, елико преславне паче их наследствова имя» (Евр.1:4). Чем и самые Ариане, слыша: «славою, юже Аз имех у тебе прежде мир не бысть», посрамляются. Понеже какую другую славу имел Сын Божий, сопребывая с Божеством прежде создания мира, кроме Божественной, прославляемый яко Бог, единосущный Отцу? Мы же, слыша сие: «Аз прославих Тя, и ныне прослави Мя», — научаемся из сего, что те токмо достойны суть Божественной славы, которые добрыми делами прославляли Бога: «никакоже Мне, зане токмо прославляющия Мя прославляю» (1Цар.2:30). Показав же Спаситель наш, какой Он просил славы у Отца Своего, показывает потом и образ, как Он прославил Бога и Отца Своего, говоря:

Ин.17:6. Явих имя Твое человеком.

Знаем был Бог во всем Иудейском роде: «ведом во Иудеи Бог» (Пс.75:2); почему же Богочеловек говорит: «явих имя Твое человеком»? Язычникам ли, поклоняющимся твари паче Создавшего, и неведущим истинного твари Создателя? Поистине язычникам. Однако и самим Израильтянам: ибо хотя знали они Бога, но точию яко Творца, а не яко Отца и Сына. Посему-то Спаситель наш не сказал: явих Тебе, но: «явих имя Твое». Какое имя? Отеческое. Моисей темно показал три лица Божества, говоря: «сотворим человека по образу Нашему и по подобию» (Быт.1:26); также: «Аз есмь Бог отца Твоего, Бог Авраамов, Бог Исааков, Бог Иаковль» (Исх.3:6). Но Господь наш Иисус Христос прямо возвестил имя Отца, Сына и Святого Духа. «Аз и Отец едино есма» (Ин.10:30). «Видевый Мене, виде Отца. Аз во Отце, и Отец во Мне есть» (Ин.14:9-10). «Дух истины, Иже от Отца исходит» (Ин.15:26). «Крестяще их во имя Отца и Сына и Святаго Духа» (Мф.28:19). Чего для Иудеи паче соблазнялись: «искаху Его убити, яко не токмо разоряше субботу, но и Отца Своего глаголаше Бога, равен Ся творя Богу» (Ин.5:18). А поелику сие имя, Отец, вящая есть слава Божия, нежели оное имя, Бог (Бог бо значит достоинство, а Отец — существенное свойство; имя Бога показывает Его Творцом и Господом ограниченной твари, а имя Отца — родителем беспредельной ипостаси Его Сына): то посему более прославляется Бог, называемый и веруемый Отцем Сына и источником Святого Духа, нежели Богом токмо называемый и Создателем веруемый. Закон писанный (Моисеев) несовершен сый, и пестун, и имущий цель, да отвлечет людей от многобожия идольского, научает явно — что Бог есть един, но прикровенно — что Он есть Отец и Сын и Святой Дух. Почему и Апостол говорил: «ничтоже совершил закон, привведение же есть лучшему упованию, имже приближаемся к Богу» (Евр.7:19). Евангельская же Христова проповедь, будучи совершенно Владычняя и клонящаяся к возведению человеков в совершенство веры, откровенно научила и единству Божества, и тройчеству Божиих лиц (ипостасей). Почему справедливо сказал Богочеловек: «явих имя Твое человеком», то есть, показал человекам, что Ты еси по естеству Отец Сына и источник Святого Духа. Окончив же молитву о Самом Себе, начинает и о учениках Своих молиться, говоря:

Ин.17:6. Ихже дал еси Мне от мира, Твои беша, и Мне их дал еси, и слово Твое сохраниша.

Ученики, говорит, коих дал Ты Мне, не беша небесные Ангелы, но люди, в мире от людей родившиеся. Дал же еси Мне, говорит, потому что Отец Его просветил их, да веруют в Него, по словам: «никтоже может приити ко Мне, аще не Отец пославый Мя привлечет его» (Ин.6:44). «Твои же беша», сказал или потому, что и все люди, как Божие творение, суть Божии; или потому, что они ради своей добродетели ближайшими были к Богу. «И Мне их дал», — сотворив, то есть, Моими учениками, предал их Мне, да научу их тайнам благочестия. «И слово Твое сохраниша»: они же, слышав Твое учение от Мене, ниже так, яко Иуда, оное отметнули, и ниже, яко Иудеи, презрели, но приняв оное вся, имже научишася, тщательно сохранили.

Ин.17:7-8. Ныне разумеша, яко вся, елика дал еси Мне, дах им. И тии прияша, и разумеша воистинну, яко от Тебе изыдох, и вероваша, яко Ты Мя послал еси.

Они разумели, что вся, — то есть, владычество над стихиями, господство над нечистыми духами, целительную силу над немощствующими, власть воскрешать мертвых, свидетельства на реце Иордане и горе Фаворе, что «Аз есмь Сын Твой возлюбленный» (Мф.3:17); Духа Святого, нисшедшего и пребывшего во Мне, проповедь небесного учения Твоего, — вся, елика дал еси Мне, — разумеша, яко от Тебе Бога Отца сия Мне дана суть. Откуда же сия разумеша? «Слова, яже дал еси Мне, им дал есмь» (Ин.17:8). Разумеша сия, понеже предал есмь им слова, кои от Тебе приях. Научил Я их, что «вся Мне предана суть Тобою, Отцем» (Мф.11:27). И тии прияли учение Твое, и разумели, и уверовали не притворно, но истинно, что Я «от Тебе изыдох», то есть, что от Тебе Отца рожден, и возсиях из Твоего существа; и они удостоверились, «что Ты Мя послал еси», то есть, что по Твоему благоволению, прияв плоть и быв человеком, явился Я миру.

Ин.17:9. Аз о сих молю: не о всем мире молю, но о тех, ихже дал еси Мне, яко Твои суть.

О Своих учениках молит; повторяет же сие: «дал еси Мне», также — «Твои суть», желая показать и уверить, что ученики Его Богом даны Ему суть, и что ближайшие были они к Богу по добродетели их. Сим же показывает Себя Самого согласным Отцу, а учеников Своих — сосудами избрания. Почему ж Он говорит: не молю о мире? Он есть Агнец Божий, вземляй грехи мира (Ин.1:29); Он есть очищение всего мира; Он и за распинающих Его молился, говоря: «Отче, остави им, не ведят бо, что творят» (Лк.23:34). Какой же убо есть тот мир, о коем не молит Спаситель? Две приличные мысли кажутся к решению сего недоумения. Во-первых, молитва сия особенно касается до учеников Его, и о сих единых молится, яко вящую имеющих пред другими нужду в благодати Божией и силе к великому и всемирному делу Евангельской проповеди. Сего для убо сказал: «не о мире молю», аки бы так сказал: некогда Я о всем мире молил, и после буду молить; но ныне о сих Моих единых учениках, а не о мире молю. Что же собственно об одних Апостолах молился, подтверждают сие самые слова Иисуса Христа; ибо молясь о них прежде, придал потом и сие: «не о сих же молю токмо, но и о верующих словесе их ради в Мя» (Ин.17:20). Второе, имя мира берется часто за нечестивых людей, никогда не хотящих раскаяться, но всегда служащих диаволу, по словам: «грядет бо сего мира князь, и во Мне не имать ничесоже» (Ин.14:30). О сем убо мире или о таковых отчаянных и нераскаянных злочестивцах — сказал — не молю; ибо сии, как Пророк свидетельствует, «отчуждишася от ложесн, заблудиша от чрева, глаголаша лжу. Ярость их по подобию змиину, яко аспида глуха и затыкающаго уши свои: иже не услышит гласа обавающих» (Пс.57:4-5). Сказав же Спаситель «о тех, ихже дал еси Мне, и яко Твои суть», приводит тут же и причину, но глаголя не яко человек, а яко Бог.

Ин.17:10. И Моя вся, Твоя суть, и Твоя Моя: и прославихся в них.

Союз «и» кажется, что здесь то же значит, что ибо. Хотя, говорит, Ты дал Мне Моих учеников, однако Твои суть: ибо «вся Моя Твоя суть, якоже и Твоя суть Моя». Сии слова показывают Его единосущным и соестественным Отцу; ибо что не имеет общего естества и существа, то не имеет всего общего. А понеже говорит: «вся Моя Твоя суть, и Твоя Моя»: убо и существо, и естество, и воля, и хотение, и власть, и царствие, и сила, и премудрость, и благость, и правосудие, и вся прочая Божественная общая суть Отцу, Сыну и Святому Духу: паче же суть таяжде. Но ипостасные и личные свойства не суть общие: ибо Отец рождает и исходотворит, Сам же ни рождается, ниже исходит; Сын же рождается от Отца, но не рождает, ниже исходотворит. Такожде Дух исходит от Отца, но не рождает, ниже исходотворит. Почему Отец есть виновник и начало Сына и Духа: Сын же и Дух оного суть виновные, то есть, от оного виновника, сиречь, Отца, зависящие, или сущие. Посему, когда услышишь: «вся Моя Твоя суть, и Твоя Моя»: то разумей вся, но кроме личных свойств. Ибо ежели истолкуешь сие «вся» без сего изъятия, то есть, ежели поймешь, что и самые личные свойства суть общие: то отпадешь от православной веры, сливая три лица Пресвятой Троицы и воедино оные соединяя, якоже еретик и богохульник Савеллий. Присоединяет же Спаситель сие: «прославихся в них», яко четвертую причину, ради которой ходатайствует о учениках Своих. Молю, говорит, о них: первое, потому что «слово Твое сохраниша»; второе, что уверовали, что «Я от Тебе изыдох», что «Ты мя послал еси»; третье, что Твои суть: четвертое, что «прославихся в них». Как же прославился Иисус во учениках? Чрез веру их: ибо уверовали, что Он есть Сын Божий. Чрез добрые их дела: ибо вся оставиша, и по Нем идоша. Чрез Апостольскую проповедь, которую они имели распростерть во всю вселенную спасительный свет Богопознания. А сие хотя было еще и будущее, однако всевидящее око Иисусово видело сие яко исполненное. Присовокупляет же еще и другую причину молитвы Своей, говоря:

Ин.17:11. И ктому несмь в мире, и сии в мире суть, и Аз к Тебе гряду. Отче святый, соблюди их во имя Твое, ихже дал еси Мне, да будут едино якоже и Мы.

Вот и пятая причина моления Его. Молю, говорит, о учениках Моих, ибо «ктому несмь в мире». Я, яко человек, отхожу от сего мира, и гряду к Тебе; сии же остаются среди смятения и бури сего мира, лишившись Моего телесного с ними присутствия. «Убо, Отче Святый, соблюди их во имя Твое», то есть, Твоею помощию и силою: тех, Отче Святый, «ихже дал еси Мне, то есть учеников Моих, сохрани, да будут едино якоже и Мы». Якоже Аз, яко Сын и Бог, и Ты, яко Отец и Бог, едино есма по существу и естеству: тако и они едино да будут верою и сердцем. Якоже Мы едино по воле и хотению нашему: тако и они да будут едино душою и изволением. Едино да будут: едино и тожде да мудрствуют во исповедании веры, единому и томужде и да веруют, и да научают, и да живут в согласии и любви. Мы видим, что молитва сия услышана бысть, и исполнися на первых учениках Христовых: ибо у множества верующих «бе сердце и душа едина» (Деян.4:32). Слышим еще, что и Божественный Апостол томужде поучает: «тщащеся, говорит, блюсти единение духа в союзе мира. Едино тело, един дух, якоже и звани бысте во едином уповании звания вашего» (Еф.4:3-4).

Ин.17:12. Егда бех с ними с мире, Аз соблюдах их во имя Твое. ихже дал еси Мне, сохраних, и никтоже от них погибе, токмо сын погибельный, да сбудется Писание.

Когда телесно сообщался Я с Моими учениками в мире, то Твоею помощию хранил их в вере и единодушии. Всех Моих учеников сохранил, никто из них не отверг веры, ниже преступил Божественных заповедей и погиб, разве «сын погибельный», то есть, Иуда. Разумеется же чрез сына погибельного достойный погибели, так как и сын геенны — достойный мучения, и сын смерти — достойный смертоносной казни. Сей убо погиб, «да сбудется Писание». Но ужели Иуда потому сделался предателем Христа, и погиб, чтобы исполнилось Писание? Да не будет! Но ради злого своего намерения и неистового сребролюбия Иуда имел предать на смерть Спасителя мира, Бог же, ведый вся и прежде события, предвозвестил чрез Священное Писание его погибель, глаголя о нем: «да будут дние его мали, и епископство его да приимет ин» (Пс.108:8) — и прочее, что о нем во псалме говорится. Таковый образ изъяснения, то есть представлять, яко вину, по событии дел случающиеся происшествия, есть свойственен Святому Писанию, по свидетельству Божественного Златоуста. «Сей образ, говорит он, свойственен есть Священному Писанию, яко винословие полагать последствия за событием» (Злат. в толк. на Иоан.). Сказал — «да сбудется Писание», вместо того: когда погибнет Иуда, то сбудется тогда Писание, предсказавшее его погибель.

Ин.17:13. Ныне же к Тебе гряду, и сия глаголю в мире, да имут радость Мою исполнену в себе.

Сие, «ныне же к Тебе гряду», говорит потому, что приближалось время, к которое, яко человек, имел отлучиться от мира сего и прейти на небо. В последующих же словах изъясняет конец и цель Своей молитвы. Он, яко истинный Бог, мог, якоже и Отец Его, сохранить всегда Своих учеников, и ни малой не имел нужды о сем просить Отца Своего; но поелику по причине телесного Его отлучения скорбели ученики, того для, им предстоящим и слушающим, молил о сем. «Сия, говорит, глаголю в мире, да имут Мои ученики радость Мою исполнену в себе». Какая же есть таковая радость? Та, о которой инде говорил: «да радость Моя в вас будет» (Ин.15:11), то есть, радость, которой удостаивались чрез присутствие, учение и чудодеяние Его; радость, которую приняли, разумев и уверовав, что Он есть «Сын Бога живаго» (Мф.16:16). Сего убо для, говорит, молился Я, да имеют Мои ученицы совершенную радость, услышав, что и по Моем от мира отшествии будут они Тобою, Богом и Отцем, защищаемы и хранимы.

Беседа о молитве

Понеже Господь наш Иисус Христос все, что содеял, содеял на тот конец, чтобы мы, имея образом и правилом каждое из Его действий, последовали стопам Его (1Пет.2:21): посему и молитва Его, ныне чтенная, есть образ моления нашего, и правило, и совершенный и святой пример. Если вникнешь в сию Его молитву, которую Он, яко человек, воссылал к Богу и Отцу Своему, то узришь три вещи: славословие, благодарение, прошение. Начинает славословием: «да, говорит, и Сын Твой прославит Тя» (Ин.17:1) потом, исчисляя Божии к себе благодеяния, приносит благодарность, говоря: «дал еси Ему власть всякия плоти» (Ин.17:2). Посем присовокупляет моление не только о Себе, — «и ныне прослави Мя Ты, Отче» (Ин.17:5), — но и о учениках Своих: «Аз о сих молю» (Ин.17:9); также и о всех верующих в Него: «не о сих же молю токмо, но и о верующих словесе их ради в Мя» (Ин.17:20). Таковые же образы моления видим мы и во псалмах Порфироносца; ибо и тот инде, воспевая, славословит: «хвалите имя Господне» (Пс.134:1), а инде благодарит: «вознесу Тя, Господи, яко подъял мя еси» (Пс.29:2); инде же молит: «помилуй мя, Боже, по велицей милости Твоей» (Пс.50:3). По примеру же Пророческого псалмопения и молитвы Господней и Церковь православная составила все молитвы свои.

И так, славословие и благодарение суть долг неотрицаемый, а молитва есть пренужная и необходимая. Когда же мы и славословие, и благодарение, и прошения наши воссылаем к Богу, то есть, когда молимся, тогда не токмо душевное спасение, но и другую всякую пользу приобретаем.

«Кто поставил небо яко камару над главою твоею, и землю яко подошву под ногами твоими, и море яко мост» (Ис.40:22) для удобнейшего твоего с края в край прехождения? Кто определил солнце для освящения дни, а луну и звезды в свет ночи (Быт.1:14), яко светильники, необходимо нужные к делам рук твоих? Кто излил воздух для твоего дыхания, огнь для твоего согреяния, воду для твоего орошения? Кто сотворил толико животных для службы твоей, толико плодов для пропитания твоего, толико цветов для услаждения твоего? Кто сотворил твое тело и сообразил душу твою, и поставил тебя разумным животным, честнейшим паче всех на земли животных? Кто даровал тебе очи, да видишь; слух, да слышишь; уста, да беседуешь; руце, да работаешь; нозе, да ходишь? Кто даровал тебе ум, да умствуешь; рассудок, да рассуждаешь; мудрость, да благомудрствуешь? «Кто покорил под нозе твои овцы и волы вся, еще же и скоты польския, птицы небесныя, и рыбы морския?» (Пс.8:6-8) Откуда заемлешь пищу, одеяние, здравие, движение, жизнь, дыхание? Кто, будучи Бог, соделался человеком, да соделает тебя богом; пострадал на земли, да возведет тебя на небо; умер на кресте, да тебя оживотворит и сподобит царствия небесного? Кто? Никто ин, токмо единой Бог. Когда о сем рассудим, то невозможно, хотя бы не имели и самомалейшего чувствия, не признать, что неисчетный имеем мы долг непрестанно, как говорит Божественный Павел, молиться, славословить и о всем приносить благодарственные песни ко всеблагому Подателю толиких благ (1Сол.5:18).

Знали таковую обязанность все от века праведные; первее бывшие прежде закона: почему Авель первый славит и благодарит Бога, жертвуя первородными «от овец своих, и от туков их» (Быт.4:4). По Авеле Енос, исполнь упования, «призывая имя Господне» (Быт.4:26), славит и благодарит Ему. По Енохе Ной славословит и благодарит, принося Ему жертву «от всех скотов чистых, и от всех птиц чистых» (Быт.8:20). Такожде Авраам, в славословие и благодарение Богу создав жертвенник, молился и призывал имя Господне; подобным образом, Исаак, сын его; патриарх же Иаков «поставил столп, и возлиял елей, и творил молитву» (Быт.28:18).

Когда же потом люди стали нерадеть о таковом деле: Бог, сошед на гору Синайскую, дал скрижали закона; тогда разные узаконил жертвоприношения, всесожжения, жертву о спасении, о очищении грехов, о здравии, о невольных, о зависти, о субботе, о новомесячии; еще же повелел, да приносят Ему дары, приношения, новоплодия. И иные из сих жертв приносили в славу Божию, чрез иные же просили и молились о отпущении своих грехов; дары же, приношения и плоды в благодарение за Его благотворения: а чрез вся сия возбуждал Бог людей, да молятся непрестанно. Прежде закона едино чувствие, представляя человеку Божия благодеяния, убеждало его творить моление: по законе же не токмо чувствие, но и самый закон поощрял его исполнять сей долг. Посему по законе обязанность молиться еще паче возросла: ибо когда чувствие засыпало, тогда пробуждал оное глас закона.

Но прейде сень законная, и прииде истина благодатная: упразднишася все животных приношения, едина токмо жертва узаконися бескровная, жертва хваления, благодарения, прошения, — жертва, говорю, тела и крове Спасителя нашего Иисуса Христа. Сего поем, благословим, поклоняемся, славословим, благодарим, служим и молимся Богу нашему. Прииде благодать, прииде Спаситель мира, долг моления, во-первых, словом узаконивший: «бдите и молитеся» (Мф.26:41), показав купно и образы моления: «ты же, егда молишися, вниди в клеть твою, и затворив двери твоя, помолися Отцу твоему в тайне» (Мф.6:6); еще же и самые слова молитвы: «Отче наш, Иже еси на небесех» (Мф.6:9). Потом, да более побудит, Сам молился примерно, хотя яко Бог не имел нужды в молитве: иногда один восходя «на гору и моляся», иногда на каком либо месте, иногда в Вифании, иногда преходя мало и падая на лице Свое, а иногда преклонив колена (Лк.11:1, 6:12; Ин.11:41). И в самое время страдания Своего, возвед очи Свои на небо молился (Мф.26:39; Лк.22:41). Подобным образом, когда висел на древе крестном, говорил: «Отче! остави им». И даже до самого последнего издыхания Своего творил молитвы, так что с самою молитвою в устах: «Отче, в руце Твои предаю Дух Мой!» и.здттте (Лк.23:34,45-46). Сие же все столько увеличило долг молитвы, что праведно оный нарицаем всякий иной долг Христианский превосходящим.

Многие презирают сей долг; однако самая нужда молитвы заставляет оный исполнять. Во всякой скорби и беде, куда возведем руце наши? На небо. Куда обратим очи в немощи и несчастии? На небо. Среди опасностей кого призовем? Бога. Что возопием? Не сей ли токмо возвысим глас: помилуй нас, Господи? Если ты творишь добродетель: то, поелику ни единого доброго дела не можешь сотворить без помощи Божией, но Он есть укрепляяй твою волю, и деяние твое направляяй, должен ты непременно призывать Его, да утвердит нозе твои на камени добродетели, и да направит стопы твоя на путь добродеяния. Если же погряз ты в греховной пучине: то, поелику кроме единого Бога никто другой не может тебя восставить, подобает тебе к Нему притещи и просить Его помилования. Без молитвы ни грехов отпущение получаем, ниже таинства совершаем, ниже помощи и дара Божия сподобляемся.

Но посмотрим, колико молитва наша, воссылаемая Богу, от тех молений, каковые творим пред человеки, отличается? К вельможам не каждый вход имеет: токмо богатый, славный, чиновный и мудростию пресловутый приходит к нему, и утруждает его просьбою, да и сие не тогда, когда просителю нужно и желательно, но когда сам вельможа изволит и прикажет. Но к Богу — всякому равно вход не возбраняется, как богатому, так и убогому, как славному, так и бесславному, и чиновному и простому, и ученому и неученому. Каждый приближается, во всякое время и во всякий час; приближается, когда б ни захотел, и предстоя пред Богом, просит, о чем хочет. Вельможа, сколько может, убегает от твоей просьбы, а наипаче если случится быть суров и жестосерд, даже и не хочет слушать твоей просьбы: но Бог Сам повелевает, да просим от Него, и обещается дать просимая: «просите, говорит, и дастся вам, ищите, и обрящете: толцыте и отверзется вам» (Мф.7:7). Просишь ты милости от вельможи, но часто получаешь вредное тебе; понеже не знаем мы, несчастные, сами, чего просим, и часто неполезного ищем. Просишь у Бога, что хочешь: но получаешь всегда только то, что тебе полезно.

«Вся, глаголет Бог, елика аще молящеся просите, веруйте, яко приемлете, и будет вам» (Мк.11:24). Аще имаши веру, чего бы ни просил от Бога, получишь. Анна молилась Господу, и плачущи плакала, прося у Бога, да разрешит бесплодие ее: почему и дал Бог ей чадо, Пророка Самуила (1Цар.1:10). Илия молитвою помолился, да не будет дождь: «и не одожди по земли лета три и месяц шесть». И паки помолился — «и небо дождь даде и земля прозябе плод свой» (Иак.5:17-18). Елисей молитвою воскресил сына Суманитяныни; Даниил заградил уста львов; трие отроки угасиша силу огненную.

Но сии, скажешь ты, были святые, и потому Бог их услышал. Бог слушает и грешников, если они с верою и покаянием молят Его. «Согреших», исповедует Давид ко Господу; тогда же Бог чрез Нафана и ответствует ему: «и Господь отъя согрешение твое, не умреши» (2Цар.12:13). Молился Богу грешный и беззаконный Манассия, Бог же услышал и возвратил паки на царство его: «и послуша его, и услыша вопль его, и возврати его во Иерусалим на царство его» (2Пар.33:12-13). Едино было краткое слово: «Боже, милостив буди ми грешнику», — и оправда мытаря; и единый глас только просительный: «помяни мя, Господи, егда приидеши во царствии Твоем» (Лк.23:42) — и введе разбойника в рай.

Но, — скажешь, — я, часто с верою и умилением молясь и прося от Бога, ничего не получил: убо напрасно молюсь. Так. Но ведь ни веры твоей никто не поверял, ни слез твоих измерял, ни молитву твою исследовал, чтобы можно было утвердить, были ли те совершенные и Богоугодные и приятные. Но пусть так будет, не сомневаюсь о совершенстве их; но если бы прошение твое вместо пользы ко вреду тебе служило: восхотел ли убо ты когда, чтобы Бог услышал твою молитву? Мы только видим настоящее, а о будущем слепотствуем: но пред очами Божиими равно открыто и настоящее и будущее. Ты чаешь, что если желаемое получишь, полезно будет тебе, ибо смотришь только на настоящее; но Бог, ведый все будущее, усматривает, что то, что тебе кажется полезным, есть превредное. Почему и не слышит прошения твоего, ниже исполняет желание твое. Младенец часто в руки свои требует ножа для увеселения и забавы: кричит, плачет, просит оного; однако воплю его не внемлешь, и на слезы его не смотришь, ибо опасаешься, чтобы он не порезался и не заколол самого себя. То же убо самое и Бог творит с тобою, когда просишь от Него вредного тебе. Не боится Он, но видит и совершенно знает, что то самое, чего ты от Него просишь, повредит или душу твою, или живот твой, или и то и другое купно. Посему, хотя бы просил ты, вопил и плакал, не внемлет молению твоему. Так для чего ты говоришь, будто напрасно молишься? для чего пренебрегаешь молитву? Для чего забываешь о необходимонужном твоем долге?

Христиане! самая тварь, самое чувствование, обычай от начала мира, закон письменный, закон Евангельский, примеры святых, моления Иисуса Христа, разум, необходимость, польза понуждают нас к делу молитвы.

Молитву же разумею не лицемерную, но истинную; не таковую, которую болтает язык, а сердце не слышит, но которая прежде в уме рождается и согревается, потом или там остается, или преходит в уста и произносится языком. «Помолюся духом, помолюся же и умом: воспою духом, воспою же и умом» (1Кор.14:15). Весьма часто молитвы наши не сходствуют с молитвою истинною.

Многие приходят в церковь молиться: но тело вносят в церковь, а ум оставляют дома, или на торжищах, или при других каких мирских делах. Многие молятся и устами произносят: «остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим» (Мф.6:12): но умственно заботятся, как бы силою принудить должника, или как бы отмстить врагу своему. Язык просит и говорит: «но избави нас от лукаваго»; но духом мыслят, каким бы образом успеть в злых диавольских предприятиях. «Сердце чисто созижди во мне, Боже», вопиет язык: но сердце отрыгает нечистоты греховные. Таковая молитва не есть молитва, но смрад зловонный и отвратительный. Таковая молитва есть та самая, о которой святой Божий Пророк говорит: «и молитва его да будет в грех» (Пс.108:7).

Послушайте, возлюбленная моя братия, гласа Господа Бога нашего, показующего нам образ истинной молитвы. «Ты же, говорит, егда молишися, вниди в клеть твою, и затворив двери твоя, помолися Отцу твоему, Иже в тайне»; чем научает нас тайной молитве. Но тайная молитва не тогда бывает, когда внидешь в вещественную клеть дому твоего, или когда затворишь вещественные его двери, ибо и тогда тебя приметят люди: но когда, затворив дверь плотских твоих развлечений и забот, весь твой ум водрузишь в Бога. Но кто может, скажешь, исполнить таковое дело? Хочу и силюсь, чтобы мысль моя во время молитвы пребывала непоколебимою и к Богу пригвожденною: но она имеет крыле, она непрестанно движется, с трудностию на одну минуту останавливается, потом внезапно и туда и сюда летает: то горе восходит, то низу нисходит, — бегает, течет, достигает всякого места, устремляется часто во злые помышления. — Но дело сие не столь трудно, сколько кажется. Подает в сем совет премудрый Сирах, которому если кто повинется, без сомнения будет молиться молитвою приятною Богу и благоугодною. «Не повтори, говорит, слово в молитве твоей» (Сир.7:14). Но чтобы яснее узнать, чему учит сей святой учитель, послушаем. Всякий человек имеет два слова: мысленное и произносимое. Мысленного виною бывает ум наш, произносимое изображает язык; мысленное есть тайное, не могущее быть слышимым; произносимое есть явное и слышимое. Когда мысленное согласно с произносимым, то есть, когда то, что воображает ум, и язык твой изображает: тогда есть одно токмо слово твое. Когда ж иное бывает умственное, а иное — произносимое, то есть, когда другое мыслишь, и другое говоришь: тогда два имеешь ты слова. Если убо, когда молишься, слово, которое произносит язык твой, то ж и мысль твоя воображает, то не повторяешь слова твоего: ибо едино имеешь слово и в уме, и в устах. Если же во время молитвы будет иное говорить язык твой, и иное представлять мысль твоя; то повторяешь тогда слово твое: поелику два имеешь слова, одно в устах, а другое в уме. Когда убо молишься, внемли и всячески постарайся, да слышат уши твои, еже глаголют уста твои; да чувствует сердце твое, яже глаголет язык твой: да мыслит мысль твоя, яже возвещает гортань твой. Тогда-то не повторяешь слова твоего, но одно и то же слово есть во устах, которое и в уме. Тогда по справедливости внидешь в клеть твою и затворишь двери твои. Тогда-то без сомнения молитва твоя яко кадило благовонное взыдет пред Господом, и ниспослет тебе от небес отпущение твоих грехов и великие человеколюбивого Бога щедроты, во Христе Иисусе Господе нашем, Емуже слава и держава во веки веков. Аминь.

 7.1. Толкование на Апостол из Деяний Апостольских, читаемый в неделю святых Отец первого Вселенского Собора (Деян.20:16-18, 28-36)

Ныне слышанное вами, братия, из Апостольских Деяний чтение описывает пастырскую бдительность всехвальнаго Апостола Павла, и совершенство его добродетели: читать же то сего дня Церковь установила потому, что в сей день мы отправляем празднество, первого Никейского Собора Богоносных Отцев, которые, сохранив тщательно завещания Апостола Павла, соделались истинными его подражателями. Павел, призвав в Милит пресвитеров церковных, повелел им бодрствовать против волков, то есть против еретиков имеющих восстать на Церковь Христову, и отводить верных от православной веры. И сии благочестивые Отцы, узрев сильное нападение ересеначальника Ария на главнейшие догматы веры, и от того происходящее растление в словесных овцах Христовых, бдяще, по Апостольскому завещанию о стаде своем, стеклись во град Никею, дабы общими силами истребить злочестивейшую его ересь. Павел научал в Милите служителей Церкви пасти Христову Церковь, то есть, проповедывать догматы благочестия, и правила добрых дел. И сии блаженные Отцы, последовав Павлову учению, изложили в Никее правила веры и благонравия Христианского. Ныне чтенная история содержит в себе наставления, относящиеся к пастырям церковным, делом самым от Апостола Павла подтвержденные, и великого умиления исполненные. Кто со вниманием выслушает изъяснение сих наставлений, и после снесет их с поступком тех Божественных пастырей: тот уверится, что они сохранили оные во всей точности.

Деян.20:16. Во днех тех, суди Павел мимо ити Ефес, яко да небудет ему закоснети во Асии: тщашебося, аще возможно будет, в день пятидесятный быти во Иерусалиме.

Апостол Павел проходя многие и различные места, и проповедуя в оных слово Божие, пришел наконец в Милит, который был тогда царствующим градом в Азии, и находился не в дальнем расстоянии от Ефеса. поелику же он тщился, как возможно, поспеть во Иерусалим в день Пятидесятницы, то и прошел мимо Ефеса, не благорассудив зайти в оный. Потому что ежели бы он зашел туда, то бы просьбами верных, которым он там прежде проповедывал слово Боже, и пред которыми творил чудеса, принужден был остаться в Азии на долгое время, и следовательно, не мог бы попасть во Иерусалим на день Пятидесятницы, как ему желательно было. Но для чего толикое желание и тщание его было, чтобы быть в тот день в Иерусалиме? Для того, что в сей день находится там великое множество Иудеев по причине праздника Пасхи и Пятидесятницы: желал убо треблаженный Апостол в том самом месте, где прежде гнал Церковь, проповедывать пред лицем всего народа имя Иисуса Христа. Почему оставив Азию, пришел в Иерусалим: проповедывал там всенародно имя Христово, и много пострадал от Иудеев: но поспел ли он туда на день Пятидесятницы, то неизвестно: потому, что Божественный историк к словам, «тщашебося», прибавляет, «аще возможно будет», то есть, ежели может и обстоятельства не воспрепятствуют.

Деян.20:17-18, 28. От Милита же послав во Ефес, призва пресвитеры Церковныя. И якоже приидоша к нему, рече к ним: Внимайте убо себе и всему стаду, в немже вас Дух Святый постави Епископы, пасти Церковь Господа и Бога, юже стяжа кровию своею.

Вот примерная Апостольская добродетель: ревность Павлова проповедывать во Иерусалиме имя Христово не позволила ему зайти во Ефес: но пастырская бдительность заставила его призвать к себе Ефесское священство, и научить оное правилам, могущим спасти его самого, и вверенное ему стадо. Когда же Ефесские священники пришли к нему: то он между прочими наставлениями вещал им следующее: «внимайте себе и всему стаду». Сими словами означил он вкратце всю должность Церковных настоятелей, завещав им иметь сугубое внимание: одно внимание к самим себе, касательно то есть, чистоты жития и исполнения добродетели, а другое к стаду своему, которому должны они проповедывать учение веры и законов, и неусыпное иметь попечение о спасении пасомых. Он далее приводит и причину, почему другое сие внимание необходимо должно иметь им. Дух Святый, говорит, благодатию священства данною вам, поставил вас Епископами, то есть, начальниками и блюстителями, пасти, то есть, руководствовать ко благочестию и добродетели чад Церкви Божией, которую Он стяжал и облаготворил, искупив кровию Единородного Своего Сына (См. толк. в нед. Самар. в кон.). Здесь заметить должно, что пресвитерами Церковными называет святой историк священников, их же называет он и Епископами, не потому, чтобы они были Архиереи, но потому, что были начальники и смотрители Церкви, пасущие находящихся под их смотрением.

Деян.20:29-30. Аз бо вем сие, яко по отшествии моем внидут волцы тяжцы в вас, нещадящии стада: И от вас самех восстанут мужие глаголющии развращенная, еже отторгати ученики в след себе.

Волками здесь названы ересеначальники и последователи их еретики: ибо как волк похищает из стада овец, и снедает их, так и человек, ересью зараженный, похищает из Христова стада православных Христиан и погубляет души их: тяжкими же названы они по причине тяжести душевного вреда, от них происходящего: и глаголющими развращенная потому, что они, превращая смысл Священного Писания, говорят совсем противное истине, и издают учения превратные: о сих-то волках Павел Пророчески глаголет: я знаю, что по отшествии моем из Азии, придут к вам еретики, не щадящие стада, то есть, не жалеющие словесных Христовых овец: но и из вас явятся такие люди, которые будут учить ересям, будут отвлекать учеников Христовых от Церкви, и советовать им последовать себе, составляя таким образом особые сонмища. Сие Пророчество и сбылось: ибо не токмо после, но и в самые Апостольские времена таковые еретики являлись и успели многих развратить и привлечь к себе. Таковы были лжеапостолы изобличенные Ефесскою Церковию: Николаиты, содержавшие учение Валаамово, которые достигли и до Пергамской Церкви: пророчица Иезавель, обольщавшая в Церкви Фиатирской: Именей и Александр (Апок.2:1.14:20;1Тим.1:19.20), отпадшие от веры и злословившие оную. Также Именей и Филит, от истины отступившие (2Тим.2:17,18): к сим причислить должно и всех тех еретиков, которые после являлись и обольщали благочестивых Христиан.

Деян.20:31. Сего ради бдите, поминающе, яко три лета нощь и день не престаях уча со слезами единаго когождо вас.

Предсказав о злости еретиков, объяснил вместе и сильное против ее оружие: «сего ради бдите». Бдение, внимание и рачительность настоятелей останавливают нападения еретиков. Ибо как волк не может тогда похищать овец, когда пастух смотрит и бодрствует: так и еретик не может тогда развращать души людей православных, когда их пастырь бодрствует и рачительно смотрит за вверенным ему стадом. Павел, дабы доказать, какую силу имеет бдение, приводит в пример самого себя, говоря: бдите, воспоминая, что я все то время, в которое был с вами, бодрствовал так, что целые три года не преставал днем и ночью учить каждого из вас со слезами: и потому еретики, сии волцы тяжцы, глаголющии развращенная, не могли нанести вред душам вашим: посему ежели и вы будете бодрствовать, то злоба еретиков ни мало не может вредить вашему стаду. Приметьте, сколь велика была ревность, горячесть и усердие в Павле. Он учил чрез целые три года: учил днем и ночью, притом со слезами: учил не токмо всех вообще, но и каждого порознь. Преподав же им таковой совет, приступил к молению, говоря так:

Деян.20:32. И ныне предаю вас, братие, Богови и слову благодати его, могущему наздати и дати вам наследие во освященных всех.

Словом благодати священный Лука называет на другом месте Евангельскую проповедь. «Дерзающе», говорит он, «о Господе свидетельствующем слову благодати своея, и дающем знамения и чудеса быти рукама их» (Деян.14:3): некоторые же под именем: «слова благодати» понимают самую благодать Божию (Злат. на он. мест.). А может быть словом благодати Апостол Павел назвал самого Иисуса Христа, который, слово сый, от Отца прежде век рожденный, и в последние лета не по долгу некоему, но по благодати и милости своей быв человек, спасе нас. «Не от дел праведных, ихже сотворихом мы, но по своей Его милости, спасе нас» (Тит.3:5). поелику же одно внимание пастырей, без помощи Божией ничего произвести не может (Ин.15:5): то он, повелев им внимать себе и стаду своему, препоручает их Богови, говоря: братие, и ныне: не сказал ныне, потому что он делал сие и прежде: но, и ныне, то есть, и теперь, так как и прежде, предаю вас Богу и Отцу и Единородному Его Сыну и Слову, который может устроить и вас, и ваше внимание, и дать вам за труд, подъятый во время внимания и бдительности вашей, наследие вечного царствия, вкупе со всеми свято пожившими. После же такового желания своего он паки начинает учить их собственным своим примером.

Деян.20:33. Сребра, или злата, или риз ни единаго возжелах.

Воззрите на различие добродетели мужей, соделавшихся святыми под законом, и мужей, учинившихся святыми после Евангельской благодати. Пророк Самуил, слагая с себя должность судейского начальствования, говорил к народу Израильскому: «еда у кого тельца взях, или осля, или кого от вас насильствовах, или кого утесних, или от руку некоего приях мзду, или общую?» (1Цар.12:3) А Павел Апостол, удаляясь из Азии, говорил к ученикам своим: «сребра, или злата, или риз ни единаго возжелах». Самуил избежал мздоприимства, а Павел и самого пожелания стяжаний. Сие значит: «и се боле Ионы зде» (Мф.12:41). Но для чего Павел сказал сие? Некоторые из еретиков, по растлению ума своего, думая, что Евангельская проповедь приносит телесные корысти, проповедывали Евангелие единственно с тем, чтобы приобресть себе имение. О сих тот же Павел писал к Тимофею следующим образом: «беседы злыя растленных человеков умом, и лишенных истины, непщующих приобретение быти благочестие, отступай от таковых» (1Тим.6:5). Предохраняя убо Пресвитеров Ефесских, а в лице их и всех настоятелей Церкви, от такового  злочестия, приводит Павел в пример самого себя, говоря: я ни от кого не желал ни сребра, ни злата, ни одежды. А дабы кто не подумал, что он ничего того не желал, а научаемые от него и обращаемые сами давали ему, говорит тотчас:

Деян.20:34. Сами весте, яко требованию моему и сущим со мною послужисте руце мои сии:

Блаженный Павел был скинотворец, то есть делал скинии13 (Деян.18:3): и о сем рукоделии своем писал он к Коринфянам, говоря так: «И труждаемся делающе своими руками» (1Кор.4:12). Сим то рукоделием питал он не токмо самого себя, но и находящихся при нем. А ничего не желал взимать ни от кого за проповедь свою, хотя и великие имел на то права, для того, дабы не подать подозрения, что он проповедует Евангелие для прибытка, и тем бы не воспрепятствовать Евангельскому плодотворению. «Но не сотворихом», говорит он, «по области сей, да не прекращение кое дамы благовествованию Христову» (1Кор.9:12). поелику же сие было известно слушателям? то он, не приводя никакого доказательства, говорит прямо: сами вы знаете, что руки сии, то есть дела рук сих, удовлетворяли нуждам как собственным моим, так и всех находящихся при мне. Удивительное, поистине, дело! Учитель всей вселенной питался собственным своим рукоделием: тот, который не токмо днем, но и нощно облаготворял людей учением своим, выводя их из мрака неверствия, и обращая на путь истины, ведущий к небесному царствию, не желал от них себе никакого за то воздаяния, но снискивал потребное для себя и своих последователей сам своими руками! Выслушайте ж его завещание, которым он всем настоятелям Церкви тоже делать повелевает!

Деян.20:35. Вся сказах вам, яко тако труждающимся подобает заступати немощныя, поминати же слово Господа Иисуса, яко сам рече: блаженнее есть паче даяти, нежели приимати.

Некоторые немощные совестию видя, что Апостолы принимали приносимое им верными, соблазнялись и делались хладными ко принятию Евангельской веры, думая, что Апостолы проповедуют Евангелие для собственной своей корысти: о сих-то немощных говоря Павел поучает проповедников Евангелия таким образом: я совершенно объяснил вам, что вы, равно как и я, ничего ни от кого не приемля, а питаясь собственными трудами, должны подавать руку помощи таковым немощным, изглаждая из совести их соблазн, от мнимого корыстолюбия происходящий. поелику же сие его учение есть неудобоприемлемо и неудобоисполняемо, то он присоединяет к нему слова Искупителя нашего, говоря: вы должны памятовать словеса Господа Иисуса, рекшего, что тот блаженнейшее творит дело, кто дает, нежели тот, кто приемлет. «Блаженне есть паче даяти, неужели приимати». Сего изречения слово в слово не находится во Святом Евангелии: смысл же его находится на многих местах оного, как то: «блажени милостивии» (Мф.5:7), и, «блажен будеши, яко не имут ти что воздати» (Лк.14:14). Может быть Павел слышал оное от слова до слова или от других Апостолов, слышавших его из уст Спасителевых, или от самого Господа чрез откровение. Истина же слов сих познается как от небесных, так и от земных вещей. Ибо и на земле тот счастливее и славнее, кто дает, нежели кто приемлет: кто бо может давать, как не богатый и сильный? Равным образом и на небеси более блажен милующий, нежели пользующийся милостынями: к милующим бо речено есть: «приидите благословении Отца Моего, наследуйте уготованное вам царствие от создания мира» (Мф.25:34).

Деян.20:36. И сия рек, преклонь колена своя, со всеми ими помолися.

Что значит сие коленопреклонение? Оно означает смирение, благоговение, умиление и теплоту души. Апостолы, когда просили Бога о чем-либо с великим жаром, да исполнит Он прошение их, тогда просили Его, преклоняя колена свои на землю (Деян.7:60). Таким образом первомученик Стефан просил Бога с коленопреклонением отпустить грех побивающим его камением. Таким образом и Петр, преклонив колена свои, молил Бога, воскресить Тавифу (Деян.9:40). поелику Павел первый проповедывал Христа в Ефесе, и трудился там целые три года, уча день и ночь со слезами коегождо (Деян.18:19, 20:31): и поелику он видел по данному ему дару предвидения, что более уже не увидится никогда с Ефесеями возлюбленными своими учениками, и что по отшествии его «внидут к ним волцы тяжцы, и мужие глаголющии развращенная, еже отторгати ученики в след себе» (Деян.20:29, 30): то Апостольское сердце его и исполнилось крайнего умиления? Почему он, преклонив колена со всеми предстоящими, и излил моление свое пред Всеблагим Богом о утверждении их и спасении.

Беседа о долге церковных Пастырей

Земной Ангел и небесный человек, Божественный Апостол Павел, который научил Пресвитеров Ефесской Церкви долгу пастырскому, сам потрудившись паче всех Апостолов, показал на делех образ истинного и совершенного пастыря словесных Христовых овец: его труды, его бодрствования, многоразличные ужасы и злострадания от глада, жажды, хлада наготы? Его внутренние и внешние враги, гонения, соборища, темницы, оковы, судопроизводства и доносчики: каждодневные и ежечасные смерти, кошница, коею он оконцем свешен был, пометание камением, биение палицами, странствование: беды от разбойников, от сродников и лжебратий, беды и на море и на суше: неусыпное смотрение и бдительность о всех Церквах, и наконец неиждеваемость Евангельской проповеди: все, говорю, то суть живые и яснейшие доказательства мужества, терпения, великодушия, ревности, любви и всех прочих великих добродетелей, каковые составляют характер души истинного пастыря (1Кор.11:29?). Кто бы изнемогал немощию греховною, и чтобы Павел не чувствовал лютости болезни? Кто бы соблазнялся, и чтобы Павел не воспламенялся? Кто другой с толикою мудростию и благоразумием представил обязанности господ и рабов, начальников и подчиненных, мужей и жен, родителей и детей, браком сопряженных и в девстве живущих, мудрых и неученых, богатых и бедных, Иудеев и Еллинов, и столь высокое открыл учение о Христе и мире, о плоти и духе? Кто с толиким пастырским знанием и искусством напоил млеком простейшего учения младенцев, несовершенных, и напитал твердою пищею высоких Таинств мужей совершенных? Кто стол благоразумно обличал грешников, или столь достойно похвалял добродетельных? Кто столь праведно предал сатане соблазнителей и отступников веры, или столь полезные сделал предписания на все, что касается до еретиков? Кто с толиким мужеством восстал против распрей, браней, суеверий, и ересей, или столь светлыми почестями увенчал людей, в меру святости достигших? Вот дела пастырские, дела отеческие, учительские, дела благотворительные!

Он свободен сый от всех, всем себе поработил, да множайшие приобрящет: «и всем был вся, да всяко некия спасет» (1Кор.9:19, 22). Он не искал своего си, но еже на пользу чад своих (1Кор.10:24): желание имел «разрешитися и со Христом быти» (Флп.1:23): однако ж пребывать в телеси за нужнейшее почел для спасения учеников своих. Он един желал «отлучен быти от Христа» (Рим.9:3), да спасутся тем сродники его, подражая и в сем случае Христу, Который был по нас клятва (Гал.3:13). Вот живые черты пастырей Христова стада! Сему Павел учил своими делами для того, чтобы служители Церкви, взирая на него и взимая пример с его жизни, делались ему подражателями, так как он сам подражал первому Архиерею и учителю, Начальнику спасения нашего и Искупителю мира Иисусу Христу. Не токмо же дела его открывают нам, какие суть добродетели пастырей, но и слова его живое представляют изображение истинного Архиерея. Кто со вниманием прочтет послания его к Тимофею и Титу, тот узнает, в чем состоит должность пастыря Церкви.

Учение его, какое он преподал Пресвитерам Ефесской Церкви, есть также изящнейшее правило для всех, как тогдашних, так и после бывших, нынешних и до скончания века быть имеющих Архиереев, Иереев и пастырей словесных овец Христовых. «Внимайте убо», сказал он между прочим, «себе и всему стаду, в немже вас Дух Святый постави Епископы, пасти Церковь Божию, юже стяжа кровию Своею» (Деян.20:28). Слова краткие, но исполнены мыслей небесных: слова краткие, но объясняющие весь долг пастырский: слова краткие, но содержащие в себе и дела, и учение и все обязанности истинных и святых пастырей.

«Внимайте убо себе». Сими словами научает он, коликая святость должна быть во всех делах пастыря. «И всему стаду»: а сими объясняет, коликое бодрствование должен иметь пастырь о своем стаде. Простолюдину довольно для спасения своего посредством внимания избегать греха и творить добродетель: но пастырь, хотя бы внимая, по словам Писания, себе, был чист от всякого греха, и хотя бы взошел на самую высоту добродетели, не может спастись, ежели не обратит такового же внимания и на паству свою, какое употребляет для собственного своего спасения. Для сего то Апостол Божий не сказал токмо: внимайте убо себе: но еще прибавил, и всему стаду: «внимайте убо себе и всему стаду».

И так требуется от пастырей, чтобы они имели внимание сперва к собственному своему поведению: «внимайте убо себе», потом ко спасению паствы своей: «и всему стаду». Так, поистине нужно пастырю употребить прежде внимание на соделание себя самого святым, а потому уже освящать и других. Ежели ж он не очистит прежде себя самого от грехов, то как может очищать других? Прокаженный, или покрытый струпом не очищает того к кому прикоснется, но оскверняет. Посему Исаия прежде, нежели принял на себя пастырское звание, очищается углем, который принес к нему в клещах един от Серафимов (Ис.6:6). Иеремия освящается прежде рождения своего, еще в утробе матерней, пасти достодолжно народ Господень: а Иезекииль прежде, нежели посылается в дом Израилев, отворяет уста свои, и съедает свиток знания истины.

Ежели пастырь не приправит прежде солию благоразумия и житие и учение свое: то как может он исправить других и соделать их разумеющими законы Божии? ибо солию кушанье приправляется. Ежели он не будет прежде озарен сиянием добродетелей, и сам не соделается весь светом: то как может освещать всех в дому находящихся? Мрак греховный не освещает, но помрачает ум людей, к нему приближающихся: тот напрасно будет стараться осветить во тьме сидящих; у кого нет в руках зажженной свечи: для сего то сам Господь назвал пастырей народа Своего солию земли и светом мира: «вы есте соль земли: вы есте свет мира» (Мф5:13-14).

Но что есть внимание? Внимание есть тщательное и неопустительное наблюдение вещей. Тот внимает самому себе, кто с неусыпным бодрствованием примечает за своими делами и за внутренними своими движениями: и тот, кто внимает себе, познает зависть и наветы началозлобного врага, примечает, сколь обманчива и вредоносна суета мира сего: видит, каким вредом и гибелью соединены чувственные удовольствия плоти: и посему вооружается против диавола, отвращает очи свои от мирской суетности, и берет верх над ухищрениями плоти. Кто внемлет самому себе, тот видит, что мы «не имамы зде пребывающаго града, но грядущаго взыскуем» (Евр.13:14): что настоящее все тленно и временно, а будущее негиблемо и вечно: что в небесном отечестве находится свет невечерний, слава непреложная, радость неизреченная и такие блага «ихже око не виде, и ухо не слыша, и на сердце человеку не взыдоша» (1Кор.2:9). Посему он, оставив землю, возносится на небеса, и рассматривая тамо сущие блага, обращает к оным все желание души и сердца своего и все труды телесные: посему то дела его Боголюбезны, слова Божественны, мысли святы: он весь становится светом, весь добродетелью, весь святостью. Таков бывает благочестивый человек, таков бывает Пастырь, когда внемлет самому себе.

Внимание отверзает душевные очи пастыря. Он познает, что на себя принял, от кого и на какой конец: усматривает, что принял на руки свои то, что есть славнейше всякого создания: что не словом Божиим токмо сотворено, как прочие твари, но стяжанно честною кровию Единородного Его Сына: принял же то не от человека, не от Ангела, но от самого Вседержителя Бога. Бог, поставив его пастырем, вручил ему сокровище небесное и преславное, то есть Церковь свою, да вводит в оную вне сущих, да наставляет правилам истинной мудрости и благочестия в ней находящихся, и руководствует как тех, так и других ко спасению. Познает пастырь, когда обращает на себя внимание, что тот, кто рачительно проходит пастырскую свою должность, получает, яко исполнивший заповедь любви, неувядаемый венец правды. Познав же сие, обращает внимание свое и на все стадо, в котором Дух Святой поставил его Епископом, и выводит оное, яко другий Моисей, не из Египта, но из бездны греховной, и избавляет не от власти Фараоновой, но от рабства диавольского. Управляя, яко второй Самуил, праведно и свято народом Господним, приносит Богу о спасении людей ему вверенных не жертвы животных, но бескровные священнодействия: и яко другий Павел, обращает неверных, вразумляет сумнящихся в вере, возбуждает впадших в грех, утверждает пребывающих в добродетели, и бывает всем вся, да множайших, то есть достойных спасения, приобрящет и приведет ко Христу.

Внимание, дар небесный, сокровище бесценное! ты еси гонитель суетности, ты еси бич восстающей плоти, оружие против врага естества человеческого, страж души и тела, лествица, возводящая человека от земли на небо, источник освящения, света, благодати и спасения: ты усовершаешь и пастыря народа, освящаешь и народ пасомый, и спасаешь всякого человека! Премудро поистине завещание Богоглаголивого Павла: «внимайте себе и всему стаду» (Деян.20:28). Сие учение о внимании Божественный Апостол положил не от себя, ниже от человек заимствовав, но слыша в самом законе Бога, тако рекшего: «вонми себе, и снабди душу твою зело» (Втор.4:9).

Горе убо тем несчастным пастырям которые, не обращая никакого внимания ни на свою душу, ни на спасение вверенного им стада, творят дела, недостойные своего имени, своей должности, и вместо света бывают тьмою: которые ни мало нерадят о овцах, не ищут пропадшей, не собирают разбежавшихся, не смотрят за немощными, не наблюдают здравых: а пьют только от стада своего млеко, берут волну и едят мясо! Горе тем пастырям! Ибо они должны будут дать отчет пред Богом не только за самих себя, но и за паству свою: кровь овец от руки их взыщется. «И крове ея», рек Бог нерадивому пастырю, «от руки твоея взыщу» (Иез.3:18).

Вы же, о строители верные, истинные и мудрые пастыри! Которые, по завещанию Богомудрого Павла, обращаете внимание на себя и на стадо, вы всечестны, блаженны и святы, вы в тот день, егда Вседержитель воссядет на престоле славы своей, и будет судить живых и мертвых, воссияете со святыми Иерархами яко светила: тогда каждый из вас, став со стадом своим пред престолом величествия Божия, речет: Господи! «се аз и дети, яже ми дал еси» (Ис.8:18): тогда каждый, говорю, из вас услышит сии слова Господни: «добре, рабе благий и верный!» (Мф.25:23). Сии чада Мои алкали, и ты напитал их словом благочестия: а сии жаждали, и напоил их учением закона Моего: сии были чужды Церкви, и ты ввел их внутрь ее: а сии были наги, не имели одеяния благих дел и ты прикрыл их одеждою добродетелей: сии были немощны от множества грехов своих, и ты посетил и исцелил их: а сих сатана содержал связанных во узах темничных, и ты пришел к ним в темницу и даровал им свободу, разрешив узы рабства греховного. Вам, верные и мудрые строители благодати, истинные пастыри народа Божиего, речет тогда Судия праведный, благословенный и блаженный глас оный, относящийся к милосердым: «Приидите благословеннии Отца моего, наследуйте уготованное вам царствие от сложения мира» (Мф.25:34).

8. В неделю Святой Пятидесятницы Толкование на Евангелие от Иоанна (Ин.7:37-52, 8:12)

Пятидесятницу ныне празднуем, братие, и сошествие Всесвятого Духа и исполнение обета Иисус Христова, и совершение надежды, которую имели Божественные Апостолы. Велия есть тайна, святая и для человеческого естества спасительнейшая! Сей день прообразовал древле Бог, повелев Евреям праздновать пятьдесят дней по празднице Пасхи. «И сочтите себе от наутрия суббот, от дне, в онь аще принесете снопы возложения, седмь седмиц целых, даже до наутрия последней седмицы, да сочтете пятьдесят дней, и да принесете жертву нову Господу» (Лев.23:15- 16) Но Евреи праздновали Пятидесятницу в воспоминание вшествия в землю обетованную; почему в тот день приносили Богу жертву нову, то есть хлебы, из новой муки испеченные. Ибо вшедши в землю обетованную, питались хлебом уже, прежде в пустыни чрез сорок лет питавшись манною. Мы же, христиане, празднуем Пятидесятницу потому, что в пятидесятый день по воскресении Христовом сошел Святой Дух в виде огненных языков на учеников Его (Деян.2:4); ибо все они, исполнившись Его благодати, начали говорить странными языки величия Божия. Приносим же Богу, празднуя, небесный и животворящий хлеб — бескровную и чистую Жертву, воспевая, славословя и благодаря Ему за толикое благодеяние. Оное сошествие Святого Духа обещал Господь наш святым своим ученикам, глаголя: «и Аз умолю Отца, и иного Утешителя даст вам, да будет с вами в век. Утешитель же Дух Святый, егоже послет Отец во имя Мое, Той вы научит всему, и воспомянет вся вам, яже рех вам» (Ин.14:16,26). И воистину, когда сошел Святой Дух, то соделал премудрыми святых учеников, исполнил их просвещения, силы, ревности и всех Божественных дарований. Сего ради разыдошася после во всю вселенную, творя великие чудеса, обращая от заблуждения идолопоклоннического, насевая повсюду догматы благочестия, покоряя царей, мудрецов и обладателей истинной во Христа вере. О сем великом празднике возвещает ныне чтенное Евангелие, повествуя о дарах, каковых удостоились, чрез сошествие Святого Духа, верующие во Христа, и о раздоре слышавших учение о дарах Святого Духа; ибо иные из них веровали, а иные неверием ослепившись, искали убить Учителя и Спасителя. Начинается же священное Евангелие следующим образом:

Ин.7:37. В последний же день великий праздника стояше Иисус, и зваше глаголя: аще кто жаждет, да приидет ко Мне, и пиет.

Сенопотчения совершался тогда праздник, как выше тойже свидетельствует Евангелист, говоря: «бе же близ праздник Иудейский потчение сени» (Ин.7:2,10). И далее: тогда «Сам взыде в праздник». Последний же день праздника был осмый, поколику восемь дней праздновали сей праздник Иудеи. «В пятыйнадесять день месяца седмаго сего праздник сеней седмь дней Господу, и день первый наречен свят будет: всякаго дела работня не сотворите, седмь дней да принесете всесожжения Господу: и день осмый наречен свят будет вам» (Лев.23:34- 36). Великим же последний день праздника назвал Евангелист, поелику и закон нареченным святым называл, и Иудеи таким же его называли. В сей убо осмый и последний день праздника сенопочтения стоял Иисус. Где же стоял? Без сомнения, в церкви: ибо в церкви собирался народ. Притом и выше сказал Евангелист, что «взыде Иисус в церковь, и учаше» (Ин.7:14). Написал же так, — «зваше», — для того, чтобы показать, что Он свободно и велегласно пред народом проповедывал, говоря: «аще кто жаждет, да приидет ко Мне и пиет». Сими же словами показал Богочеловек, что как жаждущий скоро поспешает на источник воды: так прилично и просвещающемуся верою поспешно приходить к училищу оной. И как жаждущий, когда приидет к источнику, пиет воду, и прохлаждает свое тело: так и уверовавший, когда приходит к учителю благочестия, пиет струи веры и прохлаждает душу свою. Сие же сказав, Спаситель вскоре объявил и дары верующих в Него, говоря:

Ин.7:38. Веруяй в Мя, якоже рече Писание, реки от чрева его истекут воды живыя.

Многие, видя чудеса, веровали, что Христос есть Пророк и святой муж; иные называли Его Иоанном Крестителем, другие Илиею, иные Иеремиею, или единым от пророков (Мф.16:14): но не верили, что Он есть Сын Божий, от Девы рожденный, как о Нем засвидетельствовало Божественное Писание: «се Дева во чреве приимет, и родит Сына, и нарекут имя Ему Еммануил: еже есть сказаемо с нами Бог» (Ис.7:14). Для сего убо и сказал Христос: «веруяй в Мя, якоже рече Писание», то есть, веруяй в Мя не так, как хочет, и мыслит, но так как передало Писание, которое показало, что Я есмь Сын Божий (Злат. и Феоф.). Какие же суть реки живой воды, текущие от чрева верующего во Христа? Чрево есть сердце, как и Пророк сказал: «и закон Твой посреде чрева моего» (Пс.39:9). — вместо сего: посреде сердца моего. Вода же живая — благочестивое учение, животворящее умерщвленные нечестием души и орошающее страстьми попаленные чувства. Реками же живой воды называл для того, да покажет богатство, обилие и неистощимость Божественного благовестия. Истину сих Господних слов доказали Богодухоносные Апостолы, кои, будучи рыбарями и непросвещенными, с толикою проповедали духовною мудростию, что самые мудрые и ученые не могли противостоять силе их слов. «И не можаху, свидетельствует Богоглаголивый Лука о Стефане, противустати премудрости и Духу, имже глаголаше» (Деян.6:10). Толь же обильная и богатая проповедания их была река, что всю вселенную напоила. И сим словам научал Спаситель наш; Божественный же Евангелист изъясняет оные следующими, говоря:

Ин.7:39. Сие же рече о Дусе, егоже хотяху приимати верующие во имя Его; не у бо бе Дух Святый, яко Иисус не у бе прославлен.

Сие же, то есть, «реки от чрева его истекут воды живы», сказал Господь к тому, что в день Пятидесятницы верующие в Него имели прияти Духа Святого, Который и соделал их всемудрыми: Он и даровал им животворные источники духовной премудрости; посему соделались они реками Божественных догматов веры, и источниками небесной проповеди благочестия. Почему же сказал: «не у бо бе Дух Святый»? Дух Святой был всегда, и присно современен и совечен Отцу и Сыну. Якоже солнце не бывает без луча и света: тако и Отец николиже был без Сына и Духа Святого. Не токмо же был всегда со Отцем и Сыном, яко им соестественный и единосущный, но и в самых Ветхого Закона мужах действовал. Дух Господень сходил на Саула (1Цар.10:6). Духом Святым вразумлен Давид. Духом Святым глаголали Пророки. Почему же написал Евангелист: «не у бе Дух Святый»? Потому, что никогда еще так видимо не являлся Дух Святой, ниже дарствовал человекам толикие дарования, каковые в день Пятидесятницы. Тогда слышан был «шум с небесе, яко носиму дыханию бурну: и явися Дух Святый в виде огненных языков, и почи на людях» (Деян.2:2). Николиже толико, как в день Пятидесятницы, исполнишася благодати Его. «Исполнишася, — уверяет священный Лука, — вси Духа Свята» (Деян.2:4). И поистине, тогда Божественные Апостолы прияли дар языков, соделались премудрыми чудотворцами, предвидцами, душою крепкими, славными по всей вселенной. Тогда прияли исполнение благодати Всесвятого Духа. И о сем исполнении благодати Святого Духа говорит так Евангелист: «не у бо бе Дух Святый», — не у: то есть, еще не было дано человекам исполнение благодати Святого Духа. А сие бысть потому, говорит, что «Иисус не у бе прославлен», то есть, понеже тогда плоть Его еще не принимала той славы, о которой молился во время страдания Своего, говоря: «и ныне прослави Мя Ты, Отче, у тебе Самаго славою, юже имех у тебе прежде мир не бысть» (Ин.17:5). Получил же оную по страдании и по воскресении. Прежде страдания и воскресения плоть Его не была нетленна, или страданий и смерти невместительна: но по страдании и воскресении стала быть нетленною и бессмертною. «Седе одесную престола величествия на небесех» (Евр.8:1). Достойно же было и праведно, чтобы прежде Сам, яко человек, взошел на преславную высоту безначальной Божия славы, потом бы послал ученикам Своим Всесвятого Своего Духа, так как Сам им обещал: «уне есть вам, да Аз иду. Аще бо не иду Аз, Утешитель не приидет к вам: аще ли же иду, послю Его к вам» (Ин.16:7). Сего убо для Евангелист написал: «не у бо бе Дух Святый, яко не у бе прославлен Иисус». Что ж сказали слышащие сие Спасителево небесное учение?

Ин.7:40-42. Мнози же от народа, слышавше слово, глаголаху: Сей есть воистинну Пророк. Друзии глаголаху: Сей есть Христос. Овии же глаголаху: еда от Галилеи Христос приходит? Не Писание ли рече: яко от семени Давидова, и от Вифлеемския веси, идеже бе Давид, Христос приидет?

Многие из простого народа, слыша выразительность словес Господних и свободность, с которою Он говорил, и Владычние Его словеса: «аще кто жаждет, да приидет ко Мне, и пиет» (Ин.7:37), верили, что Он есть Пророк, сообразуясь пророчеству Моисея, предсказавшего: «Пророка от братии твоея, якоже мене, возставит тебе Господь твой» (Втор.18:18). Посему один говорил другому: Сей есть воистину Пророк; другие же по непросвещению думая, что иной есть Пророк, Моисеем упомянутый, а иной Христос, утверждали: Сей есть Христос. И неудивительно, что таковые мнения о Христе были между простым, неученым народом. Ибо самые Фарисеи законоучители так думали, как видно из слов, которые они говорили Иоанну Крестителю: «что убо крещаеши, говорили ему, аще ты неси Христос, ни Илиа, ни Пророк?» (Ин.1:25) Иные из слышавших, ведая, что Иисус Христос есть Галилеянин, не верили, что Он есть чаемый Христос: почему говорили: «еда от Галилеи Христос» приходит? Священное Писание уверяет, что Христос от семене Давидова, и от Вифлеемской веси приидет. «Клятся Господь Давиду истиною, и не отвержется ея: от плода чрева твоего посажду на престоле Твоем» (Пс.131:11). Также: «И ты Вифлееме, доме Евфрафов, еда мал еси, еже быти в тысящах Иудиных? Из тебе бо Мне изыдет старейшина, еже быти в князя во Израили» (Мих.5:2). Что было о роде и отечестве Иисуса Христа предсказано, то и событие получило. Ибо Иисус Христос в самом деле произошел от поколения Иудина и семене Давидова, рожденный от Приснодевы Марии, бывшей от колена Иудова во граде Вифлееме, как Евангелист утверждает: «Иисусу рождшуся в Вифлееме Иудейстем» (Мф.2:1). поелику же Христос прешел во един из градов Галилейских, называемый Назарет, как свидетельствует Богоглаголивый Лука, повествуя: «и прииде в Назарет, идеже бе воспитан» (Лк.4:16): чего для несчастливые, погрешая, почитали Его Галилеянином. Что ж последовало за сим разногласием и разномнением о Иисусе Христе?

Ин.7:43. Распря же бысть в народе Его ради.

Раздор и несогласие произошло между ними о том, кто есть Христос. Но если бы разобрали Божественное Писание по надлежащему, и тщательно рассмотрели дело, не было бы таковой распри: ибо знали они, что Пророк и Христос, по Писанию, есть один и тот же, и не не ведали, что Христос произошел от колена Давидова и родился во граде Вифлееме. Почему все бы единогласно признали, что Он есть истинный Мессия, Сын Божий и Богочеловек. Что же за сею распрею?

Ин.7:44. Нецыи же от них хотяху яти Его: но никтоже нань возложи руце.

Архиереи и Фарисеи видя, что многие уверовали в Господа нашего Иисуса Христа, завистию воспаленные, послали, как видно из последующих Евангельских слов, своих слуг, да имут Его и приведут к ним, чтобы умертвить Его. Сии-то суть, о коих говорит Евангелист: «нецыи же от них», от слушающих учение Его, — то есть, слуги Архиерейские и Фарисейские «хотяху яти» или поймать Иисуса Христа. Однако никто же дерзнул возложить на Него руце свои. Почему же? Ибо удивлены и изумлены были, слыша Его небесное учение, как сами они объяснялись Фарисеям: «николиже тако есть глаголал человек, яко Сей человек» (Ин.7:46). То же самое случилось и тогда, когда спира и слуги Архиерейские и Фарисейские со светилы и свещами пришли поймать Иисуса; ибо и сии, когда услышали от Него: «Аз есмь, — идоша вспять, и падоша на земли» (Ин.18:6). Все же сие было потому, что тогда еще не был тот час, в который Богочеловек имел пострадать. «Искаху убо, пишет сей Евангелист выше, да имут Его: и никтоже возложи нань руки, яко не у бе пришел час Его» (Ин.7:30).

Ин.7:45. Приидоша же слуги ко Архиереом и Фарисеом и реша им тии: почто не преведосте Его?

Видя Архиереи и Фарисеи, что их слуги возвратились праздными и не привели с собою Иисуса Христа, изумились и вопрошали их, говоря: почто не приведосте Его, так как мы вам приказывали?

Ин.7:46. Отвещаша слуги: николиже тако есть глаголал человек, яко Сей человек.

Вот какое действие проповеди Господней! Пришли слуги Архиерейские и Фарисейские, посланные с тем, чтоб связанного привесть к ним Владыку Христа: но они сами остались связанными от изумления и удивления к небесному Его учению. Послушай же, како они превозносят Спасителевы слова: «николиже тако, свидетельствуют, — то есть, с такою премудростию, силою и благодатию, — глаголал человек, якоже Сей человек», то есть, Христос. Приметь же и плод простоты и чистосердечия. Учение Спасителево часто слышали Архиереи, книжники и Фарисеи, но никогда оным не пользовались, поелику сердце их было исполнено зависти и всякой злобы; но слуги их, имея душу чуждую зависти и всякой злобы, пришли хотя не для того, чтобы послушать учения Христова, но чтобы поймать Его, повинуясь яко рабы своим владыкам, однако Божественная благодать просветила их, и были проповедниками истины. Достоприметно их дерзновение, с каковым они ответствовали. Ибо хотя они и рабы были, да еще и виноватые (потому что не исполнили повеления своих господей), однако, отвергнув рабский страх, с величайшею свободностию ответствуют и проповедуют истину: «николиже тако глаголал есть человек, яко Сей человек».

Ин.7:47. Отвещаша убо им Фарисее: еда и вы прельщени бысте?

Вот какая злоба Фарисейская! Зная Фарисеи, что учение Господа Иисуса Христа воистину было мед небесный, услаждающий и привлекающий сердца слушающих, не спрашивают у слуг своих, что сказал и чему учил Иисус Христос, каким образом привел их в толикое изумление и склонил на похвалу Своего имени; но во ответ поносили их, говоря: неужели и вы, всегда слыша учение наше, прельщаетесь, так как и другие непросвещенные и ненаученные? Сие же говоря, старались убедить их, чтобы не верили Ему.

Ин.7:48-49. Еда кто от князь верова в Онь, или от Фарисей? Но народ сей, иже не весть закона, прокляти суть.

Князи Иудейские были начальники их и в сонме и сенате их первоседатели; Фарисеи же назывались законоучители и законохранители, люди Боголюбивые и добродетельные. поелику же над сердцами человеческими много действует пример почтенных, ученых и благочестивых, того для сие и предлагали Фарисеи своим слугам, желая убедить их, да не верят, но да возненавидят Иисуса Христа, говоря: «еда кто от князь или от Фарисей верова в Него?» Одни только простаки и народ неученый, закона Божия неведущий, кои прокляты суть, поверили Ему. Сии слова были Фарисейские к своим слугам. Заметь же во первых, что проклятие сие обратилось на главу самих проклинавших Фарисеев; ибо закон проклинает тех, кои ниже пребыли тверды в писанных Его, ниже исполнили, что он повелевал. «Проклят всяк человек, иже не пребудет во всех словесех закона сего, еже творити я» (Втор.27:26). Они же, ведая, чему учил закон о Мессии и видя исполнение того на Иисусе Христе, завистию снедаемые, не пребыли в словесех закона и не уверовали во Иисуса Христа. Еще же заметь, что они ложно говорили, будто никто из князей и из Фарисей не уверовал во Христа; ибо многие и князи уверовали, как свидетельствует самовидец Евангелист, говоря: «обаче убо и от князь мнози вероваша в Него» (Ин.12:42). Да и из Фарисеев некоторые: ибо, по свидетельству того же Евангелиста, Никодим был един из них, который, услышав сказываемое от них к своим рабам, ответствовал им следующим образом:

Ин.7:50-51. Глагола Никодим к ним, иже пришедый к Нему нощию, един сый от них: Егда закон наш судит человеку, аще не слышит от него прежде, и разумеет, что творит?

Никодим был не токмо один из них, то есть, один из Фарисеев (Ин.3:1), но и князь и учитель Иудейский; притом человек богатый, как видно из того, что на погребение Иисуса Христа «приносил смешение смирнено и алойно, яко литр сто» (Ин.19:39). Он, узнав из чудодеяний, что Иисус Христос был послан от Бога, приходил к Нему в ночи страха ради Иудейска и, беседовав с Ним, уверовал в Него. Сей убо, видя, что Фарисеи старались отвратить слуг своих от веры во Христа и поймав Иисуса осудить Его, также зная, что во Второзаконии законом определено, чтобы судящие о осуждаемом и исследовав доподлинно дело его, давали суд и решение (Втор.17и 9), говорит им: не наш ли закон определяет, чтобы мы осуждали человека не прежде, как разве услышав оправдания его и исследовав доподлинно дела его? А следовательно, как бы так говорит: для чего вы, Фарисеи, нарушаете закон, осуждая Христа, не слышав о Нем и не исследовав, какие суть дела Его? Но так прямо не говорит Никодим для того, чтобы, обличая Фарисеев, не воспалит в них сильнейшего гнева. Что же на сие неоспориваемое Никодима настояние ответствуют Фарисеи?

Ин.7:52. Отвещаша и рекоша ему: еда и ты от Галилеи еси? Испытай и виждь, яко пророк от Галилеи не приходит.

Приметь, во-первых, Фарисейское буйство. Иное предлагает Никодим, а иное ответствуют они. Никодим сказал, что закон повелевает без исследования дела не судить людям; они ему ответствуют: «еда и ты от Галилеи еси?» Потом виждь и злобу их. Они предовольно знали Никодима, поелику един был от них; но, как бы притворяясь в знании его, спрашивают, говоря: «еда и ты от Галилеи еси?» Сим же вопросом уничижают Никодима неправосудным и неистинолюбивым, но лицеприятным и защищающим Христа, яко своего согражданина. Потом и обличают его, яко неведущего Писания: «испытай, говорят ему, и виждь, яко Пророк от Галилеи не приходит», то есть, ни един Пророк в Галилее не родился. Но и здесь преявная есть ложь; ибо и Пророк Иона родом был от Гефаховера, града наследия Завулонова, который был в Галилее, и Пророк Наум Елкесеев от града Хелкав, племени Асирова, сущего равно в стране Галилейской (4Цар.14:25; Нав.19:13. 25). Почему, таким образом утверждая, Фарисеи бесстыдно ложь говорили, или завистию и злобою подстрекаемые, или от невежества заблуждающие, хотя и назывались учеными и сведущими Божественное Писание. Но хотя бы и уступили мы, что от них сказанное есть истина, то паки нимало не сильно против Христа; ибо Он, как выше сказали, родился в Вифлееме Иудейском, а не в Галилее.

Ин.8:12. Паки же им Иисус рече, глаголя: Аз есмь свет миру: ходяй по Мне не имать ходити во тьме, но имать свет животный.

«Паки убо»: то есть, утром следующего дня, понеже, как говорит Евангелист, «тогда иде кийждо в дом свой» (Ин.7:53). «Иисус же иде на гору Елеонску: заутра же паки прииде в церковь» (Ин.8:1, 2). поелику же в прошлый день иные говорили, что Богочеловек есть Пророк, а иные — Христос, и сделалась распря между ними: того для в следующий день показал Господь, кто Он есть, глаголя: «Аз есмь свет миру». Но почему ж не сказал: Аз есмь Мессия, или Аз есмь Сын Божий? Во-первых для того, чтобы сие услышав, Фарисеи не рассвирепели и не вознеистовствовали против Него. Во-вторых же, для того, чтобы поведать таким же образом и таким же выражением, каковым о Нем провещали Пророки. «Светися, светися, предрек велегласный Исаия, Иерусалиме, приидет бо твой свет» (Ис.60:1); и на другом месте: «се дах Тя в завет рода, во свет языком» (Ис.49:6). Также: «людие ходящии во тьме видеша свет велий: живущии во стране и сени смертней, свет возсияет на вы» (Ис.9:2). Сии же Спасителевы слова то же самое изъявляют, то есть что Он есть истинный Бог; ибо кто другой быть может светом миру, кроме Бога? Кто, кроме Бога, просвещает всякого человека грядущего в мир, подая ему свет ума, рассудка и разума? И кто бы от века когда из святых так о себе сказал: «аз есмь свет миру»? Присовокупил же Господь, для изъяснения сказанного, и следующие слова: «ходяй по Мне не имать ходити во тьме, но имать свет животный»; то есть, кто верует в Мя и хранит повеления Моя, тот избегает тьмы и осуждения греховного и преходит в невечерний свет живота и царствия.

Беседа о господстве страстей

Злобные покушения Фарисеев противу Спасителя нашего Иисуса Христа представляют истину, достойную любопытства и исследования. Они, хотя лицемеры и лжецы, однако были сколько-нибудь разумнее других: поучались в Божественном Писании и Божеские законы в руках своих держали; посему совершеннейшее имели сведение о том, что и Моисей и все Пророки предсказали и возвестили о пришествии Мессии, почему и с вящим упованием и твердостию пред простым народом ожидали Мессию. Чего ж убо для, слыша Иисуса Христа проповедующего, что Он есть послан от Бога, и видя жизнь Его святейшую и небесную, чудеса же Его великие, многие, и разнообразные, еще же и предсказания пророческие на Нем исполняющиеся, не уверовали, что Он есть чаемый? Зависть ослепила их. Но неужели зависть против Того, Которого ожидали, да избавит их от грехов своих и да подаст им свободу вечную? Неужели зависть такую имела силу, что отъяла рассудок их и растлила силу ума так, что совсем они не могли познать, что Он есть Мессия? Пусть так будет. Зависть помрачила их душевные очи; кто же телесные умертвил их чувствования? Кто соделал их слепыми и глухими? Ум, помраченный завистию, не познал Христа; но очи ужели не видели чудес, удивления достойных? Слух их како не слышал небесного Его учения? Не верили они, что Христос есть чаемый Мессия; но почто искали они убить Его, Человека свята, чудотворца и их благотворителя? Страсти, братия моя, толь великую имеют силу над человеком, а паче когда восгосподствуют над ним, что не токмо душевный рассудок растлевают и расслабляют умственную способность, но и самые наши телесные чувствования умерщвляют.

Всякая страсть есть стремление и необыкновенное волнование крови. Мы сие видим ясно на тех, коими обладает гнев или страх, или печаль, или радость. Багровеет лице ярящегося, бледнеет — робкого, желтеет — печалящегося, белорумянеет радующегося. Таковое движение крови не только на лице бывает, но и во всех членах и частях телесных, то есть, и в самой даже внутренности. От такового движения все чувственные возмущаются органы. Почему плененный какою-либо сильною страстию или совсем не видит, или хотя и видит, но не так, как должно; или совсем не слышит, или хотя и слышит, но кое-как. Ест он, но качества пищи не чувствует. Таковое непорядочное движение, касаясь даже самых мозговых частей, кружит и возмущает те органы, кои душа наша употребляет для составления своих размышлений, от чего происходит помрачение ума, безрассудство и ложные представления. Ибо душа наша, которая есть дух невещественный, различает добро от зла, полезное от вредного, и естественно имеет в самой себе способность умственную и различительную: но доколе соединена есть с телом, дотоле действует чрез мозговые члены в составлении своих помыслов, подобно как пильщик чрез пилу, домостроитель чрез молоток в создании дома. Доказывает сие частый опыт. Отягощение или боль чувствуем мы в голове, если чрез несколько часов углубим ум наш в умосозерцательное вещей рассмотрение. Когда же огневица или другая какая болезнь займет голову, тогда не токмо не можем углубить ума своего в рассматривание и суждение о вещах, но еще часто бредим и явно сумасбродствуем. Убо когда сильная страсть овладеет человеком, то разум и тогда, хотя и хочет справедливо судить, но не может: поелику служащие для сего члены расстроены бывают и превращены. А следовательно, как художник, когда художественные орудия бывают несовершенны, несовершенным делает и художество свое: так и душа, когда расстроены бывают головные части, непорядочно умствует, колобродит и обезумляется.

Страсти, воюющие на человека, суть многие, паче же и бесчисленные: гордость, славолюбие, зависть, сребролюбие, ненависть, жестокосердие, чревослужение, ярость, студодеяния, пьянство, леность и другие премногие. Всяк человек всем подвергается страстям: иногда пленяет его сия, а иногда другая, или иная. Но иного человека паче всего покоряет сластолюбие, как то Исава, ради чего и назван Эдомом; иного же гордость, как то Навуходоносора; другого жестокосердие, как то Фараона; иного сребролюбие, как то Иуду; и другой другою бывает заражен страстию. Преклоняется же человек в ту или другую страсть или по естественному расположению, или по привычке от юности и чрез худые советы и примеры, каковых наслышался от юного возраста, и видел, и навык им, сообращаясь с развращенными людьми. Часто же все сии причины соединясь, связуют человека неразрешимыми узами одной какой-либо страсти. Когда же человек поработился одной какой страсти, то она берет такую силу и власть над ним, и толико повреждает ум и рассудок и самые телесные его чувствования, что ни совета слушает, ни на вред смотрит, ни свою пользу видит: но как слепой, глухой и бессмысленный, часто сам себе причиняет то, чего бы не мог ему причинить и самый непримиримый его неприятель.

Давил Саула дух лукавый, от всего гоним был, угнетаем, страдал до изумления и смерти, ниже врачи могли его исцелить, ни трава облегчительная обретена против сей болезни: одно только было утешение его — пение Давидово и гусли. Когда лукавый дух терзал и давил Саула, Давид тогда бряцал в гусли и воспевал: злой же дух отбегал от него, и Саул отдыхал. Убо Давид есть один врач Саулов, прогонитель и изженитель демонской его страсти, податель здравия и благодетель и избавитель его. Посему Саул бесподобно прежде любил Давида, и хранил его яко зеницу ока; но наконец совсем противное тому воспоследовало. Саул толико возненавидел Давида, что всячески покушался на жизнь его. Давид, поя, утоляет болезнь его, но Саул ищет убить его за его благодеяние. Несчастливейший Сауле! Что если б ты умертвил Давида, кто бы облегчил болезнь твою? Кто бы прогнал духа давящего и мучащего тебя? Ты уверен, что одно пение Давидово дает тебе ослабу в несносном бедствии твоем и в смертоносных терзаниях членов твоих; для чего ж устремляешь копие твое, да умертвишь Давида, яко единого врача и спасителя твоего? Откуда тебе такое бесчувствие и слепота? Откуда? Сие очевидно. Зависть помрачила ум его и изгладила память о благотворении. Зависть злее лукавого духа; ибо дух преодолеваем был псалмопением Давидовым, но зависть ниже самая крайная Саулова нужда исцелила. Страсть завистливая толико ослепила Саула, что ни пользы, ни выгоды, ни нужды мог видеть. Колико же и ныне находятся завистию обладаемых, кои, забывая благодеяния и мало предвидя собственную выгоду, также нимало не рассуждая о своей нужде, не только нападают на своих благодетелей, но и творят пакости тем, от коих сами же ожидают заступления и помощи!

Не думай же, аки бы страсть, покорив под власть свою неученых и непросвещенных людей, в них токмо и производила жалостные и гнусные следствия; ибо сила оной столько преодолевает самых мудрых и благодатных, что ввергает их в ров гнуснейших пороков. Соломон был премудр и исполнен дарований: но только был и любоженец. Сия плотская страсть обладала им; сия со временем так его во власть себе покорила, что и свет Богоизлиянной мудрости погасила, и до такого жалостного довела его состояния, что в угодность чуждым женам создал высокое (капище) Хамосу, идолу Моавлю, и царю их, идолу сынов Аммоних, и Астарте, мерзости Сидонстей. Плотская страсть отвратила сердце Соломоново от Господа Бога, и понудила его возвысить идолов. Какие же тайные злодеяния, о коих и упомянуть гнусно, коль страшные беззакония содеваются и доныне между теми, которые раболепствуют гнусной сей страсти? С течением времени умножается каждой страсти сила. Чем больше времени ко греху продолжается, тем паче привычка к оному усугубляется. Число оных возрастает вдвое или втрое с продолжением времени; ибо сперва падение в грех наносит великую печаль, рождает тяжкое и несносное совести угрызение и производит частые убеждения воздержаться; чем же более время продолжается и осквернения приумножаются, тем более скорбь отдаляется, совесть хладеет и мысль раскаяния исчезает, заступает же место отчаяние в исправлении, и хотя плоть дебелеет и изнемогает, но страсть молодеет и расцветает. Удобное осквернений приращение делает привычку ко греху. Привычка рождает навык, навык же делается другою природою. Из сего видим, какую трудность заключает в себе воздержание от возобладавшей нами страсти и исправление. Согрешивши раз, два или три, удобно исправишься, и многие находятся для сего врачевства; но возобладавшую тобою страсть трудно прогнать, трудно обресть целительное для ней зелие.

Весьма вероятным кажется, что Иуда Искариотский пришел к Иисусу Христу и был учеником Его с тем намерением, чтобы исправить нрав свой и освободиться от страсти сребролюбия, которая обладала его душою; ибо что бы другое входило, или что бы другое влекло и побуждало его придти и причислиться в число убогих учеников Иисуса Христа? Чего он здесь другого искал, разве своего душевного исправления? Пришед во училище Иисус Христово, ежедневно слушает поучение о несребролюбии и о нестяжании, и о стократных воздаяниях, также о царствии небесном, которое наследуют презревшие имение и богатство; видит в сем училище примеры нестяжания, как то Его учеников, оставивших вся своя и охотно в след пошедших за своим Учителем; видит ежедневно великие чудеса, совершеннейшую добродетель, святые нравы, святость небесную. Учитель его, хотя, яко сердцеведец, и предвидел его измену; ища однако спасения, не лишал его никакого же дара, возвел его на сан Апостольский, дал ему власть над духами нечистыми, умыл ноги его, сподобил приятия Божественных таин, и самый ковчежец дал ему в его руки для укрощения сребролюбивой страсти. Однако все сие ни язвы сребролюбия исцелило, ни пламени оного укротило. Предал он Учителя, Благодетеля, Спасителя своего, и продал Его за тридесять серебреников, то есть, за шесть почти нынешних золотых монет (или червонцев). Великая воистину страстей сила, когда ни живые и видимые добродетели и святости примеры, ни дары и почести Божественные, ни чудеса, ни обращение с Господом нашим Иисус Христом, ни повседневное устное Его увещание, учение и наставление не могли страсть сребролюбия уврачевать, но в толикую пришла силу, что породила грех, какового более и мир не открывал. Какая убо нам надежда, во страстях погруженным, нам, страстями плененным? Какое есть оружие, чрез которое мы могли бы преодолеть неукротимых плотяных зверей, ищущих всегда растерзать душу нашу?

Готовое есть, христиане, оружие, крепкое же и непобедимое. Оно есть внимание. Если себе внимаем, грех не силен возложить ига своего на выю нашу. Первое начало всякого греха весьма подобно есть младому лесному дереву. Грех с первого своего начала не другое что есть, разве единое голое размышление, единое слабое нападение на мысли. Лесное древо, когда сперва возникает, ничто другое есть, разве былие тончайшее, растение слабое и в земли нимало не утвердившееся. Убо как земледелец, когда остерегается и исторгает лесные древа прежде нежели возрастут, распустят корни свои и покроют землю, исторгает оные с великою удобностию, земля же его остается чиста от вреда тех лесных дерев: так и христианин, когда себе внимает и истребляет худые помыслы прежде, нежели увеличатся и взойдут в самую глубину души и возобладают сердцем его, весьма нетрудно искореняет оные, и душа его остается тогда невинною, непорочною и свободною от великого греха. В сем-то и состоит весь труд мой, труд легкий и удобный: во внимании, да не обладают мною греховные помышления; «аще не обладают мною, говорит пророк, тогда непорочен буду, и очищуся от греха велика. Вонми убо себе, и снабди душу твою» (Пс.18:14; Втор.4:9).

Но если чрез долгое время поползновения укоренится страсть в человеческом сердце, и человек сделается рабом греха: то весьма трудным уже является врачевание. Неудобно отвыкнуть от плотского удовольствия и воздержаться тому, кто от юности привык плотоугодствовать. Неуповательно милостыни подаяние бедным от богатого, состаревшегося в рабстве сребролюбия. Труден пост привыкшему с младых лет к объедению и многопитию. Неудобоизлечителен всякий состаревшийся грех. И если станешь увещевать страстных и советовать им воздержаться от греха, — хочу, ответствует каждый из них, но не могу. Однако таковый ответ есть неосновательный: иное «не могу», а иное — «трудно». Трудно вырвать дерево, когда глубоко вкоренится в землю; однако с течением времени искоренить не есть неудобно. Секира, мотыка, труд, так искореняют, что и знака оного более не остается. Если привыкнешь ко греху и несколько лет поработишься ему; трудно, поистине трудно исправление, но не есть неудобно. Твердая решительность, мужество духа и благодать Божия всеконечно упраздняет власть его.

Человек сотворен от Господа Бога свободным и вольным. Посему хотя грех и пленит его, имеет однако воля его всегда свободу и произволение. Имеет человек и благодать Божию, богато и обильно содействующую произволению его и исправлению. «Идеже бо умножися грех, свидетельствует Богоглаголивый Апостол, преизбыточествова благодать» (Рим.5:20). Раб был Закхей лихоимания и обид: но в скором времени пременив нрав свой, «раздал пол имения своего нищим, и аще кого чем обидел, воздал четверицею» (Лк.19:8). Порабощен был Матфей неправде и любостяжанию мытарей: но в одно мгновение свергнул с себя иго мытничества, «оставил вся, и последовал за Господем» (Мф.9:9). Несколько лет служила Самаряныня своей плотской похоти: но весьма удобно и скоро, оставивши вся, соделалась ученицею Иисуса Христа. Но если представим на среду те примеры, о каковых повествует Божественное Писание и исторические представляют книги, премногие и бесчисленные обрящем таковые перемены. Посему трудно исцелиться от страсти, когда человек сам не захочет: удобно же, если он истинно сам того поищет. Бог хотения требует: «хощеши ли здрав быти?» (Ин.5:6) таким образом говорит Богочеловек грешнику расслабленному. Если ты хочешь, Бог не только хочет, но и содействует и вспомогает, подая тебе силу, да приведешь к концу благого предприятия начинание. Паче же и самое хотение твое, когда Бог видит оное наклонным к покаянию, укрепляет и вспомоществует. «Бог бо есть действуяй в вас, и еже хотети, и еже деяти» (Флп.2:13).

8.1. Толкование на Апостол из Деяний Апостольских, читаемый в неделю Пятидесятницы (Деян.2:1-11)

Все Христианские Церкви увенчали хвалами достохвальнейшего Евангелиста Луку за написание святого Евангелия Господа Иисуса. Свидетельствует о сем Апостол Павел во втором своем послании к Коринфянам, говоря о Евангелисте оном Луке: «егоже похвала во Евангелии по всем Церквам» (2Кор.8:18). Когда же он писанием открыл и Деяния Апостольские, то все Церкви Божии начали с того времени прославлять его, и ныне прославляют не токмо за написание Евангелия, но и Деяния оных: мы верные воспеваем и благодарим его даже до сего дня за сию святую книгу, в которой он научает нас святым и спасительным догматам веры. Богочеловек обещал послать святым ученикам своим Пресвятого Духа, глаголя: «егда же приидет Утешитель, егоже аз послю вам от Отца, Дух истины, иже от Отца исходит, той свидетельствует о мне» (Ин.15:26), и исполнение обещания сего изобразил не другой кто, как всехвальный Лука. Он объяснил: когда, где, как и на кого сошел Дух Святой, описал также чудесно и действия Божественной благодати Его хотя и кратко, но ясно и обстоятельно, как то обыкновенно писал он. «Бысть сие”, говорит он, «егда скончавашася дние Пятдесятницы». Днем Пятидесятницы называет он Пятидесятый день по воскресении Христовом: посему-то мы верные в сегодняшний день, который есть Пятидесятый день по воскресении Христовом, торжественно празднуем праздник Пятидесятницы, то есть великое таинство сошествия Пресвятого Духа, и излияния Божественных даров Его на род человеческий: празднуем мы Богоугодно тогда, когда возводим ум наш к созерцанию празднуемых предметов, а ум удобно достигает до того, чтобы созерцать невидимая тогда, когда в уши наши входит слово оных. Выслушайте убо со вниманием и благоговением повествование Божественного Луки о сегодняшнем празднике, да, совершивши его Боголепно, получите от Господа благословение и благодать.

Деян.2:1. Егда скончавашася дние Пятдесятницы, беша вси Апостоли единодушно вкупе.

Единонадесять Апостолы, некоторые благочестивые жены, Пресвятая Богородица Мария Матерь Господа Иисуса и братия Его по вознесение Спасителевом на небеса, возвратившись с горы Елеонской во Иерусалим, пришли в тот дом, в котором они прежде находились, и взошли в горницу оного дома, которой после соделался Церковию, так называемою, горняя или высшая Церковь Апостолов. Там находившись все сии единодушно, то есть с единым желанием и с единым намерением, ожидали в молитвах и молениях сошествия Святаго Духа: там в те дни «и Матфий причтен бысть ко единонадесяти Апостолом» (Деян.1:26) (Кирил. Иерус. В катих. 16).

Деян.2:2-3. И бысть внезапу с небесе шум, яко носиму дыханию бурну, и исполни весь дом идеже бяху седяще: И явишася им разделени языцы яко огненни: седе же на едином коемждо их.

В третий час дня, то есть за три часа до полудня, произошел нечаянно толикий шум с небеси, каковой бывает во время сильного ветра (Деян.2:2). Сим шумом исполнился весь дом, в котором находились Апостолы и сущие с ними; где явились тотчас языцы яко огненни, которые разделившись седоша на едином коемждо их. В третий час сошел Дух Святой, да покажет тем три ипостаси Божества; а нечаянно, да покажет, что ожидающие сошествия Его не имели нужды в приуготовлении, но были чисты и готовы ко принятию Его. Шум означил пришествие Пресвятого Духа, якоже глас праотцам открыл присутствие Бога в раи ходящего. С небеси же был шум оный для того, дабы уверить, что Святого Духа послал с небеси той самый Иисус, который на небо вознесся, и который послать Его оттуда обещал. Шум яко дыхания: поелику «Дух, идеже хощет, дышет» (Ин.3:8): дыхания же бурного по величию дара, которой был сильнее дара Пророческого. «И исполни весь дом, соделовая его как бы исполненною воды купелию, да сбудется предречение оное Спасителя: вы же имате креститеся Духом Святым, не по мнозех сих днех» (Деян.1:5): а вкупе и для того, дабы предвозвестить, что как тогда исполнился Божия благодати весь дом, в немже бяху седяще ученицы, так после сего исполнится даров Святого Духа вся вселенная, в ней же имеют быть Церкви правоверных. «И явишася разделени языцы» сие означает дар, многими языки говорить, который получил каждый из учеников Христовых, дабы могли они после проповедывать величия Божия. Многоязычие было наказанием, оно же соделалось и даром: когда оно было наказанием, то разделило людей на многие народы и рассеяло их по разным странам: а когда соделалось даром, то из всех родов составило един род Христианский, и собрало их во едину Христову Церковь: «яко огненни», сими словами означается сильное действие и светлость Евангельской проповеди: «седе же на едином коемждо их», а сими означается твердость и неизменяемость дара. Здесь приметить должно тщаливословие писателя, или паче самого Всесвятого Духа, устами Его глаголавшего: он не сказал, шум носиму дыханию бурну, но шум яко носиму дыханию бурну: равным образом не сказал, языцы огненни, но яко огненни: так он изрек для того, дабы мы не подумали, что Дух Святой есть дыхание или огнь, или другое что-либо вещественное, но дабы чрез уподобление могли познать Таинства, оным объясняемые. Сравнив сие с тем, что было на горе Синайской, егда Бог сошел на оную гору, да уразумеем, что тойже самый Бог, глаголавший на оной горе, сошел и в ту горницу, где были ученики. На Синае предвозвещается день сошествия Божия, дабы неготовые Иудеи к тому приуготовились: «и рече людем: будите готови» (Исх.19:15): а здесь пришествие Святого Духа последовало внезапно потому, что ученики Христовы были уже готовы ко принятию Божественных даров Его: там в третий день, а здесь в третий час: там, «бывшу ко утру» (Исх.19:16), то есть в начале дня, поелику тогда было начало писанного закона, а здесь около полудня, поелику отселе светозарно воссияла проповедь Евангельская: там гласы, и гремела великая труба, жестокосердия ради слышавших Иудеев: а здесь шум не дыхания бурнаго, но яко носиму дыханию бурну, поелику верующим во Христа даны, по словам пророка Иезекииля, сердца плотяны вместо каменных (Иез.11:19). На Синае облако мрачное и дым: «сень бо им закон грядущих благ» (Евр.10:1): а в горнице Сионской языцы сияющие яко огнь, поелику Евангельское учение, вземше покрывало закона, открыло разум законных гаданий (2Кор.3:16): там молнии, в означение того, что как молния является и приходит, так законные обряды явились и прешли: а здесь языцы яко огненни, седоша в означение того, что благодать Евангельская не преходит, но пребывает во веки. Все сие тако устроил всевышний и премудрый промысл Божий для того, чтобы мы, видя таковое сходство присутствия Господня на Синае с пришествием Всесвятого Духа его в помянутой горнице, верили, что дары Духа Божия дал в оной горнице тойже самый Бог, который дал закон Моисею на Синае. Сих Божественных даров открытие и сила описывается далее.

Деян.2:4. И исполнишася вси Духа Свята, и начаша глаголати иными языки, якоже Дух даяше им провещавати.

Сие, «исполнишася вси Духа Свята» означает, что Божественные Апостолы и все с ними тогда находившиеся прияли в горнице оной не един токмо дар языков, но исполнение всех даров Всесвятого Духа: упомянул же здесь блаженный Лука о едином токмо даре языков потому, что дар сей тотчас тогда открылся, а другие после. «И начаша”, пишет он, тотчас по сошествии Святаго Духа глаголать не отечественным их языком, но иными языки они глаголали, «якоже Дух даяше им», то есть произносили словеса, какие Дух Святой влагал во уста их. Се убо исполнилось то Христово предречение, которое Он произрек о веровавших в Него: «языки возглаголют новы» (Мк.16:17). Но всеми ли языки говорили Апостолы, какие известны были тогда на свете? Или токмо некоторыми, теми то есть одними, кои были им нужны для слушателей, бывших в то время во Иерусалиме? Священный Историк о сем умолчал. Однако ж, поелику все тогда там находившиеся, слыша Апостолов, говорящих отечественным языком каждого из них, удивлялись и говорили: «и како мы слышим кийждо свой язык наш, в нем же родихомся» (Деян.2:8): то отсюда явствует, что Апостолы говорили тогда и Парфянским и Мидянским, и Еламитским, и Еллинским, и Египетским, и Латинским, и Арабским, и всяким другим языком, на котором могли говорить и понимать люди, тогда там собравшиеся. Говорили же они разными языки не токмо в то время, но и после, как явствует из первого Павлова послания Коринфянам (1Кор12). Дар сей получили не одни Апостолы, но по них и другие Богоглаголивые мужи, как свидетельствует о сем Святой Ириней (Ирин. кн. 5, гл. 6, стр. 299). Он уверяет, что видел многих братий в Церкви, имеющих дары Пророческие и Духом глаголющих всеми языки.

Деян.2:5. Бяху же во Иерусалиме живущии Иудеи, мужие благоговейнии от всего языка иже под небесем.

Потомки Иудейского рода, издавна еще от предков своих обитающие в чужестранных местах, хотя по роду и Богослужению были подлинно Иудеи, но получали себе наименование от места своего обитания. Почему и назывались они Парфяне, Мидяне, Римляне, Александрийцы и Антиохийцы (См. Иосиф. кн. 2, стр. 1063). Сих-то именовал Богоглаголивый Лука сперва Иудеями по роду и по вере их, а потом Парфянами, Мидянами, и Еламитянами, по месту их пребывания: из них некоторые, коих ниже поименно он исчисляет, движимы почтением к закону Моисееву, приходили во Иерусалим отправлять там троекратно в году праздники, законом учрежденные (Исх.23:14,17): сии-то, говорю, благоговейные Иудеи находились во Иерусалиме в оный день Пятидесятницы, в который Дух Святой сошел на Апостолов (Втор.16:16). Неудобопонятно впрочем то, что они были «от всего языка, иже под небесем»: ибо несравненно более тогда было народов, нежели сколько исчислил поименно Лука. Может быть он, видя тогда во Иерусалиме осмьнадесять народов, коих имена ниже описал, вознесся от того мысленно к осмьнадесяти Ноевым внукам, к начальникам всех родов, почему и сказал: «от всего языка, иже под небесем»? А может быть он сказал сие по общему образу речи: ибо часто мы вместо того, чтобы сказать, многие дела, говорим, все дела, и вместо, многие люди, говорим, все люди. Таковые примеры находятся и в Священном Писании. Пророк Давид вместо, мнози уклонишася, говорит: «вси уклонишася, также, восходят до небес, и низходят до бездн» (Пс.13:3,106:26) и Евангелист Иоанн сказал: «ни самому, мню, всему миру вместити пишемых книг» (Ин.21:25). Посему, может быть, и Божественный Лука, вместо того, чтобы сказать, от многих язык, сказал: «от всего языка». Что же сделали Иудеи, услышавши чудесное глаголание Апостолов различными языки?

Деян.2:6-8. Бывшу же гласу сему, снидеся народ и смятеся, яко слышаху един кийждо их своим языком глаголющих их. Дивляхуся же вси и чудяхуся, глаголюще друг ко другу: не се ли вси сии суть глаголющии Галилеане? И како мы слышим кийждо свой язык наш, в немже родихомся?

Многоразличный языком народ, бывший тогда во Иерусалиме, услышав сшедший с небеси шум в тот дом, в коем находились ученики Христовы, тотчас стекся туда, дабы узнать, что такое последовало. Собравшись же туда, пишет священный Историк, смятеся, то есть, изумился, слыша Апостолов глаголющих отечественным каждого из них языком. Сперва в смятение пришли они от такого чудесного слышания, а потом ужасом и удивлением объяты были, и друг друга вопрошали, говоря так: сии люди, которые говорят толикими между собою различными языки, не все ли суть Галилеяне, то есть, неведущие языков наших? Како убо всяк из нас слышит от уст их язык свой?

Деян.2:9-11. Парфяне и Мидяне, и Еламите, и живущии в Месопотамии, во Иудеи же и Каппадокии, в Понте и во Асии: во Фригии же и Памфилии, во Египте и странах Ливии яже при Киринии, и приходящии Римляне, Иудеи же и пришельцы, Критяне и Аравляне, слышим глаголющих их нашими языки величия Божия?

В сем множестве народа, говорили они между собою, находятся Парфяне, Мидяне, Еламитяне, жители Месопотамии, Иудеи, Каппадокии, Понта, Азии, Фригии, Памфилии, Египта и стран Ливии, лежащей в Киринии: находятся притом не только жители Иерусалима, но и пришедшие туда из чужих стран, как то: Римляне и Иудеи и пришельцы оные, от язычества, в веру Иудейскую обратившиеся, Критяне и Аравляне: и однако ж все мы слышим сих Галилеян возвещающих величия Божия нашими языки. А что Иудеи рассеяны были по толиким странам света, и жили вместе с язычниками, от коих и наименования свои получали, слыша сие, никто тому да не удивляется. Ибо многих из них перевели в восточные страны Ассирийские Цари Фаглафалласар и Салманасар, также и Вавилонский Царь Навуходоносор, а в Египте, Царь Египетский Нехао: «все людие от мала до велика, и князи сил внидоша в Египет, яко убояшася от лица Халдейска» (1Пар.5:26; 4Цар.18:11.3:14,23:34,25:26). Многие также из них и в западные страны пришедши, поселились в Риме, когда Римляне покорили их под власть свою. Подивиться же паче должно благоутробному Божию промыслу, устроившему так, что толикое множество людей, различных по языку, обрелось тогда во Иерусалиме, кои тотчас стеклись в тот дом, в котором находились ученики Христовы, и услышали преславное оное чудо, люди некнижные говорили толикими различными между собою языки. От сего самого увероваша «в день той и крестишася душ яко три тысящи» (Деян.2:41).

Беседа о вере

Бысть с небеси шум, и языцы яко огненни «разделившися, седоша на едином коемуждо из учеников Христовых, ученики же исполнилися Духа Святаго». Дух Святой являет силу свою чрез глаголание их многими языки, и сие в ужас и изумление привело всех то слышавших, и многих из них обратило к вере во Христа. Вот о чем проповедуется в ныне чтенном деянии Апостольском. История сия, представляя нам сошествие Святого Духа, возводит ум наш туда, откуда Дух Святой сошел, и возвышает даже «до престола величествия на высоких» (Евр.1:3). Туда убо исполнившись благоговения, и отверзши очеса моей веры, возвожу я ум мой и помышление. Там вижу Триипостасное начало, Творца неба и земли, всех видимых и невидимых, Начало преначальное, безначальное, страстям непричастное, всеблагое, всесильное. Вижу Отца начало, источник и родителя Сына; начало, источник и испустителя Духа: вижу от единого корени Отца, две ветви, Сына и Духа, имеющих все то, что имеет Отец, кроме нерождения и неисхождения. Ибо един токмо Отец нерожден, и неисходящ, а Сын и Дух от единого и тогожде Отца первый рожден, а второй исходящ: ветви собезначальные, соприсносущные, единосильные, вкупе все сотворшие, совседержительные, споклоняемые Отцу и сславимые: ибо един Бог, едино существо триех, едино естество, едина сила, едино действо, едино Божество. Бог есть Отец, Бог Сын, Бог Дух Святой: но Бог един, токмо в трех ипостасях. Но как, скажешь ты, едино и вместе три? Как Отец, Сын и Дух могут быть едино, когда Сын воплощается, а Отец и Дух пребывают невоплощенны? Как три суть едино, когда един токмо Дух посылается, нисходит на единого коегождо из учеников, и исполняет их Божественной своей благодати? Я видел сие как сказал выше, отверзши очеса веры моей, а ты вопрошаешь: как? Я верю словесам святых Пророков и проповеди Богоглаголивых Апостолов: «веровах темже возглаголах» (Пс.115:1): а ты требуешь от меня прежде объяснения. Мне кажется, ты не разумеешь, что вера и доказательство суть два предмета, един от другого различные. Вера не делает понуждения уму нашему и насилия нашей воле. Так, когда ты слышишь слово веры: то в твоей воле остается верить, и чрез то получить спасение, и не верить, и за то быть осужденным. Доказательство уверяет ум принужденным образом, а следовательно похищает и власть у воли нашей. Посему-то ты после доказательства даже против воли своей, непременно должен будешь увериться: а уверенные таким образом не получают от Бога никакой награды. Какое тому награждение, кто после геометрических доказательств уверяется в том, что три угла всего треугольника равняются двум прямым? Кто познает из астрономических наблюдений, что причиною солнечного затмения есть прохождение луны между солнцем и землею? Кто после физических исследований узнает, что все тела стремятся к средоточию земли? Кто после исторических доводов уверяется в том, что Август царствовал в Риме?

Или кто после нравственных доказательств перестает сомневаться в преклонности всех людей ко злу? Никакой награды не получишь ты за такую уверенность. А поелику предметам, верою постигаемым, яко сверхъестественным, и пресущественным несовместны вещественные доказательства, посему тот, кто верует, будет блажен. «Блажени не видевшии, и веровавше» (Ин.20:29). Блаженны потому, что непринужденно, но по своей воле поверили. Ежели меня заставит верить доказательство, то я буду верить принужденно, не по своему изволению, а потому и не получу никакой награды за мою веру. Но как могу, скажешь ты, верить я тому, что противно суждению ума моего? Три и вместе едино, сего не постигает ум мой. Верю, что то невместимо уму твоему: ибо и малый сосуд не вмещает в себя целого моря вод. Ум твой весьма мал, а Божество бесконечно велико, и потому непостижимо. Но что из сего следует? Следует ли, что Бог не есть триипостасец, потому, что невместимо то уму твоему: так нет и моря, ибо оно не вмещается в малом сосуде? Скажи мне ты, который желаешь уразуметь то, что бесконечно и невидимо, и понимаешь ли ты вещи малые и подлежащие чувствам твоим? Ум наш не постигает бесчисленного множества вещей, подлежащим чувствам, и что из того? ужели они совсем не существуют потому, что мы их не постигаем? Мы не понимаем даже, не говоря о другом чем, и того, как видим, как слышим, как обоняем, как чувствуем вкус и как осязаем, хотя и много говорят о сем физики как древние, так и новейшие. Понимаешь ли ты, например, почему то кажется тебе черным, а сие белым, то красным, а сие разноцветным? Понимаешь ли, как тот звук услаждает тебя, а сей скуку наводит? От чего чувствуешь различие тонов и голосов и разбираешь их качества? Понимаешь ли, почему та вещь издает из себя благовоние, а сия зловоние? или как всякий запах один от другого различаешь? Понимаешь ли, как различаешь сладкое от горького, соленое от кислого и пресного? или как чувствуешь жесткое, шероховатое, мягкое, гладкое, твердое и ломкое? Не разумея всего того, желаешь однако ж уразуметь предметы сверхъестественные, и чувствам не подлежащие: и жалуешься, что ум твой не постигает того, каким образом Бог есть един в трех ипостасях.

Но почему сие кажется противным твоему рассудку? Потому ли, что он привык судить, что три суть всегда три, а одно всегда есть одно? Ежели бы мы верили, что три ипостаси суть одна ипостась, и одно существо суть три существа, то бы сие было противно привычке ума твоего: но мы верим, что три ипостаси суть три ипостаси, а не одна, и что одно существо есть одно существо, а не три, и Бог, которому мы веруем и которому служим, есть триипостасен во едином существе. Равным образом не противоречат между собою воплощение Сына и невоплощенность Отца и Духа, или также и послание единого Святого Духа для раздаяния даров Его. Ежели бы мы говорили, что Сын воплотился и вместе не воплотился, что Дух был ниспослан на учеников, и вместе не был ниспослан: то бы сие само себе противоречило и было непонятно: но мы проповедуем, что благоволением Отца и содействием Святого Духа Сын воплотился, Отец же и Дух пребывают бесплотны: и что Пресвятого точию Духа, от Отца исходящего, Сын благоволением Отца, послал к ученикам своим (Ин.15:26). Таковые истины никакого не имеют между собою противоречия. Можно бы было привести на сие и примеры от вещей сотворенных: но какая вещь, какое творение вещественное или духовное, видимое или невидимое, земное или небесное могут совершенно подобиться безначальному существу Божию? Человек, будучи сотворен по образу Божию, может быть примером, служащим сенноподобному некоему истолкованию дел Божиих, но примером столь малым и недостаточным, сколь мал он пред величеством Божиим. Так ум его сих не вмещает: он тесен, и ищет доказательств естественных для предметов сверхъестественных: ищет объяснения чувственного на предметы чувствам неподлежащие, и язык его не может достойно и рещи оных: «Ихже не лет есть человеку глаголати» (2Кор.12:4), не токмо не можем найти подобия, но и слов, которые значительно бы их выражали. «Видим ныне якоже зерцалом в гадании, тогда же», когда то есть душа наша разрешится от уз телесных «узрим лицем к лицу: ныне разумею от части, тогда же познаю, якоже и познан бых» (1Кор.13:12).

Так ум наш не вмещает предметы таковые яко неудобопонятные и непостижимые: но вмещает другие удобопонимаемые и удобопостигаемые, и когда он принимает сии, то начинает верить и тому, что неудобопонятно проповедует вера, и признается, что он по слабости своей не постигает высоких Таинств веры. Чей ум не понимает того, что Пророки и Апостолы были святые люди? О сем свидетельствуют их жизнь и деяния, свидетельствуют те чудеса ими содеянные, и то событие их пророчеств, справедливость коих подтвердили столь многие Историки. Кто же отсюда не уразумеет, что ежели жизнь их была святая, то конечно были они не обманщики, не обольстители, не лжецы, ниже лицемеры? Сии-то мужи, от обмана, лжи и лицемерия столь далекие, сколь далеко небо от земли, засвидетельствовали, сказали и написали, что они видели все то, чему мы верим.

Выслушайте убо свидетельство и слова пророка Исаии, которой уверяет, что он видел знамения единые и вместе триипостасные державы пресущественного Божества. «И бысть», говорит он, «в лето, в неже умре Озиа Царь, видех Господа седяща на престоле высоце и превознесенне: и исполнь дом славы его» (Ис.6:1). Слышите: видех, говорит, Бога седяща, то есть недвижима, непременяема: «на престоле высоце и превознесенне». Сие означает неограниченную Его высоту и бесконечную власть над всяким началом и властию. «И исполнь дом славы его». Слово исполнь или исполнен, он употребил по причине превосходства славы: «а славы его» потому, что Он ни от кого не может быть прославлен, но сам по себе будучи препрославлен, бесконечную славу имеет домашнюю, то есть собственную. «И Серафими», продолжает, «стояху окрест Его, шесть крил единому, и шесть крил другому, и двема убо покрываху лица своя, двема же покрываху ноги своя, и двема летаху» (Ис.6:2). Троекратно взывали они, Свят, означая тем три ипостаси Божества, а единожды токмо, Господь Саваоф, потому что едино есть существо Божества. Свят безначальный Отец, Свят собезначальный Сын, Свят бессмертный утешитель Дух истины, от Отца исходящий: и сии три суть един Господь Саваоф, то есть един Бог. Сие видел и засвидетельствовал Исаия.

Евангелист Иоанн, свидетельствуя также о сем, громогласно проповедует, что видел он едино из трех святых лиц, то есть Единородного Сына, и Слово Божие воплощшееся и вселшееся в нас. «И слово», говорит он, «плоть бысть и вселися в ны: и видехом славу Его, славу яко Единороднаго от Отца: исполнь благодати и истины» (Ин.1:14). Слышали вы сего дня и Богоглаголивого Луку, который яко самовидец описал виденное им сошествие и силу дарования Пресвятого Духа. поелику же свидетельствовали о сем люди справедливые, самовидцы толиких Тайн, нелицемерные и святые, и свидетельство свое подтвердили чудесами, пролитием своей крови, своею жизнию: то и учение их истинно и ни малому не подлежит сомнению. Кто смотрит на лучи солнечные, тот просвещается: но кто пристально смотрит на самое солнце, у того зрение помрачается. Лучи трисолнечного Божества суть Священное Писание: чем более мы поучаемся в Божественных словесах оного, тем более ум наш просвещается в совместном ему познании дел Божиих, а сердце наше исполняется любовию к благочестивой вере. Когда же мы силимся проникнуть в сокровенности Божии, тогда ум наш помрачается, сердце хладеет и мысли преклоняются к неверию. Кто вникнет в смысл словес реченных Моисею на горе Синайской, тот усмотрит справедливость сего рассуждения. «И рече Бог к Моисею, глаголя: сошед засвидетельствуй людем, да не когда приступят к Богу уразумети, и падут от них мнози» (Исх.19:21). Верьте убо тому, чему они нас научают, и сего довольно ко спасения вашему.

(Нет начала предложения) будет смотреть на самое солнце, у того зрение помрачается. Лучи трисолнечного Божества суть Священное Писание: чем более мы поучаемся в Божественных словесах оного, тем более ум наш просвещается в совместном ему познании дел Божиих, а сердце наше исполняется любовию к благочестивой вере. Когда же мы силимся проникнуть в сокровенности Божии, тогда ум наш помрачается, сердце хладеет и мысли преклоняются к неверию. Кто вникнет в смысл словес реченных Моисею на горе Синайской, тот усмотрит справедливость сего рассуждения. «И рече Бог к Моисею, глаголя: сошед засвидетельствуй людем, да не когда приступят к Богу уразумети, и падут от них мнози» (Исх.19:21).

Бог не требует от нас, чтобы мы знали, каким образом Он есть един, и вместе троичен, как воплотился Сын, как сошел Дух Святой, или как совершились прочие Таинства веры: но хощет, дабы мы верили, что все то есть истинно, и верою бы спаслись. В делах Божиих вера потребна, а не знание художное Божественных сокровенностей: свет же, показующий путь к сей вере, есть Священное Писание. Оно есть луч Божественного света: оно просвещает ум и дает разуметь предметы веры, сколько естество человеческое вместить в себе может: оно не только руководствует к вере, но и научает, какая вера есть спасительная: оно объясняет, какая есть та вера, о которой рек Господь наш: «веруяй и крестивыйся спасен будет» (Мк.16:16). Оно научает нас, что спасительная вера, есть вера любовию поспешествуемая (Гал.5:6). Когда вникнете в Священное Писание, то узнаете, что ко спасению вашему нужна таковая вера, а не познание сокрытого от вас: в Священном Писании усмотрите сии Господни слова: «иже не имет веры», а не тот, кто не уразумеет, «осужден будет» (Мк.16:16). Посему имеем мы нужду не в уразумении Таинств, но в вере, в принятии и соблюдении учения Господня. Уразумения Таинств Бог от нас не требует, ибо Он знает, что они превышают наши понятия: по сей-то причине един из святых мужей советует нам удаляться того. «Вышших себе», говорит он, «не ищи, и креплших себе не испытуй: яже ти повеленна, сия разумевай» (Сир.3:21-22). Верить повелено тебе, ибо то нужно к спасению твоему, а не исследовать Таинства: ибо в сем не имеешь ты нужды, нет тебе нужды знать тайны, от тебя сокровенные.

9. В неделю 1-ую Всех Святых толкование на Евангелие от Матфея (Мф.10:32-33, 37-38, 19:27-30)

Весьма благоговейно почествует друзей Божиих святой царь и Пророк Давид: «мне же, говорит, зело честни быша друзи Твои, Боже» (Пс.138:17- 18). Упоминает и о владычестве их над диаволом, и плотию, и миром и стихиями: «зело утвердишася владычествия их». Исчисляя же оных, находит оных число паче песка морского: «изочту их, и паче песка умножатся». И сими словами возбуждает он нас к почитанию и любви святых. Также Божественный Апостол честь и память святых, яко пример могущий укрепить нас в отвращении мирских попечений и удобно от обстоящего нас греха, и яко поощрение к духовным терпения и мужества подвигам, представляет нам, говоря: «темже убо и мы, толик имуще облежащь нас облак свидетелей, гордость всяку отложше, и удобь обстоятельный грех, терпением да течем на предлежащий нам подвиг» (Евр.12:1). Сим убо наставлением Божественного Писания и преданием Апостольским мы, благочествующие, руководимые, почитаем всех Божиих друзей, святых, яко хранителей заповедей Божиих, яко чистейшие добродетели примеры, яко благотворителей человечества. Мы каждого из известных святых особенно почитаем, творя особенную память. Но понеже многие из них неизвестными пред нами находятся, и число их по течению времени приумножилось и приумножается, и даже до скончания века приумножаться будет: «изочту бо их, свидетельствует Пророк, и паче песка умножатся», — того для единожды в году память всех святых празднуя, всех, и известных и неизвестных, и прежде бывших и ныне бывающих, благочестиво чествуем: сущих прежде закона праведников, под законом Пророков, по Христе Апостолов, мучеников, исповедников, пастырей, учителей, преподобных; всех, говорю, от Адама и даже до сего дне в благочестии скончавшихся и добрыми делами Бога прославивших, хвалим и блажим, жизнь их имея примером и прося их, да ходатайствуют о нас пред Богом. Ради чего и нынешнее Евангелие установлено читать, яко содержащее в себе слово, побудившее их к великим делам добродетели, к теплой в Бога вере, к совершенной в Него любви, к презрению всего мира, еще же яко заключающее в себе слова, являющие воздаяние от Бога святым: да якоже те, слыша оные и сохранив, были други Божии и наследницы Его царствия, тако и мы, с тою же ревностию слыша оные и исполнив, подобных сподобимся почестей и даров. Со всяким убо благоговением и вниманием послушайте Божественных евангельских словес Господа нашего:

Мф.10:32. Рече Господь Своим учеником: всяк, иже исповесть Мя пред человеки, исповем его и Аз пред Отцем Моим, Иже на небесех.

Кто, говорит, исповедает Меня пред человеки, что Я есмь Христос Сын Бога живаго, и Я исповем его пред небесным моим Отцем, что таковый человек есть верный и истинный Мой ученик. Для чего же Бог ищет исповедания веры пред человеками? Если сердце наше верует, что Христос есть Сын Божий: какая нужда исповедывать то еще пред человеками, наипаче же, когда таковое исповедание сопряжено будет с смертною опасностию? поелику человек состоит из души и тела и прославляется от Бога, по воскресении из мертвых и по всемирном суде не токмо душа, но и тело: для того нужно во всякой добродетели не токмо душе, но и телу участвовать. Душа приемлет и любит веруемая, да явится праведною пред Богом, яко отвергнувшая всяку ложь и возлюбившая истину: «сердцем бо, говорит Божественный Апостол, веруется в правду» (Рим.10:10): а уста, то есть, рот, губы, язык возвещают то, чему верует душа, да получит человек вечное спасение: «усты же исповедуется во спасение». Таким образом составляется совершенная добродетель веры, и бывает ходатайцею спасения: «яко аще исповеси усты твоими Господа Иисуса, и веруеши в сердце твоем, яко Бог того воздвиже из мертвых, спасешися» (Рим.10:9). Вера без исповедания есть вера скрытная, несовершенная и притворная. Когда иному веруем сердцем, а другое исповедаем устами, лжецы и притворники есмы. Когда веруем сердцем, но ради страха, или ради другой какой-либо мирской причины, не исповедаем веруемая пред человеками, малодушны тогда и животолюбивы есмы. Страх человеческий бывает тогда более веры нашей, и животолюбие паче любви Божией. Вера же исповедаемая есть явная, совершенная, непритворная. Кто верует сердцем и исповедает устами, тот имеет веру совершенную, полную, истинную: тот веру предпочитает страху человеческому и любовь Божию — своей жизни. Но неужели столько нужно есть таковое исповедание, что если кто не учинит сего, потеряет и спасение? Воистину так.

Мф.10:33. А иже отвержется Мене пред человеки, отвергуся его и Аз пред Отцем Моим, Иже на небесех.

Изречение Владычнее, страшное и праведное. Отвержешься, говорит, ты пред человеки, что Я есмь Бог, — отвергуся и Я пред Отцем Моим, сущим на небеси, что ты Мой верный ученик. Сего-то для, прехвальнии мученицы, да и уст своих не разверзут к отвержению от Христа, всякое лютейшее мучение, и многоразличные жестокие казни претерпели, и кровь свою излияли, и смерть с радостию восприяли, даже до последнего своего издыхания с дерзновением пред царями и мучителями возвещая и исповедуя, что Иисус Христос есть Сын Божий и Спаситель мира. Горе убо тому несчастливейшему человеку, который ради богатства и славы, или ради плотского удовольствия, или ради удовлетворения страстям, или ради смертного страха отрекся спасительного имени Иисуса Христа! Таковый отвержен есть от Бога, таковый потерял небесное царствие. Как же Петр, отвергшись с клятвою и анафемою Христа, паки пребыл Апостолом и другом Христовым и святым? (Ин.6:37) Бог обращающегося и грядущего к Нему не изженяет вон. Петр, отвергшись, тогда же жестоко плакал: а по воскресении трижды исповедывал, что любит Христа, и Которого отвергся во едином дворе некоего архиерея, того Богом проповедал всякому граду и веси, и за имя Его кровь свою излиял и крестную подъял смерть. Почему слезами и трекратным исповеданием загладил грех отвержения и паки удостоился Апостольского сана. Благовестие же веры и смерть за Христа послужили ему и для совершенной святыни. Сие убо узаконив Господь наш о вере и любви в Него, потом заповедал и сие:

Мф.10:37. Иже любит отца или матерь паче Мене, несть Мене достоин: и иже любит сына, или дщерь паче Мене, несть Мене достоин.

Приметь, что не сказал просто: «иже любит отца или матерь», но присовокупил следующее: «паче Мене»; ибо отца своего и матерь, сыновей и дщерей не только естественный обязует закон, но и заповедь Господня повелевает, да и любим и всячески печемся о них. Надобно только, чтобы мера оной любви гораздо была менее любви к Богу; надобно, чтобы любовь Божия превосходила по всему и во всем любовь сродственническую; ибо Бог как совершенной веры от нас требует, так и совершенной любви. Хочет Он, да любим Его паче самых сродников наших, коих естество ничего более любезного не имеет. Чти без сомнения, и люби отца твоего и матерь твою, и со всякою кротостию повинуйся их хотению; но ежели отец твой или матерь твоя дерзнут тебе советовать отвергнуться веры, то не уважи лица их, не слушайся тогда их приказания. Люби отца твоего и матерь твою, и со всем желанием пекись о них; но ежели отец твой и матерь твоя будут тебя принуждать красть, или лжесвидетельствовать, или какую-либо нарушить заповедь Божию, не внемли им тогда, не предпочитай Богу родителей твоих, не преступай заповеди Божией ради любви родителей твоих. Люби, сколько хочешь, сына твоего и дщерь твою; но если они тебя соблазняют в вере и принуждают сделаться преступником заповедей Божиих, не люби паче Бога сына твоего, ни дщерь твою. «Аще же, вещает Бог, помолит тя брат твой от отца твоего, или от матере твоея, или сын твой, или дщерь твоя, или жена твоя, яже на лоне твоем, или друг твой равен души твоей, отай глаголя: идем и послужим богом иным, ихже не видел еси ты и отцы твои: да не соизволиши ему, и не послушаеши его, и да не пощадит его око твое, и не возлюбиши его, ниже прикрыеши его» (Втор.13:6,8). Кто любит родителей или чад своих паче Бога, не есть достойный ученик Христов, не есть достоин наследия царствия небесного. Но ежели я люблю Бога паче сродников: ужели по сему единому бываю достойным царствия Божия? Нет! Сего одного не довольно; ибо сие не составляет совершенной любви. Надобно Бога любить не только паче родителей моих, но и паче самого себя. Чего для Господь наш и еще присоединил:

Мф.10:38. И иже не приимет креста своего, и в след Мене грядет, несть Мене достоин.

Что есть крест? Умерщвление плотских страстей и похотей мирских; ибо сие слово, «распяша», значит умертвиша, якоже изъявил Божественный Апостол, говоря: «ученики Христовы плоть распяша со страстьми и похотьми» (Гал.5:24). «Мне же да не будет хвалитися токмо о кресте Господа нашего Иисуса Христа, имже мне мир распяся, и аз миру» (Гал.6:14). Убо тот берет крест, кто укрощает плоть и бегает похоти жизни сея; тот бывает крестоносец, кто умерщвляет плотские страсти и мирские похоти. Каким же образом ходим мы в след Христа? Последуя стопам Его, то есть, так живя, как Он жил. «Христос пострада по нас, нам оставль образ, да последуем стопам Его» (1Пет.2:21). Тот убо в след Христа ходит, кто имеет жизнь Христову пред очами своими, яко образ и правило, и ревнует, елико можно, всем делам Его. Чего для Павел, последовавый за Христом, сказал: «подражатели мне бывайте, якоже аз Христу» (1Кор.11:1). Примечай же теперь Божественных словес единомыслие. Прежде сказано: «приимет креста», потом — «грядет в след Мене»: для того, что прежде Христов ученик умерщвляет плотские страсти и похоти мира, потом творит добродетели Иисуса Христа. Почему кто не исполняет сих обоих, тот недостоин есть ученичества Иисуса Христа, недостоин небесного Божия царствия.

Мф.19:27. Отвещав же Петр, рече Ему: се мы оставихом вся, и в след Тебе идохом: что убо будет нам?

Сие ответствовал Петр не тогда, когда сказал Господь вышепредложенные слова, но когда поучил уже юношу о совершенстве, говоря: «аще хощеши совершен быти, продаждь имения твоя, и раздаждь нищим, и имети имаши сокровище на небеси: и гряди в след Мене» (Мф.19:21). Сей Евангельских слов отрывок, так как и следующих, перенесен в сие место и совокуплен с вышесказанными Иисуса Христа словами на нынешний праздник для той причины, что оные представляют добродетель святых и воздаяние им от Бога. Какое же есть Петрово прошение? «Се, говорит, мы оставихом вся, и в след Тебе идохом»: какое ж будет воздаяние наше? Но такой, каковым был Петр, бедный рыбарь, что имел и что оставил? Ладию, сеть, весло, удицу. Но неужели сии ничего не стоящие вещи чрез «вся» оставленная разумел Петр, когда сказал: «се мы вся оставихом»? Подлинно сии: ибо как богатые за великие и любезные ставят дорогие вещи, так для бедных многого и великого стоят малые и дешевые. Бог же, призирающий на чувствие человеческое, а не на количество имений, воздает равно богатому и бедному. Притом Петр сказав сие, «вся», и прочее разумел, то есть, и то, что касается до человеческой нравственности. «Се мы оставихом вся»: оставили и долги вражеские, и соблазны житейские, и плотскую сладость, и мирскую суету. И так Богом просвещен быв, Петр говорил для того, чтобы мы чрез вопрос его и ответ Господа нашего познали, что всяк верующий во Христа, богатый ли и почтенный, убогий ли и простой человек, владыка, раб, князь, слуга, всякого звания, возраста и состояния, — может, ежели хочет, сказать Христу: се аз оставих вся: се аз все оставих имение мое, — хотя бы было многое и богатое, хотя бы малое и скудное; се оставих зависть, ненависть, мщение; се оставих неправду, скупость и сребролюбие, се оставих чревослужение, пьянство, плотоугодие, — се оставих всякий грех. Что же Божественный Учитель обещает оставившим вся и в след Его пошедшим?

Мф.19:28. Иисус же рече им: аминь глаголю вам, яко вы шедшии по Мне, в пакибытие, егда сядет Сын человеческий на престоле славы Своея, сядете и вы на двоюнадесяте престолу, судяще обеманадесяте коленома Израилевома.

Се мзда Богоносных Апостолов! Чрез паки же бытие разуметь возобновление и отрождение всея твари; ибо в день второго пришествия Господня изменится вся тварь от тления в нетление: «яко и сама тварь свободится от работы истления в свободу славы чад Божиих» (Рим.8:21). «Нова же небесе и новы земли по обетованию Его чаем, в нихже правда живет» (2Пет.3:13). И от века сущие мертвые восстанут нетленными, и тогда живущие изменятся. «Вострубит бо, и мертвии востанут нетленни, и мы изменимся. Подобает бо тленному сему облещися в нетление, и мертвенному сему облещися в безсмертие» (1Кор.15:52-53). Чрез «Сына же человеческого», вместо сего: человека, разумеет Господь Самого Себя, по обычаю Святого Писания, которое, вместо слова человек, употребляет «Сын человеческий». Как например: «сыны человечестии, доколе тяжкосерди?» (Пс.4:3) еще же: «суетны сыны человечестии, лживи сынове человечестии» (Пс.61:10): также: «рече ко мне: сыне человечь» (Иез.2:3), равно и на других многих местах. Слыша же сие: «сядете», и о престолех, и о сем: «судяще» — не разумей о телесном сидении, ниже о вещественном седалище; ибо в воскресение все люди яко Ангелы будут, имеющие духовные телеса и сообразные телу славы Христовой (Мф.22:30): ниже так, аки бы Апостолы имеют судить двунадесять коленома Израилевома (1Кор.15:44): поелику единый токмо есть всех Судия единородный Сын Божий (Флп.3:21). «Отец бо не судит никомуже, но суд весь даде Сынови» (Ин.5:22). Значат же престоли неизреченную честь и славу; сидение — крепость, твердость и неизменность тоя славы. Сие же: «судяще», значит изобличающе, то есть тех, которые, происходя от двенадцати колен Еврейских, в извинение себя будут говорить, что не могли уверовать во Христа, якобы Моисеев закон препятствовал им. Сии, видя тогда Апостолов, сущих от Иудей, уверовавших и толикой сподобившихся славы, постыдятся и онемеют. Подобно же, «царица южская востанет на суд с родом сим, и осудит и» (Мф.12:42). поелику же люди за великую и высочайшую славу и честь почитают то, когда кто удостоится сидеть на троне пред каким-либо земным царем в то время, когда он сидит судиею на троне своем в полном царском велелепии и урядстве; того для и Богочеловек, да покажет нам величие славы и неизреченную честь Боговестников Апостолов, сказал, что во время пакибытия, когда сядет Он на престоле славы Своей судить всей земли, тогда и они сядут на двунадесяти престолех во обличение и обвинение двунадесяти колен Израилевых. Таким же образом представив величие славы Апостольской, упоминает потом и о воздаянии прочих святых, говоря:

Мф.19:29. И всяк, иже оставит дом, или братию, или сестры, или отца, или матерь, или жену, или чада, или села, имене Моего ради, сторицею приимет, и живот вечный наследит.

Приметь, что Господь не просто и без разбору повелевает тебе оставлять дом твой и села твои, или отлучиться от жены твоей и от прочих сродников твоих, но ради имени Моего, говорит: то есть, для имени Его, что значит — ради православной веры и для сохранения Божественных Его заповедей. Если, например, дом твой, село твое и сродники твои будут тебе препятствием во спасении: если чрез то будет оскудевать вера твоя и препятствовать исполнять повеления Господни, ты же презришь и оставишь та, да невредиму сохранишь веру твою, и не нарушишь Божиих заповедей: тогда приимешь сторичное воздаяние и жизнь вечную. Но каким образом, скажешь, приняли они в настоящей жизни сторицею? Если посмотришь на времена Апостольские, когда «сердце и душа бе верующих едина» (Деян.4:32, 35) и когда никто не называл что-либо свое своим, но все было общее; когда, говорю, ни один между ними не был бедным, ибо которые имели села и домы, продая оные, приносили цену их и повергали пред ногами Апостольскими: то ясно видеть можно, что кто тогда оставлял один дом, обретал в сто раз более, и кто оставлял единого отца, или едину матерь, или единого брата, находил тысячу отцев и матерей и братий, в нужде вспомогающих. Ибо воззри на Божественных Апостолов, на святых мучеников, на преподобных пустынников: что они оставили? единый дом. Но сколько же домов, то есть церквей, имеют ныне, носящих их на себе имя? Что оставили? Единого отца, или едину матерь, или двух или триех братьев и сестр, или едину жену, или малые чада, или два или три села: какое ж множество христиан доныне, и мужей и жен, и младых и старых, и всякого состояния людей, прославляет их и покланяется им до самой земли, и приносит им дары во имя Господне, и молит их, да ходатайствуют пред Богом?      Хотя же    Богочеловек показать нелицеприятное и праведное Свое воздаяние, присовокупил и сие:

Мф.19:30. Мнози же будут перви последнии, и последни первии.

Первые были по вере и благочестию Иудеи, яко первые познавшие истинного Бога; последние же язычники, яко прежде бывшие идолопоклонники, потом, в    последние времена, сделавшиеся благочестивыми. Многие убо, говорит, из Иудеев первые бывше, поколику не уверовали во Христа, будут последние, то есть, отверженные и исключенные из царствия Божия; а из язычников многие, бывши последними, поелику в последние дни уверовали, будут первые и причастники небесного царствия. Но может быть и другое толкование. Многие из верующих, как то: цари, вельможи, князи, первые пред прочими в сем мире, будут по мерилу Божественной славы последние в царствии небесном, так как мало творившие добрых дел; многие же бедные, незнатные, непочтенные и последние пред другими в настоящей жизни будут, за премногие свои добродетели, первые пред упомянутыми, по степени наслаждения Божественной славы. Ибо многие суть степени славы Божией, подаемые каждому верному по количеству добродетели его. «В дому Отца Моего обители многи суть» (Ин.14:2). Как все люди смотрят на солнце, но не все равно освещаются, но те более наслаждаются пред другими светом, которые лучшие пред другими имеют глаза: равно и праведные все наслаждаются Богом, однако те более причащаются славы Божией, кои более пред другими успели в добродетелях. Но тех ли первыми разумел Господь, которых таковыми люди почитали? Никак. Многие из них, коих по добродетели первыми поставляли, явятся последними в день суда: последними же поставляемые явятся первыми и других превосходящими. Подобное сему находится и в сем: «мний же, во царствии небеснем болий его есть» (Мф.11:11). поелику по мнению неверных Иудеев Иисус Христос, по всему болий Крестителя Иоанна, меньшим почитался.

Беседа о добродетели

К размышлению о великих воздаяниях за добродетель душеспасительное предложение нынешнего Евангелия возбуждает мысль нашу. Сими словами: «сторицею приимет, и живот вечный наследит» (Мф.19:29), показал нам Богочеловек, что творцы добродетели и в сей жизни почтены суть, и в будущем веце треблаженны. Добродетельный человек нимало не ищет честей и мирского стяжания, но мир сам почитает его и уважает, где бы он ни находился и какого бы состояния ни был. Честь и слава следуют за ним во всякое время и во всяком месте, так как тень следует за нами, хотя бы мы и убегали.

Приводят Измаильтяне Иосифа во Египет; покупает его там главный евнух царский Пентефрий, который, яко человек богатый и чиновный, имел подлинно и других многих и достойных рабов (Быт.37:28), однако пред всеми прочими предпочел Иосифа, — поставил его господином дома своего, отдал все ему, что ни было, на его руки, -«и предаде вся елика быша ему, в руки Иосифовы» (Быт.39:6): почему Иосиф не раб уже, но господин дома Пентефриева и владыка над другими рабами. Пентефрий никакого старания уже не прилагал о своем имении, ниже смотрел на что другое, кроме хлеба, который повседневно сам ял: «и не ведяше от сущих у себе ничтоже, кроме хлеба, егоже ядяше сам» (Быт.39:6). Но чем Пентефрий побужден был к почитанию такового человека, странника, раба купленного, юноши, иноплеменника, иноземца? Чем? Знал он, уверяет Писание, яко Бог пребывал с ним: «ведяше бо господин его, яко Господь бе с ним» (Быт.39:3). Но из чего он познал сие? Усмотрел он в нем мудрость души, скромность слова, непорочность нравов; приметил в нем, одним словом, отроческую добродетель. Ибо добродетель сияет на лице, слышится в словах, показуется в обхождении, блистает в делах. Приметил, яко «прииде благословение Господне на вся, елика в дому его» (Быт.39:5), с того самого дне, с которого Иосиф вшел в дом его: из сего убо познав, что Иосиф был человек Божий и Бог с ним пребывал, толико почтил его.

Устремляет потом жена Пентефриева очи свои на красоту Иосифа, и сильно искушает целомудрие его. Но Иосиф побеждает брань искусительницы и сохраняет некрадомое целомудрия сокровище. Студная Египтянка пременяет потом любовь на вражду и оклеветание; почему ввергается Иосиф на время в темницу. Но и в темнице, — кто бы не подивился силе добродетели? и в темнице последует честь, уважение, сожаление. Почитает его старейшина стражей темничных, и предает в руки его всю темницу, — поручает во власть его всех узников, и всякое там нужное смотрение и попечение: «и вдаде старейшина стражей темницу в руце Иосифу и всех вверженных в темницу: и вся, елика творяху тамо, той бе творяй. Старейшина же стражей темничных ничтоже бе ведый его ради: вся бо быша в руках Иосифовых, занеже Господь бяше с ним, и елика той творяше, Господь благопоспешаше в руку его» (Быт.39:22-23). В темнице, за добродетель свою Богом просвещен быв, изъясняет сны старейшин, винарска и житарска; чего для, извед его из темницы, приводят в царские чертоги, да истолкует Фараонов сон, который и истолковал. Почему Фараон, в воздаяние за толикую его услугу, поставил его главным над всею землею Египетскою. «Рече же Фараон Иосифу: се поставляю тя днесь над всею землею Египетскою» (Быт.41:41). Весь Египет под властию Иосифа; весь Египет повинуется, поклоняется и почитает его яко князя, властелина и старейшину. Слышите ли, какие добродетели плоды? Рабов поставляет владыками, бедных богатыми, купленников князьями, узников знаменитыми и высокими правителями. Се, каковая добродетели мзда!

Многие думают, что награждения добродетельных людей бывают токмо небесные, и что добродетельные почитаются и славятся на небеси токмо и в будущей жизни; ошибаются однако. Ибо Бог, обладаяй небесными и земными, обещал как небесные, так и земные воздаяния, сказав: «сторицею приимет, и живот вечный наследит» (Мф.19:29). Сие выразительнее изъяснил Евангелист Марко, говоря: «аще не приимет сторицею ныне во время сие, и в веке грядущий живот вечный» (Мк.10:30). И мы видим Господне слово, исполняемое не токмо на древних святых, но и на нынешних любителях добродетели. Коликую честь и славу имеют отличившиеся добродетельми в сем мире, известно и преизвестно есть: ежегодичные поминовения, повседневные прославления, превеликолепные храмы, праздники торжества, в честь их имени совершаемые; владыки, князи, цари, безмерное множество благочестивых христиан чествуют их, поклоняются их мощам и благоговеют пред иконами их. Таковой же чести не токмо по смерти, но еще и в жизни святые удостаивались. Верные толикое благоговение имели к Петру, что на постелях и одрах выносили больных своих на пути, да тень его коснется тела их: «яко на стогны износити недужныя, и полагати на постелех и на одрех, да грядущу Петру поне сень его осенит некоего от них» (Деян.5:15). Толико благоговели к Павлу, что и главотяжи и убрусцы его с великою принимали честию, и теми врачевали недужных болезни: «яко и на недужныя наносити от пота тела его главотяжи и убрусцы, и исцелитися им от недуг, и духом лукавым исходити от них» (Деян.19:12). Вникнули ли же вы и в речение Апостола Павла сие-то: «яко ничтоже имуще, а вся содержаще»? (2Кор.6:10) Сие показывает, что святые все ради любви Христовой оставили, убогие были, ниже пенязя имущие: «сребра и злата несть у мене» (Деян.3:6), сказал Петр хромому, просящему от него милостыни; пребогаты однако были, располагая имением всех благочестивых. Ибо верные, видя ревность, простоту, любовь, непорочность жизни их и пречудные их деяния, толикое почтение и любовь к ним имели, что ревновали един пред другим не токмо предлагать имения свои, но, если бы можно было, и самые их очеса. «Свидетельствую бо вам, — говорит Боговещатель Павел о Галатах, — яко аще бы было мощно, очеса ваша извертевше дали бысте ми» (Гал.4:15). Не думайте же, аки бы одни Апостолы Христовы такие воздаяния получали от человеков: и по них в различные времена все почитатели добродетели были прославлены и весьма любимы православными Государями и властелинами, и всеми благочестивыми христианами. А хотя некоторые из них впадали в разные искушения и гонения: однако после чрез сие умножалась их честь и слава.

Таковое же почтение и уважение видим даже доднесь ко всем почитателям добродетели. Кто и ныне удерживает язык от всякой лжи и имеет всегда во устах истину, кто есть друг правосудия и враг неправды, любитель смиренномудрия и гордости ненавистник, мудр душою, целомудр нравом, благотворителен сердцем, благоуветлив обычаем: такового человека слово есть закон и обещание всякой записи сильнее. Сообращение его есть честь, совет — свет, беседа — поучение, присутствие — польза, жизнь — правило и образец. Скажите же мне, кто такового человека не почтит? кто не уважит? кто не отдаст ему глубочайшего почтения? И неприятеля препобеждает сила добродетели, приводит ум его во удивление и изумление. Добродетель мужа не может не удивить и самого врага.

Не только же слава и честь есть мзда добродетельного, но и другое, вящее благо, мир: «слава же и честь и мир всякому делающему благое» (Рим.2:10). Многие мирно живут с другими, но имеют беспрестанную брань с своею совестию. Извне — мир, внутрь — брань; извне — согласие, внутрь — смятение и смущение. Совести обличение есть бич, Богом определенный для наказания грешника: «во обличениях о беззаконии наказал еси человека, и истаял еси яко паучину душу его» (Пс.38:12). Сего для Пророк, согрешивши, не терпя наказательных совести обличений, взывал: «ослаби ми, да почию, прежде даже не отыду» (Пс.38:14). И поистине, коль многомучительно есть совести обличение! Неприятно богатство, когда совесть неправду и похищение обвиняет внутрь тебя. Отвратительно достоинство, когда внутрь биет тебя совесть твоя, яко неисполняющего долга сана твоего. Горестна житейская сладость, когда мучит тебя совесть твоя яко студодейца и блудника. Кратко, обличение совести и самые приятнейшие мирские предметы превращает в горесть. Грех рождает обличение совести и горестную скорбь; когда же отбежит грех и поселится добродетель, тогда примиряет она совесть, и дарствует душе добродетельного небесное дарование мира. Таковой-то имеет мир в совести, мирно живет и со всеми другими всегда и везде, по словам: «мир имейте между собою» (Мк.9:50), и сам с собою, по сему: «мирствуй в себе» (1Сол.5:13); — ибо совесть его бывает свободною и спокойною от обличения греховного. Таковый же мир есть одно из величайших добродетели воздаяний: ибо он вселяет в сердце человеческое удовольствие непорочное, радость непресекаемую, сладость всегдашнюю. Находят иногда на добродетельного тучи, то есть, побуждения злые похоти, принуждающие оставить сладостный мир: но без действия остаются, поелику ударяются о камень добродетели его. Находят иногда реки, то есть, диавольские искушения, коварства, наветы, гонения ищут уничтожить сладость мира; но и сии остаются бездейственными, понеже таковый, имея чистую совесть, увеселяется свидетельством оной «и радуется во страданиих» (2Кор.1:12; Кол.1:24), яко страждущий за Христа. Веют иногда на него ветры суетности, да развеют радование его сердца, но ничего не могут: ибо отражаются и ослабляются всесильною Божиею благодатию. Он, будучи победитель, торжествователь мирен, забывает «задняя» (Флп.3:13), простирается «на предняя» (1Сол.5:16,18), чает наслаждения будущих, «всегда радуется, непрестанно молится, о всем благодарит; вся во уметы вменяет» (Флп.3:8), имеет с собою самим Христа, чувствует небесное дуновение вечного блаженства.

Добродетель, братие, ведет первое свое начало от Бога. Существо пресущественного Божества есть источник, из негоже проистекает корень, от негоже прозябает добродетель. Любовь, правда, благость, долготерпение, милость и всякая иная добродетель суть плоды Творческого естества. Посему когда человек творит подвиги добродетели, истинно тогда бывает живым и истым образом Божиим, так как от Него создан есть. Имеет человек подобие Божие. Самовластен Бог, самовластен и человек; промыслителен Бог, промыслителен и человек (Быт.1:26); Бог есть ум, и Слово, и Дух, и человек имеет ум, и слово и дух. Но посему человек есть токмо образ Божий. Если же будет чадолюбив, праведен, благ, долготерпелив, милостив; если, говорю, украсится добродетелями: тогда уже есть не мертвый и неподобный, но живыи и подобный образ Божий. Тогда человек по благодати бывает богом: «Аз рех: бози есте, и сынове Вышняго вси» (Пс.81:6).

Бог, хотящий чрез добродетель возвести человека на высочайший степень славы и достоинства, весть подробно, коль великий есть подвиг, коль великая беда и каковый труд святых при творении добродетели. Почему иногда запрещает, да не беспокоит кто их и возлукавнует на них: «не прикасайтеся помазанным Моим, и во пророцех Моих не лукавнуйте» (Пс.104:15): иногда же ободряет их, говоря: «касаяйся вас, яко касаяйся в зеницу ока его» (Зах.2:8). А иногда объявляет, что Он хочет, да оказываем им почтение и послушание таковое, каковым Ему обязуемся: «слушаяй вас, Мене слушает, и отметаяйся вас, Мене отметается» (Лк.10:16). Но чтобы совсем отъять из сердец их страх такового подвига, обещается посылать им святых Ангелов, да во всяком начинании сохранят их от всякой беды, и понесут их на руках своих, да не преткнутся и осквернятся нечистотою греховною. «Яко Ангелом Своим заповеда о тебе сохранити тя во всех путех твоих. На руках возмут тя, да не когда преткнеши о камень ногу твою» (Пс.90:11-12). Не бойтесь, говорит: ибо все Ангельские силы посылаются от Мене на служение и помощь вам, наследникам вечного блаженства: «не вси ли суть служебнии дуси, в служение посылаеми за хотящих наследовати спасение?» (Евр.1:14) Вот еще новое мздовоздаяние для добродетельных! И люди им являют свое почтение и повиновение, долженствуемое Богу, и Ангелы служат и пекутся о них: что сего превосходнее?

Бог дает в руце им власть над стихиями, над небом, землею, смертию и над всяким творением, как явствует из Божественного Писания. Моисей претворяет воду в кровь, воздух во тьму, персть земную в скнипы, жизнь скотов и первенцов в смерть. Иисус Навин останавливает течение солнца. Илия заключает и разверзает небо. Три отроки угашают силу огня. Даниил заграждает уста львов. Павла почитает змия. Петра слушают мертвые. И, по слову Павлову: «слава и честь и мир всякому творящему благое» (Рим.2:10). Но что более, Сам Бог вселяется в Боголюбных человеков: «аще кто любит Мя, слово Мое соблюдет, и Отец Мой возлюбит его, и к нему приидем, и обитель у него сотворим» (Ин.14:23). Обиталищем Божиим бывает делатель добродетели: се честь, се слава, се мир, се радование душевное! Вот сторичные воздаяния земные, каковые Бог обещал любящим Его. За сими же земными воздаяниями следуют: царствие бессмертное, блаженство бесконечное, жизнь вечная. «Сторицею приимет, и живот вечный наследует»! (Мф.19:29)

Посему, о добродетель, сокровище небесное, богатство вседражайшее, источниче истинной славы и чести, корень духовного мира и спокойствия, мати всякого небесного и земного счастия, видим мы в тебе, — Ты паче всех вещей препочтена: ибо какой найдется в мире человек, который бы не почитал добродетели? Но ты и паче всех вещей презрена. Ибо кто ныне печется о стяжании в добродетели? Мы понимаем пользу добродетели, но мы и отвращаем лице наше от творения оной. А сие несть ли великое безумие и явное сумасбродство?

Братие моя возлюбленная! великое заблуждение обдержит сердце наше и потемняет ум наш. Христианине! чего ты ищешь в мире сем? Ты ищешь богатства; но где мнишь найти оное? В хищении? в неправде? во лжи? во обмане? в клятвопреступлении? Обманываешься и бедственно заблуждаешь. Во грехе не найдешь богатства, но страх; не скопишь имения, но бесславие, беспокойство, беду и несчастие. Ныне обретаешь ты богатство беззакония, — а заутра убегает оно, и ты остаешься наг и печалию поражен. Хощеши ли богатства? Не бегай по стремнине греховной; но ходи по стезе добродетели. Хощеши ли богатства? Удержись от неправды, и твори правду; бегай лжи, и глаголи истину; храни святые Божия заповеди. Тако обрящешь богатство великое и непоколеблемое. «Творяй сия, не подвижится во век» (Пс.14:5). Тако стяжал Авраам злато и сребро; тако Иаков умножение стад; тако Иосиф богатство Египетское; тако Иов тысячи овец, верблюдов, волов и ослов. Чего же ищешь, христианине, в мире сем? Ищешь ты славы; но где, думаешь, сия находится? Ты мнишь, что она живет в столичных городах, в палатах княжеских, в дворцах царских, почему и ищешь ее тамо; но ошибаешься. Ибо там найдешь славы одну токмо тень, да и ту оплетенную непостоянством, наветствуемую завистию, гонимую славобеснующимися. Почему ныне, может быть, будешь ты славен и уважаем; но заутра переменятся обстоятельства, — и ты останешься презренным и забытым. Чего ищешь человече в мире? Сладострастия ищешь и неги, и хочешь обрести оные в многоядении и многопитии, в удовлетворении похотям плоти твоей. Грех не есть упокоение, ниже радость, но стенание и скорбь; греховное услаждение есть сладко-горькое; сладость превращается в горесть. Сладость оного весьма кратковременна, но горесть чрез долгое время продолжается. За грехом вскоре следует угрызение, стыд, скорбь, тягчайшее обличение совести. Услаждения в плотских похотях причиняют немощь, жалостные болезни, порчу тела, а часто и смерть: «оброцы бо греха смерть» (Рим.6:23). Если хочешь наслаждаться истинным удовольствием, то победи страсти твои. Ибо тогда возрадуешься больше, нежели полководец, победивший крепкую вражескую силу. Если хочешь удовольствия неизменного, то простри руки твои на благотворение сироте, вдовице, убогим, обиженным. Тогда-то душа почувствует радость неизглаголанную. В добродетели ищи покоя, услаждения, чести, славы. Буди целомудр, правдолюбив, милосерд, кроток, смиренномудр. Возьми на рамена твои легчайшее иго Господа твоего; тогда обрящешь сладость небесную и успокоение Божественное: «возмите иго Мое на себе, и научитеся от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем, и обрящете покой душам вашим» (Мф.11:29). Колико глуп и неразумен кажется тот человек, который сребра и злата ищет не в металлических земных рудокопнях, а в море, или в кладезях, или в езерах? Колико неразумен и несмыслен тот человек, который, жаждая, бежит не на источники и студенцы, но на безводные места, на сухие камни? Гораздо глупее мы сих бываем. Мы хотим славы, богатства, покоя, — нимало же не печемся о добродетели, которая есть источник всякого счастия, но бегаем за грехом, который есть виною всякой беды и несчастия.

Вообразите себе безмерное человеколюбие Божие и премудрейший Его промысл: добродетель спасает человека, а Бог, яко человеколюбивейший и всемудрый Промыслитель, да побудит нас к старанию и добродетели, присоединил и совокупил с нею вся мирская благая! Да любим добродетель, соделал Он ее источником всякого мирского благополучия. «Велий еси Господи, и чудна дела Твоя, и ни едино слово довольно к пению чудес Твоих!» Человече! говорит Бог: — ищи добродетели, и приложатся тебе вся мира благая. Человече! говорит Бог: — славы ли хочешь? услаждения ли и благополучия? Единое токмо попечение имей, едино старание — о добродетели. Она в себе содержит и сообщает любителям своим всякородное счастие. Ты, вопиет Бог, ищи царствия Моего и добродетели: а Я даю тебе в придаток вся благая. «Ищите прежде царствия Божия и правды, и сия вся приложатся вам» (Мф.6:33).

9.1. Толкование на Апостол из посланий Апостола Павла к Евреям, читаемый в первую неделю по Пятидесятнице, именуемую Всех Святых (Евр.11:33-12:2)

Настоящий праздник, братия моя, светел, славен и исполнен благословения и благодати Божия. Мы, благоговейно празднуя днесь память не одного какого-либо святого, но всех бывших до закона праведников, всех в законе Пророков, и по Евангельской благодати Апостолов, Мучеников, Исповедников, Иерархов и Преподобных, всех, говорю, вообще от сотворения мира даже до сего дня благоугодивших Богу мужей и жен, известных нам и неизвестных, получаем от Бога, по их о нас молитвам, благодать и благословение. Сего дня читан и Апостол из послания Павлова ко Евреям, в котором описываются преславные деяния Святых, дабы мы, выслушав оный, прославили угодников Божиих и возбудились к подражанию Богоугодным делам их. Послание сие всеславный Павел писал, находясь в Италии, ко всем веровавшим во Христа Евреям (Евр.13:24), а наипаче к живущим из них во Иерусалиме и по всей Палестине, утешая их в гонениях, каковые были на них от Евреев неверных, и вместе доказывая сильными доводами, что вся законная сень прейде, место же ее заступила благодать Иисуса Христа и прообразовательная ею Евангельская истина. Высота мыслей, изящность выражений, собрание имен, твердость доказательств произвели в некоторых, а наипаче в западных учителях Церкви, сомнение, кто именно написал сие послание. Иные почитали его писанием Луки, другие Варнавы, иные сладкоречивого Аполлоса, а некоторые Климента Римского: но в четвертом веке все, даже и самые Отцы западной Церкви, признали, будучи убеждены сильными доказательствами, что оно подлинно писано Павлом. С сего времени все Церкви приемлют, что Павел написал оное, так как и прочие свои послания, на Еллинском языке (Смот. Предис. Толк. Кал-мет. на посл. ко Евр.). Всякий благочестивый человек, слыша добродетели Святых и чудеса их, описываемые в чтенном ныне Апостоле из сего послания, приходит в умиление и многую приобретает духовную пользу. Выслушайте убо со вниманием толкование описуемых здесь предметов, да в точности уразумевши оные, соделаетесь подражателями добродетелей святых мужей и преславных их подвигов.

Евр.11:33. Братие! святии вси верою победиша царствия, содеяша правду, получиша обетования, заградиша уста львов.

Верующие во Христа Евреи много пострадали от неверных своих соотечественников, которые их поносили, оскорбляли, всенародному подвергали позору, заключали во узы, и разграбляли имение их (Евр.10:33-34). И так, дабы утешить их в таковом горестном положении, и дабы поддержать в них веру во Христа, святой Павел описывает как деяния и чудеса, каковые люди праведные верою совершали, так и мздовоздаяния, коих они удостоились от Бога. Таким образом он, начав с праведного Авеля, исчисляет их поименно: дошед же до блудницы Раав, которая верою своею, принявши к себе соглядателей, тем спаслась. На сей истории останавливается и говорит: «не достанет ми повествующу времени, о Гедеоне, Вараце же и Сампсоне, о Давиде же и Самуиле, и о других пророцех» (Евр.11:32). И так, умолчав имена других святых, говорит потом: «иже верою победиша царствия». Все сии святые, говорит он, о именах коих я упомянул, или умолчал, «силою веры победили царствия».

Какие же суть святые сии, победившие царствия? Авраам победил пять Царей, пленивших племянника его Лота, Моисей Фараона, Амалика, Хананеа, Сиона Царя Аморрейского и Ога Царя Васанского: а Иисус Навин Царя Иерихонского, Гайского и некоторых (Быт.14:5: Исх.14:28. 17:3; Чис.21:3, 35) других, о коих упоминается в книге его (Нав.6:1, 8:2). Сверх сих и другие благочестивые мужи силою веры преодолели царствия, как видеть можно в книгах Судей и Царств: «содеяша правду», каковы суть, Деввора, Варак, Гедеон, Иефай и Самуил, которые, будучи водимы светом Божественной веры, судили со всякою справедливостью народ Израильский, оправдывая невинных и наказывая виновных. «Получиша обетования». Всемогущий Бог обещал победу Вараку и Гедеону, первому устами пророчицы Девворы, а второму, устами Ангела, к нему посланного (Суд.4:6, 6:14): и обещание сие сбылось, Варак преодолел силу Иавинову, а Гедеон победил Мадианитян. Обещал Он Давиду чрез Пророка Нафана успокоение от нашествия неприятелей (2Цар.7:11), и сей Царь, управлявши всеми Израильскими коленами, избавился напоследок от всех врагов своих, и расширивши пределы своего государства, опочил в мире. «Заградиша уста львов» (Суд.14:6). Каковы суть, Самсон, растерзавший львичища, яко козлище, Давид, умертвивший медведиц и львов, нападавших на овец стада его, и Пророк Даниил, заградивший уста львов (1Цар.17:34-35: Дан.6:22).

Евр.11:34. Угасиша силу огненную: избегоша острея меча, возмогоша от немощи, Быша крепцы во бранех; обратиша в бегство полки чуждих.

Три отрока погасили огнь в пещи, седмерицею распаленной, претворив его в росу. Давид избежал меча Саулова, Илия Иезавелина, Михей Ахаавова, а Елисей Иорамова. Иов избавился от своей немощи, и исцелился от жестоких ран, равно и Езекия от смертельной болезни. Моисей, Иисус Навин, Давид и Маккавей неоднократно доказывали крепость и мужество свое на сражениях, обращая в бегство полки неприятельские.

Евр.11:35. Прияша жены от воскресения мертвых своих: инии же избиени Быша, не приемше избавления, да лучшее воскресение улучат.

По молитве Пророка Илии жена Сарептянина умершего своего сына паки получила себе жива: того же, по молитве Пророка Елисея, удостоилась и другая жена Соманитянина. Здесь должно заметить, что Божественный Павел в вышереченных словах описал кратко преславные дела Боголюбезных людей, посредством веры ими содеянные: а в последующих он описывает добродетели и страдания святых мужей: «инии же”, говорит он, из святых «избиени Быша». Сии слова: «избиени Быша», переводчики с греческого языка различно толкуют: «иные говорят, что они значат» обезглавлены были: другие, содрана была с них кожа: а некоторые, умерли будучи избиены палицами (См. Икум. на он. мест. Суид.): последнее толкование должно быть справедливее прочих, во- первых потому, что палицы называются жезлы те, коими в присутственных местах наказывали виновных, а во-вторых потому, что Елеазар учитель седми Маккавеев, о котором написано: «и сия рек со тщанием на муку пойде» (2Мак.6:28, 30), не был ни обезглавлен, ни содрана была с него кожа, и будучи бием, скончал от ран жизнь свою. Сей святой мученик хотя и мог избавиться от смертного мучения, послушав воли мучителей, как то советовали ему имеющие его мучить, но не восхотел, как сам свидетельствует: «Господеви святый разум имущему явно есть, яко от смерти могущ избавитися, жестокия терплю на теле болезни уязвляем, на души же сладце страха ради его сия стражду» (2Мак.6:22, 30). И сие значат слова Павловы: «не приемше избавления». Их можно отнести и ко всем святым мученикам, которые не восхотели отрещись благочестия, дабы чрез то избавиться от рук тиранских. Но почему мученики, могши избавиться мучений и смерти, не восхотели избежать того? «Да лучшее воскресение», глаголет святой Апостол Павел, улучат»». Какое же то воскресение? Воскресение мертвых есть двоякое: одно живота, а другое суда: все мертвые воскреснут, когда вострубит Ангельская труба, «и изыдут сотворшии благая в воскрешение живота», то есть воскреснут, дабы прейти в жизнь вечную и царство небесное: «а сотворшии злая в воскрешение суда» (Ин.5:29), то есть воскреснут для того, чтобы идти в вечную муку. Воскресением убо лучшим назвал здесь Павел воскресение живота. И так святые мученики не восхотели отречением небесной истины избавиться предлежащей им смерти для того, чтобы не воскреснуть им «в воскрешение суда», но дабы улучить лучшее воскресение, то есть соделаться наследниками небесного царствия: посему-то и Богомудрый Елеазар говорил: «аще бо нынешния муки человеческия и избавлюся, но руки Всемогущаго ни жив, ни умерый избегу» (2Мак.6:26).

Евр.11:36. Друзии же руганием и ранами искушение прияша, еще же и узами и темницею.

Елисею входящему в Вефиль поругалися малые дети, вышедшие из города и кричавшие: «гряди плешиве, гряди!» (4Цар.2:23). Иеремию бив посадил в темницу священник Пасхор, сын Еммеров (Иер.20:1-2), а Михея ударил в лице лжепророк Седекия (3Цар.22:24, 27), Ахаав же в темницу его посадил.

Евр.11:37-38. Камением побиена Быша, претрени Быша, искушении Быша, убийством меча умроша: проидоша в милотех, и в козиях кожах, лишени, скорбяще, озлоблени. Их же не бе достоин мир, в пустынях скитающеся и в горах, и в вертепах, и в пропастех земных.

Камением побиты: Навуфей по повелению данному именем Ахаава (3Цар.21:13), священник Азарий, сын Иодаев, обличавший народ в беззакониях, по повелению Царя Иоаса (2Пар.24:21; Деян.7:28). и первомученик Стефан по злости Иудеев: претрен деревянною пилою Пророк Исаия: искушен Иов лишением имения и детей своих, и жестокою болезнью: «убийством меча умроша» предтеча Иоанн, и Иаков, брат Иоаннов (Деян.12:2) (Писм. Ориг. к Африк.). В милотех, то есть в овечьих кожах и в кожах козьих ходили Пророки Илия и Елисей, будучи лишены всякого телесного требования, будучи оскорбляемы от беззаконных людей, и изнуряемы произвольною нищетою (сих то святых мужей не был достоин мир, то есть, что люди, работающие лукавому и законопреступному миру, недостойны были ни обращение с ними иметь, ни даже видеть их), ходяще по пустыням, горам, вертепам, и ущельям земным (3Цар.17:7). Таковы были сто пророков, которых благочестивый Авдий, смотритель дома Ахаавова (3Цар.18:4), скрыл в вертепах от поисков Иезавели. Таковы были те ревнители закона, которые с Маккавеями ушед из Иерусалима, бежали с женами и детьми своими в пустыню, скрывались в местах тайных, и преносили всякое озлобление.

Евр.11:39-40. И сии вси послушествовани бывше верою, не прияша обетования, Богу лучшее что о нас предзревшу, да не без нас совершенство приимут.

Все выше исчисленные святые хотя подлинно угодили Богу верою своею: однако ж они не получили еще обетования, то есть того, что обещал Бог праведным: почему же так? Потому, что Бог приготовил для нас, потомков оных нечто лучшее, высшее и блажайшее. Что же такое лучшее сие? Вот что: да не приимут они совершенное мздовоздаяние прежде, нежели и мы получим оное. Но почему Апостол сказав выше: «получиша обетования» (Евр.11:33), то есть прияли обещанное, здесь говорит: «не прияша обетования»? И то и другое истинно: получили некоторые святые на земли, что порознь каждому из них обещал Бог в различные времена: единого же оного всем общего, небесного обетования, которое состоит в наслаждении Божиею славою, они не получили. Так посему не наслаждаются они еще ныне Божественною славою и блаженством? Наслаждаются без сомнения, но не во всей полноте. Посему-то и Апостол не сказал: да не без нас прославятся: «но, да не без нас совершенство приимут», то есть, да не без нас получат совершенство Божия славы. Но почему святые совершенства сего не получают еще? Во- первых потому, что не соединены с телами своими, коими трудились в творении дел благих: во-вторых потому, что Бог «установил есть день, в оньже хощет судити вселенней в правде: в онь же воздаст коемуждо по делом его» (Деян.17:31; Рим.2:6). Иначе, ежели бы святые, от начала мира сущие, прияли во всем совершенстве Божию славу прежде дня оного судного, а посему и грешники бы также совершенное наказание, то всемирный суд, Богом определенный, был бы уже излишен: а в-третьих потому, что промысл Божий устроил для нас нечто лучшее, да не имеют святые оные чего либо большего пред нами, получив совершенную славу прежде нас и без нас, но да все вкупе, яко едино тело Христово, спрославимся Ему, приявши от Него обещанный «венец правды, егоже воздаст в день он» (2Тим.4:8). Согласно с сим глаголет и Пророк Давид: «мене ждут праведницы, Дондеже воздаси мне» (Пс.141:8). Но не обидно ли для праведных столько веков ожидать совершенного себе мздовоздаяния? Сие сомнение Златоуст разрешает следующим образом: Бог сие учредил не для того, чтобы тем обидеть праведных, но чтобы нас почтить? (Злат. на посл. к Евр.) они сами радостно братий своих ожидают. Ибо ежели все мы составляем едино тело, то для тела сего гораздо больше удовольствия, когда оно наслаждается им вдруг во всех частях, а не в каждой порознь: праведники чудны и тем, что о блаженстве других радуются не иначе как о собственном, и сим нас удивляют: они желают увенчаться вместе со своими членами: вместе бо прославиться есть великое удовольствие.

В сем согласны с Божественным Златоустом и другие святые отцы (Феодорит и Икум. на он. мест.). А святой Григорий Богослов описывает даже и то, каким образом праведники тотчас по смерти получают Божию славу, и каким образом они получают ее еще по воскресении из мертвых. Вот его слова: «всякая добрая и Боголюбивая душа, когда разрешившись от связующегося ей телеси, отсюду отходит, тотчас объята будучи чувствием и зрением ожидающего ее блага, чудным неким удовольствием наслаждается, и веселится, и радостно шествует ко Владыце своему, и как бы уже воображением плодоприемлет предлежащее блаженство. Мало же спустя потом и сродную ей плоть восприявши, с тою купно наследствует тамошнюю славу» (Слов. Григор. на Кесар.). Божественный же Павел написал разбираемые мною теперь слова ко Евреям для того, чтобы утешить и подкрепить их в гонении и страданиях. Ежели сии, говорит он, святые мужи, хотя уже и совершили подвиг свой за многие века до сего времени, но еще ожидают мздовоздаяния: то кольми паче нам, не совершившим течение добродетели, но еще подвизающимся нужно иметь терпение: что и из последующих слов ясно видеть можно.

Евр.12:1-2. Темже убо и мы толик имуще облежащ нас облак свидетелей, гордость всяку отложше, и удобь обстоятельный грех, терпением да течем на предлежащий нам подвиг, взирающе на начальника веры и совершителя Иисуса.

Поелику облако составляется из многих испарений, то оно здесь означает многолюдство: а гордость, яко великость некая, надутость и возвышенность означает все роды высокомерия. Свидетелями Апостол называет здесь свидетелей не токмо Нового Завета, свидетельствовавших о Христе, но и Ветхого, которые доказали истину веры и величество Божие, иные чудесами, другие пророчеством, иные святостью жизни, а некоторые толиким терпением, что неустрашимо подъяли самую смерть. Удобь же обстоятельным назвал он грех (Злат. на он. мест.) или потому, что он удобно может овладевать нами, или потому, что мы его легко можем преодолевать, ежели только захотим, или потому, что он удобно составляется и производится: ибо нам в сем случае помогают все наши чувства (Феодорит на он. мест.): глаза прельщаются, слух услаждается, обоняние расслабевает, осязание трогается, вкус пременяется, и мысль наша поползновенна ко злу. Начальником веры называет он Иисуса Христа потому, что Он первый преподал совершенное учение о вере в Него, и еще потому, что Он силою Божественной своей благодати посевает в душах наших семена благочестия: а совершителем называет Его потому, что Он благочестие сие в нас умножает, согревает и доводит до совершенства. Заметьте здесь, как Апостол Божий, описав сперва действия веры и святых мужей добродетельные и чудесные дела, выводит оттуда сие для нас наставление: и так имея, говорит он, толикое множество окрест себя свидетелей, служащих нам примерами веры и добродетели, оставим тщеславие, высокомерие, надменность и прочие роды гордости, презрим удобосоставляемый и производимый грех, и потечем охотно на предлежащий нам от Бога подвиг, всегда живо представляя в уме нашем страдания Начальника и совершителя веры Господа нашего Иисуса Христа.

Беседа о том, что всякий имеет собственный предлежащий ему подвиг, и как достолепно проходить оный можно

Как грехов, так и добродетелей неисчислимое есть множество. Кто, убегая всякого греха, делает всякое доброе дело, тот может назваться истинным подвижником и достойным наследником небесного царствия. Удаление же от всякого греха равно и исправление всякой добродетели, имеет свои неудобства, свой труд и подвиг. Иного труда требуется, чтобы избежать чревоугождения, а иного, чтобы удержаться от распутства: иное есть неудобство, чтобы истребить из мысли своей гордость: а иное, чтобы искоренить из сердца своего ненависть: также иной подвиг предлежит нам, когда намереваемся сделаться кроткими и незлобивыми: а иной, когда постниками и воздержными: иной для нас потребен подвиг, когда хотим быть твердыми в любви, в сей великой добродетели: а иной, когда хотим презреть всякую мирскую суету. Отсюда видно, что подвиги о спасении нашем суть многи, или, лучше сказать, бесчисленны. Почему ж Апостол Павел сказал не во множественном числе: на предлежащие нам подвиги: а в единственном «на предлежащий нам подвиг»? (Евр.12:1) Таким образом сказал он во-первых для того, чтобы научить нас, что все подвиги, как в избежании от греха, так и в делании добра бывающие, заключаются в том, что вообще подвизаемся мы за спасение душ наших: а во-вторых для того, чтобы объяснить, что каждому из нас предлежит особенный некий подвиг, дабы всяк, ежели только желает, в нем подвизался, и одержав победу, получал неувядаемый венец вечного блаженства. Мы имеем на сие много примеров.

Иосифу предлежит подвиг целомудрия. Жена Египтянина есть госпожа и хозяйка в дому Пентефриевом, а Иосиф купленный ее раб: она бесстыдна и невоздержна, а он в самом цветущем возрасте юношеском: она приглашает его к себе: «пребуди со мною» говорит ему (Быт.39:7). Госпожа просит раба своего: какое то разительное оружие быть просиму от госпожи: а раб притом в юношеских летах: сколь же легко юношество воспламеняется огнем похоти! Но Иосиф, будучи охраняем силою страха Божия, остается ни оружием оным не уязвлен, ни пламенем похоти не сожжен. «Како сотворю», ответствует он госпоже своей соблазняющей его, «глагол злый сей, и согрешу пред Богом»? (Быт.39:9) О дерзость святая! О непослушание Боголюбезное! Во всем другом он был послушен госпоже своей, а в деле греховном совершенно отрекся от повиновения ей. Она в один день видя, что в дому ее не было никого, кроме его, берется за одежду его, влечет его насильственно к соделанию греха. О какая борьба! какая опасность! но он вдруг убегает от нее, и оставляет у нее в руках свою одежду. Таким образом престает брань против целомудрия, и любовь распутной жены, ударившись о камень непоколебимого целомудрия, пременяется в гнев и ненависть. Тогда предпринимает она еще другого рода брань: она клевещет по бессовестию своему на непреодолимого сего подвижника, и его заключает в темницу: но он сносит великодушно клевету ее и злострадание темничное.

Лишение всего имения, смерть детей, раны по всему телу, суть подвиг, предлежащий многострадальному Иову. Он в одну минуту из знатнейшего богача делается последним нищим: быв многочаден, вдруг делается бесчадным: быв здрав, весь покрывается ранами от ног даже до главы. Подвиг сей делали для него труднейшим друзья, утешающие его, и жена, советующая ему возроптать на правосудного Бога: но он все мужественно побеждает, все преодолевает, имея грудь адамантову, и грядет с поприща своего в триумфе победоносном. «Во всех сих приключившихся ему ничтоже согреши Иов пред Господем, ниже устнама своима, и не даде безумия Богу» (Иов.1:22).

Зависть Саулова есть подвиг предлежащий Давиду. Саул совещевает лукавая на него, нападает, гонит, ищет всячески умертвить его. Когда убо Давид увидел врага своего одного, за телесною нуждою вошедшего в пещеру, находящуюся в пустыне Енгадской, где и сам он в то время крылся от врага оного: какого труда стоило ему тогда не согласиться на предложения мужей окружающих его, которые говорили ему: «се день сей, о нем же рече Господь тебе предати врага твоего в руце твои»? (1Цар.24:5) Какой предлежал ему тогда подвиг, чтобы укротить естественные побуждения против того, который ищет неправедно и без всякой вины умертвить его? В каком также смятении, в каком недоумении должен был находиться дух его тогда, как он Саула и стражей его нашел спящими на холме Ехелафе, и когда Авесса сказал ему: «заключи Господь днесь врага твоего в руце твои, и ныне поражу его копием в землю единожды, и не повторю ему»? (1Цар.26:8) Но он все преодолел мужественнейшим образом, отвергнул советы друзей своих, и укротил волны мятущегося естества. «Да не будет ми», сказал он, «от Господа нанести руку мою на Христа Господня» (1Цар.26:11).

Пророку Илии предлежит подвиг истребить идолопоклонство: и он великодушно подвизается против Ахаава, борется премудро с гонениями и угрозами покровительницы идолов нечестивой Иезавели, и победив Боголепно, испровергает идолопоклонство, и открывает во всей славе истинное Богопочитание.

Седми Маккавеям, матери их Соломонии и учителю Елеазару предлежит подвиг соблюсти закон Божий. Ласкательства, угрозы, раскаленные сковрады, распаленные котлы, обрезывание языков, отсечение крайних частей тела, содрание кожи, огнь палящий, смерть неправедная, все заставляет их нарушить закон Божий: но они против всего того мужественно подвизаются: все преодолевают чудесным образом, и увенчиваются преславно венцем мученичества. Ежели прочтете священные Истории: то вы увидите там, что всякой праведник подвизался и имел особенный, собственно ему предлежащий подвиг.

Сей-то подвиг, каждому из нас особенно предлежащий, назвал Богочеловек Иисус в следующих словах крестом: «иже хощет по мне ити, да отвержется себе, и возмет крест свой, и по мне грядет» (Мк.8:34). В сей плачевной юдоли, в которой живем мы, не найдешь ни одного человека, которому бы не предлежал какой-нибудь подвиг, который бы не имел креста, то есть бедствий, болезней, страданий и огорчений: даже и самые Цари земные, которые, кажется, поставлены на высочайшей степени счастия и славы, не исключены из сего числа: и им предлежит подвиг, да и подвиг труднейший, и они имеют крест свой. Иной из нас во временном сем странствовании жегом бывает беспрестанно пламенем похоти плотской? и сие есть предлежащий ему подвиг, есть крест его, которой ежели он возьмет, то есть, ежели погасив пламень тот, возьмет верх над оным, то прославится как Иосиф, победитель жены Египтянки. Другой страждет под игом бедствий и напастей, мучится несносными болезнями, не имеет врача, ни лекарства, ниже человека, который бы воззрел на нужды его: и сие есть предлежащий ему подвиг, есть крест его, которой ежели он возьмет, то есть, ежели все будет сносить великодушно и мужественно, то соделается блаженным, якоже Иов, преселится в лоно Авраамово, якоже Лазарь. Иной от завистников чрезмерно угнетается: и сие есть предлежащий ему подвиг, есть крест его, которой ежели он возьмет, то есть, ежели будет великодушно отражать удары завистников, то соделается великим, и превознесется якоже Давид, с толиким терпением понесший зависть Саулову. Другой страждет от гонения за веру: и сие есть предлежащий ему подвиг, которой ежели совершит он мужественно, с душою непоколебимою, то вознесется даже до неба, якоже колесничник Илия. Многие бывают принуждаемы презирать установление постов, и принуждаемы не Антиохом, а собственным своим чревоугодием: и ежели в сем подвиге воинствовать будут мужественно и победят лукавого духа чревобесия, то увенчаются якоже святые Маккавеи.

Но каким образом, скажет кто-либо, можем мы с успехом проводить предлежащий подвиг против греха, дабы избежать его, и по добродетели, дабы исполнить сию? Способ сей открыл нам Богодухновенный Павел. Он, пиша к верующим во Христа Евреям, которые тогда страдали под ударами жестоких гонений, и советуя им тщательно проходить предлежащее поприще, открыл им и способ, посредством которого тщательный подвижник может счастливо совершить подвиг свой: «терпением», сказал он, «да течем на предлежащий нам подвиг, взирающе на начальника веры и совершителя Иисуса» (Евр.12:1-2). Имей душевные очи твои всегда отверстыми, взирай всегда на Иисуса Христа: Сие соделает тебя могущим избежать всякого греха и исполнять всякую добродетель.

Грех поистине удобообстоятелен есть. Он обстоит нас при всякой вещи, при всяком деле, при всяком случае: куда ни обратиться, на что со вниманием ни посмотреть, везде видны греховные соблазны, и сети беззаконий: в самом сердце нашем гнездится грех, и в мысль нашу входит он. Плоть, мир и сатана суть три врага, которые во всяком помышлении нашем посевают семена греха, и очерняют даже самые Богоугодные дела наши. Так, грех поистине удобообстоятелен есть: но ежели мы во всяком случае будем мысленно взирать на Иисуса Христа, то удобообстоятельный грех делается неудобообстоятельным, то есть к нам неприступным, или совсем бессильным и недейственным. Когда будут восставать против тебя смертоносные волнения плоти, то воззри умственно на Твоего Спасителя и в сердечном сокрушении воззопий к Нему: «Господи! спаси мя» (Мф.14:30). Он невидимо подаст тебе крепкую свою десницу, и спасет тебя от искушения плоти твоей, якоже Петра от потопления в море. Когда приразится к уму твоему дым мирской суетности, тогда вспомни, как Искупитель твой презрел всякую мирскую суету, отщед един на гору, когда искали Его, чтобы восхитить и сделать Царем (Ин.6:15). Когда сатана мечет в тебя стрелы чревоугодия, или славолюбия, или лихоимания: тогда вспомни как Иисус Христос, бывши в пустыне, на криле церковном и на высокой горе сокрушил тройственные сии сатанинские стрелы, и потом представши пред ним Ангелы служаху Ему (Мф.4:11). Когда вселяется в тебя дух непокорности, и ты уже начинаешь вменять себе в стыд быть послушным, почитая себя совершеннейшим своих начальников, тогда представь себе Богочеловека Иисуса: Он Бог сый всесовершенный, повиновался человеком, как то Иосифу и Матери своей (Лк.2:51). Ежели надмевает тебя гордость, то воззри тотчас на Него же. Он есть Творец неба и земли, Зиждитель всего видимого и невидимого, Владыка, Господь и Создатель твой, которому служат все небесные силы, и которого вся тварь славословит, есть всемогущ, всевластен, есть Бог истинный: и при всем том смирил себя до того, что «зрак раба приим, в подобии человечестем быв» (Флп.2:7), не устыдился людей нарицать братиею своею, и по всему подобиться им (Евр.2:11,17). Воззри, говорю, на Него, как он, будучи младенцем, возлежит в яслях бессловесных, как Он не имеет, где главы подклонить, как алчет от поста, как утруждается от пути, как препоясавшись по вечери лентием, омывает яко раб, ноги учеников своих. Ежели будут клеветать ни тебя, ежели будут порицать тебя, или другим каким образом вредить тебе: то вспомни, что Спаситель твой был оклеветаем от завиствующих, предан Иудою, влеком на судилища беззаконными, бием по ланитам слугою, осужден неправедными судиями, осмеян и оплеван воинами, распят на кресте посреди двух разбойников, хулим, напоен желчью и оцтом, умерщвлен и в ребра прободен: вспомни, что Он так страдая был безгласен, яко агнец пред стригущим его, по предречению великого Пророка Исаии: «яко овча на заколение ведеся, и яко агнец пред стригущим его безгласен, тако не отверзает уст своих» (Ис.53:7). Ежели же ненависть к врагам ищет места в твоем сердце, то устреми тотчас ум твой к Голгофе, воззри на Иисуса, там на кресте висящего, и слыши, как Он, молясь о распявших Его, взывает к Отцу своему: «Отче! отпусти им: не ведят бо что творят» (Лк.23:34). И так при всяком случае ко греху, ежели мы, отверзши мысленные наши очи, будем взирать на Христа: то не только далече убежим от мрака греховного, но и светом Божественных добродетелей озарятся души наши.

Колико просвещается душа наша, колико укрепляется в любви, в сей великой добродетели, когда мы, взирая на Иисуса видим, что Он, по любви к нам грешным, соделался человеком, и нашего ради спасения не отрекся претерпеть крестную смерть! Колико усовершается дух наш в творении милостыни, когда взирая на Него, видим чудеса милосердия Его и слышим Его вещающего к помилованным, чтобы они молчали о благодеянии от Него им оказанном! Коликим жаром душа наша должна воспламениться к молитве, когда мы узрим Его и в пустынях, и на горе и в Гефсимании молящегося! Колико ревностными можем мы соделаться к хранению поста, когда узрим Его постящегося четыредесять дней и четыредесять ночей! Коликую приобретем себе пользу, когда, взирая на Него, найдем в нем примеры кротости, незлобия, терпения и всех прочих добродетелей, кои Он являл во все течение пресвятой Своей жизни, наипаче же во время мироспасительной страсти!

Приметьте здесь всеблагое смотрение бесконечной Божией премудрости. Созерцание Божия славы составляет блаженство, царствие и наслаждение небесными благами. Когда святые взирают на славу Божию, тогда они блаженствуют, тогда они царствуют и насыщаются небесными благами: «насыщуся, внегда явитимися славе Твоей», говорит Царе-пророк (Пс.16:15). На земле же созерцание Иисуса Христа, Бог дал нам для того, чтобы оно служило посредством к созерцанию Его на небесах: ибо ежели, по словам Павловым, тогда мы потечем на предлежащей нам подвиг, то есть по пути потечем спасения, когда будем взирать на Иисуса Христа: то отсюда видно, что земное созерцание Его руководствует к небесному. Ежели ты взираешь здесь на Его добродетели, то узришь тамо славу Божиего существа Его. Ежели взираешь на Его страдания, то узришь тамо Его Божие величество, и Его седящего во славе одесную Отца своего. Братия моя возлюбленная! взирайте во все временное течение жизни вашей на Иисуса Христа, да тако соделаетесь достойными взирать на славу Божества Его во век и в век века! Аминь.

10. Во вторую неделю по Пятидесятнице толкование на Евангелие от Матфея (Мф.4:18-23)

Промысл и человеколюбие суть два совершенства великого Бога и Творца твари. Господь наш Иисус Христос, «Сый сияние славы и образ ипостаси» Бога и Отца (Евр.1:3), показал сии два великие дела Своя соединенными между собою и нераздельными. Где промысл Его, тамо и человеколюбие, и где человеколюбие Его, тамо и промысл: ибо о всех делах Своих человеколюбиво промыслил и промыслительно учеловеколюбился. Во всяком деле Божии и промысл и человеколюбие усматриваешь; видишь Его промыслителем и купно благотворителем. Сему душеспасительному учению поучает нас и содержание ныне чтенного Евангелия. Избрание Боговестников Апостолов есть дело Божественного Промысла: «Аз избрах вы от мира» (Ин.15:19). Избирание особенных пред всеми людьми вселенских учителей высочайших благочестия догматов: сие же промыслительное избрание преисполнено есть Божественного человеколюбия: ибо цель и конец проповеди веры не иной какой есть, как человеческое спасение. Мы и в самых чудесах и во исцелениях всякой болезни и всякого расслабления, содеянных Иисус Христом, по избрании и призвании Апостолов, промыслительное Его человеколюбие зрим. Учеловеколюбился промыслительно над немощными и исцелил оных, да и они, исцелевшие, и зрители бывшие чудодеяния уверуют в великое таинство смотрения воплощения. Сегодняшняя убо Евангельская история живоописует нам промысл человеколюбный и промыслительное человеколюбие — сии две великие Спасителя нашего добродетели. Отверзите, благословенные христиане, душевные ваши ушеса, да слышав сие спасительное учение и возвеличив Божественную державу Иисуса Христа, сотворите плод небесный добродетельных деяний.

Мф.4:18. Во время оно, ходя Иисус при мори Галилейстем, виде два брата, Симона глаголемаго Петра, и Андреа, брата его, вметающа мрежи в море: беста бо рыбаря.

Сие Галилейское море называется еще Тивериадским морем и езером Геннисаретским, чрез которое проходит река Иордан. На брегу сего моря ходя, Господь наш увидел двух братьев: Симона, глаголемого Петра, и Андрея брата его, кои, будучи рыбаками, ввергали мрежи в море. Не по случаю же ходил тамо Христос, но предвидев, что тогда находились на море Галилейском Петр и Андрей, нарочно пришел туда, да призовет их на посольство Евангельского благовестия веры. Приметьте изъяснение Евангелиста. Сказав, что «вметаху мрежи в море», присовокупил он и сие: «беста бо рыбаря», дабы никто не сомневался, что первые Христовы ученики были рыбари, то есть люди убогие, и самые простые и неученые. Таковых же проповедников Евангелия избрал Бог, «да не похвалится всяка плоть пред Ним» (1Кор.1:29). Да не похвалятся царие, что страхом и властию покорили человеков вере; ни богатые, что златом и сребром купили мнения; ни мудрые, аки бы софизмами и красноречием побороли ум. Ни едина, говорю, человеческая сила похвалиться не может, что веру во Христа распространила: «буяя мира избра Бог, да премудрыя посрамит: и немощная мира избра Бог, да посрамит крепкая: и худородная мира и уничиженная избра Бог, и не сущая, да сущая упразднит: яко да не похвалится всяка плоть пред Ним» (1Кор.1:27, 29). Вся слава веры есть Божественная, все дело есть Божественной благодати. Двух братьев, первых учеников Своих, призвал Владыка всех для того, да научит нас, что все мы братия есмы, и братскую любовь один к другому хранить должны. Почему и сказал: «о сем разумеют вси, яко Мои ученицы есте, аще любовь имате между собою» (Ин.13:35). Для чего ж звал их Он в тот самый час, когда ввергали они мрежи в море? Сим показал нам, что долг Апостола и священнопроповедника есть, не чтобы спасать слушающих, но токмо чтоб распростирать мрежу учительства. Священнопроповедник, когда будет проповедывать, и духовный отец, когда будет увещевать и уговаривать, исполнил свое Апостольское дело. Если же ты, слышав, не отвратишься от грехов твоих: то имеет тот мзду свою за труд проповеди, а ты осуждаешься ради жестокости твоего сердца. Ибо долг того есть, чтобы учить и советовать, а твой долг — чтобы внимать и исправляться. Видите, каковое есть Божие смотрение! Бог устроил, да обретутся два человека, братия по плоти, убогие по состоянию, неученые по навыку, рыбари по художеству, избранные по произволению их самих, ввергающие мрежи в море Галилейское. Когда же сия промысл Божий предуготовал, тогда единородный Сын Его, пришед туда, глагола к ним:

Мф.4:19. И глагола има: грядита по Мне, и сотворю вы ловца человеком.

Идите по Мне, последуйте за Мною, и Аз соделаю вас ловцами человеков: Аз покажу вас проповедниками Евангелия. Вы не будете ввергать мрежу в море, но станете насеявать на сердцах человеческих слово Божие; не будете рыбу из моря извлекать, но будете изводить человеков из бездны неверия; человеков будете спасать, а не рыбу ловить. Заметьте, что Андрей и Петр прежде были ученики Иоанна Предтечи и Крестителя, слышавшие и от него о Иисусе Христе; приведите, видели Его и беседовали с Ним первее Андрей, потом и брат Его Симон, коего Христос назвал тогда Петром, сказав: «ты еси Симон сын Ионин; ты наречешися Кифа, еже сказается Петр» (Ин.1:42). Когда же Иоанн Креститель был ввержен в темницу, тогда Господь наш отшел в Галилею (Мф.4:12), Петр же и Андрей, как видно, пришедши туда же, занимались рыболовством, — ввергали мрежи свои в море Галилейское, где нашед их Христос, призвал ко Апостольству проповеди Евангельской.

Мф.4:20. Она же, абие оставльша мрежи, по Нем идоста.

Се святые Апостолы еще ревностнее Пророка Елисея показались: ибо Елисей, призыван будучи Пророком Илиею к пророческому служению, прежде простился со отцем своим, потом заклал волов своих и раздал оных людям, и потом уже иде в след Илии (3Цар.19:20-21). Андрей же и Петр, позваны бывше Христом ко Апостольской проповеди, абие в той же час оставили мрежи и последовали Ему. Из чего научаемся, колико должно нам быть охотным к званию Божию. Якоже бо тогда Богочеловек звал Апостолов, сказав: «грядите по Мне» (Мф.4:19): тако и ныне ежедневно всех нас зовет, вопия: «приидите ко Мне вси» (Мф.11:28). Апостолы абие оставили мрежи рыбные: ты оставь абие мрежи плотских твоих похотей; они тогда же оставили ветрило и кормило: ты абие остави славолюбие и гордость; они в той же час оставили кораблец и последовали Христу: ты абие оставь нечестие твое, и храни заповеди Его. Когда зовет Бог, то нет ни отлагательства, ни отговорки. Видя же Богочеловек, что Петр и Андрей, оставив вся, абие в след по Нем идоша, отшел оттуда, да и иных, позвав, сотворит Апостолами и Своими учениками.

Мф.4:21. И прешед оттуду, виде ина два брата, Иакова Зеведеева и Иоанна брата его, в корабли с Зеведеем отцем ею, завязующа мрежи своя, и воззва я.

Из двунадесяти Апостолов Иаковами назывались два: один сын Алфеев, коего Евангелист Марко называет Иаковом малым; а другой сей, сын Зеведеев, брат Иоанна Богослова Евангелиста (Мк.1:11). Приметь во- первых, что Евангелист Матфей не сказал: Иакова и Иоанна сынов Зеведеевых, но «Иакова сына Зеведеева, и Иоанна брата его», дабы дважды повторить имя сие — брат, и показать паки, что для того избираются два первые ученики Христовы братия, так как и два вторые, да и мы уразумеем, что всех в Него верующих долг есть любить друг друга, как брата. Приметь во-вторых, коликое было убожество Апостолов: ибо слово сие, «завязующа мрежи», значит то, что они своими руками починивали обветшавшие свои мрежи. В-третьих, что снискивали нужное для себя пропитание собственными трудами и потом, тем же питая и престарелого отца своего. Таковых-то убо мужей, призвав, Иисус Христос соделал учениками Своими, очевидцами и свидетелями жизни, чудес, страдания, погребения, воскресения, на небеса вознесения, сошествия Святого Духа, проповедниками Евангельских учений и всея вселенной наставниками и учителями.

Мф.4:22. Она же, абие оставльша корабль и отца своего, по Нем идоста.

Виждь усердие, соответственное предведению Спасителя. Слышав Господне звание, тотчас оставили и мрежи, и корабль, и отца своего, и последовали охотно зовущему Христу. Но тогда ли токмо во первых видели они Христа? и тогда ли токмо их звал Христос? Вероятно, что еще прежде сего известно им было о Иисусе Христе; но тогда несомненным образом во первых еще звал их: ибо в сем токмо Евангельском пункте видим первое их звание, которое и Евангелист Марко таким же образом описывает. Для чего же они оставили отца своего? Так как, видно, он не веровал во Христа (Мк.1:19). Посему они и последовали зовущему их Христу, не уверовавшего же отца оставили, Бога отцу своему предпочетши. Заметь притом, что по Христе грядущие, якоже Иаков и Иоанн, выходят из моря, то есть, из многомятежной мирской суеты; оставляют корабль и отца, то есть, непостоянные и многобедственные жизненные дела и плотские пристрастия, а не последующие Христу, якоже старик Зеведей, остаются на мори и на корабле, то есть колеблются волнованием мирской жизни и непостоянством земных вещей. Когда же Богочеловек призвал избранные сосуды и сотворил оных вселенскими учителями, тогда начал проповедь спасения и пречудные благодеяния Своего человеколюбия.

Мф.4:23. И прохождаше всю Галилею Иисус, уча на сонмищах их и проповедая Евангелие царствия, исцеляя всяк недуг и всяку язю в людех.

Сонмища или синагоги были места, в которых Евреи, собираясь, читали и толковали Божественное Писание. В одном и том же граде многие были таковые сонмища. В сонмищах убо Галилейских не обинуясь Господь наш учил, да все слушают Его учения и никто да не дерзнет обвинять Его, яко учащего что противное закону и Пророкам. Посему и сказал вопрошающему Его Каиафе: «Аз не обинуяся глаголах миру: Аз всегда учах на сонмищах и в церкви, идеже всегда Иудее снемлются, и тай не глаголах ничесоже» (Ин.18:20). Учил же всех Господь и проповедал Евангелие царствия, то есть, весть, что отверсто есть человекам царствие небесное. Почему и говорил: «отселе узрите небо отверсто, и Ангелы Божия восходящия и нисходящия над Сына человеческаго» (Ин.1:51). Проповедал Евангелие царствия: то есть, догматы благочестия, таинства веры, силу закона, учение благонравия, — чрез что человек наследником бывает Божия царствия. Виждь, какое есть различие между тем, что творил Бог, когда предавал закон Моисеев людем, и тем, когда проповедывал Евангелие царствия. На горе Синайской, на которой Бог, сшедши, предал закон, молнии и громы, огонь горящий, трубы грозно звучащие, гора дымящаяся и глубокая тьма являлись: в Галилеи же, куда единородный Сын Божий пришед, начал проповедывать Евангелие, — призывание учительское, чудеса человеколюбные, исцеления во всем народе от всякого недуга, то есть, от всякой жестокой и неизлечимой болезни и от всякой язи, то есть, от легкой и удобоизлечимой немощи. На Синаи страх и трепет, в Галилеи — упование и свободность; на Синаи суд и правда, в Галилеи — милость и благоутробие. «Моисеом дан бысть закон, Иисус Христом благодать бысть и истина» (Ин.1:17).

Беседа о пекущихся о душе

Христиане! «Иисус Христос вчера и днесь Тойже и во веки» (Евр13:8). Даже доныне зовет Он: «грядита по Мне» (МФ4.19), — но ни один Андрей, или Петр, или Иаков, или Иоанн слушает Его гласа. Зовет доныне: «приидите ко Мне вси труждающиися и обременении», — но никто к Нему не приходит. Обещает нам врачевства Божественного Своего человеколюбия: «и Аз упокою вы» (Мф.11:28), — но никто, ниже Божественному повинуется званию, ниже приемлет Отеческое врачевание. От чего же сие происходит? Ужели слово Божие изнеможе, так что не может действовать на сердце человеческое так, как прежде? Да не будет! Бог есть непревратен и неизменен; убо и слово Его есть таковое же: «якоже огнь, свидетельствует Пророк, и яко млат сотрыющий камень» (Иер.23:29). Туюжде силу, каковую имело оно тогда, когда, во-первых, слышал оное Адам, потом Ное, и после того Авраам, потом Моисей, и посем Пророки, а после сих Апостолы, — имеет оно и доднесь, и во веки. Даже доныне яко огнь попаляет грех, яко млат сокрушает жестокость сердца. Почему же убо не действует в нас так, как прежде? Почему приходят в церковь толико грешников, кои слушают слово Божие, а однако остаются неисправимыми и во грехе в своем умирают? Сие, братие моя, происходит от конечной беспечности о душевном нашем спасении. О всяком тленном и ничего нестоящем деле печемся и заботимся: а о спасении нашем нет никакого ни старания, ни заботы.

Послушайте, что повелевает Бог: «закон Мой», говорит, да будет поучением сердца и помышлением души вашей: «и да будут словеса сия, яже Аз заповедаю тебе днесь, в сердце твоем и в души твоей» (Втор.6:6). Христианине! скажи истинно: поучаешься ли ты хотя един час на дни в законе Божием? Помышляешь ли хотя един час в неделю о заповедях Господних? Воистину так, скажешь ты: — я молюсь и поутру, и ввечеру. Пусть так. Но какова твоя молитва? Движешь ты борзо уста твои, и прошептываешь один или два псалма, три или четыре тропаря: но мысль твоя шатается семо и овамо и нимало не разумеешь того, что болтает язык твой. Часто же, в то самое время, когда уста твои произносят молитвенные словеса, душа твоя наполняется помыслами греховными. И ты, может быть, думаешь, что молился, и довольно попекся о спасении твоем: но таковая молитва обращается бесплодною в недро твое, и бывает тебе во грех (Пс.108:7). Я, — скажешь, — хожу в церковь. Подлинно ходишь, но вносишь токмо туда тело, а мысль твоя в доме твоем остается, или в работе твоей, или в заботах и развлечениях твоих. Ходишь в церковь, — но вместо того, чтобы возводить ум твой к Богу, разговариваешь с стоящими с тобою, а иногда, ни мало не страшась, бесчинствуешь.

Закон мой, повелевает Бог, да будет поучением чад ваших: «и да накажеши ими сыны твоя» (Втор.6:7). Отцы и матери! скажите правду: поучаете ли вы чад ваших закону Божию? Объясняете ли им, сколько и какие суть Божия заповеди? Говорите ли им, хотя раз в неделю: чада! послушайте наказания нашего: если сохраните заповеди Божия, то будете люди почтенные, благополучные, и наследники рая; если же преступите их, то будете бесчестными, несчастливыми, и сынами ада ?

Закон Мой, повелевает Бог, должен ты иметь во устах твоих, где бы ты ни был: путь ли будешь совершать, или лежать на постели твоей, или с оной вставать: «и да возглаголеши о них (заповедях) седяй в дому, и идый путем, и лежа и востая» (Втор.6:7). Таковые помыслы согревают человеческую душу и удобряют его сердце так, что когда падет на оное семя слова Божия, то вскоре творит плод спасения. Но кто бы из нас, сидя в доме своем, или в доме друга своего, о законе беседовал Божии? Кто бы, на пути ходя, или лежа на постели, или с оной вставая, размышлял о заповедях Божиих, какую из оных сохранил и против коей погрешил? Кто, говорю, хотя бы един час в каждый день рассуждал о спасении своей души? Богач, предавший себя сладострастию и суетности, и не помыслит о часе смерти своей. Бедняк, бродя тамо и семо для исполнения ежедневных своих нужд, совсем забывает о дни судном. Купец, имея мысль прилепленную к торговле, ни о чем другом не мыслит, как только, чтобы купить дешево, а продать дорого. Художник ни о чем другом не печется, как только чтобы поскорее окончать свое художество и тем более обогатиться. О душе же, о будущей жизни, о страшном суде, о царствии небесном и о вечной муке — никто не старается и не печется. Каждого мысль прилеплена и предана к удовольствиям телесным, к собственной прибыли, к деньгам. «Господь, — свидетельствует Псалмопевец Пророк, — с небесе приниче на сыны человеческия, видети, аще есть разумеваяй, или взыскаяй Бога?» Ни одного однако не обрел: «вси уклонишася, вкупе непотребни быша: несть творяй благое, несть до единаго» (Пс.52:3-4). Ради прихоти телесной и суетности мирской — всякое попечение, старание и труды денные и ночные, а ради душевного спасения — нет ни попечения, ни помышления, ни памятования. От сего-то ожесточается сердце наше, и не вмещает света словес Божиих. От сего бесполезно бывает для нас Евангелие, и всякое слово Божие недействительно. Слово Божие есть свет небесный: «зане свет повеления Твоя на земли» (Ис.26:9): убо имеет свойства вещественного света. Когда солнечный свет воссиявает, то, если найдет дверь или вход в дом, к которому приражается, проницая освещает и согревает все в доме сущее; если же не найдет входа для проницания, то отражается вспять, — дом же тот остается хладным и темным. Ежедневно читается слово Божие: «внемлите же себе, да не когда отягчают сердца ваша обядением и пиянством и печальми житейскими, и найдет на вы внезапу день той» (Лк.21:34). Се свет! «Светильник ногама моима закон Твой, и свет стезям моим» (Пс.118:105). «Да будут чресла ваша препоясана, и светильницы горящии» (Лк.12:35). Се свет! «Аще хощете, и послушаете Мене, благая земли снесте: аще же не хощете, ниже послушаете Мене, мечь вы пояст» (Ис.1:19-20). Се есть свет! Он, когда касается ушес наших, ищет проникнуть и в глубину души и просветить оную, но никакого не находит открытия, никакого входа для проницания: ибо всяка душа наполнена есть гордости и тщеты, самолюбия, славолюбия и мудрований мирских. Ищет проникнуть даже до среды сердца, и согреть оное к любви Божией: но находит оное толико ожесточенным и подавленным плотскими похотьми и телесными пожеланиями, что никаким образом не может в него проникнуть. Чего для стрехчет несколько во ушах, и едва коснется души, как уже и отражается, и возвращается вспять недействительным, от чего душа наша остается непросвещенною и темною, сердце же — хладным к Божественному, наподобие снега и льда. Вот что небрежение о душе рождает! Вот что беспечность о спасении производит! Похищает действительность слова Божия, и отъемлет Божественную его силу.

Знает Бог, что по жестокосердию грешника глас слова Его остается недействителен. Но поелику по естеству есть человеколюбив, то не открывает гнева Своего, но употребляет другое, ощутительнейшее средство: предлагает глас твари, и оным призывает человека на покаяние. Но смотрите, что мы делаем, слыша и чувствуя таковый глас. Пророк Самуил, еще отрок мал сый, спаше в церкви Господней, идеже кивот Божий стояше. В полунощи звал его Господь с небесе, говоря: «Самуиле, Самуиле»! (1Цар.3:4-6) Он же думал, что Илий зовет его. Почему вместо того, чтобы Богу ответствовать: се аз раб Твой, Господи! что повелевавши? пришел ко Илию, и сказал ему: «се аз, чего хощеши?» Для чего звал мене? Мы же с великим прилежанием возделываем иногда землю: но когда приидет время плодособрания и жатвы, то ниже плодов собираем от древ, ниже семян пожинаем от полей, по слову Божию, которое грозит грешнику, вопия: «и положу небо вам аки железно, и землю вашу аки медяну: и не даст земля ваша семене своего, и древа села вашего не дадут плода своего» (Лев.26:19-20). Бесплодие есть глас Божий, который взывает нам, вопия: людие, людие! Но мы, заблуждшие, не обращаемся к Богу, вопия: ах, согрешили! но относим сие к бездождию, думая, якобы оно было бесплодия первою причиною. Со всяким вниманием печемся иногда о торговле, но вместо прибыли величайший получаем убыток, по глаголу Божию к согрешающим: «и будет вотще крепость ваша» (Лев.26:20). Убыток есть глас Божий, призывающий и вопиющий: людие, людие! Мы же, заблуждшие, не обращаемся к Богу вопия: согрешили, но относим сие к случаю, мня, аки бы худой случай причинил нам убыток. Самуил истинно не знал, что призывавший его глас был глас Божий, но по крайней мере прибегнул к Илию, который уверил его, что призывавший его был Бог. Мы же, несчастные, не познавая гласа Божия, к кому прибегаем? К бездождию, к случаю, к вещам бездушным и несуществующим, кои суть безгласны и не могут показать нам истины. Чего ради остаемся глухими и нечувствующими гласа творения, коим призывает нас Бог.

«Бог, беспредельно благоутробен сый, не хощет смерти грешника, но еже обратитися ему от пути зла, и живу быти ему» (Иез.18:23). Посему, паки милосердствуя, уязвляет совесть нашу: «Духа, о Немже пишет Божественный Апостол, посылает Бог в сердца наши, вопиюща: Авва Отче»! (Гал.4:6) и сосвидетельствующа «духови нашему, яко есмы чада Божия» (Рим.8:16). Сего Духа посылает Бог в сердца наши, не «Авва Отче», вопиюща, но глаголюща: «востани спяй, и воскресни от мертвых, и осветит тя Христос» (Еф.5:14). Посылает, говорю, Оного «послушествующа» (Рим.8:16), или сосвидетельствующа, не яко «есмы чада Божия», но обличающа нас и глаголюща, яко чадами диавола есмы. Обличение совести, которое иногда чувствует и самый жестокосердый грешник, есть глас Святого Духа, вопиющий не в ушеса, но в сердце его. Доколе, — говорит Он, — жить будешь во грехе? Се уже старость пришла, се болезнь тебя окружила, се смерть при дверях: востани от сна греховного, воскресни от мертвых дел беззакония твоего, и воссияет в сердце твоем свет благодати Иисус Христовой: «востани спяй, и воскресни от мертвых, и осветит тя Христос»! Сими словами призывает Дух истины и обращает на покаяние. Что ж творит, слыша сие, бесчувственный грешник? Отвращает лице свое. Когда приходят в мысль его рассуждения о душе и о спасении, то он нарочно преносит ее к мирским помыслам, и таким образом заглушает вопль гласа Святого Духа.

Приходит врач ко одру болящего и, имея в руках, врачевство на его болезнь, говорит ему: востани, воскресни, болезнь твоя опасна; если приимешь сие лекарство, то без сомнения исцелишься: если не хочешь сего, то нет никакой надежды к жизни. Больной же, услышав сие, абие отвращает лице, и ниже слышать хочет слов врача. Что ж сие есть? Буйство, превосходящее всякое иное буйство. Но буйство того грешника, который затыкает ушеса свои к слышанию гласа Святого Духа, вопиющего и глаголющего к нему: «востани спяй, и воскресни от мертвых, и осветит тя Христос», — есть буйство и безумие, несравненно превышающее и безумие такового больного. Ибо больной, ослушающийся врача, надеется, может быть, на силу сложения, и на помощь Божию: грешник же, не внемлющий гласу Всесвятого Духа, какую иную имеет надежду? Больной прогневляет единого врача: грешник опечаливает Всесвятого Духа, то есть, Бога. Больной, хотя и умрет, временной токмо лишается жизни: грешник, если умрет во грехе, лишается вечного царствия.

По таковых же милостивых призываниях Божиих, что последует с теми, кои, совсем забыв о душе, отвращаются гласа Божия? Евангельскими притчами о двух богачах показал нам единородный Сын Божий, каким образом наказует Бог совсем не пекущихся о своем спасении. Из сих двух богачей един, предавшийся попечению о полях, о плодах, о житницах, о плотской сладости и покое, в оных точию имел и ум и сердце погруженные: о них грезил ночью, о них был весь его труд, и попечение, и заботы. «И мысляше в себе, глаголя: что сотворю, яко не имам где собрати плодов моих? и рече: се сотворю: разорю житницы моя, и большия созижду, и соберу ту вся жита моя и благая моя, и реку души моей: душе! имаши многа блага, лежаща на лета многа: почивай, яждь, пий, веселися» (Лк.12:17-19). Богачу треокаянный! ты к земли пригвоздил очи твои и никогда не возводишь главы твоей на небо: все твои попечения суть плотские, все твои старания суть телесны, а о будущей жизни нимало не попечешься; но Бог с небеси обличает твое буйство и безумие: безумне, безумне, говорит Он тебе: — богачу безумне и несмысленне! ты чаешь жить лета многа, пользуясь благими твоими, но Бог внезапно пожинает жизнь твою. «В сию нощь истяжут душу твою от Тебе» (Лк.12:20). В сию нощь умрешь, а благих, яже уготовал еси, кто будет наследник? «а яже уготовил еси кому будет?» Слышите ли, коль страшное осуждение! Изобличение страшное, смерть внезапная, наследник — никто! Таковой-то есть конец тех, кои собирают сокровища для плотских своих услаждений, а о украшении души своей богатством добродетели и благодати Божией ни мало не пекутся! «Тако собираяй себе, а не в Бога богатея» (Лк.12:21).

Другого же богача ежедневное попечение было о столе великолепном, о ризах светлых, о плясках, пениях, плотском сладострастии; прибавок к сим порокам его было чрезмерное немилосердие. Сей жестокосердый видел каждодневно Лазаря нага, жаждуща, гнойна, лежаща пред враты его, и псов лижущих язвы его, но никогда не умилосердился над ним. Какой же конец? Умер богатый. Что ж потом? Муки, пламя, огнь. Толь великая и чрезмерная жажда палила его язык, что и единой просил капли: «отче Аврааме! вопиял он, — помилуй мя, и посли Лазаря, да омочит конец перста своего в воде, и устудит язык мой, яко стражду во пламени сем» (Лк.16:24). Тако наказуются те, кои, забывая о душевном своем спасении, погружаются в плотских удовольствиях.

Возлюбленные христиане! весьма бесчувствен есть тот человек, который негу во временной сей жизни предпочитает вечному царствию. Если сравните время настоящей жизни и вечность будущего блаженства, то первое в рассуждении второй есть яко единая капля воды пред целым морем, и еще несравненно менее — есть яко единая крупинка песка пред всем песком, сущим на брегах всего моря и всех земных потоков, и еще несравненно менее. Есть яко единый цвет пред всеми цветами, каковые были от создания мира и будут до скончания века по всей земли, и еще несравненно менее, — яко единица пред числом неизмеримым и бесконечным. Весьма обижаем мы себя самих, вечная на временная променивая. Сия обида или неправдование есть паче всякой неправды, бываемой в поднебесной. Великая глупость и безумие наше! Для здания великолепного и обширного дома великое старание и труд прилагаешь, а и сам не знаешь, не токмо сколько времени будешь в оном жить, но еще успеешь ли ты и взойти в оный: о доме ли нерукотворенном и вечном, сущем на небеси, никакового не прилагаешь старания? Трудами неисчетными, заботами премногими скопляешь богатство земное, но для кого собираешь оное, сам не знаешь: для богатства ли убо небесного, неотъемлемого и вечного, никакого и никогда не подъемлешь труда? О тленном теле толико печешься: о душе ли бессмертной тако вознерадишь?

Мы, изгнаны будучи из рая, преселились в сие заточение, где внезапу приходит определение Божие, да паки возвратимся во отечество. Скажите же убо мне, прошу, как живет заточенный человек на месте заточения, где со дня на день ожидает царского определения о его освобождении и возвращении в свое отечество? «Мы не имамы зде пребывающаго града, но грядущаго взыскуем» (Евр.13:14). Странники все есмы и пришельцы на земле сей. Ныне живем, а заутра умираем; ныне на земли, а заутра во аде. Странник како живет на земли странной, когда по необходимости долженствует возвратиться в свое отечество? Предает ли он сердце свое благим, сущим в земли чуждей? Выходит ли когда из мысли его памятование о своем отечестве? Почему ж убо мы, в заточении сущие, и странники мира сего, и с часу на час ждущие перехождения в отечество, погружаем и мысль и сердце во благих сего мира? Почему совсем забываем о небесном граде, святом Иерусалиме? Ежели изгнанник и странник, прельстившись, прилепятся к земли чуждей и забудут отечество, то потеря их невелика и временна: если же мы, прельстившись, предадим душу нашу мирской суетности и презрим попечение о спасении, то потеря есть чрезмерная и вечная. Те, ежели и всего лишившись имения возвратятся в свое отечество, малое и временное терпят зло: мы же, ежели отыдем на суд обнаженные всякой добродетели, вечно будем мучиться.

Узнав убо, возлюбленне, коль пагубно есть небрежение о душе твоей и нерадение о спасении твоем, умудрись во благое и начни отныне прилагать старание о душевном спасении твоем. Памятуй ежедневно страшное судище Божие, праведное воздаяние последнего суда, вечное царствие, некончаемую муку. Испытуй каждодневно себя самого и примечай, какой не сохранил заповеди Божией, какое содеял покаяние, какую сотворил добродетель. Да не проходит ни дня без помышления о будущей жизни, без попечения о душе твоей, без памятования о Творце и Создателе твоем. Сицевым же образом пожив яко изгнанник, и походив яко странник, и предпослав на небо благие дела твои, яко сокровище, когда приидет час смерти твоей, радуясь и веселясь, избежишь многобедственного сего изгнаннического места и приидешь в отечество твое, в селения святых, в лики Ангельские, во славу трисолнечного Божества, еяже да сподобит всех нас Христос Иисус Господь наш: Емуже слава и держава ныне и в нескончаемые веки веков. Аминь.

10.1. Толкование на Апостол из посланий Апостола Павла к Римлянам, читаемый в неделю вторую по Пятидесятнице (Рим.2:10-16)

Православная Христианская Церковь приемлет четыренадесять Павловых посланий, так как Священное Писание или Слово Божие, и почитает их точно так же, как учение святого Евангелия. Сих посланий порядок, каким они расположены в книгах, не сообразуется с течением времени, в которое каждое из них писал Божественный Апостол: ибо первое послание писано им 1 к Солунянам; второе, 2 к ним же; третье, 1 к Коринфянам; четвертое, 2 к ним же; пятое, 1 к Тимофею, шестое к Титу, седьмое к Римлянам, восьмое к Галатам, девятое к Филипписеям, десятое к Ефессеям, первоенадесять к Филимону, второенадесять к Колоссаям, триенадесять к Евреям, четвертоенадесять и последнее 2 к Тимофею. Кто же таким образом расположил их, как мы видим в Церковных книгах, и для чего, то неизвестно. Послание его к Римлянам, которое он писал к ним из Коринфа прежде пришествия своего в Рим, помещено в книгах первым может быть потому, что хотели уважить град сей, который тогда был столицею, или, может быть, по важности в нем содержащихся предметов, последнее кажется справедливее: потому что в нем содержится учение Христианской веры, доказанное законами как естественным, так и письменным: доказательство чрез закон естественный, руководствует к вере язычников, а чрез письменный Евреев. Посему-то сие Павлово послание и может обращать в веру людей всякого рода. В нем объясняется еще причина, для чего Бог, оставив род Еврейский, ввел на место его язычников. Много и других таинственных предметов содержится в сем послании, которые требуют пространного и глубокомысленного толкования: но мы потщимся, при помощи Всеблагого Бога, истолковать ныне чтенное из него зачало.

Рим.2:10-11. Братие, слава же и честь и мир всякому делающему благое, Иудееви же прежде и Еллину: несть бо на лица зрение у Бога.

Еллинами называет Апостол всех язычников, которые не из Иудейского рода. Говорит же здесь не об Иудеях или Еллинах, бывших прежде воплощения Иисуса Христа, научая что до Евангельской проповеди не токмо Иудеи, хранящие закон, данный им чрез Моисея, но и язычники, которые то есть основываясь на естественном законе, жили честно и добродетельно, удостаивались славы, чести и мира. И потому говорит: «несть на лица зрение у Бога», то есть, Бог не смотрит ни на род, ни на чести, ни на другое что-либо мирское, но на одну свободную волю и на дела человеческие: потому что един и тойже есть творец, создатель и Бог равно всех человеков. «Или Иудеев», говорит тот же Апостол, «Бог токмо, а не языков? ей и языков. Понеже един Бог, иже оправдит обрезание от веры, и необрезание верою» (Рим.3:29-30). Почему же он, сказав сие, отдаст преимущество Иудею? «Иудееви же прежде и Еллину», говорит он, и выше сего: «скорбь и теснота на всяку душу человека творящаго злое, Иудеа же прежде и Еллина» (Рим.2:9). Иудея Апостол поставил к наказанию прежде, нежели Еллина потому, что Иудей порочный преступает два закона, естественный и письменный, а Еллин один только естественный. По сей же причине и славы, чести и мира достоин прежде Иудей, а потом уже Еллин: ибо добродетельный Иудей выполняет не одни внушения природы, но и правила закона, веря, что слова, в законе писанные, суть слова самого Бога. «Что убо лишшее Иудею», говорит святой Павел, «или кая польза обрезания? Много, по всякому образу: первее бо, яко вверена Быша им словеса Божия» (Рим.3:1- 2). Сие подтверждают следующие слова:

Рим.2:12. Елицы бо беззаконно согрешиша, беззаконно и погибнут: и елицы в законе согрешиша, законом суд приимут.

Кто такие грешат без закона? Язычники, которые, не прияв от Бога закона, чрез Моисея данного, преступают однако ж его заповеди. Кто же согрешает в законе? Иудеи, которые хотя и прияли закон оный Божий, но не исполняют его. Осуждаются же как Иудеи, так и Еллины, закон преступающие, но Иудеи с большею строгостию, потому что закон обличает и осуждает их преступления: (Злат. на посл. ко Евр.) есть, иже «на вы глаголет», рек Господь, «Моисей, наньже вы уповаете» (Ин.5:45): а язычники с меньшею строгостию, потому что не имеют закона, который бы обличал и осуждал их. Здесь должно заметить, что хотя сказанное о язычниках слово, погибнут, и кажется важнейшим наказанием, нежели сказанное об Иудеях: «суд приимут», однако ж первое не больше последнего: потому что и слово: «суд приимут» значит не иное что, как осудятся. Почему же Иудеи, принявши закон и сделавшись преступниками оного, не только ни малой не получают себе от него пользы, но еще строжае осуждаются, и почему язычники, не слышавшие совсем о законе письменном, погибнут за преступление оного? Сии два недоумения Апостол Христов разрешает следующим образом:

Рим.2:13. Не слышателие бо закона праведни пред Богом, но творцы закона оправдятся.

Вот разрешение первого недоумения: Иудеи хвалились, что они прияли закон от Бога, а после преступив его, презрели законодателя. «Иже в законе хвалишися, преступлением закона Бога безчествуеши» (Рим.2:23), сказал им в обличение Павел и так Божественный Апостол сказав: «елицы в законе согрешиша, законом суд приимут» (Рим.2:12), объясняет далее причину, для чего должны осудиться имеющие закон, но не хранящие его: ибо, глаголет он, не те, которые слышат закон, и не исполняют его, но те, которые слышат и вместе исполняют заповеди его, суть праведны и святы пред Богом. И поистине, Бог давши закон, ясно завещал нам хранить его. «Вся», рек Он, «елика глаголах вам, сохраните: и сохраните повеления моя, и сотворите я: аз Господь освящаяй вас: сохраните заповеди Господа Бога вашего» (Исх.23:13; Лев.20:8. 22; Втор.6:17.4:40), Бог определил притом для преступников своего закона страшные и ужасные наказания и проклятия. Вот, причина, для чего слышащие закон, но не исполняющие его, самим законом осуждаются. Выслушайте разрешение и второго вопроса.

Рим.2:14. Егда бо языцы не имуще закона естеством законная творят, сии закона не имуще, сами себе суть закон.

Ежели язычники, говорит он, не имеющие закона Божия письменного, будучи водимы единым естеством, исполняют законом предписываемые заповеди: то отсюда видно, что сии, то есть оные язычники, не имея закона Божиего, сами себе суть закон. Сие доказывает нам, что в естестве человеческом есть закон врожденный, который руководствует человека к соблюдению закона Божиего, и который мы называем законом естественным. Руководством сего-то естественного закона сохранили заповеди закона письменного Авель, Енох, Ной, Мелхиседек, Авраам и все праведные, бывшие прежде закона. Они, не имев закона письменного, сами себе были законом, сами себе законополагали, будучи просвещаемы естественным светом. Сие Апостольское учение разрешает не только второе недоумение, но и первое. Язычник имеет один только светильник, озаряющий пути его, то есть закон естественный: а Иудеи два, закон естественный и письменный: посему, ежели согрешает язычник, то погибает он потому, что преступает закон естественный, руководствующий его к соблюдению заповедей Божиих: а ежели Иудеи, то осуждается он строжае язычника потому, что преступает два закона, естественный и письменный: следующими же словами то же подтверждая Апостол, показывает нам и способ, каким образом действует в нас закон естественный.

Рим.2:15. Иже являют дело законное написано в сердцах своих, спослушествующей им совести, и между собою помыслом осуждающим, или отвещающим.

Сии, говорит Апостол, не имея закона, показывают, что дело законное написано в сердцах их. Какое же то законное дело? Бегание от греха и исполнение добродетели. Чем же показывают они, что такое дело написано в сердцах их? Своими делами. Они не прияв закона, ниже слышав о заповедях его, исполняют их. Но чем руководствуются они к таковому их исполнению? Своею совестию и рассудком. Совесть и здравый рассудок дают знать, что есть добро и что зло, «спослушествующей совести». Помыслы, то есть, душевные мысли или рассудок, осуждают друг друга, или ответствуют друг другу за добродетель и грех. Помыслы добродетельные осуждают помыслы греховные, или ответствуют им борьбою за добродетель: а греховные осуждают добродетельные, или ответствуют им оправданием греха. «И между собою помыслом осуждающим, или отвещающим». Посредством сих-то двух способов, то есть посредством совести и рассудка, или душевных помыслов, действует в нас закон естественный, начертанный Богом в естестве человеческом. Здесь должно заметить, что сии три стиха, начиная с того: «не слышателие бо закона, даже доселе: или отвещающим» (Рим.2:13) суть вложенные между прочими, что на многих местах Нового завета видеть можно: а следующие прямо относятся к вышесказанным оным словам: «законом суд приимут» (Рим.2:12).

Рим.2:16. В день егда судит Бог тайная человеком, по благовестию моему, Иисусом Христом.

«Елицы бо”, сказал он выше, «беззаконно согрешиша, беззаконно и погибнут: и елицы в законе согрешиша, законом суд приимут» (Рим.2:12): а когда сие будет, то он показывает, говоря: «в день егда судит Бог тайная человеком». Почему же сказал он: «тайная человеком»? Неужели Бог одни сокровенные дела будет судить в день суда своего? Никак: Апостол сказал таким образом для того, дабы мы не думали, что одни явные дела наши будет судить Всеведующий Бог, но дабы веря, что Он есть «испытуяй сердца и утробы» (Иер.11:20) и судяй не токмо явные, но и самые сокровенные дела, самые мысли и помышления человеческие, удалялись не токмо от явных грехов, но и от тайных, делом, словом, или помышлением производимых. Что же Апостол называет здесь благовестием своим? Благовестие значит то же, что и Евангелие. Но сей Апостол не писал Евангелия, так как четыре Евангелиста. Благовестием или Евангелием своим называет Евангельское учение, им проповедуемое,  не токмо в одном послании к Римлянам, но и в послании к Тимофею, пиша к нему: «поминай Господа Иисуса Христа воставшаго от мертвых от семене Давидова по благовестовованию моему» (2Тим.2:8). Сию Евангельскую проповедь свою он в посланиях к Коринфянам называет благовествованием Христовым (1Кор.9:12) и благовествованием славы Христовой, в послании ко Ефесеям благовествованием спасения, (2Кор.4:4; Еф.1:13) а в послании к Солунянам благовествованием Божиим (1Сол.2:2). А что он сказал, Иисусом Христом судит Бог тайная человеком? то сие сказал потому, что «Отец не судит никомуже, но суд весь даде Сынови» (Ин.5:22).

Беседа о том, что Павловы слова добродетельных укрепляют, а грешных делают безответными

О колико чтенные ныне Апостольские слова укрепляют добродетельных людей в их добродетели, а грешных сколь делают безответными во грехах их! Вы, которые любите Бога и ближнего, которые имеете благоразумие в душе, смирение и кротость в сердце, целомудрие и воздержание во всех членах телесных, которые наблюдаете правоту во всех ваших делах, которые милуете бедных, приемлете странных, посещаете немощных, которые поститесь, молитесь и бдите: вы, говорю, которые храните заповеди Господни, яко зеницу ока, и которые подобно трудолюбивой пчеле, со всяким тщанием и ревностию собираете сладчайший мед добродетелей, приидите и слышите, какие предлежат вам воздаяния за труды ваши! слава, честь и мир: и в сем никто да не сомневается. Скиф ли ты, Араб ли, Египтянин ли, Индеец ли, Иудей ли, Еллин ли, знатного рода или низкого, богат или беден, господин или раб, свободный или невольник, Царь или подданный, какого бы ты ни был состояния рода или звания, ежели только делаешь добрые дела, то без сомнения получишь себе славу, честь и мир. «Слава, и честь и мир всякому делающему благое, Иудееви же прежде и Еллину!» (Рим.2:10) Бог же есть нелицеприятен: Он смотрит на одни только дела твои: «несть бо на лица зрения у Бога» (Рим.2:11). Слава, сказал Апостол. Слава же есть двоякого рода: одна слава добродетели, другая слава мира сего: первая есть неувядаема и непременяема, а вторая удобь увядаема и непременяема. Богатый добродетелью всегда славен: напротив богатый благами мирскими сегодня славен, а заутра бесславен. Слава добродетели есть бессмертна и вечна: напротив слава мирская временна и тленна, правда, умирают яко люди и добродетелью увенчанные, но слава их никогда не умирает: она живет и пребывает в век века. «И слава их не потребится» (Сир.44:12), говорит Иисус, сын Сирахов. Умирают богатеющие благами мира сего, умирает и слава их с ними. «Всяка слава человеча яко цвет травный: изсше трава, и цвет ея отпаде», говорит Исаия (Ис.40:6-7). Слава добродетели есть свет, просвещающий ум и пользующий душу. «Тако да просветится свет ваш пред человеки, яко да видят ваша добрая дела, и прославят Отца вашего, иже на небесех» (Мф.5:16). А слава мирского благополучия есть тьма, помрачающая ум и вредящая душе. «Мир весь во зле лежит» (1Ин.5:19), говорит Иоанн Богослов. Следовательно как свет различествует от тьмы, польза от вреда, вечное от временного, так слава добродетели различествует от суетной славы мира сего.

«Слава и честь» (Рим.2:10). Честь воздаваемая за добрые дела, есть честь истинная. Богача сребролюбивого и скупого ты не почитаешь, а презираешь. Ежели и надеешься чего-нибудь от него, то только льстишь ему, а не почитаешь его. Язык твой соплетает ему похвалы, а сердце изрыгает на него хулы. Начальника, или почтенного чинами гордого, и неприступного, неправедного и жестокого ты не почитаешь, но страшишься и трепещешь лица его. Кланяется ему до земли, но будучи побуждаем не сердечным расположением, а страхом и робостью: тело твое пред ним сгибается и показывает знаки почтения, а душа раздражается, и говорит со Пророком: «приложи им зла, Господи, приложи зла славным земли» (Ис.26:15). Вот таким образом мы почитаем славных земли, но недобродетельных! Напротив, добродетельного человека, какого бы он ни был состояния или звания, хвалят не только уста твои, но и сердце, почитает и кланяется ему не токмо твое тело, но и душа: одно сердечное твое расположение заставляет тебя преклонять пред ним главу твою. И так честь, воздаваемая добродетельным, толико есть превосходнее чести воздаваемой славным земли, колико честь истинная превосходит ложную, лицемерную, и колико душа есть превосходнее тела.

«Слава и честь и мир» (Рим.2:10). Два суть рода мира: внутренний и внешний. Когда умирают в нас плотские пожелания и обличает нас совесть, тогда мы, по завещанию Павлову, «мирствуем в себе» (1Сол.5:13), то есть, наслаждаемся миром или спокойствием внутренним. Когда же любим ближнего как самих себя по заповеди Господней (Мф.19:19), тогда по возможности нашей «мир имеем со всеми человеки» (Рим.12:18), как учит тот же Павел: тогда наслаждаемся миром внешним. Сих двух родов мир преподал Богочеловек святым ученикам своим, сказав им сугубо: «мир оставляю вам, мир мой даю вам» (Ин.14:27). Посему ежели мы имеем мир и внутренний и внешний, то имеем мир истинный и совершенный.

Мир похищает у нас и внутренний и внешний мир. Он воспламеняет в нас плотские похоти, возрождает страсть к лихоимству, плотоугодию и к тщеславию. Но какое спокойствие, какой мир душевный может иметь лихоимец? Он беспрестанно мечется туда и сюда, ищет, где бы обогатится, и хотя до чрезвычайности обогащается, но все еще не доволен: он подобен страждущему водяною болезнью, который чем более пьет, тем более жаждет. Может ли быть спокоен человек распутный, чувствуя, что он истощевает не токмо свое имение, но и телесные силы, здоровье и самое свое тело? Какой мир может иметь человек тщеславный, беспрестанно ища себе похвал и подлого раболепства, споря о преимуществах и первоседании, домогаясь честей и отличий? Сии пагубные страсти не токмо волнуют и беспокоят человека, но и ввергают его в бездну неправд, зависти, обманов, лжи, злых советов, ненависти и других ужасных беззаконий. Здесь совесть делается уже бичом жестоко биющим, и червием неусыпающим, который точит самые кости, и потому не оставляет и следов мира. «Несть мира», сказал Порфироносец Давид, «в костех моих от лица грех моих» (Пс.37:4). И так миролюбец не может иметь внутреннего мира потому, что беспрестанно возмущают его похоти мира, и мучают сильные упреки совести. Но неужели он не может иметь и внешнего? Ужели он не имеет мира с людьми? О, как далек от него и сей мир! Здесь обладатели и тати, намереваясь похитить у него богатство, наносят ему боязнь и страх: там любострастные соперники, препятствуя исполнению похотей его, подвергают его неизбежным опасностям: здесь завистники и тщеславцы, желая отнять у него настоящие его достоинства, и препятствуя надеждам его на получение первенства, честей или повышений, возмущают его душу. Он подобен кораблю, плавающему посреди моря, в котором ссорятся между собою несогласные пловцы, и в который отвне ударяют противные ветры и сильные волны: он подобен граду, внутри возмущаемому несогласием граждан, а отвне окруженному неприятелями.

И так один добродетельный человек наслаждается истинным миром: ибо где добродетель, там умирают плотские похоти, там мир совести: где добродетель, там и любовь: а где любовь, там нет места зависти, клеветам, неправдам и всем другим порокам, которые бывают причиною раздоров наших и несогласий. Добродетельный вкушает небесную сладость мира, и ни соблазны развратных, ни злые советы, ни гонения не могут лишить его внутреннего спокойствия: оно наполняет сердце, и никогда не может удалиться от него. Доказательством сего может служить радость Павлова в то самое время, когда он отвне объят был злостраданиями. «Ныне радуюся», говорил он, «во страданиих моих о вас» (Кол.1:24).

Слава убо честь и мир не богатым, не сладострастным, не славным земли, но всякому делающему благое. Какого бы ни был кто звания, рода и состояния, богат или беден, славен или неславен, именит или совсем неизвестен, слава, честь и мир ему: ежели он творит дела добродетели. Сии-то мздовоздаяния обещает Павел, или лучше сказать, Дух Святой устами его людям добродетельным, мздовоздаяния великие, составляющие истинное человеческое благополучие, мздовоздаяния вечные. Слава, честь и мир добродетельным на земле: слава, честь и мир на небесах. В славе добродетельный и у человеков, в славе и у Бога: в чести и на небесах: мирен в жизни, мирен и по смерти, зане приял есть мир Божий, емуже несть предела (Ис.9:7).

Сими-то Божественными и спасительными словам ободрял святой Павел сердца людей добродетельных. Выслушайте теперь, что он произрек на творящих дела нечестивые и беззаконные: «скорбь и теснота», рек он, «на всяку душу человека творящаго злое, Иудеа же прежде и Еллина» (Рим.2:9). поелику Апостол знал, что многие из Иудеев извиняли сами себя во грехах тем, что трудно им казалось исполнить закон Божий, и что закон Божий казался им противен закону естественному: то он предлагает им в пример язычников, дабы тем более сделать их безответными. Когда, говорит он, вы видите, что язычники, не имеющие закона Божия, чрез Моисея на горе Синайской данного, исполняют заповеди его: то отсюда не другое что можете заключить, как то, что естество человеческое имеет в себе закон естественный, который, руководствуя человека к исполнению заповедей Божиих, делает его законом самому себе. «Егда бо языцы не имуще закона, естеством законная творят, сии закона не имуще, сами себе суть закон» (Рим.2:14).

Выслушайте, Христиане, доказательство на сию истину. Откуда познал Авель, что Богу достоит приносить в жертву лучшее, и потому принес Ему «от первородных овец своих, и от тук их»? (Быт.4:4) Откуда познал Каин, что убийство есть грех прогневляющий Бога, и потому скрывал убийство брата своего, ответствуя ко Господу: «еда страж брату моему есмь аз?» (Быт.4:9) Откуда познал Енох угодная Богу, «и угоди Ему»? (Быт.5:24) Что научило Ноя правде и соделало его совершенным в роде своем, как говорит Писание: «Ное бе человек праведен, совершен сый в роде своем, и угоди Богу»? (Быт.6:9) Что внушило Аврааму, что мы долженствуем иметь к Богу совершенное послушание и любовь, превосходящую даже самую любовь к детям, и потому он, дабы доказать Богу свое повиновение, простер «руку свою взяти нож, заклати сына своего»? (Быт.22:10) Какой закон управил язычника Корнилия сотника ко благочестию, страху Божию, посту, молитве и к подаянию милостыни? (Деян.10:2,30) Какой закон научил дикие народы наказывать убийц, разбойников, татей, прелюбодеев и обидчиков? Какой другой закон, как не закон естественный? «Языцы не имуще закона, естеством законная творят» (Рим.2:14).

Но тот же самый Павел, скажете вы, говорит: «вижду же ин закон во удех моих, противувоюющь закону ума моего, и пленяющь мя законом греховным, сущим во удех моих» (Рим.7:23). По учению убо Павлову два суть закона в человеке, один другому противоборствующий, закон плоти и закон ума: который же из них есть закон естественный, закон ума, или закон плоти? Закон плоти есть закон греха, он не насажден Богом в естестве человеческом, но завистью диавола вниде во уды плоти нашей, по грехопадении прародительском: и потому закон плотский не есть закон естественный в человеке, но закон привведенный и противоестественный, как и болезнь телесная не есть естественная, но привходит в естество от какого-либо расстройства и беспорядка. Законом убо естественным должен быть закон ума: его вложил Бог в человека при самом еще творении, вдунул «в лице его дыхание жизни» (Быт.2:7) и соделал его разумным, умствующим и рассуждающим. Посему-то праотец наш прежде падения своего, не имея другого закона, кроме естественного, далек был от греха, и дело его было одна добродетель: по падении же его взошел не токмо в него, но и во всех потомков его посторонний и противоестественный закон греха. поелику же сии два закона учат противно один другому, закон естественный учит добродетели, а противоестественный порокам, то они и воюют один против другого. В сей страшной войне иногда победа остается на стороне закона естественного, от чего рождается добродетель: а иногда на стороне противной, и человек делается пленником греха. Сия брань закона естественного с законом противоположным подобна той брани, какую можно примечать между здоровьем и болезнью: побеждает здоровье, и от того бывает продолжение жизни: побеждает болезнь, и от того человек подвергается смерти. Так, сия брань в нас ощутительна. Чувствую, что плоть моя стремится ко греху: чувствую также и то, что душа моя жаждет добродетели, плоть склоняет меня ко греху, а разум говорит, не делай того. Такой брани попускает Бог быть в нас для того, чтобы праведно увенчать Ему победителя греха. И так закон естественный в человеке есть закон ума: он есть толкователь закона Божия, и твердое оружие против греха: он есть бдительный страж Божественных заповедей, и хранитель наш, ежели только будем следовать его внушениям.

Христиане! Мы не имеем никакого оправдания и извинения. Закон естественный руководствует нас к добру, и мы видим, что многие посредством сего единого, победив закон плоти, творили добрые дела, и угодили Богу. Закон письменный, данный от Бога чрез Моисея на горе Синайской, учит нас удаляться греха и делать добро: и мы видим, что помощию сих двух законов, то есть естественного и письменного, все пророки и сущие в законе праведники отвращались греховных дел, и совершали великие дела добродетели. Сверх сего мы имеем еще и третий закон, на святой горе Сионской данный, то есть закон Евангельский, который запрещает нам следовать закону плоти, а повелевает подражать великому примеру Иисуса Христа. Вот чему учит он во Евангелии: «аще кто хощет по мне ити, да отвержется себе, и возмет крест свой, и по мне грядет» (Мф.16:24) и мы видим тьмы тем людей всякого состояния и звания, которые, будучи послушны сему закону, умертвили плотские свои страсти и возвысились в добродетели до возможной человеку степени совершенства: притом мы верим, что благодать Божия, содействовавшая в добрых делах бывшим и прежде закона и в законе, и по Евангельской проповеди, готова вспомоществовать и нам, ежели будем стараться о стяжании добрых дел.

Убо окаянен аз человек! трех имею учителей, путеводителей, поборников и помощников, то есть, естество, закон и Евангелие, которые руководствуют меня и побуждают к добродетели: притом и благодать Божия готова ко вспомоществованию мне: но я повинуюсь закону естества, преступаю закон, на Синае данный, бесчещу делами моими Евангелие, и заключаю вход к себе благодати Божией. Увы мне! какой ответ дам я в день оный, егда Бог судит не токмо явная, но и тайная сердца моего?

Братия моя грешная, от них же первый есмь аз! в день оный никакого не будете вы иметь оправдания: и ежели не покаетесь, доколе имеете время, то потеряете самую надежду спасения. «Аще необратитеся, оружие свое очистит, лук свой напряже, и уготова и: и в нем уготова сосуды смертныя» (Пс.7:13-14).

11. В неделю третью по Пятидесятнице толкование на Евангелие от Матфея (Мф.6:22-33)

Святое нынешнего Евангелия учение содержит великую глубину душеполезных мыслей. Почему если кто не с достодолжным вниманием читает оное, то найдет и смысл трудным, и сочинение слов без надлежащей связи, и заповеди, по немощи естества нашего, неудобоисполнительными. Но если кто испытает Евангельские слова, по заповеди Господней, с должным вниманием и любоиспытанием, то и смысл покажется ясным, и связь слова удивления достойною, и заповеди нетрудными и спасительными. Таковый в сих Евангельских Спасителя нашего словах, во-первых, узрит, каковая предосторожность нужна есть душе человека, да не возобладает им пагубная сребролюбия страсть; потом услышит Божественные ответы на представления, бываемые от ослепленных сребролюбцев, и обличения на их маловерие и суемудрое ослепление; наконец познает, каким образом Божественный учитель возвышает человеческое сердце от многотрудного мятежа мирских похотений и возжигает в душах пламень Божественной любве. Таковому убо небесному учению с ревностью и любовию внемлите.

Мф.6:22. Рече Господь: светильник телу есть око: аще убо будет око твое просто, все тело твое светло будет.

«Светильник телу есть око. Аще око твое будет просто, то есть здраво, то все тело твое будет светло», то есть: всякое движение частей и членов тела твоего бывает тогда благонамеренно, пристойно и так как бы среди света производимое. Руки благопристойно протязаешь, принимая что, либо приближаясь к чему, либо чего касаясь, либо что неся, либо что двигая, управляешь соразмерно ногами, ходя, либо бегая, либо скача; каждый из членов телесных по надобности двигаешь, как хочешь, и все вообще тело безошибочно образуешь по своему намерению, стоя, сидя, наклоняясь, лежа, востая.

Мф.6:23. Аще ли око твое лукаво будет, все тело твое темно будет. Аще убо свет, иже в тебе, тьма есть: то тьма кольми?

Если же око твое лукаво будет, то есть, повреждено и болезненно, то все тело твое темно будет; всякое, то есть, движение твоего тела будет несовершенно, непорядочно и подобно бываемым ночью и в темном месте. Движения твои тогда бывают такие же среди света, каковы они бывают среди тьмы, при здравствующих очах. Итак если очи твои, свет сущие твоего тела, будут темны: то колико темнее и несовершеннее будут движения тела по свойству темного? Но какую цель имеют сии Спасителя нашего слова? Какой прикрывают смысл сии имена? «Светильник» значит наставника, по сему: «светильник ногама моима закон твой» (Пс.118:105), то есть, наставник мой закон Твой. Око же значит разум: понеже разум и видит, и слышит. Тело же означает расположения и производимые посредством тела дела, из коих добрые суть светлые, а худые и непотребные — темные. И так, весь иносказуемый смысл в сей притче есть таковый: наставник каждого телесного расположения и действия есть разум. Если разум твой есть прост и непорочен, то и расположения и дела тела твоего бывают благие и Богоугодные; если же разум твой лукав, то и всякое расположение и действие твоего тела бывает лукаво и развращенно. поелику, если твой разум, данный тебе от Бога для просвещения и руководства твоего, помрачится лукавыми помыслами, то кольми паче будут темны и развращенны расположения и пожелания тела твоего, сущыя тьма, поелику стремятся и клонятся всегда ко греху. Если военачальника око лишится света, то под его начальством водимые воины коликое потемнение и смущение претерпят! Если кормчий ослепнет, то колико восслепотствуют управляемые им мореплаватели! Если разум непрестанно помышляет о лукавых делах, то и деяния мои без сомнения должны быть гнусны и лукавы: ибо разум наставляет, разум управляет, дело за разумом последует. Каковые суть в разуме помышления, таковые и человеческие действия. Почему необходимо нужно присное, беспрерывное иметь внимание на охранение чистоты, непорочности ума нашего. поелику же Богочеловек представил слово о умозрении и деянии, о наставнике и наставляемом, о разуме и теле; то, дабы мы не погрешили, думая, аки бы разум наш можем мы посвящать Богу, а тело — суетности, и следственно двум господинам работать, присовокупил и нижеследующее:

Мф.6:24. Никтоже может двема господинома работати: любо единаго возлюбит, а другаго возненавидит: или единаго держится, о друзем же нерадети начнет: не можете Богу работати и мамоне.

Никто не может служить двум противных мнений господинам. Если же единодушны будут и согласны, то и той же может и двум служить: ибо два едино суть, так как «сердце и душа веровавших едина бе» (Деян.4:32), хотя их и многие были тысячи. Но что о господах противных мнений упоминает Господь, сие явствует из последующих слов: «не можете Богу работати и мамоне». Мамона есть слово сирское и значит богатство и сокровища. Сии убо два господина, Бог и мамона, суть несогласные и противные. Бог есть праведен и делания правды требует от рабов Своих: «праведен Господь, и правды возлюби: правоты виде лице Его» (Пс.10:7); мамона есть неправедна, и рабов своих принуждает творить дела неправедные: «сотворите себе други от мамоны неправды» (Лк.16:9). Бог хочет рабу Своему быть щедролюбивым и милостивым, мамона — скупым и немилосердым. Бог рабу Своему повелевает пригвождать ум и сердце к небеси, а мамона и мысль и сердце низводит на землю. Почему не может один и тот же работать двум вместе: но или единого возненавидит, то есть мамону, и возлюбит другого, то есть Бога; или прилепится к мамоне, и возненавидит Бога. Дважды же о том же упомянул Господь для того, чтобы показать нам, что удобное есть прехождение от единого господина к другому, и чтоб таким образом сребролюбца поставить безответным. Якоже прилепляемся к мамоне и презираем Бога, тако и с таковою же удобностию, если хощем, ненавидим мамону, хотя ей и работали, и любим Бога. Приметь еще и сих слов важность: «или единаго держится, о друзем же нерадети начнет». Сие значит то, что если кто бывает рабом Божиим, тот нерадит о сребролюбии: кто же бывает слугою сребролюбия, тот нерадит о Боге. Знал Господь, что сему сребролюбец противуречет, говоря: и как я могу отвратить лице мое и нерадеть о мамоне? Я, будучи человек, нужду имею в пище, питии и одеянии: сего не всегда и везде можно сыскать. Почему необходимость требует заботиться и запасать и для старости, и для немощи, и для всякого случая жизни моей. О таковом возражении сребролюбца хотя не упомянул Господь, однако дает и на оное ответ, говоря:

Мф.6:25. Сего ради глаголю вам: не пецытеся душею вашею, что ясте, или что пиете, ни телом вашим, во что облечетеся: не душа ли больши есть пищи, и тело одежди?

Бог, создав человека, тогда же назначил ему дело и служение. «И взя Господь Бог человека, егоже созда, и введе его в рай сладости, делати его и хранити» (Быт.2:15). Подобно и тогда, когда его изгнал из рая, паки заповедал ему, говоря: «в поте лица твоего снеси хлеб твой» (Быт.3:19). Видим мы и небошественника Апостола, труждающегося и работающа своими руками, и своим рукоделием пособляющего нуждам своим, и с ним сущих питающего (1Кор.4:12; Деян.20:34). Еще же слышим, что он не токмо повелевал именем Иисуса Христа питаться трудом нашим, но и наказывал празднолюбца лишением пищи: «аще кто не хощет делати, ниже да яст» (2Сол.3:10). Так почему же Господь наш повелевает: «не пецытеся»? Запрещает Он излишество и неумеренность, а не труд и рукоделие. Иное есть привязанность духа нашего к заботе о пище и одеянии, а иное — работа и труд, предприемлемый для снискания пищи и одеяния. Посему-то не сказал Господь просто: не пецытеся о пище, питии и одеянии; но: «не пецытеся душею вашею», то есть, не привязывайте всю душу вашу к попечениям о том, что ясте, и что пьете, и во что оденетесь. Речение «что» значит попечение и заботу о количестве и качестве яств и одеяний. Воздержный человек довольствуется пищею, какова нужна есть для подкрепления жизни, и одеянием, которое способно прикрыть наготу его. Почему или никакого, или весьма малое имеет о сем попечение. Невоздержный и роскошный ищет многих, разных и многообразных яств, многих светлых и разнообразных одежд; почему и можешь видеть, что все его сердце привязано к заботам о том. Господь наш не сказал: прижми руки твои, и сиди празден чрез весь день, и Я подам тебе пищу, питие и одеяние; но не будь, говорит, раб чрева твоего, не предавай всего ума твоего на службу плоти твоей. «Сего ради глаголю вам». «Сего ради»: поколику никто не может двум разномысленным господинам работать; ты не буди раб чреву и плотской твоей прихоти, да соделаешься рабом Бога и Господа твоего. Спаситель наш многие доказательства приводит, да убедит нас принять сие спасительное учение. Первое есть от Божия всемогущества. Душа твоя, говорит, есть честнейшая пищи, тело твое лучше одеяния. Бог создал душу твою, и сотворил тело твое: так неужели сей Бог, давый тебе честнейшая и большая, не может ниспослать тебе меньшего и худшего, то есть, пищи и одеяния? За сим же убеждением приводит вскоре и другое, взимая оное от сокровищ Божественного Своего промысла.

Мф.6:26. Воззрите на птицы небесныя, яко ни сеют, ни жнут, ни собирают в житницы, и Отец ваш небесный питает их: не вы ли паче лучши их есте?

Приводит в пример не Израильский народ, которому промысл Божий манну и крастели в пищу ниспослал, ни Илию, которого чрез врана насыщал, но птицы небесные, то есть, летающие по поднебесному воздуху, о коих к Пророк Давид пишет: «отверзаеши Ты руку Твою, и исполняеши всякое животно во благоволение» (Пс.144:16). «Дающему скотом пищу их, и птенцем врановым призывающим Его» (Пс.146:9). Упомянул же о сем во первых, да от меньшего дойдет к большему доказательству, и изобличит неразумие маловерных человеков. Посмотри, говорит, на воздушные птицы: «сии ни сеют, ни жнут, ни собирают в житницы», как творят многозаботливые человеки: однако Отец небесный питает их. Ты же их гораздо превосходнее: ты словесен, они бессловесны; ты бессмертен, они смертны; ты господин, они рабы; те для тебя, а не ты для них стал быть. Если убо Бог тех питает: то не лучше ли паче тебя, владыку оных, препитает? По сем доказательстве и другое еще представляет, почерпнутое от немощи человеческой и от тщетности его попечений.

Мф.6:27. Кто же от вас пекийся может приложити возрасту своему лакоть един.

Кто может, хотя бы денно и нощно пекся, придать к возрасту тела своего хотя лакоть един? Никто. Видишь ты, говорит, что попечение твое о прибавлении и приращении тела твоего совсем недействительно есть. Бог растит тело твое; ты и того, как растит, совсем не постигаешь: однако и при сем не полагаешься, чтобы Бог, растяй тело твое, таковое творяй дело чудное и пренеудобное, мог подать тебе пищу и питие, но всю твою заботу прилагаешь на приобретение оных и думаешь, что попечение твое питает тебя, а не Бог.

Мф.6:28. И о одежди что печетеся? смотрите крин сельных, како растут: не труждаются, ни прядут.

Обличает, яко суетное, и о одеянии человеческое попечение. Почему же так, как на попечение о пище приводил в пример птиц, не приводит паки птиц, как-то: лебедя, павлина, голубя и других, чудно испещренных по неизреченной премудрости и могуществу Божию? Неодушевленные и нечувственные, то есть крины (лилии) сельные, суть нижайшего степени пред одушевленными и чувственными, каковы суть птицы. Того для убо представляет крины, а не птиц, чтобы сим показать, что не токмо о одушевленных промышляет, но и о самых последнейших и бесчувственных злаках: да чрез сие изобличит еще более маловерие человеческое. Ибо если о крине, то есть о травке скоро увядающей, печется Бог и украшает ее толикою красотою и изрядством: то кольми же паче печется о одеянии по образу Своему сотворенных человеков? Крины же из всех растений представляет в пример ради их прямости, белизны и возвышения от земли, что есть изображением правдивости, непорочности и возвышения от земных дел. Приметь паки, что как о пище не сказал Господь: не трудитесь, ни сейте, ни жните, но: «не пецытеся»; так и о одеянии не сказал: не трудитесь, ни прядите, но: «что печетеся?» поелику намерение Господне не есть упразднение трудов, земледелия, рукоделия, но отвлечение от многомятежного попечения о мирских суетах; намерение Божие то есть, чтобы человек пекся о Божественном, а не о мирском, Богу работал, а не мамоне; тот конец, чтобы уверить, что старания наши, без помощи Божией, суть тщетные, но Бог есть вся совершаяй. Почему говорит: «и о одежди что печетеся?» Посмотрите на крины сельные: они ни труждаются, ни прядут, но однако растут одеянные и чудно покровенные.

Мф.6:29. Глаголю же вам: яко ни Соломон во всей славе своей облечеся, яко един от сих.

Искусство хотя подражает природе, но никогда не превышает красоту оной. Какой бы живописец изобразил, или белильщик убелил, или красильщик начертал одежду столько светло, как крин? Славен и знаменит был Соломон премудростию своею и богатством: «и возвеличися Соломон паче всех царей земных богатством и мудростию» (2Пар.9:22). Любил он одеяние белое, яко знак непорочности, и желал, чтобы белую одежду носили всегда люди: «во всяко время да будут ризы твоя белы» (Еккл.9:8; Иосиф. кн. 8, гл. 2). Сказывают, что он одевался в одеяние белое: но одеяние свое убелил ли когда так, как крин? Ни премудрость его изобрела средства, ни богатство доставило ему способ к составлению таковой и толикой белизны. Красота крина превзошла всю славу Соломона. Малейшему естественному творению уступил премудрейший паче всех человеков. И праведно: ибо творения естественные суть дела Божия, а искусственные — строение человеческое. Показав убо Господь славу Соломонову низшею красоты кринов, выводит потом и обличение, говоря:

Мф.6:30. Аще же сено сельное днесь сущее и утре в пещь вметаемо, Бог тако одевает: не много ли паче вас, маловери?

Что есть крин? Сено сельное, то есть, злак или трава полевая. Ныне видишь ее на поле, — заутра засыхает, и ты ввергаешь оную в пещь. Убо, говорит Он, — о маловерные людие! если Бог сено сельное, траву подневную, толико украшает, что красота ее превосходит и одеяния преславного Соломона: то не гораздо ли больше попечется Он о вашей одежде? Вы — творение Его бессмертное, песнословцы славы и почитатели Божества Его вечные; ради вас благоволил дать закон, помазал Пророков, ниспослал Сына Своего в мир, уготовил бесконечное Царствие. Видя же на сене сельном, ныне сущем и заутра увядающем, толь попечительный Божий промысл, — видя, говорю, крин толико украшенный, как можете сомневаться о промысле Божии о вас? Усомнитесь ли, что Бог подаст вам нужную пищу и нужное одеяние? О, воистину сие есть маловерие!

Мф.6:31. Не пецытеся убо глаголюще: что ямы, или что пием, или чим одеждемся?

Вот вся цель и заключение Евангельских Спасителя нашего словес. Но приметь паки, что не говорит: не пецытеся совсем, сиди празден и жди ниспослания с небеси пищи и одеяния себе: не сие говорит Он, но излишество обвиняет и хочет освободить человеков от рабства чревослужения и от работ многосуетных о лишних убранствах. Смотри же, как соблюли сию заповедь небесные люди, Богоблаженные Апостолы. Они не хотели оставить Евангельскую проповедь ради приобретения трапезы: «не угодно есть нам, оставльшим слово Божие, служити трапезам» (Деян.6:2); не рассудили однако за благо совсем оставить, презреть таковую нужду. Не сказали они: оставьте всякое попечение, Бог нам с небес пошлет пишу и одеяние; но все свое попечение посвятили на молитву и на Евангельскую проповедь, определили же седмь мужей для приуготовления необходимо нужного. «Усмотрите убо братие мужи от вас свидетельствованы седмь, исполнены Духа Свята и премудрости, ихже поставим над службою сею: мы же в молитве и служении слова пребудем» (Деян.6:3-4). Убо из примера сего видим, что слова Спасителя нашего излишество попечений о плотском запрещают, и истребляют привязанность духа нашего к земному и мирскому. Но для чего ж?

Мф.6:32. Всех бо сих языцы ищут: весть бо Отец ваш небесный, яко требуете сих всех.

«Языцы», то есть неверующие в истинного Бога, прилепляют мысль свою к пищам, к питиям и одеяниям: ибо иные из них думают, что слепая судьба править, как случится, человеческими делами, и не веруя, что Бог печется о нужном для всякого человека, стараются, сколько сил достает, о предуготовлении всего нужного для своего наслаждения. Иные же, ни будущего суда чая, ни воскресения мертвых ожидая, все свои попечения посвящают на удовольствия и наслаждения в настоящей жизни: «да ямы, говорят, и пием, утре бо умрем» (1Кор.15:32). Нам же христианам, верующим, что Бог о всех промышляет, и чающим грядущего суда и жизни вечной, не лепо есть жить и заботиться наподобие язычников. Что самое и на другом месте показал Господь в сих словах: «мнящиися владети языки, соодолевают им, и велицыи их обладают ими: не такоже будет в вас» (Мк.10:42-43). Те, беззаконные имея мудрования, беззаконные и дела творят в жизни своей: но нам, имеющим святую веру, надобно иметь святые и нравы. Вы, глаголет Богочеловек, веруете в истинного небесного Бога, Иже Отец есть ваш и ведает, что имеете вы нужду во всех сих, то есть, в пище, питии и одеянии. Смотри же, како отвсюду убеждает. Не говорит: весть Бог, но «весть Отец ваш», — да чрез сие покажет Его к нам отеческую любовь; потом присовокупил и сие: «яко требуете всех сих», да объяснит сим всевидящее промысла Его око. Посему убо, яко всемогущий Бог, вся может, елика хощет; яко Всеведец, знает нужная нам; яко Отец, подает потребная; а яко Отец чадолюбивейший и беспредельно благоутробный Бог, наставляет еще нас и обещает, глаголя:

Мф.6:33. Ищите же прежде царствия Божия и правды Его, и сия вся приложатся вам.

Слово правды взимается за всякую добродетель. «Остави ныне, сказал Спаситель наш Своему предтече Иоанну: тако бо подобает нам исполнити всяку правду» (Мф.3:15), то есть, всякую добродетель. В таковом же смысле берется и сие: «блажени алчущии и жаждущии правды; и еще: «блажени изгнани правды ради» (Мф.5:6,10): убо и вышеприведенное речение «правды» берется за всякую добродетель, которая от Бога есть: поколику Бог есть источник всякой добродетели, и от Него подаются человекам силы к творению оной. Смотри же, коль беспредельное есть человеколюбие Божие! Сказавшу Господу нашему: «ищите прежде царствия Божия и правды» — и творения добродетели, — следовало бы сказать: потом же ищите уже и нужного для вас; но Он сие премолчал, а присовокупил сие: «и сия вся приложатся вам». Если мы искать будем от Бога, да подаст нам царствие Свое и да сподобит нас быть любителями добродетели: то Он обещает нам дать, аки прибавок, и пищу, и питие, и одеяние и все необходимо нужное. Христианине! говорит Он и тебе: ищи небесных, а Я подам тебе и земная. Ты, будучи бессмертен, не дерзай просить от Меня малозначащего и временного: ищи царствия Моего, ищи добродетели, а Я дам тебе и вся благая земная.

Беседа о сребролюбии

Слышали вы, возлюбленная моя братия, коль ясно Владыка Христос доказал суетность многопопечительности нашей, и коль твердо уверил, что Сам Он подаст все для нас необходимо нужное. Слышали, что никто не можете работать Богу и мамоне. Бог и сребролюбие суть две противные вещи. Убо раб Божий не есть раб сребролюбия, и кто делается рабом сребролюбия, не есть тот уже раб Божий. Итак мы или совсем не верим словесам Божиим, или безумствуем и совершенно беспамятствуем. Бог повелевает: «ищи царствия Моего» (Мф.6:33); ты же ищешь земных металлов. Бог говорит: старайся быть добродетельным; ты же денно и нощно заботишься скопить богатства. Бог, если будешь работать Ему, обещает тебе не только небесные благие, но и самые земные: ты же делаешься пленником сребролюбия, и все благо и все счастие в нем полагаешь. О сем знаете ли, как говорит человек, «восхищен бывый до третияго небесе и слышавый неизреченные глаголы»? (2Кор.12:2,4) «Корень, пишет он, всем злым сребролюбие есть: егоже нецыи желающе заблудиша от веры, и себе пригвоздиша болезнем многим» (1Тим.6:10). По сему убо Божественному учению, сребролюбие, во-первых, причиняет вся злая; во-вторых, приводит в заблуждение и отлучает от веры, и в-третьих, многими болезнями удручает, то есть, пронзает и прободает сердце человеческое, яко меч изощренный. Сии же три вещи суть толь злы, что, кажется, превосходят вероятие. Однако, если разберем со вниманием дело, увидим, что и сии три истинно несомнительно за сребролюбием последуют.

Вижу я, во-первых, сколько есть болезней, терзающих сердце сребролюбца. Он желает всегда собирать сребро, а никогда и ничего не издерживать; желает, говорю, всегда видеть мамону усугубляему, а никогда — оскудевающу. Сего желает, к сему прилепляется, сим воспламеняется его сердце. Но сие невозможно есть по обстоятельствам житейским и естественным. Итак, он сам себя беспрестанно мучит и измождается. Живет в хижинке или конурке, одевается отребием, стол держит нищенский, слугу едва и одного, да и то негодного содержит; ничего не вкушает, чего бы желало насладиться его сердце. Однако поелику, сколько бы он ни ужимался, нужда выжимает и на сии самые малые вещи из него несколько денег; того для и дом бывает ему несносен, и одеяние ненавистно, и слуга нетерпим, и самый хлеб горек в устах его, и всякая иная купленная вещь, сколько бы то ни было дешево, скорбь, печаль и тоску рождает в его сердце. Вот каковым образом сребролюбцы терзают самих себя от множества сокрушений!

Для скопления богатства ни днем они спокойны, ни нощию отдохновение получают. Восходят на горы, нисходят в недра земные, преходят реки и моря, шатаются повсюду, мучатся ежечасно, чтобы накопить денег. А поелику во всяком мирском деле не токмо встречается счастие и прибыток, но и несчастие и убыток: то сребролюбец, если не приобретает и не приумножит своего богатства по своему желанию, впадает сердцем в скорбь и печаль; если же и свои потеряет деньги, меч обоюду острый пронзает тогда утробу его. Тогда-то в нем воздыхания, рыдания и скорби сердца язвительнейшие. Вот болезни, терзающие сребролюбцев!

Нестерпимое желание есть огнь палящий и попаляющий человеческое сердце. Получение желаемого предмета или совсем угашает, или несколько укрощает и ослабляет пламень страсти. Кипение злобы охлаждается, когда памятозлобец отмстит врагу своему; подслащивается горесть зависти, когда завистливый увидит несчастливым того, коему завидует; утушается похоти жар, когда похотливец удовлетворит мерзкому своему пожеланию: одна страсть сребролюбия есть неутолима, ненасытима, неугасающа. Страждущий водяною болезнию и сребролюбивый сходную имеет болезнь. Страждущий водяною болезнию чем больше пиет, тем паче жаждет: сребролюбивый чем больше сокровиществует, тем паче желает. Сия же ненасытимая сребролюбия страсть, сие пылающее и неугасимое денег желание, сия неутолимая жажда суть терзающие сребролюбцев болезни, по слову Богоносного Апостола.

Разберем же и сие, как сребролюбцы заблуждают от веры. Всяк верный человек верует, что единый Бог есть всемогущий: сребролюбец верует, что и сребро есть всемогущее. Всяк верный верует, что единый Бог может спасти его от всякой нужды и обстояния: сребролюбец чает, что деньгами предупредит все несчастия и отвратит всякую нужду. Се убо каковым образом сребролюбцы заблуждают от веры! Сколько поистине видим мы в древних историях отступивших от веры ради сребролюбия! Страшный един пример видеть можно на Иуде. Он, для приобретения тридцати сребреников, отверг веру во Христа и предал Его на смерть. Сколько же даже доныне продают благочестие сребра ради! Сколько отвергающих православие и впадающих в ересь для того токмо, чтобы не лишиться малого и низкого прибытка! Сколько, ради богатства, и самой во Христа веры отрицающихся, и впадающих в странные и злочестивые учения! Истинно убо и несомнительно есть Богоглаголивого Павла слово: «егоже неции желающе, заблудиша от веры».

Но еще и «корень, свидетельствует той же Апостол, всем злым есть сребролюбие» (1Тим.6:10). Корень всем злым: сие кажется слишком много. Что сребролюбец для снискания богатства и охуждает, и коварствует, и обманывает, и лжет, и клевещет, и грабит, и неправдует, и коварствует, и клятвопреступничает, и предает на смерть, и другие многие творит злодеяния, сие справедливо и доказано; однако сие не составляет всех злых: ибо кроме сих другие многие находятся беззакония. Почему же убо сребролюбие есть корень всем злым? Грех не другое что есть, как преступление закона; но закон весь и Пророки на любви висят: «в сию обою заповедию весь закон и Пророцы висят» (Мф.22:40). Всего закона исполнение есть любовь: «исполнение убо закона любы есть» (Рим.13:10). Следовательно, всем благим корень есть любовь; посему Бог и насадил оную на сердцах наших: «яко любы Божия излияся в сердца наша Духом Святым данным нам» (Рим.5:5). Любовь есть корень: ветви же, цвет и плод ее суть добродетели. Если же вырвешь с корнем из земли плодовитое древо, то земля твоя ничего другого не произрастит, кроме волчцов и терния. Если искоренишь из сердца твоего корень любви, то все твои дела не другое что будут, как беззакония и грехи.

Но какой же есть таковый человек, который искоренил из сердца своего Богом наслажденный корень любви? «Иже убо имать, глаголет на персех возлежавый Иоанн, богатство мира сего, и видит брата своего требующа, и затворит утробу свою от него: како любы Божия пребывает в нем?» (1Ин.3:17) Убо таковый человек не иной кто есть, токмо сребролюбец. Он имеет богатство мира сего, то есть, деньги, золото, сребро, богатство; он видит брата своего нища, алчущего, нагого, странного, немощного — и затворяет утробу свою, и нимало не милосердствует о них. Видит он иногда жену вдовицу всеубогую, окруженную многими малолетными сиротами, плачущими от жажды, стенающими от наготы; видит сиру и оставлену отроковицу, бедствующую потерять единое ее богатство, целомудрие: видит человека христианина мучимого в темнице и оковах, по причине встречающихся житейских коловратностей, и бедствующего с женою и чадами погубить веру; имеет притом богатство мира сего и может помочь в таковых жалостных обстоятельствах, и спасти души от смерти: но затворяет немилосердую свою утробу и делается слепым, глухим, расслабленным. Так кто ж не видит, что сребролюбец исторгнул из сердца любовь, то есть, корень всякого благотворения? И не думайте, что он не любит только брата своего, а любит Бога: ибо сие быть не может. поелику «не любяй брата своего, егоже виде, Бога, егоже не виде, како может любити?» (1Ин.4:20) Нет в сердце его любви Божией, так как нет любви и к ближнему. Бог повелевает, сколько можно, любить Его: «возлюбиши, гласит Он, Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всем умом твоим, и всею крепостию твоею» (Мк.12:30). Сребролюбивого же и все сердце, вся душа, весь ум пригвождены суть к злату, да и всю крепость свою напрягает только на снискание оного. Почему не токмо всю, но ниже часть некую любви может отделить Богу. поелику убо недостает в сердце его корня всех благих дел, то все, следовательно, его дела злы бывают и развращенны. Хотя же и приметишь его воздерживающимся от некоторых грехов; не думай, аки бы он воздерживался от них или по любви к Богу, или по любви к ближнему. Таковой любви он не имеет: но воздерживается от оных по любви к злату. Опасается он, чтобы, сделав зло, не подпасть под суд и не истратить или все, или часть богатства своего. Убо таковое его воздержание от зла, по лукавому его намерению, не есть добродетель. Поелику добро не есть добро, если не хорошо, то есть, не с добрым намерением бывает.

Для такового же человека, не имеющего к Богу и ближнему любви, чуждого всякой добродетели и исполнителя всех злых, может ли быть какая ко спасению надежда? Исправление и покаяние — сия единая есть всем грешникам надежда. Но сыщется ли пример покаяния и исправления человека сребролюбивого? Уцеломудрились блудницы, оправдались мытари, исправились разбойники, обратились нечестивые, покаялись гонители: но сребролюбца нет ни исправившегося, ни покаявшегося. Один имеем пример, но тот, кто живо представит его, содрогнется и отчается. Раскаялся сребролюбец Иуда: «раскаявся, пишет Евангелист Матфей, возврати тридесять сребреники архиереем и старцем» (Мф.27:3-5). Раскаялся, признался возвратил сребреники, возопил: «согреших, согреших; сказал: предах кровь неповинную, и поверг сребренники в церкви, отъиде», но какой плод был лжераскаяния его? «И шед, — той же пишет Евангелист, — удавися». О неизобразимого бедствия! О неутешимого несчастия! О зло, паче всех зол в мире сущих горшее! Ниже самое покаяние, врачующее всякий грех пользует сребролюбцу. Покаяние всякого грешника, поелику есть истинно, врачует и заглаждает грехи: покаяние сребролюбца, поелику не есть покаяние, но плотская ярость, доводит до удавления и отчаяния.

Но обратим взор наш на человеколюбие Божие. Знает Он, какова есть сила страсти сребролюбия, и какой вред причиняет она человеку. Знает, что сребролюбие есть болезнь неисцелимая: почему благоволил дать нам предохранительное от оной врачевство, врачевство сильное, действительное, святое, врачевство таковое, что ежели кто употребляет оное, то пребывает невредим и неприкосновенен для насильства и заразы сребролюбия. «Не пецытеся, предписал Он, душею вашею» (Мф.6:25). Но чтобы никто и никакой не мог представить причины к обязанию себя плотскими попечениями и к употреблению всех своих попечений на приобретение богатства, — еще паче умилосердясь, со обещанием сказал: «ищите прежде царствия Божия», — прилагайте все ваше попечение к творению добродетели; Бог же подаст вам, как бы в прибавок, все для вас нужное: «ищите прежде царствия Божия и правды его, и сия вся приложатся вам» (Мф.6:33).

Итак, безумные и окаянные сребролюбцы! вы печетесь о злате, да послужит, как вы говорите, в нуждах ваших. Но нужда каждый час встречается: а вы, раболепствуя ему, ниже коснуться его дерзаете. Вы всеми силами стараетесь накопить денег, да возымеете покой: но они терзают вас многими за то мучениями. Самое злато, которое вы обожаете, и считаете оное своим хранителем и заступником и от всякой нужды избавителем, сие самое злато строит вам козни и сети, рождает многие несмысленные и зловредные пожелания, кои погружают вас во дно всегубительства и погибели. «А хотящии богатитися, вещает Дух Святой усты Павловыми, впадают в напасти и сеть, и в похоти многи несмысленны и вреждающия, яже погружают человеки во всегубительство и погибель» (1Тим.6:9). Какое же есть сие всегубительство? — Какое иное, кроме заблуждения от веры? Сребролюбец есть маловерен, да не реку неверен; поелику не верует в Бога, Который обещает вся ему необходимо нужная: «и сия вся приложатся вам» (Мф.6:33). А какая есть погибель? — Какая иная, кроме нераскаяния и отчаяния?

Но я, скажешь ты, покаюсь при смерти моей. Но знаешь ли ты час смерти своей? Пусть так; знаешь ты, что завтра умрешь: но можешь ли тогда рушить любовь твою с обладавшим тобою толь долгое время сребролюбием? Можешь ли тогда возлюбить Бога от всего сердца и души и помышления и крепости? И кто поверит, чтоб ты мог в один час, или в малое течение времени, переменить толь долговременную привычку, которая превратилась почти в природу? Страшусь я, что для недуга сребролюбия не отыщется ни пластыря, ни смешения, ни повязки. Есть на оный единое точию предохранительное врачевство, вельми крепкое и сильное. Какое же именно? — Какое, как не то, которое предписал нам Врач душ и телес наших? Се предохранительное на сребролюбие врачевство: «не пецытеся душею вашею», и прочие слова, каковые слышали мы в нынешнем Евангелии. «Творяй сия, не подвижится во век» (Пс.14:5).

11.1. Толкование на Апостол из посланий Апостола Павла к Римлянам, читаемый в неделю третью по Пятидесятнице (Рим.5:1-10)

Вера, надежда и любовь, суть три великие и главнейшие добродетели, именуемые Богословскими потому, что они имеют отношение к Богу, и возводят к нему ум наш, сердце и помышления. Вера заставляет нас верить, надежда уповать, любовь любить Бога: и сии три добродетели все равно нужны нам ко спасению: без них никто не удостаивается наслаждаться лицезрением Божиим: ни без веры, ни без надежды, ни без любви никто не может спасться. О сих-то трех великих добродетелях Богоглаголивый Павел говорит в ныне чтенном своем послании, поучая яко Богодухновенный, догматам веры, показывая способ, посредством которого надежда входит в наше сердце, описывая величайшую Божию любовь к человеку, по которой Он примирился с нами смертию Единородного Сына Господа нашего Иисуса Христа, далее заключает, что по таковом примирении получить спасение, стало быть для нас удобнее: выражает же сие словами необычайными, содержащими в себе мысли догматические, высокие, небесные и Божественные: почему они и трудны для понятия нашего. Выслушайте убо, братие со вниманием толкование на оные: Всеблагий же Бог, видя благоговейнейшее ваше желание, Божественною своею благодатию просветит умы ваши к уразумению оных, и сердца ваши приуготовит к получению от них пользы.

Рим. 5:1. Братие, оправдившеся верою, мир имамы к Богу Господем нашим Иисус Христом.

Некоторые толковники приняли слово, имамы, за глагол повелительный и потому настоящие слова истолковали таким образом (Злат. Феод. Икум.).

Поелику ты оправдался верою во Христа, и бывши прежде врагом Ему по причине греха, потом примирился с Ним: то и имей мир, или соблюдай сей мир, т. е. впредь не согрешай, другие же принимают его за глагол определительный. Но хотя бы мы взяли его за глагол повелительный, хотя бы за определительный, один и тот же выйдет смысл. Яснее же уразуметь сие можно из предыдущей четвертой главы: в оной пишет Божественный Апостол, что верою оправдался Авраам. В чем же состояла вера Авраамова? В том, что он при всем противлении естественного разума, верил тому, что он будет отцем многих народов, которые благословятся его семенем, т. е. имеющим родиться от семени его Иисусом Христом, благословившим верующие в Него народы. Потом говорит, что слова: вера его вменится ему в правду, относятся не только к Аврааму, но и к нам, которые имели веровать в Бога, обещавшего воплощение Единородного Своего Сына (Рим.4:22-24). После же сего описывает он исполнение Божиего обещания. «Иже», говорит, т. е. Иисус Христос, «предан бысть за прегрешения наша, и воста за оправдание наше» (Рим.4:25). Предан на смерть для того, чтобы загладить грехи наши: а воскрес из мертвых для того, чтобы совоздвигши нас, падших грехом, представить Богу и Отцу невинными и чистыми как от прародительского греха, соделавшего всех грешными, так и от все прочих грехов наших. Сказав же сие, тотчас выводит заключение, говоря: «оправдившеся убо верою, мир имамы к Богу Господем нашим Иисус Христом». И так поелику мы, говорит он, верим, что Сын Божий воплотился, пострадал, умер и воскрес по Божественному писанию: верим, что Он страданием и смертию своею победил грех, и избавил нас от клятвы законной, воскресением своим совоскресил нас и оправдал: посему мы уже не враги Богу но примирились с Ним, и удостаиваемся Его любви и благодати.

Рим. 5:2. Имже и приведение обретохом верою во благодать сию, в нейже стоим: и хвалимся упованием славы Божия.

Мы чрез Иисуса Христа не только оправдались и примирились с Богом: но чрез него «и приведение обретохом верою во благодать сию», т. е. получили благодать сию. Каким же образом мы получили ее? Верою, говорит, т. е. посредством веры: поелику уверовали в Него, то и получили благодать. Какую же благодать? «Благодать», говорит, «в нейже стоим». Но что то за благодать, в которой мы стоим? Благодать усыновления, которую мы получаем при святом крещении. А «в нейже стоим», сказал он потому, что благодать сия есть неизменяема и вечна.

Без сего дара усыновления никто не может спастись. Мы же, удостоившись сего дара и чадами Божиими соделавшись, хвалимся надеждою, что получим и наследим Божию славу: ибо ежели мы чада Божия есмы, то будем и наследники вечного Его царствия. «Аще же чада, и наследницы: наследницы убо Богу, снаследницы же Христу» (Рим.8:17).

Рим. 5:3. Не точию же, но и хвалимся в скорбех, ведяще, яко скорбь терпение соделовает.

Не токмо же хвалимся упованием получить будущую вечную славу, но хвалимся, говорит, и в самых скорбех, т. е. в печалях, гонениях, бедах, и вообще во всех тесных обстоятельствах. Для чего же мы хвалимся в скорбех? Для того, что мы знаем, что они производят терпение, посредством которого делается нам испытание, руководствующее нас непостыдному упованию. Но все ли хвалятся в скорбех? все ли принимают их с терпением: мы видим, что многие в несчастиях жалуются, досадуют и негодуют, а некоторые даже и отчаяние приходят. Апостол не сказал, что все хвалятся в скорбех, или, что скорби во всех производят терпение: но сказав в первом лице, «хвалимся в скорбех», дал нам знать, что он говорит то о самом себе и о всех подобных ему добродетелью. Так поистине: мы видим, как Апостолы хвалятся тем, что на соборищах биемы были, и радуются, что сподобились приять бесчестие за имя Господа Иисуса Христа (Деян.5:41): слышим, как сам Павел не срамляясь проповедует узы свои и скорби (2Тим.1:12): слышим, как он радуется во страданиях своих (Кол.1:24). Таковые люди хвалятся в скорбех потому, что они уверены в том, что скорби производят в нас терпение, посредством которого Иов соделался блаженным, и Богочеловек Иисус прославился (Иак.5:1; Ин.13:13). Что же производит терпение?

Рим. 5:4. Терпение же искусство, искусство же упование.

Каким образом терпение делает искусство или испытание? Золотых дел мастер испытывает золото посредством огня в горниле: а Бог испытывает человека посредством скорбей, в мире бывающих. Золото испытанное есть то, которое было в огне, и вышло из горнила чистым и светлым: равным образом испытанный человек есть тот, который претерпел жестокость скорбей, и отшел от мира сего с чистою непорочною верою и добродетелью. «Яко злато в горниле искуси их, и яко всеплодие жертвенное прият я» (Прем.3:6). Таковой человек блажен и достоин венцев. «Блажен муж, иже претерпит искушение: зане искусен быв приимет венец жизни, егоже обеща Бог любящим его» (Иак.1:12). Он делается искушенным пред Богом, поелику от Него скорбями искушается воля его: искушенным делается и пред самим собою, поелику в скорбях творит добродетель терпения. Каким же образом таковое испытание производит в нас упование? Когда испытание показало тебе на самом деле, что ты благодатию Божиею возмог перенести прошедшую скорбь и победить прошедшее искушение: тогда разум твой уже уверяет тебя, что ты с Божиею помощию преодолеешь и настоящее бедствие, и предлежащее тебе искушение: а Бог, испытавший твое терпение, усугубляет в сердце твоем блаженную и спасительную надежду.

Рим. 5:5. Упование же не посрамит: яко любы Божия излияся в сердца наша Духом святым данным нам.

Вот лествица чудесная! от скорбей восходим к терпению, от терпения восходим на степень испытания, и становимся на ряду с прочими искушенными от Бога мужами: от испытания восходим на степень твердого упования. Сие упование по испытании есть поистине чудесно: оно никогда не посрамит того, кто воодушевлен им. Надеющийся на мирские суетности, часто бывает постыжден, поелику в мире все переменно, и потому он чего себе надеялся, того нимало не получает. Напротив, надеющийся на Бога никогда не постыждается, но всегда получает ожидаемое. Упование на получение будущих благих есть непосрамительное, твердое и несомненное: но почему? Потому, что «любы Божия излияся в сердца наша Духом Святым данным нам»: потому, говорит, что Бог излиял в сердца наши или на нас дары своей любви, т. е. дар отпущения грехов, дар оправдания и усыновления, посредством Святого Духа данного нам при святом крещении: а сии дары суть обручение и печать, подтверждающие исполнение того упования, какое мы имеем на наследие вечной славы. «Иже и запечатлел нас», говорит тот же Апостол, «и даде обручение духа в сердца наша» (2Кор.1:22). И на другом месте: «в немже и веровавше знаменастеся Духом обетования святым, иже есть обручение наследия нашего» (Еф.1:13-14). Сие-то обручение и сия-то печать соделывают наше упование непостыдным. поелику же он сказал, что любовь Божия излилась в сердца наши, то предлагает далее доказательство на сие, говоря следующим образом:

Рим. 5:6-8. Еще бо Христос сущим нам немощным, по времени за нечестивых умре. Едва бо за праведника кто умрет; за благаго бо негли кто и дерзнет умрети: Составляет же свою любовь к нам Бог, яко еще грешником сущим нам Христос за ны умре.

Удивительным образом описал сперва Апостол обстоятельства, доказывающие бесконечную любовь к нам Божию для того, дабы оттуда сделать заключение сие, что по явлении таковой любви, упование наше спасения есть уже несомненно, и дабы таким образом уверить нас, что упование сие никогда не посрамит, как он сказал прежде. Мы были немощны не от природы, но от прародительского преступления, которое внесло в естество наше закон греха, и соделало оное поползновенным ко греху, слабым к исполнению добродетелей, и не могущим собственными силами исправиться в своем повреждении. Мы были нечестивы, обожали тварь, а не Творца, закалали в жертву идолам своих сынов и дщерей, и отвергали истинного Бога, единого могущего исцелить наши немощи. Мы были грешны, бесчестили закон природы, работали страстем и творили дела студные. поелику же сии три обстоятельства противны и отвратительны Богу, то они и были как бы средостениями или преградами, отделяющими нас от Бога и делающими нас врагами Ему. Едва ли, говорит, можно найти кого, который бы согласился умереть за человека праведного? Может быть иной и согласиться за доброго человека: но Сын Божий Иисус Христос умер на крестном древе по времени, т. е. в надлежащее и предназначенное время, за людей немощных по произволению, нечестивых по вере, грешных по делам; а сие составляет, то есть, доказывает и утверждает бесконечную любовь к нам Божию. Ни падение первого человека, ни идолослужение, ни скверна греховная не могли погасить в Боге любви к человеку. Выслушайте теперь, каким образом сей премудрый учитель выводит из предыдущего заключение таковое.

Рим. 5:9-10. Много убо паче, оправдани бывше ныне кровию его, спасемся им от гнева. Аще бо врази бывше примирихомся Богу смертию Сына Его, множае паче примирившеся спасемся в живот его.

Ежели Бог предал на смерть Сына Своего для нашего спасения, когда еще мы были грешниками, подпадшими праведному гневу Его: то кольми паче ныне, когда освятил нас кровию Сына Своего, излиянною на кресте, спасет нас, чрез ходатайство Его от гнева, т. е. от вечного мучения. Ежели Смерть Сына Его тогда, как мы были еще врагами Божиими, разрушила средостение ограды, и, уничтожив вражду, примирила нас с Ним: то кольми паче ныне, примирившись с Богом, надеемся мы спастись «в живот Его», т. е. чрез Его жизнь по воскресении из мертвых, которая есть вечная жизнь и препрославленная. Смерть Его, загладив наши грехи, примирила нас с Богом: жизнью же Его по воскресении оправдившись, соделались мы достойными вечного живота и спасения. «Иже предан бысть», говорит тот же Апостол, «за прегрешения наша, и воста за оправдание наше» (Рим.4:25). Вот твердое основание нашего упования! вот яснейшее доказательство того, что упование наше не посрамит нас!

Беседа о том, что вера без добрых дел бесполезна

Вера во Христа оправдала нас: Бог примирился с нами: кровь Иисуса Христа, излиянная на кресте, избавила нас от гнева Божия и мучения: смерть Иисуса Христа соделала нас из врагов другами Божиими: воскресение Его из мертвых впечатлело в сердцах наших упование вечного спасения, упование непосрамляющее, т. е. твердое и несомненное. Вот чему Богоглаголивый Апостол научает нас в ныне чтенном своем послании! А когда так, скажете вы, то какая нам нужда в добрых делах, которые соединены с толикими подвигами, трудами и злостраданиями? Вера во Христа спасает, следовательно добрые дела не нужны. Но справедливо ли сие заключение? Кто из частных предложений делает общие заключения, тот весьма явно погрешает. Основанием веры почитается не одно или два слова, но все Священное Писание. Все слова оного суть как бы некоторые части или члены, из которых составляется одно целое тело: сие-то целое тело есть основание веры. И как тот ошибается в умствования своих, кто, смотря на один перст, или на руку, или на ногу, или на другой какой-нибудь телесный член, делает заключение о стройности всего тела, или о красоте оного, или о силе: так точно погрешает и тот, кто, читая одну какую-нибудь часть Священного Писания, заключает оттуда о учении, о законе и о цели всего Писания.

Рассмотрите и другие слова Божественного Писания, и вы уверитесь, что добрые дела для нас столько нужны, что без оных и самая вера во Христа нимало не пользует. Если вы испытаете Священное Писание, то услышите там того же самого Павла, вышереченному поучающего, вопиющего и глаголющего: «по жестокости же твоей и непокаянному сердцу, собираеши себе гнев в день гнева и откровения праведнаго Суда Божия» (Рим.2:5). «Иже воздаст коемуждо по делом его» (Рим.2:6): услышите и Иакова там вещающего: «кая польза, братие моя, аще веру глаголет кто имети, дел же не имать, еда может вера спасти его?» (Иак.2:14) Там увидите в притчах Евангельских, имеющих брачное одеяние, т. е. одеяние добродетели, седящих за небесною трапезою и ликующих с Царем: а не имеющего сего брачного одеяния, т. е. лишенного добрых дел, связана по рукам и ногам, и ввержена «во тьму кромешную, идеже плач и скрежет зубом» (Мф.22:13, 5:4?). Там увидите пять дев мудрых, которые потому, что взяли елей в сосудех со светильники своими, взошли на браки: и пять юродивых, которые, поелику не взяли с собою елея, не только нашли дверь брака заключенную, но и услышали жениха глаголющего, яко он не весть их. Там увидите, что получивший пять талантов, и приобретший чрез них другие пять, также и получивший два, заслужили похвалу и вошли в радость Господа, а приемый един талант, и не приумноживший оного, но скрывый, осужден и ввержен «во тьму кромешную, идеже плачь и скрежет зубом» (Мф.25:30) там увидите страдальца Лазаря «на лоне Авраамли» (Лк.16:22). а жестокосердого богача во аде и в пламени мучительном. Там, наконец услышите и сей глас Творца твари, Судии живых и мертвых, не в притчах, но явственно возвещающий: «приити бо имать Сын человеческий во славе Отца своего, со Ангелы своими: и тогда воздаст комуждо по деянием его» (Мф.16:27). Какое убо правое суждение может удостоверить нас в том, что добрые дела не нужны к получению спасения? Паче же какое правое суждение не удостоверяет нас в том, что добродетель необходимо нужна ко спасению?

Ежели допустить, что и без добрых дел им можем спастись, то где будет Боже правосудие? Ежели Бог спасет равно как целомудрого, так и распутного, как милосердого, так и жестокого, как смиренного, так и гордого, как воздержного, так и предавшегося чревоугодию: ежели Бог равно спасет как облеченного в одеяние добродетели, так и нагого, неимеющего никаких добрых дел: то как можно почесть Его праведным? Как Он «возлюби правды, правоты виде лице его? Как возлюби правду и возненавидь беззаконие?» (Пс.10:7,44:8) Ежели добрые дела ни мало не служат ко спасению человеческому, то не нужны столь подробные законы, данные на горе Синайской, не нужны десять заповедей, излишни нравоучительные проповеди Пророков, излишни нравственные законоположения Евангелия, тщетны самые ужасы и страхи, каковые Единородный Сын Божий Богочеловек Иисус произрек на грешников. Видите ли, какие нелепые, или паче Богохульные мысли рождаются в том, кто признает за истину, что вера одна спасает, а добрые дела бесполезны!

Добрые дела суть доказательство веры: «аще ты веру имаши, покажи ми веру твою от дел твоих, и аз тебе покажу от дел моих веру мою» (Иак.2:18). Вера без добрых дел есть вера бесовская и бесполезная потому, что «и беси веруют и трепещут» (Иак.2:19), но без всякой пользы. Сему научает нас Иаков, брат Божий, которой показав сперва, что и Авраам, «от дел оправдася», возложив Исаака сына своего на жертвенник (Иак.2:21- 22): и что самая вера его от дел же получила совершенство: что и Раав также оправдалась от дел, «приемши сходников» (Иак.2:25), т. е. посланных соглядатаев: потом выводит отсюда два заключения: первое: «зрите ли убо, яко от дел оправдается человек, а не от веры единыя?» (Иак.2:24) Второе, что вера без добродетели мертва, так как тело без души: «якоже убо тело без духа мертво есть, тако и вера без дел мертва есть» (Иак.2:26). Сверх сего мы слышим, что и сам Спаситель мира, имеяй паки приити судить живых и мертвых, не сказал: и изыдут веровавшие в воскрешение живота, а неверовавшие в воскрешение суда: но, «и изыдут сотворшии благая, в воскрешение живота: а сотворшии злая, в воскрешение суда» (Ин.5:29). Сии слова заключают в себе великий смысл: они сказаны Господом о судимых верных, а не неверных, которые воскреснут не на суд, но на осуждение (Пс.1:5): «ибо не веруяй уже осужден есть, яко не верова во имя Единороднаго Сына Божия» (Ин.3:18). После сего кто может сомневаться в том, что одна вера не спасает человека?

Но может быть вы скажете, какое достоинство, какую силу и цену имеют добрые наши дела? Правда, они со стороны нашей, по несовершенству их, суть «якоже порт нечистыя» (Ис.64:6), как сказал Пророк Исаия, а со стороны Бога суть ничто: ибо какую нужду имеет Бог во благих наших? Никакой: «яко благих моих не требуеши» (Пс.15:2), вопиет псалмопевец: притом есть ли какое сходство между Божиим мздовоздаянием и нашими добрыми делами? Мздовоздаяние есть вечное царствие, а труд дел есть временный. Посему Павел сказал: «непщую бо, яко недостойны страсти нынешняго времене к хотящей славе явитися в нас» (Рим.8:18). Поистине малы и слабы наши добрые дела в отношении к величию Божию: поистине они недостойны вечного награждения: однако ж посредством их человек выходит из противоестественного состояния греха, и восходит в естественное состояние невинности, делаясь таковым, каковым вышел из рук Божиих. Таким образом он, являя в себе красоту, велелепие и святость образа Божия, заставляет людей удивляться всемогуществу и премудрости Создателя, как воспевает Царе-пророк: «удивися разум твой от Мене» (Пс.138:6), заставляет их славословить и хвалить вседержительную Его благость, якоже Он сам рек: «яко да видят ваша добрая дела, и прославят Отца вашего, иже есть на небесех» (Мф.5:16) Так, добрые дела наши неравны воздаянию Божеской славы: однако ж поелику человек посредством их изъявляет Богу свое повиновение, любовь, благоговение и служение, поелику, говорю, он посредством их жертвует Ему всеми своими силами, какие получил от Него к добротворению: то Бог, не смотря на несовершенство дел, а взирая на одно расположение души, награждает по беспредельной своей благости, приносящих Ему святую и благоугодную жертву Божественных добродетелей, вечными воздаяниями.

Но выслушайте и другое доказательство, объясняющее отношение добрых дел наших к имеющему быть воздаянию. Будущее воздаяние состоит в вечном соединении со Иисусом Христом. Сему научает нас Богодухновенный Павел: «восхищени будем», говорит он, «на облаце в сретение Господне на воздусе, и тако всегда с Господем будем» (1Сол.4:17): соединившись же с Ним, прославимся и воцаримся с Ним во царствии Его в век века. Он есть сам в себе чистота, и сущая святость: и добродетельные люди чисты и святы, только в такой степени, до которой может возвыситься человеческое естество, Им сотворенное. Он чист и свят по естеству, а сии по благодати. Его чистота и святость суть неизмеримы и беспредельны: и святость и чистота человеков имеют известную степень и суть ограничены, но суть однако ж чистота и святость. Вот то отношение, вот тот союз, который соединяет навсегда чистейшего и пресвятого Бога с людьми чистыми и святыми!

Ежели же одна вера не имеет довольной силы спасти нас, но имеет нужду в добрых делах: то что значит, спросите, оправдание от веры, мир с Богом, свобождение от гнева кровию Иисус Христовою, и прочее, что мы сего дня слышали от Богодухновенного Павла? Вот что: конечно страдание и смерть Иисуса Христа примирили род человеческий с Богом, свободили оный от гнева и наказания, какое было приготовлено для него за прародительское преступление, и соделали всех верующих во Христа праведными: поелику же сей общий мир с Богом, сие свобождение от наказания, сие оправдание и усыновление всякий человек получает посредством святого крещения, спогребаясь и совоскресая Христу: «вси бо вы сынове Божии есте верою о Христе Иисусе: Елицы бо во Христа крестистеся, во Христа облекостеся» (Гал.3:26-27), посему ежели мы будем свято соблюдать дар усыновления, украшая душу свою добродетелями, то будем иметь мир с Богом, свободу от наказания, оправдание и наследие небесного царствия, яко «чада Божия, и наследницы убо Богу, снаследницы же Христу» (Рим.8:17). Ежели же по толиких дарах будем утопать во грехах не взирая на великое Божие милосердие, то горе нам! «Отверглся кто», говорит Павел, «закона Моисеова, без милосердия при двоих или триех свидетелех умирает. Колико мните горшия сподобиться муки, иже Сына Божия поправый, и кровь заветную скверну возмнив, еюже освятися, и Духа благодати укоривый?» (Евр.10:28-29)

Но скажете: есть ли хотя один такой человек, который бы по крещении сохранил душу свою чистою от скверны греховной? «Кто бо чист будет от скверны? Никтоже: аще и един день житие его на земли» (Иов.14:4-5). Посему скажете, что оправдание от веры, мир, свобода, крещение и усыновление никому не приносят пользы, разве токмо младенцам, умирающим вскоре по крещении, и потому не имевшим времени обесчестить своими делами великого дара усыновления? Не говорите сего: нераскаянны бо суть дары Божии: они полезны и по соделании грехов, если только мы в них покаемся. «Не имамы бо Архиереа не могуща пострадати немощем нашим, но искушена по всяческим по подобию, разве греха. Имущее убо Архиереа велика, прошедшаго небеса, Иисуса Сына Божия, да держимся исповедания. Да приступаем убо с дерзновением к престолу благодати, яко да приимем милость, и благодать обрящем, во благовременну помощь» (Евр.4:15,14,16). Если убо мы покаемся и, обратившись к Богу, «во свете ходим, якоже сам той есть во свете, общение имамы друг ко другу, и кровь Иисуса Христа Сына Его очищает нас от всякаго греха» (1Ин.1:7). И так не мните, чтобы дары Божии были бесполезны: нет, они приносят пользу и самым грешащим. Ежели тогда, когда мы были нечестивы и грешны, Христос за нас умре, да мы оправдимся: то кольми паче ныне, когда Он уже оправдал нас излиянием пресвятой своей крови, спасемся посредством оной от гнева за прегрешения. Если тогда, когда мы были врагами Божиими, смерть Иисуса Христа примирила нас с Богом: то кольми паче по примирении покаявшись и обратившись к Богу, получим жизнь вечную и спасение. «Аще бо врази бывше примирихомся Богу смертию Сына Его, множае паче примирившеся спасемся в животе его» (Рим.5:10). Прежде воплощения Христова, прежде Его спасительного страдания и живоносного воскресения, люди не имели ходатая к Богу, который бы мог исходатайствовать им отпущение грехов. Но как все сие совершилось, с того времени они имеют сильнейшего ходатая к Богу, Богочеловека Иисуса: «един бо есть Бог, и един ходатай Бога и человеков человек Христос Иисус» (1Тим.2:5). Он, умерши за нас и воскресши и мертвых, седит одесную Бога, и непрестанно, яко Богочеловек, ходатайствует о нас. «Христос Иисус умерый, паче же и воскресый, иже есть одесную Бога, иже и ходатайствует о нас» (Рим.8:34). поелику же Он есть Сын Божий, то и может подать совершенное спасение всем приходящим чрез Него к Богу, яко выну живый и ходатайствуяй о человеческом спасении: «тем же и спасти до конца может приходящих чрез него к Богу, всегда жив сый, во еже ходатайствовати о них» (Евр.7:25).

Не прельщайтесь убо, возлюбленная моя братия, новоумствованиями и обманом тех людей, которые или по незнанию, или с злым намерением, не соображая мысли Священного Писания одни с другими, как сами впадают в заблуждение, так и других совращают с пути истинного: не верьте тому, чтобы посредством одной веры без добрых дел можно было спастись: «вера без дел мертва есть» (Иак.2:26), а мертвое все есть недействительно, бессильно и бесполезно. Божественный Иаков сверх сего открывает еще нечто удивительнейшее: он проповедует, что вера споспешествует в творении добрых дел, а сии приводят оную в совершенство. «Видиши ли», говорит о Аврааме, «яко вера поспешествоваше делом его, и от дел совершися вера?» (Иак.2:22)

Ежели убо добродетель умножает и согревает веру: то следует, что порок уменьшает и охлаждает оную. Справедливость сего доказывают опыты: ибо человек сперва делается злым и развращенным, а потом уже нечестивым и безбожным. Подтверждает сие и Пророк Давид, положив наперед злые дела, а потом нечестие яко произведение оных. «И смесишася в языцех, и навыкоша делом их: И поработаша истуканным их, и бысть им в соблазн» (Пс.105:35-36). Также и великий Пророк Моисей, написал в своей песни: «и яде Иаков и насытися, и отвержеся возлюбленный: уты, утолсте, разшире: и остави Бога сотворшаго его, и отпусти от Бога Спаса своег»о» (Втор.32:15). Аминь.  

12. В неделю четвертую Толкование на Евангелие от Матфея (Мф.8:5-13)

Первый из всех Евангелистов — богоглаголивый Матфей, посем священный Марко, потом Божественный Лука, а последний из всех — наперсник Христов Иоанн писал Божественные Евангелия. И по Божию смотрению, последние нечто умолчали из того, что писали первые, а показали то, что теми было умолчано. Мы сие ясно видим в истории нынешнего Евангелия. Богодухновенный Лука, повествуя о сотнике, хотя описует то, что опущено у Матфея, то есть, о том, что происходило прежде пришествия сотникова к Иисусу Христу: но умалчивает о пришествии сотниковом ко Господу нашему и о том, что он ему сказал, так как Евангелистом Матфеем уже описанное. Сие же дело есть смотрения Божественного промысла весьма чудное: ибо оно сим образом испровергает то подозрение, что аки бы един Евангелист списал свое Евангелие с Евангелия другого. Видим еще тут же и другое Божия промысла гораздо чуднейшее дело, то есть, Божественных Евангелистов совершенное согласие в главных и существенных частях повествований и предложений, хотя в разные времена и на разных местах писали они священные свои Евангелия. Доказательством сего есть сия же ныне чтенная Евангельская история. Ибо главное и существенное оной содержание есть вера сотникова и всемогущество Господня повеления. А конец имеет тот, чтобы показать нам, что чем выше и совершеннее вера человеческая в Бога, тем вящие и богатейшие изливаются на человека милости Божии. О семь же, согласно с Лукою, и Евангелист Матфей повествует, говоря:

Мф.8:5-6. Во время оно, вшедшу Иисусу в Капернаум, приступи к Нему сотник, моля Его, и глаголя: Господи, отрок мой лежит в дому ослаблен, люте стражда.

Сотник был родом иноплеменник, по должности воин, сто воинов под властию своею имущий, по вере идолопоклонник, но друг народу Иудейскому, для которого и синагогу он построил (Лк.7:5). Раб его, расслаблен и недвижим лежа в дому, столь люто и болезненно страдал, что был уже близ врат смерти. Слыша убо сотник о преестественных чудесах Господа нашего Иисуса Христа и узнав, что Он пришел в Капернаум, во первых послал старейшин Иудейских, как повествует священный Лука, потом друзей ходатайствующих, наконец и сам, пришед к Нему, рассказал о болезни раба своего. Господи! говорил он: — раб мой лежит в дому моем расслаблен, от мучений болезненных люте страждущий. Сие точию сказал сотник: но когда хотел изъясниться и в просьбе о излечении раба, то предварил Богочеловек Иисус прошение его и, прежде нежели сказал он сие: молю, Господи, исцели его, предъобъявил Господь исполнение просьбы его.

Мф.8:7. И глагола ему Иисус: Аз пришед исцелю его.

Видишь ли, колико благодеяние Божие различествует от благодеяния человеческого? Чтобы получить одну малую милость от какого-либо человека, колькратно преклоняешь главу твою до лица земли? Колькратно произносишь сие «прошу и молю», и обещаешься воздать мзду и благодарность, — и тогда разве получаешь снисхождение и милость? Человек умножает затруднения в рассуждении просьбы твоей, чтобы показать тем величественнее свое благодеяние; отлагает время, да тем паче возжжет желание твое и приумножит обстоятельств стечение; ищет многих заступников, чтоб за одну милость многих иметь себе должников, и тогда напоследок протязает руку благотворения, когда приметит, что благодарность за благодеяние непременно воспоследовать имеет. В благодеяниях Божиих ничего такого не видишь. Богочеловек только что услышал о нужде сотника, — не медля исцелил болезнь раба его. Приметь еще неизреченную премудрость Господа нашего Иисуса Христа, сколь противными образы устрояет Он человеческое спасение. Веру Хананеи обнаружил чрез отрицание милости, которой она просила: «несть добро отъяти хлеб чадом, и поврещи псом» (Мф.15:26); сотникову же — явися готовым к исполнению прошения его: «Аз пришед исцелю его». Хананея презренная являет непоколебимость своей веры, великое смирение: «Ей Господи, ибо и пси ядят от крупиц, падающих от трапезы господей своих» (Мф.15:27); сотник, еще прежде просьбы своей быв услышан, просвещает слова, доказывающие великую его веру и совершенное благоговение.

Мф.8:8. И отвещав сотник, рече ему: Господи! несмь достоин, да под кров мой внидеши, но токмо рцы слово, и исцелеет отрок мой.

Благоговение сотника подобно есть благоговению великого Пророка Моисея. Сей, услышав Божественный глас: «Аз есмь Бог Отца твоего, Бог Авраамов, и Бог Исааков, и Бог Иаковль, отвратил немедля лице свое: благоговеяше бо воззрети пред Бога» (Исх.3:6); сотник же, услышав сие: «Аз пришед исцелю его», со благоговением ответствовал: «Господи! несмь достоин, да внидеши под кров дому моего». Сие сказал он, почитая себя недостойным толикой чести и милости, то есть, приятия в дом свой Сына Божия. Познай и совершенство его веры: «но токмо рцы слово», — то есть, единое повелительное слово скажи, — и сие довлеет ко уврачеванию раба моего. Кто же иной может единым словом отогнать телесную болезнь и даровать здравие, кроме единого токмо сущего над всеми Бога? Убо сотник веровал, что Иисус Христос есть Бог истинный, всесильный и всемогущий. Веру же свою яснее представляет следующим примером:

Мф.8:9. Ибо и аз есмь человек под властию, имый под собою воины, и глаголю сему: иди, и идет, и другому: прииди, и приидет, и рабу моему: сотвори сие, и сотворит.

Бог в руках Своих имеет живот и смерть, здравие и болезнь, счастие и несчастие. «Господь Вседержитель имя Ему. Яко в руце Его вси концы земли, и высоты гор Того суть. Яко Того есть море, и Той сотвори е, и сушу руце Его создасте» (Иер.48:15; Пс.94:4-5). И якоже царь посылает воинов иных для предохранения, а иных для усмирения граждан, тако и Бог иным посылает жизнь, — «и живот в воли Его» (Пс.29:6); другим же смерть: «и послю на них мечь и пагубу» (Иер.24:10). И якоже владыки посылают рабов своих на всякую службу: тако и Бог здравие подает или болезнь, счастие или несчастие ко всякому исполнению премудрого Своего хотения. «Яко чаша в руце Господни вина нерастворенна, исполнь растворения, и уклони от сея в сию» (Пс.74:9). Тако о Христе веровал сотник; убо смысл слов его есть таковый: Господи! живот и смерть суть воины твои, здравие и болезнь, счастие и несчастие — раби твои. Если убо я, будучи человек подвластный другим, повелеваю однако же сущим под властию моею воинам, и они повинуются, — прикажу рабу моему, и он исполняет мое хотение: то кольми паче Ты, Сый всемогущ и всесилен, если послешь живот и смерть, тот приидет, а сия отыдет; если только речешь слово, не тогда же ли раба моего обымет здравие, и отбежит расслабление? И сие сказал сотник.

Мф.8:10. Слышав же Иисус, удивися, и рече грядущим по Нем: аминь, глаголю вам: ни во Израили толики веры обретох.

Матерь удивления есть неведение: ибо удивляемся тем только вещам, коих причин не понимаем. А из сего явствует, что нимало не удивлялся Господь наш Иисус Христос, слыша веру сотника: ибо Он не только яко Бог, но и яко человек, по личному соединению Божества, и тайная человеческих помышлений знал, и причины всех вещей ведал. Написал же Евангелист сие: «удивися», — чтобы мы познали, коль удивительное и чудное есть дело — вера толь совершенная и полная в человеке язычнике, каков был сотник. Чего для обратившись Господь наш к грядущим по Нем, сказал: «аминь глаголю вам, ни во Израили толики веры обретох»! Приметь, что не сказал Господь: ни во всем Израили толикия веры обретох, но точию — «ни во Израили», для того, чтобы исключить из сего Патриархов и Пророков, Пресвятую Богородицу, Крестителя Иоанна, Апостолов и всех святых, сущих от поколения Израильского, и чтобы представить, что вера сотника совершеннее веры Израильтян, которые хотя Пророками и научены были о Его воплощении, сами видели множество чудес Его и были Им облагодетельствованы, однако в Него не уверовали. Чего для присовокупляет и следующее:

Мф.8:11. Глаголю же вам: яко мнози от восток и запад приидут, и возлягут со Авраамом и Исааком и Иаковом во царствии небеснем.

Пророк Исаия предсказал о вере во Христа и спасении язычников тако: «приидут к ней вси языцы» (Ис.2:2). «Се дах тя в завет рода, во свет языков, еже быти тебе во спасение, даже до последних земли» (Ис.49:6). И Малахия: «зане от восток солнца и до запад имя Мое прославися во языцех» (Мал.1:11). Почему и Богочеловек Иисус, взяв доказательство от веры язычника сотника, предъявляет приближающееся и начинающееся обращение языков и вхождение их в небесное царствие. Но вот как искусно и мудро в сем поступает! Чтобы не соблазнить Иудеев, и не показаться презирающим в законе Богу угодивших, не сказал: многие языки уверуют и наследят царствие небесное, но: «мнози от восток и запад приидут». Потом упоминает о Аврааме и Исааке, и Иакове, показывая что они наслаждаются царствием Божиим, но что и язычники, с ними сообитая и совозлежа, будут причастниками Божией славы. Сицевым образом предрасположив слушателей, и всякий повод к обвинению Его от них отъяв, сюда же присоединяет и остальную часть своего пророчества:

Мф.8:12. Сынове же царствия изгнани будут во тму кромешнюю: ту будет плачь и скрежет зубом.

Язычники, уверовавшие в таинство воплощения Сына Божия, наследят царствие небесное: Израильтяне же не уверовавшие изгнаны будут во тьму кромешную. Сынами царствия называет Израильтян, поелику их «бяше всыновление и слава, и завети, и законоположение, и служение, и обетования, ихже и отцы, и от нихже Христос по плоти» (Рим.9:4-5). О сих-то Бог чрез Моисея глаголал: «ты же возглаголеши Фараону: сия глаголет Господь: сын Мой первенец Израиль» (Исх.4:22). А чрез Исаию: «сыны родих и возвысих, тии же отвергошася» (Ис.1:2). Но вместо Израильтян, отвергшихся веры, приведены обратившиеся в веру язычники. Сие-то есть то таинственное восстановление, о коем говорит пророк Осия: «и помилую непомилованную, и реку не людям Моим, людие Мои есте вы: и тии рекут, Господь Бог наш Ты еси» (Ос.2:23). Богоглаголивый же Апостол тех (Иудеев) падение называет спасением языков: «неверием отломишася, ты же верою стоиши» (Рим.11:20). Приметь, что, понеже упомянул Он о тьме кромешной (или внешней), где плач и скрежет зубом, то есть, следовательно, и другая тьма, хотя вечная же, но легчайшая и внутреннейшая. Посему, якоже в дому Бога и Отца обители суть многи, то есть, многие чины и степени славы и блаженства: тако и во аде суть многие разделения наказаний и мук. Отсюда же научаемся, что ни спасаемые все равною мерою славы наслаждаются, ни мучимые все тожде подъемлют мучение: но каждому Бог разделяет меру славы или мучения, по мере веры и дел его. О сем Господь предрекши и сказавши, вступает в другую речь.

Мф.8:13. И рече Иисус сотнику: иди, и якоже веровал еси, буди тебе: и исцеле отрок его в той час.

Великая вера, велик и дар! «Якоже веровал еси, буди тебе». Ты поверил, что Я могу излечить единым словом раба твоего: се убо Аз сим словом: «буди», исцеляю его расслабление. Убо якоже веровал еси, тако и буди тебе. Приими дар, соответствующий вере твоей. И в тот же час, в который сказал Господь сие «буди тебе», в тот же исцелел сотников раб. Ты же, христианине, вникни не токмо во всемогущество слова и в скорость исцеления, но и в сие слово: «буди тебе». Словом буди создал Бог свет: «да будет свет, и бысть свет» (Быт.1:3). Тем же словом, буди, разгнал тьму бесовскую. «Буди тебе, якоже хощеши, сказал Хананеи, — и исцеле дщи ея от того часа» (Мф.15:28). Словом буди положил твердь: «да будет твердь, и бысть тако» (Быт.1:6). Словом буди исцелил расслабленного члены: «якоже веровал еси, буди тебе». Сказал сотнику — «и исцеле отрок его в той час». Тоежде слово, буди, есть и творческое, и чудодеятельное: понеже един и той же Бог есть и творяй, и чудодействуяй. «Той рече, и быша: Той повеле, и создашася» (Пс.148:5). «Вся, елика восхоте Господь, сотвори на небеси и на земли, в морях и во всех безднах» (Пс.134:6).

Беседа о Божественном причащении

Сотник, христиане, подал нам учение весьма душеполезное и спасительное. Он, уверовав, что Иисус Христос есть истинный Бог, познал, с коликою непорочностию должно приступать к Нему; рассмотрев же жизнь Его и дела, совсем недостойным себя почел приять Бога. Почему, когда он услышал, что Господь и Бог имел приити в дом его, хотя был человек чиновный и почтенный, однако не обинуясь, посреде целого града Капернаума, пред лицем всего народа, с величайшею верою, благоговением и смиренномудрием, явно, велегласно, во услышание всех возопил: «Господи! несмь достоин, да под кров мой внидеши» (Мф.8:8).

О, глас блаженного, научающего всех, приступающих к причастию Божественных таин! О гласа святого, обличающего приобщающихся недостойно тела и крови Владыки Христа! Сотник, услышав, что Господь к нему грядет, не дерзнул ввести Его в дом свой вещественный и рукотворенный. Мы, слыша Бога, чрез Павла вещающего: «иже аще яст хлеб сей, или пиет чашу Господню недостойне, повинен будет телу и крови Господни» (1Кор.11:27), дерзаем вводить Его, чрез причастие Таин, внутрь души и тела нашего. Сотнику обещает Господь исцеление: «Аз пришед исцелю его» (Мф.8:7), но он боится принять его. Недостойно причащающимся угрожает Господь болезнию и смертию: «сего ради в вас мнози немощни и недужливи, и спят довольни» (1Кор.11:30): однако они бесстрашно приобщаются ему. Сотник нимало не тая, пред всем народом исповедал свое недостоинство: мы, нимало не страшась, недостойно причащаемся, да явимся пред человеки достойными Таинства. Сие же бывает, возлюбленная моя братия, или от того, что мы нимало не рассуждаем о величестве сея Тайны, или от того, что нимало не измеряем тяжести грехов наших, — или кратчае, когда ни о первом размышляем, ни о другом воображаем.

Правда, что мы, приступая к таинству Божественной Евхаристии, не иное что видим, как хлеб и вино, и когда оного причащаемся, не иное что чувствуем, как качество хлеба и вина; но вера препобеждает чувство. Она имеет убедительность вящую доказательства очес, и достоверность высшую вкуса и прочих чувствований. Ибо чувство представляет уму человеческому внешняя токмо, сущая окрест существа, нарицаемая случайными; но вера проницает во внутренняя и в самую вещей сущность. Сего ради Богоглаголивый Петр, хотя видел и слышал, и, да тако реку, осязал и чудеса, и преображение, и страдание, и погребение, и воскресение, и вознесение Господа Христа: однако мнил, что слово веры известнее есть его чувств. Почему и внимающих оному слову или учению с похвалами утверждал, глаголя: «и сей глас мы слышахом с небесе сшедшь, с Ним суще на горе святей. И имамы известнейшее пророческое слово» (2Пет.1:18-19). Не токмо же тако мнил, но еще и похваляет внемлющих слову веры; поелику оно, донельже есмы во тьме сея жизни, просвещает нас, якоже «светильник в темнем месте», — просвещает, «дондеже озарит день» прехождения нашего от тьмы жизни сея и воссияет «в сердцах наших денница», то есть, дондеже узрим, в Негоже веруем, Иисус Христа. «Емуже (слову веры) добре творите внимающе якоже светилу сияющу в темнем месте, дондеже день озарит, и денница возсияет в сердцах ваших» (2Пет.1:19).

Всемогущий Бог и прообразованиями, и пременениями, и словесами, и делами удостоверил всех, что таинственный хлеб, егоже ямы, есть тело единородного Сына Его, и вино, еже пием, есть животворящая Его кровь. Первый Патриарх Ной, от потопа водного семена человеческого естества сохранивый, насаждает виноград, и пиет от вина (Быт.9:20): есть образ Господа Иисуса Христа, Который спас род человеческий от потопа греховного, первый благословил вино и преложил оное в кровь Свою. Первый священник Бога вышнего, родонеисповедимый Мельхиседек, уподобленный Сыну Божию, приемлет от Авраама десятины, но сам приносит, по подобию Самого Сына Божия, хлеб и вино (Евр.7:3), купно же и благословение, — знаменуя, что первое священство, благословляющее священство от обрезания, ведущее род от Авраама, есть от необрезания, то есть, сущее во Христе, которое приносит хлеб и вино, благословением оные прелагая в тело и кровь Господа Иисуса, сущего по плоти Сына Авраамля. Бог заповедует Израильтянам, глаголя: «приимите овча совершенно, и заклав оное ядите: помажите же кровию его на обою подвою, и на прагах в домех, в нихже снедят тое» (Исх.12:5-7). Сие овча образ есть веденного, яко овча, на заколение Иисуса Христа (Ис.53:7), егоже тела мы приобщаемся, кровь же агнца образ есть Господней крови, еюже по-видимому освящаем две губы и язык, по разумеемому же, исполняем благодати разум, сердце и волю души.

Еще же, да уверит нас Бог, что в Божественном причастии хлеб прелагается в живоносное тело Иисуса Христа, вино же в живоносную Его кровь, иные подобные преложения предуготовав, показал Моисей в Египте, воду речную преложив в кровь: «и преложи всю воду речную в кровь (Исх.7:20). Единородный же Сын Божий в Кане Галилейстей в вино превратил воду, бывшую в водоносах: «яко вкуси архитриклин вина бывшаго от воды, пригласи жениха архитриклин» (Ин.2:9).

После же образов и примеров преложений, сам Богочеловек тогда откровенно нача глаголати: «Аз есмь хлеб животный, Иже сшедый с небесе: аще кто снесть от хлеба сего, жив будет во веки. И хлеб, егоже Аз дам, плоть Моя есть, юже Аз дам за живот мира» (Ин.6:51). Сия же Ему учащу, пряхуся между собою жидове: «и како, говорили, может Сей нам дати плоть Свою ясти?» (Ин.6:52) Многие и из учеников Его столько же соблазнялись, что явно роптали на Него, говоря: «жестоко есть слово сие, кто может Его послушати?» (Ин.6:60) Но Он подтверждал Свое слово, а купно и нужду приобщения Тайны: «аминь, аминь, глаголю вам, аще не снесте плоти Сына человеческаго, ни пиете крове Его, живота не имате в себе» (Ин.6:53). Сему поучал Богочеловек в Капернауме. Когда же приближилася тайная вечеря, тогда во святом Сионе возлежа со обеманадесяте Апостолами, приим во святые Свои руце хлеб, «и благословив, преломи и даяше учеником Своим, и рече: приимите, ядите, сие есть тело Мое. И прием чашу, и хвалу воздав, даде им глаголя: пийте от нея вси, сия бо есть кровь Моя» (Мф.26:26-28).

И так, христианине, ты хотя видишь хлеб, но веруешь, что сие есть тело Господа твоего: видишь вино, но Господне слово уверяет тебя, что сие есть Господа твоего кровь. Вера твоя препобеждает твое чувство. Убо как те, кои видели Иисуса Христа на земли ходящего и уверовали в Него, хотя телесными очами человека видели, но верою душевною исповедывали Его Бога: тако и ты очами телесными видишь хлеб и вино, оком же веры твоей веришь, что сей хлеб есть тело, и сие вино есть кровь Владыки твоего. Веруя же тому, чего не видишь, паче же иному, нежели что видишь, бываешь блажен. «Блажени, глаголет Господь, невидевшие и веровавшие» (Ин.20:29). Если бы ты видел тело и кровь Господа твоего, то ни малой бы не имел нужды в вере. Понеже не зримым, но невидимым мы веруем: «есть бо вера уповаемых извещение, вещей обличение невидимых» (Евр.11:1). Почему ниже ублажения веры был бы ты достоин. Посему-то убо Всемогущая Всевышнего десница сокрывает в таинстве Евхаристии тело и кровь Сына Своего под видами хлеба и вина, да мы, видя хлеб, и веруя, что то есть тело, и видя вино, и веруя, что то есть кровь Христа Иисуса, приимем неувядаемый венец веры. Сверх сего, если бы узрел ты обнаженное и неприкровенное тело и кровь Господа твоего, то како бы возмог ты приближиться и причаститься оных?

Моисей, сошедши с горы Синайской, когда непокровенно имел прославленное свое лице, не могли Израильтяне, ради сияния славы, воззреть и видеть оное; когда же покрывал лице свое, приближались к нему и слушали его гласа (Исх.34:33). Моисей убо, не быв покровен, был неприступен: быв же покровен, был приступен. Если б и таинство Евхаристии пребывало всеконечно неприкровенно, то без сомнения бы было неприступно. Если бы зрел ты препрославленное и обоженное тело и кровь Сына Божия; то не токмо не мог бы ты приближиться и причаститься, но ниже простерть взора твоего на оное. Содрогался бы тогда, ужасался, убегал или упадал. Прикрывает убо оные всеблагий и всесильный промысл Божий под видами хлеба и вина: и сицевым образом не токмо приступными, но и причастительными творятся. И сие есть вторая причина сего таинственного покрова. Нужен был лицу Моисееву покров, да приближатся к нему Израильтяне: кольми паче нужнее покров для таинства Евхаристии, да причастимся оного. Оный вещественный покров был образ сего таинственного покрова. Тот понятный, а сей непонятный. Тот прикрывал лице Моисея, а сей прикрывает Божественное тело и кровь единородного Сына Божия. Сие дело есть таинство таинств, непостижимое, превосходящее все пределы естества, ни словом описуемое, ни человеческими умы постигаемое, единою же токмо верою проразумеваемое, веруемое и поклоняемое.

Сего для неверный, видя хлеб и вино, и слыша, что то есть тело и кровь Иисуса Христа, ругается и осмеивает: а еретик, изыскивая безумно естественной пресуществления причины в таинстве преестественном и непостижимом и не могши обресть оной, буесловит, говоря, что хлеб и вино во Евхаристии суть точию образ тела и крови Христовой. Мы же, верные и православные, хотя и по таинственном благословении видим хлеб и вино, но слыша Божий глас: «сие есть тело Мое, и сия есть кровь Моя», имамы слово веры твердейшее зрительной силы (Мф.26:26-28; 2Пет.1:19). Ведаем, что таинственное преложение не по естественному содевается способу и причине, но исповедуем, что совершается Божественною и всесильною благодатию. И якоже не изыскивая ни естественной причины, ни способа, веруем, что Бог есть едино и трие, что Бог бысть человек, что Матерь Божия Дева родила и Дева по рождестве пребыла, и всем прочим непостижимым таинствам веры: тако исповедуем, что и в Божественной Евхаристии, остающимся видам хлеба и вина, существо хлеба прелагается в тело Иисуса Христа, а существо вина в Его кровь, хотя причины и способа не можем постигнуть.

Убо мы, приступая ко причастию Таин, приближаемся к Богу, желая с Ним соединиться. Сего ради нужно рассудить, кто есть Бог, кто мы, и сколько Богу грех есть ненавистен. Бог есть бессмертен, всесвят, паче же и самая Святость. Мы — окаянны и грешники, и виталища всякого беззакония и нечистоты. Явил Бог, колико Он греха отвращается, возвестив чрез Пророки, что никако не могут предстать пред очами Его беззаконницы; что лукавнуяй нимало не приближится к Нему; что ненавидит всех творящих беззаконие, погубляет всех глаголющих лжу, гнушается мужа кровей и льстива (Пс.5:4-6). Явил, колико Он ненавидит грех, наказав аггелов, изгнав первосозданных, потопив мир, одождив огнь и жупел (серу) на Содом, казнив Египет, возвратив вспять море, разверз землю, истребив беззаконные языки, предав истреблению и самый святой град Иерусалим. Явил чрезмерную греха тяжесть, соделав, что ради изглажения оного и спасения грешников, умер крестною смертию безгрешный и единородный Сын Его. Како убо мы, сущие грешники, приближаемся к Нему? Како исполненные всякого беззакония приступаем к трапезе пречистых и страшных Его Таин?

Слышал ли ты когда, каковой чистоты Бог требует от хотящих к Нему приступить? Когда Он восхотел, да приближатся Израильтяне к горе Синайской, на которую Он имел снити, то тако заповедал Моисею: «сошед засвидетельствуй людем, и очисти я днесь и утре: и да исперут ризы изготовлением тридневным. И да будут готовы в день третий» (Исх.19:10-11). Слышишь ли? требует чистоты: «очисти я». Требует умовения: «да исперут ризы». Требует изготовления трехдневного: «и да будут готовы в день третий». Таковое приготовление делал народ Израильский не для того, да взыдет на верх горы Синайской, куда сшел Бог, но да станет внизу, окрест подошвы горы. По таковом же приуготовлении никто не дерзал не токмо взойти на гору, но ниже и прикоснуться ее. «Внемлите себе, не восходити на гору и ничим же коснутися ея». Горе же тому было, кто дерзал прикасаться горе. Стреляние стрел, камневержение, смерть была тому казнию. «Всяк прикоснувыйся горе, смертию умрет. Не коснется ей рука: камением бо побиется или стрелою устрелится» (Исх.19:12-13). Исключения же нет никакого: «аще скот, аще человек, не будет жив». И так ты, приближающийся не к горе, но к Богу, — ты, говорю, не Синая прикасающийся, но прикасающийся и причащающийся тела и крове Сына Божия, — какое творишь приуготовление? Очищаешь ли прежде душу твою покаянием? Омываешь ли скверноты и нечистоты сердца слезами твоими? Приуготовляешься ли хотя за три дни молитвою, постом и другими Богоугодными деяниями? Ты проводишь все время поста, назначенное Церковию на приуготовление к Божественному причастию, в телесных заботах и попечениях, последнего же и остального постного дня ожидаешь только для того, чтоб придти к духовному своему отцу. Тогда-то ты едва кой-какие грехи, да и то какие придут на память, да и кое-как, успеешь рассказать с величайшею поспешностию. Ни слез изливаешь, ниже решишься в себе исправиться и обратиться. А тот, видя множество дожидающихся исповедников и поспешая всех их выслушать исповедь, ни обличает тебя по надлежащему, ниже наставляет по своему долгу: и таким образом с великою поспешностию прочитывает тебе отпускную молитву; ты же заутра, или, может быть, и в тот же самый день, дерзостно приступаешь и приобщаешься бесстрашно тела и крови Господа твоего Иисуса Христа.

Если бы Бог сходил на святую трапезу таким же образом, как явился на горе Синайской: то гласы и молнии, мрачное облако и страшный звук трубный устрашали бы нас так, как устрашили тогда сущих в полце: и огнь тот и дым, восходящий яко дым от пещи горящей, привел бы в великий нас ужас, так как тогда народ Израильский (Исх.19:16-18). Если бы Бог являлся на жертвеннике таким же образом, как являлся на горе Хориве, то «дух велик и крепок, разоряяй горы и сокрушаяй камение, и страшный трус» (3Цар.19:11-13) обратил бы нас вспять; покрыли бы поистине и мы лице свое, и скрылись бы в вертепах, так как тогда Илия великоименитый. Если бы в час совершения таинства являлся Сын человеческий на облацех небесных грядущий, мы же бы видели и реку огненную пред Ним, и тысячи тысяч Ангелов служащих Ему, и тьмы тем Архангелов предстоящих Ему, якоже явился в Вавилоне пред Даниилом (Дан.7:8-10): то без сомнения вострепетал бы дух, возмутились бы помыслы душевные и зрак лица нашего изменился бы, так как тогда у великого Пророка Даниила. Если бы зрел ты, христианине, приступая к причастию Тайны, «Господа седящаго на престоле высоце и превознесенне, и исполнь дом славы Его, и Серафими шестокрылаты окрест Его, двема крылами покрывающия лица своя, и глаголющия: Свят, Свят, Свят Господь Саваоф, исполнь вся земля славы Его» (Ис.6:1-7), и видел бы в руце иерейской угль горящь, который приемлет он клещами и прикасается устам твоим: тогда поистине уязвлялось бы сердце твое, и вопиял бы ты, якоже велегласный Исаия: «окаянен аз»! Человек грешен сый и нечисты устне умый, не токмо вижу, но и причащаюсь Царя славы и Господа Саваофа! Если бы тогда, когда причащаешься, зрел ты хотя единый токмо луч Божественной славы: то трепетал бы тогда и, не могши устоять на ногах твоих, падал бы на лице, якоже пали ученики Христовы, когда на горе Фаворстей воссияла Божественная слава лица Его.

Сего на самом деле не видите. Но слышали ли, что пострадал Оза, когда дерзостно прикоснулся кивоту Божию? «Разгневася гневом Господь на Озу и порази его тако Бог, и умре тамо у кивота Господня пред Богом» (2Цар.6:7). Знаете ли, что претерпел Озия, когда беззаконно кадил в церкви? «Проказа взыде на чело его пред священники в дому Господни, на олтари фимиамном» (2Пар.26:19). Читали ли, что случилось с нечестивыми и лукавыми священниками Офни и Финеесом, недостойно носившими кивот Божий? Пали оба на брани и умроша (1Цар.4:11).

И так не потому ли мы, что Бог в таинстве Евхаристии не является таким образом, как являлся многажды древле, и не наказует недостойных так, как тогда, нерадим о богатстве благости, и кротости и долготерпении Его? (Рим.2:5) Если сие так, то горе нам! Ибо по жестокости и по нераскаянному сердцу нашему собираем себе гнев в день гнева и откровения праведного суда Божия. «Ядый бо и пияй недостойне, суд себе яст и пиет, не разсуждая тела Господня» (1Кор.11:29). Сей же суд наводит не токмо разные болезни, и немощи, и смерть, как показал Божественный Апостол, пиша к Коринфянам: «сего ради в вас мнози немощни, и недужливи, и спят довольни» (1Кор.11:30): но и вечную муку в тот день, «когда Господь воздаст коемуждо по делом его» (Рим.2:6), как объяснил нам Сам всех Владыка, говоря: «тогда начнете глаголати: ядохом пред Тобою и пихом, и на распутиих наших учил еси. И речет: глаголю вам, не вем вас, откуду есте: отступите от Мене вси делателие неправды» (Лк.13:26-27).

Поелику же таковая и толикая казнь предлежит недостойно причащающимся страшных Христовых Таин, того для Богоглаголивый Павел таковую нам предал заповедь: «да искушает же человек себе, и тако от хлеба да яст, и от чаши да пиет» (1Кор.11:28). Слышишь ли? Премудрость и разум поставляет тебя судиею самого себя. Для чего ж? Ибо «кто иный весть из всех человеков, яже в человеце, точию дух человека, живущий в нем?» (1Кор.2:11) Какой другой человек знает лучше тайная сердца твоего, кроме духа твоего и совести твоей? Сего убо ради прежде, нежели приступишь к Тайнам, искуси тебе самого, испытай дела твои, и если в них найдешь преступление заповедей Божиих, а волю свою неисправляемою, то воздержись. Ибо, ежели приобщишься, будешь «повинен телу и крови Господа» (1Кор.11:27). Вникни в слова твои, и если узнаешь, что «уста твои умножиша злобу, и язык твой сплеташе льщения, и что седя на брата твоего клеветал еси, и на сына матере твоея полагал еси соблазн» (Пс.49:19-20), обман, лжесвидетельство, измену, и пребываешь в сем нераскаянным, — то воздержись. Ибо недостойне будешь ясть и пить, и будешь повинен телу и крови Господней. Исследуй помыслы твои, и если приметишь в уме твоем гордость, в душе зависть, в сердце вражду, и раскаяния — никакого, то воздержись. Ибо если причастишься, суд себе яси и пиеши.

Святейшее есть сие таинство: убо и приступающие к нему должны быть святи. Сего ради и иерей, когда приближается время Божественного причащения, возглашает: Святая святым! Но кто же есть свят? «Кто чист будет от скверны? Никтоже, аще и един день жития его на земли» (Иов.14:4-5). Так что ж остается делать? Ужели лучше не приступать к таинству, чтобы не подпасть обвинению и суду? Сего не буди! Причастие Божественной Евхаристии нужно для подкрепления веры, для творения добродетели, для совершенства жизни. Без причастия тела и крове Господни невозможно быть наследником вечной жизни. «Аминь, аминь глаголю вам: аще не снесте плоти Сына человеческаго, ни пиете крови Его, живота не имате в себе» (Ин.6:53).

Но, скажешь ты, вижу-де я себя стесняема с обоих сторон: если я приобщусь недостойне, грех сотворю; если совсем не буду причащаться, муке буду повинен. И так, что делать, сам не знаю. Сотвори, брате, нечто третье, то есть: причащайся достойне. Но как, будучи грешником? Так, как предписал тебе Бог и чрез Пророка Моисея, и чрез Апостола Павла. Павел повелевает тебе: искушай прежде себе, то есть, вникни во все грехи твои; видя же множество твоих беззаконий, но для спасения твоего рассуждая и о нужде в причастии, не воздремли, не усни, ниже пребуди лежай в тине грехов твоих. «Востани, спяй, и воскресни от мертвых, и осветит тя Христос» (Еф.5:14). Твори то, что тебе повелел Бог чрез Моисея: очисти себе, что значит — покайся, яко Манассия, оставь беззакония, яко Закхей, решись жить благоугодно Богу, яко Матфей; очисти себе, то есть, прииди на судище твоего духовного отца, и со смиренномудрием, яко блудница, и с сокрушением, яко разбойник, исповедуй все грехи твои. Покаяние, обращение, совершенное воздержание от греха, исповедь загладит беззакония твои, и очистит тебя от всех грехов твоих. «Беззаконие мое познах, и греха моего не покрых, рех: исповем на мя беззаконие мое Господеви: и ты оставил еси нечестие сердца моего» (Пс.31:5). Омой, якоже Петр, горькими слезами твоими не ризы твои, но и скверну души, и ума, и сердца твоего. По крайней мере за три дни приуготовь себя молитвою, постом, милостынею, и всяким другим Богоугодным делом. Потом с верою и благоговением, со страхом и трепетом приступи, бия в перси твои, якоже мытарь, и взывая с сотником: «Господи, несмь достоин, да под кров мой внидеши»! (Мф.8:8) и тако приобщись небесных Христовых таин. Сицевым образом причастие будет тебе душевным и телесным освящением, и совершенным соединением с Богом. Тогда-то ты соделаешься страстям непреоборим, бесам страшен, Ангелом друг, сыном Божиим и небесного Его царствия наследником. Аминь.

12.1. Толкование на Апостол из посланий Апостола Павла к Римлянам, читаемый в четвертую неделю по Пятидесятнице (Рим.6:18-23)

Свойства и доброту вещей мы наилучшим образом познаем из сравнения двух противоположностей. В физическом мире чтобы узнать, сколько полезен чистой воздух, стоит только сравнить его с зараженным: чтобы узнать, сколь приятен вид человека благообразного, стоит только противопоставить ему безобразного: чтобы уразуметь, сколь неоцененное благо есть здравие, стоит только снести оное с болезнью: в политическом кругу тогда ясно увидишь, сколь счастлив град благоуправляемый, когда рассмотришь бедствия худо управляемого: увидишь, сколь нужны произведения людей ученых и ремесленных, когда посмотришь на произведения людей неученых и никакого ремесла незнающих: увидишь, сколь полезна во градах промышленность, когда рассмотришь общества людей, не занимающихся торговлею. В нравственном мире для того, чтобы совершенно увериться, сколь великое благо есть добродетель, стоит только сравнить хищного с милосердым, трезвого с пьяным, воздержного с распутным. Зная сие Божественный Павел, по данной ему свыше мудрости и благодати, сравнивает ни одну какую-либо добродетель с одним каким грехом, но взяв их в общем смысле, а не в частности, сравнивает вообще добродетель со грехом, описывает их действия, и полагает пред очами всех пользу добродетели и вред происходящий от греха: чем самим убеждает слушателей удаляться греха и любить всем сердцем добродетель. Таковое сравнение заключается в ныне чтенном Апостоле из его послания, на который я теперь намерен предложить вам толкование, дабы вы, уразумев смысл оного, могли принести спасительные плоды добродетели.

Рим.6:18. Братие, свобождшеся же от греха, поработистеся правде.

Слово, правда, в Священном Писании означает не одну справедливость, но все вместе добродетели. «И верова Авраам Богу, и вменися ему в правду» (Быт.15:6), говорит о Аврааме книга Бытия. «Возсияет во днех его правда» (Пс.71:7). «Яко вся заповеди твоя правда» (Пс.118:172). воспел Пророк Давид. «Будет препоясан правдою о чреслех своих» (Ис.11:5), вещал Пророк Исайя о Иисусе Христе. «Не помянутся правды его» (Иез.3:20), сказал Иезекииль о согрешившем добродетельном человеке. «Блажени алчущии и жаждущии правды. Блажени изгнани правды ради» (Мф.5:6,10). «Тако бо подобает нам исполнити всяку правду» (Мф.3:15). рече Господь. Таковое значение прилично дано слову, правда, потому, что кто творит какую-нибудь добродетель, тот исполняет должное и праведное, чем обязан он Богу, ближнему и самому себе. поелику же мы, спогребшесь Христу в купели святого крещения, совлекаемся ветхого человека греховного, и облекшесь во Иисуса Христа, восстаем с Ним чистыми от грехов и посвящаемся на дела благая (Рим.6:4, 6): для сего Божественный Павел, пиша к Римлянам, уверовавшим во Христа и крестившимся, говорит следующее: вы свободни есте от греха, т. е. очистились как от прародительского, так и от всякого произвольного прегрешения: а потому «поработистеся правде», т. е. посвятили старание и труды ваши на должное и требуемое от вас преуспеяние в добродетели.

Рим. 6:19-20. Человеческо глаголю за немощь плоти вашея. Якоже бо представисте уды ваша рабы нечистоте и беззаконию в беззаконие: тако ныне представите уды ваша рабы правде во святыню. Егда бо рабы бесте греха, свободни бесте от правды.

«Человеческо глаголю за немощь плоти вашея». Сии слова относятся к вышесказанным, т. е. к сим: «поработистеся правде», относятся однако ж и к последующим: к вышесказанным относятся таким образом: я говорю, что вы поработились правде, не потому, чтобы добродетельные были рабы: но по-человечески, т. е. судя по мнению людей, которые, будучи подвержены телесным немощам, труды подъемлемые в рассуждении добродетели почитают и даже называют рабством, между тем как они не суть рабство, но свобода, спасение и слава наша: ибо кто работает правде, тот работает Богу, а сего что может быть свободнее, спасительнее и славнее? Но ежели отнести их к последующим словам, то выйдет такой смысл: я ничему не поучаю, что бы превышало человеческие силы и суждение: но говорю человечески по немощи плоти вашей. Что же такое значит сие? Вот что: вы тогда, когда работали греху, были свободны от правды, то есть нимало не покорялись законам справедливости, а потому и члены свои делали рабами греховной нечистоты, и присовокупляли к беззаконию беззаконие: так ныне, когда уже освободились от греха, и поработились правде, достойно и праведно вам быть святыми, соделав члены ваши рабами добродетели. Так поистине: в нашей воле состоит обратить члены свои на службу или добродетели, или греха. Когда мы возводим очи свои на дела Божия с тем, чтобы тщательнее рассмотреть в них Творческую благость, всемогущество, премудрость и промысл: тогда мы очи свои делаем служителями добродетели. Но когда обращаем их на творения Божия с тем только, чтобы рассматривая красоту оных, возбудить в сердце своем пожелание суетности и вожделение плоти: тогда очи свои делаем рабами греха. Ежели мы отверзаем уши наши для того, чтобы слышать глас Господа Бога, песни и славословия, в прославление Его воспеваемые: тогда уши наши становятся рабами в деле спасения нашего: но ежели мы отверзаем их для того, чтобы слышать злословия, срамные речи, бесчестные и любовные песни: тогда они становятся рабами дел, готовящих нам мучение. Ежели язык наш песнословит Бога, проповедует учение его, утешает или подает советы ближнему, то он есть орудие добродетели; но когда он произносит хулы на Творца, или неправду, обманы, ложные обвинения и вредные советы на ближнего, тогда он делается орудием греха. Самые руки мы простираем по собственному своему хотению, иногда горе на прославление Божие, а иногда долу на похищение чуждого имущества: ногами также спешим иногда на помощь ближнему, а иногда на соделание ему вреда. Вот как мы члены свои посвящаем на служение то добродетели, то греху, и приемлем себе отсюда или святость, или осквернение. Но выслушайте и то, какими доказательствами Божественный Апостол тщится преклонить Христиан к тому, чтобы поработили себя легчайшему игу добродетели.

Рим. 6:21-22. Кий убо тогда иместе плод, о них же ныне стыдитеся? кончина бо онех, смерть. Ныне же свобождшеся от греха, порабощшеся же Богови, имате плод ваш во святыню: кончину же, жизнь вечную.

Апостол здесь, сравнивая между собою действия греха и добродетели, доказывает ясным образом вред происходящий от грехов и пользу от добродетелей. Какой, говорит, вы получили тогда плод, когда, то есть, работали греху и творили такие дела, о которых одно воспоминание ныне заставляет вас стыдиться? Истинно же так, что грешник, как скоро предстанет творить грех, и исчезнет в нем ощущаемое от того удовольствие, тотчас стыдится и срамляется, хотя бы был самый бесстыднейший, Апостол присоединяет к сему и другое зло, порождение греха, то есть смерть, состоящую в вечном мучении: «кончина бо онех», говорит, «смерть». Но ныне поелику вы освободились от греха и соделались рабами Божиими, плод ваш есть святость, а конец ваших добрых дел, наследие вечной жизни и блаженства. Вот каким образом он стыду, происходящему от греха, противополагает святость добродетели, а смерти, производимой беззакониями, бесконечную жизнь, происходящую от добрых дел. Грешники, говорит он, в настоящей жизни терпят стыд, а в будущей вечное мучение. Напротив, добродетельные на земле получают освящение, а на небесах блаженную жизнь. Но что Апостол сказав прежде, «поработистеся правде» потом говорит: «порабощшеся Богови», тем он научает нас, что быть добродетельным и повиноваться Богу, есть одно и то же. Сие он подтверждает и следующими словами:

Рим. 6:23. Оброцы бо греха, смерть: дарование же Божие, живот вечный, о Христе Иисусе Господе нашем.

Речение оброки с греческого языка означает печеные яства. А поелику у Римлян в древние времена воины получали плату себе не деньгами, но пищею, то оно и взято вместо награды. Так Предтеча Иоанн сказал к воинствующим: «довольни будите оброки вашими» (Лк.3:14), и Павел в послании к Коринфянам пишет: «Кто воинствует своими оброки когда?» (1Кор.9:7) Почему оброками здесь Апостол называет воздаяния или награду. За грехи, говорит, воздаяние есть смерть, т. е. мучение, а за добродетель дарование, то есть, даруемое от Бога по благодати Господа нашего Иисуса Христа, воздаяние есть вечная жизнь. поелику же награда, даемая людьми, соответственна всегда бывает достоинству дела, а вечная жизнь, небесное царствие и слава, которыми Бог награждает добродетельных, не имеют никакого сравнения с их подвигами в добродетели, но несравненно превышают оные, и даются по благодати Иисус Христовой: для сего Апостол не сказал, награда или воздаяния, но дарование Божие, живот вечный о Христе Иисусе Господе нашем.

Беседа о том, что святость праведных и срам грешников суть видимы и ощутительны

Досточудно поистине бесконечное Божие человеколюбие и премудрый Его Промысл о спасении человеческом! Он чрез настоящее воздаяние видимым и подлежащим чувственности, дает нам знать о будущем награждении невидимыми и постигаемыми единою верою. Видимыми воздаяниями Он порождает в сердцах наших великую надежду и великий страх, относительно к воздаяниям невидимым: надежду на получение вечного блаженства, а страх, чтобы не быть осуждену на вечное мучение. Награждение для праведных есть двоякое: освящение и вечная жизнь: и воздаяние для грешных также есть двоякое: стыд и смерть, т. е. вечное мучение. Сему научает нас Богодухновенный Павел говоря: «кий убо тогда имеете плод, о них же ныне стыдитеся? кончина бо онех, смерть. Ныне же свобождшеся от греха, порабощшеся же Богови, имате плод ваш во святыню: кончину же, жизнь вечную» (Рим.6:21-22). Праведные в настоящей жизни получают освящение, а грешники стыд: первые в будущей жизни наследуют царствие Божие, а последние осуждаются на мучение уготованное диаволам. Освящение утверждает души людей праведных во уповании царствия оного: а стыд производит страх мучения в сердцах грешников. Но бывает ли чувствительно таковое освящение?

Бывает ли чувствителен таковой стыд? Освящение бывает чувствительно посредством совести, добродетелей и чудес: а стыд также посредством совести, грехов и всеобщего осуждения.

Что мы тогда чувствуем в себе, когда с усердием молимся, охотно постимся, с веселым духом милосердие оказываем бедным, прощаем от всего сердца обиды, нам причиненные, или другое какое творим святое дело? Тогда совесть производит в сердце нашем сладчайшее чувствие блаженного мира, и исполняет душу нашу небесною радостию и веселием. Таковый мир и веселие преимущественно ощущали в себе святые мужи. Посему Пророк Давид восклицал: «мир мног любящим закон твой: преподобнии твои возрадуются» (Пс.118:165,131:9): когда же он, впадши в грех, лишился сих дарований, тогда вопил к Богу, молясь о них: «воздаждь ми радость спасения твоего» (Пс.50:14). Громогласнейший же Исаия учил: и «будут дела правды, мир» (Ис.32:17): да и сам Бог вещая устами его глаголал с обещанием: «се работающии ми возрадуются» (Ис.65:14). Сей святой Пророк открыл и то, какую радость чувствовала душа его. «Да возрадуется», говорит он, «душа моя о Господе»: для чего? «Облече бо мя в ризу спасения, и одеждою веселия одея мя» (Ис.61:10). Но известно, что ризою спасения называется добродетель, доставляющая спасение, а одеждою веселия та радость и веселие, кои следуют за добродетелью. И Богоблаженный также Петр свидетельствует, что исполненные веры и любви наслаждаются сими небесными дарами: «Егоже не видевше», говорит он, «любите, и на негоже ныне не зряще, верующе же, радуетеся радостию неизглаголанною и прославленною» (1Пет.1:8). Мудрствуяй же небесная Павел чувствовал радость и тогда, когда был окружаем бедствиями и скорбями. «Ныне радуюся», пишет он, «во страданиих моих» (Кол.1:24). Но откуда проистекает таковой мир и веселие? Откуда блага сии? Они не суть произведения многострастного естества человеческого, ниже дары многомятежного и горестного мира: но плод добродетели, плод, который производит Дух Святой, освящая сердца добродетельных: ибо «плод духовный есть любы, радость, мир» (Гал.5:22). Вот чувствительные знамения освящения того, о котором сказал Павел: «имате плод ваш во святыню!» (Рим.6:22)

Сие освящение бывает ощутительно не только в сердцах людей добродетельных, но и вне оных, а именно для тех, которые или видят, или слышат о Богоугодных их делах. Когда, например, видим мы в Священном Писании веру Авраамову, по которой он охотно оставил отечество, родство и дом отца своего (Быт.12:5): когда видим ничем не возмущаемый сердца его мир, но которому он примирил с собою Лота и пастухов овец их, между собою ссорящихся (Быт.13:8): справедливость его души, по которой он не хотел получить ничего из вещей Царя Содомского, «от нити до ременя сапожнаго» (Быт.14:23): его страннолюбие им же и Ангелов странноприял: сострадательность сердца его, когда он и о спасении Содомлян молил Бога (Быт.18:23): смиренномудрие ума его, когда он сказал о себе: «аз есмь земля и пепел» (Быт.18:27) его любовь и повиновение к Богу, когда он простер руку свою взяти нож заклати сына своего (Быт.22:16): когда, говорю, видим все сие в Священном Писании: тогда что другое чувствует душа наша, как не святость или освящение? Когда мы прилежно рассматриваем терпение Иова, целомудрие Иосифово, незлобие Моисеево, кротость Давидову, или ревность Илиину, тогда что другое видим в душах их, разве святость? Когда слышим о вере, надежде, любви, смирении и ревности Богоносных Апостолов, о их гонениях, бедствиях, узах, биениях и прочих злостраданиях? Преславно ими понесенных: когда, говорю, слышим о подвигах и мучениях добропобедных мучеников, о дерзновении исповедников православной веры: о подвигах и трудах всеславных пастырей Церкви, о неусыпных бдениях преподобных Отцев: тогда что можем представлять в уме своем, разве святыню оную, о которой сказал Павел: «имате плод ваш во святыню»? (Рим.6:22)

Что же? Не представляют ли очам нашим святости святых мужей и чудеса, ими совершаемые? Они, будучи такие же люди, как и мы, делают диких зверей кроткими, исцеляют неисцелимые болезни и возвращают здравие, повелевают стихиям, и стихии покорствуют им, возглашают мертвым, и мертвые восстают: от кого ж они получили таковую сверхъестественную силу? Конечно от Бога: Он дает им оную потому, что любит их. А любит почему? Потому, что они повинуются воле Его. Сие значит, что Бог дает им силу творить чудеса, святости ради души их.

Но может быть скажете, что чудеса не служат доказательством святости, потому что и делатели беззакония иногда творят чудеса: и самый не следовавший по Христе, изгонял бесы: и также некоторые прельстители пророчествовали и толковали сны, которых Моисей определил на смерть (Мф.7:23; Лк.9:49; Втор.13:5). Так, сие справедливо: но я говорю здесь не о тех чудесах, которые производили люди неверные, беззаконные, прельстители и лицемеры: ибо хотя Бог, или для испытания веры человеческой, как Он сам рек во Второзаконии (Втор.13:3), или ради призывания имени Сына Его Иисуса Христа, которому всяко колено поклоняется небесных, и земных и преисподних (Флп.2:10): или для другой какой-нибудь неизвестной нам причины, иногда и попускал им делать чудеса: однако ж я не могу думать, чтобы чудеса их были доказательством их святости: ибо я знаю их неверие и лицемерие, вижу противные святости дела их, и слышу как от Моисея, так и от самого Иисуса Христа, что они не только не заслуживают имени святых, но еще достойны смерти и удаления от лица Божия: «и пророк той, или видяй сон да умрет: глагола бо еже прельстити тя от Господа Бога твоего» (Втор.13:5). «Отъидите от Мене», сказал о них Господь, «делающии беззаконие» (Мф.7:23). Я говорю вам теперь о чудесах, которые творили люди верные и добродетельные, о чудесах, каковые творили Моисей, Иисус Навин, Илия, Елисей, Даниил, три отроки Вавилонские, Петр и его тень, Павел и убрусцы и препоясания от тела его: я говорю о чудесах тех верных и добродетельных людей, которых и самые кости производят чудеса, которых тела пребывают нетленны, благоуханны и чудодейственны, каково, например, мертвое тело Пророка Елисея, которое воскресило из мертвых одного прикоснувшегося костям Елисеевым мертвого (4Цар.13:21). Чудеса таковых мужей доказывают ощутительным и очевидным образом, что они суть друзи Божии, что души их исполнены Божия благодати и святости.

Христиане! вы теперь слушали, каким образом освящение святых мужей бывает ощутительно: выслушайте теперь и то, каким образом стыд людей грешных бывает ощутителен. Человек в начале не имел страсти сей, стыда: вселил же сию страсть в естество человеческое грех. Адам и Ева до преступления своего были наги, и однако ж не стыдились друг друга: как же скоро согрешили, тотчас почувствовали в себе стыд: почему сшили смоковные листья и препоясали ими себя, дабы тем прикрыть наготу свою: но как грех произвел в них стыд? Никто не видел, никто не слышал их преступления, ниже говорил кто им, что нагими быть стыдно: ибо тогда кроме их двоих никого еще не было в свете. Совесть обличила их во грехе: обличение же совести произвело в них стыд. Сие с каждым человеком случается тотчас о соделании греха: то есть, что он стыдится и срамляется, будучи обличаем совестью, хотя бы согрешил и тайно, так что никто того не видел и не слышал. Совесть удерживает человека от греха даже и в то время, когда он еще старается только исполнить свое хотение, но поелику разум его тогда заглушен страстью: то он нимало не чувствует увещаний совести: когда же исполнит злое свое вожделение, тогда начинает чувствовать глас совести: тогда она, подобно искусному живописцу, живонаписуя пред ним гнусность, бесчестие и срамоту греха, производит в нем величайший стыд. Посмотри, говорит она ему, как ты став побежденным от греха, осквернил себя и обесчестил: посмотри, как ты, в чести сый, не разумел сего, но приложился скотом несмысленным и уподобился им. От сего грешник чувствует в себе такой стыд и мучение, что самый цвет лица его изменяется: и обличения совести, подобно самым острейшим стрелам, пронзают его сердце, и возмущают не только тело его, но и самые кости: «яко стрелы твоя», говорил Пророк Давид по согрешении, «унзоша во мне. Несть мира в костех моих от лица грех моих» (Пс.37:3-4). Мучение совести столь было для него чувствительно, что он говорил: «во обличениих о беззаконии наказал еси человека, и истаял еси яко паучину душу его» (Пс.38:12): и молил Бога ниспослать ему прежде, нежели умрет, отраду некоторую и отдохновение от таковых обличений. «Ослаби ми, да почию, прежде даже не отъиду» (Пс.38:14). Вот как совесть наша стыдит и мучит нас по учинении преступления, хотя бы мы и тайно соделали оное, хотя бы и никто не знал о том!

Но сколь чувствителен тогда бывает для нас стыд греховный, когда порочные дела наши открываются и делаются известными всем? Какой стыд покрывает лице наше, когда видим, что мы за худые наши дела у всех в посмеянии и презрении? Какой стыд для нас, когда видим, что все отвращаются от нас, как от людей бесчестных и ничего нестоящих? Какой удар для сердца, когда слышим о себе сии постыдные имена: такой-то вор, обидчик, лжец, клеветник, пьяница, блудник, изменник, и другие бесчестные названия? Хотя же покаяние и загладит самый грех: но стыд, от него происходящий, остается, но поношение от людей не исчезает. Сие- то самое означает Царе-пророк, говоря: «яко беззаконие мое аз знаю, и грех мой предо мною есть выну» (Пс.50:3). Так поистине, мы по раскаянии своем, как скоро вспомним о греховных наших нечистотах, тотчас чувствуем в себе стыд: и люди также, как скоро будет речь о худых наших делах, за раскаяние, правда, нас похваляют, а за соделание грехов хулят. Сей-то двоякий стыд, то есть внутренний, производимый совестью, и внешний, происходящий от людского поношения, есть стыд тот греховный о котором Павел, пиша к согрешившим и потом раскаявшимся Римлянам, сказал: «кий убо тогда иместе плод, о них же ныне стыдитеся?» (Рим.6:21).

Боже всяческих, и Господи милости! Твое благоутробие к людям есть бесконечно: неизреченное смотрение Божественного Твоего промысла делает чувствительными стыд греховный и святыню добродетели: да тако удаляясь греха, избавимся мучения, а исправляя добродетель, соделаемся наследниками царствия Твоего. Чувствование настоящего стыда предвозвещает грешникам стыд, имеющий быть в день оный, в который все дела их представятся наги и обнажены пред лицем всей вселенной. Если мы стыдимся, когда узнаем, что два или три человека видели наш гнусный порок: то каким стыдом должно покрыться лице наше тогда, когда все люди, начиная от Адама даже до того дня, узрят гнусные дела наши со всеми обстоятельствами! Какой стыд поразит нас, когда мы услышим Бога, толикого благотворца нашего, укоряющего нас пред Ангелы и человеки в нашем жестокосердии, и глаголющего: «взалкахся, и не дасте ми ясти: возжадахся, и не напоисте мене: Странен бех, и не введосте мене: наг, и не объясте мене: болен и в темнице, и не посетисте мене!» (Мф.25:42-43) Сие предвещает нам тот стыд, которой мы чувствуем здесь по соделании греха. Он дает нам знать о будущем стыде и о том мучении, которое ожидает нас. Когда стыд, происходящий от множества грехов, возмущает нас: тогда мы уже чувствуем мучение оное: «потоцы беззакония смятоша мя, болезни адовы обыдоша мя» (Пс.17:5).

Освящение же, даемое от Бога добродетельным на земли, есть залог будущих благ уготованных для них на небеси. Оно ободряет их душу, и подкрепляет их в исполнении Божией воли. Он вливает в них чувствие небесного мира и сладость вечного блаженства. Оно воспламеняет в сердцах их огнь Божественной любви: оно уверяет их, что они причастники Иисуса Христа и наследники вечного Его царствия. Посему- то священный Псалмопевец в веселии воспел: «когда прииду и явлюся лицу Божию? Проиду в место селения дивна даже до дому Божия, во гласе радования и исповедания, шума празднующаго» (Пс.41:3,5). А Божественный Павел с великим уверением пишет: «подвигом добрым подвизахся, течение скончах, веру соблюдох. Прочее убо соблюдается мне венец правды, егоже воздаст ми Господь в день он праведный судия» (2Тим.4:7-8). И так плод греховный есть стыд в настоящей жизни, предвещающий стыд и мучение в будущей: а плод добродетели освящение, которое есть уверением в будущей неизменяемой святости и нескончаемой славе Удаляйтесь убо, Христиане, греховного стыда, да, избежите болезней будущего мучения: старайтесь приобресть святыню добродетели, да тако соделаетесь наследниками благ вечного царствия, о Господе нашем Иисусе Христе, Емуже слава и держава во веки веков. Аминь.