… Какие это слова и какой смысл их, исследуем с великим тщанием и будем твердо хранить их, как законы Божии. «Отче наш, сущий на небесах«(Мф. 6:9). О какое чрезмерное человеколюбие! О, какая превосходная честь! Какое слово будет в состоянии воздать благодарность подающему нам такие блага? Посмотри, возлюбленный, на уничиженность твоей и моей природы, вникни в сродство ее, в эту землю, пыль, грязь, глину, пепел, потому что мы созданы из земли, и опять наконец разлагаемся в землю. Представив это, подивись неис­следимому богатству великой благости к нам Божией, по кото­рой заповедано тебе называть Его «Отцом«, земному – небесного, смертному – бессмертного, тленному – нетленного, временному – вечного, бывшему вчера и прежде грязью – существующего прежде веков Бога. Но не напрасно научен ты произносить это слово, а для того, чтобы, благоговея пред именем Отца, произноси­мым собственным языком твоим, ты подражал Его благости, как и в другом месте говорится: будьте подобны «Отцу вашему Небесному, ибо Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных«(Мф. 5:45). Поэтому не может называть человеколюбивого Бога Отцом своим тот, кто имеет настроение души зверское и бесчеловечное, потому что он не хранит свойств благости, какие есть у небе­сного Отца, но изменился в зверский вид и лишился боже­ственного достоинства, по словам Давида: «человек, который в чести и неразумен, подобен животным, которые погибают» (Пс. 48:21). В самом деле, когда кто нападает как вол, лягает как осел, злопамятствует как верблюд, насы­щает чрево как медведь, похищает как волк, уязвляет как скорпион, хитрит как лисица, ржет на женщин как неистовый конь, то как может такой (человек) произносить слово, свойственное сыну, и называть Бога Отцом своим? Чем же можно назвать такого человека? Зверем? Но звери страдают каким-нибудь одним из этих недостатков; а он, соединяя в себе все, стал бессмысленнее бессловесных. Да что говорю я – зверем? Такой человек свирепее всякого зверя. Те, бу­дучи свирепыми по природе, при помощи человеческого искус­ства часто делаются кроткими, а он, будучи человеком и имея способность изменять свирепость, свойственную зверям по при­роде, на кротость, несвойственную их природе, какое будет иметь оправдание, когда обращает свою природную кротость в свирепость, не свойственную своей природе, и имея возможность делать свирепое по природе кротким, делает себя, кроткого по природе свирепым, — когда, имея способность укрощать льва и делать его ручным, доводит свой гнев до свирепости боль­шей, чем у льва? У этого зверя два неблагоприятных обстоятельства, и то, что он не имеет рассудка, и то, что он яро­стнее всех; однако, при помощи данной от Бога мудрости, и его зверская природа укрощается. Тот, кто побеждает природу в зверях, в себе самом губит добро природы и воли; тот, кто делает льва как бы человеком, себе самому попускает сделаться из человека львом; сообщает льву то, что выше его природы, а в себе самом не сохраняет и свойственного природе. Как же такой человек может называть Бога Отцом? Следовательно, тот, кто кроток и человеколюбив к ближним и не мстить согрешающим против него, но воздает за обиды благодеяниями, безукоризненно может называть Бога Отцом. И вникни в точность выражения, как Он заповедует нам вза­имную любовь, и соединяет всех дружелюбным расположе­нием. Он не повелел говорить: «Отче«мой, «сущий на небесах«, но: «Отче наш, сущий на небесах«,для того, чтобы, научившись иметь общего Отца, мы оказывали братское расположение друг другу. Притом, желая научить, чтобы мы оставили землю и зем­ное, и не преклонялись вниз, а взяли крылья веры и, возлетев выше воздуха и, поднявшись выше эфира, стремились к называе­мому Отцу, Он заповедал говорить: «Отче наш, сущий на небесах«, –не потому, чтобы Бог находился только на небесах, но чтобы нас, пресмыкающихся по земле, расположить к стремле­нию на небеса и, озарив красотою небесных благ, обратить туда все наши желания.

4. Далее Он прибавил второе изречение, сказав: «да свя­тится имя Твое«.Впрочем пусть никто не имеет безрассудной мысли, будто Богу даруется прибавление святости словами: «да свя­тится имя Твое«;Он свят, и всесвят, и святейший святых. И серафимы приносят ему такое песнопение, непрестанно взывая: «свят, свят, свят Господь Саваоф: небо и земля полны славы Его!«(ср. Ис. 6:3). Как те, которые приносят хвалы царям и называют их царями и самодержцами, не дают им то, чего они не имеют, но славословят то, что они имеют, так и мы не сообщаем Богу святости, как бы не бывшей у Него, когда го­ворим: «да святится имя Твое«;но прославляем находящуюся у Него, потому что «святится«здесь сказано вместо: «да прославится«. Итак, научимся этим словом вести жизнь добродетельную, чтобы люди, видя ее, прославляли небесного Отца нашего, как и в другом месте, Он говорит: «так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного«(Мф. 5:16). После этого мы научены говорить: «да приидет царствие Твое«(Мф. 6:10), потому что, претерпевая насилие от плотских страстей и подвергаясь бесчисленным искушениям, мы имеем нужду в царстве Божием, «да не царствует грех в смертном вашем теле, чтобы вам повиноваться ему в похотях его; и не предавайте членов ваших греху в орудия неправды, но представьте себя Богу, как оживших из мертвых, и члены ваши Богу в орудия праведности» (Рим. 6:12,13). Кроме того, мы научаемся – не слишком прилепляться к настоящей жизни, но презирать настоящее и желать будущего, как Постоянного, и ис­кать царства небесного и вечного, а здешними приятностями не увлекаться, ни благообразием телесным, ни обилием богатства, ни множеством стяжаний, ни драгоценностью камней, ни велико­лепием домов, ни званиями градоправителей и военачальников, ни багряницею и диадемою, ни яствами, сластями и всякого рода роскошью, ни чем-нибудь другим из предметов, услаждаю­щих наши чувства, но, отказавшись от всего этого, непрестанно искать царства Божия. Таким образом, научив нас и этой до­бродетели, Господь повелел говорить: «да приидет Царствие Твое; да будет воля Твоя и на земле, как на небе«.Возбудив в нас любовь к будущему и желание царства небесного и пронзив нас этим желанием, Он заповедует говорить: «да будет воля Твоя и на земле, как на небе«. Дай нам, Господи, – говорит, – подражать жизни небесной, чтобы и мы желали того, чего желаешь сам Ты; помоги на­шей воле ослабевающей и хотя желающей исполнять дела Твои, но удерживаемой немощью плоти; простри руку стремящимся идти, но принуждаемым хромать; душа легка, но ее обременяет плоть; та быстро стремится к небесному, а эта тяготеет к земному, но при Твоей помощи и невозможное будет возможным, «да будет воля Твоя и на земле, как на небе«.

5. Так как Он упомянул о земле, а существам, проис­шедшим из нее и живущим на ней и облеченным земным телом, нужна соответственная пища, то необходимо Он присовокупил: «хлеб наш насущный дай нам на сей день«(Мф. 6:11) Он повелел просить хлеба «насущного«,не для объядения, а для питания, восполняющего истраченное в теле и отклоняющего смерть от голода, – не роскошных столов, не разнообразных яств, произведений поваров, изобретений хлебопеков, вкусных вин и прочего, тому подобного, что услаждает язык, но обре­меняет желудок, помрачает ум, помогает телу восставать на душу и делает этого жеребенка непослушным вознице. Не этого просит, научает, нас заповедь, но «хлеба насущного«,т. е. обращающегося в существо тела и могущего поддержать его. Притом и его заповедано нам просить не на великое число лет, а столько, сколько нужно нам на настоящий день.

«Не заботьтесь«,сказал Господь,»о завтрашнем дне«(Мф. 6:34). И для чего заботиться о завтрашнем дне тому, Кто, может быть, и не уви­дит завтрашнего дня, кто предпринимает труд, а не пожи­нает плода? Надейся на Бога, который «дает пищу всякой плоти» (Пс. 135:25). Тот, Кто даровал тебе тело, вдохнул душу, сделал тебя животным разумным и приготовил для тебя все блага прежде, нежели создал тебя, как презрит тебя созданного, если «повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных«(Мф. 5: 45)? Итак, надеясь на Него, проси пищи только на настоящий день, а об завтрашнем пре­доставь заботу Ему, как и блаженный Давид говорит: «возложи на Господа заботы твои, и Он поддержит тебя» (Пс. 54:23). На­учив, таким образом, этими словами высокому любомудрию и зная, что невозможно, чтобы мы, как люди, облеченные смерт­ным телом, не падали, он научил еще говорить: «и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим«(Мф. 6:12). Этими словами доставляется три блага вместе: достиг­ших высоты добродетелей Он научает смиренномудрию и уве­щевает не полагаться на свои подвиги, но бояться, трепетать и помнить о прежних грехах, как поступал и божественный Павел, который после бесчисленных подвигов говорил: «Христос Иисус пришел в мир спасти грешников, из которых я первый» (1Тим. 1:15). Не сказал: «я был«,но «есть«,выражая, что он непрестанно памятовал о делах своих. Итак, достиг­шим высоты добродетелей Господь доставляет этими словами безопасность в смиренномудрии, а падшим после благодати свя­того крещения не попускает отчаиваться в своем спасении, но научает их просить у Врача душ врачества прощения. Кроме того эти слова научают человеколюбию. Господь хочет, чтобы мы были кротки к виновным, незлопамятны к согрешающим против нас, прощением их приобретали прощение себе и сами предуготовляли себе меру человеколюбия, потому что мы про­сим столько даровать нам, сколько сами даем ближним, и испрашиваем себе такого же прощения, какое даруем своим должникам. Сверх того нам заповедано говорить: «и не введи нас во искушение, но избавь нас от лукавого» (Мф. 6:13). Под­линно, много скорбей причиняется нам от диавола, много и от людей, или явно оскорбляющих, или тайно злоумышляющих. И тело, иногда восставая на душу, наносит тяжкий вред; а иногда подвергаясь различным болезням, причиняет нам скорби и страдания. Поэтому, так как много различных бедствий напа­дает на нас со многих сторон, и мы научены испрашивать у Бога всяческих избавлений от них, потому что при Его запреще­нии, прекращается всякое смятение, буря превращается в тишину и пристыженный лукавый удаляется, как некогда, оставив лю­дей, он удалился в свиней, даже не осмелившись сделать и этого без приказания (Мф. 8:31). А кто не имеет власти даже над свиньями, тот как может овладеть людьми бодр­ствующими и внимательными, охраняемыми Богом и признаю­щими Его Царем своим? Поэтому и в конце молитвы Он выразил царство и силу и славу Божию, сказав: «ибо Твое есть Царство и сила и слава во веки. Аминь» (Мф. 6:13). Этого, гово­рит, я прошу у Тебя потому, что знаю, что Ты Царь всего, имеешь вечную державу, можешь сделать все, чего ни захочешь, и обладаешь неотъемлемою славою. За все же это будем благо­дарить удостоившего нас таких благ, так как Ему подо­бает всякая слава, честь и держава, Отцу и Сыну и Святому Духу, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.