🎧 СЛУШАТЬ Поучения преп. Никодима Святогорца

1. О величии Божественной Евхаристии
2. Отречение Петра
3. Наши грехи и неблагодарность к Богу
4. Что сделал Бог для нашего спасения
5. «Легкие» грехи
6. Стремление к наслаждениям
7. Учение Евангелия
8. Война, начатая Христом
9. Зло гнездящееся в грехе
10. Жизнь Христа
*1.   Его послушание родителям
* 2.   Его труды
* 3.   Его любовь
11. Размышления над притчей о блудном сыне
12. Наша любовь к Богу
13. Гордость – великое препятствие для нашего спасения
14. Лечение гордости
15. Бессильная вера
16. Грешащие с мыслью о последующем раскаянии
17. Две сети диавола
18. Искупление человека

О величии Божественной Евхаристии

Задумайся над од­ним даром, дра­гоценность которого ста­новится видна, когда в тебе соединяются три вещи: сознание величия дара, любовь к Тому, Кто тебе его подает, и сознание пользы, которую он приносит. Эти-то три чудные вещи и выявляют дар, подаваемый в Таинстве Бо­жественной Евхаристии. Задумайся о величии этого дара.

Бог, сотворив мир, даровал нам очень многое. Во-первых, Он даровал нам нас самих, приведя нас из небытия для того, чтобы мы существовали сотворенными по Его образу и подобию. Он да­ровал нам Свои бесчисленные творения, небесные и земные — не только невещественные и духовные, но также и материальные — для того, чтобы мы заботились о них. Он сотворил для нас небо, зем­лю и все, что только в них есть. А еще более ве­ликим даром стало Боговоплощение, в котором Бог Слово соединился с человеческой природой для то­го, чтобы человека сделать богом по благодати.

Из всех возможных даров остался только один, но и его Господь даровал человеку в Божествен­ной Евхаристии. В ней Он всем людям дает вку­шать Свое пресвятое Тело и драгоценную Кровь, чтобы душа каждого человека стала обоженной, и в этом — богатство и благо для нас. Вот что гово­рит об этом Таинстве преп. Иоанн Дамаскин: «Таинство это называется «Принятием» потому, что через него мы принимаем в себя Само Боже­ство; «Общением» — потому, что через него мы при­ходим в общение со Христом и делаемся прича­стными как Его плоти, так и Его Божеству».

Если же сказать коротко, это Таинство является образом всего Домостроительства во плоти. Оно со­держит в себе и Рождение Господа, и жизнь Его среди людей, Его страдания и смерть, схождение во ад, Воскресение, Вознесение, Его седение одесную Отца и второе Пришествие. Все это вспоминается в Божественных Литургиях святых Василия Велико­го и Иоанна Златоуста. А также в них говорится о тех блаженных людях, которые, соединяясь со Христом в Божественной Евхаристии, получат веч­ные блага. Вот что говорит об этом архиепископ Солунский Николай Кавасила: «Тогда эти блажен­ные будут соединены друг с другом и со Христом так, как члены тела соединены с головой и между собою. Впрочем, уже и сейчас, причащаясь от одного Хлеба и от одной Чаши, они приходят в это единение, как говорится в молитве Господа: Да бу­дут едино, как Мы едино (Ин. 17, 22)».

Итак, нам уже ничего более не осталось, о чем просить у нашего Спасителя, ибо подобно апостолу Филиппу, мы могли бы только сказать: Господи, довольно для нас (Ин. 14, 8). Если же мы станем искать для нашей жизни чего-либо лучшего, то Он скажет нам: «Таинство, которое Я даровал вам, является полнотой всех благ и нет у Меня ничего большего, чем оно. Все блага Я дал вам в этом Хлебе и в этом Вине». Какой ни с чем не сравни­мый дар! Какое благодеяние, не превзойденное во всех веках,— его не могут постигнуть даже многоочитые Херувимы и шестокрылатые Серафимы!

Итак, возлюбленный, не должен ли ты прежде участия в этом благодеянии и даре Божием при­нести всего себя в жертву Тому, Кому ты на Ли­тургии будешь приносить благодарение? Неужели и дальше ты будешь оставаться неблагодарным, несмотря на такие великие дары, полученные от Бога? Что скажут Ангелы о такой неблагодарно­сти? Что о ней скажут на небе святые, познавшие великую любовь Божию? Устыдись же неблагодар­ности, которую ты проявляешь во время соверше­ния Таинства, называемого Благодарением (Евха­ристией). А называется оно так не только потому, что Господь, когда передавал его нам, вознес бла­годарение Отцу, как написано: взял хлеб и, благо­словив, преломил и взяв чашу и благодарив, подал им (Мф. 26, 26—27), но и потому, что оно подви­гает нас благодарить Бога за Его многие благодеяния и за благодать, которую Он подает нам в этом Таинстве.

Подумай также о том, что и наказания будут соразмерны дарам, если мы не воспользуемся ими, как должно. То есть насколько велики благодея­ния, исходящие от Бога, настолько велики будут для тебя и наказания, если ты оставишь в себе дары Божий бесплодными. Пообещай же Господу, что отдашь Ему всего себя, как и Он все дает тебе. Воздай Ему благодарность за этот великий и без­мерный дар и попроси Его, чтобы Он ко всем Своим благодеяниям добавил тебе еще одно — об­новление духа и обновление сердца: для того, что­бы ты, как должно, уразумел благодеяния Его и мог соответственно благодарить за них.

Подумай, возлюбленный, и о любви, которую яв­ляет тебе Бог в даре Божественного Причащения. В этом Таинстве Его любовь доходит до предела со­вершенства, как говорит Евангелист Иоанн: Возлю­бив Своих, сущих в мире, до конца возлюбил их (Ин. 13, 1). И как жар печи познается по пламени, вырывающемуся из нее, так и любовь Господа к нам познается по Таинству Божественной Евхаристии.

Чем, возлюбленный, ты можешь ответить Богу на такую любовь? Наш Господь желает одного: со­единиться с твоей окаянной душой, а ты не хочешь соединиться с Ним — все превосходящим Благом? Создатель являет такую горячую любовь, а прах — такую холодность? Господь благоволит жить б тебе и сделать тебя Своим домом, а ты, неблагодарное создание, захлопываешь перед Ним дверь и не хочешь впустить Его к себе? Ты, показывая такую неблагодарность, становишься похожим на тех ев­реев, которые в пустыне захотели египетского лука и чеснока, то есть плотских наслаждений. Что же еще должен сделать Бог, чтобы победить твое не­чувствие и бесчеловечность?

Итак, стоя перед величием Бога, признай свое бедственное состояние. Посвяти всего себя Госпо­ду в этом Таинстве и впусти к себе возлюбленного Иисуса, Который установил это Таинство по Своей великой любви для того, чтобы и ты в нем мог выражать свою любовь к Нему, чтобы оно было по­средником между любящим Богом и тобою, люби­мым Им. Какое небесное и достойное любви еди­нение!

Проснись же, брат, бодрствуй и со всяким стра­хом остерегайся любого греха, оскверняющего тебя. Причастившись пречистых Тайн, скажи сам себе: «Теперь я стал домом, в котором обитает Сам Бог. Как же я могу после этого сделать себя жилищем греха? Я соединился с Богом, как же я могу сделать свои члены членами блудницы? Итак отниму ли члены у Христа, чтобы сделать их членами блудницы? Да не будет!  (1 Кор. 6, 15).

Наконец, проси Господа, в Которого ты веришь и Которого любишь, чтобы Он умножил в тебе лю­бовь, желание единения с Ним и горение твоей любви к Нему. Как Господь на престоле в храме приносит Себя в жертву для твоей любви, так и ты, будучи обязанным Его любовью, принеси Ему свои мысли и желания, как написано: Жертва Богу дух сокрушен (Пс. 50, 18).

Жертвой является милостыня, делание всякого добра и отсечение страстей, как говорит апостол Павел: Умоляю вас, братия, милосердием Божиим, представьте тела ваши в жертву живую, святую, благоугодную Богу (Рим. 12, 1). Чтобы стать возлюбленным, нужно самому любить, как говорит возлюбленный ученик Христов: Будем лю­бить Его, потому что Он прежде возлюбил нас (1 Ин. 4,19).

Подумай, возлюбленный, и о пользе, доставля­емой тебе даром Божественной Евхаристии. Этот дар называется «Приобщением» — через него мы становимся общниками всех благ и, прежде всего, Царства Христа. Об этом говорит и преп. Исидор Пелусиот: «Принятие Божественных Тайн называ­ется «Приобщением» потому, что через них нам да­руется единение со Христом и мы становимся об­щниками Его Царства».

Также и св. Григорий Богослов пишет: «Свя­щеннейшее Тело Христово больных исцеляет, здо­ровых сохраняет, немощных укрепляет. Через него мы становимся более кроткими к нашему исправ­лению, более терпеливыми в трудах, более горячи­ми в любви к Богу».

Наконец, через Божественное Причащение Христос влагает в нас семена бессмертия, как Сам Он сказал: Идущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день (Ин. 6, 54).

Отречение Петра

Задумайся, возлюб­ленный, над тем, в чем  причина одного страшного  падения — отречения Петра, который хотя и был первым и самым горячим учеником Христа, но впоследствии, несмотря на это, с клятвой отрекся от своего Учите­ля. Да вразумит же тебя его падение.

Главной  причиной отречения Петра была гор­дость. Это она заставила Петра превознестись в своем мнении над другими Апостолами, когда он сказал: Если и все соблазнятся о Тебе, я никог­да  не  соблазнюсь  (Мф. 26, 33). И даже когда Господь предсказал ему его падение, Петр не об­ратил на  это внимания:  Но  он  еще  с  большим усилием говорил: хотя бы мне надлежало и уме­реть с Тобою, не отрекусь от Тебя (Мк. 14, 31). Именно гордость сделала его дерзким и прене­брежительным к опасности не только тогда, когда он вошел во двор первосвященника, где было много слуг, но и тогда, когда он сел погреться вместе с ними у костра. Был же он таким дерзким потому, что думал, будто не ему надлежит бояться диавола, но диавол должен бояться его. И как он мог устоять в ту минуту, когда в нем была такая ве­ликая гордость? Погибели предшествует гордость, и падению — надменность (Притч. 16, 18).

Когда Иисуса вели к первосвященнику, за Ним следовал и возлюбленный ученик Его. Он также вошел в палаты Каиафы, но смог избежать опасно­сти отречения потому, что не надеялся на свои силы и не был отважным до безрассудства. Он не допу­стил, чтобы гордость вошла в его сердце, и потому не отрекся от Учителя. Именно по причине своего сми­рения апостол Иоанн не сказал в Евангелии, что это именно он следовал за Иисусом, как пишет блаж. Феофилакт: «Итак, он скрывает себя по смирению».

О проклятая гордость, начало и корень всякого греха! Какого только зла не принесла ты несчастно­му человеку! Горе тебе, брат мой, если ты дерзок и надеешься только на свои силы! Горе тебе, если ты хочешь что-либо сделать без совета твоего духовного отца, который мудрее тебя и лучше знает, что тебе полезно. Горе тем, которые мудры в своих глазах и разумны перед самими собою! (Ис. 5, 21). Горе тебе, если ты мыслишь несогласно с Божественным Писанием и Преданием и с упорством преступаешь заповеди, данные тебе духовником. Горе тебе, если ты позволяешь гордости ослеплять тебя, если счи­таешь, что ты что-то значишь в этом мире.

Хочешь узнать, несчастный, что ты из себя представляешь в действительности? Задумайся вот над чем: перед Богом, как говорит пророк, вот на­роды — как капля из ведра (Ис. 40, 15). Раздели-ка теперь эту капельку на число всех людей — и умерших, и живых, и тех, кто будет жить после нас,— и посмотри,  какая  ничтожная часть приходится на каждого из этого бесчисленного множества. Так вот, этой-то частью, которая все равно, что ничто, ты и являешься.  И силы твои так же ничтожны, как и сам ты. Как сам ты — ничто, так и силы твои — ничто.  Вот, ты  решил эту задачу,  гордись теперь собой, если можешь. Если же и после этого ты вы­соко о себе думаешь, то знай, что ты очень близок к падению, как говорит премудрый Сирах: Если кто не удерживается тщательно в страхе Гос­поднем, то скоро разорится дом его (Сир. 27, 3). Подумай о том, сколько раз ты уже был близок к величайшим падениям,  сколько раз из-за твоей гордости Господь не подавал тебе Своей помощи. Обратись же к Нему и от всего сердца возненавидь проклятую гордость, которая является причиной вся­кого падения, как говорит преп. Иоанн Лествичник: «Где произошло падение, там прежде водворилась гордость» («Лествица»,слово 23, глава 4).

Итак, облобызай уничижения и возлюби смире­ние, которое есть источник всех добродетелей. Если ты испишешь лист бумаги одними нулями, то очевидно, что из других цифр на нем не будет ни­чего, кроме нулей. Но если перед каждым из нулей написать другие цифры: единицу, двойку, трой­ку,— то эти нули превратятся в значимые числа. Так и все добродетели: если будут совершаемы без смирения, то останутся простыми нулями и будут ничего не стоящими. И авва Исаак Сирин говорит, что из всех добродетелей только лишь за смирение дается благодать Божия. Если ты не смиришься и не станешь как ребенок, то не сможешь войти в Царство Небесное, как определил для нас Гос­подь: Истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небес­ное; итак, кто умалится, как это дитя, тот и больше в Царстве Небесном (Мф. 18, 3—4).

Ты должен стыдиться, что имеешь столько причин презирать себя, но вместо этого тебе, не­разумному, хочется, чтобы другие тебя почитали. Молись же Иисусу Христу, просветившему неког­да Своим Божественным взглядом слепоту Петра и давшему ему почувствовать свою ошибку, что­бы Он просветил и твое ослепление, дабы ты на­учился тому, о чем говорит апостол: Кто дума­ет, что он стоит, берегись, чтобы не упасть (I Кор. 10,12).

Задумайся, возлюбленный, и о беспечности, ко­торая также была причиной отречения Петра. Он следовал за Ним издали (Мф. 26, 58). Из этих слов видно, что Петр тогда был беспечным и «теп­ловатым» (См. Опер. 3, 16). Он не хотел ни совсем оставлять своего Учителя, ни следовать за Ним до конца. Он хотел оставаться Его учеником, не под­вергая себя опасности, которая настигла бы его, если бы он до конца боролся за Учителя. В противопо­ложность Петру, возлюбленный ученик Иоанн стоял не вдали, но вблизи от Христа и вошел во двор первосвященника не только затем, чтобы увидеть конец, но и для того, чтобы, если понадобится, и умереть за Него. Он очень любил Христа и не хотел отходить от Него ни на шаг.

У Петра же не было такой горячей любви, какая была у Иоанна. По своей беспечности он отрекся от Учителя и понял это только тогда, когда Господь посмотрел на него: Тогда Господь, обратившись, взглянул на Петра, и Петр вспомнил слово Гос­пода (Лк. 22, 61). Беспечность Петра была подоб­на стоявшей в ту пору холодной погоде. Евангелист Иоанн пишет: Рабы и служители, разведя огонь, потому что было холодно, стояли и грелись. Петр также стоял с ними и грелся (Ин. 18,18). Как говорит Феофан Керамевс, Петр тогда был действительно холоден в своей любви ко Христу, и потому грелся пламенем костра мира и греха, который разложили служители диавола с той целью, что­бы, сделав Петра отступником, насмеяться над ним. Иоанн же, горячий в своей любви к Господу, не нуждался в том, чтобы греться от этого про­клятого костра.

Поистине, беспечность — страшное зло. Пото­му-то преп. Марк Подвижник и называет ее очень часто «безбожной», что она делает людей безбож­ными и заставляет их отрекаться от Христа.

А теперь, возлюбленный, испытай свое сердце: нет ли в нем, как у Петра, какого-либо порока, и не угас ли в нем свет, дарованный тебе Богом в Священном Писании, из которого ты узнаешь о лживости на­слаждений этой жизни. Ты желаешь идти за Хрис­том, но при этом избираешь такой путь, который не приводит тебя ни ко Христу, ни к обладанию благами этого мира. Другими словами, ты ищешь путь, который был бы для тебя ни пространным, ни узким, который не трогал бы твоих страстей, который те­бя, как и Петра тогда, вел бы за Христом издали.

Петр был побежден беспечностью один раз, а ты побеждаешься ею каждый день. Не осуждай Петра за то, что он отрекся от Христа, но осуди лучше сам себя за то, что, хотя ты на словах и исповедуешь свою веру в Бога, но на деле отрекаешься от Него, как пишет апостол Павел: Они говорят, что знают Бога; а делами отрекаются (Тит. 1, 16).

Осуждай себя за то, что ты давал столько ложных обещаний, за свое упрямство, за свою гордость и самодовольство. Сколько раз, отрек­шись от Христа, ты надеялся только на свои силы и поклонялся деньгам, как идолу! Потому апостол Павел и называет любостяжание идолопоклонством (Кол. 3, 5). Говоря проще, ты пред­почитаешь Христу какую-нибудь булавку и этим отрекаешься от Него. Потому-то и говорил Златоуст, что «есть много способов, которыми можно отречься от Христа».

И ты, брат, как подражал Петру в грехе, так подражай ему и в покаянии. Ибо, как сказал преп. Никита Стифат, падения святых описаны нам для того, чтобы мы подражали их покаянию. Петр один раз отрекся от Господа, а каялся в этом в течение всей своей жизни. Ученик Петра св. Климент Рим­ский упоминает в своем послании о характерной черте: когда он слышал пение петуха, тотчас вспоми­нал о своем отречении и плакал.

И ты, как только вспомнишь о своих грехах, плачь о них и проливай горькие слезы. Блаженный

Иероним говорит: «Молитва укрощает Божий гнев, а слезы склоняют Его к милости». Также и Иоанн Златоуст пишет: «Как после дождя воздух становит­ся чистым и прозрачным, так и после слез душа становится чистой, а ум — ясным». Уподобляйся Петру, который, как только слышал петуха, про­буждался и вспоминал о своем грехе; так и ты, услышав Господа, призывающего тебя к бодрство­ванию (См. Мк. 13, 37), очнись от беспечности, вспомни о своих грехах и бодрствуй.

После своего падения Петр принес покаяние и научил нас не высокомудрствовать и надеяться не на свои силы, но на помощь Божию. Он научил нас также не отчаиваться и относиться с сострада­нием к другим грешникам. И ты, видя совершен­ные тобою грехи, научись смирению и не осуждай согрешивших, но относись к ним с состраданием и увещевай их не предаваться отчаянию. Когда Петр принес искреннее раскаяние, ему было возвращено апостольское достоинство и он снова стал первоверховным среди апостолов. И ты, покаявшись, так же сможешь получить потерянную тобою благо­дать сыноположения и снова стать сыном Божиим и наследником царства Его.

Знай, что причина всех твоих падений — бес­печность. Раскайся же в ней перед лицом твоего Божественного Учителя и решись отныне начать обновленную, ревностную жизнь. Пойми, что бес­печность — страшная вещь; она — от диавола. Проси у Бога о том, чтобы Он освободил тебя от тебя самого, ибо ты часто бываешь для себя врагом хуже, чем диавол, как и написано: «согрешающие воюют против собственной жизни» (См. Притч. 8, 36)

Наши грехи и неблагодарность к Богу

Давайте задума­емся, возлюб­ленные, о великом и страшном числе наших грехов; мы помним лишь о малой их части, остальное же забываем. Для того, чтобы вспомнить хотя бы что-нибудь из них, нам надо припомнить все места, в которых мы жили, все наши возрастные перио­ды и всех людей, с которыми мы общались — тогда мы поймем, насколько длинна цепь совершен­ных нами грехов. Конец одного греха становился на­чалом другого, так что не осталось ни одной стороны нашей быстротечной жизни, которую бы мы не оск­вернили по своей небрежности. Все наши чувства мы сделали воротами, через которые в душу входит смерть, как говорит пророк Иеремия: смерть входит в наши окна, вторгается в чертоги наши (Иер. 9, 21). Все внутренние силы нашей души мы превратили в орудия греха.

Нет такого зла, которого бы мы не совершили. Не сделали мы только того, чего не смогли или к чему не было удобного времени; но то зло, какое мы могли сделать, мы сделали. Всю волю, данную нам Богом для того, чтобы мы стремились к Нему — полноте всех благ — мы употребили для того, чтобы вместить в себя все мерзости мира. Мы с такой удивительной легкостью отвернулись от Бога — как будто и божественный, и естествен­ный законы для нас ничего не значат!

Признаемся же себе, братья мои, что в глазах Божиих вся наша душа больна и покрыта ранами так, как тело Иова было все покрыто язвой и съедаемо червями. Когда грех начинает господ­ствовать над человеком, то этот человек наказыва­ется порождением греха — смертью. Сколько же раз нас следовало наказать ею за все грехи, что обладали нами? Если бы смертный грех мог сразу ввергнуть нас в ад, то сколько раз нам уже над­лежало быть вверженными туда вместе с нашими грехами? Но, несмотря на это, Господь по Своему преизбыточествующему и великому милосердию не отвергает нас и не только терпит нас с нашими грехами уже столько времени, но еще и являет нам Свои беспредельные благодеяния. До каких же пор мы будем смеяться над Его милосердием?

Исповедуемся же во всем сделанном нами зле и, насколько возможно, будем подражать любви Божией. Будем просить у Него наказания за наши грехи и пообещаем Ему, что своей дерзкой жизнью мы не будем больше прогневлять Его. тогда Он поддержит нас Своей благодатью, чтобы снова не впасть нам в прежние грехи, как написа­но в Премудрости Сираха: Господи, Отче и Вла­дыка жизни моей! Не оставь меня на волю их и не допусти меня пасть чрез них! (Сир. 23, 1).

Задумаемся также о тяжести наших грехов, по­тому что любой из них есть великое и страшное зло, а смертный грех — особенно, так как он враждует против безмерной благости Божией, им мы оскорбляем Бога и выказываем презрение к Нему. Любой смертный грех имеет такую тяжесть, что изгладить его не могут ни все подвиги святых, ни вся святость Ангелов, ни все молитвы Пресвятой Девы. На весах Божественного право­судия ничто не может перевесить тяжести одного смертного греха, кроме Креста и Крови Спасите­ля. Поэтому грех — самое великое из всех зол.

Все муки ада не могут сравниться по своей тя­жести с одним смертным грехом. Дух Святой го­ворит через Сираха: ад предпочтительнее одного смертного греха. Так велика тяжесть одного се­рьезного нарушения воли Божией! У того, кто дерзает на это — каменное сердце; он подобен бессловесному животному и бесчувственному дере­ву. Он грешит с такой легкостью и бесстрашием, как будто хочет навредить Богу не Истинному и Живому, а лживому и нарисованному. Христиа­нин, который грешит и оскорбляет Христа с такой дерзостью, делает то, чего не дерзали делать идодопоклонники со своими деревянными и каменными ложными богами.

И после всего этого что еще остается нам де­лать, как не оплакивать покаянными слезами в те­чение всей жизни ту наглость и  жестокосердие, которыми мы оскорбляли Бога? А чтобы нам уго­дить  Богу и воздать Его величию  подобающую честь, нужно  решиться сделать одно очень трудное дело:  мы должны  от всего сердца просить Господа,  чтобы Он даровал нам силы исполнить его, потому что без вмешательства Божественной благодати мы не сможем изменить себя. Будем горячо молить Владыку Христа, чтобы Он умило­сердился над нами, чтобы  послал нам столько скорбен, сколько раз мы выказывали неблагодар­ность Его милосердию и любви своими грехами.

Подумаем о нашей неблагодарности к Богу и о благодеяниях, которыми Он на нее отвечает. Как только мы познаем то богатство благ, дарованных нам Господом — и общих для всех людей, и дан­ных лично каждому из нас — тотчас почувствуем, что мы недостойны всех тех великих благодеяний и даров, в которых Бог являет нам Свою любовь. И чем мы можем воздать Господу за все, что Он сделал для нас?  Сами Ангелы с изумлением со­зерцают смирение,  страдания и смерть Христа, которые Он принял на Себя для нашего спасения. Мы — должники любви Божией.  Поскольку Он пострадал и умер за нас с такой любовью,  как будто мы  одни  были в  мире,  то теперь мы — должники Его смерти.

Итак, видя теперь себя окруженными столькими благодеяниями Божиими, мы не должны более оскорблять Его своими грехами. Будем всегда по­вторять слова, сказанные мудрым Иосифом: как же сделаю я сие великое зло и согрешу пред Богом? (Быт. 39, 9).

Зачем нам прогневлять нашего сладчайшего Бла­годетеля, даровавшего нам такие богатые дары? Бог сотворил нас из ничего, а мы пренебрегаем Им, как будто Он — ничто. Вместо Бога мы отдаем пред­почтение своему телу, которое ничем не отличается от гнилушки. Бог дал нам Свою жизнь, чтобы и мы отдали Ему свою, распиная наши страсти и не раз­дражая Его язв своими грехами, по словам апостола Павла: они снова, распинают в себе Сына Божия и ругаются Ему (Евр. 6, 6).

Господь возлюбил нас, как подобает Его Божест­венному величию, а мы предпочли Ему мерзкие на­слаждения, хотя они и убегают от нас как тень. Как говорит блаж. Августин: «Бог избавлял тебя от мно­гих бед. Когда ты заблуждался, Он наставлял тебя на правильный путь. Когда ты недоумевал, Он учил тебя. Когда ты скорбел, Он утешал тебя. Когда ты ослабевал, Он укреплял тебя. Когда ты падал, Он поднимал тебя. Когда ты стоял, Он утверждал тебя. Когда шел ты, Он путеводил тебя. Когда приходил к Нему, Он принимал тебя. Когда спал ты, Он ох­ранял тебя. Когда ты взывал к Нему, Он прикло­нялся слушать тебя». Мы же за все это вознагра­дили Его неслыханной неблагодарностью.

Раскаемся же в нашей дерзости и неблагодар­ности,  которыми мы уничижали благость Божию, и отныне с трепетом будем исполнять Его запове­ди. Исповедуем, что мы достойны того, чтобы земля живыми поглотила нас, чтобы море покрыло нас волнами своими, чтобы солнце сожгло нас своими лучами и чтобы, наконец, пожрал нас ад и вечные муки жгучим пламенем охватили нас.

Однако пока мы живем, вся наша жизнь может стать для нас временем покаяния и обращения к милосердному Господу, Который всегда готов про­стить нас, забывающих о своих грехах, и даровать нам нескончаемое блаженство в Своем Раю.

Что сделал Бог для нашего спасения

Задумаемся, воз­любленные, над тем, сколько всего сде­лал Бог, чтобы спасти нас. Сначала Он уго­товал Свое Царство для тех, которые будут послушны Его воле. Счастье и блаженство Бог не оставил только для Себя, Своего Сына и Духа Свя­того, но предуготовал его и для нас, восхотев сде­лать нас Своими детьми по благодати и причастниками Святого Духа. Для нашего спасения воюю против демонов небесные воинства — Архангелы Ангелы, служение которых состоит в том, чтоб! защищать людей и помогать им спасаться. О этом говорит и Священное Писание: Ангелы суть служебные духи, посылаемые на служение для тех которые имеют наследовать спасение (Евр. 1, 14)

Для нашего спасения Бог «из не сущих» сотворил чувственный мир и поставил нас в нем царями над всеми творениями Его, повелев им служит нам, а нам — исполнять Его повеления, чтобы по лучить в Нем наслаждение в иной жизни. Говоря коротко, для того, чтобы мы спаслись, Бог опре­делил нас не на гнев, но к получению спасения (1 Сол. 5, 9). Для нашего спасения Господь да. закон и заповеди и посылал пророков, у которых не было иной цели, кроме как научить нас пути спасения. И Отец, и Сын, и Святой Дух — вся Троица действует для нашего спасения.

И насколько великим было дело творения мира, настолько же великим, не меньше, было и дело нашего спасения. Ибо и введение нас в мир, и наше спасение есть результат действия всемогу­щества Божия. Да и вера имеет своей целью не что иное, как спасение нашей души, как и апостол Петр пишет: достигая наконец, верою вашею спа­сения душ (1 Пет. 1, 9).

Какие же мы слепцы, братья мои, если не ви­дим того, сколько сделал Бог для спасения нашей драгоценной души. Итак, узнав теперь о величии спасения,  проживем немногие оставшиеся дни нашей жизни, всегда имея в памяти слова апостола Павла: Вот, теперь время благоприятное, вот, теперь день спасения (2 Кор. 6, 2). После всего этого возможно ли никогда не думать о том, что для нашего спасения сделал Господь? Соберемся же, разбудим все наши дремлющие добрые уст­ремления и употребим остаток дней нашей жизни для спасения души. Скажем то, что спросил закон­ник у Христа: Что мне делать, чтобы наследо­вать жизнь вечную? (Лк. 10, 25). Это делание — самое необходимое из всех дел мира: что мне де­лать, чтобы спастись? Все остальное — вредно, бесполезно и суетно. Мы уже много раз подверга­ли -свое спасение опасностям — будем же впредь бояться делать это. Возблагодарим Бога за то, что Он по Своей великой благости терпит наше не­брежение к своему спасению. Помолимся Ему, чтобы Он помог нам завершить начатое дело.

Задумаемся, братья мои, над тем, какие труды, страдания и смерть перенес Христос для того, чтобы спасти нас. И, сделав это, Он показал нам, что на­ше спасение для Него — самое драгоценное. Вместо того, чтобы наказать нас за наши грехи, за нашу дерзость, за то, что мы всегда противились Его бла­гости, Он пострадал за нас — хулителей и отступников. А еще Он не пожалел дать нам для нашего спасения Свое Божество. В Себе Он соединил его с человеческой природой и принял такие страдания, что все Его Тело — от головы до ног — было сплошной раной, и Он испытал такие муки, каких не испытывал ни один человек, как и пророк Исайя говорит: Муж скорбей и изведавший болезни (Ис. 53, 3).

Он был рожден в нищете, в пещере. Он не имел места, где главу подклонить. Лисицы имеют норы и птицы небесные — гнезда, а Сын Человеческий не имеет, где приклонить голову (Мф. 8, 20). В ни­щете Он и умер. Он претерпел тягчайшие хулы и окончил жизнь бесчестной смертью, быв послушным даже до смерти, и смерти Крестной (Флп. 2, 8), принял Своей плотью невообразимые муки от жес­токих мучителей до того, что Кровь Его ручьем сте­кала на землю. Он испытал такую скорбь и борьбу, которых никто никогда не испытывал: Душа Моя скорбит смертельно (Мф. 26, 38). И, говоря кратко, на Него излилась целая пучина мук для того, чтобы угасить пламя вечных мучений, кото­рое мы зажгли своими грехами, а также для того, чтобы нам достичь Неба.

Итак, после того, как Бог избавил нас такой страшной смертью от нашего гибельного состояния и претерпел столько страданий, сколько не прихо­дилось терпеть никому, познаем, насколько драго­ценно наше спасение. И если не уразумеем этого, то какими безответными мы будем перед Ним!

После всего этого подумаем, братья мои, на­сколько удивительно вот что: Христос пролил Свою всесвятую Кровь для нашего спасения, а мы не же­лаем заботиться о своем же спасении так, как запо­ведал апостол Павел: Итак, доколе есть время, будем делать добро (Гал. 6, 10). Если мы сейчас не убоимся своего нерадения, то непременно убоим­ся перед Престолом Праведного Судии — Христа, когда наши дела будут явлены такими, какими они были в действительности.

Устыдимся же нашей неразумной и грешной жизни, которой мы жили доселе, и решимся пре­одолеть все наши страсти и все зло, враждующее против нас. И если до сих пор мы пренебрегали нашим спасением, как делом ничтожным и недо­стойным памятования, то теперь будем горячо мо­лить Господа, чтобы Он просветил нас начать хотя бы сейчас делание спасения нашей души, по­тому что время, которое мы могли бы употребить для нашего исправления, уже не вернется.

«Легкие» грехи

Подумаем о грехах, называемых некоторыми легкими: они хотя и не являются смертными, но все же имеют большую тяжесть; и в них мы впадаем от слабости и отсутствия силы воли. Грех, кажу­щийся легким, не являет­ся таковым ни сам по себе, ни в сравнении с грехом смертным. Например,  какое-нибудь озеро называют маленьким тогда, когда его сравни­вают с большим морем, хотя на самом деле она вовсе не маленькое, ибо содержит много воды. Так и малое согрешение только по сравнению со смертным грехом кажется малым, но взятое само по себе оно есть большое зло. Потому что и малый, и великий грех проистекают из одного ис­точника — нарушения Божественного закона, как говорит Евангелист Иоанн: Всякий, делающий грех, делает и беззаконие; и грех есть беззаконие (1 Ин. 3, 4). И, согласно апостолу Иакову, кто соблюдает весь закон и согрешит в одном чем-нибудь, тот становится виновным во всем (Иак. 2, 10).

Итак, возлюбленные мои, как мы можем назы­вать малыми наши обычные грехи,— например, ложь, или когда мы говорим: «Из двух зол выберем меньшее, чтобы не случилось большего»; или гнев, послабления в церковном благочестии, зависть, скорбь, которую мы чувствуем, когда наш ближний опережает нас в добродетели, празднословие, не­брежность в словах, пресыщение чрева, услаждение вкуса и другое, подобное этому? Как могут быть малыми грехи, склоняющие нас к великому злу?

Не будем же считать, что эти кажущиеся мел­кими грехи не противны воле Божией и не удаля­ют нас от божественной славы Царства Небесно­го. Мы находимся в заблуждении, в прелести, если считаем, что какой-нибудь распространенный грех, например, празднословие, не является злом в очах Божиих. Ведь Господь очень ясно сказал о нем: Говорю же вам, что за всякое праздное слово какое скажут люди, дадут они ответ в день суда: ибо от слов своих оправдаешься, и от слов своих осудишься (Мф. 12, 36—37). Как мы можем говорить, что наш неуместный смех не противен воле Божией, в то время как Господь наш, когда стал Человеком, не только никогда не смеялся, но, напротив, четыре раза плакал. Он и в учении Своем сказал: Горе вам, смеющиеся ны­не! ибо восплачете и возрыдаете (Лк. 6, 25). Василий Великий в своих правилах для монахов определил неделю отлучения за смех, неуместные разговоры или шутливые слова: «Если кто-нибудь будет острить или не к месту смеяться, да будет отлучен на одну седмицу».

Как мы можем говорить, что не противны воле Божией объедение, пьянство и ложь, когда Сам Господь сказал, что Он погубит вся глаюлющыя лжи (Пс. 5, 7), и что будут алкать пресыщенные: Горе вам, пресыщенные ныне! ибо взалчете (Лк. 6, 25). И вот образ того, как малые грехи по­вреждают добродетель и умаляют в нас божест­венную благодать: если муха попадет в ароматное миро, но ее быстро извлекут из него, то благоуха­ние мира не повредится, если же муха останется в нем, то благовоние превратится в зловоние, как Дух Святой сказал устами Екклесиаста: Мертвые мухи портят и делают зловонною благовонную масть мироварника (Еккл. 10, 1).

Так и малые грехи — когда благочестивая и добродетельная душа не очищает себя от них, то они причиняют ей великий вред, потому что, если долгое время они остаются в ней, то она начин! склонять к ним свою волю, и тогда от нее удаляются чистота добродетели и благоухание божественной благодати, а достижение совершенства такой души становится делом весьма трудным.

Эти грехи делают душу скверной и ненавистно: пред Богом. Ведь если только один злой помысел является скверным и ненавистным в очах Божиих как говорит Приточник: Мерзость пред Господом помышления злых (Притч. 15, 26), и если одни только мысли, когда они лукавы, отлучают душу от Бога, — неправые умствования отдаляют от Бога (Прем. 1, 3),— то насколько более отлучает­ся от любви Божией и становится отвратительной для беспредельной благости Его та окаянная душа, которая на деле совершает эти «малые» грехи?

Нам необходимо убегать от этих «малых» гре­хов, потому что, если мы вознамеримся одновремен­но и Богу угождать, и не отказываться от «легких» грехов, то что может быть более ненавистным для Него, чем наше желание соединить Небо с адом, тьму со светом, огонь с водой и святость со злом?

Эти грехи, хотя и кажутся небольшими, но об­ладают огромной тяжестью, потому что оскорбля­ют Всесвятого Бога. Так же и величайшее зло, причиняемое кем-либо твари, является ничтожным по сравнению с тем, какое причиняется Творцу. Устыдимся же той легкости, с какой мы соверша­ем поступки, неугодные Богу. Будем исполнять заповеди Господни — все без исключения — и решимся не только не совершать этих малых грехов, _но и совершенно не допускать, чтобы наше сердце склонялось к ним. Если же нам случится впасть в них по немощи естества и воли, то не допустим, чтобы наше сердце увлеклось ими, но возненави­дим их, покаемся и исповедуемся в них и будем просить Господа,— да укрепит Он нас Своей бла­годатью, чтобы нам снова в них не впасть.

Задумаемся также о множестве зол, которое привносят в нашу душу «легкие» грехи. Как бо­лезнь расслабляет тело, так малые грехи удаляют от нашей души всякое добро и расслабляют ее, уничтожая добродетели, доставляющие человеку благоухание святости. Каждый грех, хотя и кажется легким, удаляет нас от плодов духовной жизни, по­ставляет нас вдалеке от Святых Тайн и препятст­вует нашему единению с Владыкой Христом, как и пророк Исайя говорит: беззакония ваши произве­ли разделение между вами и Богом (Ис. 59, 2). Этот малый, казалось бы простительный, грех де­лает нашу душу холодной для любви, умерщвляет благочестие, иссушает слезы умиления, угашает покаяние и препятствует вселению в нас благодати Христовой. Однако еще большим злом является то, когда мы от малых грехов с легкостью перехо­дим к тяжким, смертным грехам, которые совер­шенно губят несчастного человека. Эти грехи де­лают бессильными добрые навыки души и препят­ствуют получению помощи от Бога.

Задержимся теперь на том, как от малых гре­хов мы переходим к большим. Нам кажется маловажным неосторожно рассматривать чье-нибудь красивое лицо. Но давайте проследим, какие от этого рождаются грехи. Разглядывание красоты дает повод нечистым помыслам нападать на нас. Сначала они начинают привлекать к себе наше внимание, затем в нас появляется решимость до­стигнуть наслаждения, потом мы на деле соверша­ем грех, его повторное совершение порождает при­вычку к нему, привычка постепенно переходит в постоянный обычай, обычай вырастает в необходи­мость грешить, такое состояние порождает отчая­ние, отчаяние же ввергает человека в вечные муки.

Господь дал назореям заповедь не пить вина и не вкушать не только зрелых, но даже и незрелых виноградных ягод, а также не пить их сока. И это потому, что у того, кто ест незрелый виноград, понемногу появляется вкус к зрелому, от него — к виноградному соку, от сока — к вину, а от вина — к пьянству. Теперь мы видим, к чему приводит длинная цепочка, начинающаяся с «легкого» греха. Тот, кто не обращает внимания на малые согреше­ния, впадает в большие, как говорит Дух Святой в Премудрости Сираха: ни во что ставящий малое мало-помалу придет в упадок (Сир. 19, 1).

Наконец, святой Иоанн Златоуст говорит, что хотя и малы семена, но из них вырастают боль­шие деревья, также и лисицы — небольшие жи­вотные, но губят весь виноградник. Так и малые страсти, как лисицы, поедают гроздья добродете­лей, человек постепенно развращается и из малых грехов впадает в великие.

Стремление к наслаждениям

Доставить нас­лаждение пя­ти чувствам—при­ятное и одновремен­но мучительное влечение, которое человек ощущает в своем сердце. Однако никакой самый красноречи­вый человек никогда не сможет в полноте описать все то зло и вред, которые наслаждения привносят в душу. Если диавол будет предлагать нам яд, не будем пить его, хотя бы он и смешал его с медом наслаждений (когда я говорю о наслаждениях, то подразумеваю под ними удовлетворение плотских похотей — блуда, прелюбодеяния и других подобных страстей).

Каждый из нас знает, что нечистота и бес­стыдство наслаждений ослепляет ум и привязывает сердце к преходящим делам мира. После этого покажутся истинными слова, сказанные одним до-родетельным человеком, что кроме младенцев мало кто достигнет Рая и спасется. Наслаждения пита­ются долгим сном, вкусной пищей, красивой одеж­дой, мягкой постелью и вообще всем тем, что до­ставляет покой нашему телу.

Любители наслаждений устремляются к пиршествам, к развлечениям, к дурным компаниям, к бесстыдным песням, к комедиям, на праздники и не про­пускают ни одного случая к удовольствию; их жизнь полна наслаждениями, блудом, развлечениями и вся­кого рода грехами. А если кто-нибудь укорит их за такую жизнь, то они станут обзывать его неотесанной деревенщиной, которая хочет превратить города в пустыни, а мирян — в отшельников. Они будут гово­рить так для того, чтобы оправдать себя. Только одно они считают благом — проводить время в развлечениях: от кровати они переходят к столу, от стола — к развлечениям. И так проходит вся их жизнь — без отдыха бегут они от одного греха к другому, и ад открывает свои уста, чтобы поглотить их всех, самих ввергающих себя в него.

Сам Господь устами пророка Амоса сказал о том, как далеки от счастья аристократы и князья, которые спят в мягких постелях, едят превосходную пищу и развлекаются всеми возможными способа­ми. Горе вам, богатым, имеющим покой в этой жи­зни! Горе вам, пресыщающиеся всяким удовольст­вием! Горе вам, смеющиеся ныне! Горе вам, когда люди будут хвалить и почитать вас!

Кто-нибудь скажет, что развлечения и услады не являются злом, пока не переходят в грех. Но Иисус Христос говорит, что такой образ жизни есть приготовление себя к мучениям. Горе тем, которые из-за сиюминутного наслаждения будут страдать в вечности среди нескончаемых мук! Господь пред­упредил нас, что путь наслаждений очень опасен. Подумай о том опустошении, которое производят наслаждения в твоей душе.

Наслаждения и удовольствия делают бессильным самого крепкого. Именно из-за них некоторые хрис­тиане становятся настолько бессильными, что, увидев лишь тень наслаждений и искушений, они сразу го­товы возвратиться вспять и сдаться без борьбы. Призвание христианина — это призвание воина. Ка­кими бы соблазнительными ни были наслаждения, они не должны победить христианина-воина. Но бы­вают и слабые воины — они хотя и исповедуются в своем бессилии, которое в них появилось от плотских грехов, но потом снова в них впадают.

Ты спросишь: разве грех — спокойно спать, хо­рошо есть и пить, ходить на празднества и увесе­ления? Но этим вопросом ты хочешь только оправ­дать себя, потому что все это, может, и не грех, но этим ты подготавливаешься к нему. Все это пре­пятствует тебе когда-либо вкусить духовных благ, исходящих от Бога. И ты пострадаешь от них так, как пострадал когда-то Соломон, который не был осторожен в наслаждениях и из-за них впал в идолослужение, или как пострадали жители Содома, которые своим обжорством, пьянством и любовью к развлечениям достигли страшного и мерзкого со­стояния — впали в разврат и противоестественные пороки. Тертуллиан очень часто говорил, что христиане должны отвергать наслаждения из-за того, что они изнеживают человека и от этого его добро­детель становится немощной и бессильной.

Вялость и бессилие, которые появляются в душе от наслаждений, противны предназначению христианина. Наша цель состоит в том, чтобы уподобить­ся Иисусу Христу, Который есть Глава предопре­деленных, как учит нас Апостол Павел: кого Он предузнал, тем и предопределил быть подобными образу Сына Своего (Рим. 8, 29). Для того, чтобы прийти в Свою Славу, Христос провел жизнь в нищете, скорбях и поруганиях, а сластолюбцы бо­ятся такого образа жизни и именно поэтому они не хотят каяться. Неужели они нашли какое-то другое Евангелие, или к ним пришел другой Христос, по­обещавший им, неразумным, прекрасную одежду, сладкую пищу, покой, развлечения и почет от лю­дей? Они забыли, что тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь (Мф. 7, 14).

Послушай еще об одной важной вещи. Как-то раз один благородный и богатый вельможа, любив­ший наслаждения, услышал о добродетельной жизни одного человека и пошел к нему, чтобы посовето­ваться с ним. И вот, тот духовный муж говорит ему: «Христос был беден, а ты — богат, Христос по­стился, а ты — пресыщаешься, у Христа не было достаточно одежды, а на тебе — лишняя, Христос терпел скорби и страдания, а ты — сладко ешь, покоишься и спишь на мягкой постели». Услышав это, вельможа разволновался, принес покаяние и с того времени не прекращал слезно просить у Госпо­да прощения за ту жизнь, которую он вел прежде. Научись же и ты из этого, что лучше в этой жизни терпеть скорби, чем вечно мучиться в другой. Об этом говорит и святой Афанасий Великий: «Имею­щий успокоение в этом мире пусть не надеется получить вечный покой, ибо Царство Небесное принадлежит не тем, которые здесь пребывают в покое, но тем, которые в скорбях и лишениях про­водят эту жизнь» (Слово о девстве).

Потерпи в этой жизни, чтобы тебе не услышать страшных слов Христа: Чадо! Вспомни, что ты по­лучил уже доброе твое в жизни твоей (Лк. 16, 25). И пойми наконец,, что Царство Небесное стяжается не теми, кто пребывает в праздности и удобстве, но теми, кто понуждает себя, как сказал Господь: Цар­ство Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его (Мф. 11, 12).

Итак, не говори больше, что наслаждения — не грех, и обратись к Богу с покаянием, чтобы тебе стать действительно счастливым.

Учение Евангелия

Подумай, возлюбленный, о том, что Учи­тель Евангелия — Иисус Христос, Учитель всех учи­телей и проповедников. Один лишь Он — Господь и Учитель, как назвал Его Никодим, пришедший к Нему ночью: Равви! мы знаем, что Ты Учи­тель, пришедший от Бога (Ин. 3, 2), и как Сам Господь сказал о Себе: вы не называйтесь учите­лями, ибо один у вас Учитель, Христос (Мф. 23, 8). Он пришел в мир не только для того, чтобы ис­купить нас, но и для того, чтобы научить, как Он Сам говорит: Я на то пришел в мир, чтобы свидетельствовать об истине (Ин. 18, 37).

И чтобы еще сильнее утвердить эту истину, Небесный Отец громогласно повелел нам слушать этого Учителя: Его слушайте (Мф. 17, 5). Но давайте внимательнее присмотримся к Этому Учи­телю. Он, в отличие от других учителей, учит не столько словами, сколько делами.

Подумай о том, какие тяжкие труды подъял наш Спаситель для того, чтобы научить нас истине. Чтобы сотворить все сущее, Ему было достаточно сказать только одно слово: яко Той рече, и быша; Той повеле, и создашася (Пс. 148, 5). Однако для того_; чтобы научить нас Своей воле и от­крыть нам сокровища Своей премудрости, Он со­влекся величия, приняв образ раба, как говорит Апостол Павел, сделавшись подобным человекам, и по виду став как человек (Флп. 2, 7), и пере­нес все те скорби, которые всегда испытывали учители и проповедники Божественного слова.

Что еще могла сделать для нас Неложная Исти­на более того, что Она ипостасно открылась нам и научила нас истине? Я семь истина (Ин. 14, 6). Каким другим способом наш сладчайший Учитель явил бы нам Свою любовь, как не теми трудами, которые Он понес: Он поднимался в горы и спу­скался с них, обошел Своими ногами всю Иудею, на Его долю выпало столько бесчестий! Его назы­вали и обжорой, и пьяницей, и бесноватым — и все это для того, чтобы показать нам путь, веду­щий к жизни. И ходил Иисус по всей Галилее, уча в синагогах их и проповедуя Евангелие Царствия (Мф. 4, 23).

Какой ответ или оправдание можешь ты иметь перед Господом, грешный человек, если не веришь Его Божественному учению и не ходишь в свете Его? Если бы Я не пришел и не говорил им, то не имели бы греха, а теперь не имеют извинения в грехе своем (Ин. 15, 22). Устыдись же того, что ты так долго ходил вслед за лживыми учениями мира и плоти и пренебрегал прекрасными советами Божественной Мудрости, предпочитая следовать советам мудрости земной — скотской и диавольской, никогда не желая ничего выше славы и уважения у людей, не стараясь уврачевать свои чувства, свои безумные страсти и похоти, но вме­сто этого собирая серебро, чтобы в конце концов уподобиться ослу, нагруженному деньгами.

Тебе дан величайший дар — ты можешь слу­шать Само Воплощенное Слово, те слова Его, ко­торые хотели услышать пророки и цари, но не услышали. Сказываю вам, что многие пророки и цари желали слышать то, что вы слышите, и не слышали (Лк. 10, 24). Когда ты собираешься читать Евангелие и открываешь его, то делай это так, как будто ты открываешь Небо, так как эта Книга, написанная с величайшим благоговением, содержит в себе учение Самого Христа. Святой Иоанн Златоуст так написал об этом: «Чтение Писаний есть отверзение Небес» (Слово второе на Исайю). Читай ее так, как будто тебя учит Сам Господь. Когда ты читаешь Его слова, то не ощущаешь никакого страха, а ведь как сильно чувствовал этот страх жестокосердый народ Изра­ильский и, не имея сил вынести его, просил Мои­сея: Говори ты с нами, и мы будем слушать, но чтобы не говорил с нами Бог, дабы нам не уме­реть (Исх. 20, 19).

Задумайся над содержащимся в Евангелии уче­нием Небесного Учителя, особенно над Его нагор­ной проповедью, которую записал Евангелист Мат­фей: Увидев народ, Он взошел на гору, и, отверз­ши уста Свои, учил их (Мф. 5, 1—2); исследуй следующие три свойства Божественного учения — высоту, истинность и полезность.

Высота учения, прежде скрытая и непостижи­мая для мудрецов, теперь стала явной, как сказал Господь: изреку сокровенное от создания мира (Мф. 13, 35). До этого времени мир считал, что он будет счастлив только тогда, когда будет обла­дать богатством, славой и удовольствиями. Теперь ты можешь себе представить, как удивился чело­веческий род, когда впервые услышал, что Гос­подь говорит о совершенно противоположных вещах — о том, что счастливы нищие, плачущие, униженные, кроткие, голодные, миротворцы, чис­тые сердцем, неправедно гонимые и обвиняемые. И напротив, что несчастны богатые, чьи сердца прилепились к благам мира, а также пресыщенные наслаждениями мира, увеселяющиеся, смеющиеся, пользующиеся у людей почетом. И кто может постичь эту невыразимую высоту, присущую всему учению Божественного Евангелия?!

Апостол Варфоломей очень точно назвал Еван­гелие одновременно и малым и великим — малым по объему и великим по содержанию и по высоте учения. По словам святого Амвросия Медиоланского Евангелие подобно пучине, в которой мы можем отыскать полноту даров, оно — как море духовных тайн, в котором плавает таинственная Рыба — Иисус Христос, Божий Сын, Спаситель. Блаженный Иероним называет Евангелие сокра­щенным Богословием, Ориген — начатком всего Священного Писания. И если все Священное Пи­сание именуется у Августина энциклопедией всех наук, у Василия Великого — кузницей, в которой куются души, и житницей духовных злаков, то на­сколько превосходно в нем Евангелие — Завет Новый, обновленный Кровью Сына Божия!

Евангельское учение истинно потому, что исхо­дит оно из уст Самой Премудрости Вышнего, Ко­торая есть истина, как сказано в Премудрости Сираха: Я (т. е. Премудрость), вышла из уст Всевышнего (Сир. 24, 3) И хотя все люди — от Адама до скончания мира — оказываются лжеца­ми, один Бог не лжет, но всегда пребывает истин­ным, как говорит апостол Павел: Бог верен, а всякий человек лжив (Рим. 3, 4).

Польза учения Евангелия видна из того, что в нем — учение и знание, ведущее к спасению и жизни, как написано: дать уразуметь народу Его спасение (Лк. 1, 77). И еще: Слова, которые говорю Я вам, суть дух и жизнь (Ин. 6, 63), потому что они содержат все основы христианской нравственности — они показывают нам что добро, а что зло и облекают нас в нового человека, «со­творенного по Христу» (Сравн. Еф. 4, 24).

А теперь посмотри, что делаешь ты. Разве не показываешь ты своими делами, что вера у тебя совершенно другая? Когда Евангелие учит тебя теоретическим истинам и догматам веры, ты при­знаешь их великое достоинство, однако, когда оно предлагает тебе практические советы для исправ­ления твоих нравов, в тебе пробуждаются все твои похоти и начинают давить на тебя, заставляя не желать подчиняться евангельским заповедям. Итак, учти, что, как сказал Господь, не принимающий слов Моих имеет судью себе: слово, которое Я говорил, оно будет судить его в последний день (Ин. 12, 48). Свою веру нужно применять на практике, потому что теоретически и бесы веру­ют, и трепещут (Иак. 2, 19). Вера в делах — характерный признак одних только христиан: и я покажу тебе веру мою из дел моих (Иак. 2, 18).

Проснись же и приди в себя. Вновь зажги свою веру и любовь к Божественному Учителю. Раскайся, в том, что до сих пор ты питал свое сердце делами, противоположными тем, которым учит Господь. Моли Христа,  чтобы  Он даровал тебе мужественное сердце, чтобы с ним ты мог жить согласно словам апостола Павла: Не слуша­тели закона праведны пред Богом, но исполни­тели закона оправданы будут (Рим. 2, 13).

Война, начатая Христом

Задумайся, воз­любленный, о мысленной брани, ради которой Господь наш пришел в этот мир, как Сам Он сказал: не мир пришел Я принести, но меч (Мф. 10, 34). В этой войне Сам Спаситель наш Иисус — Военачальник и Царь, столь могу­щественный и величественный, мудрый и достой­ный любви, сопровождаемый всеми Ангелами и святыми. И не для того Он идет на войну, чтобы наложить на все непокорные Ему народы Свою царскую подать и стать богаче, но Сам становится нищим, чтобы обогатить их. Подумай о Христе как о Царе, Который посредством всего богатства Своего Божества и Человечества направляет жизнь каждого, кто послушен Ему. Не только Царем,   но  и  Человеком  является  Царь  царствующих и Господь господствующих, как об этом говорит святой Иоанн Богослов в Апокалипсисе: На одежде и на бедре Его написано имя: «Царь царей и Господь господствующих» (Откр. 19, 16).

А после этого подумай о том, что Этот Царь зовет на войну всех людей, и тебя тоже. Цель, для которой Он призывает нас,— воевать с Его врага­ми и с нашими врагами, то есть с плотью, миром и диаволом. В этой войне Царь идет впереди всех, как написано: Я пойду перед тобою и горы уровняю, медные двери сокрушу и запоры желез­ные сломаю; и отдам тебе хранимые во тьме сокровища и сокрытые богатства (Ис. 45,2—3). Во все время войны Он первый, кто встречает опасности и принимает раны, наносимые битвой. Однако как только война закончится, слава побе­ды и венцы достанутся всем воинам.

Господь, придя в мир, проведя жизнь в нищете, среди скорбей и поношений, умерев Крестной смер­тью, победил мир, как Сам говорит: Мужайтесь: Я победил мир (Ин. 16, 33). Он победил и диавола — Ныне суд миру сему; ныне князь мира сего изгнан будет вон (Ин. 12, 31). Наконец, Он по­бедил и плоть, как об этом пишет Апостол Павел: Бог послал Сына Своего в подобии плоти грехов­ной в жертву за грех и. осудил грех в плоти (Рим. 8, 3). И так бесчисленно множество душ тор­жественно последовали примеру Господа и теперь, победив врагов, о которых мы сказали, торжеству­ют с Ним в Раю. И один получил пять городов, другой — десять, соответственно труду каждого (Ср — Лк. 19, 11—26). О, славный закон войны! В земных войнах воюют воины, а царь остается в безопасном месте, в духовной же брани первым вступает в бой Царь, а за Ним уже идут войска.

Что теперь делать тебе, когда тебя позвали на эту войну? Ты видишь, что война коротка, а побе­да и покой после нее — вечны. Ты видишь, что те враги, которых хочет победить Иисус,— больше твои враги, чем Его, потому что Его они не могут свергнуть с царства, а тебя — могут, если ты не победишь их. Итак, встань и прими твердое реше­ние неуклонно следовать за Господом, подражать Ему во всем и терпеть все, что необходимо будет для угождения Ему. И когда ты станешь близким к Нему, то обретешь в этом великое счастье.

Раскайся в своей прошлой жизни, которая была противоположной жизни Христа, потому что для тебя были врагами те, которые для Него были дру­зьями, то есть нищета и нищие, скорби и скорбя­щие, поношения и поносимые. Ты был похож на денницу, который является князем мучимых в про­тивоположность Христу — Князю спасаемых. Итак, перемени свой военный лагерь и впредь имей друзьями твоих бывших врагов, а прежних друзей твоих — врагами, и обрати против них все духов­ное оружие для того, чтобы одержать над ними по­беду. И поскольку победа, последующая за этой мысленной бранью, дается от Господа, как написа­но: Коня приготовляют на день битвы, но победа — от Господа (Притч. 21, 31), то моли Его, чтобы Он просветил тебя Своей благодатью, чтобы ты ясно видел и сейчас, и в будущем посылаемые тебе кресты, скорби и лишения, и чтобы Он дал тебе силы переносить их без ропота и с благодарностью, как подобает Его последователю, понимая, что все испытания — драгоценны и же­ланны для тебя. Потому что последующий за Христом в этой жизни и терпящий различные скорби, в будущем будет вечно радоваться со своим Царем, как говорит божественный Павел: Если терпим, то с Ним и царствовать будем (2 Тим. 2,12).

Задумайся, возлюбленный, над тем, что люди, следующие за Христом в этой войне, бывают трех типов.

К первому типу принадлежат те, которые сле­дуют за Христом только в мыслях, издали, они восхищаются этой войной, но все никак не могут решиться взять в руки оружие, чтобы самим вое­вать против врага и победить его, так как не хотят подражать примеру Иисуса Христа, но пребывают в лени и праздности.

Ко второму типу относятся люди, которые во­оружаются и вступают в бой, но только тогда, когда им захочется, и делают только то, что им кажется правильным, а не то, что согласно с во­лей Божией. Они считают, что в этой войне смо­гут победить, проводя жизнь спокойную, живя по своему усмотрению и пребывая в гордости.

К третьему типу относятся люди, которые, не­смотря на все, остаются твердыми, потому что они,   отдавая  Богу все  силы своей души  и всю славу побед, становятся подражателями Христа. Они в этой войне ничего не делают без совета своих духовных отцов, но всегда послушны их воле. Итак, к первому чину относятся холодные и праздные, ко второму — теплохладные и ленивые, к третьему —горячие и усердные.

К какому же чину относишься ты, брат? Если к первому, то горе тебе. Потому что ты во время Крещения пообещал Богу воевать со своими страстями и с диаволом, но стоишь вдалеке без дела, вместо того, чтобы взять оружие и идти на войну. И как забыл ты, несчастный, что если не будешь воевать и побеждать здесь, то твои враги умертвят тебя навеки? Неужели ты не знаешь, что если не будешь сражаться, то не получишь ни венца, ни награды? И кто когда-нибудь, будучи беспечным и спящим, побеждал врага? Или на кого возлагали венец, если он пребывал в наслаждениях и развлечениях, как говорит Василий Ве­ликий: «Кто дремля заслужил себе триумфальную арку? Или кто, услаждаясь или играя на флейте, был украшен победными венцами?»

Итак, возлюбленный, оставь леность и воору­жись для войны с твоими смертельными врагами. И не смотри на то, как воюют другие, чтобы и тебе не сделаться беззаботным и не услышать того, что сказал Моисей сынам Гада и Рувима: братья ваши пойдут на войну, а вы останетесь здесь? (Чис. 32, 6).

Если же ты относишься ко второму чину, то ты ни горяч, ни холоден, но тепл. К таким людям говорит Дух Святой в Апокалипсисе: Но, как ты тепл, а не горяч и не холоден, то извергну тебя из уст Моих (Откр. 3, 16). Он извергнет тебя в день Суда, когда встретит тебя, только го­ворившего и ничего не сделавшего, со словами: Я никогда не знал вас, отойдите от Меня, де­лающие беззаконие (Мф. 7, 23). Ты желаешь стать добродетельным, но только без трудов. Ты хочешь делать добро, но одновременно не жела­ешь обидеть мир. Ты стремишься избавиться от своих злых обычаев, но не хочешь поскорбеть для этого. Ты хочешь служить Богу, но только слова­ми. Говоря коротко, ты желаешь одним глазом ох­ватить одновременно и небо, и землю. Ты хочешь бороться с той страстью, которой ты лишь не­много подвержен, а с той, которая всецело охвати­ла тебя — не борешься.

Когда Христос призывает тебя изменить себя, ты меняешься только внешне, без внутреннего перерождения. Нужно не просто воевать, но вое­вать правильно, как говорит Апостол Павел: Если же кто и подвизается, не увенчивается, если незаконно будет подвизаться (2 Тим. 2, 5). Раскайся же в непостоянстве своих мыслей и от­ныне предай себя в руки Господни, говоря от всего твоего сердца: Господи! я пойду за Тобою, куда бы Ты ни пошел (Лк. 9, 57).

Зло гнездящееся в грехе

Бог есть совершен­ное благо, которое мы должны любить, а грех есть крайнее зло, которое мы должны нена­видеть и гнушаться им. Бог — безмерная пучина совершенства, а грех — бездна зла. Бог — благо, беспредельно высшее всех благ, а грех — зло, беско­нечно худшее всех зол. Бог — Существо, в срав­нении с Которым все прочее — ничто, а грех — настолько гнусная мерзость, в сравнении с кото­рой все другие несчастья не могут быть названы злом.

Наконец, грех — это величайшее чудовище,— как в настоящей, так и в будущей жизни. И Сам Бог не знает другого столь великого и страшного чу­довища, которое противостояло бы Его величию и благости. Ни что Он так сильно не ненавидит, как грех (как сказал премудрый Сирах, ненавистен Господу грех), потому что если бы Он его не ненавидел, то не был бы Богом. Можно сказать и так: ад перестал бы быть адом, если бы от него удалился грех,— он превратился бы в Рай. Вот насколько горьким и сильнодействующим является яд греха!

И что сказать о том, какими мерзкими мы быва­ем пред Богом, когда совершаем грех, который явля­ется врагом благого Бога? Любя это чудовище, на­зываемое грехом, мы становимся злыми и противны­ми Самому Госиоду. Мы становимся ненавистными для Него, ибо наш грех ненавистен Ему, как говорит Дух Святой устами премудрого Соломона: равно не­навистны Богу и нечестивец и нечестие его (Прем. 14, 9).

Познаем же наше горестное положение и глу­бину своего падения. Возблагодарим милосердного Бога, Который протягивает нам Свою руку, чтобы помочь нам освободиться от мерзкой одежды, в которую облек нас грех.

Однако для того, чтобы нам вполне избавиться от греха, наша воля должна прийти в единение с волей Божией,— только тогда наш грех изгладит­ся. Эту волю мы должны употребить вместе со всеми нашими силами для борьбы с грехом. Нам необходимо также молить Господа, чтобы Он ук­репил нас Своей благодатью,— чтобы мы могли противостоять греху, а не быть его рабами.

По определению преп. Максима Исповедника, грех есть «неестественное движение», он лишает несчастного грешника всех сверхъестественных даров и благ. Также и душу он лишает благодати сыноположения — этого величайшего дара,  данного нам Богом. Грех обнажает душу и приводит ее в самое жалкое состояние запустения, лишает ее награды за добрые дела. А что самое страшное — он лишает человека возможности быть наследником Царства Небесного, как говорит апостол Павел: ес­ли дети, то и наследники, наследники Божий, сонаследники же Христу (Рим. 8, 17). Грех унич­тожает в душе блага, дарованные ей Богом,— мир с совестью и чистоту помыслов. Также и тело он наполняет нечистотой и необузданными похотями, то есть разрушает храм Божий, как пишет апостол Павел: вы — храм Бога Живаго (2 Кор. 6, 16).

Что еще сказать нам? Согласно святому Афа­насию Великому, «грех и зло не от Бога произо­шли, не в Боге были, они не были изначально и не имеют какой-либо сущности». Итак, грех пре­вращает человека в ничто. А блаженный Августин говорит: «Зло — не что иное, как отсутствие добра». Человек, служащий греху, живет жизнью скорбной и тревожной, как Каин, который, убив своего брата, стал весь трепетать от страха: ему казалось, что дрожат холмы и колеблется земля, почему и место, в котором он поселился, было на­звано им «Нод», что значит «дрожащая земля».

Жизнь, которою жил человек после грехо­падения, не может называться жизнью, но смер­тью, или, точнее, залогом и началом будущего му­чения. Святой Иоанн Златоуст, толкуя двадцатую главу книги Бытия, говорит так: «Блудник, или прелюбодей,  или служащий  другому подобному греху, если и скроет его, не найдет покоя в своей! жизни. Он боится подозрений, его душа постоянно дрожит, как тени зимой. Сон его не сладок, во время еды он не чувствует удовольствия,  его на­полняют страхи,  от которых он не может изба­виться ни  посещением друзей,  ни другим каким способом».

Наконец, христианин, просвещенный словом Божиим и верою, познавший зло, доставляемое ему грехом, не может снова впасть в него. Устыдимся же, братья, того бедственного состояния, до кото­рого нас довел грех, и примем твердое решение, как должно впредь употреблять наше тело, соблазнявшее нас. И, поскольку зло, наносимое нам и Богу, не ис­целяется никаким другим способом, кроме как го­рячими покаянными слезами, то будем просить Его, чтобы Он даровал нам дух истинного покаяния.

Подумаем еще об одном зле, доставляемом гре­хом — о вечном мучении. Если мы не можем выне­сти даже минуты, когда нас обжигает небольшой огонь, то с чем может сравниться пламя ада, как мы сможем стерпеть вечный огонь? Пророк Исайя, видя неизреченную муку вечного огня, будучи в великом страхе и изумлении сказал: Кто из нас может жить при огне пожирающем? Кто из нас может жить при вечном пламени? (Ис. 33, 14). Не будем забывать того, насколько страшно быть лишенным милости Бога, желающего даровать на­шим душам вечное блаженство.

Решимся же мужественно противостоять иску­шениям, в которые ввергает нас диавол, чтобы не впасть нам в грех и быть готовыми отдать не одну, а тысячу жизней, чтобы только не покориться ему. Будем просить Господа, чтобы Он послал нам Свою благодать, чтобы мы могли и кровь свою пролить, лишь бы только снова не огорчить Его новыми грехами.

Жизнь Христа

1.   Его послушание родителям

Жизнь Христа может быть рассмотрена с трех сторон. Первая — послушание, которое Он хранил по отно­шению к Своим ро­дителям до тридцатилетнего возраста, вторая — Его труды в этот промежуток времени и третья — Его любовь к Богу и к ближнему после тридцати­летнего возраста. Поговорим о каждой из этих трех сторон в отдельности.

Подумаем,  братья,  о том,  что  Владыка всех, Которому послушно все сущее, Сам более всех со­хранял  послушание Своим родителям.  Он слушался Своей Святейшей Матери, Которая была Его Ма­терью по человеческому естеству, зачала Его от Своих пречистых кровей, носила Его в Своем чреве девять месяцев и питала Его Своим молоком. Он обязательно должен был быть послушным Ей, как истинный Законоположник пятой заповеди: Почи­тай мать твою, чтобы тебе было хорошо (Исх. 20, 12), и еще: сын, не отвергай завета матери твоей (Притч. 1, 8), и еще: послушный Господу успокоит мать свою (Сир. 3, 6).

Он слушался и праведного Иосифа, хотя мог бы и не делать этого, потому что Иосиф не был Его истинным отцом по естеству, а Господь не был его настоящим сыном; это отцовство и сыновство были образными, а не истинными. Однако несмот­ря на это, Господь хранил полное послушание им обоим — и Истинной Матери и так называемому отцу, как будто тот был Его истинным отцом. Потому и Евангелист Лука сказал: и был в пови­новении у них (Лк. 2, 51).

Господь Своим полным послушанием им испол­нил все каноны и естественные законы. Сорок второй канон Карфагенского собора определил, чтобы дети были в подчинении у своих родителей, доколе не смогут разумно мыслить и рассуждать, то есть, пока не достигнут пятнадцати или даже двадцати лет, как это установлено в главе 32 Книги Чисел, а по достижении этого возраста они свободны и могут распоряжаться собою по своему усмотрению. Однако Иисус не только выполнил, но и удвоил годы послушания, которые должны исполнить дети, и был в подчинении у родителей целых тридцать лет. Поэтому и святитель Григо­рий Нисскин, толкуя слова, сказанные Господом Своей Матери (что Мне и Тебе, Жено? Еще не пришел час Мой — Ин. 2, 4), говорит, что Гос­подь как бы пожаловался Своей Матери о том, что Он не достиг еще срока самостоятельности, но хочет и далее быть Ей послушным. Еще не при­шел час Его, чтобы быть Ему свободным и само­властным. Итак, Он продолжает быть Ей послуш­ным и выполняет то, о чем Она Его просит, то есть прелагает воду в вино.

Иисус подчинялся Своим родителям и слушался их со всем усердием, со всей радостью, со всей любовью, и смирялся без малейшего ропота и без какого-либо внешнего или внутреннего прекословия. И Он был им послушен не только в легком, но и в трудном и обременительном. Не только в почет­ных и славных делах, но и в низких и грубых.

Какое неизреченное снисхождение! Того, Кто Своим голосом созывает облака и Которому с трепетом подчиняются ливни, как говорится в книге Иова: Можешь ли возвысить голос твой к облакам, чтобы вода в обилии покрыла тебя? (Иов. 38, 34) — Того Иосиф посылает к колодцу за водой, и Он тотчас слушается его. Того, Кто посылает молнии, и они тотчас идут: Можешь ли посылать молнии, и пойдут ли они и скажут ли тебе: вот мы? (Иов. 38, 35),— зовет Мать, что­бы принести дров к очагу, и Он идет и приносит. Он был готов подчиниться любому мановению и воле Своих родителей — Он,  Который сказал только одно слово, и все начало быть: Той рече, и быша. (Пс. 148, 5); Он, повеления Которого не может преступить ни одно творение: повеление положи, и не мимо идет (Пс. 148, 6);— Он Сам был послу­шен любому слову Своего отца и Матери — когда они говорили Ему, чтобы Он приготовил обед, убрал в доме или сделал любую другую грязную работу.

Что скажешь, читатель? Если Царь Ангелов был послушен Своим родителям, то есть праху, который Он Сам сотворил Своими руками, то какое послу­шание должен оказывать ты своим родителям! Как ты должен чтить их, какую любовь ты должен иметь к ним и с какой добротой к ним относиться! Каж­дый ребенок должен воздавать своим родителям те четыре вещи, о которых мы сказали: послушание, почтение, любовь, доброту. А взамен принимать от родителей другие четыре — воспитание, помощь, наставление и добрый пример. Особенно же дети должны иметь великое терпение к тем недостаткам, которые часто появляются у их родителей в старости, как написано в Священном Писании: Сын! прими отца твоего в старости его, и, хотя бы он и ос­кудел разумом, имей снисхождение и не пренебре­гай им при полноте силы твоей (Сир. 3, 12—13).

И как ты думаешь достичь успеха, не слушаясь советов родителей? Вот что вложи в свой ум,— говорит слово Божие: Непослушный сын — в по­гибели (Притч. 13, 1). Если ты злословишь отца, то ты — богохульник. Если оскорбляешь и гне­вишь мать,  то ты — проклят  Господом,   потому что оставляющий отца — то же, что богохуль­ник, и проклят от Господа раздражающий мать свою (Сир. 3, 16). Если ты чтишь своего отца, то и тебя будут чтить твои дети. И если ты полу­чишь благословение от отца, то будут тверды ос­нования твоего дома. Почитающий отца будет иметь радость от детей своих, ибо благослове­ние отца утверждает домы детей, а клятва матери разрушает до основания (Сир. 3, 5; 9).

Коротко говоря, тебе совершенно необходимо быть послушным своим родителям. Только в том случае ты должен не слушать их, а предпочесть любовь к Богу, когда они понуждают тебя сделать зло и нарушить заповеди Божий. И Господь, когда родители искали Его, в то время, как Он был в храме, сказал им: зачем было вам искать Меня? или вы не знали, что Мне должно быть в том, что принадлежит Отцу Моему? (Лк. 2, 49).

А ты, брат, сколько раз не слушался родителей и твоих духовных отцов? Сколько раз ты огорчал их своим прекословием? Устыдись же того, что ты так далек от примера, данного тебе Иисусом Христом, Который во всех добродетелях является образцом для тебя. Он был и образцом послуша­ния, чтобы тебе последовать стопам Его. Покайся, проси прощения и моли Его, чтобы Он Сам на­учил тебя истинному и совершенному послушанию. Ибо Он, будучи Сыном и Словом Бога, Который не нуждался в том, чтобы чему-нибудь учиться, научил нас послушанию на Своем примере, как говорит апостол Павел: хотя Он и Сын, однако страданиями навык послушанию (Евр. 5, 8). И как Он был послушен даже до смерти, и смерти Крестной (Флл. 2, 8), так и ты со всей верой и любовью проси Его, чтобы Он укрепил тебя Своей благодатью, чтобы быть тебе до конца по­слушным родителям и твоим духовным отцам, по­тому что, как говорит Василий Великий, «истин­ное и совершенное послушание имеет своим преде­лом смерть».

2.   Его труды

Подумай, возлюбленный, о том, что Господь наш Иисус Христос с тех пор, как стал способен к фи­зическому труду, не проводил Свою жизнь в празд­ности, но работал Своими руками, был плотником, занимался обработкой дерева — делал двери, окна и все прочее, что делается из дерева. Этим Он зани­мался до тридцати лет и назывался не только сыном плотника Иосифа, как написано у Евангелиста Мат­фея: не плотников ли Он сын? (Мф. 13, 55), но и просто плотником, по Евангелисту Марку: Не плотник ли Он, сын Марии? (Мк. 6, 3). Пока был жив праведный Иосиф, Он работал и трудил­ся вместе с ним, занимаясь одним ремеслом, Он помогал ему во всем и так Себя вел, как говорит премудрый Сирах: как владыкам, послужит ро­дившим его (Сир. 3, 7).

И так как родители Его были бедными и снис­кивали себе насущный хлеб великими трудами,  то подобало и  Господу трудиться вместе с ними,  как говорит святой Василий Великий: «Согласно на­чальному возрасту, Он подчинялся родителям, с кротостью и благодушием перенося все телесные труды. А то, что они, хотя и были людьми пра­ведными и благочестивыми, но в то же время бед­ными, нуждающимися и не изобилующими богат­ством — вполне очевидно» (Монашеский устав, 4).

После смерти праведного Иосифа Господь один продолжал заниматься этим ремеслом. А оно было не из славных, какими являются науки (физика, гео­метрия, математика, музыка и другие, подобные им); это была работа грубая, трудная и не приносящая богатства. Господь занимался этим, чтобы Ему, как человеку, было на что жить и чтобы помогать Своей бедной Матери и другим беднякам и странникам. Это Он делал также для того, чтобы показать две вещи. Первая — дать всем пример не сидеть без дела, а вторая — собственным примером научить людей не гнушаться никаким ремеслом, которое, хотя бы оно было самым низким и непочетным, не может быть помехой человеку в деле спасения. Об этом должен помнить любой трудящийся человек, а кроме этого, он должен воздерживаться от лжи, надува­тельства и воровства.

Какое удивительное дело! Владыка всех, Которо­му подчиняется все небесное и земное, Который со­здал все Свои творения свободными, смирился до того, что служил людям и работал для них целыми днями. Премудрость, Которая устроила небо и землю, Которая просветила человеческий разум изо­брести различные искусства и ремесла, смирилась до того,  что занималась грубой  и тяжелой  работой. Та Премудрость,  Которая с изумительным искус­ством сотворила небо и землю и подвигла челове­ческую мысль к изобретению художеств, смирилась до того, что занималась самым смиренным из них.

Поистине, удивительно было видеть Его — дер­жащего в Своей ладони весь мир — встающим рано утром,  берущим корзину с  инструментами и иду­щим то к одному, то другому дому, летом обливаю­щимся потом и мерзнущим от холода зимой, возвращающимся вечером домой уставшим от работы. Тот,  Кто  Своим Духом питает все живущее  (не только животных, но и растения), и дает ему всякое благо — исполняющий  всякое  животно благово­ления (Пс. 144, 16),— трудится с утра до вечера ра­ди необходимого заработка. Человеческий разум не в силах вместить этого! Никакой язык не сможет это описать! При виде этого кровь застывает в жилах от изумления. Итак, справедливо слово, сказанное Гос­подом: Сын Человеческий не для того пришел, что­бы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих (Мф. 20, 28).

Ты недоумеваешь,  брат,  и удивляешься,  когда читаешь об этом? Знай же,  что все это Господь делал как мудрый врач,  чтобы Своим примером исцелить больное человечество от двух болезней и страстей: подвигнуть к работе бездельников и ле­нивых, а тех,  кто трудится, научить вести себя честно — не обкрадывать и не обманывать заказ­чиков. Научись же трудолюбию, и не от Ангелов, но от Самого Творца всех Ангелов и людей.

Если ты Патриарх, то подражай истинному Все­ленскому Патриарху — Христу и помни о том, что и тебе полезно немного поработать: переписывай рукописи, или сам пиши о чем-нибудь, или зани­майся чем-то другим духовным, чтобы тебе выпол­нить свой долг перед церковными постановления­ми. Ибо таким образом ты сможешь блюсти свои помыслы, а также дашь хороший и полезный при­мер пастве и исполнишь апостольскую заповедь, которая гласит: мы ни у кого не ели хлеба даром, но занимались трудом и работою ночь и день, чтобы не обременить кого из вас (2 Сол. 3, 8). Потому что кто не хочет работать, тот не должен и есть, как заповедал апостол Павел фессалоник-ским христианам: если кто не хочет трудиться, тот и не ешь (2 Сол. 3, 10). Так делали и древ­ние Патриархи — Златоусты, Григории, Афана­сии, Кириллы, Евлогии, а с ними и жившие не­давно — Нектарии, Досифеи, Хрисанфы, Иеремии и святейший Патриарх Антиохийский Сильвестр, который определил для себя каждый день зани­маться по три часа иконописанием.

Если ты архиерей, то последуй примеру Вели­кого Архиерея, а также весьма многих древних и новых архиереев. Если же ты священник или монах, то тебе еще более необходимо подражать Иисусу Христу в занятии каким-нибудь искусст­вом или рукоделием. Потому что рукоделие, по слову святого Исаака,— как намордник, оно пре­пятствует появлению праздности. Деньгами же, заработанными тобой, ты сможешь помогать нуж­дающимся братьям.

Поэтому все отцы, называемые «трудящимися», как, например, Иоанн Лествичник, Ефрем, Исайя, Эвергет, особенно же Василий Великий (в очень многих разделах своих «Правил для монахов») по­казывают из Священного Писания на примере Господа, апостолов и пророков, что телесное руко­делие — прекрасно и полезно. Так пишет о нем авва Исаак: «Покой и праздность есть гибель для души, они предоставляют демонам возможность вредить ей». И как человек двойствен, то есть со­стоит из тела и души, то и труд его также дол­жен быть двойственным. Душа должна быть заня­та умной и непрестанной молитвой, а тело — ра­ботой и рукоделием.

Если ты, читатель, богат и знатен, то подра­жай Богатому милостью Владыке царей земных (Откр. 1, 5), Который, чтобы дать тебе пример, умалил Себя до того, что занимался рукоделием. Не допускай своему богатству приводить тебя к праздности и лени, но имей и ты какое-нибудь небольшое рукоделие. Ты можешь писать книги, как император Феодосии, который, собственноруч­но переписав все Евангелие, ежедневно читал его, или, как император Иоанн Кантакузин, который написал две замечательные книги против иудеев и мусульман. Если же ты не учен, то служи другим с любовью (Гал. 5, 13) — посещай заключенных, больных, вдов, сирот, потрудись в делах милосер­дия, чтобы тебе не быть осужденным, как лениво­му и негодному рабу.

Господь взял человека, которого создал, и по­селил его в саду Едемском, чтобы возделывать его и хранить его (Быт. 2, 15), а не для того, чтобы он сидел там в праздности и лени. Ручной труд укрепляет тело и делает его здоровым, а празд­ность и лень делают его бессильным, вялым и боль­ным. Справедливо написал премудрый Сирах: Многому злу научает праздность. Это мы видим и на деле: в том, кто трудится, меньше страстей и лукавства, а тот, кто пребывает в праздности, часто бывает одержим лютыми страстями.

Итак, если раньше ты проводил жизнь в празд­ности и безделии, то проснись же наконец от этого тяжелого сна лености. Измени твою жизнь и раскай­ся в том, что ты так долго не следовал за Иисусом Христом и был подобен бесчувственным идолам, ко­торые имеют руки, но никогда ничего не берут в них, имеют ноги, но не ходят ими. Держи всегда в своем уме слова, которые говорил один преподобный при наступлении дня: «Тело, работай, чтобы пи­таться; душа, трезвись, чтобы спастись».

3.   Его любовь

Подумай, брат, о том, что Господь и после тридцати лет, после Крещения, имел совершенную любовь к Богу и к ближнему. Преподобный Мак­сим Исповедник говорит, что диавол, как только услышал голос Отца, именующего Господа Своим возлюбленным Сыном (во время Крещения в реке Иордан: СеЙ есть Сын Мой возлюбленный, в Котором Мое благоволение — Мф. 3, 17) и зная из закона о двух главных и великих заповедях — Возлюби Господа, Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всеми силами твоими (Втор. 6, 5) и о другой — люби ближнего твоего, как самого себя (Лев. 19, 18), то захотел испы­тать Господа, действительно ли Он любит Бога и ближнего.

После того, как Господь крестился и был отве­ден Духом Святым в пустыню, на Четыредесятидневную гору, как только прошли сорок дней и сорок ночей, в течение которых Он не ел и не пил, диавол предстает пред Ним и, поскольку есть три главные страсти — сластолюбие, славолюбие и сребролюбие, начинает искушать Его ими. Сперва он проверяет Господа, не сластолюбив ли Он. Го­ворит Ему: если Ты Сын Божий, скажи, чтобы камни сии сделались хлебами (Мф. 4, 3), чтобы поесть Тебе и утолить свой голод. Но Господь, предпочитая любовь к Богу любви к этой жизни, отвечает: написано: не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих (Мф. 4, 4).

После этого диавол испытывает, не славолюбец ли Господь. По попущению Самого Господа, он поднимает Его, ставит на крыле храма и говорит: если Ты Сын Божий, бросься вниз (Мф. 4,6), чтобы люди, видя, как Ты упал на землю и не пре­терпел никакого вреда, стали бы прославлять Тебя, как святого и чудотворца. Однако Господь, предпо­читая славе людской любовь к Богу и Его славу, от­вечает ему, что нельзя без необходимости искушать Бога, чтобы Он сотворил какое-нибудь чудо: не ис­кушай Господа Бога твоего (Мф. 4, 7).

Наконец, враг искушает, не подвержен ли Гос­подь сребролюбию. Снова поднимает он Его на одну высокую гору и во мгновение ока показывает Ему все царства мира и славу их и говорит: все это дам Тебе, если, пав, поклонишься мне (Мф. 4, 9). Но Господь и на этот раз, предпочитая любовь к Богу всем богатствам и царствам мира, отвечает диаволу: Господу Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи (Мф. 4, 10). Таким образом, Господь, победив три страсти, отогнал диавола, который и удалился от Него со стыдом. Тогда ос­тавляет Его диавол, и се, Ангелы приступили и служили Ему (Мф. 4, 11).

Но искуситель на этом не успокоился. Видя, что Господь имеет совершенную любовь к Богу, он вновь захотел искусить Его, и на этот раз испытать Его любовь к ближнему. Итак, он входит в сердца книжников, фарисеев, первосвященников и священ­ников Иудейских и зажигает в них костер зависти и ненависти к Господу — они начинают злословить Его чудеса и называть Его обжорой, пьяницей, бесноватым, другом грешников и мытарей; диавол диктует свою волю иудеям предать Господа в руки Пилата и осудить Его на Крестную смерть.

Но и Господь, зная всю злобу сатаны, после того, как победил его и прогнал с горы, постоянно не давал ему покоя, изгонял его из больных и бес­новатых и исцелял страдания и недуги людей, по­страдавших по причине грехов, на которые толкал их враг. Своей проповедью Господь также просветил помраченный сатаной разум людей. И, несмотря на то, что книжники и фарисеи ненавидели Его, Он Своей кротостью и великим спокойствием обращал их на Свою сторону. Он очень любил и жалел их, потому что в том, что они говорили и делали, были виноваты не столько они сами, сколько диавол, который пользовался ими, как своими ору­диями.

Наконец, всеми страданиями, которые Господь претерпел, Он осудил диавола. И здесь, на Кресте, Он показал Свою совершенную любовь к ближнему, когда молил Отца Своего простить грех распявших Его, говоря: Отче! прости им, ибо не знают, что делают (Лк. 23, 34). Из этого видно, что Господь возлюбил ближнего не как Самого Себя, но гораздо более этого, и, совершенно исполнив эти две заповеди любви к Богу и ближнему, до­казал диаволу, что Он — истинный Сын Божий, и что действительно, на сих двух заповедях ут­верждается весь закон и пророки (Мф. 22, 40).

Но ты, брат, неужели именно так подражаешь Господу? Увы! Я думаю, что ты находишься очень далеко от подражания примеру Иисуса Христа и не любишь ни Бога, ни ближнего. По восьми при­знакам ты можешь узнать, любишь ли ты Бога, как должно. Ты действительно любишь Его, если: 1)  любишь Его свободно,  а не по принуждению; 2) соблюдаешь Его заповеди;  3) любишь Его от всего сердца и ничто другое не любишь так, как Бога; 4) часто вспоминаешь  Его имя,  как говорит Григорий Богослов: «Сильно любящие кого-либо с наслаждением вспоминают и имя любимого»; 5) про­ливаешь обильные слезы,  когда вспоминаешь имя Божие, как говорит святой Исаак: «У любви есть обычай — при воспоминании о любимых проливать слезы»; 6) во время молитвы твой ум легко остав­ляет все дела мира и прилепляется только к памяти о Боге и любви к Нему, и чувствует внутри сла­дость и покой, превосходящие любую сладость и любое успокоение, и сколько времени ты проводишь в молитвенном предстоянии Богу, столько у тебя и любви к Нему; 7) ты радуешься, когда терпишь поношения за любовь к Богу и за исполнение Его заповедей; 8) если твоя любовь к Богу не побежда­ется ничем другим, как говорит апостол Павел: За Тебя умерщвляют нас всякий день, считают нас за овец, обреченных на заклание. Но все сие пре­одолеваем силою Возлюбившего нас. Ибо я уверен, что ни смерть, ни жизнь, ни Ангелы, ни Начала, ни Силы, ни настоящее, ни будущее, ни высота, ни глубина, ни другая какая тварь не может от­лучить нас от любви Божией во Христе Иисусе, Господе нашем (Рим. 8, 36—39).

Итак, испытай, имеешь ли ты все эти признаки любви к Богу. Посмотри, любишь ли ты Бога так, как малые дети любят своих родителей или звери — тех, кто родил их? Любишь ли ты Бога, как кто-ни­будь любит своего благодетеля и друга? Обращена ли твоя любовь к Богу так, как стрелка корабельно­го компаса всегда обращена к северу? Испытай себя, хранишь ли ты заповеди Божий, потому что кто любит Бога, тот исполняет и заповеди Его, как Сам Он сказал: Если любите Меня, соблюдите Мои заповеди (Ин. 14, 15). И наоборот, если кто не лю­бит Бога, тот и заповедей Его не исполняет: Нелю­бящий Меня не соблюдает слов Моих (Ин. 14, 24). Но я боюсь, что ты, если и исполняешь заповеди Божий, то делаешь это не так, как положено, а с тысячью роптаний и вперемешку с тщеславием.

Проверь, любишь ли ты Бога всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всею крепостию твоею (Лк. 10, 27), как Он заповедал нам. Ибо если твоя любовь бывает разделена надвое,— когда в твое сердце войдет, хотя бы оно было и тонко, как волос, стремление к чему-нибудь другому,— то знай, что ты не любишь Бога всей душой твоей и от всего твоего сердца. Итак, подумай, насколько далеко от­стоишь ты от божественной любви, тем более, что твое сердце разделено не на две, а на много частей.

Как это страшно — призывать имя Господне без благоговения и в суете, или по принуждению, или только один-два раза в день! Твое сердце так ожесточено, что ты не только не плачешь, когда слышишь сладчайшее и любимейшее имя Божие, но ты даже ничуть не смягчаешься, когда видишь Бога, проливающего кровь и пригвожденного ко Кресту. Когда ты стоишь на молитве, твой ум прилепляется ко всему суетному и мирскому, он и здесь, и там, но только не в словах молитвы. А если и простоишь ты немного на молитве, то бы­стро отягощаешься и приходишь в уныние. Вот как мало любишь ты Бога — как только почувст­вуешь малейшее неудобство, тотчас обращаешься вспять и забываешь о прежних добрых мыслях.

Есть еще один важный признак любви к Богу: когда ты с равным усердием молишься и за друга, и за врага, не делая между ними различия. Вот что  говорит об  этом  святой  Григорий   Палама: «Когда с умилением и сладкой скорбью в сердце ты будешь приносить Господу моление как о себе, так и о всяком человеке — известном тебе и неиз­вестном, враге и друге, оскорбившем тебя и не ос­корблявшем,— тогда знай, что ты от души лю­бишь ближнего. Но такое устроение души бывает только тогда, когда ты дела любви совершаешь втайне» (Слово на Евангелиста Иоанна).

Наконец, о том, что необходимо любить ближ­него, как самого себя, Господь сказал отдельно: Заповедь новую даю вам, да любите друг друга (Ин. 13, 34),— и не остановился на этом, но про­должил так: нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих (Ин. 15, 13).

Испытай же, возлюбленный, есть ли у тебя признаки истинной любви. Мне кажется, что у тебя их нет. Ибо вместо того, чтобы любить свое­го брата — соотечественника и единоверного тебе,— ты его ненавидишь, жалишь и пожираешь, как написано в Послании к Галатам: Если же друг друга угрызаете и съедаете, берегитесь, чтобы вы не были истреблены друг другом (Тал. 5, 15). И вместо того, чтобы просить у Бога прощения совершенных тобою грехов, ты молишь­ся о том, чтобы Он наказал твоего обидчика, как собака, которая бросается не на того, кто кинул в нее камнем, но, будучи неразумным животным, бежит и кусает сам камень.

Так и ты воюешь не против диавола, который подтолкнул твоего брата и заставил его броситься на тебя, как бы кинул камень, но, неразумный, начинаешь нападать на брата. Ты не любишь ближнего больше, чем себя, даже просто как себя ты его не любишь. Ибо ты имеешь и что есть, и что пить, и во что одеться, и покой имеешь, в то время как твой брат голоден и хочет пить, испытывает все мыслимые лишения и страдания, а ты на него и смотреть не хочешь. Это противно христианской любви, как пишет Апостол Павел: иной бывает го­лоден, а иной упивается (1 Кор. 11, 21).

Итак, раскайся, измени свою жизнь и проси у Господа прощения за то, что ты провел ее не любя ни Его, ни ближнего. И пообещай Ему, что впредь будешь стараться любить и Его, и своего ближнего, будешь понуждать себя к этому. Проси Его также о том, чтобы Он укрепил и сохранил тебя Своей благодатью и обновил ею естественные силы любви, которые Он в тебя вложил.

Размышления над притчей о блудном сыне

Подумай, возлюб­ленный, над тем, что блудный сын, уйдя из отеческого дома, поступил очень неразумно. Ибо что с ним случилось, когда им перестал управлять его отец? До этого он постоянно находился в отеческих объятиях, а теперь сделал то, что ему захотелось. Раньше ему служили все слуги отца, все они были с ним лас­ковы, они также чтили его как наследника отечес­кого имущества. Он, как и его отец, считался гос­подином в доме и имел власть над любой вещью.

Но желание обрести ложную свободу сделало из него раба и наемника, в то время как раньше он был сыном и наследником. Итак, его стала тя­готить царская жизнь, какую он вел, когда был в послушании у отца. И эта усталость от такой жизни и желание свободы подвигли его к тому, что он решил получить положенную ему часть наследства и уйти из отеческого дома. Отче! дай мне сле­дующую мне часть имения (Лк. 15, 12).

Отец не захотел препятствовать его стремлению и отпустил его, чтобы он испытал, что значит ли­шиться благ, которые он имел дома и которые презрел, как толкует святой Иоанн Златоуст: «Потому отец отпускает его и не препятствует ему идти в чужую страну, чтобы тот хорошо понял из собственного опыта, какие блага доставляло ему пребывание в доме» (Слово I о покаянии). И, поскольку отец не смог убедить его словами, то отпускает, чтобы его научили жить страдания. Тот же святой отец так говорит об этом: «Бог часто перестает учить словами, чтобы человека научила сама жизнь». Как и написано: Накажет тебя не­честие твое, и отступничество твое обличит тебя (Иер. 2, 19). Ибо и Адам, пока был в Раю, не ценил свое счастье, когда же был изгнан,— тогда узнал ему цену. Итак, отец разделяет своим детям имение. И отец разделил им имение. По прошествии немногих дней младший сын, собрав все, пошел в дальнюю сторону (Лк. 15, 12—13).

Эта умилительная притча, возлюбленный, являет нам очень ясный образ греха, который ты соверша­ешь, когда выходишь из подчинения Богу. Неужели тот сын был богаче тебя, пока ты не утратил своей непорочности? Неужели он был благороднее, краси­вее и славнее тебя? Тебе был уготован в наследство весь Рай. Тебе была дана благодать сыноположения, ты был прекрасен той красотою, какую доставляют непорочность и безгрешность. По благодати Святого Духа ты был возлюбленным для Ангелов, воспиты­вался вместе со святыми, был одушевленным храмом Бога, как говорит Апостол Павел: Итак, вы уже не чужие и не пришельцы, но сограждане святым и свои Богу (Еф. 2, 19).

Эта благодать всегда была с тобою, она на­правляла тебя, она, как любящая мать, утешала тебя небесной сладостью и Божественными Таин­ствами. Она часто держала тебя в своих объятиях, как единственного сына. Но ты, подобно этому безрассудному юноше, презрел все это и опромет­чиво захотел злоупотребить свободой, данной тебе от Бога, чтобы жить по собственным прихотям. Вместо того, чтобы быть послушным своему Не­бесному Отцу и в будущем получить наследство, ты удалился от Него и стал несчастным.

Как ты жестокосерден, когда Творцу предпо­читаешь творение! Тебе кажется тяжелым легкое бремя  Господа.  Иго Мое  благо  и  бремя Мое легко (Мф. 11, 30), а ты считаешь свой плен сво­бодой. Сними со своего ума этот тяжелый покров тьмы и обмана и познай, что нет иной свободы кроме той, когда ты подчиняешь себя Богу и пре­даешь себя воле Небесного Отца, как и апостол Павел говорит: Ныне, когда вы освободились от греха и стали рабами Богу, плод ваш есть свя­тость, а конец — жизнь вечная (Рим. 6, 22).

Пусть станет мерзкой для тебя та неосторож­ность, руководствуясь которой ты убежал из царских палат; покайся перед Отцом в своих ошибках и по­обещай Ему никогда не покидать Его Божественного дома. Но, так как в доме Отца свойственно пребы­вать только настоящему сыну, а не рабу, каким являешься ты, то молись Единородному Сыну Отче­му, чтобы Он и тебя соделал усыновленным Отцу, освободил тебя от рабства греху, чтобы и ты как сын смог пребывать в небесном Отчем доме, как Сам Он это пообещал: раб не пребывает в доме вечно; сын пребывает вечно. Итак, если Сын освободит вас, то истинно свободны будете (Ин. 8, 35-36).

Подумай, возлюбленный, о той несчастной жизни, какую проводил вне отчего дома тот бед­ный и неизвестный юноша, и о том, чего он ли­шился. У него были четыре лишения. Первое — он растратил все свое наследство, второе — он стал жить у весьма жестокого хозяина, третье — он получил самую грязную работу, смотреть за свиньями, и четвертое — он стал так голодать, что хотел питаться даже пищей свиней, но и ее ему не давали.

Так и каждый грешник претерпевает те же ли­шения, и даже еще большие. Их лишения заклю­чаются в следующем: первое — такой несчастный человек утрачивает дружбу с Богом, а вместе с нею лишается и небесных благ, расточая свой ум на дела плоти. Второе — он подчиняет себя свое­му злейшему врагу, диаволу. Третье — он забыва­ет о своем благородстве, полученном в Крещении. Он презирает воспитание, данное ему Церковью, которая питала его своими Божественными Таин­ствами. Он отрекается от своего усыновления Богу и ввергает себя в постыдные дела мира — в скотские наслаждения и плотские похоти и купает­ся в болоте этих страстей, как свинья. Четвертое и последнее — находясь в этих гнусных страстях, этот несчастный не может ни исцелиться, ни на­сытить свои похоти, но чем больше он питается пищей срамных дел, тем голоднее становится. Об этом очень точно сказал блаженный Феофилакт: «Делающий зло не может насытиться им. Ибо на­слаждение непостоянно, оно приходит и уходит, а этот несчастный вновь остается опустошенным — состояние, достойное слез» (Толкование на притчу о блудном сыне).

Теперь же, узнав о том, как ты пострадал от греха, почему не гнушаешься ты всего злого, что удаляет тебя от Бога? Почему, очнувшись, ты не убегаешь из дома своего бесчеловечного и жестокого хозяина, который ничему так не радуется, как твоему падению? Если ты думаешь найти покой, пребывая в грехе и общаясь со своими врагами, то знай, что Бог и твоя совесть не прекратят стыдить и обличать тебя. Как же ты хочешь одновременно и гре­шить и оставаться в мире с совестью?

Итак, решись вернуться в небесный дом твоего Отца, сознавая, что вдали от Него можно найти лишь болезни, скорби и лишения. Пребывая вдали от Бога, ты лишаешься благ, даруемых Божественной благодатью. Если ты не причащаешься Пречистых Тайн, то знай, что ты находишься в бесчувственном состоянии. Но чтобы тебе не голодать духовным го­лодом и вечно насыщаться ангельским хлебом, кото­рый есть Слово Божие, всегда оставайся с Богом. Оставаясь вместе с Ним, ты не будешь голодать. Ты сможешь избежать всех видов греха — злых помыс­лов, убийства, прелюбодеяния, блуда, воровства, лже­свидетельства, богохульства, и рядом с Небесным Царем жить по-царски. Не бойся же! Встань из грязи и побеги к сладчайшему Иисусу, потому что ни в ком другом нет спасения  (Деян. 4, 12).

Наша любовь к Богу

Задумаемся, возлюб­ленные, о трех се­рьезных причинах, побуждающих или, лучше, принуждающих нас любить Бога. Первой из них явля­ется повеление Господа любить Его, второй — то, что Он больше всех достоин любви, и третьей — Его привыв к тому, чтобы мы через свою любовь смогли постичь и Его любовь к нам, открывающую­ся в бесчисленных благодеяниях. Первая из всех за­поведей есть заповедь любви: Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею и всем разумением твоим: сия есть первая и наибольшая заповедь (Мф. 22, 37—38). Она первая потому, что она — исполнение всего закона, основа христианской нравственности и совершенства и поэтому она должна быть краеугольным камнем в сердцах христиан. Любовь к ближнему и любая дру­гая добродетель проистекают из любви к Богу. Любая добродетель, не имеющая в своей основе любви, основана на ненависти. Любовь — первая из добродетелей, и это потому, что она, в отличие от всех прочих, дарует человеку свободу, а также пото­му, что человек, если он этого захочет, может без конца совершенствоваться в ней. Она первая потому, что является высочайшей глубиной, какой только может достичь человек. И, наконец, она первая по­тому, что никогда не будет иметь конца, она — вечна. Потому так сказал апостол Павел: теперь пребывают сии три: вера, надежда, любовь, но любовь из них больше (1 Кор. 13, 13).

А теперь давайте подумаем о том, как мы должны ценить эту добродетель и с каким усерди­ем и вниманием взращивать ее в себе. Если Гос­подь искупил нас для того, чтобы мы Его возлюбили, то наш долг — непрестанно молить Его о том, чтобы нам быть способными проявлять на деле эту лучшую из добродетелей. И после того, как Он заповедал нам любить Его, как мы можем не обращать внимания на эту заповедь? И чего другого, как не исполнения этой заповеди, будут желать мучающиеся в аду? Ибо как только она будет возвещена в аду, то мучительный и всепо­жирающий огонь тотчас переменится в сладкое пламя любви. Грешники будут испытывать вели­чайшие страдания именно оттого, * что не любили Господа, как Он заповедал нам. Они нарушили заповеди Его и этим сами заслонили себя от Его любви, как говорит святой Исаак Сирин: «Бичом любви бичуются мучающиеся в геенне,— те, ко­торые обессилели, погрешив против любви, они на­ходятся среди мучений — больших, чем любые са­мые страшные муки» (Слово 84).

В заповеди о любви можно увидеть удиви­тельное смирение Господа, Который повелевает нам любить Его, как будто это Он нуждается в нашей любви, мы же остаемся настолько бесчувст­венными, что даже не замечаем Его благодеяний. Нам нужно выбрать одно из двух, третьего не дано: или с благодарностью принимать опаляющую любовь Господа,— и здесь, и в Раю, или, отка­завшись от нее, вечно обжигаться адским огнем. Одно пламя — спасительное и животворящее, дру­гое — мучительное и смертоносное.

Как же мы, неразумные, не можем понять этого и предпочитаем мертвящий огонь ада оживляющему пламени божественной любви? О любви, кото­рую мы должны иметь к Богу, говорится в следую­щих словах: Дети мои! станем любить не словом или языком, но делом и истиною (1 Ин. 3, 18). Любовь к Богу должна стоять для нас выше лю­бой любви к какому-либо человеку, как написано: Крепка как смерть любовь (Песн. 8, 6).

Раскаемся же в том, что мы до сих пор греши­ли против Бога и прилеплялись более к греху, чем к Нему. С гневом отгоним от себя такое нечестие и возлюбим Господа всею душею нашею, и всею крепостию нашею, и всем разумением нашим (Лк. 10, 27), и будем стараться никогда не допу­скать в наше сердце какого-либо греха. Господь многими способами побуждает нас к любви — то увещевая нас, то пугая страхом вечных мук,— бу­дем же молиться Ему, чтобы Он дал нам силы любить Его. Скажем вместе с блаженным Авгус­тином: «Ты повелеваешь любить Тебя, дай же мне то, о чем повелеваешь!»

Мы должны любить Бога больше, чем любое другое благо, потому что в Нем — полнота всех совершенств красоты, премудрости, могущества, святости, величия, благости, бесконечности, жизни, мира, свободы, царства, справедливости и спасе­ния. Все это не есть Бог, но есть в Боге. Он бес­конечно выше всего этого, как говорит преп. Мак­сим Исповедник: «Сам Бог бесконечно более не­постижим даже чем то, что Он есть по существу; чем то, что Ему свойственно; и чем то, что Его, но вне  Его».

Господь хочет, чтобы мы впустили Его в луч­шую часть нашего сердца, чтобы нам приобщиться тем благам, о которых мы только что говорили. Если же мы до сих пор не любили Его как долж­но, то раскаемся в этом, искореним нашу небреж­ность и впустим Его в самую глубину нашего сердца,— тогда мы сможем ощутить сладость Его Божественной любви. Оплачем то время, когда мы не любили Бога, потому что потеряли его безвоз­вратно, и скажем вместе с блаженным Августи­ном: «Поздно я возлюбил Тебя, столь древнюю Красоту, поздно я возлюбил Тебя, увы! нет уже того времени, когда я не любил Тебя».

Господь для того сошел с Неба, чтобы зажечь в сердцах людей этот божественный огонь любви; Огонь пришел Я низвести на землю, и как же­лал бы, чтобы он уже возгорелся! (Лк. 12, 49). Помолимся же Ему, чтобы Он просветил наш ум к познанию того, что самое главное — это любить Его, ибо мы потому не любим, что не знаем, как сказал божественный и неудержимый любитель Бога Августин: «Вечный свет зажги в моей душе, чтобы я почувствовал Тебя, и познал, и возлю­бил».

Такая любовь к Богу была и у апостола Павла, который говорит: Уже не я живу, но живет во мне Христос. А что ныне живу во плоти, то живу верою в Сына Божия, возлюбившего меня и пре­давшего Себя за меня (Гал. 2, 20). То же чувст­вовал и святой Игнатий Богоносец, когда писал к христианам Рима: «Я люблю Иисуса, Который предал Себя за меня.  Что воздам я Господу за все благодеяния Его ко мне?» И еще: «Любовь моя распялась. Хочу питья. Его питья, которое — нетленная любовь и жизнь вечная».

Как можем мы не любить Бога, когда Он пер­вый возлюбил нас? Будем любить Его, потому что Он прежде возлюбил нас (1 Ин. 4, 19). Он возлюбил нас той любовью, какой любит Самого Себя. Самым ясным доказательством Его любви к нам является то, что Он жертвой Сына Своего ос­вободил нас от скорбей ада и вместо них даровал нам счастье Своего Царства: Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного (Ин.3,16).

Наконец, не будем забывать, что ни на Небе, ни на земле нет ничего драгоценнее божественной Крови Сына Божия. Ради того, чтобы Его любили девять Ангельских чинов, Он не пролил ни одной ее капли. Для того же, чтобы мы возлюбили Его, про­лилась вся Кровь Господня. Как же мы не желаем любить Его? Какое же озлобление скрывается в нас, если после всех жертв, принесенных Богом ради на­шего спасения, мы остаемся неподвижными и равно­душными к Нему! Раскаемся же в своей холодности и неблагодарности к Владыке. И пусть отныне глав­ным основанием всех наших действий будет любовь к Нему. Бог есть Бог сердца нашего, как говорит Давид: Боже сердца моего, и часть моя, Боже, во век (Пс. 72, 26). Скажем же вместе с блажен­ным Августином: «Господи, поработи любви к Тебе всю мою свободу. Возьми Себе мою память, мой ум,  мою волю. Даруй мне сердце,  размышляющее только о том,  что Твое,  мысль,  любящую  Тебя, память, занятую Тобой, ум, думающий о Тебе».

Гордость – великое препятствие для нашего спасения

Из  всех лихорадок самая опасная та, которую называют «ост­рой»,  потому что она — скрытый, и потому опас­ный враг нашего здоровья. Так и из всех страс­тей, которые являются как бы лихорадками нашей
души, самая опасная — гордость. Ибо она на­сколько разрушительна, настолько и скрыта в том, кто болен ею. И очень многие люди не только не обличаются своей совестью в том, что они горды, но они буквально опьяняются гордостью, она для них — как какое-то украшение и венок. Потому и возвещает им горе пророк Исайя: Горе венку гор­дости пьяных Ефремлян! (Ис. 28, 1).

Гордость — безумная похоть, которая, обладая человеком, внушает ему мысли о том, что он лучше, чем есть на самом деле, и что другие люди думают о нем то же, что и он.  Поэтому гордый не думает ни о ком, только о себе. Как паук сидит в центре паутины, так и он поставляет себя в центре всего. И как паук прядет паутину из самого себя, так и гордый, когда думает или де­лает что-то, всегда считает себя основой всего. Слуг он считает за бессловесных животных, их господ — своими слугами, к своим родственникам он относится так, как будто никогда не знал их, к своим согражданам — как к бродягам и чужакам. Священное Писание прекрасно изображает настро­ение гордого в безумных словах царя Навуходоно­сора: это ли не величественный Вавилон, кото­рый построил я в дом царства силою моего могу­щества и в славу моего величия! (Дан. 4, 27). Самодовольство, с каким он делал обзор своего царства, является характерным для любого горде­ца. Такой человек особенно внимателен к тому, как он одет,— как павлин оправляет свои перья, когда гуляет по Вавилону.

И как Навуходоносор восхищался собой и хотел, чтобы и другие им восхищались, так и вся­кий гордец не успокаивается на том, что хвалит сам себя, но хочет, чтобы и другие восхищались им и почитали его. Если же они не рукоплещут ему, то он считает их своими врагами. Также и любое свое достоинство и талант он считает ог­ромным, как нищий, когда ему подадут копейку, считает, что получил золотой. Гордость Навуходоносора на этом не остановилась, но пошла еще дальше. Он стал хвалиться не только тем, что было правдой, но и тем, о чем он знал, что это ложь.   Он  утверждал,   будто  именно  он  выстроил Вавилон, в то время как в действительности он лишь сделал более высокими его стены и ничего другого, а сам город был построен другим царем, которого звали Вил.

Так и гордые: они не только хвалятся своими делами, рассказывая о них, но еще и смешивают их с явной ложью, чтобы прославить себя и чтобы показать, что они выше других, при этом они до­ходят до того, что даже свои недостатки превра­щают в достоинства. И как безумный Навуходо­носор, когда пустословил о великих деяниях, будто это он совершил их своими силами, так и гордые — с неразумием, обличающим их, считают, что они сами достигли того хорошего, что в них есть, а Богу ничего из этого не приписывают. Они, мо­жет и не на словах, но на деле забыли безумные слова Навуходоносора и самонадеянно верят в свои силы, особенное трудолюбие и усердие.

Неописуемо опустошение, производимое в душе гордостью. Подумай вот о чем: самое большое зло, какое только есть в мире,— это грех, а самое большое благо — Божественная благодать. Гор­дость же является корнем всякого греха, она про­тивостоит благодати Божией и доставляет нам ве­личайшее зло. Она — самый худший из смертных грехов, потому что легко подталкивает человека к любому из всех остальных. Как змея, если сумеет протиснуть в нору свою голову, то вслед за ней сможет войти остальное тело, так же и с гордо­стью — вслед за ней в человека входит все воз­можное зло, как говорит Дух Святой через Сираха: Начало греха — гордость (Сир. 10, 15).

Не могут в сердце христианина быть вместе и Христос и гордость, когда есть одна, то обяза­тельно нет Другого, и наоборот. Потому и гово­рил Господь фарисеям, что они, ища друг от друга человеческой славы, становятся недостойны­ми, чтобы уверовать в Него: Как вы можете веровать, когда друг от друга принимаете славу, а славы, которая от единого Бога, не ищете? (Ин. 5, 44). Из этих слов ты можешь понять, что как только в душу человека войдет слава, то тут же исчезает вера. Как трагично, что человек будет вечно мучиться из-за того, что презрел закон Божий и вместо него возлюбил временную славу.

Вот, брат мой, до чего ты можешь дойти, если будешь руководствоваться гордостью. Сначала твоя душа наполнится нечистотой и страстями, а затем, как от уст, переполненных дурной слюной, происходит головокружение, так от совести, пере­полненной страстью гордости, станут появляться со­мнения в вере, а особенно в учении о Рае и аде — ты станешь считать их выдумками.

Божественная благодать воюет с гордостью, по­думай об этом. И чтобы мы могли участвовать в этой войне, необходимо, чтобы Господь укреплял нас Своею благодатью. Он Сам так сказал: Без Меня не можете делать ничего (Ин. 15, 13). И апостол Павел говорит: Бог производит в вас и хотение и действие по Своему благоволению (Флп. 2, 13). Отсюда видно, что именно Бог начи­нает и завершает в нас любое доброе дело. Человек же не только неспособен закончить его, он не может даже начать что-то хорошее,  если решит обойтись без помощи благодати. Если мы желаем спастись, то должны любить Бога и добродетель всеми си­лами нашей души. Не забывай, брат мой, что гор­дость препятствует благодати войти в нашу душу, а если она даже и войдет, тотчас будет изгнана вон.

Если человек, который сперва был богат перед Богом своими добродетелями, допустит гордости войти в свое сердце, он тотчас становится нищим, подобно фарисею из евангельской притчи о мыта­ре и фарисее. Такой гордый человек бывает подо­бен голубю, который сидит на солнышке и раду­ется своей чистоте и пестрым перьям, но вот, на него внезапно налетает сокол и убивает его. Так же и тот, кто хвалится своими добродетелями, тотчас бывает похищен мысленным соколом — диаволом. Поэтому божественные Отцы сказали такие мудрые слова: «Спастись человеку и легко и трудно, потому что сейчас он, смиряясь, возно­сится в Рай, а через минуту — ввергает себя в адские муки из-за самонадеянности и гордости».

Будь же разумен, брат мой, и с радостью прими совет, который дает тебе Дух Святой: Не превозносись сердцем (Тов. 4, 13). Не допускай, чтобы тобою обладала какая-либо гордость — ни внутренняя, в глубине твоего сердца, ни внешняя — в твоих делах, потому что она порождает все, что только есть злого в мире, ибо в гордости — поги­бель и великое неустройство. Итак, смирись — и ты можешь уже не бояться падения, потому что Бог всегда будет рядом с тобой.

Лечение гордости

Как можно исцелиться от этой страшной бо­лезни — гордости? Она входит в нас, растлевает и делает нищими и несчаст­ными. Она раздувает нас, и мы становимся похо­жими на наполненный бурдюк. Она лишает нас всякой добродетели и к нам становятся применимы слова мудрого Сираха: три рода людей возненави­дела душа моя, и очень отвратительна для меня жизнь их: надменного нищего, лживого богача и старика-прелюбодея, ослабевающего в рассудке (Сир. 25, 3—4). Когда мы думаем, будто можем сами себя исцелить от гордости, то это признак ее крайней степени. Единственный способ исцелиться от нее — обратиться к Господу и вместе с пророком Давидом сказать: Да не приидет мне нога гордыни (Пс. 35, 12), то есть, не допусти, Господи, чтобы проклятая гордость втоптала в землю душу мою ногою своею.

Сперва  должен быть  исцелен наш ум,— так, чтобы нам уже не хотелось гордиться, а после этого будет исцелено и все прочее. Ум врачуется тем, что человек перестает думать, будто он что-то значит перед Богом и святыми. Мирская слава — такой плод, который не питает человека, но отрав­ляет. Бог создал весь мир и по Своей беспредель­ной благости даровал его людям, чтобы они, при­няв его, прославляли Творца, Который всю славу и честь оставил Себе, как сказали Ангелы: Слава в вышних Богу, и на земли мир, в человецех благо­воление (Лк. 2, 14). И если гордые хотят похитить эту славу, принадлежащую одному лишь Богу, то это — дерзость и наглость, оскорбляющие величие Божие. Горе тому, кто ищет от мира славы и кого мир считает великим. Эта слава пуста и суетна.

Эта слава суетна потому, что она не может до­бавить или отнять чего-нибудь от нас. Если Я Сам Себя славлю, то слава Моя ничто (Ин. 8, 54), а это значит, что если человек, сделав что-то, на­чинает сам себя прославлять, то эта слава его — все равно, что пустое место. Теперь ты можешь понять, насколько ничтожна человеческая похвала, которой многие люди ищут от мира.

Эта слава суетна также и для тех, кто воздает ее. Потому что не знают они того, что внутри ты грешен и окаянен, им известна только твоя внеш­ность. Какую же другую славу они могут воздать тебе, кроме той, какая может относиться к укра­шенной могиле, которая снаружи красуется надпи­сями и эпитафиями, а внутри полна зловония и гнили, как сказал Господь: Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что уподобляетесь окрашен­ным   гробам,   которые  снаружи   кажутся  красивыми, а внутри полны костей мертвых и вся­кой нечистоты (Мф. 23, 27). Слава мира суетна также потому, что она никогда не сможет сравнять­ся со славой небесной. Весь этот пошлый мир — как один миг по сравнению с вечностью. Его сла­ва суетна, ибо быстро проходит. Вся наша жизнь по сравнению с вечностью — меньше, чем удар пульса, меньше мгновения.

Люди почитают тебя за твою красивую одежду, но эта честь по праву относится вовсе не к тебе, а к червям-шелкопрядам, из нитей которых она сдела­на. Как бы красиво ты не одевался, все равно тебе не выглядеть прекраснее павлина с его золотисты­ми и пестрыми перьями или красивее разноцвет­ных полевых цветов и лилий. И Соломон во всей славе своей не одевался так, как всякая из них (Мф. 6, 29),— говорит Господь. Люди славят тебя за твое благородство, однако и эта слава относится не к тебе, а к твоим предкам. Люди чтут тебя за то, что ты богат, но Бог знает, сколькими неправдами ты стяжал свое богатство и как оно мешает тебе идти к Небу. Господь сказал: Трудно богатому войти в Царство Небесное (Мф. 19,23). Люди хвалят тебя за красоту, но настоящая твоя суть скрыта за наружной, как скрывается зимой навоз под снегом. Красота твоя недолговечна, как снег, в конце, когда человек умрет, то наследием его становятся пресмыкающиеся, звери и черви (Сир. 10, 30). Открыв какой-нибудь гроб, ты убе­дишься в ложности славы этого мира, и такая слава, несмотря на то, что она — ничто, является желанной в глазах неразумных людей!

Понял ли ты, брат мой, что такое человеческая слава? А теперь подумай о том, что из себя пред­ставляет ищущий ее человек. Если ты спросишь об этом пророка, то он ответит тебе, что всякий человек — не только простой, но и тот, кто могуще­ственнее всех царей — ничто, наполненное немоща­ми, бессилием, невежеством и несчастьями. Все суетно, всякий человек живущий,— говорит пророк Давид. И ты, брат, такой же перед Богом. Если же ты вдобавок еще и гордый, то ты хуже, чем ничто, потому что крадешь славу, принадлежащую одному лишь Богу, как говорит блаженный Августин: «Все благое — Твое, Господи, Твоя — слава. И тот, кто пользуется Твоими благими дарами, но славы ищет не для Тебя, но себе — тот вор и разбойник, он по­добен диаволу, восхотевшему похитить Твою славу».

Не приходит ли тебе на ум смириться? Не ви­дишь ли ты, что в сердце своем ты носишь грязь и ничтожество, несопоставимые со Всемогуществом Божиим? Если ты гордишься, то будешь наказан, как похититель славы Божией, ведь Он Сам сказал такие слова: не дам славы Моей иному (Ис. 42, 8). Как беден ты, гордый человек! Попробуй найти что-нибудь хорошее, что ты сделал своими силами. Попробуй — и ты сам себя посрамишь, потому что все доброе, что ты имеешь, ты получил от Бога: Что ты имеешь, чего бы не получил? А если получил, что хвалишься, как будто не получил? (1 Кор. 4, 7).

После того, как от всего этого ум гордого ис­целится, необходимо вылечить и его волю, отгоняя от нее  всякое  желание  похвалиться собою.  Это удастся нам, если мы подумаем о том, что из всех приносимых гордостью зол самое великое — веч­ные мучения. Надо уничтожить бесчувствие, кото­рым гордость прельщает сердце, нужно понять одно — что без смирения нам не спастись: если не обратитесь и не будете как дети, не сможете войти в Царство Небесное (Мф. 18, 3). В деле спасения смирение нам необходимо так же, как Крещение. И как Господь сказал о смирении, так же говорит и о Крещении: Если кто не родится свыше, не может увидеть Царствия Божия (Ин. 3, 5). Пророк Исайя говорит нам, что в ад сходят сильные, славные, великие, богатые и дру­гие, подобные им: И преклонится человек, и. муж будет без славы, и глаза гордых поникнут (Ис. 5, 15). Знай, брат, что гордость — флаг и боевая труба денницы. Денница — царь над всеми сынами гордости. Он — глава нераскаянных греш­ников, а гордость, его главное свойство,— вели­чайшее препятствие к нашему спасению.

Приди же в себя, рассмотри свой внутренний мир, и если ты найдешь в своем сердце следы гордости, то позаботься о том, чтобы изгладить их. Не осуждай ни одного грешника, гордящегося собой, потому что ты сам знаешь, что тот, кто сейчас злой, может мгновенно измениться, как евангельский разбойник, и что ты, будучи сейчас хорошим, можешь вдруг оказаться плохим, как это случилось с Иудой. Да и само осуждение есть уже проявление гордости. Апостол Павел говорит: Кто ты, осуждающий чужого раба? (Рим. 14, 4). Итак,  не презирай нищих и  незначительных людей, потому что нищие — это местоблюстители Христа, как Он Сам сказал о них: Так как вы сделали это одному из братьев Моих меньших, то сделали Мне (Мф. 25, 40).

Не хвались своим благородством и одаренно­стью, потому что и то малое, что у тебя есть — не твое собственное, да и его сколько раз ты сме­шивал со злом? Ты похож на негра, который бе­лизну считает чудом, потому что у него самого белые только зубы. Не хвали сам себя и не ищи себе первого места, не желай казаться лучшим, чем другие люди, ибо что высоко у людей, то мерзость пред Богом (Лк. 16, 15). Помни о том, что Господь может стерпеть любой твой грех, кроме гордости. Вспоминай о поношениях, оскор­блениях и бесчестиях, которые Христос претерпел на Кресте, и это поможет тебе смирить себя.

Бессильная вера

Вера — сила, оби­тающая в уме и воле человека. Ум просвещается небесным светом и содержит в себе то, что Господь открывает ему.  Также и воля бывает движима Богом к исполнению всего истинного, повелеваемого ей умом. Когда же вера бессильна, то ум не может понимать тайн Божиих, а воля, еще прежде того, как ум их поймет, не хочет любить их. Блаженный Августин сказал, что человек может любить невидимое ему, но не неве­домое. Это мы видим в части христиан, которые считают себя верными, но не потому, что живут согласно с учением Христа, а только потому, что рождены родителями-христианами; они верные по­тому, что получили Крещение. В действительности же они мало чувствуют величие Таинств, еще меньше знают о содержании нашей веры и чем она отличается от других религий. Находясь в таком положении, они мало чем отличаются от не­верных.

Я обращаюсь к каждому христианину. Кто ты, что стоишь здесь, в церкви? Я только по твоему имени могу сказать, что ты христианин, ни из чего другого это не видно. Если спросить тебя о том, Кто такой Христос, в Которого ты веришь, то окажется, что ты не сможешь сказать ничего вразумительного. Итак, справедливо будет сказать, что в наши дни вера в христианах уменьшилась, как и пророк Давид говорил: умалишася истины от сынов человеческих (Пс. 11, 1), потому что, если они и веруют в церковные Таинства, то вера их настолько путанна, настолько холодна и бес­сильна, что мы со всей основательностью можем сказать: они так их знают, как тот слепой, кото­рый видел людей, как деревья: Вижу проходящих людей, как деревья (Мк. 8, 24).

Бог был рожден в пещере и положен в ясли бес­словесных животных для того, чтобы научить нас не увлекаться преходящими благами. Бог тридцать лет жил в мастерской плотника и Сам занимался этим ремеслом, чтобы мы научились смирению. Бог ходил улицами Иерусалима, чтобы показать нам дорогу, ведущую в Небо. Бог пострадал на Кресте, чтобы уничтожить грех. И все это никак не трогает совести христиан и не порождает трепета в их сердце. Поэ­тому я снова повторю то, что только что сказал: умалишася истины от сынов человеческих. По­добно истине умалилась и вера среди современных христиан, ибо вера должна быть не только правилом «как верить», но и правилом «как делать», она со­стоит не только в том, чтобы нам правильно верить, но и в том, чтобы нам жить согласно с верой: Вера без дел мертва (Иак. 2, 26).

В то же время те, которые исповедуют, что Христос есть Учитель веры, Таинств и догматов, что Он открыл их нам, те самые люди не приме­няют в своей жизни Его закона. И, хотя они и слышат из Его уст, что блаженны страдающие за других, воздерживающиеся от наслаждений, про­щающие наносимые им бесчестия и обиды, не­смотря на это, они переступают через все запове­ди Божий, через Божественное учение Христа, говоря в своем сердце: все это истинно по отно­шению к Богу, но не к миру. И так эти несчаст­ные считают, будто этим они действительно оп­равдываются перед судом воплощенной Премуд­рости Божией. Вера   таких   людей   похожа   на амальгаму золота, которая по внешнему виду очень похожа на настоящее золото, но только до тех пор, пока не будет брошена в огонь. Потому что, когда ее бросят в огонь, настоящее золото ос­танется (если оно там было), а ртуть испарится. Так и эти люди — они следуют за Божественным Учителем только до тех пор, пока не приходится бороться со страстями, когда же наступает время для этого, они оставляют Его в одиночестве. Ко­гда Иисус Христос повелевает им воевать со сво­ими страстями и побеждать их, они тотчас отрека­ются от Его учения и возвращаются вспять.

Все зло происходит от бессильной веры. Ума­ление и немощь веры приводит к оскудению до­бродетели и к обогащению злом. Как современным христианам не достает того богатства добродетелей, которым были так обильны первые века христиан­ства! Любовь к Богу была тогда настолько горячей, что, по свидетельству Тертуллиана, многие хрис­тиане по собственной воле предавали себя на муче­ния гонителям веры и иногда не хватало даже па­лачей, чтобы умертвить всех их. Также и любовь к ближнему была настолько горячей в тех блажен­ных, что, по словам Климента Александрийского, он знал таких христиан, которые продавали не только свои имения, чтобы дать милостыню, но и самих себя продавали в рабство, лишь бы только быть в состоянии помочь своим братьям.

Можно ли сравнивать веру древних и совре­менных христиан?   Поистине, все современное зло происходит от слабости веры. Если отрезать у де­рева ветви, то, они снова смогут отрасти, но если подрезать корни, дерево быстро погибает. А чем корень является для дерева, тем же вера является для души. Она питает душу и дает ей возмож­ность расти и приносить плод, поэтому она и на­зывается корнем бессмертия. Если христианин живет, то живет верой, как говорит апостол Павел: Праведный верою жив будет (Рим. 1, 17). Если все силы ада бросятся на такого человека, то он легко может обратить их в бегство. С помо­щью веры человек достигает совершенства в добродетелях, но если подрубить корень веры, то тотчас погибают не только плоды, то есть добро­детели, но и листья — то, чем христианин внешне отличается от других людей.

Когда апостол Петр, идя по морю, стал тонуть, то он счел причиной этого сильный ветер: видя сильный ветер, испугался (Мф. 14, 30). Но Гос­подь сказал ему, что причина — в его маловерии: маловерный! зачем ты усомнился? (Мф. 14, 31) Так и христиане считают причиной всех своих злых дел и злой жизни искушения, которые не могут не прийти. Истинная же причина их непо­требных дел та, что вера их — слабая и скудная. А ведь если бы она не была такой, то диавол не смог бы обратить их в страшное рабство греху.

Сокол, рожденный на воле, привыкший летать в чистом и свободном воздухе, имеющий огром­ную силу в когтях и клюве,— как он может стерпеть, чтобы им помыкали, тыкали палкой и дер­жали в неволе,   неужели он не будет отбиваться когтями и клювом? Так и христианин, знающий, что грех противен Богу и хуже любого бедствия; исповедующий, что Богочеловек Иисус был распят ради того, чтобы уничтожить грех — как такой христианин может грешить?

Многие христиане считают, что грех — это по-детски наивное и не очень большое зло; они не только считают его малым злом, но и посмеивают­ся над ним, а некоторые из них даже хвалятся со­вершенными ими постыдными грехами. Они не боятся грешить и постоянно прилагают грех ко греху. И как мы боимся уснуть ночью со змеей в кровати, так будем же бояться и грешить, и будем молить Иисуса Христа, чтобы Он нашу немощ­ную веру сделал сильной.

Грешащие с мыслью о последующем раскаянии

Нет в мире та­кого безумного торговца, который бы весь свой товар бросил в море с надеждой, что тот к нему еще вернется. Но зато есть такие христиа­не, которые с легкостью готовы потерять чистоту души и благодать Божию, которая является вели­чайшим из всех даров, данных нам от Него, и на­деются, что снова получат небесные дары, что к ним снова вернется прежняя чистота, как только они исповедуются. Эти несчастные, будучи закованными в адские оковы, думают, что по пер­вому своему желанию они могут сбросить их с се­бя. Они, ходя перед денницей, который держит в руках ключи от их душ, считают, что могут в любой момент свободно уйти от него.

Я не буду дальше описывать это заблуждение, потому что оно не ново среди людей. Не его ли внушал искуситель Еве, когда побуждал ее нару­шить заповедь Божию? Что же сказал он? Вы не умрете (Быт. 3, 4), то есть, вы можете делать что угодно и с вами ничего не случится, потому что Бог — очень добрый. Ева прельстилась этим, а вслед за ней прельстился и Адам — он согрешил, думая о божественной милости, то есть Адам пал, считая, что на самом деле он не будет наказан Богом, хотя Тот и предупреждал его о наказании.

И ты, брат мой, какого еще примера хочешь, чтобы увидеть ту степень наглости, до какой дошел диавол в своей вражде против Господа нашего Ии­суса Христа? Он, нечистый, дошел до того, что предлагал Господу броситься с крыла храма с на­деждой, что Ангелы поддержат Его и не допустят, чтобы Он претерпел какое-нибудь зло, как написано: бросься вниз, ибо написано: Ангелам Своим запо­ведает о Тебе, и на руках понесут Тебя, да не преткнешься о камень ногою Твоею (Мф. 4, 6).

Итак, нет нужды говорить о том, что, внушая тот же лживый помысел, враг уже много раз искушал христиан, побуждая их бросаться в различные безза­кония и к первым грехам прилагать тысячи других, в том числе беспечное упование на то, что когда-ни­будь они исповедуются в них и духовные отцы все им простят. Удивительно, что христиане не замечают столь явной и ощутительной лжи и от этого стано­вятся совершенно безразличными к Богу. Исповедь грехов и покаяние, милосердие и благость Божии — эти средства спасения они превращают в средства своего падения. И как одна ядовитая трава, называе­мая напелон, становится ядовитой тогда, когда на нее сходит с неба роса, так и эти несчастные делают смертоносным ядом спасительную Кровь Иисуса Христа. Потому что эту Кровь, которая должна после исповеди отмывать и угашать наши грехи, они употребляют для того, чтобы еще более разжечь их. Может ли быть что беззаконнее этого?! Каким дру­гим врачевством можно было бы злоупотребить более, чем этим, к пущему торжеству и победе диавола? Об этом сокрушался и святой Амвросий Медиоланский: «От нашего злоупотребления этим лекарством диавол иногда просто торжествует».

Я убежден, что большинство христиан мучаются и страдают от этой злой и обманчивой надежды, которая едва не ввергает их в ад. Несмотря на то, что грешникам уготованы вечные муки, они спокой­но грешат, считая, что все это выдумки. И это по­тому, что они думают, будто от грехов избавиться легко  и   просто — стоит  только  рассказать  о  них священнику и исполнить какую-нибудь епитимию. Стоит им подумать об этом, и они опять чувству­ют себя спокойно и нисколько не заботятся о своих грехах, считая, что каяться им еще рано.

Вред, который причиняют себе грешащие с на­деждой последующего раскаяния, заключается в том, что грехи их становятся все более мерзкими и совер­шаются все чаще. И это потому, что они, имея воз­можность исповедоваться, считают, что одного этого вполне достаточно, чтобы покаяние сделало их праведниками. Эти несчастные начинают погружаться в свои страсти, перестают сдерживать себя в словах и любопытстве и устремляются, подобно бессловесным -животным, на путь погибели. Кто в состоянии изме­рить глубину их падения? Всякий раз, как в них по­является злое похотение и представляется удобный случай, они тотчас впадают в грех. Всякий раз, как приходит к ним лукавый помысел, они ввергаются в беззаконные дела.

Многие из таких грешников, считающих, что в исповеди им легко простятся все грехи, ежедневно умножают их,— сколько своими злыми делами, столько и похотями, бесстыдными беседами, грешны­ми наслаждениями, а особенно тем, что доставляют соблазн другим и этим умерщвляют их души. Таким образом, люди, которые постоянно так думают, могут незаметно для себя совершать тысячи грехов и всякий может понять, почему праведность Божия от­крывает для таких грешников врата ада. Страшно услышать обращенными к тебе слова Господа, возве­щенные Им через пророка Иеремию: От лечения ты стал еще больше мучиться, оно не принесло тебе пользы. Тебя лечат, но это не помогает. Ты много раз исповедовался, тебе давалось прощение грехов, чтобы ты умертвил их, а вместо этого, по причине твоей злобности, все это послужило только к их большему распространению. «Если я могу грешить, то могу и каяться. Я волен грешить еще и еще — все равно потом исповедаюсь». Тебя лечат, но ты не получаешь от этого никакой пользы. Испо­ведь ты превращаешь в повод к бесчисленным гре­хам, не зная того, что все это множество грехов по­гружает тебя в ад и делает достойным наказания, как написано: Враг поразил тебя оттого, что умножились грехи твои.

О душе, которая исповедуется и очищается от грехов, а потом снова грешит и от этого становится неизлечимой и достойной того, чтобы быть отверг­нутой Богом, пророк в другом месте говорит так: Врачевали Мы Вавилон, но не исцелился; ос­тавьте его, потому что приговор о нем достиг до небес  (Иер. 51, 9).

Велик вред, который приносят себе грешащие с надеждой покаяться в будущем, потому что они гре­шат без стыда и страха, и таким образом все глубже и глубже погружаются в нечистое и грязное болото греха, в какой грязи даже свиньи не захотели бы ва­ляться. Вред, который они приносят себе, заключа­ется в том, что они становятся равнодушными к своему спасению и начинают презирать заповеди Божий, как сказал Соломон: С приходом нечес­тивого приходит и презрение (Притч. 18, 3). Когда они достигают последней степени лукавства, их ум помрачается, сердце ожесточается, и они уже никогда не задумываются о своих грехах. А некоторые из них не только относятся к ним с равно­душием, но даже хвалятся ими, как великими под­вигами, как говорит Соломон: они радуются, делая зло, восхищаются злым развратом (Притч. 2,14).

И те, которые говорили «если согрешу, то пока­юсь и исповедуюсь», доходят до того, что уже не желают ни исповедоваться, ни каяться. Если же они когда-нибудь и захотят, то не смогут, потому что частое повторение греха превратилось для них в при­вычку, а привычка стала как бы второй природой и сердце их окаменело, как скала, они стали бесчувст­венными и сами в себе заглушили всякую надежду покаяния и исправления. Так эти несчастные и умирают — не исправившись и не покаявшись.

Две сети диавола

Множество раз­личных сетей ставит диавол, чтобы уловить в них челове­ческие души и подтолк­нуть их к погибели. Двумя из них являются празд­ность и многопопечительность. И праздность, из-за которой человек сидит и разлагается от лени, достойной всякого осуждения, и многопопечительность, состоящая в том, что человек постоянно занят тысячей дел, есть препятствия к спасению. Многие христиане целыми днями пребывают в праздности: они ходят по городским улицам, пере­сказывают друг другу разные новости, обсуждают проходящих мимо людей, а если и приходят в церковь, то только оттого, что им больше нечем заняться. Так они проводят день за днем без вся­кой пользы для себя.

Вот что говорит Дух Святой в Премудрости Сираха: Многому злу научила праздность. Диавол, так сказать, открыл свою школу лукавства и зла и, сам не желая давать уроки о зле, поставил вместо себя учителем праздность, чтобы она за него читала эти лекции. Люди же в этой школе учатся грехам быстро и без труда. Грехи там изучают все люди, но особенно преуспевают в учебе те из них, у кото­рых мысль тяжела и медленна. Человек там учится грешить в помыслах, желая сердцем того, чего на деле сделать не может: Желания ленивца убьют его, потому что руки его отказываются рабо­тать (Притч. 21, 25). Весь день он желает зла. Часто ленивый на деле не совершает ничего пло­хого, потому что он вообще ничего не хочет де­лать, но, несмотря на это, он ежедневно погружа­ется мыслями в нечистоту.

Мысли праздных людей представляют из себя непрерывную цепочку следующих одних за други­ми пересудов и осуждения. Насколько ленивый нерадив в собственных делах, настолько он приле­жен и усерден в обсуждении дел других людей. Насколько ему неприятно работать, настолько ему доставляет удовольствие поболтать с кем-нибудь, ведь это не требует труда. Он может целый день провести в осуждении, а если ненадолго и замол­чит, то вскоре снова продолжит свои скверные бе­седы. Хотя его уста и освящены в Таинстве Кре­щения — его это нимало не смущает, он спокойно оскверняет их осуждением.

В какой степени ленивый — враг труда, в такой же степени он друг наслаждений. Празднолюбец часто бывает печальным, если не получает их. Прав­ду говорит древняя поговорка: «Люди, ничего не де­лающие, учатся делать зло». Стоячая вода быстро портится, неподвижный воздух становится вредным, ленивое войско быстро утомляется. Когда близится Великий Пост, любители праздности срочно бегут к своим духовникам и под различными предлогами просят ослабить им строгость поста. Не будем же предаваться злу и отступать от добродетели при первом же препятствии. Такова первая сеть диавола — праздность, но есть и другая. Это — множе­ство всяческих дел и намерений, которыми люди обременяют себя, не давая покоя своей душе.

Как праздность, так и многие дела, попечения и хлопоты порождают много зла. О них сказал Гос­подь, когда говорил о тернии, подавляющем семя Божественных заповедей и препятствующем возрас­танию всего прекрасного и доброго: а упавшее в терние, это те, которые слушают слово, но, отходя, заботами, богатством и наслаждения­ми житейскими подавляются и не приносят плода  (Лк. 8,14).  Эти люди,  когда настает времямолиться, идти в церковь и причащаться Святых Тайн, не имеют на все это времени. Они все — в работе. Как только оставят одно дело, сразу же принимаются за другое, но вот чтобы почитать что-нибудь полезное для души — это им некогда. Они похожи на веревку, завязанную на тысячу узлов,  которые  никогда не  будут развязаны.

И таким способом диавол держит у себя в пле­ну тех, которые, может быть, и хотели бы уйти из его рук, но не находят пути, которым могли бы бе­жать. А диавол все ниже и ниже приклоняет их к земле, подыскивая для них все больше разных дел и забот так, чтобы у них не было времени не толь­ко делать добро, но и думать о нем. Так ежеднев­ные заботы и дела становятся сетями, которые дер­жат людей, пригибают их к земле и доводят до такой степени помрачения, что в них не остается и следа благочестия.

Впрочем, если бы у них и оставалось немного времени, они и его употребляли бы на свои дела. С ними бывает то, что случается с охотниками. Даже когда охотники спят, им снится, что они бодрствуют — охотятся на птиц и зверей, которые то убегают от них, то попадают в их сети. Тело их покоится в кровати, а воображение — в лесах. То же бывает и с теми, кто одержим многопопе-чительностью. Они стоят в церкви и произносят устами слова молитв, а в это время их ум бродит то здесь, то там, погруженные в житейские дела: как бы их лучше сделать. Они мыслями в том, как бы сделать одно дело, закончить другое, а для души времени  не  остается.   Несмотря на то, что тело их находится в храме, их ум — на улицах. Даже когда они уснут, их мысль будет перебегать от одной работы к другой. Если тебе не нравится, когда ты о чем-то говоришь со своим другом, а он тебя не слушает и постоянно задает какие-то не­уместные вопросы, то как ты можешь желать, чтобы Бог говорил с твоим сердцем в то же самое время, когда в нем сотня суетных помыслов?

Чтобы тебе избавиться от этих двух бед — праздности и многопопечительности,— молись Господу, чтобы Он просветил тебя, чтобы ты понял цель, для которой рожден в этом мире, как говорит пророк Давид: Скажи мне, Господи, кон­чину мою и число дней моих кое есть, да разу­мею, что лишаюся аз (Пс. 38, 5). А после этого подумай о том, как драгоценно время твоей жизни. Оно настолько ценно, что все витии, если бы они собрались вместе, не смогли бы показать всю ее драгоценность и важность, и, в конце кон­цов, им останется только умолкнуть, как несмыш­ленышам. Но что я говорю? Если бы даже Анге­лы захотели растолковать нам это, то ничего не смогли бы сказать. Потому что время, данное нам Богом для того, чтобы в течение его мы стяжали Рай, драгоценно так же, как и сам Рай.

Понимаешь ли ты теперь, какую цену имеет время, которое Господь дал нам для изменения нашей жизни? Когда смерть внезапно придет к тебе, ты станешь искать еще хотя бы одного мгно­вения, но не найдешь его.

Рассказывают об одном вельможе, который в продолжение многих лет был советником при своем царе. Когда он понял, что достиг конца своей жизни, то горько заплакал и сказал: «Горе мне! Я истратил столько бумаги, когда писал царские гра­моты, и не нашел даже одной минуты, чтобы за­писать на какой-нибудь ненужной бумажке свои грехи, чтобы теперь вспомнить их и раскаяться». И ты, возлюбленный, можешь так же заплакать в конце твоей жизни, что столько лет провел в суете.

Проснись же и встань от сна. Будь подобен па­ломнику, который, позволив себе прилечь отдохнуть и вспомнив, что его товарищи ушли далеко вперед, тотчас встает и продолжает свой путь. Будь же не как неразумный, но как мудрый, дорожа време­нем; потому что дни лукавы (Еф. 5, 15-16).

Искупление человека

Подумаем, воз­любленные, о том разрушении, в котором находилась человеческая природа и по причине которо­го  в  ней   не  осталось никаких внутренних сил. Поскольку, как мы уже говорили, любой смертный грех есть явное презре­ние к Богу, причиненное им опустошение и зло не может быть изглажено ни одним из тварных су­ществ. Никакой человек не мог спасти нас от та­кого состояния, потому что он сам находился в нем — был в плену у диавола и, по причине своих грехов, был мерзок перед Богом. Это утверждает и Апостол Павел, который говорит: все согреши­ли, и лишены славы Божией, получая оправда­ние даром, по благодати Его, искуплением во Христе Иисусе (Рим. 3, 23-24).

Не только люди, но и Ангелы не могли нас спас­ти. Они не могли ни исцелить зло, бывшее в нас, ни найти хотя бы способ вылечить нас. Они были бес­сильны даровать нам вечное блаженство Рая. Поэто­му и сказал пророк Исайя: Ни ходатай, ни Ангел, но Сам Он спас их (Ис. 63, 9). Кто же это? Сын Божий и Господь наш, Который имеет беспредель­ные силы и величайшую мудрость, чтобы найти спо­соб освободить нас от тирании диавола и даровать нам все богатство Своего Божества, благодати и славы, сделав нас причастными Своей святости, то есть, как Своему Божеству, так и Человечеству.

Задумаемся над тем, какое великое отчаяние со­держало человеческие души, когда они, приговорен­ные к вечному мучению, были рабами демонов. Мысль об этом должна подвигнуть нас к тому, чтобы мы смирились и от всего сердца возблагода­рили Господа нашего Иисуса Христа, Который один мог нас спасти от адской бездны. Нам надо раскаяться в том, что до сих пор мы забывали о Боге и о великой благодати спасения, которую Он да­ровал нам. Обратим нашу мысль к Нему — не Ангелу и не просто человеку, отдавшему Самого Се­бя для того, чтобы спасти нас. Прославим Бога за Его великий дар, избавивший нас от вечных мук. Помолимся Ему о том, чтобы Он дал нам Свой свет, пребывая в котором мы смогли бы познавать и благодарить Его вместе с апостолом Павлом: Благо­даря Бога и Отца, призвавшего нас к участию в наследии святых во свете, избавившего нас от власти тьмы и введшего в Царство возлюб­ленного Сына Своего (Кол. 1, 12—13).

Подумаем также и о той высоте, на которую нас вознесло Боговоплощение, и о которой апос­тол Павел говорит так: восшед на высоту, пленил плен и дал дары человекам (Еф. 4, 8). Для того, чтобы избавить нас от вечного мучения, Бог мог бы просто простить нас, как это сделал бы какой-ни­будь царь, прощающий преступника, приговоренного к смерти. Он же не остановился на этом, что уже само по себе было бы неизреченным благодеянием, но вознес нас к Себе Своей всеосвящающей благо­датью и, усыновив нас Себе, сделал нас на­следниками всех вечных благ: Сей Самый Дух сви­детельствует духу нашему, что мы дети Божий. Л если дети, то и наследники Божий, сонаследники же Христу (Рим. 8, 16—17).

Кто может измерить расстояние между тьмой, в которой мы находились и этой высотой, на которую возвел нас Господь? Приговоренные к аду, мы вдруг становимся способными получить в наследие славу Царства Божия. Серафимы изумляются, видя такую перемену, а мы даже не желаем хоть не­много почувствовать это своим сердцем. Еванге­лист Иоанн и апостол Павел были восхищены от­крывшейся им беспредельной любовью Божией и первый сказал: так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного (Ин. 3,16), а второй: Он Сына Своего не пощадил, но предал Его за всех нас (Рим. 8, 32). А мы обо всем этом не хотим и думать.

Воистину нам необходимо часто повторять себе слова, сказанные небошественным Дионисием Ареопагитом, что Бог выходит из Самого Себя, будучи движим неизреченной любовью ко всему Своему творению, особенно же к человеку. Тот, Кто выше всех, сходит к тем, которые внизу, чтобы подарить им Свою благость: «Истины ради осмелимся также сказать и то, что и Сам являющийся Причиной всего — благодаря любви к прекрасному и добру во всем — по избытку любовной благости оказывает­ся за пределами Себя, будучи привлекаем ко всему сущему Промыслом, словно благостью, влечением и любовью. Из состояния, запредельно все превыша­ющего, Он низводится сверхсущественной неотде­лимой от Него выводящей вовне силой» (О боже­ственных именах. 4, 13).

Подумаем еще об одном великом даре, данном нам Господом. Он, предвидя безумие, из-за которого мы растеряем все подаренное Им богатство наше­го спасения и низвергнемся с высоты благодати в бездну греха, указал нам путь покаяния, идя по которому, мы вновь сможем вернуться к прежней благодати. Потому и святой Исаак Сирин назвал покаяние «благодатью после благодати». Как не­постижима любовь Бога к людям! Любви, подоб­ной этой, нам не найти среди людей. Однако, не­смотря на все это, мы остаемся неразумными и бесчувственными. Если человек окажет нам какой-нибудь небольшой знак любви, то мы тотчас бла­годарим его.

Как же страшна наша неслыханная неблагодар­ность по отношению к Богу в ответ на все Его бес­численные благодеяния, явленные нам! Такой небла­годарности нет даже у демонов, потому что они, не получив таких, как мы, даров, когда-то отпали от Бога и с тех пор так и остаются в своем отступни­честве. Какими признательными должны мы быть Господу за то, что Он проявил к нам такую снис­ходительность, в то время как падших ангелов Он наказал строго. Любовь Божия к нам так велика, что никакие наши грехи, как бы велики они ни были, не смогут угасить ее.

Задумаемся также над тем, посредством чего Господь явил нам это великое благо — Свое Боже­ственное Вочеловечение. Это — предельное смире­ние, которое Он на Себя принял и сделал человечес­кую природу приобщенной Своему Божеству. Это смирение пророк Давид называет приклонением Небес: И приклони Небеса, и сниде (Пс. 17, 10), а апостол Павел называет его умалением: Он, буду­чи образом Божиим, не почитал хищением быть равным Богу, но уничижил Себя Самого, приняв образ раба (Флп. 2, 6—7). Также святитель Григо­рий Богослов, объясняя, что это за умаление, гово­рит: «Полнота умаляет Свою славу до малейшей степени, чтобы я, приняв Эту Полноту, смог восси­ять Ее славой в полной мере» («Беседа на Рож­дество Христово»),

А святитель Василий Великий, рассуждая о Бо­жественном снисхождении и сравнивая его с творе­нием всего мира, замечает: «Бог благоволил состра­дать немощам нашим и даже смог снизойти до самой нашей немощи. Ибо превосходство Его силы доказывают не столько небо, земля, обширность морей, живущее в водах и на суше, растения, звез­ды, воздух, времена года и разнообразное украшение вселенной, сколько то, что невместимыи Бог мог по­средством плоти бесстрастно вступить в борьбу со смертью, чтобы собственным Своим страданием да­ровать нам бесстрастие»  («О Святом Духе», гл. 8).

Тем, что Он принял на Себя человеческое ес­тество, Он не только лишил Себя славы, блажен­ства и покоя, какие подобают столь высокому Су­ществу, но пострадал прежде всего от того, от чего страдает человек в этом мире — от болезнен­ных трудов, от терпения поношений, от мучений и, в конце концов, от Крестной смерти, как об этом написано в Послании к евреям: Который, вместо предлежавшей Ему радости, претерпел Крест,  пренебрегши посрамление  (Евр. 12, 2).

Как много сделал для нас Господь, претерпев ради нашего спасения бездну мук и оскорблений! Видя это, всякий ум приходит в исступление и вся­кий язык умолкает. Сыну Человеческому стоило сказать только одно слово Своему Небесному Отцу — и к Нему тотчас пришла бы помощь. Но вместо этого Он захотел освободить нас от власти тьмы, пролив Свою драгоценную и Божественную Кровь. Как нам возблагодарить Его за то, что Он для того, чтобы мы жили вечно, принес в жертву Самого Себя? Мог ли Бог сделать для нас что-либо большее, чем Крестная Жертва, принесенная воплощенным Словом Божиим? Неужели Бог многого потребовал от нас, повелев нам соблюдать Его заповеди? Конечно, нет.

Раскаемся же в нашей неблагодарности к Богу любви. Предадим самих себя Ему, потому что Он нас создал и спас такою ценой. Будем в смирении просить Его, чтобы Он огнем Своей любви сжег всю нашу неблагодарность, чтобы засияла в нас Его любовь и чтобы мы в этом мире не любили ничего больше, чем Его. Не будем же больше ос­корблять Его своими грехами, но послужим Ему от всего сердца, говоря со святым Давидом: Гос­поди, аз раб Твой (Пс. 115, 7).