Братья христиане, ныне св. Церковь молитвою и постом воспоминает усекновение главы Иоанна Предтечи и Крестителя. Обратим внимание и мы, как покорные чада церкви, на это замечательное явление и уясним себе смысл и учение, заключающееся в нем. Каким образом случилось это, когда и кто отсек голову Иоанну Крестителю, — об этом ясно и подробно возвестило нам ныне прочитанное Евангелие; мы обясним только, какое значение имеет это событие и какие уроки предлагает оно нам.

Во-первых, обратим внимание на слова, которыми мы начали эту беседу: Ибо Ирод боялся Иоанна, зная, что он муж праведный и святой, и берёг его; многое делал, слушаясь его, и с удовольствием слушал его» (Марк. 6, 20). Из этих слов ясно видно, что царь Ирод, убийца Иоанна, знал его, как человека праведного и святого; он берег его; слушал его учение и уважал его; следовательно, он не желал убить его. Как же случилось, что он приказал отсечь ему голову? Как случилось, что царь Ирод человека уважаемого им и признаваемого святым и праведным, сперва бросил в темницу, а затем отсек ему голову? Это произошло, братья мои, потому, что к несчастью, у Ирода был характер слабый, шаткий колеблющийся, бессильный и непостоянный; он действовал не своим умом и волею, а по внушению и наущению других. У него не было столько твердости характера, чтобы исполнять свое желание и мысль, и не обращать внимания на наущение злых людей. Хотя он знал, что Иоанн был человек святой и праведный и уважал его; но, так как злая Иродиада, незаконная жена его, ненавидевшая Иоанна и постоянно искавшая случая умертвить его, донесла на него царю и попросила у него головы его, то слабый и бесхарактерный царь Ирод принял ее просьбу и велел оруженосцу своему отсечь голову пророку Иоанну.

Вот, братья мои, какое великое несчастие, когда человек лишен твердости характера; как жалок и несчастен человек, имевший характер непостоянный, слабый. Такой человек, если бы даже он обладал большим умом и образованием, имел бы при этом доброе сердце, ненавидел всякое несправедливое и злое дело,—все же никогда не совершит ни одного доброго дела; он наверное попадет в руки какого либо злого человека, с более твердым характером, и сделается его игрушкой. Ирод был царь, следовательно, он не боялся никого и никто не мог противиться ему. Иоанн Креститель был у него в почете, но Ирод не устоял против коварства злой Иродиады и легко склонился на страшное дело и велел отсечь голову Иоанну потому, что у Ирода был слабый характер.

Вот, братья мои, первый и важный урок, преподаваемый нам повествованием из ныне прочитанного Евангелия! Всякий человек,—большой и малый, богатый и бедный, желающий быть настоящим человеком, а не жалким, существом бесполезным себе и миру,—должен иметь твердость и крепость характера, т. е. должен поступать по своему уму и совести, а не по наущению других. Человек, лишенный твердости характера, не доведет до конца ни одного, даже самого ничтожного дела. Но более всего твердый характер необходим для христианина, для надлежащего соблюдения своей веры. Исполнение христианской веры требует великой твердости. Христианская жизнь в этом мире есть одна бесконечная борьба. В этой борьбе победителем будет только тот, у кого твердый характер! А слабые и непостоянные характером будут побеждены злом и погибнут.

Во-вторых, обратим внимание на то, в каком положении был Ирод, когда он повелел отсечь голову Иоанну. Он сидел за пиршеством, окружённый множеством своих званых гостей, увлечённый едой и питьём. Нет сомнения, что когда Ирод повелел совершить такое страшное дело, он был отягощен вином. Нечестивая Иродиада хорошо знала его характер и, улучив удобное время, когда царь был отуманен вином—попросила его убить Иоанна. Научимся из сего, какой великий грех неумеренность в еде и особенно в питии. К несчастью, в нашем крае не проходит и года, чтобы где-нибудь, упившиеся вином, не произвели какого-либо несчастья. В одном месте упившиеся вином люди затеивают ссору между собою и ранят друг друга, в другом даже совершают убийство. И не удивительно! Если даже и трезвый человек иногда не в состоянии побороть свой дурной характер и бывает увлечен своей раздражительностью и злонравием, — то как может противостать искушению человек, у которого ум и совесть помрачены вином?

Наконец, обратим внимание и на это: царь Ирод с клятвою обещал нечестивой женщине, танцорке, дать ей все, чего она попросит, и когда она, по внушению своей матери, попросила у него головы Иоанна Крестителя, то он опечалился; но он не желал нарушить клятвы своей и велел отсечь голову Иоанну. Из этого научимся, братья мои, как опасно легко и поспешно давать клятву. Иной человек легко и необдуманно уверяет иногда с клятвой ближнего и дает ему обещание, но впоследствии принужден бывает или нарушить клятву, или совершить какое-либо злое дело. Не раз случалось у нас, в деревнях, что все крестьяне и дворяне давали друг другу клятву пред иконой не в каком-либо полезном и добром деле, а в деле грешном и преступном, например, велено вести совместно тяжбу и враждовать против известного человека. Если кто их спросит, почему жалуетесь на этого человека, что вы имеете против него, в чем он провинился, то они ответят, ему: что нам делать, мы клятвой связаны между собою, чтобы с ним тягаться. Точно так случилось и с Иродом. Заранее клялся он дочери Иродиады исполнить ее просьбу; после, хотя и догадался, как дурно он поступил, но, вследствие ложного стыда, не отказался от своего слова. Он не должен был клясться так поспешно и опрометчиво, но если он допустил такое безумие, то лучше было бы забыть свою безрассудную клятву и не впасть в столь страшный грех.

Итак, мы вывели из ныне прочитанного Евангелия три полезных наставления. Во-первых, то, что всякий человек должен иметь твердый и устойчивый характер; во-вторых, должен избегать неумеренного употребления пищи и питья; в-третьих, никогда не должен клясться неосновательно и необдуманно.—Аминь.

2. Слово, сказанное в Неделю Православия (О силе веры; отличие христиан от магометян; о хранении себя в истинной вере)

«Сия есть победа, победившая мир, вера наша» (1Ин. 5, 4).

Нынешний день есть день победы; ныне мы, православные христиане, празднуем ту победу, какую одержала вера над миром. Но чем победило христианство мир? Верою: «Сия есть победа, победившая мир, вера наша» (1Ин. 5, 4).

Вера, братья, имеет неизмеримую чудодейственную силу во всех делах, больших и малых, вера есть величайшая и главнейшая сила и мощь человеческой природы. Никакое дело не может преуспевать без веры. Человек, ободренный, воодушевленный силой веры, легко преодолевает все препятствия, имеет успех во всех делах. За какое бы ничтожное дело ты не принялся, брат мой, если не веришь, что успешно окончишь его,—то впадешь в уныние и не исполнишь его; тем более в больших и важных делах, нечего и говорить, непременное условие успеха—это воодушевление тою мыслью, что ты, с помощью Божью, можешь совершить предпринятое дело.

Но победа, о которой говорить Иоанн Богослов в вышеприведённых словах, удивительнейшая из всех других побед. Твердою верой человек побеждает не только какие-либо большие или малые мирские препятствия, но и самый мир: «Сия есть победа, победившая мир, вера наша». Кто вникнет и внимательно рассудит об этом последнем свойстве веры, том не может не благодарить и не прославлять Бога, наделившего человеческую душу столь великой силой. Действительно, если много значит, когда человек, подкрепленный верою, одолевает мирские обычаи, общественное мнение и противодействие, то во сто раз удивительнее, когда человек помощью и силой веры побеждает самый мир, природу мира и свою. Человек воодушевленный и согретый верою в Бога часто подчиняет себе свою природу, отрекается себя, своего собственного удовольствия, самой плоти и самую жизнь свою не редко жертвует Богу. Наконец, скажу я тебе еще больше и удивительнее этого, если ты вместишь слово это. Святые люди, укрепленные верою, побеждали не только мир, не только свою человеческую природу, но и существа гораздо могущественнее природы ― злых духов, дьяволов.

Короче говоря: что только есть на земле великого и замечательная, что только человечество сделало похвального и возвышенного словом либо делом,—все это сделано по внушению веры, ее силою и содействием. Поистине не без основания громогласно, во всеуслышание поет святая церковь: «сия вера апостолов, сия вера отцев, сия вера вселенную утверди».

Наконец, нет нужды искать другого доказательства силы и победы веры Христовой религии, вспомнив лишь ту победу, какую одержала наша вера в последней войне православных с магометанами. Не думай, брат мой, что здесь победило ружье, орудья и многочисленность христианских войск. Орудий у врагов было почти больше. Здесь победил дух, нравственная сила присущая православной нашей религии. Может быть, брат мой, ты не знаешь всех обстоятельств многократных войн и борьбы между магометанами и христианами, а то удивился бы силе веры и Провидению проявившимся в них. Четыреста лет тому назад, как магометане вторглись в Европу. Они были столь сильны и страшны, что все европейские государства приходили от них в ужас. Магометане взяли и покорили себе лучшие земли в Европе, угрожая тем же и всем остальными. Вся Россия была покорена и разорена ими. И наша маленькая родина, разумеется, неоднократно была терзаема и раздираема ими. Но что же произошло после! Христиане, хранимые своей верой обновленные и просвещенные упованием на Христа, восстали, размножились, поправились и окрепли; магометане же постепенно приходили в упадок, уменьшались в числе, портились и слабели. Отчего? По какой причине магометане явно падали, и где только господствует магометанская вера везде все запечатлено проклятием и порчею? Сама магометанская религия портит их нравственность. Не думайте, чтобы собственно мусульмане были бездарный народ, или трусливый, или чем-либо другим наказанный природой, нет! Кто их знает, не может не сказать, что они отличены природными дарованиями и храбростью, но их испортило влияние их безумной и извращенной религии. Религия их помрачает им ум, развращает нравственность, портит характер, тогда как наша религия, христианская вера возвышает, улучшает человека, ведет его к преуспеянию, если кто подлинно полюбил ее, предался, подчинился ей душой и сердцем. Вот, брат мой, какую религию Бог даровал нам. Сколько ты должен благодарить, прославлять и любить Бога за то, что ты православный, имеешь истинную веру и тем побеждаешь грехи и дурные наклонности в себе. «Сия есть победа, победившая мир, вера наша».

Наконец, представь себе, сколь виновен христианин, не пользующийся такой верою! Чрез это теряет он неоцененное сокровище, зарывает в землю данный Богом талант, портится нравственно, падает характером. Боже упаси нас от такого нерадения. Аминь.

3. Слово, сказанное на новый год (О том, что есть счастье, и о непримиримости со злом)

«Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам» (Мф. 6, 33).

В нынешний день, по обыкновению, все люди поздравляют друга друга с новым годом, выряжая при этом друг другу пожеланий нового счастья и новых радостей. Счастье, благополучие, радостные дни — вот к чему стремятся все и чего желают друг другу с колыбели по самый гроб. Такое стремление человека к счастью составляет самую естественную и законную его потребность. Природа человеческая невольно избегает страдания и ищет счастья. Да и Бог создал человека не для страдания и скорбей, а для счастья и утех. Но люди имеют странное представление о счастье. Подобно древним язычникам, и в наше время большая часть народа представляет свою судьбу в образе человека, странствующего между людьми с повязкой на глазах и приносящего всякого рода счастье тому, на кого он случайно наталкивается. Нет, братья христиане, истинное счастье не дается человеку случайно, без причины, незаслуженно, оно почти всегда является результатом многих трудов и усилий.

Пусть говорят что угодно против этого, мы все же должны сказать, что счастье часто составляет награду человеческой деятельности, и глубоко ошибаются, когда во внешнем и материальном благополучии ищут свое счастье, ибо одно только материальное благо не составляет человеческого счастья. Даже простая, но разумная пословица говорит, что «часто и через золото слезы льются». Когда человеческая душа не спокойна, когда сердце человека разрывается разными дурными страстями, то никакие мирские блага не могут даровать ему довольства и счастья.

Истинный путь, коим человек в состоянии найти счастье в мире, указывается в выше приведённых словах Спаситель: «ищите же прежде царства Божия и правды Его, и это все приложится вам». (Мф. 6, 38), т. е. старайтесь, прежде всего, чтобы в душах ваших водворилось царство Божие, сделайтесь сынами царства Божия, познавайте правду Божию и полюбите ее, и тогда все остальное, т. е. мир, радость и все, что нужно человеку в мире, т. е. пища, питье, одежа и проч. само собою дадутся вам.

Самое простое и незамысловатое соображение может привести человека к этому заключению. В самом деле, что именно больше всего препятствует человеческому благу в мире? Слабости, пороки, страсти и неизбежные последствия их: бедность, болезни, вражда и ненависть между людьми. Одно из величайших бедствий, разрушающих благополучие тысячи людей, есть нищета и бедность. Но не сами ли люди бывают причиной своей бедности своей леностью, расточительностью и порочной жизнью. ― Другой бич, поражающий людей—это болезни и преждевременная смерть. Но разве не случается и тут часто, что сами люди своей беспорядочной и неумеренной жизнью расстраивают свое здоровье и навлекают раннюю смерть? ―Наконец, более чем от бедности и болезней люди сами губят себя вследствие взаимной вражды и зависти между собою. Но все главные причины народного бедствия уменьшатся и даже совершенно исчезнут, если в душе каждого человека или во всем обществе утвердится Царствие Божие, т. е. правда, мир и любовь. ―Может быть на это возразят нам: кроме несчастий, зависящих от человека, есть еще много других неожиданных бедствий, посещающих нас в жизни. Совершенно справедливо. И благо тому, кто мужественно их переносит, не падая духом, а напротив, стараясь извлечь из них для себя нравственную пользу. Но кто лучше в состоянии это делать? тот, в чьей душе водворилось Царствие Божие, которое, по слову апостола, есть «правда, мир и радость о Духе Святом».

В самом деле— счастье не есть что-нибудь внешнее человеку; оно есть его внутреннее настроение мирное, радостное, бодрое и довольное. А такое настроение возможно только при условии чистой, спокойной совести. Потому-то мы сказали выше, что счастье и успех в жизни не могут зависеть от одних внешних благ и преимуществ. Правда, всегда было множество людей, а в настоящее время их стало еще больше, которые чувствуют себя совершенно счастливыми лишь тогда, когда они в состоянии вполне удовлетворять своим телесным животным потребностям, не заботясь более ни о чем другом. Но такое счастье, по-нашему мнению, подобает только животным, а не разумным существам. Человек неподчиняющийся вполне своим животным потребностями, всегда имеет один какой либо достойный предмет, высокую цель, на которые устремлены все силы его души как духовные, так и физические, и в которых эти силы находят благородное поприще деятельности. Это именно будет насаждение и возрастание в душе Царствия Божия, тут нужно только постараться очистить, улучшить и усовершенствовать свою душу, удалить из неё всякую порчу, греховность, приучить душу и сердце наше к высоким помыслам и стремлениям, одним словом —приблизиться к Богу, жить с Богом.

Телесные упражнения, говорит апостол Павел, малополезны, а благочестие на все полезно. Всякое мирское благо приносит человеку кратковременную пользу, а благочестив полезно везде и во всякое время. Оно и в мире дает человеку спокойствие и счастье и в будущей жизни дарует ему вечное блаженство.

Братья, православные христиане, все мы ежедневно молимся Богу: «да приидет царствие Твое». Но, молясь Богу об этом на словах, мы и на деле должны стараться, чтобы оно пришло и утвердилось в мире. Но кто из нас преимущественно обязан помочь этому делу? Мы, люди учившиеся и образованные, особенно те, которые служат Богу и заботятся о духовном и материальном благе общества!

Велика наша ответственность пред Богом, особенно в настоящее время, когда ясно замечается нравственная расшатанность и умственная анархия. Всегда бывали в мире: воры, грабители, человекоубийцы и др. важные преступники, но никогда не видано, даже у диких племен, чтобы эти преступления не производили потрясающего впечатления, не вызывали против себя сильного негодования и протеста со стороны гражданского чувства мирных людей. Но что мы видим в настоящее время? То, что на эти преступления, повторяющиеся чуть ли не сплошь да рядом, стали смотреть равнодушно, каким-то всепрощающим взором, как на обычные, будто бы законные явления. Это равнодушие, это ослабление негодования в обществе против злодейских деяний и поступков служит самым верным признаком порчи общественной нравственности и упадка религиозного чувства. Но в такой печальный момент всякий, в ком еще осталось малейшее уважение человеческого достоинства, должен выступить на защиту правды и добра от посягательства на них нравственно растленных лиц. Словом и делом должны мы восстать против таких помрачающих истину и попирающих правду явлений, пока еще не угасла в нас последняя искра божественной истины и любви к отечеству. Аминь.

4. О необходимости быть честным. (Слово, произнесенное в день восшествия Государя Императора Александра Николаевича)

(Журнал Православное обозрение, 1872 г.)

«Да будет слово ваше: да, да; нет, нет; а что сверх этого, то от лукавого» (Мф. 5, 37).

Какой изумительной честности требует от нас, братия христиане, Господь наш Иисус Христос! Он требует от нас, чтобы мы в сношениях между собою не прибегали ни к каким клятвам и никогда в них не нуждались, а ограничивались одним простым утверждением или отрицанием своих слов. Такая взаимная доверенность должна существовать между последователями Христовыми, чтобы простое «да» или «нет» заменяло все клятвы и уверения, служа полным ручательством в истинности всех наших слов и дел: да будет слово ваше да, да,— нет, нет; а что сверх этого, то от лукавого (Мф. 5, 37). Но чтобы это было возможно и осуществимо, христиане должны обладать полною непоколебимою честностью. Что такое честность? Не будем вдаваться в долгие философские рассуждения для обяснения сего свойства человеческой души; возьмём его в том смысле, как оно понимается простым здравым умом в ежедневных разговорах. Итак, что мы разумеем, когда известного человека называем честным? Ближе всего то, что у такого человека слово не расходится с делом, а дела — с убеждениями, или лучше, совестью; что, следовательно, он никогда не станет утверждать или отрицать того, чего сам верно не знает, никогда не примет на себя таких обязательств и условий, которые противоречат его убеждениям, или превышают его силы, а давши раз слово, или принявши на себя какую-либо обязанность, старается всеми силами исполнить их; словом: честный человек—это человек всегда во всем правдивый, верный и заслуживающий доверия. На чем должна основываться и чем должна поддерживаться в душе христианина честность? Прежде всего и более всего на разумном самоуважении, которое должно быть присуще и живо в душе всякого христианина. Христианин всегда обязан помнить и уважать свое высокое достоинство, как человека и как христианина. Человек без всякого самоуважения теряет основу нравственной жизни и становится ниже животного. А как велико достоинство человеческой природы, это видно из того, что в нем есть образ и подобие Божие. «Сотворим человека по образу нашему и по подобию», сказал Бог, приступая к сотворению человека; а когда образ и подобие Божие в человеке исказились, то Бог благоволил сойти с неба и принять образ человека, чтобы восстановить в нем образ Божий. Кто всегда помнит о такой высокой чести, дарованной ему Богом, тот, без сомнения, будет и стараться поддерживать ее строгою честностью всех слов и дел.

Из сказанного доселе очевидно, какое драгоценное и необходимое для человека свойство — честность. И, во-первых, человек лишённый духа честности не может быть и называться даже христианином. В чем сущность христианства? В свободном завете, или договоре между Богом и человеком. Крещаясь, человек принимает от Бога великие блага— прощение грехов, усыновление, обетование Божественной любви и вечного блаженства; а с своей стороны дает обещание Богу быть Ему всегда верным, послушным и исполнять Его заповеди. Но как, по сказанному выше, главное свойство честного человека состоит в неуклонном исполнении своих обещаний, то— если даже и возможно быть в своем роде честным человеком, не будучи верующим христианином, то никак невозможно быть истинным христианином, не будучи честным человеком.

Во-вторых, человек, лишенный чувства честности, не может быть и хорошим гражданином или членом общества. В чём состоит и в чем проходит общественная жизнь человека? Не в чем ином, как только в постоянном и непрерывном исполнении многоразличных жизненных обязанностей и условий. Каждый из нас связан со всеми прочими людьми многоразличными условиями и обязанностями, которые можно разделить на две группы— на естественные, основанные на самой природе человека, и, собственно, гражданские, основанные на писанных гражданских законах, или что тоже— договорах.

Хотя к исполнению первых побуждает нас сама природа, а над исполнением последних бодрствуют писаные законы, но человек, чуждый духа честности, найдет тысячи случаев безнаказанно нарушать как те, так и другие. Впрочем, чувство честности нужнее и незаменимее в мелких, ежеминутных случаях жизни, которые не могут подлежать никаким законам и не могут быть упорядочены никакими постановлениями. Не проходит дня и даже часа, когда бы человек не дал кому-нибудь или не взял с кого-нибудь какого-либо обещания или обязательства. Следовательно, честный человек, твердо исполняющий свои слова и обязательства, всюду вносит в жизнь порядок и согласие; напротив нечестный человек всегда бывает в обществе элементом смуты, беспорядка, расстройства. Легка, удобна и приятна жизнь в обществе честных людей,— тяжела и невыносима между людьми шаткой честности; невозможно никакое преуспеяние в том обществе, в котором значительная часть членов чужда духа честности.

Сделаем для примера несколько приложений сказанного к частным случаям.

Честность должна быть главным украшением и добродетелью человека, носящего духовное звание. Издревле принято между христианами давать духовным руководителям название: честный отче!, а это указывает на то,, что христианское общество в них больше всего ценит честность. В самом деле, величайшее несчастие для пасомых—это пастырь, лишенный честности; каждое его слово, каждый его поступок бывает для них нравственным ядом.

Не менее необходима честность и для людей несущих государственную службу— для чиновников. Пред поступлением на службу они дают присягу— верно, честно и свято исполнять свои обязанности. Каждый шаг их, противный честности, сопровождается общественным вредом. Можно сказать, что не только благосостояние Государства, но самое его существование зависят от качества честного или нечестного лиц, ему служащих. История на каждом шагу представляет поразительные тому примеры, но то поразительнейшее событие, которому мы сами были свидетелями и очевидцами, убедительнее всех примеров и доказательств. Все согласны с тем, что важнейшею причиною быстрого падения одного из могущественнейших государств Европы и столь же быстрого необыкновенного возвышения соседнего первому государства, совершившихся на наших глазах, было между прочим отсутствие чувства строгой честности в лицах, служивших в первом и напротив честная служба всех служивших во втором.

Наконец, чем бы человек ни занимался и какую бы службу ни исправлял, честность будет лучшим и побуждением и украшением его деятельности. Никто не может спорить против этой истины; но многие, к сожалению, питают одно сомнение, ослабляющее честность в их душе. Многие думают, что строгая честность нередко бывает источником многих скорбей и материальных убытков. Спросите людей, занимающихся торговлею, и многие из них станут уверять вас, что при строгой честности они скоро бы могли разориться. Но это еще не удивительно, что так думают и говорят люди торгового сословия, которые, к несчастию, еще мало отличаются умственным и нравственным развитием. Прискорбно то, что так же думают многие из тех, которые получили довольное умственное образование. Не высказывают этого они иногда на словах; но часто ясно доказывают своими поступками. Но если бы даже это было справедливо, если бы неумытная (правдивая) честность могла причинить христианину огорчение или убыток, то и тогда он не должен ей изменять. Вспомним слова Спасителя: «какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? или какой выкуп даст человек за душу свою» (Мар. 8, 36-37). Существо, одаренное разумом, должно иметь в виду не одни ближайшие и непосредственные следствия своих слов и поступков, а еще более отдалённые и конечные, а в этом смысле честный образ деятельности всегда останется в выигрыше. […]

5. Речь, сказанная в церкви женского учебного заведения св. Нины, в Кутаисе

Любезные воспитанницы! Нынешний день церковь празднует память св. Нины, которая просветила наших предков Христовою верою. Ее же именем называется это заведение, в котором вы поучаете воспитание. Думаю, что лица, положившие основание сему заведению не без намерения выбрали для него это имя. Какое же могло быть у них намерение? Во-первых, без сомнения то, чтобы, эта св. дева, которая некогда столько потрудилась для просвещения наших предков и теперь содействовала своими молитвами вам и вашим наставникам в трудах и заботах о вашем просвещении. Во-вторых, и еще более то, чтобы вы, воспитывающиеся здесь имели в ней, в ее трудах, в ея жизни пример для поощрения и подражания.

Каше же примеры представляет ее жизнь для подражания? Не будем здесь подробно рассказывать всю ее жизнь, а выберем из нее несколько примеров, более для вас поучительных.

Когда св. Нина вышла из отроческого возраста и могла рассуждать обо всем и сама управлять своими поступками, тогда однажды она услыхала от своей наставницы рассказ о дальней стране, Грузии, в которой живут люди незнающие истинного Бога и до такой степени дикие, что приносят собственных детей в жертву идолам. Она почувствовала в душе жалость к этому народу; у нее зародилась в сердце сильное желание как-нибудь помочь этому несчастному народу; она постоянно думала и молилась Богу о том, чтобы как-нибудь передать этому народу сокровище веры, которою сама обладала, и впоследствии Бог исполнил ее желание. Она сделалась просветительницею Грузии. Вот первый и прекрасный пример из ее жития для подражания вам и всякому христианину. Всякий христианин, если только чувство веры в нем не мертво, а живо, должен сильно желать, чтобы помочь своим ближним в их нуждах, передать им то, чем сам обладает и утешается, разделить с ним свое сокровище, свое счастье. Если у кого нет такого желания, о нем, никак нельзя сказать, что он полный христианин.

Но св. Нина не ограничилась одним желанием добра ближним; она употребила великие усилия привести это желание в исполнение. Для этого она предприняла путешествие в дальнюю чуждую страну, по таким местам, в которых и теперь страшно путешествовать и мужчине, а не только женщине, а тогда путешественнику на каждом шагу грозили смерть или плен; но эта удивительная и непоколебимая дева, мужественная в своем желании сделать добро и ободряемая Божьею помощью, преодолела все опасности. Явившись в Грузии, она своего жизнью, своим терпением, кротостью и добротой тронула сердца дикарей, обратила внимание на свою веру и успела просветить царя Грузии и народ Евангельским учением. Значит и слабая женщина может совершить великие подвиги добра.

Вот второй пример для подражания вам. Мало того, когда человек имеет только желание делать добро,—он должен стараться осуществить это желание; он должен уметь преодолевать препятствия к цели; для этого нужно иметь твердую волю и сильный характер.

Эти примеры из жизни св. Нины имеют близкое отношение и к вам. Доколе вы находитесь в сем доме, вы должны иметь сильное желание, с пользою для себя, употреблять ваше время. Вы должны здесь не только приобретать познания, но и укреплять волю, улучшать характер. Когда же, окончивши учение, вы возвратитесь в дом свои, тогда должны постараться сделать разумное приложение из образования, какое вы получили здесь. Это будет лишь тогда, когда, по мере своих сил, вы будете делать добро своим ближним. В Евангелии сказано: «кому дано много, с того много взыщется». Вы получаете такое воспитание, которого лишены большая часть ваших сельских родственников и соседок. Будет грешно, если столько разумных усердных попечений, которые принимаются о вашем воспитании не принесут самых лучших плодов. Когда вы будете жить в своих домах, на вас будут смотреть, как на образованных, все будут замечать ваши нравы и поступки и подражать им. И так нужно, чтобы ваши нравы и поступки были разумны, достойны образованных женщин и представляли полезный пример для подражания. Какую же цену может иметь образование, если получивший его не будет отличаться в свою пользу, от не получившего, или если будет отличаться только внешнею оболочкою, наружностью, а не разумным характером, лучшими и чистейшими поступками, что да даст Бог вам. Аминь.

6. Слово, сказанное в Великую пятницу над плащаницею

(19 апреля 1891 г.)

«Те, которые Христовы, распяли плоть со страстями и похотями» (Гал. 5, 24).

В эти последнее дни Великой недели не раз пред вами, братья христиане, было прочитано из Евангелия повествование о страданиях и крестной смерти Господа Иисуса Христа; а в нынешний день еще раз было провозглашено в церкви все, что иудеи сделали Ему и что претерпел Он для нас; и вот пред вами самое изображение Страдальца в том виде, в каком Он, усопший наш Спаситель, был по снятии со креста. Что чувствовали вы в эти дни крестных страданий и смерти Спасителя? Какие были движения в ваших сердцах, когда слушали страшную повесть о мучениях Христовых? Если вы праздно и с холодным сердцем внимали словам Евангельским—это было бы весьма прискорбным явлением. Но нет! самый вид ваш невольно указывал на душевную боль; а у некоторых из вас были и слезы: и не удивительно! Кто слушает сердцем Евангельское сказание о мучениях Христовых. тот не может не скорбеть глубоко. Но откуда должна исходить наша скорбь? о ком мы должны скорбеть? — о самих себе; кого или что оплакивать? — себя, а не Иисуса Христа! «Дщери Иерусалимские! не плачьте обо мне, но плачьте о себе и о детях ваших» (Лук. 23, 28), сказал Господь женщинами Иерусалима, которые, идя за Ним на Голгофу, горько плакали. В самом деле Господь наше Иисус Христос теперь находится на небеси одесную Бога Отца, в славе небесной и не нуждается в наших слезах. Мы же находясь на сей грешной земле, среди тысячи соблазнов, поистине всегда должны скорбеть и плакать о себе, теме более, когда припомним, что Спаситель пострадал за нас; наши грехи возвели Его на крест, наше безумие возложило на Него сей терновый венец, наша злоба, наше самолюбие пригвоздили ко кресту Его руки и ноги, наша жестокость и слепота пронзили ребро Его копием. «Он изъязвлен был за грехи наши, — как говорил пророк Исаия, — наказание нашего было на Нем, и ранами Его мы исцелились. Он истязуем был, но страдал добровольно; как овца веден был Он на заклание и как агнец пред стригущими его безгласен. За преступления народа моего претерпел казнь» (Ис. 53,5, 7 и 8).

Один знаменитый художник, изобразив с великим искусством распятие Христово, написал над ним сии слова: «вот что я сделал для вас, а вы что сделали для меня?» Увы! никто из смертных не может дать достойного ответа на этот вопрос! «Что воздам Господу за все, что воздал мне», — говорит царь и пророк Давид (Псал. 115, 3). Пророк Давид, говоря сии слова, имел в виду не только те внешние благодеяния, какие он лично получили от Бога; но будучи пророком, прозревал будущее пришествие Мессии и все что он совершит для человеческого рода. Но все же он не мог во всей подробности предвидеть всех мучений, кои претерпел Иисус Христос для нашего спасения. Не тем ли с большею заботливостью каждый из нас должен спросить себя: «что воздам Господеви за все что Он нам воздал?» Если ты, брат мой думаешь, что довольно с тебя когда в эти дни воспоминаний Христовых страстей, несколько призадумаешься, и поскорбишь, быть можете прольешь несколько слез, наконец станешь на колени пред сим изображением и поклонишься ему, то ты заблуждаешься. Чувства и слезы дело минуты; выйдешь отсюда и множество других чувств скоро заставят тебя позабыть то, что чувствовал здесь. Что же воздадим Господу за все, что Он нам воздал? Воздадим, возлюбленные, по возможности достойное и равное тому, что Он нам воздал; даже скажу не обинуясь: воздадим тоже, что Он воздал нам. Он самого себя, свою жизнь, пожертвовал за нас, и мы самих себя, свою жизнь пожертвуем Ему, если того потребуют обстоятельства, до того же времени будем его рабами, его собственностью; всякий наш шаг да обратится во славу Ему, п, как говорит Апостол Павел: «Живу не я, но живет во мне Христос». Подобно тому и мы должны жить не сею жизнью, но сам Христос должен жить в нас, мы должны жить не своим умом, а Христовою мудростью, не своею волею, но волею Христа. Эту же самую мысль Апостол Павел выражает сильнее и строже: кто Христов, тот со Христом должен равняться. Поистине со Христом должны мы распинать себя; если мы Христовы. «Кто Христов те плоть свою с Ним распяли со страстями и похотями». Будем распинать себя на Его кресте. Распни, брат мой, на кресте Христовом язык свой, суетный, злой и лживый, часто руководитель ко греху; клеветник и хулитель; распни злобное, корыстное сердце, распни самолюбие, гордость, безумие, распни все свои члены, быстро бегущие и падкие на грехи, но ленивые на добро. Словом—распни все твое тело, это гнездо всяческих грехов и страстей, этот злой раб всегда стремящийся покорить себе госпожу свою, бессмертную душу. Не давай плоти твоей владеть душою твоею, а покори ее душе; заставляй ее трудиться, молиться, а не потворствуй ей. Если все это исполнишь, то будешь истинным участником Христовых страданий, а потом и воскресения Его, что да дарует всем нам Бог. Аминь.

Из слова на Новый год (О пристрастии к играм (на примере игры в карты) и куда «тратить свободное время»)

(Из Церковные Ведомости, 1893 г)

Из анализа этого труда в журнале: Вот построение слова на Новый год и несколько выдержек из него. Сказав, что новый год приблизил нас к смерти и что дни—лукавы, проповедник ставит вопросы, как пользуемся мы своим временем? Какие наши любимейшие занятия? И потом даёт оценку этим занятиям. Говорит о занятиях по службе, что многие служат не Богу и обществу, а из расчётов корыстолюбья, исполняют одну форму службы, а не самую службу.

Творение еп. Гавриила: «[…] Одно из любимейших и более всего распространенных удовольствий в наше время — это игра в карты… Какое это жалкое, смешное и нелепое препровожденье времени! Не будем, если угодно, смотреть на крайности, не будем вспоминать о тех ужасающих явлениях картежной игры, когда гибнут и честь и совесть игроков, когда нажитое десятками лет теряется в одну минуту, когда безумная страсть поселяет отчаяние в семействах, доводит до самоубийства; говорят, это — исключения, а потому оставим их в стороне, хотя, к несчастью, они случаются слишком часто. Возьмем игру на самой первой ее степени, которая, по мнению света, считается невинными препровождением времени. Самый ревностный поборник такого времяпрепровождения должен, если будет чистосердечен, сознаться, что в нем нет ничего достойного разумного существа. В оправдание его обыкновенно говорят: надобно же как-нибудь убить время! Но это—странное выражение и составляет самое горькое осуждение игры в карты. Как! Ты хочешь убить время, которое Бог дал тебе для пользы твоей и в котором Он потребует у тебя отчета? Безумный! разве ты не понимаешь, что время—сокровище, время— средство к жизни; но что я говорю, время—сама жизнь твоя, а потому, убивая время, ты убиваешь часто свое бытие, совершаешь почти самоубийство. Пусть это последнее выражение не покажется никому преувеличением. Оно бывает буквально справедливо во многих случаях. Припомните только, как многие, препровождая половину своей жизни за игрою в карты, дыша дымом, вместо воздуха, и предаваясь неестественному волнению, явно расстраивают свое здоровье и тем добровольно сокращают свою жизнь. Но пусть-бы, по крайней мере, это занятие, кроме убийства времени, не заключало в себе ничего дурного! Но нет. Оно рождает много других пороков. Прошу вас, слушатели, рассуждайте и припоминайте беспристрастно. Сколько страстей проявляются и разжигаются в самой хладнокровной игре, сколько досады, ссор, желчи, жадности во все продолжение игры! Ко всем дурным последствиям, происходящим от игры, прибавьте и то, что многие все силы тела и всю энергию души утрачивают за игрою, а службе посвящают незначительный остаток своих способностей. Боже, сколько в нас есть безумного и греховного! Как часто человек, бросающий сотни рублей на карты, с досадою отказывает в одном рубле нищему и жалеет пожертвовать что-либо на богоугодное дело».

Из анализа этого труда в журнале: Далее проповедник разбирает время, проводимое на вечерах и балах, и признает его, по меньшей мере, потерянным для спасения. На возражения, чем же заниматься в свободное время и не всем же быть монахами, проповедник указывает занятия, приличествующие христианину, и между прочим говорит:

Творение еп. Гавриила: «Многие-ли из называющих и считающих себя образованными христианами знают порядочно катехизис, т. е. азбуку христианства? а между тем все жалуются на скуку и не знают, чем наполнить свое время. Да кого, скажите, называют в свете и образоанным? Если кто умеет прилично стать и поклониться, сказать два-три слова на иностранном языке, переливать из пустого в порожнее, то и выходит образованный человек. Вот каково наше образование. Всем нам нужно бы учиться и учиться, а мы не знаем, чем заняться… Наконец, позвольте мне, братья, как служителю алтаря, прибавить ко всему сказанному следующее: вся тайна христианской жизни состоит в том, чтобы приучать себя к духовным, невинным удовольствиям. Надобно, чтобы молитва составляла пищу души, милостыня—удовольствие, размышление о предметах веры—великое наслаждение. Без этого невозможно никому ни достигнуть истинного нравственного совершенства, ни надеяться на спасение души».

7. Слово о сострадании к животным

«Праведный печется и о жизни скота своего, сердце же нечестивых жестоко» (Притч. Сол. 12, 10).

Соломон мудрый, царь еврейский, в своей книге Притчей, в числе прочих прекрасных наставлений, пишет и сие наставление: «праведный печется и о жизни скота своего, сердце же нечестивых жестоко», т. е. праведный и добрый человек заботится и о животных, или о скоте; он жалеет их, а человек нечестивый и злой жестокосерд в отношении животных.

Братья христиане! сегодня я желаю побеседовать с вами о сем предмете, желаю обяснить вам нравственное учение, предлагаемое Соломоном мудрым в приведенных нами словах, т. е. как человек должен обращаться со скотом и как ухаживать за ним. Может быть, кому либо покажется этот предмет маловажным и не соответствующим сему святому месту,— тому я отвечу: если бы он был маловажен и непристоен, то великий мудрец и знаменитый царь Соломон не упоминал бы о нем в своей книге. Кто думает, что об этом предмете не стоит говорить в церкви, тот наверное не видит, как безжалостно обращаются у нас с животными, тот не представлял себе, как велико зло от этого, и как противоречить добру и христианской нравственности жестокое обращение со скотом.

Действительно, в нашем крае простой народ крайне безжалостно обращается со скотом. Кто на этот предмет обращал внимание, тому известно, до какой степени исхудало, бессильно, изнурено и истощено у нас домашнее животное: это потому, что у нас везде скот содержат плохо, корму не дают ему вдоволь, обращаются с ним безжалостно, подвергая его при этом чрезмерному наказанию и труду. Изнуренное от голода зимою, животное летом имеет вид до такой степени измученный, что едва ходит; однако на него тотчас же надевают ярмо и, ежели не будет работать хорошо, бьют его жестоко. Нередко видишь в городе или деревне, что бессильного или голодного быка, отказывающегося везти телегу, рассвирепевший хозяин бьет беспощадно чуть ли не до смерти. Посмотри далее на его безумье! Несчастное животное он бьет в голову и глаза и часто портит и уродует ему глаза и другие члены. А как туземные седоки обращаются со своими лошадьми—этого и не выразить человеческому языку! Иной безумный туземный седок, с одной даже езды на ней, так загоняет и портит свою лошадь, что целый год она не может оправиться, если только не околеет. Лошадь, которая в руках благоразумного и расчётливого человека могла бы служить 10—12 лет, у туземца не проживет и год. Однажды один из наших сумасбродных дворян, когда его голодная и измученная лошадь не смогла прытко поскакать на гору, слез с нее, вонзил ей кинжал в живот и убил. Вот что у нас делается! И теперь скажешь, что нет нужды пастырю давать наставление о сем предмете?

«Праведный печется и о жизни скота своего, сердце же нечестивых жестоко». Из сих слов научись, брат мой, что жестоко обращаться со скотом грешно. Тебя, может быть, удивить мое слово; ты, вероятно, думаешь, что как ни обращайся с животным—не грешно; но да убедят тебя слова Соломона, что жестокое обращение с животным в натуре злого человека. В самом дел, когда ты бьешь, мучишь, истязаешь животное, то этим явно обнаруживаешь, что у тебя дурной характер, злое, вспыльчивое и жестокое сердце; не будь ты злым человеком, пожалели бы и животное, подумал бы, что удары, голод, плохой уход так же мучат животное, как и человека. Если хочешь, чтобы животное хорошо работало и не было нужды бить его, то корми и содержи его как следует.

«Праведный печется и о жизни скота своего, сердце же нечестивых жестоко». Добрый и милостивый человек должен быть сострадательным не только к людям, но и к животным; домашний скот и животные вообще страдают и терпят только в тех странах и в том народе, где нет доброй нравственности, гуманного учения. Приходилось слышать мне от путешественников, видевших просвещенные страны Европы, что там даже один вид и состояние домашних животных ясно указывают на добрую нравственность и образованность жителей известной местности, так как здесь все животные удивительно размножены, выкормлены и выхолены.

Следовательно, как мы должны обращаться с животными? Так, как учить нас Соломон мудрый. Мы должны их жалеть, хорошо за ними смотреть и содержать. Бог покорили нам животных, и дал их нам в услужение, как говорит Священное Писание: «владычествуйте над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над всяким животным». Однако Бог не давал нам права мучить животное. Ты можешь располагать животным в свою пользу, но когда ты мучишь его, грешишь пред Богом. Ошибаешься, если ты думаешь, что Бог любит только человека, а о других Своих тварях не печется. Бог вообще Отец всех Своих тварей. Правда, человек венец всех видимых Его творений. Бог любит человека более всего; для избавления и просвещения человеческого рода Бог послал на землю Единородного Сына Своего; однако Богу все же будет неприятно, если высшее и лучшее Его творение, т. е. человек, будет мучить и терзать низшие Его создания—животных. Если в твоем доме и семье твой старший сын будет мучить и наказывать младшего твоего сына, то, вероятно, ты огорчишься и не позволишь ему этого: подобно этому и Бог огорчается и запрещает тебе мучить меньшие Свои творения.

Наконец, если тебе не внушает сострадания к животным никакая другая причина, то пусть побуждает тебя к этому твоя же собственная польза. Как это? А вот как: если ты постоянно злишься на животное, бьешь, мучишь его, то чрез это, наконец, сам себе портишь характер и нрав, привыкаешь мало-помалу к раздражительности, нетерпению, несправедливости, так что впоследствии свою вспыльчивость переносишь от животных на людей и делаешься злым и несносным человеком. Мысль эта не наше измышление. Она доказывается опытом. Немало примеров тому, что человек с детства же извратил свой характер тем, что любил сперва мучить птенцов, затем мелких домашних животных и, наконец, начал мучить и истязать людей, впал в человекоубийство и подвергся тяжкому наказанию. Во-вторых, если ты любишь животное и хорошо смотришь за ним, то оно живет долго и хорошо работает; следовательно, приносит тебе большую пользу, а если плохо смотришь за ним и мучишь его, то оно и мало живет, и плохо работает, следовательно сам ты причиняешь себе вред, сам ты себя наказываешь. Аминь.

8. Из слова на Новый год (О пристрастии к играм (на примере игры в карты) и куда «тратить свободное время»)

(Из «Церковные Ведомости», 1893 г)

9. Рассуждения о научном языке психологов из «Основания опытной психологии»

1. Дополнение свт. Гавриила к §47: В $ 170 упомянутой Психологии говорится: «на первом главном процессе мышления, развитии отношений тождества, основывается интранзитивное положение, образование понятий и системы, понимание, сказательное умозаключение — Второй подчиненный процесс мышления, — развитие причинных отношений обнимает транзитивное положение, причинное суждение, вывод и пр. В этих двух главных процессах мышления, как и во всех других действиях души, отражается двусторонность ее существа: развитие отношений тождества исключительно принадлежит сознанию и есть мышление в мышлении, напротив того, развитие причинных отношений, принадлежит воле, не есть действие в мышлении. ― Эту выписку мы сделали с тою целью, что бы всякий беспристрастный читатель видел, можно ли из такового языка составить ясное понятие о предмете речи! Что это за варварские ломающие язык слова; интранзитивное и транзитивное? или каково вам нравится еще: мышление в мышлении и действование в мышлении? Можно смело ручаться, что из сотни человек, прочитавши эту тираду, ее могли как-нибудь понять только двое или трое — остальные, быть может, только воображали, что понимают ее. Но ни одна эта Психология написана таким языком: она в сравнении с другими философскими сочинениями, изданными в наш век на русском и иностранных языках, отличается еще величайшею ясностью. Казалось, что все философы последнего времени соперничали в том, кто кого перещеголяет в темноте языка, как будто достоинство философских практиков полагали в их непроницаемых для простых смертных глубин; и как будто философия взяла привилегию на темноту и непонятность! А в сочинениях по философии, вышедших на русском языке, к этому присоединилось еще новая язва: это — страсть испещрять и затемнять речь кстати и некстати иностранными терминами. Обращаемся к суду беспристрастных умов: могут ли они чистосердечно сказать, чтобы все эти иностранные слова: объект, абсолют, функция, нигилизм, иннервация, субстракт, потенция, тенденция, реализация, абстрактный, индивидуализация, схематизм, аподиктический, категорический, и тысячи других, наводнивших русские книги, были нужны и полезны для чего бы то ни было? Мы не говорим сколько от них терпит чистота языка: это не требует доказательств, но мы смело утверждаем, что из десяти таких слов девять весьма удобно могут быть заменены русскими равносильными словами и от этого нисколько не изменится мысль, которую ими хотят выражать. Не отвергаем, что есть случаи, когда необходимо прибегнуть к иностранному слову; но досадно то, что ими многие хотят щеголять, хотят чрез них доказать свою ученость и глубокомыслие.

2. Дополнение свт. Гавриила к §67: Сколько произошло бесполезных дроблений, сколько внесено темноты и запутанности в Психологию от желания, во что бы ни стало, быть оригинальным, глубокомысленным. Что означают, напр., эти слова: «рассудок, как мыслительная способность души, есть сознание, которое свободно движется внутри познаний» (см. Психол. Новиц. § 166). Как ни стараюсь, не могу понять, что такое свободное движение сознания, да еще внутри познаний! Если рассудок есть движение сознания в познаниях, то выходит что душа не рассудком приобретает познания, а двигается им внутри готовых познаний; но эта мысль противоречит назначению рассудка, ибо рассудок должен умножать познания составлением суждений, сличением представлений и проч. Но еще более затрудняюсь, когда читаю дальше: «Существенное направление рассудка есть мышление , есть движение сознания в познаниях как творчество, но в отличие от него, направленное к истине.» Мышление есть существенное отправление не одного рассудка, а всей души со всеми ее силами и способностями. Хорошо мышление, в котором не участвует память, воображение, умозаключение и проч.: но пусть так! Пусть мышление есть существенное отправление рассудка, но что такое самое мышление? «Свободное движение сознания в познаниях.» Откуда же рождаются наши познания, если мышление только двигается в готовых познаниях? Мне всегда казалось, что человек познания свои приобретает чрез мышление, а тут выходит не то. Нет! истинно бесполезно так выражаться! Не объясняют ничего такие выражения, не внушают они никаких светлых мыслей, а только питают ум призраками, вместо действительности! …

Некоторые статьи из журнала «Пастырь» других авторов

10. Прот. Д. Гамбашидзе (из журнала “Пастырь», №18) «Горе вам, ханжи и лицедеи» (поучительная история)

Есть артисты театрального искусства,— всю жизнь удачно и успешно лицедействующие на сцене: часто при полнейшем отсутствии в них в действительности чего-либо подобного, —они, благодаря особому дару перерождаться и маскироваться, изображают из себя самые разнообразные типы людей, самые противоположные страсти и стремления.

Но это кроме удивления, благодарности и сочувствия ничего не возбуждает в нас в отношении этих лиц, ибо они умелым воспроизведением жизни и художественным, рельефным изображением возвышенных идеалов исправляют, возвышают, улучшают жизнь. Но сколько отвращения, презрения чувствуешь к лицу, который, злоупотребляя таким даром лицедейства, сделал его уже ремеслом прямо в жизни, а не на сцене, надувая в глаза всякого встречного и поперечного,—не только людей простодушных, наивных и недальновидных, но и весьма серьезных, образованных, которые еще горьким опытом не научены узнавать таких людей. Подобных людей в обыденной жизни называют лицемерами, фарисеями,— а в сфере религиозной—ханжами и лицедеями. ―По нашему мнению оба эти типа лицедейства гнусны и неприятны, — но ханжество и религиозное лицедейство составляет большой недостаток и несчастье в человеке. Посмотрите на ханжу и лицедея, что он на самом деле и чем он кажется и рисуется с виду и по наружности. Вы видите его в церкви—здесь он стоит благоговейно, крестится, молится, поклоны кладет, при молитве воздевает руки вверх, входит в алтарь, считая себя более других достойным, делает в церкви кое-какие замечания тому и другому, негодует на то и другое,— на чтение, пение, даже на неправильный звон и т. под. Подошли вы к нему, заговорили с ним и, увы, из уст этого благоговейного богомольца слышите такие похабные, грязные и легкомысленные слова, каких не услышите даже и от атеиста. Зашла речь о возобновлении, об украшении монастырей и церквей—и он первый бросается в народ собирать лепту на святое дело, но, не забудьте, что лепта эта больше идет на содержание самого собирателя, нежели на украшение и благолепие означенных предметов. Первый он ратует о целомудренной, беспорочной, ангельской жизни, корча из себя воздержного аскета и святого; но уже не тайна ни для кого, что он по жизни далеко не святой… Вот он рисуется пред вами миротворцем, смиренным, общим доброжелателем,—а на самом деле является человеком мстительным, сеющим раздоры, злословящим и позорящим честь и доброе имя всеми средствами своих ближних и многих честных деятелей. Словом—у таких людей слово и дело никогда не сходятся, внешние действия и обращения таких лиц никогда не гармонируют с внутренним их настроением и помыслами…

Слава Богу, что таких лиц мало, но из сего малого числа их очень резко выдается один,—к сожалению, даже дипломированный человек… Долго, очень долго этому человеку удается лицедействовать в обществе. Многие из нашего духовного мира смотрели на него, как на человека всемогущего и заискивали его внимания и покровительства. Он, конечно, пользовался этим и всеми мерами надувал своих клиентов. В последнее время называли его некоторые новым возобновителем Грузинских монастырей и церквей. Правда, он высылал по временам от своего имени несколько колоколов, икон, облачений и раки для мощей в некоторых Грузинских монастырях; но все это покупал и присылала он на сбор с добрых жертвователей. Этот лицедей отлично подметил в народе, удивляющую всех, широкую благотворительность — и, пользуясь ею, делает большее сборы, из коих только частичку расходует по назначению—да и то от своего имени! Этот человек постоянно распинается за целость и сохранность священных предметов, икон и вещей наших монастырей и церквей, но, при случае, он сам уносил тайно из них дорогие иконы, вещи и грамоты, имеющие большое археологическое значение, — и от своего имени дарил их другим или обращал в свою пользу. В некоторых монастырях замечательные иконостасы, в историческом отношении, закрывал новыми иконостасами, под предлогом обновления иконостаса, а на образах расписывал свое имя и фамилии, будто они пожертвованы и писаны им, хотя они писаны и пожертвованы другими лицами. Не мало уносил он из наших церквей и монастырей книг и рукописей, замечательных в историческом отношении, из коих некоторые жертвует в пользу местных общественных учреждений, делая на полях возмутительного содержания надписи против некоторых общественных деятелей, уличавших безобразия этого лицедея. Мы видим раку в одном монастыре, которая куплена на пожертвования добрых москвичей; лицедей, же этот делает на ней надпись следующего содержания: «Раку эту пожертвовал такому то монастырю раб Божий (имярек), находящийся в изгнании». Всем жалуется этот человек, что он находится в изгнании за правду, за защиту интересов грузинских монастырей и т. п. Но если бы этого человека знали в действительности, то он был бы изгнан не в столицу, а далеко, далеко от нее…

Лицедей этот замечательный фокусник и в политике: в Грузии он любит величаться грузинским патриотом, под именем Ивериели, в России— он прикидывается русским патриотом, а по-нашему, он скорее мог бы величать себя персиянином…

К неблаговидным свойствам этого известного лицедея прибавьте еще особенную способность его к составлении разных кляузных доносов. В этих доносах он хитро выставляет себя особенным ревнителем охраны монастырских сокровищ, изобличая в хищениях их и злоупотреблениях лиц, служащих в монастырях, не успевших заслужить его внимания материальной данью и приношениями…

Для отвода глаз от себя, в настоящее время лицедей этот высылает составленные им доносы в Грузию и отсюда направляет к разным высокопоставленным лицам, к сожалению, будто от грузин, которые и ведать не ведают о существовании таких доносов.

Справедливость требует, чтобы, во 1-х, имя и фамилия этого человека были стерты на выше означенных образах и раках в монастырях и церквах, во 2-х, не позволять ему присваивать чужое добро, в 3-х, исправить произведенные им изменения в иконостасе одного монастыря и, наконец, не давать ему и его кляузным доносам никакой веры.

11. Краткая заметка о нашем времени (Из журнала «Кормчий»)

1891 год.

Кому из нас, возлюбленные братие, так говорил в проповеди один из наших современных проповедников, не приходится ныне слышать жалоб на тяжелое, угнетенное, вообще неправильное течение жизни? Эти многочисленные хищения, разоряющие и лишающие иногда последней помощи и надежды многие семейства, повсюду резвившаяся недоверчивость в отношениях, какая-то затаённая боязнь друг друга, это бездушие какое-то, иногда, точно животное, отношение к ближним, бессмысленное разделение семейств, проникшее в простой крестьянский быт и приводящее нередко к полному разрушению семейственных основ и благосостояния, беспричинная притязательность старших и гордое самомнение младших, особенно в быту семейном; какие-то лживые отношения между самыми близкими членами семьи—супругами, приводящие к столь частым разводам, разъездам, к тайному или явному, открытому прелюбодеянию—разврату иногда на глазах детей; наконец—столь нередкие самоубийства этих подростков из-за какой-нибудь неудачи на испытании или из-за пустых несбывшихся ожиданий, — каким, говорим, тяжким гнетом все эти явления, столь частые и заурядные, столь всякому известные, ложатся на душу каждого. Недаром говорят добрые люди: тяжело живется в настоящее время, не так, как было раньше. И невольно возникает вопрос: откуда все эти явления, столь нежелательные? в чем кроется их основная причина? Ответ дается и жизнью, и словом Божиим. Причина всех этих нестроений, такого страшного нравственного непорядка в жизни, кроется главным образом, в непомерном развитии в современном человеке какого-то болезненного себялюбия, выше всего поставляющего свое собственное, часто совершенно ничтожное, «я»

В самом деле: чем иначе и возможно объяснить эти заурядные, прикрытые наименованием несостоятельности, несчастной случайности, грабительства, как не желанием возможно шире, за счет ближнего, удовлетворять свои прихоти? Раздоры, свары, разделения семейные—не свидетельствуют ли о желании каждого отдельного члена семьи дать большую свободу своим личным действиям, оградить свою личность от чьего бы то ни было надзора и попечения, хотя эта свобода и приводит часто к явлениям глубоко безнравственным и разрушительным? Не пустое ли, иногда, уязвленное, самолюбие, не знающее взаимных уступок, не случайная ли семейная вспышка или разнузданная чувственность служит причиною того, что супруги, жившие совместно многие годы, расстаются, бросая самое дорогое в жизни—детей? Примеры этому заурядны и в высших, и в средних, и в низших слоях; только в одних они прикрыты, у других же явны. Часто явление самоубийства не говорит ли о том, что у человека так болезненно было развито самолюбие, что оно не могло переносить даже малейших нравственных уколов, и так слаба была воля, что малейшее жизненное волнение, как слабую трость могло разбить и сокрушить ее?

Возлюбленные братие, страшным развитием самолюбия и гордости пал светлейший из ангелов, соделавшись духом злобы непомерной. Это же самое самолюбие приводит и теперь род человеческий к столь нежелательным явлениям. Забыли люди, забыли или мало помнят великую и спасительную для нас заповедь Господню: «возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею и всею мыслию твоею… возлюби искренняго твоего, яко сам себе». А в этой-то великой заповеди, силою слова божественного, не предложного и выясняется весь строй истинно человеческой жизни.

12. Современное юношество (Из журнала «Кормчий», напечатанное в журнале «Пастырь», Кутаиси, 1891 г., №6)

(Полное указание источника делается для тех наших современников, которые частично или полно присвоили себе авторство этого текста)

«Отъиде на страну далече» (Лук. 15, 13)

Кто это уходит на страну далекую? Уходит младший сын из дома родительского,—ему невыносим стал надзор родительский. В юноше закипели страсти, ему стала нужна свобода, и вот он уходит на страну далече. Для свободного удовлетворения страстей нужны средства вещественные, и он уходит, взявши должную часть отцовского имения. «Отъиде на страну далече».

Какое счастливое время — время юности! Кто не воспоминает с удовольствием об этом золотом времени? Кто не желал бы воротить его? Счастливое, это правда, но зато какое и опасное! Юноша—это молодое деревцо, которое, если не привязать к тычинке, будет кривое. Не сдержите юность, дайте ей полную свободу, не следите за ее стремлениями, не надзирайте за каждым шагом ее, вы заметите, как юность зачахнет подобно нужному цветку, поблекшему от губительной росы. Вот нет уже румянца на нежном лице вашего юноши, уже потухли очи, сиявшие невинностью и весельем, уже не так бережно относится он к своим родителям, не любит долго быть с ними, спешит куда-то подальше от них и надолго скрывается из дома; не влечет его в храм Божий, скучной и тяжелой кажется ему молитва. Это плохой признак ― значит, страсти возобладали им, товарищество увлекло к себе, светские развлечения, чувственные греховные удовольствия стали пищей его. Словом он потерял невинность свою.

К несчастью, не таково ли именно нынешнее юношество? Чем занято, чего ищет нынешнее юношество? Богу ли спешит посвятить, прежде всего, свою чистую душу, свои свежие силы? Но смотрите, кого менее всех бывает в храме Божием, кто более всех тяготится поучениями пастырскими, кто скучает продолжительностью службы, кто вопиет против постов и других учреждений церковных? Это —юношество. Бывало, каждый праздник все семейства являются в храм Божий, а ныне вы увидите отца, мать, малых детей, слабую старость, но едва увидите юношей. Бывало, все члены семейства без исключения строго исполняли посты, а ныне юноши первые требуют себе освобождения от них. Бывало, накануне праздника все из семейства непременно дома, а ныне — первых вы не увидите юношей. Им ничего не значит это время пробыть или в театре, или на увеселительном вечере. Но что всего прискорбнее—они не сознают еще и греха в том, они легко смотрят на все святое и церковное. Если кто из них почерпнул хотя мало светского образования, начнёт утверждать, пожалуй: все дозволено, ни в чем нет греха, живи как хочется, — вот его проповедь.

При таких отношениях к Церкви и обязанностям христианина, при таких суждениях, подумайте, пред чем задумается современный юноша? Как он отнесется к родителям? Как мало для него значат слова: честь, совесть, правда! Много ли остается родителей, которые бы не жаловались на непослушание и своеволие детей? Много ли найдется юношей, для которых слова родителей вмели бы важность и силу? А страсть скорого обогащения каким бы то ни было образом в одних, а способность скоро проживать нажитое родителями в других—о, как это часто водится в современных юношах! Да, нынешнее юношество мало утешает нас. Неверие, сомнение в самых основных истинах христианства, неуваженье к истинам церкви и благочестивым обычаям страны, желание переиспытать все, решимость с самых ранних лет на такие пороки, о которых срамно и говорить, и при этом нелюбовь к жизни брачной—вот что замечается в нынешнем молодом поколении. И какие последствия всей подобной жизни молодого поколения? Нищета, болезни, преждевременная старость, ранняя смерть — вот конец, к которому приходят на глазах наших многие и многие из юношей нынешнего времени.

Где корень всего этого? Откуда неправильный взгляд на жизнь и неправильное отношение к жизни в современных юношах? Прежде всего, конечно от неправильного воспитания в детстве. Родители стараются ребенку дать образование, но уча многому, часто излишнему, забывают главное: не стараются укрепить в нем веру, вселить страх Божий; надеются, что все ребенку даст школа. Дадут учителя, и не хотят заниматься им сами; легко смотрят на их капризы, на их шалости, не стараются на первых порах искоренять в них худые наклонности, часто намеренно отдаляют от церкви; то не желают водить в храм по малолетству, то по усталости детей от шестидневных учебных занятий, то просто, без всякой причины, не обращают внимания на то, в церкви он или нет; иногда сами не ходят и детей не понуждают. При таком отношении родителей к детям, дитя растет в полной свободе и весьма нередко худое в нем берет перевес над добрым, и по приходе в возраст дитя портится совсем.

Много вредит юности худое товарищество. Худой товарищ – это яд для юности. Еще Премудрый сказал: «Тлят обычаи благи беседы злы». Общаясь с товарищем худым, чего не наслушается юноша, чего не увидит самого зловредного для себя? Худые речи, худой пример сильно действует на человека, не утвержденного в добре, не имеющего в сердце страха Божьего. И вот, юноша, не имея силы и побуждений противодействовать внушениям товарищей, наконец, падает и падает часто, даже без восстания.

Много действует зловредно на нравственность юношей чтение дурных книг. Духовно-нравственных книг многие не читают. Евангелия, Житий святых и в руки не берут, и в домах даже не видят, а книги, в которых описываются со всеми прикрасами пороки, в которых проводят мысли противонравственные и противохристианские, эти книги читаются многими с жадностью. Судите же, как юноша сохранит непорочность сердца, возлюбит добродетель, как он будет верующим христианином, верным слугой Отечеству, добрым семьянином, когда он не составил себе понятия о достоинстве и красоте христианской добродетели, когда из прочитанного им осталось в его уме только то, что разрушает добродетель, разрушает всякую религию и нравственность.

Много гибнет юношества от соблазнов, окружающих его. Без того воображение юноши пылко, без того молодая кровь его часто возмущает мир души его, а тут еще нет недостатка в средствах к тому, чтобы еще более разжечь это воображение; существуют заведения, где юноша на полной свободе может предаться влечению страстей. Юноша, плохо наставленный, мало приученный к послушанию разума и совести в детстве, теперь же увлекаемый развращенным дружеством, стремглав бросается в места этих удовольствий, им всей душой своей предается, на них тратит большую часть достояния своего, большую часть времени своего – и вот он потерян для Церкви, для семьи, для самого себя, ненадежный служитель обществу, даже ненадежный жилец на этом свете. Страшно перед Богом ответят те, которые из своих личных материальных выгод делают для людей легким и доступным всякое развращающее их удовольствие, все, что губит нравственность, их молодость. Таким людям, по слову Спасителя, лучше бы надеть камень на шею и потопить в пучине морской.

Кто же спасет юность от разврата, от погибели? Родители! Кому же это дело ближе, роднее, удобнее, как не вам самим? Итак, пока дети при вас, ходят ли они в школу или не ходят, обращайте на них самое строгое внимание, приникайте к ним со всею любовью вашего родительского сердца, следите за каждым шагом их, взвешивайте каждое слово их, вслушивайтесь в разговоры, в суждения их и каждую ошибку исправляйте в духе кротости и терпения; почаще возводите умственный взор их от временного и вещественного к духовному и вечному, почаще указывайте им на Христа, на Его учение и на звание христианина, которое носят дети ваши. Постарайтесь вкоренять в них любовь к молитве, к храму Божиему, уважение к установлениям матери нашей Святой Церкви – конечно, и словом, но более всего примером. Примером учите их любить ближнего, помогать неимущим, прощать обиды; указывайте чаще и на живые образцы людей благочестивых, пусть они видят, как на все полезно благочестие; равным образом указывайте и на жизнь известных им людей худой жизни опять затем, чтобы видели они пагубность порока; любите с ними читать Слово Божие, Жития святых. День праздничный – самое лучшее время для этого. Нельзя, конечно, отвлекать детей и от светских книг, но давайте им читать книги только благонамеренные и духовно-питательные. Нельзя детей отвлекать и от товарищества, но пусть они найдут товарищей благонравных. Нельзя лишать и удовольствий, но пусть эти удовольствия будут соединены и с пользою для детей, будут вполне чисты и невинны, доставляйте их в меру и вовремя, так чтобы дитя не слишком развлекалось и отвлекалось. Многие отцы и матери не боятся и не стыдятся в присутствии детей говорить о том, что еще им знать не следует. От этого нужно воздерживаться, и вообще в разговорах в присутствии детей нужно быть крайне осторожным. Многие отцы и матери на стенах своих комнат держат картины соблазнительного содержания. Все это не должно быть терпимо в христианском семействе.

Вот средства для того, чтобы из детей наших вышли юноши нравственные. Примите все сказанное к сердцу. Наипаче же чаще обращайтесь за вразумлением к Господу. У Него ищите мудрости и совета. Ему поверяйте желание сердца своего о детях ваших. Господь Бог Своею всесильною благодатью да поможет нам в трудных делах воспитания детей наших.

13. Горькие думы (имеретинского) сельского пастыря

«Пастырь» 1891 год.

Жизнь представляет вообще чудную горького и сладкого, горя и радости, победы и поражения, силы и бессилия, правды и неправды, любви и ненависти —словом полнейшие контрасты всевозможных явлений и бесконечную пестроту и разнообразие переходных ступеней между ними. Живя под влиянием этих контрастов, получая самые противоположные впечатления в жизни, душа невольно испытывает самое разнообразное состояние: восторгаясь отрадными явлениями жизни в данную минуту, она, при смене этих явлений самыми мрачными картинами той же жизни, обуревается самыми горькими чувствами и думами, приходит в уныние и отдается какому-то гнетущему чувству. В данном случае все зависит от глубины воззрения на жизнь, от серьезного углубления в ее внутренний смысл, и от правильной оценки ее эфемерных явлений. Для поверхностного наблюдателя жизни жизнь может казаться вечным раем, полным нескончаемых утех и радостей, а путь жизни усыпанным розами и устланным коврами, так как такой наблюдатель большей частью ничего не хочет видеть дальше себя и все измеряет аршином своего личного аппетита и разумения. «Мне хорошо—значить всем хорошо; я сыт— значит все сыты»: вот девиз этих близоруких господ! Но не то чувствует и испытывает человек с впечатлительной, отзывчивой душой на все явления жизни; он скорбит чужими скорбями и радуется чужими радостями, в его душе равномерно отражается как мировое горе, так и мировая радость. Это признак благородства и возвышенности души… Но не думайте, господа, что подобное свойство души доступно только великим людям, избранным натурам: быть благородно—впечатлительным, с мягкой, отзывчивой душой равно доступно всякому: и малому и великому, и бедному и богатому, и знатному и простому… Поэтому не удивляйтесь, читатели, что пред вами, время от времени, выступает сельский пастырь со своими горькими думами о некоторых жизненных явлениях, производящих на его душу гнетущее впечатление,— и, делясь ими с вами, ищет облегчения наболевшей душе своей…

* * *

Так полна душа впечатлениями, так теснят нас кругом явления жизни, что не знаешь с чего начать, о чем заговорить… Но начнём хоть со светской печати, так близкой к нашему сердцу и так интересующей нас по своему важному назначению… Раз было нами высказано, что светская печать не даёт духовенству и обществу надлежащей религиозно-нравственной пищи. И искреннее наше заявление это тотчас же сделалось причиной целого ряда нападок на нас, как на изменника правды и истины. Послышалось отовсюду (разумеем редакции светских изданий), что это уж оскорбление печатного слова, хула на святое дело прессы, которая будто бы все есть для народа: и естествознание, и политика, и экономия, и сельское хозяйство, и религия, и нравственность— и все что угодно. Мы и тогда же доказали этим господами несостоятельность такого их возражения и обидчивости. Но они по настоящее время упорно доказывают, что они дают прекрасную духовную пищу обществу—и все продолжают писать в одном и том же духе, особенно относительно религиозно-нравственных предметов. Суждения их об этих важных предметах слишком неправильны, извращены и опрометчивы, чтобы пройти их молчанием. Так, например, в одном светском органе, мы читаем статью, под заглавием: «Великопостное». Как видно из заглавия, якобы благочестивый автор хочет предложить приличное в великому посту назидание своим православным читателями. Прекрасно! Но насколько автор достигает цели, об этом читатель пусть судить по следующим выдержками из его «великопостной» статьи:

«Если бы великий пост умел говорить, то он послали бы большие проклятия нарушителями постов, коих гораздо больше в городах, чем в селах… В селениях старые обычаи держатся прочнее и дольше, а потому там посты—как переданное предками установление,—соблюдаются строже. Впрочем, ныне и там нашлось бы много нарушителей постов, если бы не стыд и страхи пред народами. Поэтому-то немало здесь мнимых постников, прикидывающихся святошами, а на деле — как улучат время или заручатся малейшим разрешением от общества—всегда готовых полакомиться скоромной пищей. Знаю я некоторых жадных диаконов—им ли воздержаться, напр., от жирных кусков свинины,— будь сказано не в обиду посту и постящимся,—от ляжки индюка, крыльев курицы, от вкусного бозбаши (роди борща), — чтобы он увидел их да к ними не присел—возможно ли это!». «Вы думаете, что он не боится нарушения поста? Нет, он боится этого, но алчность желудка заглушает в нём голос и страха и скрежет зубов парализует силы его души… Что делать, разве ему приятно отправлять богослужения, но они молится по обязанности. До наступления поста, с палкой в руке, шлялся он по деревне, авось найдёт где что-либо съестное и обожрется, а теперь, когда уж настали пост, должен ходить в церковь, иначе тумаками его туда поведут. Вот послышался печальный звон колокола и он плетется в церковь, как убитый, едва таща ноги, и всю злобу на великий пост вымещает на псалтырь и часослов…».

И все в этом роде. Да, хорошее назидание и поучение православным в великом посту! Это ли религиозно-нравственная пища для народа? Так ли нужно почитать и уважать своих церковно-служителей? Такой ли площадной ругани и поношения заслуживают их труды на общественных богослужениях в великом посту? Но что тут говорить обо всем этом, — когда лицо, говорящее все это, тем самым явно заявляет о своём личном неверии и не уважении ко всему святому, религиозному и нравственному! Но крайне нас удивляет, что редакция даёт возможность автору этих диких чувств и мыслей пропагандировать их пред своими православными читателями. Да, грустно и подумать обо всем этом!…