ПЕРЕЙТИ НА ГЛАВНУЮ СТРАНИЦУ ТЕМЫ
🎧 Глава 1. Предисловие
Глава 2. Евангелие от Матфея
Глава 3. Евангелие от Марка
Глава 4. Евангелие от Луки
Глава 5. Евангелие от Иоанна
🎧 Глава 6. Поучение о том, чем спаслись святые отцы
Глава 7. Поучения святых апостолов
🎧 Глава 8. Поучение о том, что такое иноческое отречение
Глава 9. Вопрос принимающему иночество
Глава 10. Поучение о вверении всего себя Богу
Глава 11. Поучение о том, чтобы не откладывать из раза в раз
Глава 12. Поучение о житии святых отцов
Глава 13. Поучение о том, как идущему за Христом претерпевать страдания
Глава 14. Поучение о том, что желающему спастись, страданий избежать невозможно
Глава 15. Поучение о соблазнах и суете мира сего
Глава 16. Поучение о памяти смертной
Глава 17. Поучение об исходе души от тела
Глава 18. Духовная лестница, возводящая на небо
Глава 19. Поучение о чувствах душевных и телесных
Глава 20. Поучение о тринадцати добродетелях
Глава 1. Предисловие
О мой любимый читатель, хочешь ли покажу тебе такую вещь, которая надежней чистого золота и серебра, редкого жемчуга и драгоценных камней? Ибо ничто иное не поможет приобрести или купить Царствие Небесное и будущую радость и покой, как только это дело, то есть уединенное чтение, а также внимательное и усердное слушание святых книг Божественного Писания. Невозможно, нет, спастись тому, кто редко читает богодухновенное Святое Писание. Как безкрылая птица не в состоянии взлететь ввысь, так и ум не может додуматься без книг, как спастись.
Уединенное чтение, а также внимательное и усердное слушание святых книг Божественного Писания – родитель и приобретатель всех добродетелей и благих дел: от них все добродетели рождаются и приобретаются.
Уединенное чтение, а также внимательное и усердное слушание святых книг Божественного Писания для собственного спасения и совершенствования порождают различные добродетели и служат источником всякого блага, и отгоняют от нас все злые и греховные страсти, похоти, вожделения, и действия – свои и бесовские.
Уединенное чтение, а также внимательное и усердное слушание святых книг Божественного Писания для своего спасения и созидания святые отцы считают старейшиной и царем всех добродетелей.
Уединенное чтение, а также внимательное и усердное слушание святых книг Божественного Писания царствует над всеми добродетелями и ставит человека одесную Бога. Ибо говорит Господь Бог: «Исследуйте Писания, через них будете иметь спасение и жизнь вечную» (Ср. Ин. 5, 39).
А когда не читаем часто, и не слушаем внимательно и усердно святые книги Божественного Писания, то впадаем в различные страсти и в греховные напасти, и в бесовские сети, и во всякое зло, и заслуживаем безконечных мук, и забываем о неизбежности смерти и о Христовом пришествии, и о жестоких муках, и о всей радости Царствия Небесного и пресветлого рая. И приятна нам становится суетная, кратковременная и обманчивая жизнь века и мира сего, и удаляемся от Бога по небрежности нашей и невниманию. И тут же бесы овладевают нашей памятью и умом и омрачают его ясность, и наводят забвение о добродетелях, а зло постоянно приводят на ум и возобновляют. А святые книги Божественного Писания указывают нам начало, середину и конец спасительного пути – небесной лестницы в Царство Небесное. И поэтому нам следует ежечасно и непрестанно приникать к святым книгам Божественного Писания. И оттуда, где есть святые книги Божественного Писания, изгоняются все бесовские воздействия и сети, и все злые и лукавые замыслы и греховные страсти, и губительные для души напасти, и вожделения и похоти. А Господни заповеди и святоотеческие добродетели от этого хорошо соблюдаются. Потому святыми отцами было установлено на утреннем богослужении многократно читать наставления святых книг и часто поучаться и постоянно молиться. И в кельях своих часто читать и поучаться и постоянно молиться для защиты души от незримых воров и разбойников, от их козней и ухищрений, и злых бесовских замыслов, и от забвения и помрачения. Как бы выставляя для этого стражу, заботясь постоянно о своих душах и о своем спасении, вне всех хлопот о земном и тленном. И для этого нам следует ежечасно читать поучения святых божественных книг внимательно и прилежно. Потому что святые книги открывают в каждом из нас совесть, обнаруживают и искореняют страсти, обнажают бесовские сети, учат добродетели, укрепляют в страданиях и скорбях, напоминают о смертном часе, обнаруживают врага-антихриста, говорят о пришествии Христовом, предвещают радость Царствия Небесного, напоминают о безконечных муках; и отделяют добро от зла, и показывают разницу, и ставят в центр основное, словно рассыпая на блюде чистое золото и серебро, и редкий жемчуг, и драгоценные камни; они, как мудрый учитель, и как искусный военачальник, и как кормчий корабля, и наставник заблудившимся на опасном и суетном, и полном волнений пути века сего в Царствие Небесное. Они словно пресветлое солнце, светящее днем, и словно ясный месяц для плавающих в житейской ночи нынешнего века по волнующемуся морю мира сего, для всех желающих спастись и достичь Царства Небесного.
Уму нашему требуется постоянно обучаться и направляться святыми книгами, потому что не может он оставаться праздным. Ибо если не совершает добра, то склоняется ко злу.
Первый свет – это Христос Бог наш, потому что просвещает все творение, и наши души и тела, и умы. Второй свет – дневной, просвещающий наши телесные очи. Третий свет – святые книги, поскольку открывают и показывают нам всю бесовскую хитрость и уловки, и пронырство, и соблазн, потому что у лукавых бесов множество козней и уловок, и ухищрений, и замыслов, с помощью которых они ввергают людей в различные страсти и греховные напасти, и в душевную смерть.
Но человеколюбивый Бог, жалея человеческий род, даровал нам через Своих угодников святые книги, которыми от всех бесовских уловок и греховных страстей и соблазнов мира сего в нынешнем веке избавляемся.
Святые отцы совершали свой путь, учась на многих страданиях и скорбях. Нам же оставили после своих праведных трудов книжное слово Святого Писания – светлую и спасительную дорогу, огибающую мрачный, темный, кривой, полный волнений и неверный путь.
Как глаза есть светильник для тела, так светильник для души – ум, а зеркало для ума – святые книги. А в целом – либо зоркость, либо замутненность телесного и душевного зрения. Как глаза служат телу и просвещают его, так и ум служит душе и просвещает ее от помрачения страстей.
В чистых и смиренных сердцах пишет Господь Бог слова тайны Своей и Духом Святым открывает ее подвижникам, неутомимо пребывающим в духовных трудах и, не щадя себя, страдающим за имя Его.
Желающий спастись в нынешние последние времена и обрести благодать, пусть читает это небольшое сочинение часто. Кто будет читать его часто, приобретет великую пользу. И пусть смотрит в это зеркало ежедневно, и не слушает врага: не читай де краткие главы этой книги. О, человек, если не суетным умом, но по правде хочешь научиться добродетельной и спасительной жизни и знанию, то научиться ты можешь здесь. В этой небольшой книжке – ясный и правильный путь к истинной жизни и спасению. Начало, середина и конец праведного пути и спасительной жизни открываются в маленькой этой книжке. Да-да, действительно, небольшой этой книжки достаточно для спасения тех, кто желает спастись и часто, непрестанно и без лени читает ее, поскольку ум в состоянии охватить ее и вместить из-за ее краткости. О, человек, если хочешь быть духовным и опытным в духовных делах, то почаще читай от начала до конца эту небольшую книжку, и отыщешь в ней путь спасения, только прилежно внимай и усердно исполняй то, о чем она тебе говорит, чему учит и наставляет. Найдешь в ней, как победить и до основания искоренить страсти, научиться всем добродетелям и обрести благодать. Потому что корень и ствол, и цветы ее найдены и собраны из разных книг. Понемногу от многого взято: о самом важном, о главных добродетелях; и евангельские заповеди, которые суть уста Христовы, взывающие к нам каждый день; и апостольские поучения; и святоотеческие наставления; и то, чем все святые спаслись. Поистине, братья, так же как эта книга украшена мудрыми словами, так украсится добродетелями и душа, читающая эту книгу. И так же, как магнит притягивает железо, так привлечет эта книга в любовь Божию читающих ее. И как алмаз тверд от природы, так эта книга укрепит душу читающего ее. И как изумруд очищает телесные очи, так очистит эта книга очи ума и совесть, и чувства душевные и телесные, и как отражается в зеркале красота или уродство человеческого лица, так отражаются в этой книге добродетели и страсти по благодати Христа, Ему же слава со Отцом и со Святым Духом всегда была, и ныне, и присно, и во веки веков, аминь.
Глава 6. Поучение о том, чем спаслись святые отцы
Святые и божественные заповеди Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, содержащиеся во святом Евангелии, которое суть уста Христовы, взывающие к нам каждый день, – это непобедимое оружие против дьявола и всех лукавых бесов, всех страстей душевных и телесных, греховных похотей и вожделений, и пустых соблазнов мира сего, и против всех страданий и скорбей, происходящих от естества, от людей, и от бесов.
Как современные воины, желающие хорошо воевать, бороться и давать отпор своему врагу, победить и уничтожить его, надевают боевое снаряжение и оружие, и закрываются со всех сторон железным щитом и латами, так и нам, духовным воинам, желающим быть стойкими в борьбе с врагом и его лукавыми силами и победить их, а также победить греховные страсти, душевные и телесные похоти и вожделения, и всяческое равнодушие, прийти к совершенству и спастись, следует так же иметь духовное оружие против стрел, нападений и козней, и замыслов дьявола и его бесов, и против греховных страстей, похотей и вожделений, и против мирских соблазнов и удовольствий, и заковать всего себя в заповеди Христовы и святоотеческие добродетели, в мужество, терпение и твердость.
Против каждой страсти и греха установлены заповедь и добродетель для исцеления и очищения. И я много раз удивлялся тому, как спасались в древности святые отцы, достигали совершенства и обретали благодать, и как мало спасаемых в нынешние времена. Однако же все святые отцы достигали совершенства и спасались, и обретали благодать, и удостаивались чудотворения, и много чудес при жизни и после смерти своей сотворили, поскольку всей душой следовали словам Господним и Его заповедям и в первую очередь их соблюдали и всегда держали в уме, прилагая к этому и прочие добродетели. И поэтому они пришли к совершенству и спаслись и обрели благодать и дар чудотворения.
Так и в нынешние времена, последние и смутные, желающим победить врага и угодить Богу, и прийти к совершенству, и спастись, и получить благодать и чудес удостоиться, прежде всего необходимо соблюдать Господни заповеди, поскольку они – уста Христовы, взывающие к нам каждый день, то есть святое Евангелие. А еще хранить предания и добродетели святых отцов и упражнять в них тело свое. Потому что без соблюдения заповедей Господних, святых и священных, и светоносных, завещанное нам молитвенное правило безполезно.
Все святые отцы достигали совершенства и спасались, и угождали Богу, и обретали благодать и дар чудотворения соблюдением Господних заповедей. Поначалу чувственно – деятельностью, а потом мысленно – созерцанием. И поэтому следует каждому верному рабу Христову, желающему достичь совершенства и спастись, и угодить Богу, и получить благодать, всей душой придерживаться Господних заповедей и отеческих добродетелей и стараться соблюдать и сохранять их. Кто хочет быть Христов, тот должен жить так, как жил Христос, Который и установил эти заповеди, и взывает к нам и напоминает заповеди эти ежедневно святым Евангелием.
Вот заповеди, которые дал Господь любящим Его и хотящим достичь совершенства и спастись, и получить благодать, и царствовать с Ним вечно.
Вот первая и наибольшая заповедь Господня: «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею и всем разумением твоим: сия есть первая и наибольшая заповедь; вторая же подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя; на сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки» (Мф. 22, 37 – 40), – то есть эти две заповеди включают в себя все заповеди и Закон: начало, и середина, и конец заповедям и Закону эти две заповеди.
Третья заповедь Господня: «Сия есть заповедь Моя, да любите друг друга, как Я возлюбил вас» (Ин. 15, 12). «Если любите Меня… пребудьте в любви Моей» (Ин. 14, 15; XV, 9). «По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою» (Ин. 13, 35). Сия есть заповедь Моя, пусть любящий Меня, любит и брата своего. «Если мир вас ненавидит, знайте, что Меня прежде Вас возненавидел. Если бы вы были от мира, то мир любил бы свое; а как вы не от мира, но Я избрал вас от мира, поэтому ненавидит вас мир» (Ин. 15, 18–19).
Четвертая заповедь Господня: «…кто хочет между вами быть большим, да будет вам слугою» (Мф. 20, 26).
Пятая заповедь: «Кто хочет между вами быть первым, да будет вам рабом» (Мф. 20, 27). И кто меньший из вас, тот больший в Царстве Небесном.
Шестая заповедь: «Алкал Я, и вы дали Мне есть» (Мф. 25, 35).
Седьмая заповедь: «Жаждал, и вы напоили Меня» (Мф. 25, 35).
Восьмая заповедь: «Был странником, и вы приняли Меня» (Мф. 25, 35).
Девятая заповедь: «Был наг, и вы одели Меня» (Мф. 25, 36).
Десятая заповедь: «Был болен, и вы посетили Меня» (Мф. 25, 36).
Одиннадцатая заповедь: «В темнице был, и вы пришли ко Мне» (Мф. 25, 36).
Двенадцатая заповедь: «Будьте милосерды как и Отец ваш Небесный милосерд» (Лк. 6, 36).
Тринадцатая заповедь: «Кто сотворит и научит, тот великим наречется в Царстве Небесном» (Мф. 5, 19). «Я посреди вас как служащий» (Лк. XXII, 27). Также и апостол Павел много раз говорит об этих заповедях: «Братия, носите бремена друг друга, и таким образом исполните закон Христов» (Гал. 6, 2). И еще говорит: «Не о себе только каждый заботься, но каждый и о других» (Флп. 2, 4). И еще говорит: «В почтительности друг друга предупреждайте» (Рим. 12, 10). И еще говорит: «Нуждам моим и нуждам бывших при мне послужили руки мои сии» (Деян. 20, 34). И еще многократно говорит о том же: об общности и единении. Об этом говорят и все святые отцы, и все святые книги вопиют. И святое Евангелие Христово, которое суть заповеди Христовы, уста Христовы, и апостольские предания, и пророки, и предсказания псалмов и пророков, и предания святых отцов. И важнее эти две заповеди, чем всесожжения и жертвы. Это строго и крайне тщательно до конца соблюдали святые отцы в общежительных монастырях. В пустынях же сохранили первую заповедь. Если же представлялся удобный случай, то исполняли и вторую.
Даже святители, занимаясь писательским трудом, исполняли заповедь любви, потому что в философии и в составлении церковных песнопений они обнаружили немалое трудолюбие.
Те же любовь и милосердие направляют нас от первой заповеди ко второй, к нуждам братии. Поскольку все пути Господни – любовь и милость, и милосердие, и истина, и справедливость. А это и есть любовь и милосердие, и смиренномудрие. Ими собираются воедино апостольские собрания и соединяются в общении, и проповедь их утверждается. На них же были основаны иноческие общежительные монастыри святых отцов, почему все святые отцы и являют собой образец смирения для своей паствы, молясь Богу и духовно заботясь о спасении пасомых, и занимаясь рукоделием, кому это по силам. А братья трудятся друг для друга Бога ради и живут в послушании, считая себя грешниками.
Далее четырнадцатая заповедь Господня: «Не убивай» (Исх. 20, 13).
Пятнадцатая заповедь: «Не кради» (Исх. 20, 15).
Шестнадцатая заповедь: «Не прелюбодействуй» (Исх. 20, 14).
Семнадцатая заповедь: «Не лжесвидельствуй» (Исх. 20, 16).
Восемнадцатая заповедь: «Почитай отца твоего и мать твою» (Исх. 20, 12).
Девятнадцатая заповедь: «Возлюби ближнего твоего, как самого себя» (Мф. 22, 39).
Двадцатая заповедь: любите не только ближнего своего, но, как сказано, «Любите и врагов ваших» (Мф. 5, 44).
Двадцать первая заповедь: «Благословляйте проклинающих вас» (Мф. 5, 44).
Двадцать вторая заповедь: «Благотворите ненавидящим вас» (Мф. 5, 44).
Двадцать третья заповедь: «Молитесь за обижающих вас и гонящих вас, да будете сынами Отца вашего Небесного» (Мф. 5, 44–45).
Двадцать четвертая заповедь: «Не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить» (Мф. 10, 28).
Двадцать пятая заповедь: «А Я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую» (Мф. 5, 39).
Двадцать шестая заповедь: «И кто захочет судиться с тобою и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду» (Мф. 5, 40).
Двадцать седьмая заповедь: «И будете ненавидимы всеми за имя Мое» (Мф. 10, 22, Лк. 21, 17).
Двадцать восьмая заповедь: «Когда же будут гнать вас в одном городе, бегите в другой» (Мф. 10, 23).
Двадцать девятая заповедь: «Кто принудит тебя идти с ним одно поприще, иди с ним два» (Мф. 5, 41).
Тридцатая заповедь: «Просящему у тебя дай, и от хотящего занять у тебя не отвращайся» (Мф. 5, 42).
Тридцать первая заповедь: «Не собирайте себе сокровищ на земле» (Мф. 6, 19).
Тридцать вторая заповедь: «Не заботьтесь и не говорите: что нам есть? или что пить? или во что одеться? Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам» (Мф. 6, 31,33).
Тридцать третья заповедь: «Не можете служить Богу и маммоне» (Мф. 6, 24).
Тридцать четвертая заповедь: «Просите, и дано будет вам» (Мф. 7, 7).
Тридцать пятая заповедь: «Ищите, и найдете» (Мф. 7, 7).
Тридцать шестая заповедь: «Стучите, и отворят вам» (Мф. 7, 7).
Тридцать седьмая заповедь: «Бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение» (Мф. 26, 41).
Тридцать восьмая заповедь: «Если не будете как дети, не войдете в Царство Небесное» (Мф. 18, 3).
Тридцать девятая заповедь: «Ничего не берите на дорогу: ни посоха, ни сумы, ни хлеба, ни серебра, и не имейте по две одежды» (Лк. 9, 3).
Сороковая заповедь: «Кто не отрешится от всего что имеет, не может быть Моим учеником» (Лк. 14, 33).
Сорок первая заповедь: «Кто пребывает во Мне, и Я в нем» (Ин. 15, 5).
Сорок вторая заповедь: «Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь, пребывает во Мне, и Я в нем» (Ин. 6, 56).
Сорок третья заповедь: «Всякий, кто оставит домы, или братьев, или сестер, или отца, или мать, или жену, или детей, или земли, ради имени Моего, получит во сто крат и наследует жизнь вечную» (Мф. 19, 29).
Сорок четвертая заповедь: «Кто хочет идти за Мною, отвергнись себя и возьми крест свой, и следуй за Мною» (Мк. 8, 34).
Сорок пятая заповедь: «Не судите, да не судимы будете» (Мф. 7, 1).
Сорок шестая заповедь: «Смотрите же за собою, чтобы сердца ваши не отягчались объядением и пьянством, и заботами житейскими» (Лк. 21, 34).
Сорок седьмая заповедь: «Горе вам, пресыщенные ныне! ибо взалчете» (Лк. 6, 25).
Сорок восьмая заповедь: «Горе вам, смеющиеся ныне, ибо восплачете и возрыдаете» (Лк. 6, 25).
Сорок девятая заповедь: «Кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее, а кто потеряет душу свою ради Меня и Евангелия, – говорит Господь, – тот сбережет ее» (Мк.8, 35).
Пятидесятая заповедь: «Терпением вашим спасайте души ваши» (Лк. 21, 19).
Пятьдесят первая заповедь: «Входите тесными вратами, потому что широки врата и пространен путь, ведущие в погибель, и многие идут ими; потому что тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь и немногие находят их» (Мф. 7, 13–14). «И употребляющие усилия восхищают его» (Мф. 11, 12).
Пятьдесят вторая заповедь: «Многими скорбями надлежит нам войти в Царствие Небесное» (Деян. 14, 22).
Пятьдесят третья заповедь: «Претерпевший же до конца спасется» (Мф. 10, 22). Если б не было страдания и преодоления, то не давались бы венцы мужественным и сильным, и терпеливым. И если ради слов Христовых и ради заповедей Его умрем, то и оживем, по слову Его.
Пятьдесят четвертая заповедь. Сказал Христос Бог: «Кто пребывает во Мне, и Я в нем» (Ин. 15, 5) – и если ради Христа терпим всякие страдания и неудобства, то и царствовать с Ним будем.
Пятьдесят пятая заповедь. Сказал Господь Бог: «Где Я, там и слуга Мой будет» (Ин. 12, 26).
Пятьдесят шестая заповедь. И еще сказал Господь: «Верующий в Меня, если и умрет, оживет» (Ин. 11, 25).
Пятьдесят седьмая заповедь. И сказал: «Се, даю вам власть наступать на змей и скорпионов и на всю силу вражью, и ничто не повредит вам» (Лк. 10, 19).
Пятьдесят восьмая заповедь: «Уверовавших же будут сопровождать сии знамения: именем Моим будут изгонять бесов; будут говорить новыми языками; будут брать змей; и если что смертоносное выпьют, не повредит им; возложат руки на больных, и они будут здоровы» (Мк. 16, 17–18).
Пятьдесят девятая заповедь: «Истинно говорю вам, если будете иметь веру и не усомнитесь… если и горе сей скажете: поднимись … – будет» (Мф. 21, 21).
Шестидесятая заповедь: «Небо и земля прейдут, но слова мои не прейдут» (Мф. 24, 35; Мк. 13,31; Лк. 21, 33).
Итак, соблюдая заповеди Господни, достигнем совершенства, и спасемся, и обретем благодать. А кто не соблюдает заповеди Господни, тот портит и уничтожает свои великие труды, лишается и совершенства, и спасения, и благодати. Не может достичь совершенства и спастись, и получить благодать не исполняющий заповеди Господни и не создавший внутри себя места для благодати. Безрассуден трудящийся вне заповедей Господних, потому что не угодны дела человеческие вне заповедей Господних.
Кроме того, святые отцы строго и тщательно хранили все то, что и нам следует сохранять, насколько это возможно: 1) веру без сомнений, 2) твердую надежду и непоколебимое упование, 3) нелицемерную любовь, 4) разумно и рассудительно соблюдаемый повседневный пост, кроме суббот, воскресений и праздников в честь Господа, 5) строгое воздержание, 6) разумное бодрствование ночью каждому по мере его возраста, совести и сил, 7) постоянную молитву, 8) непрестанное моление, 9) безответное молчание, 10) нестяжание и крайнюю нищету, 11) смирение и кротость, 12) смиренномудрие, 13) душевную и телесную чистоту, 14) правду во всем, 15) безгневие, 16) незлобие, 17) долготерпение, 18) рассудительность и справедливость, 19) внимательное чтение священных книг, 20) все остальные добродетели.
Усердно соблюдавшие все заповеди Господни и святые добродетели пришли «в меру полного возраста Христова» (Еф. 4, 13) и спаслись, и получили благодать, и сотворили безчисленное множество чудес, и были страшны для бесов. Так и мы, сохраняя Господни заповеди и добродетели святых отцов, достигнем совершенства и спасемся, и обретем благодать и Царство Небесное, и безконечную радость, и получим покой со святыми ангелами и со всеми святыми во Христе Иисусе Господе нашем, Ему же подобает всякая слава, честь, и держава, и поклонение со Отцем и со Святым Духом, и прежде бывшие, и ныне и присно и во веки веков.
И головщик пусть произносит: «Аминь», – после каждой главы.
Подтверждение Евангелию
Не обманывай себя, о человек: если не будем поступать согласно слову Писания и веры, то есть по заповедям Господним и прочим книгам, будем преданы мучениям, – потому что невозможно спастись, не соблюдая всех этих заповедей. Если же будем поступать по Господним заповедям, будем помилованы и воцаримся со Христом навечно. Потому что сами себя, по слову Божию либо осуждаем, либо оправдываем. Слово Божие, истинное и праведное, установлено для нас на этом свете как справедливая и честная мера и вес, и этими мерой и весом на грядущем Суде судимы будем. Каждый из нас, учащихся Слову, должен жить по Евангельским заповедям. И стремящимся к жизни вечной следует усердно соблюдать животворные и воскрешающие святые заповеди Господни, которыми оживляется и спасается каждая душа и благодаря которым дается благодать Святого Духа.
Учителя и ученики, властвующие и подчиняющиеся, трудящиеся и служащие Богу, в страданиях и напастях пребывающие, настоятели и архиереи – всем вам пригодится краткое это слово. Ежечасно следуя за ним умом, каждый найдет себе руководителя ко спасению и путь, и опору, потому что это изрекают уста Божии, Ему же слава, и прежде бывшая, и ныне, и присно, и во веки веков.
Глава 8. Поучение о том, что такое иноческое отречение
Отречение есть не что иное, как клятва Кресту и смерти. Знай, о брат, что с сегодняшнего дня распинаешься и умираешь для мира ради полного отречения, потому что стал для мира как мертвый ради Христа. Так не будь живым для мира и существующих в нем. Отрекаешься от родителей и братьев, жены и детей, и родственников, любимых друзей и их образа жизни, от волнений и хлопот о приобретении богатства, тщетной и ничтожной славы. Отрекаешься не только от этого, но еще и от своей души, по слову Господню: «Кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой и следуй за Мною» (Мк. 8, 34). Если действительно решил идти следом за Христом и хочешь быть Его верным учеником, приготовься с сегодняшнего дня не к отдыху, не к житейским заботам, не к достатку, ни к чему другому земному, красивому и приятному, но к духовным подвигам, к плотскому воздержанию, к очищению души, к нищете духовной, к благим слезам и ко всем страданиям и немощам, приносящим радость в святой жизни. Будешь терпеть голод и жажду, и будешь наг, и укоряем, и осуждаем, и оскорбляем, и поносим, и гоним, и впадешь во многие другие искушения и страдания, которыми воплощаемся в образ святой жизни. И когда все это вытерпишь: Радуйся, – говорит Господь, – ибо велика награда твоя на небесах (Мф. 5, 11).
Глава 9. Вопрос принимающему иночество
Будешь ли терпеть все страдания и неудобства иноческой жизни ради Царствия Небесного? Соблюдать все это, надеясь на силу Божию? И, согласно обетам, обещаешься ли терпеть до конца своей жизни по благодати Христовой?
Ответ:
Да, с Божьей помощью, честной отец.
Глава 10. Поучение о вверении всего себя Богу
Зачем ищешь помощи и служения от людей в немощи и болезни, о человек? Не лучше ли тебе надеяться на Бога? И зачем хочешь жить долго? Не умер ли ты, когда ушел от мира и назвал себя умершим? Не отказался ли от человеческой помощи и не возложил ли надежду на Бога, и не решил ли не заботиться о себе, как о несуществующем? Бог, сотворивший тело, душу и жизнь, даст и терпение в страданиях, и исцеление от болезней, и телесное здоровье, и все необходимое для жизни, в чем нуждаемся: пищу и одежду. А наше дело – стремиться к добру и постоянно трудиться и молиться. Не подобает нам бояться не только несчастий и телесных нужд, но и самой смерти, трудясь для жизни вечной. Потому что сказал Господь: «Не заботьтесь и не говорите: что нам есть? или что пить? или во что одеться? потому что всего этого ищут язычники, некрещеные, не знающие Бога, и потому что Отец ваш Небесный знает, что вы имеете нужду во всем этом. Ищите же прежде Царства Божия и правды его, и это все приложится вам» (Мф. 6, 31 – 33). Ибо обещал, говоря: Я – пища и одежда тебе, и в болезни послужу тебе, как отец или мать, или близкий друг. Все, в чем будешь нуждаться, дам тебе, и сотворю благодатью Моею, только веруй всей душой, не сомневаясь, и служи Мне, и твердо надейся, что могу это сотворить. И еще говорил: кто будет во Мне, в том и Я пребуду.
В ничтожнейшем сомневаешься! А воскресение из мертвых и Царствие Небесное кто даст? Кто управляет всем творением ежедневно, давая необходимое всему живому? Горе тебе, окаянному, зачем и живешь? Если кто дерзнет пребывать в безмолвии, то есть жить в пустыне, не рассуждая вовсе и не имея ничего: ни пищи, ни одежды, ни людской помощи, ни даже горячей веры – то и таких Бог не оставляет. Если же специально приготовишься и обретешь усердную веру, и необходимое для тела иметь будешь, то если потом и оскудеет оно, и ты умрешь от голода, надеясь на Бога Живого, а не на тленное имущество, непременно причтет тебя Бог к мученикам. Ведь не ради удовольствия и сытости ушел ты от мира, но на поиски Царства Небесного.
Не оставит нас Бог, освободивший некогда из Египта безчисленное множество народа и постоянно заботившийся о нем. Как наказал Он египтян десятью казнями, как провел людей через море, как потопил фараона, как многочисленный народ в пустыне кормил без хлеба сорок лет, как покорил племена, так нигде, ни в чем и никогда не оставит Бог тех, кто непоколебимо надеется на Него.
Положи залогом только твердую веру и не сомневайся в том, что не напрасно умираешь, поскольку последовал за Христом. И поэтому не заботься ни о чем. Но считай Христа должником и иди следом за Ним, надеясь получить от Него помощь во всякой нужде.
Если же и пострадаем в этой великой буре, не страшно. В будущем веке ожидает покой. Никто не получает помощи без испытания, и не уверяется без помощи и не спасается без веры. Даже если проживем недолго, благодаря терпению это вменится нам во многие годы, поскольку в добродетелях и Бога ради примем конец жизни своей, и будет совершен добрый путь. Какая польза от долгой жизни, если живем в безделье и не обрекаем себя на смерть. Для того и пришли, чтобы умереть, а не жить. Так и мученики обрели спасение в короткий срок. И еще скажу, только час смертный и определяет ценность всей человеческой жизни. В каких делах, в добрых или в злых, застанет смерть человека, в тех и судит его Бог. Что же лучше, чем пострадать Бога ради и умереть? Я не знаю ничего важнее и достославнее, и благодатнее, чем пострадать Бога ради и скончаться в добрых и духовных делах, и получить грядущие блага, райское наслаждение и покой, и унаследовать пребывание с ангелами и даваемую Богом вечную жизнь, по Его благодати и человеколюбию, Ему же слава всегда была, и ныне, и присно, и во веки веков.
Глава 11. Поучение о том, чтобы не откладывать из раза в раз
Не откладывай, любимая душа моя, из года в год, из месяца в месяц, из одного времени года в другое, изо дня в день, медля. Иначе вздохнешь сокрушенно и не найдешь сочувствующего. О, как начнешь терзаться, плача и рыдая, сетуя и безуспешно каясь. Если можешь сделать добро сегодня, не откладывай на завтра. Неизвестно, что явит завтрашний день. Иногда и ночью какая-нибудь беда может тебя постичь. Неизвестно, что несут день или ночь.
Нынче время терпения, душа моя. Нынче время переносить страдания. Нынче время сохранять заповеди Господни и отеческие добродетели. Нынче время плача и слезного рыдания, с утешением и радостью.
О душа моя, если действительно хочешь спастись, полюби страдания, как любила удовольствия. Ежедневно живи умирая, потому что быстро течет наша жизнь, как тени облаков под солнцем, и проходит безследно. Дни нашей жизни рассеиваются, как дым в воздухе. Даже самому тяжкому и жестокому страданию не покоряйся и не унывай, и не избегай его.
На людей, оскорбляющих словом, не только не жалуйся, не обижайся и не бегай от них, но, считая себя сором, ввергнись под ноги их. Иначе не сможешь спастись и избавиться от вечных мук.
Быстро проходит наша жизнь: словно день один от утра до вечера, все житие наше. И если человек не сокрушит сам себя благочестиво в делании добродетелей и не лишится жизни своей в соблюдении и исполнении заповедей Господних и отеческих добродетелей, и не претерпит все страдания и искушения, не сможет спастись. Кто принудит себя отвергнуть удовольствия этой ничтожной и соблазнительной жизни, тот жизнь райскую получит навек. Не делающему же этого никогда не спастись, потому что никто и никогда не восходил на небо, живя прохладно.
Не ленись, о любимая душа моя, в нынешнем коротком времени, чтоб в нескончаемом не каяться вечно, плача и рыдая безутешно. Если бы мог представить любящий Бога инок, какая радость ждет его: несказанная, невыразимая и безконечная, – то, если бы можно было ему здесь в течение всей своей жизни мучиться, или если бы келья его была полна червей, так что он стоял бы в них по шею, или мог в огне гореть, или другие муки принять, то терпел бы, не желая облегчения. Но мы хотим, спя и лежа, спастись. Нет, никак!
Смотри, любимая душа моя, и внимай с разумом. Слушала читающих божественные писания, и, более того, сама прочла некоторые жития святых отцов. Все преподобные отцы именно таким путем и дошли до Бога: голодом, жаждою, бодрствованием и молитвою денной и нощной. Сердечным смирением, сокрушением, кротостью, детским незлобием, всяческим милосердием, молитвой о каждом человеке, печалящемся и горюющем, различными дарами и посильными милостынями. То есть, всеми добродетелями. Кто в чем нуждается, тому тем и помогали. И любовью нелицемерной: чего сами себе не желали, того и другому не делали. И различными послушаниями, работая словно купленные рабы, не для людей, а как Самому Богу. И смирением: мудрые были как немудрые. И ни на что не обращали внимания, кроме своего спасения. Не смотрели на волнения и суету века сего, тем более, не осуждали недостатки брата. И были безумными для всего мира, а для них безумен был мир. А также молчанием, и терпением, и мученичеством. А что ни выбери из соблазнов века сего: богатство или тленные вещи – всё они считали паутиной. Жили в нищете и нужде. Отсекли все земное желанием обещанного им Богом сокровища на небесах, которого «не видел … глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, чтo приготовил Бог любящим Его» (1Кор. 2, 9), избранным своим, к чему прикоснуться желают даже ангелы.
Еще скажу тебе, душа моя. Не можем мы не встретиться с печалью, следуя путем праведности и истины, не страдать от телесных недугов, не болеть и не стариться. Из возлюбивших добродетельную жизнь и путь святых отцов, никто не может приблизиться ко Христу, избегая страданий. Кто отсекает увеличивающиеся страдания, тот пресекает свое спасение. Не дерзающий на страдания не получает пользы, и убегающий от скорби бежит от вечной жизни.
Если действительно хочешь, душа моя, спастись, без бед никак не сможешь этого достичь. Не количество лет спасает нас, но упование и усердие. Даже один день, проведенный в терпении, лучше ста лет безпечальных. Какая нам польза от долголетия, если живем в лености и не умираем в подвиге? Любой добродетели учатся в понуждении себя и терпении. Ни одна добродетель не приобретается без подвижничества, страданий и без терпения.
Святые всех времен были испытываемы этим неудобопроходимым путем, и прошли его в страданиях, и тем угодили Богу. И он не просто узок, но очень узок. Идущий по нему обеих ног рядом поставить не может, только одну за другой. По обе же стороны этого пути – невыразимо страшные пропасти, полные ядовитых змей: привязанностей и соблазнов мира сего. Идя по нему, да не оглянемся назад, чтобы не сорваться вглубь этих пропастей и не быть съеденными этими зверями. Иначе говоря, да не обращаем внимания на мудрствования и волнения мира. И да не ищем чего-либо в веке нынешнем. Чтоб из-за тленного, исчезающего и кратковременного не отпасть от надежды на Бога, от жизни вечной и славы Божией. Пусть никто не думает войти в будущее блаженство изнеженной плотью и не надеется, нося житейское бремя, следовать путем тем, поскольку очень узок. Только хорошо защитившись от всех мирских волнений и привязанностей, сбросив с себя житейское бремя, истончив тело и перенося все страдания. Поскольку «плоть и кровь не могут наследовать Царствия Божия» (1Кор. 15, 50). А избегающий страданий, несомненно, чужд добродетелей.
И оскудение, и различные искушения и страдания попускаются Промыслом Божиим, чтобы обнаружить любящих Бога. Без произволения Божьего ни один волос с головы нашей не упадет. Не хочет Бог, чтобы человек жил без ежедневных страданий и огорчений, зная, что без них не можем спастись. И многое множество раз говорил нам, чтобы во всем шли узким и трудным путем. Потому что всякому доброму делу либо предшествует, либо последует испытание скорбью, и не дается без страдания дар Святого Духа. И не бывает то, что по Богу, без испытания. Не тот человек блажен, который ревностно совершает добрые дела, а тот, который с радостью выдерживает следующее за ними искушение. Кого любит Бог, того наказует. Много пользы приносят страдания, если терпим их без возмущения.
Потерпим, потерпим всё злое и жестокое ради Царствия Небесного и вечной жизни. Насколько тело обезсиливает Бога ради, настолько душа становится сильнее и освящается. Кто Бога ради терпит страдания, тот и радость получит; кто в несчастье верен, тот и в счастье не согрешит. Побуди себя умереть в подвигах духовных ради Христа, а не жить в безделье. Если добровольно не умрем телом ради благодати Божией, не сможем душой воскреснуть; а поневоле умрем и телом, и душой, не избегнем.
Мысленно пообещай, о человек, не иметь жизни в нынешнем веке. И начни служить Господу так, как если кто приготовился к смерти и нет уже для него этой жизни. Чтобы больше уже не мешала тебе. Не смотри на раскармливающих свое тело и нежащих его, и толстеющих, и грузнеющих плотью, и думающих идти вышеназванным узким и тесным путем и войти в Царство Небесное. Не примет таких, невозможно.
Одолела плоть душу, сам знаешь, как это бывает. Такие служат больше телу своему, а не Богу. Или для того раскармливаешь и нежишь тело, о брат, чтобы смотрящие на твое лицо хвалили красоту твою, те, что говорят в мире сем: какой он крепкий и красивый, лицом румяный. Не может человеческая похвала избавить нас от вечных мучений и дать рай светлый. Как не могут ввергнуть в безконечные муки и отнять будущую радость поношения тех, которые твердят по-мирски: он, мол, глуп и слаб, и лицо имеет неприятное, сухое и изможденное, и бледное. Ведь есть и такие, что всё спасительное уничижают, бранят и поносят, а ведущее к погибели – одобряют.
До гроба только считается достоинством красота человеческого лица, а безобразие – недостатком. После смерти никто о них и не вспомнит. Все ближние скоро забывают о красоте или уродстве лица. Как капля, падая на землю и растекаясь, исчезает безследно, словно ее и не было, так и все украшения человеческие. И красота лица, что обманывает в нынешнем веке, как блудница раскрашенным лицом и одеждами, и походкой, и взглядом, соблазняя, разжигая и губительно вовлекая души слабых и неразумных людей в безконечную муку. Это – живая бесовская сеть на людей, видимые бесы, второе пьянство, которое губит весь мир, не желающий и не помышляющий отвергнуть ничтожное, незначительное, в мгновение ока исчезающее удовольствие и получить радость, блаженство, безконечную красоту и Царство Небесное.
Любое украшение человеческое и красота лица, и наслаждение – как цвет полевой. Трава высыхает – и опадает ее цвет, и загнивает. Так и плотское наслаждение и радость проходят и забываются. Любящие мир и его удовольствия хвалят их. Святые же отцы отказывались от всех земных красот, удовольствий и радостей, и здесь утруждали плоть свою, а в будущем веке получили покой. Иссушив и изнурив тела свои прежде смерти, были бледны. И это им в похвалу. Ибо и после смерти тела их нетленны и совершают безчисленные чудеса. А в будущем веке безконечное наслаждение и несказанную радость приимут.
Потому что одни здесь умащают и холят свои тела – а после смерти смердят и предаются забвению. А другие не так. Здесь плоть изнуряют, а после смерти источают чистое благоухание, пребывают нетленными, и не смолкает похвала им и слава.
Даны человеку на выбор: суета мира сего, ворота на восток и ворота на запад, два пути – путь жизни и путь гибели. Рай открыт, но и бездна разверста. Что хочет человек, то и выбирает. И что человек посеет до своей смерти, то и пожнет в будущем веке. Если сеет человек в плоть, то есть нежит свое тело, пожнет от плоти тление, иначе говоря, испытает разрушение тела. Если же сеет человек в духе, то есть живет духовно, от духа и пожнет вечную жизнь. Ибо тело наше – земля, а душа нетленна и безсмертна. Пусть же служит тленное тело нетленной душе постоянно, день и ночь. Если земной наш дом – тело – разрушится, получим созданный Богом, нерукотворный и вечный дом на небесах (ср. 2Кор. 5, 1). Поэтому не будем унывать и печалиться о нашей тленной плоти. Если наше тело и истлевает, то душа со дня на день обновляется (2Кор. 4, 16). И если ленишься, о человек, умрешь. Если же трудишься, то будешь награжден жизнью в грядущем веке.
Бедами и терпением приобретаются все добродетели, о человек. Если хочешь победить страсти, откажись от удовольствий. Если же ищешь приятного и любишь вкусно поесть, страсти привлекаешь в себя, потому что удовольствия вселяют греховные страсти и телесные похоти.
Не смирится душа, если плоть не лишится хлеба. Никто не может избавить душу от погибели, щадя свое тело. Возвратимся снова к прежде сказанному: если хочешь спастись, душа моя, пройти вышеназванный узкий и тягостный путь, войти в Царство Небесное и получить жизнь вечную, – истощи плоть свою и вкуси великие напасти, терпи жестокие страдания, которые все святые вкусили и претерпели. И тогда твоя плоть не ощутит тесноты пути из-за своей худобы. И тогда вселится в тебя безмернейшая сладость, «не туне бо человеку ангелу быти», то есть невозможно быть человеку ангелом, только по благодати несчастий и страданий.
Вспомни, душа моя, пророков, апостолов, мучеников, святителей, преподобных и юродивых. Где видела ты святых, которые не подчинили плоть духу и не терпели лютых несчастий и жестоких страданий? Нет, ежедневно тысячами несчастья принимали.
Предложу тебе, душа моя, подвиг терпения всех святых. Вспомни, душа моя, пророков! Какие беды терпели, потому что гнали их, побивали камнями и в логова зверям на съедение бросали. И все зло они вынесли.
Вспомни, душа моя, как пророки и апостолы страдали. Ибо апостол Павел говорит: «Я гораздо более был в трудах, безмерно в ранах, более в темницах и многократно при смерти … в опасностях на реках, в опасностях от разбойников, в опасностях от единоплеменников, в опасностях от язычников, в опасностях в городе, в опасностях в пустыне, в опасностях на море, в опасностях между лжебратиями, в труде и в изнурении, часто в бдении, в голоде и жажде, часто в посте, на стуже и в наготе. Кроме посторонних приключений, у меня ежедневно … забота о всех церквах …Если должно мне хвалиться, то буду хвалиться немощью моею… ибо, когда я немощен, тогда силен… Трижды молил я Господа о том, чтоб удалил его от меня. Но Господь сказал мне: “довольно для тебя благодати Моей, ибо сила Моя совершается в немощи”. И потому я гораздо охотнее буду хвалиться своими немощами, чтобы обитала во мне сила Христова» (2Кор. 11, 23,26 – 28, 30; 12, 10, 8–9). Видишь, душа моя, что говорит? Ежечасно, повседневно умирали, вот как пострадали, то есть тысячами принимали несчастья и в конце концов были казнены.
Еще напомню тебе, душа моя, и о мучениках, которые страдания лютые претерпевали: их бросали в темницы, сталкивали с круч. Выносили жестокие истязания: их сбрасывали в воду, терзали и раздирали железными когтями, груди им отрезали, их тяжкие раны гноились; вонзали в них гвозди, обували в раскаленные железные сапоги, тела их рассекали на части, отрубали руки и ноги, поили оловом, вешали за волосы, вырывали ногти на руках и ногах, отрезали языки, выкраивали ремни из спин, обдирали кожу с голов, выбивали зубы, выкалывали глаза, пробивали голову из уха в ухо, варили в сере и смоле, жарили на сковородах, отрубали головы, бросали в кипящий котел, разрывали деревьями, бросали на съедение ужасным зверям, распиливали пилами, травили псами, рубили мечами, кололи копьями.
Поистине, достойно удивления! Словно не своим телом страдали. О, преславное чудо: забыли свою природу и презрели смерть! О, преславное чудо: ни человеческие угрозы, ни устрашения бесовские, ни напасти, ни страдания, ни мучения от людей, ни смерть не смогли отвратить их от веры Христовой!
И еще скажу тебе, душа моя, о преподобных и святителях, как пострадали, разнообразно потрудились и все мучения претерпели. Не это ли узкий и тягостный путь и чрезмерное страдание? Не это ли ежедневное умирание? И не труженики ли все они ради Царства Небесного? Иной тело свое попирал, как врага, иной изнурял свое тело голодом и жаждой, иной утомлял свое тело тяжкими трудами Бога ради и сокрушал его. Иной же не давал себе спать, иной смирялся до крайности и становился Бога ради безумным для мира, иные выносили мороз и солнечный зной, иные погибли за веру и за правду, другие же скитались в пустынях, как дикие звери, не имея никого, кто мог бы их утешить, и никого не было, кто помог бы им в печали, только один Бог.
Что много говорить и вспоминать? Всячески стесняли свою плоть, чтобы обрести свободу душе. Скажу тебе, душа моя, и про юродивых Христа ради, как потрудились, приняли и претерпели великие беды: от поста, от жажды и от зноя сгорали души их. Не имели ни одежды, ни обуви их тела, но были наги и босы, летали, словно птица без гнезда. Сгорали на солнце, замерзали в мороз, никогда не уклонялись от дождя, снега, и от других ненастий, выносили побои и притеснения. От таких невзгод их тела сильно иссохли, были изнурены, измождены и загорелы.
Ты же, душа моя, ничего из этого не претерпела. Разве не знаешь, любимая душа моя, что только прилагающие усилия приобретают Царство Небесное, как ты и слышала?
Пусть кто может, расскажет подробно про труды святых, я об остальном умолчу. А напоминаю тебе все это, душа моя, чтобы и ты научилась жить, как святые жили. Умирали за веру и за истину, принимали все страдания с радостью, как сладчайшую Чашу.
Без страданий и неудобств никому невозможно спастись, о душа моя. Что же скажу тебе о самом Творце неба и земли, всей твари видимой и невидимой?! Желая избавить род человеческий от порабощения дьяволу и от адских темниц, спасти от проклятия и преступления праотца нашего Адама, Бог стал человеком, воплотившись от Святого Духа. Послал Отец Сына Своего – Слово в Пресвятую Деву и родился без мужского семени. И стал Невидимый видимым. И пребывал с людьми. И принял поношение, безчестие, оплевание и побои в пречистое лицо Свое от бренного человека. И был распят на Кресте, и ударен по голове тростью и, вкусив уксуса и желчи, пронзен копьем в ребра, и предан смерти, и положен во гроб. И воскрес на третий день Своей властью. О великое чудо, удивительное и ангелам, и людям: Безсмертный захотел умереть, не желая видеть, как мучатся творения рук Его от насилия дьявольского в адском заточении!
О, предельная кротость и неизреченное человеколюбие Твое к нашему обнищанию и сиротству! О, ужасное и удивительное зрелище долготерпения Твоего, Господи! Ужасается мой ум и великий страх нападает на меня, и содрогаются кости мои, когда говорю об этом. Творец всей видимой и невидимой твари – а от твари Своей захотел пострадать, от тленного человека! И ангелы перед Ним ужасаются, и все Силы Небесные непрестанно прославляют Создателя своего, и вся тварь воспевает и служит со страхом, а демоны – трепещут. И вот терпит все это, и страдает: не от безсилия, не от подвластности, но Своею волей, нашего ради спасения, являя нам пример смирения и страдания во всем, чтобы также страдали, как и Он страдал, о чем слышала, душа моя.
Удивляюсь на тебя, душа моя, если, слушая об этом, не плачешь! Не знаю, окаянная, веришь ли и Священному Писанию, слушая о святых, подвизавшихся, чтобы получить безконечные будущие блага, радость и покой неизреченный, и Царство Небесное. А сама, окаянная, и здесь хочешь наслаждаться кратковременными и тленными земными благами и веселиться, и в будущем веке – получить Царствие и безконечный покой. Нет, не так, окаянная. Или туне таковая даются, мнится ти? то есть, даром даются они, тебе кажется? Нет, сначала потрудись, уничижи себя до предела, поставив себя ниже всех людей и всей твари, как делали святые отцы, тогда и будешь у Бога в большой чести, как и они.
Рассудили святые отцы в сердцах своих, что уже умерли для этой жизни и всех дел мирских, и уже не числили себя в живых. Поэтому и подвергали себя безпощадно всяким страданиям и, ежедневно ожидая смерти, готовились. И вот стала им мнимая смерть жизнью, и победили врага. Без такой внутренней решимости не бывают надежны никакие дела и труды духовные. Не может вытерпеть человек испытание нуждой, несчастьем и бедою без этой мысли и надежды на Бога. А если не вынесет человек испытания, то не получит даров и венца от Бога. Если же приготовится и примет твердое решение терпеть Бога ради все грозящие ему несчастья, тогда легкими и безболезненными покажутся ему все огорчения и несчастья, причиняемые бесами и людьми. Даже смерти не испугается. И ничто не сможет непоколебимо верующих и надеющихся на Бога отлучить от любви ко Христу: ни страдания, ни неудобства, ни гонения, ни голод, ни угрозы, ни мучения, ни смерть. Потому что верою и надеждой на вечную жизнь спасает и освящает Господь рабов Своих. Как сказал Господь: «Если будете иметь веру и не усомнитесь, не только сделаете то, что сделано со смоковницею, но если и горе сей скажете: поднимись и ввергнись в море,– будет; и все, чего ни попросите в молитве с верою, получите» (Мф. 21, 21–22). Нет ничего сильней непоколебимой веры.
Если мы больны, изранены или приближаемся к смерти, или лишаемся самого необходимого для тела: пищи и одежды, – не надо себя жалеть. Но думать, что Бог рядом и видит нас, и может помочь нам в беде. До тех пор не оставлен человек, пока не истощились его телесные силы и не оскудела в нем вера и непоколебимая надежда на Бога.
Все вышеназванные бедствия преодолели святые твердой верой, упованием на Бога и терпением. Если ослабеет человек, становится мягче воды, если же укрепится – тверже камня.
Нигде, никогда и ни в чем не оставляет Бог твердо надеющихся на Него, верующих и уповающих от всего сердца. Промысл Божий руководит каждым человеком, окружая и направляя, словно вожжами. И как солнце освещает все, что под небом, так и милость Божья нисходит на всех людей, особенно на угодников Его: в любом месте, в любой час – и помогает во всех бедствиях. Но являет себя не каждому, а только непрестанно служащим Богу и подвергающимся испытаниям Его ради. И каждому человеку помогает Бог в беде: иного избавляет от смерти, иному облегчает телесные мучения, иного утешает в несчастьях, иному дает необходимое для тела – пищу и одежду, иного бедами учит и смиряет, иного приучает жить в страдании, иного же, проповедующего, преисполняет мудрости. И нет человека, над которым не было бы Промысла Божьего.
Поэтому следует нам обрести твердую веру и стремиться к подвигу, словно безсмертным. Зная, что ничего не случится с нами без воли Божией. Как сказал Господь: «и волос с головы вашей не пропадет, – терпением вашим спасайте души ваши» (Лк. 21, 18–19).
Если же Владыка избавил нас от всех печалей и заботится обо всех нуждах наших, то чего же нам безпокоиться? Ничто не случается по нашему желанию. Словно утоптанной гладкой дорогой идем, не спотыкаясь: как хочет Бог, так и управляет нами.
Когда вверяет человек свои душу и тело Богу, приобретает твердую веру и придерживается ее, получает надежду и сохраняет ее, и во всех бедах, страданиях и нуждах возлагает упования и заботы свои на Бога, тогда веселится его душа и сердце его радуется. Потому что во всем следует за Богом. Глаза его проливают источники слез. И даже на смерть идет смело.
А кто не обретет этого великого оружия, этой исключительной добродетели и безстрастия, отсекающего, как меч, все возможные страдания и неудобства, малодушие, двоедушие и сомнение, тот на любом месте, в любое время, из-за каждой вещи и дела или неприятности малодушничает, ссорится и пустословит. Он источник соблазна и бездна пороков.
Маловерие и страсти пугают человека в любом деле, в любое время и в любом месте, если он несвободен от страстей. В любой вещи, в любом месте и в любое время задерживается страхом. Причина же маловерия – страсти.
Верою, надеждою, упованием и безстрастием святые одолели страдания и неудобства, и жестокую боязнь смерти, и превосходящий их силы ужасный страх перед бесами, людьми и зверями. Так что и с адскими силами сталкивались и противоречили им.
Этим достигали святые совершенства и благодати и спасались. И получали всё, чего просили у Бога. Одно из двух обретают святые: или достигают того, во что веруют, на что надеются и уповают. Или, пострадав, обретают мученические венцы. А без этого любое доброе дело и духовное начинание ненадежно. Даже самая добрая жизнь безполезна сама по себе, если не освящена верою в Бога, надеждой и упованием. Как и вера, надежда и упование без дел не оправдывают нас перед Богом.
Не долгое время спасает нас, а то, с которого начинаем верить, не сомневаясь, уповать и трудиться, отложив свои помышления и пребывая в этом до исхода души. Какая польза от долголетия, если живем праздно, в маловерии, без надежды и упования? Нет, если действительно хотим спастись, уподобимся жизнью Христу, поживем и пострадаем по Его образу. Так жили и страдали все святые, глядя на Его жизнь и страдания. Это и заповедал Христос хотящим следовать за Ним. И нам подобает идти тем же путем, которым шли все святые. И обретем веру без сомнений, твердую надежду, непоколебимое упование и долготерпение. Ибо таковые получают помощь и милость большие, чем все страдающие. То есть, если мысль подчиним Богу и умрем в помысле, с душевной отвагой решившись на все несчастья, беды, мучения и страдания ради Бога от бесов и от людей. Готовы, если случится, пострадать за правду и истину, и за исповедание веры во Христа. Вот что достойно славы, любви и величия пред Богом. А сами себя не будем ввергать в несчастья.
Если видит Бог, что Ему верят больше чем себе, дает подтверждение. И тотчас помощь Свою, как быструю молнию, посылает нам, не знающим и не предполагающим как быть. И печаль внезапно превращается в радость. Это невидимая сила по вере нашей вселяется в нас. И явственно ощущаем ее. И многие ее ощущают: безстрашно идут в огонь и шествуют по воде, не сомневаясь даже в мыслях, не обращают внимания на ужасные вещи, превосходящие понимание.
Некоторые добровольно шли на мучения за веру, как три отрока в Вавилоне, по вере не сгоревшие в печи огненной. И пророк Даниил, по вере оставшийся невредимым среди львов. Пророк Илия, по вере вызвавший огонь с небес. Моисей, по вере прошедший через Красное море с людьми, которые сорок лет обходились в пустыне без хлеба. Апостолы по вере обошли и научили всю вселенную. Каких нечестивых и жестоких привели к вере во Христа, словно диких зверей, тяжело дышащих.
И многие другие святые, подобно этим, безконечно много совершили. Так и полагающемуся на Бога, оставившему мир и все мирское и последовавшему за Христом, верующему, надеющемуся и уповающему на Бога и добровольно распявшему себя ради Небесного Царствия и будущей жизни не подобает бояться смерти, потому что смирился однажды душой, принеся наши обеты и отвергнув мир.
Трусливый воин никогда не убивает, не получает славы и напрасно служит. Сомневающийся человек подобен волне морской. Верующему же без сомнений и от всего сердца никто не может противостоять: ни дьявол, ни злой человек. Несомненная вера возвышает над человеческой природой.
Слышала ли, о душа моя, как святые жили? Ох, увы, душа моя, хоть немного им подражай! Разве не было тут слез? Ох, увы, душа моя, разве не были они слабы телом, худы и измождены? Ох, увы, душа моя, разве не было тут телесных недугов и ран, и скорби душевной? Ох, увы, душа моя, разве не были они нищими и убогими, голодными и жаждущими? Ох, увы, душа моя, разве не безславны и унижены были в мире сем? Ох, увы, душа моя, разве не в такое же немощное тело, как и у нас, были облечены все святые? Ох, увы, душа моя, разве не хотелось им красот, наслаждений, удобств мира сего и всякого покоя?
Да, хотели всего этого. И тела их всячески болели. Но превращали желание в терпение и страдания – в непреходящую радость. Потому что, отвергнув однажды все это, стали как мертвые.
И тропари свидетельствуют о них, поступавших так и учивших презирать преходящую плоть и заботиться о безсмертной душе. В одном говорится: «Источниками слез твоих напоил пустыни безплодие». Еще в одном говорится: «В страданиях своих венцы нетленные получили от Тебя, Бога нашего». Еще в одном говорится: «Труды их и смерть предпочел всем дарам». И в другом говорится: «Страдаю ради Тебя, чтобы царствовать с Тобою, и умираю, надеясь на Тебя, чтобы жить в Тебе. И прими меня, как жертву непорочную, с любовью Тебе принесшую себя».
О возлюбленная душа моя, были тут и неиссякаемо слезы источающие, и отрицающие и попирающие все кратковременное и тленное, вместе взятое, красивое, приятное и соблазнительное. Были крепкие, как столпы, твердые, как алмазы, во всех мучениях от бесов и людей. Были добровольные мученики в трудах духовных. Были ежедневно умирающие. Мученики, истязаемые за веру людьми, не ведающими и не знающими Бога. А преподобные отцы из рвения к любви Божией сами себя безпощадно истязали духовными подвигами. Голод и жажду стерпела душа их. Гонения, обиды и унижения стерпела душа их. Вместо богатых одежд носили они запятнанные рубища, усыпанные вшами. Иные же вовсе нагими были. Вместо сладких яств довольствовались хлебом. Иные же травой в пустыне питались. Питьем же им была одна вода, и та в меру. Не смежались глаза их, не смолкали языки их. Утомляли на молитве ноги свои. Вместо же радости и покоя телесного – непрестанное сокрушение и рыдание.
О, чудо преславное! Удивительно терпение их! Добровольно отвергли всякую радость и сытость, и покой мира сего, пожелали страдать и плакать в нынешнем веке. Прежде смерти были мертвы плотью. Тела имели иссохшие и раны запущенные и смердящие. Ничуть не жалели тела свои, но страдали, словно в чужих телах. Святые, истощив тела свои, заплатили тленным телом за нетленную жизнь, радость, безконечный покой и Царство Небесное, которому нет конца.
Всю желчь и горечь вкусили их души, все истязания и мучения вынесли их тела. Ароматнее всех благовоний и приятнее всех наслаждений обрели источник, источающий сладость и благоухание Духа Святого. И благодатью чудотворений, и сиянием, и радостью преисполнились. И оказались жителями рая. И, торжествуя с ангелами, слышат всегда их сладкое пение.
Так пострадали святые, и такую получили награду за труды свои. Так подвизались и таким теснейшим путем шли все святые от начала века. Потому что «плоть и кровь не могут наследовать Царствия Божия, и тление не наследует нетления» (1Кор. 15, 50).
Нигде не хвалит божественное писание пирующих и веселящихся. А святых мужей прославляют и ублажают вечно. И Сам Господь говорит в святом Евангелии: «Входите тесными вратами в Царствие Небесное, потому что широки врата и пространен путь, ведущие в погибель» (Мф. 7, 13); «…многими скорбями надлежит нам войти в Царствие Божие» (Деян. 14, 22) «…и употребляющие усилие восхищают его» (Мф. 11, 12); «… терпением вашим спасайте души ваши» (Лк. 21, 18), «…претерпевший же до конца спасется» (Мф. 10, 22) во Христе Иисусе, Господе нашем, Ему же слава.
Глава 12. Поучение о житии святых отцов
Вспомни, душа моя, жизнь и подвиги святых отцов, и вздохни, и прослезись о своем нерадении. Поистине, Спаситель мой, как и сказал Ты: «В доме Отца Моего обителей много» (Ин. 14, 2). Много и рек, но текут они в одно море. Много и путей, но ведут они в один город. Поистине и добродетелей, душа моя, у Христовых угодников, как плодов у лозы, много, но вводят они в одно Царство.
Услышь же в подробностях снова, что скажу тебе, о душа моя. Вспомни того мужественного и терпеливого старца, который затворился в келье и не выходил оттуда лет двадцать и больше. Кроме того, был прикован цепью, словно скот безсловесный, окован тяжким железом, и ел только раз в день и то сухую пищу, и не умолкал язык его на молитве ни днем, ни ночью. И место, где стоял он на молитве, орошал своим потом. И ученик его также сидел на цепи, окованный тяжким железом, пока не протерлись бока его, и не вытекло много крови. Ноги же его отекли и лопнули, и жидкость сочилась из них, так что жутко было смотреть. Ел же он только раз в день, и сильно иссохло тело его: только кости да жилы.
Вспомни, душа моя, Анастасия-мниха, имевшего обыкновение всю церковную службу стоять, не двигаясь с места, и никогда не садиться. Ноги его одеревенели до пояса и затекли от стояния.
Вспомни, душа моя, Максима, Василия и Исидора юродивых. Земля чуть не трескается от мороза, они же – наги и босы, и голодны. Максим ни мороза, ни зноя не ощущал. Василий же, когда его спрашивали: «Как, отче, терпишь ты эту нужду?» – кротко отвечал: когда, мол, проголодаемся или захотим пить, или озябнем, следует терпеть, и даже если сильнее мучимы будем, все равно следует терпеть. И тогда начнут облегчаться болезненные тяготы. И так навыкнем терпению и прочим добродетелям. Исидор же говорил себе: терпи эту беду, душа моя, Царствия ради Небесного.
Вспомни, душа моя, великих постников: Моисея-боговидца, Илию-пророка, Николая-чудотворца, Памву Великого, Савву Освященного и Евфимия Великого. Сколько вкусили голода и жажды. Ты же совсем не хочешь голодать.
Вспомни, душа моя, великомученика Георгия и великомученика Иакова-персиянина; сорок мучеников Севастийских и великомучениц Ирину и Екатерину. Одному прибивали гвоздями к ногам сапоги, расплющивали его бревнами и раздирали крючьями. Другого же рассекали на части и урезали, словно лозу. Одни сподобились принять нетленные венцы в озере, других же нещадно истязали железом и изводили различными иными пытками.
Вспомни, душа моя, Димитрия Прилуцкого, который дозволял братии утешаться трапезой, а сам питался одною водой с небольшой просвиркой. И прожил сравнительно долго, следуя узким и скорбным путем.
Вспомни, душа моя, Александра Свирского, сказавшего о себе: «Семь лет я прожил в этой пустыне и никого из людей не видел. И за эти годы ни разу не вкушал хлеба, только траву, саму собой растущую из земли, смешивал ее с землею и ел. А иногда ел и одну только землю, некоторое время». Ты же, душа окаянная, всегда ищешь вкусных яств.
Вспомни, душа моя, Зосиму Соловецкого. Как он остался один на Соловецком острове, когда его сотоварища Германа зима задержала за морем. У Зосимы же кончился хлеб, и он мысленно слегка усомнился, но потом возложил надежду на Бога. И не оставил Бог угодника своего: послал двоих юношей, которые привезли ему муки, рыбы и масла. В то же время и лукавые бесы досаждали ему, преображаясь в различных зверей и пресмыкающихся. Зосима же, оградился крестным знамением, и тотчас исчезли бесовские наваждения.
Вспомни, душа моя, Евфросинию Суздальскую, ее чрезмерное воздержание. Сначала, постясь, не ела она с вечера до вечера. Потом через день. Потом по два и по три дня. Иногда же всю неделю оставалась без пищи и пила немного воды, и говорила своему телу во время нечистых помыслов: «Я тебя как скотину держать буду – ни разу не накормлю, только через две недели дам тебе немного еды, жаждою и трудами уморю тебя, чтоб не ведало немощных, приятных вожделений». И свое тело так излишним голодом замучила и истощила, что от телесного образа остались одни кости. И на неусыпной молитве непрестанно трудилась. Ты же, душа моя окаянная, даже до вечера не хочешь заставить себя поголодать.
Вспомни, душа моя, Сергия Радонежского, воздержание которого было выше человеческих сил. Безмерный голод и наготу в зимнее время, когда сама земля чуть не трескалась от лютого мороза, а он в одной рясе, как безплотный, подвизался и жил в бдениях, сухоядении и прочих добродетелях.
Вспомни, душа моя, Симеона Столпника и ужасные раны его, откуда выползали черви. Всю неделю он не ел, а свою долю хлеба отдавал нищим. Потом был изгнан из монастыря и вверг себя в колодец, полный разных гадов: аспидов, ехидн, змей и скорпионов. И даже гады разбежались от него. Вспомни также о его сорокалетнем стоянии на столбах. Он мок под дождем, летом сгорал от зноя, а зимой замерзал. И на других столбах стоял он. А едой его были моченая чечевица и вода. И была на ноге его рана, и черви сыпались из бедра его. Он же подбирал их, говоря: «Ешьте, что вам Бог дал». И стоял два года на одной ноге. А ты, душа моя, совсем не хочешь пострадать.
Вспомни, душа моя, Архиппа, иже в Хонех, шестьдесят лет не вкушавшего ни хлеба, ни мяса, ни вина и не омывавшего тело свое. Пищей же его были дикие травы, которые он варил и ел без соли. Но и их он ел только раз в неделю. И по необходимости трижды в неделю пил воду по три унции. Постелью же ему служили острые камни. Говорил он: «Не дай мне, Господи, порадоваться на земле ни единого дня за всю жизнь мою». Изнуряя свое тело бдением, никогда не имея отдыха, пострадай, пострадай, душа моя! Хотя бы небольшому мучению подвергни себя, потому что поищешь потом и поплачешь, а не найдешь времени пострадать.
Вспомни, душа моя, Антония и Феодосия Печерских, постоянно молившихся Богу и проводивших все ночи без сна. Феодосий никогда не отдыхал, лежа на ребрах своих, но спал сидя. Ты же, душа моя, даже свое короткое молитвенное правило не стараешься исполнять без дремоты. К тому же пищей их были лишь хлеб и вода. Братии Феодосий веливал иногда на трапезе утешаться пищей, а сам ел черствый хлеб, да еще и трудился на братию: шил клобуки и плел обувь. Иногда молол, и дрова рубил и носил. Вспомни и Григория из той же обители, не спавшего все ночи, но певшего и молившегося постоянно. Вспомни Парамона, который, когда ел, не пил воды, когда же пил, не ел вовсе. Вспомни и преподобного Анина, изнурявшего постом свое тело, который многократно в Великий пост до Пасхи ничего не ел. А Григорий Акрагантийский имел обыкновение не есть всю неделю, кроме суббот и воскресений. И занимался постоянно изучением святых книг, имел всегдашнее бодрствование и совершенное воздержание. А также и великое смирение, слезы, непрестанную молитву Иисусову, и ежедневно кормил нищих. Ты же, душа моя, не побуждаешь себя с усердием к этим великим добродетелям.
Вспомни, душа моя, Алексия человека Божия. Все имущество бросил он и оделся в лохмотья, и сел в церковном притворе как попрошайка. И постился от воскресенья до воскресенья, и причащался Святых Таин. И ел по два куска хлеба, и пил по два глотка воды. А иногда по две недели не ел, и все ночи, молясь, проводил без сна. В отцовском же доме семнадцать лет страдал от слуг. Одни толкали его, другие бранились, иные обливали помоями. Он же все это с радостью принимал. А ты, душа окаянная, всегда возражаешь и жалуешься даже на меньшее, не терпишь и малейшего оскорбления словом.
Вспомни Феодосия Великого, голодавшего и бодрствовавшего, молившегося постоянно Богу и раздававшего милостыню нищим.
Вспомни пустынника Дорофея, который постоянно ел черствый хлеб в меру и умеренно пил воду, и никогда не спал, лежа на боку. Только изредка во время работы или за едой у него слипались глаза. И много раз выпадал у него изо рта хлеб. Через ночь он плел кошелки и тем зарабатывал на пропитание.
Вспомни, душа моя, Исаакия Печерского. Пищей его была одна просвира и та через день, и воду пил умеренно. И жил так в течение семи лет, не выходя на свет из пещеры, и на бок не ложась, а лишь немного спя сидя. А когда был взят из пещеры, начал стряпать на кухне. Во храме же Божием стоял в сильные морозы босым, пока не примерзали ноги его к камню. Ты же, душа моя, не способна и одного дня безмолвно посидеть в келье, всегда мечешься среди братии и осуждаешь, и, лежа на боку, не можешь насытиться сном.
Вспомни, душа моя, пустынника Иоанна, который три года непрерывно молился, и никогда не спал даже сидя, а только стоя и недолго. Его ноги потрескались от долгого стояния, и гной тек из них, но ангел Господень исцелил его. А жил он, бродя по пустыне и питаясь травой. По воскресеньям же принимал причастие Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа. А иногда и ничего не ел. Ты же, окаянная, привыкла объедаться и лениться.
Вспомни, душа моя, Иоанна-молчальника из лавры святого Саввы, который влез в пещеру и сорок лет провел, не выходя и не вкушая хлеба. А когда однажды он заблудился, собирая травы, и упал от изнеможения, ангел Господень снова отнес его в пещеру, где он жил. Видишь, душа моя, как служат ангелы Господни святым, отдающимся любви Божией всем существом: где иссякают силы святых, там помогает им сила Божия.
Вспомни, душа моя, Дамиана, пресвитера Печерского, который был таким постником, что кроме хлеба и воды ничего другого не ел до дня своей смерти.
Вспомни, душа моя, преподобного Иоанна Многострадального, затворившегося в темном месте, отделенном от пещеры, и пребывавшего в великом воздержании тридцать лет, изнуряя строгим постом плоть свою и нося тяжелые вериги на всем теле. Сильно мучился он, терзаемый похотью. И, как сказано, чего только не делал ради своего спасения. По два и по три дня голодал, и провел так три года. Часто целую неделю ничего не ел, не спал ночами, и изводил себя жаждою. Но никак не мог найти покоя от блудных помыслов и возбуждения. И вырыл яму, доходившую до плеч, и погрузился в нее, и собственноручно закопался, и пробыл там сорок дней. И тут увидел злого и страшного змея, «хотевшего, по словам святого, всего меня поглотить, пышущего пламенем и обжигающего меня искрами. И досаждавшего мне таким образом много дней, чтобы меня прогнать». Видишь, душа моя, как трудились святые отцы, покоряя плоть духу! Ты же и поголодать совсем не хочешь, и от ничтожных трудов устаешь.
Был там и святой Марк, живший в пещере, которую выкапывал он своими руками. И выносил на плечах землю, радея день и ночь о деле Божием. Жил в той же обители и некто Феофил, говоривший себе, когда наступал день: «Не знаю, доживу ли до вечера», – когда же приходила ночь, плакавший: «Что мне делать, дотяну ли до утра? Ибо многие проснувшиеся не достигли вечера, и возлегшие на постели не поднялись с постелей своих». И так поступал ежедневно, голодая и молясь, и плача. Все время ожидая дня и часа смертного, готовясь расстаться с телом. И настолько истощил свою плоть, что можно было пересчитать кости, и от долгого плача испортил себе глаза, и провел все дни жизни своей в великом воздержании. Ты же, окаянная, унываешь сидя, никогда не вспоминаешь о смертном часе, не плачешь.
Вспомни, душа моя, мужественного страдальца Гаведдая. Мучитель приказал четверым бить его сучковатой палкой. А когда бьющие изнемогли, начали бить другие. Святой же, которого били по всему телу, просил помощи у Бога. И явился ему ангел Господень и укрепил его, говоря: «Дерзай, Я с тобой». И били святого воловьими жилами, а избиваемый проклинал веру своего отца. Тогда Гаргал приказал вырезать два ремня от ног до головы его, раскалил кол и пронзил его насквозь от одного уха до другого, и бросил в темницу. Когда же он молился, пришел к нему ангел Господень, вынул кол и исцелил его. Царь же, разъярившись, приказал вонзать в плечи ему железные крючья, и от третьего часа до девятого было так, и все тело его сорвали ими. Однако он был жив. Тогда приказал царь содрать кожу с его головы и закрыть ему лицо. А узнав, что он все еще жив, повелел вырвать ему ногти на руках и ногах. И швырнули его в темницу, как дохлую собаку. И, швыряя, изувечили ноги ему. И, раскалив железные цепы, сожгли мышцы ему. А через пятнадцать дней вывели его из темницы и увидели целым и невредимым. И ужаснулся мучитель. И, наполнив котел смолой и серой, сильно раскалил его и повелел бросить святого туда. Святой же, глядя в небо, помолился Богу и был брошен в котел, но котел распался и вышел святой целым и невредимым. Тогда мучитель посовещался со своими и распял святого нагим на дереве. И стреляли в него долгое время на глазах у множества народа, и все увидели славное чудо: не только сам святой оставался невредимым, но и выпускаемые в него стрелы, возвращаясь, ранили стрелявших. После приказал мучитель связать ему руки и ноги и бросить его в стойло к коням, чтобы ночью растоптали его. Но и после этого, по благодати Христовой, святой остался невредимым и благословлял Бога. Наутро, видя его развязанного и здорового, все дивились чуду. Тогда, разведя костер из бревен, решили сжечь его. И помолился святой о крещении, и тут небольшое грозовое облако излило на его голову воду и масло. И голос был из облака, говорящий: «Вот, принял крещение, раб Божий». А Гаргал, заострив шипы, утыкал все тело его. Святой же долгое время стоял с вонзенными шипами и, молясь Богу, предал дух свой в руки Господни. Ты же, окаянная душа моя, и на ничтожное страдание жалуешься и изнемогаешь, и волнуешься, и не терпишь с благодарностью.
Вспомни, душа моя, преподобную Феоктисту Паросскую, которая была голодом и стужей, и зноем мучима, а питалась водою и дикими травами. И ни с кем не виделась, потому что около тридцати пяти лет жила в пустыне, беседуя только с Богом.
Вспомни Стефана Цареградского, который постоянно молился и один или два раза в неделю ел траву без соли. И, очистив себя таким образом, удостоился святительского сана. И, поселившись в разрушенной могиле, прожил там двенадцать лет. Выпали у него волосы головы и бороды, вывалились зубы, и вконец все тело его разрушилось, вот что случилось с ним. И вышел он из ямы, умертвив себя всецело. И когда на Господни праздники совершал богослужение, после отпуста съедал один плод13 и выпивал немного воды. И прожил, питаясь так, пятьдесят пять лет, следуя узким и тернистым путем постничества.
Вспомни, душа моя, преподобную Афанасию, пищей которой были ячменные зерна, и то вкушаемые лишь после захода солнца. А масла, других вкусных яств и вина она никогда не употребляла. Рыбу ела только на Рождество и на Пасху. Постом же ела лишь дважды, и ни одного часа не проводила без молитвы, простаивая иногда всю ночь. А постель ее сложена была из каменных осколков.
А преподобный авва Виссарион сорок лет не ложился на бок, но спал понемногу, стоя или сидя.
Вспомни, душа моя, мученика Феодора Тирона. Приказал мучитель положить его на живот и нанести семьдесят ударов по спине, а по животу – пятьсот. И оловянными цепами бить по шее, а потом снимать с его тела стружку. А снизу прижигать свечами, и черепками скоблить раны его. Потом бросили его в темницу и забили ноги в колодки. И провел там, голодая, пять дней. И был пригвожден к кресту за руки и за ноги. И слуги мучителя стреляли ему в лицо и глаза, но выпадали стрелы из зениц святого. Ты же, душа окаянная, разве не помнишь, что мучиться вызвалась и обещалась? А не страдаешь ничуть.
Вспомни, душа моя, Мелхиседека, который вернулся на гору Фавор и, придя в лесную чащу, провел там в уединении семь лет нагим, в чем мать родила, и спина его была словно львиная шкура. Пищей же ему служили дубовые побеги, а вместо воды, слизывал он росу в течение семи лет. Ты же, душа окаянная, хочешь питаться не только хлебом и водой!
Вспомни, душа моя, чудотворца Фантина, который бродил по пустыням и горам, голодал больше двадцати дней, и более четырех лет ходил нагим.
Вспомни, душа моя, как спросил Феодорит у Николая, повара Афанасия Афонского (оба были учениками Афанасия) : «Удивляюсь, как это преподобная Евпраксия, молодая и слабая девушка, вынесла сорокапятидневное стояние и пост». И ответил ему Николай: «И я, брат, удивлялся такому терпению и долгостоянию блаженной Евпраксии и долгое время прельщался мыслью повторить ее подвиг. И сказал себе: начну сейчас! И начал стоять. Завершился день и, стоя ночью, был соблазняем: достаточно, мол, помолился, преклонив колена, – и прекратил. И тут почувствовал, что все мои внутренности, вплоть до колен, распадаются. И не покорился соблазну, а после пяти ночей и дней почувствовал, что внутренности мои снова укрепились, и был здоров все сорок пять дней моего стояния, даже ничего не ев столько дней». Ты же, душа моя, даже своего короткого правила не можешь исполнить, не переступая с места на место.
Павел Препростой, придя к Антонию Великому, провел три дня, стучась у дверей преподобного. И сказал ему Антоний Великий: «Что ищешь здесь, брат?» И сказал Павел: «Хочу быть монахом, вот и пришел сюда». Ответил Антоний Великий: «Сижу в одиночестве и ем лишь на пятый день. А ты стар, не выдержишь. Но если будешь хранить послушание во всем, можешь спастись здесь». И сказал Павел: «Сделаю все, что скажешь мне». И сказал Антоний: «Стой и молись, пока не выйду и не принесу тебе рукоделие». И Павел, неподвижно стоя целую неделю, сгорел от солнечного зноя. И семь дней провел голодным. Потом Антоний дал ему дело. Он истекал потом, стараясь, а тот велел переделать, сказав: «Плохо сплел». Потом поставил еду и сказал ему: «Садись за стол, но не ешь ничего, побудь еще голодным». Потом велел прислуживать братии и не разговаривать, потом снова велел разговаривать, и по-иному всячески испытывал его. Прошел год – и много чудес сотворил он. Ты же, душа окаянная, никогда не примешь послушания молча и безропотно. И не потерпишь от братии обидного слова.
Был некий старец, который сделал себе могилу и оплакивал душу свою, как мертвеца.
Вспомни, душа моя, Василия Великого. Никакого не имел имущества, только книги. И одну одежду и ветхую власяницу. Лежал на земле, бодрствовал, не умывался. А пищей имел хлеб и соль. И питье трезвенное – воду. И бодрствовал по ночам, в тайне от всех.
Вспомни и Иоанна Златоуста. Пища у него была безвкусная и скудная: толченый и просеянный ячмень. И ел его через день с водою, соблюдая определенную меру. И пил воду. Одеждой же ему служила ветхая власяница. А лишнего ничего не имел. И, составляя книги, так берег время, что принуждал себя спать стоя и помалу. Видишь, душа моя, как жили два этих великих учителя, побуждая себя к различным лишениям и бедности.
Вспомни, душа моя, царя Симеона и Савву Сербских. Один от старости ослабел коленями, от поста же так истощился, что не мог сесть на коня. А Савва ходил по пустыне и, преклоняя колени, за себя и за отца своего молился Богу. И когда от постоянного бодрствования и поста иссохла его утроба, селезенка и все внутренности его заболели, вызывая слезы и удерживая его от полноты. Видишь, душа моя, как и цари подвизаются, потому что знают святые: если плоть не умрет ради души, то душа умрет из-за плоти. Какого плача и рыдания неутешного стоит это. А мы с тобой, душа, как рассчитываем спастись и избавиться от страстей, избирая для тела вкусные яства? Врага своего кормим.
Вспомни, душа моя, труды Макария Великого. Если слышал он о чьих-нибудь трудных подвигах, то делал больше того. Назначил себе святой семь лет не есть ни печеного, ни вареного на огне, только сырую траву или моченую чечевицу. И ничего другого не ел за эти семь лет. А услышав о другом черноризце, употреблявшем только литру снеди в день, и подражая ему, воздерживался от пищи и выпивал столько же воды. И другой подвиг назначил себе страстотерпец. Желая побороть сон, дал себе слово, что не войдет под кров двадцать дней и ночей, чтобы одолеть сон, днем сгорая от зноя, а ночью сжимаясь от стужи. И сказал святой: «Если бы вскоре я не зашел в келью и не поспал чуть-чуть, мой мозг так иссох бы, что я сошел бы с ума. Но насколько было в моих силах, одолел я сон!» И другой подвиг принял, сидя в болоте шесть месяцев нагим. Комары там были такие, что могли прокусить шкуру дикой свиньи, а шершни – большие, как воробьи. И так был ими искусан, что, когда возвратился через шесть месяцев в свою келью, его можно было узнать только по голосу. А однажды, когда он три недели бродил по пустыне голодным и уже изнемогал, ангел Господень привел его назад. Ты же, душа окаянная, ничуть не стараешься противостоять сладкому сну, и от укуса блохи безпокоишься.
Вспомни, душа моя, и Арсения Великого, который всю любовь устремил к небу. Пребывал телом на земле, а сердцем – с горними силами. Говорил: «Не могу оставить Бога и быть с людьми». Слезы текли из глаз его, как из источника.
Вспомни, душа моя, Пахомия Великого, который шестнадцать лет, в строгом воздержании, бодрствовании и трудах, сидел посреди кельи, даже не прислоняясь спиной к стене. И сам говорил так: «Знаешь ты, Господи, что с тех пор как принял иноческий образ, смирился пред Тобою и не насыщался ни хлебом, ни водой. И ничем иным из земного». Вот каким путем шли те, что стали великими.
А Макарий Римлянин питался побегами дуба. И некоторые другие питались ими же. И Раифские отцы финиками и дубовыми побегами питались.
Вспомни, душа моя, Илариона Великого, который съедал по пятнадцать смокв в день после захода солнца и бил себя сильно в грудь, усердно молясь Богу, чтобы искоренил непотребные мысли из сердца его. И говорил своему телу: «Я тебя, как скотину, измучаю, чтоб не рождало животных желаний. И кормить тебя буду не хлебом, а травой полевой. И уморю жаждой, а еще и многими трудами нагружу. И зноем, и стужей истощу тебя». И с тех пор еще более строгим житием иссушал плоть свою. Через два дня на третий ел немного полевой травы и меньше пятнадцати смокв, чтобы страданиями поста, многочисленными тяжкими подвигами и нерассеянными молитвами уняв телесные силы, сделать скверные помыслы безсильными. Копал землю, как и Антоний Киевский пещеру, и настолько истощил тело свое, что кости в нем едва держались. И поступая так, побеждал нечистые желания. Ты же, окаянная душа, всегда унываешь и жалеешь, когда исчезает полнота и измождается плоть твоя.
Вспомни, душа моя, страдания праведного Иова, скот которого угнали иноплеменники, а дети убиты были опорами дома, а сам он был покрыт гнойными язвами, но за все благодарил Бога.
Вспомни, душа моя, Прохора Печерского, который вверг себя в послушание и такое строгое воздержание, что, лишив себя даже хлеба, собирал лебеду и питался ею. И заготавливал ее ежегодно, чтобы обойтись без хлеба.
Был некий старец, который обмер, и снова пришел в себя: прозрел грядущее, и постиг непостоянство этой жизни, и решил не разговаривать с людьми, но затворился в келье и пребывал там, плача и рыдая, вплоть до самой смерти своей.
Вспомни, душа моя, отшельника Филимона, который внимательно прочитывал за ночь всю псалтырь и песни Моисеевы, и одного Евангелиста. А днем пел все положенные уставом службы и читал Евангелие и Апостол. И так весь день не переставая: то пел, то молился. И многократно возносился умом в видениях и не знал, на земле ли он. И не ел ничего кроме хлеба с солью и воды, и то через день, ничуть не заботясь о теле. Видишь, душа! Кто из людей, суетящихся и погруженных в житейские заботы, выдержит такое правило?
Вспомни, душа моя, Симеона Дивногорца, который накрепко забыл о теле и явил ангельское житие, не помня о прошлом и устремляясь к будущему. Изо дня в день избирая себе суровую жизнь, иногда читая по пятьдесят псалмов, иногда – по восемьдесят, а иногда и всю Псалтирь, весь день неумолчно славословя Бога. Загноились ноги и бедра его, и голени засмердели и прилипли к чреслам. И говорил Христу: «Ради Тебя и Имени Твоего пожертвовал я своими ногами». И преуспевал в постническом труде, и ангел причащал его каждую неделю. Иди, иди, душа окаянная вслед за ними, не останавливайся!
Вспомни, душа моя, Антония Великого, который повседневно скорбел, представляя небесную обитель и любя ее, и не обращая внимания на человеческую жизнь века сего. И питался лишь раз в день, после захода солнца. Иногда же раз в два дня ел, но чаще – раз в четыре дня. А пищей его были хлеб и соль, а питьем только вода. Для сна же довольствовался рогожей, но чаще ложился на землю. А ты, душа, ничуть не стараешься отвлечь свой ум от мирских волнений и забот, или хоть немного ежедневно воздерживаться от хлеба и воды.
Вспомни преподобного Виссариона. Как мужественно подвизался! Удалился в пустыню, словно безплотный, и пренебрег телом, словно истлевшим. Сорок дней и сорок ночей стоял столбом, возведя руки и очи горе.
Вспомни, душа моя, Македония. Избегая шума, сорок пять лет, не входил ни в хижину, ни в шалаш, но имел пристанище в глубокой яме. Когда же стал стар, накосили ему шалаш. И двадцать пять лет прожил в шалаше. И в сумме годы его подвижничества составили семьдесят лет. И питался сорок лет ячменем и водою.
Вспомни, душа моя, Иоанна Крестителя. Жил в пустыне безводной и безтравной. Поэтому не ел хлеба и не пил вина. Ничего мирского не имел. Жил не в доме, а в норе под камнем. И была ему и столом, и ложем – земля. И только вынуждаемый природой, один раз в день ел он акриды и дикий мед. Чашей же ему служили пригоршни, и питьем – текущая из камня вода. О, великий светильник и заря Великого Солнца! Еще на один подвиг решился: претерпел усекновение главы. Одежда же его – верблюжья власяница и кожаный пояс.
Вспомни, душа моя, Макария Великого, что пришел как-то в Венисиотский монастырь, переодевшись в мирское платье, желая проверить монахов. И увидел у каждого из творящих непрестанную молитву свой образ жизни. Этот ел вечером, тот на второй день, один через три дня, другой через пять дней, а иной стоял всю ночь на молитве без сна, а днем сидел за рукоделием. Преподобный же Макарий замочил себе финиковых побегов и стоял в одном из углов, пока не прошло сорок дней и не настала Пасха. Не ел ни хлеба, ни воды. Не преклонял колен, не сидел, не лежал, и не ел никакой другой пищи, кроме грубой зелени, и то только в воскресенье. Почему, душа, не стремишься ревностно за ними? Постись хотя бы по силе своей и кормись трудами своими, как и святые отцы.
Вспомни, душа моя, Марию Египетскую. Сорок семь лет скиталась, как зверь, по пустыне Иорданской, не имея ни еды, ни одежды. И сама рассказывала Зосиме: «Когда начинала есть, тотчас хотелось мне мяса и рыбы, и вина, которые были в Египте. Здесь же, не имея даже воды, жестоко раздражалась и сильно страдала, и упав на землю, не вставала, ни ночью, ни днем, плача. И провела так шестнадцать лет, десятками тысяч принимая мучения. С тех самых пор и до сегодняшнего дня помощница мне – Богородица. Она мне всегда помогает». Зосима сказал ей: «Да неужто же так и обошлась без пищи и одежды?» Она же отвечала: «Съев за шестнадцать лет три хлеба, кормилась травами и остальным, растущим в этой пустыне. Одежда же, которую имела, переходя Иордан, разорвалась и распалась. Много мучений претерпела от холода и зноя, сгорая на солнце, замерзая на холоде и дрожа. Поэтому часто, упав, лежала на земле, как бездыханная и недвижимая». Ты же, скверная душа, ни голода, ни холода, ни жажды не испытываешь, не падаешь от нужды. И чем же хочешь спастись?
Вспомни, душа моя, Андрея, Христа ради юродивого. Когда он молился, настала ночь, и, немного поспав, увидел во сне, будто находится он в царском дворце. И подозвал его царь к себе. Когда же он подошел и стал перед ним, сказал ему царь: «Хочешь ли служить мне всей душою? Сделаю тебя одним из самых почитаемых во дворце моем». Андрей же сказал ему: «Кто станет отказываться от хорошего? Хотел бы я службы такой». Сказал ему царь: «Ну, если так, попробуй пищу тех, кто мне служит». И с этими словами дал ему что-то маленькое, белое, как снег. Он же, взяв, съел. И было сладко. И сладость эта не постижима для человеческого ума и ни с чем не сравнима. И мало показалось ему этого, и, съев, начал умолять, чтобы дал ему еще того же самого, говоря, что когда это ел, думал, будто миро Божие превратилось в сладость эту. И снова дал ему есть небольшой кусочек, синий, как сажа, говоря ему: «Возьми, ешь». И, взяв, съел. И было плохо, и очень горько, хуже полыни. И стало его тошнить, даже тою – сладкой пищей. А царь, видя его дурноту, сказал ему так: «Видишь, не можешь вынести этой горечи. А пищу тебе дал, чтоб уразумел истинное служение мне. Это тесный путь, вводящий желающих во врата царства моего». А блаженный сказал: «Горькая это служба, господин. Кто же может это есть, служа тебе?» А царь сказал: «Про горькое понял, а про сладкое разве не понял? Не дал ли я тебе сперва сладкое, а горькое потом?» А он сказал: «Так, господин, но о горьком объяснил слуге своему, что это образ скорбного пути». Сказал царь: «Нет. Путь – между сладким и горьким. В горьком показано тебе вкушение страданий и недугов, которые принимаешь ты ради меня. В сладком же и лучшем пребывают, по моей благодати, тишина, покой и утешение для страдающих ради меня. Ведь не бывает постоянно только горькое или одно сладкое. Иногда это, иногда – то, сменяют друг друга. Так что ж, если хочешь, отвечай мне, чтобы знал я». И сказал Андрей: «Дай мне снова есть то же самое, и попробовав, скажу тебе». И он снова дал ему горькое, а потом сладкое. Святой же боялся горького вкуса и сказал: «Не могу я служить, питаясь этим, потому что это вещь горькая и трудная». Царь же, улыбнувшись, вынул некую драгоценность, которая по виду напоминала огонь, сильно благоухала и переливалась разными цветами, и сказал ему: «Возьми, ешь и забудешь обо всем, что видел и слышал». Он же взял и съел, и много часов от великой радости и сильного аромата стоял в забытьи. А придя в себя, упал к ногам великого царя и умолял его, говоря: «Смилуйся, добрый господин, не отринь меня от себя, слугу твоего. Понял, что воистину сладок путь служения тебе, и кроме него не подклоню шеи ни подо что». И он сказал ему: «Этой ли пище удивился? Поверь мне, что в том, что есть у меня доброго, это самое малое. А если послужишь мне, все мое будет твоим, и сделаю тебя другом, и царства моего святого причастником станешь и наследником». И говорил ему, словно бы посылая его на некое дело. И тотчас проснулся. И когда стал подвизаться, был совершенно наг телом, ни дома, ни одежды, ни подстилки, ни обуви. Наступила суровая зима и лютые морозы. И все живое готово было погибнуть от зимних бедствий. А ему негде было приклонить голову. И он лишился сознания и был унесен в рай на это время, и узнал красоту райскую и дивное пение райских птиц. Через две же недели сильный ветер прекратился, и он тотчас вернулся в себя. И с тех пор не спал ночами, принося Богу несмолкаемые славословия, целыми днями был среди толпы, насмешничая, притворяясь пьяным и толкаясь. Когда же бывал сильный солнечный зной, тогда, прикидываясь пьяным, приходил на припек и валялся. И, терпя огненный зной, по пути не ел и не пил. Одни били его, другие топтали ногами и толкали, одни палками пробивали ему голову, другие лупили по шее, таская за волосы, а некоторые, повалив, волокли за ноги. Ты же, душа моя, не страдаешь от телесной наготы ни зимою, ни летом, не голодаешь, не жаждешь, не только побоев от людей, но и слова иного вытерпеть не можешь. Как же ты хочешь спастись и надеешься получить жизнь вечную, окаянная?
Вспомни, душа моя, Петра Афонского, который нашел очень темную пещеру, заросшую сушняком и тернием. И было в ней так много змей, что превосходили числом и небесные звезды, и морской песок. А с ними угнездилось и множество бесов, которые причиняли святому безчисленные беды, такие, что ни словами рассказать, ни воспринять на слух невозможно. И, поселившись там, благодарил Бога, каясь денно и нощно и совершая усердные молитвы. И уже вторую неделю не ел святой. Бесы же ненавидели подвиги его. И взял сатана все свое воинство со стрелами и луками, и сам вошел в пещеру, где блаженный совершал свой подвиг. А другие, находящиеся снаружи, швыряли на нее огромные камни, издавая вопль. И, увидев это, святой сказал: «Вот и пришла моя смерть, живым себя уже не считаю». А предводитель этих был внутри пещеры, остальные же, держа луки и стрелы, готовились выпускать их в преподобного. Но, по благодати Всевышнего, остался он невредим. И, когда вышел, увидел лукавых духов, стоявших вокруг пещеры и пугающих его безудержными воплями и страшными взглядами. И воскликнул святой громогласно: «Господи Иисусе Христе, Боже мой! Не оставь меня!» И после этого некоторое время вопли не слышались. Когда же прошло пятьдесят дней, бесы снова, приняв тот же образ, ополчились на него и подбили всяких змей, пресмыкающихся и зверей, которые жили на той горе, и пошли с ними в пещеру, наступая одни оттуда, другие – отсюда. Некоторые разевали пасти и хотели проглотить праведника живьем. А иные скакали, свистели и грозным видом пугали его. Но снова отогнал их, немощных и слабых, крестным знамением. Ангел же Господень приносил ему пищу небесную каждые сорок дней и ночей и указал ему манну в качестве пищи. Когда же он провел на молитве пятьдесят три года, исчезли и частые дьявольские наваждения, и ангел его. Столько же лет не видел он и живого человека. И не было у него иной пищи, кроме манны, ни одежды, ни одеяла. А земля – излюбленное ложе. И в жару сгорал, а в холода мерз.
Вспомни, душа моя, Марка Фракийского, который сам говорил Серапиону: «Девяносто пять лет провел в этом тесном загоне и не видел ни зверя, ни птицы, пищи человеческой не ел, в светское платье не одевался. Тридцать лет пребывал здесь в великом неудобстве и страданиях от голода, жажды, наготы и дьявольских нападок. Ел от голода пыль и пил горькую морскую воду. Двадцать лет из них ходил нагим и жил в больших неудобствах. И сговорились между собою до тысячи бесов утопить меня в море, и волокли меня с побоями до пологого склона горы, пока не осталось на мне ни кожи, ни мяса. И вопили, говоря: «Встань и уйди с нашей земли! Никто здесь не селился от начала мира. Как же ты посмел дерзнуть?!» Ходил наг и бос, пока не отстали кости мои от кожи на холоде. И солнце сожгло плоть мою. Бывало, лежал ничком, словно мертвый. Тридцать лет на этом месте, и не нашел здесь и одного корня от травы. Но тогда излилась на меня благодать Божия. И пищу приносит мне ежедневно ангел». Всех же лет его – сто восемь лет. Ты, же душа окаянная, не способна ни уединиться в дикой пустыне, ни терпеть мучения от бесов, даже от шума раздражаешься, не живешь в наготе, не страдаешь, не умираешь от нужды, не голодаешь и не жаждешь без хлеба и воды, не выносишь от людей обидных слов. И как же хочешь спастись? Разве не знаешь, окаянная, что ежедневно стоишь посреди полчищ лукавых бесов и нуждаешься в великом терпении.
Вспомни, душа моя, Онуфрия Великого, который сам говорил: «Вначале так трудно мне было, что ждал уже смерти, поскольку обрек себя на голод и жажду. От зноя дневного и ночного холода плоть тотчас изменилась. А этот финик приносит ежегодно двенадцать гроздей – по одной в месяц. Это и ем, с пустынными травами. А Бог повелел ангелу приносить мне ежедневно еду и немного воды. Шестьдесят лет провел, не видя человека». Видишь, душа моя, как через святых ангелов помогает Бог надеющимся на Него, трудящимся, обрекающим себя на смерть и отрекшимся от своей жизни имени Его ради! Ты же, окаянная, раздражаешься при любом деле, на любом месте, в любое время и без трудностей хочешь спастись.
Вспомни, душа моя, узников, о которых свидетельствует «Лествица». Согнувшись, до конца своей жизни целыми днями, сетуя, ходили. Смердели и гноились их телесные раны. Забывали, что такое хлеб, воду смешивали со слезами, а пепел и золу ели вместо хлеба, и кости их прилипли к плоти, иссохшей, как сено. И некоторые сами себя томили на жаре. А иные всю ночь неподвижно стояли на ровном месте. Некоторые стали пить воды так мало, чтобы только не умереть от жажды. А иные и хлеба ели мало, и далеко его рукой отбрасывали. И никакого покоя себе не давали. Слышишь, о нерадивая душа моя, как подвизались?
Вспомни, душа моя, блаженного Давида. Величайший среди пророков, славный среди царей. А плакать не стыдился. Говорил: «Утомлен я воздыханиями моими: каждую ночь омываю ложе мое, слезами моими омочаю постель мою» (Пс.6,7). Иногда и жаловался: «…исчезли, как дым, дни мои, и кости мои обожжены, как головня; сердце мое поражено, и иссохло, как трава, так что я забываю есть хлеб мой; от голоса стенания моего кости мои прильпнули к плоти моей… Всякий день поносят меня враги мои… Я ем пепел, как хлеб, и питье мое растворяю слезами… и я иссох, как трава» (Пс.101, 4 – 6, 9, 10, 12). Иногда же, смиряясь, бодрствуя и молясь, говорил: «…не войду в шатер дома моего, не взойду на ложе мое; не дам сна очам моим и веждам моим – дремания, доколе не найду места Господу, жилища – Сильному Иакова» (Пс.131, 3 – 5).
Воистину, душа моя, спаслись, по слову Господню, все святые, ибо сказал Господь: «Кто будет во Мне, и Я в нем». Апостолы и мученики без жалости обрекли себя на многочисленные жесточайшие муки ради Христа. О, удивление! Как волны, ударясь о камень, возвращаются вспять, а камень остается невредимым и стоит на месте, так и все мучительные нападения не поколебали мучеников Христовых, с Божьей помощью. Так же и преподобные: поскольку подвизались, не щадя себя, постольку и Бог облегчал их страдания. И, как ветер от каменной стены, отразились все бесовские нападки.
О, окаянство наше и злые козни беса, противника нашего, омрачающего наши умы ничтожными заботами и безпечностью! Всегда слушаем и читаем священные книги и евангельские заповеди Христа, апостольские предания и святых отцов поучения, жития святых отцов и страдания мучеников – как спаслись; всегда читаем тропари и кондаки святым, славословия в их честь, а никогда не внимаем. Надеемся все спастись, а никогда не совершаем спасительных дел. Все желаем Царствия Небесного и грядущей радости, а никогда себя не заставляем и не заботимся. Все слышим, что телесный покой и вожделения ведут к мукам, а никак не избавимся от них. Все знаем, что плоть наша тленна, а никак не прекратим угождать ей. Все знаем, что смертны, а никогда не опечалимся, да еще и не бережем время, отпущенное для спасения. Хороним своих братьев так, словно не братья наши умирают, и сами живем, словно безсмертны.
Все мы слышим о нескончаемых муках, а ни разу не испугались. Все слышим, что настают уже последние времена и антихрист, а ни разу не ужаснулись. Все знаем, что пришествие Христово уже готово свершиться, а ни разу не встрепенулись. Словно не для нас написаны книги, словно не нас обличают, словно не мы слушаем и, читая, насмехаемся. О, помраченный наш разум! Воистину, званы все, а избранных мало. Но воспрянем же, постараемся и припадем к Господу Богу нашему, Ему же слава, и прежде бывшая, и ныне, и присно, и во веки веков.
Глава 13. Поучение о том, как идущему за Христом претерпевать страдания
Сказал Господь: «Кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною» (Мк. 8, 34). А отречься от себя и взять крест свой – значит безпощадно предавать себя несчастьям, не безпокоиться о себе, словно страдаешь не сам ты, а кто-то другой. Как если бы кто бросил друга, даже видя, что того бьют, пытают или ведут на смерть, и не страдал за него, не вступался и не выручал. Этого от нас и хочет Бог: чтобы, если причиняют нам боль, наносят раны, сжигают, не уклонялись, не жалели себя, но держались так, словно душа ничего общего с телом не имеет. И подвергали себя несчастьям, бедам и прочим мучениям за истину и справедливость, за исповедание Христа. И умерли для всего земного, не угождали плоти и не нежили ее, но были пригвождены к страху Божьему и любви Божией.
А не желающему терпеть здесь страдания говорит Господь, «…кто не несет креста своего и идет за Мною, не может быть Моим учеником» (Лк. 14, 27). И «кто не отрешится от всего, что имеет, и самой жизни своей, не может быть Моим учеником» (Лк. 14, 33). Желающему спастись необходимо следовать за Христом в Царство Небесное и не поворачивать назад. То есть, не любить ни отца, ни мать, ни братьев, ни сестер, ни жену, ни детей, ни власть земную, ни телесный покой, ни себя самого, но больше всего возлюбить Бога. И терпеть зло, как верному воину Христову. Не отказываться ни от нищеты, ни от людских обид и унижений. Поскольку через многие страдания подобает нам войти в Царство Небесное. Если хотим получить Царство Небесное, так уж надо полюбить неудобную, тяжелую и мучительную жизнь и не избегать несчастий и бед, печалей и страданий. Но все жестокое и мучительное, болезненное и горестное переносить мужественным умонастроением. И все заповеди Господни и повеления Его усердно исполнять. Только так, страдая, можно получить помощь от Бога.
Ибо тот, кто печали в нынешнем веке принимает с радостью, в будущем веке блаженство получит. А кто не хочет терпеть здесь горьких несчастий, тот сладости в грядущем веке не получит.
Одним путем следуй, не сворачивая. Держись Креста Господня, как тебе велено. Верен будь до смерти, о человек, терпелив до исхода души. И дам тебе, сказано, венец жизни, только соблюдай. По милосердию, о человек, еще оставлено тебе время. А не так, что все, как видишь, подвизаются, а ты, безпечный среди терний, мнишь себя мудрым.
О, в каком нуждаешься ты плаче! Ибо ныне ты взвешен, и не нашлось, что положить на весы, кроме маленького узелка. Не вышло бы, как говорят: «Хорошим был нам слугой, но впал в безпечность и лень», – ибо подобное тянется к подобному.
Если не склонится человек мысленно к смерти и не откажется от этой жизни, то не сумеет вынести никакие страдания и недуги, не сможет достичь совершенства и спастись. Тот из людей, кто избегает страданий, давая себе послабления и ища удовольствий, не получит пользы и не сможет спастись и достичь совершенства. Такой похож на человека, который одной рукой подбирает, а другой – роняет. Лишь претерпевший до конца спасен будет. Сможет обменять нынешнюю кратковременную жизнь на грядущую безконечную. Этой пренебречь, а будущую получить, поскольку земная жизнь мешает жизни вечной. Кто пренебрежет этой жизнью, без труда вынесет любое искушение, тяготы и нужду, страдания и болезни. Потому что склонившийся к смерти выше всяких страданий и несчастий и удостаивается полной благодати. Вот граница и условие, и мера настоящего спасительного страдания: пока находимся в нынешней жизни необходимо постоянно страдать и терпеть. Даже в день разлучения души с телом следует трудиться и совершать обычное служение свое и правило, либо стоя, либо сидя, либо лежа.
О человек, держи это в уме, пока не умрешь в страданиях. Стань мужественно, как храбрый великан, ибо не увенчивают никого без победы над врагом. Не сходи с креста во все дни жизни своей, ибо один раз умираем. Бедствуй постоянно. Терпи все страдания и неудобства, ибо непременно примет это Бог как мученичество. Немедля войдешь в Царство Небесное и получишь венец жизни во Христе Иисусе Господе нашем, Ему же слава всегда была, со Отцем и со Святым Духом и ныне и присно и во веки веков.
Глава 14. Поучение о том, что желающему спастись, страданий избежать невозможно
Многие из православных христиан и иноков на словах и в мыслях хотят спастись и царствовать со Христом, а совершать добрые дела и заповеди Христовы соблюдать отказываются. Ни чистых молитв, ни трезвого и бодрого бдения, ни установленных постов, ни искреннего послушания, ни любви нелицемерной, ни духовного делания, ни смирения, ни отказа от заботы о плоти не хотят на себя принять. Ни терпения проявить, ни других добродетелей. И не безпокоятся о спасении своем. Поскольку не знают священных книг и не слышали об истинном учении. А некоторые и читают священные книги, но не слушают и не понимают. Другие же совсем не знают глубины книжной. Думают спастись и оправдаться перед Богом только крещением, тем что слывут и называются христианами. А телу своему всячески угождают различными удовольствиями и вожделениями. Мы, говорят, не иноки, с нас Бог меньше спросит, мы люди простые. А особенно женщины, на соблазн миру, украшаются и натираются румянами, ублажают и нежат телеса свои безмерно, полагаясь на свое христианство, и поэтому не заботятся о спасении своем. Я же говорю вам, что и мирским людям следует совершать все иноческие дела. Поскольку каждый православный христианин называется понуждающим себя ради Царства Небесного. Потому что отрекается при святом крещении от всех дел сатаны, неугодных Богу, и обещает соблюдать заповеди Господни и являть жизнь, подобную жизни Христа. И раны Христовы носить на теле своем. И с той поры имя его вписывается в Книгу Жизни, как жителя Царства Небесного. И, если исполнит обещание свое, удостоится безконечной, невыразимой и неизреченной радости Царства Небесного. Если же нарушит обещание свое, то будет мучим сильнее не ведающих Бога, потому что, познав Бога и приняв святое крещение, не соблюдал заповеди Господни, апостольские и отеческие предания.
Как забыть и не думать о том, что все святые страданиями, болезнями, несчастьями, бедами, отказом от всякого зла, добродетелями, соблюдением заповедей Христовых и преданий святых апостолов и святых отцов, и твердым терпением спаслись. Ведь есть и много ученых, которые читают Священное Писание, поучения, жития и страдания святых, а не извлекли ничего доброго для себя из богатств Христовых и из мудрости Священного Писания. Иные же учат других, а сами совсем не делают того, чему учат. И никакой им пользы от чтения житий, потому что не приобщаются к добродетелям святых, их постоянным подвигам, трудам, мучениям, посту и бодрствованию, долготерпению их, молитвам и коленопреклонениям, сухоядению и лежанию на земле, безкорыстию и любви, нищете и смиренномудрию, долготерпению и прочим добродетелям. Деяния святых читают, а дел добрых не совершают. Желающий спастись и наслаждаться вечно, и царствовать с Христом, и ликовать должен подражать всем святым, и нуждается в том, чтобы предаться подвигам, трудам, скорбям и стараниям ради добродетели, и терпению. Ибо, когда человек хочет укорениться в Боге, то есть, получить от Бога благодать, достичь совершенства, спастись и стать добродетельным, тогда постигают его многие несчастья, искушения и страдания от бесов и людей. Ибо хочет Бог испытать всех, желающих принять благодать Его и дар Духа Святого, и ищет в нас постоянного терпения, чтоб через него привести нас к совершенству и спасти.
Желающим достичь совершенства и спастись, победить дьявола и страсти, и угодить Богу, невозможно избежать страданий и скорбей, пока не снизойдет благодать Божья. Ибо дьявол не помедлит из зависти наслать различные страдания на плоть. А желающему спастись, победить дьявола и страсти, и угодить Богу, надо не жалеть свою плоть, не избирать всякие удовольствия, вкусные яства, яркие одежды, не пристращаться к дорогим и обременительным вещам и различным безчисленным заботам. Даже воздерживаясь от этого и относясь к своей душе внимательно, с большой осторожностью, с усердной заботой и терпением, едва-едва можно спастись. О плоти же недостойно искренне безпокоиться и услаждать ее. Ибо не от радости все святые жили в различных бедствиях и нужде и ополчались на свою плоть, словно на злодея, а поневоле. Потому что святые знали, что без бед и страданий невозможно достичь совершенства, победить дьявола и страсти, спастись и угодить Богу. Сатана жестоко воюет и восстает на спасающихся, как лев, стремительно и коварно, и постоянно враждует. Плоть же наша любит наслаждаться и, привыкнув всегда уподобляться скотам и пребывать в излишествах, любит ежечасные наслаждения и никогда не прекратит наслаждаться, постоянно борется против души, подвига и спасительных дел. Потому что плоть стремится к греху, а душа к спасению, и враждуют одна с другой. И никто из людей никогда не может удовлетворить и утешить свою плоть на этом свете: ни цари, ни князья, ни знатные вельможи, – как жестокого кредитора или лютого зверя. И цари, и князья, и знатные вельможи безконечно наслаждаются, а и те не могут удовлетворить желаний своей плоти. Сегодня насладился, а завтра больше прежнего хочет наслаждаться. Телесное наслаждение враждует с душой и помогает дьяволу. Любит плоть наша сладко есть и пить, быть красивой, жить легко, бездельничать и спать подолгу. Не уподобимся же псу, возвращаемуся на блевотину свою. Или жене Лота, которая пожалела дом свой и обернулась, чтобы глянуть на него, и окаменела. Так и мы, оставив наслаждения, снова их ищем. Поэтому желающему достичь совершенства, победить дьявола и страсти, угодить Богу, получить благодать и спастись, следует всегда принуждать себя. Терпение для человека спасительно, безделье же, расслабленность и наслаждение – губительны. Наслаждение порождает телесную лень, расслабленность и сон, и нерадение о душе. А еще наслаждения, разные безчисленные дела и заботы отнимают время у спасения.
Невозможно достичь совершенства, победить дьявола и страсти, жить духовно, священнодействовать, спастись и угодить Богу, наслаждаясь и набивая утробу – госпожу всех страстей. И еще раз скажу: враждуют с душой, подвигом и совершенством наслаждение, себялюбие и утроба – родительница всех страстей и госпожа, повелевающая ими.
Потому и жили святые в страданиях, скорбях, в голоде, жажде и нищете, что невозможно победить дьявола и страсти, прийти к совершенству и спастись, живя в наслаждении и оберегая плоть свою, не принуждая ее, не подвергая страданиям, не изнуряя, не презирая и не сокрушая. Без нужд и страданий, без скорбей и терпения никакая добродетель не сложится.
Враг прилагает все силы, насылая различные страдания и тягости и удерживая от трудов успешно подвизающихся. И склоняет к чрезмерным и несвоевременным наслаждениям малодушных и неразумных людей, почему и зовется горделивым мироправителем.
Дух Божий не пребывает в тех, что живут, наслаждаясь, а дьявол – постоянно. Ибо говорит Господь в пророчестве: «…не вечно Духу Моему быть пренебрегаемым человеками …, потому что они плоть» (Быт. 6, 3). Бог не желает, чтоб наслаждались избранные Его, пока пребывают в теле, а больше всего хочет, чтоб жили в страданиях, скорбях и тяготах, пока в нынешнем веке. Ибо подвижнику, слуге Христову, невозможно достичь совершенства, победить дьявола и страсти, угодить Богу, спастись и избавить душу свою от погибели, щадя плоть свою. А тот, кто хочет избавить себя от рук и власти духов тьмы и страстей, очистить душу свою и тело, преградить вход этим духам и стать страшным для них, должен бедствовать и терпеть. Если же не пострадаем, не сможем достичь совершенства, победить дьявола и страсти, угодить Богу, получить благодать и спастись.
О человек, на небо хочешь взойти, тамошнее Царство получить, общение с Богом, удовольствие от тамошнего блаженства, пребывать с ангелами, и иметь жизнь безконечную! А жить хочешь без страданий, скорбей и труда. Но сколько ни нежишь тело свое, а до конца удовлетворить никак не можешь. Чем больше удовлетворяешь, тем больше желает оно наслаждаться и свирепеет, и восстает на душу свою. Даже если бы мы окончательно угодили своему телу, ублажили и насытили всеми наслаждениями, удовольствиями и прелестями, как жертвенного тельца в день пира, какая польза нам, если смерти, тления и распада избежать не можем? Только груду червей обретем после смерти. Ладно бы ублажали мы телеса свои, если б были нетленными и не разрушались, но нет этого, нет.
От заповедей Христовых, от добродетелей, от духовных трудов, от телесных нужд, от печалей и скорбей, от целомудрия становятся нетленными, утверждаются и живут. Либо угождать Богу, либо своему телу, а совместить это невозможно. Ибо «Не можете, – говорит Господь, – служить Богу и маммоне» (Мф. 6, 24). Как Адама соблазнил дьявол наслаждением и властью, так и весь мир прельщает теми же наслаждениями: обжорством и пьянством, славою и богатством, себялюбием и блудом. И властвует над всеми людьми и губит. А человеколюбец Бог, долготерпеливый и многомилостивый, даровал разумной природе нашей свободу воли на всех путях, которыми идем. На восток ли – к раю вечной жизни и духовной радости – путем добродетелей, на запад ли – к ночи мрачной погибели – путем телесных наслаждений. Воздастся каждому по делам его. В природе человеческой есть и богатство, и нищета. То есть и Царство Небесное, и грядущие муки – внутри человека. В нашей власти и жизнь наша, и смерть. Иначе говоря, дал Бог человеку свободу воли: либо бороться с дьяволом и силами его – лукавыми бесами и со своею плотью, то есть с природными чувствами: страстями, вожделениями и прихотями, – либо не бороться. Творить добро или зло. Свободу дал нам Бог и взирает на свободу нашу. И если победим дьявола и силы его и одолеем свою природу: страсти, вожделения и прихоти – то получим от Него венец и унаследуем Царство Небесное и вечное блаженство. Если же по лени, слабости и безпечности не будем бороться с дьяволом и силами его и с телом своим, то есть с природными чувствами, с вредным, содержащимся в чувствах и страстях, то получим безконечные мучения. Воистину, в соответствии с произволением нашим помогает нам Бог: или одаривает, или наказывает нас. Поэтому следует нам, братья, бороться с вожделениями и прихотями, не успокаиваясь до конца жизни своей. А также с унынием и успокоенностью, с ленью и усталостью до исхода души, не изнемогая и не сомневаясь в этой постоянной и неотступной борьбе. И против греховной похоти бороться, а все постигающие нас страдания и несчастья переносить с радостью и благодарением. Не желающий терпеть несчастья не получит и венца от Бога. Кто не трудится, не борется и не противится своим душевным и телесным желаниям и прихотям, тот ни духовных даров от Бога, ни благодати не получит. Кто не трудится, не борется и не противится греховной похоти, тот ни славы, ни обещанной радости Царства Небесного не унаследует. Где страдания, там и венцы, где терпение, там и дары Христа Бога, где труды, там и слава. Кто победит плотские вожделения, душевные прихоти и все страсти, тот в жизни безконечной с Христом Богом будет царствовать вовек. Каждый человек должен из греховного падения восставать и до исхода души своей бороться, не унывая и не отчаиваясь, и ежедневно полагать начало добродетельной, благочестивой жизни, ибо в чем застанет смерть человека, в том и судит его Бог. Или в добрых делах, или в злых.
Пока во плоти, не можем жить без огорчений, страха и страданий. Пока во плоти человек, всегда борются с ним дьявол и грех, греховные прихоти, вожделения и страсти. Снова повторю то, что и раньше говорил неоднократно: плоть наша себялюбива и сластолюбива от рождения, и ленива. И поэтому прежде всего следует нам заботиться о соблюдении заповедей Господних и отеческого благочестия. И сеем со слезами, подобно сеющему земледельцу, чтобы с радостью пожать плод добрый в Царстве Небесном. Если же посев вдруг погибнет, то снова должны сеять. Если же прорастет, то опять должны заботиться и огораживать, чтобы не пожрали свиньи, то есть не погубили бесы тщеславием или гордыней. А если созреет, опять же должны заботиться, пока не сожнем и в ригу не сложим, чтоб не осыпалась пшеница от безпечности или не сгнила от дождя лени нашей. И опять должны заботиться, пока не обмолотим постоянными подвигами и молитвами и не засыплем в житницу будущего, чтоб злой человек огнем грехопадения не подпалил ригу и не сгорели все труды наши. Лишь тогда сможем жить без огорчений, без страха, без страданий, без скорбей и несчастий, когда достигнет душа Небесного Иерусалима. Невозможно спастись, очистить душу и тело и обрести благодать, пока любит человек свое тело и бережет, а от скорбей и страданий бегает. Не победит он врага, пока боголюбиво и богобоязненно не начнет презирать и всячески изнурять плоть. Поскольку не хотят страсти отступить от плоти, пока тело сильное и здоровое. Ибо слабостью, постоянными подвигами и молитвами враг наш побеждается и страсти исчезают. Желающему спастись следует себя понуждать вплоть до усталости и безсилия. О, что делать, братья! Смерть носим с собой. Ибо если сверх меры замучим и истощим тело, то с чем будем совершать добрые дела? А если дадим послабление, то восстанет на душу нашу.
Воистину справедливо душевные и телесные страдания называются у отцов спасительными. Ибо, как мученики претерпели страдания телесные и спаслись, так и сердца спасающихся поражаются, словно оружием, душевными и телесными страстями и вожделениями, и похотями мира сего в нынешнем веке. И Царство Небесное дается им за то, что не подчинились прихотям и вожделениям мира сего в нынешнем веке. Как золото, переплавляясь в горниле, становится чистым, так и все святые, очистясь страданиями, стали светлы, достигли совершенства, спаслись и были причислены к мученикам и получили от Бога такое же блаженство и венцы в Царстве Небесном. А некоторые люди, не зная священных книг и житий всех святых, думают спастись без страданий. Но нет же, без скорбей невозможно спастись.
Не способен человек ополчиться на свою жизнь, не держа в уме смертную кончину, муку вечную и блаженство Царства Небесного. Ибо все святые победили вожделения греховные, желания и удовольствия, достигли совершенства и спаслись, ежечасно держа в уме своем смертную кончину и разлучение души с телом, муку вечную и блаженство Царства Небесного. И этой мыслью, как стрекалом погонщика, уязвляемы и понукаемы постоянно, стойко выносили все страдания, нужду, неудобства и усердные подвиги. А тому, кто думает о различных мирских заботах и хлопотах, суетных ухищрениях, премудростях и делах века сего, держать это в уме невозможно. Связанный земным не может стремиться к небесному. И желающему спастись, взыскующему небесного, так же недостойно и невозможно тщательно заботиться и хлопотать о земном.
Срок жизни нашей, отпущенный для спасительных трудов, ничтожно мал по сравнению с будущим блаженством. Но и миряне, с их суетными светскими ухищрениями в мастерстве, мужаются и выносят многое. Сапожники и портные ночи до утра просиживают без сна. Нищие и заключенные в тюрьмах голодают и жаждут, не имея крошки хлеба. А мы хотим спастись, взойти на небо, одолеть разные телесные и душевные страсти, вожделения и прихоти, победить врага безплотного и силы его. И как же можем жить в телесных удовольствиях и расслабленности?
О человек, если хочешь Царства Небесного и тамошних неизреченных блаженств, не привязывайся к земным наслаждениям, радостям и удовольствиям. Распинай всякую плотскую похоть в себе, и избегай всех дел земных и мудрствований, чтоб не волновали они желаниями твоих внешних и внутренних чувств. Потому что для нас все веселье, радость и ликование уже кончились, ибо в наших обетах мы от всего этого отреклись. И святые могли бы наслаждаться различными яствами и весельем, потому что спаслись же и некоторые из царей, князей и знатных вельмож. Но сделались нищими и отказались от всех удовольствий. А разве не могли они наслаждаться? Однако же знали святые, что в удовольствиях невозможно победить вожделение и дьявола, спастись и угодить Богу – только в бедах, страданиях и терпении. Ибо любая добродетель требует много труда, много терпения и много времени. И невозможно человеку победить вожделения и дьявола, угодить Богу, достичь совершенства и спастись, не побуждая себя на каждую из добродетелей. И добродетелью не считается та добродетель, которая не сопряжена с понуждением себя и скорбями.
Иногда болезни и страдания бывают природными. Иногда – насылаемыми на спасающихся от дьявола. А иногда и Бог попускает князьям тьмы века сего властвовать над любящими плоть людьми, чтоб плоть пострадала, но спасся дух. И если со всех сторон окружат тебя несчастья и умножатся страдания, не отчаивайся и не ропщи на Бога за телесные слабости и недуги. Но прими все выпадающие тебе страдания и болезни, несчастья и беды с благодарностью. Как только кто-нибудь огорчается от телесных страданий, несчастий и бед, или предастся заботам о ничтожных делах, он тотчас выпадает из числа избранных, и душа его погибает из-за нечестия его. Потому что это Бог попускает плоти страдания для искоренения наслаждений и вожделений телесных, для очищения души и тела. От Бога же умножается награда и спасение, как Иову и Лазарю праведным.
Как свирепым, то есть жестоким и лютым, снадобьем и кореньями присыпается телесная рана, и тело излечивается: очищается и становится здоровым, – так и душа великими страданиями и несчастиями от грехов очищается и спасается, обращается и приближается к Богу. Великой чести удостоится от Христа Бога тот, кто в великих и тяжких страданиях и недугах не оставит усердных духовных дел и, жестоко страдая, не поколеблется и не отпадет от любви Божьей. Ибо нет печали без утешения, как нет и удовольствия без наказания. Чем наше тело слабее и безсильнее, тем душа наша сильнее и ближе к спасению. А чем боязливее, толще и крепче наше тело, тем душа немощнее. И подобает нам ежечасно терпеть. И когда постигнут нас страдания и несчастья, тотчас, словно наткнувшись на острое оружие, побегут побеждаемые и окажемся неодолимыми для страданий и несчастий. Ибо все святые отцы так страдали. Словно бы с радостью желая разлучить души с телами и отдохнуть от подвигов, возвратясь в уготованную им обитель отечества своего, куда вперед себя отправили терпение и страдания свои. А души грешных боятся разлучаться с телами, потому что здесь, думают они, сладостные удовольствия и радость, а там, в будущем веке, – чужая и страшная страна. Потому что никаких добрых дел они вперед себя не послали и ничего там не приготовили перед смертью: ни терпения, ни страданий, ни болезней.
Такова природа человека. Когда предается душой телесным удовольствиям, чтоб получать их и наслаждаться, тогда не только не хочет переносить страдания и несчастья, но и ничтожной пылинке на себя не даст упасть, и ветру дунуть. Когда же предается терпению, чтобы принимать все выпадающие страдания, несчастья и беды, и жить добродетельно Бога ради, тогда чем больше терпит и страдает, тем ему спокойнее и легче. И не только не боится страданий, несчастий и бед, но и отваживается на смерть. Ибо когда приготовится человек умом к смерти телесной, тогда все болезни и скорби с удовольствием терпит ради будущей жизни. И не боится страшного, и пренебрегает страданиями. Лишь тогда человек обретет жизнь вечную, когда пренебрежет здесь жизнью своей и приготовится умом к полному исчезновению из этой жизни. Если же не возненавидит человек жизнь свою в мире сем ради будущей жизни, то не сможет перенести никакие печали и несчастья. Когда же наберется человек мужества и не покорится душой страстям, тогда быстро отвыкнет от своих обычных слабостей и научится терпеть любую беду. Каждый человек, идущий следом за Христом в Царство Небесное, если страданиями и подвигами сравнится с мучениками и умрет телесно, то оживет душою и получит мученический венец. А если не умрет телесно, то не оживет душою, ибо призваны мы на незримое мучение, на подвиги и борьбу с невидимыми духами и лукавыми бесами, со всякими прихотями и вожделениями душевными и телесными, как и мученики. Ибо говорит Господь Бог наш Иисус Христос: «Победившему мир и князя мира сего дам жизнь вечную и венец светлый, как и обещал». «А в этой жизни, – говорит, – явлю ему обетование Мое извещением будущих благ».
О несчастный человек, если хочешь обрести милость Божию и Царство Небесное, унаследовать радость, славу и неизреченное блаженство, которое приготовил Бог любящим Его и какого не видел глаз, и не слышало ухо, и на ум человеку не приходило, – вечное и нескончаемое наслаждение будущими благами – и со святыми ангелами и со всеми святыми торжествовать вовек, приготовь с этого момента душу свою к страданиям, несчастьям и бедам ради Христа вплоть до полного исчезновения из жизни этой. Немилосердно утомляй плоть свою, изнуряй ее голодом, жаждой и наготой, подвергай всяким страданиям и бедствиям, не заботься о ней и все постигающие тебя невзгоды выноси, не расслабляясь, мужественно и твердо, словно испивая чашу полынного настоя. Пребывай в неудобствах и нищете до конца жизни своей. Добровольными подвигами утомляй себя и живи трудной жизнью. А рвение к Богу имей, как свечу негасимую. И согревай душу свою сердечным стремлением, а тело свое понуждай ежечасно к ангельскому служению, бережно и осторожно относясь к делу спасения, и ничем не смущайся. Принуждай себя вплоть до смерти ради будущей жизни и Царства Небесного.
О человек, если хочешь спастись и царствовать со Христом вовек, следуй за Ним без оглядки в Царство Небесное. Какое тебе здесь утешение или послабление? В какую книгу ни загляни – ни одна не сулит тебе ни удовольствий, ни утешений, ни послаблений, но все повелевают постоянно носить на теле своем раны и мертвость Спасителя. О том же говорят и все святые отцы. Кто хочет быть Христов, должен и жить так же, как Христос. Взирай умом на дела Спасителя твоего Иисуса Христа: в чем состояло дело Его, то и приятно Ему, что Сам творил, то заповедал и нам, – всем желающим спастись. Это же должен делать и ты, и спасешься. А Он пусть будет тебе образцом и примером, ибо Он наша Глава, а мы члены тела Его. Что делает Глава наша, то должны делать и мы, члены тела Его. Чтобы где Глава наша воцарится, там и мы с нею возрадовались. И потому должны мы подражать добровольному страданию Христа, апостолов, мучеников, пророков и жизни святых отцов. Жить как они, отвергнув почести, богатство, радости, наслаждения и удовольствия века сего и не щадя нисколько тел своих ради обещанных Богом будущих благ.
Услышь о Христовой кротости и смирении, о жизни и долготерпении. Как Он, будучи Богом, царем и повелителем, Творцом неба и земли, всей видимой и невидимой твари, которая на небесах и которая на земле, и которая в море, всеми владеющий и царствующий, – как претерпел Он добровольно, нашего ради спасения, нищету, обвинения, оскорбления, обиды, побои, распятие на Кресте и унизительную смерть. Так же и апостолы Его претерпели мучения, гонения, узы, темницы, раны и все страдания, и неудобства. И ради любви к Нему души свои положили и страдали до смерти. Так же и мученики в подвигах завершили свой путь и твердо сохраняли веру во Христа, перенося от язычников все мучения и раны с радостью. Кто в состоянии рассказать подробно о муках, которые претерпели они ради Христа и веры в Него, и о тяжкой смерти! Вспомни постоянные мужественные подвиги и труды преподобных и святителей, отказ от всех мирских прихотей и вожделений и от своей плотской воли. Ибо истовыми делателями иноческого жития, правила и подвига были святые отцы, которые облеклись в ангельский образ. Не давали ни глазам своим уснуть, ни векам сомкнуться, ни устам умолкнуть. Не знали ни телесных удовольствий, ни разных вкусных яств и напитков, никогда не стремились к мирскому почету и славе в нынешним веке. Ни лиц своих, ни тел, ни ног никогда не омывали. Пока не обрели обещанных радости и благодати. Оставили богатства и всякие удовольствия, и царства земные поставили ни во что, желая нетленного Царства Небесного. Добровольно жили в пустынях и в горах, в пещерах, в расселинах земли, и в монастырях. Подвергались разным страданиям, жизнь свою до конца презирали, изнуряли тела свои ради будущей жизни и блаженства невыразимого и неизреченного, равного и подобного которому нет на свете. И даже указания нет на то, что можно было бы из века сего поставить рядом с будущим блаженством.
Не смотри на получающих удовольствия в веке нынешнем и всячески угождающих телесам своим. Ибо не ведают, что творят. Как ни угождает человек телу своему разными удовольствиями века нынешнего, только на съедение червям сохраняет его и нежит. Удовольствия мира сего в нынешнем веке только соблазняют душу и прельщают видом своим, словно блудница, которая, прельстив, в конце концов, насмеется над полюбившим ее.
Желающий спастись и получить надмирное блаженство должен явить надмирные дела и вкусить различных огорчений, бедствий и страданий. Ибо святые отцы жили в нынешнем веке нищими, нагими, смиренными, голодными, жаждущими, в повседневном посте и строгом воздержании, в всенощном бодрствовании, в частых и непрестанных молитвах, раскаянии сердечном и в сокрушении о грехах своих, в слезах благодатных, в искренней духовной любви, в кротости и долготерпении, в безмолвии и целомудрии, в младенческой незлобивости. Спали на голой земле, жили без крыши над головой в зной и мороз, всю ночь проводили на ногах, совершали частые коленопреклонения, помнили о смерти, были гостеприимны, милосердны, отличались послушанием, заботой о больных и прочими добродетелями. Когда их прославляли, не заносились, когда обижали, – не огорчались. Так мало-помалу все святые понуждали себя к благочестию, искушаемые и угнетаемые различными несчастьями, страданиями и скорбями. И достигали совершенного, строгого и высокого жития, обретали благодать и становились святыми, всегда приводя себе на ум сладость благодати Божией и будущего блаженства. Не напрасно ведь и не даром так страдали святые, но в надежде получить вечную жизнь. Жестоки скорби, да сладок рай. И невыразимо и неизреченно будущее блаженство в Царстве Небесном. Здешние страдания хотя и болезненны, но настолько кратковременны по сравнению с будущим блаженством, что кажутся короче дня против тысячи лет. Потому что будущее блаженство нескончаемо.
Святые потому и называются великими, что приняли поистине великие страдания и были крайне усердными, ежечасно вкушали смерть, подвизаясь в трудах. А житием и всем своим существованием уподоблялись сыну Божьему. Даже безплотные ангелы изумлялись тому, как удивительно они подвизались и твердо терпели, пока не предали души свои в руки Господни. Об этом непреткновенном и всесовершенном пути их спасения много и подробно рассказывается в священных книгах и житиях. Эти подвиги, о которых уже шла речь, все святые отцы сами прежде совершали. И нам указали этот спасительный путь. Чтобы все, желающие следовать за Христом, знали путь спасения.
И говорят нам святые книги, что иноческое житие суть ангельское. Ведь и ангелы никогда не спят, не дремлют, не нуждаются в отдыхе, не умываются водой, не заботятся о житейских земных делах. Но, не переставая, денно и нощно славят Бога и служат Ему. Так и нам, монахам, желающим спастись, принявшим ангельский образ, следует жить подобно ангелам.
Неоднократно слышали мы о святых страстях Христовых, о страданиях апостолов, о подвигах мучеников и о мужественных трудах святых отцов. И всем, желающим спастись, следует жить так же: не только превозмогать уныние, дремоту, тяготы, уединение, нищету, порицание, не умываться и строго поститься, но претерпевать и нужду, и обиды, и страдания Христа ради от лукавых бесов и злых людей. Подвижнику, рабу Христову, подобает быть едва живым. Иссушать тело свое постоянными тяжкими трудами, голодом и жаждой, бодрствованием и иными делами благочестия. Обрекая же себя на смерть в подвигах ради Христа, не думай, что делаешь что-то удивительное. Не только не избирай вкусных яств и красивых одеяний, но и хлеб почитай за честь, и бедную одежду. Так жили и все святые отцы: и хлеб ели понемногу, и воду пили умеренно, и бедных одежд и всего нужного телу часто не имели, и едва-едва не умирали от нужды. Кто подвергнет себя повседневным страданиям и лишениям Бога ради, того вместе с мучениками увенчает Бог, а слезы его вместо крови зачтет. Кто умирает телесно, того Господь венчает, и прославляет мощи его, как и честные мученические.
Претерпи, о человек, все болезни, страдания, беды, скорби, нужды, огорчения и неудобства от лукавых бесов и от злых людей с радостью и с благодарением, и благо тебе будет. Ибо желающий спастись быстро и истинно, пусть терпит все бедствия и несчастья, неудобства, страдания и скорби, постигающие его и наводимые, по бесовской зависти, и самими лукавыми бесами, и злыми людьми. Постигающие нас, попущением Божьим, для испытания, для назидания, для дарования благодати и для осознания нашей телесной и душевной немощи. Пусть не смущается такой, не малодушествует, не избегает и не отчаивается, но принимает с радостью и благодарением, призывает на помощь Господа, преклоняясь и сокрушаясь всей душой, разумом и сердцем в любое время, при любом деле, на любом месте. Ибо избегающий полезных страданий и испытаний, бегает от вечной жизни и будущего блаженства. Нет пользы даже живущему небесной жизнью, если не имеет он боли, сокрушения и смирения в сердце своем, то есть страданий, скорбей, самоуничижения и сознания собственного недостоинства. Когда кто-нибудь начинает жить добродетельно, тогда постигают его жестокие и сильные страдания в любом месте, поскольку не считается добродетель добродетелью, если не сопутствуют ей противостоящее зло.
Что могу сказать вам, какого истинного свидетеля представить, о братья, если все святые спаслись страданиями и болезнями, несчастьями и скорбями. И апостолы, и пророки, и святители, и мученики, и преподобные, и праведники. Безутешно страдали и умирали повседневно, каким бы путем кто из них ни шел. Богу нашему слава всегда была, и ныне и присно и вовеки веков.
Глава 15. Поучение о соблазнах и суете мира сего
О братья, жизни нашей время, словно вода, быстро течет. Дни лет наших, словно дым, рассеиваются по воздуху, уменьшаются и исчезают вскоре. Век человеческий, как ночная мгла, отступающая от лица земли. От утра юности человеческой и до вечера старости многие страсти борются с каждым человеком и колеблют душу. И, словно волны морские, восстают на душу житейские наслаждения, прихоти и вожделения. Ничтожное поприще – век человеческий, но через него перепрыгнуть – как через огонь. Ибо дьявол прельщает, борет и опаляет любую душу житейскими наслаждениями, суетными тленными делами, ленью и разными удовольствиями от юности до старости и до гроба. Подобает нам покорить плоть духу и отвергнуть все бесовские наваждения, а все жизненные наслаждения, лень, прихоти и вожделения мирские отбросить от душ наших мужеством, терпением и твердостью. Ибо всякого человека прельщает дьявол из часа в час жизненными наслаждениями, радостями, прихотями, вожделениями и различными удовольствиями и мирскими делами до старости и до гроба, отводя от Бога и добродетелей.
О человек, что творишь, неразумный, губишь время свое спасительное непрестанно, всю жизнь телу своему угождаешь! Что получить хочешь от плоти? Тогда ли начнешь трудиться ради спасения своего, тогда ли начнешь совершать добрые дела и соблюдать святые заповеди Христовы и повеления Его, когда смертная кончина застигнет тебя не подготовленным? Пока есть время совершать добрые дела, не совершаешь, не безпокоишься, не терпишь и не трудишься. Что собираешься говорить и делать, окаянный и неразумный, когда смерть, придя, захватит тебя неподготовленным и несовершенным? О, как начнешь терзаться тогда, плача, сетуя и рыдая горько. Не львиным ли рыком захочешь зареветь, или как другой какой-нибудь зверь, от великих бед и печалей, огорчений и болезней душевных и сердечных. Скрежеща зубами, бия себя руками и тоскуя при кончине своей, думая и говоря: соблазнился я, окаянный, спасительное время жизни моей, отпущенное мне для труда, покаяния и спасения, погубил леностью и небрежением, и различными погибельными делами, сливаясь с малодушными людьми и мирянами и уводя себя мало-помалу разными делами и заботами. Не начнет ли сердце твое тогда рыдать безутешно, разрываясь на части?
Берегись, окаянный, уже не жить тебе столько времени, сколько жил. Не можешь себе найти другого времени на труды и покаяние и прибавить или купить, или выпросить у любимых друзей ни за золото, ни за серебро, ни за драгоценные камни, ни за чистый жемчуг.
Что будешь делать, окаянный и неразумный, когда обнаружишь себя по левую сторону от Бога, осужденным вместе с грешниками на муку жестокую и нескончаемую? Кто поможет тебе из суетных людей? Открыто и известно, что и весь мир не сможет тебе помочь. Увы, горе твоей глупости, неразумный, ибо если погубит человек золото или серебро, или иные ценные вещи века сего, то может приобрести другие вместо них. Если же погубит человек спасительное время жизни своей, то не сумеет вместо него приобрести другое. Если бы даже давал богатства всего мира в обмен на душу свою, на время жизни своей и на спасение, то не сумел бы их получить. Спасаемая твоя душа дороже для тебя всего мира и выше всех ценностей мира сего. И, погубив ее, ничто не возможно дать взамен. Ничто в нынешнем веке не сравнится с ней из мира сего.
О человек, зачем ленишься: откладываешь сроки и добрые дела, из часа в час, изо дня в день, из недели в неделю, из месяца в месяц, из одного времени года в другое, из года в год, выжидая и медля. Тогда ли, окаянный, начнешь трудиться и соблюдать заповеди Господни и отеческие добродетели, когда придет конец жизни твоей и подкосит тебя смерть? И что будешь делать тогда, окаянный и неразумный? Кто поможет тебе? Трудись, подвижничай, стремись, готовься непрестанно, ежеминутно, не дожидаясь казни смертью, разлучения души с телом и низвержения во ад на горькие мучения. Тогда уже не помогут ни подвиги, ни плач, ни друзья и родственники, ни отец, ни мать, ни дети, ни слезы, ни покаяние. Тогда не бывает уже ни добрых дел, ни покаяния, ни прощения грехов. Тогда уже не умолишь ни Бога, ни ангелов.
О человек, почему не жалеешь спасительное свое время и всячески губишь? К исходу души не готовишься, живешь так, словно безсмертен. Повседневно видишь людей умирающих и не внимаешь, не думаешь, что смертен и ты.
О, сколько было у тебя родственников, друзей и знакомых, и ровесников, выросших вместе с тобой. И вот скончались, превратив суетою время жизни своей в пустяки. Время не стоит, ожидая нас, – переливается из настоящего в прошлое мало-помалу, час за часом. И, как колесо, постоянно и безостановочно вращается, а нас позади оставляет. Спохватишься, но не нагонишь спасительное время жизни своей. Восплачешь, да поздно: не будешь услышан, о человек. Начинаем искать, да поздно! Начинаем, уже погубив безпощадно спасительное время жизни. О, как начнем искать, образумимся, опомнимся и спохватимся не вовремя, но безуспешно и безполезно. О, скольких прельстил век сей суетный и мирские соблазны! И не пустил к Богу. Кукушка будет тебе наукой и образцом, соболезнуя плачу и жалобам нынешнего века, пока ты в мире сем, о человек.
Человек, как трава, и дни его, как цвет полевой: облетают так же. Словно ветер, проходят, не останавливаясь, мимо и не вернутся уже на прежнее место. Действительно, подобен человек траве и ветру, стороной дующему, ибо так же скоро пройдет век человеческий от рождения до старости и до исхода души, как дуновение, минуя некий дом, исчезая и не возвращаясь уже на свое место и в свое жилье. Ибо дни наши исчезают, как тень, и сменяется дневной блеск ночною темнотой.
Расцветает утро каждого дня блеском трав и цветов полевых. Когда же склоняется день к вечеру, тотчас пропадает и изменяется свет дневной и, словно лепестки, опадает и загнивает. День превращается во мрак ночной и исчезает.
О человек, воспрянь, чтоб избежать безконечных мук и сподобиться блаженства в Царствии Небесном. Горе тебе, человек! Знаешь, что смертен, а смерти и мук не боишься, о блаженстве Царствия Небесного не заботишься и не бережешь времени своего спасительного. А печешься усердно о тленных, погибающих и кратковременных делах века сего и прельщаешься ими. Оплюй, отврати от них ум свой и не заботься о необходимых потребностях дома своего. Неразумен тот зодчий, который строит с любовью дом, где жить не надеется вечно. Горе тебе, неразумный и глупый человек, ибо знаешь, что не вечен, смертен и тленен, а оскверняешь душу и тело свое греховными наслаждениями и безобразными делами. И душу свою, светлую, как ангел Божий, делаешь мрачной и темной от грехов, подвластной бесам.
Лижешь сердцем своим тину грязную и скверную, похоти безобразные. А тело твое – храм Божий, и обитель Духа Святого – сердце твое. Ты же делаешь из себя жилище мрачного духа. Ногами и руками загребаешь и собираешь тленные вещи и богатства суетного века сего. О человек, с чем сравню скудоумие твое? Горе тебе, о человек. Знаешь, что смертен, краткодневен, кончины и мук ждешь и боишься, а не избегаешь волнений, суеты и телесных наслаждений мира сего. И, не перестаешь совершать безобразные злые дела, но всей душой к ним привязываешься. Горе тебе, человек! Знаешь, что смертен и краткодневен, и, понимая, в чем добро, зло творишь. Знаешь путь в Царство Небесное, а сам идешь в муку безконечную.
О человек, жизнь наша мало-помалу заканчивается, и дни лет наших проходят и, словно дым на воздухе, исчезают. Ты же не заботишься и не безпокоишься, пренебрегаешь спасением своим.
О человек, в каком нуждаешься страхе, опасении и бегстве от мира, ибо всюду постоянные ловушки, всюду сети бесовские раскинуты – по земле и по воздуху. Всюду обманы мира сего в веке нынешнем, всюду соблазн, всюду вожделения и похоти в мире сем. Поистине душевно смиренномудрым следует быть человеку, телесно усердным и выносливым и молиться непрестанно, чтобы избежать этих злокозненных, хитрых сетей и безчисленных умыслов бесовских, и обманчивой жизни мира сего в нынешнем веке. Поэтому следует нам все время и ежечасно остерегаться злых бесовских сетей и соблазнов мира сего в нынешнем веке. Ибо ползает по земле лютый змей, огромный и страшный, без отдыха следует за нами по пятам, заставляет нас спотыкаться о сети свои и соблазняет обманами мира сего в веке нынешнем, вплоть до исхода душ наших из этой жизни. Укрепим же души и сердца наши, словно камень твердый, на все дни жизни нашей, чтоб избежать злых бесовских сетей и обманов мира сего. Ибо сети бесовские и обманчивые прелести мира сего скрыты от душ наших.
Сети же бесовские и прелести мира сего таковы: различные желания, забота о ничтожных вещах, безпокойство о земном и соблазн богатства, всякие удовольствия, вкусные яства и красивые одежды, непотребные прихоти и помыслы о злых и греховных делах.
Будь внимателен, о человек, в соблазнительной и кратковременной жизни сей. Поскольку, мало ли, много ли прожив, желая или не желая, покидаем ее. В благоденствии, богатстве, в почете, славе и блеске или же в нищете злой валяясь, все равно будем лишены ее. Посмотри, как много царей и князей, мудрых и сильных, и могущественных вельмож, презревших Закон Божий ради удовольствий нынешнего века, богатства и наслаждений, блеска, почета и славы, и своевольно и неправедно живших в нынешнем веке, прельстившихся соблазнами мира сего, плохо кончили. Берегись, чтоб не прельстил и тебя какой-нибудь видимый соблазн мира сего в веке нынешнем: блеск, золото и серебро, драгоценные камни и дорогой жемчуг, красивые и богатые наряды, вкусные яства и напитки, различные удовольствия и всякая роскошь, и дела мира сего в нынешнем веке. Ибо смерть точит оружие на тебя, словно воин, или, словно лев, оскалив зубы свои, загрызть тебя хочет.
Боремся и воюем мы не с людьми, а с сатаною и бесами его невидимыми – духами зла. И потому следует нам помнить ежечасно о людях, живших прежде нас, – святых и грешных. Как святые всю жизнь свою провели в страданиях и несчастьях, в скорбях и терпении, и потому получили от Бога блаженство невыразимое и неизреченное в Царстве Небесном. Такое блаженство, какого не видел глаз, не слышало ухо, какое никогда даже на ум грешному земному человеку не может прийти.
А где ныне те, что всю жизнь служили своему телу, угождали и ублажали? И созидали старательно, тратя время жизни своей? Где их хитрости и замыслы многие, и светлые строения, и богатства разные: золото и серебро, и безчисленное имущество, всякие прихоти и вожделения? Разве не опустели и не сгнили великие строения и здания, города и пашни, села и обители, и расписные палаты? Разве не разрушились до основания и не поросли лесом? Истлело и погибло все это, и сами они исчезли вместе с ними. Ни звука, ни слуха, ни вести, ни памяти, словно и не было.
С тобой же такого не случится, о любимец мой спасающийся. Как очи твои – светом, да озарятся все пути твои. Как солнце в небесах сверкает ярче звезд, так пусть будет для тебя важней всего в веке нынешнем непрестанная молитва, любовь, милосердие и долготерпение во всех страданиях твоих. Ибо как ни ублажай человек тело свое различными наслаждениями, не сможет избежать смерти, разложится тело и рассыплются кости. И поэтому лучше тысячу раз, но короткое время, пострадать на этом свете, зато в грядущем веке блаженствовать безконечно. Ибо, отказавшись однажды от всех радостей земных, ожидаем блаженства будущего века в Царствии Небесном.
Воистину торжище, о человек, жизнь века нынешнего. И пока не окончен торг, то есть жизнь века нынешнего не прекратилась и не разлучилась душа с телом, не ленись, о человек. Купи себе подвигами и добродетелями Царство Небесное, радость безконечную, вечное блаженство, пребывание с Богом и с ангелами, и со всеми святыми, в сладостном пении и неумолкаемом славословии. Воистину, что купит человек трудами на этом свете, то покоем получит в веке будущем: какой хлеб сеет земледелец в землю, такой и пожинает.
Поистине, жизнь века сего, слава, почести, богатство, разные удовольствия, наслаждения и блеск подобны пламени огненному. Когда раздувают огонь, высоким пламенем горят дрова, но превращаются в угли, а после – в пепел. И налетает сильный ветер, развеивает этот пепел, и не узнаешь даже, что он был. Подобна этому и жизнь нынешнего века.
О человек, если даже обойдешь все стороны света, научишься эллинской мудрости, изучишь всю философию, превзойдешь мудростью всех ораторов и Афины, и если даже обретешь богатства всего мира и присвоишь их, не избежишь смертного часа. Но сколько ни живи в мире сем на этом свете, если даже и тысячу лет проживешь, все равно скончаешься. Кратковременные радости, удовольствия и мудрость мира сего в нынешнем веке и не хочешь, да оставишь. Не ищи, человек, мудрости земной – ищи мудрости небесной, как душу спасти. Ибо то сам учишься мудрости, то других людей учишь, а что тебе за польза, если Господним заповедям, добродетелям и страданиям отеческим не следуешь? Только чрево свое набиваешь премудростями, а время спасительное губишь. Думаешь смиреннее всех предстать пред Богом, отрекшись от суетной своей мудрости в зрелости, в старости или в иноках. Ждешь срока и старости, выбираешь удобное место и откладываешь со дня в день, из недели в неделю, из месяца в месяц, из года в год. А смерть не считается с нашими сроками и намерениями. Когда проживем отпущенные годы, внезапно забирает нас, даже если не хотим. Некоторые и будучи младенцами забираемы бывают. А ты и не думаешь: доживу ли до завтра? Разве не знаешь, как быстро жизнь человеческая идет мимо, и что, если испустишь дух из уст своих, не вернется он к тебе снова. Тут же скончаешься.
Берегись, человек, чтоб не застала тебя смерть в безпечности, в лени и в праздности. Почему не готовишься, не подвизаешься и не боишься? Слышал, что антихрист уже наступает, почему не ужасаешься и медлишь? О человек, слышал, что и пришествие Христово при дверях. И разве не пришествие Христово для нас – кончина смертная, в любой момент подстерегающая каждого? Почему же не трепещешь, не торопишься и не заботишься о душе своей? Как надеешься миновать бесовские мытарства на воздухе? Как надеешься ответ дать Богу? И как надеешься избежать муки безконечной и сподобиться блаженства в Царствии Небесном?
В воздухе злые духи, собравшись в полки сидят, как привратники городские у ворот. Полк каждого греха у своего мытарства сидит, останавливая души, виновные в этих грехах, при восхождении на небо. И первое мытарство – клевета. Второе мытарство – оскорбление. Третье мытарство – зависть. Четвертое мытарство – ложь. Пятое мытарство – празднословие. Шестое мытарство – лихоимство, обман и неправда. Седьмое мытарство – осуждение. Восьмое мытарство – тщеславие. Девятое мытарство – лицемерие. Десятое мытарство – чревоугодие. Одиннадцатое мытарство – злоумышление. Двенадцатое мытарство – мужеложство и растление детей. Тринадцатое мытарство – прелюбодеяние. Четырнадцатое мытарство – разбой. Пятнадцатое мытарство – воровство. Шестнадцатое мытарство – пьянство. Семнадцатое мытарство – объедение. Восемнадцатое мытарство – лень. Девятнадцатое мытарство – гнев. Двадцатое мытарство – злопамятство. Двадцать первое мытарство – ненависть. Двадцать второе мытарство – себялюбие. Двадцать третье мытарство – честолюбие. Двадцать четвертое мытарство – сребролюбие. Двадцать пятое мытарство – блуд. Двадцать шестое мытарство – гордыня. Двадцать седьмое мытарство – сластолюбие. Двадцать восьмое мытарство – отлучение. Двадцать девятое мытарство – идолослужение. Тридцатое мытарство – немилосердие и жестокосердие.
О человек, какая страшная беда – проходить через эти мытарства, и сколь жестока будущая мука! Если бы имел человек богатства всего мира, то отдал бы их с радостью, чтоб избавиться от жестокой этой муки. И сколь же радостно, о человек, грядущее блаженство. Невозможно назвать и найти что-нибудь сходное с ним или сравнить с чем-либо в нынешнем веке на этом свете. Ибо оно неизреченно и невыразимо. Постараемся же усердно и прилежно, поспешим подвизаться и молиться.
Доподлинно известно, что идет за нами конец жизни нашей, приближается мало-помалу и настигает нас. Нет в аду покаяния, и прощения грехов – после смерти. Ибо когда разойдется торг жизни этой, тогда никто не продаст трудов своих, не сможет купить себе Царства Небесного. Поэтому, о человек, откажись от всех обольщений мира сего и от соблазнов бесовских, от прихотей и вожделений и возвысься высоким крылом ко Господу Богу твоему: всей душою твоею и сердцем твоим, и верою, и любовью, и страхом, и упованием, чтоб не отлучили тебя от Него все радости, наслаждения, почести и соблазны мира сего.
Закрой глаза твои на все видимое в веке нынешнем и прозри глазами ума на будущее. Поработи тело свое в веке нынешнем, чтоб освободить душу свою в будущем веке. Подвергнись всем страданиям и скорбям в веке нынешнем, чтобы в будущем веке исполниться радости и веселья. Не давай покоя телу своему в жизни этой, ибо плоть в покое буйствует.
Еще раз скажу тебе: воистину, торг – жизнь века нынешнего. Мы же купцы и торгующиеся, продаем и покупаем. И поэтому, возлюбленный, повергни все тленное мира сего и получи нескончаемое блаженство будущего века. Откажись от малого и получи многое, оставь земное, чтоб обрести небесное. Пребудь в нищете на земле, чтоб разбогатеть на небесах. Пребудь здесь, в жизни этой, наг телом, чтоб облечься на небесах в нетленные и прекрасные одежды навек. Пребудь на земле в голоде и жажде, чтоб насытиться на небесах пищей нетленной и нескончаемым блаженством. Скройся здесь, в веке нынешнем, от людей, чтоб объявиться на небесах. Помолчи здесь, чтоб там смело заговорить. И не останавливайся, едва начав, но снова и снова побуждай себя следовать за Христом в Царство Небесное, пока не придешь от этой жизни к воротам Города Вечного. Пока находишься во плоти, не прекращай денно и нощно трудиться для спасения своего. Богу нашему слава всегда была, и ныне и присно и во веки веков.
Глава 16. Поучение о памяти смертной
Крайне нужно и очень полезно для души всегда помнить о смертной кончине. Ничто так не помогает нам, как это. И ничто не приносит нам такого блага, как чтение книг о кончине людской. Ибо отсекает от нас все страсти душевные и телесные, усердно побуждает к добродетелям и возводит к совершенству. Если бы всегда держали в уме и не забывали смертный час, никогда бы не грешили.
Когда забываем о смерти, приятна бывает нам жизнь нынешнего века, привязываемся к ней, пребываем в лени и безпечности, впадаем во все злые и греховные страсти и удаляемся от Бога. Но по пустякам волнуемся в суете нынешнего века. Не заботимся о грядущем блаженстве. Не думаем: разве не нагими рождаемся в этот мир? Не нагими разве и покидаем его, умирая? Не нагими ли и на Страшный Суд восстанем? Только в дела, которые творим здесь, и в помышления облечены будем, как в ризу. Либо в злые, либо в добрые. Те прегрешения, которые совершаем ныне, внутри тела, как в зеркале, видны будут всем людям. И мучить станут душу и тело. И чем больше плоть сотворила грехов, тем сильнейшую муку испытает. А души и тела совершавших добро, засверкают от их добрых дел, как солнце. И от всяких страданий и нужд, и от сияния бледности. И чем больше человек принуждает себя, тем большего блаженства сподобится в Царстве Небесном. Кроме добрых дел ничто и никто не поможет нам тогда. И поэтому, когда находит на нас уныние или лень, или безпечность, или усталость, или какие-нибудь суетные и непотребные мирские вожделения и прихоти, тогда следует нам вспоминать о смерти.
Придем мысленно к могиле, о братья, и посмотрим на лежащего там мертвеца четверодневного. Как он чернеет и распухает, и испускает зловоние. А еще червивеет, раскисает и разлагается, ни красоты не имеет, ни вида. Посмотрим в другом месте на лежащие в могилах кости юных и старых, благообразных и безобразных. Поймем ли, кто был благообразен, а кто безобразен? Кто был постником, а кто не воздерживался? Кто был подвижником, а кто нерадивым? И есть ли польза в обильных наслаждениях и сытости нынешнего века?
Вспомним и нескончаемые муки, описанные в святых книгах: огонь геенский, тьму кромешную, скрежет зубов, тартар ледяной, червя неусыпающего. И представим мучимых грешников. С горькими слезами вопиют, но нет для них избавителя. Тяжко вздыхают и плачут, но нет им милости. Рыдают из глубины сердечной, но нет им заступника. Молятся, взывают и сетуют, но нет им помощника.
Помыслим и о том, как непрестанно служат Господу, Создателю своему, все творения и сменяют друг друга, ибо каждое знает свое время. И какие славные чудеса от века являет Бог рабам своим. Как смирился и пострадал Господь Бог нашего ради спасения. Как облагодетельствовал нас и освятил род человеческий! За все это будем воздавать Человеколюбцу Богу благодарение. И с такими размышлениями крепко держаться молитвы Иисусовой.
Следует также помнить грядущую жизнь безконечную, Царство Небесное, неизреченные радость и блаженство. Тогда исчезнут уныние, лень и усталость, и разные суетные прихоти и мирские вожделения нынешнего века, непотребные и обманчивые. Из них душа наша, словно из мертвых, восстанет по благодати Христовой, ныне и присно и во веки веков.
Глава 17. Поучение об исходе души от тела
Сегодня, человек, наслаждаешься красотой, видом своим и почестями, и проводишь жизнь в суете и лени из часа в час, изо дня в день, из недели в неделю, из месяца в месяц, из года в год. О человек, кончается век твой, жизнь мимо течет и время проходит мало-помалу. А Престол Господень, наполняющий трепетом, готовится, и Судия праведный приближается. О человек, суд уже при дверях, жди страшной расплаты. Река огненная, волнуясь, ревет со страшным треском и сыплет искрами. Муки ужасные вопиют и стенают, поджидая грешников на мучения.
О человек, трудись, иди, подвизайся! Ибо перед смертью вестник не приходит. Награда святых ожидает, венцы готовятся праведным. Трудящимся и терпящим страдания Царство Небесное открывается, радость нескончаемая предстоит и блаженство неизреченное готовится. Того не видел глаз, и не слышало ухо, и на ум человеку не приходило, что приготовил Бог любящим Его.
О человек, разве не слышал о муках, почему не трепещешь? О человек, разве не слышал о блаженстве нескончаемом, почему не трудишься? Почему в волнениях и суете губишь спасительное время жизни своей? Другого времени потом не найдешь, даже если со слезами искать будешь, о человек. Даже если и тысячу лет проживешь на этом свете, объедаясь и наслаждаясь, как баран, готовимый к закланию в день пира, и, как лиса хитрая, прилизываясь и украшаясь. А когда придет твоя смертная кончина, покажется век твой единым днем, даже если тысячу лет жил. Вся сытость и блеск твои погибнут и не вспомнятся, опадут, словно цвет с травы.
О человек, услышь о продолжительности дней, о сроках твоей жизни. День твоего рождения, день твоей зрелости, день твоей старости. А после – конец жизни твоей. О человек, вспомни, где твои деды и прадеды? Где твой отец, мать и братья? Где твои родственники и любимые друзья? Не все ли ушли из жизни? А разве не хотели еще пожить на этом свете и наслаждаться, и украшаться, и веселиться в благоденствии своем? А вот, против воли взяты были. Помни же, что и сам не сегодня-завтра взят будешь туда, где не знаешь, что встретит тебя. Ибо никого не может миновать чаша сия горчайшая!
Помни, что земля ты, и от земли питаешься, и снова в землю пойдешь. Плоть твоя разложится, истлеет, и будет изъедена червями, а кости твои рассыплются. Вспомни, о, вспомни дни давние и годы из рода в род. Сколько было на земле царей и князей во всякой сытости и блеске. Разве помогли чем-нибудь им, покидающим этот свет, удовольствия нынешнего века? Где сытость и блеск? Землей и пеплом стали.
Сколько было на этом свете могучих богатырей, доблестных юношей, цветущих молодостью и красотою. Разве помогли им чем-нибудь и выручили сила могучая и юность прекрасная? Где сила великая и юность цветущая и красивая? Словно и не бывало.
Тысячи тысяч и тьмы тем людей рождались на земле, словно песка морского – и все ушли из жизни этой. И некоторые не успели даже слова промолвить в час свой смертный. А так прямо, стоя или сидя, были отсюда взяты. Другие же за едой и питьем испустили дух. Одни, путешествуя, скоропостижно умерли, другие же легли на постели свои, думая недолгим кратковременным сном укрепить тело, а уснули сном вечным. А иных, как известно, постигли при конце сильные муки, жестокие ужасы и грозные устрашения. Даже одно воспоминание об этом способно испугать нас. Как и другие смерти, различные и внезапные.
О, о, увы, увы, как трудно душе, разлучающейся с телом! О, как плачет, к ангелам очи возводит, к людям руки простирает и сердечно молится, но нет ей помощника. Воистину, суета вся жизнь человеческая на земле.
О, о, увы, увы, о, тяжко! Ужасная и страшная тайна это для всех, когда душа с телом насильно разлучается. Душа, плача, выходит из тела, а тело земле предается. Ныне надежда на суетное, прельщение земным, слава и наслаждение ничем становятся.
О, о, увы, увы, плач великий и рыдание, великое сокрушение и скорбь – разлучение души с телом. Ох, увы, о человек, краток путь, которым идем.
Дым – жизнь нынешнего века. Пар, пыль, пепел и прах. Как дым по воздуху, разлетается и исчезает, как цвет полевой с травы, скоро облетает и увядает. И, словно конь, резво бежит. И, как вода, быстро течет. И, словно тьма, поднимается от лица земли. И, словно роса утренняя, высыхает. Или, как птица, пролетает. Так минует жизнь нынешнего века. Или, словно ветер, мимо проходит, и истекают часы и дни жизни нашей.
Хорошо, о человек, хорошо терпеть жестокие и лютые страдания и любить их на этом свете больше радостей и удовольствий нынешнего века. Ибо не сравнится тысяча лет удовольствий нынешнего века с одним днем века будущего. Недолог путь жизни земной. Ничтожным кажется и быстро прекращается. Воистину, суетно и тленно все в мире этом: и наслаждения, и красоты, и почести. И, как тень неустойчивая, мимо проходят.
Словно во сне живем на этом свете. Сегодня еще живший среди нас, назавтра уже нас покидает, отдается гробу.
О, о, увы, увы, воистину понапрасну безпокоится любой из рожденных на земле. Ибо все исчезнем, все умрем: цари, князья и судьи, могущественные, богатые и нищие. Любое существо человеческое сегодня с нами ликует, веселится и радуется, а завтра плачем по нем, сетуем и рыдаем, и кладем в могилу.
Приходим ко гробу, о братия, и видим там умершего, лежащего без вида и без почестей и без блеска. Раздувает его, а еще испускает он зловонный смрад. Плоть изгнила, истлела, изъедена червями, кости обнажились, и весь распался. О, о, увы, увы, жуткое зрелище! Увы, горе тебе, десятерица сугубая – премудро устроенный состав человеческий! Ни красоты, ни вида, ни благообразия. Куда ты скрылось, благообразие телесное, юность прекрасная? Где отрадное и приятное, прекрасное и светлое лицо твое? Где те добрые и лучезарные очи? Где язык тот аристотельский и красноречивый? Где дыхание и приятный голос тот, нежный и сердечный? Где премудрое красноречие? Где движение, ходьба, размышление и мудрствование напрасное, и заботы века нынешнего? Исчезло все это, червями изъедено. Иные изо рта выползают, те – из ноздрей и глазниц, а другие – из заднего прохода. И все преисполнено безобразия и гнусности.
О, о, увы, увы, видя прах, в могилах лежащий, спросим мысленно: «Кто здесь царь, кто нищий? Разве узнаем, кто господин, или раб, или свободный? Кто славный, а кто безвестный, кто премудр, а кто неразумен? Где радость и наслаждение мира сего? Где храбрость и мудрость нынешнего века? Где недолговечные мечтания и соблазны мира сего? Где богатство, тленное и ничтожное? Где серебряные и золотые украшения? Где множество предстоящих слуг? Где все заботы ничтожного нынешнего века?» Нигде, ничего. Но всякий нищ и лишен всего.
О, о, увы, увы, воистину понапрасну волнуется всякий из рожденных на земле. Вижу тебя, могила, и ужасаюсь этому зрелищу. О, вижу тебя и трепещу, и плачу слезами сердца. О смерть, жестокая и немилосердная, кто может избежать тебя? Пожинаешь род людской, словно незрелую пшеницу!
И потому, братья мои, видя, как коротка наша жизнь и суетен нынешний век, позаботимся о часе смертном, не вдаваясь в тревоги мира сего и безплодные житейские заботы. Ибо по смерти не пребудут с нами ни богатство, ни слава, ни наслаждение. И ничто из нынешнего века не пойдет с нами. Только добрые дела пойдут и защитят нас, и пребудут с нами. Ибо нагими родимся и нагими же отходим. Потому слышавшие это должны не просто сидеть безмолвно в кельях своих, удерживая язык, заботиться о душах своих и о грехах плакать – под землей должны скрыться живьем, а о грехах своих – рыдать. Так будем жить в подвигах, умирая каждый день ради Бога и Царствия ради Небесного. Зная, что вскоре отойдем, будем изнурять тело свое тленное прежде смерти. Ибо после смерти истлеет оно. Чтобы, когда Господь Бог воскресит нас из мертвых в последний день, даровал нам безконечную жизнь и вечное Царство, ныне и присно и во веки веков.
Глава 18. Духовная лестница, возводящая на небо
Действительность
Видел духовную лестницу добродетелей, возводящую на небо, рассчитанную по годам вочеловечившегося Христа. Начало этой духовной лестницы, возводящей на небо, основано на отказе от мира и от всего земного во всех помышлениях, делах и желаниях. А конец этой духовной лестницы, возводящей на небо, утвержден в Святая Святых. Ступени же этой духовной лестницы, возводящей на небо, сооружены по-разному, соответственно своему происхождению. И, постоянно ступая по этой духовной лестнице, возводящей на небо, пусть каждый из нас надежно следит за своей ногой: на какой из ступеней стоит, – и не поскальзывается, восходя по ней. И поднимается по этой духовной лестнице и делом, и мыслью. А, дойдя до верха ее, станет на ней каждый, кто любит Бога.
Толкование
Жить по заповедям и совершать добрые дела, все равно что подниматься по лестнице. Поэтому и называются духовной лестницей, возводящей на небо, заповеди Господни и отеческие добродетели. И мы, словно поднимающиеся по лестнице, ступенька за ступенькой восходим наверх. А если кто через две или через три начнет переступать, то поскользнется, упадет на землю и разобьется. То же относится и к заповедям, и к добродетелям. Тому, кто начнет первые заповеди и добродетели обходить, последние не покорятся, но станут сопротивляться. Поэтому следует одну за другой усваивать, словно восходя по ступеням лестницы.
Действительность
Еще назову эту лестницу путем спасительным, истинным и надежным, по которому многие идут. А следуют этим путем все, потому что приглашены в большой город. Но немногие достигают его, только избранные. Остальные же задерживаются кто где. Те – едва начав этот путь, эти – дойдя до полпути и сбившись на другие тропинки. Одних, уже дошедших до великого города этим путем, застигает ночь у ворот, и они не успевают войти внутрь. Другие же, усердно идущие этим путем, распалив ноги сердца своего, тотчас, словно стремительный олень, и великого города засветло достигают, и внутрь радостно входят. А некоторые совсем, ни много, ни мало, не хотят идти этой лестницей и трудным этим путем.
Толкование
А сколько же званых и сколько избранных, идущих этим спасительным путем? Ибо говорит Господь Бог в Святом Евангелии: «Много, – говорит, – званых, но мало избранных» (Лк. 14, 24). Действительно, призывает Господь Бог в Святом Евангелии и в других святых книгах к спасению весь мир. Но мало находится избранных, услышавших призыв Его. Поэтому и называет их Сам Господь малым стадом. Словно утешая избранную паству Свою и рукою Своею и словом Своим, избавляя от всякой нужды и оберегая. И говорит: «Не бойся, малое стадо! ибо Отец ваш благоволил дать вам Царство» (Лк. 12, 32).
И настолько мало избранных, слушающихся Его, что один из тысячи едва-едва откажется от мира. А из этих избранных, отрекшихся от мира, снова избирается некое меньшинство. Ибо, едва начав идти спасительным путем, многие тотчас возвращаются вспять с пути спасительного в суетный мир и плутают в различных греховных страстях, телесных похотях, душевных вожделениях и удовольствиях.
Остальные доходят до половины спасительного пути. Но и из них избирается некоторое меньшинство. Потому что как только встречают они страдания, несчастья, скорби и мирские соблазны, тотчас оставляют свой истинный спасительный путь и блуждают в различных страстях и в земных делах века нынешнего, предаются лени, безпечности, всяким удовольствиям, объедению и пьянству. Поэтому даже среди отрекшихся от мира едва найдется один спасающийся из ста, а из пятидесяти, неизвестно, найдется ли кто, как говорили Симеон Дивногорец и Памва, и другие отцы.
Другие же достигают великого святого города, но не успевают войти внутрь. Это те, что не успели завершить свой спасительный путь – застигла их ночь за воротами блаженства Царства Небесного – и лишились лицезрения Великого Царя, над всеми царствующего, и всех наслаждений будущих, ибо застал их вечер смерти.
Но даже из избранных спасается очень небольшое меньшинство. И те только, что оставили позади и забыли все земное, словно сор; презрели и премудрости земные, и тела свои. И шли к одному десятками тысяч с надеждой и любовью, горя духом. И возлюбили различные страдания, несчастья и скорби. Поскольку, во-первых, следует спасающимся непрестанно трудиться, а, во-вторых, долгие годы бороться с телом своим и побеждать, то есть с различными прихотями и вожделениями, телесными и душевными, и со всеми соблазнами мира сего. И опять же побеждать. А еще различные встречающиеся нужды и неудобства одолевать. А еще одолевать различные страдания и скорби от злых людей и лукавых бесов. Такие действительно, радуясь, входят внутрь, в светлое Царство Небесное, в райскую жизнь и блаженство.
Премудрое это дело, поистине премудрое и нет мудрее его на этом свете, как если кто душу свою спасет. Поскольку все хитрости земные на земле останутся, одна эта премудрость пойдет с душою и введет ее в Царство Небесное.
Высоко отстоит небо от земли, и нет на него ни вещественной лестницы, ни видимого подъема. И поднимаются на него только те, что претерпевают страдания и скорби, и смиренномудрые. Идущие по лестнице этой – по пути добродетельному и спасительному, и хранящие заповеди Господни и отеческие добродетели.
Восходите, восходите по лестнице этой непрестанно и по пути этому спасительному, о братья! Если хотим взойти на небо, вот нам лестница, возводящая на небо, и путь спасительный. Богу нашему слава всегда была, и ныне, и присно, и во веки веков.
Глава 19. Поучение о чувствах душевных и телесных
Во всякой пище духовной одна закваска – благодать Духа Святого. Но разный вкус имеет слово для разума. Вот – простая, однообразная, умеренная и удобовразумительная пища духовная, вдоволь насыщающая и услаждающая душу. Понимающий да поймет сказанное.
Начало всему – человеколюбие Божие к роду людскому, неизреченное и безконечное. Ибо даровал Бог людям чувства душевные и телесные. Душевные же чувства таковы: сознание, мышление, речь, воображение, восприятие. А телесные чувства таковы: зрение, обоняние, слух, вкус, осязание. С их помощью и совершаем добродетели, душевные и телесные.
И написаны были по воле Божией книги. Чтоб над книгами размышлял человек и учился. А начало духовной мудрости – страх Божий. Страх рождает веру. Вера рождает надежду, надежда рождает любовь к Богу и к людям. Любовь рождает милосердие, послушание, терпение и многое другое. Терпение рождает послушание и всякую добродетель, ибо оно источник всех добродетелей. Послушание рождает упование. Упование кладет основание посту. Пост рождает чистоту душевную и телесную, и безмолвие. Безмолвие рождает воздержание, молитву, слезы и отсекает всякое злоязычие. Воздержание рождает бдение, молитву, бодрость, умиление, слезы, трезвенность и многое другое. Плач рождает страх Божий и безкорыстие. Безкорыстие рождает правду и всякое коварство отсекает. Правда же светлее солнца. Ибо правда – это Сам Бог. И все праведные, как солнце, воссияют правдою и бледностью своей телесной от всяких бед и страданий, и жизнь вечную обретут. Молитва рождает трезвость ума, рассудительность, прозорливость, слезы, радость. Слезы рождают смирение сердечное и кротость. Смирение рождает смиренномудрие, прозорливость, скромность. Смиренномудрие отсекает горделивое высокомерие, самомнение и тщеславие, и взращивает плод духовный. От этих добродетелей исчезают все страсти, душевные и телесные. И мало-помалу возрастает в нас благодать, и мы достигаем совершенства и спасаемся. Телесно здоровым, терзаемым плотскими страстями, следует стяжать все эти добродетели. А немощные, живущие в них с помощью Божией, ни в чем так не нуждаются, как в святом смирении и молитве Иисусовой, и благодарении, которыми все эти добродетели неиссякаемо наполнены.
Глава 20. Поучение о тринадцати добродетелях
О вере
Первая – вера. Благо – вера без сомнений. Ибо верой и горы передвигают, и все, что хотят, совершают, говорит Господь. Поэтому велика эта добродетель. Каждый из живущих либо убеждается, по вере своей, во всем славном и чудесном, либо, по маловерию, мучается и изнемогает. Ибо, по нашему произволению, вера наша или уменьшается, или увеличивается. А без несомненной веры не можем достичь совершенства и спастись.
О любви и милосердии
Вторые – любовь и милосердие. Благо – искренняя любовь к Богу и к людям и милосердие. Не в том любовь и милосердие, чтобы есть и пить, приглашая друг друга в гости и словно возвращая друг другу долги. Такая любовь и милосердие есть и между ворами и разбойниками, и между всеми народами, не знающими Бога. Истинная любовь и милосердие, и братолюбие, согласно заповедям Господним, в том, чтобы, как говорит Господь, любить брата своего, как самого себя. Любить не только любящих, но и ненавидящих, и обижающих. Терпеть от брата своего все обиды и напраслину с благодарностью и не помнить никакого зла. Потому что никак и нигде невозможно нам, желающим спастись, жить без страданий от естественных потребностей, от бесовских подстрекательств и наваждений, и от людей неразумных. И следует думать, что не братья обижают нас, а бесы своими подстрекательствами причиняют нам вред, на погибель души отлучая от Бога. Братья же наши не хотят нам зла. Поэтому не поддавайся соблазну против брата своего. И брата не соблазняй ничем, и не воздавай злом за зло. Не укоряй его в ответ, не унижай и не оскорбляй. Ибо каждый, любящий брата своего, не воздает злом за зло. Не бывает побежден злобою, но побеждает добрым злое.
А если кому кажется, что он имеет любовь, но не ко всем одинаковую – отличает бедного от богатого, больного от здорового, грешного от праведного, чужого от своего, грубого от любезного – то это не совершенная любовь, а лишь отчасти. Полная же, совершенная любовь в том, чтобы относиться ко всем одинаково. И желающий достичь любви и милосердия должен, словно отрезая от собственного тела и терпя боль, не жалеть ни о чем в нынешнем веке. Ибо истинная любовь и милосердие в том, чтобы принять всё с любовью.
Как всякая пища, посыпанная солью и политая маслом, становится вкусной, так и каждый человек, желающий спастись, должен осыпать любовью и орошать милосердием любое доброе дело и всякого человека. Так все его добрые дела станут совершенными.
Ибо что такое любовь и милосердие? Это чтобы отдать душу свою за друзей своих, и это будет по Богу. И то, что сам не желаешь и ненавидишь, того другому не делать. Велики такие любовь и милосердие. Поскольку любовь и милосердие покрывают множество грехов наших. И везде неоднократно говорит нам Господь о любви и милосердии.
А вот вам некая мудрость в похвалу и удивление этой вещи. Имеющий любовь и милосердие мучимых спасает, обижаемых защищает, угнетаемых освобождает, невинных от смерти избавляет, заключенных выкупает, за избиваемых на правеже уплачивает, бедным и малоимущим взаймы дает, а нищим – милостыню. И это дело достойнее любой добродетельной жизни и пожертвований. Это – великое поприще и подвиг перед Богом, превосходящий всякое человеческое деяние и созерцание.
Относящийся ко всем с любовью и милосердием помилован будет на Суде Господнем. К любящим и милостивым милостив буду, – говорит Господь, – ибо милостивые сынами Божьими нарекутся.
Любовь и милосердие объемлют и собирают воедино все заповеди Господни и отеческие добродетели. Любовь и милосердие – невод для заповедей Господних и отеческих добродетелей, ибо все их собирают и удерживают. Сохранивший любовь и милосердие исполнил и Закон, и заповеди Господни, и добродетели отеческие. Начало, середина и конец заповедям Господним и отеческим добродетелям – любовь и милосердие. Все заповеди Господни и добродетели отеческие в любви и милосердии содержатся. Ибо любовью и милосердием закон Христов исполняется и жизнь становится совершенной.
Много членов тела и чувств у человека, а естество одно. Много заповедей Господних и отеческих добродетелей, а скрепляют их, соединяют и утверждают любовь и милосердие.
Любовь и милосердие позволяют душе беседовать с ангелами. По любви и милосердию Сын Божий вочеловечился. Любовь и милосердие – Сам Бог. Живущий в любви и милосердии в Боге пребывает, и Бог в нем. Где любовь и милосердие, там и Бог, а где Бог, там и полнота всех благ. Таковы истинная, спасительная любовь и милосердие. Ими и достигнем совершенства и спасемся.
О посте
Третья – пост. Пост, рассчитанный разумно и рассудительно, – благо. Велика эта добродетель. Но пост, скажу, не только в том, чтобы есть один раз в день, но и в том, чтобы есть мало и вставать еще голодным. Употреблять в пищу хлеб и соль, а пить только воду, которая сама собой бьет из источников. Это – царский путь питания. Многие святые спаслись, следуя этим путем, как говорят святые отцы. Ибо человек выдержит без еды и день, и два, и три, и четыре, и пять, и неделю. Но не всегда может выдержать такой пост. А если ежедневно питается хлебом и водой, такой пост выдержит всегда. Только следует быть голодным после еды. Тогда и тело послушно будет в делании, способное совершить все необходимое и к движению умной молитвы готовое, и телесные страсти утихнут. Пост не умерщвляет так телесные страсти, как скудная пища. Кто постится временами, а не постоянно, тот снова ищет вкусных яств и поддается им.
Многие начинают пост и другие трудные дела сверх своих сил. И снова ищут вкусных яств и различных удовольствий для поддержания тела. И поступают как тот, кто, строя, снова разрушает. Поскольку тело от поста лишается силы и, нуждаясь, набрасывается на сласти и ищет утешения. А сласти разжигают и возрождают в человеке страсти. А кто установит себе меру, сколько употреблять в день скуднейшей пищи, тот получит великое приобретение. Если поймет, что ему много, тотчас убавит, если же поймет, что мало, то добавит что-нибудь. И не потому что вкусно, как тому, кто по природе любит сладкое, а только чтобы укрепить телесные силы. Установит столько, сколько нужно, чтоб духовное свое дело совершать и не оставлять. А кто постится сверх этого, иногда бросается в удовольствия.
Ничто не сравнится с умеренностью во всех подвигах. И некоторые из великих святых отцов принимали пищу умеренно и знали меру во всем: в трудах, в телесных потребностях, в домашней посуде – и для всякого дела строго устанавливали время. Поэтому не велят святые отцы брать на себя непосильные подвиги благочестия, чтоб не вернуться снова к прежней расслабленности.
Уразумей, что строго воздерживаться можно, только ежедневно питаясь. Кто постится больше, как тому удержаться от пресыщения и объедения? Никак. А любое неумеренное начинание – или от тщеславия, или от безрассудства. Поскольку одинаково служат обузданию плоти обе эти добродетели: и пост, и воздержание. Голод и жажда нужны человеку для очищения тела от скверных помышлений и от блудной похоти.
Если есть каждый день, думают некоторые, совершенство уменьшается. Никогда не уменьшится и не иссякнет! То, чтобы есть ежедневно, в определенный уставом час, похвалил и святой Феодор Студийский в Огласительном слове на пятницу первой недели Великого поста. Там он приводит в свидетели и всех богоносных отцов, и Самого Бога. Так нам и следует поступать.
Ведь Господь претерпел длительный пост. И Моисей тоже, и Илия. Но лишь однажды. И некоторые другие, испрашивая что-либо особенно желаемое у Создателя, налагали на себя пост на определенный срок. Однако и законы естества, и поучения Священного Писания, и опыт святых, и жизнь Спасителя нашего, и правила благочестия – все указывает на то, что лучше и полезнее всегда быть способными к подвигам, готовыми утруждать и понуждать себя, чем ослабевать от чрезмерного поста и, не соблюдая, бросать всё впустую.
Если плоть буйствует по молодости, твердо воздерживайся. Если же ослабела, ешь вдоволь. Не смотри на других подвижников: много ли кто или мало постится, соблюдает ли какую иную добродетель и трудится ли? Посмотри лучше на свою слабость или силу, и рассуди, сколько сумеешь вместить. Ибо собственная совесть для каждого – внутренняя мера и учитель. Невозможно всем исполнять одно и то же правило и выдерживать одинаковые подвиги. Некоторые люди сильные, а другие слабые. Одни как железо, другие как медь, а некоторые – как воск. И, хорошо испытав себя, держись все время одного. Кроме суббот, воскресений и Господних праздников.
Разумно умеренный пост – основание, глава и опора всех добродетелей. Умеренный пост – защитник любой добродетели. Умеренный пост – начало подвига и венец воздерживающихся, украшение девства, целомудрия и священства. Мать молитвы, источник мудрости и учитель безмолвия. И крыла легкие подвижникам на бдение, бодрость и молитву. Кто хочет укрепить ум против скверных помышлений, пусть истощит плоть свою постом. Невозможно без поста священнодействовать. Поскольку пост, входя в душу, убивает грех, лежащий в глубине человека.
Велика эта добродетель, пост. И, как дышать, необходимо нам по силам поститься. И в немощи телесной и нищете духовной, как со львом и лютым змеем, бороться с сатаной. Многократно и по-разному восхваляют пост святые отцы, но не чрезмерный. Не следует неразумно изнемогать и прекращать духовные подвиги из-за чрезмерного поста. Но пребывать в умеренном посте: в голоде и жажде, – и в подвиге духовном, разумно совмещая их.
А пост имеет четыре степени. Одно дело пост, другое – воздержание, одно – достаточное питание, и другое – сытость. Пост для чрева – это не прикасаться ни к чему: ни к еде, ни к питью весь день до вечера. Не иметь никакого завтрака, в полдень не есть и не пить; и не ужинать. И воду не пить никогда, кроме обеда, разве что по великой нужде или по слабости. Попить воды один раз после обеденной трапезы, и то при сильной жажде. Есть подвижники, сильные и способные, которые и два, и три дня не едят. Это и называется постом.
А воздержание для чрева – это коснуться чего-либо, но мало, и воздержаться: поев, чувствовать голод, и попив – жажду, и оставлять место во чреве Духу Святому. Это и есть та часть Христова, которую подают нищим в виде милостыни от избытка чрева своего. Чтобы дышало чрево легко и свободно, и чтобы без тяготы и напряжения совершать, не сокращая, ночное правило. Ибо сытое чрево неспособно к бдению и ночным молитвам.
Довольство же чреву – это оставлять легкое чувство голода и жажды.
А сытость для чрева – это не голодать и не жаждать. Однако есть и пить по мирскому обычаю, уже насытясь, – значит, приравниваться и уподобляться скотам. Неработающий человек способен научиться воздержанию и привыкнуть понемногу к умеренности и взвешенности, так что сможет довольствоваться и одной просвирою.
Воздержание и недоедание, голод и жажда во чреве – это место Христово, иначе говоря, место Духу Святому. Насколько человек воздерживается, недоедает и голодает, настолько и распространяется внутри его благодать, и Дух Святой пребывает в нем. Поэтому следует нам держать пост столько дней, сколько можем терпеть и поститься, чтобы не оставлять из-за поста воздержания и не впасть в объедение. Также и труды, и келейную работу иметь такие, чтобы не оставлять воздержание и не уподобляться глупцу, строящему и снова разрушающему.
А есть следует пищу безвкусную и непривлекательную, не искать и не употреблять разнообразных блюд. А питаться простыми и скудными, и есть их, воздерживаясь или в достатке, и преодолевать возбуждение желудка и гортани, чтобы страсти молчали и не волновали нас. И есть пищу однообразную, сменяя одну другой. Вкусных же блюд и вина всячески избегать. Потому что от вкусных блюд и от винопития происходят все злые и жестокие грехи и погибели. Разве что немного поесть вкусных блюд для аппетита, за исключением вина. Чтоб и рог гордости сокрушить. Поскольку вкусные блюда приучают человека к объедению, и возникает от вкусных блюд и от винопития блудная похоть, и волей-неволей ум и сердце человека оскверняются, и отходит от человека благодать Божия. Человек, побеждаемый до конца вкусными и разнообразными блюдами и напитками, растит в себе всякие душевные и телесные вожделения и греховные страсти. Для подвига и спасения лучше и сподручнее даже употреблять, по немощи и безсилию, вкусные яства, но соблюдая строгое воздержание, чем есть очень простую и сухую пищу и объедаться ею, или поститься чрезмерно.
Прислушайся к себе умом: тело хочет пищи, а не наслаждений, и в малом нуждается, а не в пресыщении. Душа в сытости и медом гнушается. А душе, скудно питающейся, и горькая пища сладка. Ты же, о человек, не хочешь чуть-чуть пострадать от голода, воздержания и скудного питания ради будущего блаженства и Царствия Небесного. Как же хочешь спастись и достичь совершенства, и привлечь к себе благодать Духа Святого и вселить? О безумный, кому уподоблю тебя? Разве не сильнее, чем от воздержания и голода, страдаешь ты от объедения – совершенно впустую и без награды на Небесах, когда живот разрывается. И тело твое неспособно не только к бдению и бодрости, но и на постели своей не может лежать, не ворочаясь с боку на бок. Ведь ты до тех пор не прекращаешь есть, пока не пресытишься. И миряне едят дважды или трижды в день, а все-таки желудок имеют пустой и неистовый, и желание неутолимое. Ты же, человек, делатель духовный, а хочешь без печали и без скорби научиться посту и воздержанию.
Какая нам награда и слава от Бога будет, если не принуждаем себя силой? Да и к любой добродетели нам следует принуждать себя силой. Если же не принудим, не сможем достичь совершенства и спастись.
Не от многоедения и долгого сна растет тело, а по Божьему Промыслу. Умеренно есть и спать полезно для здоровья. Те люди, которые постятся, воздерживаются и мало едят, бывают очень легки и бодры. А те, которые объедаются – очень толсты, тяжелы, ленивы и сонливы бывают, а часто и слабы. И звери дикие, и птицы пернатые, которые едят мало, очень легки и бодры. А те, у которых обильное питание, крайне ленивы, толсты и сонливы.
Если возможно, воздерживайся не только от сладких яств и напитков, но и от простых и скудных. Если же невозможно обойтись без простой пищи и тело нуждается в укреплении сил, чтоб выносить духовные подвиги, то следует, по немощи телесной, есть простой пищи достаточно. Если тело все-таки изнемогает, то следует добавить немного чего-нибудь вкусного, чтобы вынести подвиги духовные. Если же из-за тяжелейшего труда похудеем, все равно следует строго воздерживаться. А если здоровы, то будем употреблять вкусную пищу только для возбуждения аппетита, и сокрушим рог гордости и самомнения, как говорил и прежде.
А если душа отвращается и не принимает какую-либо пищу, то и не следует ее принимать, а принимать лишь полезное нам. Не будем же есть пищи, от которой пучит, чтоб не погубить спасительного времени, не лишиться благодати и радости Царства Небесного, чтобы из-за того, что нас порабощает и удерживает от духовных подвигов, не страдать чревом и не оставлять молитвенного правила. Употребляя раздувающую нас или сырую пищу, мы затрачиваем излишние усилия, а это очень тяжело и вредно для духовного подвижника. Потому что бродит она, раздувая желудок, и удерживает от подвигов. И недоваренная пища не идет на пользу. От кислого клонит в дремоту и сон, от соленого – опиваются. Следует кислую пищу запивать кислым питьем, а пресную – пресным.
Человек остается легким, бодрым, трезвым и утоляет жажду, когда питается сухим хлебом и теплой водой, или размоченными сухарями. Без теплой запивки все в желудке постящегося ссыхается и с трудом выходит наружу. Поэтому следует распаривать сушеный хлеб или толокно в кипящей или горячей воде.
Легко перевариваемую пищу: гущу, кисель и им подобную – подобает есть во время праздников, когда трапезничают дважды и когда нет поста, ради трезвости. А желающие иметь пост на Пасху и другие праздники Господни, пусть воздерживаются и насыщаются наполовину или на треть, или слегка. Но не постятся совершенно, покоряясь преданиям святых Апостолов и святых отцов и сокрушая рог гордости, поскольку тогда не бывает полного поста.
Однако же строгое, постоянное воздержание и голод достойнее, надежнее и спасительнее, чем временный пост. Потому что в них человек всегда постится и голодает, и всегда обуздывает плоть. А временный пост многих безрассудных повергает в объедение. Воздержание и ежечасный голод укрощают в человеке страсти, а благодать привлекают, поселяют и укрепляют в нем.
О человек, если не будешь воздерживаться и голодать, девства сохранить не сможешь и блуда не избежишь. Поймем же, почему царицей всех греховных страстей и виновницей всего злого называются утроба и сребролюбие, то есть насыщение чрева и сластолюбие, иначе говоря, себялюбие, сребролюбие, сластолюбие, всякое чревоугодие и наслаждение. Потому что от этого возникают всякие вожделения и прихоти. И прежде всего возникают от этого плотские похоти, дремота и сон, лень, безпечность и тяжесть. Среди мирян виновник и родитель всего злого – себялюбие и сребролюбие. А среди иноков всего злого виновник и родитель – пресыщение чрева пищей: яствами и напитками. Вот мерило и предел еде и питью, посту и воздержанию, достаточному питанию и сытости, соблюдая которые придем к совершенству и спасемся.
О воздержании
Четвертая – воздержание. Воздержание – благо. И велика эта добродетель, воздержание, потому что мать всем добродетелям и через нее они, собравшись, входят все вместе. Если удержим чрево свое от пресыщения, братья, войдем в Царство Небесное. Ибо воздержание – греха истребление, страстей удаление, жизни духовной начало и вечных благ ходатай. А пресыщение отгоняет от человека духовные дары и Духу Святому не оставляет места на вселение, и отлетает от человека Дух Святой.
Сытое чрево клонится ко сну и к дремоте, к лени и расслаблению, и восстают в нем скверные помыслы. Совсем не может ни бодрствовать, ни читать святые книги, ни заняться рукоделием, ни чем иным добрым. А кто обуздывает чрево свое, тот не нарушает райского пребывания, ибо радостно и легко спасается и становится жителем рая. А кто не обуздывает чрево свое, тот бывает побежден врагом и повергаем в разнообразные греховные страсти и превращается в пищу для смерти. Поскольку основания и матери всех добродетелей лишается. Ничто не спасает так, как строгое воздержание, которым достигнем совершенства и спасемся.
О бдении
Пятая – бдение. Благо – бдение, разумно рассчитанное и умеренное. Новоначальным следует полночи бодрствовать, а полночи спать, поделив ночь пополам. Или с вечера до полночи бодрствовать, или с полночи до утра. Шесть часов бодрствовать, а шесть спать, или пять спать. Средним же четыре часа или три спать, а восемь – бодрствовать. Совершенным же один час спать. И иметь всенощное стояние и бодрствовать. А днем один час спать, всем. Так, от поста и умеренного бдения, тело будет послушно душе в духовных подвигах, а душа сделается смиренной и доброй. Пост и разумное бдение очищают ум от мечтательности и пленения, делая его легким для молитвы, чтобы не забывал о полезном. Как глаза дают свет всему телу и осматривают его целиком, так бодрость и неусыпное бдение просвещают душу внутренним зрением. Ибо приводят на память человеку неизреченные блага, которые приготовил Бог любящим Его, и страшные мучения, уготованные грешникам. И удивляется человек Сотворившему все. Тому, как день сменяется ночью; как солнце, луна и звезды светят; как мороз и снег, и зной, и гром, и дождь сменяют друг друга, напоминая человеку, сколь быстротечна жизнь нынешнего века. И напоминают еще о кончине смертной и вызывают обильные слезы. Озирают ясным внутренним оком жизнь человеческую, как страж, сидящий, бодрствуя, на высоком месте: как проводит жизнь – в правых или в левых? Сохраняет от уловления бесами и глядит далеко в ночь страстей, откуда идут к душе воры или разбойники, то есть бесы. И охраняет от краж бесовских служение Богу, ум и богатства духовные, то есть добродетели. Бдение умеренное и бодрость веселят сердце и душу человека.
О молитве
Шестая – молитва Иисусова, творимая и вслух, и в уме. Благо – молитва Иисусова, творимая и вслух, и в уме, поскольку она – любовь к Богу. Это общее дело у людей с ангелами. С помощью этой молитвы быстро мы достигаем их жизни. Ибо молитва Иисусова – источник всех дел благих и добродетелей. И отгоняет от человека тьму страстей. Обрети ее, и будет душа твоя прежде смерти равна ангелам.
Молитва – радость Божия. Молитва – соединение человека с Богом. Молитва – пища и ангелов, и душ человеческих, просвещение ума и ходатай даров духовных. И велика эта молитва, поскольку она единственный надежный меч, и нет другого такого оружия, чтобы иссекать и опалять бесовские полки, как молитва. Как огонь опаляет терние, так молитва эта опаляет и уничтожает бесовские полчища. Разжигает она всего человека, словно огонь, и вызывает невыразимое наслаждение и веселье в сердце человека, чтоб и жизнь эту забыл он от наслаждения и радости великой, помня о которых сором и пеплом счел все, что есть в веке нынешнем. Вот истинная спасительная молитва, творя которую, достигнем совершенства и спасемся.
О смирении
Седьмая – смирение. Благо – смирение. Сердечное смирение без усилий спасает человека: старого, больного, убогого, нищего и необразованного. Ради него прощаются человеку все согрешения, из самой бездны возводит оно человека до небес. Вот истинное спасительное смирение великое, придерживаясь которого достигнем совершенства и спасемся.
О безмолвии и о молчании
Восьмая – безмолвие. И молчание. Благо – безмолвие, вдали от всех житейских забот, молвы и волнений. Или же молчание безответное среди множества людей. И велика эта добродетель – безмолвие и молчание. Обуздавший и удержавший язык свой может и все тело свое удержать. Удержавший язык избежит всякого зла, порождаемого языком.
О язык, неудержимое зло ты! Многие пали от острого оружия, но не так страшно, как от языка своего. Ибо язык наш – меч обоюдоострый, невидимо закалывающий и души, и тела вечно празднословящих в сборищах пустословных.
О язык, противник правды моей, о язык, губитель мой и друг сатаны!
Многими трудами закладывает человек основание духовное, ты же, язык, одним словом раскапываешь и разрушаешь все труды его в одну минуту. Поэтому великая добродетель – безмолвие отшельнической жизни и молчание.
О человек, если действительно хочешь спастись и вечно царствовать со Христом в будущей жизни, то упорно избегай людей и спасешься. Избегай бесед с людьми, шума и волнений, и всяких житейских забот. Чтобы суметь убежать от ищущего тебя и хотящего тебя поглотить, словно лев, беседами людскими и заботами житейскими, дьявола лукавого и его соратников. Потому что беседы с людьми не позволяют уму видеть добро и зло, собственные грехи и бесовское коварство.
Бегство от мира, безмолвие и молчание увеличивают в человеке божественный духовный ум и смирение. А волнения, многословие и шум – разрушают. Уста молчаливого говорят о тайнах Божьих. А многословные уста удаляются от Бога.
Не гора и не дебри – пустыня, но тихая и разумная душа, знающая меру словам, и язык, обузданный страхом Божьим. И подобает нам говорить только самое необходимое и каждому из нас, желающих спастись, – о спасении души своей: это не празднословие. Еще подобает нам остерегаться и всегда следить за собой, ибо, когда говорим о хорошем, тогда среди хорошего привходит и плохое. Говори о хорошем и спасительном, а о злом молчи и удерживай уста и язык свой.
О, безмолвие отшельнической жизни – лестница на Небо! О, безмолвие отшельнической жизни – путь в Царство Небесное! О, безмолвие отшельнической жизни – родитель всякого блага, утверждение постничества, узда языку, чреву воздержание, избавление от страстей!
О, молчание среди людей, мать умиления и слез! О, молчание среди людей, веселье и радость сердца! О, молчание среди людей – просвещение души и озарение ума!
О, безмолвие отшельнической жизни – богословия учитель, рассудительности источник, ко чтению внимание и мудрости податель! О, безмолвие отшельнической жизни – зеркало для человека его собственных грехов и постоянное и непрестанное созерцание смерти пред очами его. О, безмолвие отшельнической жизни – тихая пристань средь житейского моря и греховного смятения, волнений, мирской суеты и греховных соблазнов нынешнего века. О, безмолвие отшельнической жизни – спокойное спасение и собеседник ангелов!
О, молчание среди людей, лишь о своих грехах приучающее жителей своих безпокоиться и со Христом беседовать позволяющее молитвой долгой и непрестанным молением. О, молчание среди людей – отсекатель многословия, осуждения, лжи, клеветы, укоров, сквернословия, кощунства и ропота!
О братья, обретем безмолвие отшельнической жизни и молчание среди людей, словно стену крепкую и высокую, тихую пристань души и обитель спасения. Муж разумный водится с безмолвием. Вот истинное спасительное безмолвие и молчание, соблюдая которые достигнем совершенства и спасемся.
О нестяжании
Девятая – нестяжание. Благо – нестяжание всех вещей земных и крайняя нищета для желающих спастись. И велика эта добродетель – нестяжание и крайняя нищета. Поскольку неимущий и нестяжательный инок, словно орел, высоко летающий и неуловимый, не увязнет ни в каких сетях почестей и соблазнов мира сего в нынешнем веке. Жизнь без имущества, в нестяжании и нищете – равноангельна.
Бежим, бежим, о братья, от сребролюбия и всего, связанного с собиранием тленных вещей мира сего в нынешнем веке, как от льва рычащего, чтобы в будущем веке получить воздаяние с ангелами и со всеми святыми – все благое от Господа Бога во Царстве Небесном навек.
О имущество, зло ты, ибо превращаешь смирение и кротость человека в немилосердную жестокость и злопамятство и делаешь его зверем диким! Вот истинное и спасительное нестяжание, придерживаясь которого, придем к совершенству и спасемся.
О смиренномудрии
Десятая – смиренномудрие. Благо – смиренномудрие, то есть духовное смирение и сокрушение сердечное, мысленное самоуничижение и скромность: не тщеславная, не высокомерная, не заносчивая, но добродетельная во всем. И велика эта добродетель – смиренномудрие. Поскольку из-за смиренномудрия все дьявольские сети, злоумышления, козни, коварство и хитрость обнаруживаются, разрушаются и исчезают. И всю духовную жизнь вмещает и сохраняет от падения смиренномудрие. Вот в чем истинное, спасительное смиренномудрие, сохраняя которое, достигнем совершенства и спасемся.
О душевной и телесной чистоте
Одиннадцатая – чистота. Благо для человека – душевная и телесная чистота. Не сама собой чистота возникает, а происходит от соблюдения всех заповедей Господних и отеческих добродетелей. И велика эта добродетель – чистота. Поскольку возвышает человека и таинственно обнаруживает его триединство, как говорит песнописец.
Чистота человека с Богом соединяет. Чистота вселяет Бога в человека. Чистота есть ангельское житие. Видя чистую душу, дьявол, словно скот, падает в печали на землю. Чистота попирает аспида и василиска, то есть лукавого дьявола. Чистота связывает лютого льва – дьявола и воинство его. От чистой души и чистого сердца молитва из уст к Богу восходит, словно пламя огненное.
Без любви и милосердия, и без духовного смирения и сокрушения сердечного, и без чистоты никто Бога не увидит. Только чистые сердцем, душою и умом увидят Бога, то есть любящие и милосердные, кроткие и безхитростные, безгневные и незлопамятные, не оскверняющие блудом тела свои. Ибо всякая неправда и грех оскверняют душу и тело.
О чистота, до небес человека возносящая! О чистота, с ангелами соединяющая и ставящая человека у Престола Божия! О чистота! словно царица украшена ты перед Богом царским венцом. О чистота! Луна под ногами твоими, а Солнце на голове твоей, и скипетр царский в руке твоей! В эту чистоту душевную и телесную кровью своей входит человек. Вот в чем истинная, спасительная чистота, соблюдая которую, достигнем совершенства и спасемся.
О терпении
Двенадцатая – терпение, мужество и твердость. Благо и великая добродетель – терпение, мужество и твердость. Родитель и основание всех вместе заповедей Господних и отеческих добродетелей – терпение, мужество и твердость. К чему и говорить много о терпении, мужестве и твердости? Без терпения, мужества и твердости не может быть соблюдена ни одна заповедь и добродетель. Как и без страданий, болезней, и скорбей никакая заповедь и добродетель не выполняется. И вера не соблюдается, поскольку вера проявляется в делах, ни любовь, ни милосердие, ни пост, ни воздержание, ни бдение, ни молитва, ни безмолвие, ни нестяжание, ни смирение, ни смиренномудрие, ни чистота, ни рассудительность и никакие другие, меньшие, заповеди и добродетели. Вот в чем истинное и спасительное терпение, мужество и твердость, имея которые, достигнем совершенства и спасемся.
О рассудительности
Тринадцатая – рассудительность. Благо – справедливое рассуждение в любом деле, и великая добродетель – рассудительность. Рассудительность для добродетелей, словно средостение: здесь и там их отмеряет. Рассудительность и книги – вождь, правитель, наставник, изобретатель, учитель и кормчий на пути ко всем добродетелям, к совершенству и спасению, и к Царству Небесному. И поэтому ни одно слово не произноси, не подумав. И ни одно дело, не делай, не рассудив. Ни одно поспешное слово и дело не могут быть добрыми. Без рассудительности и доброе бывает не к добру, а во вред. Рассудительность – дар, данный человеку от Святого Духа. Когда вселяется в сердце человека Дух Святой и начинает пребывать в нем, тогда делает его усердным ко всему доброму, и любое дело разрешает праведно и измеряет, словно мерилом. Вот в чем истинная, спасительная и справедливая рассудительность, придерживаясь которой, достигнем совершенства и спасемся.
Без этих тринадцати великих заповедей Господних и отеческих добродетелей, никто не сумеет спастись. Святые отцы говорили о них в различных беседах, пространнейше. Здесь же сказано вкратце.
А из названных отмечу еще три заповеди и добродетели. Пост, то есть разумное и умеренное воздержание чрева, в ненарушаемом затворе, постоянных упражнениях, в поучении духовном и в постоянных трудах. И разумное бдение – каждому по его бодрости, совести и силам. И умная молитва Иисусова, то есть: тому, что уста говорят, ум внимает и внутри сердца хранит. Эти три заповеди и добродетели – основа всех заповедей и добродетелей.