ПЕРЕЙТИ на главную страницу творений Феофана Затв.
ПЕРЕЙТИ на страницу Сборник слов на Господские, Богородичные и торжественные дни. Феофан Затворник

1. Слово на Рождество Пресвятой Богородицы и день рождения наследника цесаревича Николая Александровича (Чем мы можем удержать за собой милость Божию, чем продлить и упрочить благосостояние своего отчества? – Благодарным исповеданием милостей Господних; всецелою преданностью святой премудрой воле Божией; исполнением заповедей Божиих)

2. Слово на Рождество Пресвятой Богородицы и день рождения наследника цесаревича (Два празднества: предмет первого – начало исполнения надежд рода человеческого, второе – основание благих надежд нашего отечества. Порядок Божий требует, чтобы мы трудились до поту, устрояя свой быт и благоприятное нам течение дел наших, а успеха трудов своих ожидаем единственно от благословения Божия)

3. Слово на Рождество Пресвятой Богородицы и день рождения наследника цесаревича Николая Александровича (Что такое три коренные стихии жизни русской: православие, самодержавие, народность?)

4. Слово на введение во храм Пресвятой Богородицы (Верующие по следам Богоматери должны восходить во внутренний храм – пред лице Самого Царя и Бога. Ступени умного восхождения к Богу)

5. Слово на введение во храм Пресвятой Богородицы (Пред самым явлением Христа прекратились пророчества. Родившаяся и введенная во храм Пречистая Отроковица возвещает Христа. Что такое свет Христов и кто входит в него?

1. Слово на Рождество Пресвятой Богородицы и день рождения наследника цесаревича Николая Александровича (Чем мы можем удержать за собой милость Божию, чем продлить и упрочить благосостояние своего отчества? – Благодарным исповеданием милостей Господних; всецелою преданностью святой премудрой воле Божией; исполнением заповедей Божиих)

 «Блажен язык, емуже есть Гос­подь Бог его, людие, яже избра в наследие себе». Пс.32,12

 Иметь единого истинного Бога своим Бо­гом, именоваться и быть Божиим, — вот единственное прочное и незыблемое основание величия и благоденствия для всякого народа! «Блажен» народ, «его же избрал и приял» Гос­подь (Пс.64,5). «Блажени людие, имже Господь Бог их» (Пс.143,15). Но, братие, проходя мыслию по всему, что сделал для нас Господь, мы не можем не исповедать особенного к себе Божия благоволения, особенного избрания и покрова. Сколько милостей мы при­емлем от рук Его! Он возводит на престол наш Царей мудрых и святых, благословляет оружие наше, избавляет нас от насилий, наказывает, но с милостию. Он утвердил в нас единомыслие и единодержавие, оградил мудрыми учреждения­ми, расширил пределы наши, и в недрах земли нашей сокрыл для нас источник довольства и изо­билия, а теперь благословляет нас долгим миром и радует надеждою продолжения его; но, что все­го выше и многоценнее, Он даровал нам единую истинную святую веру, благоволил в нас устро­ить дом Себе, Святую Церковь, имеющую неиз­реченные обетования, благословил веру и веру­ющих, оградив ее истину, как несокрушимейшим оплотом, прославлением исповедавших ее в не­тленных и чудотворных мощах их. Всеми таки­ми благодеяниями не показывает ли Господь, что он есть Бог наш, спасаяй нас? Потому для проч­ности нашего благосостояния что другое остает­ся нам пожелать, кроме того, чтоб Господь не ли­шал нас и впредь милости Своей, не отвергал нас от лица Своего, не отвращал очей Своих от нас? И такому желанию всего естественнее во всей силе обнаруживаться ныне, когда, торжествуя в честь Государя Наследника, мы богаты усердною готовностию содействовать всем благу отечества своего. Как же сделать, чтобы Господь, приявший нас к себе, не переставал содержать нас в любви своей? Чем заслужить, чтоб Он не изменял лица и десницы Своей в отношении к нам?

 Святой царь и пророк Давид, желая удер­жать народ свой в милости Божией, простран­ною песнию убеждает его, чтоб, подобно отцам своим, не был и он родом строптивым и преогорчевающим (или неблагодарным), родом не правым в сердце своем и не вверяющим Богу духа своего, а, напротив, памятовал бы непрес­танно дела Божий, на Бога Единого полагал упо­вание свое и ходил в заповедях Его. «Да не забу­дут», говорит, «дел Божиих, положат на Бога упование свое и заповеди Его взыщут. Да не бу­дут якоже отцы их, род строптив и преогорчеваяй; род иже не исправи сердца своего, и не увери с Богом духа своего» (Пчс.77,7-8). То есть он убеждает их к благодарности, преданности Богу и исполнению заповедей. Вот чем и мы можем удержать за со­бою милость Божию, чем продлить и упрочить благосостояние своего отечества.

 Это, во-первых, благодарным исповеданием милостей Господних. Столько получили и полу­чаем мы благ от Господа; возблагодарим же Его, и Он не сократит для нас руки Своей благодеющей. Благодарность всегда привлекает новые милости, а неблагодарность лишает и тех, кои уже получены. Возблагодарим, исповедуя Его единым, благим и богатым в милостях, ибо Господу, Коего земля и исполнение ее, что воздадим о всех, яже воздаде нам, кроме исповедания, что не ради правд наших, но единственно по богатой милости Своей Он столько ущедрил нас? Сию истину любит Господь, и смиренный народ, в сердце которого Он почивает, делает сосудом непрестанных своих благословений, как напротив всякий народ, не воздающий славы Ему и мечта­ющий, будто он своим умом и своею силою благоденствует и возвышается, карает и постыждает. Так возмечтал о себе народ ассирийский, и Господь тогда же осудил его за величание устами пророка своего Исайи, который говорит: «послет Господь Саваоф на твою честь безчестие, и на твою славу огнь горя возгорится». За что же? — «Рече бо: крепостию руки Моея сотворю премудростию разума Моего отыму пределы зыков, и силу их пленю… Еда прославится секира без секущаго?» (Ис.10,16,13,15). Возгордился Вавилон и вско­ре услышал суд Божий: «Ты рекл еси во уме твоем: на небо взыду, выше звезд небесных постав­лю престол мой, сяду на горе высоце, на горах высоких, яже к северу; взыду выше облак, и бу­ду подобен Вышнему. Ныне же во ад снидеши во основания земли… и положу Вавилона пуста» (Ис.14,13-15,23). То же потерпел и Египет: «будет», гово­рил Господь, «земля Египетская в погибель и в пустение». Чего же ради? — «Того ради сия глаго­лет Господь: понеже был еси велик величеством твоим, и дал еси власть свою в средину облак, и вознесеся сердце его в высоте его, и видех, егда вознесеся, и предах его в руце князя языческа» (Иез.31,10-11). Такова же участь и всякого народа, который не признает руки Божией в своем благоденствии и не исповедует его щедрость. Исповедаемся же ныне Господу и скажем Ему во исповедании сво­ем: «не мечем своим, Господи, наследили мы землю сию, и не мышца наша спасла нас: но десница Твоя, и мышца Твоя, и просвещение лица Твоего, яко бла­говолил еси в нас. Ты еси сам Царь наш и Бог наш, заповедаяй спасение наше… Спасл бо еси нас от стужающих нам, и ненавидящих нас посра­мил еси. О Тебе Бозе похвалимся весь день, и о имени Твоем исповемыся во век» (Пс.43,4-9).

 Во-вторых, всецелою преданностию Святой Премудрой воле Божией. Доселе благословлял нас Господь и благословением Своим возвел до того благосостояния, которым наслаждаемся ныне. Но что будет с нами впредь? Что ожида­ет нас напоследок? Ущедрял нас Господь блага­ми Своими, но продолжит ли и еще щедроты сии? Не оставит ли милость Свою от нас? Не сократит ли руки Своей? Видим, что Господь возлю­бил нас, сотворил язык великий, избрал Себе в часть, как некогда Израиля: но «или не имать власти скуделник на брении, от тогожде смеше­ния сотворити ов убо сосуд в честь, ов же не в честь? « (Рим.9,21). Кто положит пределы благости Божией, или устав независимому Божию мироправлению? Несомненно, что все от Господа будет устроить­ся к нашему благу истинному, вечному, ибо Он благ, и милость Его вечна. Но как приидет к нам благо сие? Радостию или слезами оно будет сеяно? Среди бурь или в тишине будет расти и умножаться? Видимыми или сокровенными путями сохранится и пребудет в нас? Поймем ли мы сии пути Господни? Не отреем ли рук Божиих по неведению или своенравию? Буду­щее сокрыто от нас, а прошедшее научает, что в судьбах народов все строится не столько по ус­мотрению и предположениям человеческим, сколько по неисповедимому водительству Бо­жию. Касательно его даже при самых очевид­ных основаниях полагать решительные опреде­ления не смеет человеческая мудрость. «Кто от человек познает совет Божий? Или кто помыс­лит, что хощет Бог? Боязлива помышления че­ловеческая». Пусть есть и довольство, и хорошие учреждения, и опытная мудрость, и много силы, но не в сем окончательная надежда. «Суетно спасение человеческое Не спасется Царь многою силою, и исполин не спасется множеством крепости своея: ложь конь во спасение, во множестве же силы своея не спасется» (Пс.32,16-17). Где же спасение? Где прочное основание надежды? — «Аще не Гос­подь созиждет дом, всуе трудишася зиждущий Аще не Господь сохранит град, всуе бде стрегий» (Пс.126,1). «О Бозе», и только едином Бозе, «сотворим силу» (Пс.59,14). Итак, мудрому, ищущему прочного счастия и бла­годенствия народу все упование свое возложить должно на Бога и всецело предать себя в Его Святую и Премудрую волю. Ибо «надеющийся на Господа яко гора сион» (Пс.124,1). Там вся сила, где бла­говоление Божие; но Господь «не в силе констей восхощет, ниже в лыстех мужеских благоволит: благоволит Господь в боящихся Его, и в уповаю­щих на милость Его» (Пс.146,10-11). Да чает же душа наша Гос­пода — Помощника и Защитителя своего, и да взывает к Нему непрестанно в чаянии своем: «бу­ди, Господи, милость Твоя на нас, якоже уповахом наТя» (Пс.32,22). «О Тебе враги наша избодем роги, и о име­ни Твоем уничижим востающия на нас. Не на лук свой уповаем, и мечь наш не спасет нас» (Пс.43,6-7). «Сии на колесницах и сии на конех: мы же во имя Гос­пода, сотворшаго небо и землю» (Пс.120,2).

 В-третьих, исполнением заповедей Божиих. Полагая себя в руки Божий всецелою преданностию Его Премудрой и Святой воле, мы не должны, однако ж, сами предаваться беспечности непростительной, или еще хуже — деятельности преступной. Один Господь знает, как и куда по­вести нас, однако ж несомненно, что будущее Его водительство совершенно будет сообразоваться с настоящим нашим, угодным или не угодным Ему состоянием. Господь будет к нам таков, ка­ковы мы к Нему. «С преподобным преподобен будеши», взывает к Нему Пророк, «с мужем неповин­ным неповинен будеши, и со избранным избран будеши, и со строптивым развратишися» (Пс.17,26-27). Что же сотворим? — Будем творить то, что запове­дал Господь. Чрез пророка Своего Моисея он сказал возлюбленному народу Своему: «аще слу­хом послушавши гласа Господа Бога твоего хранити и творити вся заповеди Его… приидут на тия вся благословения сия и обрящут тя… благо­словен ты во граде, и благословен ты на селе: благословена исчадия чрева твоего, и плоды зем­ли твоея, и стади волов твоих, и паствы овец твоих… благословен ты, внегда входити тебе, и благословен ты, внегда исходити тебе… Аще же не послушавши гласа Господа Бога твоего храни ти и творити заповеди Его… приидут на тя вся клятвы сия и постигнут тя. Проклят ты во граде, и проклят ты на селе; прокляты житницы твои и останцы твои; проклята исчадия чрева твоего и плоды земли твоея, и стада волов твоих и паствы овец твоих; проклят ты, внегда входити тебе, и проклят ты, внегда исходити тебе» (Втор.28,1-19). Итак, желаем ли благоденствовать, будем творить заповеди. Хождение в воле Божией есть един­ственное основание народного счастия. Без сего и упование наше будет постыждено, и молитва не принесет плода своего. Ибо смотрите, что го­ворит Господь к Израилю: «не приходите явитися ми. Егда прострете руки ваша ко мне, отв­ращу очи мои от вас; и аще умножите моление, не услышу вас, руки бо ваша исполнены крове» (Ис.1,15). В другое время хотел молиться об них пророк Иеремия; но Господь предупреждает его: «не молися о людех сих и не проси, еже помилования быти им, и не моли, ниже приступай ко мне о них, яко не услышу тя». За что? — За преступление воли Его. «Слово заповедах им рекий: услышите глас мой, и буду вам в Бога, и вы будете мне в люди, и ходите во всех путех моих, в нихже повелех вам, да благо будет вам. И не услышаша мене, и не внят ухо их; но поидоша в похотех и стропотстве сердца своего лукаваго… Се гнев и ярость моя лиется на место сие» (Иер.7,16,23-24,20). Ярость и гнев за без­закония на целый народ! Таков закон народоправления Божия, и он всегда в точности был со­блюдаем, особенно же в отношении к народу из­раильскому. Ибо всякий раз, как он забывал Бога истинного и предавался порокам, испытывал казнь за казнию, пока, будучи вразумлен, позна­вал истину и отступал от неправд своих.

 Так во времена пророка Исайи Израиль от­вратился вспять, оставил Господа в сердце сво­ем: и за то сам был оставлен Господом. «Увы, язык грешный», взывает к ним Пророк, «остависте Господа, отвратистеся вспять… Сего ради вс­тавится дщерь Сионя, яко куща в винограде, и яко овощное хранилище в вертограде, яко град воюемый» (Ис.1,4,8). Умножились во Израиле богатеющие с забвением Бога и правды Его, распространи­лась роскошь, учащались пирования, и вот что говорит на них Господь: «Горе совокупляющим дом к дому, и село к селу приближающим, да ближ­нему отымут что… Горе востающим заутра и сикер гонящим, ждущим вечера: вино бо сожжет я: с гусльми бо и певницами, и тимпаны, и свирельми вино пиют, на дела же Господня не взирающ и дел руку Его не помышляют» (Ис.5,8,11-12). Предались израильтяне жизни рассеянной, шумным увесе­лениям, тщеславной пышности,— и «сия глаго­лет Господь: понеже вознесошася дщери Сиони, и ходиша высокою выею, и помизанием очес и ступанием ног, купно ризы влекущия, и ногама купно играющим: смирит Господь началныя дще­ри Сиони, и Господь открыет срамоту их… и оты­мет Господь славу риз их, и красоты их и впле­тения златая (на главе)… и красоту лица их, и состроения красы славныя, и перстни и мо­ниста… и будет вместо вони добрыя смрад, и вместо пояса ужем препояшешися» (Ис.3,16-19,23). Возлюбили израильтяне блеск, пышность, величание: «наполнися земля их сребра и злата… и не бяше числа колесниц их». Что же Господь? — «Не претерплю им», говорит Господь. «Смирится высота челове­ческая, и вознесется Господь Един. День бо Гос­пода Саваофа на всякаго досадителя, и гордели­вого, и на всякаго высокаго и величаваго, и смирят­ся» (Ис.2.7,9,11-12). Позволили себе израильтяне мудрствовать развращенная, и вместо здравых словес Господ­них возглашать свои чувствования — и вот им суд: «Горе глаголющим лукавое доброе, и доб­рое лукавое, полагающим тму свет, и свет тму, полагающим горькое сладкое, и сладкое горь­кое. Горе иже мудри в себе самих и пред собою разу мни… Сего ради якоже сгорит трость от углия огненнаго, и сожжется от пламени разгоревшагося, корень их яко персть будет, и цвет их яко прах взыдет: не восхотеша бо закона Господа Саваофа, но слово святаго Израилева раз-дражиша» (Ис.5,20-24).

 Таковы непреложные суды Правды Божией! Итак, какой народ «хотяй живот, любяй дни виде щи благи! — Уклонися от зла и сотвори благо» (Пс.33,13,15). Бегай роскоши и всех чувственных наслажде­ний, удаляйся любостяжания и неправедных прибытков, будь смиренномудр и правдолюбив, возлюби Бога всем сердцем твоим, и святой вере Его будь предан всею душою. Господь не со­крыл, что особенно привлекает гнев Его, и осно­вания судов Своих изобразил в слове Своем для того именно, чтоб все последующие роды видели, какими путями ходить должно и каких укло­няться. Итак, вот к чему обязывает нас наша любовь к отечеству! Вот чем можем мы засвиде­тельствовать искренность своего ему благожелания и готовность содействовать общему его благу! Благодарным исповеданием милостей к нам Божиих, преданностию Его Премудрой и Святой воле; и ревностным исполнением Его заповедей. Господь благословил нас в прошед­шем; не будем прогневлять Его своими беззакониями, и Он не оставит милости Своей от нас на будущее. Исповедаемся же Ему в благодарении и, всецело предав себя в Его волю, возобновим решительное намерение жить свято и неуклонно по спасительным Его заповедям. «Приидите», братие, в знаменитый день сей, «возрадуем­ся Господеви, воскликнем Богу, Спасителю наше­му, предварим лице Его во исповедании» (Пс.94,2). «Яко Той есть Бог наш: Той сотвори нас, а не мы, мы же людие Его и овцы пажити Его» (Пс.78,13). Но при сем, слы­ша глас, призывающий к закону Божию, не ожесточим сердец наших: не дадим в себе места беззакониям. Любя отечество в Господе, «возне­навидим злая»: и Господь «сохранит души наша и от всякой руки грешничи избавит нас» (Пс.95,10). Аминь.

 1844 г.

2. Слово на Рождество Пресвятой Богородицы и день рождения наследника цесаревича (Два празднества: предмет первого – начало исполнения надежд рода человеческого, второе – основание благих надежд нашего отечества. Порядок Божий требует, чтобы мы трудились до поту, устрояя свой быт и благоприятное нам течение дел наших, а успеха трудов своих ожидаем единственно от благословения Божия)

 Два у нас ныне празднества — праздне­ство Пресвятой Богородицы и торжест­во по случаю рождения Государя Цеса­ревича, Наследника Всероссийского престола. Предмет первого — начало исполнения надежд рода человеческого, предмет второго — основа­ние благих надежд нашего отечества. Какое зна­чительное расстояние во времени празднуемых событий и какое замечательное отличие в значе­нии их! Между тем, премудрому Промыслу угод­но было сочетать память о них, и с недавнего времени каждый год совместно представлять на­шему вниманию и радованию. Чего бы ради так?

 Верующие в Промысл не могут относить сего к случайностям и, как все, исходящее от Господа идет к нашему назиданию, не могут не видеть в этом благовременного спасительного урока. Чему же хотел поучить нас сим Господь? — Вот чему полагаю.

 Рождество Пресвятой Богородицы радость возвести всей вселенней, указуя в нем начало осуществлению чаяний человечества — чрез имевшего родиться от нее Господа, спасшего нас и спасительное на земле воздвигшего уч­реждение в Святой Церкви Божией. Рождение Наследника престола возвещает радость отече­ству, указуя в нем основание к непрерывно­му осуществлению благих надежд, царствен­ною мудростию возгреваемых, и предуказуя в благонадежной твердости назначаемого к пе­редаче престола несокрушимую крепость госу­дарства.

 Сочетавая сии события в одном празднестве, Господь как бы так говорит нам: хотите ли, чтоб отечественные надежды ваши были прочны, сде­лайте, чтоб они были поглощаемы надеждами человечества, и не думайте основывать их на чем-либо другом, кроме Того, Который был и есть чаяние всех языков. Хотите ли, чтоб было не­одолимо крепко государственное тело ваше, а в нем и царский престол и престолонаследие, вся­чески озабочивайтесь, чтоб оно само крепко стояло на том основании, о коем сказано, что врата адовы не одолеют его.

 Не новый урок, скажет кто. Так было у нас всегда. Справедливо, что так всегда у нас было, и я вполне уверен, что и всегда так будет и что в православном царстве иначе сему быть нельзя. И, однако ж, не напрасно в настоящем праздне­стве, как на столбе каком, всем отвсюду видном, написано: смотрите, не забудьте сего многозна­чительного для вас урока Божия!

 Не напрасно. Припомните, что вслед за окон­чанием Крымской войны (как будто плотина ка­кая прорвалась) широкою рекою потекли к нам западные учения о неслыханных дотоле, против­ных духу Христову порядках в жизни семейной, религиозной, политической, кои гласно начали слышаться в речах и читаться в печати. И вот в это-то время образовалось сочетание нынешних празднеств и вышло, что тогда как от первых быстро начало расти расстройство умов и сер­дец, последнее — как глашатай какой, всех вра­зумляло: стойте, не увлекайтесь. Не в том сила, что толкуют вам ваши соседи, заблудшие и ом­раченные, а в том, что было у вас исстари. Вера Христова да будет для вас и у вас все, как и была. Не усвояйте потому других правил жиз­ни, кроме тех, кои заповедует святая вера, не дв­игайтесь Другого довольства и счастия, кроме того, которое совместно с христианством, не ищите других порядков и форм государственной жиз­ни, кроме тех, кои вытекают из духа Христова Тогда, в шуме смятений, может быть, и не было хорошо понято сие внушение; но ныне, когда мы немного успокоились и более прямыми глазами стали смотреть на чужеземные внушения, разоб­лачая их пагубность для нас, редкий не поймет этого. Будем же внимать, братие, и нынешним днем да поучаемся ходить, как при свете дня, по уроку его.

 Если нужно для вас ближе применить сей урок к нашему быту и указать, чего требует он именно от нас, помогу вам в сем несколькими напоминаниями. Припомните историю судей из­раильских. В продолжение четырехсот лет по­вторялся у них следующий ход событий. Как скоро отступали они от правил жизни, запове­данных им Богом чрез Моисея, и перенимали новые у соседов, тотчас были передаваемы в плен сим самым учителям их. Когда каялись и воз­вращались к прежним нравам, Бог посылал им избавителя и освобождал их из-под ига. Если снова уклонялись — снова подпадали игу раб­ства, и, когда исправлялись, были снова освобож­даемы. Так было раз до двенадцати, будто на­рочно для того, чтоб хорошенько затвердили они, а чрез них и все, что от правил жизни, Богом преданных, уклоняться нельзя безнаказанно, что кто это делает, гнев Божий привлекает и подрывает благоденствие и независимость государства, какого рода ни было бы сие отступление, все оно — как дело богоборное, небезопасно. У нас, например, инде бывает, что святых постов не со­блюдают, брака не считают святым и не соблю­дают законов его; монашества чуждаются и хо­тели бы упразднить его, не святят дня Господня и святых праздников, обращая их в гульбища, срамные утехи и прочее тому подобное. Все это не наши правила и обычаи, а от соседов наших переняты. И, конечно, не прейдут нам даром, если не отстанем от них и дадим им обобщиться сре­ди себя. Побережемся же, не прогневался бы на нас Господь и не предал бы в руки учителей на­ших, буиих и злонравных, как и погрозил было однажды.

 Далее порядок Божий требует, чтоб мы тру­дились до поту, устрояя свой быт и благопри­ятное нам течение дел наших, а успеха трудов своих ожидали единственно от благословения Божия. Бог не станет нам помогать, если не ста­нем трудится — но и труд наш один не приве­дет к желаемому концу, если не низойдет к нему высшая помощь и, особенно, если сам он будет Не по Богу. Сего ради всякое дело по закону благочестивой жизни начинается прошением у Бога и оканчивается благодарением Ему, и вся жизнь у людей, блюдущих сей порядок во всех видах и исходах ее, переполнена бывает церковными молитвованиями и порядками. Так жили предки наши! Так по большей части живут люди степенные и доселе! Но между тем нельзя не видеть, что молитвословие и церковность нача­ли быть вытесняемы из круга жизни нашей. Мно­гие живут и действуют так, как бы для них не было Господа и Святой Церкви Его. Это звено что надо обращаться к Богу и в молитвах Церк­ви искать себе покрова и помощи, выпало у них из ума, из цепи их соображений и помышлений. Они не стесняются тем, что то или другое дело может стать в противоречие с правилами благо­честия. Оттого идут в театр, когда надо бы идти в церковь; учреждают гулянья с шумом и музы­кой во время церковных служб, и даже близ цер­кви, отвлекая от нее простодушных и развлекая в ней желающих благочествовать; торговые дни назначают в воскресные и праздничные дни и шатаются по рынкам, когда б следовало преда­ваться молитве и богоугодным занятиям. Идут мимо церкви и не молятся оттого, что не помнят о ней: голова не тем занята. Входя в домы, не обращаются к иконам, не полагают крестного знамения и домохозяев приветствуют не по-хри­стиански. Да и иконы из домов повынесли, как молоканы. Есть даже такие, кои не считают дол­гом крестить детей своих. Много и другого дурного занято нами от соседей. Не перечислить всего. Довольно и указанных случаев, чтобы увериться, что начали прокрадываться к нам обы­чаи, обличающие в приемлющих их богозабвение то горестное настроение ума и сердца, по коему сами собою хотят устроять свое благо­денствие и счастие. И это не пройдет нам даром, если не опомнимся и дадим все более и более расширяться гордыням нашим.

 Наконец слово-другое скажу относительно благоначертанных форм государственной жиз­ни. Припомните, что стали было говорить и ка­кие выражать стремления?! — Бог дает Ца­ря — Отца нашему отечеству, и в сердце его глаголет благая для нас. Православное Богопреданное Царство есть Царство Богоправимое. Ибо сердце Царево в руце Божией. Соседи наши не так думают, и мы начали было думать и гово­рить иначе. И как кому приходило на мысль, всякий по тому и готов был все перестраивать, вообще же все увлекались духом самоуправства. У отпадших от Святой Церкви и впадших в богозабвение это натурально, а православному на­роду не пристало так мудрствовать. Кроме об­разовавшихся на Западе форм правления есть еще самодержавие, отечески патриархальное правление. Его не понимает западное злоумное суемудрие. Оно понятно только истинно верую­щему, который созерцает и в Пресвятой Троице единоначалие, и в мире ангельском — единого Архистратига, и в Церкви Божией — единую главу, и в семействе отца, попечительно, но независимо действующего ко благу всех. Вот это и считать должно лучшим, как оно и на самом деле есть лучшее и совершеннейшее. Благодарение Господу! Оно и составляет преобладающее в отечестве нашем убеждение, пред которым роб­ко высказывающиеся единицы иномыслящих — ничто.

 Довольно в пояснение урока, преподанного нынешним днем. В сем убо поучимся, братие, и, сие печатлея в сердце, будем вводить то в жизнь свою и в образ мыслей наших. И молитву усер­дную приложим, чтоб Господь рассеял налегшую было на нас мглу и окончательно очистил ат­мосферу нашу, чтоб отогнать от нас дух само­управства, самонадеяния и хождения в волях сер­дец наших, и утвердил среди нас правила жизни святой, благочестной и в силу Богопреданности преданной Престолу. Аминь.

 8 сентября 1863 г.

3. Слово на Рождество Пресвятой Богородицы и день рождения наследника цесаревича Николая Александровича (Что такое три коренные стихии жизни русской: православие, самодержавие, народность?) 

 Как утешительно иметь нам удостоверительное свидетельство в особенном покрове Матери Божией нашему Благоверному Государю Цесаревичу, Наследнику Всероссийского Престола! Ибо недаром уст­роилось быть рождению его в день Ее рож­дения. Око веры не может не видеть в сем дей­ствии промышления, что Матерь Божия, с пер­вой минуты жизни Государя Наследника, взяла его на руки Свои. И, конечно, с той минуты Сама назирает все входы и исходы его.

 Как много обещает сия милость Божия! Возрадуемся упованием, но не предадимся и сами беспечности. Грядущее предначертывается на небе, а исполнение его подготовляет­ся на земле — в нас и чрез нас. В сем смысле радующее упование не повод к покою, а побуж­дение к усиленной и разумной деятельности.

 На крепком восседя Престоле, благочести­вейший Государь по всем частям вводит преоб­разования и новые порядки. Плоды от них, все­го вернее, пожнет во всей полноте грядущее царствование. И вот наследие Наследнику от царствующего родителя. Но что приготовить ему и чем сретить его должен народ? — Излишне говорить, что народ должен войти в дух и фор­му новых порядков, ибо это совершится и по­мимо желаний. Нет, не то. Народ должен со­хранить себя тем же народом русским и в этом виде сретить будущего царя. Наследие Наслед­нику от народа — неизменность коренных сти­хий его жизни. По непреложной участи жизни нашей, царствования чередуются, а государство все одно и то же. По неизменному закону вре­мени изменяются порядки и роды деятельности народной; но народ действующий должен пре­быть одним и тем же народом, подобно тому, как организм наш и растет и многообразно дей­ствует, но все он один и тот же есть от рожде­ния до смерти. Горе царству, когда изменчивость войдет в дух народа. Оно будет тогда подобиться «волнению морскому, ветры возметаему и раз­веваемую» (Иак.1,6).

 Издавна охарактеризовались у нас коренные стихии жизни русской, и так сильно и полно сражаются привычными словами: «Православие, самодержавие и народность». Вот что и надобно сохранять! Когда ослабеют или изменятся сии начала, русский народ перестанет быть русским. Он потеряет тогда свое священное трехцветное знамя!

 Что значит каждое из сих трех, кому неизве­стно! Православие выражается единством Богодарованной истины; самодержавие — единством Богодарованной власти, народность — единством стремлений, царем указанных и Богом освящен­ных.— Православие приемлет истину от Бога чрез Церковь и ей подчиняется смиренно; само­державие принимает Царя от Бога чрез преемст­во родов и ему повинуется вседушно; народность восприемлет сознание избранничества Божия, для особых целей Провидения, измеряя их изве­стною волею Божиею, и ее наипаче исполнитель­ным орудием себя представляя. Народ, предан­ный Богу и Царю и единодушно стремящийся к исполнению указуемых Ими целей, — какая не­сокрушимая сила! какой задаток благоденст­вия и благопоспешения во всем! Есть что и есть из-за чего поберечь! — Береги же, народ рус­ский, сии сокровища. Не трать и не порти их!

 Православие портится, когда не хотят прини­мать истину Божию, а свою на место ее изобресть покушаются; самодержавие портится, когда за­мышляют свою — новую — изобретать власть а не Богодарованную принимать; народность пор­тится, когда народ не Божий — небесные, а свои земные начинает исключительно преследовать цели, чуждому при том подчиняясь влиянию. Плодом сего будет — разномыслие: всякий о всем судит по-своему, — самовластие: всякий сам себе царь; и, естественно, после того, как у всяко­го стал свой ум — царь в голове, — разъедине­ние и врозь устремление сил: всякий о себе, и никто о других. — Когда войдет все сие в жизнь и начнет быть преобладающим явлением, тогда начнется разложение, расстройство и уничиже­ние государственного тела.

 В чем потому опасность для нашего будуще­го? — В усилении притязаний на самопостиже­ние истины, на решительную независимость мыс­ли, на научность, не хотящую подчиниться истине Божией; — в усилении требований самоуправ­ления и решительной независимости действий, тяготящейся указаниями власти и не терпящей отчетности перед нею; — в усилении чуждо-на­родных влияний, и под ними — стремлений ис­ключительно к земному, настоящему, с забвени­ем неба и вечности.

 По сим чертам сами судите, есть ли чего опа­саться нам за наше будущее?! Храним ли мы целыми коренные стихии нашего духа русского, с беспечностию и равнодушием позволяем себе портиться по всем сторонам нашего народ­ного характера?

 Не буду докучать вам обличительными ука­заниями. Осязательно явное что указывать?! Предполагаю, однако ж, у многих страшливый вопрос: что же делать?!

 Ближе всего вот что! — Сам не порться и вокруг себя не позволяй расширяться порче — ни неверию, ни самовластию, ни чувственности по чуждо-народным влияниям. Если б всякий поставил себе сие законом, некому было бы пор­титься, и портящее само собою исчезло бы из среды нас, не находя себе пищи, опоры и под­держки. Разумные не иначе и действуют. Об ум­ножении разума и помолимся, по слову Апостола, который говорит: «аще же кто лишен есть пре­мудрости, да просит от Бога, всем подающаго нелицеприемне, и дастся ему» (Иак.1.5).

 Молитвою о вразумлении и помощи свыше да утешают себя и истинные ревнители о благе отечества, когда видят малоуспешность или без­успешность своих усилий. Ибо, подумавши обо всем, не можем успокоительно остановиться ни на чем человеческом,— и невольно вырывается возглас из сердца: Аще не Господь! — а наши меры слабы.

 Он, многомилостивый, столько раз спасавший Россию от окончательного разорения, имиже весть судьбами, устроит, что сберегутся в нас и существенные стихии нашего духа, несмотря на сильный напор явлений и действий, растлеваю­щих его по всем сторонам. Владычица Богоро­дица! Сохрани русский народ русским во всем, и таким вручи его хранимому Тобою благовер­ному Государю Цесаревичу Николаю Александ­ровичу. Аминь.

 8 сентября 1864 г.

4. Слово на введение во храм Пресвятой Богородицы (Верующие по следам Богоматери должны восходить во внутренний храм – пред лице Самого Царя и Бога. Ступени умного восхождения к Богу)

 Вводится в храм Пресвятая Дева — отро­ковица Мария, будущая Матерь Спаси­теля и всех верующих в Него! Празд­нуя ныне сие действие из Ее жизни, как дети Ее по вере и духу, понудим себя и подражать сему действию по его силе и значению. Ибо еще Про­роком предызображено: «приведется царю девы вслед ея, искренния ея приведутся тебе… и введутся в храм царев» (Пс.44,15-16). Девы — это души верую­щих; храм царев — это внутреннейшее Богопребывание. Если мы — верующие, то по следам Богоматери должны восходить во внутренний Храм — пред лице Самого Царя и Бога.

 Введение, впрочем, в храм отроковицы Богоматери было только предзнаменованием восхождения всех верующих пред лице Бога. Основание же и начало тому положено, и самый путь туда проложен уже Самим Господом Спасите­лем — по Его человечеству. Он вошел, как пишет Апостол, в «самое небо да явится лицу Божию о нас» (Евр.9,24). Человечество в лице Иисуса Хри­ста прошло небеса и стало пред лице Самого Бога — не ради Господа, а ради нас. Этим от­крылся истинный «путь святых» (Ефр.9,8), сокрытый для древних под символом вхождения во святая свя­тых скинии. После сего уже все верующие име­ют дерзновение входить «во внутреннейшее заве­сы, идеже предтеча о нас вниде Христос» (Евр.6,19-20), — входить путем «новым и живым, егоже обновил есть нам Господь завесою, сиречь плотию Своею» (Евр.10,19-20).

 Самим делом верующие входят пред лице Бога сим путем новым и живым, уже по исходе из тела. Но чтоб удостоиться сего, надобно в здешней жизни умно или сердечно совершить то, что делом совершится по смерти, то есть на­добно здесь еще умом и сердцем взойти во внутреннейшие завесы, стать пред лице Бога и ут­вердиться там на неисходное пребывание.

 Божия Матерь восходила по степеням (ступеням). Есть степени и умного восхождения к Богу. Их мож­но насчитать много. Укажу вам главнейшие.

 Первая ступень есть обращение от греха к добродетели. Человек-грешник не помнит о Боге и о спасении души своей не заботится, а живет, как живется, удовлетворяя своим страс­тям и склонностям без всяких ограничений, лишь бы только это не расстраивало его вза­имных к другим отношений. Очевидно, куда приведет человека такой путь! Но грешник в беспечности и нерадении не видит того. Гос­подь же бдит над ним. И бывает, что или Ангел Хранитель в сердце, или слово Божие — чрез слух — открывают очам его бездну, в которую он идет, смеживши очи. Когда грешник восприимет в чувство опасность своего положения и возжелает избавиться от готовой ему пагубы, тогда полагает в сердце своем твердое намере­ние отстать от прежних своих худых дел и обы­чаев и начать жизнь по заповедям Божиим. Эта перемена жизни на лучшее, или, как я сказал, обращение от греха к добродетели и есть пер­вая ступень восхождения к Богу. Того, кто всту­пил на сию ступень, вы видите занятым с напря­жением сил сим одним добро деланием. Нет его на гуляньях, ни в театре, ни на балах, нигде, где потешают страсти и чрез них служат сатане. Он всегда за делом: или на должности, или в тру­дах по семейству, или в делах благочестия и бла­готворения. Ходит в храмы на службы Божий, как только есть возможность, и соблюдает все уставы Церкви; помогает всячески нуждающим­ся, дело свое ведет добросовестно, терпит, когда нужно терпеть, и за себя, и за других, соблюдает мир и мирит, отличается постоянством и степенностию, не болтает попусту, не бранится, мало спит, мало ест и прочее. Вот эта первая ступень!

 Вторая ступень есть обращение от внешне­го доброделания к возбуждению и блюдению доб­рых чувств и расположений. Внешние дела це­нятся более по чувствам и расположениям, с какими совершаются. Сии чувства не всегда бы­вают исправны, при видимой исправности, и по­тому губят большую часть наших добрых дел. Например, в церкви быть — Богоугодное дело… но к сему делу может привиться тщеславие и сделать его небогоугодным. Можно с удоволь­ствием стоять в церкви, но для того, чтоб глазеть на то или другое, или чесать слух, как охуждает Апостол. И это уничтожает доброту пребывания в церкви. То же может случиться и со всяким добрым делом. Можно милостыню подавать и поститься — да видимы будем; можно много тру­диться для других — из человекоугодия; можно уединяться и терпеть — из презорства; можно быть усиленно деятельным — из зависти; дер­жаться на службе и исправно служить — из ко­рысти и неправедных прибытков, так что если проследить всю сумму наших добрых дел и стро­го обсуждать чувства, с которыми они совершаемы были, может оказаться, что они все — ни­что — уничтожаются недобротою сокрытых под ними чувств.— А ведь это жаль! Так вот и на­добно нам строго смотреть, чтоб никакие худые чувства и расположения не оскверняли наших добрых дел. Сначала, когда только обратится человек от греха к доброделанию, ему, можно сказать, еще некогда заняться своим внутрен­ним… Вся его забота обращена на то, чтоб от­выкнуть от худых дел и привыкнуть к добрым. Например, в церковь он не ходил, а проводил время в какой-либо утехе; надо отвыкнуть от сего обычая худого и привыкнуть к церкви. Милостыню не подавал и тратил деньги на дру­гое что, расточал, прогуливал, — надо отвыкнуть от гулянья и привыкнуть к милостынеподаянию; постов не соблюдал, а ел много, сладко и скоромно, — надо и здесь от одного отвыкнуть, и к другому привыкнуть. Так и во всем! Так, говорю, на первых порах, когда обратившийся от греха только отвыкает еще от дел и обычаев греховных и привыкает к доброделанию, ему не­когда следить за своими чувствами, хоть и не невозможно и не необычно сие. Тут борьба его с собою дает высокую цену всякому его делу, хотя бы и проскользнуло куда-либо недоброе чувство. Но потом, когда он навыкнет доброделанию и установится в порядке добродетельной и благоретивой жизни, непременно должно ему войти внутрь своего сердца и строго смотреть за свои­ми чувствами. Прежде враг старался отвлекать его от добрых дел, когда были еще сильны при­вычки греховные. Теперь же, когда он отвык от сих последних и остановился в добре, враг нач­нет неправыми чувствами уничтожать доброту дел. Так и надобно обратиться внутрь и смот­реть за своими чувствами. Вот то время, ког­да работающий добру, дошедши до сознания бе­ды, опасности или бесполезности труда, если при добрых делах не бывает добрых чувств, положит твердое намерение войти внутрь себя, строго смотреть за своим сердцем и не допус­кать ни в каком случае недобрых чувств и рас­положений, или этот поворот и обращение от внешнего доброделания к удобрению внутрен­них чувств и расположений — есть вторая сту­пень в восхождении к Богу. Называется это внутрь пребыванием, вниманием ума, трезвением, различением помыслов, или очищением серд­ца. Дело сие состоит все в том, чтоб отгонять недобрые чувства и привлекать, возбуждать и укреплять добрые… С самого утра, говорит свя­той Диадох, стань у входа сердца и посекай гла­вы исходящих оттуда злых помыслов. Ибо ка­кое бы дело ни пришлось нам делать, тотчас лезет из сердца худое помышление, чтоб его осквер­нить. Наш долг — худое помышление отогнать, а доброе на место его воспроизвесть и с сим добрым помышлением совершить дело. Например, вы собираетесь в церковь; и пойдут помыслы: нарядись получше, чтоб на тебя смотрели, или: иди-иди, там увидишь того-то или ту-то… или еще: — сходи; сходишь, скажут, что ты благоче­стивый, и подобное. Все это надо прогнать и на место того воспроизвести в сердце чувство обя­занности быть в церкви во славу Божию, и с сим чувством сходить в церковь. Как в этом, так надо поступать и в прочих делах. Чем бдитель­нее кто смотрит за сердцем и чем безжалостнее будет отсекать недобрые помышления и чувства, возникающие из него, тем скорее ослабит, замо­рит и истребит сии страстные помыслы. Они будут показываться все меньше и меньше, а на­конец и совсем улягутся и перестанут беспоко­ить, а на место их укоренятся чувства добрые и святые. В сердце водворится тогда мир и невоз­мутимый покой. Это походит на то, как стакан мутной воды поставить так, чтоб он не колебал­ся. Нечистота все будет оседать вниз: чем более она спадет, тем чище становится вода, а наконец и совсем очистится. Небо, солнце, луна и звезды в нем будут видимы! Вот это вторая ступень — очищение и чистота сердца чрез борьбу с по­мыслами и страстями!

 Третья ступень — есть обращение от себя к Богу, которая состоит в том, чтоб стоять умом в сердце пред лицем Бога, что собственно и есть вхождение во внутреннейшее за завесу — тем новым и живым. Первые две ступени суть только приготовления к сему, но такие, что без них ему быть нельзя. Как, наоборот, те две без сего последнего не приводят к цели. Начало сего состоит в том, чтоб утвердиться в помышлении о присутствии Божием. Где бы кто ни был, что ни делал, сознавай, что всевидящее око Божие утверждено над твоим сердцем и все проникает его. Как солнце на небе светит и освещает всю вселенную и все твари движутся и действуют под его освещением, так да творим и мы все свои духовные дела, на умственной тверди своей имея утвержденным умное Солнце — Бога Всевидя­щего. Сие настроение внутрь нас само собою приходит по умиротворении помыслов на вто­рой степени и очищении сердца от страстей. Ибо так говорит Господь: «блажени чистии сердцем, яко тии Бога узрят» (Мф.5,8). Но не в одном зрении су­щество сей степени, как бы холодном Богу предстоянии. Это только преддверие. Дело же са­мое в том, чтобы сердцем к Богу устремляться, забыв все — и в себе, и окрест себя, в Боге исче­зать, или к Нему восхищаться (возноситься). Святые отцы называют его исступлением, то есть выступле­нием из обычного порядка жизни и погружением в Бога, по-гречески «екстасис». Чтоб сделать понятнее для вас, скажу вам один-другой пример: об одном старце говорили, что он по­мнил себя только до первой «славы», то есть, на три псалма, а потом погружался в Богосозерцание и так — умно (мысленно) — без слов молился Господу, стоя неподвижно. О другом старце говорили, что он вечером становился на молитву, обращаясь лицом на восток, воздевал руки свои, был восхи­щаем к Богу и гак пребывал неизменно до тех пор, пока солнце, взошедши, ударами лучей сво­их не низводило его с блаженной высоты. Вот это и есть восхищение — или самое вступление во внутреннейшее — пред лице Бога, о кото­ром напомнило нам празднуемое нами Введе­ние Пресвятой Богородицы. Это высшее его со­стояние, но обычное проявление сей степени — в начатках — есть горение сердца, или возбуж­дение чувств при чтении, молитве, доброделании, дома и в церкви, за делом и на пути. Плод сего — молитва. Вспадает чувство на сердце — человек входит сознанием внутрь, и ничего не хочет иметь в мысли, кроме Бога. Если в сем состоянии он молится, то сытости не знает по­клонов и молитвенных воздыханий к Богу. Го­рение сердца ублажает его, и ему всегда хотелось бы быть в сем состоянии, как уверяет Макарий Египетский, если б можно. Вот, кто начал приходить в такие состояния, тот вступил на третью ступень, то есть стал восходить от себя к Богу! Это предел восхождений, но такой, кото­рому конца нет, ибо Бог бесконечен!

 Вот три ступени восхождения вслед Пресвя­той Девы пред лице Бога! На какой мы с вами братие? На первой, второй или третьей? — Но на какой бы кто ни стоял — все хорошо. Вот кто валяется в грехе и страстях, не радя о спасе­нии, — то худо! А если кто обратился от греха и вступил на путь добродетели, тот уже на доброй стороне. Только пусть не стоит на одном месте, ибо это опасно, а все движется понемногу впе­ред, «задняя забывая и в предняя простираясь», как заповедал Апостол (Флп.3,13). Аминь.

 1860 г.

5. Слово на введение во храм Пресвятой Богородицы (Пред самым явлением Христа прекратились пророчества. Родившаяся и введенная во храм Пречистая Отроковица возвещает Христа. Что такое свет Христов и кто входит в него?

 Празднуем мы ныне Введение во храм Пресвятой Богородицы, которое Церковь именует благоволения Божия предображением и человеческого спасения проповеданием. Как зарница, предшествующая солнцу, явлением своим указывает на скорое явление солнца, так Пресвятая Дева — Богоизбранная Отроковица, вхождением своим во храм Христа всем предвозвещает, сим действием всем велег­ласно вопия: се грядет, се грядет обетованный и чаемый Избавитель всех — Солнце Правды, Христос, Бог наш!

 Предшествовала сему благоволительному Божию устроению ночь, и люди сидели во тме и сени. Только в одном народе израильском мало-мало рассеивали сию тму пророческие обетования, являясь по временам на их духовном гори­зонте, подобно звездам, просвещающим ночную тму. Еще в раю, тотчас по падении, начались сии обетования и с того времени все чаще и чаще повторялись, более и более определяли силу чае­мого избавления Божия и яснее обозначали име­ющего прийти Царя, Пророка, Священника по чину Мелхиседекову со всеми обстоятельства­ми его явления, чудотворения, учения, смерти, Воскресения и вознесения на небо и одесную Бога Отца седения. Это был точно млечный путь в ночи ветхозаветных сеней. Пред самым яв­лением Господа пророчества прекратились, как пред рассветом скрываются звезды. И как здесь наконец только зарница остается, светя и пред­вещая скорое появление солнца, так и там светила родившаяся и введенная в храм Пречи­стая Отроковица, Христа предвозвестившая.

 Потом и само Солнце Правды явилось, тму разогнало и всех просветило. Ныне Сам Хрис­тос Господь полным светом осиявает мир хрис­тианский и просвещает всякого человека, гряду­щего в мир. Слава Тебе, показавшему нам свет! Провидел сие блаженство наше святой пророк Исайя и, утешая Израиля, прорек: «яко будет 0 последния дни явлена гора Господня, и дом Божий па верее гор, и возвысится превыше холмов; и приидут к ней еси языцы. И пойдут языцы мнози и рекут: приидите, и взыдем на гору Господню и в дом Бога наковля, и возвестит нам путь свой, и пойдем по нему. От Сиона бо изы­мет закон и слово Господне из Иерусалима» (Ис.2.2-3). Го­ра сия есть Церковь Христова. Все языки со­брались в нее, и еще собираются. Их влекла и влечет жажда света духовного. Входя в Цер­ковь, они удовлетворяют сей жажде, находя в христианском законе все, чего может искать и желать душа. В числе других и мы — русские — пришли, приняли закон Христов и пошли по нему. Ныне и мы в свете лица Божия ходим и о имени Его радуемся!

 Слава тебе, Господи! Как ведаете, вера Хрис­това, которая и есть свет Христов, господствует у нас. Всюду храмы Божий, всюду святое бого­служение идет свободно и проповедь слова Бо­жия слышится. Свет светит. Но каждый ли из нас в частности воспринял сей свет и просвещен им? И среди дня иной ничего не видит, когда или глаза закроет и испортит, или зайдет в тем­ное место. Так и среди белого дня Христова, над нами сияющего, может случиться, что тот или Другой из нас во тме пребывает и во тме ходит. Остережемся, братие, не попасть бы нам в число таковых!

 Святой апостол Петр писал к иудеям: «имамы известнейшее пророческое слово, емуже внимающе, якоже светилу сияющу в темнел те, добре творите, дондеже день озарит и деннца возсияет в сердцах ваших» (2Пет.1.19). Это говорит он о пророческом свете и уверяет, что он для иудеев бывал в его время то светилом в темноте, то рас­светом или восходом солнца, то днем полным. Но что для иудеев пророческий свет, то для нас свет Христов, или учение Христово. То же и он для нас есть то светильник в темноте, то вос­ход солнца, то полный свет дневной. Это неми­нуемые знаки при вхождении во свет Христов! И кто не испытал их в пути своем, тот еще не увидел света Христова.

 У апостола Петра исходною точкою движе­ния к свету поставляется у зрение света: «ему же внимающе». Заметит кто из окруженных мраком свет, пойдет по указанию его и придет сначала к такому свету, который можно сравнить с рассве­том, или восходом солнца, а потом к такому, ко­торый уподобляется полному дневному свету. Разъясним это сравнение.

 Во тме, в темном месте пребывает грешник, страстям работающий и нерадящий о спасении. Но слово ли услышит он, или прочитает что, или увидит что, или обстоятельства жизни его так устроятся, что он опомнивается, приходит в себя, начинает тревожиться заботою об опасности своего положения и необходимости исправиться. В душе его тогда, как светильник в темном мес­те, зажигается сие помышление. Чем более он ему внимает, тем сильнее воссиявает свет его и тем принудительнее разгорается в нем нужда, потребность и желание исправиться. Если не про­изойдет какое развлечение, сие дело внимания к воссиявшему в сердце свету благодати, призы­вающему к исправлению, оканчивается твердою решимостию оставить грех страсти, нерадение и все дела худые и начать жить исправно по зако­ну Христову. Это время — от первого помыш­ления об исправлении до окончательной реши­мости исправиться — есть период покаяния, первый шаг в область света Христова, очень по­хожий на то, как кто идет на увиденный в темно­те огонек.

 Потом покаявшийся начинает жить исправ­но, как захотел, решился и дал обет на духу. Но хочет он сделать какое добро, а прежние при­вычки, склонности и страсти восстают и поку­шаются отвлечь его от добра. Не хотя им поко­риться, он борется с ними, и не иначе как чрез борьбу сию успевает делать добро. Это так не­избежно, что какое бы дело благое кто ни заду­мал, тотчас встречает сопротивление или в се­бе, или вовне, и непременно должен бороться, чтоб устоять в добре. Тяжело конечно; но то Утешительно, что чем более стоит кто в борьбе и решительнее борется, тем борьба сия становится легче. Страсти слабеют, а добрые расположения берут преобладание. Наконец последние так уси­ливаются, что первые почти незаметны бывают Святые чувства и расположения так глубоко внедряются в сердце, что составляют естествен­ное как бы его состояние, и тогда человек добродетельствует так же свободно, как дышит. Этот период от покаяния до очищения сердца, период борьбы со страстьми и похотьми есть то, что у Апостола названо рассветом, или восходом солн­ца: «дондеже день озарит и воссияет денница». Страсти подобны туманам. Как в природе, чем долее солнце стоит на горизонте, тем реже ста­новится туман, а наконец и солнце во всей кра­соте показывается, так и у нас, чем больше чрез борьбу со страстьми держимся мы пред Солн­цем — Христом, тем туман страстей редеет бо­лее, наконец и совсем исчезает и воссиявает в душе Христос Господь — Солнце полное и чис­тое.

 С сего времени начинается состояние чисто­ты блаженное, в коем Бога созерцают, как гово­рит Господь: «блажени чистии сердцем, яко тии Бога узрят» (Мф.5,8). Бог светится в чистом сердце, как солнце в чистой воде или в чистом зеркале; как сердце сие разумно, то оно созерцает святящегося в нем Бога, и как Бог есть блаженство, то оно блаженствует в нем. Сподобившийся такого со­стояния, говорит святой Иоанн Лествичник, еще во плоти, во всех словах, делах и помышлениях имеет всегда правителем обитающего в нем Бога (Лествица, ст.29,11,12); ибо не ктому уже сам он живет, но живет в нем Христос (См.Гал.2,20).

 Итак, покаяние, борьба со страстьми и стя­жание чистоты сердечной — вот три поворота в движении к свету Христову! Посмотри теперь каждый на себя и определи, где находишься? Если на сем пути находишься, слава Богу, а если нет, подумать надо о себе и побояться за себя. Ты еще не узрел света Христова, еще во тме ходишь, на путях пагубы бродишь и спешишь во дно адово. Избави вас Господи всех от сего! А если кто в самом деле запутался как-нибудь в страсти и беспечностию одолеваем есть, понудь себя возникнуть от диавольских сетей, в кои живым уловлен ты от него и в коих он усиленно держит твой ум и твое сердце, не допуская там воссиять свету славы Христовой (2Кор.4.4).

 Бог, рекий из тьмы свету воссияти, всех нас Да извлечет из тьмы греха в чудный Свой свет (1Пет.2.9). И да даст воссиять в сердцах наших свету разу­мения славы Божией о лице Иисус Христове! И денница Солнца — Пренепорочная Дева, Хри­ста предвозвестившая введением во храм света своего зарями, да просветит нас, благоверно Бо­городицею исповедающих Ее! Аминь.

 21 ноября 1863 г.