В тот же день, четверг шестой седмицы по Пасхе, празднуем Вознесение Господа, Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа. Поскольку Господь, находясь прежде Своих страданий с учениками, обещал им пришествие Всесвятого Духа и сказал: Лучше для вас, чтобы Я пошел; ибо если Я не пойду, Утешитель не придет к вам (Ин.16:7), и еще: Когда же придет Он… то наставит вас на всякую истину (Ин.16:13), то и по восстании из мертвых являлся им сорок дней не постоянно, но время от времени, разделяя с ними пищу и питие и представляя воскресение делом наидостовернейшим. Наконец, возвестив о Царствии Божием, повелел им не отлучаться из Иерусалима, но, пребывая там, ожидать пришествия Всесвятого Духа, дабы креститься и от Него, ибо прежде они были крещены одною лишь водой от Иоанна Предтечи, хотя Епифаний Кипрский и рассказывал впоследствии, что Иоанн Богослов крестил Богородицу, а Петр и тот же Иоанн — прочих апостолов.

Оставаться же в Иерусалиме повелел для того, чтобы проповедь благовестия сперва утвердилась там, и апостолы, удалившися в иные места, не были бы с легкостью оклеветаны как лжецы, а еще потому что надлежало им, как неким воинам запастись здесь оружием Духа и после выйти на битву с врагами Христа. Но когда настало время Вознесения, Он возводит их на Масличную гору (которая называется так потому, что там насаждено множество оливковых деревьев, и беседует с ними про возвещение о Нем всем концам земли и про нескончаемое Его Царство в будущем. А поскольку видел, что и они в присутствии Пречистой Его Матери намереваются вопрошать о том, чему надлежит быть, приставляет к ним ангелов, которые изъяснят [предстоящее Ему] восхождение на небо.

И вот на глазах учеников взят был от них, когда приняло Его облако, и так, в сопровождении ангелов, повелевавших друг другу поднять врата небесные (ср.: Пс.23:7) и изумлявшихся багрянистости Его тела по причине крови (ср.: Ис.63:2), взошел на небо и воссел одесную Отца, обожив и, дерзну сказать, соделав богоподобной ту самую плоть, чрез которую мы по упразднении древней вражды примирились с Богом.

Ангелы же, приблизившись в человеческом образе к апостолам, говорили: «Мужи-галилеяне! Что стоите, дивясь и взирая на небо? Тот, Кого вы видите с плотью, Бог Иисус, снова придет так, то есть с плотью же, но не прежним образом, в бедности и безмолвии, а в великой славе и, сопровождаемый ангелами, как и ныне» (ср.: Деян.1:11). Тогда апостолы, перестав вглядываться в небо, возвратились с Масличной горы, ибо она находится весьма близко от Иерусалима — в двух тысячах сорока шагах, а это субботний путь (ср.: Деян.1:12).

Так законоположено было при Моисее — на столько шагов ходить в субботу, ибо скиния свидетельства отстояла от иудейского стана на столько же, а туда и в субботу разрешалось ходить для поклонения, но не удлинять переход, почему и называется тот путь «субботний» (ср.: Нав.3:4). Отсюда некоторые полагают, что и Христово Вознесение произошло в субботу, а между тем это заблуждение. Апостолы по возвращении поднялись в горницу, где и пребывали с женами-мироносицами и Матерью Слова, посвящая все время посту, молитве и молениям и ожидая, согласно обетованию, пришествия Святого Духа (см.: Деян.1:14). Вознесшийся во славе, Христе Боже наш, помилуй нас. Аминь.

I. ВИССАРИОН (НЕЧАЕВ), ЕП. КОСТРОМСКОЙ. Объяснение церковного песнопения праздника Вознесения. Поучение в праздник Вознесения Господня

Еже о нас исполнив смотрение и яже на земли соединив небесным, вознесяся ecu во славе, Христе Боже наш, никакоже отлучался, но пребывая неотступный и вопия любящим Тя: Аз есмь с вами и никтоже на вы (Кондак Вознесению).

В сем церковном песнопении прославляется вознесение Господа Иисуса Христа с плотью на небеса. Посвятим несколько минут на благоговейное размышление, по руководству сего песнопения, о значении этого события в деле нашего спасения.

Еже о нас исполнив смотрение, и яже на земли соединив небесным. Вознесение Христово было завершительным событием в истории смотрения о нас. Что значит смотрение о нас? Значит попечение или промышление Божие о нашем спасении, подобное попечению домохозяина а своем доме и семействе, и потому точнее оно называется домостроительством. Ряд этих смотрительных действий начинается со времени грехопадения наших прародителей. Изрекши строгий приговор за преступление данной им заповеди, Господь вместе преподал им утешение обетованием о семени жены, которое сотрет главу змия, то есть о имеющем родиться от жены без участия мужа или бессеменно Христе, который вконец победит и поразит диавола, принявшего на себя образ змия и в сем образе склонившего людей к грехопадению. Затем следовали многие другие обетования и пророчества о Христе, приготовлявшие людей к принятью Спасителя, также прообразования, то есть лица, обрядовые учреждения и события, которые образно пред указывали Христа и Его служение спасенью человеческого рода. Для хранения относящихся ко Христу пророчеств и обетований, подкрепляемых прообразованиями, избран был из среды всего человечества один народ, который был предметом особенного попечения Божия и огражден был от языческих суеверий строгими законами, хотя весьма часто уклонялся от истинного богопочтения. Но избрав особый народ для сей цели, Господь «не переставал свидетельствовать о себе благодеяниями» (Деян. 14:17) и язычникам. Он и их приготовлял мало-помалу к познанию и принятью великого таинства спасения. Нет, сомнения, что и в среде их сохранялись остатки первобытного откровения. Некоторые истины веры и в особенности обетования, данные в начале для всего человечества еще прежде, чем избран был один народ для их хранения, были общим достоянием для всех народов, и, переходя от отцов к детям, от предков к потомками через устное наставление, не совсем были забыты языческими народами, как свидетельствует об этом сохранившиеся у них, хотя в искаженном виде, предания о происхождении и первобытном состоянии человека или о золотом веке, о грехопадении прародителей в раю, и, что всего важнее, предание об искупителе рода человеческого, и ожидание Его пришествия. В деле приготовления язычников в вере во Христа немало значения имели также многократные по разным случаям сношения их с избранным народом. Евреи вступали в сношения почти со всеми народами древнего мира по случаю путешествий, мореплавания, войн, пленений и торговли, и не могли не знакомить язычников с своею верою и своими надеждами о пришествии Христовом. Сему знакомству наипаче способствовал перевод еврейских священных книг на общераспространенный греческий язык, появившийся за два столетия до явления Мессии, и таким образом учение, содержащееся в сих книгах, и между прочим учение о пришествии Христа, сделалось доступным не только ученым язычникам, но черев них многим другим. Сверх того языческий мир пред рождеством Христовым дошел до такой крайности нечестия и разврата, что в лучших людях, сколько-нибудь верующих в промысел Божий, не могло не возникнуть сознания неотложной нужды в божественной помощи для выхода из этого состояния. Это сознание имело значение одного из условий приготовления людей к вере во Христа, наконец, после продолжительного приготовления к принятью Спасителя, Он явился в мир и исполнил, т.е. довершил еже о нас смотрение, ибо сделал все, что надлежало сделать для нашего спасения. Сей Спаситель есть Сын Божий, второе лице Святые Троицы, единосущный Отцу и Святому Духу. Он соделался человеком, восприяв в Свою божескую ипостась душу и тело человеческое от Пресвятые Девы Марии, прожил на земле тридцать три с половиной года, просветил людей светом истины, пролил за них на кресте Свою пречистую кровь для умилостивления сею искупительною жертвою разгневанного грехами их Бога. Последним делом Его пребывания на земле была победа Его над смертью и адом. Словами песнопения; яже на земли соедини небесным, указуется на плоды Его сошествия в ад. Сим сошествием разрушена преграда отделявшая небо от земли, небожителей от земнородных. Правда, и до сего события не прекращалось общение между ангелами и людьми. По временам во многих чрезвычайных случаях ангелы нисходили с неба на землю и являлись орудиями промышления Божия о людях. Не только избранный народ пользовался их покровительством, особенно в лице праведников, как, например, патриарх Иаков, видевший во сне таинственную лестницу, соединявшую небо с землею, и нисхождение по сей лестнице к ложу его одних ангелов и восхождение других, но и языческие народы не лишены были охранения ангельского; например, пророк Даниил видел ангелов разных царств и народов, охраняемых ими. Но это общение ангелов с человеками относилось только к земной судьбе людей, оно продолжалось только до смерти их. Смерть прекращала это общение: никто из умерших земнородных не соединялся с небожителями. Все люди по смерти, не исключая величайших праведников, нисходили в ад и пребывали в нем до тех пор, пока Христос, возлежа телом во гробе, душею сошел в адскую темницу. Он принес благовестие о спасении всем душам, находившимся в ней, и тех из них, которые с верою приняли Его «благовестие, извел в рай, в область небожителей, святых ангелов. Вместе с прочими умершими сподобился последовать за Христом в рай, согласно Его обетованию, умерший на кресте разбойник, уверовавший в Него и раскаявшийся: – ему не долго пришлось оставаться в аде. От тех пор всем земнородным, истинно верующим во Христа, открыт путь прямо в рай, в общество небожителей, св. ангелов. Таков смысл выражения: яже на земли соедини небесным. Земнородные вступили в общение с небожителями не только на земле, но и на небесах вследствие победы Христа над адом. Эта победа была последним подвигом пребывания Христа на земле. Теперь Христу уже не зачем было оставаться на земле. Время подвигов кончилось. Все, что надлежало совершить на земле, Он совершил, Ему ничего больше не оставалось, как оставить землю, и Он с пречистою Своею плотью вознесся на небеса.

Но разлучившись от нас видимо, Христос продолжает пребывать с нами невидимо. Вознесшись с плотью на небеса, Он присутствует среди нас неотступно в святой своей Церкви. Церковь, Им основанная на земле, соединена с Ним не одним происхождением от Него, но самой жизнию в непрерывно продолжающемся общении с Ним. Жизнь ее неразрывна с жизнию Христа. Она есть, тело Христово во всем своем составе, а верующие суть, члены этого тела (1Кор. 12:27). Христос именуется, главою Церкви (Еф. 1:22), так что без Него Церковь, как тело без головы, жить не может. Церковь видимо управляется священноначалием. Что такое священноначалие? Что такое пастыри и учители? Органы и уста Христовы. Через них Он Сам учит и руководствует людей, так что кто слушает их, слушает Самого Христа, и отвергающийся их, отвергается Его Самого (Лк.10:17). Христос присутствует в святом Евангелии. Это не мертвая, книга. В ней доселе глаголет Сам Христос. Читающий и слушающий евангельское слово, внемлет Самому Христу. – Тесное общение Христа с верующими проявляется преимущественно в таинствах. В крещении они облекаются во Христа, то есть становятся близкими к Нему, как срачица близка к телу; спогребаются и совоскресают вместе с Ним. В таинстве причащения делаются единокровными Ему. Христос так близок к пан, что все делаемое нами для верующих, делается для Него, что оскорбления и унижения, причиняемые им, Он относит к Себе. Савле, Савле, что мя гониши? сказал Он одному из жестоких гонителей учеников Христовых. Раздирающий Церковь ересями и расколами раздирает ризу Христову. Христос «всегда жив, чтобы ходатайствовать за нас» (Евр. 7:23). Поистине Христос пребывает с нами неотступно по неизреченной любви к нам. Что воздадим Ему за сию любовь? За любовь воздадим любовью. Благо любящим Его. Он вопиет к ним: Аз есмь с вами, и никтоже на вы. «Не бойся, я с тобою и никто не сделает тебе зла», сказал Он однажды Павлу в видении (Деян. 18:10). Враги Христовы могут причинить много зла любящим Его, но победа останется за ними. При помощи благодати Христовой никакому врагу не удастся победить их любви к Нему. Да поможет всем нам Господь стяжать таковую любовь и утвердиться в ней.

II. ИОАНН КРОНШТАДТСКИЙ

1. Слово в день Вознесения Господня («Господь, после беседования с ними, вознесся на небо и воссел одесную Бога» (Марк. 16. 19) Почему Господь от нас вознесся на небо»)

Св. Церковь всех земнородных возбуждает ныне к веселию и говорит: «вси языцы восплещите руками, яко взыде Христос, идеже бе первее» т.е. все народы восплещите от радости руками: потому что Христос возшел туда, где был прежде, т. е. на небо.

И так в праздник вознесения Господня нужно радоваться всем христианами. Чему же радоваться?—Казалось бы, скорее надобно было печалиться и скорбеть: потому что сладчайший Спаситель наш Иисус Христос оставил нас видимым Своим присутствием и вознесся на небеса, откуда придет опять, но придет уже грозным Судией всех земнородных. Нет: в день Вознесения Господня больше причин к радости, чем к печали. Рассмотрим, почему Господь от нас вознесся на небо.

Господь вознесся от нас на небо не для того, чтобы опечалить нас Своим отшествием, но чтобы устроить нам полезнейшее. Вся жизнь Его, все дела Его были на пользу нашу, во спасение наше; точно также и вознесение Его было для нашего блага. Как любя нас, Он сошел к нам с небес и, пожив с человеками, положил за них душу Свою на кресте: так любя нас и на небо вознесся, нам же благодетельствуя. Так Он Сам говорил учениками своим: «лучше для вас, чтобы Я пошел; ибо, если Я не пойду, Утешитель не приидет к вам; а если пойду, то пошлю Его к вам» (Ин.16.7). И так, Господь вознесся на небо для того, чтобы вместо Себя послать равного Себе—Утешителя Духа Святаго, Который утешили бы Св. Апостолов и всех истинных христиан в их скорбях, бедах и гонениях. ― Вот первая причина радости же. Гряди же, гряди Господи Иисусе и пошли нам Утешителя!

Далее—вознесся от нас Господь на небо, с высоты призирать на нас, как Отцу на чад, как Пастырю на овец, как Орлу на птенцов, как Вождю на свое воинство, чтобы всякого видеть и у каждого из нас рассматривать нужду и потребности, и каждому подать помощь. Как какой-нибудь царь, собрав на войну многочисленные войска свои и желая видеть все свои полки, восходит для того на высокое место,—на гору или на какое-нибудь здание, и с высоты смотрит и устрояет их, и когда видит, что они одолевают, радуется о них; а если замечает, что их одолевают, посылает им скорую помощь: так Господь наш, Царь царям, имея воинствующую на земле Церковь Свою, т. е. верных христиан Своих, восшел на небо, как бы на гору, чтоб с высоты видеть подвиг каждого и подвизающимся соплетать венцы, а изнемогающим подавать руку скорой помощи,—чтобы падших восстановлять и делать их сильнейшими против врагов, а гонящим нас полагать препятствие. Святой первомученик Стефан подвизается в страдальческом подвиге: его побивают иудеи камнями, а Господь наш, отверзши небо, с высоты славы Своей смотрит на него,—так что страдалец видя это, восклицает: «я вижу небеса отверстые и Сына Человеческого, стоящего одесную Бога» (Деян.7.56).

Вознесся от нас Господь на небо и для того, чтобы, как солнце осиявать всех нас благодатью Своею с высоты небесной. Как солнце, скрывшись на западе, производит темноту ночную по всей поднебесной; а когда взойдет и поднимется на высоту: тогда со всей поднебесной тьма бежит прочь прочь, а лучи солнечные осиявают вселенную дивным светом: так мысленное Солнце наше—Христос, доколе, живя на земле, как бы на западе, не являл светозарного Божества Своего людям, до тех пор по всей земле была тьма незнания Бога; а когда, возсиявши от гроба Своего возшел на небо, тогда осветиша молния Его вселенную и имя Его сделалось славно от восток солнца до запад, по всей земле,—познанием Бога просветилась вся вселенная.

Господь вознесся от нас на небо еще для того, чтобы устроить нам путь к небу и чтобы быть нашим предводителем в горния страны. Не было для человека пути к небу до самого вознесения Господня на небо: «Никто не восходил на небо, как только сшедший с небес» (Ин.3, 13.2), говорит Господь. «Нисшедший, Он же есть и восшедший превыше всех небес» (Еф.4.10). Так, прежде никто не мог взойти на небо, хотя и был праведен и свят; а когда Господь наш, облекшийся в человеческое естество, возшел на небо,—то устроился путь к небу для всего рода человеческого, и тем пу тем пошли в след за Христом души Праотцев и пророков, изведенные из ада; им взошли Апостолы, Святители, мученики, исповедники; им и ныне восходят достойные—праведные люди, последующее Христовым стопам; ныне всем известен путь к небу. Только не ленитесь восходить им, христиане!

Так вознесся от нас Господь на небо—для того, чтобы отворить нам двери небесные—для невозбранного входа туда. Праотец наш Адам затворил было райскую дверь всему роду человеческому и у райских дверей стал Херувим с пламенным оружием; затворил, говорю, Адам рай и вход к жизни, а отворил было одни входы к смерти и аду; а Господь сделал противное: входы к смерти и аду затворил, а рай отверз—и прежде всего разбойнику, которому сказал: «днесь со Мною будеши в раю» (Лк.23,43); потом и всем; а наконец и самое небо отворил Своим вознесением.

Какие всерадостные причины Вознесения от нас Господа на небо!

Далее. – Господь вознесся от нас на небо, чтобы ходатайствовать о нас пред Богом Отцем. Так говорит св. апостол Иоанн Богослов: «а если бы кто согрешил, то мы имеем ходатая пред Отцем, Иисуса Христа, праведника; Он есть умилостивление за грехи наши» (1 Ин.2, 1-2). И так, по будем мы, грешные люди, отчаиваться в своем спасении, а будем благонадежны: мы имеем доброго Заступника о нас к Богу Отцу— Самого Христа Спасителя нашего, Который и ходатайствуете о нас, только не будем ленивы и сами, при ходатайстве Христовом, воссылать свои тёплые молитвы к Отцу небесному;—да, Господь Иисус Христос ходатайствует о нас к Богу Отцу и умилостивляет Его. Но о ком ходатайствует? о грешниках. О каких грешниках? о кающихся; и о них умилостивляет Отца Своего; а о некающихся грешниках не умилостивляет: потоку что они второй раз распинают Сына Божия в себе тяжкими грехами своими, своим коснением в нераскаянности, и кровь Сына Божия попирают нераскаянностью своею. И так бойся, грешник, пребывающий в нераскаянности,—чтобы не постигло тебя внезапно наказание Божие и не потребиться бы тебе от земли живых, и не осужденным вместе с убийцами, распявшими Сына Божия.

Наконец Господь вознесся от нас на небо, чтобы на небеси уготовать нам место, где мы будем жить во веки и соцарствовать Ему, Господу нашему. Так Он Сам говорит: «И когда пойду и приготовлю вам место, приду опять и возьму вас к Себе, чтобы и вы были, где Я» (Ин.14.3). Какая радостная причина вознесения! Господь вознесся от нас на небо, чтобы приготовить каждому из праведных и благочестивых людей место на небеси, а также и нам грешным, если обратимся и покаемся от всего сердца. Где место Апостолу Петру, отвергшемуся Господа, и горько о том после плакавшему, где жене блуднице, плакавшей у ног Его, где блудному сыну, где мытарю, где разбойнику: там и нам будет место; только поплачем горько о грехах своих, как Петр, припадем к ногам Его с покаянием, как блудница, обратимся к Нему, как блудный сын, смиримся, как мытарь, сораспнемся Ему, как благоразумным разбойник. Покаемся—и спасемся.

Все возрадуемся Вознесению своего Господ Спасителя. Аминь.

2. Слово в день Вознесения Господня («Ищите горнего, где Христос сидит одесную Бога; о горнем помышляйте, а не о земном» (Кол. 3, 1-2))

«Ищите горнего, где Христос сидит одесную Бога; о горнем помышляйте, а не о земном» (Кол. 3, 1-2)

Возлюбленные братия и сестры! Господь и Спаситель наш Иисус Христос вознесся с земли на Небо. Последуем и мы за Ним. Ибо се для того приходил на землю, жил, учили, чудодействовал, благотворили всячески людям, пострадал, умер и воскрес и вознесся опять к Отцу и сел одесную Его, чтобы нас возвести на небо. «Сего ради высокий Бог на землю сниде, да нас на небеса возведет!», говорит Св. Церковь.

Но как следовать за Ним на небо? Жить так, как Он жил, подражать Ему по силам, следовать Его учению, житию, значит, следовать за Ним. Возненавидим всякое беззаконие возлюбим правду и добродетель,—возлюбим Бога всем сердцем. Будем смиренны, невысокомудрствующи, кротки, незлобивы, воздержны, трудолюбивы, как пчелы и муравьи, чисты душой и телом, искренни и нелицемерны, мужественны и терпеливы, верны и честны, простосердечны и миролюбивы, милостивы и сострадательны, непристрастны ни к чему земному, т. е. будем пользоваться земными дарами с благодарением Щедродателю, как дарами Его, необходимыми нам во временной жизни;—разумно и с крайнею осмотрительностью, не прилепляясь к ним сердцем, как к исчезающему дыму. Таким путем следуя, мы приобретем деятельную живую веру, упование, нелицемерную любовь к Богу и ближнему, возлюбим всякую добродетель, почитая в этом вечное незыблемое приобретение и на самом деле стараясь преуспевать во всякой добродетели, и мы последуем за Христом, и вознесет нас Христос Бог туда же, где Сам Он. «Где Я, там и слуга Мой будет» (Ин.12,26) сказал Сам Он во Св. Евангелии.

И так вспоминай чаще о Христа, христианин, как Он жил, любил людей, учил их больше всего — любви, любви святой, небесной, как из любви к тебе, Своей заблудшей овце, снисшел с небес; как для тебя трудился, ходил по земле до усталости и изнеможения, как страдал за тебя до креста и на кресте, чтобы тебя избавить от твоих греховных страстей чувственных пристрастий житейских, чтобы тебя привести в разум и поставить на путь спасения;—как умер в муках за тебя и воскрес со славою Божества;—и у тебя мало по малу будет воскрыляться в сердце любовь к Богу, твоему Спасителю; ты будешь отвращаться и отставать от греха, наделавшего столько бед на земле и теперь наводящего на нас беды без числа—и возлюбишь закон Господень святый и животорящий; и будешь по силам исполнять Его; будешь возвышаться помыслами и сердечными желаниями от земли на небо, а затем и умом и сердцем будешь жить более на небесах, чем на земле,—и Господь, видя тебя готовым и достойным Своего соводворения, возьмет и тебя к Себе. «Где Я, там и слуга Мой будет». ― Так достигали небесного отечества святые. Они сначала мало по малу, а потом и по многу, от всей души возненавидели грех, возлюбили горячо единаго Господа всем сердцем, искали Его одного, обрели Его, водворили у себя и вознеслись с Ним на небо.—Аминь.

3. Слово на день Вознесения Господня («Сего ради высокий Бог на землю сниде, да нас на небеса возведет» (Акаф. Б. М. Конд. 8))

Хотя человек сотворен по телу из земли, но сотворен для неба. Земля дана человеку, как временное жилище, как место приготовления к высшей, небесной жизни. Но пагубное нарушение первой заповеди первыми человеками склонило и душу и тело к земле и извратило весь умственный, нравственный и телесный строй человеческой жизни. Стремления земные, временные, телесные, законные и незаконные, взяли верх над стремлениями небесными, вечными, духовными. Человеческая природа и жизнь человека извратились и развратились и человеческий род растлил своя природу и загубил божественный дар—свою душу, которую вдохнул в его природу Сам Бог в раю.

Чтобы снова обновить телесную и душевную природу человека, очистить, освятить и направить на спасительный путь, надобно было Самом, Сыну Божию сойти на землю, сделаться человеком—и Своим словом, Своею жизнью и Своим примером указать ему истинный путь жизни, а Своею кровью обновить растленное грехом естество наше, чтобы вознести его на небо. «Сего ради высокий Бог ни землю сниде, да нас на небеса возведет». Апостол говорит: «если вы воскресли со Христом, то ищите горнего» (Кол.3.1).

И Господь возвел на небеса бесчисленные соборы святых по Своем воскресении из мертвы и по Своем вознесении на небеса, освободив из ада всех уверовавших в Него и всех живших потом на земле, веровавших в Него и подвизавшихся истинно ради имени Его даже до наших времен и дней. В небесных селениях теперь водворяются бесчисленные души людей в вере и благочестии поживших на земле и кровию Христовою искупленных и оправданных. И нам с вами, братья и сестры возлюбленные, указан путь туда же, и мы неотложно должно стремиться туда всеми нашими помыслами, желаниями, намерениями, попечениями, делами. Не к персти и брению должны мы прилагать ум и сердце, а к Богу и Его вечной правде, к Его вечному царству, для которого Он нас и создал и искупил и сопричислил к Церкви Своей на земле. Персти — перстное, т. е. тело, а Богу—небесное, т. е. души; тело, эта земная храмина, разрушится и обратится в землю, а душа должна «возвратиться к Богу, который дал ее» говорит Писание (Ек.12.7).—И так, стремимся ли мы усердно всегда горе, туда, куда вознесся Христос Бог, Надежда наша, Живот наш? Стремимся ли помышлениями своими, желаниями, делами?—Если наши помышления, желания, слова, дела—только мирские, плотские, земные,—если и наяву и во сне нас занимает больше всего и владеет нашим сердцем, нашего душею чревное и вообще плотское наслаждение, или только земное приобретение и корысть, только земные выгоды, земные сокровища, отличия, речи только земные, то мы еще земные, не возлюбили Христа, Искупителя нашего, и не спешим к Нему, чтобы во веки быть с Ним, видеть Его лицем к лицу; еще мы любим мир, во зле лежащий, еще мы рабы греха, а не искреннее рабы Христовы. Апостол говорит: кто любит мир, в том нет любви Отчей. Ибо всё, что в мире: похоть плоти, похоть очей и гордость житейская, не есть от Отца, но от мира сего. И мир проходит, и похоть его, а исполняющий волю Божию пребывает вовек (1Ин.2, 15-17).

И так, для кого чрево есть бог, тот еще не Божий, и работает суете и тлению, для кого корысть и приобретение, избыток есть цель жизни и страсть сердца, а любовь к Богу и ближнему, помощь и милостыня нуждающемуся – постороннее дело; для кого земные сокровища, украшения, отличия, преимущества, удобства служат как бы краем желаний и долгом сердца, — тот еще не Христов, не любит Христа всем сердцем, не стремится к Нему, не желает видеть Его и жить с Ним во веки. ― Если желаем быть со Христом, то постараемся подвизаться в небесной добродетели, в вере, в уповании, в терпении, в кротости, смирении, незлобии, милосердии, воздержании, чистоте и целомудрии.

Господи! Вознесыйся от нас на небо, совознеси и нас, земных, с Собою, и отряси от сердец наших крайние заботы и попечения житейские, страсти душетленные! Даруй нам прежде преселения отсюда стяжать навык во всякой добродетели, чтобы явиться пред Тобою в сем нетленном одеянии! Аминь.

4. Поучение на день Вознесения Господня («Возноситесь, братья мои, возноситесь от земли на небо, в истинное ваше отечество»)

«Величай, душе моя, вознесшегося от земли на небо, Христа Жизнодавца»

Итак, Господь и Спаситель наш вознесся с земли на небо.—Для чего Он вознесся на небо, почему не остался с нами видимо до скончания века? Во первых, Своим вознесением от земли на небо, Он показал образ и путь восхождения нашего от земли на небо, во-вторых, для того, чтобы ниспослать нам единосущного и односильного Духа Св. Утешителя; в-третьих, чтобы приготовить место верным Своим последователям. Господь Своим вознесением с земли на небо показал нам образ и путь нашего восхождения на него. Господь быль во всем для нас примером: примером святости, кротости, смирения, незлобия, терпения, непрестанной молитвы, бесстрастия, всецелой любви к Богу и человечеству, беспрекословного послушания Отцу Своему небесному; Ему надо было послужить для нас примером и в этом, т. е. примером в восхождении на небеса. Ибо для чего Сын Божий сходил на землю? Чтобы нас возвести на небо.—И так, братья мои, живя на земле, старайтесь чаще возноситься на небо умом и сердцем, туда, куда вознесся Господь и Спаситель наш; не прилепляйтесь ни к чему на земле, ибо земля не отечество, а место странствия, место борьбы и подвигов, и блага земные — не жизнь наша, не предметы любви нашего сердца, а только необходимые пособия для плоти нашей; старайтесь быть духом всегда выше земного, всех земным вещей; не погружайтесь в них, не сливайтесь с ними: а погружается. в них и сливается с ними тот, кто имеет пристрастие к ним. Теперь же это пристрастие к земной жизни, к ее удовольствиям, и вместе отчуждение сердец от горнего отечества небесного особенно усилились в христианах: христиане забывают цель своей жизни, забывают звание христианское, обязанности христианские, обеты, данные при крещении быть исполнителями заповедей Христовых во все дни жизни своей.

Возноситесь, братья мои, возноситесь от земли на небо, в истинное ваше отечество, вечное отечество: смотрите умными очами на возносящегося: это ваш путь проложен на небо, путь, который прежде был непроходим от князя власти воздушной, дьявола и его поспешной силы духов злобы, а теперь для верующих в Господа и хранящих Его заповеди стал свободен; этим путем множество христиан — подвижников благочестия взошло уже на небо.

Господь вознесся с земли на небо для того, чтобы ниспослать нам единосущнаго и единосильнаго Утешителя Духа.—Об этом Сам Господь пред Своими страданиями говорил Своим ученикам так: «если Я не пойду, т.е. если не вознесусь к Отцу, Утешитель не приидет к вам; а если пойду, то пошлю Его к вам, и Он, придя, обличит мир о грехе и о правде и о суде (Ин.16,7-8), и напомнит вам все, что Я говорил вам (Ин.14,26). И вот вскоре после вознесения Господь послал Своим ученикам и Апостолам и всем составлявшим тогда малое стадо Христово—Духа Божественнаго, который исполнил всех их чрезвычайными дарами: святостью, мудростью, даром языков, чистейшею и пламенною любовью, ревностью к славе Божьей и о спасении душ человеческих, миром, радостью, дерзновением, бесстрастием ко всем земным превратностям, бесстрастием ко всему земному. – И так, примите Утешителя Духа, да будет Он с вами во веки, и да наставит вас на всякую истину; но помните, что Иисус Христос, вознесшийся на небо и ниспославший Утешителя Духа,— и Сам никогда с нами по Божеству не разлучен, но пребывает неотступно, вопия любящим Его: Я с вами и никто против вас.

Наконец, Господь вознесся для того, чтобы приготовить последователям Своим место в небесах. Иду уготовати место вам, говорит Он Своим ученикам: видя с небес святых все подвиги духовные Своих последователей и оценивая их по достоянию, Он всем уготовляет воздаяние, как праведный Судия, и всякий из нас получит свое; «кто сеет скупо, тот скупо и пожнет; а кто сеет щедро, тот щедро и пожнет» (2 Кор. 9, 6.3), «иная слава небесных, иная земных. Иная слава солнца, иная слава луны, иная звезд; и звезда от звезды разнится в славе» (1 Кор. 15, 39-42). Так и на Суде все оценится по достоинству.

И так, Господь Иисус Христос вознесся для того, чтобы приготовить каждому из нас свое место, взять нас к Себе. «Приду опять и возьму вас к Себе, чтобы и вы были, где Я» (Ин. 14, 3). Ужели же нам лучше на земле, а не на небе? О, нет, нет! Прочь же все прелести мира. Аминь.

5. В день Вознесения Господня («Что значит о горнем помышлять, а не о земном?»)

«Господь, после беседования с ними, вознесся на небо и воссел одесную Бога» (Марк. 16, 19).

Сподобил нас Господь, братия мои возлюбленные, отпраздновать и проводить всеспасительный праздник Пасхи; удостоил нас дождаться и всерадостного, Божественного Своего вознесения и поклониться Ему, возносящемуся от земли на небо.—Но не будем, братья мои, только в праздности и в грехах проводить Господни праздники, а в богомыслии и в добродетели, свойственной христианам; будем размышлять для чего Св. Церковь торжественно воспоминает и прославляет чудные и спасительные дела Христовы, чему хочет она нас научить, повествуя о Его житии, учении, чудесах, деяниях, страданиях, смерти, воскресении и вознесении?

Теперь, в праздник вознесения Господня от земли на небо, Св. Церковь желает внушить нам, чтобы и мы чаще востекали помышлениями, верою, упованием и любовью, желаниями, воздыханиями от земли на небо ― туда, где Господь Иисус Христос «одесную Бога» (Мк. 16,19.2) «одесную Бога», о горнем помышляйте, а не о земном (Кол. 2,12.3), говорит св. Апостол. Но это значит о горнем помышлять, а не о земном? ― Об этом теперь размыслим во славу Вознесшегося от земли на небо и в нашу душевную пользу.

Что значит о горнем помышлять, а не о земном? ― Значит телом жить на земле, а мыслями и сердцем витать на небе; значит не иметь общего с землей, царствующим в мире, или с похотью многострастной плоти, с похотью очей и гордостью житейскою; презирать удовольствия чрева и чресл,—усердно очищать себя от всякой скверны плоти и духа, «творя святыню во страхе Божием» (2.Кор.7.1), по словам апостола Павла; значить—всем сердцем, всем помышлением, всею силою возлюбить возлюбившего нас Господа; о Нем всегда помышлять, вспоминать о Его житии, Его учении, заповедях, чудесах, страданиях и смерти за нас, всем сердцем же всегда быть там где и Он, исполнять Его заповеди и за великое счастье считать—исполнение их, по слову Псалмопевца, который считал соблюдение их за великую награду. О горнем помышлять значить любить всем сердцем правду и за правду быть готовым претерпевать гонения, насмешки, клеветы, поношения ― возненавидеть беззакония, сколь бы оно не прельщало нас какими-либо земными выгодами, например, богатством, почестями, удовольствиями. О горнем помышлять, горняя мудрствовать ― значит умудряться любить всегда ближнего, как самого себя, искренно, нелицемерно, не по земным и грешным расчетам самолюбия, корыстолюбия, плотоугодия и человекоугодия, т.е. не по тому, что какой-то человек нам приносит пользу, выгоду и удовольствие, или нам нравится, или наш родственник, друг, приятель, земляк, знакомый, товарищ, сверстник, сослуживец,—или человек добрый, умный, богатый, веселый, здоровый, красивый и пр., ― но если и не таков, если и вовсе не приносит тебе пользы, и не нравится твоему самолюбию или твоему растленному вкусу, если тебе он и не родственник и не друг, и не приятель, а прямо враг, и пр. любить единственно для Бога ради заповедей Божиих, ради того, что он—человек одной с тобою природы, от одной с тобою крови—Адамовой, и далее гораздо, несравненно больше, выше — от плоти и крови Христовой: «ибо мы члены Его от плоти Его и от костей Его (Еф.5,30). Значит, любя, не на лица зреть, а всех равно почитать, не раболепствовать и ласкосердствовать пред одними, а пред другими гордиться, надмеваться, или других за вину и не за вину поносить и бранить гневно, памятуя, что все мы пред Богом равны, что у всех одинаковая природа и всем общи немощи, слабости и преткновения. О горнем помышлять или горняя мудрствовать—значит не прилепляться ни к чему видимому, земному, как тленному и временному, а прилепляться к небесному, как к вечному, по слову Апостола: мы смотрим не на видимое, на невидимое: ибо видимое временно, а невидимое вечно (2 Кор.4,18),—значит не сребролюбствовать, не себе собирать, а в Бога богатеть делами добрыми, ― не прилепляться сердцем к земной красоте, сладости, радости, к земному благополучно, но к красоте, сладости и радости небесной и к вечной. Помышлять о горнем значить ходить всегда в присутствии Божием, в памятовании о том, что Он все видит, слышит и за все наши помышления, чувства, вожделения, слова и дела воздаст в день судный;—о горнем помышлять значит презирать так называемые развлечения и игры, увеселения мирские, соединенные с грехом, отвлекающие от Бога и оставляющие в сердце одну пустоту.—Помышлять о горнем значит мыслить и рассуждать не по образу мира сего, который мыслит и рассуждает и поступает лукаво, превратно, богопротивно, а—мыслить, рассуждать и действовать по разуму Божию — свято и богоугодно.—О горнем помышлять значит не искать мирской чести, славы, как суетной, часто неправедной, обуяющей и обаяющей душу, а искать почести горнего звания, ибо, говорит Спаситель, как вы можете когда от друга принимаете славу, а славы, которая от единою Бога, не ищете (Ин.5,44)?—Помышлять о горнем, наконец, значит помышлять и веровать твердо, что отечество наше на небесах, ожидать оттоле втораго славнаго пришествия Господа Иисуса Христа для суда над живыми и мертвыми, значит, в терпении совершать труды и подвиги страннической земной жизни, в ожидании награды от праведнаго Мздовоздаятеля.

Вот что значит помышлять о небесном. Будем же с помощью Божией стараться так помышлять и делать, как научает нас слово Божие: и мы угодно спразднуем праздник Вознесения. Аминь.

III. ИННОКЕНТИЙ (БОРИСОВ) ХЕРСОНСКИЙ

1. Праздник Вознесения Господня (предмет, происхождение праздника и др.)

Предмет праздника и отношение к жизни христианской

В сороковой день, считая с первого дня Пасхи, совершается праздник Вознесения воскресшего Господа на небо. Описание этого великого события находится в книге Апостольских деяний (Деян. 1). Цель сего праздника та, чтобы мы, следуя мысленно за вознесшимся Христом, возносились духом, научались мудрствовать небесная, а не земная, и не привязывались душой к стране временного странствования. «Итак, если вы воскресли со Христом, — учит апостол Павел, — то ищите горнего, где Христос сидит одесную Бога; о горнем помышляйте, а не о земном» (Кол. 3; 1-2). «Наше же жительство — на небесах, откуда мы ожидаем и Спасителя, Господа нашего Иисуса Христа, Который уничиженное тело наше преобразит так, что оно будет сообразно славному телу Его» (Флп. 3; 20-21). «Ибо не имеем здесь постоянного града, но ищем будущего» (Евр. 13; 14).

Начало праздника

Некоторые установление праздника Вознесения Господня относят ко временам позднейшим; но это опровергается достоверными памятниками его древности. Ибо: 1) О нем упоминает еще Августин, отец IV века. «Что сохраняем, — говорит, — мы и все вообще христиане, то, само собой разумеется, дошло до нас или от самых апостолов, или от всеобщего согласия Церкви, как, например, и обыкновение ежегодным торжеством прославлять страдание Господне, Воскресение, Вознесение на небо и Сошествие с неба Духа Святого». Из этого видно, что праздник Вознесения Господня совершали еще гораздо раньше времен Августина, и притом всеми Церквами; и, следовательно, начало его скрывается в самой глубокой древности. 2) Праздник Вознесения Господня повелевается праздновать в одном из 17 правил, известных под именем Правил апостолов Петра и Павла. «Святое Вознесение, — говорится там, — да празднуют; понеже совершение есть, еже о Христе, смотрения»1. То же самое повторяется и в так называемых Постановлениях апостольских. Правила эти и постановления появились, по суду критиков, еще в конце II столетия, и есть не что иное, как остатки устных наставлений и примеров апостольских, дошедшие до означенного времени через подражание и постоянное наблюдение их преемниками апостольскими; почему Ириней и называет оные преданием. Следовательно, праздник Вознесения Господня, в них упоминаемый, получил свое начало от самых апостолов и был соблюдаем, по крайней мере, некоторыми их преемниками до письменного заповедания совершать его всем христианам. Итак, мнение Рехенберга, будто праздник Вознесения Господня сделался известным с того времени, когда под именем Пятидесятницы престали разуметь все время от Пасхи до сошествия Святого Духа на апостолов, само собой падает. Да в Церкви Греческой и не переставали совершенно так разуметь; хотя и праздник сошествия Святого Духа, в частности, называют также Пятидесятницей.

Примечание. Госпиниан Рудольф, следуя рассказу Фомы Неогеорга, говорит, что Вознесение Христово в день сего праздника представляемо было в Церквах чувственным образом, а именно: поставлялась на жертвенник икона Христа Спасителя, и поднимаема была вверх так, что наконец скрывалась от глаз присутствовавших. Обряд этот, если и существовал, то в Церквах Западных, где и ныне представляют еще чувственным образом Воскресение Христово, а в праздник Рождества Христова показывают статую младенца Иисуса, которую все присутствующие целуют. Такое представление святых вещей людей простых в новости поражает, но скоро становится предметом одного любопытства и начинает больше развлекать, нежели одушевлять. Посему в Церкви Восточной таковых представлений никогда не было; разве кто отнесет к сему представление Входа Спасителя во Иерусалим и умовение ног, из которых первый представляем был прежде, а второе и теперь представляется; но это действия обыкновенные, не сверхъестественные, хотя были совершены и Иисусом Христом.

Происхождение службы

Служба на праздник Вознесения Господня, какую мы имеем в Цветной Триоди, неизвестно кем составлена; но из канонов (коих два) один составлен Иоанном Дамаскиным; другой — Иосифом Песнописцем, писателем IX века. Вероятно, что и другие песни, если не все, то некоторые, составлены ими же.

Проповеди святых отцов

Проповеди на сей праздник оставили нам святые отцы: Афанасий, Григорий Нисский, Златоуст, Епифаний, Августин, Лев Папа, Иларий, Петр Хрисолог, Григорий Великий, Феофилакт.

Продолжение праздника

Праздник Вознесения Господня совершается торжественнейшим образом токмо один день, а меньшее торжествование его, или так называемое попразднство, продолжается еще восемь дней, то есть включительно до пятницы пред сошествием Святого Духа.

(Из: О великих Господских и Богородичных праздниках)

2. Слово в день Вознесения Господня («Обратите очи к небу, воззрите на Спасителя вашего, давно на вас взирающего. Вступите на путь к небу, давно пред вами лежащий, для легкости на нем сбросьте все тяжести греха, вас подавляющие, приимите в руки ваши крест, и теките к своему Спасителю»)

«Извед же их (Апостолов) вон до Вифании и воздвиг руце Свои, (и) благослови их. И бысть егда благословляше их, отступи от них и возношашеся на небо. И тии поклонишася Ему и возвратишася во Иерусалим с радостию великою» (Лк. 24; 50-52)

Так окончилось земное поприще Спасителя нашего и Господа! Много страдал Он, много и прославлен. Не было скорби, как Его скорбь, и нет славы, как Его слава. «Смирил Себе, послушлив быв даже до смерти, смерти же крестныя. Темже и Бог Его превознесе и дарова Ему имя, еже паче всякаго имене, да о имени Иисусове всяко колено поклонится небесных и земных и преисподних, и всяк язык исповестъ, яко Господь Иисус Христос в славу Бога Отца» (Флп. 2; 8-11).

Узрим ли мы когда-либо эту славу Господа нашего? Не только, братие, узрим, но каждый, в своей мере, будет и наслаждаться сей славою, если только не сделает себя того недостойным. Узрим, ибо Господь в последней великой молитве Своей Сам молил о сем Отца Своего: «да видят, -говорил Он, — славу Мою, юже дал еси Мне» (Ин. 17; 24). И Ангелы, по вознесении Господа, явившиеся апостолам, свидетельствовали, что Господь приидет ко всем нам в последний день таким же образом, каким апостолы видели Его восходящим на небо (Деян. 1; 11). Будем даже участвовать в славе вознесшегося Господа, если только не сделаем себя того недостойными, ибо Он для того и вознесся на небо, дабы приготовить его к принятию всех истинных последователей Своих. Иду, — говорил Он апостолам, а в лице их всех нам, — «иду уготовати место вам: и аще уготовлю место вам, паки прииду и пойму вы к Себе, да идеже есмъ Аз, и вы будете» (Ин. 14; 2-3). Что это милостивое определение касательно нас нисколько не переменилось и по вознесении, свидетель тому святой Павел, который говорит, что в последний день пришествия Господа, верующие «восхищени будут на облацех в сретение Его на воздусе» (1 Фес. 4; 17). Значит, с нами, даже по видимости, произойдет нечто подобное тому, что произошло ныне с Самим Господом на горе Елеонской.

О братие, чувствуете ли вы всю важность этого обетования? Все милосердие и всю любовь к нам Господа нашего? Что Он — и что мы? И однако же Ему угодно, чтобы мы были там же, где теперь Он, были с Ним во всю вечность. Господь увенчан славою за то, что возшел на Крест; наша вся заслуга состоит в том, что мы вознесли Его на Крест; и однако же, Он, один понесши Крест, не хочет один наслаждаться славою, хочет разделить ее со всеми нами. Может ли быть любовь более сей любви? Предназначение выше сего предназначения?

Но, братие, в пользу ли нам это беспримерное благоутробие Господа нашего? Высокость предназначения нашего возвышает ли дух наш над землею? Отвращает ли сердце наше от всего низкого и грешного? Отверстое для нас небо делает ли нас самих сколько-нибудь небесными?

Один путь, братие, коим можно достигнуть и нам высоты святой славы, — тот же самый, коим взошел в славу Господь наш; то есть путь креста, путь очищения, самоотвержения, путь внешних и внутренних страданий. Памятуем ли мы это? И, памятуя, идем ли на небо путем Христовым?

Счастливцы мира, отвечайте первые вы. Окруженные благами мира, твердо ли помните, что есть блага, коих «око не виде, и ухо не слыша, и кои на сердце человеку не взыдоша, но кои уготова Бог всем любящым Его!» (1 Кор. 2; 9). Стремитесь ли к сим благам? Память о них спасает ли вас от пристрастия к благам тленным, ко всему временному? Готовы ли вы все обладаемое вами, вменить, подобно апостолу Павлу, во уметы (помет, навоз) (Флп. 3; 8), чтобы приобрести или не потерять Христа? С радостью ли оставите все красоты мира, коль скоро наступит час идти в обители Отца Небесного? Умеете ли, среди наслаждений земного счастья, участвовать в несении Креста Господня? Не говорите, что это невозможно, что нельзя совместить с подвигами самоотвержения величие, власть, богатство, славу и прочие блага земные. Примеры людей, кои соединяли в себе величие земное с небесным, богатство временное с вечным, славу Божию с человеческой, ясно показывают возможность сего. Итак, осуществляете ли в себе эту драгоценную возможность? Умеете ли пользоваться благами мира по-христиански? Обращать их в средства к стяжанию благ вечных? Делать из них предмет самоотвержения, тем чистейшего, чем оно произвольнее?

Если Фавор земного счастья возвышает вас, братие, над всем земным и приближает к небу, то — оставайтесь на нем! Возносящийся Господь благословляет высоту вашу. Только блюдитесь, чтобы на сем Фаворе не погрузиться в сон, и когда Моисей и Илия будут говорить о кресте, на коем должно распинать ветхого человека, вам не заговорить о создании для сего человека не одной, а трех скиний. Помните, что путь на небо не с Фавора, а с Елеона; а к Елеону надобно идти через Гефсиманию и Голгофу.

Вам, стонущие под тяжестью бедствий и искушений земных, вам нельзя забыть своего креста. Но можно забыть Крест Господень! Чужды ли вы сего забвения? Можно, даже идя вместе со Спасителем на Голгофу, нести крест не Его, а разбойничий. Нет ли в вас сего ужасного недостатка? Если нет, если вы страждете невинно или вину свою, подобно благоразумному разбойнику, изглаждаете силою веры и слезами покаяния, то вы, несмотря на свое мнимонесчастное положение, блаженнее всех счастливцев мира. Ибо вы с креста пойдете в рай, а они из рая земных сладостей прейдут во тьму кромешнюю. Но, братие, чувствуете ли вы преимущество своего положения в отношении к вечному предназначению человеческому? Убеждены ли совершенно в том, что, по причине злосчастного жребия вашего, вы, даже без усилий, без трудов, более других подобны своему Спасителю, ближе к Кресту Его и, следовательно, к небу? Это драгоценное чувство спасает ли вас от уныния и ропота? Вознаграждает ли для вас пагубное самодовольство счастливцев мира? Укрепляет ли ваши ослабевающие мысли и руки?

Смотрите, братие, как оканчивается поприще креста! Есть ли слава, подобная славе вознесшегося Господа? Так окончится и ваш путь, только следуйте за Ним неуклонно. Пусть покивают над вами главами и напаяют вас оцтом: это все происходит и с вами, как с Ним, «да сбудется Писание» (Ин. 19; 36), да исполнится воля Отца Небесного. Пусть полагают вас в самый гроб, приставляют стражей, и кладут печати: вы пройдете безвредно среди самой сени смертной, только верно следуйте за Ним; только помните, что «аще же и постраждет кто, не венчается, аще не законно мучен будет2 (2 Тим. 2; 5), — если не будет растворять своих страданий преданностью Промыслу, не будет освящать своих скорбей верою в Искупителя. Тягостно, братие, служить отребьем мира, быть предметом гонений, жить в нищете; но это — путь Господень! Оставите ли вы его потому, что он ведет далеко, дальше всех путей мирских — на небо? Помните, что Господь с высоты непрестанно призирает на вас и благословляет ваше терпение. Пройдет несколько лет, может быть, дней испытания, и вы будете с Ним, войдете в Его славу, насладитесь тем, что выше всего мира. «Тецыте же, дондеже постигнете» (1 Кор. 9; 24), или паче, будете постигнуты вашим Господом.

Но для чего мы ограничиваем наше собеседование одними счастливыми и несчастными? Путь Господень должен быть путем всех и каждого. За всех нас равно пострадал Господь наш; для всех равно отверзто и небо. Итак, вопрошу всех и каждого: на многое ли в нашей жизни можем указать мы и сказать, что это так сделано или оставлено нами потому, что мы предназначены для неба, что нам должно быть некогда с нашим Господом? Можем ли указать в наших поступках хотя на что-либо подобное? Удержались ли мы, хотя один раз, от греха, сделали ли, хотя одну добродетель, при мысли, что Господь наш взирает на нас с небес?

Ах, братие, как ни мал вопрос сей, но едва ли не найдется между нами людей, кои не могут и на него отвечать утвердительно. Что же значит наша вера в вознесшегося Господа? Верим, или не верим Ему? Если верим, где дела? Если не верим, для чего носить и имя Его? Кто истинно верит в свое небесное предназначение, тот не может быть земным, у того уверенность сия по необходимости бывает началом, одушевляющим весь образ его мыслей и чувств, всю его жизнь и все отношения. Как предназначенный к наследованию престола, но удаленный от сего предназначе-ния на время обстоятельствами, никогда не забывает, что ему должно быть некогда повелителем, везде, где прилично, обнаруживает высоту своего звания; так истинный христианин во всех обстоятельствах жизни, при всех случаях памятует, что он наследник неба, сонаследник Христу — и действует сообразно сему предназначению. Посмотрев на него пристально, всматриваясь в его жизнь, всякий и неверующий заметит, что он смотрит не столько на видимое, сколько на невидимое, живет не столько настоящим, временным, сколько будущим, вечным, что сердце его где-то далеко, не в этом мире, что живот его сокровен высоко, в Боге. Такими точно и казались некогда христиане язычникам.

Но много ли, братие, такого в нас? Есть ли хотя что-либо неземное, небесное, Христово? Если есть, то мы, подобно апостолам, можем возвратиться в дома свои от горы Елеонской с радостью. Благословие возносящегося Господа в таком случае принадлежит и нам, равно как и обетование Святаго Духа. При сошествии Своем Он не мимоидет тех, кои принадлежат Христу.

В противном случае, нам принадлежит, и еще с большей силою, упрек, сделанный Ангелами при вознесении Господа. С большей, говорю, силою; ибо им сказано было: «что стоите зряще на небо!» (Деян. 1; 11),-за то только, что они, по своей любви и усердию, продолжали, долее над-лежащего, взирать на небо, приявшее Господа их и Учителя. А нам должно сказать другое, противное: сынове человечестии, что стоите, зряще не на небо, а на землю? Для чего прилепляетесь всем сердцем к земле, для чего стремитесь непрестанно за одним временным и тленным? Или ду-маете, что «земля во век стоит» (Еккл. 1; 4), и потому можно основать на ней вечные жилища? Но будет время, когда «небо и земля», вами любимая, «мимоидет» (Мф. 24; 35). Или мыслите, что Господь оставил навсегда землю, и отдал ее на жертву страстей ваших? Но Он придет так же, как отшел, потребует отчета у приставников земли, взыщет данных талантов, произведет суд над всей землею. Что убо стоите, зряще на землю? Обратите очи к небу, воззрите на Спасителя вашего, давно на вас взирающего. Вступите на путь к небу, давно пред вами лежащий, для легкости на нем сбросьте все тяжести греха, вас подавляющие, приимите в руки ваши крест, и теките к своему Спасителю, пока Он благословляет вас на путь сей, пока не затворилось отверстое небо, пока Ангелы, небесные и земные, приглашают вас в обители Отца Небесного.

Слышим, слышим, блаженные небожители, голос ваш, — и хотим вступить на путь Господень; только подкрепите нас и сопутствуйте нам вашей помощью. Наипаче же Ты Сам, милосердый Спасителю наш и Господи, Ты Сам не остави нас, сирых духом и немощных. Призри с небесе на благое произволение и немощь нашу, виждь и благослови нас на путь Твой, облеки на нем силою свыше и утверди колеблющиеся стопы наши, доколе не прейдем в гору Святую Твою, и не соединимся с Тобою. Аминь.

3. Слово на день Вознесения Господня («Почему Господу и Спасителю нашему не благоугодно было по воскресении Своем из мертвых остаться на земле, дабы видимо управлять Своею Церковью»)

Среди домашних собеседований о предметах веры не раз, братие, случалось мне слышать вопрос: почему Господу и Спасителю нашему не благоугодно было по воскресении Своем из мертвых остаться на земле, дабы видимо управлять Своею Церковью? У некоторых вопрос о сем сопровождался видимым сожалением о том, что Господь не пребывает теперь на земле, подобно тому, как пребывал до Своего Вознесения на небо. Если когда уместно сказать что-либо в ответ на подобное недоумение, то в настоящий день, когда оно легко может приходить на мысль и наводить собою печальную тень на светлость настоящего праздника. И почему бы мы усомнились сделать сие, когда причина и цель, по коим Господь наш не благоволил остаться навсегда по Воскресении Своем на земле, так часто указуемы были Им Самим и Его апостолами? После сего предмет сей может подлежать благоговейному размышлению всех и каждого.

Что же мы скажем вам?

Соображая различные места Священного Писания касательно Вознесения Господа на небо, первее всего, братие, видим, что преславное событие сие нимало не зависело от каких-либо причин случайных, так чтобы могло быть и не быть. Нет, Вознесение Господа, подобно смерти и Воскресению Его, точнейшим образом входило в план спасения нашего; а по сему самому было предсказано и воспето во всем величии его еще Пророками. «Взыде, — говорит, например, святой Давид, — Бог в воскликновении, Господь во гласе трубнем». И он же, приглашая небесные силы путесотворить восходящему на небо Господу, взывает: «возмите врата князи ваша… и внидет Царь славы!» (Пс. 23; 7). Посему-то апостол Петр, по Сошествии Святаго Духа, в слух всех Иудеев утверждал, что «подобает небеси …прияти Христа Иисуса до лет устроения всех» (Деян. 3; 21), то есть до скончания мира.

Точно, подобает! Ибо время уничижения Господа навсегда окончилось Его Крестом и гробом; по Воскресении и принятии Им всякой власти на земле и на небе (Мф. 28; 18), естественно наступило для Него время прославления. Но грубая, растленная грехами, тяготеющая под проклятием земля наша, явно есть место не покоя и прославления, а искушений и странствования. Посему-то Спаситель в самый первый день Воскресения Своего объявил Магдалине, что Он уже восходит (Ин. 20; 17) к Отцу, хотя и оставался еще потом на земле в продолжение четыредесяти дней. Знак, что пречистое человечество Его, онебесенное Крестом, тотчас по воскресении из мертвых стремилось уже выспрь, в мир пренебесный, к Отцу; и если Он оставался еще на земле, то по особенной любви к ученикам и по нужде продолжить с ними беседы, яже о Царствии Божием (см.: Деян. 1; 3). А когда и сия потребность была удовлетворена, когда и сии святые узы престали иметь силу, то прославляемое за крестный подвиг Человечество Спасителя, подобно благовонному фимиаму, само собою устремилось с Елеона к вечному Солнцу — туда, где сообразно Его чистоте и славе и где Ему надлежит быть до того времени, как, Его же действием и силою, все очистится и просветится и долу, и самая земля, совлекшись грубости и проклятия, соделается способною быть местом видимого всегдашнего вселения Божия с человеками (Откр. 21; 3). Подобает убо, скажем и мы словами апостола, «небеси… прияти (Христа Иисуса) до лет устроения всех!»

Сего самого требовало и новое, великое предназначение Сына Человеческого по Его воскресении. Как в состоянии уничижения Он долженствовал быть жертвою за всех, так в состоянии прославления Ему предлежало соделаться распорядителем и главою всяческих. Но где обыкновенно место главе? Не вверху ли всего тела? По сему же самому закону (если закон нужен и для Законодателя) поступлено и теперь: как Глава и Правитель всего мира, Богочеловек посажден одесную Бога Отца «на небесных, превыше всякаго Началства и Власти, и Силы и Господства» (Еф. 1; 20-21), дабы, по выражению святого Павла, «возглавити Собою всяческая… яже на небесех и яже на земли» (Еф. 1; 10).

Даже, если не брать при сем в расчет другие существа, высшие нас, а иметь в виду одних собратий наших, людей, то и тогда окажется, что Спасителю нашему надлежало избрать местом пребывания по воскресении мир не наш дольний, видимый и чувственный, а горний, невидимый и духовный, ибо где более потомков Адама, в нашем, или в том мире? Без сомнения, стократ более там, нежели здесь. Там все праотцы, пророки, апостолы, мученики, великие подвижники, и бесчисленное множество других людей. Там ныне по сему самому, то есть среди большого числа людей, среди лучших членов человечества, надлежит быть и Тому, Кто Сам есть наилучший из всех.

Все сие справедливо, подумает кто-либо, но для нас нисколько не утешительно: мир ангельский мог бы и без присутствия Господа нашего удерживаться в своем чину и порядке; мир душ усопших также менее имел нужды в Его присутствии, не подлежа, подобно нам, искушениям и борьбе непрестанной. С нами, с нами бедными, бренными, подлежащими всем искушениям и напастям, с нами надлежало бы остаться нашему Спасителю, подобно тому, как искуснейшие врачи остаются с теми из больных, кои наиболее подлежат опасности и наименее подают надежды.

А вы думаете, братие, что мы были забыты Спасителем при Его вознесении на небо? Что ж, если мы скажем вам, что нас-то именно, остающихся на земле, Он преблагий и имел при сем в виду, что для нашего именно блага Он и поспешил на небо?

«Уне есть вам, — так говорил Сам Господь ученикам, да Аз иду: аще бо не иду Аз, Утешитель не приидет к вам: аще (ли) же иду, послю Его к вам» (Ин. 16; 7). Не явно ли после сего, что Он пошел на небо для нас и нашего блага?

Спросите: почему же лучше, чтобы теперь пребывал с нами Дух Святый, а не Спаситель наш? Или почему нельзя было Им быть с нами обоим вместе, что казалось бы еще лучше? Для уразумения сего надобно, братие, привести вам на память, что в деле спасения нашего хотя участвуют все лица Святой Троицы, но каждое особенным образом, именно: Богу Отцу Священное Писание усвояет верховное распоряжение сим делом, послание на землю Бога Сына и Бога Духа Святаго; Богу Сыну принадлежит искупление нас от греха и смерти Его вочеловечением, стра-даниями и смертью за нас; благодатью Духа Святаго преимущественно совершается очищение, просвещение и освящение искупленного рода человеческого. Сообразно такому плану спасения нашего, как Отец не мог совершить того, что надлежало совершить Сыну, то есть родиться, страдать и умереть за нас; так Сыну не подобало совершать лично того, что принадлежит благодати Духа Святаго, то есть очистить, возродить и освятить нас для новой благодатной жизни. Кроме сего, каждая часть Божественного плана о спасении нашем имела быть приведена в действие в свое время и в своем месте. Сын не прежде пришел во плоти для искупления нас от греха, как Отец устроил все для сего дела и приготовил к принятию Его род человеческий. Дух Святый не прежде начал великое дело освящения людей, как Сын искупил их, примирил с Богом и приуготовил для принятия даров Его. Посему же каждое Лице Пресвятой Троицы, когда совершало Свое дело, то уступало место особенным действиям другого Лица: так, Отец, когда окончил Свои распоряжения касательно рода человеческого и узрел Сына готовым к принятию владычества над всем, то немедленно по воскресении Его предал Ему власть. «Дадеся Ми, — говорит Сын, — всяка власть на небеси и на земли» (Мф. 28; 18). Так и Сын, по окончании Своего великого дела на земли, то есть по искуплении людей Своею смертью, по сошествии во ад и по воскресении, видимо и торжественно отошел на небо, дабы превознесением Своим открыть путь невидимому благодатному вседействию Духа Утешителя. Сего требовал, как мы сказали, Божественный распорядок нашего спасения, ибо дальнейшее приложение заслуг Искупителя к роду человеческому, благодатное очищение и освящение искупленных, подобало производить уже не Ему, а Пресвятому Духу.

Хотите ли идти благоговейной мыслью далее? Я не усомнюсь повести вас, ведомый сам верою в слова Спасителя. – «Аще Аз не иду, — говорит Он, — Утешитель не приидет». Значит, между восшествием Его и сни-сшествием Святаго Духа есть, кроме духовной, некая связь пресущественная, по силе коей без первого не могло быть и последнего, на каковую мысль наводят и слова Евангелиста; «не у бо бе Дух Святый, яко Иисус не у бе прославлен» (Ин. 7; 39). Что значит сие? То, что, по своей грубости и плотяности, мы сами не могли непосредственно приять Святаго Духа: для сего требовался некий посредствующий орган, через который благодать Духа могла бы излиться на нас. Богоносный и духосообщительный орган сей есть пречистое Человечество Спасителя нашего, от исполнения коего мы имели приять благодать возблагодать. Но для сего Ему Самому надлежало раскрыться во всей силе, и для сего, оставив землю, не могущую вместить славы Божественной, взойти превыше всех небес, возсесть одесную Отца. Там, на престоле славы, Человечество Искупителя нашего просветлело всей славою Божества, и по теснейшему соединению Своему с одной стороны с Божеством, с другой — с нами, открыло Собою Пресвятому Духу ближайшую удобность пролиять благодать даров Своих на все человечество, на всякую плоть. На сие-то самое, должно думать, указывал Сам Спаситель, когда, говоря ученикам о будущем пришествии Святаго Духа, утверждал, что Он от Него приимет. Ибо Утешитель всеблагий точно от Него премилосердого приял удобность низойти на человечество так, как нисшел в день Пятидесятницы, то есть, во всей полноте благодатных даров Своих.

Как ни скудно, братие, созерцание сие, но и из него видна сила слов Спасителя: «уне… да Аз иду… аще бо не иду Аз, Утешитель не приидет!» Пришествие Святаго Духа для нас было нужнее видимого пребывания с нами Спасителя, ибо дело искупления было совершено Им, а дело благо-датного освящения надлежало совершить Святому Духу; между тем, без восшествия Его на небо, не могла бы излияться благодать Духа. Тогда могли бы мы сетовать, если бы пребывание в Церкви Духа Святаго не заменило совершенно видимого присутствия в ней Спасителя, но кто может сказать сие? Чего не соделал и не содевает Дух Святый для Церкви и для каждого верующего? Вначале нужно было первее всего образовать апостолов: и они, кои, столько времени ходя со Спасителем и слыша беседы Его, не могли освободиться от неправых понятий, по сошествии Святаго Духа тотчас сделались другими людьми, начали возвещать слово веры всем и каждому, и в первый день один Петр обратил ко Христу целые тысячи. Надобно было для ускорения роста в новом вертограде Христовом сообщить верующим различные дарования необыкновенные, и Дух Святый начал разделять их в таком избытке, что каждому из верующих давалось явление духа на пользу. Требовалось образовать Таинства для видимого освящения верующих; и при действии Духа — Освятителя — немедленно восприяли начало семь Таинств, обнимающих и освящающих собою все главные перемены в жизни человека. Для пастырей Церкви необходимо было руководство при дальнейшем устроении ее благолепия и ограждения ее законами — и на Вселенских Соборах Дух Святый просветил их умы для отражения всех ересей, для утверждения всех догматов, для законоположения на все случаи. А бесчисленные сонмы мучеников? Кто одушевил их твердостью, как не Дух Святый? А многочисленные сонмы пустыножителей? Кто воспитал и совершил их в смирении и любви, как не благодать Духа? А множество светил Церкви, учителей вселенских? Откуда заимствовали озарение, как не от Его света? И теперь, есть ли хотя один человек, который бы мог по праву сказать: для спасения моего недостает того или другого?

Конечно, — скажет кто-либо, — опасение и теперь легко для желающих; но при Самом Спасителе было бы еще легче, и одно слово Его могло бы остановить многих от греха. Так кажется, возлюбленный, но не так было бы на деле. Много ли людей перестали грешить, когда Спаситель Сам проповедовал на земле? Но тогда, скажешь, Он был в состоянии уничижения, потому Его и не так слушали. А теперь, ты думаешь, что Спаситель оставался бы на земле во славе? Но может ли земля наша вместить эту славу? И если бы вместила, то вместе с сим не должно ли уже принять другой вид и все прочее на земле? Тогда уже вовсе не место было бы нынешнему порядку вещей, и надлежало бы произойти тому, что будет сделано по окончании мира. Но где бы в таком случае было место покаянию, — покаянию, без коего мы все — ничто?..

Итак, вместо сожаления, мы должны благодарить Спасителя нашего за то, что Он вознесся на небо. Ибо, как сходил Он с неба для нашего блага, так и возшел на небо для нашего спасения, для того, чтобы ходатайствовать о нас пред Отцем, чтобы ниспослать нам Духа Святаго, чтобы с неба управлять всем, и все направлять во благо наше. А благодаря Спасителя за Его вознесение, мы должны готовиться и сами идти к Нему. Но, вот наша странность и наше несчастие: Его хотели бы свести на землю, а к Нему не хотим идти на небо! Между тем, где лучше? Явно, у Него, нежели у нас. Отчего же мы с такою неохотой идем к нашему Спасителю, когда нам достается идти, то есть, в час смерти? Оттого, что не чувствуем живой любви к Нему: любящий бежит к любимому. Оттого, что мы слишком прилепились к земному и не можем разорвать уз мира и плоти. Престанем быть слишком чувственными и земляными, и мы сами тотчас почувствуем стремление к небесному; а со временем будем, может быть, говорить с Давидом: «увы мне, яко пришельствие мое продолжися!» «Когда прииду и явлюся лицу Божию?» (Пс. 41; 3). Аминь.

4. Слово в день Вознесения Господня («Христос на небеси, возноситеся!»)

Памятуете ли, братие, к чему приглашала нас Церковь, когда мы праздновали Сошествие Господа на землю? Христос на земли, — взывала она, — возноситеся! Если тогда было уместно и нужно такое приглашение, тем паче теперь, когда Христос возшел на небо. Когда Он сходил на землю, то, по-видимому, лучше было оставаться с Ним на земле, можно было даже ради Его сойти с неба, как и сходили многие Ангелы, а теперь явно нет причин оставаться без Христа на земле, лучше идти к Нему, быть на небе. Христос на небеси, возноситеся!

«И кто бы, — скажете, — не пожелал быть на небе, если бы не препятствовала тому грубая плоть наша?» Но, братие, не наша ли плоть была у Еноха? И, однако же, он «преложен на небо» (Быт. 5; 24), не видев смерти, то есть, вознесся туда с плотью. Не наша ли плоть была у Илии? И однако же он восхищен на небо на колеснице огненной (4 Цар. 2; 11). Не наша ли плоть была у Павла? Но он был на третьем небе и слышал неизреченные глаголы. Не наша ли плоть была у Марии Египетской? Но когда она молилась, то святой Зосима видел ее на лакоть от земли. Не наша ли плоть была у всех мучеников, и на что они не шли с сей плотью? У всех подвижников? И каких чудес не показали они в сей плоти?

Плоть подлинно влечет всех к земле, ибо она земная; но привлекает и удерживает только тех, кои сами рады сему влечению, у коих дух столько оземленел, что потерял способность стремиться, сообразно своей природе, на небо. У тех же, кои умеют противостоять требованиям чувственности, сама плоть постепенно отвыкает от земли, принимает горнее направление, становится духовной; и без преувеличения можно сказать, что если бы сии люди не разрешались скоро от уз плоти рукою смерти, то они с продолжением времени возносили бы самую плоть свою на небо.

Но уступим плоти ее тяжесть, не будем оспаривать у персти перстного; предоставим эту честь тем, кои могут вместить оную. Пусть плоть останется на земле: что препятствует духу возноситься на небо? Не у него ли способность быть — в мыслях — там, где захочет? Что же препятствует употреблять сию драгоценную способность на то, чтобы, как можно чаще, бывать духом и сердцем на небе, у своего Спасителя, среди своих небесных собратий? Трудно ли это дело? И, однако же, как не многие устремляют, даже позволяют устремляться мыслям и желаниям на небо!

Где не бывают мыслями, о чем не думают? Но спросите самых многомыслящих людей, часто ли они мыслями бывают на небе? А без сего удивительно ли, что дух, непрестанно занимаясь земным, житейским, тленным, наконец сам земленеет, грубеет и исполняется крушения и суетности!

«Но, что пользы из того, что мы будем мыслями возлетать на небо, когда все прочее существо наше остается на земле? Помогает ли бедному, что он мыслями будет жить в чертогах царских?» Бедному это не помогает, а нам поможет — думать о небе. Ибо, чертоги царя не предоставлены бедному, а небо предназначено нам: думая о небе, мы будем думать о своем; а думать о чем-либо часто — не составляет малости. У человека все зачинается с мыслей. Начните чаще думать о каком угодно предмете: этот предмет будет все ближе и ближе к вам; потом он войдет в вашу душу, наполнит ее собою, вытеснит все прочие предметы, обратится в управляющее начало всех ваших действий. Так бывает и тогда, когда человек часто возносится мыслью на небо; он исполняется чувством презрения к миру, становится возвышенным над всем греховным, и легким на добро, — небесным.

«Но, — скажете, — будет еще время думать о небе, когда мы взойдем на небо, по смерти; теперь довольно забот земных: зачем предварять порядок вещей?» Затем, что настоящий порядок вещей есть беспорядок; затем, что кто не предварит, тот вовсе опоздает; затем, что без добровольного вознесения в духе при жизни невольное вознесение по смерти не только не пользует, но и обратится в источник мучений.

Так, братие, как ни ужасна сия истина, но не подлежит никакому сомнению, ибо весьма ощутительно выражается уже теперь. Что происходит с теми, кои восходят на слишком высокие горы? Вид прекрасный, но дыхание становится тяжелым, в голове чувствуется боль, чувство тупеет и, наконец, вовсе теряется. Так и с теми, кои без собственного приготовления, рукою смерти насильно преставляются на небо. Горняя стихия, в коей блаженствуют духи чистые, нестерпима для нечистого сердца, оно не может дышать ею, и само собою падает с высоты небесной — в ад!

Посему-то, так часто и так сильно, священные писатели внушают нам заранее отвыкать от земли, возноситься в горняя умом и сердцем. Это нужно не для Творца нашего, — Он и без нас всегда был и будет преблажен, — а для нас, для того, чтобы мы, перейдя без приготовления на небо, не нашли там себе, вместо блаженства, мучения. Ибо небо блаженно не для всех, а только для тех, кои сами сделались небесными.

«Но как приучить ум устремляться на небо? Внешние предметы и нужды непрестанно рассеивают его и обращают к земле». Правда, что у человека много препон к тому, чтоб неуклонно взирать умом на небо, но не менее и побуждений взирать туда. Надобно только однажды и навсегда утвердить в душе своей мысль, что там — на небе — все наше, лучшее: после сего взоры ума, и даже тела, невольно будут обращаться часто к небу. В самом деле, мы без труда помним непрестанно о своем доме, а где наш вечный дом? Там. Для нас не составляет трудности вспоминать о родных и близких сердцу, а где их более: на земле, или на небе? Там. Начальники за нас редко не в мыслях: а где наш Царь и Господь? Там. Таким образом, — говорю, — нужно только пробудить мысль о том, что значит для нас небо, — и думать о нем для нас сделается необходимостью.

Но, любезный собрат, скажу в заключение: думай или не думай о небе, а ты будешь на небе; люби сколько хочешь землю и прилепляйся к ней, но ты оставишь ее навсегда. Твое место не здесь, а — или на небе, или во аде!

Итак, лучше все употребить, перенести все трудности, только явиться на небе способным к небу, нежели увлекаясь соблазнами, или побеждаясь трудностями, быть потом низринуту с неба. Аминь.

5. Слово на день Вознесения Господня («Что убо совершено Господом на Елеоне?»)

Не без особенной причины, возлюбленные о Господе сестры, добрая гора сия, а не другое место, избрано для жительства первыми основательницами обители вашей; не без особенной также цели воздвигнут на горе сей храм не другой какой-либо, а в честь и память Вознесения Господня. Очевидно, что у избиравших сию гору на жительство иноческое, у созидавших храм сей для ежедневных молитв в нем, постоянно имелось в виду празднуемое ныне Церковью событие, то есть Вознесение Господа с Елеона на небо. Посему мы не поразногласим с мыслями их, если скажем, что им хотелось, дабы добрая гора ваша уподоблялась Елеону, и чтобы живущие на ней, посредством подвигов жизни иноческой, достигали восхода туда, где теперь Господь и Спаситель наш.

Но святая гора Елеонская была местом не одного Вознесения Господня на небо. Нет, это вознесение с нее, можно сказать, было наградою и венцом за то, что совершаемо было на ней же Господом прежде, во время Его земной жизни. Посему, если хотим, подобно Ему, быть некогда приятыми со здешнего Елеона на небо, то должны, доколе будем оставаться на земли, совершать на сей горе подобное тому, что совершал на Елеоне Он.

Что убо совершено Господом на Елеоне?

Здесь Спаситель, во-первых, показал пример кротости и смирения, когда, сообразно пророчеству, идя во Иерусалим, воссел на жребяти осли. День, когда сделано сие, был самый торжественный. Ему надлежало явиться пред лицом Иерусалима в виде Сына Давидова, Царя обетованного пророками. Между последователями и почитателями Иисусовыми были, как известно, и князи Иудейские, кои могли окружить появление Его пред Иерусалимом не только всеми удобствами, но и возможным великолепием. Но Сын Давидов и в сей, таинственный для Него и для Иерусалима день, является без всякой роскоши и неги, восседшим на самое простое и бедное животное. Для чего? Да научимся мы из примера Его пренебрегать пышностью мирскою, да познаем, что истинное отличие наше должно быть не вне, а внутрь нас, — в душе и сердце нашем, что чистота, смирение и кротость суть первые и лучшие украшения для последователей Иисусовых.

И всех, — тем паче нас, возлюбленные сестры о Господе, нас, кои имели святую решимость оставить навсегда вся красная мира и вселиться на горе сей для служения единому Господу. Горе нам, если возомним отличаться от других чем-либо из тех вещей, в коих находят себе отличие, честь и славу чада века сего! Сугубое горе, если попустим себе останавливать на нас взоры чьи-либо, кроме Небесного Жениха душ и сердец, — возлюбленного Спасителя нашего! Если и живущим в мире женам христианским подобает украшатися, по апостолу, не внешним плетением влас, не обложением злата, или одеянием риз… но потаенным сердца человеком, «в неистлении кроткаго и молчаливаго духа» (1 Пет. 3; 3-4), то нам, яко торжественно отрекшимся мира, вовсе не довлеет по тому самому и мыслить о противном. Кротость сердца, смирение духа, чистота тела, послушание, пост и молитва: вот наше украшение! Чья душа стяжала его, та имеет все, что нужно, и есть превыше всего, хотя б была последней из служительниц сей обители.

На Елеоне, во-вторых, была та единственная минута, в которую Господь плакал о Иерусалиме. Известно, что было причиною сих слез: это предведение того ужасного неверствия и ожесточения во зле, кои в жителях Иерусалима имели оказаться во время страданий и смерти Господа, и за кои град неверный будет осужден на отвержение и попрание язычниками. «И… видев, — сказано у Евангелиста, — град, плакася о нем, глаголя: яко аще бы уразумел и ты, в день сей твой, еже к миру твоему: ныне же скрыся от очию твоею!» (Лк. 19; 41-42).

И с вашей горы, хотя в отдалении, но виден град наш, возлюбленные сестры о Господе! Ты из вас, кои могут взирать на него очами, подобными тем, коими взирал с Елеона на Иерусалим Господь наш, вероятно, не удержатся по временам от слез любви христианской. Ибо, если Иерусалим, град избранный и возлюбленный, представлял в себе причину к печали о нем и слезам, то нашим ли градам хвалиться чистотою нравов и богатством добродетелей христианских? Благое посему и истинно христианское дело сделают таковые, если, взирая по временам отсюда на град наш и представляя, как, по выражению святого Давида, пререкание обходит его днем и ночью, как на стогнах его господствуют лихва и лесть, как множество душ погибает в нем от соблазнов, а некоторые упадают до такого безумия, что обращают себя в орудие соблазна, — пролиют при сем о граде нашем слезы сострадания и вместе с ним теплую молитву ко Господу, да подаст живущим в нем благодать веры и покаяния, да удалит от них тлетворный дух роскоши, сладострастия и лихоимания. Но это -кто может, а с прочих из вас довольно и того, если, воспоминая слезы и слова Спасителя на Елеоне о Иерусалиме, будут при сем обращаться к собственной своей душе и говорить: о если бы ты, бедная душа моя, восчувствовала, сколько раз Господь призывал тебя к покаянию, и сколько раз ты убегала от Него и паки предавалась греху и страстям! Давно бы в таком случае оставила ты все прочие занятия, и начала плакать день и ночь о грехах своих!

На Елеоне, в-третьих, происходила беседа Господа с учениками о конце мира и Втором пришествии Его; та беседа, в которой указаны Им признаки сего пришествия, скорбь велия, имеющая прийти тогда на всех живущих на земле, и предложены правила, как надобно вести себя тем, кои хотят сретить Жениха с неугасшими светильниками.

Без сомнения, и вы, на вашей горе, собираетесь по временам для взаимных бесед. Что служит предметом их? Не воспрещаем беседовать о всем полезном для души, и даже для тела. Научайте, вразумляйте, подкрепляйте, утешайте друг друга словом веры, любви и упования. Но весьма хорошо сделаете, если, сидя на возвышении горы вашей и взирая на потоки вод, текущие у подножия ее, (как, вероятно, и апостолы взирали с Елеона на струи потока Кедрского) будете воспоминать последнюю беседу Елеонскую Спасителя с учениками и, воспоминая ее, беседовать между собою о последних днях мира. Представляйте, как тогда померкнет солнце, луна не даст света, звезды спадут с небесе и силы небесные подвигнутся; как потом земля наша, и яже на ней дела, сгорят; как вместо нынешних явится небо новое и земля новая, в них же единая правда живет (2 Пет. 3; 13); как затем поставятся престолы, воссядет Судия и разгнутся книги, как соберутся на Суд все племена и языки, как произнесется приговор, и одни — праведные — пойдут в жизнь вечную, а другие — грешные — в муку нескончаемую. От конца мира, который, может быть, наступит еще не скоро, переходите мыслью к последним дням и концу собственной вашей жизни, который во всяком случае недалек от каждого из нас, и представляйте, как померкнет свет в собственных очах ваших, как закроется ваш слух, как оставят вас все чувства, как душа, разлучившись с телом, пойдет к Богу на суд, а тело ляжет в землю, до дня общего воскресения.

Такие беседы самым лучшим образом займут время ваше, и каждый раз будут оставлять в душе новое расположение к подвигам благочестия, новое отвращение ко греху и удовольствиям чувственным, соделают вас смиреннее в духе и терпеливее в перенесении скорбей и искушений. А суетные беседы мирские, хотя, по-видимому, и с приятностью занимают слух, но в сердце оставляют по себе пустоту и сухость, делают человека унылым и неспособным на подвиги. Бегайте сих душевредных бесед, особенно соединенных с праздным любопытством и пересудами ближних. Они и в мире нетерпимы людьми, умеющими понимать свое достоинство; а в монастыре — это истинная язва для души и сердца.

На Елеоне, далее, в вертограде Гефсиманском, принесена была последняя молитва Господом, та дивная молитва, в коей Он троекратно просил Отца, да мимо идет, если возможно, чаша страданий; молил с такой силою, что, по свидетельству Евангелиста, пот Его бысть яко капля крови, каплющей на землю. Гефсиманская молитва сия выну (всегда) должна служить в пример и отраду всем нам. Явно, что минута, в которую принесена она Отцу, была минута чрезвычайная в самой жизни Спасителя, что в эту пору Он, яко Начальник и Вождь нашего спасения, подвергнут был и величайшему искушению внешнему, и тягчайшему борению внутреннему. Как же вышел победителем из того и другого? Молитвою. Какою? Троекратной, стоившей каплей пота кровавого. Вот где и в чем должно искать отрады и нам в минуты скорбей и искушений — в молитве! Люди немного могут тут сделать для нас, подобно как и апостолы, несмотря на приглашение Учителя бдеть и молиться, скоро предались сну. Истинно действительная, всезаменяющая помощь — от единого Господа. Итак, когда увидишь над собой какое бы ни было искушение: обиду ли от кого, потерю ли какую, нападение ли от страсти, уныние ли и тяжесть души и тела, — спеши во внутреннюю клеть твою и, затворив двери, повергнись пред Отцем Небесным и моли, да мимо идет чаша искушения, а еще более о том, да мимо идет твоя нечистая воля и да заступит ее место воля Его всесвятая. Не унывай, если не последует вскоре услышания твоей молитвы: и Сын Единородный не вдруг был услышан, а обращался к молитве троекратно. Не теряй духа, если искушение и после того не скоро пройдет: Сам Спаситель твой пошел из Гефсимании не на вершину Елеона, а на Голгофу. Довольно, если, вследствие молитвы, воля твоя воссоединится с волею Господнею; если ты предашь и, так сказать, повергнешь судьбу свою в бездну Его премудрости и благости, кои стократ лучше нас знают, когда и что с нами сделать; могут, например, вопреки наших молитв, нарочно продлить для нас искушение, как это сделано было со святым Павлом, да не превозносимся и научимся ожидать всего не от собственного ума и крепости, а от силы Божией, совершающейся в немощах наших, — но никогда не оставят нас искуситися паче, неже можем понести.

Скажем в заключение, что не только для Божественного Сына, но и для Пречистой Матери Его, Елеон был одним из любимейших мест для посещения. Туда, как говорит Предание, всего чаще уклонялась Она, по вознесении Сына и Господа, на молитву; там получила от Архангела радостную весть о Своем Успении; там погребено Пречистое тело Ее; оттуда же потому взято оно и на небо.

Нет сомнения, что и ваше, сестры о Господе, успение последует на святой горе сей; с сего Елеона должны вы будете предстать пред Жениха Небесного. Старайтесь же, чтобы и ваша кончина была подобна Успению Матери Божией. И она будет таковой, если вы, оставаясь, доколе Господь повелит, на сем Елеоне, проведете дни свои так, как проводила Она, то есть в чистоте и смирении, в терпении и молитве, в делах веры и любви христианской. Для сего устремляйте чаще мысли ваши вослед вознесшегося на небо Господа, памятуя, что, где теперь Он, там вскоре должно быть и всем нам. Видите ли, как Он всеблагий, возносясь, благословляет всех нас? Падем же и поклонимся Ему, яко Спасителю и Господу и, укрепленные Его благословением, изыдем на дело спасения нашего до вечера нашей жизни. Аминь.

6. Слово на день Вознесения Господня («Каждому из нас предлежит вознесение на небо»)

Памятуете ли, братие и сестры о Господе, о чем в прошедшем году мы беседовали с вами здесь в настоящий день? Мы беседовали о Вознесении Господа и Спасителя нашего на небо. Ныне мы намерены беседовать с вами также о вознесении; но уже не Господнем, а нашем собственном, и надеемся, что сия беседа не только не будет противна духу настоящего празднества, а будет служить естественным заключением нашей беседы прошлогодней. Ибо для чего вознесся на небо Господь наш? Для Себя ли? Нет, Он вознесся для нас, чтобы нам открыть путь на небо. «Иду, -говорил Он ученикам, — иду уготовати место вам: и аще уготовлю место вам, паки прииду и пойму вы к Себе» (Ин. 14; 2-3). Когда же приличнее нам размыслить о сем, уготованном для нас, месте, как не в настоящий день? Итак, отложив всякое житейское попечение, устремим, братие, взоры туда, куда всем нам идти должно, устремим для того, чтобы вослед мысли направлять и всю свою деятельность.

Я сказал, что каждому из нас предлежит вознесение на небо. Когда? Не прежде как по смерти. До смерти Своей Сам Господь оставался на земле, хотя земля и была не достойна Его, подчиняясь всей тяжести земного пребывания. Тем паче нам до смерти должно благодушно оставаться на земле и благодушно переносить все, с нами случающееся, все искушения и все скорби, памятуя, что все это горькое и трудное есть необходимое врачевство для очищения нашей души и совести. С намерением замечаем си се, ибо история святых подвижников свидетельствует, что враг не раз искушал простые души обещанием их вознесения на небо до смерти. Это — прелесть!

Есть указания, что и по смерти души не вдруг возносятся на небо. К сим указаниям принадлежит уже четыредесятидневное пребывание Господа на земле до Вознесения. Не мог ли Он вознестись вскоре по Воскресении? Но Он остается четыредесять дней. Если Он, Глава и Вождь, столько пребывал, то очень вероятно, что и последователи Его, никто не предваряет Его в сем отношении взятием на небо, да будет Он, по выражению апостола, во всем первенствуя. К той же мысли, что душа по смерти не вдруг восходит на высоту небес, ведут и молитвы Церкви, продолжающиеся до сорока дней. Молитвы сии очевидно образуют собою некую лествицу; к чему бы служила сия лествица, если бы душе не предстояло восхода, или если бы восход сей оканчивался ранее?

С чем возносится душа по смерти на небо? С телом, или без тела? Явно без тела. Господь вознесся с пречистою плотью. Можно было ожидать, что и последователи Его будут возноситься так же. И это, конечно, было бы, если бы плоть наша могла достигнуть чистоты, потребной для неба. Ибо те, кои достигли сей чистоты, вознеслись на небо с плотью. Так, о Пресвятой Деве свидетельствуется, что после трех дней, гроб Ее оказался праздным; то же повествуется о святом Иоанне Богослове; подобное же сказуется о некоторых других великих подвижниках. Но для других это вознесение с плотью было бы не награда, а наказание. Ибо тело бренное, не будучи совершенно очищено, на небе составило бы тяжесть. Посему и Премудрость Божия устроила, чтобы, когда душа идет на небо, тело обращалось в землю, дабы в недре ее очиститься, перетвориться и сделаться годным для пребывания с душою на небе.

(Не закончено).

_________

Памятуете ли, братие, о чем в настоящий день беседовали мы с вами в прошедшем году? Мы беседовали о Вознесении Господа и Спасителя нашего на небо. Ныне мы намерены побеседовать с вами также о вознесении на небо, но уже не Господа, а нашем собственном. Ибо каждому из нас, как учит святая вера, также предстоит вознесение на небо. И Господь Сам, по учению той же веры, не для чего другого вознесся на небо, как для того, чтобы указать и отверзть туда же путь для всех нас. «Аще Аз вознесен буду от земли, вся привлеку к Себе» (Ин. 12; 32), — говорил Господь пред Своим страданием. «Иду уготовати место вам, — так вещал в навечерии Своей смерти, — и аще уготовлю место вам, паки прииду и пойму вы к Себе» (Ин. 14; 2-3). И в последней молитве Своей к Отцу Он говорил: «Отче, ихже дал еси Мне, хощу, да идеже есмъ Аз, и тии будут со Мною» (Ин. 17; 24).

После сего не может быть ни малейшего сомнения в том, что и нам, по примеру Господа, предлежит вознесение на небо.

Когда оно должно совершиться? Тогда же, как совершилось Вознесение Господа — по смерти. До смерти и Он Сам несмотря на чистоту и совершенства свои оставался на земле, подвергаясь всем невыгодам и тяжести земного пребывания; тем паче нам надобно благодушно переносить их, — нам, для коих они служат во очищение.

Господь вознесся через сорок дней по воскресении. Очень вероятно, что и душа христианская достигает предопределенной высоты не прежде сего времени, ибо не напрасно богомудрыми отцами, для коих открыты были тайны мира духовного, не напрасно, говорю, установлено до сорока дней особенно творить молитвы и приношения за усопших. Если сии моления образуют лествицу, то, без сомнения, потому, что душе предлежит восшествие на высоту.

С чем идет душа на небо? Господь вознесся с Пречистою плотью. Наша нечистая плоть недостойна неба, посему и остается долу, разрешается на свои составные части, дабы через сие разрешение очиститься и претвориться в первое благолепие. Впрочем, и здесь все зависит от чи-стоты. О Пресвятой Деве мы знаем, что после трех дней, когда апостолы открыли гроб, не обрели уже Пречистого тела; то же самое предание усвояет Иоанну Богослову; то же самое сказует и о некоторых других святых.

Таким образом, недерзновенно, а благочестно можно утверждать, что есть святые души, кои, подобно Господу, еще до воскресения мертвых, уже идут на небо, так сказать, не нагими, а облеченные телесами или начатком прославленных телес.

Своею ли силою душа возносится на небо, или чуждою?

В душе чистой есть природное стремление горе, подобно как благоухание естественно стремится вверх, посему душа чистая, разрешившись от уз тела, естественно парит на небо.

Но путь на небо — дело великое. Если где, то на сем пути нужны руководители и помощники. Посему-то о душе Лазаря сказуется, что она несена была на лоно Авраамово Ангелами. То же, должно думать, бывает и с другими душами.

(Не закончено).

(из: Слова и беседы на праздники Господни)

IV. ФЕОФАН ЗАТВОРНИК

1. Слово на Вознесение Господне (радость Церкви, празднующей Вознесение Господне, которое есть величайшее Его прославление. Что значит Вознесение Господа для мира видимого и невидимого?)

«И тии» (Апостолы) «поклонишася Ему» (возносящемуся Господу) «и возвратишася в Иерусалим с радостию великою» Лк. 24, 52

Расставаясь с теми, коих искренно любим, мы не можем не скорбеть, не можем не чувствовать печали, а апостолы — с горы Элеонской, где они разлучились с Господом, возвращались с радостию великою. Возлюбленный Учитель, Который один открывал им всякую истину и разгонял мрак сомнений, налегавший иногда на души их, оставляет их как бы себе самим, а они радуются; единственный их Покровитель и Защитник оставляет их среди иудеев, народа» враждебного Христу и всему Христову, а они радуются; Христос Господь, от беседы с которым сердце их исполнялось живою радостию, оставляет их в мире, полном неудовольствий, скорбей всякого рода бедствий, а они радуются. Неподатное чувство! И мы не поймем его, братие, если будем смотреть на апостолов, как на простых человеков, и будем рассуждать об них по-человечески. До Воскресения Господня, когда они ближе были к нам по мыслям и чувствам, и их сердце, подобно нашему, исполнилось скорбию, когда возвестил им Господь, что Он хочет отойти от них; но теперь, когда воскресший Господь дний четыредесять говорил им об устроении Царства Своего на земле, когда дуновением Его сообщенный Дух очистил и просветил их мысли и чувства и, может быть, преимущественно раскрыл пред ними тайну Вознесения Господня — теперь они уже не разумели возносящегося Христа по плоти и потому не могли питать подоб-ных нашим скорбных чувств разлучения, теперь сами они ясно разумели, что лучше есть, да отыдет от них Господь. Уверенность, что с Вознесением Господа соединены высокие блага, не только из-гоняла из душ их всякую тень печали, но, напротив, исполняла их великою и неизъяснимою радостию. В наше время, братие, нет необходимости раскрывать высокие плоды Вознесения Христова с тою целию, чтобы утолять печаль об оставлении Господом земли, печаль, могущую потемнить светлость настоящего торжества. Святая радость Апостолов в Вознесении Господа наследована Церковию и слышится ныне в хвалебных песнях Вознесшемуся. Но тем не менее мы должны знать силу Вознесения Господня, тем не менее обязаны благоговейно приникать мыслию в его тайну и значение в устроении нашего спасения с тем, чтобы возвысить и окрылить, а может быть, возбудить чувство непритворной радости, с которым торжествует Вознесение Господа Святая Церковь. Размышлением о сем высоком знаменовании и силе Вознесения позвольте занять в настоящее время ваше благочестивое внимание.

Что значит Вознесение для Самого вознесшегося Спасителя?

Для Самого Спасителя Вознесение есть, по учению отцов Церкви, высочайшее его прославление и облечение Царственною Божественною властию.

Есть высочайшее прославление.— Господь наш Иисус Христос есть Богочеловек — совершенный Бог и совершенный человек. Совершенный человек и сам по себе высок и славен; сколько же он должен соделаться выше и славнее, когда в его природу облекается Бог, внутреннейшим союзом соединяется с ним? — Здесь его творная слава возвышается до славы Творческой, Божественной. Так Господу Спасителю, по естеству его, должно бы всегда быть облеченным неувядаемою славою и бесконечным величием. Но поелику «началника спасения» нашего, по непостижимому Совету Божию, «надлежало совершити страданми» (Евр.2.10), то Господь сокрыл на время свою Божественную славу в глубокой неизвестности, Божество — в уничиженном человечестве, господство — в смиренном зраке раба, словом — умалил себя во всем, чтоб в не славном виде пройти муки крестного распятия. Теперь, когда крест уже подъят, когда болезнями на нем исцелены язвы человечества, снято наказание с мира нашего, смерть попрана, ад упразднен,— теперь что могло препятствовать Господу облечься славою, которую имел Он у Отца, прежде мир не бысть? Уничижение исполнило свое дело — для чего долее оставаться в нем? — Имя Божие явлено — оставалось, по закону Правды Божией, прославить и Того, Кем оно явлено. — И ныне «видим мы Иисуса за приятие смерти славою и честию венчанна» (Евр.2,9). «Бог превознесе Его и дарова Ему имя, еже паче всякаго имене» (Флп.2,9)… «посадив одесную себе на небесных, превыше всякаго началства и власти, и силы, и гос подъства, и всякаго имене, именуемаго не точию веце сем, но и в грядущем» (Еф.1,21-22).

В Вознесении Спаситель облекся Царственною, Божественною властию и силою. Царство Божие, основанное Спасителем на земле, было еще так мало, как зерно горчичное. Надлежало распространить его по всем концам земли, украсить и возвеличить соответственно его достоинству укрепить и оградить против всего враждебного ему, устроить его и управлять им до исполнения всего, предначертанного в Вечном Совете Божием о сем Царстве. Но для сего Основателю и Учредителю его необходимо иметь власть не только над родом человеческим, из которого состоит сие Царство, но и над Ангелами, чтобы посылать их в служение хотящим наследовать спасение; над духами злыми, чтобы защищать людей от их коварства, злобы и насилия, над природою, чтобы течение ее направлять к обращению, укреплению и прославлению сынов Царствия, — вообще над всем миром, чтоб его вещам дать такой ход, при котором люди легко могли бы приходить к Нему, а чрез Него к Богу, и чтобы, таким образом, Царство Божие возрастало, укреплялось и прославлялось. Посему-то вознесшийся Господь, седши одесную престола величества, восприял «всякую власть на небеси и на земли» (Мф.28,19). Бог помазал Его «в Царя царем» (Апок.19,16), «вся покори под позе Его» (Еф.1,22), подклонил Ему «всяко колено небесных и земных и преисподних» (Флп.2.10), так что ничто не осталось Ему не покоренным, «разве Покоршего Ему вся» (1Кор.15,27). Сею-то Царственною силою, сим мудрым хранением Церкви и направлением ее к предназначенной славе Господь всегда пребывает в ней и пребудет во вся дни — до лет устроения всех (Еф.1.10). «Когда же наконец покорится Ему все, тогда и Он Сам покорится Покоршему Ему всяческая, да будет Бог всяческая во всех» (1Кор.15,28).

Что значит Вознесение Господа для всего мира видимого и невидимого? О значении Вознесения Господня в сем обширном отношении мы и помыслить бы не могли со своим слабым, сокращенным и долупреклонным соображением, если бы не руководствовал нас на сем пути благоговейного созерцания славы возносящегося Господа апостол Павел, который, имея ум Христов, измерил всю глубину, высоту и широту силы Вознесения Христова. «Сшедый», говорит он, «той есть и возшедый превыше всех небес, да исполнит всяческая» (Еф.4.10)… «яко в Нем благоизволи (Отец) всему исполнению вселитися, и тем примирити всяческая в себе, умиротворив кровию креста Его, чрез Него, аще земная, аще ли небесная» (Кол.1,19-20), — благоизволи «возглавити всяческая о Христе, яже на небесех и яже на земли в Нем» (Еф.1.10). То есть, по учению Апостола, Вознесением Своим Господь восполнил вселенную и возглавил в Себе все, что на небе и что на земле. Высоко и таинственно учение сие. Понять его вполне и объяснить может только тот кто имеет ум, подобный уму апостола Павла Со своей стороны осмеливаемся только присовокупить следующие мысли, коими думаем хоть сколько-нибудь приблизиться к Божественному апостольскому учению.

Природа представляет непрерывную цепь существ, которая начинается с низших классов и простирается до самого Царства чистых духов. Целость сей цепи, а следовательно, и целость всей природы требует того, чтобы каждый класс существ жил и действовал соответственно своему месту — своей природе и своему назначению. Ибо только в таком случае может оставаться ненарушимым стройный чин ее. Когда человек пал, сделался преступным, стал жить не так, как следовало жить человеку, и потому выдвинулся, так сказать, из своего места, на котором поставила его премудрая десница Творца, тогда стройный чин природы нарушился, одно звено из непрерывной цепи ее существ выпало, и во вселенной открылась некоторая пустота. Сын Божий сошел с неба, облекся в человека, снисшел до глубины его падения, очистил его, освятил и в Себе Самом вознес в тот чин, в котором он стоял и в котором должен стоять по своей природе. Сим действием бесконечной благости Божиеи, падением открывшаяся пустота во вселенной снова восполнена, нарушенный порядок ее восстановлен, прерванная цепь снова воссоединена. Сию-то сокровенную силу Вознесения открывает Апостол, когда говорит: «сшедый, Той есть и возшедый превыше всех небес, да исполнит всяческая, яко в Нем благоизволи (Отец) всему исполнению вселитися».

Что значит, наконец, Вознесение Господне для рода человеческого — для нас самих, братие?

Для нас Вознесение Господа есть все. В нем — наша слава и величие, в нем несомненное упование спасения, из него — нам Божественные силы к животу и благочестию, оно — твердыня надежды нашей. Господь Иисус Христос есть наш Господь. Потому вся сила, весь плод Его Вознесения принадлежит собственно нам. «Возшед на высоту, Он пленил плен и даде даяния» преимущественно нам, «человеком» (Еф.4,8).

Слава Вознесения Господня есть наша слава. Вознесшийся Господь принял Божескую честь и славу без сомнения по человечеству, ибо Его Божество всегда сияло неизменною Божест-венною славою. Но для кого Он и восприял сие человечество, как не для нас? — Для нас Он Родился, для нас страдал, для нас воскрес и вознесся. Мы в Нем родились к новой жизни, в Нем страдали, в Нем воскресли, вознеслись на небо и сели одесную Бога. Это нас, учит Апостол, Бог «воскреси и спосади на небесных во Христе Иисусе» (Еф.2.6). Человек глубоко пал, столь глубоко, сколь высоко возмечтал подняться. Неизреченная благость Божия, спасая его во Христе, возносит его теперь столь же высоко, сколь глубоко он пал. Будете яко бози — вот что адская хитрость поставила камнем претыкания! И истинные христиане теперь действительно яко бози во Христе Иисусе, Господе нашем. «Пойте же все человеки, победную песнь Христу, возшедшему со славою на небо и спосадившему нас одесную Бога Отца!» (См.1-ю песнь Канона на Вознесение).

Слава Вознесения Господня есть несомненное упование спасения нашего. Человек преступлением соделался врагом Богу, отделился от него, блуждал во мраке и не мог и не смел паки приступить к Престолу Божию. Господь нашел его, блуждающего, взял на Себя и воссоединил с Богом. Ныне видим человека на небе, у Престола Божия, примиренным с Богом и усыновленным Ему. Единородный Сын Божий — говорит Епифаний, архиепископ Кипрский,— как добрый пастырь, оставил в высотах небесных девяносто девять овец — Ангелов, чтобы найти одну заблудшую, и нашед, Он взял ее на рамена Свой и, вручая ныне Отцу Своему, говорит: «Отче! Я обрел заблуждшую овцу, которую лукавый змий, коварно обольстив, завел на пути греха и омрачил идолослужением чистоту Богопознания. Увидев ее, погрязшую в тине нечестия, Я скоро исхитил ее всемогуществом Моим, омыл ее в струях Иорданских и умастил благоуханием Святого Духа Моего, ныне чрез Воскресение пришел к Тебе, нося достойный Твоего Божества дар — сию духовную овцу». (Слово на Вознесение. Воскресное Чтение. 1839. № 7.) Слава Господу, вознесшемуся и Своим Вознесением примирившему нас с Богом и воссоединившему с Ним!

Вознесением Господним поданы нам все Божественные силы, яже к животу и благочестию. Господь Вознесением Своим возвеличил человека, примирил его с Богом и усыновил Ему. Но первоначально сии высокие блага совместились только в Нем Одном — в Его ходатайственном, искупительном Лице. Чтобы и каждый человек облекся Его славою, вступил в мир с Богом и восприял всыновление, для сего необходимо ему наперед облечься смертию Христовою, усвоить себе силу заслуг Искупителя и во всем подобиться Ему. Но к сим кто доволен?1 — Здесь надлежит оживляться спасительною верою, но вера не от нас,— надлежит возжечь крепкую любовь, поселить в сердце кротость, смирение благосердие, повиновение; но еже хотети таких добрых расположений прилежит нам, а еже соделати — возбудить и утвердить в себе — не обретаем. Вся наша надежда в сем деле есть Божественная сила и благодать Всесвятого Духа. И сей-то спасительной благодати, так необходимой для нас, не было на земле до тех пор, пока не вознесся на небо Господь. «Не у бе Дух Святый» свидетельствует евангелист Иоанн, «яко Иисус не у бе прославлен» (Ин.7,39). Сам Господь ниспослание Святого Духа так тесно соединяет со Своим Вознесением, что, как говорит Он, без Его Вознесения не низшел бы к нам Дух Святой. «Уне есть вам», так утешал Он апостолов, скорбевших об отшествии Его, «уне есть вам, да Аз иду; аще бо не иду Аз, Утешитель не приидет… аще ли же иду, послю Его к вам» (Ин.16,7). Почему Вознесение Господне необходимо для ниспослания Святого Духа — это для нас тайна. Без сомнения, с одной стороны, требовал сего порядок устроения спасения нашего, по которому Духу Святому надлежало освящать человеческий род облечением Его в заслуги Христовы, что он не мог начать, пока Иисус Христос восседением одесную Отца не окончил Своего дела; с другой— состояние нашего отяжелевшего и огрубевшего естества, которое не могло вместить в себе Духа, пока Господь не освятил его в Себе и не соделал, таким образом, удобным перехождение Духа чрез Себя на весь род человеческий, верою соединяющийся с Ним; но как все сие совершается в домостроительстве спасения нашего, сего не постигаем. Знаем только, что не было на земле Духа, ибо Иисус Христос не был еще прославлен. Ныне, вознесшись, Он облекся Божественною славою и Дух Святой — в мире. Знаем, что Утешитель не нисшел бы, если бы не восшел Господь. Ныне Господь вознесся—и Утешитель обитает с нами, действует в нас, животворит и возводит к Богу — вслед Христа. Слава вознесшемуся Господу, Вознесением Своим даровавшему нам даяние благодати Всесвятого Духа.

Вознесение Господа есть твердыня надежды нашей. Кто, ревнуя по славе вознесшегося Господа, начинает искать вышних, «идеже есть Христос, одесную Бога седя», начинает мудрствовать «горняя, а не земная», и живот свой со Христом сокрывать в Боге (Кол.3,3), тот в сем славном деле встречает необходимо два главных искушения, кои могут сильно потрясти душу, поколебать твердость ее намерений, ослабить решимость неуклонно шествовать вслед Христа. Это внутренние и внешние скорби и неизбежные грехопадения в том и другом случае крепкий щит для души есть созерцание славы вознесшегося Господа Теперь пусть все роды бедствий соберутся над главою христианина, пусть вооружится против него весь мир и весь ад, пусть внутренняя брань со всею своею злобою возникнет из глубины неочищенного сердца, он не поколеблется — мужественная твердость его еще более возрастет при сем, решимость воли его еще более окрепнет. Он убежден, что его жительство на небесах (Флп.3.20), там, где Христос, убежден, что «недостойны страсти нынешняго времене к хотящей славе явитися» в нем (Рим.8,18), славе, которою видит облеченным вознесшегося Христа, убежден, что побеждающий до конца восприимет честь — восседать на Престоле Славы, как победил и воссел Христос. Потому, забывая все, стремится к почести вышнего звания, как бы течение внешних обстоятельств его жизни и временные смятения души было дело, совсем до него не касающееся. Гораздо чувствительнее и опаснее бед и скорбей грехопадения, которым подвергается человек по слабости или неосмотрительности. Они стесняют свободу его благих мыслей и чувств, останавливают ход его добрых преднамерений, покрывают стыдом пред собою, ослабляют дерзновение пред Господом, а при большем напряжении умаляют святую решимость, повергают в равнодушие и беспечность и приближают к отчаянию. Близкая и ужасная опасность; но созерцающий умным оком вознесшегося Господа, можно сказать, даже не знает такой опасности. Там, «одесную престола величествия на небесех» открывается ему «Первосвященник», Который «своею кровию вниде во Святая, вечное искупление обретый», — вниде «в самое небо, да явится лицу Божию о нас» (Евр.8,1;9,12,24), там видит он «Архиерея велика, прошедшаго небеса» (Евр.4,14), Который «едину о гресех принес жертву, седит одесную Бога» (Евр.10,12)… «всегда жив сый, еже ходатайствовати» о нас (Евр.7,25). А отсюда изливается в душу его непоколебимое убеждение, что теперь нет уже решительного, неотвратимого, неизменного осуждения, убеждение, которое воодушевляет его вслух всех исповедать дерзновенное упование спасения во Христе Иисусе: кто может обвинить избранных Божиих? — Бог оправдывает их. Кто дерзнет осуждать? — Христос (Иисус) умер, но и воскрес, Он одесную Бога и ходатайствует о нас (Рим.8,33-34). Посему «аще и согрешит кто, ходатая имамы ко Отцу, Иисуса Христа праведника» (1Ин.2.1).

Так, братие, прославление и воцарение Господа, исполнение и возглавление горнего и дольнего, возвышение, примирение, освящение и укрепление ищущих спасения людей — вот те славные плоды Вознесения Господня, которые воздвигают ныне и небо и землю, Ангелов и человеков к прославлению и благодарению Гос-пода вознесшегося и к изъявлению взаимной радости о Нем. «Дадим убо Богу величие, воскликнем победную песнь Ему, ликуем, воспоем, рукоплещем Ему! Бог наш восходит от земли на небо, Ангелы и Архангелы приветствуют Его там, как своего Зиждителя и Владыку» (См.8-ю песнь Канона на Вознесение). Но откровенным лицем славу Божию взирающе, воодушевимся, ради сей же славы, ревностию к тому, чтобы и самим в тот же образ преображаться «от славы в славу» (2Кор.3,18). Спосажденным во Христе на небесных, где естественнее пребывать и мыслию, и чувством, и хотением, как не там, где вознесшийся и спосадивший нас в Себе Господь наш Иисус Христос. Аминь.

1840 г.

2. В силу Вознесения Господня надо нам сознавать себя вышними и вышних искать

Вознесся Господь во славе на Небеса. Как же это вознесся Тот, Который, яко Бог, есть везде сый и вся исполняяй?! Это человечеством вознесся Он. Это человека в Себе вознес Он на Небеса.

Вознесся Господь и сел одесную Бога и Отца. Как сел одесную Бога Тот, Который неотлучно всегда с Ним пребывает, единоцарствен и сопрестолен? Это человечеством сел Он одесную Бога, это человека в Себе ввел Он в соцарствование Богу, в промыслительное державствование над всем видимым и невидимым.

Так исполнилось Божие о нас благоволение. Сын Божий, сошедши на землю, восприял на рамо Свое человека, как овча погибшее, и принес его ко Отцу Своему. Прославим благость и премудрость Человеколюбца Бога. Не бросил Он нас и не предал пагубе нашей, но посрамил злобу врага и, обожив в Себе естество наше, спасительно даровал нам то, чем на пагубу прельщены были мы вначале.

Отрясем же ныне, братие, бренность мысли нашей и, востекши умом на Небо, станем у престола Божия, у ног прославленного в Господе человечества, и будем поучительно созерцать оное.

Видите, как возвеличено естество человеческое в Господе: оно обожено, оно соцарственно Богу, оно превыше всякого начала, и власти, и силы. Возревнуем же не унижать сего естества в себе самих грешными делами, греховными мыслями и расположениями, срамными страстями телесными и душевными. Каков Небесный, таковыми подобает быть и нам, как призванным быть небесными. Каков Глава — Господь, таковы да будут и члены — все верующие; каков Перворожденный, таковыми должны быть и все те, ихже братиею не устыдился нарещи Он. Господь — новый родоначальник. Поколение Его духовно созидается из всех племен земных. В числе их и мы, и вместе с ними должны составлять род избран, царское священие, язык свят, людей обновления, яко да добродетели возвещаем Его — из тьмы нас призвавшего в чудный Свой свет (1 Пет. 2, 9). Поревнуем же быть совершенными, как Отец наш Небесный совершен. Молился Господь о нас, чтоб, как Он едино есть со Отцем, и мы в Нем едино были. Верою и благодатию мы введены в единение сие. Какими же ревнителями жизни по вере подобает нам быть, чтоб явить себя стоящими в чине своем?! Таково убо имуще избрание, о возлюбленные, очистим себя и чистыми всегда будем держать себя от всякия скверны плоти и духа.

Сие помышление и запечатлеем в сердце нашем, да не согрешаем. Но и аще кто согрешит, Ходатая имамы ко Отцу, Иисуса Христа Праведника (1 Ин. 2, 1). Вначале согрешили мы и отпали от Бога. Соединяясь с Иисусом Христом, воссоединяемся с Богом. Но если и тут согрешаем — снова отпадаем от Бога и Спасителя Иисуса и вместе с тем лишаемся всех преимуществ, даруемых нам в Нем. Что же теперь делать тем, кои снова отпадают в грехи? Упал — встань. Согрешил — покайся. Но никак не отчаивайся и отчаянием не предавай себя в руки падения своего. Ходатая имамы ко Отцу, Иисуса Христа Праведника. Смотри, Он сидит одесную Бога Отца и ходатайствует о нас. Как первосвященник, Он с кровию Своею вниде во святая святых, в самое Небо, да явится лицу Божию о нас, всегда жив сый, еже ходатайствовать о нас. Ходатайство Господне будет услышано и удовлетворено. Надо только привлечь к себе сие ходатайство искренним раскаянием и неколеблющеюся и недвоящеюся решимостию отстать от грехов, какими враг успевает опутать души льстивыми обещаниями безвредности и ненаказанности грехов. Приидите же, припадем и восплачемся пред Господом, сотворшим нас, спасшим и спасающим.

Бог, богат сый в милости, пишет апостол Павел, за премногую любовь Свою, еюже возлюби нас, и сущих нас мертвых прегрешеньми, сооживи Христом… и с Ним воскреси и спосади на небесных во Христе Иисусе (Еф. 2, 4). Так вот где место-то наше? Стало быть, не следует нам жить на земле так, как бы мы здесь вечно должны были жить, но так жить, как живут на чужой стороне. Странники телом живут на чужой стороне, а умом и сердцем всегда в отечестве своем. Так и нам заповедует апостол: аще воскреснусте со Христом, вышних ищите, идеже есть Христос одесную Бога седя. Горняя мудрствуйте, а не земная. Умросте бо, и живот ваш сокровен есть со Христом в Бозе (Кол. 3, 1-3). Во Христе Иисусе мы уже на Небе, надлежит переселиться туда и умом и сердцем — да будет там и сердце наше, где есть сокровище наше. Туда все и направлять надо — мысли, слова и дела. Туда и все заботы, и все земное наше пребывание так устроять, чтоб оно было приготовлением к вечному блаженному пребыванию на Небе со Христом Иисусом, Господом нашим. На земле живучи, нельзя не делать земного и житейского. Но все сие можно вести так, что оно будет путем, ведущим туда, идеже есть Христос, одесную Бога. Богатство есть — туда предпошли чрез бедных. Власть есть — тамошнее господство стяжи умножением благотворных действий. Дарование есть — не зарывай талантов в землю, пусти в рост, да верный в мале над многим поставлен будешь. Силы есть — трудись, да вкусишь там от трудов своих. Даже бедность есть, скорби есть, болезни есть — и сие все безропотным терпением, благодушием и благодарением обрати в средство к стяжанию вечного довольства. В премудрости ходите ко внешним, заповедует апостол (Кол. 4, 5). Блюдите… како опасно ходите, не якоже немудри, но якоже премудри, искупующе время, яко дние лукави суть. Сего ради не бывайте несмысленни, но разумевайте, что есть воля Божия (Еф. 5, 15-17).

Собрав воедино сии немногие мысли, мы получим такой урок от Вознесения Господня. Сознав, что наше… житие на Небесех есть, отонюдуже и Спасителя ждем, Господа нашего Иисуса Христа (Флп. 3, 20), как и ангел сказал святым апостолам, смотревшим вслед возносящегося Господа,- со усердием потечем к почести вышнего звания о Христе Иисусе, елика суть истинна, елика честна, елика праведна, елика пречиста, елика прелюбезна, елика доброхвальна, аще кая добродетель и аще кая похвала, сия помышляя (Флп. 4, 8), претыкаясь и вставая, но никогда не ослабевая в ревности, задняя забывая, в предняя простираться.

Тако тецыте. И если так будете тещи, несомненно, достигнете того, чего все чаем благодатию Господа, вознесшегося на Небеса и седящего одесную Бога и Отца. Аминь.

28 мая 1864 г., на Вознесение Господне

3. Мысли на каждый день года. Вознесение

Четверг. (Дея.1,1-12;Лк.24,36-53). Силу Вознесения Господня св.Павел выражает так: “восшед на высоту, пленил плен и дал дары человекам” (Еф.4, 8). Удовлетворив правде Божией, Господь отверз для нас все сокровища благости Божией. Это и есть плен, или добыча вследствие победы. Начаток раздаяния этой добычи человекам есть сошествие Святого Духа, Который, сошедши единожды, всегда пребывает в Церкви и каждому подает, что кому потребно, беря все из того же единожды плененного плена. Приди всякий и бери. Но заготовь сокровище — хранительницу — чистое сердце; имей руки, чем брать — веру неразмышляющую, и приступи исканием уповающим и неотступно молящимся.

Пятница. (Дея.19,1-8; Ин.14,1-11). “Если бы вы знали Меня, то знали бы и Отца Моего”. Стало быть, деисты не знают Бога, несмотря на то, что и имя Его носят (Deus — Бог; отсюда деист) и красно о Нем рассуждают. Нет истинного Бога без Сына, равно и без Духа Святого. Кто верует в Бога, но не исповедует Его Отцом Сына, тот не в того бога верует, который истинный Бог, а в иного какого-то собственного изобретения. Истинный Бог дал Сына Его, дал “область” (власть) “чадами Божьими быть”, любит их, и всякую молитву их слышит ради Сына. Потому-то кто имеет Сына, тот и Отца имеет; кто не имеет Сына, тот и Отца не имеет. Никто не приходит ко Отцу, как только чрез Сына, и от Отца ничего не получает, как только чрез Сына. Помимо Сына нет пути к истинному Богу, и кто мечтает изобрести Его, тот блуждает.

Суббота (Дея.20, 7-12; Ио. 14, 10-21). “И если чего попросите у Отца во имя Мое, то сделаю”. Какое утешительное обетование! Но как немногие пользуются им! Редко кто содержит его в уме. Есть такие, которые совсем не понимают его и не принимают. Отчего так? Оттого, что Господа не любят и заповедей Его не исполняют. Эта неверность сердца Господу посекает всякое дерзновение обращаться к Богу с прошением, точно так, как и в житейском быту неисправный слуга не смеет просить о чем-либо господ своих, зная, что не заслужил никакой милости. Заведенные молитвы читаются своим чередом, а в них есть прошения очень великие, но они только читаются, а это, как известно, далеко еще не молитва и не прошение. Стать с истинною молитвою пред Господом и простереть к Нему прошение иначе нельзя, как исправив свои совестные к Нему отношения.

V. ДМИТРИЙ (МУРЕТОВ), АРХИЕП. ХЕРСОНСКИЙ И ОДЕССКИЙ

1. Слово в день Вознесения Господня. («Господь один силен вознести с Собою всех, кто прилепится к Нему верою и любовью, кто предаст всего себя Его воле и распоряжению»)

«Итак, если вы воскресли со Христом, то ищите горнего, где Христос сидит одесную Бога; о горнем помышляйте, а не о земном» (Кол. 3, 1. 2.).

Праздников праздник окончился, торжество торжеств совершилось, радостная, восторженная песнь воскресению Христову прекратилась, Сам воскресший Господь наш Иисус Христос вознесся от земли на небо ко Отцу Своему, и «седе одесную Его». Теперь, казалось бы, нам можно обратиться уже к нашим земным делам и занятиям. Но Апостол Христов выводит отсюда совсем иное заключение. По его заключению, теперь-то нам и нужно преимущественно искать «вышних, идиже есть Христос одесную Бога седя, горняя мудрствовать, а не земная».

Почему же так? Потому что и воскрес и вознесся на небо не один Господь Иисус Христос; с Ним и в Нем воскресены и превознесены и мы: «Бог, богатый милостью, по Своей великой любви, которою возлюбил нас, и нас, мертвых по преступлениям, оживотворил со Христом, — благодатью вы спасены, — и воскресил с Ним, и посадил на небесах во Христе Иисусе» (Еф. 2, 4-6). В этом- то и состоит, братие мои, истинно-христианское празднование праздников Господних, когда и в нас, как истинных и живых членах тела Христова, совершается то же, что совершилось во Христе. Для того и торжествует св. Церковь все велики и спасительные дела Искупителя нашего, «да мудрствуется» и в нас, «еже и во Христе Иисусе». С Ним нам должно распинаться миру и распинать плоть свою со страстями и похотями, с Ним воскресать покаянием от смерти греховной к лучшей богоугодной жизни, с Ним возноситься духом на небо, где «живот» наш «сокровен со Христом в Бозе. Аще убо воскреснусте со Христом, вышних ищите, идиже есть Христос одесную Бога седя, горняя мудрствуйте, а не земная».

Видите-ль, как воскресением и вознесением Христовым подъемлется завеса видимого, чувственного, и сквозь отверстое небо является новый мир—невидимый, духовный? Взирая с апостолами на небо, во след возносящегося Господа, видимо и осязательно удостоверяемся, что ни наша жизнь, ни наша деятельность, ни вся судьба наша не ограничивается пределами временной жизни нашей во плоти; что весь видимый нами порядок дел продолжается только до гроба, а за гробом начинается новый, где поруганный, уничиженный, распятый на кресте Сын человеческий является на престоле славы, одесную Бога Отца, а мнимое торжество неверия и нечестия вождей иудейских обращается в вечное посрамление, мучение и погибель; где все величие земное, вся слава мира является яко ничто, а открывается слава Божия—всесовершенная и всеблаженная, никогда не померкающая и никогда не умаляющаяся. Взирая на возносящегося в плоти нашей Господа, мы видим в прославлении Его начало того высочайшего торжества, когда Он приидет паки во славе, «якоже видехом Его грядуща на небо», когда, по гласу Его, воскреснут «все сущии во гробех», преобразится весь мир и явится «небо ново и земля нова», когда настанет и откроется вечное, славное царство Бога и область Христа Его, когда все злое, неприязненное и враждебное нам будет изгнано и упразднено, и «последний враг нагие упразднится—смерть», когда «праведницы просветятся, яко солнце, во царствии Отца их, и отымет Господь всяку слезу от очию их, и в скорби земные не помянутся ктому». Туда-то, к сему светлому, вечно блаженному и вечно-радостному торжеству, устремлен непрестанно весь ум и сердце истинного христианина, твердо верующего и крепко любящего своего Господа. Там истинное отечество его, там все сокровища сердца его, там весь живот его сокровен со Христом в Боге; там и ныне живет дух его, веселится и радуется сердце его радостью неизглаголанною и прославленною.

Посему-то, братие мои, если мы не напрасно носим на себе всесвятое имя Христово, если для того спогреблись Ему крещением в смерть, чтобы жить с Ним во веки веков; то нам нельзя уже прилепляться душою ни к чему земному и временному, нельзя пристращаться сердцем к этому временному жилищу своему. Это значило бы отречься от всего, что сделано для нас воплощением, смертью и воскресением Сына Божия, значило бы действовать вопреки всеблагому совету Божию о нас, вопреки собственной вере и убеждению. Мы веруем, что для того и нисходил Сын Божий на землю, да нас на небеса возведет; для того и воскрес и вознесся опять на небо, чтобы открыть путь и нам возноситься туда, «идеже Предтеча о нас взыде Христос».

И что могло бы привязывать сердце наше к земле? Не земля ли, орошаемая даже потом нашим, возращает нам терния и волчцы? Не на земле ли страсти и пороки, зло и неправда, бедность и печали, болезни и страдания, вопли и слезы? Не в земле ли наши предки и родители, сродники и знаемые, и не она ли поглотит и наше тело и превратит его в тление и прах? Рано или поздно мы должны будем оставить ее поневоле: смерть восхитит нас и поставит пред лицем Божием на небе. Но что будет тогда с нами, если, пристрастившись к земному, явимся чуждыми небу? Можем ли ужиться, так сказать, в селениях небесных, если не привыкнем теперь возноситься туда умом и сердцем своим, жить там духом своим, дышать и питаться небесным воздухом? Можем ли вселиться в сообществе св. ангелов и избранных Божиих, если не сроднимся с ними духом и сердцем своим, не сблизимся с ними своими мыслями и чувствованиями, своими нравами и делами? Итак, нужно предварительно сближаться с жителями неба, надобно теперь привыкать к образу жизни небесной, заранее приучаться жить духом своим на небе, чтобы по смерти не сойти в преисподняя ада.

Как достигнуть этого? Конечно, не своими силами и не земными средствами. «Никтоже взыде на небо, токмо сшедый с небесе Сын человеческий, сый на небеси»; никто не может и возводить нас на небо, кроме Его. Он один, которого не удержал и самый гроб, который попрал и самую смерть и ад, и в Себе Самом превознес естество человеческое превыше всякого начала и власти,—Он один силен вознести с Собою всех, кто прилепится к Нему верою и любовью, кто предаст всего себя Его воле и распоряжению: «аще Аз вознесен буду от земли, — говорит Он, — вся привлеку к Себе». Итак, желаете-ль, живя еще на земле, водворяться на небе, в обителях Отца небесного, и быть сожителями святых? Имитесь всем существом своим за прошедшаго небеса Господа и Спасителя своего. Имитесь за Него верою живою, твердою и неотступною и «да не будут вам бози инии, разве Его». Веруйте в Него, как единого истинного Сына Божия—Владыку н Господа жизни нашей, единого Спасителя миру, без которого нет спасения, а погибель вечная, единого Источника жизни, без которого мы мертвы прегрешении и погибнем на всю вечность, единого Судию и Мздовоздаятеля, который имеет власть или оправдать нас и прославить с Собою, или погубить и душу и тело наше в геенне огненной. Покажите веру вашу не словами одними, а делами и всею жизнью, чтобы всяк, видящий дела ваши, прославлял о вас Отца нашего, «иже на небесех». Имитесь за Него любовью крепкою, николиже отпадающею, так «чтобы ни смерть, ни живот, ни настоящая, ни грядущая, ни высота, ни глубина, ни ина тварь кая возмогла разлучити вас от любве Божия, яже о Христе Иисусе» (Рим. 8, 38. 39). Возлюбите Его всем сердцем своим, всею душею своею и всем помышлением своим, чтобы видно было, что вы воистину ученики Его, что в Нем вся ваша надежда, в Нем все ваше счастье, в Нем ваша жизнь и блаженство. Имитесь за Него упованием живым и неотпадающим; да будет Он един Владыкою всей жизни вашей, началом и концем всех ваших помыслов и желаний. Предайте Ему всецело и безраздельно самих себя, всю душу и сердце свое, всю участь и судьбу свою. Возлюбите в Нем жизнь вечную, поставьте ее первою и главною целью всей своей деятельности, средоточием всех надежд и желаний, всех намерений и стремлений. Тогда Он, силою благодати Своей, повлечет вас к Себе; тогда весь ум и сердце ваше устремятся горе—на небо; тогда, живя плотно на земле, вы будете жить духом своим на небе: «идиже бо сокровище ваше, ту будете и сердце ваше», а где сердце, там весь человек, там вся его жизнь и деятельность. «Аще убо воскреснусте со Христом, вышних ищите, идиже есть Христос одесную Бога седя, горняя мудрствуйте, а не земная».

Что-ж будет, подумаете, с нашими земными делами, с нашими телесными потребностями и нуждами, с нашими обязанностями семейными и гражданскими, если мы будем думать только о небе, желать и искать только небесного, пренебрегая все земное? Не придут ли тогда все дела наши в крайнее расстройство? Напротив, тогда-то именно все земные дела наши примут правильный и благоуспешный ход, все труды наши сопровождаться будут благословенным успехом, Все полезные занятия ваши, каковы бы они ни были и в чем бы ни состояли, одухотворятся, осветятся благословением Божиим, примут богоприятный вид богобоязненного служения Господу, исполнения Его святейшей воли. Не напрасно замечает Апостол, что можно, и работая человеком, тем самым служить и работать Господу, который всякую услугу нашу ближнему вменяет в услугу Самому Себе; что все, что бы мы ни делали, даже когда едим или пьем, можно и должно делать во славу Божию. Не бездействию и праздности научает нас Господь, заповедавший нам не пещись душею своею о пище и одежде, а искать прежде всего царствия Божия и правды его,—когда Он Сам осудил нас на постоянный труд в настоящей жизни, заповедав нам, «в поте лица своего снести хлеб свой». Не праздному бездействию научает нас св. Апостол, который сам сказал: «не трудивыйся ниже да ясте», который сам обличал и укорял «праздно поныряющих в домы, имущих вид благочестия, силы же его отвергшихся». Нужно только, чтобы всякий труд наш имел высшею целью—угождение Богу, исполнение Его св. воли, чтобы при всяком деле, во всяком служении нашем мы имели в виду одно—воздаяние на вебе. Тогда-то и благосостояние временной жизни нашей будет совершенно обеспечено, когда мы прежде всего будем стремиться к небу и искать вышних; когда будем трудиться не для одних земных выгод, а преимущественно для снискания царствия Божия И жизни вечной; когда будем действовать не из побуждений честолюбия и корысти, а из угождения Богу, из повиновения Его св. заповедям; когда будем страшиться не временных потерь и неприятностей, а гнева Божия, праведного суда Его и мучений геенны: ищите прежде царствия Божия и правды его, и сия вся», т. е. пища, одежда, жилище, приложатся вам (Мф.6,33). Это сказал Тот, в чьей власти не только все, потребное для нашей жизни, а и самая жизнь наша.

Трудно ли, впрочем, убедиться в этом и повседневным опытом нашей жизни? Когда, например, мы с большею охотою и усердием принимаемся за всякий труд: тогда ли, когда время отдыха проводим в невоздержании и удовольствиях плотских, всегда расслабляющих и душу и тело, после которых мы часто делаемся и вовсе неспособными ни к какому доброму и полезному делу; или же, напротив, когда, по заповеди Божией, укрепляем себя усердною, благоговейною молитвою, когда освящаем мысль свою усердным поучением в Слове Божием? Кто усерднее и вернее исполняет свои обязанности: тот ли, кто ищет во всем только собственных выгод и отличий; или же тот, кто в исполнении своего долга полагает вечное спасение души своей, трудится пред лицом всеведущего Судии, имея в виду вечное воздаяние на небе? Кто с большим усердием, а потому и с большею пользою служит своему ближнему и отечеству: тот ли, кто это служение обращает в средство к достижению своих честолюбивых и корыстолюбивых видов; или же тот, кто в служении земному отечеству взыскует горнего отечества на небесех, кто трудится для ближних своих с самоотвержением, чтоб исполнить святую заповедь Отца небесного и наследовать Его всесвятое благословение? Кто более пользуется довольством, мирною, тихою и безмятежною жизнью, что одно и можно назвать истинным счастьем на земле: тот-ли, кто, забыв о небе и душе своей, предается влечению страстей, жаждет плотских наслаждений, истощает все силы и средства на то, чтобы провести жизнь свою шумнее, роскошнее, веселее; или же тот, кто, ища небесного, побеждает плотские страсти, отвергается нечестия и мирских похотей, «целомудренно, праведно и благочестиво жили в нынешнем веке, ожидая блаженного упования и явления славы великого Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа»? (Тит 2, 12-13). Кто вернее обеспечивает участь детей своих: тот ли, кто, с потерею совести и чести, старается накопить им много богатства, которое, по замечанию Премудрого, не в помощь недоброму сыну, и оставляет им в наследие недобрую по себе память и худой пример своей жизни; или же тот, кто, и воспитанием их в страхе Божием и примером своей богобоязненной жизни, сделает их честными, трудолюбивыми, богобоязненными, хотя бы не оставил им ничего, кроме своего доброго имени и своего родительского благословения? Ответ на все эти вопросы незатруднителен и ясен. Так, верно слово апостольское, что христианское благочестие на все полезно есть, обетование имущее живота и настоящие и грядущего.

С другой стороны, от чего зависит благополучный успех во всех делах наших? Не от одной мудрости и усилий человеческих, а первое всего от благословения Божия. «Есть и трудяся, и постяся, и тщася», говорит Премудрый: «и только паче лишается», когда, то есть, нет на трудах его благословения Божия. Если отымет Господь благословение Свое от земли, она окаменеет под стопами нашими, и не произрастит сама собою ни одного злака и ни одной живой былинки: «отвращшу Господу лице Свое, всяческая возмятутся и исчезнут». Если отступит благословение Божие от человека, от его жизни и сил, от его дел и трудов, то никакое искусство не продлит его жизни ни на одно мгновение, и из всех трудов и забот его выйдет одна суета суетствий и крушение духа. Но благословение Божие заслуживается, брате мои, угождением Богу, верою и любовью к Нему, исполнением св. заповедей Его, упованием на Отеческий Промысл Его, исканием высших благ и стремлением к небу и вечности, всегдашнею готовностью прейти от временного странствования на земле в вечное отечество на небеси. Ах, если бы все люди всею мыслью и сердцем своим стремились к Богу Отцу своему, желая угождать Ему, как добрые и послушные чада Его, исполнением св. заповедей Его, искали всем желанием своим небесных благ и горняго своего отечества и все делали бы во славу Божию и для спасения души своей; если бы изгнаны были из обществ человеческих все злые страсти, который делают людей и злыми и несчастными: не были-ль бы тогда общества человеческие истинно блаженными и счастливыми? Не сделалась-ли бы и самая земля наша всеизобилующим раем, благословенным от Господа? Но крайней мере, на ней не было бы столько неправд и озлоблений, не проливалось бы столько слез и не слышалось бы столько воплей и стонов, не было бы столько бед и скорбей, которые люди создают себе сами своими пороками и развращением, своею злобою и неправдами, своею необузданною жаждой плотских наслаждений, земных сокровищ и временных почестей.

«Аще убо воскреснусте со Христом, вышних ищите, идиже есть Христос одесную Бога седя. Умросте бо, и живот ваш сокровен есть со Христом в Бозе, да егда явится Христос, живот ваш, тогда и вы с Ним явитеся в славе». Аминь.

2. Слово в день Вознесения Господня («О небесной тайне Его преславного вознесения. … Не Господь медлит прийти к нам и взять нас с Собою, а мы медлим очистить себя и приготовить к сретению Его»)

Когда Господь наш Иисус Христос, приближаясь к кресту и смерти, говорил ученикам Своим: «опять оставляю мир и иду к Отцу» (Ин. 16, 28), то безотрадною скорбью исполнились сердца их. Но когда они узрели Его возносящегося на небо, то возвращались с горы Елеонской «с радостью великою» (Лук. 24, 52). Почему скорбели они пред разлукою? Потому, что не выдали еще спасительной цели вознесения Господня на небо. Отчего радовались по разлуке с Господом? Оттого, что увидали ясно, почему, по воскресении, «небо должно было принять до времен совершения всего» (Деян. 3, 21.).

Сподобившись, по чину церковных празднеств, узреть преславное Вознесение Господа на небо, мы отныне, братие, подобно апостолам, возвращающимся с Елеона, ждем обетования Отча, еже слышахом от Него. Чтоб и наше сердце оживилось хотя несколько тою святою радостью, которою горело тогда сердце первых учеников Христовых, полезно и нам помыслить в настоящее дни о той тайне смотрения Божия, «почему небеси подобает прияти» Господа до времен устроения всего, т. е. почему нужно было, чтобы Господь, по принесении крестной жертвы за грехи мира и по воскресении из мертвых, не пребывал видимо на земле, а вознесся с плотию на небо? Но кто поведает нам сию тайну? «Никто не восходил на небо, как только сшедший с небес Сын Человеческий» (Ин. 3, 13); никто не может и поведать нам о небесном, кроме Него. Итак, приблизимся в духе веры и любви к Самому вознесшемуся Господу, дерзнем молитвенно вопросить Его о небесной тайне Его преславного вознесения.

Веруем, Господи, что, по обетованию Своему, Ты невидимо, как Бог, пребываешь с нами во вся дни до скончания века (Мф. 28, 20); но прости дерзновении рабов Твоих, дерзающих вопросить Тебя, восшедшаго ко Отцу: не лучше ли было бы, если бы Ты всегда пребывал с нами видимо, как пребывал с св. апостолами? «Лучше для вас, чтобы Я пошел» (Ин. 16, 7). «Я буду просить Отца о вас» (Ин. 16, 26). «Если бы вы любили Меня, то возрадовались бы, что Я сказал: иду к Отцу; ибо Отец Мой более Меня» (Ин. 14, 28). Итак, по слову Господню, нам должно не скорбеть, а радоваться тому, что Господь вознесся с плотью на небо, сидит одесную Бога Отца не только божеством Своим, но и человечеством. Поистине, братие, радоваться должно нам, что наше бренное естество, в лице Господа Иисуса, превознесено и прославлено превыше естества херувимов и серафимов и сидит одесную Бога Отца на престоле божественном. Поистине радоваться должно нам, что Господь Иисус Христос, как вечный Архиерей, прошел небеса «ныне, да явится лицу Божию о нас» (Евр. 9, 24), да ходатайствует о нас выну пред правосудием Божиим. Умоляемый Им Отец небесный еще милует и ущедряет нас Своими богатыми дарами, продолжает сиять солнце Свое на «злыя и благия» и дождить на праведных и неправедных, медлит поражать грешников судом Своим, долготерпеливо ожидая их обращения и покаяния. Без сего всемощного ходатайства, каждый грешник, немедленно по грехопадению, был бы поражаем смертью вечною, по оному определению правды Божией: «в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь» (Быт. 2, 17.). Без сего ходатайства, быть может, давно уже не существовал бы и самый мир. ««Лучше для вас, чтобы Я пошел. Я буду просить Отца о вас».

Но, Господи, дерзнем вопросить Тебя паки: почто оставил Ты землю, когда еще есть на ней много неведущих Тебя и Отца Твоего, которых нужно просветить, много неверных, которых нужно уверить, много заблудших, которых нужно исправить, много грешников, которых должно обратить к покаянию? Кто сделает все это, когда Ты, единый свет и живот наш, вземлешься от земли на небо?— «И когда Я вознесен буду от земли, всех привлеку к Себе», — ответствует Господь (Ин. 12, 32). Для того-то Он и восшел на высоту, чтобы оттуда привлечь к Себе всех, даже и непокоряющихся Ему. И мы видим, как верно сбывается слово Господне, с какою силою Вознесшийся влечет к Себе всех. Отчего иудеи, не веровавшие в Господа, когда Он был между ними на земле, даже испросившие Его на смерть, чрез несколько дней потом умиляются сердцем, при обличении Петровом, и с сокрушением говорят: «что сотворим мужие братие?» (Деян. 2, 37). Отчего гонители Распятаго делаются проповедниками слова крестнаго? Отчего язычники сокрушают идолов, пред которыми преклоняли колена и падали в прахе, и идут поклоняться Распятому? Отчего гордые мудрецы повергают мудрость свою к стопам галилейских рыбарей, и от них изучаются буйству креста? Отчего сонмы мучеников спокойно преклоняют главу свою под меч и радуются во страданиях? Отчего лики подвижников оставляют города и веси, оставляют все драгоценное сердцу, разрывают самые нежные узы родства, и идут в пустыни проводить жизнь в неимоверных подвигах и трудах, в посте, бдении и молитве? Отчего и мы — слабые христиане, среди всех сует и попечений житейских, приходим, по временам, к подножию алтаря, чтоб пред служителем Церкви раскрыть совесть свою, исповедать свои дела и помышления, открыть тайны сердечные, которых не решились бы поведать никому? Все это производит, Своею силою, вознесшийся Господь; это Он влечет к Себе всех: «аще Аз вознесена буду от земли, вся привлеку к Себе».

Но, Господи, «вот, я решился говорить Владыке, я, прах и пепел» (Быт. 18, 27). Если нужно было вознестись Тебе от земли, чтобы привлечь неверующих, то не более ли нужно пребывать Тебе на земле для верующих? Почто оставляешь рабов Твоих? Здесь, на земле, им угрожают бедствия и скорби; без Тебя кто утешит их? Их окружают соблазны мира; без Тебя кто предостережет их?—Азе истину вамп глаголю, ответствует паки Господь: «лучше для вас, чтобы Я пошел; ибо, если Я не пойду, Утешитель не приидет к вам; а если пойду, то пошлю Его к вам» (Ин. 16, 7). Доселе вы видели Меня и во Мне Отца Моего; но кроме Меня и Отца есть третья ипостась Божества — Утешитель, Дух истины, податель всех благ, источник дарований духовных; Он так же любит вас, как люблю Я; Он столько благ и так богат дарами, что просящий у Него не отходит тощ; Он «научит вас всему и напомнит вам все, что Я говорил вам» (Ин. 14, 26): Я иду, чтобы послать Его к вам!—Пошел—и послал! И сколько благодетельных чудес произошло в роде человеческом с пришествием в мир сего небесного Утешителя! Кто так чудесно обновляет растленное грехом естество человеческое и из ветхого греховного человека зиждет человека нового—богоподобнаго? Какою чудодейственною силою на бесплодном сердце человеческом, произращающем, по естеству, «из сердца исходят злые помыслы, убийства, прелюбодеяния, любодеяния, кражи, лжесвидетельства, хуления» (Мф. 15, 19), прозябают райские плоды добродетелей — «любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание» (Гал. 5, 22)? Кто человека жестокого соделывает милостивым, гневливого—кротким, невоздержного — целомудренным, сластолюбивого —воздержным? Кто слабого смертного облекает силою чудотворений, покоряет ему законы естества и самую бездыханную плоть избранных Божиих, среди окружающего их тления, хранит нетленною? Кто умягчает ожесточенные сердца грешников слезами умиления и покаяния, и исчезающих в беззакониях оживляет несомненною надеждою спасения? «Все же сие производит один и тот же Дух, разделяя каждому особо, как Ему угодно» (1 Кор. 12, 11). Вот, каких даров лишились бы мы, если бы Господь не восшел ко Отцу и не послал нам всеблагого Утешителя! «Лучше для вас, чтобы Я пошел; ибо, если Я не пойду, Утешитель не приидет к вам; а если пойду, то пошлю Его к вам» (Ин.16.7)..

Что, Господи, «аще возглаголем еще»? Для нас утешительно пребывание с нами всесвятаго Твоего Духа; но еще было бы утешительнее, если бы и Ты пребывал с нами, подобно как пребывал Ты с св. апостолами до славного вознесения Твоего,—разделял нашу радость о Дусе Святе, исправлял наши недостатки, научал нас пользоваться дарами посланного Тобою Утешителя. Почто, паки дерзаем вопросить, оставил нас сирых? Отец Твой пребывал с Тобою и на земле, как Ты пребываешь с Ним на небе; св. ангелы Твои готовы сами низойти на землю, как скоро узрят Тебя здесь.—«Да не смущается сердце ваше, — говорит нам еще милосердый Господь наш: веруйте в Бога, и в Меня веруйте. Не оставлю вас сиротами; приду к вам. В доме Отца Моего обителей много. А если бы не так, Я сказал бы вам: Я иду приготовить место вам» (Ин. 14, 1. 18. 2.). От самой вечности много обителей на небе уготовано было для вас; но грехи ваши испразднили сии обители, и правда Божия заключила их так, что никто, кроме Меня, не мог и не дерзнул бы отверзать их пред вами. Итак, ваше же вечное счастие и блаженство требуют того, чтобы Я оставил вас на время, восшел на небо и уготовал место для вас: иду уготовати место вам.—Но как же, Господи, войдем мы в небесное царство Твое без Тебя? Кто возведет нас на небо?— Не оставлю вас сиротами; приду к вам. И когда пойду и приготовлю вам место, приду опять и возьму вас к Себе, чтобы и вы были, где Я» (Ин. 14, 3).

Но, Господи, прах и пепел дерзает вопросить Тебя и еще единою: скоро ли придёшь взять нас из сей юдоли плача, из сего моря, воздвигаемого напастей бурею? Ты медлишь; а порок и нечестие торжествуют на земле, а добродетель в тесноте и гонении, а любящие Тебя страдают, умирая на всяк день. Почто коснишь прийти?— «Время близко, — глаголет паки Господь: Неправедный пусть еще делает неправду; нечистый пусть еще сквернится; праведный да творит правду еще, и святый да освящается еще. Се, гряду скоро, и возмездие Мое со Мною, чтобы воздать каждому по делам его» (Апок. 22, 10—12). Для нечестивых уготован вечный огнь; правда требует ожидать исполнения меры грехов, чтобы нечестие соделалось достойным вечной казни: «неправедный пусть еще делает неправду; нечистый пусть еще сквернится», — тем хуже для них! Мнимое торжество их обратится в истинное и вечное бедствие, и временные радости—в вечные слезы. Награды небесные бесконечны, почести пред престолом Божиим многоразличны: чем более подвигов, тем больше награды; чем величественнее победа, тем блистательнее венец: «праведный да творит правду еще»,—тем лучше для него! В царствие Божие не входит ничтоже скверно; чтобы войти туда, нужно, чтобы и малые пятна грехов слабости и неведения, от которых не свободен и праведник, были омыты покаянием: «святый да освящается еще», ― тем беспрепятственнее будет для него вход в царство небесное, в общество чистых духов! Так, не Господь медлит прийти к нам и взять нас с Собою, а мы медлим очистить себя и приготовить к сретению Его. Га небе все готово ― и возлюбленный Жених не укоснит прийти: се гряду скоро, и мзда Моя со Мною, воздати коемуждо по делам его!

Итак, что ни делает Господь наш, все делает для нас. Нисходит на землю—для нас, возносится на небо— для нас, приидет паки — для нас, за нами, коснит прийти для нашего же блага. Что же мы, братие мои, делаем не для Него уже, а для самих себя?

Господь наш вознесся на небо для того, чтобы привлечь нас к Себе,—и, действительно, Он влечет силою беспредельной любви Своей, всеми мерами бесконечной премудрости Своей: «Се, стою у двери и стучу: если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему, и буду вечерять с ним, и он со Мною» (Апок. 3, 20). Повинуемся ли мы сему благодатному влечению? Слушаемся ли мы гласа, призывающего на таинственную вечерю со Христом, или «они, пренебрегши то, пошли, кто на поле свое, а кто на торговлю свою» (Мф. 22, 5).

Ниспосланный от Отца Утешитель предлагает нам туне благодатные дары Свои. Обильная река благодати струится в чистых потоках церковных таинств. Святилище покаяния отверсто для всех; всяк может свергать с себя иго грехов,—у Господа готово прощение и помилование. Пресвятое тело Христово преломляется по вся дни в насыщение душ наших. Кровь завета Христова изливается обильно в утоление духовной жажды. Выну слышится глас премудрости Божией: «кто жаждет, иди ко Мне и пей» (Ин. 7, 37). Безответен тот, кто не пользуется сими дарами; еще безответнее—кто употребляет их во зло!

Господь уже уготовал для нас место в обителях Отца небесного; готовы ли мы вступить в сии обители? Есть ли у нас та брачная одежда, сотканная из добродетелей христианских—любви и милосердия, воздержания и целомудрия, кротости и незлобия, терпения и великодушия, веры и упования, без которой нельзя войти в благоукрашенный чертог небесного Жениха? Заботимся ли, по крайней мере, о том, чтобы запятнанную грехами ризу свою убелить в очистительной крови Агнца, закланного прежде сложения мира?

Господь не навсегда оставил нас; Он приидет паки. Итак, утешьтесь, святая братия, в терпении и скорбях «ожидая блаженного упования и явления славы великого Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа» (Тит. 2, 13): «как вы участвуете в Христовых страданиях, радуйтесь, да и в явление славы Его возрадуетесь и восторжествуете» (1 Петр. 4, 13.)— Приидет скоро: да возбудятся же беспечные и слабые, которые, подобно девам юродивым, дремлют, не заботясь о том, что светильник веры их угасает от недостатка елея любви и добрых дел! Оттрясите греховный сон от вождей ваших и уготовтесь во сретение Господу!—Приидет внезапно: да убоятся пришествия Его те, которые, подобно рабу лукавому, говорят в сердце своем: «не скоро придет господин мой, и начнет бить товарищей своих и есть и пить с пьяницами» (Мф. 24, 48. 49). Нет, возлюбленный собрат, «не медлит Господь [исполнением] обетования, как некоторые почитают то медлением; но долготерпит нас, не желая, чтобы кто погиб, но чтобы все пришли к покаянию» (2 Петр. 3, 9). «Се, грядет с облаками, и узрит Его всякое око» (Апок. 1, 7), и блажен, кто в совести своей безтрепетно может сказать: «ей, гряди, Господи Иисусе!» (Апок. 22, 20). Аминь.

VI. ПЛАТОН (ЛЕВШИН), МИТР. МОСКОВСКИЙ

1. Слово на Вознесение Господне («Вознесение Господне от земли на небеса, должно быть для нас и печально, и радостно, и страшно»)

(том 13)

И так оставил нас пастырь добрый, истинный наставник и учитель, врачь больных, развратных обличитель, проповедник покаяния, кающихся утешитель, провозвестник благодати, примиритель и ходатай о нас к Богу, Спаситель и искупитель мира, благодетель и друг человеческаго рода. Ибо вознесся он от земли и облак скрыл его.

Гордые фарисеи, злобные завистники, в пороках и страстях утопающие люди, возрадуйтеся теперь, ежели то вам угодно и полезно. Несносным он для вас казался: ибо свободно открывал и обличал ваше лицемерие, опровергал ваше суеверство, унижал вашу гордость, посрамлял ваше корыстолюбие, и пресекал несовестные ваши к тому способы. Теперь вы остались свободны поступать по вашим прихотям. Нет уже обличающаго, нет удерживающаго. Вознесся он, и облак скрыл его. Грешники своевольствуйте, лицемеры обманывайте, невоздержники сластолюбствуйте, грабители похищайте, насильствуйте сироту и вдовицу, неправедные судии превращайте суд и правду, вы остались на земли самовластны. Бегайте по стремнинам и горам: обуздавающая узда снята с вас. Посланный с небес для обличения и исправления людей, паки во оныя возвратился, и облак скрыл его.

Ах! как краткое было на земли его пребывание! сколько веков он ожидан был! Сколько пророки утешали человеческий род прибытием его! Да и сколь нужно было сие его на землю пришествие! Посмотрел некогда Господь с высоты небесной на детей человеческих, чтоб узнать, есть ли кто с истинным просвещением, есть ли непорочное на земли Богу служение, есть ли какая честь добродетели и правде? Что же увидел? Вси уклонишася, вкупе непотребни быша, несть творяй благое, несть даже до единаго (Псал. 13, ст. 3).

Ко исправлению таковой падшей храмины послан было был великий пророк, учитель, архиерей, советов Божеских милостивых участник, провозвестник и исполнитель. Пришел он, побыл, посмотрел, увидел везде одно развращение, порок, беззаконие, злодеяние. Обличал то, исправлял, врачевал, просвещал, истощавал всего себя на сию спасения нашего работу, излил весь пот, излил всю кровь, предал на все мучения свое тело, изпустил дух, положил душу, и после всего того возвратился паки на небо, и облак скрыл его от очей наших.

О Господи Иисусе! Не рано ли ты оставил нас? Земля остается в прежнем своем худом состоянии: люди остались теже: теже своевольствуют пороки, страсти, беззакония, неправды. И в присутствии твоем злоба и неправда не умолкала, не скрывалась, была дерзновенна и нагла, и на самого тебя вооружалась. При тебе самом так было; так что же должно быть по отсутствии твоем? Однако он со всем тем оставил землю, вознесся от нас, и облак скрыл его.

Мы, удостоившись быть его учениками, его верою просвещенными, и чрез таинство крещения в его службу записанными, мы в каком при сем Господнем от нас отбытии должны быть разположении. Радоваться ли нам, печалиться ли, страшиться ли? Я хочу вам показать, что вознесение Господне от земли на небеса, должно быть для нас и печально, и радостно, и страшно.

Печально! Ибо Апостолы, услышав, что Господь Иисус хощет их оставить, зело скорбели и смущалися. Почему и он, их утешая, говорил: Не оставлю вас сирых (Иоан. гл. 14, ст. 18). А сие уже и означало, что они имели без него оставаться сиротами. Какое же сирот от родителей оставленных есть состояние, кому не известно? Ежели в нас есть истинная в него вера, и сыновняя к нему любовь, как нам не желать, чтоб всегда взирать на его прелюбезное лице, услаждаться его беседою, пользоваться его советами, исправляться его наставлениями. Навсегда зрения лишиться того лица, котораго нет ни дражае ни любезнее, какая духу скорбь, какая сердцу печаль?

Мы еще в младенческом духовнаго совершенства возрасте, слабы, малопросвещенны, окружены отвсюду искушениями, а внутри осаждены наглостию страстей: Ходим яко во тьме, по путям непроходимым; пути же Господня не разумеем (Прем. гл. 5, ст. 7). Вознесением от нас Господним, лишились мы премудраго руководителя, сердобольнейшаго отца. Кто нас без него поправит, кто наставит, кто заблуждающих на путь приведет, кто падших подъимет, кто в искушениях и страстях поможет? Остаемся мы еще в мире, в сем море возмущаемом напастей бурею: Беды во градах, беды в пустыне, беды на море, беды от неприятелей, беды и от приятелей, беды от сродник (2 Кор. гл. 11, ст. 26). Сильный утесняет слабаго, богатый беднаго: зависть порочит и самую добродетель; и самая правда не защищает, но она то и бывает более гонима. Остаемся мы, яко агнцы посреде волков. Кто же единственный был и сильный правды защитник, несчастных покровитель, и тот оставляет нас, отходит на небо, и облак совсем скрывает его. Как не скорбеть, как не печалиться? Остались мы сиротами: окруженны отвсюду искушениями и напастями в мире сем развращенном и грешном без всякой защиты и утешения. И так по сему вознесение Господне от нас, есть зело печально.

Но оно же есть и радостно: радостно потому, что еще не льзя сказать, чтоб Господь Иисус оставил нас; да и оставить не может. Его самого есть сие слово: Се аз с вами есмь во вся дни, до скончания века (Матф. гл. 28, ст. 20). Не присутствует он с нами телом; но присутствует духом. Всегда истинному Христианину можно взирать на его лице, слушать его беседу, находить в нем для себя защитника и покровителя. Чист ли ты сердцем? Оно есть зерцало, в коем светло сияет лице Господа Иисуса. Просвещен ли ты умом? Слово его с тобою всегда беседует. Каешся ли ты? Благодать его тебя утешает и разрешает. Борешся ли ты со страстями? Его сила тебя подкрепляет. Не ослабеваеш ли ты в бедствиях? От него сие в тебе мужество. Вся могу, вопиет Павел, о укрепляющем мя Иисусе Христе (Филип. гл. 4, ст. 13). Так как же он нас оставил? Более он о нас печется, нежели мы сами о себе.

Когда по Божеской правде хотел он возвратиться ко Отцу, говорил, что не оставит нас единых, но инаго утешителя послет к нам, утешителя Духа святаго. Обещал и исполнил. Сие исполнение очень ясно видит праведная душа. Добрый Христианин, честной человек, когда живет праведно, других милует, от греха остерегается; а согрешив по слабости, скоро покаянием то очищает, другим не завидует, своим состоянием доволен; при малейшем смущении прибегает к молитве, течет во храм, и тем смущение прогоняет, остается спокоен, и всегда о Господе Спасе своем радостен. Таковое добраго Христианина состояние есть несумнительное доказательство, что Господь исполнил свое обещание, послал Духа утешителя. Ибо без него никак бы человек своими силами исправить того не мог.

А сие и не паче ли умножает нашу радость, что он вознесся на небо для того, по его собственным словам, да уготовает нам место (Иоан. гл. 14, ст. 2). О Божественнаго, О любезнаго и сладчайшаго гласа! Вот истинное промыслительнаго и сердобольнаго Отца свойство. Иду уготовати вам место: и егда уготовлю, паки прииду, и возму вы к себе; да идеже есмь аз, тамо и вы будете (Иоан. гл. 14, ст. 2, 3). Для вас земля не есть отечество: есть временное пребывание: есть странствование. Побудьте вы на время в сем месте подвига, вкусите горести, труды и бедствия; дабы для вас были наконец сладостнее награда, покой и веселие. Я между тем пойду, и вам вечное блаженства жилище уготовлю, чтоб вы по трудах и болезнях взошли в место уже для вас приуготовленное, преукрашенное, всем снабденное и предовольное. И так вознесение Господа Иисуса от нас на небеса, конечно должно быть радостно для всякаго истиннаго Христианина.

Но сказал я выше, что оноже есть и страшно. О сем напомянул нам ангел Божий. Ибо он при вознесении Господнем апостолам сказал, что Господь Иисус паки приидет, имже образом видесте его идуща на небо (Деян. гл. 1, ст. 11). Сими словами конечно означается второе Христово пришествие, паки приидет.

Но для коих вознесение Господне есть радостно в том разуме, как пред сим сказали мы, для тех и сие пришествие Христово не будет страшно. Ибо оно только принесет им совершенное за подвиг веры награждение. Се Господь грядет и мзда его с ним (Исаии гл. 40, ст. 10). Чего же страшиться, когда он идет ко мне, чтоб меня за труд премногою платою удовольствовать?

Но бойтесь, страшитесь, и ужасайтесь, о вы грешники, грешники нераскаянные! Вы при отбытии его от земли возрадовались: ибо зле помыслили, что оставлены вы на воле: свободны делать, что ни пожелаете. Никто не препятствует: нет обличающаго, ни удерживающаго, ни угрожающаго. Нет хозяина, нет учителя, нет надзирателя, нет судии. Все, что ни зделаем, будет скрыто; все пройдет, и течением времени все изчезнет. Не узрит, ниже уразумеет Бог Иаковль (Псал. 93, ст. 7). Опамятуйтеся несчастливые, и буи умудритеся. Се паки приидет, имже образом видесте его идуща на небо (Деян. гл. 1, ст. 11). Будет уже день тот, день тьмы и мрака, день преставления света, день потрясения вселенныя. Сей день откроет все сокровенности сердечные, и Господь Иисус духом уст своих убиет нечестиваго (2 Сол. гл. 2, ст. 8). В сей день, Аще праведник едва спасется; а грешный и нечестивый где будет? (1 Петр. гл. 4, ст. 18). О день страшный и ужасный! Но он же вожделенный и радостный! Страшен для злодеев и грешников нераскаянных: радостен для праведников и грешников кающихся. Аминь.

Говорено в Вознесенском монастыре 1787 года, Май 6 дня. 1785 года.

2. Слово на Вознесение Господне («Мы, последователи веры Апостольской, получили надежду к наслаждению этой радостью, то в чем она состоит, изъясним теперь»)

(Том 12)

Когда Апостолы печалились и скорбели, лишившись зрения сладчайшего своего Учителя, и видя Его возносящегося на небо, не могли с Него спустить глаз своих дотоле, пока зрение их могло простираться: в таковом их печальном состоянии внезапно предстал Ангел и рек им: «мужи Галилейские! что вы стоите и смотрите на небо? Сей Иисус, вознесшийся от вас на небо, придет таким же образом, как вы видели Его восходящим на небо» (Деян. гл. 1, ст. 11). Странное утешение! ибо сии слова Ангела означали второе Христово на землю пришествие, когда Он в громах и молниях, и при страшном всего мира превращении приидет судити живых и мертвых. Не печальтесь, де: Он паки во свое время явится на облацех небесных, для изречения последнего суда грешникам. Ах! святый Ангел! Если бы мы были тогда на месте Апостолов и в их печальном состоянии, то, слыша таковые слова, в большее пришли бы уныние; а может быть и отчаяние.

Но для Апостолов те слова были утешительны. Ибо ведал Ангел, что они имели проходить трудный подвиг проповеди Евангельской, и великие понести труды, гонения и самую смерть. Ведал же притом, что Христос вторым пришествием Своим приидет их труды и подвиги увенчать и прославить, по оному пророческому слову: Се Господь приидет, и мзда Его с Ним (Исаии гл. 62, ст. 11). Почему в печальном их состоянии и утешал таковым будущим за труды их воздаянием. «Иисус, вознесшийся от вас на небо, придет таким же образом, как вы видели Его восходящим на небо». Сии слова точно сходны со оным ободрением, каковым Сам Спаситель подкреплял Своих учеников: «вы теперь имеете печаль; но Я увижу вас опять, и возрадуется сердце ваше, и радости вашей никто не отнимет у вас» (Ин. гл. 16, ст. 22).

Как и мы, последователи веры Апостольской, получили надежду к наслаждению этой радостью, то в чем она состоит, изъясним теперь, сколько возможно. Ибо и самое ее воображение исполняет благочестивую душу утешения и удовольствия.

Обыкновенно учители церковные блаженство небесное поставляют в лицезрении Божии. Но сие выражение не может еще поразить наш дух, доколе не уразумеем прямую его силу. Ибо по простому понятию, какое б было сие величайшее блаженство, чтоб только взирать вечно на лице Божие? Впрочем, известно, что Бог, яко дух, лица телесного, какое есть в человеке, не имеет. Так какое же бы было сие лице Божие? и какое б в зрении лица Божия состояло блаженство?

Когда узнаю твое лице, тогда узнаю тебя; и как на то время, так и впредь чрез многие годы могу тебя узнать, и от других отличить. Да и при всяком случае, когда б о тебе поминаемо было, тотчас в памяти своей представляю, и взираю на тебя, как бы ты при мне находился. От сего подобия приступим мы к некоторому познанию лица Божия.

Лице Божие есть то, по чему мы узнаем Бога, каков Он Сам в Себе есть, и можем Его отличить всегда от всех тварей. Сие наше Бога познание есть или совершенное или несовершенное. Видим мы лице Божие и в жизни сей: ибо Его познаем, и можем отличить Его от всех тварей. Мы, говорю, Евангельским светом просвещенные. Ибо язычники веровавшие многим Богам и почитавшие Бога в древе и камени, едва ли какое-нибудь о Боге имели понятие. И для того Апостол не без основания говорит, что они были, яко безбожни в мире (Ефес. гл. 2, ст. 12).

Однако и нашей в жизни сей Бога познание есть несовершенно: ибо по Апостольскому слову, мы на Его лице здесь зрим, яко в зерцале и в гадании (1 Кор. гл. 13, ст. 12), то есть, одну, так сказать, поверхность, да и то с некоторым темным понятием; в гадании. И таковое несовершенное познание наше Павел называет, познанием от части (1 Кор. гл. 13, ст. 9). Сие-то нашего о Боге познания несовершенство бывает случаем, что столь различные в разных народах о Боге находятся понятия, и потому различные веры. От сего же родится и оное чудовище, что некоторые и совсем Бога не признают, и бытие Его отвергают.

И как мы здесь познаем Бога не совершенно, то тем более раздражается благочестивая душа, зельным распаляясь желанием, чтоб Бога познать совершенно. От сего-то происходят оные праведных воздыхания и вопли: «Истомилась душа моя, желая во дворы Господни; сердце мое и плоть моя восторгаются к Богу живому» (Псал. 83, ст. 3). Когда, когда прииду и явлюся лицу Божию (Псал. 41, ст. 3). От сего-то презельнаго желания им и самое жизни продолжение скучным и тягостным кажется. Увы, мне, вопиет Пророк, яко пришельствие мое продолжися (Псал. 119, ст. 5). Ибо совершенное Бога познание предоставлено небесам. Там праведные ясно и всегда видят лице Божие: зрят на Него лицем к лицу. Ибо познают Его совершенно; познают Его, по Апостольскому слову, так, как Он Сам в Себе есть (1 Иоан. гл. 3, ст. 2). Познают бесконечное существо Его, беспредельные свойства Его, величество премудрости, правды и благости, и неизреченную Его красоту. В сем-то состоит лицезрение Божие, то есть, в совершенном Бога познании.

Но почему же оно, паки вопросит кто, составляет несказанное блаженство человеческое? Здесь на земли, кои упражняются в исследовании истинны, ведают, в какой они приходят восторг радости, когда по долгом и многотрудном испытании напоследок искомую узнают истину. Представьте же себе блаженную праведных участь, что они зря Бога, видят в Нем, яко в зеркале, и весь мир, все твари, весь их союз, все их свойства, силы и действия. Быв на земле, не могли они узнавать и самой земли, хотя она есть малый шарик во всем мире. Да что говорю, земли: ниже того, что было под ногами их; а совершенно не познавали ничего. Но с лицезрением Божиим все сие великое знание вместится в мысли их: станут совершенно просвещенными; совершенно премудрыми, философами все безпогрешительно знающими. В жизни сей беспокоят нас невежество, незнание многих и нужных вещей, недоумения, сомнения, предубеждения и мудрования различные. Но все сие беспокойство прейдет на небесах. Мысль блаженных будет светла, яко солнце. Не будет в ней никакой ни темноты, ни мрака. О всякой вещи будет понятие точное: о всяком деле будет рассуждение справедливое. Ибо взирая всегда на лице Божие, будут видеть в нем всякую истину, и свет его лицезрения не допустит приблизиться какому-либо мраку и неведению.

Сказав о мысли; приступим теперь к сердцу. Ибо оно есть вместилищем чувствуемых радостей. Совершенное же блаженство есть, когда и мысль совершенно просвещена; и сердце всегда радостно. Но прежде вспомним, от чего сердце печалится, сетует, и мучится, и чрез то нам беспокойство и несчастие причиняет. От чего? от страстей и пороков. А страсти и пороки от чего? от помраченной мысли. Если бы мы точно в истине всякую вещь понимали, не могли б в нас быть страсти и пороки. Не можем мы никакого худа делать, чтоб на тот час мысль наша не была помрачена. Не представьте вы мне того, что и люди просвещенные, знающие, в чем состоит добро и худо, часто согрешают и подвергают себя порокам: не представляйте вы мне сего. На тот час, когда согрешает и почитаемый просвещенным, есть он слеп. Он не знает истины. Может быть, ведает он и в тот час, что добро есть и полезно и приятно и богоугодно; но на тот же час признает, что худо для него еще есть полезнее и приятнее: и сим лестным видом худое прикрыв, сам себя бедный обманывает. А чрез сие сама мысль таковая уже и не может почитаться, разве помраченною. И так, паки скажу, не могли бы мы никогда погрешить, ежели б точно в истине всякую вещь понимали.

Блаженных на небеси, как сказали мы, мысль есть совершенно просвещенна, и никакого неведения участна быть не может. А потому их и сердце чисто. Страсти и пороки все навсегда от него удалены. В таковой сердца чистоте, что может быть иное, разве мир, тишина, спокойствие, радость, веселие и источник блаженства. Вот жребий праведных! вот в чем состоит лицезрение Божие, и каковым образом оно праведника творит блаженным. О! подлинно, если б мы всегда сие в жизни воображали, то без сомнения бы с Давидом вопили: «коль возлюбленна селения Твоя, Господи сил! желает и скончавается душа моя во дворы Господни» (Псал. 83, ст. 3). Сердце и плоть наша возрадовались бы на одно сего воспоминание, и поистине могло б тягостным нам показаться продолжение жизни сей.

Однако да не жалуемся на жизни сей продолжение; а паче потщимся оную так препровождать, чтоб краткость ее на вечность, мрак ее на совершенный свет, скуки ее и мучения могли перемениться на истинный покой. Аминь.

Говорено в Вознесенском монастыре Май 29 дня 1785 года.

3. Слово на день Вознесения Господня («Будем возноситься мыслями, духом, сердцем, и тогда станем мы праздновать и свое вознесение. Но кто же возносится?»)

(том 4)

Празднуем мы, благословенные христиане! тот день, в который великий посланник Божий, исполнив звание свое, восшел на небеса, в недра Бога и Отца, и прямо уже мог ему сказать: Отче! совершил дело, которое Ты поручил Мне исполнить (Иоан. гл. 17. ст. 4.). Божественные же Апостолы были исполнены печали и радости. Печали: ибо ведаете, сколь чувствительно есть расставание с любезными лицами. Оставались они яко сироты, лишившиеся любезного родителя: а притом зависть Фарисейская и злоба Иудейская, и дух развращённого мира со всех сторон грозили им гонением: были, по предсказанию, яко овцы посреде волков (Матф. гл. 10. ст. 6). Но сия печаль растворяема была и радостью: ибо по неложному обещанию ожидали они нового Утешителя, новой благодати, новой силы свыше. Ожидали нетерпеливо вступить в течение апостольства, и получить дух и премудрость, чтоб глаголати пред Цари, и не стыдиться. В таком быв расположении, «пребывали всегда в храме, прославляя и благословляя Бога» (Лук. гл. 24. ст. 53).

Мы по примеру Апостолов также можем иметь причину радоваться и печалиться. Печалиться, если Спаситель скрывается от очес наших, и в нас, и с нами присутствовать не благоволит. Радоваться, ежели Он всегда при нас находится, и если мы со дерзновением нашей веры можем сказать: Всегда видел я пред собою Господа, ибо Он одесную меня; не поколеблюсь (Псал. 15. ст. 8).

Как же сие получить мы можем? есть ли и мы члены, подражая главе своей, не будем ползать по земле, не будем униженную вести жизнь, не будем страстями к персти приклоняться: но будем возноситься мыслями, духом, сердцем, и тогда станем мы праздновать и свое вознесение. Ибо кто низких мыслей, подлого духа, отягчен бременем страстей, уныл, расслаблен: тот яко к земле привязан, пресмыкается по ней, персть лижет, лежит повержен, как свинец в великих водах (Исх. гл. 15. ст. 11).

Но кто же возносится?

Возносится, во-первых, тот, кто за правило своих поступок полагает не низкость чувств, но высоту разума. Чувства состоят в зрении, слышании, обонянии, вкусе и осязании: разум состоит в различении истины и лжи, добра и зла. Чувства мы также имеем, как и все животные: но разум свойствен единому человеку. Чувства относятся до тела: а разум до души. Чувства есть нечто для человека низкое: а просвещенный разум возносит его. Ежели кто управляет себя одними чувствами, то есть, то только делает и уважает, что приятно очам, слуху, вкусу, обонянию и осязанию: тот еще не есть прямо человек; так как то только делает, что и всякое животное разума лишенное. Но кто управляет себя разумом, то есть, то избирает и делает, что утверждает здравый рассудок; хотя б то было и с досадою чувств, и противно нежности плоти: тот прямо есть человек, и его течение дел есть выше, нежели низкое ступание животных.

Чтоб этой высоты достигнуть, надобно иметь мужественный дух. Ибо между чувствами и разумом есть всегдашняя борьба. Что приятно чувствам, например: нега, гуляние, праздность, сладострастие, роскошь, корысть: то противно разуму. И по причине сей внутренней нашей войны человек часто сам в себе раздирается. На одну сторону манят его чувства, на другую преклоняет разум. Бедный человек иногда и видит добро, но силою страстей побеждается: видит доброе и похваляет, но худому следует. Хочешь ли ты праздновать свое вознесение? не следуй низкости чувств: восходи на высоту разума. Дозволяй чувствам своим то только, что утвердит рассудок; и тогда можешь с вознесшимся сегодня Христом Господом сказать: «мужайтесь: Я победил мир» (Иоан. гл. 16. ст. 33).

Второе, кто возносится от плоти к духу, тот следует за вознесшимся Христом. Иные суть требования плоти, иные духа: они суть в одном составе нашем: но разные их свойства, удовольствия и концы. Свойство плоти есть нега и праздность: а духа труд и прилежание. Плоти свойство есть сладострастие и невоздержание: а духа всегдашняя трезвость, бодрость и целомудрие. Плоть не печется о будущем; довольна настоящим: дух разбирает следствия, и предусматривает конец: плоть, — что ни приобретает, чем ни веселится, есть временно, и обращается в тление: духа — и приобретение и удовольствие есть постоянно, вечно и бессмертно. Почему кто только угождает плоти; тот плотян есть, то есть, так почитается, как бы в нем души не было; тот весьма себя унижает, ползает по земле, и ею питается. Да такой и о теле прямо не радит: ибо худое состояние души и тело приводит в непорядок. Но кто руководству духа следует: возносится выше самого себя, оставляет землю, и «входит во внутреннейшее за завесу, куда предтечею за нас вошел Иисус» (Евр. гл. 6. ст. 19).

Третье, кто возносится от жизни сей к будущей; тот следует за вознесшимся Господом. Евангелие всегда к тому располагает нас, чтоб мы к жизни сей не страстно себя привязывали, и думали бы, что мы по благим судьбам Божиим граждане — не столько земные, сколько небесные. Хотя мы на земле живем и земным пренебрегать не можем: но надобно одно другому предпочитать. Наше житие на небесех есть (Филип. гл. 3. ст. 20), «ибо не имеем здесь постоянного града, но ищем будущего» (Евр. гл. 13. ст. 14).

Кто же к жизни сей так пристрастен, что не хотел бы с нею никогда расстаться: тот видно благ будущих не понимает, а потому и не желает. Так должны мы жить, как бы всякой день имели умереть. Христиане не должны отвращаться жизни сей: но и пристрастным же вожделением к ней непристойно быть привязанным. «Живем ли-для Господа живем; умираем ли-для Господа умираем: и потому, живем ли или умираем, -[всегда] Господни» (Рим. гл. 14. ст. 8). И для того-то церковь Божия при всегдашнем Божественной литургии совершении напоминает нам, чтоб мы горе имели сердца.

Но всех славнейшее есть вознесение, когда грешник восстаёт от своего падения. Ах как презренное и очень низкое есть его состояние! Послушайте, как слово Божие грешника описывает в тех местах, где представляет его самого о себе глаголющего: Душа моя повержена в прах; оживи меня по слову Твоему (Псал. 118. ст. 25.) ибо душа моя насытилась бедствиями, и жизнь моя приблизилась к преисподней. Я сравнялся с нисходящими в могилу; я стал, как человек без силы (Псал. 87. ст. 4. и след.). Если кто восстаёт из сего ада, из сего рва, из сего гроба, из сея темноты и сени смертной: не возносится ли он, не празднует ли он вознесение сколько вожделенное, столько и славное?

А оно совершается покаянием, исповедью, причастием святых таин, и исправлением жизни. По истине, кто начинает раскаиваться в своем преступлении и выходит из рва тёмного греховного: тот начинает чувствовать легкость, бодрость, радость, как будто он сам себя от земли к верху подъемлет. Какая радость человеку потерявшему благодать, и снова оную обретающему! Какая утеха грешной душе, от уныния восстающей и начинающей обновляться жизнью! Давид, в подобном быв состоянии, когда благость Божия сняла с него тягость греховную; в восторге радостном возопил: О Господи! аз раб твой, а не греха, аз раб твой: растерзал еси узы моя (Псал. 112. ст. 7.), которыя меня обременяли, и теперь уже в радости душевней пожру тебе жертву хвалы (ст. 8). Да что я говорю, грешник покаянием разрешаемый радуется? радуются и все Ангели на небеси о едином грешнике кающемся (Лук. гл. 15. ст. 10).

Сие радостное и славное вознесение есть нам грешным особливо свойственно. Мы пока не вознесемся на небеса: выйдем прежде из глубины греховной. Не возможно возлететь на высоту небесную, доколе отягощены мы плотскими пристрастиями. Чтоб идти за Спасителем нашим, надобно облечься силою свыше: то есть, получить разрешение от союза неправды, нашу душу запутывающего, и потом уже на крыльях покаяния возноситься к Богу и Отцу, нас заблуждающих во объятия Свои принять всегда желающему.

Ты же вознесыйся от нас на небо видимо, но невидимо всегда с нами пребывати изволивый Спасителю! Ты святыми усты Твоими сказал: ибо, где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них (Матф. гл. 18. ст. 20). Се мы сегодня собрались не два и три, но всею церковью, и кажется в союзе любви и согласии: прииди и пребуди с нами, и, подняв нас от земных страстей, удостой напоследок внити и в горнее жилище святых, о котором Ты возносяся сказал: иду и уготовлю вам место (Иоан. гл. 14. ст. 2). Веруем слову Твоему Сыне Божий: яко слово Твое истинна есть. Аминь.

Сказано в Москве в Вознесенском монастыре 1777 года.

4. Слово на день Вознесения Господня (о великом таинстве нашего с плотию разлучения и преселения от земли к небесам)

(том 4)

Когда еще не вознесся Господь наш на небеса, учеников скорбящих о разлучении с ним подкреплял Он сими утешительными словами: «И когда пойду и приготовлю вам место, приду опять и возьму вас к Себе» (Ин.14.3). И сия-то благая надежда причиною была, что Апостолы своего Учителя препроводив очами до небес, Возвратились во Иерусалим не с печалью, но с радостью великою (Лук. гл. 24. ст. 52), как повествует Евангелие. И мы, благословенные христиане! вознесение празднуя Господне, возрадуемся духом, яко Спаситель наш открыл нам путь к небесам, и что мы шествуя по его священным стопам, должны поспешать к горнему Иерусалиму, дабы отложив тленную сию плоть, воссиять в нетленной ризе славы небесной.

Но человеческого существа слабость всегда одинакова. Когда Господь Иисус со учениками своими пространную о сем имев беседу, приметил, что они принимали ее не без смущения: ибо оставить сию жизнь, и разлучиться, так сказать, с самим собою, пронзало их внутренность; тогда Спаситель им сказал: «печалью исполнилось сердце ваше» (Ин. гл. 16. ст. 6). Не думаю, чтоб и я счастливее был у слушателей моих, когда напоминаю о оставлении жизни сей. Сколько б небесные несказанные утехи ни описывать, сколько б о получении их надежда ни была без сомнительная, со всем тем человек, жизнь сию страстно любящий, такую беседу с приятностью едва ли слышать захочет: или по крайней мере такое почувствует в себе расположение, чтоб вместе, если б можно было удостоиться получить и райские утехи, но не лишиться же и приятного дыхания жизни сея. Возлюбленные! яко сия глаголах вам, скорби исполних сердца ваша. Но не смущайтесь. Истинны суть обетования Божия: какое б ни было о судьбе нашей определение, оно подписано благодетельною рукою Отца всех тварей. Празднуем мы вознесение. Вознесемся мыслью от земных к небесным. Престанем пресмыкаться по земле, и питаться перстью: докажем хотя в час сей, что мы христиане, имеющие лучшее упование, нежели выгоды жизни сей: докажем, что мы человеки, имеющие не пониклые в землю очи, как прочие животные, но горе всегда взирающие. Откроем хотя мало любопытною, но притом и трепетною рукою оную завесу, которая от нас закрывает великое таинство нашего с плотью разлучения, и преселения от земли к небесам.

Состав нашего тела, ежели естественно рассуждать, есть сам собою тленен. Сложен он из разных, да еще и противных частей, которые тотчас бы разрушились, ежели б они не были связаны премудрою рукою всемогущего Художника. Связаны: но притом оною же рукою и подкрепляются чрез все то течение времени, которое неиспытанною судьбой определено. Когда сие определение своего достигает конца, надобно, чтоб состав сей тленный рушился, и принял другой вид, какой благоволит дать ему тот, которой управляет всем светом, и хранит неразрушимую связь всех тварей.

Ежели сие состава нашего разрушение есть естественно, то почто же одно его воображение столь нас устрашает? упражняющиеся в любомудрии люди рассуждают, что столь же естественно всякому животному умереть, как есть естественно по трудах успокоиться сном, и цвету упасть и увянуть, когда плод должен занять место его. Однако почто же мы сон с сладостью в свои приемлем объятия, и с удовольствием взираем, когда цвет уступает место плоду: но смерть воспоминаем, кольми паче приходящую встречаем с возмущением всей внутренности? и кажется сей страх смерти также естествен нам, как естественна и приятность сна. Для решения сего надобно, чтоб всегда наши душевные движения основаны были не на одних чувственных понятиях, но на здравом рассуждении. Например, горькое подаемое больному лекарство чувствам крайне противно, но с рассуждением сходственно, и угодно ему: и если б больной в таком случае хотел только угодить чувствам, а не последовать рассуждению, отвергнет спасительное врачевство, и сам будет причиною продолжения болезни. Подобно и страх смерти основан на чувствах, а не на рассуждении: так как мы боимся, чтоб кто нас от долговременного сна не разбудил, хотя б он и вреден был здравию нашему.

Возлюбленные! страх смерти основан на чувствах. Подлинно рассуждая приятности жизни и долговременную свычку с пред метами нас окружающими, кажется страшно всего того внезапно лишиться, и смерть тогда, ежели представляется врачевством, то по крайней мере представляется врачевством самым горьким. Но рассудок; сия, говорю, мысль просвещенная, великодушная, промысла вышнего пути проницающая, сей чувствам страшный случай почитает естественным; а по тому небом уставленный к лучшему всех тварей обращению.

Ежели начало нашего бытия встречаем мы с радостью: то почто же будем роптать, когда оно достигает своей уставленной цели, и когда протёкший счастливо подвиг свой должен увенчаваем быть? И то и другое на одних основано законах: и то и другое одним всеобщим устроено Благодетелем. Ежели б разрушение наше клонилось к сохранению только общей всех тварей связи с совершенною нашею тратою, и тогда б мы с благоговением должны почесть такой священный устав, который нам столько делает чести и славы, что трата наша обращается к сохранению общего всех тварей союза, и мы умираем для целости всего света: но при всем том и мы ничего не теряем: несравненно приобретаем большее. Мы бессмертны. Когда душа наша бессмертна: то уже смело можем сказать, что мы бессмертны. Тело есть одежда наша и покров: когда сия одежда истлевает, человек остается не меньше человек. Его существо состоит в разуме созерцающем истину, и в воле наслаждающейся добром. Сей свет разума не погасает никогда: и сей сладчайший воли плод никогда не увядает. Самые язычники светом естественным сию истину не только понимали, но и почитали ее драгоценною и утешительною.

Знаю, что было, и может быть и ныне есть несколько таких людей, которые о истине сей сомневаются, и тщетно себя уверяют, что мы совсем умирали, и смертью совсем уничтожаемся, как бы нас никогда не бывало. Откуда такая безобразная мысль прийти может? Она ни мало не есть естественна. Ибо, какое может быть для смертного утешение, если ему принять таковое уверение? И так думать, не если самому себе желать величайшего зла?

Но не может естество вооружится против самого себя. Откуда же таковая мысль прийти может? От худой совести. Она воображает, что по смерти надобно предстать пред суд праведнейший: а чрез то подпасть не только строгому ответу, но еще и в жизни сей ко избежанию сего надлежит удержать стремление своих порочных склонностей. Сие воображение ее устрашает. Но сей страх, который подлинно можно почесть страхом, уже не смерть причиняет, но наше произвольное к пороку пристрастие. Оставь оное: препровождай жизнь по закону непорочной совести: тогда весь исчезнет страх смерти: а напротив воссияет радостная надежда за подвиг добродетели получить праведное воздаяние.

Таковым образом ободряет нас и собственное рассуждение. Но какой источник радости и утехи открывает нам Евангелие? Оно уверяет нас, что поживший добродетельно преходит от смерти в живот: да еще и воскреснет снова в воскрешение жизни (Ин. гл. 5. ст. 25. и 29) Днесь вознесшийся Господь, какие утешительные слова сказал своим ученикам, те же принадлежат и всем нам: Аще вознесен буду от земли, вся привлеку к себе: «И когда Я вознесен буду от земли, всех привлеку к Себе» (Ин. гл. 12. ст. 32) да, идеже есмь аз, и вы. О надежда сладчайшая! О вожделеннейшая перемена! Пусть бы еще слабость наша нас колебала, что сия надежда есть выше, нежели, чтоб оную бренное человеческое естество вместить могло. Но в сем уже нас ободрят подобные нам люди. Сколько мы видим таких мужей, которые так жили, как бы всегда умирать имели, и желали и искали разрешится от плоти сея, и со Христом быти. Се празднуемый ныне святитель Божий Николай, есть тому и примером и доказательством. Его все земные подвиги относились к небеси: и час его разрешения, был часом открытия славы и торжества, которого его добродетель достойна была.

Да последуем стопам сих великих мужей, паче же да взираем со Апостолы на вознёсшегося Господа: взойдем с ним, яко на гору масличную, на гору добродетели, да оттуда с ним и вознесемся, и прославимся славою уготованною для нас прежде сложения мира. Аминь.

Сказано в Москве, в Вознесенском монастыре, Марта 9 дня, 1779 года.

5. Слово на день Вознесения Господня («Мужие Галилейстии! что стоите, зряще на небо? Деян. гл. 1, ст. 11)

Всех животных природа, или паче, природы Творец устроил пониклыми к земле. Един человек так сотворен, что и очи и лице его обращены вверх, и един он может свободно взирать на небо. Причина тому, что все животныя сотворены от земли. И потому они и взор свой к ней обращают. А человека начало есть свыше. Ибо хотя и его тело от земли взято; но дух в него влиян от высочайшаго Духа Божия. И потому нам надлежит взирать на небо, яко начало наше оттуду есть.

Мужие Галилейстии! что стоите зряще на небо? Стоим и взираем на небо для того, что в начале сотвори Бог небо; небо есть превосходнейшее творение Божие, по безмерности своей, и что содержит оное в себе источник света, и чудесными и прекрасными светилами преудобрено, и бесчисленным звезд множеством. А сие открывает нам и непостижимую премудрость Божию, и милостивый Его о нас промысл. Что и признает Пророк оными словами: Егда узрю небеса, дела перст твоих, луну и звезды, яже Ты основал еси (Псал. 8, ст. 4); тогда размышляя, колико Ты о нас печешися, со страхом и радостию восклицаю: Что есть человек, яко помниши его; или сын человечь, яко посещаеши его (тамже ст. 5). То есть, человек, малая некоторая в сравнении мира сего песчинка; однако Творец для наставления его и оживления устроил тела толико огромныя и величины почти безконечной. Одного Философа спросили, для чего человек создан? Он отвечал, для того, чтоб смотреть на солнце. Хотя сей мудрец таковый ответ дал, видно, не много подумав: ибо не льзя сказать, чтоб человек создан был единственно смотреть на солнце: однако сие доказывает, коликаго удивления достойно ему казалось едино сие светило; кольми паче все небо со всеми светилами, ихже число весть един создавый их.

Мужие Галилейстии! что стоите зряще на небо? Стоим и взираем на небо, для того, что по слову Христову, небо есть престол великаго Царя (Матф. гл. 5, ст. 34). Конечно Бог не вместимь; и небо, колико ни велико и прекрасно, все еще менше, нежели чтоб могло сколько нибудь прибавить славы величеству Божию: но ежели какое здание может служить ему престолом по великолепию и красоте своей, то не может лучшее воображено быть, как небо с ликом светил своих. Царский престол красотою своею обыкновенно привлекает на себя всех очи, и когда мы на него взираем, чувствуем некоторое благоговение и страх, какбы сам царь тут присутствовал. Когда и небо есть престол великаго Царя, мы стоим и взираем на него, удивляяся красоте его, и некоторый при сем объемлет нас священный страх, когда воображаем и красоту и величество и власть седящаго на сем престоле. Престол есть место, с коего царь издает решения свои о подданных или жизни или смерти. С высоты горьняго престола небеснаго Царь царей издает судьбы свои о всех тварях и телесных и духовных, о видимых и невидимых: и потому со благоговением мы должны взирать на небо, яко на престол Его, ведая, что оттуду исходят определительные судьбы о каждом из нас.

Мужие Галилейстии! что стоите зряще на небо? Стоим и взираем на небо, яко помощь наша есть от Господа сотворшаго небо и землю. Когда столь огромное и безконечной величины тело он устроить мог, то не льзя сумневаться, чтоб он не силен был нам подать всякую благовременную помощь. Небо окружает все твари: кольми паче истиннные рабы его предзрят Господа пред собою выну, яко одесную их есть, да не подвижутся. Гдеб ты ни был, везде окружен небом: Гдеб ты ни был, везде присутствие Божие тебя сопровождает. И как можешь подумать, что гделибо скроешься от очес Божиих; когда от неба, Его твари, нигде укрыться не можешь. Праведен ли ты; радуйся, яко отвсюду благодетельное Божие присутствие тебя окружает. Грешен ли ты; страшися и трепещи, яко Судия близ тебя есть. И нет нужды ему изыскивать орудия к наказанию твоему. Небо Его тебя окружает. Речет ему; и оно восколеблется: Прикоснется горам; и они воздымятся (Псал. 103, ст. 32).

Мужие Галилейстии! что стоите зряще на небо? Стоим и взираем на небо для того, что наше житие на небесех есть. Ах! как сильная причина, чтоб нам никогда с неба не сводить глаз своих. Когда кто в далекий путь странствовать отходит, то и дело оглядывается на любезное жилище свое, и последнее взором своим прощание дает ему с воздыханием. А удалившися, понеже уже глазами видеть не может, мысленно не престает воображать любезное отечество свое; и сколькоб в странствии ни был, сколькоб там разных красот и увеселений ни видел, все между тем отечество из мысли не выпускает, и поспешает, какбы в него паки возвратиться. Жилище наше на небесех есть: жилище твердое, вечное, радостное и блаженное. А земля сия есть странствие, есть гостинница, есть путь. Сколькоб мы здесь ни жили: и сколькоб к жизни сей пристрастны ни были; но со всем тем самое дело показывает, что земля есть наше пребывание времянное и часовое; а небо есть жилище наше навсегда и на все веки.

Так не о том вопрошать нас надлежит, для чего мы стоим и взираем на небо; а паче должно удивляться, ежелиб кто в кратковременной жизни сей стоял, и не хотел бы непрестанно взирать на небо. На что же тебе более и взирать, О человек! На землю, скажешь ты; понеже взят от земли. Из земли взято тело твое, худейшая состава твоего часть: и потому не запрещаю тебе смотреть и на землю; да взираяя на нее смиришися: но паче взирай на небо; яко дух твой оттуду есть и туда преходит.

На что же тебе более взирать, О Христианин! Сын Божий сшел с неба, да тебя учинит наследником неба. Не хощет Он духу твоему безсмертному пребывать на земле, яко мало его стоющей: Он для него изготовил небо, яко жилище нетленное, его достойное и ему сродное. А потому, чтоб ты ни мыслил, чтоб ни говорил, чтоб ни делал, непрестанно должен обращать очи свои и мысленные и душевные на небо, яко на прямое и вечное жилище твое.

Ежелиб ты со всем тем хотел взирать на одну землю и единственно к ней пристрастил бы себя, то пусть бы напоследок тело твое смертию обратилося в землю: но куда обратится дух твой? На небо ли? Но ты никогда на него не взирал; так опасайся, чтоб и дух твой к земле пристрастившийся не сошел в преисподняя земли.

Мужие Галилейстии! что стоите зряще на небо? На сей вопрос мы уже ответ дадим Ангельский: Мы стоим и зрим на небо для того, что сей Иисус, вознесыйся от нас на небо, такожде приидет, имже образом мы видехом его идуща на небо (Деян. гл. 1, ст. 12). В сих словах приметим, что Иисус вознесся на небо, и что он паки придет с неба, да и таким образом, каким образом вознесся на небо. Везде небо: так как же нам не взирать на него? Иисус вознесся на небо: так и мы должны следовать за ним: ибо Он вознесся с естеством нашим: Он его обожил, и посадил одесную славы Божия. Когда таковый великий наш залог на небеси; то и мы туда должны стремиться: Идеже сокровище наше, тамо и сердце наше да будет (Лук. гл. 12, ст. 34). Он возносяся сказал, что идет уготовати нам место (Иоан. гл. 14, ст. 3). Сие свойственно чадолюбивому отцу пекущемуся о детях своих. Ибо не чада родителям, но родители чадам имение снискивают. Пошел уготовать нам место; да уже и уготовал: ибо оно уготовлено Им от сложения мира. Остается только Ему туда нас призвать оным Евангельским гласом: Приидите благословеннии Отца моего (Матф. гл. 25, ст. 34).

А что сказано, что Он приидет таким же образом, каким взошел на небо; сие не то значит, что Он приидет не с большею славою, как вознесся от нас. Нет! Он приидет уже во всей славе Отца своего, и вси святии Ангели с Ним; при восколебании всея вселенныя; а значит сие то, что Он в таком же человеческом виде приидет, в каком вознесся. Приидет в нашем виде. Какое для нас ободрение, какое утешение! Увидим Его в виде человеческом, в виде нам сродном, в виде нашем; в том самом виде, в коем Он за нас пострадал, умер и воскрес. Узрим ту самую плоть, которая за нас в жертву очистительную принесена, и которой мы и ныне сообщаемся в таинственном причащении. Узрим самую ту кровь, которою омыты грехи наши, и которая и ныне нам служит питием животворящим. В таком виде когда Его узрим, все сие подает нам благую надежду совершеннаго с ним на веки соединения.

И так благословенные чада церкви, не престанем взирать на небо; горе имеем сердца: не останавливаясь взором на сем небе видимом, но прошедши его пойдем далее выше небес в незаходимая, Идеже предтеча вниде о нас Иисус, и там ожидает нас (Евр. гл. 6, ст. 20), да, идеже Он есть, тамо и слуга Его будет (Иоан. гл. 12, ст. 26). Аминь.

Говорено в Вознесенском монастыре, 1789 года, Май 17 дня.

6. Слово на день Вознесения Господня («Как мы только очувствуемся, и истинно во грехах своих раскаемся, Он не медля приидет к нам, и возрадуется сердце наше»)

(том 15)

Господь наш оставил землю и вознесся на небо. И так небо возрадовалось и восторжествовало; а земля, яко оставленная и осиротевшая, должна восплакать и сетовать. Ибо где присутствие Господне, там радость и источник блаженства; а где его нет, там что быть может, кроме уныния печали и несчастия? «Даешь им-принимают, отверзаешь руку Твою-насыщаются благом; скроешь лице Твое — мятутся, отнимешь дух их — умирают и в персть свою возвращаются» (Псал. 103, ст. 28, 29).

Но таковое наше Господем оставленное состояние должно бы нас привести не только в уныние и страх, но и в отчаяние; если б он по сродному своему человеколюбию оставляя землю и возносяся на небо, не обнадежил нас сими утешительными словами: Не оставлю вас сирых (Иоан. гл. 14, ст. 18): и се аз с вами есмь, во вся дни до скончания века (Матф. гл. 28, ст. 20). О сладчайшаго твоего гласа! с нами бо не ложно обещался еси быти до скончания века, Христе!

Но как при всем том с иными неразлучно пребывает Бог; а иных подлинно оставляет; то и достойно сие великого внимания нашего: столько ли мы счастливы, чтоб Бог с нами пребывал неразлучно.

Для сего, во-первых, знать надобно, что Бог есть существо бесконечное, неограниченное, везде сущее и вся исполняющее. Нет места, где б он не был; и нет же места, которое б его в себе заключать могло. Бог есть во всяком месте, и вне всякого места. Ибо нигде не может он так помещен быть, чтобы уже далее того места его не было. И потому во всем мире, и в каждой оного твари сколько б мала и презренна она нам ни казалась, Бог пребывает, и никогда отлучиться от нее не может. Да не просто в каждой твари пребывает; но сохраняет ее силы и свойства, и содействует всем ее движениям, склонностям, делам; так, что, если б на одну минуту совсем он отступил от мира, то весь мир тотчас не только бы остался без движения и действия, но и все бы обратилось в ничто, так, как бы того никогда не бывало.

И для того то слово Божие учит, что ни последней воробей не умирает, ни один влас с главы нашей не спадает без воли Отца небесного. Его действием возрастает тыква над главою Иониною, и егоже повелением и устроением вдруг припалзывает червь; подъядает корень тыквы; и подвергает Иону жжению солнечному. И так Бог пребывает сим образом везде, и в каждой твари. В нем живем, движемся и есмы (Деян. гл. 17, ст. 28). Сколько б кто грешен и беззаконен ни был, нельзя, чтоб Бог в нем не присутствовал.

Но весьма важно знать, что действия Его с тварями пребывания суть не одинаковы, а различные. Вы видели, что Бог пребывал и в тыкве и в черве, тыкву произращая; а червя располагая к подъядению тыквы: но в Ионе на тот час пребывал, подвергая его мучению, и томлению от солнечного жара. Пребывает Бог с человеками, неразлучно, но различно: или действиями своего правосудия, или действиями своея благости. Одних наказывает праведно; других покровительствует и награждает милостиво. Когда кого поражает он гневом правосудия своего, тогда слово Божие имеет обычай говорить, что Бог от того человека отступил, оставил, позабыл, и не видит его и не знает его.

Довольно для подтверждения сему одно оное Евангельское свидетельство: не знаю вас, откуда вы; отойдите от Меня все делатели неправды (Лук. гл. 13, ст. 27), не знаю вас: как! возможно ли, чтоб Всеведущий кого-либо не знал? Возможно ли, чтоб во всякой твари неразлучно пребывающий и оную наполняющий, не ведал того, в коем пребывает? Ведает он конечно, и не может не ведать; но каким знанием? Ведает о человеке грешнике, что он есть грешник и беззаконник, что недостоин его милостивого воззрения; а достоин только гнева его и отвращения. Таковое Божие знание для человека грешника есть хуже незнания. Лучше б желал несчастливый человек, чтоб Бог забыв, не поражал его; нежели зная его и все его преступления изливал бы на него весь гнев ярости Своей. «Говорю вам: не знаю вас, откуда вы; отойдите от Меня все делатели неправды» (Лук. гл. 13, ст. 27).

А посему и можем мы уже согласить оные кажущиеся себе противными слова: с одной стороны: Господь оставил землю и нас, и вознесся на небо. А с другой, и се аз с вами есмь во вся дни, до скончания века. И оставил он нас, и не оставил.

Кого же именно оставил, и кого не оставил; до сего слово мое достигнуть не может. Знает то один сердцеведец Бог: можете же с помощью его и вы знать каждый о себе. Взойдите в самих себя, испытайте свою совесть без пристрастия, без самолюбия, без всяких увертков. Положите сему испытанию правилом не мудрование своего разума: ибо он в сем случае не надежен; и по своей слабости и самолюбию весьма часто нас обманывает. А положите тому правилом единственно слово Божие: к нему приложите все свои дела; призывая благодать Божию; и она вам откроет, которые дела с сим правилом сходны, и которые несходны. А поэтому и может совесть таким образом испытанная уверить вас, что Бог вас оставил, или нет: достойны ли вы того, чтоб Он в вас пребывал, или сердце ваше ожесточенно, и не может вместить Его пребывания.

Вы скажете, что кто без греха? правда; но есть великое различие и между грешниками. Есть мера грехам. О сей мере говорит священное писание, что Бог еще удерживал Себя истребить Аморреев: для чего? для того, де, что еще не наполнилась чаша грехов Аморрейских (Быт. гл. 15, ст.16). Когда сия смертоносная чаша чрез край будет преливаться, тогда кончится долготерпение Божие, и постигнет гнев и пагуба.

Сия мера грехов может умножаться; но может и уменьшаться. Умножается она ожесточением и истреблением совести и страха Божия: а уменьшается покаянием. Не состоим мы, по Апостольскому слову под законом, но под благодатью (Рим. гл. 6, ст. 15). Если б мы были только под законом, то не оставалось бы для преступников закона, как только одна казнь законом же утвержденная. Но мы состоим под благодатью; да и под благодатью Евангелия. Кающемуся обещает оно прощение грехов, и возвращение милости Божией грехами потерянной. Аще обратитеся ко мне, и аз обращуся к вам; и будут ли грехи ваши яко багряное, яко снег убелю; будут ли они, яко рана почерневшая, и все жизненное уже потерявшая, яко волну убелю (Исаии гл. 1, ст. 18).

При таковом благодатном Христиан положении, удобно Господа с небес совлечь, и в себя вселить, хотя бы он нас и совсем оставил. Он оставляя землю, и возносяся на небо, милостиво сказал: Паки прииду к вам: и возрадуется сердце ваше, и радости вашея никтоже возмет от вас (Иоан. гл. 16, ст. 22). Когда паки? тогда, во всякой тот час, как мы только очувствуемся, и истинно во грехах своих раскаемся. Он не медля приидет к нам, и возрадуется сердце наше. Да еще заставит и всему небу по сему случаю торжествовать: ибо Ангели радуются на небеси о едином грешнике кающемся (Лук. гл. 15, ст. 7).

Но еще когда приидет паки? Во второе свое пришествие на землю. О блажен раб, егоже обрящет бдяща! О блажен! который сподобится сретить его с мудрыми девами, нося в руках светильник не погашен, но горящий огнем любви к Богу и к ближнему своему! Тогда то прямо возрадуется сердце такового любимца Божия, и тогда то уже сея радости никтоже возмет от него. Аминь.

Говорено в Вознесенском монастыре 1790 года мая 2 дня.

7. Слово на день Вознесения Господня («Дом горний священный устроен для нас прежде век: но сей дом мы сами заключили было для себя греховным своим житием. Спаситель снизшел на землю искать ключа для отверзения сего заключённого неба»

(т.15)

Иисус Христос снизшел с небес, и пребыв на земли, паки вознесся на небеса. Он любящих его, по свидетельству Евангелия, до конца возлюбил (Иоан. гл. 13, ст. 1). Ежели бы нам надлежало всегда пребывать на земли, не оставил бы Он землю, но по любви Своей к нам всегда б с нами обитать благоволил. Но Божия благость устроила нам жилище на небеси. Почему и руководитель нашей жизни на оное преселился, да уготовает, по писанию, место нам (Иоан. гл. 14, ст. 2). Свойственное благоразумному и человеколюбивому домостроителю дело.

Но почто на небеси нам места предуготовлять? Избранным Божиим в последний день суда сказано будет: Приидите благословеннии Отца моего, наследуйте царствие, уготованное вам прежде сложения мира (Матф. гл. 25, ст. 34). Ежели царствие небесное для избранных Божиих уготовано прежде создания мира, то почему же наш промыслитель возносится ныне на небеса, чтоб уготовать место нам? Подлинно уготовано оно прежде создания мира Божиим определением; а вознесением Господним оное определение исполняется. Дом горний священный устроен для нас прежде век: но сей дом мы сами заключили было для себя греховным своим житием.

Спаситель снизшел на землю искать ключа для отверзения сего заключённого неба: и сей ключ обрел в страданиях Своих и в кресте Своем. Обретши сей драгоценный для нас ключ, с радостью потек на небеса, да отверзет им заключенные для нас райские двери: И потому он ко утешению нашему благоволил сказать: Иду, да уготоваю место вам (Иоан. гл. 14, ст. 2).

О, кто даст нам криле, яко голубине, и полетим с ним и почием! Не свойственно ли Христианину гореть таковым желанием? Почто страдать в сей юдоли плачевной? Доколе странствовать? Доколе не достигать любезного отечества? Но подождите. Вы желаете крил к возлетению: Он, конечно, дать вам их не отречется: но знать надобно, каковые суть криле те. Я наперед ведаю, что оными многие воскрилены быть не отрекутся: но и боюся, чтоб другим они не показались быть тягостны, и к летанию для них неспособными.

Для сего надлежит вспомнить оное Христово слово: Вознестися подобает Сыну человеческому. Здесь конечно не разумеется вознесение Господне на небеса, но вознесение его на крест. Вознесся Он на небеса; но прежде вознесен был на кресте: Якоже вознесе Моисей змию в пустыне; тако подобает вознестися Сыну человеческому (тамже). Змия не на небо была взята, но на древе повешена: подобное сему вознесение должно быть Сына человеческаго. Он, якобы испытывая, каким образом вознестися на небеса, первый к тому шаг сделал вознесшись на крест.

Конечно, стал он выше земли; не положением тела: ибо сие поднятие было очень малое: но возвышением духа. Тело его мало выше поднялось: но дух его был возвышен и торжествующ. А крест служил ему лествицею к сему возвышению и к восхождению на небо. Ибо по Апостольским словам, рукописание противное нам, поелику нас делало должниками Богу, никогда долга своего выплатить не могущими, сие рукописание он пригвоздил на кресте (Кол. гл. 2, ст. 14); и противоборную власть обнажив, пред лицем неба и земли свободно открыл все ее козни и насилия, и на кресте оную совершенно истребил. Таковое могущественное действие конечно его приблизило к небесам, и небеса не могли быть пред ним не отверсты.

Смерть Господню на кресте называем мы распятием; а Он сам нарицает еè вознесением. Вознестися подобает Сыну человеческому. Конечно для того, что сей крест послужил ему к восшествию на небо. Что ясно утверждает Апостол: понеже он смирил себе, послушлив быв даже до смерти, смерти же крестныя: темже и Бог его превознесе (Филип. гл. 2, ст. 8, 9). Не ужасался он креста, но волею на него возшел, да с него вознесется на небо.

Но что бы нам было утешения и отрады, ежели бы он сам преселился в горния селения; а нас бы оставил в сей юдоли плачевной без всякой надежды? Конечно так! Но все его таинственное домостроительство не столько до него, сколько до нас простиралося. Для нас снизшел он на землю; для нас рабий зрак принял, для нас страдал; для нас возшел на крест, для нас и на небо вознесся. Да и точно о нашем вознесении своими Божественными устами нас обнадежить благоволил: Егда вознесен буду от земли; вся привлеку к себе (Иоан. гл. 12, ст. 32).

О сладчайший глас и утешительный! Ты, Господи Иисусе, уже вознесен от земли; се готовы мы: привлеки нас к себе. Соверши дело, еже поручено тебе, да прославиши и нас славою, коею ты прославлен. Кто даст нам криле, яко голубине, да полетим с тобою и почием!

Я прежде сказал, что он таковые криле дать нам не отречется; только б мы оные охотно приняли, и на оных летать узучилися. Ибо сии криле не иные суть, как те, на коих он сам возлетел на небо: то есть, крест. Вот точная о том нам заповедь: Иже хощет по мне итти, да отвержется себе, и возмет крест свой, и последует мне (Лук. гл. 9, ст. 23). А в другом месте егоже слово и протолковало, в чем состоит крест сей. Многими скорбями подобает нам внити в царствие небесное (Деян. гл. 14, ст. 22).

Что Христианин! желательны ли таковые криле? А конечно нельзя без них вознестися на небо, когда и слово Божие точно их к возлетению нам представляет; да и сам Господь не на иных крилах возлетел на небо. Вижу, что и желается тебе возлететь на небо, да и хотел бы для сего избрать другие криле; те может быть, о коих упоминает псаломник: Криле посребреные, и с блистанием злата (Псал. 67, ст. 14): то есть, чтоб во всяких удовольствиях и веселостях мирских жизнь препроводить; и после таковых прохлад прямо преселиться и на небо. Не сомневайся; даны могут тебе быть и сии криле посребреные и с блистанием злата; но не в том смысле, как ты понимаешь; а как истинна Божия дает разуметь. Криле посребреные суть чистое и непорочное житие; и они блещут, яко злато, когда других согревают и покрывают благодетельством.

Но возможно ли иметь житие чистое, яко сребро, когда кто сладострастиями плотскими себя оскверняет? Возможно ли блистать добродетелями, яко злато, когда кто земное мыслит и живет, яко животное бессловесное? Как ни рассуждать, как ни мудровать; но необходимо потребен крест. Злато огнем быв разжено, более блистает; вера и добродетель искушениями и терпением очищается и становится светлее. Как можно без сего средства взойти на небеса?

Когда б тебя слово Божие и не уверяло, уверь ты себя примерами самого сего низкого мира. Дабы и здесь на земле возвыситься выше других; потребны особенные труды и подвиги, преодоление многих трудностей и препятствий со всяким терпением и тягостью. Посмотри на богатого, что он своим имением превзошел других, конечно не без многих трудов и бедствий до того достигнуть мог. Здесь на земли так: почто же ты столь мало уважаешь небо? Небо, говорю: о коем сказано, что все нынешнего времени страдания, ни мало несравнимы с тою славою, которая откроется праведникам. Любящему нет ничего затруднительного. Вся препобеждаем за возлюбльшаго ны, говорят рабы Божии (Рим. гл. 8, ст. 37). Легкость печали здешния тяготу вечныя славы нам приобретает (2 Кор. гл. 4, ст. 17).

Ежели же при всем том крест на небо нас возводящий, неприятным и отвратительным нам кажется, ничего иного из сего заключить не возможно, разве что нам и самое небо не нравится. Устами говорим, что мы желали бы вознестись на небо; но сердце наше к тому весьма мало расположено. Мы подобны детям, и желающим все знать, и не хотящим для изучения труда понести; желается все получить, и не оставить ни гуляния ни игр. О слабость человеческого сердца!

Вознесыйся от нас на небо на крилах крестных, Христе! ты рек: Егда вознесуся от земли; вся привлеку к себе (Иоан. гл. 12, ст. 32). Нас и против воли нашей развратной влеки за собою. Ибо по глаголу твоего Апостола, ты не только в делах содействуешь нам, но и самую волю в лучшее расположить силен. Аминь.

Говорено в Вознесенском монастыре 1791 года Мая 22 дня.)

8. Слово на день Вознесения Господня (О духовной отраде и восторге во время богомыслия и истинной молитвы)

(том 10)

Не знаю, с радостью ли день сей праздновать мы одолжаемся, или с некоторым печали чувствием. Рассуждая, что Посетивый милостиво юдоль земную с нами разлучается, и церковь Божия, яко обрученная Ему невеста, лишается зрения сладчайшаго жениха своего: сие прискорбностью дух наш исполнить должно. Примером тому нам суть сами Апостолы. Когда Господь о имеющем быть Своём вознесении им напомнил: они столь опечалились, что Спаситель Cам не мог сего не признать сказав им: яко сия глаголах вам, скорби исполних сердца ваша (Иоан. гл. 16, ст. 6).

Но нельзя притом, чтоб сей благословенный случай не был для нас и радостен. Если б жизнь наша только века сего пределами оканчивалась, и далее б того наша надежда не простиралась: то подлинно б печальна должна быть и горестна с любимым лицом разлука. Но благостью Творца возвышены мы до того, что в тесных и скучных жизни сея границах не может заключаться благородство нашего духа. И для того прискорбных учеников утешая Господь, сказал: вы печаль убо имате ныне: паки же узрю вы, и возрадуется сердце ваше, и радости вашея никтоже возмет от вас (Иоан. гл. 16, ст. 22). Мы, аще и недостойны есмы, но сии утешительныя слова, яко наследники веры Апостольския присвоить себе можем. И для того дерзнем испытать, когда сие будет вожделенное время, что Господь, по обещанию Своему, паки узрит нас?

Были, а может быть и ныне есть, такого совершенства мужи, что они всегда и в самой жизни сей, зрением Божиим наслаждались. Так дерзает о себе говорить Давид: предзрех Господа предо мною выну, яко одесную мене есть (Псал. 15, ст. 8). Да в таком положении должно быть и всем нам. Ибо о Христианах говорит Апостол, что они суть приснии Богу (Ефес. гл. 2. ст. 19), то есть, яко домашние, яко дети, всегда на Его отеческое лице взирающие, всегда Его беседою и обращением наслаждающиеся.

Но не смеем мы сего о себе сказать: да и почти не возможно, чтоб по слабостям своим, имея развлекаемую мысль, и волнуясь в буре страстей и соблазнов, чтоб сию великую благодать могли мы стяжать в смертном теле сем. Однако нельзя же без крайнего нашего несчастия, чтоб никогда для нас не было таковых благословенных часов, в которые б мы имели удовольствие взирать на Бога, и от сует мирских некоторую в том находить отраду.

Таковое время есть, во-первых, то, в которое мы поучаемся в законе Его. Читаем ли мы какую-либо книгу? Есть ли содержание ее нам нравится, и своим сладостным слогом и высокими мыслями нас восхищает: тогда, кажется, как бы разговариваем мы с сочинителем оной, и будто взирая на его лице духом своим с ним соединяемся. Если же книга человеком сочиненная таковое действие производить может: кольми паче книга перстом Божиим начертанная, и истинны небесные в себе содержащая. Благочестивый муж, когда взойдет в глубокое судеб Божиих размышление: в некотором божественном бывает восторге, и таинственным некоторым образом зрения Божия наслаждается. Позабывает он тогда с Павлом, находится ли в теле, или кроме тела, и слышит с ним неизреченные глаголы, яже не леть есть человеку глаголати (2 Кор. гл. 12. ст. 4).

Сии сладчайшия минуты суть те, в которые человек как будто оставляет сию юдоль земную, преселяется на небеса, и становится гражданином горних селений. В сии минуты не Господь возносится от человека, но человек возносится к Нему. И для того слышим мы, что божественные Пророки, входя в размышление Божия величества, восхищаемы были в некоторый восторг, и в нем таинственным научались разумениям.

Второе, таковое время есть то, которое мы занимаем молитвенным богомыслием. Молитва есть возношение мысли нашей к Богу: и по тому в то время горе имети сердца повелевает церковь. Когда же в действии молитвы и мысль наша вознесена к Богу, и сердце горе восходит: то уже не можем почитаться мы на земле сущими, а преселившимися на небеса. Остается подлинно тело наше на земле: но одно тело, и то, так сказать, не одушевленное; ибо и мысль и дух и сердце в то время суть в Бозе, и с Ним в таинственном находится соединении.

Правда, к возмущению сего духовного услаждения, непрестанно заботы мирские внимание наше развлекают, и плоть тягостью своею с горних мест нас сводит и привязывает к земле: и потому долго наслаждаться нам сим сладчайшим восторгом не допускает. Но всякое дело, дабы было постоянно и твердо, зависит от прилежного и всегдашнего в нем упражнения. Увеселения, например, мирские не тотчас нас всех занимают и привязывают к себе. Но если кто оных вкусит один раз; а потом и другой и третий и многократ, и чрез долгое время от них не отстанет, и в них обращаться почтет своим всегдашним упражнением: тогда получает к ним привычку, которая овладев человеком, яко насильно уже привлекать его к себе будет.

Подобным образом и молитвенное богомыслие, дабы в известные часы было твердо и ничем не смущаемо; надобно частое и прилежное в нем упражнение. Нечего дивиться, если молитвы наши, как только их начнем, тотчас различными мыслями развлекаются, и мы не чувствуем ни силы произносимых молитв, ниже усматриваем то священное Лице, с которым беседуем. Нечего сему дивиться, если мы редко когда за молитвы принимаемся, и то, как бы не хотя, с зевающими устами, и между тем желая, дабы они, как возможно скорее, кончились. Надлежит сие нужное упражнение весьма не редким повторением сделать для себя обыкновенным, так чтоб мы чувствовали величайшую трату, когда б известные часы опустили, не освятив душу свою сею сладчайшею с Богом беседою.

Да не помыслим, чтобы человеку в смертном сем теле возноситься к Богу, и быть в сладчайшем некотором восторге, было дело не возможное. Многие примеры в том нас убеждают. Первоверховный Апостол не в иное время сподобился узреть видение, как во время молитвы (Деян. гл. 11, ст. 1 и след.). Корнилию молящемуся явился Ангел Господень, и именем Вышняго ему известил, яко молитвы его взыдоша пред Бога (Деян. гл. 10, ст. 31). Да и Сам Спаситель, не в иное время облекся славою преображения, как во время молитвы. И бысть, егда моляшеся, видение Его ино, и одеяние Его бело блистаяся (Лук. гл. 9, ст. 28). Не должны убо и мы лишать себя благия сея надежды.

Но вот и еще Евангелие представляет нам случай к зрению Бога. Блажени, говорит оно, чистии сердцем, яко тии Бога узрят (Матф. гл. 5, ст. 8). Обыкновенно говорят, что сердце не столь там есть, где оно одушевляет; сколько там, где оно любит. Чистое сердце есть сердце непорочное, ничем себя не зазирающее. Будучи оно страстями не обольщено не может ничто столь любить, как верховное благо, в коем нет никакой страсти, ни мрака, ни перемены. Вода, когда есть не мутна, и светла, мы в ней усматриваем лице свое. Непорочное сердце есть сия чистая вода, в котором является Божественное изображение, и в сем светлом зерцале на благочестивую душу взирает Бог так, как и она в Нем усматривает Бога.

До такого совершенства достигший человек, может ли когда сказать, что Господь вознесся от него на небеса? Никак: Он при нем не отлучен пребывает. А хотя б чистоты Его зерцало иногда по человечеству и помрачилось: но Господь, душевные доброты его любовью уловленный, оное благодатью Своею просветить имеет, и скажет: паки узрю вы, и возрадуется сердце ваше (Иоан. гл. 15, ст. 22).

Но когда паки? в час разрешения с телом сим, во время нашего отселе к небесам прехождения.

Возносятся праведники в жизни сей не редко на небеса, как бы осматривая то место, которое им в горних селениях приуготовлено: однако паки сходят на землю; понеже обложены плотью. Но когда то место довольно осмотрят, и найдут оное для себя совершенно спокойным и блаженным: тогда уже совсем оставляют мир сей, и свергают с себя и самую одежду тела, дабы ничто не препятствовало им к восхождению на небеса, поя со Пророком песнь степеней: коль возлюбленна селения Твоя, Господи сил! желает и скончавается душа моя во дворы Господни (Псал. 83, ст. 1).

Вознесыйся от нас видимо, но не видимо с нами пребывати обещавыйся Господи! даруй нам духовныя крыле, к возлетению по Твоим божественным следам, дабы исполнилось сие Твое слово: идеже есмь Аз, тамо и слуга Мой будет (Иоан. гл. 17, ст. 24). Аминь.

Сказывано в Вознесенском монастыре, Маия 13 дня, 1781 года.

VII. ФИЛАРЕТ ЧЕРНИГОВСКИЙ (ГУМИЛЕВСКИЙ). Слово в день Вознесения Господня («Христос на небе. Христос во славе. Что же мы? Или нам можно оставаться на земле и без Христа! О, сохрани Бог быть где либо без Христа!»)

Христос на небе! Христос во славе! Какая радость, какое торжество для ангелов! Если радовались они нисхождению Христа на землю; то что было, когда видели возвращение Его в славу? Что было, когда зрели осужденное человеческое естество прославленным в лице Христа Иисуса? Что было, когда видели смирившего Себя до смерти, и смерти крестной, приявшим имя выше всякого имени, так что должно поклоняться пред Ним всякое колено небесных, земных и преисподних?

Христос на небе. Христос во славе. Что же мы? Или нам можно оставаться на земле и без Христа! О, сохрани Бог быть где либо без Христа! Если когда, то теперь особенно надобно побуждать себя – помышлять о небе, где Христос.

Христос на небе. Там на небе и наша родина, там и наша жизнь со Христом. Что земля для нас? Место изгнания. Что жизнь земная? Путь бедного странника. К чему ж останавливаться там, где нельзя жить домом? Странник равнодушно проходит мимо всего, что не нужно для его назначения, или что может только отвлечь его от цели. Он пользуется на дороге только тем, что может подкрепить силы его для пути. Взоры его, мысли его, желания души стремятся к родине. Ничего нет прекраснее нашей родины на небе. Глаз не видел, ухо не слышало, мысль не встречала ничего подобного тому, чтo приготовил Господь любящим Его. К чему ж столько забот, столько скорбей у нас о земном? Сынове человечестии! доколе тяжкосердии? Вскую любите суету? Один всю жизнь проводит, чтобы собирать кучки блестящей пыли. Другой чего не предпринимает, чтобы приподняться на две или на три ступеньки повыше других, выиграть мнение о себе у сильных земли, но которые сами земля? К чему все это? На родину возвратятся, как на чужбину, как дети блудные. Не суета ли и суета вредная – все, что не приносит нам пользы для вечности, а только крушит дух наш заботами, к его вечному растройству? «Вышних ищите, идеже есть Христос, одесную Бога сидя. Горняя мудрствуйте, а не земная. …Ваш живот со Иисусом сокровен в Боге» (Кол. 3, 1–3). Что мы без Христа Господа? Он – наша глава, наша жизнь, наше спасение и блаженство. Если не туда спешим мы, где Христос, если не не о небе заботы наши, если не к Царю и Господу своему стремимся мы приближаться: что с нами будет, когда видимые небо и земля сгорят, а вне Христова Царствия ничего не останется, кроме ада? О, надобно горняя мудрствовать, а не земная!

Нельзя ли быть тому, чтобы и помимо забот о небе взошли на небо по смерти? В таком случае, не для чего заботиться на земле о небе, тем более, что довольно и земных забот.

Взойти на небо без приготовления себя к небу? Нельзя! Невольное преселение на небо, по действию смерти, не предваренное очищением духа при жизни, не только не может быть благотворным для души, но обратится в пагубу. Семена зла, посеянные волею в душе, не могут быть исторгнуты из нее никаким насилием, а оставленные в душе, вознесенной на небо, они раскроются и обратятся в источники мук. Как грешной душе жить там, где все ей не сродно, все противно ее расположениям? Это значило бы то же, что заставлять рыбу жить в воздухе, оленя в воде, камень летать по ветру. Стихия, в коей блаженствуют чистые духи и души праведных, нестерпима для грешника; она слишком тонка, слишком светла для него, в ней, как чуждой, не может он жить; стихия, с которой он сроднился, в которой он жил и жить может, совсем другего рода. Грешники, по неложному слову Божию, чада диавола. Они родились и воспитались, они жили и жить могут только тою стихиею, которая порождена князем тьмы, иначе – стихиею ада. Нет, слушатели мои, надобно очиститься, надобно просветиться в духе, чтобы жить там, где Христос, одесную Бога седяй. Целую жизнь надобно посвятить на то, чтобы возноситься расположениями в небу, а не прилепляться к земле, чтобы горняя мудрствовать, а не земная.

Но легко ли это? Легко ли с земли возноситься на небо?

Что ж? Разве лучше упасть в бездну, чем взойти на высоту, хотя бы и с трудом? Для приобретения тленных сокровищ, временных выгод, разве не употребляют трудов? А приобресть нетленные сокровища, вечные блага – будто уже и не стоит труда! Сын Божий для нас нисходил на землю, за нас пригвожден был ко кресту, за нас глава Его увенчана была тернием, за нас ребро Его прободено рукою беззаконною, – и чтобы быть вечным ходатаем нашим пред Отцем, вознесся Он на небо: а мы – не благодарные к любви Господа нашего, не хотим понесть труда и для своей вечной жизни.

Слишком трудно земному вознестись на небо?

Но то ли собственно человек, что взято из земли и возвращается в землю? Нет, это только одежда, которая снимается одним раньше, другим позже, одним изношенная, а другим вовсе новенькая. Что же такое человек? Без сомнения то, что остается целым и без тленной оболочки; это – дыхание жизни, произшедшее от Бога, это – дух сотворенный по образу Самого нетленного и вечного Бога. Если же так: то не естественно ли духу стремиться к своему началу? Не естественно ли приближаться ему к нетленному, как своему образу? Точно так же естественно, как естественно падать камню на землю, где он родился. Не естественно душе нашей находить мир и радость на земле, потому что земное не сродно ей. Поверьте самих себя: чем отзываются в душе забавы и удовольствия мира? Пустотою, скукою, скорбями. Итак, не сама ли душа говорит, что покой ее не на земле, а на небе? Что же препятствует употреблят такое расположение души на то, чтобы, как можно чаще быть мыслями и желаниями у своего Господа и Спасителя? Бывают же и много мыслящие, но которые мыслят о всем, что угодно, только не о вечности. От чего это? Не от себя ли самих? Не от своей ли худо употребляемой свободы? Если дух, непрестанно занимаясь только мыслями о земном, житейском и тленном, сам грубеет и земленеет, кто виноват? Пусть падение первого человека испортило естественное стремление бессмертнаго духа, наклонив его от неба к земле: но нам дана благодать Христова, сильная не только возвратить духу первоначальную правоту, но и возвесть ее до высшего совершенства. Пусть не остается в нас тщетною благодать Христова: с нею ни земляность плоти, ни немощи души, не удержат нас на земле; с нею апостол, живя на земле, восходил на третие небо.

Но как приучить ум устремляться на небо, когда земные предметы разсеевают его, обращая к земле?

А как приучают ум устремляться к земле, а не к небу? Повторением одного и того же. Пусть тот же способ употребляют для приучения ума к небу, и приучат. Начните чаще думать, о каком угодно предмете: этот предмет будет все ближе и ближе к вам, взойдет в душу вашу, наполнит ее собою, вытеснив другие предметы. Так бывает и тогда, когда человек часто возносится мыслию на небо. Как, оставляя небесное для земного, приучаются к земному: так, оставляя земное для небесного, приучаются к небесному. Ты сокращаешь часы благочестивых занятий, чтобы употребить их для дел мирских; иногда идешь в храм Божий, а думаешь о доме; таким же бываешь и в храме. Поступай наоборот. Делай дела необходимые для жизни: но не простирай сего труда далее необходимости, и освобождай себя от дел земных для дел Божиих. Не только дней, отделенных Господом для служения Ему, никогда не отнимай на дела суеты и греха, но и время работное освящай мыслями о Господе. Начинаешь ли работу? Начинай призыванием благословения Божия. Оканчиваешь ли работу? Благодари за помощь Его. Пусть со всяким делом, со всяким упражнением твоим соединяется помышление о Господе; тогда все земное будет обращаться у тебя в духовное, и ум твой будет не на земле. Едите ли, пьете ли, или, что другое делаете, делайте все во славу Божию. Если та или другая страсть будет теснить ум, будет увлекать его к греху: и против сего указано средство. Сей Иисус вознесыйся от вас на небо, такожде приидет, имже образом видесте Его идуща на небо, так говорили ангелы апостолам. Вот могущественное возбуждение душе! Мысль о втором пришествии Сына Божия, сколько отрадна для святых в тяжелые минуты ощущения беспомощности, и как бы оставления небом; столько страшна для беспечных грешников, на которых изречен будет грозный приговор судиею – Сыном Божиим. Итак, прогоняй грешные мысли страхом суда Божия, облегчай подвиги внутренней скорби утешениями вечности.

Сотворивый радость ученикам обетованием Святаго Духа! Ниспосли животворящего Твоего Духа и нам немощным, да Им просвещенные и укрепленные будем взирать на небо, приявшее Тебя, не развлекаясь прелестями мира. Аминь.

1847 г.

VIII. ИЛИЯ МИНЯТИЙ. Похвальное слово на Вознесение Господне

Придите, взойдем на гору Господню и в дом Бога Иаковля, и будем очевидцами славного Христова Вознесения. Возведем благоговейные взоры на треблаженную гору Елеонскую, где сегодня открывается чудесное зрелище боголепной славы и победоносно воскресший Иисус, неодолимый Победитель ада, являет блестящее торжество над смертью. Там лик апостолов, которые провожают сладчайшего Учителя, восходящего на небеса; там чиноначалия умных сил, сопровождающие Царя славы; там множество избавленных душ праведников, сопутствующих Божественному Избавителю. Здесь земная Матерь отпускает Богочеловека — Сына, совершившего многотрудное поприще домостроительства о воплощении; там встречает Его Небесный Отец и, передав власть над небом и землей, спосаждает Его одесную Себя на небесных. Действительно, усердные слушатели, настоящее торжество блестяще и пресветло. Оно — глава всех праздников Церкви, венец всех тайн Христовых, завершение нашего спасения. Сегодня перед изгнанными чадами Евы отверзается вход в желанное отечество горнего Иерусалима; сегодня совершается восстановление нового Израиля в Небесном Царстве; сегодня падший подъемлется выше серафимов и тленное естество вдвойне удостаивается высочайшей чести: как через воплощение Бога Слова оно стало причастником Божественной природы, так через Его вознесение делается причастником Божественной славы. Итак, придите, взойдем на гору Господню, чтобы, созерцая там обстоятельства нынешнего честного праздника, понять величие Божиих благодеяний и возвышение нашей природы.

Разрешив узы смерти и воскреснув из мертвых, Спаситель мира пребывал на земле еще сорок дней, часто являясь Своим ученикам и многими свидетельствами уверяя их в Своем славном воскресении. Самое число дней сорок было не без таинственного значения: при первом, бессеменном рождении Его от Девы по истечении сорока дней Он был принесен родителями в храм и, как святой первенец, посвящен Богу по закону; и при чудесном Его воскресении из мертвых, которое есть пакибытие и как бы второе Его рождение, Он также по прошествии сорока дней восходит в преднебесный храм и, став перворожденным из мертвых, приносит в Себе Богу и Отцу святую и чистую человеческую природу, начаток всего нашего естества.

Когда эти дни окончились, Он извел учеников до Вифании на гору Елеон (место маслин, которые служат символом мира, приличествует Князю мира). Разлучившись с учениками, Он завещает им Свой вечный мир. Это было предуказано выражением богодухновенного Захарии: «Се, дние Господни грядут… И станут нозе Его в день он на горе Елеонстей, яже есть прямо Иерусалиму» (14, 1-4). Здесь, силой Своих божественных слов отверзши ум учеников к разумению Писания, именно всего, что предрек о нем Святой Дух в законе Моисеевом, пророках и псалмах, повелев им возвестить всей твари Евангелие, т. е. радостнейшую весть об отпущении грехов и спасении, после того как утешил их в скорби о разлуке с Ним обетованием Отца, заповедав им ожидать в Иерусалиме, доколе не облекутся силой свыше, как бы в подтверждение Своих обетовании, подняв руки Свои, преподал им последнее владычное благословение.

Ученики не могли тогда оторвать своего взора от этого Божественного лика, когда «зрящим им взятся, и облак подъят Его от очию их» (Деян. 1, 9). В этом облаке я вижу скрытым таинство, образ которого Илия Фесвитянин предузрел в том малом облаке, которое в виде тени человека подымалось с моря на небо. Из него затем полился обильный дождь, напоивший землю, жаждавшую три с половиной года, и насытивший голодный народ плодами изобилия. Это и есть то чудесное облако, которое, вознеся на небо прославленного Сына Человеческого, излило затем в дни Пятидесятницы обильный дождь Святого Духа. И безводная и бесплодная земля, щедро Им орошенная, произвела благоухающие цветы христианских добродетелей, дала сторичный плод истинного учения и уплодоносила обилие божественной проповеди, о которой, вероятно, пророчествовал царь-пророк: «Дождь волен отлучиши, Боже, достоянию Твоему» (Пс.67, 10); «посетил еси землю и упоил еси ю… река Божия наполнися вод» (Пс.64,10). Я хотел бы прибавить, что это таинственное облако была тень Единосущного Духа, чувственно вознесшего Божественное Солнце от земного жительства в небесные области, как в Его жилище, чтобы оттуда Оно мысленно просвещало все небесное и земное невечерним светом Божественной славы.

Чудесное восшествие этого мысленного Солнца преобразовательно провидел Езекия, когда, с теплыми слезами моля о спасении от смертной опасности, увидел на солнечных часах радостное знамение исцеления, которое явил ему Бог через пророка Исайю: он видел, что солнце поднялось на десять ступеней, на которые раньше опустилось. И незаходимое Солнце правды, Сын Божий, со Своего Божественного достоинства сошел по крайнему снисхождению на десять ступеней, когда преклонил небеса, преступил девять — девять чинов бесплотных; малым чем умаленный от ангелов, как говорит Павел, «зрак раба приим, в подобии человечестем быв» (Фил. 2,7), и ступил на десятую ступень — в самый чин людей, паче человека смирившись на вольную страсть и смерть. Но Он, сойдя в дольние страны земли, в славном своем вознесении опять взошел на десять ступеней, став выше и человеков, и ангелов, «превыше», по тому же апостолу, «всякого началства и власти» (Еф. 1, 21), вознесенный одесную Бога Отца. «Изыдох от Отца», говорит Он Сам, «и приидох в мир: (и) паки оставляю мир и иду ко Отцу» (Ин.16,28); и в этом больному и омертвевшему человеческому роду Он дал радостное знамение спасения и вечной жизни. Поэтому Он и говорил: «Уне есть вам, да Аз иду; аще бо не иду Аз, Утешитель не приидет к вам» (Ин. 16, 7).

В этом состояла цель вочеловечившегося Бога Слова, это -конец домостроительства о воплощении. Поэтому Сын Божий стал сыном Человеческим, бесстрастный пострадал, бессмертный умер, воскрес перворожденный из мертвых, чтобы поднять падшего, прославить осужденного, обожить человеческое естество. Посмотрите, какая противоположность между ненавистью, возжженной дьяволом против нас, с одной стороны, и, с другой — любовью, которую явил нам Сын Божий. Тот позавидовал прежнему блаженству человеческой природы и изгнал ее из рая сладости; Сей эту же самую природу поднял выше неба и посадил на престоле Божественной славы. Тот не мог видеть, что ей подчинено все земное; Сей покорил под ноги ее даже небесное. Тот превратил ее в пленницу смерти и греха; Сей сделал ее обитательницей неба, сопрестольной Божеству, облек в одежду блаженного бессмертия, удостоил поклонения от серафимов, восполнив потерю с бесконечным избытком, так что боголепным искусством льстец-дьявол был введен в заблуждение.

Славное вознесение Спасителя окончательно посрамило богопротивного и человеконенавистного денницу; он, как хитрый ловец, разложил по всему лицу земному пагубную сеть смерти, в которую, как птицы, попадали несчастные потомки осужденного Адама; а плененные их души держал в узах древнего проклятия. И Богочеловек Иисус восхотел добровольной смертью отдаться в эти же самые сети; но, разорвав Своей божественной силой сети и разрушив узы, как великий орел, Он первый взлетел, воскресши тридневен; взлетели с Ним и освобожденные души праведных, воспевая победные песни с Давидом: «Сеть сокрушися, и мы избавлени быхом» (Пс. 123, 7). С другой стороны, как орел, желая своим малым, не умеющим летать птенцам показать непривычный для них воздушный путь, руководить ими, выступив вперед, точно так же вознесшийся Господь вступает на непроходимую стезю неба, где еще не было видно следов человека, идя впереди, руководствуя, как юных птенцов, души праведных, — «яко орел», предузрел это Моисей, «простер криле Свои и прият» [птенцы Своя] (Втор. 32, 11); и действительно, «восшел еси на высоту, пленил еси плен» (Пс. 67,19). Таким образом, как падение первого Адама открыло наш вход в ад, так вознесение нового Адама отверзло нам восход на небеса. Имеем, говорит Павел, «дерзновение… входити во святая кровию Иисус Христовою, путем новым и живым, егоже обновил есть нам завесою, сиречь плотию Своею» (Евр. 10, 19-20).

Отступник враг трепещет и еще не может понять чудесного восхода на небо этого таинственного Орла во плоти. Если Соломон говорил, что для него не понятны три вещи: путь корабля, плавающего в море, путь змия, ползущего по камням, и путь орла, летающего в небе, — то еще более уместно тот гордый ум мог бы сказать, что в домостроительстве воплощения Божественного Слова он совершенно не понимает трех тайн. Во-первых, как корабль идет по морским волнам и не оставляет за собой никакого следа, так и блаженнейшее тело Христово прошло неискусомужную утробу Девы и при бессеменном рождении не оставило и знака тления. Во-вторых, он не понимает пути змеи по камням, т. е. как то же самое тело, которое было погребено, заключено в новом гробе, иссеченном из камня, закрыто великим камнем, лежавшим на двери гроба, при всем том вышло и, оставив как змея прежнюю одежду тления, воскресло от мертвых в новом одеянии нетления, не оставив никакого знака. В-третьих, он не понимает пути орла, парящего в небесах, т. е. как это самое тело восходит выше бестелесных, как земное проходит небеса, как человеческое сидит на престоле Божественного величия.

Но и сами блаженные ангелы не понимают славного возне-сения Спасителя во плоти. Поэтому ныне, видя восходящего Царя славы, они идут впереди приготовить Ему вход и говорят высшим чиноначальникам: «Возмише врата князи ваша, и возмитеся врата вечная» (Пс.23, 7); но, с другой стороны, видя, что Он восходит, облеченный в человеческое тело, к тому же отмеченное знаками язв и обагренное чистой кровью, истекшей от Его ребра, недоумевают перед сим странным видением и спрашивают: «Кто Сей пришедый от Едома?.. Почто червлены ризы Твоя..? « (Ис. 63, 1—2). Но это видимое предусмотрено домостроительством, ибо человеколюбивый Владыка хочет явить и на небе знаки Своих страстей, неизгладимые свидетельства Его любви к нам и полной победы над миродержителем. Или лучше сказать, «подобаше пострадати Христу и внити в славу Свою» (Лк. 24, 26), чтобы мы узнали, что и мы должны узким путем страданий и горестей войти в Небесное Царство.

И во всяком случае, Христу надлежало вознестись в той же самой плоти, которую Он воспринял. Во-первых, чтобы быть ходатаем между Богом и людьми и, показывая Своему безна-чальному Отцу безгрешное тело, которое Он принес на кресте в чистую и нескверную жертву, умилостивить Его к нашим грехам. «Не в рукотворенная бо святая», говорит Павел, «вниде Христос. ..нов самое небо, ныне да явится лицу Божию о нас» (Евр. 9, 24); и Иоанн говорит: «Аще кто согрешит, ходатая имамы ко Отцу, Иисуса Христа Праведника» (1Ин. 2,1). Во-вторых, чтобы мы, крестившиеся в Христа и пожившие по заповедям Христа, имели незыблемую и прочную надежду на Воскресение и вечную славу во плоти; ибо если воскрес и прославился во плоти Христос, Который есть глава верных, то так же воскреснуть и прославиться во плоти подобает и верным, которые суть члены Христовы, дабы члены соответствовали главе. Поэтому Павел говорит: «Яков перстный, такови и перстнии; и яков небесный, тацы же и небеснш; и якоже облекохомся во образ перстнаго, да облечемся и во образ небесного» (1 Кор. 15, 48); и еще: «Крепкое утешение имамы прибегшие ятися за предлежащее упование, еже аки котву имамы души, тверду же и известку, и входящую во внутреннейшее завесы, идеже предтеча о нас вниде Иисус» (Евр. 6, 18-20). О, непонятное величие благодеяний Божиих! О, высшее нашей природы величие!

Но хотя наш Божественный Отец и Учитель и восшел от земли на небо, однако не оставил нас сирых. Илия Фесвитянин, когда был взят на огненной колеснице, чтобы утешить своего ученика Елисея, оставил ему милоть. Подобным же образом вознесшийся человеколюбивый Господь в утешение оставил нам одеяние Своего Божества, в которое облекся при вочеловечении, т. е. Свою блаженнейшую плоть в страшном таинстве божественной Евхаристии, чтобы быть неразлучно с нами; поэтому Он утешает нас, говоря: «Се, Аз с вами есмь во вся дни до скончания века « (Мф. 28, 20).

Бессмертный Женише душ наших, оттуда, где Ты одесную Отца воссел как Царь веков, ниспосли нам обетование Отчее, Святого Духа — неразрешимый союз любви, дабы мы были всегда причастниками божественной Твоей благодати, через достойное причащение пречистого Твоего тела и Крови, а на небе — быть всегда участниками божественной твоей славы через созерцание сладчайшего Твоего лика. Аминь.

IX. ИОАНН КРЕСТЬЯНКИН. Слово на праздник Вознесения Господня («Вознесение Господне на небо имеет ближайшее отношение к нашему спасению, к личному спасению каждого из нас»)

Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

Мы с вами, возлюбленные други мои, находимся еще в переживаниях величайшего события преславного Воскресения Христова.

Еще только вчера, в последний раз в этом году, мы слышали и произносили своими устами слова торжественных пасхальных песнопений. А сегодня мы уже празднуем торжественное событие, имеющее огромное значение для нашей христианской Церкви, для всего человеческого рода. Сегодня Церковь напоминает нам о Вознесении на Небо Господа нашего Иисуса Христа.

«Возшед на небеса отонудуже и сошел еси…» – поет сегодня Святая Церковь подчеркивая этим величие нашего Спасителя и Господа.

Он был от начала на небесах и сошел на землю, дабы спасти погибающий род человеческий.

Сошел Он на землю по любви к нам. И, завершив великое Свое земное служение, Он опять возвращается к Своему Отцу – туда, где пребывал и раньше.

«Отонудуже и сошел еси…» Целью воплощения Сына Божия было возвестить миру Божественную истину, направить людей на путь покаяния и спасения. Даровать людям избавление от вечной смерти.

И вот, совершив дело спасения человеческого рода, примирив Бога с людьми, Господь возносится на небо…

Праздник Вознесения сочетает в себе радость встречи и радость разлуки.

После искупительных страданий Учителя смерть разлучила апостолов с Ним. В скорби находились они. Но, как мы знаем, после славного Воскресения Своего Господь много раз в течение сорока дней (от Пасхи до Вознесения) являлся им, беседовал с ними, наставлял их. Каждая такая встреча учеников со своим Божественным Учителем, несомненно, была радостью для них.

Но вот наступила последняя встреча. Последняя беседа Учителя с учениками. И за ней последовала разлука на долгие, долгие времена. До самого Его второго пришествия на землю.

Надо бы печалиться… А апостолы и ближайшие ученики Христовы, еще маленькая Церковь, которая уже создалась на земле, находятся в радости…

Евангелист Лука повествует нам, что по Вознесении апостолы с радостью вернулись в Иерусалим (Лк.24:52). К этой радости они были подготовлены Самим Господом.

Мы знаем, что ближайшие ученики Спасителя были неразлучны с Ним во все дни Его земной жизни. Наслаждались беседой с Ним. Слушали Его поучения. Видели чудеса, творимые Им…

Правда, тогда они еще не все полностью и правильно понимали, так как еще не были просвещены Святым Духом. Но им было радостно видеть своего Божественного Учителя, исполнять Его повеления. И потому, когда Он на Тайной вечери говорил им о том, что Ему надлежит и пострадать, и умереть, и в третий день воскреснуть, и затем совсем уйти от них, Он, конечно, заметил, что они опечалились.

Утешая их, Спаситель сказал им: Если бы вы Меня, действительно, любили, вы радовались бы, что Я иду к Отцу Моему. Для вас же лучше, чтобы Я пошел к Отцу. Потому что Я приготовлю вам место, чтобы и вы были, где Я. Я пошлю вам от Отца Духа Утешителя, Который наставит вас на всякую истину (ср.: (Ин.14:28).

Как видите, ученики Христовы были подготовлены к предстоящей разлуке, и потому они радуются.

Радуются они за своего Господа и Учителя, так как знают, что Он возвращается в ту славу, которая Ему принадлежит. Радуются и за себя, и за весь род человеческий.

Что значит для нас с вами, возлюбленные други мои, Вознесение Господне?

Господь вознесся на небо для того, чтобы приготовить его к принятию всех истинных Своих последователей.

«Иду уготовать место вам, – говорил Он апостолам, а в их лице и всем нам, – и аще уготовлю место вам, паки прииду, и поиму вы к Себе: да идеже есмь Аз, и вы будете» (Ин.14:2–3).

Разве это не радость для учеников?

Вдумайтесь хорошенько в эти слова Спасителя! Сколько в них любви и попечительной заботы о людях!..

Он оставил на земле Свое Божественное учение, указал путь, идя по которому мы можем достигнуть вечной блаженной жизни в неизреченном Царстве Божием. Для искупления наших грехов принял человеческую плоть. Освятил ее Своей Божественной силой и с этой преображенной плотью вознесся на небо. На то высшее небо, где особенно пребывает Бог, куда не проникает ни грех, ни смерть, где пребывают только святость и правда, где Бог открывает Свою славу в неприступном блеске. И вот там, в этом месте постоянного присутствия Божия, наш Господь Спаситель пошел приготовить место всем истинным последователям Его. Своим Вознесением на небо Господь с очевидностью засвидетельствовал, что Он воистину Сын Божий и истинный Бог. Ведь возносился Он на небо Сам, Своей собственной силой, показав при этом Свое Божественное величие.

Святой Григорий Богослов говорит: «Спасителю не нужна была колесница, не нужна была помощь и Ангелов, ибо Творец Своей Божественной силой вознесся на Небо. Возвратился туда, где пребывал от века…»

И святой Иоанн Златоуст говорит о том же величии Спасителя, о Его Божественной силе: «Не при помощи кого-либо, ведущего Его, вознесся Господь на небо, но Сам шел этим путем».

Небо, на которое вознесся Господь, – конечно, это не то звездное небо, которое мы с вами видим над собой. И не бесконечное мировое пространство, но высшее небо – место вечного пребывания Превечного Бога.

Вознесшись на небо и седе одесную Отца, Господь Спаситель показал тем самым, что как Сын Божий Он и раньше имел власть единую со Отцем. Но теперь получил ее еще и как Богочеловек, ибо Он вознесся в том самом теле, в котором пострадал и воскрес из мертвых.

Как Бог Он всегда был на небеси и на всяком месте. А вот теперь Свое человеческое естество, которое Он принял от Девы Марии, Он вознес к Небесному Престолу Божию.

Это ли не причина радоваться, несмотря на то, что для этого необходимо расставание с Божественным Учителем.

Радость учеников и апостолов еще большая, чем наша.

Они осознали величие Того, с Кем они находились в близком общении как друзья. «Вы други мои» – так называл Господь Своих учеников (Ин.15:14).

Но и для нас, живущих на земле, великая радость. Вознесся Господь, плотию Своею вошел в славу Отчую – и теперь мы, как говорит святой Иоанн Златоуст, с ужасом и удивлением смотрим и видим, что в самых глубинах тайны Святой Троицы находится человек! Человек Иисус Христос!

Да, Он Сын Божий, но и нам Он родной – Человек…

Мы сказали вначале, что Вознесение – это праздник разлуки… Но какая разлука!.. Восходит Господь на небо и с Собою в тайну Божественной Жизни вносит всю тайну человека. Вот что теперь человек представляет собой! И понятна теперь нам радость апостолов.

У них теперь было уже все: было небо на земле, была вечность в них самих и они были в вечности.

Вот и нам, возлюбленные, надо стремиться иметь такое же сознание.

Вознесение Господне на небо имеет ближайшее отношение к нашему спасению, к личному спасению каждого из нас.

В разлуке с Господом во время Его вознесения мы видим проявление любви Божией к людям, указывающей нам наше человеческое призвание.

Как поучает апостол Павел: «вышних ищите, идеже есть Христос одесную Бога седя: горняя мудрствуйте, а не земная» (Кол.3:1–2).

Для осуществления этого высокого призвания верный помощник нам Сам Господь. Телом уходя из земного мира, Он не слагает с Себя попечения о Своей Церкви. Он обещал апостолам: «И се Аз с вами… во вся дни, до скончания века…» (Мф.28:20).

Все великие наши праздники – это, други мои, не только воспоминание о том или ином евангельском событии или событии церковной истории.

Но это светочи, указывающие нам верный путь к вечной жизни, пути совершенствования наших душ.

Господь все сделал для нашего спасения. Своим Вознесением на небо Сын Божий открыл нам путь в небесные обители. Но пойдем ли мы указанным путем или остановимся где-либо на полдороге – зависит от нас.

Как уже было сказано, по Вознесении Господа на небо теперь одесную Бога Отца находится Сын Человеческий, облеченный нашей человеческой плотию. И Он облекся в нее не на краткое время, а навсегда, явив этим дивную силу и дивные свойства сотворенного Им мира. А именно: все Им сотворенное способно быть духовным и богоносным.

И здесь становится очевидным и величие человека, и то высокое назначение, которое уготовал человеку Бог.

Трудно постичь это нам, простым людям. Трудно подняться до высоты богословия. Но мы веруем! А вера выше знаний, потому что она всесильна, и именно там, где знания бессильны.

Мы веруем, что именно в этот день, день Вознесения Господня, обретена человеком возможность быть всегда с Богом. И путь к этому указан нам Христом Спасителем.

Путь, которым можно достигнуть и нам высоты святой славы, – тот же самый путь, которым восшел в славу Господь наш, то есть путь креста, путь очищения, самоотвержения, путь внешних и внутренних страданий.

Проверим, возлюбленные други мои, себя, идем ли мы на небо путем Христовым? Путь Господень должен быть путем всех и каждого. За всех нас равно пострадал Господь наш. Для всех равно отверсто и небо!.. Истинный христианин во всех обстоятельствах жизни, при всех случаях помнит, что он наследник неба, сонаследник Христу и поступает сообразно своему предназначению.

Но пусть каждый из нас честно скажет, много ли в нем неземного, небесного, Христова?

Вспомните, когда Господь возносился, апостолы по любви к своему Учителю долго стояли, взирая на небо, принявшее их Господа и Учителя. И за это Ангелы, явившись, сказали им: «Что стоите зряще на небо?»

Но так как мы в большинстве своем склонны к земному и временному, то нам надлежит услышать упрек от Ангелов: сынове человеческие, что стоите зряще не на небо, а на землю? Обратите очи свои к небу, воззрите на Спасителя вашего, давно на вас взирающего. Вступите на путь к небу, давно пред вами лежащий…

Когда Христос говорит нам: «Отвергнись себя, возми крест свой и последуй за Мной», – Он не только говорит о том, что во временном нашем пребывании мы должны отказаться от земных привязанностей и взять на себя всю тяжесть земной жизни в последовании за Ним.

Он говорит нам о большем, – о том, что мы призваны следовать за Ним и, по Его собственному слову, быть там, где Он есть, в славе вечной жизни Божественной (Ин.12:26, 17:24).

Но надо готовить себя достойной жизнью, чтобы быть соучастниками этой славы.

Апостол Павел в Послании к солунянам говорит, что в последний день пришествия Господа верующие в Него будут восхищены на облаках, в сретение Его на воздусех.

Значит, с истинными последователями Христа должно произойти нечто подобное Вознесению Самого Христа Спасителя.

Вот что Господь совершил ради нас!

Утешая своих апостолов, Спаситель обещал им послать Святого Духа, Который будет наставлять их без Него. И, как мы знаем, в день Пятидесятницы сошел на апостолов Дух Святой. Но не только на апостолов, а и на всех верующих. И с тех пор непрестанно пребывает и будет пребывать до скончания века в Церкви Христовой, приготовляя людей для обителей Отца Небесного. Радуясь тому, что сделал для нас Господь, сделаем себе и назидание. Устремим наш дух на небо за вознесшимся Господом. В своем духовном совершенствовании станем выше наших страстей и пороков, взнесемся на высоту добродетелей и чистоты. Пусть не устрашает нас узкий и тернистый путь к Отечеству Небесному. Этот путь уже не нов! Им прошел Сам Господь и Спаситель наш.

Итак, возлюбленные мои други, во свете Вознесения Христова нам ясен наш земной путь и наше назначение – быть соучастниками славы Божией. Обратим свой взор к небу, – туда, куда вознесся Христос. Святая Церковь зовет нас всегда, а особенно в этот день напоминает нам, что там, куда вошел Господь, вечные обители праведных. Там радость постоянного лицезрения Бога! Там вечная жизнь!

Как было сказано вначале, в день Вознесения Господь разлучился со Своими учениками надолго – до второго Своего пришествия. Но, вознесясь на небо, Господь оставил Церкви Своей драгоценное духовное наследие – Свое благословение. Господь, возносясь, благословлял учеников и не переставал благословлять, пока не скрыло Его облако. Это всеутверждающее и всеосвящающее Божие благословение навсегда запечатлелось в памяти учеников. Его пронесли по всему миру святые апостолы и проповедники христианства. Его чувствуем и мы с вами. И нам, дорогие, надо знать и помнить, что оно всегда живо и действенно, всегда исполнено благодатной силы, всегда несет с собою Божие дарование, возносит наши души и сердца к Богу. В этом благословении наша радость и источник сил. Аминь.

X. ДМИТРИЙ РОСТОВСКИЙ. Поучение на вознесение Господа и Спаса нашего Иисуса Христа «Господь же убо, по глаголании. Его к ним, вознесеся на небо и седе одесную Бога» (Мк. 16:19)

Возлюбленные мои слушатели! Не знаю, как назвать нынешний праздник Вознесения Господня: радостным ли праздником, или плачевным? Назвал бы его радостным праздником, но вот я вижу святых апостолов плачущими и сетующими, о чем свидетельствует и церковь, воспевая в стихирах на «Господи, воззвах» следующее: «Господи, апостоли яко видеша Тя на облацех возносима, рыданием слез, Жизнодавче Христе, скорби исполняеми рыдающе глаголаху: Владыко, не остави нас сирых, ихже за милосердие возлюбил еси, рабы Твоя». Назвал бы я его праздником печальным, но вижу тех же апостолов радующимися, о чем свидетельствует нынешний тропарь, говоря: «Вознеслся еси во славе, Христе Боже наш, радость сотворивый учеником, обетованием Святого Духа». Назвал бы я его радостным праздником, но вижу пречистую и преблагословенную Деву Богородицу, источающую из очей своих множайшие и теплейшие слезы о своем разлучении с прелюбезным Сыном и говорящую: «Не оставляй меня, Сын мой!» Назвал бы я его печальным праздником, но вижу ту же пречистую Богородицу Деву премного радующейся о таком Божественном прославлении своего Сына и Бога, о чем свидетельствует Славник церковный, воспевая: «Ученики и рождшую Тя Богородицу радости бесчисленныя исполнивый во Твое вознесение». Назвал бы я этот праздник радостным, но какая может быть для детей радость в том, что их оставляет отец; какая утеха и овцам, когда уходит от них пастырь; в чем может быть веселие и невесты – церкви, когда Жених ее, Христос, отлучается от нее, хотя и не навсегда, ибо говорит: «Аз есмь с вами во вся дни до скончания века» (Мф. 28:20), но все же после этого Он будет уже невидимым: плотские очи уже не увидят Его, но только умные очи? Назвал бы я его печальным праздником, но вот я вижу Господа моего светлым, радостным, идущим с веселием к Отцу, вижу и все горния силы неизреченно ликующими. Слышу я еще и церковь, призывающую к веселию всех живущих на земле и говорящую: «Вси язы́цы восплещите руками, яко взыде Христос, идеже бе первее». Поистине это радость совершенная, это цельная радость для горних сил; нам же, земным, это – радость с плачем, веселие со слезами, утешение с сетованием. Вы, святые два ангела, утешители наши, представшие апостолам на горе Елеонской в светлых одеждах, утешьте сетующих, обрадуйте плачущих, скажите что-либо радостное. И вот говорят они: «Мужие галилейстии, что стоите, зряще на небо? Сей Иисус, от вас вознесыйся на небо такожде приидет, имже образом видесте Его идуща на небо» (Деян. 1:11). Челом вам за обрадование, но только для нас, грешных, это не обрадование, а большая печаль, ибо вы напоминаете нам второе, страшное Христово пришествие, в которое Он будет судить и наказывать грешных. Не довольно ли с нас сетовать о том, что ушел от нас Господь? А вы еще ужасаете нас страшным судом и к прежней печали присоединяете новую печаль.

Поищем же мы сами, возлюбленные слушатели мои, какого-либо утешения во Святом Писании, и мы найдем его, если рассмотрим некоторые радостные причины, из-за которых Господь наш вознесся от нас на небо.

Господь наш вознесся от нас на небо не для того, чтобы Своим отшествием опечалить нас, но для того, чтобы нам устроить полезнейшее. Ведь вся Его жизнь, все деяния Его были устроены на нашу пользу; значит, и вознесение Его совершилось для нашего блага. Как, любя нас, Он сошел с неба, пожил среди людей и душу Свою положил на кресте: «Тако возлюби Бог мир», так, любя нас и благодетельствуя нам, Он и на небо вознесся, ибо сказал ученикам Своим: «Уне есть вам, да Аз иду: аще бо не иду Аз, Утешитель не приидет к вам; аще ли же иду, послю Его к вам» (Ин. 16:7). Он этим сказал как бы следующее: Внимайте разумно, о, любезные ученики Мои! Каждому из вас предстоит особый путь для того, чтобы выйти на проповедь слова Божия всему миру, «а в миру скорбь имети будете, восплачетеся и возрыдаете вы, а мир возрадуется, вы же скорбни будете» (Ин. 16:20); в той скорби, в тех печалях и рыданиях вам надо будет, чтобы кто-нибудь утешил, укрепил и подтвердил вас; и вот Я иду к Отцу и пошлю вам Утешителя, Духа Святого, от Отца исходящего, чтобы Он утешил вас во всех ваших скорбях и печалях. Посему-то для вас и лучше, чтобы Я ушел. «Поведут тебя, Петр, аможе не хощеши», посадят тебя в темницу и четырем четверицам воинов поручат стеречь тебя, а в Риме уже и дерево для креста Твоего готово. И ты, Иаков, первый увидишь над выей твоей меч за имя Мое. Тебя, Иоанн, сошлют во изгнание, в дальние страны, на остров Патмос. Тебя, Андрей, ждет крест в Ахаии, а тебя, Филипп, в Иераполе; тебе же, Варфоломей, суждено быть распятым в Армении, где и кожу сдерут с тебя. Фоме суждено в Индии быть исколотым копьями. Матфея ждет с муками Эфиопия, а других – иные страны: каждому готова своя чаша страданий. Во всех этих страданиях и горестях вам необходима некая отрада, услаждение и утешение. Итак, Я пойду к Отцу и пошлю вам Утешителя, Духа Святого, который, присутствуя с вами, сделает вас безбоязненными и радостно терпящими всякие мучения и даже смерть. Посему «уне есть вам, да Аз иду». После вас многие другие подобно вам должны будут претерпеть многоразличные муки и смерть за имя Мое: будут побиваемы камнями, посекаемы мечом, ожигаемы огнем, бросаемы зверям на съедение и раздробляемы на части. Иные же не без мук окажутся добровольными мучениками за имя Мое из любви ко Мне, презирая мир и все сладости его, отвергшись от себя и умерщвляя тело свое со страстями и похотями: одни пойдут в пустыни, другие в затворы монастырские – для страданий и подвигов; эти тоже все будут нуждаться в Божественной помощи и утешении. Итак, пойду ко Отцу и пошлю им Утешителя, ибо без этого Он не придет; а посему «уне есть, да Аз иду». «Мнози верующий» в Мя и «хотящий благочестно жити гоними будут» (2Тим. 3:12); многие неповинные люди будут страдать; многие праведники будут терпеть напасти и озлобления; многие рабы Мои подвергнутся ужасным бедствиям: голоду, жажде, стуже, наготе, узам, темницам, ранам и смерти; всех их нужно будет утешить в их гонениях, страданиях, озлоблениях и бедствиях. Итак, Я пойду к Отцу и пошлю им Утешителя от Отца. «Аще бо не иду, Утешитель не приидет; сего ради уне есть, да Аз иду».

О, сколь благословенна причина вознесения Господнего от нас на небо: причина радостотворная, обнадеживающая нас радостным упованием, извещающая о пришествии к нам Утешителя. Гряди же, Господи, гряди и пошли нам Утешителя!

Господь наш вознесся от нас на небо для того, чтобы призирать на нас с высоты, как отец на чад, как пастырь на овец, как орел на птенцов, как воевода на воинов своих, – чтобы всякого видать, чтобы знать нужду и требование каждого и чтобы каждому подать помощь. Как какой-либо царь, собрав множество воинов своих на рать и желая видеть все полки свои, восходит на высокое место, на гору или какое-либо здание, чтобы с высоты все увидеть и устроить; так и Господь наш, Царь царей, собирает воинствующую на земле церковь, в которой сколько чинов, столько и полков, и вознесся в горние небеса, чтобы с высоты видеть подвиги каждого. Хорошо подвизающимся Он сплетает венцы, изнемогающим простирает руку Своей помощи, падающих поднимает и соделывает их более сильными для борьбы с супостатом, а гонящим нас творит препятствия. Подвизается, например, в страдальческом подвиге святый первомученик Стефан, побиваемый камнями иудеями, а Господь наш с высоты славы Своей, отверзши небо, смотрит на него, так что страдалец взывает: «Вижду небеса отверста, Иисуса стояща одесную силы» (Деян. 7:56).

Вот и Савл, дыша угрозой и убийством, спешит в Дамаск, чтобы преследовать церковь Божию, а Господь, видя сие с высоты небесной, полагает ему препятствие, озарив его светом небесным, ослепив его плотские очи и устрашив гласом: «Савле, Савле, что Мя гониши?!» (Деян. 9:4).

Не один уже из страстотерпцев в своих ужасных страданиях то изнемогал, то совсем падал, будучи побежден ими, как, например, Иаков Персянин; Господь же, призрев изнемогших, подкрепил их, падших поднял, так что сбылось Писание, которое говорит: «Аща и падет, не разбиется, яко Господь подкрепляет руку его» (Пс. 36:24). Подобно сему, призирая с высоты небесной, Он помогает и нам, рабам Своим.

Вознесся от нас Господь наш на небо для того, чтобы подобно солнцу сиять на всех нас Своею благодатию с высоты небесной. Когда солнце после захода своего где-то медлит, то вся поднебесная покрывается тьмою; когда же взойдет и начнет возноситься в высь, тогда темнота ночная убегает прочь со всей поднебесной, а лучи солнечные освещают всю вселенную. Пока и мысленное наше солнце Христос пребывал, как на западе, на земле в неявлении Себя людям и потемнен был вольным страданием, до тех пор по всей земле была тьма незнания Бога. Когда же Он, воставши от запада гробного, взошел на небо, тотчас «молния Его осветиша вселенную», тотчас «от восток солнца до запад славно сотворися имя Его» (Пс. 112:3; 76:19), и «познанием Бога вселенная просветися» (Авв. 2:14).

«Солнце с небесе сияет на благия и злыя» (Мф. 5:45). Подобно сему и Господь наш взошел на небеса, дабы с высоты небесной призирать на праведных и грешников: «Праведныя любяй и грешныя милуяй». Солнце с небес своими лучами разтаивает зиму и лед, согревает землю и делает ее плодоносною; подобно сему и Господь наш взошел на небо, чтобы оттуда лучами благодати Своей растопить лед замерзших душ наших, согреть сердца наши и сделать их плодоносными, подобно земле, чтобы мы оказались пред Ним не бесплодными, но произрастили бы в себе духовные плоды.

Вознесся Господь от нас на небо для того, чтобы устроить нам путь на небо и быть нашим путеводителем в горние страны. До вознесения Господня на небо никто из людей не имел пути к небу: «Никтоже взыде на небо, – говорит апостол, – токмо сшедый с небесе», «Сшедый Той есть и восшедый превыше всех небес» (Ин. 3:13; Еф. 4:10). Прежде никто не мог взойти на небо, хотя бы он был и праведным, и святым. Угоден Богу был Ной; праведны были Авраам, Исаак, Иаков, о которых говорится, что они были праведны пред Богом, как вещает к Богу царь Манассия: «Неси положил покаяние праведным Твоим Аврааму, Исааку и Иакову, не согрешившим пред Тобою» (2Пар. 36); непорочен и целомудрен был Иосиф Прекрасный и Моисей, проведший Израиля чрез Чермное море по суху; свят был и Иисус Навин, удержавший солнце от движения; не несвятыми были и прочие угодники Божий в Ветхом Завете, как, например, Даниил, муж; духовных желаний, заградивший уста львов, три отрока, угасившие молитвою пещь вавилонскую, и прочие великие пророки; однако же никто из них до Христа не мог взойти на небо и никто даже не слышал, есть ли, или будет ли для людей путь к небесам. Когда же Господь наш, облекшийся в человеческое естество, взошел на небо, тотчас явил для всего рода человеческого путь к небесам. По нему пошли вслед за Христом изведенные из ада души святых праотцев и пророков; им взошли апостолы, святители, мученики и исповедники; им и ныне восходят достойные и праведные люди, следующие по стопам Христовым; для всех ныне известен путь к небесам, о котором прежде и не слышно было, только, о, люди, не ленитесь восходить им.

Вознесся Господь наш от Нас на небо для того, чтобы открыть нам двери небесные и чтобы мы невозбранно входили в небо. Праотец наш Адам затворил дверь райскую для всего рода человеческого, сделал ее непроходимой для всех земнородных, и херувим с пламенным оружием стал у дверей райских; затворил Адам рай и путь к жизни, а отверз только входы к смерти и аду. Господь же наш сделал противоположное: затворил входы к смерти и аду, а отверз рай: сначала разбойнику, которому сказал: «Днесь со Мною будеши в рай» (Лк. 23:43), а потом и всем по Своем вознесении отверз самое небо.

Я сказал, что Господь наш затворил входы к смерти и аду, а отверз двери небесные. Что касается того, что вознесением Господним на небо были отверсты двери небесные, то сему вы, любовь ваша, веруете: ибо при вознесении Господнем предшествующие Ему ангелы взывали горним ангельским чинам: «Возмите врата князи ваша, и возмитеся врата вечная, и внидет Царь славы» (Пс. 23:9). Что же касается того, что затворены были входы к аду и смерти, то вы, мне кажется, сомневаетесь; посему я в подтверждение приведу слова Апокалипсиса Иоанна.

В одно время Господь наш явился Своему возлюбленному ученику Иоанну и сказал: «Не бойся: Аз есмь первый и последний, живый, иже бех мертв, имам ключи смерти и ада» (Апок. 1:17, 18). Здесь особенного рассуждения заслуживает следующая вещь. Почему Христос Господь не Сам носит ключи жизни вечной и царства небесного, но отдал их св. Петру: «Дам ти ключи царствия» (Мф. 16:19); те же ключи, которыми отверзаются и затворяются ад и смерть, Он стал носить Сам: «Имам, – сказал Он, – ключи смерти и ада»? Неужели Господь наш настолько жесток и немилосерд, что скорее готов погубить человека, нежели спасти, скорее готов отверзать для людей врата ада и смерти, нежели жизни и царства? Но сего нельзя о Нем не только сказать, но и помыслить, ибо Он есть благоутробный и премилосердный Создатель наш: «Яко благ, яко в век милость Его» (Пс. 117:2). Он исключительно «хощет всем спастися», смерти же Он не желает ни одному грешнику, ибо говорит: «Еда хотением хощу смерти грешнику, но еже обратиться ему от пути зла и живу быти» (Иез. 18:23). Почему же не говорит Господь: «Имам ключи жизни и царства небеснаго», но: «Имам ключи смерти и ада»?

Господь наш благоволил сие сделать потому же, почему так поступают и некоторые хозяева. Если какой-либо господин видит, что казначей его слишком расточителен, что он часто слишком открывает двери его хранилищ и истощает его казну, тогда он берет от него ключи и держит их у себя.

Подобно сему и Господь наш знал нрав человеческий, знал, что люди очень скоры к отверзанию смерти и ада как для себя, так и друг для друга. Себе они отверзают частыми грехопадениями, к которым очень склонны, ибо ни к чему так легко не склоняется человек, как ко греху, к которому уже давно привык; друг другу же люди отверзают двери смерти и ада гневом, яростью и злопамятством, ибо каждый, если что-либо разгневает его, настолько разъяряется в гневе, что готов бывает послать другого и в ад, и на смерть. Разве не правда сие? Господь наш, видя такой недобрый человеческий нрав, берет ключи смерти и ада Себе, Сам их носит и посему-то и говорит: «Имам ключи смерти и ада». Этими словами Он говорит как бы следующее: «Грешный человек! По жестокости твоей и непокаянному сердцу твоему ты давно уже собрал гнев на день гнева, уже над выей твоей смертная коса, уже ад отверзает уста свои, чтобы пожрать тебя; однако же Я жду еще твоего обращения и покаяния, не попускаю смерти внезапно умертвить тебя и аду пожрать тебя: ад Я держу заключенным, чтобы не похитил он тебя, чтобы не пожрал тебя: «Имам ключи смерти и ада». О, человек! Я вижу еще, что ты враждуешь с ближним твоим и желаешь ему зла, а не добра; ты желал бы его тотчас предать смерти и аду, ты проклинаешь его, предаешь анафеме; однако не имеешь такой власти над ним: не даны тебе на то ключи, и не дам Я тебе их. Сам их ношу и никому не даю: «Имам ключи смерти и ада».

Благодарим Тебя, Владыка наш, за такое Твое промышление, за то, что Ты не дал нам тех ключей, как ножа малому дитяти. О, если бы мы имели эти ключи, ключи смерти и ада! Уже давно мы и ближних своих погубили, предав их смерти и аду, и сами бы погибли, будучи пожраны смертью и адом.

Рассмотрим теперь подробнее, почему Господь носит ключи смерти и ада, но не носит ключей жизни и царства.

Раньше мы вспомнили об ангелах, которые при вознесении Господа на небо предшествовали Ему и взывали к горним ангельским чинам так: «Возмите врата князи ваша, и возмитеся врата вечная, и внидет Царь славы» (Пс. 23:9). Теперь же обратим внимание на то, почему ангелы, предшествующие Господу, не говорят горним ангелам: «Отверзите врата князи ваша», но говорят: «Возмите врата князи ваша», то есть, совсем прочь отставьте, совсем сломайте: «Возмите». Разве не достаточно было для вшествия Господня открыть врата, а непременно нужно было совсем прочь выломать их, отставить и взять прочь? Какая же причина сего? Святый Иоанн Златоуст, размышляя о причине сего, говорит так: «Ангелы видели, что небеса никогда уже не будут затворенными и что не нужны уже будут врата для небесного града; посему-то они и не говорят: «Отверзите врата», но: «Возмите».

Теперь для нас ясно, почему Господь наш не носит ключей царства и жизни подобно тому, как носит ключи смерти и ада: где нет врат, там не нужно и ключей, ибо при вознесении Господнем небесные врата совсем прочь взяты и уже никогда не будут после затворены, как пишется о сем в Откровении: «Врата его не имут затворитися во дни: нощи бо не будет» (Апок. 21:25). Посему-то и ключи там не нужны. Сам Господь не носит их, но отдал их Петру и прочим апостолам, как бы говоря: «Мне они не нужны; носите их вы и уже без труда отверзайте отверстое, отверзайте незатворенное, отмыкайте незаключенное; если только кто сам своей волей заградил себе небесный вход, тому вы можете помочь сими ключами, следующим же за Мной свободен вход и без ключа, ибо врата для них не закрыты и, как взятые прочь, не могут затвориться».

О, как радостна сия причина вознесения Господня! Он вознесся на небо для того, чтобы широко раскрыть для нас двери небесные, отставить их прочь для нашего невозбранного вхождения на небо. Отверзи же нам, Господи, отверзи двери милосердия Твоего!

Вознесся Господь наш от нас на небо, чтобы ходатайствовать о нас пред Богом Отцем. Вот что говорит Богослов: «Аще кто согрешит, ходатая имамы к Богу Отцу, Иисуса Христа праведника, и Той очищение есть о гресех наших» (1Ин. 2:1, 2). Апостол же Павел говорит в послании к Евреям: «Не в рукотворенная святая вниде Христос, но в самое небо, ныне да явится лицу Божию о нас» (Евр. 9:24), а в послании к Римлянам так: «Христос Иисус умерый, паче же и воскресый, иже есть одесную Бога, иже и ходатайствует о нас» (Рим. 8:34).

Итак, не будем страшиться и мы, грешные люди, не будем отчаиваться о нашем спасении, но будем благонадежны, ибо имеем доброго заступника пред Богом Отцом – Христа Спасителя нашего, который и ходатайствует о нас, показывая Ему принятые за нас раны; лишь бы только мы не поленились воссылать вместе с Ним теплые молитвы к Отцу, чтобы Господь и Бог Христос ходатайствовал пред Отцем, показывая Ему раны Свои и умилостивляя ими, как молитвенными устами.

Но о ком же Христос ходатайствует? О грешниках. А о каких грешниках? О кающихся. О них Он умилостивляет Своего Отца, о некающихся же грешниках не умилостивляет. Убедительное доказательство сего можно видеть в самом страдании Господнем. Будучи пригвожден ко кресту, Господь наш молился к Богу Отцу Своему об убийцах Своих, говоря: «Отче, отпусти им, не ведят бо, что творят» (Лк. 23:34). Этой Своей молитвою, творимою в горьких муках, умолил ли Он Отца об убийцах Своих? Отпустил ли Отец грехи злобным архиерею Анне, Каиафе, Пилату и прочим книжникам, саддукеям и фарисеям, предавшим Иисуса на смерть? Нет. Только о тех Он умолил, о которых Он, как Всеведущий, предвидел, что они покаются и обратятся к Нему. О непокаявшихся же грешниках, распявших Его, Он не только не умолил, но даже подвиг Отца к мести, чтобы кровь Его Он выместил на распинателях, что и совершено было рукою римлян, разоривших Иерусалим.

Грешный человек вторично распинает Христа Сына Божия своими тяжкими грехами; он, пребывая в нерадении, непокаянии и прилагая грехи ко грехам, попирает своей нераскаянностью кровь Сына Божия, пролитую за нас. Молится ли Сын Божий к Отцу о таком грешнике и умилостивит ли Он Отца Своим ходатайством? Не скорее ли Он воздвигнет Отца ко гневу и мщению, чтобы отомстил Он за кровь Сына Своего? Поистине, так и есть. Бойся же, грешник, пребывающий в своей нераскаянности, чтобы не постигла тебя внезапно Божья месть, и ты будешь истреблен из числа живущих на земле и осужден вместе с убийцами, распявшими Сына Божия.

Но о сем оставлю говорить ныне и снова посмотрю на вознесшегося Господа.

Вознесся Господь наш от нас на небо для того, чтобы на небесах приготовить нам место, где мы могли бы жить вечно и соцарствовать с Ним, Господом нашим. Он Сам говорит: «Иду уготовати место вам. Аще пойду, уготовлю место вам, паки прийду и пойму вы к Себе, да идеже Аз есмь, и вы будете» (Ин. 14:2, 3). Добра и полна радости сия причина. Господь вознесся от нас на небо, чтобы каждому приготовить на небесах место: людям, любящим Бога, место между серафимами; богомудрым – между херувимами; богоносным – меж богоносными престолами; добрым господам – среди господствий; храбрым воинам, подвизающимся за отечество, – между силами; разным властям – между властями; всяким начальникам, управляющим своею областью по-Божески, – им место среди начал; тем, которые друзей и нищих утешают и помогают им в бедствиях и напастях, – им место среди архангелов; наконец, живущим во плоти на земле по-ангельски – место на небесах вместе с ангелами.

Господи! Где же нам, грешным, Ты приготовил место? Будет ли для нас на небе хотя малое местечко? Нас страшит Твой возлюбленный ученик Иоанн Богослов, говоря: «Не имать в онь внити всяко скверно и творящее мерзость и ложь; но токмо написанныя в книзе живота Агнчей» (Апок. 21:27). Он не только грозит нам, но уже изгоняет нас. Еще мы и не вошли, а он уже грозно гонит нас, говоря: «Вне пси и чародеи, и любодеи и убийцы, и идолослужителие и всяк любяй и творяй лжу» (Апок. 22:15). Неужели же нет и нам места на небесах? Неужели нас и не пустят туда, и изгонят оттуда вон? Но вот Господь наш, со светлым и милосердным лицом обратившись к нам, говорит: «Не приидох призвати праведныя, но грешныя»; только покайтесь, и тогда вы сподобитесь равной чести со святыми и праведными. Где место Петру, отвергшемуся от Меня и потом горько плакавшему? Где место жене-блуднице, плакавшей у ног Моих, где ей место в царствии Моем; где блудному сыну, где мытарю, где разбойнику? Вот там будет и ваше место; только поплачьте о грехах ваших горько, как Петр, припадите к ногам Моим с покаянием, как блудница, обратитесь ко Мне, как блудный сын, смиритесь, как мытарь, сораспнитесь со Мною, как благоразумный разбойник: только покайтесь, и вы спасетесь. Место для вас у Меня уже готово на небесах; не будет тесно, и вы вместитесь в лоно Моего милосердия.

О, Божественный, о, любезный, о, сладчайший Иисусе! Ты нам, грешным, Господи, неложно обещаешь царствие Твое, лишь бы только мы покаялись!

Вознесся Господь наш на небо, дабы и нас привлечь туда с Собою. «Аз, – говорит Он, – егда вознесен буду, вся привлеку к Себе». Мы же прежде всего направим наш ум и сердце так, чтобы помышлять о горнем и искать вышних, где у Бога нашего сокрыта и жизнь наша: Он есть сокровище наше; да будет же там и сердце наше.

Рассмотрев все сии радостные причины вознесения Господня от нас на небо, всякий богомыслящий может извлечь себе достаточную утеху, радоваться духом о Господе Боге своем, вознесшемся на небо ради нашего общего блага, и назвать сей праздник радостным праздником, а не печальным. Да сподобит же Господь наш всех нас быть сообщниками того празднества, о котором предсказал Давид: «Пройду в место крова дивна, даже до дому Божия, во гласе радования и исповедания, шума празднующаго» (Пс.41:5), Вспоминая об этом, изливаю душу мою, потому что я ходил в многолюдстве, вступал с ними в дом Божий со гласом радости и славословия празднующего сонма. (Иов. 30:16) Аминь.

XI. ИННОКЕНТИЙ (СМИРНОВ) ПЕНЗЕНСКИЙ. Слово в день Вознесения Господня (Близко к нам небо, но мы далеки от него «Господь после беседования вознесся на небо» (Мк. 16:19))

Итак, нет нужды оставаться долее на земле. Вождь и Глава наша взошел на небо; «Свет истинный, просвещающий» (Ин. 1:9) землю и весь мир, «Хлеб, сшедший с небес» (Ин. 6:41), питающий в жизнь вечную, снова на небе. Надежда и Радость наша, Наставник и Друг, Судия, и Утешитель, и Спасение, и Жизнь вознесся; и облако скрыло Его.

Но не будем, христиане, праздными или печальными свидетелями сего восшествия. Им утверждается слава великих подвигов на земле, и земнородным возвещается радость небесная. Путь от яслей до гроба, исполненный скорбей и страданий, путь крестов бесчисленных, сосредоточившийся во единый Крест на Голгофе, отныне прославляется небесною славою, поскольку им прошел на небо Иисус Христос. Человек тленный, «изгнанник рая сладости» (Быт. 3:23), всюду преследуемый пагубою и проклятиями, пребывающий на земле в страхе смерти временной и вечной, отныне имеет дерзновение восходить на небо путем новым и живым, который прославлен вознесением Господа. Иисус Христос, «Сей Образ ипостаси Божией» (Евр. 1:3) и Образ наш, как наименовал Сам Себя, «дал вам пример» (Ин. 13:15), вознесся ныне с плотию распятою, и, как Царь неба, даровал человеческой природе небесное царство; как Господь славы, облек его Своею славою; как Бог всяческих, посадил с Собою на Престоле Божества – «вознесся и воссел одесную Бога» (Мк. 16:19). Итак, Его Божественный восход есть образ нашего восхождения, Его слава одесную Бога есть образ нашего прославления, или прославления тех, кто под Его Крестом воинствует на земле и побеждает, веруя обетованию – «сесть на Престоле» (Апок. 3:21) по образу «победившаго и седящаго с Отцом Иисуса Христа».

Видите, слушатели, какою славою утешает христиан торжественное вознесение Господа. И, если кто еще не вступил на путь Господень, медля на распутиях мира, каким обетованием и какою силою влечет от земли на небо! Да повинуемся и мы сему влечению силы Божией на небо, касающейся ныне каждого слушателя о вознесении. Но, дабы не суетно было наше повиновение, воззрим на то, куда от земли возноситься должно, и изобразим перед собою хотя слабую тень нашего во времени возвышения.

На земле размышлять о небе, на которое восшел Иисус Христос, и земным языком изрекать тайну седения одесную силы, столь же было бы суетно, как слепорожденному размышлять о красках и немому повествовать о звуках. «Восхищенный до третьего неба», впрочем, «восхищенный» только в рай, «слышал неизреченные слова» (2Кор. 12:4) языком человеческим. Как же можно человеку, пригвожденному к земле, повествовать о том, что превыше всех небес? Но если глас слова Божия, никогда не умолкающий, и глас Церкви, выражаемый в многообразных действиях и знамениях, внушают «искать горнего, где Христос сидит одесную Бога» (Кол. 3:1), «горе́ иметь сердца» (Литург. Злат.) и возвышаться к небесным, то не помышлять о небе, на которое возноситься должно, и не говорить о нем, как о тайне, превышающей мудрость мира, значило бы закрывать небо, всем открытое. Не дерзая касаться третьего неба, коснемся первого, которое может быть к нам столько же близко, как и земля, нами обитаемая.

Будет время, когда сие «небо и земля прейдут, когда звезды небесныя», удивляющие землю величием, «падут с небес, как увядший лист» (Ис. 34:4), «и все стихии, разгоревшись, разрушатся» (2Пет. 3:10); но человек никогда не прейдет от бытия своего, и среди всеобщего разрушения, хотя бы захотел тления и поискал смерти, могущей уничтожить его, «пожелает умереть, но смерть убежит от него» (Апок. 9:6). Посему излишне было бы ныне собирать множество земли, воздвигать горы на горы, или искать крылья, чтобы возноситься к видимому небу. Оно, поскольку носит в себе тление, низко для нетленного духа человеческого. Дух бессмертный ищет и неба бессмертного. Действующий разумом, и волею стремится туда, где истина и свобода, где премудрость и блаженство. Есть другое небо для духа нашего, нетленное и вечное, или высота духовная, которая на языке человеческом, по некоторому сходству, именуется небом. Если бы внутреннее око наше не помрачалось суетою и страстями, то видимое небо и видимая земля были бы для нас открытой книгой, в которой можно читать «невидимое Божие» (Рим. 1:20), поучаться тому, как духовное солнце, освещая все, питает, растит и привлекает к себе души человеческие; поскольку мир вещественный, сотворенный тем же словом и по тем же законам, как мир духовный, есть образ духовного и, если можно уподоблять более, есть покров его, как тело есть покров души нашей. Но земной разум, опирающийся только на чувственные опыты, носится по поверхности неба и земли, и, кроме вещества, не видит в них ничего. В самом небе находит землю, когда земное измерение путей и времени относит к светилам небесным.

Бог наш есть Бог небесный (Ин. 5:45), Живой и Царствующий на небесех (Пс. 2:4), небо имеющий Престолом Своим (Мф. 5:34). Но если, по словам премудрого, «и небо небес» (3Цар. 8:27) видимых «не вмещает Его», то не высота стихии, удаленная от взоров человеческих, служит Престолом Господу, но святость, от Него Самого исходящая и к Нему же возвращающаяся. «Бог сидит», – восклицал один из таиновидцев, – «на Престоле святости Своей» (Пс. 46:9). Вечно Сущий никогда не исходит из Себя, из Своего «неприступного Света» (1Тим. 6:16), которым облекается, из блаженной вечности, в которой почивает, из беспредельного величия, по которому ни в какой твари, ни во всем мире не вмещается. Следовательно, там есть небо, где Бог неприступный и беспредельный, там небо, где открывается Его святость всеосвящающая, где является истина вечная, так как Он «есть истина» (Ин. 14:6). Где обитает «любовь совершенная» (1Ин. 4:12), которую Он дарует и совершенствует, где почивает «мир, превосходящий всякий ум» (Флп. 4:7), который от Него исходит, и «Он есть мир наш» (Еф. 2:14), где избыточествует духовная радость, которую рождает «Дух Утешитель» (Ин. 14:26): словом, там есть небо, где Господь Своею силою, благостию и божественностию открывается, действует и царствует. Первозданный человек видел сие небо. По мере правды и святыни, вмещал его в себе, и жил на нем, пока «силы Вышняго» (Лк. 1:35) действовали в нем так, что он не препятствовал их действию, покоряясь весь без остатка. Но вскоре заключил это небо, когда свою волю поставил преградою воле Божией, свой разум простер завесою вечной Премудрости, или, по образу денницы, мечтая свои силы сравнять с силами Вышнего, мечтая быть, как Бог, пал с этого неба на землю и низверг с собою весь род человеческий. С этих пор в каждом человеке что ни находится собственного, есть «плоть, рожденная от плоти» (Ин. 3:6), и земля, заимствованная от земли. Сердце, соделавшееся источником злых помышлений, на столь низкой степени поставило человека, что он, когда творит своими силами и по своей воле, творит только противное и враждебное Господу.

Бог есть Истина, а все дела человеческие – ложь, хотя бы многие им верили как несомненной истине, поскольку древний корень лжи, неисторгнутый из сердца, произращает их. Бог есть Любовь, а дела человеческие есть зависть, хотя бы многими опытами доказывалась их любовь, так как в них созревают плоды эдемской зависти. Господь есть Мир, а дела человеческие есть возмущение и мятеж, хотя бы примирялись ими целые народы, поскольку возмутитель царствия Божия тайно внушает им в чаянии достигнуть своего намерения. В Господе – радость, а в делах человеческих – печаль и скорбь, хотя бы во все дни им радовались, потому что на них лежит печать небесного осуждения: «в болезнях и скорбях жить на земле» (Быт. 3:16) и в довершение всех болезней «умирать смертию» (Быт. 2:17). Таким образом, дух человека и весь человек, погрузившийся в себя, сколько бы своими силами ни возвышался в очах человеческих, есть земля «неустроенная», и до тех пор останется землею, пока снова весь не покорится силам Вышнего; иначе снидет в бездну грехов последнюю.

Навсегда сокрылось бы от нас блаженное небо, если бы Иисус Христос не приклонил его нисшествием Своим, и не открыл всемощным Крестом, «убив вражду на нем». Во Христе «благоволил Бог всему исполнению» Божества «вселиться, и тем примирить с Собою мир, избавившего нас от власти тьмы и введшего в Царство возлюбленного Сына Своего» (Кол. 1:13). Отец, почивающий в Сыне, почивает и там, где Иисус Христос вселяется, где «кровью Его» (Еф. 1:7) погашается пламень вечного гнева, течет во исцеление плоть, распятая и погребенная, приемлется в одежду нетления и святости. Ибо Иисусом Христом восстанавливаются святыня, правда, любовь, мир и радость божественные. Поэтому там отверзается и там есть небо, где Иисус Христос. Святые Божии, победив на земле мир под «завесою, то есть плотью» (Евр. 10:20) Иисуса Христа, приступили ко Свету неприступному, взошли во Святая, во Христе и со Христом торжествуют ныне, и потому они – небо.

Живущие на земле, когда собираются не во имя земли и человека, но во имя Господа Иисуса, тоже составляют небо. Тогда Он пребывает между ними: «ибо где двое или трое собраны во имя Мое, там и Я посреди их» (Мф. 18:20). В каждом собрании во имя Христово на земле есть небо. Сердце человека, если столько укрепляется в вере и возрастает в любви, что все открывается для Иисуса Христа, и Он, нисходя к нему, Своею святостию творит обитель Себе (Ин. 14:23), то и сердце человеческое есть небо. Слово Божие уверяет нас в тайне пребывания Христова на земле до скончания всех времен: «Я с вами во все дни до скончания века» (Мф. 28:20). Поэтому и небо с нами и посреди нас, хотя бы мы не касались его. Если это божественное небо может открываться когда-либо в чувственных образах и для чувственного человека, то здесь, когда преломляется Хлеб небесный и подается Чаша жизни, некоторым образом часть этого неба открывается и для нас. Но, размышляя о небе, если мы возводим к нему только умственные взоры, оставляя на земле желания наши, то обращаем к себе укоризненный вопрос, слышанный некогда свидетелями вознесения: «Мужи Галилейские! что вы стоите и смотрите на небо» (Деян. 1:11). Христиане! Почто, размышляя о небе, не желаете его? Взирая на его славу и величие, не возвышаете к нему сердец ваших? Столь близко приклоненное к нам небо, не для того ли всюду простирается, чтобы от всех стран и мест можно было восходить к нему, и не в чувственных только действиях, но и в сердце полагать непрестанные восхождения (Пс. 83:6)? Столько благ вечных, которые объемлет небо, и из коих каждое превышает цену всего видимого, предлагается на земле, чтобы там было сердце наше, туда стремилось и там успокоивалось, где сие вечное сокровище. «Ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше» (Мф. 6:21). Но сколь близко к нам небо, столько, по-видимому, мы далеки от него, и столь же трудно к нему восхождение. Рождаются иногда желания к сему возвышению, но, как слабые искры в густой мгле, в то же время, когда возгораются, погасают. Стремится иногда ум отвлечься от суеты, но, как темничный узник, меняет только место темницы, а не освобождается. Подлинно, тяжелые узы пригвождают нас к земле, и столь же многочисленные, сколько земных предметов, нами желаемых, столь же крепкие, сколь крепка любовь, к ним возбуждаемая. Но если ничто земное само собою к воле нашей не прилепляется, – напротив, мы прилепляемся ко всему земному; если твари превратностию и тлением удаляют нас от себя, прекращая наше к ним стремление, – напротив, мы не перестаем устремляться к ним своими желаниями, то не земные предметы, но желания, в воле нашей рождающиеся, есть узы наши, пригвождающие к земле. Апостол в наставлении искать небесного все эти узы рассекает единым словом: «чтобы остальное время жить не по человеческим похотям, но по воле Божией» (1Пет. 4:2). Итак, не от внешних сил, не от насильственного влечения зависит то, чтобы от земли освобождались сердца наши, но от внутренней силы воли, которая может развязывать узы, ею составляемые, может пресекать желания, от нее рождающиеся. Впрочем, эта великая мощь ничтожна, когда мечтаем силами нашего разума подкрепить ее, но делается истинно великою, крепкою и непреодолимою тогда, когда одушевляется верою, могущею победить не себя только, но царствия; когда подкрепляется упованием всесильной помощи, приобретается и возобновляется в молитвенных подвигах. Маловерие колеблет нас между небом и землей, между похотями человеческими и волею Божиею, и потому мы «ни холодны, ни горячи» (Апок. 3:16), но тот, в чьем сердце возгорается пламень веры, чтобы пресечь в себе похоти человеческие, и волю свою истощить до того, чтобы в ней действовала только воля Божия, вступает на путь Иисуса Христа. С Ним нисходит в ясли уничижением всего собственного; с Ним восходит в пустыню, туда, где искушается сила веры и упование; с Ним алчет и жаждет, постоянно умерщвляя плоть свою; за Ним следует в пустое место, или в гору для молитвы; Его крест приемлет на рамена свои – в любви терпения и скорби; с Ним погребается в умерщвлении всего человеческого. Сей путь Иисуса Христа есть единственная на земле стезя, ведущая на небо: Он есть воля Божия, открытая в действиях Христовых. Нам неизвестно, когда приходит всесильная помощь от Господа к тем, кто вступает на путь сей. Впрочем, не таится от нас, что «наше жительство на небесах» (Флп. 3:20), хотя телом на земле пребывают, и поелику Иисус «Христос в них есть» (2Кор. 13:5), то в них и небо. Отсюда обращаюсь к себе и миру: что можем найти столь славного и великого в себе и на земле, почему отлагаем восхождение на путь небесный? Тлен земли, превращающий все в тление; суетность мира, вихрем кружащая мысли и хотения наши; бренность тела, непрестанно разрушающегося и умирающего; низость ума, в самых великих деяниях не восходящего выше самого себя; повреждение воли, посредством которой любим только себя и этой любовью, как льстивым лобзанием, сами себя предаем врагам нашим – эти ли преграды удерживают нас от пути небесного, ведущего к вечному «торжествующему собору и Церкви первенцев, написанных на небесах» (Евр. 12:23)? Но если подвижники неба слышат, что вся «тварь стенает и мучится, ожидая освобождения от рабства тлению» и своей «свободы» (Рим. 8:20–23), то сия же тварь воздыхает и от нас, порабощающих ее суетности, и тело наше, как тварь, повинующаяся нам, воздыхает о своем и нашем порабощении. Особенно же сколь многими и сколь сильными воздыханиями, иногда укоризнами и обличением, иногда стенанием и воплями убеждает нас искать свободы от рабства тлению тот остаток небесного в нас дыхания, который ничем временным и земным не насыщается. О, если бы превратность всего видимого волнения мира, воздыхания внешние и воздыхания внутренние, совокупно поражая и взаимно усиливаясь, наконец, подвигли нас искать покоя от земного смятения, внутри и вне нас непрерывно увеличивающегося! И подвигли так, чтобы не языком только, но и сердцем от всея силы и от всея крепости возопили ко Господу: Христе вознесшийся! Твоею силою вознеслись от земли «подобные нам человеки» (Иак. 5:17); даждь и нам крыле, да от этой суеты, от этих мятежей полетим к Тебе по стезям Твоим, и на них почием (Пс. 54:7)! Аминь.

Произнесено 17 мая 1815 года

XII. ГЕОРГИЙ КОНИССКИЙ. Слово в день Вознесения Господня («Ибо уготовати место вам: и аще уготовлю место вам, паки прииду и пойму вы к Себе. (Ин. 14:2,3)»

Какой Царь, Слушатели, оставляет рабов своих, для того, чтобы отправившись Самому в дорогу, далекую и претрудную, приготовить для них выгодное место, и потом снова возвращается к ним, чтобы их взять к Себе? Чтоб Цари земные когда-либо так поступали, ни в какой истории того не находим.

Но Царь неба и земли, Иисус, Сын Божий, уверив в том учеников Своих, часть уверения оного точно уже исполнил; а остальное так непременно исполнит, как Он есть самая истина (Ин. 14:6).

Но пусть милость сия Царя небесного к рабам Своим будет беспримерная; да не есть ли она, как может кто-либо подумать – излишняя? Царю небесному, имеющему тьмы тем Ангелов, слуг Своих, кажется, можно было бы повелеть им совершить все то, что Он Сам, Своею особою, постановил сделать для учеников Своих. Ангелы суть небесные жители; и как бы они там, среди своих селений, не уготовили места нам по повелению Владыки и Господа своего? Но Царь сей Сам решается идти, и служить рабам своим самолично.

И не то ли сему причиною, что ни Ангелы, ни Архангелы, служебные дуси (Евр. 1:14), ни иная какая тварь, не могли нам места в небесах уготовать: но дело сие предлежало совершить Самому Сыну Божию? Сие докажу я вам в нынешнем Слове, и покажу то место, которое уготовано Им для истинных Его учеников.

Во-первых, должно нам приметить, в какое время Спаситель наш Христос сказал ученикам Своим: иду уготовати место вам. Не по воскресении из мертвых, не при вознесении на небо, но пред страданием Своим, при самом выходе на страдание, при самих вратах смерти Своей. А из сего и видно, что путь сей проложен был Христу чрез Голгофу, и Ему надлежало пройти тяжкую дорогу, устланную тернием, не одни ноги, но и самую главу уязвляющим. Но – разве нельзя было Ему минуть сего тяжкого пути, разве непременно следовало проходить Спасителю нашему чрез Голгофу? Конечно, чтобы грешников ввести в небесные селения, надобно Ему было за грехи их пострадать. Чтобы уготовать им место там, следовало, по Правосудию Божью, ключ взять к небесным вратам. И сей-то ключ есть – Крест Его. Теперь, слушатели, видите ясно, что ни Ангел, ни Архангел, ни иная какая тварь, не могли уготовать грешникам места в небесах.

Подтверждает нам сию истину самая Скиния ветхозаветная, глаголемая Святая Святых. В оную Скинию, по Божью повелению, единожды в год, един только Архиерей входил, и тот не без крове (Лев. 16:34 слич. Евр. 9:7). А что такой обряд знаменовал, сие Апостол Павел так толкует: Христос, говорит, пришед, Архиерей грядущих благ, большею и совершеннейшею Скиниею нерукотворенною, сиречь, не сея твари, ни кровию козлею, ни тельчею, но Своею кровию вниде единою во Святая, вечное искупление обретый (Евр. 9:11,12). Также: не в рукотворенная Святая вниде Христос, противообразная истинных, но в самое небо, ныне да явится лицу Божию о нас. Ныне единою, в кончину веков, во отметание греха, жертвою Своею явися (Евр. 9:24,26). По сему учению разумеем, что Предводителю грешников в Скинию нерукотворенную – в самое небо надобно было войти Самому Сыну Божию, и внести за них жертву – самую плоть Свою, язвами разодранную и кровью обагренную, и в таком жалостном виде явиться пред лице Божие, яко Ходатаю за грешников. Следовательно и ввести нас в небо, и уготовать там место нам, Единого сего Первосвященника и Предтечи нашего было дело. О чудеса милосердия и любви Божией к нам, грешникам!

О сем познавши, слушатели, думаю жаждете теперь узнать, какое то место, которое Христос Спаситель, отходя, обещал уготовать ученикам Своим, и в лице их, всем истинным Христианам. Без сомнения, заключить следует, что то место есть пребогатое и блаженнейшее, поелику ни Ангел, ни Архангел , ни иная какая тварь , но Сам Господь и Творец всея твари, и Той Сам не иначе мог оное уготовать, как излиянием крови Своей. Я теперь же вам то покажу.

Скиния Божия указана в Откровении Св. Иоанну Богослову. Знаем из оного, что Бог вселится в скинии сей с человеки (Откр. 21:3), Агнец поведет всех, и все, аможе пойдет Он, неотлучно последуют Ему (Откр. 14:4). Никакой уже волк в небесах не осмелится возмущать мирную паству Агнца сего, и теснейшим союзом соединенную с ним разрывать. Никакой супостат не возможет Бога, положившего селение Свое в человеках, изгонять от них. – Блаженство вечное образуется браком: тут Христос Спаситель есть Жених, и Невеста – все собрание избранных Божиих (Откр. 19:7,9). И так что же была бы за невеста, и какой для неё брак, ежели б она не имела в объятиях своих любезнейшего жениха своего? Чертоги небесные со всем украшением их, были бы для неё темницею, и вся сладость небесная горче самой желчи.

Бесспорно то, что там будут некие степени славы Блаженным, по мере подвигов их: как Апостол Павел открывает нам: Ина слава, говорит он, солнцу, и ина слава луне, и ина слала звездам, а звезда от звезды разнствует во славе: тако и воскресение мертвых (1Кор. 15:41,42). Но видение лица Божия и соединение с Ним, – в чем состоит самое существо блаженства живота вечного,– будет общее для всех Избранных. И в первые часы и в последний единонадесятый пришедшим в виноград работать, равный дастся динарий (Мф. 20:9,14). Приобретший пятью талантами десять, и двумя четыре, в едину и тую же радость Господа своего допущены будут (Мф. 25:21,23).

И можно ли положить тут какую преграду? Не думает ли кто, что и там будут приступать к Богу меньшие через посредство больших, как теперь к Царю чрез Бояр, и старшие меньшими имеют управлять? Никто сего да не помышляет; ясно бо изрек Апостол о Христе: Егда предаст царство Богу и Отцу, а испразднит всяко начальство и всяку власть и силу, тогда будет Бог всяческая во всех (1Кор. 15:24,28). Вы друзи Мои есте, говорит Сам Спаситель ко ученикам; не ктому вас глаголю рабы, яко раб не весть, что творит Господь его: вас же рекох други, яко вся, яже слышах от Отца Моего, сказах вам (Ин. 15:14,15). А отсюда и видно, какое место Избранным Своим уготовал Спаситель Христос, место достойное славы Его, и любви Его к ним.

Пребудем убо истинными учениками Христовыми, Слушатели правоверные! Да соблюдаем заповеди Его святые: имеяй бо заповеди Моя, глаголет Он, и соблюдаяй их, той есть любяй Мя: а любяй Мя возлюблен будет Отцем Моим, и Аз возлюблю его, и явлюся ему Сам. Аще кто любит Мя, слово Мое соблюдет, и Отец Мой возлюбит его, и к нему приидем и обитель у него сотворим (Ин. 14:21,23). Дадим место в душах и телесах наших Спасителю нашему, со Отцом Своим жить в нас хотящим, да взаимно дадут они нам место уготованное в небе, на самом Престоле своем, в самом недре любви своей. Христос вознесся в небеса, приготовить нам блаженство, какого, Апостол говорит, ни око не виде, ни ухо не слыша, и на сердце человеку не взыде(1Кор. 2:9). Будем же готовы к тому, да прейдя Он, поймет нас с Собою, да идеже Он есть, и мы пребудем с Ним, и будем созерцать славу Его во веки (Ин. 17:24)! – Аминь.

Говорено Мая 25 дня, 1788 года.

13. Прот. Григорий Дьяченко.

A. Праздничный отдых христианина. Вознесение Господне

Еванг. от Лук. зач. 114-е, гл. XXIV, 36–53 ст.

1. Вознесение Господа Иисуса Христа на небо

После преславного воскресения Своего из мертвых Господу Иисусу Христу угодно было пребывать на земле сорок дней. В течение этого времени воскресший Спаситель мира несколько раз являлся Своим ученикам, учил их о тайнах царствия Божия и подготовлял к всемирной проповеди евангелия. Когда наступил сороковой день по воскресении, в Иерусалим собрались все одиннадцать апостолов и вместе с ними некоторые, преданные Господу, благочестивые жены. Господь в последний раз явился им тогда и, преподав некоторые наставления апостолам, повелел им не отлучаться из Иерусалима, пока они не облекутся силою свыше. После этого Спаситель вывел апостолов из Иерусалима по пути к горе Елеонской. Достигнув восточной вершины этой горы, где Он несколько ранее начал Свои предсмертные страдания, Спаситель, подняв руки Свои, благословил учеников. Благословляя их, Он стал подниматься от земли и удаляться от них до тех пор, пока светлое облако совсем не скрыло Его от взоров апостолов. Пораженные видением, апостолы неподвижно стояли и пристально смотрели на небо. Но вот предстали им два мужа в белой одежде и сказали: «галилеяне! что вы стоите и смотрите на небо? Сей Иисус, вознесшийся от вас на небо, придет таким же образом, как вы видели Его восходящим на небо». Вознесшись на небо, Иисус Христос возсел и седит одесную, т. е. по правую сторону Бога Отца. Это седение Богочеловека одесную Отца нужно понимать духовно. Оно означает то, что Иисус Христос и по Своему человечеству, нераздельно соединившемуся в Нем с Божеством, восприял равную с Богом Отцом власть, величие и славу. Апостол Павел говорит нам об этом, что Бог Отец, посадив Иисуса Христа одесную Себя на небесных, превознес Его «превыше всякого начальства, власти и силы и господства и всякого имене, именуемого не точию в веце сем, но и во грядущем» (Еф.1:20–21).

Вознесшись на небо, Спаситель наш Иисус Христос не оставил земли совсем и не разлучился с нами навсегда и совершенно. Напротив того, Он неотлучно пребывает и на земле со всеми истинно верующими в Него, как Сам Он сказал апостолам пред вознесением на небо: «и се Аз с вами есмь в вся дни до скончания века» (Мф.28:20). Чрез Свое вознесение на небо Иисус Христос соделался ближайшим и всегдашним Ходатаем за нас пред Богом Отцом. Апостол Павел говорит, что «Христос Иисус умерый, паче же и воскресый, иже есть одесную Бога, ходатайствует о нас» (Рим.8:34). Какое же утешение, какая отрада нам, грешным, иметь такого Ходатая! Он сидит одесную Бога Отца, постоянно призирает на нас и непрестанно печется о нас. Будем же возносить имя Христово, будем стараться оправдать попечение о нас нашего Спасителя. Будем приобретать и усвоят себе царствие Божие святою и добродетельною жизнью. Будем устремлять свой ум и сердце туда, на небо, к Искупителю нашему, помня, что наше истинное житие на небе, «отонудуже и Спасителя ищем Господа нашего Иисуса Христа» (Флп.3:20). Настанет время, когда Спаситель снова придет на землю, чтобы судить живых и мертвых, чтобы потребовать от нас отчета во всех наших делах и поступках, чтобы воздать венец правды всем, возлюбившим явление Его. Потщимся же явить себя делателями непостыдными, детьми, послушными своему Отцу, рабами, верными своему господину. «Блажен раб той, сказал Спаситель, его, же, пришед господин его, обрящет тако творяща» (Мф.24:46).

2. О плодах вознесения Господа нашего

Что ни делал Господь наш Иисус Христос, все делал, для нас. – Нисходит на землю для нас, возносится на небо для нас, придет паки для нас, за нами, коснит приити для нашего же блага. Что же мы, христиане, делаем не для Него уже, а для самих себя?

Господь наш вознесся на небо для того, чтобы привлечь нас к Себе, и, действительно, Он влечет силою безпредельной любви Своей, всеми мерами бесконечной премудрости Своей. «Се стою при дверех и толку, говорит Он, «аще кто услышит глас Мой, и отверзет двери, вниду к нему, и вечеряю с ним, и той со Мною» (Откр.3:20). Повинуемся ли мы сему благодатному влечению? Слушаемся ли мы гласа, призывающего на таинственную вечерю со Христом, или небрегше отходим, ов убо на село свое, ов же на купли своя» (Мф.22:5)?

Господь наш вознесся на небо, да пошлет нам иного Утешителя-Духа всесвятаго; и действительно, ниспосланный Им от Отца Утешитель предлагает нам благодатные дары Свои. Обильная река благодати струится в чистых потоках церковных таинств. Святилище покаяния отверсто для всех; всяк может свергать с себя иго грехов: у Господа готово прощение и помилование. Пресвятое тело Христово преломляется по вся дни в насыщение душ наших. Кровь завета Христова изливается обильно в утоление духовной жажды. Непрестанно слышится глас премудрости Божией; «аще кто жаждет, да приидет и да пиет» (Ин.7:37). Пользуемся ли мы и как пользуемся обилием сей Божественной благодати? Безответен тот, кто не пользуется сими дарами; а еще безответнее тот, кто употребляет их во зло.

Господь наш вознесся на небо для того, чтобы уготовить нам небесные обители: «иду уготовати вам место» говорил Он; и действительно, Господь уже уготовал для нас место в обителях Отца небесного. Готовы ли мы вступить в сии обители? Есть ли у нас та брачная одежда, сотканная из добродетелей христианских – любви и милосердия, воздержания и целомудрия, кротости и незлобия, терпения и великодушие, веры и упования, без которой нельзя войти в благоукрашенный чертог небесного Жениха? Заботимся ли мы, по крайней мере, о том, чтобы запятнанную грехами ризу свою убелить в очистительной крови Агнца, закланного прежде сложения мира за грехи всего мира вообще и за собственные наши, в частности?

Господь не навсегда оставил нас: Он придет паки. Итак, утешьтесь, страждущие в терпении и скорбях, ждуще блаженного упования и явления славы великого Бога и Спаса нашего Иисуса Христа (Тит.2:13), понеже приобщаетеся Христовым страстем, радуйтеся, да и в явление славы Его возрадуетеся веселящееся» (1Пет.4:13). – Приидет скоро; да возбудятся же беспечные и слабые, которые, подобно девам юродивым, дремлют, не заботясь о том, что светильник веры их угасает от недостатка елея любви и добрых дел! Отрясите греховный сон от веждей ваших и уготовьтесь во сретение Господу! Приидет внезапно; да убоятся пришествия Его те, которые, подобно рабу лукавому, говорят в сердце своем: «коснит господин мой прийти, и начинают бити клевреты своя, ясти же и пити с пияницами» (Мф.24:48–49). Нет, возлюбленный собрат, «не коснит Господь обетования, яко же неции коснение мнят, но долготерпит на нас, не хотя, да кто погибнет, но да вси в покаяние придут» (2Пет.3:9). «Се грядет со облаки, и узрит Его всяко око» (Откр.1:7), и блажен, кто в совести своей безтрепетно может сказать: «ей, гряди, Господи Иисусе!» (Откр.22:20). (Из «Поучен.» Иустина, еписк. одесск.).

3. Где Ты, Господи?

Аз с вами есмь до скончания века (Мф.28:20).

Где же Ты, Господи?.. А мы-то ищем Тебя так часто: так много горя на свете!.. Вот, например, говорит один несчастный человек: «был я богат, теперь все потерял и стал почти нищим; с богатством потерял и друзей: по обычаю они меня оставили; родственники меня бегают: я стал им в тягость; знакомые жалеют обо мне и твердят мне о своем сожалении, но лучше бы не говорили… Мои враги – одни и до сих пор не перестают гнать меня, другие довольствуются презрительною улыбкою, но лучше бы по прежнему гнали меня… День и ночь постоянно должен я трудиться, чтоб добыть себе кусок хлеба насущного, чтоб не протягивать руки за подаянием, а тут эта болезнь: с головы до ног все болит, столько времени вот уже не встаю я с постели. Во все это время занимаюсь я одним делом: думаю о своем положении… думаю, думаю… А что – тут, на сердце? Боже мой, Боже мой!»…

«А я вот, говорит другой: грешный человек. Давняя худая наклонность, мало-помалу, наконец, превратилась во мне в страсть. Теперь я уже не могу ей противиться. Иной раз я не думаю об этом вовсе и грешу хладнокровно; но иной раз совесть так грызет, на душе так тяжело бывает, так нестерпимо тяжело… Я делаю дурно, – это я знаю и чувствую; люди имеют право указывать на меня пальцами, – и это я знаю. Господь смотрит на меня с гневом и жалостью, – и это я знаю… Я сам часто стыжусь и презираю себя… И при всем этом, однако ж, я, как пес, можно сказать, возвращаюсь на свою блевотину… Иной раз я готов бываю бежать от себя самого. Но куда и как бежать?! Или уж обречь себя в жертву беззаконию, в жертву диаволу и погибели, и перестать думать об этом?.. Эти сети опутали меня слишком крепко, мне не выпутаться самому… Что мне делать? Боже мой, Боже мой!. Где Ты?..

И без тяжких грехов, и без больших несчастий мы все довольно грешны, довольно несчастны. Эти ежедневные неприятности, эти несбывшиеся надежды, эти безпрерывные утраты – с одной стороны, а с другой – эти безпрерывные ошибки, погрешности, грехопадения, эти частые несправедливости наши в отношении к нашим ближним, это вечное самолюбие, эта постоянная холодность в отношении к Богу: так мало мы думаем о Нем, так мало делаем Ему угодного, так часто забываем о вечности… Кто из нас скажет о себе, что он стоит на надлежащей дороге, на которой должен стоять человек и христианин? Кто скажет о себе, что он спокоен и доволен собой и своею судьбой? Оттого-то часто бывают минуты, когда нам все на свете немило. Посмотришь на мир Божий? – Он ничего нам не дает или дает только для того, чтобы отнимать и раздражать нас. Посмотришь на людей? – Господь с ними, мы сами не лучше их. Посмотришь на себя – в себя самого заглянешь? Там так пусто, так мрачно… Суета суетствий и всяческая суета и крушение духа!.. Боже мой, Боже мой! Где же Ты, где Ты, Господи?..

Се Аз с вами есмь во вся дни до скончания века: аминь. Ищите и обрящете!..

Кто в скорби душевной хочет искать Господа, знай, прежде всего, что, по слову апостола, Господь близ (Флп.4:5). Господь недалече от каждого из нас (Деян.17:27), только поищи Его прилежно и там, где должно искать. – Прежде всего, по заповеди Господней, затворись у себя дома, в своей клети, помолись небесному Отцу втайне. Не бойся: Господь увидит, услышит твою тайную молитву, и воздаст тебе явно. – Или лучше приходи в дом Божий; не выдвигайся там вперед: здесь будет тревожить тебя человеческое любопытство; стань там, где-нибудь в уголке, с благоговением припади к земле и скажи: «Господи! я искать Тебя пришел сюда, прискорбна есть душа моя»… Идеже два или трие собрана во имя Мое, ту есмь посреди их (Мф.18:20). Господь есть здесь несомненно, Он скажется и твоему сердцу – несомненно. – Или, если ты человек не без состояния, иди искать Господа в тюрьму, в больницу, в бедную хижину, где царствуют или голод и нищета, или болезнь, или уныние душевное, или все это вместе; подай руку помощи несчастному; помни, что милуяй нища взаим дает Богови; что творишь ты единому от малых сих, то творишь Господу, – вместе с бедняком протянет к тебе руку Сам Господь, одну протянет, другою благословит. – Или, если ты малодушествуешь, если совесть твоя мятется, ступай к твоему духовному отцу, скажи ему: «отче! Бог есть – этому я верую; но что же мне делать? Я несчастный, я грешный человек, ищу Бога и не нахожу, зову о помощи и не получаю помощи… Такие тяжкие минуты находят на меня, минуты уныния и маловерия: утешь меня, отче, вразуми, прости»… И когда отец духовный поднимет над твоею главою благословляющую руку, вместе с тем благословит тебя и разрешит Сам Господь. – Этого мало? Опять иди в храм Божий. Когда отверзаются здесь двери и служитель Божий возглашает: со страхом Божиим и верою приступите, – кланяйся: ты видишь пред собою Самого Христа; или приступай к Тайнам – ты примешь в себя Самого Христа с Его человечеством и Божеством. Говори: верую, Господи, помози моему неверию!.. И Сам Господь ответит твоему сердцу, ответит настолько, что в этом совершенно убежден будешь, что Христос Спаситель и по вознесении живет не только на небе, но и на земле, что мы можем и видеть Его, и слышать Его слово, и осязать Его, и даже принимать Его в себя, в свое сердце, – что слова Его не ложны: се стою при дверех и толку: аще кто услышит глас Мой, и отверзет двери, вниду к нему, и вечеряю с ним, и той со Мною (Откр.3:20). Се Аз с вами есмь во вся дни до скончания века. Аминь. (Из Поучен. Никанора, архиеп. одесск.).

Б. Полный годичный круг кратких поучений

Поучение 1-е. Вознесение Господне (Назидательные уроки из евангельского повествования о вознесении Господнем: а) скорбный путь жизни ведет на небо; б) Иисус Христос благословляет всякого христианина; в) мы должны поклоняться Господу духом и истиной; г) мы должны всегда радоваться о Господе и д) собираться в храм для молитв)

(Составлено по «Избранным словам и беседам» Платона, митрополита Киевского).

I. В четыренадесятый день по воскресении Своем Иисус Христос вывел учеников Своих из Иерусалима, на гору Елеонскую, напротив Вифании, и, поднявши руки Свои, благословил их. И когда благословлял их, стал отдаляться от них, и в их глазах подниматься от земли, и облако взяло Его из виду их. Таким образом, Господь вознесся на небо и воссел одесную Бога. Ученики все еще смотрели в след вознесшегося Господа, как предстали пред ними два мужа в белой одежде и сказали: «Галилеяне! Что вы стоите и смотрите на небо? Иисус, Который вознесся от вас на небо, придет таким же образом, как вы видели Его восходящим на небо». Тогда они воздали Ему, как Господу Богу, поклонение, и возвратились в Иерусалим с великой радостью. И пребывали в храме, славословя и благословляя Бога.

II. а) Мы сказали, что Иисус Христос пред вознесением Своим на небо вывел учеников Своих из Иерусалима до Вифании и там вознесся на небо, но Он вознесся не в самой Вифании, а с Елеонской горы, при которой стояла эта весь (Мк. 11, 1; Деян. 1, 9–12). Почему же Господу угодно было вознестись с горы Елеонской, а не с другого места? Евангелист не объясняет этого, но, очевидно, долженствовала быть какая-нибудь причина, потому что Бог ничего не делает напрасно – без причины. Сказать наверное, какая это была причина, когда Господь умолчал о ней в Писании, нельзя. Может быть, Господь вознесся с горе Елеонской и для того, чтобы эта гора – свидетельница скорбей и уничижения Его, на которой Он молился пред страданием до кровавого пота и с которой взят был на крестную смерть, как преступник (Лк. 22, 39–54), была местом и божественного Его прославления. Может быть и то, что вознесением с этой горы Господь хотел напомнить апостолам, а вместе и нам, ту истину, что тесный – скорбный путь жизни, подобный тому, каким Он прошел с Елеона до Голгофы, ведет на небо – в жизнь вечную, и поэтому никто не должен уклоняться от него на широкие греховные распутия, ведующие в погибель (Мф. 7, 13–14).

б) Находясь с учениками на горе Елеонской, Иисус Христос, подняв руки Свои, благословил их (Лк. 24, 50). О, как счастливы были те ученики Христовы, которые удостоились получить Его благословение, – источник всякого блага нашего, временного и вечного! Но мы не должны завидовать этим ученикам, потому что благословение, данное им Спасителем при вознесении Его на небо, относилось не к ним одним, но ко всей Христовой Церкви, которую они составляли тогда. Оно относится ко всем верующим во Христа; а, следовательно, и к нам, братия. Об этом ясно свидетельствуют апостолы, говоря, что Бог и Отец Господа нашего Иисуса Христа благословил нас во Христе всяким духовным благословением в небесах, и все христиане к тому призваны, чтобы наследовать благословение Божие (Еф. 1, 3. 1 Пет. 3, 9). Поэтому, мы можем утешать себя мыслью, что Господь, видимо благословивший нас в лице апостолов при вознесении Своем на небо, теперь невидимо благословляет нас с небес и благословение Его пребудет с нами вечно, если только мы будем достойны и не удалим его от себя грехами нашими.

в) Когда Иисус Христос возносился на небо, апостолы поклонились Ему, – говорит евангелист (Лк. 24, 52). Это был не простой поклон, какой мы делаем, прощаясь с другими, но Божеское поклонение, которое апостолы воздали Иисусу Христу потому, что из славного вознесения Его на небо ясно увидели, что Он есть истинный Бог, Владыка неба и земли. Поэтому и мы, братия, должны поклоняться Ему, притом не наружно только – телом, но и внутренно – духом и истиною, как Он заповедал поклоняться Богу (Ин. 4, 24). А такое поклонение бывает тогда, когда мы исповедуем Его своим Господом не только устами, но и сердцем, когда искренно благоговеем к Нему и усердно стараемся исполнять Его повеления. Кто, именуя Его своим Господом, не имеет в сердце благоговения к Нему и, называясь рабом Его, нерадит об исполнении святых Его Заповедей, тот, очевидно, обманывает и оскорбляет Его, а вместе показывает себя лукавым и ленивым рабом. Но вы знаете, какому наказанию повергнется такой раб на суде Божием, – Господь ввергнет его во тьму кромешную, где плач и скрежет зубов (Мф. 25, 24–30). Убоимся же такой участи и будем работать Господу со страхом и трепетом, творя волю Божию от души (Фил. 2, 12. Еф. 6, 6).

г) Поклонившись Иисусу Христу, яко Господу, апостолы возвратились в Иерусалим с великой радостью (Лк. 24, 52). Чему же они радовались? Казалось бы, им надлежало тогда скорбеть, что они разлучились с своим Господом и Учителем. Без сомнения, они и скорбели бы об этом, если бы Господь действительно оставил их. Но они не могли и думать об этом, когда Иисус Христос возносился на небо: ибо пред вознесением Своим Он торжественно обещал им пребывать с ними всегда неотлучно: Се Аз с вами есмь во вся дни до скончания века, – сказал Он тогда (Мф. 28, 20), а славное вознесение Его на небо ручалось за исполнение сего обещания. Видя его, апостолы должны были окончательно убедиться в той истине, что Иисус Христос есть живой и присносущный Бог, что Он совершил дело искупления человеков, для которого приходил на землю, и входит опять в предвечную славу Свою, а вместе приемлет всякую власть на небе и на земле (Лк. 24, 26. Мф. 28, 18), и хотя, по-видимому, разлучается с ними, возносясь на небо, но невидимо будет присущ им, станет назирать за ними и Божески промышлять о них. Мысль об этом, очевидно, должна была радовать и ободрять апостолов.

Но такую мысль и мы, братия, должны питать в себе: ибо Иисус Христос вчера и днесь и во веки тот же, без всякой перемены (Евр. 13, 8). Он и для нас такой же Бог, всемогущий помощник и покровитель, каким был для первых учеников Его. Поэтому, в каких бы обстоятельствах мы ни находились, никогда не будем скорбеть и унывать, а напротив, всегда будем благодушествовать и радоваться, уповая на благой о нас промысл Божий. Радуйтеся всегда о Господе, – говорит апостол (Фил. 4, 4), и сам всегда радовался не только в благоприятных для него обстоятельствах, но даже и в страданиях своих (Кол. 1, 24), потому что Господь и страдания посылает во благо нам, дабы испытать ими нас и научить христианскому терпению, или очистить души наши от грехов и чрез это соделать нас достойными блаженной жизни на небе.

д) Возвратившись в Иерусалим с великой радостью, апостолы Христовы пребывали всегда в храме, прославляя и благословляя Бога и единодушно подвизались в молитве и молении (Лк. 24, 53. Деян. 1, 14). Так и надлежало быть: ибо преславное вознесение Иисуса Христа на небо естественно должно было восторгать умы и сердца апостолов к нему и погружать их в созерцание, с одной стороны – той божественной славы, какую восприял Спаситель, седши на небе одесную Бога Отца (Мк. 16, 19), а с другой – тех неизреченных благ, какие Он даровал верующим в искуплении и обещал еще оказать ниспосланием им Святаго Духа (Лк. 24, 49). Созерцая эти блага и божественную славу Спасителя, апостолы, очевидно, не могли не питать в сердцах своих глубокой благодарности и великого благоговения к Богу, а поэтому должны были вседушно славить и благословлять Его, изливая свои чувства пред Ним в пламенных молитвах.

Подобные чувства и мы, братия, должны питать ко Господу; ибо мы принадлежим к числу искупленных Им, именуем Его своим Спасителем и веруем, что Он царствует во славе одесную Бога Отца. Поэтому и мы, подобно апостолам, будем от глубины сердец наших прославлять и благословлять Его – величайшего нашего благодетеля, и станем как можно чаще собираться вместе для излияния молитв наших пред Ним. Апостолы, как вы слышали, всегда пребывали в храме, а мы будем приходить туда хотя в те дни, в которые Св. Церковь преимущественно приглашает нас к молитвенным собраниям в дому Божием.

III. Оканчивая поучение мое, считаю полезным напомнить вам тот благой совет, какой дал нам, христианам, апостол Павел, указывая на вознесшегося Господа. Если вы воскресли со Христом, – говорит он нам, – то ищите горняго, где Христос сидит одесную Бога, о горнем помышляйте, а не о земном (Кол. 3, 1–2). То же и я скажу вам: ибо где сокровище наше – Христос, там должно быть и сердце наше (Мф. 6, 21). Аминь.

Поучение 2-е. Вознесение Господне (Нужно отвыкать от земли и заранее возноситься на небо)

(Составлено по проповедям Иннокентия, архиепископа Херсонского и Таврического, т. I, изд. 1873 г.).

I. Памятуете ли, братия, к чему приглашала нас Церковь, когда мы праздновали сошествие Господа на землю? – Христос на земли, взывала она, возноситеся. Если тогда было уместно и нужно такое приглашение, тем паче теперь, когда Христос взошел на небо. Когда Он сходил на землю, то, по-видимому, лучше было оставаться с Ним на земле, можно было даже ради Него сойти с неба, как и сходили многие ангелы; а теперь явно нет причин оставаться без Христа на земле, лучше идти к Нему, быть на небе. Христос на небеси, возноситеся!

II. а) «И кто бы, – скажете, – не пожелал быть на небе, если бы не препятствовала тому грубая плоть наша?» – Но, братия, не наша ли плоть была у Еноха? И однако же он преложен на небо (Быт. 5, 24), не видев смерти, т. е. вознесся туда с плотью. Не наша ли плоть была у Илии? И однако же он восхищен на небо на колеснице огненной (4 Цар. 2, 11). Не наша ли плоть была у Павла? Но он был на третьем небе и слышал неизреченные глаголы. Не наша ли плоть была у Марии Египетской? Но когда она молилась, то св. Зосима видел ее на локоть от земли. Не наша ли плоть была у всех мучеников, и на что они не шли с сей плотью? У всех подвижников? И каких чудес не показали они в сей плоти? Плоть влечет всех нас к земле, ибо она земна; но привлекает и удерживает только тех, кои сами рады сему влечению, у коих дух столько оземленел, что потерял способность стремиться, сообразно своей природе, на небо. У тех же, кои умеют противостоять требованиям чувственности, сама плоть постепенно отвыкает от земли, – заметьте, братия, это – принимает горнее направление, становится духовной; и без преувеличения можно сказать, что если бы сии люди не разрешались скоро от уз плоти рукой смерти, то они с продолжением времени возносили бы самую плоть свою на небо.

б) Но уступим плоти ее тяжесть, не будем оспаривать у персти перстного. Пусть плоть остается на земле: что препятствует духу возноситься на небо? Не у него ли способность быть – в мыслях – там, где захочет? Что же препятствует употреблять сию драгоценную способность на то, чтобы как можно чаще бывать духом и сердцем на небе, у своего Спасителя, среди своих небесных собратий? Трудно ли это дело? – И однако же как не многие устремляют, даже позволяют устремляться мыслям и желаниям на небо! Где ни бывают мыслями, о чем ни думают! Но спросите самых многомыслящих людей, часто ли они мыслями бывают на небе? – А без сего удивительно ли, что дух, непрестанно занимаясь земным, житейским, тленным, наконец сам земленеет, грубеет и исполняется крушения и суетности!

в) «Но что пользы из того, что мы будем мыслями возлетать на небо, когда все прочее существо наше остается на земле? – Помогает ли бедному, что он мыслями будет жить в чертогах царских?» – Бедному это не помогает, а нам поможет – думать о небе. Ибо чертоги царя не предоставлены бедному, а небо предназначено нам. Думая о небе, мы будем думать о своем: а думать о чем-либо часто – не составляет малости. У человека все начинается с мыслей. Начните чаще думать о каком угодно предмете: этот предмет будет все ближе и ближе к вам; потом он взойдет в вашу душу, наполнит ее собою, вытеснит все прочие предметы, обратится в управляющее начало всех ваших действий. – Так бывает и тогда, когда человек часто возносится мыслью на небо; он исполняется чувством презрения к миру, становится возвышенным над всем греховным, и легким на добро, – небесным.

«Но будет еще время думать о небе, когда мы взойдем на небо, по смерти; теперь довольно забот земных; зачем предварять порядок вещей?» – Затем, что настоящий порядок вещей есть беспорядок, затем, что, кто не предварит, тот вовсе опоздает, затем, что без добровольного вознесения в духе при жизни невольное вознесение по смерти не только не пользует, но и обратится в источник мучений.

Посему-то так часто и так сильно священные писатели внушают нам заранее отвыкать от земли, возноситься в горняя умом и сердцем. Это нужно не для Творца нашего, – Он и без нас всегда был и будет преблажен, – а для нас, для того, чтоб мы, перешед без приготовления на небо, не нашли там себе вместо блаженства мучения. Ибо небо блаженно не для всех, а только для тех, кои сами сделались небесными.

г) «Но как приучить ум устремляться на небо? – Внешние предметы и нужды непрестанно рассеивают его и обращают к земле». Правда, что у человека много препятствий к тому, чтоб неуклонно взирать умом на небо, но не менее и побуждений – взирать туда. Надобно только однажды и навсегда утвердить в душе своей мысль, что там – на небе – все наше лучшее: после сего взоры ума, и даже тела, невольно будут обращаться часто к небу. В самом деле мы без труда помним непрестанно о своем доме: а где наш вечный дом? Там, на небе. Для нас не составляет трудности вспоминать о родных и близких сердцу: а где их более – на земле или на небе? Таким образом, говорю, нужно только пробудить в душе мысль о том, что значит для нас небо, – и думать о нем для нас сделается необходимостью.

III. Итак, лучше всего употребить, перенести все трудности, только явиться на небе способным к небу, нежели, увлекаясь соблазнами, или побеждаясь трудностями, быть потом изринуту с неба. Аминь.

Поучение 3-е. Вознесение Господне (О том, для чего Господь наш Иисус Христос вознесся на небо)

(Извлечено в сокращении из творений свт. Димитрия, митрополита Ростовского).

I. Размыслим, братия, для чего Господь вознесся на небо!

II. а) Вознесся Господь наш от нас на небо, – говорит святитель Димитрий Ростовский, – да с высоты презирает на нас, как Отец на чада, как пастырь на овец своих, как орел на птенцов своих, как воевода на воинов своих, да видит всякого, да узрит каждую нужду и требование, да подаст каждому благовременную помощь. Восшел на горняя, да смотрит с высоты на подвиг каждого: добрым подвижникам да соплетает венцы, изнемогающим да прострет руку скорой помощи, да восставит падших, а гонящим нас да поставит преграду.

Подвизается страдальческим подвигом св. первомученик Стефан, будучи побиваем камнями от иудеев; а Господь наш, отверзши небо, с благостью взирает на него, так что сам страдалец в радости воззвал: «Вижу небеса отверста и Иисуса стояща одесную силы» (Деян. 7, 56); поспешает в Дамаск Савл гнать Церковь Божию, дыша прещением и убийством: а Господь наш, видя то с высоты небесной, полагает ему препятствие, ослепив плотские очи его светом небесным и устрашив гласом: «Савле, Савле, что Мя гониши?» (Деян. 9, 4). Так, призирая на нас с высоты, Господь помоществует рабам Своим!

б) Вознесся Господь наш от нас на небо, да устроит нам путь к небеси и будет Предтечею нам в горния страны. До вознесения Господня на небо не было человеку пути к небеси. Не мог никто прежде взойти на небо, хотя бы и праведен был и свят. Угоден был Богу Ной, праведны были Авраам, Иссак и Иаков, о которых говорит к Богу царь Манассия: «Не положил еси покаяние праведным Твоим: Аврааму, Исааку и Иакову, не согрешившим пред Тобою» (2 Пар. 36 гл.). Когда Господь наш, облекшись в человеческое естество, восшел на небо, тотчас отверзся путь к небеси всему человеческому роду. Этим путем потекли во след Христа души святых праотцев и пророков, изведенные из ада; им вошли апостолы, святители, мученики, исповедники; им и ныне восходят достойные и праведные люди, последующие стопам Христовым: всем известен ныне путь к небеси; не обленимся только восходить по нему!

в) Вознесся Господь наш от нас на небо, да ходатайствует о нас к Богу Отцу. Ибо так говорит св. Иоанн Богослов: Аще кто согрешит, Ходатая имамы к Богу Отцу, Иисуса Христа праведника, Той очищение есть о гресех наших (1 Ин. 2, 2); и св. апостол Павел в послании к евреям: не в рукотворенная святая вниде Христос, но в самое небо, ныне да явится лицу Божию о нас (Евр. 9, 24); и в послании к римлянам: Христос Иисус умерый, паче же и воскресый, Иже и есть одесную Бога, Иже и ходатайствует о нас (Рим. 8, 34). Итак, да не страшимся, грешные люди, да не отчаиваемся спасения своего; будем благонадежны, доброго имеем Заступника к Богу Отцу, Христа Спасителя нашего, Который ходатайствует о нас, показуя Ему язвы Свои, подъятые за нас. Только не поленимся и мы при Нем воссылать ко Отцу теплые наши молитвы, да ходатайствует Христос Господь Богу Отцу, показуя Ему язвы Свои, и теми, как бы устами молитвенными, умилостивляя Его. Но о ком ходатайствует Иисус Христос? О каких грешниках? О кающихся; а не о кающихся не умилостивляет Отца Своего. Грешный человек, пребывая в нерадении и нераскаянности, и прилагая грехи ко грехам, второе распинает Господа, и Кровь Сына Божия, излиянную за него, попирает нераскаянностью своей. Итак, бойся, грешник, пребывающий в нераскаянности, да не постигнет тебя внезапно месть Божия, и потреблен будешь с убийцами, распявшими Сына Божия.

г) Вознесся Господь наш от нас на небо, да уготовает нам место на небеси, где будем жить вечно и соцарствовать Ему, Господу нашему. Ибо так говорит Он Сам: Иду уготовати место вам; аще пойду и уготоваю место вам, паки прийду, и поиму вы к Себе, да идеже есмь Аз, и вы будете (Ин. 14, 2, 3). Добрая и радости исполненная вина отшествия Господня! Господь вознесся от нас на небо, да уготовает каждому из нас место на небеси.

III. А нам, грешным, где уготовал Ты место, Господи? Будет ли и для нас хотя малое место на небеси? Страшит нас возлюбленный ученик Твой, Иоанн Богослов, говоря: Не имать в онь внити всяко скверно, и творяй мерзость и лжу, но токмо написанныя в книгах животных Агнца (Откр. 21, 27). И не только страшит, но и грозно изгоняет вон, говоря: Вне же чадореи, и любодеи, и убийцы, и идолослужители, и всяк любяй и творяй лжу (Откр. 22, 15). Итак, уже и нет нам места на небесех; уже нас и не пустят туда, и изженут оттуда вон? – Но Господь наш, взирая на нас светлым и милосердым лицом, говорит: «Не приидох призвати праведныя, но грешныя; токмо покайтеся, – и сподобитесь равной чести со святыми и праведными. Где место Петру, отвергнувшему Мене и потом плакавшему горько, где место жене блуднице, плакавшей у ног Моих, где место блудному сыну, мытарю, разбойнику, – там будет место и вам, только восплачите о грехах ваших горько, как Петр, припадите к ногам Моим с покаянием, как блудница, обратитесь ко Мне, как блудный сын, смиритесь как мытарь, сораспнитесь Мне, как благоразумный разбойник, покайтесь – и спасетесь. На небеси у Меня готово место и для вас, и вы вместитесь во утробу милосердия Моего».

Поучение 4-е. Вознесение Господне (Величие человека-христианина)

(Составлено по кн. «Поучительные чтения на каждый день года», прот. Троцкого, т. I).

I. В настоящий день, день вознесения человеческой природы на небеса в лице Богочеловека, день величайшего прославления человеческой природы я хочу напомнить вам, братия, о величии нашей человеческой природы, особенно о величии человека-христианина. Часто приходится и читать и слышать, что человек – существо жалкое, ничтожное. Слыша укор человеческой природе, слыша укоры себе, мы мало-помалу падаем духом, теряем энергию в жизни и живем себе, как живется, ропща на свою будто бы жалкую судьбу, на людей и на Бога. В таком мрачном взгляде на человека и его жизнь со всеми грустными его последствиями нередко упрекают и христианское учение, говорят, будто бы и христианство представляет человека каким-то жалким ничтожеством.

II. Справедливо ли все это? Можно ли думать и говорить, что человек – существо жалкое и ничтожное? Нисколько.

а) И по учению слова Божия человек – великое существо; он – создание по образу Божию и по подобию, он есть дыхание, искра Божества (Быт. 2, 7), он есть царственное в мире существо, созданное для обладания рыбами морскими, птицами небесными, скотами и всею землею и всеми гады пресмыкающимися на земле (Быт. 1, 26). Велика вещь человек, – сказал еще древний мудрец Соломон (Пр. Сол. 20, 3). Поистине велика, – даже и в своей необновленной христианством природе.

б) И своим естественным умом куда-куда не проник человек! Чего он не исчислил?! Чего не измерил?! Чего он не придумал?! Могущественные стихии ему повинуются, не говоря уже о животных; он даже грозными громами повелевает… Подлинно, велика вещь человек! Жаль только, что не всякий проявляет то, что от природы существует в каждом из нас – образ и подобие Божие.

в) А что же сказать о человеке, обновленном христианством? Что сказать о величии человека-христианина? Христианин есть по благодати сын Божий, искупленный кровью Богочеловека – единородного Сына Божия, – друг ангелов и святых Божиих – наследник вечных, несказанных обетований Божиих. Христианин еще здесь на земле может входить в теснейшее общение с Господом чрез причащение Тела и Крови Его. Ядый Мою плоть и пияй Мою кровь во Мне пребывает, и Аз в нем, – сказал Сам Господь. Что может быть выше, отраднее и утешительнее сего обетования, данного Сыном Божиим, и к кому из нас, христиан, оно не относится?

III. Итак, видите, друзья мои, как несправедливы те, которые думают и говорят о человеке, как о существе жалком и ничтожном. И христианство, как видите, имеет светлый и возвышенный взгляд на человека. Указывая и на существующее зло в человеке, так сказать, на мрачные тени в его жизни, христианство тем не менее ценит человека гораздо выше, чем ценит его иногда наука и обыкновенный смысл человеческий. Оно говорит, что велика вещь – человек даже естественный, необновленный христианством, а тем более велика вещь человек обновленный, облагодатствованный.

Столь возвышенный взгляд христианского учения на человека вообще и в особенности на человека-христианина обязывает нас, братия, не только не уничтожать в себе и в других достоинств человеческих и христианских, не только не порабощать своего великого дела жалкому рабству плоти и греху, но и усердно возгревать и развивать в себе те божественные дарования, которые составляют нашу неотъемлемую честь и славу, и деятельно возноситься от земли на небо.

14. Николай Сербский. Беседы. Вознесение Господне. Евангелие о Вознесении Господа

Деян. 1:1–12 (1 зач.). Лк. 24:36–53 (114 зач.)

Когда ласточкам начинает не хватать пищи и когда приближаются холода, тогда они отправляются в теплые края, в края, обильные солнечным светом и пищею. Впереди летит одна из ласточек, рассекая воздух и прокладывая путь, а за нею следует остальная стая.

Когда закончится пища для души нашей в этом материальном мире и когда приблизится холод смертный – о, есть ли такая ласточка, которая поведет нас в теплые края, изобилующие теплом и пищею духовной? Есть ли такой край? Есть ли, есть ли такая ласточка?

Вне ограды Церкви Христовой никто не сможет дать вам на вопрос сей достоверного ответа. Только Церковь знает это, и знает достоверно. Она видела Райский край сей, по коему душа наша томится в ледяном сумраке этого бытия на земле. Она видела и Сию благословенную Ласточку, Которая первой вознеслась в этот желанный край, рассекая Своими сильными крылами темную и тяжкую атмосферу между небом и землею и прокладывая за Собою путь стае. Кроме того, Церковь на земле может рассказать вам и о бесчисленной стае ласточек, кои последовали за Той, Первою Ласточкой и улетели за Нею в землю благую, обильную всяким добром, в землю вечной весны.

Вы догадываетесь, что под Этою Спасительною Ласточкой мы подразумеваем Вознесшегося Господа нашего Иисуса Христа. Разве Он не сказал Сам о Себе, что Он есть начаток (начало), начаток и путь? И разве Сам Он не рек Своим апостолам: «И когда пойду и приготовлю вам место, приду опять и возьму вас к Себе» (Ин.14:2–3)? И еще до того не говорил ли Он им: «И когда Я вознесен буду от земли, всех привлеку к Себе» (Ин.12:32)? Сказанное Им сразу же, спустя несколько недель, начало исполняться, продолжает исполняться доныне и будет исполняться до скончания века. То есть, являясь началом первого сотворения мира, Он стал началом и второму сотворению, или благодатному обновлению старого творения. Грех сломал крылья Адаму и всему потомству Адамову, и все они отпали от Бога, удалились от Него и прилепились к праху, из которого было сотворено их тело. Христос есть Новый Адам, Первый Человек, Первенец среди людей, Который на крылах духовных вознесся на небо, к престолу вечной славы и силы, проложив таким образом путь на небо и распахнув все врата небесные Своим духовно окрыленным последователям. Как орел, что прокладывает путь своим орлятам. Как ласточка, что летит впереди, указывая путь стае и побеждая сильное сопротивление воздуха. «И рех: кто даст ми криле, яко голубине? И полещу, и почию? – умилительно восклицал пророк до пришествия Христова» (Пс.54:7). Почему? Он сам объясняет: «Сердце мое смятеся во мне, и боязнь смерти нападе на мя. Страх и трепет прииде на мя, и покры мя тма». Подобное страшное чувство, боязнь смерти и ужас существования в пределах этой жизни, не могли не угнетать, словно тяжкий ночной кошмар, всех разумных и честных людей до пришествия Христова. «Кто даст мне крылья, да полечу из этой жизни?» – должно быть, спрашивало множество благородных и чутких душ. Но куда тебе лететь, грешная душа человеческая? Помнишь ли ты еще, как сквозь сон, тот теплый и светлый край, из коего ты изгнана? Се, врата за тобою затворены, и поставлен херувим с пламенным мечем, дабы преградить тебе вход. Се, грех сломал твои крылья, не птичьи, но Божественные, и крепко придавил тебя к земле! Нужен кто-то, кто сперва освободит тебя от бремени греховного, кто омоет тебя и восставит. И тогда тебе понадобится тот, кто посадит и возрастит тебе новые крылья, чтобы ты смогла полететь. И нужен тебе тот, кто проводит тебя в твою светлую отчизну, кто-то очень сильный, при виде коего и херувим с пламенным мечем уклонится с пути. И, наконец, нужен кто-то, кто умилостивит оскорбленного Творца, дабы Он снова принял тебя в пределы бессмертной державы Своей. Дохристианский мир не ведал, кто это может быть. Он явился как Господь и Спаситель твой, Иисус Христос, Сын Бога живаго. Из любви к тебе Он приклонил небеса к земле и сошел на землю, облекся во плоть, стал рабом ради тебя, рабы; претерпел зной и холод, перенес голод и жажду, предал лице Свое на заплевание и дал приковать Свое тело гвоздями ко Кресту; лег во гроб как мертвый, спустился во ад, чтобы разорить темницу, худшую, чем сия жизнь, темницу, ожидавшую тебя по исходе от тела; – и все это, дабы омыть тебя от нечистоты греховной и восставить тебя. Потом Он воскрес из гроба, дабы тем посадить тебе крылья для полета в небо; и наконец вознесся на небеса, дабы проложить тебе путь и привлечь тебя в обитель ангельскую. Итак, теперь ты можешь не воздыхать в страхе, трепете и боязни, как царь Давид, можешь не мечтать о крыльях голубиных, ибо явился Орел, показавший и проложивший тебе путь. От тебя требуется лишь взращивать духовные крылья, кои даны тебе Крещением во имя Его, и своею волею желать подняться туда, куда поднялся Он. Он сделал для твоего спасения девяносто девять процентов того, что надо было сделать; неужели ты не постараешься сделать этот один оставшийся процент для твоего собственного спасения, и это после того, как открылся тебе «свободный вход в вечное Царство Господа нашего и Спасителя Иисуса Христа» (2Пет.1:11)?

Вознесение Господа от земли на небеса было для людей столь же великою неожиданностью, сколь великою неожиданностью для ангелов было Его Сошествие с небес на землю и Рождество во плоти. Впрочем, какое из событий Его жизни не представляет собою единственной в своем роде новости и неожиданности для людей? Как, должно быть, ангелы при первом творении с удивлением взирали на то, как Бог отделяет свет от тьмы и воду от суши, как Он создает звезды на тверди небесной, как воздвигает от земли зелень травную и зверей и как, наконец, создает человека и вдувает в лице его дыхание жизни; точно так же всякий из нас вынужден волей-неволею удивляться, рассматривая события жизни Спасителя, начиная с чудного Благовещения архангела Гавриила Пресвятой Деве в Назарете и заканчивая славным Вознесением Господним на Горе Елеонской. Все это в первый момент поражает, но, когда человек разумный осознает план Домостроительства нашего спасения, все заставляет его радостными воскликновениями прославлять силу, премудрость и человеколюбие Божие. Нельзя изгладить из жизни Христовой ни одного великого события, не изуродовав при этом всего, как нельзя, отрезав живому человеку руку или ногу, при этом его не искалечить; или как нельзя убрать луну с тверди небесной или погасить какую-нибудь часть роя звездного, не испортив стройной красоты неба. Потому не вздумай сказать: «Вознесение Господне было не нужно!» Если даже некоторые иудеи, несмотря на всю свою злобу, не могли не воскликнуть и не признать, что Господь «все хорошо делает» (Мк.7:37); ты ли, крещенный во имя Его, не будешь веровать, что все, Им сделанное, Он сделал хорошо, целесообразно, стройно, премудро? И Вознесение Его, таким образом, также хорошо, целесообразно, стройно, премудро, как и Его Воплощение, как и Крещение, как и Преображение или Воскресение. «Лучше для вас, чтобы Я пошел», – сказал Господь Своим ученикам (Ин.16:7). Видишь, как Он все устрояет и делает так, чтобы было лучше для людей? Цель всякого Его слова и всякого поступка – наше благо. Его Вознесение является бесконечным благом для всех нас. Если бы сие было не так, Он не вознесся бы. Но остановимся прежде всего на самом событии Вознесения, как Его описывает Евангелист Лука в двух своих трудах, в Евангелии и в Деяниях святых апостолов.

Сказал Господь Своим ученикам: так написано, и так надлежало пострадать Христу, и воскреснуть из мертвых в третий день. Кем написано? Написано Духом Святым, по Совету Святой Троицы, чрез пророков и тайновидцев, в законе Моисеевом и в пророках и псалмах. Книгам сим Господь придает такое важное значение, поскольку они предсказывают произошедшее с Ним. Там – предсказание, здесь – исполнение. Там – тень и образ, здесь – жизнь и действительность. Тогда отверз им ум к уразумению Писаний. Отверзть ум есть чудо, равное чуду воскрешения из гроба. Ибо ум человеческий находится под тяжелым покрывалом грехов, словно в могильной тьме: читает и не разумеет, смотрит и не видит, слушает и не постигает. Кто более смотрел на буквы Писаний и читал их, чем иерусалимские книжники, и все-таки – кто видел в прочитанных буквах менее, чем они? Почему и им Господь не снял мрачное покрывало с ума, да разумеют и они, как и апостолы? Потому что апостолы желали, чтобы Он сделал сие, а книжники – нет. Ибо в то время как книжники и старейшины говорили о Нем: Человек Тот грешник, – и искали случая убить Его, апостолы говорили: «Господи! к кому нам идти? Ты имеешь глаголы вечной жизни» (Ин.6:68). Бог отверзает ум лишь желающим этого; лишь жаждущим дает Он воду жизни; и открывается лишь тем, кто ищет Его с тоскою.

Так написано, и так надлежало. Если бы то писали обычные люди, руководствуясь своим человеческим разумом, Сын Божий не ссылался бы на их писание и не спешил бы его исполнить. Но пророческие писания суть писания Духа Божия, и Бог, будучи верен Себе и своим обетованиям, послал Сына Своего Единородного, дабы и исполнить сии написанные обетования. Так надлежало, – говорит Тот, Кто видит весь сотворенный мир от края до края, как человек видит пред собою лист исписанной бумаги. И если Всевидящий глаголет, что так надлежало, не смешны ли слепцы, говорящие, что так не надлежало? Надлежало Господу нашему Иисусу Христу пострадать во времени, чтобы мы радовались в вечности. И надлежало Ему воскреснуть, чтобы и мы чрез Него воскресли в жизнь вечную.

И проповедану быть во имя Его покаянию и прощению грехов во всех народах, начиная с Иерусалима. Если бы Господь наш Иисус Христос не пострадал и не умер за наши грехи, кто из нас знал бы, что грех является столь ужасным ядом? И если бы Он не воскрес, кто из нас, осознав весь ужас греха, имел бы надежду? Тогда и покаяние было бы бесполезно, и прощение – невозможно. Ибо покаяние соответствует страданию за грех, а прощение – Воскресению силою Божией. Чрез покаяние ветхий человек, прокаженный грехом, ложится во гроб, а чрез прощение рождается новый человек в жизнь новую. Се, предивное благовещение всем народам на земле, начиная с Иерусалима! То, что служитель Всевышнего архангел Гавриил предрек Пресвятой Деве глаголами пророческими: Он спасет людей Своих от грехов их, ныне подтверждает Сам Владыка, с опытом страдальца и с правом победителя. Но почему сказано: начиная с Иерусалима? Потому что в Иерусалиме принесена великая жертва за весь род человеческий и здесь воссиял от гроба свет Воскресения. В таинственном же смысле – если под Иерусалимом понимать ум человека – ясно, что с ума надлежит начаться покаянию, смирению и сокрушению, а затем распространиться оттуда на всего внутреннего человека. Гордость ума низвергла сатану во ад; гордость ума отлучила Адама и Еву от Бога; гордость ума подвигла фарисеев и книжников на убийство Господа. Гордость ума и до сего дня является главным червем греха. Если ум человека не преклонится пред Христом, не преклонятся и колени. Начавший смирять свой ум покаянием начал лечить свою главную рану.

Вы же свидетели сему. Свидетели чему? Свидетели страданиям Господним, свидетели Его славному Воскресению, свидетели потребности покаяния, свидетели истине прощения грехов. И апостолу Павлу, обратив его из гонителя в апостола Своего, Господь сказал: «ибо Я для того и явился тебе, чтобы поставить тебя служителем и свидетелем того, что ты видел и что Я открою тебе» (Деян.26:16). И апостол Петр в первой своей проповеди, произнесенной пред народом после Сошествия Духа Святаго, говорит: «Сего Иисуса Бог воскресил, чему все мы свидетели» (Деян.2:32). И апостол Иоанн пишет: «О том, что было от начала, что мы слышали, что видели своими очами, что рассматривали и что осязали руки наши, о Слове жизни, – ибо жизнь явилась, и мы видели и свидетельствуем, и возвещаем вам сию вечную жизнь, которая была у Отца и явилась нам, – о том, что мы видели и слышали, возвещаем вам» (1Ин.1:1–3). Апостолы, таким образом, лично являлись свидетелями живоносной проповеди Христовой, Его чудес и всех событий Его земной жизни, на чем и основывается наше спасение. Они были слушателями, зрителями и соучастниками Истины. Они первыми сели в ковчег спасения, спасаясь от потопа греховного, дабы продолжить сажать в него и спасать других. Их ум был чрез смирение избавлен от гордости, их сердце – очищено от страстей. Это засвидетельствовал им и Сам Господь: «Вы уже очищены через слово, которое Я проповедал вам» (Ин.15:3). Значит, они были не только свидетелями всего внешнего, что можно было слышать, видеть, рассматривать и осязать руками в отношении Слова Божия, но были свидетелями и внутреннего перерождения и обновления человека чрез очищение от грехов покаянием. Евангелие исполнилось не просто у них на глазах и в ушах, но и в глубинах их сердца и ума. Целая революция ума и сердца произошла в них за три года их ученичества у Христа. Революция эта состояла в мучительном умирании в них ветхого человека и еще более мучительном рождении нового. Сколько мук смертных перенесла душа их, пока наконец они, осиянные светом и перерожденные, не смогли воскликнуть: «Мы знаем, что мы перешли из смерти в жизнь» (1Ин.3:14)? Сколько времени, сколько трудов, сомнений, страха, агонии, заблуждений, размышлений и вопросов – пока они не стали истинными и верными свидетелями как телесных страданий, смерти и Воскресения Господа нашего Иисуса Христа, так и своих собственных душевных страданий, смерти и воскресения!

Но все же в то время Апостолы еще не полностью духовно окрепли и возмужали. Потому Господь наставляет и руководит их, как детей, ободряя их при расставании: «Не оставлю вас сиротами» (Ин.14:18). Потому Он и пребывает с ними в продолжение сорока дней после Своего Воскресения, являя Себя живым со многими верными доказательствами и говоря о Царствии Божием, и потому, наконец, обещает послать им Духа Святаго, силу свыше.

И вывел их вон из города до Вифании и, подняв руки Свои, благословил их. И, когда благословлял их, стал отдаляться от них и возноситься на небо. Сколь величественное и умилительное расставание с землею! Там, на склоне горы Елеон, откуда можно было увидеть гроб, из коего четверодневный Лазарь вновь поднялся в сию временную жизнь, поднялся Воскресший Господь в необозримые высоты жизни вечной. Поднялся не до звезд, но выше звезд; поднялся не до ангелов, но выше ангелов, не до высочайших сил небесных, но выше, выше всего бессмертного небесного воинства, выше всех Райских обителей ангелов и праведников, далеко, далеко и для очей херувимских, к самому престолу Отца Небесного, к самому таинственному алтарю Святой и Животворящей Троицы. Меры для высоты сей нет в сотворенном мире; может быть, равна ей, в противоположном направлении, только глубина, в которую гордость низвергла богоотступника люцифера; глубина, в которую люцифер хотел низвергнуть и род человеческий. Господь наш Иисус Христос спас нас от этой бесконечной пропасти и, вместо бездонной глубины, вознес нас в Божественную небесную высь. Мы говорим «вознес нас» по двум причинам: во-первых, Он вознесся как Человек во плоти, каковыми и мы являемся; и во-вторых, Он вознесся не Себя ради, но ради нас, дабы открыть нам путь примирения с Богом.

Возносясь Своим воскресшим телом, кое люди умертвили и погребли, Он благословлял руками, которые люди изранили гвоздями. О Благословенный Господи, сколь бесконечно велика милость Твоя! Благословением началась история Твоего пришествия в мир, благословением она и завершилась. Благовествуя о Твоем пришествии в мир, архангел Гавриил приветствовал Пресвятую Богородицу словами: радуйся, Благодатная! Господь с Тобою; благословенна Ты между женами. А теперь, когда Ты прощаешься с принявшими Тебя, Ты поднимаешь пречистые руки Свои и изливаешь на них благословение. О Наиблагословеннейший между людьми! О Благодатный Источник благословения! Благослови и нас, как благословил Ты апостолов Твоих!

И когда они смотрели на небо, во время восхождения Его, вдруг предстали им два мужа в белой одежде и сказали: мужи Галилейские! что вы стоите и смотрите на небо? Сей Иисус, вознесшийся от вас на небо, придет таким же образом, как вы видели Его восходящим на небо. Два мужа в белой одежде суть два ангела Божия. Незримые воинства ангельские сопровождали своего Владыку с земли на небо, как некогда сопроводили они Его на землю с небес при Его Зачатии в Назарете и Рождестве в Вифлееме. Два из них при Вознесении Господнем стали зримы очам людским, по Промыслу Божию, для поучения апостолам. Поучение это было необходимо для учеников Христовых, кои могли чувствовать себя покинутыми и одинокими по отшествии Учителя. Сей Иисус, вознесшийся от вас на небо, придет таким же образом, как вы видели Его восходящим на небо. Сие передает им Сам Христос чрез этих двух ангелов. Видите ли вы, как велико человеколюбие Господне? Даже и во время Своего Вознесения на небеса, к престолу славы Триединого Бога, Он не думает ни о Себе, ни о Своей славе, последовавшей за унижениями, ни о Своем отдохновении после многотрудного дела на земле; но думает Он о Своих, кои остаются после Него на земле. И хотя Он Сам лично достаточно наставлял их и укреплял, все же Он посылает к ним ангелов Своих, дабы еще более укрепить их и обрадовать. И хотя Он обещал послать им Духа Утешителя; и хотя Он Сам лично сказал им: Не оставлю вас сиротами; приду к вам, – все же Он делает и больше того. Он делает то, чего им не обещал: показывает им ангелов небесных, вестников и служителей Своих, во-первых, чтобы тем уверить их в Своем могуществе, а во-вторых, чтобы чрез ангельские уста повторить им обетование, что Он снова придет к ним. Он все, все делает для того, чтобы избавить их от страха и печали и обогатить их смелостью и радостью.

Они поклонились Ему и возвратились в Иерусалим с великою радостью. Поклонились Всесильному Господу и душою, и телом, в знак почитания и послушания. Сей поклон их означает: «Да будет воля Твоя, Всесильный Господи!» И возвратились с горы Елеон в Иерусалим, как Он и повелел им. Возвратились не с печалью, но с великою радостью. Они печалились бы, если бы Господь расстался с ними иным образом. Но Его расставание с ними стало для них новым и величественным откровением. Он не скрылся от них неизвестно как и неизвестно куда, но во славе и силе взошел на небо. Таким образом явно сбылись Его пророческие слова об этом событии, как ранее сбылись и пророчества о Его страданиях и Воскресении. И так ум учеников отверзся к уразумению сказанного Им: «Никто не восходил на небо, как только сшедший с небес Сын Человеческий, сущий на небесах» (Ин.3:13); и к уразумению того, что Он рек им в виде вопроса, когда они соблазнялись, услышав слово Его о хлебе, сшедшем с небес: «Что ж, если увидите Сына Человеческого, восходящего туда, где был прежде» (Ин.6:62)? – и к уразумению слов: «Я исшел от Отца и пришел в мир; и опять оставляю мир и иду к Отцу» (Ин.16:28). Тьма неведения исполняет душу человеческую страха и недоумения, а свет познания истины исполняет ее радости и дарует ей силы и упование. В страхе и недоумении были ученики, когда Господь говорил им о Своей смерти и Воскресении. Но, увидев Его воскресшего и живого, они обрадовались. Снова в страхе и недоумении, должно быть, были ученики, когда Господь говорил им о Своем Вознесении и расставании с ними. Но когда и сие пророчество сбылось у них на глазах, они исполнились великою радостью. Страх уничтожен, сомнения исчезли, недоумение улетучилось, а вместо всего этого – ведение, прекрасное солнечное ведение и от ведения – сила и радость. Теперь они твердо знали, что их Господь и Учитель с небес сошел, ибо на небеса и вознесся; и что Он от Отца исшел, ибо к Отцу возвратился; и что на небесах Он так же всемогущ, как был и на земле, ибо ангелы сопровождают Его и творят Его волю. С этим прочным знанием связывалась теперь и твердая вера, что Он снова придет, и придет не иначе как в силе и славе, по обетованию, много раз Им глаголанному и ныне повторенному ангелами. Итак, теперь им остается лишь ревностно исполнить все, Им заповеданное. Он заповедал им оставаться в городе Иерусалиме и ждать силы свыше. С великою и полностью оправданною радостью и со столь же великою верой, что сия сила свыше сойдет на них, они возвратились в Иерусалим.

И пребывали всегда в храме, прославляя и благословляя Бога. То есть непрестанно ходили в храм Иерусалимский и там прославляли и благословляли Бога. В другом же месте говорится: «Все они единодушно пребывали в молитве и молении» (Деян.1:14). После всего, что они увидели и познали, они не могли больше отлучить ума и сердца своего от Господа, Который удалился от их очей, но зато еще глубже вселился в их души. В силе и славе обитал Он в душах их, и они, ликуя, прославляли и благословляли Бога. И таким образом, Он быстрее возвратился к ним, чем они ожидали. Он возвратился, не видимый для очей, вселившись в души их. Но не один Он вселился в души их, а вместе со Отцем. Ибо Господь сказал о том, кто любит Его: «и Отец Мой возлюбит его, и Мы придем к нему и обитель у него сотворим» (Ин.14:23). Оставалось лишь, чтобы Дух Святый сошел и вселился в них, да будут людьми совершенными, в коих обновлен образ и подобие Триединого Бога. Сего они и должны были ждать в Иерусалиме. И ждали они, и дождались. И спустя десять дней сошел Дух Святый, сила свыше, на эту первую церковь Христову, дабы вообще никогда не отлучаться от Церкви Христовой – доныне и до скончания века.

Прославим и благословим и мы Господа, Вознесением Своим отверзшего нам ум к уразумению пути и цели жизни нашей. Прославим и благословим Отца, на нашу любовь к Сыну отвечающего Своею любовью и вместе с Сыном творящего обитель у всякого, кто соблюдает и исповедает слово Господне. Будем непрестанно держать в уме нашем Отца и Сына, прославляя Их и благословляя, как апостолы в городе Иерусалиме, ожидая, что и на нас сойдет сила свыше, Дух Утешитель, Который сходит на каждого из нас еще при Крещении, но из-за грехов наших от нас удаляется. Да обновится так и в нас весь первозданный небесный человек. Да удостоимся и мы, как апостолы, благословения Вознесшегося во славе Господа нашего Иисуса Христа, Ему же подобает честь и слава, со Отцем и Святым Духом – Троице Единосущной и Нераздельной, ныне и присно, во все времена и во веки веков. Аминь.