* 1. Объяснение, отчасти, неудобопонятных некоторых изречений в слове Григория Богослова.
* 2. О том, что должно твердо сохранять исповедание православной веры.
* 3. Слово оправдательное об исправлении русских книг; здесь же и против говорящих, что плоть Господня по воскресении из мертвых стала неописуема.
* 4. Слово оправдательное об исправлении книг, написанное скудоумным иноком Максимом Святогорцем.
* 5. Объяснение слов: „О свышнем мире и спасении душ наших Господу помолимся».
* 6. О том, что не следует верить тем, кои говорят, что тот не был за божественной литургией, кто не поспел к чтению Святого Евангелия.
* 7. Повесть о возвышении хлеба в честь Пресвятыя Богородицы.
* 8. По поводу вопроса некоторых: „Почему от тридневного Воскресения Христова до субботы пред Фоминой неделей не воздвизается пречистый хлеб, а воздвизается только артос, при чем диакон трижды возглашает: „Христос Воскресе!» и снедается артос в эту субботу?».
* 9. О надписи на венце Спасителя и об имени Пресвятыя Богородицы.
* 10. О венцах свадебных.
* 11. Об освящении воды на утро Богоявления.
* 12. О святом образе Христа Спасителя, именуемом «Уныние».
* 13. О полукружии в виде молодого месяца, находящемся под крестом на церквах.
* 14. К отрицающимся при своем поставлении и дающим клятвенное рукописание Русскому Митрополиту и всему Освященному Собору в том, чтобы но принимать поставления на митрополию и на архиерейство от папы Римского. как содержащего латинскую веру, и от патриарха Цареградского, как находящегося во власти скверного царя безбожный турок, и поставленного ими не принимать.
* 15. О том, что святые места никогда не оскверняются тем, что находятся во власти безбожников, хотя бы это продолжалось и много лет.
* 16. Против утверждающих, что во всю Светлую седмицу солнце стояло к не заходило, и что поэтому вся Светлая седмица называется одним днем.
* 17. Повесть о соборе, намеревавшемся установить, чтобы священники, диаконы и иподиаконы были неженатые.
* 18. О вечносвященном и преславном рождении Единородного Сына и Слова Божия, Господа нашего Иисуса Христа.
* 19. О том, как должно входить в святые Божии храмы

1. Объяснение, отчасти, неудобопонятных некоторых изречений в слове Григория Богослова

«От переводчика этой статьи». Чтобы сделать понят­ными толкования, сделанные преп. Максимом в настоящей статье, следует предварительно сказать, что святой Григорий Богослов, в слове своем „На святые светы явлений Господних» („Творения», изд. Московской Дух. Академии, 1844 г., часть III, слово 39, стр. 255—256), говоря о превосходстве христианства над язычеством, выражается так: „Здесь (то есть в христианстве) не оргии Фракиян, от которых, как говорят, ведет начало слово: τό θοησχεύειυ,, то есть богослужение; …не козлы почтеннейшие Мендезиан; не ясли Аписа—тельца, лакомо откармливаемаго по простодушию жителей Мемфиса. Здесь не то, чем в своих чествованиях оскорбляют они Нил, как сами воспевают, плодоносный и доброкласный, измеряющий благоденcтвие жителей лактями».

В другом слове „Надгробном Василию Архиепископу Кесарии Каппадокийския» (часть IV, слово 43, стр. 118—119), говоря о странноприимном доме, построенном Св. Василием близ Кесарии, Св. Григорий вопрошает: „В сравнении с сим заведением, что для меня и седмивратные и Египетские Фивы, и Вавилонские стены, и Карийские гроб­ницы Мавзола, и пирамиды, и неисчетное количество меди в Колоссе».

Объяснение этих изречении и собственных имен и предлагает Преподобный Максим в данном слове.

«Подлинные слова Св. Григория»: „Не фракийские это таин­ства». «Толкование». Какие разумеются здесь таинства? Таин­ство воплощения Бога Слова, то есть, рождество Его и крещение и прочее. «Далее Св. Григорий приводит такое изречение»: „вера же их равносильна слову: „неверие». «Толкование». Есть древнее эллинское выражение „άθςησχεια», которое переводится „идолослужение», а не верование истинное; ибо какая может быть вера у неверующих идолопоклонников? «Что такое также значит изречение»: „не козлы почтеннейшие мендезиян?» «Толкование»: Мендет—славный город египетский, граждане коего прель­щены были бесами, ибо выбрали наилучшего козла, с почетом оберегали его в особом строении, обильно кормили его, и служили и поклонялись ему, как Богу. Насмехаясь над величайшим этим безумием их, Св. Григорий говорит, что сами мендезияне не стоят большего почета, чем козлы. «Изречение»: Еще приводит Св. Григорий: „Не ясли молодого тельца Аписа, лакомо откар­мливаемаго по простодушию жителей Мемфиса». «Толкование:» Такое есть сказание: Мемфис—славный город египетский, а граждане того города—мемфисцы—окончательно прельщенные бесами, отгораживали юного тельца в пре­красно сделанных яслях, обильно кормили его и моли­лись ему, поклоняясь ему, как Богу; называли же они его на своем языке: „Апис».

«Также говорит Св. Григорий Богослов:» „не то, чем в своих чествованиях оскорбляют они Нил как сами воспевают, плодоносный и доброкласный, измеряющий благоденствие жителей „лактями». «Смысл того следующий»: египтяне, в числе весьма многих своих безумств, почитали богом и реку Нил, разливом своим делающую весь Египет плодородным, и называли его подателем плодов и урожаев и измеряющим „лактями» будущие урожаи или неурожаи. Ибо египтяне, на основа­ны долголетнего опыта узнав, при какой высоте при­былой в Ниле воды бывает урожай, устроили по бе­регу его каменные ступени, которые и называли „лак­тями», так как между ступенями расстояние равно было локтю, и когда вода поднималась до верхней ступени, то они угадывали, что будет в тот год изобилие пло­дов земных.

/i>О плавании чрез Гадир». Эллинские мудрецы полагали, что далее Гадира (Кадикс, город в Испании) плыть нельзя, так как там юго-западный конец земли, море весьма узко, течение его быстрее реки, а с обеих сторон подступили к нему высочайшие береговые горы, называемые „Геркулесовыми столбами», так как до этого места доходил сильней­ший и славнейший греческий герой Геркулес, повсюду очищая вселенную от диких всяких зверей, разбойников и злодеев. Древние народы не умели плавать далее Гадира, а главное не дерзали на это; нынешние же португальцы и испанцы, приняв все меры предосторож­ности, недавно, лет 40 или 50 тому назад (по истечении седьмой тысячи лет от сотворения миpa), начали переплывать на больших кораблях и открыли множество островов, из коих некоторые обитаемы людьми, а другие необитаемы, и землю Кубу, настолько великую по размерам своим, что даже обитатели ее не знают, где она кончается. Еще открыли они, обогнув всю южную сторону, и направившись к северо-востоку по пути в Индию, семь островов, называемых „Моллукскими». На этих островах произрастает и корица, и гвоздика, и другие ароматные и благовонные растения, которые до той поры неизвестны были ни одному человеку, ныне же всем ведомы, благодаря королям испанскому и порту­гальскому. Государи эти людей тамошних, не знавших дотоле истинного Бога, и покланявшихся наиболее твари, а не Творцу, ныне обратили в свою веру, то есть, в ла­тинскую, отправив к ним епископов, учителей и священников, а также различных ремесленников и всевозможные здешние семена; и ныне там открылся новый мир и новое собрание человеческое.

Фивы же „ептапилы», то есть „семивратные» в гре­ческой земле суть, град главный, древний и прекрасный, а другие Фивы „екатонтапилы», то есть „стовратные», находились в Египте; об этом городе повествуют эллины, что он был столь многолюден, что из каждых ворот городских во время войны выходило по 500 вооруженных мужей, готовых к бою.

Стены же Вавилона были весьма высоки и велики; это Вавилон древний; в нем царствовал Навуходоносор, который столь чрезмерно возгордился своим городом, что за это праведным судом Божиим обратился в зверя.

Мраморный гроб Мавзола также относится к числу семи чудес всего света, ради многоценных своих украшений. Мавзол был преславный и богатый царь Карийский, который еще прежде смерти своей всеми си­лами постарался устроить себе такую дивную гробницу, какой ранее нигде не было и какой впоследствии никто не мог бы устроить.

О медном колоссе существует такая повесть: на Белом море есть остров, называемый Родос; насе­ляли его эллины, то есть греки; остров этот еще в древности, до возникновения римского могущество, обладал, как и ныне обладает многими островами как ближними, так и дальними, и многих недругов своих одолел. После этих многочисленных побед, жители острова поставили в честь бога-Солнца огромных размеров медную человеческую статую на высоких берегах, которые они искусственно возвели над морем, находившимся перед воротами их города; одна нога колосса стояла на одном берегу, а другая—на другом. И так велико было расстояние между ними, и высота боков колосса, что под ним могли свободно прохо­дить корабли с распущенными парусами.

Пирамиды в Египте и доныне существуют, числом три. Первую и самую большую из них создал древнейший царь египетский Сезострис, на вечное удивление потомкам, а две другие, меньшие, построили иные цари, коих имена я запамятовал. Устроены пирамиды четвероугольными; основание их широкое, а кверху они узкие; размер основания большой пирамиды равен 400 саженям, по 100 сажень на каждую сторону, а число ступе­ней очень велико, и сказать не умею, забыл; не всякий решится подняться на вершину пирамиды, разве кто очень силен и здоров; когда же хочет кто спуститься с пирамиды, то оборачивается лицом к ступеням, и опи­раясь руками на них, спиной вверх, мало-помалу и со страхом сползает вниз, ибо безмерная высота пира­миды и частые ступени вредно действуют на глаза и на рассудок.

Когда Агамемнон, царь греческий, в течение мно­гих лет вел войну против Трои, царица. Клитемне­стра, жена его, потеряв надежду на его возвращение, вступила потом в связь с домоправителем Агамемнона, по имени Эгистом. По прошествии же 10 лет, когда Троя была разорена и Агамемнон вернулся в царство свое, он однажды отправился мыться в баню; царица Клитемнестра, заранее уже сговорившись с мерзким своим Эгистом убить Агамемнона, принесла туда для мужа сорочку без ворота. Когда же царь Агамем­нон, желая надеть на себя сорочку, не мог сделать этого, Эгист убил его секирой и завладел его царством. После Агамемнона остался сын его Орест, еще в очень малом возрасте; сестра же его Электра, де­вица, отправила его к другому царю, чтобы не убил и его Эгист; Орест же, сильно возмужав, вспомнил плачевную кончину отца своего Агамемнона и захотел отомстить за смерть его. Он взял с собой ближайшего друга своего Пилада, сына некоего вельможи, пришел в свой родной город Микены, тайно повидался с се­строй своей Электрой и, побеседовав с ней о том, как ему отомстить за смерть отца, ночью, при помощи сестры своей Электры, пробрался во двор Эгиста, и убил как его, так и свою мать, в то время, когда они спали. После этого убийства, будучи объят лукавым духом и сойдя с ума, скитался он несколько лет по разным землям, а потом, исцелившись, при­шел к Одризам, народу, жившему во Фракии, где и создал город, который назвал Орестиадом; ныне этот самый город называется Адрианополь, так как царь римский Адриан обновил и переименовал его в честь свою; расстояние от этого города до Константинополя 4 дня пути. В числе повестей римских есть следую­щая: во время долголетней и ожесточенной войны между Римом и Карфагеном, некий юноша, сын одного великого римского вельможи, тайно от родителей своих и от всего Рима, прибыл в Карфаген и, явившись к самому правителю карфагенскому, солгал ему, сказав, что его изгнали римляне за то, будто бы, что он склонил их к миру с кареагенянами. Правитель карфагенский принял его с честью и доверился ему; видя же, что юноша прекрасен видом и возрастом назначил его главным воеводою против римлян. Немного же времени спустя, юноша, тайно послав в Рим к своему отцу одного верного слугу своего, передал чрез него отцу о той славе и чести, которых его удостоил карфагенский правитель, а также спрашивал у него, что ему следует сделать. Когда же слуга пришел в Рим, отдал грамоту отцу его и немного дней пожил у него, вельможа этот ввел его в сад свой, и, ходя по саду вместе со слугой сына своего, палкою сбивал головки большим макам, пока не оставил ни одного из них с головкой, а после этого отпустил слугу обратно к сыну своему без всякого ответа. Когда слуга вернулся, юноша спрашивал его, нет ли ему грамоты или, хотя словесного, ответа какого-либо от отца, и когда слуга отвечал: ,,Нет ничего», сказал ему: „Что же делал отец мой?» Слуга рассказал ему, как вельможа вошел вместе с ним в сад и как он обивал пал­кою головки всех высоких маков и ни одного из них не оставил с верхушкой. Сын же понял из этого, что отец его, желая скрыть тайну от слуги сына своего, не захотел ни письмом, ни на словах прика­зать сыну, что он велит ему делать в Карфагене, но как отец его, ходя со слугою по саду, отбил палкою головки всем высоким макам и ни одного не оста­вил о верхушкой, точно также велит и сыну своему отсечь головы всем карфагенским воеводам.

2. О том, что должно твердо сохранять исповедание православной веры

Возлюбленному другу инок Максим желает радо­ваться о Господе!

О чем ты меня спрашивал, то отвечаю тебе, а чрез тебя и всякому православному. Священный символ, то есть исповедание православной христианской веры, был изложен Первым Вселенским Собором святых отцов 318, собравшихся в граде Никее при великом царе Константине, и изложен только до слов: „и в Духа Святаго». Второй же Вселенский Собор 150 святых от­цев, собравшихся против духоборца Македония, который произносил хулы на Святого Духа и признавал Его созданным, а не Создателем, прибавил (к изложению Первого Собора) учение о Святом Духе. Третий же Все­ленский Собор 200 святых отцев был созван в Ефесе против христоборца Нестория, который хулил и гово­рил, что иной есть Сын и Слово Божие, и иной Тот, Которого родила Приснодева Мария, почему он и не хотел Приснодеву Марию называть Богородицею, но называл Ее Христородицею, разделяя, окаянный, на два лица единого Богочеловека Иисуса Христа. По этой причине сей Святой Третий Собор определил и строго заповедал под угрозою страшных проклятий, чтобы Святой Символ, изложенный прежними двумя Соборами, сохранялся неизменно и никто не осмеливался бы по малоумной своей дерзости отнюдь ни прибавить что либо к нему, ни убавить из него даже до одной черты или йоты, ни переменить ни одного изречения или одной буквы в нем. При этом они постановили так: если кто после дерзнет что-либо таковое относительно Символа право­славной веры, да будет проклят и чужд всякого благословения и сообщества христианского. Страшна эта запо­ведь и страшно запрещение, и должно нам соблюдать относительно сего великую осторожность, если искренно желаем получить спасение и общение со святыми отцами, изложившими священный Символ православной нашей веры. Не говори же, что не большая заключается, разница в том, что дозволили ныне себе придумавшие новое мудрование. Страшное запрещение одинаково подвергает анафеме и прибавляющего и отъемлющего и переменяющего малейшее начертание. Не добра поэтому такая ваша похвала, чтобы не сказать—дерзостна, ибо подвер­гает той же анафеме и вас, изменяющих боговдохновенные словеса и говорящих: „из Марии», а не „от Марии», и—„чаем», а не „чаю», и „жизнь будущая в веки аминь», а не „будущего века». Довольно с вас устраивать военные дела, а то, что принадлежит Свя­тому Духу, пусть устанавливают те, кому это поручено; ибо «не можете Богу работати и мамоне», говорит Слово Божие (Лук. 17, 13). Сколько кланялся Пятому Святому Вселенскому Собору великий царь Иустиниан, прося доз­волить ему прибавить в Святом Символе одно малое изречение—„присно», чтобы вместо слов „и Марии Девы», произносить: „и Марии Приснодевы». Но блаженные те отцы, сохраняя заповедь первых четырех соборов, не дозволили ему прибавить это выражение в Святом Сим­воле, хотя и ничего вредного в нем не заключается, а напротив оно увеличивает славу и похвалу Пресвятой Богородице, а велели говорить и писать это в других похвалах Ее. Тогда царь, не получив от Собора просимого им и побуждаемый любовно к Пресвятой Богородице, сам составил следующую песнь: „Единородный Сыне и Слове Божий, бессмертен сый, и изволивый спасения нашего ради воплотитися от Святые Богородицы и Приснодевы Марии»… Имя ее — Mapия, а не «з» Мария, и приписывать тут и произносить эту букву—„з» непри­лично, ибо поставленное здесь «и»—есть союз соединитель­ный, а не предлог „из». Соединительным же назы­вается этот союз потому, что соединяет между собою то и другое выражение, как например: Петр, Иаков и Иоанн. Так и здесь: „воплощшася от Духа Свята и Mapии Девы», а не „из» Марии; также говорится, что от Захарии и Елисаветы, а не „из» Елисаветы родился Предтеча. Ибо это выражение „и», помешенное между сло­вами: „Духа Свята» и „Марии Девы», показывает нам, что Святая Дева осенением Святого Духа зачала и ро­дила Иисуса Христа, а не Одна и Сама Собою. Предлоги также соединяются с именами и многими изречениями, и один предлог часто относится к трем или четырем именам, как например в этом: человек со­стоит из земли, огня, воздуха и воды; здесь предлог „из» употреблен однажды, а имен четыре — земля, огонь, воздух и вода.

А относительно того, что вы не хотите произносить со всеми святыми соборами и с вашими святыми чудотвор­цами: „чаю воскресения», а говорите: „чаем», то и это у вас мудрствуется по непохвальному преслушанию оте­ческой заповеди, не дозволяющей никому изменить какое бы то ни было изречете в Святом Символе. Береги­тесь, чтобы от этих малых ваших преступлений не впасть вам в большие. Преставлять пределы и уставы отечеств не полезно, говорит Божия Премудрость. Вы же словеса Божии изменяете и хитрите. Если неложен Ска­завший ученикам Своим: «не вы бо будете глаголющии, но Дух Отца вашего глаголяй в вас» (Mф.10, 20); то, оче­видно, что вы по человеческой любопрительности хотите говорить: „чаем»—во множественном числе, а не в единственном: „чаю». Поэтому следует вам говорить: „Веруем во единого Бога», а не „верую», и „исповедуем едино крещение», а не „исповедую». Неужели не понимаете своего несмысленного мудрования? «Не мудр­ствуйте паче, еже подобает мудрствовати», говорит пре­мудрый Павел, апостол Христов (Рим. 12, 3).

Держите же и проповедуйте исповедание христианской веры неизменно, как предали православным все свя­тые соборы и четыре патриарха и как держали отцы и святые чудотворцы, чтобы быть вам во всем подобными им и сопричастниками царства небесного и жизни веч­ной будущего века, то есть грядущего, и имеющего от­крыться во второе пришествие страшного Судии. Не гово­рите же: „и жизнь будущая во веки», но: „жизнь буду­щего века», то есть Самого Спасителя Xpистa. Ибо Он для нас и жизнь и воскресение наше, как говорит апостол Павел в послании к Колоссаям: «аще бо воскреснусте со Христом, вышних ищите, идеже есть Христос, одесную Бога седя; горняя мудрствуйте, а не земная; умросте бо, и живот ваш сокровен есть со Христом в Бозе; егда же Христос явится живот ваш, тогда и вы с Ним явитеся во славе» (Кол.3,1—4). Этой жизни бесконечной, Иисуса Xpиcтa, жду, как значится в греческом тексте, а не чаю,—жду, то есть, с твердою и несомненною ве­рою надеюсь получить, а не будущих веков ожидаю, по вашему младенческому мудрованию. Ибо Христос есть для нас Жизнь и Воскресение, а не век и не века. О том, что не следует и не полезно прибавить что­ либо к Святому Символу, или убавить из него, или переменить какое-либо выражение,— об этом слушайте со вниманием, что говорит премудрый Иоанн Златоуст: как на царских златых монетах, если кто и малей­шее что изгладит с изображения, то делает негодною всю монету, так и тот, кто в истинной „вере малей­шее что переменить, тот испортил (все исповедание;». Согласно с этим учит и блаженный Исидор Пелусиотский, говоря так: „Убавляющие или дерзающие приба­вить что-либо к боговдохновенным словам, недугуют одним из двух: или они не веруют, что Святое Писание было написано Духом Святым, и поэтому спра­ведливо должны называться неверами; или же самих себя считают мудрее Святого Духа, и в таком слу­чае что другое должно сказать о них, как не то только, что они безумствуют».

Последуя этим святым, и я, грешный богомолец ваш, умоляю вас Иисусом Христом, перестаньте от такового новоизобретенного мудрования, ибо этим вы только возбуждаете ссору и соблазн между православ­ными, а не пользу приносите. Вот я, повинуясь царю и пророку, говорящему: «и глаголах о свидениих Твоих пред цари, и не стыдяхся» (Пс.118, 46),—сказал вам всю истину апостольскую, отцами преданную. Если послушаетесь этого краткого моего напоминания и перестанете смущать лю­дей Божиих, то слава Богу, давшему мне, грешному, такую силу слова! Если же не послушаетесь, то берегитесь сказанного Господом: «горе человеку тому, имже соблазн приходит», и прочее. Мир Христов да будет с вами!

3. Слово оправдательное об исправлении русских книг; здесь же и против говорящих, что плоть Господня по воскресении из мертвых стала неописуема

Читающее cиe, внимайте прилежно и рассуждайте богоугодно и вместе человеколюбно!

Бога, Который один есть Создатель и Господь всех и знает сердца человеческие, пред Которым ни одна тварь не утаена, но все явно и известно Ему—Его по­ставляю пред вами, благовернейшими, свидетелем о мне, недостойном иноке Максиме святогорце, что я ни­чего по лицемерно, или вопреки устава боговдохновенных отцов не пишу и не говорю вашему благоверно,— и не льщу вам из-за желания получить какую-нибудь временную славу или освобождение от тяжких скорбей, в которых страдаю уже 18 лет. Но, будучи распаляем божественною ревностью служить Богу и вам тем, чем по благодати Христовой могу, именно, в переводе и исправлении книг, я был возбранен некоторыми, причинившими мне не мало горьких оскорбление, а иные из них, не знаю, что с ними случилось, относясь ко мне враждебно, называют меня еретиком, говоря, что я не исправляю, а порчу боговдохновенные книги. В этом они дадут ответ Богу, ибо не только препятствуют такому богоугодному делу, но еще и на меня, бедного, ни в чем неповинного, клевещут, ненавидят меня, как еретика, и, не имея никакого основания в законе христианском, отлучают от причастия Таин Христовых.

Об исповедании православной веры, которое я со­держу, достаточно мною было написано вам в книжице, содержащей ответ мой по сему предмету. А что я порчу священных книг, как клевещут на меня мои недоброжелатели, но прилежно, со всяким вниманием, со страхом Божиим и правильным пониманием исправ­ляю в них то, что оказывается испорченным или пе­реписчиками необразованными и неопытными в понимании смысла и правил грамматических, или же самими приснопамятными, мужами, производившими сначала перевод книг. Надо сказать, по правде, что в некоторых местах встречается не точное уразумение ими силы эллинских речений, и поэтому они далеко отпали от истины. Ибо эллинское наречие имеет много неудобо­постижимых различных значений одного и того же изречения. И если кто не достаточно и не вполне обучился грамматике, пиитике, риторике и самой философии, то не может вполне правильно ни понять писанное, ни пере­вести оное на другой язык. А что я правильно и вполне разумно исправляю то, что прежними было недосмотрено,— это я постараюсь объяснить вашему благочестию со вся­кою истиною, как пред Самим Богом. Начну же так.

Взяв в руки священную книгу Триодь, я нашел в 9-й песни канона Великого Четвертка: „Сущаго естеством не созданна Сына и Слова, пребезначального Отца, не суща естеством не созданна воспеваем». Не стерпев такой хулы, я исправил это хульное место в том смысле, как Сам Святый Утешитель свыше преподал это нам чрез блаженного Косьму в наших книгах. Ибо у нас Слово славится несозданным по естеству как в этом месте, так и везде. Как рождающий Его присносущно Отец несоздан, так несоздан по естеству и рождаемый от Него Бог — Слово, а никак не при­знается созданным, как хулил злочестивый Арий, при­водя в доказательство своей ереси сказанное у Премудрого Соломона, как бы от лица Самой Божией Ипостасной Премудрости, где говорится: прежде «век основа Мя…» прежде «холмов» рождает «Мя» (Притч.8,23.25), а несколько выше говорит: «Господь созда Мя начало путей Своих в дела Своя» (ст. 22). Это изречение блаженный Косьма, творец канона Великого Четвертка, толкуя православно и благочестно, и уничтожая с корнем нечестивую Apиевy ересь, говорит, как бы от лица Самого воплотившагося Бога—Слова так: „Содетельницу Отец прежде век Премудрость рождает Мя, начаток путей, в дела созда ныне тайно совершаемая: Слово бо несозданное Сый есте­ством, гласы присвояюся, егоже ныне приях» (песнь 9, троп. 2). Ясно говорит Слово Божие Арию злочестивому: научись, о злочестивейший из людей, Арий, что слова: «прежде век и холмов рождает Мя» Отец, показывают превечное и присносущное от пребезначального Отца божественное Мое рождение; а слова: «созда Мя в начало путей Своих» показывают рождение Мое по плоти в по­следнее время, которое Я благоволил принять по вели­кому человеколюбию Своему и благости, да спасется Мною род человеческий. Поэтому, быв совершенным человеком, Я и говорил о Себе человекообразно: «созда Мя» Отец «в начало путей Своих», то есть, во исполнение всех совершившихся плотским Моим явлением таинств. „Слово бо Сый несозданное естеством», ибо Отец «рождает Мя прежде век» и прежде всей видимой и невиди­мой твари, но, как соделавшийся в последние времена человеком, Я понуждался в этом изречении: «созда Мя», чтобы показать этим Свое воплощение. Таков смысл этого священного песнопения. А в ваших священных триодях Он в одних называется просто Словом, без упоминания о том, что Он несоздан, а в других и Словом по естеству не называется, и не знаю, кто виновен в этой хуле,—Бог весть, Который и будет су­дить виновного, где бы то ни было. Я же какому здесь подлежу осуждение или укорению за то, что во славу Единородного и несозданного Бога Слова и во спасение всех православных как следует исправил такие хуления? И еще в том же каноне и в той же песни, в последнем тропаре древний переводчик вме­сто: „Христа единого тем Мя знайте», перевел: „Христа единого два Мене познайте», не поняв значений написанного изречения и не постигнув смысла того стиха, который собственно сопротивляется древней ереси и, как предшествовавший стих посрамил злочестивого Ария, так и этот низлагает богомерзкую хулу Нестория, ко­торый единого по ипостаси Богочеловека—Христа разделял на два лица, утверждая, что Иной есть родившийся от Приснодевы Марии Еммануил, а Иной—сшедший с неба Бог—Слово, почему и не хотел, нечестивый, едину Приснодеву и всенепорочную Матерь Бога Слова назы­вать Богородицею, а называл Ее Христородицею. Бла­женный же Косьма, творец канонов, приведенным сти­хом учит нас, говоря, как бы от лица Самого Бо­гочеловека—Слова: сугуба естеством должно исповедывать воплощенного Бога—Слова, то есть, совершенным Богом и совершенным человеком, при чем два есте­ства сошлись, не переменяясь и не смешиваясь, и ни Божественное естество не переменилось в человечество, ни человеческое естество не переменилось в Божество: ипостасию же единого должно знать и исповедывать Бого­человека, а не двух, как мудрствовал злочестивый Несторий, разделяя нечестиво единого Богочеловека на два лица. Отводя нас от этого нечестивого разделения, блаженный Косьма говорит как бы от лица единого Богочеловека—Христа: как человек Я по существу, а не привидением, иначе говоря, в действительности, а не обманчиво, так и Бог Я по свойству воссоединения. Я по естеству совокупился с человечеством, соединив­шись с ним по ипостаси, поэтому „Христа единого Меня знайте», сохраняющего оба естества, из которых Я сложен и в коих пожил с вами прежде Своих страданий, и которые соблюдаю и ныне, после страдания и воскресения из мертвых. И об этом достаточно сказанного; ибо я говорю к благочестивым и премудрым.

Затем, в каноне в неделю Фомину, в 3-й песни находится некое неприличное, чтобы не сказать хульное мудрование некоторых, ненаученных основательно бого­словие. Ибо блаженный Иоанн Дамаскин, достигали выс­шего познания философии и богословия, зная хорошо, что Божество несозданно, непревратно и неизменяемо, и что по этой причине Оно одно неописуемо и неприступно, а все твари описуемы и изменяемы, хотя некоторый по благодати Божией, а не по естеству, и пребывают неиз­менными, в этом смысле, зная Господа нашего Иисуса Христа неописуемым, поелику Он Бог истинный, а поелику Он истинный человек—описуемым плотию, то есть, что Он по плоти ограничивается и объемлется местом,—так выразился во 2-м стихе 3-й песни: „Во гробе заключен описанною плотно Своею неописанный Божеством» и прочее. Некоторые же из нынешних суетных мудрецов, как бы негодуя против богословия блаженного сего отца, весьма дерзостно и невежественно пишут в триодях вместо „описуемою плотию Своею»— „неописуемою», последуя своим суетным помыслам, чтобы не сказать хульным самообманам. Будучи же спрошены, зачем вы, о премудрые мужи, так пишете и поете в церкви?—они отвечают, что по воскресении из мертвых Господня плоть стала обоженною и есть неописуема, так как Бог—Слово тогда вместился в нее и обожил ее. Если же допустить так, как они мудрствуют, то значит, что прежде воскресения Господа из мертвых, Господь не соединился по ипостаси святой Своей плоти, и не Бога родила Святая Оная Дева, а простого человека. Если это так, то напрасно было сказано Ей Гавриилом: „Радуйся, Благодатная, Господь с Тобою!» И если не Божеством Господь с Нею, как толкуют суе­мудрые, то и Богородицею не следует Ей называться, а Христородицею, по зловерному Несторию. О, какой это стыд! По их учению, Господь прежде воскресения Своего был только человек, а не Бог совершенный в еди­ной ипостаси, как мы веруем и воспеваем Его. К тому же, если по воскресении вошел Бог Слово в ро­дившегося от Приснодевы Марии Еммануила, и обожил святую плоть Свою, которая таким образом стала не­описуемою, то уже два неописуемых: Бог, Который по естеству несоздан и непременен, и созданная святая плоть Еммануила. И если она неописуема, то значит, что она переменилась в Божество. И если это так, то Господь наш по воскресении уже не человек совершен­ный, а только Бог, так как святая плоть Его была поглощена и вполне побеждена Божеством Бога Слова. Таким образом, возникает опять уничтоженная издавна ересь Севирова и Евтихиева. К тому же, если святая плоть Его неописуема, то как она вместится на описуемом престоле святые славы Его? Ведь нельзя сказать, что и престол святые славы Его неописуем. Ибо неопи­суемым у святых богословов и у внешних философов признается то, что невместимо, необъемлемо, не ограничивается местом по причине безмерного величе­ства существа и естества своего. Все же созданное—описуемо, то есть, вместимо, определяемо и объемлемо ме­стом. Поэтому, только Божество, как едино несозданное, есть неописуемо, необъемлемо и неопределяемо, и спра­ведливо так называется, как не могущее по безмерному и бесконечному величеству существа своего, быть вме­стимо или определено местом. Так понимают священ­ные богословы и внешние философы неописуемость. Итак, Божество—бесплотно и бесколичественно, то есть, без­мерно и бесконечно; плоть же Господа нашего Иисуса Хрита—и создана, и описуема, то есть, вместима и объемлема местом, как прежде страданий, так и после них, но не подлежит уже, после воскресения из мерт­вых, тленно и смерти, соделавшись чуждою всякой мертвости и тленного изменения, под чем разумею непредосудительные слабости человеческие, то есть, чтобы алкать и жаждать, спать, утруждаться от путешествия, бояться смертной чаши; ибо по воскресении она соделалась нетленною, бессмертною, неизнуряемою и стала испол­нена всякой благодати и благословения, божественной светлости, красоты и святыни, по причине совершенного соединения и всегдашнего сочетания с нею Бога Слова, а не по причине претворения ее в божество. Пусть уда­лится от нас такая хула, ибо непреложными и несмесными сохраняются соединявшиеся два существа и есте­ства в Богочеловеке-Слове! Свидетелями сего суть все боговдохновенные богословы, особенно же удостоверяет сие священная песнь (догматик) третьего гласа, поемый во славу и похвалу Пречистой Богоматери так: „Како не дивимся богомужному рождеству Твоему, Пречестная; искушения бо мужеского не приемши, Всенепорочная, родила еси без отца Сына плотию…, никакоже претерпевшого изменения, или смешения, или разделения, но обою суще­ству свойство цело сохраньшаго». Да постыдятся же утверждающее, что по воскресении плоть Господня утра­тила свойство описуемости и стала неописуемою! Ибо если стала неописуема, то претворилась в Божество, так как только одно Божество несозданно и неописуемо по при­чине бесконечности и беспредельности божественного су­щества. Пусть же внимательно слушают сказанное выше: „никакоже», говорит, „претерпевшаго изменения, или смшения, или разделения, но обою существу свойство цело сохраньшаго».

Теперь пусть объяснят нам эти чудные богословы, каким образом сохранил (Воплотивпийся) целым свой­ство обоих существ? Но, очевидно, они не в состоянии ответить на вопрос. И это не удивительно, ибо они не научи­лись, в сущности, тайнам священной философии богословов, а проходят и понимают боговдохновенное писание только поверхностно, почему и впадают во многие погрешности. Пусть же узнают от научившихся сему, и, узнав, пусть прославят Дающего премудрость и разум всем вообще просящим у Него. Услышьте же, о чудные мужи, что такое свойство обоих естеств, и, узнав, отложите всякое пустое, чтобы не сказать душепагубное, препирательство. Существо есть и так назы­вается пресущественное Божественное существо; ибо су­щество есть вещь самобытная, не требующая другого к своему составлению, как душа, тело, камень, воск, медь и подобное сему, как об этом определили философы, и каждое отдельное существо имеет свое особое свой­ство. Божественному существу свойственно быть несозданным, присносущным, бессмертным, неизменяемыми неописуемым, бесстрастным. И какие еще подобные свойства имеются и усматриваются в божественном величестве, все это Единородный сохранил неизменно, то есть, в целости, присоединив все по ипостаси чело­веческому существу и естеству. Ибо ни страданию не подверглось Божество на кресте, ни смерти, и не преложилось в человечество, но пребыло в своем достоин­стве неизменно—несмесным, бесстрастным, бессмерт­ным, безлетным и неописанным. Человеческому же естеству, говорю плоти, свойственно: быть созданным, смертным, тленным, страстным, изменяемым, описуемым, то есть, вместимым и объемлемым местом,— свойственно алкать, жаждать, утруждаться от путешествия, скорбеть. И какие еще подобные свойства присущи нашему немощному естеству и усматриваются в нем,— все это Единородный имел прежде спасительных Своих страданий, как совершенный человек, кроме страстей предосудительных; ибо Он, как человек, и алкал, как тогда, когда пришел к смоковнице, ища плода на ней, чтобы утолить голод, как написано; Он и жаждал, когда просил воды у самаряныни; скорбел, когда говорил: «прискорбна есть душа Моя до смерти» (Mф.26, 38), и утруждался от путешествия, и пострадал, и умер плотью, как человек, а не Божеством. Все это Он претерпел, а по воскресений из мертвых все это сложил с Себя, то есть— то, чтобы подлежать тлению, смерти, изменению, чтобы алкать и жаждать, утруждаться в путешествии, скорбеть, бояться чаши смертной. Поэтому, святые богословы утверждают, что святая плоть Его стала обоженною,—не так, чтобы она претворилась в божествен­ное естество и существо, — да удалится от нас такая хула!—но потому, что Он сложил с Себя все вообще свойства тления и человеческой немощи, и стала святая плоть Его нетленною, бессмертною, бесстрастною, но не стала вместе с тем несозданною и неописуемою, ибо это не суть немощи, а существенные свойства всякого созданного существа, по которым оно и отличается от единого несозданного и неописуемаго, то есть, Божия су­щества и естества. Ибо всякой твари свойственно по есте­ству подлежать описанию, то есть, ограничиваться местом; Божество же потому и неописуемо, что оно безмерно по величеству своему и едино несозданно и не ограничи­вается никаким местом. Если же будем утверждать, что и плоть Спасителева по воскресении стала неописуе­мою, то, по необходимости, должны допустить, что она стала и несозданною, а если стала несозданною то зна­чит стала и Богом, ибо одно только Божество несозданно, как мы многократно сказали; и если плоть та стала уже несозданною и претворилась в Божество, то Христос по воскресении уже не есть и Бог и человек совершенный, а только Бог. О, хула Северианова!….

Поняли ли вы теперь, о премудрые мужи, куда увлекает вас ваше бессмысленное баснословие, а не богословие? Перестаньте, прошу вас, перестаньте от такой дер­зости в словах и научитесь говорить с блаженным Иоанном Дамаскиным и со всеми православными учи­телями: „искушения бо мужеского не приемши, Всенепорочная, родила еси без отца Сына плотию, прежде век от Отца рожденного без матере». Слышите ли, что в самом том зачатии родившийся прежде век Бог—Слово соединился принятой Им плоти, а не после, по воскре­сении, вошел в нее, как вы неправильно мудрствуете? Слушайте же и последующее за сим: „никакоже претерпвшого изменения, или смешения, или разделения.» Вы же каким образом отделяете Его от святой плоти Его до самого воскресения, утверждая, что потом Он вошел в нее и обожил ее, и поэтому признаете ее уже неопи­суемою? Слушайте же и дальнейшее: „но обою существу свойство цело сохраньшаго». Как же это будет истинно, если Он свойственную святой плоти Своей описуемость претворил в неописуемость? Учитель церковный гово­рит Святым Духом, что в целости сохранил Гос­подь свойство обоих существ, то есть, неописуемость божественного существа сохранил неописуемым, также и свойство описуемости созданной святой плоти Своей сохранил и соблюдает описуемым. Вы же, противясь боговдохновенному сему учителю и отцу, говорите, что Он неописуемою плотию заключен был и во гробе. И если, как вы утверждаете, она неописуема, то есть, невместима, по толковании святых отцев, то как она была заключена в столь тесном месте? Неужели не разумеете, что неописуемым называется святыми бого­словами одно только Божество, по причине безмерного, непостижимого, неисследованного и неизглаголанного ве­личества своего непостижимого существа, так как оно одно неописанно и бесконечно? Не слышите ли опять, Свя­тую Божию Церковь, которая воспевает и говорит: „Во гробе плотски, во аде же с душею, яко Бог, в рай же с разбойником, и на престоле был еси, Христе, со Отцем и Духом, вся исполняли, неописанный»? Слы­шите ли, что Он Божеством неописан, то есть, невместим и везде весь есть, а по телу описуется гробом, то есть вмещается во гробе и лежит бездыханный мертвец, как совершенный человек; тот же и во аде с святою Своею душею, и в раю с разбойником, и на небесах вместе с Отцем и Святым Духом, все исполняя божественной Своей славы?

Спросим мы этих премудрых философов. пусть скажут откровенно, почему признают они плоть Гос­подню по воскресении неописанною,—по причине ли преложения естества, или потому, что она возросла до бесконечных размеров? И если скажут, что по причине преложения, как сделавшаяся обоженною, то этим, они явно отвергают то, что во Xpистe сошлись два естества, сохраняющаяся неизменными и неслитными, как напи­сано: „не во двою лицу разделяемый, но во двою есте­ству неслитно познаваемый» (Богородич. Воскр. 6-го гласа). Если, по их мудрованию, слились между собою по воскресении оба естества, то Христос есть только Бог, а не вместе с тем и чело­век совершенный. О, какая хула! Как не внимают они божественному гласу, говорящему: «осяжите Мя и видите, яко дух плоти и кости не имать, якоже Мене видите имуща?» И опять: «имате ли что снедно зде! и взем,- говорит, пред ними яде» (Лук. 24, 39. 41. 43). Этим способом Преблагий старался уверить, что и по воскресении Своем Он— совершенный человек, в действительности, а не привидением. Если же скажут чудные эти новоявленные философы, что плоть Христова потому стала неопИСуема, что по воскресении возросла до безмерной величины, то ясно обличаются, что они неправильно мудрствуют это из своего плотского состояния, а не из божественного писания. Где что-либо подобное, смеха достойное, сказано кем-либо из боговдохновенных отцев? И если допустим это их мудрование, то окажется, что одна рука Его простирается далеко за северную оконечность неба, а другая, по причине бесконечного величества тела, про­стирается далее южной оконечности; также и ноги будут стоять на земле, а глава прострется в бесконечную вы­соту за небеса; также и толщина Его будет невместима в описанном престоле Его. Ибо каким образом не­описуемая по причине безмерного величества, как они говорят, плоть Его, опишется, то есть, вместится на опи­санном и ограниченном престоле? Ибо знаем, что всякий престол, как ограниченный, поставлен на известном месте. Если же смешно и хульно такое их мудрование, то пусть перестанут от такового безумия и пусть воспевают и благословляют в церквах Господа «от источник израилевых», то есть, приняв свидетельство из боговдохновенных писаний, а не из своего чрева.

С своей стороны я предложил бы вам, для большого удостоверения сказанного мною, написанное блаженным Иоанном Дамаскиным в 33-й главе, где он превосходно и явственно богословствует о плотском смотрении Единородного. А как святые ваши книги много­образно перепорчены переписывавшими их, то я не pешился предложить вам его прекрасные слова, ибо в том виде, как они содержатся в этих книгах, они представляются совершенно бессмысленными и беспорядочными. Но, если Бог поможет, предложу вам их из полной греческой книги, которую, если Господь бла­гословит, надеюсь получить. Но об этом достаточно сказанного на сей раз. Вы же, о благочестивейшие князи и бояре, рассудите, умоляю вашу честность, заслуживаю ли я по этой причине ненависти, и справедливо ли окле­ветали меня, как еретика, те, которые в течение стольких лет содержат меня в отлучении от общества верных и лишили принятия Святых Божиих Даров? В святом Евангелии говорится: «от словес своих оправдишися, и от словес своих осудишися» (Mф.12, 37). Если же и я говорю истину и достойное вероятий, то ока­жите мне, бедному, благость и милость, как благоче­стивые и нелицеприятные судьи, и освободите меня от тех угнетений, в которых я содержусь вот уже много лет, и от неправедных клевет, кои на меня взве­дены,—чтобы и мне удостоиться вместе со всеми благо­честивыми молиться общему всех Создателю и Владыке о милости, мире, многолетнем здравии и победе над врагами благочестивого самодержавного великого князя Иоанна Васильевича всея России и о всех вас. Если же сказанное мною несправедливо и неуместно, то прошу вас не презреть меня, заблуждающего в беспутиях и погибающего душою по безумию своему, но с приличным попечением устроить мое исправление и спасение, и даруйте мне, умоляю ваше благочестие, возвращение во Святую Гору, дабы, где я от юности своей понес много различных трудов духовных и телесных, там с надеждою спасения положить мне и смиренные свои кости. Ради щедрот Христовых исполните это справедливое мое прошение и не презрите меня, жалкого, живущего в непрестанной скорби и печали и в бедах влачащего маловременную сию жизнь. Но для чего и держать меня здесь? Ни на что я уже не годен вам. Как Создатель изначала сотворил человека самовластным, чтобы он по собственному изволению избирал благое и, поступая так согласно воли Создавшего его, получил бы в награду от Создателя и Владыки всех царство непо­колебимое и жизнь вечную, так и вы, подражая Созда­телю, даруйте мне эту благодать, чтобы и я мог избрать благое, как угодно Владыке. А в чем заключается воля Владыки, послушайте Его Самого, ясно так заповедующего и повелевающего нам, инокам: «в он же аще дом внидете, ту пребывайте, дондеже изыдете, не пре­ходите из дома в дом» (Марк.6, 10). Вот Владыка всех ясно и повелительно заповедует нам, инокам, подражающим апостольскому житию, пребывать до кончины своей там, где мы были призваны изначала, и не пере­ходить из монастыря в монастырь, или из одной страны в другую до самого исхода своего из этой сует­ной жизни! Постарайтесь же оказаться содействующими Владыке всех к спасение моему! Вы оттуда призвали меня на время послужить в том, в чем имели на­добность и, при помощи благодати Христовой, я верно в течение многих лет послужил, исполняя ваши повеления, государи мои. Теперь же и пред Богом и пред людьми справедливо, и вашему благочестию прилично, чтобы вы даровали мне эту благодать в награду за все прежние мои труды и эти многолетние скорби, какие терплю, праведно ли или неправедно—знает праведный Судия, Который и воздаст каждому по делам его!

4. Слово оправдательное об исправлении книг, написанное скудоумным иноком Максимом Святогорцем

Свидетелем души моей и совести представляю вам, господам моим, Самого Сердцеведца Господа нашего Иисуса Христа, истинного Бога, что я ничего по дерзости, или по упрямству, или по какой-нибудь пронырливости не говорил и не переводил и не исправлял до сего времени для вас, господ моих, но со всякою исти­ною и правдою, согласно точного смысла эллинского, то есть, греческого учения переводил для вас, исправлял и говорил с вами, государи мои. По непотребным делам своим я грешнее всех людей, но в понима­нии книжного разума греческого учения, насколько удостоил меня Податель всякого вообще блага, Утешитель Святый, я для вас, господ моих, неложный толкова­тель и переводчик. Да будет же вам известно, что эллинский язык, то есть греческий, очень труден, и не всякий просто может постигнуть вполне силу его значения, если не проведет много лет в изучении его у опытных учителей, и притом, если не будет по про­исхождение грек и, при особенных умственных способностях, не будет иметь охоту к изучению, а не так, что поучился немного и не довел учения до конца, как это я усматриваю у приснопамятного переводчика святых писаний с греческого на русский язык. Из изречений, служащих доказательством моих слов, я приведу вам три или четыре. Есть у нас выражение, которое пишется так: „ипсилос» (ΰψηλός) значение же его: „высокий»; и есть другое выражение, очень мало отличающееся по начертанию от первого, которое пи­шется: „псилос» (ψιλός), значение же его: „наг», или „гол». Это выражение „псилос», употребляется везде богословами, возражавшими еретикам, хулившим Христа и утверждавшим, что Христос был только человек, а не Бог; святые же богословы утверждают, что Христом есть не „псилос» человек, то есть, не наг и не гол и не один только человек, но и Бог истин­ный и совершенный; не нагим же и не голым по­нимай Его не относительно одежды, а относительно Божества, именно, что Христос есть не наши чело­век, то есть, не без Божества, но истинный Бог. Помянутые же почтенные переводчики не поняли этой разницы значения выражений: „ипсилос» и „псилос»,— и вместо того, чтобы перевести: „наг», или „гол», или „только один»,—везде перевели вам в том смысле, что Христос „высокий» человек, перепутав значение слов: „ипсилос» и „псилос». „Ипсилос» значит высокий, а „псилос»—нагой, или голый, или один. И потому у них Христос именуется высоким; но это неправильно и не соответствует мысли богословов; ибо не относительно размеров тела Христова спо­рили еретики с православными, но о Божестве Его и человечестве, сопротивляясь нам, исповедующим во Христе то и другое. Но об этом достаточно сказанного здесь.

Другие два выражения без малого подобны между собою. Но обратите должное внимание на буквы, которыми они пишутся. Одно: „екклисия», и значит: „церковь»; а другое „екилис», что значит: „заключить кого-либо вне церкви», правильнее же сказать: „отлучить от церкви». В послании святого апостола Павла к галатам гово­рится: «ревнуют по вас не добре, но отлучити вас хотят» (Гал.4, 17). Древние же переводчики, не поняв различия похожих друг на друга выражений, перевели вам на­удачу вместо: „отлучити вас хотят»,—„церкви вас хотят», не обратив внимание ни на значение смысла слов апостольских, ни на различие букв, коими пи­шется приведенное изречение. Смысл апостольских слов таков: ревнуют по вас не добре те, которые учат вас обрезываться, то есть, они ревнуют не ко спасению вашему, а к погибели, и советуют вам это с тем, чтобы отлучить вас от Христа, ибо если будете обрезываться, то Христос не принесет вам никакой пользы. Древние же переводчики, не поняв ни значения разума апостольских слов, ни разницы греческих, слов, пе­ревели вам: „но церкви вас хотят». Но это непра­вильно; ибо не церквами сотворить их хотели те, кото­рые велели им обрезываться по закону Моисееву и хранить прочие законные установления, но стремились этим отлучить их от Христа. И об этом сего до­статочно.

В 8-й песни канона на Рождество Христово, во втором стихе, который начинается словами: «Органы уклониша…», имеется следующая неприличная описка. У нас имеются два выражения, которые одинаковы между собою по произношению, но пишутся слова эти разно и, соответственно сему имеют различное значение; прилежно обратим на это внимание. Выражение это: „у гар идон». В первом случае, если оно пишется чрез малую ижицу, то значит: „не видели»; а в другом случае, если написано чрез ижицу большую, то значит: «не пели». Древний же переводчик, не обратив должного внимания ни на различие способа Писания сего выражения, ни на смысл стиха, перевел просто: „не видеша в любодеяниях». Но это неправильно не только в смысле буквального начертания приведенного изречения, но и не соответствует силе разума стиха. Ибо разум стиха таков: органами творец канона именует различные плачевные музыкальные инструменты, каковы: гусли, псалтири, скрипки и подобные им. А как люди израильские, плененные царем Навуходоносором, уво­димы были в плен и потому находились в скорби и печали, то и уклонялись, говорит, от песней, то есть, отказывались преподобные отроки петь для своих пленителей песни Сионские, и, будучи вопрошаемы о сем ведущими их в плен, которые говорили: «воспойте нам от песней Сионских», отвечали им: «како воспоем песнь Господню на земли чуждей», как написано в псалме 136-м, который начинается словами: «На реках Вавилонских». Переводчик же, не рассмотрев ни того, как пишется помянутое выражение, ни смысла стиха, вместо того, чтобы сказать: „не певаху», перевел на­удачу: „не видеша». Как же не видели блаженные те три отрока и прочие священники и левиты? Ведь не сле­пые же они были, когда по причине особенной своей красоты отроки взяты были в царские палаты? Но и это выражение: „в любодеяниях», переведено ими не со­ответственно подлинника; ибо у нас так не понимается, а как написано Духом Святым у пророка Давида: «на земли чуждей», хотя творец канона и изменил не­сколько выражение, сказав: „в чуждих» но не в любодеяниях; сделал же он это применительно к ирмосу, дабы пение вышло согласное.

Из этих и подобных им описок очевидно, что древние переводчики не вполне уразумели эллинский язык, а может быть и некоторые другие малоученые, после них, желая исправить то, больше только испортили.

Хотя бы я еще и многими другими подобными ошибками древних переводчиков, требующими прилежного исправления, удостоверить твое святолепное преподобие, что я для вас, господ моих, истинный толко­ватель книг. Но, дабы многословие не наскучило твоему святительскому внимание, ограничиваюсь этим. Написал же я это не для того, чтобы выставить себя победителем,—да не по пустится мне когда-либо быть увлеченным таким неистовством!—но чтобы себя очистить от всякого несправедливого мнения некоторых небратолюбцев, которым Бог да простит, и чтобы не ока­заться мне повинным праведному осуждению вместе с тем, который скрыл в землю талант господина сво­его. Под талантом же мы разумеем, о владыко свя­тый, даруемое каждому Божественным Утешителем духовное дарование, которое дается, во-первых, во славу Самого дающего Бога, а затем и на пользу как приемлющего дарование, так и всех верных. Землею же, в которой скрывается такой талант, мы признаем за­вистливое, самолюбивое и ленивое расположение, и злой нрав приемлющего таковое дарование, не хотящего поль­зовать им других. Таков тот раб, о котором гово­рит страшный и неложный Судия: «аще ли же речет злый раб той в сердцы своем: коснит господин мой приити, и начнет бити клевреты своя, ясти же и пиши с пияницами» и прочее известное (Mф. 24, 48—51). Что же против сего скажут те, которые неправильно и бездоказательно кле­вещут на меня, утверждая, что я порчу святые книги и ввожу нечто противное им? Неужели и в том, что мною здесь указано, я, по их мнение, порчу и извращаю их? Если же я хорошо и правильно исправляю, то я исправляю не Святое Писание, а вкравшиеся в него непохвальные ошибки, из которых некоторые вошли от недоумения, или нерадения, или от забвения древних приснопамятных переводчиков, а другие—от большого невежества и небрежности переписчиков. Итак, пусть перестанут несправедливо злословить ближнего своего, который трудится просто во славу Божию, к похвале Его и на пользу всякому благоразумному и православному брату своему! Пусть отстанут от такой неправедной вражды, чтобы не только избавиться им от греха напрасной клеветы на ближнего своего, но и избегнуть ожидающего их осуждения, как непокоряющихся истине. «Аще не бых пришел,- говорит, и глаголал им, греха не быша имели; ныне же вины не имут о гресе своем» (Иоан. 15, 22).

Но может быть некоторые непокоряющиеся скажут на это: „Великую досаду, о человече, ты причиняешь тем своим делом прославившимся в нашей стране преподобным чудотворцам, которые по этим святым книгам благоугодили Богу при жизни, а по преставлений своем прославлены Им святостью и творением вся­ких чудес». Против этого не я, но сам блаженный Павел пусть ответит им и научит их, говоря Ду­хом Святым нечто такое: «Комуждо же дается явление Духа на пользу. Овому бо Духом дается слово премудрости, иному же слово разума, о томже Дусе; другому же вера, темже Духом: иному же дарования исцелений, о томже Дусе: другому же действия сил, иному же пророчество, дру­гому же разсуждения духовом, иному же роди языков. Вся же сия действует един и тойжде Дух, разделяя властию поемуждо, якоже хощет» (1Кор. 12, 7—11). Из этого явствует, что не всякому даются все вообще духовные дарования. А что святые русские чудотворцы, по дарованию, данному им свыше, просияли в православной рус­ской земле и соделались богоносными отцами,—это и я исповедую и поклоняюсь им, как истинным Божиим угодникам. Но они не приняли свыше знания языков и сказания их. Поэтому, не должно удивляться, что от них, хотя они и угодны были Богу, утаились те непра­вильности, которые ныне мною исправлены. Им, за их подобноапостольское смиренномудрие и кротость, и за святость их жизни, дано было дарование исцелений и творения дивных чудес; другому же, хотя он и гре­шнее всех живущих на земле, дано знание и сказание языков, и этому удивляться не следует. Ведь и скот бессловесный, будучи вразумлен мановением Божиим, возмог уцеломудрить многоразумного старца (говорится об ослице (Чис.22,21-33); тем более человек, созданный рукою Божиею по образу и по подобию Божию, много превосходнее неразумного скота. И дивный оный угодник Божий (Моисей) не был ли вразумлен правильным советом Иoфopa (Исх.18,14-26), идоло­поклонника и иноплеменника, и по его совету хорошо устроил относительно себя и людей Божиих? Также и блаженный Ефрем, который помолился Богу, чтобы послал ему такого человека, от которого он мог бы получить духовную пользу,—не блудницею ли был научен всегда смотреть в землю, от которой взят был и создан, и не со всяким ли смиренномудрием и благодарением Богу принял он поучение? Что же сказать и о чудном Maкарие, который помолился, подобно Ефрему, и был вразумлен одним отроком, пасущим волов, как должно употреблять пищу, при чем отрок еще и укорил его, сказав: „Или ты подобен ослу, авва?» Таковы все истинные угодники Божии, которые со вся­ким смиренномудрием и благодарением Богу ищут и приемлют вразумление от всякого человека, могущего их пользовать, повинуясь в этом заповеди Божией, которая говорит: «вопроси отца твоего, и возвестит тебе, и старцы твоя, и рекут ти» (Второз. 32, 7). Что же ска­зать и о честном том пресвитере, который ради великого своего незлобия и чистоты жизни сподобился боже­ственною благодатью видеть ангела, стоящим по правую сторону алтаря и сослужащим ему? Этот пресвитер получил вразумление от некоторого диакона, пришедшего из Константинополя, который, служа с ним, объяснил ему, что он неправильно, при совершений Таинства, употребляет некоторые слова, принадлежащие к ереси Севировой. Когда же пресвитер, как бы возражая ему, обратился к предстоящему святому ангелу и спросил, почему он, столько лет присутствуя всегда при совершении им божественной службы, умолчал об этой его погрешности, то услышал в ответ, что Богу так угодно, чтобы люди от людей получали исправление.

Итак, никакого бесчестия не происходит для преподобных чудотворцев российских от исправления книг, как и жившим во времена гонений святым Божиим архиереям и мученикам не причинено никакого бесчестия или досаждения тем, что бывшими после них про­изведены различные исправления Священного Писания Ветхого Завета, как то: Симмахом, Феодотионом, Акилою и Лукианом, пресвитером Антиохийским, из коих каждый исправил то, что недосмотрено было бывшим до него переводчиком. Но и об этом достаточно сказанного мною, так как я пред праведным и благоразумным архиереем Бога Вышнего возражаю клевещущим на меня неправильно. Если сказанное мною ока­жется правильным и истинным, то благодарение Богу, учащему человека разуму! Если же нет, то по прочтении этой статьи, раздери бумагу и брось в огонь, а меня, скудоумного, благоволи святительски, и вместе отечески, вразумить. Я радуюсь вразумлению и не отвергаю обличений, происходящих от любви духовной.

5. Объяснение слов: „О свышнем мире и спасении душ наших Господу помолимся»

Так как ты, по своему апостольскиподражатель­ному смиренномудрию, сподобляешь меня, скудоумного и необразованного, своей святительской беседы и спраши­ваешь меня о некоторых неудобопонятных книжных изречениях, то я признал справедливым уведомить твое преподобие в коротких словах, насколько вразумит немощной разум мой Свет Истинный, просвещающий всякого человека, грядущего в мир. Так как по старинному вашему переводу, священники и диаконы в начале святой литургии приглашают православных мо­литься о свышнем мире, и некоторые понимают это об ангелах, то пусть будет известно твоему преподо­бию, что выражение это—„мир», имеет у вас два значения, то есть, им обозначается и вся тварь, видимая и невидимая, а также и союз любви, связующий между собою людей. У греков существуют для сего два разных выражения: „мир», обозначающие всю тварь, име­нуется „космос» (χόΰμος), а „мир», обозначающий союз любви (согласие), именуется „ирини» (είφήυη). В указанном месте священники и диаконы у нас не говорят: „ипер ту анофен к у», что означало бы: „о высшей твари», то есть, об ангелах, как у вас все пони­мают, но говорят: „ипер тис анофен иринис», что означает; „о свышнем мире», то есть, о любовном союзе и тишине, так сказать, который Господь наш Иисус Христос многократно преподал и возгласил Своим учениками, говоря: «мир вам, мир Мой даю вам, мир имейте», то есть, союз любви. Об этом мирном союз не только святые предстоятели священной литургии заповедуют нам молиться и просить его всегда, чтобы и нас, грешных, сподобил Христос Бог наш этой благодати, но еще и велегласный пророк Исаия учит нас испрашивать его всегда, говоря «Господи Боже наш, мир даждь нам, вся бо воздал ecu нам» (Исаии. 26, 12). Также и блаженный Давид говорит: «услышу, что речет о мне Господь Бог, яко речет мир на люди Своя и на преподобные Своя» (Пс.84, 9). И блаженный Косьма, в ирмос пятой песни канона на Рождество Христово, го­ворит: „Бог Сый мира Отец щедрот, великого совета Твоего Ангела, мир подавающа послал еси нам». И в другом месте: „Просвети нас повелнии Твоими, Господи, и мышцею Твоею высокою, Твой мир подаждь нам, Человеколюбче» (Глас 8, песнь 5). И в другом месте: „молитвами, Господи, всех святых и Богоро­дицы, Твой мир даждь нам и помилуй нас, яко един щедр». И, вкратце сказать, в бесчисленных местах находим, что повелевается нам всегда молиться о таком мирном союзе, а не о вышнем мире, то есть, об ангелах, как некоторые по неопытности думают. Ангелы всегда, с самого начала, пребывают между собою в мире, будучи исполнены всякой благодати Святого Духа, и нам, явившись во время Рождества Христова пастырям, первые благовестили мир, говоря: «слава в вышних Богу и на земли мир, в человеце благоволение» (Лук. 2, 14). Мы нуждаемся в их молитвах и всегдашнем предстательстве о нас пред Богом: они наши и хранители, и наставники, и молитвенники. Доказательством сему служат все священные книги, где есть и каноны в Октоих на каждый понедельник, творения преподобного Иосифа песнописца (а не Иоанна Дамаскина). «Не требуют,- говорит божественный глас, здравии врача, но болящии». Они всегда, изначала пребывают здравыми, и хотя некоторые и отпали по своей гор­дости, но прочие пребыли и пребывают в любви, в страх и повиновений к Создателю всех, будучи испол­нены всякой святыни и благодати Святого Духа. Мы же всегда болеем различно, прогневляя преслушанием своим преблагого Спасителя нашего; поэтому и требуем от них врачевания, а не они от нас. Ибо сказано: «без всякого прекословия, меньшее от большого благословляется» (Евр.7, 7). Поэтому не следует внимать толкование говорящих, что об ангелах молится Святая Божия Церковь. Это толкование не Златоустого, не Василия Великого, не Дамаскина. Святую литургию истолковал один только Нил Кавасиладирахийский епископ, изве­стный церковный учитель и защитник православной веры; его толкование всеобщее и достовернейшее; ему и должно нам последовать, ибо он не только яснейшим образом изъяснил все тайны святой литургии, но и явился как бы мечем обоюдуострым против латинян, осуждающих нашу святую службу. Но об этом теперь достаточно, чтобы многоглаголанием не наскучить свя­щенному твоему слуху.

А как настоящее исследование предположено и отно­сительно сказанного: „Бог бо бе рождейся, сего ради (по вашему переводу) и естества истощишася» или „не истощишася», или „новопресечеся», то да будет изве­стно твоему преподобию, что ни одно из этих выражений не только не соответствует действительному значе­нию греческой речи, но и не согласно с прямым смыслом православного богословия. Рассмотрим же это так: „Се исполнися Исаино проречение, Дева бо родила еси, и по рождестве, якоже прежде рождества пребыла еси», то есть, пребыла Девою. Потом продолжает: не удиви­тельно, говорит, что это так случилось. Почему? „Бог бо, говорит, бе рождейся», поэтому Он, всемогущею Своею силою, естества, то есть, происходящее с женами при зачатии ими и рождении, по точному смыслу грече­ской речи, „ксенотомисе», то есть, странно и необычно преложил, или переменил. И сему достоверный свиде­тель и учитель есть божественный Косьма, который ясно так говорит в ирмосе 9-й песни: „Побеждаются есте­ства уставы в Тебе, Дева чистая». Какие же это уставы,— он сам объяснил, говоря: „Девствует бо рождество, и живот предобручает смерть». Или так: „и смертию переходишь к жизни», то есть, и прежде рождества Де­вою зачала Ты от Святого Духа, и после рождении Еммануила пребыла также Девою, и преставление Твое уди­вительно и выше естества человеческого. Ибо все пра­ведные, и патриархи, и пророки, и апостолы, и мученики, и преподобные, преставившиеся от этой жизни, одними душами наслаждаются вечной жизни и благ божественных, ожидая совершенства во втором пришествии. Ты же одна, по благодати Сына Твоего и прежде второго пришествия воскресла и в прославленном Своем теле уже живешь жизнью божественною, стоя одесную Сына Своего и Бога «в ризах позлащенных, — как написано, одеяна и преиспещрена». Воистину, греческая речь имеет это значение; а то, чтобы говорить: «истощися», или „но­вопресечеся»,— далеко отстоит от истины. Ибо если истощилось, то значит обратилось в небытие и совер­шенно исчезло; а сказать опять „не истощилось», то этим обозначается, что Она и зачала и родила по естествен­ному женскому обычаю, а так неприлично говорить и думать о вышеестественном зачатии ее и непорочном девстве. Поэтому прилично говорить о Ней, что странно и необычно «пременились», а не «истощились» свойства есте­ства, как и в другом ирмосе говорится о Ней по этому случаю: „Чужде матерем девство и странно девам деторождение», то есть, без совокупления, „на Тебе, Бого­родице, обоя устроишася», то есть, божественною силою преложились и побеждены были уставы естества, и Ты зачала неискусомужно и, родивши, осталась Девою. Мо­литвами ее святыми да наставит и нас Господь наш Иисус Христос на стезю спасения и истинного разума. Аминь.

6. О том, что не следует верить тем, кои говорят, что тот не был за божественной литургией, кто не поспел к чтению Святого Евангелия

Не могу пройти молчанием и то злочестивое суемудренных мудрование, коим они недугуют, говоря, что не было для них литургии, если они не поспели придти к чтению божественного Евангелия. Я называю это муд­рование злочестивым, так как оно содержит хулу на самые поклоняемые Тело и Кровь Спасителя нашего, Иисуса Христа. Ибо, если по их безумию, не было для них литургии, когда они не поспели к чтению Евангелия, то значит, что претворенный в Тело Христово хлеб не преложился наитием Святого Духа, а влиянное в потир вино не претворилось в Кровь воплотившегося Бога—Слова. Что же может быть хуже этой хулы? Мы знаем достоверно и верим, что не ради чтения боже­ственного Евангелия изначала установлено совершать бескровную тайную жертву, но ради этой жертвы установлено отцами читать священное Евангелие, напоминая нам чрез это о том, 2что есть воля Божгя благая и угодная и совер­шенная» (Рим. 12, 2). А что и без чтения Евангелия мо­жет совершаться божественная литургия, явствует из того, что в течение восьми лет от вознесения Спаси­теля на небо божественная литургия совершалась по всей вселенной без чтения Евангелия, ибо только чрез восемь лет по вознесении божественное Евангелие было напи­сано Матфеем на еврейском языке; божественная же литургия в это время совершалась в церквах иудейских и без чтения Евангелия; в церквах же, образо­вавшихся из уверовавших язычников, продолжалось это еще много лет спустя, до того времени, когда бла­женный Иоанн евангелист перевел Евангелие от Мат­фея на греческий язык. К тому же и то пусть будет вам известно, что вся божественная литургия разде­ляется, вообще, на три части. Первая часть ее служит изображением всех спасительных страданий воплотившегося Бога—Слова, когда иерей, держа в левой руке просфору, а в правой копие, вырезывает из просфоры четырехстороннюю часть божественного хлеба, при чем на каждом резании говорит слова, предвозвещенные боговдохновенными пророками о спасительных страданиях; вырезав же божественный хлеб и положив его на святый дискос, закалает его крестообразно, накладывает звездицу и покрывает воздухом. Этим окан­чивается первая часть таинственного священнодействия. Вторая часть начинается с возгласа: „Благословенно Царство Отца и Сына и Святого Духа» и прочее, до Хе­рувимской песни, когда переносятся с жертвенника при­несенные честные дары в алтарь. Эта часть есть молит­венная и содержит в себе прошения, моления с принесением таинственных молитв Владыке всех за всех, вообще, людей, о спасении их и мирном устроении, о благостоянии святых Божиих Церквей, согласно завещанию Апостола, который говорит: «молю прежде всех творити молитвы, моления, прошения, благодарения за вся чело­века, за царя и за всех, иже во власти суть» (1 Тим. 2,1—2) и проч. В этой же второй части читается и из посланий апостольских и из божественного Евангелия, из коих мы научаемся, как должно нам благоугождать умершему за нас, погребенному и воскресшему воплотив­шемуся Богу—Слову. Эта вторая часть святой литургии установлена богоносными отцами для молитвы и духовного благоукрашения духа, чтобы умолить нам всех Создателя и Владыку и вместе усладить нас духовно духовными пениями и различною благодатью. Следующая же за сим третья часть совершает и освящает нас и печатлеет всю силу пречистых и страшных Христовых таинств, для чего и повелевается нам Херувимскою песнью отло­жить всякое житейское попечение и заботу, чтобы сподо­биться чистыми и преподобными мыслями подъять Созда­теля и «Царя всех, ангельскими невидимо» провождаема «чинми». В этой третьей части, по таинственному призыванию священнодействующего, нисходит совершительная благодать Святого Духа, и Им освящается весь алтарь, и боже­ственный хлеб прелагается в самое Тело воплотившегося Бога—Слова, а влиянное в чашу вино—в честную и животворящую Кровь Его.

Как же некоторые не страшатся утверждать, что не бывает литургии, если они не поспели к чтению святого Евангелия? Неужели они считают чтение Евангелия больше тайного священнодействия Тела и Крови Иисуса Христа! И если они так понимают, то ясно, что они недугуют крайним безумием и неразумием. Досточтимо боже­ственное Евангелие и поклоняемо всеми православными христианами, но тайное священнодействие божественного и полоняемого Тела Господа нашего Иисуса Христа и Его Крови несравненно превышает всякую честь и славу и благоговение, как истинное Тело и самая Кровь Самого Сына Божия. Божественное Евангелие, будучи прочиты­ваемо, приемлемое слухом и похваляемое тайно в мыслях наших, просвещает и освящает души наши и наставляет нас на путь спасительных заповедей Божиих, Тело же и Кровь Господа нашего Иисуса Христа, священнодействуемые и преподаваемые нам во Св. Причащении, не только просвещают и освящают нас, но и грехи наши прощают и окончательно истребляют их, соделывая нас боговидными. Пред чтением бо­жественного Евангелия иерей возглашает нам: „Прему­дрость прости», (правым мудрованием) „услышим свя­того Евангелия»; о тайном же священнодействии гово­рит: „Закалается Агнец Божии, вземляй грехи миpa, за мирский живот и спасение». И опять: „О предложенных честных дарах Господу помолимся; яко да человеколюбец Бог наш, прием я во святый пренебесный мысленный Свой жертвенник в воню благоухания духовного, возниспослет нам божественную благодать и дар Святого Духа, помолимся». Вот в этом заклю­чается весь плод и вся суть, духовная благодать и на­слаждение священной литургии, чего лишают себя без ума те, которые говорят, что не бывает божественной литургии, если они не поспели к чтению божественного Евангелия. Воистину, «глаголющеся быти мудри, объюродеша, и осуетися неразумное их сердце» (Рим. 1, 22.) С ними слу­чилось нечто подобное тому, что если бы кто был пригла­шен на радостный царский пир и, не поспев придти к началу, когда пред обедом поют похвальные гимны в честь царя, ушел, сказав: „Нет уже веселия и пира царского, ибо это все уже кончилось до обеда, когда пели гимны, доставляющее различное наслаждение слуху». Но о безумии их достаточно сказанного. Мы же, православные, питаясь таинственно на этом пиру, будучи позваны на него изначала, придем ли к половине его, или как-ибудь и незадолго до окончания,—будем стоять добре, со страхом Божиим, как повелевается нам от иерея, и не удалимся без ума только потому, что не поспели к началу чтения Евангелия, ибо Спаситель наш ясно научает нас, что и с одиннадцатого часа делавшие в мысленном Его винограде, получили от Господина винограда такой же динарий, как и трудившиеся в нем с первого часа. Входя же на этот мысленный пир общего всех Владыки, позаботимся украсить себя одеж­дами, приличествующими божественному сему веселию, которые суть: вера правая во Святую и Вседержительную и Пресущественную Троицу и дела благие, исполняемые по спасительным ее заповедям; заповеди ее суть ни что иное, как любовь к Самому Богу от всей души и к ближнему своему; также правда и святость души и тела. Кто в такой одежде является на это мысленное торжество, тот будет посажен с первыми, а кто дерзнет войти без такой одежды, тот услышит горе­стный оный приговор: «связавше ему руце и нозе, вверзите его во тьму кромешную», где непрестанный плач и скрежет зубов, от чего да избавит нас Господь, мо­литвами Пречистыя Владычицы нашей Богородицы и Приснодевы Марии, ибо Тому подобает всякая слава, честь и поклонение во веки веков. Аминь.

7. Повесть о возвышении хлеба в честь Пресвятыя Богородицы

Единородный Сын Божий и Слово, соделавшись нас ради человеком, кроме греха, чтобы совозвести с Со­бою человеческое естество, которое творец зла изгнал древле из рая, претерпев добровольно распятие, смерть и погребение, и воскресши, восшел опять к первона­чальной Своей славе, чтобы послать Утешителя Святого Духа Своим ученикам и апостолам. По вознесении же на небо Богочеловека — Слова, самовидцы и слуги Слова, пребывали в горнице, как говорит божественный Лука; затем, по сошествии Святого Духа, не желая, ради служения трапезам, оставить проповедь слова, поставили на это служение служителей. Когда же проповедники спасения садились за трапезу, то на возвышении клали небольшой убрус и на него один хлеб, который должен был вкусить Спаситель, по образу, того, когда Он пребывал с ними во плоти прежде страданий. Когда же божественные святые апостолы вставали после трапезы, то старший и первый из них, приняв в руки хлеб и возвысив оный, говорил так: „Велико имя!» Прочие же ученики Слова отвечали: „Святые Троицы!» И опять служитель тайны говорил: „Слава Тебе, во имя Спаса Христа!» и опять апостолы: „Боже наш, слава Тебе!» При чем имя Святой и Единосущной и Живоначальной Троицы произносилось однажды, а—„слава Тебе, Боже наш, слава Тебе»,—дважды, ради двух составов и совершенного единения в Богочеловеке – Слове Божества и человечества, двух действ и двух естеств. Совершалось же это тайнодействие святыми апостолами и когда пребывали вместе, и когда разде­лились, будучи посланы во все концы земли для спаси­тельной проповеди. Когда же имела преставиться Святая и Пренепорочная Приснодева Mapия, Нескверная, Нетленная, Чистая и Пречистая Матерь Слова, Честнейшая и Высшая всех небесных умов, обновление рода нашего, честнейший и богоприятный сосуд всего Божества,— апостолы, находясь на концах земли, были восхищены на облаках и принесены в Гефсиманию, чтобы послу­жить погребению живоначального и пречистого тела Ма­тери Бога-Слова. Собравшись в Сион— град, они пре­дали погребений пречистое тело в Гефсиманской веси. По смотрению же Божию, как угодно было Провидящему и Промышляющему о всем, святый великий апостол Фома опять не оказался с прочими святыми апостолами на погребении Матери Слова, как и прежде, когда при заключенных дверях Спаситель, по воскресении, предстал ученикам и преподал им мир, Фомы не было и он не поверил прочим ученикам и последователям, и ради этого доброго его неверия, он, посред­ством осязания пречистых членов Спасителя — Его ребер и рук—научил нас веровать, что Пострадавший нас ради есть совершенный Бог. Так и теперь этот святый великий апостол, по неизреченному и несказан­ному смотрению Того, Кто все устрояет и всем добре управляет, не оказался тогда на погребении Богоматери, но прибыл, будучи принесен на облаке, спустя три дня и немедленно поспешил с прочими святыми апо­столами ко гробу на поклонение живоначальному телу Богоматери. Когда же по неизглаголанному и неизречен­ному повелению Божию открыли гроб, чтобы видеть и поклониться, то он оказался пустым, не имеющим в себе пречистого тела Богоматери. Этим весь род человеческий получил сугубую веру и спасение, что как воплотившийся Бог-Слово воскрес, так и святое тело Матери Его вознесено от земли к небесным обителям. Возвратившись от гроба, апостолы беседовали с проповедником истины Фомою о том, как они были при­несены на облаках, вспоминали слова пения Богоматери, чудеса ее, и окончательное положение ее во гроб, а он с своей стороны поведал им о гонениях, искушениях и бедах, какие он подъял ради проповедания, и назвал по имени города, жители которых уверовали благодаря его проповеди, и чтό видел, когда был восхищен облаком, все им рассказал. Затем предло­жена была трапеза, после же трапезы, по обыкновению, стали возвышать часть, отделенную в честь Христа Спа­сителя, находящуюся на возвышении. Когда же служитель сей тайны взял в руки хлеб тот, воздвиг его и сказал: „Велико имя!», апостолы же ответили: „Святые Троицы!», и когда он сказал: „Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе!»—тогда,—о, как неизреченны и страшны твои таинства, Христе Царю, коими Ты чудесно управля­ешь, желая исполнить сильное желание святого апостола Фомы, который желал видеть очами Приснодеву и Пре­чистую Богородицу!—он внезапно видит Иисуса со свя­тою Матерью Его и всеми небесными силами и со всеми от века усопшими, восходящими от земли, к небесам, и будучи в ужасе, апостолы, воздвизавшие хлеб, видя Деву и с Нею от Нее Рожденного, вместо того, чтобы сказать: „Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе»,—нахо­дясь в удивлений, громогласно возопили: „Пресвятая Богородице, помогай нам!» Остальной же апостольский лик воскликнул: „Тоя молитвами Боже помилуй и спаси нас!» С этого времени такое возвышение „пречистой» совершается в память Самой Богородицы Марии. Творим же это возвышение „пречистой» после того, как встанем от вкушения пищи, во освящение души и тела. Ибо бесчисленные ее чудеса, бывшие от века и до ныне совершаемые, кто в состоянии воспеть по достоинству? Если совокупить красноречие всех витий, так чтобы они соединились в одни уста и один глас, то и тогда они не возмогут найти способа, чтобы поведать таин­ства чудес ее, какие Она творит на земле и на море: недуги отбегают, бесы прогонимы бывают, плененные освобождаются от горького рабства, терпящие неправду находят избавление от постигшей их скорби. И не только воздвизающий хлеб в честь Приснодевы Бого­родицы Марии получает избавление от скорбей, но если кто, или персть, или камень, или какую-нибудь траву воздвизает в воспоминание и во имя ее, как я ви­дел и слышал,—Она принимает это в такое же возношение. Как Сын ее, Господь наш Иисус Христос, приняв хлеб в руки и сказав: «приимите, ядите, сие есть Тело Мое, и—cиe творите в Мое воспоминание»: Христос же есть глава, и потому причастники сего вели­кого таинства, которые достойно причащаются Ему, по­лучат и славу Его и со делаются богами по благодати. Подобно сему благоволили устроители таинств, чтобы ради сего хлеба, который возвышается в честь почитаемого имени Богоматери, мы избавлялись от всякой беды и соделывались причастниками святого тела ее, и ради ее ходатайства избавились бы вечных мук и сподобились бы получить вечные блага молитвами ее и всех от века святых. Аминь.

8. По поводу вопроса некоторых: „Почему от тридневного Воскресения Христова до субботы пред Фоминой неделей не воздвизается пре­чистый хлеб, а воздвизается только артос, при чем диакон трижды возглашает: „Христос Воскресе!» и снедается артос в эту субботу?»

Пусть будет известно вам, что многие установления Церковные преданы письменно, а некоторые Церковь Божия содержит и без Писания. Тридневное воскресение до субботы пред Фоминой неделей считается одним днем. Святые Апостолы, после воскресения Христова холили тайно и явно в пределах Иерусалимских при этом имели с собою чистые подушки которые и клали на месте Спасителевом, а на подушку клали часть хлеба во имя Спасителя до времени Его явления; после же явления Спасителя, апостол Петр, встав взял Спасителеву часть хлеба с подушки, и, возвысив руки горе, сказал: „Христос воскресе!», апостолы же сказали: „Воистину воскресе!» И опять Петр гово­рит: „Христос воскресе!», апостолы же ответили: „Во­истину воскресе!» И в третий раз Петр сказал: „Хpистос воскресе!», и апостолы: „Воистину воскресе!» Этот чин держался апостолами до вознесения Господня, пока не пришли в Антиохию Сирскую и, по обычаю, сели трапезовать и положили подушку на Спасителевом месте, а на подушку положили хлеб, составлявши часть Спасителеву. По вкушении пищи Петр встал, а с ним все апостолы, и взяв Петр хлеб—Спасите­леву часть—и воздвигнув, говорит трижды: „Христос воскресе!», апостолы же ответили, по обыкновению, трижды: „Воистину воскресе!» В это время явилась им Пречи­стая Богородица и покрыла их благодатью Своею, как бы каким облаком светлым, и увидели апостолы лице Пречистой и воскликнули все громким голосом: „Пре­святая Богородице, помогай нам!» Это чудесное явление апостолы видели после преставления Пречистой, а до преставления ее они ходили проповедывать по земле, и приходили в Иерусалим поклониться Пречистой Бого­родице, как бы Спасителю, и святому апостолу Иакову, брату Господню. Пречистая же в то время морем пу­тешествовала с апостолом Иоанном во святую Афонскую гору, и пристал корабль в пристанище на том месте, где ныне стоит Иверский монастырь, и от того места пошла Пречистая с апостолом Иоанном пешком на то место, где ныне стоит монастырь Ватопед, а на том месте тогда жили эллины некрещеные. И спросили эллины апостола Иоанна, говоря: „Кто такая эта честная Жена?’ Апостол Иоанн ответил; „Это— Мать Иисусова», и они поклонились Ей. Сотворив много чудес, Она крестила многих на том месте. После этого, спустя много времени, великий царь Константин создал на том месте монастырь во имя Пресвятая Богородицы, но впоследствии монастырь тот был разорен Юлианом Отступником, однако, спустя некоторое время, православные христиане возобновили монастырь тот, и вследствие чуда, дали имя монастырю тому „Ва­топед». Из Святой Горы Пречистая отправилась с Иоанном на корабле к острову Кипру, к четверодневному Лазарю, епископу Кипрскому, неся с Собою облачения, сделанные Ею Своими руками, и эти облачения до сего времени лежат в Амохосте, монастыре Иверском.

В Антиохии Сирской все те, которые прежде воскре­сения, по воскресении и вознесении, еще ранее прихода туда апостолов, видели и слышали бывшие чудеса, уве­ровали во Христа и крестились, и назвали апостолы всех уверовавших по всей земле христианами, а город Антиохию назвали градом Божиим великим.

Из числа живущих по всей земле только три народа вкушают пищу, сидя за столом: греки, сербы и русские; последние два составляют один род, а третий род латиняне, живущие в Европе. Жители же Палестины и сирияне, египтяне, аравитяне, персы, эфиопы, иверцы и все остальные, до конца земли,—все едят на земле. И Спа­ситель имел обыкновение на земле трапезовать с уче­никами, окружавшими Его, и в Иерусалиме до сего вре­мени цела та горница, в которой Спаситель вкушал пасху с учениками Своими; в этой горнице нет совсем никаких лавок.

В Иверской стране был город на устье реки Фасии, близ моря, и город этот назывался Фасия; над город­скими воротами от реки стояла в киоте икона Пречи­стой Богородицы, весьма чудная, и пред нею стояла свеча. Город этот, Божиим устроением, за грехи лю­дей, затонул как Содом и Гоморра, прежде же за­долго до потопления города, помянутая икона сошла с ворот, а свеча пропала без вести. Благочестивый царь и весь христианский народ очень огорчены были исчезновением иконы, но, спустя некоторое время, пришла к царю весть, что та икона Пречистой Богородицы со свечою явилась в Святой Горе, и явилась так, что свеча горит пред иконою. От города же Фасии до Святой Горы расстояния более трех тысяч верст. Благочести­вый тот царь с великою радостью послал на то место много имения и создал славный монастырь во имя Святые Богородицы, нарицаемый „Портиатис» который был в великой чести, но спустя некоторое время, попущением Божиим, монастырь тот разорили аравитяне.

Другая повесть. Расскажу вам другое чудо о той же чудотворной иконе Пречистые Богородицы. В Царьграде был некоторый царь, не имевший детей. У этого царя в одном из испанских городов был брат, у которого было одно малое дитя. Царь послал в Испанию за братом своим и повелел ему прибыть вместе с сыном. Тот поехал к царю морем на кораблях и других судах и пристал к пристани на том месте, где был монастырь во имя Пречистые Богородицы Ватопедской. И вышел царь с сыном своим и всеми людьми на берег и начали есть, пить и веселиться, а сын царев начал на том месте гулять, рвать цветы в траве и отлучился от отца своего и от всех прочих людей далеко. Отец же его, повеселившись, пошел со всеми своими людьми на корабли и пустились они от того места на парусах, а сына царского забыли на том месте. Отрок же, найдя на том месте купину, вошел в нее и видит, что внутри куста сидит жена в багряной ризе, и подумал, что это сидит его мать. Жена же милостиво обошлась с отроком и удержала его у себя. Когда отец отрока отплыл от места того далеко, то стал искать сына, думая, что он находится у дядек, а дядьки думали, что он у отца. Поискав его и не найдя, они в великой скорби решили, что сын царев упал с корабля в море и утонул, и со скор­ою поехали к Царьграду. Царь же удержал у себя брата своего целый год, а затем отпустил его в свое владение. И поехал он в Испанию в свой род­ной город и дорогою пристал опять к тому месту, где погиб сын его. Выйдя из кораблей, все пошли на берег, и вот он нашел сына своего играющим на том месте. Он спросил сына: „Где был ты столько времени и с кем жил в этом месте?» От­рок ответил: „Я жил здесь с своею матерью». Отец сказал: „Покажи нам место, где твоя мать?» Отрок ответил: „Отсюда недалеко, пойдемте со мною, и я по­кажу вам то место, где находится моя мать». Когда они дошли с отроком до кустарника, отрок на коленях вошел внутрь кустарника, а они не могли туда проникнуть, ибо кустарник был очень частый. И начали они рубить кустарник и нашли на том месте икону Пречистой Богородицы, весьма чудную, а пред нею горит свеча и отрок тут стоит. Царь тотчас покло­нился образу и с великою радостью послал корабль в свой город, чтобы привезти достаточно золота из своей казны. Когда корабль возвратился с казною, то немедленно царь опять создал здесь монастырь, дивно украсив его, и назвал монастырь тот во имя Пречистой Богородицы „Ватопедским» (от слов «терновник» и «земля, место»), по-русски „место кустарника», где нашли образ Пречистой, который и поставили внутри церкви, а пред ним свечу. И до сих пор образ тот находится там, и пред ним свеча, которую на­шли пред иконою. Царь же тот вместе с сыном постригся в монашество в том монастыри и скон­чался здесь вместе с сыном в иноческом сане. Богу нашему слава всегда, ныне и во веки веков. Аминь

9. О надписи на венце Спасителя и об имени Пресвятыя Богородицы

О буквах ОΩН, которые иконописцы пишут на венце Спасителя, да будет тебе известно, что слово это эллин­ское, то есть, греческое и значит на русском язык: „СЫЙ», а это слово „сый» значит: „который есмь», или „который существует». Этим наименованием назвал Себя Вседержитель Моисею, когда посылал его в Египет, сказав ему: «тако речеши сыном израилевым: СЫЙ посла мя к вам» (Исх. 3, 14). Так назвал Себя Вышний потому, что Он один по существу есть сущий, не имея ни начала, ни конца, но всегда есть, заключая в Себе и прошедшее, и настоящее, и будущее, почему и называется присносущным. Прочие же все Его дела, видимые и невидимые, от Него и по Его благодати имеют бытие, и жизнь, и движение, и пребывание; Он же ни от кого не произошел и не получил бытие, но Сам Собою всегда был, есть и будет в бесконечные веки—безначальный, бессмертный и бесконечный по есте­ству, жизнь всего живущего и бытие всего существующего. Ангелы и души человеческие созданы Им по благодати, а не сами собою получили бытие, и от Него имеют бессмертие. Но об этом достаточно.

А что иконописцы пишут с обеих сторон иконы Богоматери слова: Μρ. ФY. то знай, что и эти письмена и слова суть греческие, и значат: „Митир Феу» (Μητήρ Φεού), по-русски же это значит: Матерь Божия, а не Марфа, не Мирфу, как некоторые, по неведению греческого языка, думают. Имя Божией Матери—Mapия, а не Марфа и не Мирфу.

10. О венцах свадебных

О венцах, которые надеваются во время свадьбы, по писанному уставу не могу ничего сказать, так как мне не случилось видеть толкования об этом, но насколько могу догадываться, скажу тебе. Написано во псалмах: «жена твоя яко лоза плодовита» (Пс. 127, 3) и прочее. Лоза— это виноград, произращающий ягоды, из которых вы­давливается вино, которые по-татарски называются изюмом, а в писании—гроздие. Поэтому, думаю, святые отцы установили венчать брачащихся лозою виноградною, а не березового и не золотыми венцами, напоминая им таким образом о плодоношении Богу добрых дел и детей благонравных и богобоязненных, которыми они могли бы возвеселить Делателя мысленного винограда, как и виноград своими ягодами, из которых выдав­ливается вино, веселит сердца пьющих оное в меру и осторожно, а не до опьянения и одурения, как языч­ники.

11. Об освящении воды на утро Богоявления

По поводу вопроса, предложенного мне твоим благоговеинством, скажу вкратце, не по догадке и не ради спорливости, или чтобы показать себя разумнее других,— Да удалится от нас, православных, всякое подобное языческое беснование!—но что сам я своими очами видел совершаемое в честных обителях Святой Горы, и, что нашел в толковании апостольских и соборных правил, написанном толковником их премудрым Вальсамоном, тому со всякою истиною и учу твое благого­веинство. Да будет же известно тебе, а чрез тебя и вся­кому православному, что совершаемое нами на утро Богоявлений Господня исхождение на реку не означает того, что Спаситель наш вторично крестился, и не дЛя всенародного собрания христиан установлено совершать такое таинство, как некоторые думают. Ни Спаситель вторично не крестился, ни православный народ не отста­ет от совершаемого с вечера на Богоявление Господне освящения, ибо каждый приходит в свой приход и освя­щается по обычаю. Совершается освящение воды по следующей причине, как объясняет премудрый Вальсамон в толкованиях святых правил. Патриарх Фотий, бывший при царе Льве Премудром, видя, что некото­рые из древних идолопоклоннических обычаев еще соблюдаются и исполняются, старался прежде поучениями отвлечь православных от таких обычаев; затем соборно установил и завещал всем повсюду боголюбивым епископам в первый недельный день каждого месяца собирать православных в святые храмы, совер­шать освящение воды и освящать их, дабы таким чиноположением отвлечь их от тех эллинских обы­чаев, которые они совершали в начале каждого месяца, возжигая каждый пред своим двором огонь и перескакивая чрез него многократно, надеясь чрез то пребыть здравыми в течение наступающего месяца. И благодатью Господа нашего Иисуса Христа, многими подви­гами и святыми молитвами блаженного патриарха Фотия, этот эллинский ложный обычай совершенно прекратился у православных. Положенное тогда соборне установление об освящении православных окроплением святою водою в первый недельный день каждого месяца сохраняется и до сего времени в святых обителях Святой Горы, ибо в первый недельный день каждого месяца, износя из алтаря образ Пречистой Богоматери и Честный Животво­рящий Кресте (большой), ставят икону вне храма пред дверьми церковными на столе, постлав пред столом ковер, и зажигают две большие свечи, которые ставят по обе стороны Иконы, а Честный Кресте держит инок, стоя несколько позади иконы Пречистой; игумен же с предстоящими священнослужителями и клиросными, став по обе стороны Святой Иконы, совершают обычное последование освящения воды, при чем предстоящий иерей и диакон, облеченные в священные одежды, трижды погружают Святый Кресте в воду с пением трижды тропаря: „Твоих даров достойны нас сотвори Богоро­дице Дево», и прочее, затем входят иерей с диаконом в церковь, неся освященную воду в серебряной чаше, и окропляете iepeft крестообразно алтарь и весь храм, потом выходит и кропит имеющиеся по обе стороны храма приделы и обе паперти, потом выхо­дит в преддверие и кропит всю братию, которые в порядке подходят поодиночке к священнику, который стоит на возвышенном месте, a диакон держите пред ним чашу с святою водою. По окроплении всей братии, два инока, взяв со страхом Святый Образ, если слу­чится, что он велик и тяжел, входят с ним, вместе с игуменом и всей братией, в монастырские службы, куда входит иерей с диaкoнoм и носящие Святую Икону, и окропляют их. Обойдя все службы, выходят за ворота обители с пением догматиков, осмогласных в честь Божией Матери и „славников» стихир празднуемых святых в разных приделах внутри мона­стыря и по башням. В то время, как игумен с братиею стоят пред монастырскими вратами и поют, священник с диаконом входят в находящейся близ обители огород и окропляют в нем святой водой все овощи, чем они и сохраняются невредимыми от червей и гусениц. Потом входят в обитель с пе­нием духовных песней и, войдя в церковь, ставят посредине Святую Икону и, став по обе стороны ее, оба лика поют: „Достойно есть яко воистину»—демественным распевом, а потом, сказав малую ектению и отпуст, вносят священники Икону в алтарь и ставят на свое место. Такое последование совершается в первый недельный день каждого месяца, кроме января, ибо в январе это послдование отлагается до утра Богоявления, когда выходят со Святыми Иконами, со свечами и ка­дилами и с пением духовных песней к близ нахо­дящейся реке или к колодцу.

Теперь для тебя ясно, откуда получило начало это обыкновение, и по какой причине вторично бывает освящение воды на реке утром Богоявления. Ты же воздай святыми молитвами за малый сей труд, который я предпринял по божественной ревности и по духовной любви твоей ко мне. Здравствуй о Господе!

12. О святом образе Христа Спасителя, именуемом «Уныние»

Священное изображение Господа и Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа называемое по-римски „пиетас» („pietas»), что значит по-русски „милосердие» или „благочестие», а не „уныние», не есть изобретение человече­ской премудрости, но Сам Спаситель показал Себя таковым святителю Своему, святейшему Григорию папе Римскому, составителю душеполезных бесед, как он объяснил диакону своему Петру. Во время божественной литургии, когда святейший Григорий священнодействовал страшную бескровную жертву и влагал в потир четвер­тую часть Святого Агнца, он увидел такое нерукотворенное божественное изображение и умилился и, как и следовало, исполнился весь слез духовных, удивляясь такому неизреченному снисхождении Спасителя. И как видел очами действием Святого Духа, так и пересказал иконописцам, поручив им написать такое свя­щенное изображение Спасителя, и с тех пор начали писать это изображение в святых Божиих храмах. Эту повесть я так слышал от достоверных людей в Италии, у которых прожил не малое время, будучи еще молодым и мирянином. И как я слышал, так и рассказываю твоему святительству. Святыми твоими молитвами да сподобит и меня Господь искренно каяться во многих моих прегрешениях. Аминь. 

13. О полукружии в виде молодого месяца, находящемся под крестом на церквах

Об этом знаке U, над которым водружены бывают кресты на церквах, знай, что это U есть грече­ская буква, называемая „ипсилон». Изображать этот знак под крестом святые отцы установили ради двух причин, насколько я могу понять. Господь в Евангелии часто говорит иудеям: «егда вознесете Сына Человеческого» (Иоан.8, 28); и опять: «якоже Моисей вознесе змею в пустыни, тако подобает вознестися Сыну Человеческому»; и опять: «аще Аз вознесет буду от земли, вся привлеку к Себе» (Иоан. 3, 14; 12, 32). По-гречески же „вознесение» („высота») называется: „ύψός», начальная же буква этого греческого слова есть: U. Этою буквою святые отцы учат нас гадательно, что крест есть „ ύψός», то есть, высота и слава Христова. Другое толкование таково: так как буква U по-гречески означает число 400, Спаситель же крестом Своим просветил четыре страны земли, как сказано: „просветивый земная крестом и разсеянная по странам языки собрав к Себе крещением святым», поэтому, числом „4″ святые отцы указывают нам на четыре части света, а сотнями, как числами совершенными, таин­ственно поясняют нам сокровенный смысл 100 овец, из коих, когда одна заблудилась, то Добрый Пастырь пошел отыскивать ее и, найдя, приобрел ее Себе крестом, то есть распитием Своим и животворною смертью. Так постигаете мой слабый ум, а если кто может лучше объяснить, тот пусть просветит нас.

14. К отрицающимся при своем поставлении и дающим клятвенное рукописание Русскому Митрополиту и всему Освященному Собору в том, чтобы но принимать поставления на митрополию и на архиерейство от папы Римского. как содержащего латинскую веру, и от патриарха Цареградского, как находящегося во власти скверного царя безбожный турок, и поставленного ими не принимать 

Отвращаться и отметать рукоположение Римского папы, как отпавшего от лика православных архиереев, достойно и праведно и весьма нужно. Рукоположение же Константинопольского патриарха, пребывающего доселе, благодатию Божиею, во всяком православии и благочестии, по какой причине требуется отвергать, о досточудный? Давая предварительно собственноручное обещание строго хранить священные каноны Святых Апостолов и Седьми Вселенских Соборов,—где нашел ты в них учение о том, чтобы сколько-нибудь дозволено было от­лучиться от своего патриарха, пока он православно управляет святою Божиею Церковью? Если же потому гнушаетесь вы константинопольским рукоположением, что праведным судом Божиим православные цари за грехи свои изгнаны, а вместо их попущено царствовать неверным мучителям и гонителям христиан, то прежде всего научись тому, что святое никогда не оскверняется тем, что находится во власти нечестивых, и в этом удостоверься тем, что все 300 лет, и несколько бо­лее того, от времени вознесения Спасителя до великого царя Константина, вся вселенная управлялась царство­вавшими тогда нечестивыми гонителями христиан, но святая Бoжия Церковь как солнце сияла среди нечестия, украшаясь бесчисленными чудесами и силами Святого Духа, и ни один народ никогда не отлучался от нее, как от оскверненной властью нечестивых, как это тебе неправильно кажется. Затем следует твоему преподобию знать, что святители помазуют и царей на царство, венчают и утверждают их, а не цари поставляют святителей. По этой причине цари с благоговерием и любовью целуют руки святителей, как освящен­ный Богу Вышнему, и главу свою пред ними преклоняют наравне с прочим народом, получая от них благословение знамением честного креста. Следовательно, священство больше царской власти земных царей, ибо «без всякого прекословия меньшее от большого благословляется» (Евр.7, 7), говорит божественный Апостол. Поэтому, хотя и изгнаны судом Божиим мирские цари, но духовно царствующий не отвержен от Бога и не лишен Божией благода­ти, но пребывает твердо, будучи сохраняет, Божиею бла­годатью, во всяком православии и среди нечестивых. Как похвально отвращаться тех, которые заражены еретичеством, так предосудительно и неполезно отлу­чаться от архиерея, пребывающего в православии.

15. О том, что святые места никогда не оскверняются тем, что на­ходятся во власти безбожников, хотя бы это продолжалось и много лет

За несколько дней пред сим ты изволил говорить со мною о том, что в нынешние времена прилично бу­дет назвать и признать Иерусалимом царствующий в православной России великий и именитый град Москву, так как древний Иерусалим соделался уже непотребным, потому что в течение многих лет находится во власти сарацин. Об этом хочу кратко побеседовать с твоим благоговеинством, честный отче! Ибо несправедливым будет с моей стороны, как я почитаю и думаю, если не изгоню из твоей мысли такое непра­вильное понятие. Решаюсь же на это не потому, чтобы позавидовал знаменитейшему граду Москве по поводу присвоении ему такого наименования,—да не будет мне увлекаться таким неистовством, ибо я с самого на­чала возлюбил и всегда почитал славнейший град Москву и продолжаю любить его и особенно почитать, всегда молюсь о нем, испрашивая ему всего лучшего и полезнейшего, а также и пребывания и утверждения бла­гочестивой его державы в бесконечные веки,—но я хочу тебе напомнить, что святые места никогда не лишаются своей святости, какую они получили от сошедшей на них свыше божественной благодати, хотя бы города, в которых находятся святые места, по судьбам Божиим, и находились во власти нечестивых: «нераскаянна бо, — го­ворит Священное Писание, — дарования и звание Божие» (Рим.11,29). Во-вторых, то, чтобы почитать выше достоинства или человека какого-нибудь, или город, или страну, служит для них более в укоризну, а не к славе и похвале, как утверждают святые отцы. А что святые Божии церкви не теряют святыни, какая в них содер­жится, тебе, человеку опытному в Священном Писании, следует знать, как и то, что, хотя много лет прошло от Соломона, царя израильского, до разрушения вавило­нянами самого царствующего града и пленения всего народа иудейского, в течение которого времени весьма нечестиво и различным способом знаменитый тот храм Божий осквернялся многими царями иудейскими, приносившими в нем жертвы идолам и вносившими в него самых идолов, особенно же известным преж­де своим великим нечестием, а впоследствии просияшим теплейшим покаянием, Манассиею, и последовавшим ему в нечестии сыном его, Амосом, однако божественная благодать и дар пророчества и чудесные проявления в сем храме никогда не прекращались. Сви­детелями сего служат сами пророки Исаия и Иеремия, которые пророчествовали и чудодействовали и оба под­визались за отеческое благочестие и за святой закон, за что и были гонимы и окончили жизнь свою мученически: один, будучи перетерт деревянного пилою, а другой— сначала брошен в ров, полный кала, а потом побит камнями в Египте переселившимися туда богопротивными иудеями. Но что вспоминать об Иерусалиме и его царях? А царствовавшие в Самарии над отделившимися десятью коленами израильскими,—какое не превзошли эллинское идолопоклонническое неистовство своим нечестием про­тив Самого Вышнего, увеселяясь идольскими жертвами и различным чародеянием, ворожбою и гаданием по полету и голосу птиц, но и при всем этом божествен­ная свыше благодать и дар пророчества отнюдь не от­ступили от них. Свидетелями сего служат досточудный Илия и Елисей и Михей, и пророки, коих много было при Илии и Елисее. Но почему я не напомню тебе о том, что еще гораздо удивительнее сего? Это—то, что когда десять племен израильских были отведены плен­никами в Ниневию, и царь ассиРИиский послал людей иноплеменных жить в Самарию, то Бог, пекущийся о народе израильском, вознегодовал об этом нечестии что иноплеменники оскверняют всякими идолопоклонни­ческими нечестиями страну, отделенную народу израиль­скому, напустил на нечестивых диких зверей—львов и медведей, которые, как самых жителей, так и скот их поедали, делая для них жизнь прискорбнейшею. Царь ассирийский, будучи в недоумении о сем и не имея возможности устранить этот гнев Божий, по совету находившихся в Ассирии плененных иереев и левитов, послал в Самарию законоучителей и книжников иудейских, чтобы они научили живущих в Самарии ассириян исполнять данный Богом чрез Моисея народу иудейскому закон. И когда царь так поступил, то по мановению Божию звери исчезли и страна та сделалась пригодною к заселенно. Понимаешь ли, о чудный старец, что даже и тогда, когда страна та была запущена и лишилась своих жителей, божественная благодать не отступила от нее, но еще пребывала в ней? Да и иyдеев, не только в своей стране беззаконновавших, но и находящихся в плену в чужой земле, благодать Божия не оставила, но и там была с ними, посещая их пророками и законоучителями, утешая и всяким способом утверждая их в благочестии отцев их: Авраама, Исаака и Иакова. Как не обратил ты внимания, ты, такой опытный в писании старец, еще и на то, что хотя и долгое время святый град Иерусалим нахо­дился во власти безбожных сарацин и осквернялся всякими их беззакониями, но это осквернение нисколько не коснулось святого святых, то есть, находящегося в том городе божественного храма Воскресения Господа Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа и прочих свя­тых церквей и честных обителей, какие в нем и окрест его сооружены благочестивыми, но благодать принявшего в нем распятие и погребение и воскресшего Великого Бога и Спаса нашего Иисусa Христа про­должала освящать его и прославлять великими доброде­телями и богоугодными деяниями богоносных отцев, архиереев, иереев и преподобных иноков. Доказательством сказанного служит собравшийся в том городе при Софронии, святейшем патриархе Иерусалимском, священный собор, который предал проклятию безумную ересь монофелитов (единовольников). Также и другой священный собор, собравшийся в том городе против иконоборцев, который, будучи просвещен Святым Ду­хом, писал пространное поучительное и вместе обли­чительное послание к Феофилу, царю греческому, кото­рый был иконоборцем. К тому же пусть убедит тебя оставить неправильные мысли, какие ты имеешь, стихира, составленная премудрым Иоанном Дамаскиным, кото­рый ясно и с особенною торжественностью возвеличивает святой новый Сион, говоря так: „Радуйся Сионе святый, мати церквей, Божие жилище, ты бо приял еси первый оставление грехов воскресением». Такой пре­мудрый учитель признает и называет Иерусалим— святым, матерью церквей, Божиим жилищем, а мы считаем его недостойным называться Иерусалимом, по­тому что он в течение многих лет находится во власти безбожных сарацин. Но оскверняется не он, а те, которые в нем злочестиво и весьма скверно живут между собою. Знай же, что города православных и на­ходящаяся в них святыни тогда оскверняются, когда живущие в них верные, отступив от благочестивой во Христа Бога непорочной веры и досточтимого житель­ства, примут богомерзкие и скверные обычаи и бесов­ское учение безбожных агарян. А пока они крепко дер­жатся благочестивой во Христа Бога веры и мужественно терпят за веру во Христа Бога и любовь к Нему всякие скорби и различные напасти, причиняемые им без­божными агарянами или злочестивыми еретиками, до тех пор города их уподобляются темницам, в которых в древние времена заключались богоносные мученики, а сами, как страждующие подобно им, суть исповедники и по достоинству будут признаны живыми мучениками, согласно божественного определения, которое говорит: «Блажени изгнаны правды ради, яко тех есть Царствие Небесное. Блажени есте, егда поносят вам, и ижденут, и рекут всяк зол глагол на вы лжуще, Мене ради», и прочее известное тебе (Mф.5, 10. 11). И блаженный апостол Петр говорит: «Аще укоряеми бываете о имени Xpистове, блажени есте, яко славы и Божий Дух на вас почивает» (1Петр. 4, 14). Вспомни также и то, сколько крови муче­нической было пролито древними мучителями и гоните­лями по городам, странам и селениям благочестивых во всей вселенной, и какими сквернейшими и богомерз­кими идольскими жертвами осквернялись эти города и селения, но благодать Христа Спасителя и непобедимая божественная сила Его никогда не переставала вспомо­ществовать гонимым в них имени Его ради, прослав­ляя их всякими неизреченными духовными дарованиями и чудотворениями.

Не бесчести же и не уничижай священный тот и Богом изначала возлюбленный город, о котором Сам Неложный говорит: «избра Господь Сиона, изволи й в жи­лище Себе. Сей покой Мой в век века, зде вселюся, яко изволих й» (Пс.131, 13—14). Если же он таков и столь возлюблен Богу, то ты не лишай его нареченного ему свыше священного наименования, пока в нем право­славно воспевается Отец и Сын и Святый Дух, Свя­тая и Покланяемая и Вседержительная Троица—един Бог, от Которого, для показания и извещения право­славной в Него веры и на посрамление всех богопротивных иудеев и безбожных агарян, ниспосылается каждый год, в навечерие Святой Субботы, в виде света, святый невещественный огонь, которым возжи­гаются висящие над живоприемным Спасителевым Гробом лампады. Не называй же никакой другой город Иерусалимом, хотя бы он обладал всей вселенной Один на земле Иерусалим и одна земля иудейская, в которой Христос родился, где крестился во Иордане, где на горе Фаворекой преобразился и на Голгофе был рас­пят и там же вблизи погребен, и в третий день воскрес, и после воскресения пожил сорок дней с уче­никами Своими, и с горы Елеонской вознесся на небо, откуда и послал, как и обещал, святым Своим ученикам Святого Духа, а чрез них всю вселенную облистал дарованиями Его, и таким образом собрал все народы в одну благочестивую и непорочную веру, чтобы единодушно славить Святую и Покланяемую Троицу, Которой подобает всякая слава, честь и поклонение в бесконечные веки. Аминь.

16. Против утверждающих, что во всю Светлую седмицу солнце стояло к не заходило, и что поэтому вся Светлая седмица называется одним днем

Великое, воистину, благо и спасительное—знание и правильное разумение Священного Писания. Оно не только руководит изучающего оное к правильному и непогрешительному пониманию о Боге, о Его творениях и промышлений о них, но и наставляет проводить жизнь не­порочную и благоугодную Богу, соединяя его божествен­ною любовью с Создателем, посредством прилежного исполнения спасительных Его заповедей. Также великое зло есть незнание писаний и безрассудное и неосмотрительное понимание их, от чего происходят великие ереси. От этого Арий, Македоний, Несторий, Евтихий и Диоскор уклонились в различные пропасти, худо и неправильно поняв Божественное Писание, толкуя оное так, как им нравилось. И одни из них изострили хульные свои языки против Единородного, другие—против Божественного Утешителя, Которые по существу присносущны и единосущны Отцу, от Которого происходят и в Кото­ром суть неразлучно. Они же, окаянные низвели в положена тварей Тех, Коими и чрез Которых небеса утвердились и вся сила их, как говорит Божие слово: «Словом Господним небеса утвердишася, и Духом уст Его вся сила их» (Пс.32,6). Но те, по причине своего суетного рвения и кичения, изобрели такое злочестивое учение о том, что нисколько не может подлежать постижению человеческого естества, и этому не следует удивляться, ибо они были полны всякой премудрости и всякого учения, и этим возгордились и побеждены были своими обманчивыми мыслями; к тому же они находились на власти архиерейской и сильно желали, по великому своему славолюбию, быть предметом удивления для всех, как учители нового и высокого богословия. Те же, которые в последние наши времена находятся на властях, не имея отнюдь никакого познания в науках, почему и Божественное Писание изучают только по букве, ни­сколько не постигая сокровенного в нем разума,—какое имеют мудрование и как поступают, об этом при­личнее будет объяснить в другое время более под­робно, чтобы показать удивительные их исправления. А что они недугуют окончательным отсутствием научного образования, ясным обличением того служит содержи­мое и проповедуемое ими вопреки всякой евангельской, апостольской и отеческой истине и преданию; ибо у них находится, как они говорят, какое то никем не засви­детельствованное сочинение, которое они предлагают в виде твердого доказательства того, что в течение всей Светлой седмицы тридневного из мертвых воскресения Господа и Спасителя нашего, солнце остановило свое дви­жение и ночи не было, но вся Светлая седмица была одним днем, при чем солнце в трех местах оста­навливалось по два дня: на востоке, на юге и на западе. А что такое их баснословие есть явная ложь, в этом во-первых явно обличает их божественный евангелист Иоанн, который пишет, говоря: «сущу позде, в день той во едину от суббот» (Иоан.20,19) и прочее. Этим явственно обличается ложь. В тот же день, говорит, «во едину от суббот», то есть, в светоносный день Го­сподня воскресения поздно, то есть вечером, когда солнце зашло. А что «едина от суббот» есть и называется так тот самый недельный день, об этом свидетельствует ирмос, который поется: „Сей нареченный и святый день, един суббот царь и господь», и прочее. Тот же свя­тый Евангелист ясно доказывает истину и обличает ложь, повествуя, что верховный апостол Петр вместе с другими учениками пошел ловить рыбу в море Тивериадском, где говорит: «изыдоша же и вседоша aбиe в корабль, и в ту нощь не яша ничесоже» (Иоан. 21, 3). Вот вторая ночь и второе явление Спасителя, а если вторая ночь, то, следовательно, и второй день. Но посмотрим и Евангелие от Луки, как и этот евангелист ясно об­личает приведенную ложь, повествуя о явлении Спаси­теля в другом виде двум ученикам, которые шли в селение Еммаус, и когда Он спросил их: «что суть словеса сия, о нихже стязаетася к себе идуща, и еста дряхла?» (Лук.24, 17)—то они в ответ рассказали Ему о том, как иудеи поступили со Спасителем в Иерусалиме, при чем присовокупили: «и над всеми сими третий сей день имать днесь, отнелиже сия быша» (Лук.24,21). Какое другое свидетельство может лучше сего обличить ложь говорящих, что вся Светлая седмица была одним днем? «Третий», говорят уже «день» есть, «отнележе сия быша», то есть, со времени страданий Спасителя, погребения Его и воскресения. Если же третий день, то значит, и третья ночь; ночи же не может быть, если не зайдет солнце. А что солнце обычно заходило каждый день Светлой седмицы, те же ученики Спасителя несколько ниже научают нас, говоря к Нему, когда Он «творяшеся далечайше ити: облязи с нама, яко к вечеру есть, и прекло­нился есть день» (Лук.24,29). Если же преклонился, то есть, солнце пришло к западу, то, очевидно, что явная ложь есть то, что некоторые невежды говорят, будто солнце в течение всей Светлой недели пребывало без захождения, сделав всю Светлую седмицу одним днем. Не следует также пройти без внимания и то чему тот же Евангелист в „Деяниях Святых Апостолов» научает нас, говоря: «пред ними же и постави Себе жива по страдании Своем во мнозех истинных знамениих, деньми четыредесятьми являяся им, и глаголя, яже о Царствии Божии» (Деян.1,3). Если бы знал этот святой Еванге­лист, что Светлая седмица прошла как один день, то не сказал бы «деньми четыредесятьми», а сказал бы: в течение 33-х дней, исчисляя дни от недели Фоми­ной, а не от самого живоносного воскресения. Также, каким образом окажутся справедливыми слова святого Евангелиста: «по днех осмих паки бяху внутрь ученицы Его» (Иоан.20, 26) и прочее, если вся Светлая седмица была одним днем, а не семь дней продолжалась? Известно же, что от дня воскресного до следующего такого дня считается восемь дней.

Не справедливо ли мы сказали в начале, что неве­дение боговдохновенных писаний и неосмотрительное и безрассудное исследование их есть величайшее зло? Если бы могли чудные наши последнего времени мудрецы благополучно и благорассудительно испытать апостольские и евангельские Писания, то не согласились бы легко со всяким писанием людей необразованных и неизвестных, но, будучи озаряемы Божиею благодатью, умели бы различать, что есть ложь и что есть истина, и какое писание просвещает читающего оное светом евангельской истины, а какое, напротив, тьмою лжи отводит от нетленной жизни.

Итак, научившись от могущих рассуждать и распознавать подобные вещи, пусть отстанут уже от такого своего неразумия и невежества и пусть говорят вместе с пророком Божиим: «поведаша мне законопреступницы глумления, но не яко закон Твой, Господи» (Пс.118, 85),— дабы и к ним относилось сказанное: «ссаша мед от» духовного «камене, и елей от тверда камене» (Втор. 32, 13), «камень бе Христос» (1Кор. 10, 4), от Которого да почерпают сладость неизреченной Его божественной добр и великую милость в нескончаемые веки. Аминь.

17. Повесть о соборе, намеревавшемся установить, чтобы священники, диаконы и иподиаконы были неженатые

Пафнутий, епископ одного из городов верхней Фиваиды, был муж благочестивый и чудотворец, кото­рому во время гонений мучители выкололи глаз и которого впоследствии царь Константин часто призывал к себе и с любовью лобызал его глаз. Когда епископы хотели соборно установить в Церкви новый закон, чтобы лица освященные: епископы, пресвитеры, диаконы и иподиаконы не сожительствовали с женами, с кото­рыми вступили в брак, когда были еще мирянами, хо­тели на соборе о сем рассуждать, то помянутый епи­скоп Пафнутий, став среди собора, стал громко тре­бовать, чтобы не налагать тяжкого ига на священных мужей, утверждая, что женитьба есть дело досточестное и что излишнее усердие может причинить Церкви Божией вред. Ибо не все могут нести подвиг бесстрастия и не одинаково могут сохранять целомудрие лица, состоя­ния в супружестве, при чем он называл целомудрием и законное супружеское совокупление; также признавал достаточным, чтобы сподобившиеся причисления к причту, после этого не искали вступления в брак, согласно древнему церковному преданно, но и не разво­дились с женою, с которою вступили в брак, нахо­дясь еще в звании мирянина. И это говорил тот, кото­рый отнюдь не познал брака и никогда не имел общения с женою, ибо с детства был воспитан в пу­стыне и был весьма славен по своему целомудрию. И весь собор епископов послушался слов Пафнутиевых и отложили рассуждение по этому предмету, предоставив воздержание от жены на произвол каждого желающего.

18. О вечносвященном и преславном рождении Единородного Сына и Слова Божия, Господа нашего Иисуса Христа

Просишь ты у меня разъяснения глупого вопроса Епифания и еще более глупого ответа юродивого. Неужели Епифаний тот, о Григорий, никогда не слыхал сказанного Моисеем Боговидцем: «В начале сотвори Бог небо и землю» (Быт.1,1); также сказанного Давидом: «В началех Ты, Господи, землю основал ecu. и дела руку Твоею суть небеса» (Пс.101,26); также не слыхал апостола Павла, говорящего: «Многочастне и многообразие» и прочее, где ниже говорит о Сыне и Слове Божием: «Иже Сый сияние славы и образ Иnocmacu Его», и прочее известное (Евр.1, 1—3). Также и ответ юродивого вполне не основателен, чтобы не сказать—хульный, ибо стыжусь его свя­тости. Если бы он твердо верил сказанному Иоанном Богословом: «В начале бе Слово, и Слово бе к Богу, и Бог бе Слово. Сей бе искони к Богу» (Иоан.1, 1—2), то есть, у Бога, то не дерзнул бы сказать, что прежде пред­стали вдруг невещественные певцы, затем—Слово, ко­торое Он прежде изрек и извел из Своих мысленных огненных уст. Мы научены всем Священным Писанием, что безначален Отец, безначален Сын, безначален Дух Святый, и что не три безначальных Бога, но один Бог безначальный, Который есть Святая Троица, разделяемая в трех ипостасях, или лицах, соединяемая же существом, и что Она—та же одна и три, ибо никогда не был ни Отец без Слова и Духа Святаго, ни Слово без Отца, ни Дух Святый без Испустителя. Всегда Отец, всегда и Сын Его, всегда и Дух Святый, всегда Святая Троица. Троица была и есть и будет. А кто говорит, что после родился Сын от Отца прежде всех веков для сотворения бесплотных небесных сил, тот вместе с Арием признает Сына сотворенным и тварию, а не Творцем, и Троицу разделяет на два различные естества, на несотворенное и со­творенное существо. Если Сын и Слово Божие не собезначален Отцу и Святому Духу, то перестанем уже петь в церкви: „Собезначальное Слово Отцу и Духови, от Девы рождшееся на спасение наше»; также перестанем говорить: „Господи, еже от Отца Твое рождество без­детно есть и присносущно»…

Не внимай же таким хульным учениям, не увле­кайся саном написавшего и передавшего такие хульные учения, но суди о них правильно, согласны ли они с православными апостольскими и отеческими догма­тами; ибо много есть таких писателей, которые извращают писания своими льстивыми и красивыми речами, принадлежащими к плотскому мудрованию, а приписывают свои сочинения Василию Великому, или Афанасию, или Златоусту, дабы надписанием имен святых учите­лей обмануть простых людей, которые и принимают посему их учение с великою верою. Ты же трезвись и не всякому духу верь, но искушай «духи, аще от Бога суть» (1Иоан. 4, 1).

19. О том, как должно входить в святые Божии храмы.

Когда входишь в божественный сей храм—ты, ра­читель непогрешительного благоверия, то думай, что вхо­дишь в самые пречистые дворы Вышняго, где возгла­шается непрестанно ангельская песнь. Смотри же, как входишь! Если душа твоя вполне чиста от лжи, зависти, помысла злопомнения и беззаконных похотей и ты укра­шаешься смиренными одеждами, приличествующими христианам, всею душою гнушаясь всякого одеяния нечести­вых, то ты освятился божественным страхом и любовью. И если так стараешься входить, то ты блажен и в жизни сей, и когда перейдешь в будущую жизнь. Если же не так, то ты напрасно входишь: каким ты пришел, таким и выходишь, ничего отнюдь не приобретя, как и больной, который не слушается советов опытного врача, никогда не исцелится и не будет здоров.