ПЕРЕЙТИ на главную страницу творений Дмитрия Херсонского
ПЕРЕЙТИ на другие поучения том 3 Дмитрия Херсонского
62. Беседа в неделю 26-ю по Пятидесятнице (О любостяжании. «Смотрите, берегитесь любостяжания…»)
66. Беседа в неделю 27-ю по Пятидесятнице (О духовной брани христианина с врагами своего спасенья. ««Облекитесь во всеоружие Божие, чтобы вам можно было стать против козней диавольских» (Ефес.6,11) Вся настоящая жизнь наша есть постоянная, непрестающая брань и подвиг. Такова жизнь наша телесная, такова и духовная»)
59. Слово в неделю 25-ю по Пятидесятнице («Итак я, узник в Господе, умоляю вас поступать достойно звания, в которое вы призваны» (Ефес.4,1))
«Итак я, узник в Господе, умоляю вас поступать достойно звания, в которое вы призваны» (Ефес.4,1).
Так увещевал св. апостол Павел современных ему христиан Церкви Ефесской. Не повелевает, как посланник Божий, не заповедует, как апостол Христов, а умоляет, как искреннейший друг, убеждает, как отец, для которого дороже всего вечная участь духовных чад его,—умоляет с апостольскою кротостью, чтобы они вели себя достойно того звания, в которое призваны благодатью Христовою. Если и мы, братья мои, не желаем напрасно носить на себе святое звание христиан, то это апостольское увещевание относится и к нам, как ученикам св. апостолов; и для нас ничего не может быть важнее, необходимее, священнее, как достойно ходить звания христианского.
Это святое звание так высоко и славно, что сами св. апостолы не находили, кажется, достаточно слов в языке человеческом, чтоб изобразить все его величие и славу. Они называют христиан «род избранный, царственное священство, народ святой, люди, взятые в удел», человеками богоподобными, «сынами Всевышнего, наследниками Христу», Единородному Сыну Божию. Счастливы были бы мы, если бы Владыка, Господь и Судья наш токмо не осудил нас по грехам нашим в геенну огненную с духами отверженными; но Он искупил, очистил и освятил нас Своею пречистою кровью, излиянною на кресте за грехи мира, усыновил нас Богу Отцу Своему, соделал наследниками вечного и всеблаженного Своего царства. Велико было бы благодеяние, если бы Он сотворил нас, яко наемников и рабов в дому Отца Своего; но Он соделал нас Своими друзьями и братьями: «уже не называю вас рабами, говорил Он ученикам Своим, ибо раб не знает, что делает господин его; но Я назвал вас друзьями, потому что сказал вам все, что слышал от Отца Моего». Высочайшая была бы для нас честь, если бы Он благоволил нам только предстоять лицу Своему, как предстоят Ему великое множество св. ангелов и архангелов; но Он вводит нас во внутреннейшая святилища Своего, делает причастниками пренебесной трапезы Своей, Своего божественного тела и крови,— того тела, которое распято и пострадало на кресте за грёхи наши, но которое воскрешено, превознесено, прославлено и обожено, в котором «обитает вся полнота Божества телесно, так что, причащаясь сего божественного тела, мы бываем причастниками самого божественного естества, становимся членами тела Христова, как учит св. Апостол, от плоти Его и от костей Его, соединяемся с Ним таким же теснейшим, неразрывным и живым союзом, как члены живого тела соединены с главою: Он— глава, а мы—члены тела Его. В этом-то живом и неразрывном общении и единении со Христом, Единородным Сыном Божиим, и состоит, братья мои, высочайшая честь и слава христианского звания нашего; в сохранении этого общения и единения со Христом — все упование вечно-блаженной жизни нашей в Боге.
Ибо какое следствие этого соединения нашего со Христом, как членов с Главою? То, во-первых, что все, что совершилось во Христе, совершается и совершится и в нас, как Его членах. Его пречистое тело, как жилище Божества, являло всемогущую, чудодейственную силу, так что от одного прикосновения руки Его исцелялись прокаженные и недужные, прозревали слепые и отверзался слух глухим, восставали с одра расслабленные и воскресали мертвые; тою же силою живущего в них Христа творили и творят бесчисленные знамения и чудеса все святые Божии человецы; этою же силою чудодействуют даже мертвенные телеса усопших святых. Ибо так обетовал Сам Господь: «истинно, истинно говорю вам: верующий в Меня, дела, которые творю Я, и он сотворит». Его пресвятая душа, по разлучении с телом на кресте и по сошествии во ад, не осталась во аде, но разрушила его и вышла из него победоносною; не будут заключены во аде и души верующих в Него; ибо Он «имеет ключи ада и смерти, отворяет―и никто не затворит». «Верующий в Меня, говорит Он, не умрет, но перешел от смерти в жизнь». Воскрес из мертвых Он, Глава наша; воскреснем и мы, Его члены. «Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь, говорит Он, имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день». Вознесся на небо Он, Глава наша; вознесемся и мы, Его члены. «Иду приготовить место вам, сказал Он, восходя ко Отцу Своему: и когда пойду и приготовлю вам место, приду опять и возьму вас к Себе, чтобы и вы были, где Я». Просветилось некогда на Фаворе лицо Его, яко солнце, в показание той неизреченной славы, которую имеет Он у Отца прежде сложения мира; преобразит Он некогда и наше уничиженное тело наше преобразит так, что оно будет сообразно славному телу Его, так что «праведники воссияют, как солнце, в Царстве Отца их». Воссел на престоле Отца Своего Он; спосадит с Собою и всех, которые бодренно и неуклонно прейдут во след Его страдальческому пути земной жизни: «побеждающему, говорит Он, дам сесть со Мною на престоле Моем, как и Я победил и сел с Отцем Моим на престоле Его». Видите, братья мои, к какой высочайшей, непостижимой и неизреченной славе предназначил и призывает всех нас Господь Иисус Христос! «Возлюбленные, говорит нам любимейший ученик Христов: еще не открылось, что будем. Знаем только, что, когда откроется, будем подобны Ему». Какая слава в мире может, не говорю сравниться, а быть хотя тенью и призраком этой высочайшей славы? Какое, так называемое, счастье земное достойно того, чтобы ради его забыть, хотя на мгновение, об этом вечном блаженстве? Какие бедствия или страдания временные не будут вознаграждены тысячекратно, забыты и не помянутся ктому (более) среди вечных радостей царствия Божия? «Нынешние временные страдания ничего не стоят в сравнении с тою славою, которая откроется в нас».
С другой стороны, «страдает ли один член, страдают с ним все члены»; тем паче состраждет ему глава. Потому во всем, что происходит с верующими, сочувствует им и Господь, как Глава Своим членам. Подвергаются ли верующие во Христа гонению? Господь упрекает гонителя: «Савле, Савле, что Меня гонишь?» Алчет и жаждет верующий? С ним алчет и жаждет Сам Господь: «алкал Я, и вы дали Мне есть; жаждал, и вы напоили Меня», упрекает Он людей, жестокосердых к своим собратьям. Заключен ли верующий во Христа в темницу, или лежит на одре болезни? И Господь говорит: «болен, и вы посетили Меня; в темнице был, и вы пришли ко Мне: так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне». Радуются ли чему ученики Христовы? Сорадуется им Сам Господь. «В тот час возрадовался духом Иисус», когда ученики Его «возвратились с радостью и говорили: Господи! и бесы повинуются нам». Плачут ли о чем друзья Христовы? С ними плачет и Он: «прослезился Иисус», замечает Евангелист, когда встретили Его плачущие сестры умершего Лазаря. Вот под какою высокою защитою состоим мы, братья, доколе пребываем в единении со Христом, как члены с Главою! При такой защите что может поколебать верного раба, или лучше сказать, друга Христова? Что может привести его в страх, малодушие, уныние и отчаяние? Угрожает опасность? Угрожает не ему одному: «если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мной». Обуревает печаль и уныние? Он «возверзает печаль свою на Господа» и «пред Ним возвещает ее», веруя несомненно, что Господь «услышит его в день печали, защитит его имя Бога Иаковля». Постигают несчастья и скорби? «С ним Я в скорби, говорит Господь, избавлю его и прославлю его». Встречают оскорбления и обиды? «Мне отмщение, Я воздам, говорит ему Господь: «ты Мой, и пойдешь ли через огонь, не обожжешься, и пламя не опалит тебя, и реки не потопят тебя: призови Меня в день скорби; Я избавлю тебя, и ты прославишь Меня».
Но это неотступное сопребывание с нами и в нас Господа и наше общение с Ним, как членов с Главою, требует, братья мои, и с нашей стороны верности Ему, как Главе своему: «ибо в вас должны быть те же чувствования, какие и во Христе Иисусе», говорить св. Апостол. Члены должны во всем уподобляться Главе своей, ей последовать и ей повиноваться. Свята Глава наша — Христос? Должно и нам, как Его членам, «творить святыню в страхе Божьем», сохранять не только душу, а и сосуд плоти своей в чистоте и святыне: «по примеру призвавшего вас Святаго», говорит св. Апостол, и сами будьте святы во всех поступках: что общего у света с тьмою, какое согласие между Христом и Велиаром?» Исполнением воли Отца Своего благоугождает Ему Христос? Исполнением святых и животворных заповедей Божиих должны благоугождать Ему и мы: «если любите Меня, соблюдите Мои заповеди, так увещевает нас Господь: если заповеди Мои соблюдете, пребудете в любви Моей, как и Я соблюл заповеди Отца Моего и пребываю в Его любви». Путем крестным шествует ко славе Своей Христос? «если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною; кто не берет креста своего и следует за Мною, тот не достоин Меня». Благ и многомилостив, кроток и смирен сердцем, незлобив и долготерпелив Христос? Должно и нам подражать Его кротости и смирению, Его благости и милосердию, Его незлобию и самоотвержению, Его долготерпению и преданности воле Отца небесного. Под этим только единственным и непреложным условием мы можем пребыть во Христе и со Христом, ожидать той славы, которою прославлен Он, надеяться той благодатной помощи, которую обещал Он верующим в Него и пребывающим и в Нем. «Не всякий, говорящий Мне: Господи! Господи! войдет в Царство Небесное, но исполняющий волю Отца Моего Небесного».
«Многие скажут Мне в тот день: Господи! Господи! не от Твоего ли имени мы пророчествовали? и не Твоим ли именем бесов изгоняли? и не Твоим ли именем многие чудеса творили? И тогда объявлю им: Я никогда не знал вас; отойдите от Меня, делающие беззаконие». (Мф.7,21-23).
«И вы не свои, говорит нам св. Апостол, ибо вы куплены [дорогою] ценою, т.е. драгоценною Кровию Христа, как непорочного и чистого Агнца». Если ж мы не свои, а Христовы, то все злое, что сделаем, по-видимому, только с собою, Господь вменить Самому Себе. Омрачим ли ум и воображение свое помыслами злыми и развращенными, горделивыми и презрительными к ближним своим? Возложим как бы вновь терновый венец на главу Искупителя нашего. Растлим ли сердце свое похотями нечистыми и студными (постыдными), завистливыми и корыстолюбивыми, злостными и любомстительными? Пронзим как бы вновь сердце Иисусово копьем. Оскверним ли тело свое нечистотами и непотребством? Поругаемся вновь, подобно воинам Пилата, над пречистым телом Иисусовым. Потому-то св. Павел и говорит о некоторых людях, что они снова распинают Сына Божия в себе. Равным образом, все, чем согрешим и против ближних наших, Господь вменит Самому Себе. Всякое поругание, оскорбление и обида, причиненные нами ближнему, который есть член тела Христова, не будет ли повторением тех поруганий, который терпел Господь во дворе Каиафы, в претории Пилата и на Голгофе. Всякий соблазн, поданный нами брату своему, не обновит ли язвы пречистого тела Христова, которого он член? Всякое злословие, посмеяние, злорадство над братом своим не будет ли равно тем злословиям, насмешкам и злорадству, которыми преследовали кроткого и смиренного сердцем Иисуса враги Его? Всякое осуждение и оклеветание брата своего не будет ли равно тем наветам, клеветам и неправедному осуждение, которые претерпел Господь наш от ненавидевших Его Иудеев? «Так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне», говорит Сам Господь. «Смотрите, поступайте осторожно», увещавает нас Апостол: «не подавать брату [случая к] преткновению или соблазну, а согрешая таким образом против братьев, вы согрешаете против Христа».
Правда, обложенные немощью естества нашего, мы не можем с уверенностью обещать себе наперед той чистоты и безгрешности, той непорочности и святыни, которыми должны украшаться истинные чада Божии и сонаследники Христовы во царствии Отца небесного; но можем и должны желать искренно и усердно быть чистыми и святыми, можем и должны всем сердцем стремиться и побуждать себя к чистоте и святыне, охранять себя от всего, что может осквернить нашу душу и тело; можем и должны искренно, с сокрушенным сердцем очищать свою совесть покаянием. Для сего-то и дано нам св. таинство покаяния, чтобы мы могли очищать и заглаждать все вольные и невольные грехопадения свои сокрушенным исповеданием их пред Богом, обновлять в себе благодать оправдания и освящения, воссозидать в себе сердце чистое и дух правый, восстановлять в себе благодатный завет сыноположения, в который вступили в св. крещени, но который нарушили преступлением заповедей Божиих. Для сего Господь Иисус Христос преподал нам святейшее таинство животворящего тела и крови Своей, чтобы, приобщаясь их, по очищении и обновлении себя покаянием, мы паки соединялись со Христом, как члены с Главою, и в Нем обретали разум и премудрость к богоугодному прохождению жизни, силу и крепость на дела благие, радость и утешение в скорбях и печалях житейских, животворную надежду на любовь и милосердие Отца небесного и сладостное упование жизни вечной.
Будем же, братья мои, всегда помнить и напоминать себе о том высоком звании и предназначении, к которому мы призваны во Христе,—никогда не забывать того, что мы не свои, а Христовы. При каждом поползновении сердца своего ко греху, пусть каждый скажет самому себе, подобно как говорил целомудренный Иосиф: «как же сделаю я сие великое зло и согрешу пред Богом?» Как оскорблю Господа, освятившего меня Своею кровью и соделавшего меня членом Своего пречистого и препрославленного тела? При каждом нападении нечистых помыслов, при каждом появлении злой похоти отвечай дьяволу; «отниму ли члены у Христа, чтобы сделать [их] членами блудницы?» предам ли тело Христово в поругание страстям и похотям своим и сделаюсь ли распинателем Христовым? При каждой опасности грехопадения возопий ко Господу, подобно утопавшему Петру, всею крепостью духа: «Господи, спаси меня, погибаю!» При каждом искушении и недоумении обращайся ко Господу с молитвою: «наставь меня, Господи, на путь Твой, и буду ходить в истине Твоей!» «Господи, ими же веси судьбами спаси мя». Аминь.
60. Слово в неделю 25-ю по Пятидесятнице («Одно тело и один дух, как вы и призваны к одной надежде вашего звания» (Ефес.4, 4))
«Одно тело и один дух, как вы и призваны к одной надежде вашего звания» (Ефес.4, 4).
Такова, по учению апостольскому, сила и таково действие животворной веры и таинств Христовых, что все, право верующие в Господа Иисуса Христа, которые посредством св. веры и освящающих таинств церковных соделались чадами Божиими, сынами благодатного царства Христова, составляют единое духовно-таинственное тело Господа Иисуса Христа, и так тесно соединены между собою, как члены одного живого тела.
Почему? Потому, во-первых, что «все мы одним Духом крестились в одно тело», говорит св. Апостол. Т.е., как по плоти, происходя от одного праотца и рождаясь все одним плотским рождением, все мы составляем одно человечество, стелесны и соестественны друг другу; так и по духу, возрождаясь в новую жизнь о Христе от единого Святого Духа и единым духовным рождением, мы также соестественны друг другу и составляем одно духовное тело—Церковь Господа и Бога.
Потому, во-вторых, что все мы единым духом напоихомся. То есть, не только возрождаемся, но и возрастаем и укрепляемся в духовной жизни силою и действием единой благодати того же Всесвятого Духа Божия. Подобно, как единоутробные братья воздояются млеком единой матери, и мы, яко младенцы, словесным и нелестным млеком благодати Божией питаемся и о нем возрастаем во спасение.
Потому, наконец, что все от единого хлеба причащаемся, т. е., плоти и крови Сына Божия. Ибо для того, чтобы нам мертвым прегрешениями даровать истинную духовную и вечную жизнь, Господь Иисус Христос даровал нам в снедь Свое божественное и животворящее тело и кровь с таким обетованием: «ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем». Посему, приобщаясь плоти и крови Его, все мы становимся, по слову Апостола, «членами тела Его, от плоти Его и от костей Его», и все в совокупности составляем «единое тело Христово», «а порознь один для другого члены»―стелесны и соестественны между собою. Словом — «один Господь, одна вера, одно крещение, один Бог и Отец всех; как вы и призваны к одной надежде вашего звания» (Ефес.4,5.6.4). Если един у нас Господь, искупивший нас Своею кровью, то и мы все единое Его стяжание; Ему единому работаем, Его св. учение слушаем, Его св. волю исполняем. Если один у нас Бог и Отец, нарекший нас в усыновление Иисусом Христом, то и мы все, будучи чадами Его, — братья между собою, составляем одно святое семейство и одно благодатное царство Его. Если все мы призваны во едином уповании жизни вечной, то все и составим некогда, если явимся того достойными, единое вечное царство славы, в котором «будет Бог все во всем». В этом-то и состоит, братья, величайшее благо быть членом единой, святой, соборной и Апостольской Церкви, что, будучи членами Церкви, мы — члены тела Христова; в этом и состоит высочайшая слава наша; здесь начало вечного сопребывания нашего в Боге со всеми братьями нашими во Христе. Ибо, если Господь Иисус Христос есть глава, а мы члены Его, то, будучи причастниками Божественного естества, мы сопричастны и Его Божественной славы. «Славится ли один член, с ним радуются все члены»; тем паче, если прославляется глава, с ней прославляется и все тело. Посему все, что совершилось во Христе, совершится и в нас, как Его членах. Его пресвятая душа, по разлучении с пречистым телом на кресте, не осталась во аде; не будут во аде и души верующих в Него; ибо Он имеет ключи неба и ада, отверзет и никто же заключит. Воскрес из мертвых Он—глава наша; воскреснем и мы—Его члены. «Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день» (Иоан.6,54). Вознесся на небо Он; вознесемся и мы, как члены Его; «веруйте в Бога, и в Меня веруйте». «В доме Отца Моего обителей много. А если бы не так, Я сказал бы вам: Я иду приготовить место вам. И когда пойду и приготовлю вам место, приду опять и возьму вас к Себе, чтобы и вы были, где Я». (Иоан.14,1.2.3). Воссел на престоле Отца Своего Он; спосадит с Собою и нас; «побеждающему дам сесть со Мною на престоле Моем, как и Я победил и сел с Отцем Моим на престоле Его». «Возлюбленные, говорит возлюбленный ученик Христов,— но еще не открылось, что будем. Знаем только, что, когда откроется, будем подобны Ему, потому что увидим Его, как Он есть» (1Иоан.3,2). Да окрыляется дух наш мыслию о сей славе, ожидающей нас за гробом, в своем стремлении к небесному и вечному, в побеждении всех соблазнов, влекущих нас долу, в несении креста Христова, в благодушном и терпеливом перенесении всех скорбей и обстояний жизни! «нынешние временные страдания ничего не стоят в сравнении с тою славою, которая откроется в нас».
С другой стороны, аще ли страждет один уд, с ним страждут все уди, тем паче страждет ему глава. И так, всему, что происходит с нами, сочувствует Сам Господь Иисус Христос, как глава наша. Подвергаются ли верующие гонению? Господь упрекает гонителя: «Савл, Савл! что ты гонишь Меня?» Алчет и жаждет верующий; с ним алчет и жаждет Сам Господь: «алкал Я, и вы не дали Мне есть; жаждал, и вы не напоили Меня»,—упрекает Он людей жестокосердных к своим братьям. Заключен ли верующий в темнице, или лежит на одре болезни? и Господь упрекает не внимательных к нему: « был… болен и в темнице, и не посетили Меня:— так как вы не сделали этого одному из сих меньших, то не сделали Мне» (Мф.25,42.43.45). Вот, под какою высокою и крепкою защитою состоим мы, доколе пребываем членами тела Христова! Что после сего может поколебать истинно верующего члена Церкви Христовой? Что может привести его в страх, малодушие, уныние и отчаяние? Угрожают опасности? угрожает не ему одному: «не бойся, говорит ему Господь, ты Мой», «призови Меня в день скорби; Я избавлю тебя, и ты прославишь Меня». Обуревает печаль и уныние? Он проливает пред Господом моление свое, печаль свою пред Ним возвещает. Встречают оскорбления и обиды? «Мне отмщение, Я воздам», говорит ему Господь. Да будет мысль сия ангелом хранителем и утешителем, нашим во всех обстояниях и скорбях житейских! Что отраднее, как страдать с Господом? «Если только с Ним страдаем, чтобы с Ним и прославиться».
С другой стороны, если мы члены тела Христова, то все от века благоугодившие Богу, все прославившиеся во Христе праведники, как члены того же тела Христова, суть родные братья наши, которые любят нас, как меньших братьев своих, сочувствуют нашим нуждам, ведают наши немощи и готовы помочь нам всегда и во всем. Ибо таков порядок вещей и у нас на земле, что совершенный возрастом служит опорою для малолетнего, мудрый и опытный для недальновидного и не опытного, богатый для бедного, сильный для слабого. Может ли быть иначе в святом семействе Отца небесного, где царствует любовь? в благодатном царстве Господа Иисуса Христа, где положен основной закон: «больший из вас да будет вам слуга», где тот выше и почетнее, кто более служит другим. Будем же помнить, братья мои, всегда, что целое небо, все лики св. Пророков и Апостолов, св. мучеников и преподобных, святителей и праведников готовы на помощь нам, от всего любящего сердца своего желают нам спасения, веселятся и радуются о нашем покаянии; скорбят и сетуют о наших прегрешениях: «Сказываю вам, говорит Господь, на небесах более радости будет об одном грешнике кающемся». Чем поддерживается и укрепляется этот благодатный союз, связующий всех членов Церкви Христовой в одно духовно-таинственное тело Христово? Единением веры и общением любви в союзе мира духовного, как объясняет Апостол.
В одном теле должен быть один дух, оживляющий все тело, один ум, просвещающий его, одна мысль, управляющая им, одно желание, устремляющее все члены к одному действию, одно чувство блаженства, разливающееся по всему телу. Этот ум тела Церкви Христовой есть Сам Господь Иисус Христос по оному слову Апостола: «мы имеем ум Христов, дабы знать дарованное нам от Бога» (1Корф.2,12.16). Этот дух, оживляющий все тело Церкви Христовой, есть животворящий Дух Божий, «разделяя каждому особо, как Ему угодно», подающий благодатную жизнь и силы каждому члену. Эта мысль тела Церкви Христовой есть Святое Евангелие, которое просвещает, наставляет, вразумляет, утешает, ободряет и соделывает всякого верующего человеком совершенным, на всякое дело благое уготованным. Это желание тела Церкви есть святой закон Господень, который, как светильник стопам и свет стезям нашим, указует всем и каждому прямой и царский путь к царствию Божию. Это общее чувство, разливающее довольство, счастье и блаженство в теле Церкви Христовой, есть св. любовь верующих между собою, которую св. Апостол изображает в следующих чертах: «любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит, любовь никогда не перестает» (1Кор.13,4-8). Где царствует такая любовь, оттуда изгнано все злое и злобное, чем преогорчевается жизнь человеческая; там мир и радость о Духе Святе, в чем наше истинное счастье и блаженство на земле.
Посему-то, братья мои, если желаем быть истинными живыми членами тела Христова, должны собственною свободною деятельностью стремиться к тому, чтобы вся благодатная жизнь тела Церкви Христовой осуществилась в нашей действительной жизни—в наших мыслях, желаниях и действиях; чтобы ум наш, просвещаясь светом Евангелия Христова, соделался умом Христовым, мыслил и судил обо всем так, как научил нас Сам Господь, и как учит Его св. Церковь; чтобы воля наша, управляясь во всем и всегда одним законом Господним, желала только того, что угодно Отцу нашему, иже на небесах; чтобы дух наш возносился непрестанною молитвою к Духу Божию, и от Него принимал благодатную жизнь и силу; чтобы сердце наше жило и дышало любовью и благоговением к Богу, любовью и милосердием к ближнему; чтобы всеми действиями нашими управляла искренняя любовь ко всем братьям нашим во Христе. Сего требует сам Господь: «по тому узнают все, говорит Он, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою» (Иоан.13,35). К сему убеждает Апостол, когда умоляет собственными страданиями за веру и Церковь Христову,— «поступать достойно звания, в которое вы призваны, со всяким смиренномудрием и кротостью и долготерпением, снисходя друг ко другу любовью, стараясь сохранять единство духа в союзе мира».
«Ибо в вас должны быть те же чувствования, какие и во Христе Иисусе». Члены должны уподобляться главе, ей последовать и ей повиноваться. Свята глава наша—Христос: должно и нам— Его членам «совершати святыню в страхе Божием, что общего у света с тьмою?» Путем крестным восходит в славу Свою Христос; «кто хочет» по Нем «идти, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною; и кто не берет креста своего и следует за Мною, тот не достоин Меня» (Марк.8,35; Мф.10,38). Исполнением воли Отца Своего благоугождает Ему Христос—глава наша, исполнением заповедей Господних можем благоугодить Ему и мы: «Если любите Меня, соблюдите Мои заповеди; если заповеди Мои соблюдете, пребудете в любви Моей, как и Я соблюл заповеди Отца Моего и пребываю в Его любви» (Иоан.14,15; 15,10). Так возлюбил нас Господь наш, что пролил за нас кровь Свою и положил за нас душу Свою; так должно и нам возлюбить братию свою, чтобы быть готовыми положить за них душу свою. Под сим только единственным и непреложным условием мы можем быть истинными членами тела Христова, ожидать той вечной славы, которую обетовал Он любящим Его, уповать той благодатной помощи, которую обещал Он верующим в Него. Иначе не примут нас в свой светоносный лик святые Ангелы, отрекутся от нас самые братья наши, святые угодники Божии; Сам Господь Иисус Христос, Которого святым именем украшаемся мы здесь, объявит нам на суде своем: «Я никогда не знал вас; отойдите от Меня, делающие беззаконие». Аминь.
61. Слово в неделю 25-ю по Пятидесятнице («Что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную?» (Лук.10,25) «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим…, возлюби ближнего твоего, как самого себя»)
«Что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную?» (Лук.10,25), спрашивал некий законник Господа Иисуса Христа, как благовествует нам читаемое ныне Евангелие. Вопрос, как видите, самый важный и необходимый; ибо есть ли что важнее и драгоценнее для нас жизни вечной и есть ли что ужаснее вечной смерти? Посему всего важнее и необходимее знать средства к достижению первой и к избежанию последней. «В законе что написано? Как читаешь?» спросил со своей стороны и Господь пытливого законника. Т. е., как бы так сказал: разве Бог оставил вас в неведении о вечной жизни и о средствах к достижению ее? Не послал ли Он вам Свое божественное Откровение, которое, подобно свету, озаряет и просвещает вас сидящих во тьме и сени смертной, открывает вам весь путь спасения падшего рода человеческого? Не даровал ли Он вам Свой Божественный закон, который указывает прямой и верный путь, ведущий ко спасению и вечной жизни? В законе что писано есть? как читаешь? «Он сказал в ответ: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всею крепостию твоею, и всем разумением твоим, и ближнего твоего, как самого себя. [Иисус] сказал ему: правильно ты отвечал; так поступай, и будешь жить» (Лук.10, 26-28).
Итак, вот чем достигается жизнь вечная! Вот, о чем говорят закон и пророки, Евангелисты и Апостолы! Вот первая и большая всех заповедь, которую, сотворив, жив будешь! Как ни известна всем эта св. заповедь, как ни близка она к собственному сердцу каждого; но Господь Иисус Христос находил нужным неоднократно повторять ее, а св. Апостолы ни к чему не возбуждали христиан так часто, с такою силою и убедительностью, как к исполнению этой заповеди, в которой, по слову Самого Господа, «утверждается весь закон и пророки». Посему не удивитесь, братья мои, что сию давно и всем известную заповедь мы еще повторим в слух вам с сего священного места.
«Возлюби Господа Бога твоего,— сия есть первая и наибольшая заповедь». По истине первая и большая всех; потому что Сам Господь Бог наш есть более и выше, досточтимее и достолюбезнее всех и всего; а потому и нет ничего преступнее как не любить Его. Он есть Творец и Создатель наш: от Него получили мы самое быте наше; Он сотворил это тело, которое, как говорит Апостол, «никто никогда не имел ненависти к своей телу, но питает и греет его»; Он вдохнул нам эту бессмертную и богоподобную душу, которая животворит бренный состав наш и которая по тому самому драгоценнее и любезнее нам всех и всего; Он даровал нам разум, который возвышает нас над всеми земными тварями;—волю, которая делает нас самовластными в своих желаниях и поступках;—сердце, способное наслаждаться дарами благости Божией. Посему не любить Бога, Творца своего, не то же ли значит, что отречься собственного бытия своего, возненавидеть самого себя, вооружиться против собственного естества своего? Господь Бог есть Промыслитель и хранитель наш: Он сияет на нас солнце свое, которое освещает и согревает, увеселяет и оживляет нас; Он благотворит нам, «с неба дожди и времена плодоносные, исполняя пищею и веселием сердца наши»; Он посылает нам все, чем поддерживается и хранится жизнь наша, что служит к пользе и увеселению, к поддержанию и наслаждению нашему; словом, — «мы Им живем и движемся и существуем». Посему, не любить Господа Промыслителя —не значит ли не любить собственную жизнь свою, или возлюбить смерть паче жизни, уничтожение паче бытия своего? Но сего мало: преступлением заповеди Божией мы сделались врагами Богу, подвергли сами себя вечному проклятию и осуждению. Но Господь Бог наш не оставили нас в этой бездне погибели, в которую низвергли мы самих себя. Любвеобильный Отец небесный «так возлюбил мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную». Единородный Сын Божий так возлюбил нас, что, восприяв естество наше, претерпел за грехи наши крестные страдания и смерть, «дабы смертью лишить силы имеющего державу смерти, то есть дьявола, и избавить тех, которые от страха смерти через всю жизнь были подвержены рабству» (Евр.2,14.15). Единосущный Отцу и Сыну Дух Святый так возлюбил нас, что, не гнушаясь нашей нечистоты и скверны, оживляет нас нечистых и оскверненных грехами, мертвых прегрешениями, освящает, соделывает нас чадами Божиими и подает нами все «Божественные силы, потребные для жизни и благочестия». После сего, если я не люблю сей божественной любви и милосердия в лице Отца небесного, что другое остается мне, как не гнев, суд и осуждение вечное? Если я не люблю моего оправдания и очищения от грехов в лице Сладчайшего Искупителя нашего Сына Божия, что другое остается мне, как не мое собственное нечестие и неправда, за которыми следует гнев небесный? Если я не люблю моего освящения и жизни вечной в лице всесвятого Духа Божия, что другое остается мне, как не мои собственные грехи и неизбежное следствие их—смерть вечная? Аще кто не любит Господа Иисуса Христа, а в Нем Бога Отца и Духа Святого, да будет проклят, говорит Апостол Христов. Вот, почему, братья, необходимо для жизни вечной исполнение заповеди о любви к Богу, и почему заповедь сия есть первая и большая всех!
Но и «вторая подобна ей»: «возлюби ближнего твоего, как самого себя». Ибо кто ближний мой? Тот же человек, как и я: в нем та же плоть и кровь, та же разумная и бессмертная душа, как и во мне; и в нем напечатлен тот же образ Божий, как и во мне. Посему, не любя ближнего, я не люблю моей собственной природы, вооружаюсь ненавистью против собственного естества своего, восстаю против образа Божия, который во мне. Что же буду я, как не чудовище, отвергшееся человечества и отверженное человечеством? Но сего мало: ближние наши суть те самые люди, которых бесконечно любит Отец небесный, которых именует Он Своими чадами, за которых пролил кровь Свою единородный Сын Божий, в которых обитает всесвятый Дух Божий? Посему не любить ближних не тоже ли значит, что восставать против Отца небесного, который есть их Отец, попирать кровь Сына Божия, Которою они освящены, уничижать всесвятого Духа Божия, который живет в них? Вот почему и говорит Апостол Иоанн: «кто говорит: я люблю Бога, а брата своего ненавидит, тот лжец: а кто ненавидит брата своего, тот находится во тьме, и во тьме ходит, и не знает, куда идет, потому что тьма ослепила ему глаза» (1Иоан.4,20;2,11). Но, что всего важнее, ближние наши суть те именно члены живоносного тела Христова, от плоти Его и от костей Его, которых именует Апостол «царственное священство, народ святой, люди, взятые в удел, наследники Божии, сонаследники же Христу». Посему, не любя ближних моих, не отсекаю ли я сам себя от живоносного тела Христова и от наследия живота вечного? Не делаюсь ли мертвым и отпадшим членом, сухою, отвалившеюся ветвью, которую собирают и в огонь влагают? «Мы знаем, что мы перешли из смерти в жизнь, потому что любим братьев; не любящий брата пребывает в смерти» (1Иоан.3,14) так рассуждает о сем возлюбленный ученик Христов.
После сего, крайне нужно, братья, прилежнее осмотреться, пребываем ли мы в свете, или во тьме, в жизни, или в смерти; исполняем ли как должно св. заповедь Господню о любви, которая одна ведет нас к вечному животу.
«Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всею крепостию твоею, и всем разумением твоим». Итак, кто истинно любит Господа Бога своего, тот любит Его от всего сердца своего, не разделяя сего сердца между миром и Богом; ибо не может человек «служить двум господам»,— «не можете служить Богу и маммоне»; тот никого и ничего в мире не предпочитает Богу: «кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня» (Мф.10,37). Тот всем утехам и наслаждениям мира предпочитает поношение Христово, всем радостям и удовольствиям — крест Христов, всем надеждам мирским божественные обетования Христовы; тот с радостью ожидает славного пришествия Христова и откровения вечного Царствия Божия.
Кто истинно любит Господа Бога своего, тот любит Его от всей души своей. Тот старается все силы духа своего направлять по воле Его, всю деятельность и всю жизнь свою располагать по закону Его, во всем и всегда подражать примеру Господа Иисуса Христа, уподобляться Ему в своих помыслах и желаниях, нравах и поступках: «кто любит Меня, говорит Сам Господь, тот соблюдет слово Мое; Если заповеди Мои соблюдете, пребудете в любви Моей». Тот страшится оскорбить Господа не только греховным делом, но и греховным помыслом и желанием, и при всяком поползновении ума и сердца своего к злому, говорит самому себе: «как же сделаю я сие великое зло и согрешу пред Богом?»
Кто истинно любит Господа Бога своего, тот любит Его всем помышлением своим. Тот любит непрестанно размышлять о Боге, о Его неисчислимых благодеяниях, явленных нам в творении и промышлении Его о нашей жизни, в искуплении и избавлении нас от греха, проклятия и смерти. Тот любит всегда поставлять себя в Его святом вездеприсутствии, непрестанно иметь страх Божий в сердце своем, всегда видеть пред собою Господа, по примеру боголюбивого Давида. Тот любит поучаться в законе Господнем день и ночь; для того словеса Господня слаще меда и сот, драгоценнее паче злата и многоценных камней. Тот любит пребывать в дому Божием и посещать храм святый Его, жаждет общения с Господом в молитве и св. таинствах.
Кто истинно любит Господа Бога своего, тот любит Его всею крепостью своею. Тот ради славы имени Божия с радостью готов лишиться всех благ временных, претерпеть все поношения и гонения от мира, готов положить самую душу свою за веру Христову, за соблюдение святых и животворных Его заповедей, за честь и славу Евангелия и креста Его: «кто отлучит нас от любви Божией? говорит св. Апостол: скорбь, или теснота, или гонение, или голод, или нагота, или опасность, или меч? Ибо я уверен, что ни смерть, ни жизнь, ни Ангелы, ни Начала, ни Силы, ни настоящее, ни будущее, ни высота, ни глубина, ни другая какая тварь не может отлучить нас от любви Божией во Христе Иисусе, Господе нашем» (Рим. 8,35.38.39). Такова истинная, совершенная любовь к Богу!
Такова же и любовь к ближнему: «возлюби ближнего твоего, как самого себя». Итак, кто искренно любит ближнего своего, как самого себя, тот не может ни ненавидеть, ни презирать его, как не презирает самого себя, ведая, что всякий, ненавидящий брата своего, есть человекоубийца и не имеет жизни вечной, в нем пребывающей; тот не может злоумышлять против брата своего, ставить ему козни и сети, желать ему бедствия или погибели, радоваться его уничижению или бесчестию, ибо все это уподобляется Каинову братоубийству и предательству Иудину. Тот остерегается даже гневаться на брата своего, хотя бы на краткое время, ведая «что всякий, гневающийся на брата своего напрасно, подлежит суду; кто же скажет брату своему: рака, подлежит синедриону; а кто скажет: безумный, подлежит геенне огненной» (Мф. 5, 22).
Кто истинно любит ближнего своего, как самого себя тот не только не завидует ему, как не завидует самому себе, но также искренно, усердно и чистосердечно желает ему всякого блага, как желает самому себе. Тот охраняет честь своего брата, как свою собственную, радуется славе и благополучию ближнего, как своему собственному счастью. Тот остерегает ближнего своего от всякой опасности и всякого зла, как остерегает самого себя; заботится о благе и спокойствии его, как о своем собственном. Тот воздает каждому должное, «кому подать, подать; кому оброк, оброк; кому страх, страх; кому честь, честь». Тот всегда и везде поступает в отношении к другим так, как желает, чтобы с ним поступали другие по оной заповеди Христовой: «во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними»,-— «какою мерою мерите, [такою] и вам будут мерить». Кто истинно любит ближнего своего, тот не только не воздает никому злом за зло, но готов простить каждому всякое оскорбление и обиду, ибо любовь, по слову Апостола, долготерпит, милосердствует, не раздражается, не мыслит зла, но вся терпит. Тот никого, кроме исконного врага нашего дьявола, не почитает врагом себе, а напротив, по заповеди Христовой, любит врагов своих, добро творит ненавидящим его, благословляет клянущих его, и молится за творящих ему напасть.
Кто истинно любит ближнего своего, тот всячески остерегается, чтоб не соблазнить его словом или делом, памятуя оное страшное слово Господне: «горе тому человеку, через которого соблазн приходит; лучше было бы, если бы повесили ему мельничный жернов на шею и потопили его во глубине морской». Тот, и видя согрешающего брата своего, страшится осуждать его даже в мыслях своих, чтоб самому не быть осужденным, «ибо каким судом судите, [таким] будете судимы»;—тем паче страшится оглашать его согрешения, посмеиваться над его слабостями, издеваться над его пороками, чтоб за свое злоречие не наследовать проклятия Хамова; но прежде всего молить Господа о прощении ему согрешений, по заповеди Апостольской.
Кто любит ближнего своего, как самого себя, тот всей душою и сердцем соучаствует ему во всем,—радуется с радующимся, плачет с плачущим, соболезнует с болящим, состраждет со страждущим, сокрушается со скорбящим, носит немощи немощных. Тот любит не словом или языком, а делом и истиною; поспешает на помощь всякому нуждающемуся,—одевает нагого, насыщает алчущего, покоит утомленного странника, призревает сирого, служит немощному и болящему, защищает гонимого и обидимого, готов разделить с братом своим все, до последнего хитона, и до последнего куска хлеба.
Словом,—кто истинно любит ближнего своего, как самого себя, тот готов за спасение его положить самую душу свою: «нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих». Такова истинная любовь к ближнему, которую завещал нам Господь Иисус Христос, как самую важную заповедь, как единственно верный признак истинных учеников Его, и которую так единодушно, так убедительно и так трогательно внушают нам святые Апостолы.
Сия-то любовь составляет, так сказать, душу христианской жизни, есть «союз совершенства», как выражается Апостол Павел. В ней одной исполняется весь закон, но ее одной не может заменить ничто. От нее заимствуют неподдельный цвет, благоуханный аромат и истинную жизнь всякое доброе дело и всякий благочестивый подвиг; без нее, напротив, всякая добродетель мертва. Скажем ли, что имеем веру; но Апостол Христов свидетельствует; «если имею и всю веру, так что [могу] и горы переставлять, а не имею любви, ―то я ничто». «Что пользы, братия мои, рассуждает другой Апостол, если кто говорит, что он имеет веру, а дел не имеет? может ли эта вера спасти его? Если брат или сестра наги и не имеют дневного пропитания, а кто-нибудь из вас скажет им: идите с миром, грейтесь и питайтесь, но не даст им потребного для тела: что пользы? Так и вера, если не имеет дел, мертва сама по себе» (1Кор.13,2; Иак.2,14-17). Вера жива и спасительна только тогда, когда любовно споспешествуется. Будем ли уповать на молитву? Но Господь скажет на все наши молитвы: «Что вы зовете Меня: Господи! Господи! и не делаете того, что Я говорю? Не всякий, говорящий Мне: Господи! Господи! войдет в Царство Небесное, но исполняющий волю Отца Моего Небесного» (Мф.7,21). Предстанем ли на суд Божий с какими-либо хотя бы самыми высшими дарованиями духовными? Но Апостол опять свидетельствует: «если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я―медь звенящая или кимвал звучащий. Если имею [дар] пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что [могу] и горы переставлять, а не имею любви,―то я ничто. Многие скажут Мне в тот день: Господи! Господи! не от Твоего ли имени мы пророчествовали? и не Твоим ли именем бесов изгоняли? и не Твоим ли именем многие чудеса творили? И тогда объявлю им: Я никогда не знал вас; отойдите от Меня, делающие беззаконие»(1Кор.13,1.2; Мф.7,22.23). Без любви бесполезны и самая милостыня и все подвиги, даже мученические: «и если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, говорит Апостол, нет мне в том никакой пользы». Без любви бесплодно самое покаяние наше: «если не будете прощать людям согрешения их, говорит Господь, то и Отец ваш не простит вам согрешений ваших» (Мф.6,15).
Так, братья, ныне пребывают вера, надежда, любовь, три сия; большая же сих любовь; ибо и вера престанет, когда настанет время видения, и надежда успокоится и прекратится, когда достигнет ожидаемого Царства Божия: одна святая любовь пребудет вечно живою в Боге и с Богом. Аминь.
62. Беседа в неделю 26-ю по Пятидесятнице («Смотрите, берегитесь любостяжания…»)
В читаемом ныне Евангелии Господь Иисус Христос, предостерегая нас от любостяжания, живописует поразительными чертами, до какого безрассудства, до какого безумия и погибели доводит человека эта ненасытимая ничем страсть.
«Смотрите, берегитесь любостяжания,—так начал Господь свое поучение,— ибо жизнь человека не зависит от изобилия его имения». Господь не осуждает приобретения вообще не только существенно необходимого для жизни, но и приобретения многого, когда оно приобретается трудом и познаниями, средствами законными и честными, путем праведным и благим; когда приобретаемое не приковывает к себе сердца нашего, не делает его рабом сокровищ, а оставляет его свободным для всех возвышенных чувств любви к Богу и ближнему, доступным для всех чувствований милосердия и сострадания; когда человек, чем более богатеет, тем более прилепляется к благодеющему ему Богу—любовно и благоговением, молитвою и благодарением, тем скорее готов бывает помочь нуждающимся братьям своим, напитать алчущего, одеть нагого, укрыть и упокоить странника, приютить безродного, воспитать сирого, облегчить недуги болящего. Господь осуждает и предостерегает нас от лихоимства,—от приобретения, так сказать, насильственного, не столько трудом, сколько, так называемым, умением, т.е., хитростью, пронырством и лукавством; остерегает от любостяжания, которое, не довольствуясь ни чем, непрестанно жаждет большего и большего, которое овладевает всей душой человека, устремляете все силы духа его, все помыслы ума его, все желания сердца его к одному только— приобретению большего. Остерегает от своекорыстия, которое все приобретает и все приобретенное блюдет только для себя одного, не желая поделиться им с ближними, страшась оскудеть от подаяния одной лепты убогому. От сей-то пагубной страсти заповедует Господь блюстись и храниться, как от язвы смертоносной, как от яда, убивающего душу. Почему заповедует? Потому что, «жизнь человека не зависит от изобилия его имения». Простое рассуждение уверяет нас, что даже и телесная жизнь наша зависит не от имения вещественного, а от Бога и Его святой воли: «мы Им живем и движемся и существуем». И, действительно, что из самых полезных, по-видимому, вещей не делается вредоносным и не приносит человеку смерти? Умирает он и от пищи и без пищи, и от воздуха и без воздуха, и от зноя и от холода, и от влажности и от сухости, и от воды и без воды. Что же поддерживает жизнь человека, укрепляет его силы, сохраняет его здоровье? Одна присносущная сила Божия: «что не роды плодов питают человека, но слово Твое сохраняет верующих в Тебя», говорит древняя, святая мудрость, «не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих» (Мф.4,4.), говорит Господь и Спаситель наш. С другой стороны и в том, что действительно необходимо для поддержания жизни, т.е., в пище и одежде, не от избытка, а от существенно необходимого зависит жизнь наша. Всякое излишество и в пище и в питии, и во сне и в бдении, и в трудах и в покое, приносит не пользу, а вред, не поддерживает, а сокращает жизнь нашу, не укрепляет, а расслабляет силы наши.
Но, братья мои, кроме жизни телесной, есть у нас жизнь духовная, которая требует еще больших попечений о себе, нежели первая. Телесная жизнь, сколько бы ни продолжалась, должна неминуемо кончиться смертью, а жизнь духовная будет продолжаться вечно. О ней то паче всего должно заботиться, чтобы не заболела она неисцельною язвою страстей и греха, чтоб не подверглась вечной смерти и погибели. Ее то нужно напитать на всю вечность словом Божием; ее то нужно напоить живою водою благодати Божией, текущею в живот вечный; ее то нужно одеть делами благочестия и правды, любви и милосердия, да не явится нагою и посрамленною в день праведного суда Божия. Умершее тело наше воскреснет, по глаголу Божию, в новой силе и будет бессмертно; но умершая грехами душа не воскреснет в славу Божию, а погибнет на веки в мучениях ада.
Чтобы представить учение о корыстолюбии очевиднее и яснее, чтоб напечатлеть его глубже в сердцах слушателей, Господь, по обычаю своему, предложил притчу: «и сказал им притчу: у одного богатого человека был хороший урожай в поле». Не без намерения, конечно, представляется в пример — человек богатый, который имел уже не только все необходимое, а и более того, и для которого новое приобретение долженствовало бы послужить побуждением к благодарению благодеющему ему Богу, к очищению грехов своих делами милосердия и сострадания к несчастным, к приобретению себе друзей «богатством неправедным», которые «приняли бы его в вечные обители». И у этого то богатого человека «был хороший урожай в поле», т.е., оказался, сверх чаяния, необыкновенный урожай на поле, так что богатство его неожиданно удвоилось. Не бывает ли так и ныне? Один пустил в оборот свои деньги; ожидал умеренного барыша, а вдруг, неожиданно, каждая мнас его принесла ему пять мнас. Другой случайно продал изделие рук своих за такую цену, которой не ожидал никогда. Тот получил наследство, о котором никогда и не думал; у другого в землях открылся случайно богатый рудник металла. Не есть ли подобное, так называемое, счастье, глас любви и милосердия Божия, призывающий к Богу, благодеющему и благословляющему человека? Не есть ли подобные, так называемые, случаи прямой вызов любви Божией на дела благие, на дела богоугодные и человеколюбивые? Не есть ли эта, так называемая, удача то окончание бесплодной смоковницы, которую милосердие и долготерпение небесного Вертоградаря оставляет и еще на едино лето в ожидание плодов веры, любви и милосердия? Но не так думает о том человек богатый, которому неожиданно прибыло новое богатство. «И он рассуждал сам с собою: что мне делать?» Казалось бы, не трудно разрешить это недоумение. Стоило бы только спросить свою совесть в уединении, вдали от всякого шума и смущения, пред лицом одного Бога вездесущего и всеведущего, и прислушаться к ее искреннему, строгому и правдивому голосу. Стоило бы только раскрыть книгу глаголов Духа Божиих,— и она сказала бы: «когда богатство умножается, не прилагайте [к нему] сердца; грехи твоя милостынями искупи; приобретайте себе друзей богатством неправедным, чтобы они, когда обнищаете, приняли вас в вечные обители». Она возвестила бы, как Судия мира скажет некогда людям, жившим и стяжавшим все для себя одних: «идите от Меня, проклятые, в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его; ибо алкал Я, и вы не дали Мне есть; жаждал, и вы не напоили Меня; был странником, и не приняли Меня; был наг, и не одели Меня. Так как вы не сделали этого одному из сих меньших, то не сделали Мне» (Мф.25,41-43.45) Стоило бы спросить совета у людей, благоугождающих Богу, ищущих спасения душ и водящихся духом Божиим, которые одни имеют истинный разум и знают настоящую цену всему,—и они указали бы, как воспользоваться даром Божием во славу Божию и спасение души своей.
Впрочем, и богач имел свои причины недоумевать и беспокоиться: «некуда мне собрать плодов моих». Но так было в старину; ныне хлопочут не о том, где спрятать (место найдется), а о том, как бы скорее и легче приобрести, как бы удобнее разбогатеть. Иной беспокоится и хлопочет, куда бы надежнее поместить капиталы свои, чтоб получить хоть пятьдесят на сто. Другой думает и передумывает, как бы, не трудясь и не работая, приобресть достаточно, чтоб жить с приличными удобствами. Один беспокоится и ищет, как бы сбыть по выгоднее залежавшийся товар; другой бьется и хлопочет, как бы занять такое место, где меньше трудов и ответственности, а больше доходов и приношений.
Евангельский богач скоро разрешил свое недоумение: «и сказал: вот что сделаю: сломаю житницы мои и построю большие, и соберу туда весь хлеб мой и всё добро мое. Долготерпеливый Господь попускает нередко, по неисследимым судьбам Своим, исполняться самым безумным желаниям человеческим. Мало ли на свете, так называемых, счастливцев, которым удаются все их предприятия, которым каждая тоня мрежи приносит обильную ловлю, у которых рубли превращаются в сотни и тысячи. Мало ли таких, которые без трудов обладают богатством, которые сами не знают, как и откуда приходят к ним их обильные доходы, которые от рождения осыпаны золотом. И все они говорят о своих сокровищах, подобно богачу Евангельскому: жита «моя», благая «моя»; а ни слова о Боге, Который подает им все эти блага, Который ущедряет их сими сокровищами, Который властен в каждую минуту отнять у них все дарованное, лишить их всех стяжаний, сделать их нищими, несчастнейшими: всех родившихся в убожестве. Им и на мысль не приходит, что Господь, един Господь «богатит и убожит» что богатство и нищета от Господа суть; «богатый и бедный встречаются друг с другом: того и другого создал Господь». Вот первый злой плод любостяжания забвение о Боге, преступная неблагодарность пред Его благостью и милосердием.
«Соберу туда… всё добро мое». Итак, вот предел всех желаний любостяжательного богача! Все упование его, вся надежда его, все сердце его в одних сокровищах, которые сам не знает, куда девать. Ни мысли о душе, ни помышления о потребностях духовных, ни слова о благах неиждиваемых, о сокровищах вечных, которые гораздо нужнее душе нашей, нежели все сокровища земные телу. Несчастный думает только одно: «я богат, разбогател и ни в чем не имею нужды», а не ведает, что, при всем богатстве своем, он «несчастен, и жалок, и нищ, и слеп, и наг»; что душа его в такой смрадной ужасающей нищете, что св. Ангелы, при всей любви своей к человекам, со скорбью отвращают от нее лицо свое. Это другой злой, плод любостяжания—полное огрубение сердца, совершенное омертвение духовной жизни, потеря всех высоких и святых помыслов и чувств, забвение о небе и вечности!
Правда, и богач вспомнил о душе своей, но как вспомнил? С безумным богохульством неверующего, с отвратительным цинизмом человека, приложившегося скотом несмысленным и уподобившегося им. «И скажу душе моей: душа! много добра лежит у тебя на многие годы: покойся, ешь, пей, веселись». Но я боюсь, братья мои, пояснять более эту безумную речь человека, который все благо души своей, всю цель жизни своей поставляет только в том, чтобы есть, пить и веселиться. Слух души целомудренной, ищущей жизни вечной, не стерпел бы безумных речей, которыми глумятся люди, ниспадающие до сего скотоподобного состояния. Самые стены храма сего, оглашаемые выну (непрестанно) глаголами живота вечного, содрогнулись бы при тех богохульных словах, которыми безумно утешают себя люди, потерявшие веру, заглушившие, или лучше убившие свою совесть. И вот последняя ступень той бездны, в которую низводит человека любостяжание,—это совершенная потеря веры, совершенное попрание совести, полное уподобление скотом несмысленным.
Нет сомнения, что в наш злосчастный век вы встретите и, может быть, не мало людей, которые, если не дошли еще до конца сего мрачного пути неверия и ожесточения, то идут по нему с упорством отчаяния, которые для подавления последней искры совести, и веры, воскрешают все лжеумствования древних язычников, живших, по слову Апостола, без веры и упования, безбожными в мире, которые драгоценнейший дар Божий — разум употребляют в орудие противления Его святому слову, которые, с ожесточением духов погибших, силятся увлечь и других в свой круг неверия и противления Господу Иисусу Христу. Как, скажете, Бог терпит таких людей в христианстве, среди верующих? Как попускает им разливать свой яд неверия и заражать им сердца неискушенные в разумении добра и зла? Терпит, потому что, одарив нас свободою, никогда не отъемлет Своего божественного дара: «предложил тебе огонь и воду», говорит Он, и, «на что хочешь, прострешь руку твою». Попускает придти соблазнам, для того, «дабы открылись между вами искусные»; «но горе тому человеку, через которого соблазн приходит!» Долготерпит потому, что впереди у Него, для расчета с людьми,— целая вечность! «Неправедный пусть еще делает неправду, говорит Господь Иисус Христос в откровении судеб Своих о Церкви, нечистый пусть еще сквернится; праведный да творит правду еще, и святый да освящается еще. Се, гряду скоро, и возмездие Мое со Мною, чтобы воздать каждому по делам его» (Апокал.22,11.12). Вот правило божественного долготерпения! Впрочем, и долготерпение Божие имеет свои пределы, и когда исполняется мера его, тотчас следует казнь: «Но Бог сказал ему: говорит далее притча Евангельская: безумный! в сию ночь душу твою возьмут у тебя; кому же достанется то, что ты заготовил?» Кто из нас, братья, не может приложить к себе сего страшного глагола? А для любостяжательных и немилосердых корыстолюбцев он ясно звучит громовым ударом. Кто положил завет со смертью? Какой богач, без явного безумия, может обещать себе «многие годы»? Какими сокровищами можно откупиться от Ангела смерти, когда Бог повелит ему истязать душу человека? Каким веселием можно заглушить мучения смерти, которая для грешников—люта? Исполнится мера долготерпения Божия, возгремит глагол Божий —и несчастный корыстолюбец, не успев насладиться собранными сокровищами, должен явиться на суд Божий «окаянен и беден, и нищ и наг». Все блага, который собирал он себе и прочил для себя одного, которыми не хотел добровольно поделиться с другими, уйдут в чужие руки: «невежды и бессмысленные погибают и оставляют имущество свое другим», говорит Пророк Божий.
«Так [бывает с тем], кто собирает сокровища для себя, а не в Бога богатеет!» Так заключил Господь свою притчу. Такова, т.е., участь человека, который попустит овладеть собою страсти любостяжания, который всю жизнь свою употребит на одно собирание и скопление богатства для себя, одного, который забудет о душе своей и не потщится (постараеться) обогатить ее делами любви и милосердия, который забудет о вечности и не приготовит себе сокровищ на небе, «где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут», который забудет о Боге, и не потщится (постараеться) умилостивить Его правосудие делами благочестия и милосердия, жертвами любви и благодарения, который не употребит дарованного Богом во славу Божию и спасение души своей! О, да сохранит Господь всякого человека, тем паче верующего во Христа от сей злосчастной участи! Аминь.
63. Слово в неделю 26-ю по Пятидесятнице («Так [бывает с тем], кто собирает сокровища для себя, а не в Бога богатеет» (Лук.12,21))
«Так [бывает с тем], кто собирает сокровища для себя, а не в Бога богатеет» (Лук.12,21).
В Евангельском чтении настоящего дня мы слышали, братья, притчу об одном богатом человеке, у которого к великому его богатству прибыло неожиданно еще большее,— оказался необыкновенный урожай на полях его. Сначала это изобилие сокровищ привело и его самого в недоумение: он не знал, что делать и куда девать такое богатство; но потом надумался и сказал: вот что сделаю: «сломаю житницы мои и построю большие, и соберу туда весь хлеб мой и всё добро мое, и скажу душе моей: душа! много добра лежит у тебя на многие годы: покойся, ешь, пей, веселись» (Лук.12,18.19). Придумано хорошо; но не хорошо то, что приобретенные на многие годы сокровища не могли застраховать самой жизни богача не только на годы, но и до завтрашнего дня. «Но Бог сказал ему: безумный! в сию ночь душу твою возьмут у тебя; кому же достанется то, что ты заготовил» на многие годы? «Так [бывает с тем], заключил Господь Свою притчу, кто собирает сокровища для себя, а не в Бога богатеет».
Чему поучает нас эта притча? тому, что и временная жизнь ваша не зависит вовсе от избытка имений, тем паче вечная жизнь души зависит не от избытка или недостатка внешних благ, а от того, как мы пользуемся этими благами.
Правда, имея много добра, лежаща на многие годы, можно сделать многое для плоти своей; но принесет ли все это какую-либо пользу, не говорим для души, а и для самой плоти? Можно, например, разнообразить стол свой самыми изысканными яствами, собранными со всех концов света, но будет ли питающийся ими здоровее бедняка, который подкрепляет тело свое простою, но потому самому более полезною и здоровою пищею? Прибавит ли он возрасту своему хотя локоть один? Продлит ли жизнь свою, хотя на один день далее положенных ей пределов? Не скорее ли, напротив, расстроит свое здоровье и сократить жизнь свою? Можно накупить много самых дорогих и изысканных одежд, самых изящных украшений, но лучше ли защитят они тело от враждебных ему стихий, чем одежда из кож, данная Богом падшему человеку, или платье из простой волны, покрывающее тело бедняка? Лучше ли предохраняет это от болезней и недугов, чем простая привычка к переменам воздушным, с которыми сродняется тело убогого человека? Можно построить великолепные чертоги и убрать и украсить их всеми вымыслами праздной фантазии и изысканного вкуса, наполнить их многим множеством драгоценностей, но и в такие чертоги не прокрадываются ли болезни и недуги, заботы и печали? Не слышатся ли и в них и вздохи и стоны, и рыдания и вопли? И на блестящие драгоценности не льются ли иногда самые горькие слезы? Можно окружить себя всеми возможными удовольствиями, сотворить себе поющих и поющие и услаждения сынов человеческих, и вся, елика (сколько) просят очи, не отъять от них и не возбранять сердцу своему от всякого веселия, но что останется после всего этого? Одна «суета суетствий и крушение духа»,—большая пустота в сердце, вящая (болшая) скука и утомление в душе, большая усталость, изнеможение и расслабление в теле. Наскучат, наконец, все тимпаны и лики, опротивеют все удовольствия и забавы; не розы веселят или какие веселые зрелища угасающего взора умирающего. Нет, «жизнь человека не зависит от изобилия его имения». Никакое богатство не прибавит ни силы и крепости телу, ни лишнего, часа к его жизни; не избавит человека от смерти не предохранит тела его от истления в могиле. А в могиле, братья мои, не отличите знатности от убожества. Там кости первого богача так же голы, как и последнего бедняка, и от сластопитанного тела роскошного сластолюбца останется та же горсть праха, как и от тела того, кто не имел чем утолить своего голода. А что будет с бедною душою его, которую, по слову Господа, истяжут из него в день, в который не ожидает, и в час, в который не чает? Что если явится она в другой мир отщетившеюся (отдалившеюся),—убогою духовными сокровищами, обнаженною добрых дел и лишенною благодати Божией? Вечное горе, вечная тьма и скорбь, вечный плачь и скрежет зубов: — вот что ожидает ее неминуемо! «И в аде, будучи в муках, он поднял глаза свои, увидел вдали Авраама и Лазаря на лоне его»: вот что говорится в притче! об одном богатом человеке, который одевался в порфиру и виссон, веселясь во все дни светло!
«Рече же учеником Своим: истинно говорю вам, что трудно богатому войти в Царство Небесное. И еще говорю вам: удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царство Божие»(Мф.19,23.24). Что же, подумает кто-либо, неужели в Царство Божие один только путь― бедность и нищета? Неужели никому не должно приобретать что-либо на земли, или и приобретенное бросить в огонь? Что ж было бы с человеческими обществами, если бы они состояли из одних нищих? Кто ж будет и в Царстве Божием, если из него изгнаны будут все имевшие стяжания в жизни; ибо кто, жив в обществе, не имел, или не имеет каких-либо стяжаний? Для чего ж Господь Бог, по слову писания, одних богатит, других убожит, если богатство губит человека и только нищета спасает? Так, быть может, рассуждали и св. Апостолы, когда говорили с изумлением: «так кто же может спастись?» Но Господь сказал: «человекам это невозможно, Богу же всё возможно». Итак, не богатство погубляет и не бедность спасает человека: погибает только тот, кто, по слову Спасителя «собирает сокровища для себя, а не в Бога богатеет»; напротив, путь к Царствию Божию равно открыт для каждого—и богатого и бедного.
В самом деле, не представляет ли нам Слово Божие многих примеров и богатых и бедных людей—добрых и злых, спасающихся и погибающих? Был богат Авраам, о котором говорить писание: «и был Авраам очень богат скотом, и серебром, и золотом». Но великое богатство не воспрепятствовало ему верою, кротостью, человеколюбием и послушанием воле Божией до пожертвования единородным своим сыном—сделаться собеседником и другом Божиим, заслужить обетования и благословения Божия, соделаться Отцом верующих и спасающихся, так что и самое место блаженства праведников именуется в Писании лоном Авраамовым. Был богат человек некий, о котором говорит Господь в притче: «некоторый человек был богат, одевался в порфиру и виссон и каждый день пиршествовал блистательно». Но многое богатство не спасло его от ада, и порфира и виссон не защитили от пламени геенского. Был и богат и славен Царь Давид, но ни богатство не мешало ему облачаться во вретище и смирять постом душу свою, ни могущество и слава не препятствовали ему уничижаться пред Господом и смиряться пред человеками, ни порфира и венец царский не мешали ему каяться во грехах своих во вретище и пепле. Был знаменитый Ирод, которого лесть человеческая назвала даже великим, но эта знаменитость славна только злодействами, это величие возбуждает одно презрение потомства. Не было богаче Иова во всей стране Авситидийской, но и не было благочестивее, непорочнее и человеколюбивее его; он был око слепым, ногами хромым, отец немощным, заступник обидимым, и никогда не ел один своего хлеба, не пригласив к трапезе своей сирого. Тоже должно сказать и о бедности. «Был также некоторый нищий, именем Лазарь, который лежал у ворот его (богатого) в струпьях», но и от гноища он вознесен был Ангелами на лоно Авраамово. Обнищал ради Господа и Иуда, и, оставив все, пошел за Христом, но и эта, святая сама по себе, нищета не спасла его от ужасного преступления и страшной погибели. Значит, не богатство погубляет и не бедность спасает человека. Богатство, само по себе, есть дар Божий, который можно употребить и на добро и на зло, в средство к приобретению или жизни вечной, или же вечной смерти и погибели.
Не должно, впрочем, скрывать от себя, что, при испорченности воли нашей, богатство может поставлять великие препятствия на пути к Царствию Божию. Сам Господь сказал, «трудно богатому войти в Царство Небесное». И Апостол свидетельствует, «а желающие обогащаться впадают в искушение и в сеть и во многие безрассудные и вредные похоти, которые погружают людей в бедствие и пагубу». Мы видим на опыте, что богатый скорее впадает во многие пороки, которых легче избежать может человек бедный. Имея все средства к исполнению своих желаний, трудно удержать их в должных границах. Но каждое часто исполняемое желание растет и усиливается до того, что становится, наконец, непреодолимою страстью, которая в свою очередь—с силою увлекает и сердце в бездну порока. Так именно рождаются и питаются, возрастают и укрепляются все плотские страсти, в которых погрязают человеческие души. Сему искушению менее подвержен тот, кто не имеет, чем утолить голод и жажду, тем менее угождать прихотям плоти своей. Привыкши находить в золоте легкое средство к удовлетворению всех желаний своих, человек легко привыкает почитать его своим кумиром—единственным предметом всех забот и попечений, целью всех стремлений и надежд своих, к которому прилепляется и которому служит его
сердце. И это бедное сердце, поработившись всецело своему кумиру, наполняясь одним пристрастием к сокровищам, закрывается для всех чувствований любви и милосердия к ближнему, становится глухо и недоступно к мольбам нужды и бедности,—жестко и невнимательно к страданиям человеческим. Не без причины Апостол укоряет богатых, что они затворяют утробы свои пред мольбами несчастных. С другой стороны, пристрастившись к золоту, человек всегда и во всем на одно золото возлагает свою надежду, в нем полагает все свое счастье, все благо души своей, забывая о Боге и Его всеблагом промысле, не помышляя о стяжании сокровища неоскудеваемого — на небесах. Напротив, человек бедный, не находя ни в себе самом, ни вне себя помощи и защиты, скорее обращается к небу, усерднее простирает руки к Отцу небесному, охотнее предается в Его всесвятую волю. Богатство и великолепие всегда привлекают хвалы и ласкательства человеческие, которыми питается тщеславие и гордость: невольно закружится голова от одуряющего свойства этого поддельного фимиама. Напротив, убожество, презрение и уничижение от человеков погружает душу во глубину смирения и самоосуждения, и от убожества внешнего обращает сердце к нищете духовной. Потому-то, без сомнения, в церкви Апостольской «не много [из вас] мудрых по плоти, не много сильных, не много благородных; но Бог избрал немудрое мира, чтобы посрамить мудрых, и немощное мира избрал Бог, чтобы посрамить сильное; для того, чтобы никакая плоть не хвалилась пред Богом» (1 Кор.1, 26.27.29).
С другой стороны, не должно забывать и того, что богатый, встречая много препятствий на пути к царствию Божию,— в самом богатстве земном имеет такие средства к приобретению сокровищ небесных, каких не имеет человек бедный, и свободен от многих искушений, которым подвергается последний. Ибо, если и за одну чашу холодной воды, поданную во имя Христово, человек не лишится мзды своей, то сколько мзды на небе может приобрести себе человек богатый, если отверзет сердце и руку свою к мольбам несчастных, если с верою и любовью к Господу и милосердием к братьям своим будет охотно разделять избытки свои с неимущими! Сколько может приобрести себе друзей на небе, «которые примут вас в вечные обители!» Если всякого прославляющего имя Божие на земли Господь обещает прославить славою вечною, на небе, то человек богатый сколько имеет и побуждений и средств прославлять всесвятое имя Божие и словом и делом, и жертвою благодарения устен исповедающихся имени Божию, и жертвами благотворения ближним во имя Господне!
Со своей стороны и бедность имеет свои, и притом самые трудные и неудобно проходимые преграды на пути к царствию Божию, свои искушения, которых невозможно преодолеть без помощи благодати Божией. Если трудно не прилагать сердца, когда течет богатство; то менее ли трудно не желать богатства, не завидовать богатым, не роптать на свою участь, переносить бедность и убожество с терпением, смирением и покорностью воле Божией. Если трудно побеждать страсти, когда есть средства к их удовлетворению, то менее ли трудно бороться с ними при невозможности удовлетворить им? «Поверь мне, отец Зосима,—говорила преподобная Мария Египетская: семнадцать лет я прожила в этой пустыне, борясь со своими страстями как с лютыми зверями борясь с плотскими похотями моими: огонь страсти загорался во мне и опалял меня»
Так премудро соразмерит и уравновесит всеблагий Промысел Божий все состояния на земли, что все они равны между собою по отношению к небу и жизни вечной, и во всяком из них можно спастись и погибнуть. Так премудро устроил Господь все пути жизни человеческой, что все они, при помощи благодати Божией, ведут к царствию Божию, равно как, при развращении воли человеческой, приводит к аду. И богатство и бедность, и слава и бесчестие, и высота и уничижение, все может быть обращено нами в средство или к спасению или к погибели.
Будет средством ко спасению богатство, если не будем собирать только для себя одних и будешь богатеть в Бога, как учит нас Господь. То есть, если будешь употреблять богатство по воле Божией—к насыщению алчущих, к одеянию нагих, к призрению сирых, ко приятию странных, к облегчению страждущих, к снабжению благолепия храмов Божиих, к вспомоществованию в нуждах и злоключениях общественных; если будешь по завещанию апостола «не высоко думать [о] [себе] и не уповать на богатство неверное, но на Бога живаго, дающего нам всё обильно для наслаждения»; благодетельствовать, богатеть добрыми делами, быть щедрым и общительным, собирая себе сокровище, доброе основание для будущего, чтобы достигнуть вечной жизни»; (1Тимоф.6,17-19) если при изобилии во всем испытаешь алчбу и жажду добровольного воздержания, при богатстве —нужды умеренности, среди почестей—уничижение смирения и самоосуждения, в состоянии здравия — скорбь сострадания и соболезнования к страждущим. Будет средством ко спасению и бедность, если будешь переносить ее со смирением и терпением, без зависти и роптания, с благодушием и покорности воле Божией.
Обратится в погибель богатство, если оно будет употребляемо только на то, чтобы, подобно упоминаемому в притче богачу, почивать, есть, пить и веселиться. Приведет к погибели и бедность, если она послужит поводом ко лжи и обману, к хищению и разврату, к лености и тунеядству, к зависти и роптанию на Бога.
Все зависит от произволения человеческого; во всяком состоянии в море сем, при всех обстоятельствах временной жизни нашей, виною погибели наша собственная воля. У Господа нет зрения на лица. Пред Ним и богатый и бедный и раб и свободный—в равном достоинстве. «Он хочет» одного—«чтобы все люди спаслись и достигли познания истины». Аминь.
64. Слово в неделю 26-ю по Пятидесятнице. («Поступайте, как чада света» (Ефес.5, 8))
«Поступайте, как чада света» (Ефес.5, 8).
Так заповедует нам апостол в нынешнем чтении послания к церкви Ефесской.
Мы чада света, потому что одарены божественным откровением, просвещены словом Божиим, которое, исходя от Бога—вечного солнца правды, от которого осияваются светом истины и самые превысшие силы небесные, — и само есть истинный свет, просвещающий разум наш знанием единого истинного Бога, и Его же послал Он Иисуса Христа, познанием всего, что было есть и будет в великом царстве Божием, познанием собственного бытия нашего,—нашего создания по Богу в правде и преподобии истины, нашего падения во Адаме и нашего воссоздания во Христе на дела благая, да в них ходим.
В этом отношении и слово Божие есть, по выражение пророка, светильник, коим и свет стезям нашим, т. е., единственно верное руководство на пути нашей жизни. Застигнутый ночною тьмою путник не знает сам, куда и как он идет, сбивается с дороги, блуждает и спотыкается, не видит ни препятствий, преграждающих ему дорогу, ни пропастей, в которые может упасть и погибнуть. Так бывает с человеком в его нравственной жизни и деятельности, когда эта жизнь и деятельность не освещается светом слова Божия. Подобно бессловесным, он водится одними внешними чувствами и наклонностями сердца своего, следует слепо влечению страстей своих, действует по побуждению временных выгод и для удовлетворения ненасытных желаний своих. Хороша ли такая жизнь? Соответствует ли она природе души его и ее высшему предназначению? Куда ведет, и к чему приведет его? Что будет плодом и концом такой деятельности?
Этого он и сам не знает и не может знать, доколе блуждает во тьме, без светильника слова Божия. Ни разум, ни воля, ни даже совесть наша не могут быть надежными руководителями в этом деле. Ибо разум наш не только слаб и бессилен к преодолению злых навыков и страстей, но и предан заблуждению и лжи, потворствует злым вожделениям сердца, одобряет лукавые похоти плоти, силится оправдать самые греховные и беззаконные действия. Воля наша не только немощна, «чтобы делать доброе», но и порабощена страстям до того, что «доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю». Самая совесть наша, хотя и соуслаждается закону Божию по внутреннему человеку, но пленена законом греховным, сущим во удех наших до того, что не различает уже строго доброе от лукавого, не тревожится, когда духовные тати окрадывают благодатные сокровища души нашей и вносят в нее свою нечистоту и скверну, спит как обуморенная, когда душа наша уловляется многоразличными сетями лукавого и запутывается в делах злых и беззаконных.
В какую неисходную бездну зла может завести человека это блуждание по пути жизни без светильника слова Божия показывает пример древних язычников. Осуетившись помышлениями своими, они ходили, как говорит апостол, «по суетности ума своего, будучи помрачены в разуме, отчуждены от жизни Божией, по причине их невежества и ожесточения сердца их, и как они не заботились иметь Бога в разуме, то предал их Бог превратному уму― делать непотребства, так что они исполнены всякой неправды, блуда, лукавства, корыстолюбия, злобы, исполнены зависти, убийства, распрей, обмана, злонравия, злоречивы, клеветники, богоненавистники, обидчики, самохвалы, горды, изобретательны на зло, непослушны родителям, безрассудны, вероломны, нелюбовны, непримиримы, немилостивы». И что хуже всего— «они знают праведный [суд] Божий, что делающие такие [дела] достойны смерти; однако не только [их] делают, но и делающих одобряют». (Ефес.4,17.18; Рим.1,28-32). Не страшная ли это картина жизни? Не жалкая ли это участь человека, созданного по образу Божию? А отчего? От того, что, быв лишены благодатного света Слова Божия, они потеряли и то знание о Боге, которое Бог открыл им в творениях всемогущей десницы Своей, в которых неисчисленна Его премудрость, благость и правда,—блуждали как слепые во тьме и сени смертной.
Не то же ли бывает, братья, и в мире христианском, когда христиане лишают сами себя благодатного света Слова Божия? Не также ли погружаются во тьму и предаются превратному уму творить непотребства, когда погашают в душе своей светильник закона Господня? Не также ли предаются заблуждениям, нечестию и порокам, когда отвращают очи свои от света благовествования Христова? Каких суеверий, какой лжи и злохуления, каких беззаконий и грехов не встретите между теми из именующихся христианами, которые или живут в неведении, или отвращаются намеренно от света Евангельского? Но участь Христиан в таком случае бесконечно злосчастнее участи язычников. «Избегнув скверн мира чрез познание Господа и Спасителя нашего Иисуса Христа, опять запутываются в них и побеждаются ими, то последнее бывает для таковых хуже первого»: лучше бы им не познать пути правды, нежели, познав, возвратиться назад от преданной им святой заповеди». Для нас нет извинения в неведении; мы просвещены светом божественного откровения; пред нами горит ярко светильник Слова Божия, который освещает ясно весь путь человеческой жизни. Слово Божие говорит нам, что все мы предназначены и призваны Богом к вечной жизни в блаженном Его царстве, и вместе с тем указывает, какой путь правый, вводящий в живот вечный, и какой ложный, ведущий в погибель. Оно открывает нам, что всех нас ожидает за гробом праведный и нелицеприятный суд Божий, на котором будут судимы все не только дела наши, но и помышления и мысли сердечные, и наперед указывает, что «это хорошо и угодно Спасителю нашему Богу», и что зло и привлекает на нас праведный гнев Его; что освещает нашу душу и тело, и что делает нас нечистыми и неправедными пред очами Божиими: «явилась благодать Божия, спасительная для всех человеков, научающая нас, чтобы мы, отвергнув нечестие и мирские похоти, целомудренно, праведно и благочестиво жили в нынешнем веке, ожидая блаженного упования и явления славы великого Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа» (Тит.2,11-13). По сему-то нам и должно, братья мои, ходить, т. е., жить и действовать, как чадам света, озарять путь своей жизни светильником Слова Божия и откровения Христова.
Как именно пользоваться этими светом? Для сего нужно, читая или слушая Слово Божие, поверять по нему собственную жизнь свою,—свои мысли и чувствования, свои желания и намерения, свои слова и поступки. Слышим, например, как Господь и Иисус Христос ублажает нищих духом и чистых сердцем, кротких и смиренных, миролюбивых и незлобивых, милосердых и сострадательных к своим ближним, алчущих и жаждущих правды: спросим самих себя, ревнуем ли о том, чтобы стяжать эти богоподобные добродетели, чтобы сделаться сынами Всевышнего. Слышим, как Господь возвещает горе и муку гордым и любочестивым, лицемерам и обманщикам, любостяжательным и жестокосердым, развратникам и соблазнителям, кощунам и хульникам: стараемся ли сохранять себя чистыми и не причастными этим сквернам, убивающим душу? Слышим, как заповедуется нам любить Господа Бога своего всею душою своею, всем сердцем своим, всем помышлением и всею крепостью своею: любим ли Его больше на свете? Занята ли душа наша, как невеста, чающая пришествия жениха, постоянною мыслию о Нем, постоянным желанием быть угодною Ему? Готова ли отречься от всего и от самой жизни ради Господа? Слышим, как Господь заповедует нам любить ближнего своего, как самого себя, помогать ему в нужде словом и делом, не оскорблять его чести своим празднословием, не уничижать его достоинства своею гордостью и тщеславием, не обижать его ни насилием, ни обманом, не растлевать душу и сердце его соблазном: поступаем ли так на самом деле во всей своей жизни? Слышим, как св. апостолы, убеждая нас огребаться (удаляться) от мирских похотей,— убегать невоздержания и пьянства, злобы и лукавства, нечистоты и студодеяния, скупости, лихоимства, праздности и роскоши, зависти и вражды, осуждения и оклеветания, празднословия и срамословия и подобных сим пороков: предохраняем ли, по крайней мере стараемся ли очищать сердце свое от этих струпов ветхого человека, тлеющего в похотях прелестных, и обновляемся ли духом ума нашего «в нового человека, созданного по Богу, в праведности и святости истины?» Стараемся ли насадить и возрастить в сердцах наших плоды Духа Святаго: любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, веру, кротость, воздержание? Слышим, как восхваляет Господь путь узкий и прискорбный, вводящий в живот, и оплакивает путь пространный, ведущий в погибель,—ублажает плачущих о грехах своих, гонимых и страждущих правды ради, и всех, которые с самоотвержением несут крест свой во след Его, и возвещает горе живущим в праздной роскоши, среди веселостей и удовольствий плотских: идем ли мы, с терпением и покорностью воле Божией, по тесному пути к царствию Божию, и убегаем ли, с ужасом и страхом, пути пространного, ведущего в погибель? Слышим, как Господь призывает всех к покаянию, угрожая погибелью вечною нераскаянным: каемся ли мы о грехах своих? Сокрушается ли сердце наше, когда чувствуем себя виновными пред Богом? Приносим ли Господу исповедание грехов слезное и сокрушенное,—с непременным намерением исправить жизнь свою, живя Богоугодно в страхе Божием? Страшимся ли более самой смерти того, чтоб не умереть во грехах? Слышим в Писании, что настоящая жизнь наша― «пар, являющийся на малое время, а потом исчезающий», что всем нам «положено однажды умереть, а потом суд», что «день смерти (день Господень) так придет, как тать ночью», что все, приобретенное нами на земле, останется здесь, а за нами пойдут одни дела наши: приготовляемся ли к смерти и суду Божию, с достодолжным вниманием и страхом Божиим,— благоговейною, благочестивою, богобоязненною жизнью, или же искренним всесердечным покаянием? Так надобно, братья мои, пользоваться благодатным светом Слова Божия; непрестанно должно обращаться к нему всеми, так сказать, сторонами своей жизни, и всегда спрашивать свою совесть: исполняю ли я то, чему учит и что заповедует мне Господь и Владыка живота моего? Не делаю ли того, что запрещает мне Его Божественное Слово? Не уклоняюсь ли на лживый путь неправды, от которого предостерегают меня св. апостолы Христовы? В таком только случае Слово Божие бывает действительно светильником ногам и светочем стезям нашим, просветляет и озаряет разум, очищает и оживляет совесть, утверждает и укрепляет волю на дела благие, да в них ходим. Кто идет таким образом, со светильником Слова Божия по пути заповедей Господних, во след самого начальника и совершителя спасения нашего Иисуса Христа: тот, подобно идущему днем путнику, видит ясно, куда идет и куда, наконец, придет он, различает хорошо все преткновения и опасности на пути жизни, и удобно избегает их при благодатной помощи Руководителя и Вождя своего; тот, хотя бы застигли его бури и непогоды, не теряет дороги, не зайдет в непроходимые дебри заблуждений и беззаконий, не попадет в пропасть отчаяния и погибели, но, хотя слабыми, усталыми, стопами, будет идти верно к небесному отечеству, «куда предтечею за нас вошел Христос». Аминь.
65. Слово в неделю 27-ю по Пятидесятнице. («У нас чаще всего встречается совершенное забвение о святости дня Господня, совершенное пренебрежение Божией заповеди о посвящении дня седьмого исключительно Господу Богу своему»)
«Есть шесть дней, в которые должно делать; в те и приходите исцеляться, а не в день субботний» (Луки 13, 14).
Так, по сказанию евангельского чтения настоящего дня, возревновал о покое дня субботнего старшина одной синагоги Иудейской, в которой Господь Иисус Христос, после обычной Своей проповеди слова Божия, исцелил в субботу сляченную (сгорбленную) тяжким недугом женщину. Неуместная, или, лучше сказать, суеверная ревность не по разуму тотчас обличена была Господом. «Лицемер, сказал ему Господь: не отвязывает ли каждый из вас вола своего или осла от яслей в субботу и не ведет ли поить? сию же дочь Авраамову, которую связал сатана вот уже восемнадцать лет, не надлежало ли освободить от уз сих в день субботний?» (Лук.13. 15,16) Если же и сострадание к животным побуждает иногда нарушить покой субботний и это не вменяется в преступление: то могут ли нарушать святость дня субботнего дела милосердия и сострадания к бедствующему человечеству? Напротив, не этими ли делами наиболее святится день Господень? Не этими ли святыми делами мы наиболее служим и благоугождаем Господу, что и заповедано делать в день субботний.
В наше злосчастное время не настоит надобности обличать излишнюю ревность о святости дней Господних. У нас, напротив, чаще всего встречается совершенное забвение о святости дня Господня, совершенное пренебрежение Божией заповеди о посвящении дня седьмого исключительно Господу Богу своему. В каком сословии нашего общества не извращена эта святая заповедь? И какими делами, недостойными даже язычника, не бывает у нас поругаем день Господень? Простолюдин— с раннего утра спешит на торжище, и все преимущество дня воскресного полагает в одурении себя до самозабвения опьяняющим напитком. Люди, называющие себя образованными, изыскивают другого рода удовольствия, не столь, конечно, грубы, но которыми тем не менее изгоняется из души и сердца всякая мысль о святости дня Господня, всякое чувство страха и благоговения пред Богом, которыми возбуждаются и питаются страсти. И какое время посвящается чаще всего этим удовольствиям? Предвоскресный вечер или, лучше сказать, вся предвоскресная ночь, как время, почитающееся наиболее свободным от всяких дел и занятий. Может ли быть худшее употребление священного времени или, прямее сказать, большее оскорбление дня Господня? Ибо какое время отдается таким душевредным забавам и удовольствиям? То священнейшее для христиан время, когда совершилось высочайшее таинство нашей веры, величайшее чудо Божией любви и милосердия к нам грешным; дело искупления и спасения нашего, — то драгоценное в жизни всего человечества время, когда единородный Сын Божий, страдавший и умерший на кресте за грехи наши, попрал силу адову, упразднил имущего державу смерти—дьявола, воскрес из мертвых и даровал нам вечную жизнь. Такое ли время отдавать каким бы то ни было, даже самым невинным, по-видимому, забавам? Такие ли священнейшие часы проводить в удовольствиях плотских? В такое ли время собираться или в публичные зрелища, или в публичные собрания забав и удовольствий, выставлять, так сказать, напоказ всему свету и свое духовное растление и свое пренебрежение заповеди Божией. Не значит ли это обращать величайшее торжество Господа над дьяволом—в его торжество над нами, предавать и себя и веру свою в поругание и посмеяние неверным, продавать искупленные Кровью Христовою души свои в новый, тягчайший плен дьяволу?
Не справедливо ли назвать наше время злосчастным временем? Всех слез Иеремииных не достало бы, кажется, на то, чтобы оплакать всю болезнь и весь стыд Церкви Христовой, которую так посрамляют собственные ее чада, все бесчестие общества христианского и всю погибель душ, искупленных кровью Христовою. И не здесь ли, не в этом ли, обычном у нас, пренебрежении заповеди Божией, причина того, что наши дети, с малолетства привыкнув, по примеру старших, пренебрегать заповеди Божии, далеко опережают их на этом погибельном пути, ужасают потом самих родителей своим неверием и кощунством, своим непослушанием и своевольством? Не отсюда ли происходят те беспорядки, своевольства и преступления между молодыми людьми, о которых мы слышим непрестанно; те, наконец, злодейства, которые приводят в содрогание и ужас все отечество наше, но на которые так хладнокровно и обдуманно решаются молодые люди, потерявшие веру и совесть, успевшие погасить в себе всякую искру добра? Кто с детства привык не чтить Господа Бога своего, тот будет ли почитать родителей или какую-либо власть? Кто с детства привык легкомысленно попирать святые, заповеди Творца, Искупителя и Судии своего: тот будет ли уважать законы и повеления какой бы то ни было власти земной? Кто с малолетства привык к своеволию и необузданности: тот не может остановиться во время на этом скользком пути, доколе не зайдет в самую глубину зол, откуда нет уже выхода.
Неужели ж, скажете, все зло в мире от несоблюдения дня воскресного или праздничного? Зло—от публичного пренебрежения и попрания заповеди Божией, которое становится обычным, к которому привыкают с малолетства и в нем закосневают до старости; зло—от поругания веры и Церкви Христовой, чем и самое Имя Христово хулится во языцех; зло—в том, что за пренебрежением одной заповеди Божией следует пренебрежение всего Закона Божия, всей веры и христианства, а за тем—полное безверие и развращение, готовое на все злое, на всякое преступление и злодейство. Вспомните, братья мои, что преступление одной заповеди Божией в раю погубило весь род человеческий, что одно это преступление разрослось потом в неисчислимое множество самых ужасных злодеяний в человеческом роде: дивно ли же, что и одно пренебрежение или, лучше сказать, поругание заповеди Божией о святости и освящении дня Господня может довести нас до погибели?
Кто виновен в этом превратном настроении общества христианского? Виновны все—и великие и малые и мужи и жены. Виновны, первее всего, мы — недостойные пастыри Церкви Христовой, что не возвышаем или слабо возвышаем свой голос, не настоим благовременно и безвременно, чтобы обличить, запретить, умолить,—не стоим до крови и до смерти за святость Божиих заповедей, за честь св. веры Христовой, за славу страшного и поклоняемого Имени Божия. Виновно само общество, которое терпит в среде своей все то, что служит к его бесчестию и посрамлению пред неверующими, которое не вменяет в оскорбление своей чести и достоинства христианского одного приглашения к забавам и удовольствиям в такое время, которое христианин должен проводить в молитве и прославлении Имени Божия. Виновны все именующиеся христианами, но бесчестящие св. день Воскресения Христова делами и забавами, свойственными разве только язычникам.
Почему ж, скажете, правительство допускает и зрелища и шумные собрания и в навечерие дней праздничных и даже в св. дни поста и покаяния? Почему не преследует строгостью закона явное нарушение заповеди Божией? Но неужели же, братья мои, нужно заставлять нас насильно исполнять и заповеди Божии, насильно приводить нас и в храм Божий, насильно побуждать каждого делать то, чего требует христианская совесть, что должно быть свободным выражением нашего внутреннего чувства благоговения пред Богом? Что ж было бы с нашею свободою чад Божиих, ею же освободил нас Христос, которую Он стяжал нам Своею кровью? Что ж значили бы наши обеты, данные в св. крещении и повторяемые каждый раз в покаянии? И какая внешняя сила может заставить нас быть добрыми или злыми, благочестивыми или нечестивыми? И могут ли вынужденные дела, как бы они ни были хороши сами по себе, сделать нас угодными пред Богом, снискать нам милость и благоволение Отца Небесного? Могут ли какие бы то ни было запрещения обуздать наши страсти, если не обуздает их страх Божий, если не удержит их от беснования совесть и вера? Запретят одно; мы придумаем другое—еще худшее. Заставят невольно посвятить Богу час; мы вознаградим себя за то погублением пяти и десяти часов в угождение страстям своим.
От нас, братья мои, единственно от нас зависит то, чтобы не были у нас в поругании св. дни Господни. Приготовим благовременно все, что нужно для нас на праздник, не отдадим утренних часов дня Господня торжищу, и эти неблаговременные торжища, со всеми их бесчинствами, сами собою опустеют и прекратятся. Не пойдем в часы, которые должны быть посвящены молитве и богомыслию, ни в какие собрания, назначаемые для так называемых развлечений;—и эти неблаговременные собрания прекратятся, и самых зазывов и приглашений на них не будет. Многое любим мы перенимать у иноземцев с Запада: почему ж бы не перенять обычая проводить дни воскресные у того народа, который по справедливости почитается многодеятельнейшим из всех народов, который не любит даром терять времени, ибо считает его капиталом. Но кто заставит этого многодеятельного сына Британии, в день воскресный, оставить чтение Слова Божия, и заняться каким либо, хотя бы и нужным, делом или пойти, вместо храма Божия, в какое либо собрание забав и развлечений?
Что же, скажете, делать? На что употребить свободное праздничное время? Уже самый этот вопрос, если он есть действительно, изобличает нас в крайнем неведении ни заповеди Божией, ни уставов св. Церкви. Заповедь требует посвящать дни праздничные Господу Богу своему: потому все время праздника и должно быть посвящено исключительно делам богоугодным, делам служения Богу. Св. Церковь, начиная всякое торжество свое с вечера предпраздничного дня, троекратно призывает на молитву и богослужение, которое в дни праздничные совершается и продолжительнее и торжественнее, нежели в дни обыкновенные. Исполните прежде всего это первое и главное требование, посвятите и вечер и глубокое утро богослужению в храме Божием, помолитесь, потом с должным усердием и благоговением во время божественной литургии, наполните и промежуточное между церковными богослужениями время усердною домашнею молитвою — и вы не найдете уже излишнего и ненужного времени, которое не на что было бы употребить более, как на развлечения и забавы, а благодатная сила молитвы изгонит и самую мысль о каких либо удовольствиях чувственных. А разве дела милосердия христианского, которым наиболее прилично посвящать свободное от трудов и забот житейских время, и которыми не менее святится день Господень, как и делами благочестия,— разве не могут они доставить чистого и высокого наслаждения душе, любящей Господа? А разве чтение Слова Божия и писаний богопросвещенных мужей не может принести сердцу христианина неизреченного утешения и радости о Дусе Святе. Разве добрая благочестивая беседа в кругу семейном и родственном или провождение времени «во псалмах и пениях и песнях духовных», как заповедует апостол, не может преисполнить сердца тихою, чистою и святою радостью о Господе?
Знаем, братья мои, что слова наши не изменят крепко укоренившихся нехристианских обычаев мира, их не услышат те именно, к кому они преимущественно относятся, которые, после проведенной в развлечениях предвоскресной ночи, не почли для себя обязательным и нужным придти в храм Божий: но знаем и то, что наш долг проповедывать Слово Божие не только благовременно, а и безвременно, что если слова наши предохранят от соблазна хоть единую душу, искупленную кровью Христовою,— это будет уже бесценным плодом для Царствия Божия. Но почему ж не иметь нам благой надежды, что и все слушающие нас примут слова наши благим сердцем и добрым, не пойдут легкомысленно из храма Божия в какое либо капище языческих удовольствий, и от трапезы Господней не обратятся несмысленно к трапезе бесовской? Аминь.
66. Беседа в неделю 27-ю по Пятидесятнице (««Облекитесь во всеоружие Божие, чтобы вам можно было стать против козней диавольских» (Ефес.6,11) Вся настоящая жизнь наша есть постоянная, непрестающая брань и подвиг. Такова жизнь наша телесная, такова и духовная»)
«Облекитесь во всеоружие Божие, чтобы вам можно было стать против козней диавольских» (Ефес.6,11).
В Апостольском чтении настоящего дня предлагается нам, братья, учение о духовной брани, которую обязан вести всякий, подвизающийся о спасении, и о духовном всеоружии, которым побеждаются враги нашего спасения.
Вся настоящая жизнь наша есть постоянная, непрестающая брань и подвиг. Такова жизнь наша телесная, такова и духовная. Что имеем мы готового для телесной нашей жизни? Ничего. Нагими, слабыми и беспомощными рождаемся мы из утробы матерней; нагими и отходим в утробу общей матери нашей—земли. Все—и пищу и питие, и одежду и жилища—нужно приобретать себе трудом и потом; все нужно завоевывать у окружающей нас природы усилием и терпением; за все существование свое нужно сражаться непрестанно, то с землею, проклятою в делах рук человеческих, осужденною приносить нам терние и волчцы, то с враждебными нам стихиями, которые отовсюду грозят нам смертью, то с дикими животными, которые восстают на человека открытою войною. Так и для духовной жизни нашей, все—и духовную пищу и питие, которыми бы питалась, укреплялась и возрастала душа наша в жизнь вечную, и духовную одежду оправдания, и вечное жилище на небесах—нужно приобретать трудом, усилием и подвигом; за всякую добродетель, которую хотим насадить и возрастить в душе своей, нужно сражаться. С кем сражаться? С собственною, падшею и преданною власти греха и страстей природою, в которой, по слову Апостола, «не живет доброе, но живет иной закон, противоборствующий закону ума моего и делающий меня пленником закона греховного», которая влечет нас к тому, что противно заповедям Божиим. Сражаться с собственным сердцем, от которого, по слову Самого Господа, исходят помышления злая—«убийства, прелюбодеяния, кражи, лжесвидетельства, хуления». Сражаться с духом мира который, по слову Апостола, «весь во зле лежит»; с духом века сего, который движется и увлекает всех похотью плоти, похотью очей и гордостью житейскою. Сражаться, наконец, с тем исконным врагом нашим, который, победив нас в эдеме, держал в тяжком плену заблуждения и неверия, греха и страстей, вечной смерти и погибели, который, и по избавлению нас от темной власти его Господом Иисусом Христом, ходит «как рыкающий лев, ища, кого поглотить», стережет нас ежеминутно, и, при первой оплошности нашей, старается увлечь на путь беззакония и погибели.
Очевидно, брань эта не плотская—видимая, а духовная— невидимая; ибо и враги наши действуют на душу нашу невидимо. Посему-то и говорит Апостол: «наша брань не против крови и плоти, но против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесной». (Ефес.6,12). Они-то возжигают и возбуждают на нас и собственные наши страсти; они, как миродержители, управляют и духом века и направляют его к тому, чтоб обезоружить нас, отнять у нас духовные сокровища веры и благодати Божией, сделать нас преступниками заповедей Божиих. Посему и оружие для сей брани нам нужно не тленное, а духовное, не самодельное—человеческое — (собственные наши силы и средства бессильны и слабы против козней дьявольских), но оружия Божия, которые подает нам благодать Всесвятого Духа и которые «одни сильные Богом на разрушение твердынь: [ими] ниспровергаем замыслы, и всякое превозношение, восстающее против познания Божия, и пленяем всякое помышление в послушание Христу» (2 Кор.10,4.5). «Сего ради приимите, говорит Апостол, всеоружие Божие, дабы вы могли противостать в день злый и, все преодолев, устоять» (Ефес.6,13). Какие это оружия?
«Станьте, препоясав чресла ваши истиною». Вещественный пояс, стягивая платье наше на чреслах, делает нас свободными во всех движениях, придает нам ловкость и силу. Такова в духовном отношении истина, т. е, истина слова Божия и откровения Христова, истина заповедей Божиих и обетований Евангельских. По-видимому, истина Божия ограничивает, стесняет наш разум, не позволяя ему скитаться по бесчисленным распутиям лжемудрований человеческих, «колеблющимися и увлекающимися всяким ветром учения, по лукавству человеков, по хитрому искусству обольщения» (Ефес.4, 14),— не попуская того, что нравится своеволию и буйству разума, чем прельщается преимущественно склонная к самообольщению юность. Но на деле, пред умственным взором верующего открыта вся глубина тайн Божиих, вся высота любви Божией к миру, вся широта присносущной всемогущей силы Божией, действующей вся во всех, вся долгота вечности и вечной жизни в Боге. Какой беспредельный круг познания, исследования, углубления, размышления, благоговения и восторга! Посмотрите ж на неверующего. Весь круг его разумной деятельности ограничивается одними чувствами: кроме мертвого вещества в природе и слепого случая в жизни человека и человечества, он не видит ничего. «Случайно мы рождены и после будем как небывшие»: вот весь итог его познаний о мире и о самом себе! Весь мир духовный закрыт от него; все действия присносущной силы Божией в мире недоступны его разумению; все явления благодати Божией в Церкви Христовой и в душах верующих непостижимы для него; все дивные пути Промысла Божия в жизни человека и в истории человечества сокрыты от его слепотствующего разума; вся вечность и вся слава небесного царствия Божия закрыты от него непроницаемым мраком. Он точно как в потьмах; может двигаться только ощупью, может знать только то, что попадает под его осязание. «Будут ходить как слепые, потому что они согрешили против Господа», говорит о сих людях Пророк Божий.
Точно также и истина заповедей Божиих, по-видимому, стесняет и связывает нашу волю, не позволяя разливаться ей в похотях прелестных. Но на деле кто свободнее человека, стоящего твердо на камени заповедей Христовых? Кто может заставить его сделать что либо, что несообразно с его достоинством — сына Божия и наследника царствия Христова? Какая сила может отвлечь его от предизбранного им пути? Какое земное величие, слава, могущество, сокровища, счастье, может прельстить и соблазнить его—изменить своему долгу, отречься от своего убеждения? «Кто отлучит нас от любви Божией? говорит Апостол. Ибо я уверен, что ни смерть, ни жизнь, ни настоящее, ни будущее, ни высота, ни глубина, ни другая какая тварь не может отлучить нас от любви Божией во Христе Иисусе, Господе нашем» (Рим.8,35.38.39). Вот истинная свобода духа, которую дарует нам один только Сын Божий. Посмотрите ж на грешника! Несмотря на то, что он, по-видимому, позволяет себе все, не стесняясь ничем; не смотря на эту широту злого произволения, он истинный узник и раб,—раб похотей и страстей своих, которым он не может отказать ни в чем, раб обычаев света, от которых не смеет уклониться ни на шаг, раб дьявола, которого волю исполняет во всем. И он чувствует иногда всю тяжесть этого рабства, и он вздыхает иногда, если не совершенно еще ожесточилось его сердце, о блаженной свободе духа, и ему приходит иногда желание обратиться к покаянию. Но усыпленная, по-видимому, страсть восстает на него со всею силою, дьявол старается опутать его еще новыми узами; и бедный пленник греха, после мгновенного пробуждения, впадает в новый глубочайший сон греховный. Такова хитрость дьявола: давая полный произвол на все злое, он отнимает всякую свободу на все доброе, доколе не погасит последнюю искру благодати Божией в душе грешника. «Станьте, препоясав чресла ваши истиною». Предайте себя вполне руководству истины Божией, не позволяя себе никакой лжи ни в мыслях, ни в словах своих; свяжите себя крепко исполнением заповедей Господних, никогда не позволяя сердцу своему склоняться на тоже. Тогда только вы будете истинно свободны к деланию добра, сражаться со злом и побеждать его.
Но воину Христову необходима и броня духовная, которая защищала бы его от ударов противника. Этою бронею служит ему, по учению апостола, правда: «и облекшись в броню праведности». Правда Божия есть, братья мои, оправдание наше во Христе Иисусе. Узы, которыми дьявол держал в плену весь род человеческий, есть грех прародителей, и потом собственные грехи каждого человека. Но Господь Иисус Христос, претерпев всю казнь за грехи человеков, очищает нас от всякого греха св. крещением и вменяет нам Свою праведность и непорочность. Потому дьявол уже не имеет власти над душою христианина, а может только издалека наносить ему удары многоразличными соблазнами. Доколе мы храним в себе эту одежду оправдания, которою облеклись в св. крещении, дотоле она защищает нас как броня, и все удары противника не вредят нам. Но если изменим раз своим обетам, допустим уязвить свое сердце греховною сластью, дьявол снова получает доступ к нашему сердцу, снова овладевает нашею душою, и влечет нас от одного беззакония к другому, от одного падения ко многим грехопадениям. Тогда нам остается одно действительное средство избавиться от его власти— покаяние, которое опять возвращает нам утраченную благодать оправдания. И чем скорее прибегнем к покаянно, тем легче одолеть нам своего противника, тем скорее погасим в себе начинающуюся, страсть. Напротив, чем далее скрываем в себе грех, тем более усиливается язва греховная, тем неисцельнее становится болезнь души нашей, тем сильнее укореняется и возрастает страсть, тем большую власть приобретает над нами дьявол. По сему-то убеждает нас слово Божие: «не медли обратиться к Господу и не откладывай со дня на день». По сему-то св. подвижники научают нас исповедывать немедленно не только греховные действия, но и греховные помыслы. Всякий исповеданный грех отъемлется от души нашей, покрывается Божиим милосердием; объявленное нам от лица Божия прощение и помилование возвращает нам благодать оправдания. Ангел хранитель наш опять становится на страже души нашей,—и дьявол уже не смеет приблизиться к нам; мы снова становимся под покровом правды Божией, которая охраняет нас от стрел вражиих,—доколе сами будем соблюдать правду и в словах и в делах своих, доколе будем праведны во всех путях жизни нашей.
Но, чтобы твердо идти по пути праведности, нужно, братья, чтобы ноги наши защищены были от колючих терний, которыми усеян этот путь. Посему-то апостол и повелевает Христову воину «обуть ноги в готовность благовествовать мир». Этим означается миролюбивое расположение духа, кротость и незлобие. Не столько велит скорби и бедствия ставят нам преграды на пути добродетели и ввергают нас в пропасть греховную: они, напротив, чаще приближают нас к Богу, и охраняют от греха, по оному слову апостола: «ибо страдающий плотию перестает грешить». Но мелкие неприятности, огорчения, досады, чаще всего возбуждают в нас всю нашу раздражительность и приводят к самым безрассудным действиям, погашают любовь, расторгают узы родства и дружбы, возбуждают гнев, злобу, ненависть, зависть, мстительность и злопамятство. Ими то и пользуется дьявол, чтобы возмутить мир души нашей, чтобы возбудить в ней все злые страсти, чтоб ввергнуть нас в тяжкий грех человеконенавидения, чтоб умертвить нас смертью духовною, чтоб удалить благодать Божию от души нашей. Так малые насекомые, бессильные и ничтожные сами по себе, во множестве истомляют, истощают и причиняют нередко смерть человеку. Что такое человек раздражительный, который возмущается всякою неприятностью, выходит из себя при всяком оскорблении, не может стерпеть ни малого огорчения, мучится даже от одних подозрений? Это жертва непрестанного мучения,—несчастный пленник дьявола. Потому то и говорит апостол: «старайтесь иметь мир со всеми и святость, без которой никто не увидит Господа». Потому-то и заповедует нам Господь— «не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую» (Мф.5,39). «Долго жила душа моя с ненавидящими мир», говорит о себе пророк Божий. Вот высший образец того, как должно иметь духовные ноги свои всегда обутыми в уготование благовествования мира. Надобно, чтобы ближние наши всегда слышали от нас слово мира и любви, слово благости и снисхождения, слово долготерпения и прощения.
«А паче всего возьмите щит веры,―говорит далее апостольское слово: которым возможете угасить все раскаленные стрелы лукавого». Эти разженные стрелы лукавого суть многоразличные суемудрые и своевольные толки о предметах веры и жизни христианской. Один толкует на свой лад святое Слово Господне и развращает умы, не утвержденные в вере; другой своевольно перетолковывает святую заповедь Божию и увлекает сердца неопытных в бездну порока. Иной старается ослабить строгость церковных постановлений в угождение страстям своим, и, недовольствуясь собственною погибелью, влечет в нее и других. Не этими ли ядовитыми стрелами дьявол отвлекает от единства веры и от общения церковного миллионы христиан? Не от них ли распространяется язва разврата и своеволия в самых недрах Церкви Христовой? Не ими ли он разжигает плотские похоти и страсти? Ныне успокоишь совесть свою разными лжеумствованиями в преступление одной заповеди, завтра явится самый благовидный предлог преступить и другую. Ныне встретилось одно препятствие принести искреннее покаяние во грехе, завтра встретится другое еще большее, а там лукавый помысел подскажет: «еще успеешь и покаешься», а там забудется и самое намерение покаяния и исправления. Против этих стрел вражиих одна защита―вера, крепкая, непоколебимая вера в то, что «ни одна иота или ни одна черта не прейдет из закона, пока не исполнится все»; что «кто нарушит одну из заповедей сих малейших и научит так людей» не войдет в Царство Небесное (Мф.5,18.19); что св. Церковь Христова есть тот благодатный ковчег, в котором одном можно спастись от потопления; что ни один грех, не омытый покаянием, не останется без наказания в вечности; что самый тяжкий грех есть извращение Слова Господня, хула на Духа Святаго, открывшего нам всю волю Божию.
В бранях человеческих, чтоб защитить голову от ударов противника, надевают крепкий шлем. Дает св. апостол и духовному воину духовный шлем: «и шлем спасения возьмите». Упование спасения нашего во Христе Иисусе есть такой крепкий, непроницаемый для оружия вражия покров, которым охраняется самое главное в жизни христианской—непрестанное стремление к очищению себя от грехов, к освящению себя благодатию Духа Божия, к возрастанию в силе и крепости духовной, к восхождению выше по степеням добродетелей христианских. Чтоб отвлечь нас от сего, чтоб погасить в нас св. ревность о спасении, чтоб отнять самую надежду спасения, дьявол сначала обессиливает нас леностью и расслаблением духовным; потом, когда пробуждается чувство раскаяния, он ввергает в уныние и отчаяние. Или же, когда мы делаем что-либо доброе, возбуждает самомнение, превозношение и осуждение ближнего. Сего-то смертоносного оружия вражия более всего страшились самые великие подвижники. Когда мы грешим, то дьявол старается успокоить и заглушить нашу совесть то возможностью покаяния в будущем, то надеждою на милосердие Божие: и это такая сеть вражия, которою наиболее уловляет он бедных грешников. Внушать грешнику нераскаянность, как нераскаян он сам, было бы дерзко и нагло;—и вот сей нераскаянный дух непрестанно говорит ему: еще много есть времени, успеешь покаяться, получить прощение от милосердия Божия, которое приемлет и прощает самых тяжких беззаконников. А между тем, отлагая со дня на день покаяние, грешник соделывает его для себя все более трудным и менее возможным. Не так ли именно многие, собираясь ежедневно исправить жизнь свою, продолжают грешить до смерти? Если же, наконец, грешник пробуждается, приходит в чувство раскаяния и умиления, тогда-то дьявол воздвигает в душе его бурю отчаяния, тогда-то старается внушить ему, что правосудие Божие не может принять его позднего покаяния. Блажен, кто сохранит на главе своей духовный шлем упования спасения! Под защитою его он крепкою верою емлется (берется) за крест Господа Иисуса Христа, подъятый за грехи наши, и не отпадает от надежды на всеочищающую кровь Сына Божия!
Наконец, во всякой брани нужно не только защищать себя, но и поражать противника своим оружием. Посему апостол подает и духовному воину «меч духовный, который есть Слово Божие». Как действовать сим мечем, показал Сам Господь Иисус Христос в брани Своей с искусителем. Дьявол говорит взалкавшему после сорокодневного поста Иисусу: «если Ты Сын Божий, скажи, чтобы камни сии сделались хлебами»; т. е., как бы так говорил: какая необходимость томить себя голодом, когда так легко утолить его? Но Господь отвечал искусителю: «написано: не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих». Дьявол показал ему все царствия мира во мгновение времени сказав: «всё это дам Тебе, если, пав, поклонишься мне». Но Господь отвечал: «отойди от Меня, сатана, ибо написано: Господу Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи». Дьявол, желая поразить тем же оружием, предложил Ему, стоя на крыле церковном: «если Ты Сын Божий, бросься вниз, ибо написано: Ангелам Своим заповедает о Тебе, и на руках понесут Тебя, да не преткнешься о камень ногою Твоею». Но Господь отразил и это лжетолкование слов пророческих мечем слова Божия: «написано также, сказал Он искусителю: не искушай Господа Бога твоего» (Мф.4,3-10). Суеверные фарисеи и неверующие саддукеи предлагают вопрос за вопросом Иисусу, искушая Его. Но Он отвечал им словом Божиим и посрамил их невежество. Так надобно, братья, и нам отражать все искушения и соблазны мечем слова Божия. Так надобно отвечать всякому вопрошающему нас о словеси упования. Для сего-то и советует пророк Божий «поучаться в законе Господнем день и ночь». Кто, умея читать, не читает слова Божия, не изучает св. евангелия и писаний апостольских,—этого драгоценнейшего Завета Искупителя нашего:—тот сам отдает себя в плен дьяволу, как обезоруженный воин, сам делает себя беззащитным от всякого нападения вражия, сам лишает себя благодатного источника утешения, вразумления, наставления, ободрения.
«Наконец, братья мои, укрепляйтесь Господом и могуществом силы Его; облекитесь во всеоружие Божие, чтобы вам можно было стать против козней диавольских». Аминь.
67. Слово в неделю 29-ю по Пятидесятнице. (««Не десять ли очистились? где же девять? Как они не возвратились воздать славу Богу, кроме сего иноплеменника?» (Луки 17, 17-18). Неблагодарность пред Богом есть уже тяжкое, противоестественное преступление»).
«Не десять ли очистились? где же девять? Как они не возвратились воздать славу Богу, кроме сего иноплеменника?» (Луки 17, 17-18).
Ныне прочтенное Евангелие повествует нам, братья, об исцелении Господом десяти прокаженных, которые встретили Его пред входом в одно селение между Галилеею и Самариею. По закону Моисееву, страждущие проказою должны были жить вне городов и селений, и не только не собираться, но и не подходить близко ни к одному из жителей. И вот, десять человек этих несчастных, увидев Господа Иисуса Христа, приближающегося к селению, «остановились вдали, и громким голосом говорили: Иисус Наставник! помилуй нас!» Господь сказал им: «идите, покажитесь священникам». Это значило тоже, что сказать: идите, вы здоровы, исполните то, что предписано в законе: потому что являться к священникам и приносить жертву по закону могли только исцелившиеся и совершенно очистившиеся от проказы. Прокаженные поверили слову Господа и пошли. На пути все они действительно исцелели, раны и язвы их заживились, струпья сошли и тело их очистилось от проказы. Один из них—и это был Самарянин—едва почувствовал себя здоровым, тотчас возвратился назад, славя и хваля Бога, пал ниц к стопам Иисусовым, воздавая Ему хвалу и благодарение; прочие продолжали идти, как повелено им, к священникам.
По-видимому, если первый заслуживал похвалу за то, что прежде всего почел нужным излить чувства благодарного сердца пред благодетелем своим — Господом Иисусом, то и последние не заслуживали, по крайней мере, порицания, как исполнившие в точности то, что было им приказано. Но не так судил Сам Господь: «как они не возвратились воздать славу Богу?» сказал Он о неблагодарных т. е. как бы так говорил: благодарность есть такое чувство, о котором не нужно бы и напоминать человеку, которое возбуждается само собою в сердце облагодетельствованного, которому учит и к которому влечет сама природа. И бессловесные животные, и звери дикие чувствуют благодеяния, и изъявляют, как могут, благодарность свою к благодеющему им человеку: «вол знает владетеля своего, и осел―ясли господина своего», как говорит пророк Божий. Можно ли же не чувствовать ее человеку, ожидать повеления и заповеди на то, чтобы быть благодарным пред Богом. Можно ли было и этим несчастным, избавившимся от такой страшной и мучительной болезни, не воздать первее всего хвалу и благодарение своему избавителю? «Не десять ли очистились? где же девять? Как они не возвратились воздать славу Богу, кроме сего иноплеменника?»
И, действительно, братья мои, если неблагодарность и пред человеками есть самый грубый и не терпимый порок, то неблагодарность пред Богом есть уже тяжкое, противоестественное преступление. Все, что ни дали бы нам люди, дали бы не свое, а данное им от Бога, от Которого одного нисходит «всякое даяние доброе и всякий дар совершенный». Все, что ни сделали бы для нас люди, бесконечно мало, почти ничтожно пред тем, что сделал и что делает для нас Господь Бог наш. Он есть Творец и Создатель наш: от Него получили мы самое бытие и жизнь нашу. Он сотворил это тело наше, которое, как замечает апостол, «никто никогда не имел ненависти к своей плоти, но питает и греет ее». Он вдохнул в нас эту бессмертную душу, которая животворит собою бренный состав наш, и которая, потому самому, драгоценнее и любезнее нам всего. Он даровал нам разум, который отличает и возвышает нас над всеми окружающими нас тварями,—волю, которая делает нас самовластными в своих действиях и повелителями подвластных нам творений,—сердце, способное наслаждаться дарами благости Божией, находить счастье, радость и блаженство в жизни. Господь Бог есть промыслитель и хранитель наш. Он повелевает сиять над нами солнцу, которое освещает и согревает, увеселяет и оживляет нас. Он благотворит нам, с «небеси дождь дал и времена плодоносна», исполняя «пищею и веселием сердца наши». Он заповедал земле произращать многоразличные плоды, которыми питается и укрепляется наше тело, и заставляет служить нам многоразличные роды животных.
И горы и удолья (равнины), и моря и реки, и древа и камни, и птицы и рыбы, и земля и воздух—все служит, по Его божественному повелению, к пользе и наслаждению нашему. Его божественная, присносущная сила поддерживает, продолжает и хранит нашу жизнь среди всего враждебного нам в мире. Словом: «мы Им живем и движемся и существуем». Каждое мгновение жизни нашей есть дар Его бесконечной благости, каждое дыхание груди нашей есть знак Его отеческого благоволения, каждое биение сердца нашего есть дело Его высочайшей любви и милосердия. Не чувствовать сих неисчислимых, никогда не престающих, всегда живущих, так сказать, в нас и с нами благодеяний Божиих,—не то же ли значит, что и не сознавать самого бытия своего, не чувствовать собственной жизни своей, сделаться камнем бесчувственным и безжизненным?
Но сего мало! Преступлением заповеди Божией мы и сделались действительно не только неблагодарными пред Богом, но и врагами Ему, и за то подвергли себя вечному осуждению и проклятию. Растлившись в грехах и беззакониях, весь род человечески стал непотребным пред лицом не только правды, но и самой любви Божией, достойным погубления в геенне огненной. Что же? Оставил ли и оставляет ли нас Господь Бог наш в этой бездне погибели, в которую мы сами низвергли себя на веки? Нет, любвеобильный Отец небесный «так возлюбил мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную» (Иоан.3,16). Единородный Сын Божий так возлюбил нас, что восприял на себя грехи рода человеческого, воплотился и вочеловечился для спасения нашего, «уничижил Себя Самого, приняв образ раба, смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной» (Филип.2, 7.8.), претерпел нас ради уничижения, оплевания, заушения, биения, крестные страдания и поносную смерть со злодеями, пролил за нас кровь Свою и положил за нас душу Свою, «дабы смертью лишить силы имеющего державу смерти, то есть диавола, и избавить тех, которые от страха смерти через всю жизнь были подвержены рабству» (Евр.2,14.15). Единосущный Отцу и Сыну— Дух Святый так возлюбил нас, что, не гнушаясь нечистотою нашею, нисходит на нас, оживляет нас «мертвых по преступлениям и грехам», освящает нас оскверненных и нечистых, подает нам «от Божественной силы Его все потребное для жизни и благочестия», соделывает нас чадами Божиими и присными Богу. Так возлюбил нас Господь Бог наш, что, после временной жизни нашей, обетовал нам вечную жизнь с Собою, уготовал нам вечное царство и нескончаемое блаженство в небесных обителях Своих. Сколько раз мы оскорбляем любовь Божию грехами нашими, преогорчеваем милосердие Божие неправдами нашими, прогневляем правду Его беззакониями нашими! Но он не только не погубляет, но милует и щадит нас, не лишает даров благости Своей, долготерпеливо ожидает нашего обращения и покаяния, щедролюбно дарует нам прощение грехов и благодать Свою, как скоро обращаемся к Нему с покаянием. Сколько раз дьявол, вовлекши нас в грех, мог возобладать и душою и телом нашим, увлечь нас, как пленников своих, на дно адово и погубить на всю вечность! Но любовь Божия ограждаете нас от его страшной власти, обуздываете его львиную ярость, сохраняете нас на покаяние, «не желая, чтобы кто погиб, но чтобы все пришли к покаянию». После сего, если я не чувствую сей бесконечной благости и милосердия, остаюсь неблагодарным пред сею неисповедимою любовью и долготерпением, вменяю ни во что пролитую за меня святейшую кровь Сына Божия, оставляю в небрежении неоценимую ни чем благодать Духа Божия, чего достоин я, как не конечного отвержения от лица Божия,— вечного осуждения и погибели? Чего же ожидать мне, кроме гнева, суда и казни вечной?
Видите, братья мои, уже не долг и обязанность, не закон и повеление, а все существо наше, вся жизнь наша, все наше счастье и в настоящем и в будущем требуют, чтобы мы не оставались бесчувственны к благодеяниям Божиим, не были неблагодарны пред Его благостью и милосердием, не оскорбляли до конца Его правды и святости своим нечувствием и неблагодарностью.
Что ж воздадим Господу о всех, яже воздаде нам? За бесконечную любовь к нам Божию не иным чем можете достойно воздать Ему, как искреннею, всецелою, вседушевною любовью к Нему единому. Чего пожелали ли бы мы сами от облагодетельствованного нами человека, как не искренней, полной и совершенной любви и преданности его нам? Другого ничего и не требует от нас и Господь Бог наш: «возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею и всем разумением твоим: сия есть первая и наибольшая заповедь, так поступай, и будешь жить» (Мф. 22, 37- 38).
Итак, искренно благодарен Господу за все неисчислимые и неизреченные благодеяния Его тот, кто любит Его всем сердцем своим, не разделяя сего сердца между миром и Богом, не делая своего самолюбия кумиром своим; «не может человек служить двум господам», не может служить Богу и маммоне. Хоть обязан не только ничего не предпочитать Богу, но, из любви к Нему, вменять вся в уметы, и богатство и славу мира, и достоинства и стяжания, связи родства и дружбы плотской; быть готовым все это принести в жертву за славу имени Божия, за веру и благочестие христианское, за честь Евангелия и креста Христова, не щадить и собственной жизни за возлюбившего его Господа. «Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня; ибо кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее; а кто потеряет душу свою ради Меня и Евангелия, тот сбережет ее. Ибо я уверен, что ни смерть, ни жизнь, ни настоящее, ни будущее, ни высота, ни глубина, ни другая какая тварь не может отлучить нас от любви Божией во Христе Иисусе, Господе нашем» (Мф.10,37; Лук.9,24; Рим.8,33.39): так чувствует и говорит истинно любящая Бога душа.
Искренно благодарен Господу тот, кто предан Ему всею душою своею,—старается все силы души своей направлять по воле Его, всю жизнь и всю деятельность свою располагать по святым заповедям Его, во всем и всегда угождать единому Богу, во всем и всегда подражать святейшей жизни Господа Иисуса Христа, уподобляться Ему в помышлениях и желаниях, намерениях и поступках своих. Кто страшится оскорбить Господа Бога своего не только словом и помышлением, но и при всяком поползновении ума и сердца своего к злому, говорит самому себе: «как же сделаю я сие великое зло и согрешу пред Богом?» Кто любит быть всегда—мыслию и сердцем своим—с любимым Господом, всегда поставлять себя в Его святом вездеприсутствии, всегда видеть Его пред собою, по примеру боголюбивого Давида. Кто любит все, что напоминает ему о возлюбленном Господе, любит святое Слово Его паче «меда и сота», паче злата и множества злата чистого, дорожит св. Евангелием Христовым, как драгоценнейшим заветом сладчайшего Искупителя нашего; любит всего более пребывать в дому Божием и «посещать храм Святый Его», жаждет общения с Богом в молитве и св. таинствах. Кто всем надеждам земным предпочитает божественные обетования жизни грядущей, с радостью ожидает славного пришествия Христова и откровения вечного царствия Божия, с радостью желает «разрешиться» от уз плоти и «со Христом быть».
Искренно благодарен Господу—тот, кто помнит всегда Его бесконечные благодеяния, и за все прославляет Его святое имя. Все, что ни видит, все, чем ни пользуется из творений Божиих,—есть для него предмет благодарения, все исторгает из сердца его слово хвалы и славословия Господу. Так св. Давид говорил о себе: «благословлю Господа во всякое время; хвала Ему непрестанно в устах моих», и не только возбуждал собственную душу к непрестанному благодарению Господу: «благослови, душе моя Господа, и не забывай всех воздаяний Его», но призывал к сему и всех: «величайте Господа со мною, и превознесем имя Его вместе». Так, три отрока, спасшиеся от пещи огненной не только сами пели, славословили и благодарили Господа, но и всю тварь призывали к прославлению Его: «благословите вся дела Господня Господа, пойте и превозносите Его во веки!» Но горе тем, которые, подобно неблагодарным Иудеям, забывают благодеяния и чудеса Божия, которые Он явил им. «Увы, народ грешный, говорил им пророк Божий: народ обремененный беззакониями, оставили Господа, презрели Святаго Израилева, повернулись назад. Вол знает владетеля своего, и осел―ясли господина своего; а Израиль не знает [Меня], народ Мой не разумеет. За то—земля ваша опустошена; города ваши сожжены огнем; поля ваши в ваших глазах съедают чужие; все опустело, как после разорения чужими».
Искренно благодарен Господу—тот, кто употребляет дары благости Его по Его святой воле и во славу Его пресвятого имени, обращая все в предмет благодарения и в средство ко спасению души своей. Одарил ли его Господь разумом и ведением? Он поучает неведающих, утверждает малодушных и колеблющихся, помогает советом своим недоумевающему, утешает печального, служить, подобно Иову, «оком слепым и ногою хромым». Обогатил ли его Господь земными благами? Он, по заповеди Господней, питает алчущего, напояет жаждущего, упокоивает странного, одевает нагого, призирает сирого, посещает болящего, утешает в темнице сущего. Терпит ли оскорбления и обиды от ближних своих? Он, по любви ко Господу, очищающему все беззакония наши, избавляющему от истления живот наш, —прощает от сердца все согрешения брату своему, не помнит и не поминает обид и оскорблений, неправд и озлоблений,—напротив, любит самых врагов своих, добро творит ненавидящим его и молится за творящих ему напасть. Подвергается ли какому несчастью и бедствию? Он, со смирением и благодарением, переносит все скорби и искушения, все напасти и бедствия, ведая, что Отец Небесный не подает ему камень вместо хлеба, что «от скорби происходит терпение, от терпения опытность, от опытности надежда, а надежда не постыжает». «Неужели доброе мы будем принимать от Бога, говорит он с Иовом: а злого не будем принимать?» «Благо мне, что я пострадал, дабы научиться уставам Твоим! Наказывай меня, Господи, но по правде, не во гневе Твоем!» Страждет ли за имя Господне? Тем паче благодарит Господа, ведая, что временные скорби «соделывают ту славу, которая откроется в нас», что страждущие с Господом, с Ним и спрославятся. Словом: кто сознает и чувствует неисчетные благодеяния Божия, тот и душою и телом, и делами и словами, и сердцем и мыслию, всею жизнью и существом своим благодарит Господа. Тот, что ни делает, делает во славу Божию—с молитвою и благодарением. Что не предпринимает, предпринимает во славу Божию, призывая всегда Его божественную помощь и благоволение. О чем ни помышляет, помышляет во славу Божию, возносясь умом своим к страшному престолу Его неприступного величества. Чего ни желает—желает во славу Божию, предоставляя и себя самого и все желания и намерения свои Его всесвятой воле. «Едите ли, пьете ли, или иное что делаете, все делайте в славу Божию» (1Корф.10,31), всегда благодаряще Бога о всем: так завещали нам св. Апостолы!
Кто так благодарен пред Господом Богом своим, тому все споспешествует во благое, все служит к освящению и спасению, и все возвышает его паки к благодарению: того ущедряет Господь множайшими благодеяниями, да «всегда и во всем имея всякое довольство, были богаты на всякое доброе дело». Аминь.
68. Слово в неделю 30-ю по Пятидесятнице. (««Как трудно имеющим богатство войти в Царствие Божие? ибо удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царствие Божие» (Луки 18, 24 -25). О богатстве и бедности)
«Как трудно имеющим богатство войти в Царствие Божие? ибо удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царствие Божие» (Луки 18, 24 -25).
Что ж это значит? Неужели в Царствие Божие один только путь — бедность и нищета? Неужели всем должно или не приобретать ничего, или и приобретенное бросать в огонь? Что ж было бы с человеческими обществами, если б они состояли из одних нищих? Кто ж будет и в Царствии Божием, если из него изгнаны будут все имевшие стяжания в этой жизни? Ибо кто, живя в обществе, не и мел или не имеет каких либо стяжаний? Так, может быть, рассуждали и слушавшие Господа, когда с удивлением спрашивали: «кто же может спастись?» Так, быть может, рассуждают и ныне, слушая Слово Господне об участи богатых, и—вследствие того или с недоверчивостью приемлют Слово Евангельское, или готовы сомневаться в самой возможности спасения. Для избежание этих крайностей, необходимо войти в разумение духа и силы писания.
И во-первых, Господь не сказал: «богатые не войдут в Царствие Божие», что могло бы, конечно, подать повод к роптанию на самый промысел Божий, который, по слову писания, «богатит и убожит», или привести к отчаянию о своем спасении всякого, имеющего земные стяжания. Напротив, прежде всего, Господь указал путь к животу вечному, общий для всех, и богатых и бедных, знатных и незнатных, великих и малых: «если же хочешь войти в жизнь [вечную], сказал Он богатому юноше, который спрашивал Его: «что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную? Если же хочешь войти в жизнь [вечную], соблюди заповеди, не убивай; не прелюбодействуй; не кради; не лжесвидетельствуй; почитай отца и мать; и люби ближнего твоего, как самого себя». Вот одно непременное условие, без которого нельзя даже и видеть Царствия Божия! Вот общий для всех путь к животу вечному, по которому должны идти все без изъятия, ибо другой путь—преступления заповедей Божиих—неминуемо ведет в погибель! И так, ни у кого не отнимается, напротив, всем и богатым и бедным— подается надежда наследовать Царствие Божие и войти в живот вечный путем исполнения заповедей Божиих, при помощи благодати божественной; ибо «невозможное человекам возможно Богу».
И, действительно, Слово Божие представляет нам многие примеры богатых и бедных людей — добрых и злых, спасающихся или погибающих. Был богат Авраам, о котором говорит писание: «и был Авраам очень богат скотом, и серебром, и золотом»: но великое богатство не ослабило ни его непоколебимой веры и упования на Бога, ни его беспредельной преданности воле Божией и послушания Слову Господню, ни его человеколюбия и сострадательности к людям, ни его чудного самоотвержения даже до пожертвования единородным сыном, не воспрепятствовало ему быть собеседником и другом Божиим, заслужить великие обетования и благословения Божии, сделаться отцом верующих и спасающихся, так что и самое место блаженства праведных именуется в писании лоном Авраамовым. «Некоторый человек был богат», о котором говорит Господь в притче: «некоторый человек был богат, одевался в порфиру и виссон и каждый день пиршествовал блистательно»: но многое богатство не спасло его от ада, и порфира и виссон не защитили от пламени геенского, и повседневное веселье земное превратилось, по смерти, в нескончаемое, вечное мучение. Был богат и славен Давид, но ни богатство не препятствовало ему облачаться во вретище и смирять душу свою постом, ни могущество и слава не мешали ему смиряться пред Господом, восставать в полунощи исповедатися Господеви о судьбах правды Его, и седмерицею днем хвалить Господа; ни порфира и венец царский не препятствовали ему каяться во грехах своих во вретищи и пепле. Был богат и знаменит и Ирод, которого лесть человеческая назвала даже великим: но эта знаменитость славна одними злодеяниями, это величие возбуждает одно отвращение и презрение потомства. То же должно сказать и о бедности. Нищ был некто Лазарь, о котором упоминается в притче евангельской: но и от гноища он вознесен был ангелами на лоно Авраамово. Обнищал ради Господа и Иуда, и оставив все, пошел за Христом, но и эта, святая сама по себе «нищета не спасла его ни от ужасного преступления», ни от страшной погибели. Значит, не богатство погубляет и не бедность спасает человека. Богатство, само по себе, есть дар Божий, который, как и всякий другой дар можно употребить и во благо и во зло, в орудие к спасению и погибели, в средство к стяжанию Царствия Божия, или же ада и геенны.
Не должно, впрочем, скрывать от себя, что богатство, будучи само по себе ни добро ни зло, при испорченности воли нашей, может поставлять многие и великие препятствия на пути к Царствию Божию. Сам Господь сказал: «как трудно имеющим богатство войти в Царствие Божие». То есть, предстоят ему многие трудности, искушения и соблазны, которых невозможно победить человеку без помощи благодати Божией. Опыт свидетельствует, что богатый скорее впадает в такие пороки, которых легче избежать может человек неимущий и бедный. Имея все средства к исполнению своих желаний, трудно удержать их в должных границах. Но каждое, легко исполняемое, греховное желание растет и усиливается до того, что становится непреодолимою страстью, которая, в свою очередь, с непреодолимою силою увлекает сердце в бездну порока. Сим то образом рождаются и возрастают, питаются и укрепляются все наши страсти, в которых погрязают человеческие души. Этому искушению мене подвержен тот, кто не имеет чем удовлетворить необходимым естественным потребностям жизни, тем менее угождать прихотям сердца. Привыкши находить в золоте легкое средство к удовлетворению всех желаний своих, человек легко привыкает почитать его своим кумиром, предметом всех забот и попечений, целей всех стремлений и надежд своих, к которому прилепляется и которому служить его сердце. И это бедное сердце, поработившись всецело своему кумиру, наполняясь одним пристрастием к сокровищам, закрывается для всех чувствований любви и милосердия к ближним, становится глухо и недоступно к мольбам нужды и бедности, жестко и не внимательно к страданиям человеческим. Не без причины св. апостол укоряет богатых, что они «затворяют утробы свои» пред мольбами несчастных. Пристрастившись к золоту, человек всегда и во всем на одно золото возлагает все свои надежды, в нем полагает все свое счастье и все благо души своей, забывая о Боге и Его всеблагом промысле, не помышляя о стяжании духовного сокровища благодати Божией, без которой он «окаянен и беден и нищ и слеп и наг». Потому то св. апостол Павел и называет сребролюбие — идолослужением, так что обладаемый этою страстью — уже не христианин, а идолослужитель. Напротив, человек бедный, не находя ни у себя ни вне себя помощи и опоры, скорее обращается к небу, усерднее простирает руки к Отцу небесному, охотнее предается в Его всесвятую волю. Богатство и великолепие всегда привлекают хвалы и ласкательства человеческие, которыми питается тщеславие и гордость: невольно закружится голова от одуряющего свойства этого поддельного фимиама. Напротив, убожество, презрение и уничижение от человек погружает душу во глубину смирения и самоосуждения, и от убожества внешнего обращают сердце к нищете духовной. Потому-то в церкви апостольской «не много [из вас] мудрых по плоти, не много сильных, не много благородных; но Бог избрал немудрое мира, чтобы посрамить мудрых, и немощное мира избрал Бог, чтобы посрамить сильное; для того, чтобы никакая плоть не хвалилась пред Богом» (1 Кор,26.27.29).
С другой стороны, не должно забывать и того, что богатый, встречая много препятствий на пути к царствию Божию, — в самом богатстве земном имеет такие средства к приобретению сокровищ небесных, которых не имеет человек бедный, и свободен от многих искушений, которым подвергается последний. Ибо, если и за одну чашу холодной воды, поданную во имя Христово, человек не лишится мзды своей, как обетовал Сам Господь, то сколько мзды на небе может приобрести себе человек богатый, если он отверзет сердце и руку свою к мольбам несчастных, если с верою и любовью к Господу, с сострадательным милосердием к собратьям своим, будет охотно разделять избытки свои с неимущими! Сколько может приобрести себе друзей на небе, «которые примут вас в вечные обители!» Если всякого прославляющего имя Божие на земле Господь обещает прославить славою вечною, на небе, то человек богатый сколько имеет и побуждений и средств прославлять всесвятое имя Божие и словом и делом, и жертвою благодарения устен исповедающихся имени Божию и вещественными жертвами во славу того же пресвятого имени и во благо своих ближних!
Со своей стороны и бедность имеет свои, и притом самые трудные и неудобно проходимые преграды на пути к царствию Божию, свои искушения, которых невозможно преодолеть без помощи благодати Божией. Если трудно не прилагать сердца, когда течет богатство; то менее ли трудно не желать богатства, не завидовать богатым, не роптать на свою участь, переносить бедность и убожество с терпением, смирением и покорностью воле Божией. Если трудно побеждать страсти, когда есть средства к их удовлетворению, то менее ли трудно бороться с ними при невозможности удовлетворить им? «Поверь мне, отец Зосима,—говорила преподобная Мария Египетская: семнадцать лет я прожила в этой пустыне, борясь со своими страстями как с лютыми зверями борясь с плотскими похотями моими: огонь страсти загорался во мне и опалял меня». Если трудно достигнуть самоотвержения человеку, обладающему всеми средствами к исполнению своей воли, то менее ли трудно и человеку бедному отвергнуться своей воли, своих желаний и стремлений, своих привязанностей сердечных и самой своей жизни?
Так премудро всеблагий Промысел Божий соразмерил и уравновесил все состояния человека на земле, что все они равны между собою по отношению к небу и жизни вечной, и во всяком из них можно спастись или погибнуть! Так премудро устроил Господь все пути жизни человеческой, что все они могут, при помощи благодати Божией, приводить к царствию Божию, равно как, при развращении воли человеческой, не покоряющейся заповедям Божиим, приводят к аду. И богатство и бедность, и слава и уничижение, и возвышение и смирение— все может быть обращено нами в средство или к спасению, или к погибели.
Будет средством ко спасению и богатство, если оно стяжевается не путями бесчестными, не обманом, хитростью и лукавством, не лихоимством и притеснением ближних, а путем праведным, — трудолюбием, бережливостью, скромностью и умеренностью во всем; если будем богатеть не в себя, а в Бога, как учит сам Господь. То есть, если будем употреблять подаваемое нам Богом не по своим прихотям, а по воле Божией,—к насыщению алчущих, к одеванию нагих, к призрению сирых и немощных, к облегчению страждущих, к снабдению храмов Божиих подобающим благолепием, на вспомоществованию в нуждах и злоключениях общественных; если будем, по завещанию Апостола, «не высоко думать [о] [себе] и уповать не на богатство неверное, но на Бога живаго, дающего нам всё обильно для наслаждения; чтобы благодетельствовали, богатели добрыми делами, были щедры и общительны, собирая себе сокровище, доброе основание для будущего, чтобы достигнуть вечной жизни» (1Тим.6,17-19). Если при изобилии во всем испытаем алчбу и жажду добровольного воздержания, при богатстве—нужды умеренности, среди почестей—уничижение смирения и самоосуждения, в состоянии здравия — скорбь сострадания и соболезнования к страждущим.
Будет средством ко спасению и бедность, если будешь переносить ее со смирением и терпением, без зависти и роптания, с благодарением и покорностью воле Божией; если сердце наше не будет раздражаться завистью к другим, более нас счастливым и уста наши не осквернятся словами ропота и недовольства; если, подобно Апостолу, «навыкнем и алкать и насыщаться, и избыточествовать и лишаться», с сердечным благодарением Богу за все,— благословлять Господа и в узах и в темницах, радоваться и в страданиях; если, веруя Слову Божию, яко Господь «богатит и убожит», приемлем и убожество от руки Господа, как дар Его любви, желающей нам спасения и жизни вечной, почитая себя недостойными лучшей участи. Иов был богат более всех современников своих; но, и при богатстве, не было праведнее и благочестивее его из живущих на земли, как засвидетельствовал о нем Сам Сердцеведец Господь. Он обнищал и лишился всего — и имущества и детей, подвергся тяжкой болезни и ужасным страданиям; но и на гноище он благословлял Господа: «Господь дал, Господь и взял, говорил сей чудный муж: как угодно было Господу, так и сделалось, да будет имя Господне благословенно!» Вот образец того, как и богатство и бедность можно употреблять в средство ко спасению и жизни вечной!
Обратится в погибель богатство, если оно будет употребляемо только на то, чтобы, подобно упоминаемому в притче богачу, почивать, есть, пить и веселиться каждый день блистательно, не обращая внимания на то, что пред вратами дома лежат бедные Лазари, голодные и страждущие. Приведет к погибели и бедность, если она послужит поводом к зависти и роптанию на Бога и людей, ко лжи и обману, к хищению и разврату, к лености и тунеядству.
Все зависит от произволения человеческого, во всяком состоянии в мире этом, при всех обстоятельствах временной жизни нашей, виною погибели—одна наша воля. У Господа нет зрения на лица; пред Ним и богатый и бедный, и раб и свободный—в равном достоинстве! Он всем «хочет» одного—«чтобы все спаслись и достигли познания истины». Аминь.
69. Слово в неделю 30-ю по Пятидесятнице. («Слово Христово да вселяется в вас обильно, со всякою премудростью; научайте и вразумляйте друг друга» (Колос. 3, 16)
«Слово Христово да вселяется в вас обильно, со всякою премудростью; научайте и вразумляйте друг друга» (Колос. 3, 16).
Эту св. заповедь мы слышали, братья, в нынешнем чтении из послания св. Апостола Павла к церкви Колосской.
Где ж это такое училище, в котором, без особых наставников и руководителей, а только уча и вразумляя себя самих, можно достигнуть такого совершенства, чтобы Слово Христово вселилось в нас обильно? Это, братья, всякий храм Божий, который и есть воистину всемирное училище, в котором всякий, и великий и малый, и богатый и бедный, и знатный и не знатный может научиться и познать все, что сделано для нас и что даровано нам от Бога, что требуется от нас, чтобы быть нам достойными великих даров Божиих, вести жизнь святую и богоугодную. Ибо какой православный храм не оглашается проповедью св. Пророков и Апостолов? А эта св. проповедь просветила и спасла весь мир. В каком храме не благовествуются живоносные глаголы самого Единородного Сына Божия? А эти божественные «слова—дух суть и жизнь суть»; верующий им и исполняющий их имеет «жизнь вечную». В каком храме не воспеваются священные песнопения и не возносятся святые и духовные молитвы, которыми богоугодно и спасительно молились те великие и святые мужи, которых Сам Господь прославил славою вечною на небе? Приходи только чаще в храм Божий, и учись. Здесь не только научишься всему, что нужно для спасения души твоей, и будешь истинно просвещенным христианином, но и сам сделаешься светом для других. Свидетель тому — многочисленный лик святых Божиих человеков, которые, будучи «незнатное мира и уничиженное и ничего не значащее», не учившись нигде, кроме храма Божия, преуспели однако же в вере, благочестии и добродетели до того, что сделались земными ангелами и небесными человеками, просвещали и спасали многих яснее слова глаголющим житием своим.
Посему-то и нужно, братья мои, приходить чаще в храм Божий с искренним желанием духовного просвещения и освящения, внимать с усердием Божественному слову, чтобы оно вселилось в нас обильно, углублялось в сердцах наших и приносило плоды добрых дел. А для этого надобно, подобно Пресвятой Деве, слагать в благоговейном сердце слышимые здесь глаголы живота вечного, размышлять о них, сравнивать и поверять по ним собственную жизнь свою.
Слышим, например, святую заповедь: «возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всею крепостию твоею, и всем разумением твоим»? Спросим при этом самих себя: любим ли мы Господа Бога своего более всех и всего на свете? Занята ли душа наша, как невеста, постоянною мыслью о Нем, постоянным желанием быть угодною Ему, как небесному жениху своему? Готовы ли мы принести за Него в жертву все, что есть для нас драгоценнейшего в мире,—претерпеть за Него все страдания и муки,—положить самую жизнь свою за славу имени Его, за сохранение своей веры в Него, за соблюдение св. заповедей Его.
Слышим, как заповедуется нам любить и ближнего своего, «как самого себя»,—помогать ему в нужде словом и делом, не оскорблять его чести своим празднословием и злословием, не уничижать его своею гордостью, высокомерием и любочестием, не обижать его ни насилием, ни обманом, ни лихоимством, не растлевать душу и сердце его соблазном, не осуждать его поступков, не пересуживать его намерений и действий, чтобы самим не быть осужденными от Бога. Поступаем ли мы так на самом деле и во всякое время? Готовы ли оказать ближнему своему всякую услугу и помощь, разделить с нуждающимся все до последнего хитона, простить ему от всего сердца всякое сделанное нам оскорбление и обиду, желать и делать ему всякое добро и словом и делом?
Слышим в Евангелии, как Господь ублажает нищих духом и чистых сердцем, кротких и смиренных, миротворцев и незлобивых, милосердых и сострадательных к своим ближним: ревнуем ли мы о том, чтобы стяжать эти богоподобные добродетели, да будем сынами Всевышняго, да сподобимся Его пренебесных благословений, да наследуем Его всеблаженное царство?
Слышим, как Господь возвещает горе и горе гордым и превозносящимся собою, лицемерам и обманщикам, любостяжателям и жестокосердым, сластолюбцам и развратникам, кощунам и хульникам: стараемся ли охранять себя от всех этих скверн, убивающих душу? Страшимся ли преступить хотя бы и одну святую заповедь своего Господа паче смерти телесной?
Слышим, как св. Апостолы убеждают нас «отвергнуться от мирских похотей»: убегать невоздержания и пьянства, злобы и лукавства, нечистоты и студодеяния, скупости и лихоимства, зависти и вражды, осуждения и оклеветания, празднословия и срамословия, и подобных сим пороков, «за которые гнев Божий грядет на сынов противления»: убегаем ли всех этих зол, как яда смертоносного? Стараемся ли предохранять свою душу или очищать ее покаянием от этих струпов ветхого человека, «истлевающего в обольстительных похотях», и «обновиться духом ума вашего и облечься в нового человека, созданного по Богу, в праведности и святости истины»?
Слышим в Евангелии, как Господь восхваляет путь узкий и прискорбный, вводящий в жизнь вечную, и оплакивает путь пространный, ведущий в погибель,—ублажает плачущих о грехах своих, алчущих и жаждущих правды, гонимых и страждущих за имя Его, за истину и правду, несущих посылаемый им свыше крест скорбей и бедствий с верою и упованием на Бога, с терпением и преданностью воле Божией: напротив, возвещает вечное горе живущим в праздной роскоши, утопающим в удовольствиях и наслаждениях плотских; идем ли мы с терпением и благодушием по тесному пути к царствию Божию, и убегаем ли со страхом и ужасом обольстительного пространного пути, ведущего в погибель?
Слышим, как св. Церковь приглашает нас молиться Господу Богу в мире, т. е., в мире и со своею совестью и со всеми ближними, приносить святое возношение в мире души, не возмущаемой ни лукавыми помыслами, ни нечистыми пожеланиями и чувствами, ни неприязненным расположением к кому-либо из братий наших: вспомним при этом, не оскорбили ли мы кого-либо словом или делом? Не имеет ли брат наш какого-либо огорчения на нас? Пребываем ли мы со всеми братьями нашими в мире, единомыслии и единодушии? Если не так, то примиримся со всеми хотя в сердце своем, изгоним из сердца своего всякое озлобление, гнев и недовольство на братий своих, простим от всего сердца всякое оскорбление причиненное нам, положим обет смиренно испросить прощение и у всякого, кто имеет на нас какое-либо поречение (обвинение), чтобы молитва наша не была отвергнута Богом и не привлекла на нас, вместо милости, гнева Божия: «если ты принесешь дар твой к жертвеннику,— так поучает Сам Господь:— и там вспомнишь, что брат твой имеет что-нибудь против тебя, оставь там дар твой пред жертвенником, и пойди прежде примирись с братом твоим, и тогда приди и принеси дар твой» (Мф.5, 23. 24).
Слышим, как Господь призывает всех к покаянию, угрожая не кающимся погибелью вечною: «если не покаетесь, все так же погибнете»: каемся ли мы во грехах своих? Сокрушается ли сердце наше о том, что прогневляем и оскорбляем Господа преступлением святых и животворных Его заповедей? Искренно ли исповедуем грехи свои пред Богом, в присутствии отца духовного, с непреложным намерением не возвращаться к ним никогда, с искренним обетом вести жизнь богобоязненную, чистую, святую, богоугодную? Страшимся ли более самой смерти того, чтобы не умереть во грехах без раскаяния и исповедания их?
Слышим, как Господь, увещевая нас пещись (заботиться, печься) первее всего о спасении души своей, искать прежде всего царствия Божия и правды его, говорит, что «какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит», что душа наша дороже всего мира, что спасение души нашей важнее и драгоценнее всего на свете: веруем ли этому слову своего Господа и Спасителя всем сердцем своим? Заботимся ли о спасении души своей более, нежели о пище и питье? Страшимся ли, более всего, того, чтобы не быть отлученными от Бога и жизни вечной, и не погибнуть на всю вечность? По крайней мере, стоя в храме Божием, отлагаем ли, по приглашению св. Церкви, всякое житейское попечение, устремляя весь ум и сердце свое к единому Господу Богу своему, помышляя о едином на потребу― спасении и жизни вечной?
Так надобно, братья мои, поучаться в храме Божием. Так надобно слушать здесь слово Божие, как бы каждому из нас говорил непосредственно Сам Господь Бог наш,— и тотчас спрашивать свою совесть: исполняю ли я то, чему учит и что заповедует мне Господь и Спаситель мой? Не делаю ли того, что осуждает и что запрещает мне делать Судья всего мира, имеющий власть «и душу и тело погубить в геенне»? Не уклоняюсь ли я на лживый путь неправды? Не погрязает ли душа моя в пороках, от которых предостерегают меня св. пророки и апостолы Христовы? Такое поучение и такое слушание слова Божия просветляет разум и утверждает его в вере и познании истины, очищает и оживляет совесть, чтобы она бодренно и верно руководила нас по пути заповедей Господних; утверждает и укрепляет волю нашу «на добрые дела, которые Бог предназначил нам исполнять»; произращает в сердцах наших райские плоды Духа Святаго: «любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, веру, кротость, воздержание»; словом, делает нас истинными сынами света и благодати.
Таким-то образом святые Божии человецы, привитая (пребывая) с верою и благоговением в храме Божием, и сами созидались в храм духовен, и Дух Божий обитал в них; питаясь здесь млеком слова Божия, о нем возрастали во спасение, «преуспевая в премудрости и благодатью в любви у Бога и человеков»; воспитываясь здесь под руководством св. церкви, «в мужа совершенного, в меру полного возраста Христова».
Будем и мы, братья мои, и приходить в храм Божий с усердием и благоговением, как в святое место селения славы Божией, и предстоять здесь со страхом Божиим, как пред лицом Господа, испытующего сердца и утробы, и слушать слово Божие со вниманием и усердием, слагая Божественные глаголы своего Господа в сердце своем— в руководство и правило своей жизни, исполняя св. заповеди Господа и Владыки живота своего с сыновнею к Нему любовью и покорностью, да будем и мы истинными сынами света и благодати, наследниками светлого и светоносного царствия Христова на небе. «Слово Христово да вселяется в вас обильно, со всякою премудростью; научайте и вразумляйте друг друга». Аминь.
70. Слово в неделю 31-ю по Пятидесятнице. («Иисус сказал ему: прозри! вера твоя спасла тебя» (Лук. 18, 42))
Сказал Господь Иисус Христос исцеленному Им слепому, при входе в Иерихон. Точно также говорил Он и другим, которых исцелял от различных болезней. Так сказал жене кровоточивой, исцелившейся от прикосновения к ризам Его. Так говорил и прокаженному, благодарившему Его за избавление от проказы.
Что же это значит? Неужели действительно исцеляла страждущих вера их, а не всемогущее слово Христово.
«Вера твоя спасла тебя». Нет сомнения, что спасает нас, как спасла и Иерихонского слепца, и кровоточивую жену, и прокаженных, благодать, или спасительная сила Божия; но и эта всемогущая сила действует во спасение наше не иначе, как под условием и по мере нашей веры; напротив, бывает бездейственна при неверии человеческом: «и не совершил там многих чудес по неверию их» (Матф.13,58), замечает при одном случае св. Евангелист. Это потому, что, даровав человеку свободное произволение, Господь никогда не отъемлет у него своего великого и драгоценнейшего дара, не принуждает его к чему-либо насильно, а предоставляет ему самому избирать себе любое: «Он предложил тебе огонь и воду: на что хочешь, прострешь руку твою» (Сир. 15, 15). Посему не овладевает сердцем человеческим, как Господь и Владыка всех, но требует его свободной преданности и послушания: «сине, дай Мне, говорит, сердце твое», дай сам, по сыновнему послушанию Мне — Отцу твоему, дай все, не разделяя его между миром и Мною,—дай Мне, не удерживая его в своей власти, которая может злоупотребить им. Точно также Господь не навязывает, так сказать, насильно никому своей живоносной силы и своего светоносного слова, не влечет к Себе насильно не хотящего придти, но требует его свободной веры и покорности, искреннего, сердечного обращения к Нему: «обратитесь ко Мне, и Я обращусь к вам; приступите ко Мне, и просветитеся». Посему, кто приближается к Богу верою, к тому и Бог приближается Своею благодатию; кто отвращается от Бога неверием и непокорностью, от того и Бог отвращает лице Свое. Кто прикасается к Иисусу Христу живою и благоговейною верою, как прикоснулась жена кровоточивая краю ризы Его, тот приемлет от Него благодать возблагодать; кто оскорбляет Его дерзким прикосновением неверия и праздного любопытства, как фарисеи, требовавшие от Него знамения с небеси, тот, подобно Озе, дерзко прикоснувшемуся кивоту Божию поражается духовною слепотою и проказою. Кто расширяет око ума своего верою, тому открываются все тайны смотрения Божия о спасении нашем; кто смежает очи ума своего неверием, тот остается во тьме «и во тьме ходит, и не знает, куда идет, потому что тьма ослепила ему глаза» (Иоан.2, 11). Для всех сияет и светит солнце, но слепой не видит света его, а больной зрением сам убегает яркости лучей его. Для всех животворен воздух, кто может вдыхать его полною грудью; но он становится невыносим для страждущей груди, которая не может вдыхать его. Так и спасительная благодать Божия всегда светоносна и животворна, но только для тех, которые приемлют ее живою верою, хранят ее в очищенном покаянием и страхом Божиим сердце, и держатся ее живым упованием на Бога.
«Вера твоя спасла тебя». Откуда же вера наша имеет такую силу? От всемощного ходатайства, о нас Господа Иисуса Христа пред Отцом Небесным. Восприяв на Себя грехи наши, и принесши Самого Себя в умилостивительную за них жертву, примирив нас с правосудием Божиим, умиротворив кровью креста Своего всяческая, яже на небеси и на земли. Он, как вечный Архиерей, прошедый небеса, непрестанно ходатайствует о нас пред Отцом Своим. «И Я умолю Отца о вас» (Иоан.4, 16),—так обещал Он Сам ученикам Своим. Умоляемый Им Отец Небесный— еще милует и ущедряет мир наш во зле лежащий, своими божественными благодеяниями, «повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных», медлит поражать грешников праведным судом Своим, долготерпеливо ожидая их обращения и по-покаянии―приемлет милостиво наши молитвы и моления, и посылает нам свыше дары свои. Умоляемый Им Отец Небесный ниспослал нам Пресвятого Духа Своего, который, обитая в нас, творит нас истинными сынами Божиими на которых почиет все благоволение Отца. Без всемощного ходатайства о нас Сына Божия, каждый грешник, по своевольном преступлении заповеди Божией, был бы тот час поражаем смертью вечною по оному определению правды Божией: «в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь». Без сего-то всемощного ходатайства о нас Сына Божия, давно, быть может, не существовал бы и мир наш, «во зле лежащий» (1Иоан.5, 19). В этом-то всесильном ходатайстве о нас Искупителя нашего Сына Божия и заключается, братья мои, вся сила нашей веры и нашей молитвы. Без сего ходатайства, кто дерзнул бы возвести взор свой на небо и просить чего-либо у Отца Небесного? Теперь же, во всех наших нуждах, во всех обстояниях жизни нашей, мы можем со дерзновением приближаться «ко престолу благодати» (Евр.4,16), вопиять к Отцу Небесному о помощи; — и всякая молитва наша, возносимая с живою верою во имя Единородного Сына Божия, будет услышана, всякое прошение наше, согласное с волею Божией, будет исполнено: о чем ни попросите Отца во имя Мое, даст вам; просите, и получите» (Иоан.16,23.24), так уверяет нас Сам Единородный Сын Божий. Теперь, хотя бы кто и грешен был и повинен суду Божию, не должен отчаиваться в милосердии Божием, но да приступает ко престолу благодати с утешительною верою, с отрадным упованием, что Отец Небесный милостиво примет покаяние его, простит ему все прегрешения и милостив будет неправдам, его, «ибо мы имеем ходатая пред Отцем, Иисуса Христа, праведника; Он есть умилостивление за грехи наши, и не только за наши, но и за [грехи] всего мира» (1Иоан.2, 2). Теперь, если бы и постиг кого гнев Божий, если бы кто и подвергся какому либо бедствию, — искреннее покаяние, соединенное с верою в Ходатая нашего Иисуса Христа, и усердная молитва во имя Его, могут спасти нас от всякой скорби. «Ты Мой», говорит Отец Небесный всякому, кого усыновил Ему Единородный Сын Его, «Мой ты, и призови Меня в день скорби; Я избавлю тебя, и ты прославишь Меня». Теперь, если бы даже кто умер, не сотворив плодов достойных покаяния, не успев загладить грехи свои святыми подвигами благочестия и богоугодными делами милосердия христианского, но с живою верою во всемогущее ходатайство о нас Сына Божия, с живым упованием на силу крестной Его жертвы, с искренними раскаянием пред Богом, не лишается милости Божией и надежды избавления от вечных мучений геенны. Ибо Господь и Спаситель наш «имеет ключи ада и смерти; кого Он заключит, тот не высвободится» (Апок.1, 8).
«Вера твоя спасла тебя». Но эта вера спасающая не есть та мертвая вера, которая обноситься только на устах и состоит в одном устном исповедании православных догматов, а та вера живая, которая всецело овладевает сердцем человека, объемлет и проникает все силы духа его и все их устремляет к Богу, которая осуществляется во всей жизни человека—и внутренней и внешней, направляет все помыслы ума и все желания сердца его к Богу—источнику и подателю всех благ, которая движет и возбуждает волю человеческую ко всему, «что только истинно, что честно, что справедливо, что чисто, что любезно, что достославно, что только добродетель и похвала» (Филип.4, 8). Это та живая вера, которая побудила св. апостолов оставить все и идти за Христом, которая укрепляла и поддерживала их мужество в проповедании Евангелия Христова среди гонений и злостраданий—в узах и темницах. Это та вера, которая, воодушевляла св. мучеников на подвиги жесточайших страданий и мучений, на разнообразнейшие роды мучительнейшей смерти.
Это та вера, которая побуждала св. подвижников убегать мира, отрекаться от всех утешений жизни общественной, «скитаться в пустынях и в горах и в вертепах и в пропастях земных» (Евр.11,38), чтоб непрестанно беседовать с единым Господом «во псалмах и пениях и песнях духовных» (Ефес.5,19). Это та вера, которая и великих грешников изгоняла в пустыни, чтобы, там омывать грехи свои слезами покаяния, изнурять плоть свою постами, бдениями, коленопреклонениями, питать душу свою непрестанною молитвою и словом Божиим. Это та вера, которая и живших среди мира праведников научала жить не по духу мира, соблюдать все заповеди и оправдания Господня беспорочно, расточать имение свое не по видам любочестия и тщеславия, а по заповеди Христовой— к утешению плачущих, к облегчению страждущих, к вспоможению бедствующих: «чистое и непорочное благочестие пред Богом и Отцем есть то, чтобы призирать сирот и вдов в их скорбях и хранить себя неоскверненным от мира».
«Вера твоя спасла тебя». Но вера некоторых, например, жены кровоточивой, тем еще замечательна, что извлекла чудодейственную силу исцеления из самой одежды Спасителя: она говорила сама в себе: если только прикоснусь к одежде Его, выздоровею. И подойдя сзади, коснулась края одежды Его, и тотчас течение крови у ней остановилось, и она ощутила в теле, что исцелена от болезни». Такая-то, братья мои, твердая, несомненная, непоколебимая ничем вера способна привлекать к себе и воспринимать на себя действия всемогущей силы Божией. При такой вере и самые вещи, употребляемые людьми облагодатствованными и освященные живущею в них благодатью Божией, подобно убрусам и главотяжам ап. Павла, для прикасающихся к ним с верою бывают чудодейственным и живоносным источником благодатной силы Божией. Дивно ли, после сего, что всечестное древо креста Христова, орошенное Его божественною кровью,— гвозди, которыми пригвождено было ко кресту пречистое тело Его,—терновый венец, которым была увенчана пресвятая глава Его,—гроб, в котором почивало живоносное тело Его,— вертеп и ясли, в которых родился и возлежал предвечный богомладенец Христос,—составляют предмет благоговейного поклонения для верующих и служат источником чудодейственной силы Божией? Дивно ли, что и телеса святых, в которых обитали облагодатствованные Духом Божиим души их, сохраняются тою же благодатью нетленными и чудодейственными, служат источниками исцелений для всех. притекающих к ним с верою? Дивно ли, что и всечестные иконы Господа и Иисуса Христа или пречистой Его Матери или прославленных Им св. угодников Божиих,—те св. иконы, пред которыми преклонялись многие поколения святых, пред которыми изливали они свои святые молитвы и чрез которые получали от Господа и духовное утешение и благодатную помощь, бывают чудодейственны для всякого, кто притекает к ним с живою верою, лобызает их с горячею к Богу любовью, прикасается к ним с сердечным упованием на всемогущую силу Божию?
«Вера твоя спасла тебя». Что ж остается на долю неверия? Безнадежность в продолжении жизни, отчаяние в час смерти, и погибель вечная по смерти. «Неверующий уже осужден, потому что не уверовал во имя Единородного Сына Божия» (Иоан.3,18). Аминь.
71. Слово в неделю 32-ю по Пятидесятнице. («Закхей! сойди скорее, ибо сегодня надобно Мне быть у тебя в доме» (Луки 19, 5))
«Закхей! сойди скорее, ибо сегодня надобно Мне быть у тебя в доме» (Луки 19, 5).
Дивны и не постижимы пути, которыми Отец Небесный влечет души и сердца грешников к Своему Сыну, пришедшему взыскать и спасти погибшего. Чудны и не излаголаны действия благодати Божией, которыми она пробуждает от усыпления греховного, возбуждает их совесть, поражает их сердце и обращает от пути погибели на путь покаяния и спасения. Простое, по видимому, любопытство побудило Закхея влезть на смоковницу, чтобы лучше видеть мимоходящего Иисуса: но Сердцеведец видел, что в этом любопытстве заращалось уже сознание нечистоты и неправды дел своих, что душа Закхея, желавшая видеть Иисуса, уже влеклась к Нему, недоведомою силою благодати Божией. И вот, одно милостивое, любвеобильное слово Спасителя: «Закхей! сойди скорее, ибо сегодня надобно Мне быть у тебя в доме», производит в душе его полный и совершенный переворот. Старейшина мытарям, муж грешный, как называли его сограждане, с которым не только не хотели, но и боялись иметь какое-нибудь общение, раскаивается пред всеми, исповедует свои неправды и вместе дает обет пред Господом изменить совершенно весь образ своей жизни. «Закхей же, став, сказал Господу: Господи! половину имения моего я отдам нищим, и, если кого чем обидел, воздам вчетверо».
Но так бывает, братья, только тогда, когда душа грешника отзывается на зов благодати Божией готовностью обратиться от пути греха и нечестия на путь покаяния и правды, когда, по гласу Господа, желающего войти под кров души нашей, мы приемлем Его с радостью. Напротив, ни слово любви и милосердия, ни слово обличения и угрозы, ни самые чудеса всемогущества Иисусова не пробудили омертвевшей совести фарисеев и книжников иудейских, не сокрушили ожесточившихся сердец вождей народа Израилева, пребывших нераскаянными: «Иерусалим. Иерусалим, говорит Господь с плачем, являясь в последний раз в этом нераскаянном городе: сколько раз хотел Я собрать детей твоих, как птица собирает птенцов своих под крылья, и вы не захотели» (Мф. 23,37).
Господь призывал к себе всех, всем обещал царство и жизнь вечную, ибо для того и приходил на землю, чтобы призвать грешников на покаяние, взыскать и спасти погибших, но между множеством званых мало явилось избранных: не все послушали гласа Его.
Так точно, братья мои, и ныне, когда мы, и после просвещения нас светом истины, уклоняемся во тьму заблуждений от преданной нам святой заповеди, и по освобождении от плена дьявольского, сами уловляемся в его сети, и по очищении от грехов кровью Христовою, опять предаемся власти страстей и окаляемся (оскверняемся) в сквернах греховных, и по избавлении от погибели, самовольным преступлением заповедей Божиих, возвращаемся на прежний погибельный путь,— Господь Иисус Христос, не хотящий смерти грешников, не оставляет нас. И нас взыскует Он многоразличными действиями Своего божественного промышления. И нас призывает к Себе то гласом любви Своей: «придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас», то гласом прещения и угрозы: «нет, говорю вам, но, если не покаетесь, все так же погибнете». Зовет Он нас и словом Евангелия Своего, и внутренним гласом совести; и внешними ударами скорбей и бедствий, которыми невольно пробуждается наша совесть, поражается наше сердце, отрезвляется наш разум,—и внутренними действием благодати Своей, которая запинает стопы наши на пути греха и страстей, возмущает мнимый покой сердца нашего среди чувственных наслаждений, возбуждает в душе горькое разочарование во всем, чем пленялось и к чему стремилось наше сердце, полное недовольствия всем видимыми, глубокую тоску о небесном отечестве, которой не заглушают никакие тимпаны и лики. «Се, стою у двери и стучу, говорит нам Господь: если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему, и буду вечерять с ним, и он со Мною».
Слышишь ли, возлюбленный собрат мой, этот божественный глас, всюду и непрестанно призывающий нас к Богу. Чувствуешь ли, что тебя ищут, что Сам Господь Иисус Христос снова как бы оставляет престол славы Своей, нисходит в самую среду греховной жизни нашей, стоит у двери сердца твоего, просит войти под бедный кров души твоей, и говорит тебе гласом любви и милосердия своего: «Закхей! сегодня надобно Мне быть у тебя в доме»?
Слышишь ли, преданный рассеянности, закружившийся в вихре удовольствий и веселостей, грешник, как громко вопиет, по временам, твоя совесть, гонит тебя из места в место, томит сердце твое недовольством, скукою, отравляет самые наслаждения твои горечью? Это глас благодати Божией, призывающей тебя к Отцу щедрот и Богу всякого утешения, сокровенная тоска сердца о небесном блаженстве, тайная грусть души об утраченном наследии рая, которого не заменят все радости мира, все утехи и наслаждения плоти. Это Сам Господь Иисус Христос прозирает во глубину души твоей и говорит тебе: «сойди скорее, ибо сегодня надобно Мне быть у тебя в доме».
Чувствуешь ли усердный искатель мирской чести и славы, как собственное честолюбие, подобно червю, точит твое сердце и не дает тебе покоя, как и самое достижение чести не приносит полной, чистой и совершенной радости твоему духу, как неутомимая ни чем зависть опять возбуждает в душе твоей томление и скорбь? Видел ли, как великие и славные мира сего идут в туже могилу, как и все, предаются тому же тлению и персти? Это благодатное вразумление свыше, что все почести мира суета суетствий, и одна только почесть вышнего звания о Христе Иисусе может удовлетворить бессмертному духу нашему, «что всякая плоть―как трава, и всякая слава человеческая―как цвет на траве: засохла трава, и цвет ее опал»; что одна только слава сынов Божиих и наследников царствия Христова может преисполнить сердце человеческое святою и чистою радостью. Это кроткий глас Иисуса: «возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим» (Мф.11, 29).
Видишь ли, преданный любостяжанию, собрат мой, как приобретенные с трудом и насилием совести сокровища разлетаются иногда в прах, как собратья твои уходят в могилу, не взяв с собою ничего; как собранные тобою сребренники тяготят сердце твое горькою заботою, отнимают сон и пищу, иссушают и тело и душу; как иногда и самый взгляд на любимое золото наводит на сердце не радость, а какое-то уныние и грусть? Это благодатное напоминание о том, что сердце наше создано не для тленных сокровищ, которые оставят нас в час смерти, и кому будут не знаем; что есть иные сокровища на небе, которых «ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут»; что нет никакой пользы человеку, «если он приобретет весь мир, а душе своей повредит». Это сам Господь Иисус Христос стучит в двери сердца твоего, чтобы ты часть имения своего дал нищим, и если кого чем обидел, возвратил вчетверо.
Чувствуешь ли, невоздержный плотоугодник, как не только дух, а и тело твое тлеет в похотях прелестных, разрушается по вся дни, истощается ежечасно, быстро клонится к могильному тлению? Не явно ли это напоминает о смерти, о гробе, и о том, что за гробом? Не явное ли это указание на то, что «оброцы греха—смерть», что сеяй в плоть от плоти, пожнет истление? Это глас Господа, пришедшего взыскать и спасти тебя; это Он милосердный стоит у двери сердца твоего и говорит тебе: «сегодня надобно Мне быть у тебя в доме».
Слышишь ли, ожесточающийся сын погибели, старающийся заглушить свою совесть отрицанием всего, о чем говорит нам слово Божие, успокоить себя отчаянною надеждою уничтожения, слышишь ли, как душа твоя, которая, по выражению одного древнего учителя церкви, христианка по самой своей природе, невольно взывает иногда к небу, мучится бедственною жизнью своею на земле, отвращается смерти и жаждет жизни; как совесть твоя противится мнимому убеждению разума, страшится высшего не лицеприятного Суда правды Божией вопреки хитрословным умствованиям неверия, ищет действительного успокоения в любви и милосердии Отца Небесного; как, не наполняемое ничем земным, сердце твое, не престает алкать и жаждать некоего высшего и совершеннейшего блага; как самый разум твой, обуреваемый недоумением и мучимый непостижимостью тайны собственного бытия своего, невольно обращается к небу, оттоле ожидая света и вразумления? Не есть ли это глас Света истинного, призывающего к себе заблудшего? Не Он ли это, пришедый взыскати и спасти погибшего, говорит тебе: «приступите ко Мне и просветитеся и лица ваша не постыдятся. Я ―свет, пришел в мир, чтобы всякий верующий в Меня не оставался во тьме»?
Слышишь ли, всякий грешник, какая бы страсть не держала тебя в плену дьявола,— Сам Единородный Сын Божий пришел на землю взыскать и спасти тебя погибшего! За твои нечистые наслаждения Он алкал и жаждал, предал пречистую плоть Свою на истязания и мучения, на крест и смерть; за твое пристрастие к тленным сокровищам Он терпел нищету и убожество, — родился в яслях, жил, «не имея где главу подклонити», и умер на кресте; за твою гордость и тщеславие. Он терпел поношения и уничижения, осмеяния и поругания, заушения и оплевания, и, наконец, при всеобщем осмеянии, распят на кресте со злодеями. Ныне Он говорит тебе с любовью: «Закхей! сойди скорее»: перестань удаляться от Меня в дебри нечестия, оставь путь греха и беззакония, отверзи сердце твое верою и покаянием: «сегодня надобно Мне быть у тебя в доме!»
Страшно, братья мои, противиться сему гласу благодати Божией, попускать какой либо страсти расти и усиливаться до ослепления разума, до омертвения совести, до ожесточения сердца. С каждым противлением благодати Божией увеличивается жестоковыйность и нечувствие сердца, каждое оттолкновение луча света небесного усиливает нашу внутреннюю тьму, холодность и окаменение сердечное; каждое насильственное попрание гласа совести делает ее более и более нечувственною и омертвелою. Долго ли дойти, таким образом, до совершенного ожесточения, ниспасть в самую глубину зол, удалить от себя навсегда благодать Божию и подвергнуться смерти вечной? Блажен, кто отзовется на глас ищущего нас Господа готовностью принять Его всем сердцем своим, искренним отвращением от греховной жизни и твердою решимостью ходить во след Господа путем заповедей Его и не возвращаться вспять. Сам Господь Иисус Христос войдет к нему и вечеряет с ним; Он Сам, пришедый взыскати и спасти погибшего, скажет ему: «ныне пришло спасение дому сему». Аминь.
72. Слово в неделю о Закхее. («Ибо Сын Человеческий пришел взыскать и спасти погибшее» (Луки 19, 10))
«Ибо Сын Человеческий пришел взыскать и спасти погибшее» (Луки 19, 10).
Что иное могло побудить Сына Божия, «который будучи образом Божиим, не почитал хищением быть равным Богу», Себя умалить до восприятия зрака раба, смирить Себя даже до смерти крестной, низойти, даже до ада, как не бесконечная любовь к погибавшему человеку? Что другое и могло, быть целью сего неизреченного снисхождения Божия к растленному грехами человечеству, как не взыскание и спасение погибшего? — «Ибо Сын Человеческий пришел взыскать и спасти погибшее».
И так, чувствующие всю бедность и беспомощность падшего естества человеческого, ужасающиеся вечной погибели, скорбящие об утрате истинного пути к вечной жизни, восклоните главы ваши, скорбь ваша да преложится на радость! Господь не оставил нас в плену дьявола, не попустил быть жертвою ада; Он Сам пришел взыскать нас среди дебрей погибели, преискренне приобщился плоти и крови нашей, «дабы смертью лишить силы имеющего державу смерти, то есть диавола, и избавить тех, которые от страха смерти через всю жизнь были подвержены рабству» (Евр.2, 14.15). Много нужно было пострадать Сыну человеческому для избавления нашего,—и все Им претерпено. Неописанный и беспредельный восприял зрак раба, родился в яслях, подъял немощи младенчества; Господь славы терпел уничижение и гонения от сынов праха и персти; Носяй всяческая глаголом силы Своей не имел на земле, где главу подклонити, алкал и жаждал, терпел зной и мраз (холод); Святейший святых витал (обитал) с мытарями и грешниками, и, наконец, вменен со беззаконными; Судья живых и мертвых предстоял беззаконным и неправедным судилищам человеческим; Источник жизни и бессмертия умер поноснейшею смертью на кресте и положен во гроб! — Может ли быть любовь больше этой любви?—Что же может, после сего, смущать дух ищущих спасения? кто может преградить земнородным вход в царствие Божие, отверстый крестом Господа, имущего ключи рая и ада?— Бремя ли грехов, оскорбляющих правосудие Божие, тяготит чью совесть? Но Сын человеческий, «изъязвлен был за грехи наши и мучим за беззакония наши» (Ис.53,5), положивши душу свою за избавление многих, всегда «имеет власть на земле прощать грехи» (Марк.2,10); и—к вящему (большему) утешению нашему, сию божественную власть Он предал навсегда Церкви, дабы всяк удобно и во всякое время обретал, у подножия алтаря Господня, прощение и помилование: «примите Духа Святаго, рек он божественным ученикам Своим, Кому простите грехи, тому простятся; на ком оставите, на том останутся». (Иоан.20, 23). Множество и злоба врагов, ищущих погибели нашей, смущает дух подвизающихся о спасении? — Господь даровал нам непобедимое оружие на дьявола—животворящий Крест, которым Он Сам ниспроверг державу дьявола, сокрушил врата адовы. Собственная ли немощь ужасает кого, при воззрении на узкий и трудный путь, ведущий к царствию Христову? Господь обетовал нам даровать все, чего бы мы ни просили от Отца во имя Его: «просите и дастся вам; и если чего попросите у Отца во имя Мое, то сделаю» (Иоан. 14, 13). При Его божественной помощи и невозможная у человек возможна суть; сила бо Его в немощи совершается. Самый мрак смерти, ужасный для неимущих упования, не страшен для взыскуемых и спасаемых Господом жизни и смерти: «верующий в Меня, рек Он в утешение наше, если и умрет, оживет» (Иоан.11, 25) и в залог сего обетования предал нам в снедь животворящую плоть и кровь Свою, дабы мы в самих себе имели источник жизни и бессмертия, — Возвеселитесь убо ищущие спасения и жизни вечной: «ибо Сын Человеческий пришел взыскать и спасти погибшее!»
Да услышат сию радостную весть и те, которые блуждают по распутиям порока, погибают в дебрях греховных. Братья возлюбленные, чувствуете ли, что вас ищут? все небо подвиглось на обретение вас; сам Единородный Сын Божий пришел взыскать и спасти вас; благодать Божия всюду варяет (предваряет) вас; везде слышится глас милосердия Отца небесного: «обратитесь ко Мне и Я обращусь к вам»; Он оглашает слух ваш в храмах, говорит вам через собственную совесть, которой не заглушает никакой вихрь страстей. — Утопающие в нечистом болоте плотских похотей чувствуете ли, что вас ищут? За ваши нечистые наслаждения Господь Иисус Христос алкал и жаждал, утомлял пречистую плоть Свою до кровавого пота, и наконец предал ее язвам и ранам, и сею жертвою, вместо тленных наслаждений удовольствиями плоти, уготовал вам во царствии Отца своего такие блага, коих, по словам самовидца св. Павла, «не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку». Поспешите обрести путь к ним верою и покаянием! Иначе, что будет с вами, если внезапная смерть отнимет у вас все предметы плотских наслаждений, повержет самую плоть вашу в персть?— Снедаемые жаждою приобретения и корысти, но не помышлявшие никогда о снискании нетленного богатства царствия Божия, слышите ли, вас ищут? За ваше пристрастие к тленным сокровищам, за ваше забвение о богатстве царствия Божия, Сын Божий терпел нищету и бедность,— родился в яслях, жил, не имея где главы подклонити, умер наг на кресте. Вместо тленных богатств, которые разлетаются в прах, при всяком дуновении бедствий, Господь Иисус Христос уготовал вам, во царствии Отца своего, такое сокровище, которого «ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут»: стяжите себе сей многоценный бисер верою в Иисуса Христа и благотворительностью к несчастным! Иначе, что будет с вами, когда смерть лишит вас всех сокровищ ваших, и нагих низведет в могилу?—Палимые жаждою чести и славы между человеками, недугующе страстью превозношения пред другими, но не радяще о снискании неизреченной славы чад Божиих,—вас ищет Господь славы! За вас Он терпел поношения и оскорбления, осмеяния и поругания, заушения и оплевания, и, наконец, при всеобщем осмеянии предал Дух Свой между злодеями на кресте. Сим унижением Он заслужил для вас неизреченную славу, которую имел Он сам у Отца прежде сложения мира, славу чад и наследников Божиих, сонаследников же Христовых! Взыщите сей славы верою в Сына Божия, смирением и уничижением ради имени Его; ибо верующим в Него Он, «дал власть быть чадами Божиими»; смирящихся пред всеми Он обещал превознести и прославить. Иначе, что принесет вам пользы гордыня, и что будет с вами, когда не только честь и слава мирская, но и самый мир прейдет как вечерняя тень? Грешник заблуждающийся, кто бы ты ни был и какая бы страсть ни держала тебя в плену дьявола! тебя ищут на небе со скорбью, готовы принять с любовью и радостью: «ибо Сын Человеческий пришел взыскать и спасти погибшее». Довольно радовать бесов грехопадением, обрадуй небо покаянием; «так на небесах более радости будет об одном грешнике кающемся, нежели о девяноста девяти праведниках, не имеющих нужды в покаянии» (Лук.15,7). Иначе, что будет с тобою, когда явишься неоправданным на страшном и нелицеприятном суде Божием?
Так, никто да не отчается в спасении, да не вменит себя отверженным и погибшим! Никто да не вознерадит о своем спасении, да не воздремлет сном греховным! Никто да не осуждает согрешающего брата своего: «силен Бог восставить его». «Ибо Сын Человеческий пришел взыскать и спасти погибшее!» Аминь.