ПЕРЕЙТИ на главную страницу творений Дмитрия Херсонского
ПЕРЕЙТИ на другие поучения том 3 Дмитрия Херсонского
8. «Ничто так не приближает нас к Богу, как добродетель милосердия» к людям. (Слово в неделю 4-ю по Пасхе)
«Так, Господи; но не имею человека, который опустил бы меня в купальню, когда возмутится вода» (Иоанна 5, 7).
Так с жалобою отвечал расслабленный, лежавший при Силоамской купели, когда Господь спросил его: «хочешь ли быть здоров?» И тридцать восемь лет пролежал несчастный при благотворной купели, в которой едва только погружался всякий больной, «тот выздоравливал, какою бы ни был одержим болезнью». И тридцать восемь лет во всем Иерусалиме не нашлось человека, который сжалился бы над несчастным, помог бы ему погрузиться в купель, «по возмущении воды»!
Не то же ли, впрочем, бывает, братья, и в наши времена среди христианских обществ, в которых закон любви и вспомоществования друг другу должен бы быть первым, главным и коренным законом общежития, в которых человеколюбие и сострадательность к несчастным должна быть первой добродетелью, главным началом жизни общественной, отличительным признаком членов общества, как учеников Христовых; ибо так заповедал им Господь: «по тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою»? Не часто ли и в наших городах и селениях среди множества людей несчастные не находят человека, готового войти сердечным участием в их бедственное положение, утешить их в печали, облегчить их скорбь и болезнь, восполнить их лишения? Много ли на свете Авраамов странноприимных, у которых бездомный и бесприютный бедняк мог бы найти себе покров и пристанище? Есть ли еще на земле, праведные Иовы, которые были бы оком для слепых, ногою для хромых, отцами немощных и беспомощных? Много ли благотворительных Товий, дающих хлеб алчущим, одеяние нагим, погребающих непогребенных мертвецов? Есть ли подобные самарянину, обязующих изувеченных страдальцев, кто бы они ни были—свои или чужие? Много ли Филаретов милостивых, готовых разделить все—до последней срачицы (сорочки) с бедствующим и неимущим собратом своим? По весьма многим, всюду встречающимся несчастным, ищущим и не обретающим себе помощи, можно заключить, как редки на земле такие избранники Божии и как часто и ныне возносится к Нему обличительный глас несчастных: «так, Господи; но не имею человека»! А между тем, сколько мест увеселения поддерживаются нашею щедростью, постоянно увеличиваются в числе и разнообразии праздных и душетленных забав и удовольствий, когда жилища нищеты и печали остаются от всех забытыми! Сколько пристанищ праздности, невоздержания, безумного разгула обогащаются, когда сотни и тысячи нуждаются в насущном хлебе и ночном убежище?
Не здесь ли, братья, мои, причина того, что щедродательный и многомилостивый ко всем творениям Своим Господь для нас одних умаляет, по временам, щедроты Свои, сокращает щедрую руку Свою и наказует нас или гладом, или другим каким-либо бедствием? В таких случаях самая тварь, созданная на служение нам, восстает против нас. Земля, по предписанному ей изначала закону, всегда готова произращать нам всякий злак хлебный и всякую траву полевую; но, прогневляемый грехами нашими, Господь повелевает дохнуть на нее необычному, безвременному зною,—и вся растительность ее оцепеневает, засыхает и увядает. Воздух, по данному ему Господом уставу, собирает, яко мех, воды морские и сгущает их в облака; но облака или проносятся над главою нашею, не оросив нас ни одною каплею, или изливают такие потоки с градом, которые губят и то, что уцелело от зноя. Вместо благотворного дыхания воздуха, которое очищало бы наши жилища, приносило бы нам свежесть и здоровье, мы слышим иногда только вой бури, которая приносит нам болезни и уносит последнюю влажность с полей наших. Все это мы испытали, братья, на самих себе в минувшее лето, и следы гнева Божия тяготеют на нас и доселе. Так, Отец небесный, который во дни долготерпения Своего «повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных», во дни гнева Своего на грехи и неправды наши отвращает от нас лицо Свое, сокращает поток благодеяний и даров Своих, наказует нас гладом и болезнями, чтобы дать нам восчувствовать окаянство свое и свою виновность перед Ним, чтобы сокрушить окаменение сердец наших и обратить нас к Себе, Источнику всех благ.
Правда, чувствуя на себе кару гнева Божия, мы и обращаемся, по видимому, к Богу, молимся об отвращении праведного гнева Его на нас движимого, о ниспослании нам благорастворения воздухов, благотворных дождей и плодоносия земли; но, братья мои, Господь взирает не на лице и слова, а на сердце и дела человека. «Что же Меня зовете: Господи, Господи, говорит нам Господь: и не делаете того, что Я говорю? «Приближаются ко Мне люди сии устами своими, и чтут Меня языком, сердце же их далеко отстоит от Меня; но тщетно чтут Меня» (Мф. 15, 8. 9). В самом деле, в скорби души нашей, когда рука Господня тяготеет на нас, мы обращаемся к Богу с молитвою; но обращались ли к Нему всем сердцем своим тогда, когда благость Его изливала на нас дары свои? Не иждивали (расходовали) ли богатых даров Его на пустые прихоти, на удовлетворение своей страсти невоздержания, во зло себе и домашним своим? Являлись ли пред лицо Господне, во святилище Его с молитвою благодарения, с посильною жертвою от трудов своих? Святили ли святые дни Господни делами благочестия, человеколюбия и милосердия к ближним своим и не оскверняли ли их делами неподобными? Благоговели ли всегда перед именем Божиим, перед которым со страхом благоговеют сто тысяч святых ангелов, и не ругались ли Ему в божбах и клятвах законопреступных, в глумлениях и кощунствах? Мы желаем, чтобы Господь был всегда милостив и милосерд к нам; но мы сами всегда ли были милостивы к Нему в лице меньших Его братьев? Не отвращали ли лица своего от несчастных, просивших у нас милости? Не прилагали ли скорбь на скорбь бедствующему брату своему своим невниманием и жестокосердием? Мы просим, чтобы Господь не отнимал у нас хлеба насущного; а мы сами не готовы ли отнять у должника своего все до последнего кодранта и до последнего хитона? Мы умоляем Господа и именем чад своих не лишать нас даров благости Своей; а научили ли мы чад своих право веровать в Господа и любить Его более нас самих, почитать Его и бояться Его прежде и паче всего, поклоняться и молиться Ему всегда, любить св. храм Его, приходить в него и молиться в нем со страхом и благоговением? Мы страшимся оскудения наших житниц; а ни во что вменяем, когда оскудевает в нас вера и благочестие, когда иссякает в сердцах наших любовь и сострадание к ближнему, когда оскудевает истина и правда между нами, а возрастают и умножаются ложь и неправда, обманы и лукавства. Мы с ужасом взираем на поля наши, когда они иссыхают от зноя, а ни во что ставим, когда иссыхают сердца наши от зависти и любостяжания, от гордости и тщеславия, когда вырастают в них, как терния и волчцы, помышления злые, любодеяния, татьбы, зависти, рвения, любостяжания, когда из уст наших, как из нечистого источника, текут слова праздные, хульные, язвительные и пересудливые. Мы страшимся телесного глада, как величайшего бедствия; а оставляем душу свою во всегдашней алчбе и жажде духовной, без пищи и питья Слова Божия и молитвы, не страшимся огня вечного, поясти хотящего нечестивые? Что же делать с нами не только правде, а и самой любви и благости Божьей? Неужели попустить нам проводить жизнь свою безнаказанно во грехах? Неужели попустить нам оставаться в нечувствии и забвении о душе своей до самой смерти и затем погибнуть на всю вечность в геенне огненной? Но сего не может пожелать нам и человек; тем паче не может попустить сего любовь Божья, которая хотением не хочет смерти грешника, но чтобы обратиться нечестивому от пути своего и живым быть ему. «Обратитесь ко Мне, говорит нам Господь Бог наш, посылая на нас кары гнева Своего: и обращусь к вам; омойтесь, очиститесь; удалите злые деяния ваши от очей Моих; перестаньте делать зло; научитесь делать добро, ищите правды, спасайте угнетенного, защищайте сироту, вступайтесь за вдову» (Ис.1,16.17.). «Очистите руки, грешники, исправьте сердца, двоедушные; сокрушайтесь, плачьте и рыдайте; смех ваш да обратится в плач, и радость — в печаль; смиритесь пред Господом, и вознесет вас».
Вот, братья мои, самое верное средство избежать гнева Божия, не только временного, а и вечного! Вот, что может сделать всякую молитву и прошение наше благоприятными перед Богом! Искреннее обращение к Богу всем сердцем своим, сердечное сокрушение и покаяние пред Богом в грехах своих и в особенности милосердие и сострадательность к несчастным и бедствующим братьям нашим. Ибо ничто так не приближает нас к Богу, как добродетель милосердия. «Будьте милосерды, как и Отец ваш милосерд: блаженны милостивые, ибо они помилованы будут» Аминь.
9. «Если кому попустит Господь подвергнуться страданиям болезни, тот пусть извлечет, из своего состояния всю пользу, какую оно может принести душе его» (Слово в неделю 4-ю по Пасхе)
«Ты выздоровел; не греши больше, чтобы не случилось с тобою чего хуже». (Ин. 5, 14).
Так сказал Господь некому человеку, которого Он исцелил от тяжкой тридцативосьмилетней болезни. Можно себе представить, братья, как безотрадно было положение несчастного страдальца, как тяжело было переносить столь долговременную болезнь, зато как радостно было после такой болезни увидеть себя здоровым, как памятен должен быть для него урок: «не греши больше, чтобы не случилось с тобою чего хуже». Нелегко, конечно, подвергаться и всякой болезни; тяжело и прискорбно переносить и не столь продолжительные страдания телесные. Но, если кому попустит Господь подвергнуться страданиям болезни, тот, по крайней мере, пусть извлечет, из своего состояния всю пользу, какую оно может принести душе его, чтоб и самое тление внешнего человека послужило средством к обновлению человека внутреннего.
Что причиною наших болезней? Врачи земные для каждого вида болезней находят много причин; но Врач небесный указывает одну, самую первую и главную причину всех болезней человеческих в грехе: «не греши больше, чтобы не случилось с тобою чего хуже». И действительно, в раю не было болезней, ни печали, ни воздыхания; они явились после грехопадения, как неизбежные его следствия, когда сказано было падшим людям: «проклята земля за тебя; со скорбью будешь питаться от нее во все дни жизни твоей; в болезни будешь рождать детей». Но и ныне не грех ли в разных видах невоздержания, в разных способах злоупотребления своими силами и способностями, в сильных проявлениях страстей—служит главною и существенною причиною многоразличных страданий, которым подвергается наше тело? Правда, при настоящем преобладании зла в мире, при постоянном извращении в наших обществах порядка и правил строгой умеренной жизни по заповедям Божиим, иные подвергаются болезням, по видимому, не по своей вине, хотя, впрочем, никто из нас не может почитать себя совершенно невинным; но и эти, кажущиеся неповинными, страдания имеют свой корень в нашей греховной природе и попускаются Промыслом Божиим для исцеления нас от древней язвы греховной. Во всяком случае, постигает ли нас болезнь по нашей вине или нет,—она есть наказание за грехи, но наказание не гнева, а любви Отца небесного, которая самым наказанием временным ведет нас ко благу вечному. Во всяком случай нам должно благодарить Господа, когда Он попускает на нас болезни телесные. Если мы сами бываем причиною своих болезней, если они происходят от нашей невоздержной, несогласной с законом Божиим жизни, то должно благодарить Господа, который по милосердию Своему «наказывает» нас здесь, «да не с миром осудит» в вечности, который попускает нам «пострадать плотью, да престанем от греха, предает» нас «в измождении плоти, да дух спасется». Если же болезнь постигает нас, по видимому, без нашей вины, тем паче должно благодарить Господа, который подает нам случай «в терпении приобрести свою душу» и через легкое печали временной достигнуть высоты вечной славы и радости во царствии Божием. Такое благопокорное и благодарное терпение болезней не только послужит к очищению души нашей от скверн греховных, но и вменится нам в великую заслугу. Упоминаемый в притче евангельской Лазарь не какими-либо особенными подвигами, а благодушным терпением болезни и сопряженных с нею скорбей удостоился «отнесенному быть ангелами на лоно Авраамово». В истории Церкви христианской в ликах прославленных Богом Святых мы также видим многих, которые без особенных каких- либо подвигов и дел, одним благодушным и благодарным терпением болезней телесных взошли на высшую степень христианского совершенства и прославлены Богом на ряду с великими подвижниками веры.
Впрочем, и самое время болезни может быть весьма благоплодно для души нашей, если воспользуемся им, как должно.
И во-первых, во время болезни мы можем научиться лучше познавать самих себя, беспристрастнее рассматривать свое внутреннее состояние. Доколе мы наслаждаемся здоровьем, увлекаемся в молве житейских попечений, проводим время в рассеянности и развлечениях; дотоле совесть наша не может оказывать над нами всей своей силы и власти, нравственное самосознание наше бывает тускло и слабо, мы не имеем ни побуждения ни времени тщательнее рассмотреть свою душу, исследовать все движения своего сердца. Но когда болезнь приковывает нас к страдальческому ложу, когда мы принуждены бываем оставить не только все развлечения, забавы, удовольствия, а и самые занятия и дела свои, уединиться от всех и всего, быть занятыми только сами собою; тогда покров самозабвения упадает, взор наш невольно обращается на свое внутреннее состояние, голос совести раздается громче в пустыне души нашей, глубина сердца нашего освещается ярче, вся протекшая жизнь наша как-бы оживает в нашем сознании, и внутренний человек наш является в своем подлинном виде; все дела наши, все чувства, наклонности, желания и намерения являются перед духовным взором нашим, каковы они есть на самом деле. Воспользуйся же, возлюбленные, этим истинно драгоценным временем самопознания для верного познания самого себя. Осмотри все греховные действия свои со всеми предшествовавшими им нечистыми побуждениями и страстными порывами сердца, со всеми гибельными их последствиями и плодами. Вникни глубже в свое сердце, чтобы видеть, чем оно живет и движется—любовью ли к Богу и ближнему, или самолюбием и любовью к миру; к чему стремится и чего ищет— царствия ли Божия, или земных сокровищ и плотских наслаждений? Разбери при свете совести и закона Божия и самые добрые дела твои— «что они в Боге соделаны», или из побуждения честолюбия и корысти, человекоугодия и лицемерия? Тогда и без напоминания близких тебе людей почувствуешь нужду очистить сердце свое покаянием, умиротворить совесть свою исповеданием грехов своих пред Богом. А когда Господь возвратит тебе здоровье, то начертай неизгладимыми письменами не только в уме и памяти, а преимущественно в совести и сердце своем оное слово Господне: «ты выздоровел; не греши больше, чтобы не случилось с тобою чего хуже».
С другой стороны, во время болезни мы правильнее познаем и все временные блага, которыми пользуемся в жизни. Пользуясь здоровьем, мы ни о чем так мало не думаем, как о здоровье, и ничем так много не злоупотребляем, как собственным здоровьем. Нередко проводим дни и ночи или в неумеренных удовольствиях, или в непомерных трудах, истрачиваем силы и крепость на чувственные, видимо истощающие и унижающие нас наслаждения, не думая о том, как трудно бывает возвратить потерянное и как невозможно оживить увядшую жизнь. Напротив, сраженные болезненным недугом, мы живо чувствуем, какого неоценимого ничем блага лишается человек с потерей здоровья; вполне убеждаемся, что здоровье есть драгоценнейший дар Божий, которого не купишь за все сокровища мира, которого не изобретет вся мудрость человеческая, если не подаст его Сам Господь и Владыка жизни нашей. Наслаждаясь здоровьем, мы пленяемся сокровищами и богатством земным, увеселяемся знаками чести и власти, увлекаемся забавами и удовольствиями. Во время болезни нет места этому увлечению. Для страдальца, стоящего на краю гроба, что значат все сокровища мира, как не бесполезный и ненужный ни к чему сор и прах? Что все почести и слава, как не пустой и бессодержательный звук? Что все утехи плотские, как не обманчивый сон? Наслаждаясь здоровьем и благами жизни, мы скорее всего забываем о Подателе всех благ—Боге, не ценим даров любви и благости Отца небесного. Но в скорбные часы болезни, когда вся мудрость и сила человеческая является бессильною, когда мы ищем помощи и не находим ее на земле, взор наш невольно обращается к небу и оттоле ожидает помощи и утешения. Тогда перестаем думать, что человек сам творец своего счастья; вполне убеждаемся, что есть невидимая, всемогущая сила, которая может обратить в ничто всякую силу и всякие средства человеческие; есть высочайшая премудрость и правда, которая «умерщвляет и оживляет», «смиряет и возносит»; есть высочайшая любовь, которая подает нам и «жизнь и дыхание и все», которою «мы живем и движемся и существуем». О, если бы эти чувствования, которые невольно возбуждаются в страждущем болезнью, это ощущение величия и драгоценности жизни и здоровья, как великого дара Божия, это отвращение от благ временных и тленных, которыми возбуждаются и питаются наши страсти, эта преданность бесконечной премудрости и благости Отца небесного—были также живы и сильны в нас и в то время, когда мы наслаждаемся здоровьем! По крайней мере, по избавлении от болезни, каждому должно глубоко напечатлеть в сердце своем наставление небесного Врача: «не греши больше, чтобы не случилось с тобою чего хуже»!
В состоянии болезни мы лучше научаемся и любить своих ближних, чувствовать в них нужду, ценить по достоинству их помощь, в особенности благодатную помощь служителя Церкви Христовой. Пользуясь своею крепостью сил, мы легкомысленно смотрим на делаемые нам другими одолжения и услуги, на оказываемую нам помощь нашими ближними: нам кажется, что мы легко можем обойтись и без них. Не, так научает нас смотреть на это болезнь. Когда мы одни, недвижимо простерты на одре, снедаемые внутренним пламенем, удручаемые страданиями, когда сами себе не в состоянии доставить ниже капли воды; тогда одно посещение кем-либо болезненного одра нашего с словом участия и сострадания сердечного не покажется ли нам дороже всех утех и радостей мирских? Тогда одна чаша воды, остужающей язык наш, не покажется ли нам таким благодеянием, за которое мы не можем воздать по достоянию? Тогда приближавшийся к нам врач не является ли нам ангелом, посланным от Господа? Но если болезнь усиливается, если опасность увеличивается; то от кого ожидает тогда помощи душа страждущая? От того человека, которого, быть может, часто отвращалась во дни расслабленности и легкомыслия,—от служителя престола Божия на которого научается теперь смотреть, как на истинного посланника Божия, как на своего единственного благодетеля. Ему поверяет мучительную тайну своего сердца, от уст его почерпает целительный бальзам высоких утешений евангельских, от рук его приемлет источник истинной жизни и здравия душевного и телесного— животворящее тело и кровь Господа Иисуса Христа, и отсюда получает силу и мужество на победоносную борьбу с болезнью. Не должно ли желать, чтоб эти чувства любви и уважения к ближним утвердились в нас навсегда и по избавлении от болезни, чтоб и в этом отношении мы никогда не согрешали, сделавшись здравыми?
Так можно и должно, братья мои, и самые страдания телесные обращать в величайшее для себя благо, в истинную пользу и спасение души своей. Ибо для этой собственно цели Господь и попускает нам подвергаться болезням,—«во измождение плоти, да дух спасется». Но это возможно только под тем непременным условием, если, по избавлении от болезни, будем исполнять свято наставление своего Господа и Спасителя: «ты выздоровел; не греши больше, чтобы не случилось с тобою чего хуже». Аминь.
10. «Так, Господи; но не имею человека, который опустил бы меня в купальню, когда возмутится вода» (Ин. 5,7). (Слово в неделю 4-ю по Пасхе)
«Так, Господи; но не имею человека, который опустил бы меня в купальню, когда возмутится вода» (Иоан. 5,7).
Так с жалобою отвечал расслабленный, лежавший при купели Силоамской, когда Господь спросил его: «хочешь ли быть здоров»? И тридцать восемь лет пролежал страдалец близ благотворной купели, в которой как скоро погружался всякий больной, «тот выздоравливал, какою бы ни был одержим болезнью». И в тридцать восемь лет во всем Иерусалиме не нашлось человека, который помог бы несчастному погрузиться в купель, «когда возмутится вода»!
Но не бывает ли того же, братья мои, и в наши времена и среди христианских обществ, в которых закон взаимной любви должен бы быть первым, главным и коренным законом общежития, в которых человеколюбие и сострадательность к несчастным должна бы быть первою добродетелью, главным началом жизни общественной, отличительным признаком членов общества, как учеников Христовых? Не часто ли и в наших городах среди множества людей несчастные не находят человека, готового войти сердечным участием в их бедственное положение, утешить их в печали, облегчить их тяжкую участь, восполнить их лишения? Много ли на свете Авраамов странноприимных, у которых бездомный и бесприютный бедняк находил бы покров и убежище? Есть ли еще на земле праведные Иовы, которые были бы оком слепым, ногою хромым, опорою немощным, отцами сирым и беспомощным? Много ли благотворительных Товий, дающих хлеб алчущим и одеяние нагим, погребающих непогребенных мертвецов? Есть ли подобные милостивому самарянину, обязующие язвы и струпы изувеченных страдальцев, кто бы они ни были — свои или чужие? По весьма многим, всюду встречающимся несчастным, ищущим и не обретающим себе помощи, можно заключать, как редки между нами такие избранники Божии и как часто еще возносится к небу обличительный глас несчастных: «так, Господи; но не имею человека»! А между тем, сколько мест праздного увеселения и забав поддерживается нашей щедростью, когда жилища нужды и скорби остаются от всех забытыми! Сколько пристанищ праздности, невоздержания, безумного разгула обогащаются, когда сотни и тысячи несчастных нуждаются в насущном хлебе и ночном убежище!…
Не здесь ли, братья мои, причина того, что щедродательный и многомилостивый ко всем тварям Своим Господь для нас одних умаляет щедроты и милости Свои, для нас одних сокращает щедрую руку Свою и угрожает нам гладом и жаждою? Видите ли, как и самая тварь «споборает» Богу на нас? Земля, по предписанному ей изначала закону, готова была произрастить нам всякий злак хлебный и всякую траву полевую; но Господь повелел дохнуть на нее необычному, безвременному зною, —и вся растительность оцепеневает, иссыхает и увядает. Воздух, по данному ему Господом уставу, собирает, яко мех, воды морские и сгущает их в облака; но облака проносятся над головою нашею, не оросив нас ни каплею, и отдают всю влагу свою морю. Вместо благотворного дыхания ветра, который очищал бы наши жилища, приносил бы нам влагу и свежесть, мы слышим только вой бури, которая приносит нам болезни и уносит последнюю влажность с полей наших. Что значит это необычное состояние окружающей нас природы, как не очевидное знамение гнева Божия, угрожающего нам прещением (наказанием) глада и жажды? Видимо, Отец небесный, который во дни долготерпения Своего « повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных», отвращает от нас лице Свое, сокращает поток благодеяний и даров Своих, прилагает и милость и долготерпение Свое на гнев и прещение, чтобы дать нам восчувствовать наше окаянство и виновность перед Ним, чтобы сокрушить окаменение сердец наших и обратить их к Себе, Источнику всех благ.
Что нам делать в виду подъятой на нас грозно руки Божией? Станем ли молиться об отвращении гнева Божия, о ниспослании нам благорастворения воздухов, благотворных дождей и плодоносия земли? Но я боюсь, братья мои, чтобы вопли несчастных, страждущих и скорбящих, вопиющих к Богу день и ночь, не заглушили наших молений; боюсь, чтобы Господь не сказал в ответ на молитвы наши: «что вы зовете Меня: Господи! Господи! и не делаете того, что Я говорю? приближаются ко Мне люди сии устами своими, и чтут Меня языком, сердце же их далеко отстоит от Меня; но тщетно чтут Меня, уча учениям, заповедям человеческим» (Мф.15,8.9). В самом деле, в скорби души нашей, когда рука Господня отяготела на нас, мы обращаемся к Нему с молитвою; но обращались ли к Нему сердцем своим тогда, когда благость Его изливала на нас дары свои? Являлись ли всегда пред лице Господне, в святилище Его с молитвою благодарения, с жертвою хвалы и славословия? По мере умножавшихся на нас благодеяний Божиих, богатели ли и мы делами благочестия и человеколюбия, и не иждивали ли даров Господних в угождение страстям своим, «безрассудным и вредным для души похотям»? Мы желали бы, чтобы Господь всегда и неизменно был милостив к нам; но всегда ли милостивы были к Нему мы, когда Он просил милостыни у нас в лице нищего, толкал в двери домов наших в лице странника, просил покрова и защиты в лице сирого, ждал сострадания нашего в лице болезнующего страдальца? Напротив, не отвращали ли лица своего от просящего у нас милости собрата нашего и не прилагали ли скорбь на скорбь бедствующему своим невниманием и жестокосердием? Мы просим, чтобы Отец небесный не лишил нас хлеба насущного; а мы сами не отнимаем ли у должника своего до последнего кодранта и до последнего хитона? Не поедаем ли своим корыстолюбием последний кусок хлеба у сироты и вдовицы? Мы умоляем Господа именем чад своих не лишать нас даров благости Своей; а научили ли мы чад своих любить Господа более нас самих, почитать Его прежде и паче всего, исполнять святые заповеди Его и молиться Ему? Мы страшимся оскудения житниц наших, а ни во что вменяем, когда оскудевает в нас вера и благочестие, когда иссякает в сердцах наших любовь и сострадание к ближнему, когда оскудевает истина и правда между нами. Мы с ужасом взираем на иссыхающие поля свои; а ни во что ставим, когда иссыхают сердца наши от зависти и любостяжания, от гордости и тщеславия, когда вырастают в них, как терния и волчцы, «помыслы, прелюбодеяния, любодеяния, убийства, кражи, лихоимство, злоба, коварство, непотребство, завистливое око, богохульство, гордость, безумство», когда из уст наших, как из нечистого источника, текут слова праздные, срамные, кощунные, пересудливые и язвительные. Мы страшимся телесного глада, как величайшего бедствия; а не боимся того, что душа наша остается во всегдашней алчбе и жажде духовной, без пищи и питья Слова Божия и молитвы, не страшимся «огня вечного, готового пожрать противников». Что же делать с нами самой любви и благости Божией? Неужели оставить нас проводить жизнь свою безнаказанно в грехах? Неужели попустить нам оставаться в нечувствии и забвении о душе своей до самой смерти? Не должно ли возбуждать нас от сна греховного строгим гласом наказанием и суда? «Обратитесь ко Мне, и обращусь к вам», говорит нам ныне Господь наш гласом надлежащего на нас наказанием Своего. «Омойтесь, очиститесь; удалите злые деяния ваши от очей Моих; перестаньте делать зло; научитесь делать добро, ищите правды, спасайте угнетенного, защищайте сироту, вступайтесь за вдову» (Ис.1,16.17). «Очистите руки, грешники, исправьте сердца, двоедушные; сокрушайтесь, плачьте и рыдайте; смех ваш да обратится в плач, и радость — в печаль; смиритесь пред Господом, и вознесет вас». Вот самое верное средство избежать гнева Божия, не только временного, а и вечного! Вот, что может сделать молитву нашу благоприятною пред Богом! Искреннее обращение к Богу всем сердцем своим, сердечное сокрушение и покаяние пред Богом, растворенное любовью и состраданием к ближнему, запечатленное делами любви и милосердия к несчастным и страждущим.
Ничто так не приближает нас к Богу, как добродетель милосердия, и ничто сильнее не ходатайствуем за нас перед Богом, как эта богоподобная добродетель. Желаете ли, чтобы Отец небесный был к нам милостив и милосерд? « Будьте милосерды, как и Отец ваш милосерд: блаженны милостивые, ибо они помилованы будут».(Лук.6,36; Мф.5,7.). Ищете ли прощения грехов своих, снисхождения и долготерпения к вам Отца небесного? «Если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш Небесный; а если не будете прощать людям согрешения их, то и Отец ваш не простит вам согрешений ваших» (Мф.6,14.15.). Желаете ли, чтобы Господь избавлял вас от скорби, исхищал от напастей и бед? Утешьте скорбящего, помогите бедствующему собрату вашему: «блажен, кто помышляет о бедном! В день бедствия избавит его Господь: Господь сохранит его и сбережет ему жизнь; блажен будет он на земле; и не отдаст его на волю врагов его: Господь укрепит его на одре болезни его» (Пс.40,2.3.4). Хотите ли, чтобы обогатились ваши нивы и сокровища ваши исполнились благ? Не скудною рукою сейте милостыню убогим. «Кто сеет скупо, тот скупо и пожнет; а кто сеет щедро, тот щедро и пожнет, Бог же силен обогатить вас всякою благодатью, чтобы вы, всегда и во всем имея всякое довольство, были богаты на всякое доброе дело» (2 Кор. 9, 6 .7. 8.). Желаете ли обязать, так сказать, и сделать должником своим Бога всемогущего? Окажите милосердие несчастному собрату своему; «благотворящий бедному дает взаймы Господу; и Он воздаст ему за благодеяние его». Хотите ли умилостивить наперед Судью неба и земли, чтобы Он был милостив к вам на страшном и праведном суде Своем? Окажите ныне милость Ему Самому в лице меньших Его братьев, и Он скажет вам тогда перед лицом неба и земли: «Придите благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира: ибо алкал Я, и вы дали Мне есть; жаждал, и вы напоили Меня; был странником, и вы приняли Меня; был наг, и вы одели Меня; был болен, и вы посетили Меня; в темнице был, и вы пришли ко Мне, так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне» (Мф. 25, 34-36. 40.). Аминь.
11. «Бог есть дух, и поклоняющиеся Ему должны поклоняться в духе и истине» (Ин. 4, 24). (Слово в неделю 5-ю по Пасхе)
«Бог есть дух, и поклоняющиеся Ему должны поклоняться в духе и истине». (Иоан. 4, 24)
Св. апостол Павел говорит в одном из своих посланий, что и самая спасительная для всех проповедь евангельская, и самое живоносное само в себе слово Божие бывает для одних «запах живительный на жизнь», а для других «запах смертоносный на смерть». Так и прочитанные нами из евангельского чтения настоящего дня слова Господа Иисуса Христа о поклонении Богу духом и истиною для многих служат камнем преткновения и соблазна. Одни говорят: к чему все это церковное богослужение? для чего все эти внешние обряды? Богу, высочайшему Духу, должно поклоняться духом и истиною. И вследствие того отвергают не только все внешнее церковное богослужение, но и самые св. таинства и все священные обряды. Другие толкуют: Богу приятна молитва духом, молитва внутренняя, сердечная; к чему же хождение в храмы, чтение молитв, составленных другими, поклонение перед иконами, крестное знамение и проч.? И вследствие того пренебрегают не только общественную молитву в храме Божием, но и молитву домашнюю по данным Церковью образцам. Таким образом, живоносное слово Господа о поклонении Богу духом и истиною для тех и других бывает «запах смертоносный на смерть». Те и другие «заблуждаются, не зная Писаний, ни силы Божией», как говорил Господь о современных Ему саддукеях,—и вследствие того отделяются от живоносного тела Церкви Христовой, становятся мертвыми, отпадшими членами.
Что же значат слова Господа, сказанные жене самарянской? Какой истинный смысл учения Христова о поклонении Богу духом и истиною?
Прежде всего должно заметить, братья, что в беседе Господа с женою самарянскою речь идет не о молитве вообще, а о предписанном в законе Моисеевом обрядовом поклонении Богу, т. е.: о принесениии жертв в известные времена и по указанным в законе обстоятельствам. Молиться Богу, по учению ветхозаветной Церкви, должно было везде и всегда: «во всех местах владычества Его благослови, душа моя, Господа» (Псал.102,22), говорит Псалмопевец; и каждый добрый израильтянин почитал святою обязанностью молиться Богу не только вечер и утро, но и «семикратно в день», как это делал св. Давид. Но приносить жертвы и совершать предписанный законом празднества и обряды можно было только на месте, избранном и освященном Самим Богом: «но к месту, какое изберет Господь, Бог ваш, из всех колен ваших, чтобы пребывать имени Его там, обращайтесь и туда приходите, и туда приносите всесожжения ваши, и жертвы ваши, и десятины ваши, и возношение рук ваших, и обеты ваши, и добровольные приношения ваши» (Второз.12,5). Таким, единственным для всего народа Божия местом богослужения вначале была Скиния свидения, а потом—храм Иерусалимский. Но, когда десять колен израильских отделились от царства иудейского, они устроили себе особый храм и жертвенник на горе Гаризин. Отсюда произошел раскол самарянский, так ненавидимый иудеями; отсюда бесконечные споры о месте поклонения Богу, смущавшие простые души и тяготевшие на их совести тяжким бременем недоумения. Посему-то самарянка, видя в Иисусе Христе дар ведения пророческого, прежде всего пожелала узнать от Него, где правильнее поклоняться Богу, т. е. приносить предписанные законом жертвы,—на горе Гаризин, или в Иерусалиме? « Господи! вижу, что Ты пророк. Отцы наши поклонялись на этой горе, а вы говорите, что место, где должно поклоняться, находится в Иерусалиме». (Иоан.4,19.20). Для вразумления заблуждающейся жены Господь объяснил ей, что ожидаемый Спаситель, по древним обетованиям и пророчествами, должен придти от колена Иудина, а потому и истинная вера и законное богослужение сохраняются у Иудеев, а не у самарян, отпавших и уклонившихся от истины: «вы не знаете, чему кланяетесь, а мы знаем, чему кланяемся, ибо спасение от Иудеев» (Іоан.4,22). Но вместе с сим Он прибавил, что настает уже время, когда и самое служение Богу, по закону Моисееву, жертвами и обрядами ветхозаветными должно прекратиться и замениться новым, высшим и совершеннейшим служением; что для этого нового служения Богу не будет нужно одно определенное место в Иерусалиме, или на Гаризине, —оно будет совершаться везде по всей вселенной, а потому и самый спор о месте приношения жертв ветхозаветных совершенно бесполезен. «Жено, поверь Мне, что наступает время, когда и не на горе сей, и не в Иерусалиме будете поклоняться Отцу. Но настанет время и настало уже, когда истинные поклонники будут поклоняться Отцу в духе и истине» (Иоан.4,21.23). Очевидно, в последних словах Господь обещает установить некоторое новое, высшее и совершеннейшее поклонение или служение Богу, служение духовное и истинное в отношении к служению ветхозаветному, чувственному и прообразовательному.
Таково и есть действительно богослужение христианское. Основанием ветхозаветного богослужения служили кровавые жертвы бессловесных животных, которые, сами по себе, не могли ни очищать человека от грехов, ни примирять его с Богом; в основании христианского богослужения Господь Иисус Христос преподал Свое божественное тело и кровь под видом хлеба и вина,—эту истинную, духовную и словесную жертву, которая очищает все грехи человеков и примиряет падшее человечество с Богом. Там совершались омовения и окропления, «кропящие», как говорит Апостол, «к плотской чистоте», но не очищавшие и не освящавшие душу; здесь священнодействуются живоносные таинства, совершаемые Духом Святым, которые обновляют и освящают душу и тело человека, принимающего их с верою. Там была только сень грядущих благ; здесь самая истина благодати Божией. Там мертвая буква и письма; здесь живая и оживляющая сила Духа Божия. Там многие и разнообразные жертвы приносились на одном жертвеннике и в одном храме в предзнаменование единой жертвы Голгофской; здесь эта единая святейшая жертва тела и крови Христовой приносится везде, по всей вселенной, как это было обещано Богом устами Пророка: «и на всяком месте будут приносить имени Моему чистую жертву»; почему христианские храмы и жертвенники воздвигаются не в одном каком-либо месте, а везде, где есть в них нужда.
Для чего же, подумаете, предписано с такой строгостью участвовать всем в ветхозаветном богослужении, если оно не имело в себе и не подавало благодати Божией? Для того, что оно было знамением завета Божия с народом избранным и предзнаменованием спасения всего человеческого рода, имевшего совершиться с пришествием Христовым. Это было, так сказать, написанное на хартии завещание, которое, как простая хартия, не имеет цены, но которое драгоценно для обладающего им, потому что дает ему право на получение действительных сокровищ в свое время. Кто исполнял ветхозаветные обряды с живою верою в грядущего Искупителя, тот, хотя не получал благодати искупления и спасения, но имел верный залог сего спасения и мог умирать с благою надеждою быть участником царства Христова. Не таковы таинства христианские: кто приемлет их с живою верою в пришедшего и пострадавшего за нас Сына Божия, тот самым делом и истиною приемлет благодать избавления, освящения и спасения. Крещающийся, по заповеди Христовой, во имя пресвятой Троицы действительно и истинно возрождается Духом Божиим в новую благодатную жизнь. Миропомазующийся воистину приемлет благодатные дары Духа Святаго и «от Божественной силы Его даровано нам все потребное для жизни и благочестия». Причащающийся тела и крови Христовой становится истинным и живым членом обоженного тела Христова, так что не только душа, а и тело его бывает храмом живущего в нем Духа Божия. Кающемуся с верою и упованием на милосердие Божие действительно отпускаются грехи через служителя Христова, как обещал Сам Господь: «кому простите грехи, тому простятся». Так и во всех священнодействиях христианских нам действительно подается божественная благодать всесвятого Духа Божия и всесовершающее благословение Отца небесного. Потому-то все христианские священнодействия—высочайше духовны, как совершаемые Духом Божиим, несмотря на то, что сопровождаются внешними обрядами и священнодействуются подобострастными нам человеками; высочайше истинны, потому что не означают только или предзнаменуют, а действительно сообщают божественную благодать, несмотря на то, что совершаются при посредстве обыкновенного вещества и простых человеческих действий. Потому-то и совершающие и участвующие в священнодействиях христианских совершают служение Богу духовное и истинное, покланяются Отцу небесному духом и истиною.
Итак, тому ли учил Господь, чтобы уклоняться от богослужения и священнодействий церковных, не слушать заповедей св. Церкви, не ходить в храмы и проч., когда говорил, что должно поклоняться Богу духом и истиною? Напротив, Он ясно сказал: «где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них» (Мф.18,20), и, преподав тело и кровь Свою, завещал апостолам: «сие творите в Мое воспоминание»; почему св. апостолы строго заповедали христианам не оставлять собраний церковных, чтобы не быть отлученными от самой Церкви. Он определенно утверждал: «если кто не родится от воды и Духа, не может войти в Царствие Божие; если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни» (Иоан.3,5; 6,53). Он с особенною силою заповедал: «если и церкви не послушает, то да будет он тебе, как язычник и мытарь» (Мф.18,17).
Впрочем, если распространить и далее смысл слов Господних, сказанных жене самарянской, и отнести их к молитве вообще, то в этом значении они заключают в себе не новое учение, а только подтверждение древнего учения св. пророков. Нет сомнения, что одна устная и внешняя молитва, без участия сердца не только не приятна, а омерзительна пред Богом. «Так как этот народ приближается ко Мне устами своими, и языком своим чтит Меня, говорил Бог устами пророка: сердце же его далеко отстоит от Меня: но тщетно чтут Меня» (Исаия 29,18). Нет сомнения, что все внешние действия молящегося, — преклонение главы, повержение на землю и проч., ничтожны сами по себе, если в них не выражаются чувства смирения, умиления и сокрушения сердечного: «когда гнет голову свою, как тростник, и подстилает под себя рубище и пепел», говорит опять слово пророческое: это ли назовешь постом, угодным Господу?» Нет сомнения, что не только жертвы ветхозаветные, но и самая кровь Сына Божия не оправдает и не освятит человека неверующего и нераскаянного. Но значит ли это, что не должно ничего говорить молящемуся, или читать составленные другими молитвы, что не должно выражать чувств молитвенных никакими телесными действиями, что не нужна вовсе и самая умилостивительная и спасительная жертва тела и крови Сына Божия? Но для чего же Сам Господь преподал нам образец молитвы, заповедав при том: «когда молитесь, говорите: Отче наш, сущий на небесах» и проч.? Для чего, преподав ученикам Своим тело и кровь Свою под видом хлеба и вина, Он заповедал им: «сие творите в Мое воспоминание»? Почему же Он Сам, не имевший нужды учиться молитве у кого-либо, молился словами псалмов Давидовых и, притом, в самые важные и священные минуты, когда страдал на кресте? Почему Он и Сам приходил в храм Божий, который называл домом молитвы, совершал пасху и другие обряды, и другим повелевал приносить Богу жертвы, доколе они не были упразднены Его смертью? Для чего Он Сам или возводил горе очи и руки Свои, или преклонял колена, или повергался лицом на землю, когда молился Отцу Своему? Почему Он не возбранял и не порицал тех, которые кланялись пред Ним, припадали к стопам Его, лобызали ноги и одежды Его, когда умоляли Его о помощи,— напротив, принимал уничиженные моления их с любовью и милосердием, похвалял веру их, одобрял пред всеми все выражения их любви и благодарности? Сами видите, братья мои, что слова Господа о поклонении Богу духом и истиною не то значат, чтобы не нужно было выражать свои молитвенные чувствования никакими внешними действиями.
Что же значат? То, чтобы, молясь Богу, мы молились всем существом своим, и телом и духом; чтобы слова и действия нашей молитвы были выражением действительных чувств сердца нашего, а не одною личиною молитвы.
Итак, кто молится Богу духом? Тот, кто, произнося слова молитвы, произносит их не одними устами, а всей душою и сердцем; кто, ограждая себя знамением креста Христова, взирает духом на Самого распятого на кресте Господа; кто, преклоняя выю свою, преклоняет пред Богом и сердце и душу свою; кто, повергаясь на землю, всего себя повергает в руки Божии в глубочайшем смирении и сокрушении сердца, с полною преданностью воле Божией; кто, предстоя телом перед изображением Господа или пречистой Матери Его, предстоит духом пред Ним Самим, сидящим на престоле славы, и предстоящею одесную Его пречистою Матерью Его; кто, лобызая устами св. икону Господню, лобызает сердцем своим самые пречистые руки и ноги Его.
Кто молится Богу истиною? Тот, у кого душа и сердце оживлены тою самою верою и любовью, теми самыми мыслями и чувствами, теми надеждами и желаниями, которыми дышат молитвы, составленные мужами святыми и духоносными; кто, поклоняясь Богу в храме, не кланяется истуканам страстей своих вне храма; кто, служа Богу участием в богослужении церковном, служит Ему и самою жизнью и делами своими; кто, называя Бога Отцом своим, действительно любит Его, боится Его, повинуется Ему и исполняет св. волю Его, как истинный сын Его; кто, молясь Отцу небесному, чтобы святилось в мире имя Его, не оскорбляет святейшего имени Божия не только делами, а и словами и мыслями греховными; кто, прося у Бога хлеба насущного, сам не только не отнимает его у других, а разделяет все, подаваемое ему Богом, с другими—неимущими; кто, прося у Господа прощения грехов своих, и сам прощает от всего сердца всякому, согрешившему пред ним человеку; кто, молясь об избавлении от искушений и наветов лукавого, и сам не поставляет брату своему претыкания и соблазны, не мыслит зла своему сопернику, напротив, любит самых врагов своих, добро творит ненавидящим его и молится за творящих ему напасть; кто, произнося в молитве священнейшее слово: «да будет воля Твоя», искренно готов исполнить все, что повелевает сия святейшая воля, претерпеть все по воле Божией и во славу пресвятого имени Его—до креста и до смерти, подобно как Сам Единородный Сын Божий, заключив молитву Свою словами: буди воля Твоя, пошел с покорностью на страдания и крест. Таковых-то ищет Отец поклоняющихся Ему!
Так будем, братья мои, и мы поклоняться Богу—Отцу своему всегда и везде, тем паче в храме Божием в то священнейшее время, когда совершается здесь Духом Святым великое священнодействие и таинство веры нашей, когда приносится святейшая жертва тела и крови Христовой. Тогда будем и мы, яко «истинные поклонники, поклоняться Отцу духом и истиною». Аминь.
В евангельском чтении настоящего дня повествуется, братья, о таком событии, которое, как величайшее чудо, служит очевидным доказательством божественного всемогущества Господа Иисуса Христа и наиболее способно возбудить веру в Него, как истинного Сына Божия, во всяком здравомыслящем человеке. Но это же событие представляет один из поразительнейших опытов того, до какого ужасного ослепления может дойти неверие человеческое, так что не стыдится упорно отрицать самую очевидную для всех истину.
Господь Иисус Христос, выйдя из храма Иерусалимского, встретил на пути человека, который был слеп от рождения, умилосердился над несчастным и восхотел исцелить его. Для сего, плюнув на землю, сотворил брение от плюновения, помазал им очи слепому и велел ему умыться в Силоамском источнике. Слепой умылся, и прозрел. Весь, можно сказать, Иерусалим был свидетелем чуда; ибо всем жителям его было известно, что исцелившийся был слеп от рождения и внезапно прозрел. Сам Синедрион исследовал во всей подробности это событие, допрашивал свидетелей и родителей исцелившегося слепца, спрашивал несколько раз и его самого: «что сделал Он с тобою? как отверз твои очи?» Оказалось действительно и подлинно, что человек этот родился слепым и стал видеть с тех пор, как человек, именуемый Иисус, помазал ему очи брением и велел умыться в Силоаме. Для всех было очевидно, что «если бы» Иисус Христос «не был от Бога, не мог бы творить ничего; от века не слыхано, чтобы кто отверз очи слепорожденному» (Иоан.9,32.33.). Оставалось, после сего, веровать, что сотворивший такое чудо воистину от Бога пришел в мир и есть истинный Сын Божий, как уверовал сам исцелившийся, как уверовали и многие из народа; но к какому заключению пришло неверие? «Сего же не знаем, откуда Он», сказали не веровавшие Господу фарисеи и саддукеи: не от Бога Этот Человек, потому что не хранит субботы (Иоан.9,16.29).
Таково, братья мои, свойство неверия, что над ним сбывается в самом точном смысле слово Христово: «если Моисея и пророков не слушают, то если бы кто и из мертвых воскрес, не поверят» (Лук.16,31). И, действительно, Господь Иисус Христос неоднократно воскрешал умерших, и воскрешенные Им были живыми свидетелями Его божественного всемогущества; но убедились ли этим не веровавшие Ему книжники и фарисеи? Нет. Он воскресил однажды четверодневного мертвеца пред самыми, можно сказать, вратами Иерусалима. Всем было известно, что Лазарь умер и погребен, что этому прошло уже четыре дня, и тело умершего начало предаваться тлению. Многие из жителей Иерусалима пришли утешить сестер умершего и все они вместе с жителями Вифании были свидетелями того, как Иисус Христос, пришедши ко гробу Лазаря, велел отвалить камень от дверей гроба и «воззвал громким голосом: Лазарь! иди вон». И умерший вышел из гроба и возвратился в дом свой. Что ж произвело это чудо? Ослепленный Синедрион положил умертвить и Лазаря, чтоб избавиться от такого свидетеля божественной, живоносной силы Иисуса Христа и такого обличителя своего неверия. Наконец, и Сам Господь Иисус Христос, распятый и умерший в виду всего народа, в третей день, как предсказывал о том прежде, воскрес из гроба. Враги Его помнили хорошо о Его обетовании воскреснуть в третий день, и приняли все меры, чтоб не случилось какого- либо обмана: гроб был запечатан печатью первосвященника, окружен воинскою стражею, по распоряжению Синедриона. Чудо воскресения Христова было неопровержимо. Что же делает неверующий Синедрион? Сначала прибегли к хитрости и лжи, обычному оружию неверия: «довольно денег дали воинам, и сказали: скажите, что ученики Его, придя ночью, украли Его, когда мы спали»; но когда невозможно было поддерживать в народе эту очевидную ложь при свидетельстве многих самовидцев Господа, воскресшего из мертвых, при чудодейственной проповеди св. апостолов, то, не смея обличать апостолов, будто бы они украли ночью тело Иисусово, старались только угрозами и прещением запретить им проповедовать о Его воскресении, а сами оставались по-прежнему ожесточенными в своем неверии. Каких чудес не творили св. мученики? Чем не засвидетельствовало Евангелие Христово свою божественную силу среди древнего мира языческого? Но ожесточенные гонители христианства оставались ожесточенными до конца. Казалось бы, что среди нового мира, образованного христианством, когда небесные плоды учения Христова для всех видимы и осязаемы, когда божественная сила христианства всеми признана, когда пред крестом Христовым преклонилась вся лучшая и образованнейшая часть человечества, не должно бы быть места неверию; но что же составляет главный недуг нашего времени в так называемой образованной части общества, как не неверие, которое и ныне так же смело, так же ожесточенно, так же упорно, как было прежде.
Откуда же такое неестественное, такое невозможное, по-видимому, явление? Где причина такого ожесточенного неверия очевидной истине? «Огрубело сердце народа сего», говорит Слово Божие о неверующих: «и ушами с трудом слышат, и очи свои сомкнули». Отчего? Оттого, что «бог века сего ослепил умы, чтобы для них не воссиял свет благовествования о славе Христа». И, действительно, существование неверия, особенно в среде христианства всегда останется непонятным и неразгаданным, если не предположить, что крайнее ослепление человеческого разума есть действие темной силы дьявольской.
Иначе, что могло бы побуждать разум человеческий упорствовать в неверии очевидной истине, засвидетельствованной бесчисленными знамениями и чудесами, подтвержденной многими пророчествами, сбывшимися и сбывающимися с такою поразительною точностью, как бы они были написаны не за многие столетия вперед, а очевидцами самых событий,—истине, оправданной самою историей человечества,, принесшей роду человеческому столько великих благодеяний? Не мешает ли, может быть, вера христианская счастью человека? Не производит ли чего неприятного в сердце? Не нарушает ли спокойствия души?
Напротив, источником истинного несчастья, безнадежности и отчаяния служило и служит всегда одно неверие, равно как вера есть истинная жизнь души, разливающая в ней отраду, мир и успокоение. Одно неверие невозвратно отнимает мир души и все лучшие ее надежды, не заменяя их ничем; одно неверие отравляет всякое счастье страхом невозвратной его потери, усугубляет всякое бедствие безнадежностью и отчаянием. Жить в мире без веры и познания Творца и Промыслителя мира, без упования на Его вседействующий Промысел о мире— не то же ли значит, что быть как бы отверженным, брошенным на произвол судьбы сиротою, без призора отеческого, не видя ни причины ни цели своего жалкого существования? Подвергаться бедствиям и скорбям жизни, сознавая себя бессильным бороться с ними, и не иметь надежды на помощь и утешение свыше, от Бога; чувствовать мучения совести, и не знать Спасителя, очищающего совесть нашу от мертвых дел Своею кровью; вопиять иногда воплем крепким, без всякой надежды быть услышанным; ожидать ежечасно смерти, и не сметь надеяться на продолжение жизни за гробом: эти и подобные им состояния души неверующего разве утешительны для сердца? разве успокоительны для совести? разве могут принести что-либо душе нашей, кроме убийственного отчаяния?
Представлять, что многие миллионы разумных и богоподобных существ являются и исчезают без причины и без цели, что они живут здесь для того только, чтоб орошать землю своим потом и кровью, а потом умирать, или, лучше, исчезнуть навсегда: разве все это отрадно для души и сердца, успокоительно для самого разума? Не отсюда ли происходит у неверующих эта неутолимая жажда зла и беззакония, разрушения и беспорядка, эта ненависть ко всему доброму святому, ко всякому закону, порядку и благоустройству, это стремление к исчезновению и самоубийству? Поистине, один только дьявол мог так поругаться над существом разумным, созданным по образу и подобию Божию, и ввергнуть его во тьму неверия. Это он, дух отверженный, усиливается и самых чад Божиих, искупленных кровью Сына Божия, сделать сынами отверженными, чадами тьмы и погибели. Это он, отец лжи, возбуждает разум человеческий возбуждаться против истины Слова Божия чтобы погасить в сердце человека последнюю искру жизни духовной. Это он, бог века сего, ослепляет разум человека, чтобы не воссиял ему свет благовествования Христова.
Чем ослепляет? Лестью лжи и лукавства. Лживым обещанием: «будете, как боги, знающие добро и зло», ослепил он разум первого человека и увлек его к преступлению заповеди Божией; не тою ли же ложью мнимого всезнания, или какого то высшего просвещения ослепляет он и ныне умы, не утвержденные в вере, и увлекает сердца, не огражденные страхом Божиим? Какой лжи и клеветы не внушал он современным Иисусу Христу иудеям, чтобы затмить, хотя сколько-нибудь, славу чудес Его, чтобы отвлечь сердца их от веры Его божественному слову? Какой лжи и клевет не внушает он и ныне ослепленным ученикам своим, чтобы затмить божественный свет веры Христовой, унизить славу Евангелия, славу чудодейственной силы Божией, являющейся в Церкви Христовой? И таково свойство падшего сердца человеческого, что оно охотно поддается обаянию лжи и неправды, с какою-то жадностью бросается на всякое произведение неверия, которое искусно прикрывается поддельным видом мнимой учености, разукрашенной цветами красноречия. Праздное любопытство, избегая труда истинного знания, легкомысленно увлекается всяким мнимо-новым учением, не справляясь о том, что в нем выдается под новою прикрасою очень старая ложь, давно отвергнутая и осужденная и Словом Божиим и здравым смыслом человеческим. Это общая, так сказать, ловушка, в которую дьявол издревле уловляет умы незрелые, вкусившие от плода познания, но не достигнувшие знания основательного и твердого,—сердца неопытные, не укорененные в вере, не утвержденные в истине Божией, не огражденные страхом Господним, «увлекающимися всяким ветром учения, по лукавству человеков, по хитрому искусству обольщения» ( Ефес.4,14.).
Более же всего исконный убийца ослепляет наш разум и увлекает сердце своеволием и необузданностью собственных страстей наших. Вера смиряет своеволие, покоряя разум наш в послушание слову Христову; страх Божий обуздывает страсти и запрещает всякое греховное наслаждение: все это тяжело и прискорбно для ветхого человека, для падшего и развращенного естества нашего. И, вот, дьявол обещает нам полную свободу, если свергнем с себя спасительное иго веры; старается разжечь в нас похоть плоти, похоть очей и гордость житейскую, и мало по малу предает нас во власть какой-либо страсти, а усилившаяся страсть ослепляет наш разум и подавляет последний остаток свободного произволения на все доброе. Тогда бедный разум наш, как слепой, идет туда, куда влечет его страсть, одобряет все, что ей нравится, отвергает все, что противно и ненавистно ей. Так, ослепленные завистью, своекорыстием и тщеславием книжники и фарисеи не веровали слову истины, отвергали очевидные для всех чудеса Христовы, гнали и преследовали Его Самого. Так, ослепленный нечистою страстью, Ирод не убоялся обезглавить проповедника истины и обличителя своего беззакония Иоанна, несмотря на то, что сам почитал его мужем праведным. Так, ослепленный сребролюбием, Иуда предал своего Божественного Учителя за тридцать серебренников.
Посему-то, братья, если встретите неверующего, пожалейте о несчастном. Он в тяжком плену у дьявола, который поступил с ним так же, как поступали древние тираны со своими пленниками, т. е. ослепил ему духовные очи. Не надейтесь убедить его какими-либо доказательствами. Ибо как он поймет истину Божию, когда нет у него духовных очей, чтобы видеть небесный свет ее, когда разум его ослеплен и закрыт от света истины, когда воля его покорена совершенно под иго страстей, и нет у него ни желания ни охоты слышать и принять истину, а есть, напротив, ненависть и озлобление к ней? Кто не хочет верить, того ничем не уверишь. Не недостаток очевидных свидетельств истины учения Христова, а недостаток духовного зрения и ослепление от дьявола—вот источник и причина неверия! А при таком состоянии духа, «если бы кто и из мертвых воскрес, не поверят». Мы можем только молить Господа, чтобы Он Сам силою благодати Своей коснулся сердца неверующего и дал ему прозреть духом, как даровал Он зрение слепому; чтобы Он Сам громом правосудия Своего потряс одебелевшее сердце неверующего и отверз внутренний слух души его к слышанию слова евангельского.
Но прежде всего, братья мои, нам должно хранить собственную веру, как зеницу ока, как главизну всех благ, как животворное начало духовной жизни. Надобно заграждать слух свой от всякой лжи и лести, противной истине Божией и православному учению Церкви Христовой, обуздывать злые похотения сердца своего страхом Господним, чтобы какая-либо страсть не возобладала душою нашей, не ослепила разума и совести и не увлекла нас во тьму неверия и нечестия. Погасив светильник веры нашей, дьявол легко и удобно повлечет нас по всем дебрям нечестия и своеволия, покорит сердце наше своей страшной власти и погрузит совесть нашу в такой беспробудный сон, от которого может пробудить ее одна только смерть. Но как ужасно будет это пробуждение, когда предстанет она лицом к лицу пред страшным судом Божиим! Аминь.
Ты веруешь ли в Сына Божия? спрашивал Господь Иисус Христос исцеленного Им слепорожденного. Если бы этот вопрос обращен быль к нам, кто из нас сказал бы: я не верую? Все мы от самого младенчества— христиане, все родились, воспитаны и возросли в истинной вере, живем между верующими и принадлежим к истинной Церкви Христовой, непорочной, православной. Так, возлюбленные братья, но кто же из нас может сказать то, что он верует совершенно, всем сердцем, всею душою и всею мыслью своею, что знает Господа и Спасителя своего не только умом, а и сердцем своим, имеет веру в Него твердую, непоколебимую, живую, деятельную, свидетельствуемую всею жизнью и делами? Где между нами вера св. апостолов и мучеников, которая готова была скорее подвергнуться всем мучениям и смерти, нежели уклониться, хотя только для вида, от исповедания имени Христова пред неверными, или преступить хотя одну из малых заповедей Господних? Где та живая вера, которая соделывала в первом обществе христианском едино сердце и душу едину всем, которая изгоняла бесов, исцеляла все болезни, воскрешала мертвых? Многие ли могут сказать о себе с Апостолом: «уже не я живу, но живет во мне Христос; а что ныне живу во плоти, то живу верою в Сына Божия, возлюбившего меня и предавшего Себя за меня» (Галат.2,20)?
«Покажи мне веру твою без дел твоих», говорит св. апостол Иаков, «вера, если не имеет дел, мертва сама по себе» (Иаков.2,17. 18). Вера оправдывающая и спасающая состоит, братья мои, не в словах, а в силе, не в одном устном исповедании православной веры, а в живом, полном, объемлющем все силы духа убеждении сердца, в истинно-христианском настроении мыслей, желаний и чувствований; не в одном внешнем соблюдении обрядов христианства, при котором можно быть и худым христианином, даже худшим неверующего, а в истинно-христианской жизни, в которой вера наша являлась бы видимо и осязательно не в словах только, а в делах наших. Самое существо веры христовой таково, что, овладев сердцем человека, она необходимо выражается во всей его жизни: «потому что из сердца источники жизни», от сердца исходят и добрые и злые помышления и дела. Самые предметы веры христианской таковы, что необходимо требуют сообразной им жизни.
В самом деле, кто истинно верует в Бога Творца и Вседержителя, Владыку и Промыслителя всяческих; кто убежден совершенно, что жизнь его как вначале произошла от Бога, так и во всякое время находится в Его вседержавной воле: тот всякое мгновение жизни своей почитает даром Божиим неоценимым, непрестанно благодарит Дарователя, всегда блюдет себя, чтоб не употребить во зло ни одной минуты жизни, данной ему на дела благая. Кто убежден всем сердцем, что все, чем ни пользуется в жизни—от света солнечного до капли воды, ниспадающей с облаков, от злака, питающего тело до последней нити одежды, покрывающей его,—ниспосылается и подается нам свыше, от Отца светов; тот пользуется всем с благоговением, как даром Божиим, все приемлет с благодарением, как дар незаслуженный, от всего старается сотворить плод в живот вечный. Тот всего себя и всю судьбу свою вверяет премудрости Отца небесного, всего ожидает от Его благости, во всем уповает на Его отеческий Промысел и заступление: безропотно и с благодарением встречает все, что ни случается с ним в жизни—приятное и неприятное, радостное и печальное, не радуется при избытке, не скорбит и при недостатке не прилагает сердца, когда течет к нему богатство, не плачет и не печалится, когда и убегает от него; тот чувствует и говорит, подобно св. Павлу: «умею жить и в скудости, умею жить и в изобилии: научился всему и во всем, насыщаться и терпеть голод, быть и в обилии и в недостатке: все могу в укрепляющем меня Иисусе Христе» (Филип.4,12.13)!
Кто истинно верует в Бога вездесущего и всеведущего, кто убежден совершенно, что Господь видит не только всякое дело наше, но и всякий помысел, когда он только зачинается в душе нашей, всякое желание, когда оно еще зарождается в нашем сердце, всякое намерение, когда оно образуется в уме нашем; тот всегда остерегается, чтоб не оскорбить величия и святости Божией не только делом и словом беззаконным, но и мыслью нечистою, и желанием бессловесным, и намерением злым. Тот, что ни делает, делает пред очами Божьими; о чем ни помышляет, чего ни желает, и помышляет и желает пред всевидящим оком Божьим; о чем ни радуется, радуется пред Господом; о чем ни печалится, печаль свою пред Ним возвещает. Тот, подобно св. Давиду, во всех обстоятельствах жизни, и бодрствуя и засыпая, и трудясь и покоясь, и входя и исходя, видит Господа пред собою всегда, ограждает всегда душу свою страхом Божиим и при каждом поползновении сердца своего ко греху говорит самому себе: « как же сделаю я сие великое зло и согрешу пред Богом»? Кто истинно верует в Сына Божия, воплотившегося для спасения нашего, распятого на кресте за грехи наши, страдавшего и умершего в муках для избавления нас от греха, проклятия и смерти; кто памятует непрестанно, что прощение грехов заслужено нам крестною смертью Сына Божия: тот страшится греха, как яда смертоносного, и лучше готов пролить собственную кровь, нежели поругаться над кровью Христовою, пролитою за грехи, и снова распинать Сына Божия грехами своими. Тот любит Спасителя и Господа своего всем сердцем своим, всею душою своею, всею крепостью и всем помышлением своим; любит св. Евангелие, как драгоценнейший завет сладчайшего Искупителя своего, которого чтение или слышание доставляет ему высочайшее наслаждение, неописанную радость и утешение; любит крест Христов паче всего в мире, с любовью поклоняется ему в храме, с любовью лобызает его и тогда, когда встречает его и в собственной жизни, преклоняя выю свою под всякое бремя скорби, ниспосылаемой ему свыше. Тот любит Церковь Христову, как избранную невесту Его, как любвеобильную матерь, возрождающую, питающую и воздояющую нас в жизнь вечную; любит св. храм Христов, как святое место, где совершаются спасительные и животворные тайны Христовы, где приносится святейшая жертва тела и крови Его, и изволяет «лучше быть у порога в доме Божием, нежели жить в шатрах нечестивых» (Пс.83,11). Тот, по любви к своему Искупителю и Господу, во всем и всегда старается подражать Ему: мыслит и чувствует, говорит и действует, как мыслил и чувствовал, говорил и действовал Сам Иисус Христос; страдает и терпит, молится и уповает, как терпел и молился Иисус Христос: «ибо в вас должны быть те же чувствования, какие и во Христе Иисусе», так заповедал верующим св. Апостол.
Кто истинно верует в Духа Святаго, Господа животворящего, освящающего нас Своею благодатью, живущего в истинных христианах, как в храмах Своих; тот страшится более всего осквернить себя какою-либо скверною греховною, памятуя всегда слово апостольское: «разве не знаете, что вы храм Божий, и Дух Божий живет в вас? Если кто разорит храм Божий, того покарает Бог» (1Кор.3,16.17). Тот не поблажает падшей природе своей, не дает над собою власти страстям своим, но сражается с ними и побеждает их, отсекая всякое нечистое пожелание; тот следует во всем не своей воле и своему мудрованию, не своим правилам, занятиям от обычаев света, но воле Божией, словесам Духа Божия и правилам Евангелия Христова. Тот ревнует всем сердцем своим о том, чтоб возрастить в себе плоды Духа Святаго—любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, веру, кротость, воздержание. Тот, если и падает, как человек, не остается в небрежении, не предается усыплению греховному, но тотчас возбуждает себя к покаянию, омывает душу свою слезами сокрушения сердечного, очищает совесть свою исповеданием греха, и тем с большею ревностью течет по пути заповедей Господних.
Кто истинно верует в страшный и праведный суд Божий и в жизнь вечную; кто видит пред собою те блага, «что приготовил Бог любящим Его», и те мучения геенны, которые уготованы дьяволу и аггелом его, в которые низвержены будут Судьею мира и все грешники, предавшиеся добровольно дьяволу и сделавшееся его слугами: тот страшится оскорблять величие Божие богопротивными помыслами и желаниями, преогорчать любовь Его неблагодарностью и забвением о Нем, оскорблять святость Его вожделениями и похотями нечистыми, прогневлять правду его словами и делами порочными. Тот не решится сделать что-либо против совести и закона Божия, хотя бы угрожали ему все возможные опасности временные и все виды мучений телесных; ибо ему известно, что страшнее всего «впасть в руки Бога живого», имущего власть не только тело, но и душу его погубить в геенне огненной, что все временные страдания ничто в сравнении с вечными мучениями ада. Тот, живя плотью на земле, умом и сердцем своим живет на небе, где весь живот его сокровен со Христом в Боге; пользуясь благами мира, ни к чему не прилагает своего сердца и всегда готов оставить все, чтобы не потерять чистоты, совести и не лишиться царствия Божия, памятуя слово Господне: «какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? или какой выкуп даст человек за душу свою?» (Мф.16,26.) Тот всегда имеет пред очами своими смерть и суд Божий, постоянно приготовляется к мирному переходу в вечность к своему Господу и Спасителю.
Таков истинно верующий христианин, у которого ни уста не разногласят с сердцем, ни дела и поступки не противоречат убеждениям внутренним; и такова истинная вера, которая, как истинная жизнь духа, объемлет и проницает все силы душевные и телесные и является во всей жизни человека и внутренней и внешней. Эта вера есть вера живая и животворная, ибо от нее, как от корня и семени, произрастает целое древо благой и многоплодной деятельности, святой и богоподобной жизни; есть вера оправдывающая, ибо, соединяет нас в един дух с Господом, делает причастниками Его страданий и смерти, Его воскресения и славы и вменяет нам Его правду и святость; есть вера спасающая, ибо соделывает нас чадами Божьими во Христе и наследниками вечного царства Божия со Христом. Без этой живой и деятельной веры вера мертвая, не оживленная любовью к Богу и ближним, не оправдываемая делами, не спасет и не оправдает нас на суде Христовом. «Не всякий, говорящий Мне: Господи! Господи! войдет в Царство Небесное, говорит Сам Господь: но исполняющий волю Отца Моего Небесного. Многие скажут Мне в тот день: Господи! Господи! не от Твоего ли имени мы пророчествовали? и не Твоим ли именем бесов изгоняли? и не Твоим ли именем многие чудеса творили? И тогда объявлю им: Я никогда не знал вас; отойдите от Меня, делающие беззаконие.» (Мф.7, 2 1 — 2 3).
Такую-то живую и животворящую веру стяжите, братья мои, как драгоценнейшее сокровище, которым можете купить себе небо; ее сохраняйте в себе, как несомненный залог вечной жизни со Христом Господом; ее возгревайте в себе молитвою и чтением Слова Божия, святым усердием и ревностью к исполнению заповедей Божиих; ее углубляйте в сердцах своих теплою любовью к Богу и ближним своим, искренним желанием своего спасения, твердым и неуклонным намерением ходить во свете лица Божия, во всех заповедях и оправданиях Господних беспорочно; ее оживляйте и обновляйте в себе сокрушенным и умиленным покаянием и исповеданием всех вольных и невольных согрешений ваших пред Богом. «Вы же, возлюбленные, так убеждает нас св. Апостол: «назидая себя на святейшей вере вашей, молясь Духом Святым, сохраняйте себя в любви Божией» (Иуд.1,20.21)! Аминь.
14. «Господи! не доброе ли семя сеял ты на поле твоем? откуда же на нем плевелы?» (Мф.13,27). (Слово в неделю 7-ю по Пасхе)
«Господи! не доброе ли семя сеял ты на поле твоем? откуда же на нем плевелы?» (Мф.13,27).
В настоящий воскресный день св. Церковь торжествует свою победу над одною из самых погибельных ересей — Арианскою. Едва только освободилась она от лютых гонений языческих, едва вздохнула свободно под сенью первого императора-христианина, как возбужденный в Александрии одним беспокойным и честолюбивым пресвитером спор охватил как бы пламенем всю Церковь и поколебал ее в самом основании. Спор касался божественности Сына Божия, т.е. того главного догмата христианского, на котором зиждется вся вера и вся Церковь Христова, который составляет единственное основание всего упования спасения нашего. Если бы ересь Ария, отвергавшая божество Сына Божия Иисуса Христа, возмутившая тогда всю Церковь и увлекшая за собою великое множество и пастырей и пасомых,—если бы эта ересь одолела истинное учение Церкви и сделалась господствующею; то давно уже не существовало бы и самое христианство, весь мир погрузился бы в прежнюю тьму неверия и суеверия, давно, быть может, не существовал бы и самый мир наш, который существует и держится токмо избранных ради.
Откуда же могло родиться такое зло вскоре после того, как вера в Господа Иисуса Христа Сына Божия и Бога истинного, проповеданная св. апостолами, запечатлена кровью неисчисленного множества св. мучеников? Откуда в царстве истины является ложь и заблуждение, в Церкви Божией, освященной кровью Единородного Сына Божия, нечистота и скверна, беспорядки и нестроения? «Господи! не доброе ли семя сеял ты на поле твоем? откуда же на нем плевелы?»
«Враг человека сделал это», говорит Господь в объяснение сего вопроса: «когда же люди спали, пришел враг его и посеял между пшеницею плевелы и ушел; а плевелы-сыны лукавого; враг, посеявший их, есть дьявол» (Мф.13,25.38.39). Вот единственно верное и точное объяснение происхождения всех и умственных и нравственных зол в человечестве, всех заблуждений и пороков, всех ересей и нечестия.
Кто этот враг Божий, который вносит нечистоту и скверну зла в чистое и святое царство Божие? Это, как открывает нам Слово Божие, один из высших, сотворенных Богом духов, который не устоял в истине, ослепился гордостью, восстал против власти Божией, возомнил себя быть равным Сыну Божию и не восхотел покориться, когда Бог, вводя Первородного Своего во вселенную, глаголал: «и да поклонятся Ему все Ангелы Божии». Сей-то непокоривый дух своим примером и властью увлек и подчиненных ему духов к тому же противлению воле Божией и создал, так сказать, в царстве Божием царство зла и греха, царство тьмы и заблуждения, нестроения и беззакония. Сей-то дух злобы посеял семя зла и в сердце первого человека, соблазнив его к преступлению заповеди Божией тем же лживым обещанием, которым увлекся и сам: «будете как боги». Он произвел в первом мире, такое безверие и развращение, что надлежало очистить от них землю потопом. Он насадил в древнем мире идолопоклонство и суеверие, все виды грехов и беззаконий. Он и в самой Церкви Христовой, в обновленном кровью Сына Божия человечестве сеет плевелы ересей и расколов, неверия и суеверия, грехов и беззаконий, нечестия и развращения. Он и в душу каждого человека вносит злые и развращенные помыслы, возжигает плотские вожделения и страсти, увлекает в заблуждения и пороки. Зло, как и добро, имеет само в себе непреодолимое побуждение распространяться более и более. Потому-то дьявол, не смея не только соблазнять, а и приближаться к духам чистым и святым, всею силою своей злобы устремляется на человечество и преимущественно на Церковь ненавистного ему Сына Божия, который крестом и воскресением Своим поразил его во главу.
Как же, подумает кто-либо, всеведущий и всемогущий Владыка и Господь попустил и попускает сему злому и злобному существу совращать человека с пути истины и причинять столько бедствий человеческому роду? Но, чтобы отнять у дьявола возможность распространять свое зло и сеять свои плевелы, надлежало бы, братья, или уничтожить его вовсе, или отнять у него разум и волю. Сообразно ли это с неизменяемостью воли Божией, с непреложностью Его вечных советов? Может ли быть уничтожено то, что сотворено Богом, когда и наши дела—и добрые и злые не могут быть уничтожены никем и ничем? Может ли быть отнят дар, который любовь Божия раз навсегда даровала своему творению? «Дары и призвание Божие непреложны». В этом-то и является полнота высочайших совершенств Божиих—Его благости, премудрости и правды, что Он по бесконечной благости Своей сотворил существа разумными и свободными для участия в Его блаженстве и славе, а по вечной правде Своей карает падших отлучением от сего блаженства и проклятием вечным. В этом-то и открывается миру высочайшая премудрость и неисследимая любовь Божия, что ни падение дьявола и подчиненных ему духов не помрачило светлости и не умалило блаженства царства Божия, которое пребыло и пребудет чистым, светлым и всеблаженным, ни падение первого человека не изменило и не превратило вечного совета Божия о роде человеческом, потому что премудрость Божия в неистощаемом сокровище любви божественной обрела средство восстановить падшего, оправдать преступного, оживотворить умершего грехом, облаженствовать подвергшегося вечной погибели. Как в вечном блаженстве духов добрых является вечная, высочайшая премудрость и любовь Божия так в вечном мучении духов злых и грешников нераскаянных является Его вечная правда.
С другой стороны, чтобы сделать человека неприкосновенным для искушений дьявола, надлежало бы лишить его и разума и свободы, т.е. того, что составляет высшее достоинство его пред всеми видимыми тварями, что служит источником его высшего счастья на земле и будущего блаженства на небе, чем он сам дорожит более всего и в самом падении своем. Недоступным для искушений зла он может и должен сделаться сам, покоряясь воле Божией, утверждаясь в законе Господнем, восходя от силы в силу до высоты чистоты и бесстрастия. Но для этого Господь Бог сделал все, что нужно. Для удержания первого человека на пути истины и добра Он открыл ему всесвятую волю Свою, оградил его от искушения Своею заповедью, даровал ему для борьбы со злом благодатную помощь Свою, указал наперед страшные последствия преступления Своей заповеди: «в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь». Еще более даровано средств к побеждению искушений нам, верующим в Господа Иисуса Христа, ради Его крестных страданий и смерти за нас. Не со всею ли ясностью открыт нам путь к блаженству вечному? Не указано ли нам все, что может или спасти, или погубить нас? Не поданы ли нам «все божественные силы, к жизни и благочестию»? Не ограждены ли мы отовсюду и святыми заповедями Божиими, и животворными обетованиями жизни вечной, и страшными угрозами вечных мучений, и благодатным утешением Духа Святаго, и невидимым хранением св. ангелов? Если же мы увлекаемся соблазнами лукавого, приемлем в себя сеемые им плевелы, —это дело нашего свободного произволения, это наша собственная вина, в которой мы безответны перед Богом.
«Когда же люди спали, пришел враг его и посеял между пшеницею плевелы». Вот главная причина наших заблуждений и падений,—духовный сон и беспечность! Если бы первый человек непрестанно бодрствовал духом, помнил св. заповедь Творца своего, непрестанно предстоял духом пред лицом Бога, угрожающего смертью за преступление заповеди, то искушение дьявола не только не повредило бы ему, а, напротив, еще более утвердило бы его в страхе Божием, еще более укрепило бы его нравственные силы, еще более возвысило бы его блаженство и счастье, и сделало бы, наконец, вовсе недоступным для искушений вражьих. В этой-то бдительности над собою, над своими помыслами и чувствами, над своими желаниями и вожделениями сердечными,—в этом духовном бодрствовании и состоит, братья мои, главное средство к охранению себя от сетей лукавого, к побеждению всех искушений и соблазнов. При таком бодрствовании над собою, и для нас искушения дьявола не только оставались бы безвредными, а, напротив, приносили бы великую пользу душе нашей. После каждой победы над искушением ум наш очищался бы и просветлялся верою и упованием, воля утверждалась бы более и более на камне заповедей Божиих, сердце исполнялось бы миром и радостью о Духе Святом. Вся жизнь истинного подвижника благочестия есть борьба и брань, но эта борьба укрепляет его силы, приносит ему славу, умножает его награды. Искушенный в этой брани, он делается, наконец, непобедимым, даже неприкосновенным для стрел вражьих, достигает чистоты и бесстрастия, богоподобия и блаженства. Как золото очищается и светлеет в огне, так душа христианина очищается и просветляется в горниле искушений.
Итак, напрасно малодушные христиане ропщут на то, что Бог попускает дьяволу искушать человека; нам должно, напротив, благодарить Господа, что ради этих искушений преизбыточествует в нас благодать Божия. Ибо что произвело первое искушение первого человека? То, что«так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную» (Иоан.3,16); что с воплощением Сына Божия наше человеческое естество обожено, превознесено и прославлено седением одесную Бога Отца; что нам всем дано право быть чадами Божиими, причастниками божественного естества. Что принесли Церкви Христовой все многоразличные козни сатаны? Большее утверждение и большую славу. Он воздвигал гонения и гонителей, и кровь христианская проливалась рекою на пространстве всего древнего мира; но среди этого огненного испытания св. Церковь возросла и укрепилась, расширилась и процвела, явилась победительницею Иудейства и язычества и господствующею в мире, а «украсившись, яко же порфирою и виссоном, кровью св. мучеников», она сделалась еще более угодною небесному Жениху своему. Дьявол воздвигал полчища ересей и расколов, которые терзали, как волки, мирное стадо Христово; но и это послужило только к тому, что св. Церковь глубже уразумела силу проповеди апостольской и тайны царствия Божия и крепче утвердилась в познании «единого истинного Бога, и посланного Тобою Иисуса Христа»; что св. догматы христианской веры исследованы, объяснены и утверждены на недвижимом основании. Что произвели все искушения дьявола, которыми он нападал на подвижников благочестия, «как рыкающий лев, ища, кого поглотить»? То, что бесчисленные сонмы их просияли, как светила, на тверди церковной, и сделались путеводными звездами для всех, ищущих царствия Божия; что они явили миру дивные образцы высоких подвигов и добродетелей, чистоты и бесстрастия, любви к Богу и ближнему, взошли на самую высоту совершенства христианского; что, изучив собственным опытом все ухищрения и козни сатанинские, они оставили нам в своих творениях неисчерпаемое сокровище духовных наставлений и опытов.
Если ныне мы видим возрастание плевел сатанинских на ниве Божией, умножение заблуждений и пороков, оскудение доброй пшеницы—сынов царствия Божия- то это происходит, братья, не от того, чтобы оскудела благодать Божия, чтобы истощалась живоносная сила посеянного Господом доброго семени—Слова Божия, а от нашей невнимательности, беспечности и легкомыслия. Нам спящим, приходит враг и сеет плевелы посреди пшеницы. Спят пастыри стада Христова, поставленные для того, чтобы возделывать и охранять ниву Божию, возбуждать согрешающих, восставлять падающих, укреплять немоществующих, обличать и предупреждать козни вражьи, приводить ко Христу Господу и словом веры и спасения, и примером своей богобоязненной жизни. Дивно ли, что, при их беспечности, плевелы появляются, растут и множатся? Спят родители, не стараясь внушить своими детям страх Божий, любовь к Господу Иисусу Христу и хранение св. заповедей Его, не заботясь о том, с кем дружат их дети, от кого и что слушают, где и в чем проводят они время, что делают или не делают. Удивительно ли, что из детей их образуются, наконец, «сыны лукавого»? Спит каждый легкомысленный и беспечный о душе своей человек, у которого душа и сердце открыты для всех разнообразных впечатлений, для всякого празднословия и суесловия, который не только не убегает, а сам ищет соблазнов и развлечений, который вместо храма Божия спешит в места забав и увеселений, вместо молитвы и богомыслия предается удовольствиям чувственным, вместо небесной пищи Слова Божия питает душу свою рожцами пустого растлевающего воображение чтения. Дивно ли, что в сердце таких людей не может укорениться и возрастать доброе семя, а растут одни плевелы; что в их душу, не огражденную страхом Божиим, не остерегаемую вниманием к себе и молитвою,«приходит дьявол и уносит Слово Божие», а в ней оставляет собственную нечистоту и скверну. «Бодрствуйте и молитесь», говорит Господь: «чтобы не впасть в искушение». «Противостаньте диаволу, и убежит от вас», учат св. апостолы.
Теперь, при всеобщем смешении добра и зла в мире, последнее берет, по видимому, верх над первым, и плевелы часто заглушают пшеницу; потому что неисповедимое долготерпение Божие попускает и пшенице и плевелам расти «вместе до жатвы»; но горе будет в день жатвы тем, которые окажутся на суде Божием не пшеницею доброю, собираемою в небесную житницу, а плевелами, предназначенными к сожжению! «Тогда пошлет Сын Человеческий Ангелов Своих, и соберут из Царства Его все соблазны и делающих беззаконие, и ввергнут их в печь огненную; там будет плач и скрежет зубов. Тогда праведники воссияют, как солнце, в Царстве Отца их. Кто имеет уши слышать, да слышит!»(Мф.13,41—43), а там уже никакое искушение не достигнет их, и никакое зло и рана не приблизятся к ним. Аминь.
15. «И се, Я с вами во все дни до скончания века!» (Матф.28,20) (Слово в неделю 7-ю по Пасхе)
«И се, Я с вами во все дни до скончания века!» (Матф.28,20).
Такое утешительное обетование оставил Господь наш Иисус Христос божественным ученикам Своим, возносясь от них на небо. И «возвратились» апостолы с горы Елеонской «в Иерусалим с великою радостью» (Лук.24,52). И эта великая радость была неотъемлемой участью всей их жизни, несмотря на то, что их окружали тысячи врагов и гонителей, им угрожали тысячи опасностей и смертей. Ибо всегда и везде пребывал с ними Сам Господь. Петра и Иоанна бьют на соборищи Иудейском; а они же «пошли из синедриона, радуясь, что за имя Господа Иисуса удостоились принять бесчестие» (Деян.5,41). Павла заключают в темницу и узы, а он говорит: «радуюсь в страданиях моих» (Кол.1, 24). Отчего? Оттого, что с ним и в нем Сам Господь: «и уже не я живу, но живет во мне Христос» (Гал.2,20).—Но это божественное обетование, данное св. апостолам, составлявшее утешение и радость всей их жизни, принадлежит, братья, и нам, последним ученикам Христовым ибо, по слову Самого Господа, простирается на «все дни до скончания века». Как пребывал Он со св. апостолами, так пребывает и с нами; как являлся апостолам Своею божественною помощью, Своим всемогущим содействием, Своим благодатным утешением, так является, дает ощущать Свое присутствие и как бы осязать Себя и нам.
Где и как является? Яко Господь и владыка живота нашего, Он является нам в самом продолжении нашей жизни: «мы Им живем и движемся и существуем» (Деян.17,28), Его всемогущею силою поддерживаются и укрепляются наши силы, и Его животворящее дыхание подает нам дыхание жизни. Как Господь и Владыка твари, которому «дана Мне всякая власть на небе и на земле» (Матф.28,18), Он является нам в бесчисленных благодеяниях, ниспосылаемых нам свыше: «и не переставая свидетельствовать о Себе благодеяниями, подавая нам с неба дожди и времена плодоносные и исполняя пищею и веселием сердца наши» (Деян.14,17). Ибо ради Его всесильного ходатайства Отец небесный сияет еще солнце Свое на злые и благие, и дождит на праведные и неправедные. Является в самых бедствиях и казнях, которыми возбуждает нас от сна греховного, влечет к покаянию и исправлению. Является в бесчисленных вразумлениях среди суеты и рассеянности нашей, ударяя в сердце наше то гласом совести, то многоразличными событиями жизни. Умей же, возлюбленный, встречать всюду благоговейною мыслью и благодарным сердцем всегда приближающегося и везде встречающего тебя Господа. Лобызай щедроподательную руку Его, когда она подает тебе дары свои и осыпает тебя цветами счастья; лобызай ее и тогда, когда она держит над главою твоею жезл гнева своего и наносит тебе удары бедствий: «ибо Господь, кого любит, того наказывает; бьет же всякого сына, которого принимает» (Евр.12, 6).
Но особенно видимо и, так сказать, осязательно присутствует с нами и является нам Господь наш Иисус Христос в Церкви Своей, которая есть тело Его, «полнота Наполняющего все во всем» (Еф.1.23). От самого рождения нашего на нас наречено святое и поклоняемое имя Его; едва узрели свет сей, как возрождены в новую, благодатную жизнь в таинстве св. крещения, соделались членами таинственного тела Христова, телесными Ему, от плоти Его и от костей Его; прияли благодатное помазание от Святаго, а с ним и пренебесные дары Духа Божия, — «от Божественной силы Его даровано все потребное для жизни и благочестия» (2Петр. 1,3). Сие духовное рождение сделало нас наследниками всех сокровищ благодатного царства Христова, положенных в святилище храмов Божиих, у престола Господня. Здесь мы слышим то самое божественное слово, которое проповедовал в Иудее Сам Господь Своими пречистыми устами. То касается нашего слуха кроткий глас Его, призывающего к Себе: «придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас» (Матф.11,28); то гремит в уши наши страшный глас прещения (наказания) и угрозы: «если не покаетесь, все так же погибнете» (Лук.13,5). То видим Господа славы, призывающего избранных Своих к вечной радости и блаженству: «приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира» (Матф.25,34). То слышим грозного Судью и Отмстителя, изрекающего страшный и праведный суд Свой на строптивых и непокорных: «идите от Меня, проклятые, в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его» (ст.41). Здесь священнодействуется великое таинство искупления нашего, совершившееся на Голгофе в крестной смерти Христовой. Мы видим Его, шествующего в Иерусалим на вольные страдания и смерть; видим пречистое тело Его, за «нас ломимое во оставление грехов»; видим животворящую кровь Его, «за нас изливаемую во оставление грехов» (Матф.26,26—28). Здесь, у подножия престола Господня обретаем духовное врачевание от всех болезней совести, подаваемое Самим Господом через служителей Своих; ибо Сам Господь говорит им: «примите Духа Святаго: кому простите грехи, тому простятся; на ком оставите, на том останутся» (Иоан.20,22.23). Поучайтесь, братья, словесам Христовым во св. Евангелии с тем тщанием и усердием, с каким притекало к Нему и послушало Его много народа, забывая о пище и питье ибо словеса Господня «суть дух и жизнь» (Иоан.6,63). В них научаемся познавать Отца нашего небесного и посланного Им для спасения нашего Иисуса Христа: «сия же есть жизнь вечная, да знают Тебя, единого истинного Бога, и посланного Тобою Иисуса Христа» (Иоан.17,3); в них указуется нам прямой и истинный путь к вечной жизни и спасению, и «поступающий так не поколеблется вовек» (Псал.14,5). «Итак, всякого, кто слушает слова Мои сии и исполняет их, говорит Господь: уподоблю мужу благоразумному, который построил дом свой на камне; и пошел дождь, и разлились реки, и подули ветры, и устремились на дом тот, и он не упал, потому что основан был на камне» (Матф.7,24.25).
Приобщайтесь страстям Христовым внимательным и благоговейным и умиленным предстоянием в храме Божием преимущественно тогда, когда священнодействуется здесь страшная жертва, вознесенная о грехах наших во всесожжении крестном, в великом священнодействии Голгофском. Эта священнейшая жертва—тело и кровь Господа нашего есть наша жизнь и бессмертие: «истинно, истинно говорю вам: ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную; если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни» (Иоан.6,53.54). Не оставляйте же надолго душу вашу в алчбе и жажде, без общения сего хлеба животного. Пользуйтесь чаще богодарованным врачеством покаяния к очищению всех язв совести, к измытию всех скверн греховных. Теперь, когда двери милосердия отверсты еще пред нами, легко и удобно получить нам прощение грехов наших: «говори ты, чтоб оправдаться», говорит Пророк (Ис.43,26); «если исповедуем грехи наши, то Он, будучи верен и праведен, простит нам грехи наши» (1Иоан.1,9.) Но настанет час, когда двери милосердия Божия затворятся пред нами на веки; и если бы мы воззвали тогда, подобно девам юродивым: «Господи, Господи, отвори нам!» Господь скажет и нам: «истинно говорю вам: не знаю вас» (Матф.25,12).
Наконец, пребывая с нами невидимо, Господь не оставил нас и без видимого руководства. Пребывая Сам вечным Архиереем и Ходатаем нашим пред Богом Отцом, «и Он поставил» в Церкви Своей «одних Апостолами, других пророками, иных пастырями и учителями, к совершению святых, на дело служения, для созидания Тела Христова» (Еф.4,11.12). Им преподал Он Евангелие царствия для проповедания его в мире: «идите по всему миру и проповедуйте Евангелие всей твари». (Марк.16,15). Им заповедал Он священнодействие тела и крови Своей, глаголя: «сие творите в Мое воспоминание». Им предал Он божественную власть отпускать грехи человекам, глаголя: что вы свяжете на земле, то будет связано на небе; и что разрешите на земле, то будет разрешено на небе. (Матф.18,18.) Их поставил Он духовными вождями и руководителями ко спасению, глаголя: «пасите Божие стадо, какое у вас, надзирая за ним не принужденно, но охотно» (1Петр.5,2). «Повинуйтесь наставникам вашим и будьте покорны, ибо они неусыпно пекутся о душах ваших, как обязанные дать отчет» (Евр.13,17); ибо Сам Господь говорил апостолам Своим: «слушающий вас Меня слушает, и отвергающийся вас Меня отвергается» (Лук.10,16). Паче же всего отвращайте слух ваш от тех сожженных своею совестью лжеучителей, которые «занимались баснями» «и учениями бесовскими» (1Тим.1,4;4,1), отторгают верующих от общения св. Церкви; ибо вне единой соборной и апостольской Церкви нет спасения.
Будучи Сам Царем царствующих и Господом господствующих, Господь устрояет и царства земные по образу Своего небесного царствия. Содержа Сам в деснице Своей власть земли, Он «воздвигает» мужей «благопотребных» (Сир.10,4) во время свое, и вручает им власть сию. «Владеет Всевышний царством человеческим, и дет его кому хочет» (Дан. 4, 14). Этих то избранных Он превозносит над всеми действием всепромыслительного смотрения Своего; почему и заповедует воздавать им небесную честь: «Бога бойтесь, царя чтите» (1Петр. 2, 17). Их помазует Он елеем святым Своим и с сим помазанием ниспосылает им Духа Своего—Духа премудрости и разума, Духа совета и крепости, Духа ведения и благочестия; почему и заповедует всем: «не прикасайтесь к помазанным Моим» (Псал.104,15). Их облекает он силою, посылая им свыше Свою божественную помощь и творит их «отмстителями в наказание делающему злое» (Римл.13,4). Вручая им власть над народами, Он содержит «сердце» их «в руке Своей» и «куда захочет, Он направляет его» (Притч.21,1); почему и заповедует оказывать им полное и совершеннейшее повиновение: «будьте покорны всякому человеческому начальству, для Господа: царю ли, как верховной власти; правителям ли, как от него посылаемым» (1Петр.2,13.14); «противящийся власти противится Божию установлению» (Римл.13,2). Главная цель, для которой воздвигаются на высоте власти эти мужи богоизбранные, есть наше благоденствие. «Божий слуга, тебе на добро есть», говорит св. Апостол (Римл.13,4). Итак чем беспрепятственнее действует власть Помазанника Господня, тем более находит содействия в нашем усердии и послушании; тем скорее достигается, тверже упрочивается и на дольше остается наше собственное благо. «Будьте покорны всякому человеческому начальству, для Господа» (1Петр.2,13).
Так, повсюду и везде с нами и в нас Господь наш Иисус Христос в уединении и в жизни общественной, в доме и в храме. Будем осторожны в мыслях и чувствованиях, словах и делах наших, да не оскорбится нами и не удалится от нас Господь, да не скажет Он и нам, как сказал некогда непокоривым Иудеям: «се, оставляется вам дом ваш пуст» (Матф.23,38). Аминь.