ПЕРЕЙТИ на главную страницу сборника на день Святой Троицы (Пятидесятницы), сошествия Святого Духа и недели всех Святых
Никифор Ксанфопул. Cобрание синаксарей Постной и Цветной Триоди.
** 1. Синаксарь в неделю Святой Пятидесятницы.
** 2. Синаксарь в понедельник Святого Духа
I. Иннокентий Херсонский
** 1. Праздник Пятидесятницы (предмет, начало, особенности праздника и др.)
** 2. Слово в день Пятидесятницы, на всенощном бдении («без Духа Святаго невозможно быть христианином. В ком нет Духа Божия, в том непременно живет и действует дух злобы»)
** 3. Слово в день Пятидесятницы, на литургии («как стяжать благодать Святаго Духа?»)
** 4. Слово на день Святыя Троицы («Божественная Троица сияет во всем мире, то в человеке, созданном по образу Божию, Она отражается с большей полнотой»)
** 5. Слово на день Святыя Троицы («сонмы верующих чад Церкви текли мирно и дружно, по гласу матери, под священный кров ее, … (а другие) не в храм Божий, а к месту суетных увеселений»)
** 6. Слова в день Пятидесятницы (не оконченные)
II. Феофан Затворник.
** 1. Слово на Пятидесятницу (Что значит «празднуем Духа пришествие»? Дух Божий ведет приемлющих его к предназначенному совершенству. Начало всему – покаяние, средина – труды и подвиги в очищении сердца от страстей, конец – священнотайное Богообщение)
** 2. Слово на Пятидесятницу (Что принесем мы в дар Господу, ниспославшему нам дар Святого Духа? Если будем возгревать дар Божий – дух, он не угаснет, если не оскорбим его, он пребудет в нас. А с ним и все обилие и полнота жизни духовной. А для этого надо пребывать в молитвенном и подвижническом труде по чину и уставу Церкви)
** 3. Слово на Пятидесятницу (Дух Божий живет в Церкви. А живет ли в нас Дух Божий? – Живет и действует, когда есть в нас жизнь духовная. Дух, сочетанный с телом, поставлен в мире Божием быть жрецом, чтоб не только самому жить в Боге, но и все вещественное ввести чрез себя в общение Божественной жизни)
** 4. Мысли на каждый день года. Неделя св. Пятидесятницы
III. Григорий Богослов. Слово 41. На Святую Пятидесятницу.
IV. Дмитрий Ростовский.
🎧Слово в день Святой Троицы («Поклонимся Отцу и Его Сынови, и Святому Духу, Святей Троице. Какой подарок принесем на поклон?»)
5. Григорий Палама. Омилия XXIV. О совершившемся в день Пятидесятницы явлении и раздаянии Божественного Духа; в ней же говорится и о покаянии
Никифор Ксанфопул. Cобрание синаксарей Постной и Цветной Триоди.
1. Синаксарь в неделю святой Пятидесятницы
Стихи: «Дух огневидный апостолам подал Христос в дуновении бурном. Был рыбакам Божий Дух в день сей великий излит».
Праздник этот заимствован нами из священных книг евреев. Ибо как те празднуют у себя Пятидесятницу, памятуя число семь, и потому еще, что они, проведя в пустыне пятьдесят дней после Пасхи, восприняли закон – так и мы, празднуя пятьдесят дней по Пасхе, принимаем Святого Духа, устанавливающего закон, направляющего на всякую истину и располагающего к богоугодному.
Надлежит знать, что у евреев было три праздника – Пасха, Пятидесятница и Поставление кущей. Пасху совершали в воспоминание о переходе чрез Красное море, (ибо «Пасха» в переводе и значит «переход»), а указывал сей праздник на наш переход от греховной тьмы и возвращение в рай. Пятидесятница праздновалась евреями в воспоминание их злостраданий в пустыне – о том, как чрез многие скорби были они введены в землю обетованную, ибо тогда насладились плодами, хлебом и вином. Являл собою он и наши бедствия от неверия, и вхождение в Церковь, ибо и мы приобщаемся тогда Тела и Крови Владычней. Одни говорят, что Пятидесятница праздновалась у иудеев по этой причине, другие же – что в честь тех пятидесяти дней, когда Моисей постился, приняв по истечении их Богом написанный закон. Вспоминают при этом жертвоприношение тельцу и другое – то, что совершил Моисей, восходя на гору и нисходя с нее. Иные полагали, что Пятидесятница задумана евреями, как уже говорилось, ради достоинства числа семь, ибо, умноженное само на себя, оно, за вычетом единицы, составляет пятьдесят. Но достоинство числа пятьдесят относится не только к дням, но и к годам, из которых составляется у них юбилей, ибо он бывает при седмикратном умножении семи лет, когда и землю оставляют незасеянной, и скоту дают отдых, и купленных рабов на волю отпускают (см.: Втор.31:10).
Третий праздник – Поставление кущей, отмечаемый после сбора плодов, то есть спустя пять месяцев по Пасхе. А совершался он в память того дня, когда Моисей впервые водрузил скинию, увиденную им в облаке на горе Синай (см.: Исх.33:7-10) и сооруженную затем мастером Веселеилом. Сей праздник совершали они, устанавливая шатры, проживая в полях, благодаря Бога и возвращая себе плоды своих земледельческих трудов. Полагают, что ввиду того же праздника и Давид дал своим псалмам надписание «О точилах». Он был преобразованием нашего воскресения из мертвых, когда с разрушением и воссозданием телесных скиний наших насладимся мы плодами своих трудов, празднуя в вечных обителях.
Надлежит знать, что Дух Святой сошел на учеников при наступлении дня Пятидесятницы. А поскольку святым отцам угодно было разделить праздники ради величия Святого и Животворящего Духа, ибо Он Один из Святой Живоначальной Троицы – то и мы о том, как Дух Святой сошел, поведаем завтра.
По молитвам святых апостолов, Христе Боже, помилуй нас.
2. Синаксарь в понедельник Святого Духа
В тот же день, понедельник Пятидесятницы, совершаем празднование Самому Всесвятому, Животворящему и Всемогушему Духу, Одному из Троицы Богу, Который равночестен и единосущен Отцу и Сыну и с Ними вместе прославляется. В самый день Пятидесятницы Он сущностным образом сошел на апостолов в горнице, где те пребывали, и опустился на каждого из них в виде огненных языков (см.: Деян.2:1-3).
Но ради чести Святого Духа божественные отцы, все превосходно устроившие, назначили празднование Ему и отдельно, и в самую Пятидесятницу. Ибо Спаситель прежде Своих страданий, обещав пришествие Утешителя, сказал: Лучше для вас, чтобы Я пошел; ибо если Я не пойду, Утешитель не придет к вам (Ин.16:7). И еще: Когда же придет Он… то наставит вас на всякую истину (Ин.16:13). А также: Я умолю Отца, и даст вам другого Утешителя… Духа истины (Ин.14:16), Который от Отца исходит. И после страдания, когда на небо восходил, молвил опять: Вы же оставайтесь в городе Иерусалиме, доколе не облечетесь силою свыше (Лк.24:49). Итак, сие обещав, посылает Его. И когда при наступлении дня Пятидесятницы они пребывали в горнице, около третьего часа дня внезапно раздался с неба гром, и такой, что пришло в волнение множество народа [собравшегося, в Иерусалим со всей] Вселенной, и Дух Святой в виде огненных языков явился на каждом не только из двенадцати, но и из семидесяти учеников. И говорили они чужими языками, то есть каждый апостол говорил наречиями всех народов. Иноплеменник слышал апостола, говорящего не своим родным языком, апостол же различал язык каждого народа и говорил на нем, почему и показалось собравшимся, что апостолы пьяны. Ибо никто не знал, каким образом апостол говорит всем по отдельности, и принимали его за пьяного. Иные же дивились, говоря: Что бы это значило? (Деян.2:12). Ибо то были люди, собравшиеся ради праздника со всей земли в том числе парфяне, мидяне и эламиты, незадолго до того плененные Антиохом.
Итак, Дух Святой приходит не тотчас вслед за тем как вознесся Иисус, но когда минуло десять дней по Вознесении, чтобы сделать ожидающих Его учеников еще более усердными. Некоторые же утверждают, что в каждый из тех дней один из ангельских чинов приходил поклоняться обоженной плоти Христовой. И вот, по прошествии девяти дней, в день десятый пришел Утешитель, поскольку уже совершилось чрез Сына примирение неба и земли. А то, что на пятидесятый день по Пасхе пришел, то это в воспоминание ветхого Закона, ибо Израиль получил десять заповедей, когда минуло пятьдесят дней с его перехода чрез Красное море. Рассмотри и символы: там гора, здесь горница, там огонь, здесь языки огненные, вместо же тамошних громов и мрака бурное дуновение здесь.
В виде же языков Дух сходит для указания, что Он Живому Слову сродни или потому, что апостолам предстояло учить и обращать народы чрез слово. [А в виде языков] огненных – потому что Бог есть огнь поядающий, и еще – ради очищения; [в виде же языков] разделяющихся – по причине разделения дарований. И как некогда знавших один язык разделил Он на многие языки и смешал их, так и ныне знающих один язык на многие разделил, чтобы из людей тех языков собрать всех, до краев вселенной рассеянных. В праздник же [Сошествия Духа] случается с тем, чтобы из-за множества собравшихся и известие об этом распространилось бы повсеместно, а еще – чтобы подивились те, кто были в Иерусалиме на Пасху! и видели происшедшее с Христом; в Пятидесятницу же – с тем, что и благодати Духа надлежало изойти в то самое время, в какое некогда дан был закон, и сообразно с тем, как Христос поступил, во время законной пасхи собственную Пасху совершив – Пасху истинную. Не на устах, а на главах у апостолов Дух почил с тем, чтобы объять главенствующее и превосходнейшее в теле и сам ум, от которого язык получает способность говорить. Или потому еще, что когда Дух, рукополагая апостолов в наставники всей поднебесной, посредством огненного языка издавал неким образом глас, то касался их глав, ибо всякое руковозложение над верхом главы совершается. Шум и огонь [присутствовали здесь] оттого, что и на Синае были, дабы обнаружилось, что Тот же Дух и тогда, и ныне подавал Закон и все устраивал.
А от шума ветра народ пришел в замешательство потому, что все провозвещенное от Христа иудеям об их погибели приблизилось, как думали, к исполнению. И что языки были как огненные, дееписатель сказал с тем, чтобы о Духе Святом не помыслил никто ничего телесного. Апостолов обвиняли в пьянстве, но Петр, став среди народа и произнеся речь, отверг это как ложь и, приведя в своем слове пророчество Исайи, увлек из бывших там около трех тысяч.
Дух Святой зовется Утешителем, как могущий утешать и освежать нас, ибо мы приняли Его взамен Христа и чрез Него же Им обладаем, и потому еще, что Он ходатайствует о нас неизреченными словами пред Богом, будучи, как и Христос, человеколюбивым нашим Заступником. Ибо и Христос – Утешитель, отчего и Дух Святой называется другим Утешителем (Ин.14:16). Апостол же говорит: «Имеем Утешителя Иисуса Христа пред Богом» (ср. 1Ин.2:1). Другой сказано о Духе ввиду Его единосущия Отцу и Сыну. Ибо «одного» и «другого» усматриваем в тождественном и единосущном, а «одно» и «другое» – в том, что по природе различно.
Сей Дух Святой присутствует у Отца и Сына во всем, а потому вкупе с Ними все совершает, в том числе грядущее воскрешение мертвых, и что захочет, то в исполнение приводит: освящает, отделяет на служение, воссоздает, посылает, умудряет, помазует пророков – проще же сказать, творит все, будучи самовластным, всесильным, благим, правым и властительным. Чрез Него вся премудрость, жизнь, движение и все причастное святыне и всяческой жизни. Как исходящий от Отца, имеет Он попросту все то же, что Отец и Сын, кроме нерожденности и рождения. Когда Дух Святой излился на всякую плоть, мир исполнился всевозможных дарований, и все народы приведены были Им к богопознанию, а всякая болезнь и немощь душевная изгнаны.
Трижды подавался от Христа ученикам Дух Святой: прежде страданий Его весьма неявно, по Воскресении – чрез дуновение, более явно, ныне же послал Его сущностным образом, вернее, Тот сошел Сам, всесовершенно просвещая и освящая их, а чрез них усваивая Себе и концы вселенной. Наитием Святого Духа, по молитвам святых апостолов, Христе Боже наш, помилуй нас.
I. Иннокентий Херсонский
1. Праздник Пятидесятницы (предмет, начало, особенности праздника и др.)
Предмет праздника и отношение к жизни христианской
Праздник Пятидесятницы совершается Церковью в пятидесятый день, считая с первого дня Пасхи, откуда и название его происходит, — в воспоминание сошествия Святого Духа на апостолов в виде огненных языков (Деян. 2; 1-14), почему праздник сей назывался и называется еще Духовым днем (ημερα πνευματος), или праздником Сошествия Святого Духа. Называется он также Троицыным днем, или праздником Пресвятой Троицы; поелику с сошествием Святого Духа таинство Пресвятой Троицы соделалось для всех ясным и открытым. «Троичную убо, — поется в службе на сей праздник, — раздели благодать, яко да явит три Ипостаси почитати в простоте власти, но во едином ныне дни Господском, Сын, Отец и Дух благословен». — Нравственная мысль сего праздника та, что один Дух Божий дает силу и крепость для христианской деятельности, что без Него не может быть совершено ни одно истинно доброе дело, не только наше спасение, и что, следовательно, мы должны вести себя так, чтобы Дух Божий постоянно обитал в нас.
Начало праздника
Начало праздника Пятидесятницы должно относить ко временам апостольским. Ибо хотя решительно нельзя сказать, чтобы апостол Павел, как то повествуется, «поспешал некогда в Иерусалим к христианской Пятидесятнице» (Деян. 20; 16), а не к ветхозаветной; однако еще святой Ириней, который жил в первой половине II века, в книге о Пасхе упоминает о пятидесяти днях, празднуемых христианами после Пасхи, считая с первого дня ее. Из чего следует, что и Пятидесятница, то есть день сошествия Святого Духа, как заключающийся в этом числе, был уже празднуем во времена Иринея. Да и какая была бы причина праздновать пятьдесят дней, а не больше или меньше, если бы не был празднуем пятидесятый день, в который последовало сошествие Святого Духа? Мало сего: тот же Ириней относит начало празднования пятидесяти дней после Пасхи ко временам апостольским. Посему должно сказать, что и празднование сошествия Святого Духа столь лее давно начало свое получило. Но, как бы то ни было, во времена Оригена, который жил только полустолетием позже помянутого отца, праздник этот уже существовал, так как он в книге восьмой против Цельса, говоря о духовном праздновании и упоминая по этому поводу о некоторых празднествах, под именем Пятидесятницы разумеет уже не пятьдесят дней после Пасхи, но Сошествие Святого Духа, или то и другое.
Особенности праздника
Праздник Пятидесятницы, по отношению к другим Господским праздникам, имеет следующие две особенности:
1. Вдруг по литургии совершается в сей день вечерня, на которой читаются с коленопреклонением молитвы о ниспослании Духа Святого, об очищении душ наших от грехов и о успокоении усопших братий наших. Коленопреклонения эти и молитвы получили свое начало еще в IV веке от Василия Великого, который составил и все последование этой вечерни. Причиной этого учреждения, как сам учредитель в слове своем о Духе Святом объясняет, было то, что он в пятидесяти днях, начинающихся и оканчивающихся воскресным днем, видел изображение вечности, которая по необходимости напоминает о будущем воскресении. Посему-то, замечает Матфей Властарь, и совершать сие положил он не на литургии, или в третий час, когда сошел Дух Святой, но на вечерне, то есть в самом конце пятидесятого дня. В последствии времени вечерня сия соединена с литургией, дабы коленопреклонения и упомянутые молитвы могли совершаться людьми в трезвенном их состоянии, которое по литургии многие оставляют; так как и Василий Великий в беседе на сей праздник жалуется на сие: «Привел ты, — говорит, — на себя клятву Пророка, сказавшего от лица Божия: превращу праздники вашя в жалость и вся песни вашя в плачь» (Ам. 8; 10) и ниже: «Пост пьянство да исцелит, псалом — срамные песни, слезы да будут смеху врачеванием, вместо плясания колено да преклонится, вместо восплескания рук перси да биются, вместо украшения одеждного смирение да покажется».
2. Другая особенность праздника Пятидесятницы та, что в этот день украшают храмы и домы древесными ветвями, травами и цветами. Должно думать, что это обыкновение есть остаток священного обычая Ветхозаветной Церкви приносить в праздник Пятидесятницы начаток жатвы (Лев. 23; 10), которая в Палестине оканчивалась к этому времени, то есть к половине месяца сиван, или нашего мая. У нас, сообразно сему, приносят в это время начатки обновляющейся весны в дар Духу Зиждителю. Могла также иметь влияние на это обыкновение мысль о явлении Господа в виде трех странников Аврааму под дубом Мамврийским. Травы и цветы троичные, не исключая и тех, которыми постилается помост церкви, а особливо те, которые находятся под книгой читающего молитвы священника, берутся некоторыми в домы, и, будучи сохраняемы, в течение года употребляются как средство против болезней.
Происхождение службы
В службе на этот праздник хвалитные стихиры приписываются сочинению Василия Великого, а прочее составлено Космой Иерусалимским, наставником Иоанна Дамаскина, жившего в VIII веке, и Иоанном Арклийским, или, что то же, Дамаскиным.
Проповеди святых отцов
Проповеди на этот праздник можно находить в сочинениях святых отцов: Василия Великого, Григория Богослова, Амвросия, Златоуста, Кирилла Александрийского, Прокла, Максима, Льва Папы, Петра Хрисолога, Григория Великого, Фулгенция.
Продолжение праздника
Праздник этот празднуется семь дней и притом с троякой торжественностью, а именно: в первый день торжественнейшим образом, во второй — хотя менее торжественно, но более, нежели в прочие дни, а далее — как обыкновенно совершаются попразднства.
(Из: О великих Господских и Богородичных праздниках)
2. Слово в день Пятидесятницы, на всенощном бдении («без Духа Святаго невозможно быть христианином. В ком нет Духа Божия, в том непременно живет и действует дух злобы»)
(Из: Слова и беседы на праздники Господни)
Апостол Павел, проходя некогда с благовестием Малую Азию, нашел в Ефесе людей, кои называли себя учениками Иисусовыми, а благодати Духа Святаго не имели. На вопрос к ним: аще Дух Свят прияли есте, — сии полухристиане ответствовали: ниже аще Дух Святый есть, слышахом (Деян. 19; 1-2). При дальнейшем собеседовании оказалось, что они крещены были крещением только Иоанновым, которое, как известно, совершалось в покаяние, во имя Спасителя, еще только грядущего, и потому Духа Святаго, подобно нынешнему Крещению, не имело и не сообщало.
Мы, братие, по благости Божией, все крещены Христовым Крещением, которое без Духа Святаго и быть не может; почему все мы участвовали в Его дарах благодатных, при самом вступлении нашем в сей мир. Притом каждый из нас не только часто слышал о Святом Духе, но и сам многократно взывал к Нему с Церковью: прииди и вселися в ны! Но что, если бы какой-нибудь муж апостольский стал теперь среди нас, и гласом Павловым, во имя Всемогущего Бога, вопросил: «Вы, кои празднуете в честь Святаго Духа, кои ежедневно с Церковью дерзаете возглашать: видехом свет истины, прияхом Духа небеснаго! — аще Дух Свят прияли есте? » Что сказали бы мы на подобный вопрос? Увы, оскудение Духа сделалось столь общим между христианами, что престало почитаться недостатком. Повествования о чрезвычайных дарах благодати кажутся ныне сказанием о чем-то происходившем в другом, не нашем мире; многие из самых нехудых христиан удивились бы не менее оного учителя Израилева, когда бы им решительно сказано было, что, дабы видеть Царст-вие Божие, необходимо каждому родиться от Духа (см.: Ин. 3; 3).
Естественно ли, братие, в христианах такое состояние бездушия? И может ли продолжаться без крайнего вреда для нас? Если неестественно и опасно, то как нам выйти из него, и что делать, дабы стяжать и, стяжав, сохранить благодать Святаго Духа? Почему можно быть уверенным, что мы точно в состоянии благодати и имеем в себе Духа Божия? — Вопросы сии так важны, что во всякое время могут и должны занимать ум христианина; тем паче нужно обратить на них внимание в настоящие дни, когда мы торжествуем в честь Духа Утешителя, и молим Его, да приидет и вселится в нас. Но первее всего обратимся сами с молитвой к сему Всесвятому Духу, да Он Сам подаст мне проглаголать, а вам принять слово истины и спасения, — ибо что значат все слова проповедующего и все внимание слушающих, если не присоединится Его всепоучающее помазание?
Что истинного христианства не может быть без Духа Божия, что действительный последователь Христов есть один тот, в ком живет и действует благодать Духа, — сия важная истина сказана и повторена в бесчисленных местах Священного Писания. Еще через пророков говорил Бог, что в последние дни, то есть, по пришествии Христовом, Он даст людям закон новый, написанный не на скрижалях, а на сердцах, и что посему, как необходимое средство для цели, будет излита благодать Духа Святаго на всякую плоть (см.: Иоил. 2; 28). Последний великий пророк Ветхого Завета Иоанн Креститель в том и полагал разность своего крещения от Христова, что последним будет сообщаться Дух Святый, как необходимый дар нового, высшего завета (Лк. 3; 16). Сам Спаситель всегда говорил о благодати Духа Святаго с особенной силой, как о даре, необходимом для Своих последователей. Так, Никодиму, приходившему к Нему за наставлением, что должно делать, дабы войти в благодатное Царство, Он сказал прямо, что для сего нужно родиться свыше — от Духа (Ин. 3; 3), и что тот, в ком не произошло сего духовного рождения, кто бы он ни был и что бы ни делал, не может видеть Царствия Божия, тем паче войти в него. Впоследствии, говоря с Иудеями во время великого праздника и приглашая их пить воду живу, текущую в живот вечный, Спаситель опять разумел под сею водой не другое что, как Духа Святаго. Сие же рече, — замечает Иоанн, — о Дусе, Егоже хотяху приимати верующии (Ин. 7; 39). Беседуя с учениками о необходимости, для последователей Его, вкушения Тела и Крови Его, Он в то же время засвидетельствовал с силою, что и сие пренебесное вкушение не может быть действительно, если не будет совершаться в Духе. Дух есть, иже оживляет, плоть не пользует ничтоже (Ин. 6; 63). Посему, разлучаясь со скорбящими учениками перед смертью Своею, Спаситель не нашел ничего лучшего сказать в утешение их, как то, что к ним, вместо Него, приидет Дух Святый: уне есть вам, да Аз иду: аще бо не иду Аз, Утешитель не приидет к вам: аще (ли) же иду, послю Его к вам (Ин. 16; 7). И по воскресении, явившись ученикам, Он не принес им с неба никакого другого дара, кроме Духа Святаго: дуну и глагола им: приимите Дух Свят! (Ин. 20; 22). И возносясь на небо, Он заповедал им паче всего ждать пришествия обетованного Утешителя, и не прежде исходить на дело всемирной проповеди, как облекшись Его силою (Деян. 1; 4). Так много Сам Спаситель говорил о Духе и так много поставлял в Его присутствии!
Так говорили и писали о необходимости Святаго Духа все апостолы, когда соделались органами Духа, и опытом дознали Его необходимость. Особенно примечателен в сем отношении святой Павел. Во всех посланиях своих, он ни о чем так часто и так сильно не говорит, как о Духе и Его действиях: ничего так не желает ученикам своим, как благодати Духа; ни о чем так не радуется, как о присутствии в них и плодах Духа; ни от чего так не предостерегает, как от потери Духа. Не иметь Духа Святаго у него то же, что не быть христианином. Аще же кто Духа Христова не имать, сей несть Егов (Рим. 8; 9), тот, по святому Павлу, и не христианин. Посему-то, как мы видели в начале беседы нашей, по пришествии в Ефес, первым делом апостола было узнать, имеют ли тамошние христиане Духа, и поелику они не имели, то преподать им Его.
Вообще, Новый Завет весь исполнен Духом. От Духа производится в нем начало жизни во Христе, и новое рождение в жизнь вечную; от Духа повелевается ожидать всякого преспеяния и совершенства духовного; Духу усвояются все дары, необходимые для христианина в борьбе с искушениями; Святый Дух представляется и Учителем на всякую истину, и Утешителем, утешающим во всякой скорби, и Свидетелем блаженного соединения христианина с Богом и Спасителем, и Споручником вечных обетовании и благ жизни грядущей. Посему и истинный христианин называется человеком духовным, а нехристиане и христиане ложные — людьми плотяными, Духа не имущими. Таким образом, вся сущность деятельного христианства, по Священному Писанию, состоит в рождении от Духа, в исполнении себя Духом, в хождении по Духу, в возгревании в себе и других Духа.
Кто вникнет в свойство нашей святой веры, тот и сам собою убедится, что точно должно быть так, а не иначе, что без Духа Святаго невозможно быть христианином. Ибо в чем состоит сущность истинного деятельного христианства, которое одно и стоит сего наименования, ибо одно доставляет право на жизнь вечную во Христе?
Сущность сего христианства не состоит ни в огромных и глубоких познаниях, ни в силе и стремительности благих, но преходящих и остающихся без благотворного последствия, чувств, ни в поверхностном исправлении своего поведения, коего настоятельно требует самый мир, ни в отсечении некоторых только ветвей злого корня нашего самолюбия, -но в совершенном искоренении греха и похоти, в обновлении всех сил духа и сердца, в перетворении самого внутреннего начала деятельности и жизни. Кто же может совершить все сие, проникнуть до последнего основания нашего бытия, заключить там источник тления и смерти, и открыть исходища жизни, если не Дух Божий, силой Коего мы живем, движемся и есьмы? Христианин обязан распять плоть свою с ее страстями и похотями: кто же вознесет его плоть на крест, если не будет Духа Божия? Дух человеческий сам плотян, и потому не может поднять рук на свою питательницу и сообщницу; притом для него самого нужен крест и смерть: кто же распнет его самого плоти и миру?
Христианин обязан быть во Христе, постоянно держаться на Нем верою, как ветвь на лозе, и только в сем состоянии единства со Христом может быть живым древом, достойным вертограда небесного; какой же земной вертоградарь может привить нас к сей Божественной лозе, без Духа Божия?
Христианин обязан вести брань не с одной плотью и кровью, но и с духом злобы поднебесной, с силами ада; достанет ли в сей борьбе собственных сил наших? Убоится ли гордый Денница нашей мудрости, нашего мужества, нашего терпения и постоянства, если все сие не будет облечено силою Духа Божия? Кратко: христианин должен быть новой тварью, созданной во Христе на дела благие; возможно ли, чтобы тварь сотворила сама себя? Духом Божиим мы созданы, Им же, и только Им одним и воссозидаемся. Где нет Духа, там нет и жизни духовной, точно так же, как, где нет совершенно воздуха, там нет жизни телесной. Посему те в величайшем заблуждении, кои желают быть добродетельными, и не стараются о стяжании благодати Святаго Духа: они сеют на камне, пишут на воде, хотят летать без крыл, — дышать без воздуха.
И ум естественный может испускать из себя лучи света, и производить вокруг себя радужное сияние мыслей; но этот свет не имеет теплоты, необходимой для произращения благих дел, и не в состоянии произвести того дня боговедения и благочестия, среди коего ходяй не поткнется никогда же (Ин. 11; 9). Можно и из естественного сердца выжимать по временам капли благих чувствований; но все сии капли, как бы ни казались они обильны и свежи, в самом слиянии своем никогда не произведут живой воды, могущей утолить жажду души, и большей частью испаряются праздно в воздухе, не умягчая строптивого нрава, не оживляя засохшей совести. Можно, наконец, все поведение свое испестрить похвальными поступками, все слова свои растворить светскою добротой, повалить весь образ земного бытия своего, и за сие прослыть человеком благородных правил, образцом того, как надобно жить, но невозможно, совершенно невозможно, без благодати Святаго Духа сделать того, без чего все прочее мало и ничтожно, то есть переменить свое, злое по естеству, сердце, обновить свой падший дух, отвергнуться своей нечистой воли, умереть навсегда самолюбию — это выше человека, это дело одной всемощной благодати Духа Святаго!
Говоря, таким образом, а иначе говорить нельзя, не противореча грубо истине, не произносим ли мы, братие, тяжкого приговора самим себе? Для вас открыто ваше собственное положение, знакомы мысли и чувства собратий наших, известно, каковы обыкновенные дела и занятия всех и каждого; скажите: много ли людей, о коих можно было бы сказать, что в них обитает Дух Святый? Знает ли каждый хотя единого? Среди непрестанных бесед о предметах всякого рода, случалось ли хотя раз слышать какое-либо слово о Святом Духе? И за кого бы почтен был тот из вас, кто в каком-либо собрании вашем, осмелился бы начать речь о Духе, Егоже хотяху приимати верующий! (Ин. 7; 39).
Что же значит после сего наше христианство? Куда все идем мы, и куда думаем прийти, идя таким образом? Может ли наш бедный дух навсегда заменить для нас Духа Божия? И если бы нам, без Духа Божия, можно было оставаться хотя с собственным нашим духом! Но это невозможно! В ком нет Духа Божия, в том непременно живет и действует дух злобы. До времени, это пребывание его в человеке, не возрожденном благодатью, не так приметно, и не сопровождается видимо пагубою (хотя и тут, по временам, смотря на поступки таких людей, каждый невольно говорит: в сем человеке злой дух)! Но при смерти, когда спадут все завесы, когда человек станет один посреди неба и ада, тогда во всей силе обнаружится ужасное влияние духа злобы над душами, не имущими в себе Духа Божия.
Если убо, братие, кроткий зов благодати не силен пробудить и привлечь нас к Духу Святому; то да соделает сие страх подпасть без Него тлетворному влиянию духа злобы! Ибо, как мы сказали, одно из двух для человека неизбежно: надобно быть или храмом Духа Святаго, или гнездилищем врага Божия! Аминь.
3. Слово в день Пятидесятницы, на литургии («как стяжать благодать Святаго Духа?»)
После вчерашнего собеседования нашего о совершенной необходимости для всякого христианина в дарах Святаго Духа, явно, не последней мыслью должно быть для каждого из нас, как стяжать благодать Святаго Духа? Где и какие средства к тому? И нет ли в сем деле таких препятствий, коих невозможно преодолеть?
Представляя себе всю важность сих вопросов, и входя в положение души, предлагающей их от полноты святого желания быть храмом Духа Божия, как радостно, братие, для нас отвечать вам в сем случае с полной уверенностью, что стяжание благодатных даров Святаго Духа для каждого из нас весьма удобно, что для сего находится множество самых действенных средств, и что надобно удивляться, как многие из христиан живут и умирают без благодати Святаго Духа.
Точно надобно удивляться! Ибо чего не соделала и не делает премудрость Божия для того, дабы каждый из нас, не говорю, мог стяжать, а не мог, так сказать, убежать от Духа благодати и щедрот? Без всякого преувеличения, скажем, что премудрость Божия сотворила для сего целый новый мир! Да, братие, целый мир! Ибо, что другое Церковь Христова, как не новый мир благодатный среди древнего мира — естественного? Вам известно, чего стоило создание сего нового мира (для этого надлежало Самому Сыну Божию умереть на Кресте!). Из чего же состоит весь этот новый благодатный мир, как не из средства к облагодатствованию нас благодатью Святаго Духа? Углубитесь со вниманием в состав Церк-ви, разберите ее великие и малые части, вникните в ее учреждения и действия — и вы увидите, что в Церкви как все произошло от Духа Божия, так все и ведет к сему Духу: к сему направлены все Таинства и обряды Церкви, к сему устремлены вся ее власть и права, все ее награды и наказания.
И как рано начинается над нами действие средств, служащих к освящению нас благодатью Святаго Духа! Еще мы не имеем сознания своего бытия, едва только умеем дышать воздухом и плакать, как Церковь берет нас из рук наших родителей, и в купели крещения отрождает водою и Духом. Для ока чувственного незаметно благодатное действие сей тайны; но оно велико! Это, по выражению апостола, «…баня пакибытия и обновления Святаго Духа!» (Тит. 3; 5). И печать царя земного крепка и важна: тем паче нерушима печать Святаго Духа, коею мы печатлеемся, по исходе из святой купели, в таинстве миропомазания. Мы не видим после сея печати, но видит Бог, и познает сущие Своя; зрят Ангелы, и благоговеют, радуясь; не не видят и ненавидят демоны и трепещут. Все благое и святое по обновлении через крещение нас Духом Святым становится нам уже природным, потому легчайшим и ближайшим. И если бы мы, придя в возраст, не теряли благодати крещения своими грехопадениями и противлением Духу благодати, мы возрастали бы в дому Божием — в Церкви Христовой — благодатью и всеми дарами ее, подобно тому, как возрастал Сам Господь и Спаситель наш.
С возрастанием нашим летами, можно сказать, возрастают для нас и средства благодати. Как рожденным от Духа, нам необходим духовный свет, духовное питание, духовные врачевства; и все сие в избытке каждому предлагается Святой Церковью.
Тут всегда незаходимо светит свет слова Божия. Происшедшие от Духа слова Святого Писания сами суть дух и живот. Кто, читая или слыша их с простым сердцем, не чувствовал себя как бы перенесенным в другой мир? Не ощущал над собой веяние Духа благодати? Не начинал сам дышать небесным воздухом? Так и должно быть! Если, читая часто самого обыкновенного писателя, мы напитываемся его духом, то тем паче не можем не прийти в содружество с Духом Божиим, упражняясь прилежно в богодухновенном Его слове.
Есть в Церкви для всех нас в избытке пища духовная. Не говоря о самом слове Божием, которое не только просвещает, но и питает душу, не упоминая о песнопениях и поучениях, кои также служат к духовному питанию алчущих, в Церкви есть такая манна для духа, какой нет на самом небе: это брашно Тела и Крови Христовой! Тело и Кровь Христовы могут ли быть без Духа Христова? Посему причащающийся их достойно, а сие достоинство состоит главным образом в вере, смирении и покаянии, следовательно, доступно всякому, не только причащается с Телом Христовым Святаго Духа, но и сам, по выражению апостола, бывает един дух с Господом.
Есть в Церкви и множество врачевств духовных для исцеления язв, наносимых духовному человеку нашему миром и плотью. От какого падения не сильны восставить нас покаяние и исповедь? Вся, — сказал Сам Спаситель, — «…вся, елика разрешите на земли, разрешена будет на небесех» (Мф. 18; 18). После сего от нас зависит, потеряв благодать Духа, немедленно прибегать к таинству покаяния, для возвращения потерянного; ибо Дух благодати есть дух милосердия и щедрот. Если Он Сам преследует грешника на всех, самых стропотных, стезях его жизни, то сокроется ли преследуемый?
И все прочие Таинства Церкви суть видимые, постоянные проводники Святаго Духа. Как к некоторым вещам, посредством особенного действия науки приведенным в необыкновенное состояние, стоит только прикоснуться, дабы извлечь искру огня, и посредством ее самому прийти в подобное возвышенное состояние, так и в Таинствах. Здесь благодать Святаго Духа делается, можно сказать, видимою и осязаемою, так что одно соприкосновение с верой уже служит к освящению души и тела.
Что, наконец, суть самые храмы наши, как не домы Духа? Как часто входящий в мироварницу и долго пребывающий в ней, невольно и неприметно делается благоуханным в самых одеждах своих; так часто и с надлежащим расположением посещающий храмы Божий неприметно одухотворяется и начинает дышать небом.
Наконец, в каждом из нас самих есть постоянное, верное и действительное средство к привлечению Духа Божия. Это молитва, или устремление ума, сердца, мыслей и желаний к Богу. Молитве обещано все Самим Господом; тем паче ею всегда можно приобретать необходимое, то есть благодать Святаго Духа, без коей нет и быть не может в нас ничего истинно благого.
При столь многих и разнообразных средствах к приобретению благодати Святаго Духа не справедливо ли, братие, сказано нами, что христианин, не имеющий в себе сей благодати, есть нечто странное и неестественное? Пусть не везде храмы Божий, не везде слово Божие, не везде Таинства (хотя и это все легко может быть везде), но где нет молитвы? Сей златой ключ всегда и у всех в руках. Посему-то апостол, приглашая к принятию Святаго Духа, не говорит: ищите Его, заслуживайте, усиливайтесь достигнуть; а говорит просто и прямо: «исполнитеся Духом!» (Еф. 5; 18). Как бы мы все стояли среди моря благодати, и надлежало бы только несколько преклониться, дабы погрузиться в ней всецело. И точно, те, у коих отверзто было око духовное, видели себя так окруженными, можно сказать, стесненными со всех сторон источниками благодати, что в изумлении вопияли: Камо пойду от Духа Твоего? (Пс. 138; 7). А один из таковых людей облагодатствованных, как бы уже совершенно погружаясь в преизбытке благодати Божией, восклицает ко Господу: удержи волны благодати Твоея.
«А я, — подумает при сем с прискорбием иная добрая душа, — а я употребила столько времени и столько средств, дабы удостоиться благодати Святаго Духа, и доселе не вижу следов ее в себе!» Сожалеем о лишении твоем, возлюбленная, ожидающая Духа Божия, душа! Но если ты воистину возжелала быть храмом Его, то будешь, непременно будешь им! А, может быть, ты уже и есть то, чем желаешь быть, хотя и сама не знаешь того, как сие нередко бывает. Присутствие Духа Божия, так обыкновенно думают, должно ознаменовываться какими-либо необыкновенными чувственными знамениями: мысль совершенно несправедливая! Подобные знамения могут быть, могут и не быть. Одно неразлучное с присутствием благодати знамение, как увидим пространнее в завтрашнем собеседовании нашем, есть наше духовное возрождение, или перемена существа нашего, особенно злой воли нашей на лучшее. Посему, вместо сетования о безуспешном употреблении средств благодати, да рассмотрит сетующий о сем лучше свое сердце и свою жизнь; легко может быть, что он сам по следам худых мыслей, исторгнутых до основания, язв совести, исце-ленных совершенно, многих благих начинаний, кои представлялись невозможными, но потом окончены с успехом, может быть, говорю, по сим и подобным признакам в нас силы высшей и Божественной, он сам скоро будет иметь утешение обрести в себе следы Духа Божия. Но и в том случае, возлюбленный собрат, когда, рассмотрев со тщанием себя, ты в самом деле не обретешь в себе никаких признаков благодатного осенения свыше, не спеши обвинять в недействительности средства, употребленные тобою для приобретения благодати. Средства сии могут быть весьма действительны; усердие твое в употреблении их может быть весьма велико, сама благодать может нисходить на тебя при каждом употреблении сих средств и, однако же, ты, несмотря на все сие, можешь оставаться без благодати, и оставаться таким по твоей собственной вине. Трудно понять, как это может быть? Припомните, ибо я говорю людям, не незнакомым с науками, припомните, что бывает с человеком, в теле коего, для уврачевания его, хотят посредством искусства возбудить теплоту стихийную. Сколько ни возбуждайте в нем сей теплоты посредством огневозбудительной машины, она не возбудится, и тело больного останется без всякой перемены, доколе не будет разобщено с землей. Одно прикосновение к земле уничтожает всю силу и все действие огненного возбуждения.
Так в порядке природы; так и в высшем порядке благодати. Желающему приобщиться благодати Святаго Духа, непременно надобно быть разобщенным с землей; надобно отделиться от всего земного душой и сердцем, начать мудрствовать горняя, искать вышних, смотреть не на видимые блага, кои суть тленны, а на невидимые, кои суть вечны. Испытай, кто бы ты ни был, поставить себя в такое состояние; и тогда скажи, что напрасно употреблял к освящению своему какие-либо средства благодати. А без сего нечего удивляться, что сии средства остались без действия: они всегда действуют и производят свое — сообщают, что должно; только сообщаемое не остается в вас, а возвращается к своему началу.
Как ожидали Святаго Духа апостолы? Сии вси, — говорит книга Деяний, — бяху терпяще единодушно в молитве и молении… (Деян. 1; 14). Они ли не были приготовлены к принятию благодати? Приготовлены продолжительным пребыванием с Учителем, приготовлены самым приятием Духа Святаго из уст Его, по воскресении. И, однако же, они молятся, назидают друг друга, и приготовляют себя к нисшествию на них обетованного Утешителя. Поступай так и ты, желающий удостоиться Его благодатного осенения; и может быть, и для тебя, как для апостолов, не пройдет более десяти дней, как ты начнешь, подобно им, новым языком вещать величие Божие, на тебе явленное. Аминь.
4. Слово на день Святыя Троицы («Божественная Троица сияет во всем мире, то в человеке, созданном по образу Божию, Она отражается с большей полнотой»)
«Во имя Отца и Сына, и Святаго Духа!»
Сими великими и святыми словами пастыри Церкви начинают обыкновенно все свои собеседования с нами, братие мои. Но в другие дни сии святые слова служат только святым заглавием слов и бесед церковных; а в нынешний день они могут составить самый предмет для поучения. Ибо ныне празднуем мы в честь и славу Пресвятой, Единосущной, Живоначальной и Нераздельной Троицы: о чем же приличнее потому и беседовать ныне, как не о тех Лицах, в честь Коих совершается празднество?
Трудно, правда, смотреть на солнце; еще труднее взирать на Пресвятую и Премирную Троицу: там теряется зрение, здесь слепнет ум! Так ослепли: Арий, Македонии, Савеллий, Несторий! Так слепнут и ныне те, кои собственными очами дерзают прямо взирать на пресветлый лик Существа творческого. Но мы поступим не таким образом; а, подражая примеру богомудрых и вселенских учителей, вооружим свое слабое зрение трубой, которая, приближая духовное солнце, в то же время умеряет для нас блеск лучей его. Труба сия есть слово Божие, изглаголанное пророками и апостолами. Средство сие для нашей цели самое благонадежное, ибо в слове Божием говорит о Себе или Сам Отец, или Сам Сын, или Сам Дух Святый. Им ли не знать Себя верно, или не уметь сказать о Себе, как должно?
Что же открывает нам о Боге слово Божие? Открывает, что Бог есть един во всей силе сего слова, что, однако же, Сей единый, по существу Своему, Бог состоит из трех Лиц. Ибо Тот же самый, Который на Синае явился единым и вещал через Моисея; слыши, Израилю, Господь Бог твой, Господь Един есть (Втор. 6; 4). Тот же самый на Иордане открылся в трех видах, и потом через евангелиста Своего провозгласил: …трие суть свидетельствующий на небеси: Отец, Слово и Святый Дух, и сии три едино суть (1 Ин. 5; 7). И Сам Сын Божий, Который исповедал Того, Его же никтоже виде нигдеже (Ин. 1; 18), посылая апостолов для обращения всего мира из тьмы к свету, повелел им крестить все народы во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа. После сего для нас отнюдь не какое-либо неразнственное дело — исповедовать Бога единого, или триединого: нет, признавать, почитать и проповедовать Пресвятую Троицу — эта наша непреложная обязанность, потому что это основание нашей веры, предмет нашей любви и залог нашего упования. Се есть живот вечный! Ибо кто искупит нас кровью своею, если не Бог Сын? Кто освятит нас благодатью своею, если не Бог Дух Святый?
Посему, в едином Боге мы исповедуем трех — Бога Отца, Бога Сына и Бога Духа Святаго. Бог Отец именуется так потому, что Он, будучи неточным началом всего Божества, предвечно родил Сына и предвечно же произвел из Себя Пресвятаго Духа. Бог Сын именуется так потому, что Он рожден от вечности Отцом из собственного Его Существа, а во времени Он же, яко человек, благоволил родиться от Пресвятыя Девы Марии. Бог Дух Святый именуется так потому, что Он предвечно издхновен Отцом и Сам одушевляет все сущее, особенно духи и души разумные. Чем отличаются между Собой Лица Божества, явствует уже из самого названия их. Бо Отец, по учению Священного Писания, служит началом Сына и Духа, Сам сый безначален и безвиновен; Бог Сын рождается, но не рождает и не производит Духа; Бог Дух Святый исходит от Отца, но не рождается, и Сам паки не рождает и не производит. Отчество, сыновство и происхождение, — се три отличительных свойства Лиц Божественных! Отличаясь таким образом друг от друга, сии три Лица составляют единого и тогожде Бога: Отец есть Бог, Сын есть Бог и Дух Святый есть Бог, но не три Бога, а едино Божество, едино по силе, едино по воле, едино по могуществу, едино по славе и державе.
Так, последуя слову Божию, учит о Боге Святая Церковь, учит, не предполагая, чтобы сим сказано было о Боге все возможное, и чтобы сказанное вполне и совершенно выражало образ бытия Божественного.
Нет, Церковь, несмотря на ее достоинство, яко невесты Христовой, далека от сего самодерзновения. Она именует учение о Святой Троице таинством, то есть, таким предметом веры, который превышает наш ум; а что превышает ум, то не может быть изглаголано: изглаголанное уже не таинство.
Что есть самого общепонятного в рассматриваемом нами таинстве веры, так это благодеяния, коими каждое Лицо Пресвятыя Троицы ознаменовало Себя в отношении к человекам. С сей стороны нет ничего неясного, никакого недоумения. Бог Отец есть величайший Благодетель наш, поелику Он воззвал нас из небытия, почтил образом Своим, не оставил и падших, а послал Единородного Сына Своего искупить и Пресвятаго Духа освятить нас. Бог Сын есть величайший Благодетель наш, поелику, во время злополучного преступления нами заповеди едемской, Он принял на Себя всю ответственность за наш грех и всю тяжесть нашего падения, и для восстановления нас в первобытное совершенство, облекся потом естеством нашим, жил среди нас, умер за нас и воскрес для нас. Бог Дух Святый есть величайший Благодетель наш, поелику, несмотря на безприкладную святость Свою, Он не возгнушался нас грешных и нечистых, осеняет благодатью Своею Церковь и все, что в ней, отрождает, укрепляет и врачует нас, мертвых грехами, в Таинствах, просвещает нас через вдохновенных Им пророков и апостолов, благоволит даже обитать таинственно в каждой душе верующей, для приуготовления ее в вечное жилище всей Пресвятой Троице. Кратко сказать, все учение слова Божия о действиях Бога Отца, Бога Сына и Бога Духа Святаго состоит из повествования о Их благодеяниях, в разных видах, грешному роду человеческому.
И против сего-то, самого возвышенного, утешительного и всепросвещающего учения близорукий разум человеческий не раз восставал со своими жалкими недоумениями и возражениями! А он же, кичливый и дерзновенный, хотел бы, чтобы перед ним была открыта вся полнота Божества!.. Вот, приподнят токмо край завесы — указанием в единстве Триипостасия; и бедный разум не может снести сияния! Что же было бы, если бы Триединое явилось ему во всей полноте таинственных всесовершенств Своих? Но если для разума тяжело поднимать очи горе и зреть свет несозданный в самом его исходище, то пусть бедный и слабый осмотрится хотя кругом себя. Ибо не напрасно замечено и сказано еще одним мудрым язычником, что во всем мире сияет и светит троица. В са-мом деле, обратим ли внимание на самые большие, или на самые малые силы природы — в каждой из них увидим тройственность: самые оттенки их тройственны. Так, все вещи заключены первее всего во времени и пространстве; но время тройственно: прошедшее, настоящее и будущее. Пространство также тройственно: длина, широта и высота, или, что то же, глубина. Чем далее держится весь мир? Силой средобежной, средостремительной и вращательной. Из чего состоит каждый день? Из утра, полдня и вечера. Из чего слагается каждая ночь? Из сумрака, полночи и рас-света. Что видим в каждой вещи? Фигуру, цвет и тяжесть. Всем этим и многим другим вся видимая природа выражает тройственность той силы, которая извлекла ее из ничтожества; но кроме сего, каждое из трех Лиц Божества, можно сказать, положило на всех вещах некий отпечаток Своего личного бытия. Ибо существенное отличие Божественных Лиц, как мы сказали, есть отечество, сыновство и духоисхождение. Теперь смотрите, какое из окружающих нас существ не имеет способности рождать и рождаться? Какое, несмотря на свою грубость, не имеет даже своего духа? Везде рождение, везде и дух, яко следы и знамения Триипостасного.
Но если Божественная Троица сияет во всем мире, то в человеке, созданном по образу Божию, Она отражается с большей полнотой. Тут везде и во всем тройственность, начиная с видимого состава нашей природы. Наше тело со способностью рождать, наша душа со способностью чувствовать и страдать, наш дух с способностью вдыхать высшее, Божественное и одушевлять низшее, чувственное, что это, как не земная, ограниченная, но, подобно небесной, единосущная и нераздельная троица, в коей три едино суть! (1 Ин. 5; 7). Возьмем ли тело человека: здесь видимая трехчастность состава — костей, плоти и соков. Возьмем ли душу: тоже трехчастность — чувства, понятия и желания. Возьмем ли дух, опять три: ум, воля и свобода. Каждая из способностей также тройственна в действии: ум приемлет от предмета впечатление, судит и заключает; свобода видит, избирает и определяет; воля побуждается к вожделению, стремится, достигает. Среди такой тройственности во всем сотворенном, чувственном и духовном, идти против тройственности в несозданном, не значит ли смежить глаза и не видеть света среди полудня? Такова участь тех, кои, отвергнув руководство слова Божия, предаются водительству своего бедного разума! Преходя от заблуждения к заблуждению, они доходят нередко до того, что начинают сомневаться в собственном бытии.
Пожалев о таком неразумии и пожелав молитвенно заблуждающим просвещения свыше, обратимся, братие мои, к предмету нашего собеседования, вознесемся мыслью над всем сотворенным, приблизимся к престолу Триипостасного, яко получившие на то дерзновение заслугами Божественного Искупителя нашего, падем в благоговении пред величием неисповедимых совершенств и во свидетельство нашей любви и благодарности за безчисленные благодеяния к нам Пресвятыя Троицы, принесем Ей в дар все существо наше. Богу Отцу принесем наше тело, да будет оно орудием к исполнению пресвятой воли Его; Богу Сыну принесем нашу душу, да воодушевляется она силой Креста Его; Богу Духу Святому принесем наш дух, да, пламенея от росоносного дыхания Его, парит он горе над всем дольным. Благо тому, кто еще в сей жизни начал, как воспевает в научение наше Святая Церковь, светлеться «Тройческим единством священнотайне!» Аминь.
5. Слово на день Святыя Троицы («сонмы верующих чад Церкви текли мирно и дружно, по гласу матери, под священный кров ее, … (а другие) не в храм Божий, а к месту суетных увеселений»)
Где взять слез, чтобы оплакать то, что случилось вчера, во время вечернего богослужения? Как изобразить стыд и матернее сокрушение Святой Церкви, радость и торжество врага Божия, явное пренебрежение славы Божией, явное поклонение плоти и крови? Кто бы мог ожидать сего от града просвещенного? От той части жителей его, которая слывет образованнейшею?
Итак, вот к чему приводит нас наше мнимое образование! К тому, что мы совершенно забыли, во имя Чье крестили нас, Чьею Кровию омыты грехи наши, Чья печать освящения лежит на бедной душе нашей!.. Ибо, если бы хотя немного подумали о сем, то, скажите, было ли бы то, что было? В других случаях сильно действует закон приличия; здесь и приличие не подействовало. Напрасно Святая Церковь праздничным звоном звала к себе всех и каждого на молитву вечернюю: мы слышали это, и пренебрегли, как до нас не касающееся. Напрасно сонмы верующих чад Церкви текли мирно и дружно, по гласу матери, под священный кров ее: мы видели это и потекли против общего потока; устремились, подобно малым детям, не в храм Божий, а к месту суетных увеселений. Таким образом, вместо одного храма вышло вчера два: один — Бога истинного, другой — врага Божия. Какой был полнее, на чьей стороне осталась победа? Не знаем. Но уже спор о ней служит к великому бесчестию нашему. Ибо, осмелился ли бы мир так нагло и в такое время поднимать свое знамя, если бы не видел надежды на успех, и не знал заранее нашего легкомыслия? Осмелился ли бы, говорю, мир звать нас к себе в такое время, если бы не был уверен, что мы, как невольники, принадлежим ему всецело в каждый день и час дня? Ибо, еще повторю, в какое время? Единственное в целом году, освященное всем, что для человека может быть святого, которым сама Церковь дорожит особенно, почему и отличает его, как самый великий праздник. И в сие-то время уйти от церкви на зрелище, предаться удовольствиям чувств, рукоплескать и выходить из себя, когда сама Церковь в слезах и на коленах! Подлинно, это злой дух особенно позавидовал за что-либо граду нашему, и изобрел средство нанести такой стыд и такое бесчестие вере нашей. Только его адское умение из самой обыкновенной и непредосудительной вещи возмогло сделать для множества душ верных такой случай к падению. Ибо мы осуждаем не пение, которое слушали, не искусство, коим восхищались, осуждаем то, что для пения, которое как бы искусно ни было, все же не более, как наслаждение чувств, пренебрежен такой великий праздник и забыт храм Божий; осуждаем соблазн, поданный всенародно; осуждаем легкомыслие и холодность к вере, выходящие из пределов самого приличия. Ибо, если бы водились даже одним приличием, то и тогда не было бы того, что было. Как, подумал бы каждый в таком случае, все другие пойдут в церковь, а я несчастный, в то же время повлекусь в театр! Что же, я изверг какой, или неверный? Что подумают обо мне те, с коими я буду встречаться? Что скажут о нас эти же самые иноземцы, коих иду слушать, когда возвратятся в свое отечество? Здесь они забавляют нас, а там — на родине своей, в беседах с ближними и друзьями, станут забавляться нами. «Были мы, — скажут, — в стране, славящейся Православием и усердием к вере; видели образ жизни и нравы жителей ее, — и не знали, что подумать о них: так виденное нами не похоже на то, что мы прежде слышали! Что есть худого в нас, и от чего мы стараемся освободиться, то все там у них, и почитается за совершенство. Нельзя лучше и чувствительнее похвалить их, как сказав, что они, в чем бы то ни было, походят на нас: до того мало и низко думают о своем! Есть некоторые и похвальные качества, вероятно, остатки почтенной старины: но холодность к вере и Церкви неимоверная!
В высшем классе особенно: нередко трудно узнать, какой они веры, и имеют ли какую-либо веру. Ибо, судите сами, вот что случилось в одном из значительнейших городов: «наступал праздник, один из первых в году, во имя Святыя Троицы; Церковь их употребила со своей стороны все, чтобы собрать и привлечь их на вечернее богослужение, которое, говорят, отличается особенной торжественностью. Мы со своей стороны не употребили никаких особенных средств; разбросали только, по обыкновению, несколько объявлений, что в сей же вечер мы будем показывать свое искусство в игре и пении. В наших странах мы в таком случае оста-лись бы без слушателей и принуждены были бы петь одним стенам, ибо все бы пошли в церковь. У них напротив! Не знаем, много ли было людей в церкви; но наш дом, несмотря на обширность его, был полон до того, что нам стало даже совестно при мысли, что мы отняли столько народа у храма Божия, который, хотя и не наш, но как храм христианский, достоин всякого уважения. Но нам самим не пришло бы и в мысль отважиться назначать такое время для показа своего искусства и вступать в спор с их Церковью, если бы некоторые из них же не указали нам на это время, как на самое удобное и лучшее; если бы не взялись даже помогать нам и участвовать с нами в пении.
Поелику сии люди слывут между ними за людей благородных, то мы увлеклись их мнением. Но судите по сему случаю, по самым этим людям, какова должна быть набожность в сем городе!» Так будут говорить о нас сыны иноземные, возвратясь в свое отечество, и скажут правду: ибо мы, кажется, за особенное удовольствие и честь поставляем не обнаруживать пред ними своей веры; боимся как будто, да не подумают о нас, что мы христиане…
Но что такого сделала для нас святая вера наша, что мы поступаем с нею таким образом и боимся показать ее? Чем оскорбила нас Святая Церковь, что мы убегаем от нее в такие дни? Увы, забыли мы страшное слово Спасителя: иже… постыдится Мене… в роде сем прелюбодейнем и грешнем, и Сын Человеческий постыдится его, егда приидет во славе Отца Своего, со Ангелы святыми (Мк. 8; 38).
Хотя бы с иудеев взяли мы пример, как праздновать нам праздники. Ибо посмотрите на какого угодно еврея в день его праздничный. Он еще с вечера оставил все дела, не разбирая.важны ли они или малы. Не быть в день праздника в синагоге и не слышать богослужения, для него было бы жестоким наказанием. Рассыпьте в это время пред ним кучи золота, он не прикоснется к ним; ибо это запрещено законом. Давайте ему что угодно за то, что он во время молитв пошел на какое-либо зрелище: он с презрением отвратит от вас лицо свое. Так празднует еврей, лишенный отечества, храма, благословения небесного! А мы? Мы, когда нужно молиться, бежим в театр; когда надо плакать о грехах, рукоплещем без памяти, и от утомления ночного не можем поднять поутру головы и присутствовать при литургии! Этим ли будем мы отличаться от неверующих? Это ли преимущество Нового Завета? Для сего ли со-шел Дух Святый? Сия ли от нас благодарность Искупителю нашему за Крест и Кровь Его?
«Но, что же мы сделали, — подумает кто-либо из виновных, — чтобы представлять проступок наш столь важным и великим?» Сие-то самое и заставляет нас еще более вооружаться против сделанного, то есть, что мы не только поступили крайне худо, но и не видим худости нашего поступка, подобно страждущим помешательством, кои в сем положении воображают, что они совершенно здоровы. Что мы сделали? Пренебрегли Церковь, обесчестили праздник, посрамили веру, унизили великое имя Святыя Троицы. И ради чего? Из какой необходимости или нужды? Чтобы услышать необыкновенного певца? Может ли быть извинение ничтожнее? Что, если бы царь земной, даже меньший какой-нибудь властелин, пригласил тебя на день своих именин в свой дом; а ты в это самое время не пошел к нему, а отправился бы слушать сего певца; как бы посмотрели на твой поступок? Не осудил ли бы ты после сам себя за свое преступное легкомыслие? Но подобного безрассудства не бывает между людьми: так поступаем мы только с Богом! И, поступая так, еще думаем, что это вещь не важная! Нет, она так важна, что в древней Церкви христианской, когда вера и любовь были в силе, за такой поступок исключили бы нас из числа верующих, или заставили бы многие годы у Прага церковного оплакивать свое легкомыслие.
Ныне Святая Церковь не поступает с нами таким образом, предо-ставляя виновных суду собственной совести. Но употребим ли мы во зло это благоснисхождение матернее? Нет, если мы действительно благородны не именем токмо, а чувствами и духом, как выставляем себя, то, сделав ошибку, сами же станем против самих себя; нарядим немедленно внутренний суд совести; будем сами на себя и доносчиками и обвинителями; потребуем не милости и прощения, а наказания и удовлетворения. Не бойтесь, наказания Церкви не похожи на казни мирские: они не столько наказание, сколько врачевство для души. Хотите ли, мы вместе с вами сейчас, на основании Устава Святой Церкви, определим епитимию вашу?
Из виновных, если не все, то большая часть обладают в избытке да-рами счастья земного, кои, изнежив чувственность, сделали ее и так алчною к наслаждениям плотским; а в городе нашем есть немалое число бедных, кои каждый кусок хлеба едва не омывают своими слезами. Итак, пусть каждый из виновных изберет себе, какое угодно, дело благотворения, и отделит известную часть своих обыкновенных расходов на искупление своего проступка милостынею. Средство самое легкое и вместе самое действительное. Ибо ни о какой добродетели не сказано так прямо в Писании, как о милостыне, что ею искупляются грехи. Итак, поспешим в домы страждущих от бедности, сиротства и болезни, и, оказывая помощь собратиям нашим, скажем: «Не думайте, что мы пришли только для того, чтобы оказать вам милость, нет, мы пришли и принять ее от вас. Нам Бог дал счастье, а вам горе; мы имеем возможность послужить вам, а вы можете оказать великую услугу нам: заключим же союз взаимного благотворения! Увы, мы имели несчастье увлечься вчера суетою мирской, забыть попечение о душе своей и, что всего хуже, соде-латься причиной соблазна для братий наших во Христе. Вознесите о нас моление ко Господу, да отпустится нам грех нашего преступного легкомыслия, а мы не пожалеем1 тленных благ, дабы усладить горесть вашего земного жребия».
Когда, братие мои, мы поступим таким образом, то соблазн, нами вчера произведенный, будет уничтожен, честь Церкви спасена, диавол поруган, Ангелам Божиим возвращена радость, Святой Троице воздано достодолжное поклонение. Таким образом, при помощи благодати Божией, самое падение наше послужит не во вред нам и другим, а к общему нашему благу и спасению. Аминь.
6. Слова в день Пятидесятницы (не оконченные)
1.
Пятидесятницу празднуем, и Духа пришествие, и предложение обещания, и надежды исполнение, и таинство елико, яко велико же и честно (Стихира на Господи воззвах)
Когда Святая Церковь хотела остановить внимание наше на величии праздника Пасхи, то для сего показывала нам это величие, так сказать, в сосредоточенном виде, именуя его праздников праздником и торжеством торжеств. Желая указать величие настоящего празднества, Святая Церковь поступает противным образом, взимает праздник и разлагает его, так сказать, на части, и, указуя важность каждой, сим самым дает разуметь о великом достоинстве целого. «Пятидесятницу празднуем и Духа пришествие, и предложение обещания, и надежды исполнение, и таинство елико, яко велико же и честно».
В самом деле, когда присматриваешься ближе к самому внешнему образу нынешнего праздника; то находишь в нем не одно какое-либо торжество, а целое собрание празднеств. Что не празднует ныне?
Празднует Ветхий Завет, ибо ныне день пятидесятый, тот великий день, в который дан Израилю закон на горе Синайской. Празднует ныне Завет Новый, ибо в нынешний день сошествием Святаго Духа утверждена и освящена Церковь Новозаветная; ныне же последовало первое обращение к ней язычников. Празднует ныне вера, ибо ныне совершается поклонение Святой, Единосущной и Нераздельной Троице, предмету веры самому возвышенному. Празднует ныне надежда, уповая, что огненными языками будет призвано на земле в соединение все и, преносясь к последним временам, к будущему, в воскресении, восстановлению всего падшего. Празднует мир невидимый отшедших братий наших, приемля ныне от Церкви святой дар молитв о их успокоении. Празднует самая видимая природа, допускаемая в нынешний день являться вместе с человеками перед престолом благодати. Подлинно собор праздников! Полнота радости и веселия! Кажется, мы уже ныне превыше времени и пространства. Все преграды отняты: живые и мертвые подают друг другу руку; духовное нисходит до чувств, плотское приближается к духу. Бог триединый начинает быть всяческая во всех. О вожделенная полнота! О состояние блаженное! Для чего ты являешься одними слабыми очерками? Когда явишься ты всецелой и вседействительной? Когда все твари скинут с себя оковы тления, освободятся от вражды и составят единое блаженное семейство вокруг общего Отца! Но и ожидать уже сладко и отрадно; отрадно видеть залоги и предызображения сего будущего блаженного состояния. Настоящее празднество служит одним из сих разительных предызображений: внидем в состав его и, по примеру Церкви, покажем значение каждой части. Пятидесятницу празднуем: вот первый предмет торжества и радости. Что такое у евреев была Пятидесятница? Праздник в честь и память законодательства синайского. Он совер-шался в пятидесятый день по Пасхе, потому что в сей день, по исходе из Египта, дан был закон на горе Синайской. Поелику к сему времени в Палестине оканчивается жатва, то у евреев в сей день, кроме обыкновенных жертв, приносились в дар Богу снопы от новожатого хлеба. Таким образом, уже в празднике еврейском сретилось духовное — закон, с чувственным — плодами от полей. Поелику закон синайский неизменен, и пришествием Сына Божия не отменен, то праздник закона синайского есть торжество и христианина не менее иудея: Пятидесятницу празднуем!
И Духа пришествие. Вот второй предмет радости. Если гласы трубные и курение дыма Синайского стоят благодарного воспоминания, тем паче огненные языки и сошествие Святаго Духа Утешителя; ибо что было бы, если бы Дух Святый не сошел ныне на апостолов? Они остались бы неспособными изыти на всемирную проповедь; а мир, не наставленный ими, остался бы со своими идолами и нечестием. Мы, подобно предкам нашим, пребыли бы во тьме язычества. Но сошел Утешитель, и Своим сошествием просветил и возродил апостолов, утвердил Церковь, принес с Собой закон новый, дохнул бурею и огнем и обновил лицо земли. Как не праздновать такое событие? Пятидесятницу празднуем и Духа пришествие. Но Дух Святый, кроме других благ, сопряженных с Его низшествием, доставил и то великое благо, что вместе с сим обнаружилось все лицо Пресвятыя Троицы. В Ветхом Завете до самого конца его видим был особенно один Отец, в Новом, до Вознесения Господа, на нас действует преимущественно Сын; со времени сошествия Святаго Духа настает эпоха благодати Духа. Вместе с сим оканчивается ряд откровений о Божестве… (Не закончено].
2.
Не правда ли, братие, что настоящий праздник есть один из самых радостных? Почему так? Потому, что это, можно сказать, не праздник, а целый собор праздников. Точно собор! Куда не переносится ныне мысль? И в прошедшее, и в будущее, и в мир горний, и в мир дольний -объемлет все. Переносится в прошедшее и в прошедшем к тому, что есть самого важнейшего. Ибо что воспоминаем мы? Воспоминаем Священную Пятидесятницу, тот день, в который дан Израилю закон на горе Синайской, и который по этому самому составляет главнейшее празднество Ветхого Завета. Воспоминаем сошествие Святаго Духа, событие, которым закончилась земная жизнь Спасителя нашего, и которое послужило основанием Нового Завета и Церкви христианской. От прошедшего переносимся мыслью в будущее самое отдаленное; ибо приносим молитвы за всех умерших братий наших, молимся о непостыдном предстоянии на Страшном Суде. Возносимся мыслью в мир горний, и там поклоняемся триипостасному Божеству, благодарно ис-поведуя милости, излиянные на нас, падших, в тайне искупления. Наконец, нисходим мыслью долу, в мир чувственный, и украшая ветвями храмы, вводим в соучастие видимую природу.
Таким образом, настоящее празднество можно назвать всемирным. После сего, как ему не быть радостным? Если когда, то ныне душа воспоминает райское состояние, когда видимое и невидимое было заодно; если когда, то ныне можем предчувствовать будущее райское состояние, когда дух и плоть паки придут в прежнее сочетание, и мир Божий обновится вместе с человеком. Такое действие празднества отчасти ощущают самые плотские люди; как же сильно должно оно быть над теми людьми, кои живут духом! Но откуда такое сочетание различных стихий в настоящем празднестве? Полезно знать источник радости, дабы умножить и упрочить самую радость. Почему мы ныне воспоминаем Пятидесятницу Ветхозаветную? Потому, что в сей день сошел на апостолов Дух Святый. Почему сошел в день пятидесятый? Может быть, потому, чтобы показать, что новый закон Духа, принесенный Утешителем, из того же источника, из коего истек и закон древний, данный в Пятидесятницу. Почему мы, по случаю сошествия Святаго Духа, совершаем празднество в честь всей Пресвятой Троицы? Потому, что с явлением Святаго Духа — третьего и последнего Лица, обнаружилась во всей очевидности вся Пресвятая Троица. И когда приличнее воздать всему триипостасному Божеству благодарение за искупление нас падших, как не по скончании всего до-мостроительства Божественного, которое кончилось сошествием Утешителя? Почему мы ныне творим память усопших и возносимся мыслью к концу мира, нашему, и будущему воскресению, и суду? Потому что, дойдя до конца прошедшего, естественно устремляемся в будущее.
Почему, наконец, видимая природа в растительном ее царстве вхо-дит ныне в состав священнодействия? Потому, с одной стороны, что около настоящего времени природа видимая всегда достигает своего обновления, а с другой — потому, что сие обновление приписывается зиждительному дыханию Духа Божия. «Послеши Духа Твоего, и созиждутся», -говорит святой Давид. Вот откуда полнота праздника! Вот откуда преизбыток радости! — Радости и назидания!..
(Не закончено).
3.
Когда мы праздновали Пасху, то Святая Церковь для выражения пред нами величия сего праздника называла его праздником праздников и торжеством торжеств, то есть как бы главою и средоточием всех прочих праздников. О нынешнем празднестве, для выражения величия его Святая Церковь провещает другое и именует его праздником решительным и окончательным.
В самом деле, это не праздник, а, можно сказать, полнота и венец всех праздников. Что не празднует ныне? Празднует Завет Ветхий, ибо в нынешний пятидесятый по исходе из Египта день израильтяне приняли свыше у Синая закон от Бога. Празднует Завет Новый, ибо ныне день сошествия на апостолов Духа Святаго, вместе с чем положено основание и начало Церкви благодатной, всему христианству. Празднует мир невидимый, ибо в нынешний особенно день Святая Церковь воссылает молитвы о душах отшедших братий, простирает свое матернее дерзновение до того, что ходатайствует о милости ко иже во аде содержимым; празднует мир видимый и чувственный, ибо в нынешний особенно день Цер-ковь отверзает свои храмы для всей природы, соединяет, можно сказать, свои храмы с храмом природы, припоминая сим первобытное состояние человека в Едеме, и предызобразуя будущее состояние на Сионе, когда не будет храмов чувственных, а все будет храмом.
Празднует ныне вера, покланяясь величайшему из таинств своих Святей, Живоначальней и Присносущней Троице; празднует ныне надежда; ибо Святая Церковь от настоящего восходит ныне к будущему, провидит скончание Царства благодати, наступление царства славы, и молит о благоутробии на суде будущем; празднует ныне любовь, объемля молитвенным расположением своим видимое и невидимое, небо, землю и преисподнюю.
Подлинно, это не праздник, а целый собор праздников, полнота ре-шительная и окончательная! Кажется, мы все уже превыше временного и тленного; мы у самого престола триипостасного Божества; живые и мертвые подают друг другу руку; духовное нисходит до чувств и осязания; плотское и вещественное возносится и приближается к духу; триипостасный Бог начинает быть всяческая во всех (1 Кор. 15; 28).
О вожделенная полнота! О состояние покоя и утверждения! Для чего являешься ты нам в одних преходящих отблесках и очерках? Когда явишься ты всецело и вседействительно? Когда все твари Божий скинут с себя оковы тления, забудут вражду и деление, и соберутся в мире, и составят единое блаженное семейство единого всеблаженного Отца?
Но и ожидать сего уже сладко и отрадно! Отрадно видеть предызображение сего будущего состояния!
И вот почему настоящее празднество есть одно из самых радостных. Всякий раз, как будто в это время разверзается пред нами другой, лучший мир, как будто все является в другом, высшем виде; как будто веет какая-то новая жизнь везде: и в храмах и в домах наших.
Это чувствуют между нами невольно ныне самые чувственные люди. Что же сказать о духовном? Он должен быть весь в духе…
(Не закончено).
2. Феофан Затворник
1. Слово на Пятидесятницу (Что значит «празднуем Духа пришествие»? Дух Божий ведет приемлющих его к предназначенному совершенству. Начало всему – покаяние, средина – труды и подвиги в очищении сердца от страстей, конец – священнотайное Богообщение)
«Святым Духом всяка душа живится, и чистотою воз-вышается, светлеется Тройческим единством свяященнотайне» Степенна 4-го гласа.
«Пятдесятницу празднуем и Духа пришествие, и таинство елико, яко велико же и честно» (Стихира на Господи возвах). Празднуем Духа пришествие. Неужели же прежде не было в нас Духа? — Да! — «Не у бе Дух Святый», говорит Евангелие (Ин.7,39), и люди жили, «Духа не имуще», учит Апостол (Еф.2.12). Пророк же Иезекииль видел состояние рода человеческого по духу под образом поля, полного костей, «сухих зело», из коих, по первом проречении (Ветхий Завет), иные совокуплялись только «каяждо ко составу своему», иным «быша»уже «жилы и плоть растяше, и восхождаше им кожа верху, духа же не бяше в них» (Иез.37,7.2). И вот причина «Не у бе Дух Святый, яко Иисус не у бе прославлен» (Ин.7,39). Дух Божий отступил от человека за преступление заповеди и дыхание жизни Божественной замерло в нем по принятии тлетворного дыхания духа искусителя. Когда же Господь примирил нас Богу смертью Своею и прославился в Воскресении, Вознесении и седении одесную Бога Отца, тогда отверзся снова вход духу Божию к людям. «Возшед на высоту, Он пленил есть плен и даде даяние человеком» (Еф.4,8). Бог вдохнул в первозданного человека дыхание жизни Божественной; грех умертвил его. Ныне Бог дает человеку «новый Дух» (Иез.36,26) вдыхает в него новое дыхание жизни, чтобы оживотворить умерщвленную грехом душу. И исполнилось вторичное проречение Иезекииля: «прорцы о дусе, прорцы сыне человечь… И прорекох, и вниде в ня дух жизни, и ожиша и сташа на ногах своих, собор мног зело» (Иез.37,9-10). Апостолы были первыми живоприемными Его сосудами; «от Апостольских же наченший ликов, Он излился потом на всяку тварь» (См. Стихиру на стиховне: «Ныне утешительный Дух на всякую плоть излияся, от апостольских бо ликов наченший»), и оживотворяя всех приемлющих, «всяцем осязанием подаяния, по действу в мере единыя коеяждо части», составил и счинил великое «тело» Церкви, «возращающее всяческая в Господа», и еще «растущее возращением Божиим» (См.Еф.4,15-16; Кол.2,19).
Так, благочестивые слушатели, Дух Святой для всех есть «живот и животворящий» (1Кор.15,45): чрез Него подобает родитися свыше всякому, приходящему в мир; тем созидаемся в нового человека «чрез обрезание обрезанием нерукотворенным» (Кол.2,11). Его же таинственное в нас действие соделывает «живот наш сокровенным со Христом в Боге» (Кол.3,3). «Святым Духом всяка душа живится и чистотою возвышается, светлеется Тройческим единством, священнотайне» (Степенна 4-го гласа).
«Святым Духом всяка душа живится». Оживление души есть первое в нас действие благодати Всесвятого Духа. Пока грех царствует в нас, душа наша мертва для Бога и жизни по Богу. Как от холода зимнего оцепеневает жизнь в растениях, так замирает дух человека, когда он предан греху и рабствует страстям: не видит очами ума, не слышит ухом доброго произволения и не разумеет сердцем ни Бога, ни Божественного порядка вещей и своей в нем участи. « Слеп есть и мжай» (2Пет.1,9) и ходит « в суете ума», в нерадивое о спасении «нечаяние вложшеся, с окаменелым» и бесчувственным ко всему духовному сердцем (Еф.4,17-19). Оживут ли такие кости? — Не оживут если не проречено будет о Духе, если Дух Божий, « проходящий сквозь все различные духи» (Прем.7,23) и дышащий, «идеже хощет» (Ин.3,8), не проникнет путями, для нас недоведомыми, к омертвелому духу человека и не оживотворит его. В посеянном семени есть росток жизни, и в растениях, замирающих на зиму, есть жизнь; но если Господь не пошлет живительного духа весны, то они « не созиждутся и не обновится лице земли» (Пс.103,30). Так не оживет и дух человека, если не коснется его огнь Духа Божия, не согреет его Божественною теплотою Своею и не разрешит облежащих его угнетающих и обуревающих стихий греха и страстей. Не можем сказать, как совершается сие спасительное действие в нас Духа Божия; но знаем, когда, именно в покаянии, первом решительном обращении ума и сердца нашего к Богу, когда Дух Божий возводит дух человека в чувство полной зависимости от Бога и своей пред Ним ответственности, поражает страхом суда и неизбежного осуждения и, извлекая из бездны отчаяния в себе, благонадежием спасения в Господе Искупителе поселяет твердую решимость работать единому Богу всем сердцем, всею душою и всем помышлением, с полным отвращением от прежнего порядка жизни. С сей только минуты начинается в нем помышление о Боге и другой жизни и попечение о Богоугождении и спасении. Но сим только и свидетельствуется, что дух ожил и пробужден от усыпления. Вот почему Иоанн Предтеча проповедует покаяние, Спаситель начал свое служение благовестием покаяния, и первое слово из уст апостолов при принятии Святого Духа, было: «покайтеся» (Деян.2.38). Покаяние отверзает дверь дальнейшим в нас действиям Духа Божия, равно как нераскаянность затворяет ее. Сухая земля не плодородит: и в сердце, не орошенном слезами покаяния, не возращаются плоды духовные. Металл, не умягченный действием огня, не способен к обделке: такова и душа, не сокрушенная огнем покаяния. Покорись Духу, умягчись сокрушением, — и Дух Божий соделает из тебя сосуд в честь, чистый и светлый, благоугодный Домовладыке.
«Святым Духом всяка душа», оживленная в покаянии, и «чистотою возвышается». Оживление души, свидетельствуемое ревностию о Богоугождении и спасении, с готовностью на всякие жертвы, есть только начало духовной жизни. Это зерно горушечно, коему предлежит еще возрасти в древо, или квас, вложенный в сатех трех муки коим надлежит еще вскиснуть во всей их массе и во всех частях. Бог сотворил человека правого, исполненного смирения, кротости, любви страха, веры, благосердия, воздержания и всех добрых чувств и расположений. Когда же пришел грех и овладел сердцем, то поселил в нем вместо смирения гордость, вместо кротости гнев, вместо любви злобу, вместо бескорыстия любостяжание, вместо страха бесстрастие, вместо веры богозабвение, вместо всякой другой добродетели противную ей страсть, так что сей страстный, плотский и греховный человек подавил и заморил собою того внутреннего, духовного, правого человека и, содержа его в нечистых оковах раб-ства греху на вечную пагубу, не давал ему свободы действовать и обнаруживаться. Благодать Всесвятого Духа в покаянии и обращении разрешает сии оковы, собирает раздробленные части добра, оживляет внутреннего духовного человека и поставляет его на ногах своих. Дух ожил, но и грех со страстями и похотями еще не умер, еще остается действующим во удах наших и противувоюет закону ума. Начинается брань. « Плоть похотствует на духа, дух же на плоть» (Гал.5.17). Прежде страсти действовали во всех членах души и тела, « во еже плод приносити смерти»; теперь предлежит отъять их у страстей и соделать благопотребными орудиями всякой Правды Божией к обновлению жизни (См.Рим.7,5-6); предлежит исторгнуть страсти и насадить в сердце противные им благорасположения, исторгнуть гордость и насадить смирение, исторгнуть скупость и насадить милосердие, исторгнуть плотоугодие и насадить воздержание, и прочее, и таким образом очистить себя от всякой скверны плоти и духа. Но к сим кто доволен? При мысли об ином законе во удах наших, противувоюющем закону ума и пленяющем законом греховным, апостол Павел взывал: «окаянен аз… кто мя избавит от тела смерти сея? «Но потом, указывая на помощь Божию, всякий раз подаваемую к победе, присовокупил: « благодарю Бога моего Иисус Христом, Господем нашим» (Рим.7,24-25). Только «Духом умерщвляются в нас деяния плотския» и возращаются плоды духовные (Рим.8,13).
Он научает руце на брань и персты на ополчение против греха и страстей, и Его же плод — «любы, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание» (Гал.5,22-23).
Все, что мы можем и должны, это посильное, но усердное противление злу и принуждение себя на добро, с молитвою о помощи бессильным силам нашим: «Прииди и вселися в ны и очисти ны от всякия скверны, сердце чисто созижди и дух прав обнови». И это при всяком приражении страсти, при всяком добром преднамерении. Мы не свободны от труда и подвигов над очищением сердца от худых помыслов и движений, не свободны от попечения об украшении его всякою добротою, но своими силами ни в чем не успеем, если не приспеет благовременно помощь свы-ше. Боремся; но страсть отходит и заменяется добрым чувством только тогда, как приосенит благодать Духа. Мы в плену: надлежит прийти сильнейшему Освободителю и связать пленившего нас, чтобы мы получили свободу. И Он близ есть всем призывающим Его: « воззовет ко мне и услышу его — изму его и прославлю его» (Пс.90,15). Сердце, сокрушенное в покаянии и смиренное в трудах и подвигах, Бог не уничижит. Как попечительный садовник охраняет, напояет и очищает благонадежное дерево, так Дух Божий питает и очищает душу трудящуюся и в трудах своих предающую себя Его водительству. Мало-помалу, действием Его, слабеют и исчезают страсти, и на место их внедряются и крепнут добрые расположения, ветхий человек тлеет, и созидается новый, и черты образа Божия открываются яснее и яснее, пока, наконец, душа явится чистою и неповинною, «как чадо Божие непорочно, посреде пода строптива и развращенна», и возсияет «яко светило в мире», разливая повсюду свет к прославлению Отца своего Небесного (Флп.2,15).
И тогда-то оживленная и очищенная Святым Духом душа светлеется Тройческим единством священнотайне. Светлеется не только так, как светится солнце в чистой воде или чистом зеркале, то есть не явлением только Богоподобных свойств, но живым и приискренним соединением Бога с духом человека и таинственным в него вселением, по неложному обетованию: « вселюся в них и похожду» (2Кор.6.16), и по силе искупительной молитвы Господа: «якоже Ты Отче во Мне и Аз в Тебе, да и тии в нас едино будут» (Ин.17,21). Мы не можем постигнуть, как совершается сие дивное дело Божия к нам благоволения, но слово Божие верно. «Честная и великая нам обетования даровашася — быть причастниками Божественного естества, отбегше, яже в мире, похотныя тли» (2Пет.1,4). И сие не от нас, дар Бога, богатого в милости, соразмеряемый только с силою сыновней к Нему пре-данности в ищущих Его и очищающих себя, якоже Он чист есть. Очистительными действиями Духа Божия душа « созидается в жилище Божие» (Еф.2.22), « в Церковь Бога жива» (2Кор.6.16), «в храм духовен» (1Кор.6,19), который не останется пуст. Бог приходит и творит Себе в нем обитель, как говорит Господь: «аще кто любит Мя, слово Мое соблюдет; и Отец мой возлюбит его, и к нему приидем, и обитель у него сотво-рим» (Ин.14,23). Так, «блажени чистии сердцем, яко тии Бога узрят» (Мф.5,8). Бог упокоевается в них и упокоевает их от всех дел и трудов (Евр.4.10), водворяя мир, превосходящий всякий разум, в безмятежной тишине коего с алтаря сердца «возносятся непрестанный жертвы духовны, благоприятны Богови Иисус Христом» (1Пет.2,5). Тогда «прилепляяйся Господеви» становится « един дух с Господем» (1Кор.6,17), « и живот его сокровенным со Христом в Боге» (Кол.3.3), тогда «откровенным лицем славу Божию взирающе, в тойже образ пре-образуется он от славы в славу, якоже от Господня Духа» (2Кор.3.18), и тогда « уже Бог есть действуяй в нем, и еже хотети и еже деяти о благоволении» (Флп.2,13), открывающемся, кроме, внутренних духовных озарений и утешений, и разными явлениями Духа на пользу или словом премудрости и разума, или дарованиями исцелений, или действиями сил, или пророчеством, или рассуждениями духовом (См.1Кор.12,7-11). Высоко и непостижимо сие предназначение явшихся за предлежащее упование! Велик и неизглаголан сей дар «достигшим в меру возраста исполнения Христова» (Еф.4,13). Но да не отметает благодати Божией, исповедуя, что « яже у готова Бог любящим Его, око не виде, ухо не слыша и на сердце человеку не взыдоша» (1Кор.2,9). «Могущему же паче вся творити по преизбыточествию, ихже просим или разумеем, по силе действуемей в нас, тому слава в Церкви о Христе Иисусе, во вся роды века веков» (Еф.3.20-21).
Вот путь, коим Дух Божий ведет приемлющих Его к предназначенному совершенству, и вместе очертание лиц «не по плоти ходящих, но по Духу!» (Рим.8.4) . Начало всему — покаяние, в коем дух наш обращается к Богу и воспламеняется ревностию о Богоугождении и спасении, средина — труды и подвиги в очищении сердца от страстей насаждением в нем добродетелей, конец — священнотайное Богообщение. Положившие доброе начало «текут, да постигнут» (1Кор.9,24), и, не почитая себя достигшими чего, « задняя забывая, в предняя же простирался, со усердием» текут «к почести вышняго звания Божия о Христе Иисусе» (Флп.3,13-14). Не текущие, не гонящие со усердием, еще не начинали, еще не вступали на поприще. Достигшие входят в покой и «почивают от дел своих, якоже от своих Бог» (Евр.4.10). И сии «имеют свидетельство в себе» (1Ин.5.10); для всех же других верным свидетельством того, что прияли обетование Духа верою и водятся им, служит заботливое тщание, теплое усердие и ревность о Богоугождении и спасении. Где равнодушие, нерадение, беспечность, там нет Духа Спящему надлежит пробудиться, чтобы начать действовать. Дух Божий, хотя «идеже хощет, дышит», но дышит всюду и всем дает слышать глас свой в совестях: «востани, спяй и воскресни от мертвых, и осветит тя Христос» (Еф.514). Если есть не пробужденные, то не от недостатка пробуждающих призываний, но от своего ожесточения. «Днесь убо, аще глас Его услышим, да не ожесточим сердец наших! Еще оставлено есть субботство людем. Да убоимся убо, да не когда оставлену обетованию внити в покой Его, явится кто он нас лишився» (Еф.4,1,7.9), помня, что «еже аще сеет человек, тожде и пожнет. Яко сеяй в плоть свою, от плоти пожнет истление; а сеяй в дух, от духа пожнет живот вечный» (Гал.6,7,8). Аминь.
2. Слово на Пятидесятницу (Что принесем мы в дар Господу, ниспославшему нам дар Святого Духа? Если будем возгревать дар Божий – дух, он не угаснет, если не оскорбим его, он пребудет в нас. А с ним и все обилие и полнота жизни духовной. А для этого надо пребывать в молитвенном и подвижническом труде по чину и уставу Церкви)
Светло и торжественно празднует Святая Церковь сошествие Святого Духа на апостолов. И как ей не праздновать? Потому что Духом Святым собственно создана Церковь Божия на положенном в Господе Иисусе Христе основании; Им окончательно открыты и уяснены апостолам тайны Царствия и все учение христианское, Им побеждены все языки и приведены в послушание вере, Им дарованы все силы, яже к животу и благочестию, Им изречены все уставы и учреждения к возращению, укреплению и ограждению верующих, Им доселе хранится целым и неповрежденным залог нашего спасения. Воспоминая сие великое дело Божие, Святая Церковь не может не ликовать и не воспевать.
Но, братие, не забудем, что и всякая душа Святым Духом живится, что и всякий из нас соделался причастником благодати Его, приял дар и печать дара Святого Духа. Что же принесем мы ныне в дар Господу, столько благодеющему нам? Хорошо, конечно, спраздновать и сликовствовать Святой Церкви, воссылая благодарение Господу о неизреченном Его даре ниспослания Святого Духа, хорошо благодарно воспоминать и свое собственное облагодатствование. Но и только ли? — Нет. Не довольно сознать дар и видеть красоту его, надобно приложить еще и надлежащее употребление дара по намерению Дароподателя. Не затем призваны мы, чтоб только именоваться духовными, но и быть действительно таковыми, чтоб Дух Божий жил и действовал в нас, преисполнял нас, обладал нами. Господь все творит для того, чтоб мы были одуховлены: возрождает в Крещении, запечатлевает в Миро-помазании, разрешает от грехов в Покаянии, приискренне соединяет с Собою в Причащении, вообще — обильно напаяет нас водами благодати. Будем же делать и мы с своей стороны что можем и что должны, и приложим к тому столько усердия, сколько необходимо нам быть исполненными благодати Святого Духа. Ибо « аще кто Духа Христова не имать, сей несть Егов» (Рим.8,9).
Что же такое надобно нам делать?
Присутствие Духа Божия в сердце и действие Его благодати в нас свидетельствуется сердечною теплотою к Богу — трезвенною, умиленною, благоговейною. И так нам надобно делать все, что может возбуждать и поддерживать сию теплоту, и удаляться от всего, что может рассеивать и охлаждать сердце наше к Богу, повинуясь заповеди Апостола, который говорит! «Духа не угашайте» (1Сол.5.19), « не оскорбляйте Духа Святаго Божия» (Еф.4,30), а в другом месте повелевает «возгревать дар Божий» (2Тим.1,6). Если будем возгревать, Он не угаснет, если не оскорбим Его, Он пребудет в нас, а с Ним и все обилие и вся полнота жизни духовной. Как же достигнуть сего?
Во-первых, надобно неуклонно пребывать во всем чине и устроении церковном, или в молитвенном и подвижническом труде по чину и уставу Святой Церкви. Здесь разумеется соблюдение постов, частое говение и причащение Святых Тайн, все другие молитвенные освящения, хождение в храмы Божий на все службы, не в праздники только, но и во всякое время, когда позволяют дела, домашние молитвы, слушание и читание слова Божия, беседы с людьми благочестивыми, послушание духовному отцу, вообще все, что учреждено в Церкви для созидания в нас духовной жизни, или облачение себя и всей своей жизни церковностию. Благодать Святого Духа нами полученная в таинствах, есть то же, что искра, внедрившаяся в какое-нибудь вещество. Как здесь, для того, чтоб от искры загорелось вещество, необходим воздух, так что, если его не будет, искра загаснет; так и в нас для того, чтобы искра благодати, павшая в наше естество чрез таинства, обратилась в пламя духовное, надобно нам окружить себя духовным воздухом (атмосферою), а таким воздухом служит все устроение церковное. Как движением воздуха (ветром) искра раздувается в пламень, так церковностию — сим веянием духовным — возгревается в нас сила благодати Духа Божия. «Исполняйтеся духом», заповедует Апостол, «глаголюще себе во псалмех и пениих и песнех духовных» (Еф.5,19). Чем усерднее и благоговейнее кто ходит в сем чине, тем скорее согревается сердце его и воспламеняется дух благодати; напротив, кто удаляется от Церкви, в том скоро погаснет благодать Духа, охлаждается и замирает снова, как замирает огонь в безвоздушном месте. К сем труду молитвенному, или делам благочестия надобно присоединить еще, во-вторых, и труд доброделания — подавать милостыню, показывать сострадание, сносить обиды, защищать угнетенного, соблюдать правду, воздерживаться от гнева, зависти, осуждения и всякой похоти, вообще творить всякое доброе дело, к какому обязывает нас Господь в нашей жизни и в наших обстоятельствах. Ибо если хотим жить духом, «духом и да ходим» (Гал.5,25). Как естественные силы слабеют и расстроиваются от неупражнения их, так и благодать Духа сокращается и совсем отходит, когда мы не будем упражняться в свойственных ей делах, не будем давать ей простора действовать в нас и проникать нас и, что еще хуже, если делами, противными ей, будем отгонять ее от себя. Ибо как пчелы отлетают от дыма, так отлетает и благодать Духа от дыма порочных дел и страстей. Посему-то Апостол, сказавши: «не оскорбляйте Духа Святаго Божия, имже знаменастеся в день избавления», потом прибавляет: « всяка горесть, и гнев, и ярость, и клич, и хула да возмется от вас, со всякою злобою» (Еф.4.30-31), указывая дела, какими оскорбляется Дух Божий. Благодать Духа Божия пречиста. Чтобы удержать ее при нас, надобно содержать дом сердца своего в чистоте и приличном ему убранстве, а убранство сие составляет союз разнообразных добродетелей… «Облецытеся убо», заповедует Апостол, « избраннии Божии святи и возлюбленни, во утробы щедрот: благостъ, смиренномудрие, кротость, долготерпение, приемлюще друг друга, и прощающе себе, аще кто на кого имать поречение… Над всеми же сими стяжите любовь, яже есть соуз совершенства И мир Божий да водворяется в сердцах ваших.., и благодарни бывайте… Слово Христово да вселяется в вас богатно… и все, еже аще творите словом или делом, вся во имя Господа Иисуса Христа, благодаряще Бога и Отца» (Кол.3.12-17). Вот приличное для обитания Духа Божия убранство храма сер-дечного. Будем ходить в сих делах, и благодать выну будет присуща нам, и огнь ее никогда не угаснет в нас.
Но, братие, все это, кажется, мы делаем уже. Ходим в храмы Божий и дома обычные молитвословия совершаем, не отказываемся помочь при случае или сделать какое-либо добро и брату нашему нуждающемуся, а между тем все не видим, чтоб сердце наше горело огнем духовным и являло силу присутствия его в себе. Чего же еще недостает? Посмотрим повнимательнее на наши дела, и увидим, что еще недостает нам. Творим мы молитвы и добро какое-нибудь делаем; но тут же встреться только случай, сейчас готовы сделать и что-нибудь не доброе, поблажаем страсти, поддаемся похоти плоти или похоти очес: и выходит в нашей жизни смесь добора со злом. А это то же, что поджигать дрова и потом заливать их водою: загорятся ли они когда? Видимо, что у нас недостает ревности или самоотверженной решимости работать Господу во всей полноте, без поблажки и саможаления, с готовностью на все труды и пожертвования. Также стоим мы на молитве дома или во храме Божиием, а мысли блуждают туда и сюда: кто книги читает, кто счеты сводит, кто предприятия строит, кто житейские домашние дела разбирает; и выходит, что мы стоим как на ветре, а на ветре будет ли гореть свеча! Видимо, у нас недостает внимания к себе, трезвенности и собранности. Не слушаем мы апостольских предписаний: препоясывать чресла помышлений, трезвиться и бодрствовать и себе внимать; и благодать Духа Божия не внедряется в нас. И еще, творим мы какое-либо дело доброе, а сердце при этом увлекается или тщеславием, или человекоугодием, или корыстным каким расчетом и оскверняет наше доброе дело, отнимает его цену и отвращает от него лице Божие. Сердце наше в эту пору походит на место, издающее смрад, от которого всякий бежит. Пребудет ли в таком сердце благодать Божия?! Видимо, у нас недостает наблю-дения за движениями сердца, готовности отревать все неправые чувства и все дела посвящать во славу Божию, недостает страха Божия, памяти о Его вездеприсутствии и хождении пред лицем Его.
Видите, чего недостает часто у нас при молитвенном труде и доброделании. Восполним же сии недостатки. Не довольно иметь дела; надобно еще при делах иметь и добрые помышления и чувства, иметь искусство управлять движениями своего сердца, которое святые отцы называют вниманием, трезвением, внутренним деланием. Оно сосредоточивает все силы наши воедино и есть посему самое сильное средство к возгреянию в нас благодати Духа Божия. Рассеянные лучи солнца не зажигают сами собою; но когда посредством зажигательного стекла соберут их в одну точку, они зажигают скоро всякое горючее вещество. То же делается и в нас. Когда мы не внимаем себе, наши мысли и чувства находятся в рассеянии, а когда внимаем, они собираются воедино, и в сердце нашем возжигается тогда теплота от помышления о Господе вездесущем и вся исполняющем.
Итак, внимая себе и умно предстоя Господу в сердце, будем ходить в заповедях Божиих и во всем устроении церковном,— и благодать Духа будет неугасимо гореть в нас. Огнь Духа попалит тогда все нечистое, и мы созиждемся в жилище Божие сим духом. Только все сие непременно надобно творить вместе. Коль же скоро чего будет недоставать, то это недостающее разорит и то, что есть, и особенно, если недостает внимания к движениям сердца и осмотрительности. Вот недалекий пример тому! Мы ныне молимся завтра будем молиться. Господь милостивый, смотря по усердию молящихся, пошлет иному теплоту и согреет сердце. Это будет движение Духа благодати. Но если потом мы не поостережемся и или за столом употребим, что лишнее, или сну неумеренному предадимся, или пойдем развлекаться по гульбищам, или войдем в разгульное товарищество, или балаганы и театры пойдем смотреть — эти бесовские лицедейства, то вся собранная здесь теплота отойдет от нас, мы останемся опять пусты и холодны и, может быть, более, чем прежде. А кто виноват? — Одна неосмотрительность наша. Надобно бы дома посидеть, богомыслием заняться, воздержания не забывать и если пойти куда, то к человеку благочестивому для братской беседы, а мы бросаемся на такие обычаи, кои выдуманы человеконенавистником — князем мира суетного. Так и во многих других случаях. И выходит, что мы одною рукою созидаем, а другою разоряем. А от этого какая польза? — Только труд… Положим же отныне творить дело хранения и возгревания в себе благодатной жизни — полно, без опущения и послабления! Господь буди помощник всем нам. Аминь.
1858 г.
3. Слово на Пятидесятницу (Дух Божий живет в Церкви. А живет ли в нас Дух Божий? – Живет и действует, когда есть в нас жизнь духовная. Дух, сочетанный с телом, поставлен в мире Божием быть жрецом, чтоб не только самому жить в Боге, но и все вещественное ввести чрез себя в общение Божественной жизни)
«Пятидесятницу празднуим и Духа пришествие» (Стихира на Господни воззвах), празднуем не только как основоположительное событие Церкви Божией, но и как дар от Бога, каждому из нас усвояемый и существенный в жизни нашей христианской. Дух Святой, сошедши на апостолов, не пребыл в них одних; но чрез них, как чрез каналы, излился на всех верующих, и с того времени живет и действует в Церкви, чрез Божественные таинства возрождая к духовной жизни, воспитывая и сохраняя в ней всякого, вступающего в нее. Мы все, по благодати Божией, духоносцы или должны быть таковыми. Ибо в Крещении все единым Духом напаяемся (1Кор.12,13), в Миропомазании — знаменаемся Духом обетования Святым, в Покаянии — обновляемся Духом (Еф.4.23), в Причащении приемлем Духа сыноположения (Рим.8,15) и становимся един дух с Господом (1Кор.6,17). Имея такие обетования и удостоверения, мы легко пой-мем вопрос апостола Павла к Коринфянам: «не весте ли, яко храм Божий есте и Дух Божий живет в вас?» (1Кор.3,16), когда он заметил, что Коринфяне не имели во внимании своем сего высокого своего христианского преимущества.
Но, братие, сколько несомненно, что получать Духа есть Богом определенное преимущество христиан, столько же верна возможность, когда Он уже получен, потерять или заглушить его в себе невниманием или обращением деятельности нашей на предметы, противные Ему. Апостол и предостерегает: «Духа не угашайте» (1Сол.5.19). «Не оскорбляйте Духа Святаго Божия, Им же знаменастеся в день избавления» (Еф.4.30). Приводя себе при этом на мысль тот закон, что кто Духа Христова не имеет, тот и не Христов (Рим.8,9), а кто не Христов, тот не Божий, невольно придешь к заботливому и боязливому расследованию, живет ли и действует ли в нас Дух Божий?!
Ответим на это в коротких словах так: живет и действует, когда есть в нас действия духовные, или жизнь духовная. Можно бы после сего всякому самому определить, в каком он отношении к Духу. Но та беда, что слова: духовный человек, жизнь духовная, духовная деятельность, не имеют у нас определенности. То понимают их слишком просто и тем расширяют их область до того, что они могут заключать в себе всех без изъятия, то понимают их слишком высоко и тем сокращают область их до того, что найдется ли кто, кого можно было бы достойно почтить титлом духоносца. То и другое, полагаю, вы сами встречали в речах и писаниях. Чтоб рассеять эту неопределенность и доставить вам возможность определительно судить о своей духовности, очерчу вам сколько можно проще жизнь духовную в ее возможных видах и про-явлениях.
Отрешитесь несколько от существующих порядков, вознеситесь туда, где нет вещества, вообразите, что вы сами без тела и поставлены жить и действовать в области бестелесной. В сем виде вы — дух. Мир этот и все мирское вам неведомо. Объемлемые Богом, от единого Бога приемлете озарение и к Нему единому влечетесь всем существом своим. Его созерцаете, Его вкушаете, по Его мановению движитесь. Это погружение в Бога, эта Богодвижимость и Богоблаженство и есть истинная жизнь чистого Духа. Таково состояние бесплотных сил!
Но Богу — Источнику всякого бытия, угодно было, оставив Ангелов чистыми духами, дух человека сочетать с телом, и вот что произошло! Как чистый луч света, отражаясь в каплях дождевых, или проходя сквозь призму, разлагается на семь радужных цветов, так чистый по себе и простой дух, сочетанный с этим многосоставным организмом, при всей простоте и неизменности своей природы, явился обладающим разнообразием способностей и облеченным множеством потребностей, обращенных к веществу и миру. К простой жизни духа привилась другая жизнь, многосложная, к жизни, обращенной к Богу, жизнь имеющая дело с миром. В то же время и тело жило своею жизнию, давая знать о себе духу, но не завися от него в том, что составляет существо сей жизни. И явился человек в мир, обладатель тройственной жизни: духовной, духовно-телесной, или душевной, и телесной.
Намерение Божие в таком устроении человека было не то, чтоб дух принесть в жертву телу, веществу, миру, но чтоб дух, приемля в себя вещественное чрез тело, все возносил в жертву Богу. Дух, сочетанный с телом, поставлен в великом мире Божием быть жрецом, чтоб не только самому жить в Боге, но и все вещественное ввести чрез себя в общение сей Божественной Жизни. Жизнь в Боге, отрешенная от вещественного, властная над ним, и при сем осталась характеристическою чертою жизнь духа человеческого.
Но привзошли зависть и злоба, запутали неопытную мысль человека ложными понятиями увлекли прелестию вещества, ослепили сердце обманчивыми, хотя блистательными, надеждами и дух пал, из области Божией — в вещественность, в телолюбие и миролюбие. Вместо связи с телом законной он сорастворился с ним сознанием и сочувствием, — и стал из чистого страстным, из отрешенного — погруженным в тварь, из властного — рабом. Жизнь душевно-телесная пришла в беспорядок и поглотила собою духовную, которая стала проявляться только в неотразимом сознании Божества, в требованиях совести и в возникающем по временам томительном недовольстве всем тварным. Богосозерцание, Богодвижность и Богоблаженство исчезли. Дух онемел.
Дух чистый Бога созерцает и от Него приемлет ведение тайн. Но и дух, сочетаемый с телом, и после того, как чрез чувства открыто было ему разнообразие тварей видимого мира, просвеща-ясь тем же внутренним озарением свыше, должен созерцать в них отражение тех тайн Боговедения и тайн Божествненого миротворения и мироправления, чтоб и при сем многоведении не-возмутимо пребывать в том же Богосозерцании едином. Но, падши, он увлечен разнообразием тварей и даже подавлен множеством впечатлений от них, вытесняющих у него самую мысль о Боге. Изучая тварь, он нейдет далее того, что видит в них, — их состава и взаимоотношений, и, не получая озарения свыше, не видит в них ясно отражения Бога и Божественных тайн.
Мир стал для него тусклым зеркалом, в коем ничего не видно, кроме самого его (зеркала). Отчего многоведение заглушает в нем ведение единого, отвращает от него и охлаждает к нему. Такова цена и таков плод научности в падшем.
Дух чистый — Богодвижен. Внутренно приемлет он мановения Божий и соответственно им устрояется и действует. И дух, сочетанный с телом, после того, как введен в соотношение с тварями многими, принял силы действовать на них и сам поставлен в необходимость подлежать их действию, должен так же, не иначе, как приемля Божие мановение, действовать вовне и проводить намерения Божий в порядок течения тварной жизни, не ему подчиняясь, а его по-своему учреждая, чтоб, таким образом, несмотря на внешнюю многообразную деятельность, пребывать в той же единой Богодвижности, очерчиваемой волею Божией. Но, падши, он поглощен внешними отношениями, не ими управляет, а сам ими управляется. Текущий порядок вне и движения в себе самом считает он законом, которому поперечить даже на мысль ему не приходит. Не приемля мановений Божиих, он не видит, чего хощет Бог, не умеет и сам не смеет установиться по намерению Божию, а влечется как влекомый и ведется как ведомый. Вместо единой Богодвижности, качествует в нем разволоченность многим, которое отучает его и охоту у него отбивает действовать по воле Божией.
Такова цена всей разнообразной деятельности падшего в государственной, общественной и семейной жизни.
Дух чистый — Богоблаженствует. Он вкушает Бога и блаженствует в Нем. Но и дух, сочетанный с телом, после того, как открыты ему разнообразные красоты тварей видимого мира, в Боге едином должен иметь свое блаженство, и, созерцая видимые красоты, не на них останавливаться, а сквозь них проникать до красоты Божией и ее вкушать, чтоб, таким образом, при всем множестве обещающих блаженство внешних красот пребывать в едином неизменном Богоблаженстве — от вкушения Бога непосредственно и посредственно. Но, падши, он потерял эту способность Боговкушения, и даже вкус к Божественному, и начал искать наслаждения в тварях вместо того, чтоб чрез них восходить к Богонаслаждению. Нельзя было не заметить, что это не то, и как память о Богоблаженстве осталась в нем, то, руководясь ею, он созидает вокруг себя новый мир, искусственный, и собирает в нем возможные красоты, надеясь заменить сим то, чем помнит, но чего не имеет. Но и это не то. Все эти наслаждения, утехи, искусственные красоты только разжигают жажду, а не дают того, чего ищет дух. Вместо наслаждения единым Богом, которое ублажает, в нем качествует наслаждение многим, которое томит и не дает покоя, и еще более утверждает его в отчуждении от Богонаслаждения. Такова цена всех естественных и искусственных утех падшего.
Я намеренно изобразил вам состояние духа, с телом сочетанного, такое, каковым оно должно быть по намерению Божию, и такое, каким стало оно по падении, чтоб тем подойти к ответу на предложенный вначале вопрос. — Итак, ведайте, кто таков, каким изображен у нас дух чистый и дух, с телом сочетанный, но действующий по намерению Божию, тот имеет Дух; а кто таков, каким изображен у нас падший, тот не имеет Духа. Ибо Божественный Дух затем сошел, затем обитает в Церкви и сообщается всем верующим, чтоб восстановлять падших, возвращать им первобытное совершенство, воссоединять с Богом и утверждать в них жизнь по Боге.
В ком качествует Богосозерцание, кто обладает ведением тайн Божиих чрез непосредственное озарение или чрез посредственное откровение, кто в познании самых видимых тварей не на них одних останавливается, а в них ищет узреть отражение тайн Боговедения, миротворения и мироправления, в том есть жизнь духовная, то? имеет и Духа Святого. Кто же погряз умом своим в тварях и не знает Бога, тот, как бы ни был учен, не живет Духом.
Кто сознает в себе действие мановений Божиих и приобрел навык действовать по указанию воли Божией откровенной и по ней устроять жизнь свою, несмотря на противление тому внутри или трудности и скорби вне, тот живет Духом. Кто же в устроении дел своих не имеет в мысли Бога, тот, какою бы правильностью ни отличались дела его, не имеет Духа.
Кто вкушает блаженство в едином Боге и всем творным наслаждается только потолику, поколику оно не только не мешает, но еще способствует Богонаслаждению, тот живет Духом. Кто же в одних наслаждениях тварями находит вкус и страдает безвкусием к Божественному, тот, какою бы ни обладал утонченностию вкуса, не имеет Духа.
Не распространяюсь более в объяснении подробностей в проявлениях в нас Духа, чтоб не утомить внимания вашего. Потрудитесь сделать это сами. Приложу, однако ж, одно. — Живущие Духом знают, как началась в них жизнь Духа, знают, как Дух Божий, коснувшись их духа, поселил в них недовольство собою и всем, что вокруг, как затем зародилось желание переменить все и устроить жизнь по указанию Духа, как обрадован дух их в самой перемене сей и какое благопоспешение встречал во всех трудах сво-их по духовной жизни, как начало оживать закоснелое чувство и тепло прилежать к Божественному, как мало-помалу злые навыки отпадали и укоренялись добрые нравы, как вселялась в уме истина за истиною и умножалось Боговедение, как вообще больше и больше входил человек внутрь себя, установился в сердце и стал в себе, чтоб в Боге быть вниманием и ходить непрестанно в присутствии Его не мыслимом только, но и ощущаемом. Эта краткая история духовной жизни в человеке, может быть, есть, более чем другое что, осязательное свидетельство обладания им Духа Божия.
Еще одно слово: духу нашему свойственно жить в Боге. Падши, он отвратился от Бога к твари и в ней стал жить. Приходит Дух Божий, исторгает его из уз тварного и снова устремляет к Богу. Устремление духа к Богу есть молитва. — Итак, действие молитвы в нас есть плод Духа Божия. Есть молитва, есть и Дух Божий. Нет молитвы, нет Духа Божия.
Удостоверившись в обладании Духом, возрадуйтесь, Духоносцы. Но и нам, не видящим в себе явных действий Духа, хотя горько, но отчаиваться не должно. Дух Святой, сошедши, не оставляет земли. Входы к нему открыты. Приступим, и Он приидет и вселится в нас. Только и обманывать себя не должно. Дух человека падший или греху работающий, все же есть дух. Что-то неземное отражает он в себе, хотя определить нельзя, что такое, как разбитое на мелкие части зеркало отражает что-то, но ничего цело-го. Этих проблесков духа — в уме, делах и чувствах — никак не должно смешивать с жизнию духа. Чтоб сия жизнь целостно проявилась, надобно, чтоб Дух Божий пришел и, как огнь, разварил раздробленные частицы человеческого духа и слил из них целого потаенного в сердце человека (1Пет.3,4) так же, как из раздробленных частиц стекла, вновь разваренных, образуется потом цельное стекло, способное отражать целые вещи. Детелище (мастерская), где сие совершает над нашим духом Дух Божий, есть Святая Церковь со всеми своими учреждениями. Се она пред нами! Покоритесь вседушно ее руководству, и она введет вас туда, где плотские претворяются в «Дух животворящ»по образу Создавшего нас (1Кор.15,45), приемлют обручение (2Кор.1.22), и начинают вкушать радость жизни о Духе Святее (Рим.14,17). В чаянии сего усердно помолимся: Царю Небесный, Утешителю, Душе истины, прииди и вселися в ны. Аминь.
27 мая 1862 г.
4. Мысли на каждый день года. Неделя св. Пятидесятницы
(Дея.2,1-11;Ин.7,37-52;8,12). Совершилась экономия нашего спасения! Действия всех Лиц Пресвятой Троицы в сем деле отныне вступили в силу. Чему быть благоволил Бог-Отец, что исполнил в Себе Сын Божий, то присвоить верующим снисшел ныне Дух Святой. Ибо спасение наше “по предведению Бога Отца, при освящении от Духа, к послушанию и окроплению Кровию Иисуса Христа” (1 Пет. 1, 2). Того ради и “крещаемся во имя Отца и Сына и Святого Духа”, обязуясь “соблюдать все, что Я повелел вам” (Мф.28, 19-20). Не исповедующие Пресвятой Троицы не могут иметь части в спасительных действиях Лиц Ее и, следовательно, получить спасение. Слава Отцу и Сыну и Святому Духу, Троице единосущной и нераздельной, предавшей нам исповедание о Себе! “Отче Вседержителю, Слове и Душе, треми соединяемое во Ипостасех естество пресущественне и пребожественне, в Тебя крестились, и Тебя благословим во все веки”.
Понедельник. (Еф.5,9-19; Мф.18, 10-20 ). Утешая учеников Своих, Господь говорил, что для них лучше, чтоб Он взошел на небо, ибо, возшедши, Он пошлет вместо Себя Утешителя — Духа. Нисшел Дух Святый и пребывает в Церкви, совершая в каждом человеке верующем дело Христово. Всякий христианин — причастник Духа. Это так необходимо, что кто Духа не имеет, тот и не Христов. Присмотрись же хорошенько — есть ли в тебе Дух благодати? Ибо он не у всех остается, а бывает так, что и отходит. Вот приметы: сначала находит дух покаяния, и учит христианина обращению к Богу и исправлению жизни; дух покаяния, совершив свое дело, передает христианина духу святости и чистоты, которому преемствует, наконец, дух сыноположения. Черта первого — трудолюбная ревность; черта второго — теплота и горение сердца сладкое; черта третьего — чувство сыновства, по которому исходит из сердца воздыхание к Богу: “Авва, Отче!” Смотри, на которой из этих степеней находишься. Если ни на какой, прими заботу и попечение о себе.
Вторник. (Рим. 1, 1-7, 13-17; Мф.4, 25-5, 13). По крещении Господа, когда на Него сошел Дух в виде голубине, Он низводится в пустыню искуситися. Таков и общий всем путь. Св.Исаак Сирианин замечает в одном месте, что коль скоро вкусишь благодатное утешение или получишь от Господа какой дар — жди искушения. Искушения прикрывают светлость благодати от собственных глаз человека, которые обычно, съедают всякое добро самомнением и самовозношением. Искушения эти бывают и внешние — скорби, унижения; и внутренние — страстные помышления, которые нарочно спускаются, как звери с цепей. Сколько поэтому нужно внимать себе и строго разбирать бывающее с нами и в нас, чтобы видеть, почему оно так есть и к чему нас обязывает.
Среда. (Рим. 1, 18-27; Мф.5,20-26). “Если праведность ваша не превзойдет праведности книжников и фарисеев, то вы не войдете в Царство Небесное”. Черта книжников: знание закона без заботы о жизни по закону. Черта фарисеев: исправность внешнего поведения без особенной заботы об исправности сердечных чувств и помышлений. Тот и другой нравственный строй осуждены быть вне Царствия Небесного. Возьми же отсюда всякий потребный себе урок. Узнавать закон евангельский — узнавай; но с тем, чтобы по знанию и жизнь учреждать. В поведении старайся быть исправным, но тут же исправными держи и внутренние чувства и расположения. Узнал что — не останавливайся на этом знании, а иди дальше и сделай вывод, к чему в каком случае обязывает тебя такое знание, да и положи по тому неотложно действовать. В поведении же так поступай, чтобы не чувства и расположения шли за внешними делами, а внешние дела были вызываемы чувствами и расположениями, и служили им точным выражением. Устроясь таким образом, будешь выше книжников и фарисеев, и дверь Царствия не будет затворена пред тобою.
Четверг. (Рим.1,28-2,9;Мф.5,27-32). “Всякий, кто смотрит на женщину… уже прелюбодействовал с нею”. Как же быть, если живя в обществе, нельзя не смотреть на жен? Но ведь не просто смотрящий на жену прелюбодействует, а смотрящиий с вожделением. Смотреть — смотри, а сердце на привязи держи. Смотри очами детей, которые смотрят на женщин чисто, без всяких дурных мыслей. Женщин и любить должно, ибо в заповеди о любви к ближним не иcключаются и они, — но любовью чистою, в которой имеется в мысли душа и духовное средство, помимо всего прочего… В христианстве, как пред Богом, нет мужеского пола, ни женского, так и во взаимных отношениях христиан. Всячески, скажешь, трудно. Да, без борьбы не бывает, но борьба предполагает нехотение худа; нехотение же милостивым Господом вменяется в чистоту.
Пятница. (Рим.2,14-29; Мф.5,33-41). “А Я говорю вам: не противься злому”; иначе — отдай себя на жертву своенравию и злобе людской. Но этак и жить нельзя? Не беспокойся. Кто заповедь эту дал, тот же есть и Промыслитель и Попечитель наш. Когда с полною верою, от всей души пожелаешь так жить, чтоб не противиться никакому злу, то Господь сам устроит для тебя образ жизни, не только сносный, но и счастливый. К тому же на деле бывает так, что противление больше раздражает противника и побуждает его изобретать новые неприятности, а уступка обезоруживает его и смиряет. Оттого бывает, что претерпи только первые натиски злобы, — люди сжалятся и оставят тебя в покое. А противление и месть разжигает злобу, которая от одного лица переходит в семью, а потом из поколения в поколение.
Суббота. (Рим.1, 7-12; Мф.5,42-48). “Любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас. благотворите нена-видящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас”. Без любви никого нет на свете: любят родителей и родных, любят благодетелей и покровителей. Но чувство любви к родителям, родным, покровителям и благодетелям естественно, и строится само собой в сердце; оттого и цены ей не дает Господь. Настоящая же христианская любовь опробуется отношением к недругам. Не только какая-нибудь легкая и случайная неприятность не должна погашать нашей любви к другим, но даже напасть и гонение, бедствия и лишения, намеренно вражески причиняемые. Мы должны не только благословлять этих людей, но еще благотворить им и молиться за них. Присмотрись, есть ли в тебе такое расположение к недругам твоим, и по тому суди, есть ли в тебе христианская любовь, без которой нет спасения?
3. Григорий Богослов. Слово 41. На Святую Пятидесятницу
Кратко полюбомудрствуем о празднике, чтобы нам праздновать духовно. У всякого свой способ торжествовать; а у служителя Слова состоит он в слове, в таком слове, которое всего приличнее времени. И не увеселяет так ни одна красота любителя красот, как любителя праздников духовное празднование. Но рассудим об этом так. Празднует и иудей, но по букве, ибо он, ища закон телесный, закон духовный не постиг (Рим.9:31). Празднует и эллин, но телесно, сообразно со своими богами и демонами, из которых одни, по собственному признанию язычников, виновники страстей, а другие почтены богами за страсти, почему и празднование у них состоит в удовлетворении страстей, и грешить значит чтить бога, к которому под защиту прибегает страсть, как достохвальное дело. Празднуем и мы, но празднуем, как угодно Духу, а Ему угодно, чтобы мы или говорили, или делали что-либо подобающее. И праздновать значит у нас приобретать для души блага постоянные и вечно сущие, а не преходящие и скоро гибнущие, которые, по моему рассуждению, мал о услаждают чувство, а больше растлевают его и вредят ему. Довлеет телу злоба его. Нужно ли в пламень подкладывать больше сгораемого вещества, или зверю давать обильнейшую пищу, чтобы он сделался неукротимее и взял силу над разумом?
Итак, праздновать должно духовно. А началом слова (ибо надобно сказать и то, что составляет предмет исследования любословов, чтобы этим присоединить к торжеству как бы некоторое услаждение, хотя слово наше и уклонится через то несколько от предмета) — началом слова будет это.
Евреи, на основании закона Моисеева, чтут число семь, как впоследствии пифагорейцы стали чтить число четыре, которым они даже клянутся, а симониане и маркиониты числа восемь и тридцать, которые равночисленными именуют и чтут каких-то эонов. Хотя не знаю, по каким законам соотношения или по какой силе числа семь, однако же евреи чтут его; и известно то, что Бог в шесть дней сотворил вещество, образовал и украсил его всякими видами и сочетаниями, и совершил этот видимый ныне мир, а в седьмой день почил от дел, что показывает и наименование субботы, означавшее по-еврейски покой. Но ежели есть этому и высшее какое основание, то пусть любомудрствуют о том другие. Почитание же числа семь простиралось у них не только на дни, но и на годы. В рассуждении дней доказывает это суббота, постоянно у них чтимая, равно как и семидневное неупотребление квасного, а в рассуждении лет — восьмой год оставления (Лев.25:10). Даже чествование простиралось не на седмицы только, но и на седмицы седмиц, и как в днях, так и в годах. Седмицы дней производят пятидесятницу, — день у них священный (Лев.23:21); седмицы же лет — так называемый ими юбилей, в который бывало и оставление земли и освобождение рабов и возвращение купленных владений прежним владельцам. Ибо народ этот посвящает Богу начатки не только плодов и первородных, но также дней и лет. Так чествование числа семь привело к чествованию пятидесятницы. Ибо число семь, помноженное само на себя, дает пятьдесят, причем недостает одного дня, но он занят нами от будущего века и есть восьмой, вместе же и первый, или, лучше сказать, единый и нескончаемый. Ибо там должно окончиться здешнее субботствование душ, чтобы дана была часть семи и восьми (Екк.11:2), как некоторые раньше нас понимали это Соломоново изречение.
Хотя о чествовании числа семь много есть свидетельств, но для нас многих достаточно будет и немногих. Так наименовано семь досточтимых духов (Ис.11:2.3), и духами, как думаю, угодно было Исаии назвать действия Духа. Слова Господни, по слову Давида, очищены семь раз (Пс.11:7). В шести бедах спасет тебя, и в седьмой не коснется тебя зло (Иов.5:19). Грешник получает прощение не только до семи, но до семижды семидесяти раз (Мф.18:22). Опять и наоборот (так как и наказание за грех похвально) Каин всемеро терпит отмщение, то есть несет наказание за братоубийство; Ламех же в семьдесят раз всемеро (Быт.4:24), потому что стал убийцею после закона и осуждения. Лукавые соседи семикратное воздаяние приемлют в недро свое (Пс.78:12). Дом Премудрости построен на семи столбах (Притч.9:1); таким же числом очей украшен камень Зоровавелев (Зах.3:9). Семикратно в день воздается хвала Богу (Пс.118:164). Даже бесплодная рождает семь раз, число совершенное, и тем противополагается неимеющей полного числа чад (1Цар.2:5).
Если же должно принять во внимание и ветхозаветные сказания; то примечаю, что седьмой из прародителей Енох почтен преложением (Быт.5:25). Примечаю также, что двадцать первый Авраам прославлен Патриаршеством, — по присовокуплению большого таинства, потому что число это составляет троекратно взятое число семь. А иной отважный на все осмелился бы дойти и до Нового Адама, Бога моего и Господа Иисуса Христа, Который, по нисходящему родословию у Луки, считается семьдесят седьмым от ветхого и под грехом бывшего Адама. Примечаю еще семь труб Иисуса Навина, такое же число обхождений, дней и Иереев, от которых падают стены Иерихонские (Нав.6). Примечаю как семикратное обращение (3Цар.18:43.44), подобное и троекратному таинственному дуновению Пророка Илии, вдыхающему жизнь в сына Сарептской вдовы (3Цар.17:21), и равночисленному возлиянию на дрова, когда он ниспосланным от Бога огнем истребил жертву и осудил лживых пророков, которые не могли произвести того же своими призываниями, так и семикратное, по повелению его, наблюдение отроком облака. Примечаю многократное же преклонение Елисея над сыном сонамитянки, которым обновляется в нем дыхание (4Цар.4:35).
На основании, как думаю, того же постановления, не говоря уже о светильнике храма, имеющем семь ветвей и семь свечей (Исх.25:31.37), в семь дней совершается иерей (Исх.29:35), в семь дней очищается прокаженный (Лев.13:50) и во столько же дней обновляется храм (2Пар.7:8). И в семидесятое лето народ возвращен из плена, дабы и в десятках было то же, что бывает в единицах, и числом совершеннейшим почтено стало таинство числа семь. Но что говорить мне об отдаленном? Сам Иисус — чистое совершенство, умел напитать в пустыне и пятью хлебами пять тысяч человек и опять семью хлебами четыре тысячи, и остатков по насыщении было в первом случае двенадцать коробов (Мф.14:20), а во втором семь корзин (Мф.15:37); а то и другое, как думаю, совершено не без причины и не недостойно Духа. И сам ты, читая Писание, заметишь многие числа, в которых кроме видимого скрывается и более глубокое значение.
Для настоящего же времени всего полезнее сказать, что, может быть, по этим самым, или по весьма близким к ним, или и по другим высшим причинам, евреи чтут пятидесятый день, а также чтим и мы, подобно как чтим и иное что-нибудь еврейское, у евреев совершаемое образно, а у нас возобновленное таинственно. Предварительно сказав это в рассуждении настоящего дня, приступим к продолжению слова.
Мы празднуем Пятидесятницу, пришествие Духа, окончательное совершение обетования, исполнение надежды, таинство, и притом сколь великое и досточтимое! Оканчиваются дела Христовы телесные или, лучше сказать, дела, относившиеся к телесному пребыванию Его на земле (помедлю говорить, что оканчиваются дела, относящиеся к телу, пока не убедит меня какое-либо слово, что лучше лишиться тела); а начинаются дела Духа. Что же относилось ко Христу? Дева, рождение, ясли, повитие пеленами, прославляющие ангелы, приходящие пастыри, падение звезды, поклонение и дары волхвов, Иродово детоубийство, Иисус, убегающий в Египет, возвращающийся из Египта, обрезанный, крещенный, свидетельствуемый свыше, искушаемый, побиваемый камнями для нас (Ин.10:32), которым нужно было дать образец злострадания за слово, предаваемый, пригвождаемый, погребаемый, воскресавший, возносящийся. Многое из этого приемлет Христос и ныне, а именно, бесчестное от христоненавистников, что и переносит, потому что долготерпелив, а досточестное от христолюбцев. И Он медлит, как первым явить Свой гнев, так нам показать Свою благость, — и им дает, может быть, тем время на покаяние, а нас испытывает в любви, не ослабеем ли в скорбях и подвигах за благочестие. Таков издревле закон Божия домостроительства и неисследимых Божиих судеб, по которым премудро управляются дела наши. Таковы дела Христовы, последующие же славнейшие еще узрим. О если бы и сами мы были узрены Христом!
А чтобы говорить о делах Духа, да придет на меня Дух, и да даст слово, сколько этого желаю, а если и не в такой мере, сколько соразмерно времени, — придет же без сомнения владычественно, а не рабски, и не повеления ожидая, как думают некоторые. Ибо Он дышит, где хочет, на кого, когда и сколько Ему угодно. Так мыслить и говорить внушает нам Дух.
Кто Святого Духа низводит в ряд тварей, тот ругатель, злой раб, и злейший из злых. Ибо злым рабам свойственно отвергать владычество, восставать против господства и свободное делать подобным себе рабом. Кто признает Его Богом, тот божествен и светел умом. А кто даже и именует Богом, тот, если делает это перед людьми благоразумными, высок; а если перед низкими, неосмотрителен; потому что бисер доверяет грязи, громовой звук — слабому слуху, солнечный луч — больным глазам, твердую пишу — вкушающим одно молоко. Постепенно надлежит вести их вперед и приближать к высшему, чтобы свету даруем был свет и истина награждалась истиной. Поэтому и мы, оставив совершеннейшее слово, для которого не пришло еще время, побеседуем с ними так.
Если вы не исповедуете Святого Духа ни несозданным, ни неподлежащим времени, то (дозвольте ревности выразиться несколько и смело) в вас явно действует противный дух. Если же вы до такой степени здравы, что избегаете явного нечестия, и вне рабства ставите Того, Кто и нас делает свободными, то со Святым Духом и вместе со мной рассмотрите сами и последующее, ибо я уверен, что вы уже в некоторой мере причастники Духа, и буду рассуждать с вами, как со своими. Или укажите мне нечто среднее между рабством и владычеством, где мог бы я дать место достоинству Духа, или, избегая рабства, не оставляйте неизвестным, куда причисляете Того, о Ком вопрос.
Но вас затрудняют слоги, останавливает одно выражение, и оно делается для вас камнем преткновения и камнем соблазна, чем для некоторых был и Христос Это — человеческая немощь. Сойдемся между собой духовно, будем лучше братолюбивыми, нежели самолюбивыми. Признайте силу Божества, и мы сделаем вам снисхождение в сказанном. Исповедуйте естество под другими наименованиями, какие наиболее уважаете, и мы излечим вас как немощных, даже скрыв иное к вашему удовольствию. Ибо стыдно, подлинно стыдно и довольно безрассудно быть здоровыми по душе и ставить в великое звуки, утаивать сокровище, как бы завидуя другим, или опасаясь, чтобы не освятить языка. Но еще стыднее нам подвергаться тому же, в чем других обвиняем, и осуждая споры о звуках, самим стоять за букву. Исповедуйте в Троице единое Божество, или, если угодно, единое естество; и я испрошу вам у Духа слово Бога. Ибо хорошо знаю, что Давший первое дает и второе, и тем более, если причиной спора какая-то духовная робость, а не дьявольское упорство. Скажу еще яснее и короче: ни вы не обвиняйте нас за сказанное более возвышенное (ибо не должно завидовать возвышению), ни мы не будем вас осуждать за те слова, которые вам до времени по силам, пока не достигнете, хотя другим путем, того же с нами пристанища. Мы домогаемся не победы, а возвращения братьев, разлука с которыми терзает нас.
Это говорим вам, в которых находим несколько жизни, которые здраво рассуждают о Сыне. Удивляясь вашей жизни, не вполне одобряем учение. Имея дары Духа, примите и Духа, чтобы не только подвизаться, но и подвизаться законно (2Тим.2:5). От Него, в награду за жизнь, да будет вам дарован и этот венец — исповедовать Духа совершенно, и с нами, и прежде нас, проповедовать Его достойно. Дерзаю за вас и на нечто большее, — именно дерзаю сказать с Апостолом: настолько люблю вас, настолько уважаю эту благочинную вашу одежду, и этот цвет воздержания, и священные сонмы, и честное целомудрие, и чистоту, и всенощное псалмопение, и нищелюбие, и братолюбие, и страннолюбие, что готов быть отлученным от Христа (Рим.9:3) и пострадать, как осужденный, только бы вы стояли с нами, и вместе прославляли мы Троицу. Ибо нужно ли говорить о других, явно умерших, которых воскресит разве один Христос, Своею силой животворящий мертвых? Они злонамеренно отделяются друг от друга местом, будучи связаны учением, и настолько же несогласны между собой, насколько и косые глаза, устремленные на один предмет, и не в зрении, но в положении имеющие разность, если их должно винить за этот один недостаток, а не вместе и за слепоту. Поскольку же я достаточно изложил, что относится к вам; то возвращусь опять к Духу. Думаю же, что и вы уже последуете за мной.
Дух Святой всегда был, и есть, и будет; Он не начал и не прекратит бытия, но всегда с Отцом и Сыном един и неделим. Ибо неприлично было или Отцу когда-либо быть без Сына, или Сыну без Духа; крайне было бы бесславно для Божества, как бы вследствие изменения советов Своих прийти в полноту совершенства. Итак, Дух всегда был приемлемым, а не приемлющим; совершающим, а не совершаемым; наполняющим, а не наполняемым; освящающим, а не освящаемым; приводящим к обожествлению, а не вводимым в обожествление. Он всегда один и тот же Сам для Себя и для Тех, с Которыми един; невидим, не подлежит времени, невместим, неизменяем, не имеет ни качества, ни количества, ни вида, неосязаем, самодвижен, приснодвижим, свободен, самовластен, всесилен (хотя, как все принадлежащее Единородному, так и все принадлежащее Духу, возводится к первой Вине); Он — жизнь и животворящ; Он — свет и света Податель; Он — источная благость и источник благости; Он — Дух правый владычественный (Пс.50:12.14), Господь (2Кор.3:17), посылающий (Деян.13:4), отделяющий (Деян.13:2), созидающий Себе храм (Кол.2:22), наставляющий (Ин.16:13), действующий как ему угодно (1Кор.12:11), разделяющий дарования, Дух усыновления (Рим.8:15), истины (Ин.14:17), премудрости, разума, ведения и благочестия, совета, крепости, страха, по исчисленному (Ис.11:3.4). Через Него познается Отец и прославляется Сын (Ин.16:11), и Сам Он ими одними знаем, единое и неделимое, служение и поклонение, единая сила, единое совершенство и освящение. Но к чему распространяться? Все, что имеет Отец, принадлежит и Сыну, кроме нерожденности; все, что имеет Сын, принадлежит Духу, кроме рождения. А нерожденность и рождение не сущности различают, по моему мнению, но различаются в одной и той же сущности.
Ты мучаешься нетерпением возражать мне, а я спешу продолжить слово. Почти день Духа, удержи ненадолго язык свой, если можешь; теперь слово об иных языках; устыдись, или убойся этих языков, являющихся в огненном виде. Ныне будем учить, а завтра рассуждать о словах; ныне будем праздновать, а завтра отложим приличие. Одно таинственно, другое свойственно зрелищам; одно прилично церквам, а другое — торжищам; одно прилично трезвым, а другое — упившимся; одно прилично рассуждающим о Духе с благоговением, а другое — посмеивающимся над Духом. Отринув же чуждое, устроим свое.
Дух Святой действовал, во-первых, в ангельских и небесных силах, — в тех, которые первые после Бога и окрест Бога, ибо их совершенство и озарение, и неудободвижимость или неподвижность ко злу, не от иного кого, как от Святого Духа; а потом действовал в Отцах и в Пророках, из которых одни в образах видели или познавали Бога, другие же и предузнали будущее, поскольку Дух запечатлевал это в уме их, и будущее видели они перед собой, как настоящее, ибо такова сила Духа, после же этого действовал в учениках Христовых (не скажу во Христе, в Котором Он пребывал не как действующий, но как сопутствующий равночестному), и в них троекратно, по мере их удобоприемлемости, и в три различных времени — до прославления Христова страданием, после прославления воскресением, и после вознесения на небо, или после совершения (Деян.3:21), или как иначе должно назвать это; как показывает первое очищение от болезней и духов, производившееся, конечно, не без Духа, также после совершения домостроительства дуновение Христово, которое очевидно было Божественным вдохновением, и наконец нынешнее разделение огненных языков, которое и празднуем. Но первое было не ясно, второе явственнее, а нынешнее совершеннее, ибо не действует уже, как прежде, но существенно присутствует, и как сказал бы иной, сопребывает и сожительствует Дух. Ибо, как Сын беседовал с нами телесно, так и Духу приличествовало явиться телесным образом; и когда Христос вошел во славу Свою, тогда Ему надлежало низойти к нам, надлежало прийти, потому что Он Господь, и быть посланным, потому что Он не противник Богу. Ибо такие слова более показывают единомыслие, чем разделение естества.
Для того приходит Дух после Христа, чтобы не остаться нам без Утешителя; и для того именуется иным, чтобы дать тебе понятие о равночестии, ибо слово: иной поставлено вместо другой я; это же именование означает одно — владычество, а не унижение. Ибо слово: иной, насколько мне известно, употребляется не об инородных, но об единосущных Является же в виде языков, по сродству со Словом; и в виде огненных языков (почему думаешь?) или по причине очищения (ибо по Писанию известен и огонь очистительный, что желающие везде могут увидеть), или по существу своему, ибо Бог наш есть огонь и огонь, поядающий (Евр.12:29) нечестие. Но ты опять негодуешь недовольный словом: единосущен! Является в виде разделенных языков, по причине разных дарований; в виде языков седших, в означение Царского достоинства и почивания во Святых, ибо и херувимы суть Божий престол. Является в горнице (если только не почтут меня пытливым чрезмерно) в означение восхождения и возвышения от земли тех, которые примут Духа, ибо и водами Божиими покрываются какие-то горние (горницы), которыми песнословится Бог (Пс.103:3). И Сам Иисус посвящаемых в высшее служение приобщает таинству в горнице, показывая тем, что нужно и Богу снисходить к нам (как, насколько известно, и снисходил к Моисею), и нам восходить к Нему, и что таким образом, при сорастворении достоинства, должно происходить общение Бога с людьми. Доколе же пребывают они в собственном достоинстве, — Бог в достоинстве высоты, а человек — низости, дотоле благость несоединима, человеколюбие несообщимо, и посреди великая и непроходимая пропасть, которая отделяет не богатого только от Лазаря и от вожделенных недр Авраамовых, но сотворенное и преходящее естество от несотворенного и постоянного.
Дух Святой проповедан был Пророками, например в следующих местах: Дух Господа Бога на мне (Ис.61:1); и почиют на нем семь духов (Ис.11:1); и снизошел Дух Господень и вел их (Ис.63:14). Дух ведения исполнил Веселеила, строителя Скинии (Исх.31:3). Дух бывает разгневан (Ис.63:10); Дух взял Илию на колесницу, и вдвойне испрошен Елисеем (4Цар.2:9.15); Дух благий и владычественный наставляет и утверждает Давида (Пс.142:10; 50:14). Святой Дух обетован сперва Иоилем, который говорит: и будет после того, излию от Духа Моего на всякую плоть, то есть верующую, на сынов ваших и на дочерей, и так далее (Иоил.2:28; Деян.2:17), а впоследствии — Иисусом, Который Сам прославляет Духа, и прославляется Духом, так же как прославляет Отца и прославляется Отцом. И какое щедрое обетование! Дух вечно сопребывает, и ныне с достойными во временной жизни, и после с удостоившимися тамошних благ, если всецело сохраним Его доброй жизнью, а не будем удалять от себя в такой же мере, в какой грешим.
Этот Дух созидает с Сыном в творении и воскресении, в чем да уверит тебя сказанное: Словом Господа сотворены небеса, и Духом уст Его — все воинство их (Пс.32:6); Дух Божий создал меня, дыхание же Вседержителя дало мне жизнь (Иов.33:4); и еще: пошлешь Духа Твоего — созидаются, и ты обновляешь лице земли (Пс.103:30). Он созидает в духовном возрождении; в чем да уверит тебя сказанное, что никто не может увидеть или получить царствие, если кто не родится от Духа (Ин.3:3.5), и от первого рождения, которое есть тайна ночи, не очистится дневным и светлым воссозданием (Пс.138:16), каким воссозидается каждый в отдельности.
Этот Дух, как премудрый и человеколюбивый, возьмет ли пастыря, — творит его псалмопевцем, отгоняющим злых духов, и указует в нем царя Израилю. Возьмет ли пастуха, собирающего сикиморы, — делает его Пророком (Ам.7:14). Припомни Давида и Амоса! Возьмет ли остроумного отрока, — еще несовершеннолетнего и делает его судьей старейшин. Свидетель Даниил, победивший львов во рву. Обретет ли рыбаков, — ловит в Христову сеть целый мир объемлющих сетью слова. Возьми в пример Петра и Андрея и сынов громовых, возгремевших о духовном. Обретет ли мытарей — приобретает в ученики и творит купцами душ. Свидетель Матфей, вчера мытарь, а ныне Евангелист. Обретет ли пламенных гонителей — изменяет стремление и Савлов делает Павлами, настолько же усердствующими в благочестии, насколько нашел их защищающими зло.
Он вместе и Дух кротости, и гневается на согрешающих. Итак, изведаем Его кротость, а не гнев, исповедуя Его достоинство и избегая хулы, не пожелаем увидеть Его без помилования гневающимся. Он и меня ныне делает дерзновенным перед вами проповедником. И если не пострадаю — благодарение Богу! А если и пострадаю, также благодарение Богу! Первое желательно, да пощадит ненавидящих нас, второе, да освятит меня, в награду за священнодействие Евангелия приемлющего то, чтобы совершиться кровью.
Апостолы стали говорить на чужих языках, а не на родном, и, что особенно чудно, стали говорить не учившись. Это знамение для неверных, а не для верующих, и оно долженствовало послужить к обвинению неверных, как написано: иными языками и иными устами буду говорить народу сему, но и тогда не послушают Меня, говорит Господь (1Кор.14:21; Ис.28:11). Каждый слышал же (Деян.2:6). Остановись здесь не надолго и подумай, как разделить речь. Ибо в выражении есть обоюдность, устраняемая знаком препинания. Так ли слышали каждый на своем наречии, что, так сказать, глас исходил один, а слышны были многие гласы, по причине такого сотрясения в воздухе, или, яснее скажу, из одного гласа происходили многие? Или, остановившись на слове слышал, слова говорящих своими гласами, отнести должно к последующему, чтобы получился смысл: произносящих гласы, которые были свои для слушающих, а это значит, гласы иноязычные. С последним я более согласен, потому что первое было бы чудом, которое относилось бы больше к слушающим, нежели к говорящим, а последнее относится прямо к говорящим, которых и укоряют, что они пьяны, из чего видно, что по действию Духа сами они чудодействовали в произнесении гласов.
Правда, достохвально было и древнее разделение языков, когда строили столп злонамеренно и безбожно одноязычные (на что и ныне дерзают некоторые), ибо единомыслие, нарушенное различием языков, разрушило и предприятие. Но гораздо достохвальнее разделение, совершенное чудесно ныне, ибо, от единого Духа излившись на многих, опять возводится к единому согласию. И есть различие дарований, требующее нового дарования, чтобы уметь отличить превосходнейших из них, потому что все имеют нечто похвальное. Можно бы назвать прекрасным и то разделение, о котором говорит Давид: «Расстрой, Господи, и раздели языки их» (Пс.54:10). За что же? За то, что возлюбили всякие гибельные речи, язык коварный (Пс.51:6). Почти явно обличает здесь Давид те языки, которые рассекают Божество. Но об этом довольно.
Поскольку же языки вещали живущим в Иерусалиме, благоговейным иудеям, парфянам, мидянам, еламитам, египтянам, критянам, жителям Ливии, Аравии, Месопотамии, и моим каппадокийцам и от всего языка, который под небом, иудеям (если кому угодно так представить), собранным во Иерусалиме, то достоин внимания вопрос: какие это были иудеи, и которого пленения? Ибо пленение Египетское и Вавилонское было временное и давно окончилось возвращением плененных; пленения же Римского еще не было, а оно только было в наказание за дерзость против Спасителя. Остается пленение, бывшее при Антиохе и случившееся незадолго до этих времен. Если кто не соглашается на такое толкование, как на неестественное (потому что пленение это не древнее, и иудеи рассеяны в нем не по многим странам мира), но ищет толкования более вероятного, то, может быть, лучше принять следующее. Поскольку народ иудейский, как повествуется у Ездры, многократно и многими был переселяем, то иные племена возвратились в отечество, а другие остались в плену, и, вероятно, некоторые из этих последних, рассеянных по многим народам, пришли тогда в Иерусалим и были участниками чуда. Такое исследование предложил я для любознательных, и, может быть, оно не будет излишним. И что ни предложил бы кто приличное настоящему времени, все будет приобретением и для нас. Но время уже мне распустить собрание, ибо беседа моя довольно продолжительна. А торжества никогда не должно прекращать, всегда же надобно праздновать, ныне даже и телесно, а впоследствии и скоро совершенно духовно, когда чище и яснее узнаем и этому основания в самом Слове и Боге и Господе нашем Иисусе Христе — истинном празднике и радости спасаемых, с Которым да будет слава и чествование Отцу со Святым Духом, ныне и во веки веков. Аминь
4. Дмитрий Ростовский. Слово в день Святой Троицы («Поклонимся Отцу и Его Сынови, и Святому Духу, Святей Троице. Какой подарок принесем на поклон?»)
(Проповеди и поучения, п.25)
Прелюбезный слушатель мой! В нынешний праздник пресвятой, единосущной, животворящей и нераздельной Троицы, кланяясь и целуя святую икону, на которой Святая Троица изображена в трех ангельских ликах, я как бы вижу Святую Троицу не на престоле херувимском на небе, но у стола Авраамова сидящую на земле под зеленым дубом Мамврийским; вижу и старца Авраама с заматоревшею во днех своих Саррою, усердно и охотно хлопочущих около стола, услуживающих Святой Троице и потчивающих, и думаю (я говорю по-человечески), что теперь с доброю мыслью мы имеем самое подходящее время придти и поклониться Отцу и Сыну и Святому Духу. До неба высоко; не всякий ум даже и умными богомысленными ногами может взойти туда, а плотскими и совсем невозможно сие. До Мамврийского же урочища и до Аврамова обиталища гораздо ближе. На земле мы можем путешествовать если не телесными ногами, то скоротечным умом, обходя им в одно мгновенье всю вселенную. Бог на небесах имеет непрестанную славу в неприступной хвале духов ангельских и душ святых, на земле же Он под тенью утешается разговором с Авраамом и Авраамовой подругой. Там тысячи тысяч и тьмы тем окружают его, а тут — как на безлюдье не видать никого, кроме семьи Авраамовой. Здесь-то мы и имеем удобное время поклониться в нынешний праздник Отцу и Сыну и Святому Духу, Святой Троице, сидящей на пиру за Авраамовым столом.
Как же или каким способом мы поклонимся? Какой подарок принесем на поклон?
Поистине недостаточно господину кланяться только главою; необходимо с главою и тело повергнуть к ногам господским, и принести подарок господину. Теперь поклоном больше и называется именно то, если ты что-либо поднесешь господину, а не только главу преклонишь пред ним. И господа больше обращают внимания на такой поклон, когда ты им что-либо поднесешь, а не просто кланяешься главою.
Подобно сему и Бог Творец, хотя и никакого лакомства нет в Нем, однако же любит, чтобы не ни с чем Ему поклонялись, не с голыми руками люди являлись к Нему, ибо в Святом Писании говорится: «Да не явишися пред Господем тощь» (Сир. 35: 4). Достанем же какой-либо подарок на поклон, угодный для Святой Троицы, и положим его на столе Авраамовом пред Святою Троицей.
На небе, когда почтенные и важные особы кланяются Богу, то они кладут пред Ним свои короны, как видел это Богослов: «Падаху двадесять и четыри старцы пред Седящим на престоле и кланяхуся Живущему в веки веков, и полагаху венцы своя пред престолом, глаголюще: достоин еси, Господи, прияти славу и честь» (Апок. 4: 10, И).
Мы на такой поклон неспособны, ибо мы еще не имеем корон и венцов небесной славы, мы еще не увенчаны небом; и, Бог знает, кто сего удостоится. Ну что же? Поступим по земному, по обычаю нынешних приношений! В нынешние времена, когда кланяются младшие старшим, подданные господину, то приносят ему деньги — серебряную иди золотую монету, вместо округлых корон — большие, круглые золотые червонцы, из которых иные называются коронатами. Господь же Бог и таких поклонов не презирает, ибо принял и похвалил даже и малые два гроша, две лепты вдовицы. А что, если бы та вдовица положила пару золотых червонцев? Какой бы похвалы она удостоилась от церковных собирателей? Поистине они, принимая их, сказали бы: «Сия убогая вдовица вложила больше всех». Но и на такой поклон не у каждого из убогих хватит. Богатый скуп, а убогий не имеет.
Посему-то я недостойный и убогий помыслил с Божиею помощью взять, как духовная (хотя и грешная) особа, из духовного, богатого и неистощимого хранилища три таинственных червонца, выкованных в Священном Писании из веры в Святую Троицу, и принести их на поклон Святой Троице от трех частей человека — от души, от тела и от духа: от души — Богу Отцу, от тела — Богу Сыну, от духа — Богу Духу Святому.
Священное Писание, поучающее вере, есть как бы золотая руда, как самое золото, даже лучше золота и топазов, почему великие учители веры и были названы златоустами, златословесными и златоглаголивыми. Да будет же позволено сделать из сего злата червонцы, согласно словам Давида, говорящего: «Благ мне закон уст Твоих, паче тысящ злата и сребра» (Пс. 118: 72), то есть, лучше тысяч золотой и серебряной монеты. Говоря проще, слово Божие, уверяющее человека в Боге и научающее его богоугождению, лучше тысячи золотых червонцев и тысячи чеканеных талеров: «Паче тысящ злата и сребра». Тот царь был, кто считал тысячами; для нас же, бедных рабов, достаточно и того, если мы звякнем пред Господом хотя бы тремя червонцами.
С этой целью я пойду прежде всего в сокровищницу святого Иеронима, хотя и нищего духом и вещами, как законника, присягавшего хранить нищету, но не убогого духовным богатством и не последнего учителя в церкви Христовой; пойду в его сокровищницу и скажу по книге его, в которой он пишет, что «в древности имя Божие было в таком почете, что писать его не позволялось ни на чем другом, кроме одного чистого золота: ни на бумаге, ни на пергаменте, ни на дереве, ни на камне, ни на серебре, но исключительно на золотой доске». Да будет же сия доска первым нашим червонцем, на котором имя Божие мы напишем не просто, но символически, и принесем его в дар первому лицу Святой Троицы.
Червонцы, как и всякая монета, не бывают гладкими, но всегда имеют на себе разные изображения: то лица каких-либо из монархов, то гербы их, то знаки и символы. И Христос Спаситель, повелевши некогда показать Ему златицу кинсонную, спрашивал у фарисеев: «Чий образ сей и написание?» (ибо там было чье-то изображение и написание). «Глаголаша Ему: кесарев. Тогда глагола им: воздадите убо кесарево кесареви, а Божие Богови» (Мф. 22: 20, 21).
На первой златице веры нашей я полагаю такое изображение: старец Ной держит в руках голубицу с масличной веткой, а внизу мною подписано: «Спасение мира». Спросите же меня, набоясность ваша: чей образ сей и написание? Я отвечу вам: это есть образ «Ветхаго денми» Бога Отца, ибо от Него, как от масличного корня, родился Сын, как масличная ветвь, и Дух Святый исходит, как голубь. Скажи же и ты, святое послушание: воздадите Отчее Отцу. Это будет поклон Богу Отцу, и поклон сей будет происходить от души нашей.
Но мне кажется, что сей червонец немного потемнел; не всякий его видит, не всякий и разумеет. Поэтому я почищу его немного и объясню толкованием.
Червонцем или золотом я называю святую веру не по своему измышлению, но на основании церковного песнопения, на основании того места, где церковь, воспевая в предпразднственных гимнах Рождеству Христову трех царей, пришедших ко Христу с тремя дарами, сравнивает святую веру с золотом в таких словах: «Веру яко злато, любовь яко смирну, яко ливан деяния принесем Зиждителю». «Веру, — говорит, — как злато»: вера является золотом, ибо как злато очищается огнем, так и святая вера очищается бедствиями и гонениями: «Яко злато в горниле искуси их» (Прем. 3: 6).
Злато сие чищено было камнем: «Камением побиени быша», пилено пилами: «Претрени быша», резано железом: «Убийством меча умроша», пробовано разными способами: «Искушени быша». Оно было кладено и испытываемо то в огне, то в воде: «Проидохом сквозе огнь и воду». Все сие было причинено и вере святой (Евр. 11: 37). Золото сие достойно быть в хранилище небесном: «Обрете их достойны Себе» (Прем. 3: 5). Изображен на нем образ мысленного Ноя, Царя небесного, Бога, ибо апостол говорит так: «Чадца, имиже болезную, дондеже вообразится в вас Христос» (Гал. 4: 19). Нарисована на сем златнике веры голубица Духа Святого, действующего в таинствах, изображен и сучок масличный — оливковый плод неотъемлемой благодати Христовой.
Золотом покупаются дорогие вещи, и за червонец веры чего только не купишь! Если бы ты имел того духовного золота веры так много, как велико зерно горчичное, то ты купил бы себе такую силу, которой мог бы и горы переставлять: «Аще имате веру, яко зерно горчшично, речете горе сей: двигнися и верзися в море, и будет тако» (Мф. 21: 21).
Этим золотом предки наши покупали, что хотели. Восхотели покорить себе монархии всего света: «верою победиша царствия». Восхотели возрасти в достоинствах и, взойдя на верх добродетели, заслужить звание праведников: «верою содеяша правду». Восхотели получить от Бога обещанное: «верою получиша обетования». Восхотели укротить свирепых зверей, львов и леопардов: «верою заградиша уста львов». Восхотели быть храбрыми рыцарями, чтобы победить неприятелей: «верою возмогоша от немощи, быша крепцы во бранех, обратиша в бегство полки чужих». Восхотели, наконец, видеть мертвых восстающими из гробов, и это получили: «верою прияша от воскресения мертвыя своя» (Евр. 11: 33, 34, 35). Вот какие дорогие вещи покупали они золотом веры!
Как святая вера есть золото, так и Бог Троица, в которого мы веруем, тоже является золотом. Однако же понимать сие нужно не в том смысле, что золотом является Само Божество, которое не создано, невещественно, не так, будто Бог имеет в Себе горы вещественного, созданного золота, не так, как бог или идол Навуходоносоров, у которого было золотое тело, но в том смысле, что чрез уподобление золоту может познаваться нами Божественная сила. Священное Писание и учители часто имеют обыкновение Творца уподоблять сотворенным вещам и приписывать Богу имена сотворенных вещей, называя Его то огнем, то солнцем, то морем, то золотом. Сие не потому, что Бог подлинно таким бы и был, но исключительно с той целью, чтобы разумный человек, ступая как бы по ступеням в рассмотрении сотворенных вещей и размышляя о различных совершенствах многих сотворенных вещей, домыслил бы и до того, как бесконечны совершенства в Боге Создателе. Посему-то и Давид говорит: «Поучихся во всех делех Твоих, в творениях руку Твоею поучахся» (Пс. 142: 5). Из творения Твоего, Боже, говорит он, я научился познавать Тебя, Бога. Если прекрасно небо и видимые на небе солнце, луна и звезды, то, о, как прекраснее Тот, Кто сотворил все эти прекрасные вещи! Если хороша земля и на ней радующие нас виды, горы, холмы, леса, дубравы, сады, виноградники, нивы, цветы, а кроме этого, и дорогие вещи, серебро, злато, камни драгоценные и, наконец, прекрасные люди с лицами, подобными ангельским, то насколько лучше, дороже и необходимее Тот, который все это создал Своею силою и премудростью!
Поучаясь таким образом познавать Творца из творения, мы в настоящий час берем для уподобления золото.
Золото родится в глубоких, сокрытых недрах земных, и не скоро его находят, а Божество Святой Троицы кому открыто? Кто может изыскать и познать его? Хорошо говорит Исайя: «Воистину Ты еси Бог сокровенный, Бог израилев» (Ис. 45: 15). Золото полированное блестит прекрасным блеском, а иногда испускает из себя как бы солнечные блестки. Подобно сему и Божество Пресвятой Троицы, о, как исполнено оно пресветлыми лучами неизреченного сияния! — того сияния, которого и малую частицу, показанную на Фаворе, не могли видеть очи святых, и даже взор быстрозрачного евангельского орла, святого Иоанна Богослова, должен был притупиться, не будучи в состоянии зреть незримое. Как золото обогащает людей, так и Божество Святой Троицы наполняет весь свет богатством даров Своих. Посему святый Дамаскин в антифонах и воспевает: «Богатит бо всяку тварь, Тому послужим». Как золото любезно всем, так и Бог, о, как любезен Он тем, которые имеют правое мнение о Нем: «Коль благ Бог израилев правым сердцем!» (Пс. 72: 1). Как из одного золота делаются разные монеты, так и в едином Божестве различаются три лица: Отец, Сын и Святой Дух. Как золотая монета кругла, так и Божество имеет Свою округлость, ибо, как в круге, в Нем нет ни начала, ни конца: Он есть Бог безначальный; Он же и бесконечный.
Я сказал, что на златице веры нашей, приносимой в дар Богу Отцу, символически изображает Отца личность Ноева, держащая голубицу с масличным сучком, ибо и Сын, и Дух в Отце пребывают нераздельно от Отца и с Отцем. Сын — как отрасль масличная от корня масличного, то есть, оливкового, а каков корень, такова и ветвь от него: «Яков Отец, таков и Сын».
Маслина, или олива, является знаком мудрости в пяти мудрых девах; она есть знак милосердия в самарянине, возлившем елей на человека, израненного иерихонскими разбойниками; она есть знак царства в помазании Давидовом от Самуила; она есть и знак радости в псалме Давидовом, говорящем: «Помаза Тя, Боже, Бог Твой елеем радости» (Пс. 42: 8). Она есть знак мира и покоя в тех масличных ветках, с которыми встречали Христа у Иерусалимских врат и воспевали: «Осанна, благословен Грядый, мир на небеси» (Лк. 19: 38).
Бог Отец есть корень всей мудрости, всего милосердия, всей царственней власти, всего покоя; Он есть Царь мира, Отец будущего века и всей радости, согласно апостолу: «Благословен Бог и Отец Господа нашего Иисуса Христа, утешаяй нас во всякой скорби нашей» (1 Кор. 1: 3, 4).
А что же есть Бог Сын? Как отрасль, рожденная от корня, от Отца, Он есть единая с Ним Премудрость, согласно написанному: «Мы же проповедуем Христа, Божию силу и Божию Премудрость» (1 Кор. 1: 23, 24); Он есть самое милосердие: «И милость Его от рода в род на боящихся Его» (Пс. 102: 17); Он есть Царь всей твари: «Царствию Его не будет конца»; Он есть радость наша, ибо говорит: «Прийду к вам, и возрадуется сердце ваше, и радости вашея никтоже возмет от вас» (Ин. 16: 22); Он есть покой наш, согласно написанному: «Той есть мир наш, сотворивый обоя едино» (Еф. 2: 14).
Тот же сучок масличный, который был принесен голубем от Небесного Ноя, Бога Отца, есть Дух Святый, ниспосланный в виде голубя. Он принес как бы масличную ветвь в утробу пречистой и преблагословенной Девы, совершивши в ней воплощение Слова: «и Слово плоть бысть» и тем даровавши миру спасение, что утверждает и тропарь Благовещенского праздника, говоря: «Днесь спасения нашего главизна». Отступили от земли воды всенародной клятвы, которые упали на род человеческий за преступление Адамово и в которых потонуло было наше естество; отступил потоп гнева Божия, и явилась суша; высохло клятвенное, греховное болото: «Клятва потребися».
Изъяснивши ту златицу таким толкованием, мы положим ее на столе Авраамовом, то есть, поклонимся по примеру верующего Авраама, о котором Писание говорит: «Верова Авраам, и вменися ему в правду» (Рим. 4: 3). Да будет сей поклон Богу Отцу от души! Кланяться от души — это значит при вере приносить Ему и душу нашу, ибо Он дал нам ее Божественным и животворящим дуновением; и поклон веры нашей Богу Отцу будет только тогда достоин приятия, когда при поклоне нашем мы принесем в жертву и душу, как некий дорогой червонец. Душа наша будет для Бога как злато, и даже дороже злата, ибо Он и Сына Своего любимого не пощадил дать за нее: «Тако возлюби, яко Сына Своего единороднаго дал есть» (Ин. 3: 16). На сей драгоценной душе, как на золотой монете, есть и образ Божества, ибо известно, что создана она по образу Божию, почтена разумом и свободной волею и является как бы малым богом, ведущим доброе и злое и творящим свободно и доброе, и злое. О сем-то и говорится:
«Аз рех, бози есте и сынове Вышняго вси» (Пс. 81: 6). Изображен Бог на этой золотой монете, то есть, в душе человеческой, так, что образ Бога Отца находится в памяти, Бога Сына — в разуме, Бога Духа Святого — в воле. Сия монета имеет изображение или уподобление Ноя потому, что она сидит в теле, как Ной в ковчеге, и плавает по великому и пространному морю мира сего. Изображение же маслины она имеет потому, что ей уподобляется обилием духовных плодов, говоря: «Аз же яко маслина плодовита в дому Божию» (Пс. 51: 10). Наконец, изображение голубя она имеет потому, что в некоторых местах историй церковных рассказывается, что души людские (особенно же души святых) были иногда видимы в образе белой голубицы для свидетельства о их чистоте. Сию-то златую монету, душу нашу, принесем на поклон Богу Отцу, веруя в Него и любя Его от души нашей.
Теперь, возлюбленные, я пойду в сокровищницу возлюбленницы райской, сокрытой в Песни песней, пойду за другой монетой для другого лица Святой Троицы.
Та, возлюбивши сильно своего любезного Жениха, небесного Сына Божия, и желая всегда иметь Его пред очами, изображает Его вид на таблице сердца своего, изображает же не простыми красками, но самым золотом. Обрисовавши сначала Его главу, говорит: «Глава Его, глава злата»; обрисовавши Его руки, говорит: «Руце Его вокруг златы» (Песн. 5). Я же беру сие златое рисование для таинственного червонца нашей веры в Бога Сына и полагаю на нем такой символ: Исаак несет бремя подобно тому, как Он наше понес. Если кто-либо из вас, набожность ваша, спросит меня: чей это образ и написание? — то я отвечу: Бога Сына, ибо Он, поистине, соделавшись мысленным Исааком, понес на Себе бремя грехов наших; ты же, святое послушание, знай сие. Итак, воздадите Сыновнее Сыну, и будет это нашим поклоном Богу Сыну.
Вера в Бога Сына или, вернее, Сам Бог Сын, в которого мы благочестиво веруем, есть как бы некое злато, хотя и невещественное. Один из исторических толкователей, рассуждая о вышеприведенных словах из Песни песней, заключает так: истинно то, что Сам Сын Божий восхотел быть златом. А для чего сие? Сын Божий, видя, что мало на свете таких людей, которые Его любят, а золото любят все настолько сильно, что иной дал бы и око выколоть или даже за золото отдал бы и душу свою, — видя сие, Сын Божий помыслил в Себе: буду же и Я златом; тогда и Меня полюбят люди, как злато. Сей толкователь, развивая свой вывод, приводит и Самого Христа, как бы говорящего так: был Я поистине виноградом: «Аз есмь лоза, вы же рождие» (Ин. 15: 5), и как лоза виноградная к колу, так и Я был привязан ко кресту железными гвоздями; но на Мои красные гроздья, на кровавые раны, никто и не взглянет, о чем говорит Августин: «Многие хотят царствовать, но страдать никто».
Был Я и рекою, призывая так: «Жаждай да грядет ко Мне и да пиет; а иже пиет от воды, юже Аз дам ему, не вжаждется во веки» (Ин. 4: 14). Но кто же пришел почерпать сию воду? Одна только самарянка пришла было почерпнуть, но и та, оставивши водонос свой, побежала в город.
Был Я виноградом, но не нашлось берущих гроздьев Наших; был рекою, но не было почерпающего Наших вод. Был, говорит Он, древом («Христос есть древо животное»), распростер как ветви руки Мои: «На кресте пречистеи руце простерл», но кто же сел под тенью того древа? Кто любит почивать под крестом, под страданиями? Был Я, говорит, вождем, и даже самым путем: «Аз есмь путь; грядите по Мне» (Ин. 14: 6); а много ли нашлось таких, которые пошли за Мной? Больше было тех, о которых в Евангелии написано: «Мнози» оставили Его, «ктому не хождаху с Ним».
Был Я древом, но никто не сидел в Нашей тени. Был вождем, но никто не мог идти Нашим путем.
Был Я, говорит Он, еще -и солнцем: «Аз есмь свет миру» (Ин. 8: 12), приступите ко Мне и просветитесь. Но все уклонились в темноту, никто не хотел освещаться Моим светом: «Всяк делаяй злая ненавидит света и не приходит к свету, да не обличатся дела его».
Был Я, говорит, и пастырем овцам: «Аз есмь пастырь добрый, душу Мою за овцы полагаю» (Ин. 10: 11), но много ли этих овец? Мало было избранных, да и те разошлись врозь: «Поражу пастыря, и разыдутся овцы». «Оставлыне Его, бежаша». Был солнцем, но никто не сиял Моим светом; был пастырем, но никто не хотел идти за Мною.
Что же Мне делать, говорит Господь? Но я знаю, что сделать. Люди во всем свете любят теперь золото, так Я и сделаюсь золотом, чтобы все люди полюбили Меня. Вот почему и сказано, что «глава Его злата», «руце Его вокруг златы».
Сие злато искупило нас от вечной погибели адской: «Не тленным златом искупистеся, — говорит апостол, — но честною кровию Агнца непорочна и нескверна Христа» (1 Пет. 1: 18, 19). Сие злато приго-товило нам вечный пир на небе: «Аз завещаю вам, якоже завеща Отец Мой, царство, да ясте и пиете на трапезе Моей во царствии Отца Моего» (Лк. 22: 29, 30). Сие злато и увенчало, и вечно увенчивает главы наши. Венец есть Христос; корона сия — златая: «На главе Его венцы мнози». Изображен на сем золоте образ Бога Отца, согласно написанному: «Сияние славы Отчи и образ ипостаси Его» (Евр. 1: 3). Изображен в Нем Отец так, что видящий Его видит Отца: «Видевый Мя, виде Отца» (Ин. 14: 9).
Я сказал, что на червонце веры нашей в Бога Сына Его Божественное, Сыновнее лицо — Исаак, несущий на раменах бремя дров. Сие потому, что Христос, Сын Божий, собрал в едино бремя все грехи наши, подобно дровам: преступление Адамово, как великое и тяжкое полено, срубленное с запрещенного дерева; братоубийство Каиново; отцеругательство Хама; идолопоклонство, детоубийство и любодейство израильтян. Все сие собранное вместе стало таким тяжелым бременем, что Он принужден был даже жаловаться: «Яко бремя тяжкое отяготеша на Мне» (Пс. 37: 5). Подняв сие бремя грехов людских на рамена Свои, как некогда Исаак дрова, Он понес его вместе с тяжким крестом, понес на Голгофу, чтобы там стать жертвой за нас: «Той грехи наша понесе на теле Своем, вознес на древо», — говорит апостол Петр (1 Пет. 2: 24).
За такое Его благодеяние, за вольное страдание для нас мы должны быть благодарными не только в настоящей жизни, но и в бесконечные веки, в благословенной вечности. В настоящей жизни мы должны полагать пред Ним с поклоном в знак благодарности сей червонец памятования о страданиях Его, и о нашем искуплении.
Да будет поклон сей от тела нашего достойным и приятным для Бога Сына. Возможно же это только тогда, если поклон сей мы соединяем с червонцем, то есть, с благодарным памятованием о страданиях Христовых и нашем искуплении; если будем умерщвлять тела наши и приносить их как бы в жертву Богу, как Авраам Исаака, слагая с себя бремя греховное истинным покаянием, закалая греховные вожделения ножем страха Божия, не щадя и не жалея себя для Бога, ибо и Бог не пощадил для нас Сына Своего.
Только тот является истинным поклонником, кто не жалеет подарка, приносимого на поклон господину. Подобно сему истинным поклонником и у Бога будет только тот, кто не со скорбью, но с охотою умерщвляет себя, жертвует собой для Бога и все свое отдает Ему.
В настоящем случае я присоединю еще и следующее рассуждение на основании Священного Писания.
В Священном Писании указываются два человека, которые приносили в жертву Богу своих детей, — это Авраам и Иеффай, вождь воинства израильского и судия израильский. Один приносил в жертву сына, а другой — дочь. Последний, идя на войну против ам-монитян, так обещал Богу: когда ты, Господи, говорил он, дашь мне победу над неприятелем и я возвращусь домой здоровым, тогда я принесу Тебе в жертву то, что выйдет навстречу мне из ворот моего дома: «Да будет се Господеви, и вознесу е во всесожжение» (Суд. 11: 31). Когда Господь дал ему покорить неприятеля и он возвращался с триумфом в дом свой, то навстречу ему вышла из ворот его единственная дочь, ко-торую он очень любил, ибо не имел другого потомства: «Се дщи его исхождаше в сретение ему с тимпаны и лики». Ее-то он с немалым сожалением своим и заклал на жертву Богу. Вот событие, достойное удивления и уважения.
Когда Авраам вознес на жертвенник Исаака, сына своего, и уже занес руку для заклания его, то Господь Бог тотчас послал ангела Своего, который удержал руку Авраамову с ножом, говоря: «Не возложи руки твоея на отрочища»; и не дал заколоть Исаака (Быт. 22: 12). Когда же Иеффай принес в жертву свою дочь тому же Господу Богу, то в этом случае Бог не послал ангела, не удержал руку Иеффая и не избавил той госпожи от смерти. Почему же в одном случае ангел избавил младенца Исаака от заколения, а девицы не избавил? Может быть, причина сего заключается в том, что Иеффай, хотя и был. человек храбрый, военный, как пишется о нем: «Бысть муж воин сильный крепостию», но имел укоризну на своем рождении, ибо произошел от ложа неблагословенного, был сыном жены блудницы, а Авраам был человек благородный и знатного рода? Быть может, ангел и пощадил потомка его Исаака, и избавил его от смерти как сына из знатного рода, чтобы добрые больше размножались; а Иеффаевой дочери не избавил от смерти, не желая щадить худого рода, чтобы сия госпожа, придя в возраст, не пожелала стать такой же, как и ее бабушка — жена блудница?
Но не гнушается Господь Бог потомством и от неблагословенного ложа, не отвращается от него, ибо и в роде Христовом можно много найти таковых.
Тогда, быть может, причина в том, что Исаак был мужчина, а та — женский пол? Быть может, мужчина находится в большем почете у Бога, нежели женщина, и посему мужчину Он избавляет от смерти, а женщину не избавляет?
Нет, у Господа Бога все души, как мужские, так и женские, в одной цене и достоинстве: Он равно сотворил как ту, так и другую, почему апостол и говорит: «Несть мужеск пол, ни женск» (Гал. 3: 28). Нет у Бога особенного почтения мужчины пред женщиной; все у Него равны.
Что же за причина тому?
Если мы сами не додумаемся, то нам скажет сию причину святый Амвросий, который рассуждает так: «Так как у обоих была не одинакова степень усердия к Богу, то и защищение было не одинаково. А раз не одинакова заслуга, то не одинакова и награда. Как же неодинакова их заслуга? Родитель Иеффай скорбел сердцем своим и плакал о своей дочери, родитель же Авраам не скорбел и не плакал». Вот в этом и заключается ясная причина того, что ангел Исаака избавил, а дочери Иеффаевой не защитил. Иеффай жалел свою дочь, скорбел и плакал; Авраам же не жалел сына, не скорбел и не плакал. Авраам с охотою вознес Исаака, Иеффай же вознес свою дочь не с охотою, а как бы по принуждению. За сие ты, Исаак Авраамов, будь жив, а ты, Иеффаева дщерь, умри. Не одинакова была степень усердия у обоих, посему не одинаково и защищение.
Подобно сему для Бога бывает благоприятен тот дар, который приносится без сожаления; а тот, который жалеют, давая, тот менее приятен для Него. Посему и наш поклон, приносимый от тела нашего Богу Сыну, бывает приятным или неприятным в зависимости от того, щадим мы или не щадим себя, жалеем или не жалеем, скорбим или же приносим себя Ему охотно, закалая как жертву тело наше умерщвлением и воздержанием от греховных склонностей.
За третьим червонцем для третьего лица Святой Троицы, для Бога Духа Святого, я иду к хранилищу царскому, к сокровищам царя Давида, где между разными царскими драгоценными вещами вижу голубя с серебряными крыльями и с золотыми раменами: «Криле голубине посребрене, и междорамия ее в блещании злата» (Пс. 67: 14). Беру я сие злато на наш червонец веры в Бога Духа Святого и полагаю на нем такой символ: огонь, горящий всегда во храме на алтаре по повелению Бога, сказавшего Моисею так: «Огнь на алтаре да будет выну и не угаснет» (Лев. 16: 13); над огнем же напишу знак и написание: «В поучении моем (то есть, в богомыслии) разгорится огнь». Если вы спросите меня: чей это образ и написание сие? — то я отвечу: Бога Духа Святого, ибо Он сходит и в виде голубя, и в виде огня. Скажи же ты, святое послушание: «Воздадите убо духовная Духови».
Теперь я прежде всего удивляюсь Божественной силе Святого Духа. Один и тот же Дух является в образе различных вещей. Однажды Он явился в виде голубя над Христом Спасителем, крестившемся в Иордане. В другой раз он явился в подобии огня, как, например, во вчерашний день, когда Он в огненных языках сошел на апостолов. Иногда же Он является в водном веществе, как в той росе, которая снизошла на руно Гедеоново. Да вот и вчера в Евангелии на Божественной литургии Дух Святый был назван водою и рекою: «Веруяй в Мя, из чрева его потекут реки воды живы» (Ин. 7: 38), что говорится о Духе. Все сии вещи очень разнятся между собою и даже противоположны друг другу. Огонь не соединяется с водою, а голубь не ведет дружбы с огнем, ибо одно вредит другому: вода погашает огонь, а огонь опаляет птицу. Как же согласуются все сии вещи в Духе Святом? Как не вредит одно другому: вода не погашает огонь, а огонь не опаляет птицу? Быть может, вещи сии, сходящие свыше, с небес, не обладают такой силой, как земные? Быть может, эта вода обладает тем свойством, что не погашает огня, а огонь действует так, что не опаляет птичьего пера? Но этого нет, ибо Божественный огонь обладает такой силой и могуществом, что если бы он коснулся даже гор и камней, то и они загорелись бы как сухие дрова: «Прикасаяйся горам, и воздымятся» (Пс. 103: 32). Сошел некогда Божественный огонь на жертвы святого Илии пророка и попалил не только дрова, но и камни, и воду, а вода Божественная Духа Святого обладает такой силой, что если бы даже и одна капля ее капнула в целую геенну, то поистине она совершенно погасила бы геенский огонь. Почему же тогда в Духе Святом одно не повреждает другого, вода — огня, а огонь — голубя?
Причина сего не в чем ином, как только в том, что Дух Святый есть Дух любви, Дух мира и даже поистине самая любовь и самый мир. А любовь и мир кого не приведут к согласию, не смирят, не соединят в крепкое дружеское единение даже враждебные вещи, не сольют в тесную приязнь и любовь?
В доказательство сего можно привести огненную купину при Синае.
Когда Господь Бог восхотел войти с человеком в тесную любовь, в неразрывное примирение и дружбу, то в знак этого дал то, что «купина огнем горяше и не сгараше» (Исх. 3: 2). В купине были хворост, сено, тростила огонь, который пожигает горы и камни как солому, этот огонь не опалил ни одного стебелька в купине; так ласково, дружески и приятельски он обошелся с купиною: «Купина горяше, и не сгараше».
Этот огонь предзнаменовал любовь Божию и мир с человеком, предзнаменовал то, что Божество, соединившись с человечеством, как огонь соединился в купине с соломою и сеном, не опалит человечества и человечество не опалится Божеством.
Подобное сему производит и Дух Святый, Он есть Дух мира и любви, поэтому Он и соглашает, примиряет, соединяет веши противоположные между собой, так что уже ни вода не гасит огня, ни огонь не иссушает воды и не опаляет птичьего пера. Мы же из сего научаемся миру и любви к ближним нашим. Если мы бываем миролюбивыми и любезными, тогда мы способны бываем переносить всякие несчастья и, рассуждая о них в Духе Святом, научаемся познавать, как это голубь не опаляется огнем. Ведь чистота и огня не боится, а голубь есть символ чистоты, доказательство чего можно видеть в Вавилонской пещи, где огонь не повредил трех чистых отроков.
Еще я спрошу, почему Дух Святый сошел на Христа в виде голубя, а на апостолов не в голубином виде, но в огненном? Почему также Он не сошел на Христа Спасителя в огне, как на апостолов?
Пока кто-либо придет к какому заключению, я пойду за причиною к канону. В одном ирмосе относительно апостолов воспеваются такие слова: «Избавление и очищение, огнедохновенную приимите росу, о, чада светообразная». Так как апостолы нуждались в избавлении от грехов и очищении, поелику в них были еще тогда тернии греховные, то и нужно было Духу Святому сойти на них в огне, чтобы попалить сии тернии. Сошел же Он на них не просто в огне, но и росе, как воспевается: «Огнедохновенную приимите росу» для того, чтобы огонь попалил тернии грехов, а роса смыла бы этот пепел. Воплотившемуся же Сыну Божию не нужен был тернопалительный огонь и чистительная роса, ибо Он был безгрешен, нечего было опалять и чистить: «Очищения, яко Бог, не требуя». Итак, Дух Святый сошел на Него не в огне, но в подобии чистой птицы — голубя, в знак чистоты и безгрешности Христа.
Кроме того, хотя святые апостолы и имели любовь к Богу, но еще не совершенную, как человеколюбцы; посему и нужно было Духу Святому сойти на них в огне, чтобы распалить сердца их в совершенную любовь Божию. Для Христа Спасителя не нужен был такой огонь, ибо Он никогда не был без любви, без Духа Святого, который, будучи самою любовью, посредствует между Отцем и Сыном и связует Отца с Сыном в нераздельном соединении.
Далее, апостолы требовали просвещения, ибо они до того времени были еще как бы во тьме и обладали несовершенным знанием о Святой Троице, а просвещение обычно совершается огнем. Но Христу Спасителю не нужно было никакого просвещения, ибо Он Сам был даже и в теле человеческом светом, достаточно знающим Отца: «Ни Отца кто знает, токмо Сын» (Мф. 11: 27). Вот почему не сошел на Него Дух Святый в огне.
Теперь, оставивши сие в покое, мы скажем о том, что вера наша в Духа Святого должна быть, как «междорамия голубинныя в блещании злата». Как рамена соединяют оба крыла, так и вера наша должна соединять, как два крыла, любовь к Богу и любовь к ближнему. Как птица не может летать с одним крылом, так и любовь не может долететь до неба с одним крылом любви. Оба крыла должны быть посеребрены тем серебром, о котором говорит тот же Давид: «Словеса Господня словеса чиста, сребро разжжено» (Пс. 17: 31). Наука Божественная, поучающая боголюбию и друголюбию, и является этим чистым серебром, и серебром, разожженным горячестью к Богу и ближнему. Оба сии крылья посеребренные, то есть, любовь к Богу и любовь к ближнему, Дух Святый соединяет вместе, чтобы ни одна любовь не была без другой, ибо Он есть сама любовь Бога Отца и Бога Сына, изливающаяся к роду человеческому, как расплавленная серебряная или золотая руда: «Любовь Божия разлияся в сердцах ваших Духом Святым, данным вам» (Рим. 5: 5). Рамена сии голубиные, соединяющие двойственную любовь как два крыла, должны быть и позлащенными: «междорамия ея в блещании злата», ибо как золото украшает всякую вещь, так и любовь бывает прекраснейшей, совершеннейшей и похвальнейшей, которая имеется и к Богу, и к ближнему, и обоих сливает воедино.
Назвавши таким образом Духа Святого златом, мы перейдем теперь в символу, изображенному на нем, приступим к огню, горящему на алтаре.
В храме Божием, в ветхозаветной скинии, устроенной Моисеем, было два огня. Один из них был внутри на алтаре. Это быль тот огонь, который раньше сошел с неба для сожжения жертв, принесенных Аароном. За этим огнем по повелению Божию следили очень внимательно, дабы он не угасал никогда, но непрестанно светил бы и днем, и ночью. Забота о нем лежала на приставленных к нему священниках, которые называли его огнем Божественным и употребляли его только для одних жертв и всесожжении, на другие же потребности употреблять его было запрещено под угрозой.
Другой огонь находился пред дверьми храма свидения. Этот огонь был не сшедший с неба, но земной, обыкновенный, и назывался он огнем чуждым. Его не позволялось употреблять для жертв, приносимых Богу, а также нельзя было вносить его и внутрь храма. Когда же два сына Аароновы, Надав и Авиуд, взявши чуждого огня, обыкновенного, и вложивши его в свои кадильницы, отважились внести внутрь храма, то за это появился огонь от Господа и сжег их в пепел.
Огонь любви нашей к Богу также должен всегда гореть в сердце, подогреваемый и поддерживаемый всегда богомыслием: «В поучении моем (то есть, в богомыслии) разгорится». Чуждый огонь, то есть, мирской, греховный, не должен вноситься внутрь сердца под угрозой, то есть, под страхом вечной смерти, чтобы огонь геенский не сжег нас навеки.
Принесем Духу Святому поклон от духа нашего, то есть, духом горя и Господу работая; принесем его духом правым, обновленным, духом умиления.
Свидетелем же моих слов является Бог, которому служу я духом моим. Аминь.
6. Григорий Палама. Омилия XXIV. О совершившемся в день Пятидесятницы явлении и раздаянии Божественного Духа; в ней же говорится и о покаянии
Недавно великими очами веры мы созерцали возносящегося Христа, и то — не менее тех, которые были удостоены своими телесными очами взирать на Него, и, отнюдь, не уступая им в блаженстве; ибо Господь сказал: «Блажени не видевшии и веровавше» (Ин.20:29) — а таковы — те, которые по слуху удостоверились и чрез веру видят. Итак, недавно мы созерцали Христа, взимаемого от земли с телом, ныне же видим, на основании послания Им Святого Духа Ученикам, куда, вознесшись, Христос предварил, и на какое (великое) достоинство возвел наше, воспринятое Им, естество: ибо туда, конечно, Он взошел, откуда Дух, посланный Им, снизошел. Откуда же Дух снисшел, — явил Говорящий чрез Пророка Иоиля: «Излию от Духа Моего на всяку плоть» (Иоил.2:28), и к Которому обращается Давид: «Послеши Духа Твоего, и созиждутся, и обновиши лице земли» (Пс.103:30). Итак, вознесшись, Христос восшел к Высочайшему Отцу и в самые Отеческие недра, откуда и Дух имеет бытие, и показал Себя участником, Даже и по человеческому естеству, свойственного Отцу достоинства, тем, что и Он также послал с небес Духа, исходящего и посылаемого от Отца. Но слыша, что Дух Святый посылается от Отца и Сына, пусть никто не подумает, что Он не — того же достоинства, что — и Они; ибо Он — не только из посылаемых, но и Сам из числа посылающих и благоволящих. Бог, говорящий чрез Пророка, являет это ясным образом: «Аз рукою Моею утвердих землю и прострох небеса, и ныне Господь посла Мя, и Дух Его» (Ис.48:13 в парафр. и ст.16). И Христос чрез того же Пророка, в ином месте, говорит: «Дух Господень на Мне, егоже ради помаза Мя, благовестити нищим посла Мя» (Ис.61:1). Итак, Дух Святый не только посылается, но и Сам посылает Сына, посылаемого от Отца, из чего явствует, что Он одного с Ними достоинства и естества и обладает тем же действием и честью, что Отец и Сын. Итак, благоволением Отца и содействием Святого Духа, по неизмеримой глубине человеколюбия, Единородный Сын Божий, приклонив небеса и сошед с высоты, был видим на земле, как Человек и был в нашей среде, и совершил и учил то, что — чудесно и велико и возвышенно и воистину приличествует Богу, а для послушающих Его — божественно и спасительно. Затем и добровольно страдав за наше спасение, и погребен и тридневен воскресши, Он вознесся на небеса и воссел одесную Отца, и там содействовал сошествию Божественного Духа на Учеников, со-послав Его вместе с Отцем, как и обетовал им. Он же, восседая тамо в вышних, как бы взывает нам оттуда: если кто желает примкнуть к этой славе и стать участником Царства Небесного, и нарицаться сыном Божиим, и обрести бессмертную жизнь и неизреченную славу и чистое наслаждение и неиждиваемое богатство, — тот пусть слушается Моих заповедей и, по силе, подражает Моему образу жизни, и пусть жительствует так, как — Я, Который, пришедши плотию на землю, сотворил и научил, положив спасительные законы и представив в пример Меня Самого; ибо Своими делами и чудесами Господь сделал достоверным Евангельское Учение; запечатлел же Своими Страстьми; показал же великую пользу и спасительность Евангельского Учения Своим Воскресением из мертвых, Своим Вознесением на небеса и совершившемся наитием с небес Божественного Духа на Учеников, которое мы сегодня празднуем. Ибо по Воскресении из мертвых и явлении Своим Ученикам, возносясь, Он сказал им: «Се Аз послю обетование Отца Моего на вы: вы же седите во граде Иерусалимсте, дондеже облечетеся силою свыше, (ибо) приимете силу, нашедшу Святому Духу на вы, и будете Ми свидетели во Иерусалиме же, и во всей Иудеи и даже до последних земли» (Лк.24:49; Деян.1:8). Когда же исполнилось 50 дней после Воскресения, чего мы ныне творим память, — когда все Ученики собрались вместе и единодушно были в горнице оного святого места, а также и в горнице своей души, каждый сосредоточившись духом, потому что они отдались и прилежали молитве и священным песнопениям Богу, «бысть», говорит Евангелист Лука, «внезапу с небесе шум, яко носиму дыханию бурну, и исполни весь дом, идеже бяху седяще» (Деян.2:2). Это — тот шум, о котором предрекла Анна Пророчица, когда приняла обетование о Самуиле, говоря: «Господь взыде на небеса, и возгреме: Той даст крепость и вознесет рог Христа Своего» (1Цар.2:10). Этот шум был также предвозвещен и в видении Илии; ибо говорится: «Се глас хлада тонка, и тамо Господь» (3Цар.19:12); ибо «глас хлада тонка» это — шум ветра. Предызображение сего гласа и дыхания ты можешь найти и в Евангелии Христовом. Ибо в последний день великого Праздника, т.е. в Пятидесятницу, стал Иисус — как повествует Богослов и Евангелист Иоанн, — и воззвал, говоря: «Аще кто жаждет, да приидет ко Мне и пиет. Сие же рече о Дусе, Егоже хотяху приимати верующии во имя Его» (Ин.7:37-39). Но и по Воскресении, Он дохнул на Учеников Своих и сказал: «Приимите Дух Свят» (Ин.20:22). Таким образом, оный глас предобозначал сей шум, и дуновение — сие дыхание, которое ныне бурно разлившись свыше, испустив с неба великий и мощный шум, призывает всю землю под солнцем и всем, в вере приходящим, дарует благодать и вселяется в них. Является же с силою, как — все побеждающее и попирающее стены лукавого, уничтожающее грады и всякие твердыни врага, и смиряющее превозносившегося, возносящее же смиренных сердцем, и скрепляющее то, что было дурным образом разрешено, разбивающее же оковы грехов и разрешающее узы рабства. Исполнило же Оно дом, где они находились, делая его духовной купелью, и этим исполняя оное обетование Спасителя, которое, возносясь, Он им изрек: «Яко Иоанн убо крестил есть водою, вы же имате креститися Духом Святым, не по мнозех сих днех» (Деян.1:5). Но и то наименование, которое Он им дал, Он показал этим, как — справедливое: ибо силою сего шума с неба, Апостолы действительно стали «Сыны Громовы». «И явишася им, говорится, «разделени языцы яко огненни: седе же на едином коемждо их, и исполнишася вси Духа Свята, и начаша глаголати иными языки, якоже Дух даяше им провещевати» (Деян.2:3,4). Те чудесные дела, которые Владыка совершил в теле, являющие, что Он, по Своей Ипостаси, Сын единородный, на конец времен соединившийся с нами, прияли конец; (ныне) начинают совершаться те вещи, которые являют Духа Святого, Сущего согласно Своей Ипостаси, — дабы мы познали, а также усвоили великую и покланяемую Тайну Святыя Троицы; ибо и ранее, воистину, действовал Дух Святый, — потому что это Он говорил чрез Пророков и предвозвещал будущее — ныне же чрез огненные языки явился всем в Своей Ипостаси, и Владычным образом, как бы на престоле, сев на Христовы Ученики, сделал их орудиями Своей силы.
Но по какой причине Он явился в виде языков? — Дабы показать, что Он — сроден Слову Божию; ибо нет ничего родственнее слову, чем — язык. Но также — и ради благодати учительства: ибо учитель о Христе нуждается в облагодатствованном языке. Почему же — огненные языки? — Не только по причине единосущия Духа с Отцем и Сыном, — ибо Бог наш есть Огнь, и то — Огнь, поядаяй беззаконие, — но также и по причине сугубости действия Апостольской проповеди: ибо она должна была вместе и благодетельствовать и карать; как огонь устроен для того, чтобы и просвещать и опалять, так и слово учения о Христе — просвещает слушающих, а упорно же противящихся предает огню и вечному мучению. Языки же эти были, говорит Апостол Лука, — не «огненные», но — «как бы огненные», чтобы кто не подумал, что оный огонь (в «огненных языках») был чувственным и материальным, но так сказано — чтобы на основании примера — у нас было бы представление о явлении Духа. Почему языки явились для них разделенными? — Потому что единственному только Христу, сошедшему с небес, не в меру дается Дух от Отца, ибо Он, также и по плоти, обладает всецелою силою и действием; ни на ком из иных не почила всеобъемлющая (Паса Хорити) благодать Духа, но частично каждый — один одно, другой — другое получает из благодатных дарований, дабы кто не подумал, что даемая от Духа благодать Святым, является Его не действием, а самым естеством. Выражение же «седе» не только обозначает Владычнее достоинство, но —и единость Божественного Духа. «Седе же на едином коемждо их, и исполнишася вси Духа Свята»: ибо и разделившись согласно различным силам и действиям Своим, Дух Святый в каждом действии представляется целостным, нераздельно разделяемый и полностью даемый в участие, по образу солнечного луча. «Глаголаша иными языки» т.е. на разных наречиях к собравшимся от всех народов», «якоже Дух даяше им провещевати»; ибо они стали орудиями Божественного Духа, действующими и движущимися по Его воле и силе; всякое же орудие со вне восприемлемое, становится причастным не естества, но энергии действующего, которая восприемлется от него; так бывает и в отношении орудия Святого Духа, как и Давид, говоря в Духе Святом, глаголет: «Язык мой трость книжника скорописца» (Пс.46:2). Следовательно, пишущая трость есть орудие пишущего, становясь причастной, конечно, не естества писца, но его энергии, и то начертывая оное, что пишущий желал бы и мог.
Но каким образом Дух Святый является «обетованием Отца»? — Поскольку чрез Его Пророков Он был обетован; так чрез Иезекииля Он говорил: «Дам вам сердце ново, и дух нов дам вам, и Дух Мой дам в вас» (36:26). А чрез Иоиля: — «И будет в последняя дни, излию от Духа Моего на всяку плоть» (2:28). И Моисей, желая Его, предвозвестил, говоря: «Кто даст всем людем Господним быти Пророки, егда даст Господь Духа Своего на них» (Числ.11:29). Поскольку же одно — благоволение и обетование у Отца и Сына, то поэтому верующим в Него Христос говорит: «Иже пиет от воды, юже Аз дам ему, будет в нем источник воды текущия в живот вечный (Ин.4:14); и: — «Веруяй в Мя, якоже рече Писание, реки от чрева его истекут воды живы», — что толкуя, Евангелист говорит: «Сие же рече о Дусе, Егоже хотяху приимати верующия во имя Его» (Ин.7:38-39). И идя на Спасительную Страсть, Господь сказал Своим Ученикам: «Аще любите Мя, заповеди Моя соблюдите. И Аз умолю Отца, и инаго Утешителя даст вам да будет с вами в век: Дух Истины» (Ин.14:15-17); и еще: — «Сия глаголах вам в вас сый: Утешитель же, Дух Святый, Егоже послет Отец во имя Мое, Той вы научит всему» (Ин.14:25-26). И еще: — «Егда же приидет Утешитель, Егоже Аз послю вам от Отца, Дух Истины, Иже от Отца исходить, Той свидетельствует о Мне, и наставит вас на всяку правду» (Ин.15:26). Ныне же обетование исполнилось, и сошел Дух Святый, посылаемый и даемый от Отца и Сына, и просвещающий святых Учеников и всецело божественным образом возжигающий их как светильники, лучше же сказать — явив их сверхмирными и всемирными Звездами, содержащими слово вечной жизни, чрез которых Он просветил всю вселенную. И как если кто возжет от одного светильника другой, а от другого еще третий, и передачей от одного к другому сохраняя, имеет всегда постоянный свет, так и чрез рукоположение Апостолов на их преемников, и от них, в свою очередь, на иных, и затем последующих, переданная благодать Божественного Духа протекает чрез все поколения и просвещает всех вверяющих себя духовным пастырям и учителям.
Таким образом, каждый Архиерей в свое время приходит, принося городу сию благодать и дар Божий и чрез Евангелие — просвещение Божественного Духа; отвергающие же кого-либо из них, насколько это в их власти, прерывают Божественную благодать и расторгают Божественное преемство, и себя самих отделяют от Бога и предают губительным положениям и всеразличным бедствиям, что и вы недавно по опыту познали. Но ныне обратившись к приходящему от Бога Пастырю ваших душ, если окажете послушание мне, советующему вам то, что служит к спасению, то прекрасно воистину будете праздновать годичную память пришествия Божественного Духа, Который сошел ради нашего спасения, по неизреченному человеколюбию, ради чего и вследствие чего и Единородный Сын Божий, приклонив небеса сошел и восприял от нас плоть. Потому что если бы Он Сам не восшел с плотию на небеса и не послал Духа Святого, чтобы Тот утвердил Его Учеников и пребывал с ними, и то же в отношении их преемников из рода в род и учителей Евангелия Благодати, — не была бы возвещена всем народам, и не дошла бы даже до нас, проповедь Истины. По сей причине человеколюбивейший Владыка ныне явил Своих Учеников участниками и отцами и дарователями света и вечной жизни, порождающих в вечную жизнь и соделывающих достойных чадами света и отцами просвещения, потому что таким способом Он Сам будет пребывать до скончания века, как это было обетовано по причине (вечного пребывания в Церкви) Святого Духа: ибо Он — Одно с Отцем и Духом, не в понятии Ипостаси, но — Божества; Дух Святый всегда был, и был вместе с Сыном во Отце. Ибо как бы мог быть Отец и Ум Безначальный без Сына и Слова Собезначального? И как бы могло быть Слово Присносущное без Соприсносущного Духа? Итак, был всегда, есть и будет Дух Святой, со-творческий Отцу и Сыну во время творения, и со-обновляющий поврежденное, и удерживающий то, что пребывает; везде сущий и все исполняющий, и всем управляющий и все соблюдающий. Ибо: «Камо пойду», обращается Псалмопевец к Богу: «от Духа Твоего? и от лица Твоего камо бежу?» (Пс.138:7).
Не только же повсюду, но и над всем; не только во всяком веке и во времени, но и прежде всякого века и времени; и не только будет с нами до скончания века, как обетовано, но и гораздо более будет пребывать с достойными в будущем веке Дух Святый, обессмертствуя их и исполняя вечной славой также и их тела, что и Господь являя, возвестил Ученикам: «Аз умолю Отца, и Иного Утешителя даст вам, да будет с вами в век» (Ин.14:16). Ибо сеется, — говорит Апостол, — т.е. погребается и предается земле мертвенное тело душевное, — это то же, что и сказать: физическое, составленное из души и тела, имеющих вместе существовать и двигаться; восстает же, т.е. оживает, тело духовное, — это то же, что и сказать: надфизическое (выше-природы), как составленное и руководимое Божественным Духом и силою Духа облеченное в бессмертие и славу и нетление. «Бысть первый человек Адам», говорит Апостол, «в душу живу, последний Адам — в дух животворящ; первый человек от земли, перстен; вторый Человек, Господь с небесе. Яков перстный, такови и перстнии: и яков небесный, тацы же и небеснии» (1Кор.15:45-48). Кто же это? — Постоянные и непоколебимые в вере, и всегда плодовитые в деле Господнем, и образ Небесного, в своем послушании Ему, в себе несущие. Потому что, «иже не верует в Сына», согласно Евангелисту Иоанну говорит Господень Предтеча, — «не узрит живота, но гнев Божий пребывает на нем» (Ин.3:36); а гнев Божий может ли кто выдержать? — Страшно, братие, впасть в руки Бога живого; ибо если мы страшимся рук врагов, в то время как Господь говорит: «Не убойтеся от убивающих тело» (Мф.10:28), то кто имеющий ум не устрашится рук Божиих, во гневе поднимающихся против неверующих? Ибо гнев Божий откроется против всякой души тех, которые в распутстве и насильничестве проводят жизнь, не зная обращения, и «Истину подавляют неправдой» (Рим.1:18).
Итак, будем бежать от сего гнева; и, путем покаяния, потщимся получить милость и сострадание Всесвятого Духа. Если кто имеет к кому ненависть, пусть помирится и возвратится к любви, чтобы его ненависть и вражда с ближним не послужили свидетельством против него того, что он Бога не любит: ибо если брата своего, которого видишь, ты не любишь, то Бога, Которого не видишь, как можешь любить? Имея же любовь друг к другу, мы имеем любовь истинную, нелицемерную и делами ее обнаруживаем: в том, чтобы ничего и не говорить и не делать, — более того — даже и не допуская слушать того, — что оскорбительно или вредно для нашей братии, как и возлюбленный Христу Богослов научил нас, говоря: «Братие, не любите словом и языком, но делом и истиною» (1Ин.3:18). Если кто впал в блуд или прелюбодеяние или подобную телесную нечистоту, да отступит от сей позорящей скверны и да очистит себя путем исповеди, слезами и постом и подобными подвигами: потому что блудников и прелюбодеев нераскаявшихся Бог будет судить и осудит, и отошлет от Себя и предаст геенне и неугасимому огню и иным вечным мукам, говоря: Да возмется скверный и проклятый, и да не увидит и не насладится славою Господней. Вор или явный хищник и насильник, пусть уже не крадет, не насильничает, не похищает чужого, но — и от своего да даст неимущим. И — чтобы выразить это в одном слове: если желаете жизни, видеть дни благи, и избавиться от врагов видимых и невидимых, то от ныне напирающих варваров и от иных мучений, уготованных началозлобному и ангелам его, — уклонитесь от всякого зла, и творите добро. «Не льстите себе: ни блудницы, ни прелюбодеи, ни малакии, ни мужеложницы, ни лихоимцы, ни пьяницы, ни досадители, ни хищницы, царствия Божия не наследят» (1Кор.6:9). Тот, кто не имеет участия с Богом, не есть Божий, ни Бога не имеет Отцем.
Но мы устранимся, братие, молю, от Богу ненавистных дел и слов, чтобы со дерзновением называть Бога Отцем. Обратимся к Нему в истине, дабы и Он обратился к нам и очистил нас от всякого греха и сделал достойными Его Божественной благодати. Ибо таким образом и во веки мы будем торжествовать и праздновать богодохновенно и духовно исполнение Божественного Обетования — Пришествие Всесвятого Духа к людям и почивание Его на них, результат и исполнение блаженной надежды, в Самом Христе Господе нашем: ибо Ему подобает слава, честь и поклонение со Безначальным Его Отцем и Пресвятым и Благим и Животворящим Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.