(Об обучении всех христиан (а не только детей) христианскому учению, т.к. почти все современные христиане – это духовные младенцы по духовному возрасту, и даже не юношеского возраста, а тем более не возраста мужеского (по Феофану Затворнику. Начертание христианского нравоучения, ч.1, Б.4,а,бб). А также о том, каким должен быть духовный учитель – замеч. от ред. Ники)

Законоучители обучают детей вере, т. е. Православному Христианскому учению, к несчастью, не одинаково.

Иные стараются напечатлевать Христианское учение только в памяти детей.

Иные кроме этого стараются и о том, чтобы дети основательно поняли Христианское учение, но при этом не стараются произвести в их сердце расположения жить согласно с тем учением.

Иные стараются произвести в детские сердца и расположение жить по Христианскому учению; но не довольно просвещают детский разум, не раскрывая Христианского ученья вполне п во взаимном отношении его истин.

Иные, наконец, не только достаточно просвещают детский разум и твердо укрепляют Христианское учение в детской памяти, но и производят в сердце детей живое расположение жить по принятому ими учению.

Из всех этих Законоучителей полезно и спасительно действуют только последние Законоучители.

Поэтому истинно полезное и спасительное наставление детей Христианскому учению бывает,  только тогда, когда дети:

1) ясно понимают преподанное им учение,

2) твердо запечатлевают его в своей памяти и

3) получают живое расположение жить сообразно с тем учением.

Дабы твердо напечатлеть Христианское учение в памяти детей, должно стараться довести их до всевозможно ясного понимания того учения. Ясное понимание учения всего надежнее укрепляет то учение в памяти.

Чтобы произвести в детях живое расположение жить по тому учению, Законоучителю необходимо нужно иметь в себя:

а) страх Божий,

б) усердие научить,    .

в) кротость,

г) терпение,

д) любовь, .

е) отеческую степенность и строгость,

ж) жизнь по преподаваемому учению.

Друже! Если у тебя нет таких качества, то не берись учить детей: ты испортишь их. Если же ты имеешь их, то принимайся с Богом. Два твои слова произведут больше, нежели многие, отличные уроки других учителей. Потому-что все, что ты будешь говорить, будешь говорить от полного сердца; а до сердца всегда доходит и движет сердце только то, что исходить от сердца.

Чтобы тебе, как Законоучителю, надежнее; приобрести страх Божий и постоянное усердие правильно учить детей Христианскому учению, тебе нужны три способа следующие:

1) Когда смотришь на детей, которых тебе должно учить, думай так: «Эти дети «суть дети Божии, все куплены бесценною кровью Сына Божия; все обречены в храм Всесвятаго Духа; все воспитанники Ангелов, радость родителей, цвет человечества, надежда будущего лучшего потомства».

2) Когда смотришь на детей, которых тебе должно учить, думай так: «если бы эти дети знали, как много зависит их благочестивая жизнь от моей жизни: то все они бросились бы передо мною на колени, и в один голос умоляли бы меня с самым сердечным чувством: любезный учитель! будь истинно благочестив, дабы заставить нас быть благочестивыми! Иди неуклонно на небеса, дабы и мы стремились туда же!».

3) Когда смотришь на детей, которых тебе должно учить, думай так: «при моем «внимательном наставлении, эти дети Божие могут навсегда остаться детьми Божьими, и крайне будут благодарить меня при своей смерти, а особенно на суде Божием. В противном случае они удобно могут испортиться, уклониться с пути опасения и ужасно будут проклинать меня при своей смерти и на суде Божием! Своими упреками во всю вечность они будут умножать мои и без того ужаснейшие муки в аду».

Чтобы урок твой был спасительным, тебе непременно должно:

1) Иметь чистоту намерения, т. е. истинное желание просветить разум и согреть сердце детей, к которым идешь с уроком. Без этой чистоты намерения ты будешь или пуст, и поэтому бездействен, или еще проникнут корыстолюбием, тщеславием, честолюбием. А корыстолюбие, тщеславие и честолюбие желают, чтобы дета казались быстро успевающими и знали особенно то, что нравится их родителям или начальникам, а не то, что полезно детям. И как дети как-то всегда гораздо легче принимают уроки памятью, нежели разумом; то все дурные учителя всегда стараются более укоренять свой урок в памяти детей; между же тем разум их остается без света, а сердце без теплоты.

2) Иметь смирение. Смирение весьма нужно тебе потому, что при всех своих сведениях и при всем своем старании сам собою ты не можешь преподать детям и одного учения так, чтоб они обратили его в правило своей жизни. Ибо, как говорит св. Апостол, мы только, сажаем и поливаем, а взращивает Бог (1 Кор. 5,7). Да и вообще «Бог дает Свою благодать», а, следовательно, успех во всяком деле, смиренным (Иаков. 4,6).     .        .

3) Иметь упование на Божию помощь. Это упование крайне нужно Законоучителю потому, что он очень часто может быть в таком положении, что ему кажется будто он при всем своём старании о детях, не производит в детях ничего. Упование же на помощь Божию, если оно в нем живо, тотчас укрепит его мыслью, что Господь Бог создал его учеников для вечной жизни, что Сын Божий умер за их спасение, что Святых Дух избрал их в храм Себе и что, следовательно, Господу Богу угодно, чтобы они все познали истину, сделались благочестивыми н спаслись (1 Тим. 2, 4); а поэтому, конечно, Он всем им дал способность познать истину и  сделаться благочестивыми.

4) Наконец, иметь молитву; ибо «Всякое даяние доброе и всякий дар совершенный нисходит свыше, от Отца светов» по молитве (Иак. 1, 18). Поэтому без усердной молитвы никогда нельзя ждать ни от какого нашего предприятия ничего истинно доброго и спасительного. Поэтому Законоучителю всякий раз, как он желает дать урок, прежде должно молиться как о себе, так и об учениках.

О себе он может молиться так: «Господи Боже всемилостивый! Ты благоволил избрать меня в уста, которыми Тебе благоугодно беседовать со Своими возлюбленными, и в руку, которою Тебе угодно вести их! Просвети меня Твоим светом! Укрепи Твоим всемогуществом! Руководствуй Твоею мудростью, чтоб я действовал достойно Тебя!».

Об учениках он должен молиться так: «Господи Боже! Тебе угодно, чтобы эти дети узнали истину, приняли ее сердцем, управлялись ею в жизни и спаслись! Просвети их разумом к ясному уразумению истины! Умножь их веру, расположи их сердце и укрепи их силы, постоянно и неуклонно следовать в своей жизни Твоей вечной и единой спасительной истине!».

Учения в Христианской вере двоякого рода. Одни постижимы для нас; другие не постижимы.

Если какое-либо учение для нас постижимо, то мы можем и должны смотреть на него оком разума и оком веры. От такого двоякого взора на него не должно удалять и детей. Впрочем, при этом надобно поступать с большею осторожностью. Потому ото если детям объясняется что-либо преимущественно посредством разума, то в них возбуждается охота ломать голову, а вера остается без упражнения, мало помалу ослабевает, и иногда даже совсем пропадает. Посему и при таком учении, истина которого познается нашим разумом, всегда должно класть в основание веру, т. е. приучать детей, чтобы они верили истине какого-либо учения не потому, что истина того учения усматривается разумом, но потому, что то учение сказано Господом Богом. Ибо детям преимущественно должно образовать веру, часть потому, что вера раскрывается в человеке всегда прежде разума, — частью потому, что ока нужна нам и тогда, когда мы понимаем что-нибудь и посредством разума, ибо убеждение веры гораздо сильнее действует на нашу деятельность, нежели убеждение разума.

Итак, при учении, которое постигать и полезно разумом, сказать детям: «это учение можно понять и разумом», но всегда надобно в то же время сказать и то, что учение то должно принять за истину не потому, что понимаем его разумом, а потому, что его сказал Бог. Мы можем заблуждаться в мышлении, в Боге— никогда. Что сказал Бог, то, несомненно, истина, и не может не быть истиною. Боге всеведущ и совершенно истинен.

В случае слов человека недоверчивого или упрямого: «это непонятно» всегда надобно твердо говорить: «мы очень многого не понимаем, но это не причина не принимать за истину того, чего не понимаем. Мы не понимаем, как наша душа приводит в движение наш глаз, нашу руку, ногу и т.п. однако же мы нимало не сомневаемся, что это так. Если же мы не понимаем многого из земного, то удивительно ли, что не понимаем «много небесного?»

Многие стараются объяснить непостижимые тайны подобиями, но как этого часто нельзя делать без вреда, то лучше всего никогда не пользоваться этим способом изъяснения, а твердо говорить, что так сказал или установил и повелел Бог.