Гл.6. Возможные реакции, связанные с различными духовными изменениями умирающих людей

Скачать этот текст в формате docx

Скачать этот текст в формате epub

Тема: БЕСЕДЫ О СМЕРТИ. Тема 3: О восприятии смерти людьми.
О реакциях на приближение смерти людей, имеющих неизлечимые смертельные заболевания (гл.6)

ПЕРЕЙТИ на главную страницу темы 7. БЕСЕДЫ О СМЕРТИ

Составитель Ника

Глава 6. Возможные реакции, связанные с различными духовными изменениями умирающих людей
Раздел 6.1. О личностном росте некоторых умирающих людей, отмеченном исследователями, и что означает понятие «духовный рост» в христианстве
= Примеры из результатов исследований и опросов смертельно больных людей о том, какие у них происходили внутренние изменения к лучшему
= Что говорит христианское учение о сути болезней и о духовном росте
= О неоднозначности такого явления, как потеря интереса к миру и его делам

Раздел 6.2. О возможном обострении нравственных чувств и о естественной и христианской нравственности
= О том, что говорят святые отцы по поводу того, что перед смертью человек может становиться совестливее, добрее и т.п.
= О том, что в мире вопросами естественной нравственности занимается философия и этика, а в православном учении существует направление – нравственное богословие
= Что говорят Святое Писание и святые отцы о естественной человеческой нравственности
= О христианской нравственности и недостатке ее во многих христианах

Раздел 6.3. О возможном обострении эстетических чувств перед смертью и как подобный факт может послужить истинной духовной пользе
= Советы исследователей о том, как эстетические чувства и различные вещи, их вызывающие, могут помочь человеку в облегчении страданий и привести к так называемому «духовному совершенствованию»
= Христианские учение об эстетическом чувстве и о том, как музыка и песнопения могут облегчить страдания человека, но более — принести духовную пользу

Раздел 6.4. О возможной реакции: некоторые неверующие или маловерующие люди обращаются к вере в Бога и о неоднозначности этого явления
= Примеры из исследований о проявлениях веры у умирающих людей ранее неверующих или маловерующих
= Христианские учения на некоторые искажения и заблуждения при обретении веры в Бога
= О различных действиях Божиих для спасения людей
= Для Господа дороги люди, которые только приходят к вере, хотя их вера мала и неразумна
= Как люди могут принимать спасительные действия Божии

Глава 6. Возможные реакции, связанные с различными духовными изменениями умирающих людей

Все исследователи, занимающиеся проблемой психологического состояния умирающих людей, говорят о том, что, приближаясь к смерти или сильно болея, многие люди меняются к лучшему, или у них происходит, так называемый, личностный рост. Причем эти изменения могут иметь разные особенности и силу. Что касается вопроса, когда эта реакция может произойти у смертельно больного человека, то на него нет четкого ответа, т.к. это зависит, например, от того когда человек смирился с тем, что он скоро умрет, или какое отношение к смерти у него уже было и др. Тем не менее, неизвестность очередности реакции ни в коей мере не помешает поговорить о ней подробно.

Но прежде отметим, во-первых, следующее. Одним из первых исследователем, который назвал смерть «заключительной стадией роста», является Э. Кюблерр-Росс, а все последующие исследователи практически единогласно это подтверждают. Заметим, что в описаниях этой реакции умирающих людей видно, что исследователи во многом идеализируют эти изменения, и зачастую трактуют их особенности, имея поверхностные или мирские представления, например: об истинной вере, о смысле жизни, о духовном росте, о молитве и т.д. Мы же, как и ранее, для рассмотрения этого вопроса, будем приводить только результаты наблюдений исследований, в которых иногда будут видны мнения исследователей, но эти мнения не будем принимать как истинные, и разберем эту реакцию и различные ее проявления с христианской точки зрения.

Во-вторых, обращаем внимание, что речь в этом разделе будет идти преимущественно о жизни, а не о смерти. Это будут вопросы о смысле жизни, о познании себя, совести, о покаянии и мн.др. Причем мы будем говорить о разнице понятий, применяемых в философии, в обыденности и в христианстве.

В-третьих, у исследователей речь идет о людях, меняющихся к лучшему или приходящих к Богу перед смертью, а не о христианах, которые задолго до своей смерти меняются к лучшему и которые находятся в вере уже много лет. Мы же будем говорить и о тех, и о других.

Заметим, что, несмотря на то, что хотя речь будет идти об изменениях людей к лучшему, мы сделаем акцент на возможных искажениях действительно правильных вещей, которые в большинстве случаев свойственны людям неверующим.

Но это ни в коем случае не должно рождать в христианах осуждение или превозношение. По апостолу Павлу, люди неверующие или маловерующие относятся к так называемым внешним людям, у которых есть свои законы и у которых в этой жизни есть единственный судья – их совесть. И мы, христиане (относящиеся к внутренним людям), не можем их судить, даже если у них есть неправые понятия или они не имеют покаяния. Их будет судить Бог по закону совести.

Феофан Затворник (Толкование на посл. 1 Кор.5, 12,13): «Ибо что мне судить и внешних? не внутренних ли вы судите?» «Внешними называет язычников, а внутренними – христиан. До внешних — говорит, — мне дела нет. Как бы так: они вне моих законов. Неуместно законы Христовы возлагать на тех, кои не суть от двора Христова. Ибо «закон, если что говорит, говорит к состоящим под законом» (Рим. 3, 19)» (Феофилакт). Поелику пишет законы суда над христианами, то под «судить» разуметь можно: прописывать судные законы для внешних мне не следует. … «Внешних же судит Бог» И к римлянам пиша, говорит Апостол, что внешние, язычники хотя без закона, но все же суд приимут,– приимут его не по закону писанному, а по закону совести (Рим. 2, 12 и д.). То же и здесь говорит, что их судит Бог, то есть что им судья есть Бог. Всякая разумная тварь носит убеждение, что она ответна пред Богом и от Него суд приимет по тем законам, которые Он положил в совести их. Язычники заблуждались в понятии о Боге, но этот пункт о суде Божием над ними и у них был в силе. Потому мысль Апостола такая: мы своих судим еще здесь сами и чрез это, располагая их к покаянию, избавляем от суда Божия, а у язычников нет этого посредствующего исправительного суда, их ожидает прямо суд Божий».

Но и нам, христианам, этот вопрос, впрочем, как и вся тема, рассматривающая, что происходит с неверующими или маловерующими людьми и истинными христианами, принесет пользу, т.к. возможно, кто-то увидит, что его вера еще слаба и он не имеет тех чувств или расположений, которые должны быть у христиан; а может быть, многие увидят, что они имеют неправильный смысл жизни; или что их совесть больна, как и у внешних людей. Примечательно то, что у многих и многих христиан существуют и правильные, и неправильные мнения и чувства, которые не делают нас, к счастью, ни неверующими людьми, но, к сожалению, и ни истинными христианами.

Также рассмотрение некоторых вопросов этой реакции поможет не впасть в отчаяние тем, у кого близкие или еще не пришли к вере, или пришли к ней в старости, или при смертельных болезнях.

Раздел 6.1. О личностном росте некоторых умирающих людей, отмеченном исследователями, и что означает понятие «духовный рост» в христианстве

В этом разделе будет кратко рассмотрен вопрос о духовном, или личностном росте умирающих людей. Заметим, что духовный рост может быть не только при приближении смерти, а и при не смертельных болезнях, при разных скорбных обстоятельствах, и иногда и без всего перечисленного.

= Примеры из результатов исследований и опросов смертельно больных людей о том, какие у них происходили внутренние изменения к лучшему

Вначале приведем некоторые результаты наблюдений исследователей и ответы из опросов умирающих людей о том, какие у них происходили внутренние изменения к лучшему. Заметим, что хотя исследователи и сами люди отмечают этот факт, но, к сожалению, или видят изменения с точки зрения мирской философии, или точнее сказать с точки зрения своих страстей и пристрастий. И к тому же некоторые исследователи основывают на этом различные теории и психотерапевтические и психологические практики, которые расходятся с христианскими истинами.

Итак, например:

А. Гнездилов (Путь на Голгофу): «…общение со многими и многими уходящими из жизни обнаружило, помимо негативной реакции человека на смерть, огромный духовный потенциал личности, способствующий невероятно быстрому росту души человека. Невостребованные жизнью духовные богатства, проявляющиеся в последние, считанные дни жизни, иногда просто потрясают своей красотой и мудростью. И, как ни парадоксально это звучит, — наши больные нередко поддерживают нас и нашу веру больше, нежели мы их. Совместное переживание (проживание) с человеком ухода из этой жизни позволяет заметно расширить границы видимого мира, подняться до осмысления таких вневременных, «вечных вопросов» как смысл жизни, вера, безверие, Бог…».

Интернет – источники: 1. «Есть люди, которые, описывая свою последнюю болезнь, называет ее «счастливым временем своей жизни». Это может показаться неправдоподобным, но это не выдумка, а правда. И я встречала таких людей. Многие люди, приближаясь к концу своей земной жизни, говорят о том же. Исчезают все мелкие заботы. Больше нет амбиции, желания славы и богатства. Больше радости дает то, что окружает больного, а больше всего — люди. Перестает огорчать собственная слабость: «Да, я умираю, я больше не хозяин моей судьбы, но есть что-то больше этого, есть вечное. Это уже начало религиозного чувства, и воспринимается оно как счастье». Все стадии терминальной болезни, о которых писалось выше, это постепенное примирение с неизбежным, время роста души. Если человек на правильном пути, он чувствует это, и ему становится легче». 2. «Можно привести много примеров, когда человек полностью меняется, осознав, что он скоро умрет. Правда, часто бывает уже слишком поздно. Поздно, для того чтобы жить. Известный исследователь смерти доктор Кюблерр-Росс выпустила книгу «Смерть — последняя (заключительная) стадия роста», где собрала многочисленные примеры того, как сильно меняются люди, осознав неизбежность смерти. (Так как нет перевода этой книги на русский язык, то составитель этих бесед приводит примеры, изложенные в некоторых источниках – от сост.) Так, американский сенатор Пауль Цонганс, заболев неизлечимым раком, писал, что именно болезнь заставила его принять тот факт, что он когда-нибудь умрет. Он понял, что у человека есть потребность в духовном в независимости от того, болен он или здоров, и за это понимание он благодарил свою болезнь — рак. Когда хирург Роберт М. Мак, узнал, что у него неоперабельный рак легкого, он был растерян и близок к отчаянию, но затем, приняв необратимость близкой смерти, он писал: «Я счастливее, чем когда-либо раньше. Эти дни на самом деле лучшие дни моей жизни». И добавляет: «Глубокая ирония человеческого существования в том, что многие из нас только после тяжелой травмы или даже при близости смерти узнают истинную цель существования и понимают, как нужно жить». 3. «В книгах и статьях о смерти приводится много примеров. …В статье, написанной Мусалиму Имара, описывается старая женщина, больная неизлечимым раком. Богатая, сухая, требовательная, всем недовольная, она довела больничный персонал до полного изнеможения. Ее не любили, боялись и избегали. Но по мере развитая болезни она становилась мягче, приветливее и добрее. Даже ее голос из визгливого стал глубоким и мягким. Она перестала враждовать, и у нее появились друзья. Незадолго до смерти она сказала, что за последние три месяца она жила больше и лучше, чем за всю свою жизнь; она жалеет, что только сейчас, а не сорок лет назад она узнала, как нужно жить». 4. «Сенатор Ричард Нойбергер незадолго до своей смерти от рака описал произошедшую в нем перемену подобного рода: «Во мне произошло изменение, которое, я уверен, необратимо. Престиж, политический успех, финансовый статус – все это вдруг утратило свою значимость. В первые часы после того, как я понял, что у меня рак, я ни разу не подумал о моем месте в Сенате, о моем банковском счете или о судьбе свободного мира… С тех пор, как был поставлен диагноз, мы с женой ни разу не поссорились. Я имел привычку ворчать на нее за то, что она выжимает пасту из верхушки тюбика, а не со дна, что недостаточно угождает моим прихотям в еде, что составляет списки гостей, не советуясь со мной, что слишком много тратит на одежду… Теперь подобные заботы либо вообще не существуют для меня, либо кажутся неуместными… С другой стороны, я вновь стал ценить возможности, которые прежде воспринимал как само собой разумеющиеся: позавтракать с другом, почесать ушки (кота) и послушать, как он мурлычет, побыть в обществе жены, вечером под мягким светом ночника почитать книгу или журнал, обшарить холодильник в поисках стакана апельсинового сока или ломтика кофейного торта. Мне кажется, я впервые по-настоящему наслаждаюсь жизнью. Наконец-то я понимаю, что не бессмертен. Я содрогаюсь, вспоминая все благоприятные шансы, отвергнутые мной именно тогда, когда я находился на вершине здоровья, – вследствие ложной гордости, надуманных ценностей и переживания мнимых оскорблений». 5. Рассказ смертельно больного человека: «Вспоминаю, каким я был раньше и что изменилось… Мне стали (безразличны) всякие мелочи, из-за которых когда-то мог впадать в депрессию. Кто-то что-то сказал, не так посмотрел… Побывав на краю пропасти, как-то утрачиваешь способность переживать по мелочам. Другие вещи, наоборот, стали очень важны для меня. То, что я живу, сегодня и сейчас. То, что я могу (а я могу мыслить, читать, общаться с друзьями, сидеть за компьютером, писать статьи и многое другое). Я радуюсь этому и стал гораздо больше радоваться жизни, чем когда здоров был. … Перестал, наконец, себя жалеть. С другой стороны, стал и меньше критиковать себя, есть поедом (комплекс с детства). Я не такой уж грешник. Я умный? да! зря, что ли, в университете учился! …Улучшил моё общение с людьми. Пришлось, когда уж беспомощен и зависим стал!! Учился просить. Старался общаться позитивно, не портить настроение никому, в больнице со всеми здоровался и даже отпускал шуточки. Потом удивлялся, что соседи по палате жалуются на медсестёр и нянечек, что те, мол, хамят и плохо обращаются, со мной никогда такого не было. Оказывается, обращаются так, как и мы обращаемся с ними! Грустно, что для того чтоб измениться, мне потребовался рак. Но всё произошло так, как должно было быть, и теперь я ему благодарен». 6. Другой человек сказал следующее: «Единственное, что я из всего этого вынес — это «лови каждый день, каждый момент, каждую улыбку, каждый поцелуй». Все остальное — заберите, не надо….» 7. Слова одной женщины: «А я создала вокруг себя абсолютный мир гармонии и счастья, не хочется размениваться на мелочи, да и прежние неудачи уже таковыми не воспринимаются, вернее не так остро и болезненно да вообще стараюсь не допускать в свою жизнь негатив. Жить стало ярче, радостнее, спокойнее, уютнее. …А ещё спасает творчество, любое, каждому своё, но оно действительно спасет!».

Все вышеприведенное изменения исследователи обозначили как «личностный рост» и привели его характерные составляющие, к тому же нашли в болезнях позитивные внешние и психологические стороны. Например:

Книга об экзистенциальной психотерапии: «(Больные раком) рассказывали о поразительных сдвигах, о внутренних переменах, которые нельзя охарактеризовать иначе, чем «личностный рост»: 1. изменение жизненных приоритетов, уменьшение значения жизненных тривиальностей (банальностей или пошлостей); 2. чувство освобожденности: появление способности сознательно не делать то, что не хочешь; 3. обостренное переживание жизни в настоящем, вместо откладывания ее до пенсии или до какой-нибудь еще точки будущего; 4. переживание природных явлений: смены времен года, перемены ветра, опадания листьев, последнего Рождества и т.д., – как высоко значимых событий; 5. более глубокий, чем до кризиса, контакт с близкими; 6. уменьшение страхов, связанных с межличностным общением, и озабоченности отвержением; большая, чем до кризиса, готовность к риску».

Интернет — источники: 1. «Болезнь как способ разрешения проблем. В данном случае болезнь оказалась «полезна» сразу с нескольких точек зрения. Во-первых, она заставила замолчать его оппонентов — ведь, в конце концов, какой смысл критиковать умирающего, да и мало кто на это осмелится…. Многие из наших пациентов признавали, что благодаря болезни они смогли обратить внимание на свои истинные потребности. Заболевание дало им возможность преступить определенные социальные нормы, в которых они воспитывались, и начать развиваться и расти как личность: оно научило их выражать свои чувства, открыто и прямо заявлять о своих потребностях. Если бы не болезнь, они бы так и продолжали вести тихую жизнь, полную невысказанного отчаяния. …Изучая списки преимуществ, которые составляют наши пациенты, мы пришли к выводу, что существует пять таких основных областей: 1. Болезнь «дает разрешение» уйти от неприятной ситуации или от решения сложной проблемы. 2. Она предоставляет возможность получить заботу, любовь, внимание окружающих. 3. Появляются условия для того, чтобы переориентировать необходимую для разрешения проблемы психическую энергию или пересмотреть свое понимание ситуации. 4. Появляется стимул для переоценки себя как личности или изменения привычных стереотипов поведения. 5. Отпадает необходимость соответствовать тем высочайшим требованиям, которые предъявляют к вам окружающие и вы сами». 2. «У (одного врача) была пациентка, которая вследствие отказа почек оказалась очень близка к смерти. После длительного почечного диализа ей была проведена успешная трансплантация почки, она вернулась к жизни, чувствуя себя заново родившейся как физически, так и психологически. Она так описывает произошедшие в ней перемены: «Честно говоря, я могу сказать о себе лишь одно: я чувствую себя человеком, прожившим две жизни. Я могу даже называть это первая и вторая Кэти. Первая Кэти умерла во время диализа. Она не могла долго выдержать близость смерти. Должна была появиться другая Кэти – Кэти, родившаяся из смерти… Первая Кэти была легкомысленное дитя. Она жила одной минутой. Она вечно жаловалась на холодную пищу в кафетерии, на занудность лекций по уходу за хирургическими больными, на несправедливость своих родителей. Ее жизненной целью было повеселиться в уикэнд… Будущее было где-то в туманной дали и представляло мало интереса. Она жила исключительно пустяками. Вторая Кэти – это я сейчас. Я влюблена в жизнь. Посмотрите, как прекрасно небо! Как великолепна его голубизна! Я иду в сад, и каждый цветок сияет такими потрясающими красками, что я ошеломлена его красотой… Уверена в одном: останься я первой Кэти, я бы играла в свои игрушки до самого конца, так и не узнав подлинную радость жизни. Чтобы начать жить, я должна была увидеть смерть глаза в глаза. Мне нужно было умереть для того, чтобы жить».

(Далее приводятся анкетные вопросы, в чем умирающие люди видели личностный рост, и многие люди их подтверждали)

«1. Я могу открыто говорить со своим мужем. 2. Я чувствую красоту природы. 3. У меня есть ощущение личной свободы. 4. Я стараюсь быть открытой со своими детьми. 5. Для меня важно, чтобы все любили меня. 6. Я получаю от жизни много удовольствия. 7. В общении я честна и открыта. 8. Я делаю только то, что по-настоящему хочу делать. 9. Я живу в настоящем, а не в прошлом или будущем. 10. У меня бывают моменты глубокой умиротворенности. 11. Я отстаиваю свои личностные права. 12. Я чувствую себя психологически комфортно. 13. В общении с друзьями я открыта. 14. Мне кажется, я знаю нечто важное о жизни, что могу передать другим. 15. Я способна определять, что хочу делать. 16. Моя жизнь имеет смысл и значение. 17. Религиозные или духовные взгляды имеют для меня большое значение».

Подведя итог, мы опустим такие изменения как, например: способность сознательно не делать то, что не хочешь; готовность к риску; стремление успеть получить какие-то удовольствия; или отстаивание своих личных прав, т.к. все это сомнительно относится к личностному росту, а более напоминает проявление страстей, таких как, эгоизм, сластолюбие, своеволие, упрямство и т.д. А оставим следующие характеристики, которые имеют начатки христианских добродетелей или хотя бы не являются ярким проявлением страстей: потеря интереса к каким-то вещам, которые ранее были для человека значимы; обретение более спокойного отношения к кому-то или чему-то, что раньше очень тебя волновало или раздражало; получение радостных и спокойных эмоций от самых простых и обыденных вещей, которые человек ранее не замечал; теряется обольщение, что ты не умрешь, которое существует в человеке, пока он полностью погружен в эту жизнь; может произойти понимание того, как много ты делал неправильно, а может быть и наоборот (вывод о том, что ты не грешник); некоторые люди занимаются творчеством или писательством.

Далее мы рассмотрим некоторые из этих изменений с точки зрения христианства, и обозначим их следующим образом: у умирающих людей могут обостряться эстетические, нравственные или религиозные чувства, они могут анализировать свою жизнь и себя, могут переосмысливать смысл жизни человека и начинать верить в Бога или в случае, если человек верующий, еще более утверждаться в вере. (О некоторых изменениях мы будем говорить кратко, а некоторые рассмотрим подробно)

Но нельзя не сказать, что подобные изменения бывают не у всех людей умирающих как от болезней, так и от старости, и об этом говорят некоторые исследователи.

Материалы семинара по программе «Паллиативная помощь»: «(Восприятие последней болезни, как «счастливое время своей жизни») бывает не у всех. Есть люди, которые ни за что не хотят и не смогут принять близость смерти. Они будут стараться жить полнее и активнее, больше заниматься разными делами, больше развлекаться. Они будут заполнять свое время и мысли чем угодно, лишь бы забыть и не думать о страшном. Однако ни радости, ни облегчения они не достигнут. Среди терминальных больных есть и такие, которые не видят, не способны видеть и понимать того, что с ними происходит. Они не прячутся, не стараются закрыть глаза и не думать или занять свои мысли чем-нибудь посторонним. Они почти как дети, ничего как будто не видят, не замечают. Чаще всего это молодые люди. Иногда до последнего дня они не замечают явных признаков близкой смерти — страшного исхудания, слабости, наличия опухоли. Они полны надежд и почти уверены, что на следующей неделе их выпишут из больницы, и они вернутся к обычной работе. Они подходят к смерти без душевных страданий, так до конца и, не поняв, что они умирают».

А вот как об этом говорит свт. Игнатий Брянчанинов:

Игнатий Брянчанинов (Советы относительно душевного иноческого делания, гл.31): «…премудрость и всемогущество Божии служат причиною того, что на рабов Божиих искушения и скорби действуют душеспасительно, доставляя им возможность совершать возвышеннейшие евангельские заповеди, последовать Христу, взяв крест свой, соделываться ближайшими учениками Господа. Напротив того, скорби и искушения действуют гибельно на сынов погибели! Зло низлагает их; они не умеют победить его и прежние свои законопреступления навершают новыми законопреступлениями. Так, один из разбойников, распятых близ Господа, дополнил на кресте свои злодеяния богохульством (Лк. 23:39)».

= Что говорит христианское учение о сути болезней и о духовном росте

Христианское учение полностью согласно с фактом процесса духовного роста, причем он происходит у каждого человека в течение его жизни, и особенно обостряется при скорбных обстоятельствах. Но то, как трактуются эти изменения философами или людьми отличаются от того, что говорят учения православной христианской веры. И далее мы будем разбирать именно эти различия.

Итак, вышеприведенные характеристики духовного роста могут показаться высоко позитивными и правильными, но людям несведущим, или точнее сказать, не знающим о христианских добродетелях, духовной брани, грехах, страстях и о том, что есть духовный рост. Но если все то, что сказано, рассмотреть с точки зрения учения святых отцов, то все эти изменения потеряют высокодуховность и иногда окажутся проявлением не добродетелей, а страстей. Если кратко обозначить, то практически всё перечисленное выше, является проявлением душевности, которая называется в миру духовностью, и в которой видно пристрастие к миру и телу. И хотя люди как бы и отходят от суеты, но четко видно желание быть счастливым в этой жизни, хотя бы в последнее время своей жизни.

А сейчас кратко скажем, во-первых, о том, что по христианскому учению болезни и скорби посылаются Богом во благо человеку и имеют определенные цели, а не просто несут какие-либо позитивные вещи, зачастую связанные с самолюбием и эгоизмом, как определяют некоторые исследователи.

Итак, как правило, исследователи эти личностные изменения ставят в заслугу человеку. В христианстве же говорится, что это действия призывающей или очищающей Божией благодати. Сам же человек может откликнуться на нее по-разному и это принесет разные плоды (но об этом мы сейчас не будем говорить).

Что касается причин, почему Господь посылает различные скорби, в том числе и смертельные болезни, то они могут быть разными. Например:

Иоанн Лествичник (Лествица, сл.26): «Болезнь посылается иногда для очищения согрешений; а иногда для того, чтобы смирить возношение».

Иоанн Златоуст (т.8, ч.1, беседа 38): «Тяжкое зло – грех, зло и пагуба для души; а слишком усиливаясь, это зло часто касается и тела. Мы остаемся бесчувственными, когда в нас сильно страждет душа, а когда тело получает хотя малое повреждение, то употребляем все усилия, чтобы излечить его от недуга, потому что чувствуем боль. Поэтому-то Бог часто наказывает тело за грехи души, чтобы от наказания низшей части и высшая получила какое-нибудь врачевание».

Исидор Пелусиот (Письма, ч.1, п.574): «…не смущайся, если, изобилуя душевными благами, бываешь смиряем телесными немощами, но представляй, что сие или принесет тебе венцы, или умерит твое самомнение».

Григорий Палама (Омилия 10): «…иногда для грешников лучше болеть, чем быть здоровыми, когда болезнь содействует им к спасению. Ибо болезнь притупляет и врожденные побуждения у человека ко злу, и тем, что человек переносит страдания, связанные с болезнью, она как бы уплачивая долг за соделанные грехи, делает человека способным к принятию сначала здравия души, а, затем, вот, и телесного здоровья. В особенности это бывает тогда, когда больной, понимая, что здравие зависит от Бога, доблестно переносит беду и с верою припадает к Богу и делами, насколько это позволяют его силы, умоляет о милости».

Игнатий Брянчанинов (Письма к мирянам, п.225): «Одр болезни бывает часто местом Богопознания и самопознания. Страдания тела бывают часто причиною духовных наслаждений, и одр болезни орошается слезами покаяния и слезами радости о Боге».

Никон Воробьев (Слово на второй день Рождества Христова): «Когда происходит какое-либо, особенно скорбное, событие, мы часто не понимаем, почему оно случилось, часто ропщем: за что Господь пожар послал или болезнь, почему недостаток в необходимом, — а когда впоследствии посмотрим на свою прошлую жизнь, то увидим, как милостив был Господь, как он премудро содействовал нашему спасению. Каждого человека своя звезда, свои обстоятельства ведут к Господу Иисусу Христу, ведут к Спасителю нашему, который нас очищает, прощает нас, освящает, превращает вертеп нашего сердца в храм Божий».

Что касается вопроса о неизлечимости некоторых болезней, то и в них также скрыт глубокий смысл. Вот что говорят об этом святые отцы:

Григорий Нисский (Опровержение Евномия, ч.2, кн.7): «…по отношению к одержимым раком лечение остается недействительным, потому что болезнь пересиливает искусство (врачевания)».

И такая, так сказать, сила некоторых болезней происходит не без воли Божией.

Феофан Затворник (Письма, п. 1018): «Есть болезни, на излечение коих Господь налагает запрет, когда видит, что болезнь нужнее для спасения, чем здоровье».

Никон Воробьев (Письма, п.150): «Явно, что есть особое Божие определение, чтобы большинство людей умирало от рака. Болезнь безнадежна и дается время на покаяние. Вот почему так распространился рак».

Арсений (Жадановский) (Духовный дневник): «…Есть такие болезни, в которых ясно можно усматривать волю Божию. Мы имеем в виду неизлечимые болезни, хотя бы рак печени и т. п. Лучше бы верующему христианину в таких случаях примиряться с болезнями и смотреть на них, как на посылаемое Господом Богом очистительное испытание».

При всем разнообразии указанных причин, все же никто из людей не может точно знать, кому и для чего Бог посылает такие скорби, а кому дается благоденствие — об этом знает только Господь.

Григорий Богослов (Слова, сл.14): «…кто знает, что один наказывается за порочную жизнь, а другой возвышается, как достойный похвалы? А может быть и наоборот — этот возвышается именно потому, что он худ; а тот подвергается искушению за свою добродетель; этот выше возносится, чтобы и упасть сильнее, ему попускается наперед обнаружить, как некую болезнь, всю свою порочность, дабы тем справедливее было наказание, которое постигает его; а тот и сверх ожидания угнетается, дабы, искусившись «как золото в горниле» (Прем.3:6), очиститься и от малейшей, какая еще оставалась в нем, примеси зла (ибо никто, по естественному рождению, не бывает совершенно чист от скверны, как это слышим мы из Писания (Иов.14:4) и явиться еще более достойным, так как и эту тайну нахожу я в Божественном Писании (Прем.3:5). …Кто может во всем исследовать глубину премудрости Бога, которой Он и сотворил все, и управляет всем так, как хочет и как знает?».

Хотелось бы заметить и то, что у христиан есть такое выражение, что Господь посылает нам болезни за наши грехи. Но это выражении следует употреблять только для своего смирения и утверждения чувства своей греховности, а не для рассуждений о промыслах Божиих и особенно в отношении других людей.

Письма Валаамского старца (п.67): «Ты пишешь о своих болезнях, что они посланы Богом за грехи твои. Нет, не так надо думать. Судьбы Господни не постижимы, и наш ограниченный умишко не может понять их; кому какие болезни и скорби даются Богом нам грешным, однако, знай, что в сей юдоли плачевной, временной жизни, миновать их не можем. Умудри тебя, Господи! Не представляй Бога очень строгим судьей и карателем. Он очень милостивый, принял нашу плоть человеческую и пострадал, как человек, не ради святых, а ради грешников, подобных нам с тобой».

Во-вторых, т.к. практически все вышеперечисленные личностные изменения относятся к душевности, а не к духовности, скажем о разнице между душевностью и истинной духовностью, которые зачастую не разделяются или неправильно толкуются исследователи, и, к сожалению, даже некоторыми христианами.

Кратко напомним, за что по христианскому учению отвечает душа человека, а за что дух.

Феофан Затворник (Толкование на 1 Коринф. 2, 14-15): «…душа – сила, коей предоставлено заведование земным бытом. … Мы имеем в естестве своем духовный элемент – дух, вдунутый в лицо первозданного. Ему свойствен страх Божий, ему принадлежат требования совести, он вселяет недовольство всем тварным».

Как мы видели, из примеров выше, у некоторых умирающих людей дух может обретать силу над душой, а это значит, у них теряется интерес к миру или человек обретает веру, или, переосмыслив свою жизнь, кается (и об этом мы скажем чуть позже). Такое явление происходит не от воли человека, и в нем нет его заслуги, как считают мирские люди, это действует невидимо благодать Божия и некие духовные законы.

Но не у всех и не всегда дух обретает силу или возрождаются все силы духа. Так, что касается других составных духа, а это — возрождение здравой совести, веры в Бога, страха Божия и т.п., то на этом духовность может заканчиваться, и душа продолжает иметь верх над духом, и более того, человек может вообще не воспринимать «то, что от Духа Божия». Вот как говорит об этом апостол Павел и как объясняет его слова Феофан Затворник.

Феофан Затворник (Толкование на 1 Коринф. 2, 14-15): «Стих 14: «Душевный человек не принимает того, что от Духа Божия, потому что он почитает это безумием; и не может разуметь, потому что о сем [надобно] судить духовно». Душевный человек – тот, кто познать все хочет своим умом, и то только признает истинным, что ему кажется таковым,– кто жизнь свою и все начинания свои устрояет собственными своими способами, на них одних опираясь, как на прочной основе,– кто целью жизни поставляет покой и счастье земные и все обращает в средство к тому,– кто так привык к осязаемому и чувствуемому, что невидимое и духовное не считает и существующим. «Что от Духа Божия» – то, что предлагает премудрость Божия, Духом Божиим внушаемая, совершенно этому противоположно. Она открывает догматы, которые принимаются верою наперекор уму, заповедует отказаться от всех своих способов и предать жизнь и внешнюю, и тем паче духовную в руки Божии, указывает цель за гробом, и для достижения требует принести в жертву счастье, довольство и покой земной, велит так жить, как бы ни тела и ничего видимого не было, а было одно невидимое…».

Как было видно из примеров, никто из умирающих людей не желали принести в жертву ни счастье и ни довольство, душа просто стала довольна малым, и как увидим далее, мало кто из умирающих обретал истинную веру или истинно и искренне каялся в своих грехах.

В-третьих, кратко скажем о духовном росте, или духовном восхождении по-христиански и чем оно отличается от того, о чем говорится в исследованиях.

Духовный христианский рост у христиан происходит в начале обретения веры и продолжается всю жизнь. Вот в чем он заключается:

Василий Кинешемский (Беседы на Евангелие от Марка, гл.1, 14-34): «…первую ступень, первый шаг, который должен для (истинного совершенства) сделать человек, совершенно определенно отмечают слова данного отрывка: «покайтесь и веруйте в Евангелие» (Мк. 1, 15)».

Феофан Затворник (Созерцание и размышление, ст. Духовное восхождение): «…покаявшийся и возымевший благую решимость угождать Богу тотчас вступает в труд, требующий напряжения сил и душевных, и телесных и безжалостного их утомления. Ему ведь необходимо противиться самому себе в худом, нудить себя на добро, внимать себе и всему встречающемуся, из многого избирать лучшее, не отставать, не упреждать, не пропускать, отстранять препятствия, угадывать способы, усматривать врагов и быть готовым бороться с ними, не снимая с себя оружия. Все это и подобное тому составляет труд борьбы со страстями и преуспеяния в добродетелях, чем собственно и определяется успешность восхождения к духовному совершенству, ибо что такое совершенство, как не искоренение страстей и вкоренение вместо их добрых расположений? И не одну ступень надо перешагнуть, пока этот труд кончится: не искоренишь вдруг всех страстей, и, следовательно, не насадишь вдруг всех добродетелей, то и другое совершается постепенно. … В степенях совершенства духовного: чем кто выше в нем восходит, тем меньше тяготит его земное; другими словами: чем кто тверже становится в добродетелях, тем меньше борют его грехи и страсти, а есть и такая высота совершенства, где страсти почти совсем замирают, и душа наслаждается покоем пребывания в добре, в котором действует уже беспрепятственно, свободно, непринужденно, естественно, как, например, дыхание и обращение крови. Но эта степень достигается уже тогда, когда в душе совершенно укореняется всякая добродетель и воссиявает бесстрастие и чистота. Это и есть небо духовное, верхний конец лествицы духовной. Достигшим этого предела принадлежат все прописанные Господом блаженства, верхом коих есть вселение Бога, виденного Иаковом на верху лествицы».

Итак, истинное духовное восхождение происходит благодаря обретению христианской веры, постоянному познанию своей греховности, постоянному покаянию, постоянной осознанной брани со своими страстями и приобретению христианских добродетелей, и это является своеобразной лестницей чистоты, по которой поднимается христианин и делает он это ради исполнения заповедей Божиих и своего спасения. Другого понятия духовного роста в христианстве нет.

Те же христиане, которые не имеют постоянного познания своей греховности, борьбы со своими страстями и т.п., в дела духовного роста или стоят на месте, или еще хуже – спускаются вниз.

Что же касается умирающих неверующих или маловерующих людей, то у них нет истинного духовного роста, о котором говорится выше, т.к. на это требуется много знаний, сил и времени, чего нет у умирающих. Отметим, что если при истинном духовном росте действует благодать Божия и, пусть малые, но осознание труды человека, то при каких-либо изменениях в умирающем человеке видна благодать и милость Божия при практически отсутствующих осознанных трудах над собой. (Но как скажем далее, Господь не оставляет и таких людей, пришедших в последний час своей жизни)

В-четвертых, что хотелось бы отметить относительно разности в личностном и духовном росте, так это то, каким способом происходит затихание некоторых страстей. Для этого обратим особое внимание на слова о том, что совершенство – это «искоренение страстей и вкоренение вместо их добрых расположений». Конечно, и неверующий человек, не считающий себя грешником, также может пытаться избавиться от своих недостатков, например, не гневаться. Но он изначально не приобретает веру в Бога и не кается, и старается избавиться от своих недостатков не ради исполнения заповедей Божиих и без всякой мысли о Суде Божием и вечной жизни, а для самоуважения или для того, чтобы уважали его другие люди, т.к. эмоциональная неуравновешенность или неумение владеть эмоциями считаются в мире слабостью. Такие люди все равно относятся к нечестивым, т.к. у них нет веры в Бога.

Феофан Затворник (Мысли на каждый день года, неделя вторая поста): ««Нечестивый падет от нечестия своего» (Притч. 11, 5). Нечестие это неправильное отношение к Богу или полное богозабвение, к которому принадлежит и неверие в бытие Бога и Его промышление о тварях. Иные души, будучи теснимы напором подобных нечестивых мыслей, желая, однако, являть из себя исправные личности, решают так: буду правдив, честен и гуманен, не занимая себя тем, есть ли кто выше меня, назирающий, обязывающий и имеющий потребовать отчета. И что же? Не бывает на них благословения Божия, которого не взыскивают, и дело их не спеется. Совесть каждодневно напоминает им о делах или неправды, или нечестности, или негуманности. Только пред людьми успевают они являть себя праведными в оправдание свое…».

Что касается такого явления, как ослабление страстей перед смертью у умирающих, то его можно более отнести к естественным факторам, и об этом мы говорили в первой главе, разделе 2.1: «Причины предсмертного покоя, происходящие от естественных состояний души» и «Духовные причины предсмертного покоя людей не верующих или маловерующих в Бога». Напомним, что там указывались следующие причины, почему люди, неверующие в Бога, могут ощущать покой души, при котором в некоторой степени погашались страсти: это и естественный покой души от чувства бессмертия; и итог покорности перед неизбежностью; покой неверующей души от своего представления о том, что есть смерть; от духовной смерти, наступившей еще при жизни; покой от разных состояний совести и др. И опять-таки обращаем внимание, что среди этих причин нет упоминания об осознанной духовной брани, которая так необходима для истинного духовного роста. И подтверждение этому хорошо видно из ранее приведенных слов смертельно больных людей о том, что они становились спокойнее и мудрее без всякой осознанной брани, как бы сами собой. И в этом видна великая милость Божия к людям, которые, возможно, и не верили в Него и не стремились к духовному совершенству.

У истинного же христианина и брань является осознанной и, к тому же, у него есть разные истинно духовные силы, которые помогают внутреннему очищению и изменению его к лучшему. Например, это — вера, которая исповедует:

Феофан Затворник (Мысли на каждый день года, Неделя 2-ая поста): «я погибший и спасаюсь только Господом Иисусом Христом; любовь, которая ревнует все посвящать Господу Спасителю, ничего не щадя; упование, которое, ничего от себя не чая, уверено, что не будет оставлено Господом, но всякую будет иметь от Него помощь — и внутреннюю и внешнюю — во всю жизнь, пока взято будет туда, где Он Сам».

Также есть и страх Божий:

Феофан Затворник (Мысли на каждый день года, Неделя 2-ая поста): «Страх Господень ненавидит неправды» (Прит.8,13); а если ненавидит, то прогонит их; если прогонит, то душа станет чиста от них и явится посему правою пред Господом. А это и есть все, чего теперь с такою заботою ищем».

Есть у христианина и мудрость, но не своя и человеческая, а Божия:

Феофан Затворник (Мысли на каждый день года, Неделя 2-ая поста): «Замечательно, что Премудрость зовет к себе безумных: «кто неразумен, обратись сюда» (Прит.9, 4). Стало быть, умникам нет входа в дом Премудрости или в св. Церковь. Умность всякую надо отложить у самого входа в этот дом. С другой стороны, если всякая мудрость и ведение только в доме Премудрости, то вне сего дома, вне св. Церкви, только безумие, неведение и слепота. Дивное Божие учреждение! Входя в Церковь, оставь ум свой и станешь истинно умным; оставь свою самодеятельность, и станешь истинным деятелем; отвергнись и всего себя, и станешь настоящим владыкою над собою. Ах, когда бы мир уразумел премудрость эту! Но это сокрыто от него. Не разумея премудрости Божией, он вопиет на нее, и безумных разумников продолжает держать в ослеплении своем».

Есть у христианина и покаяние, и Таинства исповеди и причастия, есть и молитва, и знание о грехах и страстях, и много других средств к очищению и исправлению, и главное в них то, что они имеют одну цель – прийти к Богу после телесной смерти чистым от греха; и очищается он от страстей по желанию исполнять заповеди Христовы и по любви к Богу.

В-пятых, что хотелось бы отметить о разнице в понимании духовности миром и христианством, так это то, что в мире принято называть человеком «духовным» того, кто видимо добр, справедлив, культурен, образован или занимается творчеством. И, опять-таки, это полностью противоречит понятию духовности в христианстве. Вот что говорится об этих родах занятий, выраженных в стремлении к мудрости, добру или прекрасному, которые действительно относятся к неким духовным стремлениям, не связанным с материальным, но не имеют печать христианской веры:

Василий Кинешемский (Беседы на Евангелие от Марка, гл.1, 14-34): «Третью группу (кумиров мира) составляют кумиры высшего разряда: искусство, наука, благотворительность, общественная деятельность и т. п. Служение человека этим кумирам кажется бескорыстным, хотя в действительности к нему часто примешиваются славолюбие и тщеславие. Кроме того, они не ведут ко вражде, по крайней мере, непосредственно, ибо поле деятельности здесь безгранично. Места и дела хватит для всех, и конкуренция начинается здесь лишь тогда, когда к чистому служению этим кумирам примешиваются страсти…: стремление к наживе, честолюбие и т. д. В современном обществе уровень нравственных идеалов до того понизился, что жизнь, посвященная кумирам этой группы, считается чуть ли не верхом совершенства и добродетели. Подвижники науки, корифеи искусства у нас ценятся безусловно выше скромных подвижников христианства. И, тем не менее, при самом искреннем и бескорыстном служении этим кумирам, полного удовлетворения и счастья человеку они не дают и дать не могут. Прежде всего, они представляют лишь частичное удовлетворение потребностей человека: в науке находит удовлетворение ум, в искусстве — чувство и т. д. Остальные стороны души остаются без удовлетворения. В религии человек захватывается гораздо полнее, ибо она удовлетворяет все потребности. Обыкновенно в душе верующего человека религиозная потребность проявляется как стремление к личному, живому Богу, воплощающему в Себе все высшие идеалы человека, — истину, добро и красоту. В Лице Божием все это сливается в дивную, неизъяснимую, цельную гармонию, и, служа Богу и объединяясь с Ним, человек весь проникается этими идеалами. Вся его жизнь, деятельность и само существо пронизываются их светозарными лучами. Уже в одном этом человек находит великое счастье, не говоря о величайшем счастье личного единения с живым Богом. В основе служения кумирам третьей категории лежат те же элементы религиозной потребности — стремление к истине, добру и красоте, почему эти кумиры и кажутся такими возвышенными. Но, во-первых, эти элементы здесь разбиты поодиночке. Ибо наука есть человеческое выражение истины, искусство — красоты, благотворительность и общественная деятельность — добра. Они не сливаются здесь все в одной дивной симфонии, пленяющей всю душу человека целиком, как это имеет место в религии. Во-вторых, личный, живой Бог, который в религии является носителем и высшим воплощением идеалов истины, добра и красоты, здесь подменен чисто отвлеченными, бездушными понятиями, своего рода суррогатами, и эти суррогаты, конечно, не могут вызвать такого чистого и напряженного подъема чувства, как взаимообщение с живым, личным, святейшим Существом. Никогда нельзя ни науку, ни искусство любить так безраздельно, так глубоко, как можно любить Бога. В конце концов, поклонение науке и искусству есть особого вида идолопоклонство, своего рода антропоморфизм, человек преклоняется здесь перед собственным созданием, перед творением если не своих рук, то своего ума и сердца. Вот почему здесь и не может быть высшего чувства благоговения. Свое собственное детище можно любить, можно им даже гордиться, но благоговеть перед ним вряд ли возможно. Скорее наоборот: здесь проявляется какое-то отечески покровительственное чувство, и, действительно, читая ученые произведения многих корифеев науки, выносишь впечатление, что они или кокетничают с наукой, или снисходительно треплют ее по плечу. … Разве не может быть эта вывеска глубокомысленных выводов и звонко-ученых слов только нарядными лохмотьями, которые прикрывают или пустое место, или ложь? И ошибка и обман вполне возможны! Ибо, в конце концов, это создано только человеком! A errare humanum est — человеку свойственно ошибаться! И только в одном случае служение науке и искусству является плодотворным и полно захватывает человека — это тогда, когда оно связывается с религиозной идеей; когда, занимаясь наукой, человек смотрит на нее как на средство выяснить и понять тайны Божиего мироздания и открыть его вечные законы; когда искусством пользуется как средством пробудить в душе человека чувства высшего порядка — любовь к Богу или к Его земным проявлениям в истине, добре и красоте; другими словами, когда занятия наукой и искусством в действительности являются служением единому, истинному Богу, представляя лишь особую форму религиозной жизни. Если же человек теряет связь с Богом, не к Нему стремится и не в Нем ищет опоры и вдохновения, то в силу необходимости он принужден искать их в своих убогих мозгах и из себя выжимать все элементы научного труда. А это приводит к банкротству науки, ибо неизбежно ведет к сомнению и отрицанию научных аксиом и тем колеблет основы науки. Вот почему те люди, которые двигали науку вперед, были обыкновенно глубоко верующими. …Вслед за искусством и наукой и все формы общественной деятельности оживают и дают человеку наивысшее удовлетворение только в связи с религией. А если так, то какой смысл подменять идею Бога человеческими кумирами? Если эти кумиры высшего порядка, они не дают полного и всестороннего удовлетворения, если низшего, то они только разрушают жизнь и вредят человеку. Не сотвори себе кумира. Это первое условие развития духовной силы».

(О духовности искусства скажем чуть позже)
А теперь перейдем к рассмотрению некоторых конкретных проявлений «личностного роста», о которых говорят исследователи.

= О неоднозначности такого явления, как потеря интереса к миру и его делам

Выше приводились слова смертельно больных людей о том, что «исчезают все мелкие заботы, больше нет амбиции, желания славы и богатства, престиж, политический успех, финансовый статус – все это вдруг утратило свою значимость». Т.е. у людей может теряться интерес к этому миру и его делам. Кстати, подобный эффект – потеря интереса, может происходить и не при смертельной болезни, а при любой болезни, когда человек находится дома или в больнице, или, например, во время отпуска, когда теряется интерес к работе. Почему же так может происходить? Ответим кратко.

Исходя из вышесказанного о том, что душа заведует земным бытом, а дух не доволен всем земным, видно, что в том, что умирающий человек может начинать терять значимость и пристрастие к земному миру и его делам, можно увидеть начатки духовности, т.е. когда дух берет верх над душой. Такое же явление должно происходить у всех христиан, как при приходе к вере, так и постепенно в течение жизни. Высший пример этому — святые подвижники, потерявшие интерес и значимость мира, и отрекшиеся от него, как видимо, так и духовно.

Но потеря значимости мира может происходить и не от духа, а от разочарований души, когда, например, человеку казалось, что мир (а это – работа, семья и т.д.) без него рухнет. Но за время болезни он видит, что этого не происходит – мир существует без него, и зачастую ему нет дела до человека, потому что мир и люди, озабоченные суетой и делами, несутся с неимоверной скоростью, и это разочаровывает. Также интерес к некоторым событиям может теряться и тогда, когда душа человека охвачена или какой-то проблемой, или какой-то скорбью, и может находиться в депрессивном состоянии, когда ничего не радует и ничего не хочется.

Иоанн Златоуст (т.9, ч.1, беседа 42): «Скорби удерживают нас от пристрастия к настоящему миру; мы благодушно ожидаем смерти и не бываем привязаны к благам телесным; а в том и состоит важнейшая часть любомудрия, чтобы не быть привязанным и пристрастным к настоящей жизни. Душа, удрученная скорбью, не заботится о многом; она желает только спокойствия и тишины; она хотела бы освободиться от настоящих (бедствий), и более ничего. Как тело утомленное и изнуренное не способно ни предаваться наслаждениям, ни пресыщаться, но имеет нужду в отдохновении и спокойствии, так и душа, удрученная множеством бедствий, ищет отдохновения и спокойствия. Душа, чуждая скорби, волнуется, мятется, надмевается; напротив душа, чуждая удовольствий и ничем не расслабляемая, вся сосредоточивается в самой себе и не надмевается».

(А у некоторых из нас, христиан, получается, что и при скорбях мы, грешные, не ожидаем смерти и не хотим отвязываться от земных благ…)

Поэтому не все случаи потери интереса к миру являются своеобразной победой духа над душой. Тем более при смертельных болезнях это происходит не по собственной воле, как, например, это бывает у подвижников, а по вынужденности – по болезни; и, возможно, если бы не болезнь, то человек так бы и участвовал в гонке жизни и не терял бы к ней интерес.

Раздел 6.2. О возможном обострении нравственных чувств и о естественной и христианской нравственности

Выше говорилось и о том, что умирающие люди становятся более нравственными, что означает — добрее, совестливее, более любящими и т.п. В христианском учении также есть понятие – изменение нравственности.

Феофан Затворник (Мысли на каждый день года, Неделя 3-я Поста): «…нравственное изменение (означает) переворот мыслей, целей, желаний, сочувствий».

И сейчас скажем об этом факте с точки зрения мирских исследователей и с точки зрения христианского учения.

Как известно, существует естественная человеческая нравственность, которая лежит в основе всех правовых и этических норм. К ней относятся различные добродетели: любовь, доброта, мужество, справедливость, познание добра и зла, милосердие, скромность, смирение, терпение и т.д.

Также существует и христианская нравственность, в которой естественная нравственность связана с Богом, Его заповедями, с целью спасения человека и восстановлением в нем образа Божьего.

Единое в этих видах нравственности то, что они имеют одинаковые по названиям добродетели, но по своей сути они могут иметь существенные различия, и далее мы это увидим.

Также изменение нравственности у христиан должно происходить с начала обретения веры и продолжаться до конца их жизни. У неверующих людей также могут происходить эти изменения, но насколько они будут соответствовать христианской нравственности и когда они происходят – задолго до смерти или перед смертью, мы не беремся об этом судить.

Далее кратко рассмотрим два вопроса, связанных с понятием «естественная нравственность» и «христианская нравственность»: кто занимается их изучением и каковы их состояния.

= О том, что говорят святые отцы по поводу того, что перед смертью человек может становиться совестливее, добрее и т.п.

Но вначале скажем, что говорят святые отцы о возможных нравственных изменениях у умирающих людей.

В первой главе «Печаль, связанная со смертью. Предсмертные состояния людей», в разделе «Перед смертью у некоторых людей исчезает греховная пелена» речь шла о том, что перед смертью возможно изменение человека к лучшему, и которое происходит не от его трудов, а по действию душевных и духовных сил.

Григорий Палама (Омилия 10): «…болезнь притупляет и врожденные побуждения у человека ко злу».

Иннокентий Херсонский (Лекция 1): «…Высшие силы (души) — совесть, свобода и прочие, собственно составляющие душу, никогда не ослабевают по причине слабости тела. Здесь силы души действуют совершенно противоположно силам тела. Чем ближе человек ко гробу, тем благочестивее, совестнее. Эта противоположность доходит в некоторых людях до чрезвычайной высоты».

Николай Сербский (Избранные письма. П.40): «…человек перед смертью становится искренен. Он не желает больше соприкасаться с лицемерием. При расставании с этим светом душа требует от него того, что в нем самое лучшее. А это — вера и доброта».

Итак, при приближении к смерти или при тяжелых болезнях некоторые люди становятся добрее, отзывчивее, совестливее и т.д., и это действие одного из духовных законов, а не осознанная воля или какая-то заслуга человека.

Нельзя не сказать, что эти же самые расположения и изменения происходят и у христиан, когда они помнят о смерти задолго до ее приближения. В теме об отношении людей к смерти мы подробно рассмотрим вопрос «память смертная», где будет раскрыто значение одного из самых важных духовных деланий христианина – постоянная память о смерти, и будут перечислены плоды памяти смертной. А сейчас только отметим, что к ним относятся истинно духовные плоды: и осознание смысла этой жизни, и покаяние, и желание прекратить грешить и увлекаться миром, и мн. другое, и все это появляется и развивается у христиан задолго до приближения смерти. И поэтому все святые отцы часто напоминают христианам о памяти смертной.

Исихий Иерусалимский (Добротолюбие, т.2): «Будем, если можно, непрестанно памятовать о смерти, ибо от этого памятования рождается в нас отложение всех забот и сует, и хранение ума, и непрестанная молитва, беспристрастие к телу и омерзение ко греху, и почти всякая добродетель, живая и деятельная, из него происходит».

А у людей неверующих и маловерующих начатки такой духовности (причем у одних людей они – правильные, а других – нет) могут появляться только при приближении смерти. Поэтому святые отцы говорят о таких людях, что они возлюбили «добродетель в старости», и тогда им надо все оставшееся время жизни более посвятить оплакиванию прежних грехов, но и то, при условии, что Господь даст на это время.

Исидор Пелусиот (Из сборника «Сокровищница духовной мудрости», Добродетель): «Кто возлюбил добродетель в старости, тот все остальное время тратят на то, чтобы прийти в возможность загладить грехи свои в первом, втором и третьем возрасте, и все тщание его истощается на это. Но и в таком случае часто не достает ему времени. Если падения его были неизвинительны и велики, то отходит к нелицеприятному Судии, нося на себе остатки язв».

Также укажем еще на одну причину, как и почему люди могут становиться лучше. Святые подвижники говорят, что в уединении ум человека способен получать спасительные мысли от Бога, которые обращают человека к истине и лучшему. Вот как об этом говорит свт. Игнатий.

Игнатий Брянчанинов (Письма к мирянам, п. 226): «В уединении приходят странные мысли! «Ухо безмолвника услышит дивное», – сказал некоторый святой пустынножитель. И в моем ничтожном уединении встречаюсь с мыслями, сильно действующими на ум живою истиною».

Этот факт легко объясняет те случаи, когда к болеющему человеку, имеющему достаточно много времени уединения и вынужденно прекратившему тесное общение с миром, действительно могут приходить спасительные мысли от Бога и человек правильно переосмысливает свою жизнь, себя и т.д. Как видим, и это не является заслугой человека, а есть милость Божия к нему.

Но вместе с тем нельзя не сказать то, что уже указывалось ранее исследователями: не все люди становятся лучше. Вот что, например, говорится о том, как по разному могут вести себя люди, если бы узнали, что скоро конец света.

Паисий Святогорец (Страсти и добродетели, ч.4, гл.2): «Если бы люди думали о том, что эта жизнь преходяща неужели они бы не изменились? (Ответ) Смотря кто. Если скажем, к примеру, пришёл конец света — то человек неверующий станет ещё более дерзким, чем обычно, предастся злу и греху. А человек верующий, наоборот, сдержит себя. «Зачем я буду тратить время на пустое, — скажет он. Лучше позабочусь о душе, постараюсь жить духовно, творить милостыню»».

= О том, что в мире вопросами естественной нравственности занимается философия и этика, а в православном учении существует направление – нравственное богословие

А теперь поговорим о естественной и христианской нравственности и увидим, что многие и многие люди заблуждаются, превознося какие-либо нравственные изменения у умирающих людей.

Вопросами естественной нравственности занимается философия и этика. О таком изучении нравственности христианское учение говорит следующее:

Иннокентий Херсонский (Лекции, л.5): «Нравственность у философов не противохристианская, но и не христианская».

Это происходит, во-первых, потому, что философия пытается познать без Бога мир, природу, человека, смысл бытия и т.д.

Иннокентий Херсонский (Лекции, л. 6): «Кто внимательно читал сочинения людей о природе или мире, тот мог заметить, что люди большей частью приступают к миру не как к творению Божественному: они ходят внутри сего огромного здания, и выходят из него, иногда ни разу даже не вспомнив, что в нем есть Хозяин».

Если у кого-то есть несогласие с этим мнением, то для них приведем следующее поучение.

Иоанн Златоуст (т.11, ч.1, беседа 12): «Но философы, говорят (некоторые люди), изобрели нечто, вполне заслуживающее внимания… Какие же это философы? Ужели те, которые выдумали судьбу и утверждают, что все существует без Провидения, нет зиждительного Промысла, все сложилось из атомов? Но, говорят, другие признали Бога действительным бытием. Какие же это, скажи мне? Те, которые производят души человеческие от душ собак и уверяют людей, что в известное время тот или другой из них был собакой, львом, рыбой? Доколь не перестанете пустословить, «помраченые в разуме»? И подлинно они как в рассуждении догматов, так и касательно жизни, все говорят и делают так, как бы находились в темноте; человек, окруженный мраком, не видит ничего пред собой, он веревку принимает за ползущего змея, или, зашедши в тесное место, думает, что его схватил человек или демон. И сколько тут страха и беспокойства!».

Троицкие листки (ст.796): «В умах людей спутались понятия о том, что нравственно и что безнравственно, что постыдно и что похвально… Кто был Сократ? Великий мудрец древности, человек высокой, по тогдашнему, нравственности: но и он считал, например, не только позволительным, но и достойным одобрения, чтобы юноши водили греховное знакомство с публичными женщинами; одной из таких женщин он давал советы, как лучше завлекать мужчин. И это был лучший человек почти из всех, кого мы знаем в язычестве!».

Но нельзя не сказать и то, что хотя в различных философских течениях и в этике существуют различные точки зрения на различные вопросы, но в них могут быть предварительные понятия, приводящие к познанию истинной нравственности и к вере в Бога. Вот как об этом говорит Климент Александрийский:

Климент Александрийский (Строматы, кн.1, 80,5-6, 99,1): «…эллинская философия, по мнению одних, учит об истине случайным образом, да и то туманно и не вполне. По мнению же других, она вообще развивается по дьявольскому наущению, как будто вся философия внушена эллинам низшими духами. Но даже если эллинская философия и не содержит истины во всем ее величии и слишком слаба, чтобы в полной мере исполнить заповеди Господа, тем не менее, она подготавливает путь, ведущий к истине и к усвоению учения подлинно царственного, ибо она до известной степени исправляет и улучшает нравы и готовит к принятию истины того, кто верит в провидение. …(Но) философия не есть также и необходимое условие, поскольку многие из нас, не утруждая себя философским образованием, и даже не овладев элементарной грамотностью, тем не менее, сумели ухватить истину силою (Рим.1,4), данной нам божественным импульсом…. И все же философия сама по себе иногда приводила эллинов к праведности, хотя бы и несовершенной».

Тем более, что:

Климент Александрийский (Строматы, кн.2, 78,1): «Очевидно, что …(все) добродетели, заповеданные в книгах Моисея, послужили для эллинов источником их этических учений. Я имею в виду все, что они говорят о мужестве, умеренности, рассудительности, справедливости, покорности и терпении, честности, воздержности и благочестии, которое превосходит собой все эти добродетели».

Конечно, это замечание не касается еретических или тех учений, когда философы, только предполагав о существовании Бога, осуждали Его и превозносились над Ним.

Иннокентий Херсонский (Лекции, л.6): «В людях, занимающихся науками, всего более обнаруживается желание — судить о судах Божиих. Известен пример, что один философ осуждал Бога за то, что Он нехорошо будто бы создал мир, и говорил, что он сам создал бы его гораздо совершеннее».

Во-вторых, что касается философских и этических учений, то цель познания философов или других мудрецов, как правило, полагается только в этом мире.

Климент Александрийский (Строматы, кн.6, 68,1): «Эту чувственную и самолюбивую философию апостол называет «мудростью века сего», поскольку учит она только об этом мире и о том, что в нем, следуя указаниям тех, кто в этом мире правит. Поэтому эта частная философия очень элементарна».

Иннокентий Херсонский (Лекции, л. 6): «Цель познания люди вовсе не полагают на небе: такая даль не по ним. Самая возвышенная цель у философов и поэтов — это жить в потомстве, приобрести известность у современников, а чтобы об успехах их было узнано на небе, об этом умники земные и не думают, да и не могут. Но и эту-то цель, по их мнению возвышенную, не многие себе ставят; а большая часть из них ограничивается ближайшими выгодами, как, например, продажей своих сочинений — сребролюбием».

В-третьих, что касается вопроса о том, какова природа истины, на которую ориентируются философы, то:

Иннокентий Пензенский (Христианское нравоучение…, ч.1): «…всеобщие истины, служащие основанием нравственности… заимствуются или от мира сего, или от разума, противящегося истине, или от похотей плотских, управляющих человеком естественным…».

Как видим, философами зачастую движут различные страсти, такие как гордыня, славолюбие, учительство, сребролюбие и т.п., и разве могут такие люди научить истинной нравственности или истине…

Кстати сказать, что не только философия или этика учит естественной, а порой и скрыто страстной нравственности, но и, как правило, литература, даже если она считается «классической». И именно поэтому христианину полезнее не читать эту литературу и по ней учиться нравственности. В лучшем случае он может брать из нее примеры, которые подтверждают какие-либо христианские истины о вере, о грехе и пороке и т.п. или из которых видно как не должен поступать человек. Но христианину лучше и этого не делать, а умерив свое пристрастие к чтению или классической, или развлекательной литературы, читать истинно духовные христианские книги. А тем более учиться у писателей христианской нравственности нельзя, и особенно если они были или неверующими, или пьющими людьми, или покончили жизнь самоубийством, или того хуже были еретиками, как например, Лев Толстой.

Более мы не будем говорить о тех, кто изучает нравственность без Бога, а скажем какова природа науки о христианской нравственности.

Для научения истинной христианской нравственности есть учения святых отцов, Патерики и житиях святых, и отдельно существует такое направление как нравственное богословие. В последнем все познания о христианских добродетелях основываются на словах Священного Писания и учениях святых отцов, которые не только о них говорили, но и на деле приобрели истинные христианские добродетели.

Иннокентий Херсонский (Лекции, л.5): «Наука наша (нравственное богословие) основывается на словах Священного Писания: этим отличается она от философии нравственной; она и не есть учение только по Писанию, а отчасти и по преданию, только истинному. … Есть предания апостольские, есть предания святых мужей. Они ниже слова Божия писанного, но не далеко, ибо они суть то же слово Божие, только не писанное».

Феофан Затворник (Начертание христианского нравоучения, введение): «(Для познания христианского нравоучения) кроме Слова Божия и согласного учения свв. отцов Церкви, должно руководствоваться особенно аскетическими писаниями отцов-подвижников, житиями святых и церковными песнопениями, в коих прославляются христианские добродетели».

Вообще, в учениях о православной христианской нравственности обязательно существуют следующие вопросы: учение о заповедях Божиих, учение о грехе и пороках, о христианских добродетелях, о состояниях грешника и праведника, о духовной брани, о духовном возрастании, об обязанностях христианина по отношению к Богу, к самому себе, к другим людям и к миру, и др.

Далее скажем о сути естественной человеческой нравственности, и что она значит без веры в Бога.

= Что говорят Святое Писание и святые отцы о естественной человеческой нравственности

Итак, что касается естественной нравственности то, к сожалению, многим людям она представляется чистой и возвышенной. Далее посмотрим, что о ней говорит христианское учение. Так, в Священном Писании есть много указаний на то, чем является естественная нравственность грешного человека.

Например, она сочетается с дьяволом.

Иннокентий Херсонский (Лекции, л.6): «Священное Писание нравственность человеческую представляет самой темной; по частям представляет много резкого, посрамляющего человека, а в общем своде представляет нечто ужасное. Так, о всем роде человеческом без благодати и о значительной части его, не принявшей благодати, оно говорит, что они суть семя диавола. «Вражду положу между тобою и между женою, и между семенем твоим и между семенем тоя» (Быт. 3; 15). Это говорится о семени диавола и о семени Евы. Упоминается одна жена здесь, потому что она одна вступила в разговор со змием, и потому что от нее произошел весь род человеческий. Семя жены, — это все человечество и притом самая лучшая часть его — сонм праведных и глава их Иисус Христос. Но что такое семя змия? Это клевреты (приверженцы) его — ангелы падшие и те люди, которые водятся духом этого врага Божия, засеменяются диавольским направлением. Посему Иоанн Креститель и другие пророки называют таких людей порождениями ехидны, имея в виду сию ехидну духовную. Спаситель Сам называет их чадами диавола. Таким образом, натура человеческая носит в себе нечто диавольское, кроме образа Божия, куда жало диавола досягнуть не может. Даже сами люди находят в себе много диавольского: говорят, например, гордость диавольская, мысль диавольская, лукавство диавольское».

Священное Писание также говорит, что естество человека является несовершенным и предано плоти и миру.

Иннокентий Херсонский (Лекции, л.6): «Природа человеческая поврежденная называется еще в Священном Писании «плотию» (Быт. 6; 3). Что же это значит? Почему греховность и несовершенство природы человеческой называется плотью? Потому что плоть, в самом деле, есть нечто несовершенное в человеке: самый худой человек пожелал бы освободиться от многого плотского. С другой стороны — потому, что человек естественный более предан плоти, нежели духу. Развиваются иногда и силы духовные в людях развращенных, но с большим умом; только всегда видна в них более плоть: в дух они входят иногда только для соглядания, а живут более по плоти. В некоторых людях, при известном образовании и воспитании, плоть утончается почти до духа; но дальновидный может и здесь видеть природную грубость плоти. Например, войдите в дом человека с умом, со вкусом, с образованием, по мнению мира, — и вы найдете там повсюду следы плоти. В изображениях, которыми он украшает свой дом, вы найдете много плотского; в библиотеке его выше какой-нибудь философии стоит наука о поваренном искусстве. А в людях грубых это преобладание плоти доходит до чрезвычайности; многие люди богатые и грубые едва дышат от чрезмерной тучности. И если бы существование их продолжалось еще на несколько лет далее обыкновенного, то они совершенно сделались бы плотью, даже в физическом отношении. … Называется еще естественный человек «образом перстного (земляного)». Явно, что в этом выражении, прежде всего, имеется в виду тело; но и внутренность души человека перстного — перстна. Ум его перстен, ибо все познания его сняты с тленных вещей. Образ деятельности его также перстный: она направлена к благам земным, тленным, преходящим, которые и теперь только мелькают, а в будущей жизни и совсем не будут иметь места. Адам составил себе свой образ вместо Божественного, и теперь все потомки его носят эту личину».

Естество человека также можно обозначить и как душевно – животное, а значит и его добрые расположения не всегда истинно духовно добродетельны.

Иннокентий Херсонский (Лекции, л.6): «Называется еще человек естественный «душевным». В дух он редко заходит, а живет воображением, памятью, чувствами; до созерцаний духовных, до Бога, до вечности он почти не касается: там ему холодно, он бежит оттуда. Animals homo с сей стороны действительно сходен со всеми животными; некоторые животные (animalia) даже превосходят его со многих сторон. Апостол говорит, что некоторые люди работают только чреву, что «им бог чрево», — и все животные непрестанно работают только чреву. …(Также) Опыт показывает, что естественная доброта таких людей выражается большей частью только в любовности мирской, в услужливости, но почти никогда не обнаруживается в самоотвержении истинном».

И более того, Господь называет человека духовным «мертвецом».

Иннокентий Херсонский (Лекции, л.6): «Состояние человека поврежденного называется еще смертью. Спаситель говорит: «предоставь мертвым погребать своих мертвецов» (Мф. 8; 22). Мертвыми здесь Он называет людей плотских. Не видно, чтобы эти люди, о которых говорит Спаситель, были худы; но Он вообще так называет их. В этом смысле и апостол титулует нас: «и нас, мертвых по преступлениям». (Еф. 2; 5). Значит, и себя ставит он здесь в разряд мертвых: кто же после этого исключит себя из сего состояния мертвенности? Мертвым называется человек, когда он недвижим, с закрытыми глазами, не видит и не слышит. Бывает иногда и на лице мертвого несколько времени румянец, иногда даже замечается некоторое движение. И в человеке естественном иногда приметно много суетливости, хлопот, даже самоотвержения, но все это — для пустяков. Взор у него открыт, но он ничего не видит в духовных вещах. Иногда предметы духовные как бы поражают его по глазам; он на них наталкивается и чувствует боль, например, при гробе отца, жены, брата и тому подобном; но после сего он опять остается нечувствительным. Иногда у людей порочных, плотских показывается стыдливость какая-то, но без жизни; у них движутся члены при раздавании милостыни, постройке церквей и тому подобном; но все это находится в движении как бы гальваническом (иногда оживляющем). Например, умирает у такого человека жена, — он несколько тысяч отдает на церкви, но в сердце остается таким же порочным. Иногда развращенные люди попадаются к людям добрым и заимствуют от них некоторые благие наклонности, но когда они предоставляются самим себе, то опять остаются неподвижными истуканами».

Также христианское учение четко говорит, что хотя естество человека и имеет добродетели, но сами по себе они не являются совершенными.

Василий Великий (Беседы на Шестоднев, беседа 9): «…в нас есть естественные добродетели, с которыми душа имеет сродство не по человеческому научению, но по самой природе. Ни какая наука не учит нас ненавидеть болезнь, но сами собою имеем отвращение ко всему, что причиняет нам скорбь, так и в душе есть какое-то не учением приобретенное уклонение от зла».

Макарий Великий (Семь слов, сл.6, гл.19): «…человеческая природа сама по себе не может показать совершенной красоты добродетелей и духовного благолепия святыни, если не будет ей содействовать Божия рука. …(и) имеет нужду в духовном Земледелателе душ наших, то есть в Духе Христовом».

К тому же человек испорчен грехом, а это значит, что все его силы и добродетели также им поражены.

Иннокентий Херсонский (Лекции, л.6): «Порча человека естественного называется еще «грехом, живущим в человеке»; выражение многозначительное. Мало того, что человек грешит, — грех в нем живет, соделался в нем чем-то самостоятельным, живым, постоянным, имеющим личность, как господин, законодатель. И точно, обратив внимание на людей, тотчас увидишь, что они служат жилищем греху, что злое начало образовало в них свою жизнь. Еще называется эта порча «закона греховного, находящегося в членах моих» (Рим. 7; 23). Всякая жизнь имеет свой закон, следовательно, и жизнь греха имеет свой закон греха. Этот закон есть самолюбие, — и действия сего закона чрезвычайно сильны. Даже образуется своего рода совесть греховная, так что грешник тотчас видит, что прикасается его самолюбию, и принимает другое направление. Например, в разговоре со сребролюбивым дайте хоть малейший намек, что вы хотите говорить о нестяжании, и он заранее постарается предотвратить вашу речь».

Исходя из этого, в человеке легко уживается как зло, так и добро.

Иоанн Златоуст (т.1, ч.2, О Лазаре, сл.3): «Так бывает, что иной невоздержен, но иногда милостив; или бесчеловечен, но целомудрен; если же невоздержен и жесток, однако сделал когда-нибудь в жизни хотя одно доброе дело. То же, наоборот, надобно думать и о людях добрых. Как самые нечестивые иногда делают что-нибудь доброе, так и честные и добродетельные нередко в чем-нибудь погрешают; ибо кто похвалится, говорит премудрый: «я очистил мое сердце, я чист от греха моего?» (Притч. 20, 9)».

Иннокентий Херсонский (Лекции, л.6): «Человек не стоит в одном положении, но проходит разные состояния и степени, как во зле, так и в добре. Священное Писание делит вообще людей на два рода — на добрых и злых. Собственно так и должно быть. У нас есть еще третий род людей — ни добрых, ни худых; но пред Богом нет сего среднего состояния, ибо Он зрит сердца и тайные побуждения человеческих действий. … Еще можно разделять род человеческий на четыре разряда: 1) людей, имеющих худое сердце, а наружность добрую: таковы лицемеры; 2) имеющих сердце доброе, но наружность худую: это мечтатели — те, которые ревнуют, но не по разуму, как некогда Савл; 3) у иных великие пороки соединены с некоторыми добродетелями: так убийцы среди злодеяний бывают иногда великодушны; 4) у некоторых с добрыми свойствами соединены худые действия. Вот деление по отношению к смешению добра со злом».

Нельзя не сказать и о том, что естественная нравственность часто связана со страстями тщеславия и гордости, которые есть искание славы и получение удовольствия от самого себя при проявлении любви, доброты, честности и т.д. и при исполнении добрых дел, что образует порок самоправедности (об этом будет сказано подробно позже). Причем в этом удовольствии от самого себя при исполнении каких-либо добрых дел люди не видят ничего плохого и греховного, но христианское учение четко говорит, что это есть духовное отступление от Бога.

Тихон Задонский (т.5, Письма келейные, п. 93): «Вопрошаешь ты: почему то, что человек ищет славы от добрых дел, есть духовное отступление от Бога? Ответ. 1) Бог не на внешние дела смотрит, но на сердце человеческое, с каким сердцем и для какой цели дела творятся, и так по тому и судит. 2) Бог начало и источник всякого добра, и потому Ему единому подобает слава и хвала за добро. Когда же человек за добро славы и похвалы себе желает и ищет, то себя, как идола, поставляет на том месте, где подобало бы Богу быть, и хочет, чтобы его, как идола, хвалили и прославляли, вместо Бога. Поэтому отступает от Бога сердцем своим и себя боготворит, хотя того и не замечает. Ибо чем человеку хвалиться, который кроме грехов и немощи ничего не имеет? Разве что грехами? Но какая это похвала?! Это не похвала, а поношение. Видишь, какой яд сатанинский в тщеславии скрывается. Все, какие ни творит дела человек, тщеславие в одну мерзость и запустение обращает…. Это скверна духовная, которая нас пред Богом мерзкими творит. И настолько скрыт этот порок, насколько мерзок».

Поэтому святые отцы советуют:

Тихон Задонский (т.5, Письма келейные, п.40): «..когда захочешь что-либо сделать, вспомни, что Бог знает, ради чего ты хочешь это делать и для чего. Если уклоняешься от зла и творишь добро, то подумай еще, что и какая цель тебя к тому побуждает, а именно, Божия воля и честь, или своя польза, и людская похвала, и тщеславие; страх Божий, или страх человеческий, — все это Бог знает. Знай точно, что все то Богу неугодно, что не ради Бога делается».

Также следует заметить, что говоря о нравственности, нельзя забывать, что безнравственность, или злые чувства, например, такие как несправедливость, трусость, эгоизм, немилосердие и др. могут быть скрыты в сердце человека и не проявляться до определенного времени.

Иннокентий Херсонский (Лекции, л.6): «В большей части людей зло господствует решительно: жизнь их слаба, они дремлют и в дремоте им иногда нельзя бывает делать зла; но когда они выйдут из сего состояния усыпления, когда воля их облечется мощью гражданской или физической, то происходит от них зло ужасное. …(Также может быть, что) в людях, по внешности более добрых, зло только сокрыто дальше и глубже, но в некоторых случаях оно может открываться ужасно. Оттого часто удивляются, как такой добрый человек вдруг сделался таким злым; случаи такой перемены довольно часты».

Исходя из всего вышесказанного о естественной нравственности, хорошо видно, что собой представляет естественный человек.

Иннокентий Херсонский (Лекции, л.6): «Если сложить все эти черты, то составится образ человека самый ужасный: это свиток, виденный Иезекиилем, «в котором написано рыдание и жалость и горе».

Далее. Христианское учение говорит, что естественная нравственность без веры в Бога не имеет никакой ценности, потому что стремление к добру и добродетели даны Богом всем людям при создании.

Климент Александрийский (Строматы, кн.1, 38,1-2): «Даже если некоторые люди живут хорошо, не обладая при этом реальным пониманием смысла своих дел, все их добрые дела делаются впустую. Все эти люди поступают так случайно; некоторые же, напротив, целенаправленно и с пониманием стремятся к Логосу (Богу). Авраама оправдала вера, а не добрые дела. Поэтому добрые их дела при жизни не принесут им пользы после смерти, если они не были подкреплены верой».

Симеон Новый Богослов (Слово 14): «…надлежит нам и то знать, что Бог, всеблагий и человеколюбивый, не от всех добродетелей обнаженным оставил человеческое естество по падении, почему и среди самых неверных народов проявляются некоторые естественные добрые качества, и иные являют кротость, другие сердоболие, те любовь, а эти другие какие-либо душевные доброты. Сделал это всеблагий Бог для того, чтоб человеческое естество не всякого лишено было пособия, но чтоб в этом имеемом находило помощь к стяжанию и того, чего в нем недостает. Однако ж никак невозможно, чтоб некрещеный достиг когда-либо совершенства добродетелей».

Феофан Затворник (Путь ко спасению, отдел 2,5): «естественные совершенства … вообще не имеют цены нравственной, потому что они не наше приобретение, а дарованы нам Богом; тем паче в христианстве все естественное не ценно по причине порчи естества в падении».

Феофан Затворник (Начертание христианского нравоучения, 4.аа): «…придумывают некоторую философскую добродетель, то есть делание добра без помышления о Боге, делают худо и мечтательно: ибо что за добродетель вне Бога? Так как без общения с Богом добродетель не добродетель, а общение сие возможно только через Господа нашего Иисуса Христа, то следует, что вне христианства нет истинно доброй жизни. Есть там доброделание, не приносящее истинных плодов, не доводящее до цели».

Феофан Затворник (Путь ко спасению, отдел 2,6Б): «…(люди могут) действовать от себя и для себя, хоть и в нравственном порядке. Это будет нравственность эгоистическая, языческая. Есть люди, которые говорят, что делают добро, как добро, — делают это потому, что достоинство человека того требует, или потому, что действовать иначе было бы неблагородно, неблагоразумно. Все такие делатели обличают, что образование в них внутреннего, нравственного человека не доведено до конца: они возвратились к себе, но от себя к Богу не подвиглись и себя Ему в жертву не принесли».

Игнатий Брянчанинов (Аскетические опыты 1, Вера и дела): «Когда б добрые дела по чувствам сердечным доставляли спасение: то пришествие Христово было бы излишним, искупление человечества страданиями и крестною смертью Богочеловека ненужным, заповеди евангельские были бы не нужны. Очевидно, что признающие спасение возможным при одних делах падшего естества, уничтожают значение Христа, отвергают Христа».

Конечно, нравственное чувство есть и у людей других вер, но вот, что об этом говорит Иоанн Кронштадтский.

Иоанн Кронштадтский (Христианская философия, гл.5): «Нравственное чувство—это духовный щит, которым Творец защитил от приражения зла всякого человека и для сохранения его нравственной духовной и телесной чистоты; это чувство особенно дано христианину чрез благодать крещения и миропомазания; в язычниках, магометанах и неправославных христианах оно неправильно и весьма слабо, и зависит от воззрений или учения веры и изменяется по качеству верований; иногда оно бывает совершенно извращено. Так, напр., интеллигентные финляндцы и шведы, живущие в России, ненавидят русских и веру православную совершенною ненавистью и дышат яростью и убийством на русских и не считают того грехом. Так католики по воззрениям неправильным своей веры папской, а не Христовой, ненавидят совершенною ненавистью православных русских, греков и прочие православные народы за веру, за мнимый схизматизм (раскол): у них чувство нравственное извращено».

Также отметим, что нравственность не может строиться и только на своей совести или только на вере в существование Бога.

Феофан Затворник (Толкование на посл. Римлянам,6, 22): «Есть мудрователи, которые думают построить добрую нравственность без Бога и веры в Него. Следуй совести — вот и все. — То, правда, что должно следовать совести, но почему? Потому что она волю Божию открывает нам. На совесть в самом творении возложил Бог, чтоб она стояла за святую волю Его. Почему видим, что, как только совесть сознает, что то и то есть закон правды Божией, покоя не дает человеку, пока не заставит его действовать по сему закону. Таково устроение совести. Но и в действовании своем она всегда состоит в зависимости от того, каков человек в отношении к Богу. Кто помнит Бога и страх Божий имеет, у того совесть бывает сильна, а кто забывает Бога и теряет страх Божий, у того совесть немощна. Так в естестве нашем совесть сочетана с Богом, что без Бога сама она мало гожа к делу, для которого имеется в нас. Как же на ней одной основать добрую нравственность? Есть другие мудрователи, которые все свое нравоучение совмещают в следующем кратком положении: веруй в Бога и следуй совести. Страх Божий с совестью суть мощные производители доброй нравственности. И это — совершенная правда; иначе доброй нравственности и состояться нельзя. Но как оживить страх Божий, как совесть возвести до ясного и полного познания воли Божией и как, по сознании сего, облечь волю силою неуклонно исполнять внушения совести? Этого мудрователи не определяют и сами по себе определить не могут. Все это указывает нам христианское откровение, и не только указывает, но и возводит в состояние страха Божия, ведения святой воли Его и обладания силою следовать ей».

(О состояниях совести мы будем говорить подобно позже)

Поэтому святые отцы утверждают, что:

Василий Кинешемский (Беседы на Евангелие от Марка, гл.6, 14-29): «Нравственные законы приобретают для человека безусловную обязательность и неизменность лишь тогда, когда он сознает их надмирное происхождение и слышит в них голос Бога. Только в этом случае они имеют абсолютную прочность и непререкаемый авторитет. На языке Церкви такое настроение, скрепляющее нравственный закон, называется «страх Божий». Страх Божий является, таким образом, основой нравственности и опорой в борьбе со страстью».

Итак, подведем итог. Естественная человеческая нравственность, это – смесь естественных добродетелей, испорченных грехом. Но эта порча, зачастую видимо не заметна, и ее можно сравнить с ложкой дегтя в бочке меда. Кстати сказать, что другим людям, не имеющим духовного разума, такие внешне нравственные люди представляются высоконравственными и духовными людьми.

Но внешне добрый, совестливый, приветливый, хороший и т.д. человек, не думающий о Боге и Его заповедях (или верящий в Бога, но не исполняющий Его заповеди), и не воспринимающий себя, как образ Божий, который поврежден грехом, только видимо является нравственным. Такая нравственность в Писании обозначена как нравственность книжников и фарисеев и такие люди не войдут в Царствие Небесное.

Феофан Затворник (Мысли на каждый день года, Неделя св. Пятидесятницы): «(Рим. 1, 18-27; Мф.5,20-26). «Если праведность ваша не превзойдет праведности книжников и фарисеев, то вы не войдете в Царство Небесное». Черта книжников: знание закона без заботы о жизни по закону. Черта фарисеев: исправность внешнего поведения без особенной заботы об исправности сердечных чувств и помышлений. Тот и другой нравственный строй осуждены быть вне Царствия Небесного».

Поэтому вполне понятно, что, во-первых, нельзя судить о естественной нравственности человека из его внешних поступков и тем более, когда безнравственность (например: злоба, зависть, ненависть и т.д.) не проявляется, а это бывает когда человек доволен жизнью, у него нет никаких внешних или внутренних скорбей, или когда не затрагиваются его личные самолюбивые интересы. Во-вторых, нельзя верить и надеяться на естественную человеческую нравственность, забыв о Боге и о грехе. И, в-третьих, человеческая нравственность — это состояние грешника, которое требует не идеализации и прославления (как это делает мир), а покаяния и очищения от греха (к чему призывает православие).

На этом закончим краткий обзор, что есть естественная нравственность и как о ней говорит христианское учение, и перейдем к краткому рассмотрению вопроса о христианской нравственности.

= О христианской нравственности и недостатке ее во многих христианах

Итак, что касается христианина и его нравственности, то:

Феофан Затворник (Начертание христианского нравоучения, Б,1): «…христианин есть лицо не обще-нравственное только, а нравственное по-христиански».

Лекции по нравственному богословию: «Как бы высоко мы ни ставили естественный нравственный закон, мы должны признать, что он указывает лишь на самый элементарный уровень нравственности и есть нечто вроде этики, приведенной к общему знаменателю. Христианам нет необходимости прибегать к естественному нравственному закону, имея более высокую и более совершенную этику в Евангелии. С точки зрения евангельской этики, мы не можем назвать человека нравственно совершенным, основываясь только лишь на том, что он — не убийца, не прелюбодей и не вор».

И именно понятия естественной нравственности и не совершение явных преступлений, которые осуждаются в любом обществе, не дают многим людям покаяться, т.к. понятие греха для них заключается только в явных преступлениях, и тогда человек видит себя безгрешным и чуть ли не праведным. Христианская же нравственность снимает с человека эту пелену видимой безгрешности. Приведем пример, объясняющий эту разницу. Так, на слова человека, что он никогда и никого не убивал, христианское учение говорит следующее:

Ефрем Сирин (О любви): «…без сомнения скажешь: “Я не убийца”. А я докажу тебе, что ты убийца; лучше же сказать, Иоанн Богослов пусть обличит тебя, говоря: «Всякий, ненавидящий брата своего, есть человекоубийца» (1 Ин. 3, 15)».

Или:

Троицкие Листки (ст.196): «Не думай, — говорит блаженный Августин, — что ты не убийца, если ты соблазнил ближнего на грех… Ты растлеваешь душу его, ты похищаешь у него то, что принадлежит вечности!».

Или:

Иоанн Златоуст (т.2, ч.1, Беседы о покаянии, беседа7): «Не убийца ли (человек) брата, по крайней мере, в мыслях?».

Вообще вопрос о христианской нравственности очень и очень обширен, т.к. это — вопрос о христианских добродетелях, которых по Петру Дамаскину 228, и поэтому мы сейчас не будем на нем останавливаться, но укажем только некоторые из них. Обращаем внимание, что наравне с естественными добродетелями (терпение, доброта и др.) обязательно должны быть добродетели, непосредственно касающиеся веры (молитва, благоговение и др.).

Ефрем Сирин (О добродетелях и страстях): «…о душевных добродетелях утверждаем, что главным образом существуют четыре родовые добродетели, а именно: мужество, благоразумие, целомудрие и справедливость; от них же рождаются следующие душевные добродетели: вера, надежда, любовь, молитва, смирение, кротость, великодушие, терпение, доброта, негневливость, боговедение, нераздражительность, простота, невозмущаемость, нелицемерие, правдолюбие, свобода, отвращение от осуждения, от тщеславия, от кичливости, от гордости, от зависти, от коварства и от сребролюбия, а также сострадательность, милосердие, щедрость, почтительность, благоговение, влечение к будущим бессмертным благам, желание Царства Божия, вожделение всыновления».

И, несмотря на то, что мы не будем подробно рассматривать этот вопрос, все же нельзя не сказать о том, что, к сожалению, имея четкие христианские нравственные правила и христианские добродетели, христиане или не следуют им, или огранивают их, или останавливаются на мирской нравственности.

Феофан Затворник (Начертание христианского нравоучения, введение): «Если собрать воедино все обращающиеся в жизни правила, найдется, что от иных требований христианства себя увольняют, другим дают превратный смысл, иные ограничивают условиями внешних обстоятельств — и вообще великое найдется смешение в понятиях о должной христианской жизни и должном нравственном поведении христианина. Все сие от того, что правила нравственности христианской доходят до сведения по частям, а в отдельности действительно иное правило может показаться очень строгим, иное — допускающим многообразные толкования и применения. …И св. Василий Великий в свое время заметил подобное смешение в понятиях о нравственной жизни, когда «всякий самовластно свои мысли и положения выдавал за истинное правило жизни, а укоренившиеся обычаи и предания человеческие сделали то, что одни грехи извиняли, а за другие без всякого разбора взыскивали; на некоторые, по-видимому, малые, негодовали, а иные не удостаивали и легкого выговора».

Такому уклонению от христианской нравственности способствуют и свой мирской нрав христианина, и нравы окружающих людей.

Феофан Затворник (Толкование на 1 Кор, 5,11): «Христиане должны быть столько святы и столько верны заповедям, что им и на мысль даже не должно приходить, чтобы можно было грешить, оставаясь христианином. Если б оставались в обществе их явные грешники, то эта ревность о нравственной чистоте была бы сильно колеблема тем помышлением, что, верно, и христианам можно носить имя и не быть на деле такими, как требует имя. …Общество христианское должно быть чисто. Как скоро кто впадет в грехи, должен быть извергаем. В первые времена грешники и были извергаемы; и те, которые, раскаясь, искали снова общения, хотя были принимаемы, но подвергались строгим испытаниям и должны были пройти несколько степеней покаяния, чтоб быть принятыми опять в полное общение. Это была апостольская мудрая дисциплина. Умножение грешников сделало исполнение ее невозможным. Ныне стань это исполнять: всех гони вон. И исполнять некому».

Вообще нравственные христианские изменения должны происходить в христианах, когда они став верующими, начинают вести жизнь по-христиански. Но, к сожалению, это происходит не всегда и не со всеми, и у одних болезненно, а у других более легко.

Феофан Затворник (Созерцание и размышление, ст. Нравственный перелом): «Вы спрашиваете: у всех ли истинно христианская жизнь начинается таким болезненным переломом, как это изображено в борьбе с грехом? И неужели, кто не испытал такого перелома, тот не начинал еще жить по-христиански? Нет, не у всех. Сохранившие благодать крещения во всей ее чистоте не испытывают такого перелома. Но и для них должен быть ведом тот момент, когда они сознательно начинают христианскую жизнь. Это именно тот момент, когда они сознательно начинают считать для себя обязательным тот чин жизни, в котором с детства пребывали по повелению воспитателей, по подражанию и навыку. При этом не может быть никакого болезненного перелома, потому что, дошедши до убеждения, что для собственного блага им необходимо быть христианами, и решившись на это, они уже находят подготовленным и вне, и внутри себя все, что требуется к тому, чтобы жить по-христиански, то есть еще до этого момента их понятия, чувства и расположения, а равно и внешний порядок жизни, нрав и все правила образовались у них по духу Христову. Таким образом, нового ничего у них не прибавляется, кроме того, что с этой поры они уже по сознанию долга начинают делать все то, что дотоле делали по обычаю и подражанию. Блаженны такие души! Но много ли их? Большая часть людей, пришедши к мысли, что надобно спасаться, находят в себе и в порядке своей жизни много такого, что ведет не ко спасению, а к пагубе: или понятия неправые, или чувства и расположения недобрые, или привычки страстные, или связи скверные и тому подобное. Таким людям при решимости жить по-христиански нельзя миновать болезненного перелома, потому что нельзя им не чувствовать гнева Божия за произвольное оскорбление Его величия, и потому еще, что им надобно отрывать сердце свое от того, чем услаждалось оно дотоле, и склонять к тому, что кажется ему не совсем приятным. Чем более кто имеет страстных привычек и чем долее он жил в них, тем более болезненности и трудности встречает душа при обращении к Богу. Есть еще третий класс людей, которые по внешнему порядку жизни — совершенные христиане, а внутри у них и не знать что. Такие люди не думают, что надо им кое-что переменить в себе, а между тем их состояние крайне плохо. Это — девы юродивые. Снаружи и у них тоже светильники, как быть следует, а внутри пусто — ни масла, ни светильни. Вот и они, не испытав болезненного перелома, считают себя в ряду христиан, угождающих Богу, но с первыми у них большая разница. Те имели и помнят момент, когда сознательно возложили на себя благое иго Христово, или сочли обязательным для себя то, что прежде содержали по навыку, помнят и ради знаменательности этого времени в своей жизни, и ради того особенно блаженного состояния, какое тогда испытывает душа, а эти не имели того и не помнят — как привыкли жить, так и живут. Да это бы еще ничего, а то беда, что, остановившись на одной внешней форме спасительного христианского жития, они не входят внутрь посмотреть, что у них в сердце и уме, и позволяют произрастать там всякого рода нечистотам и непотребствам; они как бы застывают вовне, а главное — считая себя праведниками, всех других ставят в ряд грешников, особенно тех, кто не отдает должной справедливости их мнимой святости, оттого подозрительность и пересуды, пересыпанные самовосхвалением, составляют главный их недуг. Боже, избави попасть в эту колею!».

«Кто имеет уши слышать, да слышит!» (Лк.14, 35).

Также отметим, что святые подвижники говорили, что со временем все меньше и меньше христиан будут истинно нравственны по-христиански.

Амвросий Оптинский (Переписка с мирянами, п. 82): «Прогресс, или улучшение, есть только во внешних человеческих делах, в удобствах жизни. Например, мы пользуемся железными дорогами и телеграфами, которых прежде не было; выкапывается каменный уголь, который скрывался в недрах земных, и прочее. В христианско-нравственном же отношении всеобщего прогресса нет. Во все времена были люди, которые достигали высокого нравственного христианского совершенства, руководствуясь истинной верой Христовой и следуя истинному христианскому учению, согласному с откровением Божественным, какое Бог в Церкви Своей являл через мужей Богодухновенных, пророков и апостолов. Такие люди будут и во время антихристово, которое их ради и сократится, по сказанному: «но ради избранных сократятся те дни» (Мф. 24: 22). И опять: во все времена были люди, которые предавались различным порокам и беззакониям, или впадали в различные ереси и заблуждения, увлекаясь лжеименным разумом (см. 1 Тим. 6: 20), и умствуя по земным началам, вопреки предостережениям святого апостола Павла, который говорит: «Смотрите, братия, чтобы кто не увлек вас философиею и пустым обольщением, по преданию человеческому, по стихиям мира, а не по Христу» (Кол. 2: 8)… Ученые, такие как Василий Великий и Григорий Богослов, несмотря на то, что были людьми высокого учения и высокой нравственности, по христианскому смирению презирали земную славу и земные удовольствия, и стремились к одним духовным вечным благам. А нынешние ученые следуют ли их примеру? Не большая ли часть из них преклоняется к земной славе, к земным наслаждениям, и к приобретению благ временных, растворяя все это горделивым сознанием своего недостойного достоинства! После этого, есть ли хоть малейшие признаки всеобщего нравственного совершенствования на земле?».

Поэтому чтобы не остаться без пользы, пусть каждый читающий или слушающий христианин посмотрит на свои добрые качества и проанализирует их, и, возможно, многим из нас надо покаяться…

Раздел 6.3. О возможном обострении эстетических чувств перед смертью и как подобный факт может послужить истинной духовной пользе

Далее рассмотрим вопрос о возможном обострении эстетических чувств перед смертью.

Итак, исследователи отметили, что в последний период жизни у некоторых людей происходит обострение эстетических чувств.

Материалы семинара по программе «Паллиативная помощь»: «Как пишет А.В. Гнездилов, на глазах в сравнительно короткие периоды остающейся жизни у пациентов … открываются способности слышать и понимать серьезную классическую музыку, чувствовать искусство, саму жизнь».

Далее скажем об этом факте с точки зрения исследователей и с точки зрения христианского учения.

= Советы исследователей о том, как эстетические чувства и различные вещи, их вызывающие, могут помочь человеку в облегчении страданий и привести к так называемому «духовному совершенствованию»

Многие исследователи говорят о том, что возбуждение эстетических чувств может облегчать страдание человека.

Так, в психотерапии существуют следующие виды, так называемой, отвлекающей психотерапии: музыко-, эстето-, арт-, театро-терапия, при которых используется музыка или другие виды искусства для того чтобы или отвлечь человека от тяжелых мыслей и чувств, или поддержать в нем положительные эмоции, удерживающие от печали, которая охватывает умирающего. Например:

Гнездилов А. (Психология потерь): «На наш взгляд, человек, находящийся в экстремальных условиях, более чем кто бы то ни было, нуждается в подобном. Помимо доставляемой эстетической радости, истинное искусство способно облегчать страдания, погружая в мир высших, духовных ценностей: оно заставляет «забыть» горечь минуты — «отойти душой» — переключиться на волну другого «я», ощутив его силу и то благостное «мы» сопереживания, что несет в себе подлинное искусство».

Интернет – источник: «Музыка – это очень полезное средство для центрирования сознания. Когда человек испытывает боль, беспокойство или волнение, слушание музыки может успокоить его ум. Фактически, если человек сосредоточивается на музыке звук за звуком, он может погрузиться в великую безмятежность».

Приведем примеры, как на основании этого факта исследователи советуют облегчать страдания умирающих.

Гнездилов А. (Путь на Голгофу): «Ничто так не утешает, не успокаивает и не гармонизирует пациента, как природа. Поэтому мы ратуем за то, чтобы хоспис был окружен садом, чтобы больной мог прикоснуться к цветам, деревьям, земле и воде, чтобы его взгляд не упирался в стену, и он мог бы смотреть в даль и видеть просторы неба и «море» звезд,— все то, что так облагораживает чувства и дает ощущение вечности и стабильности. Вряд ли необходимо здесь подробное перечисление имен художников, созерцание полотен которых также создает особый («возвышенный») настрой личности…. Не последнее место здесь должны занимать и голоса природы, а также имитирующие их музыкальные звуки. Наш опыт показал, насколько успокоительно воздействовали на больных записи, воспроизводящие журчанье ручья, стук дождя по крыше, мерное дыхание морских волн. Среди использовавшейся психотерапии, вслед за использованием произведений классиков, мы хотели бы обратить внимание на психотерапию посредством колокольного звона. Интересно, что подобное воздействие восходит к старым русским традициям, где звон был не только сигналом тревоги или просто призывом к всеобщему вниманию, но и призывом к молитве, способствуя, таким образом, появлению чувства соборности».

Все эти советы на первый взгляд очень полезны и правильны, если не учитывать, что они даются умирающим людям, которые на первом месте должны иметь цель познать себя и свои грехи даже в последние дни жизни, принести покаяние, успеть приобрести хотя бы элементарные знания о Боге и как можно чаще обращаться к Нему. К сожалению, тратить большую часть последнего времени своей жизни на чтение классической литературы или прослушивание различных звуков для того, чтобы облегчить страдания, вместо приобретения истинной духовной пользы, действительно свойственно людям, не познавшим Бога, себя и смысл этой жизни. И в этом случае, эти удовольствия действительно могут помочь в перенесении страданий, но никакой истинно духовной пользы это не принесет.

К сожалению, в унисон исследователям, подобные советы приводятся и в современной книге о смерти, которая имеет христианское направление.

П. Калиновский «Переход»: «Ещё несколько слов о поведении больного, где бы он ни находился – в семье или больнице. Прежде всего надо думать не о материальном, а направить мысли на духовное и высокое. Это равно относится к верующим и неверующим. Есть много книг – религиозных и светских – прочитать которые до сих пор не нашлось времени. Хорошие книги вызовут хорошие и часто новые мысли. Музыка. Мелодичная музыка может принести много радости и умиротворения; благодаря современной аппаратуре она доступна каждому, и время для неё тоже есть. Больной должен встречаться с людьми, ходить в театр и даже продолжать собирать марки или открытки, если он это любил. Когда смерть приближается, человек ярче и сильнее чувствует природу. Прогулки в парк, лес, на холмы, к морю. Звери и птицы. В природе можно лучше почувствовать Господа в Его творениях, можно и свой близкий уход принять с грустью и надеждой. Если есть средства, подумайте о путешествиях; ещё есть время увидеть то, что вам всегда хотелось. Приговорённый к смерти Сократ за день до того, как выпить яд из чаши, учил какое-то стихотворение. На вопрос удивлённых учеников он ответил: «А когда же ещё я успею его выучить?» Конечно, эти советы не относятся к тому времени, когда сил осталось совсем немного. Но пока есть возможность, необходимо жить как можно полнее. Тогда отступит угнетённость, а мысли о самом главном станут сильнее и глубже».

Что касается подобных советов, которые даются не для облегчения страданий, а якобы для «духовного роста» умирающего, а также если в них разные виды искусства оцениваются как высшие духовные ценности, то в ответ на это скажем кратко: понимание духовности, которое выражается в слушании музыки, чтении «хороших» светских книг, походы в театр, прогулки в лесу, путешествия и т.д. не соответствуют свято-отеческому пониманию духовности, а соответствует общечеловеческой мирской душевности, которую советуют поддерживать до последних минут своей жизни. Могут ли светские книги или путешествия, или песни эстрадных исполнителей пробуждать и возгревать истинный христианский дух о Боге и спасении своей души?! Избави нас, Господи, от духовной глупости и мирской мудрости!

= Христианские учение об эстетическом чувстве и о том, как музыка и песнопения могут облегчить страдания человека, но более — принести духовную пользу

О том, что люди считают духовным науку, благотворительность и т.д., мы уже говорили выше. А теперь приведем учение о том, что искусство само по себе, без веры в Бога, не является истинной духовностью, но мир все равно обозначает его как духовность.

Василий Кинешемский (Беседы на Евангелие от Марка, гл.1, 14-34): «Точно так же и искусство процветает и дает удовлетворение человеку в том лишь случае, если оно связано или непосредственно с религией и служит ее целям, или с одной из форм выражения религиозной потребности — служением истине, добру и красоте. То обстоятельство, что искусство всегда развивалось и процветало тогда, когда оно раскрывало религиозную идею, как это мы видим особенно наглядно в итальянской живописи, — вовсе не случайный факт. И наоборот, современный футуризм, лучизм, кубизм и т. п. есть несомненный декаданс, упадок искусства, ибо люди потеряли здесь Бога и ищут нового центра в своей убогой психике. В результате получается уже не искусство, а кривлянье, клоунская гримаса».

Для того чтобы увидеть в чем заблуждаются исследователи, заметившие положительное влияние музыки на человека, и считающие, что это может приводить к духовному росту, кратко приведем христианские учения об эстетических чувствах и о музыке (на других видах искусства мы не будем останавливаться, т.к. учение о музыке аналогично для всех других видов).

Во-первых, в христианском учении эстетические чувства относятся к понятию «сердце как вместилище душевных чувств».

Феофан Затворник (Начертание христианского нравоучения): «…эстетические чувствасуть те движения сердца, кои происходят в нем от действия на него особенного рода предметов, называемых изящными, или прекрасными. Здесь сердце наслаждается предметом потому только, что он сам по себе хорош, нравится и услаждает без особенных его отношений к личным нашим интересам».

Итак, эстетическое чувство приносит естественное удовольствие душе и порождает, так сказать, мягкость сердца.

Нравственное богословие Е. Попова (Грехи против 10 заповеди, грех: Не развитие в себе чистых природных чувств: истины, изящного, стыда и особенно религиозных, чем приобретается чистота и доброта сердца): «…любовь к природе, развивая в сердце человека чувство прекрасного, имеет очень важное влияние на мягкость его сердца, на чистоту его ощущений. …Прекрасно облагораживает, смягчает и возвышает чувства «пение»: «поюще в сердцах ваших» (Еф.5,19), сказано прямо, т. е. поет как бы не грудь, а самое сердце».

Также эстетическое чувство может оказывать расслабляющий и отвлекающий эффект, а значит, например, музыка, живопись и т.д. в случае страданий, может действительно приносить какое-то временное облегчение.

И если вспомнить, что советуют исследователи относительно услаждения эстетических чувств, то мало того, что в течение всей жизни человека и так «повсюду окружают предметы земные, ради коих он может забывать о небе — своем отечестве» (Феофан Затворник (Начертание христианского нравоучения)), и если продолжать делать это и перед смертью, то в этом случае речь не может идти об истинном духовном росте.

Во-вторых, говоря о музыке и о должном отношении к ней христиан, скажем, что душа человека имеет склонность к музыке, потому что, как говорилось выше, подобное услаждение приносит определенное облегчение.

Климент Александрийский (Строматы, кн.6, 90, 1): «Музыка, …есть средство украшения и оформления. Во время трапезы мы пьем за здравие, когда играет музыка, смягчая наши движения, и славим Бога за бесконечные дары земного благополучия, за то, что он постоянно заботится о пище для нашего тела и для нашей души».

Иоанн Златоуст (т.5, ч.1, Беседа на псалом 41): «Природа наша так услаждается песнями и стройными напевами и имеет к ним склонность, что и грудные дети, когда плачут и бывают неспокойны, усыпляются ими. Кормилицы, нося их на руках, и ходя взад и вперед, напевают им какие-нибудь детские песни и тем погружают в сон глаза их. Часто и путешественники, в жаркий полдень, погоняя вьючных животных, продолжают путь с пением, и этими песнями облегчают тягость путешествия. И не только путешественники, но и земледельцы, выжимая виноградный сок, собирая или очищая виноград, или делая что-нибудь другое, часто также поют. И мореплаватели, работая веслами, делают тоже. Даже и женщины, когда прядут и спутавшуюся пряжу расправляют гребнем, иногда каждая порознь, а иногда все вместе поют какую-нибудь песню. Все же, и женщины, и путешественники, и земледельцы, и мореплаватели, делают это для того, чтобы пением облегчить трудность работы, так как душа, при звуках стройной песни, легче может переносить скуку и труд».

При этом следует знать, что услаждение музыкой не относится к духовному росту. Мы уже приводили рассказ о своем освобождении от уз мира Григория Богослова и там говорилось:

Григорий Богослов (Песнопения таинственные, Стихи о самом себе…): «не расслаблял я сердца музыкальными звуками, нежно потрясающими слух».

Из этих слов видно, что любовь к музыке и услаждение ею, истинно духовными христианами воспринимается как мирское и плотское услаждение. И тот, кто утешается Божественным словом, не требует утешения музыкой.

Георгий Затворник (Письма, п.2.288): «Душу, внимающую свыше божественному утешению слова Божия, не утешает здешняя музыка своими мертвыми звуками».

В-третьих, следует сказать, что одна музыка может располагать душу просто к тихим чувствам, другая – к более духовному настрою, а третья – к разгоранию страстей, например, блуду, агрессии, беспричинному веселью и т.д. И поэтому святые отцы советуют:

Климент Александрийский (Строматы, кн.6, 90, 2): «… следует избегать музыки вульгарной, которая нервирует душу и провоцирует неожиданные движения, вызывая то печаль, то неумеренность и страсть к наслаждениям, то вакхническое веселье и одержимость».

Нельзя не сказать и о том, что музыка, как вид искусства, может возбуждать и различные нравственные чувства, которые не имеют отношения к истинной духовности.

Нравственное богословие Е. Попова (Грехи против 7-ой заповеди, грех: Страстная музыка): «Музыка, как искусство, как чувство изящного, если и не будет прямо или исключительно обращена для священных песней, все же может не служить для похотей человека. Она, подобно поэзии и живописи, не делаясь чисто-священною или религиозною, иногда также выражает прекрасные нравственные чувства. Такова, например, музыка, возбуждающая патриотические чувствования, и военно-походная, воодушевляющая воинов и придающая им часть и телесных сил».

При этом не следует забывать, что часто музыка связана со словами, которые в еще большей мере могут влиять на душу по-разному. Мирские песни производят следующий плод:

Иоанн Златоуст (т.5, ч.1, Беседа на псалом 41): «От мирских песен может произойти вред, погибель, и много других зол, потому что все то, что есть в них дурного и безнравственного, проникая в душу, расслабляет ее и развращает».

И нужен ли умирающему человеку такой плод? Конечно, нет.

Что касается духовных песен, то у них совсем другой плод.

Иоанн Златоуст (т.5, ч.1, Беседа на псалом 41): «Напротив, духовные песни доставляют великую пользу, великое назидание, великое освящение, и служат руководством ко всякому любомудрию, потому что и слова их очищают душу, и Дух Святый скоро нисходит в душу, поющую эти песни. А что действительно поющие их с разумением призывают на себя благодать Духа, о том, послушай, как говорит Павел: «не упивайтесь вином, от которого бывает распутство; но исполняйтесь Духом»; далее указывает и способ исполнения Духом: «поя», говорит, «и воспевая в сердцах ваших Господу» (Еф.5:18,19). Что значит: «в сердцах ваших»? Значит: с разумением, не так, чтобы уста произносили слова, а душа блуждала где-то по внешним предметам, но чтобы душа внимала тому, что произносит язык».

В-четвертых, кратко скажем о духовных песнях. К ним относятся различные песнопения, но все они имеют молитвенный дух.

Феофан Затворник (Толкование на послание к Колосянам, 3,16): «Псалмы, пения, песни — псалмы, гимны, оды — суть разные наименования духовных песнопений. Указать отличия их очень трудно; потому что и по содержанию, и по форме они бывают очень сходны. Все они суть выражения духа молитвенного. К молитве подвигшись, дух славословит Бога, благодарит и возносит к Нему свои прошения. Все сии проявления духа молитвенного в духе неразлучны и одно без других не бывает. …Духовны молитвы, потому что первоначально в духе зарождаются и созревают и из духа изливаются. Паче же духовны потому, что зарождаются и созревают благодатию Духа Святаго. И Псалтирь и все другие словесные молитвы не с самого начала были словесны. Но прившедшее слово не устранило их духовности. Они и теперь словесны только по виду, в силе же они духовны».

Остановимся на таком виде молитвенного песнопения, как псалмы. Так, повествуя о псалмах, которые по своему строению «есть музыкальная речь», Василий Великий говорит, что Псалтырь приносит как духовную пользу содержанием стихов, так и несет некое услаждение:

Василий Великий (Беседы на Псалмы. Беседа на первую часть первого псалма): «(Псалтырь) пророчествует о будущем, приводит на память события, дает законы для жизни, предлагает правила для деятельности. Короче сказать, она есть общая сокровищница добрых учений и тщательно отыскивает, что каждому на пользу. Она врачует и застарелые раны души, и недавно уязвленному подает скорое исцеление, и болезненное восставляет, и неповрежденное поддерживает; вообще же, сколько можно, истребляет страсти, какие в жизни человеческой под разными видами господствуют над душами. И при сем производит она в человеке какое-то тихое услаждение и удовольствие, которое делает рассудок целомудренным».

Могут ли мирские песни такое давать духовное врачевство?!

И как после этих слов низко звучит следующий совет:

Интернет – источник: «Большую роль в Вашей жизни может играть музыка – та, которую Вы любите, и которая придает Вам сил, ощущение радости и бодрости. Я встречала пациентов, которые не выключали магнитофон даже во время визита к ним врача, лишь уменьшали силу звучания. У этого молодого человек всегда звучали песни Элвиса Пресли».

Но вернемся к Псалмам. Святые отцы говорят и о том, зачем Господь устроил так, что духовные поучения связаны с музыкой.

Григорий Нисский (О надписании псалмов, гл.3): «…великий Давид к любомудрому учению о добродетелях присоединил и сладкопение, в высокие догматы влив, как бы некую сладость меда, при помощи которой естество наше некоторым образом изучает и врачует само себя. А врачеством естеству нашему служит стройность жизни, какая, по моему мнению, прикровенно внушается сладкопением».

Иоанн Златоуст (т.5, ч.1, Беседа на псалом 41): «…нужно сказать, для чего псалмопение введено в нашу жизнь и почему сами пророчества преимущественно произносятся с пением. Для чего употребляется пение? Послушай. Бог, видя, что многие из людей нерадивы, тяготятся чтением духовных писаний и неохотно принимают на себя этот труд, и, желая сделать этот труд вожделенным и уничтожить чувство утомления, соединил с пророчествами мелодию, чтобы все, услаждаясь стройностью напева, с великим усердием возносили Ему священные песнопения. В самом деле, ничто, ничто так не возвышает и не окрыляет душу, не отрешает ее от земли, не избавляет от уз тела, не располагает любомудрствовать и презирать все житейское, как согласное пение и стройно составленная божественная песнь. …(И) так как душа наша имеет склонность к этому роду наслаждения, то дабы злые духи введением развратных песен не испортили всего, Бог для ограждения от них установил псалмы, от которых бывает и удовольствие и вместе польза».

Василий Великий (Беседы на Псалмы. Беседа на первую часть первого псалма): «Дух Святый знал, что трудно вести род человеческий к добродетели и что, по склонности к удовольствию, мы не радеем о правом пути. Итак, что же Он делает? К учениям примешивает приятность сладкопения, чтобы вместе с усладительным и благозвучным для слуха принимали мы неприметным образом и то, что есть полезного в слове. Так и мудрые врачи, давая пить горькое лекарство имеющим к нему отвращение, нередко обмазывают чашу медом. На сей-то случай и изобретены для нас сии стройные песнопения псалмов, чтобы и дети возрастом или вообще не возмужавшие нравами по-видимому только пели их, а в действительности обучали свои души. Едва ли кто из простолюдинов, особливо нерадивых, пойдет отсюда, удобно удержав в памяти апостольскую и пророческую заповедь, а стихи из псалмов и в домах поют, и на торжищах возглашают. И если бы кто, как зверь, рассвирепел от гнева, — как скоро усладится слух его псалмом, пойдет прочь, немедленно укротив в себе свирепость души сладкопением».

Поэтому святые отцы, желая уберечь нас от бездумного отношения к музыке и песням, говорят:

Ефрем Сирин (В подражание притчам): «Другие увеселяются свирелями и музыкой, а ты, монах, увеселяйся псалмопением и прославлением Господа».

Иоанн Кронштадтский (Моя жизнь во Христе): «Не обольщайся мелодическими звуками инструмента или голоса, а по впечатлению их на душу, или по словам узнай, каков дух их; если звуки навевают на душу твою чувства тихие, целомудренные, святые, — слушай и питай ими душу твою; если же через них вливаются в душу твою страсти, — оставь слушать, брось и тело и дух музыки».

Василий Великий (Беседы, беседа 22): «Очищением же души … служит — презирать чувственные удовольствия, не насыщать глаз нелепыми представлениями чудодеев, или зрением тел, возбуждающих к сластолюбию, и чрез слух не вливать в душу поврежденного сладкопения. Ибо от такого рода музыки, обыкновенно, возникают страсти — порождения рабства и низости. А нам должно учиться иной музыке, которая лучше, и ведет к лучшему, которою, пользуясь Давид, творец священных песнопений, как говорит Писание, избавлял царя от неистовства. Сказывают же, что Пифагор, встретив упившихся на пиру, свирельщику, который управлял пиром, велел, переменив напев, заиграть на дорический лад, и пирующие так образумлены были этою игрою, что, сбросив с себя венки, разошлись со стыдом. А иные при звуках свирели предаются неистовствам, как корибанты (комические актеры) и вакханты (безудержно веселящиеся). Столько разности — наполнять ли слух сладкопением здравым, или негодным! Посему в этом господствующем ныне сладкопении должно вам участвовать менее чем в каком либо из срамных дел».

Также выше давались советы умирающим людям посещать театры или другие развлекающие заведения. Поэтому далее приведем поучения о театре и ясно увидим, что его посещение не может возбудить истинных чувств и мыслей, необходимых человеку для спасения души и тем более, когда человек скоро умрет.

Нравственное богословие Е. Попова (Грехи против 10 заповеди, грех: Не развитие в себе чистых природных чувств: истины, изящного, стыда и особенно религиозных, чем приобретается чистота и доброта сердца): «Театры, же, балаганы и подобные наслаждения, хоть так же могут развивать вкус, но только такой, который не будет годен для будущей жизни».

Иоанн Кронштадтский (Моя жизнь во Христе, 997): «Театр усыпляет христианскую жизнь, уничтожает ее, сообщая жизни христиан характер жизни языческой. «Задремали все и уснули» (Мф. 25, 5), между прочим этот гибельный сон производит в людях и театр. А потом что? Науки, в духе языческом преподаваемые, заботы житейские, усиленные донельзя, любостяжание, честолюбие, сластолюбие. Театр — школа мира сего и князя мира сего — диавола; а он иногда преобразуется и в ангела светла (2 Кор. 11, 14), чтобы прельщать удобнее недальновидных, иногда ввернет, по-видимому, и нравственную пьеску, чтобы твердили, трубили про театр, что он пренравоучительная вещь и стоит посещать его не меньше церкви, а то, пожалуй, и больше: потому-де, что в церкви одно и то же, а в театре разнообразие и пьес, и декораций, и костюмов, и действующих лиц».

Амвросий Оптинский (Письма к мирянам, п.220): «N ваш единственной истинной школой нравственности признает театр. А зачем же сам он ходит в храм Божий причащаться Святых Христовых Таин? Стало быть, театр — не единственная школа нравственности. … Да и нельзя отдавать театру особенное преимущество в нравственном воспитании людей. Возьмите для примера две картины, одну — духовного содержания, например, Распятие Господа нашего Иисуса Христа, претерпевшего ужаснейшие страдания и самую поносную смерть для спасения погибшего рода человеческого; а другую картину светскую, из народной жизни, например, как рассорились и разошлись муж с женой. Пусть N ваш скажет по совести, какая картина будет иметь более благотворное влияние на нравственность человека. Если у него вкус в отношении к предметам нравственности еще не совсем испорчен, то, без сомнения, он должен отдать преимущество картине, изображающей распятие Господа нашего за наши грехи. А что представляют зрителям в театрах, как не сцены из народной жизни. Прибавить к сему нужно, что сцены эти, по временам, бывают очень грязны. Кроме того, какая обстановка в театре? Светская музыка, не дающая возникнуть в душе человека ни одной духовной мысли, ни одному духовному чувству. А эти рассеянные лица зрителей, переглядывающихся, смеющихся, иногда пересмеивающих друг друга, а при некоторых сценических представлениях приходящих в негодование, выражающееся в бурных криках, или увлекающихся сладострастными чувствами, сопровождающимися неумолкаемым смехом и азартными рукоплесканиями, и прочее. Это ли школа нравственности? Наоборот, это школа безнравственности, способная заморить в душе человека последние остатки доброй нравственности, если только она в нем есть. Оттого теперь и появляются люди, подобные вашему N, — спорливые, упорные, раздражительные, — что они учатся нравственности в театрах. Приходилось слышать, что некоторые называют театр порогом церкви. Пожалуй, с этим можно согласиться, что театр есть порог церкви, только с заднего крыльца. … О преимуществе же храмов Божиих пред театром я считаю и говорить излишним».

Исходя их всего сказанного, подведем итог: если речь идет о том, что человек перед смертью может слушать музыку, читать книги, ходить в театр, путешествовать и т.д., то по-христиански время препровождения должно быть следующим: умирающий может слушать Псалмы, Церковное песнопение, песни истинно духовного содержания, читать Священное писание, книги святых отцов, Жития святых и т.д., посещать храм, а не театр или кинотеатр, если есть физические силы, то можно предпринять поездку в монастырь, и т.п. Таким образом, человек через эстетическое чувство будет получать не только услаждение и облегчение в страданиях, но и истинно духовную пользу, так необходимую при конце жизни.

Раздел 6.4. О возможной реакции: некоторые неверующие или маловерующие люди обращаются к вере в Бога и о неоднозначности этого явления

Как уже говорилось ранее, некоторые смертельно больные люди (а иногда и больные не к смерти) начинают верить в Бога или в бессмертие, и далее скажем кратко о таком явлении.

Но сразу заметим, что об этой реакции нельзя говорить однозначно, т.к., во-первых, только Господь ведает, что происходит в сердце человека, а, во-вторых, Он единый знает, почему одни люди верят в Бога задолго до смерти, другие начинают верить перед смертью, а третьи – и умирают без веры.

Также заметим, что у некоторых исследователей говорится об этих изменениях в последней предсмертной реакции «смирение», или «принятие». То, что приход к вере происходит после анализа и переосмысления своей жизни, действительно соответствует христианскому учению, но то, что анализ и переосмысление обязательно приводят к Богу, не является нормой, а, к сожалению, редким явлением. Что касается вопроса, что обращение к Богу происходит на последней стадии смирения, то, по моему мнению, анализ своей жизни или обращение к Богу может происходить у разных людей на разных стадиях. Так, бывает, что человек был маловерующим, но желая исцеления, стал обращаться к Богу и это также можно отнести к приходу к вере; другой человек может обратиться к Богу, когда находится в стадии скорбного ожидания своей смерти; третий – когда начинается гневаться на себя и на Бога (о котором или никогда не помнил, или сомневался в Его существовании, но это также начатки веры, хотя бы в существование Бога), у четвертого проявление веры может начаться, как только человек отходит от потрясения после сообщения о смертельном диагнозе. Что касается стадии смирения, то она далеко не у всех связана с обретением веры. Эта неопределенность в этом вопросе, конечно, имеет субъективные причины, это: были или нет начатки веры у разных умирающих, сколько времени у них оставалось до смерти, как протекала болезнь и т.д. Поэтому мы не будем обращать внимание, когда умирающий может приобретать веру, а поговорим о том, в чем может выражаться эта вера, о которой пишут исследователи. К сожалению, в примерах мы увидим не всегда правую веру. Для нас будет важен вопрос: всегда ли обращение к Богу является действительно правоверным (есть ли там истинные познания о Боге, есть ли покаяние и исповедание грехов, есть ли участие в церковных православных таинствах), или обращение является только обращением к мистичности или выражением, например, фантазий или неправых мнений о Боге, вере и т.д.

Также заметим, что в некоторых исследовательских источниках можно встретить мнение идеализирующее обретение веры у умирающих людей и состояний связанных с этим. Например:

Интернет – источник: «… больные нередко открывают сердце свое для Бога, начинают читать священные книги, молиться, беседовать с истинно верующими людьми и священниками. Поиски смысла жизни приводят к прозрению и пониманию истинных божественных законов, которым подчиняется вся наша жизнь. Это приносит значительное облегчение ищущей душе человека, душа обретает долгожданный покой и равновесие. Теперь уже все вокруг нас, все события, поступки людей, суждения и эмоции приобретают совсем иное значение и смысл. Это значит, что время, отпущенное Вам на страдание и болезнь не прошло даром, в этом истинный исцеляющий душу смысл страдания. Воистину, «Бог наказывает того, кого любит». Теперь Вы понимаете смысл этого изречения, Ваша душа постепенно обретает покой и умиротворение».

Всё, что мы будем рассматривать ниже, к сожалению, покажет совершенно другую сторону, но надеемся, что, действительно, были и есть истинные приходы к вере.

= Примеры из исследований о проявлениях веры у умирающих людей ранее неверующих или маловерующих

В исследованиях можно прочесть следующие свидетельства:

Гнездилов А. В. (Психология и психотерапия потерь): «Одна пациентка со слезами на глазах заявила: «Стоило заболеть раком хотя бы даже ради того, чтобы открыть для себя Бога». Другая, придя в хоспис, горько сетовала, что «Христос страдал три дня, а я шесть месяцев». Однако после причастия пережила глубочайшее откровение, «поняла вдруг, что Бог всюду, а смерти нет». Оставшиеся дни провела в такой радости, что многие приходили к ней в палату, чтобы посмотреть на нее. Счастье преобразило ее. Она была удивительно прекрасна».

Далее приведем наблюдения исследователей, в частности того же врача А.В. Гнездилова, но не такие удивительные, а об обращении к вере людей с различными типами личности (но напомним, что мы рассматриваем не типы личности, а важно, в чем может выражаться вера в Бога).

1. Шизоидный тип личности (напомним, что явно выраженные страсти этого типа людей — страсть гордости, эмоциональная холодность, отчуждённость, неконтактность, может быть отсутствие любви, занятость собой)

Гнездилов А. В. (Психология и психотерапия потерь): «Период принятия. Чаще всего этот период совпадал с приходом веры в бессмертие. Характер этой веры, хотя и приходил через чтение Евангелия и Библии, носил явно субъективный характер. Больные рассуждали о том, в кого они должны воплотиться в следующей жизни, расспрашивали о том, возможна ли пища на небесах, как разговаривать с родственниками, как увидеть умерших знакомых. В то же время обильное чтение религиозно-мистической литературы поддерживало и порождало невероятную смесь разнообразных представлений о том свете. Само обращение больного нередко требовало определенного ритуала. Больные, проснувшись среди ночи, сообщали о своих видениях, требовали привести священника, юриста, чувство времени не удовлетворяло больных, многие, сменив ориентацию на вечную жизнь, жаждали поскорее попасть на тот свет. Эта установка нередко реализовывалась: больная Н. поехала на кладбище, на могилу родителей, после этого отказалась от дальнейшего лечения и от приема пищи и через несколько дней скончалась».

2. Что касается людей с циклоидным типом личности (у которых ярко выражены следующие страсти: гордость, уныние, тщеславие, эйфория сменяется депрессиями), то в исследовании не указано их отношение к Богу, и их относят более к реалистам.

Гнездилов А. В. (Психология и психотерапия потерь): «Некоторые больные говорили, что ощутили себя крошечными муравьями в гигантской вселенной. Окружающий мир приближался к ним. Ощущение родства с природой, нежность и любовь к растениям, животным, утешение от общения с лесом, рекой, цветами, поддерживало их. … Складывается впечатление, что больные растворяются в пространстве, сливаются с окружающей жизнью. Так, один больной, любовно обнимая дерево, сказал: «Ну, я-то уйду, а деревья, трава, цветы останутся, да и тело мое превратится в какое-нибудь из растений и будет кого-то радовать».

3. О так называемых «психастениках» (выраженные страсти: печаль и мнительность), исследователи говорят следующее:

Гнездилов А. В. (Психология и психотерапия потерь): «(Одна из больных говорила) «Пусть врачи лечат, а я буду жить сколько Бог даст». (И при этом) написала письмо Кашпировскому, истратила деньги на известных («важных») гипнотизеров и экстрасенсов, которые должны был внушить ей покой и забвение болезни. … (Также больная) возненавидела весь мир — «все здоровы, живут и не мучаются, а я страдаю, как на кресте…». …(Вместе с тем) часть больных находила утешение в религиозных представлениях, придавая большое значение ритуалам, приходу священника, чтению молитв».

4. У истероидных больных (выраженные страсти: гордость и тщеславие) наблюдалось следующее:

Гнездилов А. В. (Психология и психотерапия потерь): «В этот период мы сталкивались с проявлением экстатической (восторженной) религиозности. Больные часами могли говорить на духовные темы, умилялись своим открытиям, расспрашивали окружающих, простит ли их Бог, и попадут ли они в рай. У многих отмечалось переживание потусторонней жизни. Их фантазии и представления нередко реализовывались в символических сновидениях. … «На всякий случай» больных посещали (по их просьбе) экстрасенсы и колдуны. Одновременно в форме сделки шел диалог с Богом: «…сотвори чудо исцеления, и я полностью поверю в тебя». Любопытно, что способность к самовнушению порой помогала больным избегать выраженного болевого синдрома. Но демонстративный характер переживаний, их театральность не позволяли нам полностью признать этот период стадией принятия, поскольку в глубине его отчетливо прослеживалось отрицание пациентами смерти».

5. И последний описанный тип личности – «эпилептоидный» (явно выраженные страсти: гнев и гордость).

Гнездилов А. В. (Психология и психотерапия потерь): «Этот период нестабилен, периодически сменяется другими стадиями. В то же время он проявляется достаточно ярко, если больной становится религиозен и принимает религиозную точку зрения на бытие. Пациент зачастую сообщает, что «начал общаться с иным миром», «почувствовал свой дух». Энергия, прежде направленная на этот мир, переключается на загробный. Возникают частые сновидения, где больной общается со своими родными. Установка нередко вызывает иллюзорное восприятие. Так, одна больная сообщила, что в момент, когда тушат свет, икона Божией Матери улыбается ей или смотрит на нее особым образом. В то же время иные больные крайне негативно воспринимают информацию о потустороннем мире. Выйдя из состояния комы, одна из наших пациенток раздраженно заявила: «Все ложь, там ничего нет, нет Бога. Там сплошная пустота»».

Итак, из того что мы прочли, можно увидеть, во-первых, что вера в Бога и бессмертие появляется не у всех людей. Есть случаи, когда вера в Бога или вообще не появлялась, или в самый последний момент жизни. О тех же, кто до последних минут своей жизни остаются в неверии, мы не будем подробно говорить, т.к. они являются безбожниками и относятся к хулителям Божиим.

Феофан Затворник (Начертание христианского нравоучения, ч.2): «…грешат не имеющие веры, не знающие Бога и своего к Нему отношения — безбожники. … (Такие люди) грешат … грехом самым великим, которому и равного нет».

Варсонофий Оптинский (Душеполезные поучения Оптинских старцев, Неверие): «Хулой на Духа Святого непростительной и ведущей к погибели называется упорное неверие и отрицание бытия Божия, несмотря на воочию совершающиеся чудеса, несмотря на множество фактов, неопровержимо доказывающих существование Бога. Упорное отрицание и неверие являются хулой на Духа Божия, не прощается ни в сем веке, ни в будущем, и человек, умерший не покаявшись в своем неверии, погиб».

Если кратко сказать, почему люди не обретают веру, то вот что об этом говорится:

Василий Кинешемский (Беседы на Евангелие от Марка, гл.8, 22-26): «Итак, две причины слепоты веры отмечает Господь: 1. Огрубление, порочность сердца. 2. Сознательное нежелание обратиться к Богу за помощью. Действительно, люди не верят обыкновенно не потому, что они считают основания веры недостаточными и неубедительными, а потому, что они сами закрывают глаза свои, «да не увидят глазами и не услышат ушами», то есть просто не хотят видеть правды. А не хотят они знать правды Христовой, потому что она мешает их страстной, порочной жизни, требуя от них чистоты и святости и обличая их огрубевшее, запятнанное грехом сердце. Такое сердце всегда будет отталкивать и ненавидеть обличающую правду, как ненавидела и гнала императрица Евдоксия святителя Иоанна Златоуста, как фарисеи ненавидели Господа. Отталкивая же от себя правду, огрубевшее сердце вместе с тем отталкивается и от источника всякой правды — Бога, и обратиться к Нему не может и не хочет. С другой стороны, и Господь не может открыться такому человеку в его порочном сердце и темной, испорченной душе, откуда изгнан свет веры, ибо для этого здесь нет необходимых условий. «Бог свет есть и тьмы в Нем несть ни единыя». А если так, то каким образом может Он раскрыться в темном, порочном сердце, ибо «кое общение свету ко тьме?» Только «чистии сердцем… Бога узрят». Кроме того, Господь никогда не насилует волю человека и протягивает руку помощи лишь навстречу его собственным стремлениям, если он сам этого желает».

Есть и такие, кто, прожив в обольщении этим миром, в последние моменты своей жизни или в особенных случаях вспоминают о Боге. И это не только случаи, когда человек смертельно болен, подобная реакция бывает и на войне или когда умирают близкие.

Лука Крымский (Проповеди. Почему мы не всегда получаем просимое в молитвах): «Знаем мы, что и на войне, на этой страшной войне, недавно нами пережитой, все молились, решительно все, а если все, то и те, кто в Бога не веровал, а когда подошла смертельная опасность, то взмолился».

Николай Сербский (Молитвы на озере, 17): «Близорукие, лишь эту жизнь видят они, видят и говорят: делами нашими сделаем ее бессмертной. … Но когда посмотрят они в лицо смерти, страх перехватит дыхание и ужас сожмет сердца их. Когда вдохнут запах тления плоти мертвых невест своих; когда опустят в могилу друзей, с лицами, на которых печать смертная; когда обнимут бездыханные тела сыновей; когда узнают, что ни цари властью своей не могли откупиться от смерти, ни герои силою своею, ни мудрецы мудростью,— тогда почувствуют они леденящее дыхание смерти, и падут на колени, и склонят головы свои над побежденной гордостью своей, и возопят к Тебе: «Святый Бессмертный, помилуй нас!»».

Может быть и так, что вместо веры в Бога у человека обостряются эстетические чувства, например, к природе. Так же вера могла не проявляться открыто, но обращаем внимание, что скрытость веры не является чем-то хорошим, т.к. человек, ни разу не исповедавшийся Богу в таинстве исповеди, не делает этого и перед смертью.

Во-вторых, ясно видно, что вера в Бога могла иметь следующие проявления, причем, реже правильные, и зачастую неправильные:

эта могла быть не христианская вера, а вера в существование какого-то неопределенного бога;

вера в воплощение в следующей жизни, фантазирование о том, как будет «на небесах» (например, как будут питаться, общаться и т.д.);

умирающие люди могли «познавать Бога» без Святого Писания и без элементарных христианских знаний о Нем и о вере, а строить свои предположения, исходя из своих фантазий и понятий;

также люди могли не выражать поклонение Богу ни в каком роде (т.е. без смиренного повиновения, без исповедования своих грехов, без участия в церковных таинствах, без благодарения и др.);

вера могла сопровождаться различными видениями, которые рождали желание поскорее умереть, или люди начинали общаться с «иным миром»;

зачастую люди могли произносить определенные поговорки типа «как Бог даст», «страдаю на кресте», которые не имеют ничего общего с истинной верой и истинным христианским смирением;

вера могла выражаться чрезмерно восторженно или быть чисто внешней – ритуальной;

одни люди приглашали священника для исповеди и причастия, другие – нет; одни делали это под натиском родных, другие – по собственному желанию, а третьи – и под натиском родных отказывались от церковных таинств;

одни люди просили Бога об исцелении, могли давать какие-то обеты (и об этом речь шла ранее), и при этом могли не анализировать свою жизнь и не иметь покаяния, а другие могли осознавать свои ошибки и грехи и просить прощения. При этом много есть и таких людей, которые анализируя свою жизнь, видят свои ошибки и просят прощение у людей, другие — понимают, что очень много грешили, и это приводит их к покаянию и желанию исповедаться перед Богом и попросить у Него прощения.

Исходя из этого, отчетливо видно, что не следует идеализировать такое явление, как приход к вере в Бога, т.к. у многих людей он полон заблуждений.

= Христианские учения на некоторые искажения и заблуждения при обретении веры в Бога

Далее мы кратко рассмотрим некоторые эти заблуждения и искажения с точки зрения православной христианской веры.

1. О мнении, что нет разницы в какого веришь бога.

Для тех, кто считает, что нет разницы в какого бога начал верить человек, приведем пару кратких ответов:

Феофан Затворник (Рукописи из кельи 1, Изложение спасительной веры Христовой…): «Кто говорит: веруй, как хочешь, только живи хорошо,— тот говорит ложь, ибо без правой веры Богу угодить невозможно (Евр. 11, 6)».

Феофан Затворник (Начертание христианского нравоучения, ч.2): «Обязанность иметь веру еще не определение самой веры. Потому к сему должно еще прибавить, что человек обязан иметь не какую-нибудь веру, как бы всякую, без различия, а именно одну, определенную — единую истинную веру. … (Против этой обязанности веры) грешат индифферентисты, кои содержат и проповедуют, что все одно: какую ни имей веру, только имей. Всякая пригожа и приведет к своему назначению — христианская ли это или не христианская».

2. В ответ на то, что многие люди начинают верить в Бога, основываясь на свои неправые мнения и фантазии, ответим следующее: нельзя обрести истинную веру без Евангелия. Кратко укажем, что является источником познания о Боге и вере.

Исходя из того, что:

Марк Подвижник (Слова подвижнические, сл. 1, ст.110): «Незнающий истины, не может и веровать истинно»,

Иоанн Златоуст (т.8, ч.2, беседа 87): «…веровать просто и без разбора – дело легкомыслия»,

Ефрем Сирин (Слово о всеобщем воскресении…): «Где священные книги и чтения, там веселие праведных и спасение душ»,

вполне понятно, что источниками знаний об истинной православной вере должно быть Евангелие.

Тихон Задонский (Об истинном христианстве, кн.2, § 280): «Как христианин от веры, так вера от Евангелия начинается. Без Евангелия не может быть веры. Надо верить милостивому Божиему обещанию, которое относится к Евангелию, если хотим веру в сердце воспринять. Чтобы веру в сердце воспринять от Евангелия, должно почувствовать в сердце силу, обличение, осуждение и страх суда Божия от закона. Для этого нужна проповедь закона Божия. Отсюда видно, как нужно поучаться в Слове Божием, то есть в законе и Евангелии, так как от закона «познается грех»и ощущается гнев Божий против греха (см. Рим 3:20), а от Евангелия силою Святого Духа вселяется в сердце утешение и живая вера».

И если есть время и силы у умирающих людей, то также желательно читать учения святых отцов и учителей Церкви.

Если же люди, пришедшие к вере, будут черпать знания из соображений своего ума, из народных примитивных и обрядовых понятий, из псевдо-христианской литературы и т.д., то тогда речь не может идти об обращении к истинной православной вере.

3. Вера в Бога обязательно должна быть связана с покаянием и другими религиозными чувствами.

Все святые отцы говорят о том, что истинная вера рождается от познания своей греховности и страха Суда.

Климент Александрийский (Строматы, кн.2, 27,1): «Раскаяние есть результат веры, ибо, не зная, что узы, которыми мы опутаны, есть узы греха, нельзя и оставить их. И если кто не поверит, что за грехами неотвратимо последует наказание, а исполнение заповедей – это путь к спасению, то он не сможет обратиться».

Тихон Задонский (Об истинном христианстве, кн.2, § 282): «…нужно, чтобы евангельская вера в сердце зачалась. Нужно из закона познать немощь свою, гнев Божий, проклятие, суд и осуждение, следующее грешникам, почувствовать в сердце. И так вера в сердце, этим страхом, как огнем, очищенном и предуготованном, от Духа Святого зачинается».

Если кратко сказать, то раскаяние у человека происходит, когда благодать Божия влияет на совесть, пробуждая ее, и человек начинает четко осознавать свои грехи. При этом у него возникает желание покаяться и исповедаться для очищения совести (об анализе своей жизни, осознании своей греховности и покаянии при приближении смерти мы еще будем говорить далее).

Что касается результатов исследований, приведенных выше, то в них мало встречается указаний на то, что люди сокрушались о своих грехах и все желали исповедаться у священника. Тогда эту веру, к сожалению, трудно назвать истинной верой, но будем надеяться, что исследователи просто не говорили на эту тему подробно.

Далее. Наравне с раскаянием и болью о своих грехах, есть и другие христианские чувства.

Феофан Затворник (Начертание христианского нравоучения): «…духовные чувства суть те изменения в сердце, кои происходят в нем (человеке) от созерцания или воздействия на него предметов из духовного мира. Совокупность их можно назвать «чувствованиями религиозными»».

К религиозным чувствам относятся следующие чувства: чувство зависимости от Бога, вера, страх, благоговение, преданность в волю Божию, упование, любовь, благодарение, славословие, сознание своей виновности пред Богом, смирение, стыд пред Ним, раскаяние, жар ревности к богоугождению, чувство помилования во Христе Иисусе, чувство сыновства Богу, сердечная молитва и др.

Все эти чувства могут находиться в различных силах и соотношениях, но если у людей, приближающихся к смерти, будет хотя бы часть этих чувств, то мы верим, что это послужит им для спасения.

4. Как известно христианская вера не может быть без участия в Церковных таинствах.

Игнатий Брянчанинов (Аскетические опыты 1, Вера и дела): «Таинствами христианской Церкви, верующий приводится в соединение с Божеством, в чем — существенное спасение, запечатление веры делом веры, принятие отселе залога вечных благ. … Крещением христианин сочетавается Христу, облекается во Христа; причащением святых Христовых тайн соединяется со Христом. Таким образом, посредством таинств, он бывает весь Христов».

Поэтому смертельно больным людям, поверившим в Бога, необходимо, в случае, если они не крещеные, обязательно пройти таинство крещения, а если крещеные – то исповедоваться, причащаться и собороваться. Но делают ли это все умирающие люди?… (Об этом мы будем подробно говорить при рассмотрении вопроса о внешнем приготовлении перед смертью).

= О различных действиях Божиих для спасения людей

Далее мы поговорим о непрекращающихся действиях Божиих для спасения людей, независимо от того, когда они обрели веру или в каком духовном состоянии они находятся, и слава Троице Святой за такую любовь к грешным людям!

Итак:

Климент Александрийский (Строматы, кн.1, 38,6-7): «Пути к спасению многочисленны и разнообразны, ибо Бог по благости своей пользуется различными средствами, и все эти пути выводят на путь Господень и приводят к его вратам». (Кн.1, 29,5): «Божия премудрость разнообразна, и употребляет для спасения людей различные пути, которые и по количеству многочисленны, и по качеству многообразны; (и пролегают) не только во времени, но и в вечности. «Ибо Дух Господень наполнил вселенную» (Прем. 1,7)».

К тому же:

Климент Александрийский (Строматы, кн.2, 25,3): «Божественный Логос и говорит открыто, всех призывая к себе, заранее зная тех, кто не пожелает прислушаться к его словам. Но поскольку всецело от нас зависит, решим мы повиноваться или противиться, то (чтобы никто не мог оправдываться незнанием) он обращается ко всем без исключения, от каждого требуя лишь того, что ему по силам».

Для того чтобы полно уяснить, как и что Господь делает для спасения людей, вначале приведем поучение, в котором объясняется, что такое «дело спасения».

Иннокентий Херсонский (Лекции, л.6): «Дело спасения в Священном Писании называется, во-первых, обращением от идолов к Богу, от язычества — к христианству. … Обращение может произойти в «мгновение». Одна минута являет иногда новый незнакомый мир: прежде грешник смотрел, например, на запад и видел то и то; теперь вдруг он обращается на восток и видит другое. Во-вторых, еще спасение называется «возрождением». Его (грешника) возрождение, «пакибытие» и состоит в даровании этой жизни — во всецелой перемене всего его существа. Если мы имели прежде о чем-либо неправильное понятие, то нужно самую основу ума перестроить, ибо иначе ум опять начнет строить свои ложные мысли. …В-третьих, спасение называется «возбуждением от сна». Это название выражает и скорость действия и легкость. Человек разбуженный переходит в минуту из одного мира в другой, из мира мечтании в мир действительности. То же и здесь: что прочие люди считают за действительность, то христианин истинный считает за мечты. …У грешника иногда целая жизнь проходит в бреду нравственном. Но иногда в одну минуту человек выходит из ада в рай, подобно тому, как сонный в одну минуту просыпается. Но как проснуться можно скоро, так же скоро можно и заснуть. Отсюда видно, что и великому праведнику в одну минуту можно из рая ниспасть во ад. В-четвертых, еще спасение или обращение называется оживлением. Самое название показывает уже много. В мертвеца нужно вложить душу, — и в грешника нужно вложить сердце новое или душу, как начало движущее и управляющее. Эту душу заменяют Иисус Христос и Святый Дух, которые так действуют, что душа христианина за Ними как бы уже не сознает себя: «живу же не ктому аз, но живет во мне Христос». Во всех этих названиях одна мысль — о перемене. Все они требуют, чтобы прежнее было оставлено и принято новое. …Итак, обращение есть перемена, производимая Богом через Иисуса Христа и Святаго Духа, обновляющая человека всецело — по уму, чувству и воле».

А теперь приведем примеры того, как Господь возбуждает разных людей к принятию веры или к совершенствованию в ней чудесными, полу-чудесными и естественными способами.

Иннокентий Херсонский (Лекции, л.6): «Как же человек грешный делается чадом Божиим? Предмет сей необъятен; для каждого грешника у Бога есть своя система обращения. … Мы видели (из Писания и истории), что люди стоят на разных степенях греховности. Из какого состояния греховного возможен переход в состояние благодати? Священное Писание обещает такой переход из всех состояний. …Возможны различные средства благодатного возбуждения души. 1) Чудесные, каковы были возбуждения Павла, Фараона, Илия, Давида и Саула. Их много известно и из церковной истории: возбуждения блаженного Августина, Константина Великого. И в нынешние времена бывают примеры обращения — через видения, сны знаменательные, а иногда прямо через чудеса. Например, митрополит Платон к усовершению себя в добродетели был возбужден видением во сне Сергия Радонежского. И в Киевской Лавре есть теперь человек, которому святитель Николай среди дня являлся во всем архиерейском облачении. Но такие возбуждения не могут быть часты, ибо у Бога есть много и других средств. 2) Полу-чудесные, как то: сновидение, стечение удивительных обстоятельств, спасение от неминуемых бед — от разбойников, клеветы, поносной казни и прочих. 3) Естественные, и эти — чаще всех других. Впрочем, для обращенных они делаются уже сверхъестественными. Обращенный всегда помнит их… Средства эти для каждого почти человека даются особенные — свои. Так, например, что естественнее, как падение листа с дерева? Но один был обращен и этим простым явлением и сделался святым. Что естественнее, как упасть волосу с главы? Но и этим был обращен некто: слова Иисуса Христа об этом потрясли его и удивили, — как Бог печется и о такой малой вещи. Иногда одно слово, сказанное во время, может обратить человека. Так обращен был в Петербурге один богатый человек, зараженный пьянством. Иногда все эти средства действуют вместе, как в жизни Марии Египетской: этот глас, звавший ее за Иордан, эта икона, не допускавшая ее к себе, и это путешествие ее в Иерусалим!.. Многие обращались после тяжких болезней, особенно после обмороков и замираний. Один врач в здешней Лавре, будучи болен, обратился с молитвою к святому Митрофану и заснул; проснувшись, он почувствовал себя здоровым и совершенно переменил свою жизнь. Иногда сны обращают. Андрей Юродивый обращен был сновидением. Мелания Римляныня имела худую мать, но отца добродетельного; отец умер нехорошо, а мать хорошо, спокойно. Она и решилась было жить по примеру матери, но вразумлена была видением ада и огня. Обыкновенное средство к обращению — богослужение, и особенно Таинства. Один пустынник египетский, услышав слова Евангелия (Мф. 19; 21), пошел и продал все свое имение и роздал нищим. Так же действует иногда проповедь. Людовик XIV, слушая проповеди Массильона, всегда был недоволен собой. Иногда домашнее чтение Писания много способствует нравственному усовершенствованию. Взгляд на иконы и священные картины также может обратить человека. Владимир Великий, как известно, обращен был картиной Страшного Суда. Также присутствие при смерти другого может возбудить много чувствований полезных и святых. Этой выгодой особенно могут пользоваться наши священники и врачи. Павел Препростый обращен был неверностью своей жены. Один юноша был влюблен в девицу, которая исполнена была небесной любви; узнав, что юношу особенно пленяют ее глаза, она выколола их себе и тем вразумила и обратила юношу. Один авва попался в руки разбойников, которые заставили его пить вино; он выпил и этим послушанием обратил разбойника. Один раб, посылаемый своей госпожой за мощами мучеников, смеясь, сказал ей: что если мое тело принесут тебе? И действительно, сам на месте мучеников был умучен за исповедание Иисуса Христа. Беседа и дружество с добрыми людьми так же могут быть средством обращения к духовной жизни: такие люди имеют какое-то внутреннее действие на сердца обращающихся с ними. Отсюда злые не могут быть в обществе с добрыми; и если же кто ищет общения с людьми добрыми, то это явный признак поворота к добру. Такого рода внушения благодати обращены к частным людям; но есть и общие, обращенные к целым народам, каковы: гонения, переселения народов в новейшие времена — раздробление церквей. … Болезни, как, например, холера, многих обращают на путь истинный. У пророка есть место, где болезни представляются как бы просящимися у Бога для опустошения вселенной. И действительно, эти посланницы неба по очереди являлись для наказания и вразумления людей».

Приведем еще один пример, что может происходить с человеком, если он часто задумывался над смыслом жизни и существованием Бога (заметим, что подобное обращение могло происходить и задолго до смерти, и перед смертью).

Никон Воробьев (Биография игумена Никона): «И вот однажды летом 1915 года в Вышнем Волочке, когда Николай вдруг ощутил состояние полной безысходности, у него как молния промелькнула мысль о детских годах веры: а что, если действительно Бог существует? Должен же Он открыться? И вот Николай, неверующий, от всей глубины своего существа, почти в отчаянии, воскликнул: «Господи, если Ты есть, то откройся мне! Я ищу Тебя не для каких-нибудь земных, корыстных целей. Мне одно только надо: есть Ты, или нет Тебя?» И Господь открылся. «Невозможно передать, – говорил батюшка, – то действие благодати, которое убеждает в существовании Бога с силой и очевидностью, не оставляющей ни малейшего сомнения у человека. Господь открывается так, как, скажем, после мрачной тучи вдруг просияет солнышко: ты уже не сомневаешься, солнце это или фонарь кто-нибудь зажег. Так Господь открылся мне, что я припал к земле со словами: «Господи, слава Тебе, благодарю Тебя! Даруй мне всю жизнь служить Тебе! Пусть все скорби, все страдания, какие есть на земле, сойдут на меня – даруй мне все пережить, только не отпасть от Тебя, не лишиться Тебя»». Долго ли продолжалось это состояние – неизвестно. Но когда он встал, то услышал мощные, размеренные, уходящие в бесконечность удары церковного колокола. Сначала он полагал, что звонят в монастыре, который был неподалеку. Но звон не прекращался, время также оказалось слишком поздним для благовеста – за полночь. Так, в какое-то мгновение совершился радикальный перелом в мировоззрении, произошло, кажется, явное чудо».

Наравне с действительными фактами обращения к вере в христианском учении существуют и различные примеры действий Божиих о спасении людей, данные в таинственных откровениях. Вот одно из них:

Феофан Затворник (Созерцание и размышление, ст. Видение старца): «Один глубокий старец, живший в уединенной пустыни, впал в уныние от искусительного недоумения: правильно ли течет (проходит поприще жизни. — Ред.) он и есть ли надежда, что труды его под конец увенчаются успехом. Старец сидел с поникшей головою, сердце ныло в нем, но очи не давали слез. В эту минуту предстал пред ним ангел Господний и сказал: «Что ты смущаешься, и зачем помышления входят в сердце твое? Не ты первый и не ты последний идешь этим путем. Многие прошли, многие идут и многие еще пройдут им в светлые обители рая. Пойдем, я покажу тебе разные пути, какими ходят сыны человеческие, и то, куда они приводят». Старец встал и пошел за ангелом, но едва он сделал несколько шагов, умным очам его открылось дивное видение. Он увидел по левой стороне густой мрак, как стену непроницаемую, среди которого слышались шум, тревога и смятение. Всматриваясь внимательно во мрак, он увидел широкую реку, по которой волны ходили взад и вперед, вправо и влево, и кто-то всякий раз, как мелькала перед ним волна, внятно произносил старцу: «Это волна неверия, беспечности, холодности; это — немилосердия, разврата, взяточничества; это — неги, забавы, зависти, раздора, а это — пьянства, нечистоты, лености, неверности супругов» и так далее — и каждая волна поворачивала на себе несметное множество людей, поднимая из реки и снова погружая их в глубь ее. В ужасе старец воскликнул: «Господи! неужели все эти погибнут, и нет им надежды спасения?» Ангел снова сказал ему: «Смотри далее и узришь милость и правду Божию». Старец поглядел еще на реку и увидел ее по всей широте и долготе покрытою малыми ладьями, в которых сидели светлые юноши со всякого рода орудиями для спасения утопающих. Они звали всех к себе, иным подавали руки, другим спускали жерди и доски, бросали веревки, а иногда погружали в самую глубь багры и крюки — не ухватится ли и там кто-нибудь. И что же? Редкий-редкий откликался на призывный их голос, и еще менее было таких, которые пользовались как следует подаваемыми им орудиями спасения; наибольшая часть с презорством отвергали их и с каким-то диким услаждением погружались в этой реке, издававшей чад, смрад и изгарь. Старец простер взор свой вдоль реки и в конце ее увидел бездну, в которую она низвергалась. Юноши в большом количестве плавали в ладьях туда и сюда, у самого края бездны заботливо подавая помощь всякому, но, несмотря на то, каждую минуту на каждой точке реки целые тысячи людей вместе с рекою низвергались в бездну, откуда слышны были лишь стоны отчаяния и скрежет зубов. Старец закрыл лицо свое и зарыдал… И был ему глас с неба: «Горько, но кто виноват? Скажи, что мог бы Я еще сделать для спасения их, чего бы не сделал? Они сами с ожесточением отвергают всякую подаваемую им помощь. Они отвергнут и Меня, если Я низойду на помощь к ним в самые безотрадные места их страданий». Старец обратил очи на правую сторону, к светлому востоку, и увидел отрадное явление. Те, кто, внимая зову светлых юношей, подавали им руку или хватались за какое-нибудь спасительное орудие, были извлекаемы ими на правый берег. Здесь принимали их другие лица, вводили в небольшие, стройные здания, рассеянные в большом количестве по всему протяжению берега, где обмывали их чистою водою, облекали в чистые одежды, опоясывали, обували, давали посох и, подкрепив пищею, отсылали в путь, далее к востоку, заповедав им не озираться назад, идти без остановки, внимательно смотреть под ноги и не пропускать ни одного подобного здания без того, чтоб не зайти в него и не подкрепить себя в нем пищею и советом от тех, чьему попечению вверены эти здания, равно как и от тех, кто заходит в них. Старец провел глазами по берегу и увидел, что на всем протяжении его готовятся в путь эти избавленные. На лицах их отпечатлевались радость и одушевление. Видно было, что все они чувствовали особенную легкость и силу и с некоторою неудержимостью устремлялись в путь, первые стадии которого усеяны приятными цветами. Старец устремил свой взор далее к востоку, и вот что ему открылось. Приятный луг кончался недалеко от берега, далее начинались горы, лежавшие хребтами в разных направлениях. Они шли, поднимаясь все выше и выше и пересекаясь пропастями, то голые и утесистые, то покрытые лесом и кустарниками. Всюду были видны путники-труженики. Иной карабкался на крутизну, другой сидел в утомлении или стоял в раздумье, тот боролся со зверем или с змеею, один шел напрямик к востоку, другой в обход, а иной наперерез другим, — но все были в труде, в борьбе и напряжении сил, душевных и телесных. Редкий из них всегда видел дорогу: часто она совсем пропадала или дробилась на распутия; в ином месте закрывал ее туман и мрак, а то пересекала пропасть или крутой утес; там преграждали ее звери из дубравы или ядовитые гады из ущелий. Но вот что удивительно: повсюду по горам рассеяны были красивые здания, подобные тем, в которые принимаемы были в первый раз спасенные из реки. Коль скоро пустынник заходил в них, то как бы ни был изможден, выходил оттуда бодрым и полным сил. Звери и гады не могли тогда выносить даже взора его и убегали от него; никакие препоны не останавливали его, и он легко и скоро отыскивал скрывавшийся каким-либо образом путь по тем указаниям, какие получал в тех зданиях, и всякий раз, как только кто преодолевал препятствие или одолевал врага, становился крепче, выше и статнее, и чем кто выше восходил, тем больше светлел и хорошел. К вершине горы местность опять становилась гладкою и цветистою, но вступившие на нее вскоре входили в светлое облако, из которого уже не показывались более. Старец поднял очи повыше этого облака и из-за него или из-за горы увидел чудный свет, из которого доносились к нему сладостные звуки: «Свят, свят, свят Господь Саваоф». Старец в умилении пал ниц, и над ним звучно пронеслось слово Господне: «тако тецыте, да постигнете!» Поднявшись снова на ноги, старец увидел, что с разных высот горы немалое число путников стремительно бежали снова к реке, то молча, то с криком и хульными словами. К каждому из них, и сверху и сбоку, взывал кто-то: «Остановись, остановись!» Но, гонимые какими-то малорослыми муринами, они не слушали предостережения и снова погружались в смердящую реку. «Господи! Что это?» — воскликнул старец в изумлении, и услышал ответ: «Плод самочиния и непокорливости богоучрежденному порядку». Тем видение и кончилось. Ангел, показавший его старцу, спросил его: «Утешен ли ты?» И старец поклонился ему до земли. Вот смысл этого видения. Река есть мир, погруженные в ней люди — это те, которые живут по духу мира, в страстях, пороках и грехах. Светлые юноши в ладьях — ангелы и вообще призывающая ко спасению благодать; бездна, в которую низвергалась река с людьми — вечная пагуба; прекрасное на правом берегу здание — Церковь с ее таинствами; восхождение на гору с разными препятствиями — разные труды в очищении сердца от страстей; звери и гады — враги спасения; гладкая к вершине местность — умиротворение сердца; светлое облако, скрывающее путников — покойная смерть; свет из-за горы — рай блаженный. Кто заходит в здания, рассеянные по пути и на горе, то есть кто принимает таинства и участвует в священнодействиях и молитвословиях Церкви, пользуется советом и руководством ее пастырей, тот легко преодолевает все препятствия и скоро востекает к совершенству, а кто самочинно отвергает их, не подчиняясь указанию и совету пастырей, тот скоро падает, и дух мира снова увлекает его».

Также в христианском учении есть и учения, в которых говорится, что Господь соделывает призывание человека к Себе путем болезней (и как указывалось ранее, этот факт отмечается исследователями).

Ефрем Сирин (О том, как приобретается человеком смиренномудрие, гл.56): «Когда человек болен, тогда и душа его паче меры начинает искать Господа».

Николай Сербский (Избранные письма.П.9):«…болезнь перед смертью очень важна. Она многим грешникам принесла вечное спасение. Тысячи людей узнали о Боге и о душе своей только в предсмертной болезни, а, осознав эти две важнейшие вещи, о которых не вспоминали всю свою жизнь, горько раскаялись, оплакали свою неразумную жизнь, причастились и, омытые своими слезами и очищенные Христовой Кровью, удостоились войти в светлые небесные врата. Следовательно, болезнь перед смертью приходит от милости Божией. Не беспокойся о том, что наши родные или друзья будут мучиться около нас, когда мы будем лежать при смерти. Это им пойдет только на пользу. Господь и Творец стократ воздаст им за это».

Серафим Вырицкий (От Меня это было): «(Откровение Господа) Постигла ли тебя тяжкая болезнь, временная или непоправимая, и ты оказалась прикованной к одру твоему? От Меня это было. Ибо Я хочу, чтобы познала ты еще глубже Меня в немощах твоих телесных и не роптала бы за сие ниспосылаемое тебе испытание. И чтобы ты не старалась проникнуть в Мои планы спасения душ человеческих различными путями, а безропотно и покорно приклонила бы главу твою под благость Мою о тебе. Мечтала ли ты сотворить какое-либо особенное дело для Меня, и вместо этого сама слягла на одр болезни и немощи? От Меня это было. Ибо тогда ты была бы погружена в дела свои. И Я не мог бы привлечь мысли твои к себе. А Я хочу научить тебя самым глубоким мыслям и урокам Моим. Чтобы ты была на службе у Меня. Я хочу научить тебя сознавать, что ты ни что без Меня. Некоторые из лучших сынов Моих суть те, которые отрезаны от живой деятельности, чтобы им научиться владеть оружием непрестанной молитвы».

Поэтому, видя столь многочисленные способы призывания к Богу и соделование разных способов спасения, нам необходимо иметь надежду на великую милость Божию, которая не оставит нас, немощных.

Паисий Святогорец (Духовное пробуждение, т.2, ч.2, гл.1): «Бог не оставит человека, подвизающегося, насколько он может, с любочестием, не расположенного к бесчинствам и то побеждаемого, то побеждающего в борьбе своей. Кто хоть немного расположен к тому, чтобы не опечалить Бога, пойдет в рай «в галошах». Благой по Своей природе Бог «втолкнет» его в рай, Он дает ему намного больше, чем человек заслужил, Он устроит все так, чтобы взять его душу в тот час, когда он находится в покаянии. Он может биться всю свою жизнь, но Бог не оставит его, заберет его в наиболее подходящее время. Бог добр, Он хочет, чтобы все мы спаслись. Если бы спасение было только для немногих, то для чего было распинаться Христу? Райские врата не тесны, они открыты всем людям, смиренно склоняющимся и не раздутым гордостью. Лишь бы они покаялись, то есть отдали бремя своих грехов Христу, и тогда они свободно пройдут в эту дверь. Кроме того, у нас есть смягчающее обстоятельство: мы перстны (сделанные из земли), мы не один только дух, как Ангелы. Однако нам нет оправдания, если мы не каемся и не приближаемся смиренно к нашему Спасителю. Разбойник на кресте сказал одно только «прости» и спасся. Спасение человека зависит не от минуты, а от секунды. Смиренным помыслом человек спасается, принимая же помысл гордый, он теряет все».

= Для Господа дороги люди, которые только приходят к вере, хотя их вера мала и неразумна

Умирающие люди или старики, которые в конце своей жизни приходят к вере в Бога, являются новоприходящими, которые уже не смогут познать веру или совершать духовные и телесные труды так, как это делают здоровые или молодые люди. И в отношении их святые отцы говорят следующее:

Феофилакт Болгарский (Толкование на Еванг. От Матфея, гл.26): «От новоприходящих и вообще не следует требовать слишком многого, …но надлежит принимать и малую веру их».

В Евангелии есть несколько мест, в которых говорится о людях, приходящих к Богу, перед смертью: это и притча о работниках виноградника, и повествование о разбойнике на кресте. (Сразу заметим: мы, христиане, пришедшие к Богу задолго до своей смерти, не относимся к людям «нанятым в 11 часе») Далее приведем толкование святых отцов об этом, и увидим, что эти места Евангелия, во-первых, раскрывают великую любовь Бога к людям, которые не верили в Него и не служили Ему во время своей жизни.

Иоанн Златоуст (т.8, ч.2, Огласительное слово на слова Евангелия: «Ибо Царство Небесное подобно хозяину дома, который вышел рано поутру нанять работников в виноградник свой» (Мф. 20:1-16)): ««Выйдя около одиннадцатого часа, он нашел других» (ст. 6). (Слова от имени Господа – от сост.) Я не перестаю обирать дьявола, пока продолжается эта жизнь; не перестану отнимать добычу у смерти, этого ужасного хищника человеческого рода; не могу утерпеть, чтобы не возвращать к бессмертию людей, по своей собственной воле ставших смертными, — до самого их последнего вздоха. Поэтому Я не пренебрегаю даже и одиннадцатым часом, сажусь при самых вратах ада, чтобы успеть обратить кого-нибудь от смерти к жизни. … «Что вы стоите здесь целый день праздно?» Они же говорят ему: «никто нас не нанял». Вот обычная у людей отговорка, когда нужно оправдаться в своих грехах. Отделываясь от настоящего и откладывая на будущее, они говорят: оставь теперь; когда велит мне Бог, тогда я крещусь; уступи мне эту Пасху, а к будущей я просвещусь. Такие-то люди и говорят: «никто нас не нанял». Что же им в ответ Тот, Кто Своею благостью превозмог всякие отговорки людей, воздвигающих преграды действию благодати. «Идите и вы в виноградник мой». Не обличил их лживого оправдания, не вывел наружу их нехорошей увертки, не сказал им: что вы говорите, что «никто нас не нанял»? Зачем вину нерадения увеличиваете ложью, что вас никто не нанял? Не призывали ли вас пророки? Не убеждали ли вас апостолы? Не приходил ли Я сам за вами? Не призывал ли Я вас много раз, и вы не послушались? Разве не видели вы, как нанимал Я ваших товарищей и уговаривался с ними? Почему же не пожелали последовать примеру тех, которые уговорились со Мною, и до старости остались праздными зрителями? Вместо всего этого Спаситель сказал им просто: «идите и вы в виноградник мой». Я принимаю и стариков, желающих поработать, принимаю и седины, убеленные благочестием, принимаю и дрожащие члены, укрепляемые верою; с удовольствием смотрю я на старцев, которые вместе со старческим посохом держат в руках крест. «Идите и вы в виноградник мой». Дьяволу отдали вы юность, Мне посвятите хоть старость; врагу пожертвовали вы свои силы, Мне отдайте хоть бесполезный возраст; мучителю вы послужили все время, сколько он захотел, Мне поработайте хоть остаток дней своих. Будьте верными, прежде чем сделаться мертвыми, перед смертью облекшись в одежду бессмертия, до кончины устройте себе нетленное погребение по благодати. Поторопитесь, поспешите до наступления вечера оказаться внутри виноградника; употребите все усилия, чтобы заходящее солнце не застало вас вне его. Если до солнечного заката вы сопричислитесь к Моим верным, то, как любитель света, узрите славу Моего божества; если выйдете из виноградника вместе с призванными, то и не работавших Я приму вас как поработавших. Если же вне Моего двора застигнет вас ночь смерти, тогда Я не могу уже принять вас как друзей: мертвый ведь не верует, мертвый не принесет исповедания, мертвый не работает, и не удостаивается таинств, у мертвого нет воздержания, мертвый не может требовать платы, мертвый не запечатлен и прежде суда осужден. Только живой и здоровый восхвалит Господа: такой и после смерти будет жить, такой и после погребения снова цветет. Идите и вы в Мой виноградник. Пока остается еще небольшое поприще жизни, позаботьтесь; не дожидайтесь, пока неизбежная болезнь завладеет венцом вашей воли. Не желайте в самый момент смерти запасаться напутствием бессмертия; приобретайте жизнь во время, в здоровом и бодрственном состоянии получайте талант, чтобы приумножить его трудом. «Идите и вы в виноградник мой, и что следовать будет, получите» (ст. 7). И даже больше, чем следует по правде, получите: только покайтесь, только придите, только будьте со Мною. Не оставляйте без внимания Моих увещаний: никто еще, поверив Мне, не ушел без благодарности, никто из послуживших Мне не остался бедным».

Во-вторых, места Евангелия о пришедших к Господу в конце жизни утешают, оберегают от отчаяния и вдохновляют таких пришедших.

Лука Крымский (Спешите идти за Христом, Притча о работавших в винограднике): «Велико, огромно значение притчи Христовой о работниках, нанятых для работы в винограднике. Хозяин виноградника вышел в ранний утренний час, нанял рабочего и условился, что тот будет работать за динарий в день. Выходил он и еще не раз в различные часы дня и нанимал всё новых и новых рабочих. Вышел он, наконец, и в самый последний час дня, в одиннадцатый, и увидел на рынке рабочих, стоявших праздно, и спросил: «Вы почему не работаете?» «Да нас никто не нанял». «Идите же и вы в виноградник мой, и что заслужите, получите». И вот кончился день. Одни, нанятые утром, работали весь день в жару, перенесли всю тяжесть дня, а другие работали один час; и смотрите, как удивительно рассчитался хозяин виноградника со всеми этими работавшими: он позвал всех, начиная с последних, которые работали один час, и заплатил им динарий, и всем остальным тоже по динарию. И обиделись работавшие с самого утра, сочли несправедливым: как же так, сравнял с ними хозяин в плате работавших только один час. И роптали на хозяина. А хозяин смиренно сказал одному из них: «Друг! я не обижаю тебя; не за динарий ли ты договорился со мною? возьми свое и пойди; я же хочу дать этому последнему то же, что и тебе; разве я не властен в своем делать, что хочу? или глаз твой завистлив оттого, что я добр?» (Мф. 20, 13-15.) Какое значение имеет эта притча? Очень большое, ибо часы, в которые различные рабочие начинали работать, должны мы понимать как года и дни жизни нашей. Все мы в разное время начинаем служение свое Богу. Есть такие, которые в ранний час начали путь ко Христу и усердно и неленостно работают от молодости до старости. Есть такие, которые начали путь ко Христу, путь исполнения заповедей Его, уже на половине жизни своей, которую прожили беспечно, не помышляя о Страшном Суде. Есть и такие, которые обратились на путь христианский только очень поздно, только на закате дней своих. И вот для этих последних притча Христова дает величайшее утешение: в ней свидетельствует Христос о том, что они, только на склоне дней начавшие праведную жизнь, могут получить такую же награду, какую получили работавшие с самого утра. Это ли не великое ободрение, это ли не глубокое утешение? Пусть помнят эту святую притчу все те, кто до старости жил беспечно, а их имеется особенно много в наше время. Пусть помнят, что никогда не поздно обратиться ко Христу, пусть не смущаются мыслью о том, что поздно каяться, что Бог не помилует их за краткое покаяние на склоне жизни. Вспомните, вспомните о разбойнике, распятом с Господом Иисусом, о человеке, проливавшем кровь, который в последний час жизни своей покаялся и услышал от Господа: «ныне же будешь со Мною в раю» (Лк. 23, 43). За что услышал? За то, что в последний час преступной жизни своей покаялся и воззвал: «помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое!» (Лк. 23, 42). Не поздно, не поздно никому из нас начать жизнь во Христе, жизнь праведную, жизнь, имеющую целью исполнение заповедей Христовых, не поздно никогда! И на исходе жизни нашей можно, глубоко и искренне покаявшись, загладить все грехи жизни нашей, как бы много их ни было, ибо Господь только того и ждет, чтобы мы покаялись. Он проповедь Свою, как и Предтеча Его, Иоанн, начал словами: «Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное» (Мф.3,2; 4, 17). Приближается к нам Царство Божие, приближается. С каждым днем жизни нашей всё ближе, ближе Суд, на котором или откроется, или закроется для нас Царство Божие. Всегда помните это. Будем помнить, что нельзя терять часы жизни нашей, и хоть в конце жизни покаемся во множестве грехов, сотворенных, когда проживали мы пустую, суетную жизнь. Не поздно и в последний час покаяться, в последний час начать исполнять заповеди Христовы. Так будем помнить, что Господь всех призывает, всем говорит: «Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас» (Мф. 11, 28). Как тот хозяин виноградника звал всех стоявших на рынке работать у него, так зовет нас Господь хотя бы в последний час жизни пойти по праведному пути. …Помните, что Господь — Хозяин жизни человеческой; помните, что можно получить полную плату, хотя бы и на склоне жизни, если остановимся, покаемся и начнем идти по тому пути, который указал Господь и Бог наш Иисус Христос…».

Также христианское учение говорит, что существует множество путей достижения Царствия Божия, это – и путь познания веры и мудрости, и долгое пребывание в вере, и духовный труд. Но примечательно то, что эти пути для одних людей необходимы, а для других – нет.

Филарет (Дроздов) (Слова и речи, т.4, Слово на память Преподобного Cepгия): «…многие познания полезны, но не совсем необходимы для достижения царствия Божия. В самом деле, мытарь достиг оправдания, а следственно и близкой надежды царствия Божия, не многими познаниями, но многим смирением, не высокими созерцаниями, но очень простою молитвою: «Боже, милостив буди мне, грешнику» (Лук.18,13). … Видно, продолжительность времени не есть строгое условие приближения к царствию небесному. В самом деле, разбойник на кресте, в несколько часов, и даже, может быть, в несколько минут совершил путь от врат адовых до дверей рая. … (И) видно, успех усилий, которыми достают царствие небесное, не всегда определяется тягостью трудов и числом подвигов. Перстень сына царствия дан блудному сыну скорее, нежели он окончил труд договорить покаянную речь оскорбленному отцу. Он едва успел изобразить свое недостоинство: «отче! я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим» (Лук. 15. 21); а не успел еще принести просьбы: как ему даровано более, нежели он смел желать и надеяться».

И обязательно опять–таки заметим, что мы, христиане, пришедшие к Богу задолго до своей смерти, не относимся к людям «нанятыми в 11 часе», и нам нужны и познания, и мудрость, и подвиги и труд, и время пребывания нами в вере может послужить нам в осуждение.

Дмитрий Ростовский (Летопись, События в 7-м столетии 1-ого тысячелетия): «Ты скажешь: «ниневитяне были язычники, не ведущие Писания, которое говорит: «Сердца сокрушенна и смиренна Бог не уничижит» (Пс. 50,19); и еще: «Близ Господь сокрушенных сердцем и смиренныя духом спасет» (Пс. 33,19); и еще: «Но я открыл Тебе грех мой и не скрыл беззакония моего; я сказал: `исповедаю Господу преступления мои’, и Ты снял с меня вину греха моего» (Пс. 31, 5). Мы же, верные, уповаем, что и малые слезы с исповеданием грехов могут получить у Господа грехопростительную милость». Отвечаю на сие: Да, могут, но могут разве только для тех, которые уже находятся при смертной кончине и у которых нет времени для больших слез и удовлетворения за грехи; к таковым Господь бывает милостив за одно сердечное сокрушение. Пример — разбойник на кресте, который при кончине своей изрек немногие слова с исповеданием и сердечным сокрушением, но тотчас же услышал от Господа милостивое слово: «Днесь со Мною будеши в рай» (Лк. 23, 43). От человека же здорового и имеющего время к покаянию Бог требует многих слез, многих трудов и подвигов, дабы он сравнял труды покаяния с прежними грехами и даже превзошел их подвигами».

= Как люди могут принимать спасительные действия Божии

Прежде чем привести учение о том, как люди могут принимать спасительные действия Божии, отметим, что, во-первых, из видения старца, приведенного выше, видно, что не каждый человек «откликался на призывный их (светлых юношей) голос, и еще менее было таких, которые пользовались как следует подаваемыми им орудиями спасения; наибольшая часть с презорством отвергали их и с каким-то диким услаждением погружались в этой реке, издававшей чад, смрад и изгарь». Спаси нас, грешных, Господи от такого безумия!

И, во-вторых, отметим, что в случае, если человек принимает спасительные действия Божии, то при начальной стадии веры действует так называемая призывающая благодать Божия, при которой человек после покаяния чувствует радость и какое-то освобождение.

Паисий Святогорец (Духовное пробуждение, т.2, ч.5, гл.5): «Как только человек использует данную ему благоприятную возможность уверовать в Бога и в будущую вечную жизнь, то есть, когда он постигнет глубочайший смысл жизни и, покаявшись, перестроит ее, так сразу же придут божественное утешение с Благодатью Божией».

О таких состояниях умиротворения говорят и исследователи. И это значит, что люди, пришедшие к вере перед смертью, могут действительно становится радостными и спокойными от действий благодати Божией.

Но это бывает не со всеми людьми, и поэтому скажем от чего может зависеть реакция людей на призывающие действия Божии.

Итак, наравне с действиями Божиими в отношении спасения людей в Евангелии также есть и учения о том, как могут реагировать на эти спасительные действия сами люди. Так, для того чтобы полно понять, что у умирающих людей может по-разному обретаться или не обретаться вера в Бога, обратимся к толкованию притчи Господней о семени. (Кстати заметить, что некоторые описанные типы характерны и для уже верующих людей, и подай нам, Господи, увидеть себя и покаяться. Также напомним, что видеть надо не других людей, а себя)

Василий Кинешемский (Беседы на Евангелие от Марка, гл.4, 1-20): «Говоря о судьбе семени, Господь в Своей притче изображает четыре рода условий, в которые оно попадает при посеве и которые различно влияют на его произрастание. Это — четыре различных вида психики человека, четыре вида устроения души. Когда сеятель сеял, «случилось, что иное (семя) упало при дороге, и налетели птицы и поклевали то» (ст. 4). Это — первый тип. Сердце похоже на проезжую дорогу, а семя, падая на нее, даже не проникает в почву, но остается на поверхности и делается легкой добычей птиц. Что это за люди? Во-первых, сюда относятся натуры грубые, чисто животного склада. Это самый дурной тип среди людей, и, к сожалению, их в настоящее время особенно много. Они живут чисто утробной жизнью: вкусно есть, сладко пить, много спать, хорошо одеваться — выше этого они ничего не знают. Корыто, корм и пойло — этим исчерпывается все их содержание. Их мировоззрение исключительно материалистическое. Вопросы духа для них не существуют. К идеалам правды, добра и красоты, ко всему, чему поклонялось человечество как величайшей святыне, что манило и увлекало героев, подвижников и лучших деятелей истории, чему те отдавали беззаветно свои силы и свою жизнь, — ко всему этому люди типа проезжей дороги относятся с циничной насмешкой и откровенным презрением. «Выгода» — вот слово, которое определяет их деятельность. Для них бог — чрево, и Евангелие, слово Божие встречает в них глухую стену тупого безразличия. Оно отскакивает от них, как горох от стены, не пробивая даже внешней коры эгоизма и не проникая внутрь, в сердце. Если иногда и остается оно на поверхности памяти, то лишь до того момента, когда первый порыв распутства, сластолюбия или любостяжания налетит, как птица, и поглотит все без остатка, а грубое сердце остается по-прежнему твердым и непроницаемым. Во-вторых, к этой же категории относятся люди очень легкомысленные, живущие только поверхностными впечатлениями. Сущность их психики — праздное любопытство, которое легко возбуждается, но вовсе не стремится к тому, чтобы полученные впечатления связать с глубокими основами душевной жизни. Такое любопытство не приносит никакой пользы: оно бесцельно и беспредметно. Впечатления оцениваются здесь исключительно по их действию на нервы. Все, что щекочет нервы, одинаково привлекает людей этого типа. Поэтому для них совершенно безразлично: слушать хорошего проповедника или модного тенора, смотреть религиозную процессию или английский бокс, присутствовать при торжественном, вдохновляющем богослужении или покатываться со смеху, смотря смешной водевиль. Весь мир они рассматривают так, как будто он создан исключительно для их развлечения, и к каждому явлению жизни они подходят с этой же меркой. Если они слушают вдохновенного проповедника, говорящего о евангельской правде, о лучезарном мире чистоты и святости, о Великом Любящем Боге, они скажут в похвалу лишь одно: «О, он хорошо, красиво говорит!» или: «У него выработанная, изящная речь!» Это самая унизительная похвала для проповедника, сводящая его на роль школьника, демонстрирующего перед экзаменаторами свои литературные и декламаторские таланты. Пусть в проповеди слышатся рыдания и неподдельные слезы страдающей любви, стон измученного сердца, горечь и негодование при виде попранной правды, они не найдут других слов для оценки, кроме пошлой фразы: «О, у него драматический талант!» Как будто перед ними артист сцены, выступающий исключительно для того, чтобы их развлекать и щекотать их истрепанные нервы. Это люди мелкой души, и жизнь для них — не серьезная задача, полная глубокого смысла, а просто фарс. Люди этого сорта евангельское слово слушают так, как будто оно к ним не относится: они его не воспринимают. Третья разновидность людей этого сорта — это натуры рассеянные, с разбросанными мыслями. В них нет ничего основного, постоянного, что служило бы центром их жизни. Это люди, как их называют, без стержня, то есть в них нет преобладающей склонности или привязанности к одному какому-либо делу или занятию, определяющему направление их жизни. Чем живут эти люди? Вы сразу этого не скажете: здесь все так текуче, так изменчиво, так непостоянно. Сегодня одно, завтра другое, послезавтра третье. Одна мысль сменяет другую, как в калейдоскопе, без всякого порядка и системы. Одно увлечение вытесняется другим, план следует за планом, совсем как на проезжей дороге, где катятся экипажи, идут прохожие, сменяя один другого, топчется бродячий скот. Они все начинают, все пробуют и ничего не кончают. Цели жизни у них нет. Это — рабы минутного каприза, трость, ветром колеблемая. Их увлечения непрочны, ненадежны, мимолетны. С легкостью мотылька порхают они с предмета на предмет. Всякая новинка их привлекает и захватывает, но лишь на короткое время. «Что книга последняя скажет, то на сердце сверху и ляжет». Учить их чему-нибудь серьезному, проповедовать слово Божие — почти бесполезно. Это значит писать на воде, сеять при дороге: затопчут прохожие, поклюют птицы, то есть мир с его вечной сменой новинок, диавол с его искушениями и соблазнами. Так как впечатления и мысли здесь постоянно сменяются, то ни одно из них не проникает глубоко в сердце, и само сердце от этого мало-помалу теряет отзывчивость, способность воспринимать их хоть сколько-нибудь серьезно, становится сухим, равнодушным, жестким, как дорога, утоптанная ногами прохожих и укатанная колесами бесчисленных экипажей. Таковы три разряда людей, принадлежащих к типу проезжей дороги. У всех у них общее то, что семя слова Божия в их душу совершенно не проникает, их не волнует, не радует, не возбуждает, но остается на поверхности, то есть только в памяти, в головном сознании, и, не принося никакого плода, скоро погибает. Немного лучше следующие два рода почвы, указанные Господом Иисусом Христом в Его притче. Иное семя «упало на каменистое место, где немного было земли, и скоро взошло, потому что земля была неглубока; когда же взошло солнце, увяло и, как не имело корня, засохло» (ст. 5-6). Поясняя эти слова, Господь прибавляет: «посеянное на каменистом месте означает тех, которые, когда услышат слово, тотчас с радостью принимают его, но не имеют в себе корня и непостоянны; потом, когда настанет скорбь или гонение за слово, тотчас соблазняются» (ст.16-17). Тип, широко распространенный и достаточно нам знакомый. В этих людях есть несомненное стремление и любовь к добру, и слово Божие находит в них живой и быстрый отклик, но оно не захватывает их настолько сильно, чтобы ради осуществления его в жизни они нашли в себе достаточно силы и решимости трудиться над собою, бороться с препятствиями и побеждать враждебные течения. Услышав евангельскую проповедь о правде, любви, самоотвержении, они загораются сразу, как шведская спичка, но так же скоро гаснут. Эти вспышки мимолетных увлечений бывают очень сильны, как вспышки магния, и в этот миг эти люди способны даже на подвиг, но пройдет момент — и все кончилось, и, как после магния, остается лишь дым и копоть — досада на свою трусость и дряблость или же, наоборот, сожаление о своем увлечении. К суровой, упорной, длительной работе эти люди неспособны, и непреодолимую преграду представляет для них закон вступления в Царство Божие, данный Господом: «От дней же Иоанна Крестителя доныне Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его» (Мф. 11, 12). На каменистой почве может расти только мелкая травка, так и эти люди при обычных условиях спокойной жизни способны лишь на очень маленькие дела, не требующие усилий. Им нельзя отказать в чувствительности: вы увидите их иногда в церкви молящимися со слезами умиления на глазах, их воодушевляет хорошее пение, трогают изречения и возгласы Божественной службы, полные возвышенного смысла; с чувством повторяют они вместе с другими: «Возлюбим друг друга…», «Друг друга обымем, рцем: братие!» Но когда наступает минута, когда от хороших слов надо перейти к делу, вы сразу увидите, что слезное умиление и религиозный подъем не смягчили их холодной души, что то был лишь фосфорический блеск, не дающий тепла, простая сентиментальность или ложная чувствительность, а не настоящее чувство. Они любят иногда читать жития святых, как любят дети читать страшные сказки и трогательные истории, но и здесь дальше вздохов и словесных восторгов дело не идет. Они не прочь помечтать об этой подвижнической жизни и представить себя в роли подвижников и мучеников за правду, но те усилия воли, которые требуются для этого, их пугают. Они ничего не имеют против добродетели, нравственности, аскетизма, даже хотели бы попасть в Царство Небесное, но при условии, что для этого от них не потребуется никаких лишений и чтобы это возможно было сделать с полным комфортом и со всеми удобствами. В Царство Небесное они хотят въехать в вагоне первого класса. Что мешает этим людям безраздельно отдаться Христу и приносить полный плод? Каменистый пласт, который лежит под наружным слоем хорошей почвы и не позволяет корням растения проникнуть глубже. В душе человека таким каменистым пластом является себялюбие. Обыкновенно оно лишь слегка закрыто сверху тонким налетом чувствительности и добрых порывов. Но когда необходимо эти добрые порывы углубить и осуществить в жизни, то есть сделать доброе дело, которое, собственно, и составляет плод доброго порыва, против этого неизменно восстает себялюбие и рожденное им саможаление. Допустим, вас просят оказать помощь. Вы готовы это сделать и пожертвовать что-нибудь нуждающемуся, но сейчас же вы слышите голос себялюбия: «А сам-то я с чем останусь? Мне самому нужны деньги: у меня их так мало!» Ваш добрый порыв наталкивается на холодную каменистую стену эгоизма и блекнет, как нераспустившийся бутон. Себялюбие с лишениями, даже воображаемыми, не мирится. Так бывает и в духовной, идейной борьбе. Люди часто носят христианские убеждения, как приличный костюм, дающий им вид порядочности и джентльменства, пока это их не стесняет и ни к чему не обязывает. Но когда за эти убеждения приходится платить страданиями и лишениями, сейчас же саможаление шепчет коварно: «Да стоит ли так мучиться? Не слишком ли дорога плата? Ведь можно и без убеждений обойтись!». В результате — измена и отступничество. Последний тип людей, в душе которых слово Божие остается бесплодным, характеризуется Господом в следующих словах: «Иное упало в терние, и терние выросло, и заглушило семя, и оно не дало плода. Посеянное в тернии означает слышащих слово, но в которых заботы века сего, обольщение богатством и другие пожелания, входя в них, заглушают слово, и оно бывает без плода» (ст. 7, 18-19). Это люди, которые желают одновременно работать Богу и мамоне. Желая жить по законам Божиим, они в то же время не хотят отказаться и от мирской суеты и кончают обыкновенно тем, что этот водоворот мирских забот, увлечений, пристрастий поглощает их без остатка, вытесняя из души все светлое, идейное, возвышенное. Если человек не борется с земными пристрастиями во имя евангельской правды, он неизбежно становится их пленником, и одно слышание слова Божия его не спасет. Попытки установить в жизни равновесие между данью Богу и данью мамоне и миру сему никогда не удавались, ибо душа — существо простое и двоиться не может. «Никто не может служить двум господам, — говорит Господь: — ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть» (Мф. 6, 24). Эти люди также непригодны для Царства Божия. Так много пропадает семени слова Божия безрезультатно! Из четырех категорий только одна приносит плод: «иное семя упало на добрую землю и дало плод, который взошел и вырос, и принесло иное тридцать, иное шестьдесят, и иное сто. А посеянное на доброй земле означает тех, которые слушают слово и принимают, и приносят плод, один в тридцать, другой в шестьдесят, иной во сто крат» (ст. 8, 20). Это натуры цельные, у которых слово не расходится с делом и которые, слушая и воспринимая слово Божие, пытаются его исполнить и жить по его указаниям. Но и у этих людей, отзывчивое и искреннее сердце которых представляет добрую почву, повиновение евангельскому слову не бывает у всех одинаково полным и совершенным, ибо иной приносит тридцать, иной шестьдесят, иной сто. Это значит, что один в силах выполнить третью часть того, что от него требует высший идеал христианского совершенства, другой — почти две трети, и лишь немногим удается исполнить все полностью и в совершенстве. Это натуры избранные. Это те, о которых Господь говорит: «нашел Я мужа по сердцу Моему… который исполнит все хотения Мои» (Деян. 13, 22). Таких людей немного. Но как ярко сияют они на тусклом фоне тепло-холодного отношения к Евангелию большинства современников, вялых, дряблых, слабых в добре, и как возвысило и просветило их душу слово Божие, которому они отдались беззаветно и которое исполнили до конца! Вот преподобный Антоний Великий. Два евангельских изречения произвели решительный перелом в его душе и направили его на путь, приведший к высшим степеням святости. Однажды вскоре после кончины своих родителей, будучи еще юношей 18-20 лет, он услышал в церкви слова Господа: «если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твое и раздай нищим… и следуй за Мною». Он принял эти слова за совет, обращенный непосредственно к нему, и исполнил его буквально, раздав имение бедным. В другой раз, услыхав слова Спасителя: «не заботьтесь о завтрашнем дне», он почувствовал в них властный призыв, которому беспрекословно подчинился: покинул дом и ушел в пустыню, чтобы, освободившись от всяких забот, в подвигах аскетической жизни отдаться Тому, Чья воля стала для него высшим законом. Слово принесло в нем стократный плод».

Кто из нас относится к какому типу людей пусть решает совесть каждого человека, и надеемся, что Господь даст нам это увидеть и даст нам время и силы исправиться!

Раздел 6.5. О возможной реакции: осознание или переоценка людьми того, в чем смысл жизни

Ранее отмечалось, что у людей, приближающихся к смерти, может происходить осознание или переоценка того, что есть смысл жизни.

Поэтому сейчас очень кратко поговорим о смысле жизни, но прежде сделаем пару замечаний.

Во-первых, хотя мы рассматриваем тему о смерти, далее будет идти речь о жизни (мы уже не раз отмечали, что понятия «жизнь» и «смерть» взаимосвязаны). Обращаем внимание на то, что эта тема очень серьезная, и сейчас этот вопрос будет кратко раскрыт для того, чтобы показать, что многие люди, в том числе и христиане, к сожалению, неправильно понимают смысл жизни, и это непосредственно влияет на их отношение к смерти, на их веру и на предсмертные состояния. А это всё, в свою очередь, имеет непосредственное отношение к вопросу о спасении души, или, по другому сказать, к вопросу о том, что будет с нами после телесной смерти.

Во-вторых, в этом разделе, к сожалению, мы увидим, что очень редко осознание смысла жизни является действительным духовным ростом, о котором говорят исследователи.

В-третьих, у некоторых умирающих людей может не происходить постижения смысла жизни, потому что он уже был определен ими, и они могут остаться довольными или недовольными прожитой жизнью. Довольными могут быть люди, которые имели материальный достаток, получали множество различных удовольствий, имели хорошую семью, работу и т.д. При этом если всё это было их смыслом жизни, то они могут печалиться, что всё это оканчивается, но, тем не менее, они довольны, что реализовались их различные желания или жизненные цели. Поэтому мы вначале поговорим о различных смыслах жизни, а затем рассмотрим другую реакцию: «Анализ и оценка прожитой жизни и себя».

В-четвертых, может быть и так, например, что для человека смыслом жизни была и работа, и общественное признание, и семья, но при приближении смерти, он остановился на чем-то одном, т.е. он понял, что самое главное в его жизни — это семья. Сразу отметим, что и такой выбор и переосмысление не могут быть истинным духовным ростом, т.к. человек все равно выбрал тленное, которое не несет спасения душе.

В-пятых, что касается христиан, то переосмысление жизни у них приходит с обретением веры и задолго до смерти. Причем им не нужно его искать, т.к. христианское учение имеет четкий ответ на этот вопрос. Но, к сожалению, зачастую происходит так, что старый смысл жизни, который был у человека до прихода к вере, остался таким же, и просто завуалирован или оправдан какой-либо христианской истиной и заповедью.

Сразу скажем, что если у христианина будут смыслы жизни подобны смыслам неверующих или маловерующих людей, то это знак того, что такой христианин, несмотря на то, что верит во Христа, является ветхозаветным человеком и в нем правит более дух мира, чем дух Христов, потому что:

Платон Митр. Московский (т.5, Слово в неделю Пятидесятницы): «Мир (ветхозаветный) думал, что довольно печься об одной жизни сей; а далее ни о чем размышления своего не простирать: Дух истины (новозаветный) научил, что сия жизнь есть путь к будущей; и тогда она счастлива, когда к оной вечной руководствует. Мир думал, что счастье состоит в одних увеселениях телесных и в угодностях чувственных: а Дух истины научил, что прямое удовольствие состоит в непорочной совести, и что оного не нарушают ни слезы, терпением за правду исторгаемые, ни гонения, кои в твердости добродетельного подвига более укрепляют, ни страдания, коими чем более расстраивается тело, тем более обновляется Дух. Мир думал, что для Богопочтения довольно наблюдать одни наружные обряды, и тем мнил удовлетворить Божеству: Дух истины научил, что угодная Богу жертва есть сердце сокрушенно и смиренно, и что истинное благочестие требует добродетельной жизни. Мир думал, что все подвержено случаю, и что всем преобращают хитрости и происки человеческие: но Дух истины научил, что всем управляет Божий отеческий промысл, и что все тщетно, если Его рука не подкрепляет. Мир думал, что довольно к оправданию пред Богом своих, так почитаемых добрых дел: Дух истины научил, что все и добрые наши дела недостаточны и со страстями смешаны; что оные тогда действительны, когда им содействует Евангельская благодать. Мир думал, что божеством могут быть вещественные, суетою человеческою изобретенные, чтилища: но Дух истины научил, что «Бог есть дух, и поклоняющиеся Ему должны поклоняться в духе и истине» (Ин.4, 24)».

(Напомним, что ветхозаветный внутренний человек живет в каждом христианине, что означает старые неправые мысли, желания и чувства)

И поэтому для более полного понимания своих ошибок мы будем сначала приводить мнения о смысле жизни неверующих или маловерующих людей, затем говорить о том, что говорит об этом христианское учение.

Кстати заметить, что некоторые христианские истины, о которых будет идти речь далее, могут быть непонятны людям, и, к сожалению, и некоторым христианам, и от этого могут появляться несогласия, недоумения и возмущения. И это означает, что с истиной будут бороться наши ветхие заблуждения.

Макарий Египетский (Духовные беседы, беседа 17): «Куда проникает истина: там борется с нею заблуждение, стараясь её затмить и возмутить».

И если это произойдет с кем-либо, то пусть подобные реакции послужат ему к познанию себя.

Надеюсь, что после рассмотренного материала Господь подаст нам всем просветление, и мы увидим свои ошибки, а также подаст время и силы для исправления, и тем убережет нас от запоздалого обретения истины, которое свойственно неверующим и маловерующим людям.

Авва Дорофей (Душеполезные поучении, п.6): «Господь Бог да сподобит нас слышать полезное и исполнять оное; ибо по мере того, как мы стараемся и заботимся об исполнении слышанного, и Бог всегда просвещает нас и научает воле Своей. Ему слава и держава во веки веков. Аминь».

(Вопрос о смысле жизни полно рассмотрен в теме «О смысле жизни в философском, обыденном и христианском понимании», а сейчас приводится его краткое изложение)

= Свидетельства исследователей о том, что умирающие люди часто задумываются над смыслом жизни

Далее приведем свидетельства исследователей о том, что умирающие люди часто задумываются над смыслом жизни.

Гнездилов А. В. «Психология и психотерапия потерь»: «Встреча со смертью производит переоценку всех ценностей, дает понимание того, зачем ты пришел в этот мир. Стоит ли говорить о том, что «мелочи жизни», заботы о материальном достатке, комфорт мещанского благополучия, сиюминутные потребности — все это как цель и смысл жизни отпадает, ибо перед глазами находится постоянное напоминание о смерти и недолговечности бытия. …Проблема смерти часто рождает проблему смысла жизни. Для многих умирающих вопрос смерти упирается в «наличие» или «отсутствие» Бога. «Если есть Бог, то нет смерти и для человека. А если нет Бога, есть смерть и нет смысла жизни».

Материалы семинара по программе «Паллиативная помощь»: «…позитивная сторона страдания больше всего выявляется в том, что человек вдруг просыпается от бытовой стереотипии текущей жизни и начинает думать о смысле жизни, ее цели и назначении. Конечно же, вопрос о смысле бытия не может быть разрешен без размышлений о Боге. Альтернатива смерти является не просто надеждой на продление количества жизни, но, прежде всего, ее качества. Пока человек здоров, он не задумывается о смысле жизни и о смерти. При появлении неизлечимой болезни изменяется восприятие окружающего мира, происходит переоценка ценностей. Вся суета вокруг теперь не имеет никакого значения. Человек задумывается, почему он заболел, анализирует свою жизнь, поведение, отношение к окружающим и ко всему миру. Теперь у него есть время подумать о том, зачем он живет, почему ведет себя не так как надо, что делать дальше, как изменить свое отношение к людям. Надо еще многое успеть, и часто бывает так, если задумано важное дело, то Господь Бог дает возможность его завершить».

(Напомним, что некоторые вопросы, такие как: потеря интереса к миру и его делам, нравственные изменение и приход к вере в Бога мы уже рассмотрели ранее)

Заметим, что зачастую переосмысление жизни происходит не так радужно, как описано исследователями. И причиной тому может служить и неправое верование в Бога, пристрастия людей, их пороки и страсти и др.

Далее рассмотрим основные точки зрения о смысле жизни.

= О существовании различных точек зрения на смысл жизни

Вопрос о смысле жизни является очень значимым для каждого человека, потому что он непосредственно связан с отношением людей к Богу и к смерти, а также с вопросом о спасении души или, по другому сказать, о том, что будет с человеком после телесной смерти.

Этот вопрос задавал, задает и будет задавать весь род человеческий. Но сразу отметим, что:

Иннокентий Херсонский (Речь при освящении новых батарей Одесских): «Увы, бедный род человеческий, как немного уразумел ты, в продолжение целых седми тысящ лет, тайну и цель бытия твоего на земли, и как мало приблизился ты к своему высокому предназначению!..».

Что касается христиан, то переосмысление жизни у них приходит с обретением веры. Причем им не нужно его искать, т.к. христианское учение имеет четкий ответ на этот вопрос. Но, к сожалению, зачастую происходит так, что старый смысл жизни, который был у человека до прихода к вере, остался таким же, и просто завуалирован или оправдан какой-либо христианской истиной и заповедью.

И если это произойдет с кем-либо, то пусть подобные реакции послужат ему к познанию себя.

Итак, существует множество точек зрения на смысл жизни, которые, прежде всего, отражены в различных философских концепциях. Условно их разделяют следующим образом:

Интернет — источники: «1.…философы и мыслители вкладывают в смысл жизни человека разнообразное содержание: одни отрицают его, считая, что смысла жизни нет; другие хотя и признают, но вкладывают в него все негативное, отрицательное (страдание, например); третьи, признают смысл жизни, подразумевая что-то «положительное» – счастье, нравственность и т.д. 2. Существовали различные исторические концепции – от Древней Греции до наших дней, – которые предлагали различные модели смысла жизни исходя из содержания общечеловеческих ценностей: а) гедонизм (от. греч. наслаждение) – смысл жизни получить максимум наслаждений; б) эвдемонизм (от. греч. счастье) – смысл жизни в том, чтобы быть счастливым; в) утилитаризм (от. лат. польза) – смысл жизни в стремлении к личной выгоде и пользе; г) прагматизм (от. греч. действие, практика) – смысл жизни связывается с богатством, стремлением к обладанию вещами, комфортом, престижем; д) корпоративизм (от. лат. объединение, сообщество) – смысл жизни связывается с общностью интересов ограниченной группы людей, преследующей частные интересы; е) перфекционизм (от. лат совершенство) – смысл жизни связывается с личным самосовершенством; ж) гуманизм (от. лат человечный) – смысл жизни связывается со служением другим людям, проникнут любовью к ним, уважением к человеческому достоинству и с заботой о благе людей».

Что касается различных мнений о смысле жизни обычных людей, то далее приведем их примеры, взяв с разных интернет – источников.

Интернет – источники: 1. «Люди обсуждают проблему смысла жизни и на обыденном уровне сознания. Одни видят его в том, чтобы иметь семью, детей, дать им образование, хорошую специальность, вывести их «в люди». Другие, в частности ветераны Великой Отечественной войны, с большой гордостью говорят о том, что, пройдя через «огонь и воду», остались живы и внесли свою лепту в победу над фашизмом. И в этом они видят свое счастье, находят смысл своей жизни. А некоторые из молодых людей заявляют о том, что они хотят стать миллионерами и смысл жизни видят в обретении богатств». 2. «Смысл жизни в том, чтобы быть порядочным человеком, уважающим людей, вырастить детей и увидеть правнуков, и чтобы было, что им рассказать хорошее про себя в молодости!». 3. «Настоящий мужчина должен посадить дерево, вырастить сына и построить дом. А что должна сделать настоящая женщина? Ответы: а) Женщина должна наполнить смыслом жизнь мужчины. Она создана для любви и продолжения рода. Одарив мужчину счастьем иметь детей, женщина дает стимул для посадки деревьев, постройки домов и т.д.; б) Любить; в) Настоящая женщина должна родить и воспитать сына, заботиться о муже и поддерживать огонь в доме…; г) Состояться в профессии, создать семью, вырастить достойных детей (ребенка)».

(На первый обывательский взгляд кажется, что всё, что здесь сказано очень правильно. Но сразу скажу, очень прискорбно, что такие же мнения свойственны не только неверующим людям, но и многим христианам, которые сейчас будут это читать или слушать. И надеюсь, что такую же скорбь эти христиане почувствуют после прочтения этой темы…)

Далее рассмотрим некоторые из философских и житейских взглядов на смысл жизни, которые иногда будут совпадать между собой, но не будут совпадать с христианским смыслом.

Но вначале кратко отметим следующие нюансы относительно общего понятия о смысле жизни.

Во-первых, необходимо отметить, что понятие «смысл» означает цель и значение чего-либо.

Толковый словарь русского языка: «1. Содержание, сущность, суть, значение чего-н. 2. Цель, разумное основание чего-н.».

Поэтому вопрос о смысле жизни неразрывно связан с тем, как человек воспринимает эту жизнь и то, что в ней есть; что для него имеет значение (или что он более всего ценит); и чего бы он хотел достичь.

Во-вторых, на определение смысла жизни влияют несколько факторов: это и вера или неверие в Бога, в бессмертие, в вечную жизнь, любовь или нелюбовь к этому миру и ко всему, что есть в этой жизни и др. И особо отметим, что огромное влияние на понимание смысла жизни оказывают страсти человека, например: чревоугодие, блуд, сребролюбие, сластолюбие, самолюбие, миролюбие, гордость и т.д. И, как увидим далее, многие философы и обычные люди ищут истину и смысл жизни ослепленные грехом и основываясь на своих страстях и пристрастиях.

В-третьих, смысл жизни может включать в себя несколько составляющих, и это не является неправильным. Здесь важно, что является главным, а что второстепенным.

Итак, приступим к рассмотрению основных точек зрения о смысле жизни.

1. Мнение: не стоит искать смысл жизни и задумываться над этим вопросом

Довольно часто можно встретить следующее мнение о смысле жизни: над этим вопросом не стоит задумываться. При этом люди называют причины, почему этого не стоит делать, например, самая распространенная из них следующая: «В чем смысл жизни? Пока я получаю от неё удовольствие, я об этом не задумываюсь».

Из этого мнения хорошо видно, на чем основывается нежелание задумываться над смыслом жизни этих людей: они убеждают себя, что его нет, причем зачастую понимая, что он есть, т.к. на самом деле они давно уже определили, что смысл их жизни – жить в удовольствие (и это хорошо видно в приведенных примерах). Другое дело, что эти люди не желают «усложнять» свою жизнь, не хотят познать истину и живут, только стремясь получать различные удовольствия. Далее мы будем подробно рассматривать мнения о смыслах жизни, заключающихся в благоденствии и в получении различных удовольствий; поэтому мнение о том, что не стоит задумываться над смыслом жизни, вполне можно отнести к ним.

Есть и другие причины, почему люди не ищут и не видят смысла жизни (о мнении, что его нет, скажем чуть позже). Причем одни люди пытались его постичь, а другие даже этого и не делали. Приведем некоторые из типичных причин:

— одни четко убеждены, что его вообще нет, и вся жизнь это или случайные стечения обстоятельств или вообще человек родился зря, или человек просто живет,

— другие попытались об этом подумать, но не нашли ответ и решили, что поэтому его нет, а значит и не стоит задумываться,

— третьи говорят о том, что незачем философствовать попусту, а надо заниматься конкретными делами,

— четвертые увидели его, например, только в продолжении рода и это не смогли назвать смыслом жизни, т.к. это свойственно и животным,

— пятые не хотят задумываться над этим вопросом, потому что они начинают испытывать тягостные чувства (к сожалению, есть случаи, когда отчаяние достигало такой силы, что люди кончали жизнь самоубийством)

— шестые считают, что об этом надо задумываться в старости,

— седьмые даже и не могут вспомнить, чтобы у них было желания об этом подумать, и не понимают, зачем это делать,

— есть и такие люди, которые считают, что человек, задающий этот вопрос – психически ненормален. Например: «Есть такое наблюдение, что человек, интересующийся смыслом жизни – это пациент психоаналитика. Потому что у психически здорового человека нет надобности в поисках смыслов жизни. …Лекарство от поисков смыслов очень простое – надо насытить свою жизнь (особенно вечерами и в выходные) так, чтобы было некогда думать о смыслах» (интернет – источник).

Более мы не будем приводить безумства людей, и обратимся к христианскому учению.

= Что говорит христианское учение о нежелании познать истину и смысл жизни

Кратко отметим некоторые особенности, касающиеся такого отношения к вопросу о смысле жизни.

Во-первых, что касается поиска смысла жизни, то этот вопрос относится к познанию истины, и стремление постичь ее является естественным:

Макарий Египетский (Духовные беседы, беседа 7): «Сама истина побуждает человека искать истины».

(Но, к сожалению, есть и такие люди, у которых не проявляется даже это естественное стремление)

Что же мешает естественному побуждению к истине? Людям не дает постичь истину грех.

Симеон Новый Богослов (Слова, сл.37): «Поскольку Адам поверил диаволу, наговорившему ему лжей, и вкусил от древа познания, то, как поверивший лжецу, ниспал от истины. После сего естество человеческое много трудилось, ища истины, но обрести ее не могло. Сие явно подтверждают все эллинские мудрецы, которые никак не могли согласовать, привести к единству и на правый путь направить разнообразное мудрование людей, несмотря на то, что многие употребляли к тому способы и написали множество пространных сочинений, в которых всесторонне рассуждали о добродетели и худонравии. …(Они) пускаются в исследования, чтоб найти истину, но найти ее не успевают: она праведно укрылась от них. Ибо, так как человек самоохотно и без всякого насилия принял ложь и поверил ей, то и осужден искать истину — и не находить, тещи вслед ее — и не достигать».

Итак, грех не только не дает человеку познать истину, но тем, у кого пробуждается естественное стремление, он предлагает свою «истину» (и какую мы увидим далее, когда будем говорить о различных смыслах жизни). А в данном случае грех предлагает мнение, что не стоит искать смысла жизни.

Почему еще тщетны попытки людей познать истину? Потому что они или пытаются сделать это сами, или обращаются к другим людям, пусть даже и мудрецам мира сего. Но можно ли познать истину без Того, Кто является Истиной и без Того, от Кого она исходит? Ответ очевиден, нет. Но для того, чтобы обратиться к истине и не искать ее самостоятельно, одним людям еще предстоит познать Кто есть Истина, а другие, возможно, уже обманулись. Христианам же не надо искать, потому что они уже знают Кто есть Истина.

Игнатий Брянчанинов (Аскетическая проповедь, Поучение в неделю о самарянине): «Истина имеет свойственный Себе Дух. Этот Дух именуется Духом Истины (Ин. 15:26; 16:13). Он — Дух, от Отца исходящий (Ин. 15:26). Он — Дух Святой Божий (Ин. 14:26). Он — Дух Сына (Гал. 4:6) как неотступно соприсутствующий Сыну, как составляющий со Отцом и Сыном единое нераздельное и неслитное Божеское Существо. Приятие Истины есть вместе приятие Святого Духа, потому-то Всесвятая Истина возвещает о Себе, что она пошлет Святого Духа от Отца ученикам Своим. Естественно там присутствовать Святому Духу Истины, где действует Святая Истина, и печатлеть ее действия. Равным образом, где действует Святой Дух — там бывает обильнейшее явление Истины, как и Господь сказал ученикам Своим: «Когда же приидет Он, Дух истины, то наставит вас на всякую истину» (Ин. 16:13)».

Игнатий Брянчанинов (т.1, О молитве Иисусовой, отдел 2): «Истина есть Господь наш Иисус Христос. Усвоимся этой истине верою в Нее, возопием молитвой к этой Истине — и Она извлечет нас из пропасти самообольщения и обольщения демонами».

Поэтому люди, не познавшие Бога — Троицу, а значит и истины, не могут познать истинного смысла жизни.

Рассмотрение вопроса об истинном смысле жизни и о жизненном пути сообразно ему, невозможно увидеть нигде в мире, кроме Церкви, в которой все направлено на спасение человека через познание Бога и себя, и на исправление себя в соответствии с главными целями жизни. Весь же мир говорит только о земном и о телесном.

Иоанн Златоуст (т.2, ч.1, О статуях беседа 10): «…В каком другом месте ты услышишь то, о чем любомудрствуешь здесь (в Церкви)? Пойдешь ли в суд? Там распри и споры. В думу? Там забота о делах городских. В дом? там со всех сторон давит попечение о делах частных. В собрания и сходбища на площади? И там все земное и тленное: собирающиеся там рассуждают или о предметах купли, или о податях, или о роскошном столе, или продаже полей, или о других сделках, или о завещаниях, или о наследствах, или о других подобных вещах. Войдешь ли даже в царские дворцы? И там опять то же услышишь, — все рассуждают о деньгах, о власти, о славе, здесь уважаемой, а о духовном ни о чем. Здесь же все напротив: здесь мы рассуждаем о небе и вещах небесных, о душе, о нашей жизни, о том, для чего живем здесь столько времени, куда отходим отсюда, и что ожидает нас после, почему у нас тело из персти, что такое жизнь настоящая и что — будущая; словом, ни о чем земном, а все о духовном; и, таким образом, получив великую подмогу к спасению, выходим мы отсюда с доброй надеждой».

Во-вторых, что касается вопроса о том, почему люди не хотят задумываться над вопросом о смысле жизни, то святые отцы говорят, что причиной этому является их состояние внутренней нравственной беспечности.

Феофан Затворник (Наставление о преспеянии в христианской жизни. 3а): «Нравственная беспечность есть такое состояние, в котором человек не старается узнать, как повелевает жить закон Божий и согласны ли с ним дела его; а посему не чувствует нужды в исправлении и спокойно продолжает вести жизнь порочную».

Не задумывающиеся о смысле жизни, как правило, никогда не думают ни о вечности, ни о Суде Божьем.

Феофан Затворник (Наставление о преспеянии в христианской жизни. 3а): «(Нравственно беспечный человек) равнодушен к вечным наградам за добродетель и не страшится нескончаемых мучений за грех, потому что если когда об них и вспомнит или от других услышит, то не обращает должного внимания».

Этой беспечности способствует и пристрастие души к земле и плоти.

Феофан Затворник (Путь ко спасению, отд.2,6): «Живет обычно человек на земле, будто тут вечно жить, а о будущем забывает; знает счастье только земное, и все цели сходятся у него в одном, как бы здесь хорошо прожить, а что дальше будет, о том и думки нет».

Иоанн Златоуст (т.11, ч.1, беседа 23): «Кто ищет истины, тот не пристращается к земле, потому что все неистинное – от земли. Это видно из того, что все внешние (язычники) служат страстям, следуя собственным мудрованиям».

Нельзя не сказать, во-первых, о том, что постичь смысл жизни тяжело и потому, что жизнь очень многогранна, а человеческий ум не в силах всего охватить.

Василий Кинешемский (Беседы на Евангелие от Марка, гл.10, 46-52): «…жизнь совсем не бессмыслица, но масштаб ее деятельности и длительности ее процессов настолько велики, что человек часто не может охватить их рассудком, не может проследить их внутреннего единого направления и логической связи и потому не понимает смысла жизни, то есть той конечной цели, к которой она движется и для достижения которой приспособлены все законы, управляющие ее течением».

И, во-вторых, грешные люди явно или тайно в сердце понимают, что если они постигнут истинный смысл жизни, то им придется многое менять и отказаться от того, к чему они так привыкли и что им так дорого. Кстати сказать, именно поэтому многие и многие люди не хотят верить в Бога и жить по Его заповедям. Но это их выбор: жить во лжи и обольщении…

К сожалению, таких людей большинство.

Феофан Затворник (Наставление о преспеянии в христианской жизни. 3а): «Людей, находящихся в таком состоянии, много, особенно между теми, которые наслаждаются счастьем мирским; ибо «печали (заботы) века сего, и лесть богатства», и прочие похоти «подавляют в них слово Божие», так что оно вовсе бывает бесплодно (см.: Мк. 4, 19)».

= Христиане познают смысл жизни задолго до смерти

Как мы видели ранее, некоторые люди начинают постигать смысл и цели жизни, только сталкиваясь со смертью. Христиане же должны постичь его или до прихода к вере, или с первых минут своей веры. И вся их дальнейшая жизнь должна быть направлена на реализацию этих целей – спасение своей души и приготовление к вечности с Богом.

Далее приведем один пример, как современный подвижник, выросший в христианской среде, но с внешней верой, не постиг истинного смысла жизни с детства, но с рвением искал его, и Господь не оставил ищущего.

Биография игумена Никона Воробьева: «Семья, из которой вышел батюшка, была православной. В вере воспитывались и дети. Но вера эта, как и у большинства простых людей, была внешней, традиционной, не имела под собой твердой духовной основы и ясного понимания существа христианства. Подобная вера, в лучшем случае, воспитывала честных людей, но, как полученная по традиции, без труда и искания, не имевшая личного опытного подтверждения, легко могла быть потеряна. Это и случилось с батюшкой. Поступив в реальное училище, он с жаждой ринулся в изучение наук, наивно веря, что там скрывается истина. И слепая вера в науку легко вытеснила столь же слепую у него в то время веру в Бога. Однако скоро Коля увидел, что эмпирические науки вообще проблемами познания истины, вечности, бытия Бога не занимаются; вопрос о смысле жизни человека в них не только не ставится, но он и не вытекает из природы самих этих наук. Увидев это, уже в старших классах он со всем пылом своей натуры занялся изучением истории философии, в которой достиг столь больших познаний, что к нему приходили его же преподаватели для обсуждения различных философских вопросов. Жажда знания была столь велика, что он часто, оставаясь в прямом смысле слова без куска хлеба, покупал на последние деньги книгу. Читать ее он мог только ночью. Он сидел ночи, изучая историю философии, знакомясь с классической литературой и все с одной целью, с одной мыслью: найти истину, найти смысл жизни. Чем взрослее он становился, тем обостреннее чувствовал бессмысленность этой жизни. Смерть – удел всех, как бы кто ни жил. Для себя жить нет смысла, ибо я все равно умру. Жить для других? Но другие – это такие же смертные «Я», смысла жизни которых, следовательно, нет также. Зачем же живет человек, если ничто не спасает ни его, ни кого-либо в мире от смерти? В 1914 г., двадцати лет, он блестяще оканчивает реальное училище, но без радости выходит из него. «Изучение философии – говорил он в конце жизни – показало, что каждый философ считал, что он нашел истину. Но сколько их, философов, было? А истина одна. И душа стремилась к другому. Философия – это суррогат; все равно, что вместо хлеба давать жевать резину. Питайся этой резиной, но сыт будешь? Понял я, что как наука не дает ничего о Боге, о будущей жизни, так не даст ничего и философия. И совершенно ясен стал вывод, что надо обратиться к религии». (Здесь и далее цитируется с магнитофонной записи) Разуверившись и в науке, и в философии он поступает в Психо-Неврологический институт в Петрограде, надеясь там найти ответ на вопрос о сущности человека. Но здесь его постигло разочарование еще большее, нежели в реальном училище. «Я увидел: психология изучает вовсе не человека, а «кожу» – скорость процессов, апперцепции, память… Такая чепуха, что это тоже оттолкнуло меня». Окончив первый курс, он вышел из института. Наступил окончательный духовный кризис. Борьба была столь тяжелой, что стала приходить мысль о самоубийстве. И вот однажды летом 1915 года в Вышнем Волочке, когда Николай вдруг ощутил состояние полной безысходности, у него как молния промелькнула мысль о детских годах веры: а что, если действительно Бог существует? Должен же Он открыться? И вот Николай, неверующий, от всей глубины своего существа, почти в отчаянии, воскликнул: «Господи, если Ты есть, то откройся мне! Я ищу Тебя не для каких-нибудь земных, корыстных целей. Мне одно только надо: есть Ты, или нет Тебя?» И Господь открылся. «Невозможно передать, – говорил батюшка, – то действие благодати, которое убеждает в существовании Бога с силой и очевидностью, не оставляющей ни малейшего сомнения у человека. Господь открывается так, как, скажем, после мрачной тучи вдруг просияет солнышко: ты уже не сомневаешься, солнце это или фонарь кто-нибудь зажег. Так Господь открылся мне, что я припал к земле со словами: «Господи, слава Тебе, благодарю Тебя! Даруй мне всю жизнь служить Тебе! Пусть все скорби, все страдания, какие есть на земле, сойдут на меня – даруй мне все пережить, только не отпасть от Тебя, не лишиться Тебя». Долго ли продолжалось это состояние – неизвестно. Но когда он встал, то услышал мощные, размеренные, уходящие в бесконечность удары церковного колокола. Сначала он полагал, что звонят в монастыре, который был неподалеку. Но звон не прекращался, время также оказалось слишком поздним для благовеста – за полночь. Так, в какое-то мгновение совершился радикальный перелом в мировоззрении, произошло, кажется, явное чудо».

= О подобном отношении к вопросу о смысле жизни у христиан

Итак, каждый человек должен стремиться познать истинный смысл жизни. И если все человечество тщетно искало и ищет его, то христианам, пришедшим к Истине, уже не нужно его искать, т.к. всё открыто Христом и изъяснено святыми отцами. Нам нужно только четко знать истинный смысл жизни, постоянно помнить его и жить согласно с ним.

Иоанн Кронштадтский (Христианская философия, гл.5): «Всякому христианину и христианке нужно знать и твердо помнить настоящее, действительное назначение от Творца всех вещей в мире, всех способностей души и всех членов тела и сообразно с их целью и назначением пользоваться ими во благо свое и людей, и во славу Божию».

Но у всех ли у нас, христиан, это есть?

Казалось бы, да, мы знаем истинный смысл жизни, т.к.:

Тихон Задонский (Об истинном христианстве, кн.2, ст.7, гл.5): «…и крестимся, и веруем в Бога и Христа Сына Божиего, и призываем имя Его, и в Церковь ходим и молимся, чтобы получить от Него вечное будущее блаженство».

Но давайте зададим себе следующие вопросы: все ли мы четко знаем его? Все ли помним о нем? И все ли живем согласно с ним? К сожалению, нет. Здесь можно дать и более четкий ответ: если кто-то и знает, то почти никто не помнит и не живет согласно с ним.

Иоанн Кронштадтский (Христианская философия, гл.5): «Между тем мы, по своей страстности, греховности и слепоте душевной, забываем эту благую цель Творца и извращаем Его благие намерения во зло и погибель себе и людям; употребляем их или неумеренно, неблаговременно, или совсем превратно. Сколько отсюда вреда происходит нравственного и физического! Сколько нестроения! Сколько растления душ и телес!».

И если, например, сравним, чем руководствуется христианин душевный (внешний) и духовный (внутренний), то легко увидим, что христианский смысл жизни у многих из нас не имеет силы именно потому, что мы душевные христиане, а не духовные.

Схиигум. Савва (Путь к совершенной радости, гл. Различие внешнего и внутреннего человека): «(У внешнего, душевного) есть текущая забота, суета, тягости, неприятности. Ум обычно не задается вопросом о цели жизни, не думает, что она не сегодня, так завтра оборвется. (У внутреннего, духовного) все подчиняется одному внутреннему требованию – как угодить Господу и стяжать благодать Святого Духа, и тем сделать себя достойным для будущей, вечной жизни. Каждый день хочется провести собранно, как последний день жизни».

Почему же так происходит, что мы, христиане, или не четко знаем истину о смысле жизни, или не живем согласно с ней? На этот вопрос мы подробно ответим после рассмотрения различных мнений, а сейчас только кратко перечислим некоторые причины, которые практически во всем схожи с уже вышеназванными причинами у людей неверующих или маловерующих.

Как уже говорилось, познанию истины противится грех; а, следовательно, есть много пороков, которые мешают постигать, помнить и следовать истинному христианскому смыслу жизни.

Есть порок лукавства у полу-христиан, которые и знают об истинном смысле жизни, но лукаво не хотят его воспринимать и идти согласно с ним, т.к. понимают, что для этого нужно что-то менять в своей жизни, бороться со своими страстями, а значит — страдать.

Может быть и так, что христианин знает (четко или нечетко) об истинном христианском смысле жизни, но имеет свой смысл, отличный от истинного, и тогда он лукаво отодвигает правый и ставит на первое место свой. Это особенно типично для нерадивых христиан, которые и знают, что нужно жить для Бога, с Богом и для спасения, но имея пристрастия к семье, к материальным вещам, к работе, к удовольствиям и т.д., все же ставят всё это на первое место. (И это все отчетливо и подробно будет видно далее)

Кстати сказать, в каждой грешной душе живет этот греховный порок — нежелание задумываться о смысле жизни, забвение о нем и нерадение в следовании ему. И если одни люди открыто говорят, что они не хотят об этом думать, то некоторые христиане, не заявляя об этом открыто, и даже не отдавая отчет в своем лукавстве, живут именно так – не задумываясь над этим, не помня и не следуя истинному смыслу.

Также у многих из нас, полу-христиан, которые при приходе к вере, благодаря призывающей Благодати Божией, поняли, в чем смысл жизни, произошло так, что с течением времени он покрылся забвением, а с ним отошло и благодатное рвение изменить себя и свою жизнь для своего спасения. Так постепенно мы, грешные и нерадивые, вернулись к своим старым смыслам жизни и привязанностям. И поэтому о нас можно сказать, что наша жизнь с точки зрения христианства во многом пуста, и мы ни холодны, ни горячи.

Феофан Затворник (Письма, п.255): «И пошла старая — и беспечная, и нерадивая жизнь, в богозабвении, в собственное лишь угождение. Хотя при этом безалаберного и ничего не будет, но и Божьего не ищи. Пустая жизнь!».

Есть и другие причины, почему мы не помним и не живем согласно христианскому смыслу жизни, такие как: любовь не к Богу, а к миру и себе, духовная лень и др., но об этом подробно мы будем говорить далее.

Итак, подведем краткий итог: христианин обязан четко знать истинный смысл жизни, как можно чаще рассуждать и помнить о нем, и делать это для того, чтобы отрезвлять свою душу от мирских попечений и удовольствий, настраивать ее на христианские ценности, чтобы избегать греха и т.п.

2. Мнение: в жизни нет особого смысла

Далее мы будем говорить о тех мнениях, которые возникли у людей после желания познать смысл жизни и увидим к каким же выводам они приходили.

Следующее мнение заключается в том, что жизнь не имеет никакого смысла. Что касается примеров подобного мнения у обычных людей, то некоторые из них уже приводились в разделе «Мнение: не стоит искать смысл жизни и задумываться над этим вопросом».

Такое же мнение имели и некоторые философы.

Климент Александрийский (Строматы, кн.2, 130, 7): «Так называемые анникериане, преемники Киренской школы, для жизни в целом не определили никакой особой цели».

Кстати сказать, некоторые философы и писатели 19-21 века рассматривали смысл жизни, или точное сказать отсутствие его, более цинично и безбожно. Приведем некоторые из них, и спаси, Господи, и сохрани от такого безумия!

Интернет – источники: 1. «Жан-Поль Сартр говорил: …«человек, прежде всего, существует, наталкивается на себя, чувствует себя в мире, а затем определяет себя. Нет никакой человеческой природы, поскольку нет никакого Бога, чтобы иметь её замысел» … «Жизнь до того, как мы её проживём, — ничто, но это от вас зависит придать ей смысл». …«Если мы должны умереть, то наша жизнь не имеет смысла, ибо её проблемы остаются нерешёнными и остаётся неопределённым само значение проблем…. Всё сущее рождено без причины, продолжается в слабости и умирает случайно… Абсурдно, что мы родились, абсурдно, что мы умрём». 2. «С. Эрдле говорит: «В жизни в буквальном смысле – смысла нет! Но если рассматривать жизнь как игру, то смысл сразу появляется, — ибо в игре присутствуют: интерес, азарт, предвкушение выигрыша и будущих всевозможных событий».

О бессмысленности жизни говорят и материалисты.

Василий Кинешемский (Беседы на Евангелие от Марка, гл.10, 46-52): «По мнению материалистов, жизнь — это сцепление простых случайностей, игра стихий, вихрь, крутящий людей, как пылинки, где нет ни плана, ни определенных целей. Жизнь — бессмыслица. Где и в каких сочетаниях окажутся эти крутящиеся пылинки, когда пронесется ураган, никто этого не знает. Все определяет слепой случай».

Заметим, что подобные идеи бессмысленности и обреченности жизни порождают следующие настрои души: депрессии, могущие приводить к самоубийству, стремления успеть получить как можно больше каких-либо удовольствий или наклонности к порокам и грехам.

= О том, что жизнь представляется бессмысленной, если человек не верит во Христа, в бессмертие и предан страстям

Мы уже говорили, что христианство четко определяет Кто и что есть истина, и что без Христа нельзя познать истинный смысл жизни.

В следующем поучении говорится, что с Богочеловеком Христом человечеству явилась истинная жизнь, которая имеет глубокий смысл.

Иустин Попович (Толкование на 1-ое соборное послание … Иоанна Богослова, гл.1): «Христос есть «Слово жизни», есть воистину разумность жизни, премудрость жизни. До тех пор, пока Христос не пришел на землю, жизнь была неразумной, без смысла и цели, была сплошным безумием, потому что не существовало ничего разумного, потому что все было хаосом, показателем неразумности. До Него, Слова жизни, жизнь была негодной, она не могла подумать, высказать, выразить, исповедать с искренностью и рассказать что-либо о своих мучениях, радости. Жизнь начала говорить, упремудрилась, наполнилась благодати, потому что приобрела смысл. До этого она была неразумной, бессмысленной, бесцельной, опустошенной грехом. Все существовавшие тогда идеи о жизни (эллинские, римские, индийские) рассеялись, потеряли значение с вочеловечением Бога Слова, Который стал жизнью, нашей земной жизнью. Разум и Слово жизни есть между нами. Мы имеем Слово жизни, потому что знаем смысл ее, цель жизни. Тут начало жизни, Бог Слово, потому что Он Тот, Кто «бе исперва». Жизнь уже не является чем-то безрассудным, но наделена Божественным разумом, ведь грех является силой, которая все лишает смысла, лишает Божественной разумности, Божьего смысла и благодати. В действительности грех – это полное лишение смысла и цели жизни. До воплощения Бога жизнь как бы не существовала на земле. И сколько она ни существовала, это было искажение жизни, ее подмена и подделка, иными словами, псевдожизнь, лжежизнь. Ведь что это за жизнь, в которой существует только смерть, которая заканчивается только ею. Это постоянное и периодическое мучение, не останавливающееся приближение к смерти. Только одна жизнь достойна своего названия — та, которая не прекращается, которая не умирает, но господствует над смертью и через воскресение возводит к вечности. В действительности, жизнь одна, вечная жизнь. И эта жизнь впервые появилась в этом человеческом мире с Богом Словом, с Богочеловеком Христом. Поэтому и святой Иоанн Богослов говорит: «ибо жизнь явилась, и мы видели и свидетельствуем, и возвещаем вам сию вечную жизнь, которая была у Отца и явилась нам». Жизнь и вечная жизнь – это синонимы. Нет жизни без вечной жизни. С Богочеловеком Христом жизнь явилась в наш мир, в мир смерти и псевдожизни. В Богочеловеке видехом правую жизнь, только вечная жизнь является единственной правой жизнью. Это очевидно только в Богочеловеке Господе. Весь Богочеловек и все Его является дыханием и сиянием вечной жизни».

Также христианское учение говорит, что жизнь представляется бессмысленной, если человек предан страстям и стремится к мирскому благополучию. Но это состояние человека часто происходит от неверия в бессмертие.

Василий Кинешемский (Беседы на Евангелие от Марка, гл.12, 18-27): «…к сожалению, и в наше время есть немало саддукеев, людей легкомысленно-рационалистического толка, отрицающих эти коренные истины религии (о бессмертии и воскресении). Будущего, загробного существования они не признают, и смерть для них есть полное уничтожение, превращение в ничто. Жизнь возможна только в пределах земного существования. Умер человек, сгнил, вырос над ним лопух — и больше нет ничего! Такова их философия. Нельзя отказать этой философии в прямолинейности и в понятности, но вряд ли можно назвать ее глубокою. Чаще всего причиною такого материалистического воззрения оказывается жизнь, подчиненная страсти и преследующая цели исключительно животного, физического благополучия. Человек, живущий для брюха, вообще теряет представление о духовном. Таковы были саддукеи. Эти вожди еврейского народа, державшие в своих руках высшие духовные должности и давшие из своей среды немало первосвященников, были лишь узкими карьеристами, думавшими только о земном благополучии и о личной выгоде. Для карьеры они жертвовали всем: и национальным самолюбием, пресмыкаясь перед римскими властями, и строгостью нравственных правил, ограничивавших их безудержное стремление к земным наслаждениям, и чистотою религиозных убеждений, грозивших расплатой за беспринципность деятельности и за неразборчивость в средствах при достижении цели. Вполне возможно, что и самое отрицание будущего воскресения, если и не было в них рождено, то, несомненно, поддерживалось внутренним сознанием нечистоты и беззаконности своей жизни и смутным страхом перед будущим наказанием. Человек неохотно верит тому, что ему неприятно и чего он не желает, а лукавая мысль угодливо приходит ему на помощь, убеждая в противном. Эти причины отрицания духовных истин остаются неизменными и в настоящее время: грубо-животная, страстная жизнь, притупляющая духовное зрение и не позволяющая ему проникнуть за пределы чувственного, земного горизонта, и неприятное чувство неизбежной ответственности при допущении существования потустороннего мира и духовной жизни. Человек, преданный страстям, всегда с удовольствием и готовностью примет все аргументы, отрицающие загробную жизнь и связанное с ней мздовоздаяние, ибо тогда ему легче жить и грешить. Сознание неминуемой расплаты не висит над ним постоянной угрозой и он сам готов убедить себя в том, что все это — лишь пустые страхи, придуманные кем-то, чтобы мешать ему наслаждаться. Если же человек желает сам себя обмануть, закрывая глаза на правду, то в конце концов это ему, конечно, удается».

Поэтому мнение о том, что в жизни нет смысла, обязательно объясняется неверием людей в воскресение Христа и в бессмертие. И особенно это четко видно, когда человек сталкивается со смертью. (О том, что неверующие люди очень боятся смерти и чувствуют отчаяние при упоминании о ней, мы говорили)

Василий Кинешемский (Беседы на Евангелие от Марка, гл.16): «…если существует бессмертие, то вся жизнь приобретает глубокий смысл как подготовительный период к будущей вечности. Если же бессмертия нет, то жизнь — не что иное, как странная непонятная бессмыслица, нелепость. «Для чего, — скажем словами апостола, — и мы ежечасно подвергаемся бедствиям?.. Станем есть и пить, ибо завтра умрем!» (1Кор.15, 30, 32). Понятной становится мрачная фантазия одного неверующего писателя, упершегося в этот роковой вопрос: «для чего?» «Я — в гробу, — пишет он, — черви гложут мое тело, а крот тихо роет свой тоннель над моей могилой. Странная, бессмысленная тишина… Стоило ли столько лет мыкаться по белу свету для того, чтобы, в конце концов, попасть в это ужасное место? Стоило ли испытывать то огромное количество нравственных и физических мук, которые пришлось переиспытать мне на протяжении моей жизни, чтобы в результате попасть в беспощадные руки Смерти — этого единственного реального божества, — которая злорадно опустила меня в беспросветную тьму могилы? Какую непонятную нам цель преследует природа в этом диком процессе разложения? Для чего я и многие другие смертные старались скоплять в своем мозгу на протяжении всей своей жизни этот запас сведений, это богатство знаний? Я изучил десять языков, я прошел высшую школу, я работал над многими вопросами человеческого знания, затративши на все это массу нервной энергии. Теперь мой труп в гробу. Куда же делась и во что обратилась вся эта масса затраченного мною труда? Она пропала, безвозвратно погибла. Громадный червяк вполз в мою левую ноздрю и, с трудом пробираясь сквозь набухшую, разложившуюся слизистую ткань, достиг нервного вещества головного мозга. Достиг и начал все глубже и глубже внедряться в него, выедая постепенно и те божественные участки моего мозга, в которых хранились драгоценности накопленного мною при жизни знания… Стоит ли рождаться на свет, стоит ли жить, стоит ли работать после всего этого?». Конечно, не стоит, если нет воскресения, нет бессмертия. И для неверующих в будущую жизнь на все мучительные вопросы — «для чего? зачем?» — ответа нет. Только мрак, уныние, ужас…».

А вот как, практически о том же, но по-другому, святой Григорий.

Григорий Богослов (Таинственные песнопения, Плач и моление ко Христу): «Вступил я в жизнь? — прекрасно! Но для чего же обуреваюсь треволнениями жизни? Скажу слово; оно смело, однако же скажу его. Если бы не твой был я, Христе; мне стало бы это обидой. Мы родимся на свет, утомляемся, насыщаемся, спим, бодрствуем, ходим и бываем больны и здоровы; есть у нас и удовольствия и труды. Но временами года и солнцем наслаждается и все, что есть на земле. А умирают и согнивают телом и скоты, которые, правда, презренны, но не подлежат и ответственности. В чем же мое преимущество? Ни в чем, кроме Бога; и если бы не Твой был я, Христе, стало бы это обидой».

= Христианину не может представляться жизнь бессмысленной

К радости, такого мнения о бессмысленности жизни не может быть даже у нерадивых христиан, т.к. они имеют Христа – Спасителя, верят в будущую жизнь и в воскресение.

Иустин Попович (Прогресс в мельнице смерти): «Друг мой, если ты хотя бы один раз серьезно задавал себе вопрос, в чем смысл твоей жизни, которая так безостановочно и неудержимо спешит к могиле, прогрессирует к смерти, — ты только в Воскресшем Иисусе Христе мог найти настоящий ответ на свой вопрос. Если же ты свою личную проблему распространил на все человечество и в бессонные ночи и в бурные дни серьезно спрашивал себя, в чем смысл существования рода человеческого и что такое на самом деле прогресс человеческий, — ты из всех фактов мог вывести заключение: прогресс — это все, что ведет ко Христу и Воскресению, ибо это обеспечивает бессмертие и человеку, и человечеству; а регресс — все, что отвращает от Христа и Воскресения, ибо это толкает в смерть, в небытие и человека, и человечество. Христоустремленность — это жизненная, животворная сила прогресса, ибо с ней одолевается смерть и смертность, то есть грех и зло, а обеспечивается бессмертие и жизнь вечная. Единственный настоящий смысл существования человека в этой мельнице смерти — личное бессмертие каждого человеческого существа. Без этого зачем мне прогресс и усовершенствование? Зачем мне добро и зло, истина и любовь, зачем мне небо и земля? Зачем мне Бог и мир?».

Василий Кинешемский (Беседы на Евангелие от Марка, гл.16): «… Христос воскрес, и для нас все становится ясно, прозрачно, понятно. В Его воскресении разрешаются все вопросы о целях и задачах жизни. Жизнь — уже не «дар напрасный, дар случайный», не «пустая и глупая шутка», а великий дар Творца человеку, данный для того, чтобы он мог достигнуть вечного, высшего блаженства. Наша деятельность, наше служение ближним — не работа Данаид, наполняющих бездонную бочку, не пустые труды без всякой надежды сделать человека действительно счастливым, а соучастие в работе Христовой, которая должна окончиться в царстве любви и славы Божией. Самые страдания, которыми полна жизнь, уже не смущают нас, ибо мы начинаем понимать, что эти страдания готовят нас и ближних наших к блаженной жизни с Богом, что будущее не только заставит страдальцев забыть прошедшее, но и заставит их благословлять это прошедшее как путь к радости и счастью. Даже смерть не страшна, ибо для нас это — только переход в другую жизнь, более светлую, более радостную, если, конечно, мы будем того достойны. Христос воскрес, и для нас открылись врата Царства, наглухо закрытые для человека после его грехопадения. Христос воскрес и «вошел… в самое небо, чтобы предстать ныне за нас пред лице Божие» (Евр. 9, 24). Нам остается только следовать за Ним. Христос воскрес и дал нам новую жизнь, полную благодатных сил. Наше дело — пользоваться этими силами. Вот почему для нас так много глубокого, таинственного, радостного смысла в тропаре святой Пасхи, который никогда мы не перестанем повторять: «Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ и сущим во гробех живот даровав»».

Василий Кинешемский (Беседы на Евангелие от Марка, гл.10, 46-52): «…вся жизнь есть не что иное, как кипучая, неутомимая, непрерывная работа на постройке грандиозного, великого здания счастья человека в единении с Богом. Говоря религиозными терминами, жизнь есть созидание Царства Божия. В этой кипучей работе заняты миллионы людей, и если мы не хотим остаться праздными зрителями, но желаем принять в ней разумное участие, то мы должны всецело подчиниться воле Великого Архитектора, управляющего стройкой. Другого выхода нет».

Но, к сожалению, многие христиане и зная всё то, о чем сказано выше, или не определяют четко, в чем смысл их жизни, или имеют его, но он не христианский, а общечеловеческий, и это мы увидим далее.

3. Мнение: смысл жизни состоит в самой жизни

Теперь поговорим о мнении, что смысл жизни заключается в самой жизни, причем жизни счастливой и в удовольствиях.

Книга об экзистенциальной психотерапии: «Цель жизни состоит просто в том, чтобы жить полно, сохранять свое чувство удивления чудом жизни, погрузиться в естественный ритм жизни, искать удовольствия в глубочайшем возможном смысле. Недавно вышедший учебник гуманистической психологии резюмирует эту идею так: «Жизнь – это подарок. Возьмите его, разверните его, поблагодарите за него, пользуйтесь и наслаждайтесь им»».

В подобном мнении есть два аспекта – смысл жизни в самой жизни и смысл жизни в получении различных наслаждений (вопрос о получении удовольствий от жизни будет рассмотрен отдельно, а сейчас остановимся только на понятии «жизнь», но не с мирской точки зрения, а с христианской).

= О том, что представляет собой настоящая жизнь по христианскому учению и о возможных ошибках христиан в отношении настоящей жизни

По христианскому учению жизнь – это дар, и любовь к жизни является естественной для человека и дана Богом для того, чтобы люди при скорбях не лишали себя жизни, и, ценя свою жизнь, не лишали ее других людей; а также, чтобы искали в ней полезное для себя.

Платон Митр. Москов. (т.5, На день Вознесения Господня): «Когда люблю свою жизнь: ищу всего полезного для сохранения ее целости».

Христианское учение также называет жизнь «чудом», но чудом не самим по себе, а чудом милости Божией.

Амвросий, архиеп. Дмитровский (О промысле Божием): «И святая Церковь заповедает смотреть на каждый новый день жизни, как на чудо милости Божией, и благодарить Господа».

Как же люди относятся к жизни и к какой жизни скажем об этом далее.

Практически каждый человек полностью поглощен этой временной жизнью и имеет следующие убеждения:

Феофан Затворник (Толкование на посл. Ефесянам, 4,18): «(У грешного человека) внедрились убеждения, не выражаемые словом, но, тем не менее, строго содержимые, что жизнь настоящая — всё, что средства ее у тебя под руками и что сам ты со своим разумом и силами творец своей участи и хранитель ее, и больше ничего тебе не нужно, за себя стой, себя береги, себя питай — и довольно».

Обращаем особое внимание на слова свт. Феофана о том, что эти убеждения (и многие из тех, о которых будет идти речь далее) могут не выражаться словом, а просто существовать в душе человека, да так, что он и не будет этого видеть. Так, например, находясь в здравом уме, христианин никогда не скажет, что все в жизни зависит от него и что он всем управляет или что нужно жить только для себя. Но как только он помрачается какой-либо страстью, то чувствует и ведет себя именно так, как сказано, особенно при страстях: гордости, тщеславии, самоугодии и корыстолюбии, а также это происходит при забвении о Боге и об истинной цели жизни. Неверующие же люди доходят до большего безумия – они открыто говорят, что они строят жизнь своими руками и нужно прожить ее для себя и в удовольствие. Итак, подобное отношение к жизни может быть и у язычников, и у христиан.

Феофан Затворник (Толкование на посл. Ефесянам, 4,18): «(Язычники) забыли Бога, не внимали совести и жили только для настоящего, как будто Бога и другой жизни не было. Такова же жизнь и у тех, кои работают греху и страстям и среди христиан. Целые города и общества могут быть таковы. Тогда и к ним будет относиться Апостольское слово: «отчуждены от жизни Божией» (Еф.4,18)».

Также отметим, что для многих людей понятие «жизнь» неотъемлемо от понятия «мир», в смысле всего, что окружает человека: люди, вещи, природа и различные ситуации. Обычно люди, превознося эту временную жизнь и мир, даже ссылаются на слова Писания, о том, что «Бог возлюбил мир» (Ин.3,16) и делают вывод, что значит, и мы должны его любить. И для того, чтобы не следовать подобному неразумию и лукавству, прочтем толкование этих слов у святых отцов. Во-первых, в контексте эти слова о мире стоят с понятием о жизни вечной.

Евангелие от Иоанна 3, 16: «Так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную».

Во-вторых, под «миром» понимается не земная жизнь, а род человеческий.

Феофан Затворник (Письма, п.584): «В словах: «не любите мира» (1Ин.2,15), «мир» совсем не то значит, что в словах: «так возлюбил Бог мир» (Ин.3,16). В последнем под «миром» разумеется род человеческий погибавший, который был, между тем, любезен Богу. Бог вследствие сего и положил спасти его, дав за него Единородного Сына Своего. А в первом разумеется та часть рода человеческого, которая Бога знать не хочет и об угождении Ему не заботится; вся забота об угождении себе удовлетворением страстей своих, о смерти не помнит и о будущей жизни не помышляет. К сему «миру» не благоволит Бог и отвращается от него, не любит его, — и людям заповедует не любить его. Таким образом из слова: «так возлюбил Бог мир» — не следует, что и мы должны любить мир без всяких ограничений, а надобно прибавлять: «исключая того мира, которого не любит Бог и от которого велит нам бежать, или которого и нам велит не любить». Ибо любя сей мир, Бога нельзя любить, — и нельзя души своей спасти. Сию речь я веду все по поводу заключения, что поелику Бог возлюбил мир, то и нам надо любить его».

Далее кратко отметим некоторые положения христианского учения о настоящей жизни и о том, какие могут быть ошибки у христиан в отношении этой жизни.

= В настоящей жизни есть как состояния счастья и различные наслаждения, так и скорбные обстоятельства и страдания

В настоящей жизни нет ни сплошного счастья, ни сплошных скорбей.

Иоанн Кронштадтский (Моя жизнь во Христе, ст. 832): «Как превратен сей свет! Тут веселье, музыка — здесь заупокойные молитвы, пение, плач об умершем; здесь богатство, роскошь, великолепие — тут голая бедность, недостаток во всем, в приличной и достаточно согревающей одежде, теснота, отвратительная грязь, сырость. Здесь цветущее здоровье, избыток сил — тут болезни, дряхлость, изнеможение; здесь просвещение, многознание — тут невежество, мрак; или: здесь со светскою образованностью высокое духовное просвещение и благочестие, и в этом соединении прекрасная и приятная гармония, красота духовная; здесь же светское просвещение и при нем безверие, безнравственность — это духовное безобразие, дисгармония, диссонанс, раздирающий душу; здесь успех во всех предприятиях — тут безуспешность; здесь все легко достается: и деньги и вес в обществе, почести, отличия — тут изо всех сил бейся и ничего не достигнешь или только при огромных усилиях достигнешь немногого».

Даже в большей степени эта временная жизнь наполнена скорбями (о которых говорилось ранее) и трудом, а не удовольствиями.

Еп. Гермоген Добронравин (Утешение в смерти близких сердцу): «…обойдите всю вселенную, но где вы найдете человека, который бы был счастлив вполне, во всех отношениях?… Ищите дни, ищите ночи, а его нигде не найдете. Если бы и нашелся такой человек: что же? Самое опасение, чтобы со временем не изменились счастливые его обстоятельства, уже не есть ли для сердца его червь кровожадный? А страх смерти, которая рано или поздно, а непременно пресечет земное его счастье?… А совесть, а внутренняя борьба со страстями?… Вот наша жизнь на земле! Здесь нет радости без скорби, нет счастья без бед. И это от того, что земля не ад, где слышны только вопли отчаяния и скрежет зубов, но и не рай, где раздаются только лики радости и блаженства».

И поэтому ошибаются те люди, которые односторонне видят жизнь, и потом создают вышеупомянутые теории о жизни, которой надо постоянно наслаждаться, или постоянно страдать.

То, что в жизни есть и счастливые, и скорбные события скрыта великая милость и попечение Божие.

Иоанн Златоуст (т.2, ч.1. Беседы о статуях, беседа 4): «(Бог) не оставляет нашей души ни в постоянном покое, ни в продолжительной скорби, устраивая то и другое по Своей мудрости. Он не попускает нам наслаждаться всегда покоем, чтобы мы не сделались беспечнее; но не попускает также быть и в непрерывной скорби, чтобы мы не упали духом и не пришли в отчаяние».

Также святые отцы отмечают, что далеко не все христиане понимают, что скорбные обстоятельства приносят нам, грешным, больше пользы, чем приносит благоденствие.

Иоанн Златоуст (т.12, ч.1, беседа 33): «Когда Езекия получал благодеяния и был свободен от бедствий, тогда сердце его возгордилось; а когда впал в болезнь, тогда он смирился, тогда стал близок к Богу. «Когда Он убивал их», — говорит (Писание об иудеях), — «они искали Его и обращались, и с раннего утра прибегали к Богу» (Пс. 77:34). Напротив, когда «утучнел, отолстел и разжирел», (тогда) «и оставил он Бога» (Втор. 32:15)».

Авва Феодор (10 собеседований Иоанна Кассиана, гл.9): «…счастье легче погубляет человека, нежели несчастие. Ибо последнее иногда против воли обуздывает его и смиряет и, приводя в спасительное сокрушение, заставляет его менее грешить или исправляет; между тем первое, обольстительными своими прелестями надмевая ум, низвергает беспечного среди успехов счастья в глубочайшую бездну погибели».

При спокойной и благоприятной жизни мы, зачастую, беспечны и не обращаем внимания на свои пороки и страсти, а во время скорби – сильно печалимся, даже не подозревая, что те же самые пороки просто начинают по-другому действовать и тем причиняют нам страдания.

Так же отметим, что если в душе христианина есть только убеждение, что главное в этой жизни – это жить счастливо, и именно за это он любит эту жизнь, то, конечно, он будет благодарить Бога за счастливую жизнь, и не будет делать этого при несчастливой жизни. Но такое мнение полностью противоречит христианскому учению.

Иоанн Златоуст (т.12, ч.1, беседа 33): «…будем стараться воздавать Ему (Богу) благодарность за всё, и мужественно переносить всё, случающееся с нами. Впадем ли в бедность, или в болезнь, — будем благодарить; злословят ли нас, — будем благодарить; страдаем ли мы, — будем благодарить. Это приближает нас к Богу; чрез это Бог делается должником нашим. А когда мы благоденствуем, тогда сами делаемся должниками и ответчиками пред Богом; иногда же, и часто, это служит к нашему осуждению, между тем как то — к очищению грехов. То (бедствие) располагает к милосердию и человеколюбию; а это (благоденствие) доводит до высокомерия, ввергает в беспечность, делает надменными и расслабляет. Потому и говорит пророк: «Благо мне», — Господи, — «что я пострадал, дабы научиться уставам Твоим» (Пс. 118:71)».

При этом многие люди забывают, что как счастье, так и несчастье происходит по благому промыслу Божьему. Помнящим это, любые события приносят истинные блага, а непомнящим – вред, который может не осознаваться и не замечаться грешным человеком.

Авва Феодор (10 собеседований Иоанна Кассиана, гл.9): ««знаем, что любящим Бога, призванным по [Его] изволению, все содействует ко благу» (ср.: Рим.8,28). Под словом «все» он вообще разумеет не только счастье, но и то, что почитается несчастием… Все то, что почитается счастьем … святой Апостол относит к десной руке (ср.: 2 Кор.6,7-8,10)…, а также и все то, что почитается несчастием …, относя это к левой руке,—все это для мужа совершенного делается оружием правды, если он переносит великодушно…. Ибо, не надмеваясь в счастье, он не отчаивается и в несчастии, но всегда идет ровным путем и царскою стезею: приходит ли к нему радость и ведет его как бы на правую сторону, или устремляются на него беды и овладевшая им скорбь как бы снова влечет его на левую сторону, он нимало не выступает из состояния спокойствия. «Ибо мир мног любящим закон Твой, и несть им соблазна» (Пс.118,165). …А о тех, которые, при каждом встречающемся с ними случае, смотря по свойству его, изменяются, в Священном Писании говорится так: «безумный яко луна изменяется» (ср.: Сир.27,11). Как о совершенных и мудрых говорится: «любящим Бога вся поспешествуют во благое», так и о немощных и неразумных говорится: «вся противна суть мужеви безумну» (ср.: Притч. 14,7), поелику он ни счастливыми обстоятельствами не пользуется, ни несчастными не исправляется».

Поэтому многим из нас необходимо учиться воспринимать жизнь правильно как при счастье, так и при несчастье.

Василий Великий (Беседы, беседа 4): «И счастливое течение дел человеческих да не производит в душе твоей неумеренной радости, и скорби да не уничижают ее бодрости и возвышенности унынием и стеснением. Ибо кто не приобучен предварительно смотреть так на дела житейские, тот никогда не будет жить без треволнений и смущений».

Авва Феодор (10 собеседований Иоанна Кассиана, гл.9): «…мужество потребно для того, чтобы сохранить умеренность в радостях, какое нужно и для того, чтобы великодушно переносить скорби; и кого может преодолеть одно из сих искушений, тот, без сомнения, не может устоять и против другого».

И, исходя из того, что говорилось ранее о промысле Божием и из того, что в нашей жизни есть и счастливые, и скорбные события, вполне понятен следующий совет:

Иоанн Златоуст (Творения, т.3):«Случилось ли хорошее? Благословляй Бога, и хорошее останется. Случилось ли плохое? Благословляй Бога, и плохое прекратится».

= Настоящая жизнь – это временное пристанище, тесный путь в вечность и борьба

В христианском учении есть такое определение настоящей жизни, как временное пристанище, а не вечное местопребывание.

Послание Ап. Павла к Евреям, 11, 13-16: «…(иные) радовались и говорили о себе, что они странники и пришельцы на земле; ибо те, которые так говорят, показывают, что они ищут отечества. И если бы они в мыслях имели то [отечество], из которого вышли, то имели бы время возвратиться; но они стремились к лучшему, то есть к небесному; посему и Бог не стыдится их, называя Себя их Богом: ибо Он приготовил им город».

Григорий Богослов (Таинственные песнопения, Советы девственникам): «Ты здесь странник и пришлец, пресмыкающийся по чуждой тебе земле. Отсюда восставит тебя Бог в отечество твое».

Иоанн Златоуст (т.1. ч.1, К тому же Стагирию, сл.3): «Состояние здешней жизни нисколько не разнится от гостиницы и пребывания в постоялом доме: это и желали выразить святые, называя себя странниками и пришельцами, и такими словами научая нас пренебрегать и удовольствиями и неприятностями настоящей жизни и, отрешившись от земли, всею душою прилепляться к небу».

Иоанн Златоуст (т.5, ч.2, Собеседование на псалом 118): «…на этой земле все мы являемся не постоянными жителями, а только пришельцами: прожив здесь короткое время, мы переходим в другую жизнь».

Еп. Гермоген Добронравин (Утешение в смерти близких сердцу): «Что же такое жизнь наша на земле? Теперь — это место изгнания, где и вся тварь с нами совоздыхает и соболезнует даже до ныне…».

Но, к сожалению, не все христиане воспринимают себя временными жителями на земле.

Иоанн Златоуст (т.5, ч.2, Собеседование на псалом 118): «Не все, однако, признают это, привязываются к настоящим благам, как к единственным и постоянным».

Также эта жизнь называется путем, причем не путем пространным, а тесным. Но разные люди по-разному относятся к этой жизни как к пути, по которому нужно пройти. Причем неверующие люди воспринимают это путь, как путь в никуда, а верующие – как путь в вечность.

Иоанн Златоуст (т.3, ч.2, Беседа, когда Евтропий … был схвачен…): «Разве ты не знаешь, что настоящая жизнь есть путешествие? Разве ты гражданин? Ты – путник. Понял ты, что я сказал? Ты не гражданин, а путник и странник. Не говорите: у меня такой-то город, а у меня такой-то. Ни у кого нет города; город – горе; а настоящее есть путь. И мы путешествуем каждый день, пока движется природа. … Когда ты войдешь в гостиницу, то, скажи мне, украшаешь ли эту гостиницу? Нет, но ешь и пьешь и спешишь выйти. Настоящая жизнь, есть гостиница».

Но немногие люди определились с тем, куда ведет их жизненный путь, да и разные люди идут по нему по-разному. Вот как описывает свт. Василий этот путь и как могут идти люди по жизни.

Василий Кинешемский (Беседы на Евангелие от Марка, гл.9, ст.27-38): «Жизнь с ее зыбкой почвой, с постоянной опасностью нравственных провалов, с ее соблазнами и пороками, затягивающими в свою глубь, как трясина, напоминает болото. Вот вы подошли к этому болоту, которое преграждает вам путь. Так или иначе, вы должны через него перейти. Но как? Миновать, обойти кругом невозможно. Оно тянется во все стороны, насколько хватает глаз. Надо идти прямо. Тропинок не видно: кочки, камыши, ярко-зеленый мох, местами поблескивает вода, предостерегая от опасности. Направление вам неизвестно. Известно лишь, что на каждом шагу может грозить гибель: легко или увязнуть в грязи, или сорваться в чарусу (непроходимое болото), манящую своим бархатным покровом свежей нежной зелени, но откуда нет выхода. Стоит лишь попасть туда — и болото вас засосет, затянет в свою коварную, холодную бездну. Такова жизнь. Люди неосторожные или легкомысленные, составляющие громадное большинство, идут этим болотом, не думая много: с кочки на кочку, там, где посуше, поудобнее и где, кажется, пролегает дорога, и не рассуждают, куда приведет она… Обыкновенно приходят к трясине, из которой нет выхода… Люди увлекающиеся, с неутолимой жаждой наслаждений, бегут за блуждающими болотными огнями, которые точно дразнят их, танцуя в воздухе и улетая все дальше, дальше, будто сверкающие мотыльки, заманивая несчастных безумцев вглубь болота, и исчезают вдруг в тот самый момент, когда жадно протянутая рука уже готова схватить обманчивый призрак. Такова страстная погоня за земным счастьем, за радостями и удовольствиями жизни… Третьи пытаются найти настоящий путь собственными силами. Самоуверенно, самонадеянно вступают они в болото. «О, мы завоюем жизнь, — говорят они, — своими руками построим мы свое счастье! Сами найдем или проложим дорогу к яркому, прекрасному будущему! Нам не нужно проводников, и мы не нуждаемся в указке! Человек — кузнец своего счастья: для этого у него есть гордый и пытливый ум!» И отважно шагают они по болоту, зовя за собой других и делая вид, будто они знают дорогу к твердым, спокойным берегам. Эти самонадеянные люди со своим упрямым самомнением обыкновенно кончают тем, что вместе со стадом своих последователей забираются в самую невылазную пучину, где и находят свою гибель».

Но, к сожалению, и многие христиане относятся к этой жизни, как к игре, а не как к пути ко спасению.

Иоанн Кронштадтский (Моя жизнь во Христе, ст. 527): «Жизнь наша — детская игра, только не невинная, а греховная, потому что, при крепком уме и познаниях цели своей жизни, мы небрежем об этой цели и занимаемся делами пустыми, бесцельными. Итак, жизнь наша — детская неизвинительная игра: мы забавляемся пищею и питьем, лакомясь, вместо того чтобы употреблять ее только для необходимого питания тела и поддержания телесной жизни; мы забавляемся одеждами — вместо того чтобы прилично прикрывать ими свое тело для предохранения его от вредного действия стихий; мы забавляемся сребром и златом, любуясь им в сокровищницах или употребляя его на предметы роскоши и удовольствий, вместо того чтобы употреблять его на нужды, а избытки разделять нуждающимся; мы забавляемся своими жилищами и многоразличною в них утварью, богато и изысканно украшая их, — вместо того чтобы иметь только прочный и приличный кров, защищающий нас от вредного действия стихий, и необходимые и приличные для домашнего употребления вещи; мы забавляемся своими душевными дарованиями, умом, воображением, словом, употребляя их только на служение греху и суете мира сего, только на служение земному и тленному, вместо того чтобы прежде всего и более всего употреблять их на служение Богу, на познание Его, Премудрого Творца всякой твари, на молитву, моления, прошения, благодарение и славословие Его и на оказание взаимной любви и почтения и только отчасти — на служение миру сему, имеющему некогда совершенно прейти; мы забавляемся своими познаниями о мирской суете и губим на приобретение их драгоценнейшее время, данное для приготовления к вечности; мы нередко забавляемся своею должностью, своими обязанностями, легкомысленно, нерадиво, неправедно исполняя их и употребляя их для своих корыстных земных видов; мы забавляемся хорошими лицами человеческими или прекрасным и слабым полом и употребляем их часто для игры своих страстей; мы забавляемся временем, которым надобно мудро пользоваться для искупления им вечности, а не употребляя его на игры и разные удовольствия; мы забавляемся, наконец, сами собою, делая из себя какие-то кумиры, пред которыми сами преклоняемся и для которых ищем поклонения других. Кто достаточно опишет и оплачет наше окаянство, нашу великую, громадную суету, наше великое бедствие, в которое мы сами себя добровольно ввергаем? Какой мы ответ дадим бессмертному Царю — Христу Богу нашему, грядущему во славе Отца Своего судити живым и мертвым, объявить советы сердечные и принять ответ от нас о всяком слове и деле! О горе! горе, горе нам, носящим на себе имя Христово, но не имеющим в себе нимало Духа Христова! носящим на себе имя Христово, а не следующим учению Евангелия! Горе нам, нерадящим «о толиком спасении» (Евр. 2, 3)! Горе нам, не имеющим христианской веры, упования и любви христианской! Горе нам, возлюбившим настоящий век притворный, привременный, и нерадящим о наследии того века, который следует за смертью тленного тела нашего, за этою плотскою завесою!».

Также настоящая жизнь есть время борьбы, и об этом говорилось в разделе 3: «Христианское учение о мнении, что жизнь человека является борьбой за существование». Напомним, что там шла речь о том, что в философских учениях это свойство жизни определено следующим образом:

Василий Кинешемский (Беседы на Евангелие от Марка, гл.1, 14-34): «…ожесточенная борьба всех против всех за … обладание (благами жизни), и ненависть, рожденная борьбою».

По христианскому же учению, у истинного христианина нет внешней борьбы за блага, а есть борьба внутренняя, которая заключена в очищении себя от греха и в приобретении христианских добродетелей.

Иоанн Златоуст (т.3. ч.2, Слово к тем, которые соблазняются происшедшими несчастьями…): «Настоящая жизнь есть ристалище, упражнение и борьба, печь, мастерская для добродетели».

И если христианин воспринимает эту жизнь не так, то он считается неразумным, нежелающим спасения, а кто воспринимает ее по-христиански, тот получит светлые венцы.

Иоанн Златоуст (т.1, ч.2, О Лазаре, сл.3): «…настоящая жизнь есть место борьбы; а на месте борьбы и среди подвигов не может наслаждаться покоем тот, кто хочет быть увенчанным. Итак, если кто хочет быть увенчанным, тот пусть изберет жизнь суровую и трудную, чтобы, потрудившись здесь немного времени, насладиться там вечною почестью».

Иоанн Златоуст (т.2, ч.1, Беседа о воскресении мертвых): «Настоящая жизнь есть борьба, подвиг, поприще, а будущая — воздаяние, венец, награда. Как ратоборцу в борьбе нужно сражаться в поту, в пыли, в зное, в трудах и страданиях, так и праведнику здесь нужно много терпеть и все переносить великодушно, если он хочет получить там светлые венцы».

= О трех видах жизни и о незнании или забвении об этом

В христианском учении существует три понятия жизни и смерти — настоящая, вечная и духовная.

Тихон Задонский (Об истинном христианстве, кн.2, §387): «Смерть трояка: телесная, духовная и вечная. Телесная смерть — это разлучение души от тела. Сия смерть общая для всех праведных и грешных, и никому ее не миновать, как видим. … Вторая смерть — вечная, та, которой грешники осужденные вечно умирать будут, но никогда не смогут умереть, пожелают обратиться в ничто по причине лютого и нестерпимого мучения, но не могут. … Третья смерть есть — духовная, которой мертвы все, не верующие во Христа, истинную Жизнь и Источник жизни. Так же христиане, исповедующие Бога и Христа, Сына Божиего, но беззаконно живущие, сею смертью мертвы. …Но как смерть, так и жизнь трояка. Первая — телесная, когда душа вместе с телом пребывает. Сия жизнь так же, как и смерть телесная, общая для всех праведных и грешных. Вторая жизнь — духовная, которую соделовает Божия благодать, живущая в человеке. Как грех оскверняет человека и от Святого Бога отлучает (см. Ис.59:2), и так умерщвляет, так вера и Божия благодать очищает человека, с Богом соединяет и оживляет. …Третья жизнь есть жизнь вечная, преддверие к которой есть вышеописанная духовная жизнь. Ибо никто не войдет в вечную жизнь, если от мертвых дел не воскреснет ныне».

Многие люди даже не знают об этом, и именно это незнание порождает мнение, что смысл жизни только в этой жизни. Что касается христиан, то они могут знать об этих жизнях, но не понимать, что эти виды жизни имеют четкую взаимосвязь. Например, если человек не верит в вечную жизнь и не ведет духовной жизни, то в его уме и делах есть только то, что связано с настоящей жизнью. Или если человек верит в будущую жизнь, но очень любит эту жизнь, и не ведет духовную жизнь, исключающую привычные земные удовольствия, то тем самым погубит себя для вечной жизни. И наоборот, если человек любит вечную жизнь и ведет духовную жизнь, направленную на умаление привычных земных удовольствий и очищение себя от страстей, то он не будет неразумно любить эту земную жизнь, и сохранит себя для будущей блаженной жизни.

Также, к сожалению, многие христиане, увлекаясь только настоящей жизнью и иногда помня только о настоящей смерти, или не имеют четкого понятия или забывают о трех видах жизни и трех видах смерти (телесной, духовной и вечной). И, в результате чего, их настоящая жизнь может быть истинной и ложной. Если христианин ведет только плотской образ жизни, т.е.: питается, веселится, печется о земном утроении, трудится и т.д., то это жизнь – мнимая. А если христианин при ведении умеренной земной жизни ведет и жизнь духовную, которая направлена на спасение души в вечной жизни, и сопряжена, например, с подвигами самоотречения и самопринуждения, то это жизнь – духовная, истинная.

Иоанн Кронштадтский (Моя жизнь во Христе, ст. 849): «Есть, братия христиане, жизнь истинная, действительная, и есть жизнь мнимая, ложная. Жить для того, чтобы пить, есть, одеваться, гулять, обогащаться, вообще жить для земных удовольствий или забот, равно как заводить интриги, козни, судить да рядить о других, есть жизнь мнимая; жить для того, чтобы угождать Богу и ближним, молиться о спасении душ их и всячески помогать их спасению, значит истинно жить. Первая жизнь есть непрестанная смерть духовная, вторая — непрестающая жизнь духа».

Очень часто святые отцы сравнивают жизнь настоящую и будущую.

Василий Великий (Нравственные правила, пр.1): «Настоящее время есть время покаяния и отпущения грехов, а в будущем веке праведный суд воздаяния».

Василий Великий (Подвижнические уставы, гл.24): «…настоящая жизнь вся предоставлена трудам и подвигам, а будущая — венцам и наградам».

Что касается жизни будущей, то горе нам, христианам, если мы забываем о ней и не тоскуем по тому блаженству, которое ожидает нас в Доме Небесном, где не будет ни скорбей, ни страданий, ни какого-либо греха. Далее приведем поучение об этом, и пусть оно запечатлеется в нашей памяти и сердце и изменит наше неразумное и губительное увлечение этой настоящей жизнью и пусть приведет нас к богоугодной печали о вечной жизни.

Тихон Задонский (Об истинном христианстве, кн.2, §490): «В небесном отечестве нет страха от иноплеменников, нет боязни от врагов, нет опасности от болезни, смерти, голода, холода, нищеты, вражды, ненависти, злобы и прочих зол. Не слышится там жалоба, удалился оттуда плач, печаль и воздыхание. Нет попечения о пище, питье, одежде, о доме и домашних. Нет там бури и непогоды, но всегда ясно и благоприятно. Нет утра, вечера, ночи, но всегда день. Нет осени и зимы, но всегда прекрасная и благорастворенная весна и лето. Не слышится, и не видится, и не чувствуется там ничего, кроме благоприятного, веселого, и любезного. Там жители всегда бодрствуют, но никогда не утруждаются, всегда живут, но смерти не чают. Там жизнь без смерти, покой без труда, радость без печали, здравие без немощи, богатство без потери, честь без опасности и страха, довольство без оскудения, блаженство без бедствия. Там день без ночи, хорошая погода без ненастья, солнце без облаков, свет без тьмы, сияние без мглы. Нет там старого, хромого, слепого, расслабленного, безобразного, но все в цветущей юности, прекрасной доброте и возрасте мужа совершенного, «в мере полного возраста Христова». Там никто не обижает и не обижается, не ненавидит и не бывает ненавидим, не гневается, не досаждает, не озлобляет и не бывает озлобляем. Никто никому не завидует, всякий доволен тем, что имеет, поскольку более того, что имеет, не желает, ибо получил и довольствуется тем добром, которого более нет. Тем утешается блаженством, которого ничто не превосходит. Той славой и честью венчается, более которой и не ищет. В небесном преславном и блаженнейшем гражданстве совершеннейшая тишина, мир, любовь между блаженными гражданами, друг о друге радость, утеха и веселье, ибо друг друга любят, как себя, и друг о друге радуются, как о себе, что друг друга видят в блаженстве, как и себя. В это отечество, возлюбленный христианин, от многомятежного мира этого переселяются христиане, которые верою и любовью служат Небесному Отцу, Царю неба и земли и всей твари».

Из всего сказанного вывод очевиден: полюби вечность и духовную жизнь и тогда потеряешь привычную любовь к скоропреходящей настоящей жизни. Но если этого не произойдет, то твоя любовь к этой жизни и мнение о ней, подобное тому, какое приведено вначале, нанесут тебе непоправимый вред.

Далее, при рассмотрении различных смыслов жизни с точки зрения мирских людей, речь будет идти только о жизни настоящей, т.к. они полностью ею поглощены, а если речь идет о христианах, которые, кстати, у сожалению, также зачастую поглощены только этой жизнью, то следует говорить и о жизни духовной, и о вечной.

= О пагубности неправого отношения к жизни, приводящем к вечной смерти

Выше мы видели, что существует приведенное ранее идеализированное мнение людей, что жизнь – это приятный подарок, который несет различные удовольствия и что за жизнь надо, скажем так, цепляться, чтобы не потерять всего того, что она несет приятного грешному человеку. А теперь прочтем, что по христианскому учению несет этот дар тем, кто живет только для того, чтобы наслаждаться этой жизнью.

Вот как о суетности любви к миру и этой жизни и пагубных последствиях этого сказал святой мученик Севастиан, когда увидел, как некоторые мученики, видя рыдания близких о них, готовы были склониться к отречению от святой веры ради сохранения своей жизни.

Святой мученик Севастиан (Жития святых Дмитрия Ростовского, 18 декабря): «Настоящая жизнь скоропреходяща и так непостоянна и неверна, что даже люди, привязанные к ней, теряют в нее веру. От самого начала мира она погубляла всех надеющихся на нее, желавших ее обманула, над всеми, гордящимися ею, насмеялась, всем солгала, никого не оставила в надежде твердым и в уповании непосрамленным, и оказалась весьма лживою. О, если бы эта ложь была только в мечте, а на самом деле не вводила бы в горькие заблуждения! Но еще хуже то, что сия временная жизнь приводит своих приверженцев ко всякому беззаконию: чревоугодников услаждает объядением и пьянством, сластолюбивых вовлекает в любодеяния и во всякие скверны, вора научает красть, раздражительного сердиться, лжеца обманывать; она разлучает мужа с женой, сеет вражду между друзьями, ссору между кроткими, неправду между справедливыми, соблазн посреди монашествующих; она отнимает правосудие у судей, целомудрие у чистых, искусство у художников, и у всех добрые нравы. Вспомним и самые лютые деяния, в которые она вводит своих приверженцев: когда брат убивает брата, или сын отца, или друг умерщвляет друга — кто научает этому? На что надеются, когда совершают такие беззакония? Не ради ли сей, так много любимой жизни, ненавидят люди друг друга, стараясь каждый устроить себе лучшее существование? Зачем разбойник убивает путника, богатый притесняет бедного, гордый обижает смиренного и виноватый преследует невинного? По истине, всё сие зло делают те, кто работает настоящей жизни и желает долгое время пребывать в любви к ней и наслаждаться ею. Она же, научая злу своих приверженцев и служителей, предает их дщери своей — вечной смерти, в которую были ввергнуты и первые люди, потому что, хотя и были созданы для получения вечной жизни, но прельстились жизнью временной и работали чревоугодию, сластолюбию и похоти очей (1Иоан.2:16), отсюда же они ниспали во ад, ничего не взявши с собой из благ земных. И сия-то земная жизнь, возлюбленные друзья, так прельщает вас (советующих мученикам сохранить жизнь путем отречения от христианской веры), что вы хотите своими неправедными советами возвратить к ней друзей ваших, которые идут к вечной жизни! … Какая польза от сей временной жизни? Если бы кто-нибудь прожил хотя бы и 100 лет, то когда настанет последний день, не покажется ли ему, что всех прошедших годов и всех житейских удовольствий как будто бы никогда и не было? не остается ли от сего только некоторое воспоминание, как бы следы странника, пробывшего с нами один день? О, поистине только человек безумный, не познавший истинных благ, может не возлюбить будущую прекраснейшую жизнь! Поистине только неразумный может бояться потерять скоропреходящую жизнь, чтобы получить вечную, в которой наслаждения, богатства и радость начнутся, чтобы не кончиться, но вечно пребывать. Кто не хочет быть служителем вечной жизни, тот и сию временную жизнь губит напрасно, получает вечную смерть и пребывает связанным во аде, где — неугасающий огонь, постоянная скорбь, вечные муки, где живут злые духи, у которых мышцы — змеиные головы, глаза испускают огненные стрелы, зубы велики как у слонов, угрызают они, как жало скорпиона, голоса подобны рёву львов, самый вид которых наводит великий страх, производит лютую болезнь и горчайшую смерть. Не страшно ли умереть в таких ужасах и муках? Но еще страшнее, что для того живут, чтобы непрестанно умирать, ради того не истлевают, чтобы мучиться без конца, ради того бывают целы, чтобы вечно быть снедаемыми змиями, и съеденные члены опять обновляются, чтобы служить пищею ядовитым змиям и неусыпающим червям. О друзья, о родители, о славные жены святых! не желайте сию святую двоицу от бесконечной жизни низводить в такую страшную вечную смерть; не отторгайте их от радости к рыданиям; не советуйте идти от света в тьму; не призывайте от сладкого покоя в горькую муку».

= В каком смысле настоящая жизнь является благом для христианина

А теперь скажем о том, что наравне с тем, что жизнь человека сопряжена с трудом и скорбями, она все же является для него благом.

Христианское учение четко говорит, что эта настоящая жизнь сама по себе не является ни страданием, ни удовольствием:

Иоанн Златоуст (т.11, ч.1, беседа 3): «Жить – это нечто среднее и безразличное; а жить хорошо или худо – в нашей воле. Потому не должно нам ненавидеть жизни, так как можно жить и хорошо; если же будем злоупотреблять жизнью, то и в таком случай не должно обвинять ее. Почему? Потому что не жизнь тому причиной, но воля злоупотребляющих ею. Бог дал тебе жизнь, чтобы ты жил для Него; а ты, по наклонности ко злу живя греховно, сам себя подвергаешь всякой вине».

Итак, жизнь человека будет доброй или худой в зависимости от того, на что он потратит эту жизнь.

Далее. Вначале отметим, что некоторые люди оценивают прожитый день или прожитую жизнь только по внешним событиям. Если были житейские удачи и душевные радости, приятные или веселые впечатления, здоровы родные и т.д. и т.п., то день (или жизнь) хороши, а если случалось какое-то внешнее горе или были какие-то неприятности, то день или жизнь – плохи. Вот как говорит о хороших и плохих днях свт. Иоанн Златоуст:

Иоанн Златоуст (т.1, ч.2, Слово на Новый год): «День бывает худ и хорош (не по своему существу)… но по нашему усердию или беспечности. Если ты сделал добро, то день для тебя хорош, а если ты согрешил, то худ и неразлучно с наказанием. Если ты будешь так рассуждать и так настраивать себя, совершая каждый день молитвы и милостыни, то весь год будет для счастлив…, а если ты, не заботясь о добродетели, будешь ожидать радостей для души своей от начала месяца и исчисления дней, то не будет для тебя ничего доброго. Диавол, зная это и стараясь отклонить нас от подвигов добродетели и подавать душевную ревность, научил людей счастье и несчастье приписывать дням».

Итак, по христианскому учению благо жизни заключается не в смысле получения телесных и душевных наслаждений, а в духовном смысле: эта настоящая жизнь дает время для познания Бога и себя, для покаяния и очищения от греха и для приготовления к будущей жизни с Богом.

Иоанн Златоуст (т.2, ч.1, О статуях, беседа 6): «Хочешь знать, почему настоящая жизнь составляет для нас благо? Потому что она служит нам началом и приготовлением к будущей жизни, поприщем и местом борьбы для получения тамошних венцов».

Игнатий Брянчанинов (Аскетическая проповедь, Поучение в неделю блудного сына): «Время земной жизни нашей бесценно: в это время мы решаем нашу вечную участь».

Поэтому следует видеть благо именно в этом смысле, а не в мирском счастье (как считают многие люди, и это мы еще увидим далее).

А вот как говорит свт. Игнатий о таком свойстве жизни как скоротечность.

Игнатий Брянчанинов (Письма к мирянам, п. 226): «Недавно я размышлял о краткости земной жизни человеческой. Внезапно жизнь представилась мне так краткою, что и остальное время моей земной жизни представилось мне уже прошедшим. Буду еще жить – и что увижу нового на земле? – Ничего: те же добродетели и те же страсти, которые до сих пор являлись предо мною в разнообразных костюмах и действиях, будут являться и впредь; точно также добродетель будет тихо пробираться между людьми, не примечаемая, гонимая ими; точно также порок прикрываясь бесчисленными личинами, будет обманывать людей и господствовать в среде их. Двухлетняя жизнь и столетняя жизнь одинаково малы, ничтожны пред вечностью. Обыкновенно людям только будущее время представляется продолжительным; прошедшее кажется им так коротким, мгновенным, как бы сон минувшей ночи. Уединение, соединенное с вниканием в себя, соделывает и будущее время коротким. Коротко прошедшее, коротко будущее! … Сколько земля на поверхности своей сменила поколений! – и они как будто никогда не были на ней. Давно ли слышались между нами многие громкие имена? – а теперь они забыты. Давно ли наше поколение вступило на поприще гражданской жизни? – а теперь уже вступает на это поприще новое поколение и теснит нас из обширного круга деятельности в скромный уголок состарившихся, отживших. Поколения человеческие на земле точно листья на дереве! ныне одни, – вскоре другие! губит их и зной и мороз, и самое время, разносит их ветер, стаптывают путники».

И, несмотря на эту скоротечность жизни многие и многие христиане нерадиво или бездумно относятся к тому, что необходимо как можно правильнее и быстрее воспользоваться временем этой жизни для спасения своей души.

О том же, как воспользоваться временем этой жизни, прежде всего, говорит Господь в притче о талантах.

Феофан Затворник (Мысли на каждый день года, неделя 16 по Пятидесятнице): «Притча о талантах дает мысль, что жизнь — время торга. Надо, значит, спешить воспользоваться этим временем, как на торгу всякий спешит выторговать, что может. Хоть только лапти кто привез или лыко, и тот не сидит, сложа руки, но ухищряется зазвать покупателей, чтоб продать свое и купить потом себе нужное. Из получивших от Господа жизнь, никто не может сказать, что у него нет ни одного таланта; всякий имеет что-нибудь, да не одно еще: всякому, стало быть, есть чем торговать и делать прибыток».

Воспользуемся ли мы этим временем, будет ли это материальный прибыток или общечеловеческий (потомство, работа на благо общества), или это будет прибыток христианский — в виде чистоты сердца и любви к Богу, зависит от каждого из нас, и за это каждый ответит на Суде Божием…. (К сожалению, далее мы увидим, печальную картину о том, как многие из нас пользуются этой жизнью и какие получают прибытки)

Итак, запомним и будем руководствоваться следующим:

Иннокентий Херсонский (Слово, произнесенное в кладбищенской церкви города Старобельска…): «Истинная жизнь человека не в том, когда он ходит и движется, вкушает пищу и сон, берет что-либо и отдает — все это делают и бессловесные, а в том, когда он исполняет закон Божий, соединен со Христом, водится Духом Святым. Равно и смерть человека не в том, что он лежит во гробе или могиле, не существует для нашего мира, а в том, когда он предан греху, тлеет в похотях прелестных, удален от источника жизни – Бога».

Иннокентий Херсонский (Слова и беседы на праздники Господни, Слово на новый год): «Какая же цель времени и жизни нашей? Та ли, чтобы мы рождались, возрастали, питались, состаревались и умирали? Но так мыслить, значило бы низводить человека ниже круга бессловесных, ибо и они имеют цель высшую. Или та, чтобы мы в продолжение жизни нашей обогащались познаниями различных вещей, достигали почестей, снискивали богатства, пользовались различными удобствами жизни, веселились, наслаждались? Но все это: и науки, и почести, и сокровища, и удовольствия — невозвратно оставляют нас у нашего гроба. Может ли же быть целью времени то, что оканчивается вместе со временем? И стоило ли бы трудиться целый век над достижением того, что исчезает по совершенном окончании труда? Нет, жизнь земная должна иметь целью то, что превыше земли; время дается для вечности».

Подведем краткий итог о мнении, что смысл жизни состоит в самой жизни. Да, истинный смысл жизни связан с этой жизнью, так как она является временем подготовки к вечности. При этом необходимо четко знать и помнить, что она ни единственная, что она самая низшая в сравнении с духовной и вечной жизнью, что она полна скорбей, а не сплошных веселий или удовольствий, что неправильное отношение к ней несет смерть духовную и вечную. Исходя из всего вышесказанного, очень хорошо видно заблуждение людей, прославляющих только эту настоящую жизнь.

4. Мнение: смысл жизни заключается в бессмысленных скорбях и страданиях

Рассмотрим мнение о смысле жизни, когда в понятие «жизнь» люди заключают все негативное, отрицательное, т.е. одни скорби и страдания, в которых к тому же не видится смысл. Таким образом, это мнение также созвучно с вышерассмотренным мнением, что в жизни нет смысла, но по-другому характеризуется понятие «жизнь».

Философский словарь: «Пессимистические суждения о смысле жизни высказывал немецкий философ А. Шопенгауэр. Смысл жизни человека он сводит к его страданию. … Согласно теории Шопенгауэра, человеку приходится вести постоянную борьбу с природой, обществом и другими людьми, его окружающими. В ее пользу он приводит соответствующие аргументы. Стихийные силы природы: землетрясения, болезни (микробы, вызывающие их, тоже природа) – наносят человеку громадный ущерб, общество ведет постоянные войны, в которых гибнут тысячи, миллионы людей. А главный источник самых серьезных зол, постигающих человека, это сам человек: человек человеку волк. По мнению Шопенгауэра, человеку присуще множество отрицательных черт: злоба, злорадство, жестокость, эгоизм. Эгоизм необычайно силен, большинство бедствий человека коренятся в нем и им объясняются. Его лозунг – «все для меня и ничего для людей». Он разделяет людей, обособляет их и делает враждебными друг другу. В своей работе «О ничтожестве и горестях жизни» Шопенгауэр делает выводы: 1. от природных, общественных и людских стихий человек страдает, печалится, лишается покоя и радости, 2. жизнь его проходит в беспрерывной борьбе за самое существование, на каждом шагу ему угрожает гибель, 3. самое счастливое мгновение человека – это когда он засыпает, самое несчастное мгновение – когда он пробуждается. …Жизнь человека, по Шопенгауэру, — это постоянная борьба со смертью, непрестанное страдание, причём все усилия освободиться от страданий приводят лишь к тому, что одно страдание заменяется другим, тогда как удовлетворение основных жизненных потребностей оборачивается лишь пресыщением и скукой».

Если на миг остановиться на безумных идеях этого философа, то по тому факту в каком состоянии был этот человек, когда эти идеи ему приходили в голову, вполне понятно от кого они исходили (Спаси, Господи, и сохрани от подобного бесовского воздействия).

Лука Крымский (Дух, душа и тело, гл.7): «Шопенгауэр говорил о себе: «Мои философские постулаты являлись сами по себе, без моего вмешательства, в моменты, когда моя воля была как бы уснувшей и мой ум не был направлен в заранее определенную сторону… Моя личность была как бы чужда моей работе…»».

Но продолжим приводить подобные мнения о смысле жизни, как о бессмысленных страданиях.

Интернет – источник: «Воззрения Шопенгауэра, как известно, явились одним из теоретических источников экзистенциализма (при котором признается реальным только существование человека и его переживания). Это течение рассматривает не только сущность человека, но и смысл его жизни. Многие экзистенциалисты полагают, что человеческая жизнь имеет печальный, трагический смысл. Основными чертами жизни, с их точки зрения, являются тревога, страх, отчаяние, ответственность (вина) за свой выбор и т.д. Рассуждения экзистенциалистов обретают пространный вид: человек в муках рождается, в слезах вырастает, в страхе проводит свои дни, в поте лица трудится, в грязи заканчивает свою жизнь, испытав очень много разочарований и горя, чтобы, в конце концов, предстать перед лицом неминуемой смерти, на которую он был обречен с самой первой минуты своего бытия».

Так же подобные пессимисты видя, что различные удовольствия и земное счастье мимолетно и обманчиво, а различные скорби и страдания происходят чаще и сильнее, чем мгновения счастья, дают одностороннюю и уничижительную оценку понятию «жизнь». Вот как говорит об этом все тот же философ: «Жизнь рисуется нам как беспрерывный обман, и в малом, и в великом». А, например, В. Скотт вообще говорит следующее: «мухи рождаются для того, чтобы их съедали пауки, а люди — для того, чтобы их глодали скорби».

Более мы не будем углубляться в подобные мнения, и далее скажем о скорбях и страданиях, но уже по христианскому учению. О понятии «жизнь» мы также поговорим, но чуть позже. (Более полно этот вопрос рассмотрен в теме «Что такое «скорбь» по христианскому учению и почему люди тяжело переносят различные скорбные обстоятельства», а сейчас приводится его краткое изложение)

= О различном понимании понятия «скорбь» в философских мнениях и православном учении

В христианском учении вопрос о страданиях и скорбях занимает особое место, но сейчас мы скажем об этом очень кратко и укажем только некоторые стороны этого вопроса.

При этом обращаем внимание, что у святых отцов часто слово «скорбь» означает как скорбные обстоятельства, так и страдания души от этих обстоятельств.

Как известно, христианство говорит, что скорби – «удел человека в земной жизни» и многие святые называли время этой жизни временем плача, скорби и т.д. Вот как, например, констатируют о многих скорбных моментах жизни святые отцы.

Феофан Затворник (Рукописи из келии — 2, Нечто о жизни и смерти): «Жизнь наша более походит на смерть, ибо с каждым днем отнимается у нее некоторая часть ее течения, потом она исполнена сожаления о прошедшем, трудов в настоящем, беспокойства и страха за будущее. Вход в сию жизнь сопровождается воплем; дитя начинает свою жизнь слезами, как бы предчувствуя, что в будущем предстоят ему многие болезни, печали и несчастия; выход из настоящей жизни ужасен, ибо не мы только лично выходим из нее, но выходят и дела наши, являясь вместе с нами на Страшный суд Божий. В грехах зачинаемся, в болезнях рождаемся, в страданиях живем, в страхе умираем. Прежде рождения обременяем бедную мать свою; рождаясь, становимся пришельцами; живя, делаемся гостями и странниками, а умирая, отправляемся в дальний путь. Первую часть жизни проводим как бы в совершенном неведении, вторую — в трудах и печалях, последнюю — в негодовании на немощную старость. Настоящая наша жизнь для нас непостоянна, прошедшая — ничтожна, будущая — неизвестна. Рождение наше бедно, жизнь бедственна, кончина тяжела, болезненна. … Жизнь наша слаба, как стекло, скоропреходяща, как быстрая вода. … Обманчива сия жизнь; она часто убегает, когда думают наслаждаться ею, и потому не должно доверять ей. Нельзя здесь и на один час обещать себе безопасность, ибо и в один час жизнь наша может кончиться».

Платон митр. Московский (т.1, Слово в неделю 9-ю по сошествии Святого Духа): «Жизнь свою человек начинает от плача, а оканчивается она мучительным разодранием души от тела. Средина ее полна скук, печалей, напастей и всяких несчастий многоразличных. И для того всякий день слышим мы человеческими жалобами оглашаемый воздух. Один жалуется на нищету; другой на жестокость своих неприятелей; третий на неверность своих приятелей. Иной с мучительными борется болезнями или от печальной расслабевает старости; другой неутешно плачет о смерти детей или сродников своих; сей скучает, будучи отягощаем повседневными трудами, которым скорого не предвидит конца; тот рыдает, что кровавыми трудами снисканное имение похитили воры, или истребил огонь, или потопила вода; или, что и того жалостнее, неправедный похитил судия, да еще его же и на суде обвинил. К умножению несчастия часто случается, что мы печалимся и о том, о чем не надлежит, или, по крайней мере, сокрушаемся больше, нежели чего-то стоит. Поистине самые человеческие увеселения со скукою смешены, самые радости слезами растворены. Не успеет воссиять благополучия вёдро (ясная погода), как тотчас и помрачается оно страшными облаками несчастия и напастей бурею».

Но при всем том, что в христианском учении вопросу о скорбях уделяется большое внимание, и на первый взгляд подобные наблюдения похожи на наблюдения ранее приведенных философов, существуют разительные отличия и в выводах о жизни, и во взгляде на смысл скорбей и способов их перенесения, и в чувствах, с этим связанных.

Во-первых, истинные христиане не смотрят на скорби так пессимистично и отчаянно, и у них не возникает вывод о бессмысленности жизни или скорбей. И более того им подобает радоваться (как бы это не звучало безумно для неверующих людей).

Дмитрий Ростовский (Апология для утоления печали человека, находящегося в беде, гонении и страдании…): «Бедствия и вне, и внутри: вне — брани, внутри — боязни; и как за волной следует волна, буря за бурей, ветер за ветром, так и в жизни человеческой беда идет за бедой, скорбь за скорбью, искушение за искушением. Поэтому Иов и говорит: «Не искушение ли есть житие человека на земле?» (Иов. 7, 1). Этим он говорит как бы то, что жизнь населяющих землю в том и состоит, чтобы пребывать в различных бедах и напастях, и что нет на земле человека без скорби, без печали, без искушения и болезни. Однако при всем этом апостол повелевает не унывать, но радоваться. …Потому, что различные искушения бывают причиной многообразного добра».

Во-вторых, такие наблюдения о жизненных скорбях должны возбуждать у христиан желание вечной жизни с Богом, где не будет скорбей и страданий.

Феофан Затворник (Рукописи из келии — 2, Нечто о жизни и смерти): «Размысли, благочестивая душа, о кратковременности и бедствиях земной жизни и возбуди в себе желание небесного наследия».

Или в христианских размышлениях, например, после слов об опасности жизни или обманчивости наслаждений мира, следует не пессимистичные отчаянные рассуждения, а совет в чем христианин найдет безопасность и как избежит обмана.

Феофан Затворник (Рукописи из келии — 2, Нечто о жизни и смерти): «Нельзя здесь и на один час обещать себе безопасность, ибо и в один час жизнь наша может кончиться. Безопаснее всего в каждый час ожидать смерти и приготовляться к ней истинным покаянием. Обманчив мир сей с его благами. … Возлюбленная душа! Не прилепляйся своими мыслями к временным благам, а чаще размышляй о благах вечных. Жизнь наша, как бы ни была продолжительна, не составит и одной минуты в сравнении с вечностью, нас ожидающею: не жертвуй же для сей мгновенной жизни жизнью вечною. … «Не любите мира, ни того, что в мире», учит святой апостол и евангелист Иоанн: «кто любит мир, в том нет любви Отчей. Ибо всё, что в мире: похоть плоти, похоть очей и гордость житейская, не есть от Отца, но от мира сего. И мир проходит, и похоть его, а исполняющий волю Божию пребывает вовек» (1 Ин. 2, 15—17). Господи Иисусе Христе! отврати сердца наши от любви к миру и возбуди в нас стремление к Небесному Царствию».

В-третьих, в отличие от философских мнений о бессмысленности скорбей, в христианском учении указано множество смыслов скорбей. Например, в отношении внешних скорбей христианское учение четко говорит, что скорби не являются злом, как думают многие люди (об этом подробно скажем чуть позже). Или, например, при правильном перенесении скорбей люди становятся духовно сильнее, чаще и пламеннее обращаются к Богу, переосмысливают цель жизни и познают в чем ее истинная ценность:

Иоанн Златоуст (т.5, ч.1, беседа на Пс.117): «Страдание для того и было допущено чтобы страждущие сделались более исправными и любомудрыми».

Иоанн Златоуст (т.7, ч.1, беседа 40): «Кто страдает несправедливо и переносит великодушно, тот приобретает чрез это большее дерзновение у Бога».

Иоанн Златоуст (т.12, ч.1, беседа 4): «…страдания — совершенство и средство к спасению».

Макарий Великий (Поучения, п.23): «..если бы у людей всё было в жизни отдых и наслаждение и сытость и богатство без бедствий и мучений, люди не вынесли и не стерпели бы этого, презрели бы Бога и совершенно предались плотским наслаждениям, как сказано в Писании: «Ел Иаков и утучнел, разжирел, отолстел, раздобрел и оттолкнул он Бога, возлюбленный им» (Втор 32, 15)».

Платон митр. Московский (т.1, Слово в неделю 9-ю по сошествии Святого Духа): «Премудрый Божий промысл бедствиями часто нас руководствует к добродетели, и терпения ступенями возводит на достоинство. Насылаемыми несчастиями также понижает Он нашу гордость, уменьшает самолюбие, пресекает прихоти, не допускает до душевного расслабления. А притом, что наипаче, убедительно уверяет нас, чтобы мы не на земле, но на небеси искали истинного своего блаженства».

Иоанн Шаховской (Свобода и власть): «(«Победы» зла) допускаются Богом ради обнаружения зла и чтобы оторвать сердце человеческое от пристрастия к быстро преходящим ценностям мира. «Богатство течет, не прилагай к нему сердца», – говорит Писание. И весь мир со своей славой «течет». Все превратно на этой земле, но трудности ее допускаются, чтобы выявить, разжечь в человеке любовь к Жизни Вечной и к Тому, в руках Которого вся Жизнь. В мире все должно смирять человеческий титанизм, все призвано разрушить утопическую, ложную веру людей в возможность земного рая без Бога, среди зла и смерти».

Также отметим, что в отношении скорбей и страданий очень важно, как и ради чего человек их претерпевает. Если взять философскую идею, то в ней констатируется наличие множества скорбей и называются некоторые источники (стихии, люди и т.д.). Но в ней нет самого главного – указания как правильно переживать скорби и ради чего это следует делать. В христианском же учении даются четкие ответы на это.

Феофан Затворник (Слово на Воздвижение Честного Креста Господня): «Неся благодушно доставшуюся тебе долю и борясь мужественно со страстями и похотями, иди с терпением путем обязательных для тебя дел, силясь достигнуть в безмятежную область решительного предания себя в волю Божию».

И все это имеет одну цель – спасение души и обретение Царствия Небесного.

Правильно переносить страдания помогает христианину и знание, что все, что ни посылает Господь, то все служит во благо человеку.

Платон митр. Московский (т.1, Слово в неделю 9-ю по сошествии Святого Духа): «Но да умолкнут уже человеческие жалобы. Мы, имея премудрого Создателя и благоутробного небесного Отца, можем ли подумать, чтоб Он в самое то время, когда держит в руках своих чашу правосудия, не растворял оную милосердием? Можем ли подумать, чтоб Он несчастиям быть попускал ко всеконечной нашей погибели, не имея притом благого о пользе нашей намерения? Я не испытываю, да и испытать не могу всех тех причин, для которых премудрость Божия попускает нам в некоторые впадать злоключения; но совсем тем не сомнителен; «любящим Бога … все содействует ко благу» (Рим.8, 28)».

Также христианское учение четко показывает первопричину этих скорбных обстоятельств и страданий человека.

Феофан Затворник (Сборник слов на Господские, Богородичные и торжественные дни, Слово на Воздвижение Честного Креста Господня): «…мы созданы для блаженства, но, преступив заповедь, изгнаны из рая, — и вот несем епитимию временного пребывания в сей юдоли плача и сетований…».

Иоанн Максимович (Царский путь Креста Господня…, ч.1, гл.1): «Не для скорбей, не для страданий создан человек. Мы получили бытие, чтобы благоденствовать, говорит Св. Григорий Богослов, и благоденствовали после того, как получили бытие нам вверен был рай, чтобы насладиться; нам дана была заповедь, чтобы, сохранив её, заслужить славу,— дана не потому, что Бог не знал будущего, но потому, что Он постановил закон свободы. Мы обольщены, потому что возбудили зависть; пали, потому что преступили закон (Св. Григория Богослова Слово 45, на Св. Пасху), не сохранили покорности и послушания Богу. За преслушание праотец наш изгнан из рая. За преслушание человек должен был испытать многоразличные скорби, болезни и печали, и, наконец, подпал смерти (св. Феофил Антиохийский, книга 2, о вере, к Автолику, гл. 25.). С того времени земля сия сделалась для нас местом изгнания и страданий. Так грех был для человеческого рода источником слез и рыданий, которые составляют теперь общий удел всех живущих на земле. И не только временным бедствиям и страданиям подвергся человек через преступление Божественной заповеди; но оно удалило его от Бога, сделало его чуждым жизни вечной, заключило для него врата Царствия Небесного, так что, до пришествия на землю Искупителя души и праведников нисходили в ад. Но многомилостивый Господь не оставил человека в этом бедственном состоянии. По безмерному милосердию Своему, Он, в предопределенное время, для спасения рода человеческого приклонил небеса, снизошел на землю, сделался Человеком, пострадал на кресте, и пречистою Своею кровью искупил нас и избавил от проклятия, воскресением своим отверз Царствие Небесное, и открыл нам доступ к наслаждению небесными благами. Однако Он не освободил последователей Своих в сей земной жизни от скорбей и страданий. Напротив, как Сам путем страданий и креста совершил дело нашего спасения, и вошел в славу Свою, так и «оставив нам пример, дабы мы шли по следам Его» (1Петр. 2, 21), и заповедал нам: «если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною» (Мф.16, 24); и еще: «и кто не берет креста своего и следует за Мною, тот не достоин Меня» (Мф.10, 38). И опять в предсмертной Своей беседе с учениками Своими Господь возвестил им: «в мире будете иметь скорбь» (Ин.16, 33). Так Спаситель мира благоволил, чтобы скорби составляли неизбежный удел человека в земной жизни. По непостижимой же премудрости Своей и по безмерной любви к роду человеческому, Господь спасительными Своими страданиями соделал то, что сами скорби и страдания временны, которые человек навлек на себя преслушанием заповеди Божьей, обращаются для верующего христианина в средство к достижению вечного блаженства, как о сем сказано в слове Божьем: «многими скорбями надлежит нам войти в Царствие Божие». (Деян.14, 22)».

= О понятии «крест» и его видах в христианском учении

Вначале скажем, что есть несколько «крестов» (или если говорится об одном кресте, то о его частях).

Феофан Затворник (Сборник «Слова о покаянии», В неделю Крестопоклонную): «Крест всяко есть скорбь, теснота, уничижение…. Крестов много, но видов их три: первый вид – кресты внешние, слагающиеся из скорбей и бед, и вообще из горькой участи земного пребывания; второй – кресты внутренние, рождающиеся из борьбы со страстями и похотями ради добродетели; третий – кресты духовно-благодатные, возлагаемые совершенною преданностью в волю Божию».

Итак, есть страдания (или кресты) от внешних скорбей, от внутреннего греховного состояния человек и от труда и обязанностей, связанных с исполнением заповедей Божиих.

Наравне с этими основными видами крестов, есть и другие кресты, но которые все равно относятся к этим трем крестам.

Феофан Затворник (Слово на Воздвижение Честного Креста Господня): «Есть и еще множество других крестов: есть крест умерщвления суемудрия, крест распятия своеволия, крест отвержения всяких утех, или, в совокупности все, крест строгого самоотверженного жития; и еще, выше всего — крест Богопреданности,— когда замирает у человека всякое помышление об устроении своей участи временной и вечной от предания себя в волю Божию. Вот сколько крестов!… и еще не все… Да и зачем их исчислять все подробно…».

Заметим, что каждый из трех крестов может нестись человеком правильно и неправильно, и поэтому в зависимости от этого они содержат несколько значений (и это будет видно далее).

Также нельзя не сказать, что в христианстве есть высший подвиг страданий, это – страдание за Христа. Вот как о нем говорят Святое Писание и святые отцы:

Василий Великий (Нравственные правила, пр.64): «Всему должно радоваться, что ни постраждешь, даже до смерти, за имя Господне и заповеди Его. (Мф.5,10-12): «Блаженны изгнанные за правду, ибо их есть Царство Небесное. Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня. Радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах». (Лк.6,22-23): «Блаженны вы, когда возненавидят вас люди и когда отлучат вас, и будут поносить, и пронесут имя ваше, как бесчестное, за Сына Человеческого. Возрадуйтесь в тот день и возвеселитесь, ибо велика вам награда на небесах». (Деян.5,40-42): «и, призвав Апостолов, били (их) и, запретив им говорить о имени Иисуса, отпустили их. Они же пошли из синедриона, радуясь, что за имя Господа Иисуса удостоились принять бесчестие. И всякий день в храме и по домам не переставали учить и благовествовать об Иисусе Христе». (Кол.1,23-24): «Ныне радуюсь (я, Павел) в страданиях моих за вас и восполняю недостаток в плоти моей скорбей Христовых за Тело Его, которое есть Церковь»».

Григорий Богослов (Слово 4): «Страдать за Христа… самое блаженное дело, не только по причине будущих воздаяний, но и по причине настоящей славы и свободы, какую приобретают себе (мученики) своими бедствиями».

Игнатий Богоносец (Послание к римлянам, гл.6): «Никакой пользы не принесут мне удовольствия мира, ни царства века сего. Лучше мне умереть за Иисуса Христа, нежели царствовать над всею землею (ибо какая польза человеку, если он приобретает целый мир, а душе своей повредит?)».

Конечно, те люди, которые видят смысл жизни в бесконечных и бессмысленных страданиях, или наоборот, в постоянных удовольствиях, даже не могут себе представить, что есть страдания, которые желанны христианам, и которые несут истинную и вечную радость.

= О внешних жизненных скорбях, или внешних крестах

Далее речь будет идти о первом виде креста — внешних скорбных обстоятельствах. Кратко обозначим основные его характеристики.

Итак, во-первых, скорбные внешние обстоятельства по христианскому учению — это внешние кресты.

Феофан Затворник (Сборник «Слова о покаянии», В неделю Крестопоклонную): «Ныне скажу вам несколько слов о крестах внешних. Это – самые многосложные и разнообразные кресты. Они разбросаны на всех путях наших и встречаются на каждом почти шагу. Сюда относятся: скорби, беды, несчастия, болезни, потери близких, неудачи на службе, всякого рода лишения и ущербы, семейные неприятности, неблагоприятность внешних отношений, оскорбления, обиды, напраслины и вообще доля земная, у всякого больше или меньше нелегкая. – У кого нет какого-либо из сих крестов? И не быть нельзя. Не избавляет от них ни знатность, ни богатство, ни слава и никакое величие земное. Они срослись с земным пребыванием нашим с той минуты, как заключился рай земной, и не отступят от него до той, когда отверзнется рай небесный».

К внешним скорбям относятся различные события, которые вызывают у человека печаль в различных проявлениях: страх, обида, отчаяние, саможаление и т.д. Эти события могут быть незначительными, например: кто-то о человеке сказал неправду или не оказал ему кто-то услугу или помощь, или он потерял имущество и т.п., могут быть более серьезные неприятности – болезнь, расставание или смерть родных людей и др., а могут быть действительными бедствиями – война, пожар, землетрясение и др.

Во-вторых, в христианском учении внешние скорби также называются «искушениями» или «испытаниями».

Дмитрий Ростовский (Апология для утоления печали человека, находящегося в беде, гонении и страдании…): «Под искушениями апостол (Иаков в первом послании) понимает … вообще всякие скорби, печали, бедствия, гонения, мучения, болезни, злоключения, обнищания, страдания…».

Макарий Великий (Семь слов, Слово 7, гл.13): «…по смотрению Божию попускается испытание душ различными скорбями…».

И обозначаются они так по тому, что при скорбях хорошо видно чего человек истинно желает, что любит, к чему стремится.

Марк Подвижник (Подвижнические слова, сл.2, ст.204): «Всякая скорбь обличает, куда преклоняется наша воля, на добрую или худую сторону. Посему случайная скорбь именуется искушением: ибо служит для подвергшегося ей испытанием сокровенных его желаний».

Во время скорбей хорошо видны и страсти, и пороки, и добродетели человека, которые часто бывают сокрыты при благоприятных событиях и для других людей, и для самого человека.

Макарий Оптинский (Письма к монахиням): «…все наши скорби, бывающие отвне, показывают лице нашего внутреннего человека…».

Игнатий Брянчанинов (Аскетические опыты 2, Слово о различных состояниях естества человеческого…): «Скорбь по той причине и называется искушением, что она открывает сокровенное состояние сердца».

Ефрем Сирин (О терпении): «Различные же скорби и искушения показывают, которые души достойны и которые недостойны, которые имеют веру, надежду и терпение и которые не имеют».

К сожалению, у нас, грешных, чаще проявляются страсти и пороки, а не добродетели.

Игнатий Брянчанинов (Аскетические опыты 2, Слово о различных состояниях естества человеческого…): «…бесчестия и другие скорби … обнаруживают таящийся грех во глубине души. …Естественно, что в человеке, находящемся еще под властью греха, она обличает живущий во глубине души грех, который обнаруживается сердечным огорчением, печалью, помыслами ропота, негодования, самооправдания, мщения, ненависти…».

Но суть скорбей не только показать нам нашего внутреннего человека, но и показать нашу готовность и неготовность к Царствию небесному:

Ефрем Сирин (О терпении): «…если души окажутся во всем благоискусными, верными и достойными, претерпевшими до конца и сохранившими упование веры, то, сподобившись избавления по благодати, по всей справедливости, сделаются они наследницами царствия».

К сожалению, многим из нас по прочтении этой темы ясно откроется наша неготовность быть наследниками Царствия небесного…

В-третьих, из опыта известно, что многие и многие люди, в том числе и христиане, тяжело переживают внешние скорби; и с одной стороны, это естественно.

Блаж. Августин (Исповедь, кн.10): «Кто захотел бы тягот и трудностей? Ты (Господь) велишь их терпеть, не любить. Никто не любит того, что он терпит, если даже и любит терпение. И пусть он и радуется своему терпению, всё же он предпочел бы, чтобы нечего было терпеть».

Но с другой стороны, если человек будет не просто не желать скорбей или мучиться от них (а вернее сказать, от своей реакции на них), а научится правильно к ним относиться, то это поможет ему пережить страдания и терпеть. И более того, они помогут стать мудрее, духовно сильнее, чище, а также познать себя и Бога.

Хотелось бы обратить внимание, что перенесение внешних скорбей во многом зависит от того, как человек относится к неприятностям и бедам, или испытаниям.

Паисий Святогорец (Семейная жизнь, ч.5, гл.1): «(Вопрос) испытания всегда идут людям на пользу? (Ответ) Зависит от того, как человек относится к испытаниям».

И именно, правильному и полезному отношению к скорбям учит христианское учение.

При этом заметим, что христиане должны иметь четкие и правильные знания о скорбях, построенные не на своих или мирских мудрованиях, а на святоотеческих учениях. Как мы уже не раз видели, философские или обыденные мнения о чем-то, зачастую в корне отличаются от христианских истин.

Инок Агапий (Грешников спасение, ч.1, гл.18): «О, лживая человеческая мудрость, а лучше сказать — глупость и порочность! Сколь ты отличаешься от христианской истины и мудрости!»

Так, например, для многих и многих людей смерть – это самое великое зло и люди пытаются ее избежать и боятся ее, а для истинных христиан — она желанна, они не боятся и желают ее.

Что касается вопроса, почему люди пессимистично, мрачно, тягостно и безнадежно переносят внешние скорби (пример этому мы видели в вышеизложенных философских теориях и знаем на своем опыте), то это происходит по нескольким причинам, и далее рассмотрим некоторые из них.

В-четвертых, обращаем еще раз внимание, что для людей неверующих и маловерующих внешние скорби являются только бессмысленными тяготами и страданиями. Для христиан же они являются крестом внешних испытаний и искушений, которые показывают им их пороки и добродетели, что приводит к познанию себя, к покаянию, к борьбе со своими страстями и т.п.

Также этот крест имеет еще одно значение – он показывает, как христианин относится к промыслу Божьему о нем и готов ли он смиренно, с верой, надеждой и любовью вручить себя Богу.

Игнатий Брянчанинов (т.6, письмо 56): «Крест — готовность к благодушному подъятию всякой скорби, попущаемой Промыслом Божиим».

Но, к сожалению, не все христиане именно так воспринимают внешние неприятности и беды; большинство воспринимают и переживают внешние скорби как неверующие люди…

= Основные причины тяжелого перенесения различных внешних скорбных обстоятельств

По христианскому учению существует много причин, почему люди тяжело переносят различные скорбные обстоятельства. И большинство из них можно объединить в следующие основные причины, которые связаны с верой: маловерие или неверие в Бога; непонимание промысла Божьего; и незнание смыслов и пользы скорбей, а также от любви к благополучию и стремления христиан к земному счастью. Очень кратко рассмотрим эти причины.

1. Многие христиан очень любят благополучие и всё, что в этом мире, а также хотят быть счастливыми, и поэтому очень тяжело переживают скорби.

Амвросий Оптинский (Письма к монашествующим. п. 40): «Ошибка и заблуждение человечества происходят оттого, что мы не понимаем, как следует намерение Божие и волю Божию о нас. Господь, по благости Своей и милосердию Своему, хочет даровать нам вечное блаженство на небе, в Царствии Небесном, а мы, по слепоте своей, более желаем, ищем счастья и благополучия временного на земле. Вот Господь, по благости Своей и по любви к роду человеческому, и вразумляет нас разными скорбями и болезнями и другими бедствиями, как свидетельствует апостол: «Ибо Господь, кого любит, того наказывает; бьет же всякого сына, которого принимает. Если же остаетесь без наказания, которое всем обще, то вы незаконные дети, а не сыны» (Евр.12, 6, 8)».

Макарий Оптинский (Письма к мирским особам, п.184): «Люди большею частью желают и ищут благоденствия в сей жизни, а скорбей стараются избегать; и кажется это очень хорошо и приятно, но всегдашнее благоденствие и счастье человека вредит. Он впадает в различные страсти и грехи и прогневляет Господа; а проходящие скорбную жизнь более приближаются ко Господу и удобнее получат спасение; потому Господь отрадную жизнь назвал пространным путем: «Входите тесными вратами, потому что широки врата и пространен путь, ведущие в погибель, и многие идут ими» (Мф. 7, 13), а скорбную жизнь назвал: тесный путь и узкая врата вводяй в живот вечный, и мало их есть, иже обретают его (Мф. 7, 14). Итак, по любви Своей к нам, Господь, провидя могущую быть пользу, кто того достоин, многих сводит с пространного пути, а поставляет на тесный и прискорбный путь, чтобы терпением болезней и скорбей устроить их спасение и даровать жизнь вечную».

Также святые отцы говорят, что люди склонны печалиться о каких-то земных лишениях, но не печалиться о лишении себя блаженной вечной жизни.

Тихон Задонский (Сокровище духовное, ст. Малые дети): «Видим, что малые дети несмысленны. Когда игры их и шуточные вещи отнимаются у них, — плачут и рыдают, но когда находят злодеи и дом и имение расхищают, — смеются и небрегут о том. Таким детям подобны и многие христиане. Когда у них временное что отнимается, — плачут и рыдают, а часто и смерти себе предают; а что вечное блаженство через грех от них отнимается, о том не радят. Лишаются или богатства, или чести, или славы временной, — сетуют и печалятся, плачут и рыдают; но что злодей душ человеческих, дьявол, хитростью своею лишает их вечной жизни, богатства, чести, и славы и всего блаженства вечного, небрегут о том».

2. Следующая причина тяжелого перенесения скорбных обстоятельств состоит в том, что многие люди не имеют правых знаний о Боге, грехе, добре и зле, и др. истин.

Так, например, многим людям зло представляется некоей самостоятельной сущностью или что бесы и другие люди по своей власти могут приносить скорби. В ответ на это святые отцы говорят следующее:

Василий Великий (Беседы, беседа 9): «…не представляй себе, будто бы зло имеет особенную свою самостоятельность».

Иоанн Златоуст (т.2, ч.2, Шесть слов о судьбе и провидении, сл.1): «Не будем приписывать управления миром демонам, не будем думать, что о настоящих делах никто не промышляет, не будем противопоставлять Промыслу Божию тирании какого-то рока и судьбы. Все это преисполнено богохульства».

Или, например, в скорби Бог может представляться человеку несправедливым, жестоким, беспомощным или что Он оставил человека. Вот что на это говорит христианское учение.

Иоанн Крестьянкин (Опыт построения исповеди, 3-я заповедь блаженства): «Может, кто из вас сам говорил или присоединялся к словам других, или соглашался с ними в душе, что если бы Бог был благ, то не было бы войн, не страдали бы дети, не было бы болезней, не было бы внезапных смертей в расцвете молодости и сил и т. п. Может, кто из вас в этих мыслях доходил до отрицания даже бытия Божия, Промысла Божия?! … Как безрассудно своим ограниченным умом судить о Твоем Домостроительстве и делать безумные выводы из того, что недоступно нашему пониманию!».

Игнатий Брянчанинов (Аскетически опыты, 1, Чаша Христова): «Во время напастей не ищи помощи человеческой; не трать драгоценного времени, не истощай сил души твоей на искание этой бессильной помощи. Ожидай помощи от Бога: по Его мановению, в свое время, придут люди и помогут тебе».

Нравственное богословие Е. Попова (Грехи против 1-ой заповеди, грех: отрицание Промысла Божия (деизм)): «Есть люди, которые признают бытие Бога, но не признают Промысла Божия. По их мнению, «будто бы мир и все твари сами собой продолжают существовать по тем силам и законам, которые даны им вначале от Бога; будто бы в истории всего человечества и в ежедневной жизни человека все бывает в силу сцепления обстоятельства, а нет постоянного живого участия Бога; словом, будто бы весь мир, после того как сотворен, уже не нуждается в постоянной и непосредственной поддержке от своего Творца и предоставлен самому себе».

Феофан Затворник (Мысли на каждый денно года, Неделя 13- по Пятидесятнице): «И каждый человек, и народы, и Церковь — плывут по морю жизни сами, силами, в них вложенными, естественными и сверхъестественными, по порядкам, Богом заведенным. Господь почивает, хотя и пребывает среди движущихся событий; Сам же действовать начинает тогда, когда угрожает неминуемая беда, могущая уклонить направление событий, в противность Божественным Его планам. Он всюду есть, все хранит, все согревает веянием любви Своей, но действовать предоставляет Своим тварям, силами Им данными, по законам и порядкам, Им повсюду заведенным и хранимым. Он не лично вседейстующ, хотя все от Него и без Него ничего не бывает. Всегда готов Он и Сам воздействовать, когда это нужно по Его беспредельной премудрости и правде».

Авва Дорофей (Душеполезные поучения, п.17): «…веруй, что все случающееся с нами, до самого малейшего, бывает по промыслу Божию, и тогда ты без смущения будешь переносить все находящее на тебя».

Никон Воробьев (Слово на второй день Рождества Христова): «Если бы мы были внимательны к своей жизни, особенно к прошедшим годам, то увидели бы, как Господь промышляет о нас: о земном благополучии, если нам это полезно, и о вечном спасении нашей души. Множество примеров можно бы привести в подтверждение этого. … Вот один из примеров. Вышла верующая замуж. Муж оказался пьяница, безбожник, ругатель, оскорбляет жену, ругает и портит детей. И вот Господь, долготерпя, удаляет, наконец, мужа от этой жены: или он сам уходит, или он умирает и, таким образом, дает возможность матери воспитать детей истинными христианами. Иногда человек находится в таких обстоятельствах, что в данном городе, в данном месте не может спастись. И тогда Господь устраивает так, что этому человеку или этой семье возникает необходимость переселиться в другое место. Там встречаются верующие люди, которые становятся друзьями и содействуют укреплению веры. Там, может быть, вблизи окажется и церковь, или какой-нибудь духовно верующий человек, который помогает этой семье спастись. Посмотрите на свою прошлую жизнь и вы увидите, как много Господь делает для того, чтобы облегчить нам спасение. Вот, человек, страдающий пьянством, развращенный, все свободное время тратит на искание удовольствий в пьянстве и разврате. Милосердный Господь видит это, жалеет его семью, жалеет и этого человека. Что с ним делать? Господь посылает ему такую болезнь, что он ни о водке, ни о разврате уже и не помышляет. Напротив, начинает задумываться о прошлой жизни, о ее бессмысленности, начинает каяться в своих согрешениях, исповедует их и таким образом спасается. Так во множестве случаев можно заметить непрерывное промышление Божие о каждом человеке, о каждой семье».

3. Также причиной тяжелого перенесения скорбей является и то, что человек не в состоянии понять промысл Божий, и допускает ошибки при его исследовании.

Исаия 40, 13-14: «Кто уразумел дух Господа, и был советником у Него и учил Его? С кем советуется Он, и кто вразумляет Его и наставляет Его на путь правды, и учит Его знанию, и указывает Ему путь мудрости?».

Иоанн Златоуст (т.4, беседа 40): «…промысл не может быть обнят никакою мыслию, ни вообще разумом человеческим».

Пролог (В. Гурьев, 21 ноября): «Один отшельник просил Бога, чтобы дал понять ему пути Своего Промысла, и наложил на себя пост. Однако Бог не открыл ему того, что ему хотелось знать. Инок все-таки не переставал молиться, и, наконец, Господь вразумил его. Когда он отправился к одному, вдалеке живущему от него, старцу, ему явился в образе монаха Ангел и предложил быть спутником. Отшельник очень рад был предложению, и оба пошли вместе. Когда день склонился к вечеру, они остановились на ночлег у одного благочестивого мужа, и сей принял их с таким почетом, что даже пищу предложил на серебряном блюде. Но вот удивление! Тотчас после трапезы, Ангел взял блюдо и бросил в море. Старец недоумевал, однако, ничего не сказал. Пошли далее и на другой день остановились у другого, тоже благочестивого мужа, и этот также принял их с радостью, и ноги им умыл, и всякое внимание оказал. Но, опять беда! Когда отшельник со спутником стали собираться в путь, принявший их, привел к ним малолетнего своего сына, чтобы благословили его. Но вместо благословения, Ангел, коснувшись отрока, взял душу его. Ни старец от ужаса, ни отец от отчаяния, ни слова не могли произнести, и старец выбежал вон, а спутник, не отставая, последовал за ним. На третий день пути им остановиться негде было, кроме одного полуразрушенного и всеми брошенного дома, и они приютились в нем. Старец сел вкусить пищи, а спутник, к его изумлению, опять начал странное дело. Он стал разрушать дом и, разрушив, начал опять строить его. Видя это, старец не вытерпел: «да что ты: бес или Ангел? Что ты делаешь?» с гневом сказал он спутнику. «Да, что ж я делаю?» возразил тот. «Как что?» продолжал старец: «третьего дня у доброго человека блюдо отнял и бросил в море; вчера отрока лишил жизни, а сегодня, для чего ты разрушил, и снова начал строить дом сей?» Тогда Ангел сказал ему: «не дивись, старче, сему и не соблазняйся о мне, но выслушай, что я скажу тебе. Первый принявший нас муж действительно во всем богоугодно поступает; но блюдо, брошенное мною, приобретено им неправдою; а потому я и бросил его, чтобы он не погубил чрез него награды своей. Второй муж тоже угоден Богу, но если бы вырос малолетний сын его, то был бы страшный злодей; поэтому я и взял душу его, за добро отца его, чтобы и он спасся». — «Ну, а здесь-то, что ты делал?»- спросил старец. Ангел продолжал: «сего дома хозяин был человек безнравственный и ради этого обнищал и скрылся. Дед же его, строив этот дом, скрыл в стене золото, и некоторые знают о сем. Посему-то я и разорил его, чтобы отселе никто не искал здесь золота и чрез него не погиб» Ангел так заключил речь свою: «возвратись, старче, в келию свою и не мучайся без ума; ибо так глаголет Дух Святый: «О, бездна богатства и премудрости и ведения Божия! Как непостижимы судьбы Его и неисследимы пути Его!» (Рим.11, 33); посему ты и не испытывай их — не будет тебе это на пользу» Ангел, затем, стал невидим, а пораженный старец раскаялся в своем заблуждении, и после рассказывал всем с ним происшедшее».

Иннокентий Херсонский (Слова и беседы на праздники Господни, Слово на новый год): «Свойство нашей жизни весьма много благоприятствует такой сокровенности Промысла. Ибо, что есть жизнь наша? Это непрестанно развивающийся свиток, наполненный множеством письмен, коего одна часть всегда сокрыта. Мы часто не в состоянии понимать хорошо смысла букв, нами же начертанных; тем менее способны замечать те, так сказать, поправки, кои делаются в ней невидимой рукой Промысла. …Что есть жизнь наша? Это совокупность бесчисленных и разнородных явлений, кои, подобно одушевленным теням, движутся вокруг нашего сознания, поражают чувства, занимают воображение, питают рассудок, радуют или печалят сердце, и вскоре исчезают, оставляя слабый след в памяти. Все мы — зрители и участники сего зрелища, но еще ни один мудрец не открыл, как оно происходит».

4. Есть и еще одна причина почему люди тяжело переживают скорбные обстоятельства – они не знают или неправильно понимают смыслов скорбей, которых очень много. И к тому же люди имеют неправые мнения о зле и добре, пользе и вреде. Святые же отцы говорят:

Василий Великий (Беседы на шестоднев, беседа 2): «…болезнь, бедность, бесславие, смерть и другие человеческие скорби не должно и включать в число зол, потому что противоположное им не причисляется нами к величайшим благам, и скорби сии частью бывают по природе, а частью оказываются для многих послужившими в пользу».

Дмитрий Ростовский (Поучение на празднество явления Пречестной иконы … Богородицы … во граде Казани): «…куда бы мы ни обратили своих очей, всюду зло, а не добро увидим. И зло увидим сугубое: или зло явное, или же зло, скрытое под видом добра, как яд бывает скрыт в сладости. Явное зло — это гонения, беды, брани, разорения, наказания Божии, за грехи попускаемые, как-то: голод, огонь, меч и тому подобное. Зло же, сокрытое под лицемерным добром, живет в суетных радостях и сладостях мира этого, в непостоянном счастье, благоденствии, в сожитии и содружестве человеческом. Тяжко и горько терпеть явное зло, по попущению Божию бывающее, но тяжелее и хуже терпеть зло прикрытое. Ибо как пес, молча и внезапно хватающий и кусающий зубами человека, хуже и лютее пса, лающего и бросающегося издали, так и зло прикрытое добром хуже и тяжелее, чем зло явное. Посмотрим ли на славу и богатства мира сего, и здесь кто не скажет: как хорошо быть прославленным, богатым, благоденствовать в счастье, праздно веселиться! Но мы усмотрим скрытый под этой сладостью яд — зло, прикрытое внешним добром. Славе и утехам конец в аду, как говорит святой пророк Исайя: «Сойдет во ад слава твоя и большое твое веселие; под тобою постелют гной, и покров твой черви» (Ис. 14, 11). Богатству же конец в рыдании, по словам апостола: «Послушайте вы, богатые: плачьте и рыдайте о бедствиях ваших, находящих на вас» (Иак.5, 1). Посмотрим ли на пиршества, бывающие в домах именитых господ, и здесь кто из низших чинов не желал бы быть участником их ликования, как приятной вещи! Тут и любовь, тут и дружба, тут за здоровье друг друга осушают многие чаши! Но мы усмотрим и в этом добре прикрытое зло, согласно словам Псаломника: «Трапеза их пред ними в сеть и в соблазн» (Пс. 68, 23), — ибо они здесь же ловят друг друга как сетью, коварными словами и лицемерной дружбой или осуждают друг друга к соблазну многих, оговаривают один другого, не взирая на свои грехи, уничтожают славу ближнего, кусают и терзают его языком и позорными словами, как острыми зубами. … Обратим ли очи наши на дружелюбное сожительство человеческое, и там во множестве увидим прикрытое зло: беседуют друг с другом сладко, а помышляют горько. В устах мед, а в сердце желчь: «Слова их мягче елея, но они суть стрелы» (Пс. 54, 22)».

Иоанн Златоуст (т.11, ч.2, беседа 10): «Ты потерпел какое-нибудь зло? Но если хочешь, оно вовсе не будет злом. Возблагодари Бога, и зло обратится в добро. Скажи и ты подобно Иову: «да будет имя Господне благословенно» (Иов.1:21). В самом деле, скажи мне, что такое потерпел ты? Тебя постигла болезнь? Но в этом нет ничего необыкновенного, потому что тело наше смертно и подвержено болезням. У тебя случился недостаток в деньгах? Но их можно и приобрести, и потерять, и они остаются здесь. Против тебя злоумышляют и клевещут враги? Но виновники этого не нам причиняют обиду, а самим себе. «Душа же, – сказано, – согрешающая, та и умрет» (Иезек.18:20). А согрешил не тот, кто потерпел зло, но тот, кто причинил зло».

Христианское учение однозначно говорит, что Господь посылает скорби по причине наших душевных болезней, называемых страстями, и таким образом Он нас, грешных, лечит.

Иннокентий Херсонский (Слова и беседы на праздники Господни, Слово на новый год): «Правда, что Отцу Небесному, Который есть самая благость, всего приличнее было бы открывать Промысл Свой одними благодеяниями. Но что делать, когда мы все поражены лютым недугом? Милосердый Врач, по самой любви Своей, употребляет горькие вещества. Что делать, когда мы своевольны, стремимся часто на собственную погибель? Мудрый Пестун, по самому усердию к нашему благу, запинает стопы безрассудных детей, дабы не пали в бездну. …Что нам кажется тяжким, прискорбным, то самое может быть прямым действием Промысла Божия о нас, орудием славы Его в нас и нашего благоденствия. Ах, братие, прошло то время, когда мы все были созданы на одни радости, введены для обитания в рай сладости, засеяв сами тернами путь к блаженству, мы не должны роптать, если Промысл ведет нас сим путем. …Увидим, что несчастные случаи, от коих некогда стонало сердце наше, обратились потом к величайшему благу для нас и для ближних наших».

Тихон Задонский (Об истинном христианстве, кн.2, § 329): «Часто о том просим Бога, что нам вредно и воле Его святой противно. Так делают дети малые, когда не хотят в баню идти, которая им очень полезна, и от нее у своих матерей отпрашиваются. Так поступают и те, которые просят у Бога избавления из-под креста, скорби, болезни и прочего бедствия, не зная, что много полезнее им быть в неблагополучии, нежели в благополучии. Что вредно и что полезно немощному — лекарь знает, и часто немощный у лекаря просит яда вместо лекарства, но благоразумный лекарь его не дает. Мы все перед Богом как немощные и как младенцы, не знающие нашей пользы, и часто просим того, что нам смерть душевную может принести, чего Бог, как Милосердный Отец и Благопромыслитель, не хочет, и просящим сынам Своим вместо хлеба — «камень», вместо рыбы — «змею», и вместо яйца — «скорпиона» не хочет подать (см. Лк.11:11)».

Господь промышляет над нами для вечного спасения и для духовной пользы, а не как нам кажется для телесной или материальной.

Иннокентий Херсонский (Слова и беседы на праздники Господни, Слово на новый год): «Довольно того, что мы сами печемся более о теле, нежели о душе, прилепляемся без ума к временному, и не помышляем о вечном. Промысл вечен и свят; и потому во всех Своих судьбах о нас имеет в виду не столько блаженство временное, сколько вечное, не столько благоденствие по телу, сколько благосостояние по духу. Пусть поражается наш внешний человек, пусть страдает плоть хотя бы так, как она страдала у Иова: если дух возмогает (делается сильнее), если внутренний, «сокровенный сердца человек» (1Пет. 3;4) цел и растет, то мы — благоденствуем. Вот образ суждения о нас Промысла! Как бы многое, если не все, представилось нам в жизни нашей совершенно иным, если бы мы постоянно прилагали к ней сей святой образ суждения! Сколько бы раз, рассматривая жизнь нашу, мы принуждены были сказать самим себе: «Так этому надлежало быть, ибо мы созданы не для земли, а для неба!»».

В общем, духовные смыслы скорбей заключаются в следующем:

Григорий Палама (Омилия 16): «…сами бедствия приносят пользу, с верою стойко переносящим их: для погашения грехов, для упражнения, для испытания, для реального постижения бедственности этой жизни, для пламенного побуждения духовной жажды и постоянного искания оного, во веки пребывающего, усыновления и Искупления и воистину новой жизни и блаженства».

Авва Феодор (10 собеседований Иоанна Кассиана, гл.11): «…все люди искушаются по трем причинам: по большей части для испытания, иногда для исправления, нередко для наказания за грехи».

Феофан Затворник (Письма, п.378): «…неприятное посылается во благо: для очищения, для смирения, для укрепления доброго нрава и упования на Бога».

Феофан Затворник (Сборник: «Девять слов по случаю пожаров…», В субботу седмицы 16-ой по Пятидесятнице): «Попускает ли что Господь или посылает, все — с премудрою и благою целью, во благо нам и благо вечное: иногда для того, чтоб пробудить нас от усыпления, иногда — чтоб испытать нашу любовь к Его святому закону и твердость повиновения Ему, иногда — для исправления сердца и очищения его от страстей, иногда — для явления в большей славе преданных Ему рабов, иногда, может быть,— по другим каким неведомым планам Своего Промышления, — но всегда — во спасение нас и ближних наших».

Амвросий Оптинский (собрание писем к мирянам): «Преподобный Макарий Египетский пишет, что Господь попускает лукавому врагу искушать христиан, чтобы не предавались нерадению, а старались жить внимательно и осторожно. Во-вторых, чтобы через искушения смирялись и не высокоумствовали, чему без борения и искушения вражеского люди легко подвергаются. В-третьих, люди через искушения делаются более опытными и искусными и более твердыми».

Как видим, у Бога много причин, попускающих искушения, и независимо от того, известны они людям или нет, все они – для блага человека, т.к. они открывают вход в Царствие небесное и несут спасение.

Инок Агапий (Грешников спасение, ч.1, гл.18): «…скорби полезны, чтобы мы с их помощью вошли в Небесное Царствие».

Исходя из всего вышесказанного, людям следует не роптать и не печалиться при скорбных ситуациях, а благодарить Бога за всё.

Григорий Богослов (Песнопения таинственные. Мысли, написанные одностишиями): «Что дается от Бога, все то должно принимать с благодарением».

Нил Синайский (Письма, п.3,13): «…не станем у Бога требовать отчета в том, что делается, но будем прославлять Его за все. Ибо не просто и не напрасно попускает Он совершаться чему-либо…».

Нил Синайский (Письма, п.3,27): «Стыдно для нас благословлять Бога при добром и молчать при горестном положении дел… паче должно благодарить, когда страждем».

Тихон Задонский (Об истинном христианстве, кн.2, § 399): «…правое и боголюбивое сердце, которое Богу во всем покоряется и следует, … поступает (так): оно и в благоденствии Бога как Благодетеля своего благодарит и воспевает, и в злополучии, как Благодетеля своего, признает и хвалит, и исповедуется с Давидом: «Благо мне, яко смирил мя еси» (Пс.118:71); — и во всякое время, веселое и печальное, с тем же Псалмопевцем благословляет Его: «Благословлю Господа на всякое время, выну хвала Его во устех моих» (Пс.33:2)».

На этом окончим краткий обзор учений святых отцов о скорбях и вопросе о смысле жизни в страданиях, происходящих от внешних скорбей (далее мы еще скажем о внутренних страданиях). Надеюсь, что все учения святых отцов достаточно ясно показали нам, что значат скорбные обстоятельства для истинных смыслов жизни, и что в христианском учении нет такого пессимистичного понимания как у философов. Далее перейдем к рассмотрению следующих возможных мнений о смысле жизни.

5. Мнение: смысл жизни заключается в счастье

А теперь поговорим непосредственно о мнении, что смысл жизни заключается в счастье или в счастливой жизни.

= Общепринятое мнение о смысле жизни, заключенном в счастье

Вначале приведем некоторые распространенные мнения об этом. (Напомним, что они приводятся для того, чтобы увидеть, как грех искажает истину, и что подобные заблуждения живут и в нас, христианах)

Интернет – источники: 1. «Можно привести множество фактов, которые свидетельствуют: в целом жизнь действительно хороша и интересна – в ней можно быть счастливым и испытать много радостей. Немало счастья человеку приносит брак по любви, рождение ребенка, любовь, успешное окончание вуза, научные открытия, защита диссертаций и т.д.». 2. «Счастье – это когда любишь и любим, когда люди здоровые и не одиноки, когда есть друзья, любимый человек, родители, дети, успехи в карьере или учебе, когда гордишься собой…».

Подобное мнение о счастье передают некоторые философы и ученые, но при этом добавляют и другие составляющие земного счастья, например:

Интернет – источники: 1. «Смысл человеческой жизни, по Фрейду, – быть счастливым, получать различного рода наслаждения, удовольствия и избегать болезней и несчастий. Попутно отметим, что он дает своего рода советы-рекомендации, следуя которым можно быть счастливым. К ним ученый, прежде всего, относит любовь – возможность любить и быть любимым. При этом Фрейд высоко ставит одну из форм любви – половую, считая ее сильнейшим опытом «потрясающего наслаждения». Кроме того, он признает, что человек испытывает большое удовольствие, когда наслаждается прекрасным, красотой человеческих форм, природы, художественных творений. Большое значение имеет также радость творчества художника при воплощении образов его фантазии, радость ученого при решении научных проблем и познании истины; удовлетворение человеку приносит и профессиональная деятельность, когда она свободно выбрана человеком. В том же направлении разрабатывал проблемы смысла жизни и американский философ Э. Фромм, последователь Фрейда. Он писал: «Жизнь должна иметь смысл. Люди тянутся к счастью, истине, справедливости, любви, преданности»». 2. «Существует такое этическое направление, как эвдемонизм (от греч. блаженство), рассматривающее блаженство, счастье как мотив и цель всех стремлений. Приверженцы эвдемонизма считали счастливым и в то же время добродетельным человека, духовные и телесные способности которого могут беспрепятственно развиваться, который благодаря всестороннему развитию этих способностей доставляет удовольствие себе и другим, так что ему обеспечены уважение современников и славная память потомков. Представители эвдемонизма – Сократ, Эпикур, Спиноза, Лейбниц, Фейербах, Штраус, … и др. Получил распространение также социальный эвдемонизм, который полагал возможным стремиться к наибольшему счастью наибольшего числа людей».

Хотя у каждого человека свое представление о том, в чем состоит счастье, но в основном они очень схожи. И если кратко передать вышеизложенные основные понятия о счастье, то счастье заключается в житейском и семейном благополучии, в телесных, душевных и духовных удовольствиях. Как правило, философы решали вопрос о смысле жизни, исходя из познаний себя (или лучше сказать своих страстей, которые зачастую принимались ими за добродетели) и наблюдая за жизнью и поведением людей. И видя, как проявляются три основные страсти человечества: похоть плоти, похоть очей и гордость житейская (1Ин. 2, 16), которые основаны именно на получении различных удовольствий, а значит и на положительных эмоциях, многие философы констатировали: все люди стремятся к земному счастью и хотят быть счастливыми.

Обратим внимание, что и у некоторых умирающих людей может сохраняться такой смысл жизни до самой смерти.

Э. Кюблер-Росс «О смерти и умирании»: «(Врач) Вы говорите, что у вас была действительно полноценная жизнь. Но будет ли от этого легче умирать? (Пациент): Я не думаю о смерти. Я думаю о жизни. Я вот, знаете, всегда говорил детям, когда они подрастали, и сейчас говорю: делайте все от вас зависящее в любых обстоятельствах, вы слишком много теряете. И еще я говорил им: помните, в этой жизни вы обязаны быть счастливыми. …И когда я оглядываюсь назад, я говорю, что я был счастливым человеком; и я собираюсь быть им и дальше. Немножко счастья у меня еще остается. Горькое счастье, скажете вы, но раньше или позже все наладится, я выйду отсюда, и вы меня не узнаете».

К сожалению, подобное стремление умирающих людей вменяется им многими людьми в своеобразный подвиг и приводит людей в умиление. А поистине об этих людях следует скорбеть, видя как грех до последних минут жизни держит их в мирском сладострастии и неведении, и, прожив жизнь, люди так и не познали истинного смысла жизни и в чем есть истинное счастье…

А теперь поговорим о счастье с точки зрения христианства, и сразу отметим, что все те мнения о счастье, которые приведены выше, относятся к роду предрассудков и являются плотскими мудрованиями мира сего, и, к сожалению, многие и многие люди считают их истиной. Происходит это потому, что ум человека воспринимал и воспринимает подобные суждения других людей и верит в них и принимает их без исследования.

Феофан Затворник (Начертание христианского нравоучения, ч.1, В,4 аа, 2): «… рассудок у неправоходящего сам по себе, потеряв точку опоры, влается туда и сюда, воля мало-помалу вливает в него свое развращение. Здесь составляются сказанные апостолом стихии мира: «мудрование плотское, мудрость бесовская» — то есть образуются разные убеждения в угодность развратной воле, каковы, например, что жизнь кончится нескоро -нескоро и конца не видно, что только и жизни что в благосостоянии и счастии на земле, что надо поддержать свое имя и честь как бы то ни было, надо иметь руки сильные, к коим бы можно было обратиться в случае нужды, надо уметь пользоваться обстоятельствами и проч. Все они содержатся в рассудке без исследования, поэтому суть предрассудки; в слове редко выражаются, а хранятся глубоко в сердце и известны только самому человеку, приходя к нему в сознание в виде тайных помышлений, в свободное от хлопот время, а более — служа сокровенною пружиною, приводящею в движение его дела».

К сожалению, и у многих христиан рассудок точно также имеет неправые мнения и они, даже зачастую не осознавая, живут и действуют по плотскому мудрованию, а не по духовному разуму.

= У грешного человека внутреннее счастье происходит от страстей и является губительным

Зачастую у грешного человека чувство счастья построено на приятных переживаниях, которые происходят от действия страстей. Например: чревоугодие – это удовольствие вкуса, блуд – удовольствие от половых ощущений, сребролюбие – удовольствие от обладания деньгами и вещами, уныние – удовольствие от лени и праздности или пустословия, тщеславие – удовольствие от того, что люди думают о тебе хорошо или от того, что тебя хвалят, и наконец, гордость – удовольствие от самого себя и своих поступков. Этот набор страстей есть у каждого человека, и образует определенное состояние страстного счастья и удовольствия, хотя многие и многие люди об этом даже не догадываются, т.к. считают это правильным и не от греха.

Вот как говорит свт. Иннокентий о том, от чего грешный человек переживает радость.

Иннокентий Херсонский (О грехе и его последствиях): «Пойдем, однако же, мыслию за грешником, хотя по главным путям его радостей, и посмотрим, из чего состоят они. Вот он влечется на великолепной колеснице и радуется: чему? что его прислуга одета в золото, что бессловесные, его везущие самой лучшей породы и высокой цены, что пред ним невольно расступаются толпы народа, что он может с гордостью взирать на все встречающееся …. Вот другой грешник: он сидит в заветной храмине и считает сребреники, смотрит на кучи бездушного металла и радуется: чему? что у него «стяжания на лета» долга, что он может, если захочет, купить имение, построить дом, завести у себя то или другое. …Вот еще грешник: он идет противоположным путем и все обращает в свое удовольствие, дом его приукрашен и отверст для всех миролюбцев, трапеза исполнена снедями, вокруг его пение и лики: но состояние его уже истощено, а здоровье еще прежде истощилось от невоздержания, он сам чувствует, что в чаше земных наслаждений остается для него мало капель, и силится заглушить сие чувство новыми видами невоздержания. Это ли радость? Но мы взяли грешников со всеми удобствами ко греху, а много ли таковых? Большая часть находится в жалкой необходимости алкать непрестанно греховных наслаждений, и не имеет возможности удовлетворить нечистым пожеланиям. Что же делает сия жалкая толпа? — Бросается на всякого рода наслаждения, предается всем видам порока, только бы не пропасть, так сказать, с голода душевного».

Итак, у греха очень много вещей, которые вызывают у людей приятные эмоции и это все больше и все чаще влечет людей их испытывать. И именно поэтому люди гонятся всю жизнь за счастьем, т.к. ищут этих приятных переживаний, и считают, что в них заключен смысл жизни. (Далее мы еще подробно увидим, чего хотят люди, что вызывает у них удовольствие и в чем они видят счастье)

Состояния, так называемого, счастья и удовольствия от страстей, свойственные грешнику зачастую сменяются печалью, страхом, пустотой и т.п.

Феофан Затворник (Толкование 118 Псалма, ст.111): ««Нечестивому же несть радоватися» (Ис.48,22), не только тому, кто прямо восстает против Бога и святых свидений Его, но и тому, кто хоть и исправен во внешнем поведении, но в сердце поставляет последнее благо свое не в Боге и не в общении с Ним. У всех таких не бывает истинного радования сердца, а только минутные порывы на радость, сменяющиеся сильнейшею тугою сердца, как после молнии ночью минутная светлость сменяется густейшим мраком. Не то дают сердцу — оно и не радуется; рванется на иное, полагая, что это-то и может истинно обрадовать его, но, отведав, тотчас отвращается от того, тугою своею давая знать, что это не то, что ему нужно. Туга эта общая всем миролюбцам и грехолюбцам. Они заглушают ее немного, гоняясь без перерыва за радостями, но совсем заглушить не могут».

Иннокентий Херсонский (Слово при посещении Харьковской епархии…): «Мнимое счастье (истинно счастливым грешник никогда не бывает), восхищенное неправдами и лукавством, никогда не продолжается в домах грешников и проходит как весенняя вода, оставляя по себе одни голые пески и разрушение».

Иннокентий Херсонский (О грехе и его последствиях): «Вообще с людьми, предавшимися порочной жизни, происходит то же, что бывает с человеком от укушения тарантулом. О таковых говорят, что они тотчас чувствуют непреодолимое побуждение к телесному движению, начинают скакать и кружиться, так что, смотря на них, можно подумать, якобы они находятся в состоянии необыкновенного веселья, между тем они страдают ужасным образом, и нередко умирают среди этой жалкой пляски. — Таково положение и у грешника: укушенный грехом, проникнутый его ядом змеиным, он получает непреодолимую наклонность к рассеянию и утехам чувственным, непрестанно движется по направлению господствующей страсти, скачет от наслаждения к наслаждению, представляет лицо человека упоенного счастьем, а между тем внутри мучится и страдает. Скоро начинает страдать и во вне: ибо одна из первых принадлежностей греха и страстей — необузданность в наслаждениях, а при этом быстро истощаются силы духа и тела. С другой стороны, из самых греховных удовольствий неминуемо возникает множество огорчений и досад, широкий путь греха, казавшийся покрытым одними цветами, делается от часу теснее и неудобнее, цветы исчезают, уступая место тернам, и грешник видит себя, наконец, в бездне, ископанной для него собственными грехами».

Заметим, что грех и страсти изначально не дают ощущений страдания, а дарят удовольствия, но когда их не удовлетворять, они мучают.

= Люди определяют внешним счастьем то, что не является таковым

В теме о скорбях мы уже говорили, что люди, видящие счастье только в этом мире, определяют счастьем и добром то, что не имеет никакой истинной цены.

Василий Великий (Беседы на Псалмы, На псалом 28): «…многие и добро, когда оно трудно, почитают злом, а за худым гоняются, как за добрым, по причине соединенного с ним удовольствия».

Василий Великий (Беседы на Псалмы, пс.1): «…невежественные люди и миролюбцы, не зная природы самого добра, часто называют блаженным то, что не имеет никакой цены: богатство, здравие, блистательную жизнь — все, что по природе своей не есть добро, потому что не только удобно изменяется в противоположное, но и обладателей своих не может сделать добрыми. Ибо кого сделало справедливым богатство или целомудренным здоровье! Напротив того, каждый из сих даров злоупотребляющему им часто способствует ко греху».

К сожалению, большинство людей и не подозревают, что такое искажение истины, когда человек стремится только к земному благоденствию и называет добром то, что не есть таковым, является кознями врага рода человеческого.

Иоанн Златоуст (т.9, ч.2, беседа 14): «…мы еще стремимся к настоящему и не помышляем о кознях диавола, который за малое отнимает у нас большее, дает нам грязь, чтобы похитить золото, или правильнее сказать, небо; показывает тень, чтобы отогнать нас от истины и обольщает сновидениями (таково и есть настоящее богатство), чтобы при наступлении того дня мы оказались беднее всех».

= Мирское, душевное счастье связано со всеми страстями и пороками

Далее кратко перечислим некоторые страсти и пороки людей, которые связаны с понятием «мирское, душевное» счастье.

1. Так как мирское благополучие связано с трудами человека, то оно легко вводит душу в многопопечительность и суету.

Феофан Затворник (Толкование 118 Псалма, ст.37): «Суета – это все, что придумано и делается не по нужде и пользе, а для услаждения своих чувств и своей похоти. Мир битком набит такими вещами и обычаями. Кто живет среди этого, тот все кружится, не имея возможности опомниться, — все гоняется он за чем-то, а это что-то все бежит от него и вырывается из рук, когда кажется, вот-вот уже завладел им. В этом отношении суета значит толкотня без толку, без пользы».

2. Благоденствие часто сопряжено с гордостью.

Иоанн Златоуст (т.6, ч.2, гл.9): «…благополучие легко мо(жет) наполнить гордостью … душу».

Иоанн Лествичник (Лествица, сл.26): «С радостью (иногда тайно сплетается) возношение».

Обычно это мнение передается следующими словами:

Учебник по этике: «счастье большинству людей представляется как «данное мне», «обретенное мною», «добытое» или «заслуженное мной» и т.д.».

Поэтому святые отцы предупреждают о том, что мы должны быть внимательными при благоденствии, чтобы не уподобиться Адаму в своем падении:

Иоанн Златоуст (т.2, ч.2, Похвала … Игнатию Богоносцу…): «…не малое дело для находящихся в счастье – не гордиться своим благоденствием, но уметь скромно пользоваться счастьем».

Симеон Новый Богослов (Слова, сл.7): «Прежде преступления человек находился в полном счастье, всякое имел утешение и жил во всегдашней радости в раю, без скорби и печали, даже не зная, что такое есть печаль. Но забывшись по причине этого самого великого счастья, пришел он к похотению того, что было выше меры его и выше силы его, восхотел быть богом, по внушению диавола».

3. Мирское счастье зачастую связано с враждой и ссорами между людьми.

Так, когда каждый человек желает благобытия, то постоянно случаются столкновения между людьми.

Феофан Затворник (Толкование на послание Колосянам, 3, 9): «Живут вместе люди с характером ветхого человека, и каждый свое только благобытие устроить желает и ищет. Почему неизбежны столкновения, от коих раздражение и все порождаемые им страсти, и дела неприязни между людьми. Основа их лежит в самости…».

Василий Кинешемский (Беседы на Евангелие от Марка, гл.1-, ст.32-45): «Люди всегда стремятся к преобладанию и к тому, что, по их понятиям, составляет величие и блеск жизни, и, так как эти блага нельзя поделить, рвут их друг у друга из рук».

4. Мирское счастье связано и с самоугодием.

Феофан Затворник (Толкование на посл. Колос, 3,9): «Человек, каким он стал по падении, есть ветхий человек. В нем качествует самоугодие, заставляющее его все усилия употреблять на устроение земного благобытия, в чувственных удовольствиях полагаемого, все прочее, обращая в средства к сему».

5. Ранее говорилось, что у стремящихся к мирскому счастью правит дух мира сего и образует в человеке порок миролюбия, который в свою очередь связан с тремя основными пороками.

Иоанн Максимович (Царский путь Креста Господня…, ч.1, гл.12): ««Ибо всё, что в мире: похоть плоти, похоть очей и гордость житейская» (1Ин.2, 16); ибо миролюбцы ищут или плотских наслаждений, или богатства, или чести и славы».

Игнатий Брянчанинов (т.5, Советы относительно душевного иноческого делания, гл.41): «…сребролюбие, … славолюбие и сластолюбие: из этих трех главных страстей составляется миролюбие».

Тихон Задонский (Об истинном христианстве, кн.2, § 342): «Обещает мир и представляет любителям своим блаженство свое, но обманчивое и ложное. Блаженство его состоит в чести, славе и сласти, но это блаженство подобно сонному мечтанию, или меху, надутому воздухом, который до тех пор кажется полным и нечто имеющим, пока воздух не выйдет, или подобно водному пузырю, который как скоро является, так скоро и исчезает. …Вот в чем состоит мира сего блаженство, то есть в чести, любители которой к вечному бесчестью приходят; в богатстве, которое рачителей своих вечно нищими и убогими делает; в сласти, рабствующие которой вечно горести вкушают! А так видишь, что трехчастное это блаженство такое же, как у того, кто в сновидении нечто сладкое ест и пьет, всеми почитается и поклоняется, великое сокровище нашел, но, пробудившись, голод и жажду чувствует, видит себя в презрении и нищете. То же непременно и с миролюбцами случается, ибо они кратковременно, как во сне, упиваются изобилием роскоши и веселья мирского, утешаются честью и богатством, но при смерти и по смерти очувствовавшись, как от сна пробудившись, все противное видят. Вместо кратких сладостей — вечные чувствуют горести. Вместо богатства — убожество и нищету свою познают. Вместо чести и славы — в вечном бесчестии и бесславии себя видят».

= В благоденствии человек часто забывает о Боге и предстоящей смерти

Но самый главный вред счастливой мирской жизни заключается в том, что в благоденствии человек часто забывает о Боге.

Симеон Новый Богослов (Слова, сл.7): «Кто живет покойно и не имеет искушений, тот … не так усердствует к Богу и не от всей души благодарит Его».

Понятно, что неверующие люди не забывают о Боге, а просто не верят в Него и не могут воспринимать Евангельские слово.

Василий Великий (Беседы на Псалмы, На псалом 28): «…у многих из людей, обремененных житейскими заботами, души подобны земле, приносящей терние, и оно не позволяет душе питаться в плодоношение слова (Евангельского)…».

Василий Великий (Беседы на Псалмы, На псалом 45): «Не видишь ли, что слово, падшее в терние, бывает подавлено тернием (см.: Мф. 13, 22)? А терние — плотские удовольствия, богатство, слава, житейские заботы».

Также святые отцы четко указывают, что у людей, постоянно занятых устроением своего или семейного благоденствия все мысли о земных делах, а о Боге и некогда, да и не хочется подумать.

Феофан Затворник (Толкование на посл. Римлянам, 8,7): «Мудрование плотское … означает общий строй падшего, по коему он всю заботу обращает на устроение земного благобытия, полагая его в удовлетворении душевных и телесных потребностей, испорченных и извращенных страстями. Этим оно занято день и ночь, и это только устроять оно умеет, не помышляя о том, что выше земли и что — за пределами земной жизни. К Богу и вещам Божественным у него душа не лежит».

Сердце таких людей поражается бесчувственностью.

Иоанн Златоуст (т.6, ч.2, гл.9): «…(человек поражается) бесчувственност(ью), происходящей от благополучия».

Также благоденствие порождает мысли о том, что смерть нескоро, и поэтому надо заботиться о счастье на земле.

Феофан Затворник (Начертание христианского нравоучения, ч.1, Вв): «(В рассудке плотского и грешного человека) образуются разные убеждения в угодность развратной воле, каковы, например, что жизнь кончится нескоро — нескоро и конца не видно, что только и жизни что в благосостоянии и счастии на земле, что надо поддержать свое имя и честь как бы то ни было, надо иметь руки сильные, к коим бы можно было обратиться в случае нужды, надо уметь пользоваться обстоятельствами и проч.».

= О христианском «внутреннем счастье» и его источниках

А теперь рассмотрим, что говорят святые отцы об истинном христианском счастье.

Но вначале заметим, что исходя из того, что мы изучили о должных реакциях христиан на внешние скорби, таких как покой, радость и благодарение Богу, видно, что христиане могут находиться в положительных духовных переживаниях независимо от обстоятельств, и это неверующему человеку может показаться безумием, т.к. он не может понять, как можно радоваться при скорбях или лишениях и благодарить за это Бога. Таким же безумным может показаться и то, в чем истинный христианин видит счастье и как он относится к земному общепринятому счастью. О людях, которые не понимают сути христианского счастья, святые отцы говорят следующее:

Иннокентий Херсонский (О грехе и его последствиях): «И других высших и чистых радостей человеческих грешник не может иметь, доколе остается во власти беззакония. Так, все возвышенные радости духа ему неизвестны: неведомо ему услаждение от молитвенною собеседования с Богом, неведома сладость упования жизни вечной, или страдания за правду, неизвестно духовное веселие от присутствия в храме, от чтения слова Божия, от принятия таинств христианских, неизвестна святая теплота сердца от общения с братиями во Христе и деле милосердия, неизвестен даже светлый и утешительный взгляд на природу, как на дело рук Божиих, на откровение славы и премудрости Божественной».

Симеон Новый Богослов (Божественные Гимны, г.14): «Те же, которые совершенно удалены от Него (Бога) и не взыскали Его или не соединились с Ним и не избавились от рабства страстям и смерти, цари ли они, князья или вельможи, хотя бы они думали и полагали, что утешаются, радуются и наслаждаются благами, но они никогда не будут обладать той совершенно неизреченной и неизъяснимой радостью, которую имеют рабы Христовы, свободные от всех недолжных пожеланий удовольствий и славы. Ее никогда не познает, не поймет и не увидит никто из тех, которые преискренне и горячо не прилепились ко Христу и в неизреченном соединении не слились с Ним».

= В Евангелии много говорится о счастье, как о блаженствах

Итак, есть люди, которые считают, что христианство связано только с печалью (или иногда говорят «унынием») и ему чужды радости. Но это мнение совершенно неверно, так могут думать те люди, которые хотят иметь радости земные, и которые не познали истины.

Иннокентий Херсонский (Молитва святого Ефрема Сирина, Слово в среду недели 2-й Великого поста): «Господи и Владыко живого моего, дух праздности не даждь ми!» Значит, дух уныния противен не одним забавам мирским, а и жизни христианской. Почему так? Потому что жизнь христианская требует всегдашней деятельности духовной, бодрости, мужества и силы; а в унылом какая деятельность, какая бодрость и сила? — Потому что «Царство Божие», в коем находится истинный христианин, есть, по свидетельству апостола, «правда и мир и радость о Дусе Святе» (Рим. 14; 17); а в унылом какой мир и какая радость? Посему те, кои думают, что жизнь христианская необходимо сопряжена с унынием, сим самым показывают, что они не знают духа истинного христианства. Нет, это дух света, крепости и силы, дух мира и радости непрестающей. Правда, что христианин не вдруг достигает сего блаженного состояния, подобно как тяжелобольной не вдруг получает здоровье; но чувство самого начала выздоровления душевного есть уже чувство отрадное и утешительное, которое, постоянно возрастая, наполняет всю душу миром и радостью».

В Евангелии и христианской вере много говорится о счастье и в чем оно.

Николай Сербский (Избранные письма, п. 22): «Письмо одной сиротинушке, которая спрашивает: почему в Евангелии не говорится о счастье? Ответ. Как же, душенька, не говорится? О чем же в Евангелии говорится больше, чем о счастье людей?! Мне кажется, что Евангелие можно назвать Книгой счастья, а науку Христову — наукой о счастье. Тебя несколько смутило, что в Евангелии не пишется именно слово «счастье». Но вместо этого слова там приводятся другие слова, например: блаженство, радость, веселье, рай, спасение, вечная жизнь. Слово «блаженство» означает наивысшее счастье. Теперь, когда это знаешь, перечитай проповедь Господню о блаженных в Евангелии от Матфея. Первая наука, объявленная Христом людям, была наука о счастье. Эту науку Православная Церковь всегда повторяет людям в начале Литургии пением «Блаженны». По науке Христовой блаженны, или счастливы, те, которые: сокрушаются духом пред Господом, ибо их есть Царство Небесное; слезами омывают молитвы свои, ибо они утешатся непреходящим утешением; кротки и незлобивы как агнцы, ибо они наследуют землю живых; алчущие и жаждущие правды Божией, ибо они насытятся небесной правдой; милостивые сердцем и рукой, ибо их помилует рука Господня; чистые сердцем, ибо они увидят Царя и Отца своего Небесного; гонимые за правду демонами и людьми, ибо их будет Царство вечной правды; опозоренные и оклеветанные ради Христа, ибо они будут радоваться и веселиться в отечестве ангелов. А вместе с ними будут счастливы и те, что: веруют в Спасителя своего, ибо будут спасены; горят любовью к Творцу и творениям Его, ибо будут увенчаны славой небесной; жертвуют жизнью земной, ибо получат жизнь вечную. Таково истинное счастье, счастье без обмана, которое Господь наш открыл и объявил роду людскому. За такое счастье цари отдавали свои короны, богачи — свое богатство, мученики — свои жизни, причем так легко, как деревья осенью отдают свои листья. Однако тот, кто не вкусил хоть малую толику этого счастья, вряд ли пожертвует ради него даже восковую свечку».

Тихон Задонский (Об истинном христианстве, кн.2, §342): «…не то есть истинное блаженство, которое люди по слепому разуму таковым считают и утверждают, но то, которое поставляется и утверждается словом Божиим, которое есть правило и зерцало нашего рассуждения и христианского жития. Послушай же, душа грешная, кому оно приписывает блаженство. Говорит оно: «Блажен муж, который не пошел на совет нечестивых, и на путь грешных не встал, и к обществу хулителей не пристал, но в законе Господнем воля Его, и в законе Его поучится день и ночь» (Пс.1:1-2). «Блаженны все надеющиеся на Него» (Пс.2:12). «Блаженны те, коим отпущены беззакония. Блажен народ, у которого Господь есть Бог его, люди, которых Он избрал в наследие Себе» (Пс.32:12). «Блажен помышляющий о нищем и убогом: в день лютый избавит его Господь» (Пс.40:2). «Блажен, кого Ты избрал и принял: вселится он во дворах Твоих» (Пс.64:5). «Блаженны живущие в дому Твоем, Господи, во веки веков восхвалят Тебя» (Пс.83:5). «Блажен муж, который обрел у Тебя защиту», Господи (Пс.83:6). «Блажен человек, которого Ты наставишь, Господи, и от закона Твоего научишь его» (Пс.93:12). «Блаженны хранящие истину и творящие правду во всякое время» (Пс.105:3). «Блажен муж, боящийся Господа, заповеди Его он сильно возлюбит» (Пс.111:1). «Блаженны непорочные в пути, ходящие в законе Господнем. Блаженны изучающие откровения Его: всем сердцем взыщут Его» (Пс.118:1—2). И Христос, праведный Судия, ублажает: «Блаженны нищие духом, ибо их есть царство небесное. Блаженны плачущие, ибо они утешатся. Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю. Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся. Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут. Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят. Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими. Блаженны изгнанные за правду, ибо их есть царство небесное. Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня. Радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах» (Мф.5:3—12). Таковые блаженства и подобные и в прочих местах Святого Писания видим. Видишь, что слово Божие не богатых, славных и в веселостях века сего находящихся ублажает, но поучающихся в законе Господнем, надеющихся на Господа, нищих духом, плачущих, алчущих и жаждущих правды, кротких, милостивых, чистых сердцем, миротворцев, изгнанных правды ради, поношение терпящих ради имени Христова, и прочее».

Как видим, в заповедях блаженства нет ни одного слова о внешнем счастье этого мира, к которому так пристрастны наши души…

= В чем есть духовное счастье христианина

Христианское учение не отрицает стремления людей к счастью и радости, но только говорит, что оно не во внешнем, земном, и не в страстях и грехе. У христиан есть другое значение истинного счастья, радости блаженства, которое связано с Богом, с будущим веком и христианскими добродетелями, т.е. с благами духовными.

Далее кратко приведем некоторые значения счастья в Боге и счастья от внутреннего состояния христианина. При этом приходится отметить, что, к сожалению, не далеко все христиане точно знают это или не все это чувствуют…

а) В Боге и в православном познании Бога

Тихон Задонский (Сокровище духовное, ст.47): «Счастье для людей — иметь себе сильных людей защитниками и помощниками. Для христианина счастье — иметь себе Бога Защитником и Помощником. «Блажен человек, которому защита — у Тебя, Боже! Блажен, кому Бог Иаковлев Помощник, упование его на Господа Бога его, сотворившего небо и землю, море и все, что в них, хранящего истину вовек, творящего суд обиженным, дающего пищу алчущим» (Пс.83:6; 145:5-7). … Пусть люди хвалятся защитниками и помощниками своими: я-де имею своим защитником такого-то и такого-то князя и вельможу, тот-де и тот муж мне помогает в бедах моих и напастях. Ты довольно счастлив, когда Бог — твой Помощник и Защитник. …Пусть люди хвалятся, что у Царя, или вельможи, или князя в милости. Ты весьма счастлив будешь, если у Бога, Небесного Царя, в милости быть сподобишься, хотя и никто из людей не будет к тебе милостив. Одного Бога милость будет для тебя больше милости всего мира. Пусть люди хвалятся, что с сильными и славными этого мира дружбу имеют. Ты довольно счастлив и славен, когда вошел в дружество со Христом, Сыном Божиим, имеешь «общение с Отцом и Сыном Его, Иисусом Христом» (1Ин 1:3), хотя и никого из людей другом не имеешь».

б) В принадлежности к Церкви Христовой и насыщении словом Божьим и учениями христианской мудрости

Тихон Задонский (Сокровище духовное, ст.47): «Счастье для людей, когда человек в богатом и красивом доме живет. Для христианина счастье — если он истинно внутри Церкви Божией находится, если он истинный сын Церкви, сожитель святым, присный Богу, и духовный член Христов. «Блаженны живущие в доме Твоем: во веки веков восхвалят Тебя» (Пс.83:5). … Пусть люди живут в красивых палатах и чертогах. Ты довольно счастлив, когда живешь в доме Божием, который есть Церковь Бога Живого, а ты сожитель святым, и присный Богу, и домашний Христа, хотя и в хижине, или пещере живешь, или негде головы приклонить. … Что пользы в богатом и красивом доме жить, но вне дома Божиего, Церкви святой, как извергом, быть?»

в) В исполнении заповедей Божиих

Антоний Великий (Добротолюбие, т.1, 5,32): «Спросили его: что есть радость о Господе? Он ответил: делом исполнить какую-либо заповедь с радостью, во славу Божию, – вот что есть радость о Господе. Ибо когда исполняем Его заповеди, нам должно радоваться; напротив, когда не исполняем их, должно нам печалиться».

г) В здравии души и чистой совести

Феофан Затворник (Псалом 118, истолкованный святителем, с.1): «…внутреннее блаженство неотъемлемо от чистой и богоугодной жизни, которая, при всех внешних лишениях и недостатках, всякому приносит мир и радость, истекающие из спокойной совести и непостыдного воззрения в лице Господу, наполняет душу крепкою надеждою и возгревает в ней чувства, какие свойственно иметь детям к отцу. Такой человек всегда упокоевается в лоне промыслительной и благопопечительной любви Божией».

д) В победе над своими страстями, в духовной брани против греха и освобождении от него

Тихон Задонский (Сокровище духовное, ст.47): «Счастливы те люди, которые от работы, или из тюрьмы, или из ссылки, или от плена освободились. Христианин счастлив, когда от грехов, которыми, как узами был связан, и от рабства диаволу освободился…. Счастливыми называются те воины, которые одерживают победу над своими врагами. Воистину счастлив тот христианин, который самого себя побеждает. … Счастье для людей — над другими людьми господствовать и царствовать. Христианин счастлив, когда над самим собой, над плотью своей, над страстями и похотями своими господствует и царствует, и ими повелевает. Вот воистину господин, царь и повелитель! Многие над людьми господствуют и царствуют, но сами — рабы греха и пленники своих страстей. Воистину преславен царь и господин, кто страстями и похотями своими владеет! … Счастье для людей — быть крепкими телом и храбрыми в битве. Для христианина счастье — если он крепок душой, недвижим и неодолим в битве, бываемой от диавола, и в искушениях, бедах и напастях, им наносимых, непреклонен. Вот крепость и великодушие христианское! Вот храбрый воин Христов! Ты моя крепость, Господи, Ты моя и сила! и проч. С Тобою все могу. Без Тебя ничего не могу. «Все могу в укрепляющем меня Иисусе Христе» (Флп.4:13). … Пусть люди хвалятся крепостью сил своих. Ты довольно счастлив, когда душа твоя неподвижно стоит против козней и искушений диавольских, хотя и никакой телесной крепости не имеешь. … Какая польза людьми владеть и управлять тому, кто сам собой владеть не может? Человек! Научись прежде собой владеть и тогда будешь счастливо людьми владеть».

е) В богатстве добрых дел и христианских добродетелей

Иоанн Златоуст (т.9, ч.2 беседа 1): «…если мы желаем наслаждаться радостью, то больше всего иного будем избегать порока и станем следовать добродетели, потому что иначе невозможно достигнуть радости, хотя бы мы взошли даже и на царский престол».

ж) В радости и печали о Господе, покаянии и молитве

Тихон Задонский (Об истинном христианстве, кн.2, §328): «За счастье свое считает человек, что с земным монархом разговаривает. Каким же должно великим благополучием христианам считать то, что к беседе с Небесным Царем, Преблагим и Милостивым Богом».

з) В познании себя и своей духовной нищеты, в ведении духовной жизни и надежде на блаженную вечность и др.

Тихон Задонский (Сокровище духовное, ст.104): «Как начало здравия есть познание и признание немощи, так и начало христианского блаженства — познать и признать свою бедность и окаянство. И это бывает не от самого познания и признания, а от того, что Бог, как милосердный и человеколюбивый, на такое познание и признание милосердно смотрит и тому ниспосылает Свою благодать, как написано: «Бог смиренным дает благодать» (1 Пет 5:5). Бог хочет от нас одного — чтобы мы познали и признали свою бедность и пред Ним смирились, и в смирении ходили и жили. И тогда Сам Он поведет нас к нашему блаженству. Об этом написал апостол: «Итак, смиритесь под крепкую руку Божию, да вознесет вас в свое время. Все заботы ваши возложите на Него, ибо Он печется о вас» (1 Пет 5:6-7)».

и) Во вручении себя в промысл Божий, что несет покой и радость как при благополучии и так при неблагополучии

Феофан Затворник (Толкование на посл. 1 Солун. 5, 16): «Когда внутри мир и радость, тогда внешние беды и скорби не влияют на христианина, так что он другими только может почитаться скорбящим, сам же в себе присно радуется (2 Кор. 6, 10)».

к) В преобладании не душевной мирской радости, а духовной

Феофан Затворник (Толкование на посл. Галатам 5, 22-23): «Обычная радость — от получения земных благ. Радость духовная — от ощущения благобытия в духе. Как чувство здравия неотъемлемо от здорового; так радость духовная — от живущего духом и похотей плотских не совершающего. Это радость спасенного, который видит ясно, что миновал пагубность. Ее нельзя раздуть; она сама рождается и стоит. Заповедь Апостола: «всегда радуйтесь» (1Сол. 5, 16), — может быть, еще более признак, что если не радуетесь, то вы не стоите в настоящем чине».

На этом мы закончим краткое рассмотрение вопроса о смысле жизни в счастье.

Также мы более не будем рассматривать другие смыслы жизни людей, например, в любви, в семье, в удовольствиях, т.к. об этом есть отдельные темы. Но уже из вышеизложенного материала видно, что многие люди, в том числе и христиане, к сожалению, неправильно понимают смысл жизни, и тогда осознание подобных смыслов жизни не может являться действительным духовным ростом, о котором говорят исследователи в своих работах об умирающих людях.

(Продолжение следует)

Тема: БЕСЕДЫ О СМЕРТИ. Тема 3: О восприятии смерти людьми.О реакциях на приближение смерти людей, имеющих неизлечимые смертельные заболевания (гл.6)