Скачать этот текст в формате docx

Скачать этот текст в формате epub

Тема: БЕСЕДЫ О СМЕРТИ. Тема 3: О восприятии смерти людьми.
О реакциях на приближение смерти людей, имеющих неизлечимые смертельные заболевания (гл.2)

ПЕРЕЙТИ на главную страницу темы 7. БЕСЕДЫ О СМЕРТИ

ПЕРЕЙТИ НА другие главы темы 3.

Составитель Ника

Глава 2. Реакция: скорбное осознание приближающейся смерти и необходимости расставаться с этой жизнью, или печаль о смерти и жизни, а также страх смерти
= О необходимости обозначения реакции печаль о смерти и жизни
= О десяти типах психогенных реакций, выделенных исследователями
= Краткий обзор чувств, относящихся к печали, таких как: страх, беспомощность, безнадежность, одиночество, сожаление и беспокойство

Раздел 2.1. Печаль о настоящем мире и обо всем, что к нему относится, или печаль об умирании
= Печаль о расставании с близкими людьми
= Страх и беспокойство о близких людях
= Печаль о расставании с этим миром
= Печаль о расставании с материальными вещами и беспокойство о них
= Печаль о несбывшихся планах и мечтах и беспокойство о делах
= Страх перед будущими болями и мучительным процессом умирания
= Печаль о расставании с телом из-за потери привычных телесных и душевных удовольствий
= Страх расставаться с телом
= Страх и нежелание быть беспомощным и стать обузой родным
= Страхи, связанные с могилой и тлением тела

Раздел 2.2. О том, что у христиан не должно быть печали от расставания с миром, телом и людьми
= Причины, по которым у истинных христиан не было страха и печали от разлучения с телом, этой жизнью, этим миром и людьми
= О борьбе христианина со страхом будущих телесных страданий
= О том, как христианин должен относиться к разлуке с ближними
= Обличения христианам о печали из-за расставания с телом и со всем удовольствиями мира сего
= О том, как христианин должен относиться при своей болезни к помощи других людей
= Правильная христианская печаль об умирании заключается в добром беспокойстве о спасении и участи своей души и разумной заботе об оставлении имущества другим людям

Раздел 2.3. Печаль о смерти, выраженная через отношение к смерти
= О страхе смерти
= О бесовском искушении относительно страха смерти
= О неверии в бессмертие и представлениях о смерти как зле и небытие, порождающих страх смерти
= О бесстрашии смерти от представления о смерти как несуществовании

Раздел 2.4. О правильном страхе смерти у христиан
= О том, каким должен быть страх смерти у христиан
= Страх смерти, как страх Суда Божия
= О проявлении страха Суда у людей неверующих или неправоверующих

Глава 2. Реакция: скорбное осознание приближающейся смерти и необходимости расставаться с этой жизнью, или печаль о смерти и жизни, а также страх смерти

Далее рассмотрим следующие типичные реакции на приближение смерти – печаль о смерти и жизни, и страх смерти.

= О необходимости обозначения реакции печаль о смерти и жизни

Как было сказано ранее, для большинства людей смерть является неожиданным несчастным событием, и обычно о ней не помнят и не готовятся к ней. Но после постановки смертельного диагноза, когда пройдут потрясение и отрицание, наступает осознание того, что твоя смерть реальна и близка, и человек невольно начинает думать о смерти.

Интернет – источник: «(Одна женщина), вспоминая тот день, когда ее рак был признан неизлечимым, сказала: «Неизлечимость болезни наконец-то дала мне понять, что смерть реальна. Это не гарантировало того, что я умру в течение полугода, и даже того, что я умру раньше, чем доктор, поставивший мне диагноз. Я просто поняла, что вообще умру».

Далее мы подробно будем говорить о том, что после осознания приближающейся смерти  и вынужденной перемены в отношении к смерти, люди обязательно будут испытывать разные чувства, свойственные печали, такие как: сожаление, страх, безнадежие, саможаление, отчаяние, беспокойство и т.п. У некоторых исследователей подобная печаль называется «гореванием», но мы будем употреблять термин «печаль». Эти чувства появляются при мыслях об оставлении этого мира, например: о незаконченных делах или об оставлении близких, о несбывшихся планах и надеждах; также они появляются при мыслях о своем теле, например, о будущих физических страданиях, которые сопровождают смертельную болезнь; и, конечно, они бывают при мыслях о смерти.

Также исследователи говорят, что многих людей в постоянном тяжелом напряжении держит страх умирания (или так называемая «смертельная тревога»).

Монография по клинической суицидологии: «Смертельная тревога сопровождается выраженными … синдромами отчуждения, аннигиляции (уничтожения) и пребывания в опасности. … (Например) синдром аннигиляции выражается в депрессии, страхе перед наступлением «ничто», когда мир будет жить и развиваться, а умирающий исчезнет. Пациенты чувствуют себя обезличенными, не проявляют свою индивидуальность, у них снижается самооценка, они замыкаются в себе, испытывают чувство безнадежности и экзистенциального отчаяния (связанного с бытием, существованием человека)».

Следует заметить, что реакция печали о приближении смерти не выделена у исследователей отдельно, а есть только реакция «депрессия», как одна из последних стадий. Но составитель этих бесед считает, что необходимо выделить и реакцию начальной печали о смерти, которую можно обозначить как «скорбное осознание приближающейся смерти и необходимости расставаться с этой жизнью», или «печаль о смерти и жизни». Тем более что, как мы уже видели в примерах, когда рассматривали вопрос о том, как проходят реакции потрясения и отрицания у людей, узнающих о приближении смерти, эти чувства будут проявлять себя и в самом начале. Впоследствии эта печаль будет проявлять себя и дальше, в последующих реакциях, например, в гневе, и вот как об этом говорят исследователи.

Материалы семинара по паллиативной помощи: «Когда человек узнает, что он болен раком или каким-либо другим угрожающим жизни заболеванием, у него могут возникать сильные колебания настроения. Страх сменяется гневом, жалостью к себе, ощущением, что человек не в состоянии повлиять на собственную жизнь».

Правда, в исследованиях есть констатация того, что смертельно больные люди страдают по разным причинам. В основном, эти страдания — это печаль о себе, которая выражается, например, следующим образом:

Материалы семинара по паллиативной помощи: «Например, больные часто страдают, переживая отрицательные изменения в своем состоянии. Они также могут испытывать страдания от изменения привычного образа жизни и ощущения, что они стали не теми, кем были раньше. …Узнав о своей болезни, больные часто много плачут. Они оплакивают возможность собственной смерти, горюют о потере своего здоровья и о том, что больше не являются сильными и полными энергии людьми».

Гнездилов А. В. (Психология и психотерапия потерь): «Это и социальная боль от потери своего стату­са, нарушения контактов с привычной средой, трудовым ритмом и т. д.; и боль эмоциональная — от потери своей эстетической цельности, привлекательнос­ти, перспектив на счастье; это и боль от утраты своих финансовых возможно­стей, утраты возможных дивидендов и т. п.; наконец, это и духовная боль, свя­занная с утратой веры в справедливость мира; а также межперсональная боль, выражающаяся в страхе потерять любовь окружающих».

Затем уже начальная печаль, возможно, перерастет в депрессию, как тяжелую форму печали, которую можно назвать «скорбное ожидание смерти», при которой уже нет сильных сожалений, а есть тоска, отрешенность, нежелание общаться с людьми и т.д.

А пока, находясь в стадии «скорбного осознания приближающейся смерти и необходимости расставаться с этой жизнью», состояние смертельно больного человека напоминает состояние человека, который шел по дороге жизни и не задумывался, что скоро будет ее конец – смерть. И когда он неожиданно понял, что его дорога заканчивается, и он далее должен уже осознанно, хотя и невольно, двигаться вперед – к ее концу, то человек все равно желает двигаться, как и прежде, не думая о конце пути, занимаясь привычными делами, строя планы на будущее и т.д. Умом (а иногда и на деле, если позволяет физическое состояние) человек еще пытается жить по инерции: со своими заботами, интересами и планами, т.е. жизнь ему еще интересна, но он уже помнит о смерти. Таким образом, в сознании человека начинают существовать и жизнь, и смерть, и появление последней, порождает в человеке страх, сожаление и беспокойство. Кстати сказать, многие люди желают себе внезапной смерти, именно потому, что она упраздняет телесные страдания, осознанное понимание, что твоя жизнь окончена, и ожидание смерти (о внезапной смерти и этом желании мы будем говорить в другой главе).

Поэтому далее будет идти речь и о типичном восприятии людьми этого мира и смерти, т.к. именно они являются источником рассматриваемой нами печали, а также укажем типичные страхи, сожаления и беспокойства умирающих неверующих или маловерующих людей, и какие чувства должны быть у христиан. (Конечно, эта печаль неразрывно связана с любовью человека к жизни и желанием жить, и об этом мы скажем при рассмотрении реакции «Желание жить и надежда на выздоровление»)

 Но вначале приведем результаты исследований о различных тяжелых эмоциональных состояниях смертельно больных людей. 

= О десяти типах психогенных реакций, выделенных исследователями 

В современных исследованиях говорится о том, что смертельно больные люди испытывают различные эмоциональные напряжения; причем можно легко заметить, что в основном это чувства, свойственные печали. Вначале перечислим, какие это могут быть состояния.

Интернет – источник: «Существует ряд основных психопатологических симптомов, которые наиболее характерны для онкологических больных. К ним относятся: тревога, депрессия, астения, ипохондрия, апатия и дисфория»

Словарь практического психолога: «ТРЕВОГА — отрицательные эмоциональные переживания, обусловленные ожиданием чего-то опасного, имеющие диффузный характер, не связанные с конкретными событиями. ДЕПРЕССИЯ — в психологии — аффективное состояние, характерное отрицательным эмоциональным фоном, изменениями сферы мотивационной, когнитивных (мыслительных) представлений и общей пассивностью поведения. Субъективно человек испытывает, прежде всего, тяжелые, мучительные эмоции и переживания — подавленность, тоску, отчаяние. АСТЕНИЯ —  Слабость нервно-психическая; проявляется в повышенной утомляемости и истощаемости, сниженном пороге восприятия, крайней неустойчивости настроения, нарушениях сна. ИПОХОНДРИЯ — болезненное состояние или заболевание, характерное чрезмерным вниманием к своему здоровью, страхом перед неизлечимыми болезнями, склонностью преувеличивать болезненные явления и приписывать себе несуществующие тяжелые недуги. АПАТИЯ — Состояние, характерное эмоциональной пассивностью, безразличием, упрощением чувств, равнодушием к окружающим событиям и ослаблением побуждений и интересов. ДИСФОРИЯ — пониженное настроение с раздражительностью, озлобленностью, мрачностью, повышенной чувствительностью к действиям окружающих, со склонностью к вспышкам агрессии».

Далее приведем результаты исследований «психогенных или ситуативных реакций на неблагоприятный диагноз и их связь с личностными особенностями больного» (по Гнездилову). Исследователи выделяют 10 типов реакций людей на свое скорбное положение, которое неразрывно связано с характером человека, который уже сформирован до болезни. Но, несмотря на то, что в них идет речь об онкологических больных, эти типы реакций свойственны и при других болезнях. Также учитывая эту классификацию, приведем некоторые результаты исследований о поведении людей в поздней старости, которые естественным образом приблизились к смертному часу.

Заметим, что, рассматривая все эти наблюдения исследователей, легко можно увидеть, как самолюбие, эгоизм, нетерпение, разные виды печали, гнев и др. страсти, свойственные грешному человеку и ставшие чертами его характера, проявляют себя еще с большей силой при болезнях и старости, и мучают и его самого, и окружающих его людей. (Спаси, Господи, нас, грешных, от таких состояний!)

Гнездилов А. В. (Психология и психотерапия потерь): «Независимо от локализации и стадии основного онкологического процесса, возраста, пола, образования, мы могли фиксировать наличие у больных эмоционального напряжения, которое формировало психогенные реакции. Мы наблюдали динамику психогенных реакций, которые можно было классифицировать по 10 основным типам: тревожно-депрессивный синдром, тревожно-ипохондрический, астено-депрессивный, астено-ипохондрический, обсессивно-фобический, эйфорический, дисфорический, апатический, параноидный, деперсонализационно- дереализационный синдромы. Их частота и интенсивность менялись на различных этапах пребывания в клинике и вне ее. …

1. Тревожно-депрессивный синдром, проявляющийся общим беспокойством, страхом перед «безнадежным» заболеванием, угнетенностью, мыслями о бесперспективности, близкой смерти, мучительном конце…

(Интернет-источник: 1.характеризуется общим беспокойством, выраженной тревогой, иногда достигающей степени страха, ощущением полнейшей безнадежности и бесперспективности существования, мыслями о неизбежной скорой и мучительной смерти. Следует отметить, что у тех больных, характер которых отличался стеничностью, активностью, в клинической картине обычно преобладают тревога и страх, в то время как у астенических, пассивных субъектов на первый план выступает депрессивная симптоматика. 2. О поведении в старости: Этот синдром чаше всего встречается у больных в позднем возрасте. Уже само название синдрома показывает, что основные его проявления выражаются в тревоге и страхе, идее преследования, с включением в бред близких родственников и носят чаще всего конкретное, «бытовое содержание»)

2. Дисфорический синдром с тоскливо-злобно-мрачной окраской переживаний. У больных отмечались раздражительность, недовольство окружающим, поиски причин, приведших к заболеванию, и, как одна из них, — обвинения в адрес медицинских работников в недостаточной оперативности. Нередко эти негативные переживания обращались на родственников, которые якобы «довели до болезни», не уделяли достаточно «внимания», уже «про себя похоронили» больного…

(Интернет — источник: 1. Больные … становятся мрачными, раздражительными по малейшему поводу. Зачастую и без всякого повода у них возникают вспышки гнева, ярости, злобы, ведущие иногда к проявлению агрессии, направленной на ближайшее окружение больного (семья, сотрудники по работе), в том числе и медицинский персонал. За «фасадом» злобы и агрессии нередко скрываются тревога и страх. После такой вспышки ярости больные, как правило, на некоторое время успокаиваются. Дисфорические расстройства обычно развиваются как вид психогенной реакции у лиц, которым характерны возбудимость, взрывчатость, безудержность. 2. Аффективные расстройства у стариков: Больные меланхолией в позднем возрасте довольно часто бывают «озлоблены», а иногда на фоне подавленного тревожно-тоскливого настроения у них возникают «взрывы странной веселости»; нередко, особенно у женщин, отмечаются нелепые действия (танцы, прыганья) и циничные, подчас бесстыдные акты)

3. Тревожно-ипохондрический синдром стабильно занимал третье место на всех этапах пребывания больных в клинике. …В нем преобладала интровертированность, обращенность на себя. В клинической картине выявилась эмоциональная напряженность с фиксацией внимания на своем здоровье, страхами перед операцией, ее последствиями, осложнениями и т. д. …

(Интернет-источник: 1. У больных отмечается постоянное беспокойство: они ищут и находят особые «неполадки» в организме, обычно ссылаясь при этом на какие-то неотчетливые, неопределенные ощущения, которые интерпретируются ими как свидетельство того, что злокачественная опухоль катастрофически быстро распространяется по всему телу, что диагностика безнадежно запоздала и т. п. К такому виду психогенных реакций тяготеют чаще больные, которым свойственны черты тревожной мнительности. 2. О поведении в старости: Больные (в позднем возрасте) на фоне угнетения и подавленного настроения постоянно жалуются на различного рода болевые ощущения в различных участках тела. Часто эти ощущения с трудом поддавались формулировке, т.к. они носили необычный характер, типа какого-то «жжения», «переливания», «распирания», «ползания мурашек». Больные были фиксированы на состоянии своего здоровья, отдавая ему все свое внимание с полным переключением интересов на это. Они были эгоцентричны, требовали к себе особого внимания, считали, что их не понимают, постоянно и много говорили о своих соматических ощущениях, полагая, что они «самые тяжелые больные», что их дни «сочтены»)

4. Обсессивно-фобический синдром проявлялся в форме навязчивостей и страхов, и наблюдался в группе больных с преобладанием в характере тревожно-мнительных, психастенических черт. Больные испытывали брезгливость к своим соседям по палате, навязчивый страх загрязнения, заражения «раковыми микробами», мучительные представления о смерти во время операции или после нее, тревогу по поводу возможности «испускания газов», кала, недержания мочи и т. д.….

(Интернет-источник: Обсессивно-фобическая симптоматика наблюдается преимущественно у тревожно-мнительных субъектов. У больных возникают навязчивые мучительные представления о смерти, о собственных похоронах и т. п. Больные постоянно ищут, но не могут найти удовлетворяющую их «собственную гипотезу» причины возникновения онкологического заболевания, перебирают при этом в памяти все предшествующие обстоятельства личной жизни. Они все время сомневаются в том, не происходит ли какая-либо ошибка в диагностике, которая может привести к катастрофическим последствиям)

5. Апатический синдром …. У больных преобладали вялость, некоторая заторможенность, безучастность, отсутствие каких-либо интересов, даже в отношении дальнейших перспектив лечения и жизни. В послеоперационном периоде происходило характерное нарастание частоты проявления описываемого синдрома, отражающее реакцию на перенапряжение всех душевных сил в предыдущие этапы.…

(Интернет-источник: Апатический симптомокомплекс обычно развивается у лиц, которые характеризуется чертами астении. К клиническим проявлениям этого симптомокомплекса у онкологических больных относятся: общая вялость, заторможенность, безучастность, утрата какого-либо интереса к своей судьбе, в том числе и к таким актуальным вопросам, как срок госпитализации, характер лечения и т. п.)

6. Астено-депрессивнын синдром…. В клинической картине больных выступали подавленность, тоскливость с переживаниями безнадежности своего заболевания, ранней или поздней, но обреченности. Этой симптоматике сопутствовал заметный депрессивный фон…

(Интернет – источник: 1. При астено-депрессивном синдроме обычно наблюдаются подавленность, представления о безнадежности своего состояния, о полной обреченности, сочетающиеся с явлениями истощения, неспособности ни к физическому, ни к психическому напряжению, аффективной лабильностью с преобладанием слезливости. Отмечаются жалобы больных на постоянные головные боли, ощущение разбитости, упорную бессонницу или, наоборот, сонливость. Подобный клинический тип психогенной реакции преимущественно обнаруживается у больных, которым были свойственны циклоидные черты. 2. О поведении в старости: При целом ряде депрессивных состояний, особенно в позднем возрасте, астения сопутствует депрессии, занимает при ней одно из ведущих мест. Характерной картиной астено-депрессивного синдрома является наличие пониженного угнетенного настроения с жалобами на слабость, апатию, повышенную утомляемость. Обычно сниженное настроение и повышенная утомляемость сопровождаются чувством неуверенности в своих силах, мыслями о своей неполноценности и никчемности, бесперспективности будущего, общим снижением всей активности, нарушениями сна и прочими компонентами депрессий)

7. Астено-ипохондрический синдром отмечался на первых трех этапах в незначительном проценте случаев…. Зато на послеоперационном этапе и в период выписки, когда в переживаниях больного на передний план выступают страх осложнений, тревога по поводу заживления операционной раны, беспокойство в связи с последствиями калечащей операции…

(Интернет – источник: Астено-инохондрический симптомо-комплекс выражается в повышенном внимании к своим телесным ощущениям, сочетающимся с астеническим фоном в виде эмоциональной лабильности, слабости и истощаемости)

8. Деперсонализационно — дереализационный синдром …. Больные жаловались, что утратили чувство реальности, не ощущают ни окружающего, ни даже своего тела; требовали снотворных, хотя засыпали и без них, отмечали исчезновение вкусовых ощущений, аппетита, а вместе с этим — удовлетворенности от совершения тех или иных физиологических актов в целом….

(Интернет-источник: При развитии деперсонализационно-дереализационного синдрома отмечаются жалобы больных на утрату чувства реальности и яркости чувств, теряется обычное удовлетворение от физиологических актов — сна, приема пищи и т. п. Зачастую больные заявляют: «Я будто отупел, ничего не чувствую», «Все стало мертвым, безжизненным, бесцветным». Больные отмечают, что все происходящее вокруг воспринимается ими как во сне или как имеющее отношение к кому-либо другому. Данная симптоматика в основном наблюдается у истерически субъектов)

9. Параноидный синдром наблюдался нечасто и проявлялся в определенной бредовой трактовке окружающего, сопровождавшейся идеями отношения, преследования и даже единичными обманами восприятия….

(Интернет – источник: 1. Для параноидного синдрома характерны подозрительность, настороженность и бредовая трактовка окружающей ситуации и всего происходящего с больным. 2. О поведении в старости: Бредовые состояния при психозах, возникающих у людей пожилого старого возраста, встречаются весьма часто. Бред, являясь патологическим симптомом, представляет собой неправильно мысленное отражение действительности». Ко всем этим состояниям у старых людей может добавиться состояние слабоумия: «Слабоумие (деменция) является одним из наиболее частых психических расстройств позднего возраста. Клиническое понятие деменции обычно включает не только нарушение интеллектуальных функций, но также и нарушение внимания, памяти и личности»)

10. Несколько выбивается из наблюдавшихся реакций так называемый эйфорический синдром, хотя механизм его возникновения нетрудно представить: реакция «надежды», «облегчения», «успеха», «эйфория» — появляется на послеоперационном этапе… (и) в период выписки. …Эйфорический синдром проявляется в повышенном настроении, известного рода переоценке своего состояния и возможностей, кажущейся немотивированной радости. Несомненна его связь с группой циклоидного ряда.….

(Интернет-источник: После операции чувство известного облегчения приводит к тому, что у части больных можно отметить даже развитие эйфорического синдрома. Больные радуются благополучному исходу оперативного вмешательства «избавлению от опухоли», все окружающее представляется им в чрезвычайно оптимистических тонах: они оживлены, многоречивы, повышенно общительны, склонны к шуткам, веселью, смеху)

11. Заканчивая обзор реакций, следует особо отметить своеобразный синдром самоизоляции …. Это страх рецидива заболевания и метастазов, социальная дезадаптация, вызванная инвалидностью, мысли о заразности заболевания и т. д. Больные становились угнетенными, испытывали чувство одиночества, бесперспективности, утрачивали прежние интересы, сторонились окружающих, теряли активность…

(Интернет–источник: Отношение к привычным и любимым прежде развлечениям резко негативно. Попытки со стороны близких людей как-то «расшевелить» больного, как правило, не имеют никакого успеха. Особенно отрицательное отношение вызывают ситуации, обычно связанные с относительно сильными эмоциональными переживаниями — спортивные состязания, остросюжетные фильмы и телепередачи и т. п. Утрачивается интерес и к чисто внутрисемейным делам. Нарушения особенно резко выступают у больных, отличавшихся до заболевания активностью, стеничностью и занимавших лидирующее положение в семье, на службе».

При этом исследователи отмечают, что такие тяжелые эмоциональные состояния могут быть различны у разных людей и проходить на разных этапах. 

Монография по клинической суицидологи: «Психическое и психологическое состояние у больных онкологическими заболеваниями различно на разных стадиях болезни. Во многом оно определяется тяжестью состояния, выраженностью болевого синдрома, степенью выраженности функциональных нарушений и уровнем снижения качества жизни, а также наличием (или отсутствием) поддержки окружающих».

Кстати сказать, все эти страстные душевные реакции (за исключением «деменции») современная медицина купирует лекарственными препаратами, например: седативными средствами (вызывающими успокоение или уменьшение эмоционального напряжения без снотворного эффекта), нейролептиками (имеющими выраженный седативный, снотворный и транквилизирующее — противотревожный эффект), антидепрессантами (улучшающими настроение, психическую активность, снимающими тревогу и т.п.) и др.

На этом закончим краткий обзор возможных состояний грешной, страстной души, которая, к сожалению, во-первых, в таком же состоянии может предстать перед Богом, а во-вторых, вполне понятно, что такие состояния души даже перед смертью не дадут достичь ни истинного покаяния, ни трезвения, ни брани со страстями и ни молитвы. И пусть эти описания послужат и нам, христианам, чтобы увидеть как наши страсти, от которых мы не очистимся, будучи молодыми и здоровыми, будут нас мучить перед смертью. Подай же нам, Господи, дух христианской мудрости и дух рвения в деле спасения своей души!

= Краткий обзор чувств, относящихся к печали, таких как: страх, беспомощность, безнадежность, одиночество, сожаление и беспокойство 

А теперь кратко рассмотрим особенности некоторых чувств, относящихся к печали, по учениям святых отцов.

Различные астенические (или подавленные, угнетающие) чувства в христианском учении объединены одним названием «страсть печали» (и об ее особенностях и разновидности чувств мы будем говорить подробно в другой теме, а сейчас только укажем на некоторые особенности).

Как правило, естественная печаль возникает в ответ на то, что человеку не нравится и чего он не желает.

Авва Фаласий (Добротолюбие, т.3, сотня первая, ст.75): «Печаль вообще есть лишение желаемого удовольствия…».

Нил Синайский (К Евлогию монаху, сл.1, гл.7): «Не исполнившиеся пожелания насаждают в душе печали».

Если охарактеризовать кратко, то печаль — это выражение страдания души о чем-либо или о ком-либо.

Что касается печали, как чувства, относящегося к христианским добродетелям, то, например, к ней относится скорбь о своих грехах.

Иоанн Златоуст (т.2, ч.1, Беседы о статуях, 5): «Для того и печаль, чтобы мы пользовались ею к уничтожению наших грехов, а не для того, чтобы скорбели о потере имущества, о смерти, или о чем-либо другом тому подобном».

Или, есть печаль, называемая «печаль по Богу», которая имеет следующие плоды:

Авва Исаия (слово 24): «Печаль по Богу, уязвляющая сердце, может удерживать чувства в повиновении о трезвении, хранит ум неповрежденным».

Но, к сожалению, практически у всех людей, печаль — это скорбь о том, что в мире. Такая печаль — неправильна и приносит вред душе и телу.

Далее рассмотрим печаль с различных точек зрения.

По тому о ком или о чем бывает печаль, можно обозначить три ее направления: о себе, о других людях, о материальных вещах. Причем печаль о себе разделяется на печаль о теле и душе. (Заметим, что хотя выделены эти три направления, но и печаль о людях и материальных вещах, как правило, содержит и печаль о себе, т.к. человек не хочет с этим расставаться) 

По тому же с каким временем связана печаль, выделим три времени – прошлое, настоящее и будущее. Во-первых, человек может печалиться, вспоминая прошлое; причем это может быть или печаль о прошедшем счастье, или сожаление о тяжелом прошлом, или сокрушение о своих грехах и т.д. Что касается характера мыслей, то человек может долго вспоминать подробности прошлого, может повторять, что он кому-то когда-то говорил или сделал и т.д. Во-вторых, человек может постоянно думать о настоящем положении и страдать от скорбных обстоятельств, не находя выхода как избавиться от них. И, в-третьих, человек может представлять скорбное будущее, испытывая страх и безнадежие, и вести внутренний монолог, направленный к кому-то. Примечательно то, что многие люди не обращают внимания на то, что происходит в их уме и сердце, а это: мучающие их воспоминания, страшные картины будущего, возникающие в воображении, постоянно задаваемый мучающий вопрос: «что делать?», или внутренние разговоры с кем-то, и т.п. При этом люди считают, что это они думают или даже молятся. Это является большой ошибкой, т.к. страстные помыслы при печали это – воспоминания, поиск выхода и безнадежие будущего, и с ними следует точно также бороться, как и с любым страстным помыслом. Напомним кратко, что борьба заключается в остановке воспоминаний и мечтаний, путем осознания, что сейчас в тебе действует страсть печали, и тебе необходимо усиленно молиться ко Господу об избавлении от этого страстного состояния (об этом мы будем подробно говорить при изучении особенностей страсти печали).

Также печаль может быть различной силы и содержать в себе различные виды чувств. Перечислим некоторые виды печали: беспокойства, тревога, страх, сожаление, саможаление, беспомощность, безнадежие, одиночество, тоска, огорчение, горе, отчаяние, разочарование, страдание, пониженное настроение и др. (к сожалению, многие из этих чувств могут приводить даже к самоубийству, о котором скажем позже).

Кратко укажем особенности некоторых видов печали.

1. Вначале рассмотрим печаль, которая выражена чувством страха. Вообще считается, что страх, в отличие от чувства печали, относится к чувствам о будущем зле, в то время как печаль, есть реакция на случившиеся зло.

Немесий Эмесский (О природе человека, гл.17): «зло ожидаемое производит страх, а наличное (постигшее) — печаль».

А так как для многих людей смерть представляется злом в будущем, то одним из основных чувств печали, которые овладевают смертельно больным человеком, является чувство страха смерти.

Гнездилов А. В. (Психология и психотерапия потерь): «Самым большим испытанием для пациента является его страх перед стремительным и неотвратимым завершением жизни».

(О страхе вообще и о страхе смерти мы будем подробно говорить в других главах и чуть позже, а сейчас кратко укажем некоторые особенности страха)

Во-первых, обратим внимание на то, что при страхе у человека происходит душевное бессилие, которое сопровождается следующими состояниями ума:

Книга Премудрости Соломона, 17, 11: «Страх есть не что иное, как лишение помощи от рассудка».

В. А. Снегирев (Психология): «мышление почти вовсе прекращается, т.е. останавливается целесообразное и управляемое волею сочетание идей, сравнений и различений; с тем вместе падает способность оценки и критики; но в то же время получают силу непроизвольные сочетания идей… и начинает действовать фантазия. (Затем) в области мысли за первым подавлением мыслительных операций начинается иногда напряжённая деятельность … в направлении устранения причины страха, — являются большею частью самые нелепые соображения и выводы, причём причина страха сильно преувеличивается и осложняется творческими прибавками».

Итак, при страхе происходит нарушение мышления, когда рассудок теряет способность логически и здраво мыслить, начинает усиленно работать воображение и возникают различные пугающие картины. А через какое-то время человек усиленно думает над тем, каким способом можно изменить ту или иную ситуацию, причем во время этого поиска также активно работает воображение (О том, что происходит при страхе смерти, мы увидим чуть позже).

Во-вторых, как уже отмечалось, страх происходит тогда, когда человек ожидает, что произойдет зло. Когда чуть позже мы будем рассматривать страх смерти, то, несомненно, будет видно следующее: если для человека смерть – это зло, то он будет бояться ее, а если смерть для него не является злом, то у него не будет страха перед ней.

В-третьих, страх может иметь разную силу и проявляться в разных чувствах: боязнь, ужас, тревога, беспокойство, стыд и др.

2. Следующими чувствами, относящимися к печали, являются чувства бессилия, беспомощности, одиночества и безнадежности.

Психологи говорят, что эти чувства тесно связаны со страхом.

В. А. Снегирев (Психология): «чем сильнее чувство бессилия, тем сильнее и чувство страха. … Вообще все обстоятельства, препятствующие процессу оцен­ки окружающего, лишающие человека способности ориен­тироваться, предвидеть ход событий и т. п., вызывая прямо чувство беспомощности, составляют самое благоприятное условие для развития и возникновения страха, которым уже затем вызывается самая идея опасности, нередко фантасти­ческая».

Это происходит по причине того, что при страхе человек начинает усиленно думать, как избежать опасности или зла, но когда он не может этого сделать, то его охватывает и беспомощность и безнадежие.

Ранее мы уже говорили о самообольщении человека своей всесильностью в разделе «Потрясения от известия о скорой смерти зависят от отношения человека к смерти и к настоящей жизни, а также от его приготовления или не приготовления к смерти», и будем говорить об этом и в последующем материале. А сейчас укажем только некоторые вопросы относительно чувств беспомощности и одиночества.

Во-первых, как правило, плотской человек ощущает себя полным сил и считает, что он управляет жизнью и обстоятельствами. Он надеется или на себя, или на других людей. Но когда приближается смерть, человек начинает резко ощущать беспомощность, т.к. понимает, что от него ничего не зависит, и что смерть пришла без его воли.

Но человек действительно беспомощен, не зависимо от обстоятельств, и поэтому Господь говорит о том, что людям нужна постоянная помощь Божия.

Евангелие от Иоанна, гл.15,5: «без Меня не можете делать ничего».

Но живя без веры, человек не чувствует своей беспомощности.

Иоанн Шаховской (Агония одиночества): «Не верующий в Бога и к Богу не обращающийся не чувствует своей оставленности и не понимает своего ужасного одиночества в мире. Он слишком доверяет реальности всех своих материальных контактов с миром. Ему кажется, что ему «более ничего не нужно»; он доволен всем, а если и недоволен, то мелко, несущественно».

(Кстати сказать, в таком положении может находиться и христианин, который или не ведет духовной жизни, или находится в многопечительности или унынии)

Во-вторых, человек живя в мире, имеет много попечений, удовольствий и т.д., и это заглушает чувство одиночества. Но он начинает чувствовать его, когда происходят скорби или им овладевает страх. 

Иоанн Шаховской (Агония одиночества): «Страх есть агония одиночества. … Всякий страх связан с одиночеством души, с ее сиротливостью, бездомностью и беспомощностью в мире. От оставленности человек страдает больше всего, и ее он мучительнее всего боится. Страх есть отрицательное выражение одиночества и оставленности».

И если человек верил, например, в судьбу или случай, то и эта вера порождает такие же чувства.

Николай Сербский (Евангелие о восточных волхвах): «…(при фатализме) человек задыхается от ужасного одиночества, оставленности и беспомощности».

Одиночество, в свою очередь, порождает саможаление и сосредоточенность на себе.

Феофан Затворник (Путь ко спасению): «(Из одиночества) тотчас отрождается другое — некоторая жалость, нежность и внимание к себе».

В-третьих, христианские чувства беспомощности и одиночества, в отличие от мирской печали, являются спасительными чувствами, которые приводят к покаянию и сердечной молитве и при которых человек взыскивает Бога.

Иосиф Оптинский (Письмо к игум. Леониде): «Того ведь только и ищет от нас Господь, чтобы мы смирились, чтобы сознали свое бессилие, свое ничтожество, свое окаянство, свою никуда-негодность и всем сердцем обращались бы к Нему, и всеусердно просили у Него помощи, как Он Сам говорит чрез святого пророка Давида: «и призови Меня в день скорби; Я избавлю тебя, и ты прославишь Меня» (Пс. 49, 15). И еще говорил: «Сила Моя в немощи совершается» (2Кор. 12, 9). И святой апостол Павел о себе сказал: «когда я немощен, тогда силен» (2 Кор. 12,10), т. е. силен всесильною благодатиею Божиею. — Когда человек в чувстве сердца, как беспомощный ребенок, взывает ко Господу: «помози, пощади, спаси!», тогда Господь, по беспредельной Своей благости, не может не внять гласу с плачем призывающего грешника. И Сам Он сказал в утешение нам грешным: «скорее забудет мать исчадие Свое, Аз же не забуду» (Ср.: Ис. 49, 15)».

А если христианин старается всегда помнить Бога, творить постоянную молитву, трезвиться, бороться со своими страстями и т.п., то он не будет испытывать одиночества, т.к. у него есть постоянное присутствие Бога в его жизни.

Но неверующего или маловерующего человека личное бессилие и одиночество жестоко его мучает…

3. Также печали свойственны чувства сожаления и беспокойства, или тревоги, которые могут быть различной силы.

Так, сожаление – это чувство печали, огорчения, вызванное утратой, сознанием невозможности изменить или осуществить что-нибудь, которое может ощущаться легкой грустью, а может доходить до отчаяния.

Что касается чувства беспокойства, то оно передает сожаление и страх людей за то, что будет в будущем.

Иоанн Дамаскин (Точное изложение Православной веры, кн. 2, гл.15): «Беспокойство — страх пред неуспехом или неудачею, ибо, опасаясь потерпеть неудачу в каком-либо деле, мы испытываем беспокойство».

А вот как говорит современный подвижник о чувстве тревоги и о том, как его лечат.

Паисий Святогорец (Духовное пробуждение, т.1, ч.2, гл.3): «Мирская легкая жизнь, мирской успех приносят душе мирскую тревогу. Внешняя образованность в сочетании с душевной тревогой ежедневно приводит сотни людей (даже потерявших душевный покой маленьких детей) к психоанализу и психиатрам, строит все новые и новые психиатрические лечебницы, открывает для психиатров курсы повышения квалификации, в то время как многие из психиатров ни в Бога не верят, ни существование души не признают. Стало быть, как могут помочь другим душам эти люди — сами наполненные душевной тревогой? Как может быть истинно утешенным человек, не уверовавший в Бога и в истинную, вечную жизнь после смерти? Если человек постигает глубочайший смысл истинной жизни, то из его души исчезает вся тревога, к нему приходит божественное утешение и он исцеляется. Если бы больным в психиатрической лечебнице читали вслух Авву Исаака Сирина, то больные, верующие в Бога, становились бы здоровы, потому что им открывался бы глубочайший смысл жизни. …Любой ценой — с помощью успокоительных лекарств и различных учений типа йоги — люди стремятся найти покой, но только к действительному покою, который приходит к человеку смирившемуся и приносит ему божественное утешение, они не стремятся. …Если мы видим человека, страдающего от сильной душевной тревоги, огорчения и печали, несмотря на то, что у него есть всё, чего ни пожелает душа, — то надо знать, что у него нет Бога».

На этом закончим краткий обзор некоторых чувств печали и заметим, что хотя эти чувства, свойственные печали и естественны, но они не должны превышать меру и затемнять разум.

И еще одно. В соответствии с рассматриваемой нами темой о смерти, все вышеперечисленные чувства могут овладевать человеком, когда он думает о смерти и о прекращении жизни, причем смерть, как мы уже не раз говорили, представляется для него злом, которое лишает добра и удовольствий этой жизни. Поэтому что касается вопроса о причинах печали (или страданий) в отношении приближения смерти, то необходимо рассматривать следующие вопросы, касающиеся смерти: отношение человека к смерти, которое непосредственно связано с верой или неверием в бессмертие, и отношение человека к этой жизни. При неправильных отношениях к этим трем вещам, человек обязательно будет испытывать различные виды печали, которые можно также обозначить и как страх смерти.

Далее рассмотрим типичные причины печали умирающих людей; и одной из основных ее причин является не желание расставаться с этим миром, которое можно обозначить как печаль о настоящем мире, или печаль об умирании.

2.1. Печаль о настоящем мире и обо всем, что к нему относится, или печаль об умирании

К понятию «мира сего» (по святым отцам), относится отношение человека к этой жизни, к вещам, к людям, к своей деятельности и к телу. (Об этом мы будем подробно говорить, рассматривая тему об отношении людей к смерти, а сейчас отметим об этом кратко). Так, человек, живя в этом мире, привыкает жить в многопопечительности, в различных увлечениях и удовольствиях, исполняя мирские, трудовые, общественные и семейные обязанности. И когда человек понимает, что скоро расстанется с миром, или точнее со всем, чем была заполнена его жизнь, то он испытывает печаль (или сожаление) о том, к чему привык, особенно, если это ему нравилось.

Троицкие листки (ст.331, Не бойся смерти – бойся грехов): «Ты скажешь: мне хочется пожить на земле, здесь мои родные, здесь мои друзья, здесь мои удовольствия, здесь все мое, что я так люблю. Как же мне не бояться смерти, которая все это у меня отнимет?».

Поэтому основными причинами печали умирающего человека бывают: различные пристрастия к этому миру и нежелание расставаться с тем, что приносило различные удовольствия, хотя они и были выражением пагубных греховных страстей (хотя многие люди даже не знают этого).  

Ефрем Сирин  (О сердечном сокрушении): «Час разлучения не печалит того, кто освободился от всего земного, но смерть печалит человека рассеянного; печалит грешника, печалит ленивого, который поленился делать угодное Богу; печалит многостяжательного, который связал душу свою попечениями мирскими; печалит богача, потому что невольно разлучает его с миром; печалит отцов, потому что разлучает их с любимыми детьми; печалит миролюбца, потому что в плаче разлучает их друг с другом. Все они печалятся в час смертный, потому что связаны мирскими попечениями».

Также напомним, что сожаление происходит от осознания какой-то потери и зачастую сопровождается разочарованием, так как в будущем уже не произойдет чего-то (и, как правило, приятного), чего ожидал человек. А в данном случае, люди ожидают подольше пожить, увидеть, например, детей, внуков или правнуков, посетить какие-то места, сделать какие-то дела и т.д. и т.п., но приход смерти делает все это невозможным. Но сожаление может быть и о прошлом, например, о неосуществлении того, что планировал совершить в жизни, или о прошлых ошибках.

И так как печаль, это – «лишение желаемого удовольствия», то далее разберем, в чем конкретно может выражаться печаль о лишении удовольствий этого мира при приближении смерти, а чуть ниже скажем какая должна быть печаль у христиан. 

= Печаль о расставании с близкими людьми

Вполне понятно, что при приближении смерти у человека возникает печаль о расставании с близкими людьми. Причем верующий человек может испытывать двоякие чувства. Вот как об этом говорил в исследованиях один из пациентов:  

Э. Кюблер-Росс «О смерти и умирании»: «Я уже ожидаю встречи с Господом, но в то же время мне хотелось бы побыть на земле как можно дольше. Самое глубокое мое чувство — расставание с семьей».

Этот вид печали – это печаль о других людях, но она зачастую связана с печалью о себе, т.к. и самому человек не хочется расставаться с близкими и родными.

= Страх и беспокойство о близких людях 

Одной из частых причин печали о близких является беспокойство о том, как другие люди будут жить без тебя. Конечно, есть разные ситуации, когда человек имеет основания для беспокойств. Но при этом следует разделять разумные, чрезмерные и пустые беспокойства. Так, к разумному беспокойству можно отнести следующие примеры: 

Э. Кюблер-Росс «О смерти и умирании»: «(Один) больной держится за жизнь из-за каких-то незавершенных дел: на его попечении находится умственно неполноценная сестра, и он не может найти человека, который станет о ней заботиться после его смерти; он не оформил документов относительно опеки над детьми…».

Также к разумному можно отнести беспокойство о примирении с другими людьми, или о том, чтобы заплатить свои долги и т.п. (и об этом мы будем говорить позже).

Но есть и пустые беспокойства, когда человек переживает за здоровых или молодых близких, которые могут заботиться о себе сами, или когда действительно необходимую заботу о ком-то могут взять на себя другие близкие, или когда умирающий беспокоится о каких-то малозначимых вещах, или видя, что уже сейчас родные справляются и без него. Приведем пример, и увидим, что хотя с одной стороны у умирающей женщины и есть повод к беспокойству, т.к. за больным сыном некому будет ухаживать, но она сама говорит, что в то время как она лежит в больнице, все как-то устраивается (милостью Божией), но она все равно беспокоится.   

Э. Кюблер-Росс «О смерти и умирании»: «(Врач) Ваш старший сын — трудный юноша, не так ли? Вчера вы сказали мимоходом, что он эмоционально неуравновешен и у него задержанное развитие, правильно? (Пациентка) Так и есть. Он четыре года находился в больнице штата. (Врач) А теперь он дома? (Пациентка) Дома. (Врач)  Вы считаете, что его необходимо контролировать, и вы обеспокоены тем, что контролировать некому и он остается без присмотра… (Пациентка) Именно так, и я вижу, что я одна отвечаю, я ответственна за столько всего, и почти ничего не могу делать в моем состоянии. (Врач)  Что произойдет, если вы совсем ничего не сможете контролировать? (Пациентка) Мы надеемся, что, быть может, это немного откроет ему глаза, потому что он многих вещей не понимает. В нем очень много хорошего, но он нуждается в помощи. Сам он никогда не сможет жить. (Врач)  Кто может помочь ему? …  Есть ли в вашем доме кто-нибудь, кто мог бы помочь? (Пациентка) Конечно. Пока жив его отец, он мог бы помогать ему. Но это не просто, потому что отец работает и подолгу отсутствует. Есть еще бабушка и дедушка, но и это не решает дела. (Врач)  Они здоровы? (Пациентка) Нет, они не очень здоровы. У мамы болезнь Паркинсона, а у свекра сердце в плохом состоянии. (Врач) Все это вместе взятое, да еще ваша двенадцатилетняя дочь… У вас есть старший сын, у него проблемы. У вас есть мать с болезнью Паркинсона; пытаясь помочь кому-нибудь, она, видимо, начинает трястись. Дальше, отец мужа с его слабым сердцем. И сами вы нездоровы. Кто-то должен быть в доме и заботиться обо всех этих людях. Это все, насколько я поняла, и не дает вам покоя. (Пациентка) Совершенно верно. Мы стараемся найти друзей и надеемся, что ситуация не выйдет из-под контроля. Мы живем изо дня в день. Каждый день кое-как все устраивается, но, если посмотреть наперед, то ничем нельзя помочь, только ждешь и переживаешь».

В следующем примере будут приведены слова одной женщины о своих детях, и обратим внимание, что один из ее страхов связан не только с реакцией детей на ее смерть, но и на то, как они будут вспоминать об этом и о ней в будущем.

Э. Кюблер-Росс «О смерти и умирании»: «Больше всего меня беспокоит моя маленькая дочь. Кроме нее у меня есть еще трое сыновей. (Врач) Но они уже почти взрослые, не так ли? (Пациентка) Да, но я знаю, как реагируют дети на тяжело больных родителей, особенно если это мать. Вы знаете, в детстве это очень важно. Мне бы очень хотелось знать, как это все на нее повлияет в дальнейшем. Когда она вырастет и будет вспоминать эти события. (Врач) Какие события вы имеете в виду? (Пациентка) Прежде всего то, что ее мать стала бездеятельной».

Исходя из этого, понятно, что христианин должен следить за своими страхами, чтобы они не были пустыми или чрезмерными, и даже если это разумные страхи и опасения, то необходимо иметь надежду на Бога (и об этом мы скажем чуть позже).

= Печаль о расставании с этим миром

Следующая возможная печаль может происходить по причине не желания расставаться с этим миром. И хотя видимо это печаль о мире, но она, прежде всего, и о себе, т.к. это человек не хочет с ним расставаться.

При рассмотрении первых реакций на известие о приближении смерти и в первой главе«Печаль, связанная со смертью. Предсмертные состояния людей», в разделе «О чувстве печали от расставания с этим миром и близкими людьми» уже говорилось о том, что:

Тихон Задонский (Плоть и дух, гл.1): «Плотской человек не хочет с этим светом расстаться».

Достопамятные сказания (Об авве Пимене): «Старец (сказал): иной засыпает уже смертным сном, и все еще думает о сладостях мира сего».

Паисий Святогорец (Письма, п.4): «Те, которые находят себе покой в материальном мире и не беспокоятся о спасении своих душ, подобны неразумным цыплятам, которые не стучат в яичную скорлупу, чтобы ее разбить, выйти наружу и радоваться солнцу — совершить небесный полет к райской жизни, — но остаются неподвижными и гибнут в яичной скорлупе».

= Печаль о расставании с материальными вещами и беспокойство о них

К понятию мира также относятся и материальные вещи.

Марк Подвижник (Главы о любви, 2-я сотница, 53): ««Миром» называет Писание чувственные вещи, и те, которые занимают ими свой ум суть лица мирские, к которым к большему их пристыжению оно говорит: «Не любите мира, ни того, что в мире: кто любит мир, в том нет любви Отчей. Ибо всё, что в мире: похоть плоти, похоть очей и гордость житейская, не есть от Отца, но от мира сего» (1Ин. 2, 15.16)».

Как уже отмечалось, смерть забирает у человека тот материальный комфорт, к которому он привык и без которого не представляет своего существования. Эта печаль о расставании с вещами и богатством, хотя видимо и о вещах, но она, опять-таки, о себе.

О пристрастии к миру и к вещам, о любостяжании мы подробно говорили в теме о сребролюбии, а сейчас напомним, что оно приносит человеку различные удовольствия.

Марк Подвижник (Главы о любви, 3-я сотница, 18): «Сластолюбивый любит серебро, чтобы с помощью его наслаждаться».

И конечно, эта страсть крепко держит человека  не только при жизни, но и при приближении смерти. При жизни она не дает людям помнить о Боге и будущей жизни (причем такое забвение свойственно и многопопечительным христианам, и людям неверующим), а при смерти рождает печаль о мире.

Платон Митр. Москов. (т.1 Слово в неделю 26): «(Грешит) когда кто так к богатству пристрастен, что не хочет с ним никогда расстаться, не памятуя того, что мы как наги взошли в мир сей, известно, что наги и выйдем. … Такие к имению пристрастившиеся люди весьма бывают жалки во время смерти».

Далее. Скорбеть о разлуке со своим имуществом может и богатый, и бедный человек. Здесь приводится печальное рассуждение богатого человека, но каждый из нас может увидеть подобную печаль о своих вещах, которые нам дороги.

Ефрем Сирин (О памятовании смерти, о добродетели и о богатстве): «…у любящих земное вся жизнь проходит в суетной надежде. И чем в большем избытке богатство, тем более увеличивает оно страх смертный, ибо памятование о смерти, живя внутри них, причиняет скорбь в зависимости от чувствительности каждого. Но (скорбят они) не к усовершенствованию их целомудрия и благоразумия, правдивости и мужества, не к возбуждению мысли о геенне и о правосудии Божием, — нет, они, не зная, чем помочь себе, плачут о своем богатстве и говорят: «Кто по нашей кончине будет владеть таким имением. … Кто возобладает этим золотом и серебром? Кто после будет пользоваться таким множеством золотых вещей? Кому поступят в наследство тканые золотом и шелковые одежды, разноцветные и дорогие покрывала? Кто будет ездить на златоуздных и избранных конях? Кого при выходах будет сопровождать множество слуг, собранных из разных народов? Кто поселится в башнях и столовых, которые с таким тщанием украсил я мрамором, в которых пол выстлан из разноцветных камней и потолок раззолочен? … Кому достанутся ожерелья и золотые пояса? Кто будет владетелем оружейных, колесниц и коней, приобученных к дороге и к военному строю? Кого будут звать своим господином домашние слуги? …Кому достанутся и псы, и ловчие, и птицы, служащие на охоте? …Кто станет собирать подати?».

Как видим, человек может не только сожалеть о потере всего, что он любил, но еще и скорбеть о том, что этим будут пользоваться другие, а не он. Конечно, не у всех умирающих возникает такая ярко выраженная зависть к тем, кто будет пользоваться их имуществом или богатством; многие люди, как было отмечено выше, испытывают только печаль от расставания с домом и любимыми вещами. Но и это не бывает бесстрастным чувством, так как множество людей имеют страсть многостяжания и пристрастия к вещам.   

Нил Синайский (О 8 лукавых помыслах, о сребролюбии): «…многостяжательный связан попечениями и, как пес, привязан цепью: если принужден переселиться, несет с собою тяжкое бремя и бесполезную скорбь – воспоминание об имуществе; уязвляет его печаль, и сильно мучится он в мыслях. Оставил он имущество? Терзает его печаль! Если пришла смерть к нему, с жалостью оставляет настоящее, отдает душу – и глаз не отводит от того, что имеет у себя; насильно влекут его, как беглого раба; разлучается с телом, но не разлучается с имением; сильнее влекущих удерживает его страсть».

Наравне с печалью о расставании с имуществом, например: о даче, мебели, квартире, собаке и т.д., также может возникать и беспокойство не только о том, кому они достанутся, но и том, как их будут содержать или как ими будут пользоваться. 

Платон Митр. Москов. (т.1 Слово в неделю 26): «Беспокоятся, что принуждены оставить любезнейшую в жизни вещь; а притом терзаются воображениями, не зная, кому-то достанется. В средине сего волнения повеет буря ужасной смерти, и разбив корабль, все мечтания рассыплет. «Часто я смеялся, — говорит Златоуст, — когда читал духовные (завещания), в которых умирающий то и то другим оставляет». Но хотел бы он или не хотел, должен все оставить. А иные, чему опять смеяться можно, некоторым странным образом ничего не оставляют. А как? закапывают в землю, и при смерти завидуют в невозможном. Такие, когда умирают, не они богатство оставляют, но оставляет богатство их».

Вообще, создается такое впечатление, что если бы умирающие люди могли взять с собой в вечность какие-то вещи, то они забрали бы все свое имущество, и это выглядело бы как переезд из одного дома в другой.

Платон Митр. Москов. (т.10, Слово на Сретение Господне): «…наше пристрастие до того простирается, что если уже необходимость велит нам переселяться в вечность: мы бы желали, по мудрованию плотскому, чтоб с нами вкупе переселились туда же и приятели, и сродники, и чести, и богатства, и, коли можно, когда бы с нами вкупе туда же переселился и свет сей, да и самые страсти наши».

О таком проявлении пристрастия людей к вещам этого мира говорит не только христианское учение, но и существует много народных поговорок на эту тему, например: «Много бы взял, да не надобно (умирая)», «Умрем, ничего с собою не возьмем» и др. Кстати сказать, эта истина, как правило, воспринимается еще здоровыми или молодыми людьми только как мертвый факт, при котором не возникает желания остановиться на пути стремления к богатству или материальному благополучию. А при приближении смерти человек воспринимает эту истину уже живо, и если он во время жизни сам не захотел расстаться с пристрастием к вещам и не боролся со своим сребролюбием, то при смерти он вынужденно расстается с вещами. Истинными же христианами эта истина постигается еще до приближения смерти, и они или живя в миру, перестают заботиться о всё большем приобретении вещей, довольствуясь только необходимым, или оставляют этот суетный мир и идут в монастырь. Если кратко сказать, то их отношение к вещам следующее:

Платон Митр. Москов. (т.1 Слово в неделю 26): «…надлежит с вещами мира сего поступать так, как пристойно странствующим; то есть, пользоваться ими, но притом готовым быть всякий час оставить их».

= Печаль о несбывшихся планах и мечтах и беспокойство о делах

У каждого человека есть множество планов и надежд на ближайшее или отдаленное будущее, и это естественно. И, вполне понятно, что смертельно больной человек отчетливо понимает, что они не сбудутся. Вообще смерти свойственно останавливать дела человеческие.

Иннокентий Херсонский (Беседы на Св. Четыредесятницу о смерти. Слово о смерти вообще): «Мудрец умирает, не довершив своих от­крытий, над коими трудился целый век; полководец умирает в навечерии битвы, которая должна решить судьбу его отечества; возвращающийся из пути дальнего сын умирает за час пути от крова отеческого; невеста или жених умирает, возвратившись только или и не возвратившись из под венца брачного. Смерти нет дела ни до чего нашего, человеческого. … Вы трудились над каким-либо великим и общеполезным делом, немного времени уже требовалось для окончания его, без вас даже, может быть, никто не в состоянии кончить его: смерти нет дела до сего; она приводит с собою конец самому вашему бытию земному, и недовершенное вами остается для вас таким навсегда. Успели вы распорядиться вашим имуществом и объявить последнюю вашу волю — хорошо, не успели — оно пойдет без вашей воли, куда бы вы вовсе, может быть, не хотели. Вам крайне желалось бы переменить что-либо из ваших прежних действий, например, примириться по-христиански с таким и таким недругом, вознаградить кого-либо из обиженных вами, оставить кому-либо знак своей любви и уважения; если этого не сделано до смерти, то никогда уже не будет сделано. Смерть единожды и навсегда полагает конец нашей земной деятельности, в чем бы она ни состояла и чего бы ни требовала».

Осознание такого свойства смерти вызывает у людей огорчение. Этот вид печали относится к печали о себе и о мире, и может быть в форме саможаления, отчаяния, безнадежия и беспокойства.

Так, огорчение и саможаление обычно возникает, когда человек теряет надежду на осуществление своей мечты или планов. Вот типичные слова в этом случае: «многое в жизни не успел», «мало видел», «хотелось бы еще побывать где-то», «увидеть своих внуков, правнуков» и т.п.

Э. Кюблер-Росс «О смерти и умирании»: «(Рассказ пациента) (Я с женой) надеялись, что они (дети) выйдут в люди и нам тоже достанется кое-что из того, о чем мы читали и слышали. … Например, путешествия. У нас никогда не было отпуска…».

Также огорчение может происходить от уверенности, что человек жил правильно: трудился, заботился о семье и т.д., и за это он надеялся «наслаждаться плодами своего труда», а этого не произошло.

Э. Кюблер-Росс «О смерти и умирании»: «Хотя за двадцать лет болезни и страданий г-н Дж. стал своеобразным философом… (но) всё его интервью сводится, по сути, к одной мысли: «Я же всегда был такой хороший, почему я?» Он рассказывает о том, каким он был здоровым и крепким в молодости, как выдерживал холод и всевозможные трудности, как заботился о детях и семье, как тяжело работал и не позволял плохим парням сбить себя с толку. После всей этой борьбы, когда его дети вырастут, он надеялся прожить несколько приятных лет — брать отпуск, путешествовать, наслаждаться плодами своего труда. В какой-то мере он понимает теперь, что эти надежды были напрасными. Все его силы уходят на борьбу с чесоткой, дискомфортом, болями …».

О подобных надеждах святые отцы говорят следующее:

Тихон Задонский (т.5, Краткие нравоучительные слова, сл.10): «Почти все лю­ди, а особенно здоровые и крепкие, мечтают так, помышляя в себе: я еще поживу, невидна еще кончина моя, соберу и буду насыщаться собранными благами. Но тут неожиданно нападает на него смерть, и тогда погибают все мечтания и помышления его (Пс.145:5). Ско­ро умирает тот, который обещал себе долгую жизнь. Кто хотел собирать и богатеть, остав­ляет и мир и в мире тело свое».

Иннокентий Пензенский (Слово при отпевании тела графини Н. В. Салтыковой…): ««человек всуе мятется на земле»! (Пс.38,7). Временные надежды имеют такое же постоянство, как время, приносящее и уносящее их; они являются с такою же твердостью, как горсть праха, вихрем взметаемого пред лицом нашим. «Всуе мятется человек на земле».

Нельзя не сказать о том, что и у святых отцов могло быть сожаление или беспокойство о неоконченных делах, но это касалось дел служения Богу и людям. Например, в случае если служитель Божий занимался написанием книг, то он может сожалеть о неоконченных трудах, но печали о мире он не испытывал.

Дмитрий Ростовский (Письма, п. 10): «А как останется книгописное дело (в случае скорой смерти)? Будет ли охотник приняться и довершить его? А еще много надобно в сем деле трудиться; в год его не докончить; пожалуй, и в другой год к довершению его насилу поспеть можно; а конец у дверей, секира при корне, коса смертная над главою. Увы, мне! Не жаль мне ничего, и не имею, чего бы жалеть можно было: богат­ства не собрал, денег не накопил. Одного мне жаль, что начатое книгописание далеко до окончания; и еще о Псалтыри помысл бывает. Жаль, что и Апокалипсис брынские богословы не путем толкуют. Думка за горами, а смерть за плечами. Однако все на волю Господа нашего, живыми и мерт­выми обладающего, возлагаю. Если восхощет Он, и из камня может воздвигнуть чад Аврааму».

(Позже мы скажем подробно о том, что умирающий, по возможности, может окончить некоторые мирские дела, должен составить завещание, но все это не в ущерб духовному приготовлению)

= Страх перед будущими болями и мучительным процессом умирания 

Итак, у смертельно больного человека может быть страх возможных болей, которые начнутся или усилятся в дальнейшем.

Интернет – источник: «Из всех страхов, которые появляются, когда человек узнает, что у него рак, как показали исследования, (пациенты) больше всего боятся болей. Большинство людей говорят, что их больше пугают страдания при умирании, чем сама смерть. Как показал ряд клинических наблюдений, около половины всех больных раком в ходе лечения страдают от болей, вызываемых самой болезнью или лечением. Семьдесят процентов больных с зашедшим далеко раком страдают от жестоких болей».

Примечательно то, что вначале смертельно больной может бояться не только болей, но и увечий, или физических дефектов (например, удаления какой-то части тела или органа, облысения из-за химиотерапии и т.д.), но впоследствии, если боль мучит человека, он готов на любые увечья, только бы она прошла.

Человек может бояться и того, что процесс умирания может быть мучительным. Вот что об этом страхе говорит подвижник.

Никон Воробьев (Письма, п.287): «Когда ты на смерть смотришь глазами ветхого человека и обращаешь внимание только на предсмертные страдания, то они вырастают у тебя чрезмерно и пугают. К тому примешивается еще действие бесов. Если оставаться в таком состоянии, то можно вполне расстроиться».

Также может быть и страх перед методами лечения, например, перед медицинскими процедурами, радиотерапией и химиотерапией и т.д.

= Печаль о расставании с телом из-за потери привычных телесных и душевных удовольствий

Этот вид печали относится к печали о себе, так как со смертью тела человек теряет все привычные для него телесные удовольствия. Как известно, в течение всей своей жизни человек привык получать различные удовольствия, и в первую очередь – телесные — путем питания, половых отношений, отдыха, а у некоторых людей к этому добавлялось курение, употребление алкоголя и т.д. Хотя одни из этих удовольствий соответствовали естественным телесным потребностям человека, а некоторые были явным грехом, но привычка к тем и другим называется «похотью плоти» или «сластолюбием». Такая печаль может выражаться словами: «я больше никогда не съем любимую еду» или «я больше никогда не выкурю сигарету или не выпью спиртного» и т.п. И эта потеря возможности получить когда-либо еще приятные ощущения равносильна смерти.

Симеон Новый Богослов (Добротолюбие, т.5, ст.99): «для теплолюбивого и жизнелюбивого, для сластолюбивого и миролюбивого разлучение с сими предметами его любви есть смерть».

Марк Подвижник (200 глав о духовном законе,20): «Сластолюбивое (одних приятностей ищущее) сердце во время исхода бывает темницей и узами для души».

К сожалению, это можно сказать и о тех христианах, которые живут нерадиво, все свои мысли, желания и дела отдают миру и телесным потребностям.

= Страх расставаться с телом

Как известно, неверующий в Бога человек не знает или не верит, что:

Максим Исповедник (Мистагогия, гл.6): «человек смертен по своей видимой части, а по невидимой бессмертен». 

Он полностью отождествляет себя с физическим телом, а жизнь — только с этой настоящей жизнью. Он не может даже представить себя без тела и вне этого мира. Поэтому когда такой человек понимает, что тело умирает, а значит и исчезает эта единственная в его понимании жизнь и всё что ему было дорого, то он считает, что наступает его всецелая смерть, и, конечно, он будет бояться своей смерти.

Иоанн Карпафский (Сотница, 71, 72): «Тот, кто в этой жизни … главной жизнью имел «жизнь по плоти» (ср. Рим. 8,12), справедливо боялся разлучения с плотью, отделяющего его от сподручной жизни».

Иоанн Шаховской (Агония одиночества): «В момент ухода из этого мира страшно бывает человеку, трудно бывает совлекаться, снимать с себя все «здешнее», телесное, мнимовнутреннее, «психологическое», все зем­ные одежды души. Страшно обнажаться метафизически — до конца. Трепещет дух, слишком привыкший к своей страннической палатке, к этому своему телу, к плотским мыслям, чувствам и желаниям. Смерть — молниеносное разорение мира и обнищание. Готовился ли че­ловек к этому? Здесь воспламеняется и дикий ужас людей, живших бездумно и бесстрашно, окаменело стоявших в этом мире пред веч­ностью и ее Солнцем, «не заходившим ни днем, ни ночью»».

Николай Сербский (Беседа в неделю 20-ю по Пятидесятнице): «Полные страха смерти телесной, люди призывают на помощь весь мир сей; укрепляют свои позиции в мире сем, распространяются в мире сем; грабят мир сей, лишь бы только обеспечить возможно более долгое существование своего тела, возможно более долгое и возможно менее болезненное. «Безумный!» — скажет Бог материально богатому, но духовно бедному человеку, — «в сию ночь душу твою возьмут у тебя; кому же достанется то, что ты заготовил?» (Лк.12:20) Безумным, таким образом, называет Господь того, кто боится за свое тело, но не боится за свою душу. И еще сказал Господь: «жизнь человека не зависит от изобилия его имения» (Лк.12:15)». 

= Страх и нежелание быть беспомощным и стать обузой родным

Есть и такая печаль, или переживание, умирающих людей, которая передает нежелание зависеть от других во время болезни. Обычно это выражается следующими словами: «не хочу быть обузой для родных» или «чтобы родные не видели, как я мучаюсь», или «чтобы не тратить денег, которых и так нет» и т.п. (подобные мысли и чувства даже могут приводить людей к самоубийству и об этом будет сказано позже, но часто это является поводом к гневу).

= Страхи, связанные с могилой и тлением тела

Есть и другие страхи, например, связанные с состоянием тела в могиле или с тем, что будет с умершим телом. Их можно озвучить следующим образом: «Я боюсь того, что будет с моим телом после смерти».

Троицкие листки (ст.402): «Ужасает меня иногда эта мысль, что меня в могилу опустят, землей зароют, и я там сгнию, истлею, обращусь в землю, в прах».

Так, например, у исследователей встречаются примеры, когда человек боялся червей или не желал лежать в гробу. 

Э. Кюблер-Росс «О смерти и умирании»: «Когда я пришла к больной, она выглядела измученной и испуганной. Я просто спросила ее, чего она так боится. Она взглянула на меня и вдруг сказала то, чего не решалась произнести раньше, понимая бессмысленность своих страхов; «Я боюсь быть заживо съеденной червями». Пока я растерянно соображала, что могут означать эти слова, дочь выпалила: «Если это не дает тебе умереть, то мы сожжем тебя». Естественно, она имела в виду кремацию, которая исключила бы всякую возможность контакта с земляными червями. …Я посидела со старухой еще некоторое время. Мы спокойно поговорили о различных фобиях, которые преследовали ее в жизни, и о ее страхе смерти, выразившемся в этом ужасе перед червями, как будто после смерти это могло иметь для нее какое-то значение. …У нее был иррациональный страх перед червями, хотя в то же время она прекрасно осознавала его абсурдность. (Другая пациентка говорила следующее) Мне не нравятся похороны, понимаете? Может быть, это звучит странно, но у меня к этому настоящее отвращение — мое тело в этой коробке…».

Также исследователи наблюдали нарушения сна со страхом уснуть и не проснуться, страхи темноты и одиночества, страхи явления «покойников» и т.п.

В ответ на эти абсурдные страхи христианин должен осознавать следующее:

Троицкие листки (ст.402): «Впрочем, что же мне ужасаться этого? Спаситель мой и в могиле не оставит меня, Он и прах мой сбережет там; и я по гласу Его и из гроба встану живой». 

На этом окончим краткий обзор некоторых поводов к печали о мире у смертельно больных людей.

2.2. О том, что у христиан не должно быть печали от расставания с миром, телом и людьми

Далее скажем о том, как христиане должны относиться к настоящей жизни с ее удовольствиями, чтобы не иметь печали о том, что беспокоит умирающих неверующих или маловерующих людей.

= Причины, по которым у истинных христиан не было страха и печали от разлучения с телом, этой жизнью, этим миром и людьми

О том, что у истинных христиан не было печали от разлучения с этой жизнью, этим миром и людьми было сказано в первой главе «Печаль, связанная со смертью. Предсмертные состояния людей» в разделе 1.3 «О чувстве печали от расставания с этим миром и близкими людьми». Далее кратко напомним причины такого беспечалия.

Во-первых, истинные христиане познали истинную цену мира и его удовольствий.

Иосиф Исихаст (Письма, п.61): «Тщетный мир! Лживый свет! Ничего доброго нет в тебе! Совершенная ложь. Совершенный обман. Нас обманываешь, над нами смеешься, над нами издеваешься. Показываешь нам годы, и удовольствия, и долгое здоровье, но внезапно нас настигает смерть.  И все это лопается, как пузыри, как паутинка, которая рвется. …Вот это наслаждение мира».

Никон Воробьев (Письма, п.276): «…мысли о смерти не отступают от меня. Я вижу, что если доживу до 1963 года, то не проживу его. Лично для меня смерть желанна. Я знаю, что есть будущая жизнь, есть милость Божия к нам, есть для верующих в Господа Иисуса Христа несомненная надежда войти в блаженную, а не мучительную вечную жизнь. … Хочется быть дальше от этой жизни, от духа мира сего. Этот дух овладел всем человечеством. Только со стороны можно видеть и почувствовать всю мерзость и ужас этого духа. Мало теперь людей на земле, которые могли бы освободиться от действия на них злого духа. Это ужасно! Говорят, что лягушка, встретив глаза змия, не может оторваться от них, в ужасе кричит, но не может убежать, а все приближается к змию, пока не попадет в пасть. В вечерних молитвах есть такие слова: «Изми мя, Господи, от уст пагубного змия, зияющего пожрети мя и свести во ад жива». Это написано из опыта. Находящиеся в сфере действия этого духа не чувствуют этого и не верят тем, кто освободился уже от него».

Это познание сделало праведников свободными от уз мира сего, и для них истинным наслаждением является Христос. Вот как об этом говорит великий святой.

Григорий Богослов (Песнопения таинственные, Стихи о самом себе…): «Меня не связало супружество — этот поток жизни, эти узы, тягчайшие из всех, какие налагает на людей вещество, как начало трудов. Меня не пленили прекрасные волны шелковых одежд; не любил я продолжительных трапез, не любил пресыщать прожорливое чрево — эту погибельную мать плотоугодия; не любил я жить в огромных и великолепных домах; не расслаблял я сердца музыкальными звуками, нежно потрясающими слух; меня не упоило негой роскошное испарение благовонных мазей. И серебро, и золото предоставлял я другим, которые, сидя над несметным богатством, любят предаваться заботам и не много находят для себя услаждения, но много труда. Для меня приятен кусок хлеба, у меня сладкая приправа — соль; а стол приготовлен без трудов, и питие трезвенное — вода. Мое лучшее богатство — Христос, Который непрестанно возносит ум мой ввысь, а не поля, засеянные пшеницею, не прекрасные рощи, не стада волов или тучных овец, не дорогие служители …. Ни к чему не нужны мне ничтожная честь, которая проходит скорее разливающегося дыхания, и скорогибнущая слава; не важно для меня получить от царя награды при Дворе; никогда не обольщало меня желание судейского места, на котором, заседая величаво, мог бы я высоко поднять вверх брови; неважно для меня иметь могущество в городах или между гражданами, предаваться самым лживым и ничтожным грезам, которые как приходят одна за другой, так и улетают, или хватать руками мимотекущий поток, как нечто твердое, ловить тень и сжимать ее руками, простирать длани к туману и осязать его. Таков человеческий род, таково и человеческое счастье: оно подобно самым неприметным следам корабля, которые нарезываются спереди и исчезают сзади!».

Во-вторых, истинный христианин, не привязываясь к земным благам, верит, что получит небесные блага, которые «приготовил Бог любящим Его» (1Кор.2,9).

Иннокентий Херсонский (Слово при погребении студента Киевской Духовной Академии): «… для истинного христианина и этого страха (смерти по причине того, что лишает его наслаждения благами настоящей жизни) не существует; он совершенно уверен, что, теряя через смерть блага земные, он получает блага небесные, несравненно высшие. Смерть Иисуса Христа, будучи жертвой за грехи, вместе служит печатью того блаженного завета, которым Сей Ходатай Бога и человеков утвердил приобретенное Им сокровище любви Божией за верующими во имя Его. Какие же это сокровища? Ах! они столь много превышают все блага земные, что самые святые писатели, которые вещали Духом Божиим, не могли иначе выражать их, как только чертами сравнительными и даже отрицательными. Так, жилище небожителей они представляют в виде града, которого «Основания стены города украшены всякими драгоценными камнями: основание первое яспис, второе сапфир … двенадцатое аметист. А двенадцать ворот — двенадцать жемчужин: каждые ворота были из одной жемчужины. Улица города — чистое золото, как прозрачное стекло. Храма же я не видел в нем, ибо Господь Бог Вседержитель-храм его, и Агнец. И город не имеет нужды ни в солнце, ни в луне для освещения своего, ибо слава Божия осветила его, и светильник его – Агнец» (Откр.21. 19, 21, 22, 23). Вообще же, за признание святых писателей можно почитать свидетельство одного из них, который говорит, что «не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его» (1Кор. 2; 9)».

И поэтому:

Георгий Задонский (Письма, 2.22): «…стремление к лучшему не попущает обращаться на худшее».

В-третьих, почему истинные христиане не имеют печали от расставания с миром, является то, что если плотской человек склонен к телесным и душевным удовольствиям, то истинные христиане в большей мере имеют духовные наслаждения, которые они, например, чувствуют во время действия благодати Божией.

Лука Крымский (Дух, душа тело): «Об ощущении Бога или, вернее, благодатных воздействий Духа Божия на сердце говорят многие подвижники благочестия, многие преподобные. Все они более или менее ярко ощущали то же, что и св. пророк Иеремия «было в сердце моем, как бы горящий огонь» (Иер 20,9) … Все (подвижники), по собственному опыту, говорят о том, что при добром и благодатном устроении души ощущается в сердце тихая радость, глубокий покой и теплота, всегда возрастающие при неуклонной и пламенной молитве и после добрых дел».

(Верю, что и нам, грешным и недостойным, по милости Божией также знакомо такое соединение с Богом, когда благодать касается нашего сердца, мы становимся счастливы, и у нас появляется покаяние, слезы, радость и любовь ко всем)

В-четвертых, жизнь истинных христиан, как правило, сопряжена с внутренними и внешними скорбями, а не с удовольствиями и успокоенностью, т.к. цель их жизни была  в очищении от греха для достижения Царствия Небесного. 

Феофан Затворник (Письма, п.185):«Цель — царствие небесное, но чтобы достойну быть внития в царствие, надо очиститься от страстей и от всего худого. Как без сего очищения дверь в царствие не отворится, то оно должно быть для вас ближайшею целью. К нему и направляйте теперь все».

Георгий Задонский (Письма, 2.22): «А цель жизни временной одна — всем и каждому: вся эта жизнь — краткая ли, долгая ли — дается на покаяние, на труд, на претерпение скорбей и болезней, одним словом: жизнь плачевная, странническая и бранная с сопротивными силами».

И поэтому эта жизнь не приносила им удовольствий, за которые так цепляются люди мира сего.

В-пятых, истинные христиане не считают смерть злом или несчастьем; телесная смерть — это переход в истинную жизнь.

Василий Кинешемский (Беседы на Евангелие от Марка, гл. 12, ст. 1-12): «С религиозной точки зрения смерть сама по себе не есть зло. Это только порог между двумя мирами, это — простой переход из одной формы бытия в другую».

Истинные христиане умерли для мира и его удовольствий еще при жизни и ждут телесной смерти, которая возведет их к истинной жизни.

Иоанн Карпафский (Сотница, 71): «Праведник же, до разлучения с плотью законом добродетели отделившийся от плоти и считавший смертью жизнь по плоти (как говорит блаженный Павел: «Бедный я человек! кто избавит меня от сего тела смерти?» (Рим.7,24)), — таковой, как справедливо приходящий к жизни, почитает любезной осязаемую смерть как возводящую его к истинной жизни».

И это ожидание телесной смерти рождает радость, а не печаль, но это, конечно, свойственно тем, кто истинно приготовился к будущей жизни. Вот как об этом говорит святой подвижник:

Феодор Студит (Добротолюбие, т.4, гл.328): «Занемог я не много в настоящее время: подвиглось сердце мое, и мне казалось, что я отойду от вас. – Сколько же еще времени придется пожить мне смиренному? Видите, что уж и старость моя подошла, и сверстники мои отошли; и по порядку мне предстоит конец. – Что же? Печалиться ли об этом? Да не будет. Пусть печалятся, если хотят, живущие по плоти, разлучаясь с женами, с детьми, с слугами, имуществом и всеми усладами жизни сей, коими и пленяются. Для нас же, коим мир распялся и коих обстоит один крест, в силу отречения от мира и обречения себя на послушание, не печальным нечим, но радостотворным должно быть таинство успения. И что говорю я – для нас? И для всех христиан обязательно с радостью относиться к исходу своему. Прежде пришествия во плоти Господа нашего Иисуса Христа, смерть, чрез преступление Адамово царствуя над родом нашим, страшна была и пренеприятна даже святым. После же того, как Христос, живот (жизнь) всех, за всех вкусив смерти (Евр. 2, 9), открыл и обновил нам путь живый и новый завесою т.е. плотью своею (Евр. 10, 20), как написано: «поглощена смерть победою» (1 Кор. 15, 54), – умирая мы не низводимся уже в царство ада, но возводимся в Царство Небесное, и не бываем полагаемы в темных и «сени смертней» («в ров преисподний, во мрак, в бездну») (Пс. 87, 7), но восходим в свет неприступный и в жизнь непрестающую, которую обетовал Бог любящим Его. Итак, преставление само по себе не таково теперь, чтоб его бегать надлежало, но таково, что его любезно лобызать следует, конечно, тогда, когда мы приготовлены к тому в уготовании сердца».

В-шестых, что касается вопроса, почему у истинных христиан при смерти почти не было печали от разлучения с близкими людьми, то это происходило потому, что их более волновала встреча с Господом и участь своей души, и они любили Бога больше чем родных. Но нельзя не сказать и о том, что были случаи, когда умирающий, видя сильную скорбь близких людей, просил Бога о продлении своей жизни для служения Богу и людям (об этом будет сказано позже, при рассмотрении реакции «желание жить»).

Далее скажем о том, как христиане должны относиться к страхам, которые могут у них появиться при приближении смерти.

= О борьбе христианина со страхом будущих телесных страданий

Выше было сказано, что люди боятся телесных страданий, или болей, и это естественно.

Григорий Нисский (Опровержение мнений Аполлинария, ст.32): «…страх страданий составляет принадлежность человеческой немощи, так и Господь говорит: «дух бодр, плоть же немощна» (Мф.26, 41)».

Но для того чтобы этот страх перед возможными будущими болями не уменьшал силу терпения, святые отцы дают следующие советы. 

Как только появился страх о возможных болях или когда ты его заметил, необходимо сразу обратиться к Господу, например:

Николай Сербский (Избранные письма, п. 24): «Когда над тобой соберутся мутные тучи бесовских искушений, муки и болезни, не отчаивайся, но скажи: «За помощью и милостью обращаюсь к Тебе, Господи!»».

При этом христианин должен ограждать себя крестом и каяться, сознавая, что сейчас он малодушествует и теряет надежду на помощь и милость Божию и впадает в маловерие, которое отнимает веру в то, что Господь, по Своей благости, пошлет утешение, если человек будет сильно страдать.  

После того, как смущение пройдет, христианин должен рассуждать определенным образом. Например, есть следующие христианские рассуждения: «Господь терпел такие великие телесные страдания, а ты – малодушествуешь, когда еще страдания не наступили». Или «Господь сказал: «Претерпевший же до конца спасется» (Мф.10.22), поэтому терпи и проси у Господа терпения», или «Лучше здесь безропотно потерпеть боль, чем мучиться вечность в аду». Далее приведем советы святого подвижника, как следует рассуждать, чтобы готовить душу к перенесению телесных страданий.

Георгий Задонский (Письма, п.3, 103): «Слава Богу за все! …Больно! но конец всему этому утешает нас надеждою блаженства, потерпите! Уже не терпим того, что прошло; а будущего еще нет: поэтому и претерпеваем только одну сию настоящую минуту, которая скоро проходит, и болезнь скоро к концу приближается; и таким образом все минет, и тогда представите себе, как будто пригрезился страшный сон; вы проснулись — и все исчезло; болезнь чувствуется теперь, пока еще не проснулось здоровье, до тех пор страшный сон томит ваши чувства… Но вот вам слово к сердцу: внимательное размышление о нестерпимых и вечных болезнях легко может потушить теперешнее чувствование временной болезни. Размышляйте о вечности и о муках, в которых осужденные грешники за непокаяние мучатся без конца, без отрады; взгляните на Евангельского богача: он, весь проникнутый пламенем, горя в геенском огне, просит капли воды на язык для отрады, и не получает; а к тому же слышит ужасный ответ: «возлюбил если благое в жизни твоей: сего ради здесь страждешь», и это страдание бесконечно. Господь наш, милуя нас, любя здесь наказывает болезнями, чтобы за безропотное претерпение временных страданий избавить нас от вечных, несравненно мучительнейших. Там все болезни забудутся!».

Есть и естественные рассуждения, помогающие преодолеть страх перед болями, например: «ты преодолеешь все так же, как и другие люди»; «мне ничего не остается делать, как терпеть»; «существует множество обезболивающих средств, которые мне помогут перенести боль». Но следует знать, что при таких рассуждениях христианин остается в состоянии, которое присуще и неверующим людям, и тогда его терпение не связано с перенесением скорбей ради Господа.  Поэтому, если у кого-то из христиан есть такая сила веры, при которой он сможет бороться со страхом будущих телесных страданий только рассуждениями о страданиях Христа и о будущих мучениях, то благодарение за это Господу. Но если душа христианина не ободряется только этими словами, то можно присоединять к ним и естественные рассуждения, и при этом просить у Бога прощение за малодушие и маловерие. Главное, не оставлять брань против такого страха, который оставшись, ослабит силы души, и может ввести в отчаяние или другие тягостные чувства.

Что касается страха перед мучительным умиранием, то христианское учение говорит, что следует себя ободрять надеждой на то, что Господь не оставит страждущего:

Троицкие листки (ст.402): «Беспокоят меня иногда предсмертные мучения умирающих: ужасные это мучения; страшно смотреть, в каких иногда муках люди умирают. Но что же мне слишком беспокоиться от этого теперь? Спаситель мой будет со мной, когда я умирать буду; а при Нем мне не будут мучительны мои предсмертные муки».

(О том, как христианин должен переносить боль, будет сказано в другой теме)

= О том, как христианин должен относиться к разлуке с ближними

О печали при расставании с близкими людьми уже подробно говорилось в первой главе «Печаль, связанная со смертью. Предсмертные состояния людей», в разделе «О чувстве печали от расставания с этим миром и близкими людьми», а также в третьей главе «Печаль, связанная со смертью.  Печаль о смерти близкого человека», и будет говориться в теме об отношении людей к смерти. А сейчас кратко напомним, о чем там шла речь.

Во-первых, печаль есть естественное чувство, и, конечно, печаль о расставании с близкими людьми также естественна.

Ефрем Сирин (На кончину иерея):  «…сама природа учит человека сетовать о ближнем своем».

Такую печаль скорее можно обозначить как грусть, но грусть, при которой сохраняется здравость ума. Вот как говорит о своих чувствах один из современных подвижников:

Никон Воробьев (Письма, п.259): «Никогда у меня не было интереса к жизни, тем более нет сейчас. Жаль только разлучаться и оставить кое-кого, кто будет скорбеть о моей смерти. Но это уж со всеми бывает, и все умирают, как осенью листья».

Во-вторых,естественная печаль может преступать меру естества, становясь греховной, и поэтому христианин должен следить за тем, чтобы она была в меру, благопристойна и разумна.

Феофан Затворник (Собрание писем, п.177): «Нельзя не поскорбеть: такова уж душа наша; но в меру, — и при том небольшую».

В-третьих, если сказать кратко, когда печаль о разлучении с близкими является греховной, а когда – христианской добродетелью, то это звучит так: 

Тихон Задонский (Об истинном христианстве кн.1, §35): «Плачешь над мертвым отцом, или братом, или другом, что с любимым разлучился — печаль бесполезная. Плачешь над мертвым, помышляя, что грех нас в такое бедное состояние привел — это плач христианский».

Далее приведем несколько поучений, как необходимо умирающему христианину относиться к разлуке с ближними, и о том, что беспокойство – это слабость твоей веры и надежды на Бога.  

Иннокентий Херсонский (Молитва святого Ефрема Сирина. Слово в среду недели 4-й Великого поста): ««Но меня, — возразит страждущий, — смущает не собственная смерть, а мысль о том, что будет с моим семейством, с кем и как оно, бедное, останется?» — Останется с Тем, Кто именует Себя Отцом сирых и Заступником вдовиц, в деснице Коего все жребии человеческие, Кто трех отроков сохранил невредимыми в пещи огненной, Кто из младенца, преданного волнам речным, воздвиг вождя народу израильскому и бога фараону. Что будет с твоим семейством? Будет то, чего мы с тобою не можем и знать, но что давно уже, от вечности, положено в совете Божием, — будет то, что, во всяком случае, может послужить к истинному его благу. И семейство твое, конечно, будет страдать и терпеть; но сие терпение послужит оградою от соблазнов роскоши и, может быть, стократ вознаградится еще в этом мире. В самом деле, сколько примеров, что из семейств самых бедных и сиротствующих выходят люди самые прекрасные; между тем как там, где, по-видимому, все было употреблено на воспитание и образование детей, являются члены семейства, служащие ему в печаль и укоризну. Сими и подобными размышлениями, да подкрепляем себя, братие, на пути земных скорбей и лишений, воодушевляясь примером Самого Господа и Спасителя нашего, «Который, вместо предлежавшей Ему радости, претерпел крест, пренебрегши посрамление, и воссел одесную престола Божия» (Евр.12; 2), уготовляя венцы для всех истинных страдальцев».

Троицкие Листки (ст.402): «Тревожит меня иногда участь детей моих, родных, близких моему сердцу; умру я — как они без меня будут жить? Кто им в нужде поможет, кто их в горе утешит, кто их доброму поучит, кто от худого сохранит? Ах, до каких иногда слабостей и пороков доводят людей нужда и бедность, невежество и необразованность! В какие иногда преступления впадают люди потому только, что некому за ними посмотреть, и некому их вразумить! А впрочем, что же мне и этим слишком тревожиться? Спаситель мой — и их Спаситель, и они у меня знают Его. Так, Господи, Ты и в нужде поможешь, и в горе утешишь, и доброму научишь, и от худого сохранишь детей моих, родных моих, и всех близких моему сердцу, когда меня при них не будет. Тебе, Христу Богу моему, теперь я их поручаю — предаю; Тебе же поручу их, когда и умирать буду; и верую, что Ты их не оставишь, заступишь, спасешь, помилуешь и сохранишь».

Троицкие Листки (ст.331): «…кого мы теперь любим искренно, с кем нам теперь жить приятно, с теми и по смерти мы не разлучимся; смерть еще теснее соединяет людей, взаимной любовью между собой соединенных. Не скорби же, сердобольная мать, при разлуке с детьми, они и там будут с тобою. Не сокрушайся, любящая жена, о своем супруге, ты и там будешь неразлучна с ним. Не печальтесь и вы, нежные друзья, вы и там будете друзьями. Да, всякий из нас при смерти может и должен говорить всякому: «До свидания!» …После сего, что же бояться смерти?».

Поэтому, если христианина мучают беспокойные мысли и чувства о родных, необходимо сразу же молиться Господу и говорить себе, что Он никого не оставляет.

Антоний Оптинский (Письма к разным лицам…): «Сердечно соболезную я и о том, что вы, при весьма тяжкой и изнурительной телесной болезни своей, еще страдаете и душою своею от разных мыслей и воображений о муже, о детях и о многом будущем и чрез то еще наиболее увеличиваете страдания свои и средства лечения своего делаете малодействительными. Советую вам, вместо всякой мечты, душу свою напитывать молитвою ко Господу и Упованием на Него, Который как вас, так и мужа с детьми не оставит, чему и Матерь наша Святая Церковь учит: «самих себе и друг друга, и весь живот свой Христу Богу предавать».

= Обличения христианам о печали из-за расставания с телом и со всем удовольствиями мира сего

На тему удовольствий этого мира мы еще будем говорить подробно далее, а сейчас приведем пару типичных сожалений людей о расставании с этим миром и этой жизнью и что на это отвечают святые отцы. 

Иоанн Кронштадтский (Моя жизнь во Христе, п. 1077):«Не говори: «рано бы еще мне умирать, хотелось бы еще пожить во славу Божию, для пользы родственников, ближних; хотелось бы еще на свет посмотреть, благами земными насладиться». Будь благодарен Богу и за то, что доселе пользовался ты благами Его, милостями, щедротами Его. Теперь покорись Его воле, Его призванию, а, впрочем, в то же время не отчаивайся и в продолжение здешней жизни».

Троицкие листки (ст.331, Не бойся смерти – бойся грехов): «Ты скажешь: мне хочется пожить на земле, здесь мои родные, здесь мои друзья, здесь мои удовольствия, здесь все мое, что я так люблю. …Что же касается до мирских удовольствий, которые смерть у нас отнимает, то они не стоят того, чтобы и говорить о них; по смерти будут свои удовольствия такие, каких только душа желать может. После сего, что же бояться смерти?».

Далее. Как известно, христиане должны быть странниками в этом мире.

Климент Александрийский (Строматы, кн.2, 42,3-4): ««Странники» же – это те, кто чужд всего земного».

Но все ли мы, христиане, являемся ими на самом деле или мы все же принадлежим миру?!

Климент Александрийский (Строматы, кн.2, 42,3-4): Тех же, чьи надежды ограничиваются земными делами, кто цель своей жизни видит в земных наслаждениях и предан лишь чувственным удовольствиям, мы считаем принадлежащими этому миру».

Мы уже не раз отмечали и будем и дальше говорить, что благое христианское желание смерти обязательно основано на любви к Богу. У людей же неверующих или маловерующих, любящих мир и эту жизнь, а также у христиан – миролюбцев, а не боголюбцев, не может быть ни любви к Богу, ни желания жить с Ним в Царствии Небесном.

Иоанн Златоуст (т.4, беседа 35): «Тому, кто привязан к настоящему, невозможно и питать в себе любовь к тем неизреченным благам: у него пристрастие к настоящему омрачает разум, точно так, как какая-нибудь нечистота залепляет телесные глаза, и не позволяет ему видеть, что нужно. И наоборот, невозможно, чтобы тот, кто питает любовь к тем прочным и неизменным благам, имел пристрастие к благам временным, которые прежде, чем появятся, отлетают и исчезают. Проникнутый любовью к Богу и питающий сильное желание будущих благ на настоящую жизнь смотрит другими глазами и знает, что вся настоящая жизнь есть обманчивый призрак и нисколько не отличается от сновидений».

Филарет Дроздов (т.2, Слово в день обретения мощей, иже во святых Отца нашего Алексия …): «…люди, которых душа любит почивать, есть, пить, веселиться, – с сею же любовью лежат, но без сомнения, уже не почивают и на смертном одре; с сею же любовью и жаждою чувственных удовольствий отходят туда, где нет ничего чувственного, которое они знают и любят, но все духовное, о котором им едва ли когда во сне мечталось? Что найдут они там для себя?».

Итак, так как многие из нас, христиан, поражены сластолюбием к этому миру, и имеют еще сильные пристрастия к этой жизни и ко всему, что с ней связано то, надеясь на милость Божию в деле нашего освобождения от этой пагубной любви к миру, приведем пару увещеваний святых отцов на эту тему.

Дмитрий Ростовский (Алфавит духовный): «Не уподобляйся мухе или муравью, которые ради малой медовой сладости погубляют все свое свободное движение. Или — не уподобляйся свиньям, которые, несмотря на то, что их часто отгоняют от огородного зелья и различно уязвляют, ничего не помнят и опять туда возвращаются. Не будь ты так безумен, не порабощайся никакою сластию мира сего. Помни, что дано сие на весьма малое время, и будь от всего этого свободен. Лучше быть свободным, нежели порабощенным, лучше самовластие, чем связание. Будь порабощенным одному Богу, а не бессловесной тленной похоти, да будешь уверен в своем спасении».

Ефрем Сирин (Слово о покаянии, Суде и разлучении души с телом): «…умоляю вас, братия, сделаемся свободными, сложим с себя работы суетной этой жизни, окрылим душу свою, чтобы ежедневно из сетей и соблазнов воспарять к Богу. Лукавый непрестанно ставит скрытные сети душе нашей, чтобы, соблазнив ее, уловить в вечное мучение. Среди соблазнов и сетей ходим мы, возлюбленные, и должны молиться, чтобы не впасть в них. Сети смертные исполнены сладости; да не обольстит нас своею приятностью сладость сетей смертных, разумею попечение о земных вещах, об имении, о лукавых помыслах и делах. Не услаждайся, брат, сетью смертною, не расслабляйся и не истаевай, занимаясь лукавыми помыслами. …Будь всегда свободен от всех земных хлопот, чтобы избавиться тебе от сетей, от помыслов и дел лукавых; не расслабляйся и на одно мгновение, занимаясь лукавым помыслом, чтобы не остался он надолго в душе твоей, брат. Прибегай всегда к Богу в молитве, в посте и слезах, чтобы избавиться тебе от всех сетей, соблазнов и страстей».

Троицкие листки (ст.291): «Кратковременная жизнь наша подобна человеку, который убегал от ярости беснующегося единорога, но на пути его оказался большой овраг с крутым обрывом, и человек тот, спасаясь от зверя, бросился с обрыва. Во время падения он крепко ухватился обеими руками за дерево и уперся ногами в небольшой уступ горы. Он уже почитал себя в безопасности, как вдруг заметил две мыши, черную и белую, которые усердно подгрызали корень дерева. Потом он заглянул в глубину оврага и увидел там страшного змея, который широко раскрывал свою пасть, а из пасти его исходило пламя. Наконец он обратил свои взоры на тот уступ скалы, в который он уперся ногами, и что же увидел? Из расщелины горы выглядывали головы ядовитых аспидов. От страха он перевел глаза свои на ветви дерева и тут заметил несколько капель меда от диких пчел. И вот человек тот забыл о единороге, который бесновался на краю пропасти, забыл о змее, которая внизу готова была пожрать его, забыл об аспидах и о том, что дерево скоро должно было упасть, потому что мыши уже довольно подгрызли его, — он забыл обо всем этом и принялся лакомиться медом. Вот точное подобие всех грешников, обольщенных греховными наслаждениями в этой временной жизни! Единорог, преследующий человека, есть смерть, которая преследует всех нас, сынов Адамовых. Большой овраг — это суетный мир; дерево, которое беспрестанно подгрызают две мыши, — это жизнь наша, которую непрестанно сокращают каждый минувший день и каждая прошедшая ночь, приближая ее к усечению под самый корень — к смертному часу. Головы аспидов — это весь телесный состав наш, с его страстями и похотями. Страшный, огнем дышащий змий означает ненасытное чрево адово, готовое поглотить всех грешников. Капли меда означают все греховные наслаждения. Мы знаем о смерти и о будущей муке вечной, знаем и о Царстве Небесном, а все же не хотим расстаться с почестями мира сего, ищем богатства и всяких удовольствий земных; но вдруг приходит смерть, внезапно похищает нас и низводит в ад. Бросим, братие, свои греховные привычки, возьмемся за дела, Богу угодные, чтобы нам избежать врагов невидимых и получить Царствие Небесное!».

= О том, как христианин должен относиться при своей болезни к помощи других людей

Выше говорилось, что у тяжело болеющего человека может быть страх и нежелание быть обузой. Далее приведем некоторые советы святых отцов о том, как следует относиться к помощи и заботе других людей.

Итак, нежелание быть в тягость другим может быть страстным и праведным. Скажем несколько слов об этом.

Существует несколько ситуаций, когда должно возникать нежелание быть в тягость другим. Так, например, правильное нежелание быть в тягость должно быть, когда человек может обеспечивать себя, но не желает этого делать, т.е. при тунеядстве и праздности.

Василий Великий (Правила пространно изложенные…, в.42): «чтобы они, работая в безмолвии, ели свой хлеб» (2Сол. 3, 12), ибо сие сказано людям беспорядочным и праздным: для них лучше праздной жизни, чтобы каждый служил себе самому и не был в тягость другим».

Также подобное нежелание должно быть у людей, у которых есть склонность к навязчивому и наглому общению с другими. Но, к сожалению, именно этого и не возникает ни в тех, ни в этих ситуациях.

Но нежелание быть в тягость неуместно, когда человек действительно нуждается в помощи, как например, в случае с маленькими беспомощными детьми или больными людьми. Такое нежелание может исходить от гордости и самостливости человека, который, ощущая свою беспомощность, начинает печалиться, раздражаться и гневаться оттого, что он нуждается в помощи, а ему хочется быть таким же здоровым и сильным.

Но есть нежелание быть в тягость и от благородства души, при котором человек все мужественно терпит, не ропщет, не обижается и болезни воспринимает как лекарства из рук Господа. Например:

Паисий Святогорец (Семейная жизнь, ч.5, гл.2): «Я о том, чтобы мне выздороветь, не молюсь, потому что, болея раком, страдаю с теми, кто испытывает страдание. Я лучше понимаю тех, кому больно, и соучаствую в их боли. Но, кроме того, болезнь духовно полезна и мне самому. Я прошу только о том, чтобы быть в состоянии ухаживать за собой самостоятельно и помогать другим. Однако пусть будет так, как хочет Бог».

Но когда человек еще не сильно расслаблен и может еще что-то делать, то ему лучше обслуживать себя по своим силам.

Варсануфий Великий (Руководство в духовной жизни, вопр. 230): «Послушай, брат, разве ты расслаблен, что соизволяешь на то, чтобы другой служил тебе? Разве не знаешь, что это обращается в осуждение, особенно юному, который еще может послужить и другим? Верь мне: я, худейший, пока Бог не возвестил мне безмолвствовать, сам себе служил и в болезни сам приготовлял себе немного вареной пищи и теплоту».

Нельзя не сказать, что есть особые случаи, когда действует великая благодать Божия, и страждущие, или, не желая помощи других людей, или по сложившимся обстоятельствам, сподоблялись чудесных духовных состояний и попечений Божиих. Вот примеры об этом.

Игнатий Брянчанинов (Отечник): «Некоторый старец отшельник сделался болен. Он не имел при себе никого, кто бы послужил ему, и потому вставал с одра и употреблял в пищу то, что мог найти в келье своей. Так прошло много дней, и никто не пришел посетить его. Ко­гда исполнилось тридцать дней и никто не приходил к нему, Господь послал Ангела своего для служения ему. Так протек­ло еще семь дней: тогда вспомнили о нем отцы и сказали друг другу: «пойдем, навестим такого-то старца: может быть он болен». Когда они пришли и постучали в дверь, Ангел отсту­пил от него. Старец же из кельи закричал им: «братья! Уйди­те отсюда». Они сняли дверь с крючков, вошли и спрашивали его, отчего он кричал. Он отвечал: «30 дней я томился в бо­лезни, и никто не посетил меня; и вот уже 7 дней, как при­служивает мне Ангел, посланный Господом, а когда вы пришли, он отступил от меня». Сказав это, он почил в мире. Братья удивились и прославили Бога, говоря: «Господь не оставляет уповающих на Него»».

Старец Паисий Святогорец (Отцы-святогорцы и святогорские истории. Старец Филарет): «Отца Филарета и его послушника отца Варфоломея, который был почти парализован, приглашали к себе жить не только отцы из монастырей, но и из келлий. Те, однако, не принимали этих приглашений. Помысел говорит мне, что они в своей келлии пережили множество Божественных состояний, и потому не хотели разлучаться с этим освященным местом. К тому же по благородству своей души не желали становиться обузой для других. Однажды, подходя к келлии старца Филарета, я почувствовал какое-то неизреченное благоухание. Отворив двери, я ощутил еще более сильное благоухание. Что же предстало там моим глазам? Несчастный старец лежал в стесненном положении и не мог ни подняться, ни вздохнуть. Я поднял его, и он постепенно отдышался. Он показал мне знаками, чтобы я его укутал. У него было мало крови, и он сильно мерз. По человеческим понятиям келлия и сам старец должны были смердеть от жидкости, которая непрестанно сочилась из его ног, и, тем не менее, все вокруг благоухало, потому что благоухала его душа. Увидев, в каком состоянии он находится, я попросил отца Варфоломея разрешить мне остаться в их келлии и помочь им, однако тот не согласился. Он велел мне прийти в другой день, и я был вынужден возвратиться в свою келлию. Но что произошло со мной той ночью! Что я увидел, когда совершал по четкам полунощницу!.. Вижу я отца Филарета с сияющим лицом, на вид приблизительно двенадцати лет, восходящего на Небо и окруженного неземным светом. Из этого я заключил, что его чистая душа упокоилась в Господе. Это произошло 1 июня 1975 года. Умер он в возрасте восьмидесяти трех лет».

Далее приведем советы святых отцов, как христианин должен относиться к помощи ближних при тяжелых телесных страданиях.

Макарий Оптинский (Письма, т.1, п.109): «Вы не упадайте духом, но имейте надежду на помощь Божию. Он силен подать вам исцеление, и не только телесное, но и душевное. Когда внешний наш человек тлеет, тогда внутренний обновляется. Вы пишете, что покорны воле Божией о своей болез­ни, но сокрушаетесь о том, что можете быть другим в тягость. Напрасно это вы так принимаете. Я уверен, что все родные и окружающие вас принимают в вас участие не только по родству и приближению, но и по христианскому чувству, да и самое естество побуждает нас иметь сострадание к сродному себе, да и религия внушает нам иметь к больным сострадание, за что приимут воздаяние в будущей жизни. Ибо Господь принимает сие служение, как бы Ему послужили».

Варсануфий Великий (Руководство к духовной жизни, ответ 214): «Пусть больной не завидует брату, который желает услышать слова Господа: «был болен, и вы посетили Меня» (Мф. 25, 36). Бог не потребует от больного… ничего, кроме благодарения и терпения, ибо они ходатайствуют перед Богом о немощи человеческой. Итак, пусть не сомневается принимающий услуги от какого-либо брата, который желает потрудиться Бога ради, и да не говорит: «Я отягощаю или оскорбляю его», — но пусть скажет: «Может и служащий быть равен со страждущими, когда Бог известил его приобрести себе воздаяние через меня; Господь да укрепит его и меня да не осудит». Пусть он сохранит сие, и живите с миром, благодатью Христа Бога нашего. Прежде всего: «Носите бремена друг друга, и таким образом исполните закон Христов» (Гал.6, 2). К сему будем воспоминать, что и смерть не замедлит прийти. Служите Господу со страхом (Пс. 2, 11) и ближнему, чтобы наследовать через него бессмертную жизнь, о Христе Иисусе, Господе нашем, надеясь на Коего, не заботьтесь о завтрашнем дне (Мф. 6, 34), потому что Он Сам печется о нас. И если возложим заботы наши на Него, то Он попечется о нас, как Ему угодно».

Также необходимо учитывать и следующее: если христианин тайно желает такой помощи и сочувствия от людей, а также каких-либо послаблений, то болезнь уже не имеет высоких наград за терпеливое и смиренное перенесение страданий. 

Скитский патерик (гл.29): «Рассказывали об одном старце Фиваидском авве Антиане. В юности своей он много подвизался, но в старости ослабел и ослеп. По причине его болезни братия много доставляли ему утешения и даже клали ему в рот пищу. Однажды спросили они авву Аио: «Что будет за это многое утешение?». Он отвечает им: «Уверяю вас, что если сердце его желает сего утешения и охотно принимает, то, если он съест и один финик, Бог уменьшает за оный награду за труд его. Если же сердце не желает утешения и он неохотно приемлет утешение, то Бог сохраняет труд его целым, потому что его принуждают против воли. А братия получат награду».

После всего вышесказанного хотелось бы обратить внимание на то, что следует ко всякому делу подходить с рассуждением и по своим силам. 

Варсануфий Великий (Руководство к духовной жизни, ответ 214): «…брат сам от себя искал посильно послужить старцу вместе со своим служителем. Когда же старец сомневался и не хотел принять от него служения, последуя авве Феодору Фермейскому, который стыдился что-либо приказывать своему ученику, тогда брат вопросил о том другого старца. Ответ Иоанна. …Старец же, будучи немощен, не должен сомневаться принимать от вас услуги, но благодарить Бога и молиться о вас; он немощен, а потому и не обязан держаться слов аввы Феодора, который говорил о служащем ему брате: «Я не начальник общежития, чтобы приказывать ему; если он хочет делать, пусть берет пример с меня и делает то, что я делаю». Авва Феодор говорил так потому, что был в состоянии сам исполнить свои потребности, и даже служить другим, а этот старец немощен. Каждый должен сообразно своей мере и устроению пребывать в страхе Божием, всегда благодаря Бога за то, что через него другие получают воздаяние».

= Правильная христианская печаль об умирании заключается в добром беспокойстве о спасении и участи своей души и разумной заботе об оставлении имущества другим людям

В одном из следующих разделов мы будем говорить о правильном приготовлении умирающих людей к смерти, и скажем, что христианин должен разумно и умеренно позаботиться об оставлении своего имущества другим людям, но более этого он должен будет печалиться не об оставлении мира и родных, и тем более о теле, а должен позаботиться о душе, переходящей в вечность. Конечно, такая забота должна быть у христианина в течение всей его жизни вместо того чтобы постоянно беспокоиться о потребностях и благах этой жизни.  Сейчас мы не будем говорить на эту тему (т.к. она будет более полно раскрыта далее), но пусть каждый из нас уже сейчас проверит: есть ли у него спасительное беспокойство о спасении своей души, или он погряз в мирских беспокойствах и привязан к земному и все ранее перечисленные поводы к печали о мире близки и нашим душам.  И если мы находимся в последнем состоянии и не исправимся, то обязательно при приближении смерти нами так и будет овладевать печаль в различных проявлениях, описанных выше, и которая свойственна неверующим или маловерующим людям. Также нам следует учесть, что наша смерть может быть и внезапной, и это оставит нас не только без последнего исправления, но и без последнего приготовления к смерти, и мы даже не успеем произнести имени Божьего. Убереги нас от этого, Господи! Но и если нам предстоит тяжелая смертельная болезнь, то будет ли наша душа способна на истинное покаяние и будет ли Богу угодно наше исправление перед смертью, а не во время жизни?…

2.3. Печаль о смерти, выраженная через отношение к смерти

Итак, выше мы говорили о печали о расставании с миром, а теперь скажем о печали, связанной с приближением смерти, которая проявляется в страхе смерти. И так как основным чувством большинства людей в отношении смерти является страх, то остановимся на этом вопросе, но некоторые его проявления мы уже рассмотрели выше.

= О страхе смерти

Итак, известно, что большинство людей боятся смерти задолго до ее приближения.

Лука Крымский (Проповеди. О страхе Божием): «Все ли боятся смерти? Да, огромное большинство людей боится смерти, и нет для них страха больше, чем страх смерти».

Иоанн Кронштадтский (Моя жизнь во Христе, п. 852):«Что для человека всего ужаснее? Смерть? Да, смерть. Всякий из нас не может без ужаса представить, как ему придется умирать и последний вздох испускать».

Но, как было сказано ранее, люди стараются не помнить о смерти, а при ее приближении этот страх начинает отчетливо проявляет себя и мучить их.

Интернет – источник: «Среди психологических проблем терминальных больных на первый план выступает приближающаяся смерть, весь комплекс мыслей и чувств больного вращается вокруг нее».

Заметим, что смертельно больной человек может не ощущать четко выраженного страха смерти в форме ощутимой боязни или ужаса, а ощущать малообъяснимую тревогу или беспокойство (подобные чувства и страх мы обозначим как печаль об умирании).

Вообще, страх смерти, как правило, состоит из нескольких видов страха, которые непосредственно связаны со смертью, умиранием, жизнью и т.д. Вот что говорят об этом исследователи.

Интернет-источник: 1.«Узнавая о диагнозе и прогнозе, больной часто испытывает страх: страх возможных болей, которые начнутся или усилятся в дальнейшем; страх мучительных и тягостных физических и душевных переживаний в момент смерти; страх одиночества. Больной боится остаться в момент смерти один; страх неизвестности, связанной с моментом умирания. Неизвестность всегда страшит. Особенно страшит неизвестность тех состояний и переживаний, которые будут сопровождать само умирание». 2. «Список распространенных страхов, связанных со смертью, если их расположить в порядке уменьшения частоты, выглядит так: «Моя смерть причинит горе моим родным и друзьям. Всем моим планам и начинаниям придет конец. Процесс умирания может быть мучительным. Я уже не смогу ничего ощущать. Я уже не смогу заботиться о тех, кто зависит от меня. Я боюсь того, что со мной будет, если окажется, что есть жизнь после смерти. Я боюсь того, что будет с моим телом после смерти». Некоторые из этих страхов, видимо, не имеют прямого отношения к личной смерти. Страх боли, несомненно, лежит по эту сторону смерти; страх посмертной жизни лишает смерть ее смысла как конечного события; страх за других — это, разумеется, не страх, связанный с собой».

Как видим, к страхам самой смерти часто добавляются страхи и беспокойства, связанные с обычной жизнью человека, и страхами за себя и за родных или близких, например:

Э. Кюблер-Росс «О смерти и умирании»: «(Слова пациентки) всякий раз во время болезни я начинаю тревожиться о денежной стороне, о том, сколько будет стоить лечение. А еще я боюсь, не уволят ли меня, пока я в больнице. Кроме того, меня волнует, что случится, если болезнь станет хронической и я навсегда останусь инвалидом. Каждый раз появляются новые страхи, и потому мне всегда нужна какая-то помощь».

(подробно об этом мы уже говорили выше)

Так же, как отмечалось выше, чувства беспомощности и одиночества появляются, когда человек не может повлиять на какую-либо значимую для него ситуацию, и приближение смерти, конечно, относится к такой ситуации. Эти чувства могут овладевать смертельно больным человеком на разных этапах умирания и в разной силе, например, они могут быть недолгими, могут быть неотъемлемой частью тяжелой формы депрессии, а могут приводить к самоубийству.

Святые отцы указывают похожие виды  страхов смерти, но добавляют к ним страх Суда и будущей участи души.

Иннокентий Херсонский (Слово при погребении студента Киевской Духовной Академии): «Смерть может казаться страшной для человека с трех сторон. Она устрашает, во-первых, человека неизвестностью продолжения бытия человеческого за гробом; во-вторых, известностью того, что если наше бытие продолжается за гробом, то мы должны впасть в руки правосудия Божия; наконец, смерть может устрашить человека тем, что лишает его наслаждения благами, свойственными настоящей жизни».

Вообще, страх смерти бывает как у людей неверующих в Бога, так и у верующих. По своей сути, он является естественным чувством. 

Иоанн Дамаскин (Точное изложение Православной веры, кн.3, гл.20, 23): «Естественные же и безупречные страсти суть не находящиеся в нашей власти, — те, кои привзошли в человеческую жизнь вследствие осуждения за преступление, каковы — голод, жажда, утомление, труд, слезы, тление, уклонение от смерти, боязнь, предсмертная мука. …Слово «боязнь» содержит двоякую мысль: есть боязнь естественная, когда душа не желает быть разделенной от тела по причине искони вложенных в нее Творцом как естественного сочувствия, так и естественной дружбы, вследствие которых она естественно боится, и испытывает томление, и избегает смерти. Определение боязни такое: естественная боязнь есть сила, через уныние (печаль – от сост.) старающаяся защищать свое бытие. Ибо если Творцом все выведено из небытия в бытие, то, естественно, оно имеет стремление к бытию, а не к небытию. Этому же, то есть всему по природе, принадлежит стремление, направленное к тому, с помощью чего оно существует. …Самая боязнь, и страх, и тоска принадлежат к числу естественных и беспорочных и не подлежащих греху страстей».

(Об этом мы также упоминали в первой главе «Печаль, связанная со смертью. Предсмертные состояния людей» в разделе «О естественном страхе души перед смертью»)

Но, несмотря на то, что страх смерти естественен для природы человека, он может быть как греховными, так и праведными. И более того:

Иоанн Златоуст (т.12, ч.1, беседа 3): «(Бог) желал, чтобы до этих пор страх смерти был крепок в душе, и это дело являлось бы страшным».

Причин этому есть несколько, одна из которых состоит в том, что страх является определенным благом для человека, т.к. он защищает человека от совершения греха.

Иоанн Златоуст (т.2, ч.1, О статуях, беседа 15): «Ничто так не истребляет греха, а добродетели не способствует расти и процветать, как непрестанный страх. Поэтому, кто не живет в страхе, тому невозможно быть добродетельным; равно как и живущему в страхе невозможно грешить. … Если бы страх не был благом, Христос не изрек бы многих и пространных наставлений о тамошнем наказании и мучении. Страх есть не иное что, как стена и ограда, и столп необоримый».

(Подробнее о том, почему Господь дал человеку страх смерти, поговорим в теме об отношении людей к смерти)

Также следует сказать, что естественный  страх смерти по силе бывает разным и зависит как от мужества умирающего, так и от обстоятельств.

Николай Сербский (Мысли о добре и зле): «Не всегда и не всюду страх смерти одинаков, как не одинаково и мужество умирающего. Тяжелее всего человеку умирать среди веселящейся толпы, когда она радуется его смерти. Тогда проявляется наибольшее мужество или наибольший страх. В таких условиях, перед развлекающейся публикой в римских амфитеатрах, умирали христианские мученики. А также особенно тяжело человеку умирать, когда ему кажется, что он умирает, оставляя весь мир нетронутым. И когда еще при этом друзья плачут о нем! Человек тогда чувствует страх смерти, смешанный со стыдом…. Намного легче умирать человеку в поединке – тяжелее в поединке со зверем, чем с человеком, — когда посылает удар и принимает удар. И тогда страх большой, однако меньше, чем в первых случаях; и тогда требуется мужество посмотреть смерти в глаза, но все же не такое. А меньше всего страх смерти в больших битвах, когда человек бежит навстречу смерти по телам мертвых. И меньше всего настоящих героев в больших битвах, когда умирающих множество. Одним словом, смерть несравнимо страшнее, когда она своими когтями срывает на ниве жизни колос за колосом, по одному, чем когда косой косит подряд».

Отметим и еще один факт: как отмечалось выше, при страхе по любому поводу нарушается рассудочная деятельность ума и воображение рисует страшные картины. Что касается страха смерти, то в том случае если человек не знает истину о бессмертии, о воскресении, об искупительной жертве Христа и других христианских истин, то, как правило, воображение нарисует картины, например, безмерной темноты, как символ несуществования или темноты в могиле, или картины каких-то ужасных мест или чудовищ. И конечно тогда, человек испытывает сильные душевные страдания. В отношении невольно рисуемых в воображении картин темноты и чудовищ примечательно то, что это — картины ада, который и есть мрак, бездна, бесы, муки и т.д. Но также темнота и мрак – это внутреннее состояние грешника, его ума и сердца. Так может быть, это сам грех или совесть, как судия, рисует в воображении человеку и его настоящее состояние, и место возможного его вечного пребывания?!….

= О бесовском искушении относительно страха смерти

Также следует знать, что страх смерти, не в форме правильного страха Суда Божия или ада, которому сопутствует покаяние и исправление, а в форме гнетущей боязни, происходит от бесов.

Никон Оптинский (Житие иеромонаха Никона): «Боязнь смерти — от бесов. Это они вселяют в душу такой страх, чтобы лишить надежды на милосердие Божие».

Тихон Задонский (Сокровище духовной, ст. Покой): «Старается тот же злой супостат отнять по­кой душевный, когда человека благочестивого и пекущегося о своем спасении смущает стра­хом и ужасом вечной смерти и ада, и отчаяни­ем Божией милости. Такие помыслы — разожженные стрелы лу­кавого, которые пускает и мечет в верную душу и тем весьма ее возмущает. Таким беспокойствием искушается вера и надежда наша: твер­до ли стоит человек в вере и надежде, неотступно ли ожидает милости Божией, которую верным Своим Он обещал. Так беспокоемая и смущаемая душа долж­на с помощью Божиею в вере и надежде утвер­диться, взирая на неложное Божие обещание и за то крепко и неуклонно держась, что обещав­ший спасти верующих в Него непременно спа­сет; и та «надежда не постыжает» (Рим 5:5). «Верую, что увижу блага Господни на земле живых. Уповай на Господа, мужайся, и да крепится сер­дце твое, и уповай на Господа» (Пс.26:13—14). Верующий должен и терпеть, и ожидать. «Ибо верен Обещавший» (Евр.10:23). «Если Бог за нас, кто против нас? Тот, Который Сына Сво­его не пощадил, но предал Его за всех нас, как с Ним не дарует нам и всего» (Рим 8:31—32)?».

= О неверии в бессмертие и представлениях о смерти как зле и небытие, порождающих страх смерти

Разные виды печали смертельно больного человека  имеют духовную причину, которая заключается в незнании или неправильном понимании истин о смерти, бессмертии, Боге, Суде и т.д. Об этом подробно и системно мы будем говорить в теме об отношениях людей к смерти, но и в этой теме мы также не сможем обойти этого вопроса, т.к. именно из-за незнания истин происходят различные сильные душевные страдания смертельно больных людей. Далее рассмотрим, как неверие в бессмертие влияет на страх смерти.

Мы уже приводили слова Иннокентия Херсонского следующие слова, но приведем их еще раз.

Иннокентий Херсонский (Слово при погребении студента Киевской Духовной Академии): «Смерть …устрашает человека неизвестностью продолжения бытия человеческого за гробом».

Вот как передают люди этот вид страха смерти.

Интернет – источник: «Прежде всего, пугает неизвестность. …Страх рождается от неизвестности. Нам ничего неизвестно о нашей судьбе, кроме достоверного факта конца нашего земного существования. И эта абсолютная неизбежность вызывает в нас сильнейшее чувство тревоги, настолько сильное, что мы не можем его вынести. Мы предпочитаем неведение. Как можно ощущать себя, зная, что рано или поздно тебя не будет? Как жить, творить и действовать в мире, зная, что все закончится для тебя? Как общаться с людьми, зная, что каждый из них раньше или позже будет закопан в землю?».

Итак, во-первых, для многих и многих людей смерть является злом и горем, потому что они очень любят этом мир, и конечно, они будут ее бояться.

Григорий Палама (Омилия 19): «…смерть всегда является бедствием для тех, которые привержены к сему миру, которые нагими в конечном итоге берутся отсюда и все, что было им любимо оставляют».

Паисий Святогорец (Семейная жизнь, ч.6, гл.1): «Жизнь наша обёрнута смертной плотью. Эту великую тайну не просто понять тем людям, которые состоят лишь из плоти и поэтому не хотят умирать, не хотят даже слышать о смерти. Смерть становится для таких людей двойной смертью и двойным горем».

(Об этом подробно скажем позже)

Во-вторых, одни люди не верят в бессмертие, а другие — верят.

Иннокентий Херсонский (Мысли о бессмертии): «Как люди делятся по отношению к догмату о бессмертии? Жизнь по смерти для некоторых есть предмет неверия, для некоторых — сомнения, для некоторых — разумного убеждения, для некоторых — чувства, для некоторых — веры, для некоторых – опыта».

Сейчас речь пойдет о том, что многие и многие люди представляют смерть как несуществование, и не верят в бессмертие, и это вызывает у них страх смерти.

Гнездилов А. В. (Психология и психотерапия потерь): «Ужас небытия, уничтожение личности представляются конечной точкой».

Поэтому далее рассмотрим несколько вопросов относительно неверия в бессмертие и представлении о смерти, как несуществовании.

Итак, что касается неверия в бессмертие, то многие люди считают, что смерть — это погружение в небытие, конец всего, полное прекращение моего существования.

Платон Митр. Москов. (т.5, На день Вознесения Господня): «Но я, де, по крайней мере в ничто обращусь, и буду, как бы меня никогда не было».

Феофан Затворник (Толкование на посл. 1 Солун. 4, 13): «…все язычники, кои и понятия не имели о воскресении, самую же загробную жизнь загромождали безобразными мечтами, подавшими повод многим и совсем отвергать бессмертие. Почему Апостол именует их «упования не имущими» (Еф.2, 12). Их писатели говорят: «надежды — удел живых, умершие же безнадежны» (Феокрит). «Солнце заходит и восходит; нам же, коль скоро однажды померкнет луч жизни, предлежит непробудно спать вечную ночь» (Катул). «Никто еще не возвращался из тех, коих однажды охватила хладная пауза жизни» (Лукреций)».

Далее кратко скажем о причинах неверия в бессмертие, которые во многом объяснят те факты, которые приводились ранее в исследованиях.

Не верить в бессмертие души может человек с материалистическим пониманием мира, и часто это случается с медиками, учеными и т.д.

Иннокентий Херсонский (Мысли о бессмертии): «Из образованных людей не многие уверены в бессмертии; большая часть в сомнении о том; иные вовсе не верят, даже явно показывают свое неверие. Как бы образованным людям, подумает кто-либо, не быть уверенным в бессмертии, если бы можно было увериться? … Многие ли из людей образованных серьезно размышляли об истине бессмертия?.. Редкие. А истина бессмертия, коль скоро приводится к допросу ума, требует в жизни многих справок, исследований, соображений. После сего нечего дивиться, что люди образованные страдают неверием в жизнь будущую. … Большей части людей образованных выгоднее не верить, нежели верить в бессмертие».

Феофан Затворник (Начертание христианского нравоучения, В,в, аа): «Вне нас, где больше живем чувствами, все вещественно, все есть состав стихий, и все там изменения и явления суть не что иное, как следствие действия и противодействия, враж­ды и мира между стихиями. Кто постоянно занимается этим одним, у того рождается мысль, а потом и начало, что кроме вещества ничего и нет. Это несчастное настроение, или болезнь ума, именуемая материализмом, чаще всего постигает занимающихся химиею и ме­дициною. С ним всегда соединено как гибель­ное последствие — отвержение бессмертия души, Бога и нравственного закона Божия».

Также неверие в бессмертие может происходить от четко выраженной любви к удовольствиям этой жизни.

Иннокентий Херсонский (Жизнь святого апостола Павла, гл. Второе апостольское путешествие Павла, примеч.): «Последователи Эпикура не верили провидению и бессмертию души и одобряли добродетель единственно за удовольствие, доставляемое ею».

Есть неверие в бессмертие и будущую жизнь, основанное на неверии в воскресение.

Феодорит Кирский (Сокращенное изложение Божественных догматов, гл.19): «…воскресение есть восстановление в прежнее состояние; тело же истлевает, разрушается и превращается в прах. … Поэтому приведение тела в прежнее состояние справедливо называется воскресением, потому что бессмертная душа не воскресает при этом, а возвращается в тело. А Маркион, Кердон, Манес и все не допускавшие воскресения тела отрицали вообще будущую жизнь как нечто невозможное. Они думали, что Бог не может созидать без готового вещества, и еще менее возможным для Него признавали привести опять в первоначальный вид то, что однажды разрушилось, обратилось в мелкий прах и с продолжением времени утратилось».

Также святые отцы говорят о том, что неверие в Бога, в Суд и в бессмертие позволяет человеку не помнить о вечности и жить в этой жизни без всяких правил и осознания ответственности относительно ответа за свою жизнь перед Богом.

Иустин Попович (Внутренняя миссия нашей Церкви): «Разъедаемый молью времени человек не любит вмешательства вечности в этой жизни и трудно привыкает к нему. Чаще всего он это считает насилием и непростительной неучтивостью. Иногда он сурово бунтует против вечности, так как выглядит слишком малым, крошечным по сравнению с ней. Много раз восстает на нее и доходит до дикой ненависти, потому что понимает ее слишком по-человечески, по земному, мысля о ней разумом мира сего. Вросший телом в материю, прикованный тяжестью ко времени и пространству, отринутый духом от вечности, житель земли не любит тягостных для него восхождений в потустороннее и вечное. Пропасть, зияющая между временем и вечностью, для него непреодолима; ему недостает силы и мощи. Окруженный смертью со всех сторон человек с усмешкой относится к тем, которые говорят: человек — бессмертен и вечен».

И одна из главных причин неверия в бессмертие, порождающая желание быстро и безболезненно, по мнению человека, перестать существовать – это больная совесть, не желающая каяться.

Платон Митр. Москов. (т.4, На день Вознесения Господня): «Откуда таковая безобразная мысль (о том, что со смертью совсем уничтожаемся, как бы нас никогда не бывало) прийти может? … От худой совести. Она воображает, что по смерти надобно предстать пред суд праведнейший: а чрез то подпасть не только строгому ответу, но еще и в жизни сей ко избежанию сего надлежит удержать стремление своих порочных склонностей. Сие воображение ее устрашает».

Нравственное богословие Е. Попова (Грехи против 1-ой заповеди, грех: будто совсем нет загробной жизни): «Подавить в себе веру в бессмертие страшно и потому, что при отсутствии этой веры человек легко решается на самовольное распоряжение своею жизнью или, вместо прошения к Богу: «христианския кончины живота…», желает себе естественно-то умереть так, чтоб ни на минуту не встретиться со своею совестью, которая стала бы его мучить и могла бы еще расположить к покаянию во грехах, т.е. желает себе смерти в одно мгновение».

Кстати сказать, мнение о смерти как о несуществовании и страх смерти перед небытием порождает умножение греха, и тогда человек считает: «пока живой, бери от жизни всё».

Платон, митр. Москов. (т.1. Слово в неделю 22): «Ешь, пей, веселись; а когда не имеешь чем, грабь, похищай, нарушай совесть; после смерти ничего не будет. …(Такому развращенному мнению) кажется мне, … не может быть иная причина, как только совесть к порокам пристрастившаяся».

Исидор Пелусиот (Письма, ч.3, п.48): «…люди, ожидая своей смерти, безмерно порабощались грехами — страх смерти, представляясь для них грозным и порождая мысль, что по смерти они не будут существовать, приводил их в совершенное рабство греху».

Есть и другое представление об этой и вечной жизни, которое не отрицает бессмертие души, но передает желание людей стать ничем, прекратив бессмертие.

Николай Сербский (Феодул, или раб Божий): «Гималаи представляют усилие людей освободиться от жизни – всякой жизни, и нынешней, и будущей, – уничтожить желание жизни, чтобы как-нибудь перейти в небытие, в нежизнь, в нирвану. Олимп представляет комедию выдуманных богов – комедиантство в кругу богов и паясничанье богов перед людьми и людей перед богами. В гималайских пещерах уединялись отшельники, йоги, тысячами и тысячами в течение многих веков, чтобы суровым воздержанием от всего, неслыханной аскезой и самоистязанием убить в себе и наималейшее желание жизни, а после смерти перестать рождаться, появляться в новых телах и перейти в нирвану. Заточившись в пещерах природных или в сделанных ими кельях, заживо похоронив себя в них, они денно и нощно повторяли таинственное слово «аум – ом, ом», значение которого и они сами не знали, и никто не знает до сих пор. В своих замурованных пещерах или глухих кельях они оставляли лишь небольшое отверстие, через которое можно было бы принять горсточку риса, если бы им кто-нибудь из милосердия принес его и протянул. Им было все равно, удлинится их жизнь или сократится. Годами и десятилетиями они так мучились. Земную жизнь они считали несчастьем, от которого нужно как можно скорее избавиться, а на будущую лучшую жизнь они не надеялись. Цель всех гималайских аскетов (и тибетских, и индийских, и буддийских, и ведантистских) была одна – освободиться от жизни, и настоящей, и будущей, вообще от жизни как зла. Ведь жизнь – это зло, и все усилия разумного человека должны быть направлены к одной цели – к освобождению от нее. «Значит, смерть лучше жизни?» «Да»,– отвечают гималайские аскеты. «Значит, небытие лучше бытия?» «Да»,– отвечают эти чудные и стойкие аскеты – самомучители. «Значит, нет Бога, способного спасти людей от этой жизни и ввести в лучшую жизнь?» «Нет,– продолжают повторять миллионы иссохших скелетов, пока дыхание и речь еще живы в них,– ведь и боги несчастны, как люди. Аум, ом, ом». Кто такой ом? Никто. Что такое ом? Ничто. (Ранее свт. Николай Сербский приводил следующее значение слова «аум»: ««а» означает всякую тварь, «у» означает личность человека, «я», «эго», «м» означает отрицание, негацию. Следовательно, «это – я – не есть»»). Вечное ничто и вечную смерть вдохнули в себя и еще сейчас вдыхают миллионы человеческих существ лучшей расы на свете, для того чтобы и им самим стать вечным ничто и вечной смертью; одним словом – достичь нирваны».

А вот как о безумном желании прекратить бессмертие души говорит автор книги об эстетике самоубийства:

Книга о самоубийстве: «Значительно позже ведизма в Индии сложился буддизм, которому в последующем суждено было стать одной из трех мировых религий. Как и любая религия, буддизм содержал в своей основе идею о спасении. Однако если практически все остальные религии видят спасение в сохранении жизни после смерти или в возрождении, переходе в иное существование, буддизм находит его в полном разрушении не только земной жизни, но и всякой возможности какого-либо последующего возрождения. Достижение этого «освобождения» возможно только через состояние нирваны. Прекращение жизни в нирване — совершенно особая форма самоубийства, несущая глубокий философский и религиозный смысл. Цель нирваны — не продолжение и совершенствование сансары, а обрыв ее. «Пресекая поток существования, откажись от прошлого, откажись от будущего, откажись от того, что между ними. Если ум освобожден, то, что бы ни случилось, ты не придешь снова к рождению и старости… Он достиг совершенства, он бесстрашен, у него нет желаний; безупречный, он уничтожил тернии существования: это тело — его последнее» (Джаммапада, гл. 24)».

Ранее мы уже говорили, что многие люди не желают жить по заповедям Божиим и очищаться от греха, путем самопротивления, самопринуждения и покаяния. Таким образом человек сам предпочитает не существовать и желает после смерти превратиться «в ничто». Но как бы грешник не хотел этого и не обольщал себя таким мнением, так не произойдет.

Тихон Задонский (Об истинном христианстве, кн.1, §66): «…миролюбивый грешник, как чудовище какое-то страшное, перед всем миром, Ангелами и из­бранниками Божиими явится, и сам себя будет стыдиться, ужасаться, ненавидеть, и захочет в ничто обратиться, но не сможет; сам себя будет ругать, укорять и оплакивать, но поздно».

Тихон Задонский (т.5, О грехе): «есть вечная смерть: пожелают грешники умереть или в ничто обратиться от нестерпимого мучения гееннского, но не смогут».

Дмитрий Ростовский (Поучение в неделю Страшного Суда): «Поистине в день судный, когда Господь будет тор­жествовать над врагами Своими, лучше грешникам уме­реть, чем живыми быть связанными по рукам и ногам огненными веригами и вестись с поруганием на триумф и суд Христов, вестись пред всеми народами с великим стыдом и позором. Они и захотят тогда умереть, но не в состоянии будут сделать этого. Они будут искать смер­ти, но не найдут ее и останутся в своем вечном стыде».

Софроний (Сахаров) (Старец Силуан Афонский. Опыт вечности): «Созданный «по образу Божию», создан для жизни и «по подобию». Достигший «спасения» в Боге, получает жизнь, подобную жизни Самого Бога. Бог — вездесущий и всеведущий, и святые в Духе Святом получают подобие вездесущия и всеведения. Бог есть Свет, и святые в Духе Святом становятся светом. Бог есть Любовь, объемлющая все сущее, и святые в Духе Святом своею любовью объемлют весь мир. Бог — един Свят, и святые в Духе Святом святы…. Единый Бог есть Истина и Жизнь, и причастники Духа Святого становятся живыми и истинными, тогда как отпадающие от Бога, умирают духовно и уходят во «тьму кромешную». …Сказав выше о том, что человек, вызванный к бытию творческим актом Бога из «ничто», вечной жизни в себе не имеет, мы вовсе не мыслим, что умирая, он возвращается снова в «ничто», в полное небытие. Нет. Отпадая от Бога, отвращаясь от Него, как одаренный свободой, он отходит от Жизни и Света в область вечной смерти и мрака кромешного, но эта тьма и смерть не есть то «ничто», то небытие, из которого вызвана тварь к бытию, это есть — «состояние» разумной твари, неуничтожимой в своем существе. Отвращаясь от Бога, тварь, однако, не может уйти в такую область, которая недостижима для Него: и во аде любовь Божия объемлет всех, но будучи радость и жизнь для любящих Бога, она мучительна для ненавидящих его».

= О бесстрашии смерти от представления о смерти как несуществовании

Наравне со страхом смерти, выраженном в нежелании умирать, представление о смерти как небытии, может порождать и бесстрашие.

Человек может не верить в бессмертие души и даже не иметь в этом сомнений, и тогда у него не будет страха смерти, как страха Суда Божия, а будет нежелание умирать. О таком состоянии бесстрашия смерти уже было сказано в главе «Печаль, связанная со смертью. Предсмертные состояния людей», в разделе 2: «О разных предсмертных состояниях различных людей, или разъяснения в ответ на современные исследования о смерти», «Покой неверующей души от своего представления о том, что есть смерть» и «Покой от духовной смерти, наступившей еще при жизни».

Такое бесстрашие может быть обманчивым.

Иннокентий Херсонский (Слово при погребении студента Киевской Духовной Академии): «…между причинами, почему не должно страшиться смерти, они (самые отличные мудростью язычники) полагали и ту оскорбительную для разума, безотрадную для сердца мысль, что смерть не заключает в себе ничего страшного, хотя бы служила уничтожением для человека, поелику через это уничтожение человек возвращается в то положение, в котором находился до рождения. Таким образом разум освобождал от страха тем, что само по себе ужасно – уничтожением».

Как уже отмечалось, при страхе человек усиленно начинает думать, как сделать так, чтобы изменить ситуацию. Но смерть отменить нельзя, о ней можно или перестать думать (что люди делают при жизни), или изменить свое отношение к ней. Но т.к. рассудок не имеет истинных понятий, то человек может изменить отношение к смерти не путем познания истины о смерти, а путем придумывания, что смерть — это ничто, а значит, ее не надо бояться. Так произошло с одним из философов, который нес идею бесстрашия перед смертью, которая является несуществованием.

Интернет – источник: «Об учении Эпикура. Для достижения счастья человеку также надо избавиться от страха перед богами, так как боги не вмешиваются в судьбу; от страха смерти, так как смерть — это отсутствие ощущений, и пока человек жив, смерти нет, а когда она приходит, уже нет самого человека. Говоря о страхе смерти, Эпикур утверждает, что его источником являются ложные представления о бессмертии души, а вместе с ними и о вечности страдания. Но душа, так же как и тело, состоит из атомов. Когда распадается тело, распадается и душа, подобно тому как все в природе возникает от сцепления атомов и исчезает с их распадением. Бессмысленны все рассуждения о перевоплощении души, о посмертном наказании или царстве мертвых: «Приучай себя к мысли, что смерть не имеет к нам никакого отношения. Ведь все хорошее и дурное заключается в ощущении, а смерть есть лишение ощущения». «Смерть не имеет никакого отношения к нам: ибо то, что разложилось, не чувствует, а то, что не чувствует, не имеет никакого отношения к нам». Чтобы доказать абсурдность страха смерти, Эпикур прибегает даже к парадоксальным, граничащим с софизмом утверждениям: «…самое страшно из зол, смерть, не имеет к нам никакого отношения; так как когда мы существуем, смерть еще не присутствует; а когда смерть присутствует, тогда мы не существуем. Таким образом, смерть не имеет отношения ни к живущим, ни к умершим, так как для одних он не существует, а другие уже не существуют».

Такое мнение о смерти, скорее всего, строится на идентичности состояния, когда человек находится без сознания и ничего не чувствует.

Итак, были и есть люди, неверующие и верующие в бессмертие, а также есть люди, сомневающиеся в мнении о смерти, как прекращении существования.

Иннокентий Херсонский (Мысли о бессмертии): «Спросите у сомневающихся: убеждены ли они в неверии своем? По справке окажется, что убеждения нет, потому что и исследования не было, и что неверие есть следствие лености умственной, подражания, худой совести, нечистой жизни».

Интересен то факт, что многие люди, если и предполагали, что есть бессмертие, а также и будущая жизнь, то они не боялись смерти, т.к. ту жизнь видели сродни этой настоящей жизни и считали, что и несуществование, и та жизнь является только благом. Вот как говорил философ Сократ (469—399 до н.э.), приговоренный афинским судом к смертной казни и ожидающий, когда тюремщик поднесет ему чашу ядовитой цикуты:

Платон (Апология Сократа): «Смерть — это одно из двух: либо умереть значит стать ничем, так что умерший ничего уже не чувствует, либо же, если верить преданиям, это какая-то перемена для души, переселение ее из здешних мест в другое место. Если ничего не чувствовать, то это все равно что сон, когда спишь так, что даже ничего не видишь во сне; тогда смерть — удивительное приобретение. По-моему, если бы кому-нибудь предстояло выбрать ту ночь, в которую он спал так крепко, что даже не видел снов, и сравнить эту ночь с остальными ночами и днями своей жизни и, подумавши, сказать, сколько дней и ночей прожил он в своей жизни лучше и приятнее, чем ту ночь, — то, я думаю, не только самый простой человек, но и великий царь нашел бы, что таких ночей было у него наперечет по сравнению с другими днями и ночами. Следовательно, если смерть такова, я, что касается меня, назову ее приобретением, потому что таким образом все время покажется не дольше одной ночи. С другой стороны, если смерть есть как бы переселение отсюда в другое место и верно предание, что там находятся все умершие, то есть ли что-нибудь лучше этого, мои судьи? Если кто придет в Аид, избавившись вот от этих самозванных судей, и найдет там истинных судей, тех, что, по преданию, судят в Аиде, — Миноса, Радаманта, Эака, Триптолема (мифологические цари и герои, здесь – судьи в загробном мире) и всех тех полубогов, которые в своей жизни отличались справедливостью, — разве плохо будет такое переселение? А чего бы не дал всякий из вас за то, чтобы быть с Орфеем, Мусеем (мифические певцы) Гесиодом, Гомером (поэты)! Да я готов умереть много раз, если все это правда: для кого другого, а для меня было бы восхитительно вести там беседы, если бы я там встретился, например, с Паламедом (герой Троянской войны) и с Аяксом, сыном Теламона (один из вождей под Троей – убил себя в припадке безумия), или еще с кем-нибудь из древних, кто умер жертвою неправого суда, и я думаю, что сравнивать мою участь с их участью было бы отрадно. А самое главное — проводить время в том, чтобы испытывать и разбирать обитающих там точно также, как здешних: кто из них мудр, а кто только думает, что мудр, на самом же деле не мудр. Чего не дал бы всякий, мои судьи, чтобы испытать того, кто привел великую рать под Трою, или Одиссея, Сисифа ((миф.) – царь Коринфа, обманувший смерть) и множество других мужей и жен, — с ними беседовать, проводить время, испытывать их было бы несказанным блаженством. Во всяком случае, уж там-то за это не казнят. Помимо всего прочего обитающие там блаженнее здешних еще и тем, что остаются все время бессмертными, если верно предание».

Как видим, и у некоторых философов не было полной уверенности, что после смерти душа становится «ничем», и они желали бы быть бессмертными и провести блаженную вечность с богами и с достойными, по их мнению, людьми.

2.4. О правильном страхе смерти у христиан

Далее кратко рассмотрим каким должен быть страх смерти у христиан.

О спасительном страхе у истинных христиан было сказано в первой главе «Печаль, связанная со смертью. Предсмертные состояния людей» в разделе 1.3 «Чувство спасительного страха». Кратко напомним черты спасительного страха смерти: еще при жизни истинные христиане помнили о смерти и о Суде и готовились к этому: а также истинные христиане боятся не самой смерти, а Суда Божия. И это — благодатный страх, т.к. он ведет душу к покаянию и тем самым очищает ее.

= О том, каким должен быть страх смерти у христиан

О том, каким должен быть страх смерти у христиан, будет подробно идти речь в главе об отношениях к смерти, а сейчас отметим только некоторые вопросы.

1. Как говорилось выше, в поучении Иннокентия Херсонского, люди боятся смерти, во-первых, из-за неизвестности продолжения бытия человеческого за гробом, но так как каждый христианин знает из Священного Писания о бессмертии души, Суде Божием и т.д., то такого страха от неведения у них нет.

Иннокентий Херсонский (Слово при погребении студента Киевской Духовной Академии): «Христианин совершенно свободен от этого страха, будучи совершенно уверен, что гроб не есть конец бытия его. … «Я не имею нужды в доказательствах разума, — вещает христианин, проникнутый этим убеждением. — Иисус сказал нам, что мы бессмертны, — этого довольно для моего успокоения: Бог Иисусов не может быть Богом мертвых»».

Что же касается двух других причин страха, таких как Суд Божий и лишение благ настоящей жизни, то они свойственны христианам. Причем, чем больше христианин грешит и не исправляется, тем больше боится смерти и Суда, и чем больше любит этот мир и вся его жизнь есть попечительность о мирских делах, тем больше он боится смерти и не хочется расставаться с жизнью.

Иннокентий Херсонский (Лекция 3): «Она (смерть) страшна для христиан-миролюбцев, живущих телесною только стороною: ибо тело действительно разрушится и истлеет».

(О людях-миролюбцах, к которым относятся многие христиане, будет идти речь далее).

2. Христианин не должен бояться самой смерти.

Иннокентий Херсонский (Слово при погребении студента Киевской Духовной Академии): «Смерть не страшна для истинного христианина; а для ложного, каковы все «устные» христиане, она страшнее, нежели для язычника».

Следует четко знать, что боязнь смерти – признак малодушия души.

Иоанн Златоуст (т.5, ч.1, Беседа на Псалом 114): «Если же смерть пред­ставляется страшною, то причиною этого (есть) слабость людей».

И с ним надо бороться путем напоминаний себе истин о смерти праведников, об искупительной жертве Христа и т.п.

Макарий Оптинский (Письма, 4, 119): «Сердечно жаль, что ты всё болеешь; а еще больнее, что малодушествуешь — боясь смерти; дай Бог, чтобы много лет здравствовала; но если будет Его воля воззвать нас кого из настоящей к будущей жизни, то только да подаст Он нам христи­анскую кончину, непостыдну, мирну, с напутствием Пречистых Тайн Христовых; то как может сравнить­ся здешняя жизнь с оною вечною, блаженною, конца не имущею? Мы, отпуская отселе отцов и матерей, блаженною кончиною отходящих, умиленно раство­ряем скорбь радостью о надежде будущей жизни. Рассуждая так, будете благодушны в продолжение жизни и не упадать духом. Если же приносится помысел, что мы грешны, — то возуповаем на милосердие нашего Искупителя, Господа Иисуса Христа, пострадавшего и пролившего кровь Свою пречистую за грешников, и Ходатая к Отцу Небесному, любве­обильному, не хотящему смерти грешникам, но обра­щения их ожидающему». 

О том же, что истинные христиане после известия о приближении смерти не испытывали страха, а радовались, или испытывали трепет и благоговейный страх, мы уже говорили не раз. Это бесстрашие основано на чаянии будущего блаженства со Христом, и оно в корне отличается от плотского и мирского блаженства.

3. Христианин должен бояться не смерти, а греха и своего нерадения.

Иннокентий Херсонский (О грехе и его последствиях): «Мы все крайне боимся смерти, начнем лучше бояться греха, ибо что в смерти есть страшного, все это от греха».

Троицкие листки (ст.331): «…смерти ли ты должен бояться? Ведь не смерти, а грехов, ибо они делают ее страшной».

Вообще страх смерти, как уже отмечалось выше, дан Господом по милости для того чтобы уберечь людей от греха.

Ефрем Сирин (Торжественная смерть на кончину праведников): «Господь вселенной страшно угрожал именем смерти всем, и ужас ее для того простер на смертных, чтобы больше они не грешили».

Но, к сожалению, и этот страх не удерживает нас от греха, и страх смерти остается обычным малодушным и неразумным страхом без спасительных мыслей, желаний или действия для исправления.

Ефрем Сирин (Размышления о домостроительстве нашего спасения): «Вот гроб наш ожидает нас, Господи. Конец наш ежедневно перед нами. В трепет приводит нас страх смерти, однако не делает нас кающимися».

Антоний (игумен Малоярославского Николаевского монастыря) (Письма к разным лицам): «Все мы теперь живем и ходим посреди сени смертной, ибо смерть не за морями, а у каждого за плечами. Стра­шимся за смерть одного и другого, но мысль об исправ­лении своем отлагаем впредь, когда язык наш немо будет говорить».

Иоанн Златоуст (т.2, ч.1, Беседы о статуях, бес.5): «Мы действительно питаем детский страх, когда боимся смерти, а не боимся греха. Малые дети пугаются масок, а не боятся огня, и, если случится поднести их к зажженной свече, они, ничего не опасаясь, протягивают руку к свече и огню; ничтожная маска пугает их, а того, что, в самом деле, страшно – огня — они не боятся. Так и мы боимся смерти, которая есть ничтожная маска, а не боимся греха, который действительно страшен и, подобно огню, пожирает совесть. И это, обыкновенно, происходит не от существа самого дела, но от нашего неразумия: так что, если мы рассудим, что такое смерть, то никогда не будем ее бояться».

Следует знать, что бывают христиане, которые признают себя грешниками и не исправляются, а есть те, которые не только признают, но и исправляются. Так вот первых, кто не исправляется, можно разделить на две группы: одни христиане действительно впадают в тяжкие грехи, например, пьянство, блуд, воровство и т.п., а вторые, не имеют тяжких грехов, но живут в нерадении. И те, и те должны бояться смерти, как Суда Божия, т.к. это может привести их к покаянию и сопротивлению греху. А вторые, кто исправляется, не должны бояться смерти, должны стыдиться согрешать, трепетать при мысли о Суде Божием, но надеясь на милость Божию о своем спасении, и сохраняя покаяние и еще большее исправление.

Платон Митр. Москов. (т.13, На день Алексия Митроп.): «Грешник ты: преступник ты. В словах ли только сие твое признание состоит или в самом деле? только ли ты признаешь себя грешником; но нимало жизни своей не исправляешь; или с признанием соединяешь и исправление. Ежели первое: бойся и страшись: близ бездны по стремнине ты ходишь. Ежели же второе; ободряй себя благою милосердия Божия надеждою. Долготерпелив Господь и милостив: приемлет покаяние, и любит исправление».

Иоанн Златоуст (т.2, ч.1, Беседы о статуях, 5): «говорят, и мы скорбим, что, задерживаемые множеством грехов, не достигнем тамошнего царствия. Так перестань плакать о смерти и плачь о грехах своих, чтобы загладить их».

Тихон Задонский (Об истинном христианстве, кн.1, § 163): «Но скажет кто: «Не боюсь смерти, да сму­щают меня грехи?». Ответ: 1) Если грехи ты сотворил, и от них благо­датью Божией отстал, и покаяния плоды пока­зываешь — нечего смущаться, но должно себя надеждой на Божие милосердие утвердить. Ибо истинно кающемуся Бог грехи оставляет и в милость Свою принимает его. 2) Если грехи творишь, должен отстать от них и покаяться, и также надеждой Божией милости себя утвердить, и так излишний страх отойдет. 3) Если не хочешь от грехов отстать, подлинно должно трепетать смерти. …4) Если не хочешь и грехов оставить, и жить дольше хочешь в мире сем, не иного чего желаешь, как более грешить, и так более гнева Бо­жия собирать, ибо чем более кто грешит, тем более гнева Божиего собирает».

Никон Воробьев (Письма, п.287): «Нужно смотреть на смерть по Слову Божию: Хочу разрешитися и со Христом быти, – так смотрел ап. Павел и все святые. Земная жизнь – ссылка для исправления. Как радостно освободиться из тюрьмы или из лагеря, так же, лучше сказать, неизмеримо радостнее выйти из мрачной земной жизни. Ты скажешь: «Хорошо, если попадешь в царствие Божие, а если в ад?» А что препятствует нам войти в царствие Божие? Сказано: Исполни заповеди, тогда спасешься. А так как мы немощны, испорчены, подвластны или доступны бесам, то Господь дал нам покаяние и другие Таинства. Если искренно покаемся, то Господь прощает нас, т.е. очищает нашу душу от греховных язв и обещает кающемуся царствие Божие. Седмижды семьдесят раз на день покаешься и столько же раз получишь прощение. Если же ты не веришь Слову Божию, тогда, конечно, будешь страшиться, подпадешь власти бесов, а они замучают тебя. Ты, очевидно, как фарисей, хочешь опереться на дела свои, хотя и бессознательно, может быть. А ты будь, как мытарь, то есть все спасение возлагай на милосердие Божие, а не на свои исправления, и тогда выйдешь из этой жизни, как мытарь из храма – оправданным, т.е. войдешь в царствие Божие. Вот на эту сторону обращай свое внимание, помни, что Господь создал людей не для муки, а для божественной радости. Все небо радуется о каждом грешнике кающемся и через это спасающемся. Смерть есть рождение, а рождение редко бывает совсем без скорби, но эта скорбь превращается в радость, ибо родился человек для царствия Божия. Укоряй себя в каждом грехе, в каждой дурной мысли, в маловерии, сомнении, в бестолковом страхе смерти, укоряй и кайся тут же, и будешь так приобретать спокойствие и мир душевный, преданность в волю Божию. И вся Церковь молится за нас: «Христианской кончины живота нашего, безболезненны, непостыдны, мирны, и доброго ответа на Страшнем Судище Христове просим». И ты присоедини свой голос к голосу Церкви. Господь да вразумит тебя и успокоит».

Троицкие листки (ст.331, Не бойся смерти – бойся грехов): «Итак, отставай от грехов, омывай их слезами покаяния, заглаживай добрыми делами, а смерти не бойся. Грешить бойся, а умирать нечего бояться. Но ты скажешь: что же мне делать? Я грешить не боюсь, искреннего покаяния не приношу, дел добрых не делаю. Как же я могу не бояться смерти? — О, если ты таков, то я даже советую тебе бояться смерти. Если ты точно грешить не боишься, покаяния не приносишь, добрых дел не делаешь, то трепещи, — люта смерть таких грешников».

Итак, в случае если христианин не боится грешить или живет в нерадении и не исправляется, то он обязательно будет бояться смерти.

Ефрем Сирин (На кончину иерея):  «…злые трепещут смерти, зная, что ожидает их Суд».

Исаак Сирин (Слова подвижнические, сл.38): «Человек, пока в нерадении, боится часа смертного». 

И причиною этому является нечистая совесть.

Иоанн Карпафский (117 глав, сотн.2, гл.70): «нечистая совесть производит боязнь смерти».

Иоанн Златоуст (т.2, ч.1, Беседы о статуях, бес.5): «Хочешь, скажу и другую причину, по которой мы боимся смерти? Мы не живем, как должно, не имеем чистой совести».

Исаак Сирин (Слова подвижнические, сл.1): «Прекрасно сказал некто, что страх смертный печалит мужа, осуждаемого своею совестью».

В главе «Предсмертные состояния» говорилось, что  совесть умирающего праведника и истинного христианина – чиста и поэтому он спокоен перед смертью, но:

Нравственное богословие Е. Попова (Грехи против 10 заповеди, грех – не приготовление к смерти): «Многие ли из самых богобоязненных христиан имеют столько чистую и спокойную совесть, что готовы были бы умереть, когда бы ни застал их час смерти, и не нуждались бы в очищении своей совести исповедью?».  

И действительно есть чего бояться такому христианину.

Феодор Студит (Добротолюбие, т.4, гл.328): « «…без этого (уготования сердца) и теперь страшно, если во время исхода придется воззывать протекшие годы, и взыскивать дней жизни для стяжания добрых дел. Страшно это и всебедственно, потому что, захваченный в таком состоянии, возмятется сердцем и крайне возбедствует, переходя не к наградам за добрые подвиги, а к возмездию за грехи. О, какое страшное встретит он зрелище!».

Троицкие листки (ст.331, Не бойся смерти – бойся грехов): «Ты скажешь: я боюсь смерти потому, что я — грешник, а грешникам по смерти худо, там ожидают их мучения. Вот эта причина твоей боязни основательна, грешникам по смерти, точно, худо. И в самом деле, братие, как мы явимся на тот свет с нашими грехами? Грехи и здесь иногда нас мучат, тревожат, беспокоят, а там и вовсе они не дадут нам покоя. Теперь мы еще не видим их вполне, а там они представятся во всей своей гнусности; теперь мы многих своих грехов и не знаем, и не сознаем, а там все узнаем, все они придут на память, и ни от одного из них не отвяжемся. Так грешнику при воспоминании о смерти, точно, есть чего бояться».

Поэтому для того чтобы избавиться от страха смерти по причине своих грехов, святые отцы увещевают перестать грешить.

Дмитрий Ростовский (Алфавит духовный, ч.2, гл.9): «Ты не бойся смерти, только будь готов к ней в безгрешии. Если готов будешь к смерти, то не убоишься смерти. Если возлюбишь Господа всем сердцем, то сам возжелаешь ее. Не бойся ты смерти плотию; только всячески береги себя от греха и отлучения от Бога».

А для того чтобы избавиться от страсти нерадения, святые отцы советуют постоянно помнить о смерти и относиться к каждому дню жизни как к последнему. 

Феодор Студит (Добротол., т.4, гл.328): «Чтоб не пострадать того же и нам, напоминаю и прошу, будем держать себя всегда готовыми к блаженному исходу, всякий день почитая последним днем жизни нашей… Ибо если положим так действовать, то никогда не будем распущенны, нерадивы, ленивы, праздны, прекословны, непокоривы, необузданны, смехотворны; а напротив будем благопокорливы, сдержанны, сокрушенны, благонастроенны, кротки, мирны, искренни, непреткновенны, и на всякое благое дело готовы по подражанию святым, кои так поживши сподобились получить изреченные в обетованиях небесные блага».

В первой главе «Печаль, связанная со смертью. Предсмертные состояния людей», в разделе «О благих, но запоздалых мыслях и чувствах при смерти нерадивых полу-христиан» мы уже говорили, что у нерадивого христианина перед смертью может быть сожаление о своих грехах, о потерянном времени, когда он не молился и не вел духовную жизнь, а все время тратил на заботы и удовольствия этой жизни. И эти же чувства, как правило, охватывают христиан, когда они узнают о приближении своей смерти. Но по христианскому учению подобные мысли и чувства должны быть у христианина задолго до его смерти. Далее приведем пример такого сожаления.

Кирилл Александрийский (Слово об исходе души и страшном Суде): «Боюсь смерти, потому что она горька. Трепещу геенны бесконечной. Ужасаюсь тартара, где нет и малой теплоты. Боюсь тьмы, где нет и слабого мерцания света. Трепещу червя, который будет нестерпимо угрызать, и угрызениям которого не будет конца. Трепещу грозных ангелов, которые будут присутствовать на суде. Ужас объемлет меня, когда размышляю о дне страшного и нелицеприятного суда, о престоле грозном, о Судии праведном. … О, горе мне, горе мне! Совесть будет обличать меня, писания свидетельствовать против меня и уличать меня. О, душа, дышащая сквернами, с гнусными делами твоими! Увы мне! я растлил телесный храм и опечалил Духа Святаго. О, Боже, истинны дела Твои, правы пути Твои и не исследованы судьбы Твоя. Ради временного греховного наслаждения вечно мучусь, ради плотской сладости предаюсь огню. Праведен суд Божий, потому что когда меня призывали, — я не послушался; учили, — не внимал наставлениям; доказывали мне, — я пренебрегал. А что прочитывал и познавал, тому не давал веры. Я не почитал для себя худым оставаться в небрежении, лености и в унынии, но, препровождая время в пустых шатаньях и беседах, любил наслаждаться и насыщаться суетою и тревогами мирскими; в радостях и веселии мирском проводил все годы, месяцы и дни моей жизни, трудился, подвизался, страдал, — но все в пустых заботах о временном, тленном и земном».

И если так будем сожалеть о себе почаще и будем иметь покаяние, а это значит и очищение, то тогда может быть Господь даст и нам так, что мы будем желать прихода смерти.

Иннокентий Херсонский (О грехе и его последствиях): «Без греха — смерть вожделе­нна, ибо она уничтожает все следствия наших душевных нечи­стот и возвращает нам жизнь первобытную».

4. Что касается страха смерти у умирающих, или смертельно больных христиан — вместо того чтобы бояться и скорбеть о приближении смерти, христианин должен благодарить Бога за возможность приготовиться к смерти и по-христиански готовиться к ней.

Христианин должен знать, что:

Феофан Затворник (Мысли на каждый день года. Неделя 23-я по Пятидесятнице, пятница): «Самый большой у нас страх — смерти. Но Господь говорит, что страх Божий должен быть выше страха смертного».

Поэтому, во-первых, нельзя поддаваться печальным чувствам, о которых говорилось выше, а следует молиться Господу о спасении души.

Троицкие листки (ст.402): «Страшат меня по смерти муки вечные. Страшны эти муки! Вечно скорбеть, вечно плакать, вечно в огне гореть, вечно во тьме сидеть! Впрочем, что же мне приходить в уныние от этого страха? — Лучше молиться Спасителю, чем унывать. Да, Спаситель мой — спасение мое от вечных мучений по смерти. Ему я молюсь, чтоб Он избавил меня от огня неугасимого и прочих вечных мук, молюсь теперь и умру с этой молитвой; а если умру с молитвой к Спасителю, то Он спасет меня и от вечных мучений».

Во-вторых, необходимо благодарить Бога о том, что дал время осознанно приготовиться к смерти.

Игнатий Брянчанинов (Письма к разным лицам, т.7, п.78): «Господь, кого любит, наказует, и кому приуготовляет блаженную вечность, тому посылает скорби и болезни. Поэтому тот, кому послана будет болезнь, должен проводить время в благодарении Богу, в славословии Бога. Благодарением душа содержится в терпении и мире и таким образом усугубляет мзду свою на небеси. Благодарить Бога надо так: «Благодарю Тебя, Господи, Боже мой, за все, что Ты благоволил послать мне для очищения грехов моих. Буди воля Твоя». Славословить Бога надо так: «Господи, слава Тебе за все совершающееся надо мною! Буди святая воля Твоя!» Советую вам в течение дня повторять почаще благодарение и славословие. С ними мало-помалу внидет в душу Вашу спокойствие и утешение, которые будут для Вас уже отселе залогом вечного утешения. Суетные же занятия отложите. Примите мой усердный совет в утешении и спасении души Вашей. Духовное упражнение Ваше да будет благоприятно Богу, яко кадило благовонное, яко всесожжение тучное».

Соглашаясь с любой волей Божией, христианин может бояться внезапной смерти, которая не дает время для последнего покаяния приготовления к смерти и должен просить Господа от избавления такой смерти.

Иоанн Максимович (Илиотропион, кн.4, гл.1): «(Преданный Богу человек) не пристрастен ни к долговечной жизни, ни к скорому отшествию в загробную жизнь. Предоставляя себя во всем воле Божьей, говорит он внутренне к Богу: «благий Иисусе! Ты лучше меня знаешь, что мне полезнее: жить или умереть? сотвори же со мной, как Тебе угодно. Только, Господи мой, желал бы я умолить Тебя, чтобы Ты, по милосердию Своему, избавил меня от внезапной смерти: ибо грехи мои страшат меня; помяни меня, Господи, когда придешь судить живых и умерших. Но и в этом прошении моем все предоставляю Твоему преблагому решению и не противлюсь святой Твоей воле. Знаю, что «праведник, если преждевременно умрет, будет в покое» (Прем. Солом. 4:7). Прости же, Господи, и очисти меня, яко согрешил пред Тобою! Посему я ни безвременной смерти убегаю, не боюсь смерти бедственной и ужасной по виду. Известно для сердечно верующего, что многие скончались мирно, но в ад низвергнуты, а много окончивших жизнь ужасающей, лютой смертью, — переселены на небо. Непостижимы для нас суды Божьи и неотвратимы, а потому охотно предоставляю себя благоволению Божьему относительно перехода из временной жизни в вечную: «ибо никто из нас не живет для себя, и никто не умирает для себя; а живем ли — для Господа живем; умираем ли — для Господа умираем: и потому, живем ли или умираем, — всегда Господни» (Рим. 14:7. 8)».

Также после того, как христианин, возможно, испытал естественный страх смерти, необходимо чтобы он перешел в спасительное чувство раскаяния и последующую собранность в деле последнего приготовления к смерти (об этом мы будем подробно говорить позже).

Говоря о страхе смерти христиан, необходимо обязательно заметить, что нельзя быть и бесстрашным перед смертью, особенно если твой внутренний человек подобен фарисею.

Никон Воробьев (Письма, п.71): «Плохо, очень плохо, если кто считает себя хорошим (как фарисей, например), если у кого не болит сердце о своей греховности, если кто с поднятой головой идет навстречу смерти».

Итак, кратко подведем итог: в отношении смерти христианин должен испытывать следующие чувства: стремление к вечной жизни с Богом, страх Суда и геенны, а значит и страх грешить, бесстрашие телесной смерти, надежда на милость Божию в деле своего спасения. Слово «смерть» у христианина должно быть связано только с памятью о будущей блаженной жизни с Богом, о Суде Божием, о необходимости приготовления к встрече с Богом и к Суду.

= Страх смерти, как страх Суда Божия

Ранее говорилось, что одной из трех основных причин страха смерти может быть страх перед правосудием Божием, или страх Суда. К нему также относится и страх Божий, и страх ада, и стыд перед Богом. Все эти страхи относятся к правильному христианскому страху смерти, причем все они взаимосвязаны.

Авва Дорофей (Душеполезные поучения, п.4): «Человек приобретает страх Божий, если имеет память смерти и память мучений».

Иоанн Златоуст (т.2, ч.1, Беседы о статуях, бес.5): «…если бы обладал душами нашими страх геенны, не овладел бы нами страх смерти; но как в телах, когда постигнут нас две болезни, сильнейшая обыкновенно подавляет слабейшую, так и тут случилось бы. Если бы был в душе страх будущего наказания, он подавил бы всякий человеческий страх, так что, кто непрестанно будет памятовать о геенне, тот с улыбкой станет смотреть на всякую смерть; и это не только освободит его от настоящей скорби, но избавит и от будущего пламени. Кто всегда боится геенны, тот никогда не впадет в огонь геенский, потому что этот постоянный страх умудряет его».

Но высшая степень страха Божия и Суда, это не столько страх перед адом и вечными мучениями, это — стыд перед Богом за то, что при столь многих милостях к тебе, ты продолжаешь грешить, а значит, не имеешь истинной любви к Богу и недостоин Царствия Небесного.

Иоанн Златоуст (т.4, беседа 23): «…геенны мы должны бояться и страшиться не ради того неугасимого огня, страшных наказаний и нескончаемых мучений, но потому, что оскорбляем столь благого Господа и становимся недостойными Его благоволения, как и в царство спешить надобно нам из любви к Нему, дабы наслаждаться Его благодатью».

У христиан подобные проявления страха смерти должны быть постоянными чувствами, которые способствуют памяти смертной и приготовлению к смерти задолго до ее приближения. И тогда этот правильный христианский страх не может быть паническим и отчаянным, как у людей непомнящих о смерти и не готовившимся к ней.

Николай Сербский (Беседа в неделю 20-ю по Пятидесятнице): «Если бы люди имели хотя бы половину такого страха от вездеприсутствия Божия, какой они испытывают при мысли о смерти, они не боялись бы смерти; о, и более того — в мире даже не знали бы о смерти!»

Также хотелось бы напомнить известную для всех христиан истину:

Иннокентий Пензенский (Слово при отпевании тела графини Н. В. Салтыковой…): «Доколе живем в стране земной, наполняем книгу (бытия нашего на земле) к отраде или скорби нашей. В ней написуются помышления, которые от юности до последней минуты жизни родятся в душе нашей; изображаются все слова, которые исходят из уст и сердца: начертываются желания, осуществленные и неосуществленные; в ней не остается неотмеченной самая праздность и бездействие: «Если человек проживет и много лет…, то пусть помнит о днях темных; знай, что за все это Бог приведет тебя на суд» (Еккл.11,8—9)».

Но, к сожалению, многие об этом не помнят, увлекаясь этой жизнью и согрешая. О таких людях, кто верит в Суд, в Царствие небесное, в ад и т.п., но продолжают грешить, забывая обо всем этом, Писание и святые отцы говорят с сожалением и как о безумцах. 

Тихон Задонский (т.5. Размышления. Напутствия, сл.10): «Страшен для всех час тот (час смерти). Все святые, взирая на тот час, плакали и так человеколюбивого Бога умило­стивляли, дабы избавил их в час тот. Удивитель­но, что святые, смотря на час тот, плачут, а грешники не плачут, хотя и каждый день ви­дят, как умирают братья их. Грешники бедные!»

Дмитрий Ростовский (Слово в субботу пятую, похвальную, великого поста): «грешник поистине безумен. Почему же он безумен? Потому, что знать о смерти, знать о страшном суде и геенском наказании и всего этого не бояться — это является крайним безумием. Кроме этого, слышать о небесном царствии, о вечном воздаянии, уготованном для любящих Бога, и не желать всего этого — вот край­няя степень глупости, и поэтому такой грешник поис­тине есть безумный».

= О проявлении страха Суда у людей неверующих или неправоверующих

О том, что многие люди не верят в суд Божий мы говорили в разделе 2.4: «Гордый и самостливый человек, желающий самовольно прекратить жизнь, игнорирует Бога и Суд Божий, а также может не верить в вечные муки».

Конечно, страх Суда строится на вере в бессмертие и вере в Бога. И поэтому, кажется, что страх смерти, как Суда Божиего не свойственен неверующим и маловерующим людям, и не является их типичной реакцией на приближение смерти. Но, тем не менее, у неверующих или неправоверующих людей страх Суда бывает неосознанным, и проявляется следующим образом:

Иоанн Златоуст (т.11, ч.2, беседа 5): «Впрочем, нет человека, который не боялся бы суда, будет ли он язычник, или иудей, или еретик. Если он не думает о будущем, то боится и трепещет за здешнее, чтобы не испытать несчастия в деньгах, или в детях, или в домашних, или в душе, потому что много подобного посылает Бог. Так как учение о воскресении не может образумить всех, то Бог еще здесь дает и являет нам много знаков Своего правосудия. Такой-то корыстолюбец не имел детей, такой-то пал на войне, иной был изувечен, другой потерял сына. Все это он знает и представляет себе, и потому находится в постоянном страхе. Или вы не знаете, как страдают люди несправедливые, и как это неприятно? Если бы даже они и не испытывали ничего такого, то не все ли презирают их? … Что же приятного в корыстолюбии? Ничего, кроме того, что увеличивается беспокойство о сохранении богатства, умножаются заботы и печали; чем больше кто накопляет богатства, тем сильнейшую наживает себе бессонницу. А что сказать о проклятиях и жалобах обиженных? Что, если случится болезнь? Нет, подлинно нет человека, который бы, находясь в болезни и не имея возможности сделать что-нибудь, не беспокоился и не мучился, хотя бы он был безбожнейшим из всех. Пока мы живем здесь, сладострастная душа чуждается всего прискорбного; а когда наступает ей время разлучиться с телом, тогда великий страх овладевает ею, как бы вступающею в самое преддверие судилища».

Что же касается осознанного страха Суда у неверующих или маловерующих людей, то они могут не бояться его, т.к. не познав себя и свои грехи, считают себя безгрешными, или как еще говорят «не хуже других». Но, как известно, в ответ на такие их слова Писание говорит следующее:

Ефрем Сирин (Слово умилительное): «Никто не смей говорить: «Я не грешил». Кто говорит, что не согрешил, тот слеп, ходит ощупью и злосчастнее всех людей. Ибо евангелист Иоанн говорит: «Если говорим, что не имеем греха, — обманываем самих себя, и истины нет в нас, … (и) представляем Его лживым» (1Ин.1:8,10). «Никтоже… бо чист… от скверны» (Иов.14:4)».

На этом закончим обзор реакции печаль об умирании, и перейдем к возможной реакции «желание самоубийства».