(ПЕРЕЙТИ на главную страницу творений)
38. Слово в день Происхождения честных древ Креста Господня (О том, что православным христианам должно остерегаться тех, которые не следуют учению Христову и не повинуются св. Церкви).
39. Слово в день Происхождения честных древ Креста Господня (О том, как мы можем распинать плоть свою со страстями и похотями).
40. Слово в день Преображения Господня (Что нужно нам делать для нравственного нашего преображения).
43. Слово в день Рождества Пресвятой Богородицы (О том, что родители передают детям свои нравственные качества)
44. Слово в день Рождества Пресвятой Богородицы (О том, что Господь благословляет род праведных)
45. Слово в день Рождества Пресвятой Богородицы (О том, что Бог может действовать независимо от законов природы и творить чудеса)
46. Слово в день Воздвижения Честного и Животворящего Креста Господня (О том, что мы, взирая на крест Господень, должны не только благодарить Господа за соделанное Им спасение наше, но и молить Его о прощении соделываемых нами грехов)
47. Беседа в день Воздвижения Честного и Животворящего Креста Господня (О том, что внушает нам крест Господень, изнесенный Церковью для нашего поклонения)
34. Слово в день рождества честного, славного Пророка, Предтечи и Крестителя Иоанна (О служении, жизни и личном характере св. Иоанна Крестителя)
«Из рожденных женами не восставал больший Иоанна Крестителя, говорит Иисус Христос» (Матф.11, 11).
Иоанн был святой муж, пророк Божий, предтеча и креститель Мессии—Спасителя нашего. Сии достоинства его так важны, что мы необходимо должны признать его одним из величайших мужей в Церкви Божией. Но почему Спаситель говорит, что «из рожденных женами не восставал больший Иоанна Крестителя», — не было такого праведника, который бы превосходил его? Разрешение сего вопроса сколько прилично в настоящий день, когда мы воспоминаем рождество Крестителя, столько же может быть поучительно для любознательных и назидательно для всех нас, братья. Поэтому я намерен теперь заняться им и прошу вашего внимания.
Иоанн был не только святой муж и пророк, но вместе предтеча и креститель Мессии. —Эта особенность его служения весьма много отличает его от других ветхозаветных пророков и возвышает над ними. Другие пророки видели «день» Христов, или пришествие Его, «издалеча и в тени» (Иоан. 8, 56. Евр. 10, 1, 11, 13), а поэтому говорили о нем неясно—в символах и гаданиях (Евр.1, 1.2 Кор. 3, 13—16), и умерли все, «не получив обетований» — не удостоившись узреть предсказанного ими Мессию. Напротив, Иоанн Креститель видел Его и беседовал с Ним лицом в лицу, а поэтому не предсказывал только, но и утвердительно свидетельствовал о явлении Его в мире, даже указывал на Него перстом своим и удостоился совершить над Ним крещение, а через это как бы посвятил Его на великое служение роду человеческому. Из этого видно, что он был не пророк только, но «больше пророка», как говорит о нем Иисус Христос (Матф.11, 9). Это был земной «ангел» Божий, которого Отец небесный послал перед возлюбленным Своим Сыном «уровнять путь» Ему (Ст. 10); это был «друг» Сына Божия, как он говорит сам о себе, которому поручено было возвестить людям о пришествии обетованного Мессии и приготовить их к принятию Его (Иоан. 3, 28. 29). Такой великой чести, такого важного поручения не имел ни один другой пророк, и это поставляет Иоанна выше всех «рожденных женами».
Впрочем, Иоанн Креститель был велик не по одному необычайному служению своему, но и по самой жизни и по личному характеру его. Соображая то, что говорят о нем евангелисты, нельзя не видеть, что он вел такую строгую и святую жизнь, так пламенно любил правду и с таким самоотвержением возвещал ее людям, а вместе был так скромен и смирен сердцем, что и в сем отношении необходимо признать его величайшим праведником ветхозаветной Церкви. В доказательство сего представим некоторые черты его жизни и деяний.
По свидетельству евангелистов, св. Иоанн с самого детства своего пребывал «в пустынях, носил одежду из верблюжьего волоса и кожаный пояс, ел акриды (род саранчи) и дикий мед»; но и этой пищи употреблял так мало, что об нем говорили, что он «не ест и не пьет» (Лук. 1, 80. Марк. 1, 6. Матф. 11, 18). С такою изумительною строгостью жизни он соединял еще большую чистоту нравов, так что весь народ иудейский признавал Его за великого праведника (Матф. 21, 26. Марк. 6, 20), а иные даже думали, не Мессия ли он (Лук. 3, 15)? Другого подобного мужа не представляет история: ибо все пророки и другие ветхозаветные праведники, хотя вели жизнь святую и воздержную, но не так строгую, как Иоанн Креститель. Сам пророк Илия, в «духе и силе» коего явился Иоанн, по выражению евангелистов (Лук. 1, 17), — сам Илия, строгий к себе и другим, уступал ему в подвижничестве и духовных совершенствах. Илия обитал в горах и при уединенных потоках; но история не говорит, чтобы он с детства и до смерти был пустынником, как Иоанн Креститель. —Илия вел постническую жизнь, довольствовался тем, что «приносили ему вороны» и уделяла бедная сарептская вдовица, имевшая «только горсть муки и немного масла в кувшине» (3 Цар. 17, 4—6. 12—16); но он не питался одними акридами и диким медом, как Иоанн, а вкушал хлеб, масло и даже мясо. Илия был муж высокой святости и великий ревнитель закона Божия; но его ревность, кажется, выходила иногда за пределы милосердия к согрешающим, почему сам Бог умерял ее (3 Цар. 19, 10—18); напротив, Иоанн Креститель, при не меньшей ревности о Боге, всегда действовал с любовью, которая есть «совокупность совершенства» (Кол. 3, 14). Поэтому и в сем отношении можно сказать, что «из рожденных женами не восставал больший его».
Будучи сам величайшим праведником, св. Иоанн пламенно любил правду, ревностно проповедовал ее и смело обличал пороки людей, с полным самоотвержением. Проходя по всей окрестности Иорданской, он громогласно проповедовал «крещение покаяния во оставление грехов»; а когда приходили к нему креститься грешники, то делал им сильные обличения. Фарисеям и Саддукеям, которые, как известно, были большие лицемеры и коварные люди, Иоанн строго говорил: «порождения ехиднины, кто внушил вам бежать от будущего гнева? Сотворите же достойные плоды покаяния. -Уже и секира при корне дерев лежит: всякое дерево, не приносящее доброго плода, срубают и бросают в огонь» (Лук. 3, 7—9). Мытарям, или сборщикам податей, он говорил: «не требуйте более определенного вам», т. е. не берите лишнего, а воинам внушал: «никого не обижайте, не клевещите и довольствуйтесь своим жалованьем» (Лук. 3, 12—14). Впрочем, он обличал и вразумлял, так не одних фарисеев, мытарей и воинов; но весь народ Иудейский и даже царей. Так, когда Ирод, галилейский четверовластник, побуждаемый любострастием, вступил в беззаконное сожительство с Иродиадою, женою брата своего Филиппа, то Иоанн смело обличал его, говоря: «не должно тебе иметь жену брата твоего» (Марк. 6, 17. 18). И в этом случае он поступил, кажется, с большим мужеством и самоотвержением, нежели кто-либо из других пророков. Например, Самуил пророк обличил израильского царя Саула за то, что он, вопреки повелению Божию, сохранил жизнь Амаликитского царя и часть военной добычи (1 Цар. гл. 15); но Саул не только из признательности за помазание его Самуилом на царство, но и для того, чтобы не лишиться народной любви, должен был щадить своего обличителя, бывшего израильского судью, которого народ до смерти его очень любил и уважал (1 Цар. 25, 1). —Пророк Нафан обличил царя Давида за любодеяние с Вирсавиею и убийство ее мужа Урии; но Давид был муж благочестивый, который должен был принять и действительно принял обличение от пророка Божия без гнева, со смирением и сердечным сокрушением (2 Цар, 12, 1—14). —Илия пророк обличил нечестивого царя Ахава за идолослужение и в виду его заклал 450 языческих жрецов; но сей же пророк, убоявшись злобной супруги Ахавовой—Иезавели, угрожавшей умертвить его за убиение жрецов, убежал в пустыню. Напротив, Иоанн Креститель, обличив Ирода—такого властителя, который по коварству и злости готов был на всякое злодеяние (Лук. 3, 19. 20. 13, 31, 32. Деян. 12, 1—4), и раздражив, вместе с ним, беззаконную жену его Иродиаду, которая не уступала в злобе лютой Иезавели (Марк. 6, 19), Иоанн не убоялся гнева сих страшных врагов, не скрылся от них в пустыне, подобно Илии, но мужественно подвергся темничному заключению и мученической смерти (Марк. 6, 27. 28). Так был тверд Иоанн в правде и ее исповедании! Поэтому и в сем отношении можно сказать, что не «восставал из рожденных женами больший его».
С геройским мужеством в исповедании правды, Иоанн Креститель соединял великое смирение, которое составляет новую черту его духовного величия. Смирение для всех людей очень трудная добродетель, потому что у всякого человека много врожденного самолюбия; в особенности же оно неудовместимо для тех, кои имеют в себе много достоинств и поставляются в таких обстоятельствах, которые располагают их к превозношению. Поэтому, если кто из сих людей победит в себе дух гордыни и будет тем более смиряться, чем более представляется ему побуждений к превозношению; тот через это самое покажет, что он нравственно велик. Таков и был действительно Иоанн Креститель. Высокие его добродетели, необыкновенная жизнь, строго правдивый характер и торжественное побуждение всех к покаянию обратили на него всеобщее внимание и доставили ему такое уважение в народе иудейском, что все считали его великим пророком, а многие готовы были признать его за Мессию, и поэтому посылали к нему почетное посольство, чтобы узнать от него: кто он такой? Какое искушение для Иоанна! Ему стоило сказать одно слово, нужно было сделать только намек, что он действительно тот, за кого признают его, —и он, без сомнения, торжественно бы провозглашён был Мессиею, увлек бы за собою всю иудею. Но смиренный Иоанн не желал восхищать чести, ему не принадлежавшей, и поэтому сказал не то, чего ожидали от него и что могла бы внушить ему гордыня, если бы она была в нем. «Он объявил, и не отрекся», т. е. прямо и решительно сказал: «я не Христос» —я не Мессия! Мало этого: по глубокому смирению он еще прибавил, что он не только не Мессия, но даже не достоин «развязать, ремень обуви у Мессии» —быть Его прислугою (Иоан. 1, 19—27). Такое же смирение показал он и тогда, как истинный Мессия, Господь наш Иисус Христос, пришел креститься от него. Иной с радостью воспользовался бы этим случаем и беспрекословно крестил бы Господа, дабы через это возвысить свое достоинство в глазах окружавшего народа; но смиренный Иоанн поступил не так: он удерживал Иисуса Христа от крещения «и говорил Ему: мне надобно креститься у тебя, и Ты ли приходишь ко мне?» Ты Господь, а я раб Твой, Ты освятитель, а я только орудие Твое; поэтому Ты должен освятить меня крещением, а не я Тебя. И, вероятно, Иоанн никогда бы не решился возложить десницы своей на Господа, если бы Иисус Христос не сказал ему: «оставь теперь; ибо так надлежит нам исполнить всякую правду» (Матф. 3, 13—15). Только долг правды и повиновения Господу заставили его совершить то, на что не решался он по смирению! Подобный пример умилительного смирения показал он и в том случае, когда ученики его возвестили ему с заметным неудовольствием, что Иисус Христос «крестит», подобно ему, «и все идут к Нему» оставляя Иоанна (Иоан. 3, 26. 1, 37). Что же, оскорбился ли он при этом уменьшении славы его в народе? Нет, он только объяснил ученикам своим, что этому так и должно быть, — что он «не Мессия», а только «послан перед Ним», что Иисус Христос есть жених, а он друг Его, и поэтому радуется Его успеху в деле проповеди и спасения. «Ему», заключил Иоанн, «должно расти, а мне умаляться» (Иоан. 3, 27—30). Тщетно мы будем искать такого смирения в других св. мужах ветхозаветной Церкви; поэтому, необходимо должны сказать с Спасителем, что и по смирению «из рожденных женами не восставал больший Иоанна Крестителя!».
Какое же назидание из сего извлечем мы для себя, братья? Очень большое и разнообразное. Если Иоанн Креститель был величайший праведник, друг и ближайшей слуга Господа нашего Иисуса Христа; то, очевидно, мы должны, во-первых, благоговейно чтить и величать его: ибо «память праведных» должна быть вечно «с похвалами» (Прит. 10, 7); во-вторых, должны посильно подражать его добродетелям: ибо слово Божие для того и сохранило для нас его жизнь, учение и подвиги, чтобы мы, «взирая на кончину жизни его», подражали его «вере» и другим добрым качествам (Евр. 13, 7); наконец, должны прибегать к нему с молитвами в наших нуждах с твердым упованием, что он окажет нам потребную помощь: ибо предтеча Христов, бывши близок к Богу на земле, стал еще ближе к Нему на небе и, без сомнения, сильно ходатайствует перед Ним за нас по святой любви, которая присуща всем праведникам (Кол. 3, 14. 1 Иоан 4, 16). Поэтому, вознесем к нему ныне усердные мольбы о здравии и спасении нашем, и, благочестно празднуя память его, поревнуем по его примеру жить во святыне, да обрящем благодать и милость у Бога молитвами сего великого праведника. Аминь.
35. Слово в день первоверховных апостолов Петра и Павла (Кто поставляет пастырей и учителей Церкви Христовой и как пасомые должны относиться к ним?)
«Бог поставил одних апостолами, других пророками, иных евангелистами, иных же пастырями и учителями» (Еф. 4, 11). Это говорит один из верховных апостолов, коих память мы ныне празднуем. В приведенных словах его заключается не мало назидания для всех нас и для пастырей, и для пасомых, а потому благовременно и полезно всем нам обратить на них особенное внимание наше.
«Бог поставил в Церкви Своей одних апостолами, других пророками, иных евангелистами, иных же пастырями и учителями». — Значит, не только апостолы, пророки и другие св. мужи, древле глаголавшие слово Божие по внушению Св. Духа, но и нынешние пастыри и учители Церкви Христовой поставляются в должность свою Самим Богом, или по Его распоряжению. Иначе и быть не может. Ибо что такое Церковь Христова? — Это, по учению апостолов, дом Божий и стадо Божие, в котором Пастыреначальник есть Сам Иисус Христос (1 Тим. 3, 16. 1 Петр, 5, 2—4). Но бывают ли в каком-нибудь благоустроенном доме или стаде такие приставники, которые бы вступали в должность свою без воли домовладыки и хозяина стада? Нет. Тем паче не может и не должно быть сего в доме Божием — в Церкви Христовой: ибо это было бы не сообразно с домостроительством Божиим, — с Его премудростью, благостью и промышлением о Церкви Своей; это ограничивало бы власть Его над Церковью и вместе подавало бы повод к разным беспорядкам, злоупотреблениям и другим вредным последствиям. И подлинно, если бы Сам Бог не поставлял приставников в дому Своем, т. е. пастырей и учителей Церкви; то как можно было бы отличить добрых пастырей от злых делателей, истинных учителей от ложных? В этом случае мы легко могли бы принять хитрых лжеучителей за верных наставников истины и по их внушению увлечься в гибельные заблуждения. Премудрый и преблагий Бог не мог допустить такого зла и поэтому дал Церкви Своей пастырей и учителей, между прочим, для того, говорит Апостол, «дабы мы не были более младенцами, колеблющимися и увлекающимся всяким ветром ученья, по лукавству человеков, по хитрому искусству обольщения» (Еф. 4, 14).
«Бог поставил одних апостолами, других пророками, иных евангелистами, иных же пастырями и учителями». Что Сам Бог дал Церкви Своей апостолов и пророков, это несомненно: ибо из Св. Писания видно, что Он Сам избрал апостолов и послал их на всемирную проповедь (Лук. 6, 13. Матф. 28, 19. 20); Сам же Он воздвигал пророков и сообщал им такой дар предвидения, который ясно свидетельствовал, что они посланы от Бога: ибо «никогда», говорит Апостол, «пророчество не было произносимо по произволу человеческому: но изрекали его святые Божии человеки, будучи движимы Духом Святым» (2 Петр. 1, 21, 1 Кор. 12, 10—11). Несомненно, и то, что благовестников дал Бог: ибо благовествование евангелия составляло существеннейшую часть апостольского служения (1 Кор. 1, 17) и поручаемо было от апостолов, по воле Божией, избраннейшим ученикам Христовым, которым через возложение рук апостольских обильно сообщался дар Духа Святого (1 Сол. 3, 2—4. 1 Тим. 4, 14). Но из чего видно, скажут иные, что нынешних пастырей и учителей Церкви поставляет Сам Бог? В определении их не видно особенного действия Божия, они поставляются по распоряжению духовной власти. — А от кого происходит и зависит сия власть? Не от Того ли, Господа нашего Иисуса Христа, которому, по словам Его, «дана всякая власть на небе и на земле» (Матф. 28, 18)? «Нет власти не от Бога», говорит Апостол, «существующие же власти от Бога установлены» (Римл. 13, 1). Это преимущественно должно сказать о духовной власти в Церкви Христовой: ибо Церковь сия, как мы сказали, есть дом Божий, в котором Господь наш Иисус Христос невидимо присутствует и действует, как домовладыка. «Где двое или трое собраны во имя Мое», сказал Он ученикам Своим, «там Я посреди их; —Я с вами во все дни до скончания века» (Матф, 18. 20. 28, 20). А св. апостол Павел говорит: «в Церкви Христовой служения различны, а Господь один и тот же; и действия различны, а Бог один и тот же, производящий все во всех; — и никто сам собою не приемлет чести священства, но» только «призываемый Богом» (1 Кор. 12, 5—6. Евр. 5, 4). Поэтому надлежит веровать, что в распоряжении духовной власти, поставляющей пастырей и учителей Церкви Христовой, невидимо действует Сам Бог. Как некогда сказал Он духом Святым пророкам и учителям Антиохийской церкви: «отделите Мне Варнаву и Савла на дело, к которому Я призвал их» (Деян. 13, 2); так и ныне внушает предстоятелям церковным определять благопотребных Ему слуг в пастырские и учительские должности. Господь не прекратил Своего промышления о св. Церкви и не изменился в Своих действиях относительно ее; но управляет ею по-прежнему: «Иисус Христос», говорит Апостол, «вчера и сегодня, и во веки тот же», каким был искони (Евр. 13, 8).
«Бог поставил одних апостолами, других пророками, иных евангелистами, иных же пастырями и учителями». Если так, скажут нам; то почему бывали и ныне есть, да вероятно и впредь будут такие пастыри и учителя в Церкви Христовой, которые не соответствуют высокому их званию, ведут себя не хорошо и даже впадали в разные заблуждения? Уже ли Бог желает, чтобы в Его Церкви были такие пастыри и учителя? — Нет; Господу угодно, чтобы все служители Его Церкви были непорочны, безукоризненны и подавали другим «образец» христианских добродетелей «в слове, житии, любви, в духе, вере и чистоте» (1 Тим. 3, 2—10. 4, 12). Если же между ними бывают люди порочные, недостойные священного их сана; то это происходит по действию того исконного врага Бога и человеков, который, по словам Спасителя, сеет плевелы между пшеницею на ниве Божией (Матф. 13, 24—25. 36—39). Его козни действуют на избранных Божиих, как и на других людей, и он успевает иногда омрачить их умы, растлить сердца, увлечь их в разные пороки и заблуждения. Об этом надлежит сожалеть, и св. Церковь действительно скорбит о семь; но из этого нельзя заключать, будто не Сам Бог избирает пастырей и учителей для Своей Церкви, а тем паче не следует ставить это в укоризну священному их сонму. И между апостолами, непосредственно избранными Самим Иисусом Христом, был Иуда предатель; и между пророками Божьими был Валаам, возлюбивший мзду неправедную; сам первоверховный апостол Петр трикратно отвергся Христа (Лук. 22, 3—6. 2 Петр. 2, 15. Матф. 26, 69—75).
«Бог поставил одних апостолами, других пророками, иных благовестниками, иных же пастырями и учителями». Если же их дал Бог; то другие члены Церкви Христовой, именуемые мирянами, очевидно, должны слушать их, следовать их наставлениям и оказывать им должное уважение, как избранным слугам Божьим и ближайшим сотрудникам Пастыреначальника — Иисуса Христа в деле спасения человеков. Это заповедал и Сам Христос, сказав апостолам: «слушающий вас, Меня слушает, и отвергающийся вас, Меня отвергается» (Лук. 10, 16). А св. апостол говорит: «повинуйтесь наставникам вашим и покоряйтесь им: ибо они неусыпно пекутся о душах ваших, так как должны будут дать отчет в спасении их» (Евр. 13, 17. 1 Тим. 5, 17). На это нам могут возразить: как можно уважать и слушать таких пастырей и учителей, которые ведут себя неодобрительно, не имеют надлежащего образования и во многом погрешают!? «Кто ты, осуждающий чужого раба?» скажем мы словами Апостола. «Стоит ли он, или падает, судить об этом не тебе, а Господу его» (Римл. 14, 4). Припомните, что сказал Иисус Христос о послушании иудейским наставникам веры, книжникам и фарисеям, которых Сам же обличал за разные пороки и заблуждения. «Все, что они велят вам соблюдать», сказал Он иудеям, «соблюдайте и делайте: по делам же их не поступайте» (Матф. 23, 3). Поэтому и мы скажем вам, братья: все, чему будут наставлять вас пастыри и учители церковные относительно веры и нравственности, все это исполняйте в точности; но не подражайте делам их, если они ведут себя не хорошо. Только в одном случае не слушайте их, если они, подобно раскольникам и другим лживым наставникам, будут внушать вам то, что явно противно откровенному слову Божию; в этом случае вы можете сказать им с Апостолом: «должно повиноваться больше Богу, нежели вам человекам» (Деян. 5, 29).
«Бог поставил одних апостолами, других пророками, иных евангелистами, иных же пастырями и учителями». Зная это, св.апостолы, пророки и благовестники ходили достойно высокого звания их, в «простоте и богоугодной искренности» (2 Кор. 1, 12), совершали священное служение свое со всем тщанием, усердием и бескорыстием» (Деян. 20, 31. 33—34), и для достижения великой цели его, т. е. для спасения людей и славы Божией, не только не щадили сил и достояний своих (Матф. 19, 27. Филип. 3, 7—8. 2 Кор, 6, 3—5), но охотно жертвовали самою жизнью своею, проливали кровь свою. Так должны поступать и преемники апостольские —нынешние пастыри и учители Церкви Христовой. К этому побуждает их не только честь, которой удостоил их Господь, соделав их ближайшими споспешниками Своими в деле спасения людей; не только важность порученного им от Господа служения: ибо что может быть важнее спасения душ человеческих, за которые умер Сын Божий? Не только великая награда, ожидающая их за ревностное исполнение их обязанностей: ибо кто «сотворит и научит» других творить заповеди Божьи, «тот великим наречется в царствии небесном», говорит Спаситель (Матф. 5, 19); но и страшная ответственность за нерадивое исполнение священного их долга (Иерем. 23, 1. Иезек. 34, 2—10). Если же пастыри обязаны быть ревностными и не постыдными делателями, то и пасомые должны облегчать по возможности трудное служение пастырей должным вниманием к ним, усердным исполнением их наставлений и преуспеянием в христианских добродетелях, дабы они совершали долг свой и дело спасения людей с радостью, а «не воздыхающе» (Евр. 13, 17). Аминь.
36. Слово в неделю 6-ю по Пятидесятнице (О том, что грех есть главная причина наших болезней и других бедствий).
В ныне чтенном евангелии говорится, что когда Иисус Христос пришел в Капернаум, то некоторые сострадательные люди принесли к Нему на постели расслабленного; а Спаситель, видя веру их, сказал расслабленному: «дерзай, чадо, прощаются тебе грехи твои». Услышав это, некоторые из Иудейских книжников сказали в себе: «Он богохульствует»; ибо кто, кроме Бога, может прощать грехи? Иисус же, видя помышления их, ответил им: «для чего вы мыслите худое в сердцах ваших? Что легче сказать: прощаются тебе грехи, или — встань и ходи?». Тогда же, чтобы доказать им, что Он имеет власть на земле прощать грехи, Спаситель сказал расслабленному: «встань, возьми постель твою, и иди в дом твой». И этот недужный тотчас выздоровел, «взял постель свою и пошел в дом свой» (Марк, 2, 1—12; Матф. 9, 1—7).
Что Иисус Христос имеет власть прощать грехи людям, в этом, мы нимало не можем сомневаться; потому что воскресением Своим из мертвых, а также вознесением на небо и другими сверхъестественными действиями, Он ясно показал, что «в Нем обитает вся полнота Божества», — что Он Бог всемогущий (Кол.1. 2, 9). Но почему расслабленный тотчас выздоровел, как скоро Иисус Христос простил ему грехи? Ужели наши болезни имеют тесную связь с грехами и происходят от них? Да, первая и главная причина всех наших болезней, как и других бедствий, есть грех. Этому многие не верят; но это истина несомненная. Объясним ее для нашего назидания.
В начале наши прародители, Адам и Ева, не имели никаких болезней и счастливо жили в земном раю. Но когда они, по наущению змия—искусителя, преступили заповедь Божию —вкусили запрещенного плода от древа познания добра и зла, и через то нарушили божественный закон, который, по словим Апостола, «свят и добр» во всех отношениях (Римл. 7, 12); то от сего немедленно произошло большое и пагубное расстройство не только в них самих, но и в окружающей их природе. Тогда они поглупели: ибо, убоявшись Бога, думали скрыться от Него между райскими деревьями; тогда же они утратили доброту сердечную и сделались злыми; ибо вместо того, чтобы чистосердечно сознаться в вине своей перед Богом, стали слагать ее на других—Адам на жену свою Еву, а эта—на змия; тогда же постигло их и более тяжкое наказание. Правосудный Бог, оскорбленный грехом их и нераскаянностью в нем, сказал праматери нашей Еве: «умножая умножу скорбь твою в беременности твоей: в болезни будешь рождать детей и к мужу твоему влечение твое, — он будет господствовать над тобою»; а праотцу Адаму рек: «проклята земля за тебя; со скорбью будешь питаться от нее во все дни жизни твоей; терние и волчцы произрастит она тебе, — в поте лица твоею будешь есть хлеб, доколе, не возвратишься в землю, из которой ты взят: ибо прах ты, и в прах возвратишься». Затем Господь изгнал Адама из Едемского сада и заставил, его возделывать землю трудами рук своих (Быт. 2, 15—17. 2, 1—23). Таким образом грех прародителей наших был первою причиною всех болезней и зол в роде человеческом. Это подтверждает и Апостол, говоря: «одним человеком грех вошел в мир и грехом смерть», со всеми, сопровождающими ее, недугами (Римл. 5, 12).
Если же грех прародителей наших был так пагубен; то подобные вредные последствия должны иметь и грехи других людей, в том числе и наши, братья. Почему? Потому, что все грехи суть ветви одного корня — прародительского греха, и проникнуты одним смертоносным ядом, а поэтому должны производить одинаковое действие, более или менее вредное, смотря по степени их греховности. Это не одно умозаключение наше, — это подтверждает и Апостол, говоря, «что каждый из нас искушается, увлекаясь и обольщаясь собственною похотью; похоть же, зачавши, рождает грех, а сделанный грех рождает смерть», т. е. пагубные последствия (Иак. 1, 14—15). Так, должно быть по самой сущности греха. Ибо что такое грех? «Грех есть беззаконие», говорит Апостол (1 Иоан, 3, 4); значит он есть самоволие и бесчинство, отступление от закона Божия и нарушение его, или отрицание его и противодействие ему. — Поелику же закон Божий, как мы высказали, «свят и добр» во всех отношениях; то грех, как беззаконие или противодействие закону Божию, очевидно, должен быть весьма пагубен для нас, потому что, нарушая благой закон Божий, он расстраивает установленный Богом порядок в видимой и духовной природе, вредит нам физически и морально.
При этом считаю нужными объяснить вам, братья, что каждый грех подвергает нас смертоносным болезням и другим бедствиям не только потому, что он есть нравственное зло и, следовательно, естественно должен иметь вредные последствия; но и потому, что удаляет нас от Бога, источника нашей жизни и всякого добра, с удалением коего, но словам пророка, все мятется, умирает и в персть свою возвращается (Пс. 10З, 29); и вместе возбуждает в Нем праведный гнев на нас и побуждает Его правосудного наказать нас грешных; «возмедием» же «за грех», по закону правосудия Божия, обыкновенно бывает «смерть» (Римл. 6, 23), болезнь или какое-нибудь другое бедствие, посылаемое Богом с той целью, чтобы мы, почувствовали это наказание раскаялись в своих грехах. Поэтому Премудрый сын Сирахов говорит: «от начала для добрых создано доброе, и для грешников злое. — Огонь и град, голод и смерть, — все это создано для отмщения грешникам» (Сир. 39, 31— 36). Подобное говорит и Апостол восклицая: «горе и беда всякой душе человека, делающего злое» (Римл. 2, 9)!
Теперь становится понятным, почему расслабленный, упоминаемый в ныне чтенном евангелии, тотчас выздоровел, когда Спаситель простил ему грехи. Болезнь сего человека, от чего бы она, по-видимому, ни происходила, имела главным началом своим грех, с которым все мы рождаемся (Пс, 50, 7) и который потом увеличиваем разными беззакониями по растленной своей воле. Поэтому, когда Сын Божий уничтожил эту главную причину болезни расслабленного, — простил ему грехи его; то, естественно, должна была прекратиться и болезнь сего человека, — он выздоровел. Тут невольно воскликнешь с Псалмопевцем: «блажен, кому отпущены беззакония и чьи грехи покрыты; блажен человек, которому Господь не вменит греха» (Пс. 31, 1—2)!
Какое же назидание извлечем мы, братья, из того, о чем беседовали ныне? Будем твердо помнить, что грехи наши суть величайшее для нас зло. От них главнейше происходят и все наши бедствия, болезни и самая смерть; поэтому станем тщательно избегать их, чтобы не прогневать ими Господа и не навлечь на себя несчастий. Если же нам, по человеческой немощи и неосмотрительности, или по сильному искушению и соблазну, случится согрешить; то не будем оставаться в грехе и услаждаться им, но тотчас обратимся с покаянием к Спасителю—Богу и станем усердно молить Его о прощении грехов наших и избавлении нас, от тех бедствий, каким они подвергают нас. — Будем молить Его об этом с верою и упованием на Его милосердие: ибо Он так же благ и милостив всегда, как был тогда, когда приходил на землю для спасения нашего. Видя веру нашу, Он речет каждому из нас, как сказал расслабленному: «дерзай, чадо, прощаются тебе грехи твои», а вместе уврачует нас от всех недугов наших, по великой своей милости. Аминь.
37. Беседа в день памяти свят. Равноапостольной Марии Магдалины, 22-го июля) (О жизни и подвигах св. Равноапостольной Мироносицы Марии Магдалины).
«О Христе Иисусе», говорит апостол, «несть мужеский пол, ни женский, но вси едино» (Гал. 3, 28), т. е., все равно, без различия пола, призываются к вере в Спасителя и наследию царства небесного. Посему в числе учеников Христовых во время земной Его жизни, как и ныне, были не одни мужи, но и многие жены (Матф. 27, 55). И к чести сих жен должно сказал, что все они имели великое усердие к Спасителю; а некоторые, известные под именем «мироносицы», были неразлучными Его спутницами (Лук. 8, 1—3). Но ни одна из них не любила Его столько и не была так предана Ему, как Мария Магдалина. По любви к Иисусу, она была тоже в лике мироносиц, что св. Петр в сонме апостолов, и потому всегда именуется в Евангелии первою между ними (Матф. 27, 56. Марк. 16, 1. Лук. 24, 10). По ревности к вере Христовой, она трудилась в благовестии подобно апостолам, и потому св. Церковь назвала «ее равноапостольною».
Жизнь и подвиги такой жены, которая по характеру и деяниям стоит на ряду с великими мужами Христовой Церкви, очевидно, должны быть весьма назидательны не только для жен, но и для мужей, желающих поучаться благочестию. Поэтому мы намерены изложить их ныне, сколько то позволят наши силы и скудные сведения о равноапостольной. … Итак, просим внимания к беседе нашей.
Мария Магдалина, говорят церковные писатели, была родом из Сирии, от гор Магдальских, от которых получила и свое прозвание (Чет. — Мин. 22 июля). Но как в Сирии нет таких гор, а находятся они в Галилеи, не далеко от Геннисаретского озера; то надлежит полагать, что Мария Магдалина родилась только в Сирии, или от сириан, а жила в Галилеи, именно в городе Магдале, стоявшем при помянутых горах. Судя по происхождению ее из Сирии и принимая в соображение то, что она, по свидетельству евангелистов, страдала некогда беснованием (Лук. 8, 2), можно думать, не была ли она дочь той сирофиникианки, которая усиленно просила Господа исцелить беснующуюся дщерь ее и получила от Него похвалу за великую ее веру (Матф. 15, 22—28. Марк. 7, 25—30). Впрочем, кто именно и какого звания были ее родители; почему она, бывши сирианкою, обитала в Галилеи; какое место занимала в обществе и чем снискивала себе содержание, — все это неизвестно, да и нет нужды знать о сем: ибо в человеке, тем паче в христианине, особенного внимания достойны не внешние обстоятельства его жизни, а внутренние качества и добрые дела его, которые для него самого составляют истинную славу, а для других—назидание. Такими делами и качествами св. Магдалина была весьма знаменита.
Некоторые думают, будто она вела некогда жизнь непохвальную и была та грешница, которая со слезами раскаяния лобызала ноги Иисуса и мазала их драгоценным миром (Лук. 7, 37—98). Но такое мнение, принятое на Западе, не имеет основания; а если бы оно было и справедливо, то не должно унижать в очах наших нравственного достоинства Магдалины: ибо слезы покаяния, пролитые ею у ног Спасителя, отпущение грехов ее милосердым Господом, и последующая святая жизнь ее ясно показывают, что если она прежде грешила, то не по развращению сердца, а по свойственной человеку слабости, и, может быть, по неведению. Притом, если Магдалина вела себя худо, а потом оставила греховную жизнь и отличилась великою святостью; то это такой подвиг добродетели, который ставит ее выше многих праведников, не подвергавшихся грехам ее: ибо легче стоять и не падать, нежели восстать по падении. Посему-то и Спаситель говорит, что большая «радость будет об одном грешнике кающемся, нежели о девяноста девяти праведниках, не имеющих нужды в покаянии» (Лук. 15, 7).
Из обстоятельств жизни св. Магдалины, до обращения ее ко Христу, известно только то, что она одержима была страшным недугом, который в Евангелии называется беснованием, и что Спаситель исцелил ее, изгнав из нее «семь бесов» (Марк. 16, 9. Лук. 8, 2). Ныне многие не верят, что злые духи существуют и могут иметь влияние на человека, а посему думают, что недуг беснования происходил и ныне бывает от действия не злых духов, а каких-либо естественных причин; но с таким мнением, при ясном и многократном свидетельстве слова Божия об изгнании бесов из людей, нельзя согласиться. Мы даже удивляемся, почему иные не хотят допустить бытия злых духов и пагубного их влияния на человека, когда всем известно, что есть злые души, которые в порыве страстей своих нередко доходят до бешенства и причиняют ужасное зло себе и другим.
Великое благодеяние, оказанное Господом Марии изгнанием из нее бесов, произвело в признательном ее сердце такую любовь и приверженность к Спасителю, что она решилась посвятить Ему всю жизнь свою и при всяком случае показывала самое искреннее к Нему усердие. Иисус Христос, приходивший на землю «взыскати и спасти погибшего» (Матф. 18, 11), всюду искал заблудших овец дома Израилева и для сего преходил из града в град, из веси в весь, переплывал моря и реки, восходил на горы, углублялся в пустыни, — и Мария всюду сопровождала Его (Лук. 8, 1—2. Марк. 15, 40—41), хотя непрестанные путешествия, без сомнения, были тягостны для женской ее слабости. Иисус Христос, нас ради обнищавший (2 Кор. 8, 9), не имел, «где главу подклонити» (Лук. 9, 58), терпел во всем крайнюю нужду, — и Мария усердно служила Ему имением и трудами рук своих (Лук. 8, 1—3. Марк. 15, 40—41). Иисус Христос, совершив дело свое на земли (Иоан. 17, 4), идет положить душу свою «за живот мира» (6, 51), —и Мария следует за Ним на Голгофу, неутешно рыдает о Нем с женами иерусалимскими (Лук. 23, 27), с трепетом взирает на Его распятие. Сперва она стояла с знакомыми Его «издалеча» (Марк. 15, 40—41), вероятно потому, что боялась иудеев и не хотела быть в нечестивом их сонме; но потом, забыв всякий страх и повинуясь только влечению своего сердца, приблизилась к самому кресту Христову (Иоан. 19, 25), сострадала Божественному Страдальцу в тяжкие минуты Его смерти и приняла последний вздох Его в свое сердце. Так-то любила она Спасителя! Ее любовь в Нему, по выражению Писания, была «крепка яко смерть» (Песн. 8, 6).
Нет, любовь Марии к Иисусу Христу была крепче смерти: ибо не ослабела и по смерти Его. Тогда, как все, — и друзья и враги, —оставили Распятого по смерти (Лук. 23,48. Матф. 26, 66—75), когда и Матерь Божия, изнемогшая от сильных душевных страданий, удалилась с возлюбленным учеником от креста Христова (Иоан. 19, 27); тогда оставалась при нем Мария Магдалина с одною из подруг своих (Матф. 27, 61). Она видела, как Иосиф и Никодим снимали со креста пречистое тело Иисуса; она сопровождала Его на место погребения; она смотрела и на то, где и как Его полагали (Марк. 15, 47). Если же сама не принимала деятельного участия в Его погребении: то это, без сомнения, произошло не от недостатка ее усердия, а от чрезмерной скорби, которая так истощила ее силы, что она, по замечанию евангелиста, — не могла стоять, а сидела против гроба (Матф. 27, 61). Впрочем, при видимом бездействии во время погребения Спасителя, Мария мысленно стремилась туда, где полагалось сокровище ее сердца — сладчайший Иисус, и потому заметив, что Иосиф и Никодим, поспешили кончить Его погребение до наступления приближавшейся субботы, только обвили тело Его пеленами и осыпали благовониями (Иоан. 19, 39—40), а не помазали оного ароматами, как то бывало при иудейских погребениях, немедленно решилась восполнить это опущение погребальных обыкновений, а вместе оказать умершему Учителю последний долг усердия.
Возвратившись с сею мыслью домой и проведши субботу в покое, по известному иудейскому обычаю, Мария Магдалина тотчас купила разных ароматов и на другой день рано по утру, еще «сущей тьме» (Иоан. 20, 1), поспешила с ними ко гробу Спасителя, в сопровождении некоторых подруг своих (Лук. 23, 55—56. Марк. 16, 1 — 2). Мрак ночи, уединенное положение гроба Господня, близость к нему страшной Голгофы, — ничто не могло удержать благочестивых жен. Они идут — и только думают о том, как бы скорее помазать тело возлюбленного Учителя; но когда они подходили ко гробу, вдруг вспомнили, что вход в него закрыт большим камнем, и потому с недоумением вопрошали себя: «кто отвалит нам камень от дверей гроба» (Марк. 16, 3)? Между тем камень сей был уже отвален ангелом, сошедшим с небес по воскресении Спасителя (Матф. 28, 2—6). Увидев это, св. жены вошли во гроб, и, не нашедши в нем тела Христова, пришли еще в большее недоумение: кто бы и куда мог взять его (Лук. 24, 2—4)? Тогда Мария Магдалина, оставив подруг своих у гроба, тотчас побежала в Иерусалим к апостолам Петру и Иоанну и сказала им в испуге: «унесли Господа из гроба, и не знаем, где положили Его» (Иоан. 20, 1—2). Весть сия поразила апостолов, и они бросились ко гробу; туда же побежала и Мария (Иоан. 20, 10—11). Но, пришедши ко гробу и увидев в нем одни ризы Спасителя и платок, бывший на главе Его, апостолы возвратились к себе, «дивясь происшедшему» (Лук. 24, 12. Иоан. 20, 1—10). А Мария? Она не пошла с ними, но осталась при гробе, думала об Иисусе и горько плакала о Нем (Иоан. 20, 11). О, как трогателен сей поступок ее! Как умилительны ее слезы! В них ясно выразилась такая искренняя преданность Иисусу, такая нежная любовь к Нему, какой не имели кажется, самые усердные и любимые ученики Его.
Такую любовь и преданность милосердый Господь не мог оставить без награды и утешения. Некогда Он сказал: «Кто любит Меня, тот возлюблен будет Отцом Моим; и Я возлюблю его и явлюсь ему Сам» (Иоан. 14, 21): истину сего обещания Он вполне доказал Марии Магдалине: ибо действительно явился ей по воскресении, притом прежде всех учеников Своих (Марк. 16, 9). Это случилось таким образом. Когда Мария стояла и плакала у гроба, ей вздумалось еще посмотреть, нет ли в нем где-нибудь тела Иисусова? Но, приникши во гроб, она увидала в нем двух ангелов, которые сказали ей: «Жено, что плачешися?». Мария отвечала им тоже, что и апостолам: «унесли Господа из гроба, и не знаем, где положили Его». Сказавши это, она обратилась назад и увидела Иисуса Христа, но не узнала Его, вероятно, потому, что по скромности и в унынии не смотрела Ему в лицо, или вид Его много изменился по воскресении, а может быть и одежда скрывала оный. Тогда Спаситель сказал ей: «Жена, что плачешь? Кого ищешь?». Она же, будучи занята мыслью об Иисус Христе и думая, что говорит с нею вертоградарь (садовник), ответствовала Ему: «Господин, если ты вынес Его, скажи мне, где ты положил Его, и я возьму Его», Иисус, видя, что Мария не узнает Его, назвал ее по имени и сказал: «Мария!». Услышав знакомый голос, который так часто услаждал ее слух и сердце, Мария бросилась к Иисусу Христу и радостно воскликнула: «Раввуни» — Учитель! (Иоан. 20, 11—16). Господу, без сомнения, приятен был такой восторг любимой ученицы; но, желая успокоить ее и скорее обрадовать через нее других учеников, сильно скорбевших о Нем (Марк. 16, 10), Он дружески сказал ей: «Не прикасайся Мне» — оставь Меня, «не убо взыдох ко Отцу Моему» —Я еще не вознесся на небо и нередко буду с вами видеться; «иди к братьям Моим и скажи им: восхожу к Отцу Моему и Отцу вашему, и к Богу Моему и Богу вашему» (Иоан. 20, 17).
Исполняя это повеление, Магдалина тотчас пошла и возвестила ученикам Христовым все, что видела и слышала (Иоан. 20, 18); но ученики не поверили ей и, может быть, своим неверием возбудили в ней самой некое сомнение (Марк. 16, 9—11). Поэтому она, взявши с собою другую Марию, мать Иакова (Матф. 27, 56. 61), опять, в третий раз, пошла «видети гроб» — посмотреть его (Матф. 28, 1) и лучше удостовериться в воскресении Христовом. Может быть в сем случае руководила ею и тайная надежда, не увидит ли она еще Воскресшего? Так действительно и случилось. Пришедши ко гробу, св. подруги нашли там ангела, который, уверив их в воскресении Христовом, велел скорее возвестить о нем ученикам Господним. Когда же они шли исполнить сие поручение, вдруг встретил их Сам Иисус Христос и сказал им: «радуйтесь!». Ободрив сим приветом св. жен и, может быть, желая более удостоверить их в своем воскресении, Господь дозволил им то, от чего прежде удержал Марию, — допустить их обнять Его ноги и поклониться Ему, яко Господу (Матф. 28, 5—9). Таким образом Марая Магдалина, за горячую любовь свою к Спасителю, удостоилась двукратного явления Его и соделалась первою благовестницей Его воскресения. Как должно было радовать ее сие особенное к ней благоволение Господа! Какою новою горячностью к Иисусу долженствовало оно преисполнять ее любящее сердце!
И подлинно, Мария Магдалина показала такое усердие к Воскресшему, какого не видим ни в одной другой Его ученице! Правда, церковные дееписатели, по краткости своей, мало говорят о подвигах ее ревности ко Христу; но и то, что сказали о них, показывает уже их величие. По свидетельству сих писателей, Мария Магдалина, подобно апостолам, оставив все — и дом, и друзей и отечество, посвятила всю жизнь свою на благовестие Христово и огласила им не только Иудею, но и многие языческие страны. Между прочим, она была в Риме. Здесь нашла она доступ к самому Кесарю Тиверию и, поднесши ему красное яйцо — прекрасный символ мертвенности и возрождения к жизни, сказала ему в приветствие: «Христос воскресе»! Начав таким образом свою проповедь о Христе, Мария Магдалина подробно возвестила Кесарю все дела и учение Господа, вполне доказала Его невинность и ясно обличила неправедных судей Его, а через это возбудила в Кесаре сильный гнев на Пилата и Каиафу, которые и прияли потом праведную мзду за нечестивые дела свои. Можно думать, что на сей подвиг Магдалины указывает ап. Павел в своем послании к римлянам, когда говорит: «приветствуйте Мариам, которая много трудилась для нас» (Римл. 16, 6). Из Рима св. Магдалина отправилась с благовестием в другие места и наконец прибыла в Эфес к Иоанну Богослову, к которому, вероятно, влекла ее одинаковая любовь их к Спасителю. Что именно совершила она в Эфесе, не известно; но то несомненно, что ее подвиги там были очень велики: ибо дееписатели свидетельствуют, что она, вместе с апостолом, апостольски послужила человеческому спасению, и потому справедливо названа «равноапостольною».
Такова была многодеятельная жизнь Марии Магдалины! Что касается до кончины ее; то нам известно только то, что она после святых подвигов, подъятых в Эфесе, мирно представилась там ко Господу блаженным успением и погребена была у входа в тот вертеп, в котором потом, под невидимым ее покровом, почти четыре века почивали семь эфесских отроков, подтвердивших своим дивным сном и пробуждением истину воскресения. В последствии честные мощи ее перенесены были в Константинополь и положены в обители св. Лазаря, который также был живым доказательством воскресения из мертвых. Удивительное стечение обстоятельств! Размышляя о нем, невольно приходишь к мысли, что Мария Магдалина, столь ревностно проповедавшая о Воскресшем во время своей жизни, желала и по смерти благовествовать о Нем, а посему избирала для упокоения останков своих такие места, которые напоминают о воскресении (см. житие св. Магдалины в Чет- Мин. 22 июля).
Братья и сестры о Господе! Мы изложили перед вами жизнь и подвиги св. Магдалины, сколько позволили нам скудные о них сведения и слабые наши силы: теперь вам остается посильно подражать ей в христианских добродетелях. Подражайте ей вы, сестры о Господе: ибо она была подобострастная вам жена. Подражайте ей и вы, братья: ибо стыдно для мужей уступать женам в добрых подвигах. Подражайте ей все: ибо это для всякого возможно и душеспасительно.
Мария Магдалина, находясь в тяжком недуге, просила помощи у Господа и получила от Него чудесное исцеление: и вы прибегайте к Нему молитвенно во всех ваших нуждах—и получите «благодать» Его «для благовременной помощи» (Евр. 4, 16); только просите ее с в верой, любовью и упованием: ибо без веры не может в нас действовать сила Божия, — без любви вся вера «ничто, — упование не посрамит» (Матф. 13, 58. 1 Кор. 13, 2. Римл. 5, 5).
Мария Магдалина в благодарность за великое благодеяние, оказанное ей Господом, совершенно посвятила себя на служение Ему: и вы будьте верными Его рабами, — не храмлите на оба колена, не служите Богу и мамоне, но всю жизнь свою посвятите Господу; ибо она дар Его, — Он дает нам и «жизнь и дыхание и все» (Деян. 17, 25).
Мария Магдалина, посвятив себя на служение Господу, всюду за Ним следовала и была усерднейшею его ученицею: и вы неуклонно следуйте «стопам Его» (1 Петр. 2, 21), начертанным в Евангелии, усердно внимайте Его слову в храмах Божьих, неленостно поучайтесь оному в домах своих и тщательно исполняйте Его заповеди; ибо «будучи не слушателем забывчивым, но исполнителем» заповеданного «дела, блажен будет в своем действии» (Иак. 1, 25).
Мария Магдалина помогала Господу имением и трудами рук своих: и вы тоже делайте, если не лично Ему, что теперь невозможно для вас, то Его Церкви, которую Он именует Своим телом (Колос. 1, 24), и меньшим Его братьям—бедным людям. Каждая лепта, употребленная в их пользу, каждая кроха, им поданная, будет иметь великую мзду перед Господом: ибо Сам Он говорит: что «сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне» (Матф. 25, 40).
Мария Магдалина сопровождала Господа на Голгофу, взирала на крестные Его страдания и как бы распиналась с Ним от скорби: и вы, братья и сестры, чаще переноситесь мыслью на Голгофу, чаще представляйте себя при подножии креста Христова и размышляйте о том, что претерпел Сын Божий, «за грехи наши» (1 Кор. 15, 3), а размышляя о сем, плачьте о самих себе, рыдайте о грехах ваших и страшитесь снова распинать ими Господа (Евр. 6, 6), но паче распинайте «плоть» свою со «страстями и похотями» (Гал. 5. 24), «да не царствует грех в смертном вашем теле» (Римл. 6, 12).
Мария Магдалина приходила к Спасителю с ароматами, а не нашедши Его во гробе, всюду и усердно искала Его, доколе не удостоилась узреть Его по воскресении: и вы прибегайте к Нему с духовным фимиамом — с святыми молитвами (Апок. 5, 8), и вы ищите Его мысленно всюду: и в храмах Божьих, где Он благодатно присутствует в Своих таинствах (Иоан. 6, 56), и в видимой природе, где Он открывается Своим могуществом и благостью (Римл. 1, 20), и в собственном своем сердце, где Он отзывается во гласе нашей совести (Римл. 2, 15), притом стремитесь к Нему духом на небо, где Он «сидит одесную Бога», и посему, «о горнем помышляйте, а не о земном» (Евр. 10, 12. Колос. 3, 1—2). Поступая так, вы можете еще
на земле иметь таинственное «общение со Христом» (1 Иоан. 1, 3), а некогда сподобитесь узреть Его «лицом к лицу на небесах» (1 Кор. 13, 12. Филип. 3, 20).
Мария Магдалина открыто перед всеми исповедала себя ученицею Спасителя, мужественно защищала Его перед Кесарем и ревностно проповедовала Его учение: поступайте и вы подобным образом, не стыдитесь показывать себя всегда и во всем истинными учениками Господа, не страшитесь укоризн и осмеяний, коим сыны века сего подвергают «желающих жить благочестиво» (2 Тим. 3, 12), но паче «обличайте» их нечестие (Ефес. 5, 11) и старайтесь распространять благочестие в кругу вашем, внушайте его своим детям, друзьям и домочадцам. За это вы получите мзду великую: ибо кто «сотворит» волю Божию «и научит» других исполнять ее, «тот великим наречется в Царстве Небесном» (Матф. 5, 19).
Вот, что внушает нам Мария Магдалина своею жизнью и деяниями! Постараемся, братья и сестры, подражать ей в добродетелях и будем молить Господа, да поможет Он вам подвизаться по ее примеру во славу Его имени, ко благу Его Церкви, во спасение свое и других. А ты, равноапостольная, подкрепи нас в добрых подвигах дарованною тебе благодатью, охраняй нас ею от всяких зол, духовных и телесных, и моли Господа перед горним Его престолом, да блюдет Он под кровом своим в совершенном благоденствии … и нас того блаженства, которым ты наслаждаешься в небесном Его царствии. Аминь.
38. Слово в день Происхождения честных древ Креста Господня (О том, что православным христианам должно остерегаться тех, которые не следуют учению Христову и не повинуются св. Церкви).
«Если кто хочет идти за Мною, — говорит Господь в ныне чтенном Евангелии, — отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною» (Матф. 16, 24).
Иисус Христос есть Сын Божий, Существо всевысочайшее и совершеннейшее, всемогущий Творец неба и земли; Ему должно поклоняться «всяко колено небесных, земных и преисподних» (Фил. 2, 10), Его славословят ангелы и архангелы, перед Ним трепещут демоны; Он наш Искупитель, Промыслитель и будущей Судья, от Него исходит нам «всякое даяние благое» (Иак. 1, 17. Иоан. 1, 17), а без Него мы не можем не только сделать, но и помыслить что-нибудь доброе (2 Кор. 3, 5). Как же можно отвергаться такого Существа, великого и благодетельного, от которого мы совершенно во всем зависим и в деснице которого содержится вечная участь наша? Казалось бы, все люди, для временного и вечного блага их, должны не отвергаться такого Существа, но вседушно исповедать Его своим Господом, предаться Ему всем сердцем своим, неуклонно следовать Его воле во всех путях своей жизни и точным исполнением Его заповедей снискивать Его любовь и милость.
Так; но «не во всех разум». Были, есть и, конечно, всегда будут люди, которые, по ослеплению ума и ожесточению сердца их, делают не то, что служит к их благу, а то, что может вредить им, губить их. Поэтому есть и такие люди, которые безрассудно удаляются, к вечной погибели их, Источника всех благ, отвергаются Господа и Спасителя нашего Иисуса Христа.
Кто сии неразумные и жалкие люди? Это мы покажем в настоящей беседе нашей, дабы вы, зная их, остерегались следовать их примеру и через это предохранили себя от той несчастной участи, которая постигнет их в вечности.
Явно отвергаются Иисуса Христа перед человеками язычники, иудеи и другие неверующие в Него, т. е. не признающие Его своим Господом и Спасителем. Это открытые и всем известные враги Его. Но у Него есть и тайные противники. Таковы все ложные христиане, которые, по выражению Спасителя, «устами чтут Его, сердце же их далече отстоит» от Него (Матф. 15, 8), языком «исповедуют» Его своим Господом, а делами «отрекаются» Его (Тит. 1, 16). Это те христиане, которые не имеют искренней веры в Него и любви к Нему, а посему мало думают о Нем и не стараются благоугождать Ему, не знают Его закона и не пекутся изучать оный, не уважают Его заповедей и не страшатся нарушать их, равнодушны к уставам Его Церкви и тяготятся исполнять оные, холодны к вечному спасению душ их и думают только о стяжании благ земных и удовлетворении плотским страстям своим. Короче, они только называются христианами и исполняют только некоторые христианские обряды, а в душе суть неверующие и живут как язычники, «творяще волю плоти» и суетных «помышлений» своих (Ефес. 2, 3). Они своими грехами, по выражению апостола, «второе» — в другой раз «распинают» Господа Иисуса, ради их нечестия и пороков св. вера Христова «хулится во языцех». Поэтому апостол справедливо называет их врагами креста Христова (Филип. 3, 18 — 19).
К числу таких врагов Христовых преимущественно могут отнестись раскольники. Они отвергаются Иисуса Христа: ибо отпадают от Церкви Его, которая по учению апостола есть «тело» Его (Ефес. 1, 22—23). Они отвергаются Иисуса Христа: ибо не слушают данных им пастырей и учителей (Ефес. 4, 11), о которых он говорит в Евангелии: «слушающий вас Меня слушает, и отвергающийся вас Меня отвергается» (Лук. 10, 16). Они отвергаются Иисуса Христа: ибо вопреки учению апостола (1 Кор, 15, 25) говорят, безумные, будто ныне царствует в мире не Он, Господь и Спаситель наш, а пагубный антихрист, и таким образом отметают благодатное владычество Христово. Они отвергаются Иисуса Христа: ибо не хотят иметь таинственного общения с Ним в евхаристии и в своем нечестии доходят до того, что пречистые тело и кровь Его, страшно сказать, называют скверною!.. Какая дерзость, какое богохульство! Я думаю, и язычники не изрыгали такой тяжкой хулы на Спасителя!
Жалка, ужасна будет участь неверующих в Господа Иисуса и всех ложных христиан, не исполняющих Его закона и отпадающих от Церкви Его. Они отвергаются от Него ныне «пред человеками»; а некогда Он Сам отвергнется от них «пред ангелами Божьими», когда придет судить живых и мертвых. Что они должны почувствовать, когда Он в праведном гневе Своем речет им пред лицем неба и земли «не знаю вас! — идите от Меня, проклятые» (Матф. 25, 11 — 12, 41)! Что скажут они тогда, чем будут оправдываться? Не прибегнуть ли к тем лживым предлогам, которые теперь представляют в извинение своего неверия, нерадения об исполнении заповедей Божьих и отпадения от Церкви Христовой? Нет, такими предлогами они могут обольщать только самих себя и подобных им людей, но не обмануть Всеведущего и Правосудного. Нет, они будут безответны перед Господом, или станут отвечать Ему только стоном и слезами. Но слезы тогда уже не помогут, потому что пройдет время, в которое милосердие Божие ожидает нашего покаяния, и наступит действие строгого правосудия Божия. Тогда Господь воздаст каждому по «делам его», и все отвергающиеся Его ныне, — все неверующие в Него и нераскаянные грешники, пойдут «в муку вечную», нескончаемую и в ужасе скажут горам: «падите на нас и сокройте нас от лица Сидящего на престоле и от гнева Агнца; ибо пришел великий день гнева Его, и кто может устоять» (Апок. 6,16.17)!..
Братья и сестры, чтобы не подвергнуться нам такой страшной участи, будем твердо и несомненно веровать в Господа и Спаса нашего Иисуса Христа: ибо «без веры» в Него «невозможно угодить» Богу, нельзя и оправдаться перед ним, но всяк, «иже не имеет веры», говорит Он, «осужден будет» на веки (Евр. 11, 6. Марк. 16, 16). С верою в Спасителя будем соединять ревностное попечение об исполнении Его заповедей и украшении себя христианскими добродетелями: ибо «вера без» добрых «дел мертва» и не действительна, говорит апостол (Иак. 2, 14—26). Ревнуя и о вере и добродетели, будем неуклонно пребывать в недрах православной Христовой Церкви, которую Господь основал для спасения нашего, почему апостол именует ее «столпом» и «утверждением» спасительной «истины» (1 Тим. 3,15); а пребывая в Церкви Христовой, будем охотно и беспрекословно повиноваться ее пастырям и учителям, которых Сам Бог дал ей, «дабы мы не были более младенцами, колеблющимися и увлекающимися всяким ветром учения, по лукавству человеков; они неусыпно пекутся о душах наших» (Ефес. 4, 11—14. Евр. 13, 17). Так будем поступать, братья и сестры; тогда мы ясно покажем, что искренно исповедуем Иисуса Христа своим Господом, слушаем Его повеления, исполняем Его заповеди. За это Он Сам исповедует нас «пред ангелы Божии», признает нас истинными учениками Своими и дарует нам вечное блаженство в лике избранных Его. Да сподобит сего Господь всех и каждого из вас! Аминь.
39. Слово в день Происхождения честных древ Креста Господня (О том, как мы можем распинать плоть свою со страстями и похотями).
«Те, которые Христовы, распяли плоть со страстями и похотями», говорит Апостол (Гал. 5, 24).
Иначе и быть не может: ибо прилично ли ученикам Иисуса Христа, которых Он называет Своими друзьями и членами, поблажать плоти, с ее страстями и похотями, когда их Глава, Наставник и Господь, пригвоздил плоть Свою на кресте «грех наших ради» (1 Кор. 15, 3). Если Он, безгрешный и Пресвятой, нашел нужным распять Свою пречистую плоть для умерщвления грехов наших; то тем паче мы должны распинать свою плоть, со страстями и похотями ее, чтобы грех, умерщвленный Его смертью, не ожил опять в нас. Спаситель для того и вознесся на крест высоко среди Голгофы, чтобы все ясно видели, как нужно бороться с плотью и побеждать в ней грех; в Своем распятии Он «оставил нам образ, да последуем стопам Его» (1 Петр. 2, 20).
Впрочем, для этого нам нет нужды строить видимые кресты и пригвождаться на них плотью; не нужно подвергаться и тем мучениям, какие в древности терпели христиане от гонителей Христовой Церкви и коих не может быть ныне в православном нашем государстве; нет также необходимости нам оставлять отечества, семейства и дома свои, и бежать в иную страну или пустыню, как делали некоторые подвижники Христовы, если на это нет особого призвания Божия. Нет, мы можем распинать свою плоть и не восходя на крест, а неся его на себе по заповеди Христовой (Матф. 16, 24); можем умерщвлять свои страсти и похоти, не лишая себя жизни, а отнимая ее у них. Этого мы можем достигнуть тогда, когда будем избегать всего, что может возбуждать и усиливать их в нас, удерживаться от того, к чему они влекут нас и делать то, что противно им и может умерщвлять их.
Всем известно, что наши страсти и похоти с особенною силою возбуждаются тогда, как представляются нам такие предметы и случаи, которые могут возжечь и удовлетворить их. Так, например, царь Давид, вероятно, не впал бы в известный грех, если бы не увидел Вирсавии, моющуюся в саду; так и царь Ирод, может быть, не приказал бы обезглавить Иоанна Крестителя в угодность Иродиаде, если бы не пленился пляской ее дочери и не обезумел от вина. Поэтому христианин, желающий ослабить и умертвить свои порочные вожделения, должен всемерно избегать того, что может возжечь их и увлечь его в грех; в особенности же должен остерегаться сего тот, у кого страсти сильны, а он слаб в борьбе с ними. Поэтому, склонный к излишнему употреблению пищи и пития, избегай таких мест и пиршеств, в которых воздержание твое может подвергнуться искушению; слабый в целомудрии удаляйся таких предметов и обществ, от коих нравственность твоя может подвергнуться соблазну; гордый и самолюбивый устраняй от себя то, что может питать в тебе тщеславие и надменность. Короче, каждый удаляйся того, что может возбуждать и усиливать господствующую в нем страсть и греховную наклонность. Поступая таким образом, мы будем препятствовать развитию в нас таких наклонностей и как бы умертвить их в зародыше.
К несчастью, при всей нашей осторожности, мы не можем совершенно избежать предметов и случаев, могущих возбудить наши страсти, потому что они в растленном мире нашем встречаются на каждом шагу; а если бы мы и избежали их, то страсти наши могут и сами собою возбудиться в нас, потому что каждый, говорит Апостол, «но каждый искушается» собственной «похотью увлекаясь и обольщаясь» (Иак. 1,14). Поэтому, не довольно избегать поводов ко греху, а нужно еще довести плоть свою до того, чтобы она и при них не овладевала нами и не увлекала вас в грех. Для этого желающий распять ее со страстями и похотями, должен укрощать страстные ее порывы, отказывать ей в тех греховных наслаждениях, которые она желает, и даже истреблять в ней похотение оных. Конечно, это не легко, потому что плоть наша сильно воюет на дух, старающийся покорить ее «в послушание Христово» (2 Кор. 10, 5. Гал, 5, 16—17); но и не так трудно, как иные представляют себе, потому что в борьбе с плотью помогает нам всесильная благодать Божия, для которой «все возможно» (2 Кор. 12, 7—9. Филип. 4, 13). Главная трудность в этом случае, как и во всяком деле, бывает в начале; а первое условие к успеху состоят в твердости воли и усердной молитве к Богу о подкреплении ее. Кто раз, два, победит свою плоть, откажется удовлетворить ее похотям и не ослабеет в укрощении ее; тому в последствии все легче и легче будет побеждать ее, а наконец он и совершенно возобладает ею при помощи Божией. Пример и доказательство сего представляют святые подвижники. Они были подобострастные нам люди, имели такую же плоть и кровь, как и мы; но поелику усердно старались умертвить ее, сильно и неослабно обуздывали ее похоти: то наконец сделались почти бесстрастными, как бы ангелами во плоти.
Впрочем, для того, чтобы достигнуть бесстрастия, совершенно умертвить духовно-распинаемую плоть, для этого, братья, недостаточно обуздывать ее страсти и похоти, и отказывать в удовлетворении им, но необходимо еще делать то, что противно им и может умерщвлять их, как вредное для них врачевство. Без этого они легко могут возбуждаться оживать при удобных случаях и возобладать человеком. Посему, желающие совершенно распять плоть свою, со страстями и похотями ее, должны не только воздерживаться от тех грехов и пороков, к которым влекут их плотские вожделения, но и приучать себя к противоположным добродетелям. Например, скупой и сребролюбивый должен принуждать себя к благотворительности, пощедрее давать милостыню бедным и делать пожертвования на другие предметы. Сластолюбивый и распутный должен навыкать целомудрию, наложить на себя строгий пост и быть воздержным во всем. Гневливый и злобный старайся быть кротким и не злобивым, и не только не мсти за деланные тебе обиды, но еще благотвори обидевшим тебя. Короче, каждый из нас должен думать и делать не то, к чему влекут нас плотские страсти и похоти, но совершенно противное. Тогда в нас постепенно возрастут и усилятся святые чувствования и желания, которые подавят и истребят собою греховные помыслы и вожделения, или, по крайней мере, очень ослабят их и сделают бездейственными.
Так будем поступать, братья; тогда мы поистине будем «Христовы» и Господь будет с нами. А Ты, Сыне Божий, умерший плотью на кресте ради нашего спасения, помоги нам благодатью Твоею распинать плоть нашу, со страстями и похотями ее, да будем истинные ученики Твои и получим даруемое Тобою спасение. Ты некогда сказал: когда Я «вознесен буду от земли, всех привлеку к Себе» (Иоан. 12, 32): влеки же нас, Господи, влеки нас к Себе крестным путем Твоим, да с Тобою «страждем», с Тобою «и прославимся» (Римл. 8, 17). Аминь.
40. Слово в день Преображения Господня (Что нужно нам делать для нравственного нашего преображения).
Ныне мы празднуем славное преображение Господа на горе Фаворской; но размышляли ли вы, братья, о причине сего дивного события? Знаете ли, для чего Иисус Христос преобразился? Не для то ли, чтобы показать ученикам Божественную славу Свою, сколько они могли вмещать, и через это укрепить их веру? Не для того ли, чтобы неизреченным прославлением человеческого естества в лице Своем предъизобразить им то Богоподобное величие, которого достигнут о Христе все верующие в Него, когда «просветятся яко солнце», и через это укрепит их надежду на будущее блаженство? Не для того ли, чтобы Своею беседою, которую Он во время преображения имел с пророками о предстоящей Ему смерти, исправить понятие учеников о Мессии и внушить им, что царство Его «не от мира сего»?
Все сии и подобные причины могли побуждать Иисуса Христа к славному преображению; но мы не погрешим, если скажем, что Он имел и другую цель, для которой преобразился. По нашему мнению, Он, сделал это между прочим для того, чтобы мы, взирая на славу Его, сами преображались, по выражению Апостола, «в тот же образ от славы в славу» (2 Кор. 3, 18), т. е. преобразовались «помышлением ума нашего», совлекались «ветхого человека» с его похотями и облекались «в нового, созданного по Богу в праведности и святости истины», уготованного «на всякое дело благое» (Римл. 12, 2. Еф. 4, 22—23. 2 Тим. 3, 17). Предполагать такую цель можно и даже должно как потому, что Он заповедует нам нравственное преобразование, так и потому, что во всех Своих действиях оставил нам «образ, да последуем стопам Его» (1 Петр. 2,21).
Итак, последуем с Ним мысленно на Фавор, посмотрим на Его славное преображение и поучимся от Него, что нужно делать нам для нравственного нашего преображения и совершенства?
Преображение Господне началось и раскрылось молитвенным состоянием. Взял Иисус «Петра, Иоанна и Иакова», говорит евангелист, «взошел на гору помолиться. И когда молился, вид лица Его изменился, и одежда Его сделалась белою, блистающею» (Лук. 9, 28—29). Не иначе как посредством молитвы и благодати Божией, ею испрашиваемой, может совершаться и наше нравственное преображение. Сами по себе, говорит Апостол, мы неспособны и помыслить о чем-либо истинно добром, но способность к тому подается от Бога (2 Кор. 3, 5): посему, ужели мы дойдем до такого самозабвения и до такой дерзости, что будем почитать возможным без помощи Божией, возвратить то, чего лишились в Адаме, восстановить в себе образ Божий, нравственно преобразовать себя от славы в славу, по святейшему примеру Христову? Нет, всякое добро и истинное совершенство «подается свыше от Отца светов» (Иак, 1, 17). Чтобы достигнуть сего совершенства, для этого должно
прибегать с молитвою к Богу, который один только может воссоздать в нас «чистое сердце» и обновить «правый дух в утробе нашей» (Пс. 50).
Преображение Господне началось и раскрылось молитвенным состоянием в уединении, в удалении от толпы народной. «Взял Иисус Петра, Иакова и Иоанна, и возвел на гору высокую особо их одних, и преобразился перед ними» (Марк. 9, 2). И наше нравственное преображение, братья, при содействии Божественной благодати может, совершаться втайне, перед лицом Отца небесного и в удалении от всего того, что отвлекает нас от Бога—в удалении не только от плотских похотей, оскверняющих нашу душу, но и от многолюдного общества, в коем обыкновенно бывает очень много таких людей, коих злые беседы, по выражению Апостола, тлят обычаи благи (развращают добрые нравы) (1 Кор. 15, 33). Чему доброму можно научиться от таких людей? Посему все, ревновавшие о нравственном своем совершенстве, желая сохранить себя от мирских похотей, удалялись самого мира, и живя в нем, были как бы не от мира, потому что пребывали более с Богом и самими собою, нежели с другими в шумных собраниях.
«Взял Иисус Петра, Иакова и Иоанна, брата его, и возвел их на гору высокую одних, и преобразился пред ними» (Матф. 17, 1—2). Почему Спаситель сделал свидетелями своего преображения только трех учеников, а не всех, и почему именно Петра, Иакова и Иоанна, а не других? Конечно потому, что других Он почитал мало достойными или не так способными созерцать явление Божественной Его славы. Избранные Иисусом ученики не только ничем не возмущали сего явления, но даже хотели, чтобы оно продолжилось; озаренные, проникнутые и согретые благодатным светом его, они забыли все, а только помнили Иисуса и чувствовали блаженство пребывания с Ним, а посему и говорили: «Господи, хорошо нам здесь быть: если хочешь, сделаем здесь три кущи, Тебе одну, и Моисею одну, и одну Илии» (Матф. 17, 4). Между тем прочие ученики, находясь в тоже время под Фавором, забыли о своем Учителе, занимались бесполезными прениями с книжниками и показали в себе недостаток веры, поста и молитвы (Марк. 9, 14—18 и 28 —29). Поэтому и мы, желая нравственно преобразить себя, должны избрать себе в сообщество немногих, но благочестивых и способных людей. Их добрый пример, их назидательные беседы, самый целомудренный вид их могут поддерживать нас в подвигах добродетели и поощрить к оным. По крайней мере, вы не услышите от них суетных разглагольствований и словопрений, которые не приносят никакой пользы и служат только «на разорение слышащих» (2 Тим. 2, 14); по крайней мере они не будут глумиться над вашею верою, молитвою и воздержанием, как делают некоторые растленные умом человеки, которых, однако называют приятными собеседниками в обществе.
«Взял Иисус Петра, Иоакова и Иоанна и преобразился перед ними». Кто были сии три избранные ученика Христовы? Петр был образец твердой веры в Иисуса: он первый, не смотря на различные мнения о Спасителе и недоумение других учеников, исповедал, что Иисус есть «Христос, Сын Бога живого» (Матф. 16, 16). Иаков был образец твердой надежды на обетования Христовы: он первый дерзнул умереть за Иисуса во время воздвигнутого в Иудеи гонения на верующих (Деян 12, 2). Иоанн, возлюбленный ученик Христов, был образцом самой нежной любви к Богу и ближним, и ревностнейшим проповедником ее: все его слова, дела и писания дышат святой любовью. Таковы отличительные свойства учеников Христовых, удостоившихся быть свидетелями преображения Господня! Посему и наше нравственное преобразование может начаться, раскрыться и совершаться только при явлении веры, при возсиянии надежды и при свете любви в нашем сердце. О вере сказано: «без веры невозможно угодить Богу» (Евр. 11, 6). О надежде сказано: «И всякий, имеющий сию надежду на Бога, очищает себя так, как Он чист» (1 Иоан. 3, 3). О любви сказано: «любовь, есть совокупность совершенства» (Кол. 3, 14). «Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине: все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит» (1 Кор. 13,4—7). Какое сочетание добродетелей и совершенства? Чего недостает тому, кто имеет их? Ныне, говорит Апостол, пребывают в мире три главные добродетели: вера, надежда, любовь (ст. 13): посему, кто исполнен сих добродетелей, того можно назвать мужем нравственно совершенным, новою тварью о Христе.
Христиане, мы видели обстоятельства славного преображения Господня, научающая вас, как может и должно совершиться собственное наше преображение. Будем же содержать это в памяти и в сердце, и взирая мысленно на славу преобразившегося Господа, будем молить Его и усердно пещись (заботиться) о том, чтобы нам самим преобразиться «в той же образ от славы в славу», просветившись сиянием добродетелей, и мы некогда получим свободный вход на святую гору—не земную, а небесную—в вечное «царство Господа нашего и Спасителя Иисуса Христа» (1 Петр. 1, 11) и скажем с апостолами: добро нам зде быти. Да сподобит Господь всех нас такого блаженства! Аминь.
41. Слово в день Успения Божией Матери (О том, что между сном и смертью существует великое сходство).
Священный диеписатель, повествуя о блаженной кончине Божией Матери, говорит, что Пресвятая Дева, как бы сном на малое время смертью уснувши, вскоре от нее, как от сна воспрянула, и отресши мертвость гробную, как бы сонное дремание, узрела бессмертную во свете лица Господня жизнь и славу (Чет. — Мин.15 авг.). Посему кончина Ее справедливо называется успением.
Впрочем, смерть и каждого человека может назваться сном, хотя не столь дивным и славным, как успение Богоматери. Это не наша только мысль, — так думали древние мудрецы, называвшие сон изображением смерти; эта внушал Сам Иисус Христос, когда говорил, что Лазарь и дщерь Иаирова не умерли, а только уснули (Иоан. 11, 14. Марк. 5, 35—39); сему верует наша Церковь, называя умерших усопшими.
Но почему смерть называется сном? Что между ними общего? Потому что между сном и смертью действительно находится великое сходство.
1) Сон для всех людей естественен и неизбежен; как бы кто ни старался бодрствовать, когда природа влечет его ко сну, все усилия его не спать будут напрасны, и сон непременно победит его. —Так точно и смерть для всех неизбежна. Как ни сохраняйте свою жизнь, как ни остерегайтесь всего вредного для здоровья, каких средств ни употребляйте против болезней и старости: через это вы можете продлить свою жизнь, но никак не избегнете смерти, потому что над каждым потомком перстного Адама должно исполниться определение Божие: «земля еси и в землю отыдеши» (Быт. 3, 19).
2) Сон, смежая наши очи, закрывая слух наш и приводя все тело в бесчувственность и некое разобщение с душою, не прекращает в нас дыхания, не лишает нас жизни. Мы и во сне живем, как в бодрственном состоянии: ибо и тогда душа наша мыслит, чувствует, желает и даже приемлет впечатления от внешнего мира. Это доказывают наши сновидения и те откровения, которые многократно давал Бог людям во время их сна (Быт. 20, 3. 28, 12—13. Матф. 2, 13. 27, 19). —Так точно и смерть, прекращая действие телесных наших органов, разрушая союз тела с душою и разлагая первое на составные его части, не лишает нас «дыхания жизни» (Быт. 2, 7), —не уничтожат души вашей, которая и по смерти нашей продолжает жить, только в другом—духовном мире. Кто не устыдится принять себя бездушным и не так прост, чтобы не мог отличить души своей от тела, — кто имеет хотя некое понятие о ее духовности и знает, что не тело оживляет душу, а душа тело; тот не только признает возможным существование души по разлучении ее с телом, но еще согласится, что она тогда только и начнет вполне жить сродною ей духовною жизнью. Находясь в теле, она заключена в нем, как в темнице; а поэтому, как узник, освобождаясь из темницы, не умирает, но как бы оживляется и радостно спешит к своим родным и знакомым: так и душа, отрешившись от тела, устремляется в сродный ей мир, парить в царство духов, для новой жизни в лике бессмертных. Это не догадка наша, это мысль Премудрого, который говорит: «когда возвратится прах в землю, чем он и был» тогда «дух возвратится к Богу, Который дал его» (Еккл. 12, 7); а в Боге нет смерти, — в Нем жизнь присносущая.
3) Сон, для всех естественный, не у всех одинаков. Кто целый день бодрствовал, усердно трудился, вкушал и пил умеренно; кто здоров телом, спокоен духом, мирен в своей совести: тот обыкновенно наслаждается сном легким и приятным. Напротив, кто провел день в праздности и дремании, или обременил себя излишними яствами и напитками; кого мучат недуги, волнуют страсти и угрызает совесть: тот всегда страдает ночью от бессонницы, а если засыпает, то сон его бывает тяжел и беспокоен. — Так точно и смерть не для всех одинакова. Кто в продолжение своей жизни и бодрственно трудился в исполнении заповедей Божьих и своих обязанностей; кто провождал ее в строгом воздержании от сластей мира сего, не растлил себя грехами и не возмутил своей совести неправдами, тот будет иметь мирную, блаженную кончину. Такой человек, нисходя во гроб, как утрудившийся на ложе, куда бы ни обратил мысленные очи свои, всюду увидит то, что может успокаивать его дух и радовать сердце. Обратит ли их на прошедшую жизнь свою, исполненную добрых дел его? Он радостно может сказать с апостолом: «подвигом добрым я подвизался, течение совершил, веру сохранил; а теперь готовится мне венец правды, который даст мне Господь, праведный Судия, в день оный» (2 Тим. 4, 7—8). Устремит ли их в открывающуюся перед ним вечность? Он усмотрит там неизреченные блага, уготованные ему и всем «любящим Господа» (1 Кор. 2, 9); увидит там светлый сонм апостолов Божьих, поспешающих с любовью принять его в свой блаженный лик (Лук. 16, 22); узрит и самого Отца небесного, милостиво взывающего к нему: «добрый и верный раб, войди в радость господина твоего» (Матф. 25, 21). Посему-то Св. Тайновидец говорит: «блаженны мертвые, умирающие в Господе» (Апок. 14, 13). — Не таковое состояние умирающих грешников. Когда смерть начнет смежать их телесные очи, тогда отверзутся у них духовные, которые доселе омрачены были греховною тьмою, и—что им тогда откроется? В прошедшем они увидят свои пагубные заблуждения, гнусные обманы и тяжкие неправды, достойные проклятия и кары небесной. В будущем, представятся им все ужасы мучений, их ожидающих, явится грозный Судия и отзовется страшный приговор, осуждающий их на вечные страдания в геенне огненной. О, какая скорбь и какой ужас должны объять тогда душу их!.. «Смерть грешников люта!». (Пс. 33, 22).
4) После сна человек пробуждается и восстаёт с ложа своего с укрепленным телом, для новой деятельности. Так точно и по смерти все мы пробудимся и восстанем из гробов своих с новым —нетленным телом, для новой нескончаемой жизни. В этом уверяет Сам Бог в откровенном своем слове. «Грядет час», говорит Спаситель, «когда мертвые услышат глас Сына Божия и, услышав, оживут» (Иоан. 5, 25). Оживут для того, чтобы никогда уже не умирать: «и мертвые воскреснут нетленными» (1 Кор. 15, 52), и как «ночи» для сна, так и «смерти не будет уже» (Апок. 22, 5. 21, 4). Для всех тогда настанет бесконечная жизнь, в которой праведники будут вечно блаженствовать, а грешники вечно страдать, без всякой отрады, без всякой надежды на избавление от лютых мучений (Матф. 25, 46).
Видите, братья, какое великое сходство между сном и смертью! Можно сказать, что первый есть такой символ— последней, который по премудрому намерению Творца должен каждый день напоминать нам о смерти и предъизображать сокрытую в ней тайну, а вместе вразумлять нас, как мы должны жить, чтобы хорошо умереть. Зная такое сходство сна с смертью и размышляя о нем, мы можем извлечь для себя следующее назидание:
а) Смерть, как и сон, неизбежна для нас: поэтому не станем подражать тем беспечным и безрассудным людям, которые так ведут себя, как будто никогда не умрут, и часто с намерением удаляют от себя мысль о смерти. Напротив, всякий раз, как будем отходить ко сну, припомним о том, что некогда смерть так же закроет наши очи, как смежает их сон, и, может быть, та самая постель, на которую мы ложимся для отдохновения, сделается смертным нашим ложем. А помня и размышляя об этом, будем непрестанно приготовляться к смерти и заботиться о том, чтобы жизнь наша после нее была блаженна.
б) Смерть, как и сон, повергая нас в бесчувственность, не прекращает нашей жизни: поэтому не будем страшиться, когда Господь пошлет ее нам, не станем и безутешно скорбеть, когда она постигнет наших друзей и кровных. Напротив, будем взирать на нее спокойно и благодушно, как на премудрое и благое распоряжение Божие, необходимое для упокоения земных тружеников и переселения их в другую—лучшую жизнь. «Как в Адаме все умирают», говорит апостол, «так во Христе все оживут: ибо тленному сему надлежит облечься в нетление, и смертному сему облечься в бессмертие» (1 Кор. 15, 22 и 53).
в) Смерть, как и сон, не для всех людей одинакова, смотря по тому, как они провели до нее свое время: для праведных она блаженна, для грешников люта. Итак, будет провождать ныне жизнь богоугодную, станем усердно трудиться в делании всякого добра, дабы можно было отойти в вечность с спокойною совестью и получить за земные труды свои награду небесную; а притом будем тщательно очищать себя «от всякие скверны плоти и духа» (2 Кор. 7, 1), дабы от нее, как от тли, не родился червь не умирающий и не стал вечно угрызать нас (Марк. 9, 44). «Всем нам должно явиться пред судилище Христово, чтобы каждому получить соответственно тому, что он делал, живя в теле, доброе или худое» (2 Кор. 5, 10).
г) По смерти, как и после сна, мы пробудимся и восстанем из гробового ложа для новой, нескончаемой жизни. Итак, не будем очень дорожить настоящею жизнью, которая в сравнении с будущею есть один миг, не будем прилепляться и к земным—тленным благам, которые необходимо должны будем оставить при смерти, как засыпающее дитя бросает игрушки: а тем паче не станем употреблять их на дела порочные, дабы впоследствии не мучиться от стыда и раскаяния, когда грозный Судья потребует от нас строгого отчета в них. Напротив, станем употреблять их на то, для чего они даны нам от Господа, — на дела благие: тогда из них, как из некоего семени, произрастут для нас райские плоды—для вечного наслаждения: «ибо что посеет человек, то и пожнет» (Гал. 6, 7).
К таким-то спасительным мыслям и заключениям может вести нас размышление о смерти и сходстве ее со сном! Но мысли часто остаются без действия, заключения — без последствий. Дабы не случилось сего с нами, будем, братья, молить Матерь Божию, чтобы Она, внушив нам Своим успением добрые мысли, помогла осуществить их в благих деяниях. Воззовем к Ней из глубины сердец наших: Заступнице Усердная, Мати Господа нашего! Не престай ходатайствовать о нас пред престолом Сына Твоего, Бога нашего и помоги нам молитвами Твоими подвизаться добрым подвигом в исполнении святых Его заповедей, да приимем от Него мзду праведных и удостоимся, подобно Тебе, блаженного упокоения в небесном Его царствии. Усердно и с упованием молим Тебя о сем, Владычица: ибо веруем, что Ты во успении мира не оставила, но предстательствуешь за нас перед Богом, как живая, и молитвами Твоими избавляешь от смерти души наша, спасаешь наследие Твое—род христианский. Аминь.
42. Беседа в день Усекновения честные главы свят. Предтечи и Крестителя Господня Иоанна (Назидательные для нас уроки, извлеченные из обстоятельств мученической кончины св. Иоанна Крестителя).
Все христианские празднества бывают весьма радостны по воспоминанию о великих благодеяниях Божьих, оказанных во дни их. Но в настоящий праздник христианам, приличнее скорбеть, нежели радоваться, поелику св. Церковь воспоминает ныне горестное для нее событие—усекновение честные главы св. славного пророка, Предтечи и Крестителя Иоанна. При сем воспоминании нас может радовать только то геройское мужество, с каким пророк Божий до смерти своей возвещал истину перед лицом сильных земли, не страшась ни гнева, ни мучений их; но самая кончина сего праведника, — кончина страдальческая и неповинная, невольно возбуждает сетование на убийц его, дерзнувших принести в жертву своей страсти того, кто по свидетельству Самого Господа был «более из рожденных женами» (Лук. 7, 28).
Впрочем, не будем бесплодно предаваться сему сетованию, но растворим оное назиданием, какое может, извлечь из обстоятельств, сопровождавших кончину великого страдальца и подробно описанных в ныне чтенном Евангелии.
«Ирод», говорит евангелист «послав, взял Иоанна и заключил его в темницу за Иродиаду, жену Филиппа, брата своего, потому что женился на ней. Ибо Иоанн говорил Ироду: не должно тебе иметь жену брата твоего» (Марк. 6, 17—18). Итак, вот причина, по которой Ирод воздвиг гонение на Иоанна и потом, предал его смерти! Пророк Божий по святой ревности своей обличал его за кровосмешение, которым он нарушал закон, соблазнял народ, бесчестил себя и оскорблял брата своего. Но за такое обличение, которое могло спасти Ирода от тяжкого греха и позора, ему нарекало бы не гнать ревнители правды, а благодарить его и покаяться перед Богом. Так поступил Давид, когда пророк Нафан обличил его за прелюбодеяние с Вирсавиею (2 Цар. 12, 1—13). К сожалению, Ирод уподоблялся не кроткому Давиду, а тем строптивым из сильных земли, которые, поставляя свою волю законом для себя и жертвуя всем для удовлетворения страстям своим, не могут терпеть, чтобы другие вразумляли их, не любят слышать правды даже из уст служителей Божьих и жестоко мстят тому, кто осмелится высказать им оную.
Впрочем, развратный Ирод был еще очень добр в сравнении с любодейною Иродиадою, Тот, частью боясь народа, почитавшего Иоанна за пророка Божия, частью же лично уважая его за святую жизнь и мудрые беседы, которые нередко слушал с удовольствием! (Матф. 14, 5. Марк, 6, 20), не решался убить его, а только заключил в темницу. Но Иродиада, злобясь на праведника за то, что он не одобрял беззаконной связи ее с Иродом и желал расторгнуть оную, кал свирепая тигрица жаждала его крови и думала только о том, как бы умертвить его. Где же совесть, кротость, нежность и сострадательность, столь обычным женщинам? Все подавлено и истреблено раздраженною страстью и любомщением, которые, ожесточив сердце женщины, делают ее злее мужчины и побуждают решаться на все. В таком состоянии находилась Иродиада.
Долго она не могла удовлетворить своей мести; но наконец представился к тому удобный случай, когда Ирод в день рождения своего давал пир вельможам своим, и тысяченачальникам и старейшинам Галилейским. Тогда вошла дщерь Иродиадина, «плясала и угодила Ироду и возлежавшим с ним», так что царь сказал девице: «проси у меня, чего хочешь, и дам тебе», и даже поклялся ей: «чего ни попросишь у меня, дам тебе, даже до половины моего царства» (Марк. 6, 21—23). О несчастный день рождения! О, гибельное пиршество! До какого безумия довели вы легкомысленного Ирода! За ловкую пляску девицы он клялся дать ей все, даже до пол у царства своего: прилично ли это царю? Не явно ли в сем безрассудство его? Впрочем, не будем много удивляться, что Ирод, обезумевший от пьянства на веселом пиршестве, пленился ловкими прыжками искусной плясуньи и дал ей столь нелепое обещание; подивимся более тому, что ныне многие в трезвом состоянии так любят пляску и до того восхищаются ею, что не только рукоплещут танцовщицам, не только превозносят их до небес и поставляют в ряду гениев (как будто гений может быть в ногах!); но еще осыпают их золотом и часто отдают им не пол имения только, но все, что имеют, и самое сердце!!.. Не подумайте, однако, что мы вооружаемся против танцев, которые вы, почтенный слушатель, обыкновенно называете невинною забавою; нет, мы только удивляемся сильному влиянию их на людей, удивляемся тому, что сия забава, которую нам угодно называть невинною, не только многим кружит голову, но у иных и отнимает ее, как то действительно случилось с Иоанном после танцев Иродиадиной дщери.
Сия девица, услышав обещание Ирода дать ей все, чего она ни попросит, пошла и спросила у матери своей: чего ей просить? а мать отвечала: «главы Иоанна Крестителя». Тогда плясунья тотчас возвратилась к царю и сказала: «хочу, чтобы ты дал мне теперь же на блюде голову Иоанна Крестителя» (ст. 24 и 25). Вот следствие искусного танца и награда за оный! За невинную забаву требуется глава невинная!.. Но для чего дщерь Иродиадина требует главы сей? Почему она лучше не просила золота, драгоценных камней и богатых тканей, который так любят женщины, особенно танцовщицы? Почему она с таким нетерпением желает смерти праведника? Потому, что мать ее сообщала ей неприязнь свою к нему и велела просить главы его. О, нечестивая матерь! Вместо того, чтобы воспитывать дочь свою в страхе Божием, внушать ей целомудрие и скромность и наставлять ее во всякой добродетели, она прежде всего обучила ее суетным танцам и безчестному искусству обольщать мужчин, а потом сделала орудием своих гнусных замыслов и довела до злодеяния. Нет ли и ныне подобных матерей? Нет ли и ныне таких матерей, которые, много заботясь о светском образовании детей своих, нерадят о нравственном их воспитании, соблазняют их примером своих слабостей и пороков, внушают им свои предубеждения против тех, кого часто сами ненавидят без всякой причины, распоряжаются их поступками по своим прихотям и негодным целям, а через это постепенно развращают их юное сердце? Если есть такие недобрые матери, то весьма опасно, чтоб их дети не уподобились Иродиадиной дщери и не погубили некогда чьей либо главы…
Что же сделал Ирод, когда дщерь Иродиады попросила у него главу Иоанна Крестителя? «Царь опечалился, но ради клятвы и возлежавших с ним не захотел отказать ей. И тотчас, послав оруженосца, царь повелел принести голову его» (ст. 26 и 27). Ирод прискорбен был — опечалился, когда у него потребовали главы Иоанновой; но его печаль в этом случае была мгновенна и неискренняя: ибо он тотчас послал стража обезглавить праведника. Так и ныне тонкие лицемеры, делая зло врагу своему, показывают вид, будто сожалеют о сем, а между тем в душе радуются. — Ирод не хотел отказать в своем обещании клятвы ради: удивительная совестливость! Он боится нарушить безрассудную клятву, данную танцовщице в кругу пьяных собеседников, но не страшится умертвить невинного! Так и ныне многие, давши честное слово в каких-нибудь пустых случаях, например, в карточной игре, хранят его свято; а между тем в важных делах без всякого зазрения совести нарушают долг христианской любви и справедливости. — Ирод не хотел преступить клятвы «за возлежащих с ним» — для гостей своих; но если бы эти гости были люди честные, достойные уважения, то ему надлежало бы стыдиться перед ними безрассудной клятвы своей, а не нарушения оной, в чему и сами они должны были преклонить его. Нет, видно гости Ирода подобны были тем из нынешних друзей, которые, любя чужую хлеб-соль, охотно бывают на пиршествах своих приятелей, участвуют в их дурачествах и даже побуждают к оным, а после сами же смеются над ними тихомолком.
Как бы то ми было, но Ирод повелел спекулатору, т. е. сторожу, принесть главу Иоанна Крестителя, а спекулатор «отсек ему голову в темнице, и принес голову его на блюде, и отдал ее девице, а девица отдала ее матери своей» (ст. 28). Так скончался великий пророк, Предтеча Христов и Креститель Иоанн! Честная глава его, еще дымящаяся кровью, принесена была на блюде, как некая снедь лютому зверю в человеческом образе!.. Что же Иродиада? Не ужаснулась ли она, увидев сию окровавленную голову? Не почувствовала ли сострадания к ней? Не раскаялась ли в своей мести, как бы следовало? Нет, эта злобная женщина, не довольствуясь тем, что довела невинного врага своего до смерти, еще ругалась над ним и по смерти; ибо как скоро принесли ей главу его, она с зверскою радостью схватила ее в свои руки, тысячекратно колола язык ее иглою и потом бросила ее на двор в нечистое место (Синакс. на 29-е авг.). Вот истинно женское мщение! Мужчины по большей части мстят сильно, но однажды отомстивши, скоро престают преследовать врагов своих. Так Ирод, убивши Иоанна, потом и не думал о нем. А женщины, хотя колют и булавками, но за то очень долго; часто и по смерти не дают они покоя своему недругу, поносят его честь, терзают его имя. Но для чего мы говорим это вам? Вы более нас знакомы с людьми и лучше знаете то, что делается в свете. Посему знаете и то, что между вами есть и такие добрые души, которые по злостным побуждениям, а часто без всякой причины, от нечего делать и даже под видом участия в ближнем, так язвят его своим змеиным языком, выдумывая на него различные сплетни, что невольно удивляешься: как могут быть столь злы эти добрые души?!. Пусть бы еще они поступали так с врагами своими из низкого мщения или с чуждыми людьми, щадить коих нет им особенной причины; нет, они иногда устремляют свое жало против знакомых, друзей и родных, а заражая их своим ядовитым злоречием и хитрыми наущениями, истребляют между ними взаимную любовь и нередко вносят язву раздора даже в собственные свои семейства. Вот люди!..
Но отвратим взор свой от неприятных деяний человеческой неприязни, и обратимся к предмету нашей беседы. Мы видели, братья, что причиною страдальческой смерти Иоанна Крестителя были, с одной стороны, невоздержание Ирода, его легкомыслие и раболепство женщинам, с другой, раздражительность и любомщение Иродиады, а с обеих чрезмерное любострастие. Помня это, будем избегать этих пороков, дабы не погубить чьей либо чужой и своей собственной души. Вы, мужи, будьте во всем умеренны и рассудительны; любите своих жен, но не раболепствуйте им: не увлекайтесь безотчетно их внушениями, которые часто бывают безрассудны, но сами управляйте ими, как прилично мужам; располагайте их своим примером и советом ко всему доброму, исправляйте в них худые наклонности, обуздывайте язык их от злых наветов. А вы, жены, умеряйте горячность своего сердца, столь свойственную вам по живости вашего характера, и не следуйте порывам гневливости, которые легко могут увлечь вас за пределы приличия и благоразумия. Старайтесь сохранить в себе скромность, целомудрие, кротость, незлобие и добродушие, которые Господь даровал вам паче мужчин, и поверьте, что сими добродетелями вы можете пленять людей более, нежели всеми искусственными украшениями. Все же мы, братья, будем молить празднуемого ныне праведника, дабы он, святым бесстрастием своим, победивши порочные страсти нечестивых гонителей своих, содействовал и нам по благодати Божией побеждать оные в себе и в других. Аминь.
43. Слово в день Рождества Пресвятой Богородицы (О том, что родители передают детям свои нравственные качества)
«Аще корень свят, то и ветви», говорит Апостол (Римл. 11, 16).
Истина сего апостольского изречения вполне оправдывается празднуемым ныне рождеством Пресвятой Богородицы. Рождение Той, которую Бог Отец от вечности уготовлял в матерь Единородному Сыну Своему, очевидно, не могло быть делом случая (которого и нет в мире); но долженствовало совершиться во всех обстоятельствах по распоряжению премудрого промысла Божия. Почему же Господу угодно было избрать в родители Пресвятой Девы Иоакима и Анну, а не другую чету? Произвести на свет Матерь Божию, честнейшую херувимов и без сравнения славнейшую серафимов, — это такая честь, какой, без сомнения, желали бы удостоиться все отцы и матери, а многие, вероятно, и молили о ней Господа в Иудеи. Почему же, повторяем, Господь предоставил честь сию не другому кому, но именно Иоакиму и Анне? Правосудный не действует без основания; пристрастия в нем нет. Поэтому, если Он благоволил произвести Матерь Божию от тех, а не от других родителей; то, конечно, сделал это по какой-нибудь мудрой и справедливой причине. Господь не говорит о ней в Своем слове; но мы, кажется, безошибочно можем открыть ее. Та, которая предназначена была промыслом Божиим носить во чреве Своем и питать сосцами Своими Святейшего Святых, — Та, очевидно, Сама долженствовала быть Пресвятою; а чтобы Она могла быть такою, для этого надлежало Ей не только получить особенное освящение от Господа, но и родиться от таких праведников, которые бы, по святости своей, достойны были соделаться Ее родителями и не могли сообщить Ей при рождении какой-нибудь «скверны плоти и духа». Но был ли кто святее Иоакима и Анны из современных им праведников? Св. Писание молчит о семь, а верное предание свидетельствует, что они были самые благочестивые и праведные люди. Поэтому-то, конечно, и удостоились они произвести в мир Пресвятую; а родив Ее, оправдали на себе апостольское изречение: «аще корень свят, то и ветви».
Впрочем, это изречение, столь верно исполнившееся на рождших Матерь Божию, сбывается и на всех родителях, так что вообще можно сказать: каковы родители, таковы и дети, — от добрых рождаются добрые, а от порочных — порочные. В этой истине, утверждаемой Апостолом, нельзя сомневаться; но поелику есть примеры, которые, по-видимому, говорят противное: то мы считаем нужным несколько объяснить ее, как для оправдания апостольского изречения, так в особенности для того, чтобы все яснее видели, как много от качеств родителей зависят свойства детей их, а следственно, как нужно им быть добродетельными, дабы от них, как от святого корня, происходили такие же и ветви. Предмет важен, в особенности для вас, отцы и матери! Просим же обратить на него внимание.
«Аще корень свят, то и ветви»: так должно быть по закону природы. С той минуты, как Творец вселенной изрек: «да произрастит земля зелень, траву, сеющую семя дерево плодовитое, приносящее по роду своему плод, в котором семя его на земле» (Быт. 1, 11), — с той минуты все рождающее на земле производит только подобные себе существа. От семени травы не вырастет дерево, из корня древесного не выйдет животное, из чрева животного не родится человек; но каждая тварь Божия производит «по роду и по подобию своему». И это подобие рождающего и рождаемого не ограничивается одним внешним видом их, но простирается и на внутренние качества. Горький перец не дает зерна со вкусом сладкого яблока, смолистая сосна не вырастит шишки с приятным запахом розы, робкий заяц не родит детище с мужеством львиным; но каждое творение сообщает рождающемуся от него свои качества. «Свои», говорим, т. е. не только те, которые общие ему с другими однородными тварями, но и собственно ему принадлежат. Иной вкус плодов у того дерева, иной у другого, ему подобного; с иными качествами рождает то животное, с иными другое, одного с ним рода. Даже одно и то же дерево, как и животное, производит различные плоды, смотря по тому состоянию, в каком оно находится: в хорошем состоянии дает добрые плоды, а в худом— худые. Таков закон природы! Этому закону подлежит и человек, главное звено в цепи земных творений. Поэтому и он должен сообщать и действительно сообщает рождающимся от него свои физические и нравственные качества, притом не только те, которые общие ему со всеми людьми, но и личные, — передает свой облик и характер, свои страсти и наклонности. Даже временное расположение духа, в каком находятся родители при зачатии и чревоношении детей, должно отражаться в сих последних. Вам известно, братья, что движения души, в особенности сильные, например, испуг матери, имеют такое влияние на заключенный в утробе ее плод, что иногда на теле его явственно отпечатлевается возбудивший их предмет. Поэтому судите, какое действие должны иметь те же движения на душу младенца? Нам кажется, они должны производить на нее еще большее действие, нежели на тело, потому что духовному сроднее действовать на худое. С другой стороны, если временное расположение духа родителей так сильно действует на душу детей их; то не паче ли должны действовать на нее постоянные их наклонности, в особенности же сильные страсти? Все это побуждает заключить, что добрые и худые качества родителей имеют сильное влияние на характер детей, и, как семя в зерне, передают им при рождении. Поэтому нельзя сомневаться в той истине, что от добрых родителей рождаются дети с добрыми качествами, а от порочных — с порочными: «аще корень свят, то и ветви».
«Аще корень свят, то и ветви»: так должно быть не только по закону природы, но и по особому действию промысла Божия. Как земные цари обращают особенное внимание на тех подданных, кои своими доблестями снискали их благоволение, и, оказывая сим подданным разные милости, простирают оные и на потомков их; так и Царь небесный особенно печется о праведных людях, и, ниспосылая им благословение Свое, низводит оное и на род их. «Род правых благословится», говорит Давид: «милость Господня от века и до века на боящихся Его, и правда Его на сынах сынов, хранящих завет Его и помнящих заповеди Его, чтобы исполнить их» (Пс. 111, 2. 102, 17-18). Сам Бог говорит праведнику в лице Израиля: «излию дух Мой на племя твое и благословение Мое на потомках твоих. Избранные Мои не будут трудиться напрасно и рождать детей на горе; ибо будут семенем благословенным от Господа» (Исаи 44, 3. 65, 23). С другой стороны, как цари, в справедливом гневе своем на преступных подданных, лишают своего благоволения не только их самих, но и потомков их; так и Бог, прогневляемый неправдами грешных родителей, отъемлет от них Свое благословение и даже проклинает их со всем родом их. «Прокляты уклоняющиеся от заповедей твоих, Господи», восклицает Давид (Пс. 118, 21. Втор. 28. 15—19): — «жены их несмысленны, и дети их злы, проклят род их», говорит Премудрый (Прем. 3, 12). Такая кара Божия не должна казаться несправедливою: ибо родители живут в детях своих, а поэтому справедливо могут быть награждаемы и наказываемы в них. Но где благословение Божие, там всякое благо; а где нет его и тяготеет проклятие Божие, там зло и несчастье. Поэтому «семя» благочестивых, боящихся Бога, при благословении Божием, бывает «почтенное», — украшается разными добродетелями; напротив, «семя» нечестивых, преступающих заповеди Божии, бывает «бесчестное — порочное» (Сир. 10, 22—23). Как земля, проклятая некогда за грех Адама, начала произрастать ему «терния» и «волчцы» (Быт. 3, 18); так грешники, находящиеся под проклятием Божьим, производят нравственные терния — таких чад, которые, по замечанию Премудрого, «отвратительны» в нравственном отношении, «и вместе с племенем их будет распространяться бесславие» (Сир. 41, 8—9). А это опять и ясно доказывает ту истину, что от качеств родителей весьма много зависят свойства детей их: от добрых рождаются добрые, а от порочных — порочные: «аще корень свят, то и ветви».
«Аще корень свят, то и ветви»: эта истина, имеющая основание в законе природы и правосудия Божия, подтверждается и опытом. Наблюдайте за семействами, и вы заметите, что у благонравных родителей, по большей части, бывают благонравны и дети, а у порочных — напротив. Читайте историю народов, и вы увидите, что народная нравственность тесно связана с нравственным состоянием семейств и супругов. Обратите внимание на род человеческий и вы скажете с Апостолом, что «как одним человеком грех вошел в мир, и грехом смерть, так и смерть перешла во всех человеков, потому что в нем все согрешили» (Рим. 5, 12). Если же один Адам, как глава рода человеческого, передал всем потомкам грех свой и последствия его; то надлежит допустить, что и другие родоначальники, т. е. все родители передают детям свои добрые и худые качества. История представляет ясные этому примеры: нечестив был Каин, —нечестиво было и племя его, известное под именем сынов человеческих; благочестив был Сиф — благочестивы были и потомки его, удостоившиеся названия сынов Божьих. Когда же эти сыны Божии, прельстившись дщерями человеческими, смешались с ними: то Бог отъял от них благодатный дух Свой, и от смешения их произошли исполины, не только телом, но и злобою. Тогда, говорит священный бытописатель, «растлилась земля пред Богом, и наполнилась неправды—злодеяний», так что необходимо было омыть ее от скверн греха потопом (Быт. 6, 1—11). Эти и подобные примеры ясно показывают, что родители сообщают детям свои качества; а поэтому верны слова Апостола: «аще корень свят, то и ветви».
«Аще корень свят, то и ветви»: от чего же происходит, что иногда у добрых родителей бывают худые дети, а у худых добрые? Почему также от одних и тех же родителей рождаются дети не с одинаковыми качествами? Причины сего могут быть различны, именно: такое и иное воспитание детей, различные обстоятельства их жизни и собственная их свобода; но главная заключается в родителях, как от них же преимущественно зависят воспитание детей и направление их свободы, а отчасти и самые обстоятельства, в которых они бывают поставлены. На земле, братья, нет ни одного человека совершенно доброго и злого; но с того времени, как прародители наши вкусили «от древа познания добра и зла» (Быт. 2, 9 и 17. 3, 1— 6), во всех перемешано добро со злом, так что и в самом добродетельном человеке есть семя зла—первородный грех, и в величайшем грешнике есть начала добра — остаток того совершенства, которое Бог дал нашим праотцам при сотворении. Только в добродетельном более добра, нежели зла, а в порочном — напротив. Впрочем, ни тот, ни другой не остаются всегда в одном нравственном состоянии; но иногда бывают в лучшем, а иногда в худшем, почему и величайшие праведники иногда падают, и тяжкие грешники восстают от падения. Поэтому весьма естественно, если от первых, при склонении их к греху, рождаются дети с порочными наклонностями, а от последних, во время расположения их к добру, происходят с хорошими качествами; естественно и то, если от одних и тех же родителей, смотря по нравственному их состоянию во время зачатия, рождаются дети с различными качествами. В пояснение этого приведем пример. В Адаме и Еве по падению их, без сомнения, во всей силе обитал грех; поэтому зачатый ими в то время Каин был человек злой и нечестивый. В последствии сии прародители наши, конечно, стали очищать себя покаянием и через это ослабили в себе действие греха: поэтому от них родились тогда кроткий Авель и праведный Сиф. Таким образом все доказывает, что родители передают детям добрые и худые свои качества; следовательно Апостол справедливо говорит: «аще корень свят, то и ветви».
Отцы и матери! Не забывайте сей истины и воспользуйтесь нашим размышлением о ней во благо себе и детям вашим. Вы слышали, что родители, еще в ложеснах своих, передают детям добрые и худые свои качества: итак, будьте святым корнем, —старайтесь быть добродетельными, дабы от вас произошли такие же ветви для украшения земного вертограда Божия и плодоношения в нем благих дел к общей пользе. С другой стороны, как можно остерегайтесь нечистых мыслей и желаний, потому что они отпечатлеваются в юной душе чад ваших, как на мягком воске, и служат началом их порочных склонностей, приносящих столько зла им и скорби вам самим. Мы уверены, что все вы любите детей своих, желаете им добра и счастья: о, не делайте же их несчастными от рождения, не заражайте их грехами в утробе вашей; а напротив старайтесь еще во чреве своем напитать их духом благочестия и христианских добродетелей. За это вы удостоитесь благословения Божия и «благословен будет плод чрева вашего».
Вот что я признал нужным сказать вам, братья, при настоящем празднестве нашем! А Ты, Мати Божия — пресвятая отрасль праведных родителей, внушив нам такие мысли преславным рождеством Твоим, призри благосердием на род христианский и моли Господа, да умножит Он между нами таких родителей, каковы были Твои, и таких детей, которые бы уподобились Тебе по чистоте и непорочности сердец их. … Аминь.
44. Слово в день Рождества Пресвятой Богородицы (О том, что Господь благословляет род праведных)
«Род правых благословится», говорит Псалмопевец (Пс. 111, 2).
Нет человека, который бы не желал благоденствия своему роду; в особенности родители пекутся сделать детей своих счастливыми. И чего они не употребляют для этого? Одни стараются, как можно лучше образовать детей, дабы они своими познаниями в науках, искусствах и художествах приобрели себе известность и достаток. Другие заботятся побольше собрать богатства, дабы их семейства не имели ни в чем нужды и жили в довольстве. Иные усиливаются стяжать себе в обществе высокое звание и блестящее имя, дабы озарить детей своих славою и проложить им путь к почестям и власти. Но все ли семейства и роды благоденствуют при таком стремлении к счастью? Увы! Многие из них не только не имеют благоденствия, но еще бывают очень несчастны и доходят до того, что совершенно истребляются. От чего это происходит? От того, главнейшее, что многие, желая устроить благоденствие свое и рода своего, не полагают ему прочного основания и часто разрушают оное. Они ищут основание ему вне себя—в земных благах, а оно находится внутри их—в их праведности и благословении Того, от Кого исходит «всяко даяние благо» (Иак. 1, 17). Без благословения Божия мы не можем ни в чем успеть, а тем паче не можем упрочить благоденствия нашего, которое зависит от разных обстоятельств, находящихся в воле Божьей; а Бог благословляет только тех, которые живут праведно и благочестиво, стараются исполнять святой закон Его: «род праведных благословится».
Остановим, братья, внимание наше на сей мысли и объясним ее несколько, дабы вы лучше видели, что Бог действительно благословляет «род правых», и поэтому старались жить, как можно праведнее, ко благу своему и своего потомства. В настоящий день, когда мы празднуем рождество Преблагословенной Богородицы прилично нам беседовать о том, что «род правых благословляется» Господом и ущедряется от Него разными благами.
«Род правых благословится» иначе и быть не может. Если земные родители благословляют, любят и награждают тех детей своих, которые послушны им и ведут себя хорошо по их внушениям то может ли Отец небесный не посылать Своего благословения, не оказывать особенной любви и благости тем людям, которые повинуются Ему, как добрые дети, живут добродетельно по Его заповедям? Если бы Господь не любил таких людей и не благословлял их дарами Своей благодати; то это было бы противно Его свойствам. Бог Свят и желает, чтобы мы были также «святы во всем житии» нашем (1 Петр. 1, 15): поэтому Он не может не любить тех, которые стараются благоугождать Ему точным исполнением святых Его заповедей. Бог правосуден и любит правду: поэтому Он не может не обращать особенного внимания на тех, кои живут праведно и оставлять их без наград за добрые дела их. Бог премудр и печется о том, чтобы на земле царствовала правда (Римл. 14, 17. 1 Петр. 2, 24): поэтому Он не может не награждать праведных дарами благости Своей, дабы через это укрепить их в правде, а других расположить к ней. Бог благ и милостив: поэтому он не может не изливать щедрот Своих на тех людей, которые достойны их за свои добродетели. Поелику же люди живут не в себе только, но и в своих детях и потомках, которым часто передают свои качества и добродетели; то преблагой Бог, по неизреченной любви Своей к праведным, бывает щедр и милостив не только к ним самим, но и к детям их, простирает благословение Свое на потомство их: «род правых благословится, — милость Господня от века и до века на боящихся Его» (Пс. 102, 17).
Эта истина подтверждается бесчисленными примерами. Праведен был Ной, — и Господь спас от всемирного потопа не только его самого, но всех детей его, хотя в числе их был и Хам; а по изведении его из ковчега благословил его со всем семейством (Быт. 7, 1. 9, 1). Праведен был Авраам, отец верующих, — и Господь не только благословил его, возвеличил его имя и сотворил его в «языке велий», но еще предсказал, что о нем благословятся «все племена земные», и действительно исполнил это через обетованное семя его — Спасителя нашего Иисуса Христа (Быт. 12, 2—3. Гал. 3, 8—9 и 16). Праведен был Исаак, — и Господь также благословил его, обещал умножить племя его, «яко звезды небесные», и снова предрек, что о семени его «благословятся вси языци земные» притом объявил, что это будет ради отца его Авраама, потому что Авраам слушал Бога и «соблюдал заповеди Его» (Быт. 26, 2—5). Праведен был Иаков, сын Исаака, — и Господь благословил не только его, но и тестя его Лавана, у которого он жил, сохранял его на всех путях его жизни, даровал ему великое богатство (Быт. 28, 14—15; 30, 27—43), и многократно являл чудеса благости Своей в его потомстве —в народе Израильском. Ради Авраама, Исаака и Иакова, Господь чудесно извел Израильтян из рабства Египетского, перевел через Чермное море, «яко по суху», питал четыредесят лет в бесплодной Аравийской пустыне, ввел в обетованную землю, кипящую млеком и медом, не раз избавлял их от страшных врагов и, без сомнения, доселе хранил бы их от всех зол и напастей, если бы они не оскорбили Господа неправдами и не распяли Избавителя, приходившего на землю «спасти людей Своих от грехов их» (Матф. 1, 21).
Но для чего указывать на дальние от нас примеры того, что Господь благословляет «род правых», и ради их благодетельствует их чадам и потомкам? Мы имеем ближайшие примеры сего, о которых напоминает нам настоящее празднество наше. Припомните, каковы были родители Пресвятой Богородицы Иоаким и Анна? По свидетельству церковного бытописателя, это были самые праведные и благочестивые люди: и вот они в преклонных летах, по чудному действию Божию, родили такую Дщерь, которая исполнена была благодати Божией и всех добродетелей, удостоилась быть Матерью Господа, нас ради воплотившегося, и сделалась посредницею всемирного спасения.
… «Род праведных благословится». Нам могут возразить: если Бог благословляет род правых и покровительствует ему, то почему люди добродетельные, а также их дети и потомки, нередко подвергаются различным несчастьям? Тот же Псалмопевец, который говорит, что «род правых благословится», — в другом месте свидетельствует, что «много скорбей у праведного» (Пс. 33, 20). Как это согласить (согласуется)? Очень нетрудно. Для этого нужно только обратить внимание на то, почему посылаются скорби праведным, и вместе рассудить: могут ли они считаться действительным несчастьем для праведников? Читая Св. Писание можно видеть, что причины, по которым праведные люди подвергаются скорбям, или поставляются в такие обстоятельства, которые мы называем несчастными, бывают различны. И, во-первых, это бывает потому, что праведники, даже величайшие, не совершенно изъяты от тайных и явных грехов: «если говорим, что не имеем греха, — обманываем самих себя, и истины нет в нас», говорит возлюбленный ученик Христов (1 Иоан. 1, 8); поэтому скорби праведным, посылаются иногда в наказание за грехи их и для очищение оных. Так, когда св. царь Давид, по наущению диавола, приказал исчислить Израильский народ с греховною мыслью, и через это прогневал Господа; то Бог послал на царство его, тоже не безгрешное, смертоносную язву, которая прекратилась только тогда, как Давид искренно раскаялся в грехе своем и принес Богу жертву умилостивления (1 Парал. 21, 1—27. 27, 23—24). Иногда праведники подвергаются скорбям для испытания их веры и терпения, а вместе и для того, чтобы яснее проявились их добродетели в поучение другим. С этой благой целью поражен был многострадальный Иов лютою болезнью и другими известными бедствиями (Иов. гл. 1 и 2; Иак. 5, 10—11). Иногда Бог посылает скорби праведным для того, чтобы, очистив скорбями души их от примеси греховной и укрепив их терпением в добродетели, привести их через это в высшее нравственное совершенство, а вместе увеличить достоинство их добродетелей и награду за оные. Так Апостол говорит: «ибо Господь, кого любит, того наказывает; бьет же всякого сына, которого принимает, и делает это на пользу нам да причастимся святыни Его и удостоимся получить мирен плод праведности» (Евр. 12, 6. 10 и 11). Из этого видно, что скорби, посылаемые праведным людям, нельзя назвать несчастием; они служат к духовному благу праведников, «на пользу им», и, следовательно, знаменуют благоволение Божие к ним. Поэтому праведные люди не только не ропщут на постигающие их скорби и не унывают в них, но еще благодарят за них Господа и с радостью приемлют оные. Так праведный Иов, при всех бедствиях, какие послал ему Господь, смиренно говорит: «Господь дал, Господь и взял; яко Господеви изволися, тако бысть: да будет имя Господне благословенно» (Иов. 1, 21); а св. Апостол восклицал: «радуюся во страданиях моих»; ибо хотя «внешний наш человек тлеет» от них, но «внутренний обновляется по вся дни», и «легкое ныне» — страдание наше доставит нам большой избыток «вечной славы» (Кол. 1, 24. 2 Кор. 4, 16—17).
Допуская праведных людей терпеть скорби для очищения грехов их, испытания их веры и большего усовершенствования их в нравственном отношении, Господь нередко для сих же благих целей подвергает несчастьям их семейство и потомство. Но иногда бедствия, которым подвергается «род правых», бывают и не благопромыслительным действием любви Божией к нему, а последствием его тяжких беззаконий и небесною карою за оные. Это бывает тогда, когда род сей перестает подражать добродетелям праведных его предков и делается, по выражению Спасителя, «неверным и развращенным родом» (Матф. 17, 17), предается нечестию и нравственному растлению, а посему навлекает на себя гнев Божий и лишается благословения Господня. Пример сего мы видим на чадах Авраама, потомках Израиля. Когда народ еврейский хранил завет праведных своих предков и, подобно им, старался благоугождать Господу исполнением святых Его заповедей; тогда Господь видимо ниспосылал ему Свое благословение в различных благодеяниях и хотя подвергал его иногда бедствиям за грехи его, но тотчас избавлял его от них, как скоро он искренно каялся в своих согрешениях. Но когда тот же народ, хвалясь происхождением своим от Авраама, отца верующих, исказил истинную веру различными суевериями, ограничился в исполнении закона Божия соблюдением одних священных обрядов и нераскаянно предался разным порокам, а наконец дошел до такого ожесточения, что не только не хотел веровать в Сына Божия, приходившего на землю для спасения рода человеческого, но еще распял Его вместе с разбойниками; тогда Бог, в праведном гневе Своем на такой неверный и развращенный род, отвратил от него лице Свое и лишил его благословения Своего; а затем постигли его разные бедствия: он подвергся игу иноплеменников, утратил политическую самобытность, изгнан из отечества своего и рассеян по лицу земли, как отребие мира. Так Бог покарал за нечестие и беззакония народ еврейский, некогда любимый Им ради праотца Авраама! Так или иначе, карает Он и всякий народ, равно как и семейства и роды правых, когда они предаются нравственному растлению и нераскаянно оскорбляют Его грехами своими. Сего требует правосудие Его, так должно быть и по установленному от Него закону природы. Созидая мир, Он сказал: «да произрастит земля зелень, траву, сеющую семя дерево плодовитое» и всякое другое творение с семенем «по роду и подобию» его (Быт. 1, 11—25), и с того времени все семена, не только физические, но и нравственные, т. е. качества людей и расположения сердец их, приносят плоды «по роду своему»: хорошие — добрые и полезные, а худые — негодные и вредные. Посмотрите на дерево: когда хорош у него корень и здорова сердцевина, тогда оно стоит крепко, бывает ветвисто и приносит добрые плоды по роду своему; но тоже дерево сохнет, делается бесплодным и совершенно гибнет, когда внутри его заведутся порча и гнилость: так бывает и с людьми, их семействами и целыми народами. Доколе они нравственно хороши, благочестивы и добродетельны; дотоле почивает на них благословение Божие, и они процветают, «как пальма» (Пс. 91, 13); но когда они развращаются и забывают Бога, тогда лишаются благословения Его, и, истлевая в нечистых похотях сердец их, подвергаются внутреннему разложению, слабеют и падают. Это давно заметил Премудрый и сказал в поучение наше: «праведность возвышает народ, а беззаконие — бесчестие народов» (Прит. 14, 34).
Зная это и радея о частном и народном благоденствии нашем, будем, братья, жить как можно праведнее и всемирно удаляться пороков, которые могут быть пагубны не только для нас, но и для отечества нашего. В особенности вы, отцы и матери семейств, вы ведите себя как можно честнее и пекитесь о том, чтобы ваши дети были благочестивы и украшались христианскими добродетелями: ибо от ваших примеров, внушений и распоряжений много зависит добрая нравственность ваших детей и семейств, а, следовательно, и благоденствие народное. Но как мы без Бога и Его помощи не можем сделать ничего доброго: то будем молить Его, милосердого, и пречистую Его матерь, да продлит Он милость свою к нашему Отечеству и не лишит его благословения своего за грехи наши, да хранит Он … под благодатным своим покровом, и сделает своим промыслом, чтобы все мы возрастали и утверждались в вере, благочестии и всякой добродетели, к общему и частному благу нашему: «ибо род правых благословится». Аминь.
45. Слово в день Рождества Пресвятой Богородицы (О том, что Бог может действовать независимо от законов природы и творить чудеса)
«Бог идеже хощет, побеждается естества чин: творит бо елика хощет» (Если Бог хочет, Он побеждает законы естества: ибо Он творит, что хочет) (Богород. 4-й песнь велик.канона).
Эта истина доказывается различными чудесами Божьими и подтверждается необыкновенным рождеством Пресвятой Богородицы, которое мы ныне празднуем. Благочестивые родители Божией Матери, Иоаким и Анна, в продолжение пятидесятилетнего супружества их были бесплодны, а достигши глубокой старости не надеялись уже иметь детей по закону природы. Но неплодство сильно огорчало их, потому более, что многие укоряли их за оное и говорили, будто Господь не благоволит к ним за какие-нибудь тайные их грехи. Поэтому они усердно молили Господа, да избавит Он их от поношения и дарует им плод по благости Своей, как некогда даровал оный Аврааму и Сарре. Молитва праведных услышана, и терпение их вознаграждено особенною милостью Божией: ибо, когда настало предуставленное Промыслом время родиться Той, Которая Сама долженствовала родить Спасителя миру; тогда Бог послал ангела Своего возвестить Иоакиму и Анне, что от них родится сия Богоизбранная Отроковица. И подлинно, праведная Анна, которой тогда было уже около семидесяти лет, преестественно зачала и в уроченное время родила Пресвятую Деву Марию. Таким образом, рождение Матери Божией, совершившееся не по обыкновенному закону природы, а по особенному действию Божию, ясно показывает, что «Бог идеже хощет, побеждается естества чин».
Так и должно быть: ибо Господь есть Творец и верховный Правитель вселенной; от Его власти все в ней зависит, и самые законы природы или естества чин. Поэтому, когда Господу угодно, Он, очевидно, может действовать независимо от сих законов, и даже вопреки им, как Он поступил, остановив солнце при Навине; может совершать то, что превышает силы природы и выходит из круга ее действий, как это показал Он, воскрешая мертвых единым Своим словом; короче, Он может творить чудеса и делать все, «елика хочет». В этом не будет сомневаться тот, кто имеет надлежащее понятие о беспредельном могуществе Божием, неограниченной свободе Его в мироправлении и совершенной зависимости от Него всех творений Его.
Есть, однако, люди, которые отвергают сию истину. По их мнению, все в мире должно происходить по законам природы, установленным от Бога, и не может быть чудес, или таких действий, которые совершаются не силою природы, а по особенному распоряжению Божию. Если бы Господь, говорят они, производил что-нибудь в мире не по законам природы, а независимо от них непосредственно своею силой: то это показывало бы, что законы, Им установленные, не хороши или не достаточны для мира; но сего нельзя допустить, потому что премудрый Бог все устроил хорошо и сообразно своей цели.
Умствование это, по-видимому, верно; а в самом деле неосновательно. Законы природы хороши и достаточны для их цели, — в этом нельзя сомневаться: ибо, по свидетельству Самого Бога, «все, что создал» Он, «хорошо весьма» (Быт. 1, 31). Но ужели из того, что природа хорошо устроена и действует по законам, достаточным для достижения их целей, надлежит заключить, что Бог — всемогущий Творец ее, не может и не должен ничего делать в мире независимо от сих законов? Ужели Он, присносущная сила и жизнь, остается ныне без всякого непосредственного действия, в каком-то мертвенном покое, потому что дал жизнь и стройное движение твари? Нет, допустить сего нельзя: ибо это значило бы стеснять свободу Божию и подчинить ее законам сотворенной Им твари. Притом, хотя законы природы хороши сами в себе и достаточны для достижения тех целей, для коих они установлены; но почему же следует думать, что для блага мира вообще, и в особенности для блага разумных существ нужно только то, что может произойти по силе законов? Не должно ли, напротив, допустить, что беспредельная премудрость Божия может находить нужным для сего блага многое такое, чего нельзя произвести по законам природы, и поэтому необходимо совершить непосредственною силою Божиею? Если в человеческом народоправлении не все объемлется законами, но многое предоставляется личному распоряжению (правителя); то почему не допустить сего и в мироправлении Божием. Допустить это необходимо потому наипаче, что в мире есть такое существо, которое легко может нарушать законы Божии, уклоняться от предназначенной ему цели и производить расстройство в физической и особенно в нравственной природе. Это — человек, который по свободе своей может делать доброе и лукавое, исполнять и нарушать заповеди Божии. Теперь судите: что надлежит делать Господу, когда человек нарушает святой закон Его и через это вредит себе и другим? Оставить ли такое зло без внимания и исправления, дабы оно росло и укоренялось? Но это было бы несогласно с премудростью и благостью Божией. — Лишить ли человека свободы, дабы он не злоупотреблял ею? Но в таком случае нужно лишить его и разума, с которым соединена нравственная свобода, и обратить его в животное. — Не устроить ли нравственных и физических законов так, чтобы человек не мог нарушать их? Но это значит тоже, что отнять у человека свободу, без которой его действия не могут иметь нравственного достоинства. — Нет, когда своевольный человек нарушает закон Божий и удаляется от предназначенной ему цели, а через это вредит себе и другим; то с премудростью и благостью Божией всего согласнее, чтобы Господь, как любвеобильный Отец наш и Владыка вселенной, Сам исправил или предотвратил то зло, какое может произойти в сем случае. Так Ему, Премудрому и Преблагому, свойственно действовать и во всяком случае, когда благо мира, народов и частных людей имеют нужду в особенной Его помощи. Он и подлинно так действовал издревле; вот несколько примеров этого: когда род человеческий согрешил в Адаме и подвергался вечной погибели, Бог Сам устроил ему спасение через Единородного Сына Своего (Иоан. 3, 16); когда грешные люди растлили землю неправдами, Бог Сам омыл ее чудным потопом (Быт, гл. 6 и 7); когда еврейский народ страдал в Египте от рабства, а еще более от соблазнов нечестия и мог потерять истинную веру, Господь дивно избавил его через Моисея (Исх. 3, 1—20); когда Савл хотел истребить юную Церковь Христову и шел уже в Дамаск, чтобы гнать там христиан, Господь Сам явился ему и чудесно соделал его из гонителя — апостолом (Деян. 9, 1—30). Короче, во всех случаях, когда для блага мира и людей нужна была непосредственная помощь Божия, Господь являл ее различным образом и нередко чудотворил.
Так Он и ныне действует: ибо в Нем нет перемены (Иак. 1, 17), хотя мы часто по невнимательности своей не замечаем, а по духовной слепоте не видим Его силы и действия. Все, даже и необыкновенные события в мире, народах и в собственной нашей жизни, мы обыкновенно приписываем каким-нибудь естественным причинам или нашим силам и стечению обстоятельств, а забываем первую причину всего — Бога, источника нашей жизни и сил, верховного распорядителя вселенной. В этом случае мы уподобляемся неразумным детям, которые, смотря на часы и видя двигающуюся на них стрелку, думают, что она движется сама собою, а не знают того, что ее движение происходит от скрытой в часах пружины, устроенной искусным художником, который по своей воле может ускорить, замедлить и вовсе остановить ход часов, а вместе и движение стрелки. Нет, братья, «Бог один и тот же, производящий все во всех», говорить Апостол (1 Кор. 12, 6), — Он всем распоряжает и все направляет к благим и премудрым Его целям; а природа, наши силы и все в мире только орудия в деснице Его для достижения сих целей (Притч. 21, 1. Исх. 35, 1—6).
Если «Бог творит елика хочет», и, когда Ему угодно, «побеждается естества чин», которого никто иной не может изменить, если Он распоряжает всем по Своей воле, действует иногда вопреки законам природы и производит такие чудные дела, которые превышают естественные силы, и однако через это не нарушается стройный порядок в мире, но еще достигается высшее благо тварей: то из сего видно, что могущество Его неограниченно премудрость Его беспредельна. Смиримся же перед Его величием, будем благоговеть перед непостижимыми Его судьбами и благопокорно станем исполнять во всем святую волю Его. — Если Бог не предоставил судьбы мира и людей одним законам природы и в устроении их блага не ограничивается действием одних естественных сил, но Сам непосредственно действует Своим могуществом и совершает ко благу их то, чего не может быть по законам природы: то из сего видно, что Он бодрственно промышляет о мире и бдительно печется о благе людей. Будем же питать к Нему за это искреннюю благодарность и станем твердо уповать на благий Его промысл о нас. — Если Бог управляет миром и всеми обстоятельствами в нем; если Он Своею силою творит чудеса, когда это нужно бывает по премудрым Его планам: то из сего надлежит заключить, что Он может сделать все для нас и самое зло обратить во благо нам. Не станем же унывать, братья, а тем паче отчаиваться, в каких бы трудных и опасных обстоятельствах ни находились мы; но будем утешать себя мыслью, что милосердый Бог печется о нас и может избавить нас от всяких бед, а с тем вместе будем усердно молить Его о помощи в наших нуждах. …
46. Слово в день Воздвижения Честного и Животворящего Креста Господня (О том, что мы, взирая на крест Господень, должны не только благодарить Господа за соделанное Им спасение наше, но и молить Его о прощении соделываемых нами грехов)
Ныне мы празднуем, братья, Воздвижение честного и животворящего креста Господня. Обстоятельства сего священного события, без сомнения, вам известны; но я считаю полезным напомнить вам оные, дабы вы, представляя их в уме своем, духовно присутствовали при славном воздвижении креста Христова. В 326 году по рождестве Спасителя, когда равноапостольный царь Константин одержал крестною силою славные победы над врагами, благочестивая матерь его, царица Елена, отправилась в Иерусалим для поклонения местам, освященным страданиями Иисуса Христа, и с ревностным желанием найти крест Спасителя. Трудно было обрести его, потому что иудеи и язычники старались истреблять все, что могло напоминать об Иисусе Христе, а поэтому крест Его глубоко зарыли в землю на таком месте, на котором в последствии римляне воздвигли идольское капище; но благочестивая Елена успела открыть это место по указанию одного престарелого иудея, разрушила стоявшее на нем капище; очистила его от груды камней, которыми оно было завалено, и обрела в глубине его три креста, а около них дщицу (доска) с Пилатовою надписью: «Иисус Назарей, Царь Иудейский». Несомненно было, что в числе сих крестов находится крест Христов, но который именно? Дабы узнать его, св. Макарий, Иерусалимский патриарх, повелел полагать кресты на одного умершего, которого несли тогда на погребение; от двух крестов не было никакого действия, но когда возложили третий, то умерший тотчас воскрес. Это чудо служило ясным доказательством, что третий крест есть подлинно тот, на котором распят был Иисус Христос — «воскресение и жизнь» (Иоан. 11, 25). Тогда все верные желали облобызать животворящее древо, но многие не могли сделать сего по причине великой тесноты от множества народа, — и поэтому просили хотя издали показать им орудие спасения нашего. Удовлетворяя сему благочестивому желанию патриарх Макарий стал с крестом Христовым на возвышенном месте и воздвизал или поднимал его во все стороны напоказ народу, а народ, взирая на крест Спасителя, с умилением взывал: «Господи помилуй!».
Воспоминая это священное событие и желая живее представить оное, и мы, братья, воздвигали вчера животворящий крест Христов, по примеру св. Макария, а ныне предложили его для вашего зрения и лобызания. Покланяйтесь же ему благоговейно и, взирая на него, с сокрушением сердец наших, умильно глаголите тоже, что взывали верующие при обретении его в Иерусалиме, говорите устами и сердцами вашими: «Господи помилуй!». Так действительно должны мы взывать ныне, потому что, взирая на крест Христов, надлежит нам не только благодарить Господа за соделанное Им спасение наше, но и молить Его о прощении содеваемых нами грехов.
Сын Божий, Владыка неба и земли, Творец вселенной, Существо во всех отношениях бесконечно—великое и совершеннейшее, сошел с небес на землю, принял на себя бренную плоть человеческую, подвергался в ней разным нуждам и огорчениям, а наконец умер за нас поноснейшею смертью—распят на кресте, как беззаконник! И все это Он сделал не потому, чтобы имел нужду в нас (как преблаженный, Он ни в чем не нуждается), и не потому, чтобы мы—люди достойны были Его любви и такой жертвы, какую Он принес ради нашего спасения; — напротив «Христос умер за нас тогда», говорит Апостол, «когда мы были еще грешниками» (Римл. 5, 8), т. е., когда люди оскорбляли Его грехами своими и были так злы, так неблагодарны перед Ним, что ругали, плевали и заушали Его в то время, как Он терпел за них крестную смерть (Матф. 27, 29-30). Почему же Христос умер ради нашего спасения? Единственно по беспредельной Своей благости и неизреченной любви к роду человеческому. Он видел, что род человеческий гибнет от грехов и не может избавить себя от них; Он видел, что и в всем мире нет такого существа, которое могло бы спасти погибающего человека; Он видел это, и, как Преблагий, не мог без жалости взирать на гибельное положение людей, а поэтому решался Сам претерпеть за них смерть, дабы через это загладить грехи их и даровать им вечное спасение. «Так возлюбил Бог мир», говорит евангелист, «что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную» (Иоан. 3, 16).
Видите, братья, какую любовь явил Бог к нам грешным в крестной смерти Сына Его, умершего ради нашего спасения! А мы, любим ли Его и Спасителя нашего как должно, всем сердцем, и всею душою? Не может ли и к нам относиться то, что Господь сказал некогда об иудеях: «приближаются ко Мне люди устами своими, и языком своим чтут Меня, сердце же их далеко отстоит от Меня» (Исаия 29, 13). Кто искренно любит кого-нибудь, тот старается исполнять желания любимого предмета, опасается оскорблять его и всегда помнить, или, по крайней мере, часто вспоминает о нем; а мы исполняем ли заповеди Божии? Не прогневляем ли Господа делами? И помним ли Его, по крайней мере — часто ли воспоминаем о Нем? К стыду нашему должно сознаваться, что многие из нас, осуетившись попечением о мирских делах и удовлетворении страстям своим, едва ли когда и помыслят о Боге; а многие даже в храме Божием, где все напоминает о Боге и служении Ему, не имеют Его перед очами своими и думают не столько о Нем, сколько о чем-нибудь другом, часто весьма суетном и беззаконном. Видите, как мы грешны перед Богом! За любовь Его к нам мы платим холодностью к Нему; за величайшее благодеяние, оказанное нам в искуплении от вечной смерти, воздаем Ему неблагодарностью и оскорблением. Не должен ли Он за это гневаться на нас? Не должны ли мы просить у Него прощения? Пусть же каждый усердно взывает к Нему: «Господи помилуй!».
«Христос умер за грехи наши», пострадал для очищения их кровью Своею (1 Кор. 15, 3. Римл. 3, 25); а очищая их, Он желал, чтобы мы более не делали их. II подлинно, истинно верующий в Него не грешит произвольно, но «хранит себя» от греха (1 Иоан. 5, 18). Как я буду грешить, мыслит он, когда каждый грех так тяжек перед Богом, что для удовлетворения за него правосудию Божию надлежало умереть Сыну Божию? Как осмелюсь я осквернять себя грехами, когда омыт уже от них бесценною кровью Спасителя? Как я решусь грешить, когда это значило бы «вновь распинать» Сына Божия и осуждать себя на вечное мучение (Евр. 6. 4. 6, 8)?
Так мыслит истинно верующий во Христа, так должен мыслить каждый христианин и всемерно удаляться всякого греха и беззакония. А мы, братья, храним ли себя от грехов, остерегаемся ли их? Многие из нас, по выражению пророка, «пьют беззаконие, яко воду», т. е. предаются греху без страха и ненасытно, да и все мы не боимся грехов и не удаляемся их, так как бы следовало. Иные грехи мы даже не считаем грехами по их маловажности, между тем как всякий грех весьма тяжек, потому что есть преступление закона Божия (1 Иоан. 3, 4); а другие грехи извиняем слабостью природы нашей, тогда как мы «созданы во Христе Иисусе на добрые дела» (Еф. 2. 10), а не на грехи, и при содействии благодати Божией можем противиться всякому влечения ко греху (2 Кор. 12, 7). Есть между нами и такие, которые грешат не по слабости природы, а произвольно и с намерением, сами ищут случаев ко греху, и не только сами грешат, но еще соблазняют и развращают других. Скажите, не тяжко ли мы согрешаем все перед Богом? Не имеем ли поэтому великой нужды в Его милосердии? Пусть же каждый взывает к Нему из глубины души своей: «Господи помилуй!».
Иисус Христос умер за грехи наши с тою великою целью, дабы мы, избавившись от грехов, жили для правды и наследовали вечную жизнь в царстве небесном (1 Петр. 2, 24. Евр. 9, 15). Для этого Он, во время земной жизни Своей, усердно поучал людей спасительным истинам и открывал им тайны царствия Божия. — Для этого Он показал в Себе образец всякой добродетели, дабы мы шли по «следам» Его (1 Петр. 2, 21). Для этого Он послал в мир благодать Св. Духа, которая, просвещая наши умы, очищая сердца и направляя волю к добру, дивно содействует нам в совершении благих дел (Тит. 2, 11—12). Для этого, наконец, Он обещает праведникам и действительно уготовал им такое блаженство на небе, какого «око не видело и ухо не слышало» (1 Кор. 2, 9), а грешникам угрожает вечное наказание во аде (Матф. 25, 46), и сильно убеждает всех стремиться к первому и убегать последнего (Матф. 16, 26—27).
Так Спаситель наш желал, чтобы мы вели жизнь святую, добродетельную, и наследовали царствие небесное! А мы, братья, печемся ли исполнить волю Его, ревнуем ли о добродетели, заботимся ли стяжать вечное блаженство? Многие из нас всего менее думают об этом и пекутся более о том, как бы угодить не Богу, а миру, как бы украсить себя не добродетелями, а нарядами и отличиями, и устроить себе покойную — счастливую жизнь не на небе, а на земле. Правда, мы не отрицаемся угождать Богу и даже хотим казаться Его чтителями: исполняем некоторые заповеди Его, ходим в Его храмы, покланяется Ему; но все это делаем более наружно, нежели внутренне, более по обыкновению, нежели по сердечному расположению. Мы желаем, даже молим Господа даровать нам вечное блаженство; но хотели бы получить его даром, без всякого труда и усилия с нашей стороны, как ленивые рабы. Проследите свою жизнь от юности до настоящего дня, рассмотрите хотя один день ее и скажите: что вы сделали для стяжания блаженства во царствии небесном? Какую порочную страсть в себе истребили? Какую добродетель усилили? Сколько добра сделали для ближних? Чем пожертвовали Господу? Увы, едва ли не все мы только ели, пили и веселились; а если и трудились: то более для чрева, нежели для Бога и спасения души своей, более для земли, нежели для неба и вечного в нем блаженства, о котором многие, может быть, и не думают! Видите, какие мы грешники и как нужно нам молить Господа, да простит Он нас за нерадение наше о благоугождении Ему и вечном спасении нашем! Пусть же каждый с искренним покаянием взывает к Нему: «Господи помилуй!».
А Ты, преблагий Господи, вонми гласу моления нашего и буди милостив к нам грешным! Мы ничем не можем извинить грехов своих и ничем не оправдываем их: ибо Ты все сделал, чтобы очистить и охранить нас от них; а поэтому смиренно исповедуем их перед Тобою и в Тебе одном полагаем оправдание наше, уповая на беспредельное Твое милосердие и очистительную силу Твоей крови, по неизреченному благосердию Своему за нас пролиянной (пролитой) (1 Иоан. 1, 7). Ты некогда молил Отца небесного простить величайших беззаконников, Тебя распинавших: прости же и нас за великие наши прегрешения! «Помилуй нас Господи, помилуй нас!». Аминь.
47. Беседа в день Воздвижения Честного и Животворящего Креста Господня (О том, что внушает нам крест Господень, изнесенный Церковью для нашего поклонения)
В настоящий великий день сей крест, торжественно изнесенный Церковью для нашего поклонения и назидания, сам собою научает нас истинам спасения. Поэтому и считаю полезным обратить ваше внимание на сей крест и несколько пояснить то, что он внушает нам.
Чей это крест? Кто изображен на нем? Что он знаменует? Это крест Христов, на нем изображен Единородный Сын Божий во плоти; это великое орудие, которым Бог — Спаситель наш, поразил дьявола — исконного врага нашего, разрушил его адское царство, сокрушил узы, в которых содержался порабощенный им род человеческий, и отверз нам вход в царство небесное. Значит, крест Христов есть величайшая святыня, к которой мы должны иметь в своем сердце и выражать наружно самое искреннее и глубокое уважение. Поэтому весьма худо и нечестиво поступают те, кои взирают на св. крест без должного благоговения, покланяются перед ним без чувства признательности за дарованное нам через него спасение, изображают его на себе небрежно и без внимания. Древний пророк сказал некогда: «проклят, кто дело Господне делает небрежно» (Иер. 48, 10). — Это грозное изречение относится и к тем из нас, кои не благоговеют перед крестом Господним и обращаются с ним неуважительно: ибо хотя крест Христов по внешности, материально, устрояется руками человеческими, — но в существе своем, духовно, есть величайшее дело Премудрости и Промысла Божия.
Иисус Христос, как Сын Божий, Святейший Святых, не имел на себе ни малейшего греха: за что же Он распят на кресте? «Христос умер за грехи наши», говорит апостол (1 Кор. 15, 3). Пречистая глава Его изъязвлена колючим тернием за наши нечистые помыслы, коварства, обманы и другие мысленные грехи. Его уста напоены горьким оцетом за наши обольщения, ложь, сквернословия и другие негодные речи. Его руки пронзены гвоздем за наши татьбы (кражи), лихоимство, убийства и другие злодеяния. Его ребро и сердце прободены копием за наши порочные вожделения, сластолюбие, пьянство и другие грехи невоздержания. Его голени перебиты и ноги пригвождены за наши сладострастные движения, лукавые обхождения и разные неправды, совершаемые на всех путях нашей жизни. Вот за что, братья, распят был Иисус Христос! Будем же тщательно охранять себя от грехов, за которые Он умер, и не станем вторично распинать Его ими. Он и так уже много пострадал за нас!.. Если же мы не будем избегать грехов, и станем предаваться им; то—горе нам! Ибо «если мы, получив познание истины, произвольно грешим», говорит апостол, «то не остается более жертвы за грехи» (Евр. 10, 26); и мы подвергнемся страшному наказанию не только за грехи наши, но и за то, что попрали излиянную за них кровь Сына Божия и пренебрегли благодать Духа, освятившую нас при св. крещении (Евр. 10, 29).
Почему Сын Божий благоволил распяться за грехи наши? Из сострадания, по любви Его к нам — людям. Он видел, что мы сами, по духовной немощи нашей, никак не можем удержаться от грехов и очистить их перед Богом. Он видел и то, что во всем мире нет такого существа, которое бы могло избавить нас от грехов и удовлетворить за них правосудию Божию. Все это видел Сын Божий и, как Милосердый, не мог взирать без сострадания на наше ужасно —несчастное положение. Тогда любовь Его сказала Ему: иди, спаси погибающего человека— Твое создание, не дай погибнуть! И вот, Он сошел с небес на землю, принял на Себя плоть нашу, а с нею и все наши грехи, и принес Себя за них в жертву правосудию Божию. «Он изъязвлен был за грехи наши», говорит пророк, «и мучим за беззакония наши, — и ранами Его мы исцелились» (Исаия 53, 5). Видите, как любит нас Сын Божий и какое неизреченное благодеяние оказал Он нам Своею крестною смертью! Будем же благодарны Ему и за любовь Его к нам заплатим любовью к Нему. Возлюбим Его «всем сердцем, всею душою и всем помышлением» нашим, как Бога и Спасителя нашего. И такую любовь к Нему будем выражать не словом только, но и делом — исполнением святых Его заповедей. Этого Сам Он желает, говоря нам в лице апостолов: «Если любите Меня, соблюдите Мои заповеди» (Иоан. 14, 15).
Для чего Иисус Христос распят и умер за грехи наши? Для того, отвечает апостол, «дабы мы, избавившись от грехов, жили для правды», чтобы мы были «святи во всем житии» нашем, и за добрые —святые дела получили от Бога в награду вечное блаженство в небесном Его царствии (1 Петр. 1, 15; 2, 24. 2 Петр. 1, 5—11). Вот великая и благотворная для нас цель крестной смерти Сына Божия! Постараемся же, братья, достигать сей благой цели; будем вести себя во всех отношениях честно и добродетельно, поревнуем украситься духовными совершенствами, а паче всего потщимся иметь святую любовь не только к Богу, но и к ближним нашим: ибо «любовь», говорит апостол, «есть союз» — совокупность «совершенства» (Кол. 3, 14), и более всего уподобляет нас Богу, который именуется и воистину есть сущая «любовь» (1 Иоан. 4, 16). Поэтому никому не будем делать ни малейшего зла, а напротив станем всем благотворить по мере сил и средств наших. Если же кто нам сделает какое-нибудь зло: или огорчение: то не только не будем мстить ему за это, но еще постараемся платить ему за зло добром. Видите, Иисус Христос умер за нас: поэтому и мы должны полагать душу свою по братии нашей. Он благотворил всем, и самым врагам Его: и мы должны делать тоже. Он с креста Своего молился за распинавших Его: и мы должны молиться за «творящих» нам напасть (Матф. 5, 44). Это говорю не я; это говорил Сам Иисус Христос во время земной Своей жизни и теперь внушает нам крестом Своим. Будем же внимательны к Его гласу и последуем Его внушению. Аминь.
48. Слово в день св. Апостола и Евангелиста Иоанна Богослова, 26 сентября (О побуждениях к взаимной любви христианской).
«Возлюбленные, возлюбим друг друга», говорит св. Апостол Иоанн (1 Иоан. 4,7).
Все апостолы, а за ними пастыри и учители христианской Церкви, внушают нам взаимную любовь друг к другу; но св. Иоанн Богослов, коего память мы ныне празднуем, по преимуществу может назваться проповедником любви. Будучи возлюбленным учеником Иисуса Христа и возлежа на персях воплощенной Любви, он весь, так сказать, напитался любовью и как бы превратился в нее. Поэтому, вся жизнь его наполнена деяниями любви, все писания его дышат любовью, все беседы его были преимущественно о любви. По свидетельству одного церковного диеписателя, он непрестанно говорил христианам: «чадца, любите друг друга!», «Возлюбленые, возлюбим друг друга!».
Празднуя память столь великого проповедника любви, нам прилично, братья, побеседовать ныне о любви, чтобы усилить в себе расположение к ней. Если апостол, богослов и возлюбленный ученик Христов, так ревностно внушал христианам взаимную любовь; то из сего каждый может заключить, что мы подлинно должны любить друг друга. Но почему? —Это, я думаю, не всякому известно. Поэтому я считаю полезным обратить ныне внимание ваше на сей предмет и несколько объяснить его.
Побуждений любить друг друга очень много: и природа, всем нам общая, и наше духовное отношение друг к другу, и заповедь Спасителя нашего, и пример Его, и нравственное достоинство любви, и великая польза, от ней проистекающая, — все побуждает нас любить друг друга.
Кто мы друг другу по природе нашей? — Братья. У всех нас на земле один прародитель Адам, а на небе один общий отец —Бог. Значит, все мы составляем одно великое семейство и поэтому должны любить друг друга, как единокровные. Хорошо ли поступают те, которые, принадлежа к одному семейству, не любят своих родственников и живут во вражде с ними? — Очень худо, и мы осуждаем их за это. Но такого же осуждения достойны и мы сами, если не любим своих ближних, кто бы они ни были, и враждуем против них: ибо в том и другом случае оскорбляется природа, разрывается союз ее.
Составляя одно семейство, как люди, все мы, по званию христиан, находимся еще в ближайшем сродстве между собою—составляем, по учению апостола, одно духовное тело, у коего глава — Христос, а мы члены (Ефес. 5, 23 и 30). — Но в каком отношении находятся члены одного естественного тела? Враждуют ли они между собою? Вооружается ли, например, рука против ноги, глаз против уха? Нет, они действуют согласно между собою, взаимно содействуют друг другу и находятся в таком содружестве, что если страдает один член, то с ним страждут и другие (1 Кор. 12, 26). —Если же так действуют плотские неразумные члены: то не паче ли должны поступать так мы, разумные члены духовного тела, коего глава — Христос желает, чтобы мы жили в мире и любви между собою?
Так, Иисус Христос паче всего заповедует нам, чтобы мы любили друг друга. Вспомните, о чем Он молил и что внушал апостолам перед страданием Своим? «Отче Святый», взывал Он Отцу небесному, «соблюди их от неприязни, — да будут они едино, якоже и мы! Други Мои», говорил Он апостолам, «заповедую вам—да любите друг друга» (Иоан. 17, 11 и 15; 15, 17). Видите, как сильно желал Иисус Христос, чтобы мы жили во взаимной любви! Что же, ужели мы не исполним сего желания Его, этой заповеди Его? Мы в точности исполняем предсмертные завещания наших родителей, родственников и других людей: ужели же пренебрежем завет Господа Спасителя нашего, сделанный тогда, как Он шел на страдания за нас, готовился умереть ради нашего спасения? О, если мы не будем исполнять сего священного завета; то явно покажем, что не любим Иисуса Христа, недостойны называться учениками Его, и навлечем на себя грех непростительный!
Иисус Христос не только заповедал нам любить других людей, но и представил в Себе Самом образец любви к нам. Для чего Он, будучи Богом, сошел с небес на землю и принял на Себя бренную плоть нашу? По любви к нам-людям. Для чего Он, живя на земле, находился в большой бедности, терпел укоризны и гонения? По любви к нам-людям. Почему Он, невинный, подвергался тяжким страданиям и распят на кресте, как беззаконник? По любви к нам-людям. Почему Он, вися на кресте, не поносил убийц Своих, но сожалел о них и молил Отца небесного отпустить грех их (Лук. 23, 34)? По любви к нам-людям. Почему Он долготерпит нашим грехам, и не только милует нас, но еще посылает нам разные дары благодати? По любви к нам. Если же Он, существо всевысочайшее, так любит людей Им созданных, то не паче ли должны любить их мы, подобные им творения? Если Он любит людей, тогда как они недостойны любви Его по грехам своим: то не должны ли любить их мы, подобные им грешники? Очевидно, должны: ибо мы во всем обязаны подражать своему Творцу и Искупителю. Это внушает и апостол, говоря нам: «если так возлюбил нас Бог, то и мы должны любить друг друга» (1 Иоан. 4, 11).
Мы должны любить друг друга потому более, что любовь к ближним имеет высокое нравственное достоинство, составляет великое совершенство христианина. Она уподобляет нас Богу, потому что «Бог есть любовь» (1 Иоан. 4, 8) и во всем действует по любви к Своим творениям, в особенности же к нам — человекам, которых Он так любит, что «послал в мир Единородного Сына Своего, чтобы мы получили жизнь через Него» (1 Иоан. 4, 9). Она есть источник и совокупность всего доброго; а поэтому выше всех других добродетелей: «ныне», говорит апостол, «пребывают сии три: вера, надежда, любовь; но любовь из них больше», без которой все наши знания, подвиги и самая вера не имеют нравственной цены. «Если я говорю языками человеческими и ангельскими», говорит апостол, т. е. если буду самый просвещенный человек, «а любви не имею, то я — медь звенящая или кимвал звучащий. Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять», т. е. буду великий чудотворец, «а не имею любви, — то я ничто. И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение», т. е. сделаюсь мучеником, «а любви не имею, нет мне в том никакой пользы» (1 Кор. 13,1—3 и 13). Видите, что значит любовь и как необходима она для нравственного совершенства нашего! Поэтому апостолы, внушая все христианские добродетели, более всего заповедуют нам любить друг друга. Паче всего, говорят они, «стяжите любовь, яже есть союз совершенства». Прежде всего «имейте усердную любовь друг ко другу, потому что любовь покрывает множество грехов» (Колос. 3, 14; 1 Петр. 4, 8).
И как хорошо было бы, если бы все люди в точности исполнили эту апостольскую заповедь и жили в искренней любви между собою! Тогда не было бы тех зол, которые происходят от неприязни человеческой, — не было бы свар и браней, обманов и клевет, хищений и убийств, и других вредных действий, которые так много причиняют несчастья людям. Напротив, тогда и те скорби, которые неизбежны в сем мире, по естественным законам природы, весьма облегчились бы: тогда бедные и нищие находили бы щедрое пособие у богатых, слабые и немощные — поддержку и покровительство сильных, сирые и вдовицы- необходимое для них призрение. Короче, тогда любовь устранила бы много несчастий, бывающих ныне в мире, — усладила бы много горестей, удручающих ныне человечество, пролила бы много радостей и утешения между людьми: ибо любовь, по словам апостола, «долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит», и не только никому не делает ничего худого, но еще внушает добро творить ненавидящим нас, благословлять клянущих нас и молиться за творящих нам обиды» (1 Кор. 13, 4—7. Лук. 6, 27—28). Поэтому судите, какой мир, какая безопасность, какое спокойствие и довольство царствовали бы в мире, если бы все люди одушевлены были святою любовью и всегда действовали по внушению ее! Тогда на земле водворилось бы райское блаженство: ибо «пребываяй в любви», говорит Иоанн, «в Боге пребывает, и Бог в нем пребывает» (1 Иоан. 4, 16), а где Бог, там рай и блаженство.
«Возлюбим» же, братья, «друг друга», и будем любить искренно не «словом» или «языком», но «делом» и «истиною» (1 Иоан. 3, 18). Если мы, составляя одну духовную семью и называясь братьями и сестрами о Господе, будем иметь любовь друг к другу, какая свойственна детям одного мирного семейства, тогда Отец небесный возлюбит нас как добрых детей Его, и благословение Его будет почивать на нас. Да сбудется это ко благу нашему и «Бог любви и мира да будет с нами» (2 Кор. 13, 11). Аминь.