🎧1. Таинственные действия Духа Святого у подвижников, сподобившихся стать причастниками Духа

Скачать Таинственные действия в формате docx

Скачать Таинственные действия в формате epub

Составитель Ника. Озвучено Никой

🎧 Глава 2: Внутренняя форма откровений – слышание Гласа.
= Святые слышали «Глас таинственный, но отчетливый. Слышишь его, но кто говорит, не видишь».
🎧 2.1: Цель и предмет откровений.
= Предмет — откровение в форме увещания о действиях Божиих и действиях грешных людей.
🎧= Заблуждение об увещаниях Божиих в откровениях.
🎧= Предмет — просвещение о Боге и призыв человека следовать за Ним.
🎧= Предмет — научение человека о его нравственном состоянии и его пути.
🎧= Заблуждение о том, что Бог открывает человеку.
🎧= Предмет откровения — догмат.
🎧= Предмет откровения — утешение.
🎧 = Предмет откровения — молитва.
🎧 = Предмет откровения — пророчество.

🎧 2.2: О записи откровений.
= О повелении записывать слово Господа.
= «Язык мой трость книжника скорописца» (Пс.44:2).
🎧= Виды записей.
🎧= Заблуждение о способе написания откровений и научений Божиих.

2.3: О форме и стиле научений и откровений.
🎧= Прямая речь Бога.
= Заблуждение о прямой речи Господа.
🎧= Стиль и качество повествования.
🎧= Заблуждение о стиле повествования.
🎧2.4: Характерные признаки молитв в откровениях.
🎧 2.5: О произнесении откровений.
🎧 2.6: Общие признаки откровений для их распознания.
🎧= Заблуждение о понятии «тайна».

2.7: Способы распознания откровений.
  = О даре различения духов.
= О способности разума определить откровение.
  = О неспособности рассудка определить откровение.
  = Заблуждения о понятии «мистика».
  = Заблуждение об откровениях как плоде естественного человеческого познания.
  = Чем характерны рассудочные мнения и из чего они происходят.
= Основные критерии оценки откровений.

🎧 Глава 3: Внутренняя форма откровений – видение.
🎧 3.1: Основные характеристики видений.
  = О видениях – пророчествах.
🎧 = О распознании пророчеств.
  = О страсти христиан к пророчествам этого века.
3.1.1. Способы видения.
  = Видение при молитве.
= Видения при болезнях и скорбях.
  = Видения во сне.
3.1.2. Цель видений.
  = Источник видений.
  = О видении Бога.
  = О видении врага.
  = Заблуждение о видениях святых, как плодах фантазии.

Глава 4: Внутренняя форма откровений – ведение.
  =Об озарении.
  = О трех видах ведения.
  = Ведение как духовное знание чистого сердца.
  = Дар прозорливости.

4.1: Отличие духовного ведения от научного знания.
  =О различных видах богословия.
  = Способы получения ведения и научного знания.
  = Духовное знание.
  = Научное знание.
  = Ошибки при познании.
  = О силе слова от Духа и слова от рассудочных учений.
  = О творчестве в вопросах веры и в духовной жизни.
  = О реакции некоторых ученых богословов и завистников на духовные учения.

Глава 5: Бог и человек при таинственном общении.
  5.1: О различных именах Духа Святого.
  = Заблуждение о Божественных именах.
= Заблуждения о действиях Божиих.
= Заблуждение о том, к кому приходит Господь.
  = Заблуждение о том, что в настоящее время нет даров Духа.
  = Заблуждение в виде самоотстранения от действий Господа по нерадению человека.

5.2: Человек как ученик и служитель Божий.
= О различных дарах Божиих.
  = О даре премудрости и даре ведения.
  = О различных служениях.
= Заблуждение в форме неразличения даров и служений.
  = Состояние человека при высших таинственных Божиих действиях.
= Заблуждения о состояниях людей во время молитв
  = О восприятии слов Господа учеником.
  = Об осознании человеком высших действий Божиих.
  = О передаче святыми своего опыта другим людям.
  = Заблуждение о возможности общения с Богом только через таинства Церкви.
  = Заблуждение о неосознанности и безчувственности приемлющего.
  = Заблуждение о нарушении свободы души при откровениях.
  = Заблуждение о том, что отношения Бога и человека являются тайной и не следует их открывать людям.

5.3: Человек как орудие или избранник для передачи откровений.
  = О служении – пророк.
  = Заблуждение о понятии «пророк».
  = О пророках и лжепророках.
  = О призвании Богом к служению.
  = О передаче откровений людям.
  = Об утверждении человека, что он передает слова Бога.
  = Заблуждение в реакции на заявление человека о своем служении.
= Заблуждение о гордости человека, говорящего о своих состояниях и служении
  Заключение.

ДОПОЛНЕНИЕ: свт. Феофан Полтавский (Быстров). «О Благодати Божией»

Господи! Учитель мой! Ты знаешь, что я, грешный, никогда бы не дерзнул говорить о высших дарах Твоих и об общении с Тобою. Ты знаешь, Господи, что я исполняю волю Твою и передаю то, что Ты открыл мне для научения моего и ближних моих, и сбываются на нас, грешных, слова пророческие: «Господь умудряет слепцы» (Пс.145,8). Слава Господу нашему во веки веков! Троица Святая, слава Тебе!

Феофан Затворник (Толков. на посл. 1-ое к Коринф.14,38): «А кто не разумеет, пусть не разумеет» …«Я сказал, что нужно; желающий слушайся, а не желающий делай, как хочешь»»

Глава 1: Божественные действия как непосредственные откровения Божии

О необходимости познания таинственных действий Господа.

Вначале следует обратить ваше внимание, что эта тема дается как ознакомительная с действиями Духа Божьего у совершенных христиан, и речь пойдет не об Откровении в Св. Писании, а об откровениях святым. Этот вопрос рассматривается не из праздного любопытства, а потому что это позволит многим христианам понять основные духовные законы и поможет в познании Бога и себя. Известны случаи, когда христиане не понимают того, зачем говорить о более высоких состояниях, оправдываясь тем, что это не наша мера. Но это ложное утверждение, т.к. каждый христианин должен знать различные разделы христианского учения.

Нил Сорский (Предание о житии пустынном, сл.2): «А мы, непотребные, виновные во многих грехах, одержимые страстьми, мы недостойны даже и слышать о подобных предметах. Но, уповая на благость Божию, я решился сказать о них несколько слов из святых писаний духовных отцов, дабы хотя немного обратить внимание, каким окаянством мы объяты, какому безумию предаем себя, прилепляясь и пристращаясь к миру сему, скопляя вещи тленные и ради их вдаваясь в заботы и смуты со вредом для душ наших. И при всем том думаем, что мы благотворим другим и вменяем себе то в похвалу. Но горе нам, что не познаем душ наших, и не рассуждаем к какой жизни мы призываемся, как говорит святой Исаак; мирскую жизнь, скорби мира или блага его и покой считаем за нечто важное; по лености же, привязанности к миру и небрежности мы о жизни по духу говорим, что она свойственна была только древним святым, а нам и не нужно и невозможно все сие исполнить. Но нет! Невозможно исполнить все сие тем, кто самопроизвольно подчиняет себя страстям и не хочет искренно покаяться, истинно прилежать Духу Божию, а любит только заботу о бесполезных житейских делах. А Господь принимает всех искренно кающихся; милует, благодетельствует и прославляет тех, кто с сердечною любовью и страхом ищет Его, к Нему Одному обращается и исполняет заповеди Его. Так свидетельствует нам все Божественное Писание. И древние отцы сами проходили это поприще, и один другого назидали и укрепляли. По оскудению же таких, учителей, ныне не так! Кто же пожелает потрудиться в деле Божием, того благодать особенно вразумит и поможет ему отныне и до века. А тех, кто и сами не желают подвизаться и других приводят только к нерадению и безнадежности, говоря, что ныне не бывает, как древле, дарований и даров от Бога, — Священное Писание называет заблуждающимися и приводящими в заблуждение других (см.:2Тим.3,13). Иные и слышать не хотели, что в наше время проявляется Божия благодать. Они омрачены бесчувствием, неразумием и маловерием говорит Григорий Синаит».

Также необходимо четко обозначить, что те, кто еще не достиг состояния чистоты, должны принять к сведению, знать об этом, но искать таинственных действий в себе не должно, т.к. страстный человек, не прошедший путь борьбы со страстями, не способен еще верно распознать, что от Духа, а что от врага, и тогда человек подпадает под прелесть. И происходит это потому, что не имея в себе любви к Богу, добродетелей, чистоты ума и сердца, человек дерзает получить Дары Божии.

Авва Фаласий (Добротолюбие, т.3, сотн.2, ст.58): «Никто пусть не думает, что он действительно сделался чадом Божиим, если не стяжал еще в себе Божественных черт».

Итак, следует сказать, что многие святые не только передавали нам откровения Божии, но и подавали учения о высших состояниях человека. В свою очередь эти учения были изучены, определены основные их характеристики. Одним из таких современных учений является учение «О религии откровенной» свт. Иннокентия Херсонского (1857г.), из которого будут взяты основные определения об откровениях.

Иннокентий Херсонский (О религии откровенной): «В учении об откровении вообще должно, во-первых, определить понятие откровения, так как слово сие весьма обширно и имеет много смыслов. Здесь нужно обратить внимание на внутреннее содержание откровения, на внешнюю его форму и цель. Во-вторых, поелику сверх истинного откровения появились и появляются ложные откровения, то нужно показать признаки истинного откровения. В-третьих, наконец, поелику оно совершено и дано людям в одно время, между тем как должно сохраняться во все времена, то надобно показать способ его сохранения».

Также будут приведены высказывания святых о таинственных действиях Бога на человека, например, Симеона Нового Богослова, святого 10-го – нач. 11-го века и современных св.отцов, что является подтверждением того, что Дух Святой действует в наши времена так же, как и во времена первых христиан.

Далее. При раскрытии темы будут приводиться заблуждения по этим вопросам, часть из которых взята из «религиоведческого анализа» одного священника, студента семинарии, заведующего кафедрой теологии в высшем учебном заведении, духовника одной из епархий, а также по устному отзыву диакона, профессора-богослова, на книгу «Для тех, кто верит в Бога и не знает, что со своей верой делать дальше». Прости им, Господи, ибо не ведали, что творили, и спаси, Господи, их души, подав им покаяние!

И последнее, в этой части будут приведены непосредственно некоторые откровения Божии. Слава Господу нашему во веки веков! Аминь.

1.1: О принятии откровений как естественной способности человека

Сразу следует отметить, что подробно о способности к духовному восприятию речь будет идти в главе «О духовном восприятии и внутреннем человеке». В этом же разделе будут указаны некоторые общие важные моменты:

Во-первых, сила ума предусматривает способность принимать мысли от Бога. Мысли имеют три начала: это естественная работа ума человека, приражение врага и благодатное воздействие Духа.

Иоанн Кассиан (Добротолюбие, т.2, гл.6, ст. 159): «Мы должны знать, что есть три начала наших помыслов: от Бога, от диавола и от нас. От Бога бывают, когда Он удостаивает нас посетить просвещением Святого Духа, возбуждая нас к высшему преуспеянию, и вразумляет нас спасительным сокрушением о том, что мы мало преуспели, или, пребывая в беспечности, были побеждены чем-либо, или когда открывает нам небесные тайны, обращает волю и намерение наши к лучшему. От диавола происходят помыслы, когда он старается низложить нас как услаждением пороками, так и тайными обольщениями, с тонкой хитростью ложно представляя зло под видом добра и преобразуясь перед нами в Ангела света. А от нас помыслы происходят, когда естество вспоминает то, что мы делаем, или сделали, или слышали».

Но вся беда человека в том, что многие люди об этом даже не знают и, привыкнув ходить в самости, человек приписывает все себе.

Николай Сербский (Символы и сигналы, гл. 12): «Человек обычно считает, что все его мысли — это его собственность, его произведение, исходящее от него самого. Между тем, это неверно, ибо тем самым человек провозглашает свой дух некой абсолютной частью, которая не подвергается воздействию духовных сил, ни добрых, ни злых. По сути, на дух человеческий оказывают влияние множество духовных сил, точно так же, как на тело действует множество различных физических сил».

Во-вторых, как мы знаем из Писания, до грехопадения Адам и Ева имели общение с Создателем, и наша основная цель — восстановить союз с Богом.

Макарий Египетский (Беседа 12): «Пока в нем (Адаме) пребывали Слово Божие и заповедь, имел он все. Ибо само Слово было его наследием; Оно было одеждою и покрывающею его славою, Оно было учением. Адаму внушено было, как дать имена всему: «то нареки небом, то солнцем, то луною, то землею, то птицею, то зверем, то деревом». Как был научаем, так и нарекал имена… Само пребывающее в нем Слово было для него всем: и ведением, и ощущением, и наследием, и учением».

Феофан Затворник (Начертание христианского нравоучения): «Последняя цель человека – в Боге, в общении или живом союзе с Богом. Созданный по образу и подобию Божию, человек по самой природе своей есть некоторым образом Божеского рода. Будучи же рода Божия, он не может не искать общения с Богом, не только как со своим началом и первообразом, но и как с верховным благом».

В-третьих, при крещении и миропомазании всем христианам подается благодать Святого Духа.

Диадох Фотикийский (Подвижническое слово): «Благодать, как я сказал, с самого того момента, как приемлет крещение, сокровенно начинает пребывать в самой глубине ума (духа), утаевая присутствие свое от самого чувства его. Когда же начнет кто любить Бога от всего произволения (сердца) своего; тогда она неизреченным некиим словом беседует к душе чрез чувство ума, часть некую благ своих сообщая ей. Вследствие сего, кто восхочет навсегда крепко удержать в себе сие обретение, тот приходит к желанию отречься с великой радостью от всех настоящих благ, чтоб совсем приобрести то поле, на коем нашел он сокрытым сокровище жизни (Мф.12:44)».

От чего стоит предостерегать себя при чтении учений о высших дарах? Не стоит рассуждать, почему одним даруется созерцание и общение, а другим нет, т.к. это будет исследование путей Господних по любопытству, а это грех.

Григорий Нисский (О девстве, гл.10): «Как относительно солнечных лучей, кто не видел света от первого дня рождения, для того напрасно и бесполезно толковать на словах о свете, потому что сияние лучей нельзя ощутить посредством слуха, так и касательно истинного и умного Света, каждый должен иметь свои глаза, чтобы усмотреть оную красоту; кто узрел ее, по некому божественному дару и вдохновению, тот хранит неизъяснимое изумление в тайне сознания, а кто не видел оной, тот не будет чувствовать и того лишения, которое терпит».

У христианина способность слышать живое Слово Божие зависит от его духовного состояния.

Нил Синайский (Добротолюбие, т.2, Увещательные главы, ст.115): «В какой мере преуспевает человек в духовном подвиге, в такой — восходит на высоту тайн Духа и утаенных сокровищ премудрости».

Григорий Нисский (О надписании псалмов, кн.2, гл.9): «Божественные тайны открыты вам, люди, сколько слух человеческий принять может; путеводимые сим к благочестивому боговедению, сколько вмещает ваш рассудок, столько возносите славу Божию, зная, что сколько бы ни возвысилось ваше разумение, хотя бы преступили вы всякое представление в понятиях о Боге, и тогда обретаемое и поклоняемое вами – не самое еще величие Искомого, но только подножие ног Его».

Нужно понимать, что мысли от Господа можно слышать каждому, а само непосредственное богообщение происходит, когда Господь соделает человека сосудом Божиим, и это уже высшая ступень познания Бога.

Симеон Новый Богослов (Слово 60): «О Божественных вещах написано в книгах Писания и все об этом читают. Но открывается это только тем, которые покаялись от всей души и хорошо очистились бесхитростным покаянием. В силу покаяния и по мере стяжания ими очищения, получают они откровение, и им явлены бывают даже глубины духа. От таких и источается слово ведения и премудрости Божией, как многоводная река, и затопляет мудрования противников. Для всех же других это остается неведомым и сокровенным, ибо не раскрыто для них Тем, Кто разверзает умы верных к постижению Божественных глаголов».

Вообще у св. отцов определены три основные степени духовного состояния, ведущие к непосредственному общению с Богом –

Феофан Затворник (Путь ко спасению): «(Жизнь христианская) имеет три степени, которые, по свойству их, можно назвать так: 1-ю — обращением к Богу, 2-ю — очищением или самоисправлением, 3-ю — освящением. На первой — человек обращается от тьмы к свету, от области сатанины к Богу; на второй — очищает храмину сердца своего от всех нечистот, чтобы принять грядущего к нему Христа Господа; на третьей Господь приходит, вселяется в сердце и вечеряет с ним. Это состояние блаженного богообщения — цель всех трудов и подвигов!»

Это основные степени духовной жизни, но существуют еще и различные степени приемлющих дары:

Исаак Сирин (Сл.21): «Сколько многочисленны и различны дары Божии роду человеческому сами в себе, столько же бывает различия в приемлемых дарах и соответственно степени приемлющих оные. Бывает умаление и величие в дарах Божиих; хотя все они высоки и чудны, но один превосходит пред другим славою и честию, и степень степени выше».

Также существуют и различные степени при восхождении к совершенству.

Никита Стифат (Добротолюбие, т.5, 3 сотница, ст. 41-44): «Три есть степени в преуспевающих в восхождении к совершенству: очистительная, просветительная и таинственная, или совершительная. Первая свойственна новоначальным. Ей свойственно отложение образа перстного человека, освобождение от всякой чувственной страсти, облечение в нового человека, обновляемого Духом Святым. Дела ее – ненависть к чувственному, измождение плоти, удаление от всего, что может возбуждать страстные помыслы. …На просветительной степени стоят действием священных подвигов преуспевшие в первом бесстрастии. Свойственны ей водворение в уме образа здравых словес или здравых на все воззрений и причастие Духа Святого. Действие ее – очищение ума действием Божественного огня, мысленное отверстие сердечных очей. А конец – слово премудрости, ведение Божественных и человеческих вещей, откровение тайн Царствия Небесного. …На таинственной, или совершительной, степени стоят пришедшие уже в меру возраста Христова. Свойственно им пересекать воздух, возноситься выше всего, приближаться к первому свету и глубины Божии исследовать умом. Дело сей степени – исполнять зрителя таких предметов, ум ведением путей Промысла, законов правды и истинны разрешений притч и темных мест Священного Писания. Конец же – тайноводствовать того, кто столь усовершен, к сокровенным тайнам Божиим, исполнять его неизреченной премудростью через сочетание с ним Духа, являть его мудрым богословом. Достигший сей меры действием глубочайшего смиренномудрия и сокрушения восхищаем бывает до третьего неба богословия, вкушает неизреченные блага, которых око не видело и о которых ухо не слышало, делается служителем тайн Божиих».

Также существуют три основные ступени Богопознания.

Григорий Нисский (Изъяснение Песни Песней Соломона, бес.11): ««..вот голос моего возлюбленного, который стучится: «отвори Мне, сестра Моя, возлюбленная Моя, голубица Моя, чистая Моя! Потому что голова Моя вся покрыта росою, кудри Мои – ночною влагою» (5,2). Смысл же этого постигнет тот, кто составит себе такой взгляд. Великому Моисею Богоявление началось светом; потом Бог беседует с ним в облаке, после же этого Моисей, став выше и совершеннее, видит Бога во мраке. А из этого дознаем следующее: первое удаление от ложных и погрешительных предположения о Боге есть переход из тьмы в свет. Более же внимательное наблюдение сокровенного, видимым путеводящее душу к невидимому, делается как бы неким облаком, которое, затеняя собою все видимое, руководит и приобучает душу к тому, чтобы обращала взор на скрытое. Душа же, простирающаяся чрез это к горнему, сколько доступно это естеству человеческому, оставляя дольнее, входит в святилище боговедения, отовсюду будучи объята Божественным мраком, в котором, поскольку все видимое и постигаемое оставлено вне, обозрению души остается только невидимое и непостижимое, и в этом-то мраке – Бог…»

Мы вкратце привели различные степени различных состояний для того, чтобы указать, что существует великое разнообразие состояний христиан и исходя из этих состояний Господь тайно действует в них, и нам, грешным, нельзя выносить общих и категоричных суждений о людях и о действиях Божиих.

Но вернемся к теме. Исходя из вышеприведенного, становится понятно, что богообщение происходит по-разному.

Максим Исповедник (Добротолюбие, гл.3, ст.37): «…возможно, чтобы один и тот же Господь неодинаково являлся приступающим к Нему, но одним так, а другим, сообразно с верою каждого».

Никита Стифат (Добротолюбие, т.5, гл.3, ст.83): «Не всех слуг Своих и учеников Господь вводит с Собою в откровение сокровенных и высших Таин своих, но только таких неких, коим дано ухо для слышания, коих око открыто для видения и язык новый ясен. Таких взяв и отлучив от прочих, кои тоже ученики Его суть, восходит на Фаворскую гору созерцания и преображается пред ними, а не тайно открывая им потребное о Царствии Небесном, но явно показуя славу и светлость Божества».

Господь неодинаково действует с нами не по лицеприятию, а по силе нашей веры, надежды и любви, и в Писании об этом говорится: «Много званых, а мало избранных» (Мф.20,16) и «Прощаются грехи ее многие за то, что она возлюбила много, а кому мало прощается, тот мало любит» (Лк.7,47).

Как видим, нам некого винить, что мы не соединяемся с Богом в мере святых и чувствуем себя оставленными. Это велика бездна грехов наших и велико наше нерадение о спасении своей души, это нечистые наши ум и сердце, и нет у нас ни кротости, ни истинного покаяния, ни смирения; а без этого невозможно соделаться причастником Святого Духа и беседовать с Богом в своем сердце.

Макарий Египетский (Беседа 12): «…целый мир ходит и занимается своим, делами своими на земле; но Божие око взирает на самый ум и на помышления, как бы всматривается в них, и не замечает, не входит с ними в общение, потому что не помышляют ни о чем благоугодном Богу. Представь себе гостиницу, непотребный дом, места, где бывают безчиния и распутство; благочестивые проходят мимо и не оскверняются, они видя не видят, это как бы мертво для них. Так и Бог, хотя взирает на отступивших от слова и заповеди Его, но как бы не замечает, не входит там в общение, и не упокоевается в помыслах их Господь».

Поэтому: Симеон Новый Богослов (Слово 8): «…Прежде всего, надлежит сделаться верными и с Богом примириться и содружиться, испросив у Него отпущение всех прежних грехов, словом, делом и помышлением соделанных».

Заблуждение о невозможности получения откровений

Существует радикальное мнение, что откровений вообще не может быть.

Ответ.

Иннокентий Херсонский (О религии откровенной): «Возможно ли такое откровение? Несколько тысяч лет и не думали о сем. Нашему веку принадлежит, так сказать, безчестная честь утверждать, будто бы откровение предполагает условия, на которые разум не может согласиться. Мысль сию породила Вольфианская философия. Такового рода сомнения породились в умах последователей и приверженцев сей философии оттого, что они представляли непроходимую бездну между миром духовным и чувственным, и дабы соединить их, они поставляли иногда Бога среди сей бездны. Таковая же бездна, по их мнению, находится между Богом и миром вообще. (Правда, они учили о влиянии Бога на мир и действии души на тело; но это были большей частью слова.) Сим учением они подрывали все откровение. Почитая Бога совершенно отрешенным от мира, они не могли представить возможности чудес и, следовательно, возможности откровения, потому что не успели изъяснить, как Бог бесконечный может действовать в мире конечном. Несмотря на то, мы утверждаем, что откровение возможно, то есть что оно не представляет ни одного условия, которое было бы противно: 1) или понятию Бога, 2) или понятию человека, 3) или понятию мира, — сего поприща, среди которого Бог открывается человеку».

1.2: Определение основных характеристик откровения

Понятие «откровение»

Феофан Затворник (Толков. на посл. Эфес. 1,17): ««Да …даст вам Духа премудрости и откровения» — Первая производительная сила христианской премудрости, Дух – дар премудрости и откровения от Духа Святого в чистые сердца верующих влагаемые. – Премудрость, может быть, понимание христианских истин ……Откровение, может быть, прозрение в тайны веры, или откровение означает, как дается ведение или мудрость христианская: воссиявает внутри свет, и ясно становится, а до того сколько ни ломать головы, плода мало. Дух премудрости – источник, сила учащая, а откровение образ сообщения, научения от Духа».

Иннокентий Херсонский (О религии откровенной): «…откровение есть такое научение человека Богом, которое выходит из обыкновенного порядка вещей, предполагает непосредственное отношение Бога к человеку — научение чудесное, не через силы натуры, но непосредственно производимое поучение такое, какое бывает от человека человеку. Им располагается сближение двух миров и беседование человека с Богом, так сказать, лицом к лицу. Это — теснейший смысл откровения. В сем смысле произошла религия христианская, и она есть откровение в полном смысле сего слова».

Т.е. откровение — это вид общения Бога и человека, при котором Господь выступает как Учитель, человек как ученик, а предмет общения – научение человека о чем-то. Об этом более подробно будет сказано ниже.

Следует особо остановиться на вопросе о том, что откровение имеет также другой смысл, который сродни смыслу понятия «пророчество», но в тоже время они имеют и определенные различия. Основное различие в том, что пророчество возвещает о будущем, а откровение может не содержать этого.

Итак, следует еще раз отметить важный аспект — в этой и в следующей главе будет рассмотрено откровение как непосредственное общение Бога и человека, а не передача собственного духовного опыта и духовных ощущений человека, ведущего духовную жизнь, т.к. не все благотворные поучения относятся к непосредственным откровениям Бога.

Иннокентий Херсонский (О религии откровенной): «Как ни представляй откровения, явившимся в лучшее время, между людьми, способными принять оное, распространившимся самыми лучшими средствами, содержащим учение самое чистое, высокое, благотворное, — предположив все это, нельзя еще увериться, что оно есть от Бога. При всем этом остается вероятность, что оно от людей. Ибо в человеке есть способность ко всему доброму, и история представляет много таких деяний человеческих, которые были благотворны для многих веков и народов».

Формы откровений

Cуществует две основные формы откровений: внешняя и внутренняя, т.е. человек может воспринять действие Божие внутренним чувством, а может воспринять посредством пяти чувств.

Иннокентий Херсонский (О религии откровенной): «Форма откровения может быть различна. Определить все его формы для человека невозможно. Главнейшие, нам известные, суть следующие: 1) Непосредственное действие на душу, называемое вдохновением или воодушевлением. Оно бывает или в бодрственном состоянии, или во сне, или в состоянии среднем, когда душа выходит из обыкновенного состояния, и не понимает самой себя, что бывает или от болезней, или от известного обстоятельства. Это — форма внутренняя. — 2) Внешние формы известнейшие суть следующие: а) живой голос; б) эмблемы, заимствуемые из видимой природы, в которых человек ясно видит присутствие Бога; например, купина, горевшая пред Моисеем; в) вид человека или другого существа; г) письмена; например, Валтасару явилась рука, пишущая по стене. У Бога много и других способов, но мы не можем познать их.— Главнейший способ есть внутреннее действие на душу. Лучше сказать: Бог в Ветхом Завете преимущественно действовал внешним способом, а в Новом Завете — внутренним. Впрочем, если брать в совокупности, то внутренний будет господствующим. Им открывался Он в Ветхом Завете пророкам, а в Новом Завете апостолам».

Что касается внутренней формы, то она имеет следующие виды: через слышание Гласа Божиего; через видения; через ведение, ощущение действий благодати Божией и духовные чувства.

Формы сохранения и передачи откровений

Филарет (Дроздов) (Пространный Православный Катехизис Православной Кафолической Восточной Церкви): «ст.16. Божественное Откровение распространяется между людьми и сохраняется в истинной Церкви двумя способами: посредством Священного Предания и Священного Писания. 17. Под наименованием «Священное Предание» понимается то, что истинно верующие и чтущие Бога словом и примером передают один другому и предки — потомкам: учение веры, Закон Божий, Таинства и священные обряды. …23. Мы должны соблюдать Священное Предание, с Божественным Откровением и Священным Писанием согласное, как учит этому само Священное Писание. Апостол Павел пишет: «Тем же убо, братие, стойте и держите предания, им же научистеся или словом, или посланием нашим» (2Сол.2,15)».

Иннокентий Херсонский (О религии откровенной): «Полагая откровение данным для целого рода человеческого и на все времена, необходимо знать, как оно может сохраняться и распространяться. Посему спросим у ума, какие он представит нам способы распространения и сохранения откровения? Он может представить их несколько. Но какой будет употреблен Богом, решительно сказать не может. Главных таковых способов ум представляет пять, из коих каждый имеет свои выгоды и невыгоды. Посмотрим на них порознь и из частного их рассмотрения выведем общее суждение. —1) Можно представить, что откровение будет даваться всем и каждому, что каждый человек в продолжение своей жизни услышит голос Божий внешним образом.— 2) Можно представить, что откровение будет даваемо только немногим людям избранным, что Бог будет воздвигать в народах по векам мужей таких, кои, приняв от Него непосредственно истины религии, передадут оные и другим. — 3) Можно также представить, что откровение будет людям дано однажды, а потом будет переходить от отца к сыну преемственно, то есть будет сохраняться по одному преданию. —4) Можно еще представить, что откровение, данное человеку, заключится в письменах, и таким образом будет переходить из народа в народ, из века в век. —5) Наконец, можно представить, что Бог изберет особенное сословие людей, обязанность коих будет состоять в том, чтобы распространять истины религии, защищать их от нападений и изъяснять. —…Итак, ни один способ сам по себе недостаточен для цели. Они могут употребляться порознь, но в известные только времена. Так, первый способ более всего приличен младенческому состоянию людей, но сему возрасту не прилично письмо, ибо оно должно явиться гораздо позже, так как оно должно быть плодом естественного изобретения. Далее, когда откровение ограничится одним каким-нибудь народом или обществом людей, то ему может быть приличен второй способ — могут по временам являться в сем народе избранные мужи. Касательно предания, разум видит тотчас, что оно должно быть употребляемо всегда. Этот способ не может быть устранен, ибо он обнимает всю совокупность рода человеческого. Способ четвертый может быть употребляем с пользой тогда, когда заключится ряд чудес, когда пройдет эпоха откровения, когда Бог, научив людей, сокроется от них и предаст их водительству их собственного ума. Коль скоро это последует, то вместе откроется необходимость быть таким людям, которые бы то, что заключено в письме, могли передать сердцу. Вот что разум может сказать о способе распространения и сохранения откровения. Разум не может решить, как Бог поступит, но главные требования его справедливы и верны».

Цель откровений

Иннокентий Херсонский (О религии откровенной): «Подать человеку помощь, дать то, чего он сам себе дать не может, оживить и усовершить естественную религию, и если нужно, сообщить новое учение».

Филарет (Дроздов) (Катехизис, ст.11): «Под наименованием «Божественное Откровение» разумеется то, что Сам Бог открыл людям, чтобы они могли право и спасительно веровать в Него и достойно чтить Его».

Предмет откровений

Иннокентий Херсонский (О религии откровенной): «Предмет откровения может быть двоякий. Откровение должно: а) пополнить и усовершить то, что содержит в себе религия естественная, б) сообщить нечто новое».

Феофан Затворник (Толков. на 1-ое посл. к Коринф., 14,1): Предметом (пророчества-откровения) могли быть и догмат, и нравоучение, и утешение, и молитвенное славословие, и собственно пророчество».

Способ подачи откровений Божиих.

Филарет (Дроздов) (Катехизис, ст.12): «ст.12. Бог дал такое Откровение для всех людей, как всем нужное и спасительное, но поскольку не все люди способны непосредственно принять Откровение от Бога, то Он избрал особых провозвестников Откровения Своего, которые передали бы его всем людям, желающим его принять. 13. Не все люди способны непосредственно принять Откровение от Бога по греховной нечистоте и немощи духа и тела».

1.3: Внешняя форма откровений.

Феофан Затворник (Толк. на 2 Коринф.12.2): «…бывает (откровение) внешне, когда Бог или Ангел является и сказывает нужное…»

Иннокентий Херсонский (О религии откровенной): «внешнее (откровение), когда Он открывается человеку посредством видимой натуры, или посредством существ невидимых, каковы суть добрые Ангелы. …Бог не является человекам, как Он есть, всецелым существом Своим, ибо человек не может стерпеть такого явления. Он является обыкновенно в виде какого-нибудь сотворенного существа- в форме конечной. Под сии формы могут подделываться и другие существа, например, злые духи, люди. А посему и нужно знать, как происходит явление Бога, дабы отличить его от явлений существ конечных… —Предположим, что Бог явился человеку внешним образом: как тут увериться? Нетрудно человеку увериться, когда Бог явится Сам человеку в образе человеческом и скажет ему: «Я Бог твой». Но как убедиться тогда, когда Он употребит вестником Своим какое-либо животное, или что другое из видимого мира? В сем случае доказательством Божественного явления могут служить самые сии виды, ибо они всегда бывают чудесны, как, например, явление Бога в виде Ангела Аврааму, Маною и Навину, в виде животного -Валааму, в виде эмблемы — Моисею в купине. Когда Ангел возносился на небо, когда купина горела и не сгорала, — то как тут не видеть Бога? Из чего все это изъяснить, если не из непосредственного действия Божия? Впрочем, если бы человек не довольствовался сими доказательствами, то требовал бы других. Так поступил Моисей. Он потребовал новых доказательств, не остановившись на одной купине, — и сии доказательства были даны ему».

Более подробно эта тема рассмотрена в разделе о видении Бога и о вражьих прельщениях.

Глава 2: Внутренняя форма откровений – слышание Гласа

Святые слышали «Глас таинственный, но отчетливый. Слышишь его, но кто говорит, не видишь».

К прямому смыслу понятия «откровение» относится внутренняя форма откровений через внутренний слух. Т.е. человек внутренним слухом слышит Глас Божий при тишине своего внешнего и внутреннего слова.

Иннокентий Херсонский: «Хотя человек не способен видеть Бога, как Он есть Сам в Себе, однако он может слышать глас Его, чувствовать Его присутствие и отличать истинное явление от ложного».

Иоанн Лествичник (Лествица сл.29): «Кто сподобился быть в сем устроении, тот еще во плоти имеет живущего в себе Самого Бога, Который руководит его во всех словах, делах и помышлениях. Посему таковой чрез внутреннее просвещение познает волю Господню, как бы слыша некоторый глас, и, будучи выше всякого человеческого учения, говорит: «когда прииду и явлюся лицу Божию?» (Пс.41,3). Ибо не могу более сносить действие сего вожделения; но ищу той бессмертной красоты, которую Ты даровал мне прежде сего брения».

Схиигум. Савва (Опыт построения истинного миросозерцания): «У души, очистившейся от страстей и привыкшей к непрестанной молитве, (внутренний) слух настолько утончен, что он постоянно воспринимает голос Бога».

Николай Сербский («Ты нужен Богу». Слова и наставления, О Боге, как Троице): «Еще Дух Божий являлся как глас. Об этом свидетельствовали многие пророки и апостолы. Глас таинственный, но отчетливый. Слышишь его, но кто говорит, не видишь».

Феофан Затворник (Путь ко спасению): «Достигшие (быть храмом живого Бога) суть таинники Божии, и состояние их есть то же, что состояние Апостолов, потому что и они во всем познают волю Божию, слыша как бы некий глас, и они, совершенно соединив чувства с Богом, тайно научаются от Него словам Его».

Лука Крымский (Сб. «Спешите идти за Христом», Беседа Иисуса Христа с Никодимом): ««Дух дышит, где хочет, и голос Его слышишь, а не знаешь, откуда приходит и куда уходит: так бывает со всяким, рожденным от Духа» (Ин. 3, 8)… Они, святые, хорошо понимали эти слова Христовы, ибо часто-часто ощущали дыхание Духа в сердце своем. Они явно чувствовали действие благодати Божией. И голос Божий слышали — подлинно слышали, поверьте этому. Поверьте, можно слышать голос Божий не так, как слышим мы окружающих людей, а иначе, совсем иначе. Голос Божий неожиданно, будто вдруг рождаясь, раздается в сердце святых, сами собою складываются слова, а из слов целые фразы. И слышит человек таким образом ответ Божий на молитву свою. Это известно всем святым, они слышали Духа Святого, не зная откуда Он приходит и куда уходит, ибо Он придет и уйдет. Так бывает со всеми, рожденными от Духа Святого, со всеми святыми»

Лука Крымский (Дух, душа и тело): «Для святых пророков возможны были и непосредственное слышание слов Божиих и восприятие их сердцем. «И сказал мне: сын человеческий! все слова Мои, которые буду говорить тебе, прими сердцем твоим и выслушай ушами твоими» (Иезек. 3,10). «Сердце мое говорит от Тебя: «Ищите лица Моего»; и я буду искать лица Твоего, Господи» (Пс. 26,8). Пророк Иеремия повествует о своем призвании, как о прямом разговоре с ним Бога. Пророк Иезекииль, описав свое необыкновенное видение славы Божией, продолжает: «Увидев это, я пал на лице свое и слышал глас Глаголющего, и Он сказал: «сын человеческий, стань на ноги твои, и Я буду говорить с тобою». И когда Он говорил мне, вошел в меня дух и поставил на ноги мои и я слышал Говорящего мне» (Иезек. 2, 2)».

Митр. Трифон Туркестанов (Акафист «Слава Богу за все», Икос 10): «…Обостри слух мой, дабы во все минуты жизни я слышал Твой таинственный голос и взывал к Тебе, вездесущему:… Слава Тебе за указание тайного голоса, слава Тебе за откровение во сне и наяву…».

Феофан Затворник (Толк. на посл. Эфес.4,21): «Выражение, употребляемое здесь Апостолом: «слышасте Его, о Нем научитеся», — дает мысли его особый оттенок, очень важный; ибо показывает, что христиане Самого Господа слышат, и в Нем, — чрез общение с Ним живое, пребывая в Нем, — научаются. Не всякий слышащий и научающийся о Господе от другого лица слышит Его в себе слово и научается в Нем. Ибо для этого надо к первому слышанию (о Господе) многие бы дополнить условия, — живую веру, крещение, и готовность жить по заповедям Господа, не жалея живота. Но что действительно тот христианин, который исполняет все уставы, точно слышит Христа в себе глаголющего, об это свидетельствует св. Иоанн Богослов в том пункте, где говорит о помазании, что оно всему учит: ибо хоть здесь о Духе Святом говорится, но Дух и Господь едино суть (1Иоан.2,27). Кто достиг такого состояния, что может различать и понимать глас в себе Христов, тот достиг полного обновления и освящения естества своего».

Откровение через слышание Гласа Божиего относится к таинственному познанию и боговедению.

Никита Стифат (Добротолюбие, т.5, 3-я сотн., ст.80): «Познание Бога означает, что воссозданный в Нем чрез смиренномудрие и молитву познан Богом и обогащен от Бога неложным познанием сверхъестественных таин Его».

Симеон Новый Богослов (Слово 57): «Блаженны те, которые еще здесь познали свет Господень, как Его самого, потому что в будущей жизни они предстанут пред лицем Его с дерзновением».

Также следует отметить, что наравне с употреблением понятия «слышание» может употребляться понятие «видение» или «созерцание», а понятие «откровение» передается словами «глаголы», «свидения» или «свидетельство».

Симеон Новый Богослов (Слово 52): «Итак, Божественному Писанию обычно таким образом называть слышание созерцанием Бога и созерцание слышанием Бога. Так и божественный Павел неизъяснимые созерцания и осияния Святого Духа, учения и откровения, превосходящие меру человеческого естества и силы, необычно назвал глаголами, сказав и написав, что слышал неизреченные глаголы. Но вслед за этим он написал: «и за премногая откровения» и прочее. Итак, если божественный Павел сказал прежде, что слышал, то почему после того, как услышал, называет он это откровениями, когда откровения бывают чрез созерцание, а не чрез слышание, как говорит и Давид: «открой очи мои и уразумею чудеса от закона Твоего» (Пс.118:18)? По чему другому, если не потому, что он, как мы сказали, слышание употребляет вместо созерцания и созерцание вместо слышания? Также Апостол Павел помянул, что восхищен был до третьего неба. И опять вопрос, — как же сказал потом, что слышал? И это не по другой причине, как по той, какую мы только что указали. Отсюда заключаем, что восхищением он обозначил, во-первых, созерцание, какое видел, потом таинства, которые были в сем созерцании, — и о том, что наияснейше открывало славу оную и Божество, воссиявшее ему, он сказал, что слышал то, — поскольку это сообщало ведение, научало видевшего сие и открывало ему то, что для всех неизреченно и недомыслимо. Итак, в отношении к духовным вещам, как мы сказали, и слышательное, и зрительное чувство есть одно и из того, что здесь созерцает кто или слышит, не может он определительно сказать, что именно есть то или другое, судя по тому, как он то видит или слышит. Почему Апостол и сказал, что того невозможно изложить человеческим языком. Нам, впрочем, надлежит подвизаться об очищении самих себя покаянием и смирением, чтоб соединить с единым благим и преблагим Богом все наши чувства, как одно, и тогда все то, чего не можем мы представить и изъяснить многими словами, все то зараз познаем и уразумеем, слыша зрением и видя слышанием, научаясь созерцанием и слушая откровением. Впрочем, есть еще и иное некое слышание в отношении к вещам наидуховнейшим. Какое же это? То, коим приемлется обетование благ, которые имеют быть нам даны. Как пророки, пророчествовавшие о первом пришествии Господа, хотя созерцали Его и знали точно, но как оно не было еще сбывшимся во дни их, а имело быть после, то они о том, что было им открываемо и показываемо относительно его, говорили, что слышат то, так как это имело быть впоследствии. Так и святой Павел, поелику видел блага царствия небесного, какие имеют быть дарованы праведным, и поелику узнал и удостоверился до точности, что любящие Бога от всей души и соблюдающие заповеди Его имеют несомненно получить сии блага по втором пришествии Господнем и по воскресении мертвых, по обетованию Господа, то и сказал: «слышах неизреченные глаголы, яже не леть есть человеком глаголати». — Но почему прежде назвал их благами, а потом называет глаголами? Потому что блага оные воистину суть некие дивные и предивные словеса, чрез кои всякое разумное естество будет услаждаемо неисчерпаемым, вечно живым и живоносным услаждением, будет всегда оживляемо божественным оживлением и обвеселяемо. Ибо как Слово Бога и Отца есть Бог, то справедливо осияния и откровения Бога Слова именуются глаголами. Слово есть Бог, и глаголы Его суть лучи и блистания Божества, кои воссиявают от Бога, как молния, и наияснейше нам открываются».

Иоанн Златоуст (Толкование на пророка Исаию,1.1): «Видением Исаия называет пророчество, …потому, что … слышанное пророками от Бога было для них нисколько не меньше виденного зрением, но одинаково достоверно, чего в житейских делах не бывает. Они слышали иначе, нежели прочие люди, как сам пророк говорил: «пробуждает ухо мое, чтобы я слушал» (Ис.50,4)».

2.1: Цель и предмет откровений

Итак, откровение, это не описание состояний созерцания, не последующее описание видений и не изложение духовного опыта человека, а прямая речь Бога к человеку. Записанные откровения часто сопровождаются молитвой человека, которая также дается Духом Святым, и это является подтверждением того, что Бог и человек входят в тесное общение и человек чувствует себя свободно, но вместе с тем испытывает благоговенный страх, трепет, сокрушение о себе и других людях, или восторг и любовь, т.е. такая молитва тесно связана с тем, что Господь говорил душе.

Итак, что Господь открывает человеку и с какой целью?

Во-первых, Господь открывает человеку то, что угодно Ему.

Феофан Затворник (Толк. на 2 Коринф.12.1): «Откровение обнимает все, что угодно Богу бывает открыть нам».

И, во-вторых, то, что составляет пользу для самого человека или для многих людей.

Симеон Новый Богослов (Гимн 6): «Благодарю Тебя, Владыко, что Ты помиловал меня и дал мне видеть это и таким образом записать, и потомкам моим поведать о Твоем человеколюбии, дабы и ныне этим тайнам научались народы, племена и языки, что всех горячо кающихся Ты милуешь, как помиловал апостолов Твоих и всех святых, благодетельствуешь им, почитаешь их и прославляешь. Боже мой, как взыскующих Тебя с великой любовью и страхом, и к Тебе единому взирающих — Творцу мира, Которому подобает слава и честь, держава и величие, как Царю и Богу и Владыке всего (мира), ныне и всегда непрестанно во веки веков. Аминь».

Итак, мы знаем, что предмет и цель всегда связаны, т.к. зачем говорить что-то, если не имеешь цели. Выше уже приводилось учение о мыслях от Бога, но приведем его еще раз с целью определения предмета откровений, а значит и цели.

Иоанн Кассиан (Добротолюбие, т.2, гл.6, ст. 159): «(Мысли) от Бога бывают, когда Он удостаивает нас посетить: 1. просвещением Святого Духа, возбуждая нас к высшему преуспеянию, и 2. вразумляет нас спасительным сокрушением о том, что мы мало преуспели, или, пребывая в беспечности, были побеждены чем-либо, или 3. когда открывает нам небесные тайны, обращает волю и намерение наши к лучшему».

Феофан Затворник (Толков. На 1-ое посл. к Коринф.4,1): «Тайны здесь не одни таинства, но устроение всего дела Христова на земле, которое названо премудростию Божией в тайне сокровенною; и не одни тайны учения, а все домостроительство спасения, в которое входит и учение, и заведение правой жизни, и преподание освящающих таинств».

Как видим у Иоанна Кассиана, первый и второй предмет откровений (или тайны) направлены на познание себя, а третий – на познание Бога. Поэтому одним из основных принципов распознания Божественного откровения служит наличие вопросов об истинном познании – познание Бога и познание себя.

Основными же предметами откровений являются:

Феофан Затворник (Толк. на 1-ое посл. к Коринф., 14,6): «Слова: «откровение, разум, пророчество, научение» дают разуметь, что предлагали в речи своей пророчествующие, а подобно им и говорившие языками, когда истолкование сопровождало их речь; следовательно все, чем назидалась Церковь. Потому точное их определение желательно… Феофилакт объясняет эти слова полно:
«в откровении», т.е. то, что обычно говорит получающим откровения от Бога, куда относится и то, если в присутствии всех открываемы бывают помышления каждого;
«в разуме», т.е. то, что могут говорить имеющие ведение и излагающие слушающим тайны Божии;
«в пророчестве», т.е. сказывая то, что было, есть и будет: пророчество всеобъемлющее откровения;
«в научении», т.е. в виде учительного слова, когда идет беседа в добродетели, о догматах».

Ниже будет приведены примеры, характерные для этих видов откровений.

Предмет — откровение в форме увещания о действиях Божиих и действиях грешных людей

Предмет откровения — Господь открывает о Себе и о небесном мире, тем самым, порицая людей в нестремлении к Богу, и увещевает обратиться к Нему.

Каллист Ангеликуд (О духовной брани и о согласном с ней священном безмолвии): «Посему надлежит попытаться принять в безмолвии светоносные лучи божественной красоты по священному совету богоносцев и пророков, а скорее, по (изреченному) через пророков увещанию Бога Вседержителя, а подчас и порицанию за нерадение к сему, как, например, через Исаию: «Оставили Меня, источник жизни» (Иер. 2,13), а также: «Вол знает владетеля своего, и осел — ясли господина своего; а Израиль не знает Меня и народ Меня не разумеет » (Ис. 1,3). Также еще: «Солгал Мне и не помянул Меня и не принял Меня ни в разум свой, ни в сердце свое; и Я, увидев тебя, презираю» (Ис. 57,11). И через Осию: «Меня забыли» (Ос.2,15 LХХ, слав. 2,13), и далее: «Обручу тебя в правде и <…> вере, и узнаешь Господа» (Ос. 2,21-22 LХХ, слав. 2,19-21), а также: «Ты отверг ведение, и Я отвергну тебя от священнодействия предо Мною» (Ос. 4,6), и: «Горе им, трусливым, что отдалились от Меня» (Ос. 7,13); и опять же через Иеремию увещает он никого ничем не хвалиться, но всякому, кто хвалится, хвалиться единственно «тем, что разумеет и знает Меня, что Я — Господь » (Иер. 9,24). И через Давида: «Помедлите (успокойтесь) и познайте, что Я — Бог» (Пс. 45,11)».

Далее приведем малую часть откровений-увещаний, которые давались святым.

Николай Сербский (Молитвы на озере): «(Молитва-рассуждение св. Николая): Кто Ты? — спрашивают дети мира Сына, душа моя девственная. Ибо видят, что ходит Он среди них, как царь среди рабов. И, внимая властным словам Его, не разумеют. И видят могущество дел Его, и наполняются страхом. И чувствуют силу, исходящую от Него, и приходят в смятение. А Сын твой, прекраснейший из сыновей человеческих, с чистыми очами вола, с кротостью ягненка, с силою льва, с зоркостью орла и ликом Ангела, отвечает:

(Ответ Господа): — Я есмь Истина. Я пришел от Истины, чтобы принести дары от Истины, и возвращаюсь к Истине. Если бы вы имели в себе истину, то узнали бы Меня и не стали спрашивать: Кто Ты? Воистину, если не можете сказать кто вы, как тогда поймете, когда скажу вам, Кто Я? Се, вы ничто, вы словно сон, отделенный от спящего. В постоянстве не находитесь двух секунд во времени, двух шагов в пространстве. Как дым, над озером витающий, тень которого пляшет по воде, так и жизнь ваша — праздная и призрачная пляска теней. Еще не забываете вы произносить слово «истина», но только то вам и осталось от Истины. Свечение предметов называете вы истиной, подобно вечному узнику, понаслышке знающему о солнце, солнцем светлячка называющему. В того, кто познал истину, истина вселяется, и он становится с ней одно. Истина дарует цельность и восполняет. Ложь дробит на куски и в пыль человека перемалывает. Как пепел древесный развеянный уже не сможет узнать цветущее дерево, так и вам не узнать Меня. Поистине, Я есмь Истина, вчера, и сегодня, и завтра, одна вовеки. Дух Истины, Который есть со Мной, Он говорит через Меня, Он живет во Мне. Без Него Я был бы ничто, как и вы. Но присутствием Его во Мне, Я — Тот, Который есть. Сошел Я с высоты, словно ливень, чтобы наполнить пересохшее русло реки, которое вы все продолжаете звать рекою. Те, что приходили прежде Меня, приносили законы, Я же несу Истину. Те, что были прежде, очищали русло от присохшей грязи и приуготовляли его для принятия воды, но воды не могли дать. Я же даю воду, и наполняю русло, и оправдываю имя реки. Не для того пришел Я в сушь вашу, чтобы учить вас из-под земли добывать воду, но пришел Я, вода живая, чтобы дать напиться жаждущим. И не затем пришел Я, чтобы учить вас выпекать хлеб, но пришел Я как хлеб всем алчущим. Не для того сошел Я во тьму вашу, чтобы научить, как делать свет, но чтобы светить вам. Се, солнце — свет меньший, чем Я, и не учит оно светить, но светит. Не для того сошел Я в призрачное царство теней, чтобы показать вам, где явь, но для того, чтобы стать явью в селениях, где обитают пустота и смерть. Воистину, не для того пришел Я, чтобы стать вам учителем мудрости, но самой Мудростью. Кто Меня не приемлет, тот не ест, не пьет, не дышит, и, значит, не становится со Мной одно, тот вне Меня остается, вне жизни и вне истины».

Иоанн Кронштадтский (Моя жизнь во Христе): ««Аз есмь Бог ревнитель…» (Исх.20,5) «Славы Моея иному не дам» (Исаии 42, 8). Эти слова Господа славы исполняются каждый раз, когда я славу дел Бога моего, во мне производимых Св. Дарами, отношу в сердце другому кому или чему, а не приношу от всего сердца Ему. Он мгновенно возревнует тогда о славе Своих таинств, всегда чудных, животворящих, и праведным судом Своим накажет душу мою отеческим жезлом Своим! О, душа моя ясно слышит тогда слова Господа своего: «Славы Моея иному не дам». За то, что ты не восписуешь Мне подобающей Мне славы, столь очевидной для тебя самого в Тайнах Моих, Я бью внутренняя твоя жезлом правды Моей и этим даю тебе знать и сердечно веровать, что славы Моея иному кому-либо Я никогда не отдам. Я очищаю грехи твои и паче снега убеляю душу твою Кровью Моею; Я миром и радостию посещаю душу твою; Я грею и нежу тебя, как мать младенца, и вселяю в тебя Мою кротость, смирение; Я изливаю любовь в сердце твое; Я всего тебя преобразую, претворяю — на удивление тебе самому — в нового человека, — и кому же другому Я отдам славу дел моих? Нет, Я вечно неизменяем; «не яко человек, Я колеблюсь, ниже яко сын человеческий изменяюсь» (Числ. 23,19)».

Иоанн Кронштадтский (там же): «Маловерный! не сомневайся в Моем всемогуществе: всякую душу и всякую плоть Я сотворил и Я есмь Бог духов и всякой плоти. – «Дух бо от Мене изыдет, и всякое дыхание Аз сотворих. Аз сотворих землю и человека на ней, Аз рукою Моею утвердих небо, Аз всем звездам заповедах» (Исаии 57, 16; 45, 12)».

Иоанн Кронштадтский (там же): «Мысли на улице, во время прогулки, при виде восходящей луны. — Я чрез все угождаю вам, говорит Господь: Я сотворил вас по образу и подобию Своему; Я засветил для вас солнце, луну и звезды; Я сотворил для вас землю со всеми плодами; Я разлил воздух для дыхания вашего; Я дал вам огонь для освещения и согревания вашего и варения пищи вашей; дал вам многоразличную пищу сладости, как и многоразличное питие; Я умудрил вас делать многоразличные ткани для одеяния вашего и дал материалы для него; Я дал вам злато, сребро, медь и другие металлы в недрах земных для монеты и для изделий ваших; Я собрал вас в благоустроенные общества; Я дал вам царя по сердцу Моему, помазанника Моего, образ Мой на земле; Я дал вам, наконец, единородного Сына Своего, на смерть отдал Его, с Его изволения, вам в пищу и питие, Церковь на земле под Его главенством устроил; вы же что для Меня сделали и делаете? Чем воздаете за вся благая Моя? — Забвением Меня, неблагодарностью предо Мною, отвержением Меня, презрением законов Моих! «О, роде лукавый и развращенный! доколе буду с вами? доколе терплю вам?» (Мф.17,17)».

Иоанн Кронштадтский (там же): «Не все ли Я для тебя, червь Мой, образом Моим украшенный? К чему же ты прилепляешься? На что еще надеешься? Не оставляй Меня, Источника воды жизни, Я — самая Жизнь».

Иоанн Кронштадтский (там же): «Обратитесь, заблуждающиеся чада Мои, хотя теперь ко Мне, Отцу вашему, всем сердцем своим, если прежде были далеки от Меня, хоть теперь разогрейте верою и любовью сердца свои ко Мне, бывшие прежде хладными».

Максим Грек (Творения, ч.1, сл.20): «…Воистину, вы постоянно оказываетесь неблагодарными Мне и весьма противящимися, не радя о божественной Моей славе. Вы у всех славны и честны, и всякими благими обогатились в изобилии; вера же Моя и божественная слава обращаются в большой смех у язычников, видящих ваши нравы и ваше житие направленными не по Моим заповедям, а, напротив, сообразными их беззаконным нравам и наполненными всякими пороками: пьянством, гордостью, лихоиманием, развратом, «ихже ради», как написано, «грядетъ гневъ» Мой на вас и не перестанет идти, пока окончательно не истребит из вас всякое зло. Если угодно вам всегда получать биения и всякие раны от Меня, праведного Судии, то продолжайте пребывать в обычных ваших беззакониях; если же, подвергаясь биению, чувствуете боль, то перестаньте беззаконствовать. Ибо любя вас, как отец своих детей, наказываю немного, чтобы вы получили вечную радость: слышали ведь, что Господь, «его же любить, наказуетъ, биетъ же всякаго сына, его же приемлетъ» (Притч.3,12). А Я не в притче, но явственно взываю: «аще не обратитеся и будете якоже дети» незлобивые, «не внидите въ небесное Мое царство» (Mф.18,3)… Вот, вы слышали в коротких словах причины праведного Моего на вас гнева: постарайтесь же отстать от них, если искренно желаете на будущее время пребывать без вреда и всегда сподобляться Моего заступления. Если же, по великому своему неразумно и по непокорству, вы отвратитесь от этого Моего спасительного и исполненного щедрот поучения и с бесчувствием будете пребывать в своих пороках, грехах и разврате, то и Я отвращу лице Свое от вас, как отвратил от других Моих народов, подобно вам прогневавших Меня пьянством, развратом и всякими неправдами, и покрывающую вас от многих бед десницу Мою отыму от вас. И тогда узнаете на деле, каких зол и бедствий служит причиною прогневление Бога. Насколько Я щедр и человеколюбив по естеству, настолько же и страшный Судия, взирающий не на лица и не на ризы, а на искреннее обращение души и на ненависть, с какою она возненавидела свои пороки. Я—Бог, не погубляющий, а спасающий и сожалеющий о согрешениях тех, которые обращаются ко Мне прежде своей кончины и показывают плоды, достойные покаяния. А которые по причине великого бесстыдства добровольно попирают честные Мои заповеди, надеясь чрез последнее свое холодное исповедание грехов избавиться Моего осуждения — тех и в этой жизни не перестану бить, пока окончательно не истреблю их злобу, и в будущем не перестану от сего, если не отстанут от богомерзкой мысли и злого своего нрава. Раз навсегда сказано Мною, что «раб, знающий волю господина своего и не сотворив по воли его», в будущем «биенъ будетъ много; неведевый же, сотворивъ же достойная ранамъ, биенъ будетъ мало» (Лук.12,47,48). Вы же, знающие Мою волю, и бесстыдно весьма беззаконно согрешая, как надеетесь избежать Моих испытаний, которыми и всякий праведник сильно истязуется и «едва спасается», как написано (1Петр. 4,18)? Вникните же и ужаснитесь, о, несмысленные, и потщитесь отступить от своей прелести!».

Ефрем Сирин (Псалтырь): «(Молитва св. Ефрема) Безгрешный Агнец Божий, по свободному изволению Своему, крест претерпевший во плоти, закланный за спасение нас, грешных, и нетленно плотию вкусивший смерть, чтобы спасти падшее естество наше, – Премудрость и Сила Бога Отца. Сияние славы Его, непостижимый Иисусе, неисследованный Христе, Единый милосердый и человеколюбивый, на меня, грешного, излей великую Твою милость и благодатью Твоею отгони от меня всякое нерадение, леность и нетерпение, – чтобы, во второе пришествие Твое, не услышать и мне страшного обличения Твоего: “что потерпел ты ради Меня”? В оный страшный и ужасный день скажешь Ты, Господи, нам, грешным:

(Господь): Все вы хорошо знаете, что потерпел Я ради вас. Я, Бог, ради вас плоть принял; Я, невидимый, ради вас видимо обитал на земле, ради вас алкал, жаждал, утруждался: ради вас был гоним, побиваем камнями; Я, невинный, ради вас был заушаем и оплевываем: Я, безгрешный, ради вас потерпел позорную смерть, ради вас прободен в ребра копием, напоен оцтом, смешанным с желчию. Все это потерпел Я ради вас, чтоб вас сделать святыми и небесными; царство небесное даровал вам, всех вас наименовал братиями, ниспослал вам Духа Святого. – Что же вы претерпели ради Меня, человеки?

(Молитва св. Ефрема): Что скажу на сие я, окаянный, лукавый, грешный и скверный? – Мученики укажут на раны свои, на мучения, на отсечение членов и на терпение свое до конца. Подвижники укажут на свое подвижничество, на продолжительный пост, на бдения, на нестяжательность, на слезы и все другие злострадания. А я, ленивый и грешный, на что укажу, кроме постыдных плодов чревоугодия, сластолюбия, многоспания, любостяжания, нетерпения, тщеславия, нерадения? Если потребуешь у меня, Господи, отчета в том времени, которое дано мне на покаяние, а мною проведено в нерадении, то какое дам оправдание? А если еще подвергнуть меня допросу за праздные слова, за лукавые помышления и пожелания, то какой страх, какое смятение обымет тогда меня, бедного, и какое последует за тем мучение? Пощади, Господи! Пощади, благоутробный! Пощади, человеколюбивый! Пощади, единый благий! Умилосердись и помилуй меня по единой благости Твоей. Укрепи душу мою, растлевшую от лености и нерадения моего, – Ты, восставляющий низверженных и врачующий сокрушенных! Ты знаешь нерадивость окаянства моего, знаешь, сколько лукавых зломыслий воюет против меня, видишь многокозненную вражию злобу на меня. Заступи меня по великой милости Твоей, отрезви, возбуди, оживи и спаси благодатию Твоею, молитв ради Пречистыя Владычицы нашей Богородицы и всех Святых».

Как видим, святые пророки отвечали Господу молитвой, сокрушением и прошением за себя и за всех людей, а также увещевали себя и людей о ревности в познании и служении Богу.

Каллист Ангеликуд (О духовной брани и о согласном с ней священном безмолвии): «Опять-таки, среди тех же самых пророков один предпочитает познание Бога всесожжению и восклицает, что «забыл Израиль Создателя своего» (Ос. 8,14), а другой говорит, что «переходят от одного зла к другому и Бога не знают» (Иер. 9,3). И снова: «Не захотели знать Бога» (Иер. 9, 6). Порой охватывает их ревность наставлять неразумных со словами: «Просветите себе свет ведения» (Ос. 10,12); и (слова) Давида: «Взыщите Господа и утвердитесь, взыщите лица Его всегда» (Пс.104,4), «приступите к Нему и просветитесь, и лица ваши не постыдятся» (Пс.33,6), и продолжает он: «Я познал, что велик Господь» (Пс.134,5), и: «Дивно ведение Твое для меня, — выше сил моих (постигнуть) его!» (Пс.138,6), и исповедуется Богу в том, что «буду насыщаться в узрении славы Твоей» (Пс.16,15) и что «возвеселюсь и возрадуюсь в Тебе» (Пс. ,3), и возвещает созерцающим божественное и духовное опьянение от тучности дома Господня (Пс.35,9), чтобы ведали, по всей вероятности, способные к созерцанию и, тем самым, более побуждались (узнать), что же должны, очевидно, испытывать созерцающие Того, тучность чьего дома обыкновенно сообщает созерцателям божественное и духовное опьянение».

Итак, увещевания могут даваться непосредственно Богом, а могут быть от людей, получающих откровение, как ответ духа человеческого на слова Господа. Но и в том, и в другом случае оно несет силу Духа Святого.

Как действует увещевание, произнесенное путем откровения?

Феофан Затворник (Толк. на посл. 1-ое к Коринф. 14. 24, 25): ««Но когда все пророчествуют, и войдет кто неверующий или незнающий, то он всеми обличается, всеми судится. И таким образом тайны сердца его обнаруживаются, и он падет ниц, поклонится Богу и скажет: истинно с вами Бог»…Что бы кто ни говорил, истины христианские все такого рода, что они способны встревожить совесть, возбудить страх Божий и обратить на добрый путь всякого невера и грешника. Вошедший обличаем и истязываем будет всеми не посредством судебных допросов. Нет; всякий будет говорить и не зная, что на душе у вошедших, а самые истины такого рода, что они обличают слышащего. Духом Божиим вдохнутые слова падают на совесть, и она, пробудившись, производит полное обличение, никому-же видящу. Но одно обличение само по себе безотрадно, и если б только это производила христианская беседа, то плода от нее было бы мало. В том и сила, что беседа эта всегда предлагает обличаемым и утешительный путь спасения; ибо и существо бесед есть спасение в Господе Иисусе Христе, — и о чем ни заведи речь, все сойдет на Господа, единую отраду всех сокрушенных. Оттого обличаемый не обличается только, но и восприемлет надежду спасения и доходит до решимости не отлагая стать на путь спасения. Благодать Духа, всех осеняющая в собрании и самое слово говорящих проникающее, довершает дело. И этот неверный, внутренно изменившийся под действием пророческого слова, незримо ни для кого, пав ниц поклоняется Богу христианскому, и исповедует, что в собрании христиан, в Церкви, воистину есть, присущ и действующий, Бог! «Видишь ли, как сила пророчества изменила человека грубого, научила его и привела к вере». (Св. Златоуст)».

Заблуждение об увещаниях Божиих в откровениях

Из «религиоведческого анализа» священника: «Особо сильное впечатление производит (одно из мест) книги («Для тех, кто верит в Бога, и не знает, что со своей верой делать дальше»), где речь идёт о том, что «Кто скажет, что это «прелесть», тот далёк от Бота Живого и подобен синедриону, который знает что это Истина, но не желает принять по зависти, черствости и упрямству сердца своего.». …И дальше «устыдитесь служители мои, не служащие мне правдою и верою. Вразумитесь, богословы….». Шантаж — это характерная черта разного рода сектантской литературы и мне печально видеть, что подобная книга выходит из православной среды».

Ответ.

Симеон Новый Богослов (Гимн 33): (Откровение Господа) «Кто же не внимает с трепетом словам и увещаниям вашим и не исполняет их даже до смерти, тот не приобщится и Моей вечной славы, не будет соединен со Мною, распятым на Кресте и послушным Отцу даже до смерти; такой не будет поставлен одесную и не сделается сонаследником тех, которые сами себя распяли… Я желаю, чтобы Мне служили такими делами; такими и им подобными и ты старайся угождать Мне, ибо Я весьма радуюсь им. Не желай лучше быть праздным и никогда не предпочитай пользе души своей чего-либо другого в мире. Ибо какую пользу получит тот, кто приобретет мир или находящихся в нем наставит и научит и всех спасет, если сам не спасется? Итак, кто это или каким образом, спасая других, не спасет, но погубит, несчастный, душу свою? Тот, кто разоряет заповедь Мою, Владыки всех, и, как бы попирая и обходя ее, нарушает законы Мои и преступает повеления. Находясь вне двора заповедей Моих и вне ограды их, если он и спасет мир и живущих в мире, то и тогда будет чужд Мне и далек от овец Моих, в особенности же как разоривший ограду двора и давший овцам выход не через единственную дверь, а зверям — неправый вход: он понесет невыразимое мучение за всех овец и будет рассечен надвое и, преданный огню и тартару, будет, несчастный, добычей червей».

Симеон Новый Богослов (Слова, сл. 80, п.6): «(Есть люди, которые «считают здоровьем, когда удовлетворяют всякую страсть и всякую похоть свою» и) не знают духовного утешения и радости, какие приносит совершенное очищение сердца, или, лучше сказать, потому что совершенно не верят сему и держат убеждение, что невозможно человеку совершенно очиститься от страстей и приять в себя полное действо Духа Святого. Вследствие сего они и говорят, и делают всегда то, что противно спасению их, а чрез это и сами себе затворяют двери в царство небесное, и другим желающим препятствуют войти в него. Если случится им услышать где о ком-либо, что он, подвизаясь как следует в заповедях Господних, стал смирен в сердце и в мудровании своем, очистился от страстей и всем проповедует дивные милости Божии, какие явил над ним Бог, по неложным обетованиям Своим, — или его самого услышат говорящим на пользу слушающих, как удостоился он увидеть свет Божий и Самого Бога во свете славы, и как разумно познал в себе присутствие и действие Духа Святого и стал одеян благодатию Духа Святого, — если, говорю, услышат они сие, тотчас, как псы разъяренные, начинают лаять против него, покушаясь, если возможно, и совсем пожрать его, говоря ему: «перестань, прельщенне и горделиве! Кто в теперешнее время может сделаться таким, каковы были древние отцы? Или кто может видеть Бога, хотя мало некако? Кто может получить благодать Святого Духа в таком обилии, чтоб ради ее сподобился увидеть Отца и Сына? — Перестань, чтоб не быть тебе побиту камнями». Таковым, мне кажется, я должен достойно ответить, как того требует невежество их, следуя наставлению Соломона: Не отвечай безумному по безумию его, да не подобен ему будеши; но отвещай безумному по безумию его, да не явится мудр у себе (Притч.26:4,5). О братия! Из вас действительно никто, как говорите, не видел Бога, но из тех, которые самоохотно взяли на себя крест Господень и потекли тесным путем, готовы будучи и душу свою погубить за живот вечный, из этих многие видели Бога, и прежде, и теперь, как думаю, многие видят Его, и всякий может увидеть Его, если возжелает сего и устремится к сему как должно; только вы, по развращению сердца вашего и по зависти, не можете видеть таких людей. Слушай, что говорит Евангелист Иоанн: «А тем, которые приняли Его, верующим во имя Его, дал власть быть чадами Божиими, которые ни от крови, ни от хотения плоти, ни от хотения мужа, но от Бога родились» (Ин.1:12-13). Итак, если ты не родился от Бога, то явно, что ты и не чадо Его. Ты не приял еще Его и не имеешь внутрь себя».

Феофан Затворник (Толк. на посл. 1-ое к Коринф.14,26): «Дарования для того и даются, чтобы каждый получал назидание; если же этого не будет, то дарование послужит даже к осуждению получившего его; ибо скажи мне, какая польза пророчествовать, какая польза воскрешать мертвых, если никто не получает назидания?»

Феофилакт Болгарский (Толк. На 1-ое посл. Коринф.): «Ибо оно (пророчество) и от Духа и многополезно; оно назидает нетвердых, увещает и возбуждает нерадивых, утешает малодушных».

Иоанн Златоуст (т.4, беседа 22): «Часто угрожает Господь не для того, чтобы исполнить угрозу, но чтобы, исправив людей, уже не приводить угрозу в исполнение».

Иоанн Кассиан (Добротолюбие, т.2, Борьба с духом гнева, ст.85): «О гневе или ярости Божией когда читаем, то должны разуметь нечеловекообразно, т.е. по подобию человеческого возмущения, но достойно Бога, который чужд всякого возмущения, именно под этим можем понимать, что Он есть Судья и отмститель за все, что неправильно делается в этом мире, и, боясь означаемого этими словами страшного воздаяния за наши дела, должны опасаться сделать что-нибудь против Его воли».

Тем, кто истинно желает узнать о благих вразумлениях Божиих к людям, которые даются в откровениях, советую прочесть «Толкование на пророка Исаия» Иоанна Златоуста.

А для тех, кто желает высокомудрствовать о действиях Божиих и об истине, приведем слова святых:

Исидор Пелусиот (Письма, п.129): «Оскверненному не надлежит отверзать уст не только для рассуждений о догматах, но даже и о чем-нибудь другом, пока не очистит себя искренним покаянием. Ибо если грешнику говорит Бог: «Что ты проповедуешь уставы Мои?» (Пс.49,16), тем более заградил Он уста тому, кто, находясь в таком состоянии, пытается входить в исследование догматов. Потому что догматы настолько же выше «уставов», насколько небо выше земли, а душа выше тела. Итак, будучи побеждаем другими в жизни, перестань состязаться в догматах, чтобы не нанести поражения и догмату, потому что многие имеют обычай — по мнению о том, кто говорит, делать заключение и о том, что он говорит».

Симеон Новый Богослов (Слово 61): «Удивляюсь я тем многочисленным людям, которые прежде рождения от Бога и прежде усыновления Им не боятся богословствовать и беседовать о Боге. Удивляюсь я, когда слышу, как многие, не понимая Божественных истин, философствуют о них и, будучи исполнены грехами, богословствуют о Боге и обо всем, касающемся Его, без благодати Святого Духа, открывающего смысл и дающего разум. Трепещет, ужасается и некоторым образом выходит из себя мой дух, помышляя, что мы, не знающие ни самих себя, ни того, что перед нашими глазами, с дерзостью и бесстрашием решаемся мудрствовать о Боге, непостижимом для нас, особенно если мы пусты от благодати Святого Духа, просвещающего и научающего всему».

Иоанн Лествичник (сл.30): «Когда соединение с Богом еще не совершилось, тогда и беседовать о Боге трудно».

Также существует заблуждение о том, что увещевания должны походить на увещевания, данные пророкам в Ветхом Завете, где Господь называл виды наказаний. Если посмотреть на все откровения новозаветных святых, то нигде не встретить откровений Божиих с перечислением конкретных наказаний, но они имеют призыв Господа покаяться и следовать за Ним. А по поводу того, что постигнет мир в будущем сказано у святых в форме пророчеств, но об этом в разделе «О пророчествах».

Предмет — просвещение о Боге и призыв человека следовать за Ним

Следующий предмет откровений — Господь просвещает о Себе, о Своей любви к человеку; цель – возбудить к высшему преуспеянию.

Игнатий Брянчанинов (Аскетические опыты 2, Судьбы Божии): «В Богооткровенном учении Бог открыл Себя человеку, насколько ограниченному человеку может быть объяснен и открыт неограниченный и необъяснимый Бог».

Максим Исповедник (Добротолюбие, т.3, гл. 3, ст.142): «Сила ума нашего по естеству способна к познанию телесных и бестелесных существ, о Святой же Троице ведение приемлет она по единой благодати, веруя только что Она есть, но не дерзая пытать, что Она есть по естеству, как это делает демонский ум».

В приведенных ниже примерах богообщения открыта тайна просвещения, когда Господь Сам учит человека верному пониманию Писания и путям познания Бога.

Симеон Новый Богослов (Божественные гимны, гимн 2): «(молитва –прошение Симеона) ..Ибо, что достойнее найду я в мире, О Боже мой, что мог бы я дать в цену за Тебя, сотворившего все? Ибо, что дала Тебе блудница, что предложил разбойник? Или какое богатство блудный сын принес Тебе, Христе мой? Если скажешь это, то услышишь:

(Ответ Господа): Да, они принесли Мне дары, подлинно принесли Мне богатство: отдав, что имели, они получили жемчужину, превосходнейшую целого мира. Если угодно, это и ты принеси Мне, и, конечно, получишь… Приступи с этим ко Мне, и Я тотчас покажу тебе ту жемчужину, которую получили они. Если ты отдашь и самую душу, не думай и не считай, что ты уплатил нечто совершенно достойное. Ибо Я имею, конечно, власть, имею и жемчужины, которые если бы весь мир воспринял и с этим миром мириады иных миров, то из Моих сокровищ не убудет ни одной даже жемчужины; и если ты приступишь ко Мне, как приступила блудница, то Я и тебе дам дар, как ей даровал. Так тебе Бог скажет и научит, как приступил к Нему разбойник и блудница, прославляемые в мире, и как был принят блудный сын, лишь только обратился. Разбойник же верою спасся, хотя он и много зла сделал. И праведно, потому что в то время, когда все Меня отрицались, все соблазнялись, когда Я висел на древе, он один исповедовал Меня Богом и Царем и от всего сердца воззвал ко Мне, как к бессмертному. Потому он прежде всех и получил царствие. А любовь блудницы? Какая речь представит ее? Нося ее в сердце, она приступила ко Мне, как к Богу и Владыке всего видимого и невидимого, и принесла ее так щедро, как никто до тех пор. Видя последнюю, Я принял ее и не взял от нее ту любовь; но, дав ей жемчужину, оставил ей так же и любовь, лучше же – еще более возжег, превратив ее в великий пламень, и отпустил ее, как честнейшую деву. Ибо вдруг весь закон, как стену, пришедши или, как лестницу, все добродетели превосшедши, она достигла конца закона, который есть любовь, и ушла от Меня, невредимо храня ее до смерти. Подобным же образом и блудный сын, обратившись от всего сердца, нелицемерно раскаялся, и хотя был прежде сыном Моим, пришел ко Мне не как сын, но просил Меня сделаться как бы одним от наемников Моих. И не устами только говорил он, но и душою, и делами показывал то, что говорил на словах. Смирение его подвигло Меня к состраданию: тотчас же обогатив его, Я немедленно прославил его, так как видел его от всей души пришедшим ко Мне, что он в сердце вспять совершенно не отвращался, как это делают многие. Итак, кто бы не приступил ко Мне, да слышит всякое создание, Я тотчас же приму его. Но если бы кто захотел хитростью получить Мою благодать и пришел бы лицемерно, имея внутри злобу или полагаясь на свои дела, будучи одержим надменностью или завистью; тот совершенно не будет иметь части со Мною. …Итак, если от здешних вещей ты познаешь Меня таковым и таким образом, то и там также будешь иметь Меня, и Я неизреченным образом сделаюсь для тебя всем. Если же отойдешь, не ведая действий Моей благодати, то и там найдешь во Мне только безжалостного судию.

(Молитва Симеона — покаянная с прошением) — О Христе мой и Боже мой, не осуди меня тогда и не подвергни наказанию много согрешившего пред Тобою, но прими меня, как одного из последних наемников Твоих, и сподоби отныне послужить Тебе, Спасителю мой, и получить Божественного Твоего Духа – залог царствия, и там насладиться славою чертога Твоего, созерцая Тебя, Боже мой, во веки вечные. Аминь».

Наравне с учением догматических истин Господь возбуждает человека к совершенству и в следовании за Господом.

Платон, Митрополит Московский (т.8, нравоуч.8): «Небесный Сеятель сеет семя Божественного слова Своего не на полях, но на сердцах наших, слушатели… Но каковы же (мы) в принятии тайн царствия Божия и правды Его? Но должно ли о том вопрошать? Не лучше ли покрыть то молчанием, да не раскроется сия рана наша? Иные погружены в невежество, другие по тому же пшеницу благочестия мешают с плевелами суеверия, а иные заражены и неверием. Да и как этому не быть? От младенчества обучаются с прилежанием телодвижениям, разным одной вещи на разных языках произношениям, всем возможным ухищрениям для своей выгоды, а обучение закону Божию что? Есть дело ненужное. Христос когда таинственную и высокую народу капернаумскому произносил проповедь, то почти все те люди, Божеское не принявши учение, за Ним более ходить перестали. Куда вы, несчастливые, хотите идти, лишившись столь доброго Путеводителя, при Котором, хотя и посреди тени смертной, нечего бояться зла? Куда вы, слепые, отторгаетесь от Того, Которого держась, тьма не помрачится, и ночь, как день, просветится, как тьма ее, так и свет ее? (пс.138,12). Сколько сие Сыну Божию было оскорбительно, то из следующих можете познать слов. Видя, что все те люди, к которым учение простирал, не что иное есть, как камень, да терние и ожесточенная земля; что все те люди, Его учения не выслушавши, еще на половине проповеди оставили, а осталось при Нем только двенадцать учеников – сие видя, Сын Божий такой умиленный произнес глас к Своим ученикам: «Не хотите ли и вы отойти?» (Ин.6,67). Что, Мои ученики, не оставите ли и вы своего Учителя? Понравилось ли хотя вам Мое учение? Примете ли хоть вы Мою проповедь? Вместят ли Мое семя хотя ваши сердца? Ах, кто в сем виноват! Моя ли в том вина, что человек не Мои слова, как аспид, затыкает уши свои? Моя ли в том вина, что Я не тому учу, что растленному и плотскому нравится уму? Ужели и вы, как прочие, Меня оставите? «Не хотите ли вы отойти?» Так идите, Мое сокровище при Мне останется; а вас постигнет скудость и голод, вас обымет мрак и тьма, в которой, заблудившись, свою разобьете главу, свою погубите душу. Никак, никогда, Господи! Говорит один из двенадцати избранных учеников, да не будет того, Господи. Когда возмутится земля, то кто нам прибежище и сила? Когда нисходят горы в глубины морские, кто скажет морю: перестань волноваться, — и сотворит тишину великую? Как мир и диавол свои нам неизбежные прострет сети, чтобы ими уловить нищего и убогого, — так что оные прервет сети? Кто душу нашу избавит от сети ловящих? «Господи! К кому нам идти? Ты имеешь глаголы жизни вечной»».

Следующее откровение Господа можно прочесть в творениях Тихона Задонского, но в других источниках можно встретить имя святителя Дмитрия Ростовского. Нам же важно то, что это — откровение Господа.

Тихон Задонский (Об истинном христианстве, § 141): «Почто, человече, Меня оставил? Почто от Возлюбившего тебя отвратился? Почто стал рабом врага Моего? Вспомни, что ради тебя Я сошел с небес. Вспомни, что ради тебя от Девы родился. Вспомни, что ради тебя был Младенцем. Вспомни, что ради тебя смирился. Вспомни, что ради тебя обнищал. Вспомни, что ради тебя на земле пожил. Вспомни, что ради тебя гонение претерпел. Вспомни, что ради тебя злословие, поношение, бесчестие, ругание, раны, плевания, заушение, осмеяние, страдания претерпел. Вспомни, что ради тебя к беззаконникам причислен был. Вспомни, что ради тебя позорною смертию умер. Вспомни, что ради тебя был погребен. С небес сошел, чтобы тебя на небо возвести. Смирился, чтобы тебя вознести. Обнищал, чтобы тебя обогатить. Обесчестился, чтобы тебя прославить. Уязвился, чтобы тебя исцелить. Умер, чтобы тебя оживить. Ты согрешил, Я твой грех на Себя взял. Ты виновен, Я наказание принял. Ты должник, Я долг заплатил. Ты на смерть осужден, Я за тебя умер. К этому привлекло Меня милосердие Мое и любовь Моя. Не мог Я терпеть, чтобы ты так страдал. Эту ли Мою любовь ты пренебрегаешь? Вместо любви ненавистью воздаешь. Вместо Меня, грех любишь. Вместо Меня, страстям служишь. Что ты нашел во Мне достойное отвращения? Почему не хочешь ко Мне прийти? Добра ли ищешь? У Меня полнота добра. Блаженства ли ищешь? У Меня полнота блаженства. Красоты ли ищешь? Что прекраснее Моих красот? Благородства ли ищешь? Что благороднее Сына Божия и Сына Девы? Высот ли ищешь? Что выше Царя Небесного? Славы ли ищешь? Кто славнее Меня? Богатства ли ищешь? У Меня полнота богатства. Премудрости ли ищешь? Я Премудрость Божия. Друга настоящего найти желаешь? Кто более искренний и любвеобильный Друг, чем Тот, который душу за всех положил? Помощи ли ищешь? Кто поможет, кроме Меня? Врача ли ищешь? Кто исцелит, кроме Меня? Радости ли ищешь? Кто даст радость, кроме Меня? Утешения ли в печали ищешь? Кто утешит, кроме Меня? Покоя ли ищешь? У Меня обретешь покой душе твоей. Мира ли ищешь? Я — Мир душевный. Жизни ли ищешь? У Меня источник жизни. Света ли ищешь? Я — Свет миру. Истины ли ищешь? Я — Истина. Пути ли ищешь? Я — Путь. Путеводителя ли ищешь? Я верный Путеводитель. Почему, чего ради, ты не хочешь прийти ко Мне? Не смеешь приступить? К кому приступить удобнее? Опасаешься просить? Кому из просящих Я отказал? Грехи не допускают тебя? Я умер за грешников. Тебя смущает множество грехов? У Меня милосердия несравненно больше. Приидите ко Мне все труждающиеся и обремененные и Я упокою вас».

Далее приведем еще одно откровение, данное Тихону Задонскому.

Тихон Задонский (Сокровище духовное, ст. 102): «Услыши глас Господень, зовущий тебя; услыши глас Того, Который так тебя возлюбил, и такой милостивый, человеколюбивый и чудный промысел о тебе показал; услыши глас Того: покайся, и иди за Мною. Человек, любимое Мое создание! Я снизошел с небес, да тебя на небо возведу: иди за Мною. Я на земле пожил, да тебя жителем небесным сотворю: иди за Мною. Я не имел, где главы подклонить, да тебя в дом Отца Моего небесного приведу: иди за Мною. Я трудился, да тебя в вечный покой введу: иди за Мною. Я обнищал, да тебя обогащу: иди за Мною. Я плакал, болезновал, скорбел и тужил, да тебе истинное подам утешение, радость и веселие: иди за Мною. Я похулен, поруган и обсчестен был, да тебя обесчестенное Мое создание почту и прославлю: иди за Мною. Я связан был, да тебя от уз греховных разрешу: иди за Мною. Я, Судия живых и мертвых, судим был и осужден, да тебя вечного суда избавлю: иди за Мною. Я со беззаконными вменен был, да тебя оправдаю: иди за Мною. Я вкусил смерти, смерти же крестной, да тебя, создание Мое, ядом змеиным умерщвленное, оживлю: иди за Мною. Я восстал из мертвых, да ты душой и телом восстанешь: иди за Мною. Я вознесся на небо, да и ты вознесешься: иди за Мною. Я сел одесную Бога и Отца, да и ты прославишься: иди за Мною. Я во всем уподобился тебе, кроме греха, да и ты подобен Мне будешь: иди за Мною. Образ твой на Себя восприял, да и ты Мне образен будешь: иди за Мною. Я пришел к тебе, да привлеку тебя к Себе, тебя, любезное Мое создание отпадшее: иди за Мною. Видишь, человек, любовь Мою, к тебе показанную: видишь и промысел Мой о тебе. За это ничего от тебя не требую, как только того, чтобы ты Мне благодарен был и шел за Мною, и так бы спасение со славою вечною получил. Этого от тебя хочу; да будет убо хотение и твое. Иди убо за Мною, Который алчу и жажду спасения твоего, и подам тебе спасение Мое. Возлюби Мою нищету, и будешь истинно богат. Возлюби Мое смирение, и будешь истинно славен и велик. Возлюби Мою кротость и терпение, и будешь истинно тих, покоен и мирен. Оставь землю, и будешь иметь небо. Оставь мир, и будешь иметь внутри тебя Бога. Отрекись себя, и будешь истинно обладать собою. Оставь утехи плоти и мира, и будешь иметь истинное утешение. Оставь богатство тленное, и будешь иметь истинное нетленное. Оставь честь и славу земную, и будешь иметь небесную. Иди за Мною, и будешь иметь все, чего желает душа твоя, но истинное, несравненное лучшее паче всего, что ни оставишь.

(Далее, молитва – увещевание св. Тихона к себе и к людям): «Услышь убо и внимай, душа грешная, глас любителя и Искупителя Твоего, и иди за Ним, да постигнешь. Поспешай, поспешай, возлюбленный, пока зовет, и двери отверсты. Небо отверсто, и входят в тое мытари, прелюбодеи и всякие грешники кающиеся; поспешай и ты, бедный грешник, туда же, да и ты восхитиши царство небесное. Туда вошли апостолы, мученики, святители, преподобные и все святые Божие и водворяются ныне в обителях небесного Отца; идут туда и ныне многие, и приходят, но идущие за пресладким своим Иисусом, и благодатью Его вселяются в покое вечном. Душа моя, услышь и ты глас Господень, и прилепись к святой дружине той, и с ними иди за Иисусом, верным вождем, да в час исхода твоего услышишь глас Его: Иоанн 12. 26, Мф.10,38, Иоанн 8, 12».

Предмет — научение человека о его нравственном состоянии и его пути

Предмет откровений — Господь вразумляет и учит человека, указывая на то, что человек мало преуспевает, или пребывает в беспечности, или о его страстях; цель – подать сокрушение и опять-таки, обратить к высшему. При этом раскрываются ошибки и грехи человека, открывается путь, как надо поступать в соответствии с заповедями и законом добродетелей, а также тайны о самом человеке и Промысле Божием в отношении него.

Феофан Затворник (Начертание христианского нравоучения): «Благодать Святого Духа, через возрождение приводя человека в живое общение с Господом Иисусом Христом и Богом, вводит его в духовный мир и показывает все сокровенные тайны Божии, которые он здесь и познает опытно, истинно, полно».

Ефрем Сирин (О том, как приобретается человеком смиренномудрие, гл.51): «Дух Святой открывает человеку, какой путь хорош, а какой нехорош. А также показывает ему, что уготовано на пути хорошем, и что сокрыто на пути лукавом, чтоб человек, зная воздание за то и за другое, избежал вредного».

Симеон Новый Богослов (Слово 65): «Когда Бог вселится в… человека, то научает его всему – и относительно настоящего и относительно будущего, не словом, а делом и опытом, практически. Он снимает покрывало с очей души его и показывает ему, чего хочет Сам, и что полезно для него; о прочем же внушает ему не исследовать, не совопросничать и не любопытствовать».

Исаак Сирин (Сл.49): «…(Благодать) обучает его (человека) и в отношении сокровенного, открывает пред ним хитросплетение мыслей и помыслов трудных, непостижимых. И легко отыскивается человеком уразумение их, взаимная между ними связь и прелесть (ложь) их, и к которому из этих помыслов прилеплен человек, как они рождаются один от другого и губят душу. И благодать посрамляет пред очами его всю злокозненность демонов и обиталище помыслов их, влагает в него разум усмотреть будущее; в простоте его воссиявает сокровенный свет, чтобы вполне ощущать и силу мыслей в тонких помыслах, и как бы перстом указывает ему, что потерпел бы он, если бы не дознал этого. И тогда рождается у него отсюда та мысль, что всякую вещь, малую и великую, должно ему в молитве испрашивать себе у Создателя своего».

Симеон Новый Богослов (Гимн 26): «Скажи, Христе, рабу Твоему, скажи, Свет мира, скажи, знание всей (вселенной), скажи, Слове — Премудрость, все предузнающая, все предуведевшая и нас без зависти научающая полезному. Скажи и научи меня, Спасе, спасительным путям Твоей воли и Божественных (Твоих) повелений. Скажи и не презри меня, и не сокрой, о Боже мой, от недостойного раба Твоего Божественной Твоей воли. Скажи мне, Человеколюбче — Спасителю, что лучше пред Тобою, что из двух благоугодно Тебе: нести ли мне попечение о монастырских делах и бескорыстно заботиться о телесных потребностях, взыскивая за все со враждою и ссорою, или всегда пребывать в одном безмолвии и хранить невозмутимым ум и сердце, воспринимая озарения Твоей благодати, и всегда быть озаряемым в душевных чувствах и, таинственно оглашаясь Божественными глаголами, других кротко учить и самому также учиться. Ибо кто учит (других), тот и себя (также) учит тому же, и первый, конечно, должен и творить то. Итак, из этих какое лучше и полезнее для меня и какое благоугодно и совершенно пред Тобою? О не скрой от меня, всемилостивый Слове!

(Ответ Господа): Выслушай, о чем спрашиваешь, и запиши, что услышишь. Я Бог пребезначальный, Я по естеству Владыка, Царь небесных и преисподних, и все (даже) не хотящие являются Моими рабами. Ибо Я Творец всех, Судия и Владыка, и ныне есмь и буду во все веки веков. Но не желающего Я никогда не принуждаю, а хочу, чтобы служение повинующихся (Мне) было Свободным и самопроизвольным, совершалось со страхом и любовью. Ибо Я желаю, чтобы таковы были рабы Мои, таковы наемники, таковы и друзья Мои. Прочих же Я не познал, и ими не познан. Поэтому жестоким, безжалостным и несправедливым называют Меня и говорят обо Мне сыны неправды. Итак, те, которые Меня оскорбляют, Меня злословят, Меня поносят, как тебе они покорятся, или как, скажи Мне, примут тебя (в качестве) учителя? Как волки сочтут тебя пастырем, или как, будучи (дикими) зверями, они последуют твоему голосу? Уйди, беги и удались от среды таковых. Ибо довольно для тебя, если ты и самого себя спасешь. Ведь если бы ты спас мир, а себя погубил, то какая тебе польза от мира, тобою спасенного? Я не хочу, чтобы ты был пастырем над кем-либо из не желающих. Посмотри, это и Я сохранил в мире. Ибо для желающих Я — Пастырь и Владыка, для прочих же Я — Творец, конечно, и Бог по естеству, но никоим образом не Царь и не Вождь (и Начальник) тех, которые не взяли креста (своего) и Мне не последуют, ибо они суть чада, рабы и сосуды диавола. Видь страшное таинство, видь бесчувствие, и оплакивай их, если можешь, (хоть) ежечасно. Ибо, призванные из тьмы к невечернему свету, от смерти к жизни, из ада на небеса, от временного и тленного к вечной славе, они гневаются и неистовствуют против наставников, затевая против них всевозможные козни и предпочитая умереть, чем уйти от тьмы и дел тьмы и последовать за Мною. Скажи, как ты будешь их пастырем? как будешь игуменствовать над ними? ну как, скажи Мне, ты станешь руководить теми, которые добровольно перебегают в огонь, присоединяясь ко врагу и с ним усердно творя противное Моим повелениям? Как ты будешь пасти их, как овец: как, скажи Мне, поведешь на пажити заповедей Моих и к воде хотений Моих? (как) изведешь их на мысленные горы таинственных созерцаний Моей неизреченной славы, ради которой видящие ее презирают земную славу, и забывая все чувственное, все это считают как бы тенью и дымом? Скажи, как соперника ты приобретешь себе защитником? как враждебного тебе противника ты убедишь быть твоим другом? Ибо скорее друзья легко делаются врагами, найдя незначительный повод; но враги нелегко могут стать друзьями, хотя бы они и облагодетельствованы были и получили почетные и большие дары. Имея в сердце скрытый яд, они, улучив удобное время, внезапно изблевывают его, и не трепещут немилосердно и безжалостно убивать своих благодетелей. О крайнее безумие! Таковые суть подражатели Каина, они—хуже Ламеха, они единонравны Саулу, подражатели иудеев, соревнователи Иуды и наследники (его) удавления. Если над такими ты ищешь игуменства, то смотри, куда низойдешь ты; ибо они не обратятся, куда бы ты пожелал, но принудят и тебя идти своим путем и прежде них впасть в погибель, спустившись еще ниже (их) на дно ада, так как ты имеешь их, конечно, последующими за тобою (позади себя). Если же ты не захочешь вполне уподобиться им, не желая присоединиться к их замыслам и приобщиться злым делам их, то будешь иметь возмущение, брань и непримиримую войну. Что же будет отсюда, или что случится с тобою и что приобретешь ты? Послушай, и Я скажу тебе кратко. Прежде всего, ты совершенно не можешь (тогда) быть рабом Моим, ибо Я никоим образом не хочу, чтобы раб Мой сварился. Питая необузданную ненависть к тебе, они явно и тайно будут стремиться к тому, чтобы убить тебя, и когда они будут (позваны) на суд, ты дашь отчет. Ибо смерть твоя не принесет никакой пользы прочим, как Моя смерть была жизнью мира. Но и для них ты сделаешься причиною осуждения и сам без дерзновения отойдешь из сей жизни. Итак, лучше быть пасомым, а отнюдь не пастырем над таковыми; но всего лучше заботиться о своих и молиться за них и за всех людей, дабы все обратились и пришли к познанию (истины), и желающих из них учить и наставлять (началам благочестия). Делать же то, чему учишь, не принуждай их, но возвещай им слова Мои и увещевай соблюдать их, так как они доставляют жизнь вечную. Сами же слова эти предстанут (им), когда Я приду судить, и каждого из них будут судить по достоинству. И ты не будешь ответственным, и останешься совершенно не осужденным, так как не скрыл серебра словес Моих, но сколько сам получил, (столько) и уплатил всем. Это угодно Мне, это по заповеди Моей было делом Апостолов и учеников Моих проповедать Меня Богом во всей вселенной, научить Моей воле и Моим повелениям и оставить записанным (то) человеческому (роду). Так делать и учить и ты подвизайся. Не желающим же совершенно слушать слов Моих говори так, как и Я ответил сказавшим некогда: «жестоко есть слово cиe, и кто может его послушати» (Иоан. 6, 60). Я именно сказал: так если не хотите, идите и делайте каждый, что хотите, все предоставив их власти и произволению — избрать смерть или жизнь. Ибо никто никогда не стал добрым непроизвольно, ни неверный, не хотя, не будет верным, ни миролюбец никогда не будет боголюбцем, ни худой без воли не переменит своих мыслей и не сделается совершенно добрым. Ибо никто не стал злым по природе, но по произволению и намерению (каждый) может сделаться, если желает, как злым, так и добрым; если же не желает, то никоим образом и не будет. Никто в мире, не хотя, не совершил добродетели; никто, не хотя, не спасается. Более об этом не спрашивай. Старайся же и себя самого спасти и слушающих тебя, если только найдешь на земле человека, имеющего уши слышать и повинующегося словам твоим.

(Симеон): Так я и сотворю, Владыко, как Ты повелел мне. Но даруй мне, недостойному рабу Твоему, помощь Твою (и благодать Твою), о Господи и Боже мой, дабы я всегда прославлял Тебя и воспевал державу Твою непрестанными гласами во веки веков. Аминь».

Симеон Новый Богослов (Гимн 33): «(Господь): О чем же из земных вещей ты печалишься? о какой из них, скажи Мне? о золоте, или серебре, или о драгоценных камнях? но что светлее Меня? или что сияет яснее? или какой камень, как Я, совершенно неоценим? Не лишение ли имений, или нужда в хлебе, или недостаток в вине совершенно смущают тебя? И какой есть иной рай, кроме Меня? или земля дольнего и преходящего подобна земле кротких? А какой хлеб или какое вино в мире можно изготовить подобные благодати Моей, и Божественному Духу, и Хлебу Жизни — Телу и Крови Моей, которые Я подаю ядущим Меня с чистым сердцем, несомненной верой, со страхом и трепетом, и пиющим умно и сознательно? Какое блаженство, какая радость, какая слава на земле, скажи Мне, больше того, чем видеть Меня одного, чем созерцать Меня одного, как бы в зеркале и гадании, и видеть одно только сияние славы Моей, и через него научиться этому и большему того, чем точно знать, что Я — Бог и Создатель всего, и разуметь, что человек, сидящий в глубочайшем рве, примирен со Мною и, превзойдя чин наемника и рабский страх, непосредственно, как друг с другом, беседовать со Мною, без труда служа Мне, с любовью угождая и приближаясь ко Мне через послушание заповедям. Я говорю не о деяниях тех, которые наемнически служат мне и рабски приходят ко Мне, но о деяниях друзей, близких Моих и сынов Моих, и эти деяния, запиши кратко, следующие: считать себя ничтожнее всех в мире, поистине худшим не только сподвижников и мирских людей, но даже и язычников; незначительное нарушение одной малейшей заповеди считать отпадением от Жизни Вечной; на малых детей смотреть как на совершенных мужей, почитать их и кланяться им, как людям знаменитым, и слепых тоже чтить, потому что Я вижу действия всех людей. Ради Меня и это делать, что опять запиши: совершенно не иметь в сердце против кого-либо даже легкого раздражения или малого подозрения; из сострадания молиться от души и со скорбью сердца за всех согрешающих против тебя, равно и против Меня отваживающихся на то же, со слезами прося об их обращении; вместе с тем благословлять проклинающих тебя и хвалить постоянно злословящих тебя по зависти, обижающих считать как бы благодетелями, об упрямых же и не повинующихся тебе плакать и беспрестанно рыдать, как о совершенно отвергающихся Меня, своего Владыки, не переставая, однако, увещевать их. Ибо «кто принимает вас, принимает Меня», — сказал Я (Мф.10,40), -и «слушающий вас Меня слушает», конечно (Лк. 10, 16)».

Как видим, св. пророки передают учение о том, чего Господь ждет от нас, и в откровениях указываются пути к Нему.

Иоанн Постник (Послание к деве, преданной Богу): «И так, верь гласу Пророка вещающему! «О человек! Сказано тебе, что добро, или чего ищет Господь от тебя, действовать справедливо, любить милость и смиренномудренно ходить пред Господом Богом твоим» (Мих.6,8)».

Но также следует сказать, что тайное учение может восприниматься нами как учение исходящее от человека. Да, в учениях святых есть учение от возрожденного человека, но есть и прямые научения Божии, хоть и без явной прямой речи Господа. Такое научение хорошо видно в записях Иоанна Кронштадского, в которых есть и прямая речь Бога, и научение Бога без прямой речи, и рассуждение св. Иоанна, и молитвы, и свои ощущения и опыт. Приведем некоторые примеры научения Бога без прямой речи.

Иоанн Кронштадтский (Моя жизнь во Христе): «Не унывай, борясь со врагом бесплотным, но прославляй в самой скорби и тесноте Господа, удостоившего тебя за Него терпеть борьбу с коварным змием и за Него уязвляться на всякий час; ибо, если бы ты не стал благочестно жить и усиливаться соединиться с Богом, то враг и не нападал бы на тебя и не мучил бы тебя. Бог долготерпелив и милосерд к тебе: ты это испытываешь каждый день многократно. Будь и ты долготерпелив и милосерд к братии своей, исполняя слова Апостола, который о любви говорит прежде всего так: «любы долготерпит, милосердствует» (1Кор.13,4). Ты желаешь, чтобы Господь услаждал тебя любовью Своею, услаждай и ты сердца других нежною любовью и ласковостью обращения. Ты, исполненный всякой неправды, жажди терпеть от людей всякую неправду, да явятся на тебе в здешней жизни «суды правды Божией» (ср.Рим.2,3). «В нюже меру меришь» ты Господу своему и ближнему твоему, «да возмерится и тебе» (Мф.7,2). Имей всегда в виду пример величайшего Праведника Иисуса Христа, Сына Божия, Который при праведности Своей потерпел всякую неправду над Ним людей, вознесен на крест и умерщвлен позорнейшею смертью. Не малодушествуй, не унывай, когда ненавидят тебя человеки за обличение путей их, но паче радуйся, помня слова Спасителя: «блажени будете, егда возненавидят вас человецы» (Лк.6,22)».

Заблуждение о том, что Бог открывает человеку

Из «религиоведческого анализа» священника: «В том, что касается речи «бога» обращает на себя внимание то, что это набор банальностей, нет никакой своеобразной мысли, нет ничего такого, ради чего стояло бы заводить этот роман. Т.е. совершенно штампованные мысли знакомые любому читателю «нью эйджеровской» литературы в духе духовного самосовершенствования». «Когда читаешь довольно таки банальные вещи о пяти чувствах понимания мира, человека и т.п. Простите, это уровень философии 16 века. Уже со времен Канта на эту тему так много и интересно сказано, и тема радикального сенсуализма уже давно преодолена. А у автора этой книги вульгарный материализм сочетается с тем, что она еще и получает откровения от «бога».

Ответ.

Иннокентий Херсонский (О религии откровенной): «Какой предмет откровения? Откровение должно изъяснить человеку то, чего он сам не постигает. Именно: собственное его происхождение, происхождение зла, способ восстановления из бедственного состояния и прочее: Откровение будет обращаться около коренных истин, и особенно около тех, кои составляют придаток к естественной религии. А таковые коренные истины суть преимущественно две: падение и восстановление. Что откровение будет большей частью вращаться около сих истин, это весьма вероятно, тем более, что и сам разум пытался решить сии проблемы, но не мог».

Как видим, человеку открываются пути борьбы со страстями, и это является одним из главных признаков откровений. Также Господь дает глубоко понять и опытно испытать духовные законы и предметы, которые непостижимы для душевного человека.

Макарий Египетский (Новые духовные беседы, 16): «Так что невозможно человеку мирского духа, не родившемуся в Святом Духе, приобрести опытное знание духовных предметов, как они есть, и даже если он хочет вникнуть в них, то попусту надмевается от своего плотского ума. Опираясь на мирскую мудрость и воображая, будто они могут собственным разумением постичь духовные предметы без посещения и откровения Духа, мирские теряются и гибнут без истинного основания, то есть Господа, благодаря Которому духовные вбирают все духовное знание. В некую слепоту и воображение мнимых успехов впадает ум людей, собственным разумением и силой полагающих объять духовное знание; но если и все Писание они пересказывают наизусть, смысла того, что произносит их язык, они не знают. Как дети по велению учителя затверживают рассуждения великих риторов и устами пересказывают слова мудрецов, а силу слов не знают и по своему неразумению не понимают, что сами же читают или пересказывают, так и выучивающие и пересказывающие Писание, если не воспримут от духовных мужей заключенный в них истинный смысл и не обретут в самих себе живого голоса (то есть самой Божественной силы, внушившей Писание), то они не получили от Писания той помощи, какую надлежало получить. Они еще облечены в ветхого человека, то есть в дух мира, то есть в закон греховный, противоборствующий закону ума (Кол 3,9; 1 Кор2,12; Рим7,23). Как еще не родившийся человек не существует в видимом мире, когда же родится, то существует в веке сем, так и не рожденный в Духе Святом не существует в духовном веке, да и войти туда не может. Если он не примет оттуда нового и небесного рождения (то есть душа родится в веке том от Духа и Им напитается, и возрастет, и повзрослеет в Духе), будущего века он конечно не достигнет. Ибо такое учение преподано Господом, так Он благоволил и объявил: если кто не родится свыше, не войдет в Царствие Небесное, потому что рожденное от Духа есть дух, как рожденное от Духа есть дух, как рожденное от плоти есть плоть (Ин 3, 3-6). Сам Дух Святой пожелал слиться с душой и очистить ее от духа греха, действующего в членах ее (Рим.7, 5; 23), и стать одним целым с нею, чтобы приблизить ее к Себе как невесту чистую и непорочную! Слава Возлюбившему так сильно созданную по Его образу душу, Освободившему ее из царства тьмы и Перенесшему ее в царство света жизни».

Платон, митрополит Московский (т.2 Слово во время присутствия Его императорского высочества в Святотроицкой Сергиевой Лавре): «Но какие же тайны открывает Бог избранным Своим? Открывает Он им в настоящем и естественном виде красоту добродетели: потому они столь пленяются. Открывает Он им таинственные пути провидения Своего, которыми управляет Он род человеческий и мир весь; и потому они столь великодушны в несчастии и столь умеренны в благополучии мира сего. Открывает Он им величество Божественных совершенств Своих, и потому они столь осторожны во всех поступках своих, чтоб не обезобразить им в себе образа и подобия Божия. Открывает Он им превосходство оной любви, которую оказал Он во искуплении человеческого рода чрез единородного Сына своего, и потому они с такой верою приносят Ему жертву благодарения и хваления. Открывает Он им цену награждений и венцов, которые им на небе уготованы, и потому они столь мало к сему миру себя привязывают, а устремляются всеми желаниями своими к блаженной вечности. Вот какие тайны открывает Бог избранным Своим! тайны великие, тайны, блаженство наше составляющие. О когда б мы посмотрели на праведного душу, увидели б оную исписанную всю перстом живого Бога! Но тайны оные скрыты от людей, страстьми порабощенных».

Также при непосредственном научении человека Господь может учить его как правильно вести мирские дела, и это может быть предназначено как для только одного человека, так и для многих.

Иннокентий Херсонский: «Предмет сего откровения суть истины религии. Бог может научить и другим делам; например, первых человеков научил шить платье, ибо говорится, что Сам Бог сшил ризы Адаму и Еве. Но в сем случае Он открывает только истины религии, нужные человеку для спасения».

А что касается вопроса о пяти чувствах из записей («Для тех, кто верит…»), которые критикует священник, то, похоже, он еще не познал, что это один из главных вопросов начального духовного подвижничества и об этом много говорили святые отцы.

Симеон Новый Богослов (Слова, сл. 6): «Владение пятью чувствами будто есть очень простое дело, но я тебе скажу, что, кто властвует над пятью чувствами, тот властвует над всею вселенною и над всем, что в ней, ибо у нас все бывает от них и через них. Но, кто таков, тот сам властвуем бывает от Бога и всецело покорствует во всем воле Божией. Так Царство Божие водворяется, и первоначальный чин восстанавливается. … Кто не властвует над пятью чувствами, тот не бывает по образу Божию и подобию; и хотя бы он всю мудрость мира поглотил и знал все сущее, о нем неложен приговор: он уподобится животным, которые погибают (Пс.48:13)».

Предмет откровения – догмат

Симеон Новый Богослов: (Божественные гимны, гимн 16, и др.41): «(Ответ Господа на молитву): Пиши, сказал Он, что Я буду говорить, пиши и не бойся. Я — Бог прежде всех дней, времен и лет и даже прежде всех веков, прежде всех тварей, видимых и умопостигаемых, превыше ума и слова, превыше всякого понятия. Я был один с одним единственно и со Мною не было ничего не только из видимого, но даже и из невидимого. Поистине Я был прежде, чем произошел». (г.41) (Слова Симеона) Как Ты и вне тварей, и, напротив, внутри их, если Ты — ни внутри, ни вне? (Ответ Господа) Как неуловимый, Я не внутри, а как уловимый, не вне нахожусь; Будучи же неограничен — ни внутри, ни вне. Ибо Творец внутри чего может быть или же вне чего, скажи мне? Я все ношу внутри, как содержащий всю тварь, а нахожусь вне всего, будучи отделен от всего. Ибо Творец тварей как не будет вне всего? Существуя прежде и наполняя все, как исполненный всем, как не буду существовать Я, и создав все? пойми, о чем Я вещаю тебе. Создав всю тварь, Я отнюдь не переменил места и не соединился с созданиями. Если же Я неограничен, то где, скажешь ты, нахожусь Я когда-либо, не телесно, говорю тебе, но, пойми Меня, мысленно? …».

Николай Сербский (Молитвы на озере): «Так говорит мудрость Божия, от Духа Святаго рожденная в тебе, душа моя: Аз есмь живот и воскресение мертвых. Прерывающий связь со Мной прерывает связь с жизнью и становится словно облако дыма, несть в котором ни света, ни влаги. Вы, живыми себя считающие, в самом деле, вы лишь облако дыма безжизненное, гонимое ветрами случайными. Приидите ко Мне, и Я наполню вас светом и водою, светом истинным и водою живою, и станете живыми воистину. Вы, что добровольно притекаете ко Мне и Моей жизнью наполняетесь, теряете вы облик свой, миром созданный, и становитесь со Мной одно, как и Я одно с Отцом Небесным. Воистину, не будете вы бояться времени, ибо время — бич мира и от мира, а не от Меня. Не смутят вас и колебания времени, ибо все колебания — надменный свист бича на ристалище и от мира, не от Меня. Мир Мой даю вам, которого зубы времени обглодать не могут, пространство стеснить не может, не поколеблет никакое колебание. В наполненных миром выхолощена жизнь, осуждены они миру в рабство. В наполненных жизнью нет мирского, и они суть сыны жизни. Я полон жизни, и смерть не имеет никакой части во Мне, даже с острие игольное. Потому мир Меня не знает. Мир знает свое, как и жизнь — свое. Воистину, Я — гость, миру неведомый. Я пришел отдать, а не получить. От полноты Своей предлагаю; от ничего же и брать нечего. Моя полнота — полнота Бога, в мир Меня пославшего, чтобы отдал Я Себя миру и восставил мертвых и вернул их в царство жизни. Я и жизнь — одно. И прежде Адама — Аз есмь, и после Адама — Аз есмь. (Молитва святого): Душа моя, воскресни! Воскресни скорее, пока Воскрешающий тебя — в тебе. Когда Он покинет тебя, ничего уже не сможешь, лишь рождать мертвых и хоронить своих мертворожденных. Превратись в слух, облекись в послушание, безжизненное порождение души моей, и воскресни из гроба».

Предмет откровения – утешение

Утешение от Святого Духа может быть как внутреннее состояние.

Макарий Великий (Семь слов, сл. 6): «Гл.6. Теми, которые сподобились соделаться чадами Божиими и в себе имеют просвещающего их Христа, различно и многообразно управляет Дух, и в сокровенности их сердца согревает их благодать. Но всего лучше представить на среду некоторые из видимых мирских наслаждений для уподобления им Божественных утешений благодати в душе. Ибо сподобившиеся сих утешений иногда веселятся как бы на царской какой вечери, и радуются какою-то невыразимою и неизреченною радостию; то соуслаждаются духовно, как невеста с женихом; то, как бесплотные некие Ангелы, чувствуют такую удободвижность и легкость в теле, что не почитают себя даже облеченными в тело; иногда бывают приведены в веселье как бы каким-то питием, и упоеваются невыразимым упоением духовных таин; иногда же в плаче и сетовании слезно молятся они о спасении всех человеков; потому что, горя Божественною духовною любовию ко всем человекам, восприемлют на себя плач целого Адама; а иногда, при услаждении духа, неописуемом словами, возгораются такою любовию, что, если бы можно было, всякого человека сердобольно укрыли бы они в собственном лоне своем, не делая никакого различия между худым и добрым; иногда столько уничижают себя, что не представляют и человека, который был бы их ниже, но себя почитают из всех последними; то поглощаются неизглаголанною радостию Духа; то, подобно какому-нибудь сильному мужу, облекшемуся во всеоружие царское, исшедшему на брань и обратившему в бегство сопротивных, и они таким же образом, оградив себя духовными оружиями, выходят против невидимых врагов, и низлагают их к ногам своим; в иное время окружает их великая тишина и безмолвие, покоит мир, и бывают они объяты чудным услаждением; в другое же время разумением, Божественною мудростию и неизследимым ведением Духа, по благодати Христовой, умудряются в том, чего никаким языком невозможно изречь; а бывает время, что увидишь их ничем неотличающимися, по видимости, от каждого из людей. Так Божественной благодати, многоразлично в них изменяющейся и уразноображивающей себя, угодно бывает как бы воспитывать и упражнять душу, чтобы совершенною и непорочною и самою чистою представить ее небесному Духу. Глава 7. счисленные здесь действия Духа бывают в тех, которые стоят на высоких степенях и весьма близки к совершенству. Разнообразные сии утешения благодати производятся в них Духом, хотя различно, однако же непрерывно, так что за одним действием Духа следует другое. Когда человек придет в совершенство духа, вполне очистившись от всех страстей, и по неизреченному общению, всецело вступив в единение с Духом Утешителем, когда самая душа, как бы срастворенная Духом, сподобится стать Духом».

А может быть утешение через словеса Гласа Божиего, который слышится в сердце. Например:

Серафим Вырицкий (Духовное завещание, написанное путем откровения Спасителя. От Меня это было): «Думала ли ты когда-либо, что все, касающееся тебя, касается и Меня? Ибо касающееся тебя касается зеницы ока Моего. Ты дорога в очах Моих, многоценна, и Я возлюбил тебя, и поэтому для Меня составляет особую отраду воспитывать тебя. Когда искушения восстанут на тебя и враг придет, как река, Я хочу, чтобы ты знала, что от Меня это было. Что твоя немощь нуждается в Моей силе, и что безопасность твоя заключается в том, чтобы дать Мне возможность защитить тебя. Находишься ли ты в трудных обстоятельствах, среди людей, которые тебя не понимают, не считаются с тем, что тебе приятно, которые отстраняют тебя? От Меня это было. Я — Бог твой, располагающий обстоятельствами. И не случайно ты оказалась на своем месте; это то самое место, которое Я тебе назначил. Не просила ли ты, чтобы Я научил тебя смирению? Вот, Я поставил тебя в ту именно среду, в ту школу, где этот урок изучается. Твоя среда и живущие с тобою только выполняют Мою волю. Находишься ли ты в денежном затруднении, трудно тебе сводить концы с концами? Знай, что от Меня это было. Ибо хочу, чтобы ты прибегала ко мне и знала, что ты в зависимости от Меня. Мои запасы неистощимы. Я хочу, чтобы ты убеждалась в верности Моей и Моих обетований. Да не будет того, чтобы тебе могли сказать в нужде твоей: «Ты не верь Господу Богу твоему». Переживала ли ты ночь в скорби? Ты разлучена с близкими и дорогими сердцу твоему? От Меня это послано тебе. Я — муж скорбей, изведавший болезни, Я допустил это, чтобы ты обратилась ко Мне и во Мне могла найти утешение вечное. Обманулась ли ты в друге своем, в ком-нибудь, кому ты открывала сердце свое? От Меня это было. Я допустил этому разочарованию коснуться тебя, чтобы познала ты, что лучший твой друг — есть Господь. Я хочу, чтобы ты все приносила ко Мне и говорила Мне. Наклеветал ли кто на тебя? — Предоставь это Мне, и прильни ближе ко Мне, прибежищу твоему душою твоею. Чтобы укрыться от пререкания языков. Я выведу, как свет, правду твою и судьбу твою, яко полудня. Разрушились планы твои? Поникла ты душою и устала? От Меня это было. Ты создавала себе планы, имела свои намерения, ты принесла их Мне, чтобы Я благословил их. Но Я хочу, чтобы ты предоставила Мне распоряжаться и руководить обстоятельствами жизни твоей, так как ты только орудие, а не действующее лицо. Постигли ли тебя нежданные неудачи житейские и уныние охватило сердце твое? — Знай, от Меня это было. Ибо Я хочу, чтобы сердце твое и душа твоя были всегда пламенеющими пред очами Моими и побеждали бы именем Моим всякое малодушие. Не получаешь ты долго известий от близких и дорогих тебе людей, по малодушию твоему и маловерию впадаешь в ропот и отчаяние — знай от Меня это было. Ибо этим томлением духа твоего испытываю Я крепость веры твоей в непреложность обетований и силу дерзновения твоей молитвы о сих близких твоих. Ибо, не ты ли возлагала заботы о них на Мою промыслительную любовь. Не ты ли и ныне вручаешь их Покрову Пречистой Матери Моей?! Постигла ли тебя тяжкая болезнь, временная или непоправимая, и ты оказалась прикованной к одру твоему? От Меня это было. Ибо Я хочу, чтобы познала ты еще глубже Меня в немощах твоих телесных и не роптала бы за сие ниспосылаемое тебе испытание. И чтобы ты не старалась проникнуть в Мои планы спасения душ человеческих различными путями, а безропотно и покорно приклонила бы главу твою под благость Мою о тебе. Мечтала ли ты сотворить какое-либо особенное дело для Меня, и вместо этого сама слягла на одр болезни и немощи? От Меня это было. Ибо тогда ты была бы погружена в дела свои. И Я не мог бы привлечь мысли твои к себе. А Я хочу научить тебя самым глубоким мыслям и урокам Моим. Чтобы ты была на службе у Меня. Я хочу научить тебя сознавать, что ты ни что без Меня. Некоторые из лучших сынов Моих суть те, которые отрезаны от живой деятельности, чтобы им научиться владеть оружием непрестанной молитвы. Призвана ли ты неожиданно занять трудное и ответственное положение, полагаясь на Меня? Я вверяю тебе эти трудности. И за это благословит тебя Господь Бог твой во всех делах твоих, на всех путях твоих, во всем руководителем и наставником твоим будет Господь твой. В сей день в руки твои, дитя Мое, дал Я этот сосуд освященного елея: пользуйся им свободно. Помни всегда, что каждое возникающее затруднение, каждое оскорбляющее тебя слово, каждая напраслина и осуждение, каждая помеха в твоей работе, которая могла бы вызвать чувство досады, разочарования, каждое откровение немощи и неспособности твоей будет помазано этим елеем. От Меня это было. Помни, что всякая помеха есть Божие наставление и потому положи в сердце свое слово, которое Я объявил тебе в сей день. От Меня это было. Храни их, знай и помни, всегда, где бы ты не была, что всякое жало притупится, когда ты научишься во всем видеть Меня. Все послано Мною, для совершенствования души твоей. От Меня это было».

Предмет откровения – молитва

Молитва может подаваться как вдохновение. Такое молитвенное движение, как желание молиться, могут испытытвать все христиане. И она называется духовной молитвой, которая есть действие Святого Духа.

Никодим Святотогорец (Невидимая брань, ч.1, гл. 49): «…иногда с позывом и сама молитва без труда со стороны молящегося слагается в сердце».

Симеон Новый Богослов (Слова, сл. 16): «… признаком того, что благодать Божия посетила душу, служит то, если она молится со страхом и благоговением, стоит на молитве благочинно и великое имеет внимание к тому, о чем молится. Ибо никтоже может рещи Господа Иисуса, точию Духом Святым (1Кор.12:3). Почему те, которые не молятся таким образом, еще далеки от Бога, будь они иереи и духовники, будь учители народа и посредники его пред Богом».

Феофан Затворник (Созерцание и размышления, гл. Как надобно молиться, Урок 4): «Как из переполненного сосуда сама собою изливается вода, так и из сердца, посредством молитвословий исполнившегося светом чувств, сама собою начнет исторгаться своя молитва к Богу».

Феофан Затворник (Толков. на посл. Римлян., гл. 8, 26): «…бывает, что влечение к молитве само находит и заставляет молиться и не дает покоя, пока молитва не изольется вся».

Феофан Затворник (Письма, п. 746, и др.): «Есть молитва, которую сам человек творит; и есть молитва, которую Бог дает молящемуся (1Цар.2:9).». (п. 256): «Проявление приступа молитвенного не у всех одинаково. …. Существенное же здесь: «сердце чувствует позыв на молитву». Тут и теплота (как теплое чувство, или как некое умиление или как покаянный настрой – от сост.) должна быть, и с теплотою связанное внимание (т.е. живо что-то переживаешь и в этом момент сосредоточен на этом – от сост.)».

Феофан Затворник (Толк. на посл. Ефес. 5, ст.19): «Наитие Духа не в нашей власти, оно приходит, как благоволит Сам Дух. И когда приходит, приводит в сильное возбуждение силы нашего духа. Песнь Богу тогда сплетается сама собою».

Молитва же, которая от Духа Святого дается причастникам Его, имеет разные названия, например, восхищение, созерцательная или исступление и др.

Например, у причастников Святого Духа во время действия в них Духа бывают молитвы, о которых говорится, что она «сама в нем творится» или что при молитве человек прибывает в каком-то необычном состоянии.

Никодим Святогорец (Невидимая брань): «Бывает, по благодати Божией, и одна сердечная молитва, и это есть духовная молитва, Духом Святым в сердце движимая; молящийся осознает ее, но не творит, а она сама в нем творится. Такая молитва есть достояние совершенных».

Феофан Затворник (Письма, п. 746): «Находит дух молитвенный и увлекает внутрь сердца, — все одно, как бы кто взял другого за руку и силою увлек его из одной комнаты в другую. Душа тут связана стороннею силою, и держится охотно внутри, пока над нею есть нашедший дух. Знаю две степени сего нахождения. В первой — душа все видит, сознает себя и свое внешнее положение, — и рассуждать может и править собою, может даже разорить сие состояние свое, если захочет. И это вам должно быть понятно. У святых отцов, и особенно у св. Исаака Сирианина, указывается и другая степень даемой или находящей молитвы. Выше показанной стоит у него молитва, которую он назвал экстазом или восхищением. И тут тоже находит дух молитвенный; но увлекаемая им душа заходит в такие созерцания, что забывает свое внешнее положение, не рассуждает, а только созерцает, и не властна править собою, или разорить свое состояние. Помните, в отечниках пишется, что кто-то стал на молитву пред своею вечернею трапезою, а опомнился уже утром. Вот это и есть молитва в восхищении или созерцательная. В иных она сопровождалась просветлением лица, светом вокруг; в иных подъятием от земли. Святой Апостол Павел в этом состоянии восхищен был в рай. И пророки святые в нем находились, когда взимал их Дух».

Максим Капсокаливит (Добротолюбие, т.5, Об умной благодатной молитве): «….прошу тебя, скажи мне: в тот час, как ум твой восхищаем бывает к Богу, что видит он умными очами своими? И может ли тогда ум вместе с сердцем возводить молитву? святой Максим ответил ему: нет, не может. Ибо когда благодать Святого Духа придет в человека посредством молитвы, тогда молитва прекращается, так как ум тогда весь овладевается благодатью Святого Духа и не может более действовать собственными своими силами, но пребывает бездействен и повинуется только Духу Святому, и куда хочет Дух святой, туда и ведет его, или в невещественный воздух света Божественного, или в другое какое созерцание несказанное, или, как часто бывает, в божественную беседу, и кратко сказать, как хочет Утешитель, Дух святой, так и утешает рабов Своих; какая потребна каждому из них, ту и подает им благодать Свою. Сие, что говорю я, может всякой явно видеть в Пророках и Апостолах, которые сподоблялись видеть всякого рода видения, хотя люди насмехались над ними, почитали их прельщенными и упившимися. … Итак, когда сия благодать Духа Святого сойдет на кого-либо, то не что-либо обычное показывает ему из вещей чувственного мiра сего, но показывает то, чего тот никогда не видел и не воображал. Тогда ум такого человека научается от Святого Духа высшим и сокровенным тайнам…».

А может быть и прямое научение о том, как нужно молиться.

Иоанн Златоуст (т.5, ч.2, Собесед. на Пс.103): «Благодать Всесвятого Духа не только преподает людям нравственное и догматическое учение, но и прямо учит их тому, как они должны воспевать Творца».

Итак, молитва у причастников может быть воздыханиями, которые внушены Духом Святым:

Феофан Затворник (Толков. на посл. Римлян., гл. 8, 26): «Павел говорит: Сам Дух ходатайствует о нас воздыхании неизглаголанными». Почему такие воздыхания названы неизглаголанными? Или по особенной силе их, необычной в простых молитвословиях, или потому, что они неведомо как зарождаются, или потому, что при сем изрекается молитва, которой сам собою человек никогда не изглаголал бы. … Может, и та мысль в слове: неизглаголанными, — что воздыханий сих, Духом внушаемых, нельзя вполне изложить человеческим словом: сердце чувствует их, а мысль обнять то и язык выразить не в состоянии».

Филарет Дроздов (т.3, 79. Беседа из слов св. Ап. Павла о молитве духом и умом): «… «молитва духом» есть такое молитвенное состояние, в котором человек, воскриляемый верою и любовию … стремится и восторгается к Духу Божию, приемлет наитие Духа Божия, предается сему наитию, так что уже тогда не столько сам человек молится, сколько дышет в нем Дух Святый… (Молитва духом) есть дар Духа Божия…».

Григорий Палама(Триады в защиту священнобезмолвствующих, 2, ч.2): «… иногда Бог дает искренно молящимся исступление, поднимая их над самими собой и таинственно похищая их на небеса, а иногда действует в них, остающихся в себе, сверхприродными и несказанными энергиями, непостижимыми для мудрецов века сего. Когда апостолы были в храме, упорствуя в молитве и молении, Святой Дух придя тоже ведь не заставил их исступить из себя и не восхитил на небеса, а дал им в уста огненные языки и через них возвестил то, о чем исступившим из себя, конечно, пришлось бы забыть, раз им пришлось бы забыть самих себя».

Таковыми есть все молитвы святых, изложенных в молитвословах или в их учениях. Неопытному может показаться, что это они сами так говорили (или специально сочиняли), и это действительно выглядит так. Но на самом деле так сказать сам человек не мог (как бы это не казалось), а так действовал Святой Дух, что именно эти слова «производились». Молитва от Святого Духа была распространена в первые года христианства

Филарет Дроздов (т.3, 79. Беседа из слов св. Ап. Павла о молитве духом и умом): «(Поскольку в первые года христианства) стремление верующих соответствовало намерению благодати распространить христианство: то благодать щедро-даровито снисходила сему стремлению, и таким образом в собраниях церковных не редко случалось, что дух молящихся восторгался к Духу Божию, Дух Божий нисходил на дух молящихся и, как неудержимый поток, изливался чрез уста их молитвами, песнопениями, славословиями, пророчествами на разных языках».

О молитве от Духа Святого будет еще сказано позже.

Предмет откровения – пророчество

Василий Великий (Толкование на пророка Исаию, предислов.): «Бывает, что душа, посвятив себя всякому подвигу добродетели, сильной любовью к Богу постоянно сохраняет в себе Его запечатленный образ, и Бог как бы вселяется в нее. Тогда, став вдохновенной от сильного стремления и неизреченной любви к Богу, она становится достойной пророческого дара. И Бог дает Божественную силу и отверзает душевные очи для понимания видений, какие Ему угодно сообщать».

Итак, пророчество является одним из даров Божиих. Понятие «пророчество» часто передается следующими словами — откровение и видение.

Феофилакт Болгарский (Толк. На 1-ое посл. Коринф. гл.14): «откровение — один из видов пророчества: Откровением же называет пророчество, давая роду имя вида».

Иоанн Златоуст (Толк. на пророка Исаию,1.1): «Видением Исаия называет пророчество, :потому, что многие из будущих событий он созерцал самим своим зрением, подобно тому, как Михей видел народ рассеянным (3Цар.22,17)».

Но несмотря на различные употребляемые слова, суть его в следующем:

Феофилакт Болгарский (там же): «…(пророчество), то есть когда кто-нибудь ведет речь и о прошедшем, и о настоящем, и о будущем».

Более подробно о пророках и пророчествах мы поговорим позже, а сейчас скажем о самой возможности пророчеств.

Иннокентий Херсонский: «Во-первых, пророчества возможны сами по себе. Хотя разум сомневается в предведении Божием, особенно в рассуждении действий человеческих свободных, однако, если и трудно понять, как Бог предвидит будущее, то эта трудность не может уничтожить веры в предвидение, ибо еще труднее представить, как Бог, не предвидя будущего, может управлять миром. Если же Бог предвидит, если вера в Его предвидение есть у всех, и вера сия основательна, то пророчества возможны и во втором отношении, то есть Бог может употребить их для доказательства Божественности Своего учения. Это доказательство еще приличнее чудес для религии и достаточнее для ее цели. Цель религии — научить людей, преподать им понятие о Боге и нравственности. Пророчества сами собой преподают такое учение. Каждое пророчество само собой научает, что Бог знает все, что Он видит совершенно ясно прошедшее и будущее, и не только видит все, но всем располагает. Преподав сии истины отвлеченно, никогда не подействуешь так, как действовали пророчества исполнением их на самом деле. Такое учение уничтожает всякое сомнение. Потому-то самый последний иудей был совершенно уверен в Божием предвидении, между тем как ученейший язычник Цицерон в нем сомневался. Следовательно, чему не научили Цицерона самые высокие умозрения, в этом уверяли иудеев одни пророчества; ибо в законе Моисея нет учения о предвидении, а есть только пророчества, и они-то в иудеях утверждали сию истину».

2.2: О записи откровений

О повелении записывать слово Господа

Следует сказать, что мысли, внушаемые Духом Святым, человек может произносить вслух, когда он что-то говорит другому, а может записывать, когда находится один. Во втором случае человеку дается повеление в прямой форме через слова: «пиши» и т.п. или в форме какого-то понуждения необходимости записать, и человек записывает только то, что дается без вставления своих мыслей, т.к. его мышление под силою Высшей Энергии замирает. А свои мысли в форме молитвы человек может записать после прямых внушений или в любое другое время как рассуждение разума. Но если это молитва, дающаяся Духом Святым, то и она записывается. Так, у св. отцов, в частности у Симеона Нового Богослова в «Божественных гимнах», хорошо видно, как записывать слова Господа внушает Сам Господь:

Симеон Новый Богослов (гимн 16): «Пиши, сказал Он, что Я буду говорить, пиши и не бойся». (гимн 26): «Выслушай, о чем спрашиваешь, и запиши, что услышишь».

Предисловие к «Божественным гимнам» Симеона Нового Богослова: «…горя внутри пламенем Божественной любви и слыша, наконец, в глубине души повелительный голос записать и поведать о своих дивных созерцаниях и откровениях, преп. Симеон невольно брался за перо и в поэтической, вдохновенной форме излагал свои мысли, чувства, высокие переживания».

Варсануфий Великий (отв.13): «И все сие пишу я не по своей воле, но по повелению Св. Духа, на исправление и пользу души и совести внутреннего человека, к удручению и наказанию тела и сокрушению сердца твоего».

Откровение Господа о записях Его слов:

Симеон Новый Богослов (Гимн 22): «Это (возвещение слов Моих) угодно Мне, это по заповеди Моей было делом Апостолов и учеников Моих проповедать Меня Богом во всей вселенной, научить Моей воле и Моим повелениям и оставить записанным (то) человеческому (роду). Так делать и учить и ты подвизайся».

«Язык мой трость книжника скорописца» (Пс.44:2)

По толкованию того, что означает это выражение, мы увидим способ написания откровений.

Григорий Палама (Омилия 24): «»якоже Дух даяше им провещевати»; ибо они стали орудиями Божественного Духа, действующими и движущимися по Его воле и силе; всякое же орудие со вне восприемлемое, становится причастным не естества, но энергии действующего, которая восприемлется от него; так бывает и в отношении орудия Святого Духа, как и Давид, говоря в Духе Святом, глаголет: «Язык мой трость книжника скорописца» (Пс.44:2). Следовательно, пишущая трость есть орудие пишущего, становясь причастной, конечно, не естества писца, но его энергии, и то начертывая оное, что пишущий желал бы и мог».

Василий Великий (Толкование на 44 Псалом): ««Отрыгну (изолью, — рус. перев.) из сердца мое слово благое». Иные полагали, что сие говорится от лица Отца о Слове, Которое было в начале у Отца и Которое, говорят они, Отец извел как бы из сердца, из самой утробы; и от благого сердца произошло «Слово благое». А мне кажется, что слова сии относятся к лицу пророческому, потому что последующие слова не оправдывают сего толкования об Отце. Отец не мог бы сказать о Своем языке: «Язык Мой трость книжника скорописца. (3) Красен добротою паче сынов человеческих». Потому что не сравнительно с человеками имеет он превосходство красоты. Кто же это лицо, как не Пророк, ощутивший действие на него Духа Святого? Он говорит: «Отрыгну сердце мое слово благо». Отрыжка есть внутренний воздух, при переварении пищи из расторгшихся пузырьков поднимающийся вверх; и напитанный хлебом живым, сшедшим с небес и дающим жизнь миру, насыщенный всяким глаголом, исходящим из уст Божиих, то есть, по обыкновенному в Писании иносказанию, душа, напитанная священными учениями, дает отрыжку, сообразную пище. А как пища была словесная и добрая, то Пророк отрыгает «слово благо. Благий человек от благого сокровища» сердца своего «износит благая» (Мф. 12, 35). Будем и мы искать пищи в слове к насыщению душ своих (ибо сказано: «праведный ядый» насытит «душу свою» — Притч.13,26), чтобы сообразно с тем, что напитало нас, произносить нам не какое-либо слово, но «слово благо»… «Язык мой трость книжника скорописца». Как трость есть орудие письменности, когда опытная рука движет ею для начертания написуемого, так и язык праведника, когда Святый Дух им движет, погружаемый не в черниле, но в Духе Бога Живаго, на сердцах верующих написывает слова Вечной Жизни. Посему Дух Святый есть книжник, потому что премудр и всех научает, и «скорописец», потому что быстро движение мысли. Пишет же в нас Дух помышления, «не на скрижалех каменных, но на скрижалех сердца плотяных» (2Кор.3,3). А по мере широты сердца Дух пишет на сердцах более или менее, по мере предуготовительной чистоты, пишет или для всех явственно, или неявственно. По скорости же написуемого целая уже вселенная наполнена благовестием».

Евфимий Зигабен (Толкование на 44 Пс.): «»Язык мой трость книжника скорописца». Этими словами Давид открывает, что пророчества о Христе он не говорит от себя: потому, что, как по словам Феодорита, трость, или перо только служит движущей им руки писца, где и как он хочет им двигать; так, говорит, и мой язык есть трость писца, то есть Святого Духа и движется, где и как угодно Святому Духу. Сказал: писца скоропишущего, чтобы показать легкость и скорость с каковою Дух Святой делает Свои наставления».

Также могут записываться непосредственные ответы Божии, которые даются человеку на его молитвы — вопрошания, т.е. записан диалог Бога и человека.

Николай Сербский (Молитвы над озером): «(свт. Николай) — С теми, что не просвещают, а ослепляют, что сделаешь с ними, Господи? Отвращают они детей Твоих от Тебя и преграждают путь им к Мудрости Твоей, ибо говорят: Бог лишь выдумка устаревшая умерших предков ваших. Талисман истертый, что носили они и умерли. Мы же научим вас землю возделывать, тело нежить и добывать золото, что сияет ярче мертвого Господа. Что сделаешь с соблазняющими детей Твоих, Господи? (Ответ Господа): Ничего Я не сделаю им, ибо сами они все сделали для проклятия семени и племени своего. Воистину, худшую судьбу уготовили себе и народу своему, нежели книжники и саддукеи иудейские. Ибо имели перед собой пример их и не наставились. В старости услышат звон оружия на пороге своем, и будут умирать от голода, облысевшие, с глазами гноящимися, и не посмеют показаться из дверей, чтобы образумить учеников своих. Чем образумить их, если имя Мое стерто с кровожадных сердец их? Что образумит их, если сами их к тому готовили по беспредельной своей глупости, которая идет с каждым, кто не идет со Мной? (свт. Николай): Что будет с ними, Господи? (ответ Господа): Будет с ними хуже, чем с Вавилоном, что в силе своей крови и тельцу златому кланялся и детей своих тому учил. Сперва глад придет, которого не знал Вавилон. Потом война за хлеб, в которой побеждены будут. За ней резня междоусобная, в которой все города и села сожжены будут. Затем болезни, против которых руки врачей бессильны. И учителя будут бичами избиваемы и принуждаемы гробовщиками быть учеников своих, от трупов которых все дороги смрадом наполнятся. (Свт. Николай): Господи великий и страшный, все пути Твои — милость и истина. Что сделаешь со слепыми, соблазненными, обманутыми и ограбленными? (ответ Господа): Тех, кто вспомнит имя Мое, и Я вспомню и спасу их. Жду, что возопиют ко Мне, и отзовусь. Пока есть вопль на земле, будет эхо на небесах. Я есмь самый близкий всем и вся. Даю Себя тому, кто желает Меня, отступаю от того, кто не знает Меня. Без Меня мир — прах и пепел. И люди без Меня пепла немощнее».

Виды записей

Вообще духовные записи могут быть в виде дневника, а могут быть в виде переписки, нравоучений или жизнеописаний подвижников. Отличие между ними в том, что:

1) Записи- дневники о своем духовном опыте передавали события, чудеса, мысли и чувства, которые испытывал человек на своем духовном пути. Ниже приведем подобную запись Симеона Нового Богослова (только с небольшими пропусками).

Симеон Новый Богослов (Сл.91): «Благодарю Тебя, Владыко, Господи неба и земли, что от сложения мира предопределил Ты произойти мне из несущего в бытие. …Потом, когда я родился и немного подрос, Ты обновил меня возрождением во святом Крещении, облек меня одеждою благодати Святого Духа, дал мне светлого Ангела Хранителя, и пока пришел я в совершенный возраст, Ты хранил меня невредимым от всякого зла и от всех сетей диавола. … Я же, все такие Твои ко мне благодеяния вменив ни во что (исповедаюсь Тебе в сем, Господи неба и земли), опять вверг себя, бедный, в ров тинный и нечистоту скверных помыслов и дел, — и когда низринулся я опять в этот раз, то попал во власть мысленных разбойников, из рук которых не только я один не мог бы освободиться, но если б и весь мир собрался, то и он не мог бы освободить меня. Но Ты, благоутробный и человеколюбивый Владыка, не потерпел, чтоб я оставался в этом рве в жалком состоянии, был бедственно влачим и посмеваем этими врагами, не попомнил худостей моих, не отвратился от непотребного нрава моего и не допустил долгое время быть мне мучиму теми душегубцами; и хотя я, держим будучи у них в плену, рад был тому, как бесчувственный, но Ты, Владыко, не мог более смотреть, чтоб они составляли из меня безобразные зрелища и, к сраму моему, влачили меня туда и сюда, — а сжалился надо мною и явил милость свою ко мне, … Так ты взял меня за волосы головы моей, то есть просветил помыслы мои, и, потянув с великим усилием, извлек оттуда. Я чувствовал влечение и понимал, что поднимаюсь наверх, но совсем не знал, кем влеком есмь, или кто есть держащий меня и поднимающий наверх. После же того как Ты извлек меня из того блата наверх и, поставив на землю, передал одному рабу и ученику Своему меня, всего оскверненного, у которого и уста, и уши, и очи завалены сквернотою. Я же, несмотря на то, что вышел на землю, все еще не видел Тебя, кто Ты; только одно то узнал я, что Ты — некто благий и человеколюбивый, извлекший меня из глубочайшего рва всяких нечистот. Но Ты, сказав мне: прилепись к этому человеку и последуй ему, потому что он проведет тебя к источникам и омоет там, — и даровав мне твердую к нему веру, удалился и отошел, не знаю куда. Я же, Всесвятый Владыко, по повелению Твоему, не озираясь вспять, последовал за тем, кого Ты указал мне. Он с большим трудом повел меня к источникам, то есть к Божественным Писаниям и божественным заповедям Твоим, а я, как слепой, взявшись за него сзади рукою веры в него, которую Ты дал мне, нудил себя следовать за ним. При этом он, как хорошо видевший, поднимал ноги свои и переступал чрез камни, рвы и всякие преткновения, попадавшиеся по пути; я же спотыкался о камни и падал во рвы, и много терпел трудов, прискорбностей и бед. … .В один день, когда я бежал на источник воды, встретил меня на пути Ты, опять Тот же, что и прежде извлек меня из нечистоты. Тут в первый раз блеснул Ты в слабые очи мои пречистым сиянием божественного лица Своего, — и я тотчас потерял и тот малый свет, который, как мне думалось, имел я, не могши узнать Тебя. И как было возможно увидеть мне Тебя и узнать, кто Ты был, когда я и самого сияния лица Твоего не мог видеть и разуметь? — С тех пор благоволил Ты, снисходительнейший, чаще приходить ко мне, в то время, когда я стоял у источника, брал голову мою и погружал ее в воду, и давал мне видеть чаще свет лица Твоего, — и тотчас отлетал, делаясь невидимым и не давая мне понять, кто был Ты, делавший сие, откуда приходил и куда уходил, — как даже и доселе не даешь мне понять сие. Приходя таким образом ко мне и отходя довольно долгое время, Ты мало-помалу все яснее и яснее являлся мне, все больше и больше омывал меня водами Своими и даровал мне видеть свет все более и более чисто, более и более обильно. ….Я чувствовал тогда, что Ты очищал ум мой, открывал пространнее очи души моей и давал мне видеть славу Твою обильнее, и что Сам Ты увеличиваешься паче и паче и блистанием паче и паче расширяешься, и мне казалось, что с удалением тмы Ты приближаешься ближе и ближе, — как это часто испытываем мы и в чувственных вещах. … Ты, когда очистил совершенно ум мой, явился мне ясно во свете Духа Святого, и как ум мой видел Тебя яснее и чище, то мне и казалось, что Ты будто выходишь откуда-то, являешься светлейшим и даешь мне видеть черты беззрачного зрака Твоего. Тогда Ты сделал, что я вышел из мира сего, мне кажется, скажу так, и из тела моего, потому что ты не дал мне уразуметь сие до точности. Но Ты сиял чрезмерно и, как мне казалось, явился весь во мне всем, видевшем добре. Когда я спросил Тебя, говоря: о, Владыко, кто Ты? — тогда Ты в первый раз сподобил меня, блудного, услышать и сладчайший глас Твой, и столь сладко и кротко беседовал со мною, что я пришел в исступление, изумлялся и трепетал, помышляя в себе и говоря: как это славно и как блистательно! Как и за что удостоился я таких благ? — Ты сказал мне: Я — Бог, соделавшийся человеком, по любви к тебе. Так как ты взыскал Меня от всей души, то се отныне будешь ты братом Моим, и другом, и сонаследником. Слыша это, я весь вострепетал, иссякла вся сила моя и едва не вышла душа моя. Опомнившись немного, я отвечал: и кто есмь я, Господи, и какое добро сделал я, окаянный и бедный, что Ты удостоиваешь меня толиких благ и делаешь меня соучастником и сонаследником славы Твоей, — держа при сем на уме, что эта слава и радость выше всякого ума? — Ты же, Владыко мой Христе, опять сказал мне: Я говорю с тобою, как друг с другом, чрез Духа Святого, Который вместе со Мною говорит тебе. Это даровал Я тебе за одно твое произволение и веру, — и дам еще больше сего. Ибо ты, созданный Мною нагим, кроме произволения своего, что другое имеешь ты, или имел когда-либо собственно твоего, чтоб Я принял то от тебя и вместо того даровал тебе это? Впрочем, если не отрешишься ты совершенно от тела, то не увидишь совершенного и не можешь получить его все здесь. — Когда я сказал на это: Господи! И что другое блистательнее или выше сего? Для меня довольно в такой славе быть и по смерти. — Тогда Ты опять ответил мне: чрезмерно мала душа твоя, человече, когда ты довольствуешься только таким благом. Ибо оно, в сравнении с будущим, похоже на то, как если б кто нарисовал небо на бумаге и держал ее в руках: сколько разнится нарисованное небо от истинного, столько, или несравненно более, разнится будущая слава от той, какую видишь ты теперь. Сие сказал Ты и умолк, — и мало-помалу скрылся от очей моих Ты, сладчайший и добрый Владыка мой. И не знаю, я ли отдалился от тебя, или Ты отошел от меня. Впрочем, мне думалось, будто я пришел откуда-то и вошел в мое жилище, а тут и совсем пришел я в себя. После сего, воспоминая красоту славы Твоей и Твои слова, Владыко, я плакал, — и когда шел, и когда сидел, и когда ел, и когда пил, и когда молился, — и имел неизреченную радость, что познал Тебя, Творца всяческих. Да и как мог я не радоваться? — Впрочем, потом пришла и печаль, — печаль о том, что давно не видел Тебя. Но когда, сильно желая Тебя опять видеть, пошел я однажды приложиться к святой иконе Пречистой Матери Твоей и припал к ней, умоляя ее, Ты, прежде чем я встал, явился внутрь бедного сердца моего, сделав его все светом. Тогда я познал, что воистину имею Тебя в себе. С того времени я стал любить Тебя, не от одной памяти, то есть не от того только, что вспоминал Тебя и славу Твою, но от того, что уверовал воистину, что имею внутрь себя Тебя, ипостасную Любовь, ибо истинная любовь — Ты, Бог. Когда таким образом насадилась надежда в вере, воспоилась покаянием и слезами, просветилась собственным Твоим светом, вкоренилась и возросла добре, — тогда пришел Ты, добрый художник и делатель, ножом искушений, то есть смирением, отрезал излишние отростки помыслов, поднявшихся было высоко вверх, и привил к единой надежде, как к какому корешку древесному, святую любовь Твою…. И Ты опять сказал мне, Владыко: (Господь): слушай, чего надеяться тебе. Как, когда видишь солнце в воде, самого солнца не видишь, потому что тогда смотришь вниз, так разумей и то, что бывает в тебе; затвори себя самого и старайся всегда видеть Меня чисто и ясно внутрь себя, как солнце в чистой воде. Поступая так, ты удостоишься потом по смерти увидеть Меня, как Я предсказал тебе. Если же не станешь так делать, то все дела твои и труды, и эти слова, не принесут тебе никакой пользы, а напротив, послужат к большему осуждению твоему и причинят тебе большую скорбь, ибо, как слышишь в Писании, сильнии сильне истязани будут (Прем.6:6). Бедность не причиняет такой печали и стыда тому, кто беден с самого начала рождения своего, какой стыд и какую печаль причиняет она тому, кто был прежде и богат, и славен, и в дружбе с царем, потом ниспал от всего этого и пришел в совершенную бедность. Так бывает и в духовном порядке вещей, хотя земные и видимые дела текут не совсем так, как духовные и невидимые. Ниспавшие, например, от дружбы царя земного по какой-либо причине могут удержать при себе имущество свое, пользоваться им и жить. Но кто ниспадает от Моей любви и дружбы, тому невозможно уже жить. Тотчас обнажается он от всех благ и предается в рабы врагам Моим и его, которые, как только примут его, устремляются на него с крайним неистовством и зверством, по причине прежней любви его ко Мне. ».

2) записи-дневники, в которых наравне с духовным опытом человека могут содержаться и внушаемые непосредственные откровения Божии о самом человеке, о нравственности, о страстях, и др., т.е. все то, чему учил человека Господь, и что необходимо было человеку. Но могут быть записи и без изложения духовного опыта человека.

Иоанн Кронштадтский о своем дневнике написал: «Не предпосылаю моему изданию предисловия: пусть оно говорит само за себя. Все содержащееся в нем есть не иное, что как благодатное озарение души, которого я удостоился от всепросвещающего Духа Божия в минуты глубокого к себе внимания и самоиспытания, особенно во время молитвы. Когда мог, я записывал благодатные мыли и чувства, и из этих записей многих годов составил теперь книги. (Книга называется) «Моя жизнь во Христе» или минуты духовного трезвения и созерцания, благоговейного чувства, душевного исправления и покоя в Боге».

Из того, что сказал о записях святой, видно, что он четко осознавал, что такие мысли и чувства подавал Господь, а сам человек трезвился и внимал себе, т.е. познавал себя.

Силуан Афонский (Аскетические мысли…): «За писание мое, кто будет читать, за все простите, за ошибки мои, и прошу вас молиться обо мне. Но писал я потому, что влекла меня любовь Божия, в которой я сытости не знаю. Я сидел, и вся душа моя была занята Богом, и не единая мысль не приближалась ко мне и не мешала уму моему писать о любимом Господе. И когда я пишу слово, то другого еще не знаю, но рождается оно во мне, и я пишу его. Когда же кончаю писать, то помыслы, бывает, приходят и тревожат мой слабый и немощный ум, но я тогда жалуюсь Милостивому Господу и Господь милует меня, падшее создание Свое».

Следует сказать, что такие поучения от Бога были во времена первых христиан, и по милости Божией также есть и в наши дни. Это можно увидеть не только у Иоанна Златоуста, Ефрема Сирина, Симеона Нового Богослова, но и у Платона, Митр. Московского, Дмитрия Ростовского, Иоанна Кронштадского, Серафима Вырицкого, Николая Сербского и др., и некоторые из этих поучений приводятся в этой книге. Очень много свидетельств о прямых научениях Божиих собрано в патериках и житиях святых.

3) переписка и слова-поучения — это наставления или советы, в основном, пишущиеся по тем знаниям, которые были получены от Бога, от учений других святых, а так же от своего опытного разума, но обязательно под действием благодати Духа Святого, дающей четкость и ясность и истинность мысли.

Беседы и поучения для народа и монахов, которые большей частью произносились в храме и записывались другими, составляют «Слова подвижнические». Однако они могли писаться и не по прямому откровению Божьему, а по ведению или духовному знанию, которое получает человек от Бога, и которое также относится к внутренней форме откровений. Об этом мы скажем позже.

Предисловие к «Божественным гимнам» Симеона Нового Богослова иеромонаха Пантелеимона: «Хотя в словах и гимнах преп. Симеона содержится одно и то же учение, но между ними однако замечается и немалая разница. «Слова» Симеона представляют собою по преимуществу беседы или поучения, составленные для народа или для одних монахов и большею частью, вероятно, произнесенные в храме; тогда как «Гимны» суть не что иное, как келейные записки или дневники Симеона, в которых он описывал свои видения и созерцания и изливал чувства любви, благоговения и благодарности к Богу: Почто всякий гимн Симеона начинается обращением к Богу и имеет форму благоговейного размышления или беседы души с Богом, в которой преп. Симеон излагает перед Богом свои тревоги и недоумения, и предлагает вопросы, получает на них ответы от Бога и разъяснения, или же просто форму молитвы, преисполненной глубочайшего сокрушения, смирения и пламенной любви к Богу».

Если же кто-то записывал мысли, которые исходили из уст святых, то даже писцам давалась сила записывать множество слов без усилий. Об этом можно прочесть у

Варсануфия Великого в отв.1: «(Писчий) подумал про себя: как можно удержать все это в памяти, чтобы написать (после)? Старец же проникнул мысль мою, сказал мне: «поди, напиши, и не бойся; ибо если и скажу тебе и бесчисленное множество слов с тем, чтобы ты написал их; то знай, что Дух Божий не попустит тебе написать ни одним словом больше, или меньше сказанного, хотя бы ты и сам пожелал того, он наставит руку твою, как написать сказанное в последовательном порядке»».

Следует сказать, что все записанные откровения Божии и «слова-поучения» очень важны для нас, т.к. они открывают нам, какой Господь, которого мы еще не познали, так как в нас еще нет любви к Нему. Это и духовный путь человека и руководства в духовных тайнах, и как пример нам.

Игнатий Брянчанинов (Письма к мирянам, п.228): «Руководство писаниями отеческими сделалось уже единственным руководством ко спасению по конечном оскудении наставников. Кто подчиняется этому руководству, того можно признать уже спасенным, кто же водится собственными разумениями или учениями лжеучителей, того должно признать погибшим».

Заблуждение о способе написания откровений и научений Божиих

Из «религиоведческого анализа» священника: «Главная особенность этой книги та, что я не знаю ни одного из святых Отцов Православной Церкви, который бы дерзнул написать целую книгу не к Богу, не о Боге, а от имени Бога. Я не знаю такого ни у И. Златоуста, ни у Григория Богослова, ни у Серафима Саровского. Я не знаю ни одного христианского подвижника, который бы говорил, что им диктует Бог книжки. Даже в Евангелиях и Посланиях апостолов такого нет..». «И даже апостолы не дерзали в своих посланиях говорить «Господь мне еще сказал что…» Даже в апостольское время не встречалось такого жанра в литературе. Не говоря уже о веках последующих. Здесь автор претендует на то, что у нее более интимный и глубокий контакт с Богом, чем у Апостолов и Святых Отцов хоть древности и современности».

Ответ.

Схииг. Савва (Путь к совершенной радости, Мысли): «Когда святитель Иоанн Златоуст писал толкование на послание апостола Павла три дня, то келейник его Прокл видел стоящего с Иоанном Златоустом апостола Павла который, шептал ему на ухо свои мысли. И поэтому авторство толкования следует приписывать не одному святителю Иоанну Златоусту».

Феофан Затворник (Толков. на 2-ое посл. к Коринф. 1. 21,22): ««…и помазавший нас Бог..»… «Нас с вами», т.е. и Апостолов и верующих: ибо говорится о том, что одинаково действует и в тех и в других; и Апостолы в этом отношении не имеют преимущества пред верующими, ибо это принадлежит к общему строю веры и дела спасения».

Далее следует сказать, что откровения даются в различное время, а человек при передаче их людям составляет или в той же последовательности, в которой они давались, или по темам, но обязательно по повелению Божиему, когда и как передать, или вообще не передавать никому.

Иоанн Златоуст (Толкование на пророка Исаию, 2.1): «Отсюда видно, что пророки не все изрекали пророчества вдруг, но, получая вдохновение в различные времена, возвещали их по частям, которые впоследствии, будучи собраны вместе, составили целую книгу».

Во-вторых, что касается слов «диктует», «жанр литературы», то очень страшно слышать такие слова от христиан, не говоря уже о священниках, что Дух Святой «диктует», а не учит и просвещает.

2.3: О форме и стиле научений и откровений

Прямая речь Бога

Научение может быть как в форме повествования от лица Господа, при которой может не угадываться, что это прямое научение Бога, так и в форме прямой речи Бога с употреблением личного местоимения «Я». И в том, и в другом случае человек четко осознает, что «Я» не является его «я» и повествование идет не от него, т.е. это не его мысли.

Игнатий Брянчанинов (Письма к мирянам, п.213): «Дивное чудо совершается при учении Духа: когда Дух – учитель, – произносящий слово Божие и слушающий его разделяют между собою учение жизни. Вся слава принадлежит таинственному Учителю; произносящий слово, ощущает, что он произносит не свое слово, но слово Божие, – слушающий ощущает, что слышит слово Божие; все внимание его привлечено к оживляющей его духовной силе».

Когда подается поучение человеку, то это относится к научающему действию и человек является учеником. Когда же подается вразумление или увещевание от Бога, то человек выступает приемлющим орудием для передачи слова другим людям.

Пророчество или откровение строится из прямой речи Господа и молитв-рассуждений пророка.

Лука Крымский (Дух, душа и тело): «Все пророки говорят именем Божиим: «И сказал мне Господь», «Так говорит Господь», «И было слово Господне ко мне»».

Евфимий Зигабен (Толковая Псалтырь, Пс.15,1): ««Храни меня, Боже, ибо я на Тебя уповаю». Это слова, сказанные пророком, от лица Иисуса Христа…» .

Евфимий Зигабен (там же, Пс.49,7): ««Слушай, народ Мой, Я буду говорить…». Отсюда начинается обличительная речь Божия к народу своему… «Я Бог, твой Бог». Я, который говорю теперь к тебе, есть Бог твой…Имя же свое повторяет Господь в приведенном месте с тою целью, чтобы тем самым сделать более сильный упрек слушающим его за их бесчувственность и неразумие».

Евфимий Зигабен (Там же, Пс.2,6): ««Я помазал Царя Моего». Далее идет речь от лица Христа; ибо таково свойство пророчеств, что в них и предметы и лица меняются, как это часто можно встречать у пророков, которые не по своей воле пророчествовали, но по внушению Духа Святого, выполняя свое служение не более – как живые орудия (2Пет.1,21)».

Иоанн Златоуст (т.4, беседа 4): «Он (пророк) говорит не от себя, но что внушила ему благодать Духа, то и произносит своим языком для научения рода человеческого».

При том, что пророк произносит слово Господа, он сам высказывает свое обличение или вразумление, которые происходят под действием благодати.

Иоанн Златоуст (Толкование на пророка Исаию,3,12): «…пророк не только обличает, но и плачет, что бывает еще сильнее обличений, однако причиняет меньшую скорбь, и что удивительно, нанося глубочайшую рану, производит легчайшую боль. Он не плачет только, но и врачует…».

Заблуждение о прямой речи Господа

Из «религиоведческого анализа» священника: «Эта книга претендует на то, что написана от двух субъектов. Одна четверть этой книги написаны Господу, другая часть — прямая речь «бога». «Прямая речь Бога, которая действительно встречается у святых Отцов, у того же Златоуста и др. используется как литературно — риторический прием».

Ответ.

Евфимий Зигабен (Толковая Псалтирь, Пс. 31.7,8.): ст.7. ««Радосте моя! Избави мя от обышедших мя». Это восклицание Давида внутреннее и сердечное. Радость моя, говорит, Господи!… (По толков. Кирилла: Скажем, что не все могут говорить Христу: Радость моя!) Ст.8: «Вразумлю тя и наставлю тя на путь сей, в оньже пойдеши». Здесь поставлено — пресечение псалма, которое означает перемену последования лиц. Ибо эти и нижеследующие слова сказываются от лица Божия, ответствующего гласом умственным, слышимым святыми пророками…».

И еще отметим, что для маловерных людей читаемые главы послужат им действительно как откровения в их совершенном неведении относительно Бога, себя и откроют степень их веры.

К великому сожалению, видим, что, во-первых, многие православные христиане не обращают внимания на откровения Господа в учениях святых, а во-вторых, для некоторых христиан откровения Бога являются формой литературного искусства с элементами красноречия. В-третьих, люди, рассуждающие о стиле в писаниях отцов, не различают способы написания толкований на Писание от способов написаний непосредственных откровений Бога. Так при учении-толковании Писания возможна передача слов Писания по типу прямой речи, но которая обязательно соответствует данному тексту Писания. Вот пример такого повествования.

Феофилакт Болгарский (Толкование на Ев. от Иоанна): ««И в тот день вы не спросите Меня ни о чем. Истинно, истинно говорю вам: о чем ни попросите Отца во имя Мое, даст вам. Доныне вы ничего не просили во имя Мое; просите и получите, чтобы радость ваша была совершенна.». Когда, говорит, Я воскресну, а затем приидет Утешитель к вам и наставит на всякую истину, тогда вы не спросите Меня ни о чем, как, например, прежде спрашивали: куда Ты идешь? (Иоан.14,5), покажи нам Отца (Иоан.14,8). Ибо силою Духа вы будете знать все. Или «спросите» употреблено вместо: попросите, потребуете. Итак, когда Я, по воскресении из мертвых, пошлю вам Утешителя, тогда вы уже не попросите Меня, то есть не будете нуждаться в Моем посредничестве, но довольно будет вам произнесть имя Мое, чтобы желаемое получить от Отца. Итак, здесь Он показывает силу Своего имени; так как Его не будут видеть и не будут просить, а только назовут имя Его, и Он будет творить такие дела. «Доныне вы ничего не просили во имя Мое», а отныне «просите и» непременно «получите». Посему полезнее, чтобы Я умер; ибо отныне вы получите большее дерзновение пред Отцом Моим. Хотя Я и разлучусь с вами, но вы не думайте, что вы оставлены Мною; ибо разлучение Мое даст вам большее дерзновение, и радость ваша тогда будет самая полная, когда вы получите все просимое. Примечай же: получает тот, кто просит во имя Христа. А из тех, кои желают предметов мирских и душевредных, никто не просит во имя Христово, а потому и не получает. Ибо имя Христа божественно и спасительно. Если же кто просит пагубного для души, то неужели мы скажем, что он просит во имя Спасителя?».

От таких вышеперечисленных неведений и прельщений упаси нас, Боже, во исполнение заповедей Твоих!

Феофан Затворник (Толк. на посл. к Колос.2,4): ««Это и говорю я для того, чтобы кто-нибудь не прельстил вас вкрадчивыми словами»: «Наперед знайте, что если он говорит не по Христу, то он говорит одни паралогизмы и софизмы» (Феофилакт). Прельстить, чтобы кто вас не опаралогизил, не опутал паралогизмами, т.е. ложными умозаключениями, такими, ложь которых прикрыта хитрословием, и которые чрез такой обман вызывают убеждения; — в словопрении, убедительными словами, вкрадчивыми. Амвросиаст пишет: «Предостерегает Апостол, чтоб беседами с людьми, не добре мудруствующими, хитро прикрывающими неправость свою, не превратился смысл их: ибо мудрецы мира сего умеют тонкостию суждений искусно опутывать, как сетью, умы простых, чтоб ради вещей мирских отвлечь их от упования, еже о Христе Иисусе»».

Упаси нас, Господи, так относиться к откровениям Божьим, т.к. тогда все Священное Предание, все учения св. отцов, которых мы приводим в этих беседах, можно назвать плодом литературного творчества и человеческой фантазии. И нас тогда можно назвать верующими материалистами, которые верят только тому, что могут услышать уши и видеть глаза. Прости и упаси нас, Господи, от таких мыслей!

Иеромон. Пантелеимон (в предисловии к Гимнам Симеона Нового Богослова): «В гимнах преп. Симеона для нас много чудесного и необычайного и даже невероятного и странного; но это потому, что сами мы далеки от царствия Божия и ни в понятиях своих, ни в жизни не усвоили юродства христианской проповеди, но и мыслим и живем полуязычески».

Платон, Митр. Московский (т.1, Слово во Святый и Великий Пяток): «Как мир истину принял и принимает? Как в древности Иуда Истину продал, архиереи Ее предали, народ кричал: Распни, распни; воины, ругаясь, сплетали Ей терновый венец, Пилат самый разбой предпочел Ей — так, а не иначе, и ныне везде Истину принимают. Из алтаря выгоняет Ее неблагочиние и скверный священников прибыток, а из храма — бесстрашие христиан и холодная молитва. До великих домов не допускает Ее ласкательство, а впущенную презирает гордость или пренебрегает невежество; до судебных мест не дает Ей приступу мздоимство; от купеческих лавок отгоняет обман, а простые дома давно уже заняты ссорами, грабительством и пьянством; и нет нигде Истине места, или и есть, но в темницах, в изгнаниях, на крестах, во гробе. Когда таким образом мир гонит Истину, не должно думать, что он гонит только пустое имя. Нет, гонит он Бога, Который есть самая Истина; он опять распинает Христа, главнейшего Истины проповедника. Тягостнее Ему грехи христианские, нежели мучения иудейские. Несноснее для Него преступление завета, в который ты с Ним вступил, нежели то копие, которым прободено было ребро Его. Но перестаньте уже Истину гнать, вы, лицемеры, вы, веры презиратели, ласкатели и грабители! Вы уже Истину вогнали во гроб. Посмотрите на плоть сию, как она вся уязвлена, вся растерзана, вся сделалась одною язвою! Вы, ласкатели, сии сладчайшие уста заградили; вы, клеветники, Его уши растерзали; вы, грабители, последнюю ризу на Нем изодрали; вы, лицемеры, копием пронзили сердце Его; вы, презиратели веры, источили из Него всю кровь. Не слышите ли, что Сей Муж болезней к вам говорит? Я вознесен на Крест, чтобы вас, рассеянных несогласием, собрать воедино. Я жажду, жажду спасения вашего. Я вас призываю искренне. Свидетельствует сие сердце, копием открытое. Кровь Моя да омоет скверны ваши; жертва Моя да очистит беззакония ваши. А ежели во всем том до конца будете нераскаянны, не думайте, чтобы Я остался навсегда в сем истощания Моего виде. Нет! Будет время, когда сия кровь воскипит гневом, сей Крест будет на обличение, сии раны на посрамление. Слова эти милосердного Избавителя слыша, ты, грешная душа, вострепещи!».

Далее прведем откровение Пресвятой Богородицы, записанное Нилом Мироточивым

Нил Мироточивый (Посмертные вещания, ч.3. гл. 83): Долготерпела и долготерпит Царица Спасения, печалится Она о бесчиниях, которые творят люди в противность Ей, и печальными словами говорит: «Людие Мои, что сотворих вам, или чем вас опечалих? Ответствуйте Мне? За то ли возненавидел ты Меня, народ Мой, что Я из мира тебя извела и освободила из дома рабства, поставила на путь спасения пред Лице Мое в жизнь монашескую? Людие, послушайте Меня, и благая снесте; воскурится тогда благими душа ваша (т. е. заблагоухает, как кадило). Вонмите, люди, слухом вашим, черпайте воду с веселием из источника спасения. Людие Мои, что сотворила Я вам, вместо спасения вы отплачивали и отплачиваете Мне злобами вашими? Людие Мои, что сотворих вам, и что воздали вы Мне? Вместо благодарности, воздаете Мне неблагодарностию. Народ Мой, что сотворила Я тебе, и что воздал ты Мне? Из убежища мира сделали вы убежище смуты. Народ Мой, что сотворила Я тебе, и что воздаешь ты Мне? Вместо любви, воздаешь Мне ненавистию. Народ Мой, что сотворила Я тебе, и что воздаешь ты Мне? Вместо покорности, воздаешь Мне непокорством. Народ Мой, что сотворила Я тебе? И что воздаешь ты Мне? Вместо хранения безмолвия, стали творить и творите похотения осуждения, языком от диавола подвизаемым. Почто творишь ты сие против Меня, народ Мой? Не промышляла ли Я о плотских ваших нуждах? Не сохраняла ли Я вас от бед и не хранила ли Я вас и до сего дня? За что же ты это сотворил Мне, народ Мой? Не ограждала ли Я и не ограждаю ли и до сего дня от всепагубы, которой всесожигается внешний мир (т. е. от агарянских неистовств), но здесь и вести о том нет, что происходит вне мира. Почто же сотворил ты это Мне, народ Мой, в противность Мне? Или не посылала Я и не посылаю вам пищи разного рода до сего дня, и со всех сторон? Что же сотворил ты Мне, народ Мой, и позабыл Меня, после тех благодеяний, которые Я тебе оказала и оказываю их доселе? Но не только Меня забыли, но и слушать Меня не желают. Они не желают Меня, но Я им добра желаю, и не только желаю, но и милосердую о них. Но они сами не милосердуют о себе, о душе своей, что же Мне сделать им? Справедливость Сына Моего есть сия, (что не может спастись человек, если сам не будет желать своего спасения). Если сам человек не будет милосердовать о себе, то что может сделать ему другой, хотя бы кто и милосердовал о нем? Я милосердовала о них и всегда милосердую, но они презрели Меня и презирают. Я им благодетельствовала и всегда благодетельствую, но они отогнали Меня, и отгоняют. И как при этом оставаться Мне, когда они Меня не желают? Ей, благодетельствовала Я им и благодетельствую, но они не желают Меня слушать; как же может быть, чтобы Я осталась? Они знать Меня не желают; как же может быть, чтобы Я им терпела? Они готовы изгнать Меня и отгоняют, как это может быть, чтобы Я осталась? Итак, да приготовлюсь Я уходить; пусть они остаются с царицей погибели, которую избрали себе».

Стиль и качество повествования

Иннокентий Херсонский (О религии откровенной): «По отношению к самому изложению (откровения), разум может ожидать, что изложение сие будет иметь следующие главные качества: ясность, основательность, порядок. В рассуждении ясности требуется, чтобы истины, по крайней мере существенные и более нужные, были изложены простым, не загадочным образом. Язык, намеренно непонятный, приличен жрецам Изиды, а не посланникам Иеговы. Странно было бы откровению прикрываться мраком, когда оно приходит научить людей, которые и без того во тьме пребывают».

Вместе с этим, ясность может быть не всем и не в полной мере открываема.

Иннокентий Херсонский (Там же): «Но нельзя от него требовать полной ясности по следующим причинам: а) потому что оно дается на все времена, следовательно, до совершенного развития все будут в нем некоторые неясности, в сем случае оно подобно цветку, который развивается не вдруг, но периодически; б) потому что будет говорить человеку о предметах высших, которые, сколько ни поясняй их, все останутся недоразумеваемыми; в) потому что оно не скажет человеку всего, но возбудит только ум его к размышлению, сообщив ему первое начало. Следовательно, допустит некоторый призрак для возбуждения деятельности ума».

Иннокентий Херсонский (Там же): «Основательность особенно нужна в рассуждении кодекса, в котором явится откровение. Изложение истин в сем кодексе не должно состоять из одних намеков. Так изложена персидская Зендавеста, и потому она не годится. Откровение должно быть простое, ясное как для младенца, так и для старика, но вместе с сим утвержденное на непоколебимых основаниях. Впрочем, ему неприличен тон доказательный, и особенно в изложении истин существенных. Странно было бы, если бы в откровении встретились доказательства бытия Божия, изложенные тоном доказательным. Порядок есть также качество необходимое. Разум имеет право ожидать его, но он не имеет права ожидать от откровения системы. В нем должен быть порядок такой, какой примечаем в мире, то есть должен быть безыскусственный, естественный. Всего более прилично ему держаться нити времени, ибо он имеет предметом судьбу человечества, раскрывающуюся постепенно. Самый лучший взгляд на откровение есть тот, который представляет его воспитанием (то есть воспитателем -ред.) рода человеческого. Но откровение, представляемое в виде воспитания, не может всего вдруг сообщить, но сперва немного, потом больше, а в известное время и все. Таким образом, в рассуждении изложения откровения разум ожидает, что оно будет изложено ясно, твердо и в порядке».

Феофан Затворник (Толк. на 1-ое посл. к Коринф., 14,1): «Пророчествовать значит по движению Духа Божия вести речь к верующим в назидание им на понятном им языке».

Заблуждение о стиле повествования

Из «религиоведческого анализа» священника: «Начнем с того, что у автора очень плохо с русским языком, это видно по всей книге. Беда в том, что свое филологическое невежество автор приписывает Богу, а он не обязан говорить на суржике».

Ответ.

Иннокентий Херсонский (О религии откровенной): «Кроме того, разум ожидает, что откровение, подаваемое ему, будет излагать истины с некоторым антропоморфизмом (т.е. человекообразно), что оно будет говорить с людьми их языком, будет говорить приличным для себя образом, так, как говорят на небе, но поелику будет говорить человеку, то ниспустится к его уму. Следовательно, разум ожидает, что в нем истины будут изложены не метафизическим языком, но языком здравого всеобщего рассудка, и что вследствие сего мир духовный представится чувственным образом: Бог представится заключенным в пространстве, ибо иначе нельзя Его показать людям. Таким образом, антропоморфизм не служит упреком в откровении, разум не может изгнать его из откровения, он скорее потребует, чтобы откровение не возгнушалось сим недостатком (а он, действительно, есть недостаток, но необходим). Итак, откровение должно употреблять язык человеческий. Оно должно только при этом напоминать человеку, что Бог не таков, что Он выше всего чувственного. Чрез сие устранит вред, могущий произойти оттого, когда бы человек начал признавать Бога действительно таковым, каковым представляет Его откровение».

Платон Митр. Московский (Дух или избранные мысли): «Что значат эти огненные языки (сошедшие на Апостолов)? Ораторский дар, красноречие. Но подразумевается здесь не человеческое красноречие, состоящее в отборе слов, красивом слоге, в сильном и жарком выражении. Нет, такая мудрость часто считается у Бога безумием. Он благоволил нас спасти не мудростью слова, но «юродством проповеди» (1Кор.1,21). Да и великий Его проповедник откровенно признается: «И когда я приходил к вам, братия, приходил возвещать вам свидетельство Божие не в превосходстве слова или мудрости» (1Кор.2,1). «И слово мое и проповедь моя не в убедительных словах человеческой мудрости, но в явлении духа и силы, чтобы вера ваша утверждалась не на мудрости человеческой, но на силе Божией» (1Кор. 2. 4,5). Итак, огненные языки, сошедшие на апостолов, означали дар слова, но не телесный, а духовный, не земной, а небесный. Бог с душою, любящей Его, беседует просто, искренне и откровенно. Ибо и у людей между искренними друзьями беседа бывает более простой и откровенной, не украшенной сладкоречием. А витийство раскрашенное и хитросплетенное более употребляется где нет искренности, или стараются привлечь другого на свою сторону, или хотят показать свой разум и тем постыдить и унизить простого и неученого. Но Бог беседует просто с душой, любящей Его. Да и в беседе Он не имеет нужды: Он говорит не ушам, а сердцу».

Если же говорить о стиле откровений не рассудком и правилами, которые придумали люди, то обратимся к Писанию:

Иов 36, 23: «Кто укажет Ему путь Его; кто может сказать: Ты поступаешь несправедливо?».

Тому, кто желает понять действия Господа, тому посоветуем: молитесь и Он откроет вам: «Дай мне уразуметь путь повелений Твоих, и буду размышлять о чудесах Твоих» (Пс.118, 27). Но при этом не стоит забывать следующее поучение и слова святых отцов:

Игнатий Брянчанинов (Отечник): «Рассказывают, что однажды авва Антоний, приведенный в недоумение глубиной домостроительства Божиего, Промысла Божиего и суда Божиего, помолился и сказал: «Господи! Отчего некоторые из людей достигают старости, другие умирают детьми и живут мало? Отчего одни бедны, другие богаты? Отчего тираны и злодеи благоденствуют и имеют все земные блага, а праведные угнетаются напастями и нищетой?» — Долго был он занят этим размышлением, и пришел к нему глас: «Антоний! Внимай себе и не подвергай твоему исследованию судеб Божиих, потому что это вредно для души». Необходимо подвижнику и каждому христианину отличать то, что доступно его пониманию, от того что предоставлено лишь его созерцанию. Ум ограниченный не может понимать действия ума неограниченного, ума Божия; тщетное усиление к пониманию и объяснению того, что превыше понимания, ведет единственно к заблуждению, к богохульству, к ересям».

Исидор Пелусиот (Письма ч.2, п.305): «Затемняющие истину искусственностью слов, по моему мнению, гораздо жалки, нежели вовсе ее не постигающие».

Иоанн Златоуст (т.3, стр. 826): «Любящие отцы, слушая своих детей, лепечущих и запинающихся в словах, не обращают внимания на недостатки речи, а радуются проявлению их природной склонности, и лепет детей для них приятнее всякого ораторского красноречия и философской умудренности. Так и Богу угодны в нас не уста, лепечущие о богословии, но желание и расположение, если мы проповедуем с верой и воспеваем Его с любовью».

Игнатий Брянчанинов (Письма к монашествующим, п. 153): «Книга Паисия имеет значительные недостатки в литературном отношении. Что до того? Часто смиренные пустынники, выходя из пустынь своих, лишь прикрытые рубищем, словом скудным и нескладным возвещали христианскому миру святую и спасительную истину; напротив того, сколько видим книг, убранных звучными словами, в стройном систематическом порядке,- а они заключают в себе яд, убивающий души!».

А тех, кто не любопытствует и не пытается украсить свою речь, а благоговейно принимает откровения, постигнет благая участь: «На пути откровений Твоих я радуюсь, как во всяком богатстве» (Пс.118,14). Да дарует нам Господь радость и простоту сердец наших!

2.4: Характерные признаки молитв в откровениях

Во-первых, уже наличие молитв при откровениях может свидетельствовать о том, что человек, их писавший, получает от Бога дар – молитвенный дух.

Феофан Затворник (Путь ко спасению): «Поприще богообщения, область, в коей оно образуется и действует, есть умная духовная молитва. Молящийся пребывает в Боге и, следовательно, очень готов и способен к тому, чтоб и Бог стал пребывать в нем. Но эта молитва не то же, что молитвование; это — особое действие духовное, не столько руководимое, а более безвестно зреющее и для руководимого, и для руководящего. В ней, можно сказать, последний предел правил подвижничества (см. у Симеона Богослова). Ибо, когда станет и утвердится эта молитва, Бог есть едино с духом нашим».

Кратко скажем о молитве от человека и молитве от Бога.

Примечательно то, что если обычного христианина попросить помолиться, то его молитва будет собрана из различных молитв святых, которые человек просто запомнил или принял сердцем. Своя же молитва, только от человека исходящая, обычно составляет несколько постоянных прошений, славословий и т.п.

Глубокая, покаянная и восхищенная молитва исходит только от Бога, и человек в момент такой молитвы понимает, что это не его обычная молитва, а это действие Божией благодати. Человек искусственно не может создать молитву, исходящую по вдохновению, т.к. сам человек не властен над дарами Господа и получает их только по воле Божией и в то время, когда Ему угодно. Те же, кто нарушают этот духовный закон, впадают во вражью прелесть. Но об этом еще будет сказано позже.

Итак, чем же характерны молитвы, подаваемые Господом, которые звучат в сердце человека, как непрерывающийся ручеек?

1)глубокое покаяние. Это плач о своих грехах, о своей падшей душе, самоукорение. Человек четко осознает свои грехи и ошибки, дает им трезвую оценку и противится проявлению страстей, прося Господа избавить от них и очистить.

Ефрем Сирин (Псалтирь): «Пощади, Господи! Пощади, благоутробный! Пощади, человеколюбивый! Пощади, единый благий! Умилосердись и помилуй меня по единой благости Твоей. Укрепи душу мою, растлевшую от лености и нерадения моего, — Ты, восставляющий низверженных и врачующий сокрушенных! Ты знаешь нерадивость окаянства моего, знаешь, сколько лукавых зломыслий воюет против меня, видишь многокозненную вражию злобу на меня. Заступи меня по великой милости Твоей, отрезви, возбуди, оживи и спаси благодатию Твоею, молитв ради Пречистыя Владычицы нашей Богородицы и всех Святых».

Симеон Новый Богослов (Гимн 2): «Очисти и сердце мое от всякого лукавства, потому что оно есть корень и источник греха. Лукавство есть семя лукавого сеятеля; а где оно есть, там и произрастает, и поднимается вверх, и производит весьма много ветвей лукавства и. злобы. Его-то корни из глубины исторгнув, Христе мой, и очистив ниву души и сердца моего, всади в них страх Твой, Милостивый. Дай ему укорениться и хорошо взойти, чтобы он высоко возрос на страже заповедей Твоих, ежечасно возращаемый умножением слез и слезных потоков, орошаемый которыми он все более растет и поднимается».

Иоанн Кронштадтский (Моя жизнь во Христе): «Господи, Сила всемогущая! утверди немощную душу мою во всякой добродетели! На недвижимом камени заповедей Твоих утверди слабое для всякого добра сердце мое! Господи! и я ежедневно опытно познаю, что без Тебя я ничто, что без Тебя не могу творить никакого добра; без Тебя одно зло во мне в разных его видах; без Тебя я сын погибельный. О, пренеизреченная Благостыня! исполни благостью Твоею сердце мое! Паче же всего молю: даруй мне любить Тебя всем сердцем моим и ближнего моего, яко себе. Да не буду я злобен, горд, презорлив, непокорен, но да буду незлобив, смирен, почтителен с нежностью и послушен. Аминь».

Также наравне с покаянием и прошением о себе, человек может просить за других людей и приносить покаяние от имени всех людей, т.к. при действии Духа Святого человек горит, так сказать, любовью.

Николай Сербский (Молитвы на озере, 76): «И на колени падаю и молюсь в слезах: пробуди к Себе, Господи Небодержец, все души спящие братьев моих и народа моего! Отяжелели и ослабели души грешников и опустились до границ адовых. О, Любовь, вечно бодрствующая, пробуди их прежде, чем смерть столкнет их в сон беспробудный, вечный, в сон страшный, который не осенит свет лица Твоего».

Силуан Афонский ( из книги «Старец Силуан» ): «Господи, исправь нас, как нежная мать исправляет своих малых детей: Дай прохладу страждущим душам Твоего народа и все нас научи Духом Святым знать Тебя… Ум наш омрачен земными попечениями, и не можем мы понять полноту любви Твоей. Ты нас просвети. Твоему милосердию все возможно: Скажи, Господи, миру: <Прощаются всем грехи>, и простятся. Освяти нас, Господи, и все освящены будут Духом Твоим, и будут славить Тебя на земле все народы Твои, и воля Твоя будет на земле, как не небе, ибо Тебе все возможно». —«Святым Господь даровал Духа Святого, и они в Духе Святом любят нас. Души Святых знают Господа и благость Его к человеку, и потому дух их горит любовью к народу. Они, живя еще на земле, не могли без скорби слышать о грешном человеке, и в молитвах проливали слезы за них. Дух Святой брал их молиться за весь мир и давал им источники слез. Дух Святой Своим избранникам дает столь много любви, что души их, как пламенем, объяты желанием, чтобы все люди спаслись и видели славу Господню».

2) молитвы передают чувство своей недостойности и смирение, при этом сильна надежда и упование на Божью милость.

Симеон Новый Богослов (Гимн 2): «Весь дрожа и трепеща, одержимый страхом и ужасом, я взываю к Тебе: знаю, Спаситель, что никто другой не согрешил пред Тобою, как я, ни Деянии таких не сотворил, какие именно я, несчастный, соделал, будучи виновником гибели для других. Но, с другой стороны, я знаю и уверен в том, Боже мой, что ни великость преступлений, ни множество грехов, ни постыдность деяний никогда не превзойдут безмерного человеколюбия Твоего и превышающего ум и слово милосердия Твоего, которое Ты обильно изливаешь на горячо кающихся грешников, очищая и просвещая их, без зависти соделывая причастниками Света и общниками Божества Своего и (что чудно для Ангелов и для человеческих мыслей) часто беседуешь с ними, как с истинными друзьями Твоими. О Благость беспредельная, о Любовь неизреченная! Поэтому я и припадаю к Тебе, горячо взывая: как принял Ты блудного сына и блудницу, пришедших к Тебе, так прими, Милостивый, и меня, от души кающегося… Вменив, Христе мой, капли слез моих как бы в источники, всегда текущие, омой ими душу мою, омой и скверны тела моего, которые от страстей».

Иоанн Кронштадтский (Моя жизнь во Христе): «Господи! я — чудо Твоей благости, премудрости, всемогущества, поколику приведен Тобою из небытия в бытие, поколику сохраняюсь Тобою доселе в бытии, поколику имею, по благости, щедротам и человеколюбию единородного Сына Твоего, наследовать жизнь вечную, если верен Тебе пребуду, поколику страшным священнодействием принесения Себя Самого в жертву Сыном Твоим я восставлен от ужасного падения, искуплен от вечной погибели. Славлю Твою благость, Твое могущество бесконечное, Твою премудрость! Но соверши чудеса Твоей благости, всемогущества и премудрости надо мною окаянным и ими же веси судьбами спаси меня, недостойного раба Твоего, и введи в Царство Твое вечное, сподоби меня жизни нестареющейся, дня невечернего».

3) нежелание человеческой славы и осознание того, что всё — дары Божии, и прославляется Господь.

Иоанн Кронштадтский (Там же): «Слава Тебе Спасителю, Сила всемогущая! слава Тебе Спасителю, Сила вездесущая! Слава Тебе Утроба преблагосердая! Слава Тебе, Слух присноотверзающийся на услышание молитвы мене окаянного, во еже миловати мене и спасати от грех моих! Слава Тебе, светлейшие Очи, выну на меня зрящии любезно и презирающие вся моя сокровенности! Слава Тебе, слава Тебе, слава Тебе, Сладчайший Иисусе, Спасе мой!».

Иоанн Кронштадтский (Там же): «Все мои беды происходят в невидимой моей мысли и в невидимом сердце моем, потому невидимый же нужен мне и Спаситель, ведущий сердца наша. О крепость моя, Иисусе, Сыне Божий! О свете ума моего! мире, радосте, широта сердца моего — слава Тебе! Слава Тебе, Избавителю от невидимых врагов моих, ратующих ум и сердце мое и убивающих меня в самом источнике моей жизни, в самом чувствительном моем месте».

4) вручение себя в руки Божии.

Феофан Затворник (Путь ко спасению): «Условие к сему боговселению в нас и воцарению, или приятию вседействия, есть отречение от своей свободы. Свободная тварь, по своему сознанию и определению, действует сама от себя, но этому не должно быть так. В Царстве Божием не должен быть кто действующий сам, но чтобы во всем действовал Бог, а этого не будет, пока свобода сама стоит, — она отрицает и отвергает силу Божию. И тогда только прекратится это упрямство против силы Божией, когда падет пред Ним наша свобода, или самостоятельная и самоличная деятельность, когда в человеке произносится решительное прошение: «Ты, Господи, твори во мне, что хощешь, а я и слеп, и слаб». В этот-то момент вступает сила Божия в дух человека и начинает вседействие свое. Итак, условие боговселения в нас есть решительное предание Ему себя. Предание себя Богу есть внутреннейший, сокровеннейший акт нашего духа, мгновенный, как и все, но не мгновенно достигаемый, а зреющий постепенно, продолжительно или кратко, судя по умению и благоразумию делателя-христианина. Начало его полагается в первом обращении, ибо там кающийся, полагая обет, непременно говорит: «Буду бегать зла и творить благо; только Ты, Господи, не оставь меня Своею благодатною помощию»».

Иоанн Кронштадтский (Там же): «Могут ли быть листья древесные без дерева, а дерево может ли быть без земли, воздуха, воды и теплоты? Так ни одна душа не существует без Бога, без Сына Его, без Духа Его. Бог — мое бытие, мое дыхание, мой свет, моя сила, моя вода, мое питание. Он носит меня, как мать носит на руках младенца, больше: нося меня, душу и тело мое, Он во мне пребывает и срастворяется, так сказать, со мною. Итак, да будет, Господи, воля Твоя! Принимаю за выражение воли Твоей все, чего требуют от меня поставленные надо мною власти, все, что делают со мною другие (терпение), все, что со мною бывает, ибо ничто не бывает без Тебя. Ты Сый во всем, чрез всех и все».

5) из молитв видно, как «они (люди) отдаются в плен вожделению и любви, всецело устремляясь ко Христу» (Макарий Великий). Об этом признаке еще будет сказано в главе «Бог и человек при таинственном общении», и примеров таких множество, но приведем пример записей молитв и чувств нашего современника

Иосифа Афонского (Послание исихасту пустыннику, О любви): «И стоит как безумный, вне себя, словно пьяный, не говоря ничего. Ничего говорить не дают ни язык, ни ум, ни сердце — душе и воле. Лишь Иисус мой, любовь и сладость! Отец и Спаситель мой, сладчайший Эрос! Создатель и Бог мой и Святый Душе, о Пресвятая Троица в Божественной Единице! О души моей жизнь, наслаждение сердца, Просвещенье ума и Любовь совершенная! О, источник любви, надежда и вера, мне поведай, как жить, чтоб Тебя отыскал я. Да, любовь моя сладкая, Иисусе мой Спасе, только это скажи и другого не надо. Мне найти бы Тебя и упасть к Твоим стопам, сладко целуя и раны, и гвозди. И вечно плакать с болью сердечной, и стопы орошать, как прежде Мария. Да не отлучат меня все начала, власти и силы врага велиара, ни весь мир целиком и его наслажденья, ни все удовольствия этого века. И оттуда, где стопы Твои орошаю, Ты возьми мою душу, помести, куда знаешь, чтоб тебя, мой Спаситель, мой Бог и Создатель, вечно видеть и чтить, воспевать, славословить со всеми апостолами, преподобными, мучениками, пророками, праведниками и святыми женами, и воинством всем небесных Ангелов, Херувимов, Серафимов, Властей и Престолов, и с Матерью сладчайшей Пресвятою Девой и Госпожою всех Богородицей Марией. Аминь».

Приведем пример молитв и откровения при ней преп. Пахомия, который молился после виденного им откровения о будущем состоянии монашества (оно будет приведено ниже, в главе о видениях). Просим обратить внимание на то, как человек реагирует на видение – пророчество, как он горячо молится за всех людей, но также обратите внимание, как Господь вразумляет преподобного по поводу того, что он сначала недоумевает о Промысле Божием, а затем перечисляет свои добродетели. Конечно, это недоумение и перечисление не было горделивым, а шло от скорби и отчаяния, но Господь не приемлет и такого. Поэтому, если когда-либо нам будут встречаться «откровения» или «молитвы», в которых человек или бог говорят об избранности и силе избранного бороться со злом и т.п., будем знать, что все это – прелесть бесовская. Также мы можем увидеть, как после откровения человек в покаянии взывает ко Господу, и как он в дальнейшем горячо увещевает и призывает людей к самоотверженному служению и угождении Богу.

Феофан Затворник (Древние иноческие уставы. Жизнь преп. Пахомия): «Изобразить нельзя той скорби, которою поражено было сердце пр. Пахомия, после такого видения. Проливая обильные слезы, он воззвал тогда ко Господу: «Увы, Господи! Если такова будет участь устроенного мною чина иноческого, то для чего и повелевал Ты мне учреждать его? Если настоятели будут так худы, каковы же будут те, которые будут стоять под их управлением? Когда слепец поведет слепца, не впадут ли они оба в яму? Выходит, я напрасно трудился? Помяни, Господи, труды мои и труды братий моих, с таким усердием и верностью живущих по моему уставу. Помяни, Господи, обетование Твое, в коем обещал Ты до конца веков сохранить духовное потомство мое. Ты ведаешь, Боже мой, что с тех пор, как облекся я а иноческий образ, никогда не давал себе вдоволь ни хлеба, ни воды, ни сна». В то время, как жаловался он так пред Господом, в сильных приливах горькой скорби, услышал глас, сказавший ему: «Пахомий! Ты хвалишься слишком много, тогда как и ты тоже, что и всякий человек. Проси милости для себя самого, и не забывай, что если бывает что, бывает по милости Моей». Тогда пр. Пахомий, простершись на земле, воззвал: «Праведен еси, Господи! Умоляю смиренно благость Твою помиловать меня, и никогда не отвращать от меня лица твоего. Верую, что никто не может постоять, если Ты не благоволил поддержать его». В тоже время явились ему два Ангела и сказали: «возведи очи твои горе». Он возвел и увидел Господа нашего Иисуса Христа в образе юноши, красоты неописанной, в неизреченном сиянии. Господь утешил его и обещал ему, что несмотря на нравственный упадок среди его иноков, который ему дано было провидеть, Он навсегда сохранит святой род истинных чад его духовных, что в обителях общежительных, которых родоначальником был преподобный Пахомий, исполнялось во все времена и исполняется доселе. После этого пр. Пахомий едва мог придти в себя самого. Было уже близко время нощного собрания на молитву, и он пришел на него вместе с другими. Когда после него, братия уселись для выслушивания его обычных наставлений, то впечатление от видения, доселе оковывавшее его внимание, не дало ему говорить о чем-либо другом, кроме того, к чему оно прямо располагало. Он убеждал их быть неизменно твердым в подвигах покаяния, на которые они посвятили себя, и ревность свою к тому поддерживать всегдашнею памятию о смерти, о сраме, каким покрыты будут неисправные иноки в день суда пред всем миром, о страшных муках, которые ожидают таковых, и о бесценных венцах, уготованных тем, которые останутся верными в самоотверженном служении и угождании Господу».

2.5: О произнесении откровений

Откровение может не только записываться, но и сразу произноситься человеком через озарение, и такое откровение называют ведением, умным просвещением, духовной мудростью, или даром рассуждения. Оно дается причастникам каждому в своей мере, определенной Господом.

Древний патерик (гл.18,8): «Один из святых видел в видении, что сонм Ангелов сходит с неба по повелению Божию, имея в руках книгу, т. е. свиток, исписанный внутри и снаружи. Говорили же Ангелы друг другу: «Кому должно вручить его?» И одни говорили об одном, другие о другом. Потом сказали: «Поистине святы они и праведны, но книгу отдать им нельзя». Многие же произнесли и иные имена святых. Наконец, сказали: «Никому нельзя отдать сего, кроме Ефрема». И увидал старец, которому было видение, что Ефрему отдали свиток этот. Встав утром, услышал он, как учил Ефрем: как бы источник исходил из уст его. И уразумел старец, видевший видение, что от Духа Святаго есть то, что исходило из уст Ефрема».

Феофан Затворник (Толк. на посл. 1-ое к Коринф.14,2): «…говорил только потому, что пришло движение говорить, которым однако же он мог управлять…».

Феофан Затворник (Толк. на 2 Коринф.12.2): «Бывает (откровение) умно, когда в ум влагается ведение…».

Николай Сербский (Символы и сигналы, гл 12): «Апостолы, пророки и святители названы орудиями Духа Святого. Так их называют потому, что Бог Дух Святый вливал в их души Свои собственные мысли и силу, которые они объявляли перед людьми. Своей силой они не смогли бы пересилить Духа, и своей мыслью превозмочь мысли Духа. Об этом ясно свидетельствует пророк Иеремия, говоря, как он хотел перестать пророчествовать народу, чтобы избежать мук и страданий: «не буду я напоминать о Нем (Боге) и не буду более говорить во имя Его», но было в сердце моем, как бы горящий огонь, заключенный в костях моих, и я истомился, удерживая его, и не мог» (Иер.20:9). Значит, он должен был говорить не от себя, но от Духа Божьего».

Схииг. Савва (Опыт построения истинного миросозерцания): «Варсонофий Великий говорит: «чрез меня, малейшего, говорит тебе Бог». Старец Зосима из Троице-Сергиевой Лавры говорит: «Бывает, иногда, благоговейно страшно внутри себя ощущать силу и голос Божий. Знаю, что больно иногда словом своим делаю людям, а иногда Бог утешает словом моим, но я обязан говорить то, что внушает мне Бог. Своего я никогда не говорю теперь ничего-ничего. И сбывается слово Божие, потому что оно есть истина и жизнь»».

Петр Дамаскин (Кн.2, сл.23): «Святые, если говорят о естественной вещи, то по рассмотрению, то есть по ведению естественному, от ведения существующего (творений), происходящего вследствие чистоты ума, и говорят с полнейшей точностью о намерении Божием и испытывают Писания. Когда же превыше естества представляется чувственная или умственная вещь или написанное изречение, то святые познают его по откровению, если дается им ведение об этом Святого Духа. Если не дается, но для пользы остается им это неоткрытым, то они не стыдятся сказать истину и сознаться в человеческой немощи, говоря: не знаю, Бог ведает».

Феофан Затворник (Толкование на посл. к Эфесянам, 1,17): «Св. Златоуст говорит: «чтобы понимать духовное, видеть сокровенное, для этого нужна и мудрость духовная. Дух открывает все, разъясняет самые тайны Божии. Ведение Таин Божиих принадлежит одному Духу, Который «испытует и глубины Божия» (1Кор.2,10); и ни Ангел, ни Архангел, ни иная какая сотворенная сила не подаст, т.е., не доставит вам этого дарования»».

Более подробно о даре ведения и об искаженной форме вещания в состоянии исступления мы поговорим еще ниже.

2.6: Общие признаки откровений для их распознания

При определении нами предмета и целей откровения уже были обозначены его некоторые признаки.

Феофан Затворник (Толкование на 1-ое посл. к Коринф., 14,3): ««Пророчествует», кто говорит тоже по движению Духа Божия, говорит тайны же Божии, но понятно для людей слышающих, тот не в себе одному говорит и Богу, но и человекам, и пользу им духовную приносит — созидание, утешение, утверждение. Созидание — вообще доброе настроение духа восставляет внутри, по всем частям, или преимущественно, по нравственной; утешение — увещание, убеждение, уговорение, польза умовая; утверждение — собственно утешение, умиротворение сердца, уврачевание его болезней».

Итак, что касается откровения, то оно различается только исходя из самого текста. Если это откровение без молитв, то для его определения необходимо подходить с позиции предмета откровения: догмат, нравственное учение, или пророчество. Если же в откровении есть молитвы, то они являются второстепенными и, во-первых, открывают состояние человека, но и, во-вторых, сами молитвы могут содержать поучения о Боге и о человеке вообще. Поэтому прежде чем начать распознание откровений, необходимо определить — где слово Господа, а где речь человека, находящегося в Духе или не находящегося, и выносить суждение исходя из этих составляющих откровение.

Дополним вышеуказанные признаки, но которые все же не могут до конца указать нам, грешным, точно ли что-то есть откровение Духа Святого, потому что для того, чтобы понять это, нужно иметь свой собственный опыт общения с Духом, и тогда твой дух имеет большую вероятность различить, как бы чувствуя знакомый и родной ему дух. Но все же приведем основные признаки, которые можно распознать умом/знанием, указанные Иннокентием Херсонским.

1.«Откровение не должно содержать ничего неприличного»:

Иннокентий Херсонский (О религии откровенной): «…откровение не должно заключать ничего неприличного и, вместе, должно содержать все нужное: Чем определяется сие приличие? Понятием Бога, человека и самого откровения. Оно не должно заключать в себе ничего такого, что: а) противно величию Бога, б) низко для достоинства человека, — достоинство человека посредством него должно не унижаться, а возвышаться, и в) неприлично ему самому, каково все слабое, смешное, низкое. Развивая по частям сие общее требование, видим, что откровение, приходящее на помощь человеку, не должно противоречить уму, должно излагать истину. Это требование справедливое; такое, без которого откровение не может быть признано за истинное, божественное. Но требование сие весьма многосмысленное».

2. Откровение не должно противоречить коренным истинам:

Иннокентий Херсонский (О религии откровенной): «…Что такое ум? Откровение не должно противоречить уму, — какому уму? чей это ум? Ум не одного какого-либо человека, и не многих, ибо этот ум не есть ум здравый. Не должно противоречить уму идеальному, совершенному, — кто же составит этот идеал? один ли человек или многие? Если так, то этот идеал будет частный, и подчинить ему откровение – значит, подчинить его уму одного человека или нескольких. Но это опасно. Таким образом, приложение сего требования весьма трудно и выполнить его вполне почти невозможно. Посему его должно принимать ограниченно, то есть когда говорим, что откровение не должно противоречить уму, то разумеем то, что оно не должно противоречить коренным истинам, в которых были согласны все народы и во все времена. Но и здесь должно поступать осторожно, и этот всеобщий ум не может иметь аподиктической достоверности. Ибо в эту сумму коренных истин часто вкрадывались заблуждения: целый древний мир принимал предрассудки за истину. Можно только требовать от откровения, чтобы: а) оно не противоречило коренным законам ума и главным его истинам, а сии истины определяются общим мнением народов; б) чтобы не противоречило существенным законам нравственности, как то: любви к Богу и к ближнему, обязанностям и правам человека. Но оно может терпеть некоторые недостатки, предоставляя совершенное истребление (объяснение -ред.) их уму».

3. Откровение не должно внушать презрения к другим людям

Иннокентий Херсонский (О религии откровенной): «Не может также откровение содержать того, что противно благоденствию рода человеческого. Поэтому-то религия индийская не может быть признана откровенной, ибо она внушает презрение к касте париев, о которых думают, что в них переселяются души грешников. Таким образом, откровение не должно заключать в себе ничего такого, что противно тому, что есть в человеке совершенного, Божественного, доброго».

4. Откровение содержит теоретические и практические истины.

Иннокентий Херсонский (О религии откровенной): «Вообще будущее откровение должно содержать в себе теоретические и практические истины, должно быть снабжено достаточными для своей цели средствами. Эти и подобные требования идут; но частнейшее приложение их опять сопряжено с затруднениями. Притом, поелику откровение приходит на помощь естественной религии, то должно исправлять недостатки ее. Но этого еще мало. Поелику по причине падения и бедственного состояния рода человеческого для нового, так сказать, распорядка вещей в мире нравственном нужен новый порядок, то разум имеет право требовать и ожидать, что откровение принесет сей новый порядок и поместит его на приготовленном для него месте».

5. Откровение содержит чистое нравственное учение.

Иннокентий Херсонский (О религии откровенной): «Касательно нравственности, разум ожидает, что в откровении нравственность будет самая чистая, раскрыты будут ее источники, указаны будут средства, цели и побуждения самые чистые и благородные».

6. Употребление порицания и воздействие страхом.

Иннокентий Херсонский (О религии откровенной): «Но вместе с сим разум ожидает, смотря на испорченность людей, что откровение употребит средства смешанные, предложит обетования временные и вечные, будет действовать на людей страхом вечных и временных наказаний. Пользование этими смешанными средствами разум не может порицать. Ибо они нужны для людей, кои не могут водиться побуждениями высшими».

7. Откровение имеет благотворное действие.

Иннокентий Херсонский (О религии откровенной): «Наконец, разум ожидает от откровения благотворных действий. Это признак необходимый и служит верным доказательством его Божественности. Если по прошествии нескольких веков история всемирная не заметит никаких благотворных плодов откровения, то явно, что оно не от Бога, ибо это значит, что оно не достигло своей цели. Это — признак верный; только суждение о нем полное может быть в конце периода: до того времени он может действовать только отчасти».

8. Откровение вносит новизну.

Если говорить о факторе новизны, то следует подходить к нему с позиции самого человека, который принимает откровение, и с позиции усовершенствования того, что уже было открыто в подобных учениях, а не совершенно новых понятий, несущих еретические учения.

Феофилакт Болгарский (Толкование на посл. Иакова): «Люди, любящие начальствовать и хвалящиеся мудростью мира сего, проповедовали наперекор православным учителям, завидуя им и примешивая человеческое к Божественному, чтобы привлечь к себе слушателей новизной учения, отчего и ереси произошли».

Также, новое в откровении может быть понято умом, может быть понято умом и сердцем, а может быть понято в будущем.

Иннокентий Херсонский (О религии откровенной): «Сие новое может быть также двоякого рода: или такое, что человек тотчас поймет, как только ему будет открыто; или такое, чего он не постигает. Сие непостижимое еще может разделяться: во-первых, на такое, что хотя сначала человеку непостижимо, но впоследствии может быть им постигнуто; во-вторых, чего если не в вечности, то, по крайней мере, в сей жизни человека никогда не постигнет. Непостижимое последнего рода составляют таинства всегдашние, а непостижимое первого рода известно под именем таинств временных. Все эти черты порознь усвояемы были откровению. Так, социниане думали, что откровение не должно содержать в себе никаких таинств, и должно быть так же ясно, как учение естественной религии. Другие допускали в нем таинства, но только временные. Большая часть верила (сюда принадлежат отцы Церкви; с ними и мы согласны), что в откровении должны быть таинства совершенные, которые в сей жизни навсегда останутся превышающими ум человеческий. Таковыми ли они будут и в вечности, — неизвестно. Но откровение, заключающее в себе совершенные таинства, не представляет ли условий невозможных? Нет. Весьма естественно, чтобы будущее откровение содержало в себе нечто превышающее ум человеческий. Основание его лежит в самой природе человека, в постепенном развитии сил его. На каждой степени развития сил своих человек встречает нечто новое. Следовательно, до полного развития сил его всегда будет оставаться нечто для него неизвестное, таинственное. Опыты этого не только в религии, но и в науках весьма ясны. Что теперь сделано в области известной науки, то за много лет было тайной… Следовательно, в откровении не могут быть такие таинства, какие были в древних языческих религиях и состояли в некоторых пустых словах, изучаемых и затверживаемых памятью без всякого участия рассудка: например, asxe xal asxe. Это просто нелепости, а не тайны».

Заблуждение о понятии «тайна»

Существует довольно распространенное заблуждение о понятии «тайна». Рассмотрим, как отцы объясняют это слово.

Феофан Затворник (Толк. на посл. Эфес. 1.17): «Есть моменты, когда Богу угодно бывает открывать очам ума ту или иную тайну веры; хотя она и прежде ведома бывает в слове и понятии рассудочном, но не во внятии сердцем, и не в сорастворении с умом».

Феофан Затворник (Письма о духовной жизни, п.7): «По раскрытии в нас царствия, точно, происходит нечто похожее на откровения, только не чего либо нового, а того же, что уже открыто, и что уже известно было нам по уму, а не по опыту. Тут дается сердцем ощутить все Божественные истины, и теоретические, и практические, составляющие существо христианства, или нашего богообщения в Господе Иисусе Христе, благодатию Святого Духа. И прежде они были ведомы, но совсем не так, так что незнавшим их теперь думается, что они получают нечто новое. Это похоже на то, как, читая путешествие, напрягаешься вообразить все по описанию, и думаешь, что все знаешь; а когда придется взглянуть на все своими глазами, то находишь все совершенно новым, словно прежде ничего о том и не воображалось. Возьмем одну главную мысль. Христианство, то есть, вера в Господа Иисуса Христа и общение с Ним, есть спасениe или избавлениe нас от решительных зол, ничем другим неотвратимых. Bсe это исповедуют, но только исповедание это до времени есть умовое верование; когда же вступит кто в то состояние, о котором речь идет, тогда он начинает носить в себе чувство спасения и избавления. Он не только верует быть спасенным, но чувствует себя спасенным: все одно как утопал бы кто, и принят был на спасительную лодку. Когда придет это чувство, тогда самая истина спасения явится в новом свете и в новой силе. Как эта истина переходит в чувство, так и все другие, — и большие и малые — все входят в сердце, и обращаются в существо нашего ума и духа. И всякое такое восприятие сердцем истины отзывается в сознании новым откровением, словно тут только она и узнана. Припомните, как игумен Парфений, до обращения своего из раскола, сто раз, как говорит сам, читал в книге о вере, что греческая Церковь и под турецким игом сохранила чистоту веры,-и все не в догадку, что это за истина. Но однажды она вошла в его сердце, и все осветила, и мгновенно произвела в нем внутренний переворот. Я думаю, и всякий испытывал, как иногда вещь какая нибудь лежит перед глазами, и все не видится; а потом вдруг как бы входит в глаз-глядишь, и недоумеваешь, откуда она взялась. Тоже совершается и в духовной жизни: ныне одна, завтра другая истина домостроительства нашего спасения вводится в сердце и начинает быть чувствуема в ее истинном виде, но никаких новых откровений не бывает. Вот это именно, а не другое что означает и древнее обетование, что все будут научены Богом (Ис.54,13, ср. Иоан.6,45). Сказать же, чтоб (необыкновенным восхищениям, в каком, например, был Апостол Павел) было свойственно обыкновенному течению духовной жизни и всем вообще — и неуместно, и опасно».

Но, к сожалению, некоторые люди по своей гордости и стремлению иметь то, что отличит их от многих и что даст им мнимое совершенство, стремятся к каким-то необычным тайнам, и «находят» их за счет своих абсурдных логических предположений, далеких от истины, или через воображение.

Феофан Затворник (Письма о духовной жизни, п.11, сноска): «Мистики всюду видят таинства, и самые простые евангельские сказания превращают в аллегории высоких идей, какие они сами сплетают. Буква для них ничто, и буквальный смысл не есть для них истинным смыслом, от Духа Святого исходящий, и отступать от него при изучении Откровения позволяется только в крайней нужде. Если отступить от закона, то можно извратить все Божественное Писание по своему смышлению, — и не останется у нас никакого критерия истины».

Такие люди придумывают свои технологии введения себя в состояние транса, в том числе и путем употребления различных наркотических средств или исступлением ума через произнесение определенных ритмических словосочетаний, и затем видят «тайны» своего воображения, на которое действует еще и враг. Но об этом подробнее в теме о прелести.

Феофан Затворник (там же, п.7): «(Стремлением к получению откровений) вталкивают в опасную область мечтательных, льстивых ожиданий чего то необыкновенного, каких-то откровений. Откровения -болезнь мистиков. У них вся забота об умовой стороне, и все ожидания их вращаются около постижения сокровенных таин миробытия; тогда как существо дела в духовной жизни — многотрудная работа над собою, в видах очищения сердца от страстей. И даже когда это будет достигнуто, обещается не откровение таин, а блаженное богозрение (Матф. 5, 8). В откровении Божием передано нам вполне достаточно о Боге, Божественном порядке вещей и о всем нужном для нашего спасения. Других откровений ожидать не следует; они и не даются: Неверно: то, будто бы сообщаются какие-то необыкновенные откровения, истины неизъяснимые и несообщимые. …Оговорить это счел я нужным против мистиков, которые живут в области мечтательных и обманчивых ожиданий. В этом настроении они распаляют свое воображение до того, что иногда им кажется, будто им даются откровения; правда, иногда они и видения видят, но эти видения суть только призрак, а не самое дело».

2.7: Способы распознания откровений

О даре различения духов

В послании 1-ом к Коринф. ап. Павел дает наставления тем, кому дан «дар рассуждения духовом» (или различения духов) для того, чтобы не впасть в обман.

Феофан Затворник (Толков. на посл. 1-ое к Коринф.14,29): ««А прочие пусть рассуждают», да внимают слышимому и углубляются, усвояя себе слышимое; ибо только таким образом открытое одному — другому может сделаться общим достоянием. Или слова: <пусть рассуждают> дают занятие тем, которые имели дар рассуждения духовом. Так Бл. Феодорит: «Бож. Апостол причислял уже к духовным дарованиям и рассуждение духовом» (1Кор.12,10). Здесь говорит, что сподобившиеся этого дарования да рассуждают о произносимом, по действию ли Духа Божия говорится это. Ибо диавол, как Пророкам противопоставлял лжепророков, так и Апостолам лжеапостолов; и это дает видеть Апостол во втором послании к Коринфянам; ибо говорит: Ибо таковые лжеапостолы, лукавые делатели.. (2Кор.11,13). То же разумеет и св. Златоуст: «Апостол сказал это для предостережения слушателей, чтобы между ними не случился бесопрорицатель. Остерегаться этого он повелел и в начале, и теперь повелевает различать и наблюдать то же самое, дабы не вкралось что-либо диавольское».

Как видим, есть дар различения духов, который, как и другие дары, к большому сожалению, в нынешнее время является редким, и на все это Святая воля Божия! Но следует четко знать, что это не Господь забрал дары, а люди становятся не способными их принять.

Феофан Затворник (Толкование на посл. 1Коринф. 14,33): «Церковь тогда (в первые времена христианства) была небом; Дух устроял все в народе, руководил и вдохновлял каждого из предстоятелей. А теперь у нас одни только знаки тогдашних дарований. И ныне мы говорим; но все это только знаки и памятники прежнего. В древности говорили не по собственной мудрости, но по внушению Духа. А теперь не то; я говорю свое. Ныне Церковь подобна жене, лишившейся прежнего богатства, сохраняющей во многих местах только знаки первоначального благоденствия и показывающей вместилища и хранилища золотых сокровищ, а самого богатства не имеющей; такой жене уподобилась ныне Церковь. Говорю это, имея в виду не дарования, — не было бы слишком прискорбно, если было бы только это, — но и жизнь и добродетель» (Св. Златоуст)».

Следует заметить, что слова «я говорю свое» нельзя отнести к простому человеческому мудрованию, а скорее относятся к дару ведения. Поэтому необходимо молиться Господу о том, чтобы Он подал нам опытных духовных руководителей, имеющих дар божественного рассуждения.

Григорий Синаит (О прелести): «Впрочем, спрашивать надлежит не всех, но одного того, кому вверено управление другими, кто блистает жизнью и, будучи, по Писанию, бедным, многих обогащает (см.:2 Кор.6,10). Было немало неопытных руководителей, повредивших многим неразумным, за которых по смерти выдержат они суд. Право руководить других принадлежит не всем, но лишь тем, которым дано божественное рассуждение, или, по апостолу, различение духов (1Кор.12,10), разделяющее мечом слово худшее от лучшего. Каждый обладает своим разумом и естественным деятельным или научным рассуждением, но не все имеют духовное рассуждение. Поэтому премудрый Сирах сказал: Живущих с тобою в мире да будет много, а советником твоим — один из тысячи (Сир.6,6). Не мал труд — найти руководителя, не заблуждающегося ни в словах, ни в делах, ни в размышлениях. Чужд ли кто прелести, это выясняется в том, имеет ли он на деятельность и на ее понимание свидетельства от Божественных Писаний, смиренномудрствуя в том, о чем ему надлежит рассуждать. Отчетливо же постигнуть истину и быть чистым от несовместимого с благодатью — труд не малозначительный, потому что диаволу обычно показывать свою прелесть в виде истины, особенно новоначальным, и преобразовывать свое коварное в духовное».

Но несмотря на то, что сила даров умалилась и мало избранников Божиих, способных распознать, что от Духа, а что от врага или человека, Господь не оставляет современного христианина без руководства в распознании, которое можно приобрести, изучая Писание и творения святых.

Говоря о распознании, следует определить три случая: распознание Духа для того, кто воспринимает откровение; распознание Духа для тех, кто принимает откровение от человека, передающего его и для последующих людей.

Иннокентий Херсонский (О религии откровенной): «1) откровение может быть дано для одного или нескольких лиц; следовательно, должны быть вообще признаки для уверения их; 2) откровение может быть дано для всего рода человеческого. Здесь нужны доказательства для уверения: а) тех, кои принимают откровение от посланника Божия непосредственно, и б) тех, кои в последствии времени будут принимать его».

Прежде чем сказать о признаках откровений, необходимо еще раз отметить, что в узком смысле откровение отличается от понятия «созерцание», «пророчество», «ведение» и «видение». Откровение — это прямое научение о догматах или о духовных и нравственных предметах, которое дается непосредственно Богом человеку. Пророчество — это откровение Бога о будущем, которое может содержаться в непосредственном откровении, а может и не содержаться. Созерцание — это состояние, которое может ощущаться при действии молитвы, при которых могут быть видения или безмолвие. Ведение — это внутреннее знание, которое дается через озарения Духа и путем нучения через Писание, св. отцов и собственного опыта.

Исходя из вышеизложенного, при распознании духовных писаний, во-первых, следует определить, к какому виду оно относится — откровение Бога, передача ощущений созерцания, видения, ведение или духовный опыт человека. Все эти виды требуют как общих принципов различия, так и частных.

Конечно, для того чтобы распознать откровение, следует исследовать его по основным признакам откровений, поэтому перейдем к вопросу о самих откровениях.

Но прежде отметим, что тому, кто пытается дать определение любому духовному писанию как истинному или ложному, а особенно, если это суждение будет даваться официально и к нему будут прислушиваться другие люди, мы должны руководствоваться одним из правил: необходимо прочесть его полностью, т.к. поверхностное прочтение способствует развитию страстей — высокоумия и самомнения, а также рождает поспешные выводы, которые послужат в осуждение человеку. Пример такого суждения можно найти у Феофана Затворника на письма графа Сперанского.

Феофан Затворник (Письма о духовной жизни): «Пробежав наскоро в первый раз эти письма, я думал было обличать неправости их; но, вникнув потом получше во все высказанное в них, отказался от этого несправедливого покушения: Да и вообще критиковать мысли о духовных предметах очень неудобно. Состояния духовные похожи на прохождение по комнатам, полным разнообразных предметов, которые неодинаково видятся с неодинаковых точек зрения. Проходящий одно видит, а другое не видит, потому что оно заслонено чем-нибудь; и что видит, то видит со стороны к нему обращенной, которая может иметь черты, не похожие на черты противоположной стороны, видимой другим зрителем. И даже общий обзор может быть неодинаков при разности мест, с которых смотрят; а тут свет и тени, своя сила зрения, и взаимное соотношение предметов оказывают влияние на понятия зрителя. Все это приложимо и к пишущим о духовных предметах. Когда пишущий пишет с своего опыта, надобно принять то, как он свидетельствует. Несправедливо и подозревать его в неискренности и мерять своею меркою. Только теоретики, редко попадающее на истину в своих умозрениях, подлежат суду — и суду не умозрения, а опыта».

О способности разума определить откровение

Определить ложное или истинное откровение возможно только по дару различения духов, разумом и духовным опытом.

Феофилакт Болгарский (Толк. На 1-ое посл. Коринф.): ««иному различение духов». То есть способность знать, кто духовен, а кто недуховен, кто пророк, а кто обольститель».

Феофан Затворник (Начертание христианского нравоучения): «Предмет познаний разума есть верховное Существо — Бог, с бесконечными Своими совершенствами, и Божественный вечный порядок вещей, отражающийся как в нравственно-религиозном устройстве мира духовного, так и в сотворении и промышлении или в устройстве тварей и ходе происшествий и явлений природы и человечества. Все это предметы сокровенные, таинственные, и разум в истинном своем виде есть созерцатель таинств Божества, духа и мира вещественного».

Иннокентий Херсонский: «Учение об откровении принадлежит разуму: он должен составить его. Ибо он должен судить об откровении, не довольствуясь одной исторической верой, а для этого ему нужен свой собственный образец. Но может ли он определить откровение? Откровение есть нечто будущее; определять его, значит определять способ, по которому Бог будет поступать (являть — ред.) в откровении Себя человеку. Но должно ли упрекать поэтому разум в том, что вступает в права Божии и Богу как бы предначертывает образец деятельности? Имеет ли ум начала, на коих основываясь может поступить таким образом и освободить себя от упрека? Имеет. Все его начала, все законы суть ни что иное, как откровение; он получил их от Бога. Всякое новое откровение будет только прививкой к сему прежнему. Посему ум, основываясь на настоящем естественном откровении, может судить и о будущем чудесном, если, руководствуясь сим масштабом, будет помнить, что настоящее откровение не обнимает вполне будущего, то суждение его будет правильно: он не потребует от откровения ничего несообразного и ничего невозможного».

Изречения подвижников Греции (ред. Дионисий Тацис): «Один простой христианин, строитель по профессии, трудился на Святой Горе и хвалился тем, что видел видения, которые, как он уверял, были от Бога. Многие верили его словам, но другие сомневались в их истинности. А однажды этот человек показал толстую рукописную книгу, в которой были откровения, пророчества о будущем, о войнах и о пришествии святого Константина, чудеса, знамения и множество других вещей. Поскольку этот человек у многих отцов вызывал смущение, то некоторые из них обратились к старцу Даниилу из скита Катунаки, чтобы узнать его мнение. Как только старец прочитал первые страницы, он тут же понял, в чем дело, и сказал: «Здесь пляшут бесы!» Впоследствии он написал обличение этого прельщенного, и начал молиться за него. В конце концов, тот вышел на правильный путь, потому что, когда хитрости диавола раскрыты, он становится бессильным».

Как видим, истинным подвижникам нет необходимости тщательно изучать записи, т.к. Дух Божий откроет им истину. Для людей неопытных или малоопытных в духовной жизни необходимо исследование таких записей по определенным признакам. Но многие пытаются постичь откровения рассудком, и от этого происходят различные заблуждения.

О неспособности рассудка определить откровение

В главе о ведении будет сказано, что ведение бывает естественное, духовное и сверхъестественное, и хорошо понятно, что человеку, имеющему естественное ведение, тяжело понять сверхъестественное.

Исаак Сирин (Сл.26): «Ведение истины душу приобретших оное усовершает в смирении, как усовершило Моисея, Давида, Исаию, Петра, Павла и прочих святых, сподобившихся сего, по мере естества человеческого, совершенного ведения. И в подобных сим святым ведение их всегда поглощается чрезвычайными созерцаниями, Божественными откровениями, высоким созерцанием духовного, неизреченными тайнами; и душа их в очах их почитается пеплом и перстию. Другое же ведение, как и прилично ему, кичится, потому что ходит во тьме, ценит достояние свое по сравнению с тем, что на земле, и не знает, что есть нечто лучшее его. В превозношение же вовлекаются все, потому что они на земле, житие свое взвешивают плотию, опираются на дела свои, не помышляют же в уме своем о непостижимом. И подвергаются этому, пока плавают в волнах сих. Но святые преуспевают в славной Божественной добродетели; и делание их горе, и мысль их не уклоняется в попечение об изобретениях и о суетном, потому что они ходят во свете и не могут заблуждаться. Посему-то все удалившиеся от света познания Сына Божия и уклонившиеся от истины ходят по сим стезям. Вот первая степень ведения, на которой человек последует плотской похоти! И мы охуждаем сие ведение и признаем оное противным не только вере, но и всякому деланию добродетели».

Феофан Затворник (Начертание христианского нравоучения): «Сей рассудок, кажется, сохраняет всю свою силу — христианин ли кто или нехристианин, добродетелен или порочен, особенно если смотреть на него, как он есть у людей образованных, посвящающих себя основательному изучению каких-нибудь наук. Смешивая рассудок с разумом, они сами себе усвояют большую цену, и другие их считают великими головами. Сами они готовы всегда довольствоваться тем, что знают, а другие рады бы хоть и до того дойти, до чего они добились; мало того, иной, сличая их многоведение, обыкновенно высокотонное, выражаемое хитросплетенными словами, с простыми словами святых Божиих, может, пожалуй, прийти к мысли, что у последних многого недостает против первых… Деятельность (рассудка) непосредственно утверждается на воображении и памяти, которые при посредстве чувств наблюдением ли или чтением и слышанием собирают для него материалы, доставляя сведения о всем являемом и существующем вне нас и в нас так, как все существует и является в пространственно-временных отношениях. Весь этот материал или все собранные таким образом сведения, еще как бы не окачествованные, рассудок должен превратить в ясные понятия и построить из них знание посредством мышления».

Никита Стифат (Предисловие к Гимнам Симеона Нового Богослова): «Весьма возвышенное, поднимающееся превыше чувств (содержание) того, что написано здесь, и высота богословия и глубина непосредственного знания его не для всех, думаю, понятна и доступна, потому что, будучи озарена божественными отблесками неприступного света превыше всякого человеческого разумения, она требует для постижения предлагаемых вещей таковых, которые, благодаря здравому разуму, обладают крепкими душевными чувствами, чрез дыхание Духа окрылены умом к высоте и имеют ясный образ мыслей, весь всецело обращенный к небесам и проникающий в глубины Божии. Поэтому я, воздавая должное почтение учителю (своему), счел весьма благовременным, очень полезным и пригодным предупредить тех, которые пожелали бы разумом склониться сюда, дабы некоторые, худо, разумеется, и без опыта воспринимающие божественные, сверхчувственные вещи, по неопытному наблюдению глубин Духа и имея ум необученный упражнением в божественных вещах, не причинили самим себе вреда от этих вещей вместо пользы. …Поэтому кто влечется еще вниз грудью и чревом, т. е. земными помыслами и вещественными пожеланиями своими, будучи связан узами обольщающего миpского чувства, кто нечист и сильно поврежден в чувствах ума, того мы предупреждаем, чтобы он не дерзал читать написанное здесь, дабы, смотря на лучи солнца с гноем на глазах, не был он ослеплен, потеряв и то слабое зрение очей (какое имел). Ибо прежде должно очиститься от всякой болезни и нечистоты помыслов, и таким образом приблизиться к чистому и сверхбеспредельному, в беспредельность светящему солнцу и беседовать с ним,—как к тому, которое сообразно нам является чувственным образом, так и к Солнцу правды и посылаемым от Него разумным и мысленным лучам, потому что исследовать глубины Духа свойственно только тем, которые освещены с вершины, конечно, очищения невещественным светом Божиим и стяжали совершенно просвещенный ум вместе и душу. Прочим же весьма полезно и прилично бить себя в грудь, испрашивая милости свыше».

Заблуждения о понятии «мистика»

К сожалению, у современных православных христианин можно встретить страх перед понятием «мистицизм». Им кажется, что это какое-то страшное прикосновение к миру злых духов, и, как правило, «мистика» ассоциируется с понятиями «магия», «экстрасенсорика», «контактерство», «сектанство» и т.п. Это происходит от незнания основ Православной веры. Само по себе слово «мистика» в переводе с греч. означает «таинственные обряды, таинства», а в словарном толковании – 1) вера в существование сверхъестественных, таинственных сил и возможность непосредственного общения с ними человека; 2) нечто загадочное, непонятное, совершенно необъяснимое.

И первое, и второе толкование вполне можно отнести к христианской вере, т.к. вся внутренняя жизнь Церкви и внутренняя жизнь христианина таинственна. Как знаем таких таинств в церкви семь.

Филарет Дроздов (Пространный Христианский Катехизис): «ст. 281. Таинство есть священное действие, через которое тайным образом действует на человека благодать, или спасительная сила Божия. Ст.282. Таинств — семь. 1. Крещение. 2. Миропомазание. 3. Причащение. 4. Покаяние. 5. Священство. 6. Брак. 7. Елеосвящение. Ст.283. Каждое из этих Таинств имеет свою духовную силу. 1. В Крещении человек таинственно рождается в жизнь духовную. 2. В Миропомазании получает благодать, духовно возращающую (содействующую духовному росту) и укрепляющую. 3. В Причащении (человек) питается духовно. 4. В Покаянии врачуется от болезней духовных, т.е. от грехов. 5. В Священстве получает благодать духовно возрождать и воспитывать других посредством учения и Таинств. 6. В Браке получает благодать, освящающую супружество, естественное рождение и воспитание детей. 7. В Елеосвящении врачуется от болезней телесных посредством исцеления от (болезней) духовных».

Что касается понятия «мистик», то так называются те подвижники, которые мистически или таинственно соединились с Богом через Духа Святого или, по словам Макария Египетского, люди, получившие «ипостасное озарение души силою благого Духа».

Также можно встретить категоричное мнение, что все, что несет в себе печать мистичности свойственно католизизму, протестантизму и т.п..

Из «религиоведческого анализа» священника: «Перед нами книга совершенно не традиционная для жанра Православной литературы. В ней речь идет от лица Бога, а если так, то перед нами продолжение Нового завета, Библии. Третий завет, продолжение Евангелия — это классическая идея Нью Эйджеровской сектантской литературы начала 21 века». «Такую книжку я мог бы представить себе, если бы на нем стоял копираль какого-нибудь католического издательства. В мире католической мистики такого рода тексты появляться регулярно».

Ответом на это заблуждение будут служить откровения Божии, данные православным святым, и все то, что будет приводиться и уже приводилось выше.

Заблуждение об откровениях как плоде естественного человеческого познания

Существует мнение о том, что откровения и ведение это плод человеческого рассуждения или итог чтения духовной литературы. Изначально следует отметить, что такое заблуждение называется рационализмом, о котором буде подробно сказано ниже в разделе «О рассудочных мнениях».

Ответ.

Макарий Египетский (Семь слов, Сл.7 гл.21): «Божественный Апостол Павел, со всею подробностию и ясностию изобразил, как совершенная тайна Христианства, в каждой верующей душе, опытно дознается по Божественной действенности, то есть по озарению небесным светом в откровении и силе Духа, чтобы иной, в той мысли, будто бы духовное просвещение приобретается только разумным ведением, не подвергся опасности, по неведению и нерадению остаться непостигшим совершенной тайны благодати…. И бессмертная слава Духа, обнаруживающаяся в откровении, бессмертно и неперестающим образом воссияет ныне достойным в бессмертном внутреннем человеке; потому говорит: «мы же все» т. е, по совершенной вере рожденные от Духа, «откровенным лицем славу Господню взираем, в той же образ преобразующеся, от славы в славу, яко же от Господня Духа» (18). Взираем «лицем откровенным», то есть душевным, и как скоро обратится кто ко Господу, «взимается покрывало». «Господь же Дух есть» (16,17). И сим ясно показывает, что на душе лежало покрывало тьмы, которое, в следствие Адамова преступления, нашло себе место в человечестве; а ныне озарением Духа взимается оно с душ верных и истинно достойных. По сей-то причине было и пришествие Христово; потому что Бог благоволил, чтобы истинно верующие достигли в таковую меру святости».

Иоанн Златоуст (Толков. на Пс.48): «Так как (Давид) сказал: «уста мои изрекут премудрость», то, дабы кто-нибудь не подумал, что будет сказано нечто человеческое, и в словах: «размышление сердца моего» не подозревал собственного его изобретения, он удостоверяет здесь, что возвещаемое божественно и что он не проповедует ничего собственного, но что слышал, то и говорит. Я приклонил, говорит, слух мой к Богу, услышал от Него, и что низошло свыше в душу мою, то и возвещаю. Подобным образом говорил и Исаия: «Господь Бог дал Мне язык мудрых, пробуждает ухо Мое, чтобы Я слушал» (Ис.50:4). Также Павел: «вера от слышания, а слышание от слова Божия» (Рим.10:17). Видишь ли, что и он был прежде слушателем, а потом стал учителем? Потому другой переводчик и сказал: и прошепчет сердце мое. Что значит: прошепчет? Пропоет, произнесет некоторую духовную песнь. Если же он называет ее «размышлением сердца моего», не смущайся; что он принял от Духа, тому постоянно поучался, о том часто размышлял в самом себе, и уже размыслив возвещал другим».

Итак, отцы говорят о том, что истинное познание, или духовное просвещение, дается путем озарения в откровении и силе Духа, а не только путем простого человеческого научения, т.к. имея только второй путь, человек лишается «совершенной тайны благодати».

Феофан Затворник (Толкование послания к Эфесянам. 1,17): ««Да… даст вам Духа премудрости и откровения»… Есть моменты, когда Богу угодно открывать очам ума ту или иную тайну веры; хотя она и прежде веков бывает в слове и понятии рассудочном, но не внятии сердцем, и не в сорастворении с умом. …Познание имеет разные степени, и предметы духовные имеют разные стороны. Есть стороны в них более к нам близкие и явные, и есть более отдаленные и сокровенные. Первые постигаются при первом оглашении Евангелием; последние открываются потом по мере преспеяния в жизни христианской и очищения сердца. И теперь – начатки познания вычитать можно из Евангелия и Апостольских писаний, но настоящее ведение христианское и доселе имеет один источник – благодатный Дух премудрости. Никто не может восхитить сам то, что подается только сим Духом».

При этом отцы указывают, что некоторые люди не могут понять таких действий Божиих и не верят им.

Макарий Египетский (Новые духов. беседы): «Ибо несказанно духовное и неизреченно человеческим словом, если только сам Дух на опыте и на деле не научит достойную и верную душу: о духовном рождении, возрастании и совершенствовании рассказать невозможно, можно только уверовать, что именно так все делает Бог для людей, предпринявших угодное Ему гражданствование. Потому и речь духовных невразумительна для мирских людей. Ибо как рыбы моря знают все в нем, его пути и глубины, а человеку или зверю или прочим живым существам недоступно познать сокрытое там или подолгу там пребывать, потому что они гибнут от удушья, так невозможно никому, если он не рожден от Святого Духа, от будущего века, ведать сущее там и познать глубины Божии (1 Кор 2, 10) и пути Его Царства, кроме обитающих в самом Духе и Им живущих, ему причастных и в Нем ходящих, по слову Апостола: «Наше жительство – на небесах» (Фил 3, 20); и еще: никто не познал Божьего, кроме Духа Божия, а нам Бог открыл это Духом своим; и опять же: «Дух проницает и глубины Божии» (1 Кор 2, 10-12). Так что невозможно человеку мирского духа, не родившемуся в Святом Духе, приобрести опытное знание духовных предметов, как они есть, и даже если он хочет вникнуть в них, то попусту надмевается от своего плотского ума. Опираясь на мирскую мудрость и воображая, будто они могут собственным разумением постичь духовные предметы без посещения и откровения Духа, мирские теряются и гибнут без истинного основания, то есть Господа, благодаря Которому духовные вбирают все духовное знание. В некую слепоту и воображение мнимых успехов впадает ум людей, собственным разумением и силой полагающих объять духовное знание; но если и все Писание они пересказывают наизусть, смысла того, что произносит их язык, они не знают. Как дети по велению учителя затверживают рассуждения великих риторов и устами пересказывают слова мудрецов, а силу слов не знают и по своему неразумению не понимают, что сами же читают или пересказывают, так и выучивающие и пересказывающие Писание, если не воспримут от духовных мужей заключенный в них истинный смысл и не обретут в самих себе живого голоса (то есть самой Божественной силы, внушившей Писание), то они не получили от Писания той помощи, какую надлежало получить. Они еще облечены в ветхого человека, то есть в дух мира, то есть в закон греховный, противоборствующий закону ума (Кол 3, 9; 1 Кор 2, 12; Рим 7, 23). Как еще не родившийся человек не существует в видимом мире, когда же родится, то существует в веке сем, так и не рожденный в Духе Святом не существует в духовном веке, да и войти туда не может. Если он не примет оттуда нового и небесного рождения (то есть душа родится в веке том от Духа и Им напитается, и возрастет, и повзрослеет в Духе), будущего века он конечно не достигнет. Ибо такое учение преподано Господом, так Он благоволил и объявил: если кто не родится свыше, не войдет в Царствие Небесное, потому что рожденное от Духа есть дух, как рожденное от плоти есть плоть (Ин 3, 3-6). Сам Дух Святой пожелал слиться с душой и очистить ее от духа греха, действующего в членах ее (Рим 7, 5; 23), и стать одним целым с нею, чтобы приблизить ее к Себе как невесту чистую и непорочную! Слава Возлюбившему так сильно созданную по Его образу душу, Освободившему ее из царства тьмы и Перенесшему ее в царство света жизни».

Чем характерны рассудочные мнения и из чего они происходят

Из «религиоведческого анализа» священника: «Честно говоря, у меня нет зависти к этой несчастной женщине, а упрямство — да есть, я упрям и стою за святоотеческую традицию, и то, что я не встречал у Святых Отцов, я надеюсь, что до конца жизни и не приму».

Ответ.

Феофан Затворник (Начертание христианского нравоучения) «…Что рассудок своею деятельностию составляет общие положения, всегда приложимые к делу, — это образует в нем сильное доверие к своему разумению, склонность постигать и выше всего ставить свое постижение. Оттого он не отдает должного чествования откровению, и если принимает его, то хочет толковать не иначе как по своему разумению или даже и признает в нем истинным только ясно разумеемое. Эта болезнь — рационализм, которого в редком нет сердце у научников, хотя в слове он и не открывается. Остановившиеся на лжи, все заблуждающиеся в вере: язычники, магометане, иудеи, особенно натуралисты, те, кои думают, что для познания Бога и своего спасения достаточно естественных сил человека, своего ума и самодеятельности. Это заблуждение иначе называется рационализмом. Он есть самая очевидная глупость и безумие. Видеть и свои ошибки, и ошибки других мыслителей, знать из истории, сколько заблуждений и пороков наводнили землю от разумного человека, и еще верить в свой разум! К тому же в соседстве рационалист видит откровенную Богом веру, чудодейственно утвержденную, представившую и представляющую опыты спасенных, и остается при своем упорстве! Непонятно. Не без основания потому некоторые подозревают, есть ли основательно убежденные в твердости своего рационализма рационалисты? Большая часть, без твердого, ясного убеждения, с мутным сознанием верности своих мыслей, заносчиво проповедует не знать что, чтобы только заставить говорить о себе: вот всеобъемлющий гений! Против того, что узнанной святой православной вере должно покориться смиренно, молча, всецело, грешат тоже рационалисты, только библейские, кои признают Откровение, но принимают из него только то, что сообразно с их образом мыслей. Это гордые умы, возносящиеся на ум Божий, не покоряющиеся Ему, не хотящие послушать веры, потому суть то же, что неверы. Ибо неверие, собственно, и есть непризнание истинным того, что святая вера признает истинным. По своему духу это разбойники в ограде Божией, прилазящие от-инуде, кои, вошедши туда, вместо смиренного пребывания, своевольно рвут, разбрасывают и искажают все Божии сокровища. Все еретики, паписты, протестанты всех родов и другие — естественный плод неверия и своемыслия, или своенравия ума в деле веры. Вера вселенская есть правило ведения и жизни, обязательное для всех. Кто мудрствует не так, как она, в каком-нибудь члене, зная, что сей род мудрствования не одобряется ею и противен ей, и потом далее не покоряется никаким убеждениям, а упорно стоит в своем мудровании, тот есть хульник Духа Святого, Духа истины. Он раздирает целость веры и в этом тем преступнее, чем яснее сознает порядок верования, чем больше чувствует колебаний в совести и сердце против своих мыслей, чем больше за себя, а не за истину стоит в своем упорстве ради земных и самостных каких-либо целей. Отступники, те, кои или из страха преследования, или по надеждам земным, или по человекоугодничеству, иногда по легковерию и внутренней причудливости оставляют истинную веру и переходят к заблуждающимся. Из них не извиняются и те, кои воображают, что делают сие по убеждению в истине. Истина явна. Если страсть не омрачит ума, истина не может быть не замечена. Следовательно, отступление и в таких невозможно иначе как по страсти и греху… Что отступники — народ погибший, учит апостол: <волею согрешающим по приятии разума истины, о гресех не обретается жертва, а страшное чаяние суда, и огня ревность> (Евр. 10:26). Сему суду, очевидно, не подлежат те, кои от иноверия переходят к истинной вере. Их хвалить и за них благодарить Господа должно, что приводит братии наших из тьмы в чудный Свой свет. …Все философствования и самостоятельные взгляды в области откровенных истин суть преступления. Отцы наши не так поступали. О всяком предмете у них первое было позаботиться узнать, как судили отцы… И это повсевременная практика в Церкви — быть в единомыслии со всеми».

Приведем высказывания Григория Паламы, которые охарактеризуют признаки неверных рассуждений.

Григорий Палама (Триада 3,1): «1. …если …книга… написана против (каких либо сектантов, — от ред.), то в каком ослеплении вперемешку с их лжеучениями он приводит воззрения божественных наших отцов, а затем пространно разглагольствует против них, оставив их последователей? Если же он почел за должное пойти войной против прославившихся от начала века святых и против нас, обязавшихся быть им верными, то к чему здесь мессалиане, влахерниты и подобные нарицания? Не ясно ли, что все — сцена и личина, все для обмана толпы и для великого и разнообразного, вернее всяческого оскорбления всех нас сообща, чтобы отцы, которых нет уже в сонме живых, вместе со всеми, кто обличил обман и не дал себя переубедить, были задеты тем, что причислены к еретикам, а затем оспорены и среди мнимых опровержений бесстыдно и чудовищно обижены, причем поддавшиеся убеждениям неизбежно пострадают от одного из двух: либо ошибутся ныне, либо окажутся в числе явно ошибавшихся прежде, ибо теперь им, очевидно, придется считать лжеучителями тех, кого прежде они почитали за святых, — словом, чтобы и всех нас и почти все почитаемые нами святыни представить потехой, позорищем и шутовством? Но если, шутя в нешуточном деле, он громоздит пустые, излишние и лукавые новшества, словопрения и противоположения, желая считаться славным и великим в софистическом искусстве, и безудержно поносит — увы! — вещи достойные трепета и благоговения, то почему мы не отвратимся от него или не отвратим с подобающей твердостью его самого от столь великого зла? …Впрочем (философ) настолько остерегается дерзко объявить свои намерения, что в начале своих рассуждений обещает не только не измышлять никаких новшеств, но даже защищать Церковь Божию, изображая подобающую истинному философу ревность против сторонников извращенных учений; так он внушил иным мнение, будто выступает хранителем истины, хотя на деле под видом борьбы против инославных борется с мужами благочестивой жизни. Поэтому никто не сможет по справедливости упрекнуть нас, если мы, оправдывая последних, в меру наших сил разберем и проверим, что говорит против них философ; ибо представляется, что в своих сочинениях он идет войной не просто против них, не в человеческих слабостях их обвиняет и не в отступлении от благостной жизни: нет, философ явно идет против самого исповедуемого ими благочестия, вернее же сказать, как показано выше, против самой божественной Церкви Господней, против ее догматов, против хранимых ею издревле преданий и писаний святых, за которые мы готовы отдать не одни лишь труды, на какие только окажемся способны, но при необходимости и самые наши души, не ища ни за эти наши речи, ни за эту нашу готовность награды ни от людей, потому что люди способны воздать нам разве ненужную нам похвалу, ни от Бога, потому что возвращающим долг мзда не причитается. Но настоятельность долга и заставляет нас поневоле писать».

Григорий Палама (Триада 1, ч.3): «34. При этом мы удержали бы тех, кто нас слушает, от понимания духовных и таинственных действий (энергий) в виде вещественных и телесных. Этим как раз страдают люди, которые грубым, нечистым ухом и разумом, не умеющим верить и следовать отеческим словам, нечестиво поняли откровения благочестивых мужей, потоптали их и растерзали словопрениями повествователей, не веря Макарию Великому, а может и не зная, что он сказал: «Не имевшие опыта не прикасались к духовному; общение Святого Духа постигается чистой и верной душой, и небесные умные сокровища являются только принявшему их на опыте, непосвященному же совершенно невозможно даже помыслить их». Поистине благочестиво говорит о небесном благе святой; слушай его, пока сам за веру не удостоишься благодати, и тогда на действительном опыте глазами души увидишь, к каким сокровищам и тайнам уже и здесь могут приобщаться христианские души. Не думай только, когда тебе говорят, что небесные сокровища познаются на опыте глазами души, будто все совершается в одной мысли. Мысль одинаково превращает собой в рассудочность и все чувственное, и все умное. Но как, рассуждая о городе, которого не видел, ты через это рассуждение еще не увидишь его на опыте, так Бога и божественные вещи ты тоже не увидишь на опыте через одно рассуждение и богословствование. И как не приобретя золота чувственно, не держа его осязаемо в руках и не ощущая глазами, хоть тысячу раз представь его мысленно, все равно ты его не имеешь, не видишь и не приобрел, так если даже тысячекратно подумаешь о Божьих сокровищах, а Божьего присутствия не испытаешь и не увидишь его умным и превосходящим рассудок зрением, ты не видишь, не имеешь и не приобрел по-настоящему никаких Божьих даров. Я сказал «умным зрением», поскольку в него вселяется сила Духа, дающая видеть те дары, хотя всесвятое созерцание Божьего и пресветлого света превышает даже умное зрение».

Григорий Палама (Триада 1): «Конечно, всякая Божья заповедь и всякий священный закон по слову отцов имеют предел до чистоты сердца; всякий способ и вид моления завершается на чистой молитве; всякое рассуждение, восходящее снизу к вознесшемуся над вселенной и отрешенному от всего Богу, останавливается на оставлении сущего. Но это не значит, что за Божьими заповедями нет ничего другого, кроме чистоты сердца, — есть, и что-то очень великое: даруемый в этом веке залог обетованных благ и сокровища будущего века, через этот залог видимые и вкушаемые; точно так же за молитвой — неизреченное созерцание и исступление в том созерцании и сокровенные таинства; и за оставлением сущего, вернее за успокоением ума, совершающимся в нас не только словом, но и делом, — и за ним если даже незнание, то выше знания, и если мрак, то ослепительный, а в том ослепительном мраке, по великому Дионисию, даются Божьи дары святым. Так что совершеннейшее созерцание Бога и всего Божьего не просто оставление, но за оставлением — общение с Богом и скорее дарение и принятие дара, чем оставление и отрицание. Те принятия и дары несказанны, недаром хоть и говорят о них, однако на примерах и уподобительно, — не потому что и видят их тоже на примерах и в подобиях, а потому что иначе показать увиденное невозможно. И вот люди, слышащие примерный и уподобительный рассказ о таких вещах без благочестивого понимания их несказанности, начинают считать безумием премудрое знание и, поправ поношениями этот умный жемчуг (Мф.7,6), терзают словопрениями тех, кто в меру возможного им его показал».

Григорий Палама (Триада3,3): «Стоит, конечно, заметить, что если кому вздумалось бы перечислить существовавшие от века и доныне лукавые ереси, написав как бы книгу сатаны и разделив ее на главы смотря по тому, как эти ереси каждый раз по-разному являлись под его внушением, то достойным заключением всему оказалось бы сочинение этого латиноязычника. Оклеветав Ветхий Завет Бога, он не пощадил и Новый; согрешив против божественной природы, не преминул задеть и пришествие Бога во плоти; опорочив божественное созерцание, не обошел своей ложью и исполнение добродетелей; нападая на гражданствование блаженных мужей в нынешнем веке, не оставил в покое и таинства будущего века, но пошел, так сказать, на все благое, святое и божественное, настоящее и грядущее, зависящее от нас и не зависящее, ожидаемое и уже теперь в качестве залога даруемое достойным до закона и после закона жившим святым, и которых каждый в свое время боролся против ересиархов и на которых за то напал теперь он, выпустив исполненное всевозможных чудовищных ересей сочинение, где разнообразно клевещет на всех сообща святых и почти на все их учения, так что нам нетрудно, приведя краткие отрывки из каждого святого, а потом заново прочтя эти скрижали порока, тут же показать всем, что этот человек не остерегается называть написавших те отрывки еретиками, нечестивцами, безбожниками, проповедниками многобожия и грешниками. Если кто не доверяя нам захочет ясно рассмотреть истину, пусть идет к нам, выставляющим такие сочинения напоказ, и разбирается; но если, с основанием или без оного, он согласится терпеть осуждателя святых, то сам себе вынесет осуждение, кем бы ни был».

Григорий Палама (Триада3,ч.3): «1. Так велики, таковы и до такого злоучения доходят наскоки на истину и Бога истины от общепризнанных, как ему мнится, и против самой истины нацеленных начал и посылок; в рассуждениях же, которые он воображает доказательными, он ненамеренно обличает, наоборот, сам себя. Сочинения его против его желания попали в наши руки словно вестники лукавства своего сочинителя: Коротко говоря, он пребывает в таком безмерном злоумии, что уличает пророков в бесовской одержимости; святых, гражданствовавших по Божию Евангелию, причисляет к еретикам; добродетель же пророков, апостолов и их последователей объявляет пороком, а не добродетелью. Приходил ли от начала века злоучитель хуже составившего такие речи? Сможет ли кто рассердиться на возражающего такому сочинителю? Будет ли какая часть среди святых у того, кто терпит подобные сочинения и осуждает нетерпимо к ним настроенных? И разве лучше если что-то он говорит и прикровенно, когда говоримое им собирается в такие сатанинские бездны, в такие таинства зла, которые он нашептывает подставившим уши, не тон голоса заглушая и ослабляя, а вредность своей мысли утаивая? Мы вкратце откроем здесь, как он пытается подтасовывать говоримое, и сначала — как доказывает в своих речах бесовскую одержимость, увы! боговдохновенных пророков.

2. Он уверяет, что их созерцания ниже разумения, и чтобы доказать превосходство над ними познания изображает их видениями, хотя и ощутимыми потом ниже он опять говорит, что «ум, действующий в энергии худшей разумения, оказывается страстным и бесовским». И вот если пророки умом видели, — «не чувственно», говорит Василий Великий, видение пророков, «но уразумеваемо умом, когда Бог его просвещает»; и еще: «Пророки предвидели имеющее быть, принимая в ведущей части души напечатление Духа», — если, говорю, пророки созерцали умом в Духе, но «в энергии худшей разумения», как он говорит, а она бесовская, когда действует не по поводу наживы и низменных удовольствий или мнений, то разве по говорящему такое божественное видение не получается бесовским? Что же тогда такое Дух Божий и свет, внушающий такое видение? Нет, пусть великое богохульство сочинителя подобных речей возвратится на его голову, а лучше — миновав ее, удалится как можно дальше, переместясь в небытие, а он раскается и вернется к истине.

3. Кто-нибудь спросит, почему же философ провалился в такую яму? Потому что попытался рассуждением и естественной философией исследовать тайны сверхрассудочные и сверхъестественные, не поверив слову отцов: «Невозможно истолковать рассуждением пути пророческого видения, но у того только явное знание, кто научен опытом; если даже природные действия и претерпевания часто никакой разум не может представить, то тем более — действования (энергии) Духа»; о том же святые после Христа, можно видеть, свидетельствовали многократно. И вот когда все говорят таким образом, он называет мессалианами говорящих, что подобные вещи должны познаваться или известны на опыте! Так не с очевидностью ли геометрического вывода явствует его непричастность божественному таинству или энергии Святого Духа? Ведь он не объявил бы мессалианином самого себя. Если только наученный опытом знает действования энергий Духа, а он на опыте не узнал и опытно знающим никак не верит, то кто еще усомнится, что ложь вся нагроможденная им болтовня в отношении боготворящих духовных энергий, которую он еще и направил против имеющих опыт, не ведая ни что вещает, ни о ком разглагольствует. Кто объяснит сладость меда не пробовавшим его, говорит пословица; а как объяснит не пробовавший, скажи мне? Если он станет притом возражать пробовавшим, то разве помимо уличения в явной лжи не навлечет на себя величайшего посмеяния? Тем более лжив и смехотворен начудесивший такое о сверхприродных энергиях Духа и, по апостолу, вторгшийся в то, чего не видел, суетно надмеваясь от своего плотского ума (Кол. 2, 18). Одного этого достанет чтобы уличить его не только во лжи, но и в приравнивании святых к еретикам; ведь по их слову энергии Духа явлены только наученным на опыте, а он провозглашает говорящих такое еретиками. Довольно того и для уличения его в осуждении святых после Христа; но нет, ему показалось мало и он еще другие, потом третьи и еще многие приемы применил против них, вернее же против самого себя.

4. Поскольку святые иногда кажутся разноречащими между собой в своих сочинениях, он, цепляясь то за одно, то за другое изречение, бесстыдно нападает с ним на других и выставляет заклятыми и отверженными, так что уже и отлучает их и анафематствует. Так Григория Нисского, полагающего ум ввиду его бестелесности и не вне и не внутри тела, он повел войной против других святых, поместивших ум в сердце, сразу причислив их как противников истины к еретикам. Однако и в «Святогорском определении» против так думающих и во втором слове «О молитве» мы ясно показали, что святые и здесь согласны друг с другом, как и мы с ними. Услышь впрочем, как и самого Нисского он причислит опять же к еретикам, поскольку говорит ведь этот святой о первомученике Стефане, что «не в человеческой природе и силе пребывая Стефан видит божественное, но срастворившись благодати Святого Духа, ибо подобное, по свидетельству Писания, прозревается подобным; в самом деле, если для человеческой природы оказалась вместимой слава Отца и Сына, то объявивший невместимость боговидения неправ; но с необходимостью и он не говорит неправды и история повествует истину>, — поскольку святой ясно говорит такое в похвальном слове божественному Стефану, философ по многим основаниям осудит его с еретиками за «благодать» и за «срастворение», не будучи в силах надежно понять смысл говоримого и более всего стараясь изгнать из лика православных говорящих такое, за боговидение называя их мессалианами и влахернитами и противопоставляя им утверждающих незримость Бога.

5. «Что ж», говорит он, «что человек, став выше человека, видит Бога? Ведь тогда он станет ангелом, а сильнейшему из наших богословов далеко до последнего из ангелов, и если мы даже допустим, что он станет ангелом, то ведь и ангелы сущности Бога не видят». По справедливости ему можно сказать: выученик дурных ангелов, это по их наущению ты стал обвинителем святых. Нет, когда царь пожелает удостоить личным общением воина, тот вовсе не станет от этого сразу же военачальником; и оттого что воин стоит тогда ближе к царю, он не приобретает еще тем самым достоинство архистратига. Но, говорит он, «невозможно человеку встретить Бога иначе как через посредничество ангела, ибо ангелы над нами священноначальствуют». Что творишь, человече? Навязываешь необходимость Тому, Кто властвует и над необходимостью, Кто разрешает ее когда захочет, а иногда и совершенно переустрояет? Поведай ты мне: какой из ангелов сказал Моисею «Я семь Сущий, Бог Авраама, Исаака и Иакова» (Исх. 3,14-15), если не Сын Божий, как о том говорит Василий Великий? Зачем в Исходе израилевом написано, что «Господь говорил с Моисеем лицем к лицу, как если бы кто говорил со своим другом» (Исх. 33, II)? И если Тот, Кто беседовал с Авраамом, когда «поклялся Собою» (Быт 22,16), был ангелом, то почему Апостол говорит, что «Он не мог поклясться ничем более великим» (Евр. 6, 13)? Если бы Бог соблаговолил Сам беседовать с Отцами в тени (прообразах) закона, то почему когда явилась истина и обнаружился закон благодати, по которому не ангел, не человек, но Сам Господь нас спас (Ис 63, 9) и сам Дух Божий научил нас всей истине (Ин 16,13), Бог не будет Сам Собою открываться святым? Неужели стать ради нас человеком, принять за нас крест и смерть Он не возгнушался, и это когда «мы были еще нечестивыми», по апостолу, (Рим. 5, 6) непосредственно же вселиться в человека, явиться ему и беседовать с ним возгнушается, и это когда человек не только благочестив, но и освятился, очистился телом и умом через соблюдение божественных заповедей и сделался таким образом удобной колесницей и повозкой для всемогущего Духа? И божественный Григорий Нисский, показав это, после упоминания о божественном и сверхприродном Стефановом видении говорит: «Было ли это достижением человеческой природы? Или кого из ангелов, вознесшего на такую высоту нижележащую природу? Нет, другое; ибо написано не так, что Стефан, войдя в великую силу или исполнившись ангельской помощи, видел что видел, но написано, что Стефан, будучи полон Духа Святого, видел славу Божию и Единородного Сына Божия (Деяню 7, 55-56), — ибо невозможно, сказал пророк (Пс. 35, 10), видеть свет не видя в свете». Здесь названо вместимым через Духа видение, но не знание; и отнеся к знанию выражение «никто не видел Бога» и недоуменно противоположив его духовному Стефанову видению, святой дал нам прекраснейшее и благочестивейшее решение. Сверх того он назвал достижимой и зримой опять же не сущность, но славу Отца и благодать Духа».

Как видим, люди часто выносят суждения о том, чего не знают или знают, но не чувствуют. Причины этому различны: неведение, злоумышление, зависть, неразумное рвение, высокоумие, заблуждение и т.п. Вот пример того, как об этом говорили отцы:

Григорий Палама (Триада3,1): «По плодам познается дерево (Мф.12,33). И пусть те, кто сам его (философа) слушал, скажут ему таинственные слова о грядущем наказании (Мф.12,32). Я же на основании разных причин подозреваю, что обоготворяющую благодать он именует тварной не по незнанию, но по злоумышлению. Если по незнанию, то поскольку он причисляет себя к знатокам, отягчая тем самым свое незнание безумием, на нем еще злейшая вина; ибо все самые страшные лжеучения проистекают из такого же источника, из какого ныне явился этот заступник многообразных и дурных ересей, как покажет дальнейшее рассуждение: Философ же, замечая, что чужд этому (божественному) свету, поскольку не сделал ни малого шага на ведущем к нему пути, да и идти к нему совершенно негоден, не веру делом восполнил, дабы через оное достичь святого созерцания, но отвергнув веру и ради своего возвышения в глазах толпы уничижив на словах всех, кто не отвергнув руководится ею, в ничто ставит благодать, богохульствует на Господа благодати и бесчестит всех сообща святых, кому на деле дано было испытать свет благодати и учить о нем».

Иоанн Кассиан (Послание к Кастору…, кн.12, гл.27): «Кем обладает страсть гордости, тот не только не считает достойным соблюдать какое-либо правило подчинения или послушания, но и самое учение о совершенстве не допускает до своих ушей. В его сердце растет такое отвращение к духовному слову, что если бы и случилось такое собеседование, взор его не может стоять на одном месте, но насупленный взгляд обращается туда и сюда, глаза обыкновенно устремляются в другую сторону, …так что пока продолжается духовная беседа, он думает, …что все говорится в укор ему».

Также св. отцы учат, что невозможно познать Бога и быть Им познанным без познания себя, своих грехов, своего естества, данного Богом, и если происходит попытка познать Бога без познания себя или познать себя без познания Бога, то нарушается Божественный порядок духовного возрождения и совершенства.

Симеон Новый Богослов (Слово 60): «Пока стоит эта стена и преграда грехов наших и нас отделяет от света, как возможно нам, пребывая во тьме, познать самих себя, или понять истинно, что мы такое, откуда взяв начало, приходим в мир сей, куда идем и какого рода твари есмы? Не зная же самих себя, не тем ли паче не можем познать Того, Кто несравненно выше нас? Если бы мы познавали самих себя, то не стали бы с такою дерзостью говорить о Боге. Говоря же о Боге и божественных вещах, мы, не просвещенные и Духа Святого не имеющие, тем самым показываем, что не знаем самих себя. Если бы мы знали самих себя как следует, то никогда не подумали бы, что достойны даже на небо воззреть и видеть этот чувственный свет мира или попирать ногами эту землю. Посему что может быть нечистее того, кто в гордостном самомнении покушается учить и тех, яже Дух суть, без Духа».

Следует сказать, что очень часто встречается такое явление, как совершенная ложь и клевета в отношении подвижников и их пути. Приведем одно из них, в котором ясно видно, что тот, кто клевещет, тот предлагает свое учение, а значит, действует по зависти и самовозношению.

Григорий Палама (Триада 2, ч.1): «1. Нет ничего страшнее лжи, нет ничего тяжелее бремени лжесвидетельства — но только для клеветников, не для страдающих от клеветы; эти часто делаются от нее еще совершеннее, получая за терпение небесные награды, а «всех говорящих ложь Господь погубит» (Пс.5,7). Однако когда грабитель кричит словно ограбленный, а клеветник словно оклеветанный плачет и жалуется на пострадавшего и ни в чем не повинного, то мыслимо ли дальше зайти в зле и какого осуждения он не достоин? Если даже оно постигнет его не сейчас, все равно он «сам на себя копит ярость в день праведного суда и откровения Бога» (Рим.2,5). Вот я и печалюсь, думая о приезжем из Сицилии философе, проповеднике внешних наук. Увидев его в монашеском одеянии, я было обрадовался, думая себе, что он поступит мудро, сблизившись до прохождения божественной науки с нашими лучшими монахами, которые, распрощавшись со всем остальным, посвящают в исихии свою жизнь Богу: он станет для нас, рассуждал я, тем книжником, который подобен сокровищу, являющему по Господню слову старое и новое. Но все вышло наоборот, и о ком я радовался в доброй надежде, о том теперь душевно горюю. Он сошелся с некоторыми из наших монахов, притом самыми простыми, притворяясь учеником, а потом отшатнулся от них, заявив свое осуждение, и стал писать против них сочинения, где пространно и несдержанно их ругал. С этими сочинениями он взял на себя смелость выступить не перед ними самими, а перед слушающими его и шумящими вокруг его юнцами, переубеждая тех, кто готов отказаться от отеческого образа мыслей, и монахов, не имевших опыта безмолвной жизни. Начал разноситься слух, что-де исихасты держатся нетерпимых убеждений; он им дал самое низменное имя, назвав омфалопсихами, а их так называемую ересь — омфалопсихией. Не выделив поименно никого из осуждаемых и в то же время утверждая, что встречался с сильнейшими из нас, он этим дал понять, что ставит под сомнение всех.

2. Тогда я стал и сам искать эти его писания. Но он так старался, чтобы они не попались на глаза никому из наших, что не давал их тем, кто хоть немного общался с нами и хоть однажды был у нас, не взяв сначала клятвенного обещания не показывать их никому из исихастов. Все же в конце концов его слово, блуждавшее во мраке и бежавшее от света откровенности, не миновало наших рук. Получив эти писания, я отчасти их просмотрел и увидел, что в них нет ни единого верного слова, но все ложь и изощренная клевета. В самом деле, он говорил там, что осуждаемые им исихасты учили его о совершенной бесполезности божественного писания, о том, что познание сущего — зло. Божья сущность чувственно видима и к этому видению ведут еще какие-то чувственные наблюдения, действия и занятия. Почему-то назвав все это омфалопсихией, объявив, как ему пришло в голову, бесовщиной и учредив самого себя единственным верным наставником, он распространялся затем об умной молитве и священном свете, устанавливал ступени духовного восхождения и мерило созерцания и богопознания и утверждал, что совершенство здесь приходит большей частью от внешней науки и занятий ею, потому что она дар Божий, подобный дарованиям пророков и апостолов.

3. Таковы были его сочинения и он задумывал и готовил намного худшие, когда, узнав о наших возражениях вдруг перепугался настолько, что согласился перед Церковью не распространять свои писания, забросить и совершенно уничтожить их как причину соблазна. Но поскольку за свои речи он подлежал справедливому осуждению, а некоторые из наших книг с возражениями против него он прочел и заметил, что увернуться от наших опровержений невозможно, то, не стерпев стыда и снова усевшись за стол, он кое-что в своих сочинениях вычеркивает, кое-что изменяет, название омфалопсихов совершенно выбрасывает, — пустое разоблаченное имя, лишенное содержания и не применимое ни к какому предмету, наподобие «козлооленя», «конечеловека» и подобных вымыслов, — а то, что прежде объявлял бесовским, теперь называет природным, опять неизвестно почему. В наших сочинениях он кое-что, с чем не смеет спорить, пропускает, словно совсем не читал, а против другого, клеветнически исказив мысль, выступает, жалуясь при этом сам как якобы оклеветанный. Теперь он уже доверяет свои сочинения даже из собственных друзей не всем, а только немногим ближайшим. Один из них счел должным передать эти сочинения мне, заметив обман и попросив, чтобы я вступился, возразил по порядку на все твердыни лжи и в меру своих сил восстановил сияние истины, которую не могут затмить лжеучения. Рассудив, что надо повиноваться благочестивой просьбе и еще раз посвятить все свои силы защите правды, начну и теперь, как раньше, с рассуждения философа о науке и словесной учености». (И далее приводится это учение)

Еще один примечательный момент. Когда оклеветанный отвечает на клевету, защищая не свое имя, а правду, обычно это принимается как мщение и несмирение человека, а не как любомудрие.

Иоанн Златоуст (т.5, ч.1, Беседа на Пс. 5): «Любомудрой душе свойственно не мстить за оскорбление себя, но сильно восставать против оскорбления Бога».

Григорий Палама (Триада 2, ч.1): «11. Люди, назвавшие их омфалопсихами с явной целью оклеветать обвиняемых — потому что разве кто-нибудь из молитвенников когда-либо говорил, что душа в пупке? — не только разоблачили клеветническое намерение своих нападок, но и показали сами о себе, что они оскверняют добродетельных, а не исправляют заблудших, и пишут не ради исихии и истины, а из суесловия, и не для поощрения трезвения, а чтобы от трезвения отвлечь».

Иногда святые праведно гневались, читая или слыша хулу на Духа Святого и на святых.

Григорий Палама (Триада 3,3): «Нет, «богослов», пошедший против святых, такого быть не может; знай, ты никак не спрячешься от знающих, если даже скрыв имена представишь священный смысл святых в виде какого-то еретического иномыслия. …Так и избранные ученики, как ты слышишь в церковных песнопениях, если у тебя не оглохли уши, видели на Фаворе сущностное и вечное Божие благолепие, славу Божию. …злоопытный мудрец надеется путем суемудрых разделений сказать что-то против нас и запутывает младенчествующие умы, неся вздор: понес дикий бред: Ему ответили бы то же, что мы по справедливости говорим философу, заслужившему прозвание латиноязычника: видно, ты так же разбираешься в богословии, как бык и осел в пении; недаром тебе послышалось, и ты обвинил нас… Но, во-первых, приведенный тобою пример обличает в тебе намеренного клеветника на Бога и Его святых: Пусть же твоими глазами, слепыми к созерцаемому святыми свету, будут заграждены и твои уста, извергнувшие на божественный свет такую хулу…».

И это не грех несмирения или самомнения, а праведный гнев по любви к Богу и к истине.

Основные критерии оценки откровений

Иннокентий Херсонский (О религии откровенной): «Итак, спросим себя: кому принадлежит право испытывать откровение по его признакам? Без сомнения, уму. Он есть первый орган воли Божией; ему, во-первых, Бог открыл Себя, и это-то первобытное откровение должно привести нас ко второму откровению, которое в собственном смысле называется «откровением». Другого пути в сем случае нельзя и представить. Но как должен поступать здесь ум наш? Здесь представляются три главных способа. Первое, с чего он должен начать, есть критика. Он должен узнать те источники, в коих заключается откровение, должен поверить (выверить — ред.) подлинность памятников и достоверность свидетельств, должен познать, как содержатся в них и как из них вытекают истины религии; например, послания апостола Павла точно ли принадлежит Павлу, учителю языков? За сим разбором критическим должен потом следовать второй разбор — герменевтический, то есть разум из обозренного им учения религии должен извлечь сущность; должен показать или ясно представить себе то, чему учит разбираемое им откровение, что предписывает, чего требует, что обещает, — словом, составить о нем ясное понятие, или лучше — начертать себе верный и точный образ его, в котором, как в зеркале, ясно представились бы все существенные его истины. Выполнив долг герменевтики, разум должен приступить к выполнению третьего долга философии, то есть рассмотреть основания религии, ее свойства, цель и главный состав, он обязан, наконец, судить о ее происхождении свыше, о ее божественности. Нужно еще присовокупить к сему четвертый способ — «практический». Он состоит в том, чтобы человек опытно уверился на себе самом в действительности того, что обещает эта религия, чтобы на себе самом испытать благотворное действие ее, чтобы решения умственные были подтверждены ощущениями сердечными, и потому глас ума подкреплен был гласом совести. Первые три обязанности, как бы ни были выполнены, все будут недостаточны без выполнения четвертой, ибо религия может быть принята только сердцем: доколе холодно к ней сердце, дотоле ум, при всех своих умозрениях, колеблется, дотоле знание религии не приносит человеку никакого плода».

Глава 3: Внутренняя форма откровений – видение

Вначале следует отметить, что понятие «видение» употреблялось некоторыми отцами в значении «познание», «ведение», т.е. как осознание себя, смысла жизни, Бога, грехов и т.п. (в частности об этом говорит Петр Дамаскин). Мы также употребляем слово «вижу» в значении «понимаю, осознаю».

Игнатий Брянчанинов (Слово о чувственном и о духовном видении духов): «Первое духовное видение есть видение своих согрешений, доселе прикрывающихся забвением и неведением…».

Об этом будет более подробно сказано в теме о ведении.

Видениями также называются непосредственные откровения Божии, созерцание, и об этом уже было сказано в разделе «О слышании Гласа».

Кроме того существует понятие «чувственное видение» и «духовное видение» в значении непосредственного восприятия образов. Слова «духовное» и «чувственное» определяют, кто или что явилось причиной видения. Так, чувственное видение происходит от деятельности зрения, слуха, воображения, памяти, т.е. исходит от человека и чувственного мира, и о нем мы поговорим в разделе о внешних формах откровений; а «духовное видение», которое исходит от воздействия духовного мира, и могут быть как от Бога, так и от злых духов. По учению святых мы знаем, что душа имеет внутренние слух, зрение и др. чувства, которые позволяют воспринимать духовный мир.

Игнатий Брянчанинов (Слово о чувственном и о духовном видении духов): «Созерцание свойственно всем людям, каждый человек занимается созерцанием, когда захочет. Видение свойственно одним очищающим себя посредством покаяния. Возникает оно не по произволу человека, но от прикосновения к духу нашему Духа Божия… Так как в состоянии ведения зрителем является ум, то видение и названо святыми Отцами видением умным, то есть умственным. Так как состояние видения дается Святым Духом, то видение названо духовным, будучи плодом Святого Духа. Этим оно различается от созерцания».

Итак, поговорим о непосредственном духовном видении как форме внутреннего откровения посредством внутреннего зрения.

Феофан Затворник (Толк. на 2 Коринф.12.1): «Видение и откровение здесь у Апостола одну мысль содержит: откровение посредством видения…».

В чем состоит разница этих значений?

Исаак Сирин (Слова подвижнические, сл. 21): «Вопрос. Одно ли и то же — видение и откровение или нет? Ответ. Нет. Напротив того, в них есть разность. Откровением часто называется то и другое. Поелику в видении обнаруживается сокровенное, то всякое видение называется откровением. Откровение же видением не называется».

Итак, можно сказать, что и откровение, и видение относятся к области таинственного действия Господа на человека. Но в узком значении откровение — это слышание глаголов или слов без видениий, а видение — это видение, при котором возможно и слышание.

В христианской сокровищнице можно найти такие книги видений, как например, «Пастырь Гермы», «Житие преп. Василия Нового и видения ученика его Григория и мытарства Феодоры», и множество примеров в патериках и житиях святых.

Кому даются боговидения?

Нравственное Богословие для мирян (Грехи против 3-ей заповеди: грех – рассказ о ложных боговидениях): «Могут быть (и бывают) и ныне боговидения не только в монастырях и пустынях, но и живущим в мире: благодать Божия никогда не оскудеет в Православной Церкви. Без сомнения, первое условие боговидений, чтоб были лица достойные их по своей вере и благочестивой жизни. Мирским лицам они могут быть для общей пользы или в целях Божиего домостроительства о спасении людей. А по нужде одного лица или, так сказать, частные видения бывают исключительно тем, которые находятся в исключительном же положении; таковы, например, пустынники или же опять мирские лица, но среди мира поставленные так, что ни от людей, ни от места, где живут, нет им помощи, между тем, как над головой их опасность великая и продолжительная, например, голод, смертная болезнь. Подобных-то людей удостаивает Бог своих небесных видений для утешения и подкрепления их равно как и в воздаяние ревности тех, которые (это именно отшельники, по благославению старейших отделившиеся даже и от монастыря), не ожидают себе помощи от видимого. Подвизающиеся же для спасения души в монастырском общежитии или среди мира, пусть эти будут и достойнее, или еще выше по духовным подвигам, Господь не посылает видений; потому что они могут найти подкрепление в людях или от окружающей природы. (Один жил в безлюдной пустыне и удостоивался божественных видений. Но когда сблизился с миром, приняв сан архиерейский, то видения прекратились. Это смутило его. Тогда Господь Бог открыл ему, что благодать не отступила от него, но что в форме небесных видений она нужна и подобает отшельникам) Преимущественно боговидений удостаиваются между благочестивыми христианами простые и незлобивые по душе».

3.1: Основные характеристики видений

Когда мы будем разбирать тему о пророках, то увидим, что они могли: 1) возвещать будущее, 2) видеть тайны сердца человеческого, 3) понимать сокровенное в Писании, 4) изрекать слово поучительное по особому возбуждению Духа, которое необходимо христианам. В этом разделе мы остановимся на видениях – пророчествах будущего.

О видениях — пророчествах

О видении событий – пророчествах и пророках было уже упомянуто в разделах «Пророчество» и будет сказано в разделе «Пророки», но мы еще скажем о даре видеть события прошлого, настоящего и будущего, который чаще проявляется в форме пророчества о будущем. Пророчество может даваться только для принимающего откровение, и тогда оно остается тайной для других; может касаться поступков людей, с которыми человек будет сталкиваться, а может быть пророчество о будущем мира или всех людей.

Итак, к предметам пророчеств относятся возвещение о событиях этого века и обетование о будущем веке. Что касается событий этого века, то они могут даваться как в форме простого видения без тайного смысла, но могут иметь и тайный смысл.

Феофан Затворник (Толкование на 2 Коринф.12.1): «…есть видение духовного мира в его существенности, когда дух человека необыкновенным образом вземляется и вводится в созерцание его, не в образах, а как он есть».

Афанасий Великий (Из жития Антония Великого): «Однажды, сидя и занимаясь рукодельем, Антоний пришел как бы в восхищение, и во время видения сильно вздыхал. Потом, чрез несколько времени обратясь к бывшим при нем, воздохнул, и трепеща всем телом, начал молиться, преклонив колена, и долго оставался в таком положении. Встав же, старец стал плакать. Поэтому, бывшие при нем, приведенные в трепет и великий страх, изъявили желание узнать его видение, и долго утруждали его просьбами, пока не вынудили сказать. И сильно воздохнув, произнес он: «лучше, дети, умереть, пока не исполнилось видение». Поскольку же они снова стали упрашивать; то, залившись слезами, сказал: «гнев постигнет Церковь, будет она предана людям, которые подобны скотам бессловесным. Ибо видел я трапезу храма Господня и кругом ее отовсюду стоящих мсков, которые бьют в нее ногами, как обыкновенно делают бесчинно прыгающие и лягающиеся скоты. Конечно же приметили вы, продолжал он, как воздыхал я; ибо слышал голос, говорящий: «осквернен будет жертвенник Мой». Такое видение было старцу. И чрез два года открылось у нас нынешнее нашествие ариан и расхищение церквей, когда ариане, с насилием похищая церковную утварь, носить ее заставляли язычников, когда язычники принуждаемы были оставлять свои работы и идти в собрания ариан, где они, в присутствии язычников, делали на святых трапезах, что хотели. Тогда-то все мы поняли, что ляганием мсков предуказано было Антонию то именно, что теперь, как скоты, неразумно делают apиане. После же того, как было Антонию это видение, утешал он бывших при нем, говоря: «не унывайте, дети: как прогневался Господь, так и исцелит опять. И Церковь вскоре воспримет снова благолепие свое и обычную ей светозарность. Тогда увидите, что гонимые будут восставлены, нечестие снова удалится в норы свои, а благочестивая вера повсюду возвещаема будет со всею свободою. Не оскверняйте только себя с арианами; потому что не Апостольское это учение, но бесовское, ведет начало от отца их диавола и, лучше сказать, так же бесплодно, неразумно, лишено правого смысла, как и бессловесные мски»».

Феофан Затворник (Древние иноческие уставы. Жизнь преп. Пахомия): «В один день, когда по выходе из церкви, надлежало идти к трапезе, старец не пошел туда вместе с другими, но удалился в некое место, где затворив за собою двери, он предался неотступной молитве Богу, прося Его открыть ему, что будет с его обителями и заведенными им иноческими порядками, которые теперь являлись так плодотворными. Бог услышал его молитву и дал ему глазами видеть в видении, что так настойчиво желал он знать. Видел он великое множество иноков, совершавших путь во рву, крайне глубоком и стремнистом. Одни из них, желая выбраться оттуда, встречали преграды и стояли в нерешимости; другие, блуждая туда и сюда, ударялись друг о друга лбами, потому что место то было покрыто густою тьмою; третьи, выбившись из сил, падали в изнеможении; четвертые, не зная как быть, испускались лишь плачевные вопли; и разве, какие-какие, после страшных усилий, успевали выбраться на свет Божий из этой мрачной бездны, выражая великую свою о том радость живыми чувствами благодарения Богу. Таково было видение! В тоже время дано было ему уразуметь и значение всего виденного. Он понял, что число иноков, держащихся его устава увеличится до чрезмерности, но что вместе с тем внутренняя жизнь среди них крайне ослабеет; что нерадивые возьмут верх над ревностными и станут утеснять их; что невежество, нечувствие, и разленение заступят на место совершенств духовных, какими теперь украшаются все иноки; что большая часть зла произойдет от недостатка хороших настоятелей, места которых будут заниматься лицами честолюбивыми, неспособными вести других к совершенству, по недостатку своей опытности и нехотению самим проходить путь, который должны бы указать другим; что они будут добиваться этих мест непрямыми путями, споря друг с другом, и внося смуты в обители; что при этой борьбе честолюбцев, злые будут преследовать добрых, которым наконец едва можно будет жить в монастыре и они должны будут умолкнуть. Так-то это прекрасное учреждение, которое достойно наименовать Божественным, станет наконец чисто человеческим, не в лучшем значении этого слова, по причине испорченности людей».

Николай Сербский (Молитвы над озером): (Св. Николай): «С вождями, народ соблазняющими, что с ними сделаешь, Господи? С сеющими раздор в народе ради корысти своей, что сделаешь, Господи? А когда усомнится и восстанет народ, с ускользающими от него, чтобы спокойно поедать добычу, обманом взятую; с обвиняющими противников своих и их же путями идущими, трескотней своей мудрому уста заграждающими, что сделаешь, Господи? Льстят глупцам и насильникам в погоне за местами первыми. В книгах своих открывают злые дела соплеменников, дабы свои не учат народ истине, но изо дня в день лгут ему. Бессильные творить дела праведные, запугивают народ худшей неправедностью былых времен. Грабят и друзей своих, ибо знают, что недолог век власти их. Что сделаешь с ними. Господи праведный?

(Ответ Господа): Сделали все сами, Мне нечего делать с ними, кроме как самим себе предоставить. Воистину, не есть им спокойно добычу свою, но потратят ее на поминках ближних своих. Обнищают, и мыши будут шмыгать сквозь рубахи драные. Будут сниться им бунты и восстания обманутых и ограбленных, будут ночами вскакивать в холодном поту и ужасе. Долгой будет их жизнь, чтобы продлилось им наказание. Увидят пепелище на месте домов своих и побегут из земли своей больные и голодные, не смея назвать имен своих пред людьми. Увидят иноплеменников в стране своей и у них будут просить корочку хлеба. И стране их будет горше, чем Риму, ибо имели Рим примером и не восприняли. Народу, их родившему, горше будет, чем евреям, ибо имели евреев примером и не наставились. Будут слышать клевету и не посмеют в окно выглянуть. Будут видеть народ свой, в кандалах ведомый, и за себя дрожать. Во сне и наяву будут слышать проклятия себе, и затрепещут, и трепетать будут, но не смогут умереть».

Что касается видений будущего века, то оно все прикровенно и таинственно и дается в форме духовных таинственных образов и знаков, которые требуют непосредственного разъяснения словом.

Феофан Затворник (Толкование на 2 Коринф.12.1): «Видение или в образах представляет духовное, каковы, например, видения Иезекииля, Апокалипсиса, и требует нового откровения в уме, чтобы уразуметь его…».

О распознании пророчеств

Иннокентий Херсонский: «Но каковы должны быть пророчества, чтобы они служили к цели?

а) Пророчества не должны касаться таких событий, которые заключены в ряду обыкновенных вещей, ни того, чего не может не быть; но предметом их должны быть события совершенно случайные, и особенно действия человеческой свободы — то, о чем нельзя сказать, что оно будет даже за несколько минут пред тем, как оно имеет произойти.

б) Пророчества должны быть переданы определенно, так, чтобы в случае неисполнения их, пророк не мог не быть обличен во лжи. Но какого рода должна быть сия определенность? Всего бы кажется лучше, чтобы определенность сия была самая строгая; но она невозможна по следующим причинам: во-первых, пророчества даются в подтверждение откровения; они существуют в известном народе и исполняются в известное время, но всегда были и есть общества людей, враждебных Церкви. Теперь положим, что известное пророчество определено весьма точно; в таком случае враги Церкви, воспользовавшись сей определенностью, воспрепятствовали бы исполнению оного. Во-вторых, предметом их бывают события в жизни человеческой, действия свободы. Определить такие действия — значит совершенно наложить на человека петлю, стеснить его свободу. Если бы, например, в Ветхом Завете ясно сказано было об Иуде, что он предаст Христа, с указанием на его имя и род жизни, то что в таком случае оставалось бы ему делать? Решился ли бы он на сей поступок? Итак, определенность в пророчествах должна быть ограничена. Разум не должен назначить ей предела ограниченности, он только может с вероятностью гадать, что Промысл расположит так пророчества, что они в сложности (при сложении -ред.) будут составлять четкое письмо, ясную картину, а по частям не будут иметь такой четкости и ясности; что они будут яснее для потомков, нежели для современников. Разум говорит это, основываясь на том суждении, что тайны Божии открываются по совершении их».

Иоанн Златоуст (Сохранившееся из толкования на книгу пророка Иеремии, Предисл.): «Предсказывают пророки не только тогда, когда их спрашивают…, но большею частью по собственному почину … Вообще из пророчеств одно духовное (от Духа), другое— диавольское, среднее между ними — естественное (φυσική) или искусственное, а четвертое — общее (κοινή) и народное. Причастниками духовного пророчества делаются преимущественно святые; а по устроению (Божию) и такие, как Навуходоносор, фараон, Валаам и Каиафа. Диавольское (прорицание) бывает только у служителей этой (силы); таковы гадатели по муке, … по маслинам, … по листьям дуба, (другие) — по внутренностям животных, по полету и крику птиц, по приметам и чиханьям, по шуму, грому, рукам, мышам, ласточке, по звону и шуму в ушах, по дрожанию тела, посредством камешков, …, мертвых, чрева, имен, звезд, чаш, и другими бесчисленными способами. Таково же (предсказание) посредством снов; а у нас оно — чрез вдохновение. Предвещание у них (диавольских) — не вследствие добродетели, как у нас, а посредством какой-либо хитрости; те прорицают о богатстве, болезнях, войнах, имея при этом в виду не добродетель, а порок; а у нас (предсказывается будущее) для исправления нравов и перемены к лучшему. Те должны исполниться (на деле), а эти — не всегда. Какая польза от предсказания, делаемаго для блага души, если предсказанное в точности исполнится, не допуская никакой перемены с нашей стороны? Бог, предсказывая, указывает и способ избавиться от бедствий, если мы хотим покаяться. В этом и состоит польза пророчества. Если (люди) остаются без всякого изменения (к лучшему), то оно исполняется. Те (диавольские), в некоторых случаях явившись согласными с событиями, оказались большею частью ошибочными. Те (кроме того) требуют (особых) орудий, мест, времен и денег. А Бог свободен от этого. Таково божественное и дьявольское пророчества… — Естественное (предчувствие) свойственно бессловесным, ласточки предчувствуют наступление весны, журавли — осени, муравьи — зимы… 1) природа вложила такое же чувство. Искусственное пророчество — у врачей, советников и кормчих. Одни предсказывают болезни, другие — прекращение их; одни — изменение ветров, другие путем соображений — будущие перемены (в человеческих обществах). Есть общее и народное знание будущего, каково то, что через три месяца наступает зима, так как все наперед знают годовые перемены. … — И неудивительно, что из пророков одни неясны, а другие более ясны, когда в одной и той же книге божественного Писания есть неясное и ясное, когда и в сочинении одного писателя одно изложено так, а другое иначе, как это (видим) в Псалмах, апостольских Посланиях и словах Господа. А вообще неясность происходит или от свойства предметов, необычных для слуха, каково сооружение скинии, и приготовление храма у Иезекииля, или от слушателей, не имеющих надлежащего разумения. … Происходит неясность и от свойства говорящего, имеющего наклонность к такому изложению. И пророкам Дух внушал только мысли, а не слова, затем они выражали (эти мысли) в свойственной им форме речи, потому что пользовался не как неподвижными (существами), как — демоны при своих внушениях. Он хотел, чтобы понимали то, что говорят и говорили с участием их разума».

О страсти христиан к пророчествам этого века

В предыдущих темах было дано определение пророчества, как возвещения о событиях во временном порядке. Нам вполне понятно это определение, т.к. человек склонен к познанию о прошлом, настоящем и будущем. В наше же время можно встретить множество «пророчеств» о будущем, которые издаются массовым тиражом и приветствуются в Церковной среде. Но вся беда в том, что зачастую христианин не отличается от язычника или неверующего человека, которые стремятся знать свое будущее, и таких христиан Господь называет двоедушными. Прости нас, Господи!

Герм (Пастырь): «Пастырь показал мне людей, сидящих на скамьях, и одного стоящего на кафедре и сказал: — Посмотри на них. Те, которые сидят на скамьях, — верующие, а стоящий на кафедре — лжепророк, погубляющий смысл рабов Божиих — тех, которые двоедушествуют, а не истинно верующих. Эти двоедушные приходят к нему как к пророку и спрашивают его о том, что станет с ними, и он, не имея в себе Силы Духа Божественного, отвечает им, говоря то, что хотят они услышать, и наполняет души их лживыми обещаниями. Будучи суетен, он суетно и отвечает суетным людям. Впрочем, он говорит и кое-что справедливое, потому что дьявол вселяет в него свой дух, дабы привлечь кого-либо из праведных. Но сильные в вере, облеченные в истину не присоединяются к таким духам, но удаляются от них. Двоедушные же и часто кающиеся обращаются за прорицаниями, как и язычники, и навлекают на себя великий грех своим идолопоклонством, потому что спрашивающий лжепророка является идолопоклонником, он чужд истины и неразумен. А всякий дух, Богом данный, не дожидается расспросов, но, имея Силу Божественную, говорит все сам, потому что он свыше, от Силы Духа Божия. Дух, который отвечает на вопросы согласно желаниям человеческим, есть дух земной, легкомысленный, не имеющий силы: он совсем не говорит, если его не спрашивают».

Также желание узнать о будущем свойственно плотским людям.

Григорий Нисский (О чревовещательнице): «…Поскольку у плотолюбвцев в настоящей жизни есть некая рачительность о том, чтобы иметь сколько-нибудь ведение о будущем, при котором надеются или избежать бед, или же достигнуть желаемого, то поэтому, чтобы люди обращали взор не к Богу, исполненное обмана демонское естество изобрело многие способы узнать будущее…».

Но также следует сказать, что люди стремятся к откровениям — пророчествам не только от других, но и сами таинники проявляют стремление к откровениям. Но Господь и их порицает за такое несмирение и любопытство.

Герм (Пастырь): «Итак, я постился один день, и в ту же ночь явился мне юноша и сказал: — Почему ты так часто в молитве просишь откровений? Смотри, чтобы, прося многого, не повредить тебе своей плоти. Достаточно для тебя и этих откровений. Сможешь ли видеть откровения еще больше тех, которые видел? …Не проси более никаких откровений. Если же нужно будет, то откроется тебе».

Поэтому не будем проявлять двоедушие, любопытство и страх пред будущим этого века, а направим свои силы к молитве, деланию заповедей и добродетелей. А Господь управит о верных Своих!

1. Способы видения

Пророчества могут подаваться Богом через слышание глаголов о чем-то без видений, а могут быть в форме видения и слышания. И именно об этих пророчествах – видениях поговорим в этом разделе.

Говоря о внутренних формах откровений, было указано, что:

Иннокентий Херсонский: «Оно бывает или в бодрственном состоянии, или во сне, или в состоянии среднем, когда душа выходит из обыкновенного состояния, и не понимает самой себя, что бывает или от болезней, или от известного обстоятельства».

Поэтому скажем несколько слов о том, при каких состояниях бывают видения.

Исаак Сирин (Слова подвижнические, слово 21): «Видение же бывает всякими способами, например,

в изображениях и преобразованиях, как бывало древле ветхозаветным,

в глубоком сне или бодрственном состоянии, и иногда со всею точностию,

а иногда как бы в призраке и несколько неявственно; почему и сам имеющий видение часто не знает, в бодрственном ли состоянии видит он или в сонном.

Можно и глас слышать о вспомоществовании и иногда видеть какое-либо преобразование, иногда же яснее лицом к лицу и видеть, и беседовать, и вопрошать, и на вопросы получать ответы. Видимы бывают достойными и дают им откровение — святые силы».

Как видим, когда происходит видение, то человек доподлинно не знает, каким образом это происходит, т.е. в каком состоянии он находится — во сне или наяву.

Феофан Затворник (Толкование на 2 Коринф.12.2): ««…в теле ли — не знаю, вне ли тела — не знаю: Бог знает, восхищен был — Не могу сказать». Говорит, душа ли одна была взята на небо, а тело оставалось на земле, или и тело туда же было вземлемо. Внимание было занято не этим; оно все было поглощено виденным и на себя не обращалось. После видения вопрос мог родиться, и вероятно был; но прошло 14 лет, и он остался нерешенным. Если же и для самого св. Павла осталось это нерешенным, то верно это такого рода дело, что его решить нельзя или не следует решать».

Сокровищница духовной мудрости (раздел: Богообщение): «Преп. Серафим Саровский говорил: «Однажды я молил Господа, чтоб Он ввел меня в общение с Ним и показал бы мне Свои Небесные обители. И Господь не лишил меня Своей милости. Он исполнил мое желание и прошение. Я восхищен был в эти обители, только не знаю, с телом или без тела. Бог весть, это непостижимо. А от той радости и сладости небесной, которую я вкушал там, сказать невозможно». После продолжительного молчания, вздохнув из глубины души, преп. Серафим сказал своему ученику: «Ах, если бы ты знал, какая радость, какая сладость ожидает душу праведного на Небе, то ты решился бы во временной жизни переносить всякие скорби, гонения и клеветы с благодарением. Там радость и сладость неизглаголанные, там праведники просветятся как солнце. Но если такой небесной славы не мог изъяснить и сам апостол Павел, то какой же другой язык человеческий может изъяснить славу и красоту горнего селения, в котором водворяются души праведных».

Но при том, что человек не знает способа восхищения, он четко осознает видение не как мечтание, а как действительность.

Феофан Затворник (Толкование на 2 Коринф.12.3): «(Апостол) подтверждает, что был действительно восхищен, и ясно это осознавал, и знает, что это была действительность, а не мечтание какое призрачное».

Видение при молитве

Исаак Сирин (Сл.16): «…Ибо бывает ли другое какое время, в которое бы человек столько был приуготовлен и так наблюдал за собою, кроме времени, когда приступает он к молитве? Или, может быть, приличнее получить ему что-либо таковое в то время когда спит, или работает что, или когда ум его возмущен? Ибо вот и святые, хотя не имеют праздного времени, потому что всякий час заняты духовным, однако же и с ними бывает время, когда не готовы они к молитве. Ибо нередко занимаются или помышлением о чем-либо встречающемся в жизни, или рассматриванием тварей, или иным чем действительно полезным. Но во время молитвы созерцание ума устремлено к единому Богу и к Нему направляет все свои движения, Ему от сердца, с рачением и непрестанною горячностию, приносит моления. И посему-то в это время, когда у души бывает одно-единственное попечение, прилично источаться Божественному благоволению. И вот видим, что когда священник приуготовится, станет на молитву, умилостивляя Бога, молясь и собирая свой ум воедино, тогда Дух Святой нисходит на хлеб и на вино, предложенные на жертвеннике. И Захарии во время молитвы явился Ангел и предвозвестил рождение Иоанна. И Петру, когда во время шестого часа молился в горнице, явилось видение, путеводствовавшее его к призванию язычников снисшедшею с неба плащаницею и заключенными в ней животными. И Корнилию во время молитвы явился Ангел и сказал ему написанное о нем. И также Иисусу сыну Навину глаголал Бог, когда в молитве преклонился он на лице свое. И с очистилища, бывшего над кивотом, откуда священник о всем, что должно было знать, в видениях был от Бога тайноводствуем в то самое время, когда архиерей единожды в год, в страшное время молитвы, при собрании всех колен сынов Израилевых, стоявших на молитве во внешней скинии, входил во Святое святых и повергался на лице свое, — слышал он Божии глаголы в страшном и неизглаголанном видении. О, как страшно оное таинство, которому служил при сем архиерей! Так и все видения святым бывают во время молитвы. Ибо какое другое время так свято и по святыне своей столько прилично приятию дарований, как время молитвы, в которое человек собеседует с Богом? В это время, в которое совершаются молитвословия и моления пред Богом и собеседование с Ним, человек с усилием отвсюду собирает воедино все свои движения и помышления и погружается мыслию в едином Боге, и сердце его наполнено бывает Богом; и оттого уразумевает он непостижимое. Ибо Дух Святой, по мере сил каждого, действует в нем, и действует, заимствуя повод к действию из того самого, о чем кто молится; так что внимательностию молитва лишается движения, и ум поражается и поглощается изумлением, и забывает о вожделении собственного своего прошения, и в глубокое упоение погружаются движения его, и бывает он не в мире сем. И тогда не будет там различия между душою и телом, ни памятования о чем-либо, как сказал божественный и великий Григорий: «Молитва есть чистота ума, которая одна, при изумлении человека, уделяется от света Святой Троицы». Видишь ли, как уделяется молитва приходящим в изумление при уразумении того, что рождается от нее в уме, по сказанному мною в начале сего писания и во многих других местах? И еще, тот же Григорий говорит: «Чистота ума есть парение мысленного. Она уподобляется небесному цвету, в ней во время молитвы просиявает свет Святой Троицы»».

Исаак Сирин (Сл.15): «Иное дело — молитвенное услаждение, а иное — молитвенное созерцание. Последнее в такой мере выше первого, в какой совершенный человек выше несовершенного отрока. Иногда стихи делаются сладостными в устах, и стихословие одного стиха в молитве неисчетно продолжается, не дозволяя переходить к другому стиху; и молящийся не знает насыщения. Иногда же от молитвы рождается некое созерцание, и прерывает оно устную молитву, и молящийся в созерцании изумевает, цепенея телом. Такое состояние называем мы молитвенным созерцанием, а не видением и образом, или мечтательным призраком чего-либо, как говорят несмысленные. И опять, в сем молитвенном созерцании есть мера и различие дарований; и это еще молитва: потому что ум не преступил туда, где нет уже молитвы, в такое состояние, которое выше молитвы. Ибо движения языка и сердца в молитве суть ключи; а что после сего, то уже есть вход в сокровенные клети. Здесь да умолкнут всякие уста, всякий язык; да умолкнут и сердце — этот распорядитель помыслов, и ум — этот правитель чувств, и мысль — эта быстропарящая и бесстыдная птица, и да прекратится всякое их ухищрение. Здесь да остановятся ищущие, потому что пришел Домовладыка».

Видения при болезнях и скорбях

Феофан Затворник (Что есть духовная жизнь..): «Некто жил где-то далеко в пустыне. Заболели у него внутренности: легкие ли, или сердце, или печень, или все вместе. Боль — хоть умирай. Людской помощи неоткуда ожидать, прибег к Богу со всеусильною молитвою. Услышал Господь. В одну ночь, заснувши, видит он такое видение: пришли два ангела с ножами, разрезали его, вынули больные части, вычистили их, вымыли и чем-то смазали. Затем все положили на свое место, спрыснули чем-то — и все срослось, как будто и разрезов не было. Проснувшись, старец встал совсем здоровым, как будто никогда не болел, новеньким, будто юноша во цвете сил».

Никодим Святогорец (Невидимая брань, ч.2, гл 13): «Если б враг наш, злой, лукавый и упорный, никогда не утомляющийся искушать нас, восхотел в час смерти тебя и соблазнить какими-либо призраками, видениями и преображениями в ангела светла, ты стой твердо в сознании своей скудости и своего во всем ничтожества. И скажи ему с сердцем мужественным и небоязненным: “Возвратись, окаянный, во тьму свою. Как недостойному, мне не подобают видения и откровения. Одно мне нужно — безмерное благоутробие Господа моего Иисуса Христа, молитвы и заступления Владычицы нашей Богородицы и Приснодевы Марии и всех святых”. Хотя бы, по некоторым явным признакам, подумалось тебе, что видишь истинные видения, Богом тебе данные, и в таком случае не спеши верить им, а скорее погрузись в сознание своего недостоинства и ничтожества. Не бойся, что оскорбишь тем Бога, потому что Ему никогда не бывают неприятны наши смиренные чувства. Если такие видения нужны для тебя, то Бог знает, как сделать, чтоб ты не закрывал от них очей своих, обезвинив твою косность в веровании, что они от Бога. Подающий благодать смиренным не отнимет ее за действия, какие они творят по смирению».

Отечник Игнатия Брянчанинова: «»Господи! как мне не плакать и не скорбеть, если я так прогневал Тебя?» Тогда Христос простер руку Свою, приложил ладонь к сердцу брата и, погладив его сердце, сказал: «Не скорби. Бог поможет тебе. Я уже не буду карать тебя, потому что ты сам наказал себя. Ради тебя Я пролил Кровь Мою, пролью и человеколюбие Мое на всякую душу, приносящую покаяние». Брат, придя в себя по окончании видения, ощутил сердце свое исполненным неизъяснимой радости и принял извещение, что Бог сотворил милость с ним. Прочее время своей жизни он провел в великом смирении, славословя Бога, и отошел к Богу в этом настроении исповедания».

Видения во сне

Никита Стифат (Добротолюбие, т.5, 2-ая сотн.): «Откровения суть сущие выше всякого чувства созерцания чистейшей и просвещенной души, представляющие дивные некие божественные дела и разумения, тайноводство сокровенных Божиих таин, сбытие наиважнейших для нас вещей, и общее применение мирских и человеческих дел…(Этот вид сновидений свойственен) совершенным, действенно наитствуемым Божественным Духом и с Богом соединенным богоглаголивою душою. …Не у всех людей сновидения бывают истинны, и не у всех печатлеются во владычественной части ума, но у одних тех, которых ум очищен и чувства душевные просветлены, которые востекли к естественному созерцанию, у коих нет попечения о житейских вещах, ни заботы о настоящей жизни, коих долгие пощения установились в общее воздержание, а поты и труды по Богу обрели покой во святилище Божием в ведении сущего и в высшей премудрости, коих жизнь Ангельская сокровенна ныне в Боге, и коих преспеяние в священном безмолвии возвело на степень пророков Церкви Божией, о которых и в книге Моисея сказал Бог: «если бывает у вас пророк Господень, то Я открываюсь ему в видении, во сне говорю ним» (Числ.12,6)…».

Григорий Нисский (Об устроении человека, гл.13): «Если же Даниил и Иосиф и подобные им без всякого у них смущения чувств Божественной силой обучаемы был ведению будущего, то это не относится к настоящему слову. Ибо никто да не вменяет этого силе сновидения, так как иначе вследствие этого и наяву бывающие Богоявления почтет, конечно, не видением, но самослучайно производимым обычным делом естества. Поэтому, как из всех людей, управляющихся собственным умом, немного таких, которые удостаиваются явного собеседования с Богом, так, хотя у всех вообще бывают равного достоинства естественные сонные видения, только некоторые, а не все делаются в сновидениях причастными Божественного некоего откровения…».

2. Цель видений

1.Для исторжения духа человека из мирских и телесных уз.

Феофан Затворник (Толк. на 2 Коринф.12.3): «Ибо видения бывают нужны не для обогащения ведения, а для исторжения духа из связности плотской и вещественной. Это паче всего нужно было св. Павлу при вступлении в подвиг проповеди Евангелия».

2. Для утешения человека.

Исаак Сирин (Слов подвижнически, слово 21): «И таковые видения бывают в местах наиболее пустынных и удаленных от людей, где человек необходимо имеет в них нужду, потому что нет у него иной помощи и утешения от самого места».

Исаак Сирин (там же, слово 21): «Вопрос. Что бывает причиною видений и откровений; ибо иные имеют видения, а иные трудятся больше их, однако же видение не действует в них столько?

Ответ. Причин сему много. Одни из них — домостроительственные, имеют целию общую пользу, другие же — утешение, ободрение и научение немощных. И во-первых, все сие устрояется по милости Божией к людям; большею же частию устрояется сие ради троякого рода людей: или ради людей простых и крайне незлобных, или ради некоторых совершенных и святых, или ради тех, которые имеют пламенную ревность Божию, отреклись и совершенно отрешились от мира, удалились от сожительства с людьми, оставив все, не ожидая никакой помощи от видимого, пошли вослед Богу. На них-то нападает боязнь по исключительности их состояния или окружает их опасность смертная от голода, от болезни или от какого-нибудь обстоятельства, и от скорби, так что приближаются они к отчаянию. Посему если таковым бывают утешения, а тем, которые превосходят их трудами, не бывают, то первая сему причина — непорочность и порочность, и именно совести. Вторая причина непременно есть следующая: как скоро имеет кто человеческое утешение или утешение чем-либо видимым, то не бывает ему подобных утешений, разве по некоему Домостроительству, ради общей пользы. У нас же слово об отшельниках; и свидетель сказанному один из отцов, который молился об утешении и услышал: «Достаточно для тебя утешения человеческого и беседы с людьми». И другой некто, подобно сему, когда был в отшельничестве и вел жизнь отшельническую, ежечасно услаждался благодатным утешением; а когда сблизился с миром, искал по обычаю утешения и не находил, и стал просить Бога открыть ему причину, говоря: «Не ради ли епископства, Господи, отступила от меня благодать?» И ему сказано: «Нет, не поэтому, но потому, что Бог промышляет о живущих в пустыне и их удостаивает таких утешений». Ибо невозможно, чтобы кто-либо из людей имел видимое утешение, а вместе приял и благодатное, разве по какому-нибудь, упомянутому выше, сокровенному Домостроительству, которое известно в подобных случаях одному Домостроительству-ющему».

3. Для научения в духовной брани.

Если Господь попускал человеку видеть врагов, то благодаря этому многие святые познавали вражьи действия для того, чтобы знать истинную цену врагу и для того, что бы не боясь его, мужественно противостоять ему несмотря на любые его ухищрения.

Афанасий Великий (Из жития Антония Великого): «Так вообще стараются величаться демоны, и дают подобные обещания, чтобы обольстить богочестивых. Но мы верные, и в этом также случай, не должны страшиться производимых врагом привидений и обращать внимание на слова его; потому что диавол лжет и вовсе не говорит ничего истинного. И действительно, его-то, изрекающего столько подобных дерзостей, Спаситель, как змия, «извлек удицею», ему-то, как вьючному животному, обложил «узду о ноздрех его», ему-то, как беглецу, «вдел кольце в ноздри его, и шилом провертел устне его, и яко врабия» связал его Господь, чтобы мы наругались над ним (Иов.40,20,21,24). Диавол и все с ним демоны низложены пред нами, чтоб, как на змей и на скорпионов, наступать на них нам христианам (Лк.10,19). Доказательством же сему служит то, что живем мы ныне по правилам противным ему. И вот дающий обещание истребить море и объять вселенную не в силах ныне воспрепятствовать вашим подвигам, и даже остановить меня, который говорю против него. Поэтому, не будем обращать внимания, что ни говорил бы он; потому что лжет он. Не убоимся его привидений; потому что и они лживы. Видимый в них свет не есть свет действительный; вернее же сказать, что демоны носят в себе начаток и образ уготованного им огня. В чем будут они гореть, тем и покушаются устрашать людей. Внезапно являются, но немедленно также и исчезают, не причиняя вреда никому из верующих, нося же с собою подобие того огня, который приимет их в себя. Посему и в этом отношении не должно их бояться; потому что все их предначинания, по благодати Христовой, обращаются в ничто».

Источник видений

По аналогии с помыслами, видения могут происходить от Бога, от человеческой фантазии и от врага. О всех этих видениях подробно будет рассмотрено в части 4: «О прелести». А сейчас рассмотрим вопрос о возможности видеть Бога и врага.

О видении Бога

Видение Бога может пониматься, как живое осознание того, что это Господь помогает человеку, что это Господь подает радость и покой душе, т.е. видение Бога употребляется как память о Боге, о Его заповедях, о Его милостях и т.п.

Ефрем Сирин (т.2, О покаянии): «Видят ли Бога праведные, когда делают добро? Когда приемлешь странников ради Христа, тогда видишь Христа. Когда ради Него помогаешь немощным, тогда видишь Его. Когда что бы то ни было делаешь ради Него, тогда Он у тебя перед глазами, и ты созерцаешь Бога. Сказано: «Бог есть любовь» (1Ин.4,8), и если имеешь любовь, -значит, Бог в тебе. Как же ты можешь видеть Бога? Ты радуешься, делая добро, наслаждаешься, творя дела любви, доволен, исполняя послушание. Любовь есть радость и веселие: она содействует тебе в добрых делах, ты видишь Бога, содействующего тебе, ибо всякий знает того, кто делает одно с ним дело. Любовь невидима плотским очам… но она всегда видима очам душевным. Радуясь о сделанных тобою добрых делах, ты видишь Бога, и не отрицай, что видишь Его. Неужели потому, что не видишь целомудрия, ты не усматриваешь его в делах? Так, хотя и не видишь Бога чувственными очами, однако видишь Его в любви».

Григорий Палама (Омилия 23): «Если даже плотскими очами мы и не можем видеть (Господа), но при условии воздержанной жизни мы можем непрестанно созерцать Его очами мысли. И не только созерцать Его очами мысли, но собрать от этого великий плод. Потому что само размышление о Боге является устранением всякого греха, очищением от всякого лукавства, отчуждением от всякого зла. Такое созерцание является творческим началом всякой добродетели, родительницей чистоты и бесстрастия, дарователем вечной жизни и нескончаемого Царствия. Заботясь о таком сладостном созерцании и устремляя мысленный взор на Христа, как бы присутствующего с нами, каждый из нас говорит, как говорил Давид: «Если ополчится против меня полк, не убоится сердце мое; если восстанет па меня война, и тогда буду надеяться» (Пс. 26, 3)».

Видение Бога может происходить через свет, который человек видит внутренним зрением. Вот как об этом пишут святые, познавшие этот свет.

Симеон Новый Богослов (Сл.19): «Ум, соединившийся с Богом верою, познавший Его деланием добродетелей и сподобившийся зреть Его созерцанием, видит дивные и преславные чудеса. Он весь освещается и становится, как свет, хотя не может понять и изречь то, что видит. Ибо сам ум тогда есть свет и видит Свет всяческих, то есть Бога, и свет сей, который он видит, есть жизнь, и дает жизнь тому, кто его видит. Ум видит себя совершенно объединенным с сим светом и трезвенно бодрствует. Сознает он, что свет сей внутри души его, и изумляется; изумляясь же, видит его, как бы он был вдали от него; потом, пришедши в себя, опять находит свет сей внутри; и, таким образом, не находит ни слов, ни мыслей, что сказать и что подумать о свете том, им видимом. Кто, слыша сие таинство, не удивится и, удивляясь, не прибегнет ко Христу? Кто не пожелает и себе узреть сии чудеса Божии? И кто не возлюбит Того, Кто дает нам такие преславные дары без цены?».

Но многие не верят в такие созерцания и могут категорически отрицать такое действие, ссылаться на Писание и приписывать ярлык «прелести». Это испытал и записал св. Симеон и Слава Господу нашему, что Он Сам ответил на это заблуждение.

Симеон Новый Богослов (Божественные гимны, гимн 16): «(Молитва-прошение св. Симеона): Воззри с высоты, Боже мой, и благоволи явиться мне и собеседовать с нищим. Отверзи Небеса и покажи мне свет Твой, или лучше, отверзи ум мой, и ныне, как некогда, войдя внутрь меня, говори через нечистый язык мой и опровергни ложь тех, которые говорят, что ныне нет никого, кто бы разумно видел Бога, и до этого времени никого не было, кроме апостолов. Но и те даже не видели, говорят они, ясно Бога, Отца Твоего, уча, что Он пребывает невидимым для всех, равно и незримым, и приводя изречение любимого ученика Твоего Иоанна, говорящего, что Бога никогда никто из людей не видел (Ин.1,18; 1Ин.4,12). Скажи скорее, Христе мой, что мне делать, чтобы я не казался для неразумных болтуном?

Ответ Господа: …Пиши, сказал Он, что Я буду говорить, пиши и не бойся: Я один — несозданный с Отцом и Духом Моим, Я один — безначальный от безначального Отца Моего. Никто ни из Ангелов, ни из Архангелов, ни из других чинов никогда не видел ни природы Моей, ни Самого Меня — Творца всецело, каков Я есть, но они видят один только луч славы и некое излияние света Моего — и обожаются. Как зеркало, воспринимающее солнечные лучи, или как хрусталь, пронизанный светом в полдень, так и они все воспринимают лучи Божества Моего. Всего же Меня увидеть еще не удостоился никто ни из Ангелов, ни из людей, ни из святых Сил. Ибо Я — вне всего и для всех невидим. Однако не из зависти, конечно, к ним Я не даю им видеть Себя и не потому скрываюсь и не являюсь, чтобы Я был некрасив, но потому, что не нашлось еще никого, достойного Божества Моего, и потому, что невозможно для твари быть равной Творцу. Да это им и не полезно. Видящие же малое отражение света Моего таинственно научаются тому, что Я подлинно есть, и познают, что Я — Бог, произведший их, и в изумлении и страхе прославляют Меня и служат. Ибо невозможно, чтобы Бог произвел другую природу, равномощную Творцу и однородную с Ним, потому что совершенно невозможно созданию быть единосущным Создателю. Ибо как создание может когда-либо уравняться с Несозданным? Ты признаешь это и не станешь отрицать, что создания ниже Того, Кто всегда существует, безначален и несотворен, и настолько отличаются от Него, насколько колесница и пила — от изготовившего их мастера. Итак, как колесница может уразуметь того, кто сделал ее, или как пила, скажи мне, познает того, кто движет ею, если изготовивший их не даст им знания и не вложит в них зрения, что невозможно для всех сотворенных? Итак, решительно никто ни из людей, ни из Ангелов не получил власти давать другим дыхание или доставлять им жизнь. Господь же всех, один имеющий власть и могущество, как источник жизни, производит одушевленные существа, какие, конечно, пожелает, и, как Художник и Владыка, каждому дарует то, что захочет и изволит. Ему слава и держава ныне и вовеки. Аминь».

Но выражение «видеть Бога» может пониматься и в прямом смысле, и об этом свидетельствуют многие повествования святых о том, как им являлся Господь.

Пролог в поучениях: «Однажды преподобный Серафим, будучи иеродиаконом, служил Божественную литургию в Великий Четверг. После малого входа Серафим возгласил в Царских вратах: «Господи, спаси благочестивые и услыши ны!» Но едва, обратясь к народу, навел на предстоящих орарем и сказал: «и во веки веков!» как озарил его луч ярче солнечного света. Взглянул он на это сияние и увидел Господа Иисуса Христа в образе Сына Человеческого во славе, сияющего неизреченным светом, окруженного небесными силами: Ангелами, Архангелами, Херувимами и Серафимами, грядущего по воздуху от западных церковных врат».

Софроний Сахаров («Старец Силуан»): «…в изнемогшей от отчаяния душе (Силуана) что-то надорвалось, (и) он вдруг на мгновение увидел живого Христа; огонь исполнил сердце его и все тело с такой силой, что если бы видение продлилось еще мгновение, он умер бы. После он уже никогда не мог забыть невыразимо кроткий, беспредельно любящий, радостный, непостижимого мира исполненный взгляд Христа…»

Феофан Затворник (Древние иноческие уставы. Жизнь преп. Пахомия): «В тоже время явились ему два Ангела и сказали: «возведи очи твои горе». Он возвел и увидел Господа нашего Иисуса Христа в образе юноши, красоты неописанной, в неизреченном сиянии. Господь утешил его и обещал ему, что несмотря на нравственный упадок среди его иноков, который ему дано было провидеть, Он навсегда сохранит святой род истинных чад его духовных…».

Для тех людей, которые сомневаются в подобных действиях, приведем поучение

Симеона Нового Богослова (Сл.35): «Итак, которые после Крещения не чувствуют удостоверения, что имеют к Богу такое дерзновение и присвоение и причастны тех благ, о коих мы сказали, и не сознают, что облечены во Христа, и не зрят света Божества Его, с светом Духа Святого, пусть тщательно исследуют совесть свою, и конечно найдут, что не соблюли или всех, или некоторых из тех соглашений, в которые вступили с Богом, когда приняли Крещение, или что зарыли в землю талант свой, то есть полученный ими дар освящения и сыноположения, и не умножили его, почему и не удостоиваются созерцать и умно видеть Владыку своего. Бог истинен и не раскаивается в дарованиях, подаемых Им, а Он Сам говорит: «имеяй заповеди Моя и соблюдаяй их, той есть любяй Мя… И Аз возлюблю его, и явлюся ему Сам» (Ин.14:21). Слышали, что говорит Владыка Христос? Кто, говорит, Меня возлюбит и заповеди Мои соблюдет, того и Я возлюблю и явлюся ему Сам. Если теперь Христос есть истина, как Сам Он сказал: «Аз есмь истина» (Ин.14:6), а истине невозможно солгать, как говорит Апостол: «невозможно солгати Богу» (Евр.6:18), то пусть никто из тех, которые не видят Господа, не говорит, что невозможно Его видеть, тогда как это не только не невозможно, но и очень легко. Если Он, как Сам говорит, есть «свет миру» (Ин.8:12), то которые Его не видят, конечно слепы суть, а слепы они суть, потому что ни Его не возлюбили, ни заповедей Его не соблюли. Ибо если б они возлюбили Его и заповеди Его соблюли, то и они всею душою возжелали бы и взыскали бы увидеть Его, и Он всеконечно Сам явил бы Себя им, яко неложный, существенно истинный и само-истина. Он затем и пришел в мир, чтобы светом Своей славы и Своего Божества просветить всех находящихся в мире и седящих во тьме. Итак, которые христиане не видят умно Господа, не освещаются явственно и знательно Его божеским светом, не видят Его пребывающим в себе, пусть не говорят, как неверные, что невозможно Его видеть; но каждый из нас, возлюбленные мои, пусть испытает совесть свою, как я сказал уже, и конечно найдет, что сам виноват, что не имеет в себе Бога и не видит славы Его, а затем пусть покается и восплачет о себе, что находится в таком бедном состоянии, и потщится покаянием и исповеданием возвратить потерянное, да улучит и вечные блага во Христе Иисусе, Господе нашем, Коему слава и держава ныне и присно, и во веки веков. Аминь».

Но при том, что святые могли видеть Господа, следует знать, что:

Феофан Затворник (Начертание христианского нравоучения): «…Бог же не имеет вида или образа, потому истину любящие всеми мерами стараются возводить себя в состояние зреть Господа пред собою без образа, мыслию простою, чистою. Это верх совершенства в хождении пред Богом».

Феофан Затворник (Письма о духовной жизни, п.5): «В умном предстоянии Богу, трудовом и самодвижном, надобно быть в том убеждении, что Бог вездесущий есть и в нас, зрит нас и внимает нам. Это убеждение, утвердившись, дает возможность устранить образность при умном предстоянии Богу. Но это убеждение надобно набить себе, всячески очищая его от образов, на которые так падка мысль наша, чем бы она ни была занята. Вот что должно быть! Слова: «представление о Боге» сюда не идут, потому что представление без образа не бывает; вместо его надобно поставить: предстояние Богу, в убеждении, что Он невидимо присущ нам и внимает нам».

Поэтому необходимо запомнить одно важное правило: нельзя представлять в своем воображении ни Бога, ни ангелов, ни рай и т.п., т.к. это противоречит главному аскетическому принципу — очищению ума от вообразительной страсти, через которую враг имеет доступ к человеку. Но об этом подробнее в теме о прелести.

О видении врага

Афанасий Великий (Из жития Антония Великого): «И Антоний сказывал, что «нередко видел он демонов такими, каким Господь изобразил диавола в откровении Иову, говоря: «Глаза у него как ресницы зари; из пасти его выходит пламенники, выскакивают огненные искры; из ноздрей его выходит дым, как из кипящего горшка или котла» (Иов.41,10–12). Таким являясь, демонский князь устрашает, по сказанному выше, коварным своим велеречием, как еще обличил его Господь, сказав Иову: «железо он вменяет за солому, медь – за гнилое дерево», «Он кипятит пучину, как котел, и море претворяет в кипящую мазь; оставляет за собою светящуюся стезю; бездна кажется сединою» (Иов.41,19,23,24); и еще говоря чрез Пророка: «враг сказал: погонюсь, настигну» (Исх.15,9); и также чрез другого Пророка: «И рука моя захватила богатство народов, как гнезда; и как забирают оставленные в них яйца, так забрал я и всю землю» (Ис.10,14)».

Силуан Афонский (О помыслах и о прелести): «Если случится – увидишь бесов, то не убойся, но смири себя, и бесы исчезнут; а если тобою овладеет страх, то не избежишь некоторого вреда. Будь мужественен. Помни, что смотрит на тебя Господь, надеешься ли ты на Него».

На эту тему будет еще сказано в части «О прелести».

Заблуждение о видениях святых как о плодах фантазии

Каллист и Игнатий (Добротолюбие, т. 5, ст. 67): «Если кто предполагает, что пророческие видения, образы и откровения были делом фантазии и происходили естественным порядком, да ведает таковой, что носится далеко от правой цели и истины».

Григорий Палама (Триада 1, ч.3): «А когда вдобавок к невежеству и неверию такой человек еще очень искусен в пакостях, переполнен суетливыми мыслями, готов на все и непочтителен к самому святому, то он не только отвергает его как не существующее в действительности, но и, увы! признает божественное слияние за бесовское воображение».

Ответ.

Лука Крымский (Дух, душа и тело): «(Пророки) получали откровение от Бога наяву и во сне через видения (Иезек. гл. 40 — 48; сон Даниила гл. 7, его видения гл. 8 — 10; видения Амоса гл. 8 — 9; видения Захарии гл. 1 — 6)».

Каллист и Игнатий (там же): «Ибо пророки и в нынешнее время бывающие у нас священнотаинники, не по естественному какому-либо порядку и чину, видели и воображали, что видели и воображали, но божественно некако и паче естества, было то в уме их печатлеемо и представляемо, неизреченною силою и благодатию Святого Духа, как говорит Василий Великий: «неизреченною некоею силою пророки принимали воображения в уме, имея его неразвлеченным и чистым, и Слово Божие слышали как бы возглашающимся в них». И еще: «Пророки видели видения действием Духа, Который печатлел образы во владычественном их уме». И Григорий Богослов: «Сей (т. е. Дух Святой) действовал первее в Ангельских и небесных силах. Потом в Отцах и Пророках, из коих одни Бога видели, или познавали, другие будущее предузнавали, когда владычественный их ум от Духа принимал такие образы, по коим они соприсутствовали будущему, как настоящему»».

Григорий Палама (Триада 1): «Их видение не есть ощущение, поскольку они воспринимают свет не через органы ощущения, и оно не есть мышление, поскольку они находят его не путем рассуждений и рассудочного знания, а через оставление всякого умственного действия; следовательно, оно никоим образом не мечтательный образ, не мысль, не представление и не вывод из умозаключения. И ум получает его не в простом апофатическом восхождении».

Глава 4: Внутренняя форма откровений – ведение.

Отцы различают различные состояния человека, который стал на путь духовного делания.

Макарий Великий (Духовные беседы. Беседа.7): «Есть ощущение, есть видение, и есть озарение. И кто имеет озарение, тот выше имеющего ощущение. У него озарен ум; а сие значит то, что получил он некоторое преимущество пред имеющим ощущение; ибо сознал в себе некую несомненность видений. Но иное есть откровение, когда душе бывают открыты дела великие и Божии тайны».

Итак, есть ощущение благодати Божией или чувства радости, покоя, сокрушения и т.п., которые испытывает человек от вдохновения Божией благодати.

Есть видение и ведение как осознание правды Божией.

Григорий Синаит (из Добротолюбия, 57): «Слава истинная, говорят, есть ведение, или духовное созерцание, или есть догматов точное разумение и истинной веры познание».

Есть озарение, или состояние, когда вдруг становится все ясно и понятно. Есть откровение, о котором мы уже подробно сказали.

Итак, поговорим о ведении, которое приходит при озарении Божием, и становится опытным знанием.

Вначале темы отмечалось, что при таинственных действиях Божиих происходит:

Иннокентий Херсонский: «Непосредственное действие на душу, называемое вдохновением или воодушевлением».

Отметим для себя два понятия: вдохновение как подъем духовных сил и озарение как просвещение. О вдохновении будет сказано в разделе о духовных чувствах.

Об озарении

Симеон Новый Богослов (Гимн 22): «Кого Бог просвещает озарением, тем дает видеть сокровенное в Божественном свете; и просвещаемые видят это по мере любви и хранения заповедей и посвящаются в глубочайшие и сокровенные таинства».

Феофан Затворник (Письма о духовной жизни, п.11, сноска): «Что дает озарение свыше? Оно дает не новое что-либо узреть помимо буквального смысла, а тот же самый смысл, печатлея его в сердце. Пока один ум трудится над уразумением Писания, до тех пор получаемые истины держатся в голове для умовых интересов, большею частью бесплодно для жизни. Озарение же свыше, печатлея эти истины в сердце, и давая вкусить их, делает их направителями жизни, а опыты жизни еще полнее дают уразуметь силу их. При этом, т.к. всякая истина имеет свой круг понятий, то озарение вводит ум через сердце в созерцание всего этого круга. Это может казаться откровение чего-то нового, а оно вовсе не новое; оно то самое, только видится полнее и яснее».

Диадох (Добротолюбие, т.3, гл.29): «Ибо если его Божество действенно не озарит сокровенностей нашего сердца, то мы не возможем нераздельным чувством, т.е. всецелым расположением души вкусить небесного блага».

Диадох (Добротолюбие, т.3, гл. 67): «…Все дары Бога нашего добры вельми и всеблагоподательны; но ни один из них так не воспламеняет и не подвигает сердца к возлюблению Его благости, как богословствование. Ибо оно, будучи первейшим порождением благости Божией, первейшие и дары подает душе: во-первых, оно располагает нас с радостью презирать всякие приятные утехи житейские, так как в нем мы имеем вместо преходящих утех неизреченное богатство словес Божиих; а потом оно огненным некиим изменением ум наш озаряет и чрез то делает его общником служебных духов. Достодолжно убо приготовившись, возлюбленные, потечем к сей добродетели, благолепной, всезрительной, всякое попечение земное посекающей, в озарении света неизреченного ум питающей словесами Божиими, и, — чтоб не говорить много, — словесную разумную душу к нераздельному общению с Богом-Словом благоустрояющей чрез св. Пророков. Да и в душах человеков, — о дивное чудо! — устроив богогласные песни, сия божественная невестоводительница поет громко величия Божии».

Феофан Затворник (Письма о духовной жизни, п.20): «Когда углубится в сердце молитва и осенит его теплотою, тогда ум всегда бывает собран и присущ в себе, от того быстропонятлив и сообразителен. С этого времени все истины откровения начинают входить в сердце, каждая в свое время, будто внезапно, в виде озарения».

Сила озарения может быть различной, и это исходит от воли Божией, а не от желания человека.

Макарий Египетский (Семь слов, гл.23): «И блаженного Павла облиставший на пути свет (Деян. 9,31), которым восхищен был он до третьего неба (2Кор.12,2), и стал слышателем неизглаголанных тайн, был не какое-либо просвещение мыслей и ведения, но ипостасное озарение души силою благого Духа; и преизбытка светлости сего озарения не вынеся, плотские очи были ослеплены. При сем-то озарении и подается откровение всякого ведения, и Бог истинно познается душею достойною и Ему угодною».

О трех видах ведения

Ведение бывает естественное – от рассудка человека (т.е. от того, что человек может воспринять чувственным образом), духовное – от разума (то, что воспринимается без чувственного образа), и сверхъестественное – от Бога (через озарение).

Исаак Сирин (Сл. 29): «Ведение, которое занимается видимым или чувствами приемлет, что передается от видимого, называется естественным. Ведение же, которое занимается силою мысленного и внутри себя природами существ бесплотных, именуется духовным; потому что ощущение приемлется духом, а не чувствами, и сими двумя рождениями при наблюдении их, бывает в душе отвне. А ведение, подаваемое Божественною силою, именуется сверхъестественным; и оно паче недоведомо, и выше ведения. И созерцание сего ведения душа приемлет не от вещества, которое вне ее, как в первых двух ведениях; но внутри ее самой невещественно, туне, скоро и сверх чаяния обнаруживается и открывается оное из самой внутренности; потому что, по слову Христову, «Царствие Небесное внутрь вас есть» (Лк.17:21), не преобразованием питает надежду, не с соблюдением приходит, но внутри образа, запечатленного в сокровенном уме, открывается само собою, без помышления о нем, потому что ум не находит в нем вещества. Первое ведение бывает следствием непрестанного занятия и рачительного обучения; второе же — следствием доброго жития и разумной веры, а третье дано в жребий одной вере; потому что ею упраздняется ведение, дела приемлют конец и чувства делаются излишними для употребления. Посему ведение чествуется, в какой мере нисходит от сего предела; и чем более нисходит, тем паче чествуется. И когда достигает земли и земного, тогда всем владычествует ведение; и без него всякое дело хромо и несовершенно. Когда же душа созерцание свое возводит горе, и понятия свои расширяет в пренебесном, и помышляет о том, что не видимо телесными очами и что не во власти плоти, — тогда все составляется верою, которую и нам да дарует Господь Иисус Христос, «Сый благословен во веки, аминь» (Рим.9:5)».

Первый вид ведения также называется логическим мышлением, которое является способностью нашего рассудка и которое нельзя путать с ведением.

Мудрость – умение применить знания на деле, которая может быть совокупностью откровений Божиих, знания Писания, учений св. отцов и личного опыта человека. У некоторых отцов можно встретить определение ведения как мудрости, у некоторых как познания.

Петр Дамаскин (Творения, кн.2): «…ведение по названию одно, но имеет в себе многие (степени) познаний и ведения».

И само ведение представляет собой духовное познание, дающееся Богом о Боге, о человеке, о духовных законах. Оно не имеет естественных способов познания, но непосвященному человеку может казаться учением человеческим.

Феофан Затворник (Толк. на посл. Галатам, 1.12): «У нас два человеческих источника познания: иное от других принимаем, до другого сами доходим своим соображением. Св. Павел отрицает и тот, и другой источник для своего Евангелия. Он говорит как бы: я от человека не принял его готовое, и сам не измыслил его… Последняя мысль очень важна в том отношении, что отвергает гадание тех, кои полагают, будто учение Св. Павла есть его личное воззрение на Евангелие».

После принятия ведения человек может повторять это знание в дальнейшем, но опять-таки под водительством Духа Божия.

Феофан Затворник (там же): «(Апостол) удостоверяет, что Евангелие его в полном своем составе свыше есть, ничего сюда не привнесено от своеличных соображений, хотя конечно нельзя отвергать их в дальнейших приложениях открытых истин, хотя и эти происходили в уме его облагодатствованном не без указания и блюстительства Духа Божия».

К дару ведения относятся: дар прозорливости или знание таин человеческого сердца, глубокое практическое знание о вопросах веры, человека, духовного пути и т.п., а также толкование Св. Писания. Людей с таким даром Господь посылает быть непосредственными учителями.

Ведение как духовное знание чистого сердца

Наравне с откровением существует ведение, (др. название — духовное знание, неразрывное с христианским гносисом — познанием), которое находится в уме и сердце очищенных.

Проф. С.Зарин (Аскетизм по православному учению, гл.3,3): «Ведение, это не просто восприятие умом или знание, но такое, в котором человек, так сказать, участвует морально…».

Ведение — это синтез тайных научений благодатью, учений св.отцов и личного опыта. Путь к ведению схематично выглядит так: ум тайно научался Богом или посредством Писания и Предания — т.е. воспринимал живое слово Божие, при этом слово Божие, как драгоценный дар, складывалось в сердце. Но сердце еще не очищено, т.к. в нем еще много тех страстей, которые были до познания Бога.

Дух премудрости дается Богом по чистоте сердца, а не приобретается теоретическим учением страстным человеком.

Феофан Затворник (Толков. на посл. Ефес. 1, 18): «Дух премудрости и откровения и сердце очищенное — разны: тот — свыше, от Бога, а это — от нас. Но в образовании христианского ведения они нераздельно сочетаются и только совместно дают ведение».

Поэтому необходимо приготовить сердце для духовного ведения.

Авва Нестерой (7 собесед. Иоанна Кассиана, гл.9): «Если хотите в вашем сердце приготовить священную скинию духовному знанию, то очистите себя от нечистоты всех страстей и отрешитесь от забот настоящего века. Ибо той душе, которая хоть немного занята мирскими развлечениями, невозможно заслужить дар познания, или порождать духовные чувства, или быть постоянною в священном чтении».

По мере подвижничества, т.е. покаяния, борьбы со страстями, трезвения, молитвы, духовными размышлениями и исполнением того, чему учит Господь, сердце человека очищалось, т.к. это уже были не просто знания ума, но и внешняя, и внутренняя жизнь человека. Так достигалась сердечная чистота, которая дает возможность стать Божиим сосудом способным к богосозерцанию.

Исихий: (Добротолюбие, т.2, ст.113): «А чистота сердечная, т.-е. блюдение и охранение ума, коего образом служит Новый Завет, если соблюдается нами, как должно, все страсти и всякое зло отсекает от сердца и, искореняет из него, и вместо того вводит в него радость, благонадежие, сокрушение, плач, слезы, познание себя самих, и грехов своих, памятование смерти, истинное смирение, безмерную любовь к Богу и людям и Божественное рачение сердечное».

После этого неискаженные знания или ведения, которые есть в чистом сердце и пережитые на собственном опыте, избранник Божий воспроизводит для себя и других.

Проф. С.Зарин (Аскетизм по православному учению): «(Ведением) обозначается теснейшее взаимоотношение человека и Бога, при чем предполагается со стороны Бога непосредственное и существенное воздействие на человеческую личность: Христианский «гносис» оказывается именно следствием, проявлением и выражением реального непосредственного переживания состояния богообщения в союзе любви с Богом. «Познавая» беспредельную любовь Божию к нему, всем сердцем веря в Бога, пославшего в мир «Единородного Сына Своего, чтобы люди получили жизнь через Него», христианин и сам преисполняется ответною самопреданною любовью к Богу, следствием которой является «пребывание в Боге». Таким путем христианин достигает непосредственного и теснейшего общения с Богом».

При этом происходит: С. Зарин (там же): «реальное, живое, непосредственное воздействие Бога на человека, который становится восприимчивым к этому воздействию только при условии полнейшей самопреданности Богу, самоотверженной любви к Нему: Пребывание во Христе обязывает христианина «поступать так, как Он поступал». Отсюда «соблюдение Его заповедей» является необходимым, самым верным и надежным свидетельством и признаком того, что христианин «познал Его» действительно и правильно. И обратно, несоблюдение «заповедей Его» с непререкаемой убедительностью: показывает, что нет никакой возможности искать в таком человеке истинного, настоящего христианского гносиса».

Дар прозорливости

В разделе о видениях было указано, что пророки могли видеть тайны сердца человеческого. Прозорливость может быть через видения и через внутреннее знание. Приведем примеры такого дара.

Изречения подвижников Греции (под ред. Дионисия Тациса): «Одним из многих дарований старца Иеронима был дар прозорливости. Собеседник прилипал к стулу, как только старец спокойно и просто, как будто рассказывал что-то совсем обычное, начинал раскрывать все стороны его внутреннего мира, даже самые сокровенные его помыслы. Часто он открывал и такие вещи, о которых не говорил никому или даже не знал и сам собеседник. Люди, видевшие его в первый раз, поражались тому, что он открывал им, и уходили, считая, что встретили настоящего святого. Настолько удивительными были его откровения, что можно было подумать, будто бы он следил за всем из другого мира, что у него было открытое окошко в вечность, через которое он видел все настоящее и будущее».

Древний Патерик (гл.18,44): «Рассказал некоторый старец об одном епископе, чтобы, получив от сего большое дерзновение, были мы прилежны к своему спасению: рассказывали об одном из бывших у нас епископе (думаю, что это был тот самый, который видел сие и рассказал нам), что о двух мирских благородных женщинах из верующих слышал он, будто они живут целомудренно. Епископ же сострадая о тех, о которых сказано ему было, подозревая же тоже и о других, обратился с молитвою к Богу, от Него желая узнать истину, что и получил. Ибо после страшной и божественной литургии и приношения оного, когда приходили к приобщению Божественных Тайн, сквозь лица он увидел души, и каким каждый подвержен грехам: у одних, видел, лица были как сажа, некоторые из них имели лицо на подобие пламени, глаза же кровяные и огненные; иных же из них видел светлыми лицем, белыми по одежде; иных же, когда преподавал Тело Христово, оно опаляло и сожигало, а у других делалось как бы светом, чрез уста их входящим и все тело их просвещающим. Были же в числе их и избравшие жизнь иноческую, и жившие в супружестве, которые подвергались сему. Потом, говорил он, начал я преподавать и женщинам, чтобы узнать мне, каковы они по душе, и видит, что и с ними было тоже, — лица черные, и кровавые, и огненные, и белые. В числе их подошли и те две женщины, о которых наговорили епископу, и ради которых преимущественно и предпринимал епископ таковую молитву. И видит, что и они, приступая к Святым Тайнанм, имеют лицо светлое и досточестное, и облечены в белую одежду. Потом когда приняли и они Святые Христовы Тайны, как бы от света воссияли они. Опять обратился он на обычную к Богу молитву, чтобы узнать образ показанных ему откровений. Предстал же ему ангел Господень и повелел спрашивать о каждом. Епископ же тотчас спросил о двух женщинах, справедлив ли прежний донос на них, или несправедлив. Ангел сказал ему, что справедливо все, что сказано о них. И епископ сказал ангелу: и как же в приобщении Святых Тайн они были светлы лицем, имели белое одеяние, и светом светились не мало? Ангел же сказал: это потому, что пришли в чувство о соделанном ими и обещались отстать от сего, а за слезы, и воздыхания, и милостыни нищим и исповедь, и обещание впредь никогда уже не впадать в таковое зло, они причтены к лику божественному, и прощены им грехи, и остальное время поживут целомудренно, и праведно, и благочестиво. Он же (епископ) сказал, что удивляется не таковой перемене женщин (ибо сие случается часто), но дарованию Бога, Который не только освободил их от наказания, но и удостоил таковой благодати. И ангел сказал: ты удивляешься сему? И справедливо, ты — человек, а Владыка наш и ваш есть Бог, благий по естеству и человеколюбец. Отстающих от своих грехов и с исповеданием припадающих к Нему, не только не посылает в муку, но и гнев Свой на них отлагает, и почестей их удостоивает. Ибо так возлюбил Бог мир, что и Сына Своего Единородного предал за него. Посему Изволивший умереть за врагов не тем ли более тем, кои соделались Его собственными, и раскаиваются в том, что соделали, подает разрешение грехов и дарует наслаждение тем, что уготовано им. Сие верно знай, что ни один человеческий грех не победит Божиего человеколюбия, если только кто покаянием загладит зло, каким согрешил прежде. Ибо будучи человеколюбив, Бог знает немощь вашего рода, и силу страстей, и диавольскую хитрость, и когда падают люди в грех, прощает им, как детям Своим, и ожидает исправления, долготерпя на них. К кающимся же и просящим Его благости состраждет как к немощным, и тотчас освобождает от наказания и дарует им уготованные праведным блага. Сказал же епископ ангелу: скажи мне, молю тебя, и о других с различными лицами, каким грехам подвержен каждый из них, чтобы узнав о них, освободиться мне от всякого недоумения. Ангел же сказал: светоносные и светлые лицем — те, которые живут в целомудрии и чистоте и в праведности, добры и сострадательны и милостивы. Имеющие же черные лица суть любители блуда и нечистоты и иных скверных услаждений. Показавшиеся кровавыми и огненными живут в злобе и неправде, любят обиды и хуления, коварные и убийцы. И прибавив, сказал ему ангел: и так помоги им, желая спасения их, ибо для того получил ты исполнение твоих молитв, чтобы по лицу узнав грехи поучаемых тобою, наставлениями и увещаниями сделать их лучшими чрез покаяние, приводя к умершему за них и воскесшему Христу Богу нашему. Итак сколько есть у тебя силы, ревности и любви к твоему Господу Христу, всякое тщание употреби, чтобы обратить их от грехов их к Богу; скажи им, каким грехам повинны они, чтобы они не были нерадивы о своем спасении. Бывает же от сего для кающихся и обращающихся к Богу спасение их души, тебе же велика будет награда, как подражателю Самого Владыки, Который, сошедши с небес, проводил жизнь на земле для спасения людей».

Ниже будет приведен пример, который откроет нам несколько признаков духовных даров. Во-первых, о том, что враг может бороть человека, который уже имеет дар Божий, но Господь не оставляет служителей Своих и может чрез других служителей открывать знание сердца человека и его мыслей. Во-вторых, сам человек может почувствовать, что происходит отступление Божией силы. В-третьих, что человек, идущий по духовному пути, должен быть всегда внимателен к своим мыслям, желаниям и чувствам.

Нил Мироточивый (Посмертные вещания): «Преподобный же Павел и чувственным оком зрел бесовскую брань, был борим двояко — чувственно и мысленно, и такую приял власть над бесами, что бесы трепетали его, Антоний посылал к нему немощных и болящих, а Павел целил их недуги! Однажды нашел на него бес высокомудрия, чтобы воспятить его. Павел был воспящен, подобно Елисею! Воспящение же сие заключалось в сведении его с той степени смиренномудрия, на которой держался, чтобы не впасть в пропасть высокомудрия, подобно фарисею. Если спросишь: что это было за высокомудрие, которым был запят святой, — послушай и увидишь. Однажды, помыслив о себе в простоте своей, стал он думать и говорить: почему это преподобный Антоний посылает своих болящих ко мне? Когда он это помышлял о себе, в тот час пришли три человека, держа одного бесноватого, который был прислан преподобным Антонием для исцеления. Павел начал произносить обычную молитву для болящих, то есть на изгнание бесов, но бес начал препираться с преподобным дикими словами и не хотел выходить. Услыхав такое прекословие беса, преподобный изумился, и сказал бесу: «Во имя Господа нашего Иисуса Христа изыди!» Бес опять стал препираться; преподобный изумился и не знал, что ему делать. Снова Павел воскликнул: «Во имя Господа нашего Иисуса Христа и ради молитв преподобного отца нашего Антония изыди из создания Владыки Христа!» Демон тотчас вышел из больного, и болящий исцелился. Преподобный Павел спросил Антония: почему меня постигла такая неудача? Преподобный Антоний ответил: «Два слова, которые ты сказал наедине, были воспящением для тебя». Преподобный Павел вопросил: «Что это были за два слова, которые я промолвил, отче?» Отвечал ему св. Антоний: «Отчего это преподобный посылает больных своих ко мне?» Услыхав эти слова преподобного Антония, Павел изумился и сказал: «Отче, как тонка беседа монаха в одиночестве», т. е. ужели могут оказать влияние на духовную жизнь столь тончайшие помыслы в одиноком монахе? И отвечал преподобный Антоний: «Послушай, чадо мое Павле! Благодать Божия в душе подобна блеску в хрустальном сосуде, самомнение же, рождающееся при одиночестве, есть как бы удар, нанесенный хрустальному сосуду; расколотился хрусталь и пропал блеск. Так бывает и у монаха в одиночестве; стал высокомудрствовать монах — отнялась от него сила божественной благодати, он низвергается с высоты смирения, ниспадает в глубину заблуждения и уподобляется Деннице, ибо Денница чрез высокомудрие заблудился, свергся с высоты небесной и ниспал во глубину адскую». Изумился преподобный Павел, услыхав такое слово от преподобного Антония, ужаснулся и не мог ничего промолвить преподобному. И сказал ему преподобный Антоний: «О чем помышляешь, чадо мое, что ничего не говоришь?» Павел тотчас сказал преподобному Антонию: «Благодарю тебя, отец мой, что избавил меня от заблуждения мира сего»».

4.1: Отличие духовного ведения от научного знания

Духовное ведение отличается от научного, а тем более от мирского знания. Различие их как в способе получения знания, так и в плодах.

О различных видах богословия

Читая различную духовную и светскую литературу, общаясь с различными людьми, слушая различные средства массовой информации, мы принимаем мысли других людей, и поэтому необходимо быть очень внимательными, т.к. мысли о мирском вводят нас в различные попечения, а мысли о духовном ведут к спасению нашей души. Говорить о мирских учениях мы не будем, а поговорим об истинно духовных и псевдодуховных учениях и о том, кем они пишутся. Эта тема поможет нам в проблеме, которая часто стоит перед нами — как понять, какую литературу необходимо читать; поможет нам научиться различать, что может принести духовной вред, а что — духовную пользу, т.к., читая или слушая кого-то, мы принимаем их мысли, которые также бывают у них от Бога, врага и от себя.

Итак, богословие. Исходя из различных видов ведения происходит и деление богословия на: 1) Божественное, таинственное, или мистическое подаваемое Духом Святым, которое происходит в момент созерцания; 2) духовное богословие, которое строится на ведении или глубоком познании, которое вложил Господь в сердце Своим служителям, и оно также относится к Божественному богословию и называется ведением; и 3) человеческое или научное богословие, которое строится уже на анализе Божественного богословия путем человеческих рассуждений.

Итак, мы рассмотрели тайное богословие святых, в котором Господь прямо учит человека и дает откровения, и конечно, читая такие учения, мы становимся духовно богаче и тем все больше познаем себя и Бога.

Исаак Сирин (Сл. 8): «Кто последует любящему Бога, тот обогатится тайнами Божиими; а кто последует неправедному и горделивому, тот удалится от Бога и возненавиден будет друзьями своими».

А теперь разберем вопрос о даре святых — ведении, когда Господь дает по особому возбуждению Духа изрекать слово поучительное, которое необходимо христианам.

Способы получения ведения и научного знания

Феофан Затворник (Начертание христианского нравоучения): «То особенно замечательно, что просвещаемые благодатию нередко созерцают значение вещей без особенной помощи со стороны рассудка, то есть рассудок у них еще не знает фактического строя вещей или знает его отчасти, а они уже созерцают их значение; тогда как, напротив, многоученый, но Бога забывший, широко изображает действительный быт и, кажется, исчерпывает все в нем до малейших подробностей, между тем не видит и не умеет сказать сокровенного в нем смысла».

Можно прочесть множество богословских книг, даже учения св. отцов, но если не бороться с нечистотой своей души, ничего невозможно достичь.

Авва Нестерой (7 собесед. Иоанна Кассиана, гл.14): «Невозможно нечистой душе приобрести духовное знание, с каким бы постоянством не трудились в чтении. Ибо никто не вливает какую-либо благородную масть, или отличный мед, или какую-нибудь драгоценную жидкость в зловонный, испорченный сосуд. Кувшин, однажды пропитанный страшным зловонием, легче испортит даже самое благоуханное миро, нежели сам примет от него сколько-нибудь приятное благоухание, поскольку гораздо скорее чистое повреждается, нежели испорченное исправляется».

Симеон Новый Богослов (Слово 45): «Если Сам Господь положил тьму покровом таин своих, и потребен некий великий свет Всесвятого Духа для уразумения сокровенных Его таин; то ты, еще не сделавшийся обиталищем сего света, как пытаешь познать то, что познать сил не имеешь, как еще несовершенный и непросвещенный?».

Духовное знание

Духовное знание – это жизнь ума и сердца, это живое познание Бога и себя, и этим человек руководствуется и живет. Это знание, которое дает Господь, оно в сердце человека и воспринимается им посредством веры, а не умозаключением и исследованием. Об этом знании говорится, что оно истина, т.к. исходит от Самой Истины.

Феофан Затворник (Путь ко спасению): «Святой Апостол Павел говорит о себе, что его слово и проповедь были не в убедительных человеческой мудрости словах, а в простом сказании о деле спасения чрез Господа нашего Иисуса Христа, на кресте распятого (см.:1Кор.2,24). И это, можно сказать, естественнейший способ действования чрез слово — изображать истину, как она есть, не заграждая ее умственными соображениями и особенно предположениями о вероятностях…».

Авва Нестерой (7 собеседований Иоанна Кассиана, гл.1): «В этом мире много родов знаний, такое же разнообразие их, как и искусств и наук. Но хотя они все или вовсе бесполезны, или служат для удобств только настоящей жизни, однако же нет никакой, которая бы не имела собственного порядка своего учения и способа, по которому бы могла быть приобретена желающим. Итак, если те искусства имеют известные свои правила для усвоения их, то тем более учение нашей религии и монашеское звание, которое стремится к созерцанию невидимых Таин и ищет не настоящей корысти, а воздаяния вечной награды, имеет известный порядок и основание. Знание его бывает двоякое: первое практическое, т.е. деятельное, которое относится к исправлению нравов и очищению пороков; второе теоретическое, т.е. которое состоит в созерцании Божественных предметов и познании сокровеннейших истин. …Созерцательное знание разделяется на две части, т.е. на историческое (буквальное) толкование Священного Писания и духовное (таинственное) разумение. …А роды духовного знания суть тропология (относящееся к нравственности – из примеч.), аллегория (относится к Христу и Его Церкви – из примеч.) , анагогия относится к Будущей Жизни или Церкви торжествующей – из примеч.), о которых в Притчах говорится так: «напиши я себе трижды на широте сердца твоего» (ср.Притч.22,21)».

Почему нам трудно приобрести духовное знание?

Существуют определенные духовные законы, по которым совершается очищение и человек приходит к совершенству, и исполнение этих законов – великий труд человека и дело благодати Божией, но об этом мы поговорим в других темах, а сейчас отметим:

Иоанн Кронштадтский (Моя жизнь во Христе): «Одна из немощей человеческого духа — косность в вере и леность к познанию истины, особенно истин веры и благочестия. Чему всего коснее и ленивее обучаются юноши и даже взрослые и старцы? Истинам веры и благочестия. Об этом свидетельствуют бесчисленные опыты».

Григорий Нисский (О девстве, гл.6): «Тому, чей разум развлекается многим, невозможно преуспеть в познании Бога и в любви к Нему».

Григорий Палама (Триада 3,1): «Премудростью этой не дано пользоваться во зло. Да что я говорю — пользоваться? Ее нельзя даже ни в малой мере приобрести не очистившись прежде делами, и недаром у премудрого Соломона сказано, что «премудрость не войдет в злокозненную душу и не будет обитать в теле, подвластном греху» (Прем. 1, 4), ибо если даже она сможет сперва, когда мы исправно исполняем первоначальные добродетели, вселиться в нас, то едва мы изменимся к худшему, она улетучится. «Святой дух научения отступит от неразумных помыслов», согласно тому же Соломону (Прем.1,5). Ученую же мудрость от познания природы и от обучения приобретет и человек лукавого нрава и воспользуется ею сообразно своему нраву, как и природою. И эта мудрость настолько же уступает духовной премудрости, насколько природа — духу. Так где же говорящие, будто мы приобретаем пророческую и апостольскую премудрость через учение?»

Научное знание

Научное знание — это результат способности к логическому и исследовательскому мышлению.

Феодор (Добротолюбие, т.3, ст.9): «Знанием естественным называем мы то, которое душа может получить через исследование и изыскание, естественными пользуясь способами и силами, о творении и Виновнике творения, разумеется, сколько это доступно для связанной с веществом души. Ибо энергия ума ослабляется от соприкосновения его и срастворения с телом, и от этого не может он быть в непосредственном прикосновении с мысленными вещами, но имеет нужду для помышления о них в фантазии, в которой природа – творить образы протяженные и дебелые. Итак, ум, поскольку во плоти есть, имеет нужду в соответственных образах вещей, чтобы судить о них и понимать их…».

Оно является теоретическим, и если рассматривать научное знание о видимом предмете, то оно – наглядно, т.е. понятия складываются на основании того, что человек видит, слышит в видимом мире. Но если говорить о научном знании духовных вещей, то ясно, что оно не может быть наглядным, т.к. мир духовный — это невидимый мир и его нужно пережить самому. Если же этого нет, то знание будет вымышленным и предположительным, и те понятия, которые были приобретены рассудком, не дадут познать духовную суть.

Иоанн Златоуст (т.7, ч.2, беседа 75): «Доброе неведение лучшего худого знания. Кто не знает причины, тот скоро может дойти до истинной причины; а кто, не познавший истинной причины, вымышляет ложную, тот нелегко может принять истинную; но много требуется от него труда и пота для того, чтобы уничтожить прежнее».

Также отцы говорят, что такого рода научные знания подаются красивым словом и изысканной, верно выстроенной мыслью, и многие, еще не могущие увидеть истину, принимают их слова за истину.

Исидор Пелусиот (Письма, ч.2, п.305): «Затемняющие истину искусственностью слов, по моему мнению, гораздо более жалки, нежели вовсе ее не постигающие. Последние не уловляют истины по медлительности мысли, и потому, может быть, достойны извинения. А первые по быстроте мысли уловляют истину, но злонамеренно делают ее неприметною и потому грешат непростительно».

Ошибки при познании

1.Стремление к учительству. Если человек изначально настраивает себя, что он полученные знания от чтения будет передавать людям, а не сам вначале будет им пользоваться, чтобы самому прежде очиститься, то такой человек заражен страстью славолюбия и гордостью.

Авва Нестерой (7 собеседований Иоанна Кассиана, гл.9): «Невозможно заслужить дар истинного знания тому, кто с намерением приобрести людскую похвалу занимается чтением. Ибо кто побежден этой страстью, тот необходимо будет связан с другими страстями, особенно гордостью, и таким образом пораженный в деятельном, нравственном отношении не достигнет духовного знания, которое рождается от деятельного. Итак, будь во всем «скор на слышание» и «медлен на слова» (иак.1, 19), чтобы не попало на тебя замечание Соломона: «видал ли ты человека опрометчивого в словах своих? На глупого больше надежды, нежели на него» (Притч.29,20)».

2. Также св.отцы говорят, что естественное стремление нашего ума к исследованию может быть пагубным для неопытного человека и гордого человека.

Иоанн Златоуст (т.4, беседа 30): «Человеческая природа не любит оставаться в своих границах, но всегда ищет большего и стремится к высшему. Это-то особенно и губит людей, что они не хотят знать границ своей природы, но всегда желают большего и мечтают о том, что выше их».

Софроний Сахаров (Силуан Афонский. гл.: О личном отношении человека к Личному Богу): «Зачарованное своим рассудком человечество живет в каком-то дурмане, …и даже и в религиозной жизни человечества наблюдается все тот же великий обман, и там люди постоянно сходят на путь искания истины «Что»».

Как видим, страсть к исследованию может привести к удалению от познания Бога и от познания самого себя и увести человека в различные всевозможные познания, которые не дают ему спасения души и разрушают веру, которая хранит нас от высокоумия и неразумного исследования.

Григорий Нисский (Опровержение Евномия, ч.2, кн.12): «Кто бы что ни придумал рассудком, непременно размышление, подвигаясь далее, кончит неразрешимым и непостижимым».

Григорий Палама (Триада 2,ч.1): «6. Перенеся приемы исследования, принятые в философии внешних наук, на искание жизненно необходимых вещей и в чем-то воспользовавшись философским учением при истолковании слова Божия, мы быстро собьемся с верного пути, если потеряем единственный ключ к священным книгам, благодать Духа, и не будем руководствоваться самим этим боговдохновенным словом. Ведь совершенно ясно, что только оно впервые и превращает и преобразует философское знание в полезное. Духовная премудрость сама по себе ни в чем не нуждается, а ее истинное благо делает добрым и благо неистинное; отдаленное подобие тому — природа огня и света, которая делает все окружающее огневидным и световидным. Как же можно говорить, что святое учение веры и эллинские науки вселяют в нас мудрость одинакового вида, да еще совпадающую с апостольской премудростью, которая некогда кратко воссияв, охватила крайние пределы вселенной, обличив немудрость внешних мудрецов, простецам оставив их простоту и приведя тех и других от безбожного блуждания к благочестию? Неужели истина едина и там и здесь? Всякий явственно увидит нелепость таких суждений, если, определив внешние науки согласно святым отцам, попробует потом сравнить их с учением Духа и причислить к Божьим духовным дарам: даровал-де нам Бог боговдохновенное учение и многотрудную суету, чтобы через них мы приобрели пророческую и апостольскую мудрость. Что общего у боговдохновенного учения с суетой? Какое дело боготворческой премудрости до всей истины о звездах? А ведь философ поставил рядом с духовными и подлинно Божьими дарами даже не эту истину, а философские науки, то есть, так сказать, бесполезную крайнюю плоть лукавых учений».

Более подробно учение о философии и Божественном просвещении можно прочесть в «Триадах» Григория Паламы.

О силе слова от Духа и слова от рассудочных учений

Феофан Затворник (Мысли на каждый день года по церковным чтениям из слова Божия.): «Господь учил в синагоге Капернаумской, и «народ дивился учению Его, ибо Он учил их, как власть имеющий, а не как книжники» (Мф.7,28-29). Эта власть — не в повелительном тоне, а в силе влияния на души и сердца. Слово Его проходило внутрь и покоряло совесть людей, заставляя верить, что все так и есть, как Он говорил. Таково и всегда слово, проникнутое силой Божественной, слово от Духа или слово помазанное. Таково оно было и у святых апостолов, и после них у всех влиятельных учителей, говоривших не от учености, а от того, как Дух давал им провещать. Это дар Божий, посылаемый, однако, не за труды по исследованию истины, а больше за сердечное и жизненное усвоение ее. Где это совершается, там слово проникается убедительностью, потому что переходит от сердца к сердцу, отсюда и власть слова над душами. Книжникам, говорящим и пишущим от учености, не дается такая сила, потому что они говорят от головы и пересыпают свое умствование в головы слышащих. В голове же нет жизни, а только ее верхушка. Жизнь — в сердце, и только исходящее из сердца может воздействовать на токи жизни».

Феофан Затворник (Путь ко спасению): «Истина сродна духу. Просто и искренно высказанная, она найдет его; обставленная же образами, офигуренная и разукрашенная, останется в фантазии; загроможденная соображениями и доказательствами, задержится в рассудке или душе, не достигая духа и оставляя его праздным. Можно сказать, что вся неплодность проповедания зависит от умствований, которыми набивают его. Но разъясни истину просто, раскрой, в чем она, — и дух будет побежден. Еврей читал Евангелие — и обратился, ибо узрел истину в простом Евангельском сказании. Вообще, множество вольнодумцев обратилось живым сознанием Божественных вещей, по указанию слова Божия — живого или писанного. Истина рассеивает мрак суетных помышлений, освежает душу, освещает дух. Можно бы с великою пользою употреблять почасту, в общих разговорах, краткий пересмотр того, как все началось, чем кончится и почему. С другой стороны, силою слова нередко разоряются преграды духа и дается ему свобода. Так, святой Антоний Великий услышал слово о ничтожности благ земных — и все оставил. Один юноша прослушал проповедь о блудном сыне — и покаялся. Изображением суетности житейской и мирской многие святые, уже на брачном ложе, склоняли своих супругов к беспорочной, чистой жизни. Вообще, представление Божественного порядка — с одной стороны, и раскрытие разных очарований — с другой, исполняют душу полнотою спасительного ведения, или ясным и убедительным знанием спасительного пути, против которого редко может устоять упорство сердца. Очень многие, если не действуют, как должно, с напряжением, а остаются в усыплении и беспечности, то потому, что не знают спасительных истин или неполно знают. Полнота знания победительна, ибо тогда некуда укрыться лукавому сердцу».

О творчестве в вопросах веры и в духовной жизни

Процесс творчества как деятельность, создающая нечто новое, оригинальное, присущ только мирской, а значит, рассудочной деятельности. Что касается духовной жизни, то любое новое и оригинальное является признаком того, что это не является Богоугодным делом. Такой признак может помочь нам распознавать литературу, которая претендует на христианскую духовность. Можно, конечно, сказать, что и учения св. отцов по своему оригинальны, но это происходит не по желанию удивить, а от различных стилей и даров, например, пророческого дара, или дара распознания духов; одним благодать давала поучительное слово, другим молитвенное. Но все они отличаются константностью учения, все говорят об одном, не изобретая ничего нового, т.к. учение Духом Святым неизменно.

Петр Дамаскин (Кн.2, сл.23): «Бывает, что тот же святой сегодня о том же деле говорит одно, а завтра — другое, — это не есть разногласие. И опять: один говорит одно, а другой — другое о том же самом изречении Писания Божественного, ибо часто и то и другое внушала Божественная благодать сообразно со временем и состоянием людей».

Плодом изобретения в духовной жизни могут служить примеры еретических учений и сектанство, которые всегда строились на анализе и желании сказать свое мнение, которое отличалось от общепринятого новизной видения.

Григорий Нисский (Опровержение Евномия, ч.2, кн.12): «Как скоро человеческой ничтожество начало безрассудно касаться непостижимого и давать силу догматов изобретениям собственно пустого мнения, то отсюда произошел длинный список враждующих против истины, и сами те, о которых идет речь, явились учителями лжи».

Николай Сербский (Мысли о добре и зле): «Анализом убивается любовь: Влюбленный человек никогда не спрашивает ни о происхождении, ни о возрасте, ни о материальном положении своей возлюбленной. И одухотворенная душа, то есть душа в пламени любви к Богу, вовсе не склонна вдаваться в анализ Бога. Любовь отпускает интеллект как ненужного соглядатая. Но зато соединяет воедино три луча — ум, сердце и душу — и зажигает их в одно пламя».

Наша же христианская вера и вся духовная жизнь есть стремление к Любви.

Церковь всегда была хранителем канонов и догматов, которые по своей сути запрещают любую оригинальность и новизну. Поэтому лучше прочесть много раз св.отцов или книгу, которая ни в чем не противоречит учениям отцов, но, не смотря на идентичность материала, мы можем получить большую пользу, т.к. может быть именно стиль этого автора нам близок, и мы знакомые вещи прочувствуем и поймем по-новому.

Исходя, из вышесказанного, хорошо становится понятным, что нам необходимы учения св.отцов. Если же в современной <духовной> литературе встречается критика св.отцов или какое-тот недоверие к их учениям, то это говорит о высокоумии и своеобразном богоборчестве автора. Такие авторы отличаются оригинальной и захватывающей подачей материала вплоть до анекдотов, с интересными историческими фактами, с продуманными и правильно выстроенными предложениями, что зачастую является проявлением самовольно развитого воображения с набором надуманной и малозначимой информации для духовного возрождения или совершенствования, а также несет нам страстность автора, которая нас также захватывает.

Григорий Нисский (Опровержение Евномия, ч.2, кн.12): «Говоря о Боге, не о том должно стараться, чтоб придумать благозвучный и приятный для слуха подбор слов, а нужно отыскивать благочестивую мысль, которая бы хранила соответствующее понятие о Боге».

Самое страшное, что веселый и увлекательный рассказ убивает дух сокрушенный как в самом человеке, так и в слушателе.

Иоанн Лествичник (Лествица, сл.12): «Видал я людей, которые величались ложью и празднословием, и остротами своими, возбуждая смех, истребляли в слушавших плач и сокрушение духа».

(Об этом подробно будет сказано в теме «Прелесть», в разделе о шутках и празднословии)

Обратите внимание, святитель указывает «говоря о Боге», у многих же современных «богословов» очень редко можно встретить мысли о Боге, в них нет Бога, такое впечатление, что они пишут гимн своему «я» или своей теории, и как правило, под видом истины в них умело скрыта ложь.

Никодим Святогорец (Невидимая брань, ч.1, гл.26): «После же того, как ниспал человек в такое состояние, кто может сказать, в какие страсти, в какое злонравие, и в какие заблуждения введен он был своим воображательным мечтанием? Нравоучение наполнил разными обольщениями, физику — многими лжеучениями, богословие — непотребными и нелепыми догматами и баснями. И не древние только, но и новейшие мыслители, желая любомудрствовать и говорить о Боге и о божественных, простых и недоступных воображению и фантазии таинствах (ибо в этом труде должна работать высшая сила души — ум), и, приступив к сему делу прежде очищения своего ума от страстных видов и воображательных образов чувственных вещей, вместо истины нашли ложь. И что особенно многобедственно, они эту ложь свою заключили в объятия души и сердца и держат крепко, как истину, выражающую действительность. И, таким образом, вместо богословов явились баснословами, предавшись, по апостолу, в неискусен ум (см.: Рим. 1, 28), (См. о сем Исаака Сирианина в конце послания святому Симеону. Слово 55.)»

Еще одной причиной того, что в духовной жизни не может быть творческого процесса воображения, является то, что для творчества воображению требуется множество впечатлений и мирских образов, а также определенного жизненного опыта. И именно это условие является разрушающим для аскетизма и трезвения мыслей, которые предусматривают углубление в самопознание и, как мы уже говорили, хранение своих чувств от впечатлений мира. Творчество подвижника заключено в принятии духовных ведений и благодати Святого Духа, которая очищает, утешает, научает.

Игнатий Брянчанинов (Аскетическая проповедь, Поучение в 5-ую неделю Великого поста): «Все угодники Божии сподоблялись откровений, когда они отрешат себя постом от вещества, а чистой молитвой, нагими умами, не засоренными никакой мечтой, не развлекаемыми никакой посторонней мыслью, предстанут в глубоком благоговении и мире невидимыми и неведомыми Богу».

Василий Великий (Беседа на Пс. 33): «Как невозможно мутным оком принять верное впечатление от видимого предмета, так невозможно с возмущенным сердцем приступать к познанию истины. Посему должно удалиться от всех мирских дел, ни чрез зрение, ни чрез слух, ни чрез другое какое чувство не вводить в душу посторонних помыслов. Ибо воздвигаемые плотским мудрованием брани исполняют внутренность сердца неумолкающими мятежами и непримиримыми раздорами».

Поэтому все благие мысли подвижники отдают в заслугу Того, от Кого они исходят, а не приписывают себе.

Исидор Пелусиот (Письма, ч.2, п.331): «Я ясно знаю то, что ничего не знаю. Если же будет что сказано чего-либо стоящее, то вину сего приписать должно Богу, для пользы слушателей умудряющему нередко невежд».

Истинно духовная литература может быть написана различными способами: это и прямое наитие Святого Духа, называемое божественным откровением; это и результат духовного глубоко ведения как дара мудрости; это и духовные записи-дневники с духовным опытом и молитвами; записи слушающих духовные беседы и др.

Феодор (Добротолюбие, т.3, ст.10): «…А сверхъестественное знание есть то, которое приходит в ум путем, превышающим его естественные способы и силы, или в котором познаваемое сравнительно превышает ум, связанный с плотью, так что такое познание, очевидно, свойственно уму бестелесному. Бывает же оно от единого Бога, когда найдет Он ум очищенным от всякого вещественного пристрастия и объятым Божественною любовью».

Такие слова, данные Духом, и которые являются духовными дарами Бога людям, нельзя переделывать или над ними экспериментировать, т.к. это является дерзостью и хулой на Духа Святого. Несмотря на разнообразие возможностей написания, главное в них — что они даются Духом Премудрости, что и позволяет читателям приобщиться к Божественному учению.

Итак, истинно духовное знание происходит от благодати и не может быть результатом экспериментальной и исследовательской деятельности.

Авва Евагрий (Добротолюбие, т.1, гл.12, ст.10): «Знание, происходящее от людей, усовершается постоянным занятием и упражнением, а происходящее от благодати — правдою, кротостью и милосердием, первое могут приобретать и люди страстные, а последнее в состоянии принимать только бесстрастные, которые во время молитвы зрят свет, осиявающий их ум».

Но есть и похожие черты при создании духовной литературы и научно-исследовательской (в т. ч. и богословской), когда первая является систематизацией и анализом христианского учения св.отцов или какого-либо направления. В этом случае принцип сбора материала идентичный и такие труды очень полезно читать христианину. Поэтому необходимо научиться давать себе ясные и четкие ответы на вопрос, какую пользу принесла мне воспринятая информация. Если после нее возникло чувство покаяния, были слезы, сокрушение, ясное осознание какого-либо вопроса или желание благодарить Бога, вы углубились в самопознание и заметили свои ошибки или страстные проявления, то такая информация принесла пользу вашему духу и угодна Богу. Если же вам было просто интересно что-то узнать о мире или людях, об исторических событиях и вы чувствуете, что вы просто отдохнули у вас приподнятое настроение, проявляется склонность к мечтательности или вы повторяете в мыслях то, что вы прочли или рассказали и получаете удовольствие, то знайте, что такая литература или беседа принесла вашему духу вред и это является человеческим или вражьим прельщением.

О реакции некоторых ученых-богословов и завистников на духовные учения

В нижеприведенном повествовании внимательному читателю можно увидеть все козни врага и человека, снедаемого завистью.

Никита Стифат (Жизнь…Симеона Нового Богослова): «(Лукавый) восстает и, вооружившись древним оружием — завистью, воздвигает против Симеона гору искушений и поток различных скорбей. Напрягите слух ваш и выслушайте. Некий Стефан возглавлял митрополию Никомидийскую — Стефан Алексинский — муж, в речах и в знании отличавшийся от многих, не только влиятельный у патриарха и императора, но способный всякому спрашивающему дать ответ на неожиданные вопросы благодаря широте образования и благоподвижности языка. Он отказался от епископской кафедры по причинам неясным, только ему и Богу ведомым, постоянно был при патриархе и у всех пользовался большой известностью из-за своих знаний. Но и блаженный Симеон, обладая истинным духовным знанием, пользовался в то время всеобщей любовью; его знание вызывало благоговение и восторг, и все его почитали не только как духовно мудрого, но и как святого. А так как невозможно было укрыться городу, стоящему на столь высокой горе (Мф.5,14) премудрости Божией, то это дошло до слуха упомянутого мужа. Он же, будучи о себе высокого мнения и всех прочих презирая, стал как бы насмехаться над известностью святого и порицать тех, кто говорил о его знаниях, называл святого неучем или вовсе деревенщиной, лишенным дара речи, который перед мудрыми и умеющими тонко ценить слово людьми ничего вымолвить не может. Вот что говорил премудрый синкелл из презрения к святому мужу; однако те, кто лично знал Симеона, распространяли по всему городу более верную молву, во всеуслышание возглашая, что «в роде сем нет равного Симеону в знании, мудрости и добродетели»; слыша это, синкелл уязвлялся жалом зависти. Ведь для него, питающего и разжигающего в себе зависть, невыносимой пыткой стала бы распространившаяся тогда по граду Константина молва, что знаниями и премудрыми речами Симеон превосходит Стефана, тем более, что тот, как он слышал, пишет о вещах божественных и человеческих, и даже касается богословия, а сам он одними словами и пустыми звуками сотрясает воздух и только тешит слух. Так обстояло дело: зависть разгоралась все больше и едва не угрожала пожаром. Немного спустя святой встречает синкелла …в патриарших покоях, и тот, приняв личину друга, обращается к нему: “Здравствуй, благочестивейший господин Симеон, славный знанием, благочестием и витийством!” А святой отвечает: “Бог, Которому я служу, благословенный господин мой, да подаст тебе в награду за любовь к нам мир в Духе, соответственно твоему приветствию”. И синкелл говорит: “Давно я стремился насладиться беседой с тобой и посидеть вместе с тобой, чтобы обсудить кое-какие неотложные вещи как с другом и как с человеком, всегда озаренным и предающимся истинному созерцанию. Но так как дела не оставляют нам времени для полноценного досуга, то желание это я отсек. И вот теперь, как видишь, приезд твой сюда и встреча с тобой сверх ожидания оказались для меня хорошим поводом. Но, мудрейший, сосредочь мысли на том, о чем я намерен тебя спросить, а именно, о твоем понимании Самой Троицы, и разреши вопрос: как, скажи, отделяешь ты Сына от Отца, — мыслью или делом?” Этот лукавый и обоюдоскользкий вопрос синкелл приготовил заранее, рассчитывая, что, если Симеон скажет что-нибудь, выбрав одно из двух, то он поскользнется как якобы невежда и, изобличенный при первом же нападении, вызовет по отношению к себе много осуждения и смеха, а для восхваляющих его станет явным его невежество. Святой же, будучи потрясен вопросом и суетностью этого человека, сказал в ответ: «Вам, архиереям, «дано знать тайны Божий» (Мф.13,11), о, наимудрейший владыка, и излагать их вопрошающим, потому что это ваш самонужнейший долг. А нам, смиренным, на долю которых за всю жизнь не досталось никакой иной философии, как только познавать самих себя, должно предоставить уши учителям и с радостью предаваться молчанию пред теми, кто умнее нас. Поэтому тебе скорее надлежало бы посвятить нас в тайну познания таких предметов, а еще и научить смиренномудрствовать и только оплакивать собственные грехи, не любопытствуя о том, что глубже и выше нас. Но если ты, премудрый, стремишься испытать мой дух и желаешь узнать, какой дар от Бога дается нищим духом, то я, как видишь, ученик рыбарей, не владею изысканной речью. Но дающий молитву молящемуся (Еф.6,18) и слово отверзающему уста может приклонить ко мне ухо (Ис. 50:4-5), открыть уши души моей и дать благодатью Святого Духа то, что следует мне сказать в ответ о сем предмете, чтобы я, удалившись в келлию, письменно изложил это и отослал тебе». Синкелл, услышав слово «письменно», усмехнулся и ответил святому с насмешкой: «И я тоже с нетерпением желаю получить от тебя подробное изложение этого вопроса». Итак, один удалился в глубину внутренних покоев, а другой, возвратившись к своей пастве, вооружается чистой и нерассеянной молитвой и, разжегши сердце божественным огнем, приступает к изложению, описывая вначале прозой и простым языком происшедшее с ним озарение. Затем, уточнив смысл излагаемого и доведя слог до полной чистоты и ясности, составляет труд свой по способу поэтов, в свободных стихах. Силой слова и духа, а также изобилием мыслей он разрешил и рассеял трудноразрешимые сплетения того мудреца, подобно льву, который нападает на охотников, распугивает их одним своим рычанием и превращает преследователей в беглецов. Но как бы мимоходом задел он мудреца намеками; переписав сочинение, он отослал его изощрившему язык (Пс.139:4) синкеллу. А сам отныне приготовился к испытаниям. Ведь он уже предузнал духом, что побежденный такой красивой победой не успокоится и не уступит, пока изрядно не напакостит, будучи одержим завистью, раз уж, как написано, всякий обороняется от противника. И вот краснобай получает разрешение вопроса. Соприкасается он с глубочайшими мыслями святого, видит величие смысла в словах простых и непритязательных, видит ясность и чистоту слога, несокрушимую силу мысли, деликатность и приятность в обращении, стройность изложения, серьезность образа мыслей, творческую силу, присущую человеку неученому и не вкусившему светской науки. Изумляется он мыслью, лишается дара речи, и даже голос у него пропадает. Но что же дальше? Уязвляется сердце синкелла стрекалами премудрого слова, ибо, по Соломону, слова мудрых подобны иглам (Еккл.12,11). Распаляется он гневом и восстает, чтобы дать отпор святому поношениями против него. Прежде всего синкелл принимается исследовать жизнь святого, не найдет ли чего-либо достойного порицания в помощь приуготовляемой против него клевете. И затем, не найдя ничего в том, что безупречно, синкелл подстрекает некоторых церковных людей, а они — других из паствы Симеона, и принуждает их поднять крик против него за почитание его духовного отца и за торжественные службы. И вот они кричали и говорили неправду против праведника (Пс. 30:19), а синкелл положил на небеса уста свои (Пс. 72:9), речи его достигли слуха архиерея, и он говорил неправду пред высочайшим Священным Синодом. Но поскольку, как было сказано выше, архиерей, да и остальные епископы не были в неведении происходящего, они сначала отклоняли клевету, зная, что синкелл поражен завистью. “Разве, — говорили они, — есть какое-либо несогласие со Вселенской Церковью и ее установлениями в том, что доставляет душам не какой-то вред, а, наоборот, пользу, когда явно прославляется добродетель?” А тот муж, будучи по природе в высшей степени склонным возбуждать раздоры, не переставал ежедневно долбить архиерейские уши. Патриарх и архиереи Священного Синода в течение двух лет затыкали уши, не давая завистливому голосу места для входа. Им было стыдно подвергать порицанию самих себя, потому что патриарх благоуханиями и свечами ежегодно воздавал почести святому, а многие архиереи до своей воле приходили на праздник отца. Они стыдились выдать свет за мрак, а мрак за свет, и назвать желчный язык синкелла сладостью, а сладость истины Симеона желчью (Ис.5:20). На самом же деле происходило своего рода сражение между истиной и ложью: первая, соединяясь со справедливостью, мощно отталкивала безумие лжи, а вторая действовала заодно с несправедливостью и от избытка безумия нападала на доброе».

На этом озлобление врага и синкелла не заканчиваются, но, к сожалению, мы не можем привести здесь все события, описанные Никитой Стифатом, однако и приведенного отрывка достаточно, чтобы увидеть, на что способна зависть, гордость и высокоумие. Упаси нас, Господи, от такого зла!

Таких и подобных случаев встречается достаточно много в истории христианства. Мы не будем приводить их, а скажем еще об одной. Например, зависть и клевета на Иоанна Златоуста.

Пролог (Прот. В.Гурьев, стр. 173): «Когда свт. Иоанн Златоуст стал Патриархом, тогда он обратил особое внимание на благоустройство в клире церковном и добрых поощрял и утверждал в добре, а злых наказывал и обличал. Вследствие этого он весьма был любим добрыми и ненавидим злыми. Последнее, худо жившие, особенно не любили святого за то, что он беззаконные дела их выводил наружу и некоторых их них отлучал от Церкви. И вот эти злые клирики, из мести, стали распространять о Патриархе в народе худую молву и хулили того, который достоин был одних похвал. Иоанн знал о клевете на него, но как отнесся к ней? Он не обращал на нее никакого внимания, предоставив все суду Божию. Что же вышло из сего? Вышло то, что чем более хулили Иоанна враги его, тем более добрая слава о нем разрасталась. До клеветы он был славен лишь в своем отечестве, а после клеветы он прославился и в других далеких странах, и многие из этих стран приходили в Царьград за тем, чтобы видеть его и наслаждаться слышанием его высокого учения».

Наравне с примерами о действиях против истинных учителей, отцы также объясняют почему духовное знание может бесплодно.

Авва Нестерой (Собеседования Иоанна Кассиана, гл.18): «А бездейственным бывает учение о духовных предметах по двум причинам: или оттого, что учащий, предлагая то, чего сам не испытал, старается пустым звуком слов научить слушателя, или оттого, что слушатель негодный, подвержен порокам, спасительного, святого учения духовного мужа не воспринимает ожесточенным сердцем (см. Ис.6,10)».

Хорошо понятно, что первая причина не применима к нашей теме, а бесплодность вызвана второй причиной – ожесточением и бесчувствием вопринимаемого сердца. Об этом будет еще сказано в части 2: «О таинственных действиях Божиих в отношении всех христиан», в разделе «О святоотчечских учениях и молитвах святых».

В следующей главе поговорим о дарах избранникам Божиим.

Глава 5: Бог и человек при таинственном общении.

«…о духовном рождении, возрастании и совершенствовании рассказать невозможно, можно только уверовать, что именно так все делает Бог для людей, предпринявших угодное Ему гражданствование». Макарий Египетский (Новые духовные беседы, 16)

5.1: О различных именах Духа Святого

При всех формах откровения, и особенно в форме слышания Гласа, происходит научение человека Богом, как было уже отмечено выше. Рассмотрим это более подробно.

Иннокентий Херсонский (О религии откровенной): «(Понятие откровения) составляется из понятия Бога как Учителя, научающего человека не путем натуры, но непосредственно беседующего с ним, так сказать, лицом к лицу. Непосредственность сия не уничтожается, если в орудие Своей воли Бог избирает Ангелов или природу, лишь бы только непосредственно проистекало от Него самое действие».

При рассмотрении данной темы, как мы видим, употребляется имя Бога – Учитель. Наравне с этим именем возможно употребление различных имен Бога.

Кирилл Иеруслимский (Поучения огласительные, 17): «3. Чтобы, по причине различных названий Духа Святого, некоторые по невежеству не подумали, что это суть различные духи, и что не один и тот же Дух, Который есть един: то, предостерегая тебя, Вселенская Церковь предала в исповедании веры веровать «во единаго Духа Святаго, Утешителя, глаголавшаго в Пророках»: дабы ты знал, что хотя и многие суть наименования, однако же, един есть Дух Святый. О сих то наименованиях, избрав некоторые из многих, теперь скажем. 4. Называется Он просто Духом, как ныне читано: «одному дается Духом слово премудрости» (1Кор.12,8). Называется Духом истины, как говорит Спаситель: «когда же приидет Дух истины» (Ин.16,13). Называется Утешителем, как сказал сей же Спаситель: «если Я не пойду, Утешитель не приидет к вам» (Ин.16,7). А что Он есть один и тот же, различными именами называемый, показывается ясно из следующего. Ибо о том, что Дух Святый есть то же, что и Утешитель, сказано: «Утешитель же Дух Святый» (Ин.14,26). Касательно же того, что Утешитель есть то же, что и Дух истины, сказано так: «и иного Утешителя даст вам, да будет с вами в век, Дух истины» (16). И еще: «когда же приидет Утешитель, его же Я пошлю вам от Отца, Дух истины» (Ин. 15,26). Называется Он и Духом Божиим, как написано: «и увидел Духа Божия сходяща» (Мф.3,16): и в другом месте: «ибо все, водимые Духом Божиим, суть сыны Божии» (Рим. 8, 14). Называется и Духом Отца, как говорит Спаситель: «ибо не вы будете говорить, но Дух Отца вашего будет говорить в вас» (Мф.10,20); и Павел опять: «сего ради преклоняю колена мои ко Отцу», и проч. «да даст вам утвердиться Духом Его» (Еф.3,14–16). Называется и Духом Господа, как сказал Петр: «что это согласились вы искусить Духа Господня» (Деян.5,9)? Называется также Духом Божиим, и тут же Христовым, как пишет Павел: «Но вы не по плоти живете, а по духу, если только Дух Божий живет в вас. Если же кто Духа Христова не имеет, тот и не Его» (Рим.8,9). Называется и Духом Сына Божия, как сказано: «понеже есте сынове, посла Бог Духа Сына Своего». Называется в особенности Духом Христовым, как написано: на которое и на какое время указывал сущий в них Дух Христов» (1Пет.1,11). И в другом месте: «вашею молитвою и поданием Духа Иисус Христова» (Флп.1,19). 5. Кроме сих ты найдешь и другие многие наименования Духу Святому. Он называется Духом святыни, как написано: «по Духу святыни» (Рим.1,4). Называется и Духом сыноположения, как говорит Павел: «не приясте бо Духа работы в боязнь, но приясте Духа сыноположения, о Нем же вопием: Авва Отче» (Рим.8,15). Называется и Духом откровения, как написано: «да даст вам Духа премудрости и откровения в познание Его» (Еф.1,17). Называется и Духом обетования, как говорит тот же Павел: «в Нем же и вы веровавше знаменастеся Духом обетования Святым» (13). Называется и Духом благодати, как сей же самый опять говорит Апостол: «и Духа благодати укоривый». (Евр.10,20). Он называется другими многими подобными именами. Ты ясно слышал еще в прежнем поучении, что Он в Псалмах иногда «благим» (Пс.142,10), иногда «Владычным» (50,14) именуется. А в пророчестве Исаии называется Духом «премудрости, и разума, и совета, и крепости, и ведения, и благочестия, и Духом страха Божия» (Ис.11,2,3). Все же cиe, что и прежде и теперь сказано, подтверждает, что хотя различные наименованы, но один и тот же Дух Святый, имеющий живот и самобытие и всегда вместе со Отцем и Сыном пребывающий; не устами и словом Отца или Сына изрекаемый или дышемый, ниже в воздухе разливаемый, но самолично существующий; Сам говорящий и действующий, устрояющий и освящающий, поелику нераздельно, совокупно, и едино спасительное о нас смотрение Отца, и Сына и Святого Духа, как и прежде сказали мы. Ибо я хочу, чтобы вы помнили недавно сказанное мною и совершенно знали, что не иной в законе и Пророках, а другой в Евангелии и Апостолах, но один и тот же есть Дух Святый в Ветхом и Новом Завете, изрекавший Божественное Писание».

Заблуждение о Божественных именах

Из «религиоведческого анализа» священника: «В конце концов и наименование Бога высшим разумом вполне оккультно — масонское».

Ответ:

Григорий Нисский (Против тяготящихся церковными наказаниями): «Но разум делает человека владыкой всего и служит признаком его счастья. Что Бог имеет изобильно, то даровал нам в малой вере, чтобы мы прежде всего устремляли взор свой к Нему, познавали Разум, подающий разум, и служили Тому, Кто так прекрасно украсил нас собственным совершенством».

Максим Исповедник (Мистагогия, гл.17): «…уста есть символ разума, в соответствии с которым все сопричаствующие ему, как существа разумные, соединяются со всеми и сращиваются с первым и единственным Разумом — Причиной всякого разума». (Заключ.) … Если нам не удаётся это, то следует поступать не страстно, а сочувственно, позволяя себе видеть, слышать и говорить для пользы нашей и ровно настолько, насколько это признаёт допустимым божественный Разум, управляющий [нами]».

Иоанн Кронштадтский (Моя жизнь во Христе, ст.552 и др.): «Помни, что как ипостасное Слово Божие — Сын Божий всегда соединен со Отцом и Духом Святым, так и в слове Священного Писания, или в молитве, или в писаниях богомудрых отцов участвует по Своему вездесущию Отец, как верховный Разум, творческое Его Слово и Совершитель Дух Святый. (576) Изображая на себе крестное знамение, мы полагаем тремя перстами верхний конец креста — на лбу во образ Отца, Который есть несозданный Разум».

Обращаем ваше внимание, что Церковь не запрещает в молитве и духовном богословии называть Бога различными именами, которые передают свойства Бога.

Николай Сербский (Молитвы на озере): «(11) Когда привязался я к тебе, Любовь моя, все прежние узы мои рассыпались. (53) Да приклонится небо и поднимется земля, когда отверзает уста свои Разум предвечный, рожденный в пещере души моей от Духа Святаго и Пречистой Девы. (43) И жди (душа) терпеливо Хозяина своего. Воистину, придет Он».

Блаженный Августин (Беседы души с Богом. Гл.4): «О, Бог Слово, Которым все со творено, горе мне бедному, настолько ослепленному, потому что Ты Свет, а я удален от Тебя! Горе мне несчастному, так израненному, потому что Ты Врачевство, а я удален от Тебя! Горе мне жалкому, так обезумевшему, потому что Ты Истина, а я удален от Тебя! Горе мне бедному, впавшему в такие заблуждения, потому что Ты Путь, а я удален от Тебя! О, Бог Слово, Ты Свет, Которым сотворен свет; Ты Путь, Истина и Жизнь, в Которой нет тьмы, заблуждения, суеты и смерти. Свет, без Которого все тьма; Путь, без Которого везде за блуждение; Истина, без Которой все суета; Жизнь, без Которой все смерть». (п.9) Приди, Очиститель скверн, Врач язв; приди, крепость немощных, Откровение тайн. Приди, смиренных Наставник, гордых Низложитель. Приди, милостивый Отец сирот, вдов сладкий Судия. Приди, Надежда нищих, Восстановитель ослабевающих. Приди, плавающих путеводная Звезда, от кораблекрушения пристанище. Приди, всех живых Красота, умирающих единое Спасение».

Симеон Новый Богослов (Гимны. Начало…): «Приди, сокровенная Тайна. Приди, Сокровище безымянное. Приди, Неизреченный. … Приди, Венок неувядающий. … Приди, Пояс кристалловидный и драгоценными камнями усеянный. … Приди, Дыхание и Жизнь моя».

Заблуждения о действиях Божиих

Можно услышать мнение, как некоторые христиане говорят, что невозможно, чтобы Бог пришел к грешной душе и что Господь приходит только к совершенным.

Ответ.

Во-первых, само утверждение о том, что Богу возможно, а что невозможно является грехом против первой заповеди.

М. Помазанский (Православное догматическое богословие): «По поводу казуистических вопросов (т.е. применяемых в средневековой религиозной философии, отличавшихся абстрактными, беспредметными рассуждениями и бесплодными логическими ухищрениями, — из слов., от авт.) о том, чего Бог «не может» совершить, нужно ответить, что всемогущество Божие простирается на все, что угодно Его мысли, Его благости, Его воле».

Во-вторых, душевный человек со своей рассудочной верой не может понять, как Бог действует по отношению к человеку и выносит свои неправильные выводы в результате непреднамеренной логической ошибки.

Феофан Затворник (Толкование на посл. 1-ое Коринф, 2,14): «Душевный человек – тот, кто познать все хочет своим умом, и то только признает истинным, что ему кажется таковым… (Душевный человек) не принимает ничего из требований (премудрости Божией). Невместимы для него вещания Духа, юродством кажутся они ему, и он ничего в них понять не может…».

Иннокентий Херсонский (О религии откровенной): «(Откровение) не противно понятию Бога. Главное недоумение в сем случае есть то, что мы не можем представить, как Бог, Существо неограниченное, будет действовать на вещи ограниченные, как Бесконечный заключит Себя в формах конечных. Но то же бывает и то же должно сказать о действиях частнейшего Его Промысла. Следовательно, уничтожив первое, нужно уничтожить и последнее, как делали некоторые философы, допускавшие один общий Промысл. Притом, Бог является в сих формах не весь, а только отчасти; а такое проявление Бесконечного в конечном весьма возможно. Говорят против сего еще и то, что порядок натуры неизменен, но, допустив откровение, мы допустим в нем нечто новое и потому изменим его. Чтобы опровергнуть это, надобно знать: что такое сей порядок мира? так ли он строг, как кажется некоторым умникам? Что порядок есть в мире, что он тверд в своем основании, в том нет никакого сомнения. Но нет также никакого сомнения и в том, что сей порядок, твердый в своем основании, ничуть не тверд в дальнейшем развитии. Все, находящееся на поверхности оного, случайно и весьма может изменяться. Например, человек сколько делает изменений в природе! Поднимает воду вверх против закона тяжести тел; весь мир переделывается руками человека. Человек, посредством научных открытий в области физики, химии и других, может дойти до такого совершенства, что между народами дикими он может показаться чудотворцем. Что же сказать об Ангелах? да и о человеке, если бы он при таких обширных познаниях своих мог проживать тысячи лет? После этого о Боге и говорить нечего. Он может изменить все, и это не связан, чрез соединение частных законов ин может производить величайшие чудеса, и при всем том основные законы останутся неизменными навсегда. Непонятно, как вечное может являться во времени. Время мы обыкновенно противополагаем вечности. Но надобно сознаться, что здесь есть оптический подлог. Во времени необходимо есть вечность, ибо время есть не пустая форма. Правда, время частное, определенное противоположно вечности; но время, представляемое как безпредельная связь мгновений, есть ни что иное, как движущаяся вечность, также как вечность есть покоящееся время. Равно и пространство частное противоположно безпредельности; а пространство, как безконечная совокупность многих таких частей, не противополагается безпредельному. Вообще, все возражения, заимствуемые от безпредельности и вечности, идут и к религии естественной, но там они недействительны; следовательно, и здесь должны быть таковыми же. Судя просто и здраво, можно видеть, как легко для Бога научить человека непосредственно, как легко для Него составить эмблему, начертать слова, подействовать на душу и тело. Скорее можно удивляться тому, почему Бог редко действует таким образом. Это-то Он, может быть, делает для сохранения прежнего порядка мира: ибо если бы Он часто действовал чудесным образом, то естественный порядок не имел бы своей цели. В самом деле, что легче для Бога: зажечь ли купину или представить двести вулканов? дать план для Скинии или построить целое небо?».

Что касается вопроса о приходе Бога к грешнику, то следует, во-первых, отличать грешника, закоренелого в грехах, от грешника, который истинно покаялся и ступил на путь самопротивления греху и самопринуждения к добродетели, т.е. на путь подвижничества. В отношении к первому Господь действует через благодать призывающую и др. действия, о которых сказано ниже. А в отношении второго — через благодать очищающую и просвещающую.

Ниже будет приведена молитва-рассуждение Симеона Нового Богослова под действием Духа, о том, что многие не верят тем, которых Бог призвал к Себе, и несут свое неверное мнение. К сожалению, и сейчас можно встретить таких христиан и поэтому давайте помолимся вместе со святым Симеоном о даровании нам покаяния и чистоты.

Симеон Новый Богослов (Гимн 3): «- Это достоверное и вожделенное дело бывает с теми, которых Ты, Христе мой, ясно предведал и чрез Божественного Духа дал им быть сообразными Твоему образу. Для таковых, как для званных Тобою в неизреченную радость, это всегда и везде бывает возможно во веки.

Для всех же прочих это кажется невозможным, для тех, которые клевеща, совершенно не верят этому, и обольщаясь в собственных мыслях, думают успокоиться, безумные, на пустых надеждах. Говоря свысока и тонко, выражаясь изысканными словами и толкуя все это в отношении к тому, что им любезно, они совершенно небрегут о Твоих страшных заповедях. Не желая искать Тебя, они мнят, что имеют Тебя; если же признаются, что не имеют Тебя, то проповедуют, что Ты совершенно неуловим для всех, и как будто никто из людей не может видеть Тебя, и что нет никого, кто превосходил бы их знанием. Поэтому они учат, что Ты либо для всех людей доступен и уловим, либо совершенно неуловим и недоступен. Но, как омраченные, они и в том и в другом случае ошибаются, не разумея вещей Божественных и человеческих. Даруй им свет ведения, пошли им в помощь божественный страх, дай восстать из глубины зломудрия и придти в сознание и чувство того, что они находятся в яме, сидят во тьме, не видя того Божественного света, о котором они берутся говорить и свидетельствовать, не веря тому, что и ныне есть видящие Тебя. Если Ты не озаришь их светом Твоим, и если они сознательно не увидят его, то как они вполне поверят тому, что Ты являешься достойным, собеседуешь с ними и сожительствуешь ныне и во веки, как с друзьями и вечными рабами Твоими по слову Твоему. Но Ты Бог верных, а не неверных. Поэтому Ты совершенно не взираешь на них, ибо как Ты, Спасителю, покажешь им свет лица Твоего, когда они, отрицаясь Тебя, утверждают, что вечный свет Твой не светит в душах святых? Никак, если они не приобретут, по слову Твоему, великой веры и не станут усердно хранить Твоего божественного закона, отдавшись ради Тебя даже до смерти на истинное делание Твоих премудрых заповедей. Итак, это – спасение всех спасающихся, и нет иного пути спасения, как сказал Ты, о Боже мой! Подай милость, подай милость, Спасе, тем, которые нуждаются в Тебе ныне и присно и во веки веков. Аминь».

Далее. Говоря о помыслах от Бога у св. подвижников и совершенных, нельзя не отметить, что и нас, грешных, Господь не оставляет, а различными способами подает спасительное слово и помощь. Таких действий Божиих великое множество, и вот как об этом говорят отцы:

Тихон Задонский: «Помогает Он тебе, когда словом Своим святым просвещает внутренние твои очи. Помогает Он тебе, когда грозит за преслушание огнем неугасимым и червием неусыпающим. Помогает Он тебе, когда за послушание обещает тебе вечные блага, «их же око не видело, и ухо не слышало, и на сердце человека не приходило, что уготовил Господь любящим Его». Помогает тебе, когда чрез проповедников, учителей, увещает тебя ко обращению. Помогает тебе, когда посылает тебе беды, напасти, скорби, глад, нищету, болезни.

Чувствуешь Его помощь, когда ощущаешь в себе память смертную, когда на ум тебе приходит, что «земля ты и в землю пойдешь». Чувствуешь Его помощь, когда ощущаешь страх геенны и вечных мучений. Чувствуешь Его помощь, когда за грех – скорбь и печаль, а за добродетель – покой и радость внутри себя ощущаешь. Чувствуешь Его помощь, когда совесть твоя тебе в бедах, напастях, неправедно наносимых утешает. Чувствуешь, наконец, Его помощь, когда внутрь тебя сладкий Его слышишь голос, возбуждающий тебя: «восстании спящий и воскресни из мертвых» (Еф.5, 14) призывающий: «Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас» (Мф.11,28)».

Как не удивляться великому Промыслу и попечению Бога о человеке?! Как не благодарить Его о том, что не оставляет нас грешных и всячески призывает нас к Себе?! Жизнь каждого христианина всегда сопряжена с помощью и милостью Божией, и мы обязаны об этом помнить каждую минуту своей короткой земной жизни. И такое единение с Богом, сначала неумелое, маловерное, постепенно под благодатью Божией будет становиться потребностью нашей души и приведет нас к чистоте и совершенству, которые будут во славу Божию.

Заблуждение о том, к кому приходит Господь

Существует ошибочное мнение, что непосредственное общение с Господом через слышание откровений возможно всем людям и что страстный человек, не ведущий духовную брань, не имеющий истинного покаяния или считающий себя праведником, может беседовать с Господом. Люди, находящиеся в этом заблуждении, исключают другие действия Господа, о которых выше говорит Тихон Задонский, т.е. сокрушение духа, память смертную и т.п.

Ответ.

Симеон Новый Богослов (Слово 80): «…Если «никто не знает Сына, кроме Отца; и Отца не знает никто кроме Сына, и кому Сын хочет открыть» (Мф.11,27) глубины эти и эти тайны (ибо говорит: тайны Мои Мне и Моим); то кто из мудрых, или риторов, или ученых (кроме тех, которые при этом очистили ум свой высшей философией и подвижничеством, и имеют душевные чувства свои истинно обученными) может без откровения свыше от Господа одною человеческою мудростью познать сокровенные тайны Божии? Они открываются посредством умного созерцания, действуемого Божественным Духом, в тех, коим дано и всегда дается познавать их божественною благодатью. Знание этих таин есть достояние тех людей, которых ум каждодневно просвещает Духом Святым ради чистоты душ их – тех, коих умные очи добре открыты действием лучей Солнца правды, — тех, коим дано Духом Святым слово разума и слово премудрости, — тех, кои сохраняют совесть и страх Божий, посредством любви, мира, благости, милосердия, воздержания и веры. Вот чье достояние есть ведение божественного».

Тайны Божии открывает Господь и Ангелы через Своих избранных, т.е. святых, которые затем передают эти откровения людям.

Исаак Сирин (Слово 19): «От (Ангелов) бывает то, что в уме святых является ощущение откровения какой-либо тайны. И, как скоро попущено Богом, чтобы откровение передавалось от чина высшего и потом низшего другому чину, то таким образом, как скоро Божиим мановением попущено доходить чему-либо до естества человеческого, доходит сие к людям, по всему тому достойным».

Как видим, это способ общения, который дается подвижникам непосредственно Духом Святым.

Григорий Синаит (О безмолвии и молитве, 10 глав, 1): «(Непосредственно) же узнать и изучить полезное удостоились не только мы (безмолвники), но и всякий, кто бы то ни был из верующих, так что закон Духа носится начертанным на скрижалях сердец наших и мы херувимски удостаиваемся беседовать с Иисусом посредством чистой молитвы, что весьма дивно».

Как было уже отмечено, способность слышать Чистый Глас Божий зависит не от человека, а дается Богом по Его усмотрению. От нас зависит только звать Господа и душу свою готовить к приходу Его покаянием.

Феофан Затворник (Толкование на посл. 1Коринф.13,2): ««Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви – то я ничто». Эти дары внутренние, и указывают на большую близость к Богу. При всем том они не самой глубины естества нашего касаются, и несущественное сочетание с Богом означают. Пророчество – с полным ведением Таин Божиих в устроении царства благодати и с полным познанием устройства мира и всех тварей, а в начале их, в течении времени и в целях, к чему все ведется, — и такое пророчество все же в голове имеет свое седалище, и когда нужно, Бог может преподать его уму, не соображаясь с тем, что происходит в сердце, также как заставить ослицу говорить. Следовательно и при этом внутреннейшее может быть чуждо Бога и ближних, чуждо истинной жизни. Вера чудодейственная, горы преставляющая, предполагает великое пред Богом дерзновение; но как дела ее совершаемые суть внешние, и не ее собственно, а Божии, Бог по целям промышления может действовать и чрез несовершенные орудия, не их имея в виду, а других, то и этот дар может обнаруживаться совершенно внешним образом, не быть решительным удостоверением о внутреннейшем единении с Богом и с братьями в Боге. Обычном порядком духовной жизни ни такого пророчества, ни такой веры иметь нельзя без совершенной чистоты и приискреннего богообщения; но Бог, по целям Своим, когда нужда лежит, может сообщать то и другое таким лицам, которые по внутреннему своему строю и не могли бы иметь их. Отсюда выходит, что деяния такого рода не суть удостоверители в духовном истинном совершенстве, которое совмещается все в любви, т.е. можно и при них быть без любви, и следовательно быть ничем. Возможность таких явлений и Сам Господь подтвердил, когда сказал: «Многие скажут Мне в тот день: «Господи! Господи! Не от Твоего ли имени мы пророчествовали? И не Твоим ли именем бесов изгоняли? И не Твоим ли именем многие чудеся творили?» И тогда объявлю им: Я никогда не знал вас; отойдите от Меня, делающие беззакония» (Мф.7.22,23). Я никогда не знал вас, скажет, как «познал Господь Своих». Этим выразил Господь, что несмотря на такие знамения, творившие их не были свои Ему, а не были свои Ему потому, что воли Его не творили, или тоже, любви не имели… Мысль Апостола не та, чтобы сказать, что такие дары не указывают на приискреннюю близость к Богу проявляющих их, но та, что и при них возможно отсутствие такой близости, а без нее все ничто».

Макарий Великий (Духов. бесед., 10): «Души правдолюбивые и боголюбивые, с великою надеждою и верою вожделеющие совершенно облечься во Христа, не столько имеют нужды в напоминании других, и не терпят в себе даже какого-либо умаления в небесном желании и любви к Господу; но, всецело пригвоздившись ко кресту Христову, ежедневно сознают в себе ощущение духовного преспеяния в привязанности к духовному Жениху; уязвившись же небесным желанием и жаждая правды добродетелей, сильно и ненасытимо вожделеют духовного озарения. А если за веру свою сподобляются приять познание Божественных таин, или делаются причастными веселья небесной благодати: то не полагаются сами на себя, почитая себя чем-либо; но в какой мере сподобляются духовных дарований, в такой же, по ненасытимости небесного желания, с большим еще напряжением взыскуют оных; чем более ощущают в себе духовного преспеяния, тем паче алчут и жаждут причастия и приумножения благодати; чем более обогащаются духовно, тем паче как бы обнищевают в собственном о себе мнении, по причине ненасытимости духовного желания стремиться к небесному Жениху, как говорит Писание: «ядущии Мя еще взалчут, и пиющии Мя еще вжаждутся» (Сирах. 24, 23)».

А также отцы указывают на то, что мешает душам очиститься – малодушие и расслабленность, маловерие и сомнение.

Макарий Великий (там же): «Такие души, имеющие в себе пламенную и ненасытимую любовь ко Господу, достойны вечной жизни; а потому, сподобляются избавления от страстей и в полноте благодати совершенно приемлют озарение и причастие Святого Духа, неизреченного и таинственного общения. Души же немужественные и расслабленные, — которые, по тому самому, что находятся еще во плоти, не стараются здесь за терпение и великодушие приять в себя, не отчасти, но совершенное освящение сердца, не надеются в совершенстве, с полным ощущением и с несомненностью, быть в общении с Утешителем Духом, — по сему самому, не прияли от Духа избавления от вредных страстей, или, наоборот, и сподобились Божией благодати, но, увлекаемые пороком, предались какой-то беспечности и недеятельности».

Как видим, не нам, грешным, решать к кому приходит Господь, но мы можем только определять о состоянии человека, получившего откровения, по признаку того, есть ли любовь человека к Богу или нет, но и этому мы можем дать неверную оценку. На эту тему более подробно мы поговорим в разделе «Человек – ученик». Но можно однозначно сказать, что в том случае, когда Богу угодно открыть принадлежность избранника как познанного Им, Господь подаст явные признаки любви этого человека к Богу.

И еще одно: Господь приходит к тем, кто Его зовет, а если мы Его не зовем и не слышим, когда Он приходит тихим Гласом Своим, то нам и невозможно стать причастниками Духа Святого.

Тихон Задонский (т.1, Слово на Рождество): «Теперь един только труд наш остается: как бы Его в дом наш призвать. Но знаем мы, что Он и подлым домом не гнушается; Он уклоняется и к мытарям, когда Его с подобающим желанием зовут; паче же и при дверях стоит и толчет: «се стою», глаголет во Акопалипсисе, «при дверях и толку; аще кто услышит глас Мой, приду к нему и вечеряю с ним». Он ради нас в девическое вселился чрево и плоть от чистых ее кровей Себе исткав, родился чудесно; Он ради нас не возгнушался скотскими яслями, в которых яко младенец пеленами повитый, положитися изволил: не возгнушается и нашим подлым домишком, когда со смирением Его попросим, милостив бо есть и человеколюбный, и на смиренное прошение преклоняется. Приклонится и к нашему смирению: припадем только к Нему, подражая благоразумным оным волхвам; припадем к Нему, не в пеленах уже повитому, но на престоле славы со Отцем и Духом сидящему. Вместо злата, ливана, смирны, сокрушенное и смиренное прошение принесем».

Ниже приведем откровения Божии.

Симеон Новый Богослов (Божественные гимны, гимн 2): «Итак, кто бы не приступил ко Мне, да слышит всякое создание, Я тотчас же приму его. Но если бы кто захотел хитростью получить Мою благодать и пришел бы лицемерно, имея внутри злобу или полагаясь на свои дела, будучи одержим надменностью или завистью; тот совершенно не будет иметь части со Мною».

Симеон Новый Богослов (гимн 17): «О чадо, Я всегда сияю пред лицом верных, но они не хотят Меня видеть, или лучше, закрывают глаза, не желая воззреть на Меня, и отворачиваются в другую сторону. Вместе с ними и Я поворачиваюсь, становясь перед ними, но они снова отводят глаза и поэтому совершенно не видят света лица Моего. Одни из них покрывают лица, другие же убегают, совершенно ненавидя Меня. Итак, что делать Мне с ними? Я совершенно недоумеваю. Ибо спасти их без их воли и по принуждению — это казалось бы скорбным для нежелающих спастись. Ведь добро воистину становится добром только по воле. Без воли же добро не будет добром. Поэтому желающих и Я вижу, и ими видим бываю, И делаю их сонаследниками Царствия Моего. Нежелающих же Я оставляю с их желанием в этом мире. И они сами прежде Суда бывают своими судьями, Так как в то время, когда сиял Я — Свет неприступный, они одни сами себе создали тьму, Не желая видеть Света и оставшись во тьме».

Помоги нам, Господи! Спаси нас!

Заблуждение о том, что в настоящее время нет даров Духа.

Также можно услышать мнение, которое является страшною хулою на Духа Святого и противоречит Святому Писанию и учению Церкви, что сейчас не может быть причастников Духа Святого, из чего следует, что нет и даров Духа.

Ответ.

Упаси, Господи, от таких мнений! В противоположность этому отцы и Церковь говорят:

Филарет Дроздов (Пространный Православный Катехизис Православной Кафолической Восточной Церкви, ст.247.): «Дух Святой и ныне сообщается всем истинным христианам. «Не весте ли, яко храм Божий есте, и Дух Божий живет в вас?» (1Кор.3,16)».

Симеон Новый Богослов (Слово 64).): «Мало того, они не колеблются утверждать, дерзкие, что в настоящие времена ничего такого (даров Св. Духа) не бывает от Бога ни в ком из верующих, а это есть крайнее нечестие, паче, нежели ересь. Ересь бывает, когда кто уклоняется от какого-либо догмата православной веры, но кто говорит, что теперь нет людей, которые бы любили Бога и сподоблялись приять Духа Святого и креститься от Него, то есть возродиться благодатию Святого Духа и соделаться сынами Божиими, с сознанием, опытным вкушением и узрением, — тот низвращает все воплощенное домостроительство Господа и Бога и Спаса нашего Иисуса Христа и явно отвергает обновление образа Божия или человеческого естества, растленного и умерщвленного грехом. Обновлением я называю воссоздание нашего естества, которое совершил Христос Господь, преложив его из тления в нетление и из смертности в бессмертие».

Максим Исповедник (Главы о любви, сотн. 4, ст.69): «Некоторые из братий думают, что они не могут иметь даров Духа Святого: ибо, по нерадению об исполнении заповедей, не знают, что имеющий истинную веру во Христа имеет в себе сокращенно все дары Божии. Но поскольку мы, по безделью нашему, далеко отстоим от деятельной к Нему любви, которая показала бы нам Божественные в нас сокровища: то справедливо почитаем себя чуждыми даров Божиих».

Марк Подвижник (Слово 4): «Как солнце, будучи совершенно, изливает от себя всем совершенную, простую и равную благодать; но каждый насколько имеет очищенное око, настолько и принимает солнечный свет; так и Дух Святой верующих Ему соделал от крещения способными к принятию всех своих действий и даров, однако дары Его действуют не во всех в одной мере, но каждому дается по мере делания заповедей, поскольку он засвидетельствует благими делами и покажет меру веры во Христа».

Василий Великий (Толкование на пророка Исаию, предисловие): «Дух Святой пребывает во всех, но собственно силу Свою обнаруживает в тех, которые чисты от страстей, а не в тех, у кого владычественное души омрачено греховными нечистотами… Неровность жизни (человека) неспособна к восприятию Божия действия».

Иоанн Златоуст (т.8, ч.1, беседа 8): «Благодать изливается на всех… но те, которые не хотят воспользоваться этим даром, по справедливости должны самим себе приписывать вину за такое ослепление».

Симеон Новый Богослов (Сл.52): «Итак, братия мои, пусть всякий добре вникнет в силу слов сих и по ним испытает себя самого — приял ли Бога Слово, пришедшего в мир, и соделался ли чадом Божиим, точно ли родился не от плоти только и крови, но и от Бога, познал ли, что воплотившийся Бог Слово вселился в него, и увидел ли славу Его, «славу яко Единороднаго от Отца». В ком все сие совершилось, тот воистину христианин есть; он видит себя вновь рожденным свыше, и знает Отца, родившего его не словом только, но и делом благодати и истины. Станем, братия мои, пред сим зерцалом истины и будем избегать вредного и еретического учения тех, которые говорят, что ныне не открывается в нас, верующих, слава Господа Иисуса Христа благодатию Святого Духа. Ибо благодать дается с откровением сим, и откровение сие действуется благодатию. Почему ни Духа Святого не приемлет никто без того, чтоб Дух не открывался и не зрим был умными очами, ни откровения такого не узревает никто, не быв просвещен благодатию Святого Духа. Даже и верным не может называться тот, кто не получил благодати Святого Духа. Христос Господь говорил самаряныне: «а кто будет пить воду, которую Я дам вам, тот не будет жаждать вовек; но вода, которую Я дам ему, сделается в нем источником воды, текущей в жизнь вечную» (Ин.4:14). Сие же, — как замечает Евангелист, по случаю слова Господа о питии воды от Него, в другом месте, — «сказал» Господь «о Духе», «Которого имели принять верующие в Него» (Ин.7:39). Видишь ли, что те, которые не имеют Духа Святого, так чтоб Он действовал и глаголал внутрь их, не суть верные? Ибо неложен Христос, который греха не сотворил и в устах которого не обретеся ложь. Почему если Христос говорит, что даст Духа верующим в Него, то никакого нет сомнения, что не имеющие Духа не суть верующие в Него от чистого сердца».

Филарет, Митр. Московский (Слова и речи, т.1, Слово в день Пятидесятницы): «Что же сказать о тех чрезвычайных дарованиях, о тех явлениях Духа, которые избранным Божиим даются для пользы (1Кор.12;4,7) других, в созидание всей Церкви? …Если Божественный дар Духа кажется нам редким явлением, не заключим из этого, что он не для всех. Он для всех, как и все для него. Если не замечают более следов Его, то имеют очи — и не видят».

Заблуждение в виде самоотстранения от действий Господа по нерадению человека

Среди христиан можно услышать такое мнение, что если я не могу сам ничего, а все зависит от Бога, то не я же виноват, что Господь не подает мне силы в очищении от страстей и я не слышу никакого Гласа Божия, и значит, я буду жить со своей немощью, как получается, и буду ждать, когда Бог подаст, или вообще думают – Бог милостив, все простит.

Ответ.

Да, Писание и отцы говорят о том, что все от Бога, но обязательно с добавлением: что каждый приемлет благодать по мере покаяния, исполнения им заповедей и по мере стяжания чистоты сердца.

Феофан Затворник (Толков. на посл. к Эфес.,1.18): «Дух премудрости и откровения и сердце очищенное – разны: тот свыше от Бога, это – от нас. Но в акте образования христианского ведения они нераздельно сочетаются, и только совместно дают ведение. Сердце, как ни очищай (если можешь без благодати), не даст мудрости; а дух премудрости – не придет, если не уготовано ему в жилище чистое сердце (в смысле внутреннего человека)».

Феофан Затворник (Там же,1.17): «Св. Златоуст говорит: «Да даст вам» (Духа премудрости), т.е. да возвысит и воскрылит ваш ум, потому что в противном случае нельзя познать этого. Ибо «душевный человек не принимает того, что от Духа Божия, потому что он почитает это безумием» (1Кор.2,14); и ни Ангел, ни Архангел, ни иная какая сотворенная сила не подаст, т.е. не доставит вам этого дарования…».

А не исполняя заповеди, не ведя внутренней брани, мы оскорбляем Духа, т.к. отвергаем Его действие.

Симеон Новый Богослов (Слово 47): «Каждый день слышу, как многие христиане говорят: если бы и мы были во времена апостолов и сподобились видеть Христа Господа, и мы были бы святы, как они. И не знают они, что Тот, Кто говорил во времена апостолов, говорит и теперь во всем мире. Он и в действиях Своих тот же, каким был в древние времена. Об этом говорит Он Сам, что как Отец всегда — в Сыне, так и Сын — в Отце, как Отец всегда делает, так и Он всегда делает».

Неужели это не устрашит нас, что мы оскорбляем Бога?! Неужели так и будем жить в таком нерадении и невежестве?! Как не сокрушиться от осознания, что Создателя и Любовь оскорбляем?!

Ефрем Сирин (Псалтырь): «(От лица Господа укор нерадивой душе): Очами сердца своего узрел я Господа, сидящего в великой славе; и (будто слышу, что) Он сказал душе моей:

(Господь): Для чего ты, душа, возгнушалась небесным своим чертогом, который исполнен светом славы? Для чего ты возгнушалась благами, какие уготовал Я тебе во свете жизни? Для чего ты сделалась Мне чуждою, по непотребным делам и помыслам? Для чего ты не заботишься о том, как достойно предстать Мне в пришествие Мое? Для чего ты не держишь светильника своего наготове, в ожидании гласа: се Жених грядет, — чтоб изыти в сретение Меня с радостью? Для чего ты не стараешься приготовить на брак приличное одеяние. Для чего не готовишь себя так, чтобы войти с радостью во святой небесный чертог? Для чего не прилепляешься ко Мне, искупившему тебя от смерти? Я вошел в общение со смертью, чтобы тебя уготовить Себе в невесту. В наследие тебе приготовил Я вечное царство. Все блага Мои тебе вручил, как Царь. Для тебя и человеком Я стал, желая искупить жизнь твою от тления. Тебе уготовал Я чертог на небесах и сделал, чтобы Ангелы руководили тебя в этот чертог, и ты вошла туда с радостью. А ты отвратилась от Меня, Жениха твоего, и от неизреченных благ, какие уготовал Я тебе. Но кто вожделеннее Меня, Который всякую тварь спасаю щедротами Своими? Какой отец даст жизнь, как даю Я? – И ты оставила Меня, душа, возлюбив чуждого и ненавистного.

(Молитва Ефрема): Кто не придет в трепет и ужас от слов сих? Кто не падет во стыде и, проливая слезы, не возопиет: зачем вышел я из матерней утробы – раздражать Святого, Благого и Милосердого Бога?

Но, Господи, даруй нам отрезвиться от суеты, прийти в себя и возвратиться к Тебе, в коем едином все истинное благо наше».

Поэтому не будем малодушествовать, лениться, увлекаться миром и нерадеть о своем внутреннем мире и в получении Божественных даров.

Григорий Богослов: «В рассуждении одного Бога и божественного не знай меры в насыщении. Бог еще в большей мере дарует Себя тем, которые приемлют Его. Он Сам жаждет жаждущих Его, непрестанно и преизобильно источая Себя им».

Да поможет нам Господь!

5.2: Человек как ученик и служитель Божий.

В одном из разделов выше было сказано о том, что человек является учеником Божиим при научении и орудием Бога для передачи Его откровений.

Иннокентий Херсонский (О религии откровенной): «В (понятии откровение) представляется человек научающимся или приемлющим от Бога наставления внутренно или внешно, в состоянии бодрственном или сонном, или же в смешанном, то есть в возвышенном состоянии души, среднем между сном и бодрствованием…».

Василий Великий (Беседа на Пс. 44): «…Дух пишет на сердцах более или менее; по мере предуготовительной чистоты пишет или для всех явственно, или неявственно».

Симеон Новый Богослов (Слово 80): «…Тайны духа… открываются Богом благодатию Святого Духа тем, кто сделались причастниками святыни Духа…».

Исаак Сирин (Слова подвижнические, слово 21): «Откровения же, ощущаемые умом, при чистоте удобоприемлемы и бывают только совершенным и ведущим».

Иоанн Лествичник (Лествица, Сл.30): «Совершенно соединивший чувства свои с Богом тайно научается от Него словесам Его».

Также следует отметить, что в учениях святых часто встречается совет – искать опытного духовного наставника; и этим указывается общий путь духовной жизни. Но вместе с этим путем есть путь иной:

Феофан Затворник (Письма о духовной жизни): «…особого благодатного руководства, которого сподоблялись немногие избранные Божиии. Но – это особенности…».

Феофан Затворник (Путь ко спасению): «Покаявшийся, предав себя Богу, тотчас поступает под Его непосредственное руководство и приемлется Им. Кто успеет сделать это, как должно, вначале, тот спешно, ровно и благонадежно ведется Божиею благодатию к совершенству. Но на самом деле таких очень мало. Это — избранники Божии, кои, неимоверно-быстрым порывом от себя, полагали себя Богу в руки, были Им принимаемы и водимы. Таковы, например, Мария Египетская, Павел Фивейский, Марко Фраческий и другие. Их спасло одно решительное предание себя Богу. У Марии Египетской, во всех ее жестоких бранях со страстями, было правилом — повергать себя в руку Божию, и страсти отходили, известно, по подвиге. То же, без сомнения, делала она и в других случаях: обращалась, например, за вразумлением и получала его. Но такой путь не был и не мог быть всеобщим. Он принадлежал и принадлежит особенным избранникам Божиим. Другие все зреют под видимым руководством опытных мужей. Стоя в той вере, что только Бог возращает, покаянник, чтоб успеть, непременно должен предаться отцу-руководителю. Необходимость этого представляется потому, что нет полного предания себя Богу, — недостаток, принадлежащий большинству».

И именно о непосредственном руководстве идет речь в этих главах. Также отметим, что многие люди, особенно не ведущие духовной и подвижнической жизни, недоверчиво относятся к такому действию Божиему по причине ропота на Бога.

Феофан Затворник (Толкование на Псалом 118, ст.26): ««Научи» — будет значить, по этому смыслу, обучи. Как детей учат ходить, взявши за руки и заставляя их переступать ножонками, так и благодать обучает ступаниям в духовной жизни, верным, безошибочно ведущим к цели. Условие одно — внимание к себе и преданность невидимому водительству. Неложно то, что обетовано: «будут ecи научени Богом» (Ин.6,45). Все избранники Божий, светлости жизни которых дивимся мы, были непосредственно учимы и руководимы Духом Божиим; оттого они и шли прямо, не уклоняясь ни направо, ни налево. И то дивно, что, смотря на них со стороны, не можем не изумляться притрудностям шествия их; а сами они нимало не замечали этой шероховатости пути: шли себе спокойно, даже с услаждением. Сила жизни о Христе Иисусе поглощала все, могущее казаться неприятным. Но отчего же не всем преподается такая наука? Отчего не всем даруется такое обучение, ниспосылается такое облегчающее руководство? Их будто на руках носит благодать, а мы словно заброшены. Нет, не мы брошены, а мы бросили. Возымей такое же самоотвержение и ненадеяние на себя и на что бы то ни было, кроме Бога; предай себя всецело в волю Божию, положив себя в руки благодати Божией,— она и тебя понесет как носила чтимых тобою дивных святых. А то тебе подана была рука: ты взялся за нее, немножко прошел, водимый и поддерживаемый ею, не терпя неприятностей ни от трясин, ни от колючек, потом, подумав, что уж ты и сам сумеешь и идти, и дорогу выбирать, оторвался от мощной руки, поддерживающей тебя, и остался один с своими смышлениями и догадками. Вот и кружишься ты среди колючек и болот, вязнешь, уязвляешься,— а кто виноват? Трудишься и потеешь, а толку нет. Все от самочиния, самонадеянности и ложного сознания силы о себе самом, а не о Господе. Разве такой путь святых?.. Что ж и удивляться, что и плод не тот? Бог хочет всем спастись; но не все хотят спасаться так, как Бог хочет их спасать».

Приведем еще один пример такого непосредственного Божиего руководства.

Николай Сербский (Молитвы над озером): «(Св. Николай) — Господи, Господи мой, Божество мое Трисолнечное, кто достигнет Тебя? Пути человеческие словно сеть, в которой день напролет бьется человек, чтобы вечером оказаться на том же месте. Смущают меня сетчатые пути человеческие, и оттого спрашиваю себя: достигнет ли кто места покоя в Господе моем?

(Ответ Господа) — Тому, кто познает Меня как цель похода своего, стану Я путем к палатам Моим.

(Св. Николай) — Господи, Господи мой, Божество мое Трисолнечное, кто посмеет внити в свет Твой?

(ответ Господа) — Кто привык созерцать свет Мой в себе, тот и войти посмеет в свет Мой. И не опалится.

(Св. Николай) — Душа моя, ты темнее трех ночей темных, когда сбросишь личину свою и облечешься в свет трисолнечный? Спасайся, пока луч божественный горит над тобой. Ибо, когда отойдет от тебя, исчезнешь, как, посмотри, исчез месяц, на глади озерной пляшущий».

Также следует сказать, что получая учения от Бога, человек прежде всего учится сам, а затем уже передает это знание другим людям.

Евагрий Понтийский (Умозритель, или к тому, кто удостоился ведения): «Исцеляющий людей с помощью Господа незаметно врачует и самого себя. Ибо лекарство, которое применяет умозритель, исцеляет ближнего лишь постольку, поскольку он может принять это лекарство, а самого умозрителя (оно исцеляет) обязательно».

О различных дарах Божиих

При том, что некоторых людей учит Господь, святые говорят, что те, кто стали причастниками Духа Святого, получают различные дары и различные служения.

Лука Крымский (Дух, душа и тело): «(Душа) может обладать высшими дарами Святого Духа, которые св. пророк Исаия (11,1-3) называет духом страха Божия, духом познания, духом силы и крепости, духом света, духом разумения, духом мудрости, Духом Господним или даром благочестия и вдохновения в высшей степени».

Феофан Затворник (Начертание христианского нравоучения): «(ум) человека, ради святой жизни соделавшегося сосудом благодати (усвояет) (1)помазание, научающее всему (1Ин.2:27), (2) просвещение разума славы Божия (2 Кор. 4:6), (3) свет (1 Ин.2:9,10), (4) премудрость и откровение вещей духовных (Еф. 1:17), (5) познание духовное (Кол.1:9,10), (6) ум Христов (1 Кор. 2:16)».

Вкратце остановимся на каждом из даров.

1.Феофан Затворник (Толков. на 2-ое посл. к Коринф.1.21,22): ««И помазавший нас», т.е. Духом Святым нас исполнивший, силою Которого сообщаются духу нашему совершенства, предизображавшиеся в древних первосвященниках, Пророках и царях. Помазание это – не знак внешний, а внутренней вселение означаемого. Что обетования Божии неложны, в этом удостоверяет это помазание. Так устроил и так совершает в нас Сам Бог».

2. Феофан Затворник (Толков. на 2-ое посл. к Коринф.4,6): «На сердцах иудеев, говорил (апостол), лежало покрывало, и они не видят света, сокрытого в законе; все язычники ходили в тьме и никто не видел света Божия. Но пришел Господь Иисус Христос, и воссиял миру свет разума. Просветительная сила есть Дух Святой, нисшедший на Апостолов. Им просвещенные, Им руководимые и учимые, ходят они по миру и всем возвещают свет истины. Дух Божий, их просвещающий, просвещает и сердца верующих, и они ясно начинают видеть свет разума славы Божией… Приемлющие (слово Господне) ясно видеть начинают неописанную славу Бога беспредельного в лице Иисус Христове. Лице Иисус Христово дает ясно разуметь, что Бог превеликий и предивный есть сердобольный Отец наш, Который не восхотел оставить нас в нашем падении, но благоволил дивный устроить для нас образ спасения в Единородном Сыне Своем, Который пришедши на землю воплотился, пострадал и умер на кресте, воскрес, вознесся на небо и сидит одесную Бога и Отца, туда привлекая всех верующих и избранных во спасение, да там где Он, и они все будут».

3. свет (1 Ин.2:9,10).

Симеон Новый Богослов (Слово 57): «Блаженны те, которые ежечасно приемлют очами ума неизреченный Свет. Они и каждый день проведут достойно и проживут все время свое в духовном радовании».

Многим христианам непонятно значение «свет», о котором часто говорят святые. Приведем объяснения отцов.

Никита Стифат (Жизнь… Симеона Нового Богослова): «И вот, когда однажды ночью он стоял на молитве и очищенным умом соприкасался с Умом Первичным, он увидел вдруг свет, воссиявший на него с небес, прозрачный и безмерный, все озаривший и чистый, словно превративший ночь в день, которым и сам он был освещен, — и ему показалось, что весь дом с келлией, где он стоял, стал сразу невидимым и ушел в небытие, сам же он, восхищенный в воздух, совсем позабыл о теле. Такую радость испытывал он, как он [впоследствии] писал и рассказывал тем, кому доверял, что тотчас преисполнился тогда умилением и теплыми слезами; и, потрясенный необычностью чуда, ибо был еще не посвящен в такие откровения, стал он громким голосом бессчетно взывать: “Господи, помилуй!” — как осознал он позже, придя в себя. Тогда ведь он вовсе не знал, звучит ли его голос и слышна ли его речь извне. Будучи под действием этого света, увидел он — и вот, словно сияющее облако, без формы и очертаний, полное неизреченной славы Божией, в небесной вышине, а справа от этого облака увидел своего духовного отца, Симеона Благоговейного (о, страшное видение!) стоящим в обычной одежде, какую он носил в жизни, неотрывно взирающим на тот божественный свет и беспрестанно ему молящимся. Итак, долго пробыв в таком экстазе и видя отца своего стоящим одесную Славы Божией, он не чувствовал, находится ли он в теле или вне тела (2 Кор. 12:2—3), как впоследствии он объяснял и рассказывал. А несколько позже, когда свет этот постепенно скрылся, он осознал себя снова в теле и внутри келлии и тогда сердце свое обрел исполненным несказанной радости, а уста его возглашали, как уже сказано, “Господи, помилуй!”, и весь он орошался слезами, более сладкими, чем мед и соты медовые. С этих-то пор он почувствовал, что тело его стало тонким и легким, как бы духовным, и так продолжалось долгое время. Таково воздействие чистоты и столь велико действие божественной любви на людей усердных».

Григорий Палама (Триада 1, часть3): «В таком случае Божий свет тоже и не в собственном смысле чувственный и не в собственном смысле знание, раз его противоположность, мрак, не есть ни чувственный мрак, ни незнание. Но если Божий свет никак не есть знание, а нечто большее, источник сокровенного и несказанного знания Божиих таинств, то и залог этого света (2Кор.1,22; 5,5; Еф.1, 14), ныне видимый чистыми сердцами, тоже не просто знание, а податель сообразного ему знания, — сам умопостигаемый и умный, вернее духовный свет, неосязаемо приходящий и видимый, недосягаемо вознесенный над всяким знанием и всякой добродетелью, единственный податель небесного совершенства христианам, возникающий не от подражания или разумения, а в откровении и благодати Духа».

Итак, духовный свет может быть при откровении и при благодати Духа.

Григорий Палама (Триада 1, ч. 3): «11. Недаром великий Макарий, которому сосвидетельствует и вторит своей сладостной речью истолкователь Симеон, говорит: «Божий апостол Павел самым точным и ясным образом показал, что для всякой души совершенное таинство христианства — воссияние небесного света в откровении и силе Духа, чтобы никто не подумал, будто просвещение Духа заключено лишь в знании помышлений, и не подвергся из-за неведения и нерадения опасности пройти мимо совершенного таинства благодати. Для этого Павел и предложил всем известный пример духовной славы, сияющей вокруг лица Моисея: «Если преходящее славно», говорит он, «тем более славно пребывающее». О преходящем он говорит потому, что слава облекла тогда смертное тело Моисея, но здесь же он показывает, что бессмертная слава духовного откровения теперь непреходящим светом озаряет у достойных бессмертное лицо внутреннего человека. В самом деле, он говорит: «Мы все» — то есть все в совершенной вере рожденные от Духа — «открытым лицом созерцаем славу Господа, преображаясь в тот же образ от славы в славу, как от Господня Духа». «Открытым лицом» — то есть лицом души, потому что когда обратится кто к Господу, «покрывало снимается»; а Господь «есть дух» (2Кор.3,7–18). Апостол ясно показал здесь, что на душу легло покрывало мрака, которому от преступления Адама попущено проникать в человечество, и что теперь от озарения Духа покрывало снимается с верных и истинно достойных душ, ради чего и пришествие Христово было».

Не телесные глаза, а глаза души воспринимают силу Духа, видящую Божьи дары; потому мы называем ее умной, хотя она выше ума.

4. О даре премудрости и ведения будет сказано ниже в п.5 и отдельном разделе.

5. Феофан Затворник (Толков. На посл. к Колос.1,9): ««Во всякой премудрости и разуме духовном». Эти термины трудно определить до точности; но видно, что они означают разные стороны полного ведения воли Божией, или те виды, в каких оно является в действительности. Премудростью, думается, означается более углубление в предмете ведения, а разумом более углубление его в сердце и ум, т.к. разум есть собственно сознание. Как под волею Божию положили мы разуметь и образ устроения Богом нашего спасения (догмат), и образ соделания спасения нами самими (жизнь), то долг имеем указать, какое в том и в другом отношении надо придавать значение премудрости и разума. Премудрость в первом отношении, думается, будет значить присущее полному ведению истины умение разъяснять, доказывать, защищать, отражать всякую ложь, а во втором – присущее полному ведению образа христианской жизни уменье устроять свою жизнь по этой норме, применяя и к себе самому и к своему внешнему положению, как вообще, так и в частностях; видеть пособствующее и пользоваться тем; видеть припятствия и устранять их; видеть распутия и избегать; идти ровно и прямо к цели, не уклоняясь ни на десно, ни на шуе, и не останавливаясь. Разум, в первом отношении, будет восприятие познанного в сознании и чувство, вкушение его, а во втором восприятие норм христианской жизни в совести, и под действием страха Божия установление движения всех сил естества по этой норме, иначе христианский внутри нравственно-религиозный строй. И премудрость и разум названы духовными, как плоды благодати Духа Святого. Ибо они не могут появиться и водвориться в ком- либо иначе как по облагодатствовании его. И тут не вдруг они проявляются в силе, а возрастают и крепнут постепенно. Может быть св. Павел намеренно прибавил это слово, чтобы наперед указать несостоятельность того мудрования лжеучителей, по которому они учили употреблению некоторых стихий и некоторым телесным приемам, как средствам к общению с духовным миром».

6. Феофан Затворник (Толк. на 1-ое посл. к Коринф.2,16): ««А мы имеем ум Христов» …ум Христов – дух Христов, Христовы у (человека) созерцания, Христовы расположения, Христовы силы, планы, надежды – все Христово. Христова же ума, ума Господня никто из душевных разуметь не может, так чтобы понятно было в нем все… Вот что говорит на это св. Златоуст: «Ум Христов имеем, — т.е. мы знаем то, что в уме Христовом, чего Он хочет, и что открыл нам… И все наше знание не есть человеческое, и потому подверженное сомнению (душевных людей), но есть знание ума Христова и духовное. Разумение, какое мы имеем, есть Христово, т.е. познание, которые мы имеем о предметах веры, есть познание духовное, а потому действительно о нас судить никто не может, ибо человек душевный не может знать предметов Божественных… Видишь ли, как разнообразно (апостол) опровергает внешнюю мудрость и показывает, что духовный человек знает больше и лучше? – Мы только таким образом (т.е. имея ум Христов) можем видеть и познавать предметы высокие, таинственные и находящиеся выше нас; а разум оказался недостаточным, потому что посредством мирской мудрости мы не можем постигать то, что выше нас»».

При этом следует сказать, что никакой дар сам по себе не имел бы сверхъестественной силы, если бы Господом не давалась сила Божия.

Феофан Затворник (Послан. к Эфес.3,7): ««По дару благодати, данной мне по действу силы Его» Св. Златоуст… видит здесь указание и на ту силу, которая обычно сопровождала проповедь Апостола, его укрепляла и проповедь подтверждая. «дар был бы недостаточен, если бы вместе в ним не влагалась бы и сила Божия; ибо по истине для благовествования недостаточно одного человеческого усердия, а нужна высшая сила. Апостол показал в деле своего благовестия следующие три качества: горячую и неустрашимую ревность, душу, готовую терпеть решительно все, разум и мудрость (ведение и благоразумие). Но недостаточно было бы природной решимости, недостаточно было бы безукоризненной жизни, если бы он не получил силы Духа»».

О даре премудрости и даре ведения

К нашей теме относятся дар ведения и дар премудрости.

Диадох (Подвижническое слово): «О даре ведения и даре премудрости, как каждый из них просвещает, и как приобретается Единого Духа Святого есть дар и премудрость и ведение, как и все божественные дарования; но каждый и из сих даров, как и из всех других, свое особое имеет действо (энергию). Почему Апостол и свидетельствует, что «иному дается премудрость, а иному ведение» (1Кор.12:8). Ведение опытно (ощутительно) сочетавает душу с Богом, на беседование же о сем и других вещах духовных не подвигает души; почему некоторые из любомудро проходящих уединенническую жизнь хотя просвещаются в чувстве ведением, но к словесам о вещах божественных не приступают. Премудрость же, если она дается кому вместе с ведением страха ради Божия (что редко бывает), с любовью раскрывает самые внутренние воздействия (энергии) ведения; поелику то (ведение) обычно просвещает воздействием внутренним, а эта (премудрость) словом. Достигаются же они так: ведение приносят молитва и великое безмолвие при совершенном безпопечении; а премудрость — нетщеславное изучение словес Духа, наипаче же — благодать всеподающего Бога».

Платон, Митрополит Московский (Поучительные слова, т.3, Слово в день Святой Троицы): «Един источник, но различные из него проистекают струи. Дух премудрости есть тот дар, коим человек, будучи благословен, понимает те средства, которые ведут его к благополучию истинному… А чтобы дух премудрости мог иметь в нас свое действие, потребен дух разума, который состоит в даровании уметь различные мыслей понятия правильно разделить и всякому свое назначить место. Ибо без сего будет в мысли расстройство и смутность, и в таком положении человек сам не узнает, куда стремится он, и от прямой цели действий своих с опасностью удалится. И как по таковому расположению и будущие следствия некоторым образом предвидеть и предсказать можно — то по сему, мню, резону Священное Писание с духом разума соединяет и дух пророчествия. С ним же неразлучно сопряжен и дух ведения, который состоит в даровании снискать познание потребных вещей и явственное о каждой из них иметь представление. Ибо разуму не было бы в чем свой распоряжать союз, если бы мысль не была обогащена потребных вещей знанием. Когда же три сии Божественные струи соединятся, то есть дух ведения, разума и премудрости, то составляют они собою источник истинного просвещения. Кто сим троесоставным светом озарен, тому откровенны тайны Отца светов и он есть просвещенный ученик Евангелия».

Феофан Затворник (Толкование на 1-ое посл. Коринф.12,8): ««Одному дается Духом слово мудрости, другому слово знания (разума), тем же Духом»… «Что значит «слово премудрости»? То, которое имел Павел, которое имел Иоанн, сын громов. А «слово разума»? То, которое имели многие из верующих, хотя имевшие знание, но не бывшие в состоянии учить и удобно передавать другому то, что сами знали» (св. Златоуст). «Слово премудрости» Апостол называет не красноречие, но истинное учение, благодать которого прияли и сам божественный Апостол и первоверховный из Апостолов Петр, и первый из мучеников блаженный Стефан. Ибо рыбари, питающиеся трудами рук, не знающие грамоты, не могли бы отважиться всенародно говорить и писать, исполняя при том слова и писания свои самой великой, какая только возможна, силы, если бы не прияли истинной премудрости от Божественного Духа. Другие же из уверовавших, хотя и имели ведение, но не в силах были, подобно им, говорить народу. И сие было даром ведения, по благодати Святого Духа.» (Феодорит)».

О даре ведения мы поговорим позже более подробно, а сейчас отметим другие непосредственные дары Господа.

Феофан Затворник (Толкование на посл. 1-ое к Коринф.14,26): «…каждый имеет что-либо от Духа Божия: кто псалом – всякого рода молитвенное к Богу обращение, прошение, благодарение, славословие Богу Спасителю нашему, в Господе Иисусе Христе, благодатью Св. Духа; кто – учение, догмат, нравоучение, совет, решение недоумений; кто – откровение – прозрение в будущее, узрение сокровенного в настоящем, или прошедшем, уведение таин сердечных: «откровением названо пророчество» (Экум., Феоф.); кто – язык, — дар, все показанное говорить на языке чуждом; кто – сказание, дар истолковать сказанное на языке непонятном».

Послание еп. Амона об образе жития и отчасти о жизни Пахомия и Феодора: «Некто Пахомий, начальствовавший над этими монастырями, был угоден Богу. И Бог многое сделал известным ему: одно – через непосредственные откровения, другое (более многочисленное) – глаголя в сердце его, а третье – через Ангелов Своих, почтив его различными дарованиями».

О различных служениях

Итак, всем Господь дает разные дары. Одни оставляют нам в наследие откровения Божии и о своей духовной жизни, а другие умалчивают.

Иеромон. Пантелеимон (в предисловии к Гимнам Симеона Нового Богослова): «В Божественный гимнах Симеона описываются такие видения и откровения, какие сравнительно редко встречаются в писаниях других отцов. Но отсюда еще не следует заключать, что их не было и в жизни других св. подвижников. Подобных видений и откровений сподобляются, без сомнения, и другие угодники, только преп. Симеон по данному ему дарованию поведал о своих созерцаниях и переживаниях с необычайной ясностью, откровенностью и подробностью. Тогда как другие святые или совсем умолчали о своих духовных переживаниях или поведали только весьма немногие». Почему так? Господь ведает — кому какое дать служение».

Симеон Новый Богослов (Слово 45): «Все святые — воистину члены Христа Бога и как члены — сочетаются с Ним и соединены с Телом Его так, что Христос есть глава, а все от начала до последнего дня святые — члены Его. И все они в совокупности составляют единое Тело… Иные из них состоят в чине рук, творящих дела до сих пор, исполняя волю Его, претворяя недостойных в достойных и представляя их Ему. Иные — в чине плеч Тела Христова носят тяготы друг друга или, возложив на себя найденную погибшую овцу, блуждавшую в горах и пропастях, приносят ее ко Христу и так исполняют Его закон. Иные — в чине груди источают для жаждущих и алчущих правды Божией чистейшую воду премудрости и разума, то есть научают их Слову Божию и преподают им истинный хлеб, который вкушают святые Ангелы, то есть истинное богословие, как наперсники Христовы, возлюбленные Им. Иные — в чине сердца, которые любовью вмещают всех людей, приемлют внутрь себя дух спасения и служат хранилищем неизреченных и сокровенных таин Христовых. Иные — в чине чресл порождают божественные помышления, имеют силу таинственного богословия и сеют семя благочестия словом своего учения в сердцах людей. Иные, наконец,- в чине костей и ног являют мужество и терпение в искушениях, подобно Иову, и неподвижно стоят в добре, не уклоняются от налегающей тяжести, но охотно принимают ее и бодро несут до конца. Таким-то образом стройно составляется Тело Церкви Христовой из всех от века святых Его и бывает целым и всесовершенным, да будут едиными все сыны Божии, написанные на Небесах».

Заблуждение в форме неразличения даров и служений

К сожалению, многие из христиан не только не знают о разнице между учителями, Апостолами и пророками, но даже доходят до такого безумия, как толковать учения Апостолов, следующим образом: (из «религиоведческого анализа» священника) «…Евангелисты рассуждают о том своем опыте, в который вкрапливают те слова, которые слышали от живого Христа…». Упаси, Боже, от таких толкований.

Ответ на заблуждение об Евангелистах, которые рассуждают о своем опыте, а не о вещают Духом Святым.

Иоанн Дамаскин (Точное изложение Православной веры, кн.4, гл.17): «…закон и пророки, Евангелисты и Апостолы, пастыри и учители (все) вещали Духом Святым».

Ответ на заблуждение о различных дарах.

Феофилакт Болгарский (Толк.на 1-ое посл. Корин.): ««И иных Бог поставил в Церкви, во-первых, Апостолами, во-вторых, пророками». Бог поставил: как же ты противишься Богу? На первом месте ставит апостолов, потому что они раздаятели всех благ; на втором — пророков не ветхозаветных (ибо они пророчествовали о пришествии Христовом до Иоанна: Мф.11:13), но тех, которые по пришествии Христовом пророчествовали в Новом Завете, каковы были дочери Филиппа, Агав и множество других. Ибо сия благодать Духа была обильна в каждой Церкви. Полагает счетом во-первых, во-вторых для того, чтобы, поставив на конце дар языков, смирить тех, которые превозносились им.

«В-третьих, учителями». Пророк все возвещает от Духа, а учитель и от себя: посему он — третий. «Далее, иным дал силы чудодейственные, также дары исцелений». Силы и больных исцеляли, и противников наказывали, а дарования исцелений только врачевали: посему первые он поставляет выше последних. А прежде обоих сих по справедливости поставлен учитель, который учит делом и словом. «Вспоможения, управления». То есть вспоможение слабым и управление или распоряжение братским имуществом. Хотя это зависит и от нашего старания, но он называет дарования Божиими, убеждая нас быть благодарными, и к Нему взирать, а не превозноситься. «Разные языки». Дар этот поставил последним, дабы смирить тех, которые тщеславились им. «Все ли Апостолы? Все ли пророки? Все ли учители? Все ли чудотворцы? Все ли имеют дары исцелений? Все ли говорят языками? Все ли истолкователи?». Когда по порядку перечислены большие и меньшие дарования, им естественно было опечалиться. Посему тех, которые имели меньшие дарования, опять утешает. Что, говорит, тебе скорбеть, что ты не имеешь, может быть, дара пророчества? Представь себе, что у тебя есть то, чего нет у пророка, и что есть у того, того нет у этого. Для вас прилично и гораздо полезнее такое распределение даров, чтобы каждый нуждался в ближнем. «Ревнуйте о дарах больших». Тайно намекнул, что сами они виноваты, что получили меньшие дарования. Ибо словом «ревнуйте» требует старания с их стороны, и большего стремления к духовному. По-гречески не сказано: «больших», но «лучших», то есть полезнейших. «И я покажу вам путь еще превосходнейший». Если вы решительно возревнуете о дарах, то вместе с сими путями (на это указывает слово еще) я покажу вам один путь «превосходнейший», то есть превосходный, который приводит ко всем дарам. Разумеет же любовь».

Феофан Затворник (Толкование на посл. 1Коринф. 12,28): «Третье учителей. «И они великую приносили пользу, и по справедливости полагаются тотчас за пророками» (Экум.) «Вдохновенные Божественною благодатью, они предлагали учение Божественных догматов, и делали нравственные наставления» (Феод.). «Пророчествующий говорит все от Духа, а учащий говорит иногда и от собственного разума. Почему Апостол и говорит «Достойно начальствующим пресвитерам должно оказывать сугубую честь, особенно тем, которые трудятся в слове и учении» (1Тим.5,17). Кто говорит все от Духа, тот не «трудится»; поэтому Апостол и поставил учителя после пророка, т.к. дело последнего есть всецело дар, а первого и труд человеческий; учитель говорит многое от себя, хотя конечно, согласно с Божественными Писаниями» (св. Златоуст)».

Также существует заблуждение людей, которые идут общим путем, в отношении к людям, которым Господь определил иной путь спасения.

Григорий Синаит (О безмолвии): «Снискавшие благодать деятельной жизнью, многими трудами и годами, как научились (приобретать благодать), так и прочих наставляют. Они не верят и не одобряют тех, которые по милости Божией искусно достигли этого (дара) в короткое время и теплой верой, как говорит святой Исаак. Потому, скрадываемые неразумием и самомнением, они порицают таковых и другим вполне ручаются за то, что если бывает (иное что сравнительно с ними), то это прелесть, а не проявление благодати. Они не знают, что «легко в очах Господа», по Писанию, скоро «и внезапно обогатить бедного» (Сир.11,21). Или еще так говорит притча о благодати: начало мудрости — приобретать премудрость (см.:Притч.4,7). И апостол современных ему учеников, не знающих о благодати, укоряет, говоря: «Или вы не знаете самих себя, что Иисус Христос в вас? Разве только вы не то, чем должны быть» (2 Кор.13, 5), то есть по вашей беспечности вы (нравственно) не усовершаетесь. Оттого (подобные лица) вследствие неверия и высокомудрствования не принимают (в качестве истинных) необыкновенные свойства молитвы, своеобразно производимые в некоторых Духом».

Состояние человека при высших таинственных Божиих действиях

Иннокентий Херсонский (О религии откровенной): «Как человек может увериться, что с ним беседует Бог? Вопрос сей кажется не нужен. Нужно ли человеку уверять себя в том, что Бог беседует с ним тогда, когда Бог на самом деле беседует с ним? Но, с другой стороны, вопрос сей важен и нужен».

Конечно, мы осознаем, что не всем полезно знать о таинственных действиях Божиих, но приводим учения святых для того, чтобы, в первую очередь, отвратить людей от заблуждений о высших состояниях и помочь разобраться человеку, у которого нет опытного наставника.
Итак, у человека, которого Господь призвал к общению, вначале может возникнуть растерянность и сомнение, но впоследствии Господь Сам удостоверит человека, что это – Господь, и затем уже человек точно узнает Его.

Симеон Новый Богослов (Сл.52): «Ибо кто познается Богом, тот знает, что познается, и кто видит Бога, тот знает, что и Бог видит его. Но кто не видит Бога, тот не знает, что Бог видит его, так как сам не видит Его, хотя хорошо видит все прочее».

Итак, укажем состояние человека при посещениях Божиих.

Вначале приведем краткое учение о том, что происходит с человеком, когда его посещает любовь Божия.

Исаак Сирин (Слово 73): «Любовь к Богу естественно горяча и, когда нападет на кого без меры, делает душу ту восторженною. Поэтому сердце ощутившего любовь сию не может вмещать и выносить ее, но, по мере качества нашедшей на него любви, усматривается в нем необычайное изменение. И вот ощутительные признаки сей любви: лицо у человека делается огненным и радостным, и тело его согревается. Отступают от него страх и стыд, и делается он как бы восторженным. Сила, собирающая воедино ум, бежит от него, и бывает он как бы изумленным. Страшную смерть почитает радостью, созерцание ума его никак не допускает какого-либо пресечения в помышлении о небесном. И в отсутствии, не зримый никем, беседует как присутствующий. Ведение и видение его естественное преходят, и не ощущает чувственным образом движения, возбуждаемого в нем предметами, потому что хотя и делает что, но совершенно того не чувствует, так как ум его парит в созерцании и мысль его всегда как бы беседует с кем другим».

А теперь скажем подробнее об этом состоянии.

1.Замирание духа человека, или молчаливое изумление.

Феофан Затворник (Начертание христианского нравоучения) «при живом сознании сокровеннейшей непостижимости Великого Бога прекращается всякое движение духа и водворяется в нем глубокое некое молчание, как бы замирание жизни… Это состояние возвышеннейшее, до коего только может доходить земная тварь. Человек тогда восхищается до состояния серафимов. Это то же, как если бы кто входил в тронную величайшего из царей: первый взор на царя — и все поражает его до онемения. В такое состояние человек может восходить и из сознания вообще непостижимости Божественного существа и каждого Его свойства, ибо и каждое Его свойство так же непостижимо и изумительно, как Он Сам. Апостол Павел взывает: «о, глубина богатства премудрости и разума Божия, кто разуме ум Господень!» (Рим.11:33-37; 1Кор. 2:16). «Удивися разум твой от мене, утвердися, не возмогу к нему», сознается пророк (Пс.138:6). Это о разуме. Но также непостижимо и всякое Его свойство, и всякое Его творение, и всякое дело Его промышления. Дивны дела Твои, Господи!».

2. Осознание величия и силы Господа и своей ничтожности и малости.

Феофан Затворник (Там же): «…Первое у вошедшего в тронную, как замечено, есть молчаливое изумление, в коем нет ни одного представления раздельного. Вошедший не успел еще осмотреться или различить себя и царя с его величием. Затем первая мысль после того, как он придет в себя, это — величие царя и своя малость. То же в отношении к Богу. Когда мысль погрузится в Беспредельного и выйдет из себя, то исчезает в глубоком изумлении».

3. Благоговейный страх и ощущение необъяснимого счастья.

Феофан Затворник (там же): «Но лишь только обратится в себя, то, принося с собою сознание беспредельного и в сей же акт, как бы налагая его на свое ничтожество, поражается, как ударом каким, сею несоизмеримостью и падает в благоговейном трепете в прах пред созерцаемым величием Бога, при сознании своего ничтожества. Но должно знать, что сей страх не имеет муки. Им поражаться сладостно, как и вообще всякое мысленное, но истинное прикосновение духа нашего к Богу, из Коего он, есть сладостно и блаженно. Сила сего благоговейного страха велика: он проходит до разделения души и духа, членов же и мозгов, как бы истнивает и истончевает духовным действием своим и душу, и тело. Чувствующий его падает ниц, готов бы пройти в утробу земли, сквозь все твари, в бездну, туда, где нет ничего, от сознания своего ничтожества и величия Божия. Но при всем том ему приятно пребывать в сем состоянии: оно разливает отрадную прохладу в существе его, может быть, оттого, что есть истинное стояние твари в отношении к Творцу, или оттого, что здесь совершается истинное, а не мысленное проникновение ее существа силою и действием Божества».

Платон Митр. Московский (Дух и избранные мысли): «Так описывает действие Духа Святого, сошедшего на апостолов: Эта сила проницала ум и просвещала его Божественным светом. Она проникала и в сердце, и от этого огня тотчас возжигался огонь любви, огонь мира, огонь духовной радости! Это чудесное сошествие Духа Святого было свидетельством того, что и мы примем Духа Святого, Его чудесные действия и дарования, если в нас апостольская душа. Не думайте, что эти огненные языки, почившие на главах апостольских, никому другому посланы быть не могут. Нет, обильна и щедра ко всем благодать Божия».

Исаак Сирин (Слова подвижнические. сл.38): «Нет ничего подобного сладости познания Божия».

Сокровищница духовной мудрости (раздел: Богообщение): «Однажды, видя преп. Григория Синаита, выходящего из кельи с радостным лицом, один брат в простоте сердца спросил о причине такой радости. Приснопамятный муж, как чадолюбивый отец, ответил ему: «Душа, прилепившаяся к Богу и снедаемая любовью к Нему, восходит выше творения, живет выше видимых вещей и, наполнившись вся желанием Божиим, не может укрыться. Ведь и Господь обещал ей, говоря: «Отец твой, видя в тайне, воздаст тебе Яве» (Мф.6,6), — и еще: «Да просветится свет ваш пред человеки, яко да видят ваши добрые дела и прославят Отца вашего, иже на Небесах» (Мф. 5,16), — ибо тогда сердце прыгает и веселится, ум бывает весь в приятном волнении, лицо весело и радостно, по словам: «сердцу веселящуся, лице цветет..» (Притч.15,13)».

4. Ощущение чистоты и свободы.

Симеон Новый Богослов (Сл.19): «Сей любящий Бога и заповеди Его соблюдающий облекается свыше сходящею силою Святого Духа, Который не является чувственно, в виде огня, и не приходит с великим шумом и дыханием бурным (это совершилось только на Апостолах — для неверующих), но зрим бывает умно, как умный свет, и приходит с тихостию, принося обрадование, — что есть отсвет первого оного вечного света и отблеск непрестающего блаженства. Как только воссияет сей свет в духе, тотчас исчезает всякий нечистый помысл, изгоняется всякая страсть душевная, и всякая немощь телесная получает уврачевание. Тогда очищаются очи сердца — ум и мысль, и зрят Бога, как написано в Евангелии о блаженствах. Тогда душа, как в зеркале, видит все даже и малейшие свои прегрешения и приходит в величайшее смирение; помышляя же о величии оной славы, исполняется всякою радостию и веселием и, дивясь неожиданно увиденному чуду оному, проливает обильные слезы. Так наконец совершенно изменяется весь человек и познает Бога, сам прежде познан бывши от Бога. Одна эта благодать Всесвятого Духа делает то, что человек начинает презирать все земное и небесное, настоящее и будущее, радостное и скорбное. Она делает его другом и сыном Божиим и богом, насколько сие вместимо для человека. О, сколь величественны дарования Божии!».

Феофан Затворник (там же): «Оттого плодом благоговейного страха всегда бывает отрезвление, освежение, очищение духа. Как молния, проходя пространства воздушные, пожигает там всякую нечистоту и примесь и делает воздух чистым, так и огнь Божества при благоговейном страхе поедает нечистоту духа и очищает его, как злато в горниле. Потому все, проходившие степени совершенства, существенным условием к тому, а вместе могущественнейшим средством признают сей благоговейный страх».

Каллист Ангеликуд (О духовной брани и о согласном с ней священном безмолвии): «И как поет Давид: «Ты воссел на престоле», сиречь в сердце моем, «Судия праведный, ты покарал народы», то есть страстные помыслы, «и погиб нечестивый» (Пс.9,5) демон, таковых помыслов причина. «Изнемогут и погибнут пред лицом Твоим, когда возвратится враг мой вспять» (Пс.9,4). Ибо поистине нет ничего, что бы врага нашего диавола уничтожило и погубило его против нас приражения, кроме как Бога, явившегося в нас, и лика Его, нами созерцаемого и облиставающего нас божественнейшими лучами в безвидном сиянии. Ведь говорится: «Господь просвещение мое и Спаситель мой: кого убоюсь?» (Пс.26,1), а также: «Если и пойду посреди тени смертной, не убоюсь зла, потому что Ты со мной» (Пс.22,4). И, конечно, для того, чтобы с ним и в нем пребывал Бог и он созерцал (Его) лик, чтобы мог он ликовать и пребывать в уверенности, молит он Бога: «Не отвергни меня от лица Твоего и Духа Твоего Святого не отними от меня. Воздай мне радость спасения Твоего и Духом владычественным утверди меня» (Пс. 50,14)».

Григорий Палама (Триады,3,3): «Божественное же влечение, очищая все расположение и способность души и тела и доставляя уму более устойчивое очищение, делает человека приемником боготворящей благодати. «Поэтому божественное увлекая очищает, очищая делает богоподобными, с богоподобными же беседует уже как с родными и домашними и, если осмелиться сказать дерзко, единясь как Бог с богами и давая знать Себя, притом настолько же, насколько Сам знает знаемых» (Григорий Назианзин)».

5. Четкое осознание того, что это посещение Господа.

Иннокентий Херсонский: «Что может уверить человека, что Бог, а не кто-либо другой, действует на его душу? Уверение в сем случае может производить само действие Божие, которое должно быть отличено от всех впечатлений, производимых на нас вещами. Каждая вещь действует на человека по своему виду, и человек не может сомневаться, что известная вещь на него действует, потому что одна вещь, например холод, совершенно иначе действует на нас, нежели жар. То же должно сказать и о действии Божием. Нет сомнения, что Неограниченный действует совершенно отлично от ограниченного.

Конечно, мы сего не можем доказать собственным опытом, ибо мы не испытали сего; но что так должно быть, этого разум по вышеизложенным причинам не может не допустить. Мы можем найти сему основание у самих пророков. Они обыкновенно выражают на них действие Божие в следующих словах: «рука Господня на мне». Представьте же, что рука Господня лежит на человеке. Неужели он не столько же будет уверен в непосредственном присутствии Бога, сколько уверяется в присутствии человека, когда руки его лежат на нем? Еще выражение пророков: «Ангел Господень во мне» или «ко мне» (значение еврейской частицы D не совсем определенно, и потому можно читать «во» и «ко», но здесь лучше принимать значение первое). Представьте, что Ангел говорил с человеком. Место ли тут сомнениям? Еще выражают: «я был в духе». Что значит «быть в духе?» Святые писатели не изъяснили, но можно полагать, что это есть некоторый род восторженного состояния. Это такое состояние, во время которого человек выходит из низших способностей: чувств, памяти, воображения, рассудка, и переселяется в ум, где пространство и время для него изчезают, — некоторым образом похоже на состояние магнитическое. В таком состоянии существуют ли для человека те же законы вероятия? Нет. Он уже видит, а не судит, и, следовательно, всякое сомнение в это время исчезает. Апостол Петр весьма явственно выражает состояние людей, получивших от Бога откровение, когда говорит, что они были носимы Духом Святым (сн.: 1 Пет. 1; 2, 11.2 Пет. 1; 21 и др.), то есть они были обуреваемы Духом и носились, так сказать, в Нем, подобно перу, носящемуся в вихре. Если бы перо в то время, когда оно носится вихрем, получило смысл, то могло ли бы сомневаться в том, что оно носится по ветру? Таким образом человек и без чудес внешних разумным образом может убеждаться в действительности Божия откровения. И когда бы мы стали упрекать сих людей в том, что они легкомысленно поверили откровенным сим истинам, то они отвечали бы нам: «Мы не могли не поверить; будьте в нашем состоянии, и вы скажете то же». Человек спрашивает о Боге тогда, когда он далеко от Него; когда же увидит Его лицем к лицу, то вопрос сей становится неуместным».

Феофан Затворник (Толк. на посл. к Эфесянам, 1,17): «(Из учения И.Златоуста) Если же это есть плод откровения, в таком случае излишни все умствования. Потому что углубившийся в созерцание Бога и познавший Его ни в чем не усомнится, не будет говорить: вот это возможно, а это не возможно; не будет рассуждать, каким образом то или другое могло случиться. – Если бы и мы познали Бога, как должно, если бы и мы научились этому от Духа Святого, от Которого и должно учиться; тогда уже ни в чем бы более не сомневались. – Наученный Богопознанию от Духа Святого, ни в обетованиях не усомнится, ни обнаружит неверия в то, что уже было».

Каллист Ангеликуд (там же): «И знаем мы ясно, что с нами Бог и, следовательно, можем сказать: «С нами Бог, разумейте, народы, и покоряйтесь… Ибо если вновь усилитесь» неким опоясывающим мраком, то «вновь побеждены будете, яко с нами Бог» (Ис. 8,9-10)».

При этом необходимо отметить, что человек может и не видеть образа Господа, но может и видеть, и об этом сказано в разделе «О видении Бога».

6. После посещений Господа дух человека поет хваление Господу или чувствует великий благоговейный страх.

Феофан Затворник (там же): «Вошедший в тронную, продолжим сравнение, после страха опять обращается к тому, что навело его, и где прежде ничего не видал, теперь начинает различать одно за другим: и лицо, и корону, и порфиру, и трон, и все украшение его — и, находя все это совершенным, не может удержаться от чувств, а иногда и знаков одобрения. И вот он в состоянии воздавания разумной славы царю. То же бывает и в отношении к Богу. Когда возникший от страха и самоуничижения дух возвращается во внутренний покой свой и смиренно предается святому богомыслию, тогда открываются его внутреннему оку и в своей мере постигаются совершенства Божии, кои, различаясь во взаимном союзе и соприкосновении, рождают и впечатлевают в уме одну мысль, или один лик всесовершенства Божия. Это есть возвышеннейшее и изящнейшее, что только может породить конечный и тварный ум. Потому, когда сия мысль, или созерцание, посетит внутреннюю храмину нашего духа и исполнит его светом и величием своим, тогда кто изъяснит радость его и восхищение? Все кости его, то есть все малейшие движущиеся части его существа, начинают во внутреннем неудержимом некотором взыгрании восклицать: коль славен Господь и Бог наш! Восхитительная радость духа, созерцающего в себе всесовершенство Бога, есть уже славословие, совершающееся внутри, или состояние славословия, в коем дух из себя и в себе возносит Богу жертву хвалы. Славословие Богу, выражаемое словом, есть плод ее, всегда, впрочем, низший, или не соответствующий не только Богу, но и тому, что ощущается в духе. «Ни единоже слово довольно будет к пению чудес Твоих», должен заключить и заключает всякий, составляющий Богу хвалебные песни. Богохваление в духе есть отраднейшее состояние и восхищения, и радости, и веселия духовного, но все сие о едином Боге и о том, что Он есть таков, хвалимый и превозносимый».

Ефрем Сирин (ч.1. О душевном страхе): «Сидел я наедине в одном не шумном, но безмолвном и возвышенном месте, размышлял сам с собой и перебирал жизнь эту, ее заботы, смятение, молитву и, заплакав, стал говорить сам себе: «Почему жизнь эта проходит как тень, пробегает, «легчая скоротечца»(Иов.9:25), и увядает как утренний цветок?» – И, опечаленный, воздыхая, сказал я: «Как проходит сей век, мы не знаем. Для чего же, по слабости своей, связаны делами и помыслами непристойными?» Размышляя об этом сам с собой, вдруг возвел я очи к небу и пришел как бы в исступление. Напал на меня великий страх, и очами сердца своего узрел я Господа, сидящего в великой славе, и Он сказал душе моей так: «Для чего ты, душа, возгнушалась небесным своим чертогом, который наполнен светом славы? Для чего ты, душа, невеста Моя, ненавидишь Пречистого и Бессмертного Жениха? Для чего ты, душа, возгнушалась благами, какие уготовал Я тебе во свете жизни? Для чего ты, душа, сделалась Мне чуждой своими непристойными делами и помыслами? Для чего ты, душа, не заботишься предстать Мне в пришествие Мое? Для чего ты, душа, не держишь светильника своего, ожидая клича, когда скажут: «се, Жених грядет, исходите во сретение Его»(Мф.25:6), – с радостью? Для чего ты, душа, не поспешила приготовить на брак приличное одеяние? Для чего ты, душа, не входишь с радостью в святой и небесный чертог? Для чего ты, душа, ненавидишь меня, Благого, искупившего жизнь твою от смерти? Для тебя, душа, вошел Я в общение со смертью, чтобы тебя снарядить Себе невестой. В наследие твое, душа, беззавистно отдал Я тебе Царство. Все блага Мои сообщил Я тебе, душа, как Царь. Для тебя, душа, и человеком Я стал, желая искупить жизнь твою от тления. Жизнь твою, душа, почтил и возвысил Я пред всеми делами Моими. Тебе, душа, уготовал Я чертог на небесах и сделал, чтобы Ангелы служили тебе в этом чертоге, приготовленном Мною для того, чтобы вошла ты туда с радостью. А ты, душа, возгнушалась Небесным Женихом и неизреченными благами, какие уготовал Я тебе. И кто ж вожделеннее Меня, Который всякую тварь спасает Своими щедротами? Какой отец дает жизнь, как Я даю? И ты оставила Меня, душа, возлюбив чуждого и ненавистного?» Великим страхом, братья, убоялся я в час тот, очами ума своего вникая в страшные слова Господни и видя великий стыд души своей. В ужас и трепет пришел я, лишился сил от страха и великого смятения…».

7. Во время посещений Господа человек испытывает непередаваемую словом любовь к Богу и ко всем людям.

Нил Сорский (Предание о житии пустынном, сл.2): «Любовь к Богу для него дороже жизни, и познание Бога, из которого рождается любовь, — для него слаще меда и сота. Все это состояние души нельзя передать словами, говорит Симеон Новый Богослов. Какой язык скажет? Какой ум объяснит? Какое слово выразит? Страшно, поистине страшно и выше всякого слова! Сидя в келье, на одре, я вижу свет, которого не видит мир, вижу внутрь себя Творца мира и беседую с Ним, и люблю Его и питаюсь одним Боговидением и, соединившись с Ним, прохожу небо, и чувствую я это вполне моей душой. А где тогда мое тело — не знаю. Ибо любит меня Господь и в Самом Себе сокрывает и на объятия Свои приемлет, и, Живущий на небесах, видится мне и в моем сердце и здесь и там. Обращаясь к лицу Господню, говорит: «Вот Господь соделал меня не только равным Ангелам, но и даже выше их поставил меня: ибо Он невидимый для них и непреступный по существу мне всячески видим и соединяется с моим существом. Это есть то, о чем возвещает Апостол: не видел глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце» (1Кор. 2,9). Игнатий Брянчанинов (Аскет. опыты): Когда благодатное утешение действует при таинственном познании Христа и Его смотрения, тогда христианин не осуждает ни иудея, ни язычника, ни явного беззаконника; но пламенеет ко всем тихою, непорочною любовью».

8. Состояние мыслительной деятельности у человека на время посещения Божия.

При непосредственном действии Духа Святого, т.е. при откровениях через слово, у человека приостанавливается ход своих мыслей, а воображение и память не воспроизводят никаких образов-представлений и ум находится в Божественном мраке, т.е. наступает на какое-то время тишина, пока слышится глас Божий.

Григорий Синаит (О безмолвии и молитве 10 глав, 9): «(при действии силы огня Духа) прекращает как бы на час помыслы…»

Каллист Катафигиот (Уцелевшие главы): «…(ум) бывает просвещен лучами божественной и премирной любви, при откровении таинственного познания, увенчан безмолвием и покоем мышления свыше слова и мысли…».

9. В отношении чувственного восприятия.

Исходя из того, что человек записывает слова Господа, внешнее восприятие остается в своем чине и человек видит внешним зрением то, что необходимо для записывания. При этом восприятие внешнего слуха притупляется, т.к. внимание сконцентрировано на внутреннем действии.

Григорий Нисский (Изъяснение Песни песней Соломона, беседа 10): «Поэтому душа, когда наслаждается созерцанием Сущего, не внемлет ничему, что доставляет удовольствие чувству. Усыпив всякие плотские стремления, она освобожденной чистой мыслью в божественном трезвении приемлет Богоявление».

Григорий Нисский (Там же): «…слух делается каким-то мертвым и недеятельным, потому что душа бывает занята тем, что выше разума».

Если же человек не записывает, то происходит два действия: или Господь говорит единолично, а человек благоговейно молчит, с жаждой внимая каждому слову, или человек может вступать в разговор с Богом.

10. В отношении ощущений тела — они не фиксируются, и человек как бы не ощущает его. Т.е. мозг координирует работу тела без прямого участия души.

Также укажем, что христиане, сподобившиеся быть причастниками Духа Святого, бывают в различных духовных состояниях.

Макарий Египетский (Собрание рукописей типа 2, бес.18): «Сподобившиеся стать чадами Божиими и родиться свыше от Духа Святого, имея в себе просвещающего и упокоевающего их Христа, многообразными и различными способами бывают путеводимы Духом, и благодать невидимо действует в их сердце при духовном упокоении. Но от видимых наслаждений в мире займем образы, чтобы сими подобиями отчасти показать, как благодать действует в душе таковых.

— Иногда бывают они обвеселены, как бы на царской вечери, и радуются радостью и весельем неизглаголанным.

— В иной час бывают, как невеста, божественным покоем упокоеваемая в сообществе с женихом своим.

— Иногда же, как бесплотные Ангелы, находясь еще в теле, чувствуют в себе такую же легкость и окриленность.

— Иногда же бывают как бы в упоении питием, возвеселяемые и упоеваемые Духом, в упоении Божественными духовными тайнами.

— Но иногда как бы плачут и сетуют о роде человеческом, и молясь за целого Адама, проливают слезы и плачут воспламеняемые духовною любовью к человечеству.

— Иногда такою радостью и любовью разжигает их Дух, что, если бы можно было, вместили бы всякого человека в сердце своем, не отличая злого от доброго.

— Иногда в смиренномудрии духа столько унижают себя пред всяким человеком, что почитают себя самыми последними и меньшими из всех.

— Иногда Дух постоянно содержит их в неизглаголанной радости.

— Иногда уподобляются сильному воителю, который, облекшись в царское всеоружие, выходит на брань со врагами и крепко подвизается, чтобы победить их. Ибо подобно сему и духовный облекается в небесные оружия Духа, наступает на врагов и ведет с ними брань, чтобы покорить их под ноги свои.

— Иногда душа упокоевается в некоем великом безмолвии, в тишине и мире, пребывая в одном духовном удовольствии, в неизреченном упокоении и благоденствии.

— Иногда умудряется благодатью в разумении чего-либо, в неизреченной мудрости, в ведении неиспытуемого Духа, чего невозможно изглаголать языком и устами.

— Иногда человек делается, как один из обыкновенных.

Так разнообразно действует в людях благодать, и многими способами путеводствует душу, упокоевая ее по воле Божией, и различно упражняет ее, чтобы совершенною, неукоризненною и чистою представить небесному Отцу. Сии же перечисленные нами действия Духа достигают большей меры в близких к совершенству».

Заблуждения о состояниях людей во время молитв

Из «религиоведческого анализа» священника: «Такого рода женская мистика классифицируется в Православии как пример блудной прелести. Вот такого рода тексты постоянного кокетничания с «богом», крики о любви к нему, бесконечный роман с «богом» — ты от меня ушел, вернись ко мне, я хочу быть с тобой. Есть даже 10 томов гречанки Вассулы, которые издали восторженные окультисты с подобного «прелестными откровениями». Католики их приняли, Православные отвергли. Только у блаженной Анжелы, Терезы мне приходилось встречать воздыхания, услаждения, негу и бесконечный роман с «богом» и здесь те же самые примеры католического эротизма, раскиданные по всей книге: «Хочу услаждаться только сознанием того, что Ты — Бог мой» «Осязания мои пусть служат для поцелуя ног твоих», т.е. такого рода эротизм в святоотеческой традиции воспринимается как чрезвычайно тревожный симптом, .т.п.».

В ответ на это уже были выше приведены учения и молитвы православных святых, но приведем еще несколько подобных выдержек из многочисленных молитв.

Бл. Августин (Беседы души с Богом. 1. Тебя ищу, Жизнь моя: без Тебя умираю): «О, да познаю Тебя, Господи, познавший меня; Тебя да познаю, сила души моей! Яви мне Себя, Утешитель мой, да узрю Тебя, свет очей моих. Приди, радость духа моего, да узрю Тебя, веселие сердца моего. Тебя да возлюблю, жизнь души моей. Явись мне, услаждение мое великое, утешение мое сладостное, Господь Бог мой, жизнь и вся слава души моей. Тебя да обрету, желание сердца моего; за Тебя да держусь крепко, любовь души моей; Тебя да обыму, небесный Жених, великое внутреннее и внешнее радование мое. Тобою да обладаю, блаженство вечное. Тобою да обладаю во глубине сердца моего, блаженная жизнь, высочайшая сладость души моей».

Бл. Августин (Беседы души с Богом. 4. Горе мне без Тебя, Господи!): «Увы, мне бедному, столькратно ослепленному; потому что Ты—свет, а я—без Тебя! Увы, мне бедному, столькратно уязвленному; потому что Ты—спасение, а я—без Тебя! Увы, мне бедному, столькратно обезумевшему; потому что Ты—истина, а я — без Тебя! Увы, мне бедному, столькратно заблудшему; потому что Ты—путь, а я—без Тебя! Увы, мне бедному, столькратно умершему; потому что Ты—жизнь, а я—без Тебя! Увы, мне бедному, столькратно уничтоженному; потому что Ты—Слово, «все чрез Него начало быть», а я—без Тебя, «без Него ничто не начало быть». Господи, Божие Слово, Бог—Слово, Ты — Свет, Которым создан свет, Ты –«путь и истина, и жизнь», в Тебе нет тьмы, заблуждения, суеты и смерти; Ты—Свет, без Которого все—тьма; Ты—Путь, без Которого все—заблуждение; Ты — Истина, без Которой все—суета; Ты—Жизнь, без Которой все—смерть. Изреки слово, изреки, Господи: «да будет свет», чтоб увидать мне свет, и избежать тьмы; увидеть путь, и избежать непроходимой дебри; увидеть истину, и избежать суеты; увидать жизнь, и избежать смерти. Просияй предо мною Господи; Ты—Свет мой, Просвещение мое, и Спасение мое, Тебя буду бояться; Ты—Господь мой, Тебя буду хвалить; Ты—Бог мой, Тебя буду чтить; Ты—Отец мой, Тебя буду любить; Ты—Жених мой, Тебе буду соблюдать себя» и т.д.

Симеон Новый Богослов (Начало божественных гимнов): «Приди, Свет истинный. Приди, Жизнь Вечная. …Приди Ты, которого возлюбила и любит несчастная душа моя. Приди один к одному, потому что я один, как Ты видишь. Приди, отделивший меня от всех и сделавший на земле одиноким. Приди, сам соделавшийся желанием во мне и сделавший, чтобы я желал Тебя, совершенно неприступного. Приди, дыхание и жизнь моя. Приди, утешение смиренной души моей. Приди, радость и слава и беспрестанное блаженство мое. …Останься, Владыка, и не оставь меня одного, чтобы враги мои, всегда ищущие поглотить душу мою, придя и найдя Тебя пребывающим во мне, совершенно убежали и не укрепились против меня, увидев Тебя, крепчайшего всех, упокоевающимся внутри, в доме смиренной души моей».

Симеон Новый Богослов (Гимн 8): «Дай мне, Христе, целовать Твои ноги, дай мне лобызать Твои руки, руки, произведшие меня через слово, руки, без труда сотворившие все. Дай мне ненасытно насыщаться ими. Дай мне видеть лицо Твое, Слове, и неизреченной красотой наслаждаться, и созерцать Тебя и радоваться от Твоего видения, видения неизреченного и невидимого, видения страшного. …Оттого я и плакал, потоки слез из очей моих проливая усердно, и каялся от всего своего сердца, и взывал воздыханиями неизглаголанными. И Ты с несказанной высоты услышал меня, лежавшего в преисподней глубине тьмы безграничной и беспредельной; и оставив окружающие Тебя силы, пройдя все видимое (пространство), нисшел туда, где был я лежавший. Озарив меня тотчас, Ты прогнал тьму, и воздвигши божественным Твоим вдохновеньем, поставил меня на стопы Твоих повелений. Очаровав меня красотою Твоею и любовью, Ты уязвил меня и совершенно всего изменил. Увидев Твой лик, я убоялся, хотя он и показался мне милостивым и доступным. Изумила же и поразила меня красота Твоя, о Троица Боже мой! Ибо один образ трех в каждом, и три лица составляюсь едино—Бога моего, Который называется Духом и Богом всех. …Ты же, Боже мой, напротив обнимал меня, напротив целовал и заключал в объятия — в лоно славы Твоей, Боже мой, и в края одежд Твоих, всего меня вводя и покрывая Твоим светом, и заставляя забыть (все) видимое и недавно одержавшие меня беды. О глубина таинств и высота славы! О восхождение, обожение и богатство! О несказанная светлость повествуемого! Кто возможет постигнуть (это) из слов? Или уразуметь величие той славы? Ибо если кто не видел того, чего око не видело, и не слышал того, чего ухо не слышало, и что на сердце человеческое не восходило, тот как поверит пишущему об этом? А если бы и поверил, то как чрез (одно) слово может он увидеть то, чего око не видело? Как посредством слуха вместить то, чего никогда не слыхало ухо людское, чтобы и уразумел он хорошо те вещи и мог обнять мыслью то, красота чего неизъяснима для видящих, и вид пребывает — безвидным, и что непостижимо для всех, кому видится?…».

Симеон Новый Богослов (Гимн 21): «Оставьте меня одного заключенным в келии; отпустите меня с одним Человеколюбцем — Богом; отступите, удалитесь, позвольте мне умереть одному перед лицом Бога, создавшего меня. Никто пусть не стучится ко мне в дверь и не подает голоса; пусть никто из родных и друзей не посещает меня. Никто пусть не отвлекает насильно мою мысль от созерцания благого и прекрасного Владыки. Никто пусть не дает мне пищи и не приносит питья, ибо довольно для меня умереть перед лицом Бога моего, Бога милостивого и человеколюбивого, сошедшего на землю призвать грешников и ввести их с Собою в жизнь Божественную. Я не хочу более видеть свет мира сего, ни самого солнца, ни того, что находится в мире. Ибо я вижу Владыку моего и Царя, вижу Того, Кто поистине есть Свет и Творец всякого света. Вижу источник всякого блага и причину всего. Вижу то безначальное Начало, от которого произошло все, через которое все оживляется и исполняется пищи. Ибо по Его желанию все приходит в бытие и делается видимым и по воле Его все исчезает и прекращается. Итак, как же я, оставив Его, выйду из келии? Оставьте меня, я буду рыдать и оплакивать те дни и ночи, которые я потерял, когда смотрел на этот мир, смотрел на это солнце и на этот чувственный и мрачный свет мира, который не просвещает душу, без которого живут в мире и слепые, которые, преставившись отсюда, будут такими же, как и зрячие ныне. …Итак, вы, находящиеся во власти чувств, позвольте мне не только запереть келию и сидеть внутри ее, но даже, вырыв под землю яму, скрыться в ней. Я буду жить там вне всего мира, созерцая бессмертного Владыку моего и Создателя; я хочу умереть из-за любви к Нему, зная, что не умру».

О восприятии слов Господа учеником

При открытии человеку того, чего ум человеческий не может постигнуть, Господь, во-первых, учит самого человека, а затем смотрит, как человек понял Его глаголы, для того чтобы он мог передать людям правильно, без человеческих мудрований или своих приписок.

Феофан Затворник (Толкование на посл. к Эфесянам, 3,3): ««По откровению» тоже что «чрез откровение» (Гал.1,12). (Апостол) хочет сказать, что как призван к проповеди непосредственно Господом, так и научен тоже непосредственно Им же. Не сам придумал и не люди научили, но Сам Господь открыл мне все… «Возвещена» — дана мне знать тайна, внушена, в ум мой вложена. Не только открыта, но так открыта, что я познал ее и понял, как следует. Над этим наблюдал Сам Открывающий, чтобы не вошла какая неправость в слово мое».

Сами же святые, получавшие откровения, испытывали страх о том, чтобы ничего не добавить своего.

Феофан Затворник (Толков. на 2-ое посл. Коринф.2,16): «наша забота вся на то обращена, чтобы в слово благовестия не примешивать ничего своего, а передавать его чистым, как получено, давая ему возможность беспрепятственно действовать всею полнотою свойственной ему силы».

Но если так боялись сами святые, владеющие ведением и откровениями, то как нам стоит относиться к редактированию и толкованию Слов Писания и учению святых?! Господи, не допусти нас до такой дерзости!

Об осознании человеком высших действий Божиих

Святые четко осознавали, что это не их слова, а значит, и слава, и благодарение не им, а Подателю.

Феофан Затворник (Толков. на 2-ое посл. Коринф.2,16): «(Ап. Павел) говорит как бы: все это Христово, и нет ничего нашего. Лжеапостолы хвалятся проповедью, как своею; напротив, истинный Апостол в похвалу себе вменяет то, что ничего не называет своим».

Киприан Карфагенский (Письмо к Флоренцию Пупиану о поносителях): «Я помню о том, что мне, послушному и робкому рабу, было показано, вернее, предписано Господним, Божественным повелением. Между прочими знамениями и откровениями, которых Он меня удостоил, есть и такое».

Из этого видно, что святые осознают и помнят все, что им давал Господь, и приходят в состояние еще большего смирения.

Диадох (Подвижническое слово, О двояком смирении, — смирении средних и смирении совершенных): «Не легко приобретаемое дело есть смирение: ибо чем выше оно, тем больших трудов требует стяжание его. Приходит же оно к причастникам святого ведения двумя способами: когда подвижник благочестия находится в средине духовного преуспеяния, тогда смиреннейшее о себе мудрование держится у него, или ради немощи телесной, или ради неприятностей со стороны враждующих на ревнителей о праведной жизни, или ради лукавых помыслов; когда же ум в полном чувстве, и удостоверительно озарится святою благодатью, тогда душа начинает иметь смиренномудрие как бы естественным своим расположением. Ибо, будучи напаяема и насыщаема божественною благодатию по благости Божией, не может уже она надыматься и напыщаться славолюбием, хотя бы непрестанно исполняла заповеди Божии, но почитает себя ничтожнейшею паче всех, в чувстве общения божественной благостыни (т.е. что она такова по милости Божией). То смиренномудрие сопровождается большей частью печалью и упадком духа, а эта радостью со стыдением всемудрым; то, как я сказал, приходит к тем, кои находятся на средине подвигов, а это низпосылается приближающимся к совершенству. Почему то нередко от житейских благопоспешений некого подавляется, а это, хотя бы кто предложил ему все царства мира, не колеблется, и самых страшных стрел греха не только не боится, но даже и совсем не чувствует; потому что будучи вседуховно, не имеет уже оно чувства для внешней славы. Доходит однако ж до сего — последнего подвижник не иначе как прошедши чрез то первое всяким образом; ибо благодать не даст нам богатства второго, если наперед не умягчить произволения нашего испытаниями, чрез обучительное попущение приражения страстей, в период первого».

О передаче святыми своего опыта другим людям

Приведем пример дивного повествования святого о своем познании Бога.

Симеон Новый Богослов (Сл. 90): «Поклоняюся, припадаю и благодарю Тебя, Господи всяческих и Всесвятый Царю, что Ты явил милость свою мне, недостойному никакой милости. В самом начале бытия мира облекши меня славою и честию в образе Твоем, по коему благоволил создать меня, Ты и все прочее устроил для меня, человека, бывшего по образу и подобию Твоему, и сделал меня царем над всеми земными тварями Твоими, во славу величия Твоего и благости. Благодарю Тебя, что всякое мое прошение и желание Ты совершил во благо, как обещался нам, рабам Твоим, и мне, недостойному неба и земли, даровал паче того, чего я надеялся и желал. Ты сказал: елика аще чесо просите от Отца во имя Мое, даст вам. Просите, и приимете (Ин.16:23-24). Благодарю Тебя, благий и великодаровитый Господи, что, когда я сильно возжелал увидеть одного из святых Твоих, веруя, что посредством его обрету милость у Тебя, Ты, многоблагоутробный Боже мой, не только сделал сие для меня и мне показал искреннего раба Своего, блаженного, говорю, и святого Симеона, и благоволил быть мне любимым от него, но даровал мне и другие бесчисленные блага, которых я и не чаял. Ибо откуда было мне, бедному, узнать, что Ты таков, благий Владыка наш, чтоб восприять желательное стремление к Тебе? Откуда бы узнал я, что Ты являешь себя приходящим к Тебе, если они находятся и в мире, чтоб притрудно взыскать, да вижду Тя? Откуда было знать мне, что приемлющие в себя свет благодати Твоей сподобляются получить такую радость и такое утешение? Откуда и как узнал бы я, бедный, что верующие в Тебя получают Святого Духа Твоего? Я думал, что верую в Тебя совершенно и имею все, что даруешь Ты боящимся Тебя, тогда как совершенно ничего не имел, как после узнал я самым делом. Откуда было узнать мне, Владыко, что Ты, невидимый и невместимый, видим бываешь и вмещаешься в нас? Как мог я подумать когда-либо, что ты, Владыко, создавший всяческая и сотворивший человеков, соединяешься с ними и делаешь их богоносными и сынами своими — чтоб прийти в пламенное возжелание того, взыскать и получить то и себе? Откуда было узнать мне, Господи, такого Бога, такого Владыку, такого Заступника, Отца, Брата и Царя, — Тебя, ради меня обнищавшего и приявшего зрак раба? Воистину Владыка мой, человеколюбче, совсем не знал я ничего такого. Хотя и случалось мне читать Божественные Писания о сем, но я думал, что там говорится о других лицах и вещах, а не об этом, и был бесчувствен ко всему написанному, и не мог никогда войти в смысл того. Слыша, что взывал и говорил Апостол Твой Павел: ихже око не виде, и ухо не слыша, и на сердце человеку не взыдоша, яже уготова Бог любящим Его (1Кор.2:9), я думал, что в созерцание таких благ невозможно прийти человеку, находящемуся еще в теле, и заключить, что Ты ему только показал их, по особенной к нему милости, не зная, бедный, что это дается от Тебя всем любящим Тебя. И откуда и как мог я знать, что всякий верующий в Тебя бывает членом Твоим и сияет божеством, по благодати Твоей? И кто бы поверил сему и стал блаженным, не сделавшись воистину блаженным членом Тебя, блаженного Бога? Откуда было знать мне, что Ты вместо чувственной пищи бываешь бессмертным и нетленным хлебом, ненасытно вкушаемым теми, кои алчут и неудержимо желают Тебя, — источником бессмертным для тех, кои жаждут Тебя, и одеждою пресветлою для тех, кои ради Тебя носят смиренные и нищенские одеяния? Слыша же, как это говорили проповедники Твои, я думал, что и это будет лишь в будущем веке и после общего воскресения, но не знал, что все сие бывает и теперь для нас, крайнюю в том имеющих нужду. Всего такого и не знал я, Всесвятый Царю, и не желал никогда, и не искал получить от Тебя, но, воспоминая грехи свои, искал только отпущения их, и желал, как сказал впереди, Владыка, найти какого-либо посредника и ходатая, чтоб чрез посредство его и мое собственное рабское ему послушание получить прощение многих моих грехов, хотя в будущем. Слыша при сем, как все согласно говорили, что в нынешние времена нет такого святого на земле, я впадал в великую печаль. Впрочем, никогда вполне не верил тому, но отвечал таким, Владыка мой, и говорил, как знаешь: Господи, помилуй! Ужели диавол настолько стал сильнее Господа Бога нашего, что всех увлек к себе и перетянул на свою сторону, и никого уже не осталось на стороне Божией? За это, как я думаю, человеколюбче Царю, Ты и воссиял свет Твой святый во мне, сидевшем в тме мира сего и среди стольких зол, и показал мне единого от святых Твоих, как сделал Ты с рабом Твоим Павлом, коего божественным своим явлением призвал Ты к себе, когда он гнал Тебя. Ибо когда он увидел Тебя и вопросил: кто еси? Ты не сказал ему: Я есмь создавший небо и землю, Я есмь устроивший все твари, — и так не сказал: Аз есмь Сый, или — Бог Саваоф, или — Бог отцов твоих, не сказал и никакого другого из славных наименований Твоих, но сказал ему только: Аз есмь Иисус, его же ты гониши, — давая ему ясно разуметь, что Ты еси Бог, воплотившийся ради нас, которого он гнал. То же самое сделал Ты и со мною, когда благоволил указать мне святого Твоего Симеона. Ибо когда божественный Твой свет осветил все и меня, бедного, и сделал ночь светлейшею паче дня, тогда сподобил Ты меня с трепетом увидеть и его, на оной высоте божества Твоего как на небе, где стоял он близ божественной славы Твоей, не венцом каким украшенный, не в светлую одежду одеянный и не в другом каком виде, но каким был он, когда находился со мною, и каким видели его каждый день на земле, таким Ты показал мне его и на небе. Чего же ради таким? Того ради, чтоб я не думал, что иной есть тот, кто бывал со мною, и иной тот, который явился мне на небе, не впал чрез то в ошибку и не лишился доброго пастыря, — я, овча погибающее. При всем том, однако ж, и этим бывшим со мною чудом не вразумился я, окаянный, и не пришел в чувство, но мало-помалу увлекся опять миром, по нерадению моему и лености, и впал в прежние худости или еще и большие. Ты же, благоутробный и долготерпеливый Царю, и после сего не отвратился от меня, но меня обратил к Себе опять посредством сего святого, сподобив меня припасти к святым стопам его, когда державною рукою Твоею и мышцею Твоею высокою исхитил и извлек меня из прельстительного мира и от всех мирских дел и утех, отдалил вместе с тем от всего телесного и душевного (о чудо, о любовь, о снисхождение, какое являешь Ты к нам, человеколюбче Боже!) и ввел в чин работающих Тебе единому. После сего Ты даровал мне, Владыко, молитвами святого, не только прощение бесчисленных грехов моих, но и все блага, о коих я сказал выше, или, лучше сказать, Ты Сам соделался для меня всем. Ибо так как Ты прежде обитал внутрь его и просвещал его светом божественной славы Твоей, то, когда я приблизился к нему и ухватился за ноги его с покаянием и верою, тотчас почувствовал в себе божественную теплоту; потом от слов его почувствовал некое божественное веяние, после — огнь сердечный, в силу коего начали источаться непрестанные потоки слез; затем — почувствовал внутрь ума моего тонкий луч, блеснувший быстрее молнии; далее — явился мне как бы свет ночью и малое облако пламеневидное, которое село на главе моей в то время, как я, павши лицом ниц, творил молитву мою; потом оно взлетело горе и спустя немного опять явилось мне на небе. После сего, когда я рассуждал, что бы значило такое явление, совершилось нечто другое, еще более дивное, чем это. Ибо, будучи однажды искушаем во время сна злыми демонами и некиим их искусством возбуждаем к страстному истечению и по сему случаю сильно противоборствуя им и призывая Тебя, Господа света, помочь мне, я проснулся и избежал от рук демонов неискушенным. Когда затем дивился я сам в себе противоборству своему и мужеству, и особенно неподвижности на страсть, и рассуждал, — откуда бы явилась во мне такая необычная победа, что, даже когда сплю, противоборствую, и бываю сильнее борющих меня врагов, и побеждаю их державно дивною победою, — вдруг (о чудо!) Того, Кого я воображал сущим на небе, узрел внутрь себя, — Тебя, говорю, Творца моего и Царя, Христа. Тогда уразумел я, что то была Твоя собственная победа, в коей Ты соделал меня победителем диавола. Впрочем, я еще не знал, Владыко, как следует, что в видениях тех Ты еси, создавший меня и даровавший мне все сии блага, — не знал еще, что Ты еси в них, многоснисходительнейший Бог мой и Господь. Ибо я не сподобился еще слышать глас Твой, чтоб познать, что это Ты. Ты еще не сказал мне таинственно: Аз есмь; потому что я был недостоин того и нечист, так как имел слух душевный еще заложенным перстию греховною и очи мои держимыми (из слов: очи ею держастеся) неверием, неведением и мраком страстей. В таком находясь положении, я и видел Тебя, Бога моего, но как не знал и не верил, что Бог является человеку, поколику возможно Ему явленным быть ему, не понимал, что Бог, или слава Божия, есть то, что мне являлось, иногда одним, иногда другим образом. Необычайное оное чудо привело меня в изумление и исполнило радостию всю душу мою и сердце до того, что мне подумалось, что даже и тело мое стало причастным неизреченной благодати. Впрочем, я все еще не знал ясно, кто есть Тот, Кто являлся. Я часто видел свет, и иной раз он являлся внутрь меня, когда душа моя имела мир и тишину, а иной раз являлся он вне, вдали, или даже совсем скрывался и, когда скрывался, причинял мне чрезмерную скорбь, потому что тогда думалось мне, что, верно, он совсем не хочет уже более являться. Но когда я начинал плакать и проливать слезы, и показывать всякую отчужденность от всего и всякое послушание и смирение, тогда он являлся опять, как солнце, когда оно разгоняет густоту облака и мало-помалу выказывается радостотворное, блестящее и круговидное. Так наконец Ты, неизреченный, невидимый, неосязаемый, приснодвижный, везде, всегда и во всем присущий и все исполняющий, видимый и скрывающийся каждый час, или, скажу так, и днем, и ночью удаляющийся и приходящий, исчезающий и внезапно опять являющийся, — мало-помалу прогнал бывшую во мне тму, рассеял покрывавший меня облак, очистил зеницу умных очей моих, открыл душевный слух мой, снял покрывало нечувствия с сердца моего и вместе с сим усыпил плотскую сласть и совсем изгнал из меня всякую страсть. Сделав меня таковым, Ты очистил от всякого облака небо мое, то есть душу очищенную, в которую приходя невидимо, не знаю, каким образом и откуда, Ты, вездесущий, внезапно обретаешься в ней и являешься как другое солнце. О неизреченное снисхождение! Вот, братия мои, дивности Божии, которые творит Он в нас! Когда же приходим мы в совершенную добродетель, тогда не приходит уже Он более как прежде, безобразным и безвидным, и не делает присещения и прихода света своего в нас без шума, но приходит в некоем образе, впрочем — в образе Бога, ибо Бог не является в каком-либо очертании или отпечатлении, но является как простый, образуемый светом безбразным, непостижимым и неизреченным. Больше этого я не могу ничего сказать. Впрочем, являет Он себя ясно, узнается весьма хорошо, видится чисто, невидимый, говорит и слышит невидимо, беседует естеством Бог с теми, кои рождены от Него богами по благодати, как беседуют друг с другом, лицом к лицу, любит сынов своих, как отец, и любим бывает ими чрезмерно, и бывает для них дивным некиим видением и страшным слышанием, о которых не могут они говорить как должно, но опять, и молчать не могут. Горя всегда сильною к Нему любовию и научаемы будучи от Него, сыны Его, иногда болезнуя и плача о чужих страстях, пишут о них; — иногда выставляют, как на зрелище, собственные свои падения, — иногда с благодарностию повествуя о благодеяниях и действах благодати, бывших в них, богословски песнословят Того, Кто богодейственно изменял их на лучшее, — иногда, слыша, что что-нибудь говорится о душевном спасении нашем противно истине и погрешительно, исправляют то, по мере данного им ведения, пиша и представляя свидетельства из Божественного Писания. И не могут они совсем иметь покоя или насытиться возвещением истины, потому что не суть более господа над самими собою, но суть органы Духа Святого, в них обитающего, который подвизает их и Сам опять подвизаем бывает ими, — и бывает в них все, что, как слышим, в Божественных Писаниях говорится о царстве небесном, именно: маргарит, семя горчичное, закваска, вода, огнь, хлеб, питие жизни, одр, чертог брачный, жених, друг, брат и отец. И что, много говорить мне о неизглаголанном? Ибо чего око не видало, о чем ухо не слыхало, и что на сердце человеку не входило, то как может измерить язык, и как можно сказать словом? Поистине сие невозможно. Хотя мы стяжали все сие и имеем внутрь себя от Бога, давшего нам то, но нисколько не можем ни умом того измерить, ни словом изъяснить. Все сие написал я, возлюбленные братия, не с тем, чтоб себя показать. Да не будет. Что имею я собственного, чтоб показывать то и хвалиться тем, кроме грехов, нечистот и беззаконий многих еще от чрева матери моея, которых больше песка морского? Но за тем возвещаю вам о сем, чтоб открыть вам чудеса Божии и представить их в слове хотя столько, сколько достало у меня на то сил. При этом и для того я это сделал, чтобы сказанием сим попользовать тех, которые думают, что от святого Крещения имеют Духа Святого, хотя не сознают того. Ибо настоящее слово поучает нас, во-первых, о полной темноте и мраке, или о совершенном отсутствии божественного света, которое бывает в человеке, когда он явно сказывает о неведении, какое имеет о Боге; потом оно поучает нас об обличении, которое бывает от совести; далее — о страхе; затем — о желании человека получить отпущение грехов, когда он ищет и какого-либо посредника, и помощника в сем деле, так как он один не имеет дерзновения приступить к Богу, чувствуя себя обремененным многими грехами; после сего слово наше сказывает, как человек улучил посредника и пастыря, которого искал, и как видел его, при своем умном осиянии от Святого Духа, которое показывает, что в нем положилось начало внутреннего озарения, о котором он не знал прежде; — сказывает еще при сем, как после того, как совершилось в нем такое откровение, опять удалилось видение Духа, и он, лишившись его, опять впал во тму многих согрешений; за этим слово объявило о втором призвании, какое сделал ему Бог чрез пастыря его; за этим — о послушании, вере, смирении и покорности, какие имел он к сему пастырю; за этим — о явном изменении, которое совершилось в нем мало- помалу с сознанием и видением дела, которого если кто не сознает совершившимся в себе, о том, как сказало слово, никак нельзя полагать, что в нем обитает Дух Святой. Все сие настоящее слово, как я сказал, излагает пространно и выставляет меня не хвалящимся, а повествующим о дивных благодеяниях Божиих, какие по любви и благости делает Он взыскивающим Его от всей души и от всего сердца, чтоб всякое преслушание получило праведное воздаяние в день он, в который Бог имеет судить род человеческий. Ему подобает всякая слава, честь и поклонение ныне и присно, и во веки веков. Аминь».

Заблуждение о возможности общения с Богом только через таинства Церкви

Феофан Затворник (Путь ко спасению): «Может казаться странным, что общения с Богом достигать еще должно, когда уже оно есть или дается в Таинстве крещения или покаяния, ибо говорится: елицы во Христа крестистеся, во Христа облекостеся (Гал.3,27); или: Умросте, и живот ваш сокровен есть со Христом в Боге (Кол.3,3). Да и по простому понятию Бог везде есть, не далече от коегождо нас, да поне осяжем Его (Деян.17,27), и готов вселиться во всякого, готового принять Его. Только одно нехотение, небрежение, грешность отделяют нас от Него. Теперь, когда покаявшийся отверг все и себя предает Богу, — что препятствует вселению Бога в него? В устранении такого недоумения надобно отличать разные виды богообщения. Оно начинается с минуты возбуждения и обнаруживается, со стороны человека, исканием, стремлением к Богу, со стороны же Бога — благоволением, содействием, покровом. Но Бог еще вне человека и человек вне Бога, не сопроникаются, не взаимновходны. В Таинстве крещения или покаяния Господь благодатию Своею входит внутрь человека, живо сообщается с ним и дает ему вкусить всю сладость Божества, так обильно и ощутительно, как свойственно совершенным, но потом опять сокрывает сие заявление Своего общения, только по временам возобновляя его — и то легко, как в отражении только, а не в подлиннике, оставляя человека в неведении о Себе и Своем в нем пребывании до определенной меры возраста или воспитания по мудрому Своему руководству. После же сего Господь осязательно являет Свое вселение в духе человека, который тогда становится храмом преисполняющего его Триипостасного Божества. Итак, есть три вида богообщения: одно — мысленное, бывающее в период обращения, а другие два — действительные, но одно из них — сокрытое, невидимое для других и незнаемое самим, другое же — и для других явное. Первый вид общения, самый понятный и общий, не перестает и во второй степени и даже в третьей, потому что жизнь духовная есть жизнь умная; однако ж в сих степенях отличается от первого своего свойства характеристически, чего, впрочем, изъяснить словом нет никакой возможности. Вся жизнь духовная состоит в переходе от мысленного богообщения к действительному, живому, ощущаемому, являемому. Мы смотрим на человека покаявшегося — следовательно, на такого, который действительно вступил в общение с Богом, но еще скрытное, тайное, не являемое, и имеет целью достигнуть общения полного, ощущаемого, осязаемого. Надобно точнее определить себе все это и увериться, потому что на сих понятиях должна строиться вся деятельность покаявшегося во спасение; именно: что в Таинстве покаяния (или крещения) нисходит благодать ощутительно для духа, но потом скрывается от сознания, хотя не отходит делом, — и это до очищения сердца, когда она вселяется видимо и окончательно. Очевидно, что наставниками нам в сем деле могут быть только святые отцы. Из них никто так хорошо не изобразил сего, как святой Диадох, епископ Фотики, и святой Макарий Египетский. Приведем их свидетельства на наши положения.

1) Благодать вселяется в человека и бывает при нем с минуты принятия Таинства. «Благодать, — говорит святой Диадох, — с самого того мгновения, в которое получаем крещение (или покаяние), поселяется в самой глубине yмa…» Еще: «Божественная благодать чрез святое крещение сочетавает себя с непостижимою некоею любовию, чертами изображения по образу Божию, в залог подобия». Святой Макарий: «Благодать непрестанно присутствует с человеком, еще с малых лет соединившись и укоренясь, как бы нечто природное и неотделенное в сердце его, соделавшись с ним как бы одно существо».

2) При первом вселении своем чрез Таинства благодать сия сподобляет человека полного вкушения блаженства от богообщения. «Всесвятый Дух, — говорит святой Диадох, — в начале усовершения, если ревностно возлюбим добродетель Божию, дает душе вкусить сладости Божией всем чувством и удовлетворительно, для того чтобы ум имел точное познание о конечной награде богоугодных трудов. Еще: «Благодать сначала обыкновенно озаряет душу своим светом так, что она может обильно ощущать его». Сие ощутительное осенение благодати вначале изображается белою одеждою, в какую на семь дней одеваются крещаемые. Что это не один обряд, видно из примеров святых обращенных, ибо иных видимо одевал свет, на других нисходил голубь, у иных просветлялось лицо. Вообще же, все, истинно приступавшие ко Господу, ощущали сие некоторым взыгранием духа своего, подобным тому, каким взыгрался Предтеча Господень во чреве Елисаветы при приближении Матери Божией и в Ней Господа. В житии Симеона и Иоанна (21 июля) говорится, что они видели свет около брата, окрещенного и приявшего образ монашеский, — и это семь дней. Ощутив, по приятии образа, и в себе действие Божие особенное, они взыскали сохранить его навсегда, для чего тотчас же и удалились на уединение — способнейший к тому образ подвижничества.

3) Потом благодать скрывает себя от спасаемого, и хотя пребывает в нем и действует, но так, что тот не замечает сего, и до того не замечает, что нередко считает себя оставленным от Бога и гибнущим, от чего впадает в тугу, сетование и даже легкое нечаяние. Так, святой Диадох, после приведенных пред сим мест, продолжает: «Впрочем, долго потом скрывает драгоценность сего животворного дара, чтобы мы, хотя исполним все добродетели, считали себя совершенно ничем, потому что не обратили еще святой любви как бы в навык себе», «но, в продолжение подвигов, производит в богословствующей душе свои тайные действия неизвестным для нее образом, дабы в первом случае склонить нас, призываемых от неведения к ведению, с радостию вступить на стезю Божественных созерцаний, а во втором, среди подвигов, охранить наше знание от тщеславия». В другом месте он объясняет, как вообще действует благодать: «Благодать сперва утаевает свое присутствие, выжидая произвола души, и как скоро человек совершенно обратится ко Господу, тогда неизъяснимым каким-то ощущением открывает сердцу свое присутствие и опять ожидает движения души, попуская между тем диавольским стрелам достигать до глубокого чувства ее, дабы она с ревностнейшим произволением и с смиреннейшим расположением взыскала Бога… Впрочем, надлежит знать, что, хотя благодать и утаевает от души свое присутствие, однако же подает ей помощь скрытным образом, дабы показать врагам, что победа принадлежит единственно душе. Посемуто душа бывает тогда в унынии, скорби, уничижении и даже умеренном отчаянии». И святой Макарий Египетский говорит, что «сила благодати Божией, бываемая в человеке (которая уже есть, дарована), и дар Святаго Духа, коего верная душа прияти сподобляется великим трудом, — многим ожиданием, долготерпением, искушениями и испытаниями приобретается», разумея не первое ее получение, а ее полное вселение и действие, как видно из его слов, где говорит он, что благодать, с великим долготерпением, премудростию и таинственным ума испытанием в человеке, уже долгое время в разных случаях подвизавшемся, действовать начинает. Он же объясняет это примерами Авраама, Иакова, Иосифа и Давида, кои, получив великие обетования, потом долгое время должны были страдать в безвестности, пока наконец увидели исполнение обетований. Надобно заметить, что эта сокровенность и неощутимость бывает не сплошная, а по временам растворяется утешениями, хотя утешения сии — совсем другие, нежели те, которые бывают после, по вселении Духа.

4) Наконец, когда кончится сей период сокровенного богообщения и Божия в душе действования, продолжение которого не в руках человека, а в руководительной премудрости спасающей человека благодати, Бог особенным образом вселяется в человека, видимо преисполняет его, соединяется и общается с ним, что и составляет цель всего подвижничества и всех трудов со стороны человека, и всего домостроительства спасения от лица Божия, и всего, что бывает с каждым человеком в жизни настоящей от рождения до гроба. У святого Макария говорится, что дело благодати после долгих испытаний наконец совершенно показывается, и душа приемлет полное всыновление Духа. Бог Сам Себя вверяет сердцу, и человек удостаивается быть един дух с Господом. Испытанный, по Диадоху, делается уже вполне жилищем Святаго Духа. Благодать озаряет все его существо в глубочайшем каком-то чувстве. Действие это открывается или сопровождается разным у разных людей образом. Эти два способа действительного богообщения прекрасно изобразил и описал премудрый Сирах, говоря о Премудрости, которая и есть спасающая нас Божия благодать: яко стропотно ходит с ним в первых, боязнь же и страх наведет нань и помучит его в наказании своем, дондеже веру имет души его и искусит его во оправданиих своих, и паки возвратится прямо к нему и возвеселит его и открыет ему тайны своя (Сир.4,18-21)».

Заблуждение о неосознанности и бесчувственности приемлющего

Сомневающиеся в том, что человек может получать откровения от Бога и сближаться с Ним до состояния Учитель- ученик, говорят о том, что такие воздействия Духа таинственны, но не в значении – невидимо для всех, а в значении — неощутимы человеком.

Симеон Новый Богослов (Сл.57): «Если же кто станет говорить, что каждый из нас, верующих, получил и имеет Духа, хотя не сознает и не чувствует того, тот богохульствует, так как представляет лживым Христа, который сказал: «будет в нем источник воды, текущия в живот вечный», — и еще: «веруяй в Мя… реки от чрева его истекут воды живы» (Ин.7:38). Итак, если источный ключ бьет, то наверное река, исходящая из сего источника и текущая, видима бывает для имеющих очи. Но если и это (будем говорить в тоне тех, которые так мудрствуют) действуется в нас, а мы ничего такого не чувствуем и не сознаем в себе, то явно, что мы совсем не будем чувствовать и жизни вечной, которая бывает следствием того, и не увидим света Духа Святого, но пребудем мертвы, слепы, бесчувственны и в будущей жизни, как пребываем в настоящей. Таким образом выйдет, что надежда наша тщетна и течение наше — попусту, если мы все еще в смерти, то есть остаемся мертвы духом и не воспринимаем чувства вечной жизни. Но не так есть во истине, не так. Но что я говорил не раз, скажу и еще, и не перестану говорить: свет Отец, свет Сын, свет Дух Святой; трие сии един Свет, безвременный, нераздельный, неслиянный, вечный, несозданный, неоскудевающий, неизмеримый, невидимый, поколику есть и помышляется сущим вне и превыше всего, — которого ни один человек не мог никогда увидеть прежде очищения и не мог получить прежде узрения. Ибо прежде надлежит увидеть его, и потом многими подвигами стяжать, так как многие видали, но не стяжали, подобно тем, которые удостаиваются увидеть великое и безмерное богатство в царских сокровище- хранительницах, и потом отходят ни с чем, как и прежде были. Вначале многократно находит божественное просвещение и осияние на тех, которые каются с теплотою сердца, но скоро и отходит. И если они вдадут себя всех всецело в подвиги даже до смерти, и взыщут сего просвещения с болезнию сердечною, и представят себя Христу Господу достойными, чистыми, непорочными во всех делах, то снова получат его, и оно приидет опять к ним более совершенным. Если же они вознерадят и не захотят вдать себя в большие труды по причине животолюбия и покоелюбия своего, то бывают недостойны такого дара и не входят в живот вечный (не восприемлют начатков его) теперь, пока еще в теле находятся; не вошедши же теперь — явно, не сподобятся сего и по смерти, в другой жизни. Если тот, кто, получив талант, скрыл его, подвергся осуждению за то, что не преумножил его, то сколь большему подпадет осуждению тот, кто не только не преумножил, но и совсем потерял полученное им по нерадению своему? Итак, здесь, как говорит Божественное Писание, торжище, здесь подвиги и состязания. Здесь даются победителям как залоги венцы победные, равно как и для побежденных здесь полагается начало их посрамлению и мучению».

Также существует мнение, что человек при откровениях всегда входит в исступление или экстаз. Это не так.

Феофилакт Болгарский (Толкование на 2 Посл. Петра): «никогда пророчество не было произносимо по воле человеческой. Это значит: пророки получают пророчества от Бога, но не как они хотят, а как действует Дух Божий; они осознавали и уразумевали ниспосылаемое им пророческое слово, но объяснения не делали».

Евфимий Зигабен (Толкование на 44 Пс., из коммент.): «…Из этого мы узнаем и нечто другое, именно, что пророки не были подобны волхвам, которые, хотя говорят много, но не понимают, что говорят; а Дух Святой дает сердцу знание произносимых слов. Если бы Давид не знал, то не заметил бы, что он отрыгнул слово благое… Сам Бог говорит: Я умножил видения, а сообщая видения, Господь не ослепляет ума, Им самим устроенного, но просвещает его, и чрез наитие Духа делает проницательнейшим. Потому-то пророки и были видящие, что прозрение в них как бы усугубляется чрез нашествие просвещавшего их Духа».

Феофан Затворник (Толков. на посл. 1-ое к Коринф. 14, 31): ««Ибо все один за другим можете пророчествовать, чтобы всем поучаться и всем получать утешение»… Пусть этот, вновь возбужденный поговорит, потом и тот, кто прерван, может опять говорит, если осталось еще что сказать. Потому что речь у такого бывает пламеннее, сердечнее и потому влиятельнее. Как цель распоряжений у Апостола, да все учатся и утешаются, то справедливо такому дать поскорее место говорить; а тот, прежде говоривший, предполагается получившим благие внушения прежде собрания, во время домашней молитвы и богомыслия; и следовательно они у него не новы, не раз повторялись в уме, и предлагаются уже более по памяти…».

Заблуждение о нарушении свободы души при откровениях

Люди, не верующие в таинственные воздействия Бога на душу человека, приводят довод о том, что душа является свободной и, что якобы Бог, давший свободу, такими водействиями ее нарушает. Нет, да не будет этого.

Иоанн Златоуст (т. 7, ч.2, беседа 45): «Разумение Таин Царствия (Божия) есть дар благодати, ниспосылаемой свыше. Впрочем, хотя это и дар благодати, однако этим не уничтожается свобода».

Иннокентий Херсонский (О религии откровенной): «Но, может быть, внутреннее действие на душу несовместимо с самостоятельностью души? Не нарушает ли это ее свободы? Отсюда проистекают все возражения против откровения. Внутреннее святилище души должно быть неприкосновенно; но если допустим непосредственное влияние посторонней силы на душу, через это нарушится свобода души. Во II веке многие из христиан погрешали таким образом, представляя душу человека совершенно страдательным орудием благодати — как флейта у игрока или как перо у писца. Но в религии христианской нет ничего подобного сему. Вдохновение есть такой способ откровения, который совершенно достоин души человеческой. Апостол Павел говорит, что ему все внушает Дух Святый, — но он, как видно из собственного его признания, все производил весьма свободным образом. В Послании к Коринфянам, советуя не превозноситься дарами Духа, говорит, что мы имеем довольно власти, и к этому присовокупляет: «И духи пророческие послушны пророкам» (1Кор.14;32). Притом странность исчезает, если припомним, что являемые предметы действуют на душу непосредственно, — и между тем не уничтожают ее самостоятельности. Ибо впечатления их, переходя от глаза до души, утончаются и, наконец, получают идеальное бытие. Итак, можно ли чего-либо опасаться душе нашей от прикосновения к ней Духа, когда она не страшится прикосновения к ней материи? Скорее с Картезием можно усомниться в действии на душу материи, нежели Духа. Предположим, что Дух действует на мозг и возбуждает в душе известные мысли и желания. При таком действии душа нимало не замечает действия на нее посторонней силы. Она представляет все это производящимся по естественным ее законам, и потому самостоятельность ее нимало оттого не страждет. Посмотрим еще на самую душу, сколько мы ее видеть можем. Она, обыкновенно, или принимает впечатления новые, или по трем главным законам ассоциации идей берет, так сказать, снизу старые. Дальнейшее развитие их нам неизвестно. Но оно не может быть без известных законов. Что же, если Бог взял, так сказать, в Свои руки сии неизвестные для жизни нашей законы? Сколько мыслей, впечатлений, чувств и действий может Он произвести! И между тем, все это будет казаться нам собственным произведением души нашей. Что Промысл действительно пользуется сими средствами, это видно из того, что нам часто приходят мысли новые, не имеющие никакого естественного отношения к системе наших мыслей. Герман говорит, что Ангел влагает в душу добрые мысли. Так и со стороны человека нет причины, по которой бы можно признавать невозможным непосредственное откровение».

Заблуждение о том, что отношения Бога и человека являются тайной и не следует их открывать людям

Ответ.

Симеон Новой Богослов (Слово 92): «Возлюбленные братия мои! Велико и безмерно есть снисхождение и человеколюбие Божие к человекам. Почему, удивляясь неизреченной благости Божией и трепеща, взываю так: сколь изумительно дивна сила заповедей Божиих и в какое дивное состояние приводят они тех, которые творят и исполняют их! И я начал некогда исполнять заповеди Божии, когда немного выступил из глубины грехов и несколько освободился от покрывавшего меня мрака. При этом нередко будучи тесним злыми навыками своими, боялся я за себя, но любовь и вожделение добра гораздо чаще направляли меня к добру. В начале все, что я делал, было одно лишь удаление от зла, но потом оно само начало подвигать меня на добро. В это время одно особенно причиняло мне тяготу и неприятность — это злой навык сластолюбия, который уничтожается чтением Божественных Писаний и навыком в добрых деланиях. Ибо как, когда утром восходит солнце, мало-помалу разгоняется тма и исчезает, так и когда воссиявает добродетель, прогоняется грех, как тма, и, наконец, совсем уничтожается. Тогда мы являемся добрыми и добродетельными во всем, как прежде были злы и порочны. Так помощию небольшого терпения и малого доброго произволения, или, лучше сказать, помощию Бога живого воссозидаемся мы наконец и обновляемся после того, как очистимся душою и телом и умом. Вследствие сего мы делаемся тем, о чем прежде не знали, будучи омрачены страстьми, и получаем еще то, чего недостойны. Из этого получил нечто и я, непотребный и худейший всех. Ибо добро есть проповедовать с великим благодарением благодеяния, полученные от человеколюбивого Бога благодатию Искупителя нашего Иисуса Христа. Я получил благодать на благодать и благодеяние на благодеяние, огнь на огнь и пламень на пламень. К моему восхождению и преуспеянию даны были и другие восхождения и преуспеяния, а в конце восхождения — свет; к этому свету — другой свет, светлейший; среди сего света воссияло блестящее Солнце, из которого явился луч, исполнивший всяческая. Что бы это значило — было недомыслимо. В это время я только проливал сладкие слезы, удивляясь неизреченному. Тогда Божественный, первый ум стал беседовать с моим собственным умом и так поучать его: понял ли ты, в какое дивное состояние возвело тебя оное человеколюбие и сила, ради веры твоей и малого терпения твоего, свидетельствовавшего о любви твоей? Се, подлежа смерти, ты сделался бессмертным и, одержим будучи тлением, стал нетленен. Се, живя в мире, ты пребываешь со Мною. Се, нося тело, не бываешь влачим сластьми телесными. Ты мал телом, но умом созерцаешь все. — На это со страхом и вместе с радостию я отвечал: кто есмь, Господи, я, грешный и нечистый, что Ты воззрел на меня и снисшел до беседы со мною? И Ты, пречистый, невидимый и неприступный для всех, как являешься мне приступным и сладостнейшим, и видим еси краснейшим во благодати и славе, Тебя осиявающей? Слышанное мною слышал я таинственно и отвечал некако необычно. Сверхъестественность созерцания привела меня в удивление, но пристрашность его будто душу разлучила с телом. Неизреченная красота Явившегося поразила сердце мое и подвигла к беспредельной любви; любовь же не дала уже мне обратиться опять долу, но я радовался, как совсем исторгшийся из уз плоти и, однако ж, все же пребывающий целым человеком. Мне даваемо было удостоверение, что прощены все грехи мои, и опять я видел себя самого грешнейшим паче всякого человека. Не мог я не верить Тому, Кто говорил мне, и, опять, боялся Ему верить, чтоб не впасть в превозношение. Нередко восхожу я на высоту созерцания без воли моей и опять схожу с нее волею моею, чтоб не забыть меры человечества и безопаснее соблюсти смирение. Я знаю много такого, чего не знают другие, и, опять, паче всех невежествен есмь. Радуюсь, что Христос, в Которого я уверовал, даровал мне царство вечное и непоколебимое, и опять, как недостойный благ оных, плачу, и никогда не перестану плакать. Не смею отверсть уст своих, чтоб просить отпущения грехов моих, — и, опять, движимый любовию, воодушевляюсь и приемлю дерзновение молить Бога за других братий и (да реку в безумии) услышан бываю. Предстою с дерзновением пред Богом и молюсь, как сын, а в чувствах сердца моего имею себя чуждым и бездерзновенным. Слышу: добре, рабе верный и прочее, и нахожу себя поистине таким, что не только не употребил как должно, но даже и не сохранил ни одного таланта из всех тех даров, какие мне даны. Мне кажется, что я достиг самого крайнего предела добродетели, и в то же время чувствую себя погруженным в бездну грехов моих и клонюсь к отчаянию. Когда бываю в чувстве ниже всех, тогда возношусь превыше небес и любовию опять соединяюсь с Иисусом Христом, Богом нашим, — на Коего и уповаю, что когда освобождусь от этой земной и тяжелой плоти, или когда умру, тогда ближе представлен буду пред Него и просвещен Им, да познаю яснее вечную радость и ликование тамошней любви. Это пожелал я написать вам, братия мои, не для того, чтоб стяжать славу и быть прославленным от людей. Да не будет! Ибо такой человек безумен и чужд славы Божией. Но написал для того, чтоб вы увидели и познали безмерное человеколюбие Божие и то, сколь легко бремя заповедей Спасителя нашего Бога и, напротив, сколь велико и несравненно воздаяние благости Его; познав же это, чтоб или возжелали улучить и себе любовь Его, или убоялись и вострепетали, как вечной смерти, лишения оной. При этом и для того пожелал я написать о всем сказанном, чтоб вы познали высоту смирения и знак совершенной любви. Еще и для того, чтоб вы познали и дело снисшествия Божия и дар Божественной Его благодати, то есть эту мену, какую сделал Он с нами, человеками, прияв человечество и дав вместо его Божество; чтоб познали дивный образ восстановления нашего и то, как живут восхотевшие веровать в распеншегося Христа, те то есть, которые восподражали Его послушанию и смирению, и решились, отвратясь от худшего, устремиться к лучшему, от греха — к добродетели, от земного — к небесному, от плотского — к духовному, от человеческого — к божественному; и еще чтоб увидели, как изменяются те, которые оставляют все по любви к возлюбившему нас Богу и, однако ж, не лишаются ничего ни из настоящего, ни из будущего, — то есть как омраченные входят дивно в свет, приближаясь к великому Свету, и как они, соединяясь с горним, поставляются богами и над дольним, как это было в древнее время с Моисеем, — как, находясь среди всех, не оскверняются нисколько сообращением с ними и, благотворя ближним, не терпят никакого ущерба в добре, но, оказывая милость другим, сами получают больше, чем дают, — особенно когда по человеколюбию делаются подобными человеколюбивому Богу; — как они смиряются по мере того, как возвышаемы бывают, и как возвышаются по мере того, как смиряются; лишаются всего необходимого в жизни по смирению, — и не терпят никакого лишения, будучи питаемы вечною жизнию святой любви. Се, открыл я вам таинства, которые были сокрыты во мне, ибо вижу, что близок конец жизни моей. Я желал дать вам увидеть и познать и образы покаяния, и первые ступания новоначальных, и успехи средних, и меры совершенных, и расположить вас подражать, если не хотите другому кому, то мне, духовному отцу своему, породившему вас духовно, возлюбившему вас от всей души, воздоившему (вскормившему. — Ред.) вас млеком слова Божия, напитавшему хлебом, животворящим всяческая, и показавшему, как шествовать путем спасительных заповедей Бога, Коему подобает всякая слава ныне и присно, и во веки веков. Аминь».

5.3: Человек как орудие или избранник для передачи откровений

В разделе «Человек – ученик» было указано, что в соответствии с особыми дарами, человек определяется на личное служение Богу и такого человека можно назвать «орудием Божиим».

Николай Сербский (Символы и сигналы): «Апостолы, пророки и святители названы орудиями Духа Святого. Так их называют потому, что Бог Дух Святый вливал в их души Свои собственные мысли и силу, которые они объявляли перед людьми. Своей силой они не смогли бы пересилить Духа, и своей мыслью превозмочь мысли Духа. Об этом ясно свидетельствует пророк Иеремия, говоря, как он хотел перестать пророчествовать народу, чтобы избежать мук и страданий: «не буду я напоминать о Нем и не буду более говорить во имя Его», но было в сердце моем, как бы горящий огонь, заключенный в костях моих, и я истомился, удерживая его, и не мог» (Иер.20:9). Значит, он должен был говорить не от себя, но от Духа Божьего».

Феофан Затворник (Толкование на посл. к Ефесянам,4,11): ««И Он поставил одних Апостолами, других пророками, иных Евангелистами, иных пастырями и учителями». (В ст.7) говорится, о том, что каждому христианину дается в таинстве миропомазания, а здесь говорится об особых дарах благодати некоторым лицам, назначаемых в руководители общества. В других местах указывает Апостол, что эти дары сообщаются чрез рукоположение (1Тим.4,14; 2Тим.1,6; Евр.6,2). Здесь говорит только, что такого рода лица в Церкви суть не от общества христиан, а от Самого Господа…».

Итак, Ап. Павел четко обозначил виды служения, и мы перейдем к рассматриваемому нами вопросу о служении – пророчество, или откровение.

О служении пророка

Феофан Затворник (Толков. на посл. 1-ое к Коринф.14,29): «Пророки – это те, которые получили от Духа Божия откровение, разум, научение, чтоб передать то собранию на общем ему языке».

Феофан Затворник (Толков. на посл. к Ефесянам,4,11): «На втором месте ставит Апостол Пророков, — не ветхозаветных, а тех, которые являлись в новой благодати, — лица с особым даром прозревать будущее. «В то время были сподоблявшиеся пророческой благодати… На основании некоторых о них указаний можно наводить, что вместе с прозрением в будущее им давалось прозревать тайны сердца человеческого и сокровенное в Писании, и иногда изрекать учительное слово, по особому возбуждению Духа Божия, слово наиболее благопотребное присущим христианам».

Как видим, пророки могли: 1) возвещать будущее, 2) видеть тайны сердца человеческого, 3) понимать сокровенное в Писании, 4) изрекать слово поучительное по особому возбуждению Духа, которое необходимо христианам.

Также надо сказать, что когда христианин находится под действием Духа Святого, то он не находится в каком-то бессознательном сознании, при котором он не понимает, что говорит.

Василий Великий (Толков. на пророка Исаию, предисл.): «Некоторые говорят, что они пророчествовали в исступлении, так что человеческий ум затмеваем был Духом. Но противно обетованию наития Божия богодухновенного делать изумленным, так чтобы он, когда исполняется Божественных наставлений, выходил из свойственного ему разума и, когда приносит пользу другим, сам не получал никакой пользы от собственных своих слов. И вообще, сообразно ли сколько-нибудь с разумом, чтобы Дух премудрости делал человека подобным лишенному ума и Дух ведения уничтожал в нем разумность? …. Дух не производит в душах омрачения, а напротив того, возбуждает ум, очищенный от греховных скверн, к созерцанию мысленного. Посему нет невероятного, что лукавая сила, злоумышляющая против человеческой природы, приводит разум в слитность, но нечестиво говорить, что то же самое действие производит присутствие Божия Духа. Притом если святые мудры, то как им было не постигнуть того, о чем пророчествовали?».

Евфимий Зигабен (Толковая Псалтырь, Пс. 44, ст.2*): «… пророки не были подобны волхвам, которые, хотя говорят много, но не понимают, что говорят; а Дух Святый дает сердцу знание произносимых слов. Если бы Давид не знал, то не заметил бы, что он отрыгнул слово благое… Сам Бог говорит: Я умножил видения, а, сообщая видения, Господь не ослепляет ума, Им самим устроенного, но просвещает его, и чрез наитие Духа делает проницательнейшим. Потому-то пророки и были видящие, что прозрение в них как бы усугублялось чрез нашествие просвещавшего их Духа».

Заблуждение о понятии «пророк»

Многие из людей привыкли употреблять слово «пророк» только подразумевая возвещение будущего и говоря о Ветхом Завете, подтверждая свое «правое мнение» словами Писания.
Из «религиоведческого анализа» священника: «Человек ставит себя в роль пророка и забывает слова Писания, что «закон и пророки до Иоанна Крестителя»».

Ответ.

Феофан Затворник (Толкование на посл. 1Коринф. 12,28): ««И иных Бог поставил в Церкви, во-первых, Апостолами, во-вторых, пророками, в-третьих, учителями..»… Второе пророков. «Разумеет бывших не прежде благодати, но под благодатию… Вообще тогда было гораздо больше пророков, нежели в Ветхом Завете; потому что этот дар был ниспосылаем не на десять, двадцать, пятьдесят, или сто человек, но обильно изливалась эта благодать, и каждая церковь имела много пророков. Если Христос говорит: «закон и пророки до Иоанна» (Мф.11,13), то говорит о тех пророках, которые предвозвещали Его пришествие» (св. Златоуст)».

Феофан Затворник (Толкование на посл. к Ефесянам,3,5): ««ныне открыта Святым Апостолам Его и пророкам Духом Святым». Пророков разумеет он здесь не ветхозаветных, ибо вместе с Апостолами противополагает их последним, а новозаветных. «Ибо во время Апостолов многие имели пророческую благодать» (Феод.)»

Как видим, есть мнение, что пророчество упразднилось, и в доказательство этому могут приводиться еще одни слова Писания: «…хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится» (1Кор.13,8)».

Феофан Затворник (Толков. на посл. 1Коринф.13,8): «Это надо читать в связи с «никогда же перестает». Пусть это все случится, а любовь не отпадет. На какое время указывает здесь Апостол? Языки умолкли, но дар пророчества еще действует в Церкви и еще очевиднее разум. И нет основания полагать, чтобы не было так до скончания века. Потому надо полагать, что Апостол разумеет здесь век будущий. «Век будущий не имеет в этом (в этих дарах) нужды: излишнее пророчество, когда сами вещи на лицо; и знание языков бесполезно по уничтожении их различия; прекратится и меньшее ведение, когда будет преподано большее» (Феод.)»

Феофан Затворник (Толков. на посл. к Ефес.4,11): «Существование (новозаветных пророков) в Церкви не прекращалось и не прекращается; но проявление дара в них не всегда бывает гласно и для всех явно. Самый дар не связуется ни с каким положением в Церкви и обществе и нередко бывает достоянием лиц, на которые, по обычному порядку, и смотреть не хотят. Судя по тому, что только чистые сердцем зрят Бога, а прозрение пророческое возможно только в Боге и чрез Бога, надо полагать, что дар этот вселяется в душах, преимущественно поревновавших о чистоте тела и души и преуспевших в том».

Что еще можно привести в подтверждение к тому, что дар пророчества, а значит и люди, получающие откровения, не упразднятся? В 1-ом послании к Коринф.,14,1 Апостол Павел дает заповедь: «Достигайте любви, ревнуйте о дарах духовных, особенно же о том, чтобы пророчествовать».

Как видим, Апостол говорит более:

Феофан Затворник (Толкование на посл. 1Коринф.14,1): «Достигайте – гоните, стремитесь, усильно ищите любовь. Ревнуйте – ищите усердно и духовных даров, и из них наиболее того, чтобы пророчествовать».

Также безусловным доказательством тому, что дар пророчества является способностью христиан, говорит тот факт, что Апостол Павел в 1-ом посл. к Коринфянам дал четкие наставления пророкам.

Феофан Затворник (Толков. на посл. 1-ое к Коринф.14,29-31): «Ст.29. «И пророки пусть говорят двое или трое, а прочие пусть рассуждают». «Пусть говорят двое или трое», т.е. один за другим…Ст.30. «Если же другому из сидящих будет откровение, то первый молчи». «Что означают эти слова? Если говорит, в том время, когда ты пророчествуешь и говоришь, Дух другого возбудит его, тогда ты молчи. Ибо для чего тебе продолжать речь, когда другой возбуждается к пророчеству? Но не следовало ли говорить обоим? Это неуместно и произвело бы беспорядок….» (Златоуст)».

О пророках и лжепророках

Мы знаем из Св.Писания, что существуют как пророки, так и лжепророки. В Писании и в учениях святых переданы их признаки.

Иеремия 23,21: «Я не говорил им, а они пророчествовали».

Герм (Пастырь): «И я сказал: — Как же можно распознать, кто истинный пророк и кто лжепророк? — Выслушай, — говорит, — об обоих пророках; и по тому, что я скажу тебе, отличишь пророка Божия от ложного пророка. По делам узнавай человека, который имеет Дух Божий. Во-первых, он спокоен, кроток и смирен, удаляется от всякого зла и суетного желания этого века, ставит себя ниже всех людей и никому не отвечает на вопросы, не говорит наедине; Дух Божий говорит не тогда, когда человек того желает, но когда угодно Богу. Поэтому когда человек, имеющий Дух Божий, придет в церковь праведных, имеющих веру, там совершается молитва к Господу; тогда ангел пророческого духа, приставленный к нему, исполняет этого человека Духом Святым, и он говорит к собранию, как угодно Богу. Так проявляется Дух Божественный и Сила его. Слушай теперь и о духе земном, суетном, неразумном и не имеющем силы. Прежде всего человек, кажущийся исполненным духа, возвышает себя, стремится к власти, нагл и многословен, живет среди роскоши и многих удовольствий, берет мзду за свое прорицание, без вознаграждения не пророчествует. Может ли Дух Божий брать мзду и пророчествовать? Это не свойственно пророку Божию, и в поступающих таким образом обитает дух земной. Далее, он не входит в собрание мужей праведных, но избегает их и, наоборот, общается с людьми двоедушными и пустыми, пророчествует в местах потаенных и обманывает речами, которые хотят услышать, и говорит суетное людям суетным: так пустая посуда, когда складывается с другими пустыми же, не разбивается, но они хорошо приходятся одна к другой. А когда он оказывается среди людей праведных, исполненных Духа Божественного, возносящих молитву, тогда и обнаруживается его пустота: земной дух от страха покидает его, и он, совершенно поверженный, ничего не может говорить. Если в кладовую поместить вино или масло и туда же поставить пустой сосуд, а после брать запасы из кладовой, то сосуд, который поставил пустым, пустым и найдешь. И пустые пророки, какими приходят к людям, имеющим Святого Духа, такими и остаются. Вот образ пророка истинного и ложного. Итак, испытывай по делам и по жизни того человека, который говорит, что он имеет Святого Духа. Верь Духу, приходящему от Бога и имеющему Силу, духу же земному и пустому, в котором нет силы, не верь: ибо он приходит от дьявола. Задумайся над примером, который приведу я тебе. Если взять камень и бросить в небо, то сможешь ли докинуть до него? Или же если взять трубу с водою, направить струю в небо, то сможешь ли ты пробить небо?

— Что ты, господин, — воскликнул я, — все это невозможно!

— Вот, — сказал он, — как этого не может быть, так точно дух земной бессилен и недейственен. Осознай теперь Силу, свыше приходящую. Град — крупинка очень малая, но, попадая в голову человека, какую причиняет боль? Или еще пример: дождевая капля, которая, с крыши скатываясь вниз, источает камень. Видишь, и самое малое, что сверху падает на землю, имеет великую силу: так силен и Дух Божественный, приходящий свыше. Этому Духу ты верь, а от другого удаляйся».

Учение Двенадцати Апостолов: «Не всякий же говорящий в духе – пророк, но (только) если имеет нравы Господни. Ибо по нравам познается лжепророк и пророк. И всякий пророк, в духе определяющий трапезу, не есть от нее, если же не так, то это лжепророк. Всякий же пророк, учащий истине, если не делает то, чему учит, — лжепророк».

Феофилакт Болгарский (Толкование на 2 Посл. Петра): «Что пророки во время действия на них Духа Божия сознавали, что им ниспосылается слово Духа Божия, видно из того, что они подчинялись добровольно и что хотели высказывали, а чего не хотели, о том умалчивали. У лжепророков не так. Они во время действия не владели сознанием, но приведенные в неистовство, как пьяные, не знали, что и ними происходило… А что пророки прорицали не в исступлении, видно из следующего. Пророки Ветхого и Нового Заветов пророчествовали единым Духом. …пророки добровольно пророчествовали, оставаясь в естественном состоянии».

Феофилакт Болгарский (Толк. на 1-ое посл. Коринф.): ««Не хочу оставить вас, братия, в неведении и о дарах духовных». То есть о дарованиях Духа. Дело вот в чем. Те, которые в начале веровали и крестились, все получали Духа. Поскольку же Он был невидим, то давалось внешнее доказательство Его силы; и получавшие Его или говорили на разных языках, или пророчествовали, или творили чудеса. У коринфян из-за сих дарований были смятения: получавшие больше превозносились, получавшие меньше — завидовали им. Притом, были некоторые вещуны и лжепророки, и трудно было отличать их от пророков богодухновенных. Итак, все это исправляется, и прежде всего дело вещунов. «Знаете, что когда вы были язычниками, то ходили к безгласным идолам — так, как бы вели вас». Дает признак вещуна для отличия пророка, и говорит: кто вещает в идолах, под внушением духа нечистого, тот как бы ведомый кем, влечется связанный от духа, ничего не зная из произносимого им, но будучи в состоянии исступления и беснования. А пророк — не так; он все произносит со здравым умом. Это первое отличие беснующегося прорицателя от богодухновенного пророка. «Потому сказываю вам, что никто, говорящий Духом Божиим, не произнесет анафемы на Иисуса, и никто не может назвать Иисуса Господом, как только Духом Святым». И это говорит, да будет тебе признаком вещуна: он «анафематствует», то есть хулит и злословит Иисуса; наоборот, признаком пророка: он произносит имя Господа с благохвалением. Что же оглашаемые? как они, не имея еще Духа, именуют Иисуса? Но не о них теперь речь, а о верующих и неверующих. Что же бесы? разве они не называли Иисуса именем Господа (Мк.5:7)? Но они называли под ударами и против воли, а добровольно и без поражения — никогда. …Языческие прорицатели, если раз овладел ими бес, хотя бы и хотели, не могли молчать; а наши святые пророки не так, но от их воли зависит молчать или говорить. Это и значат слова: «духи пророческие», то есть дарования, «послушны пророкам» и воле пророков молчать и не молчать. Дабы имеющий это дарование не сказал: «как я, по твоему повелению, могу молчать, когда я говорю по побуждению от Духа?», говорит, что Дух Сей, побуждающий тебя, повинуется тебе, и в твоей уже власти состоит молчать, и потому на Духа не ссылайся напрасно».

Григорий Синаит (Из Добротолюбия, ст.131): «Распаляя все естество и омрачив ум сочетанием с мечтаемыми идолами, она приводит его в исступление опьянением от палительного действа своего и делает помешанным. В этом состоянии прельщенный берется пророчествовать, дает ложные предсказания, предъявляет, будто видит некоторых святых, и передает слова, будто ими ему сказанные, опьянен будучи неистовством страсти, изменившись нравом и по виду став, как бесноватый. Таковых миряне, — духом прелести водимые, называют психариями (душица, душонка), кои приседят и пребывают при храмах святых некиих, ими будучи одуховляемы, воздействуемы и мучимы, и от них людям возвещая откровения; но их следует прямо называть бесноватыми, прельщенными и заблуждшими, а не пророками, предсказывающими и настоящее и будущее. Бес непотребства, омрачив их ум сладострастным огнем, сводит их с ума, мечтательно представляя им некоторых святых, давая слышать слова их и видеть лица. Но бывает, что бесы эти сами являются и смущают их страхованиями: подчинив их игу велиара, они против воли толкают их на грехи делом, как преданных им рабов, имея потом проводить их в ад».

Что касается Пророков последних времен, то они будут скрыты от людей, а большинство священства, монахов и мирян будут находиться в плачевном состоянии и не замечать этого.

Нифонт Цареградский (из книги «Руководство к духовной жизни преподобных Варсануфия Великого и Иоанна»): «4. Вопрос: Как ныне Святые умножились во всем мире, будет ли также и при кончине века сего? Ответ: Сын мой, до самого скончания века сего не оскудеют Пророки у Господа Бога, равно как и служители сатаны. Впрочем, в последнее время, те, которые поистине будут работать Богу, благополучно скроют себя от людей и не будут совершать среди них знамений и чудес, как в настоящее время, но пойдут путем делания, растворенного смирением и в Царствии Небесном окажутся большими Отцов, прославившихся знамениями; потому что тогда никто не будет делать пред глазами человеческими чудес, которые бы воспламеняли людей и побуждали их с усердием стремиться на подвиги. Занимающие престолы священства во всем мире будут вовсе неискусны и не будут знать художества добродетели. Таковы же будут и предстоятели монашествующих, ибо все будут низложены чревоугодием и тщеславием, и будут служить для людей более соблазном, чем образцом, посему добродетель будет в пренебрежении еще более; сребролюбие же будет царствовать тогда, и горе монахам, богатеющим златом, ибо таковые будут поношением для Господа Бога и не узрят лица Бога Живаго. Монах или мирянин, которые дают в лихву злато свое, если не отступит от такого лихоимства, будет погружен в глубоком тартаре, потому что не пожелал принести (злата своего) в жертву Богу через благотворение нищим. Посему, …многие, будучи одержимы неведением, падут в пропасть, заблуждаясь в широте широкого и пространного пути».

Необходимо также сказать следующее. Как известно, есть такой вид литературы, как фантастика, и, к сожалению, и в православной среде появилась своя фантастика и соответственно, писатели-фантасты, которых, во-первых, не приличествует читать христианину, а во-вторых, в такой фантастике не следует искать таинственных откровений.

О призвании Богом к служению

Вначале приведем примеры того, как человек может призываться к служению Богу и людям.

Афонский Патерик: «В третий год пребывания своего в безмолвии, однажды во время молитвы Григорий Палама почувствовал, что он погрузился в сон, и ему представилось, будто в руках его — сосуд чистого молока, до такой степени полный, что оно переливается через край; вслед за тем ему показалось, что молоко приняло вид ароматного виноградного вина, которое, переливаясь также через край сое а, омочило руки его и одежду, и потом заструилось повсюду, распространяя дивный аромат. Чувствуя сладость аромата, Григорий радовался. Между тем является ему светлый юноша и говорит: «Почему бы тебе не передать и другим это чудное питье, так щедро разливаемое тобою без всякого толка? Или не знаешь, чо это наиссякающий дар Божией благодати?» — «Но если в настоящее время нет нуждающихся в таком питии, — отвечал Григорий, — кому передать?» — «Хотя в настоящее время действительно нет жаждущих, — возразил юноша, — но ты все-таки обязан исполнять долг свой и не пренебрегать даром Божиим, в котором Владыка потребует от тебя отчета». Видение закончилось. Значение молока святой Григорий впоследствии объяснял так, что это дар слова обыкновенного, для сердец простых, требующих нравственного учения. Превращению молока в вино придал он смысл гораздо высший: этим означалось, что со временем потребуется от него слово догматическое и духовное. Вскоре после сего богомудрый Григорий был избран игуменом в Есфигменский монастырь, где братство тогда состояло из 20 монахов. С той поры кроме слова устного святой Григорий начал писать свои духовные произведения и проявлять дар чудотворения».

Афонский Патерик: «Преподобномученик Дамиан, оставив мир и яже в мире, удалился на Святую Афонскую Гору, и здесь, в священной обители Филофея, приняв на себя ангельский образ, стал подвизаться достойно своего звания. Но желая еще больших подвигов, он через некоторое время оставил монастырь и удалился на безмолвие к Дометаю, знаменитому в то время подвижнику-безмолвнику, обладавшему даром чудотворения. Под руководством безмолвника сего он жил три года, восходя от силы в силу и преуспевая во всех добродетелях, так что за неослабную ревность и усердие, тщательность и точность в исполнении всех Заповедей Божиих, сподобился слышать Божественный глас, призывающий его к служению ближним. «Дамиан, — таково было Божественное вещание ему, — не своей только пользы должно тебе искать, но и пользы других». Он тотчас же оставил Святую Гору, удалился в пределы Олимпийские и стал там везде с дерзновением и велегласно проповедовать Слово Божие, призывая христиан к покаянию и удалению от неправд и пороков, к хранению Заповедей Божиих и творению добрых и богоугодных дел».

Также кратко укажем путь непосредственного служения Богу.

Вначале Господь учит человека как путем откровений, так и путем познания истины через учения святых или через непосредственное руководство опытнейших.

Авва Моисей (Собеседования египетских отцов преп. Иоанна Кассиана, 2,гл.14,15): «(Самуил из Священного Писания) с младенчества будучи посвящен матерью Богу и удостоясь беседы с Богом, не поверил своему помыслу, но, дважды воззванный Богом, спешит у старцу Илию и от него получает наставление и правило, как должно отвечать Богу; таким образом и того, кого Бог удостоил собеседования с Собою, Он восхотел руководить учением и наставлением старца, чрез то путеволить его к смирению. О призвании Апостола Павла. И Христос, Сам призывая Павла и разговаривая с ним, хотя мог тотчас отверзть очи его и показать путь к совершенству, но отсылает к Анании и повелевает от него научиться пути истины, говоря: «востани, вниди во град, и там речется ти, что ти подобает творити» (Деян.9,6), научая нас этим следовать водительству опытнейших…».

После того, как человек идет путем искушений и побед, Господь вручает человеку дары, а уже после этого определяет ему служение людям.

Иосиф Исихаст (Послание исихасту пустыннику): «И в течение трех или четырех лет он видит Божию благодать, постоянно упражняющую и умудряющую его, умаляющую его страсти и [козни] бесов, которые не могут долго воевать с ним, ибо он защищен Божественной благодатью. И когда он бодрствует, то имеет как утешение слезы, ходит он или трудится. А когда ум намолится, имеет умные ощущения светлого облака, которое иногда его посещает. Если, опять же, хоть немного спит, видит прекрасные сны — рай со сверкающими, как золото, цветами и царские дворцы, несказанные и ярче солнца сияющие, и многое другое и разное, которым, когда он проснется, его ум увлекается и подвигает его к рвению и ревности, и он с удивлением размышляет о красоте вечных благ и о том, когда он удостоится стать их наследником».

Иосиф Исихаст (там же): «И приблизившись к ней (Любви) посредством умной молитвы, услышим, как говорит посредством таинства духовного познания Божественный глас: «Сними обувь твою с ног твоих». А это значит: оставь всякое свое желание и заботу века сего и подчинись Духу Святому и Божественной воле Его, «ибо место, на котором ты стоишь, есть земля святая» (Исх.3,5). И освободившись от всего, такой человек становится предстателем за народ и наносит язвы мысленному фараону, то есть приобретает рассуждение и распоряжение Божественными дарованиями и победу над бесами. А затем он получает Божественные Законы, но не на каменных скрижалях, какие получил Моисей…, но в виде Божественных начертаний Святого Духа, действующего в наших сердцах, причем не десять заповедей, но столько, сколько способны вместить ум, разум и естество!».

После этого человек принимает дар любви к Богу и дары премудрости, ведения, молитвы и др.

Феолипт Филадельфийский (Слово о сокровенном делании): «Когда выступишь из похотения вещей земных непрестанною сердечною молитвою, и как сном почиешь от помышления о всем, что после Бога и всецело утвердишься в единой памяти Божией, тогда возсозиждется в тебе, как бы иная помощница, любовь Божия. Ибо из молитвы рождающееся сердечное вопияние источает любовь божественную, а божественная любовь уготовляет ум к пониманию сокровенных вещей. Тогда ум, с любовью сгармонировавшись, оплодотворяется премудростию, и действием премудрости возвещает дивные вещи. Ибо Бог-Слово, в молитвенном воззвании сердечно именуемый, вземлет разумение, как ребро, и дарует ведение, и место его восполняя благим расположением, дарует добродетель, созидает светотворную любовь и приводит ее к исступленному уму, спящему и почивающему от всякого земного похотения. Сия-то любовь и оказывается иною помощницею уму, почившему от неразумного пристрастия к чувственным вещам тем, что возбуждает ум к словесам премудрости. Тогда ум, взирая на нее и ею услаждаясь, в пространном слове обнародывает другим сокровенные расположения добродетели и незримые действия разума».

Каллист Ангеликуд (О духовной брани и о согласном с ней священном безмолвии, 9): «Ибо ведение, через добродетель достигши благочестия, наполняет душу умным светом с несказанным ликованием и соделывает ум совершенно боговидным через Дух мудрости и созерцания, когда проблеснет день умопостигаемого и неизреченного Солнца и светозарная звезда взойдет в сердцах наших».

Обратите внимание, что Господь не сразу посылает человека на служение Ему, а подготавливает его как Своими поучениями, так и опытным путем прохождения искушений. И это является одним из основных признаков истинного пути.

Есть еще один существенный признак: когда человек получает повеление Божие о служении, человек может еще сомневаться и Господь подает различные способы для удостоверения.

Иннокентий Херсонский: «Человек получает вдохновение, чувствует голос, побуждающий его возвещать другим истину, но решиться выдать себя за посланника Божия еще сомневается. В таком случае он требует от Бога внешних доказательств. Если доказательства сии даны ему (а они даются, как видно из примера Гедеона, которому, по прошению его, дано было руно), то всякое сомнение должно (было) исчезнуть. Ибо больших средств к убеждению человека нет и у Самого Бога. Этот образ убеждения самый простой. Но этим решается наш вопрос только вполовину. Не могут ли быть посланники Божии и без чудес? Могут. История Божественных посланников представляет нам, что большей части из них Бог так являлся, что ни Сам не творил чудес, ни они (посланники — ред.) не творили их. Как они могли увериться? Чтобы спасти их честь, надобно доказать, что в человеке есть способность уверяться и без чудес, и что есть способы, при помощи коих вероятность в сем случае может перемениться в достоверность».

Когда же все сомнения пройдены, человек мужественно вступает в служение с великою силою верою, надежды и любви к Богу.

Феофан Затворник (Путь ко спасению): «Достигающие чрез безмолвие бесстрастия и чрез то удостоивающиеся преискреннего богообщения и боговселения изводятся оттуда на служение ищущим спасения и служат им, просвещая, руководя, чудодействуя. И Антонию Великому, как Иоанну в пустыне, глас был в его безмолвии, изведший его на труды руководства других на пути спасения, — и всем известны плоды трудов его. То же было и со многими другими. Выше сего состояния апостольского мы не знаем на земле…».

Феофан Затворник (Толков. на посл. к Эфесянам, 3,2): ««Как вы слышали о домостроительстве благодати Божией, данной мне для вас». «Домостроительство благодати» — благодатное смотрение. Как в благоустроенном доме благоразумная экономия распределяет, что кому и как следует делать; так и в благодатном царстве Христовом, по экономии – домостроительству спасения, все вначале было распределено, кому за какое дело взяться и как его вести. Св. Павлу, непосредственно Самим Господом призванному, Самим же Господом поручено идти с проповедью к язычникам… Домостроительством благодати (Апостол) называет именно (данное ему Богом) откровение. Таким образом слова Апостола значат следующее: не от человека я узнал, не человек меня удостоил чести быть главным благовестником вашим: «И Он сказал мне: иди; Я пошлю тебя далеко к язычникам» (Деян.22,21)».

Из этой цитаты хорошо видно, что не сам человек себя назначает, и не другой человек, а непосредственно Бог. Поэтому можно сказать однозначно: если человек не принимал от Бога прямое откровение о служении Ему, то служения, исходящие от самочинного желания, от рвения или от христианских обязанностей человека, не могут считаться служением по дару призвания, но при этом могут находиться под благодатью, несущей правильное понимание истины.

Конечно, нельзя не отметить, что на «служение» Богу может звать диавол, и история христианства знает много таких примеров.

Иоанн Кронштадтский (Моя жизнь во Христе): «Видишь ли, что единство наше по духу, по жизни, громко доказывает и Божественность Основателя нашей веры — Господа Иисуса Христа? Кто желает всех соединить, сделать как бы одной душой, и делает так, тот, значит, исшел от единого Бога, все сотворившего, все соединившего под Собою и отторгшихся от единства преслушанием опять хотящего возвести к единству с Собою чрез веру и послушание. Учители, приходящие не от Бога, не званные от Него, не посылаемые Им («Я не посылал пророков сих, а они сами побежали» (Иерем.23,21); «И никто сам собою не приемлет этой честь, но призываемый Богом, как и Аарон (Евр.5,4)), обыкновенно вносят в общество людей разъединение, разногласие, и этим ясно изобличают себя, что они не от Бога. Таков Лютер, таковы расколоучители, таковы все еретики. Они разъединили единую Церковь Божию, рассекли несекомую, множественную единицу, соединенную под единым Главою Церкви — Христом, одушевленную единым Духом Божиим, и этим доказали, что они были орудия диавола, который о том и заботится, чтобы разъединить, расточить и рассеять овец Господних. «Волк расхитит их и распудит овцы» (Иоан.10,12). Слава вере христианской — православной!».

О передаче откровений людям

Очень значимым фактом в служении избранников Божиих есть то, что человек по повелению Божиему должен отдавать то, что ему не принадлежит, и это является основной целью откровений.

Феофан Затворник (Толкование на посл. 1-ое к Коринф.14,26): «Помните, что никто ничего не получает исключительно для себя, но все, что ни получает, получает для всего собрания верующих. С ним он и должен делиться, не славы своей ища, а исполняя Божие поручение относительного дарованного. В самом даровании Бог будто говорит каждому: возьми и раздай».

Иоанн Златоуст (Толкование на Книгу Бытия, гл.64): «…будем подражать и мы этой жене (самарянской) и с полным вниманием принимать внушения Духа, потому что не нам принадлежит излагаемое нами учение и язык наш не от себя говорит то, что мы говорим, но чрез нас действует человеколюбие Господа для пользы вашей и для созидания Церкви Божией. Итак, возлюбленный, не смотри на меня, говорящего, и на мою скудость, но так как я предлагаю слова Господа, то, устремив ум к Пославшему меня, принимай таким образом слова мои со вниманием. Ведь и в человеческих делах, когда царь, облеченный диадемою, посылает грамоту, то, хотя бы приносящий ее сам по себе не имел никакой важности, был человек незначительный, и иногда такой, который не может насчитать сколько-нибудь (важных)своих предков, сам неизвестный и происхождения неизвестного, — однако ж те, которые получают грамоту, не обращают на то внимания, а, ради царской грамоты, и ему воздают великую честь, и грамоту от него принимают с великим страхом и благоговением. Итак, если приносящий от человека грамоту, и притом простую хартию, от всех принимается таким образом, — тем более по справедливости вам надобно с полным вниманием принимать изречения Духа, передаваемые вам чрез нас, чтобы получить вам воздаяние за доброе расположение сердца. А Господь всяческих, как увидит готовность вашей души, то и нам ниспошлет обильнейшие дарования для вашего назидания, и вам подаст большее разумение, чтобы вы могли понимать наставления».

Далее. Когда Господь посылает человека на возвещение Его воли и передачи откровений, то человек может испытывать страх перед людьми, но это страх по немощи человеческой.

Иоанн Златоуст (т.6, ч.1, гл.40): ««Голос говорит: возвещай!»… «возвещай» — не сомневайся проповедовать повеленное: оно придает храбрости для плавающих по волнам, чтобы они пустились в более глубокое море».

Обратите внимание, что откровение придает храбрости тем, кто «плавает», т.е. ведет духовную жизнь, чтобы они еще более углубились в нее. Тем же, кто стоит на берегу и живет миром, это слово не подаст таких плодов, а наоборот может вызвать обратную реакцию – противление и недоверие.

Следует сказать, что получая служение от Бога, человек может вначале бояться и сомневаться, и при исполнении служения скорбеть о том, что ему не верят или гонят его. То что откровения не будут восприниматься всеми людьми, четко обозначено во многих откровениях Божиих святым, и Господь всегда призывает избранников не бояться этого, а несмотря ни на что, продолжать свое служение. И Господь подает человеку удостоверения в истинности Своих слов, дает ему обетование, укрепляет его Своею силою и утешает человека. Подобные отношения человека и Бога можно увидеть, в частности, в Гимнах Симеона Нового Богослова и в пророчествах Ветхого Завета.

Иоанн Златоуст (Толкование на прор. Исаию,40,6): ««Голос говорит: возвещай!»… Не бойся, говорит, хотя бы и противились слышанным словам. Не оставляй твоего постоянства, «возвещай», взывай, т.к. в тех словах, которые ты будешь говорить, заключается великая сила. Хотя бы их никто не принимал, однако ты веруй в силу повеления: ничто не может уничтожить этого определения, потому что оно есть повеление Божие. Не говори: все противятся, все противостоят; твои слова утверждены на истине, а потом взывай свободно: «всякая плоть – сено»».

Николай Сербский (Символы и сигналы, гл. 12): «Посылая Своих учеников в мир, Христос предсказывал им, что их за Него выведут на суд правителей и царей этого света. Поэтому Он наказал им заранее не беспокоиться, как защищаться и что отвечать, «ибо в тот час дано будет вам, что сказать» (Мф.10:19). Кто же им и каким образом подскажет, что и как сказать? Господь на это отвечает так: «не вы будете говорить, но Дух Отца вашего будет говорить в вас» (Мф.10:20). И действительно, простые рыбаки и ремесленники высказывали такие высокие мысли и писали такие удивительные слова, до каких никогда не смогли бы додуматься умы литераторов и философов. Эти мысли были не от людского ума, но от Бога. Это были сигналы, что говорит Живой Бог».

Иоанн Златоуст (т.6, ч.1, Толкование на пророка Исаию, гл.1): «Т.к. (пророки) имели дело с народом дерзким и бесстыдным, жаждавшим крови пророков и совершавшим убийство святых, то конечно они нуждались в великой силе, чтобы не бояться невыразимой его дерзости. Потому и говорил Бог…Иезекиилю: «А ты, сын человеческий, не бойся их, и не бойся речей их, …и ты будешь жить у скорпионов; не бойся речей их и не страшись лица их…»(Иез.2,6). И Моисей, когда был посылаем, отказывался, кажется мне, боясь не только фараона, но особенно самого народа Иудейского (Исх.4,10)… Поэтому пророк и получил не только Духа мудрости, но и силы, и говорил: я исполнился «силы Духом Господним и судом и силою» (Мих.1,1)…».

Но есть другой вид страха — благоговейный, который испытывает избранник Божий при проявлениях Божиих действий.

Симеон Новый Богослов (Гимн 20): «…Ибо я дрожу, записывая тебе это, и помышляя, трепещу; но я изъясняю тебе, как и каким образом живут служащие Богу…».

Симеон Новый Богослов (Слово 65): «И того, что показывает ему Бог, не может он видеть без глубокого благоговения и страха, но, приникая и воззревая в глубину богатства премудрости и разума Божия, трепещет и ужасается, помышляя о себе, кто есть и какие тайны сподобился видеть. Видя безмерное человеколюбие Божие, приходит он в исступление, сознавая и чувствуя, сколь недостоин смотреть на такие предивные таинства; почему не дерзает пытливо рассматривать их и исследовать, что они суть; но лишь взывает с великим страхом и трепетом, говоря: кто есмь я, Господи, и что – дом отца моего, что Ты доверил мне и благоволил показать такие таинства мне недостойному, и соделал паче чайния, чтоб я не только видел великие блага Твои, но и предивно стал причастником их?!».

Вообще, при исполнении служения святым дается дар бесстрашия и мужества.

Иоанн Златоуст (т.8, ч.1, беседа 29): «(Истина) не любит скрываться, не боится опасности, не трепещет наветов, не домогается славы народной, не подвержена ничему другому человеческому; она стоит выше всего, подвергаясь, конечно, тысячам наветов, но, оставаясь необоримою; прибегающих к ней она охраняет, как крепкою стеною, величием своей силы, не терпит скрытных убежищ, но предлагает открыто всем все, что есть в ней».

Петр Дамаскин (кн.2, сл 24): «В Святом Писании упоминается об одном царе, который мучительски управлял своим царством, так что Человеколюбец Бог, не терпя его мучительства, повелел пророку идти и обличить этого царя. Пророк, зная его жестокость, не захотел идти просто, чтобы царь не увидел его как-нибудь издалека, и зная причину, по которой он идет, не приказал отогнать его, и пророк не успел бы обличить его; или опять, если бы он начал говорить: «Бог мой послал меня к тебе ради твоей жестокости», царь не стал бы слушать таких слов, потому пророк и употребил хитрость — пожелал быть раненым кем-нибудь, чтобы прийти к царю окровавленным, как бы с жалобою, чтобы таким образом искусно склонить к себе царя и заставить его выслушать обличение. Выйдя (с этою мыслию), он нашел человека, стоящего при пути с секирою, и сказал ему: «Так говорит Господь: возьми твою секиру и ударь меня по голове». Он же, будучи богобоязлив, сказал: «Никак, господин мой, и я Божий, и не наложу руки своей на помазанника Господня». И сказал ему пророк: «Так говорит Господь: понеже не послушал ecu гласа Господня, се ты отыдеши от мене, и поразит тя лев» (3 Цар. 20, 36). Это не был гнев, никак; но это совершилось для пользы многих, и потому что добрый тот человек был достоин не просто умереть, как другие люди, но, по слову Господа, быть растерзанным зверем и чрез горькую смерть получить венец. Как, в старчестве сказано о четырех отцах, согласившихся между собою. Преставившиеся о Христе молились, чтобы служивший им брат был растерзан львом, за блуд, им сделанный, но Господь не услышал их, а благоволил услышать безмолвника, который молился, чтобы лев отступил от брата. Потом пророк нашел другого человека и сказал ему: «Так говорит Господь: возьми твою секиру и ударь меня по голове». Этот, услышав: «Так говорит Господь», не рассуждая, ударил пророка по голове своею секирою (3 Цар. 20, 37), и пророк, как некогда Моисей, сказал ему: «Благословение Господне на тебе, за то, что ты послушал гласа Господня». Так что один, потому что был весьма добродетелен, устыдился пророка и не послушал его, как апостол Петр при умовении; другой же, не рассуждая, исполнил послушание, как народ послушал Моисея, когда повелено было убивать друг друга (Исх. 32, 27). В том, что явно кто слушается повеления Божия, тот поступает лучше, ибо превысшее естества повеление Владыки естества считает мудрейшим и справедливейшим, нежели естественное ведение, а непослушный делает менее, ибо считает то, что ему кажется хорошим, более праведным, нежели Божие. В сокровенном же бывает не так, но смотря по намерению послушания или непослушания, так что имеющий намерение угодить Богу делает лучше. И в явном Бог является гневающимся на ослушника и благословляющим того, кто послушался; а в сокровенном не так, но, как сказано, по естественному взгляду оба были справедливы1 и хороши, ибо намерение обоих было по Богу. И это так. Пророк же, пришедший к царю и став перед ним, сказал: «Защити меня, царь, когда я шел, встретил меня один человек и поранил мне голову». Царь, видя кровь и рану, рассердился, по своему обычаю, однако не на того, кто жаловался, но, думая, что ему нужно судить кого-либо другого, а не себя самого, произнес строгое осуждение на совершившего это беззаконие. Пророк же, достигнув того, чего надеялся, говорит: «Хорошо сказал ты, царь; потому так говорит Господь: отнимая, отниму царство от руки твоей и семени твоего, ибо ты сотворил сие». Так пророк исполнил пророчество, по желанию своему*, и искусно заставил царя внимательно выслушать себя и отошел, прославляя Бога. Таковы были души пророков, любивших Бога и стремившихся страдать за исполнение повелений Его, вследствие боговедения. И справедливо. Ибо совершенно знающий какой-либо путь или какое-либо художество проходит его со всяким усердием и удобством, и другим непогрешительно указывает направление пути или тайны и разумения художества, хотя сам, может быть, и молод по возрасту, и часто совершенно прост, а те стары и мудры в других науках. Ибо пророки, апостолы и мученики научились боговедению и премудрости не рт слуха, как мы, но дали кровь и получили дух. По сказанному в старчестве: «Дай кровь и приими дух». Потому и отцы вместо чувственного мучения терпели мучения, слушаясь совести, и вместо телесной смерти имели смерть по произволению, чтобы ум успел победить плотские пожелания и царствовал во Христе Иисусе, Господе нашем, Которому слава и держава, честь и поклонение ныне же и всегда, во веки. Аминь».

Об утверждении человека, что он передает слова Бога

В разделе «Человек – ученик» уже отмечалось, что человек не только четко осознает, что он слышит Глас Божий, но человек получает повеление от Бога отдавать то, что получено им. И такой человек утверждает, что это слова Бога.

Иоанн Златоуст (т.6, Толкование на пророка Исаию, 1.1): «Притом (пророк), называя речь свою «видением», делает ее достоверною, возбуждает слушателя и обращает к Тому, Кто совершил эти дела. Так обыкновенно все, передававшие изречения Божии, прежде всего внушали, что они не говорят ничего от самих себя, но что произносимые ими слова суть изречения Божественные и письмена нисшедшие с неба. Так Давид говорит: «язык мой трость книжника скорописца» (Пс.44,2). Не трости приписывай письмена, но держащей ее руке, т.е. не языку Давида, но движущей его благодати. И другой пророк выражает тоже самое, когда говорит: «я был пастух и собирал сикоморы» (Ам.4,14), — чтобы кто-нибудь не приписал сказанного им человеческой мудрости. А третий не ограничился только этим, но прибавил и нечто другое, сказав: «А я исполнен силы Духа Господня, правоты и твердости» (Мих.3,8). Действительно, благодать делала их не только мудрыми, но и сильными, не составом тела, но мыслью».

Феофан Затворник (Начертание христианского нравоучения): «…(человек чистый) по жизни, (просвещенный) свыше… не умолчит о сокровенном, когда почувствует его, но никогда не станет выдавать за созерцание истины того, что не есть таково. Ему не усвояется всеведение, но утверждается, что если доступно человеку знание сокровенного в вещах и явлениях, то только человеку облагодатствованному; ибо та область есть собственно область Божественного ума, где лежат умственные сокровища Бога Царя. Да не надеется кто-нибудь вторгнуться туда насилием или самовольно. Истинная философия есть Богом даруемая мудрость. Сорастворившись с умом Божиим, разум человека, к Богу прилепившегося, может быть введен Им и в тайны бытия и явлений, ибо между откровениями, которые усвояет св. Макарий Великий благодатию Божиею просвещенному духу, почему не разуметь и тайн творения и промышления, когда ему, несомненно, принадлежит ведение тайн искупления, сокровеннейших и таинственнейших. Не напрасно у св. Исаака Сирианина сей разум духовный называется чувствованием таин, чувствованием сокровенного, высшим духовным созерцанием (см. его слова о трех степенях разума). Св. Максим Исповедник учит: «Как основание радиусов, прямолинейно выходящих из одного центра, представляется в самом центре совершенно нераздельным, так просто и единично будет познание существа, соединившегося с Богом, о всех заключающихся в Нем первообразах вещей сотворенных». Сюда же можно отнести свидетельство Соломона, что Бог дал ему о сущих познание неложное и что он потому «елика суть скрытна и явна познал..». (Прем. 7: 17-21)».

Феофан Затворник (Толкование на посл. к Галатам, 1.11): ««Сказую» — торжественное удостоверение в истине своего слова. Тут дается разуметь, что то, что имеет быть изречено, не подлежит сомнению, что он ручается за это всем своим авторитетом… Для нас достаточно слышать подобное слово из уст Апостолов, чтобы верить, что учение их точно все свыше есть. Ибо они были носители полной истины и ей предали себя в жертву всецело. Блаж. Иероним точно такое и делает при этом наведение: «Спрашивается, Евангелие принятое церквами всего мира, Божие ли есть, или человеческое? Отвечаем, что когда те, которые говорят о себе: или «Вы ищите доказательств на то, Христос ли говорит во мне» (2Кор.13,3) и: «и уже не я живу, но живет во мне Христос» (Галл.2,20), когда такие говорят, то не они говорят, но говорит в них сам Господь. Итак, когда говорит Павел и Петр, то предают Божие Евангелие, а не человеческое»».

Иоанн Златоуст (Там же): «Павел везде в начале посланий употребляет выражение: «апостольство»; то, что пророки означали выражением: «видение, слово, бремя, глагол»… Как тот, кто изрекает видение и слово Божие, говорит не свое, а то, какое повелевает ему Пославший. Достоинство апостола (посланника) – не прибавлять ничего от самого себя».

Что еще примечательно? Как видим, в учениях святых отцов не только четко указаны способы откровений, такие как видение и слово, а также обозначена причина употребления различных понятий.

Феофилакт Болгарский (Толкование на Ев. от Матфея): ««Книга родства». Почему Евангелист не сказал, подобно пророкам: «видение», или «слово»? ибо они так надписывали свои книги: «Видение, которое видел Исаия» (Ис. 1, 1), также: «слово, бывшее ко Исаии» (Ис. 2, 1). Ты хочешь знать, почему?.. что видели пророки, но видели умом, созерцая при помощи Святого Духа: посему и называли то «видением». Но Матфей не умственно видел и созерцал Христа, но чувственно пребывал с Ним, и чувственно слушал Его, когда Он был во плоти: посему не сказал: видение, которое я видел, или: созерцание, но сказал: «книга родства»».

Но наравне с этими признаками указывается еще один очень существенный признак того, почему пророки отмечали, что это дается Богом, а Апостолы нет.

Феофилакт Болгарский (Толкование на Ев. от Матфея): «Потому, что пророки беседовали к жестокосердым и непокорным (народом или человеком), и потому говорили: божественное видение, и Господне слово. Так они говорили для того, чтобы народ убоялся и не пренебрег того, что они говорили. А Матфей имел дело с верными, благомыслящими и благопокорными, и посему не сказал наперед ничего, подобного пророкам».

Как видим, причиной является не состояние избранников Божиих, а состояние тех, кому передается откровение. И обратите внимание на те слова, которые сказаны о жестокосердных и непокорных, не могущих с чистым сердцем принять слово Божие и на то, что для таких Господь говорит о Своих действиях для страха и вразумления.

Заблуждение в реакции на заявление человека о своем служении

1.Некоторые современные христиане, в особенности священники, монахи и ученые-богословы относятся иногда к такого рода откровениям и к людям, их записавшим, с озлобленным и высокомерным осуждением. Прости их, Господи!

Из «религиоведческого анализа» священника: «А так, что бы писать целую книгу и заявлять о том, что это именно Слово Божие, и я исполняю послушание и его слово несу к вам, такого (в православной христианской вере) не было. Это совершенно четкая позиция».

Ответ.

Учение Двенадцати Апостолов: «И всякого пророка, говорящего в Духе, не испытывайте и не обсуждайте, ибо всяких грех простится, этот же грех не простится».

Это говорит о том, что нельзя выносить скоропалительные решения, когда мы сталкиваемся с действиями нам незнакомыми.

Далее. В 26 и 33 Гимне святой Симеон молится Господу о том, что никто ему не верит, что он передает слова Божии и не хотят его слушать, и Господь ему отвечает:

Симеон Новый Богослов (Гимн 26): «Делать же то, чему учишь, не принуждай их, но возвещай им слова Мои и увещевай соблюдать их, так как они доставляют жизнь вечную. Сами же слова эти предстанут (им), когда Я приду судить, и каждого из них будут судить по достоинству. И ты не будешь ответственным, и останешься совершенно не осужденным, так как не скрыл серебра словес Моих, но, сколько сам получил, (столько) и уплатил всем… Не желающим же совершенно слушать слов Моих говори так, как и Я ответил сказавшим некогда: «жестоко есть слово cиe, и кто может его послушати» (Иоан.6,60). Я именно сказал: так если не хотите, идите и делайте каждый, что хотите, все предоставив их власти и произволению — избрать смерть или жизнь. Ибо никто никогда не стал добрым непроизвольно, ни неверный, нехотя, не будет верным, ни миролюбец никогда не будет боголюбцем, ни худой без воли не переменит своих мыслей и не сделается совершенно добрым. Ибо никто не стал злым по природе, но по произволению и намерению (каждый) может сделаться, если желает, как злым, так и добрым; если же не желает, то никоим образом и не будет. Никто в мире, нехотя, не совершил добродетели; никто, нехотя, не спасается. Более об этом не спрашивай. Старайся же и себя самого спасти и слушающих тебя, если только найдешь на земле человека, имеющего уши слышать и повинующегося словам твоим».

Симеон Новый Богослов (Гимн 33): «Кто же не внимает с трепетом словам и увещаниям вашим и не исполняет их даже до смерти, тот не приобщится и Моей вечной славы, не будет соединен со Мною, распятым на Кресте и послушным Отцу даже до смерти; такой не будет поставлен одесную и не сделается сонаследником тех, которые сами себя распяли. Впрочем, не переставай увещевать их, не переставай оплакивать, не переставай искать спасения их, чтобы, если они послушают тебя и обратятся, ты принял их, как братьев, приобретая в лице их члены свои, и привел бы их ко Мне, как послушных и родных, чтобы и Я через тебя воспринял их и прославил, и с тобою, как дар, принес ко Отцу Моему. Если же они не отрекутся от своей воли и не презрят душ своих, как сказал Я, если не сделаются мертвыми для своих желаний, живя в этой жизни по твоей воле и через твою волю исполняя Мою, то и тогда ты не потеряешь награды и не лишишься ее, но вместо одной Я воздам тебе двойную награду, так как хотя они и не слушали тебя, ты, однако, не перестал говорить, но скорее согласился быть ненавидимым, отвергаемым и презираемым ими, как и Я некогда был и ныне ненавидим ими и им подобными».

Итак, по откровению Господа, в случае исполнения нами советов св. отцов и принятие через них откровений, они будут ходатаями за нас перед Господом.

Феофилакт Болгарский (Толкование на Ев. от Матфея): ««Иже вас приемлет, Мене приемлет: и иже приемлет Мене, приемлет пославшего Меня. Приемляй пророка во имя пророче, мзду пророчу приимет: и приемляй праведника во имя праведниче, мзду праведничу примет». Так побуждает нас принимать тех, которые Христовы. Кто чтит учеников Его, тот чтит Его Самого, а чрез Него и Отца. Праведников и пророков должно принимать во имя праведника и пророка, то есть потому, что они праведники и пророки, а не для какого-нибудь предстательства, или заступления пред царями. Даже кто носит только вид пророка, а на самом деле не пророк, ты и сего прими, как пророка: и Бог воздаст тебе также, как бы ты принял действительного пророка. Ибо это означают слова: «мзду праведничу примет». Можно, впрочем, понимать эти слова и иначе, то есть: кто примет праведника, тот и сам будет признан праведным, и получит такую награду, какую получают праведники».

2. Что касается откровений, то многие святые при жизни обвинялись в прелести и об этом они говорили, в том числе и сами в своих писаниях. Иоанн Златоуст обвинялся в ереси, Афанасий Великий обвинялся другими епископами в убийстве и колдовстве, Симеон Новый Богослов в прелести, и этот список можно продолжить до нашего времени.

Симеон Новый Богослов (Гимн 51): «Видя меня, Владыко, злословимого верными, как обольстителя и прежде обольщенного, так как я говорю, что по человеколюбию Твоему и по молитвам отца моего я получил Духа Святого, Помилуй и даруй (мне) слово, знание и мудрость, чтобы все противящиеся мне познали, что внутри меня говорит Дух Твой Божественный. Дай мне сказать, как изрек Ты, дай и мне, как обещал Ты (о тех), которым никто из них, Спасителю, не возможет противоречить или противостать (Лук.21,15); ибо Ты—Податель всех благ. Хотя и говорят, Христе, что я, раб Твой, прельщаюсь, но я никогда не поверю, видя Тебя, Бога моего, и созерцая пречистое и Божественное лицо Твое, и воспринимая от него Твои Божественные озарения, и будучи просвещаем Духом в умных очах своих. Но не попусти, о Боже, прельститься всем ныне верующим в Тебя пагубною прелестью неверия в то, что Ты и ныне просвещаешь всех, озаряя лучами Божественного Божества Твоего».

И вот что отвечает ему Господь:

«Но о вы, боголюбцы, послушайте речений истинных и дивных, которые уста Господни и прежде изрекли и ныне всем изрекают: если вы не отложите славы, если не отвергните богатства, если совершенно не совлечетесь пустого самомнения, если не сделаетесь последними из всех в делах и в самых помыслах, лучше же в представлениях, считая себя самих последними из всех; то не стяжете ни источников слез, ни очищения плоти, или не увидите, как это совершается. Итак, плачьте о себе самих, кайтесь и повседневно проливайте горячие слезы, дабы омыть умные очи сердца и увидать тот Свет, воссиявший в миpe, который, сияя, вопиет и взывает: „Я — свет миру» (Ин. 8, 12; 9, 5) был, есмь и буду, и хочу быть видимым. Ибо для того Я и в мир пришел телесно, Единый соделавшись двояким и единым также оставшись, чтобы верно поклоняющиеся Мне, виденному, (как) Богу, и хранящие заповеди Мои невидимо просвещались и умно тайно научались славе страшного Божества Моего и воспринятой (Мною) плоти, и точно уразумевая двойственность естеств, несомненно воспевали Меня тогда, как единого Бога. …Уверовавшие, что Я так существую и познаю, и чрез очищение прилежанием и покаянием возмогшие увидеть (Меня) в чистом сердце и быть тайно наученными умно Моему домостроительству сами возлюбят Меня от всего сердца, сами же будут хранить и все заповеди Мои, изумленные Моим безмерным благоутробием; сами они и сопребывать будут со Мною и общниками славы Отца Моего будут во веки веков».

Обличение в прелести и непринятие откровений уместно в том случае, если бы человек объявил, что он бог или апостол, т.к. время апостольства прошло. А если человек говорит об откровении ему Богом, то тем не нарушаются законы Божественного домостроительства.

Для тех же, кто или по неведению, или по злому умыслу, или по неразумному рвению вынес неправое суждение или о действиях Божиих, или в отношении Его избранников, Господь подает покаяние, и тем самым человек получит прощение. Поэтому кто хоть раз в жизни вынес свое суждение о том, что ему неизвестно и не познано в действиях Божиих, принесите покаяние, и да исправит Господь неправые пути ваши!

Феофилакт Болгарский (Толкование на Ев. от Матфея гл.12): ««Сего ради глаголю вам: всяк грех и хула отпустится человеком: а яже на Духа хула, не отпустится человеком. И иже аще речет слово на Сына человеческаго, отпустится ему: а иже речет на Духа Святаго, не отпустится ему ни в сей век, ни в будущий». Здесь говорит, что всякий другой грех имеет хотя малое извинение, напр. блуд, воровство; ибо мы ссылаемся обыкновенно на человеческую немощь, и потому заслуживаем некоторое извинение. Но когда кто видит совершаемые Духом Святым чудеса и производит их от демона, тот какое может иметь извинение? Очевидно, он знает, что они происходят от Св. Духа, но злонамеренно хулит их; как же он может быть прощен? Таким образом когда иудеи видели, что Господь ел и пил, что Он обращался с мытарями и блудницами и делал все прочее, свойственное Ему, как Сыну человеческому, и потом порицали Его, как ядцу и винопийцу; то в этом они достойны извинения, и в сем не потребуется от них покаяния, поелику они соблазнялись, как им казалось, не без причины. Но когда видели, что Он творит и чудеса, и однако клеветали и хулили Св. Духа, называя это бесовским делом; то как им отпустится этот грех, если не покаются? Итак знай, что кто хулит Сына человеческого, видя Его живущего по-человечески, и называет Его другом блудников, ядцею и винопийцею за то, что Христос так поступал; такой человек, если и не покается, не даст в том ответа: он получит прощение, потому что под покровом плоти не предполагал в Нем Бога. Но кто хулит Св. Духа, то есть духовные дела Христовы, и называет их бесовскими; тот, если не покается, не будет прощен, поелику не имел никакой благовидной причины к хуле, как напр. тот, кто клеветал на Христа, видя Его среди блудников и мытарей. Так не отпустится ему ни здесь, ни там; но он будет наказан и здесь и там. Многие наказываются здесь только, а там нет, как бедный Лазарь; другие — и здесь и там, как Содомляне и хулящие Св. Духа; иные же ни здесь, ни там, напр. апостолы, предтеча и другие. Они хотя, по-видимому, наказываемы были, когда подвергались гонениям, но это не было наказание за грехи, а искушение ведущее к венцам».

Для тех же, кто остается на позиции осуждения и неверия служителям Божиим, да будет Господь наш Судией.

Киприан Карфагенский (Письмо к Флоренцию Пупиану о поносителях): «Я помню о том, что мне, послушному и робкому рабу было показано, вернее, предписано Господним, Божественным повелением. Между прочими знамениями и откровениями, которых Он меня удостоил, есть и такое: «Кто не верил в Христа, назначающего епископа, уверует в Него отмщающего за епископа». Я знаю, правда, что некоторым, во всяком случае, тем, которые предпочитают верить не епископу, а наветам на епископов, — они кажутся смешными, а видения нелепыми. Не удивительно: и братья сказали об Иосифе: «Вот идет сновидец; пойдем теперь и убьем его» (Быт,37,19-20), но сны сновидца осуществились, и убийцы и продавцы пришли в смятение: не верившие раньше словам должны были поверить, когда эти слова осуществились. О том, что ты делал в гонение или спокойное время, мне было бы глупо судить: ведь ты поставил себя моим судьей. Я ответил тебе по чистой совести, полагаясь на Господа и Бога моего. У тебя мое письмо, у меня — твое. В день Суда, пред судилищем Христовым будет прочтено то и другое».

Заблуждение о гордости человека, говорящего о своих состояниях и служении.

Очень значимым фактором является побуждение человека, произносящего слова о своем служении. Некоторым людям может показаться, что они выражают превозношение о своей роли и т.п.. Например:

Афанасий Великий (Слово спасения к девственнице): «О, блаженная та душа, которая слышит эти слова, написанные в книге сей, и исполняет их. Свидетельствую всякому человеку, слушающему эти речения и исполняющему их, что имя его будет записано в Книге жизни и обретется в третьем чине Ангелов».

Ответ.

Феофан Затворник (Толк. на посл. к Эфесянам, 3,2): «Св. Павел поминает об этом (о данном ему откровении, — от сост.) …с тем, чтобы и в этом дать Ефесанам побуждение помнить, что сделано для них благодатью».

Феофан Затворник (Толк. на посл. к Эфесянам, 3,4): «Не мудрость свою хотел выставить Апостол, а внушить им: читая написанное не можете не видеть, как все ясно и определенно и вместе тем как возвышенно и всеобъемлюще. Мог ли я сам все это постигнуть?… Бог к вам приблизился; особое о вас попечение явил; открыл сокровищницу Таин Своих».

Феофан Затворник (Толкование на посл. к Эфесянам, 3,7): ««По дару благодати», — я (Ап. Павел) получил это служение, как дар благодати, ничего не привнесши от себя достойного, чтобы получить его (Экум.)».

Феофан Затворник (Толкование на посл. к Эфесянам, 3,8): «Посмотрите на меня (Ап. Павла), говорит как бы он, как я ничтожен, а дело Божие все растет и расширяется! Кто тут действует, как не сила Божия? Ибо никакая сила человеческая не могла бы произвести то, что совершается… Не видите ли, что Бог к вам подошел и избрал вас. Как Апостол Павел, так и все Апостолы, так и все избранные деятели, в исполнении своего назначения, себя забывали, и только тем и заняты были, как бы наилучшим образом совершить дело Божие. Оттого силе Божией было просторно в них и чрез них действовать, и плоды их были изумительны для них самих. Им и натурально было видение, как они малы сравнительно с великостию совершаемого ими дела…».

Феофан Затворник (Псалом 118): «…Таков был святой апостол Павел. «Время,- говорит он,- моего отшествия настало… течение совершил, веру сохранил; а теперь готовится мне венец правды» (2 Тим. 4, 6-8). Скажете, не самонадеянно ли это? Нет. «Ничего не знаю за собою», ничего плохого за собой не знаю,- исповедует он,-«но тем не оправдываюсь» (1 Кор. 4, 4). Оправдывает нас Господь; а если Господь кого оправдает, то кто его осудит?».

Иеромонах Пантелеймон (Предисловие к Божественным гимнам Симеона Нового Богослова): «Преп. Симеон, как он сам говорит о себе, никогда не желал и не искал той Божественной славы и тех великих даров, каких сподобился от Бога, но, вспоминая грехи свои, искал лишь отпущения и прощения их (слово 90). Мало того, еще находясь в миpе, преп. Симеон от души возненавидел мирскую славу и бегал всех тех, кто говорил ему о ней (39 гимн). Но когда впоследствии эта слава вопреки желанию его пришла к нему, преп. Симеон молил Бога таким образом: „Не дай мне, Владыко, суетной славы миpa сего, ни богатства гибнущего… ни высокого престола, ни начальства… соедини меня со смиренными, нищими и кроткими, дабы и я также сделался смиренным и кротким; и… благоволи мне оплакивать одни только грехи свои и иметь попечение об одном праведном суде Твоем…» (52 гимн). Жизнеописатель Симеона и ученик его Никита Стифат говорит о преп. Симеоне, что у него была великая забота и постоянное попечение о том, чтобы его подвиги оставались ни для коro неизвестными. Если же Симеон предлагал иногда в беседах ради назидания слушателей уроки и примеры из своей жизни и собственного опыта, то никогда не говорил о себе прямо, а в третьем лице, как о ком-то другом (слова 56 и 86). Только в четырех словах, помещенных в греческом издании и русском переводе последними (89-м, 90, 91 и 92), преп. Симеон, воссылая Богу благодарение за все Его благодеяния к нему, ясно говорить о бывших ему видениях и откровениях».

Симеон Новый Богослов (Слово 89): «Я ничего не писал с тем, чтобы себя показать. Не дай Бог… Но, помня дарования, какие даровал Бог мне недостойному, благодарю и славлю Его, как благоутробного Владыку и благодетеля…и, чтобы не скрывать таланта, который Он мне дал, подобно худому и неключимому рабу, проповедую милость Его, исповедую благодать, всем показываю сделанное Им мне добро, чтобы подвигнуть тем и вас словом учения – восподвизаться получить и себе то, что получил я».

На этом заканчиваем беседы о высших состояниях человека и таинственных действиях Божиих и вознесем благодарения Господу нашему, что не презрел нас неразумных и грешных и подал нам научение через святых Своих и через действие благодати просвещающей!

Заключение

Итак, мы кратко рассмотрели основные характеристики таинственных действий Божиих у святых избранников. Эта тема для многих людей окажется откровением, которое откроет им глаза на духовную жизнь. Другим же, право идущим по пути познания Бога и себя, она будет помощником в их духовном пути. У третьих она может вызвать негодование и возмущение или непонимание. Ниже предлагаем цитаты Никиты Стифата о восприятии различными людьми гимнов Симеона, но смеем думать, что они послужат и для нашей темы.

Никита Стифат (Предисловие к Божественным гимнам Сименона Нового Богослова): «Итак, восшедшие от любомудренного деяния к созерцанию и пришедшие в глубину богословских мыслей пусть с верою обратятся к этому исследованию души (о гимнах Симеона), и я вполне уверен, они трижды получат великую пользу…

Прочие же, ум которых рассеян по многим разным предметам и омрачен тьмою неведения, которые не знают, что означает иногда деяние и созерцание и откровение Божественный тайн, те пусть воздержатся от чтения здесь написанного. Ибо имеющие ум, не вмещающий возвышенных речей и откровений, попирают обычно и оскверняют Божественные предметы, не будучи в состоянии возвести взор ни к чему из того, что превышает нас. …Не думаю, чтобы справедливо было возвышенные созерцания ее (т. е. души) подвергать опасности и исполненное любви богословствование передавать недоверчивому слабому слуху, заткнутому от зависти и неверия, или лучше сказать, душам, покрытым густою тьмою неверия и попираемым лошаками и ослами или драконами и змеями, нечистыми, говорю, и гибельными страстями, потому что святые предметы несообщимы для всех, ведущих жизнь собакообразную и свинообразную. Таковым они не даются, как оракул; им, конечно, и не бросают жемчужин слова. Восходящим же чрез крайнюю чистоту до подобного состояния святости, предметы эти сообщаемы бывают с несказанным и божественяым наслаждением для них, и так как они суть ясные светы и порождения Божественного огня, то и усваиваются направленною к ним мудростью и возвышенностью. Да будет так. …Итак, эти (строки) к исполненным любви божественным гимнам учителя предложены нами ради одержимых завистью к добру, неверием и неведением, чтобы те, которым попадутся они, или пусть сделаются сперва лучшими по самому намерению, став выше зависти и клеветы, дабы прославить, насколько возможно, того, кто славил Бога деянием и словом и созерцанием, освятив в своих членах то имя, которое превыше всякого имени, или, как не вкусившие (духовных) благ и совершенно не вмещающие, по причине присущей им тупости, возвышенных созерцаний, пусть и в руки не берут этих гимнов и не исследуют с любопытством того, что написано здесь».

Да откроет Господь сердца и умы наши для восприятия откровений Его, и да послужат они нам для покаяния, очищения и совершенства и во славу Господню! Вознесем благодарения Господу нашему, что не призрел нас неразумных и грешных и подал нам научение через святых Своих и через действие благодати просвещающей!

Псалом 112

1.Хвалите, рабы Господни, хвалите имя Господне.
2. Да будет имя Господне благословенно отныне и вовек.
3. От восхода солнца до запада [да будет] прославляемо имя Господне.
4. Высок над всеми народами Господь; над небесами слава Его.
5. Кто, как Господь, Бог наш, Который, обитая на высоте,
6. приклоняется, чтобы призирать на небо и на землю;
7. из праха поднимает бедного, из брения возвышает нищего,
8. чтобы посадить его с князьями, с князьями народа его;
9. неплодную вселяет в дом матерью, радующеюся о детях? Аллилуия!

Псалом 133

1. Благословите ныне Господа, все рабы Господни, стоящие в доме Господнем, во время ночи.
2. Воздвигните руки ваши к святилищу, и благословите Господа.
3. Благословит тебя Господь с Сиона, сотворивший небо и землю.

Псалом 49

Бог Богов, Господь возглаголал и призывает землю, от восхода солнца до запада.
С Сиона, который есть верх красоты, является Бог,
грядет Бог наш, и не в безмолвии: пред Ним огонь поядающий, и вокруг Его сильная буря.
Он призывает свыше небо и землю, судить народ Свой:
«соберите ко Мне святых Моих, вступивших в завет со Мною при жертве.
И небеса провозгласят правду Его, ибо судия сей есть Бог.
Слушай, народ Мой, Я буду говорить; Израиль! Я буду свидетельствовать против тебя: Я Бог, твой Бог.
Не за жертвы твои Я буду укорять тебя; всесожжения твои всегда предо Мною;
не приму тельца из дома твоего, ни козлов из дворов твоих,
ибо Мои все звери в лесу, и скот на тысяче гор,
знаю всех птиц на горах, и животные на полях предо Мною.
Если бы Я взалкал, то не сказал бы тебе, ибо Моя вселенная и все, что наполняет ее.
Ем ли Я мясо волов и пью ли кровь козлов? Принеси в жертву Богу хвалу и воздай Всевышнему обеты твои,
и призови Меня в день скорби; Я избавлю тебя, и ты прославишь Меня’.
Грешнику же говорит Бог: `что ты проповедуешь уставы Мои и берешь завет Мой в уста твои,
а сам ненавидишь наставление Мое и слова Мои бросаешь за себя?
когда видишь вора, сходишься с ним, и с прелюбодеями сообщаешься;
уста твои открываешь на злословие, и язык твой сплетает коварство;
сидишь и говоришь на брата твоего, на сына матери твоей клевещешь;
ты это делал, и Я молчал; ты подумал, что Я такой же, как ты. Изобличу тебя и представлю пред глаза твои [грехи твои].
Уразумейте это, забывающие Бога, дабы Я не восхитил, -и не будет избавляющего. Кто приносит в жертву хвалу, тот чтит Меня, и кто наблюдает за путем своим, тому явлю Я спасение Божие».