🎧12.1.2. О прелести, как хитростях бесов

ПЕРЕЙТИ на главную страницу Темы 12.1.

Скачать этот текст в формате docx

Тема: О прелести, или действиях бесов против людей (продолж. 1)

Составитель Ника, озвучено Никой

🎧Глава 2: О хитростях врага.
*** Об изречении слов Писания
*** Помыслы о добрых делах и исполнении заповедей.
*** Внушения преклоняться святыням или идти на службу в неустановленное время.
*** Обещание «духовных даров».
*** Понуждение к молитве, а потом отступление от молитвы.
*** «Помощь» от врага.
*** Запугивание.
*** Примеры перехода воздействий от одного беса к другому.
*** О знании врагом мыслей человека.
—*** О страсти учительства – как хитрости врага.

Глава 2: О хитростях врага.

Прежде чем привести поучения святых отцов о разных видах прелести и разных способов воздействия бесов, нужно сказать о хитростях врага.

Максим Исповедник (Добротолюбие, т.3, Умозрительные и деятельные главы…, ст.197): «Демоны ни целомудрия не ненавидят, ни постом не гнушаются, равно как ни раздаянием имений, ни странноприимством, ни псалмопением, ни прилежанием к чтению, ни уединением, ни высокими умозрениями, ни спанием на голой земле, ни бдением, ни всем другим, чем характеризуется жизнь по Богу, — пока целью таких дел поставляется что-нибудь им угодное».

Исаак Сирин (Слова подвижнические, сл. 60): «Посему, когда диавол после всего этого восстанет на кого-нибудь, не имеет уже сил к борьбе с ним, лучше же сказать — к борьбе с Укрепляющим его и Помогающим ему; человек содействием сим возносится над врагом, заимствует у Содействующего силу и терпение, так что грубое и вещественное тело побеждает бесплотного и духовного. Когда же увидит враг всю эту силу, какую человек приял от Бога, увидит, что внешние чувства у человека не побеждаются видимыми вещами и слышимыми гласами и помыслы не расслабевают от ласкательств и обольщений его, тогда уже этот обманщик желает отыскать какой-либо способ отдалить от человека оного помогающего ему Ангела. Лучше же сказать, обманщик этот желает ослепить ум человека, которому оказывается помощь, чтобы оказался он беспомощным, и возбудить в нем помыслы гордыни, чтобы подумал он в себе, будто бы вся крепость его зависит от его собственной силы и сам он приобрел себе это богатство, своею силою сохранил себя от противника и убийцы. И иногда рассуждает он, что победил врага случайно; а иногда, что победил по бессилию врага (умалчиваю о других способах и хульных помыслах, при одном только воспоминании о которых душа впадает в страх); иногда же враг, под видом откровений от Бога, изводит на среду прелесть свою, и в сновидениях показывает что-либо человеку, и также, во время его бодрствования, преобразуется в светлого ангела и делает все, чтобы прийти в возможность мало-помалу убедить человека, и хотя несколько привести в согласие с собою, и чтобы человек предан был в руки его. Если же благоразумный человек в безопасности удержит помыслы свои, лучше же сказать, удержит памятование о Содействующем ему и око сердца своего устремит к небу, чтобы не видеть нашептывающих в нем это, то враг снова предприемлет изобретать иные способы».

Какова же общая цель врага, использующего различные хитрости?

Иннокентий Херсонский (О грехе и его последствиях): «Мало сего: враг Бога и человеков, для упрочения своего владычества над бедным грешником, по свидетельству Апостола, решается иногда на самое отважное средство, а именно забывает как бы свою злую природу, приемлет на себя вид «Ангела светла» (2Кор.11,14), внушая самые благие, по-видимому, мысли, понуждая к совершению некоторых добрых дел, вводя в разумение раз­личных истин и тайн, и все это для того, чтобы, усыпив человека лжеупованием на свою мнимую доброту, спасти в нем для себя какую-либо господствующую страсть, которая одна в состоянии погубить грешника».

Об изречении слов Писания.

Некоторые подвижники, необученные козням врага, падали по неведению того, что враг может даже цитировать Писание для того, чтобы прикрыться истиной. Но Господь и об этом нам поведал через описанные в Евангелии искушения Христа в пустыне. Там также диавол цитировал Писание, но Господь видел яд лжи, который примешивался к святым словам. Поэтому если в мыслях возникают слова из Писания или учения отцов, то это не является явным признаком Божиего посещения.

Далее. Прельстившийся человек может даже цитировать наизусть Писание, что может ввести в заблуждение многих слушающих его.

М. Макарий (История Русской церкви. Том 2, отдел 2): «Святой Никита, епископ Новгородский. Он был родом киевлянин и с юных лет вступил в Печерскую обитель. Стремясь к высшим подвигам, он вскоре решился сделаться затворником, несмотря на все внушения настоятеля о преждевременности такого многотрудного дела для молодого инока, и действительно подвергся в затворе горькому искушению. По внушению от дьявола, явившегося ему в образе ангела светла, Никита совершенно перестал молиться Богу, весь предался чтению книг ветхозаветных, начал принимать к себе приходящих, давать им советы, изрекать предсказания и чрез то приобретать себе суетную славу. Никто не был в состоянии состязаться с ним в знании книг Ветхого Завета, а Евангелия и прочих книг новозаветных он не только не читал, но никогда не хотел ни видеть, ни слышать. Совокупные молитвы отцов печерских, между которыми находились игумен Никон, Матвей прозорливец, Исаакий святой, Григорий чудотворец, Пимен постник и летописец Нестор, освободили несчастного инока от обаяний искусителя, и Никита, покинув затвор и внезапно лишившись всех знаний, которыми тщеславился, начал снова учиться в обители и грамоте, и иноческой жизни. На этот раз он пошел путем истинного смирения, воздержания и послушания и мало-помалу достиг того, что превзошел всех своею добродетелью. За высокую добродетель подвижник возведен был в сан епископа Новгородского (в 1096 г.) ив течение одиннадцати лет не переставал служить образцом благочестия для своей паствы. Господь удостоил своего угодника еще при жизни дара чудотворений: двукратно он спасал Новгород от бедствий — однажды своею молитвою свел дождь с небеси во время продолжительной засухи, в другой раз молитвою же остановил страшный пожар, истреблявший город».

Лукавые мысли могут внушаться так же при чтении Писания.

Евагрий (О помыслах): «Среди нечистых бесов есть некоторые, которые всегда сидят подле читающих и пытаются похитить их ум, часто в качестве поводов для этого беря сами Священные Писания и завершая (свое дело ввержением подвижников) в лукавые помыслы».

Из коммент. проф. А.И.Сидорова (тут же): В «Антирретике» Евагрий упоминает о «бесах блуда», которые находят основания для введения монахов во искушения с помощью самого Священного Писания.

Помыслы о добрых делах и исполнении заповедей.

Иоанн Лествичник (Лествица, сл.26): «Не удивляйся тому, что бесы тайным образом влагают нам часто и добрые помышления, а потом противоречат им другими помыслами. Сии враги наши намерены только убедить нас этою хитростию, что они знают и сердечные наши помышления».

Феофан Затворник (Толкование на Псалом 118, ст.133): «Уж (человек живет по заповедям) идет, а все боится, как бы не сделать неверного шага, ибо много есть такого, что кажется достодолжным, не будучи таковым. На этом строится самая опасная сеть врага, которою уловляет он ревнующих, но еще не искусившихся. Подставляет он им для делания добро, которое или не к месту, или не ко времени, не к лицу действующего или к лицам соприкасающимся. Неопытный делает; а так как такого рода дела сопровождаются смятением мыслей и чувств, то, вследствие того, он и подвергается сильнейшему нападению врага, который великий мастер ловить в этом смятении, мутящем светлость сознания. Приражаются затем внушения уже недобрые, но только такие, нечистота которых за смятением не так ясна. Сделай шаг по ним — уж и полупадение, а там недалеко и до падения. Вот почему у всех богобоязненных людей всегда теплится самая искренняя молитва: «стопы моя направи по словеси Твоему».»

Авва Моисей (Собеседования Иоанна Кассиана, 1,20): «Драгоценные   изречения   Священного Писания лукавым пониманием извращая и выво­дя противный и вредный смысл, диавол представ­ляет нам как бы изображение лица тирана под блеском фальшивого золота; или когда поддель­ною  монетою  старается  обмануть  нас,   то  есть внушает желать какого-либо благочестивого дела, которое,   происходя   не   от   законного   правила старцев,   под   предлогом  добродетелей   ведет   к порокам, ибо, обольщая неумеренным и несоот­ветственным постом,  или чрезмерным бдением, или беспорядочными молитвами, или несообраз­ным чтением, приводит к вредному концу. Или когда советует заниматься ходатайством и посе­щениями благочестивыми, которыми выгоняет нас из  духовных   убежищ   монастыря   и   уединения любезного покоя, или когда внушает предприни­мать также заботы и попечения о благочестивых и беспомощных женщинах, чтобы, такими сетями неразрешимо опутав монаха, развлекать занятием гибельными заботами, или когда подстрекает же­лать священной обязанности клирика под пред­логом назидания многих и по любви к духовной пользе, чрез это отвлекает нас от смирения наше­го намерения и от строгости. Хотя все это про­тивно нашему спасению и званию, однако ж, прикрытое некоторым покровом милосердия и благочестия, легко обольщает неопытных и не­осторожных. Ибо они подражают монетам истин­ного царя…»

Евагрий (О помыслах): «…(Есть помыслы), которые не только не убеждают отказаться от осуществления заповедей (Божиих), но внушают (их ревностно исполнять), а когда они исполнены, побуждают (нас) хвастаться перед людьми…»

Конечно, в этом случае тяжело распознать, от кого такая мысль, т.к. она может быть действительно от Бога или Его ангела, от самого человека и от врага, и нельзя однозначно сказать, что такие помыслы нельзя принимать, потому что тогда мы не будем делать никаких добрых дел. Но есть главный признак: если такое дело указано в Писании в заповедях, то оно Богоугодно.

Василий Великий (Нравственные правила, пр.26, гл.1): «Всякое слово или дело должно подтверждаться свидетельством Богодухновенного Писания, в удостоверение добрых и в посрамление злонравных».

Вообще такие мысли распознаются со временем по их плодам, но необходимо знать три основные ловушки врага.

Иоанн Лествичник (Лествица, сл.26): «Во всех деланиях, которыми стараемся угодить Богу, бесы выкапывают нам три ямы. Во-первых, борются, чтобы воспрепятствовать нашему доброму делу. Во-вторых, когда они в сем первом покушении бывают побеждены, то стараются, чтобы сделанное не было по воле Божией. А если тати оные и в сем умышлении не получают успеха: тогда уже тихим образом приступивши к душе нашей, ублажают нас, как живущих во всем Богоугодно».

Скажем о них кратко:

Первое, когда враг пытается помешать доброму делу.

Антоний Великий (из Добротолюбия, т.1, ст.40): «Не переставайте противиться этому духу злому; ибо когда человек приступает к добрым делам и к прекрасному подвигу, подбегает и этот дух, чтоб войти с ним в часть, или чтоб совсем отклонить его от таких начинаний. Он не терпит, чтоб кто поступал праведно, и противится всем, которые желают быть верными Господу».

О добродетелях будет еще сказано в разделе о прельщении через телесную деятельность.

Далее. Когда враг открыто мешает через других людей, то мы склонны осуждать их и печалиться на обстоятельства, а когда враг другими заботами и мечтаниями о деле (когда кажется, что человек уже его и совершил) наводит забвение о своем желании что-то сделать, то, как правило, этого мы вовсе не замечаем.

Исидор Пелусиот (письма, ч.3): «…Надлежит не вперед откладывать, но делать, потому что не знаем и времени кончины, и злоухищрений диавола, какие строит против нас, отвлекая всегда от настоящего и заставляя мечтать о будущем».

Как воспринимать такое вражье действие? Во-первых, смирением и осознанием, что это испытание, а также прошением помощи Божией. Во-вторых, с понуждением довести доброе дело до конца.

Иоанн Златоуст (т.2, ч.1, Беседа о статуях 1): «Пока в силах, не отказывайся от добрых дел, и хотя бы видел, что бесконечное число раз прерывает тебя диавол, никогда не отставай».

И этому поможет память о том, что смерть может застать нас в любую минуту, а мы еще ничего не сделали хорошего.

Нил Синайский (Разные мысли и главы): «В добрых делах всегда поспешай, чтобы, оставив их почему-либо недоконченными, и самому не отойти отсюда не довершенным».

Вторая ловушка врага — исполнение дела не по воле Божией. Это означает, что дело делается в угоду себе или людям, а не Богу.

Симеон Новый Богослов (Слово 30): «Кто делает добро в угоду людям, или по другой какой страсти, непотребен пред Богом. Надобно во всяком добром деле, слове и помышлении иметь целью угождение Богу и славу Его».

Также к исполнению не по воле Божией служит то, что появляется раздражение со злыми чувствами или печаль и осуждение людей при неудаче задуманного, или возмущение, когда видим несправедливость или злые дела.

Варсануфий Великий и Иоанн (Руководство в духовной жизни, вопрос 731): «Когда вижу, что кто-либо досаждает иноку, или обижает его, то смущаюсь на него за сие: хорошо ли делаю, или нет?

Ответ. Ничто происходящее со смущением не может быть добрым, но происходит от действия диавольского с самооправданием. Итак, если смущаешься, то не говори ничего, потому что и того еще более смутишь, а злоба не уничтожает злобы. Если же не смущаешься, скажи ему с кротостию: «Как ты не боишься греха, несправедливо досаждая Авве? Или не знаешь, что образ, им носимый, есть Божий, и прогневается на тебя Бог?» Говоря таким образом, ты будешь говорить по Богу; Бог же силен укротить его, как Ему угодно».

Также приведем пример, который подходит и к первому признаку, когда человек желает чего-то, а когда не получает, то раздражается, гневается или печалится.

Варсануфий Великий и Иоанн (Руководство в духовной жизни, вопрос 452): «Если кто полагает, что он желает что-либо по Богу, и кто-нибудь станет ему препятствовать в этом, а он будет осуждать препятствующего и порицать его, то чрез это обнаруживается, что намерение его было не по Богу, ибо Писание говорит: «от плод их познаете их» (Мф.7,16). А тот чье намерение бывает по Богу, когда и встретит препятствие в ком-либо, скорее смиряется, признает себя недостойным и почитает за пророка того, кто воспрепятствовал ему, полагая, что он воспрепятствовал, как бы приводя недостоинство его.

Если ты по любви Божией позовешь кого-нибудь в келлию твою, или попросишь у кого дать тебе что-либо, хотя и по вере своей (к нему), а он не согласится дать тебе того, другой же кто-нибудь попросит у него, и он согласится дать ему, то не попусти, что бы демон гнева смутил твое сердце, ибо всякое дело, в котором есть смущение, не от Бога, но лучше смирись, говоря: «я оказался недостойным, и Бог открыл отцам мои грехи и недостоинство». И даст тебе благодать Свою Дающий ее смиренным (Иак.4,6), ибо тот, кто имеет смирение, не ищет, чтобы всегда исполнялось по его желанию, но постоянно стремится вниз – к смирению».

Также человек может сильно печалиться по поводу того, что после совершения им добра, ему отвечают злом. Это тоже является внушением врага, ведущим к отчаянию, осуждению и печали, и этим человек не подражает Христу в смирении и любви к людям, а подражает врагу. Господь попускает искушения для того, чтобы человек был испытан в своем намерении добра и при этом не обозлился ни на людей, ни на Бога.

Авва Дорофей (Душеполезные поучения, п.19): «Кто совершит дело, угодное Богу, того непременно постигнет искушение, ибо всякому доброму делу или предшествует, или последует искушение; да и то, что делается ради Бога, не может быть твердым, если не будет испытано искушением».

Поэтому отцы утешают:

Иоанн Златоуст (т.9, ч.1, беседа 43): «…Когда делая добро, потерпишь какое-нибудь зло, хотя бы на долгое время, не соблазняйся и не смущайся, тебе непременно воздаст Бог».

Но некоторые отцы также говорят, что не всегда могут быть преграды в делах Богоугодных.

Иоанн Лествичник (Лествица, сл.26): «Другие по скорби и затруднениям, которые следовали за их начинанием, заключали, что дело их согласно с Божественною волею, по слову Апостола: «восхотихом приити к вам и единою, и дважды, но возбрани нам сатана» (1Сол.2,18). Иные напротив по неожиданному благопоспешению, которое они получали в своем деле, познавали, что оно благоприятно Богу, поминая слово оное, что всякому произволяющему делать благое «споспешествует Бог».»

Это, возможно, зависит от самого дела, например, если это мирское дело, но истинные причины известны только Господу нашему, Которому слава и благодарение во веки веков.

Третье вражье действие возбуждает тщеславие и внушает показывать свои дела пред людьми.

Иоанн Златоуст (т.1, ч.1, К Страгирию подвижнику, сл.1): «…человек, делающий добро с гордостью, если можно так делать добро, скоро дойдет до крайней погибели».

Антоний Великий (из Добротолюбия, т.1, ст.40): «…у других вмешивается между делами их и губит плоды их, научая их совершать добродетели и творить дела милосердия, примешивая к ним тщеславие. О таких люди думают, что они обогащены плодами, тогда как они совсем их не имеют, – а похожи на смоковницу, о которой думали, что на ней много сладких плодов, когда смотрели на нее издали; ближе же подошедши, ничего не нашли на ней. Бог иссушает их за то, что не находит на них никакого доброго плода, а не только лишает оной несравненной сладости Своего Божества. Но вы, вступив в подвиг, старайтесь противостоять духу тщеславия, – противьтесь ему и его преодолевайте.

…обольщает дух злой, за то, что они дела свои совершают напоказ пред людьми. Вы же, плоды трудов ваших принеся пред лице Господа, старайтесь удаляться от духа тщеславия, и непрестанно ведите против него брань, чтобы Господь принял ваши плоды, которые приносите вы пред лице Его и ниспослал вам силу, которая дается избранным Его».

Противостоять такому вражьему действию необходимо через:

Иоанн Лествичник (Лествица, Сл.26): «…всегдашнее укорение самого себя».

Василий Великий (Подвижнические уставы…, гл.16): «Во всем, что ни сделано нами доброго, душа причины успеха в деле должна приписывать Господу».

Поэтому если будем делать все добрые дела с именем Божиим и с благодарением и хвалой Ему, и с укорением себя, то тем и расстроим вражьи козни.

Внушения преклоняться святыням или идти на службу в неустановленное время.

Варсануфий Великий (Руководство в духовной жизни, Вопрос 430): «Когда нахожусь на таком месте, где есть мощи Святых мучеников, помысл беспокоит меня, побуждая по нескольку раз подходить для поклонения им. И сколько бы я раз ни проходил мимо, внушают мне преклонять голову. Должно ли так делать?

Ответ: Не должно так делать; но если однажды поклонишься, достаточно и этого. Итак, не слушайся этого помысла, особенно, когда, не ощущая беспокойства, по собственному своему желанию придется поклониться трижды. Мы слышали, что все делающееся со смущением и беспокойством и излишнее проистекает от демонов. Также и преклонить голову однажды, или много до трех раз, и то не по понуждению, внушаемому помыслом».

Это происходит потому, что нет истинного благоговения к святыням, а есть скрытое или открытое желание показать свое «благоговение» перед людьми. Поэтому следует знать, что:

Филарет Московский (Избранные творения): «Благоговение к святыне надлежит обретать постоянное, по возможности, а не на короткое время возбуждающееся. Если трепет пред святынею приходит и проходит, надобно, чтобы оставалось в душе смиренное и умиленное желание общения с Господом».

Также от бесов может быть призыв идти на службу в неустановленное время, ночью, и может быть даже с видениями ангелов.

Отечник (Игнатия Брянчанинова): «Брат безмолвствовал в келье своей. Демоны, приняв вид ангелов, хотели обольстить его. Они приходили к нему, будили и звали на Божественную службу. Брат пошел к старцу и рассказал об этом. Старец сказал, чтобы он не слушал их, ибо это демоны, и, когда они придут будить его, ответил: «Когда захочу, тогда встану». На следующую ночь демоны опять пришли будить его. Но он ответил, как ему заповедовал старец. Они возразили: «Этот злой старик, лицемер, сбил тебя с толку. К нему приходил брат просить денег взаймы, но он обманул, ска¬зав, что у него нет денег. Пойми, что он лицемер». Брат встал утром, пошел к старцу и рассказал услышанное. Старец ответил: «Я не дал денег потому, что они причинили бы много вреда брату; а ты не слушай демонов, они желают обольстить тебя»».

Обещание «духовных даров».

Амвросий Оптинский (Письма к монашествующим, п.245): «Пишешь, что накануне дня св. Архистратига Михаила вражий помысл обещал тебе, что в самый праздник этот получишь все дары духовные».

Обратите внимание, что вражий помысел обещает человеку высокодуховные состояния или какие-либо блага. И это означает, что у человека уже было тайное желание получить духовные дары, но это — преждевременное желание, сопровождающееся несмирением и самомнением, и является мечтой. Как видим, враг старается и благое желание использовать для погибели и еще более возбуждает в человеке желание и надежду, благодаря которым враг и будет держать человека в прельщении.

Амвросий Оптинский (там же): «А вместо того в этот день нашла на тебя мрачная тоска, и в сильной степени стал тебе стужать помысл о самоубийстве. Вот дары бесовские, прелесть вражия! Помысл шепчет тебе, что никто из святых и желающих спастись не был борим этой мыслию».

Как всегда, враг превозносит «я» и сравнивает его со святыми, и ставит «я» выше святых.

Амвросий Оптинский (далее): «Неправда: и великие старцы были ею боримы; в Молдавии был весьма подвижный и безмолвный старец, который всю жизнь страдал этою мыслию. В этой злой вражеской брани надо чаще повторять: «воля Божия да будет со мною. Яко же Господеви изволися, тако да будет. Господне же изволение спасти и помиловать всех верующих». Слава и благодарение Господу, что по этой брани вскоре дал тебе некоторое успокоение».

При молитве необходимо осознание, что человек уклонился на свою волю, через которую и пришло прельщение, а также признание, что человек прельстился и теперь надеется на помилование. Так же следует отметить, что людей, которые стремятся к духовным дарам не имея истинного смирения, враг будет продолжать прельщать, предлагая различные уловки.

Амвросий Оптинский (далее): «Но потом опять тебя стали смущать разные путаные помыслы. Просишь меня, испросить тебе ту благодать от Господа, чтобы в полном сознании считать себя хуже и грешнее всех в обители; и тут же пишешь, что если тебе дадут келейную, то удалишься, и что молилась Царице Небесной, ежели Ей угодно, чтобы ты окончила жизнь здесь, чтобы тебе не давали келейной. Да ведь это ты сама сделала такое условие; сама решила. Если хочешь избавиться от гордости и самомнения, то прежде всего требуется покорность воле Божией. Если хочешь, чтобы все было по воле Божией, то терпи все и не вымышляй вражеских условий, не лезь сама в вражескую сеть. И смотри сама, какое безразсудство: от одной келейной побежать и удалиться в обитель, переполненную сестрами, где меньше 4-х и не живет в одной келье. Я и прежде тебе писал и говорил, и теперь повторяю, что совершенное уединение не только не полезно тебе, но и опасно. Видишь сама, какие лютые брани вражеские испытываешь в своем уединении».

Понуждение к молитве, а потом отступление от молитвы.

Приведем следующую хитрость врага, когда человек вначале молитвенного подвига ощущает теплоту, а когда перестает ее чувствовать, перестает молиться.

Макарий Оптинский (Собрание писем, т.5): «Жаль бедную девушку, что она впала в такое омрачение, считает ненужным молиться, потому что молится только устами, а сердце холодно, и никак ее не убедишь, а все находится в своем мнении; кажется, это прелесть. Она, верно, имела теплоту в молитве и увлеклась оною, что заметно из слов матери, ибо она говорила ей, что ничего бы так не желала, дабы только быть свободною и молиться Богу. Должно быть, наказательное попущение, но силен Господь и помиловать ее, и дать ей чувство смирения…».

Также бесы могут мешать молиться в церкви, а дома отступают, и от этого человек решает молиться только дома.

Макарий Оптинский (Собрание писем, т.1): «…Вас более смущает то, что вы не можете в церкви при всех мирно молиться, выходя из оной, чувствуете, что совсем не были, а дома молитесь лучше и возносите умиленные молитвы. Вы не понимаете, что это есть сильная прелесть, лишающая вас спокойствия; когда вы, молясь уединенно, думаете, что хорошо молитесь, то будьте уверены, что оная молитва Богу неприятна, хотя бы были и слезы, и чувство умиления; когда все сие не имеет глубокого смирения, то есть прелесть. В церковной же молитве вы, ища такого ж чувства и не находя оного, считаете себя немо-лившеюся и смущаетесь, а это есть последствие или плоды домашних ваших молитв; враг возводит вас до небес и низводит до бездн; там возвышает, а здесь низвергает и причиняет смущение, что и доказывает о основании молитвы вашей на высокоумии. Вы молитесь просто, не ища в себе высоких дарований, считая себя недостойною оных, то будете и спокойны, и хотя видите хладность молитвы своей, тем паче имейте в чувстве смирение, что «я недостойна», но без смущения, то, верно, оная принята будет у Господа лучше той, о коей вы мните, что молитесь хорошо… Совет мой вам: не оставлять церковной молитвы, но смиренно во оной молиться и не смущаться о том, что будто бы «не молилась и не была», и сию мысль от себя отвергать, а о домашней не возноситься, то и будете мирны. Знайте, что плод гордости и возношения есть смущение и неустроение, а плод смирения есть мир и спокойствие; от гордости произошло все зло, а от смирения все благо…».

Есть и такая хитрость врага, когда при молитве человек слышит голоса или видит видения.

Амвросий Оптинский (Собрание писем, ч.3): «Ты… так увлеклась своеразумием и своечинием, что, презирая совет и действуя по-своему, дошла будто бы до самодвижной молитвы сердца во время сна. Это бывает у редких и из святых людей, которые достигли крайнего очищения от страстей. Люди же еще страстные, как поведал нам некто, сам это испытавший, прислушиваясь в полусонии к подобному внутреннему движению, как твое, услышали — что же? Услышали «мяу» — кошачье, хитро произносимое наподобие слов молитвы. Сестра! Надобно смириться. Мера наша еще очень маленькая. Как бы не попасть в сети врага, и особенно в тонкую прелесть, потому что подверженные прелести вражией бывают неудобоврачуемы».

Киево-Печерский Патерик: «Был в дни преподобного игумена Никона один брат по имени Никита. Этот инок, желая, чтобы его славили люди, замыслил великое дело не ради Бога и начал проситься у игумена уйти в затвор. Игумен говорил ему: «Сын мой Тебе нет пользы сидеть праздно: ты еще молод. Лучше тебе оставаться среди братий: служа им, ты не лишишься воздаяния. Ты сам видел, как бесы прельстили святого Исаакия, нашего брата». Никита же отвечал: «Никогда не прельщусь, как он. Прошу же у Господа Бога, чтобы и мне подал Он дар чудотворения». Никон в ответ ему сказал: «Выше сил прошение твое. Берегись, браг мой, чтобы, вознесшись, не упасть». Но Никита никак не хотел внять тому, что говорил ему игумен, и, как захотел, так и сделал: заложил свои двери и никогда — не выходил. Прошло несколько дней. Во время своего пения, услышал Никита голос молящегося с ним и ощутил запах несказанного благоухания. И этим прельстился он, говоря себе: «Если бы это был не ангел, то не молился бы со мною, и не было бы здесь благоухания Духа Святого». И он стал прилежно молиться, говоря: «Господи! явись мне так, чтобы я мог видеть Тебя». Тогда был к нему голос: «Не явлюсь: ты еще молод, вознесшись, не упади». Затворник же со слезами говорил: «Нет, не прельщусь я. Господи! Игумен мой научил: меня не внимать обольщениям диавола. Все же, что Ты повелишь мне, я исполню». Тогда диавол принял власть над ним и сказал: «Невозможно человеку в теле видеть меня. Но вот я посылаю ангела моего: он пребудет с тобой, и ты станешь исполнять его волю». И тотчас стал перед ним бес в образе ангела. Поклонился ему инок, как ангелу, и сказал ему бес: «Ты не молись, а только читай книги, и так будешь беседовать с Богом и из книг станешь подавать полезное слово приходящим к тебе. Я же постоянно буду молить о твоем спасении Творца своего». Прельстился Никита и перестал молиться, а прилежно занимался чтением и поучал приходящих к нему; видя же беса, постоянно молящегося о нем, радовался ему, как ангелу, творящему за него молитву. С приходившими к нему Никита беседовал о пользе души и начал пророчествовать. И пошла о нем слава великая, и все дивились, как сбывались его слова. Посылает однажды Никита к князю Изяславу сказать ему: «Нынче убит Глеб Святославич в Заволчьи. Скорее пошли сына своего Святополка на престол в Новгород». Как он сказал, так и было,- через несколько дней пришла весть о смерти Глеба. И с тех пор прослыл затворник пророком и стали слушаться его князья и бояре. Но бес не знал будущего, а что сам сделал, или чему научил злых людей — убить ли, украсть ли — то и возвещал. Когда приходили к затворнику, чтобы услышать от него советы или слово утешения,- бес, мнимый ангел, рассказывал, что случилось из-за него самого, и Никита пророчествовал. И всегда сбывалось пророчество его. Никто также не мог состязаться с Никитой в знании книг Ветхого Завета,- он его весь наизусть знал: книги Бытия, Исход, Левит, Чисел, Судей, Царств и все пророчества. Вообще все книги еврейские знал на память. Евангелия же и Апостола, преданных нам в благодати для нашего утверждения и исправления, он не хотел ни видеть, ни слышать, ни читать и другим не позволял беседовать с собою о них. И из этого все поняли, что он прельщен. Не могли стерпеть этого преподобные отцы… И все они пришли к прельщенному, помолились Богу и отогнали беса от затворника, и после того он не видел его более. Потом вывели его из пещеры и спрашивали о Ветхом Завете, чтобы услышать от него что-нибудь. Никита же клялся, что никогда не читал книг Ветхого Завета, которые прежде знал наизусть, а теперь не помнил из них ни единого слова. После изгнания беса он был в таком состоянии, что почти разучился говорить, так что блаженные отцы едва научили его грамоте. С тех пор предал себя Никита воздержанию, и послушанию, и чистому, смиренному житию; так что всех превзошел в добродетели, и впоследствии был поставлен епископом в Новгороде».

Следующая хитрость, когда бесы искушают человека после молитвы и ограждения крестом, а когда он этого не делает, то не искушают его.

Варсануфий Великий и Иоанн (Руководство к духовной жизни, Вопрос 699): «Некогда один брат спросил у некоторого Св. отца: «что значит, авва, когда я, отходя ко сну, предварительно много молюсь и ограждаю себя крестным знамением, то и в ту ночь случается со мною во сне блудное искушение; если же не молюсь и не огражду себя крестом, то не бывает искушения». Ответ: Демоны, по хитрости своей, поступают так с тобою, чтобы удалить тебя от молитвы и крестного знамения, ибо знают, что от этого человек получает помощь».

Также человек может отступить от молитвы не по прямому внушению не молиться, а путем, на котором предпочитается только чтение.

Симеон Новый Богослов (Слово 8): «Тому, кто научился молиться как должно, не столько потребно чтение, потому что его душу исполняет божественным светом и божественно изменяет благодать Святого Духа. Но тот, кто предпочитает больше сидеть за чтением, нежели научаться молиться как должно, находится в прелести и сам себя отдаляет от спасения; лучше же сказать, таковый бесчувствен, хотя и говорит, что прочитал все Писание и всегда имеет его на языке».

Есть еще одна хитрость — когда враг как бы ведет к исповеданию грехов, но через воспоминание подробностей греха вводит в мечтание и уводит от покаянного чувства, или более того, влечет человека опять к исполнению греха.

Марк Подвижник (Слово 2, 152): «Когда ум, чрез отречение от пороков, приобретет мысленную надежду: тогда враг, под предлогом исповедания, изображает прежде бывшие пороки, дабы страсти, по благодати Божией преданные забвению, воспламенить, и тайно повредить человеку. — Ибо тогда и твердый и ненавидящий страсти (ум) по необходимости помрачится, смутившись сделанными (грехами). И если он еще мрачен и сластолюбив, то всячески умедлит и будет пристрастно беседовать с приражениями помыслов, так что воспоминание это будет не исповеданием грехов, а представлением прежних греховных впечатлений».

Антоний Великий (Устав отшельнической жизни,201): «Смотри, не попускай уму твоему увлекаться памятью прежних грехов, чтоб они не возобновились в тебе».

Поэтому святые учат, что нельзя подробно вспоминать о своих грехах, а следует как бы знать о них, но без образов-представлений.

Марк Подвижник (сл.2, 153): «Если хочешь приносить Богу неосужденное исповедание, то не вспоминай греховных изменений по виду их, но мужественно терпи находящие скорби за них».

«Помощь» от врага.

Варсануфий Великий (Руководство в духовной жизни, вопр.418): «Когда скорблю о чем-нибудь, молюсь и получу помощь от неизреченной благости Божией, то помысл мой возносится тем, что я был услышан: как же поступать мне? Ответ: Когда молишься и, получив (просимое), вознесешься, то, очевидно, что не по Богу была молитва твоя, и не от Бога получил ты помощь, но демоны споспешествовали тебе для того, дабы вознеслось сердце твое; ибо когда помощь подается от Бога, то душа не возносится, а более смиряется и удивляется великой милости Божией, как Он милует грешных, по всему недостойных и всегда прогневляющих Его, и премного благодарит славную и неизреченную благодать Его, что Он не по грехам нашим предает нас, но долготерпит и милует по великому Своему незлобию. Посему душа и не возносится, но трепещет и славословит».

Запугивание.

Иногда враг очень явно проявляет себя, и человек это ощущая, конечно же, пугается

Афанасий Великий (Из жития Антония Великого ст.26): «Демоны все делают, говорят, шумят, притворствуют, производят мятежи и смятения к обольщению неопытных, стучат, безумно смеются, свистят; а если кто не обращает на них внимания, плачут и проливают уже слезы, как побежденные».

Афанасий Великий (Из жития Антония Великого 27): «Так и мы не будем слушать демонов, как чуждых нам; не станем повиноваться им; хотя бы пробуждали нас на молитву, хотя бы говорили о посте; будем же более внимательны к предпринятому нами подвижничеству, чтобы не обольстили нас демоны, делающие все с хитростью. Но не должно нам и бояться демонов, хотя, по-видимому, нападают на нас, даже угрожают нам смертью; потому что они бессильны, и не могут ничего более сделать, как только угрожать».

Иосиф Оптинский (Письмо к м. Магдалине от 5 октября 1906): «Во время ночной молитвы враг наводит на нее разные страхования. Это — обычная демонская уловка. Но, по замечанию преподобного Иоанна Лествичника, при молитве и крестном знамении не следует сего бояться, а должно все это презирать».

Духовный мир (сост. Г. Дьяченко): «Вот что со мною было однажды, — говорит святой преподобный Феодосий Печерский. — Я стоял в келье на молитве и пел обычные псалмы. Вдруг передо мною стал черный пес, так что не мог я поклониться. Так как он долго стоял передо мною и рычал на меня, то я хотел ударить его, но он стал невидим. Тогда объял меня страх и трепет, и потому я хотел бежать с того места. Но Господь помог мне; опомнившись от ужаса, я начал прилежно молиться Богу, делать частые земные поклоны и преклонять колена. Тогда страх оставил меня, и с того времени я уже не боялся того, что являлось перед моими глазами».

Паисий Величковский (Крины сельные. Сл.37): «Если кто боязлив, то не смущайся нисколько, но будь мужествен и возлагай упование на Бога и совсем не обращай внимание на смущение. Не допускай укорениться в себе сему детскому настроению, как обычно дети боятся, но считай его за ничто, как бесовское. Раб Божий боится только своего Владыки, Которой создал тело, вложил в него душу и оживил; бесы же, без попущения Божия, ничего не могут причинить нам, но только устрашают и угрожают мечтаниями. Кто приобрел мужественной ум и возложил упование на Бога, тот не боится их, тот имеет в Господе крепкого помощника и надежду; ибо какая тварь может повредить нам, когда Богу неугодно — не попустит сего против нас. От своего помысла человек или укрепляется или ослабевает, ибо в нем рождается всякое доброе и худое дело; чрез обычай же всякое доброе и худое дело прививается человеку; к чему же привыкнет человек, то для него кажется своим. А ты будь мужествен, и да крепится сердце твое, и ограждай себя крестным знамением, когда найдет страхование. То место, куда войдешь, огради крестные знамением, входя и во всякую пустую храмину перекрестись и, сотворив молитву и сказав: «аминь», войди смело. Если бесы найдут, что мы тверды Господом, тотчас посрамляются и не смущают нас. Будем держать в мысли, что мы в руке Божией. Господь сказал: Се даю вам власть наступати на змею, и на скорпию, и на всю силу вражию: и ничесоже вас вредит (Лк. 10, 19). Будем держать в мысли, что без повеления Божия ни влас главы нашей не погибнет (Лк. 21, 18). Сами ceбе мы причиняем страхование боязливым помыслом, говоря: «что если бес придет и поразит меня, или подскочит и устрашит». Никак не будем думать об этом, как будто это случается с нами, и не будем сами для себя врагами, думая о чем-либо неожиданном, но будем помышлять, что одесную нас Бог, и не подвижемся. Бесы следят за нами, как ловцы и внимательно наблюдают за помыслами нашими; каковы мы в помыслах, подобные же подносят нам свои мечтания. Но страх Божий изгоняет страх бесовский».

Примеры перехода воздействий от одного беса к другому.

Часто бесы стараются прельстить человека путем преемственности, и если одному не удается прельстить, то тут же приходит другой.

Иоанн Лествичник (Лествица, Сл.22): «Некто из прозорливцев сказал мне виденное им. “Когда я, говорил он, сидел в собрании братий, бес тщеславия и бес гордости пришли и сели при мне, по ту и по другую сторону; и первый толкал меня в бок тщеславным своим перстом, побуждая меня рассказать о каком-нибудь моем видении, или делании, которое я совершил в пустыне. Но как только я успел отразить его, сказав: да возвратятся вспять и постыдятся мыслящии ми злая (Пс. 39, 15); тотчас же сидевший по левую сторону говорит мне на ухо: благо же, благо же ты сотворил, и стал велик, победив бесстыднейшую матерь мою. Тогда я, обратившись к нему, произнес слова следующие по порядку после сказанного мною стиха: да возвратятся абие стыдящеся, глаголющии ми: благо же, благо же сотворил еси (Пс. 49, 16)”. Потом спросил я того же отца, как тщеславие бывает материю гордости? Он отвечал мне: “похвалы возвышают и надмевают душу; когда же душа вознесется, тогда объемлет ее гордость, которая возводит до небес, и низводит до бездн”».

Приведем пример прелести подвижника от тщеславного помысла, приводящий к прелести духовного нечувствия и охлаждения.

Иосиф Исихаст (Послание исихасту пустыннику, гл. О том, как впадают в прелесть подвижники…): «А мы давай вернемся к тому, на чем остановились. И говорим: если человек не уйдет от братьев, как тот, о котором мы сказали, но хоть и пребывает в неведении и думает, что он сам приобрел благодать, и спорит о том, что человек может, если захочет, понудить себя и приобрести благодать, то все же есть у него и страх и говорит он с естественным рассуждением: «Как я могу осуждать других, думая, что ни у кого нет ведения и только я оказался просвещенным?» И сражается с помыслами, нанося и получая удары. А благодать Божия мало-помалу удаляется и попускает ему впасть в искушения, чтобы он научился смирению. Он же, будучи не в силах выдержать ярости помыслов и боясь, как бы не прельститься, бежит разыскивать опытного старца, чтобы тот исцелил его рану. А все отцы — хорошие и святые, и каждый из них говорит свое мнение, однако он не исцеляется, потому что не пришло еще время, чтобы открыл Бог врача и лекарство. И поэтому он не получает извещения. И потому, что ему необходимо слово от делания того, кто выше его, чтобы его смирить и сбросить гордость. И, не находя того, что ищет, — ибо нет у него терпения ждать, чтобы оно пришло, когда того хочет Господь, — еще больше исполняется гордыни. И тогда он оставляется немощи естества. Уходит благодать. Болеет тело. Не может он, как когда-то, исполнять привычные обязанности. Его душат нерадение, уныние, тяжесть тела, безмерный сон, расслабление членов, помрачение ума, безутешная печаль, помысел неверия, страх прелести (При гордыне возможен панический страх прелести, — от сост.). И, не в силах терпеть, он бежит в поисках помощи. Но, как мы уже много раз сказали, трудно найти сегодня дельного наставника. Поэтому иной говорит ему есть молоко, яйца, сыр, мясо, чтобы поправиться. И он, не в силах сделать иначе, слушается. Ибо потерял терпение и охладели в нем ревность и пыл веры, и потому, что от слов всех отцов он стал как безумный. Одни ему говорят: «Ты пропал». Другие: «Ты прельстился, так и прочие погибли». И каждый, в согласии со своим ведением, по любви говорит ему то, что знает. И он начинает есть, пить, копать и прочее. И становится прежний аскет торговцем, виноградарем и садовником. И не находит он никакого удовлетворения в том, чтобы оставаться на общем пути отцов. Но или совсем оставит монашеский образ и женится, или станет, как мы сказали, рабом плоти и врагом других подвижников. И если от кого-нибудь услышит, что тот постится, бодрствует по ночам, плачет, молится, то гневается, возмущается, говоря: «Это все прелесть, ты прельстишься. В наше время Бог этого не хочет. И я это делал, и меня чуть было уже не связывали цепями». Так вот, и сам он совершенно пренебрегает своими духовными обязанностями, живя в великом бесчувствии, находясь в преддверии ада из-за грехов, в которых он ежеминутно погрязает. И для других становится препятствием ко спасению. И хочет, чтобы все стали такими, как он, который прежде был пламенным подвижником, а теперь — раб бесов. Такова, чадо, другая прелесть, которая похищает подвижников. А лекарство от нее — смирение сердца и то, чтобы он возвратился туда, где был, и с терпением ожидал милости Божией. И если придет Божия помощь, то хорошо, в противном же случае пусть он подчинится послушанию, смирится, шествуя общим путем отцов».

Итак, приведен пример того, как нетерпение и несмирение человека приводят его к оставлению Божиему. Далее ст. Иосиф приводит пример верного пути.

Иосиф Исихаст (там же): «И говорим: если он, как мы сказали, выдержит подвиг, с терпением ожидая милости от благоутробия Божия, смиряясь, и когда сперва испытает немного наставления отцов и увидит, что не происходит никакого исцеления, ибо то, что они ему дают, — лекарство неподходящее, не то, которое нужно, но должно быть какое-то другое, которое, конечно же, у кого-нибудь есть, — тогда он начинает со слезами, смиряясь, просить этого у Бога и у людей. А Святой Бог еще больше скрывает Свою благодать и оставляет его искушениям, пока совершенно его не смирит и не научит хорошенько тому, как он должен размышлять, ибо пока у него все еще есть гордость. И здесь уже самый большой подвиг, и испытывается чистота намерений подвижника, как золото в плавильной печи. Ибо потому, что он полон страстей, а более всего — гордости, он и предается в руки малодушия, уныния, гнева, хулы и всякой другой злобы врага. И вкушает он в каждый миг душевное удушье, и пьет от вод ада, и все его страсти возбуждаются бесами днем и ночью. А Господь стоит поодаль, не укрепляя его, как прежде. А истинный подвижник во всех этих опасностях не оставляет своего места, но стоит, обороняясь и собирая части своего корабля, разбитого сражением с бесами. Сидит, рыдая и оплакивая свои раны. И старается исцелить свои язвы. И стойко ожидает или ослабления искушений, или совершенного их истребления. И, имея малую надежду, говорит: «Лучше умру в борьбе, чем оставлю свое место и тем будет поруган путь Божий. Ведь я имею столько свидетельств тому, что этим путем прошли все святые. А более всех других отцов нас в этом убеждает и воодушевляет авва Исаак Сирин, похвала безмолвию и утешение подвижников». И такими утешениями он исцеляет потихоньку уныние и проявляет терпение. Тело же исцеляет скудной грубой пищей, чтобы вынести и вытерпеть скорби и телесные подвиги. И все силы ума вкладывает во внимание — чтобы в смятении бесов и страстей как-нибудь не похулить имя Божие. Так вот, этот великий подвиг длится довольно долго, соответственно терпению каждого и сколько того пожелает Бог, пока совершенно не очистит его от различных страстей и не приведет его к совершенному ведению, чтобы он ясно увидел, что происходит от него и что от Бога. И когда он будет должным образом испытан, он начинает хорошенько размышлять, говоря себе: «О смиренный и убогий! Где то, что ты говорил, — что другие не понуждают себя и потому не преуспевают? Увы тебе — ведь если не Господь созиждет дом твоей души, ты трудился всуе». Об этом и о многом другом он размышляет и постоянно борется с бесами. Один удар наносит — десять получает. И этот один удар, который он наносит, есть терпение, которое Бог не забирает полностью, но немного оставляет ему, чтобы он, прилагая усилие, стоял. И некий голос тайно ему говорит: «Смотри, не сойди со своего места, ибо упадешь и совершенно погибнешь. И память твоя будет вычеркнута из Книги жизни. И станешь хуже мирских!» И поэтому он терпит. А коварные бесы так бьют его, что едва его не удушают. И во сне он их видит целые полчища. И они его мучают тысячей разных способов. А бодрствуя, он видит волнение всех страстей. Всеблагой Бог да даст нам мужество и терпение, чтобы мы благополучно миновали эту душевную опасность».

Следующий пример будет о падении через страсть сребролюбия, приводящей к прелести гордостью.

Евагрий (О помыслах): «О том, что за бесом сребролюбия следуют бесы тщеславия и гордыни. Весьма разнообразным и изобретательным на обольщение кажется мне бес сребролюбия. Часто он, утесняемый крайним отречением (от мира), сразу прикидывается рачительным и нищелюбивым: он радушно принимает еще не появившихся странников и отправляет (инока) на служение к другим нуждающимся — посещает темницы города, выкупает продаваемых (пленников и рабов), прилепляется к богатым женщинам, показывает им, кому (из нуждающихся) следует благострадать, а также советует другим (из богачей), туго набившим кошелек, отречься (от мира). И таким образом постепенно обольщая душу, он опутывает ее помыслами сребролюбия и передает ее бесу тщеславия. А тот приводит множество (людей), прославляющих Господа за такие рачительные (слова и поступки подвижника); некоторые (из них) мало-помалу заводят между собой разговоры о (его священстве); затем (бес) предсказывает его кончину, как уже сущего во иереях, и присовокупляет, что ему не избежать (священства), даже если он приложит тысячу усилий для этого. Так многострадальный ум, заключенный в узы этих помыслов, вступает (в мысленную) брань с теми из людей, которые (якобы) не принимают (его избрания в священника), а охотно признавших (его он также мысленно) осыпает дарами и одобряет их за благоразумие; некоторых же возмутившихся (против него) предает судьям и требует изгнать их из города. Когда эти помыслы находятся уже внутри (ума) и вращаются (там), то сразу же предстает и бес гордыни, постоянно изображающий молнии в воздухе келлии, посылающий крылатых змиев (враги через воздух наведут ужас на тебя, явив тебе страшные ночи) и, наконец, он делает так, что (подвижник) лишается ума. Но мы, помолившись о погибели этих помыслов, с благодарением будем жить вместе (с братией) в бедности. «Ибо мы ничего не принесли в мир; явно, что ничего не можем вынести из него. Имея пропитание и одежду, будем довольны тем» (1Тим.6,7-8), помня, что сказал (еще Апостол) Павел: «Корень всех зол есть сребролюбие» (1Тим.6,10)».

О знании врагом мыслей человека.

Авва Серен (Собеседование первое Иоанна Кассиана, гл.15): «Нет сомнения, что нечистые духи могут познавать качества наших мыслей, но извне, заключая о них по чувственным признакам, т. е. из наших расположений или слов и занятий, к которым видят нас более склонными. Но они вовсе не могут знать те мысли, которые еще не обнаружились из сокровенности души. Да и те мысли, которые они внушают, приняты ли, или как приняты, они узнают не по природе самой души, т. е. не по внутреннему движению, скрывающемуся, так сказать, в мозгах, но по движениям и признакам внешнего человека, например, когда внушают чревобесие, если видят, что монах с любопытством устремляет глаза в окно или на солнце, или заботливо спрашивает о часе, то познают, что у него родилось желание есть. Если, внушая блуд, примечают, что он терпеливо принял стрелу похоти, или видят, что плоть возмутилась, или, по крайней мере, он не вздохнул, как должно, против внушения нечистого сладострастия, то понимают, что у него во внутренности души вонзена стрела похоти. Если они подстрекают кого к печали, гневу, ярости, то залегли ли они в сердце, узнают это из движения тела и возмущения чувствований, именно когда видят, что он молча возмутился, или с каким-нибудь негодованием вздыхает, или лицо покрылось бледностью, или краскою и таким образом тонко дознают, кто какому пороку предан. Ибо они верным способом узнают, чем всякий из нас услаждается, когда замечают, к внушению чего тотчас показал сочувствие и согласие каким-нибудь мановением или движением тела. И неудивительно, что эти воздушные силы так узнают это, когда видим, что очень часто делают это и разумные люди, именно по фигуре, по лицу или другому внешнему качеству узнают состояние внутреннего человека. Тем вернее могут узнавать это те, которые, как духи, без сомнения, гораздо тоньше и проницательнее людей».

Исидор Пелусиот (письма ч.2, п.245): «Диавол не знает того, что у нас в мыслях, потому что исключительно принадлежит сие… единой силе Божией, наедине сотворившей сердца наши; но по телесным движениям уловляет он душевные думы. Увидит ли, например, что иной пытливо смотрит и насыщает глаза чужими красотами? Воспользовавшись его устремлением, тотчас возбуждает такого человека или к прелюбодеянию, или к блуду. Увидит ли гневного и раздражительного? Тотчас изощряет меч и устремляет на убийства. Увидит ли корыстолюбивого? Поощряет к разбою и неправедному приобретению. Увидит ли одолеваемого чревоугодием? Тотчас живо представляет ему страсти, порождаемые чревоугодием, и доставляет служащее к приведению намерения своего в действие. Ибо почему не всех вовлекает в одни и те же страсти? Потому что каждый сам избирает, один то, а другой иное, и одному нравится то, а другому иное. Итак, по телесным движениям диавол угадывает душевные слабости, и таким образом соплетает сети».

Евагрий Понтийский (О помыслах, о бесах- «сердцеведцах»): «Бесы не знают сердца нашего (хотя некоторые из людей и придерживаются противоположного мнения), потому что (есть) только один Господь-Сердцеведец (Деян.1,24 и 15,8), Который «сведый ум человечь» (Иов.7,20) и «создавый наедине сердца их» (Пс. 32,15). Но они познают многие из тех умопредставлений, которые находятся в сердце, по произнесенным словам и определенным телесным движениям. Я хотел ныне разъяснить это, но меня удержал наш святой иерей (Макарий Александрийский), сказав, что подобные вещи не следует обнародовать и делать доступными для слуха непосвященных, поскольку, по его словам, совокупившийся с (женой, пребывающей) в нечистоте, становится по закону виновным (Лев.15,19-24). Впрочем, (все же можно утверждать), что, исходя из таких (внешних) признаков, (бесы) познают сокровенные в сердце (тайны человеческие) и берут это (познание) за основу (своей брани) против нас. Часто мы, начав обличать злословящих, сами не относимся к ним с любовью, а поэтому попадаем в руки беса памятозлобия и сразу же воспринимаем (от него) лукавые помыслы против (наших обидчиков), о которых мы прежде и не ведали. Поэтому Святой Дух правильно обвиняет нас: «Седя, на брата твоего клеветали еси и на сына матере твоея полагал еси соблазн» (Пс.49,20). (Ведь тем самым мы) отворяем дверь помыслам памятозлобия, приводя ум в смятение во время молитвы и всегда представляют врага своего, даже боготворя его. Ибо то, что целиком занимает ум во время молитвы, это и достойно признания быть богом».

Евагрий (О духовном делании): «Признаком душевных страстей становится либо произнесенное слово, либо движение тела, благодаря которым враги [наши] узнают, имеем ли мы внутри себя помыслы их и мучаемся ли от них, или же, извергнув эти помыслы, печемся о спасении своем. Ибо один только Бог, сотворивший нас, знает ум наш, и Он не нуждается во (внешних) признаках для того, чтобы ведать сокрытое в сердце (нашем)».

Изречения подвижников Греции (сост. Д. Тацис): «Старец Даниил сказал: «У любого монаха, монахини и верного последователя Христова есть различные немощи и предрассудки. Насколько различны характеры и привычки людей, настолько различны и их помыслы. Поэтому лукавый узнает, к какой страсти каждый имеет склонность, и с помощью этой страсти борется с ним»».

О страсти учительства – как хитрости врага

Говоря о помыслах от врага, было отмечено, что враг прельщает мыслями об учительстве других. И это – также хитрость врага.

Иоанн Лествичник (Лествица, сл.22): «Не внимай ему (тщеславию), когда он внушает тебе желание быть епископом, или игуменом, или учителем; ибо трудно отогнать пса от мясопродажного стола».

Но если человек примет эту мысль, то все чаще и чаще у него будут появляться мысли о том, как это сделать, и в итоге предпримет различные меры к воплощению своего желания.

Архиеп. Арсений Чуд. (из сборника «Как победить грех): «…(следующий) род прелести — это, когда человек возомнит о себе, что он высокой духовной жизни, постник, прозорливец, молитвенник, что он призван учить и руководить людьми».

Враг, зная, что Господь учит человека и затем посылает его на служение другим, а также то, что в человеке заложено стремление помогать и передавать другим людям то, что сам познал (об этом говорилось в теме: «Таинственные действия Духа…» Часть 1), искажает действия Божии и благое расположение человека помогать другим, и внушает ему учить других. Такому внушению могут подвергаться и новоначальные, и подвижники. О том, как новоначальные становятся учителями, сказано в разделе «о самомнении», а что касается подвижников (например, прошедших подвиг постничества), то враг прельщает их следующим образом.

Синклитикия (Афанасий Великий. Жизнь и наставления преп. Синклитикии…): «…(Лукавый) тайно влагает в душу ложные и смертоносные помыслы, и она воображает, что понимает то, чего не знают другие, что она превосходит их в посте и имеет больше добродетелей. Более того, сатана вводит душу в забвение своих грехов и превозносит над другими братьями. Окрадывая ее от памятования своих ошибок, он не дает ей произнести смиренные слова Давида: «Тебе Единому согреших, помилуй мя» (ср.: Пс. 50: 6, 1), и через это исцелиться. Он также не дает ей сказать: «исповемся Тебе всем сердцем моим» (Пс. 9: 1); но сам диавол, некогда сказавший: «взыду выше облак, буду подобен Вышнему» (Ис. 14: 14), вызывает в гордом мысли о власти, об учительстве, о даре исцелений. И тот, кого прельщает этим сатана, гибнет, поскольку он получает почти неисцельную рану».

Вражье внушение об учительстве и начальстве будет иметь несколько признаков: во-первых, человек в мыслях/в воображении представляет, что он кому-то что-то рассказывает, причем этот рассказ будет настолько реален, что человек чувствует определенные эмоции: обычно это напористость и превозношение, а если это спор, то раздражение и возмущение.

Во-вторых, проявляется склонность к спорам.

Иосиф Исихаст (Послание исихасту пыстыннику): «Ибо издавна многие претерпели падение и сегодня падают каждый день. Так, когда кто-нибудь примет ложь за правду, то в гордыне начинает поучать тому, что человеку требуется, если захочет и понудит себя, чтобы стать сосудом благодати. И, гневно споря с несогласными, такой мало-помалу впадает в прелесть и становится рабом бесов, утверждая, что все пойдут в ад, ибо ни у кого нет ведения, кроме как у него».

В-третьих, мы уже говорили, что Господь призывает на служение, а не человек сам себя назначает.

Игнатий Брянчанинов (Советы относительно душевного иноческого делания, гл.12): «Те старцы, которые принимают на себя роль… древних святых старцев, не имея их духовных дарований, да ведают, что самое их намерение, самые мысли и понятия их о великом иноческом делании — послушании — ложные… они — результат самообольщения и бесовской прелести».

Отцы учат, что, прежде всего, необходимо спасать себя, а вразумлять других своей праведной жизнью.

Феофан Затворник (Толкование на 118 Псалом, ст.158): «Живи сам как должно, ни в чем себе не поблажая и, видя других, не хранящих словеса Божии, снедайся скорбию о том и вопий к Богу, как это больно для тебя, умоляя Его чрез это самое вступиться за слово Свое и отрезвить безумствующих. Учи и вразумляй жизнию; вразумлять же словом предоставь тем, кому дано слово, а вразумлять делом — тем, кому дана власть на это, молясь притом теплою молитвою, чтобы Бог Сам выступил на защиту дела Своего. Это не будет равнодушие, хоть и можно прикрывать его таким образом действования, а дело благоразумия. Можно начать действовать, но, вместо поправления дела, только больше расстроишь его. Молись лучше, да изведет Господь делателей. Но если в общности уместен такой образ действования, то тех, коим дано слово, и тех, коим дана власть, ничем нельзя извинить, если первые не возвышают гласа своего, взошедши на кровы, а вторые без ума носят меч, данный им на остепенение и устрашение злых. Власть эта не в руках только правительства, но и у отца над детьми, у мужа над женой, у хозяина над всем домом, у старших над младшими, у наставников над учениками; равно как и слово не у одних пастырей, но и у всякого, разумеющего дело и подвигаемого смиренно высказывать вразумляющую истину устно или письменно. Сколько у нас пишущих! Если бы никто из пишущих не писал лукавства, а все писали одну истину, посмел ли бы кто нечествовать словом или делом? Как гласы трубные, наполняли бы воздух вещания их и, вызывая всех на доброе воинствование, страхом поражали бы нехотящих, не дозволяя им и показаться наружу. Не посмело бы тогда беззаконие и нечестие ходить по стогнам нагло и открыто, и если б не совсем было истреблено, то крылось бы где-либо в пустырях и расселинах, подобно нетопырям».

Отцы говорят, что человек может говорить о Боге в той степени, в которой познал Его, и что быть истинным учителем может быть только тот, кому Господь подал определенные дары, и тогда учение освящено благодатью Духа Святого. Если же этого нет, то:

Симеон Новый Богослов (Слово 60): «Но скажи мне, прошу тебя, кто бы ты ни был, не желающий учиться тому, что касается Бога и божественных вещей, а покушающийся паче учить о том, — скажи мне, вышел ли ты из ада, то есть из греха, и вступил ли на поверхность земли? Так же, как случилось тебе выйти из сего ада, по каким ступеням восходил ты оттуда и кто были твои помощники и споспешники? Был ты смраден и источал тление, или, лучше скажу, смерть господствовала в тебе, и ты был мертв, — скажи мне, каким способом ожил ты? Как победил ты смерть греховную и убежал из рук ее? И опять, после того как, вышедши из ада, вступил ты на землю, скажи, каким способом избавился ты от тления и клятвы? И еще, как поднялся ты с земли и востек на небо? На какую колесницу воссел ты или какое облако взяло тебя от земли? Открой нам все это и расскажи, и тогда мы примем тебя, если и о Боге будешь вести беседу со страхом, мерно и сдержанно. Если же без того, о чем я сказал (что все таинственно всегда происходит с теми, кои взошли в мужа совершенна, в меру возраста исполнения Христова), и прежде исполнения заповедей Христовых дерзностно покусишься ты беседовать о Боге, то мы отвратимся от тебя, как от вышедшего из ума и бесноватого. Ибо и пророк Илия не без огненной колесницы взят с телом на небо, и Владыка наш Христос не без облака вознесся от земли. Хотя и Илию Бог мог преложить от земли на небо без огненной оной колесницы, и Владыка наш Христос мог взойти на небеса без облака и сопровождавших его Ангелов; однако ж, не сделали этого, чтоб тем научить нас, что ум наш всеконечно имеет нужду в ином некоем, кто бы возвел его на небеса, показал тамошние виды и открыл тайны Божии. Ибо как птице нельзя летать без крыльев, так и уму нашему невозможно востечь в те области, из коих он ниспал, если не имеет Духа Святого, который бы возвел его туда и сшествовал ему. Кроме того, Илия взят на небо огненною колесницею, и Господь вознесся на облаке с Ангелами еще для того, чтоб как Свое Вознесение, так и вознесение раба Своего Илии подтвердить не словами только, но и делами, и тем научить и нас не прельщаться одними словами и не всякому верить человеку, который называет себя духовным, но удостоверяться прежде из жизни его и от дел его, согласны ли слова его и дела его с учением святых отцов; и тогда уже принимать его и слушать слова его, как слова Христовы. Если же слова его и дела несогласны с учением святых отцов, то не следует принимать его, а напротив, отвращаться от него, хотя бы он воскрешал мертвых и иные многие творил чудеса; особенно, когда увидим, что он не принимает никаких внушений, коими хотят убедить его — изменить свое неправое мудрование, а остается упорно в своей прелести, воображая, будто жительство свое имеет на небесах. Богодухновенному учению мы от начала научены Апостолами Христовыми и божественными отцами нашими, почему отвергаем все пустые и бесполезные суесловия тех, которые все время свое проводят в пытании и исследовании того, что непостижимо для самых Ангелов, и держим исповедание веры нашей сохранно невредимым и непоколебимым, — так, как приняли его в начале от самих Апостолов. Мы веруем в Отца и Сына и Святого Духа, Троицу неслиянную и нераздельную, в Которую крестились, Коею живем и от Коей в зависимости состоим и здесь, и в вечные веки. От сей Святой Троицы имеем мы как бытие, так и благобытие. Когда бы с Нею прейти нам и в другую жизнь, туда, где всех веселящихся жилище и хор выну празднующих духовным празднеством. Сей Троице подобает всякая слава, честь и поклонение ныне и присно, и во веки веков. Аминь».

Отцы, зная такое стремление к учительству и такой вид прелести, всячески вразумляют прельстившихся.

Синклитикия (Афанасий Великий. Жизнь и наставления…): «Опасно приниматься за учительство тому, кто сам не испытал деятельной жизни. Подобно тому, как некто, имея обветшалый дом и принимая в него странников, причинит им только вред, если жилище рухнет, так и те, которые не выстроили надежного здания (своей души), вместе с собой губят и пришедших к ним. Ведь изложение (учения Христова) одними только словами подобно картинкам, написанным недолговечными красками, которое в самое краткое время уничтожаются порывами ветра и смываются дождевыми каплями. А деятельное научение (учение, основанное на опыте и делании) и весь век (сей) не может уничтожить. Ведь слово (такого научения), врезаясь, (словно резец), в твердый камень души, дарует верующим вечное изображение Христа».

Симеон Новый Богослов (Сл.83): «…если ты сподобился получить Божественную благодать, то учи свободно о том, что касается благодати, и богословствуй беспрепятственно о Боге по естеству и о сынах Божиих по благодати, говори и ты, не запинаясь, что святые человеки суть рабы славы Божией. Если же исповедуешь, — и хорошо то делаешь, — что не получил ты такого дарования, не чувствуешь, чтоб умер ты миру, не сознаешь, чтоб взошел ты на небо и там укрывался один, не показываясь вне, если не изшел ты вовне мира, подобно Павлу, в теле ли, или кроме тела, если не знаешь, что изменился весь и стал как дух чрез отложение и отвержение плоти, духовная духовными срассуждая, — если, говорю, не сделался ты таковым, то почему не молчишь и не ищешь в покаянии и слезах получить и испытать сие, но охочь говорить попусту о том, чего не знаешь, любишь, чтоб тебя называли и без того святым, не поперечишь молве, будто ты более, чем другие, спасен, не трепещешь принимать чужие помыслы, учить других и руководить их к свету, будучи сам лишен божественного света, не боишься пасти братий, сидя сам еще во тьме и не стяжав еще того ока, которое видит истинный свет, не стыдишься врачевать других, будучи сам весь в болезни и не чувствуя собственных своих ран? Скажи мне, прошу тебя, если ты не сознаешь, чтоб был бесстрастен, и не чувствуешь, чтоб обитал в тебе бесстрастный Бог, то на что дерзая и полагаясь, взял ты на себя дела, свойственные бесстрастным, и служения, принадлежащие одним святым рабам Божиим? Внимай добре, чтоб, забывшись, не взойти на чужие степени и служения, и после не быть изгнану во тму кромешную, как презрителю воли Божией и как дерзкому и непотребному рабу. Смотри, как бы не оказаться тебе не имеющим брачной одежды (которая не другое что есть, как благодать Святого Духа), и как обнаженному от нее не быть связану по рукам и ногам и ввержену в огнь геенский. Поостерегись браться пасти других, прежде чем станешь верным другом пастыря Христа, ибо ведай, что имеешь дать ответ не только за свое не достоинство, но и за разумных овец, которых погубишь по своей необученности и своей страстной жизни».

Святые отцы также и нам дают советы, как распознать истинного учителя от лжеучителя. Как правило, самоназначенный учитель любит лесть, и после того как его похвалят, вспоминает слова других с приятным чувством, и, к сожалению, может даже дойти до безумия, думая о себе так, как приводится ниже.

Посмертные вещания Нила Мироточивого Афонского (ч.1, гл.6): «Он начинает учительствовать, заботиться о поучениях, что сказать и как поучать слушателей своих, внимающих ему. Приходит к нему один из его слушателей и говорит: «Радуйся, отче! Радость тебе! Ты славою своею спас столькие души и наши души украсил венцами с каменьями бесценными; какими же, следовательно, многоценными драгоценностями украшаешь ты собственную душу твою? Лик твой ангельский, подобный херувимам и серафимам, свидетельствует о великой благодати, которую ты приял!..» Сказавшие это слушатели, получив благословение, уходят — льстец же остается с ним в доме его (т. е. дух льстящий остается с ним в мысли его); праведника объемлют помыслы; эти обольстительные помыслы совершенно увлекают его, он мнит, что взошел на верх совершенства и повторяет за диаволом: «Не только одну свою душу украсил я столькими венцами добродетелей, возделанных мною, но и многие души других, вне, в миру, украсил я многоценными камнями, за что и исплетается мне славою моею драгоценнейший венец, как о том свидетельствуют восхваляющие меня слушатели мои, получившие пользу для душ своих. Не будь меня, в миру, чтобы спасти их, надо было бы вторично прийти Христу. Христос же, придя в первый раз, хотя и сотворил столькие чудеса, однако не мог исправить мира; в довершение всего, Его Самого на древе распяли, а я славою своих совершенств спас столькие души, и слава моя исплела драгоценные венцы этим душам»…».

После того, как человек падает от гордости, приходят и другие страсти, которые вводят человека в совершенное развращение.

Посмертные вещания Нила Мироточивого Афонского (ч.1, гл.6): «Отступило чадо гордости от подвижника, приступила мать лености, и вот он начинает сосать молоко матери лености, повторяя за ней: «Подвизавшись добрыми подвигами с самых юных лет моих, я ныне завершил себе венец совершенств со столькими многоценными камнями, славою моей праведности спас столькие души за время от преполовения лет моих до нынешней старости моей; ныне же, на старости моей, да упокою несколько на ложе тело мое, ибо тело сие приобрело мне славу с великими трудами; да почиет же ныне плоть сия на старости своей». И впадает он в нерадение лености. Отступает от него мать лености, приступает дочь блуда, и повторяет он за ней следующее: «Я, стяжавший столь великую славу и спасший столькие души, не обрету блага для души своей, если сам не рожду чад и не спасу их; тогда лишь буду я вполне уверен, что спас душу свою». И начинает он псилафизоваться (т. е. обуреваться помыслами) о плоти своей, ищет много — разнообразных снедей, дабы укрепить плоть свою для детородства; наконец, впадает в благо нечистоты, как свинья в грязь… Тогда отступает от него дочь блуда, приступает сын злобы (досл.: враждоборства); праведник злословит Церковь и говорит: «Не признаю я ни Церкви, ни установлений церковных.., ибо славою моих совершенств я спас столькие души в миру…» Ради этого всего я и говорю тебе: когда проныры найдут все три двери открытыми (т. е. дверь неверия, дверцу нечистоты и дверцу отчаяния), то не оставят ни дощечки, ни гвоздя. Говорим: не допустят проныры тогда ни пребыть покорным Церкви, ни целомудрие сохранить неоскверненным, но разобручат подвижника с Церковию Христовою, осквернят его целомудрие сладострастными делами, обнажат человека от даров Божиих, окончательно удалят его от руки Божией, низведут к Деннице; станет он тогда подвластным Деннице, хотя будет считать себя находящимся «в руце Божией» (т. е. думать, что имеет ту благодать, которую стяжал прежде и, прельстившись самомнением, теперь утратил)».

Поэтому будем внимательно относиться к тому, чьи поучения мы читаем и слушаем.

Симеон Новый Богослов (Сл.11): «…надлежит нам со всем усердием, тщанием и вниманием, со всею бдительностию и многими молитвами блюстись, чтобы не напасть на какого-либо прелестника или обманщика, или лжеапостола, или лжехриста, но обрести руководителя истинного и боголюбивого, который имел бы внутрь себя Христа и точно знал учение, правила и постановления святых Апостолов и догматы святых отцов, или, лучше сказать, который бы знал волю и тайны Самого Владыки и Учителя Апостолов Христа. Такого учителя надлежит нам взыскать и обрести, который сначала слышал бы все это в слове и научился тому со слов, а потом научен был всему таинственно и во истине Самим Утешителем Духом чрез деяние и опыт; так чтобы и он сподобился услышать от Самого Христа Господа, научившего Апостолов: «вам дано знать тайны Царствия Небесного» (Мф.13:11)… Коль же скоро с помощию Божиею, по благодати Его, сподобишься найти такого, покажи к нему крайнее внимание и всякое ему благоугождение, великое смирение и благоговение, высокое почитание и веру чистую и несомненную. Чего ради? Ради того, чтоб, к несчастию, не заслужить тебе иначе вместо мзды казнь и муку. Ибо о таковых сказал Спаситель наш и Бог: «Кто принимает вас, принимает Меня» (Мф.10:40); «отвергающийся вас Меня отвергается» (Лк.10:16). Итак, надлежит нам принимать таковых, как Самого Христа, ибо то, что бывает оказываемо им, возносится к Самому Владыке Христу и Богу нашему, и Он Себе то присвояет и на таком имеет счету, как бы Он Сам лично принимал все то; как, напротив, и то, что бывает оказываемо лжеучителям, возносится к самому антихристу, и которые их приемлют, приемлют самого диавола. И пусть никто не отговаривается, что не знает таковых, говоря: «Как могу я распознать их? И я человек, а никто из людей не знает, что кроется у другого на душе, кроме духа, живущего в нем». Никто не бери этого изречения в благословный предлог, ибо, если бы невозможно было распознавать таковых, Господь не дал бы такой заповеди: «Берегитесь лжепророков, которые приходят к вам в овечьей одежде, а внутри суть волки хищные. По плодам их узнаете их» (Мф.7:15-16). Если теперь Господь наш Иисус Христос истинен, как воистину есть истинен, то очевидно, что мы можем распознавать таковых из того, что они говорят и что делают. Итак, покажем наперед плоды истинного Святого Духа, тогда объявятся сами собою и плоды противоположного Ему, духа злого, а по плодам этим мы очень хорошо можем потом распознавать, какие учители суть истинные, святые и праведные учители, и какие не таковы, а лишь притворяются таковыми. Я ничего не буду говорить от себя самого, но все со слов Спасителя и святых Апостолов Его, коими попытаюсь удостоверить твою любовь, что указываемые мною признаки истинных и ложных учителей истинны и удобопознаваемы для нас. Слушай же, что говорит Господь наш Иисус Христос: «Блаженны нищие духом, Блаженны плачущие, Блаженны кроткие» (Мф.5:3-5). И опять: «любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас» (Мф.5:44). Слово праздное да не исходит из уст ваших. «Говорю же вам, что за всякое праздное слово, какое скажут люди, дадут они ответ в день суда» (Мф.12:36). И еще: «если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное» (Мф.18:3). В другом месте говорит Он опять: «По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою» (Ин.13:35). Еще: «Как вы можете веровать, когда друг от друга принимаете славу, а славы, которая от Единого Бога, не ищете?» (Ин.5:44). «Ибо всякий, возвышающий сам себя, унижен будет, а унижающий себя возвысится» (Лк.18:14). Не говорит, что вознесен будет мирскою славою, но дает обетование, что он будет возвышен таинственно духовным некиим изменением. Вот что вслух всем нам каждодневно взывает Господь наш и Владыка Христос. Послушай теперь, что говорит и Апостол Павел: «любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание» (Гал.5:22-23). И опять: «Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего… все покрывает… все переносит. Любовь никогда не перестает» (1Кор.13:4-8). Послушай также и Иоанна Богослова, который говорит: «Не любите мира, ни того, что в мире: кто любит мир, в том нет любви Отчей» (1Ин.2:15). И еще: «Всякий, ненавидящий брата своего, есть человекоубийца; а вы знаете, что никакой человекоубийца не имеет жизни вечной, в нем пребывающей» (3:15). «Дети Божии и дети диавола узнаются так» (3:10), то есть из любви и ненависти. Любящий Бога любит и рожденных от Него, то есть братий своих, а ненавидящий кого-либо из братий своих, сей от диавола родился, и любви Божией нет в нем. По таким признакам умеющие рассуждать могут различать, кто сыны Божии и кто сыны диавола; и плоды Святого и Всеблагого Духа суть те, какие мы указали выше. Надлежит теперь нам показать и плоды злого духа, чтоб, зная их, вы могли различать свет от тьмы, сладкое от горького, добро от зла. Внемлите же опять, что говорит Господь и Бог наш: «Не может дерево доброе приносить плоды худые, ни дерево худое приносить плоды добрые» (Мф.7:18). И опять: «Добрый человек из доброго сокровища сердца своего выносит доброе, а злой человек из злого сокровища сердца своего выносит злое» (Лк.6:45). Еще: «кто нарушит одну из заповедей сих малейших и научит так людей, тот малейшим наречется в Царстве Небесном; а кто сотворит и научит, тот великим наречется в Царстве Небесном» (Мф.5:19). А о книжниках и фарисеях что говорит Он? – «Связывают, говорит, бремена тяжелые и неудобоносимые и возлагают на плечи людям, а сами не хотят и перстом двинуть их; все же дела свои делают с тем, чтобы видели их люди: расширяют хранилища свои и увеличивают воскрилия одежд своих; также любят предвозлежания на пиршествах и председания в синагогах и приветствия в народных собраниях, и чтобы люди звали их: учитель! учитель!» (Мф.23:4-7). Итак, когда увидишь, что кто-либо делает такие дела, заботливо ищет славы человеческой и беззаботно преступает заповеди Божии, чтоб угодить людям, то знай, что это прелестник, а не истинный учитель. И Апостол говорит: «если между вами зависть, споры и разногласия, то не плотские ли вы?» (1Кор.3:3). Плотской же и «Душевный человек не принимает того, что от Духа Божия, потому что он почитает это безумием» (1Кор.2:14). Но кто не приемлет Духа Святого, тот явно и не имеет сего Духа в себе, а кто Духа Святого не имеет, тот и не Христов, как утверждает тот же Павел, говоря: «Если же кто Духа Христова не имеет, тот [и] не Его» (Рим.8:9). Слышал, кто Христовы и кто антихристовы? — Можешь отсюда наверное заключить, что внимательные легко могут распознавать добрых и злых. А невнимательные не только других людей, но и самих себя не знают. Ибо когда кто так опутывает себя заботами и хлопотами о житейском, как бы был бессмертен в этом мире, день и ночь занят бывает одними мирскими делами и всякие изобретает способы, как бы побольше разбогатеть, и при этом строит домы добрые и многоценные, набирает множество слуг, коней и мулов, накупает серебряных сосудов, златотканых одежд, дорогих ковров и всякое другое, доставляет себе плотское наслаждение и успокоение, то скажи мне, можно ли показать, что такой знает самого себя? — Нет, чадо мое духовное, нет, наверное не знает он ни себя самого, ни того, что делает. Знает он себя лишь настолько, чтоб сказать, что это он, а не другой кто; но дела его показывают, что он не знает, что он такое есть, не знает своего душевного состояния и не понимает, что делает. Он так живет, как бы был бессмертен; устами говорит: мы нынешни, а не завтрешни; и тут же на деле заготовляет всего так много, что того не израсходуешь и в десятки лет; гласно исповедует, что блага мира сего ничто, а между тем за маленькую какую-либо и ничтожную вещь заводит споры и ссоры с братиями своими; философствует, что он пыль и прах, а между тем всегда одевается пышно, показывая тем, что он гораздо выше всех других людей; слышит Божественное Писание, которое говорит: горе «сластолюбствующим и ласкосердствующим на постелях мягких» (Иез.16:49, Ам.6:4), а сам со всею заботливостью назирает, чтобы кровать его была самая великолепная, постель самая пышная и стол обиловал всякого рода дорогими яствами. И это выказывает он не только пред подобными ему мирянами, но и пред монахами, бывающими у него, которые не только не дивятся всему этому, а напротив, жалеют о тех, кои имеют то, и оплакивают их неразумие, видя, как они величаются тем, от чего следовало бы им наипаче приходить в стыд, именно, что, тогда как братия их бедные или, лучше сказать, сам Христос, алчут и жаждут, они всячески утешничают и, что еще хуже, не чувствуют, что, поступая так, они свидетельствуют о себе, что суть немилосердые лихоимцы и онеправдователи бедных. Скажи же мне теперь, можно ли согласиться, что такой человек знает самого себя, знает, в каком состоянии находится по душе и каким страстям порабощен? Никак нельзя. Нет, не знает он себя, хоть и может ему казаться, будто знает. Но тот, кто не знает самого себя и своего состояния, как может познать другого и страсти его? Как можно, чтоб слепой мог рассмотреть другого и познать, слепой он или видящий? Нет, нет; это невозможно… …Содержи в мысли, то, что преподавали верующим отцы, жившие в оные времена, то же самое преподают и нам наши отцы духовные: те крестили водою и Духом, то же делают и эти ныне; те преподавали Тело и Кровь Христову, то же самое преподают нам и эти. И как у тех, которые тогда крестили и причащали, ничего не было лишнего против нынешних, так у тех, которые теперь крестят и причащают нас, ничего нет недостающего против прежних. Учили те вере во Христа и во Святую Троицу, единосущную и нераздельную, то есть во Отца, Сына и Святого Духа, тому же самому учат и нас ныне духовные отцы наши. Итак, явно из этого вкратце (не пишу всего, чтоб не удлинилось крайне слово мое), то что тогда делали для верных Апостолы и чему учили их, то же самое делают и для нас ныне отцы наши духовные, — разумею, архиереи и иереи, — точь-в-точь тому же, без малейшего недостатка и ущерба, и учат нас они, и наставляют, как и те. Если же они в сем отношении ничем не разнствуют от Апостолов, то они суть сыны Апостолов и апостолы для нас, и те, которые не приемлют их и слов их не слушают, да слышат, что говорит Господь наш Иисус Христос к подобным лицам: «истинно говорю вам: отраднее будет земле Содомской и Гоморрской в день суда, нежели городу тому» (Мф.10:15; 11:22). Ибо что сказал Он Апостолам: «Кто принимает вас, принимает Меня» (Мф.10:40), и еще: «Слушающий вас Меня слушает, и отвергающийся вас Меня отвергается; а отвергающийся Меня отвергается Пославшего Меня» (Лк.10:16), — то относится и к подобным им, преемникам их, и тем, которые теперь живут, и тем, которые будут жить после них. И следовательно, те, которые не приемлют и не слушают их, а отметаются, не приемлют и не слушают Самого Христа Господа, а отметаются Его. Отметаясь же Его, они отметаются и Бога Отца, пославшего Его».

Также добавим, что наставник не должен быть слишком строг и не слишком ласкателен.

Игнатий Брянчанинов (Отечник. Повести из жития старцев… египетских…): «Как не все новоначальные иноки имеют одинаковую ревность духа, не все одинаково обучены благонравию и монашеским правилам: так и не все старцы имеют в одинаковой степени совершенство и опытность. Богатство старцев составляют не седые власы, но плоды обучения в новоначалии, плоды трудов, понесенных в жительстве. «Чего не собрал ты в юности,– как же можешь приобрести в старости твоей?» (Сир. 25, 5)? «Не в долговечности честная старость и не числом лет измеряется: мудрость есть седина для людей, и беспорочная жизнь — возраст старости» (Прем. 4, 8-9). Почему мы должны подражать или последовать жительству, должны принимать и усваивать себе предание и наставления не всех старцев, которых голова покрыта сединами, для которых служит свидетельством лишь одна долголетняя жизнь, но только тех, о которых достоверно узнаем, что они в юности отличались жительством достойным похвалы, что они руководствовались в образовании своем не самочинием и пустым гордостным самомнением, но воспитаны по преданию отеческому. Многие — к сожалению, они составляют большинство — состарились в теплохладности (Откр. 4, 8-9) и нерадивости, усвоенных ими с юности, но пользуются уважением и доверенностью других не по причине нравственной зрелости, а по причине прожитых ими многих годов. Справедливо может отнестись к ним обличение Господа чрез пророка: «Чужие пожирали силу его и он не замечал; седина покрыла его, а он не знает» (Ос. 7, 9). Такие старцы предоставляют вниманию новоначальных не праведность жизни, не назидание словом, или примером, достойным подражания, но одно многолетие. Коварный враг диавол употребляет седины таких старцев к обольщению юных, выставляя юным на вид вышеупомянутое общее уважение, которым пользуются эти старцы: с утонченною хитростию он старается примером этих старцев обмануть и ниспровергнуть даже таких новоначальных, которые способны к достижению совершенства и по собственному настроению и при правильном руководстве; или же он усиливается ввести, при посредстве наставлений и заповеданий, даваемых этими старцами, в нерадение, в душевный недуг, в смертоносное отчаяние. Желая дать опытное доказательство словам моим, излагаю пред вами вкратце недавнее событие. К некоторому старцу, коротко известному нам, отнесся юный инок, очень ревностный по жительству, с целию преуспеяния своего и исцеления. С простотою исповедал он старцу, что его беспокоят плотское вожделение и дух любодеяния: он надеялся найти в молитвах старца утверждение подвигу своему и врачевание от полученных язв. Старец начал упрекать его самыми жестокими словами, объявляя ему, что он, допустив себе искушение таким порочным вожделением, сделался недостойным имени монаха, а достойным всякого презрения; вместо утешения он нанес ему столь тяжкую язву упреками, что монах вышел из келлии старца в величайшем унынии, в смертельной печали, в отчаянии. Угнетенный тоскою, углубленный в помышления уже не об уврачевании страсти, но об удовлетворении ее, он шел; внезапно встречает его авва Аполлос, опытнейший между старцами. По чертам лица и отчаянному виду юноши угадав о внутреннем смущении и тяжком унынии, которыми втайне волновалось сердце, авва Аполлос спросил о причине такого состояния. Несмотря на то, что вопрос был предложен в самых мягких выражениях, юный монах не мог произнести ни одного слова в ответ старцу. Поняв еще яснее, что не без важного основания юноша прикрывает молчанием горькую печаль, которая, несмотря на молчание уст, живо изображалась на лице, авва начал настоятельнее убеждать его, чтоб он открыл причину своего душевного расстройства. Вынужденный убеждениями монах исповедал, что идет в мирские селения, как неспособный, по определению такого-то старца, к монашеской жизни; не имея возможности обуздать похотений плоти подвигом и не находя врачеваний против действий ее, он решился, оставя монастырь, возвратиться в мир и жениться. Святой Аполлос постарался смягчить его самым милостивым словом, уверяя, что и его самого ежедневно беспокоят нечистые помышления и ощущения: тем естественнее подвергаться им человеку юному. По этой причине никак не должно предаваться отчаянию, не должно удивляться, как бы чему необычайному, усиленному действию брани, в которой получается победа не столько подвигом, сколько милостию и благодатию Господа. Старец упросил молодого монаха, чтоб он возвратился в келлию и потерпел хотя один день, а сам поспешно пошел в обитель упомянутого старца. Когда он приблизился к этой обители, то распростер руки горе и произнес следующую молитву, сопровождая ее слезами: Господи! Ты — един полновластный Владыка над тайными силами и немощами человека! един — Ты врач благий, врачующий непостижимо! Обрати брань этого юноши на этого старца, чтоб он научился, хотя в старости, снисходить немощи подвизающихся и соболезновать удобопреклонности юных к страстям. Когда он, воздыхая, окончил молитву, — видит мрачного ефиопа, стоящего против келлии старца и направляющего против него огненные стрелы. Уязвленный ими, старец выскочил из келлии, начал бегать туда и сюда, как бы сумасшедший или пьяный, то входил в келлию, то выходил, уже не мог оставаться в ней спокойно, и, наконец, возмущенный, пошел тем же путем, на который направил молодого монаха. Авва Аполлос, увидев, что старец пришел в положение безумного и беснующегося, поняв, что стрелы диавола, направленные в него, вонзились в его сердце, произвели в нем омрачение ума и невыносимое страстное возмущение в чувствах, подошел к нему и сказал: куда ты так спешишь? Что заставляет тебя забыть степенность, столько приличествующую старцу, и так быстро бежать в беспокойстве, подобно мальчику? Старец, объятый стыдом, не мог дать никакого ответа вопросившему: его обличала совесть, его обличал наружный вид, данный ему порочным возмущением: он понял, что страстное вожделение его сердца угадано, что тайны его открыты авве. Возвратись, продолжал тогда святой Аполлос, в келлию твою, и пойми, что до сего времени диавол или не знал тебя, или презирал. Ты не удостоился сопричислиться тем, которые своим преуспеянием и тщаливостию возбуждают диавола ежедневно бороться и сражаться с ними. После стольких лет, проведенных в молитве, одной стрелы врага, направленной в тебя, ты не мог отразить. Что говорю отразить? ты не мог претерпеть в течении одного дня. Господь попустил тебе подвергнуться этому искушению для того, чтоб ты, по крайней мере в старости твоей, из собственного опыта научился сострадать немощам ближних и снисходить удобопреклонности юных к страстям. Ты, приняв новоначального монаха, угнетенного нападением диавола, не только не утешил, но даже ниспроверг в погибельное отчаяние. Ты предал его в челюсти врага на бедственное снедение. Диавол, без сомнения, не сделал бы на юношу такого жестокого нападения, какого он до сих пор не наносил тебе, пренебрегая тобою, если бы не заметил в душе юноши благого залога, если бы не позавидовал преуспеянию, которое ожидает юношу на поприще монашества. Он поспешил предупредить и превратить это преуспеяние огненными стрелами своими! Очевидно, что он признавал сильным того, на кого рассудил направить сильную брань! Научись собственным опытом сострадать подвизающимся, не низвергать искушаемых в погибель отчаяния, не приводить их в смущение жестокими словами. Их должно ободрять милостивым словом утешения, наследуя заповеданию премудрейшего Соломона: «Спасай взятых на смерть, и неужели откажешься от обречённых на убиение?» (Притч. 24, 11). Должно помнить образ поведения Спасителя, о Котором сказано: «рости надломленной не переломит, и льна курящегося не угасит» (Мф. 12, 20). Должно просить у Господа благодати, получивший которую радостно воспевает: «Господь Бог дал Мне язык мудрых, чтобы Я мог словом подкреплять изнемогающего» (Ис.50,4). Никто не мог бы ни избегнуть козней врага, ни погасить, или даже воздержать естественного плотского вожделения, подобного огню пылающему, если бы благодать Божия не помогала немощи нашей, не покрывала и не защищала нас. Теперь окончилось это спасительное смотрение о нас, которым Бог благоволил освободить юношу от пагубного разжжения, а тебя научить состраданию ближним и тому, сколько сильны могут быть вражеские искушения: умолим же Бога общими молитвами, чтоб Он повелел удержать бич, который благоволил употребить для душевной пользы твоей, и чтоб угасил росою Святого Духа Своего огненные стрелы диавола, которым попустил уязвить тебя по моему ходатайству. «Он причиняет раны и Сам обвязывает их; Он поражает, и Его же руки врачуют» (Иов. 5, 18). «Господь умерщвляет и оживляет, низводит в преисподнюю и возводит. Господь делает нищим и обогащает, унижает и возвышает» (1 Цар. 2, 7,6). По молитве аввы Аполлоса Господь отъял искушение с тою же скоростию, с которою попустил его».