Поучения о смерти некоторых св. отцов и учителей Церкви, составленные прот. Григорием Дьяченко

(Поучения на эту тему были выбраны в сборник и классифицированы составителем сайта Ни-ка из труда Григория Дьяченко)

Из предисловия прот. Григория Дьяченко о его способе составления
А. О сути смерти.
** 1. О том, что между сном и смертью существует великое сходство (Св. священномученик Автоном. 12 сентября)
** 2. Доказательства той истины, что смерть телесная служит для нас только переходом к бессмертию (Св. мученик Василиск. 17февраля)
** 3. Душа по разлучении с телом (Поучение 2-е. Успение Пресвятой Богородицы 15 августа)
** 4. Переход человека в загробную жизнь (Поучение 4-е. Успение Пресвятой Богородицы)
** 5. Для чего Господь скрыл от нас час смертный? (Преп. Евфимий Великий. 20 января)

Б. О страхе смерти.
** 1. Почему некоторые люди очень много боятся смерти? (Свв. мученики Маркиан и Мартирий. 25 октября)
** 2. Отчего мы боимся смерти? (Поучение 3-е. Свв. мученики Феопемпт и Феона. 5 января)
** 3. Истинный христианин не должен бояться смерти (Память свв. великомучеников сорока, иже в Севастии. 9 марта)
** 4. Почему праведный Симеон не боялся смерти? (Поучение 1-е. Правв. Богоприимец Симеон и пророчица Анна. 3 февраля)
** 5. О духовной радости христианина во время его жизни и при смерти (Поучение 3-е. Св. мученица Анисия. 30 декабря)

В. О неожиданной и прискорбной смерти.
** 1. Причины неожиданной и прискорбной смерти (Поучение 2-е. Преп. Даниил Переяславский. 7 апреля)
** 2. Почему праведники иногда умирают несчастной смертью? (Поучение 5-е. Преп. Афанасий Афонский. 5 июля)
** 3. О даре св. великомученицы Варвара избавлять притекающих к ней с молитвами от внезапной смерти (Поучение 4-е. Св. великомученица Варвара. 4 декабря)

Г. О приготовлении к смерти.
** 1. Средства, при помощи коих можно встретить смерть не со страхом, а с радостью (Поучение 1-е. Успение Пресвятой Богородицы. 15 августа)
** 2. Необходимо помнить о смерти и готовиться к ней (Преп. Симеон Дивногорец. 24 мая)
** 3. О средствах против ужасов смерти (20 000 cвв. мучеников, сожженных в Никомидии. 28 декабря)
** 4. Уроки из его жизни: а) нужно любить ближних и б) жить так, как будто мы готовимся умереть каждый день (Поучение 2-е. Преп. Варлаам Хутынский. 6 ноября)
** 5. Уроки из его жизни: а) помни час смертный и б) причащайся пред смертью св. Христовых Таин (Поучение 1-е. Св. благоверный князь Александр Невский. 23 ноября)
** 6. О благотворности памяти смертной (Преп. Феодосий Великий, 11 января)
**7. О благотворности памяти о смерти (Св. преподобномученица Евдокия, 1 марта)

Д. Об отношении к смерти ближних.
** 1. Не ропщи на Бога при потере близких сердцу (Поучение 2-е. Преп. Андроник и Афанасия. 9 октября)
** 2. Христианское утешение при смерти любезных нам (Поучение 1-е. Св. мученица Феодосия. 29 мая)

Из предисловия прот. Григория Дьяченко о его способе составления

В самом способе составления мы руководились следующими соображениями.

а) Длинные проповеди известных проповедников со многими вводными мыслями мы сокращали так, что вместо, например, шести страниц оригинала получились две или полторы в нашем сокращении, причем оставалось только самое существенное и необходимое.
б) Существенное содержание сокращенной проповеди представляло из себя не сухой, безжизненный конспект, но получало форму живого, цельного, содержательного поучения, с такими подробностями, которые оживляли его изложение, и вместе с сим давали простор проповеднику нечто прибавить от себя, если бы в таком прибавлении он находил надобность.
в) При сокращении, для связи частей поучения, нам приходилось вставлять от себя несколько мыслей.
г) Для большей убедительности поучения мы вставляли от себя иногда церковно-исторические примеры, святоотеческие свидетельства и библейские тексты, недостаток коих при всех достоинствах оригиналов давал себя иногда сильно чувствовать.
д) Случалось, что из двух проповедей мы составляли одно поучение, что всякий раз и означено нами.
е) Слова и беседы многих известных проповедников мы изменяли иногда в краткие поучения.
ж) К избранному и переработанному поучению мы составляли часть историческую, т. е. кратко пересказывали жизнь святого или какую-либо черту из его жизни.
з) Общий план всех составленных нами поучений следующий: после краткой, по возможности, истории праздника или жития святого, а иногда пересказа какого-либо назидательного случая из жизни святого делались нравственные или догматические выводы, смотря по характеру праздника или жизни святого, – эти выводы или разъяснялись, или, если требовала сущность дела, доказывались свидетельствами св. Писания, св. отцев и учителей Церкви, церковной историей и соображениями разума; в конце всех поучений делалось краткое заключение, в котором или обобщалось все сказанное выше, или делались убеждения последовать преподанному учению и подражать жизни святых, или помещались молитвенные воззвания о помощи свыше стать на намеченный путь истины и добра.

А. О сути смерти

1. О том, что между сном и смертью существует великое сходство (Св. священномученик Автоном. 12 сентября)

(Составлено по Четьи Минеям и «Избранным словам и беседам», Платона, митрополита Киевского).

I. Св. епископ Автоном, память коего совершается ныне, удалясь в Вифинию во время гонения при Диоклетиане, ревностно проповедовал веру Христову и за это был умерщвлен язычниками (в 313 г.) в то время, как он совершал божественную службу. Через 200 лет мощи его были обретены нетленными. Писатель жизни св. Автонома, живший в VI в., говорит: «Приникая иногда очами в гроб мученика, я сам видел мощи его нетленными, я видел святые мощи его, остававшиеся непобежденными силою смерти, которая, хвалясь в 3 дня разрушить весь состав живого существа, вот уже в продолжение 200 лет не могла уничтожить и волос сего славного мужа». В стишном прологе, писанном еще 6 веков спустя, говорится о неповрежденном состоянии мощей св. Автонома и доселе…

II. При изображении нетления св. мощей священномученика Автонома невольно приходит на мысль сравнение смерти со сном. Проходят века, тысячелетия, а святые угодники Божии в своих нетленных мощах как бы живые спят до времени своего пробуждения в день всеобщего суда Божия.

Впрочем, смерть каждого человека может назваться сном, хотя бы тело его и предалось истлению. Это не наша только мысль, это внушал Сам Господь Иисус Христос, когда говорил, что Лазарь и дщерь Иаирова не умерли, а только уснули (Ин. 11, 14. Мк. 5, 35–39); этому верует наша Церковь, называя умерших усопшими.

Но почему смерть называется сном? Потому что между сном и смертью действительно находится великое сходство.

а) Сон для всех людей естествен и неизбежен. Так точно и смерть для всех неизбежна. Как ни сохраняйте свою жизнь, как ни остерегайтесь всего вредного для здоровья, чрез это вы можете продлить свою жизнь, но никак не избегнете смерти, потому что над каждым потомком перстного Адама должно исполниться определение Божие: земля еси и в землю отыдеши (Быт. 3, 19).

б) Сон, смежая наши очи, закрывая слух наш и приводя все тело в бесчувственность и некое разобщение с душою, не прекращает в нас дыхания, не лишает нас жизни. Мы во сне живем, как в бодрственном состоянии: ибо и тогда душа наша мыслит, чувствует и даже приемлет впечатления от внешнего мира. Это доказывают наши сновидения и те откровения, которые многократно давал Бог людям во время их сна (Быт. 20, 3, 28, 12–13. Мф. 2, 13, 27, 19). – Так точно и смерть, прекращая действие телесных наших органов, разрушая союз тела с душою и разлагая первое на составные его части, не лишает нас дыхания жизни (Быт. 2, 7), – не уничтожает души нашей, которая и по смерти нашей продолжает жить, только в другом – духовном мире. Находясь в теле, она заключена в нем, как в темнице; а поэтому, как узник, освобождаясь из темницы, не умирает, но как бы оживляется и радостно спешит к своим родным и знакомым: так и душа, отрешившись от тела, устремляется в сродный ей мир, парит в царство духов, для новой жизни в лике бессмертных.

в) Сон, для всех естественный, не у всех одинаков. Кто целый день бодрствовал, усердно трудился, вкушал и пил умеренно; кто здоров телом, спокоен духом, мирен в своей совести: тот обыкновенно наслаждается сном легким и приятным. Напротив, кто провел день в праздности и дремании, или обременил себя излишними яствами и напитками; кого мучат недуги, волнуют страсти и угрызает совесть: тот очень часто страдает ночью от бессонницы, а если засыпает, то сон его бывает тяжел и беспокоен. – Так точно и смерть не для всех одинакова. Кто в продолжение своей жизни бодрственно трудился в исполнении заповедей Божиих и своих обязанностей; кто провождал ее в строгом воздержании от сластей мира сего, не растлил себя грехами и не возмутил своей совести неправдами, тот будет иметь мирную, блаженную кончину. Такой человек, нисходя во гроб, радостно может сказать с апостолом: подвигом добрым подвизахся, течете скончах, веру соблюдох. Прочее убо соблюдается мне венец правды, егоже воздаст ми Господь в день онь, праведный Судия (2 Тим. 4, 7–8). Он узрит и Самого Отца небесного, милостиво взывающего к нему: рабе благий и верный, вниди в радость Господа твоего (Мф. 25, 21). Поэтому-то св. тайновидец говорит: блажени мертвии, умирающии о Господе (Откр. 14, 13). – Не таково состояние умирающих грешников. Когда смерть начнет смежать их телесные очи, тогда отверзутся у них духовные, которые доселе омрачены были греховной тьмой, и – что им тогда откроется? В прошедшем они увидят свои пагубные заблуждения, гнусные обманы и тяжкие неправды, достойные проклятия и кары небесной. В будущем представятся им все ужасы мучений, их ожидающих, явится грозный Судия и отзовется страшный приговор, осуждающий их на вечные страдания в геенне огненной. О, какая скорбь и какой ужас должны объять тогда душу их!.. Поистине смерть грешников люта! (Пс. 33, 22).

г) После сна человек пробуждается и восстает с ложа своего с укрепленным телом, для новой деятельности. Так точно и по смерти все мы пробудимся и восстанем из гробов своих с новым – нетленным телом, для новой нескончаемой жизни. В этом уверяет Сам Бог в откровенном Своем слове. Грядет час, – говорит Спаситель, – егда мертвии услышат глас Сына Божия, и услышавше оживут (Ин. 5, 25). Для всех тогда настанет бесконечная жизнь, в которой праведники будут вечно блаженствовать, а грешники вечно страдать, без всякой отрады, без всякой надежды на избавление от лютых мучений (Мф. 25, 46).

III. Зная такое сходство сна с смертью и размышляя о нем, мы можем извлечь для себя следующее назидание:

а) Смерть, как и сон, неизбежна для нас: поэтому всякий раз, как будем отходить ко сну, припомним о том, что некогда смерть так же закроет наши очи, как смежает их сон, и, может быть, та самая постель, на которую мы ложимся для отдохновения, сделается смертным нашим ложем. А помня и размышляя об этом, будем непрестанно приготовляться к смерти и заботиться о том, чтобы жизнь наша после нее была блаженна.

б) Смерть как и сон, повергая нас в бесчувственность, не прекращает нашей жизни: поэтому не будет страшиться, когда Господь пошлет ее нам, не станем и безутешно скорбеть, когда она постигнет наших друзей и кровных. Напротив, будем взирать на нее спокойно и благодушно, как на премудрое и благое распоряжение Божие, необходимое для упокоения земных тружеников и переселения их в другую, лучшую жизнь.

в) Смерть, как и сон, не для всех людей одинакова, смотря по тому, как они провели до нее свое время: для праведных она блаженна, для грешников люта. Итак, будем проводить ныне жизнь богоугодную, станем усердно трудиться в делании всякого добра, дабы можно было отойти в вечность с спокойною совестью и получить за земные труды свои награду небесную. Всем бо явитися нам подобает пред судищем Христовым, да приимет кийждо, яже с телом содела, или блага или зла (2 Кор. 5, 10).

К таким-то спасительным мыслям и заключениям может вести нас размышление о смерти и сходстве ее со сном!

2. Доказательства той истины, что смерть телесная служит для нас только переходом к бессмертию (Св. мученик Василиск. 17февраля)

I. Св. мученик Василиск, память коего ныне, был племянник св. Феодора Тирона; он пострадал вместе с Евтропием и Клеоником (память их 3 марта), но принял смерть от меча после них, в царствование Максимилиана, в 308 г. Мучения, которым он был подвергнут, сопровождались поразительнейшими чудесами, о чем свидетельствует очевидец их, св. мученик Евсигний (память его 5 августа). Мученик Василиск, как свидетельствуют многие историки, после смерти своей явился св. Иоанну Златоустому. Это было в г. Команах, где пострадал св. Василиск, где была сооружена церковь во имя его и лежали его мощи, и где на пути к месту изгнания скончался св. Иоанн Златоуст. Здесь, пред кончиной его, св. мученик Василиск явился великому святителю и сказал: «Не унывай, брате Иоанне, завтра будем вместе».

II. Явление из загробного мира св. мученика Василиска напоминает нам, братия, о бессмертии нашей души, о будущей жизни, о том, что смерть телесная служит для нас только переходом к бессмертию.

(См. «Проповеди», приложенные к «Руководству для сельских пастырей», 1891 г., август).

Вера наша в ту истину, что по смерти телесной мы не обратимся в ничтожество, а будем жить новой, вечной жизнью, что гроб бывает для нас не иным чем, как только лествицей от земли или возводящей на небо, или низводящей во ад, – для нас весьма необходима и спасительна.

Без веры в истину бессмертия нашей души и будущей загробной жизни нашей мы в своей земной жизни и деятельности легко могли бы сравниться с скотами бессмысленными, у коих предмет и конец деятельности, верх наслаждения – одно удовлетворение чувственности, даже легко могли бы превратиться в зверей, безжалостно терзающих друг друга, для насыщения своего не щадящих жизни подобных себе существ, – могли бы дойти до забвения всех добродетелей и обязанностей.

Но столь необходимая и спасительная вера в истину бессмертия нашей души и будущей загробной жизни у всех ли тверда и крепка? Есть маловеры, которые, хотя не отвергают загробной жизни, но судят о ней только предположительно, с нерешительностью. Поэтому, братия, для укрепления сомневающихся в этой истине и вообще для назидания нашего теперь, в день св. мученика Василиска, своим явлением из загробного мира свидетельствующего о бытии этой жизни, благовременно нам при свете слова Божия и здравого разума уяснить себе истину, что смерть телесная не есть прекращение нашего бытия, уничтожение нашего существа, а начало новой, нескончаемой жизни.

а) В этой истине мы прежде всего убеждаемся из наблюдений за проявлениями духовной жизни в человеке.

Каждый человек состоит из тела и души. По наблюдениям взаимных отношений между телом и душой усматривается, что тело хотя бы спало, душа все бодрствует; чувства телесные хотя бы пребывали бездейственны, душа и тогда продолжает мыслить, чувствовать, желать, вспоминать, представлять. Во сне нам часто видится, что мы с кем-нибудь разговариваем, где-нибудь ходим, что-нибудь рассматриваем. Чем мы тогда и видим, и ходим, и говорим? Чувства телесные в глубоком усыплении: тело неподвижно! Не явные ли это действия души? И опытом дознано, что душа наша тем более оживляется, окрыляется, совершенствуется, чем более умерщвляется, изнуряется тело – тем свободнее она становится в своем парении, развязнее и вернее в своих отправлениях, чем более облегчается от тяжести плоти. Если внешний наш человек и тлеет, то внутренний со дня на день обновляется (2 Кор. 4, 16), говорит один из великих подвижников веры, апостол Павел, об отношении тела к состоянию души. Все эти явления, почти ежедневно замечаемые в жизни человечества, должны приводить нас к тому заключению, что душа наша может действовать свойственным ей образом и сама по себе, – независимо от тела, что совершенное разрешение души от тела послужит не к уничтожению ее жизнедеятельности, а еще к доставлению ей полной, совершенной свободы в действиях.

б) И это заключение не подтверждается ли на самом деле теми случаями, когда умершие в самый час смерти и вскоре по смерти являлись живым родственникам и друзьям, бывшим от них в дальнем расстоянии и вовсе не думавшим об их кончине, являлись нередко с убеждениями родных к вере в истины религии, в коих те сомневались? Что значили такие явления? Как объяснить их? Не есть ли это сообщение душ из загробного мира с душами живых? Не проявление ли это жизни и деятельности души уже по разлучении с телом? Так, смерть телесная не есть прекращение нашего бытия, уничтожение нашего существа. Душа остается живой и по смерти тела.

в) Кроме этих как бы наглядных доказательств бессмертия души, самое существо души, свойство сил ее не есть ли ручательство за ее бессмертие?

Душа наша имеет беспредельные желания. Она ничем земным не удовлетворяется. Хотя бы обладали всеми возможными благами земными, хотя бы к нашему удовольствию собрано было все со всего света, представлены были все сокровища земли: мы все остаемся не довольны собою, все не покойны, скучаем. Отчего бы происходило это недовольство наше собою среди всех благ земных, эта тоска сердца, крушение духа? Все прочие существа земного мира, будучи созданы для земли, на земле и находят полное для себя удовлетворение. Сыто животное, – и оно играет; в свежей воде рыба, – и она плещется; на открытом и чистом воздухе птица, – и она вьется и поет. Один человек ни в чем на земле для себя не находит истинного удовольствия, полного наслаждения. Ужели Творец создал нас только одних из всех земнородных на муку, отказал нам одним навсегда в чистом и полном наслаждении? Этого допустить нельзя. Благ Господь всяческим и щедроты Его на всех делах Его (Пс. 144, 9). Непременно придет время, когда и мы найдем совершенный покой, полное удовольствие. Это неудовлетворение души нашей ничем земным прямо указует нам, что мы здесь в чужбине, а не на родине, странники и пришельцы, а не коренные обитатели, созданы не для земли, а для неба.

г) Дабы слишком не продлить слова, перейдем прямо к более разительному доказательству необходимости и действительности существования нашего за гробом. Это недостаток, отсутствие в настоящей жизни должного воздаяния каждому по делам.

По суду правды Божией добродетель должна получать свойственную себе награду, а порок соответственное себе наказание. Но здесь, на земле, не видно, чтобы добродетель была вполне вознаграждаема, а порок был караем. В этом мире часто праведники страждут, бывают в угнетении, в нужде, в труде, в гонении, в безвестности, грешники же большей частью веселятся, живут в довольстве, в чести, в покое. Где ж и когда воспоследует справедливое и полное воздаяние за добродетели и пороки, чего настойчиво требует совесть, этот неподкупный свидетель правды? Несомненно, за пределами гроба, в будущей жизни (1 Кор. 4, 5, 11–13, 16). Так уповали и этим упованием укрепляли себя на все подвиги и мучения подвижники веры, мученики христианства. Так уповать и нам они завещевали.

д) Что будет воскресение тел наших, умерших и согнивших, это не подлежит никакому сомнению. За несомненность этой истины ручается славное воскресение Начальника веры, Главы Церкви, Христа. Если веруем, – говорит апостол Павел, – что Иисус умер и воскрес, то и умерших в Иисусе Бог приведет с Ним (1 Сол. 4, 14). Христос воскрес из мертвых, первенец из умерших (1 Кор. 15, 20).

е) В истине воскресения тел наших по смерти удостоверяет видимая природа. Не говоря о прочих бесчисленных явлениях природы, где очевидно следует за разрушением не уничтожение, а воссоздание, где из смерти возникает новая жизнь, одно хлебное едва заметное зерно, которое, сокрывшись в недрах земли, сгнивает и, согнивши, оживает и восстает прекрасным растением, не есть ли громкий провозвестник воскресения наших тел умерших и согнивших? Без внимательного к этому провозвестнику апостол упрекает в безумии. Безрассудный, – говорит он, – то, что ты сеешь, не оживет, если не умрет. И когда ты сеешь, то сеешь не тело будущее, а голое зерно, какое случится, пшеничное или другое какое. Но Бог дает ему тело, как хочет, и каждому семени свое тело. Так и при воскресении мертвых (1 Кор. 15, 36–38 и 42).

III. Итак, братия, всем нам должно крепко хранить веру в загробную жизнь и в будущее воздаяние за наши добрые или злые дела. Эта вера может сделать нас непоколебимыми во всех напастях и искушениях настоящего века, недоступными всем соблазнам мира и обольщениям плоти, ревностными в преуспеянии дела Господня (1 Кор. 15, 18). И тогда вожделеннейший глас Господа Судии: добре, рабе благий и верный, о мале был еси верен, над многими тя поставлю: вниди в радость Господа твоего, в день суда не минет и нас, обратится и к нам наряду с прочими сынами царствия. (Составлено по указанным источникам).

3. Душа по разлучении с телом (Поучение 2-е. Успение Пресвятой Богородицы 15 августа)

(Составлено по слову Сергия, митрополита Московского и Коломенского, напечатанном в «Душеполезных чтениях» за 1885 г., сентябрь, с. 97–100).

I. На иконе Успения Божией Матери изображается Она как бы уснувшею. У смертного одра Ее предстоит Иисус Христос, окруженный ангелами и апостолами, и в Свои руки приемлет Ее душу, излетевшую в младенческом образе из Ее пречистого тела. Что же, это изображение есть ли мечта иконописцев или соответствует действительному событию?

Нет, это не мечта художников. Предание повествует, что, когда для Приснодевы Марии приспело время кончины, к смертному Ее одру нисшел божественный Сын Ее, окруженный небожителями, и Она «Чувствуя неизреченную радость при виде пресветлого лица Сына Своего и Господа, Матерь Божия, от любви к Нему преисполненная духовного восторга, предала пречистую душу Свою в руки Господа. … С такими торжественными песнопениями провожали небесные чины пресвятую душу Богоматери, на руках Господа грядущую в горние обители». (Сказ. об Успении в Четьи Минеях 15 августа).

II. Повествование о том, как душа Божией Матери была восприята руками Господними, вполне соответствует и придает силу тому древнему верованию, что души людей благочестивых, по исходе из тела, приемлются ангелами и бывают ими сопровождаемы на небо.

а) Такое верование было еще в ветхозаветной Церкви и подтверждено Самим Спасителем. В притче о богатом и Лазаре Он так изобразил блаженную кончину этого страдальца: «умер нищий и отнесен был ангелами на лоно Авраамово». Не о теле это сказано, которое лежало бездыханно, но о душе. Так как ангелы посылаются Богом на служение, или вспоможение тем, которые в сей жизни стараются и трудятся, чтобы наследовать спасение (Евр. 1, 14), то они принимают и в час смерти телесной душу, Богу угодившую, и вводят ее в обители вечного спасения.

б) Отчего же при исходе души мы не видим ни ее, ни того, кто бы ей сопутствовал, и об отшествии ее заключаем только потому, что уже нет в теле дыхания и других признаков жизни? – Оттого мы сего не примечаем, что существо души неудобозримо, ибо она невещественна и как в теле пребывает невидимо, так неприметно и исходит из него. Но для утверждения нашей веры в жизнь загробную бывали, по устроению Божию, случаи, когда душа, по исходе из тела, принимала вид младенца, или иное какое-либо очертание, например, голубицы, вылетающей из уст. Святой Григорий Двоеслов, которого сильно занимал этот таинственный предмет, свидетельствует, что «многие из тех, которые очищали око ума своего чистой верой и плодоносной молитвою, часто видали души, исходящие из плоти» (Собеседования, кн. IV, гл. 7, с. 272, 276). Он рассказывает несколько тому опытов, и один из них довольно передать теперь. Преподобный Венедикт стоял ночью на молитве. В самую полночь вдруг показался необыкновенный свет. Преподобный подошел к окну, чтобы лучше рассмотреть это явление, и видит он душу Германа, епископа Капуанского, на огненном круге несомую ангелами. Он поспешно стал звать к себе бывшего в другой комнате диакона, который, вошедши, застал еще конец видения. Послали в Капую узнать, что делается с епископом Германом. Посланный нашел его уже умершим, и оказалось, что он скончался в ту самую минуту, в которую святой муж увидел его возносимым на небо. (Собеседования, кн. II, гл. 35, с. 145, и в Четьи Минеях, 14 марта).

III. Для каждого неизбежен час смертный, и какая душа верующая не пожелает, по разлучении с телом, быть отнесенной ангелами на лоно Авраамово, в Царство Небесное? Как же удостоиться сего? Будем подражать св. жизни Богоматери. Ее скромную жизнь и довольство своим состоянием, Ее терпение в скорбях, Ее чистоту в чувствах, мыслях и словах, Ее глубокую и крепкую веру примем себе в руководство. Подражая таким Ее добродетелям, и мы возможем при исходе из сей жизни удостоиться сопутствия и водительства ангелов к горним обителям. Аминь.

4. Переход человека в загробную жизнь (Поучение 4-е. Успение Пресвятой Богородицы)

(Составлено по беседам Иоанна, епископа Смоленского).

I. Если название нынешнего праздника взять в прямом, буквальном смысле, то это будет торжественное воспоминание тихого, мирного сна, в котором Пресвятая Дева окончила Свое земное поприще и перешла в блаженную вечность. Итак, умереть для некоторых людей значит только спокойно заснуть. Вот истинное, совершенное бессмертие!

А какова смерть других и большей части людей? Какими ужасами она окружается, какое зрелище представляет живым?

Хотите ли вы, братия мои, вместе со мной остановить взгляд на последних минутах человека в здешней жизни? Мы видим кончину ближних, мы сами умрем; а понимаем ли, что в час смерти происходит в состоянии самого умирающего? Чем сопровождается шаг его в вечность?

II. А) Вот наступает последний час человека в этом мире. Болезнь, приблизившая его к смерти, уже прекратилась; она подорвала основы телесного организма и сделала его уже неспособным к дальнейшей деятельности в настоящем его виде, и тело уже не служит духу. Тогда жизнь души начинает отторгаться от частей и органов тела, к которым была прирождена и в которых доселе действовала. Судорожные движения и необычайные сотрясения всего организма (т. е. тела) показывают, как усиленно, как жестоко это отрешение души от тела, а чем крепче организм, чем сильнее была привязанность духа к телу, тем сильнее эти сотрясения, потому что тем более силы нужно духу, чтобы оторваться от тела. Как страшно уже это одно зрелище!

а) Но всмотритесь ближе, вы увидите, что тут не одни телесные страдания. Трепещет душа, чувствуя свое невольное, быстрое приближение к вечности; в трепете она силится как будто остановиться на этом страшном пути; она порывается как бы уклониться от тех ужасов, какие ее ожидают, или овладеть собой и этими самыми ужасами, чтобы спокойнее и смелее пройти. Но эти порывы, подавляемые более и более приближающеюся смертью, производят только то невыразимое возбуждение и раздражение всех сил и чувств души, которые кладут еще более страшную печать на лицо и на все состояние умирающего. Да, в час смерти овладеть собой и самим путем смертным и всеми его ужасами, – какая это неизобразимая задача!

б) Есть однако же кончина без ужасов предсмертной борьбы: душа отходит мирно, конечно, не без смущения и телесных страданий. Это душа чистая, добрая, кроткая. Ясность, чистота и тихость чувств, глубокая вера и преданность Богу, отличавшие ее при жизни не оставляют ее и в час смерти; она владеет собою; внутренняя светлость ее рассевает пред ней мрак и страх смертного пути, и, всецело вручая себя Богу, она с тихой покорностью отдается последним волнам житейского моря, прибивающим ее к берегам вечности.

в) А душа злая? Видели ли вы, как она отходит из здешнего мира? Она не знала в жизни, не имеет и в час смерти ни самообладания, ни покорности. Все чувства ее волнуются: но эти чувства злы, и раздражение их в последние минуты доходит до крайней степени. Ее зло, освобождаясь вместе с ней от последних уз, которыми еще сдерживалось сколько-нибудь в здешней жизни, со всей силой поднимается и, в виду ужасов смерти, ожесточается до отчаяния. Душа хочет как бы одолеть самую смерть; она усиливается овладеть отлетающей жизнью, но в то же время, чувствуя под собой разверзающуюся бездонную пропасть вечного зла, неодолимо увлекается в нее силой сродных стремлений своей злой природы. В борьбе с жизнью и смертью душа борется еще сама с собою; она терзает самое себя. Можно ли и какими словами выразить весь ужас этих минут? Один внешний вид этого зрелища заставляет живых бежать от умирающих. Так поистине смерть грешников люта.

Б) Как бы то ни было, смерть не отступает, жизнь не возвращается, и человек умирает; и вот ему, едва только умершему, начинает уже открываться вечность; он уже подходить к рубежу ее.

а) Он замечает предметы и явления, невидимые для других, слышит необыкновенные звуки, прозревает то, что нам не может быть известно естественным порядком. Еще несколько минут, и человек переступает в вечность. Как вдруг изменяется форма его бытия, дух его видит самого себя, свое собственное существо, как не видел его в теле, он видит предметы и самые отдаленные уже не телесными глазами, а непосредственным разумом, и то, что прежде он мог постигать только разумом, теперь он видит как бы глазами; он говорит не членораздельными звуками слова, а мыслью, и то, что прежде он мог представлять себе только в мыслях, теперь уже выражает как бы словом: не руками осязает предметы, а ощущениями и чувствами, и предметы самые тонкие и прежде для него неуловимые и неосязаемые он теперь обнимает в ощущениях, как бы в руках; движется не ногами, а одной силой воли и то, к чему прежде он мог приближаться с великим трудом, медленно, через большие пространства места и времени, теперь он достигает мгновенно, никакие вещественные препятствия его уже не задерживают. Теперь и прошедшее ему видно, как настоящее, и будущее не так сокрыто, как прежде, и нет уже для него разделения времени и мест: нет ни часов, ни дней, ни годов, ни веков, нет расстояний ни малых, ни больших, все сливается в один момент – вечность, вечность никогда не оканчивающуюся, и всегда только еще начинающуюся; все соединяется в одну точку зрения, и эта точка не подлежит никаким измерениям.

б) Что же он видит и чувствует? Невыразимым ужасом поражает его открывшаяся вечность; ее беспредельность поглощает его ограниченное существо, все его мысли и чувства теряются в ее бесконечности. Он видит предметы, для которых у нас нет ни образов, ни названия; слышит то, что на земле не может быть изображено никаким голосом и звуком; его созерцания и ощущения не могут быть выражены у нас ни на каком языке и никакими словами. Он находит свет и мрак, но не здешний свет, перед которым наше яркое солнце светило бы менее, чем свеча перед солнцем; мрак, перед которым наша самая темная ночь была бы яснее дня. Он встречает там и подобные себе существа и узнает в них людей, также отшедших из здешнего мира. Но какое изменение: это уже не здешние лица и не земные тела; это одни души, вполне раскрывшиеся со всеми их внутренними свойствами, которые и облекают их соответственными себе образами: по этим образам души узнают друг друга, а силой чувства узнают тех, с которыми сближались в здешней жизни.

в) Итак, в этом чудном мире дух человека, ничем не стесняемый, и силой своей духовной природы, и неодолимой силой притяжения сродного ей мира, летит, летит все далее и далее, до того места, или, лучше сказать, до той степени, до какой могут достигать его духовные силы, и весь поразительным для него образом перерождается.

Тот ли это дух, который жил в человеке на земле, дух ограниченный и связанный плотью, едва заметный под массой тела, всецело ему служащий и порабощенный, так что без тела, по-видимому, и жить и развиваться не мог? Тот ли это дух немощный, с таким трудом развивавший здесь и неширокие свои помыслы, и неглубокие чувства, и несильные стремления, так часто и легко падавший под бременем чувственности и всех условий земной жизни? Тот ли наконец это дух, в котором и добро было большей частью только в семени, и зло скрывалось глубоко, так что он почти не сознавал сам в себе ни того, ни другого, и так было в нем все не твердо и перемешано, что и добро побуждалось злом, и во зле проглядывало иногда добро, и нередко являлось одно под видом другого?

г) Теперь что с ним сталось? Теперь все, доброе и худое, быстро с неудержимой силой раскрывается; его мысли, чувства, нравственный характер, страсти и стремления воли, все это развивается в необъятных размерах; он сам их ни оставить, ни изменить, ни победить не может; беспредельность вечности увлекает и их до бесконечности; его недостатки и слабости обращаются в положительное зло; его зло делается бесконечным, его скорби и духовные болезни обращаются в беспредельные страдания. Представляете ли вы себе весь ужас такого состояния? Твоя душа, теперь не добрая, но еще подавляющая и скрывающая в себе зло, там явится злой до бесконечности; твое худое чувство, здесь еще чем-нибудь сдержанное, если ты не искоренишь его здесь, обратится там в бешенство; если ты здесь владеешь собою, там ты уже ничего не можешь с собой сделать: все в тебе и с тобой перейдет туда и разовьется в бесконечность. Чем ты тогда сделаешься? Если ты здесь не хорош, ты там будешь темным, злым духом. О, тогда ты сам себя не узнаешь, или нет, ты тогда слишком хорошо узнаешь себя и еще гораздо лучше, чем здесь. Помощи никакой и ниоткуда уже не будет, и понесет тебя твое зло собственным своим тяготением туда, где живет вечное, бесконечное зло, в сообщество темных, злых сил. И на этом пути ты ни остановиться, и возвратиться не можешь и во веки веков ты будешь страдать – чем? Бешенством от твоего собственного зла, которое не подаст тебе уже никакой надежды к лучшему и не даст тебе покоя в самом себе; и – от той злой среды, которая будет сильнее тебя, будет вечно окружать тебя и терзать тебя без конца.

д) Что же душа добрая, что с нею? И добро также раскроется во всей полноте и силе; оно будет развиваться со всей свободой, которой здесь не имело, обнаружит все свое внутреннее достоинство, здесь большей частью сокрытое, неузнаваемое и неоценяемое, весь свой внутренний свет, здесь всячески затемняемый, все свое блаженство, здесь не постигаемое и подавляемое разнообразными скорбями жизни. И понесется эта душа всей силой своего природного, нравственного развитого и добродетельно возвышенного стремления горе, в высшие области того мира, туда, где в бесконечном свете живет источник и первообраз всякого добра, в сообщество светлых, чистейших существ, и сама сделается ангелом, т. е. таким же чистым, светлым, блаженным существом. Беспредельная любовь будет соединять ее с Богом, с ангелами и подобными ей душами. Она будет уже во веки тверда в своем добре, и никакое зло, ни внутреннее, ни внешнее, не может уже колебать ее, ни изменить ее, ни повредить ее блаженному состоянию. Но и не праздно будет душа жить и наслаждаться своим добром и блаженством; она будет действовать своим уже ничем не затемняемым, не заблуждающим, а просветленным умом, в созерцании и постижении таин, здесь неразгаданных и неизвестных, таин Бога, мироздания, себя самой и вечной жизни; будет действовать всей силой уже ничем нестесняемых и неповреждаемых чувств сердца, в развитии своей новой, высшей жизни; будет действовать всей крепостью своих духовных, ничем неудержимых и неразвлекаемых в разные стороны стремлений воли, по пути, указанному ей судом высшей правды и любви, к целям определенным в предвечных идеях Царствия Божия.

III. Братия! Будем жить и умирать по-христиански, чтобы бесконечная вечность не устрашала нас, а напротив, чтобы она была для нас страной неизреченного света и блаженства и возможного для человеческого существа развития, совершенствования всех его сил.

5. Для чего Господь скрыл от нас час смертный? (Преп. Евфимий Великий. 20 января)

(Составлено с дополнениями по № 30 журнала «Кормчий» за 1889 г.)

I. Преподобный и богоносный отец наш Евфимий, память коего совершается ныне, родился в городе Милитине, близ Евфрата. Когда, за смертью отца, мать отдала его на воспитание дяде пресвитеру, тот представил отрока епископу. Епископ полюбил Евфимия за доброе поведение и сделал чтецом в церкви, а затем и пресвитером, и поручил управление монастырями в городе. Но св. Евфимию хотелось уединения, и он на 30-м году жизни тайно удалился из города и спустя некоторое время основал лавру близ Мертвого моря. Лавра сначала была бедной, но преподобный крепко надеялся на Бога, и Бог посылал все необходимое для нее. – Один инок отказался от послушания, которое назначено было ему. Вдруг он упал на землю без чувств. Тогда, по просьбе братии, св. Евфимий исцелил его и сказал: «Послушание – великая добродетель. Господь любит ее больше жертвы». Св. Евфимий сотворил множество чудес, многим предсказал будущее, многих из язычников обратил ко Христу и многих из неправоверующих утвердил в истинной вере, почему и получил название Великого. В год своей смерти преп. Евфимий не пошел, вопреки обыкновению, в пустыню на время четыредесятницы и сказал братии: «Я пробуду с вами первую седмицу, а в субботу в полночь отлучусь от вас» – и точно, в это время (20 января) последовала блаженная его кончина. Он скончался в 473 году, будучи 97 лет. Мощи св. Евфимия почивают в его лавре.

II. Из обстоятельств кончины преп. Евфимия мы видели, что Господь открыл ему за неделю день и час его смерти. Только редкие и великие угодники Божии удостаиваются знать час своей смерти. Прочим это не дано.

Спрашивается: для чего Господь скрывает от всех почти людей час смертный?

а) Господь утаил от нас час смерти, во-первых, для того, чтобы мы постоянно бдели над самими собой, т. е. были всегда внимательны к своим поступкам, словам и помышлениям. Бдите убо, яко не весте дне, ни часа, в оньже Сын человеческий приидет (Мф. 25, 13).

б) Во-вторых, Господь не сказал нам, сколь долог век наш, для того, чтобы мы не отлагали со дня на день доброделания и самоисправления. Станет ли человек постоянно напрягать свои силы к побеждению зла, займется ли безотлагательно исправлением самого себя, если будет знать, что конец жизни его еще далеко, что он еще не умрет скоро? Не родится ли у него тогда такая мысль: «Успею еще запастись добрыми делами, успею еще посвятить себя подвигам исправления, когда буду приближаться к смерти, но до тех пор пока поживу в свое удовольствие». Если человек все будет откладывать дело своего исправления, можно ли поручиться, что он под конец своей жизни исправится, успеет украсить себя добродетелями? Премудрый Соломон свидетельствует противное: егда приидет нечестивый во глубину зол, – говорит он, – нерадит (Притч. 18, 3). Кости нечестиваго наполнишася грехов юности его и с ним на персти уснут, – говорит праведный Иов (20, 11). Премудрый Сирах не советует отлагать со дня на день обращение к Богу, говоря: не медли обратиться ко Господу, и не отлагай день от дне: внезапу бо изыдет гнев Господень, и во время мести погибнеши (Сир. 5, 9). Оттого премудрый Соломон не велит отлагать делание добра до завтра, говоря: не веси бо, что породит находящий день (Притч. 3, 28). Таким образом, мы должны заботиться о своем спасении неустанно, повсечасно, не отлагая этого великого дела самоисправления на далекое время, потому что мы не знаем, в который час и день Сын человеческий приидет.

в) В-третьих, время кончины нашей не объявлено нам для того, чтобы свобода наша навсегда пребыла неприкосновенною, и чтобы не была отнята ценность у нашей добродетели. Если бы нам открыто было, что мы чрез неделю или месяц непременно должны расстаться с этим светом, тогда, конечно, мы поспешили бы приготовить себя к смерти, посвятили бы весь остаток дней своих на творение добрых дел. Но такое приготовление разве не будет принужденным? Такое добро разве не будет плодом страха рабского? Бог же любит только доброхотных делателей. Бояйся не совершися в любви, – говорит возлюбленный Христов апостол Иоанн Богослов, – страх бо несть в любви, но совершенна любы вон изгоняет страх (Ин. 4, 18). Таким образом, без благого произволения духа нашего приготовление наше не заслуживало бы особой цены; добродетель не была бы высока. Сокрыл Господь от нас час смерти и суда будущего в непроницаемой тьме неизвестности, и доброе наше дело остается делом свободы, произведением чистой любви нашей к добру и источнику добра; такое дело становится в глазах правды Божией достойным полной награды. Се гряду, яко тать: блажен бдяй, и блюдый ризы своя, да не наг ходит, и узрят срамоту его, – говорит Бог Вседержитель (Откр. 16, 15). Блажен раб той, – говорит Иисус Христос, – его же пришед господин его обрящет тако творяща. Аминь глаголю вам, яко над всем имением поставит его (Мф. 24, 46–47).

III. Вот причины, которые здравый разум на основании слова Божия представляет нам в ответ на вопрос: для чего Господь скрыл от нас час смертный? Аминь.

Б. О страхе смерти

1. Почему некоторые люди очень много боятся смерти? (Свв. мученики Маркиан и Мартирий. 25 октября)

(Составлено по «Словам на все воскресные и праздничные дни» Григория, архиепископа Казанского, т. II, и др. источникам).

I. Свв. мученики Маркиан и Мартирий, память коих совершается ныне, были: первый – чтецом, а второй – иподиаконом, и в то же время оба нотариями, т. е. особыми чиновниками по делам церковным и вместе гражданским, при Константинопольском патриархе Павле. Пострадали они в IV веке при императоре Констанции, сыне Константина Великого, увлеченном в ересь Ария. Патриарха сослали в Армению и там замучили за то, что он не принял арианства. Убеждали Маркиана и Мартиния к принятию ереси, предлагали им архиерейские кафедры и большие имения; но святые ни за что не решались изменить истинной вере. Тогда осудили их на смерть.

Свв. мученики Маркиан и Мартирий с великой радостью шли на страдальческую смерть, когда им был объявлен смертный приговор за исповедование святой веры! «Смерти желали они паче живота Христа ради, – говорит сказатель об их мученической кончине. – «Когда они были схвачены и приведены на место казни, то попросили себе немного времени для молитвы. Возведя очи к небу, и воздевши руки, они молились:

— Господи Боже, создавши невидимо сердца наши, устрояющий все дела наши, приими с миром души рабов Твоих, ибо мы умерщвляемся за Тебя и вменились, как овцы заколения (Пс.32:15; 43:23). Мы радуемся, что такою смертью исходим из сей жизни ради Твоего имени. Сподоби нас быть причастниками вечной жизни у Тебя, Источника жизни. ― Так помолившись, они преклонили под меч свои святые главы и были казнены злочестивыми арианами за исповедание Божества Иисуса Христа» (Жития Святых. Дмитрия Рост.).

II. Страдальческая кончина мучеников Маркиана и Мартирия, с величайшей радостью шедших на смерть за верность Христу, побуждает нас спросить: почему некоторые христиане так много боятся смерти? – Этот вопрос стоит ответа, и мы желаем дать посильный ответ:

а) Первая причина, почему некоторые христиане много боятся смерти, состоит в их крепкой привязанности к земной жизни. Они живут только земною жизнью, – и все их виды, все желания ограничиваются жизнью только земной. О жизни вечной они думают весьма редко и весьма мало. Посему когда таковые, привязанные к земной жизни, люди видят, что им должно расстаться с земною жизнью, то это, естественно, приводит их в величайший страх.

б) Вторая причина, почему некоторые христиане много боятся смерти, – в том, что они имеют неправильное понятие о Божиих совершенствах. Говорят: «кто знает, каков будет ко мне по смерти Господь Бог!» Но так говорить неприлично. Он будет к нам именно таков, каковы мы в настоящей жизни в отношении к Нему. Сам Господь говорит: аще кто любит Мя, слово Мое соблюдет, и Отец Мой возлюбит его (Ин. 14, 23).

в) Третья причина, почему некоторые христиане много боятся смерти, заключается в том, что они имеют неправильные понятия о приготовлении к смерти.

Всем должно, когда делаются больными, звать священника, исповедоваться в своих грехах и, не дожидаясь усиления болезни, причащаться св. Таин, дабы легче выдержать последнюю борьбу. Очистив свою душу искренним и сердечным покаянием и получив залог жизни вечной в своем приятии Тела и Крови Христовых, христианин не должен бояться смерти.

г) Дальнейшая причина чрезмерной и неосновательной боязни смерти многих христиан состоит в том, что они видят в своей смерти не иное что, как похитителя всех своих временных благ, убийцу их жизни. Но нам, христианам, должно смотреть на смерть совершенно иначе. Смерть для нас есть тихий, спокойный сон, оканчивающий все наши труды, скорби и опасения. Она есть друг, доставляющий нам радостную весть о том, что мы вступаем в наше истинное отечество, в нашу истинную жизнь. «Нам должно ожидать исшествия из сей жизни, – говорит св. Ефрем Сирин, – с таким веселием, какое свойственно из рудокопни или из изгнания призываемому в Небесное Царство, по примеру апостола: желание имам разрешитися и со Христом быти» (Фил. 1, 23).

д) Наконец, последняя причина, почему некоторые слишком боятся смерти, состоит в том, что у них нет упования – ни на заслуги Иисуса Христа, как Он пришел на землю именно для избавления нас от смерти (1 Кор. 1, 8), ни на Его любовь к нам, между тем как Он всегда той же, вчера и днесь и во веки, всегда желает спасти нас, – ни на Его могущество, между тем как Он Господь Вседержитель (Откр. 1, 8). Это – состояние неверия. Такое состояние не должно принадлежать христианину.

III. Итак, кто желает удалить от себя страх смерти, тому должно удалить от себя привязанность к земной жизни и благам ее, приобретать правильное понятие о Божиих совершенствах, приобретать правильное понятие о приготовлении к смерти и держаться его, смерть почитать за то, что она есть, всегда упражнять себя в исполнении Божией воли, а особливо в уповании на заслуги Иисуса Христа, на Его любовь и всемогущество.

2. Отчего мы боимся смерти? (Поучение 3-е. Свв. мученики Феопемпт и Феона. 5 января)

I. Воспоминаемый ныне св. Феопемпт был епископ Никомидии (в Малой Азии) и жил во второй половине III-го века, при римском императоре Диоклитиане. Он первый пострадал от гонения на христиан в Малой Азии, отказавшись в присутствии самого императора кланяться идолам и приносить им жертвы. «Те, кому ты поклоняешься, – сказал Феопемпт императору, – не боги, и какими бы ты муками ни грозил мне, ты не заставишь меня почитать их». Диоклитиан велел бросить епископа в горящую печь; предупреждая его намерение, Феопемпт сам вошел в нее, а на другой день воины нашли его невредимым. Нередко суеверные язычники видели в христианских чудесах действие волшебства; так было и на этот раз. Убежденный в том, что Феопемпту помогает волшебство, Диоклетиан велел отыскать волхва, который обладал бы этим искусством еще в большей степени. Один волхв, по имени Феона, явился на вызов императора; последний обещал ему большие почести и награды. «Я сделаю над тобой два опыта, – сказал Феона епископу, – и если ты останешься после них жив, то и я уверую в твоего Бога». Затем он дал съесть ему две небольшие лепешки, в которые был положен яд; Феопемпт остался невредим. Удивленный Феона дал выпить ему воды, в которую была положена ядовитая трава; но и она не повредила епископу. Тогда волхв в изумлении упал к ногам святителя и воскликнул: «Нет иного Бога кроме Того, в Которого ты веруешь; я христианин и Христу поклоняюсь». В темнице, куда Диоклетиан приказал отвести обоих исповедников, епископ утвердил Феону в христианской вере и крестил. После новых истязаний, истощив все средства к погублению святителя, император наконец приказал отсечь Феопемпту голову (303 г.). Святитель радостно принял это известие и воскликнул: «Благословен Бог, удостоивший меня достигнуть того дня, которого я желал во всякое время». После мученической кончины св. Феопемпта Диоклитиан угрозами и обещаниями старался расположить Феону к отречению от Христа, но встретил твердый отказ. Тогда он повелел бросить его в глубокий ров и засыпать землею. Феона скончался в 303 году.

II. (См. «Общепонят. поучения» прот. П. Шумова). Братия христиане! Св. Феопемпт радуется при вести о близкой кончине и с радостью переселяется от земли на небо. От чего же мы не чувствуем в себе ничего подобного при мысли о часе смертном и в минуты смертной опасности? От чего, наоборот, даже боимся и вспомнить о смерти, тогда как и для христианина смерть есть то же не что иное, как переселение от земли на небо, перемена худшего на лучшее?

а) Боимся смерти, не желаем даже и думать о ней оттого, что мало любим Спасителя своего. Кто кого любит, тот к тому стремится всей душою, тот ждет не дождется той минуты, когда можно ему будет узреть любимого своего. Вот, св. апостол Павел любил Спасителя Иисуса Христа, Которому отдал всего себя, посвятил всю жизнь свою, – и смотрите, чего он более желает – желание имый разрешитися и со Христом быти, – желает разрешения чего? Души от тела, т. е. смерти, как единственного средства быть неразлучным со Христом и созерцать Его во веки бесконечные. Но наша любовь ко Христу очень слаба, поэтому нам и не хочется идти к Нему и не хочется умереть. Как в этой жизни, когда находимся в теле, мы не находим сладости в любви ко Христу, – как здесь не находим удовольствия в исполнении Заповедей Христовых, почитая даже за тягость жить по воле Христа, словом: всегда более или менее были здесь далеки от Христа, так не можем представить себе блаженства пребывания со Христом и на небеси. А не умея представить этого блаженства, мы и не стремимся к нему, – и мысли о смерти бежим, и самой смерти ужасаемся, как самого страшного события для нас. Христианин! Люби Христа, посвяти Ему свою жизнь, живи для славы имени Его, для того, чтобы удостоиться жизни на небесах с Ним, – и ты смерти бояться не будешь, даже возрадуешься, когда болезнь – вестник этой смерти – придет к тебе.

б) Еще мы боимся смерти и не любим мысли о ней оттого, что мы очень привязаны к жизни этой. Конечно, следует любить жизнь, но любить только, как дар Божий, и не до такой степени любить, чтобы ее ставить выше всего. Есть предметы более достойные любви – это, во-первых, Сам Жизнодавец – Тот, Кто дал нам жизнь, – это блаженная вечность, для которой дана нам жизнь настоящая. Но мы любим жизнь не как средство для получения жизни вечной, а как средство к достижению разного рода удовольствий именно в этом мире, – мы видим в ней только средство к наслаждениям. Расстаться с жизнью – значит, расстаться с любимыми нашими наслаждениями, а их нам жалко. Отсюда и скорбь при мысли о смерти. Но не будем пристращаться к жизни и ее благам, будем все любить в Господе, для Господа. Будем всем, что нам посылает Бог в этой жизни, пользоваться так, чтобы быть всегда готовыми с радостью и без сожаления оставить это. – Не будет наше сердце привязано к благам жизни, и смерть для нас страшною не будет; мы встретим ее легче, спокойнее, чем как встречают многие теперь.

в) Еще смерть нам страшна оттого, что мы мало готовимся к смерти. Ученик, хорошо готовый к испытаниям, не боится никакой строгости их. Управитель, всегда верный своему господину, по совести ведущий дело, не боится приезда господина, когда бы ни явился он. Он всегда готов отдать отчет ему. Но в нас нет этой готовности предстать пред нелицеприятного Судию, мало мы думаем о душе, неверны обетам, данным при крещении, живем не по Евангелию, мы беспечны, нерадивы, не заботимся душу украсить добрыми качествами и особенно делами милосердия. Совесть наша во всем этом обличает нас, обличает часто, а иногда очень сильно – неумолимо. После этого понятно, что мы боимся смерти, как злейшего врага своего, потому что не знаем, что будет с нами – нашей душой, кто защитит нас на суде Божием. Но и в этом случае есть нам средство избежать страха смертного. Это – вера в заслуги Спасителя, это – дух покаяния, дух молитвы. Итак, приноси это покаяние, полагай каждый день начало своему обращению на путь спасения, веруй в заслуги Распятого, ради которых Отец небесный готов прощать кающемуся самое бесчисленное множество грехов, – блюди над своими мыслями, желаниями, словами, делами, насколько возможно чаще устремляй свой молитвенный взор к Нему, имей твердое желание во всем поступать по Заповедям Христа, – спеши чаще соединяться со Христом в Таинстве Причащения, – и тогда смерть потеряет для тебя свой ужас. Итак, грешник, не смерти бойся, но грехов.

III. Господи! Дай нам без страха встретить смерть. Дай нам по смерти не новую вечную смерть увидать, а удостоиться вечной жизни со всеми святыми. Аминь. (Составлено по указанным источникам).

3. Истинный христианин не должен бояться смерти (Память свв. великомучеников сорока, иже в Севастии. 9 марта)

(Составлено по проповедям Иннокентия, архиепископа Херсонского, т. V, стр. 506–513, изд. Вольфа, 1875 г.).

I. Во время гонения Ликиния, в IV-м веке, в армянском городе Севастии сорок воинов одного полка исповедовали христианскую веру. Их уважали за храбрость и ревность к воинской службе. Однажды начальник города, повинуясь указу Ликиния, призвал воинов к себе и потребовал, чтобы они поклонились идолам. Воины отказались, не обольщаясь почестями и не боясь угроз. Заключенные в темницу, они еще более утвердились в вере, так как Сам Господь явился им и обещал им помогать. Находясь в темнице, они поощряли друг друга на подвиги страдания. Когда прибыл царский вельможа и позвал воинов на суд, один из них, Кирион, сказал товарищам: «Не устрашимся, братия! Не помогал ли нам Господь, когда мы в битве призывали Его? Мы молились Богу и оставались победителями. Помолимся Ему и теперь и не убоимся страданий». С пением псалма Боже, во имя Твое спаси мя они отправились на суд, вынесли здесь тяжкие бичевания, но не уступили просьбам, не устрашились угроз, не убоялись смерти за Христа, и наконец поставлены были на холодную ночь в озеро, находящееся близ города. На берегу была истоплена баня для того, чтобы желающий избавиться от смерти и отречься от Бога нашел здесь убежище. Ночью холод усилился, озеро покрылось льдом и один из мучеников, не вытерпев, вышел из озера и отправился в баню, но на пороге упал мертвым. Остальные твердо перенесли страдания. Среди ночи осиял их свет. Страж темничный, увидев над мучениками светлые венцы, уверовал в истинного Бога и, воскликнув: «И я христианин!», бросился в озеро и восполнил число, не достававшее до сорока. На другой день мучитель велел отсечь мученикам головы, тела их сжечь, а кости бросить в реку. Через три дня мученики явились севастийскому епископу Петру и он, по их указанию, нашел их кости, сиявшие, как звезды, в воде и предал погребению. В 436-м году царица Пульхерия устроила для останков их драгоценную раку. Прославляя мучеников, Церковь в день их памяти облегчает строгость поста.

II. Что нам проповедуют свв. ныне прославляемые мученики? Они проповедуют живым примером своих страданий, закончившихся мучительной смертью, ту истину, что истинный христианин не должен бояться смерти.

Смерть может казаться страшной для человека с трех сторон. Она устрашает человека, во-первых, неизвестностью продолжения бытия человеческого за гробом; во-вторых, известностью того, что если наше бытие продолжается за гробом, то мы должны впасть в руки правосудия Божия; наконец, смерть может устрашить человека тем, что лишает его наслаждения благами, свойственными настоящей жизни.

а) Смерть устрашает человека неизвестностью продолжения его бытия за гробом. Христианин совершенно свободен от этого страха, будучи совершенно уверен, что гроб не есть конец бытия его. И можно ли не быть уверенным в этой истине, будучи христианином? Что значит вся совокупность христианских истин, как не единое и вместе многообразное доказательство бессмертия, доказательство столь же твердое, сколь твердо основание христианства?

Христиане не должны страшиться мучителей, которые повергают их в темницы, предают мучениям, самой смерти; почему? Потому что они убивают токмо тело, и лишнее что не могут сотворити (Лк. 12, 4).

И какой же крепкой печатью запечатлена истина учения христианского о бессмертии? Зная, что учение, не соединенное с примером, мало трогает грубые сердца человеческие, начальник веры нашей Сам благоволил войти во гроб, дабы изнести из него уверение в бессмертии. Можно ли не поверить о бессмертии свидетельству воскресшего человека? Сколь же убедительно должно быть свидетельство о бессмертии воскресшего Иисуса!

б) Будучи свободен от страха уничтожения, человек, оставленный самому себе, впадает еще в больший страх правосудия Божия, которому смерть предает его.

Страх этот столь естествен человеку грешнику, и столь силен в нем, что все народы, не зная Бога Израилева, подобно Израилю приносили жертвы о живых и мертвых.

Но для истинного христианина, верующего в искупительные заслуги Сына Божия, для христианина, омывшего первородный грех в таинствах крещения и покаяния и приискренне приобщившегося тела и крови Христовых – залога вечной жизни – страх божественного правосудия не существует; смерть Иисуса Христа, подъятая для умилостивления правды Божией, человеческими грехами раздраженной, уничтожает этот страх.

Иисус умер за грехи мои, размышляет истинный христианин, поэтому я не страшусь более стрел небесного правосудия. Пусть ангел-истребитель возносит на меня мстительную десницу; он не найдет во мне ни единого места, которое не было бы покрыто кровью Божественного Агнца. Пусть князь тьмы предстанет одесную меня и указывает на гнусные ризы моей естественной нечистоты; я уже слышу утешительный глас Отца Небесного: отнимите ризы гнусные от него (Зах. 3, 4), и облеките его во одеяние бело.

в) Наконец, смерть может казаться страшной для человека потому, что лишает его наслаждения благами настоящей жизни. В самом деле, сколь ни несовершенны эти блага, весьма прискорбно разлучаться с ними тому, кто не уверен, что за гробом он будет наслаждаться если не лучшими, то, по крайней мере, подобными благами.

Но для истинного христианина и этот страх не существует; он совершенно уверен, что, теряя чрез смерть блага земные, он получает блага небесные, несравненно высшие. Смерть Иисуса Христа, будучи жертвой за грехи, вместе служит печатью того блаженного завета, коим этот Ходатай Бога и человеков утвердил приобретенное Им сокровище любви Божией за верующими во имя Его. Какие же сокровища? Они столь много превышают все блага земные, что самые святые писатели, которые вещали Духом Божиим, не знают слов на языке человеческом, чтоб описать все дивные и разнообразные прелести райских жилищ на небе. Око не виде, ухо не слыша, и на сердце человеку не взыдоша (1 Кор. 2, 9), сия уготова Бог любящим Его.

И мы, имея обетование таких благ в мире грядущем, еще не хотим расстаться с миром настоящим, который весь во зле лежит; и ангел смерти еще должен, так сказать, насильно восхищать нас из среды сует, дабы представить в обитель вечного покоя!

III. Но напрасно, слушатели, будем возбуждать дух к презрению смерти, если в нас нет семени живота вечного. Смерть не страшна для истинного христианина, а для ложного, каковы все мнимые христиане, она страшнее, нежели для язычника. Поэтому будем стараться о том, чтобы сделаться истинными христианами, т. е. быть христианами не по имени только, но на самом деле – и жизнью своей, деятельной любовью к Богу и ближним доказывать, что мы истинные ученики Христовы. Больше же всего будем любить Иисуса Христа; любовь к Нему соделает в нас все, что нужно для побеждения страха смертного. Теперь мы имеем много утешителей, собеседников, друзей, но в час смерти один будет утешитель, собеседник и друг – Иисус.

4. Почему праведный Симеон не боялся смерти? (Поучение 1-е. Правв. Богоприимец Симеон и пророчица Анна. 3 февраля)

(Составлено по проповедям Иннокентия, архиепископа Херсонского, и другим источникам).

I. Воспоминая сретение Господа нашего Иисуса Христа в храме иерусалимском, Св. Церковь ублажает и тех лиц, которые участвовали в этом евангельском событии первых дней земной жизни Богомладенца. Когда прошло сорок дней от рождения Спасителя, Богоматерь и Иосиф принесли младенца Иисуса в иерусалимский храм, чтобы представить Его пред Господа. Здесь встретили их праведный Симеон с пророчицей Анной и открыто возвестили всем о наставлении спасения чрез рождение единородного Сына Божия. По свидетельству Евангелия, Симеон был муж праведный и благочестивый, чающий утешения Израилева, и Дух Святый был на нем. Этот святой старец благоговейно служил Богу и верно исполнял все обязанности к своим ближним. За свою святую и богоугодную жизнь он удостоился особенного благоволения Божия: ему обещано было Духом Святым, что он не умрет, пока не увидит Христа Господня. Сколько лет праведный Симеон ожидал исполнения этого радостного обещания, нам неизвестно. Но, судя по его словам, немалое время ему пришлось ожидать Утехи израилевой, так что он смотрел на смерть, как на отрадный предел своего многотрудного и долголетнего странствования на земле. Наконец в один день он, по внушению Духа Божия, приходит в храм и встречает Богомладенца вместе с преблагословенной Марией и праведным Иосифом. Тогда Симеон, приняв на свои руки Младенца Иисуса, прославляя Бога, возгласил: «Ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко, по глаголу Твоему с миром». Здесь же присутствовала и пророчица Анна, вдова лет около восьмидесяти четырех, которая не отходила от храма, постом и молитвой служа Богу день и ночь. И она вместе с Симеоном восхваляла Господа и говорила о явлении Спасителя всем, ожидавшим в Иерусалиме Его пришествия.

II. В лице св. праведных Симеона Богоприимца и пророчицы Анны представляется нам пример долголетней жизни, увенчанной мирной кончиной. Кто из нас не желал бы достигнуть такого бесстрашия при расставании с земной жизнью, какое проявил праведный Симеон? Все мы должны рано или поздно умереть. О, если бы Господь сподобил и нас, при кончине дней своих, в нелицемерной совести спокойно сказать: ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко, с миром! И Св. Церковь наша при ежедневных богослужениях просит для нас у Господа «христианския кончины живота нашего непостыдны, мирны и добраго ответа на страшном судище Христове». Между тем многие ли из нас умирают спокойно? Отчего же праведный Симеон не боялся смерти? Где тайна его бесстрашия?

а) Часть этой тайны сказывает сам Симеон: яко видеста, взывает он ко Господу, очи мои спасение Твое! Т. е. как бы так говорил праведник: «Мне нечего уже делать на земле, ибо я видел все – Спасителя и самое спасение; увидев Его, мне нечего страшиться и за пределами земли; ибо с Ним – всемогущим Спасителем моим – аще пойду и посреде сени смертной, не убоюся зла.

Но тут, братия, как я сказал, только часть тайны Симеоновой, а не вся тайна. Спасение, виденное Симеоном, видели очами своими многие из современников Симеона, видели гораздо более и долее Симеона; однако же мы не видим в Евангелии, чтобы кто другой, кроме Симеона, сказал: ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко, с миром.

б) Другую часть тайны мирной кончины Симеона, умолчанной им по смирению, открывает евангелист, когда изображает лицо Симеона: человек сей, говорит он о Симеоне, бе праведен и благочестив, чая Утехи Израилевы, Дух бе Свят в нем, и бе ему обещанно Духом Святым не видети смерти, прежде даже не видит Христа Господня (лк. 2, 25. 26), т. е. в Симеоне был целый собор добродетелей: любовь к ближним питала в нем любовь к Богу и страх Божий; страх и любовь к Богу укрепляли веру в Искупителя, вера в Искупителя привлекла Духа Святаго; Дух Святый удостоил его откровений и дал возможность увидеть Спасителя; лицезрение Спасителя изгнало страх смерти, и Симеон отходит с миром туда, куда другие не могут и воззреть без трепета!

Таким образом, вот святая тайна Симеонова! Вот как дошел он до драгоценной возможности – умереть в мире! Кто хочет смерти Симеоновой, тот иди путем Симеоновым: будь праведен и благочестив, веруй в Искупителя, старайся соделаться жилищем Духа Святаго, и удостоишься лицезрения своего Спасителя.

III. Господь видимо является у одра почти каждого болящего – в Теле и Крови Своей. Хотя бы сим Богоявлением мы умели пользоваться! Хотя бы здесь спешили принимать Господа и озариться светом лица Его, прежде нежели померкнет свет в очах, – отверзли для Него уста и сердце, прежде нежели они заключатся навсегда болезнью! А то что бывает? Смотрят на священника, несущего чашу жизни, как на ангела смерти, и потому стараются как можно долее не видеть его! Приемлют Тело и Кровь Господа, когда уже не могут ничего принимать.

Даждь ми, Господи, даже до конечнаго моего издыхания неосужденно восприимати часть святынь Твоих в Духа Святаго общение, в напутие живота вечного, и в благоприятен ответ на страшнем судищи Твоем, яко да и аз со всеми избранными Твоими общник буду нетленных Твоих благ, яже уготовал еси любящим Тя, Господи! В нихже препрославлен еси во веки». (Последование ко св. причащению, Молитва 1-я).

5. О духовной радости христианина во время его жизни и при смерти (Поучение 3-е. Св. мученица Анисия. 30 декабря)

(См. «Душеполезные чтения», 1884 г., сентябрь).

I. В день св. мученицы Анисии, добровольно, из любви к Богу и ближним, отказавшейся от богатства и всех земных удовольствий, посвятившей себя на служение всем бедным и несчастным и бывшей тем не менее истинно счастливой в христианском значении этого слова вследствие испытываемой ею в сердце, духовной радости, прилично будет побеседовать с вами, возлюбленные братия, о духовной радости христианина при жизни его и при смерти. Вне всякого сомнения, что у христианина есть неиссякаемый источник духовной радости, которая не имеет ничего общего с радостью земной, мирской, которая у огромного большинства людей неразрывно связывается с богатством, почестями и разными мирскими удовольствиями, часто суетными и даже нечистыми. Духовная радость христианина происходит от благодати Св. Духа, сообщающейся чрез усердную молитву, Таинства Церкви и благочестивую жизнь в духе христианской веры, надежды и любви к Богу и ближним. Никакие скорби и бедствия, гонения, страдания и даже самая смерть не в состоянии отнять того благодатного Христова утешения, о котором говорит ап. Павел: по мере, как умножаются страдания Христовы, умножается Христом и утешение ваше (2 Кор. 1, 5). Не только человек душевный, не приемлющий яже Духа Божия суть, неспособен понять величие духовной радости, но и люди духовные, на самих себе испытавшие ее действие, с трудом находят слова для изъяснения ее пред неведущими.

II. а) Послушаем, как изображает преп. Макарий Египетский на основании, конечно, собственного опыта ту духовную радость, какую испытывают во время жизни св. христиане, причастники благодати Святаго Духа. «От видимых наслаждений в мире займем образы, чтобы сими подобиями отчасти показать, как благодать действует в душе таковых (праведников). Иногда они бывают возвеселены, как бы на царской вечери, и радуются радостью и весельем неизглаголанными. В иной час бывают, как невеста, божественным покоем упокоеваемая в сообществе с женихом своим. Иногда же, как бесплотные ангелы, находясь еще в теле, чувствуют в себе такую же легкость и окрыленность. Иногда же бывают как бы в упоении питием, возвеселяемые Духом, в упоении божественными духовными тайнами» (О сокровище христ., гл. 7). Другой богомудрый муж так говорит о душе в состоянии духовной радости: «душа пламенеет в сем состоянии» (Диадох, «Хр. чт.» 1872, ч. 28, § 13) и, «с неизъяснимою радостью и любовью стремится тогда выйти из тела и отойти ко Господу и как бы не знать сей временной жизни». (Там же, § 91). К этим чертам, изображающим возвышенное состояние духовной радости избранных Божиих, надлежит присовокупить и то, что, находясь в этом состоянии, они становятся не только равнодушными к благам и удовольствиям мира, но и недоступными страху внешних скорбей, лишений и страданий. Чего, например, не делали с христианскими мучениками? Их разлучали с родными, лишали гражданских прав, бесчестили, терзали в тысячах пыток, и умерщвляли самым ужасным и поносным образом. Но чем глубже, так сказать, погружались они в страдания за Господа, тем обильнее приобщались мира Христова, превосходящего всякий ум, тем совершеннее была их радость о Господе. Каждый из них мог сказать о себе с апостолом: якоже избыточествуют страдания Христовы в нас, тако Христом избыточествует и утешение наше (2 Кор. 1, 5). Радость мучеников, возвышавшая их над всеми ужасами мучений и позора, выражалась в восклицаниях, в хвалебных песнопениях Богу и в цветущем лице. Она исполняла их таким одушевлением, что как бы в чуждом, а не в собственном теле они страдали.

Таково возвышенное состояние радости о Господе, свойственное избранным Божиим. Но благодать Божия готова всех любящих Господа соделать причастниками своих радостей в той мире, в какой вместить кто может: да возрадуются и возвеселятся о Тебе вси ищущии Тебе, Боже (Пс. 69, 4) (См. «Душеполезные чтения», 1884 г., сентябрь).

Будем только молиться о даровании нам благодати Святаго Духа, будем жить свято, будем достойны приступать к святым Таинствам, будем возгревать в себе этот дух веры, надежды и любви христианина и мы испытаем ту же духовную радость, которую испытывали и все св. мученики и праведники, которые даже в час смерти радовались.

б) Теперь посмотрим, братия, на св. христианина перед его смертью, чтобы видеть, как не оставляет его и здесь та духовная радость, которая, как явный знак обитавшей в нем благодати Святаго Духа, была присуща его душе во время его жизни, воодушевляя его на все великие подвиги христианской любви и утешая его во всех скорбях его земной жизни. Посмотрим на св. угодников Божиих в минуту их смерти.

Св. Игнатий Богоносец, осужденный на страдания, говорит: «прекрасно мне закатиться от мира к Богу, чтобы в нем мне воссиять… Пустите меня к чистому свету: явившись туда, я буду человеком Божиим». (Писания мужей апостольских в рус. переводе, прот. П. Преображенского, с. 404, 407).

Преп. Сисой прожил в пустыне шестьдесят лет. О его кончине рассказывают следующее. Лежа на смертном одре, преподобный вдруг озарился как бы особенным светом и сказал: «вот явился авва Антоний». Чрез несколько времени он прибавил: «вот лик пророческий, вот лик апостольский». Лице его становилось все светлее и светлее. Наконец он произнес: «вот явился Иисус Христос и говорит: «принесите Мне из пустыни сосуд избранный». С этими словами преподобный скончался. Это было около 429 г. (Четьи Минеи, 6 июля).

Преп. Пафнутий Боровский лежал на смертном одре и в ожидании блаженной кончины пел погребальные песни до той самой минуты, пока смерть не сомкнула уст его. (Четьи Минеи, 1 мая).

Весело было Афанасию Афонскому сомкнуть глаза навеки с последними словами радости: «слава Тебе, Боже, слава Тебе, Боже». (Там же, 5 июля).

Радостно было преп. Даниилу Столпнику приветствовать пришедших за ним пророков, апостолов, мучеников и других святых (Там же, 11 декабря), и преп. Нифонту зреть в минуту кончины не только всех небожителей, но и самую Пречистую Матерь Божию. (Там же, 23 декабря).

III. Да сподобит и нас Господь по неизреченному Своему милосердию этой духовной радости и при жизни, и в час смерти. (Прот. Г. Дьяченко).

В. О неожиданной и прискорбной смерти

1. Причины неожиданной и прискорбной смерти (Поучение 2-е. Преп. Даниил Переяславский. 7 апреля)

(Составлено по «Словам и речам» Сергия, митрополита Московского, т. II, изд. 1893 г.).

I. Воспоминаемый ныне Церковью преп. Даниил, в мире Димитрий, родился в Переяславле Залесском в 1453 году от благородных родителей. Рос он кротким и добрым отроком, и еще в юных летах в нем обнаружилась наклонность к строгим подвигам. 17-ти лет от роду он постригся в иноки с именем Даниила и спустя некоторое время поселился в Горицкой обители, в которой прожил около 30 лет, принял здесь сан священства и был настоятелем обители. Опытный в духовной жизни, он славился тем, что давал полезные духовные советы. И многие стали приходить к нему на исповедь и за советами. Но он, кроме того, избрал себе особый подвиг любви к ближним. Он взял на себя труд и заботу погребать всех, погибших нечаянной и прискорбной смертью – убитых разбойниками, утонувших, замерзших, нечаянно на дороге умерших. Как только слышал он о таковых, он шел, на своих плечах переносил тело несчастного погибшего на кладбище, пел над ним погребальные песнопения и благочестно погребал его. Он просил и других говорить ему о таких случаях, и шел отпевать и погребать покойного. Кладбище стало для него как бы родным местом; те, которые нашли на нем последний приют себе, были ему дороги: ведь он нашел им этот приют, он проводил их на вечный покой надгробными молитвами и слезами… Преп. Даниил достиг глубокой старости и умер на 87 году жизни, 7 апреля 1540 года. 112 лет почивали св. мощи его в земле, но во все это время братия верила в его святость, и задолго еще до открытия его мощей был написан его образ и сложен ему тропарь, кондак и канон. В 1652 году св. мощи его были торжественно открыты и ныне почивают в серебряной раке, в приделе соборного храма, сооруженном во имя преподобного.

II. Размыслим, братия, о подвиге преп. Даниила, взявшего на себя труд погребать умерших нечаянной смертью, и почерпнем отсюда назидание.

Постоянно ныне объявляются известия то об убитых, то об утонувших, замерзших, сгоревших и иных несчастных, умирающих без христианского напутствия. Невольно возникает вопрос: почему многих постигает такая страшная смерть, неестественная и насильственная?

Обыкновенно смерть скоропостижную называют «напрасной». Это выражение, если принимать его в современном значении, не совсем точно. У Бога ничего не бывает напрасно. Какие же могут быть причины ее?

а) Не всегда грешны те, которые так несчастно умирают. Упала некогда в Иерусалиме башня и убила восемнадцать человек. Спаситель, указав на это несчастье, спросил окружавших Его иудеев: «Или вы думаете, что те восемнадцать человек виновнее были всех живущих в Иерусалиме?» Этим вопросом Он предупреждает и нас, чтобы мы не почитали как бы за отверженных Богом тех, которые умирают неестественной смертью: может она постигнуть человека и не безгрешного, но даже благочестивого.

На подобные случаи неповинной смерти св. Златоуст дает такое объяснение: «Если увидишь, что праведник терпит злую кончину, не упадай духом, ибо ему несчастья уготовляют светлый венец. Бог наказывает некоторых на земле, чтобы облегчить им тамошнее наказание, или совсем освободить от оного» (О Лазаре беседа III, § 9). Здесь прилично воспомянуть об одном пустыннике, которого лев растерзал. Другой, знавший его жизнь, пришел в недоумение: какая же это справедливость, что живший неукоризненно и свято подвергся такой лютой смерти? – В следующую ночь является ему ангел, и говорит: «Этот растерзанный зверем имел один тайный грех, за который он просил себе наказание у Бога, и послал ему Господь такую кончину, ради совершенного очищения души его». Так праведные аще пред лицем человеческим и муку приимут, упование их безсмертия исполнено (Пр. Сол. 3, 4).

б) Между тем, всегда гибель скоропостижно умирающих направляется Промыслом к вразумлению живых.

Не отрицал Господь, что грешны те, которые башней были убиты; но их несчастьем призывал живых к покаянию: аще не покаетеся, вси такожде погибнете. Поелику же иуерусалимляне не вразумились этим уроком, не исправились, во Христа не уверовали, а во время суда над Ним кричали: кровь Его на нас и на чадех наших (Мф. 27, 25): то и сбылось над ними Его предсказание. Все упорные в неверии иерусалимляне погибли, когда Иерусалим, как город мятежный, взят и разрушен был римлянами (Феофилакт Благовестник на Евангелие от Луки, гл. 13). И в наше время, если иные умирают внезапно и насильственно, мы не должны думать, что мы безопасны, будто мы правы; напротив, Бог попускает около нас быть несчастным случаям, чтоб мы позаботились о своем исправлении.

в) Св. Василий Великий уподобляет Господа врачу, который, когда видит, что рана гниет и заражает, отнимает всю больную часть тела. Так Господь «останавливает неправду прежде, нежели разлилась она до безмерности. Поэтому бедствия, если с кем случаются, пресекают возрастание греха, и всенародные пороки уцеломудривает Он всенародными казнями. Отсюда землетрясения, кораблекрушения и истребление людей от воды, огня и других причин. Все это имеет началом чрезмерность греха». (Творения Василия Великого, ч. IV, стр. 144, 150, 146). «Бедственный конец злых людей останавливает стремление порока. Гнев Божий соразмеряется с грехами» (Творения Григория Богослова, ч. II, стр. 36, 50, 51).

г) Однако же не все порочные скоропостижно умирают; иные, и злодействуя, долго живут. «Когда видишь, – отвечает Златоуст, – что некоторые или при кораблекрушении погибли, или задавлены домом, или потонули в реке, или другим насильственным образом окончили жизнь, между тем как иные, или подобно им, или еще хуже грешат, однако остаются невредимы, – не смущайся и не говори: отчего эти согрешающие одинаково не пострадали одинаково? Бог одному попускает быть убитым, облегчая тамошнее наказание ему, или пресекая греховность его, чтобы, продолжая жизнь нечестивую, не собирал большее на себя осуждение. А другому не попускает такой смети, чтобы, наученный казнью первого, он сделался благонравнее. Если же вразумляемые не исправляются, виновен не Бог, а беспечность их». (О Лазаре III, 9).

III. Хотя словом Божиим и учением отцев несколько разъясняются всеобщие причины насильственной смерти, но почему жребий этот падает на кого-либо именно, определить это весьма затруднительно, и сколько на свете совершено убийств, тайна которых погребена в могиле убитых! Из этой таинственности судеб человеческих вытекают два нам внушения: первое, что будет суд всемирный, когда раскроется все, здесь не разгаданное, и последует полное всем воздаяние; в этой, конечно, уверенности Церковь молится о скоропостижно умерших. Второе – то, что не наше дело судить, кто из отшедших больше грешен, и для кого молитва нужнее; а наша обязанность сливать наши воздыхания сердечные с гласом святой Церкви, которая взывает: «Яже покры вода, брань пожат, трус объят, убийцы убиша, огнь попали, снедь зверем бывшия, мразом измершия, им же попустил еси, Господи, внезапными падежми умрети, избави муки вечныя, и неосужденно предстати Тебе, Слове, в пришествии Твоем сподоби» (Канон субботы мясопустной, песнь 1, 3. 5 и 9). Аминь.

2. Почему праведники иногда умирают несчастной смертью? (Поучение 5-е. Преп. Афанасий Афонский. 5 июля)

(См. «Пролог в поучениях» свящ. В. Гурьева, изд. 1889 г.).

I. Преп. Афанасий Афонский, память коего ныне, жил в десятом веке. Осиротев в младенчестве, он был воспитан благочестивой инокиней; впоследствии пребывание в Царьграде дало ему возможность усовершенствоваться в науках. С самого детства первым его желанием было служить Богу иноческими трудами. Он сделался учеником преподобного Михаила, постригся под именем Афанасия (прежде он назывался Авраамием) и, удалившись на гору Афонскую, стал вести жизнь трудную, смиренную, стараясь скрыть от всех и ученость свою, и великие дарования. Но это было невозможно, и ему стали оказывать великие почести. Два важнейшие сановника и полководца империи, Лев и Никифор, очень уважали его, и Никифор, впоследствии сделавшись императором, много помогал преп. Афанасию в постройке и распространении монастырей Афонских. Святой подвижник получил от Бога чудотворную силу.

Смерть застала преподобного среди трудов. Однажды, вместе с братиею осматривая монастырские постройки, он взошел на верх строившегося здания, оно обрушилось, и пять человек, в числе их Афанасий, были задавлены камнями. Остальные поспешили раскопать развалины, но извлекли преподобного уже мертвым.

II. Грустная кончина преподобного наводит нас на размышление о том, для чего Господь попускает иногда праведникам претерпеть насильственную, несчастную смерть. Или Он был не силен избавить их от нее? Или у Него нет любви и сострадания?

а) Однажды преподобный Нил Постник, бывший сподвижником св. отцев в Синае и Раифе избиенных, память которых совершается 14 января, видя избиение и страдание их от варваров, тоже спрашивал: за что они страдают? «Где, – говорил он, – блаженные отцы, труды воздержания вашего? Где награда за терпение скорбей? Где венец многим подвигам? Это ли воздаяние вашему иночествованию? Или всуе вы текли на предлежавший вам подвиг? Или есть справедливость в том, чтобы за добродетель принимать скорбь, и что убиваемых вас оставил без помощи Промысл Божий? И вот возымела силу скверна на ваши телеса святая, и злоба хвалится, что одолела» (Четьи Минеи, изд. 1864 г., 14 января, с. 139). Так, в глубокой скорби, задавал себе, подобные нашим, вопросы Нил преподобный; но он, к своему утешению, вскоре получил на них разрешение. «Чего ради, – сказал ему и бывшим с ним, спасшимся от меча злодеев инокам, израненный и едва дышавший старец Феодул, – чего ради смущает вас пришедшая на нас напасть? Ужели вы не знаете, для чего Господь предает подвижников Своих сопротивным? Не ради ли того, чтобы величайшими воздаяниями вознаградить претерпевших до конца, как и сугубо воздал Иову то, что он погубил? Но нам, конечно, несравненно больше воздаст, ибо ихже око не виде, и ухо не слыша, и на сердце человеку не взыдоша, яже уготова Господь любящим Его (1 Кор. 2, 9) и терпящим до конца» (там же л. 140). Лучшего ответа и на наши, братие, вопросы о причине неповинных страданий не может быть.

б) Но что сказать, когда видим, что праведник страдает иногда и не от людей? Иной из добродетельных всю жизнь не имеет где преклонить главы; а иного, что и еще ужаснее, постигает иногда лютая и внезапная смерть. И мы тоже недоумеваем: что это значит? За что страдает праведник? О братие! Не смущайтесь и здесь; ибо хотя и неисповедимы пути Промысла Божия, но они всегда ведут ко благим целям, всегда служат к нашему спасению и блаженству. «Один инок, пришедши в город, чтобы продать свое рукоделье, видел погребение некоторого злого вельможи и удивлялся тому, что беззаконника провожали с великою честью церковной и гражданскою. Еще более поразило его то зрелище, какое он увидел, возвратясь в пустыню: благочестивый старец, наставник его, лежал там, растерзанный гиеной. «Господи, – взывал осиротевший пустынник, – почему это злой вельможа сподобился столь славной смерти, а этот святой муж растерзан зверем?» – Плачущему явился ангел и сказал: «не плачь по твоем учителе. Злой вельможа имел одно доброе дело и за то сподобился честного погребения; но награда его только здесь, а там ожидает его казнь за все злые дела его. Напротив, твой наставник, хотя во всем угоден был Богу, однако у него был один порок, от которого он и очищен злою смертью» (Пролог, 21 июля).

III. Итак, братие, ясно, что тот не имеет понятия о бесконечной любви к нам небесного Отца, кто дерзает упрекать Его в неправосудии или несострадании. Будем веровать, что минутная скорбь ведет к бесконечному блаженству, если она понесена с терпением и ради Бога; и будем помнить, что настанет время, когда Господь отрет все слезы с очей рабов Своих (Откр. 7, 17) навсегда, что у Бога бесцельно ничего не бывает. Аминь. (Составлено по указанным источникам).

3. О даре св. великомученицы Варвара избавлять притекающих к ней с молитвами от внезапной смерти (Поучение 4-е. Св. великомученица Варвара. 4 декабря)

(Составлено с некоторыми дополнениями по проповедям Иннокентия, архиепископа Херсонского, т. II).

I. Св. великомученица Варвара, память коей совершается ныне, идя на смерть, молилась Богу о том, чтобы Он избавлял от внезапной смерти тех, которые будут вспоминать ее и ее страдания, и был голос с неба, обещавший исполнить прошение мученицы. Сам отец Варвары – язычник Диоскор – отсек главу св. дочери своей. Мощи св. великомученицы с XI века хранятся в Киеве и почивают в Киево-Михайловском монастыре, куда они перенесены из Царьграда.

II. а) Дарование св. великомученицы Варвары, данное ей свыше пред смертью, избавлять от внезапной смерти, весьма многоценно, ибо что нужнее для каждого из нас, как отойти из этой жизни совершенно приготовленными к жизни новой, ожидающей нас за гробом? Отойти, т. е., очистившись благодатью Божией от всех вольных и невольных грехопадений – принесши в них истинное покаяние? – Но многие пред исходом из этого мира не успевают даже помыслить о своих грехах и возвести покаянного взора на небо, почему и отходят пред небесного Судию со всеми нечистотами земной жизни, в таком состоянии, в каком они не посмели бы явиться пред земного начальника. Поэтому возможность быть защищенным от внезапной смерти принадлежит к числу самых желанных возможностей для каждого, кто только хотя мало дорожит спасением бедной души своей.

б) Но где достать этой драгоценной возможности? – Кто в состоянии остановить руку ангела смерти, над нами подъятую? Без сомнения, не земные врачи, а един Тот Врач душ и телес, у Коего не изнеможет всяк глагол (Лк. 1, 37), Который, как один дает всем жизнь и дыхание (Деян. 17, 25), так один может и продлить их, когда и сколько Ему угодно. Поэтому св. Церковь, при каждом богослужении, между большим числом необходимых для каждого из нас прошений, помещает прошение о кончине безболезненной, непостыдной и мирной.

Прошение крайне утешительно! Но собственное недостоинство не позволяет многим быть уверенными, что сила этого прошение воздействует и над ними. По немощи веры нашей, желалось бы иметь у престола Божия какого-либо ближайшего к нам споручника и ходатая, который бы, так сказать, взял на свои руки жизнь нашу, обязался защитить нас от всякого вида внезапной смерти.

И вот, такого-то споручника жизни и смерти нашей, по благости Божией, каждый из нас может иметь в лице ныне прославляемой нами великомученицы. Претерпев за возлюбленного Жениха своего все роды мучений самых лютых, пред самым концом жизни своей, она имела все право просить у Него многих и разных даров; но просила единого дара – спасение от внезапной смерти всякого, о том ее просящего.

в) Что побудило великомученицу к такому прошению? Побудила, без сомнения, пламенная любовь ее к бедствующему человечеству, для коего, как мы видели, ничто так не нужно, и вместе ничто так иногда не трудно, как иметь пред смертью достаточное время для покаяния. А ближайшим образом к подобному прошению могло расположить великомученицу воспоминание о собственной некогда опасности от наглой смерти. Известно, когда угрожала ей эта опасность: тогда, как бесчеловечный отец ее, выслушав от нее над банною купелью исповедание Св. Троицы, вдруг устремился на нее с мечом. Великомученица спасалась от него сначала бегством, а потом чудесным сокрытием в каменной скале. Что не от простого страха смерти происходило это бегство, доказательством этого то непоколебимое мужество, с коим она перенесла потом множество самых лютых мучений. Почему же уклонилась она от меча? – Потому, без сомнения, что эта смерть была преждевременная и воспрепятствовала бы совершить ей все то, что она совершила потом во славу возлюбленного Жениха своего. И вот, теперь, идя с радостью под тот меч, от коего прежде убегала со страхом, св. великомученица воспоминает прежнее положение свое, чувствует, какая великая разность изыти из сего мира с полным приуготовлением, и быть восхищену туда внезапно, – и от полноты веры в силу небесного Жениха своего, от избытка любви к человечеству, дерзает просить у Него дара оказывать ту же драгоценную милость другим, какою воспользовалась некогда сама.

г) Услышано ли это прошение св. великомученицы? – Услышано, ибо Сам Господь милосердия и щедрот говорит: вся едина аще молящеся просите, веруйте яко приемлете, и будет вам (М. 11, 24); а в ком сильнее могла быть вера, как не в св. великомученице, и когда, как не в последний час ее под мечом? – Услышано, ибо сама св. Церковь, от древних времен доныне, постоянно усвояет ей дар спасать от внезапной смерти; а кто может лучше и вернее ценить дарования чудесные, как не св. Церковь, которая сама есть хранительница и раздаятельница дарований благодатных? – «Но есть ли, – спросит кто-либо, – опытные доказательства этого?» – Есть, возлюбленный, и в таком числе, что самое множество их не позволяет нам рассказать теперь их подробно. Кто желает знать об этом, тому стоит только раскрыть жизнеописание св. великомученицы, при коем помещаются сказания о дивных опытах ее защиты от внезапной смерти. – Но зачем доказательства из мертвых книг? Обратимся к живым, непререкаемым свидетелям, обратимся ко всему граду Киеву, в коем покоятся нетленные мощи св. великомученицы. Кто не знает, что губительная язва, в разных видах, не раз вторгалась в этот город наш и производила в нем величайшие опустошения? Но св. обитель, в коей почивают мощи великомученицы, всегда оставалась целою и невредимою, без всяких особенных средств к защите. Что это, как не всенародный опыт чудесного заступления свыше?

III. После этого нам остается только пользоваться с верою и любовью драгоценным даром великомученицы спасать от внезапной смерти.

Как пользоваться? – Так ли, чтобы в надежде на чудесную защиту ее не брать никаких мер предосторожности, нерадеть о своем здоровье, позволять себе все, что сокращает жизнь и губит ваши силы? Нет; это значило бы искушать силу Божию, поставлять св. великомученицу в необходимость благоприятствовать невоздержной и порочной жизни. Так ли, чтобы по надежде на чудесное спасение от внезапной смерти отлагать со дня на день свое приготовление к смерти, жить, не думая о конце жизни и о том отчете, который ожидает всех нас за гробом? – Нет, это значило бы явно идти вопреки своему спасению, злоупотреблять помощью св. Божиих человеков, заставлять великомученицу благоприятствовать нераскаянности во грехах. Все таковые не имеют никакого права на ее помощь. «В противном случае, – скажет кто-либо, – зачем и стужать своими прошениями великомученице?» Затем, что, при всем нашем воздержании, все еще может быть множество непредвидимых и неотвратимых случаев, в коих жизнь наша может подвергнуться смертной опасности. О предохранении от этих-то опасностей мы должны молить великомученицу, – и она, без сомнения, предохранит или избавит нас от них, коль скоро мы будем молить ее о том с верой и любовью, молить для того, чтобы спасаемые ею от смерти временной, телесной, могли, чрез покаяние, спасти себя от смерти духовной и вечной. Аминь.

Г. О приготовлении к смерти

1. Средства, при помощи коих можно встретить смерть не со страхом, а с радостью (Поучение 1-е. Успение Пресвятой Богородицы. 15 августа)

(Протоиерей Г. Дьяченко).

I. Высокоторжественный праздник Успения Пресвятой Богородицы, к чествованию которого мы сегодня собрались сюда, по зову нашей любящей матери и мудрой воспитательницы – Церкви, вызывает в уме христианина самые радостные воспоминания и надежды.

В предопределенное свыше время св. Дева, окруженная апостолами, которые со всех концов земли чудным образом были собраны в Иерусалим ко дню славного Ее успения, с радостью в сердце и молитвой на устах спокойно и безболезненно предала дух Свой Богу. Но пречистое тело Ее не видело истления: на третий день по Ее успении Она была воскрешена Богом к вечной блаженной жизни и в новом, прославленном теле вознесена на небо. В этом дивном переселении Ее в будущую славную жизнь апостолы убедились не только из того, что тела Ее на третий день уже не оказалось во гробе, но еще более из того, что в этот же день воскресшая Матерь Божия, сияющая славой небесной и окруженная ликами св. ангелов, вдруг предстала собранным в одном доме апостолам, обещав им Свое невидимое присутствие между ними и Свое матернее предстательство за мир; после этого Она скрылась из их глаз, наполнив сердца их и всех христиан неизъяснимой радостью и еще более укрепив их веру в воскресение мертвых.

Итак, смерть Богоматери есть только тихий и спокойный сон, или, как называет его православная Церковь, успение; она не заключает в себе ничего страшного и безотрадного для ума и сердца христианина: напротив того, св. Дева Мария показала в Своем успении, что смерть для христианина должна быть не предметом страха и отчаяния, а величайшей радости и светлейшей надежды, ибо смерть есть только сон более или менее продолжительный, за которым следует радостное пробуждение в новом прославленном теле для неизъяснимо блаженной жизни на неба.

II. Остановимся же, братия мои, на малое время на размышлении о средствах, при помощи которых христианин может и должен встречать свою смерть не со страхом, а с радостью.

а) Первое средство – это память о смерти.

Для нас, в нашем греховном состоянии, необходимо постоянное памятование смерти; всегдашняя память о смерти, которая может постигнуть нас всякий день и час, будет заставлять нас зорко следить за своим нравственным поведением, заблаговременно приготовлять свою душу к вечной загробной жизни, приучать постепенно расставаться с привычными делами и страстями, сокрушать земных идолов своего сердца, отрешаться от всех чувственных, земных привязанностей и, так сказать, постепенно умирать для греха.

Вот почему наша св. Церковь, как мудрая воспитательница и для здешней временной жизни, и для будущей вечной, поставляет в обязанность всем пред отходом ко сну вспоминать о смерти. И св. мужи, достигшие высокой степени праведности, свидетельствуют о великой пользе памяти о смерти для жизни христианина.

Так, св. Иоанн Лествичник говорит, что память смертная столь же необходима человеку, как необходим хлеб, и как без хлеба нельзя жить, так без памяти смертной невозможно управить жизнь свою.

В жизни святых есть несколько примеров пробуждения от смертного сна. Приобретя этим путем живую память о смерти, такие люди предавались после столь строгой подвижнической жизни, что удивляли всех. Так, преподобный Афанасий Печерский, восставший из гроба на третий день после смерти, на вопрос о загробной жизни, отвечал только: «кайтесь каждый час и молитесь и больше не спрашивайте меня ни о чем» – затворился в пещере, где и провел в подвигах благочестия еще 12 лет.

Один инок (по имени Исихий хоривский), о котором рассказывает св. Иоанн Лествичник, заболел и умер. Но чрез час действием Божественной силы снова пробудился к жизни. С тех пор он совершенно изменил свою жизнь, весь отдавшись молитве и высоким подвигам. Пред смертью он сказал братии только следующее: «кто стяжал память смерти, тот никогда не может согрешить».

Итак, память о смерти может спасти человека от гибельного греховного усыпления, дать ему в руки духовное оружие, праведность, при помощи которого он в состоянии более или менее спокойно, без особенного смущения и страха, встретить смерть, этого врага своей земной жизни.

б) Второе средство против страха смерти – чистая совесть. У кого чистая совесть, тот спокойно может переступить порог вечности – смерть телесную; у того совесть, которая пробуждается, как показывает опыт, с особенной силой пред смертью, не будет терзать душу поздним и бесполезным сожалением о даром потраченной земной жизни, о зарытых в землю талантах, о несправедливостях и обидах, причиненных ближним, о невозможности исправить свои ошибки, о неблагодарности к Богу за все Его неизреченные благодеяния; она не устрашит его восстановлением пред его сознанием, в предсмертные часы, всех его беззаконий и не повергнет его в бездну отчаяния, ужас которого превосходит самую смерть. Человек с спокойной совестью, стоя на краю вечности, перед тем, как догорающая лампада его жизни вспыхнет последним пламенем, может сказать с праведным Симеоном: «ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко… с миром». Но у кого же может быть спокойная совесть пред смертью? У того, кто старался жить христианской жизнью, кто был послушным сыном Церкви, кто примирился с Богом и людьми, кто успел приготовиться к смерти таинством покаяния, которое снимает тяготеющее над совестью бремя грехов, и вкусить в таинстве св. Причащения тела и крови Христовой, как источника вечной жизни. Такой христианин, предав все свое существо в волю милосердого и правосудного Бога, не малодушно и робко, но смело и уверенно может встретить смерть, как зарю будущей блаженной жизни.

в) Следующее столь же сильное средство для человека против страха смерти есть вера в бессмертие его души, вера в ту несомненную истину, что лучшая часть его существа – душа – никогда не умрет, но вечно будет жить. Тело разрушается и истлевает, его можно даже отторгнуть от души насильственно – и человек умирает, но дух его, созданный Богом для бессмертия, остается вечно жить. И возвратится персть в землю, яко же бе, и дух возвратится к Богу, Иже даде его (Еккл. 12, 7). Не убойтесь от убивающих тело, души же не могущих убити, – увещевал Господь учеников Своих пред отправлением их на проповедь. «О человек, непременно бессмертный, хотя бы ты о том не думал, хотя бы и не хотел того! – скажем словами приснопамятного святителя Филарета, митрополита Московского. – Берегись забывать твое бессмертие, чтобы забвение о бессмертии не сделалось смертоносной отравой и для смертной жизни твоей, и чтобы забываемое тобой бессмертие не убило тебя навеки, если оно тебе, не ожидающему его и не готовому, внезапно явится. Не говори отчаянно: «утре умрем», чтобы тем необузданнее устремляться за наслаждениями смертной жизни. Говори с надеждой и страхом: «утре умрем на земли и родимся или на небесах или во аде».

г) Последнее и самое могущественное орудие против страха смерти есть вера, что душа не только бессмертна, но что будет некогда время, когда она соединится с своим воскресшим прославленным телом для вечной жизни за гробом – блаженной для праведников, мучительной для грешных. Имея живую веру в эту истину, христианин не только не будет бояться смерти, но даже с радостью встретит ее, когда она придет к нему, подобно Пресвятой Деве Марии.

Эта живая вера в существование за гробом вечной блаженной жизни одушевляла бесчисленные сонмы мучеников в первые века христианства и делала для них смерть самым радостным событием, несмотря на страшные, бесчеловечные истязания, которым подвергались святые мученики, когда их живыми сжигали на костре, распинали на кресте, отдавали на растерзание диких голодных животных, сокрушали кости, отторгали члены от живого тела и подвергали другим бесчисленным пыткам, на измышление которых способна была только сатанинская злоба врагов Христовых.

III. Пусть же и у нас, православные христиане, учение свящ. Писания о воскресении мертвых и будущей жизни и живой пример св. мучеников пробудит хотя небольшую часть этой пламенной веры их. Спаситель ясно для всех времен и народов сказал: грядет час, в оньже вси сущии во гробех услышат глас Сына Божия: и изыдут сотворшии благая в воскрешение живота, а сотворшии злая в воскрешение суда (Ин. 5, 25–29). Аз есмь воскрешение и живот, – говорит Спаситель в лице Марфы, сестры умершего и воскрешенного Им Лазаря, всему человечеству, – веруяй в Мя, аще и умрет, оживет.

Будем же, братия, жить так, чтобы смерть для нас не казалась страшным, но радостным вестником, зовущим нас в вечную блаженную жизнь за гробом. Аминь.

2. Необходимо помнить о смерти и готовиться к ней (Преп. Симеон Дивногорец. 24 мая)

(Извлечено из «Проповедей» Иннокентия, архиепископа Херсонского, т. II, стр. 60).

I. Преп. Симеон, память коего совершается ныне, родился в 521 году в Антиохии. Еще в младенческих годах он отличался строгим воздержанием, избегая молока и мяса. На пятом году жизни он лишился отца, погибшего во время бывшего в Антиохии землетрясения; два года спустя умерла и мать его. Вскоре после смерти матери Симеон имел видение. Ему явился Господь, окруженный множеством ангелов и праведных. Господь судил людей, и виден был на востоке рай, а на западе ад; и был голос Господа к Симеону: «Видишь, что уготовано любящим добродетель, и что предназначено злым; угождай же Богу, чтобы получить те блага, которые уготовал Он любящим Его». Это видение имело сильное действие на юного Симеона, и он, всегда помня о смерти и загробной жизни, весь проникся желанием служить Богу и получить награду с праведными.

Строги и суровы были иноческие подвиги Симеона. Подвизаясь на столпе, он хранил самое строгое воздержание в пище, ел только хлеб и пил воду, и то не каждый день. Молился он постоянно. Прошло несколько лет, и молва о подвигах Симеона стала распространяться по окрестным местам. Много чудес совершил Симеон во время пребывания на столпе: помогал находившимся в бедах на суше и на море, исцелял слепых и прокаженных; воскрешал мертвых и предвозвещал будущее. Но, тяготясь множеством посетителей и ища полного уединения, Симеон оставил столп и переселился на соседнюю пустынную гору, названную впоследствии дивной, откуда и наименование великого подвижника Дивногорцем. На этой горе Симеон, рукоположенный в пресвитера от епископа селевкийского Дионисия, основал обитель, а для себя поставил новый столп, на котором подвизался до кончины, последовавшей в 596 году, на 76 году жизни преподобного. Жизнь его описана Никифором, правителем антиохийским (VII в.).

II. Итак, братия, живое памятование о смерти и имеющей вслед за ней наступить вечной загробной жизни – блаженной для праведных и мучительной для грешных, – вот что прежде всего побудило преп. Симеона столпника отказаться от мира и избрать тот узкий и скорбный путь спасения, какой он проводил с детства до самой смерти.

Всем нам необходимо помнить о смерти и готовиться к ней.

а) Между тем мы весьма мало думаем о нашей смерти: ибо покажите человека, который бы посвящал на это хотя по нескольку минут каждый день; между тем смерть может придти к нам не только каждый день, – каждую минуту. Еще менее готовимся к смерти: ибо, укажите, где и в чем это приготовление? Ты прожил, например, уже более полвека: сам чувствуешь, что давно за полдень, недалек вечер, в виду ночь: скажи же мне, что приготовил ты для подземного ночлега? И такое невнимание к смерти у самых престарелых. Что сказать о людях в мужеском возрасте? Что сказать о юношах? Вы произвели бы на их устах улыбку, напомнив о необходимости приготовляться к смерти: между тем сколько юношей нисходит каждый год в могилу!

б) Не трудно, впрочем, отгадать, что приводит у нас в забвение смерть нашу и не позволяет нам приготовляться к ней. Мы слишком преданы плотской жизни и суетам ее; а свойство житейских сует таково, что они, как прах на пути, ослепляют очи и не дают видеть, что впереди нас. Находясь среди этого облака, а иногда и вихря пыли, мы не в состоянии простирать взора в будущее; смотрим только вокруг себя и водимся настоящим.

Когда, например, думать о смерти честолюбцу, когда тщеславие ослепило его до того, что вся мысль и душа устремлены к известной награде и отличию? Довольно думать и передумывать, как бы кто не перегнал его на пути, как бы унизить соперника, сравняться с высшими, выказать свое достоинство, сокрыть свои недостатки; польстить мощному начальнику.

Когда думать о смерти богачу, или начинающему богатеть; у него и без того весь ум занят счетами и расчетами; туда отпущен, а оттуда ожидается товар; там неисправен приказчик, здесь худо идут самые дела; как бы поддержать или поправить кредит, нет ли случая пустить или взять в рост деньги: передумать о всем этом не достанет не только дней, – самых ночей.

Когда думать о смерти ученому: он еще не все узнал, не во всем усомнился; можно сделать такое и такое открытие, навести на то и другое подозрение, превзойти предшественников, обратить на себя внимание современников, прослыть светилом века, обессмертить свое имя.

III. Смерть, братия, неизбежна. Итак, будем памятовать о ней всегда; памятуя, будем приготовлять себя к ней; приготовляясь, не дадим ослеплять себя временным благам и забавам.

3. О средствах против ужасов смерти (20 000 cвв. мучеников, сожженных в Никомидии. 28 декабря)

(Составлено по проповедям Иннокентия, архиеп. Херсонского, т. I).

I. Когда император Максимиан, желавший искоренить веру Христову, узнал, что множество христиан собралось в обширном никомидийском храме, в навечерии праздника Рождества, то велел окружить храм. Христианам предложили: или умереть, или принести жертву идолам, но они отвечали, что не боятся смерти. Тогда он приказал зажечь храм, и все бывшие в храме христиане, числом 20 000, мучениками скончались в огне. Это было в 302 г. по Р. Х.

II. Вот как древние христиане не боялись смерти! Вот как все они, числом 20 000, с радостью приняли огненную смерть, чтобы только не разлучаться со Христом и не лишиться вечной жизни.

Братия христиане! Размыслим, как, какими средствами можно достигнуть столь блаженного состояния древних христиан не бояться смерти.

а) Первое средство против ужасов смерти есть благочестивая жизнь, какой, без сомнения, отличались первенствующие христиане. И в продолжение жизни тяжело бывает, когда совесть живо представит какую-либо обиду, нанесенную ближнему; но стократ тяжелее должно быть это при смерти, когда совесть сама делается несравненно живее и чище. Угасающий взор, по необходимости, ищет тогда, на чем бы успокоиться: судите же, каково должно быть это успокоение, когда ему представится целый ряд жертв собственной жестокости или лукавства! И не это ли те ужасные призраки, кои нередко мучат умирающих явлением своим? Мы привыкли изъяснять их мучения страданиями тела: но тело ли всему виною? Ах, как иное, совершенно иное услышали бы мы от многих умирающих, если бы языку их, связанному узами смерти, дано было разрешиться и проглаголать нам ужасную истину! Страдания тела бывали и у людей праведных; но душа их отходила ко Господу в мире; – почему? Не потому ли, что жила с Господом в мире? Не оттого ли, что совесть у них, будучи совершенно мирна, умиротворяла и тело, а душа, будучи свободна от тяжестей греховных, по тому самому удобно возносилась над землею и парила к небу? – Какова жизнь, такова и смерть!

б) Второе надежнейшее средство против ужасов смерти есть любовь к Богу. Не трудно угадать, как действует это средство и в чем его сила. Посмотрите на сына, любящего отца и долго бывшего в разлуке с ним! Он готов перенести все, чтобы возвратиться в дом отеческий; не взирает при этом ни на ярость волн морских, ни на высоту гор, ни на другие опасности. Так и человек, любящий своего Господа, с радостью спешит в двери гроба, несмотря на тесноту и мрачность их; ибо знает, что это единственный путь к возврату в дом отеческий. А без этой любви к Отцу Небесному, без этой детской привязанности к горнему отечеству, переход в другой мир, по необходимости, должен быть тяжел и неприятен.

в) Третье средство против ужасов смерти есть живая вера в Искупителя. – Худо, братия, очень худо без веры и в продолжение жизни; но стократ хуже при смерти. Во время жизни многое, по видимому, может заменять веру, и, по-видимому, заменяет для многих, но при смерти, увы, ничто не заменит ее! – Минуты смерти, явно, суть самые важные и решительные: можно ли положиться тогда на самих себя, на свое мужество, на свою мудрость, даже на самую добродетель? – Тут мы исчезаем для мира и мир для нас; тут преставление света для каждого, страшный суд для каждого! Поэтому нужна и помощь высшая, всемогущая, нужен не ходатай, не ангел, но Сам Господь. Только Его имени слушает небо и земля, только пред Ним трепещет ад и все духи злобы, – поэтому только с живою верою в Него мы можем пройти в мире ужасную бездну тления и непреткновенно изыти в свободу чад Божиих.

г) Четвертая причина, устраняющая ужасы смерти, есть дары Святаго Духа, преподававшиеся умершему в Таинствах св. Церкви. Не трудно понять действие и этой причины. Как ангелу смерти отягчить руку свою над тем, в ком зрит Духа Божия? – И веяние прохладного воздуха облегчает страдания болящего; и дыхание уст матери или друга услаждает томления лежащего на одре смерти: какого же облегчения не может произвести благодатное веяние Духа Божия? – И может ли Он не осенять, в минуты смерти, душу, которая была верною ему в продолжение своей жизни? – О, блаженны, стократ блаженны мертвии, умирающие таким образом о Господе! Сам Дух глаголет, что они почиют от трудов своих (Откр. 14, 13).

И такое блаженство, братия, можно сказать, без всякого с нашей стороны усилия доставалось бы каждому из нас, если бы мы сами не лишали себя его. Ибо, при всей важности даров Св. Духа, благодать его низводится в душу каждого из нас при самом начале жизни нашей – в таинстве Крещения. В то же время, в таинстве Миропомазания, мы видимо печатлеемся печатью Святаго Духа. И в продолжение жизни, во всех прочих таинствах, молитвами Церкви и пастырей ее, приемлем благодать Духа. Таким образом, мы христиане все от рождения Духоносцы, и поэтому самому имеем в себе великое средство против страхов смерти. Отчего же большею частью трепещем ее? Оттого, что, без елея благих мыслей и дел, огнь Святаго Духа скоро угасает в нас от дуновения страстей, а печать избавления меркнет и изглаждается в душе от приражения к ней волн житейского моря, – оттого, что мы преисполнены духом мира, который и в продолжение жизни нашей часто обращается в вихрь и мятет вас, как прах и стеблие, а при смерти тем паче не может не разражаться бурным дыханием, сотрясающим весь бренный состав наш.

д) Последним напутием во время смерти, прогоняющим ужасы ее, есть духовное созерцание Иисуса Христа пред смертью. Любяй Мя возлюблена будешь Отцем Моим, и Аз возлюблю его, и явлюся ему Сам (Ин. 14, 21), – говорит Господь. Что может быть яснее, определеннее и решительнее этого обетования? Люби Господа – и увидишь Господа! Каким образом является Он любящим Его, этого я не могу сказать, ни тебе не нужно знать заранее: это тайна Являющегося, которую открывает Он Сам при посещении Своем. Но то несомненно, что, узрев Его – ты забудешь вся красная мира, с радостью поспешишь к Нему, в обитель Отца Его, хотя бы тебе досталось идти туда путем крестным. О, Господь умеет влечь за Собою (Пес. пес. 1, 3)! Свидетели, все святые Божии человеки, кои, узрев в своей душе Господа, шли на смерть, как жених идет на брак.

Чтобы для одних достойных ознаменовать, а для других – менее способных заменить это невидимое явление Свое, Господь является у одра почти каждого болящего и видимо – в Теле и Крови Своей. Хотя бы этим Богоявлением мы умели пользоваться! Хотя бы здесь спешили принимать Господа и озариться светом лица Его, прежде нежели померкнет свет в очах, – отверзали для Него уста и сердце, прежде нежели они заключатся навсегда болезнью! – А то что бывает? Смотрят на священника, несущего чашу жизни, как на ангела смерти, и потому стараются, как можно долее, не видеть его! Приемлют Тело и Кровь Господа, когда уже не могут принимать ничего, и таким образом, не сретают, а можно сказать, претыкаются о своего Спасителя! – О Господине, не здесь ли Ты поэтому самому лежишь наипаче на падение многих во Израили и в знамение пререкаемо (Лк. 2, 34)? – В такое знамение, о коем никак нельзя с уверенностью сказать, во что служит оно приемлющим его, – в жизнь вечную, или в суд и осуждение? – Подлинно, тут открываются от многих сердец помышления (Лк. 2, 35); видно бывает, какова была жизнь, и чего надобно ожидать по смерти!.

III. Итак, кто хочет безбоязненной кончины живота, будь праведен, благочестив, веруй в Искупителя, не угашай, а, если погубил, стяжи Духа, и старайся удостоиться лицезрения Спасителя. Аминь.

4. Уроки из его жизни: а) нужно любить ближних и б) жить так, как будто мы готовимся умереть каждый день (Поучение 2-е. Преп. Варлаам Хутынский. 6 ноября)

I. Св. преп. Варлаам Хутынский, ныне ублажаемый, происходил от богатых новгородцев. Еще в юных летах он почувствовал влечение к иноческой жизни, чуждался детских игр, много постился и молился. Родители хотели удержать его от такой жизни. Но он говорил им: «Я читал много святых книг и нигде не находил, чтобы родители отсоветовали что доброе детям своим. Царство Небесное, которое я ищу, не дороже ли всего?» Тогда родители дали ему полную свободу и сами скоро умерли. После них св. Варлаам роздал почти все свое имение и отправился в пустыню; затем, для большего уединения, поселился в лесу, на берегу Волхова, в 10-ти верстах от Новгорода, на холме, называемом Хутынь. Недолго продолжалось уединение святого: скоро узнали о нем и стали приходить к нему для беседы и князья, и бояре и иноки, и простолюдины, и он давал всякому должное наставление; и многие желали вести жизнь под его руководством и селились вокруг него. Тогда построен был храм и вокруг него келлии. Явилась обитель. Святой отдал в пользу обители остальное свое имение. Он дал обители свой устав. В уставе предписывалось раздавать милостыню бедным, кормить и поить всех странников и вообще питать к ним христианскую любовь.

Св. Варлаам за свою жизнь удостоился дара чудотворения и прозорливости. Однажды, видя, как народ хотел бросить в Волхов преступника, святой просил об освобождении его от казни; в другой же раз родственники осужденного на потопление просили его походатайствовать за сего осужденного, но он не сделал этого, и после объяснил, что первого он спас, как подававшего надежду на исправление, а второго не спас, как погибавшего невинно и имевшего получить за это мученический венец. Однажды, Петровым постом, когда св. Варлаам был у архиепископа новгородского, и архиепископ приказал ему побывать через неделю, он отвечал: «я приду к святыне твоей на санях». И действительно, в июне месяце, ко всеобщему изумлению и великому смятению, выпал такой снег, что нужно было ехать на санях. Все боялись вреда от этого снега, оказалось же, что снег погубил червей на полях и был, таким образом, великим благодеянием Божиим. Св. Варлаам скончался в 1192 г. В предсмертном своем наставлении ученикам он сказал: «живите так, как будто готовитесь умирать каждый день». Мощи св. Варлаама почивают в Хутынском монастыре. Святой творил много чудес и после кончины – исцелял больных, в видении видели его молящимся за Россию во время нападения и Махмета Гирея, в 1521 г., и поляков, в 1610 г., и пр.

II. Два урока представляет нам жизнь преп. Варлаама Хутынского.

а) Первый тот, что, по примеру преподобного, нужно иметь живую и деятельную любовь к ближним.

«Любовью все строится, любовью все скрепляется, любовью все стоит», – говорил часто преподобный Варлаам. И пред смертью своею он твердил братии, что обитель их никогда и ничем не будет оскудевать, если только они будут иметь любовь между собою. По своей редкой любви к обители и братии ее, он передал ей все свои богатые вотчины, какими владел в мире, по его крепкой любви ко всем братьям, во время его настоятельства, ворота его обители всегда были открыты для странников, нищих и убогих. По его завету, и доныне, особенно в день памяти преп. Варлаама, 6-го ноября, ежегодно устрояется в Хутынской обители общая трапеза для всех нищих и странных.

Да, любовь, по слову св. Писания, как союз всякого совершенства (Кол. 3, 14), как закон царский (Иак. 2, 8), как исполнение закона (Рим. 13, 8), несомненно имеет в себе обетование живота и нынешнего и грядущего. Кто пребывает в любви, тот в Боге пребывает и Бог в нем пребывает, – говорит св. Иоанн Богослов (1 Ин. 4, 12).

б) Второй урок, получаемый от жизни преп. Варлаама, состоит в том, что мы, по словам его, должны жить так, как будто готовимся умирать каждый день.

(Из творений свт. Тихона Задонского, изд. 2, т. 2).

Весьма поучительно говорит об этом святитель Тихон Задонский. «Видишь, – говорит этот великий святитель, – что часы заведенные непрестанно идут, и хотя спим или бодрствуем, делаем или не делаем, непрестанное движение имеют, и приближаются к пределу своему. Такова и наша жизнь – от рождения до смерти непрестанно течет и убавляется; упокоеваемся или трудимся, бодрствуем или спим, беседуем с кем или молчим, – непрестанно течение свое совершает и к концу своему приближается; и уже к концу ближе стала ныне, чем вчера и третьего дня, – сего часа, нежели прошедшего. Так нечувствительно наше житие сокращается! Так проходят часы и минуты! А когда окончится цепочка и перестанет ударять маятник, не знаем того. Промысл Божий скрыл от нас это, да всегда готовы будем ко исходу, когда ни позовет нас к себе Владыка наш Бог. Блажен тот, его же Господь обрящет бдяща (Лк. 12, 37). Окаянен тот, кого Он в греховном сне погруженным обрящет!

Этот случай и рассуждение научает тебя, христианин:

1) что время жизни нашей беспрестанно уходит,
2) что прошедшего времени возвратить невозможно,
3) что прошедшее и будущее не наше, но только то, которое теперь имеем, 4) что кончина наша нам неизвестна, 5) следовательно всегда, на всякий час, на всякую минуту, быть нам готовыми к исходу должно, если хочешь блаженно умереть, 6) отсюда заключается, что христианин в непрестанном покаянии, подвиге веры и благочестия находиться должен, 7) каким кто хочет быть при исходе, таким должен стараться быть на всякое время своей жизни, потому что никто не знает, от утра дождется ли вечера, и от вечера дождется ли утра. Мы видим, что те, которые с утра ходили здоровы, к вечеру лежать на одре смертном бездыханными; и те, которые с вечера засыпают, поутру не встают и будут спать до трубы архангельской. А что случается с другими, то же самое тебе и мне случиться может, ибо все подлежат всяким случаям».

III. Молитвами преп. Варлаама Хутынского да поможет нам Бог напечатлеть в своем сердце эти св. правила христианской жизни! (Прот. Г. Дьяченко).

5. Уроки из его жизни: а) помни час смертный и б) причащайся пред смертью св. Христовых Таин (Поучение 1-е. Св. благоверный князь Александр Невский. 23 ноября)

I. Св. благоверный князь Александр Невский, память коего совершается ныне, жил в смутное время России. Ее раздирали междоусобия князей, области и города ее разоряли татары, страна новгородская терпела от набегов шведов, литовцев и ливонских рыцарей. Ливонские рыцари, будучи усердными католиками, хотели обратить русских в католичество. В числе защитников русской земли славнейшим был Александр, второй сын великого князя Ярослава второго. Он родился в 1220 году и, с юности отличаясь мудростью, грамотностью и благочестием, заслужил любовь народа и милость Божию. Александр старался облегчить несчастия народа, заботился о правде и милости в судах, увещевал граждан к миру и милосердию, строил крепости из опасения вражеских набегов и победоносно отражал их. В течение одиннадцати лет своего великого княжения он принес много добра для веры, Церкви и народа. Несколько раз он предпринимал трудные и опасные поездки в орду для блага России. В одну из таких поездок, на обратном пути, в Городце Волжском, селе Нижегородской губернии, Александр тяжко занемог и, предчувствуя близкую смерть, о которой он никогда не забывал в течение всей своей жизни, принял схиму, с именем Алексия, сделал нужные распоряжения, благословил всех окружающих его и со всеми простился. Потом исповедался, приобщился св. Таин и скончался в ноябре 1263 г., на 44-м году жизни.

II. Из многих уроков, которые представляет нам жизнь св. благоверного князя Александра Невского, возьмем только два: первый – тот, что мы должны, по примеру св. царственного угодника Божия, всегда помнить о смерти, второй – тот, что, когда смерть приближается, мы должны всемерно стараться, очистив свою душу покаянием, причаститься св. Христовых Таин, как залога жизни вечной.

(См. сочинения Феофана Прокоповича, см. № 342 «Троицкого листка»).

а) Великое и душеспасительное дело – помнить свой смертный час.

Рассказывают, что один узник, услышав с вечера, что его в следующее утро предадут смерти, от чрезвычайного страха сделался совершенно седым в продолжение ночи. Что же должно случиться при смерти с худым христианином, который слышал о гневе Божием, о неумолимом правосудии, о страшном суде Божием, о лютейших и вечных муках, когда совесть, как по списку, станет считать все его прежние поступки, когда представится очам его целая жизнь, подобно привидениям явятся – распутство, невоздержание, своеволие, гордость, дерзость, бесстыдная похотливость, буйная веселость, пьянство, развратные сообщества, сквернословие, скверные замыслы? И вот, за все это его уже призывают на суд, – менее минуты осталось для приготовления, смерть у порога, а вместе с ней – правосудие Божие!.. Мысль, что чрез час, чрез два, на самом опыте откроется, справедливо ли говорили, что есть ад и что должно предстать на суд Божий, – эта мысль как молотом ударяет в сердце. Тогда несчастный человек увидит себя стоящим между временем и вечностью, увидит быстро улетающее время и с такою же быстротою наступающую бесконечную вечность. Тогда он узнает, что чрез несколько часов последует то определение, которым навсегда решится судьба его. Тогда станут тесниться в беспокойном уме его разные мысли и представления. Каким явится ему грозный Судия? На каком престоле? Какие существа окружают Его? С каким гневом и в каких словах изречет Он определение Свое? Какой при этом будет страх? Какой трепет проникнет сердце? Какое беспокойство возмутит разум! Какой мрак покроет очи! – Но у кого достанет слов к описанию сего ужаса? Поистине, его и представить невозможно. Праведники, которые часто ожидают смерти, как спокойного пристанища, так иногда бывают поражены размышлением о страшном суде и Божием правосудии, что смерть, вообще для них вожделенная, представляется им даже горькою и страшною.

Праведен был Симеон, ради Христа избравший юродство — подвиг самый трудный, однако и он, при кончине своей, начал взывать к Иоанну диакону, своему другу: «Иоанне, всеми силами заботься о душе своей, чтобы после можно было спокойно перенести час смерти и без боязни перейти область сих мраков, одному только Богу известно, в каком я теперь нахожусь страхе и беспокойстве».

Дивной святости был великий Арсений, презревший сан сенатора, но при кончине своей и он весь дрожал и чрезвычайно смущался. Братия вопрошали его с удивлением: «и ты, отче, боишься смерти?» – «Да, – отвечал он, – страх сей возмущал меня в продолжение всей моей жизни в монашестве».

Слепцы! Доколе же мы станем нерадеть о себе? Доколе станем обманывать себя самих пустою надеждою жизни долговременной? Знайте же, что, кто отлагает покаяние к концу своей жизни, тот никогда не достигнет своей цели; а кто, будучи еще здоров, очистит оскверненную грехами совесть святою исповедью, тяжким воздыханием, горькими слезами, тот, без сомнения, сподобится благого конца своей жизни, спокойной смерти и нескончаемого Царствия Небесного, чего всем истинно верующим христианам нельзя не пожелать от всей души.

б) Очистив душу свою христианскою исповедью, каждый умирающий должен возжелать всеми силами своей души причаститься св. Христовых и животворящих Таин.

(См. поучения святителя Илии Минятия, сн. «Троицкий листок» № 210).

Но помни, что покаяние твое должно быть истинное, сердечное, от глубины всей души.

Брат христианин, желающий причаститься св. Таин! Видишь ли ты сей св. Хлеб? Видишь ли ты Чашу, стоящую на св. престоле? Там Тело Христово, там Кровь Христова. Это – огнь Божественный, достойных просвещающий и очищающий, а недостойных опаляющий и сожигающий! Не приближайся семо, не подходи. Прежде распутай связывающие твою душу узы греховные чистосердечной исповедью. Если ты с кем во вражде: развяжи узел вражды и примирись с ближним твоим. Если ты обидел кого, если ты украл, отнял, если держишь чужую вещь: развяжи узел обиды, возврати обиженному отнятое тобою.

Если живешь в преступной связи с кем, к соблазну многих: рассеки этот греховный узел, освободи душу из плена диавольского. Место бо, на немже стоиши, земля свята есть! Этот святой престол, к которому ты приближаешься, это место, где ты стоишь и причащаешься, – есть святая святых – земля свята есть! Тут невидимо предстоят святые ангелы и закрывают свои лица от страха, трепета и благоговения.

Моисей со страхом подходил к горящей купине, в которой был Сам Бог. С тем же страхом и трепетом отверзай и ты свои уста к принятию св. причащения. И ты говори: верую, Господи, что Ты – Бог; исповедую, что я – трава иссохшая… Недостоин я по грехам моим приступать к Богу, дабы не потерпеть мучения, сено коснуться огня, чтоб не сгореть. Но Ты Сам зовешь меня, Сам призываешь: итак, иду я, нечистый, чтобы получить очищение от Тебя – источника святыни; иду немощный, чтобы получить исцеление от Тебя – врача душевного и телесного; иду мертвый, чтобы получить воскрешение от Тебя, хлеба жизни. Я иду освятиться и просветиться, – потому более и иду, что я грешен и недостоин… Иду к Тебе, чтобы не удаляться от Тебя, чтобы враг совсем не завладел душой моей. И паки исповедую, что я недостоин, потому что я грешен. Но Ты ведь и пришел на землю затем, чтобы грешников спасти! О, Господи, спаси же! Благословен грядый во имя Господне!

С такими чувствами и помышлениями приступай ко св. причащению, и тогда это великое таинство не будет тебе во осуждение.

Брат-христианин! Когда ты причастишься св. Христовых Таин, то берегись, как бы не потерять то, что получил. Веди себя осторожно, чтобы не выпал у тебя сей драгоценный камень. Охраняй себя отовсюду, чтобы не выхватил его лукавый из души твоей. Освятился ты святыней этой: живи же теперь, как подобает святому.

III. Братия христиане! Сыны православной Церкви! Не пропустим этих слов мимо нашего сердца, но напечатлеем их в глубине своей души на всю жизнь. (Прот Г. Дьяченко).

6.  О благотворности памяти смертной (Преп. Феодосий Великий. 11 января)

I. Преп. Феодосий, память коего празднуется в нынешний день, родом из Каппадокии, получив христианское воспитание, с детства привержен был к священному Писанию, с любовью изучал его и более всего дорожил посещением храма Господня, при котором, имея хороший голос, он был определен чтецом. Всей душою любил он это дело и со вниманием читал и к сердцу принимал те евангельские слова, которыми заповедуется не привязываться к земному миру, а помышлять главным образом о вечной жизни и стремиться к ней. Усердно молил он Бога, чтобы Он открыл ему истинный путь и Сам руководил его.

Достигши высокой святости жизни, сделался со временем настоятелем им же основанной знаменитой лавры близ Иерусалима с шестьюстами братии (всех же учеников его насчитывают во время его продолжительной жизни до шестнадцати тысяч человек).

Преп. Феодосий Великий, оказывая всем милость телесную, не забывал и духовных дел милосердия, назидая всех душеспасительными наставлениями. «Братия, – часто увещевал он иноков, – ради любви Господа нашего Иисуса Христа, позаботимся о душах наших; вспомним суету кратковременой земной жизни и помыслим о будущей, вечной жизни; не будем лениться и проводить в праздности дни наши, отлагая до следующего дня доброе начинание: да не встретит нас смерть без добрых дел и да не будем изгнаны из чертога радости и слишком поздно восплачем о неправедной жизни. Тогда раскаяние уже будет бесполезно; теперь же время для него благоприятное: здесь – покаяние, а там – воздаяние, здесь – делание и терпение, а там – утешение… Здесь долготерпением Божиим наслаждаемся, а тогда правосудие Его узнаем, когда воскреснем, одни – в жизнь вечную, другие – в муку вечную».

Преп. Феодосий мирно скончался в 529-м году, будучи 105 лет от роду, и погребен в Вифлеемской пустыне, где он первоначально иночествовал.

II. Преп. Феодосий Великий своей жизнью и своим учением дает нам урок иметь живую память о смерти, дабы не привязываться к земному и не лишиться Небесного Царствия.

Св. Тихон Задонский так изображает благотворность памяти смертной: «Она не попустит нас а) хвалиться благородством, и других – братию свою – презирать. Понеже, памятуя смерть, будем помнить, что земля есмы, и в землю пойдем».

б) «Памятуя смерть, отвратим руку от лихоимства, грабления, но еще и от своих имений руки требующих наполнять будем, ведая, что все мирское миру останется, а мы, как наги вошли в мир, так наги и отыдем».

в) «Памятуя смерть, не будем объядением и пьянством мех сей телесный обременять: но столько пищи и пития будем принимать, чтобы не ослабеть и трудиться можно было, надеясь сами быть снедью червей».

г) «Памятуя смерть, не пожелаем различных и богатых одежд, ведая, что при погребении едина только срачица для прикрытия наготы нужна».

д) «Памятуя смерть, не будем доставать злоковарным происком многих сел, деревень, земель, ведая, что по смерти не более трех аршин надобно будет земли. Итак, памятуя смерть, великое опасение будем иметь к избежанию козней неприязненных».

е) «А когда смерть будем помнить, то на ум прийдет и Суд страшный, который по смерти следует, где за слово, дело и помышление худое истязаны будем. Итак, памятуя смерть, будем и к страшному Суду приготовляться, и Судию праведного всякими мерами умилостивлять. Ибо, ежели к человеческому суду призываемы готовимся, как на нем поступать, что сказать, чем оправдаться: кольми паче к Божию Суду, на котором вся явлена будут и помышления наша.

От Страшного Суда две дороги лежащие в уме представятся: по единой бедные грешники с плачем, воплем и рыданием неполезным идут в муку вечную; по другой – блаженные праведники, с радостью неизреченной, идут в живот вечный.

Сих четырех – смерть, суд, ад, Царствие Небесное – всегдашняя память не попустит нам прельщаться греховной сладостью, по писанию, в осторожность нам глаголющему: поминай последняя твоя четыре, и во веки не согрешиши (Сир. 7, 39)». (Из творений св. Тихона Задонского, из слова на текст: «блюдите, как опасно ходите» (Еф. 5, 15)).

Многие святые для живого напоминания себе смертного часа имели у себя в келье гроб, а на столе череп мертвого человека, которые всегда напоминали о смерти, суде, аде и Царствии Небесном и тем постоянно поддерживали св. подвижников в терпеливом несении креста их скорбной жизни на пути в Царствие Небесное.

III. Будем же помнить последняя своя, дабы во веки не согрешить и не лишиться Царствия Божия; пусть смерть близких и родных наших напоминает нам о нашей смерти, пусть вид кладбища побудит нас к размышлению о том, что будет некогда время, когда и мы будем покоиться среди мертвых; пусть болезни, постигающие нас, будут для нас вестниками, зовущими к загробной жизни. Больше всего будем молить Господа, да избавит Он нас от окаменения сердца и да пробудит Он в нашей душе живую память смертную, столь благотворную для нас. (Прот. Г. Дьяченко).

7. О благотворности памяти о смерти (Св. преподобномученица Евдокия, 1 марта)

I. Св. преподобномученица Евдокия, память коей совершается ныне, жила в конце I и в начале II века. Родилась она в финикийском городе Илиополе (ныне Бальбек), по происхождению и вере была самарянка и отличалась редкой красотой. Увлеченная в порок разврата, она пленила многих своей красотой и чрез это нажила огромное богатство. Но Бог предвидел возможность спасения Евдокии и привел ее ко спасению. В одном доме с Евдокией жил христианин, – лишь тонкая перегородка разделяла их жилища. У сего христианина оставался ночевать возвращавшийся с богомолья некто инок Герман. Инок, по своему благочестивому обычаю, в полночь, проснувшись и помолившись, сел и начал громко читать св. Писание. Читал он о страшном суде, о блаженстве праведников и мучении грешников. Из-за перегородки Евдокия услышала чтение, благодать Божия коснулась сердца грешницы, она сознала свое греховное состояние и содрогнулась при мысли, что ее, как грешницу, после смерти, которая во всякую минуту может прекратить ее жизнь, ждет грозный суд Божий и мука вечная. Рано утром пригласила к себе Евдокия Германа и просила помочь ей избежать адского мучения. Герман посоветовал ей принять крещение, раздать все имение, которое нажито грехом, и удалиться в монастырь. Так и поступила Евдокия. В монастыре все силы свои посвятила она трудам и подвигам иноческой жизни. Скоро сделана была настоятельницей обители. Подвизалась св. Евдокия в обители 56 лет и многих из язычников обратила ко Христу, за что и была усечена, по приказанию градоначальника Викентия, с радостью предав дух свой, очищенный покаянием и благочестивой жизнью, Христу Богу.

II. Что, как не навеянное благочестивым чтением размышление о смерти, частном вслед за смертью суде Божием, весьма грозном для грешных и радостном для праведных, отрезвило Евдокию от порочной жизни и обратило ее на путь спасительного покаяния?

а) Дабы показать, что всякому человеку нужно не позднее помышление о смерти, для сего довольно пользоваться обыкновенным правилом благоразумия. Оно требует, чтобы мы старались по возможности предусматривать будущие случаи, особенно важные или трудные для нас, и заблаговременно соображать и употреблять средства и способы, как бы встретить их с пользой для себя или по крайней мере с безопасностью. Земледелец прежде посева думает о жатве и приспособляет посев к получению жатвы, сколь можно более обильной. Летом помышляет он о зиме, и заботится, как бы обилием лета наполнить скудость зимы. Не больше ли нужно всякому помыслить и позаботиться о том, как бы не пропустить лета жизни и приготовить потребное на бесплодную и суровую зиму смерти, как бы в этой смертной жизни произвести добрый и благонадежный посев, дабы в решительное время воскресения и суда, пожать, как изъясняется св. Иоанн Дамаскин, класы присно-живопитания или дабы самим нам прозябнуть, возрасти, процвести и созреть доброй пшеницей, которую жатели ангелы соберут в житницы небесные.

б) Но мы часто позволяем себе небрежность в соблюдении правил благоразумия, думая, что некоторая на время небрежность еще не беда. Поэтому надобно настоятельнее доказать вам, как необходима для нас мысль о смерти, и как опасно пренебречь и потерять ее. Так она необходима, что не только земная, смертная, но и райская, бессмертная жизнь не могла стоять без мысли о смерти. Бог сотворил человека в совершенстве, достойном всесовершенного Творца; ввел его в рай сладости; дал ему плод древа жизни для нетления; от опасного древа познания добра и зла предохранил его заповедью не вкушать от плода этого дерева. Но этого было не довольно. Райская жизнь не была бы безопасна: для ее охранения нужно было поставить грозного стража – помысл смерти. В оньже аще день снесте от него, смертию умрете (Быт. 2, 17), – сказал Господь: и райская жизнь была безопасна, доколе стоял подле ее помысл смерти. Но как скоро успел исконный человекоубийца лукавством своим удалить от человеков мысль о смерти: не смертию умрете (Быт. 3, 4), тотчас и убил грехом жизнь райскую.

Итак, если ты подкрепишь и оградишь себя благоразумным и благочестивым помышлением о смерти, как бдительной стражей: то, без сомнения, оно поможет тебе охранить себя, хотя не совсем от смерти, которая преступлением Адамовым вошла в мир и во всех человеков, зато от всего, что соделывает смерть страшной, бедственной, в полном смысле смертью. Но если, пренебрегая мыслью о смерти, мимо ее будешь устремляться только за удовольствиями чувственными, за приобретениями земными, за мечтами твоего воображения: то, наконец, вместо страха от одной мысли о смерти, которого ты убегал, внезапно и неизбежно встретишься с ужасами действительной смерти, не телесной только, которая есть более признак смерти, нежели самая смерть, но и смерти второй, духовной, вечной, идеже червь их не умирает и огнь не угасает (Мк. 9, 44).

III. Из этого размышления может возникнуть вопрос: будет ли мысль о смерти, которую некогда Сам Бог поставил оградой против вторжения в мир греха и смерти, будет ли она довольна сильна и полезна, когда грех и смерть уже вошли в мир и в нем царствуют? – На это решительный ответ дает нам благочестивый ветхозаветный мудрец, который говорит: во всех словесех твоих поминай последняя твоя, и во веки не согрешиши (Сир. 7, 39).

Молитвами св. преподобномученицы Евдокии да укрепит в нашей душе Господь спасительную память о смерти. (Составлено по проповедям Филарета, митрополита Московского, т. IV, изд. 1882 г.).

Д. Об отношении к смерти ближних

1. Не ропщи на Бога при потере близких сердцу (Поучение 2-е. Преп. Андроник и Афанасия. 9 октября)

(Составлено по Четьи Минеям и творениям свт. Иоанна Златоуста).

I. В царствование Феодосия жил в Антиохии один золотых дел мастер, по имени Андроник. Жену его звали Афанасия. Память их совершается ныне. Оба супруга вели благочестивую жизнь, все свои доходы разделяли на три части. Одну часть раздавали бедным, другую употребляли на украшение церкви, а третью – на свое содержание. За кроткое и ласковое обхождение все граждане любили и почитали их. Они имели двоих малолетних детей: двенадцатилетнего сына Иоанна и десятилетнюю дочь Марию. Андроник и Афанасия радовались и славили Бога за дарованное счастье. Но вот в одно время Афанасия, возвратившись из церкви, застала детей своих больных и стонущих. Скоро возвратился и муж, но уже не застал детей в живых. Потеря детей сильно опечалила Афанасию, она не отходила от них и все плакала. Когда дети были погребены, она не хотела возвратиться в дом и осталась на кладбище; плакала и просила у Бога смерти. В полночь явился ей мученик Иулиан и сказал: «Зачем ты беспокоишь почивающих здесь своим плачем о детях своих? Лучше бы ты плакала о грехах своих. Дети твои наслаждаются небесными благами, они говорят праведному Судии: Ты лишил нас земных благ, не отнимай же у нас небесных». Услышав это, Афанасия перестала скорбеть и скоро поступила в монастырь. Андроник последовал ее примеру.

II. Грешно, братия, предаваться неутешной скорби о потере близких нам людей. Мы на земле – странники; следовательно, нам не должно скорбеть, когда Господу угодно бывает позвать из среды нашей кого-либо в Свое вечное Царство. Странник всегда радуется, когда приближается конец его путешествия и он входит в дом отца; а двери в дом Отца нашего отворяются нам только нашей смертью. Но обратимся лучше к вселенскому учителю, свт. Иоанну Златоусту, и выслушаем, как он гремит против тех, кои чрезмерно сетуют о лишении присных сердцу. Вот какими доводами убеждает он безропотно переносить потерю близких сердцу нашему.

а) «Не оплакивай отходящих от нас, разве тех, которые отходят без покаяния, – учит он. – Земледелец не плачет, когда увидит, что посеянная им пшеница разрушается, но болит и трепещет, когда она в земле остается твердою. Напротив, когда видит, что она разрушается, радуется, – потому что разрушение ее есть начало будущего прозябения. Так и нам должно радоваться (по крайней мере не предаваться неумеренному сетованию), при разрушении тленного тела, когда оно посеяно будет в землю. Не удивляйся, что апостол назвал погребение сеянием. Это есть наилучшее сеяние. За обыкновенным сеянием следуют заботы, труды и опасности, а за сим, если только будем жить праведно, следуют венцы и награды. После первого последует опять смерть и тление, а за сим начнется для нас нетление, бессмертие и нескончаемое блаженство. Кто воскресает, тот никогда уже не умирает; тот возвращается к жизни не многотрудной и болезненной, но к той, где нет ни болезни, ни печали, ни воздыхания».

б) «Если ты оплакиваешь мужа, – продолжает тот же святитель, – потому что остаешься без защиты и покровительства, то прибегни к общему для всех Защитнику и Покровителю, всеблагому Богу – к защите необоримой, под кров постоянный – всегда и везде о нас промышляющему».

в) «Вы потеряли сына или зятя? – спрашивает тот же златословесный учитель Церкви. – Не потеряли, и не говорите: потеряли. Это сон, а не смерть; переселение, а не потеря; переход от худшего к лучшему. Если несете это великодушно, то отсюда будет некоторое утешение и для умершего, и для вас; если же станете поступать иначе, то возбудите только гнев Божий против себя. Говорите подобно Иову: Господь даде, Господь отъят (1, 21). Помыслите, сколько таких, кои более вас угождают Богу, и вовсе не имели детей, и не называются отцами».

г) Все другие возражения ропщущего и сетующего сердца этот великий святитель так устраняет:

аа) «Скажешь, дружеское обращение с умершим так было для меня вожделенно, так приятно, что я не могу теперь не сетовать. И я знаю это; однако, если ты покоришься благоразумию и размыслишь о том, Кто взял его, – и о том, что ты, перенося великодушно свое сиротство, приносишь свой разум в жертву Богу, то ты в состоянии будешь преодолеть скорбь свою; а за безропотное перенесение постигшей тебя скорби получишь, от Бога блистательнейший венец. Если же ты будешь скорбеть чрез меру, то скорбь твоя, конечно, пройдет со временем, но тебе не принесет никакой пользы. С этими мыслями собери еще примеры, столь часто встречающиеся в жизни; приведи себе на память и те, которые представлены в божественном Писании. Помысли, что Авраам сам заклал (если не делом, то намерением) единственного сына своего, но не плакал и не произнес ни одного хульного слова. Но мы призваны еще к большим подвигам, – Иов, конечно, скорбел, но столько, сколько прилично было скорбеть отцу чадолюбивому и заботящемуся об отходящих от него чадах. А мы что ныне делаем? Не одним ли врагам свойственно это? Если бы ты рыдала и оплакивала того, кто введен в царские чертоги и увенчан, то я не назвал бы тебя другом его, а явным врагом».

бб) «Ты сокрушаешься по тому самому, что муж твой умер грешником, – приводит свт. Иоанн Златоуст другое возражение вдов и так его опровергает: если ты поэтому оплакиваешь умершего, то тебе надлежало бы постараться исправить его во время жизни. Если же он умер и грешником, то и в сем случае должно радоваться, а не скорбеть, потому что прекратились дни его, а вместе с ними и грехи его; что он не увеличил своих беззаконий, и, сколько возможно, помогать ему не слезами, а молитвами, прошениями, милостынею и подаянием. Все это устроено не без цели, и мы не напрасно совершаем воспоминания об умерших при совершении божественных таинств, приобщаемся за них, умоляем предлежащего Агнца, подъявшего на Себя грехи мира; все это сделано и делается для того, чтобы помочь им и исходатайствовать прощение. Почему же ты скорбишь? Почему плачешь, когда умершему можно приобресть прощение и помилование»?

вв) Ты плачешь, что, сделавшись вдовой, потеряла своего утешителя? «Не говори этого, – утешает вдову златословесный святитель. – Ты не потеряла Бога; и, доколе Он будет с тобой (а Он будет с тобой дотоле, доколе ты будешь с Ним), Сам будет для тебя лучше и мужа, и отца, и сына, и зятя, и всех, кого бы ты ни имела. Бог все делал для тебя и в то время, когда был у тебя супруг. А ныне в Нем ты имеешь более, нежели кто другой, Утешителя, Отца сирот, оставшихся с тобою, и Судию вдовиц. (Пс. 67, 6). Его помощи ищи, и ты узнаешь, что Он теперь более печется о тебе и о твоих чадах, нежели прежде, и тем более, чем в большем находишься ты затруднении. – Не напрасно апостол ублажает вдовство, когда говорит: истинная вдовица и одинокая уповает на Бога (1 Тим. 5, 5), и тем выше и достопочтеннее явится она, чем более покажет терпения. Итак, не плачь о том, что может увенчать тебя. Рано или поздно ты увидишься с умершим, – и тем радостнее будет свидание ваше, чем печальнее была разлука. И где увидитесь? – Там, где никогда не будет разлуки». (Из 41 беседы на 1-е посл. к Кор.).

III. Да прольют эти мудрые наставления великого отца и вселенского учителя Церкви, свт. Иоанна Златоустого, хотя некоторый луч утешения в скорбные сердца христиан, готовые в своем малодушии и неразумии роптать на Промысл Божий по поводу потери близких их сердцу детей, родителей и др. родственных им лиц.

2. Христианское утешение при смерти любезных нам (Поучение 1-е. Св. мученица Феодосия. 29 мая)

(Составлено по книге «Слова или беседы на все воскресные и праздничные дни» Григория, архиепископа Казанского и Свияжского, т. 1).

I. Ныне прославляемая св. мученица Феодосия родилась в городе Тире и возросла среди благочестивой семьи. Ей было 18 лет, когда началось последнее гонение на христиан в Кесарии палестинской. Несмотря на свою молодость, она уже имела твердую веру в сердце своем. Неустрашимо посещала она мучеников за веру, томившихся в заключении, и однажды, когда исповедовавшие Христа находились в судилище правителя Урбана, она подошла к ним, поклонилась и упросила помянуть ее, когда они будут перед Богом… За это схватили ее, избичевали все тело и бросили в море. Это было в 308 г.

В ночь после мученической своей кончины Феодосия явилась в сновидении своим родителям, в сиянии славы, и утешала их, уговаривая не скорбеть о ней, ликующей в Царствии Божием.

Мощи св. Феодосии были перенесены впоследствии в Константинополь, и частицы их находятся на западе в разных местах.

II. Св. Феодосия, явившаяся после своей смерти в сиянии славы для утешения скорбевших о ней родителей, которых она, без сомнения, и утешила, напоминает нам о той истине, что христианин, теряя близких и дорогих своему сердцу людей, может иметь духовное утешение в своей скорби.

Это утешение мы получаем от христианской веры.

а) Наша вера ясно говорит, что Сам Бог дает всем живот, что о Нем живем и движемся и есмы (Деян. 17, 25, 28), что Он мертвит и живит (1 Цар. 2, 6), и что ни едина от птиц падет на земли без воли Отца нашего; нам же и власи главнии вси изочтени суть (Мф. 10, 29, 30). А из этих слов ясно видим, что именно Бог дает любезных нашему сердцу, когда они рождаются; что Бог же и берет их от нас, когда они умирают, и что без Божией воли или без Божия попущения никто из людей ни рождается, ни умирает.

Но если дорогих нашему сердцу берет у нас, как должно нам твердо веровать, Сам Бог; то их взимание, как бы они ни казались нужными — для нас ли, для своего ли семейства, или для занимаемого ими в обществе места и звания, всегда должно быть следствием величайшей Божией любви к нам и к ним, – ибо можем ли думать, что Бог не продлил бы их жизни, если бы она была необходима для нас или для них? Неужели Он взял их для того, чтобы, например, не дать им времени для покаяния и исправления своей жизни? Неужели Он взял их для того, чтобы изранить наше сердце и тешиться нашими слезами? – Безумно было бы так думать о Господе Боге! Господь, милосердие Коего беспредельно, есть любвеобильный Отец человеков.

б) В самом деле, человек, смерть которого оплакиваем, оставшись в живых, мог подвергнуться какой-нибудь весьма несчастной участи, например, весьма продолжительной тяжкой болезни, при которой смерть была бы и для него и для нас величайшим благодеянием. И Бог, Который видит в будущем все так же ясно, как в настоящем, не оказывает ли нам величайшую любовь, если заблаговременно отнимает у нас любезного нам, избавляя его от несчастья, которое может быть ввело бы его и нас в какие-либо грехи и лишило бы вечного блаженства.

Также, не могло ли случиться, что человек, смерть которого оплакиваем потому, что он был для нас весьма любезен или нужен, впал бы, продолжая жить, в нечестивую жизнь и сделался бы для нас и для своего семейства постоянным упреком, а себе самому приготовил бы вечную погибель? Бесчисленные примеры вполне доказывают, что это, к несчастью, вполне возможно. Царь Соломон восшел на престол отца своего Давида с прекраснейшим сердцем. Но этот Соломон, который в цветущих летах своей жизни был так умен, так любил Господа, и так верно ходил правыми стезями Давида, св. отца своего, в преклонных летах впал сперва в гнусное сладострастие, а потом в самое постыдное идолопоклонство. Так глубоко могут падать даже лучшие и умные люди.

Но что произошло с Соломоном, то, или нечто подобное, могло произойти с теми или другими дорогими или нужными нам людьми, если бы Господь Бог заранее не взял их из этой жизни в жизнь другую. Поэтому весьма благодетельно, что Господь взял их к Себе, прежде чем они могли потерять свою душу и погибнуть. Нам должно благодарить Бога за то, что Он воззвал их к Себе, а не грешить своими жалобами на Его премудрое о нас попечение.

в) Кроме сказанных утешений касательно смерти любезных нам людей, наша св. вера доставляет нам новое утешение, а именно то, что мы расстаемся с ними не навсегда, что по смерти увидимся с ними снова, и что тогда будем уже неразлучны. Иисус Христос ясно сказал: грядет час, егда вси сущии во гробех услышат глас Сына Божия, и услышавше оживут (Ин. 5, 25). И апостол говорит: мертвии о Христе и живущии оставшии, купно восхищени будем на облацех в сретение Господне на воздусе, и тако всегда с Господем будем (Сол. 4, 16, 17). В то время все снова увидим друг друга, и чем больше была наша любовь, чем горестнее чувствовали мы временную разлуку, тем больше, при новом свидании, будем чувствовать радости.

III. Итак, вечное благодарение небесному Отцу за приведение нас во свет нашей веры, которая вполне нас удостоверяет, что любезных нашему сердцу берет у нас Сам Он; что Он берет их у нас не по чему иному, как по Своей любви и премудрости, в истинное благо им и нам, и что по прошествии некоторого времени мы увидимся снова, и уже не будем бояться никакой разлуки! Вечное благодарение небесному Отцу за такие для нас весьма утешительные истины! Аминь.