ПЕРЕЙТИ на главную страницу творения
Беседа 13. («Смотрите, не творите милостыни вашей пред людьми с тем, чтобы они видели вас: иначе не будет вам награды от Отца вашего Небесного» (Мф. 6:1))
«Смотрите, не творите милостыни вашей пред людьми с тем, чтобы они видели вас: иначе не будет вам награды от Отца вашего Небесного» (Мф. 6:1).
После того, как Спаситель Христос в проповеди Своей изложил все Евангельские добродетели, какие должны иметь верующие в Него, дабы истинно стяжать в себе Царствие Божие, как слышали мы в прошедших беседах, Он, яко всеведущий Учитель истины, открывает далее верные средства к преуспеянию в сих добродетелях, каковы суть: милостыня, молитва и пост. Средства, сами по себе действительные и святые, которые все Писание Ветхого и Нового Завета представляет нам как спасительные врачевства для растленных грехом душ наших. Но есть в растленном сердце человеческом одна из опаснейших страстей, которая и самые спасительные врачевства сии лишает своего действия. Это есть страсть тщеславия – сие злое исчадие развращенного самолюбия нашего. Страсть тем опаснейшая, что, скрываясь под личиною добродетелей, и самые добродетели заражает своею тлетворностью и делает их бесплодными, подобно как некий червь, внедрившись в корень самого доброго и плодоносного древа, повреждает его, засушает и делает неспособным к плодоприношению. От сей-то страсти, как от некоей заразы, истинный Врач душ наших, предохраняя верующих, говорит: «внемлите», то есть, берегитесь раздавать милостыню вашу пред людьми с тем намерением, чтобы они видели вас; иначе не будет вам награды от Отца вашего небесного.
Слова сии Спасителя не то означают, чтоб Богу неприятна была всякая явная милостыня; ибо бывают случаи, где не можно скрыть от других своей милостыни, когда ближний наш требует скорой от нас помощи. Бывают также и такие случаи, где не должно скрывать своих благотворений, когда сие нужно для возбуждения других к сей добродетели. Но Спаситель предостерегает здесь сердце наше от того, чтобы мы не творили милостыни с намерением показаться милостивыми пред очами людей и снискать у них похвалу милосердия нашего. Сие-то тщеславное намерение лишает милостыню нашу всякой награды от Отца небесного. Ибо Бог смотрит на сердце наше и в нем хощет насадить и вкоренить истинное милосердие. А потому и обращает благоволительный взор Свой на ту единственно милостыню, которая подается из сердечного сострадания к ближнему и из желания исполнить заповедь Господню. Таковая милостыня, хотя бы она была и явная, но святое и Богоугодное намерение ее всегда остается тайным, известным единому Сердцеведцу, Который и награждает дела милосердия, смотря по тому, с каким намерением оные совершаются. Посему-то из побуждений тщеславия, всегда Богу неприятного, раздаваемые милостыни никакой от Него не заслуживают награды, как говорит далее Спаситель:
«Итак, когда творишь милостыню, не труби перед собою, как делают лицемеры в синагогах и на улицах, чтобы прославляли их люди. Истинно говорю вам: они уже получают награду свою» (Мф. 6:2).
Свойство лицемеров есть то, что они, не будучи в самой вещи добродетельны, приемлют на себя личину добродетели, дабы восхитить у людей принадлежащую ей славу. Лицемерные милостыни раздаятели суть те, которые, имея сердце совсем не милосердое, хотят казаться другим милостивыми; а посему и раздают милостыню не из сердечного сострадания к ближним и не из желания исполнить заповедь Господню, но «чтобы прославляли их люди». И для достижения сей тщетной славы обыкновенно возглашают всем, подобно трубе, свою щедрость, и для раздачи милостыни избирают такие места, где бы большее число было зрителей. Спаситель, укоряя сей нечестивый обычай лицемеров, произносит на них праведный суд Свой: «истинно говорю вам: они уже получают награду свою». Они в раздаянии милостыни ищут единственно славы от человеков и получают оную. Чего ж еще более ожидать им от Отца небесного, о благоугождении Которому делами милосердия они совсем и не мыслят? и скрывая от взоров человеческих жестокость и развратность сердца своего под личиною милосердия, думают скрыть оную и от всепроницающих очей Господа, а тем еще более оскорбляют Его. Так-то страсть тщеславия и самое святое дело милостыни превращает в орудие лицемерия, от которого желая предостеречь верующих, Спаситель излагает далее свойство истинного милосердия:
«У тебя же, говорит, когда творишь милостыню, пусть левая рука твоя не знает, что делает правая» (Мф. 6:3). То есть, ты раздавай милостыню в такой тайне, чтоб даже левая рука твоя не знала, что творит правая.
Но что означают сии слова Спасителя? не все ли равно раздавать милостыню правою рукою как и левою? и левая рука не столь же ли близка к нам, как и правая? Видите, что не о руках здесь говорит Иисус Христос, но о расположении сердца, и заповедует, чтобы мы творимые нами дела милосердия скрывали не только от людей, вопреки обычаю лицемеров, но и от самих себя, как изъясняет сие место Евангелия Св. Златоуст. Предосторожность весьма необходимая для сохранения сердца нашего в чистоте любви к Богу и ближнему от всякой зловредной примеси прирожденного растленной грехом душе нашей самолюбия, которое так хитро внедривается в самые дела милосердия, что ежели нет посторонних зрителей оных, то оно само провозглашает об них сердцу нашему, и заставляет нас самих себя хвалить и любоваться ими. И действительно есть люди, которые из гордости презирают славу человеческую, но тем не менее присваивают славу добродетелей самим себе, а не Богу, Которому единому она принадлежит.
Но как возможно, скажут, может быть некоторые, не видеть нам самим собственных своих добрых дел?– Не только сие возможно, но и самая истина сего требует; ибо ежели мы основательно и здраво рассмотрим самих себя, то верно найдем, что у нас нет ничего собственного, кроме одного ничтожества, и что еще хуже ничтожества, – кроме греха. Вот наша собственность; все прочее, что мы имеем, есть дар Господа Творца, Промыслителя и Искупителя нашего. И так, ежели благость Его дарует нам способ помогать чем-либо ближнему, можем ли мы без нарушения справедливости присвоить сие самим себе? Самая добрая мысль в душе нашей о помощи ближнему первоначально происходит от благодати и милосердия Божия, «а не потому, чтобы мы сами способны были помыслить что от себя, как бы от себя, но способность наша от Бога» (2Кор. 3:5), как говорит Св. Апостол Павел. После сего не приличнее ли и не справедливее ли будет вопросить, как можем мы видеть что-либо доброе в своем ничтожестве и своей греховности? Посему-то Спаситель Христос заповедал ученикам своим: «так и вы, когда исполните все повеленное вам, говорите: мы рабы ничего не стоящие»(Лк. 17:10). На основании сих слов самой вечной Истины, раздавая и многие милостыни, говорите всегда в смирении сердца своего, что вы еще ничего не сделали для Бога; разделяя ближним дары Его милосердия, приучите себя постоянно и глубоко чувствовать свое ничтожество и величие Божией к вам благости, дарующей вам способы помогать братии своей. Тогда исполните заповедь Иисуса Христа, повелевающего творить милостыню так, да «пусть левая рука твоя не знает», то есть, самолюбие твое, «что делает правая», то есть, чистая твоя любовь к Богу и ближнему; тогда милостыня твоя будет истинная, творимая не пред очами человеческими, но пред очами Божиими, такая, о которой далее говорит Спаситель:
«чтобы милостыня твоя была втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно» (Мф. 6:4).
Да будет милостыня твоя, в тайне сокровенная и от тебя самого во глубине смирения твоего и всегдашнего чувствования своей ничтожности и своей греховности, – и Отец небесный, Который всегда с особенным благоволением взирает на «смиренного и сокрушенного духом и на трепещущего пред словом Моим» (Ис. 66:2) и видит все тайное, воздаст тебе явно. С таковым святым расположением сердца своего «благотворящий бедному дает взаймы Господу»(Прит. 19:17), по словам Писания, Который часто еще в сей жизни воздает милующим сторицею, осыпая их и домы их видимыми благословениями Своими. Но совершенное воздаяние милосердия их откроется тогда, когда Спаситель и Судия пред всеми Ангелами и Святыми речет им в день судный: «приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира. Ибо алкал Я, и вы дали Мне есть; жаждал, и вы напоили Меня; был странником, и вы приняли Меня; был наг, и вы одели Меня; был болен, и вы посетили Меня; в темнице был, и вы пришли ко Мне. Так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне» (Мф. 25:34–36, 40).
«И, когда молишься, не будь, как лицемеры, которые любят в синагогах и на углах улиц, останавливаясь, молиться, чтобы показаться перед людьми. Истинно говорю вам, что они уже получают награду свою» (Мф. 6:5).
Лицемеры в раздаянии милостыни суть таковы и в молитве. Они совсем не молятся Богу, но приемлют на себя лице молящихся с тщеславным намерением, да явятся людям набожными. И для достижения сей суетной цели избирают места для молитвы, открытые взорам большого числа людей. Посему Спаситель и таковой же праведный суд произносит на них: «истинно говорю вам: они уже получают награду свою». Суетная их молитва и награждается суетною от людей славою. А от Отца небесного, к Которому они в лицемерных молитвах своих совсем не обращают своего сердца, какой ожидать им награды? Молитва есть для нас самое действительнейшее и, можно сказать, единственное орудие для принятия всех даров от Бога, от которого единого происходит «всякое даяние доброе и всякий дар совершенный» (Иак. 1:17), но тогда, когда она есть истинная, которую здесь излагает Иисус Христос:
«Ты же, когда молишься, войди в комнату твою и, затворив дверь твою, помолись Отцу твоему, Который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно» (Мф. 6:6).
Так посему не должно молиться в церкви при собрании народа, может быть, скажут некоторые? – Весьма должно, и ежели где, то наипаче в церкви, которую сам Бог называет домом Своим, домом молитвы: «дом Мой есть дом молитвы» (Лк. 19:46), глаголет Господь. Уединенное место действительно способствует к молитве, но еще не составляет ее сущности. Ибо с сердцем рассеянным и наедине творимая молитва так же есть ничтожна, как и в собрании людей. Посему Спаситель, заповедуя нам для молитвы входить в клеть свою и затворять двери свои, разумеет не столько вещественную клеть домов наших, сколько невещественную внутреннюю клеть сердец наших. И так когда ты приступаешь к молитве в церкви ли, в доме ли своем, или где бы то ни было, выйди из состояния рассеянности души твоей по предметам мира сего, и соберись весь во внутренность сердца твоего, затвори вход в оное всем посторонним помышлениям, – из тайной и единому Богу видимой глубины души твоей взывай к милосердому Отцу твоему не столько гласом уст твоих, сколько гласом сердца твоего. И Отец твой, пред Которым открыто всякое движение мыслей твоих, видяй вся тайная, услышит молитву твою, и воздаст тебе явно, – воздаст исполнением на самом деле прошения твоего, ежели оно истинно и для тебя полезно. А наибольший дар Своей благости, – ниспослет тебе самый дар истинной молитвы. Ты сам восчувствуешь сладость ее, и предпочтешь оную всем другим занятиям и удовольствиям. Всякое время молитвы покажется для тебя кратким. И ты приобретешь заповеданную Евангелием непрестанную молитву (Лк. 18:1), обращая сердце твое к Богу и любообильному Спасителю своему среди занятий службы и домостроительства и даже среди невинных удовольствий. В молитве не будешь уже находить скуку и тягость, но самый приятнейший отдых от трудов, какой обыкновенно находят любимые дети в собеседовании с любящим их отцем. Вот верный признак и вместе плод истинной молитвы! Отец небесный, «дающий молитву» молящимся (1Цар. 2:9), да даст и нам грешным истинную и всегда плодоносную молитву, благостию и человеколюбием Единородного Сына Своего Господа нашего Иисуса Христа и благодатию Духа Своего Святого! Аминь.
Беседа 14. («А молясь, не говорите лишнего, как язычники, ибо они думают, что в многословии своем будут услышаны. Не уподобляйтесь им, ибо знает Отец ваш, в чем вы имеете нужду, прежде вашего прошения у Него» (Мф. 6:7–8). )
«А молясь, не говорите лишнего, как язычники, ибо они думают, что в многословии своем будут услышаны. Не уподобляйтесь им, ибо знает Отец ваш, в чем вы имеете нужду, прежде вашего прошения у Него» (Мф. 6:7–8).
Еще о молитве, братие, которой хощет нас научить всеблагий Спаситель наш, как такому святому деланию, которое Богомудрые Отцы Церкви весьма справедливо называют Матерью всех добродетелей Христианских, без которой не можно получить ни единого дара от Отца небесного, не можно совершить ни единого истинно доброго дела. Одни только злые и суетные дела производятся без молитвы, без которой не можно сделать ни одного шагу в истинной Христианской и Богоугодной жизни, – а с приобретением молитвы мы приобретаем все, приобретая себе премилосердого Отца небесного, всегда готового изливать благословения Свои сердцу истинно молящегося Ему.
В прошедшей беседе слышали мы, как попечительнейший о спасении нашем Господь Иисус, остерегая нас от лицемерной и бесплодной молитвы иудеев, заповедует нам молиться, входя во внутреннюю клеть сердца нашего, и, затворив в него вход всем помышлениям мира и плоти из сокровенной глубины души взывать к ведущему все тайное Отцу нашему небесному. Продолжая учение о молитве, Он дает нам заповедь не говорить лишнего в молитве, остерегая от суетного обычая язычников, которые думают, что во многоглаголании своем услышаны будут. Многоглаголание, охуждаемое здесь Спасителем, не то означает, когда кто много и долго молится; ибо нам заповедует Евангелие не только долго и часто, но «непрестанно» молиться (Лк. 18:1; 1Сол. 5:17).
Истинный Учитель молитвы запрещает многоглаголание язычников, которые, не зная единого Всемогущего Творца и Всеведущего Промыслителя Бога, наделали себе многих ложных богов по множеству страстей и суетных желаний своих. Они, призывая ложных богов своих, думали вразумить их о своих нуждах многими словами, и преклонить ко услышанию молитв своих или красноречивыми выражениями, или громкими и продолжительными воплями. Пример такового бесплодного многоглаголания видим мы в Св. Писании во дни Илии пророка, когда жрецы Вааловы, ристая «около жертвенника», просили его послать огонь с неба, и «от утра» до вечера кричали: «послушай нас, Ваале, послушай нас»; но «не было ни голоса, ни ответа» (3Цар.18:26). От сего-то суетного многоглаголания, как совсем несвойственного верующим во единого истинного Бога, знающего все, остерегает нас Спаситель, и хощет, чтобы души наши и всегда, а наипаче во время молитвы, не рассеивались в выражениях многоразличных желаний временных и земных благ, часто для нас бесполезных, а иногда и вредных; и чтоб мы молились не столько гласом уст, сколько гласом сердца. Ибо истинные нужды наши Отец небесный знает и прежде прошения нашего.
Но ежели сие так, то для чего ж и молиться, может быть, скажут некоторые? Не для того мы должны молиться, чтобы открыть Богу наши нужды, которые Ему известны, но чтоб открыть для Него наше сердце. Сердце наше, доколе мы не обращаемся к Богу в истинной молитве, есть открыто для всех похотей мира и плоти и для пагубных внушений врага спасения нашего духа злобы; но закрыто для спасительных в нем действий благодати Духа Святого. – Подобно как, когда мы не обращаем телесных очей к солнцу и закрываем их от входа в них лучей его, тогда и при полном сиянии солнца остаемся во тьме и мраке. Точно так, доколе мы не обращаемся сердцем нашим к Богу в молитве, дотоле душа наша остается в глубокой тьме неведения самой себя и Бога, при всегдашнем сиянии истинного духовного Его света. У нас нет ни животворного света сего, ни сил к творению истинно добрых дел. – Они у Бога, Источника жизни и света, от Которого единого «Отца светов» снисходят «всякое даяние доброе и всякий дар совершенный» (Иак. 1:17); но снисходят тогда, когда мы их искренно желаем, и испрашиваем у Него молитвенным к Нему обращением сердца нашего. Посему-то Иисус Христос говорит негде: «просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам. Ибо всякий просящий получает, и ищущий находит, и стучащему отворят» (Мф. 7:7–8).
Но о чем просить нам Отца небесного, чего искать в щедродаровитом Его сердце, о чем толкать у дверей беспредельного милосердия Его? Все истинные прошения наши Спаситель заключает в краткой, но преисполненной духа и силы молитве, которую Он преподал ученикам Своим для научения всех верующих, как и о чем они должны молиться. В сей молитве Господней содержатся, как в семени, все прочии молитвы Церкви Христовой. И ежели бы мы так же рано начали произносить сию молитву сердцем и делами, как рано научаемся произносить оную своими устами, конечно мы бы очень скоро соделались истинными молитвенниками.
«Молитесь же так: говорит Спаситель: Отче наш, сущий на небесах!» (Мф. 6:9).
Самое начало молитвы Господней внушает нам, что мы должны приступать к Богу с глубоким смирением, с несомненною во Иисуса Христа верою, с искреннею любовию к братии нашей, и с сердцем, обращенным от земных желаний и попечений к небесному отечеству нашему. Ибо кто мы? и кого дерзаем называть Отцем нашим? Зачатые «в беззакониях» и во грехах рожденные (Пс. 50:7), «были по природе чадами гнева» (Еф. 2:3), какое бы имели мы право называться чадами Божиими, ежели бы Единородный Сын Божий, Господь наш Иисус Христос, не принес Себя в жертву о гресех наших, и не возвратил нам верующим драгоценнейшего права «усыновления» Отцу небесному (Гал. 4:5). И как Он, Сама Божественная воплощенная Любовь, по беспредельному человеколюбию Своему положил за всех душу Свою, то и заповедал верующим молитву не особенную для каждого, но общую для всех, дабы мы, моляся о себе, молились купно и за всех, и объемля всех человеков любовию сердца своего, возносили оное к Богу любви – Отцу всех человеков, живущему на небесах, где Он наиболее являет славу Божества Своего в сонмах Ангелов и Святых, – и где есть «наследие» наше «нетленное, неувядаемое», вечное (1Пет. 1:4). С таковым благоприятным Ему расположением сердца нашего да произносим, братие, начало молитвы Господней:
«Отче наш, сущий на небесах! да святиться имя Твое».
Вот первое прошение наше! Имя Божие само в себе вечно есть святейшее. Оно есть самая святость и приснотекущий источник святости. Спаситель заповедует нам первее всего просить Бога Отца нашего небесного, да вечно святое само в себе имя Его, святится и в нас и во всех человеках. Оно святится в нашем сердце, когда мы, всегда с благоговейным трепетом воспоминая оное, страшимся оскорбить Его беспредельное величество каким-либо и самым малым, сокровенным от людей, но явным пред Его всевидящими очами грехом. Святится в наших помышлениях, когда мы, поставляя себя всегда и везде во святом присутствии Божием, всячески остерегаемся какою нибудь порочною мыслию осквернить душу нашу, которая во святом крещении освящена в чистый храм Господу. Святится в наших словах, когда мы, удерживая язык свой от всякого празднословия, злоречия, лжи, клеветы, употребляем его в орудие славословия и хвалы Господу и в назидание ближних наших. Святится в наших делах, когда мы, умерщвляя страсти бесчестные, святостию жизни и благочестием своим всемирно стараемся оправдать самым делом святость веры нашей Христианской, да «светит свет» наш «пред людьми, чтобы они видели» наши «добрые дела и прославляли Отца» нашего «Небесного» (Мф. 5:16). Сего-то священия имени Божия первее в нас самих да возжелаем, братие, искренно всею душею нашею, когда произносим пред Отцем нашим небесным прошение наше: «да святиться имя Твое». Да возжелаем, чтобы оно святилось и во всех человеках святостию веры и жизни их, да и неведущие Бога и Христа Его обратятся в Его единую святую Церковь, да все, искупленные кровию единородного Сына Божия, и сердцем, и устнами, и делами прославят святость Триипостасного единого Бога совокупно с сонмами Ангелов, на небеси непрестанно воспевающих хвалебную имени Его песнь: «Свят, Свят, Свят Господь Саваоф! вся земля полна славы» Твоея.(Ис. 6:3).
«Да приидет Царствие Твое» (Мф. 6:10).
Царствие Отца небесного, о пришествии которого заповедует нам Спаситель молить Его милосердие, есть Царство благодати Его в настоящей жизни внутри сердец, оправданных верою во Иисуса Христа и освященных в таинстве крещения силою и действием Духа Святого, и Царство славы, обетованное верующим в грядущем, нескончаемом веке. Произнося сие прошение, истинные сыны Царствия небесного все желания свои совокупляют во едино святое желание сердца своего, «да не царствует грех в смертном вашем теле, чтобы вам повиноваться ему в похотях его» (Рим. 6:12), да сокрушится вконец темное царство князя века сего – духа злобы, и да воздвигнется и утвердится в сердцах всех человеков благодатное Царство света истинной веры и любви. И да приидет обетованное Отцом небесным избавление всей твари «от рабства тлению в свободу славы детей Божиих», да приидет сие вожделенное Царство славы, о пришествии которого вся «тварь» суете покоренная грехами нашими, «совокупно стенает и мучится доныне» (Рим. 8:21–22), по словам Апостола Павла, который, излагая сие желание сердца своего, говорит: «имея начаток Духа, и мы в себе стенаем, ожидая усыновления, искупления тела нашего» (Рим. 8:23). Вот желание истинных сынов Отца небесного, которые, имея у Него все сокровище свое и к Нему единому обращая все сердце свое, молят Его благость: «да приидет Царствие Твое».
«Да будет воля Твоя и на земле, как на небе» (Мф. 6:10).
Небо суть Ангелы, земля человеки. Спаситель сим прошением заповедует нам умолять Отца небесного о даровании нам и всем братиям нашим сил, чтоб мы с такою же верностию исполняли всю святую волю Его, начертанную в заповедях Евангелия, с какою точностию и скоростию исполняют повеления Его Ангелы, окружающие престол вечного Царствия Его, «крепкие силою, исполняющие слово Его» (Пс. 102:20). Произнося сие прошение, истинные сыны Отца небесного с глубоким уничижением признают свою немощь в совершении добродетелей; но вместе имеют несомненное упование, что Он, ради ходатайства возлюбленного единородного Сына Своего, Господа нашего Иисуса Христа, даст им потребные для сего силы благодати Духа Святого. Они паче всего желают, чтобы во всем и всегда и везде по всей земли исполнялась не их, и не чья-либо человеческая воля греховная и развращенная, но воля Его святая и благая и совершенная, – как Его единаго воля исполняется на небесах, и исполнение ее составляет блаженство небожителей.
» Хлеб наш насущный дай нам на сей день» (Мф. 6:11).
Насущный хлеб наш есть то, что необходимо нужно для поддержания нашей телесной и духовной жизни. Как и того и другого мы сами в себе не имеем, то Спаситель заповедует нам ежедневно испрашивать сего хлеба у Отца небесного. Сим прошением все желания наши для телесной нашей жизни ограничивает Он дневным пропитанием. Милосердое Его о нас промышление хощет избавить нас от суетного попечения на неизвестное нам будущее время, и от излишеств прихотливой роскоши. Но для жизни души нашей столько же нужен духовный хлеб, сколько для жизни тела телесный. Сей духовный небесный хлеб есть животворное слово Божие, и таинственный хлеб пречистого и животворящего тела и Божественной крови Господа нашего Иисуса Христа, без Которого душа наша так же умирает для добродетели, как без хлеба видимого умирает тело. «Не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих» (Мф. 4:4). «Если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную» (Ин. 6:53–54), глаголет Иисус Христос. Итак истинные сыны Отца небесного, «возрожденные не от семени» тленного, но «от нетленного», «от слова Божия, живаго» (1Пет. 1:23), испрашивая у Его благости хлеба дневного для сохранения телесной жизни, умоляют купно Его милосердие, да питает всегда их души животворным словом Своим, и да сподобляет их благовременно достойно причащатися небесного хлеба – пресвятого тела и крови Сына Своего для преуспеяния в жизни духовной – вечной.
«И прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим» (Мф. 6:12).
Так обязанные Отцу небесному, что от Него получаем и бытие и жизнь, и силы и пищу, и одежду и спасение и обетование вечной славы и блаженства без всяких наших заслуг, мы всегда остаемся пред Ним неоплатными должниками. При всемерном и всеусильном старании нашем исполнить волю и заповеди Его, будучи обложены немощию плоти, мы еще не можем быть совершенно святыми и чистыми от всякого грехопадения. Почему Спаситель заповедует нам признавать свои грехи пред Отцем небесным и в истинном покаянии просить у Него оставления сих долгов наших.
Кающимся нам обещает несомненное прощение; но с таким условием, когда и мы оставляем должникам нашим, то есть, тем, которые нас оскорбили, и пред нами согрешили. «Ибо если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш Небесный: а если не будете прощать людям согрешения их, то и Отец ваш не простит вам согрешений ваших» (Мф. 6:14–15). С таким незлобием сердца должны мы, братие, произносить молитву Господню, ежели хощем, чтобы она была услышана.
«И не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого» (Мф. 6:13).
Бесполезно для нас и прощение грехов, ежели мы опять возвращаемся к ним с прежнею слабостью. Почему Спаситель заповедует нам молить Отца небесного, да сохранит Он нас невидимою силою благодати Своей от искушений ко греху собственной плоти нашей, от обольщений мира, во зле лежащего, и от ухищрений злобного врага спасения нашего – сего лукавого искусителя, который «как рыкающий лев ходит, ища, кого поглотить» (1Пет. 5:8). Но при всей своей ярости и лукавстве он есть раб и злой подданный в едином всемирном царстве Бога Творца и Промыслителя всех, и не более над нами может действовать, как сколько мы сами уступаем ему, и сколько попущает по премудрой правде Своей Отец небесный. Почему сыны Его, надеясь на Его вседействующий промысл, заключают свою молитву сими утешительными словами:
«Ибо Твое есть Царство и сила и слава во веки. Аминь» (Мф. 6:13).
Вот, братие, великая молитва, из которой почерпнуты все прочие молитвы святой Церкви! Молитва, происшедшая из медоточных уст самого Господа нашего Иисуса Христа. Когда мы с благоговением и с искренним желанием сердца нашего произносим оную пред Отцом небесным, – Он узнает в ней слова единородного возлюбленного Сына Своего, и ради Его вечного ходатайства услышит нас, и от неистощимых сокровищ милосердия Своего излиет на нас небесные благословения Свои во спасение наше и во славу Своего пресвятого имени. Аминь.
Беседа 15. («Также, когда поститесь, не будьте унылы, как лицемеры, ибо они принимают на себя мрачные лица, чтобы показаться людям постящимися. Истинно говорю вам, что они уже получают награду свою» (Мф.6:16)).
«Также, когда поститесь, не будьте унылы, как лицемеры, ибо они принимают на себя мрачные лица, чтобы показаться людям постящимися. Истинно говорю вам, что они уже получают награду свою» (Мф.6:16).
Молитва и пост, по словам святых Отцов, самым опытом познавших путь спасения, суть два крыла, которыми души наши возносятся от земли на небо к Богу. Как птице без крыл не можно подняться от земли на воздух: так и душе нашей без молитвы и поста нельзя перейти из жизни плотской, земной, греховной, в жизнь духовную, небесную, святую. Одно крыло птице недостаточно для свободного летания по тверди небесной: так ни молитва без поста, ни пост без молитвы недостаточны Христианину для жития по духу Евангелия. Посему-то Спаситель Христос, после учения о истинной молитве, тотчас излагает учение о истинном посте. «Когда поститесь, говорит Он,не будьте унылы, как лицемеры, ибо они принимают на себя мрачные лица, чтобы показаться людям постящимися» (Мф. 6:16).
Уныние в посте есть чувство сластолюбцев и плотоугодников, которые сретают оный как неприятеля своего сластолюбия, и спасительное время поста считают для себя самым скучным. Лицемерные постники, имея сердце сластолюбивое, и питая в душе своей ненависть к посту, под личиною оного стараются скрыть сие злое чувство. И ежели постятся, то не для того, чтоб очистить душу и тело свое от страстей, а для того только, чтоб пред взорами людей показаться постниками и восхитить у них славу поста. Спаситель на таковых лицемерных постников произносит праведный суд Свой: «истинно говорю вам, что они уже получают награду свою» (Мф. 6:16). Они получают то, чего желали – удовлетворяют своему тщеславию. Но сердце их и после поста остается таким же, каким было прежде – нечистым вертепом страстей и грехов.
«А ты, когда постишься, говорит Иисус Христос,помажь голову твою и умой лице твое: чтобы явиться постящимся не пред людьми, но пред Отцом твоим, Который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно» (Мф. 6:17–18). Древние жители востока имели обычай во дни радости и веселия помазывать главы свои благовонными веществами, и с особенным тщанием умывать лица свои, а во дни печали и сетования посыпали главы свои пеплом и лиц не умывали. Спаситель не то нам заповедует здесь, чтоб мы во время пощения в самом деле умащали главы свои благовонием и заботились о умовении лиц своих. Излишние попечения о украшении тела и всегда неприличны Христианину, тем паче во время поста. Но Он хощет, чтоб мы сие время, как вожделенные дни очищения и спасения душ наших, сретали с радостным сердцем, и вступали в поприще поста не с унылым, но с бодрым духом; подобно как мужественный воин вступает в подвиг брани с душею твердою. Хощет, чтобы пост наш был истинный, которого отличительное свойство состоит в том, что он и начинается и продолжается пред очами Отца небесного. Истинный постник начинает пост свой строгим воздержанием от всякого излишества в пище и питии для того, чтобы всею душею своею обратиться ко Господу. Ибо когда тело с насыщением упитано, тогда душа не способна заниматься Богомыслием. Но воздержание тела от брашен останется бесплодным, ежели не будет при посте воздержания ума от суетных мирских помышлений и воздержания сердца от греховных пожеланий и похотей. Очи Господа видят всё тайное сердец наших. Он не благоволит к воздержанию тела от брашен, когда душа, открытая пред взорами Его, не воздерживается от злых деяний. А для сего внутреннего поста души самые действительнейшие средства, по наставлению святых Отцов, суть беспрестанная сердечная ко Господу молитва, которая всегда есть неразлучная спутница истинного поста, любовное ко всем ближним нашим расположение и посильное им благотворение, а наипаче милостыня. Посему-то Богомудрые Отцы под символом помазания при посте глав наших и умовения лиц разумеют умащение душ наших благими делами любви и милосердия и омовение сердец наших молитвенными слезами.
Кто с таким Евангельским расположением начинает и продолжает пост свой пред очами Господа, тому Отец небесный, «видящий тайное, воздаст явно» (Мф. 6:18). Он на самом деле даст сердцу постящегося вкусить плод истинного поста: в начале горький, но впоследствии сладостию своею превосходящий все сладости мира. В темную храмину сердца кающегося грешника пошлет свыше животворный луч света Своего. Грешник с сокрушением сердечным узрит всю свою греховность и бедность, узрит душу свою, исполненную сквернами страстей и грехов, содержимую узами духа злобы. Слезы раскаяния в оскорблении Господа Бога любви и милосердия истекут от сокрушенного его сердца. Повергающийся пред Отцом небесным и пред распятым за нас Спасителем своим, при свидетельстве служителя Олтаря Господня, уже не станет скрывать в сердце своем греховных своих деяний, подобно как хозяин дома при свете лучей солнца, проникающих сквозь окна, увидев в нем сор и грязь, старается выбрасывать вон всю без остатка. И с какою после радостию ощутит он в сердце своем спасительную перемену, которую Отец небесный даст ему ощутить ясно, что все грехи его отпущены? Самый верный знак, по которому всякий кающийся грешник может узнавать, действительно ли грехи его прощены от Бога, есть тот, по замечанию Богомудрых Отцов, когда мы чувствуем в себе такую ненависть и отвращение от всех грехов, что лучше согласимся умереть, нежели произвольно согрешить пред Господом. И сие есть весьма естественное чувство всех от всего сердца обратившихся к Богу, и истинно возлюбивших Господа, что они из любви к Нему паче всего страшатся оскорбить Его Божественную любовь каким-либо грехом.
Ежели кто из грешников ни в посте, ни в покаянии еще не ощущал в сердце своем сей святой перемены – это есть верный знак, что он еще никогда истинно не постился и пост его еще не благоприятен пред Отцом небесным; грехи его еще не очищены истинным покаянием. А всякий неочищенный грех тяжестию своею обыкновенно вовлекает душу в другие многие пороки и слабости.
Заметьте при сем, братие, сколь необходимо для уврачевания грешных душ наших спасительное врачевство поста. Господь Иисус Христос, Начальник и Совершитель веры нашей, так считал его для нас необходимым, что не только заповедал оный в Евангелии, но и благоволил освятить его Своим Божественным примером, «постившись сорок дней» в пустыне (Мф. 4:2), и постом победив все искушения врага спасения нашего. Конечно не для Себя постился Господь и Бог во плоти. Безгрешный не имел нужды в посте, яко в орудии против греха. Источник и Податель чистоты не требовал очищения Себя постом. Всемогущий мог и без поста победить искусителя; но Он для нас благоволил принять на Себя сорокодневное пощение, дабы загладить невоздержание Праотцев наших в раю сладости, вовлекшее их в преступление заповеди Божией. Постился для нас, дабы Собою освятить наш бедный и недостойный пост, и соделать его очистительным для грешных душ наших врачевством. Для нас победил искусителя постом, дабы нашему бессильному посту сообщить Свою Божественную силу и соделать его сильным оружием противу искушений греха и духа злобы, – дабы нас слабых Своим примером ободрить к побеждению постом врагов спасения нашего. Когда Началовождь наш постом начал совершать дело спасения рода человеческого, кто ж из верных Ему возмечтает, что и без поста можно обойтись в деле спасения своего? Воин без орудия есть неприятелю добыча: так и Христианин без поста есть пленник страстей и греха. Посему-то нет ни одного праведника, который бы приобрел и сохранил свою праведность без сего спасительного оружия. И все грешники, обратившиеся ко Господу истинным покаянием и после грехов просиявшие святостию жизни, начинали обращение свое постом. После сего отвергать пост, яко вещь маловажную в деле спасения нашего, значит или не почитать себя грешником вопреки всякой справедливости,– «если говорим, что не имеем греха, -обманываем самих себя, и истины нет в нас» (1Ин.1:8), по словам Писания, – или вовсе утопать во грехах, не чая себе избавления от их мучительного рабства, вопреки неложному обетованию Божию, запечатленному Божественною кровию Господа нашего Иисуса Христа. – «Ибо явилась благодать Божия, спасительная для всех человеков, научающая нас, чтобы мы, отвергнув нечестие и мирские похоти, целомудренно, праведно и благочестиво жили в нынешнем веке, ожидая блаженного упования и явления славы великого Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа : который дал Себя за нас, чтобы избавить нас от всякого беззакония и очистить Себе народ особенный, ревностный к добрым делам» (Тит. 2:11–14). Святая Церковь Иисуса Христа, яко попечительная о спасении нашем Матерь и ревностная блюстительница заповедей Господа своего, предлагает нам пост не для того, чтобы отяготить чад своих, но чтобы уврачевать греховные их язвы, и преподать им спасительный способ очистить и приготовить сердце свое к достойному причащению пресвятого и животворящего тела и Божественной крови Господа и Бога нашего Иисуса Христа, да достойне причащаяся сих Божественных Таин, соделаемся участниками и наследниками жизни вечной. Аминь.
Беседа 16. («Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут: но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут» (Мф. 6:19–20).)
«Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут:но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут» (Мф. 6:19–20).
Ежели бы, братие, и не было дано нам от Господа сей простой и для всякого здравомыслящего Христианина удобопонятной заповеди, то самая тленность, скоротечность и ненадежность земных сокровищ, очевидная для всех, долженствовала бы истребить из сердец наших страсть любостяжания их, от которой Спаситель хощет предохранить души наши. Ибо кому неизвестно, что великолепные убранства и драгоценные одежды, коими мы украшаем тленное тело наше, моль растлевает, и злато и сребро ржа снедает, и всякое земное богатство воры подкапывают и крадут? Но ежели бы бдительная предосторожность наша и могла сохранить тленные сокровища наши на продолжительное время и от моли и от ржавчины и от воров: то смерть – сей всемирный вор, от которого никакая сила и предусмотрительность человеческая не может защитить нас, и который приходит к нам в день, в оньже не знаем, и в час, в оньже не чаем – не исхитит ли из рук наших все земное стяжание наше? И нас самих из великолепных чертогов, равно как и из бедных хижин не преселит ли в мрачный гроб? И самое тело наше, которое мы с такою заботливостию питаем, нежим, украшаем, не предаст ли в пищу тлению, доколе соделает его прахом? Упоминаемый в Евангелии богач по человеческим расчетам конечно имел причину сказать душе своей: «душа! много добра лежит у тебя на многие годы: покойся, ешь, пей, веселись». Но что глаголет ему Бог? «безумный! в сию ночь душу твою возьмут у тебя; кому же достанется то, что ты заготовил? Так [бывает с тем], кто собирает сокровища для себя, а не в Бога богатеет» (Лк. 12:19–21).
Но не таково есть сокровище небесное, которого Спаситель заповедует нам желать, искать, хранить, как единственную драгоценность нашу – сокровище жизни вечной, стяжанное для нас ценою Божественной крови Его – истинное наше сокровище, коего ни разрушительная сила тления истребить, ни хитрость воров подкопать, ни самая смерть, ни ад, ничто лишить нас не может.
Откуда ж, Христиане, закрадается в сердца наши страсть любостяжания земных сокровищ, когда тленность и непрочность их так очевидна? Откуда такая холодность и равнодушие к приобретению сокровища небесного, по уверению самой Истины, нетленного, некрадомого, неотъемлемого, вечного? Конечно от того, что мы еще не имеем живой и твердой веры в обещание Господа нашего Иисуса Христа, хотящего нам даровать невидимое, духовное сокровище вечных благ, а видимыми и тленными обольщаемся. Обольщаемся до того, что забываем достоинство и благородство бессмертной души нашей, которая по самому превосходству существа своего ни в чем, кроме единого Бога, никогда не найдет истинной своей радости, своего покоя, своего блаженства. Забываем до того, что вместо желания и искания сокровища небесных благ, жажду душ наших, созданных и кровию Христовою искупленных для вечной жизни, бессмысленно хощем утолить из скудных и мутных источников земных благ. Так-то страсть любостяжания, овладев нашим сердцем, ослепляет ум и порабощает себе всю душу!
Любовь Спасителя, для того и пришедшего на землю, дабы возвратить нам небесное наше сокровище, потерянное грехом, и снова приобретаемое истинною в Него верою и добродетельною и святою жизнию, желая предохранить верующих от сей страсти, показав суетность и тленность земных сокровищ, открывает далее опасные и смертоносные для душ наших ее действия.
И, во-первых, страсть любостяжания отдаляет сердце наше от Бога Отца нашего небесного и прилепляет его к земле.
«Ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше» (Мф.6:21).
Истина сия, произнесенная устами Иисуса Христа, оправдывается всегдашним опытом. Истинный Христианин слову Спасителя, обещающего нам сокровище небесное, твердо верует, и веруя несомненно, надеется от Его милосердия и человеколюбия получить оное; надеясь, всею любовию сердца своего прилепляется к единому Богу Отцу небесному. По сей любви всеми силами своими старается благоугождать пред Ним верным исполнением спасительных заповедей Его, и все попечение обращает на то, дабы не прогневать любообильного Господа своего каким-нибудь грехом, и не лишиться обетованного ему сокровища небесных благ; – дабы какая-нибудь страсть не вкралась в его сердце и не отлучила оное от любимого им Господа Иисуса, в Котором он полагает все свое сокровище; – а потому там всегда его и сердце, где его сокровище; не на земле – в месте кратковременного странствования, и пришельствия, но в вечном небесном Отечестве. «Наше же жительство-на небесах, говорит Св. Апостол Павел, откуда мы ожидаем и Спасителя» (Флп. 3:20).
Но посмотрите на человека, одержимого страстию любостяжания – где его бедное сердце, когда он дни и ночи думает только о том, как бы приумножить свое богатство? Когда он во множестве попечений и забот о стяжании земных и тленных вещей, в целый день не находит и часа единого на молитву, на покаяние, на испрошение себе от Господа небесных благ, – когда он вместо того, чтоб «о законе Его размышлять день и ночь» (Пс. 1:2), не имеет ни времени, ни охоты, ни склонности к чтению и слышанию слова Божия, разверзающего нам сокровища жизни вечной? Где его бедное сердце? – Конечно не на небесах, не в Боге, но там, где он полагает свое сокровище. Погрузившись в болото земных помышлений, обольщенное суетным упованием на богатство земное, связанное крепкими узами сребролюбия, сердце любостяжателя может ли когда воспарить на небо и прилепиться к единому Богу живою верою, сыновнею надеждою и всецелою любовию? – Так-то верно слово Господне: – «ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше». Но заметьте, братие, что слова сии Спасителя, по изъяснению одного учителя Церкви, относятся не к одной страсти любостяжания, но ко всем угашающим в сердце нашем любовь к Богу. Ежели душею нашею не обладает страсть любостяжания, но преобладает страсть или тщеславия или роскоши или плотских похотей или рассеянности: то сердце наше все еще пресмыкается по земле и на земле полагает свое сокровище.
Во-вторых, страсть любостяжания помрачает и ослепляет ум Христианина, лишая его света истины к беспреткновенному шествию по пути заповедей Господних, к истинному своему блаженству. Спаситель сие пагубное ее действие для удобнейшего понятия нашего представляет под видимым образом тела человеческого.
«Светильник для тела есть око. Итак, если око твое будет чисто, то все тело твое будет светло: если же око твое будет худо, то все тело твое будет темно. Итак, если свет, который в тебе, тьма, то какова же тьма?» (Мф.6:22–23)
Что для тела нашего есть глаз, то для нашей души есть ум. В премудром создании тела человеческого глаз устроен быть его светильником, дабы все члены при свете его правильное имели движение. Когда глаз чист и здоров, тогда все члены тела нашего, руки, ноги и другие части действуют в порядке. Но при помрачении глаза все тело объемлет тьма, а во тьме слепой к чему способен? Следствия слепоты телесной так плачевны, что конечно нет человека, который бы пощадил что-нибудь из своего имущества для возвращения себе зрения. Так точно и душе Бог даровал ум, как некий светильник, дабы при свете его все способности ее действовали правильно. Когда ум Христианина, будучи очищен от прирожденного ему мрака водою крещения и уяснен истинною во Христа верою, сохраняет свою чистоту крепким блюдением заповедей Господних, тогда все способности души его, склонности, желания, действия направляются к истинному его благу. Но когда страсти, и особенно страсть любостяжания, помрачают и ослепляют ум наш, тогда вся душа наша погружается во тьму. А во тьме что может она производить, кроме дел тьмы грехов и беззакония всякого рода? Следствия слепоты внутренней, душевной, без сомнения суть гибельнее для нас, нежели слепоты телесной; ибо они продолжатся на всю вечность, ежели мы всем сердцем не обратимся в покаянии к Источнику и Отцу светов, Богу Отцу нашему небесному. Жалкое состояние таковых духовных слепцов Спаситель выражает словами: «если свет, который в тебе, тьма, то какова же тьма?» то есть, ежели ум, данный тебе благодатию Божиею для того, чтоб он был светом в душе твоей, действием страстей омрачится и соделается тьмою: то какой ужасный беспорядок произведут в тебе темные страсти! И не оправдываются ли слова сии Спасителя самым опытом? не от сего ли помрачения ума происходит, что человек, одержимый страстию любостяжания, вещи тленные и скорогиблющие предпочитает нетленному сокровищу вечной жизни? не отсюду ли в темной душе любостяжателя неправды, обманы, лихоимство и другое беззаконные способы к обогащению становятся позволительными? И как между страстями находится некая родственная связь, и от одной рождаются другие, то во тьме душевной все они, выходя из своих пределов, попеременно терзают бедную душу человека подобно хищным зверям, при наступлении нощи выходящим из своих логовищ и ищущим своей добычи.
Наконец страсть любостяжания порабощает душу богатству, отъемля у ней свободу и радость работать Господу Богу.
«Никто не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть. Не можете служить Богу и мамоне» (Мф.6.24).
Мамона, по изъяснению Отцов Церкви, означает богатство земное. Спаситель решительно говорит, что не возможно есть работать вместе Богу и мамоне, так точно, как невозможно работать двум господам противных свойств. Сие одно долженствовало бы заставить всякого Христианина бегать от страсти любостяжания, как от величайшего несчастия. Ибо какого доброго и щедродаровитого Господина теряет он в Боге – Отце «милосердия и Боге всякого утешения» (2Кор. 1:3)? и какому злому мучителю порабощается, соделавшись рабом мамоне? «Служить Богу» всем сердцем, есть «царствовать», говорит один учитель Церкви. – Все блаженство небожителей проистекает из того, что они свободно и беспрепятственно исполняют всю волю Отца небесного. Но работать земному богатству есть быть самым бедным рабом бесчисленных забот, превратностей, грехов. И за какую же награду? – Чтобы после кратковременных удовольствий плоти, всегда почти растворяемых горестию, по смерти остаться в совершенной наготе, и с сокровищами земными лишиться вместе и небесного.
Но разве нельзя, скажут некоторые, иметь богатство и работать Богу? Иметь богатство и работать богатству, суть две вещи весьма различные. Имел богатство и отец верующих, Авраам; но был ли его рабом, когда из любви к Богу не пощадил принесть Ему в жертву единородного сына своего, Исаака? После сей жертвы пощадил ли бы он сокровища свои для служения Господу, Которому принадлежало все его сердце? «Иов был богат»; но был ли рабом богатства своего, когда он пред самим Господом мог поведать свои благотворения? «Потому что спасал страдальца вопиющего и сироту беспомощного. Благословение погибавшего приходило на меня, и сердцу вдовы доставлял я радость» (Иов. 29:5, 12, 15). Был ли рабом богатству, когда он, при внезапном лишении всего своего имущества, без смущения и ропота мог сказать: «наг я вышел из чрева матери моей, наг и возвращусь. Господь дал, Господь и взял; да будет имя Господне благословенно»(Иов. 1:21). И земные сокровища суть также дары благости Божией. Когда Господь хощет так щедро даровать нам сокровища небесные, откажет ли милосердие Его в земных, ежели они нам на пользу души? –«Все ваше, говорит Св. Апостол Павел, или мир, или жизнь, или смерть, или настоящее, или будущее» (1Кор. 3:22 ), только бы сердце наше все принадлежало Христу. Отец небесный благословляет честное трудолюбие в приобретении сокровищ земных; но тогда, когда мы первее всего и паче всего, стараемся о спасении души своей. – Благословляет искусство и промышленность; но тогда, когда мы удалены от хитрости и обманов. Благословляет бережливость в домостроительстве; но тогда, когда мы не затворяем сердца своего для помощи собратий наших. Отеческое милосердие Его благословляет даже невинные наслаждения наши; но тогда, когда они происходят во славу Божию, без роскоши и плотоугодия. Благословляет житницы и сокровищницы наши; но тогда, когда не к ним, а к Богу прилеплено все сердце наше. Посему-то Дух Святый устами Царя-Пророка Давида дает нам весьма спасительное наставление: «когда богатство умножается, не прилагайте [к нему] сердца» (Пс. 61:11).
Сердце наше, братие, да будет всегда там, где истинное сокровище наше, – сокровище жизни, славы и радости вечной, сокровенное «со Христом в Боге» (Кол. 3:3). Аминь.
Беседа 17. («Посему говорю вам: не заботьтесь для души вашей, что вам есть и что пить, ни для тела вашего, во что одеться. Душа не больше ли пищи, и тело одежды? (Мф. 6:25).)
«Посему говорю вам: не заботьтесь для души вашей, что вам есть и что пить, ни для тела вашего, во что одеться. Душа не больше ли пищи, и тело одежды?» (Мф. 6:25).
После того, как Спаситель показал суетность земных сокровищ и открыл опасные для души нашей следствия страсти любостяжания их, как слышали мы в прошедшей беседе, любовь Его хощет истребить из сердец наших самый корень сей страсти, которая рождается от того маловерия и малодушия, с каковым самая бо́льшая часть людей с утра до ночи о том только и пекутся, что есть и пить, и чем и как одеваться. Пекутся с такою суетливою заботливостью, что оставляют важнейшие и свойственные Христианину попечения о спасении души своей. Сия многопопечительная заботливость тем для нас опаснее, что представляется совершенно необходимою, ибо в самом деле без пищи и одежды нельзя жить. Но необходимость в простой пище и одежде, свойственная всем человекам, не исключая и самых величайших Святых, в сердце маловерном людей плотских так легко перерождается во многое множество поддельных нужд в излишних яствах и питиях и суетных украшениях тленного тела нашего! Как часто сии не естественные, но прихотями человеческими изобретенные нужды до того обременяют душу неосторожного, что он принужден бывает на удовлетворение их посвящать все свое время; а нередко при недостатке честных способов удовлетворить сим мнимым нуждам, решается жертвовать чистотою и правотою своей совести! Давно замечено любомудрыми, что«природа наша малым довольствуется», а для удовлетворения прихотей наших не достало бы сокровищей целого мира. Не многой требуется прозорливости на то, дабы видеть, коликое множество слабых Христиан, уловлены будучи обольстительными обычаями мира сего, делаются рабами как своих, так и его прихотей; – и чувствуют свои оковы, но не имеют силы расторгнуть их. Милосердый Господь Иисус, для избавления нас от сих тяжких оков, желая исторгнуть из сердец наших прихотливую привязанность и страсть к столь тленным вещам в самом ее корне, дает нам спасительную сию заповедь: «не заботьтесь для души вашей, что вам есть и что пить, ни для тела вашего, во что одеться»(Мф. 6:25).
Не сказал Господь, не трудитеся снискивать себе пищу и одежду; ибо с тех пор, как правда Божия произнесла суд на прародителя нашего, преступившего заповедь Его: – «в поте лица твоего будешь есть хлеб»(Быт. 3:19), труд сей для всех сынов Адама соделался необходимым. Апостол Павел, который добровольно своими руками трудился в снискании себе пропитания, с таким убеждением предлагает верующим сей труд, что даже лишает права на пищу тех, которые не хотят трудиться: «если кто не хочет трудиться, тот и не ешь»(2Сол. 3:10).
Единородный Сын Божий, искупивший нас кровию Своею от клятвы закона, оставил естество наше при своих нуждах и немощах, и не восхотел освободить нас от труда удовлетворять им; но, открыв нам неистощимое сокровище любви и милосердия Отца небесного, хощет, чтоб сердце наше, утвердившись несомненною верою и упованием на Его щедродаровитый промысл, и в самом труде о удовлетворении нужд наших, не рассеевалось суетливою и безвременною об них заботливостию. Любовь Его хощет избавить нас от малодушной попечительности не только об излишестве в пище и одежде, но и о самом необходимом, не для того, чтоб мы не трудились; но чтобы, трудясь, сохраняли внутреннее безмолвие и покой сердца, толико нужный для всегдашнего обращения его к Богу, и толико свойственный верным сынам Отца небесного, всегда готового даровать им нужное.
«Душа не больше ли пищи, и тело одежды?» (Мф. 6:25) – продолжает Спаситель.
Ежели Отец небесный даровал нам душу и тело, которые несравненно превосходнее пищи и одежды, то не даст ли нам Он, Всеблагий, того, что нужно для сохранения жизни нашей? откажет ли Его беспредельное милосердие в таких дарах, которые в неистощимых сокровищах благости Его занимают самое последнее место, и которые Он с такою щедростию и Отеческим промыслом изливает не только на человеков, но и на бессловесных животных? Всех их питает, греет, одевает, веселит, не забывая ни самомалейшей из них; ибо
«Взгляните на птиц небесных: они ни сеют, ни жнут, ни собирают в житницы; и Отец ваш Небесный питает их. Вы не гораздо ли лучше их» (Мф.6:26)?
Спаситель, указуя на птиц, летающих по тверди неба, которых Отец небесный питает без труда их, хощет, чтобы мы, взирая на сей всегда пред глазами нашими обращающийся пример Его всеблагого о тварях Своих промысла, не прилепляли сердца нашего к земле земными попечениями, но, возносясь духом в Отечество наше небесное, преуспевали беспрерывно в вере и уповании на Господа. Ежели Он питает таких малых и ничтожных тварей Своих, то оставит ли без пищи верных Своих, которых Он создал по образу и по подобию Своему, которых искупил Божественною кровию единородного Сына Своего, и которым с такою благостию уготовал небесные сокровища вечных благ? Да и что мы успеем сделать своими бесплодными попечениями?
«Да и кто из вас, заботясь, может прибавить себе росту [хотя] на один локоть?» (Мф. 6:27).
Можем ли мы ускорить возраст тела своего суетливыми попечениями нашими о его питании? можем ли прибавить к естественному росту нашему хотя один вершок? по крайней мере укрепляют ли силы, умножают ли здоровье тела нашего, продолжают ли жизнь нашу прихотливые яства и пития, и роскошные столы, стоющие толиких забот, и похищающее у нас столь много драгоценного времени? Напротив сии-то многопопечительные прихоти, убивая наше время, ослабляют силы не только души, но и тела, и часто сокращают нашу жизнь и без того очень краткую.
«И об одежде что заботитесь? Посмотрите на полевые лилии, как они растут: ни трудятся, ни прядут; но говорю вам, что и Соломон во всей славе своей не одевался так, как всякая из них. Если же траву полевую, которая сегодня есть, а завтра будет брошена в печь, Бог так одевает, кольми паче вас, маловеры!» (Мф. 6:28–30)?
Сколько бесплодны заботы наши о пище, столько же суетны попечения наши об одежде. Спаситель, обличая маловерие наше, от которого они происходят, указует нам на полевые цветы, вещи столь малые и ничтожные, каково есть сено, по негодности своей к употреблению в печь бросаемое, но которое Бог так прекрасно одевает, как и Соломон, великолепием своим превосходивший всех царей земных, никогда не облачался. Ежели же такие ничтожные вещи Творец так одевает; то откажет ли благость Его в нужной одежде верным Своим, для облечения которых в одежду чистоты, нетления, бессмертия и вечной славы Сам единородный Сын Божий отложил Божественную славу Свою, и благоволил облечься в мертвенную плоть нашу? Так суетливые попечения наши и о нужном одеянии суть уже знак маловерия нашего, по словам самой Истины. Что ж сказать о тех излишествах и переменах в уборах и украшениях тленного тела, который у многих, поглощая большую часть времени, занимают большую половину самого сердца их, – сердца, которое у Христианина должно быть все наполнено попечением о благоугождении Господу и Спасителю своему? Сия безрассудная заботливость об украшения бренной плоти, между тем, как бессмертная душа остается в плачевной наготе и лишении Христианских добродетелей, не обличает ли нас в неверии, свойственном язычникам? Не от наших уст слышите сие обличение, но от уст Самого Спасителя, Который говорит далее:
«Итак не заботьтесь и не говорите: что нам есть? или что пить? или во что одеться? потому что всего этого ищут язычники, и потому что Отец ваш Небесный знает, что вы имеете нужду во всем этом» (Мф. 6:31–32).
Язычники пекутся о пище потому, что не знают Отца небесного, и для взора их закрыта беспредельная любовь и благость Его к человекам, явленная в единородном Сыне Божием, Господе нашем Иисусе Христе. Пекутся об одежде и превозносятся великолепием ее потому, что им неизвестно истинное украшение верных, – украшение не в одеждах многоценных, которые при всем своем блеске и великолепии ни что иное суть, как печальное следствие грехопадения прародителей наших, в состоянии невинности не имевших нужды ни в каком одеянии; но в облечении в образ святейшей жизни Иисуса Христа, в самую истинную, совершенную и вечную красоту: «во Христа крестившиеся, во Христа облеклись»(Гал. 3:27), говорит Св. Апостол Павел. Вот истинное украшение наше, братие, члены Иисуса Христа, о котором надлежит нам пещись, дабы не явиться пред лицем Его в греховной наготе нашей в вечный позор пред Ангелами и человеками. Что ж касается до пищи для продолжения временной жизни нашей, и одежды, для сохранения тела нашего от разрушительного действия стихий, для приличия, занимаемого каждым из нас в обществе звания, и даже для украшения в известных случаях, соединенного с Христианскою скромностию; то Отец наш небесный знает, что мы имеем в сем нужду, и зная, промыслом Своим подаст нам без многопопечительного нашего искательства.
«Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам» (Мф. 6:33).
Какою Божественною любовию дышит сия заповедь Спасителя, которую Он хощет, чтоб каждый из нас глубоко впечатлел в сердце своем, как важнейшее для жизни Христианской наставление! Не видим ли мы здесь чадолюбивого Отца, уготовавшего детям Своим сокровище вечных благ, и научающего их, где и как его сыскать? Истинное сокровище наше, братие, есть Царствие Божие, стяжанное нам ценою Божественной крови Иисуса Христа. Где оно сокровенно? – Недалече, но в сердце каждого из нас. «Царствие Божие внутрь вас есть» (Лк. 17:21), говорит негде Спаситель. – Так оно есть во внутренних души нашей. Но маловерием нашим и рождающимися от сего суетными земными попечениями, но страстями нашими, но грехами нашими так глубоко закопано, что, конечно, потребен не малый труд и время, чтоб откопать и найти оное. Спаситель говорит: –«ищите же прежде Царства Божия и правды Его» (Мф. 6:33); ибо Царствие Божие в сердцах истинно верующих есть светлое царство правды и всех добродетелей Христианских, воздвигаемое в них вместо темного царства неправды, злых страстей и беззаконий в сердцах неверных и нераскаянных грешников.
Ищите же сего святого и блаженного Царствия Божия в вас прежде всего и паче всего. – Ищите, выбрасывая из сердец ваших все суетные и бесплодные попечения земные, как ищущие в земле сокровищ выбрасывают глыбы земные (пустую породу). – Ищите, исторгая из сердец ваших все плевелы страстей и очищая душу и тело от всякой скверны греха. Господь, всегда призирающий милосердым оком на труд ваш, пошлет вам силы Духа Своего Святого, и, в очищенное действием благодати Его сердце ваше приидет и принесет с собою светлое царствие правды и всех добродетелей Христианских, един соделается Царем всего вашего сердца. И в такой близости к Царю царей и всех благ Подателю, все нужное вам для временной жизни вашей само собою с преизбытком приложится вам. А чтоб облегчить труд наш в искании Царствия Божия, любовь Спасителя дает нам еще одно отеческое наставление.
«Не заботьтесь о завтрашнем дне, ибо завтрашний [сам] будет заботиться о своем: довольно для [каждого] дня своей заботы» (Мф. 6:34).
В страннической на земле жизни нашей всякий день приносит с собою много необходимых забот и неприятностей. – На что ж нам умножать их безвременными попечениями о будущем дне, который не в наших, но в Божиих руках? Не безрассуден ли тот странник, который, вместо того, чтобы облегчать шествие свое в отечество, навьючивает себя разными безделицами и тем затрудняет себе путь? Так маловерие наше, обременяя нас многим множеством бесплодных забот и попечений, отвращает взор сердца нашего от постоянного и беспреткновенного шествия нашего в Отечество небесное. Только те Израильтяне, вышедшие из Египта, вошли в покой и наследие обетованной земли, которые с полною верою следовали Господу, Водителю своему; а неверных, которым больше нравились котлы, наполненные снедями Египта, нежели манна, на един день посылаемая от Бога, «кости» пали «в пустыне»(Евр. 3:17).
«Чтобы кто» и от нас, братие, «не впал в непокорность»(Евр. 4:11), утвердившись верою, «ищите же прежде Царства Божия и правды Его». – Ищите без отлагательства до заутра; ибо чем далее откладывается искание, тем труднее делается обретение его, и тем большей подвергаетесь опасности потерять истинное сокровище ваше на веки. «Ищите, и найдете»(Мф. 7:7). Аминь.