ПЕРЕЙТИ на главную страницу Цикла рассуждений
ПЕРЕЙТИ на главную страницу Темы 2

Цикл рассуждений, сделанный на основе историй из Отечника о Пимене Великом, и изложенный на примерах типичных житейских ситуаций и страстных реакций людей. Тема 2. О сохранении внутреннего покоя и научении себя разумному молчанию и рассудтельности при значимых для тебя впечатлениях

Автор р. Б. Ника, озвучено Никой

Тема 2. О сохранении внутреннего покоя и научении себя разумному молчанию и рассудительности при значимых для тебя впечатлениях.
Глава 1. Рассуждения на ситуации: «Я увлекаюсь своими или чужими значимыми впечатлениями» История: 1. «Один брат спросил авву Пимена: я получил наследство; что мне с ним делать? Старец говорит ему: ступай и приди ко мне через три дня; тогда скажу тебе. Брат пришел в назначенное время и старец сказал ему: что сказать тебе, брат? Если скажу тебе: отдай свое наследство в братскую трапезу, — там делают вечери. Если скажу: отдай родственникам, — за это не получишь никакой награды. Если же скажу: отдай нищим, — ты оставишь это без внимания. Итак, делай, что хочешь. Мне до этого дела нет». 2. «Брат пришел к авве Пимену и спрашивает его: что мне делать? Пойди, — сказал ему старец, — сблизься с тем, который говорит: чего более желать мне? — и найдешь покой».
Раздел 1. Ты – первый впечатляющийся чем-то значимым для тебя и рассказываешь об этом другому
***Что происходит в ситуациях, когда человек впечатляется чем-то значимым для него.
***В чем может крыться страстность/греховность при передаче другому своих значимых впечатлений.
***Дополнительные выводы для себя о том, как надо передавать значимые для меня впечатления.

Раздел 2. О ситуациях и состояниях человека при вопросе: «что мне делать?», или о непокое от «двух помыслов».
** Что может предшествовать тяготе «что мне делать?».
** О реальной, своевольной и воображаемой внутренней тяготе с вопросом «что делать?».
** Ум находится в состоянии «два помысла», когда обдумывает «что делать?».
** В состоянии «два помысла» видны страсти человека и они мешают сделать выбор.
** У истинного христианина должна побеждать духовная рассудительность, а не плотская и страстная, он должен видеть свои страсти и выбор должен делаться для духовной пользы.

Тема 2. О сохранении внутреннего покоя и научении себя разумному молчанию и рассудительности при значимых для тебя впечатлениях.

Напомню, что в первой части этого Цикла, в первой главе уже был рассмотрен вопрос о пустомыслии и пустословии на примере истории, условно обозначенной мною, как: «здесь есть петухи?», в которой говорилось о незначимых впечатлениях и разговорах об этом. А сейчас будут рассмотрены впечатления, значимые для нас и для другого человека. Это очень важно разграничивать, потому что от этого зависит научение себя правильному общению и молчанию, а также трезвению над своими помыслами и реакциями, для того, чтобы не согрешать и уметь видеть в себе привычные для тебя страсти, которых ты не замечаешь и не оцениваешь как греховность.

Сразу обращу внимание на то, что у самолюбивого и миролюбивого человека (в том числе и у полу-христианина) очень много интересов, забот, пристрастий в этом мире (душа его плотская и мирская), и поэтому он придает большое значение всему, что его окружает и что с ним случается. Он весь переполнен «значимым» для него, он за многое боится, он желает жить в довольстве и приятностях и т.д.; и поэтому он находится в постоянном непокое (то ли позитивном, то ли в негативном). Он и сам внутренне сотрясается и несет это другим. И поэтому христианину нужно понимать, что если у меня нет духовной мудрости и внутреннего покоя, то в этом виновато мое неправое отношение к миру и его вещам, и мое самолюбие, и все это будет проявляться в моих реакциях, мыслях и речах.

Также отмечу, что в этом Цикле я привожу размышления касательно и того, кто говорит, и того, кто слушает. И это важно, по причине того, что христианину надо всегда помнить, что то, что происходит со мной, то же самое происходит и с другим человеком. И если я буду заниматься самопознанием, или трезвением над своими помыслами и реакциями, то я смогу понимать и другого; и это поможет мне не осуждать его и спокойно реагировать на его, возможно, неправые мысли и реакции, и это укротит мою гордость и научит смирению. Также это принесет мне покой и мудрость, и с другими людьми я буду сохранять мирные отношения. Благодарение Господу за просвещение и разбивание наших заблуждений!

Глава 1. Рассуждения на ситуации: «Я увлекаюсь своими или чужими значимыми впечатлениями и хочу об этом говорить»

Итак, вот пару историй из Отечника из жизни Пимена Великого, в которых видно, как люди переживают за что-то, что происходит в их жизни, и хотят получить совет по этому поводу.

История: 1. «Один брат спросил авву Пимена: я получил наследство; что мне с ним делать? Старец говорит ему: ступай и приди ко мне через три дня; тогда скажу тебе. Брат пришел в назначенное время и старец сказал ему: что сказать тебе, брат? Если скажу тебе: отдай свое наследство в братскую трапезу, — там делают вечери. Если скажу: отдай родственникам, — за это не получишь никакой награды. Если же скажу: отдай нищим, — ты оставишь это без внимания. Итак, делай, что хочешь. Мне до этого дела нет». 2. «Брат пришел к авве Пимену и спрашивает его: что мне делать? Пойди, — сказал ему старец, — сблизься с тем, который говорит: чего более желать мне? — и найдешь покой».

(Алфавитный Патерик, или достопамятные сказания о подвижничестве святых и блаженных отцов, ст.33, 143)

Сейчас я рассмотрю ситуацию, в которой мог быть брат, обратившийся к Пимену Великому, когда в его жизни происходило что-то значимое для него, и он волновался и озадачивался об этом (понятно, что если бы что-то было незначимо для него, то он бы и волновался). И так как я изучаю вопрос о внутреннем покое, о мудром общении и молчании, то предложу рассуждения о том, как мы сами или другие люди, делясь друг с другом своими значимыми для нас впечатлениями, постоянно влияем на наш и чужой внутренний покой, и он легко разрушается. Об этом будет сказано в первом разделе.

А о том, что этот человек находился в некоем незнании о том, как поступить, и об ответах Пимена Великого, я порассуждаю во втором разделе. Также обращу внимание, что в истории из Отечника, похоже, что брат обратился к авве Пимену не сразу, как узнал, что ему досталось наследство, а спустя время, после своих рассуждений (и об этой ситуации я также скажу во втором разделе). А сейчас я хочу поговорить о ситуации, если бы он рассказал кому-то о наследстве сразу, как только узнал. И это разделение на разные нюансы очень важно для полной картины того, что с нами происходит в подобных ситуациях.

Раздел 1. Ты – первый впечатляющийся чем-то значимым для тебя и рассказываешь об этом другому

Сразу кратко укажу на важные нюансы.

Первое. Нередко бывает так, что ты сам чем-то впечатляешься, причем, как ты считаешь, значимым для тебя. И поэтому у тебя начинается какое-то эмоциональное волнение разной силы (радость, страх, разочарование, смущение, растерянность и т.д.), и это – естественные реакции. Понятно, что покой потерян, причем и «обыкновенный покой», как спокойное настроение, так и «духовный покой» (покой о Боге и покой от чистоты от страстей), если, конечно, второй был. Это происходит потому, что, так сказать, мир ворвался со своими делами в сердце человека. Замечу, что сейчас я говорю о том непокое, который происходит при первичной твоей реакции на какое-то внешнее впечатление (например, тебе только что сказали что-то, связанное с тобою, что тебя впечатлило).

Второе. Мало того, что при значимых ситуациях обязательно появляется непокой и, так сказать, новая тема для мыслей и разговоров, так еще и нередко они вызывают и рассуждения по типу «два помысла», в которых человек решает, что ему делать, как поступить. Это рассуждение часто сопровождается колебаниями выбора, что также рождает непокой, такой, как смущение, тягота, растерянность, отчаяние и т.п. А это — вторичный непокой, происходящий от твоих суждений о выборе (о нем, напомню, речь будет идти во втором разделе).

Третье. При этом ты желаешь поделиться первичным впечатлением с другим человеком.

Думаю, легко увидеть, что все это связано с теми вопросами, какие я рассматриваю в этом Цикле – сохранение внутреннего покоя, разумное молчание и разумное общение.

Четвертое. Я уже по опыту знаю, что далее приведенные рассуждения могут кому-то не понравиться, и в них они увидят «нарушение законов любви, соучастия, сопереживания и т.п.» или они просто возмутятся по типу: «так что теперь нельзя и общаться?» или «как это, чтобы я или ближний не рассказывали о том, что с нами происходит?». И это будет неправдой с их стороны, которая рождена или от духовной нерассудительности, при которой человек не классифицирует или не учитывает духовных законов, а смотрит на всё плотским умом; или эта неправда рождена самолюбием, которому нравится общаться привычным образом, и оно ничего не желает менять в себе, даже не смотря на то, что это греховно и страстно. Мы, грешные, не всегда (а может быть и никогда) не видим, что в наших разговорах и мыслях во многом передаются наши страстные реакции – это, как правило, греховные, самолюбивые, эгоистичные, злобные, усладительные помыслы и эмоции. Но, прикрывшись тем, что в любви есть и соучастие, и сорадование, и сострадание и т.д., и что в естестве общения есть передача впечатлений друг другу, мы постоянно грешим и других соблазняем… Но это ведь не важно плотскому человеку, главное – он высказался?!… ― А для желающих познать еще глубже свою греховность и обучаться духовной рассудительности и добродетелям приведу некоторые нюансы, о которых можно каждому размыслить и сделать самому дополнительные выводы. Имеющий уши, да слышит!

Что происходит в ситуациях, когда человек впечатляется чем-то значимым для него

Приведу пример ситуации, в которой человеку кем-то предлагается что-то изменить в своей жизни. Обращаю внимание, что это — практичное и деловое предложение, касающееся тебя лично, а не пустая и праздная ситуация, и не что-то, что касается другого человека.

Итак, например: ты был на работе, твои мысли были о текущей работе, и вдруг начальник говорит, что он хотел бы, чтобы ты пошел на какие-то курсы, а он купит тогда какое-то оборудование. И тебе надо об этом подумать и дать ему через пару дней ответ. Ты от неожиданности удивляешься и теряешься, потому что у тебя не было этого в планах, или, наоборот, ты удивился и обрадовался, т.к. хотел этого давно (или недавно), или может быть ты, удивившись, сразу почувствуешь недовольство этим предложением.

Замечу, что рассчитывать на то, что в такой ситуации человек останется таким же спокойным, как и был, нельзя, т.к. это – не естественно при неожиданном впечатлении.

1. Что происходит внутри тебя, когда подобный разговор окончился? (Хотя тяжело предусмотреть все варианты помыслов и их точность, но я все же покажу это в общих чертах.) Итак, после окончания разговора с начальником ты еще какое-то время находишься в волнении и думаешь о том, что произошло (независимо от того, приятное или неприятное впечатление ты получил). Это будут и мысли о том, что делать (это — мысли-рассуждения); и обязательно будут мысленные диалоги в виде повторов своих фраз и начальника из бывшего разговора. Обычно еще бывают помыслы-придумки, т.е. ты мысленно говоришь начальнику то, чего не было в реальном разговоре или, если ты быстро определился с тем, пойдешь ты на курсы или нет, уже придумал, что ему ответишь и мысленно говоришь ему. Можешь еще начать предполагать, как в будущем ты будешь высококлассным специалистом и будешь много зарабатывать, или наоборот, начать «ворчать», что отучишься, а тебе это денег не принесет, да еще и свои потратишь. Т.е. какое-то время у тебя будут мысли об этом, причем, разного вида и с разными эмоциями.

Замечу, что нередко это уже страстные помыслы, потому что ты можешь уже услаждаться повторами, вести мысленные диалоги,  и в них будет удовольствие от себя самого или от того, как к тебе относится начальник, можешь раздражаться и осуждать, можешь начать мечтать, мысленно хвастаться и т.д. Таким образом, так сказать, твои страсти «оживились».

2. Также у тебя возникает желание рассказать, что случилось, другому человеку. Сразу замечу, что чем более возникает непокой: волнение, переживание, радость, страх и др., тем более ты желаешь поделиться с другими своими впечатлениями. ― Что касается этого желания поделиться, то, как правило, в какой-то момент ты начнешь мысленно рассказывать какому-то ближнему (а то и не одному) всю эту историю со всеми нюансами, указанными выше. ― Конечно, может быть и так, что ты тут же позвонишь кому-то или если сейчас кто-то рядом, то ты реально расскажешь, и не будет долгого мысленного рассказа. Но даже если ты и сразу рассказал вслух, то после разговора, большая вероятность, что вновь начнешь мысленно повторять свой рассказ. Таким образом «работает» сильное впечатление. ― Но не всегда бывает возможность сразу рассказать о своем впечатлении, и оно обычно затухает, потому что появляются новые впечатления разные по силе значимости и яркости; но если это что-то яркое и значимое, то оно еще долго держит душу в волнении и будет рано или поздно рассказано другим людям. ― Нередко бывает и так, что мы не рассказываем сразу свои впечатления по разным причинам, например, потому что нет возможности или неуместно. Но как только тебя кто-то спросит о том, как твои дела или о чем-то,  связанном с тобой, то из тебя «выливается» все то и многое другое, что ты не рассказал сразу или что произошло со времени вашего последнего общения; причем у некоторых бывает еще и так, что его рассказ длится так долго, что задавший вопрос уже устает все это слушать и уже не хочет ни о чем своем говорить.

3. О чем рассказывается другому после подобных ярких впечатлений?

Обычно это три составляющие: первая – пересказ случившегося, вторая — рассказ о себе (или я в ситуации) и третья – твои суждения и решения по поводу ситуации.

Итак, первое — это пересказ случившегося, в данном примере — с передачей диалога. Он может быть стройный/последовательный, полный или с перескакиванием, недосказанным, например, потому что забыл что-то или потому что перешел на рассказ о себе.

Второе – это подробный рассказ о том, как ты впечатлился: как удивился, как растерялся, как обрадовался, как возмутился, что подумал, т.е. подробный отчет о своей реакции и мыслях.

Третье – это твои суждения по поводу произошедшего. Во-первых, ты можешь высказать свое отношение к другому человеку (начальнику). Во-вторых, можешь рассказать что-то, так сказать, по делу, например, как ты планируешь реализовать его предложение или что ты откажешься от него и т.п. – Но может быть и так, что именно суждений о твоих планах в разговоре может и не быть, или потому что ты еще не успел определиться — желаешь ли ты чего-то или нет, или потому что захвачен впечатлением и по кругу прокручиваешь его, или потому что смущен и еще не знаешь, что надо предпринять. Тогда в разговоре будут только две первые составляющие.

Вообще, о том, как мы общаемся по поводу своих впечатлений и что сообщаем, можно говорить очень долго, но сейчас мне бы хотелось сказать о том, что, несмотря на то, что общение о значимых для нас вещах с нашими близкими не является грехом, есть некоторые нюансы, над которыми бы стоило нам задумываться, прежде чем делиться о себе.

В чем может крыться страстность/греховность при передаче другому своих значимых впечатлений

Итак, в вышеприведенной смоделированной ситуации показывается, как внутренний «обычный покой» нарушается от значимых для тебя событий (приятных или неприятных, желательных или нежелательных, ожидаемых или неожидаемых) и ты хочешь этим поделиться с кем-то.

Укажу на некоторые нюансы, на которые, возможно, кто-то мало обращал внимания, а о них надо знать тому, кто занимается трезвением над собой, познанием своей греховности и старается обучиться добродетелям.

1. Конечно, то, что ты получил впечатление и оно значимо для тебя в разной степени, никак не может являться грехом – это естественный процесс восприятия и необходимость разных житейских нужд, планов, дел и т.п.

Прегрешения начинаются тогда, когда сильно впечатляешься и увлекаешься чем-то мирским, предавая бо́льшее значение ситуациям и делам, чем они того стоят, и когда чрезмерно волнуешься и переживаешь.

2. Живя в общежитии (т.е. в семье) или находясь с кем-то в близких дружеских отношениях, мы делимся с теми людьми информацией о себе и о своих делах – и в этом тоже, конечно, нет греха.

Прегрешения начинаются тогда, когда ты желаешь поделиться впечатлениями пустыми, мелкими, тебя особо не касающимися. В этом случае, это — празднословие, пересудливость, сплетни, осуждение, насмешливость и т.п. ―А также прегрешаешь, если ты, например, рассказываешь о себе и своих делах людям неблизким, а просто знакомым, которые не очень в курсе твоей повседневной жизни и дел. Или, например, ты спешишь тут же сообщить близким не очень нужную информацию или, не учитывая времени, а просто тебе хочется рассказать что-то, например: как это иногда бывает, что мать-пенсионерка звонит дочери, когда та на работе, чтобы рассказать, что к ней заходила соседка и что-то рассказала про кого-то, или когда ей не спится и она поздно вечером звонит рассказать, что сказали по телевизору. И это некое эгоистическое стремление занять другого своими впечатлениями, несмотря на то, что неуместно; и причина этому – необузданная и неуправляемая умом болтливость языка, которая по порыву рассказывает о себе что надо и не надо, кому надо и кому не надо, когда надо и когда не надо. ―Прегрешения бывают и от того, что ты слишком много говоришь о себе, или от того, что ты неразумно излагаешь какую-то информацию, и др., и это уже могут быть признаки самолюбия и эгоизма, а также помутненность ума от страстных реакций.

3. Следующий нюанс, на котором чуть остановимся, будет по поводу того, как мы излагаем информацию, когда мы впечатлились тем, что для нас кажется значимым.

Как говорилось выше, при передаче своих впечатлений обычно существует три составляющие: 1) пересказ о том, что было, 2) как я переживал, чувствовал и что думал во время той ситуации, и 3) мое суждение/мнение по делу (или что я думаю по этому поводу, как некий анализ). Первая и третья составляющие нашего рассказа кому-то (пересказ и мое мнение) относятся к необходимым сведениям, и, конечно, сами эти процессы естественны. Но в них есть некоторые «но», которые надо учитывать, чтобы не пропустить, что ты говоришь неразумно и по страсти. Вторая же составляющая – как я переживал во время ситуации – почти всегда является страстной.

Так, смоделируем, как может рассказать человек о том, как начальник предложил ему пойти на курсы: «Закончил прием посетителя, голова как разболелась, думаю: «надо выпить кофе», и пошел на кухню, стал закрывать дверь, а замок заел, думаю: «говорил же администратору, что надо вызвать мастера», пробовал, пробовал, но закрыл таки; потом иду я по офису, а тут смотрю, идет начальник, в новой сорочке такой, с сумочкой, я напрягся и думаю: «вот, не повезло, сейчас спросит, почему не работаю»; когда — нет, подходит и говорит: «здравствуйте, как ваши дела? посетителей много?». Я говорю: «да, нормально, только закончил прием, хочу кофе попить». И он такой говорит: «Вот хочу вас на курсы послать…», я аж дернулся, думаю: «в смысле? какие?». Представляешь, он собрался купить оборудование, чтобы я на нем обучился и потом работал; это такой аппарат, как ты когда-то ходил на обследование, ну, помнишь? Я уже позвонил знакомому, с которым я познакомился когда-то на курсах, который на нем работает, и узнал про аппарат; ну он — так себе. Ну, ты, представляешь? Мне надо самому платить, а чем? а если потом у него не пойдет бизнес, а я куда с этим дипломом? Это он имеет кучу денег, вон его жена только и ездит отдыхать заграницу. Вон вчера заходила, одета так дорого, идет такая вся. Нет, мне такого не надо; ищи себе другого дурочка…» (Это реакция, если человек сразу недоволен, а может быть и наоборот довольство и согласие; но нам сейчас не это важно, а здесь показывается, как можно говорить хаотично, с пустыми подробностями и т.д.).

 3.1. Итак, первая составляющая передачи своих впечатлений – рассказ/пересказ о том, что было (т.е. рассказ о ситуации). Если в рассказе информация передается без искажения, без ненужных подробностей и без перескакивания на другие темы, то это не является прегрешением.

― Но если при пересказе о том, что было, ты передаешь в мельчайших подробностях незначимые факты, например: как кто-то посмотрел, кто как был одет, что у тебя болела голова, что ты не мог долго закрыть кабинет, что вчера приходила жена начальника и мн. др., то это уже — проявлении страстности. Она может быть от нескольких причин. Так, ты можешь придавать большое значение незначимым вещам, обманываясь их нужностью и важностью. Например, какое имеет значение, как кто был одет, что ты думал до случившегося, что ты не мог закрыть дверь, где ты с кем-то когда-то познакомился? Ответ: для вопроса о курсах — никакое. На самом деле, отмечая, например, как был одет начальник или его жена ты или насмехаешься над ними, или осуждаешь, или завидуешь (это – твое отношение к ним, а не о предложен и о курсах); а, например, рассказ о том, что ты думал о голове или двери, показывает, что ты хочешь, чтобы собеседник, так сказать, окунулся с тобой в ту ситуацию, как можно больше, а сам ты хочешь еще раз в подробностях посмаковать (т.е. получить удовольствие) от того, что происходило, или что ты смакуешь свое саможаление от болевшей головы и трудности с дверьми (и это также не касется курсов). А, например, фраза о том, что ты где-то когда-то с кем-то познакомился, говорит или о том, что ты или произносишь все подряд, что приходит по ассоциации, или придаешь себе значимость, что у тебя есть разные знакомые или что ты когда-то учился на курсах. При этом нужно сказать, что, действительно, последний пример о знакомом  специалисте может относиться к нужным сведениям, т.к. он – некий эксперт, который знает то оборудование; но добавление о том, где ты с ним познакомился, не является важным сейчас (и это ближе к хвастовству).

― Замечен и такой нюанс, что нередко, передавая свой разговор с кем-то, более пересказываются свои слова или мысли, а не собеседника, так что слушающему человеку приходится переспрашивать: «а что тот говорил?». Это говорит о гордости и тщеславии, которые хотят показать свои умные или правильные слова и мысли, свою значимость. И к тому же рассказчик испытывает некое удовлетворение от прокручивания вновь своих слов; и это можно обозначить: «как я хорошо сказал, послушайте». В подобных случаях слушателю тяжело иметь относительно полную информацию происходившего, потому что она подается однобоко.

― Также, прегрешение бывает, если ты при пересказе о случившемся искажаешь реальные события и добавляешь что-то, чего не было. Так, тебе может показаться, что что-то было именно так, хотя это было чуть по-другому (например, реально человек сказал одно, а ты передаешь это по-другому). Конечно, память, даже кратковременная, не может восстановить абсолютно всё и сразу – и это естественно. И если это искажение было невольным, непреднамеренным и тобою даже не сознаваться, то хотя эта невольная ошибка восприятия и воспроизведения, она все же может быть не безгрешной. Так, например, друзья говорят по телефону о каком-то деле, и один высказывал свое мнение, а другой начал его перебивать, и первый сделал тому замечание, что он не дает сказать. Далее второй уже молчал и начал говорить уже после того, как первый закончил. Когда же разговор закончился, то первый начал передавать разговор жене, которая также его частично слышала, и сказал, что друг постоянного его перебивал, так что пришлось ему сделать пару замечаний. На самом же деле, это было один раз, но человеку казалось, что не один, и он искренне удивился, когда жена сказала, что это было один раз. Это искажение произошло от злопамятства, потому что человек знает, что его друг действительно имеет такую привычку, и этот человек не раз уже говорил другу об этом с чувством некоего превосходства (по типу: что он так не делает), и это происходит от гордости. И в этот раз он объединил старые впечатления и мнение о друге, и уверенно сказал «постоянно перебивал». Также может быть и вольное искажение, и это – грех лукавства, чрез который человек желает скрыть, обычно, что-то связанное с гордостью (например, что он сказал что-то глупое), или скрыть что-то связанное со своею ложью (например, что он перед разговором с начальником флиртовал с сотрудницей, а недолго закрывал дверь кабинета). И если при невольном искажении пересказа ситуации бывает неосознанность этого, то при вольном искажении человек осознает, что он сейчас говорит не так, как было на самом деле, и понятно, что это — грех.

― Есть и еще одно часто встречающееся прегрешение при пересказе событий, это – рассеяние, как переход с темы рассказа на другие темы, т.к. тебя «захватывают» ассоциации. Например, говоря о том, что начальник богат, начинаешь рассказывать о вчерашнем приходе жены в офис (т.е. «подцепляешь» вчерашние впечатления и говоришь по ассоциации: муж-жена). Или, например, начинаешь рассказывать, что было, но, не досказав, переходишь на то, что у начальника хороший доход, а он мало платит, а его жена ездит отдыхать постоянно, вот только приехала откуда-то (т.е. не просто отвлекся от пересказа того, что случилось, а и уходишь на осуждение и обиды). Или, сказав о курсах и не досказав тот разговор с начальником, начинаешь рассказывать о ком-то, кто уже был на этих курсах. Т.е. пересказ того, что было, прерывается, не окончившись, и ты переходишь на какие-то суждения или о себе, или о ком-то. И если вступление твоего рассказа о голове, двери и первых слов начальника было подробным, то потом начался хаос с перескоками и твоими возмущениями, и чем же закончился разговор с начальником не известно. И именно этот хаос в разной степени происходит и в уме рассказчика, про которого можно сказать, что он спешит озвучить каждую мысль, которая появилась в процессе его рассказа (от памяти, от ассоциации, от своих страстей). Конечно, это естественно, что ты стараешься восстановить в памяти всё, что ты тогда видел, слышал и думал; но то, что ты произносишь вслух все появившиеся мысли, говорит, что ты не имеешь, так сказать, критичности своего ума (или внимания за мыслями и рассудительности), при которой должно быть понимание, стоит ли сейчас произносить эту ассоциацию/суждение или нет. Состояние ума такого рассказчика соответствует словам аввы Исаия о том, что ум подобен «коню, блуждающему без всадника. Кто ни найдет его, садится на него и ездит на нем сколько угодно». А если ты еще и «выпускаешь этого коня с всадниками», т.е. озвучиваешь это пред другими, то можно ли твой рассказ назвать логичным и трезво изложенным? ― Здесь еще важно отметить: рассказчику кажется, что он передает информацию последовательно и со всеми деталями, чтобы слушающий понял. А на деле происходит хаос, при котором слушатель не может понять некоторых нюансов и чем это закончилось. 

Итак, все эти и другие отклонения от четкого пересказа фактов показывают твоего страстного внутреннего человека, и не дают слушателю составить четкую картину происходящего, и от этого могут быть неправые выводы при получении чужих впечатлений, потому что они подавались хаотично и страстно.

3.2. Вторая составляющая передачи впечатления – это рассказ, как я переживал и что думал, т.е. рассказ «я — в ситуации». Он, как правило, уже является страстным и нередко именно эта часть бывает длиннее. Казалось бы, что тут страстного, если человек говорит о том, то он тогда подумал и что чувствовал? С одной стороны, это – естественно, что мы рассказываем о себе в ситуации. А с другой стороны, если учесть все то, что сказано выше о хаотичности и нестройности передачи фактов, то, видно, что рассказ о себе не должен быть основным, пока ты не рассказал всю ситуацию, потому что это сбивает слушателя. ― Также, если бывает рассказ по типу того, как он изложен в смоделированном примере выше, то это говорит о том, твое «я» (самолюбие и гордость) занимает большое место. В рассказе впечатления передаются страстно: или с самоуслаждением, или с саможалением, или с гордостью, или с осуждением, есть там и хвастовство, и желание, чтобы слушатель перенялся твоим возмущением и негативным отношением к начальнику.

Итак, если человек разумный, то он излагает только факты и суждения по делу (и  может рассказать о своей реакции, но во второй части своего рассказа, когда высказывает свое мнение о произошедшем). Отмечу, что, к сожалению, я такого почти не встречала, разве что, когда рассказывал человек по характеру молчаливый, и то, когда ему самому было не очень интересно, что произошло, или чувствовалась какая-то лень. Но если тот же молчаливый будет чем-то, так сказать, задет, то рассказ будет таким же хаотичным и страстным.

 3.3. Третья составляющая передачи впечатлений – твои суждения/мнения по делу. Например: я еще не решил, что мне делать; или мне понравилось это предложение, и я буду узнавать о курсах; или надо подумать, где взять деньги; или я не хочу обучаться этому, потому что я планировал другое, и т.п. Т.е. это размышления, планирования или выводы – и это естественно. И разумно будет, когда они идут после «рассказа о ситуации». Если в твоих планах и суждениях о деле нет ничего плохого, злобного, лукавого и т.п. и того, что не противоречит заповедям Божиим, то это не является грехом и страстным. ― Когда же здесь может проявить страстность и греховность? Если есть суждения о своих действиях, противоречащих заповедям, например, добыть на курсы деньги нечистым путем, как-то обмануть начальника и др., то это – грех. Или если есть суждения, в которых ты не рассуждаешь, как поступить, а оцениваешь других людей, например, начальника, то здесь уже зачастую и бывает страстность: ты можешь осудить его, если он сказал обучаться за свой счет, а у тебя нет денег, или возмущаться, что это ведь ему надо; или наоборот начнешь хвалить его, если это за его счет или у тебя деньги есть и ты готов за свой счет (только ведь ты не так его будешь хвалить, как хвастаться и услаждаться, как он хорошо к тебе относится и ценит тебя).

Итак, думаю, из того, что описано об этих трех составляющих, уже понятно, что передача своих значимых впечатлений зачастую у большинства бывает страстной. И уже из того материала, видно, как надо учиться рассказывать о значимых ситуациях и впечатлениях тому, кто желает приобрести добродетели молчания и рассудительности.

Дополнительные выводы для себя о том, как надо передавать значимые для меня впечатления

Наравне со всем тем, что описано выше, т.е. учиться стройно и логично излагать свои впечатления, я должна учиться и следующему:

1. Я должна сознавать то, каково мое желание рассказать что-то о случившемся со мною: по причине ли нужды совета или по причине моего «распирания», когда просто хочется высказаться.

― Когда я что-то делаю, то обязательно у меня есть какая-либо цель. В случаях, когда меня тянет поделиться впечатлениями, например, прочла что-то в новостях или у меня что-то необычное произошло, то иногда моя цель бывает негреховная – я хочу рассказать другому, что произошло, чтобы тот посоветовал, как поступить далее, или высказал свое мнение. Но и здесь есть одно «но»: иногда бывают ситуации, требующие моего быстрого ответа или реагирования (например, начальник сказал пойти подумать о курсах и сразу ответить), и если я звоню кому-то посоветоваться, тогда мой рассказ о том, что было, уместен, т.к. есть цель быстро обсудить и принять решение. Но нередко бывают впечатляющие меня ситуации, которые или вовсе не требует моего решения, или требуют, но есть время на обдумывание. Так вот в данных случаях тотчас рассказывать ближнему нет необходимости (например, нет необходимости после общения с начальником, при первой же возможности, позвонить кому-то и рассказать). Разумно будет самому обдумать и потом или советоваться (если надо), или сообщить о случившемся и об уже принятом тобою решении. ― Нередко же бывает так, что меня тянет поделиться или пустым и незначимым, или сделать это просто так, потому что удивилась и или стало смешно, или возмутилась, или испугалась. Это происходит от того, что я еще раз хочу усладиться реальным (а не только мысленным) рассказом о том, что произошло: хочется вслух «посмаковать» подробности и пережить еще раз удивление, смущение, радость или недовольство, а также есть желание и другого удивить, чтобы еще посмаковать и его реакцию: его удивление, радость или недовольство. В этих случаях мне надо не пойти на поводу у этого порыва празднословия «а-рассказать».

2. Надо учиться видеть, что при рассказе о себе, особенно после чего-то удивительного и значимого, как я «охвачена моим «я»» и мне нет дела до ближнего.

Когда я делюсь с другими своими впечатлениями о своих приятных и неприятных удивлениях, о радостях или о проблемах/неудачах и т.п., мне желательно понимать, что я «охвачена своим «я»». В таком состоянии я не задумываюсь, а в каком состоянии сейчас находится тот человек, кому я рассказываю: какие у него, возможно, сейчас проблемы; или что у него может не быть расположения заниматься мной в этот момент, потому что он сосредоточен на своей работе или проблемах; или он молится или пребывает, например, в покаянии или умилении, а я ему в запале рассказываю о земном. Мне в тот момент все равно – ведь главное сейчас мое «я»… ― И вот именно это и является той не очень хорошей стороной общения (хотя и естественной – потому что мы все бываем в этом качестве, когда ведем речь о себе): я думаю только о себе и хочу, чтобы другой человек бросил свое, возможно, сейчас что-то значимое для него, и, так сказать, его ум и сердце занялись мной. И если представить себя на месте, когда я чем-то озабочена, сосредоточена и т.п., а другой спешит поделиться со мной своим впечатлением, и я теряю свой, например, деловой или молитвенный настрой, то нравится ли мне это?!… ― Конечно, если что-то требует быстрого разрешения и ближнему нужен срочный совет или мое мнение, то я должна все оставить и, так сказать, заняться им — это закон любви и соучастия. А если меня «распирает» от желания рассказать что-то, что меня удивило и т.п., и это не требует срочного обсуждения, а ближний на чем-то своем сосредоточен, то я поступаю не по закону любви, а по закону самолюбия. И тогда мой суетный непокой легко может привести другого человека в раздражение и непокой от того, что он понимает, что не было острой необходимости сейчас ему это все слушать, и он потерял свой деловой или молитвенный настрой….

3. Я должна не увлекаться рассказами о неинтересном и ненужном для другого человека.

Часто бывает так, что то, что я рассказываю другому о себе и то, что мне интересно и, как мне кажется, значимо, то это не особо интересно другому. И то, что ему неинтересно, это – естественно. Так, например, ситуация, в которой часто бывают мы и наши близкие: мы получаем много впечатлений на работе и, находясь, так сказать, в этом, мы склонны рассказывать ближним профессиональные нюансы (например, врач рассказывает о болезнях, юрист о принятых постановлениях). При этом мы хотим, чтобы другим это было интересно, хотя они и не очень в этом разбираются или вовсе не разбираются, и помочь они тебе ни в чем не могут. И получается, что то, что для тебя важно в рабочем моменте, для ближнего – это не важно и не интересно, и потому что он не очень разбирается (или вовсе не разбирается), или потому что у него есть немало своих профессиональный впечатлений и задач, и решение их его более интересует. И в этом случае передача своих профессиональных впечатлений, которые для тебя значимы, несведущему неуместна. А ты в тот момент даже представить не можешь, чтобы то, что ты рассказываешь, было неинтересно другому ― ведь это же так важно для тебя и все понятно! ― Замечено и то, что если рассказчику сказать, что мне это неинтересно, то он может обидеться. А вот, если ему кто-то рассказывает что-то, и ему неинтересно, или он, слушая чьи-то рассуждения о чем-то, что он не может понять, или если он с кем-то не любит общаться и все, что тот рассказывает, ему не интересно, то получается, что тут все нормально – он себе позволяет такое отношение к делам и рассказам другого человека, а вот чтобы к моему и ко мне так относились, то обидно?!…

4. Я не всегда и не со всеми хочу делиться впечатлениями.

Есть такие значимые в разной мере для меня ситуации (и, думаю, они были у всех), о которых я не хочу делиться. Так, во-первых, я не хочу что-то рассказывать. И, во-вторых, есть люди, которым бы я не хотела рассказывать, потому что или знаю, что они скажут, и я этим заранее недовольна, или я не хочу, чтобы они потом мне еще долгое время задавали какие-то вопросы или давали советы, или я не хочу их волновать (например, у мамы поднимется давление). Т.е. в этих случаях срабатывает некий «стоп», выражающий мое нежелание рассказывать и я не делюсь с людьми своими впечатлениями. ―Также, а сколько такого не пустого, а относительно значимого, которым мы не делимся с другими, потому что забыли? Все это означает, что человек может сдержаться и не поделиться впечатлениями о том, что с ним происходит, и это не всегда является необходимым, и оказывается можно пережить одному свое волнение и впечатление и «хранить язык»?!….

На этом закончу свое рассуждения на подобную ситуацию, и, они, возможно, пригодятся тому, кто желает научиться «управлять своим языком» и видеть «тайные свои». Да поможет нам, грешным, Господь!

В следующем разделе я продолжу рассуждать о приведенных вначале историях из жизни Пимена Великого, но уже рассмотрю вопрос о том, что происходит, когда мы, делясь своими значимыми впечатлениями, желаем получить совет, как поступать. 

Раздел 2. О ситуациях и состояниях человека при вопросе: «что мне делать?», или о непокое от «двух помыслов»

Напомню, что в этой главе я рассматриваю следующие истории из Отечника о Пимене Великом: 1. «Один брат спросил авву Пимена: я получил наследство; что мне с ним делать? Старец говорит ему: ступай и приди ко мне через три дня; тогда скажу тебе. Брат пришел в назначенное время и старец сказал ему: что сказать тебе, брат? Если скажу тебе: отдай свое наследство в братскую трапезу, — там делают вечери. Если скажу: отдай родственникам, — за это не получишь никакой награды. Если же скажу: отдай нищим, — ты оставишь это без внимания. Итак, делай, что хочешь. Мне до этого дела нет». 2. «Брат пришел к авве Пимену и спрашивает его: что мне делать? Пойди, — сказал ему старец, — сблизься с тем, который говорит: чего более желать мне? — и найдешь покой».

В первом разделе этой главы я смоделировала ситуацию, что происходит с человеком, когда он впечатляется чем-то значимым для себя, и как ему хочется рассказывать об этом кому-то. Сейчас же не будет рассматриваться вопрос «я хочу об этом поговорить»», а я поразмышляю о том, что предшествует обращению за советом к кому-то, когда ты раздумываешь, как поступить, как это рассказано в Отечнике (а в четвёртом разделе этой главы я рассмотрю вопрос об обращении за советом в подобных ситуациях).

И так как невозможно указать абсолютно всё, что происходит в человеке в подобных ситуациях, то приведу некоторые значимые нюансы, которые дадут увидеть хотя бы частично, что происходит с ним, когда он взволнован и озабочен вопросом «что ему делать?».

Итак, существует такой вид ситуаций, который я обозначаю: «что мне делать?». Это происходит тогда, когда человеку нужно что-то сделать 1) по причине сложившихся обстоятельств, 2) по причине того, что другой человек предлагает тебе сделать то, что в его планах о себе и ему нужен ты, и 3) по причине того, что ты сам что-то захотел сделать (и делаешь это сам или тебе нужен другой человек для этого). И во всех этих случаях ты не можешь определиться: надо ли это делать или нет, и если надо, то, как это сделать лучше.

Почему я говорю об этом в этом Цикле? Потому что при помыслах по типу «что мне делать?» обязательно будет потерян внутренний покой (в разной степени), будет некая внутренняя тягота, т.к. человек какое-то время озабочен решением какой-то проблемы. И т.к. у него не получается какое-то время найти решение, он колеблется, боится, отчаивается, проявляет недовольство и т.п., и мысли постоянно возвращаются к нерешенному вопросу (и, замечу, это – естественное внутренне состояние человека в значимых для него ситуациях, когда ему надо что-то решить).

Хотя, об этих состояниях непокоя/тяготы не говорится в приведенных выше историях из Отечника; но у людей, вопрошающих авву Пимена, эти состояния обязательно были, т.к. это – естественно для человека. И, несмотря на то, что в этих историях более показана реакция и слова Пимена, я все же рассужу и о вопрошающих, потому что это — очень частое состояние каждого человека.

И, конечно, мне будет интересно рассмотреть и ответы Пимена Великого (истинно духовного человека) на подобные вопросы, связанные с мирской жизнью других людей (это я сделаю в четвертом разделе).

Также я рассмотрю вопрос о своей и чужой воле человека, потому что нередко бывает, что состоянию «что мне делать?» предшествует чужая воля. Так, если что-то было предложено тебе сделать другим человеком, то ты можешь потерять покой не только от решения вопроса «что мне делать?», а и в случае нежелания так сделать, как предлагает другой, ты еще будешь волноваться, как отказать ему, чтобы тебе, так сказать, за это ничего не было плохого.

Для познания себя и своей греховности, для обучения себя правому общению и для стяжения духовного покоя, также очень интересен вопрос и о своеволии, которое нередко позволяет себе вести себя нагло и эгоистично в отношении другого человека. И если вначале у такого своеволия нет непокоя (оно даже довольно собой), то если ему откажет другой человек, проявляя свою волю, то вот тут и начинается непокой от обид, саможаления, гнева и мщения. Вот именно это и будет рассмотрено в этом разделе и следующем.

А еще хотелось бы заметить, что если кто-то прочтет этот материал, и не станет наблюдать за собой и фиксировать то, о чем здесь описано, и не будет постоянно стараться менять себя, прося помощи Божией, т.е. не станет на путь помышляющего трезвения, чтобы начать истинный путь познания своей греховности, ведущий к истинному покаянию, очищению от уже привычных страстей, которых он, возможно, даже и не видел в себе, то, к сожалению, мой труд, написанный по великой милости Божией, будет неким чтивом для него, а не духовным помощником…

Помилуй нас, Боже, грешных, и помоги всем нам! И Благодарение Господу за просвещение и разбивание наших заблуждений!

Что может предшествовать тяготе «что мне делать?»

Вначале кратко укажу, что предшествует той ситуации и тому состоянию, о которых я буду говорить.

1. Решению вопроса «что мне делать?» может предшествовать идея человека, которому захотелось в своей жизни или чего-то бо́льшего, или лучшего, или чего-то интересного и т.п. Это я называю: «моя идея-желание лучшего для себя». Обращаю особое внимание, что сейчас речь идет об «идеи», которая не была вызвана необходимостью, исходящей от каких-то скорбных и неотвратимых обстоятельств, не было ничьей чужой воли, которая тебе предлагает что-то сделать или обязывает тебя, это ты сам захотел что-то, и думал, как это сделать.

И при рассуждении о том, как это сделать, ты понимаешь, что есть некоторые трудности, препятствия (поэтому и задаешь вопрос «что делать?»). Нередко в твоих «идеях» задействованы и другие люди. Поэтому есть два вида такой ситуации.

1а. Первый вид я обозначаю: «моя идея-желание лучшего для себя и мне нужен другой». Это бывает тогда, когда я впечатляюсь придуманной мною идею; но, обдумывая ее, я понимаю, что для ее реализации мне нужен другой человек (или люди), которому я предлагаю (а нередко и «навязываю») свою волю, и ему надо или согласиться с ней, или мне отказать.

Пример первый: женщина думает о предстоящем отпуске и решает, как его провести («что делать?»). Одна из идей – поехать куда-то, и она просчитывает куда же. Просчитав варианты поездок, понимает, что денег у нее особо нет, чтобы поехать куда-то и жить в гостиннице, да и ехать ей не с кем, а одна она не хочет. И она решает поехать к дочери с ее мужем в другой город; тогда и денег за гостиницу платить не надо, и не одна будет, и родных увидит. И сообщает дочери, что она едет к ним. Или второй пример: тебе захотелось поменять мебель на новую (хотя можно жить и со старой, но ты увидел у соседа новую и тебе захотелось то же), и не сам реализовываешь свое желание, а сообщаешь об этом сыну, чтобы он дал на это деньги. Или, например, как было в уже рассматриваемом примере Раздела 1 этой главы, начальник (собственник фирмы) захотел расширить свой бизнес и сказал своему сотруднику идти на курсы за его (сотрудника) счет.

1б. Вторую ситуацию я обозначаю «моя идея-желание лучшего для себя и я сам ею занимаюсь». Т.е. в этой ситуации ты сам обдумываешь и сам реализовываешь свою «идею-желание», и никому не предлагаешь/не навязываешь свою волю. Пример первый: ты обдумывал «что мне делать в отпуске?», решил куда-то поехать в отпуск, и это будет поездка-путешествие, в которой ты снимаешь гостиницу и сам отдыхаешь или с тобой захотел поехать кто-то; или это вариант – ты остаешься дома. Второй пример: ты решил поменять мебель на новую и сам ее покупаешь. И третий пример: собственник фирмы решил расширяться и или набирает уже специалистов, или предлагает кому-то обучиться за счет фирмы (ну, возможно, с некоторыми условиями).

Итак, ситуации «моя идея-желание лучшего» бывают с задействованием других людей или нет. Пока на этом этапе все происходит естественно и может показаться, что здесь не может быть ни потери покоя, ни прегрешений (но далее мы увидим другую картину).

2. Решению вопроса «что мне делать?» может предшествовать идея другого человека, который хочет меня задействовать для ее реализации. Я обозначаю ее как «другому пришла идея, и я ему нужен». Т.е. это – ситуация наоборот (не мне нужен – а я нужен). Напомню, что это — идеи-желания, которые не были вызваны необходимостью, исходящей от каких-то скорбных и неотвратимых обстоятельств. Например, в приведенных выше примерах, нет ни скорбей, ни необходимости: мама сообщает, что она едет ко мне в отпуск, мама говорит, чтобы я дал деньги на мебель, начальник говорит мне, чтобы я шел обучаться на курсы за свой счет.

3. Решению вопроса «что мне делать?» может предшествовать действительная скорбная, трудная и проблемная сложившаяся ситуация, и ты или сам справляешься или тебе нужна помощь, или совет другого человека. Или, наоборот, у тебя просят совета или помощи. ― Этот вид будет рассмотрен отдельно, в другой главе, где будут приведены похожие истории из жизни Пимена Великого.

Итак, в этом разделе я подумаю над ситуациями, когда ты или сам что-то придумываешь или кто-то придумывает, и тебе нужно обдумать «что делать?».

О реальной, своевольной и воображаемой внутренней тяготе с вопросом «что делать?»

Итак, я рассмотрела вопрос, от кого/чего может начаться ситуация, при которой надо решать «что мне делать?». А теперь скажу о том, что вопрос по типу «что мне делать?» может быть на проблему/трудность/потребность действительную, на своевольную и на воображаемую. Что я имею в виду?

1. Так, может быть, что у человека что-то реально произошло (хорошее или плохое), и ему надо решить, что делать по этому поводу, и это – первый вид. Например: человеку было предложено начальством взять дополнительно полставки (или пойти на курсы), и он решает: принять предложение или нет, а также он взвешивает за и против. Или, например, как это было в истории из Отечника: человек получил наследство и решал, что делать с ним. Или самый простой пример: у ближнего скоро день рождения (и это – реальное обстоятельство), и человек задается вопросом «что подарить?». ― Итак, эти вопросы вызваны реальностью. Хотя, как видим, предметы необходимой озабоченности имеют разную, так сказать, ценность (дополнительна работа и наследство могу повлиять на уровень жизни, а подарок на отношения с ближним).

2. Может быть так, что у человека ничего не произошло, никто ничего не предложил, но он сам по своей воле решил, что-то сделать/изменить, и это – другой вид. Причем, этому могли предшествовать разные ситуации. Так, это может быть идея что-то сделать, которая пришла после конфликта, например, кто-то после конфликта на работе подумал по типу: «мне надо найти другую работу», и потом мучается «уйти — не уйти» и «если уйти, то, как это сделать?». Это – один вид своеволия, т.к. никто не предлагал уволиться, а он вызван своими обидами, местью, нетерпением, несмирением, малодушием и т.п. ― Так же предшествовать идее что-то сделать может пример других людей или желание улучшить что-то в своей жизни – и это другой вид своеволия, например: человек, услышав, что кто-то закончил какие-то курсы, захотел тоже на них пойти, но не решается по каким-то причинам, и мучается своим желанием «идти или не идти?». Или, например, человек, желая зарабатывать больше и жить материально лучше, желает найти дополнительную работу, но не может решить надо ли это делать или нет, и где искать работу; или собственнику фирмы захотелось расширить нормально работающий бизнес и он мучается, как бы его еще расширить; или христианке захотелось поехать по святым местам, но денег особо нет, и отпуск короткий и не хватит времени и т.п., и теперь она мучается: как же сделать так, чтобы поехать. ―Так вот подобные идеи и затем тяготы происходят от своей воли и надуманны тобой под влиянием сребролюбия, миролюбия, гордости, увлеченности суетой, праздности и т.д. И таких идей с мирскими планами великое множество в жизни каждого человека. И помогает таким идеям воображение, которое рисует мечты хорошей, приятной, обеспеченной жизни и т.п.; и получается: сам захотел, сам нарисовал «красивую картинку» и сам теперь мучаюсь «что делать?».

3. Можно выделить еще один вид предпосылки тяготы/непокоя «что делать?», который очень распространён. Такие помыслы и проблемы построены на страхе, когда человек начинает думать и волноваться, когда в реальности нет ничего плохого или скорбного, или опасного, никто ничего ему не предложил, и сейчас его относительно все устраивает в жизни. Но у него вдруг появляется «идея-предположение», что в будущем может что-то произойти плохое/скорбное; и, волнуясь уже сейчас, он ищет выход, что делать, чтобы обезопасить себя в будущем. Так, например, в реальности человеку не было предложения взять еще полставки, а он начал думать о том, что хотя ему сейчас и хватает денег, но через 15 лет, когда он будет на пенсии, денег будет мало, и «приходит идея» о том, что сейчас надо найти какую-нибудь работу, чтобы пенсия была больше; и теперь он мучается: брать дополнительную работу или нет. И это уже воображаемая проблема о будущем. И в этом случае, у святых отцов говорится, как об одном из видов смутительных помыслов (или «помыслов смущения»). Т.е. сам себя напугал, представляя тягостное/скорбное будущее (это – помысел страха), сам продумываешь варианты, что можно сделать, чтобы обезопасить себя в будущем, и теперь сам мучаешься помыслом «что же делать?». И понятно, что при помыслах от страха, началом которого служили твои мысли, нет реальной необходимости искать выход как поступить. Но грешный человек этого не понимает и, как правило, верит своим смутительным помыслам, воспринимая их за действительность. Но это не только мысли от страха, а в данном примере и от страсти сребролюбия, в виде страха за возможную бедность, от малодушия, маловерия, желания иметь комфорт и удовольствия в этой жизни, и т.п. ― Обращу внимание, во-первых, на то, что последний пример показывает, как в человеке может его воображение (особенно от страха), а не реальность, влиять на него, и создавать проблему самому же человеку (т.е. это – непокой не от внешних впечатлений, обстоятельств и людей, а от своих внутренних). А, во-вторых, замечу, что такой страх очень часто сопряжен с непокоем второго вида – своевольного, когда хочется что-то улучшить.

Итак: все, что описано выше, это – классификация, сделанная мною на основе наблюдений и опыта о своем непокое при решении вопросов «что мне делать?». Конечно, есть много идей и ситуаций, которые не вызывают тяготу «что делать?», и человек делает это, не мучаясь, быстро принимая решение. Но есть немало и таких, которые вызывают эти тяготы, и я буду вести речь о них.

Я выделяю эти вопросы, потому что в каждом виде этих ситуаций есть свои характерные особенности, есть свои страсти и добродетели, должна быть разная брань со своими страстями, есть разные принципы хранения внутреннего покоя, разные виды любомудрия (как здравые помыслы для вразумления себя) и разной должна быть и молитва в этих случаях. И если их не разделять, то человеку очень трудно бывает понять, а как же поступить по заповеди или по совести, чтобы тебе не согрешать и идти правым путем спасения в разных ситуациях (т.е. с духовной пользой), а не просто понять по-житейски, как тебе поступить, чтобы тебе было лучше жить в мире (т.е. с плотской пользой). Также такая классификация поможет видеть себя со стороны, и понимать других людей, и что самое важное – приобретать истинное смирение, при котором ты видишь, что ты сам грешник и делаешь точно так же, как и те, кем ты возмущаешься или кого осуждаешь.

Но, как говорит опыт, мало кто, даже из христиан, в самых обычных житейских ситуациях рассматривает свои реакции именно с учетом духовной пользы и поэтому они не могут очиститься от своего греха и правильно идти по пути спасения своей души.

Ум находится в состоянии «два помысла», когда обдумывает «что делать?»

А теперь постараюсь просто рассказать о состоянии ума при помыслах «что мне делать?».

Все знают, что когда человек рассуждает/обдумывает, то, у него появляются разные варианты, которые обдумываются. Так, в истории из Отечника их назвал Пимен Великий (хотя может быть и у брата они также были). Далее человек соглашается или не соглашается с этими вариантами. Его согласие и не согласие строится на разных их оценках, например, будут ли сложности в каком-то варианте или нет, или, например, человек понимает, что что-то будет выгодно или не выгодно и т.д. И эти варианты и оценка является естественными, во-первых, потому что это — мыслительная деятельность, направленная на решение вопросов/проблем, на основе сравнения, анализа и т.д. А, во-вторых, как известно, во всём есть, так называемые, «плюсы и минусы», например: будешь есть много сладкого – будешь получать удовольствие (это – своеобразный плюс), но и будешь набирать вес (это – минус), или дождь приносит некие неудобства человеку, когда тот мокнет или простужается (это – минус), но без дождя не может существовать природа (это – плюс), или человек желает много зарабатывать и в этом видит для себя плюс, но ему придётся или много работать, или воровать (и это – минус). ―Как правило, не бывает идеального варианта без этих «плюсов» и «минусов». (И здесь сразу замечу, что людям очень хочется иметь идеальный вариант, где будут одни «плюсы», и именно по этому, они нередко просчитываются, руководствуясь чем-то, как им казалось, правильным и удобным, и, сталкиваясь с «минусом», о котором они не подумали или не придали ему значение, потом огорчаются. А вот если бы они сразу четко понимали «плюс» и «минус» и принимали решения, учитывая их, то не было бы таких огорчений, переживаний и т.п. и дела бы делались более упорядоченно.)

Так вот такое состояние обозначается некоторыми святыми отцами, как «два помысла» (особенно об этом много на примерах говорится у Варсонофия Великого в «Руководстве к духовной жизни в ответах на вопросы учеников»). Обозначено оно так, потому что один помысел предлагает что-то, а другой противоречит или не соглашается, и это — некая борьба двух помыслов. И именно по той причине, что есть эта «борьба», когда эти разные доводы не дают человеку сделать выбор в пользу какого-то варианта, это приносит непокой/тяготу. Да и вопрос может оставаться какое-то время нерешенным. Далее я простым языком смоделирую, так сказать, диалог между «за» и «против» и согласие или несогласие с ними на примере о предложении начальника пойти на курсы. Например, один помысел говорит: «иметь еще один диплом о пройденных курсах — это хорошо, может пригодиться» (это – плюс и согласие), а второй говорит: «а может и не пригодиться, вон другие уже лежат без толку, а я только потрачу деньги зря» (это – минус и несогласие). Или один помысел говорит: «я хотел больше отдыхать, а здесь, мало того, что надо учиться, так надо еще и куда-то ехать, платить деньги, так еще и потом еще больше работать – на двух аппаратах, — не хочу» (это – минус и несогласие), а второй отвечает: «так, а как ты хотел больше зарабатывать, машину же хочешь?» (это – плюс и несогласие, потому что хочется иметь, но не хочется работать больше).

Таких помыслов, предлагающих, вопрошающих, отвечающих и противоречащих друг другу, бывает достаточно много при любом рассуждении «что делать?». Как уже было замечено, они могут не приводить к быстрому окончательному выводу, и человек остается с некой тяготой и без решения вопроса. А если выбор в пользу какого-то варианта сделан, то человек успокаивается, да еще и нередко остается доволен собой (как он хорошо придумал). Также пришедшая идея, если она понравилась, то она как бы вдохновляет на ее реализацию; чего может не быть, когда тебе кто-то предложил свою идею, и тебе она не понравилась или ты еще не понял, как к ней относиться.

Также надо отметить, что зачастую мысли при противоречащих помыслах не звучат стройно и собранно. Это происходит потому что способность рассуждать в грешнике, так сказать, загрязнена различными мысленными диалогами, мечтаниями, переходами на другие темы, рассеяниями, повторами одного и того же. Так, например, есть мысленные разговоры, в которых ты то ли кому-то пересказываешь о своей проблеме/сложности, то ли спрашиваешь совет, то ли жалуешься, как тебе тяжело выбрать, или разговариваешь с образом человека, который задействован в твоих планах. Замечу и такой факт: часто бывает так, что человек так думает-думает, и в какой-то момент он или сознательно откладывает обдумывание над этим, говоря себе по типу: «ну, подумаю об этом потом»; или откладывает несознательно, т.к. в какой-то момент появляется какая-то ассоциация и уводит его на другую тему, или что-то внешнее переключает его внимание. А через время мысли на ту тему вновь появляются (или те же доводы, которые уже были, или новые), а потом вновь от них затишье; и так какое-то время все идет по кругу и по многу раз. Также человек в какой-то момент может принимать какое-то решение, но потом через время передумывает и вновь вопрос остается нерешенным. Причем может быть и так, что в какие-то моменты человек, так сказать, устает от этих неидеальных вариантов, и от этого противоречия даже наступает некое отчаяние и саможаление, при которых хочется, чтобы кто-то посочувствовал тебе, или хочется бросить искать выход, или отказаться от проблемы и пусть как-то будет, или хочешь, чтобы другой что-то подсказал.

Далее. Показанная выше «борьба двух помыслов» и тягота, обязательно содержит такой заключительный акт, как выбор. Казалось бы, все просто: варианты есть – выбирай. Но, как выше отмечалось, именно «за» и «против» не дают человеку сделать выбор, принять решение и успокоиться. Почему? Потому что нам хочется, чтобы все ситуации в жизни были благоприятны для нас, например: удачно обучиться новому, еще и за чужой счет было бы неплохо, и потом, чтобы это помогло зарабатывать больше. Или хочется зарабатывать больше, но без дополнительного обучения и, так сказать, «напряга». Или, я готов обучиться, но за чужой счет.

Вот кратко основные нюансы, которые касаются естественных для человека рассуждений «что делать?».

В состоянии «два помысла» видны страсти человека и они мешают сделать выбор

Думаю, прочитав предыдущий раздел, все увидели схожее с собой. И может возникнуть вопрос: «так, а причем тут грех, духовность, христианские размышления и т.п.?» (но, возможно, кто-то уже сразу понял «причем», и ему не нужно никаких объяснений).

Поэтому теперь я скажу об очень важном вопросе, касающемся познания своей греховности в подобных ситуациях: когда говорится «два помысла», то это подразумевается, что это не какие-то там помыслы в тебе устроили, так сказать, дискуссию и спор, а по христианскому учению, это — твоя душа говорит с добродетелями или со страстями, с совестью или бессовестностью, с мирскими желаниями и духовными обязанностями (или плоть с духом), а может быть это и бес или ангел говорит с душой.

Если предположить/смоделировать, какие варианты могли бы быть у брата, который спросил авву Пимена о том, что делать с наследством (например, это был дом), то, возможно, у него были такие помыслы, один говорит: «продай дом и деньги отложи себе на мелкие расходы или на скорбные случаи», а второй отвечает: «ты живешь в монастыре и тебе не положено», или говорит: «это же надо искать, кто купит, а потом надо еще и деньги прятать, чтобы не украли», или говорит: «точно, надо продать и пусть лежат». Или, например, помысел говорит другой вариант: «оставь дом родственникам и пусть они, что хотят с ним, то и делают», а другой помысел говорит: «так у них есть свой большой дом и они небедные, а это – мое»; или говорит: «та да, пусть им будет». Или, например, помысел говорит: «продай дом и отдай монастырю, вот и не будет попечений о деньгах»; а другой говорит: «так мой монастырь не бедный» или «ага, отдам, а потом хожу и прошу, что мне надо». И в итоге рассмотрение вариантов могло откладываться, чтобы еще размыслить, т.к. судя по тому, что брат задавал вопрос Пимену, решение не было принято.

Итак, думаю, что в этих смоделированных помыслах достаточно ярко проявляются страсти (самолюбие, сребролюбие, жадность и недовольством порядками в монастыре) и добродетели (любовь и нестяжание), которые, так сказать, общаются между собой, и происходит борьба двух помыслов, приносящая некое мучение/тяготу, если не решаешься что-то выбрать. А если кто-то этого не увидел сразу, то я покажу их сейчас в контексте вопроса о выборе варианта, предлагаемого в каком-то помысле.

Сейчас я скажу о выборе, который должен делать каждый христианин, основываясь на духовной пользе и христианских обязанностях. А делают ли так христиане, пусть каждый ответ сам.  

Так, смоделирую помыслы брата из истории в Отечнике: «Надо что-то делать с наследством, что?». Один помысел говорит: «Мне нельзя хранить деньги, т.к. я — монах», а второй говорит: «тебе надо, чтобы что-то было на черный день». Какой бы следовало сделать вывод из этих мыслей послушному и истинному монаху? Ответ прост, т.к. он основывается на монашеском правиле и обязанностях: отдать куда-то эти деньги, забыть о них, и жить, как и раньше. Все, выбор сделан.

Но если в монахе осталось пристрастие к деньгам в виде страха за будущую бедность или жадность, то перебороть их нелегко. И даже долг монаха, который обязывает к чему-то, не дает сделать выбор для духовной пользы (т.е. чаша пристрастия сильнее чаши правила монашеского жития). И для такого человека был бы очень подходящим такой вариант: хорошо было бы, если бы с наследством ничего не надо было решать, а это была твоя обязанность получить деньги и не иметь возможности от них отказаться (это чтобы не «напрягаться» по поводу добродетели нестяжания). Но нет, так нельзя, долг обязывает – вот и страдает от этого.

Нельзя не сказать, что бывают помыслы, которые трудно определить от кого они (но сейчас речь не об этом не будет идти, потому что надо смотреть и другие помыслы, а это уведёт от рассматриваемого вопроса, но пример, я приведу). Так, один помысел говорит монаху: «Это же надо искать, кто купит, и так не хочется этим заниматься…». Это может подать голос или лень (страсть), или действительное нежелание заниматься этими хлопотами по истинной любви к уединению (добродетель). А второй помысел говорит: «так это твоё дело и тебе надо его решать» (это может быть помысел вражий, вытягивающий монаха на попечение, а может быть и голос совести, которая говорит исполнить обязательство и ни на кого не перекладывать). Какой бы был удобный вариант при этих помыслах? «Хорошо, если бы мне ничего не надо решать с наследством, а кто-то бы взял на себя обязанность этим заниматься» — это помысел, удовлетворяющий нежелание этим заниматься. Но если далее будет идти: «и принес мне все готовое», то это – лень со сребролюбием; а если помысел говорит далее: «мне не нужно наследство, и я об этом и знать не хочу, пусть делает, что хочет», то это – добродетель непопечения, неразвлечения и нестяжания.

Еще хочу заметить, что, хотя каждый человек знает, что жизнь — это череда благого и скорбного, легкого и трудного и т.п., но грешная душа все же с настойчивостью стремится только к благому, приятному и легкому. А почему так? Одна из основных причин состоит в том, что существует три основных проявления самолюбия у всех грешных людей (только у каждого в своей степени и разновидности): плотоугодие и сластолюбие (похоть плоти или чувственность, как стремление к приятному для тела), сребролюбие, своекорыстие и миролюбие (похоть очей, как стремление получать удовольствие за счет вещей и денег) и властолюбие и честолюбие (или гордость житейская). А это, понятно, означает, что грешный человек желает: чтобы что-то было для его удовольствия, как телесного, так и душевного (чтобы ему было приятно, спокойно, что-то нравилось и др.); чтобы это было ему удобно и выгодно; чтобы было по его воле и ему не навязывалась чужая воля; чтобы учитывались его интересы, чтобы ему уступали, чтобы о нем заботились и т.п. (т.е. это — своекорыстие, корыстолюбие). А также, чтобы была, так сказать, легкость в реализации чего-то, чтобы это доставалось без особого труда и напряжения своих сил (например, пусть бы мне платили больше, но чтобы работы не прибавлялось, или я хотел бы питаться вкуснее, но чтобы еду готовил кто-то, а не я, или чтобы ел много и вкусно и не поправлялся). Или, например, чтобы человек выглядел хорошо перед людьми и о нем хорошо думали, или чтобы я не выглядел плохо или неправильно, чтобы мне были благодарны, чтобы ко мне относились честно и справедливо и т.п. (это — гордость и тщеславие, как завышенная оценка себя и желание почтения от других). ― В разных ситуациях один из этих мотивов может проявляться сильнее, чем другие. И если есть хотя бы один из этих мотивов, то человек обязательно согрешает. Вот именно эти проявления самолюбия у грешника решают, что же он выберет. 

Напомню, что есть и надуманная тягота «что делать?», которая происходит от страха, нарисовавшего в воображении проблему (хотя ее и нет сейчас и неизвестно, будет ли когда-то), а этот страх – это также страсть, как вид самолюбия, как малодушие и маловерие.

Скажу и о том, что нередко мои вопросы «что мне делать?» могут касаться очень малозначимых вещей, а я мучаюсь ими, как будто решается что-то важное. Так, например, сын подарил тебе шампунь, который тебе не подходит, о чем ты ему говорил ранее, но он забыл и подарил. Может быть, что, во-первых, ты отреагируешь на это внутренним недовольством, возмущением и досадливостью о неудачном подарке и о забывчивости сына, но вначале ему ничего не скажешь. А, во-вторых, у тебя начинаются помыслы по типу: сказать или не сказать об том сыну? При этом боишься, чтобы он не обиделся. Или помыслы: «Куда теперь деть этот шампунь, (чтобы деньги не пропали)?». И, думая об этом, человек какое-то время находится в непокое и его ум занят решением этой «проблемы». Мало того, что это колебание происходит после «конфликтной ситуации», когда ты недоволен кем-то или чем-то, так еще и предмет твоего волнения – самый простой предмет — шампунь! Да, как-то странно! Взрослый человек, у которого за всю жизнь было сотни шампуней, подходящих и неподходящих ему, много вещей, которыми он не пользовался, которые он выбрасывал, и т.п., и он не научился спокойно реагировать на обычную ситуацию?! И это я не говорю, что это – христианин, который вообще не должен загружать себя заботой о вещах, тем более таких мелочных, и должен иметь смирение в различных ситуациях по типу: «подарил – вот и спасибо за это, а что это не подходит – ну ничего страшного не произошло, что я не смогу воспользоваться этим, у меня же есть свой шампунь». Не говоря уже о том, что Господь учит: не заботьтесь, не печальтесь, даже когда происходят серьезные скорби. А то, что ты расстроился, так это расстроилось твое корыстолюбие, которое любит иметь что-то бесплатно и, причем, хорошее. А следующий вопрос «что делать?»: «сказать или не сказать, и как сказать?» происходит от твоего лукавства и корыстолюбия. Лукавства – потому что ты разыгрываешь такого добренького, который печется о деньгах сына, собираясь сказать ему: «ты больше не покупай такой шампунь, потому что он мне не подходит, а ты только деньги потратишь, жалко». И тебе может и жалко выброшенных его денег, но со смыслом: «за твои деньги мне бы досталось что-то хорошее, а так я ничего не получил от тебя, и остался без подарка».

Есть и такие «два помысла» которые происходят после конфликтов. Один из них гневный, обидчивый, мстительный или не прощающий, а другой – прощающий, снисходящий, смиренный. Святые отцы о таких помыслах говорят, что если в определенных ситуациях есть мысли, которые вызывают ненависть, гнев, обиду, осуждение, месть – то они от греха и бесов. А если при этом иногда появляются мысли, например, потерпи, не мсти, прости и т.п. – то они от добродетели и ангела. Что должен выбрать христианин? Конечно, поступить по второму помыслу. И сделать это, хотя и страстные будут поднимать бурю и увлекать тебя, но пусть твоя христианская обязанность, заповеди и любовь к Богу (пусть и малая) дадут тебе силы не выбрать волю страстных помыслов.

Итак, вот вкратце, что происходит при непокое при ситуациях и помыслах «что мне делать?», и как на это должен смотреть духовный подвижник, занимающийся познанием своей греховности (или помышляющим трезвением) и бранью со своими страстями.

У истинного христианина должна побеждать духовная рассудительность, а не плотская и страстная, он должен видеть свои страсти и выбор должен делаться для духовной пользы

Итак, есть разные житейские/мирские ситуации, в которых христиане (как и все люди) задают себе вопрос «что мне делать?», которые следует решать для устроения своей земной жизни. Но в отличие от всех людей им еще нужно рассматривать эти ситуации и решать, что делать, с духовной точки зрения.

А это значит, что тому христианину, который занимается познанием себя, трезвением над собой и бранью со своими страстями, нужно уметь выбрать не только, как поступить (т.е. решить мирскую проблему), но и, во-первых, как поступить согласно заповедям и добродетелям. Нужно всегда помнить, что почти все мирские ситуации с вопросом «что делать?» сопряжены с нравственным выбором – поступить по добродетели или по заповеди, или поступить по своим страстям/греховно и не по заповедям. Только вот много ли христиан задумываются об этом в таких житейских случаях? Мой опыт говорит, что если это явный и хорошо всем известный грех, то люди задумываются, а если это прегрешение словом, мыслью, желанием, реакциями, и, причем, привычными для человека, то нет …

А, во-вторых, занимающийся трезвением и познанием своей греховности, должен эту ситуацию использовать для познания себя, понимая, какие страсти и добродетели в душе, так сказать, спорили, и на что она склонялась при выборе, и смог ли дух, совесть, вера и т.п. возобладать над плотским человеком (и тогда это поможет в решении, так сказать, духовной проблемы грешной души). Только вот много ли христиан занимается познанием своей греховности, или помышляющим трезвением? И опять-таки, к сожалению, мой опыт говорит, что нет …

Далее я приведу несколько примеров, в которых рассматривается житейская ситуация с этих двух точек.

Сразу предупрежу, что эти смоделированные ситуации с рассуждениями, которые я дальше приведу, могут выглядеть неправыми и какими-то идеальными тем людям (и даже христианам), которые не занимаются трезвением над своими мыслями и реакциями, изучая свою греховность, для того, чтобы не обманываться грехом и чтобы учиться истинным добродетелям. К сожалению, люди привыкли оценивать все по-плотски и по-мирски, и не могут по-другому, и это не удивляет и не возмущает, потому что об этом сообщено Ап. Павлом: «Душевный человек не принимает того, что от Духа Божия, потому что он почитает это безумием; и не может разуметь, потому что о сем надобно судить духовно» (1Кор.2,14). ―Тем более что я специально затрагиваю темы, которые, так сказать, «очень ценны и значимы» для плотского человека, это – материальное положение и родные люди. И делаю это, желая показать, что не так всё «красиво» и «благородно», как это привыкли оценивать люди, защищая свое желание быть богаче, успешнее, чего-то добиться в этой жизни и т.д.; или как привыкли говорить общепринятые слова о ценности семьи, общении в ближними, любви к детям и т.п. У нас, христиан, не отрицается это все, но есть и истины, которые указывают не на мирские блага, а на духовные, которые не прикрывают страсти, а открывают их, и не стыдятся говорить о грехе, который поразил каждого человека, и учат различать, где истинное добро, а где зло, и, причем не просто открытое зло, которое считается таковым у всех людей, а зло, старающееся прикрыться добром и красивыми словами. ―Также недоумение, что так люди не могут думать, может быть вызвано стройностью и логичностью смоделированных мною рассуждений о том, как поступить. Действительно, мысли, как критический анализ тех или иных своих «двух помыслов», которые будут сейчас приведены, не так стройно и одномоментно идут, и их может быть немного, а одна-две, — и это невозможно передать и предугадать. Но в общем их смысл и дух будет таков.

Итак, когда что-то происходит, то хорошо, если христианин вначале будет учиться оценивать ситуацию по определенным критериям, например: материальное положение, отношения с людьми, желание отдохнуть или развлечься, скорбные обстоятельства или нет, значимо что-то для меня или нет, и т.д. И когда он будет так определять, то, зная хотя бы какие-то христианские истины по поводу этого критерия (не говоря уже, если он хорошо изучил вопросы, что в той или иной ситуации проявляются такие-то страсти, и что происходит с человеком), то ему будет нетрудно увидеть себя, понять другого человека, рассудить, как это выглядит с духовной точки зрения, а не с мирской, понять, каким бы в этой ситуации его, так сказать, хотел бы видеть Господь, давший заповеди на все случаи жизни и показавший нам пример в них, и т.п.    

а. Так, например, когда есть ситуации по типу «что делать?», которые касаются материального положения христианина, то надо, во-первых, определить, что вопрос касается финансов и материального благополучия, а значит, здесь будет стараться действовать страсть сребролюбия и те, которые с ней связаны; и мне надо помнить заповеди и истины по этому поводу, чтобы победили они. А для этого надо, во-вторых, обращать внимание на появляющиеся помыслы по типу «два помысла», и постараться понять, что они предлагают и что защищают. Нужно помнить и о духовной пользе и плотской, и что между духом и плотью всегда идет «война».

Так, христианин понимает, что выбор в пользу материального благополучия может повлиять на его жизнь, например, обучение на курсах или получение наследства может дать ему бо́льшую финансовую свободу. Но он и понимает, что именно она обычно и не способствует духовной пользе. К тому же, это также обязательно добавит занятость мирскими делами, что уменьшит силы и время для духовного (по слову Господа: «трудно богатому войти в Царство Небесное» (Мф.19,23)). Т.е. «плоть» и «мир» еще более затянут меня, христианина, в свои сети, а это значит, что и греховные искушения увеличатся, и сила веры будет умаляться (по слову Господа: «не можете служить Богу и маммоне» (Мф.6, 24)) (хотя христианин может находиться в лоне Церкви и считать себя настоящим христианином). ― Пред духовным подвижником, мирянином (который занимается собой/своей греховностью и молитвой) этот выбор между материальной пользой и духовной явно виден: еще более погрузиться в мирские попечения и укрепить свое сребролюбие или идти по пути постепенного отречения от мира и по пути обучения добродетели нестяжания и довольства малым. Например, у христианина, которому предложено идти на курсы, могут быть такие рассуждения: «Расширить свой бизнес желает мой начальник, и он делает, как он хочет – и это понятно. А вот чего хочу я? Ну, понятно, я не отказался бы иметь больше денег (любит мое сребролюбие их); только вот, действительно ли, я живу в такой бедности, что мне есть нечего? Неправда, мне вполне хватает на обычные потребности, да и более. И как смотрит Господь на то, что мне хочется жить еще лучше, и я готов оставить Его, а также оставить, пусть и, малое мое делание для спасения своей души. И я, склоняясь к сребролюбию, вновь собираюсь погрузиться в мир, от которого я так долго и мучительно отстраняюсь? Ну, будет у меня новый диплом или больше денег, но у меня будет уходить больше времени на это, и мое сребролюбие начнет процветать, и какой итог этому?…». И в какой-то момент он принимает окончательное решение, например: «Нет, не нужно мне это все, жил же до этого нормально и Господь не оставлял и миловал. Удержи меня, Господи, от неправого выбора в угоду плоти, и дай силы последовать по пути, указанным Тобою!». ―Думаю, очевидно, что при таком рассуждении христианину нетяжело выбрать: заниматься трезвением над собой, молитвой, чтением Писания и святых отцов или тратить время и силы на еще одну работу или излишние попечения о том, что досталось по наследству.

Также обращу внимание: если это была ситуация, которая обязывает христианина, например, идти на курсы повышения, работая в госоргане, то это не то, что мы сейчас рассматриваем, т.к. здесь нет возможности проявиться его воле, и нет возможности его выбора. Здесь он должен относиться к курсам, как к части своей работы. А в случае с наследством, которое достаётся по закону, то вначале мирянину (в отличие от монаха из Отечника, который пришел к Пимену Великому) не нужно особо ничего решать, а нужно потратить какое-то время и силы на его оформление. Если он единственный наследник, то дальше уже выбирать, что с ним делать (например, продать дом или оставить себе и т.д.). Но надо помнить, что оно не должно повлиять на твое сребролюбие и многопопечительность. А если есть и другие наследники, то честно разделить его между собой (но всегда ли так бывает среди наследников, это уже другой вопрос, и я не буду о нем говорить, чтобы не уйти от вопроса о мирской и духовной рассудительности).

б. Вот ситуация, которая относится к праздности и отдыху и, причем, затрагивает семейный вопрос. Если я смоделирую пример с желанием обычной женщины как-то провести отпуск, и она решает поехать к дочери, то для мирского устроения это решение, так сказать, законное и нормальное (т.к. это — посещение родных). И здесь я вообще не берусь рассуждать, так как я не пишу для людей просто живущих, как все, и не желающих стать истинными христианами. А также объясню, что сейчас рассматривается пример, когда пришло решение ехать, не спросив дочь, или не услышав ее радостного согласия, а было ее удивление и невнятное «ну приезжай, если хочешь».

А вот если это духовная подвижница, изучающая себя, решила в порыве тяготы «что делать в отпуске?» поехать к дочери, то она, так сказать, придя в себя, рассудит, например, так: 1. «Мое желание поехать куда-то в отпуск вызвано желанием развлечься  — что похоже на праздность. Но это ведь не греховно, т.к. человек должен отдыхать и телесно, и душевно, тем более в свой отпуск. Но как-то странно, я помню, что когда я работала, то желала отдохнуть от людей и побыть в тишине, а когда появилась такая возможность, то я хочу к людям и общаться. А еще странно, что, будучи на работе, я часто думала, вот если бы мне посидеть дома и не ходить на работу, то я бы молилась, читала святых отцов, ходила часто в храм; но как только у меня появилась возможность посидеть дома две недели, то я бегу из него, даже не вспомнив об уединении, молитве и чтении». Или вот второе рассуждение: «Я точно вижу, что есть у меня и саможаление, потому что я жалуюсь в мыслях и людям, как я устала работать, и как мне нужен отдых. Странно, желая отдохнуть телесно, я хочу устать в дороге, в попечении о ближних, например, в приготовлении еды на семью, потому что они работают, или хочу сделать у них генеральную уборку на балконе и т.п., и потом вернуться на работу, не отдохнувшей». Или вот рассуждение: «я вижу самоугодие и лукавство: так как у меня нет денег на отдых, то я хочу воспользоваться ближними. Ведь если бы у меня были деньги или с кем бы мне было поехать куда-то, то я бы и не собралась к дочери с зятем, потому что это – не особо отдых. Причем я собралась, и даже не спросила, а удобно им это будет, если я приеду на 10 дней. О! Душа моя вот тут же отвечает: «так я не стесню, я буду тихо ходить по квартире и не буду им мешать работать, я буду готовить им кушать и займусь уборкой на балконе, а что спать особо негде, то я на балконе лягу, сейчас лето». А здравый помысел говорит: «ну да, нарисовала какую-то идеальную, смиренненькую картинку, что будешь сидеть тихо на стульчике в коридоре целый день, потому что в спальне и кухне-столовой родные работают, и нарисовала, что будешь спать на балконе, постелешь себе одеяло, и будешь тихо-тихо разбирать старый шкаф на балконе, когда тебя об этом никто и не просил…». (О том, что реальность будет другой, думаю, увидит каждый, кто представит себя на месте дочери и зятя, когда мать будет так себя вести: 10 дней сидеть на стульчике в коридоре, тихо, как ей кажется, разбирать шкаф на балконе, и приходить каждые полчаса и шептать: «а где то-то?», «а куда это положить?», или: «а что вам приготовить?») — Ну, конечно, могут и более эгоистичные представления своего пребывания, например, на вопрос помысла: «а ты спросила у ближних удобно ли им?», другой помысел ответил: «так, а чем я могу помешать? пусть работают, а зять поспит на балконе» или «я что? не могу увидеться с дочерью, когда я соскучилась за ней». Что касается этого спора помыслов, то я даже не могу представить, чтобы духовный подвижник так подумал, поэтому и не буду его характеризовать…. Или вот, что еще может подумать духовная подвижница на свое желание поехать: «я говорю, что я якобы соскучился за ближними, а в какой мере это — правда, если я общаюсь с дочерью по телефону или видеосвязи каждый день минимум по часу? Хочу обнять, поцеловать взрослую дочь? Так это одна минута телесного проявления любви, а где же твоя любовь, которая «не ищет своего», где она, когда ты готова любимым причинить много неудобств, тем более ты знаешь, что дочь не любит никаких гостей и будет раздражаться, а зять будет смущаться и лицемерить, делая вид, что тебе рад? И это – правда, на которую ты закрываешь глаза, представляя идеальную картину». —Проанализировав все это и другое, женщина понимает: «да, похоже, что страсти обманывают меня, прикрываясь законным желанием побыть с ближними. А раз так, то и не поеду никуда, чтобы им угодить, а побуду в уединении с духовными занятиями.  А с дочерью буду общаться, как и всегда каждый день по видеосвязи».

Конечно, в такой ситуации и именно с такими страстными помыслами, как описаны выше, мог быть и другой вывод, и даже можно поехать к дочери и не потворствовать своим страстям, но для этого нужно сделать определенные выводы и исправить свои ошибки (но об этом будет сказано в следующем, третьем разделе).

― И в заключение еще раз скажу: предполагаю, что у некоторых читателей может появиться мысль, что при таком рассуждении получится, что ничего не надо делать, чтобы улучшить свои условия жизни, или тогда никогда не встретишься с ближними. Такие недоумения могут возникнуть только у плотского человека, не познавшего истин, желаний и настроений истинного христианского духа. Но, думаю, даже если такой человек и не понимает чего-то, но и ему могут пригодиться примеры помыслов, чтобы начать обращать внимание на себя.

И еще отмечу: грешному человеку, действительно, очень трудно определить, какой вариант в помыслах по типу «два помысла» является страстным, а какой добродетельным, а также очень тяжело увидеть свое лукавство, как перед самим собой, так и пред другими людьми. И именно поэтому христианин должен постоянно учиться наблюдать за собой (своими мыслями и реакциями), здраво духовно рассуждать и различать эти помыслы, и постепенно он овладеет этой добродетелью. Святым людям Господь даровал эту способность различения добра и зла в себе и других, но и у каждого человека есть естественные способности к рассуждению и распознанию добра и зла. И каждому христианину, который будет просить у Бога об этом даре, а также будет обучаться этому по святым отцам, верю, что Господь обязательно поможет. Слава Ему!

Итак, истинного христианина и духовного подвижника, при его необходимых мирских делах, должно волновать более следующее: согрешает ли он в подобных ситуациях и как в нем действуют страсти, и как им он противостоит. А это значит: он решает вопрос «что я выбираю? – жизнь по Богу (с постепенным отречением от мира и его интересов, с довольством того, что мне дает Бог) или жизнь по миру – с поиском чести, удовольствий, лучшего материального положения?». И здесь уместен приведённый вначале совет из Отечника: «Брат пришел к авве Пимену и спрашивает его: что мне делать? Пойди, — сказал ему старец, — сблизься с тем, который говорит: чего более желать мне? — и найдешь покой». Такого человека я вряд ли найду, и сама я не такая. А значит, мне самой надо помнить и чаще говорить себе: «чего более желать мне? — и найду покой».

А еще мне нужно понимать, что, действительно, как только я приму сторону плотского человека со своим своеволием, желанием удобств и выгод, с эгоизмом, саможалением и т.д., то мой дух ослабнет, но плотской будет доволен. А если я захочу выбрать духовные предложения, то «плоть» будет испытывать неудобства, тяготы, печаль, разочарование и будет хотеть, чтобы выбрали ее желания, и будет всячески меня убеждать в этом. Но если мой дух веры и добродетелей будет мужественен и уверен в Боге, и желать идти по пути, указанном Им, даже слыша эти крики души, теряющей свое господство надо мной, то мой дух будет все более и более крепнуть, и тогда я буду идти тем тесным путем, о котором говорил Господь: «тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь, и немногие находят их» (Мф.7, 14).

_____________

В следующем разделе я продолжу рассматривать смоделированные выше ситуации, но уже с той точки зрения, как мы ведем себя, когда к нам приходит «моя идея-желание лучшего для себя и мне нужен другой» и когда «другому пришла идея, и я ему нужен», и это будут рассуждения о нашем лицемерном и лукавом общении, которое очень часто бывает в таких ситуациях.