🎧 Послание к Кастору, епископу Аптскому. Иоанн Кассиан Римлянин (слушать, читать)

ПЕРЕЙТИ на другие творения Иоанна Кассиана

🎧 СЛУШАТЬ Послание к Кастору (книги 1-10). Иоанн Кассиан Римлянин (ссылка на YouTube)

🎧 СЛУШАТЬ Послание к Кастору (книги 11-12 до 1 час 23 мин.). Иоанн Кассиан Римлянин

Скачать Послание к Кастору… в формате docx

Послание к Кастору, епископу Аптскому, о правилах общежительных монастырей

ВВЕДЕНИЕ
КНИГА ПЕРВАЯ. ОБ ОДЕЯНИИ МОНАШЕСКОМ
КНИГА ВТОРАЯ. О ПРАВИЛАХ КАСАТЕЛЬНО НОЧНОГО МОЛИТВОСЛОВИЯ И ПСАЛМОПЕНИЯ
КНИГА ТРЕТЬЯ. О ПРАВИЛАХ КАСАТЕЛЬНО ДНЕВНОГО МОЛИТВОСЛОВИЯ И ПСАЛМОПЕНИЯ
КНИГА ЧЕТВЕРТАЯ. О ПРАВИЛАХ КАСАТЕЛЬНО ОТРЕКАЮЩИХСЯ ОТ MИPA

КНИГА ШЕСТАЯ. О ДУХЕ БЛУДА.
ГЛАВА 1-я.
ГЛАВА 2-я. О главном средстве против духа блуда
ГЛАВА 3-я. О том, сколько уединение содействует к побеждению страсти блудной
ГЛАВА 4-я. Какое различие между чистотою и воздержанием, и пребывают ли всегда вместе та и другое?
ГЛАВА 5-я. О том, что блудная брань не может быть побеждена одним человеческим старанием
ГЛАВА 6-я. Об особенной благодати Божией, необходимой для достижения чистоты
ГЛАВА 7-я. Пример из мирского ристалища по слова Апостола
ГЛАВА 8-я. Сравнение с готовящимися вступить в борьбу на земном поприще
ГЛАВА 9-я. О том, какую чистоту сердца мы должны всегда иметь пред очами Божиими
ГЛАВА 10-я. Какой признак совершенной и всецелой чистоты
ГЛАВА 11-я. От какого порока происходит ночное обольщение
ГЛАВА 12-я. Чистота плоти не может быть приобретена без чистоты сердца
ГЛАВА 13-я. Возникающие плотские помыслы тотчас надобно изгонять из сердца
ГЛАВА 14-я. Мы должны стараться не похвалу целомудрию составлять, а изъяснять действие его
ГЛАВА 15-я. Добродетель целомудрия апостол называет святынею
ГЛАВА 16-я. О другом свидетельстве Апостола о той де святости
ГЛАВА 17-я. Надежда на высшую награду должна усиливать охранение целомудрия
ГЛАВА 18-я. Целомудрие основывается на смирении, а знание на целомудрии
ГЛАВА 19-я. Отзыв св. Василия Великого о качестве своего девства
ГЛАВА 20-я. Из чего познается совершенная непорочность души
ГЛАВА 21-я. Как достигнуть состояния совершенной чистоты
ГЛАВА 22-я. До какой степени может быть доведено целомудрие нашего тела, или какой признак совершенно очищенного духа
ГЛАВА 23-я. Средства для приобретения совершенной чистоты сердца и тела

КНИГА СЕДЬМАЯ. О ДУХЕ СРЕБРОЛЮБИЯ.
ГЛАВА 1-я.
ГЛАВА 2-й. Болезнь сребролюбия гибельна
ГЛАВА 3-я. Какая польза бывает для нас от естественных страстей
ГЛАВА 4-я. Без оскорбления для Творца можем сказать, что в нас есть некоторые природные пороки
ГЛАВА 5-я. О пороках, без врожденного пожелания допускаются по нашей испорченности
ГЛАВА 6-я. Болезнь сребролюбия, быв однажды принята, с большим трудом изгоняется
ГЛАВА 7-я. Какими пороками сребролюбие порождается, и сколько зол оно порождает
ГЛАВА 8-я. Сребролюбие препятствует всем добродетелям
ГЛАВА 9-я. Монах, имеющий деньги не может пребывать в киновии
ГЛАВА 10-я. Какой труд для сребролюбия должен подъять оставляющий монастырь
ГЛАВА 11-я. Под предлогом сохранения денег ищут сожительства с женщинами
ГЛАВА 12-я. Пример одного холодного монаха, опутанного сетями сребролюбия
ГЛАВА 13-я. Какую пользу приносят старцы молодым разоблачением пороков
ГЛАВА 14-я. Троякая болезнь сребролюбия
ГЛАВА 15-я. Худо отрекающийся чем различается от неотрекающегося
ГЛАВА 16-я. Предлог к оправданию тех, которые не хотят оставить свое имущество
ГЛАВА 17-я. О самоотвержении апостолов и первенствующей церкви
ГЛАВА 18-я. Если хотим подражать апостолам, то не должны водиться своим мнением, а следовать их примеру
ГЛАВА 19-я. Изречение св. Василия Великого касательно одного сенатора
ГЛАВА 20-я. Как бесчестно быть побежденным сребролюбием
ГЛАВА 21-я. Как победить сребролюбие
ГЛАВА 22-я. Иной, и, не имея денег, может считаться сребролюбивым
ГЛАВА 23-я. Примеры Иуды
ГЛАВА 24-я. Сребролюбие может быть побеждено
ГЛАВА 25-я. О погибели Анании, Сапфиры и Иуды, которой они подвергались из-за сребролюбия
ГЛАВА 26-я. Сребролюбие причиняет душе духовную проказу
ГЛАВА 27-я. Свидетельства из Св. Писания, из которых желающий совершенства научается не возвращать себе того, от чего отказался при вступлении в подвиг самоотвержения
ГЛАВА 28-я. Над сребролюбием не иначе можно одержать победу, как нестяжательностью
ГЛАВА 29-я. В чем должна состоять монашеская нищета
ГЛАВА 30-я. Средства против недуга сребролюбия
ГЛАВА 31-я. Сребролюбие можно победить только живущему в киновии, и как можно здесь жить

КНИГА ВОСЬМАЯ. О ДУХЕ ГНЕВА.
ГЛАВА 1-я.
ГЛАВА 2-я. О тех, которые говорят, что гнев не вреден, если гневаемся на согрешающих, потому что и о самом Боге говорится, что гневается
ГЛАВА 3-я. Какие действия человеческие приписываются Богу
ГЛАВА 4-я. Как надобно понимать о качествах и членах человеческих, приписываемых неизменяемому и бестелесному Богу
ГЛАВА 5-я. Какая кротость приличествует монаху
ГЛАВА 6-я. О неправедном или праведном возбуждении гнева
ГЛАВА 7-я. В чем необходим для нас гнев, или какими примерами блаженного Давида гнев спасительно допускается
ГЛАВА 8-я. Гнев надобно иметь на самих себя
ГЛАВА 9-я. О каком солнце говорится, чтобы оно не зашло в гневе нашем
ГЛАВА 10-я. О тех, кои и по закате солнца не прекращают гнева
ГЛАВА 11-я. Притворно скрывающий свой гнев, грешит так же, как и обнаруживающий его
ГЛАВА 12-я. Гнев и на короткое время не позволительно иметь
ГЛАВА 13-я. О братском примирении
ГЛАВА 14-я. Также и ветхий закон запрещает иметь гнев не только в действии, но и в помышлении
ГЛАВА 15-я. Говорится о тех, которые причины своей нетерпеливости слагают на других
ГЛАВА 16-я. Спокойствие нашего сердца зависит не от произвола другого, а от нашей власти
ГЛАВА 17-я. С каким намерением надобно удаляться в пустыню
ГЛАВА 18-я. Нетерпеливы и раздражительны бывают и те, которых люди не трогают
ГЛАВА 19-я. О подавлении гнева по Евангельскому учению
ГЛАВА 20-я. Как надобно понимать гнев напрасный
ГЛАВА 21-я. Средства к искоренению гнева из сердца

КНИГА ДЕВЯТАЯ. О ДУХЕ ПЕЧАЛИ
ГЛАВА 1-я.
ГЛАВА 2-я. С какою заботливостью надобно врачевать болезнь печали
ГЛАВА 3-я. С чем сравнивается душа, съедаемая печалью
ГЛАВА 4-я. От чего, или каким образом рождается печаль
ГЛАВА 5-я. Смущение происходит в нас от порочности нашей, а не от других
ГЛАВА 6-я. Никто внезапно не подвергается падению, но мало помалу произвольно уклоняясь от правды, наконец, погибает
ГЛАВА 7-я. Для достижения совершенства не должно удаляться общения с братиями, а надобно всегда вооружаться терпением
ГЛАВА 8-я. Если нравы будут исправлены, то мы можем сойтись со всеми
ГЛАВА 9-я. О другом роде печали, которая приводит к отчаянию в спасении
ГЛАВА 10-я. В чем бывает полезна нам печаль
ГЛАВА 11-я. Как различить полезную печаль ради Бога от диавольской, смертоносной
ГЛАВА 12-я. Без спасительной печали ради Бога, которая рождается тремя способами, всякая другая печаль должна быть отвергаема
ГЛАВА 13-я. Какими средствами должно изгонять печаль из сердца

КНИГА ДЕСЯТАЯ. О ДУХЕ УНЫНИЯ.
ГЛАВА 1-я.
ГЛАВА 2-я. Как уныние вкрадывается в сердце монаха, и какой вред причиняет духу
ГЛАВА 3-я. Уныние чем побеждает монаха
ГЛАВА 4-я. Уныние ослепляет ум, делает неспособным к созерцанию добродетелей
ГЛАВА 5-я. Двоякое уныние бывает
ГЛАВА 6-я. Как зловредны бывают действия уныния
ГЛАВА 7-я. Свидетельства апостола о духе уныния
ГЛАВА 8-я. Бесчинным бывает тот, кто не хочет заниматься делом рук своих
ГЛАВА 9-я. Не только апостол, но и бывшие с ним работали своими руками
ГЛАВА 10-я. Апостол для того и работал своими руками, чтобы нам представить пример трудолюбия
ГЛАВА 11-я. Апостол не только примером, но и словами проповедуя, увещевал работать
ГЛАВА 12-я. Апостол недовольствуясь одним увещеванием, присоединил еще власть и повеление
ГЛАВА 13-я. О словах апостола: мы слышали, что некоторые между вами поступают бесчинно
ГЛАВА 14-я. Слова Апостола пресекают многие пороки
ГЛАВА 15-я. Об оказании снисхождения праздным и нерадивым
ГЛАВА 16-я. Мы должны исправлять погрешающих не с ненавистью, а с любовью
ГЛАВА 17-я. Разные свидетельства, которыми апостол доказывает, что надобно трудиться, и что он сам занимался работою
ГЛАВА 18-я. Апостол работал столько, сколько нужно было ему и другим, бывшим с ним, на пропитание
ГЛАВА 19-я. Как надобно понимать слова: блаженнее давать, нежели принимать
ГЛАВА 20-я. О празднолюбивом брате, побуждающем других выйти из киновии
ГЛАВА 21-я. Разные свидетельства Св. Писания об унынии
ГЛАВА 22-я. Египетские монахи так работают своими руками, что не только своим потребностям удовлетворяют, но падают и заключенных в темницах
ГЛАВА 23-я. По причине празднолюбия в западных странах нет монашеских киновий
ГЛАВА 24-я. Об авве Павле, который каждый гол дело рук своих в огне сжигал
ГЛАВА 25-я. Слова аввы Моисея, сказанные мне для прогнания уныния

КНИГА ОДИННАДЦАТАЯ. О ДУХЕ ТЩЕСЛАВИЯ.
ГЛАВА 1-я.
ГЛАВА 2-я. Тщеславие искушает монаха не только с плотской стороны, но и с духовной
ГЛАВА 3-я. Тщеславие как многообразно
ГЛАВА 4-я. Как тщеславие нападает на монаха с правой и с левой стороны
ГЛАВА 5-я. Каким сравнением поясняется свойство тщеславия
ГЛАВА 6-я. Тщеславие не совершенно истребляется и в пустыне
ГЛАВА 7-я. Тщеславие, когда будет низложено, тогда еще сильнее восстает на борьбу
ГЛАВА 8-я. Тщеславие не ослабляется ни пустынею, ни возрастом
ГЛАВА 9-я. Тщеславие бывает опаснее, когда соединяется с добродетелями
ГЛАВА 10-я. Пример царя Езекии, как он стрелою тщеславия был поражен
ГЛАВА 11-я. Пример царя Озии, пораженного проказою
ГЛАВА 12-я. Разные свидетельства о тщеславии
ГЛАВА 13-я. Каким образом тщеславие искушает монаха
ГЛАВА 14-я. Как тщеславие внушает присвоить себе степень клирика
ГЛАВА 15-я. Как тщеславие опьяняет ум
ГЛАВА 16-я. Страсти не иначе можно уврачевать, как узнав их корни и причины
ГЛАВА 17-я. Монах должен избегать женщин и епископов
ГЛАВА 18-я. Средства против тщеславия

КНИГА ДВЕНАДЦАТАЯ. О ДУХЕ ГОРДОСТИ.
ГЛАВА 1-я.
ГЛАВА 2-я. Два рода гордости
ГЛАВА 3-я. Гордость все добродетели погубляет
ГЛАВА 4-я. По причине гордости лицифер из Архангела сделался диаволом
ГЛАВА 5-я. Побуждения ко всем порокам происходят от гордости
ГЛАВА 6-я. Гордость по порядку борьбы бывает последняя, а по времени и началу первая
ГЛАВА 7-я. Гордость есть такое зло, что Самого Бога имеет противником
ГЛАВА 8-я. Как Бог посрамил гордость диавола добродетелью смирения
ГЛАВА 9-я. Как можем победить гордость
ГЛАВА 10-я. Никто не может достигнуть совершенства добродетелей, или обещанного блаженства только своими силами
ГЛАВА 11-я. Примером Давида и благоразумного разбойника подтверждается выше сказанное
ГЛАВА 12-й. Нет никакого труда, который мог бы равняться обещанному блаженству
ГЛАВА 13-я. Предание отцов о способе приобретения чистоты
ГЛАВА 14-я. Помощь Божия подается трудящимся
ГЛАВА 15-я. У кого мы должны учиться пути к совершенству
ГЛАВА 16-я. Без милосердия Божия и воодушевления мы не можем приступить к самому труду достижения совершенства
ГЛАВА 17-я. Разные свидетельства, которыми доказывается, что без помощи Божией мы ничего не можем совершить относительно спасения
ГЛАВА 18-я. Мы укрепляемся благодатью Божией не только в естественном состоянии, но и в ежедневном строительстве нашего спасения
ГЛАВА 19-я. Такое понятие касательно благодати Божией предано древними отцами
ГЛАВА 20-я. Один брат за богохульство предан нечистому духу
ГЛАВА 21-я. Пример иудейского царя Иоаса, который за гордость подвергся наказанию
ГЛАВА 22-я. Всякая гордая душа подвергается духовным непотребствам для посрамления
ГЛАВА 23-я. Совершенства нельзя достигнуть иначе, как смирением
ГЛАВА 24-я. Кого искушает духовная гордость и кого плотская
ГЛАВА 25-я. Описание плотской гордости
ГЛАВА 26-я. Кто положил худое основание, тот ежедневно нисходит в худшее состояние
ГЛАВА 27-я. Изложение пороков, рождающихся от гордости
ГЛАВА 28-я. О гордости одного брата
ГЛАВА 29-я. Признаки, по которым узнается, что плотская гордость есть в душе
ГЛАВА 30-я. Кто от гордости сделался холодным к благочестию, тот желает иметь преимущество пред другими
ГЛАВА 31-я. Как можем победить гордость или достигнуть совершенства
ГЛАВА 32-я. Каким образом истребительница всех добродетелей – гордость может быть подавлена истинным смирением
ГЛАВА 33-я. Средства против гордости

ВВЕДЕНИЕ

В св. истории говорится, что мудрейший Соломон, удостоившийся получить от Бога такую мудрость, что, по свидетельству самого Господа, не было подобного ему между предшественниками, и не могло быть даже между потомками, намереваясь построить храм Господень, просил помощи у тирского царя, и при пособи присланного им сына одной вдовы Хирама устроил благолепие в храме и драгоценные сосуды (3Цар.4,7). Так точно и ты, блаженнейший архипастырь, намереваясь создать истинный, духовный и вечный храм Богу, в состав коего войдут не камни бесчувственные, но собор святых мужей, и желая посвятить Богу драгоценнейшие сосуды, кои будут составлять не золото и серебро, но святые души, сияющие незлобием, правотою и целомудрием, приглашаешь меня ничтожного к содействию тебе в сем святом деле. Желая, чтобы общежительные монастыри в твоей области устроены были по правилам восточных, а особенно египетских монастырей, не смотря на то, что сам, будучи столь совершен в добродетели и разуме, и вообще столь богат духовными дарами, что желающие совершенства могут получить достаточное назидание не только от твоего учения, но и от одной жизни, — от меня убогого словом и знанием ты требуешь, чтобы я изложил те монастырские правила, кои я видел в Египте и Палестине, и о коих слышал от отцов, дабы братия нового твоего монастыря могли знать образ жизни, какой ведут там святые. Хотя мне сильно хочется исполнить твое желание, впрочем я повинуюсь тебе не без страха, во-первых, потому, что образ жизни моей совсем не таков, чтобы я мог обнять умом этот возвышенный и святой предмет; во-вторых, потому, что теперь не могу совершенно припомнить тех правил, кои знал или соблюдал, живя в молодых летах между отцами восточными, так как подобные предметы удерживаются в памяти от исполнения их самым делом; а в-третьих, потому, что я не умею хорошо объяснить их, хотя и могу вспомнить о некоторых. Кроме сего, о сих правилах уже говорили мужи отличные по жизни, уму и красноречию, каковы суть: Василий Великий, Иероним и другие, из коих первый на вопросы братии о разных правилах общежительных, ответил на основании Св. Писания, а другой не только издал свое сочинение, но еще изданные на греческом языке перевел на латинский. После красноречивых произведений сих мужей мое сочинение обличило бы во мне самонадеянность, если бы меня не воодушевляла надежда на твою святость, и уверенность в том, что и тебе угодно мое лепетанье, и братству новоустрояемого монастыря может быть полезно. Итак, блаженнейший архипастырь, только одушевляясь твоими молитвами, я принимаюсь за дело, тобою мне поручаемое, и стану излагать для нового монастыря те правила, о коих не рассуждали предки наши, писавшие обыкновенно только о слышанном, а не о том, что они сами делали. Здесь я не буду говорить о тех чудесах отцов, о коих я слышал, или коих был свидетелем, потому что чудеса, возбуждая удивление, мало содействуют святой жизни; но только, сколько возможно вернее, расскажу о правилах монастырских, о происхождении восьми главных пороков, и о том, как можно, по учению отцов, искоренить сии пороки, потому что я целью имею повествование не о чудесах Божиих, а о том, как, по наставлению отцов, исправить наши нравы и проводить жизнь совершенную. Постараюсь исполнить твое предсказание, и в том случае, если в здешних странах найду что-нибудь не согласное с древними правилами, то исправлю это по правилам, какие существуют в древних египетских и палестинских монастырях; потому что лучше тех монастырей, которые сначала апостольской проповеди основаны святыми и духовными отцами, не может быть никакое новое братство на западе в стране Галлии. Также я буду держаться и того, что если замечу, что какие-нибудь правила египетских монастырей будут здесь неисполнимы, по суровости воздуха, или по трудности и разности нравов, то, сколько возможно, заменю их правилами монастырей палестинских или месопотамских, потому что если правила будут соразмерны с силами, то их можно будет исполнять без труда и с неравными способностями.

КНИГА ПЕРВАЯ. ОБ ОДЕЯНИИ МОНАШЕСКОМ

ГЛАВА 1-я.

Намереваясь говорить о правилах монастырских, думаю, что приличнее всего начать с одежды монашеской, потому что только смотря на внешнее их украшение, мы можем основательно рассуждать о внутреннем их благочестии.

ГЛАВА 2-я. О препоясании монаха

Монах, как всегда готовый к борьбе воин Христов, должен быть непрестанно препоясан. Из св. истории известно, что препоясание имели положившие начало монашескому званию в Ветхом Завете Илия и Елисей, а в Новом — Иоанн, Петр и Павел. Так об Илии известно, что пояс был отличительным его признаком, потому что по поясу узнал его Охозия, нечестивый царь израильский; ибо когда посланные им вопросить Ваала, бога аккаронскаго — выздоровеет ли царь, по повелению Илии возвратившись, рассказали, что муж космат и поясом усменным препоясан о чреслех своих сказал им, что царь не востанет с одра болезни, и запретил идти к идолу, то Охозия прямо сказал, что это—Илия Феосвитянин (4 Цар. гл.1). Об Иоанне Крестителе, составляющем конец Ветхого Завета и начало Нового, евангелисты говорят, что он имел ризу от влас вельбужд и пояс усмен о чреслех своих. И Петру, при освобождении его из темницы, в которую заключил его Ирод, хотевший предать смерти, ангел повелел препоясаться и обуться,—чего бы не сделал ангел, если бы Петр, по причине ночного успокоения, не распоясался (Деян.12). Павлу апостолу, во время пути в Иерусалим, пророк Агав чрез пояс предсказал, что иудеи заключат его в оковы; связав им руки и ноги, он говорил: «тако глаголет Дух Святый: мужа, его же есть пояса сей, тако свяжут его в Иерусалиме» (Деян.21,11). Из этого видно, что апостол Павел постоянно носил на себе пояс.

ГЛАВА 3-я. Об одеждах монаха

Одежду монах должен иметь такую, которая бы только покрывала наготу и защищала от холода, и избегать одежды, которою можно тщеславиться и гордиться, какова есть одежда цветная, щегольская и с особенным искусством сшитая, но и не должна быть неопрятная от небрежности; она должна быть отлична от одежды мирян, однообразна с тою одеждою, какую носят все рабы Божии. У рабов Божиих то почитается излишним, или источником гордости, тщеславия, а посему вредным, что употребляют не все, а только один или немногие. Посему чего не было у древних святых, или нет у отцов нашего времени, не нарушимо соблюдающих древние установления, то не должно принимать, как излишнее и бесполезное. На сем основании отцы не приняли вретища, как слишком бросающегося в глаза, — чем самым оно не только на доставляет никакой пользы духу, но еще может возродить надмение и сделать монаха неспособным к его делам. Что касается до того, что некоторые известные мужи носили его, то из этого нельзя выводить общего для всех монастырского закона, или нельзя нарушать древних определений св. отцов. Ибо общему согласию нельзя предпочитать частного поступка. Мы должны беспрекословно повиноваться не тем правилам и уставам, кои определены немногими, но тем, кои существуют от древних времен и утверждены многими святыми отцами. Посему не может нам служить законом то, что царь израильский носил вретище (4 Цар.6), или то, что ниневитяне, услышав от пророка Ионы об определенной им казни, облеклись во вретище (Ион.3); у царя израильского вретище никто не увидел бы, если бы он не разодрал верхней одежды, а ниневитяне облеклись в оное тогда, когда никто не мог тщеславиться этим одеянием.

ГЛАВА 4-я. О кукулях египтян

Египтяне, чтобы постоянно помнить, что они должны хранить простосердечие и невинность детские, носят и днем и ночью небольшие наглавники. Посему, представляя, что они дети во Христе, непрестанно поют: «Господи не вознесеся сердце мое, ниже вознесостеся очи мои, ниже ходих в великих, ниже в дивных паче мене. Аще не смиренномудрствовах, но вознесох душу мою, яко отдоеное (дитя) на матерь свою» (Пс.130,1. 2).

ГЛАВА 5-я. О коловиях египтян

Чтобы показать свое отчуждение от дел мирских и общения с землею, они носят льняные (соlоbiа) туники, без рукавов, едва достававшие до локтей, так что у них руки были совсем голы. Эта одежда приводит им на память слова апостола: «умертвите уды ваша, яже суть на земли; умросте, и живот ваш сокровен со Христом в Бозе» (Кол,3,5.3); «мне мир распяся, и аз миру» (Гал.6,14).

ГЛАВА 6-я. О шнурках

Монахи носят также два шнурка, связанные из шерстяных ниток, которыми, накинув их на затылок и спустив под мышцы, опоясывают себя, чтобы, подпоясав одежду, иметь более свободы в делании, желая исполнить заповедь апостола, который говорит, что требованию его и сущим с ним послужили руки его (Деян.20, 34), и что он напрасно ни у кого хлеба не ел, но в труде и подвиге ночь и день делал, чтобы не отяготить кого-нибудь, и «яко аще кто не хочет делати, ниже да яст» (2Сол. 3, 8. 10).

ГЛАВА 7-я. Об епанечках

Далее стараясь, чтобы одеяние их было и малоценное и удобное, избегая дорогих одежд, они закрывают шею и плечи не большею епанечкою.

ГЛАВА 8-я. О милоти, козлиной коже

Последнее одеяние их есть козлиная кожа, называемая милотию, которую они носят, подражая изобразившим их звание в Ветхом Завете, о коих апостол говорит, что «они проидоша в милотях и козиих кожах, лишени, скорбяще, озлоблени: их же не бе достоин весь мир, в пустынях скитающеся, и в горах, и вертепах и пропастях земных» (Евр.11,37). Козлиная кожа внушает им, чтобы они, умертвив плотские страсти, постоянно прилежали добродетелям и не допускали, чтобы в теле их оставались свойственные юношеским летам горячность и непостоянство.

ГЛАВА 9-я. О жезле

Пример Елисея, который, посылая отрока своего Гиезия воскресить сына жены, дал жезл свой и повелел возложить его на лице мертвого (4Цар. 4), показывает, что мужи, принадлежавшие к этому званию, носили также жезлы. Жезл внушает им, чтобы они были осторожны среди бесчисленного множества духовных зверей, и в случае нападения, отражали и далеко от себя отгоняли их крестным знамением, и истребляли их непрестанным воспоминанием страданий Господних и последованием Ему в самоотвержении.

ГЛАВА 10-я. Об обуви

Хотя по заповеди евангельской, они не имеют сапог, впрочем, в случае немощи тела, или холода, или жара, обуваются в полусапоги, чем самым и показывают, что хотя мы не можем совершенно освободиться от попечения о плоти, впрочем не много должны заботиться о ней, чтобы не осетовать ног души нашей, которые всегда должны быть готовы к благовествованию мира, смертоносными мирскими попечениями. А этих забот не будет, если мы не будем творить плотоугодия в похоти (Рим.13,14). Впрочем, приступая к молитве или принятию Св. Таин, они скидают сии полусапоги, чтобы буквально исполнить ту заповедь, которую Бог дал Моисею и Иисусу Навину: «иззуй сапоги от ног твоих, место бо, на нем же ты стоиши, земля свята есть» (Исх.3; Иис.Н.5).

КНИГА ВТОРАЯ. О ПРАВИЛАХ КАСАТЕЛЬНО НОЧНОГО МОЛИТВОСЛОВИЯ И ПСАЛМОПЕНИЯ

ГЛАВА 1-я.

И так препоясавшись двойным* поясом, о котором сказано выше (гл. 2 и 10), воин Христов должен знать те правила, какие издревле постановлены св. отцами на Востоке, касательно молитвословия и псалмопения. О качестве молитвы, или о том, как мы можем, по апостолу, непрестанно молиться, сколько Бог поможет, я скажу в своем месте, когда буду излагать собеседования старцев.

*Т.е. телесным и духовным. Препоясавшись телесным поясом, монах бывает развязнее ко всем внешним делам; а духовный пояс означает обуздание похоти в чреслах

ГЛАВА 2-я. О разном числе псалмов для пения в разных областях

Нам известно, что в разных странах постановлены разные правила касательно ночного молитвословия и псалмопения, так что число сих правил почти равняется числу монастырей и келий. Некоторые ревнители благочестия думали, что в каждую ночь надобно пропеть 20 или 30 псалмов напевом антифонным*, с присовокуплением к ним некоторых песнопений, а иные превышали это число; некоторые пели 18 псалмов. Некоторым казалось, что и в дневных собраниях на богослужении надобно прочитывать в третий час три псалма и три молитвы, в шестой шесть, в девятый девять; а другие почитали достаточным в каждое собрание днем на богослужение прочитать шесть псалмов и столько же молитв. Почему считаю необходимым сказать о том древнейшем уставе отцов, который по всему Египту рабы Божии соблюдают доселе, чтобы новому монастырю дать в руководство древнейшие правила древнейших отцов.

*Т.е. попеременно на двух клиросах

ГЛАВА 3-я. О соблюдении однообразного правила по всему Египту и об избрании начальников над братиями

В Египте и Фиваиде молитвословия на вечерних собраниях или ночных бдениях совершаются правильно по тому, что там монастыри доселе устрояются согласно преданиям предков, а не так, как кому вздумается. Ибо в них никому не дозволяется распоряжаться не только собранием, но и самим собою, пока не отречется не только от всех своих имений, но и от господства или власти над самим собою. От обладающего каким либо имением и богатством при отречении от мира для поступления в киновию, необходимо требуется, чтобы он не имел пристрастия ни к какой из тех вещей, кои оставил у себя или внес в монастырь, чтобы всем так был послушен, чтобы, по выражению Господа (Мф.18,3), дошел до прежнего детства, не присвояя себе никакой важности ради возраста или многочисленности лет, которые, проведши в мирской суете, напрасно погубил; но как неопытный новичок в служении Христу, покорялся бы даже и младшим пред собою. Требуется, чтобы приучался к труду, так чтобы своими руками, по заповеди апостола, приготовляя ежедневную пищу для своего употребления и для приходящих странников, утомительным трудом мог истребить в себе память о пышности прежней жизни и удовольствиях, и приобрести смирение сердца. Потому там избирают в начальники только того, кто научился сам делать то, что он будет приказывать подчиненным своим, и кто сам оказал старшим то послушание, которое будет требовать себе от младших. Правильное управление и правильное подчинение есть дело мудрого и высший дар Св. Духа, потому что спасительные правила может постановлять только опытный в добродетели, и истинно покоряться старшему может только богобоязненный и смиренный. А что в наших странах мы видим другие правила и уставы, то это происходит от того, что у нас настоятелями делаются незнающие установлений предков, и аввами— еще не вышедшие из учения, и что у нас требуют соблюдения более наших изобретений, нежели уже испытанного учения предков. Но желая объяснить образ молитв, который преимущественно должно соблюдать, и увлекшись постановлениями отцов, мы прервали повествование. Теперь возвратимся к тому, о чем предположили говорить.

ГЛАВА 4-я. По всему Египту и Фиваиде соблюдалось правило читать 12 псалмов

В Египте и Фиваиде, во время как вечерних, так и ночных собраний, читается 12 псалмов, с присовокуплением двух чтений из Ветхого и Нового Заветов. Этот древний закон там во всех монастырях чрез многие веки ненарушимо соблюдается; потому что, по сказанию старцев, он установлен не людьми, а открыт отцам ангелом.

ГЛАВА 5-я. О чтении 12 псалмов по наставлению ангела

Говорят, что в начале веры христианской, когда имени монахов удостаивались немногие испытанные, которые, приняв правила жизни от евангелиста Марка, бывшего первым епископом в Александрии, не только обладали теми свойствами, какими отличалась, по сказанию Деяний Апостольских (4,32—35), первенствующая церковь, но еще домогались высших совершенств (так, например, удаляясь в уединенные подгородные места, вели столь воздержную жизнь, что возбуждали изумление в иноверцах, потому что с таким усердием днем и ночью занимались чтением Св. Писания, молитвою и рукодельем, что и алкание пищи не прерывало их поста, разве уже на другой или на третий день принимали пищу не лакомую, а только необходимую, и ту при закате солнца, дневное время употребляли на духовное размышление, а попечение о теле принимали только ночью, и другие более высокие подвиги совершали; кто не знал этого из рассказа туземцев, тот может узнать из церковной истории), и так в то время, когда совершенство первенствующей церкви у преемников ее неизменно сохранялось еще в свежей памяти, и ревность немногих, избранных к вере, распространяемых во множестве народа, еще не охладела, — достопочтенные мужи, заботясь о благе потомков, собрались, чтобы определить, как должно во всех братствах совершать ежедневное богослужение; ибо они хотели своим преемникам оставить единообразное наследие благочестия и мира без всякого раздора, потому что опасались, чтобы разноречие в ежедневном богослужении не произвело заблуждения, раздора и раскола. На собрании сем возник спор; потому что каждый предлагал число псалмов, кои должно прочесть в собрании, применяясь к своей силе и не обращая внимания на слабейших, о коих также не должно забывать: так одни требовали, чтобы было прочитываемо 50, другие — 60 псалмов, а иные более, и спор сей не был решен до вечернего собрания. Когда же они по обычаю хотели начать вечернее молитвословие, то один вышел на средину петь псалмы Господу. Когда все сидели (как и доселе продолжается этот обычай в египетских странах) и с напряженным вниманием слушали слова поющего псалмы, он пропел единообразно 12 псалмов, по 12 псалме «аллилуия», сделался невидим, чем и положил конец спору о богослужении.

ГЛАВА 6-я. Об обычае прочитывать 12 молитв

Из этого собор уразумел, что Господь чрез ангела постановил общее правило для молитвенных собраний, почему и определил, чтобы как в вечерние, так и полуночные собрания было прочитываемо по 12 псалмов; от себя же присовокупил, чтобы желающие непрестанно размышлять о Св. Писании к сему присовокупляли два чтения—одно из Ветхого, а другое из Нового Завета, в субботы же и воскресные дни, равно как и в пятидесятницу, два чтения—одно из апостольских посланий или Деяний, а другое из евангелий.

ГЛАВА 7-я. О чине и молитве

Совершая эти молитвословия, они не тотчас, по окончании псалма преклоняют колена, как это делают у нас некоторые, желающие скорейшего окончания богослужения и помышляющие более об успокоении тела, нежели о пользе, происходящей от молитв, но прежде коленопреклонений немного молятся, и тотчас после сего упавши на землю, поклонясь божественному милосердию, немедленно встают, и стоя прямо с воздетыми руками опять начинают с ревностию также молиться, как молились прежде. Они почитают неприличным долго лежать на земле, потому что на лежащего долго на земле, по словам их, нападают не только помыслы, но и сон. Встают же с земли все вслед за читающим молитву, так что никто не может ни колено преклонять прежде его, ни лежать на земле после того, как он встанет, чтобы чрез это не подать повода подумать, что лежащий на земле совершает особенные молитвы.

ГЛАВА 8-я. О совершении молитвы после псалма

Но о том, чтобы на Востоке всюду все припевали, когда по окончании псалма начинает один петь—«слава Отцу и Сыну и Св. Духу», как это делается в нашей стране, я не слыхал. Там читающий, по окончании псалма, начинает молитву, а прочие все молчат, прославлением же Св. Троицы оканчиваются обыкновенно антифоны.

ГЛАВА 9-я. О качестве молитвы

Поелику порядок последовательного изложения постановлений дошел до образа молитв, положенных правилом, более полное изъяснение коих хотя мы отложили до изложения собеседований старцев, намереваясь подробнее исследовать, когда станем рассуждать о их качестве или непрестанности в словах, то считаю необходимым, по удобству места и самого рассказа при настоящем случае, теперь немногое сказать, чтобы изображая действия внешнего человека, и как бы полагая ныне некоторые основания молитвы, после этого, при рассуждении о состоянии внутреннего человека, с меньшим трудом мы могли установить и верх совершенства молитв. Мы заботимся прежде всего о том, чтобы на случай, если преждевременный конец нашей жизни воспрепятствует нам изложить предполагаемый трактат, оставить вам в этом сочинении хоть начало особенно важного предмета, чтобы в случае промедления этого дела, представить вам хоть некоторые черты молитв, из которых могли бы получить назидание, особенно пребывающие в киновиях. Вместе имеем в виду и то, чтобы те, которые случайно встретившись с этою книгою, могут получить из нее какое-нибудь наставление касательно качества молитвы, не могли не знать образа и одеяния внешнего человека, и того, как они должны держать себя при принесении духовных жертв. Эти книжки, которые мы предполагаем, при помощи Божией, теперь написать, более будут относиться к благочинию внешнего человека и постановлениям киновий; а собеседования будут относиться более к благочинию внутреннего человека, к совершенству сердца, к жизни и учению отшельников.

ГЛАВА 10-я. О молчании и краткости молитв, совершаемых у египтян

Когда они соберутся на молитву, то в церквах царствует такое молчание, что, не смотря на бесчисленное множество присутствующих, будто нет никого, кроме читающего псалмы, а особенно когда совершается молитва, то не слышно не только харканья, кашля, позевоты, вздохов, но даже никаких слов, кроме священнических, который заключает молитву и кроме тех, кои от сердечного избытка сами собою непостижимым образом вырываются у молящихся. А того, кто вслух молится, или во время молитвы кашляет, зевает, вздыхает и проч., они почитают вдвойне виновным: во-первых он виноват тем, что сам небрежно приносит молитву Богу, и во-вторых, тем, что мешает другому молиться с усердием. Посему, когда поднимается мокрота или харкотина, то советуют поскорее окончить молитву. По мнению их, это диавол возбуждает в нас мокроты, чтобы чрез это отвлечь наши мысли от намерения молиться и погасить в нас усердие к молитве, потому что он более всего враждует, когда видит, что мы хотим молиться Богу. Посему-то они считают более полезным совершать молитвы хоть краткие, но чаще, чтобы чрез частовременные молитвы пребыть в непрестанном союзе с Богом, а чрез краткие избежать стрел диавола, нападающего на нас особенно во время молитвы.

ГЛАВА 11-я. В каком порядке у египтян читаются псалмы

Псалмы сии они прочитывают не вдруг, но, смотря по числу стихов, разделяют на две, или на три статьи, присовокупляя к каждой молитвы. Основываясь на словах апостола, который говорит: «воспою духом и воспою умом» (1Кор.14,15), они почитают важным не то, чтобы прочитать много стихов, но то, чтобы понять содержание их. Посему говорят, что полезнее пропеть с разумною раздельностию 10 стихов, нежели весь псалом со смятением, которое иногда происходит от поспешности произносящего, когда он заботится не о том, чтобы внушить слушающим раздельное понятие, но о скорейшем окончании богослужения. Если же кто из новиков, по ревности или неопытности, станет читать слишком протяжно; то настоятель, дабы сидящие от такого чтения не почувствовали скуки и таким образом не лишились плода, — сидя на своем седалище, дает знак, чтобы все встали на молитву, чем самым и останавливает читающего. Чтение же 12 псалмов между братиями они разделяют так: если читающих бывает два брата, то каждый читает по 6 псалмов; если три, то по 4; а если четыре, то по 3. Читающих меньше двух и больше четырех никогда не бывает ни в одном собрании.

ГЛАВА 12-Я. Почему, когда один поет, прочие в собрании сидят, и с какою ревностью после того в келиях своих проводят время в бдении даже до рассвета

Когда читаются эти 12 псалмов, то обыкновенно стоит один читающий, а слушающие сидят на самых низких седалищах, потому что от поста и работ дневных и ночных они так устают, что если не дать им этого послабления, то не смогут слушать псалмов. Что касается до их занятий, то они и малейшего времени не проводят в праздности, но непрестанно занимаются не только делами, свойственными дню, но и теми, кои сделать не может препятствовать самая глубокая ночь. Они думают, что чем усерднее будут к рукоделью и работам, тем большее возродится у них желание высшей чистоты духовного созерцания. По их мнению, Бог для того правилом определил посредственное число молитв в собрании, чтобы более усердные к вере находили время для неутомимого упражнения в добродетелях, а с другой стороны, чтобы от чрезмерности (службы) не произошло для утомленных и больных тел обременения. И по окончании сих молитвословий каждый, возвратившись в свою келию, где живет или один или с другим товарищем по работе, или с учителем своим, или единонравным другом, принимается опять за молитву, и не ложатся спать даже до восхода солнца, когда можно приняться за рукоделье и занятия дневные.

ГЛАВА 13-я. Почему не должно спать после ночного молитвословия

Кроме того убеждения, что они своим трудом со всем усердием приносят Богу жертву от плода рук своих, до утра они не прерывают своих занятий, во-первых, из опасения, чтобы диавол, ненавидящий чистоту, не внушил каких-нибудь грез, если предадутся сну, и чрез то не лишил той чистоты, какую им доставило ночное молитвословие и псалмопение; ибо он силится осквернить нас во время покоя и повергнуть в отчаяние особенно после того, как мы принесли Богу покаяние, и, испросив прощение в грехах неведения или нерадения, с горячностью совершаем чистые молитвы; и ему удается иногда и в краткое время этого часа сна уязвить того, кого он не мог уязвить в продолжение всей ночи; а во-вторых, потому, что и чистый сон без опасных грез может расслабить монаха, которому нужно скоро встать, производит в духе ленивую вялость, ослабляет бодрость его на целый день, иссушает сердце, притупляет зоркость смысла, которые на весь день могли бы сделать нас более осторожными и более сильными против всех наветов врага. Посему к общественному бдению они присоединяют и частное бдение, которое совершают с большим вниманием, чтобы не потерять и той чистоты, какая приобретена псалмопением и молитвами, и ночным размышлением подготовить неослабное усердие, которое нужно сохранить в течение дня.

ГЛАВА 14-я. Как заниматься рукоделием и совершать молитвы в своих келиях

Но чтобы не напал на них сон, то, совершая частные молитвы, они вместе занимаются и рукодельем, так что у них не бывает ни минуты без дела и размышления. Ибо, равно упражняя телесные и душевные силы, они уравнивают выгоды внешнего человека с пользою внутреннего, страстным движением сердца, и не постоянному волнению помыслов противопоставляют тяжесть рукоделья, как какой-нибудь твердый, непоколебимый якорь, которым можно бы удерживать рассеянность и блуждание сердца внутри келии, как в безопасной пристани. Таким образом, занимаясь только духовным размышлением и охранением помыслов, бодрствующий ум не только не склоняется к согласию с каким-либо злым внушением, но и остерегается всякого суетного, праздного помысла, так что трудно и определить, что от чего зависит, духовное ли размышление заставляет их непрестанно заниматься рукодельем или потому так совершенны они в духовном ведении, что непрестанно занимаются рукодельем.

ГЛАВА 15-я. По окончании молитв в каком молчании всякий возвращается в свою келию, и какому укору подвергается тот, кто поступает иначе

По окончании псалмопения в общем собрании никто даже и на малое, время, не останавливается и не разговаривает с другим; также никто не выходит из келии во весь день, и не оставляет дела, которым занимается, кроме тех, кои будут позваны на какое-либо необходимое дело. Вышедши вне келии, они так делают, что ни с кем не разговаривают; но исполняя порученное дело, твердят на память или псалом, или какое-либо место из Св. Писания; и таким образом непрестанно занимая ум и уста, не пристают не только к вредным заговорам, худым советам, но и к бесполезным разговорам. У них строго наблюдается, чтобы никто, а особенно младшие, ни с кем не останавливались и на короткое время, не выходили куда-нибудь и не брали друг друга за руки. Замеченные в нарушении сих правил почитаются людьми упрямыми, нарушителями заповедей, виновными, подвергаются подозрению в злоумышлении; и если в присутствии всех братий не раскаются, то не допускаются к участию в молитве братий.

ГЛАВА 16-я. Никому не дозволялось молиться с отлученным

С отлученным от участия в молитве, до тех пор, пока не принесет публично покаяния, и настоятель не простит ему вину в проступке пред всеми братиями, никто не может молиться, потому что почитают его преданным сатане; а того, кто по неразумной ревности, сообщится с ним в молитве прежде прощения старцем, почитают соучастником в его осуждении, произвольно продающим себя также сатане, и обвиняют его более потому, что вступая в разговор, или молясь вместе с отлученным, усиливает в нем надмение и подает ему повод упорствовать. Ибо. доставляя ему утешение, он может более ожесточить сердце его, так что, не уважая определений настоятеля, он не будет заботиться о прошении прoщeния.

ГЛАВА 17-я. Будильник в урочный час должен будить братий на молитву

Тот, на ком лежит обязанность извещать о времени общего собрания, должен будить братию на бдения, не как ему вздумается, или как сам ночью проснется; даже хотя бы ему самому не спалось, все он должен созывать на службу, по рассмотрении положения звезд. Его долг — заботиться более об общей пользе, нежели о собственном покое.

ГЛАВА 18-я. С вечера субботы до вечера воскресенья не преклоняют колен

Еще надобно заметить, что египтяне не преклоняют колен и не постятся с вечера субботнего до вечера воскресного, равно как и во всю пятидесятницу. Причины сего я изложу, если Бог поможет, когда буду излагать мои собеседования с отцами.

КНИГА ТРЕТЬЯ. О ПРАВИЛАХ КАСАТЕЛЬНО ДНЕВНОГО МОЛИТВОСЛОВИЯ И ПСАЛМОПЕНИЯ

ГЛАВА 1-я.

Сказав, по мере сил моих, о правилах касательно ночного молитвословия и псалмопения, в Египте соблюдаемых, теперь будем говорить, как в монастырях палестинских, или месопотамских совершается богослужение третьего, шестого и девятого часов.

ГЛАВА 2-я. У египтян весь день, без различия часов, занимаются молитвою и псалмопением даже и во время рукоделия

Египтяне те службы, кои мы совершаем Господу в определенные часы по повестке будильника, добровольно совершают в течение всего дня и во время занятий рукодельем. Ибо они непрестанно в келиях так занимаются им, что не теряют из памяти псалмов и никогда не оставляют размышления о Св. Писании, а таким образом соединяя с рукодельем молитвы, весь день проводят в тех службах, на совершение которых мы собираемся в определенные часы. Посему, кроме вечерних и ночных собраний, у них днем не бывает общественного богослужения, днем они собираются только в субботу и воскресенье в три часа для (по-нашему в 9 часов дня) св. причащения. А то больше, что непрестанно приносится, нежели что совершается в известные промежутки времени; и добровольная жертва важнее служб, совершаемых по требованию правил, как это видно из слов Давида, который говорит: «волею пожру Тебе» (Пс.53, 8), «вольная уст моих благоволи же, Господи» (Пс.118,108).

ГЛАВА 3-я. На всем Востоке совершается служба в 3,6,9 часу, состоит только из трех псалмов и молитв; и почему именно в эти часы совершается богослужение

В монастырях палестинских или месопотамских и всех восточных, во время богослужения, совершаемого в 3, 6 и 9 часы, прочитывают только три псалма; а таким образом там и молитвы тщательно приносятся Богу в установленные времена, и необходимые рукоделья не прекращаются. Совершается же богослужение именно в показанные часы потому, что в эти часы исполнились важнейшие обетования, и совершено наше спасение; ибо известно, что Св. Дух, обетованный пророками, сошел на апостолов в 3 часу, как это значится в кн. Деяний Апостольских (гл. 2); в шестом же часу Господь наш и Спаситель принесся Отцу в жертву, и для спасения всего мира на крест взошед, очистил грехи всего мира; в этом же часу апостолу Петру открыта тайна призвания язычников чрез сходящий к нему из отверстого неба сосуд, как бы большую скатерть, привязанную за 4 угла; а в 9 часу Господь, сошед во ад, просветил светом Своей славы непроницаемую тьму адскую и, сокрушив медные врата, извел с собою на небо святых, которые были заключены во мраке преисподней,—чрез что первобытного жителя рая опять вселил в рай; в этом же часу Корнилию сотнику ангел открыл открытую Петру в 6 часу тайну призвания язычников; еще в Деяниях Апостольских говорится, что апостолы Петр и Иоанн шли вместе в храм на молитву в 9 часу дня. Из сих свидетельств очевидно, что святые и апостольские мужи справедливо определили сии часы на богослужение, и что следовательно и мы должны посвящать их на тоже, а не проводить всего дня в праздности, забвении о молитве и в мирских занятиях. И вечерние жертвы должны быть непременно приносимы; ибо и в Ветхом Завете они непрерывно приносились, как это можно видеть из слов Давида, который говорит: «да, исправится молитва моя, яко кадило пред Тобою; воздеяние руку моею— жертва вечерняя» (Пс.140,2). В сих словах Давида таинственно можно разуметь ту жертву вечернюю, которую Спаситель преподал вечерявшим апостолам, или то, что под конец веков Он сам за спасение мира, чрез распростертие рук на кресте, был принесен Отцу в жертву, каковое распростертие Его рук на кресте может быть названо воздеянием или возвышением их ; потому что Он действительно нас, поверженных в ад, вознес на небо, согласно сказанному Им: «аще Аз вознесен буду от земли, вся привлеку к себе» (Иоан.12, 32). А что утром надобно совершать богослужение, это доказывают слова, которые ежедневно поются на утреннем богослужении: «Боже, Боже мой, к Тебе утреннюю, на утренних поучахся в Тя; предваристе очи мои ко утру поучитися словесем Твоим» (Пс.62,2.7;118,148). О всех сих временах богослужения упоминается в притче о хозяине, вышедшем рано поутру нанять работников в виноградник свой: ибо там говорится, что он нанимал работников поутру, потом в 3, 6 и 9 часов, и наконец в 11, когда уже зажигается огонь.

ГЛАВА 4-я. Утреннее богослужение, которое у нас называется первым часом, установлено не по древнему преданию, а во времена преподобного Кассиана

Надобно заметить, что утреннее богослужение установлено в наше время, и первоначально в Вифлеемском монастыре. Что касается до предшественников наших, то они, совершив утреннее богослужение, вслед за ночным бдением, предавались отдохновению даже до третьего часа. Но поелику чрез сие нерадивым открылся случай к продолжению сна,— потому что им не было необходимости прежде 3 часа выходить из келий, или вставать с постелей,—и поелику от продолжения сна они делались вялыми в исполнении дневных служб, а особенно в те дни, когда от вечера до зари продолжалась служба; то старцы, получив от ревнителей благочестия, коим не могло быть приятно это расслабление, жалобу, по долговременном совещании определили, чтобы при восходе солнечном, когда можно приняться или за чтение, или за рукоделье, все, оставив ложе, собирались для чтения 3 псалмов, дабы чрез сие положить с одной стороны конец сну, а с другой начало рукоделью. Хотя это правило, по-видимому, случайно постановлено; впрочем оно восполняет седмеричное число хвалений, кои в продолжение суток совершал Давид (Пс.118, 164). Включая сие богослужение, мы действительно семь раз в продолжение суток хвалим Господа.

ГЛАВА 5-я. После утренних молитв не должно ложиться спать

Некоторые, не зная причин, по коим установлено сие богослужение, по совершении утреннего богослужения предаются сну; но этого никак не должно быть, дабы излишек естественных мокрот, или грезы, внушенные врагом, как-нибудь истечением не повредили чистоты, приобретенной ночными молитвами, и чтобы сон, даже и безгрешный, не ослабил жара сердечного и от дебелости сна ставших равнодушными не сделал вялыми и нерадивыми на целый день. Египтяне, чтобы избежать сего, не смотря на то, что встают, по обычаю, прежде пения петухов, продолжают бдения даже до света, так что утренний свет находит их более бодрыми, ревностными на целый день, приготовленными к дневной борьбе с диаволом и утвержденными посредством ночного бдения и духовного размышления.

ГЛАВА 6-я. Старцы ничего не изменили в древнем чине псалмов, когда установили утреннее богослужение

Необходимо упомянуть, что старцы наши, установив это утреннее богослужение, ни мало не изменили древнего порядка псалмопения; напротив служба и при сем богослужении совершается в том же порядке, в каком она совершалась и прежде в ночных собраниях; потому что те песни, которые в сей стране отнесены к утреннему богослужению, прежде пелись при конце ночных бдений, оканчивающихся прежде зари, также и теперь поют, т. е. псалмы 148 и следующие за ним; а 50, 62, 89 пс. отнесены к последнему богослужению

ГЛАВА 7-я. Кто на дневную молитву не придет прежде окончания первого псалма, тому не дозволено и входить в церковь

Если кто во время богослужения в 3, 6 и 9 часы придет по окончании начатого псалма, то не смеет войти в церковь и соединиться с молящимися, но остается за дверьми до окончания службы, и при выходе всем кланяясь до земли, просит прощения в своем нерадении или замедлении; а если не покается и не поспешит испросить прощения, то его не допускают и к следующему за сим после 3 часов богослужению. Что касается до ночных собраний, то не наказывается, если кто замедлит до начала второго псалма; но если не поспешит прийти в церковь прежде окончания его, то подвергается вышеозначенной же эпитимии.

ГЛАВА 8-я. О чине бдения с вечера субботы

Ночные бдения, еженедельно совершаемые с вечера субботы, по зимам, когда ночи бывают длиннее, там продолжают до четвертого пения петухов —для того, чтобы остающиеся до света два часа употребить на сон, и тем подкрепить себя на целый день. И нам должно держаться того же правила, т.е. соснув после бдения до утреннего молитвословия, весь день проводить в необходимых делах, и отнюдь днем не спать взамен того, что мы не спали ночью; ибо таким образом мы изменим только время покоя, а не лишим себя покоя. Если после всенощных бдений не спать хотя немного, то в следующий день расслабеет не только слабая плоть, но и дух. Итак, чтобы не сделать бесполезными ночные бдения, нужно до восхода солнечного соснуть хоть час; ибо уступив таким образом природе свойственное ей, мы не будем иметь нужды отнимать у дня того, что отняли у ночи.

ГЛАВА 9-я. Почему установлено бдение в вечер субботний, и почему отменен пост в субботу на всем Востоке?

Совершать бдения в вечер субботний на Востоке определено еще с начала веры христианской, в подражание апостолам, которые после того, как Господь и Спаситель наш был распят в вечер пятка, бодрствовали и не предавались ни малейшему сну. А по причине бдения, мужи апостольские, во уважение к трудам бдения, положили в субботу не поститься. Таким образом сие разрешение поста ничуть не доказывает сообщения нашего с иудеями в празднестве, но оно необходимо для подкрепления утомленного тела, потому что, если не разрешить поста в субботу и воскресенье, то постившийся в неделе пять дней необходимо ослабеет.

ГЛАВА 10-я. Почему у западных пост соблюдается и в субботу?

По мнению западных, поста в субботу не должно разрешать, потому что будто апостол Петр в субботу, готовясь вступить в борьбу с волхвом Симоном, постился в сей день. Но самая причина, по которой постился апостол Петр, показывает, что он постился в субботу не потому, чтобы на сие было соборное определение, но по требованию обстоятельства. Посему пост апостола Петра был особенный, единократный, а не общий, не постоянный; он стал бы поститься и в воскресный день, если бы ему привелось вступить в борьбу в этот день.

ГЛАВА 11-я. Воскресное богослужение чем отличается от службы других дней?

Нужно знать и то, что там в воскресный день до обеда собираются только на одну литургию, а на 3 и 6 часы особо не собираются. Впрочем, чрез это не изменяется в существе порядок богослужений; а между тем братии, из уважения к воскресению Господню, делается некоторое послабление; отчего они дня воскресного ожидают, как праздничного, и не скучают постами, сохраняемыми в продолжение недели, потому что труд бывает не обременителен и не скучен, если за ним следует какая-нибудь перемена.

ГЛАВА 12-я. В какие дни за ужином не читается псалом, как бывает за обедом?

В субботу, воскресенье и дни праздничные, в которые обыкновенно предлагается братии обед и ужин, псалом не читается на вечере, т. е. ни пред ужином, ни после ужина, как это бывает в праздничных обедах и при разрешении постов, когда читаются обычные псалмы и пред столом и после стола; но пред тем, как сесть за стол и как вставать из-за стола читается только одна молитва, потому что тогда не обязываются все быть при столе, а бывают только странники из приходящих братий, или те, коих заставляет придти немощь телесная, или кто сам хочет.

КНИГА ЧЕТВЕРТАЯ. О ПРАВИЛАХ КАСАТЕЛЬНО ОТРЕКАЮЩИХСЯ ОТ MИPA

ГЛАВА 1-я.

После правил касательно псалмопения и молитвословий, какие должно соблюдать по монастырям в дневных собраниях, следует изложить правила касательно отрекающихся от мира. При сем прежде всего мы кратко скажем о тех условиях, при каких надобно принимать в общежития желающих обратиться к Богу, заимствовав оные из правил частью египетских, а частью тавенских монахов, кои в Фиваиде имеют многочиcленное и строгое по правилам общежитие; ибо в нем один авва управляет более 5 тысяч братий, кои всегда так послушны своему старцу, что у нас так покоряться не могут и на краткое время.

ГЛАВА 2-я. У египтян пребывают в киновиях до глубокой старости

Я думаю, что мне, прежде всего, должно сказать о постоянном пребывании их в монастыре, смирении и покорности, и о тех правилах, коими они так образуются, что до преклонной старости остаются в общежитии. И если они достигают высших степеней совершенства, то это потому, что такое имеют постоянство (и притом с самого начала отречения), какого никто в наших монастырях и в продолжение года не сохранял.

ГЛАВА 3-я. Желающий поступить в киновию, какому испытанию должен подвергаться?

Желающий, чтобы приняли его в общежитие, допускается в оное после того, как в продолжение 10 дней или более покажет еще вне монастыря опыты неизменного своего желания, смирения и терпения. Здесь он должен повергаться на землю пред проходящими братиями, которые подозревают его в искренности, будто он не по набожности, а по нужде хочет вступить в монастырь; должен терпеть разные обиды и поношения. Уже после многих опытов, коими он должен доказать свое постоянство, свою готовность терпеть искушения и поношения, его принимают. После сего строго исследуют, нет ли у него чего-нибудь из прежнего имения хотя бы это была и одна монета. Ибо они знают, что не может долго подчиняться монастырским правилам, смиряться и повиноваться, не будет переносить скудости и строгости общежития, если совесть его будет напоминать ему о тех деньгах; но как скоро по какому-либо случаю восстанет в нем брань, то в надежде на свои деньги он тотчас убежит из монастыря.

ГЛАВА 4-я. Почему от вступающего в монастырь не принимали никакого имущества?

Они даже не принимают от него денег и на пользу монастыря, остерегаясь, дабы не подать ему случая надмеваться из-за сего приношения и из опасения, что он не захочет равняться с беднейшими братиями, и при таком возношении не дойдет до смирения Христова, и не возможет пребывать под правилом киновии; а во-вторых, чтобы в случае невозможности оставаться ему в общежитии, он при выходе не стал с обидою для монастыря святотатственно требовать того, что пожертвует от усердия, в начале своего отречения. Крепко держаться этого правила научили их многие опыты; ибо некоторые из принятых без предосторожности, после с большим злословием обратно требовали свои пожертвования, уже употребленные в дело.

ГЛАВА 5-я. Почему вступающие в монастырь должны переменять свою одежду?

На этом основании у всякого принимаемого отбирают все прежнее его имение, так что не позволяют ему иметь и той одежды, которую он прежде носил; но авва, совлекши с него среди братии собственную одежду, облекает его в монастырские одежды, и этим дает ему знать, что для него сделались уже чуждыми все те вещи, коими прежде обладал, и что отвергнув всякую мирскую пышность, он должен возлюбить нищету Христову и уже жить не мирским богатством, но подаянием от монастыря; словом, — не должен иметь ничего, не должен заботиться, по заповеди евангельской, о завтрашнем дне, не должен стыдиться сравняться с бедными, т. е. с обществом братий, к коим причисляет себя Христос, не стыдясь называть их братиею, но хвалиться тем, что он сделался общником их.

ГЛАВА 6-я. Почему скитская одежда хранится экономом?

Скинутая с него одежда хранится у эконома до тех пор, пока не узнаны будут, посредством разных испытаний, его успехи в терпении прочих добродетелях. Если в продолжение известного времени узнают, что можно оставить его, и что ревность его ни мало не изменилась, то отдают ее нуждающимся. Но если заметят в нем склонность к ропоту, или к неповиновению, то, снявши с него монастырскую одежду и облекши в собственную, выгоняют. В монастырской одежде не позволяют никому уходить, ибо считают неприличным носить ее тому, кто охладел в своем намерении. Посему никому не позволяют явно выходить из монастыря; но выходят из него или убегающие, подобно беглым слугам, в глубокую ночь, или выгоняемые по общему приговору, признанные недостойными монашеского звания, с коих со стыдом снимается одежда монастырская пред всеми братиями.

ГЛАВА 7-я. Почему принятый в монастырь не скоро причисляется к братству?

Принятый, по довольном испытании, в монастырь и облеченный в монастырское одеяние, не тотчас допускается в сообщество братий, но отдается под наблюдение старцу, который отдельно живет недалеко от монастыря, занимаясь принятием странников и услужением им. Если в продолжение целого года он безропотно будет услуживать странникам, чрез это получит наставление в смирении и терпении, и долгим упражнением докажет оные, то его допускают в сообщество братий, с поручением другому старцу, который начальствует над 10 младшими, по приказанию аввы, наставляя и направляя их по примеру установления Моисеева (Исх. 18,21—23).

ГЛАВА 8-я. Младшие сначала чему научаются, чтобы после могли преуспевать в подавлении страстей?

Старец сей прежде всего старается научить его побеждать свою волю, желания, чтобы чрез это он мог постепенно восходить к высшему совершенству; а для сего с намерением приказывает ему делать то, что противно ему. Многими опытами доказано, что не может обуздывать своих похотей тот монах (особенно из молодых), который не научился чрез послушание умерщвлять свою волю. Поэтому они говорят, что кто не научился наперед побеждать свою волю, тот никак не может подавлять гнев, уныние, блудную похоть; не может иметь истинного смирения, постоянного единения и согласия с братиями и долго пребывать в общежитии.

ГЛАВА 9-я. Младшим приказывается не скрывать своих помыслов от старца своего

Преподав новичкам первоначальные наставления, стараются возводить их к большему совершенству, при сем вернее узнавая, истинное, или притворное у них смирение. А для более удобного достижения этого учат их не скрывать никаких помыслов сердечных по ложному стыду, но тотчас, по возникновении их, открывать старцу своему, и в суждении о них не доверять своему мнению, а считать худым или добрым только то, что старец признает таким. От того хитрый враг ни в чем не может уловить молодого монаха, как неопытного, ничем не может обольстить того, кто полагается не на свое, а на старцево суждение, и не может убедить скрывать от старца его внушения, как огненные стрелы, бросаемые в его сердце. Иначе хитрый диавол и не может обольстить и низложить молодого монаха, если не убедит его по гордости или стыдливости скрывать свои помыслы от старца. Это общий и ясный признак диавольского внушения, если мы стыдимся открыть его старцу.

ГЛАВА 10-я. Какое послушание молодые оказывали даже и в том, что относится к естественным потребностям?

Что касается до послушания, то младшие без ведома или позволения старца не только не смеют выходить из келии, но не решаются самопроизвольно удовлетворять и общей естественной нужде. Поэтому все, что ни приказывает старец, они без всякого исследования спешат исполнить, как божеское повеление, так что иногда с полным доверием, усердием, без всякого колебания принимаются за исполнение невозможных приказаний и из уважения к своему старцу не думают о невозможности его приказания. О послушании их я теперь не говорю; ибо, если Бог вашими молитвами поможет нам, то в своем месте я представлю для доказательства примеры оного.

ГЛАВА 11-я. Какая пища у египтян считается лакомою?

Также не буду я говорить о том трудном и высоком воздержании, которого мы не можем сохранить ни по климату, ни по нашей немощи; ибо они считают величайшим наслаждением, если на трапезе братии предложится вареная дикая капуста, приправленная солью. Но скажу только о том, сохранению чего не может нам воспрепятствовать ни немощь плоти, ни климат, если только не будет в нас слабодушия и хладнокровия.

ГЛАВА 12-я. С какою поспешностью, оставляя свое дело, идут на то дел, на которое призывает ударяющий в дверь

Итак, сидя в келиях своих и занимаясь рукодельем и размышлением, как скоро услышат звук ударяющего в дверь, который зовет их на молитву, или к какому либо делу; то каждый тотчас выходит из своей келии, так что занимавшийся письмом бросает писать на том месте, где застанет призыв, не смея даже докончить начатой буквы, потому что они не столько пекутся о совершении дела и своей пользе, сколько о том, чтобы доказать свое послушание, которое они предпочитают не только рукоделью, чтению, молчанию, покою в келье, но даже всем добродетелям, так что они готовы претерпеть все невыгоды для того, чтобы только ни в чем не нарушить доброго послушания.

ГЛАВА 13-я. У египтян считалось преступлением называть что-либо своим

Излишним считаю упоминать о том правиле их, чтобы никто не имел своей коробки, корзины и ничего такого, что должно бы было запирать, как собственность. Знаем, что они живут в такой скудости, что кроме рубахи, небольшой епанечки, полусапог, милоти и рогожи, ничего не имеют; а в иных монастырях это правило столь строго соблюдается, что никто не смеет ничего назвать своим, и считается большим преступлением для монаха говорить; это—моя книга, моя письменная доска, мой грифель, моя одежда, мои полусапоги. За это он должен принести покаяние, если случайно, по неосторожности, или по неведению произнесет такое слово.

ГЛАВА 14-я. Хотя бы кто и много зарабатывал своим трудом, но никто не присвоял себе ничего лишнего

Хотя иной своим рукодельем приносит столько пользы монастырю, что прибыли от оного достаточно на содержание не только его, но и многих других; однако ж никто не хвалится своими трудами, и из прибыли от оных ничего не присвояет себе, но каждый берет для себя только два хлеба, которые там можно купить даже за три динария; между ними никто даже и в мысли не присвояет себе частного дела в свою пользу. Хотя каждый все имущество, находящееся в житницах монастырских, считает своим общим достоянием, и как владелец всего должен всячески заботиться о всех вещах монастырских; однако ж всякий, дабы сохранить добродетель нищеты, удаляется от всего, почитая себя более странником, питомцем монастыря и служителем, нежели владельцем вещей.

ГЛАВА 15-я. О неумеренном старании иметь много своих вещей

Между тем мы, жалкие, хотя пребываем в общежитии об нас пекутся игумены, но живем так широко, что нам недостаточны не только шкатулки, или ящики, но и сундуки и шкафы для того, чтобы прятать в оные то, что мы собираем или приносим из мира; почему мы, отвергнув всякое уважение к своему званию, не стыдимся иметь свои ключи, и явно носить на пальцах перстни, коими печатаем запертое, и так любостяжательны, что иногда за маловажные, ничтожные вещи раздражаемся, и если кто хоть пальцем прикоснется к ним, воспламеняемся таким гневом, что от возмущения сердца не можем и слова вымолвить. Но оставив говорить о наших пороках, о коих и вспоминать неприлично, я займусь лучше, согласно принятому плану, перечислением добродетелей египтян, коим мы должны подражать, и кратко изложу правила их, дабы после сего заняться некоторыми деяниями старцев для яснейшего доказательства истины сказанного мною.

ГЛАВА 16-я. О правилах наказания за погрешности

Если кто по какому-либо случаю разобьет глиняный кувшин (из которого пьют), тот за свою небрежность обязывается приносить публичное покаяние, именно: во время общего собрания братии на молитву повергшись на землю, должен просить прощения у всех; получает же его только по окончании богослужения, когда игумен велит ему встать с земли. Такой же эпитимии подвергается тот, кто, приходит не тотчас после призыва на работу, или молитву; кто поя псалом, хоть не много покачнется; кто отвечает сверх требования или грубо; кто небрежно совершает возложенные послушания; кто ропщет, нерадиво исполняет возложенную должность и предпочитает чтение или делу, или послушанию; кто не тотчас по окончании собрания идет в келию; кто хоть на короткое время остановится с другим, или на минуту уйдет куда-нибудь; кто берет другого за руку; кто станет хоть несколько разговаривать с тем, кто не с ним вместе живет; кто молится с отлученным от молитвы; кто видится или разговаривает, без позволения старца, с родителями или с кем-нибудь, из мирских друзей; кто без ведома игумена принимает письма от кого-нибудь и отвечает на них. В этих и подобных сим поступках употребляется духовное наказание; а для исправления прочих грехов, которые не к чести нашей у нас бывают терпимы, каковы суть: открытая брань, явное пренебрежение, надменные прекословия, распущенность, свободный выход, близкое обращение с женщинами, гнев, споры, злоба, ссора, своевольный выбор дела, сребролюбие, пристрастие и обладание излишними вещами, которых нет у прочих братий, безвременное и тайное ядение пищи, и подобное сим, употребляются не духовные, а телесные наказания и изгнание из монастыря.

ГЛАВА 17-я. Кто установил в киновиях чтение во время обеда братий, и как соблюдается молчание у египтян

Существующее в общежитии обыкновение читать во время трапезования братии введено не в Египте, а в Каппадокии, где оно установлено не столько для духовного занятия, сколько для удержания от празднословия, которому обыкновенно предаются во время пиршеств. У египтян же, а особенно у тавеннских монахов соблюдается всеми такое молчание, что когда братия сидят за столом, то никто, кроме старца, начальствующего над десятью, не смеет слова вымолвить; но и тот, если что нужно подать на стол или взять со стола, дает знать более стучанием, нежели голосом. Вкушая пищу, они клобуки спускают на самые глаза, чтобы они из любопытства не блуждали по сторонам, и кроме стола и предложенной пищи ни на что не смотрят, так что никто не видит, как или сколько другой употребляет пищи.

ГЛАВА 18-я. Кроме общего стола не позволялось употреблять сколько-нибудь пищи и питья

Прежде или после обыкновенного общего стола никому не позволяется ничего вкушать. Проходя садами, они не смеют не только рвать яблоки, но поднять их, если сбило их с дерева; ибо почитают святотатством не только вкушать, но и дотрагиваться рукою до того, что не предлагается всем открыто за общим обедом и не приготовляется экономом посредством братий же.

ГЛАВА 19-я. В Палестине и Месопотамии как братия исполняют ежедневные послушания

Чтобы не оставить без внимания какого-либо правила общежительного, я кратко скажу, как и в других областях братия исполняют ежедневные послушания. В Месопотамии, Палестине, Каппадоки и на всем Востоке братия в каждую неделю попеременно исполняют монастырские службы, так что по многолюдству общежития увеличивается число служащих. Эти службы они совершают с таким усердием и смирением, с каким никакой раб не служит господину самому строгому и вельможному. Они не довольствуются теми послушаниями, кои несут по назначению, но еще, вставая ночью, тайно стараются делать за других. Эти недельные службы продолжаются до ужина воскресного дня и заключаются тем, что сменяющиеся моют по порядку ноги всем приходящим для псалмопения братиям, прося у них в награду себе за недельный труд общих молитв о прощении грехов, сделанных по неведению, или по человеческой немощи, и о принятии совершенной ими службы вместо тучной жертвы. При начале другой недели, после утренних молитв, заступающим их они передают посуду, бывшую на их руках; принимающие ее с такою заботливостью стараются о соблюдении ее, что в случае утраты по небрежению считают себя обязанными отвечать и за малейший сосуд, как священный, не только пред экономом, но и пред Богом. Все сказанное мною я подтвержу примером.

ГЛАВА 20-я. О трех чечевичных зернах, найденных экономом

На седмице одного брата, эконом проходя увидел на земле три зерна чечевичные, которые у недельного проскользнули сквозь пальцы в то время, как он промывал их и готовил к варению. Когда донесено было игумену, то сей недельного, как небрегущего о священном достоянии, отлучил от молитвы и отпустил ему вину только по принесении публичного покаяния. Так поступлено потому, что они не только себя самих не считают своими, но и все принадлежащее им почитают посвященным Богу. Посему если что-либо однажды поступило в монастырь, то они считают долгом — поступать с тем, как священным, со всяким благоговением; потому что уверены, что Господь воздаст им и за самые маловажные дела, каковы например: если они что-нибудь с места перенесут, или лучше поставят, если кувшин наполнят водою и принесут в нем кому-нибудь пить, если маленький прутик вынесут из молитвенного дома или келии.

ГЛАВА 21-я. О добровольном услуживании некоторых братий

О некоторых братиях известно, что когда на седмице их не было дров для приготовления обыкновенной пищи, так что по заповеди игумена и по общему согласию, братии до того времени, как привезутся купленные дрова, должны были продовольствоваться сухоядением, и никто не мог ожидать себе какого-либо вареного кушанья; то они, думая, что лишатся плода и награды за свои труды и послушание, если на своей чередной седмице не будут готовить пищи по обыкновению, сами решались на такой труд, что ходя по сухой и бесплодной пустыне, лежащей при Мертвом море, где вовсе не растет лес, набирали прутики и лозы, приносимые ветром и приносили их на себе в монастырь, чтобы посредством добровольного послушания изготовить обыкновенный стол. Таким образом, хотя ничего не могли потерять, если бы не исполнили обыкновенной службы, ибо их извиняли и неимение дров, и заповедь игумена; однако ж не хотели опустить того, что могло принести им пользу.

ГЛАВА 22-я. О правилах для исполнения ежедневных послушаний у египтян

Сказанное соблюдается по уставу всего Востока,— каковой устав должно соблюдать и в наших странах. А у египтян, которые более прилежат к рукодельям, нет чередных недель, чтобы введением их не воспрепятствовать исполнению правил о рукодельях, но одному испытанному вверяется попечение о кладовой, или кухне. Избранный бессменно занимается сим делом, пока имеет силы. Труды не изнуряют его, потому что они не приготовляют много кушаний, и едят более сухие; ибо у них высшее наслаждение составляют рубленный лук, дикая капуста, толченая соль, оливы, небольшие соленые рыбки—анчоусы или сельди.

ГЛАВА 23-я. О послушании аввы Иоанна, за которое он удостоился дара прозорливости

Поелику цель настоящего моего сочинения состоит в том, чтобы отрекающимся от мира преподать наставление, как им можно, посредством истинного смирения и совершенного послушания, усовершиться и в прочих добродетелях: то я почитаю за нужное для примера сказать о некоторых подвигах старцев, в коих просияла их добродетель, чтобы желающие достигнуть высших степеней имели не только побуждение, но и образец для деятельности. Из множества отцов я здесь скажу только о двух, и о первом авве Иоанне, жившем близ города фиваидскаго Ликона, который чрез послушание стяжал дар пророчества, и столько славился по всему миру, что самые цари уважали его. Ибо во время пребывания в крайних пределах фиваидских император Феодосий не прежде решился выйти войною против сильнейших врагов, как когда был воодушевлен его пророчеством и советами, которые он принял, как ответ, данный с неба, и одержал победу над врагами.

ГЛАВА 24-я. О сухом деревце, которое авва Иоанн поливал по приказанию старца

Сей блаженный Иоанн от юности до совершенного мужеского возраста с таким смирением повиновался своему старцу, что последний даже изумлялся его послушанию. Желая испытать эту добродетель, от веры ли и простоты сердечной она происходить, или притворна, принужденна, не при глазах ли его только он покорен, старец приказывал ему весьма много лишнего, ненужного, а часто и невозможное, и Иоанн в трех особенно случаях доказал искренность своего духа и послушания. Однажды старец, воткнувши в землю давно срубленную и почти сгнившую ветку кустарника, приказал ему по два раза в день поливать ее, чтобы сия ветка от непрестанной влажности пустила корни и выросла в дерево, под тенью коего можно бы было отдыхать в летние жары. Юноша, ни мало не рассуждая о несбыточности приказания, ежедневно исполнял его с такою точностью, что в продолжение целого года от ношения воды почти за две мили и поливания ветки не могли удержать его ни слабость телесная, ни праздники, ни занятие исполнением важнейших дел, ни дурная зимняя погода. Старец молча, тайно каждый день наблюдал за точностью исполнения его, и видел, что он с простосердечным расположением исполняет его приказание, как данное от Бога, без всякого смущения в лице и без исследования причины; похваляя его искреннее смирение и послушание, а вместе жалея о столь долгом труде, который он со всем усердием употреблял целый год, подошел к сухому прутику, и говорит: Иоанн! пустило ли корни это дерево или нет? Когда он сказал, что не знает, то старец как бы желая испытать, укрепилось ли своими корнями, выдернул пред ним прут этот, и бросив его, приказал ему уже оставить поливку.

ГЛАВА 25-я. О сосуде с маслом, выброшенном аввою Иоанном по приказанию старца

В другое время некоторые из братий, услышав о послушании Иоанна, слава о добродетелях коего, по мере усовершения его в послушании, стала распространяться по всем монастырям, пришли к старцу, чтобы испытать Иоанново послушание и получить назидание себе. Старец, тотчас призвав его, приказал ему выбросить за окно небольшую склянку с маслом, которая была только одна во всей пустыне для своего употребления и для посетителей. Иоанн, мало думая, выбросил ее за окно, где она и разбилась. От исполнения сего приказания не могли удержать его ни несообразность приказания, ни нужда в склянке, ни немощь телесная, ни недостаток денег, на кои можно бы было купить новую, ни то, что в их пустыне, хотя бы и были деньги, ничего нельзя было купить.

ГЛАВА 26-я. Как авва Иоанн по приказанию старца усиливался сдвинуть большой камень

Однажды еще другие братия хотели из примера Иоаннова научиться послушанию. Старец, призвав его, приказал скорее прикатить огромный камень, которого и много народа не могли сдвинуть с места. Иоанн с таким усилием стал напирать на камень, что от пота не только одежда его промокла, но и камень смочился. И теперь он принялся за исполнение приказания со всем простосердечием, и не думая о несбыточности его, ибо он уверен был, что старец ничего не может приказывать ненужного и неосновательного.

ГЛАВА 27-я. О смирении и послушании аввы Муция, который по приказанию старца бросил было своего сына в реку

После сего я хочу сказать о доcтопамятном подвиге аввы Муция. Он, желая отречься от мира, долго находился при воротах монастыря и, после долговременного испытания, был принят в монастырь, вопреки обыкновению общежитий, вместе с восьмилетним сыном своим. Тотчас по принятии, чтобы отец, часто видя сына, не вспоминал о прежнем стяжании и не питал плотской любви, не только отдали их разным наставникам, но и поместили в разных келиях. Когда Муций безропотно подчинился этому разлучению, то дабы испытать, точно ли он не имеет плотской любви и все делает из послушания Христова, которое должно предпочитать всякой любви, на сына его не только не обращали никакого внимания, водили его в лохмотьях, не умывали, и все это для того, чтобы раздосадовать отца, но еще часто при глазах его, без причины заушали, так что он нередко видел его плачущим. Но сколь ни жестоко поступали с сыном его, он не изменил любви и послушанию Христову ради любви родительской, ибо сына почитал уже не своим, а принесенным Христу, а посему и не трогался обидами, ему наносимыми, но еще радовался, видя, что они не оставались бесплодными, усовершая его в смирении. Игумен общежития, видя твердость его духа, в намерении совершенно увериться в его постоянстве, однажды, когда сын его плакал, притворяясь прогневавшимся на него, приказал отцу бросить его в реку. Муций, выслушав такое повеление как бы от самого Господа, тотчас схватив сына, побежал с ним к реке, чтобы бросить его в оную. Он по горячей вере и послушанию непременно сделал бы это, если бы нарочно не было поручено братиям наблюдать на берегу и вытащить из реки дитя, если бы оно было брошено, и если бы они не воспрепятствовали исполнению заповеди, впрочем уже исполненной чрез послушание и готовность.

ГЛАВА 28-я. Как открыто было игумену, что Муций сделал дело Авраамово и сделан был игуменом монастыря

Бог вскоре засвидетельствовал, что эта вера и преданность Муция угодны Ему. Игумену обители было открыто, что он этим послушанием сделал дело Авраама патриарха. Вскоре после этого игумен, при отшествии своем к Господу, предпочитая его всем братиям, назначил его преемником себе и сделал игуменом монастыря.

ГЛАВА 29-я. О послушании одного брата, по приказанию аввы продававшего корзины

Нельзя умолчать еще об одном известном нам брате из знатного рода; он происходил от отца благородного (комита) и очень богатого, и был весьма образован в науках. Когда он, оставив родителей, пришел в монастырь, то игумен, желая испытать его смирение и ревность, приказал ему, навязав на шею, носить по улицам и продавать 10 корзин, которые не было нужды продавать публично, и чтобы долее удержать его за этим делом, велел ему продавать их поодиночке, и отнюдь не отдавать тому, кто бы захотел все вдруг купить. Приказание это он исполнил с полным усердием, ибо нимало не стыдясь низкой доли, присужденной ему и не думая о достоинстве своих родителей и неопытности своей в порученном ему деле, он, чтобы посредством послушания стяжать смирение Христово, которое есть истинное благородство, навязал себе на шею корзины, распродал их по назначенной цене и деньги принес в монастырь.

ГЛАВА 30-я. О смирении аввы Пинуфия, который оставив свою киновию, ушел в дальний монастырь, в котором как новоначальный жил в послушании

Обширность сего сочинения заставляет нас поспешать к окончанию его, но польза послушания, которое имеет первенство между прочими добродетелями, не дозволяет нам умолчать о подвигах тех, кои прославились сею добродетелью. Посему, чтобы с одной стороны соблюсти краткость, а с другой удовлетворить желанию пользы ревностных, я представлю еще один пример смирения, которое показал не начинающий, а совершенный и игумен, и слыша о котором, могут более возревновать о совершенном смирении не только молодые, но и старцы. В одном многочисленном общежитии египетском, недалеко от города Панефиса, был авва и пресвитер Пинуфий, которого все уважали за его лета, жизнь и священство. Видя, что при всеобщем к нему уважении, он не может упражняться в вожделенном смирении и послушании, тайно удалился в крайние пределы Фиваиды; там сложив образ монашеский и одевшись в одежду мирскую, пришел в киновию тавеннских монахов, зная, что она строже всех, и что по отдаленности страны, по обширности монастыря и по множеству братий он легко мог тут остаться неузнанным. Здесь очень долго пребывая при воротах и кланяясь в ноги всем братиям, упрашивал принять его. Наконец приняли его с большим презрением, думая, что он, уже глубокий старик, всю жизнь проведши в мире, вздумал поступить в монастырь в преклонном возрасте, когда уже не может раболепствовать своим удовольствиям, говорили, что он идет в монастырь не по чувству благочестия, но чтобы иметь пропитание, и как неспособного к тяжким работам старика, приставили к саду и отдали под надзор одного из младших братьев. Здесь он упражнялся в вожделенном смирении и повиновался приставнику своему с такою ревностью, что не только усердно смотрел за садом, но еще делал вообще все дела, которые для всех казались трудными, или низкими, или за которые боялись приняться; притом весьма многое делал ночью и тайно, так что не знали, кто это делал. Таким образом от прежних своих братий, которые искали его по всему Египту, он укрывался три года; наконец один человек, пришедший из Египта в тавеннский монастырь, едва мог узнать его по уничиженному виду и по низкой должности, которую он исправлял, ибо он окапывал землю у оливковых дерев, и нося навоз на своих плечах, осыпал им корни их. Когда сей, видя его и долго оставаясь в недоумении касательно признания его, наконец подошел поближе к нему, и как признал его по лицу и голосу, тотчас упал ему в ноги. Этим сначала он привел всех видящих в недоумение, для чего это он сделал тому, кто, как новичок, недавно пришедший из мира, считался у них последним; а потом поражены были большим удивлением, когда он открыл его имя, которое и у них было в большой славе. Когда все братия стали просить у него прощения в том, что так долго, по неведению, держали его в чине вновь поступающих, он плакал о том, что, по зависти диавола, лишился возможности упражняться в смирении и окончить жизнь в послушании, доказать которое он нашел было, после долгого искания, самый лучший случай. После сего против воли отвели его в свою киновию, наблюдая в пути, чтобы он как-нибудь не убежал от них.

ГЛАВА 31-я. О новом уходе аввы Пинуфия в Вифлеемский монастырь

Впрочем побуждаемый сильным желанием смиряться, он недолго пребыл в монастыре, но улучив удобное время, ночью удалился уже не в ближнюю, но в отдаленную, незнаемую страну, именно: сев на корабль, отплыл в Палестину, думая в ней лучше укрыться, потому что там не было известно имя его. Там он поселился в нашем монастыре, отстоявшем недалеко от пещеры, в коей благоволил родиться Господь наш Иисус Христос. Так как не может укрыться град, стоящий наверху горы, то он не долго здесь был неузнанным —непрестанно посещавшие св. места для молитвы египетские братия узнали его и умолили возвратиться в свою киновию.

ГЛАВА 32-я. Авва Пинуфий какое правило дал брату, которого принял в свой монастырь

В настоящем сочинении желательно упомянуть о наставлении какое сей старец при нас, когда мы беседовали с ним в Египте, дал брату, принятому в общежитие, потому что это наставление может послужить в пользу и у нас. «Знаешь, говорит он, сколько дней провел ты при вратах, а теперь ты принят. Тебе надобно знать, почему ты с таким затруднением допущен, ибо на том пути, на который желаешь вступить, ты можешь получить много пользы, если надлежащим образом узнав оный, будешь исправлять служение Христово постепенно и как должно».

ГЛАВА 33-я. Как велико будет воздаяние монаху, трудящемуся по наставлению отцов, так и наказание будет такое же в противном случае; и потому не должно никого скоро принимать в монастырь

«Как тем, кои верно служат Богу и питают к Нему такую любовь, как требуется нашими правилами, обещается бесконечная слава, так и тем, которые не радят о том, чтобы приносить обещанные плоды святости, уготованы вечные муки, ибо, по словам Писания, «лучше, не обещать, нежели, обещав, не исполнить» (Еккл.5,4) «и проклят всяк, творяй дело Божие с небрежением» (Иер.48,10). Посему мы долго не принимали тебя не потому, чтобы не желали твоего или чьего-либо, спасения, и чтобы мы не хотели споспешествовать тем, кои хотят обратиться ко Христу; но потому, чтобы, приняв тебя без рассуждения, и самим не сделаться виновными пред Богом в легкомыслии, и тебя не подвергнуть тягчайшему наказанию, если бы, быв принят тогда, как еще не разумел важности нашего звания, в последствии или охладел, или не устоял в обете. Итак, сначала ты должен знать самую сущность твоего отречения, и из оной научайся тому, что тебе должно делать»

ГЛАВА 34-я. Наше самоотвержение есть не что иное, как духовное умерщвление и образ распятого

«Отречение есть не что иное, как знак того, что мы распялись миру и умерли. Итак знай, что ты сегодня умер для мира, дел и похотей его и, по апостолу, распялся ему, а он —тебе (Гал.6, 14). Держи же в уме крест, под знамением коего ты должен жить, ибо не ты уже живешь, но живет в тебе Распявшийся за тебя (Гал.2, 20) и как Он за нас висел на крестном древе, так и мы, пригвоздивши к страху Господню плоть (Пс.118, 120), волю и все желания наши, должны не служить страстям нашим, но постоянно умерщвлять их, дабы таким образом исполнить заповедь Господню: «иже, не приимет креста своего, и в след Мене грядет, несть Мене достоин» (Мф.10,38). Но ты, может быть, скажешь: как можно человеку непрестанно носить крест свой, или как живой может быть распятым ? Послушай краткое объяснение сего».

ГЛАВА 36-я. Крест наш есть страх Господень

«Крест наш состоит в страхе Господнем. Посему, как распятый не может двигать членов своих, или обращать их, как бы ему хотелось, так и мы свою волю и желания должны направлять не к тому, что приятно нам и что льстит нашим похотям, но по закону Господа, с которым мы сораспялись; и как пригвожденный ко кресту не думает о настоящем и предметах своей страсти, не заботится о завтрашнем дне, не желает владений, не гордится, не спорит, не ревнует, не скорбит о настоящих, не помнит прошедших обид, но считает себя умершим для всего вещественного, думает только о том, куда он пойдет чрез несколько минут, так и мы пригвоздившись к страху Господню, должны умереть всему, т. е. не только для плотских пороков, но и для всего мирского, и обратить все внимание туда, куда можем в каждую минуту переселиться, ибо таким образом мы можем умертвить все наши похоти и плотские страсти».

ГЛАВА 36-я. Отречение наше не принесет нам пользы, если будем привязываться к тому, от чего отреклись

«И так остерегайся приобретать те вещи, коих ты уже отрекся, и вопреки повелению Господню, не возвращайся с села делания евангельского, дабы взять одежду (Мф.24,18), которой ты совлекся, т. е. не обращайся к земным похотям и занятиям, и с кровли совершенства не сходи за тем, что ты бросил; остерегайся вспоминать о родителях, о прежнем пристрастии; не вдавайся в миpcкие заботы, дабы, обратившись вспять, тогда как ты взялся за рало, не лишиться царства небесного (Лук.9, 62); смотри, чтобы та гордость, которую ты ныне попрал верою и смирением, не стала пробуждаться в тебе, когда будешь заниматься псалмопением и усовершаться в ныне принятом тобою звании чтобы, по словам апостола, созидая то, что разрушил, не оказаться преступником (Гал.2,18); но больше старайся пребыть до конца жизни в той нищете, которую обещал пред Богом и ангелами Его. Того смирения и терпения, с коими ты, в продолжении 10 дней, стоя за монастырскими воротами, просил принять тебя сюда, ты не только не оставляй, но еще возрастай в них и усовершайся. Ибо большое бедствие будет тебе, если обязанный от первых начал восходить к совершенству, ты от совершенства будешь спускаться к низшему. Ибо не тот спасен будет, кто хорошо начал эти добродетели, но кто до конца сохранит их (Мф.10,22; 24,13)».

ГЛАВА 37-я. Диавол всегда наветует нашему концу; но мы должны всегда блюсти его голову

«Так как хитрейший змий не перестает блюсти пяту нашу, т.е. наветует нашему исходу и до конца жизни нашей старается нас запнуть, уязвить, то ты не получишь пользы от того, что хорошо только начнешь и покажешь ревность только при начале отречения от мира, а конец не будет согласен с началом, если не сохранишь до конца жизни и нищеты и смирения Христова, согласно обещанию своему. А чтобы тебе сохранить их, ты всегда блюди главу змия, т.е. первые помыслы, внушаемые им, и немедля открывай старцу своему. Ибо если ты не будешь стыдиться открывать их старцу, то научишься сокрушать вредоносную главу его».

ГЛАВА 38-я. Отвергающийся от мира должен приготовиться против искушений и подражать немногим

«Итак решившись служить Богу, пребывай в страхе Божием и приготовь душу свою не к покою, бездействию и наслаждению, а к искушениям и огорчениям (Сир.2,1); «ибо многими скорбями подобает внити в царствие Божие» (Деян,14,22); потому что узки врата и тесен путь, вводящие в жизнь, и не многие находят их (Мф.7, 14). Знай, что ты в числе немногих избранных, и смотря на пример и холодность многих, не охладевай, но живи так, как живут немногие, дабы с этими немногими удостоиться тебе царствия небесного. Ибо много званных, а мало избранных (Мф.22,14); и мало то стадо, которому Отец благоволил дать царствие (Лук.12, 32). Знай, что тяжко грешит тот, кто, обещавшись быть совершенным, делается несовершеннейшим. К совершенству же восходят по следующим степеням».

ГЛАВА 39-я. В каком порядке надобно восходить к совершенству

«Начало и ограждение нашего спасения есть страх Господень. Ибо от него зависит и начало обращения, и очищение от пороков, и охранение добродетелей у тех, которые руководствуются им на пути к совершенству. Сей страх, проникая душу человеческую, производит отвращение к мирским вещам; заставляет забыть родителей и весь мир; а отвращением и оставлением всех стяжаний приобретается смирение, которое открывается в следующих признаках: человек имеющий его, во-первых, умерщвляет свою волю; во-вторых, не только дела, но и помыслы свои открывает старцу своему, ничего не скрывает; в-третьих, все делает по суду старца и ничего по своему, и желая его наставлений, охотно слушается их; в-четвертых, во всем соблюдает послушание, кротость, постоянство терпения; в-пятых, не только не обижает никого, но и за свои обиды не взыскивает и не оскорбляется ими; в шестых, ничего не делает такого, что не согласно с общим уставом, или не одобряется примером большинства; в седьмых, доволен всяким состоянием, как бы оно ни было низко, и все повелеваемое ему исполняет, как худой, недостойный раб; в восьмых, считает себя не только на словах, но в искреннем расположении сердца худшим всех; в девятых, удерживает свой язык и не говорит громко; в десятых, не смеется легкомысленно. Вот в каких признаках обнаруживается истинное смирение! Оно скоро доведет тебя до любви, чуждой страха, воодушевившись коею ты то самое, что прежде исполнял из-за страха наказания, начнешь исполнять без труда, как естественное, и уже не из страха наказания, но по любви к самому добру и по услаждению добродетелями».

ГЛАВА 40-я. Монах должен брать примеры для совершенства не у многих, а у одного; или немногих

«Чтобы удобнее достигнуть этого, живя в обществе, ты должен избрать себе в пример подражания, для жизни совершенной, не многих, а лучше—одного или двоих. Кроме того, что не многих можно найти совершенных в жизни, это полезно и потому, что для усовершения в киновийной жизни всякий усерднее научается и образуется примером одного» *.

*Это наставление относится только к новоначальным, которые не могут вдруг усвоить себе разные добродетели разных лиц, какие могут усвоять преуспевшие, и среди множества добрых качеств могут, так сказать, растеряться и ничего не усвоить; а нужно сначала понемногу усвоять из примера не многих или даже одного.

ГЛАВА 41-я. Пребывающему в общежитии что особенно надобно иметь или сносить

«А чтобы тебе можно было всего этого достигнуть и постоянно держаться этого духовного правила, живя в общежитии, ты должен соблюдать три правила, кои соблюдал и псалмопевец, который по собственному его признанию, как глухой не слыхал, как немой не отверзал уст своих, и был, как человек «не слышай и не имый в устех своих обличения» (Пс.37,14.15). Точно так и ты будь слепым, глухим и немым;—слепым, чтобы тебе, подобно слепому, не смотреть, кроме избранного тобою для подражания, на неслужащее к назиданию, чтобы соблазнившись, не избрать худшего;— глухим, чтобы не внимать, подобно глухому, тем словам, кои произносят непокорные, упорные, порицатели и подобные им, кои очень легко могут своим примером развратить; — немым, по примеру псалмопевца, который говорит: «рех; сохраню пути моя, еже не согрешати ми языком: положих устом моим хранило, внегда возстати грешному предо мною; онемех и смирихся, и умолчах от благ» (Пс.38,2.3), чтобы быть тебе неподвижным и ничего не отвечать, подобно немому, когда слышишь злословия, когда наносят тебе обиды. К сим правилам надобно присовокупить особенно четвертое, которое требует того, чтобы ты, по учению апостола, был буй в мире сем, чтобы тебе сделаться премудрым (1Кор.3,18), т.е. не рассуждай о том, что тебе приказано будет, но всегда в простоте сердца и с верою неси послушание, почитая святым, полезным и мудрым только то, что тебе повелевает Закон Божий, или старец. Когда ты будешь утвержден в сих правилах, то постоянно пребудешь в сем учении, и при всех искушениях и кознях врага, не выйдешь из общежития».

ГЛАВА 42-я. Монах должен ожидать терпеливости не от добродетели других, а от своего великодушия

«Ты не должен ожидать своего терпения от добродетели других, т. е. что будто ты приобретешь его только тогда, когда никто не будет огорчать тебя, что впрочем не в твоей власти, но лучше приобретай его своим смирением и великодушием, кои в твоей власти».

ГЛАВА 43-я. Краткое изложение способа, как монах может восходить к совершенству

«Чтобы тебе удобнее напечатлеть в сердце своем все, заключающееся в этой пространной речи, я сокращу ее, дабы ты легче мог удержать в памяти сокращенное. И так вот каким образом беспрепятственно восходят к высшему совершенству: по словам Св. Писания (Притч.1,7), начало нашего спасения и премудрости есть страх Господень; от страха Господня рождается спасительное сокрушение сердечное, а от сего отречение от мира, т.е. нищета и презрение всех стяжаний; от нищеты происходит смирение; от смирения же происходит умерщвление воли; а умерщвлением воли истребляются все пороки; по истреблении пороков добродетели плодятся и возрастают; при возрастании добродетелей приобретается чистота сердца, а чистотою сердца приобретается совершенство апостольской любви».

КНИГА ПЯТАЯ. О ДУХЕ ЧРЕВОБЕСИЯ.

ГЛАВА 1-я. Переход от постановлений киновитян к борьбе против восьми главных пороков

При помощи Божией составляется нами эта пятая книга. Ибо после четырех книг, в которых изложены правила монастырские, при содействии Господа, по вашим молитвам, мы располагаемся теперь изобразить борьбу против восьми главных пороков: во 1-х чревонеистовства, которое означает страсть обжорства, во 2-х блуда, в 3-х сребролюбие, под которым разумеется корыстолюбие, или, если точнее выразиться, любовь к деньгам, в 4-х гнева, в 5-x печали, в 6-х уныние, которое есть тоска, или скорбь сердца, в 7-х тщеславие, это — тщетная, пустая слава, в 8-х гордости. Вступая в этот подвиг, мы теперь больше имеем нужду в твоих молитвах, блаженнейший папа Кастор, чтобы мы могли сначала надлежащим образом исследовать свойства их, столь мелкие, столь скрытные и мрачные, потом достаточно изложить причины их, в-третьих, представить пригодное врачевство и средства против них.

ГЛАВА 2-я. О том, что причины пороков во всех находятся, но не все знают их, и для открытия их мы имеем нужду в помощи Божией

Причины этих страстей все точно знают, когда они открыты исследованием старцев; а прежде нежели были открыты, хотя они (страсти) всех нас тревожат и во всех людях находятся, никто не знал их. Но мы надеемся, что можем несколько объяснить их, если по вашим молитвам и к нам прострется слово Господне, сказанное чрез пророка Исаию: «Аз пред тобою пойду, врата медяная сокрушу и горы уравню, и вереи железные сломлю, и дам ти сокровища темная сокровенная» (Ис.45, 2. 3). И нам предшествуя, слово Божия смирит сильных нашей земли, т. е. те самые вредные страсти, которые мы хотим победить, отнимая у них господство и жестокую тиранию в нашем смертном теле, подвергнет их нашему исследованию, и таким образом сокрушая врата нашего незнание, и сламывая запоры пороков, удаляющих нас от истинного знание, приведет к тайникам наших сокровищ и по апостолу (1Кор.4,5), просветив нас, откроет скрытое во тьме, и обнаружит сердечные намерение, так что проникая таким образом чистыми очами души в густой мрак пороков, мы можем открыть их и вывести на свет; можем разъяснить причины и свойства их как тем, которые не имеют их, так и тем, которые еще связаны ими, и таким образом, по пророку, переходя чрез огонь пороков, жестоко опаляющих наши души, тотчас мы можем невредимо пройти и чрез воды добродетелей, истребляющих их (пороки), и будучи орошаемы духовными врачевствами, чистотою сердца мы заслужим быть переведенными в отрадный покой совершенства.

ГЛАВА 3-я. О том, что первая брань у нас должна быть против духа чревобесия

Итак, нам надобно прежде вступить в брань против чревобесия, которое, как мы сказали, есть страсть к объядению; и во-первых намереваясь сказать об образе поста и качестве пищи, мы опять обратимся к преданием и постановлением египтян, у которых, как всяки знает, находятся самые высокие правила воздержания и совершенный образ рассудительности.

ГЛАВА 4-я. Свидетельство аввы Антония, которым научает нас, что всякую добродетель надобно заимствовать у того, кто в особенности владеет ею

Это древнее и удивительное мнения блаженного Антония, что монах, который по данному обету — жить в киновии старается достигнуть высшего совершенства, и приобретя опытность в рассудительности, уже может быть самостоятельным в суждении и достигнуть совершенства отшельнической жизни, не должен искать все роды добродетелей у одного даже самой высокой жизни. Ибо иной украшается цветами знания, другой сильнее ограждается способностью рассуждения, иной утверждается крепостью терпения, иной отличается добродетелью смирения, иной воздержанием, иной красуется благодатью простоты; сей превосходит других великодушием, тот милосердием, этот бодрствованием, иной молчаливостью, другой трудолюбием. И потому монах, желая собрать духовный мед, как мудрая пчела, должен всякую добродетель заимствовать от тех, кои владеют ею в особенности, и прилежно слагать в своем сердце, не должен допытываться, кто какой имеет недостаток, а смотреть и старательно усвоять только то, что добродетельного кто имеет. Ибо если мы хотим заимствовать от одного все добродетели, то трудно, или вовсе никогда не могут найтись пригодные нам примеры для подражание. Ибо хотя мы еще не видим, чтобы Христос, по апостолу (1Кор.15, 28), был все во всех; однако ж таким образом мы можем находить Его во всех, т. е. по частям. Ибо говорится о Нем: «который (И.Хр. сделался для нас премудрость от Бога, праведность, и освящением, и искуплением» 1Кор.1,30). Следовательно, когда в одном открывается мудрость, в другом — праведность, в ином святость, в другом кротость, в ином целомудрие, в другом смирение, в ином терпение, то Христос как бы разделился по членам в каждом из святых. А когда все придут в единство веры и добродетели, то Он станет в мужа совершенного (Ефес.4,13), совершая полноту Своего тела в соединении и усвоении каждого из членов. Следовательно, пока придет то время, когда Бог будет всем во всех, в настоящее время Бог может быть во всех только сказанным образом, т. е. по частям добродетелей, хотя в полноте их Он еще не есть все во всех. Ибо хотя одна цель нашей религии, но роды жизни различные, в которых мы стремимся к Богу, как это полнее будет раскрыто в собеседованиях (1,18,19) старцев. И потому образ рассуждения и воздержания в частности должен быть заимствован нами у тех, от коих, видим, обильнее истекают эти добродетели по благодати Св. Духа, а один кто-нибудь не может приобрести того, что на многих разделено; и мы в этих благах, к которым можем быть способны, должны стремиться к подражанию тем, кои особеннее приобрели их.

ГЛАВА 5-я. О том, что не могут все соблюдать одно правило поста

Итак, касательно образа поста не может удобно соблюдаться одинаковое правило; поелику не у всех тел одинакова крепость, и соблюдается (пост) силою не одной души, как прочие добродетели. И потому, поелику он состоит не в одном мужестве духа, а соразмеряется и с силою тела, то касательно этого мы приняли такое определение, преданное нам, что различны должны быть время, способ и качество питание, именно по неодинаковому состоянию тел, или по возрасту и полу; но у всех должно быть одно правило укрощения плоти для воздержания сердца и укрепления духа. Ибо не для всех возможно соблюдать пост по неделям; некоторые не могут быть без принятия пищи более трех, или двух дней, а иным по болезни или старости трудно пробыть без пищи до заката солнечного; не для всех одинаково питательны овощи, или зелие, или сухой хлеб. Иному для насыщения нужно два фунта, а другой чувствует тягость, если съест фунт, или полфунта; но все воздержники имеют одну цель, чтобы принимая пищу по мере способности, не вдаться в пресыщение. Ибо не только качество пищи, но и количество расслабляет душу, возжигая в ней, как и в утучненной плоти, вредоносный, греховный огонь.

ГЛАВА 6-я. Не одним вином омрачается ум

Чрево, пресыщенное какою-либо пищею, порождает семя сладострастие, и дух, подавляемый тяжестью пресыщения, не может иметь рассудительность. Ибо не одно чрезмерное употребления вина обезумливает человека, но и безмерное употребления пищи также расстраивает, помрачает его, и лишает чистоты и непорочности. Так причиною погибели и разврата содомлян было не одно пьянство, но и пресыщение, как сказал Бог чрез пророка Иерусалиму: «сия беззакония Содомы сестры твоея, гордость в сытости хлеба и изобилии вина» (Иез.16,49). И поелику это пресыщения породило в них сильнейшую похоть плотскую, то правосудный Бог истребил их серным огнем. Итак, если содомлян довело до таких беззаконий пресыщение, то чего оно не сделает с теми, кои, будучи здоровы телом, не удерживаются от употребления мяса и вина, удовлетворяя похоти, а не требованию немощи природы.

ГЛАВА 7-я. Немощь плоти не может препятствовать чистоте сердца

Немощь плоти не воспрепятствует чистоте сердечной, если употребляем только пищу ту, которая нужна для укрепления немощи, а не ту, которой требует похоть. Мы видим, что те, кои воздерживались от мясной пищи (умеренное употребления коей в нужде позволительно) и по любви к воздержанию отказывались от всего, скорее падали, чем те, кои по слабости употребляли сию пищу, но в меру. И при слабости тела можно сохранить воздержание, если только человек будет употреблять дозволенную пищу столько, сколько нужно для поддержания жизни, а не для удовлетворения похоти. Питательная пища и здоровые тела сохраняет и чистоты не лишает, если только умеренно употребляется. Поэтому во всяком состоянии можно сохранить воздержание, и быть непорочным.

ГЛАВА 8-я. Как можно желать и употреблять пищу

Итак, весьма справедливо думали отцы, что пост и воздержания состоят в умеренности, и что все вообще домогающиеся совершенной добродетели, принимая пищу, необходимую для поддержания тела, должны воздерживаться, когда еще хочется есть. И слабый телом может сравняться в добродетели с здоровыми и крепкими, если будет обуздывать похоти, коих не требует немощь плоти. Ибо и апостол говорит: «плотоугодия не творите в похоти», т.е. он не запрещает заботиться о плоти, но только говорит, чтобы это не делалось в похоти; запрещает угождения прихотям плоти, а не попечение, которое необходимо для поддержания жизни, и запрещает потому, чтобы мы, потворствуя плоти, не стали ко вреду себе исполнять похотей; между тем заботиться о теле нужно потому, чтобы, испортив его небрежением, не потерять возможности исполнять духовные и необходимые обязанности наши.

ГЛАВА 9-я. Как надобно поститься

Посему сущность воздержания состоит не в том только, чтобы соблюдать время употребления пищи, и не в качестве только пищи, но, прежде всего, в рассудительном употреблении оной. Каждый должен поститься столько, сколько нужно для укрощения плотской брани. Полезно и непременно должно соблюдать канонические правила касательно постов; но если после поста не будет сохранено умеренности в употреблении пищи, то соблюдения их не доведет до чистоты. Ибо если после неядения в продолжительные посты употребить пищи в сытость, то это более произведет в теле расслабление, нежели чистоты целомудрие; потому что для чистоты духа требуется воздержность желудка. Кто не умеет соблюсти одинаковой меры в воздержании, тот не может иметь постоянной чистоты целомудрие. Строгие посты делаются напрасными, когда за ними последует излишнее употребления пищи, которое скоро доходит до порока чревобесие. Посему лучше каждый день умеренно употреблять пищу, нежели по временам обрекать себя на долгие и строгие посты. Неумеренный пост не только может расслабить дух, но, обессилив тело, ослабить и силу молитвы.

ГЛАВА 10-я. Для сохранения чистоты души и тела недостаточно одного воздержания от пищи

Для сохранения чистоты душевной и телесной недостаточно одного воздержания от пищи; для этого нужны еще и другие добродетели душевные. Прежде всего чрез послушание, сокрушения сердечное и утомления тела трудом надобно научиться смирению; денег не только не должно иметь, но и желания их надобно истребить, потому что не довольно того, чтобы только не иметь их, но нужно не питать и желания брать их, когда предлагают; гнев надобно подавить, уныние победить, тщеславие отвергнуть, гордость попрать, непостоянные помыслы ума обуздать непрестанным памятованием о Боге. К созерцанию Бога непостоянное сердце наше должно быть устремляемо постоянно потому, что в изгибах его кроется коварный враг, который старается отвлечь ум от сего спасительного занятия.

ГЛАВА 11-я. Похоти сердечные подавляются только с отсечением пороков

Ибо невозможно подавить разжжения плоти, пока не будут совершенно истреблены побуждения прочих главных пороков, о которых в своем месте отдельно в особых книгах, Бог даст, будем рассуждать. А теперь мы намерены рассуждать о чревобесии, т. е. страсти к объядению, против которой должна быть у нас первая брань. Итак, тот никогда не может подавить возбуждения пламенной похоти, кто не обуздывает страсти пресыщение. Чистота внутреннего человека измеряется совершенством этой добродетели. Никогда не надейся, чтобы тот мог противоборствовать сильнейшим соперникам, кого видишь, что побеждается слабейшими в более легкой брани. Ибо свойство всех добродетелей одно, хотя по-видимому разделяются на многие виды и наименование: так как и сущность золота одна, хотя оно кажется различным во многих и разных родах украшений по способности и воле художников. Итак, тот никакою добродетелью не владеет в совершенстве, кто не имеет некоторых из них (добродетелей*). Ибо каким образом тот погасит пылающий жар похоти, воспламеняющийся не от одного вожделения тела, но и от порочности души, кто не может укротить гнев, прорывающийся по невоздержности одного сердца? Или каким образом обуздает сладострастные возбуждения плоти и души; кто не может победить простой порок гордости? Или как подавит внедренную в плоти похоть, кто не может отвергнуть страсть к деньгам, которая не насаждена в нас, чужда нашей природе? Как будет торжествовать победу души над плотью, кто не силен уврачевать болезнь печали? Всякий город укрепляется высотою стен и крепостью запертых ворот, а с отверстием одной, хотя бы самой малой дверки, он будет опустошен. Ибо какая разность, чрез высокие ли стены и широкие ворота, или чрез потаенный, узкий, подземный проход губительный враг ворвется во внутренность города?

*Все добродетели тела связаны между собой. По словам Григория Двоеслова одна добродетель без других невозможна, или несовершенна. Так, например, надобно оказать о первых четырех добродетелях: благоразумие, воздержание, мужество и правда на столько бывают совершенны, на сколько взаимно соединены между собою; а по разъединении никак не могут быть совершенными, поелику благоразумие не будет истинным, если не будет праведным, воздержным и мужественным; воздержание также несовершенно, если не бывает мужественным, праведным и благоразумным; и мужество не будет непорочно, если не будет благоразумно, воздержно и праведно; и правда не будет истинною, если не будет благоразумною, мужественною и воздержною.

ГЛАВА 12-я. В духовной брани надобно подражать телесной брани

Кто на поприще подвизается, тот не увенчается, если незаконно будет подвизаться (2Тим.2, 5). Кто желает подавить прирожденные вожделения плоти, тот должен поспешить сначала победить пороки, находящиеся вне нашей природы. Ибо если хотим испытать силу апостольского изречение, то сначала должны узнать законы и правила мирского подвижничества, чтобы потом из сравнения с ними мы могли узнать, чему св. апостол этим примером хотел научить нас, подвизающихся на духовном поприще. На (мирских) поприщах, на которых по апостолу дается венец тленный, бывает такой обычай, что тот, кто старается приготовить себя к получению славного венца, украшенного преимуществом свободы (увольнения от податей) и одержать совершенную победу на поприще, должен прежде на олимпийских и пифийских поприщах показать способность своей молодости и силу первых опытов. На этих поприщах юноши, желающие заниматься этим искусством, были испытываемы как управляющим этими поприщами, так и суждением всего народа. Когда кто, будучи тщательно испытан, оказывается, что он, во-первых, ничем не обесславлен по жизни; потом, что не находится под игом бесчестного рабства, и по этой причине не недостоин этого упражнения и общества занимающихся им; в третьих, если представляет верное свидетельство о своем искусстве и храбрости, и сражаясь с младшими и ровесниками, докажет ловкость и силу своей юности, и преуспевая на поприще борцов по рассмотрению президента получал дозволения схватиться уже с совершенными мужами, испытанными долгим опытом и постоянным противоборством доказал, что он не только равен им но силе, но еще часто получал у них и пальму победы: тогда наконец удостаивается быть на знаменитом поприще подвижничества, на котором дозволяется вступать в противоборство только победителям и украшенным наградами многих венцов. Если мы поймем пример телесного ратоборства, то по сравнению с ним мы должны познать, каково правило, или порядок должен быть и в духовной брани.

ГЛАВА 13-я. О том, что если не освободимся от порока чревоугодия, никак не можем вступить в борьбу внутреннего человека

Также и нам надобно сначала покорением плоти доказать свою свободу. «Ибо кто чем побеждается, тот тому и раб» (2Петр.2, 19). «И всякий, делающий грех, есть раб греха» (Иоанн.8, 34). И когда начальник подвижничества, по испытании, найдет нас не замаранными никаким бесчестием гнусной похоти, и не почтет нас рабами плоти, неблагородными (низкого происхождение) и недостойными олимпийской (т.е. благородной, славной) борьбы с пороками, тогда мы можем вступить в борьбу с нашими сверстниками, т.е. похотью плоти, и движениями, возмущениями души. Ибо невозможно сытому чреву вступить в борьбу внутреннего человека, нельзя сражаться с сильнейшими тому, кто может быть низлагаем в более легком сражении.

ГЛАВА 14-я. Как можно победить страсть чревоугодия

Итак, нам надобно прежде подавить страсть чревоугодие, и ум до того должен быть утончен не только постом, но и бдением, и чтением, и частым сокрушением сердца о том, в чем сознает себя прельщенным или побежденным, то сокрушаясь от страха пороков, то воспламеняясь желанием совершенства и непорочности, пока занятый такою заботою и размышлениями, не сознает, что принятия пищи допущено не столько для удовольствие, сколько послужило в тягость ему, и считает ее больше необходимою потребностью тела, нежели вожделенною душе. Занятые таким упражнением ума и сокрушением, мы подавим сладострастия плоти, усиливающееся от разгорячения пищею, и вредные жала ее; и таким образом печь нашего тела, которая разжигается вавилонским царем (т.е. диаволом), постоянно доставляющим нам поводы ко грехам и порокам, которыми на подобия нефти и смолы сильно сожигаемся, мы можем погасить обилием слез и сердечным плачем, пока жар плотской похоти не будет совершенно погашен благодатью Божиею, веющею в сердцах наших духом росы своей. Итак, это у нас есть первое состязание, это наш первый опыт как бы на олимпийских сражениях, желанием совершенства истребить страсть объядения и чревоугодие. Для этого не только излишнее пожелания пищи надобно подавить ради добродетелей, но и самую необходимую для природы пищу, как противную целомудрию, должно принимать не без скорби сердечной. И течения нашей жизни должно быть установлено таким образом, чтобы ни в какое время не отвлекаться от духовных занятий, разве только когда слабость тела побуждает снизойти к необходимому попечению о нем. И когда этой необходимости подчиняемся, то удовлетворяя больше потребности жизни, нежели вожделению души, мы должны спешить оставлять ее, как отвлекающую нас от спасительных занятий. Ибо мы никак не можем презреть удовольствия настоящей пищи, если ум, предавшись божественному созерцанию, не будет услаждаться больше любовью добродетелей и красотою небесных предметов. И таким образом всякий будет презирать все настоящее, как скоропреходящее, когда непрерывно будет устремлять взор ума к непоколебимому и вечному, еще будучи в теле, будет созерцать блаженство будущей жизни.

ГЛАВА 15-я. О том, что для сохранения чистоты сердца монах должен быть всегда внимателен к себе

Это подобно тому, как если бы кто старался проницательные взоры глаз, подобно стреле, устремлять к необычайным наградам за добродетели, на высоте обозначенным какими-нибудь малыми знаками, зная, что от их устремления зависит знаменитая слава и высшая награда, и отвращая глаза от всякого другого видения, непременно устремлял их туда, где находится высшая награда; но если хоть сколько-нибудь отвратит взор от созерцания ее (награды), то, без сомнения, лишится пальмы за искусство и награды за добродетель.

ГЛАВА 16-я. О том, что монах не может вести духовной брани, если не одержит победы над плотью

Итак, этим созерцанием победив страсть чревоугодия и объядения, и оказавшись не рабами плоти, и не осрамленными пороками, мы, как на олимпийских упражнениях, будем признаны достойными вступить и в высшие противоборства, и по предъявлении таких доказательств, к нам будут иметь доверенность, что можем сражаться с духами злобы, которые вступают в брань только с победителями, и с теми, которые заслуживают быть допущенными состязаться на духовном поприще. Это есть как бы самое твердое основания во всех бранях, чтобы сначала подавить возбуждения плотских вожделений. Ибо не обуздав своей плоти, никто не может законно сражаться. А кто законно не сражается, тот, без сомнения, не может и на ратоборном поприще состязаться и заслужить венец славы и награды за победу. А если на этом ратоборстве будем побеждены, обличены, как рабы плотской похоти, чрез это не представляя знаков ни свободы, ни крепости, то как недостойные рабы, с посрамлением тотчас будем выгнаны с поприща духовного ратоборства. «Ибо всякий, делающий грех, есть раб греха» (Иоан.8,34). И будет сказано нам св. апостолом с теми, между которыми именуется блудодеяние: «вас постигло искушения не иное, как человеческое, т.е. легкое» (1Кор.10,13). Ибо мы не заслужим вступить в более трудную брань с небесными непотребствами (злыми духами), когда не могли покорить слабую плоть, противящуюся нашему духу.

ГЛАВА 17-я. О том, что основание духовного ратоборства состоит в борьбе с чревобесием

Хочешь ли слышать истинного подвижника (атлета) Христова, сражающегося по законному праву ратоборотва? «Я, — говорит, бегу не так, как на неверное, бьюсь не так, чтобы только бить воздух; но усмиряю и порабощаю тело мое, дабы, проповедуя другим, самому не остаться недостойным» (1Кор.9,26—27). Видишь, как он в самом себе, т.е. в своей плоти заключил сущность ратоборства, как на самом твердом основании, и успех борьбы поставил в одном истомлении плоти и покорении своего тела! «Итак, я бегу не так, как на неверное». Бежит на верное тот, кто взирая на небесный Иерусалим, имеет его всегда в виду, куда должно быть направлено неуклонное стремления сердца его. Бежит на верное тот, кто забывая заднее, простирается вперед, стремясь к определенной почести вышнего звания Божия в Христе Иисусе (Фил.3, 13—14), куда всегда устремляя взор своего ума, и к нему поспешая со всею готовностью сердца, с надеждою взывает: «подвигом добрым я подвизался, течения совершил, веру сохранил» (2Тим.4,7). И поелику знал, что он за обонянием благоухания Христова с ревностью неутомимо бежал и истомлением плоти одержал победу на духовном ратоборстве, то с уверенностью говорит: «а теперь готовится мне венец правды, который даст мне Господь, праведный Судия, в день оный» (ст.8). А чтобы и нам подать подобную надежду на воздаяние, если на поприще этой жизни захотим подражать ему, он присоединил: «и не только мне, но и всем возлюбившим явления Его» (ст.8), провозглашая, что мы будем участниками в его венце в день суда, если любя пришествия Христа (не только видимое, когда Он в конце мира явится, но и духовное, когда ежедневно приходит в святые души), истомлением тела одержим победу на противоборстве. О каковом пришествии Господь в Евангелии говорит: «Я и Отец Мой приидем к нему, и обитель у него сотворим» (Иоан.14, 23). И еще: «вот стою у двери, и стучу. Если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему, и буду вечерять с ним, и он со Мною» (Апок.3,20).

ГЛАВА 18-я. Какими подвигами св. Апостол получил венец славы

Впрочем, апостол не поприще только течения совершил, как говорит: «я бегу не так, как на неверное», что в частности относится к напряжению ума и горячности духа его, которым он со всем жаром следовал за Христом, воспевая с невестою: «за Тобою побежим для обоняние мастей твоих» (Песн.Песн.1, 2, 3). И еще: «к Тебе прилепилась душа моя» (Пс.62,9). Апостол свидетельствует, что он одержал победу и на другом роде ратоборства, говоря: «бьюсь не так, чтобы только бить воздух; но усмиряю и порабощаю тело мое» (1Кор.9, 26. 27). Эти собственно относится к скорбям воздержание, телесному посту и сокрушению плоти; этим представляет себя мужественным ратоборцем с своею плотью, показывает, что не напрасно давал ей удары воздержание, но умерщвлением своего тела достиг трофея битвы. Усмирив его бичами воздержание, и сокрушив ударами поста, победителю духу он доставил венец бессмертия и пальму нетление. Видишь законный порядок ратоборства, и усматриваешь исход духовного сражение: как воин Христов, одержав победу над соперницею плотью, повергнув ее как бы к ногам своим, он везется на колеснице, как великий победитель. И потому он бежит не на неверное, потому что он надеялся скоро войти в св. город, небесный Иерусалим. Он бьется, т.е. постом и усмирением плоти, не так, чтобы только воздух бить, т.е. напрасно давая удары воздержание, которыми бил не пустой воздух, но духов, находящихся в нем, т. е. истомлением тела. Ибо кто говорит, что он не как воздух бьет, показывает, что он бьет не пустой воздух, а пребывающих в воздухе. И поелику эти роды ратоборства он совершил и проходил, будучи обогащен пожалованием многих венцев, то он достойно начинает вступать в брань с более сильными врагами, и восторжествовав над первыми соперниками, с надеждою взывает: «наша брань не против крови и плоти, но против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесных» (Ефес.6,12).

ГЛАВА 19-я. О том, что у подвижника Христова не прекращается борьба, пока он находится в теле

Подвижнику Христову никогда не бывает недостатка в ратоборстве; но чем более он возрастает в успехах победы, тем более сильное ратоборство по порядку наступает. Ибо по покорении плоти, какое множество противников, какое полчище врагов, раздражаемых его триумфами, возстает против победителя—воина Христова! Это—для того, чтобы воин Христов, от праздности мирного состояния разленившись, не стал забывать о славных подвигах своего противоборства, и от бездейственной беспечности расслабев, не лишился награды. Итак, если с возрастанием добродетели хотим взойти к высшим степеням триумфов, то в том же порядке должны вступить в подвиги сражений, и сначала с апостолом говорит: «бьюсь не так, чтобы только бить воздух; но усмиряю и порабощаю тело мое» (1Кор. 9, 26), чтобы преодолев на этом сражении, опять с ним (апостолом) мы могли говорить: «наша брань не против крови и плоти, но против начальств против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесных» (Ефес.6,12). Ибо иначе мы никаким образом не возможем сразиться с ними и не заслужим того, чтобы вступить в духовную брань, если будем низложены в сражении с плотью и разбиты в борьбе с чревом. Тогда по справедливости будет нам сказано апостолом с укоризною: «вас постигло искушения не иное, как человеческое» (1Кор. 10,13).

ГЛАВА 20-я. О том, что монах не должен изменять время принятия пищи, если хочет вступить в подвиг борьбы

Итак,монах, желая вступить в подвиг борьбы, во-первых должен иметь эту предосторожность, чтобы, побеждаясь сластью какого-нибудь питья и пищи, вовсе не дозволять себе принимать пищу вне трапезы прежде законного установления и общего часа обеда, да и по окончании обеда не дозволять себе хоть сколько-нибудь брать из пищи и питья; также должен наблюдать и установленное время и меру сна. С таким же старанием надобно отсекать сладострастия души, как избегать и порока блуда. Ибо кто не мог обуздать излишние пожелания чрева*, тот как возможет погасить разжжение плотской похоти? И кто не мог подавить страсти явные и малые, тот как возможет победить тайные, возникающие вне всякого наблюдения людей?

*Чрево, по словам св. Григория Великого, искушает нас таким образом: 1. иногда прежде установленного времени желает есть, 2. иногда хоть не прежде времени, но желает пищи более дорогой, лакомой. 3. иногда на разбирая пищи, какова бы она ни была, только желает, чтобы лучше была состряпана, 4. а иногда погрешает в количестве пищи, превышает меру потребностей, это чаще всего бывает, 5. иной ест с жадностью всякую грубую пищу, слишком торопливо или часто.

ГЛАВА 21-я. О внутреннем мире монаха и духовном воздержании

Нам нечего бояться внешнего неприятеля; враг в нас самих скрывается. У нас ежедневно происходит внутренняя война; по одержании победы на ней все внешнее сделается слабым и с воином Христовым все помирится и покорится ему. Мы не будем иметь такого неприятеля, которого бы надобно было бояться вне нас, если внутреннее в нас будет побеждено и покорено духу. Мы должны верить, что один телесный пост не может быть достаточным к совершенству сердца и чистоте тела, если не будет соединен с ним и пост душевный. Ибо и душа имеет свою вредную пищу, которою будучи утучнена, и без обилия (телесной пищи) впадет в сладострастие. Злословие есть пища ее и притом приятная; гнев есть также пища ее, хотя вовсе не легкая; хотя на час питает ее несчастною пищею, а вместе поражает и смертоносным вкусом. Зависть есть пища души, которая растлевает ее ядовитыми соками, и благополучием чужого успеха непрестанно мучит ее бедную. Тщеславия есть пища ее, которая приятным вкусом на время услаждает ее, а после делает пустою, лишает всякой добродетели, оставляет бесплодною, лишенною всех духовных плодов, так что не только погубляет заслуги необычайных трудов, но еще навлекает большое наказание. Всякая похоть и блуждания непостоянного сердца есть корм души, питающий ее вредными соками, а после оставляет ее не причастною небесного хлеба и питательной пищи. Итак, при посте воздерживаясь от этих страстей, сколько у нас есть силы, мы будем иметь полезный пост телесный. Утруждение плоти, соединенное с сокрушением духа, составит приятнейшую Богу жертву и достойную обитель святости в сокровенности чистого, благоукрашенного духа. Но если постясь телесно, мы будет запутаны гибельными пороками души, то истомление плоти не доставит нам никакой пользы, при осквернении драгоценнейшей части (души), которая бывает жилищем Св. Духа. Ибо не столько тленная плоть, сколько чистое сердце бывает храмом Божиим и жилищем Св. Духа. Следовательно, постясь по внешнему человеку, вместе должно воздерживаться от вредной пищи и по внутреннему, которого св. апостол особенно убеждает представить чистым Богу, чтобы удостоиться принять в себя гостя — Христа, говоря, что «во внутреннем человеке Христос верою вселяется в сердца ваши» (Ефес.3,16.17).

ГЛАВА 22-я. О том, что нам надобно упражняться в телесном воздержании, чтобы чрез него перейти к духовному посту

Итак, мы должны знать, что труд воздержания телесного мы подъемлем для того, чтобы этим постом можно было достигнуть чистоты сердца. Впрочем труд этот употребляется нами напрасно, если, зная цель, неутомимо подъемлем труд поста, а цели, для которой переносим столько скорбей, не можем достигнуть; лучше воздержаться от запрещенной пищи души (т.е. грехов, пороков), нежели телесно воздерживаться от незапрещенной и менее вредной пищи. Ибо в той (телесной пище) бывает простое и безвредное употребления творения Божие, само по себе не имеющее никакого греха; а в той (душевной пище — пороках) бывает сначала гибельное пожирания братьев, о котором говорится: «не люби злословить, чтобы не быть тебе истребленным» (Притч.20,13). Также о гневе и зависти блаженный Иов говорит: «безрассудного убивает гнев, умерщвляет раздражительность, и легкомысленного умерщвляет зависть» (Иов.5,2). И вместе надобно заметить, что кто гневается, тот безрассуден, и кто завидует, тот считается легкомысленным. Тот справедливо считается безрассудным, когда гневом сам себе причиняет смерть; а этот (завистник) завистью показывает, что он малосмыслен и мелочен. Ибо когда завидует, то тем свидетельствует, что тот больше его, о чьем счастьи он скорбит.

ГЛАВА 23-я. Какова должна быть пища у монаха

Пищу должно принимать не только такую, которая погашает пламень сладострастия и не возжигает его, но еще которую можно удобно приготовить, дешевую и сообразную с состоянием и пользою братии. Чревоугодие, разделяется на три вида: один вид побуждает принимать пищу ранее определенного часа; другой любит только пресыщаться какою бы то ни было пищею, а третий хочет лакомой пищи. Против этого монах должен иметь троякую осторожность: ожидать определенного для принятия пищи времени; не должен пресыщаться; должен довольствоваться всякою нищею низкого сорта. Древнейшие отцы говорили, что кто употребляет пищу не такую, какую все употребляют, и не в обыкновенное время, тот заражен тщеславием и гордостью; посему и из отличившихся между ними даром познания и рассуждения никто не презирал хлеба самого низкого; а из тех, которые вопреки сего правила, оставив хлеб, употребляли или коренья, или овощи, или яблоки, никто не только не сделался искусным, но и не получил дара рассуждения или познание. По их мнению, монах не только не должен желать той пищи, которой нет у других в употреблении, чтобы тщеславием не испортить того дела, которое как бы выставлено всем на показ, но и обыкновенный пост его должен быть, сколько возможно, сокровенен и неизвестен. А когда приходят к нему братия, то он должен ради любви иметь в виду не то, чтобы соблюсти пост и свою пользу, но чтобы успокоить приходящего.

ГЛАВА 24-я. В Египте ради посещения братий разрешают ежедневный пост

Когда мы, желая узнать правила старцев, пришли из Сирии в Египет, то там принимали нас с таким радушием, что нигде не заставляли поститься до определенного часа, но везде, куда мы приходили, исключая среду и пяток, разрешали на пищу прежде срока. Один из старцев, когда мы спросили его, почему они так равнодушны к ежедневным постам, отвечал на это так: пост всегда со мною, а вас не могу навсегда удержать при себе. Притом хотя пост полезен и непрестанно нужен, впрочем он составляет приношения (жертву) произвольного дара, а дело любви есть необходимое требования заповеди, которое должно исполнить. Посему, принимая в вас Христа, я должен напитать Его; по отпуске же вас, сделанное ради Его снисхождения могу вознаградить строжайшим постом; «ибо не могут сыны брачнии поститься, дондеже жених с ними есть. Приидут же дние, егда отъят будет от них жених, и тогда постятся в тыя дни» (Лук.5, 34. 35).

ГЛАВА 25-я. О воздержании одно старца, который шесть раз так умеренно принимал пищу, что еще чувствовал голод

Один старец, угощая меня, просил еще немного поесть; я сказал, что уже не могу; на это он сказал: во время прихода разных братий я уже шесть раз предлагал пищу и угощая каждого, со всеми принимал пищу и еще чувствую голод, а ты теперь однажды поел и говоришь, что больше не можешь.

ГЛАВА 26-я. О другом старце, который в совей келье никогда один не принимал пищи

В пустыне мы видели другого старца, который говорил, что он никогда один не вкушал пищу. Если в течении всех пяти дней никто из братии не приходил к нему, то и он все пять дней не ел, пока в субботу и воскресенье отправляясь в церковь для общественного богослужение, не находил какого-либо странника, которого отсюда приводя в свою келью, вместе с ним вкушал пищу, и то не столько по требованию нужды, сколько ради гостеприимства и братской любви. Посему, как по случаю прихода братии они разрешают посты ежедневные, так по уходе их сделанное послабления вознаграждают строжайшим постом, так что за принятия малейшего количества пищи уменьшают у себя обыкновенную меру не только хлеба, но и сна.

ГЛАВА 27-я. Похвала аввам Песию и Иоанну

Старец Иоанн, начальствовавший над многочисленным общежитием, пришедши к старцу Песию, жившему в обширнейшей пустыне, спрашивал его, как прежнего своего сожителя, что он делал в продолжения сорока лет, как они расстались, когда никто из братий не беспокоил его. Песий отвечал: солнце никогда не видало меня ядущего, а меня, отвечал Иоанн, оно не видало гневного.

ГЛАВА 28-я. Того же аввы Иоанна предсмертное наставление

Сего же старца, когда он с радостью отходил из сего мира, скорбящие братия просили, чтобы он оставил им в наследство какую-нибудь заповедь, которую соблюдая, они удобнее могли бы достигнуть высшей степени совершенства. Иоанн со вздохом отвечал: я никогда не исполнял своей воли, и никого не научал тому, чего сам не делал.

ГЛАВА 29-я. Об авве Махете, который во время духовного собеседования никогда не спал, а во время разговоров о земном засыпал

Старец Махет, живший вдали от братий, непрестанными молитвами у Господа испросил себе такую благодать, что сон не овладевал им, сколько бы дней и ночей ни продолжалось духовное собеседование. Если же кто-нибудь начинал злословить, или пустословить, то он тотчас засыпал так, что яд злословия не касался даже ушей его.

ГЛАВА 30-я. Того же старца мнение о том, что не должно никого осуждать

Тот же старец, наставляя нас тому, что не должно никого осуждать, говорил, что было три предмета, за которые он осуждал или порицал братий, именно за то, что некоторые дозволяли себе отрезать язычок гортанный; что имели в кельях плащ (сагу- военную верхнюю одежду); что благословляя масло, давали просящим мирянам, и во все это, говорил, он сам впадал. Ибо, получив болезнь гортанного язычка, я, говорит, столь долго страдал от боли его, пока побуждаемый необходимостью страдания и увещанием всех старцев, дозволил отрезать его. Под предлогом этой немощи я принужден был иметь также плащ. Также благословлять елей и давать просящим —это больше всего я осуждал, так как думал, что это происходит от большой надменности сердца; а когда нечаянно окружили меня многие миряне, я до того стеснен был, что не иначе мог вырваться от них, как когда вынужденный силою и мольбами их, я возлагал свою руку на принесенный ими сосуд с изображением крестного знамение. Таким образом поверя, что получили благословенный елей, они наконец оставляли меня. Из этого для меня ясно было, что монах подвергается той же вине и порокам, за которые вздумал бы осуждать других. Следовательно, всякому должно судить только себя самого, осмотрительно, осторожно наблюдать за собою во всем, а не расследовать жизнь и поведения других по заповеди апостола: «ты, что судишь брата своего? Пред своим Господом стоит он, или падает» (Рим.14, 4). И еще: «не судите, да не судимы будете. Ибо каким судом судите других, таким и сами будете судимы» (1Кор.4,5. Мф.7,1.2). Кроме сказанной причины, и потому опасно судить о других, что мы не знаем необходимости, или причины, по которой они делают, может быть, правильно пред Богом, или извинительно то, чем мы соблазняемся, и оказываемся безрассудными судьями их и этим допускаем не легки грех, думая о своих братьях иначе, нежели как должно.

ГЛАВА 31-я. Обличение того же старца, когда он увидел, что братия во время духовного собеседования засыпали, а при рассказе пустой басни пробуждались

Сей же старец опытом доказал, что диавол благоприятствует пустым разговорам, а духовным собеседованием всегда препятствует. Однажды он рассуждал с некоторыми братиями о предметах необходимых и духовных; во время сего рассуждения стало клонить их ко сну так, что они не могли преодолеть сонливости. Когда же он вдруг начал рассказывать одну басню, то они тотчас пробудились и стали слушать со вниманием. Увидя сие, он со вздохом сказал: пока мы говорили о предметах небесных, то вас одолевал сильный сон, а когда начали рассказывать басню, то все вдруг воспрянули; по крайней мере из сего обстоятельства уразумейте, что радующийся злу и непрестанно внушающий оное, а добро истребляющий, духовным собеседованием препятствует, а к плотским и бесполезным разговорам побуждает.

ГЛАВА 32-я. О письмах, прежде прочтения сожженных

Нельзя также умолчать о следующем деле одного брата, который имел великое попечения о чистоте своего сердца и о созерцании божественном. Спустя 15 лет после того, как он оставил мир, принесли ему из Понта много писем от отца, матери и друзей. Приняв оные, он рассудил с собою, что если прочтет си письма, то от сего может возродиться в душе его пустая радость, или бесполезная печаль, и что воспоминания о писавших к нему надолго отвлечет его от любимого занятия созерцанием, так что ему с большим усилием можно будет возвратить то спокойствие, которое нарушится сим воспоминанием. Размыслив о сем, он не только не решился прочитать письма, но чтобы вспомнивши имена или вообразивши лица писавших, не отстать от духовного занятия, не распечатав их, бросил в огонь, примолвив: и вы (помыслы) об отчизне сгорите также, чтобы чрез вас мне не возвратиться к тому, от чего я удалился.

ГЛАВА 33-я. О решении вопроса, которое авва Феодор испросил молитвою

Мы еще видели авву Феодора, отличного по святой жизни и по знанием не только в деятельной жизни, но и в Св. Писании, которые он приобрел не чрез чтения или обучение, но одною чистотою сердца, потому что он едва знал несколько греческих слов. Чтобы решить один темный вопрос, он в продолжении семи дней и ночей непрерывно молился, и Бог открыл ему как решить вопрос.

ГЛАВА 34-я. О мнении того же старца, который учил, что монах может приобрести знание Св. Писания не исследованием его, а молитвою и чистотою сердца

Когда некоторые братия удивлялись его ясным понятием и просили его изъяснить некоторые места Св. Писание, то он сказал: монах, желающий понимать Св. Писание, должен заниматься не столько чтением толкователей, сколько очищением сердца от плотских пороков. Если си пороки будут истреблены, то по снятии покрывала страстей, душевные очи будут созерцать тайны Св. Писание. Ибо оно не с тем открыто от Св. Духа, чтобы мы его не знали; темно же оно от того, что душевные наши очи закрываются покровом пороков; а если им возвращено будет естественное их здравие, то и одного чтения Св. Писания достаточно будет для уразумения истинного смысла его, и не будет нужды в пособи толковников, подобно тому, как телесные глаза не нуждаются ни в какой науке для видение, если только они чисты и нет темноты. От того-то и у самих толкователей произошло столько разностей и погрешностей, что приступая к толкованию Св. Писание, не заботятся об очищении духа: по причине нечистоты сердечной они не только не видят света истины, но еще придумывают много противного вере.

ГЛАВА 35-я. Обличение того же старца, когда в полночь пришел в мою келью

Сей же Феодор, желая узнать, что я (тогда еще бывши молодой отшельник) делаю, пришел ко мне в келью в полночь неожиданно. Увидав, что я, по окончании вечернего молитвословие, лег на рогожу для успокоения ослабевшего тела, он со вздохом сказал: Иоанн! сколь многие в настоящий час беседуют с Богом и объемлют Его сердцем и умом, а ты, предаваясь сну, лишаешься сего света. Поелику к этим повествованием заставили нас уклониться добродетели и благодать отцов, то я считаю нужным упомянуть здесь о деле любви, какую по человеколюбию оказал нам высоки муж Архебий, чтобы чистота воздержание, соединившись с делами любви, яснее проявилась в разнообразной красоте. Ибо пост тогда сделается жертвою приятною Богу, когда он будет украшен плодами любви.

ГЛАВА 36-я. Описания пустыни Диолкосской, в которой пребывали отшельники

Итак, когда мы из монастырей палестинских, как вовсе необразованные новички, пришли к египетскому городу Диолкосу, и там с удивлением осмотрели большой общежительный монастырь, отличавшийся строгостью правил и прекрасным порядком монахов, то, по совету всех, мы отправились посмотреть на особый, высший род монахов, называвшихся отшельниками. Они сначала долго живут в киновии, пока научатся терпению, рассуждению, смирению, нестяжательности, и до чиста исторгнут из себя все пороки, потом намереваясь вступить в жесточайшую брань с демонами, удаляются в отдаленные места пустыни. Мы узнали, что такого рода мужи живут при протоке реки Нила, в такой местности, которая, одною стороною примыкая к сей реке, а другою гранича с обширнейшим морем, составляет остров, на котором могут жить только одни желающие уединение, потому что он, по причине песчаного и соленого грунта земли, неспособен к возделанию. Увидев их, мы весьма удивились безмерным трудам их, которые они несут для упражнения в добродетелях, и по любви к уединению. Они в самой воде так нуждаются, что раздают ее по самой малой мере и берегут ее как бы самое драгоценнейшее вино, ибо приносят ее на себе за три тысячи шагов, или дальше того, переходя до русла означенной реки чрез горы песку.

ГЛАВА 37-я. Человеколюбие аввы Архебия похваляется

Итак, когда увидев их, мы воспламенились желанием подражать им, и вышеупомянутый Архебий, отличнейший между ними, по гостеприимству призвал нас в свою келью, то узнав наше желание, об явил, что он хочет уйти из этого места, почему и предложил нам свою келью, уверяя нас, что он оставил бы ее, хотя бы и не было нас. Воспламенившись желанием здесь пожить и поверив словам его, мы приняли от него келью со всем прибором домашним. Употребив такой благочестивый обман, по выходе из этого места чрез несколько дней, в течении которых приготовлял материал для постройки кельи, он, возвратившись, с большим трудом построил себе другую келью. Спустя несколько времени и эту келию со всем прибором он отдал другим братиям, из явившим желания остаться тут, а сам, пребывая неутомимым в делах любви, построил себе 3-ю келию.

ГЛАВА 38-я. Тот же Архебий трудами рук своих уплатил долг матери

Считаю нужным упомянуть еще о другом деле любви этого мужа, чтобы наши монахи примером его научились не только строгому воздержанию, но еще искренней любви. Он происходил из знатной фамилии, и еще в отроческих летах ушел в монастырь, отстоящий от означенного города почти на 4000 шагов. Здесь он вел такую жизнь, что в продолжении 50 лет не только не входил в то селение, из коего ушел, и не видал его, но не видал и лица никакой женщины, даже и матери своей. Впрочем, когда он узнал, что его отец до смерти не успел выплатить долга, состоящего из ста золотых монет, и что заимодавцы сильно беспокоят мать его, то решился помочь матери, не изменяя тех строгих правил, кои соблюдал по любви к благочестию, именно, не выходя из монастыря, он начал делать обыкновенные рукоделья втрое более. Таким образом занимаясь в продолжении года днем и ночью, он выплатил за мать долг, и не оставил ради матери дел благочестие, хотя из любви к ним он прежде оставил ее.

ГЛАВА 39-я. Один старец с притворством доставил работу авве Симеону, когда он был праздным

Когда возлюбленный брат наш Симеон, вовсе не знавший греческого языка, из Италии пришел к нам, старец, желая оказать ему, как страннику, дело любви, спросил, почему он праздно сидит в келье, полагая, что в праздности, при неимении необходимых вещей, он не может долго оставаться здесь, будучи уверен, что никто не может переносить скуку уединения в пустыне, кроме того, кто способен своими руками приобретать себе пропитание. Когда он ответил, что он ни одного из рукоделий, какие тут делали, не знает, а умеет писать, и что если бы в египетской стране мог быть полезен кому-либо Завет на латинском языке, то он мог бы написать его, старец сказал: Бог послал мне этот случай; я давно искал, кто бы переписал мне апостол на латинском языке, ибо у меня есть брат, которому мне хочется послать для назидания что-либо из Свящ. Писание. После того, как Симеон с удовольствием вызвался на это дело, старец немедленно доставил ему в замен платы съестные припасы на целый год и все снаряды нужные для письма, и когда книга была написана, то хотя она совершенно не нужна была в той стране, потому что там не было знающих латинский язык, взял ее потому только, чтобы с одной стороны доставить пришедшему занятие, чтобы он без стыдливости мог взять за свой труд необходимое пропитание, а с другой исполнить благочестивый долг щедродательности, чтобы тем большую награду себе заслужить, чем в большем количестве он доставил страннику брату не только необходимое пропитание, но и случай и орудия для работы.

ГЛАВА 40-я. Об отроках, которые, неся к больному смоквы, с голоду умерли в пустыне, не вкусив их

В трактате о строгости поста и воздержание, сказав нечто о делах любви, мы уклонились от своего предмета; теперь опять возвращаясь к нему, представим в этом трактате одно достопамятное дело отроков по возрасту, а не по смыслу. Когда некто из пределов Мареотской Ливии, к крайнему удивлению, смоквы, как вещь, прежде в том месте не виданную, послал к эконому в пустыне скитской, авве Иоанну, который во времена блаженного пресвитера Пафнутия исполнял вверенную ему от сего должность распорядителя по церкви, то он тотчас с двумя юношами послал их (смоквы) к одному старцу, который был болен и пребывал во внутренней пустыне за 18 миль от церкви. Когда они, взяв смоквы, отправились к келье сказанного старца, то вдруг нашло весьма густое облако, и они сбились с прямого пути, что легко случается и с старцами. Когда же весь день и ночь блуждая по непроходимым местам пустыни, никак не могли найти келью больного, то изнуренные как утомлением от пути, так и голодом и жаждою, став на колени, на молитве предали дух свой Господу. Те, которые после этого очень долго искали их по знакам следов их, которые обозначались на песчаных местах, нашли, что они сохранили смоквы нетронутыми, как получили их, избрав потерять лучше душу (т.е. жизнь), нежели нарушить верность поручения т.е. лучше временной жизни лишиться, нежели нарушить заповедь старца.

ГЛАВА 41-я. Мнение аввы Макария касательно поста и подавления страстей

Предлагается нами еще одно спасительное наставление блаженного Макария, которым заканчивается книжка о посте и воздержании. Он говорил, что монах так должен поститься, как бы имел прожить в теле сто лет, а страсти душевные обуздывать, обиды забывать, скорби отвергать, болезни и лишения пренебрегать так, как бы имел умереть в каждый день. В посте благоразумия внушает монаху всегда поступать с ровною строгостью, чтобы под предлогом слабости тела не переходить от строгости к гибельной распущенности, а в подавлении страстей спасительное великодушия подает силы не увлекаться видимым благополучием настоящего мира, не унывать в несчастиях и скорбях, и пренебрегать ими, как маловажными и ничтожными, постоянно имея взор ума своего устремленным туда, куда ежедневно и ежеминутно можем переселиться.

КНИГА ШЕСТАЯ. О ДУХЕ БЛУДА.

ГЛАВА 1-я.

По преданию отцов второй подвиг предлежит нам против духа блуда, — брань более других продолжительная, постоянная, жестокая, в которой весьма немногие одерживают совершенную победу, и которая, с первого времени зрелости возраста начиная беспокоить, не прекращается до тех пор, пока прежде не будут побеждены прочие страсти. Поелику нападения бывает двоякое (т.е. на тело и душу), то и сопротивляться надобно двояким оружием. Как в болезни соединения тела и души приобретает ей силы, так и здесь нельзя иначе одержать победу, как если оба (т.е. тело и душа) вместе будут бороться. Ибо одного телесного поста недостаточно для приобретения или сохранения чистоты целомудрия, если не будет предшествовать сокрушение духа и постоянная молитва против этого нечистого духа, потом продолжительное размышления о Свящ. Писании, и к этому будет присоединено духовное разумение, также труд и рукоделье, обуздывающее и воззывающее непостоянные блуждения сердца, а прежде всего если не будет в основания положено истинное смирение, без которого нельзя победить совершенно никакого порока.

ГЛАВА 2-я. О главном средстве против духа блуда

Исправления этого порока главно зависит от усовершения сердца, из которого, по слову Господа, исходит гной этой болезни: «из сердца исходят помышления злые, убийства, прелюбодеяние, любодеяние, кражи, лжесвидетельства» и пр. (Мф.15,19). Следовательно, сначала надобно очищать сердце, в котором находится источник жизни и смерти, как говорит Соломон: «всяцем хранением блюди твое сердце: от сих бо исходища живота» (Притч. 4, 23). Ибо плоть подчиняется его произволению и власти, и потому с особенным усердием надобно соблюдать строгий пост, чтобы плоть, утучненная обилием пищи, противясь внушением души, бесчинствуя, не низвергла своего правителя—духа. Впрочем, если мы всю важность будем поставлять только в укрощении тела, а душа не будет также воздерживаться от прочих пороков и не будет занята божественным размышлением и духовным упражнением, то мы никак не возможем взойти на самый верх истинной непорочности, когда то, что в нас есть главное, будет нарушать чистоту нашего тела. Итак, по словам Господа, нам надлежит «прежде очищать внутренность чащи и блюда, чтобы чиста была и внешность» (Мф. 23, 26).

ГЛАВА 3-я. О том, сколько уединение содействует к побеждению страсти блудной

Потом прочие пороки обыкновенно очищаются также обращением с людьми, ежедневным упражнением и некоторым образом врачуются обнаружением самого падение, как то страсть гнева, печали, нетерпеливости, исцеляется размышлением духовным, неусыпною заботою, также посещением братий и усердною молитвою. И когда, быв возбуждены, они чаще обнаруживаются и чаще обличаются, то скорее и исцеляются. А эта болезнь вместе с укрощением тела и сокрушением сердца имеет нужду и в уединении, и удалении от людей, чтобы, по ослаблении гибельной лихорадки похотливого разжжение, можно было придти в состояния совершенного здоровья. Как большею частью страдающим известною болезнью полезно, чтобы вредная пища и на глаза не приносилась, чтобы по поводу взгляда на нее не родилось у них смертоносное желание, так и для удаления этой болезни (похотливости) весьма полезны покой и уединение, чтобы больная душа, не тревожимая разными образами, восходя к более чистому созерцанию, легче могла совершенно истребить возбуждения похоти.

ГЛАВА 4-я. Какое различие между чистотою и воздержанием, и пребывают ли всегда вместе та и другое?

Впрочем, никто не должен из этого заключать, будто мы не допускаем, что и между пребывающими в собрании братии находятся воздержные; это мы признаем очень возможным, ибо иное быть воздержным, а иное чистым, и так сказать, придти в расположения непорочности, нерастленности, что называется невинностью. Эта добродетель особенно присвояется тем одним, которые пребывают девственниками или по уму, или по плоти, как два Иоанна в Новом Завете (Предтеча и евангелист), в Ветхом были также Илия, Иеремия, Даниил. Не несправедливо к чину их будут причислены и те, которые, после опытов развращения, долгим трудом и тщанием достигли подобного состояния чистоты по непорочности души и тела, и жало плоти ощущают не столько по возбуждению гнусной похоти, сколько по движению только природы. Мы говорим, что весьма трудно достигнуть такого состояния среди многолюдства, а может быть, и невозможно, это пусть всякий узнает не из нашего мнение, а исследует судом своей совести. Впрочем, мы не сомневаемся, что есть много воздержных, которые возбуждения плоти изредка, или ежедневно терпят, но страхом геенны, или желанием царства небесного укрощают и подавляют его. Старцы утверждают, что они могут быть не подавлены совершенно порочными возбуждениями, но не могут не быть обеспокоиваемы и уязвляемы. Ибо необходимо всякому, поставленному для борьбы, хотя бы часто преодолевал и побеждал своего противника, и самому иногда быть уязвленным.

ГЛАВА 5-я. О том, что блудная брань не может быть побеждена одним человеческим старанием

Посему, если хотим, по апостолу (2Тим.2,5), законно подвизаться духовным подвигом, победить этого нечистого духа со всем напряжением ума, то должны постараться, надеясь не на свои силы, (ибо это невозможно совершить человеческим старанием), но на помощь Божию. Ибо душа необходимо терпит нападения от этой страсти дотоле, пока не сознает, что она ведет войну выше своих сил, и не может одержать победу собственным тщанием и трудом, если не будет подкреплена помощью и защитою Господа.

ГЛАВА 6-я. Об особенной благодати Божией, необходимой для достижения чистоты

И действительно, поелику для успеха во всех добродетелях, и для преодоления всех пороков необходима благодать Божие, и от нее зависит победа, то для этой добродетели (чистоты) преимущественно нужна особенная помощь Божие, и особенный дар, как это из учения отцов и из самого опыта очищения (от плотской скверны) ясно открывается тем, которые заслужили приобрести его. Ибо не чувствовать жала (похоти) плоти некоторым образом значило бы пребывающему в теле выйти из плоти, и облеченному бренною плотью стать выше природы. И потому невозможно человеку, так сказать, на своих крыльях взлететь к столь высокой небесной награде, если благодать Божия даром целомудрия не возведет его от грязи земной. Ибо плотяные люди никакою добродетелью так близко не уподобляются духовным ангелам в образе жизни, как заслугою и благодатью целомудрия, посредством коего, еще пребывая на земле, они имеют, по апостолу, жительство на небесах (Фил.3,20), которое, по отложении плотского тление, по обетованию будут иметь в будущей жизни святые, которые уже и здесь в бренной плоти владеют им.

ГЛАВА 7-я. Пример из мирского ристалища по слова Апостола

Слушай, что говорит апостол: «все подвижники воздерживаются от всего» (1Кор. 9, 25). Исследуем, от чего—«всего», по словам апостола, надобно воздерживаться, чтобы от сравнения с плотским ристалищем нам можно было получить наставления касательно духовного подвижничества. Тем, которые стараются законно подвизаться на этом видимом ристалище, не дозволяется употреблять всякую пищу, какой внушает желать похоть, а только ту, какая установлена правилами подвижничества. И не только от запрещенной пищи пьянства и всякой нетрезвости необходимо им воздерживаться, но и от всякого бездействия, праздности, лености, чтобы от ежедневного упражнения и постоянного размышления могла возрастать сила их. И таким образом они становятся чуждыми всякой заботы, печали и дел житейских, также расположения и дела супружеского, так что кроме упражнения в своем искусстве, они ничего другого не знают, и совершенно никаким мирским попечением не связаны, а только от начальника ристалища надеются с похвалою получить пособие для ежедневного пропитания, венок славы и достойную награду за победу. Они столько хранят себя чистыми от всякой скверны совокупление, что когда готовятся к борьбе на ристалище, то чтобы во сне как-нибудь не обольститься какими-либо ночными грезами, не уменьшить силы, приобретенные долгим временем,—места почек покрывают свинцовыми листами, именно для того, чтобы силою этого металла, приложенного к детородным членам, могли воспрепятствовать истечению нечистых влаг, зная, что они будут побеждены, не возмогут ослабленными силами совершить предположенную борьбу, если обольстительный образ вредного удовольствия потрясет заготовленную твердость целомудрия.

ГЛАВА 8-я. Сравнение с готовящимися вступить в борьбу на земном поприще

Итак, если мы знаем правила мирского поприща, примером которого св. апостол хотел научить нас, показывая, какая там соблюдалась точность, какое прилежание, какая осторожность, то узнаем, что нам надобно делать, какою чистотою нашего тела должно охранять также целомудрие души — нам, которым необходимо ежедневно питаться священною плотию Агнца, к которой по заповеди ветхого закона не дозволялось даже и прикасаться никому нечистому. Ибо в книге Левит так заповедуется: «всякий чистый будет есть мяса. Если же какая душа, имея на себе нечистоту, будет есть мясо благодарственной жертвы Господней, то истребится душа та из народа своего» (Лев.7,19. 20). Итак, вот каков дар целомудрия, без которого даже и ветхозаветные не могли приступать к прообразовательным жертвам, и желавшие получить тленный венец этого мира не могли увенчаться.

ГЛАВА 9-я. О том, какую чистоту сердца мы должны всегда иметь пред очами Божиими

Итак, со всею осмотрительностью должны быть очищаемы сначала тайники нашего сердца. Ибо чего те желают достигнуть в чистоте тела, то мы должны иметь в тайниках совести, в которой пребывая Господь— советник и подвигоположник, всегда смотрит на подвиг нашего течения и борьбы, чтобы тому, что боимся сделать открыто, мы не допустили возникнуть и внутри неосторожным помышлением; и что стыдимся обнаружить пред людьми, тем не должны оскверняться и тайным согласием. Хотя оно и могло бы укрыться от знания людей; но не возможет утаиться от знания св. ангелов и самого всемогущего Бога, от которого не укроются никакие тайны.

ГЛАВА 10-я. Какой признак совершенной и всецелой чистоты

Очевидным знаком такой чистоты и полным доказательством будет то, если у нас, когда покоимся и погружаемся в сон, не возникает никакого обольстительного мечтания, или хоть возникает, но не может возбуждать никаких движений похоти. Ибо хотя такое возбуждение и не вменяется в полную вину в грехе, однако ж служит знаком еще не очищенного сердца, обнаружением порока, еще несовершенно истребленного, когда обольщения производится такими обманчивыми мечтами.

ГЛАВА 11-я. От какого порока происходит ночное обольщение

Качество помыслов, которые в течения дня небрежно охраняются, обнаруживается во время ночного покоя; и потому когда случится какое-нибудь такое обольщение, то вину этого надобно поставлять не в сне, а в нерадении предшествующего времени, и это есть обнаружение внутри скрывающейся болезни, которую ночное время не породило начально, а скрывающуюся во внутренних изгибах души вывело на поверхность кожи во время покоя сна, обличая скрытную горячку страсти, которую мы произвели в течения дня, питаясь вредными помыслами. Так как и болезни телесные не в то время зачинаются, в какое по видимому обнаруживаются, а произошли они от нерадения в прежнее время, когда кто неразумно питаясь пищею, противною здоровью, произвел в себе вредные, смертоносные соки.

ГЛАВА 12-я. Чистота плоти не может быть приобретена без чистоты сердца

И потому Творец и Создатель человеческого рода Бог, лучше всех зная природу и исправление Своего творение, там приложил старание о врачевании, где знал, что находится начальная причина болезни: Спаситель говорит: «всяк, иже воззрит на жену, ко еже вожделети ея, уже любодействова с нею в сердце своем» (Мф. 5, 28). Указывая на невоздержные глаза, Он осуждает не столько их, сколько внутреннее чувство, которое худо пользуется их служением для видения. Ибо сердце бывает больно, уязвлено стрелою похоти, и смотрит с вожделением,—благодеяние зрения, дарованное ему Творцом, по своей порочности обращает к служению худым делам, и скрытую в нем самом болезнь похоти обнаруживает по поводу смотрение. Потому и предписывается спасительная заповедь тому, по чьей порочности происходит злокачественная болезнь по случаю видения. Ибо не говорится, всяким хранением блюди свои глаза, которые и должно бы главно хранить, если бы из них происходило действия похоти, ибо глаза исполняют для души просто должность видения, а больше ничего; но говорится: «всяким хранением блюди свое сердце» (Притч.4, 23); к нему преимущественно должно быть приложено врачевство, потому что оно везде может злоупотреблять служением глаз.

ГЛАВА 13-я. Возникающие плотские помыслы тотчас надобно изгонять из сердца

Итак, первым предохранением этой чистоты да будет то, чтобы когда придет нам на ум мысль о женщине, по тонкой хитрости диавольского внушения, производимая сначала воспоминанием о матери, сестрах, сродницах, или о святых женах, мы поспешили бы скорее выгнать ее из наших сердец, чтобы, если надолго будем заниматься ею, по поводу однажды воспринятой мысли о другом поле, злой искуситель не низложил нашего ума, хитро не увлек к тем лицам, посредством которых мог бы внушать вредные помыслы. Потому мы всегда должны помнить эту заповедь: «всяким хранением охраняй свое сердце» (Притч.4, 23); и по начальному повелению Божию заботливо должны блюсти зловредную голову змея (Быт.3), т.е. начатки худых помыслов, которыми диавол пытается вползти в нашу душу; чтобы, если голова его по нашему нерадению проникнет до нашего сердца, не вползло и остальное его тело, т.е. согласия на сластолюбие. Если он войдет, то ядовитым жалом, без сомнения, умертвит плененный дух. Также мы должны истреблять восстающих грешников нашей земли, т.е. плотские чувства рано утром при восходе их (Пс.100, 8) и разбивать о камень вавилонских детей (Пс.136), пока они еще малы. А если они не будут убиты, пока молоды, то при потворстве выросши, они на нашу погибель с большею силою восстанут или по крайней мере не без большего труда и стенания будут побеждены. Ибо пока сильный дух наш, будучи вооружен, охраняет дом свой страхом Божиим, ограждая входы сердца своего, то будет в безопасности и все имущество его, т.е. стяжания трудов, и добродетели, приобретенные долгим временем. Если же сильнейший прившедши победит его, т. е. диавол посредством согласия с помыслами, то расхитит его оружие, на которые он надеялся, т. е. память Свящ. Писания и страх Божий; и добычу его разделит, т. е. заслуги добродетели рассеет всякими противными пороками.

ГЛАВА 14-Я. Мы должны стараться не похвалу целомудрию составлять, а изъяснять действие его

Умалчивая о всем, что в Свящ. Писании изложено в похвалу этой добродетели, (ибо у меня намерения не похвалу целомудрию высказывать, а по преданию св. отцов изъяснить качество его, или как надобно приобрести, сохранить его, и какая должна быть цель его), я изложу только одно изречения св. апостола Павла, из которого видно, как он в послании к Фессалоникийцам превознес его пред всеми добродетелями, почтив его таким благородным словом.

ГЛАВА 15-я. Добродетель целомудрия апостол называет святынею

«Воля Божия, — говорит, есть освящение ваше» (1Сол.4,3). Чтобы не оставить для нас сомнительным, или неясным, что он хотел назвать освящением, правду ли, или любовь, или смирение, или терпения (ибо во всех этих добродетелях приобретается святость), он прибавляет и ясно означает, что собственно хотел назвать святостью. «Воля Божия есть освящение ваше, чтобы вы воздерживались от блуда; чтобы каждый из вас умел соблюдать свой сосуд в святости и чести, а не в страсти похотения, как и язычники, не знающие Бога» (1Сол.4, 3—5). Смотри, какими похвалами он превозносит целомудрие, называя его честь сосуда, т.е. тела нашего, и святынею. Напротив кто вдается в страсти похотения, тот находится в бесчестии и нечистоте, и бывает чужд святыни. Немного спустя прибавляет, опять называя его святостию: «ибо призвал нас Бог не к нечистоте, но к святости. Итак, кто отвергает это, тот отвергает не человека, а Бога, который и дал нам Духа своего Святаго» (ст.7. 8). К своей заповеди он присоединил ненарушимый авторитет, говоря: «кто отвергает это», т.е. что я сказал о святости, «отвергает не человека», т. е. меня, который это заповедаю, «но Бога», который во мне говорит, который также назначил сердце наше в жилище Св. Духу Своему. Видишь, в простых, ясных словах какими именами, сколькими похвалами он превознес целомудрие, во-первых приписывая собственно этой добродетели святость; потом утверждая, что ею надобно очищать сосуд нашего тела от нечистоты; в третьих, отвергнув бесчестие и поношение, надобно пребывать в честности и святости; наконец показал, что чрез нее Св. Дух будет обитать в нашем сердце, что составляет высшее воздаяния совершенной награды и блаженства.

ГЛАВА 16-я. О другом свидетельстве Апостола о той де святости

Хотя речь клонится к концу книжки, но я приведу еще другое, подобное сему, свидетельство того же апостола. Он пишет к евреям: «мир имейте и святыню со всеми, ихже кроме никто же узрит Господа» (Евр.12,14). Здесь также ясно показал, что без святости, которую обыкновенно называет непорочностью духа, или чистотою тела, вовсе нельзя увидеть Бога; именно и здесь также прибавляет, уясняя туже мысль: «наблюдайте, чтобы не было между вами какого блудника, или нечестивца, как Исав» (ст. 16).

ГЛАВА 17-я. Надежда на высшую награду должна усиливать охранение целомудрия

Итак, сколь велика небесная награда целомудрию, тем большим оно подвергается наветам врагов. И потому мы должны ревностнее подвизаться не только в воздержании тела, но и в сокрушении сердца с частыми молитвенными воздыханиями, чтобы печь плоти нашей, которую вавилонский царь постоянно разжигает возбуждением плотской похоти, угасить росою Св. Духа, нисходящею в наши сердца.

ГЛАВА 18-я. Целомудрие основывается на смирении, а знание на целомудрии

По словам старцев как нельзя приобрести этой добродетели (целомудрия), если прежде не будут положены основания смирения в сердце, так, говорят, невозможно достигнуть источника истинного знания, пока будет оставаться в сокровенности нашей души корень противного ему порока. Возможно еще приобрести непорочность без дара знания; но знания духовного невозможно приобрести без чистоты целомудрия (Прем.Сол.1,4). Поелику дары различны, и не всем дается одна благодать Св. Духа, а к какой кто сделает себя своим усердием или старанием способным и достойным. Наконец, хотя во всех св. апостолах была совершенная добродетель непорочности; однако ж дар знания больше изобиловал в апостоле Павле, потому что он усердным старанием и прилежанием сделал себя способным к нему.

ГЛАВА 19-я. Отзыв св. Василия Великого о качестве своего девства

Передают строгое изречения св. Василия, кесарийского епископа: «я, говорит, и женщины не знаю, и не девственник». Он разумел, что нерастленность плоти состоит не только в воздержании от женщины, но и в непорочности сердца, которая нерастленную святыню тела всегда охраняет страхом Божиим или любовью целомудрия.

ГЛАВА 20-я. Из чего познается совершенная непорочность души

Итак, конец и совершенное доказательство непорочности составляет то, если во время сна у нас не бывает никакого ощущения удовольствия, и по необходимости природы бессознательно у нас бывают нечистые истечения. Как удерживать их вовсе и навсегда прекратить, это выше природы, так ограничить их до неизбежной и очень редкой необходимости природы, так чтобы в два месяца однажды было истечение, есть дело высшей добродетели. Впрочем это сказано по нашему опыту, а не по мнению старцев, которые даже и этот срок сказанного времени считали слишком малым, чтобы, если бы мы захотели изложить так, как от них (старцев) приняли, не показалось невероятным или невозможным по крайней мере для тех, которые по своему нерадению, или слабому старанию не испытали такой чистоты.

ГЛАВА 21-я. Как достигнуть состояния совершенной чистоты

Таким образом, в этом состоянии мы можем постоянно пребывать, никогда не выступать из естественного устава, и выше сказанного времени*, если будем думать, что Бог знает и смотрит и днем и ночью не только за тайными делами нашими, но и за всеми помышлениями, и если будем верить, что должны будем отдать отчет за все, что бывает в нашем сердце, как и за дела и поступки наши.

*Т.е. когда в течение двух месяцев только однажды, а не больше, будет случаться истечение, и то без соблазнительных сновидений и разжжений плотской похоти

ГЛАВА 22-я. До какой степени может быть доведено целомудрие нашего тела, или какой признак совершенно очищенного духа

Итак, нам должно к тому стремиться и дотоле противоборствовать нечистым движением души и возбуждением плоти, пока состояние плоти не будет заключено в пределах необходимости природы, не будет возбуждать удовольствие, когда истечения скопившегося избытка соков будет происходить без всякого раздражения похоти и вреда, не будет возбуждать брани против целомудрия. Впрочем, когда душа во время сна еще обольщается нечистыми грезами, то это значит, что она еще не достигла совершенного целомудрия.

ГЛАВА 23-я. Средства для приобретения совершенной чистоты сердца и тела

Итак, чтобы нечистые грезы даже и во время сна не могли возникать у нас, для этого всегда надобно содержать равномерный и умеренный пост. Ибо кто будет превышать меру строгости, тот необходимо превзойдет и меру послабления. Кто допускает такую неравномерность, тот, без сомнение, не устоит в состоянии совершенного спокойствия, то изнемогая от чрезмерной скудости, то обременяясь излишеством пищи. А с изменением питания необходимо должно измениться и качество чистоты нашей. К этому всегда должны быть присоединяемы постоянное смирение и терпение сердца и внимательная осторожность против гнева и прочих страстей в течение дня. Ибо где находится яд гнева, там необходимо произойдет и воспламенение похоти. А прежде всего необходима неусыпная заботливость ночью. Ибо как чистота и осторожность днем предуготовляет ночную чистоту, так и ночная бдительность доставляет сердцу и дневной предосторожности твердое состояние и силу.

КНИГА СЕДЬМАЯ. О ДУХЕ СРЕБРОЛЮБИЯ.

ГЛАВА 1-я.

Третий подвиг предстоит нам против духа сребролюбия, которое можем назвать любовью к деньгам. Эта брань чужда несвойственна нашей природе; в монахе происходит от вялости испорченного, расслабленного духа и большею частью в начале отречения, худо предпринятого и соединенного с недостаточною любовью к Богу. Ибо раздражения других страстей насаждены в человеческой природе, как бы врожденные имеют в нас начала некоторым образом сросшиеся с плотью и будучи почти современны с самым рождением, предваряют различение добра и зла, и хотя сначала увлекают человека, однако ж долгим трудом бывают побеждены.

ГЛАВА 2-й. Болезнь сребролюбия гибельна

А эта болезнь (сребролюбия), привходя позднее, от вне навязывается душе от того легче можно предостеречься и отвергнуть ее; а, будучи оставлена в небрежении однажды, закравшись в сердце, бывает гибельнее всех, и труднее прогнать ее. Ибо она становится корнем всех зол, доставляя многоразличные поводы к порокам.

ГЛАВА 3-я. Какая польза бывает для нас от естественных страстей

Например, простые движения плоти не видим ли не только в отроках, в которых невинность предшествует еще различению добра и зла, но и в младенцах, питающихся молоком? Они хотя не имеют похоти, однако ж обнаруживают в себе движения плоти естественным возбуждением. Подобным образом усматриваем и проявление гнева в младенцах, прежде нежели познают добродетель терпения, видим, что они раздражаются за обиды; также понимают шуточные слова и бранные. А иногда сил нет, а желание мщения есть по возбуждению гнева. Я говорю это не для того, чтобы обвинять природу в настоящем состоянии, но чтобы показать, что из тех движений (похотения и гнева), которые происходят от нас, некоторые для пользы насаждены в нас, а некоторые от вне привходят от нашего нерадения и произвола злой воли. Ибо плотские движения, о которых мы сказали выше, по распоряжению Творца с пользою насаждены в нашем теле для рождения детей и распространения потомства, а не для делания бесчестных дел блудных, прелюбодеяний, которые осуждаются законом. Также возбуждение гнева присвоено нам с спасительною целью, чтобы мы, гневаясь на свои пороки и погрешности, с большим усердием упражнялись в добродетелях и духовных подвигах, проявляя всякую любовь к Богу и терпение к нашим братьям. Также мы знаем, какова польза печали, которая причисляется к прочим порокам, когда изменяется в противное расположение. Ибо она необходима для страха Божия, и очень гибельна, когда бывает для мира, как учит апостол, говоря: «ибо печаль ради Бога производит неизменное покаяние ко спасению; а печаль мирская производит смерть» (2Кор. 7,10).

ГЛАВА 4-я. Без оскорбления для Творца можем сказать, что в нас есть некоторые природные пороки

Итак, если скажем, что эти движения (похоти и гнева) вложены в нас Творцом, то поэтому Он не будет виновным, когда мы, злоупотребляя ими, пожелаем обратить их на вредные дела и захотим печалиться о бесплодных, мирских выгодах, а не для спасительного покаяния и исправления пороков; или когда будем гневаться не на самих себя для своей пользы, а вопреки запрещению Господню—на братьев наших. Ибо если бы кто железо, данное для необходимого, полезного употребления, захотел обратить на yбиение невинных, то из-за этого он не может обвинять Творца вещества, когда сотворенное им для необходимого употребления, для удобства хорошей жизни, человек употребит на вредное дело.

ГЛАВА 5-я. О пороках, без врожденного пожелания допускаются по нашей испорченности

Впрочем, мы говорим, что некоторые пороки возникают без всякого предшествующего повода от природы, а по произволу одной развращенной, злой воли, как-то зависть и самое сребролюбие, которые, не имея в нас никакого основания со стороны природного инстинкта, снискиваются от вне. Впрочем, сколь легко предостеречься и удобно уклониться от них, столь же жалкою делают душу, когда займут и овладеют ею, и едва допустят употребить лекарства для исцеления ее; потому что или не заслуживают того, чтобы исцелиться скорым врачеванием те, которые уязвлены тем, чего могли не знать, или избежать, или легко победить; или по крайней мере потому, что имея худое основание, не способны строение добродетелей возводить до верха совершенства.

ГЛАВА 6-я. Болезнь сребролюбия, быв однажды принята, с большим трудом изгоняется

Потому эта болезнь никому не должна казаться маловажною, которою можно бы пренебрегать; как легко можно уклониться от нее, так, когда кем возобладает, едва дозволяет воспользоваться лекарствами для исцеления. Ибо она есть вместилище пороков, корень всех зол и становится неистребимым подстрекателем ко злу, как апостол говорит: «корень всех зол есть сребролюбие, т.е. любовь к деньгам» (1Тим.6,10).

ГЛАВА 7-я. Какими пороками сребролюбие порождается, и сколько зол оно порождает

Итак, эта страсть, когда возобладает расслабленною и холодною душою монаха, сначала побуждает его к малому стяжанию, представляя ему некоторые справедливые и как бы разумные предлоги, по которым он должен сберечь или приобресть несколько денег. Ибо жалуется, что доставляемое от монастыря недостаточно, едва может быть сносимо и здоровым, крепким телом. Что же надобно будет делать, если приключится нездоровье тела, и не будет припрятано несколько денег, чтобы подкрепить немощь? Содержание монастыря скудно, небрежность о больных очень велика. Если не будет ничего собственного, что можно бы употребить на попечение о теле, то надобно будет умереть жалким образом. Да и самая одежда, доставляемая от монастыря, недостаточна, если не позаботиться достать себе откуда-нибудь другую. Наконец нельзя долго и жить в одном и том же месте или монастыре, и если монах не приготовит себе денег на путевые расходы и переправу чрез море, то не возможет, когда бы захотелось, переселиться, и, будучи стеснен крайнею бедностью, он постоянно будет проводить жизнь работническую и жалкую без всякого успеха; также всегда нищий и нагой с бесчестием он должен будет содержаться на чужом иждивении. Итак, когда такими помыслами прельстит ум, то помышляет, как бы ему можно было приобрести хоть один динарий. Тогда заботливым умом изыскивает частное дело, которым мог бы заниматься без ведома аввы (настоятеля). Продав его тайно и получив желаемую монету, он сильно беспокоится о том, как бы удвоить ее (монету) скорее, недоумевает, где бы положить, или кому вверить. Потом много озабочивается тем, что можно бы купить на нее, и какою торговлею удвоить ее. Когда же и это удастся ему по его желанию, то возникает сильнейшая алчность к золоту, и тем сильнее возбуждается, чем большее количество прибыли получается. Ибо с умножением денег увеличивается и неистовство страсти. Тогда обещается долговечная жизнь, преклонная старость, разные и продолжительные немощи, которые не могут быть переносимы в старости, если в молодости не будет заготовлено побольше денег. Таким образом становится жалкою душа, связанная змеиными узами, когда худо собранное имение с непотребным старанием желает умножить, сама для себя порождая язву, которою жестоко распаляется и всецело занятая помышлением о прибыли, ничего другого не видит взором сердца, как только то, откуда бы можно достать денег, с которыми бы можно скорее выйти из монастыря туда, где бы могла блеснуть какая-нибудь надежда на получение денег. Из-за этого не устрашится допустить злодеяние лжи, ложной клятвы, воровства, нарушить верность, воспламениться вредным гневом. Если как-нибудь потеряет надежду на прибыль, то не побоится нарушить честность, смирение, и как другим чрево, так ему золото и надежда корысти становится во всем вместо Бога. Потому св. апостол, имея в виду зловредный яд этой болезни, назвал ее не только корнем всех зол (1Тим.6,10), но и идолослужением, говоря: «умертвите… любостяжание (по-гречески сребролюбие), которое есть идолослужение» (Кол.3,5). Итак, видишь, до какого порока эта страсть постепенно возрастает, так что у апостола называется идолослужением, потому что оставив образ и подобие Божие (которое благоговейно служащий Богу должен сохранять в себе чистым), хочет лучше вместо Бога любить и хранить изображения людей, напечатленные на золоте.

ГЛАВА 8-я. Сребролюбие препятствует всем добродетелям

Таким образом преуспевая в уклонении к худшему, будучи неспособен иметь, не говорю, добродетели, но даже и тени добродетелей смирения, любви, послушания, монах негодует на все, ропщет на всякое дело и воздыхает. Не имея уже ни какого опасения, как свирепейший, не взнузданный конь несется к стремнине; ежедневною пищею и обыкновенною одеждою остается недоволен, заявляет, что он дольше не будет переносить это. Также кричит, что Бог не здесь только находится, что спасение его не заключено только в этом месте. Потому тяжело стонет, что если он скоро не выйдет отсюда, то легко погибнет.

ГЛАВА 9-я. Монах, имеющий деньги не может пребывать в киновии

Таким образом, имея деньги путевым запасом для своего непостоянства, на пособие их опираясь, как на крылья, и уже готовый к переселению, надменно отвечает на все приказания, и ведя себя, как чужестранный, посторонний, все нуждающееся в исправлении презирает, о всем не радит, и всем пренебрегает. Хотя он воровски и имеет спрятанные деньги, но жалуется, что он не имеет обуви и одежды, и негодует, что не скоро дают ему. А если по распоряжению настоятеля что-нибудь из этого дадут прежде тому, о ком знают, что совершенно ничего не имеет, то воспламеняется сильным гневом, думает, что его презирают, как стороннего, не стараясь прилагать свои руки ни к какому делу, порицает все, что польза монастыря необходимо требует сделать. Потом старательно выискивает предлоги к огорчению и гневу, чтобы не казалось, что он по легкомысленности выходит из монастыря. Впрочем, не довольствуется один выселиться, чтобы не подумали, что он по своему пороку оставил монастырь, не перестает развращать, кого может, тайным роптанием. Если же трудность времени, пути или плавания воспрепятствует его путешествию, то во все то время сидя с унылым, скорбным сердцем, не перестает причинять или возбуждать скорби; утешение касательно выхода и извинение своей легкомысленности он будет находить не иначе, как в неустройстве монастыря.

ГЛАВА 10-я. Какой труд для сребролюбия должен подъять оставляющий монастырь

Таким образом отходит более и более разжигаемый страстью к своим деньгам, которые будучи приобретены, никогда не допускают монаху оставаться в монастыре, или жить под установленным правилом. А когда эта страсть, как какой лютый зверь, отлучив его от собрания стада, разлучением от товарищей сделает скотиною годною в добычу, и удалением из общежитии приготовит к пожранию, то заставляет его день и ночь неутомимо работать в надежде прибыли, тогда как прежде не радел заниматься и легкими делами монастырскими; не позволяет ему ни совершать обыкновенные молитвы, ни соблюдать определенные посты и правила бдений, не допускает исполнять обязанности и частных занятий (каковы: частные молитвы, чтение, размышление, взаимные услуги братий и т.п.), пока не удовлетворит страсти корыстолюбия, или не приобретет на ежедневные потребности, и тем приобретением, каким думал погасить огонь страсти, он еще воспламеняет его.

ГЛАВА 11-я. Под предлогом сохранения денег ищут сожительства с женщинами

Посему некоторые, уже подвергшись невозвратному падению в глубокую пропасть, стремятся к смерти, и не довольствуясь тем, чтобы одним владеть деньгами, которых никогда не имели, или в худом начале удержали у себя, ищут сожительства с женщинами, которые бы должны были хранить то, что худо собрано или удержано ими. И таким вредным и гибельным занятиям предаются, так что ниспадают даже до глубины ада, когда не хотят последовать учению апостола, чтобы были «довольны тем, что имеют пищу и одежду», которые даются из экономии монастыря; «но желая обогащаться, впадают в искушение и сеть диавола и многие безрассудные и вредные похоти, которые погружают людей в бедствие и пагубу. Ибо корен всех зол есть сребролюбие, которому предавшись, некоторые уклонились от веры и сами себя подвергли многим скорбям» (1Тим.6, 8—10).

ГЛАВА 12-я. Пример одного холодного монаха, опутанного сетями сребролюбия

Я знаю одного, который считал себя монахом, и что еще хуже, льстил себя совершенством. Когда по принятии в киновию, авва стал увещевать его, чтобы он не возвращался к тому, от чего отрекся при вступлении на поприще самоотвержения и отрешился бы от корня всех зол сребролюбия и земных уз, а лучше бы пожелал очиститься от прежних страстей, которым часто подвергался, перестал домогаться того, чего и прежде не имел, а если узами страсти корыстолюбия будет связан, без сомнения, не может достигнуть очищения своих пороков: тогда он не постыдился с суровым лицом отвечать ему: если ты имеешь, чем содержать очень многих, то зачем мне запрещаешь иметь тоже?

ГЛАВА 13-я. Какую пользу приносят старцы молодым разоблачением пороков

А такое наставление никому не должно казаться излишним или неприятным. Если прежде не будут раскрыты раны и исследованы начала и причины болезней, то недужным не может быть доставлено соответственное врачевание и у здоровых нельзя сохранить полное здоровье. Ибо это и много большее этого старцы, испытавшие бесчисленные случаи превратностей и падения, в собеседовании обыкновенно высказывают в наставление младшим. Когда таким образом старцы раскрывали и излагали, часто сознавая в себе, каким страстям подвергались, мы получали исцеление, когда молча узнавали лекарства и причины приключающихся с нами пороков, которые мы скрыли, оставили без описания не из опасения братий, а потому, чтобы книга, попавши в руки мало сведущих в этом деле, не открыла неопытным того, что должно быть открыто одним трудящимся и старающимся достигнуть верха совершенства.

ГЛАВА 14-я. Троякая болезнь сребролюбия

Три вида этого недуга, которые всеми отцами с одинаковым охуждением осуждаются. Один тот, порочность которого мы выше описали, который, обольщая бедных, внушает собирать то, чего они и прежде не имели, когда жили в мире. Второй тот, который побуждает опять желать и возвратить то, что оставили в начале своего отречения от мира. Третий тот, когда кто в начале отречения от мира по страху бедности и беспомощности не отвергает богатства мира, но сберегает у себя и деньги и имущество, которые должно бы было отвергнуть в начале самоотвержения. Такие никогда не достигнут евангельского совершенства. Что эти три вида сребролюбия в Свящ. Писании не легкому наказанию подвергались, мы находим следующие примеры: Гиезий, желая приобрести то, чего и прежде не имел, не только не удостоился получить благодать пророчества, которую имел получить от своего учителя по наследственному порядку, но по проклятию св. Елисея еще поражается проказою (4Цар.5, 21. 27). А Иуда, желая получить деньги, которые прежде, последуя Христу, отвергал, не только впал в предательство Господа и потерял чин апостольства, но и самую жизнь покончил не добрым порядком, покончив ее насильственною смертью (Мф.27, 5). Анания и Сапфира, удержав некоторую часть из того, чем владели, из уст апостольских наказываются смертью (Деян.5,1—10).

ГЛАВА 15-я. Худо отрекающийся чем различается от неотрекающегося

О тех, которые говоря, что отреклись от этого мира, опять будучи побеждены неверием, боятся лишиться земного имущества, во Второзаконии таинственно заповедуется так: «кто боязлив и малодушен, тот да нейдет на войну, пусть идет и возвратится в свой дом, чтобы он не сделал робким сердца брат ев его, как его сердце» (Втор. 20, 8). Что очевиднее этого свидетельства? Не ясно ли Свящ. Писание желает, чтобы они лучше, уже и не полагали начала этого звания, не принимали и имени, нежели словом и примером развращающим отвлекать и других от евангельского совершенства и расслаблять страхом от неверия? Итак, повелевается им, чтобы уходя с брани, возвращались в свой дом, потому что никто с двоящимся сердцем не может вести войну Господню. Ибо человек «с двоящимися мыслями не тверд во всех путях своих» (Иак.1,8). В евангельской притче говорится, что тот, кто с 10 тысячами шел против царя, идущего с 20 тысячами, видя, что не может сражаться, стал просить мира, пока тот еще далеко был (Лук.14,31.32). Это значит, что лучше уже и не полагать начала отречения от мира, нежели после холодно исполнять его и подвергать себя большей опасности. Ибо лучше не давать обета, нежели давши обет, не исполнить его (Еккл.5,4). Хорошо говорится, что этот идет с 10 тысячами, а тот с 20 тысячами. Ибо число пороков, воюющих против нас, больше, нежели добродетелей, поборающих по нас. Но никто не может служить Богу и мамоне (Мф.6, 24); «и никто, возложивший руку свою на плуг и озирающийся назад, неблагонадежен для царствия Божия» (Лук. 9,62).

ГЛАВА 16-я. Предлог к оправданию тех, которые не хотят оставить свое имущество

Такие стараются найти себе повод к прежнему корыстолюбию в свидетельстве Свящ. Писания. В превратном смысле толкуя, усиливаются извратить изречения апостола, или лучше Господа, и принаровить по своему желанию, не свою жизнь или разум приспособляя к смыслу Свящ. Писания, но делая натяжку Свящ. Писанию по желанию своей страсти, хотят, чтобы оно согласовалось с их мнениями, и говорят, что написано: «более блаженства в том, чтобы, давать, нежели чтобы брать» (Деян.20, 35). Превратным толкованием этого они думают ослабить следующее изречение Господа: «если хочешь быть совершен, поди, продай имение твое, и раздай нищим, и получишь сокровище на небеси, и приходи, следуй за Мною» (Мф.19,21). Думают, что они под этим предлогом недолжны оставлять свое богатство, именно считая себя более блаженными, если при обеспечении запасным богатством, от избытка его уделяют и другим; поелику стыдятся восприять с апостолом славную нищету ради Христа и не хотят довольствоваться трудами рук и монастырскою умеренностью. Такие должны знать, что они или сами себя обманывают, и никак не отреклись от этого мира, полагаясь на прежнее богатство; или, если хотят самым делом исполнить монашеский обет, отвергнув и расточив все, и ничего не удерживая у себя из того, от чего отреклись, с апостолом прославятся в голоде и жажде, в холоде и наготе (2Кор. 11,27).

ГЛАВА 17-я. О самоотвержении апостолов и первенствующей церкви

Также и тот как не мог бы содержаться прежним имуществом, кто свидетельствует о себе (Деян.22, 25), что он по мирскому чину был не неславен, поелику от рождения был почтен достоинством римского гражданина, если бы считал это более удобным для совершенства? Также и те, которые в Иерусалиме будучи владетелями полей или домов, продавая все и совершенно ничего не оставляя у себя, приносили цену проданного и полагали при ногах учеников (Деян.4, 35), не могли ли бы удовлетворять телесным потребностям из собственного имущества, если бы это было признано апостолами более совершенным, или сами считали бы более полезным? Но отвергнув вдруг все имущество, они лучше пожелали содержаться собственным трудом, или приношением язычников. Св. апостол о пожертвовании их пиша к римлянам, предсказывая свои услуги им в этом и прикровенно приглашая их к такому подаянию, говорит: «теперь я иду в Иерусалим, чтобы послужить святым. Ибо Македония и Ахаия усердствуют некоторым подаянием для бедных между святыми в Иерусалиме. Усердствуют, да и должники они пред нами. Ибо если язычники сделались участниками в их духовном, то должны и им послужить в телесном» (Рим.15, 25—27). Также и в послании к коринфянам, показывая заботу о них, убеждает их старательнее приготовить к его приходу подаяние, которое он предполагал послать (в Иерусалим святым) для употребления их. «Касательно сбора для святых поступайте так, как я установил в церквах Галатийских. В первый день недели каждый из вас пусть отлагает у себя и сберегает, сколько позволит ему состояние, чтобы не делать сборов, когда я приду. Когда же приду, то которых вы изберете, тех отправлю с письмами для доставления вашего подаяния в Иерусалим». И чтобы побудить их к более щедрому подаянию, он прибавляет: «а если прилично будет и мне отправиться, то они со мною пойдут» (1Кор.16,1—4), т.е. если ваше подаяние будет таково, что будет заслуживать того, чтобы было отнесено при моем сопровождении. Также и в послании к галатам свидетельствует, что он сделал этот самый договор с Иаковом, Петром и Иоанном, когда разделялось между апостолами служение проповеди, именно чтобы он предпринял проповедь язычникам, но никак не оставлял заботы и попечения и о нищих, бывших в Иерусалиме, которые, для Христа отвергнув все свои вещи, приняли добровольную нищету. «Узнав, — говорит, о благодати, данной мне, Иаков и Кифа и Иоанн, почитаемые столпами, подали мне и Варнаве руку общения, чтобы нам идти к язычникам, а им к обрезанным; только чтобы мы помнили нищих». Апостол свидетельствует, что он это дело исполнял со всею заботливостью, говоря: «что и старался я исполнять в точности» (Гал.2,9.10). Итак, кто же блаженнее, ужели те, которые из числа язычников недавно обратившись и будучи не в состоянии восходить к евангельскому совершенству, еще удерживали у себя свое имущество, между которыми апостол почитал большим плодом и то, если воздерживаясь хоть от идолопоклонства, блуда, удавленины и крови (Деян.15,29), приняли веру Христову с удержанием своего имущества? Или те, которые выполняя евангельское учение, ежедневно нося крест Господень, не хотели ничего оставить у себя из собственного имущества? (Мф.19, 21). И сам блаженный апостол, поелику часто подвергался узам, темницам, или утомлению от путешествия, и потому не имел возможности своими руками, по своему обыкновению, приобретать себе привычное (ежедневное) пропитание, по уверению его, получал потребное для своих нужд от братий, приходивших из Македонии. «Недостаток мой, — говорит, восполнили братия, пришедшие из Македонии» (2Кор.11,9). И к филиппийцам пишет: «вы филиппийцы, сами знаете, что после моего выхода из Македонии ни одна церковь не участвовала со мною в подаянии и принятии, кроме вас одних: потому что и в Фессалоникию вы раза два присылали мне нужное» (Фил.4,15.16). По мнению сребролюбцев, которое они составили себе по холодности сердца, ужели и эти будут блаженнее апостола, потому что уделяли ему из своего имущества. Этого не осмелится сказать и безумный.

ГЛАВА 18-я. Если хотим подражать апостолам, то не должны водиться своим мнением, а следовать их примеру

Итак, если хотим последовать евангельской заповеди и быть подражателями апостола и всей первенствующей церкви, или отцов, которые в наши времена последовали добродетелям и совершенству их, то не должны мы полагаться на свои мнения, обещая себе евангельское совершенство от этого холодного и жалкого состояния; но последуя стопам их, должны стараться не обманывать самих себя и так будем исполнять монастырское благочиние и постановления, чтобы нам по истине отречься от этого мира, по неверию, увлекающему нас, не удерживать у себя ничего из того, что мы презрели, ежедневное пропитание приобретать не припрятанными деньгами, а собственным трудом.

ГЛАВА 19-я. Изречение св. Василия Великого касательно одного сенатора

Говорят, что св. Василий, епископ кесарийский, одному сенатору, который, с холодностью отрекшись от мира, оставил для себя нечто из своего имения, не желая добывать содержание работою своих рук и приобрести истинное смирение нищетою, утомительным трудом и монастырским подчинением, сказал следующее: «ты и сенаторство потерял и монахом не сделался».

ГЛАВА 20-я. Как бесчестно быть побежденным сребролюбием

Итак, если хотим законно подвизаться духовным подвигом, то должны и этого губительного врага выгнать из наших сердец. Как победить его большого усилия не требуется, так быть побежденным от него бесчестно и бесславно. Ибо когда поражает сильный, то хотя в низложении бывает боль и сожаление о потере победы, однако ж некоторым образом находится утешение для побежденных в силе противника. А если неприятель не сильный и борьба слабая, то сверх болезни низложения бывает стыд более унизительный, и наносится бесчестие тяжелее урона.

ГЛАВА 21-я. Как победить сребролюбие

Высшая победа и всегдашнее торжество над этим врагом будет в том, чтобы совесть монаха, как говорится, не осквернялась ни малейшею монетою. Ибо невозможно, чтобы тот, кто будучи побежден малою корыстью, однажды принял в свое сердце корень вожделения, тотчас не воспламенился жаром большего пожелания. Ибо воин Христов дотоле будет победителем, безопасным и свободным от всякого нападения страсти, пока этот непотребный дух не посеет в нашем сердце начала этого вожделения. Посему, как во всех родах пороков вообще надобно блюсти голову змия, так особенно в этом заботливее нужно предостерегаться. Если же будет впущена внутрь, то от своей пищи укрепившись, сама по себе возбудит сильнейший пожар. И потому не только надобно опасаться стяжания денег, но и самое желание совсем надобно выгнать из души. Ибо не столько надобно избегать дел сребролюбивых, сколько самую страсть эту с корнем вырывать. Ибо никакой пользы не принесет нам неимение денег, если останется в нас желание стяжания.

ГЛАВА 22-я. Иной, и, не имея денег, может считаться сребролюбивым

Возможно и не имеющему денег недуговать болезнью сребролюбия, и никакой пользы не принесет обет нищеты тому, кто не мог отсечь страсть любостяжания, довольствуется обещанием нищеты, а не самою добродетелью и бремя нужды несет не без сердечной скорби. Ибо как евангельское слово (Мф.5,28) неоскверненных телом считает нечистыми сердцем, так и не обремененным тяжестью денег возможно быть осужденными, как сребролюбивым по уму и сердцу. Ибо у них не было только случая иметь, а не воли, которая у Бога всегда увенчавается больше, нежели необходимость. Ибо достойно сожаления — терпеть невыгоды нищеты и наготы, а плодов их лишиться от порока тщетного желания.

ГЛАВА 23-я. Примеры Иуды

Хочешь ли знать, как гибельна, как зловредна эта страсть, если не будет ревностно истреблена, как расплодится и произрастит разнородные отрасли пороков к погибели того, кто воспитал ее? Посмотри на Иуду, считавшегося в числе апостолов. Поелику он не хотел сокрушить смертоносную голову этого змия, этот своим ядом отравил его и, опутав сетями вожделения, вверг его в такую глубокую пропасть порока, что убедил продать Искупителя мира и виновника спасения людей за 30 сребренников. Он никак не был бы доведен до такого злочестивого дела предательства, если бы не был заражен недугом сребролюбия; не сделался бы нечестивым виновником убийства Господа, если бы прежде не привык красть вверяемые ему деньги.

ГЛАВА 24-я. Сребролюбие может быть побеждено

Вот разительный и очевидный пример лютости этой страсти, которая однажды плененной душе не дозволяет соблюдать никакого правила честности, и никаким увеличением прибытка не может насытиться. Ибо конец этой страсти полагается не богатством, а нестяжательностию. Наконец, когда этот самый Иуда для того получил вверенные ему влагалища, назначенные для подаяния нищим, чтобы он по крайней мере обилием денег насытившись, умерил свою страсть; то от обилия их так воспламенился сильнейшею страстью, что захотел уже не красть только деньги тайно из влагалища, но продать самого Господа. Ибо неистовство этого вожделения превосходит всю огромность богатств.

ГЛАВА 25-я. О погибели Анании, Сапфиры и Иуды, которой они подвергались из-за сребролюбия

Наконец верховный апостол, наученный этими примерами, зная, что имеющий что-нибудь не может обуздать страсть, и что положить конец ей можно не малым или большим количеством имения, а только одною добродетелью нестяжательности, наказал смертью Ананию и Сапфиру, о которых мы выше упомянули, что они нечто из своего имения удержали у себя, так что подверглись погибели за ложь от страсти, а Иуда сам произвольно погубил себя за вину предательства Господа. Какое в этом сходство злодеяния и наказания! Ибо там (у Иуды) за сребролюбием последовало предательство, а здесь (у Анани и Сапфиры) ложь. Там истина предается, здесь порок обмана допускается. Хотя поступок их кажется различный, но в том и другом последовал один конец. Ибо тот (Иуда), избегая бедности, захотел возвратить то, что отверг было; а эти, чтобы не сделаться бедными, покусились удержать у себя нечто из своего имения, которое все верно должны были принести апостолам, или раздать братиям. И потому в том и другом случае следует осуждение на смерть; потому что тот и другой порок произошел от корня сребролюбия. Итак, если на тех, которые не желали чужого имения, а покусились удержать свое, не имели жадности к приобретению, а только желание сберечь, пало такое строгое определение; то что надобно судить о тех, которые хотят собирать деньги, которых никогда не имели, а выказывая пред людьми нищету, пред Богом оказываются богатыми по страсти корыстолюбия?

ГЛАВА 26-я. Сребролюбие причиняет душе духовную проказу

Сребролюбцы почитаются прокаженными умом и сердцем, подобно Гиезию (4Цар.5, 27), который, пожелав тленных денег мира сего, поражен был язвою нечистой проказы. Это служит нам очевидным примером того, что всякая душа, оскверненная страстью, поражается духовною проказою пороков, и нечистая пред Господом подвергается вечному проклятию.

ГЛАВА 27-я. Свидетельства из Св. Писания, из которых желающий совершенства научается не возвращать себе того, от чего отказался при вступлении в подвиг самоотвержения

Итак, если, по желанию совершенства оставляя все, ты последовал за Христом, говорящим тебе: «иди, продай имение твое и раздай нищим, и получишь сокровище на небеси, и приходи, следуй за Мною» (Мф.19,21); то положив руку на плуг, зачем озираешься назад, так что, по слову Господа, будешь признан неспособным к царству небесному? (Лук.9, 62). Поставленный на кровле евангельской вершины (совершенства), для чего сходишь взять что-нибудь из дома твоего, т.е. из того, что ты прежде презрел? (Лук.17,31). Будучи поставлен на поле делания добродетелей, для чего, возвращаясь, стараешься переодеться в одежду мирскую, которую скинул при вступлении в самоотвержение? Если же ты, живя в бедности, не имел ничего, что оставить бы, то тем менее должен приобретать то, чем ты прежде не владел. Ибо, по благоволению Божию, ты для того так приготовлен, чтобы не воспящаемый никакими сетями денег ты свободнее притек к Нему. Но впрочем никакой бедняк да не сокрушается об этом. Ибо нет никого, кто бы не имел чего-нибудь, что оставить бы. Тот отвергся от всех имений мирских, кто страсть к приобретению их отсек с корнем.

ГЛАВА 28-я. Над сребролюбием не иначе можно одержать победу, как нестяжательностью

Совершенная победа над сребролюбием одерживается тем, чтобы не допускать оставаться в нашем сердце искры желания какого-либо и малейшего стяжания, в той уверенности, что мы уже не в состоянии будем погасить ее, если хоть сколько-нибудь пищи будем подавать этой искре в нас.

ГЛАВА 29-я. В чем должна состоять монашеская нищета

Эту добродетель мы не иначе можем сохранить ненарушимо, как если живя в монастыре, по апостолу (1Тим.6, 8) имея пищу и одежду, будем довольны этим.

ГЛАВА 30-я. Средства против недуга сребролюбия

Итак, помня об осуждении Анани и Сапфиры, убоимся удерживать у себя что-нибудь из того, что при отречении от мира мы обещались совершенно оставить. Устрашимся также примера Гиезия, который за вину сребролюбия подвергся наказанию вечною проказою; остережемся приобретать то, чем и прежде не владели. Страшась также заслуги или погибели Иуды, всею силою будем избегать того, чтобы опять не собирать сколько-нибудь денег, которые мы однажды отвергли. Сверх всего этого, зная состояние нашей слабой и переменчивой природы, будем остерегаться, чтобы день Господень пришедши, как тать ночью, не нашел совесть нашу оскверненною хоть одним оволом (полушкою), который, упразднив все плоды нашего самоотвержения, сделает то, что сказанное в Евангелии богачу словом Господним отнесется и к нам: «безумный! в сию ночь душу твою возьмут у тебя, кому же достанется то, что ты заготовил?» (Лук.12, 20). Ничего не думая о завтрашнем дне, не дозволим себе уклоняться от благочиния киновии.

ГЛАВА 31-я. Сребролюбие можно победить только живущему в киновии, и как можно здесь жить

Нет сомнения, что этого мы никак не можем исполнить, даже не можем пребывать в подчинении правилам монастырским, если наперед не будет утверждена в нас на прочном основании добродетель терпения, которое происходит только из источника смирения. Ибо смирение не умеет никому наносить смущения; а терпение великодушно переносит причиненные нам неприятности.

КНИГА ВОСЬМАЯ. О ДУХЕ ГНЕВА.

ГЛАВА 1-я.

Четвертый подвиг предлежит нам против гнева, которого смертоносный яд надобно, с помощью Божиею, исторгнуть из глубины души нашей. Если он гнездится в наших сердцах и ослепляет око ума вредным мраком, то мы не можем приобрести ни правильной рассудительности, ни ясности благочестного созерцание, ни зрелости совета, быть участниками истинной жизни, твердыми в правде; не можем быть способны к удержанию духовного истинного света, ибо сказано: «смятеся от ярости око мое» (Пс.6,8); не можем быть участниками мудрости, хотя бы мнением всех мы признаваемы были мудрыми, ибо сказано: «ярость в недре безумных почиет» (Еккл.7,10); даже не можем достигнуть и жизни бессмертной, хотя в мнении людей и кажемся благоразумными; ибо «гнев губит и разумных» (Притч.15,1); не можем с прозорливою рассудительностью соблюдать и законы правды, хотя бы мы во мнении всех считались совершенными и святыми: ибо «гнев человека не творит правды Божией» (Иак.1, 20); никаким образом не можем приобрести и степенной благопристойности, уважаемой и у людей века сего, хотя бы мы по родовому преимуществу считались благородными и честными: ибо «муж ярый неблагообразен» (Притч.11,25); никак не можем приобрести и зрелости совета, хотя кажемся важными и обладающими высшим знанием: ибо «острояростный без совета творит» (Притч.14,17); не можем быть спокойны от вредных смущений и избегать грехов, хотя бы другие и вовсе не делали нам беспокойств: ибо «муж ярый устрояет брани, муж гневливый воздзизает свар; муж же ярый открывает грехи» (Притч.15,18; 29,22).

ГЛАВА 2-я. О тех, которые говорят, что гнев не вреден, если гневаемся на согрешающих, потому что и о самом Боге говорится, что гневается

Мы слышали, что некоторые усиливаются извинять эту гибельную болезнь души, так что превратным толкованием Свящ. Писания хотят умалить ее, говоря, что не вредно, если мы гневаемся на согрешающих братий; даже о самом Боге говорится, что Он гневается на тех, которые не хотят знать Его, или зная презирают, как говорится: «воспылал гнев Господа на народ Его» (Пс.105,40); или как пророк молится, говоря: «Господи, да не яростию Твоею обличиши мене, ниже гневом Твоим накажеши мене» (Пс.6,2); не разумеют того, что желая предоставить людям повод к смертоносному пороку, они оскорбительно Божественному величию и источнику всякой чистоты приписывают страсть.

ГЛАВА 3-я. Какие действия человеческие приписываются Богу

Если это, когда говорится о Боге, понимать в чувственном, грубом, буквальном значении, то выйдет, что Он и спит, как говорится: «возстани, вскую спиши, Господи!» (Пс.43,24); в другом месте говорится: «се не воздремлет, ниже уснет храняй Израиля» (Пс.120,4); Он стоит (1Цар.3,10. Амос.9,1), и сидит, когда говорит: «престол Мой небо, а земля подножия ногам Моим» (Ис.66, 1). Он меряет небо пядью, и землю заключает в горсть (Ис.40, 12); хмелеет от вина, когда говорится: «как бы от сна воспрянул Господь, как бы исполин, побежденный вином» (Пс.77,65), который один имеет бессмертие и живет во свете неприступном (1Тим.6,16); я уже опускаю незнание (Ис.58, 3. Мф.7, 23), забвение (Пс.12,2; 41,10; 43, 25), которые часто приписываются Ему в Свящ. Писании, потом очертания членов, которые приписываются Ему, как человеку, имеющему образ и состав, именно волосы, голова, ноздри, глаза, лице, руки, мышцы, пальцы, чрево, ноги; все это если бы мы захотели допустить в грубом буквальном значении, то необходимо было бы думать, что Бог имеет очертания членов и телесный образ, чего вовсе нельзя сказать, и чего да не будет у нас.

ГЛАВА 4-я. Как надобно понимать о качествах и членах человеческих, приписываемых неизменяемому и бестелесному Богу

Итак, как этого нельзя без ужасного святотатства разуметь о Том, кто по свидетельству Свящ. Писания невидим, неизречен, непостижим, неоценим, прост, несложен; так без большого богохульства нельзя приписать возмущения гневом и яростью неизменяемой природе. Ибо под таким названием членов мы должны разуметь божественные силы и безмерные действия Бога, которые мы можем понять только посредством этих употребительных названий членов, как-то: под именем уст мы понимаем глаголы Его, которые обыкновенно тихо переливаются в сокровенные чувства души, или что Он говорил в отцах наших и пророках; под очами разумеем беспредельность прозорливости, которою Он все проницает и усматривает, и ничто не укрывается от Него, что мы делаем или будем делать, и что думаем; под наименованием рук мы понимаем промышление и действование, по которому Он есть Творец и строитель всего; мышца есть знак силы и управления Его, по которому Он все поддерживает, устрояет и управляет. О прочем умалчиваю, только скажу, что седина головы означает долговечность, древность Божества, по которой Он без всякого начала, прежде всех времен и превосходит все твари. Так о гневе или ярости Божией когда читаем, то должны разуметь не человекообразно, т.е. по подобию человеческого возмущения, но достойно Бога, который чужд всякого возмущения, именно под этим можем понимать что Он есть Судия и отмститель за все, что неправильно делается в этом мире, и боясь означаемого этими словами страшного воздаяния за наши дела, должны опасаться сделать что-нибудь против Его воли. Ибо человеческая природа обыкновенно боится тех, которых знает, что негодуют, и опасается оскорблять, как обыкновенно боятся мстительного гнева некоторых правдивых судей те, которые мучатся своею совестью за какую-нибудь вину; это не значит, что это возмущение бывает в душах тех, которые должны праведно судить, а только боящиеся чувствуют такое расположение духа, которое происходит от требования закона, исследования правды и от возмездия. Но это с какою бы кротостью духа и тихостью ни было произнесено, считают большою яростью, жестоким гневом те, которые по своим заслугам должны понести наказание. Долго было бы, да и несообразно с целью этого писания объяснять все, что в Свящ. Писании говорится о Боге человекообразно. Для настоящей надобности довольно сказать то, что относится к пороку ярости, чтобы никто по неведению не брал повода к болезни и смерти вечной от того, где обретаются святость, бессмертие жизни и средства к спасению.

ГЛАВА 5-я. Какая кротость приличествует монаху

Итак, монах, стремящийся к совершенству и желающий законно подвизаться духовным подвигом, должен быть чужд всякого порока гнева и ярости, и пусть слушает, что заповедует ему сосуд избрания: «всякое раздражение, говорит, и ярость, и гнев, и крик, и злоречие со всякою злобою да будут удалены от вас» (Ефес.4, 31). Когда говорит: «всякий гнев да будет удален от вас»*; то не оставил нам никакого предлога к гневу, хотя бы он казался необходимым и полезным. Посему согрешающего брата, если необходимо, надобно стараться исправлять так, чтобы желая уврачевать страждущего, может быть, легкою лихорадкою, сам себя не подверг худшей болезни ослепления от гнева. Ибо кто желает уврачевать раны другого, тот сам должен быть свободен от всякой болезни расслабляющей, и здоров, чтобы не сказано было ему евангельское слово: «врач! исцели самого себя» (Лук.4, 23); также: «что ты смотришь на сучек в глазе, брата, твоего, а в своем глазе бревна не чувствуешь? Или как скажешь брату своему: дай я выну сучек из глаза твоего; а вот, в твоем глазе бревно?» (Мф.7,3.4).

*Здесь запрещается гнев всякий только беспорядочный, как причина греха. Ниже в гл.7 и 8 пр. Кассиан допускает гнев против своих грехов и недостатков, и в Давиде похвалил негодование на Авессу (2Цар.16,10). Св. Григорий Великий говорит: иной гнев бывает, который возбуждается от нетерпеливости; а иной, который порождает ревность к правде; тот рождается от порока, а этот от любви к добродетели. Ибо если бы никакого гнева не происходило от добродетели, то Финеес не удовлетворил бы мечем гневу Божию. Поелику Илий этого гнева не имел, то возбудил против себя вышнее мщение. Об этом гневе Псалмопевец говорит: «гневайтеся и не согрешайте» (Пс.4,5). Это неправильно понимают те, которые хотят, чтобы мы гневались только на себя, а не на ближних погрешающих. Ибо если заповедуется нам как любить ближнего, так, следовательно, и гневаться можно на их грехи, также как и на наши пороки. Если мы гневаемся на себя за грехи, — за оскорбление Бога, почему на том же основании не гневаться нам на ближних, оскорбляющих Бога? Гнев бывает двоякого рода – добрый, согласный с разумом, и беспорядочный, порочный. Похвальный гнев бывает, во-первых, когда мужественно противимся Диаволу и внушениям его. Так Спаситель с гневом отогнал от Себя искусителя (Мф.4,10). Во-вторых, когда мы воспламеняемся на самих себя, т.е. за худые наши расположения, страсти, пороки, и приносим достойные плоды покаяния. В-третьих, когда мы по ревности к правде или любви возбуждаемся против ближних, погрешающих и оскорбляющих Бога, и исправляем их, а подчиненных наказываем. Такой гнев в Свящ. Писании называется ревностью по Боге. Такоб ревностью отличались Моисей, Финеес, Самуил, Давид, Илия и друг., и сам Спаситель тоже показал, когда с гневом воззрев на иудеев, поскорбел о нх ожесточении и ослеплении сердца их (Марк.3,5), продавцов выгнал из храма (Мф.21,12;Иоан.2, 15), резко обличал фарисеев и книжников (Мф.23.Лук.11,40 и сл.), строго обличал и апостола Петра: «иди за Мною сатана» (Мф.16,23). Cледовательно, гнев бывает и полезный и похвальный. Не одобряется гнев беспорядочный, который помрачает, извращает суждение разума, или не покоряется ему, а это бывает и со стороны предмета, и в рассуждении стремления гнева. Со стороны гнев бывает худ, грешен, во первых, если кто желает отмстить неправильно, по причине незаконной, или тому, кто не заслужил. Во вторых, хотя по правильной причине хочет отмстить, но больше вины; это жестокость сердца в нанесении наказания. В третьих, когда кто самоуправно, не по законной власти, не по законному порядку требует наказания оскорбившему. Ибо отмщение принадлежит судье, как служителю Божию, а частным людям запрещается (Рим.12, 19). В четвертых, когда гневаются не с добрым намерением, именно не с тем, чтобы исправить ближнего, соблюсти правду, благочиние, а оскорбителя и других удержать от обид на будущее время; но гневаются по злобе, зложелательству, с тем, что бы оскорбителю было худо. Это уже дело злости, противное любви к ближнему. А в рассуждении стремления гнева мы погрешаем разным образом, когда гнев до чрезмерности разгорается, или продолжается дольше надлежащего.

ГЛАВА 6-я. О неправедном или праведном возбуждении гнева

От какой бы причины ни возбудился гнев, разгораясь, он ослепляет очи сердечные, и остроте зрение, причиняя гибельную язву сильной болезни, не дает созерцать солнце правды. Все равно: золотой ли лист, или свинцовый, или другого какого металла будет положен на глаза, ценность металлов не делает различия в ослеплении. Правда, гнев, прирожденный нам, оказывает и услугу, для которой одной и полезно, спасительно нам иметь его, именно когда мы, досадуя на сладострастные движения нашего сердца, раздражаемся; и тому, что стыдимся делать или говорить пред людьми, мы не допускаем входить в тайники нашего сердца, трепеща от страха присутствия ангелов и самого Бога, везде и все проникающего, и взора Его, от которого не могут укрыться тайны нашей совести.

ГЛАВА 7-я. В чем необходим для нас гнев, или какими примерами блаженного Давида гнев спасительно допускается

Можно гневаться и против этого самого гнева за то, что он возгорелся в нас против брата, и разгневавшись за это, мы не допускаем ему иметь вредное укрывательство в сокровенности нашего сердца. Так гневаться научает нас и пророк, который до того выгнал его из своих чувств, что не хотел мстить даже и врагам своим, и притом когда они были преданы ему Богом, говоря: «гневаясь не согрешайте» (Пс.4,5). Когда он захотел воды из колодезя Вифлеемского и получил ее от мужей храбрых, которые с опаcностью жизни пронесли ее чрез отряды врагов, то рассердившись на это, тотчас вылил на землю, и таким образом гневом подавив страсть вожделения, принес ее в жертву Господу, и не исполнил желания своего, говоря: «сохрани меня Господь, чтобы я сделал это? Не кровь ли это людей, ходивших с опасностью жизни?» (2Цар.23, 15—17). Или, когда Семей в царя Давида бросал камни, в слух его пред всеми злословил, и Авесса, сын Саруин, начальник воинов, за обиду царя хотел отмстить снятием с него головы, то блаженный Давид, подвигшись благочестивым негодованием на жестокое предложения его, непоколебимою кротостью сохранил смирения и силу терпение, говоря: «что мне и вам, сыны Саруины? (оставьте его), пусть он злословит; ибо Господь повелел ему злословит Давида. Кто же может сказать: зачем ты так делаешь? Вот, если сын мой, который вышел из чресл моих, ищет души моей; тем более сын Вениамитянина; оставьте его, пусть злословит, ибо Господь повелела ему. Может быть, Господь призрит на уничижения мое, и создаст мне Господь благостию за теперешнее его злословия» (2Цар.16, 9—12).

ГЛАВА 8-я. Гнев надобно иметь на самих себя

Итак, повелевается нам гневаться с пользою на самих себя, или на приходящие худые помыслы, и не грешить, т.е. не приводить их в вредное действие. Этот самый смысл яснее поясняется следующим стихом: «размыслите в сердцах ваших на ложах ваших, и утишитесь» (в слав. умилитесь—Пс.4, 5), т. е. что вы думаете в сердцах ваших при внезапном нападении худых помыслов, то, размышлением удаляя всякое смятение и смущение гнева, находясь как бы на ложе покоя, исправляйте спасительным сокрушением и заглаживайте. И блаженный апостол, воспользовавшись свидетельством этого стиха, и сказав: «гневаясь, не согрешайте», прибавил: «солнце да не зайдет во гневе вашем, и не давайте места, диаволу» (Ефес.4, 26—27). Если вредно во гневе нашем заходить солнцу правды, и разгневавшись, мы тотчас даем диаволу место в сердце нашем, то как же выше он заповедал, чтобы мы гневались, говоря: «гневайтесь, и не согрешайте»? Не ясно ли он высказывает такую мысль: гневайтесь на пороки и ярость вашу, чтобы при вашем потворстве им солнце правды—Христос не стал заходить в омраченных душах по причине гневливости вашей, и чтобы по удалении Его вы не дали диаволу место в сердцах ваших?

ГЛАВА 9-я. О каком солнце говорится, чтобы оно не зашло в гневе нашем

Об этом солнце Бог чрез пророка ясно напоминает, говоря: «и взойдет для вас, боящиеся имени Моего, солнце правды, и под крыльями Его исцеление» (Мал.4, 2). Еще говорится, что для грешников, лжепророков и гневающихся оно закатится в полдень, как говорит пророк: «закатится для них солнце в полдень» (Амос.8, 9). А в иносказательном смысле можно понимать под солнцем разум, который справедливо называется солнцем ради того, что освещает все сердечные помышления и суждения; он гневом да не погашается, чтобы по захождении его мрак возмущения с виновником своим диаволом не занял все чувства нашего сердца, и нам, объятым тьмою гнева, как в темную ночь, не остаться в неведении, что нам должно делать. В таком смысле это место апостола передано нам старцами (поелику необходимо было сказать, как они думали о гневе), которые не дозволяют ему проникать в наши сердца даже ни на минуту, всячески соблюдая заповедь Евангелия: «гневающийся на брата своего подлежит суду» (Мф.5,22). Но если бы позволительно было гневаться даже до заката солнца, то ярость могла бы увлечь до совершения мщения прежде, нежели солнце закатится*.

*Св. Златоуст слова апостола (Ефес.4,26) о закате солнца принимает буквально в том смысле, что тотчас, без промедления, надобно подавлять гнев, примириться с оскорбившим, до другого дня не должно продолжать гнев, чтобы не обратился в злопамятность; нужно немедленно гнев подавлять, а не значит, что гнев можно иметь только до заката солнца.

ГЛАВА 10-я. О тех, кои и по закате солнца не прекращают гнева

А что сказать о тех (чего не могу сказать без стыда), которых немиролюбию не полагает предела уже и закат солнца, но на многие дни продолжая его и сохраняя в сердце злобу на тех, на которых раздражились, хотя на словах отвергают, что гневаются, а на самом деле из поступков открывается, что они сильно досадуют. Ибо не заводят с ними приличной речи, не говорят с обычною ласковостью и думают, что они в этом вовсе не погрешают, потому что не домогаются отмщения по своему раздражению; однако ж, поелику не имеют, или не могут явно выказать его и исполнить, а тайно питают его в сердце, то яд гнева обращают в свою погибель, когда горечь скорби не выгоняют из себя, а на время только затаивают.

ГЛАВА 11-я. Притворно скрывающий свой гнев, грешит так же, как и обнаруживающий его

Думают, что вышесказанным не должно окончиться мщение, а достаточно удовлетворять своему гневу и скорби тогда, когда по внушению гнева исполнять, что возмогут. Так делают те, которые возмущения свое сдерживают не по желанию миролюбия, а по неудобству мщения. Ибо ничего больше не могут причинить тем, на коих прогневались, как только не говорить с ними с обычною ласковостью, как будто гнев должно обуздывать только на деле, а из сокровенности нашего сердца нет нужды изгонять его. Омрачившись тьмою его, мы лишимся света знания и здравого совета и никак не можем быть храмом Св. Духа, пока будет обитать в нас дух гнева. Удерживаемый в сердце гнев хотя присутствующих людей не оскорбляет, но исключает светлое сияния Св. Духа, все равно как и обнаруженный на деле.

ГЛАВА 12-я. Гнев и на короткое время не позволительно иметь

Бог не хочет, чтобы мы удерживали гнев даже и на короткое время, потому что Он не дозволяет приносить и духовные жертвы наших молитв, если мы сознаем, что кто-нибудь имеет хоть какую-нибудь скорбь на нас, говоря: «если принесешь дар твой к алтарю, и тут вспомнишь, что брат твой имеет нечто на тебя; оставь там дар твой пред алтарем, и поди, прежде примирись с братом твоим, и тогда приди и принеси дар твой» (Мф.5, 23—24). Следовательно, как же мы дозволим себе, не говорю на многие дни, но даже до заката солнца удерживать скорбь на брата, тогда как нам не дозволяется приносит наши молитвы Богу, если кто-нибудь имеет скорбь на нас? И апостол заповедует: «непрестанно молитесь» (1 Сол.5, 17); «желаю, чтобы на всяком месте молитвы произносили мужие, воздевая чистые руки без гнева и сомнения» (1Тим.2,8). Итак, остается или никогда не молиться, удерживая такой яд в сердцах своих, и быть виновными в нарушении этой апостольской или евангельской заповеди, которою повелевается непрестанно и везде молиться, или если обманывая самих себя, хотим приносить молитву вопреки ее запрещению, то должны знать, что будем приносить Господу не молитву, а упрямство в духе противления Ему.

ГЛАВА 13-я. О братском примирении

Поелику мы по большей части обиженных и оскорбленных братий презираем, или по крайней мере говоря, что они оскорбились не по нашей вине, мы пренебрегаем ими; то врач душ, знающий все сокровенное, желая с корнем исторгнуть из наших сердец поводы к гневу, повелевает нам прощать, примиряться с братьями нашими, и не иметь памяти об обиде или оскорблении их, не только когда мы оскорблены ими, но и когда знаем, что они имеют нечто против нас, справедливо ли, или несправедливо, также заповедует нам, чтобы мы оставив свой дар, т.е. прекратив свои молитвы, поспешили прежде сделать удовлетворение им, и таким образом наперед уврачевав брата, приносили чистые дары наших молитв. Ибо общий всех Господь не благоволит к нашему служению, когда Он что в одном приобретает, то в другом теряет от возникшей скорби. Ибо во вреде всякого человека одинакова бывает потеря для Того, Кто одинаково желает и ожидает спасения всех Своих рабов. И потому когда брат имеет нечто против нас, молитва наша будет недейственна, все равно, как если бы и мы в раздраженном духе питали вражду против него.

ГЛАВА 14-я. Также и ветхий закон запрещает иметь гнев не только в действии, но и в помышлении

Но что нам долго останавливаться на заповедях евангельских и апостольских, когда и древний закон, который, кажется, имеет несколько снисхождение, тоже самое запрещает, говоря: «да невозненавидиши брата твоего в сердце твоем» (Лев.19,17), и опять: «пути злопомнителей в смерть» (Притч.12, 28)? Видишь, и там злость запрещается не только в деле, но и в тайных помышлениях, когда повелевается с корнем исторгнуть из сердца злобу, и не только не воздавать за обиду, но даже и не помнить.

ГЛАВА 15-я. Говорится о тех, которые причины своей нетерпеливости слагают на других

Иногда мы, побежденные гордостью, или нетерпеливостью, намереваясь исправить свой необразованный, беспорядочный нрав, желаем удалиться в уединение, как будто там скоро приобретем добродетель терпение, когда никто не будет трогать нас, извиняя свое нерадение, говорим, что причины гнева заключаются не в нашей нетерпеливости, а в пороке братий. И как причины нашей погрешности возлагаем на других, то никогда не в состоянии будем достигнуть высшей степени терпения и совершенства.

ГЛАВА 16-я. Спокойствие нашего сердца зависит не от произвола другого, а от нашей власти

Главную причину нашего исправления и спокойствия надобно поставлять не в произволе другого, который не подлежит нашей власти, а заключается она в нашем состоянии. Итак, чтобы нам не гневаться, это должно происходить не от совершенства другого, а от нашей добродетели, которая приобретается не чужим терпением, а нашим великодушием.

ГЛАВА 17-я. С каким намерением надобно удаляться в пустыню

Далее, пустыню искать должно совершенным, очищенным от всякого порока, и по совершенном очищении от пороков в обществе братий уходить в нее не по малодушию, а для божественного созерцания, с желанием высшего видения, которое может быть приобретено только в уединении и только совершенными. Ибо какие пороки не уврачеванные мы перенесем в пустыню, они будут скрыты в нас, но не истреблены. Ибо уединение как способно приводить чистых нравами к чистому созерцанию, и ясным видением открывать знания духовных таин, так и пороки не очистившихся не только не очищает, но еще увеличивает. Отшельник дотоле кажется себе терпеливым и смиренным, пока не сталкивается в сношении ни с каким человеком. А когда встретится какой-нибудь случай к раздражению, то он тотчас возвращается к прежней страсти, ибо тотчас обнаруживаются пороки, которые скрывались, и как необузданные и от продолжительного покоя утучневшие кони, с рвением вырываются из своих затворов, и с большим стремлением и неистовством влекут своего всадника к погибели. Ибо если страсти не будут прежде очищены, то более неистовствуют в нас, когда от людей не бывает повода обнаружить их на деле. По неупражнению от беспечности мы погубляем и малое терпение, которое, казалось, имели, находясь вместе с братиями, ради стыда их и людского замечания.

ГЛАВА 18-я. Нетерпеливы и раздражительны бывают и те, которых люди не трогают

Как все ядовитые роды змей, или звери, пока находятся в пустыне и своих логовищах, пребывают как бы безвредными; однако ж из-за этого нельзя считать их безвредными, потому что некому вредить. Ибо это зависит не от доброты их, а от необходимости пустыни. А как улучат удобный случай укусить, они скрытый в них яд и злость души тотчас изливают и выказывают. Потому ищущим совершенства недостаточно не гневаться на человека. Ибо помним, что когда мы пребывали в пустыне, то сердились на писчую трость, когда не нравилась толстота, или тонкость ее; также на ножик, когда иступленным лезвием не скоро перерезывал; тоже на кремень, если не скоро вылетала искра огня из него, когда мы спешили к чтению, вспышка негодования простиралась до того, что возмущение духа не иначе мы могли подавить и успокоить, как произнесши проклятия на бесчувственные вещи, или по крайней мере на диавола. Посему к достижению совершенства недостаточно одного только отсутствия людей, чтобы не на кого было гневаться; если наперед не будет приобретено терпение, то страсть гнева также может устремляться и на бездушные вещи и по малым поводам. Находясь в нашем сердце, она не допустит ни приобрести постоянное спокойствие, ни освободиться от прочих пороков; разве в том думаем приобрести какую-нибудь пользу, или врачевство нашим возмущением, что бездушные, немые вещи не отвечают на проклятия или гнев наш и раздражительность нашего сердца не возбуждают к большему воспламенению безрассудной ярости.

ГЛАВА 19-я. О подавлении гнева по Евангельскому учению

Итак, если хотим получить ту высшую божественную награду, о которой говорится: «блаженны чистые сердцем, ибо они узрят Бога» (Матф.5,8); то не только в наших действиях надобно подавлять гнев, но с корнем должен быть извергнут он и из сокровенности души. Ибо немного пользы будет сдерживать пыл гнева в словах, не обнаруживать в деле, если Бог, пред Которым не скрыты тайны сердечные, увидит его в сокровенности нашего сердца. Ибо евангельское учения заповедует пресекать более корни пороков, нежели плоды, которые, по истреблении корней, без сомнения, никак уже более не будут произрастать; а таким образом дух постоянно может пребывать в терпении и святости, когда гнев будет подавлен не только в наружных действиях и поступках, но и в сокровенности помышлений. И потому, чтобы не было сделано человекоубийство, подавляется гнев и ненависть, без которых никак не может быть допущен порок человекоубийства. Ибо «всякий, гневающийся на брата своего напрасно, подлежит суду» (Матф.5,22); и «всякий, ненавидящий брата своего, есть человекоубийца» (1Иоан.3,15), именно потому, что сердцем желает убить его. Люди не видят, чтобы кровь его пролита была рукою или мечем; а по страсти гнева он человекоубийцею почитается от Господа, Который не только за дела, но и за желания воли и намерения воздаст каждому или награду, или наказание, как Он сам говорит чрез пророка: «Аз дела их и помышления их вем, и гряду собрати вся народы…» (Ис.66,18). И апостол говорит: «мысли их то обвиняют, то оправдывают одна другую, в день, когда Бог будет судить тайные дела человеков» (Рим.2,15. 16).

ГЛАВА 20-я. Как надобно понимать гнев напрасный

Надобно знать, что в некоторых экземплярах читается: «всякий, гневающийся на брата своего напрасно, подлежит суду» (Мф.5, 22). Здесь слово напрасно—без причины излишне прибавлено теми, которые не думали, что надобно подавлять гнев, возбуждающийся и по справедливым причинам, между тем как никто, хотя бы рассердился без основания, не станет говорить, что он разгневался без причины. Посему видно, что оно прибавлено теми, которые не поняли намерения Свящ. Писание, желающего всячески истребить и корень гнева и не оставить совершенно никакого повода к негодованию. Ибо цель терпения состоит не в том, чтобы гневаться только справедливо, а в том, чтобы вовсе не гневаться. Хотя некоторые, как я знаю, это выражение «напрасно» или «без причины» толкуют так, что будто без причины гневается тот, кому непозволительно желать мщения тому, на кого рассердился; однако ж лучше держаться того чтения, как написано во многих новых и всех древних экземплярах*.

*И блаженный Иероним, кажется, держится этого мнения. Он говорит: «если нам повелевается подставлять другую щеку бьющему, любить врагов своих, и молиться за гонящих, то этим отнимается всякий предлог к гневу». Не свободен от греха тот, кто будучи оскорблен или обижен, гневается на другого. Ибо как никому не позволительно своевольно убивать кого-нибудь и по справедливой причине, так никому нельзя и сердиться по справедливой причине, именно так, чтобы другому желать зла, или мстить за обиду, что значит воздавать злом за зло. Этому не противно, если кто иногда без греха осердится на другого, или скажет рака, или дурак. Ибо 1) здесь не запрещаются первые движения гнева, которые и не состоят в нашей власти; но запрещается гнев обдуманный, сильный, за которым следует согласие. 2) Не запрещается гнев и такой, когда гневается кто или оскорбляется за порок человека, к внушению чего, по мнению некоторых, и сказано: «кто гневается на брата своего», т.е. не на порок, а на человека, которого поелика есть брат, надобно по-братски любить. Потому блаженный Августин говорит: надобно смотреть, что значит гневаться на брата своего; ибо не на брата сердится, кто гневается на грех брата. Гневаться на брат, чтобы исправился, этого никто здравомыслящий не будет порицать. Ибо такой гнев, происходящий от расположений к добру и от святости любви, нельзя назвать пороком, когда последует здравому разуму.

ГЛАВА 21-я. Средства к искоренению гнева из сердца

Посему подвижнику Христову, законно подвизающемуся, надобно с корнем истреблять гнев. Совершенное уврачевание этой болезни состоит в том, чтобы во-первых быть уверенным, что нам никак нельзя сердиться ни по справедливым, ни по несправедливым причинам, зная, что мы тотчас лишимся света рассудительности, твердости правильного совета, даже самой честности и направления правды, если начальный свет нашего сердца будет помрачен тьмою гнева. Потом, чистота нашего духа тотчас будет возмущена и он вовсе не может быть храмом Св. Духа, когда дух гнева овладеет нами. Наконец, мы должны размышлять, что нам разгневанным никак нельзя будет молиться, изливать моления Богу. И особенно имея в виду непрочное состояния человеческого положения (т.е. неизвестность смерти), мы должны думать, что в каждый день можем переселиться из тела, и нам не доставят никакой пользы ни воздержание целомудрия, ни отречение от всех имуществ, ни презрения богатства, ни труды поста и бдение, когда нам Судия вселенной угрожает вечным наказанием за один гнев и ненависть*.

*О средствах против гнева пространнее говорится у св. Василия Великого в слове о гневе, у Кассиана в собесед.16. гл.27, соб.18, гл.12 и 13, у св. Григорий Великого, кн.5.

КНИГА ДЕВЯТАЯ. О ДУХЕ ПЕЧАЛИ

ГЛАВА 1-я.

Пятый подвиг предлежит нам — притупить жало едкой печали, которая, если при каждом нападении в разных несчастных случаях будет овладевать нашею душою, то всякий раз будет лишать нас способности к божественному созерцанию, и самый дух, низвергнув из состояния чистоты, совершенно расслабляет и угнетает, не позволяет ни совершать молитвы с обычною ревностью сердца, ни с пользою заниматься священным чтением, не попускает быть спокойным и кротким с братиями; ко всем обязанностям трудов или богослужения делает нетерпеливым и неспособным, погубив всякий спасительный совет и возмутив постоянство сердца, делает безумным, опьяняет чувство, сокрушает и подавляет мучительным отчаянием.

ГЛАВА 2-я. С какою заботливостью надобно врачевать болезнь печали

Посему с не меньшею заботливостью нам надобно врачевать и эту болезнь, если желаем законно подвизаться подвигом на духовном поприще. Ибо как моль одежде, червь дереву, так печаль вредит сердцу человека. Силу этого вредного и гибельного порока Божественный Дух довольно ясно и точно изобразил (Прит.25 гл. 21 ст.).

ГЛАВА 3-я. С чем сравнивается душа, съедаемая печалью

Ибо одежда, изъеденная молью, уже не может иметь никакой цены, ми приличного употребления; также и дерево, испорченное червями, не стоит употреблять на украшение даже и посредственного здания, а годно только на сожжение огнем. Так и душа, съедаемая едкою печалью, как одежда, будет бесполезна и для той первосвященнической одежды, которая обыкновенно принимает елей Св. Духа, стекающий с неба сначала на бороду Аарона, потом на края ее, как это изображается в пророчестве Давида: «как елей на голове, стекающий на бороду, бороду Ааронову, стекающий на края одежды его» (Пс.132,2). Она не может быть пригодною и на построение и украшение того духовного храма, основание которого положил мудрый строитель Павел, говоря: «вы есте храм Божий, и Дух Божий живет в вас» (1Кор.3,16). Какие его дерева, это показывает невеста в Песни Песней, говоря: «кровли домов наших суть кедры, потолки у нас кипарисы» (1,16). Такие-то роды дерев требуются для храма Божия,—благовонные и не гниющие, которые бы не подвергались ни гнилости от ветхости, ни съедению червей.

ГЛАВА 4-я. От чего, или каким образом рождается печаль

Впрочем (эта страсть) иногда происходит от порока предшествующего,—гнева, или рождается от неудовлетворения желания какой-нибудь корысти, когда кто видит, что он потерял составленную в уме надежду получить какие-нибудь вещи, а иногда без всяких причин, располагающих к этой болезни; по влиянию тонкого врага мы вдруг подвергаемся такой скорби, что не можем о обычною приветливостью принимать посещение даже любезных лиц и родственников наших и что ни было бы сказано ими в приличном разговоре, нам все кажется неблаговременным и лишним и мы не даем им приятного ответа, когда все изгибы нашего сердца наполнены желчною горечью.

ГЛАВА 5-я. Смущение происходит в нас от порочности нашей, а не от других

Отсюда очень ясно открывается, что не всегда от вины других происходит в нас возмущение, а больше от нашей порочности, потому что мы имеем в себе скрытные причины оскорблений и семена пороков, которые, как только прольется на нашу душу дождь искушений, тотчас производят ростки и плоды.

ГЛАВА 6-я. Никто внезапно не подвергается падению, но мало помалу произвольно уклоняясь от правды, наконец, погибает

Никто никогда не может быть принужден впасть в грех по поводу порока другого, если в своем сердце не будет иметь расположения к грехам. Нельзя думать, чтобы кто-нибудь вдруг обольстился, когда увидев красоту женщины, впал в яму гнусной похоти; тогда по случаю видения только вышла наружу потаенная, скрывавшаяся внутри болезнь.

ГЛАВА 7-я. Для достижения совершенства не должно удаляться общения с братиями, а надобно всегда вооружаться терпением

Посему Творец всех Бог, лучше всех зная врачевство для Своего творения, и что не в других, а в нас самих заключаются корни зла и причины оскорблений, заповедал не оставлять сообщества братий, не избегать тех, которых мы оскорбили, или которые нас оскорбили, а повелел смягчаться, зная, что совершенство сердца приобретается не столько удалением от людей, сколько добродетелью терпения. Если терпение будет твердо укреплено, то может сохранить нас мирными даже и с ненавидящими мир; если же не будет оно приобретено, то постоянно будем в несогласии даже и с совершенными и лучшими нас. Ибо случаи смущений, из-за которых спешим оставить тех, с которыми имеем соотношение, не могут не быть в сообращении с людьми, и потому не избегаем, а только переменяем причины печали, по которым уклоняемся от первых (людей).

ГЛАВА 8-я. Если нравы будут исправлены, то мы можем сойтись со всеми

Итак, нам надобно стараться лучше очистить наши пороки, исправить нравы. Если они будут исправлены, то, не говорю, с людьми, даже и с зверями и животными очень легко сойдемся, как сказано в книге бл. Иова: «и звери полевые будут в мире с тобою» (Иов.5,23). Ибо мы не убоимся от вне приходящих оскорблений и никто не может со стороны ввести нас в соблазн, если внутри нас не будут насаждены корни грехов (страсти): «ибо велик мир улюбящих закон Твой, Господи, и нет им преткновения» (Пс.118,165).

ГЛАВА 9-я. О другом роде печали, которая приводит к отчаянию в спасении

Есть и другого рода печаль гораздо худшая, которая согрешающую душу ведет не к исправлению жизни, не к очищению пороков, а к гибельнейшему отчаянию. Она-то не попустила Каину покаяться после братоубийства, и Иуде по предании Господа поспешить к средствам удовлетворения, но в отчаянии вовлекла его в петлю виселицы.

ГЛАВА 10-я. В чем бывает полезна нам печаль

Только в одном случае надобно считать печаль полезною для нас, когда она возникает от покаяния в грехах, или от желания совершенства, или от созерцания будущего блаженства. О ней св. апостол говорить: «печаль ради Бога производит неизменное покаяние ко спасению; а печаль мирская производит смерть» (2Кор. 7,10).

ГЛАВА 11-я. Как различить полезную печаль ради Бога от диавольской, смертоносной

Но эта печаль, производящая неизменное покаяние ко спасению, бывает послушна, приветлива, смиренна, кротка, приятна, терпелива, как происходящая от любви к Богу, по желанию совершенства неутомимо простирающимся ко всякой скорби тела и сокрушению духа, и некоторым образом веселая, ободриваемая надеждою своего совершенства, сохраняет всю приятность приветливости и великодушия, имея в себе все плоды Св. Духа, которые перечисляет апостол: «плоды Духа суть: любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание» (Гал.5,22). А бесовская печаль бывает очень сурова, нетерпелива, жестока, строптива, соединена с бесплодною грустью и мучительным отчаянием, подвергшегося ей расслабляя, отвлекает от усердия и спасительной скорби, как безрассудная, прерывает не только действенность молитв, но упраздняет и все сказанные духовные плоды, которые печаль ради Бога доставляет.

ГЛАВА 12-я. Без спасительной печали ради Бога, которая рождается тремя способами, всякая другая печаль должна быть отвергаема

Посему кроме той печали, которая происходит от спасительного покаяния, или от ревности к совершенству, или от желания будущих благ, всякая печаль, как мирская и причиняющая смерть, должна быть отвергаема, все равно как дух блуда, или сребролюбия, или гнева, должна быть совершенно изгоняема из наших сердец.

ГЛАВА 13-я. Какими средствами должно изгонять печаль из сердца

Итак, эту гибельную страсть мы можем выгнать из себя если ум наш, постоянно занятый духовным размышлением, будем ободрять будущею надеждою и созерцанием обещанного блаженства. Ибо этим способом все роды печалей, которые происходят или от предшествующего гнева, или от неполучения прибыли, или от понесения убытка, или от причиненной обиды, или от неразумного смущения духа, и приводят нас к смертному отчаянию, мы можем победить, когда постоянно ободривая себя созерцанием будущих, вечных предметов, пребывая непоколебимы, не будем упадать духом при настоящих несчастных приключениях, а при счастливых обстоятельствах не станем возноситься, будем. смотреть на то и другое, как тленное и скоропреходящее*.

*В Добротолюбии сказано, что печаль врачуется молитвой, надеждою на Бога, поучением в слове Божием, и обращением с благочестивыми людьми.

КНИГА ДЕСЯТАЯ. О ДУХЕ УНЫНИЯ.

ГЛАВА 1-я.

Шестой подвиг предлежит нам против духа уныния*, которое сродно с печалью. Ему подвергаются особенно скитающиеся и уединенные (монахи). Этот злой враг для пребывающих в пустыне, часто нападает на монаха особенно около шестого часа (по нашему 12-го в полдень), как какая-нибудь лихорадка, нападающая в определенное время, своими приступами причиняет больной душе жестокий жар в обычные, определенные часы. Некоторые из старцев называют его бесом полуденным, о котором говорится в (Пс.90, 7).

*Уныние acedia – беспечность, нерадение, совершенное расслабление, упадок духа

ГЛАВА 2-я. Как уныние вкрадывается в сердце монаха, и какой вред причиняет духу

Когда уныние нападет на жалкую душу, то производит страх места, омерзение к келье, также и к братиям, которые живут с ним или вдали, порождает презрение, отвращение, как к нерадивым и менее духовным. Также и ко всякому делу внутри келии делает ленивым, нерадивым. Не попускает ему ни оставаться в келье, ни прилежать чтению, и он часто стонет, что пребывая столько времени в той же келье, ничего не успевает, ропщет и вздыхает, что не имеет никакого духовного плода, пока будет связан с этим обществом, скорбит, что не имеет духовной пользы и напрасно живет в этом месте, так как, имея возможность управлять другими и приносить пользу очень многим, он никого не назидает и никому не доставляет пользы своим наставлением и учением. Другие отдаленные монастыри хвалит, и места те считает более полезными к преспеянию, и более способствующими спасению; также общество братий представляет приятными и духовной жизни. Напротив, что находится под руками, то все худо, не только нет никакого назидания между братиями, но и самое телесное содержание приобретается не без большего труда. Наконец думает, что пребывая в этом месте, он не может спастись; нужно оставить келью, в которой ему придется погибнуть, если еще будет оставаться в ней, и потому, как можно, скорее переселяется в другое место. Потом уныние производит также расслабление тела и голод в пятом и шестом (по нашему счислению в 11 и 12) часу, как будто он утомлен и расслаблен был долгим путем и самым тяжелым трудом, или будто проводил два или три дня в посте, без подкрепления пищею. Потому тогда беспокойно озирается туда и сюда, вздыхает, что никто из братий не идет к нему, часто то выходит, то входит в келью, и часто взглядывает на солнце, как будто оно медленно идет к западу. Таким образом в таком неразумном смущении духа, как бы земля покрылась мраком, пребывает праздным, не занятым никаким духовным делом, и думает, что ничто другое не может быть средством против такой брани, как посещение какого-либо брата, или утешение от одного сна. Потому этот недуг внушает, что нужно делать приличные поздравления и посещения недужных, вблизи или вдали находящихся. Также внушает как какие-нибудь благочестивые, набожные обязанности, что надобно найти родителей и чаще ходить для поздравления их; считает великим делом благочестия чаще посещать какую-нибудь благочестивую, посвятившую себя Богу женщину, особенно не имеющую никакого пособия от родителей, и если что ей необходимо, чего не дают ее родители, и небрегут, о том заботиться есть дело самое святое, и больше надобно к этому прилагать благочестивый труд, нежели бесплодно, без всякого преспеяния сидеть в келье.

ГЛАВА 3-я. Уныние чем побеждает монаха

Итак, несчастная душа, опутанная такими хитростями врагов, расслабленная духом уныния, как сильным тираном, впадает в сон, или выгнанная из затвора кельи своей начинает искать в этой брани утешение в посещении брата; а этим средством, от которого в настоящее время как будто получает облегчение, не много после еще больше будет расслаблена. Ибо чаще и жесточе враг будет искушать того, о ком знает, что вступив в борьбу, тотчас обратится в бегство, и в ком предвидит, что он ожидает себе спасение не от победы, не от борьбы, а от бегства. Оставляя свою келью, он мало помалу станет забывать дело своего звания, которое есть не иное что, как созерцание той божественной и превосходящей все чистоты, которая нигде не может быть приобретена, как только в безмолвии, постоянным пребыванием к келье и размышлением. Таким образом воин Христов, сделавшись беглецом из своей военной службы и изменником, связывает себя житейскими делами и становится неугодным военачальнику (2Тим. 2, 4).

ГЛАВА 4-я. Уныние ослепляет ум, делает неспособным к созерцанию добродетелей

Бл. Давид хорошо выразил весь вред этой болезни в одном стихе, говоря: «воздрема душа моя от уныния» (Пс.118,28). Хорошо он сказал, что не тело, а душа собственно воздремала. Ибо истинно душа дремлет в рассуждении coзepцaния добродетелей и рассмотрения духовных чувств, когда будет уязвлена стрелою этой страсти.

ГЛАВА 5-я. Двоякое уныние бывает

Итак, истинный подвижник Христов, который хочет законно подвизаться подвигом для совершенства, должен поспешить выгнать из тайников своей души также и эту болезнь, и против этого злейшего духа уныния подвизаться с обеих сторон, так чтобы сокрушенному стрелою сна не пасть, и чтобы выгнанному из затвора монастыря, хотя бы под благовидным предлогом, не быть беглецом.

ГЛАВА 6-я. Как зловредны бывают действия уныния

Ибо кого ни начнет оно одолевать с какой-либо стороны, заставит его пребывать в келье ленивым, беспечным, без всякого успеха духовного, или выгнав отсюда, сделает потом непостоянным во всем, праздношатающимся, нерадивым ко всякому делу, заставит его постоянно обходить кельи братий и монастыри и ни о чем другом не заботиться, как только где и под каким предлогом можно бы найти случай пообедать. Ибо ум празднолюбца не умеет ни о чем другом думать, как только о пище и чреве, до тех пор, пока сведши дружбу с каким-нибудь человеком или женщиною, расслабленными одинаковою холодностью, обязывается делами их и нуждами, и таким образом мало помалу запутывается во вредных занятиях, как бы стесняется змеиными извилинами, потом уже никогда не в состоянии будет развязаться для достижения совершенства прежнего обета (монашеского).

ГЛАВА 7-я. Свидетельства апостола о духе уныния

Св. апостол, как истинный и духовный врач, видя, что эта болезнь, происходящая от духа уныния, и в его время распространялась, или Св. Духом предвидя, что возникнет и между монахами, спешит предупредить ее спасительным врачевством своих заповедей. Ибо пиша к Фессалоникийцам, и сначала как искуснейший и совершенный какой-нибудь врач, врачуя немощь недугующих ласковым, мягким словом, начиная с любви и похваляя их с этой стороны, пока смертельная рана, обвязанная мягчительным лекарством, оставив опухоль негодования, удобнее будет сносить острые лекарства, говорит так: «о братолюбии нет нужды писать к вам, ибо вы сами научены Богом любить друг друга: ибо вы так и поступаете со всеми братиями по всей Македонии» (1Сол.4, 9—10). Сначала предложил мягкие припарки похвалы, сделал их мягкими, готовыми к принятию спасительного слова, потом говорит: «умоляем же вас, братия, более преуспевать» (ст.10). Еще мягкими, приветливыми словами приласкивает их, чтобы не найти их неспособными к принятию совершенного врачевства. Что же это такое, о чем умоляет апостол, чтобы они более преуспевали в любви, о которой выше говорил: «о братолюбии нет нужды писать вам?» И что за необходимость говорить им: «умоляем вас более преуспевать», когда они и не имели нужды, чтобы писано было им что-нибудь об этом предмете; особенно когда представляет и причину, по которой они не имеют нужды в этом, говоря: «ибо вы сами научены Богом любить друг друга», потом еще большее прибавляет, что не только Богом научены, но и на деле исполняют то, чему научены; «ибо вы, -говорит, так и поступаете» не с одним только или двумя, но со всеми братиями, не с вашими или известными только гражданами, но во всей Македонии? Итак, скажи, что это, что ты такие слова предпосылаешь? Потом прибавляет: «умоляем же вас, братия, более преуспевать», и едва высказывает то, о чем прежде заботился: «и усердно стараться о том, чтобы жить тихо», высказал первую причину; потом прибавляет вторую: «делать свое дело»; также третью: «и работать собственными своими руками, как мы заповедали вам» (ст.11); четвертую: «чтобы вы поступали благоприлично пред внешними»; пятую: «и чтобы вы ничего ничьего не желали» (ст.12). Вот что он медлил, и уже после стольких предварительных объяснений высказал, что у него на душе было! «И усердно стараться о том, чтобы жить тихо», т.е. пребывая в своих кельях, не подвергайтесь беспокойству от разной молвы, которая обыкновенно порождается словами или баснями праздных, и другим не причиняйте беспокойства. «Делать свое дело»: по своему любопытству не желайте исследовать дела мирские и испытывать поступки разных лиц, старайтесь употреблять ваши труды к исправлению себя, или для упражнения в добродетелях, а не на порицание братии. «И работать своими руками, как мы заповедали вам». Для того, чтобы они не были беспокойными, не заботились о чужих делах, или не поступали неблагоприлично пред внешними, или не желали ничего чужого, теперь прибавил, говоря: «и работать своими руками, как мы заповедали вам». Причиною того, что апостол выше порицал, ясно показал праздность. Ибо никто не может быть беспокойным, или входить в чужие дела, кроме того, кто не хочет заниматься делом рук своих. Представил еще и четвертый недуг, который происходит от этой праздности, т. е. что поступают неблагоприлично, говоря: «чтобы вы поступали, благоприлично пред внешними». Даже и между людьми тот не может благоприлично поступать, кто не хочет заниматься делом рук своих и в своей келье, но необходимо ему быть неблагопристойным, когда он ищет необходимого для пропитания,—употреблять ласкательство, собирать новости по молве, изыскивать поводы к приключениям и басням, из-за которых открылся бы всюду доступ, мог бы иметь дозволение входить в дома разных людей. «И ничего ничьего не желали». Не может не желать чужих даров и подаяний, кто не находит удовольствия благочестным и спокойным деланием своего дела приобретать себе средства для ежедневного пропитания. Видите, сколько вин столь важных и гнусных рождается от одного порока праздности! Наконец тех самых, которых в первом послании ласкал мягкими словами, во втором послании, как не уврачевавшихся легкими средствами, начинает врачевать острыми какими-то и жгучими лекарствами, не предпосылает им никакого пластыря мягких слов, никакого нежного, ласкового выражения, как там: «просим вас братия»; но «завещеваем вам, братия, именем Господа нашего Иисуса Христа, удаляться от всякого брата, поступающего бесчинно» (2Сол.3,6). Там просит, а здесь завещевает или повелевает. Там расположение ласкающаго, здесь строгость завещевающего и угрожающего. «Завещеваем вам, братия», поелику прежде нас просящих вы пренебрегали слушать, по крайней мере ныне завещевающим повинуйтесь. И самое завещевание не голым словом, но с заклинанием именем Господа нашего Иисуса Христа делает страшным, чтобы они как бы опять не презрели его, как простое, произнесенное обыкновенным человеческим голосом, не подумали, что нет нужды строго исполнять его. И тотчас, как искуснейший врач, гнилые члены, которым не мог доставить уврачевания легким лекарством, пытается врачевать насечкою посредством духовного орудия, говоря: «завещеваем удаляться от всякого брата, поступающего бесчинно, а не по преданию, которое приняли от нас». Итак, он повелевает удаляться от тех, которые не хотят заниматься делом, и отсекать, как члены, поврежденные гнилостью праздности, чтобы болезнь бездеятельности, как смертельная зараза, распространяющеюся гнилостью не повредила и здоровья части членов. Намереваясь говорить о тех, которые не хотят работать своими руками, есть свой хлеб в безмолвии, и от которых повелел удаляться, смотрите, какими порицаниями он клеймит их. Во-первых, говорит, что они бесчинны, не поступают по его преданию; другими словами: он называет их упрямыми, так как они не хотели поступать по его наставлению, и нечестными, т.е. они не соблюдали сообразной (с обстоятельствами) и пристойной благовременности ни в выходе, ни в посещении, ни в слове, ни в часах. Ибо всякий беспорядочный необходимо подвергается всем этим порокам. «И не по преданию, которое приняли от нас». И в этом считает их некоторым образом противниками и презрителями, так как они пренебрегали держаться предания, которое приняли от него, не хотели подражать тому, чему учитель не только учил словом, как они помнили, но исполнил и делом, как они знали. «Ибо вы сами знаете, как должны вы подражать нам». Он необычайную строгость порицания увеличивает, когда утверждает, что они не соблюдают того, что напечатлено у них в памяти, и не только научены наставительным словом, но и примером дел, возбуждающим к подражанию.

ГЛАВА 8-я. Бесчинным бывает тот, кто не хочет заниматься делом рук своих

«Ибо мы не бесчинствовали у вас» (2Сол.3,7). Когда апостол хочет указать, что он не был бесчинным у них, занимаясь работою, то ясно показывает, что Солуняне от порока праздности всегда остаются бесчинными. «Мы ни у кого не ели хлеба даром» (ст. 8). Учитель язычников каждым словом усиливает речь. Проповедник Евангелия говорит, что он ни у кого не ел хлеба даром, тогда как знал, что «Господь повелел проповедующим Евангелие жить от благовестия» (1Кор.9, 14); и еще: «трудящийся достоин пропитания» (Mф.10,10). Когда и тот, кто проповедовал Евангелие, совершая столь высокое и духовное дело, даром не принимал пищи по силе поведения Господня, то что будем делать мы, которым не только не поручена никакая проповедь слова, но и никакой заботы не завещано, кроме попечения об одной нашей душе? В какой надежде мы осмелимся с праздными руками даром есть хлеб, которого сосуд избранный, обязанный заботою и проповедью евангельскою, без труда рук не отважился есть? «Но занимались, — говорит, трудом и работою ночь и день, чтобы не обременить кого из вас» (ст.8). Еще усиливает строгость своего вразумления. Ибо не просто сказал: «мы ни у кого не ели хлеба даром»; на этом не остановился: ибо могло бы показаться, что он содержался хотя не их (Фессалоникийцев) приношением или подарками, хотя на собственном иждивении, но в праздности на сбереженные деньги свои или других. «Но занимались, — говорит, трудом и работою ночь и день», т.е, своим трудом собственно содержались. И это, говорит, мы делали не по своей воле, не для удовольствия, как требовало отдохновение и упражнение тела, но как необходимость и скудость содержания заставляли работать,—не без большего утомления тела. Ибо не только в течение всего дня, но и во время ночи, которая назначена для покоя тела, я неустанно занимался этим делом рук по заботе о пропитании.

ГЛАВА 9-я. Не только апостол, но и бывшие с ним работали своими руками

Апостол свидетельствует, что он не один так между ними поступал, чтобы этот образец не показался, может быть, не великим и не общим, если бы он преподавался примером только его; но и все, говорит, которые назначены были с ним для проповедания Евангелия, т. е. Силуан и Тимофей, которые это пишут с ним, занимались подобною работою. А в словах: «чтобы не обременить кого из вас», он внушаеть им большую стыдливость. Ибо если он, проповедуя Евангелие и подтверждая его знамениями и добродетелями, не решается даром есть хлеб, чтобы не обременить кого-либо, то как не считают обременением других те, которые ежедневно праздные, ничего не делая, потребляют его?

ГЛАВА 10-я. Апостол для того и работал своими руками, чтобы нам представить пример трудолюбия

«Не потому, — говорит апостол, чтобы мы не имели власти, но чтобы себя самих дать вам в образец для подражания нам» (ст. 9). Апостол показывает причину, для чего он столько труда налагал на себя: «чтобы, — говорит, себя самих дат вам в образец для подражания нам», чтобы, если словесное учение, часто влагаемое в ваши уши, забудете, по крайней мере примеры обращения, верно представленные вашим очам, вы удержали в памяти. Не легкое порицание делается им и тем, что он говорит, что не по другой какой причине, как для примера он понес этот труд и удручение тела днем и ночью, и они однако ж не хотели научиться, что он, не имея для себя необходимости, для них наложил на себя столько тяжести. Хотя, говорит, мы и имели власть, и нам открыты были все ваше имущество и припасы, и я знал, что имею дозволение Господа нашего пользоваться им; однако ж я не воспользовался этою властью, чтобы сделанное мною хорошо и позволительным образом не подало другим пример вредной праздности. И потому проповедуя Евангелие, я лучше хотел содержаться работою своими руками, чтобы и вам, желающим проходить стезею добродетели, указать путь совершенства, и своим трудом представить образец поведения.

ГЛАВА 11-я. Апостол не только примером, но и словами проповедуя, увещевал работать

Но чтобы не показалось, что он молча работая и желая научить их примером, нисколько не наставлял их заповедями, увещаниями, он прибавляет, говоря: «ибо когда мы были у вас, то завещавали вам сие: если кто не хочет трудиться, тот и не ешь» (ст.10). Апостол, показывая с одной стороны беспечность тех, которые зная его, как доброго учителя, работавшего своими руками для научения и для примера, не хотели подражать, с другой—свое прилежание и осторожность, говорит, что он, находясь у них, не только представлял себя в пример, но и словами постоянно проповедовал, что «если кто не хочет трудиться, то и не ешь».

ГЛАВА 12-я. Апостол недовольствуясь одним увещеванием, присоединил еще власть и повеление

Потом апостол употребляет по отношению к ним уже не совет учителя или врача, но относится к ним с строгостью судебного приговора, и употребив апостольскую власть, как бы с судилища изрекает приговор на презрителей; (употребил) именно ту власть, которую, говорит он в послании к Коринфянам (2Кор.10,8), дал ему Господь, когда увещевал их, подвергшихся проступку, чтобы они прежде его прихода поспешили исправить себя, заповедуя так: «прошу не довести меня до того, чтобы я по пришествии моем прибыл по отношению к некоторым к той власти, которая дана мне над вами» (ст.2). И еще: «если бы я и более стал хвалиться нашею властью, которую Господь дал нам к созиданию, а не к расстройству вашему, то не остался бы в стыде» (ст.8). Именно с этою властью он произносит: «если кто не хочет трудиться, тот и не ешь» (2Сол.3,10); не плотским мечем принуждает их, но властью Св. Духа запрещает им употреблять пищу для этой жизни, чтобы они, если нисколько не думая о наказании будущею смертью, по любви к праздности захотели бы еще оставаться упорными, по крайней мере стесняемые естественною необходимостью и страхом настоящей погибели, принуждены были исполнять спасительные заповеди.

ГЛАВА 13-я. О словах апостола: мы слышали, что некоторые между вами поступают бесчинно

Итак, после такой строгости евангельского требования, апостол теперь уже показывает причину, почему он все это предварительно говорил: «ибо слышим, что некоторые у вас поступают бесчинно, ничего не делают, и суетятся» (2Сол.3,11). Нежелающих работать он не довольствуется объявить растленными одною только болезнью. Ибо во втором послании к Солунянам он называет их бесчинными, поступающими не по преданию, которое приняли от него (3, 6); называет также беспокойными и ядущими хлеб даром. Здесь опять говорит: «мы слышим, что некоторые у вас поступают бесчинно», и тотчас присоединяет второй недуг, который есть корень этого беспокойства: «ничего, — говорит, не делают». Потом указывает третью болезнь, которая от той происходить, как бы отрасль: «но лукавно обходящия (а суетятся)».

ГЛАВА 14-я. Слова Апостола пресекают многие пороки

Итак, апостол теперь спешит устранить причину стольких пороков, и, отложив апостольскую власть, которую несколько прежде употреблял, опять обращается с расположением нежного отца и милосердого врача, и своим спасительным советом, как детям и своим покровительствуемым пациентам, предлагает средства к уврачеванию, говоря: «таковых увещеваем и убеждаем Господом нашим Иисусом Христом, чтобы, они, работая в безмолвии, ели свой хлеб» (ст.12). Причины таких ран, которые происходят от корня праздности, он устранил одною спасительною заповедью труда, как искуснейший врач, зная, что по истреблении главной болезни, тотчас прекратятся и прочие недуги, происходящие от той болезни.

ГЛАВА 15-я. Об оказании снисхождения праздным и нерадивым

Впрочем, как прозорливый и заботливый врач, апостол не только желает уврачевать раны немощных, но и здоровым также предлагает соответственные им заповеди, чтобы навсегда могло сохраняться здоровье их, говоря: «вы же, братия, не унывайте, делая добро». Следуя нам, т. е. по нашим стезям, трудом подражайте представленным вам примерам и никак не следуйте их беспечности и недеятельности: «не унывайте, делая добро», т.е. также оказывайте ваше человеколюбие к ним, если бы они как-нибудь пренебрегли соблюдать то, что мы сказали. Итак, апостол как вразумил немощных, чтобы расслабев от праздности, не предавались беспокойству и любопытству: так увещевает и здоровых не отказывать тем в человеколюбии, которое по заповеди Господней мы должны оказывать и добрым и злым, если бы некоторые худые не захотели обратиться к здравому учению; но не переставали благотворить и благоприятствовать им как словом утешения и исправления, так и обычными благодеяниями и человеколюбием.

ГЛАВА 16-я. Мы должны исправлять погрешающих не с ненавистью, а с любовью

Впрочем, чтобы одобренные этою тихостью некоторые не презрели повиновение его заповедям, он опять показывает апостольскую строгость, говоря: «если же кто не послушает слова нашего в сем послании, того имейте на замечании, и не сообщайтесь с ним, чтобы устыдить его» (ст.14). И увещевая их соблюдать, что должно, по уважению к нему и для общественной пользы, и с какою осторожностью они должны исполнять апостольские заповеди, тотчас присоединяет нежность благосклоннейшего отца, и как своих детей учит, какое расположение они должны оказывать выше сказанным по братской любви, говоря: «но не считайте его за врага, а вразумляйте, как брата» (ст.15). С строгостью судьи соединяет отеческую нежность, и приговор, произнесенный с апостольскою строгостью умеряет милостивою кротостью; ибо повелевает иметь на замечании того, кто презирает повиновение его заповедям, не иметь с ним и общения, и однако ж повелевает это делать не с ненавистью, а с братскою любовью, и с целью исправления их. Не сообщайтесь, говорит, с ним, чтобы устыдить его, чтобы не исправившийся моими кроткими заповедями, по крайней мере будучи пристыжен публичным отлучением от всех вас, когда-нибудь начал ходить по стези спасения.

ГЛАВА 17-я. Разные свидетельства, которыми апостол доказывает, что надобно трудиться, и что он сам занимался работою

Также и в послании в Ефесеям апостол об этом самом труде так предписывал, говоря: «кто крал, вперед не кради, а лучше трудись, делая своими руками полезное, чтобы было из чего уделять нуждающемуся» (4, 28). Также и в Деяниях Апостольских находим, что он тому самому не только учил, но и делом исполнял. Ибо когда он пришел в Коринф, то не захотел остановиться в другом месте, а у Акилы и Прискиллы, потому что они были мастера того же ремесла, каким он сам обыкновенно занимался. Ибо так говорится: «после сего Павел, оставив Афины, пришел в Коринф и нашедши некоторого иудея, именем Акилу, родом Понтянина, и жену его Прискиллу, пришел к ним; и, по одинаковости ремесла, остался у них, и работал; ибо ремеслом их было делание палаток» (Деян.18, 1-3).

ГЛАВА 18-я. Апостол работал столько, сколько нужно было ему и другим, бывшим с ним, на пропитание

Потом проходя Милет, оттуда послав в Ефес, он призвал к себе пресвитеров Ефесской церкви, и давая им наставления, как они в его отсутствие должны управлять церковью Божиею, говорит: «ни серебра, ни золота, ни одежды я ни от кого не пожелал. Сами знаете, что нуждам моим и нуждам бывших при мне послужили руки мои сии. Во всем показал я вам, что так трудясь, надобно поддерживать слабых, и памятовать слова Господа Иисуса; ибо Он сам сказал: блаженнее давать, нежели принимать» (Деян.20,33— 35). Он оставил нам важный пример своего поведения, когда свидетельствует, что он не только делал то, что нужно было только для телесной потребности его, но чтобы могло быть достаточным и для употребления бывших с ним, именно тех, которые, ежедневно занимаясь необходимым служением, никак не могли приготовить себе пропитание своими руками. И как Фессалоникийцам говорил, что он трудился, чтобы дать им образец для подражания ему; так и здесь тоже самое говорит: «во всем показал я вам, что так трудясь, надобно поддерживать слабых», именно духом или телом, т.е. поспешим содержать их не от избытка запаса или сбереженных денег, а лучше своею работою и доходом, приобретаемым потовым трудом, но не от чужой щедрости и имущества.

ГЛАВА 19-я. Как надобно понимать слова: блаженнее давать, нежели принимать

Это называет апостол заповедью Господа. Ибо Сам, говорит, сказал, т.е. Господь Иисус: «блаженнее давать, нежели принимать» (Деян.20, 35), т. е. щедрость дающего блаженнее, нежели скудость принимающего, особенно та щедрость, которая подает не из денег сбереженных по неверию или безнадежности (на промысл Божий), и не из сокровищ, скрытых по скупости, но происходит от плода собственного труда и благочестного пота. И потому блаженнее давать, нежели принимать, особенно когда подающий хоть и живет в бедности принимающего, однако ж своим трудом не только удовлетворяет своей потребности, но с благочестивою заботливостью спешит приготовить еще, что подать бы нуждающемуся (это относится особенно к монахам). Он украшен двоякою благодатью: отвержением всех своих вещей стяжевает совершенную нищету Христову, и своим трудом и расположением показывает щедрость богатого. Он почитает Бога от своих праведных трудов, приносит Ему жертву от плодов своей правды; а тот, будучи расслаблен ленивою праздностью и бездеятельностью, недостоин и того, чтобы есть хлеб, как доказывает приговор апостола (2Сол.3,10); празднолюбец вопреки запрещению его употребляет хлеб не без виновности в грехе и упрямстве*.

* «Блаженнее давать нежели принимать», потому что подаяние расширяет сердце любовью, которая усовершает и украшает душу; подающий ради Бога тем почитает Его и дает Ему в долг, который будет уплачен если не в этой, то в будущей жизни, и получит награду за это, как за заслугу. А принимающий к тяжести скудости принимает на себя еще тяжелый долг благодарности, молитвы за подающего, обязан чем-нибудь отплатить долг. Другое дело –добровольно восприять нищету, нестяжательность ради Христа, для беспрепятственного последования Христу, для удобнейшего угождения Богу и спасения души.

ГЛАВА 20-я. О празднолюбивом брате, побуждающем других выйти из киновии

Мы знали брата (коего имя, если это сколько-нибудь послужит к назиданию, откроем), который, когда пребывал в киновии, и необходимость заставляла его установленную урочную работу ежедневно отдавать эконому, чтобы примером какого-нибудь, охотнее работающего не быть понуждаемым к большей мере работы, или не быть пристыженным,—когда в киновии увидит какого-либо пришедшего брата, желавшего по горячности веры сделать несколько больше дела, тайными убеждениями отвлекал его от такого намерения и злыми советами и подстрекательством убеждал переселиться оттуда. А чтобы удобнее выселить его, он выдумывал, что и он, будучи оскорблен, по многим причинам уже хотел уйти, если бы нашел средства на дорогу, или спутника. И когда тайными порицаниями монастыря склонит его к согласию, то назначая ему час, в который он должен выйти из монастыря, или место, в котором он предварив, будет ожидать его, сам как бы намереваясь выйти оттуда в след за ним, оставался там же. И когда тот по стыду своего выхода не осмеливался уже возвратиться в монастырь, из которого убежал, этот несчастный виновник его бегства оставался в киновии. В предосторожность новоначальных довольно оказать один этот пример такого рода людей, из которого ясно видно, сколько зла причиняет в душе монаха праздность, по учению Свящ. Писания, или как худые беседы портят добрые нравы (Сирах.33,28. 1Кор. 15,33).

ГЛАВА 21-я. Разные свидетельства Св. Писания об унынии

Этот порок праздности и премудрый Соломон явно порицает во многом, так говоря: «кто гоняется за праздностью, тот исполнится бедности» (Притч.12,11), т.е. или видимой или духовной, по которой всякий празднолюбец необходимо впутается в разные пороки, всегда будет чужд созерцания Бога, или духовного богатства, о котором бл. апостол говорит: «в Нем (И.Хр.) вы обогатились всем, всяким словом и всяким познанием» (1Кор.1, 5). Об этой бедности праздного в другом месте пишется так: «оденется всякий сонливец в разодранную одежду и рубища» (Притч.23,21). Без сомнения, он не заслужит того, чтобы украситься тою одеждою нетления, о которой апостол заповедует: «да трезвимся, облекшись в броню правды и любви» (1Сол.5,8). И Господь чрез пророка говорит о ней к Иерусалиму: «воспряни, воспряни, Иерусалим, облекись в одежду красоты твоей» (Ис.52,1). Всякий, кто будучи побежден сном празднолюбия или уныния, захочет покрыться не тщательным трудолюбием, но лохмотьями бездеятельности, отрезывая их от совершенной полноты и состава Свящ. Писания, оденется не в одежду славы и красоты, а бесчестное покрывало извинения своего нерадения. Ибо расслабленные леностью, не желая содержать себя делом рук своих, которым апостол непрестанно занимался или нам заповедал заниматься, имеют обыкновение пользоваться некоторыми свидетельствами Свящ. Писания, которыми прикрывают свою леность; говорят, написано: «старайтесь не о пище тленной, но о пище, пребывающей в жизнь вечную» (Иоан.6,27). «Моя пища есть творить волю Отца Моего» (Иоан.4,34). Но эти свидетельства суть как бы лоскутья от совершенной полноты евангельского чтения, которые выдираются больше для того, чтобы прикрыть бесчестие праздности и срамоты нашей, нежели для того, чтобы согреть и украсить нас тою драгоценною и совершенною одеждою добродетелей, которую, как пишется в Притчах, мудрая жена, одетая крепостью и красотою, сделала себе или мужу своему, о которой также говорится: «крепостью и красотою она одета, и весела в последние дни» (Прит.31,25). Об этом недуге недеятельности опять тот же Соломон так говорит: «пути ленивого устланы тернием» (Притч.15, 19), т.е. теми и подобными пороками, которые происходят от праздности, как выше говорил апостол. И еще: «в пожеланиях всяк ленивый» (Притч. 13, 4). Об этом апостол упоминал, говоря: «ничего ни чьего не желайте» (1Сол.4, 12). Наконец премудрый говорит: «праздность научает многому злу» (Сирах.33,28). Это апостол ясно обозначает, как выше объяснено, говоря: «ничего не делают, а суетятся» (2Сол. 3, 11). К этому пороку присоединил и другой: «старайтесь быть спокойными» (жить тихо). И потом: «делать свое дело, и чтобы вы поступали благоприлично пред внешними, и ничего ничьего не желали» (1Сол.4,11.12). А некоторых называет бесчинными и непокорными, от тех заповедует рачительным удаляться: «завещаваем вам, — говорит, удаляться от всякого брата, поступающего бесчинно, а не по преданию, которое приняли от нас» (2Сол. 3,6).

ГЛАВА 22-я. Египетские монахи так работают своими руками, что не только своим потребностям удовлетворяют, но падают и заключенных в темницах

Итак египетские отцы, наученные этими примерами, никак не позволяют быть праздными монахам, особенно молодым, рачительностью к делу измеряя состояние сердца и преспеяние в терпении и смирении. И не только ни от кого ничего не принимают для употребления на свое пропитание, но и от своих трудов не только питают приходящих братий и странников, но и посылают в места Ливии, бедствующие от бесплодия и голода, также и в города томимым в грязных темницах доставляют огромное количество пищи и припасов, веруя, что таким пожертвованием от плода рук своих они приносят разумную и истинную жертву Господу.

ГЛАВА 23-я. По причине празднолюбия в западных странах нет монашеских киновий

От того и зависит, что в этих (западных ) областях мы не видим монастырей с таким множеством братий; потому что они не поддерживаются стяжанием от своих трудов, так чтобы могли постоянно пребывать в них; а если бы как-нибудь щедрость другого и могла доставить им достаточное пропитание, то любовь к праздности и рассеянность сердца не попустят им дольше пребывать в том месте. Потому у древних отцов в Египте составилась поговорка: работающего монаха искушает один бес, а на праздного нападает бесчисленное множество бесов.

ГЛАВА 24-я. Об авве Павле, который каждый гол дело рук своих в огне сжигал

Наконец авва Павел, опытнейший между отцами, когда пребывая в обширной пустыне, называемой Порфирион, будучи обеспечен плодами пальм и маленьким садиком, имел достаточный материал для пищи и жизни, и не мог заниматься каким-нибудь другим делом, которым бы содержаться, потому что жилище его в той пустыне отстояло от городов и обитаемой земли на семь дней пути или еще дальше, и больше требовалось платы за провоз, нежели сколько цены можно бы было получить за готовую работу,— собравши листья пальм, постоянно требовал от самого себя ежедневный урок работы, как будто этим он должен содержаться. Когда работою целого года пещера его наполнялась, то сделанное с заботливым старанием, подложив огонь, он ежегодно сжигал. Этим он показывал, что без дела рук невозможно монаху пребывать на одном месте, ни достигнуть когда-нибудь верха совершенства, так что, хотя необходимость пропитания вовсе и не требовала этого, он делал для одного очищения сердца, собранности помыслов и постоянного пребывания в келье, или для победы и прогнания самого уныния.

ГЛАВА 25-я. Слова аввы Моисея, сказанные мне для прогнания уныния

Когда я, начав жить в пустыне, сказал авве Моисею* (Ливийскому), высшему всех старцев тамошних, что вчера я был тяжко расслаблен недугом уныния и не мог иначе освободиться от него, как побывавши у аввы Павла. Он говорит: нет, ты не освободил себя от него, но еще более предался и поработился ему. Ибо после оно сильнее будет нападать на тебя, как на труса и беглеца, увидев, что ты, побежденный на сражении, тотчас убежал; разве, вступив в борьбу с ним, захочешь скоро отразить приключающиеся нападения его не оставлением кельи, не погружением в сон, а научишься побеждать терпением и противоборством. Посему опытом доказано, что нападение уныния надобно не бегством отклонять, но противоборством побеждать*.

*В Добротолюбии уныние побеждается молитвой, воздержанием от празднословия и развлечения, упражнением с Слове Божием, рукоделием, терпением в искушениях, размышлением о духовных, небесных благах.

КНИГА ОДИННАДЦАТАЯ. О ДУХЕ ТЩЕСЛАВИЯ.

ГЛАВА 1-я.

Седьмой подвиг предлежит нам против духа тщеславия—многообразного, разновидного и тонкого, так что едва можно самыми прозорливыми глазами, не говоря предостеречься, но предвидеть и распознать его.

ГЛАВА 2-я. Тщеславие искушает монаха не только с плотской стороны, но и с духовной

Ибо оно не только с плотской стороны, как прочие пороки, но и с духовной искушает монаха, приражаясь к уму самым тонким злом, так что которые не могли обольститься плотскими пороками, те сильнее уязвляются тщеславием по поводу духовных успехов, и столько оно гибельнее при борении, сколько скрытнее чтобы предостеречься от него. Нападение других страстей бывает более явно, открыто, и в каждом из них искуситель, ниспроверженный строгим сделавшись слабее, отходит, и потом поверженный противник слабее будет искушать своего победителя. А эта страсть когда будет искушать душу с плотской стороны (например, красивыми одеждами, или другими внешними вещами, принадлежностями, преимуществами), и щитом пререкания будет прогнана, то опять, как разнообразное зло, переменив прежний образ и личину, под видом добродетелей старается пронзить и зарезать победителя.

ГЛАВА 3-я. Тщеславие как многообразно

Ибо прочие страсти называются однообразными и простыми; а эта многосложна, многообразна, разновидна, везде, со всех сторон встречается воину и победителю. Ибо она и в одежде, и в наружном виде, в походке, голосе, деле, бдении, посте, молитве, отшельничестве, чтении, знании, молчании, послушании, смирении, долготерпении старается уязвить воина Христова, и как какая-нибудь гибельная скала, покрываемая бурными волнами, причиняет непредвиденное и жалкое кораблекрушение плавающим при благополучном ветре, когда не опасались и не предвидели этого.

ГЛАВА 4-я. Как тщеславие нападает на монаха с правой и с левой стороны

Итак, желающему проходить царским путем надобно проходить, по апостольскому учению (2Кор.6,7.8), с оружием правды в правой и в левой руке, в чести и бесчестии, при порицаниях и похвалах, и с такою осторожностью среди воздымающихся волн искушений, под управлением рассудительности и под веянием на нас Духа Божия, направлять путь добродетели, так чтобы мы знали, что если немного уклонимся на правую или левую сторону, мы тотчас разобьемся на подводных, гибельных скалах. Потому премудрый Соломон увещавает: «не уклоняйся ни на право, ни на лево» (Притч.4, 27), т.е. не тщеславься добродетелями, не превозносись счастливыми успехами в духовном, не уклоняйся и на левую стезю пороков, по апостолу, не ищи себе славы в сраме твоем (Фил.3, 19). Ибо диавол в ком не мог породить тщеславие видом хорошо сшитой, опрятной одежды, того старается искусить грязною, худо сделанною, убогою. Кого не мог низвергнуть честью, того запинает смирением; кого не возмог заставить превозноситься знанием и красноречием, того обольщает важностью молчания. Если кто будет явно поститься, то искушается суетною славою. Если для избежания славы будет скрывать его, то подвергается тому же пороку превозношения. Чтобы не запятнать себя заразою суетной славы, он в виду братий избегает совершать продолжительные молитвы; а когда станет скрытно упражняться в них и не имеет никакого свидетеля этого дела, то не избегает стрел тщеславия.

ГЛАВА 5-я. Каким сравнением поясняется свойство тщеславия

Старцы наши хорошо представляют свойство этой страсти под образом лука и чеснока, которые по снятии одного покрова оказываются покрытыми другим, столько оказываются покровов, сколько их будет снято.

ГЛАВА 6-я. Тщеславие не совершенно истребляется и в пустыне

Тщеславие даже и в уединении не перестает преследовать убегающего из-за славы сообщества с людьми; и чем больше кто убегает всего мира, тем сильнее оно преследует его. Иного старается превозносить тем, что он очень терпелив в деле и труде, иного тем, что он очень скор на послушание, иного тем, что он превосходит прочих смирением. Иной искушается обширностью в знании, иной в чтении, иной в бдении. Не иначе эта страсть силится уязвить кого-либо, как его же добродетелями, полагая претыкания на погибель в том, в чем ищут средства к жизни. Ибо желающим проходить, путем благочестия и совершенства наветующие враги скрывают сети обольщения не в другом месте, а на том пути, каким проходят, по изречению бл. Давида: «на пути сем, по нему же хождах, скрыша сеть мне» (Пс.141,4), так что именно на том самом пути добродетелей, каким проходим, стремясь к почести вышнего звания, превознесшись своими успехами, мы обрушиваемся и с связанными ногами нашей души падаем, будучи спутаны сетями тщеславия. И бывает так, что в борьбе с противником мы не могли быть побеждены, а высотою своего триумфа мы побеждаемся; или по крайней мере, что составляет другой род обольщения, мы, превышая меру воздержания или своих сил, по приключившейся слабости тела теряем постоянство нашего подвижничества.

ГЛАВА 7-я. Тщеславие, когда будет низложено, тогда еще сильнее восстает на борьбу

Все страсти, будучи преодолены, увядают, побежденные с каждым днем становятся слабее и местом или временем уменьшаются и утихают, или по крайней мере при сопротивлении противоположных им добродетелей удобнее предостеречься, или избежать их; а эта страсть, будучи низложена, сильнее восстает на брань; и когда думают, что она умерщвлена, своею смертью еще живее укрепляется. Прочие страсти обыкновенно на тех только нападают, которых в борьбе победили, а эта страсть своих победителей еще жесточе преследует; и чем сильнее будет сокрушена, тем сильнее борет возношением самою победою. И это есть самая тонкая хитрость врага, так что заставляет воина Христова пасть от собственных стрел, которого он не мог победить неприятельским оружием.

ГЛАВА 8-я. Тщеславие не ослабляется ни пустынею, ни возрастом

Иные отрасти иногда при помощи места успокаиваются, как мы сказали, и по удалении предмета греха, или удобства, или повода к нему, обыкновенно укрощаются и уменьшаются, а эта страсть и с бегущим в пустыню проникает, и место не может исключить ее, не изнемогает и от удаления внешнего предмета. Ибо она воодушевляется не иным чем, как успехами добродетелей того, на кого нападает. Прочие страсти с течением времени, как мы уже оказали, иногда ослабевают и прекращаются; а этой страсти, если не будет заботливой рачительности и рассудительности и долгое время не только не подавляет, но придает ей еще большее поощрение.

ГЛАВА 9-я. Тщеславие бывает опаснее, когда соединяется с добродетелями

Прочие страсти, при противоборстве противоположных им добродетелей, открыто, как бы ясным днем воюющие удобнее можно победить и предостеречься их; а эта, прильнувши к добродетелям, вмешавшись в строй войска, сражается как в темную ночь и потому коварнее обманывает не ожидавших и не остерегавшихся ее.

ГЛАВА 10-я. Пример царя Езекии, как он стрелою тщеславия был поражен

Как мы читаем, что Езекия, царь иудейский, муж совершенной праведности во всем и свидетельством Свящ. Писания одобренный, после бесчисленных похвал на добродетели, одною стрелою возношения (т.е. тщеславия) был низложен, и кто одною молитвою мог испросить избиение 185 тысяч ассирийского войска чрез ангела, поразившего их ночью, тот побежден тщеславием. Проходя молчанием столь длинный ряд добродетелей его, которые долго было бы перечислять, я скажу одно следующее. Кто после назначенного предела жизни и дня смерти, определенного приговором Господа, одною молитвою заслужил, чтобы переступить за грань жизни на 15 лет, когда солнце возвратилось на 10 степеней, тот после таких знамений, столь необычайных доказательств добродетелей, пал от своих успехов, как повествуется в Свящ. Писании. «В те дни, — говорится, заболел Езекия смертельно, и помолился Господу, и Он услышал его, и дал ему знамение» (2Пар.32, 24), т.е. то, которое дано чрез пророка Исаию, как читаем в 4 кн. Царств (гл. 20) о возвращении солнца. «Но не воздал Езекия, — говорится, за оказанные ему благодеяния; ибо возгордилось сердце его. И был на него гнев Божий, и на Иудею, и на Иерусалим. Но как смирился Езекия в гордости сердца своего,— сам и жители Иерусалима, то не пришел на них гнев Господень во дни Езекии» (2Пар.32,25.26). Как гибельна, как тяжка страсть превозношения! Такая праведность, такие добродетели, такая вера и набожность, которые заслужили того, чтобы изменить самую природу и законы всего мира, погибли от одного превозношения, так что все добродетели преданы забвению, как бы их и не было, и он тотчас подвергся бы гневу Господню, если бы, образумившись, смирением не умилостивил Его; так что кто с высоты заслуг ниспал чрез превозношение, тот только по тем же степеням смирения опять взошел на потерянную высоту. Хочешь узнать и другой пример подобного падения?

ГЛАВА 11-я. Пример царя Озии, пораженного проказою

Озия, прадед упомянутого царя, также восхваленный свидетельством Свящ. Писания, после необыкновенных похвал его добродетелей, после бесчисленных побед, одержанных по заслугам своей набожности и веры, знай, как был низложен тщеславием. «И пронеслось, — говорится, имя Озии далеко; потому что Господь вспомоществовал ему и укреплял его. Но когда он сделался силен, возгордилось сердце его на погибель его, и он сделался преступником пред Господом, Богом своим» (2Пар.26,15.16). Видишь другой пример тяжкого падения, видишь двух мужей, столь праведных и столь совершенных, погибших от своих побед! Отсюда видите, как обыкновенно бывают гибельны успехи счастливых обстоятельств, так что, которые не могли быть сокрушены несчастиями, те жесточе бывают поражены счастьем, если бывают неосторожны; и которые в сражении и битве избежали опасности смерти, те пали от собственных побед и торжеств.

ГЛАВА 12-я. Разные свидетельства о тщеславии

Потому апостол увещевает: «не будем тщеславиться» (Гал.5, 26). И Господь, обличая фарисеев, говорит: «как вы можете веровать, когда друг от друга принимаете славу, а славы, которая от Единого Бога, не ищете?» (Иоан.5,44). О таких и блаженный Давид с угрозою говорит: «Бог рассыплет кости человекоугодников» (Пс.52,6)*.

*Т.е. когда кто угождает прихотям людей, чтобы снискать их благоволение для своих выгод, с нарушением заповедей Божиих, или без намерения исполнить волю Божию и угодить Богу.

ГЛАВА 13-я. Каким образом тщеславие искушает монаха

Тщеславие дух начинающих и тех, которые мало еще преуспели в душевной добродетели, или знании, обыкновенно превозносит или за звук голоса, т. е. что они приятно поют псалмы, или что у них плоть истощенная (постом), или они телом красивы, или что имеют родителей богатых или благородных, или что они презрели военную службу и почести. Иногда также внушает монаху, что достоинства и богатства, которых, может быть, никогда не мог бы и достигнуть, он очень легко получил бы, если бы оставался в мире, также вдыхает в него суетную надежду в сомнительном, и в том, чего никогда не имел, восхищает суетною славою, как будто он сам то презрел.

ГЛАВА 14-я. Как тщеславие внушает присвоить себе степень клирика

Иногда тщеславие влагает желание получить степень клирика пресвитера, или диакона. Если бы и невольно получил его, то представляет, что он будет исполнять с такою святостью и строгость, что мог бы представить пример святости и прочим священникам, потом он доставил бы пользу многим не только образцом поведения, но и учением своим и речью. Также пребывающего в уединении или кельи заставляет умом и сердцем обходить дома мирян и монастыри под предлогом —воображаемым увещанием устроять обращение многих. Таким образом несчастная душа увлекается такою суетностью, как бы в глубоком усыплении бредит, так что по большей части увлеченная сладостью таких помыслов и наполненная этими мечтами, она не может видеть и братий, или того, что делается в настоящее время, потому что она с удовольствием занимается как истинным тем, что в бодрственном состоянии приснилось при скитании помыслов.

ГЛАВА 15-я. Как тщеславие опьяняет ум

Когда я жил в пустыне скитской, помню одного старца, который, идя в келью одного брата для посещения, когда приблизился к двери и услышал, что он внутри что-то говорит, не много приостановился, желая узнать, что он читает из Свящ. Писания, или как было в обычае, за работою по памяти прочитывает. Когда благочестивый испытатель, ближе приложив ухо, точнее услышал, то узнал, что он духом тщеславия так был обольщен, что представлял, будто он в церкви предлагает народу увещательную проповедь. Когда старец, продолжая стоять, услышал, что он кончил поучение и переменив должность, как диакон, делает отпуск оглашенным, тогда толкнул в дверь. Брат встретив старца с обычною почтительностью и вводя его, уязвляемый совестью за свои мечты, спросил, давно ли он пришел? Долго стоя у двери, не понес ли неприятности? Старец шутя, ласково отвечал: я пришел, когда ты делал отпуск оглашенным.

ГЛАВА 16-я. Страсти не иначе можно уврачевать, как узнав их корни и причины

Я почел необходимым поместить это здесь для того, чтобы о силе искушений от страстей, которыми жалкая душа уязвляется, узнав не только из разума, но и из примеров, мы могли быть осторожнее для избежания сетей и многоразличных обольщений врага. Так и египетские отцы выставляют это на вид, чтобы брани всех страстей раскрыть для того, чтобы всякий из новоначальных и горящих духом знал тайны своих братий, и видя их как бы в зеркале, узнал и причины страстей, которыми искушаются, и средства против них; также, чтобы в случае будущих браней, прежде нежели они придут, знали, как предостерегаться и встречаться с ними, или как должно сражаться. Как искусные врачи обыкновенно не только настоящие болезни лечат, но и будущие предупреждают прозорливым искусством и предотвращают их наставлениями и целебным питьем; так и эти истинные врачи душ, предотвращая имеющие возникнуть болезни сердец духовным наставлением, как некоторым небесным лекарством, не дозволяют усиливаться в душах юношей, открывая им и причины угрожающих страстей и средства для здоровья.

ГЛАВА 17-я. Монах должен избегать женщин и епископов

У отцов из древности доселе существует такое изречение, которого я не могу и произнести без своего стыда, так как я не мог ни родственницы удаляться, ни избежать рук епископа (т.е. посвящен в сан пресвитера), именно что монаху всячески надобно избегать женщин и епископов. Ибо если однажды вовлекут его в знакомство с собою, то ни тот, ни другая уже не допустят ему более иметь покоя в келье, или заниматься богомыслием, созерцать чистыми очами святые предметы*.

*Женщина будет возбуждать плотскую страсть, а знакомство с епископом может служить поводом к тщеславию таким знакомством, или к высокому мнению о себе и т.п.

ГЛАВА 18-я. Средства против тщеславия

Итак, подвижник Христов, желающий законно подвизаться истинным, духовным подвигом, всеми мерами должен стараться победить этого многообразного, разновидного зверя. Мы можем избегать этого, со всех сторон встречающегося нам многоразличного зла таким средством, если будем размышлять о словах Давида: «Господь рассыпал кости человекоугодников» (Пс.52,6). Во-первых, не дозволим себе ничего делать с тщеславным намерением, для получения суетной славы. Потом то, что сделано нами в начале хорошо, должны стараться охранять с должным вниманием, чтобы после подкравшаяся страсть тщеславия не упразднила всех плодов наших трудов. Также что в сообществе братий не имеет общего употребления, или не делается, того со всем старанием надобно избегать, чтобы не отдать дани тщеславию, также избегать и того, что может отличать нас между другими, и приобрести у людей похвалу за то, что будто мы одни это делаем. Ибо этими особенно признаками докажется, что к нам прильнула смертельная зараза тщеславия. Этого мы легко можем избежать размышлением о том, что мы не только плод наших трудов совершенно погубим, если что станем делать с тщеславным намерением, но и сделавшись виновными в большом преступлении, как святотатцы, подвергнемся вечным мукам; так как к оскорблению Бога дело, которое нам надобно бы делать для Него, мы лучше захотели делать для людей, то знающий все сокровенное обличит нас, что мы предпочли людей Богу, и славу мирскую славе Господней.

КНИГА ДВЕНАДЦАТАЯ. О ДУХЕ ГОРДОСТИ.

ГЛАВА 1-я.

Восьмой и последний подвиг предлежит нам против духа гордости*. Эта страсть хотя последняя по времени борьбы с пороками, и по порядку исчисления ставится последнею, а по важности и по времени происхождения она первая: этот зверь самый лютый, свирепее всех предыдущих, искушает особенно совершенных, и почти уже поставленных на верху добродетелей жестоким угрызением погубляет.

*Гордость (superbia) есть беспорядочное пожелание собственного превосходства или возвышения. Superbia происходит от superbeo; superbia значит идти, поступать выше себя, выше своей меры, или состояния, или выше других, хотеть казаться выше, нежели каков на самом деле есть.

ГЛАВА 2-я. Два рода гордости

Гордости два рода: один тот, который, как мы сказали, искушает мужей духовных и высоких, а другой — новоначальных и плотских. И хотя тот и другой род гордости вдыхается вредным возношением как на Бога, так и на людей; однако ж тот первый относится особенно к Богу, а второй касается собственно людей. Начало гордости второго рода и средства по силам, при помощи Божией, исследуем в конце этой книжки (гл. 24); а теперь мы намерены не многое сказать о первой гордости, которою искушаются особенно совершенные, как мы сказали.

ГЛАВА 3-я. Гордость все добродетели погубляет

Итак, нет никакой другой страсти, которая бы так все добродетели истребляла, лишала человека всякой праведности и святости, и обнажала, как гордость, как главная какая и губительная болезнь, которая ни один член или часть его расслабляет, но все тело повреждает смертоносным расстройством, и уже стоящих на верху добродетелей в состоянии подвергнуть жестокому падению и погубить. Ибо всякая страсть ограничивается своими пределами и целью, хотя повреждает и другие добродетели, но нападает главно на одну и особенно ее подавляет и побеждает. И чтобы это можно было яснее уразуметь, скажем, что чревобесие, т.е. вожделение чрева или страсть к обжорству погубляет строгость воздержания, похоть оскверняет целомудрие, гнев погубляет терпение, так что иногда преданный одному пороку не лишается совсем других добродетелей; но погубив только ту добродетель, которая падает, когда противоположный ей порок поборет, прочие добродетели хоть отчасти могут оставаться, а когда гордость овладеет несчастною душою, то как какой-нибудь самый жестокий тиран, взявши высокую крепость добродетелей, весь город до основания разрушает и разоряет. Высокие стены святости сравняв с землею пороков и смешав, потом не оставляет покоренной ею душе никакого вида свободы. И чем более богатую захватит в плен, тем более тяжелому игу рабства подвергает, и с жестокостью ограбив все имущество добродетелей, совсем обнажает.

ГЛАВА 4-я. По причине гордости лицифер из Архангела сделался диаволом

Сила жестокой тирании гордости открывается из того, что тот ангел, который за превосходство блеска и красоты своей назван лицифером, низвержен с неба ни за какой другой порок, а за этот, из блаженного и высокого чина ангелов, уязвленный стрелою гордости, ниспал в преисподнюю. Итак, если такую силу (архангела), украшенную преимуществом такого могущества, одно возношение сердца могло низвергнуть с неба на землю; то с какою осмотрительностью нам, облеченным слабою плотью, надобно остерегаться, это показывает тяжесть этого падения. А как избегать гибельнейшей заразы этой болезни, мы можем научиться, если исследуем причины и начало этого падения. Ибо никогда нельзя уврачевать слабость и приспособить лекарства к болезни, если наперед проницательным изысканием не будут исследованы начало и причины ее. Этот (архангел), облеченный божественною светлостью, и между прочими вышними силами (ангелами) более сияя дарованиями Создателя, думал, что блеск мудрости и красоту добродетелей, которою украшался по благодати Творца, он получил по могуществу своей природы, а не по благодеянию щедродательности Его. И от этого превознесшись, так как будто не имел нужды в помощи Божией для пребывания в этой чистоте, почел себя подобным Богу, как будто ни в чем не имел нужды, как Бог, положившись на способность свободного произволения, думал, что по этому произволению будет у него в изобилии все, что нужно для совершенства добродетелей, или непрестанного продолжения высшего блаженства. Это одно помышление сделалось для него первым падением. За это оставленный Богом, в Котором, думал, он не имеет нужды, вдруг сделавшись непостоянным и колеблющимся, почувствовал и слабость своей природы, и лишился блаженства, которым по дару Божию наслаждался. И поелику он возлюбил слова гибельные (Пс.51,6), говорил: «взойду на небо» (Ис.14,13), и язык коварный, которым говорил о себе: «буду подобен Всевышнему», или об Адаме и Еве: «будете как Боги» (Быт.3,5); «за то Бог сокрушит его в конец, изринет его, и исторгнет из жилища Своего и корень его из земли живых. Тогда праведники, видя падение его, убоятся, посмеются над ним, говоря (это весьма справедливо относится также и к тем, которые надеются, что могут совершать высшее добро без покровительства и помощи Божией): вот человек, который не в Боге полагал крепость свою, а надеялся на множество богатства своего, укреплялся в злодействе своем» (Пс.51,7-9).

ГЛАВА 5-я. Побуждения ко всем порокам происходят от гордости

Гордость есть причина первоначального падения и главное начало болезни. Гордость чрез люцифера, низверженного за нее, вкравшись потом в первосозданного (Адама), произвела слабости и поводы ко всем порокам. Ибо когда он думал, что может приобрести славу божества свободою произвола и своим старанием, то потерял и ту, которую получил по благодати Творца.

ГЛАВА 6-я. Гордость по порядку борьбы бывает последняя, а по времени и началу первая

Итак, примерами и свидетельствами Свящ. Писания ясно доказывается, что страсть гордости хотя последняя по порядку борьбы (т.е. гордость можно победить не прежде, как после побеждения прочих страстей), но по происхождению первая, есть начало всех грехов и пороков (Сирах.10,15. Тов.4,13). Она, не как прочие пороки, не одну только противоположную ей добродетель, т.е. смирение истребляет, но и все вместе добродетели погубляет, и не только посредственных и малых искушает, но особенно стоящих на высоте мужества (добродетелей). И потому блаж. Давид хотя с такою осмотрительностью охранял свое сердце, что дерзновенно взывал к Тому, от Кого не скрыты тайны его совести: «Господи! не надмевалось сердце мое, и не возносились очи мои, и я не входил в великое и для меня недосягаемое; не смирялся ли я?» (Пс.130,1.2); и еще: «не будет жить в доме моем поступающий коварно (гордо)» (Пс.100,7); однако ж зная, как трудно это охранение сердца и для совершенных, не полагается на одно свое старание, но в молитве испрашивает помощи Господней, чтобы мог не уязвленным избежать стрелы этого врага, говоря: «да не наступит на меня нога гордости» (Пс.35,12), опасаясь и боясь, чтобы не подвергнуться тому, что говорится о гордых: «Бог гордым противится» (Иак.4, 6); и еще: «нечист пред Богом всяк высокосердый» (Прит.16,5).

ГЛАВА 7-я. Гордость есть такое зло, что Самого Бога имеет противником

Гордость есть столь великое зло, что заслуживает иметь противником не ангела, не другие противные ей силы, но самого Бога. Надобно заметить, что не сказано, что Бог противится подвергшимся прочим порокам, например чревоугодникам, блудникам, гневливым или сребролюбивым, но одним гордым. Ибо эти пороки падают только на согрешающих, или на их участников, т.е. других людей по-видимому касаются; а эта касается собственно Бога, потому особенно и достойна иметь Его противником.

ГЛАВА 8-я. Как Бог посрамил гордость диавола добродетелью смирения

И потому Творец вселенной и врач Бог, зная, что гордость есть причина и начало болезней, захотел уврачевать противное противным, так чтобы то, что распалось от гордости, было восстановлено смирением. Ибо гордый говорит: «взойду на небо» (Ис.14,13); а смиренный говорит: «смирилась до земли душа моя» (Пс.43,26). Тот говорит: «и я буду подобен Всевышнему»; а этот говорит: «будучи образом Божиим, уничижил Себя самого, приняв образ раба, смирил Себя, быв послушным даже до смерти» (Фил.2,6-8). Тот говорит: «выше звезд Божиих вознесу престол мой» (ст.13); а этот говорит: «научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем» (Мф.11,29). Тот говорит: «я не знаю Бога, и Израиля не отпущу» (Исход.5,2); этот говорит: «если скажу, что не знаю Его (Бога), то буду подобный вам лжец. Но Я знаю Его, и соблюдаю слово Его» (Иоан.8, 55). Тот говорит: «мои суть реки, и я сотворил их» (Иез.29, 3); этот говорит: «Я ничего не могу творить Сам от Себя, а Отец, пребывающий во Мне, Он творит дела» (Иоан.5, 19; 14, 10). Тот говорит: «мои суть все царства мира и слава их, и кому захочу, даю их» (Лук.4, 6); этот говорит: «будучи богат, обнищал ради нас, дабы мы обогатились его нищетою» (2Кор.8,9). Тот говорит: «как собирают яйца оставленные, так я обобрал всю землю, и никто не пошевелил крылом, и не разинул рта, и не пикнул» (Ио.10, 14); этот говорит: «Я уподобился пеликану в пустыне, бдел и сделался, как одинокий воробей на кровле» (Пс.101,7—8). Тот говорит: «ступнями ног моих иссушу все реки египетские» (Ис.37, 25); этот говорит: «не могу ли Я теперь умолить Отца Моего, и Он представит Мне более, нежели 12 легионов ангелов?» (Мф.26,53). Если рассмотрим причину начального падения и основания нашего спасения, кем и как они положены или возникли, то падением люцифера и примером смирения Спасителя научимся, как мы должны избегать столь жестокой смерти от гордости.

ГЛАВА 9-я. Как можем победить гордость

Итак, мы можем так избегать сетей этого злейшего духа, если во всех добродетелях, в каких будем сознавать, что преуспеваем, будем говорить с апостолом: «благодатию Божиею есмь то, что есмь; и благодать Его во мне не была тщетна, но я более всех их потрудился, не я впрочем, а благодать Божия, которая со мною» (1Кор.15,10). «Бог производит в вас и хотение и действие, по Своему благоволению» (Фил.2,13). И Сам виновник нашего спасения говорит: «кто пребывает во Мне, и Я в нем, тот приносит много плода, ибо без Меня не можете делать ничего» (Иоан.15,5). «Если Господь не созиждет дома, напрасно трудятся строющие его; если Господь не сохранит города, напрасно бодрствует страж. Напрасно вы рано встаете» (Пс.126, 1. 2). Помилование зависит не от желающего и не подвизающегося, но от Бога милующего» (Рим.9,16).

ГЛАВА 10-я. Никто не может достигнуть совершенства добродетелей, или обещанного блаженства только своими силами

Ибо ничья воля или подвиг, хотя бы кто хотел и подвизался, не могут быть на столько достаточны, чтобы обложенный плотью, противоборствующею духу, в состоянии был достигнуть верха совершенства и награды за непорочность и чистоту, если не будет вспомоществуем милосердием Божиим, так чтобы заслуживал достигнуть того, чего очень желает, или куда стремится. Ибо «всякое даяние доброе и всякий дар совершенный нисходит свыше, от Отца светов» (Иак.1,17). Ибо «что ты имеешь, чего бы не получил? А если получил, что хвалишься, как будто не получил?» (1Кор. 4,7).

ГЛАВА 11-я. Примером Давида и благоразумного разбойника подтверждается выше сказанное

Если вспомним, что благоразумный разбойник за одно исповедание введен в рай (Лук.23, 42. 43), то поймем, что он достиг такого блаженства не заслугою своего подвига, а получил по дару милующего Бога. Или если вспомним, что два столь тяжкие и столь необыкновенные преступления царя Давида были заглажены одним словом покаяния, то увидим, что заслуги труда здесь недостаточны были для прощения такого преступления, но в преизбытке явлена благодать Бога, Который, приняв истинное покаяние с искренним исповеданием одного слова (т.е. согрешил я), потребил такую тяжесть грехов. Также исследуя начало звания и спасения человеческого, которым мы спасены, по апостолу, благодатью, и сие не от нас, не от дел наших, а по дару Божию (Ефес.2,8.9), ясно можем понять, что достижение совершенства есть дело не желающего, ни подвизающегося, но милующего Бога (Рим. 9, 16), Который вовсе не в воздаяние за заслугу наших трудов или подвижничества делает нас победителями пороков, и не в возмездие за тщание нашей воли помогает восходить на столь трудную высоту непорочности, покорив плоть, которую носим. Точно никакое удручение этого тела, никакое сокрушение сердца для приобретения истинной чистоты внутреннего человека не могут быть достойны того, чтобы в состоянии были приобрести такую добродетель чистоты, прирожденную одним ангелам и свойственную небу, одним трудом человеческим без помощи Божией. Ибо действие всякого добра происходит от благодати Бога, Который такую долговечность блаженства и безмерную славу с великою щедростью даровал (нам ) за слабое усердие и за краткий, малый подвиг наш.

ГЛАВА 12-й. Нет никакого труда, который мог бы равняться обещанному блаженству

Всякая долговременность настоящей жизни кажется ничтожною, когда посмотришь на продолжительность будущей славы, и все скорби от созерцания безмерного блаженства удалятся, как дым истощившись до ничтожества, исчезнут, и никогда не явятся, как угасшая искра.

ГЛАВА 13-я. Предание отцов о способе приобретения чистоты

Итак, время уже сообщить мнение отцов теми самыми словами, какими передают, именно тех, которые путь совершенства и качество его не высокопарными словами изобразили, но владея делом и силою духа, собственным опытом и верными примерами передали его. Итак, они говорят, что невозможно кому-либо совершенно очиститься от плотских пороков, если не сознает, что весь труд и старание его не могут быть достаточны для достижения такого совершенства, и если не убедится, будучи научен не столько наставлением преподающего, сколько расположением, усилием и опытом собственным, что достигнет его не иначе, как по милосердию и при помощи Божией. Ибо для получения столь величественной и столь превосходной награды за чистоту и непорочность, каков бы ни был употреблен труд поста, бдения, чтения, уединения, отшельничества, не может быть достоин того, чтобы получить ее по заслугам своего старания или труда. Ибо собственный труд или человеческое старание никогда не заменит божественного дара, если он по милосердию Божию не будет сообщен желающему.

ГЛАВА 14-я. Помощь Божия подается трудящимся

Я говорю это не для того, чтобы упразднить человеческие усилия, отклонить кого-либо от тщания и труда, но решительно утверждаю мнением не моим, а старцев, что вовсе невозможно достигнуть евангельского совершенства без этих усилий и трудов; также и этими одними трудами никто не может достигнуть совершенства без благодати Божией. Ибо как мы говорим, что человеческие усилия сами по себе не могут достигнуть совершенства без помощи Божией, так утверждаем, что только трудящимся и старающимся оказывается милосердие и благодать Божия, или сказать словами апостола, желающим и подвизающимся сообщается, как и в 88 псалме воспевается от лица Бога: «Я оказал помощь мужественному, вознес избранного из народа» (ст. 20). Хотя мы говорим, что по изречению Спасителя дается просящим, отверзается стучащим, и ищущие обретают (Мф.7,7. 8); но прошение, искание и стучание наше не помогут нам, если милосердие Божие не даст того, чего просим, или не отверзет, когда стучим, или не даст нам найти то, чего ищем. Бог готов доставить нам все это, когда только от нас будет дан Ему повод доброю волею. Ибо Он больше, чем мы, желает и ожидает нашего совершенства и спасения. И блаж. Давид знал, что он вовсе не может иметь успеха в своем деле и труде от собственного только тщания, так что неоднократною молитвою умолял Господа, чтобы Он благоволил управить дела его, говоря: «в деле рук наших споспешествуй нам» (Пс.89, 17). И еще: «утверди, Боже, то, что Ты соделал для нас»(По.67,29).

ГЛАВА 15-я. У кого мы должны учиться пути к совершенству

Итак, если мы действительно хотим самым делом достигнуть истинного совершенства добродетелей, то должны ввериться тем учителям и руководителям, которые не суесловным рассуждением бредят о нем, но делом и опытом понимая, могут и нас научить, направить к нему и верно указать и путь к достижению его, и которые свидетельствовали, что они достигли его больше верою, нежели заслугами трудов. Приобретенная ими чистота сердца доставляла им ту особенно пользу, что сознавали, что они более и более удручаются грехами. Потому сокрушение о грехах столько каждый день умножалось в них, сколько чистота сердца усовершалась; и они непрестанно от искреннего сердца воздыхали, потому что сознавали, что они никак не могут избежать нечистоты и срама грехов, которые запятнали их чрез многоразличные помыслы. И потому об являли, что они надеются получить награды в будущей жизни не по заслугам трудов, а по милосердию Господа, не присвояя себе никакого преимущества по сравнению с другими из-за такой осмотрительности сердца; потому что эту самую (осмотрительность) они приписывали не своей тщательности, а благодати Божией; не обольщают себя высоким мнением о себе при виде нерадения низших и холодных (людей), а больше рассматривают тех, о которых знали, что они действительно не имели греха, и в царстве небесном уже наслаждаются вечным блаженством,—приобретали постоянное смирение; и таким образом этим рассматриванием* вместе избегали падения от возношения, и всегда находили то, к чему стремились, или о чем сетовали, понимали, что при препятствии от тяжести плоти они сами собою не могут достигнуть желаемой чистоты сердца.

*Троякое рассмотрение приводит к смирению, и предостерегает от гордости: 1) рассматривание благости Божией, которая делает на теми, что мы есть, и без которой ничего не можем сделать, что нужно для спасения; 2) рассматривание нашей слабости, маловажности, окаянства как по душе, так и по телу, которое таково, что мы в себе не находим, кроме греховности нечистоты; «что гордится земля и пепел», говорит прем. Сирах (10,9); 3) рассмотрение чистоты совершенства блаженных духов, не имеющих никакой греховной нечистоты, и наслаждающихся блаженным видением. Если бы Бог оставил нас, то мы были бы хуже самых худых. Свойство смирения – видеть свои грехи, а в других – добрые качества; а гордости свойственно видеть в себе только хорошее, а в других – только худое.

ГЛАВА 16-я. Без милосердия Божия и воодушевления мы не можем приступить к самому труду достижения совершенства

Итак по преданиям и наставлениям (св. отцов) мы должны так стремиться (к совершенству), упражняясь в посте, бдении, молитве, сокрушении сердца и тела, чтобы все это гордость не сделала напрасным. Ибо надобно верить, что мы не только не можем достигнуть совершенства нашим тщанием или трудом, но и самые эти труды, усилия и занятия, в которых упражняемся для него, не можем совершать без помощи Божией, без воодушевления, вразумления и увещания благодати, которую обыкновенно Бог вливает в наши сердца, милостиво посещая нас, или чрез другого, или сам собою.

ГЛАВА 17-я. Разные свидетельства, которыми доказывается, что без помощи Божией мы ничего не можем совершить относительно спасения

Виновник нашего спасения научает, что мы ничего не можем сделать сами собою. «Я ничего не могу творить Сам от Себя», говорит Он, «а Отец пребывающий во Мне, Он творит дела» (Иоан.5, 30. 14, 10). Он от лица воспринятого человечества говорит, что ничего не может делать Сам от Себя; мы ли, земля и пепел, будем думать, что не имеем нужды в помощи Божией в том, что относится к нашему спасению? Итак, чувствуя во всем свою немощь и Божию помощь, научимся и мы ежедневно взывать со святыми: «сильно толкнули меня, чтобы, я упал; но Господь поддержал меня. Господь сила моя и песнь; Он соделался моим спасением» (Пс.117,13.14). «Если бы не Господь был мне помощником, вскоре вселилась бы душа моя в страну молчания (ад). Когда я говорил: колеблется нога моя, милость Твоя, Господи, поддерживала меня. При умножении скорбей моих в сердце моем утешения Твои услаждают, душу мою» (Пс.93,17—19). Также видя, что сердце наше укрепляется в страхе Божием и терпении, будем говорить: «Господь был мне опорою. Он вывел меня на пространное место» (Пс.17,19—20). Сознавая, что от успеха дел умножается у нас знание, будем говорить: «ибо Ты возжигаешь светильник мой, Господи; Бог мой просвещает тьму мою. Тобою я поражаю войско с, Богом моим восхожу на стену» (Пс.17, 29—30). Потом чувствуя, что мы приобрели крепость терпения, и на стези добродетелей легче и без труда направляемся, должны говорить: «Бог препоясывает меня силою, и устрояет мне верный путь. Делает ноги мои, как оленьи, и на высотах моих поставляет меня. Научает руки мои брани» (По.17,33—35). Если мы, приобретя рассудительность и укрепляясь ею, можем победить своих противников, то должны взывать к Богу: «наказание Твое исправило меня в конец, наказание Твое то научило меня. Ты расширяешь шаг мой подо мною, и не колеблются ноги мои» (Пс.17, 37). И поелику я так укреплен Твоим знанием и силою, то дерзновенно прибавлю и следующее, и скажу: «я преследую врагов моих, и настигаю их, и не возвращаюсь, доколе не истреблю их. Поражаю их, и они не могут встать; падают под ноги мои» (Пс.17, 38 — 39). Опять помня о своей немощи, что мы, облеченные слабою плотью, без помощи Божией не можем победить столь жестоких врагов — пороки, должны говорить: «с Тобою избодаем рогами врагов наших; во имя Твое попрем ногами восстающих на нас. Ибо не на лук мой уповаю, и не меч мой спасает меня; но Ты спасаешь нас от врагов наших, и посрамишь ненавидящих нас» (Пс.43,6—8). «Ибо ты, препоясал меня силою для войны, и низложил под ноги мои восставших на меня. Ты обратил ко мне тыл врагов моих, и я истреблю ненавидящих меня» (Пс.17,40—41). Помышляя, что мы не можем победить своим оружием, будем говорить: «возьми щит и латы, и восстань на помощь мне. Обнажи меч и прегради путь преследующим меня; скажи душе моей: Я спасение твое!» (Пс.34, 2—3). «Мышцы мои сокрушают медный лук. Ты дал мне щит спасения Твоего, и десница Твоя поддерживает меня» (Пс.17,35—36). «Ибо отцы наши не мечем своим приобрели землю, и не их мышца спасла их, но Твоя десница, и Твоя мышца, и свет лица Твоего; ибо Ты благоволил к ним» (Пс.43,4). Наконец все благодеяния Божии внимательным умом рассматривая, за все то, что или мы победили, или получили от него просвещение знания, или дарование рассудительности, или Он наделил нас оружием Своим, или препоясал поясом силы, или обратил наших врагов в тыл, и даровал силу рассеять их, как ныне пред лицом ветра, то с искренним расположением сердца будем взывать к Нему: «возлюблю Тебя, Господи, крепость моя! Господь твердыня моя и прибежище мое, избавитель мой, Бог мой—скала моя; на Него я уповаю; щит мой, рог спасения моего и убежище мое. Призову достопоклоняемого Господа, и от врагов моих спасусь» (Пс.17,2—4).

ГЛАВА 18-я. Мы укрепляемся благодатью Божией не только в естественном состоянии, но и в ежедневном строительстве нашего спасения

Мы должны благодарить Бога не только за то, что Он сотворил нас разумными, одарил властью свободного произволения, даровал благодать крещения, сообщил знание закона и помощь, но и за то, что Он доставляет нам ежедневным промышлением Своим, именно освобождает нас от наветов врагов, содействует нам, чтобы мы могли победить плотские пороки, покрывает нас без нашего ведома от опасностей, ограждает от грехопадения, помогает и просвещает нас, чтобы мы самую помощь могли понимать и познавать, тайно вдыхает сердечное сокрушение о нерадении и грехах наших, посещает нас спасительным вразумлением, иногда даже влечет нас к спасению, наконец самый свободный произвол наш, который склоннее бывает к порокам, направляет к лучшему делу, и посещая своим наказанием, обращает на путь добродетелей.

ГЛАВА 19-я. Такое понятие касательно благодати Божией предано древними отцами

Это есть собственно смирение по отношению к Богу*, это есть искренняя вера древнейших отцов, которая у последователей их доселе продолжается неизменно. Об этой вере несомненно свидетельствуют апостольские силы (чудеса), которые часто совершались ими (св. отцами) не только у нас, но и между неверными и маловерными. Они, в простом сердце содержа простую веру рыбарей, из очевидных знамений познали, что воспринимают ее (веру) не мирским духом посредством силлогизмов, диалектиков и красноречия Туллия Цицерона, а опытом искренней жизни, чистою деятельностью и исправлением пороков, и (вернее сказать) в ней заключается сущность совершенства; а без нее (веры) не возможны ни благочестие по отношению к Богу, ни очищение пороков, ни исправление нравов, ни совершение добродетелей.

*Смирение по отношению к Богу состоит в том, чтобы сознавать свою зависимость от Бога во всем, признавать благодарения Божии, благодарить за них, покоряясь воле Божией, или по выражению апостола Петра, смиряться под крепкую руку Божию, а ради Бога покоряться и людям, т.е. высшим, как служителям Божиим и орудиям Его. Сущность смирения состоит в том, чтобы воля наша подчинялась воле Божией. Вся тварь невольно подчинена Творцу, а от разумной твари требуется добровольное подчинение, которое может быть троякое, так что чего хочет Бог, и мы должны желать, чего не хочет Он, того и мы должны отвращаться, а когда неизвестно, хочет или не хочет Он чего, то и мы должны и не вполне желать и несовершенно отвращаться.

ГЛАВА 20-я. Один брат за богохульство предан нечистому духу

Я знал одного из числа братий (о если бы я не знал его, хотя после сего он допустил поставить себя в степень моего чина (т.е. посвятить в священники), который одному весьма опытному старцу открылся, что он подвергается жестокому нападению от плотской страсти, так что сгорал желанием лучше согрешить против употребления природы, нежели переносить нестерпимое разжжение похоти. Тогда старец, как духовный и истинный врач, прозрев внутреннюю причину и начало этой болезни и тяжело вздохнув, сказал: Господь никак не попустил бы тебе подвергнуться такому нечистому духу, если бы ты в чем-нибудь не богохульствовал на Него*. По открытии этого брат тотчас упал к ногам его на землю, пораженный крайним удивлением, видя, что Бог открыл ему тайны его сердца, сознался, что он в нечестивом помышлении имел хулу на Сына Божия. Отсюда ясно, что тот, кем обладает дух гордости, или кто похулит Бога, как причиняющий обиду Тому, от Кого надобно ожидать дара чистоты, лишается непорочности и не заслуживает святости целомудрия.

*Из этого видно, что за гордость или богохульство Господь в наказание попускает виновному подвергаться искушению плотской страсти. По словам св. Григория Великого, если грех не очищается скоро слезами покаяния, то Бог в наказание оставляет его, и человек, связанный узами греха и омраченный греховною тьмою, впадает в другие грехи, начинает присоединять один грех к другому. Таким образом, последующие грехи служат наказанием за прежние грехи, принебреженные, не скоро очищенные слезами покаяния.

ГЛАВА 21-я. Пример иудейского царя Иоаса, который за гордость подвергся наказанию

Нечто подобное читаем в книге Паралипоменон: Иоас, царь иудейский, седми лет первосвященником Иодаем был возведен на царство и, по свидетельству Свящ. Писания, был похвален во всем, пока жил упомянутый первосвященник. А после смерти Иодая слушай, что говорит об Иоасе Свящ. Писание, и как превознесшись гордостью, он предан был бесчестной страсти: «по смерти Иодая, пришли князья Иудейские, и поклонились царю; тогда (обольщенный) царь стал слушаться их. И оставили дом Господа, Бога отцов своих, и стали служить деревам посвященным и идолам,— и был гнев Господень на Иуду и Иерусалим за сию вину их. И не много после: и по истечении года, выступило против него войско Сирийское, и вошли в Иудею и в Иерусалим, и истребили из народа всех князей народа; и всю добычу, взятую у них, отослали к царю в Дамаск. Хотя не в большом числе людей приходило войско Сирийское; но Господь предал в руки их весьма многочисленную силу, за то, что оставили Господа, Бога отцов своих. И над Иоасом совершили они (бесчестный) суд*. И уходя от него, оставили его в тяжкой болезни» (2Пар. 24,17. 23— 25). Видишь, как гордость заслужила, чтобы он предан был бесчестным и нечистым страстям! Ибо он, вознесшись гордостью, допустил поклоняться себе, как Богу, за то предается, по апостолу, постыдным страстям и превратному смыслу (Рим.1,26.28), чтобы он потерпел непристойное. И поелику по словам Свящ. Писания (Притч.16,5), нечист пред Богом всяк высокосердый, то надменный сердцем предается постыдной страсти для посрамления, чтобы так униженный почувствовал, что он нечист или по осквернению плоти, или по ощущению нечистой страсти, чего по возношению своего сердца не хотел чувствовать, чтобы постыдное смешение плоти обнаружило скрытную нечистоту его сердца, которую произвела гордость, и чтобы явное осквернение его тела показало, что он нечист, тогда как по надменности духа прежде не сознавал, что он сделался нечистым.

*Бл. Иероним думает, что сириане осквернили его мужеложством

ГЛАВА 22-я. Всякая гордая душа подвергается духовным непотребствам для посрамления

Вышесказанным ясно доказывается, что всякая душа одержимая гордостью, предается умственным сириянам, т.е. духовным непотребствам, запутывается плотскими страстями, чтобы по крайней мере униженная плотскими пороками сознала себя нечистою и оскверненною чрез плоть, тогда как во время холодности духа не могла прежде сознать, что чрез возношение сердца она сделалась нечистою пред взором Божиим*; чтобы таким образом человек униженный позаботился выйти из состояния холодности и пристыженный бесчестием плотских страстей постарался возбуждать в себе горячую ревность к духовным подвигам.

*Богу столько противна гордость, что за нее Он попускает впадать в гнусные плотские пороки, которые посрамляют, заставляют сознать свою нечистоту и смириться.

ГЛАВА 23-я. Совершенства нельзя достигнуть иначе, как смирением

Итак, очевидно, что никто не может достигнуть чистоты и конца совершенства иначе, как истинным смирением, которое сначала должен человек оказывать братиям, также и Богу в сокровенности сердца, в полной уверенности, что без покровительства и помощи Его, оказываемой ему ежеминутно, он вовсе не может достигнуть совершенства, которого желает и к которому с усилием стремится.

ГЛАВА 24-я. Кого искушает духовная гордость и кого плотская

Доселе, сколько дозволяла бедность нашего дарования, при помощи Божией довольно сказали мы о духовной гордости, которою, как сказано, искушаются все совершенные. Этот род гордости не многими познан и испытан, потому что не многие стараются приобрести совершенную чистоту сердца, чтобы могли достигнуть до этих степеней брани, и не заботятся об очищении от прежде упомянутых страстей, которых свойства и средства мы изложили в особых книгах. Эта гордость обыкновенно искушает только тех, которые, победив предыдущие пороки, находятся уже почти на верху добродетелей. Поелику хитрый враг не может подвергнуть их плотскому грехопадению, то усиливается запнуть и низложить духовным падением, чрез которое старается лишить их всех заслуг прежних добродетелей, приобретенных с большим трудом. Впрочем нас, которые еще опутываемся плотскими страстями, он вовсе и не удостаивает искушать таким образом, но запинает более грубою и, так сказать, плотскою гордостью. И потому об этой гордости, которая обыкновенно искушает нас, или людей нашей меры, а особенно души новоначальных, или начинающих, думаю, необходимо не много сказать по нашему обещанию.

ГЛАВА 25-я. Описание плотской гордости

Итак, эта плотская гордость, о которой мы сказали, когда при холодном, худо положенном начале отречения от мира поселится в душе монаха, не дозволяя ему от прежней мирской надменности придти к смирению Христову, сначала делает его непокорным и упрямым, потом не дозволяет быть кротким и ласковым, также не допускает быть равным с братиями и общительным, не позволяет по заповеди Бога и Спасителя нашего оставить все имущество и остаться в нищете, и поелику отвержение мира есть не что иное, как знак умерщвления и креста, то оно и не может начаться и созидаться на другом основании, как на признании себя духовно умершим для дел этого мира, и на уверенности, что он и телесно имеет умереть в каждый день; напротив гордость заставляет его надеяться на долговечную жизнь, предполагает у него многие и продолжительные немощи, внушает также смущение и стыд, если сделавшись нищим, станет содержаться чужим, а не своим имуществом; внушает также, что пищу и одежду гораздо лучше приготовлять на свои, нежели на чужие средства, именно по тому изречению (которого, как сказано, никогда не могут и понять пораженные тупостью и холодностью сердца): «блаженнее давать, нежели принимать» (Деян.20, 35).

ГЛАВА 26-я. Кто положил худое основание, тот ежедневно нисходит в худшее состояние

Итак побежденные такою безнадежностью (иные нерадением) духа и диавольским неверием погасив искру веры (которою, казалось, воспламенились в начале своего обращения), начинают усерднее сохранять деньги, которые прежде начали было расточать, и как однажды расточенные уже не могут возвратить, то с большою скупостью сберегают их; или, что еще хуже, возвращая прежде отвергнутое, или даже собирая то, чем прежде не владели, что составляет третий и самый худший род непотребства, тем показывают, что они, вышедши из мира, больше ничего не приобрели, как только имя и слово монаха. Итак, на этом начале, положенном на худом и порочном основании, необходимо будет устрояться потом все здание пороков, и ничего нельзя будет положить на таком худом основании кроме того, что подвергнет жалкую душу плачевному падению.

ГЛАВА 27-я. Изложение пороков, рождающихся от гордости

Точно, душа, ожесточенная такими страстями и начинающая (монашескую жизнь) с отвратительною теплотою, необходимо с каждым днем будет преуспевать на худшее и остальную жизнь свою заключит безобразным концом, и когда услаждается прежними похотями и побеждается святотатственным сребролюбием, о котором апостол говорит так: «любостяжание есть, идолопоклонство» (Кол.3, 5. Ефес.5, 5) и еще: «корень всех зол есть сребролюбие» (1Тим.6,10); то никогда не может приобрести в сердце своем простое, истинное смирение Христово, когда или тщеславится благородством рода, или надмевается достоинством (которое оставил телом, а не духом), или восхищается деньгами, которые удерживает к своему падению; а от этого (гордый) уже не хочет понести бремя монастырской жизни, не принимает наставления какого либо старца. Ибо кем возобладает страсть гордости, тот не только не считает достойным соблюдать какое-либо правило подчинения или послушания, но и самое учение о совершенстве не допускает до своих ушей, и в его сердце растет такое отвращение к духовному слову, что когда бы и случилось такое собеседование, взор его не может стоять на одном месте, но исступленный взгляд обращается туда и сюда, глаза обыкновенно устремляются в другую сторону, вкось. Вместо спасительных воздыханий слюни в высохшей гортани сгущаются, харкотина выходит без всякого побуждения мокроты, пальцы играют, на подобие пишущего что-нибудь бегают, рисуют, и таким образом туда и сюда двигаются все члены тела, так что пока продолжается духовное собеседование, ему думается, что он сидит на ползающих червях, или острых спицах, и что простое собеседование ни высказало бы к назиданию слушающих, гордый думает, что это сказано в поношение ему. И во все время, в которое происходит рассуждение о духовной жизни, он занятый своими подозрениями ловит, перенимает не то, что надобно бы принять к своему преуспеянию, но озабоченным умом изыскивает причины, почему то или другое сказано, или с тайным смущением сердца придумывает, что можно бы возразить им, так что из спасительного исследования совершенно ничего не может получить, или в чем-нибудь исправиться. Таким образом бывает, что духовное собеседование не только ни в чем не приносит ему пользы, но еще становится более вредным и делается для него причиною большего греха. Ибо когда он по своей совести подозревает, что все сказано против него, то с большим упорством сердца ожесточается и уязвляется острыми стрелами гнева; после этого бывает возвышенный голос, суровая речь, резкий, строптивый ответ, походка гордая и подвижная, язык легкий, речь дерзкая, никогда не любящая молчания, разве когда против какого-нибудь брата в сердце своем возымеет отвращение, и молчание его бывает знаком не сокрушения, не смирения, а гордости негодования, так что не легко различить, что в нем есть более отвратительного, рассеянная ли и дерзкая радость, или угрюмая язвительная молчаливость. Ибо в той радости бывает речь не благовременная, смех легкомысленный, глупый, необузданное и невежественное возношение сердца; а в этой (молчаливости)—молчание полное гнева и язвительное, и оно только для того бывает, чтобы отвращение к брату, сохраняемое молчаливостью, могло дольше продолжиться, а не для того, чтобы от этого произошла добродетель смирения и терпения. И будучи обладаем надменностью, хотя сам причиняет всем скорбь, но для удовлетворения оскорбленному брату не только не хочет поклониться, но и принесенное ему от него извинение отвергает и презирает. И не только никаким удовлетворением брата не трогается, не смягчается, но еще более негодует за то, зачем он предварил его в смирении. И спасительное смирение и удовлетворение, которое обыкновенно полагает конец диавольским искушениям, бывает причиною сильнейшей злобы.

ГЛАВА 28-я. О гордости одного брата

Я слышал в этой только стране (что странно и стыдно рассказывать), что один из младших, когда авва его стал выговаривать, для чего он стал оставлять смирение, которое по отречении от мира так мало времени сохранял и надмевается диавольскою гордостью, с крайним высокомерием ответил: ужели я для того на время смирялся, чтобы всегда быть подчиненным? При этом его столь дерзком, преступном ответе старец так изумился, что всякая речь его прервалась, как будто он принял эти произнесенные слова от самого люцифера, а не от человека, так что вовсе никакого слова против такой дерзости не мог выпустить из своих уст, кроме только стона из сердца и воздыхания, только молча в себе размышлял о том, что говорится о Спасителе нашем: «Он будучи образом Божиим, смирил Себя, быв послушным» не на время (как он говорит, будучи одержим диавольским духом надменности), а» даже до смерти» (Фил.2,6. 8).

ГЛАВА 29-я. Признаки, по которым узнается, что плотская гордость есть в душе

Чтобы сказанное об этом роде гордости короче изложить, по возможности собрав некоторые признаки ее, чтобы тем, которые желают научиться совершенству, из внешних действий человека некоторым образом изобразить характер его, я считаю необходимым коротко повторить тоже, чтобы нам в сокращении знать, по каким признакам можно угадать и различить ее, чтобы обнаженные и выведенные наружу корни этой страсти, ясно понятые и рассмотренные, удобнее можно было вырвать, или избежать. Ибо тогда можно бы смертоносной болезни всецело уклониться, когда против ее гибельного воспаления и вредных нападений принимается заблаговременная предосторожность, когда предварительные приметы узнавая, предусмотрительною прозорливою рассудительностью предупреждаем ее (болезнь гордости). Ибо из действий внешнего человека, как мы сказали, познается состояние внутреннего. Итак, эта плотская гордость, о которой мы выше сказали, отличается следующими признаками: сперва бывает в разговоре ее крикливость, в молчании досада, в весели громкий, разливающийся смех, в печальном случае неразумная скорбь, в ответе строптивость, в речи легкомысленность, слова вырываются без всякого участия сердца, безрассудно. Она не имеет терпения, чужда любви, дерзка для нанесения оскорблений, а к перенесению их малодушна, к повиновению неудобоподвижна, разве в чем предварило ее желание и воля, к принятию увещания непреклонна, для отсечения своей воли слаба, для подчинения другим весьма упорна, всегда усиливается настоять на своем мнении, а другому уступить никак не хочет; и таким образом сделавшись неспособною принимать спасительный совет, во всем доверяет больше своему мнению, нежели суждению старцев.

ГЛАВА 30-я. Кто от гордости сделался холодным к благочестию, тот желает иметь преимущество пред другими

Тот, кем однажды гордость овладела, спустившись по сказанным степеням падения, уже страшится самого благочиния киновии, как будто сообщение с братиями отвлекает его от совершенства, как будто другие по своей вине препятствуют ему приобретать терпение и смирение, желает жить в уединенной келье, или построить монастырь, как будто он может принести пользу очень многим другим, и спешит собрать тех, которых должен бы учить, наставлять, из негодного ученика делается еще худшим учителем. Ибо когда от такого возношения сердца впадает во вредную, погибельную холодность и сделается ни монахом истинным, ни мирским, то от этого самого жалкого состояния и поведения обещает себе даже совершенство, что еще хуже.

ГЛАВА 31-я. Как можем победить гордость или достигнуть совершенства

Итак, если хотим здание наше довести до верха, так чтобы оно было совершенно и угодно Богу, то поспешим положить основание его не по воле нашей страсти, а по точному евангельскому учению; это основание не может быть иное, как страх Божий и смирение, которое происходит от кротости и простоты сердца. Смирения же нельзя приобрести без наготы*. Без нее никак невозможно приобрести ни готовности к повиновению, ни силы терпения, ни спокойствия кротости, ни совершенства любви, без которых сердце наше вовсе не может быть жилищем Св. Духа, как говорит Господь чрез пророка: «на ком почиет Дух Мой, как не на смиренном, и тихом, и благоговеющем пред Моими словами?» Или по еврейскому тексту: «на кого воззрю, как не на нищего, и сокрушенного духом, и трепещущего Моих слов» (Ис.66, 2)?

*Т.е. без отвержения мира, всех богатств и ненужных вещей, без нестяжательности. В Добротолюбии сказано: смирение рождается от веры, страха Божия, кротости и совершенного бескорыстия, посредством коих приобретается и совершается любовь.

ГЛАВА 32-я. Каким образом истребительница всех добродетелей – гордость может быть подавлена истинным смирением

Посему, подвижник Христов, который, законно подвизаясь духовным подвигом, желает получить от Господа венец, должен поспешить всеми способами подавить этого лютейшего зверя, как истребителя всех добродетелей, будучи уверен, что пока эта гордость будет пребывать в его душе, он не только не может освободиться от разных пороков, но если бы и имел что-либо добродетельное и то погибнет от яда ее. Ибо никаким образом не может в душе нашей созидаться здание добродетелей, если наперед не будет положено в нашем сердце основание истинного смирения, которое, будучи крепко утверждено, могло бы поддерживать верх совершенства и любви; именно нужно, чтобы сначала с искренним расположением сердца мы из являли нашим братиям истинное смирение, заботясь, чтобы ни в чем не обидеть, или не оскорбить, чего мы никак не возможем исполнить, если из любви ко Христу не будет утверждено в нас истинное самоотвержение, которое состоит в оставлении всего имущества и нестяжательности; потом если не будет воспринято иго послушания и подчинения с простым сердцем, без всякого притворства, так чтобы, кроме приказания аввы, вовсе не жила в нас никакая своя воля. Это может исполнить только тот, кто считает себя не только мертвым для этого мира, но и неразумным, глупым, все, что прикажут ему старцы, будет исполнять без всякого исследования, считая это священным и возвещенным от Бога.

ГЛАВА 33-я. Средства против гордости

Если мы будем находиться в таком настроении духа, то, без сомнения, такое состояние смирения будет истинно спокойным и непоколебимым, так что мы, считая себя низшими всех *, все, что будет причинено нам, обида ли, скорбь, или вред, терпеливо будем переносить, так как бы нам это нанесено от начальников наших. Это будет перенесено нами не только очень легко, но и будет считаться малым и ничтожным, если мы умом постоянно будем размышлять о страданиях нашего Господа и всех святых, думая, что искушающие нас обиды столько легче, сколько дальше мы отстоим от их заслуг и поведения, также помышляя, что мы чрез короткое время переселимся из этого века, и по скором окончании этой жизни мы тотчас будем соучастниками их. Такое размышление истребит не только гордость, но и вообще все пороки. После этого будем твердо держаться и смирения по отношению к Богу. Это мы исполним, если будем сознавать, что мы сами по себе без помощи благодати Божией ничего не можем сделать, что относится к совершению добродетелей, и по истине будем уверены, что и то самое, что мы удостоились уразуметь, есть дар Божий.

*Мы будем считать себя низшими всех в том убеждении, что в других есть много сокровенных добрых качеств, которых мы не видим; а в нас самолюбие недостатки наши скрывает, а доброе преувеличивает, ценит выше, нежели как оно кажется в глазах других. Св.Златоуст говорит: мы должны оказывать честь не только старшим по возрасту, но и равным. Ибо то не есть смирение, что ты должен делать по необходимости; а истинное смирение то, когда мы уступаем тем, которые кажутся ниже нас, и мы уважаем тех, которые нам кажутся менее достойными, нежели мы. Если мы будем правильно мыслить, то никого не будем считать меньшим нас, но все люди превосходят нас. Это я говорю не о нас, погруженных в грехах; но если кто сознает в себе много добрых дел тот, если не будет думать, что он последний из всех, не получит никакой пользы от всех своих добрых дел (Бесед.33 на Книгу Бытия)., все, что будет причинено нам – обида ли, скорбь или вред, – терпеливо будем сносить, так как будто нам это причинили начальники наши. Это будет перенесено нами не только очень легко, но и будет считаться малым и ничтожным, если умом постоянно будем размышлять о страданиях нашего Господа и всех святых, думая, что искушающие нас обиды настолько легче, насколько дальше мы отстоим от их заслуг и поведения, также помышляя, что мы через короткое время переселимся из этого века и после скорого окончания этой жизни мы тотчас станем соучастниками их. Такое размышление истребит не только гордость, но и вообще все пороки. После этого будем твердо держаться и смирения по отношению к Богу. Это мы исполним, если будем сознавать, что мы сами по себе, без помощи благодати Божией ничего не можем сделать для совершенствования добродетелей, и поистине будем уверены, что и то самое, что мы удостоились уразуметь, есть дар Божий.