ПЕРЕЙТИ на главную страницу трудов прот. Евгения
(1887 год)
I. Учение о частном суде в слове Божием, у святых отцов и церковно-историческое.
III. Как происходит частный суд?
IV. Правильный взгляд на мытарства.
🎧I. Учение о частном суде в слове Божием, у святых отцов и церковно-историческое
Несомненна жизнь души человека после смерти телесной: в эту жизнь веруют и самые язычники. Какова же она? Тайны в настоящем случае дано понимать только христианину. Первее всего мы встречаемся здесь с мыслью о суде Божием. То бывает суд особый для каждого человека.
Учение об этом суде было известно еще в Ветхом Завете. У сына Сирахова читаем: удобно есть пред Богом, в день смерти, воздати человеку по делом его… В скончание человека открытие дел его (Сир. 11:26,27). Если в самый же день смерти бывает человеку воздаяние: значит тогда же, а не в отдаленном каком времени, и совершается над ним суд. С другой стороны, открытие дел его вслед за смертью не может для себя иметь иной цели, как только рассудить эти дела и по ним-то определить ему или награду, или наказание.
Решительную проповедь о суде тотчас после смерти находим у апостола Павла: лежит человеком единою умрети, потом же суд (Евр. 9:27). В этих словах не допускается никакого промежутка между смертью и судом. Следовательно, надобно понимать здесь суд тотчас после смерти, а не тот, который будет во второе пришествие Христово.
В святоотеческом учении суд этот признается со всею ясностью. Григорий Богослов говорит о праведниках, что их души «тотчас же начинают ощущать то блаженство, которое ожидает их после всеобщего суда. Также без сомнения и грешные души (прибавляет он) предъиспытывают ожидающие их муки». Но могло ли бы быть такое разделение душ на добрые и злые и такое им воздаяние, если б предварительно не совершался над ними суд Божий? Блаженный Августин признает справедливым и спасительным такое верование, что «души бывают судимы, как только исходят из тел, прежде нежели явятся на тот суд, где они будут судимы уже в телах воскресших» (О душе и ее начале). Св. Лествичник рассуждает: «суд о трудах наших узнаем во время исшествия своего» Св. Димитрий Ростовский учит: «Суд будет двоякий: особенный и общий. Особенный будет с каждым человеком по смерти его, ибо тогда он увидит все дела свои» (Зерцало православного исповедания). Затем тот же учитель Церкви убеждает христиан во всякое время ожидать пришествия Христова и, понимая под этим пришествием час смерти для каждого, говорит: «в он же (т. е. вслед за часом смертным) суд Божий приидет пояти душу от тела, и каждому свое особое бывает о содеянном истязание».
Сколько известно примеров в церковном предании и в жизни святых, которыми вполне подтверждается суд над умершими прежде всеобщего суда! Так, и сама Божия Матерь пред успением своим выразила опасение для себя со стороны «области темной». Господь же Иисус Христос, придя принять ее душу, сказал ей, чтоб она «не боялась силы сатанинской, которую попрала в жизни своей стопами своими» (Чет. Мин. под 15 авг). Без сомнения, Господь вел к ней эту речь не о каком-либо отдаленном времени, но о том самом, как она будет восходить «от земли в селения небесные».
Преподобный Агафон целые три дня перед смертью пробыл с открытыми глазами. Братья решились тронуть его и спросили: «где ты»? Он ответил: «стою пред судилищем Божиим» (Достопам. сказ.).
Св. Иоанн Лествичник рассказывает об одном подвижнике, который целые сорок лет подвизался, так что и звери ему повиновались. Стефан (было имя подвижника) также еще живым подвергся суду: это было за день до его смерти. Глаза его оставались открытыми. Он осматривался то в ту то в другую сторону и, как бы оговариваемый кем, отвечал или так: «признаюсь, это правда; но я постился за настоящий грех столько-то лет»; или «нет, я не делал этого, вы лжете»; или наконец: «так, истинно так; но я плакал и служил братьям». По-видимому, оговариваемый и уступал: «поистине так, и не знаю, что сказать на это; но у Бога есть милость». Все эти ответы умирающего ясно слышали братья, которые окружали его постель. Св. Лествичник, окончив настоящий рассказ, заключает отсюда прямо о суде после смерти каждого человека (сл. 7).
Некто Таксиот (по званию воин) уже совсем умер и был умершим часов шесть. Но потом ожил и в продолжение целых четырех суток оставался в полном сознании. Что он встретил за гробом, рассказал это блаженному Тарасию, епископу карфагенскому. И вот из его-то рассказа последнему снова узнаем, что вслед за смертью постигает человека суд Божий!
О преподобном Авраамие (Смоленском) известно, что этот святой написал две иконы: одну — страшного суда, а другую частного. На этих двух иконах он и останавливал свое и других внимание, располагая себя и посетителей своих к покаянию (Пам. Авраамию в 21 авг.).
И так православная Церковь искренно верит в суд частный прежде всеобщего суда. Свою уверенность в этом она выражает во многих молитвах и песнопениях. Например, в осмогласнике следует ее молитвенное обращение к Божией Матери такое: «в час конца моего… исхити суда и страшнаго истязания» (глас четвертый в службе пятка). О том же суде она приносит от лица христианина прошение в молитве ко святителю Николаю и в молитвах ко многим другим святым.
Православные христиане! После того как Адам потерял в раю бессмертную жизнь, бытие одного и того же, человека пошло по разным путям или периодам. Сначала мы представляем себе человека живым, потом ― умершим и, наконец, имеющим воскреснуть. Эти стороны человеческой жизни ограждены одна от другой; живой человек не видит мертвеца, а мертвец не видит живого и того, который имеет воскреснуть. Впрочем (как вот слышите) нас-то Господь не оставил в совершенном неведении и на сей раз. Сколь же после этого виновны те люди, которые ко всему любопытны, много читают всяких книг и изучают разные науки, но совсем не обращают своего любопытства на главное, на участь-то свою вслед за гробом!
II. Частный суд необходим
Суд над душой тотчас после смерти совершенно необходим.
Душа умершего не может же быть в каком-либо сонном или бессознательном состоянии. Такою она бывает только теперь, когда мы отходим ко сну. Тело утомилось и спит: и душа, давая покой утомленному своему слуге (как следует назвать по отношению к ней тело), останавливает на время свою обычную деятельность. Конечно, не тело ее движет, но она приводит в движение тело. Например, пришла ли нам мысль пойти куда, и мы идем; явилось ли у нас желание сделать что, и мы поднимаем руки на дело. Тем более душа может приводить в движение самое себя. Но и когда она остается, будто одна, это не мешает ей одной действовать. Напротив (как ясно примечаем), тем-то более она способна действовать и тем более сознает себя, чем слабее или утонченнее бывает ее связь, с телом. Вот примеры: когда мы удалимся в уединенное место, где нет ни проходящих, ни разговаривающих, ни производящих стука; когда дождемся глубокого вечера, который на все полагает свою печать молчания; когда строго постимся, на прим. на неделе своего говенья: не легче ли во все это время бывает наша мысль и не более ли мы способны бываем при такой обстановке размышлять о предметах духовных, в особенности же сознавать качество своих дел, т. е. добрые ли они или худые? А это происходить именно оттого, что в уединении связь души нашей с телом ослабляется, а с видимой природой как-бы и совсем прерывается. И так не еще ли более душа способна будет сознавать себя, мыслить и чувствовать, когда совершенно прекратится ее связь с телом, когда она выйдет из этой темницы тела? Если в слове Божием смерть и называется «сном» (Ин. 11:11), а умершие «почившими» (1Кор. 15:6.): все то относится лишь к телу, а отнюдь не свидетельствует о сонном состоянии самой души за гробом. Св. Дорофей учит: «ничего не забывает душа из того, что она сделала в сем мире, но все помнит по выходе из тела, и притом — еще лучше и яснее, как освободившаяся от земного тела сего» (п.12).
Но если душа и после смерти телесной не теряет самосознания, если она и на том свете не перестает мыслить и чувствовать: то, не нужно ли ей дать место, где быть и вращаться, так как она не вездесуща же? не необходимо ли ей сознавать себя в известном состоянии? Иначе как она будет относиться к Богу? любить ли Бога она должна или же не любить и избегать Его? Та же определенность для нее требуется в отношении к другим душам, да и к самой себе. В противном случае все души, и праведные и грешные, были бы смешаны и находились бы в одинаковом состоянии страха и сомнения: ни одна душа еще не знала бы о себе решительно, какая участь ожидает ее. И вот все это может устроить для душ за гробом только лишь сам Бог, особенным своим судом над ними! В этом смысле говорит св. Лествичник: «для душ, разлученных с телом нет уже среднего состояния» (сл.26).
Да и что за нужда отлагать суд после смерти? За гробом человек уже не может более оказывать добрых заслуг, как и увеличивать своих преступлений. В смерти для него все совершилось: и предел для его деятельности, и прощанье его с миром, и преставление света.
Спрашивают: «какая же после этого нужда в суде всеобщем и страшном»? После частного суда воздаяние еще не может быть полным; потому что человек состоит из души и тела, следовательно, должен быть награжден или наказан на вечные времена только лишь в душе и теле. Для некоторых же мертвецов не может быть полным воздаяние это и по существу самых дел их. Каким образом? Последствия их дел раскрываются в дальнейшем времени. Хоть, они сами умерли, но дела их долго живут после них. Именно одни, не действуя лично, еще продолжают в среде живых прославлять Бога своими трудами и служить этими трудами ко спасению других (как на прим. все религиозно-просветительные писатели, все учредители или строители богоугодных заведений). А другие напротив не перестают и после смерти своей хулить Бога и губить души людей, наприм. своими безбожными и соблазнительными сочинениями, которые остались после них и переходят из рук в руки, принося плоды по роду своему. Так св. Златоуст жил еще в IV веке: но он и доныне назидает и спасает многих своими толкованиями слова Божия и разными поучениями. Эти плоды его трудов, проявляющееся продолжение целых веков, не должны ли усугубить и награду ему у Господа-Бога? И Магомет жил в VI веке: но лживая вера и соблазны со стороны той веры, которую он придумал, и доселе иных привлекают к себе из других религий, а тех, которые родились в его законе, крепко держат в душепагубном законе. Одни где-либо посеяли раскол: так. образ. и после смерти своей совращают легкомысленных от православия; другие же положили начало иному злу и разврату. Не увеличивают ли все эти люди находясь уже на том свете плоды своих злодеяний, а так. обр. не усугубляют ли своей ответственности пред Богом в виду страшного суда? Св. Василий Великий учит: «дела некоторых грешников, делающие их достойными осуждения, не прекращаются с их смертью, а продолжают твориться и без них, со вменением однако ж им. Это такие именно дела, от которых худые последствия; не прекратились со смертью наделавших их, а продолжают или совращать в неверие и зловерие или увлекать к худой жизни. Таковы ереси и еретические писания, соблазнительные увеселения и обычаи». В этом-то смысле сказано: неким же (грехи) и последствуют (1Тим. 5:24), т. е. идут позади их. И так, если вообще доброе и злое в мире будут иметь свой конец только при кончине мира: то тогда же должен быть и окончательный суд.
Однако ж не все разумные твари поступают на суд Божий, о котором мы держим речь. До бесов этот суд не относится, потому что бесы не умирают. И люди последнего времени также избегнут его; потому что не умрут.
О, как бы и после нас, братья, не остались для потомства какие-либо суетные и грешные памятники! Нет; пусть лучше будут памятниками об нас полезные плоды наших талантов, учреждение каких-либо душеспасительных порядков и обычаев в народе или только в небольшом кругу лиц близких к нам, построение храма Божьего или только вековечное пожертвование храму, основание какого-либо благотворительного заведения, прощение долгов нуждающимся, смиренное завещание поминать нас, а что всего доступнее для всех и каждого из нас ― добрые примеры жизни нашей другим.
III. Как происходит частный суд?
Ныне изложим сущность и порядок самого суда над человеком после смерти.
Суд этот бывает одновременно с тем, как душа проходит от земли в духовный мир. Душа должна совершить свой путь чрез воздух, или точнее сказать, тем пространством, которое находится между землей и небом. Здесь-то вот по учению св. отцов и место для этого суда! (Макарий Вел., св. Златоуст и др. См. также Добротол. ч. 2 о трезвл. гл. 149; в прологе под 27 окт. Житие преп. Евагрия). А как знаем из слова Божия, воздушное пространство наполняют злые духи (Ефес. 6:12). Следовательно, душа, стремящаяся в небесное отечество, встречается с злыми духами. Святой Афанасий Великий и говорит о воздушном пространстве в этом именно смысле, равно как приводит здесь слова апостола Павла о служителях князя власти воздушные. Бесы препятствуют душе достигнуть того места (т. е. неба), которого сами лишились и в котором сами не надеются быть более. Какое право они имеют останавливать душу? То же самое, в силу которого являлись к грешнику и при разлучении души его от тела, т. е. что грешник совершал одинаковые с ними дела, следовательно, и должен пойти в одно с ними место, подвергнуться одинаковой с ними участи. Они готовы сказать в это время на душу все (как и слышали их святые Божии говорящими в минуты своих особенных видений), на прим.: «это душа наша; до самой смерти она грешила, осквернялась не только естественными, но и чрез-естественными грехами; к тому же осуждала ближнего, а что всего хуже — умерла без покаяния» (В житии св. епископа Нифонта (Чет Мин. 23 дек.)). По крайней мере «свободный ли доступ бесы дают душам праведным»? Нельзя сказать и этого; потому что одни из праведников вначале также были тяжкими грешниками, другие с добрыми своими делами соединяли и множество грешных дел. А злые духи радуются только о неправде, радоваться же о истине (1 Коринф. 13:6) они не способны. Им был бы только повод, к чему сделать притязание, чем бы завинить душу. Антоний Великий говорит о собственной душе, которую видел отрешившеюся от тела и возносимою на небо. Бесы усиливались выставить грехи, которые он допустил от самого рождения. Но напрасно было их усилие; потому что грехи юных лет он давно очистил (исповедью и св. приобщением). После этого бесы прямо слагали на него небывалые грехи (Чет. Мин. 17 янв.). И святой Кирилл Иерусалимский учит: «особенным неким образом (дьявол) истязует душу, представляя и исчисляя все грехи и беззакония, сделанные нами делом, словом, в ведении и неведении, от юности до дня кончины, когда душа возьмётся на суд Божий» (В сл. об исх. Души). Все эти нападения бесов на душу согласны с учением слова Божия; потому что «день лют», которого мы должны опасаться со стороны их (примите вся оружия Божия, да возможете противиться в день лют (Ефес. 6:13)), по мнению толковников относится и к частному суду. Здесь брань христианской души с духами злыми бывает, так сказать, лицом к лицу и душа может защитить себя только лишь запасным оружием, т.е. обилием добрых дел.
«Одни ли злые духи встречают в воздушном пространстве, как бы в своей области, души мертвецов, стараясь за тем обвинить эти души, или же нет»? Нет; в свою очередь и св. ангелы сходят с неба к этим душам, чтоб сопутствовать им и защитить их от клевет бесовских. О Лазаре-нищем сказано прямо, что когда он умер — ангелы понесли его душу в рай (Лк. 16:22). И если ангелы (как известно) являются к праведным душам в минуты разлучения их от тел: не тем ли более надобно ожидать, что они окажут свою помощь этим душам во время тайного суда над ними? Церковь выражает свое верование на сей раз во множестве своих молитв: «ко ангелом очи возводящи бездельно молится; к человеком руце простирающи, не имать помогающаго» (Стих при погр. Священ.). Так и св. угодники, молясь перед смертью своею против напастей со стороны духов злых, которые предвидели для себя на суде тотчас после смерти, просили Бога, чтоб Он не оставил их в это время своею защитою чрез ангелов (Феод. Печер. (Чет. Мин. под 3 мая)). Св. Златоуст учит: «тогда нужны нам многие помощники…, великое заступление от ангелов при шествии чрез воздушное пространство». Тот же вселенский учитель говорит от лица умерших младенцев: «мы имели благонадежных руководителей; руководившие нас ангелы возрадовались» (В слове о памяти усопших (в маргар.)). Св. Кирилл Александрийский еще учит: «небесные силы стоят против нечистых духов и приносят добрые деяния души…; между добрыми и злыми ангелами стоит душа в страхе и трепете…: смотря, (на духов злых) она смущается, приходит в волнение, мятется, старается укрыться, чтоб не видеть их, прибегая к ангелам Божиим» (В слове об исходе души).
Сколько известно в четь-минеях откровений, которыми ясно доказывается сопребывание душам на суд св. ангелов! Так в жизни того же Антония Великого говорится, что когда бесы клеветали на его душу вслед за смертью, ангелы останавливали клеветников. Св. Нифонт поставляет на вид прение ангелов с духами злыми из-за душ судимых. Именно злые духи, обвиняя одного мертвеца, говорили, что этот мертвец тяжко грешил на земле да и умер без покаяния. Ангелы же ответили: «не поверим ни вам ни отцу вашему-сатане, доколе не спросим ангела-хранителя этой души». Ангел-хранитель и сказал: «точно, много согрешил этот человек; но только-что сделался болен, начал плакать и исповедывать свои грехи» (В четь-мин. под 23 декабря. В житии того Нифонта говорится, что бесы видя защиту со стороны св. ангелов душе судимой, сказали: «если душа эта недостойна милости Божией, то возьмите грешников всего мира; нам нечего здесь трудиться»).
«Долго ли продолжается над душою послесмертный суд»? Сорок дней, как верует православная Церковь. (В продолжение этого же времени душа является на поклонение Богу до трех раз. Первое поклонение бывает на третий день после смерти. Затем в продолжение шести дней душа осматривает по воле Божией обители рая. В девятый день она снова возносится для поклонения Богу. Потом видит мучения ада в продолжение 30 дней. Наконец в 40 день снова является для поклонения Богу, и – тогда-то получает себе определенное местопребывание. – Можем привести здесь пример и из жизни современной нам. Одна благочестивая женщина (в харьковской губернии) не была похоронена в обычное время в ожидании приезда ее духовника к погребению. Духовник прибыл, но хоронить ее не решались, потому что она оставалась во гробе как живая. В таком виде она пролежала 10 дней, а за тем в присутствии многих лиц вдруг стала читать молитву: «верую, Господи, и исповедую…», и – ожила. От нее-то потом и узнали все, как в продолжение этих дней были показаны ей обители рая и за тем мучения грешников (Церк. Вестн. 1884 г. № 21)) Особо этот суд начинается для каждой души: особо же и следует он до самого конца; потому что каждый человек умирает в свое определенное время. Некрещеные же люди прямо (без суда) поступают во власть дьявола (Откровение св. Феодоры о мытарствах).
Наконец, «чем оканчивается этот суд»? Ту душу, которая устоит на нем, встречает множество св. ангелов. Так св. Нифонт видел, что ангелы выходили из врат небесных на встречу к одной праведной душе и, приветствуя эту душу, прославляли Бога, который не предал ее в руки врагов. Богоносные отцы открывают нам: «если душа окажется по благочестивой жизни достойною…, то принимают ее ангелы Божии, и уже без печали совершает она свое шествие, имея спутниками святые силы (Св. Кирилл Александрийский в слове об исходе души)…; если победят дела души, ангелы воспевают ей песнь хвалы и ведут ее с веселием пред лице Божие: в тот час она забывает все, принадлежащее к земной жизни, и все понесенные ею труды» (Иоанн Карпаф.); и еще: «когда это совершилось (т. е. когда душа достигла до неба), руководившие нас ангелы возрадовались: они начали лобызать нас» (Св. Златоуст). Что же до душ грешных, то и эти души вначале сопровождаются ангелами. Но в последующем своем пути они решительно задерживаются и затем по насилию от бесов бывают низводимы во ад. Так тот же преподобный Нифонт видел низведенным во ад человека, который был и блудником, и волшебником, и грабителем, наконец — и умер без покаяния (Пам. 23 дек.). «Если какая душа окажется жившею в небрежении и распутстве (говорить св. Кирилл Александрийский), св. ангелы оставляют ее и она подвергается власти мрачных демонов» (В сл. об исходе души).
Когда же обе стороны для судимой души будут в равновесии, т. е. когда и ангелы представят добрые дела ее к оправданию, и злые духи припомнят столько же грехов ее к осуждению: тогда побеждает человеколюбие Божие. Тем же милосердием Божиим восполняется недостаток добрых дел против преобладающего количества злых (Св. Дамаск. в сл. о усопш. в вере).
Собеседники мои! Душа каждого из нас после смерти будет сознавать о себе и как бы говорить: «аз безчадна (безответна) (Ис. 59:21); ничего сама не могу сделать, чтоб выйти из суда оправданною». И так ныне-то да беседуют каждый из нас чаще с ней: «о, душе моя! Приложи заботу, чтоб после смерти оказалась «от дел (добрых) крепость твоя» (Из кан. Спасителю).
IV. Правильный взгляд на мытарства
На языке церковном суд тотчас после смерти человека известен под именем мытарств. Размышление о мытарствах еще более уяснит нам представления наши о суде частном и в то же время речь об них необходима для правильного взгляда на этот суд.
Мытарями во дни Спасителя (да и долгое время после Него) у евреев назывались такие люди, которым предоставлялось право собирать государственные повинности. Положим, не себе мытари собирали пошлины, а в пользу обладателей-римлян. Но строгого отчета по сборам от них никто не требовал, и таким образом они часто взыскивали с народа и лишнее по своей корысти. С особенною строгостью они оберегали пути сообщения, сторожили, чтоб и никто не прошел мимо их, не сделав им пошлинной платы. Когда человек находится, можно сказать, в беспомощном состоянии, потому что или утомился от дороги или очень спешит куда или совсем истощил свои средства на дорогу: тогда-то они поступали с каждым бесчеловечно. Очевидно, если они нисколько не оказывали любви и сострадания к ближнему, то нисколько же не любили и Бога. Отсюда именем «мытаря» был называем в гневе каждый, в ком не видно было ни сердца, ни совести, ни веры в Бога: буди тебе якоже язычник и мытарь (Мф. 18:17). И так сколь же естественно, что св. отцы, излагавшие учение о частном суде, усвоили духам злым, как притеснителям душ на этом суде, название мытарей! как близко подходили к обстоятельствам этого суда мытарские заставы!
Намеки на мытарства встречаем и у св. Ипполита, который жил во II веке. Климент Александрийский, учитель того же века (в конце) и слушатель учеников апостольских, уже говорит об них подробно. Особенно проповедь относительно мытарств сделалась известною в IV веке. Не ясно ли отсюда, что она следует и по преданно апостольскому? Приведем здесь святоотеческое учение буквально. Св. Кирилл говорит: «душа, поддерживаемая и возвышаемая ангелами, проходя, воздушные пространства, на пути своем встречает мытарства, как-бы отдельные группы духов, которые наблюдают над восхождением душ, задерживают их и препятствуют восходящим. Каждое мытарство, как особое отделение духов, представляет душе свои особенные грехи» (В сл. об исх. Души). Св. Ефрем Сирин учит: «добрые ангелы, взяв душу, восходят по воздуху, где стоят начальства, власти и миродержители противных сил. Это злые наши обвинители, страшные мытники, описчики, даньщики; они встречают на пути, описывают, осматривают грехи и рукописания (умершего) человека, грехи юности и старости, вольные и невольные, совершенные делом, словом и помышлением. Великий там страх, великий трепет бедной душе, неописуема нужда, какую она потерпит тогда от нечестивого множества тмами окружающих ее врагов, клевещущих на нее, чтоб не дать ей взойти на небо, поселиться во свете живых, вступить в страну жизни» (В сл. на почивш. о Христе). Св. Златоуст делает сравнение: «если мы, отправляясь в какую-нибудь страну или град, требуем путеводителей, то сколько нам нужно помощников и руководителей, чтоб пройти (за гробом) беспрепятственно мимо старейшин, властей, воздушных мироправителей, гонителей, мытаре-начальников» (Сл. IX о пам. усопш. (см. в маргарите))! Затем живое изображение частного суда под именем мытарств находим в церковных песнях и молитвах; на прим. в канонах ангелу-хранителю душа мертвеца изображается путешествующею, духи злые-разбойниками, которые готовы напасть на нее («Не остави в путь шествующия души моея окаянныя убити разбойником, святый ангеле, яже ти от Бога предана бысть непорочне; но настави ю на путь покаяния» (по 7 песни)), а дьявол при этом называется «лютым миродержцем» (По 9 песни). Особенно в каноне на исход души, когда душа уже столь близка к суду Божию, Церковь занимает нас размышлением о мытарствах.
Мытарств много и они следуют постепенно. Св. Климент вообще исчисляет их в довольном количеств (Об исходе души (в след. псалтири)), а в сказании о преподобной Феодоре их количество определяется двадцатью. На каждом из них испытываются особенные грехи и каждое (как мы сказали) имеет своих представителей в духах злых. (Св. Феодора по молитвам препод. Василия нового явилась ученику последнего (Григорию) и подробно рассказала, как она в сопровождении ангелов совершала свой путь по воздуху к востоку. Мытарства (по словам ее) следуют в таком порядке: «на первом подвергаются испытанию грехи, которые допускает человек посредством языка и уст, как-то: ложь, божба, празднословие, осуждение, непристойный смех, бесстыдные целования и любострастные песни. На втором — грехи зрения, или всякие непристойные взгляды. На третьем — грехи слуха и всего того, чем человек соблазняясь чрез слух падает. На четвертом — грехи обоняния, на прим. употребление без меры в нужды духов и мастей («Не ужели, скажут, и это грех»? Да; потому что тут допускается напрасная трата состояния; несомненно проявляются суетность и плотоугодие, наконец и возбуждаются нечистые плотские движения). На пятом — грехи, сделанные посредством рук. Шестое мытарство составляют кражи; седьмое – сребролюбие; восьмое — лихвы, или одолжение другого деньгами с чрезмерным ростом; девятое — всякой неправды; десятое — зависть; одиннадцатое — гордость; двенадцатое — гнев; тринадцатое — злопомнение; четырнадцатое — убийства; пятнадцатое — волшебство; шестнадцатое — блуд; семнадцатое — грех прелюбодеяния; восемнадцатое — содомский грех; девятнадцатое — ереси и двадцатое — жестокости. (Память Феодоры цареградской в 30 декабря.) Это была подвижница в X веке, когда жил Василий, муж дивный своею святостью и один из великих страдальцев за Христа (от побоев воловьими жилами уже все тело его покрылось ранами, но и тут сряду семь дней давали ему по тысяче ударов, нам. 26 марта). Феодора в старости своих лет служила этому святому и прежде его кончины отошла в вечность. Григорий, ученик препод. Василия, написал жизнь своего учителя и при настоящем-то случае подробно изложил видение по откровению Божию о мытарствах)
«Но как (спросите) злые духи могут знать и припомнить все грехи каждого умершего»? Легко они могут знать это, потому что были всегдашними соблазнителями человека ко грехам и участниками в большой части его грехов. «Если человек (рассуждает Макарий Египетский) обращается с человеком и знает, что касается до последнего; если и ты, прожив двадцать лет, знаешь касающееся до ближнего твоего: как сатане, который от рождения твоего при тебе, не знать твоих помыслов, когда ему уже 6000 лет»? (В беседе «о достоинствах… бессмертной души и о том, как она искушается сатаною»)
«Для чего Господь-Бог допускает быть столь подробному испытанию жизни каждого человека после смерти? не довольно ли было бы одного краткого осуждения его или же оправдания»? Св. Василий Великий отвечает: «чтоб суд Божий был не насильственный, и чтоб человек, видя дело свое приведенным в ясность, и при наказании подтвердил неопровержимые суды Божии, согласившись, что наказание положено на него по всей справедливости, а также и при помиловании усматривал бы, что прощение дано ему по закону и в порядке». В настоящей жизни одни только благочестивые люди приходят к полнейшему сознанию своих грехов, и опять не иною силою, как благодатью Божией. А грешник большею частью остается в неведении о самом себе. Он представляет себя добрым, между тем как доброта его минутная или проявляется только по поводу суетных и грешных дел его и к подобным же грешникам. Обыкновенно, он уменьшает вину своих грехов, если уже не может совсем отказаться от них. Но как в этой жизни он не допускал действовать на него благодати Божией, которая одна лишь могла бы раскрыть пред ним всю глубину его порочности: так в свою очередь и благодать Божия не допускает его до себя за гробом его. Однако ж должен же когда-нибудь он сознать себя, каков есть. И вот для этого-то Господь-Бог определяет быть подробному испытанно его характера на частном суде! Испытание начинается самым полным судом его собственной совести, а совершается особенными определением правды Божией.
За всем тем мытарства надобно понимать в смысле духовном, а не в чувственном. Ангел Божий, посланный к преподобному Макарию Александрийскому, чтоб известить подвижника в рассуждении частного суда, сделал такое наставление: «земные вещи принимай здесь за самое слабое изображение небесных» (В слове св. Макария об исходе души). И так весы на прим., которые по разными церковным сказаниям составляют принадлежность мытарств, на которых взвешиваются добрые и злые дела мертвеца, нужно понимать в смысле только строгого исследования дел (Один богач досаде на безотвязного нищего, не зная чем ударить этого нищего, бросил в него хлебом. Конечно, хлеб был поднят и послужил к утолению голода. Вслед за тем немилосердному богачу было такое откровение. – Будто он умер и стали судить его душу. Были принесены веса. Духи злые положили на одну чашку весов множество его грехов, а добрые ангелы не знали, что положить на другую чашку. Тогда один из ангелов (конечно, более близкий к умершему) сказал: «я знаю некоторое доброе дело этого человека. Он третьего дня подал хлеб Иисусу Христу, хоть и неохотно». Тотчас хлеб был положен на другую чашку весов, и–что же? Чашка с грехами приподнялась. (Этим богачом был некто Петр мытарь, в последствии святой, — память его 22 сент. О жизни-то его передаете нам св. Иоанн милостивый, который слышал об нем от человека, лично знакомого с ним.). Ковчежец или мешочек, о котором говорится в жизни св. Феодоры, из которого Феодора брала дары, чтоб этими дарами откупаться на мытарствах, означает запас добрых дел. Шествие ангела-хранителя издали и со скорбью за тою душою, которая ни на одном из мытарств не выносит оправдания, и в то же время крики и смех злых духов в этом случае, без сомнения, означают печаль о душе чистого духа и злорадование нечистой силы (Из ведения св. Нифонта). Подобные картины и частности в учении о мытарствах, не составляя противоречия основной мысли об них, в высшей степени полезны для уяснения нам предметов в мире духовном.
Тем не менее, православные собеседники, учение о мытарствах — не вымысел воображения и никто из нас не минует их. Лучше же обратимся на этот раз к своей душе и скажем: «душе моя, душе моя, востани — что спиши? Конец приближается и имаши смутитися. Воспряни убо, да пощадит тя Христос — Бог»!