Димитрий Ростовский. Стихи на страсти Христовы

ПЕРЕЙТИ на главную страницу творений

ПЕРЕЙТИ на главную страницу сборник стихов свт Димитрия


Стихи на страсти Христовы

Отмена зело страшна, отмена напрасна,
Ах, глаголом зрению и слуху ужасна.

Царь неба и всей земли, Творец всего мира,
От лютейшаго лютым предаемый звера,

От Юды треклятаго июдейским полком,
Агнец Пренезлобивый кровожадным волком.

Прискорбен есть душею, видя смерти чашу,
Плачет кровавым потом, ах, за злобу нашу.

На землю Носяй грехи наша упадает,
На небо возвел очи, «Отче!» восклицает.

Но несть Ему гласа: «Сей есть Сын Мой возлюбленный».
Не на Фавор бо, но на Голгофу веденный,

Несть Петра, глаголюща: «Добро нам зде быти»,
Токмо Юда с вой, ищущими убити;

Тот Его, в Немже лести несть, лестно лобызает,
Тако зверообразным жидом предавает.

Его же, веригами связанна, влекоша
По пути и неправым судиам вдадоша.

Его же неправедно на смерть осудиша
И по премногих муках на Крест пригвоздиша.

Се всяк зри орудиа убийства и муки:
Вервь, бич, столп, копие, железные руки.

Зри, коль зле и безчестно за тя Пострадавый,
Иже тебе славою, честию венчавый.

Зря же сия, восплачи, воздхни, умилися,
Камению бездушну поне вподобися.

Камень, Творца умерша зряще, распадеся,
Земля, ужасу полна, зело потрясеся,

Всяка тварь изменися и страхом объята,
Та на Кресте муки зряще и на с Креста снята;

Припади и лобызай в Гробе Положена,
Целуй сердцем и усты за тя Уморена.

И вы сюда прийдете, младыи отроки,
Подробну орудиа приймете жестоки.

Приемши, Пречистому Телу предъидемо.

Отрок первый

Се аз со смирением припадаю первы
И честныя усердно восприемлю вервы.

Отрок второй

Се тобою аз воинску восприемлю руку,
Яже первая Творцу нача творить муку.

Отрок третий

Мне бич и розгу взяти повелете.

Отрок четвертый

Мне со усердием столп, молю, дадете.

Отрок пятый

Аз поклонся, приемлю венец сей терновый,
Им же бе увенчанный Царь Юдейский новый

Отрок шестой

Яже дадеся Богу поруганну,
Со страхом приемлю трость, за скипетр данну.

Отрок седьмой

Гвозды, имиже руце и нозе пронзены
Иисусовы, приемлю четверочисленны.

Отрок восьмой

Млат, Христа пригвоздивый ко Кресту болезно,
С лобызанием вземше, понесу любезно.

Отрок девятый

Аз трости преклоняю главу ми смирену,
Сладце приемлю желчью с оцтом исполненну.

Отрок десятый

Дражайшее злата, честнейшее сребра,
Беру копие, Христу прободшее ребра.

Отрок одиннадцатый

Аз дерзаю крестное по вас нести ложе,
На нем же почил еси, Творче мой и Боже.

Ad suos (для своих)

Приимше, Пречистому Телу предъидемо,
Славя, погребении песнь все воскликнемо:
«Благообразный Иосиф» и т.д.

Отрок первый

Внимай, о человече всяк благочестивый,
Что сотвори юдейский совет нечестивый.

Нощи сынове в нощи Христа яша,
Сими немилосердно вервами связаша.

Горе! Связали Агнца, незлобива суща,
За тя, о человече, на жертву идуща.

Сделали на небеси с вервов сети птенца.
Уловиша Девыя Пречистой Первенца

Его же пеленами мягко повивала,
Воинска рука верхом твердейшим связала.

Вяжется Иессеов цвет средь огорода,
Вяжется пречистаго клас Марии Плода.

О, злый Юдо, на Господа ты вервь возлагаешь,
Скоро на твоей выи сам верва дознаешь;

Рекл еси: не приемлю от человек славу,
Христе, днесь безчестие превзыде Ти главу.

Ты власть имееши вязати, решити;
Почто дал еси Себе так уничижити?

Ах, влекут немилостно воинове люти;
Семя благословенно падает на пути.

В нощь из Египта Израиль Им же изведеся,
Тот Израилем в нощи узом предадеся.

О Иисусе, вервами днесь люте связанный,
Да аз Ти к любве буду всегда привязанный!

Отрок второй

У первосвященника предста Иисус Анны,
Немилостно рукою сею привитанный.

Его же свято лице, як солнце, сияет,
Синостию железна рука потемняет,

Кротко-молчаливаго звучно ударяет,
Проречет ли: «За что Мя биешь?», искушает.

Всего Тела молчалив Бог язвы ношаше,
Ибо та одеждою прикрыта можаше.

Пресветлаго же лица крыта невозможно,
Его же та рука, ах, уязви безбожно.

Пять имать перстов, пять ран болших презначает,
Прежде времени в лице гладко начертает.

Нива благо Христос есть —так Церковь вещает,
Орет рука железна, смерть уязвляет.

Краеуголн железом ударяет камень
Темный народ, да его осияет пламень.

Не видящий истины, ослеплен злобою,
Поиска ту руками, понужден собою.

О, Сладчайший Иисусе, Животе всей жизни,
Подал еси ланиту на вся укоризны.

Лица Ти пресвятаго не возбранил бита;
Не возбрани нам в небе лице Твое зрети!

Отрок третий

Рука лице Христово поорала зело,
Бич и розга все свято поорали Тело.

Орешь, злобо жидовска, но не будешь жата,
Мы же оттоль Небесный Хлеб будем вкушати.

Казнишь Благодетеля, в Коем несть преступства,
Учишь вечну Премудрость, з своего си глупства.

Не твоею силою стоит обнаженный,
Но любовию за Себе любящих разженный.

Кто ту злости жидовской подаде пораду,
Яко сладкому горку сотвори прохладу.

Ах, не знать Пречистаго за язвами Тела,
Углебают бич, розги, увы, в плоть до зела.

Уже и пресвятыя видятся в нем кости,
Яже вся исчетоша з лютой своей злости.

От верху главы честной до святу ногу
Не оставили места цела Христу Богу.

Зри умом, человече, на Божия Сына,
Како в чистой Си Крови стоит по колена.

Рци со умилением: увы, Божий Слове,
За грех мой дражайшая Ковь Твоя исплове,

За мя, неблагодарна, горе, увы, горе,
Разлися Кровь пречистая, аки Чермно море.

Погрузивый во мори фараона роги,
Потопи в Твоей Крови наша грехи многи;

Нас же преведи чистых в землю обещанну,
В небесных селениях всем уготованну!

Отрок четвертый

Столп твердый, Глава Церкви, Христос Бог названный,
К сему немилостивно столпу привязанный.

Тщим благословение от святую руку,
Яже созади вяжут на большую муку.

Древле в день столп облачен, в нощи же огненный
Был вождом, егда бяше от плена веденный

Израили; ныне же он столпом плени Бога,
Егда к нему привяза. О, коль злоба многа!

Преведе их по суху, они же брадити,
В Крови Бога сделали, хотяще убити.

Прийди семо Июдо, им же омочися
Хлеб в солило и снеден, Крове Христа впися.

Порази Христа камень уже не в пустыни,
Пи убо Кровь, не воду. О немилостыни!

О како земле с столпом не поколеблешься,
Зрящи Творца мучима, что не потрясешься?

Люд, иже древле в столпе глас от Бога слыша,
Да не слышит, кровию усты заградиша.

На столпах Соломон царь кедровых царствует,
Царь Небесный, к камену привязан, бедствует.

О Сладкий наш Иисусе, мудрый Соломоне,
О прелюбезный Христе, крепчайший Сампсоне,

Изрини столп сей, побий Твоя враги,
Да погибнет милости Твоей во век наги.

Отрок пятый

Егда бяше от столпа Иисус отрешенный,
Разуме, яко страстей уже освобожденный.

Но понеже терн в главу глубоко унзает,
И Христос «возвратихся на страсть» — восклицает.

О, аще бы кто ми дал очесам слез море,
Источил бых, толику болезнь зряще, вскоре.

Ах, святейший очи в Крови утопают,
Лице свято и уши Кровью заплывают.

Иже царем златыя дает диадимы
Венчается терновым венцем, ах, Мучимый.

Терн древесам есть, царем глава Престол Божий.
Окровавлена в терни Бог краснеет роза.

Пресвятейшую главу венец окружает,
Бог закрут всего мира, мир да висть, страдает,

Глава Его круг мира яко управляет,
Кто весть: терние ли ту или мир пронзает?

На земля ли прорасти терние на главу?
Сущи вся подножие, возносится в славу.

Тернием ли человек да не уязвляет
Ног ходяще, на главу Бог Свою влагает.

Исповесть иже весть о Евангельском зерни,
Христос, зерно небесно, паде ныне в терни.

«В скорби венчан будеши» — глагола «венцами»,
Исаиа; ныне же зримо все лицами.

Радостно человека честию венчаешь,
Сам поруган, царскую титлу отбираешь.

И меет корение венец в твоей главе,
Помнишь о тебе данной от человек славе.

Христе, в терновой руган диадиме,
Даждь нам небесный венец со святыми!

Отрок шестой

Царь царем, Христос Бог наш, царствуяй во всем мири,
Даяй венцы всем царем, скиптры и порфири,

В смрадную одеяся ныне багряницу
И на безчестие трость приемлет в десницу.

В крепости та десница в век есть прославленна,
Ныне же зиблемою тростию почтенна.

Мы то трость колеблема есмы человецы;
Да постоянны будем, Бог держит в десницы.

Образ непостоянства творит род еврейский,
Падающ на колена: «Цару Июдейский,

Радуйся!» — глаголюще, Царя же не знают;
Не верующе в правду, в злость исповедают.

Радуются царие, царствующе мирно;
Ты же, наш Царю, плачешь, увенчан не смирно.

Пестришь, аки бисером, слезми багряницу,
Пловущими сплачливу святую зеницу.

Что плачеши, егда Ти «радуйся!» глашают?
Плачет: ибо с словами купно оплевают,

Ударяют во уши, биют у ланиту.
Видения доброты несть нашему свету.

Должны сердцем трястися, покиваша главы,
Не ведуще, яко есть Царь царем, Царь славы,

Не познаша, еще бо не на фроне крестном,
Но в месте мучения смрадном и безчестном.

Сему царству никто же завидети може;
Зазрят, егда, пострадал, прославишься, Боже.

Отрок седьмой

Сии суть гвозды четверочисленны,
Ими же Христу руце и нозе пронзены.

Ископаша святыи и нозе, и руце,
Прилагающе болшу люти муку к муце.

Иже вседержайшую руку отверзает,
Благоволне животно всяко насыщает,

Тому руце прибивши, гвоздми удержали,
Дабы щедрому Богу щедроту препяли.

Но злобным препятие не помоществует,
Пригвожден разбойнику егда рай дарствует.

Матери Иоанна за сына вручает,
«Жено, се сын Твой, Мати се твоя», — глашает.

Сын погибели Творцу руце пригвождает,
Да спасение миру не соделовает.

Творит спасение всех спасти Рачитель,
Не хощет бо всем грешным смерти Сотворитель,

Пригвожденный рукама землю потрясает,
Раздирает завесу, всю тварь ужасает.

Силен есть вся творити, силен есть вся дати,
Во десной богатство, славу, власть имать держати.

Гвоздми, аки ключами, язвы (пропуск)…
Не себе же богатство, но нам обретоша.

Из ада аз сокровищем тем есмь искупленный,
Искупивый мя, Боже, будь благословенный!

Отрок восьмой

Сим млатом ко Кресту Бог лютее пригвожденный,
Царь болезни на крестном фроне посажденный,

Советом нечестивым мерзскаго Пилата.
В нем же не видех вины, суди быть распята,

Должен сый умыть руце и язык блудивый,
Да зрит и речет «почто?» на смерть осудивый.

Блудив язык рече бо: «власть имам пустити»,
Мыслию же желаше на Крест пригвоздити.

Царем неба наказан в сне, не наказався,
Земному бо кесарю лучше уверявся.

Сие, о человече всякий, да внимаешь,
Иже наказание сон себе вменяешь.

Сим млатом на каменном начертати сердци,
Им же краеуголный трут камень мучители

Дражайший адамант сим млатом искушенный,
В Кровь си Агнчу омочен стался сокрушенный.

Сокрушенно и сердце Мати имеяше,
Егда звук сего млата гвоздяще слышаше.

Сколь ударов, столь мечей имеяше в сердци,
Егда немилостиво распяша мордецы.

Рай мысленный, Иисус наш, даяй плод во веки,
С четырех язв четыре источил нам реки.

Имеешь, человече, весло — млат железный,
Меешь четыре реки плысти к вичной жизни;

Токмо четыре в уме имей непрестанно:
Смерть, суд, пекло и царство, добрым сготованно.

Отрок девятый

Весь сладость, желание, Иисус возлюбленный,
Горестию чрез сию трость есть напоенный.

Напоивый сладкою водою в пустыни,
Горьку желчь пиет и оцет. О, немилостыни,

В ней же неисходимо весь мир почивает!
Ныне Иисус горести мира дознавает.

Не токмо желчь и оцет, но и яд в нем смертный,
Его же Сам вкусивши, Бог умре безсмертный.

Море упиваяйся сладости потоком,
От обилия дому, егоже в жестоком,

Питии в желчи оцту яды растворяешь.
Вся страсти Бог понесе, ты сим умораешь.

Не рекл «совершися!» на Крест пригвожденный,
Дондеже твоим ядом не был напоенный.

Не веси ли, о мире, чесо Бог жаждает,
Да человек слезами жажду втоляет.

Подражай, человече, мудрой Магдалине,
Рцы яже она прежде слова рекла ныне.

Ах, «Жажду!» гласишь, но вод не дают опоки (т.е. пьяницы),
Едины с очес слезы текут; пий слез токи!

Отрок десятый

Трость… Христа уморило
Копие смертна вечну нам жизнь отворило,

Дражайше сокровище над злато и сребро,
Еже Исусово нам днесь источи ребро.

Да узрят человецы, что Бог всеет,
Восхоте, да копием воин то открыет.

Не жезлом, но копием камень пораженный,
Источи нам ток жизни Иисус возлюбленный.

Противу естества Бог писца Себе мает,
В книзе живота смертно писмя начертает.

Вышше естества яко воин ослепленный,
Вечный живот написа, и бе просвещенный.

Тела и ума оком злости ослепися,
Потом обоим зраком ясно просветися.

Горкую вдати язву Христу розъяренный,
Сладости исполнися, сущи просвещенный.

О пресладкий Иисусе, Сам горесть вкушаешь,
Нам же несказанную сладость источаешь.

Сладость, но не всем сладость: есть горесть неверным,
Паче меда и сота нам есть правоверным.

Гоняй гоними в мири егда гладом таем,
Сим копием мед сладкий в пищу нам достаем.

Не предаждь нас, Иисусе, не зрети Ти гладу
И не пошли нас во огнь ко вечному аду.

Да угаснет геенна чрез Кровь Ти и воду,
Верным от нея вечну чрез Кровь дай свободу!

Отрок одиннадцатый

Все мимоходящии болезнь Христа зрете,
Аще болезнь, як болезнь, Его есть смотрете.

Рцете умом на крестно Иисусово ложе,
Како на нем почил еси, кто изрещи може?

Гвоздми млаты положен, да не разорится.
Ах, кому сие ложе не страстное мнится!

Терн вместо подглавия, на гвоздь руце, нозе
Возложили, да уснет Бог наш на премнозе.

Ах, ложе не мягкое, ах острое ложе,
На нем же почил еси болезненно, Боже!

Ах, из рая за преступство древом бех изгнанный,
Ты мене в рай вводишь, к древу Прикованный!

Обнажихся змия прелестным советом;
Ты наг мя окрываешь, Одеяйся светом!

Препял еси пучины мира суетств полны
Крест Ти днесь пристанище пресвятыя мира волни.

Дотоль не мел еси где главы приклоните,
Зде со миром безмирным изволил почити.

Мир безмирен до смерти желчью уморают,
Из смертнаго сна копьем острым возбуждают.

О, болезни лютая кто изрещи може,
Яже за мя, грешнаго, терпел еси, Боже!

Зрящи сия, человек всяк да разсуждаешь,
Да не ктому ко страстех страсти прилагаешь:

Не вяжи Бога, себе на зло вьсуздивый (Т.е. обуздавший себя);
Не бий в ланиту, хищать чуждое жадивый;

Не осуди на розги, судия неправый;
(пропущен рядок)

Не вяжи ко каменю, сердцем скамененный;
Не пронзай главы терньем, гордо вознесенный;

Не давай трости в руку, сый непостоянный;
Царем Юдским не зови, лестию напханный,

И не заплевай очес скверными словами;
Не заушай, хищая чуждое руками;

Безстудную во очах (имеяй) зеницу,
Не возлагай на Бога смрадну багряницу;

Не распинай на Кресте, живий самовольно;
Не пой желчию, сладость вкушаяй доволно;

Не прободай в последок копием сердца;
Буди сердцем милостив, нелютый мордерца (т.е. мучитель).

Понесе Христос язвы за вся злая дела.
О, кто силу болезни исповесть до зела?

Первее счтутся звезды на небесном двори,
Первее дробны капли исчислятся в мори.

Никто же сего может изчислити в жизни,
Кая страсти Бог за ны терпел и болезни.

Довлеет Страсти и Крест всем во уме мети,
На нем же Бог изволил за нас всех умрети.

На Кресте Спасение наше умирает,
Кроме Креста спасения да никтоже чает.