ПЕРЕЙТИ на главную страницу первого тома
ПЕРЕЙТИ на главную страницу творений
49. СЛОВО в первый воскресный день поста перед Рождеством Христовым (Приготовление к празднику Рождества Христова. «Будьте готовы к духовному, таинственному, благодатному посещению Господа, чтобы в святейший день явления Своего во плоти Он явился вашей душе …Что-же, спросите, нам делать для сретения грядущего с небес Господа?»)
49. СЛОВО в первый воскресный день поста перед Рождеством Христовым («Будьте готовы к духовному, таинственному, благодатному посещению Господа, чтобы в святейший день явления Своего во плоти Он явился вашей душе …Что-же, спросите, нам делать для сретения грядущего с небес Господа?»)
«Христос с небес, срящите (Идите Ему навстречу)!»
Кого и для чего призывает св. Церковь ко сретению Грядущего с небес? Не поздно ли говорить о сретении грядущего Христа, когда тайна воплощения не только совершилась уже, но и принесла вожделеннейшие плоды? Не излишне ли возбуждать к сему христиан, которые потому и христиане, что соединены со Христом верою и св. таинствами? Справедливо, братья мои, что самым крещением нашим мы, как дикие ветви, привились навсегда к животворной лозе — Господу Иисусу Христу, а причащением плоти и крови Его соделались членами тела Его, «от плоти Его и от костей Его»; потому нам надлежало бы не искать и сретать Его отвне, а носить Его в своем сердце, быть с Ним единым духом и единым телом, так чтобы, по Его собственному обетованию, мы пребывали в Нем и Он в нас. Но всегда-ли бывает с нами так, как должно быть? Не чаще-ли всего св. Церковь, и по рождению нас водою и духом, и, быть может, по многократном обновлении и возрождении нас в покаянии, принуждена паки и непрестанно болезновать о нас, «доколе не изобразится в нас Христос?». Обычным нам забвением о своем Спасителе и Господе, увлечением многообразными «страстями и похотями», преткновениями и падениями греховными мы сами расторгаем блаженный и животворный союз свой с Господом, отпадаем от Него, как сухая, отломившаяся ветвь, удаляемся от Него «в дальнюю сторону». Сам Господь, изгоняемый из сердца нашего рассеянием мыслей и чувств наших, небрежением о своем спасении, неправдами и беззакониями, принужден, так сказать, искать входа под убогий кров души нашей, чтобы обогатить нас богатством благости Своей: «се, стою у двери и стучу, говорит Он нам: если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему, и буду вечерять с ним, и он со Мною» (Апок. 3, 20). Чтобы помочь нам обновлять, сколько можно чаще, живой и животворный союз наш с Господом, чтобы не попустить нам удаляться от Него надолго и сделаться, подобно язычникам, отчужденными от жизни Божией и чуждыми заветов обетования, чтобы дать нам возможность «вообразить в себе Христа» с Его смирением и благостью, с Его кротостью и долготерпением, в чем и состоит главное, необходимое условие духовного таинственного единения и общения с Ним, — св. Церковь, между многими средствами, употребляет одно для всех общее и открытое средство. Она установила времена, в которые и ум и сердце наше, исторгаясь из вихря суеты житейской, преимущественно возносились бы к Нему, нашему Спасителю и Господу, погружались бы в тайны спасения, совершенного Им; в которые душа наша возбуждалась бы от дремания греховного, очищалась покаянием, украшалась, как невеста, благоговейными помыслами и благими делами, чтобы сделаться угодною небесному Жениху душ наших, — учредила празднества, в которых воспоминается вся земная жизнь Господа нашего, все подвиги и страдания, подъятые Им для спасения нас грешных, дабы мы, взирая на образ божественных совершенств Его, старались уподобляться Ему во всем, да «в нас должны быть те же чувствования, какие и во Христе Иисусе, доколе не изобразится в нас Христос, да верою вселиться в сердца наши», да будет Он в нас и мы в Нем.
Чтобы эти святые празднества, хотя сами по себе только воспоминательные, но по отношению к нам освящающие и возводящие к благодатному общению со Христом, не были проходимы нами без должного внимания, не оставались бы для нас бесплодными и зато не подвергали бы нас большему осуждению, —св. Церковь всегда возвещает о них заранее, побуждает нас сретать и провождать их благоговейно и спасительно. И вот, когда приготовляется она к величайшему торжеству своему о рождении во плоти Сына Божия, нашего Спасителя и Господа, то задолго вопиет в слух нам: «Христос с небес, срящите!». Будьте готовы к духовному, таинственному, благодатному посещению Господа, чтобы в святейший день явления Своего во плоти Он явился вашей душе, оживотворил Своим присутствием ваше сердце, пришел и вселился в вас.
Что-же, спросите, нам делать для сретения грядущего с небес Господа? Когда в городе или доме ожидают посещения Царя и приготовляются к сретению Его, то первее всего очищают город или дом свой от всего неблагообразного и неприличного, потом стараются украсить его разнообразным украшением. Точно так же надобно поступать и нам, если желаем уготовать душу свою к достойному сретению грядущего Царя Славы. Надобно прежде всего очистить ее от всего неблагообразного, нечистого и оскорбительного для святейшого святых Посетителя душ наших. Для сего св. Церковь, по примеру Моисея и Илии, сорокодневным постом приготовлявшихся к чудесным богоявлениям на Синае и Хориве, заповедала и нам четыредесятидневный пост, как лучшее, всеми святыми испытанное средство к очищению нас от всякой скверны плоти и духа, к освобождению души нашей от порабощения плоти и греху. Ибо откуда первоначально грех? От невоздержания праотца нашего. Он не сохранил в воздержании своего слуха, открыл его лести диавола и принял в ум и сердце свое льстивые и лживые слова его: «в день, в который вы вкусите их, будете как боги, знающие добро и зло». Не сохранил в воздержании ума своего, и поверил явной лжи диавола, вместо истинного слова своего Владыки и Господа: «в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь». Не сохранил в воздержании очей своих, и показался ему добрым в снедь тот самый плод, о котором заповедал Господь: «не ешь от него». Не сохранил в воздержании желаний своих, и послушался похоти, преступил заповедь Божию и вкусил смерти. Если бы пост был сохранен в раю, то человек и доселе оставался бы жителем рая.
Но с другой стороны, если бы и вне рая тщательно был сохраняем пост и воздержание, то изгнанники рая не только приблизились-бы к раю, но и паки вселились бы в него. Ибо откуда и ныне возжигаются и чем питаются многоразличные похоти и страсти? От невоздержания. От него грубая плоть берет силу и перевес над духом, и похоти плотские, «но в членах моих вижу иной закон, противоборствующий закону ума моего и делающий меня пленником закона греховного, находящегося в членах моих». От него «закон греховный, находящийся в членах моих», приемлет силу и крепость, делается властелином души нашей, заставляет ее, как рабу, предаваться всем похотям несмысленным и вреждающим и творить волю отца лжи— диавола. От чего падает и каждый из нас? От невоздержания. Не соблюдешь в посте и воздержании взора и слуха, не исполнишь заповеди: «отврати очи твои, чтобы не видеть суеты», — и потеряна чистота сердца: воображение наполняется нечистыми образами, в сердце возникает нечистая похоть. Не соблюдешь воздержания в мыслях и умозрении, — отворится дверь вольномыслию и неверию, кощунству и богохулию. Не соблюдешь в посте желания, вопреки заповеди: «не пожелай», — сделаешься рабом любостяжания, корыстолюбия и гордости. Не соблюдешь в воздержании языка и уст, вопреки заповеди: «и для слов твоих сделай вес и меру, и для уст твоих — дверь и запор», — сделаешься празднословом и суесловом, клеветником и оглагольником, хульником и досадителем. А что, наконец, бывает, когда пост и воздержание вовсе удаляются от трапезы нашей? Тогда нередко прилагаются скотом несмысленным и такие люди, которые почитают себя едва не выше человечества. По сему-то св. Церковь первее всего старается, посредством поста, затворить и иссушить главный источник зла, распять, по слову Апостола, плоть нашу со страстями и похотями.
Правда, не самый строгий пост заповедует ныне св. Церковь; но это для того, чтобы предоставить нам более свободы — самим сделать его более или менее строгим, сколько потребует состояние нашего духа. Надобно посредством поста достигать того, чтобы душа наша, восприяв владычество над плотью, не связуемая ее похотями и страстями, начала и продолжала сродную себе жизнь и деятельность; чтобы каждая способность и сила души действовала так, как требует владычествующая над всем воля Божия; чтобы зеркало совести, не затемняемое дыханием страстей, сделалось чище и отражало в себе яснее и закон Божий и наши беззакония, показывало нам и малые пятна, небольшие, по-видимому, уклонения с царского пути закона Божия; чтобы воля наша приобрела силу стоять твердо и непоколебимо на камне заповедей Господних, не взирая на ни какие приражения и собственных страстей и внешних соблазнов; чтобы воображение, не занятое образами плотских удовольствий и утех, живописало предметы священные — земную страдальческую жизнь Господа Иисуса Христа, Его крест и гроб, Его второе пришествие и страшный суд последний, вечное блаженство праведных и нескончаемые муки грешников; чтобы память вернее сохраняла то, что нужно для совершенства нашего и не скрывала в забвении ни многократных грехопадений, ни принебреженных уроков Промысла Божия, ни опущенных случаев к исправлению, ни неисполненных в свое время обетов и добрых намерений; чтобы разум яснее познавал волю Божию, правильнее судил о предметах духовных, громче говорил нам о нужде примирения с правосудием Божиим и приготовления себя к вечности; чтобы в сердце не угасала та священная теплота, от которой возгорается огонь святых чувствований и желаний и текут очистительные слезы умиления и покаяния.
Само собою разумеется, братья мои, что полное и совершенное очищение нас от всякой скверны плоти и духа может совершиться токмо при помощи исповеди и покаяния — неразлучных спутников воздержания и поста. Ибо только очищенное таинственным действием благодати Божией «убеляется яко снег», только отпущенное по заповеди и власти Самого Спасителя нашего изглаждено будет из книги живота и не помянется во веки, токмо обновленное силою и действием Самого Духа Божия бывает «облечься в нового человека, созданного по Богу, в праведности и святости истины».
Сего-то очищения, освящения и обновления желает нам св. Церковь, заповедавши пост, как лучшее средство приготовиться достойно во сретение грядущему с небес Господу Иисусу. И блажен, кто воспользуется, как должно, этим средством. Истинная, святая, всесовершенная радость о Господе преисполнит его душу и возвеселит его сердце в истинно великий день явления Бога во плоти. Сам Господь, по обетованию Своему, «к нему приидет, и обитель у него сотворит». Аминь.
50. СЛОВО во второй воскресный день поста пред Рождеством Христовым («В продолжение более пяти тысяч лет глас Божий приглашал человечество ко сретению Грядущего с небес. Потому-то св. Церковь и назначила более пяти седмиц перед празднованием Рождества Христова на размышление о том, что совершилось в мире в продолжении пяти тысячелетий до пришествия Христова»)
«Христос с небес, срящите (Идите Ему навстречу)!»
Давно ли, думаете, братья, началось в мире сие приглашение к сретению Христа, грядущего с небес? Скажете: с того времени, как начали праздновать в Церкви Рождество Христово? Нет; еще древний Пророк за много столетий до рождества Христова вопиял в слух народа израильского: «приготовься к сретению Бога твоего, Израиль» (Амос. 4, 12)! А другой Пророк говорил: «се, Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут имя Ему: Еммануил» (Ис. 7, 14) —с нами Бог! И еще за много столетий прежде сих пророков говорил великий Моисей Израилю: «Пророка из среды тебя, из братьев твоих, как меня, воздвигнет тебе Господь Бог твой, — Его слушайте» (Второз. 18, 15). Но и Моисей не первый возвестил о сем. По собственному его признанию, он повторял только то, что древле обетовал Господь отцам и праотцам. Словом, восходя далее, мы находим, что уже первый человек, первый праотец всего человеческого рода ожидал грядущего «человека — Бога» (Быт. 4, 1). Значит, в продолжение более пяти тысяч лет глас Божий приглашал человечество ко сретению Грядущего с небес. Потому-то св. Церковь и назначила более пяти седмиц перед празднованием Рождества Христова на размышление о том, что совершилось в мире в продолжении пяти тысячелетий до пришествия Христова; для того в последние воскресные дни сего поста она и воспоминает всех ветхозаветных праведников, чтобы мы, подражая их вере и житию, явились готовыми к сретению Христа. Ибо, что делал Бог для привлечения всех человеков к Сыну Своему, то же делает и для привлечения нас; каким путем приходили ко Христу другие, тем же самым можем приходить и мы. Последуем сему намерению матери нашей св. Церкви, взойдем мыслью к тому, как в первый раз Господь благоволил открыть предвечный совет Свой о спасении нашем, что изрек о нас премилосердый Творец и Владыка наш тогда, когда преступлением заповеди Его решалась судьба наша на всю вечность.
«Адам, где ты?» спрашивал Господь падшего праотца в тот злосчастный день, когда он вкушением от древа познания добра и зла из сына любви Божией соделался рабом проклятия и смерти вечной. Так любовь Божия, благоволившая спасти падшего, в самом начале удерживает стрелы правосудия и гнева, не поражает преступника, но приближается к нему и ищет его, чтобы возбудить его к покаянию, чтобы открыть путь действия благодати и милосердия. «Убоялся и скрылся» (Быт. 3, 10), ответствует падший на глас Божий. Такова неизбежная участь грешника—бояться и бегать, «когда никто не гонится за ним» (Притч. 28, 1). Лицезрение Божие, которое составляет источник вечной радости и блаженства для духов чистых и праведников совершенных, для грешника есть казнь, тягчайшая всех казней. Он рад бы исчезнуть и уничтожиться, только бы сокрыться от лица Божия: многие «начнут говорить» в день страшного суда «горам: падите на нас, и холмам: покройте нас от лица Сидящего на престоле» (Лук. 23, 30. ср. Апок. 6, 16). Но от Вездесущего некуда убежать от Всеведущего негде сокрыться. Одно средство избавиться от вечного страха—повергнуться с раскаянием в объятия вечной любви и милосердия. Но первый грешник не ведал еще сей тайны любви Божественной: он видел оскорбленного Творца своего, и трепетал; видел грозного Судью, и хотел укрыться от лица Его: «убоялся, потому что я наг, и скрылся». Чтобы извлечь падшего праотца из бездны, близкой к отчаянию, милосердие Божие снисходит еще ближе к нему и кротким обличением открывает доступ к его сердцу. «И сказал Господь: кто сказал тебе, что ты наг? Не ел ли ты от дерева, с которого Я запретил тебе есть?». Кроткое, милосердное обличение сие произвело хотя неполное, но тем не менее благотворное действие: преступники, хотя и с извинением, но сознают вину свою и, хотя не совершенно, но исповедаются перед Богом. «Адам сказал: жена, которую Ты мне дал, она дала мне от дерева, и я ел; жена сказала: змей обольстил меня, и я ела». Так принесена исповедь первыми грешниками, — исповедь несовершенная, без должного самоосуждения, исповедь неискренняя, с желанием укрыть хотя часть вины своей, показать грех, так сказать, в половину, потому-то и не избавила она нас от наказания и тяжкой епитимьи; но, с другой стороны, исповедь свободная, соединенная со страхом суда Божия, почему и послужила грешникам во спасение. Сей-то исповеди ожидала любовь Божия, чтобы в открывшееся сердце грешника ввести луч веры и упования. Теперь стрелы вечного осуждения и проклятия падают на главу одного искусителя, а прельщенным им человекам в самом наказании змия преподается утешительное обетование и подается надежда спасения. «И сказал Господь Бог змею: за то, что ты сделал это, проклят ты. И вражду положу между тобою и между женою, и между семенем твоим, и между семенем ее. Оно будет поражать тебя в голову, а ты будешь жалить его в пяту» (Быт. 3, 12—15). Сие-то божественное обетование и есть первое Евангелие, первая благая весть о нашем спасении. В нем определяется вся наша участь и в настоящей, и в будущей жизни. Вникнем несколько подробнее в сие божественное определение о нас.
«Вражду положу между тобою и между женою». Прельстившись советом змеиным, человек вступил в согласие, единодушие и как бы в завет с искусителем, а содеявши грех, он сделался уже пленником и рабом его, по тому непреложному закону правды Божией, что «всякий, делающий грех, есть раб греха» (Иоан. 8, 84). Раб не может сам собою соделаться свободным, и пленник диавола не в состоянии расторгнуть уз своих; посему-то и говорит Апостол о падших человеках, что они «всю жизнь были подвержены рабству» (Евр. 2, 15), что они «чтобы освободились от сети диавола, который уловил их в свою волю» (2 Тим. 2, 26). От сего-то вечного рабства диаволу обещает исхитить человеков любовь Божия, даруя им начаток обновления и свободы духовной, открывая возможность восстать бранью и враждой на диавола. Ты, как бы так говорит Господь диаволу, покорив себе лестью и соблазном человека, думал царствовать над ним вечно; но Я разрушу твою надежду, подам человеку возможность и силы противиться тебе; даже немощнейшая часть человечества — жена, которая первая пленилась твоею лестью, восстанет против тебя враждой и будет побеждать тебя: «вражду положу между тобою и между женою».
Положенная Богом вражда должна продолжаться до совершенной победы над диаволом. «Вражду положу между тобою и между женою, и между семенем твоим, и между семенем ее». Змий духовный, «иже есть диавол» и сатана, как изъясняет Тайновидец (Апок. 20, 2), не имеет естественного потомства или семени. Итак, семенем змия называет Писание все злое, порожденное в мире гордостью диавола: во-первых, духов падших, увлеченных примером и обольшением сатаны, которые и называются «его ангелами», потом, человеков, увлекаемых ко греху прелестью диавола, которые, приемля в себя семя греха, как бы зачинаются и рождаются духом злобы, почему Господь Иисус Христос и говорит к неким людям: «ваш отец диавол; и вы хотите исполнять похоти отца вашего» (Иоан. 8, 44); наконец, все следствия греха и проклятия Божия, все беспорядки и нестроения в мире. Из всего этого составляется бесчисленное потомство, порожденное грехом диавола, — его мрачное царство, против которого поставляет нас Господь во вражду и в брань.
Явно, что такая брань против всех сил адовых превышает наши силы. Претерпевши все роды страданий, мы все оставались бы пленниками диавола. Одолеть и связать сего крепкого может только более крепкий его. Посему-то Отец небесный, положивши вражду между человеком и диаволом, в то же время обетовал воздвигнуть Началовождя и Решителя сей брани в лице семени жены. Той, т. е. семя жены, «блюсти будет твою главу, и ты будешь блюсти Его пяту». Сие благословенное семя жены есть Господь наш Иисус Христос, родившийся от пренепорочной и пречистой Девы Марии действием и наитием Духа Святого. Будучи Сыном Божиим и Богом истинным, Он один мог сокрушить главу диавола и ниспровергнуть его царство. Восприяв с естеством человеческим всю вину грехов наших, Он за всех нас вступил в брань со всем царством зла, прошел весь путь страданий, коими диавол уязвлял Его пяту, т. е. человеческое естество Его: Своим послушанием загладил наше непослушание, Своим уничижением и смирением искупил наше горделивое желание быть «яко бози», Своими страданиями исцелил наши болезни, Своею смертью упразднил имущего державу смерти, сиречь диавола (то есть диавола), Своим воскресением положил начало воскресению всякой плоти, Своим вознесением на небо к Богу Отцу открыл путь и нам в горние обители Отца небесного. «Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную». (Иоан. 3, 16): «для сего-то и явился Сын Божий, чтобы разрушить дела диавола» (1 Иоан. 3, 8).
Таково, братья, определение Божие о нас. Итак, мы все теперь, доколе живем во плоти, находимся в состоянии брани и борьбы, которой не можем избежать и в которую должны вступить свободно, чтоб не быть вечно в плену диавола. Брань сия открывается первоначально внутри нас самих. Ибо содеянный прародителями грех оставил в самом естестве человеческом злое семя, из которого возникают и возрождаются постоянно новые грехи, которые передаются из рода в род, так что все мы, по слову Писания, «в беззакониях» зачинаемся и рождаемся «во грехах» (Псал. 50, 7). Это та прирожденная всем нам склонность ко греху, та царствующая в теле похоть, которая обнаруживается с первым развитием естественных сил человека, возгорается пламенем страстей в юности, укрепляется и отвердевает в летах мужества и сопровождает нас до гроба, от которой освободимся совершенно только тогда, когда мертвенное сие облечется в бессмертие и тленное сие облечется в нетление. Сия-то живущая в нас склонность ко греху есть, по слову Апостола, как бы некий закон «в членах» наших, «противоборствующий закону ума моего и делающий меня пленником закона греховного» (Римл. 7, 25), который служит источником непрестанной борьбы духа с плотью, совести с похотениями, разума с волею и сердцем. Овладевая душою нашею, проявляясь в наших мыслях, желаниях и чувствованиях, живущий в нас грех вносит вражду и нестроение во все существо наше, которые обнаруживаются душевными томлениями и скорбями, телесными немощами и болезнями и, наконец, мучительною смертью. До чего может усиливаться эта внутренняя брань, показывают те, почти неимоверные подвиги святых Божиих, которые предпринимали они для укрощения своей плоти, для побеждения своих похотей, для погашения пламени страстей; те горькие жалобы, которые слышим из уст людей, подобных св. Павлу: «Бедный я человек! кто избавит меня от сего тела смерти?» (Римл. 7, 24). Обнаруживаясь, далее, в действиях наших, живущий в нас грех вносит вражду и нестроение и в общество человеков. Не управляемые одною волею Божиею, не связанные единством мыслей и желаний, падшие люди, по словам Премудрого, «пустились во многие помыслы» (Еккл. 7, 50). Оттого помысл одного часто не сходится с помыслом другого и желанию одного противится желание другого. Отсюда все виды нестроений в обществах человеческих, и в одном человечестве являются сыны света и сыны тьмы, друзья и враги, доброжелатели и наветники, утеснители и страждущие, так что и лучшие из людей сретают в обществе подобных себе одни беды: «в опасностях от разбойников, в опасностях от единоплеменников, в опасностях от язычников, в опасностях между лжебратиями» (2 Кор. 11, 26). До какой ужасной степени простирается иногда вражда сия в человечестве, показывают реки пролитой на земле крови человеческой.
Но сего мало. Мы соединены тесным союзом с окружающими нас тварями, участвуем своею жизнью в общей жизни окружающей нас природы, так что все действует на нас, и мы действуем на все. Посему, когда действия наши управляются волею Божиею, которой все в мире повинуется, тогда они благотворны для всего и сопровождаются благотворным воздействием на нас: «любящим Бога», говорит Апостол (Римл. 8, 28), «вся споспешествует во благое». Но если действия наши, управляясь законом греховным, идут вопреки воле Божией и закону естества, тогда они вносят нестроение и вражду во всю окружающую нас тварь и заставляют ее вооружаться на нас местью. Тогда «Он возьмет всеоружие — ревность Свою», говорит Премудрый, «и тварь вооружит к отмщению врагам; строгий гнев Он изострит, как меч, и мир ополчится с Ним против безумцев. Понесутся меткие стрелы молний и из облаков, как из туго натянутого лука, полетят в цель, и, как из каменометного орудия, с яростью посыплется град; вознегодует на них вода морская и реки свирепо потопят их, восстанет против них дух силы и, как вихрь, развеет их; так беззаконие опустошит всю землю, и злодеяние ниспровергнет престолы сильных» (Прем. Сол. 5, 17. 20—24). До какой степени может усиливаться эта брань человека со стихиями и стихий с человеком, показывают те страшные восстания природы, от коих погибают тысячи и миллионы людей.
Сия-то, братья, тройственная брань, возбуждаемая на нас собственными грехами нашими, есть неизбежное и необходимое следствие и наказание греха, так что, сколько бы ни старались мы удалить от себя все скорби, предотвратить все бедствия, окружить себя веселием и радостями, — не избежим никогда сей горькой участи, присужденной нам правосудием Божиим, не можем снять с себя сего внутреннего и внешнего креста, возложенного на нас свыше. Но, с другой стороны, эта же самая брань есть, и очистительная жертва избавления и спасения нашего, когда мужественно подвизаемся в ней под руководством Начальника и Совершителя нашего спасения, Господа Иисуса Христа; когда, соединяясь с Ним верою и любовью и последуя неуклонно примеру жизни Его, мы свободно и охотно, в духе веры и упования жизни вечной приемлем на себя крест свой и последуем Ему. Так что от нас самих зависит усилить или ослабить предлежащую нам брань, улучшить или отягчить свою участь. Это зависит от того, станем ли мы под знаменем Победителя ада, или в числе пленников и рабов его. Усиливается брань сия и отягчается наша участь, когда усиливается в нас грех от нашей беспечности и нерадения; ослабевает и облегчается, когда ослабевает в нас сила греха и возрастает сила правды Иисус-Христовой. Легче и отраднее душе, когда совесть облегчается покаянием, когда в сердце водворяется мир Божий, «превосходяй всяк ум». Легче и отраднее телу, когда облегчается оно и покоряется духу воздержанием, когда очищается от похотей несмысленных и вреждающих. Отраднее становится жизнь наша в мире, среди сообщества братьев наших, когда все мысли и желания, действия и поступки наши проистекают от любви, направляются любовью, дышат и благоухают любовью: «и кто сделает вам зло, если вы будете ревнителями доброго» (1 Пет. 3, 13); «ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам» (Матф. 6, 33). Напротив, тяжело и прискорбно душе, сличенной узами греховными, когда внутрь ее слышится непрестанно неумолкаемый голос совести, обличающей и осуждающий, претящий и угрожающий. Тяжело и больно самому телу нашему, когда не бывает мира в костях наших от лица грех наших. Тяжелее и безотраднее становится жизнь наша, когда переполняется мера беззаконий наших, когда среди окружающих нас сретаем всюду жертвы страстей наших, вопиющих против нас на небо, свидетелей и обличителей неправд и беззаконий наших; «ибо какою мерою мерите, такою и вам будут мерить» (Матф. 7, 2).
Станем же, братья, свободно и непринужденно под хоругвию нашего спасения — крестом Христовым; будем подвизаться мужественно, нося крест свой, против живущего в нас греха и против козней диавола. По сему только несомненному признаку Господь Иисус Христос признает нас Своими; в этом и состоит истинная готовность наша ко сретению Его, к которой возбуждает нас св. Церковь; для сего-то и заповедала она пост, как лучшее пособие и оружие в предлежащей нам брани. Христос с небес, срящите (Идите Ему навстречу)!» Аминь.
51. БЕСЕДА в неделю святых праотец («В продолжении пяти тысяч лет благодать Божия призывала человечество ко сретению грядущего в мир Искупителя Христа; пять тысяч лет глас Божий устами целого ряда пророков вопиял громко и неумолчно: «Христос с небес, срящите (встречайте)!»»).
«Христос с небес, срящите (встречайте)!»
Давно ли, думаете, братья мои, началось в мире это приглашение ко сретению грядущего с небес Господа Христа? Скажете: с того времени, как начали праздновать в Церкви христианской Рождество Господа и Спасителя нашего Иисуса Христа? Нет; еще древний Пророк за много столетий до рождества Христова вопиял уже в слух народа израильского: «уготовися срести (приготовься встречать) Бога твоего, Израилю». А другой Пророк объяснил и то, каким образом явится в мире Сам Господь Бог, к сретению которого надлежало уготовиться Израилю: «се, Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут имя Ему Еммануил, что значит: с нами Бог». И еще за много столетий прежде сих пророков великий законодатель и вождь народа Божия говорил Израилю: «Пророка из среды тебя, из братьев твоих, как меня, воздвигнет тебе Господь Бог твой, — Его слушайте». Но и Моисей не первый возвестил о сем. По его собственному сказанию о первобытном мире, он повторял только то, что прежде обетовал Господь Бог отцам и праотцам. Словом, восходя далее во глубину времен, мы находим, что уже первый человек, первый праотец всего человеческого рода ожидал грядущего человека — Бога. Итак, в продолжении пяти тысяч лет благодать Божия призывала человечество ко сретению грядущего в мир Искупителя Христа; пять тысяч лет глас Божий устами целого ряда пророков вопиял громко и неумолчно: «Христос с небес, срящите (встречайте)!». Потому-то, конечно, и св. Церковь за пять седмиц до праздника начала приготовлять нас к великому и светоносному дню Рождества Христова и призывать ко сретению грядущего с небес Господа Христа, чтобы размышлением о том, что совершилось в мире в продолжении пяти тысячелетий, мы имели возможность войти, так сказать, в дух величайшего в мире события — явления Бога во плоти. Потому-то в настоящий и последующий за сим воскресные дни она воспоминает всех ветхозаветных праведников, чтобы мы, размышляя о жизни их и подражая вере их, украсили душу свою их добродетелями, уготовали ее в достойную обитель грядущего с небес Господа и удостоились принять Его под кров души своей. Следуя сему руководству матери нашей св. Церкви, возведем мысль нашу к первым временам мира, к первому родоначальнику человеческого рода и ближайшим его потомкам. «Праотец собора, празднолюбцы, приидите, да восхвалим: Адама праотца, Еноса, Еноха, Ноя». Там, в самом начале бытия человеческого рода разрешение всей последующей судьбы его; в истории первого Адама причина пришествия в мир наш Адама второго — Господа с небес; в жизни первого человечества образец жизни и судьбы всех последующих родов до скончания мира; в жизни и деятельности первых людей пример для жизни и деятельности людей последущих.
Вы знаете, братья мои, каким образом первый человек, созданный по образу Божию, умаленный малым чем от ангелов, венчанный славою и честью, поставленный над делами рук Божиих, сделался неблагодарным перед сотворившим его Господом, послушал совета змеиного, преступил заповедь Творца своего и за то подверг себя осуждению и проклятию правды Божией. Но премилосердый Отец небесный не оставил нас погибнуть на веки, —напротив, в самом проклятии искусившего нас змия преподал обетование избавления и спасения: «проклят ты», сказал Господь змию, или, лучше сказать, скрывшемуся под его видом диаволу, «и вражду положу между тобою и между женою, и между семенем твоим, и между семенем ее; оно будет поражать тебя в голову, а ты будешь жалить его в пяту». Это благословенное семя жены есть, во-первых, Сам Господь наш Иисус Христос, преестественно зачатый от Духа Святого и рожденный от пречистой и непорочной Девы Марии; во-вторых, все верующие в Него люди, рождаемые от Него новым духовным рождением и соединенные с Ним, как Главою своим, узами живой веры, любви и упования. Семя духовного змия, «иже есть диавол и сатана», как объясняет Тайновидец, есть, во-первых, духи падшие, увлеченные примером и обольщением сатаны, которые и называются его ангелами; во-вторых, люди, увлекаемые ко греху прелестью диавола, которые, приемля в себя семя неверия и зла от диавола, как бы духовно зачинаются и рождаются от него, почему Господь и сказал о некоторых людях: «ваш отец диавол; и вы хотите исполнять похоти отца вашего». Во временной вражде, или борьбе, этих двух царств, царства Христова и царства диавола, и состоит, братья мои, сущность всей истории человеческого рода.
И, вот, в самом первом, ближайшем потомстве Адамовом является уже разделение между семенем жены—сынами света и благодати и между семенем змия—чадами тьмы и нечестия, между сынами Божиими и сынами человеческими. Достойно примечания при сем, что как вера и благочестие, так и неверие, и нечестие делаются как бы потомственными и наследственными в семействах и, потом, в племенах человеческого рода. От благочестивого сына Адамова Сифа происходит род благочестивых потомков царства Христова, которые составляют Церковь Божию, благодатное царство Христово, святое общество верующих; от нечестивого Каина происходит и потомство нечестивое, враждебное царству Христову, семя змеиное. Так сильно влияние и рождения, и воспитания, и примера родителей на их детей и потомков и так велика ответственность родителей перед Богом не за себя только, а и за целое потомство! Вот, почему правда Божия взыскует иногда грехи отцов на чадах до третьего и четвёртого рода; вот, почему и благословение Божие, заслуженное предками, почивает и на их потомках. Не менее замечательно и то, что племя благочестивое, по примеру прародителя, жившего в куще прямо рая, не заботившегося об удобствах, а помышлявшего только о том, чтобы скорбным путем покаяния обрести паки потерянный рай, проводило жизнь простую, суровую, странническую, устремляя взор свой в будущее, ожидая пришествия Господа-Искупителя и «ибо он ожидал города, имеющего основание, которого художник и строитель Бог». Неудивительно, что этим тесным путем царствия Божия шли немногие избранные, которые светятся между множеством сынов заблудших, как немногие звезды среди покрытого мраком неба; что большая часть даже сынов Божиих увлекалась примером сынов человеческих и прилагалась к их неприязненному сонму. Племя нечестивое пошло другим путем. Преданное всей душою и сердцем своим земному, чувственному, оно заботилось окружить себя всеми удобствами и удовольствиями жизни, сделать жизнь свою как можно приятнее и веселее. Свежий ум первобытного человечества оказался необычайно деятельным в этом направлении к чувственности, и изобретения быстро следуют за изобретениями. Каин с сыном своим строят уже град для спокойствия и безопасности, не надеясь более на покров Божия промышления, ограждающего верных; Иувал изобретает певницу и гусли для забавы и удовольствия; Фовел извлекает металлы из недр земли, кует железо и медь и обращает их в оружие для различных потребностей жизни. Что было следствием сего? То, что град Каинов приучил потомство его к праздности, беспечности, забвении о Боге и высшей цели бытия нашего на земле; певница и гусли Иуваловы заглушили глас Божий в душах человеческих, усыпили их совесть, истребили память о потерянном рае и стремление к горнему отечеству; выкованное Фовелом железо обратилось скоро в смертоносное оружие, и один из нечестивых потомков Каина хвалился женам своим: «я убил мужа в язву мне и отрока в рану мне». И, вот, через несколько поколений от Адама оказалось, «земля растлилась пред лицом Божиим, и наполнилась земля злодеяниями. И воззрел Бог на землю, и вот, она растлена, ибо всякая плоть извратила путь свой на земле» (Быт. 6, 11. 12). И это растление сделалось так всеобще, что среди сего первобытного человечества один только Ной явился угодным Богу и достойным благоволения Божия, — так глубоко и неисцельно, что нужны были воды потопа для омытия лица земли от скверны беззаконий и неправд человеческих. Так велика, братья мои, сила греха, который, подобно яду, проникнув все естество человека, разлился по всему составу человечества, отравлял и заражал собою даже лучшие его части. Тяжелыми подвигами надлежало сынам Божиим укрощать в себе эту силу греха; тяжкою борьбой надлежало возращать (взращивать) в себе семена истины и правды, благочестия и святыни; непрестанною и строгою бдительностью надлежало охранять и укреплять в себе веру и упование на Бога. Что же делали для сего великие праведники первого мира? Чем ограждали себя от соблазнов нечестия? Чем благоугождали Богу посреди всеобщего растления? «Верою», говорит св. Апостол, «и все сии, свидетельствованные в вере». Но эта вера, как главное начало жизни духовной, являлась в них в многоразличных добродетелях, подобно как сила жизни, сокрытая в недрах земли, является в многоразличных произрастениях, цветах и плодах.
Первый и единственный путь, по которому можно выйти из области тьмы и греха в область света и живота вечного, есть покаяние и вера: «покайтесь и веруйте в Евангелие». И первый праотец рода человеческого, показавший первый пример преступления заповеди Божией, подает нам и первый пример истинного покаяния. Изринутый из рая сладости за преслушание, он не хотел удалиться от пределов его «и сяде прямо рая», как говорит нам Писание, чтобы этой близостью к первому блаженному жилищу непрестанно напоминать себе и об утраченном блаженстве, и о настоящем состоянии проклятия, и о своем согрешении перед Богом, и о Божием обетовании спасения, и о Боге карающем, и о Господе милующем и спасающем; чтобы, таким образом, дух покаяния и печали по Богу, возбужденный в нем первою казнью правосудия Божия, не погасал никогда и избавил бы его от казни грядущей, вечной. Нередко, может быть, мы воспоминаем, братья, о падении праотца нашего в извинение свое; но часто-ли воспоминаем о его покаянии в обличении себя? Однажды согрешил он, но девятьсот лет каялся и плакал о своем согрешении, и тем болезненнее был плач его, чем более с умножением потомства своего он видел умножающиеся плоды своего горького падения. От него мы наследовали грех, но от него же наследовали и обетование искупления, и веру в Искупителя. Он подверг потомство свое гневу Божию, но он же своею верою и покаянием заслужил нам и высочайшее благоволение Божие во Христе Иисусе. Нам теперь более, нежели ему, известны все пагубные следствия греха и спасительная сила покаяния, а потому мы более виновны, если преступаем заповеди Божии и если остаемся нераскаянными. Нам более, нежели ему, подано средств к оправданию, освящению и спасению; ибо бесконечно более приобрели мы в Адаме втором, Господе нашем Иисусе Христе, нежели чего лишились в Адаме первом. Можно ли оправдываться тем, что мы наследовали грех от праотца нашего, когда за его веру и покаяние нам подается туне всемогущая благодать Господом Иисусом Христом? Можно ли сетовать на то, что за грех Адамов мы лишились части умаленных малым чем от ангел, когда за его веру и покаяние Господь Иисус Христос «дал власть быть чадами Божиими», братьями Его, Единородного Сына Божия, когда ныне человеческое естество наше превознесено и прославлено во Христе превыше всех ангелов и архангелов и сидит одесную Бога-Отца? Можно ли скорбеть, что о Адаме первом мы умираем телесно, когда второй Адам—Господь с небес дарует нам вечную жизнь, воскресит и прославит самое тело наше, «так, что оно будет сообразно славному телу Его», так что «тленное сие облечется в нетление и смертное сие облечется в бессмертие», и самая «смерть пожерта будет животом (поглощена смерть победою)?». И все это подается нам туне, за одну токмо веру и покаяние по примеру Адамову. Будем же, братья мои, взирать не на грехопадение, а на покаяние праотца нашего, последуем примеру его сокрушения и плача о грехах своих. «Господи, помилуй меня грешного», — вот молитва, которую завещал нам первый родоначальник рода нашего! И эта краткая молитва, если исходит из сокрушенного и смиренного сердца, так сильна перед милосердием Божиим, что могла бы самого духа злобы преобразить паки в ангела света, если бы исконная гордыня его могла смириться до истинного покаяния, осуждения себя и сокрушения перед Богом.
С верою и покаянием должно быть неразлучно живое упование на Бога. Пример этой великой добродетели видим в одном из близких потомков Адамовых, о котором замечает священный Бытописатель: «тогда начали призывать имя Господа». Енос видел уже умножение нечестия сынов человеческих, и тем более прилеплялся к Богу упованием и молитвою. Каиниты строили грады для своей безопасности; Енос искал безопасного пристанища в крове Бога вышнего. Каиниты увеселялись певницами и гуслями; Енос искал отрады и утешения в молитве, духовном песнопении и славословии имени Божия. По мере умножения насилия от исполинов, человеков именитых на земле, Енос утверждался более и более в уповании на Бога крепкого, живого, доколе не возрос до той меры всесовершенной преданности воле Божией, на которой, как на неподвижном камне, человек является превыше всех опасностей, всех скорбей и бедствий и, «как гора Сион, не подвигнется: пребывает вовек».
О другом из потомков благочестивого Сифа говорит Бытописатель священный: «и ходил Енох пред Богом», или, точнее, ходил с Богом и перед Богом. Умножившиеся примеры неверия и нечестия во дни Еноха требовали твердой опоры благочестия, —такого правила жизни, с которым можно было бы противустать (противостоять) всем соблазнам и искушениям. Таким правилом у Еноха было хождение перед Богом. Нет сомнения, что умножившееся в мире зло с силою приражалось душе праведника, что диавол многими искушениями силился совратить его с пути веры и добродетели, что сыны и дщери, человеческие многими соблазнами завлекали сердце его в сети порока; но он был всегда с Богом, всегда поставлял себя в Его святом вездеприсутствии, всегда предстоял умом и сердцем своим перед лицом Божиим и постоянно говорил самому себе: «как же сделаю я сие великое зло и согрешу пред Богом?». Истинно драгоценное правило жизни! Кто непрестанно мыслью и сердцем—перед лицом Божиим, чья совесть, возбуждаемая страхом Божиим, всегда на страже души его, тому не трудно побеждать всякое искушение. Кто мыслью и сердцем непрестанно предстоит лицу Божию, к тому не дерзнет приступить и сам диавол, к тому не приблизится никакое зло.
Но что может сделать живая, твердая и непоколебимая вера слову Божию, показывает пример последнего праведника первого мира, который сделался новым родоначальником человечества в мире втором. Его вера выдержала, так сказать, напор всеобщего неверия всего человеческого рода; его добродетель устояла непоколебимою при всех обольщениях нечестия; его совершенное послушание гласу Божию сохранило его в страшную годину погибели всего человеческого рода. Бог повелел ему проповедовать о предстоявшем потопе и погибели грешников, если не обратятся и не покаются, — и Ной проповедовал неумолчно в продолжении целого столетия, несмотря на то, что весь труд оставался тщетным, что нечестие, без сомнения, ненавидело и ругалось над строгим обличителем. Ему повелел Господь строить ковчег, — и Ной строил его. Нет сомнения, что неверие и тогда, как и ныне, препиралось с его верою, уверяло и доказывало, что опасения его напрасны, что чин природы непреложен, порядок времен неизменен, законы естества тверды и постоянны, — Ной верил только слову Божию, и строил ковчег. Нет сомнения, что беспечные сыны века сего, «ели, пили, женились и выходили замуж», глумились над делом праведника, насмехались над его кажущимся малодушием и издевались над его мнимым неверием, называли весь труд его пустым и бесполезным, — Ной не внимал глумлению нечестивых и продолжал строить ковчег. И Ной спасся в своем ковчеге, а глумившееся неверие погибло в водах потопа. Так должно, братья мои, слушать повеления Господни; так должно исполнять заповедь Божию; так должно веровать слову Божию! Хотя бы весь мир восстал на нас со всею силою и прелестью своею, нам должно помнить свое: «доколе не прейдет небо и земля, ни одна йота или ни одна черта не прейдет из закона, пока не исполнится все».
Что поучительного представляет нам сей образ первого мира?
То, во-первых, что как ни велика сила зла в мире человеческом, но бесконечно могущественнее сила благодати Божией в сынах царства Христова. Грех лишил человека образа Божия, а благодать соделала его сыном Божиим. Диавол из первого сына Адамова сделал братоубийцу, а благодать Божия сделала то, что первая кровь, обагрившая землю, была кровь мученическая, чистая, святая в предзнаменование той животворящей крови, пролитой на кресте, которою обновился весь мир и попрана держава диавола. Грех произвел почти всеобщее неверие, нечестие и растление, а благодать среди самого растления явила высокие образцы веры и благочестия, чистоты и святости жизни. Сила нечестия казалась торжествующею во всеобщем растлении человечества, а на деле восторжествовала сила веры в лице Ноя.
То, во-вторых, что первый мир был образом мира нашего: «но, как было во дни Ноя, так будет и в пришествие Сына Человеческого». Как тогда неверие сделалось всеобщим, так и в последние времена мира, «но Сын Человеческий, придя, найдет ли веру на земле. Бдите убо, трезвитеся и бодрствуйте (Смотрите, молитесь и бодрствуйте)» на страже души своей, да не угаснет в ней светильник веры, да не помрачит ее тьма нечестия.
То, наконец, что не должно увлекаться тем, что представляется как бы всеобщим законом и правилом жизни, духом века, всемирным обычаем, что прикрывается одеждою современных понятий и требований, что глумится над так называемою отсталостью, что обольщает удобствами, приятностью и легкостью жизни. Должно твердо держаться одного Слова Божия, следовать не примеру большинства, а закону Божию. Ибо только «закон Господа совершен, укрепляет душу; заповедь Господа светла, просвещает очи; страх Господень чист, пребывает вовек; суды Господни истина, все праведны; и раб Твой охраняется ими, в соблюдении их великая награда» (Пс. 18, 8. 9. 10. 12). Аминь.
52. СЛОВО в неделю св. праотец (««Один человек сделал большой ужин и звал многих» (Луки 14, 16) Этой притчей Господь Иисус Христос изобразил кратко все домостроительство Промысла Божия в приготовлении человеческого рода ко спасению чрез воплощение Сына Божия»)
«Один человек сделал большой ужин и звал многих» (Луки 14, 16).
Этой притчей Господь Иисус Христос изобразил кратко все домостроительство Промысла Божия в приготовлении человеческого рода ко спасению чрез воплощение Сына Божия.
Кто этот щедрый домовладыка, уготовавший вечерю велию? Это Отец небесный, предопределивший от вечности спасти падший род человеческий от смерти и области диавола. Эта вечеря велия есть вечное блаженство в царстве Божием, которое предначинательно открылось на земле, как царство благодати, с пришествием и воплощением Сына Божия, которое вполне и совершенно откроется, как царство славы, когда Господь Иисус Христос придет паки на землю судить живых и мертвых.
На сию-то вечерю велию Отец небесный от самого начала мира «звал многих». Сию тайну спасения Он предвозвестил еще первому человеку тотчас по его падении и, потом, в продолжении пяти тысяч лет возвещал ее миру устами св. пророков, предизображал в образах и сенях ветхозаветных. Все это совершилось, без сомнения, для того, чтобы род человеческий верою и покаянием, чаянием и ожиданием достойно предуготовил себя к сретению своего Господа и Спасителя. Для сего Сам Господь многократно и многообразно являлся и глаголал древним патриархам; для сего содеяно такое множество чудес в народе избранном; для сего явлено столько поразительных действий всемогущества и премудрости, правды и милосердия Божия; для сего дарован богописанный закон на Синае, воздвигнуты необыкновенные вожди народу Божию, посланы пророки, помазаны цари, словом, — совершено все, о чем читаем в книгах Завета Ветхого. Всеми сими действиями Своего божественного промышления Господь внушал человекам одно: «уготовися срести (приготовься встретить) Бога твоего, Израилю!».
Подражая сему, св. Церковь, яко таинница судеб Божиих, за пять седмиц до дня празднования воплощения Сына Божия приготовляет и нас, братья, к сретению своего Господа и Спасителя: «Христос с небес, срящите (встречайте)!» вопиет она вслух нам.
Для чего, скажете, такое призвание ко сретению Грядущего с небес теперь, когда тайна воплощения Сына Божия не только совершилась уже, но и принесла миру вожделеннейшие плоды спасения? Не излишне ли возбуждать ко сретению Господа христиан, которые потому и христиане, что веруют в Сына Божия, пришедшего во плоти; которые св. крещением привились, как дикие ветви, к животворной маслине, источнику жизни — Господу, а причащением плоти и крови Его соединяются «в един дух» с Господом? Но, братья мои, всегда ли сбывается над нами то, чего желает нам Господь? Надолго ли сохраняется в нас то, что подает нам Его божественная благодать? Не часто ли св. Церковь, и по рождению нас водою и Духом и, быть может, по многократном обновлении и возрождении нас в покаянии, принуждена паки и непрестанно болезновать о нас, «доколе не изобразится в вас Христос?».
Забвением о своем Спасителе и вечной жизни с Ним, увлечением многообразными страстями и похотями, нашими грехами и беззакониями мы расторгаем блаженный и животворный союз с своим Господом. Сам Господь, изгоняемый из сердца нашего рассеянием мыслей и чувств наших, неправдами и грехами нашими, принужден, так сказать, искать входа под убогий кров души нашей, чтобы обогатить нас богатством благодати Своей. «Се, стою у двери», говорит Он нам: «и стучу: если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему, и буду вечерять с ним, и он со Мною».
Чтобы помочь нам обновлять, сколь можно чаще, блаженный союз наш с Источником жизни и блаженства нашего — Господом Иисусом Христом, чтобы не попустить нам удаляться от Него надолго, чтобы способствовать нам вообразить в себе Христа с Его смирением и благостью, с Его правдою и милосердием, с Его кротостью и долготерпением, с Его святостью и чистотой, в чем состоит главное и необходимое условие единения и общения с Ним, — св. Церковь между многими благодатными средствами употребляет одно для всех открытое и доступное средство. Она установила особые времена, в которые бы мысли наши, исторгаясь из вихря суеты житейской, преимущественно утверждались на Нем — нашем Спасителе и Господе, погружались бы в тайны спасения, совершенного Им, возносились бы от земли на небо и от суеты временного к блаженному покою вечности. Учредила празднества, в которых воспоминается вся земная жизнь Господа нашего, все подвиги и страдания, подъятые Им для спасения нашего, дабы мы, взирая на образ божественных совершенств Его, старались уподобляться Ему в своей жизни, «ибо в нас должны быть те же чувствования, какие и во Христе Иисусе, доколе не изобразится в нас Христос, да вселится верою в сердца» наши, да будет Он в нас и мы в Нем.
Чтобы эти, хотя, сами по себе, воспоминательные, но по отношении к нам освящающие и возводящие ко общению со Христом, торжества церковные, не были проходимы нами без должного внимания, св. Церковь всегда предвозвещает о них заранее, постепенно вводит в разумение духа и силы торжествуемого события, постепенно приготовляет нас к живому сердечному сопричастию тайны спасения. И вот, когда уготовляется она к высочайшему торжеству рождения во плоти Сына Божия, нашего Спасителя и Господа, то заранее оглашает нас, подобно как древле глашал Господь устами пророков: «Христос с небес, срящите (встречайте)!» — очевидно, для того, чтоб предочистить нас к духовному, таинственному, благодатному посещению Господа, подобно как ветхозаветные праведники уготовляли себя ко сретению Его, грядущего с небес; чтобы в священнейший день явления Своего во плоти Сам Господь посетил нашу душу, оживотворил Своим присутствием наше сердце, пришел и вселился в нас.
Что произвело в мире великое звание Божие на вечерю велию? Чем сопровождались действия Промысла Божия, уготовлявшие человеков к достойному сретению обетованного Искупителя? Сохранилась в мире св. вера среди тьмы неверия и суеверий, коими диавол силился ослепить род человеческий; процвели многочисленные добродетели, подобно благоуханным кринам (цветкам), посреди терния; усилилось ожидание Искупителя не только в народе избранном, но и у самих язычников. Св. Павел свидетельствуется целым облаком свидетелей, кои все «свидетельствованные в вере». Собор святых Божиих, просиявших в ветхом завете, так многочислен, добродетели их так велики и разнообразны, вера их столь возвышенна и чудодейственна, что, читая повествования о них, нельзя не благоговеть перед ними и не прославлять Бога, дивного во святых Своих.
Но, с другой стороны, нельзя и не скорбеть духом при мысли, что эти великие праведники были токмо избраннейшие в самом избранном племени, в котором одном хранился свет истинной веры, тогда как глубокая тьма суеверия, нечестия и развращения покрывала всю землю. Нельзя не возмущаться духом, когда вспомнишь, что во всем народе избранном, который, по-видимому, горел ожиданием обетованного Мессии, едва несколько пастырей обрелись достойными явиться в вертепе Вифлеемском, и только Симеон и Анна сретили Господа во храме; что во все время земного служения Сына Божия спасению человеков только двенадцать рыбарей решились последовать за Ним навсегда, большая-же часть или оставалась равнодушною, или далее гнала и преследовала Его; самые лучшие из народа только дивились Его учению, изумлялись чудесам Его, славили Его человеколюбие и сострадание к несчастным, и оставались в ожидании воображаемого царства Мессии, не помышляя о том, что истинное царствие Божие уже настало, победа над диаволом совершилась, отпущение грехов проповедано, баня пакибытия и обновления духовного для всех открыта, животворящая вечеря уготована.
Где причина сего гибельного невнимания к тому, чего с нетерпением ожидали столько веков? В развращении сердца, обуреваемого самолюбием, корыстолюбием и плотоугодием, в ослеплении ума, омраченного суетою и суеверием, в погрязновении в чувственность и привязанности к земному: «и начали все, как бы сговорившись, извиняться: первый сказал ему: я купил землю и мне нужно пойти посмотреть ее, прошу тебя, извини меня; другой сказал: я купил пять пар волов и иду испытать их, прошу тебя, извини меня; третий сказал: я женился и потому не могу придти» (Лук. 14, 18). Не Бог оставил Израиля Своею благодатью и милосердием, но Израиль удалился от Бога своим развращением и неверием. Глас Божий вопиял долго и неумолчно: «Христос с небес, срящите (встречайте)!». Но отяжелевший слух народа Божия не внял сему благовестию, за что и остался вне царствия Божия.
Что произведет, братья, между нами благая весть о сретении Грядущего с небес? Чем отзовутся наши сердца на глас св. Церкви? Обретутся ли между некнижными и простыми нашими простые разумом, но мудрые верою пастыри, достойные услышать славословье ангелов и узреть верою Божественного Младенца? Явятся ли из числа людей образованных мудрые волхвы повергнуть сокровища мудрости своей перед Тем, который «есть нам от Бога премудрость, и правда, и освящение?». Придут ли во храм Божий из старцев наших праведные Симеоны, чтобы еще, может быть, раз токмо, на закате дней своих узреть спасение, «которое Бог уготовал пред лицом всех народов», и испросить себе у Божественного Отроча отпущения с миром? Явятся ли между женами нашими благоговейные и непорочные Анны, способные не только узреть спасение, но и возвестить о нем своим чадам и домочадцам? Обретутся ли между иереями нашими благочестивые Захарии, достойные чистыми устами вознести во храме песнь хвалы и благодарения Господу, «что посетил народ Свой и сотворил избавление ему». Но св. Церковь вопиет ко всем: «Христос с небес, срящите (встречайте)!».
Так, для спасенья всех пришел и воплотился Господь наш Иисус Христос; кто же может не дорожить своим спасением и не сретать своего Спасителя? В соединении со Христом состоит истинная жизнь наша, равно как в удалении от Него вечная смерть и погибель; кто же может не желать вечной жизни, не страшиться и не убегать вечной смерти, не искать всем сердцем живого общения со Христом, Источником жизни и бессмертия, не желать всей душою благодатного посещения Господня, которое одно приносит небесный мир и радость, освящение и спасение души нашей? Сам Господь славы хочет прийти и вселиться в нас, сотворить в сердце нашем обитель Себе и Отцу Своему; кто-же из христиан не возжелал бы сей чести, не почел-бы для себя счастьем достойно уготовить свою душу и сердце во сретение своему Господу и Спасителю?
«Христос с небес», все «срящите (встречайте)!». Аминь.
53. БЕСЕДА в неделю св. праотец («Ныне св. Церковь не только уже призывает ко сретению Грядущего с небес, но и поучает тому, как приготовлять себя к достойному Его сретению, примером ветхозаветных праведников. Указывает и то, отчего все призывания и гласы любви Божией могут оставаться, как и остаются иногда, бесплодными»)
«Христос с небес, срящите (встречайте)!»
Не мало уже времени, как этот призывный глас слышится в храме Божием. И нет сомнения, что души благочестивые, взыскующие Господа и в Нем своего спасения, услышали сердцем, а не одним слухом этот матерний глас св. Церкви, и с заповеданным ею постом положили хранение своему сердцу, чтоб предочистить его в обитель грядущему с небес Господу.
Ныне св. Церковь не только уже призывает ко сретению Грядущего с небес, но и поучает тому, как приготовлять себя к достойному Его сретению, примером ветхозаветных праведников. Указывает и то, отчего все призывания и гласы любви Божией могут оставаться, как и остаются иногда, бесплодными. В настоящий воскресный день, воспоминая всех ветхозаветных праотцов, она предлагает нам в евангельском чтении притчу о званых на вечерю, в которой Сам Господь Иисус Христос изобразил, как бы на картине, и действия Промысла Божия, призывающего всех ко спасению, и те препятствия, которыми запинаются званные идти на глас призывающего.
«Господь сказал притчу эту: один человек сделал большой ужин и звал многих». Кто этот щедрый домовладыка, приготовивший такую богатую вечерю? Это Отец небесный, предопределивший от вечности спасти род человеческий от смерти и области диавола, которым он подверг себя преступлением заповеди Божией. Эта «вечеря велия» есть вечное блаженство в царстве Божием, которое предначинательно открылось, как царство благодати, с пришествием на землю Единородного Сына Божия, Своими страданиями и смертью искупившего нас от темной области диавола и даровавшего нам «власть быть чадами Божиими», но которое вполне и совершенно откроется, как царство славы, когда Господь Иисус Христос придет опять на землю судить живых и мертвых.
На сию-то «вечерю велию» Отец небесный от самого начала мира «звал многих»: звал обетованиями и пророчествами; звал законом, данным чудодейственно на Синае; звал предизображениями будущих событий в обрядах и сенях ветхозаветного богослужения; звал чудесами и явлениями Своего всемогущества и премудрости, Своей правды и милосердия; звал прославлением мужей избранных, в коемждо роде благоугодивших Ему; звал страшными казнями, посылаемыми свыше на сынов противления. Так и ныне, призвав нас от области диавола в чудный Свой свет, Он не престает призывать нас в царство славы Своей, к обители блаженства вечного всеми средствами Своей премудрости, всемогущества и милосердия: зовет обетованиями евангельскими и проповедью апостольскою, учением и пророчествами, увещаниями и угрозами; зовет таинствами и священнодействиями, в коих преподается нам залог будущих благ вечных; зовет неумолкающим гласом Церкви Своей, которой дал власть и силу не только просвещать нас светом веры, но и освящать нас благодатью всесвятого Духа Божия; зовет чудодейственным прославлением избранных Своих, благоугодивших Ему верою и любовью, исполнением заповедей Его и терпеливым несением креста своего; зовет внутренним гласом совести и внешними обстоятельствами жизни; зовет дарами благости Своей и прещениями (наказаниями) гнева и суда Своего; толкает в двери сердца нашего то кротким гласом любви, милосердия и долготерпения, то крепким гласом скорбей, горестей и бедствий.
Но во множестве званных мало избранных: «и когда наступило время ужина, послал раба своего сказать званым: идите, ибо уже все готово; и начали все, как бы сговорившись, извиняться». Не осталось, конечно, бесплодным многообразное звание Божие: собор святых Божиих, просиявших еще в подзаконной Церкви завета ветхого, так многочислен, добродетели их так светлы и разнообразны, вера их так возвышенна и чудодейственна, что, читая повествования о них, нельзя не благоговеть перед ними и не прославлять Бога, дивного во святых Своих. Но нельзя, с другой стороны, и не скорбеть при мысли, что эти великие праведники были только избраннейшие из самой избранной части человечества, что ни грозная проповедь о покаянии Иоанна Крестителя, ни благая весть о царствии Божием из уст Самого Сына Божия не пробудили усыпленных сердец народа, не преставшего, по-видимому, «чаять утешения Израилева» и ожидать пришествия Искупителя. Только двенадцать рыбарей и еще несколько избранных решились последовать Иисусу Христу, прийти на духовную вечерю, уготованную от сложения мира, большая же часть только слушала слово Его, дивилась чудесам его, и оставалась вне царствия Божия; но целый народ отверг звание Божие, отрекся от своего Искупителя и продал Его на осуждение смерти. Так и ныне многие именуют себя христианами, приходят в храм Божий, слушают Слово Божие, приемлют св. таинства Христовы; но многие ли действительно идут во след Господа Иисуса? Многие ли взыскуют всем сердцем спасения во Христе и жизни вечной? Многие ли идут тем тесным путем крестоношения, который завещал Господь всем последователям Своим? Многие ли переселяются из мира сего в Мир духов готовыми стать непостыдно на суде Божием?
Что было причиною неверия иудеев? Ниспадение в чувственность, привязанность к земному, нежелание расстаться с своими предрассудками, с самолюбивыми мечтами, с обуявшими сердце страстями и похотями. «Первый сказал ему: я купил землю и мне нужно пойти посмотреть ее; другой сказал: я купил пять пар волов и иду испытать их; третий сказал: я женился и потому не могу придти». Что и ныне увлекает званных от пути к царствию Божию на распутья, ведущие в погибель? То же преобладание плоти над духом, та же привязанность к земному, то же ослепление блеском видимых благ, то же пристрастие к суете сует, то же нежелание отречься своего самолюбия и гордости житейской, то же порабощение страстям и похотям плотским.
Чем ограждали себя избранные Божии от сего увлечения плотью и миром, от этого обаяния чувственных благ и удовольствий? Постоянною мыслью о том, что они «странники и пришельцы» на земле, как заметил Апостол о древних святых мужах, что они «не имеют здесь постоянного града», а потому и искали грядущего, с верою ожидали основания будущего града, «которого художник и строитель Бог». Это же правило жизни Апостол Христов находит особенно полезными и для христиан, живущих в мире, но не принадлежащих миру по своему вечному предназначению: он убеждает всех нас, «как пришельцев и странников, удаляться от плотских похотей». Не трудно убедиться, братья мои, что земля есть только временная обитель наша, где все дается нам и все служит нам только на время, что земная жизнь наша, «как уклоняющаяся тень», что нет здесь ничего постоянного: все исчезает и изменяется непрестанно. Слава человеческая, которая так приятно звучит нашему самолюбию, проходит и рассеивается в воздухе, как громкий, но кратковременный звук. Богатства и сокровища, на которые так полагаются люди, утекают из рук своего владыки обманчивее и скорее воды. Наслаждения и удовольствия чувств, которые так обаятельно действуют на сердце человеческое, улетают быстрее утренней зари. Связи земные, самые близкие и приятные, разрываются; дружество, родство и приязнь изменяются и проходят. Самое тело наше, как куща, по выражению Пророка, беспрестанно изменяется, ветшает и разрушается. Посему-то, братья, и не должно слишком привыкать нам к своему временному жилищу, до излишества пристращаться к чему бы то ни было земному, чтоб неизбежная разлука со всем временным не сделалась для нас болезненною, чтобы сердце наше не осталось там, где сокровище наше. Путник не обременяет себя излишнею ношею, не засматривается много ни на что приятное в чужой для него стороне, не останавливается ни в каком месте долее, нежели сколько нужно для отдыха. Так поступает и христианин, взыскующий небесного отечества. Никакие, самые невинные и благословенные Богом узы с миром не могут быть для него столь драгоценны, чтобы расторжение их было слишком прискорбно и болезненно; ибо он все любит только в Боге и для Бога, во всем ищет только спасения души и жизни вечной, все делает только во славу Божию, всего ожидает и надеется от единого Бога, во всем предает себя Его всесвятой воле, все случающееся с ним приемлет с благодарением и покорностью воле Отца небесного. Вся мысль его устремлена к небу и вечности; все сердце его живет «со Христом в Боге»; вся забота его о том, чтобы быть готовым к исходу из мира сего, когда бы ни пришел за ним Господь — утро или вечер, или в петлоглашение (пение петуха), чтобы сретить Его со светильником веры и елеем добрых дел, с добрым упованием жизни вечной, с светлым и радостным лицом чистоты и непорочности.
Ныне приглашает нас св. Церковь ко сретению Господа в день светоносного Рождества Его. И это повторяет она каждогодно в определенное время. Но всегда нам должно быть готовыми услышать и другой глас: «вот, Жених идет, выходите навстречу Ему». И это услышим только однажды. К сему-то сретению небесного Жениха должно быть готовыми на всякий час: «потому что не знаете ни дня, ни часа, в который приидет Сын Человеческий». Каждый час и минуту жизни да слышится в сердце нашем: «Христос с небес, срящите (встречайте)!» Аминь.
54. СЛОВО в неделю пред Рождеством Христовым («Какое чудное зрелище представляет нам этот великий собор святых Божиих человеков! … Такие ли ныне времена, подумает при этом кто-либо, чтобы жить подобно древним святым? Можно ли нам, слабым и немощным, подражать тем избранникам Божиим, которых видимо руководил Сам Бог?»)
«Христос с небес, срящите (встречайте)!»
И в настоящий воскресный день св. Церковь продолжает вспоминать празднственно всех ветхозаветных праведников, чаявших пришествия Господня, чтобы в эти предпразднственные дни, с одной стороны, почтить достойно св. память их, как праотцов по плоти Господа Иисуса Христа, с другой, представить нам в пример для подражания живые образцы веры и многоразличных добродетелей, с которыми древние праведники, ожидая пришествия обетованного Искупителя мира, уготовлялись ко сретению Его, грядущего с небес.
Какое чудное зрелище представляет нам этот великий собор святых Божиих человеков! Каким дивным светом веры и добродетелей сияют они, как звезды на тверди церковной, предзнаменуя собою Солнце правды — Христа! Вот лик св. праотцов и патриархов, которые, веруя божественным обетованиям о грядущем в мир Искупителе человеков и живою верою «только издали видели оные, и радовались», жили на земле «и говорили о себе, что они странники и пришельцы на земле; ибо они ожидали города, имеющего основание, которого художник и строитель Бог». Вот лик св. пророков, которые, предвозвещая пришествие Христово, обличали пороки и нечестие народа своего, грозили судом и казнями от Бога, и за то терпели поношения, гонения и страдания от современников, «скитались по пустыням и горам, по пещерам и ущельям земли». Вот лик ветхозаветных мучеников и страдальцев за веру отцов своих, которые небоязненно исповедовали сию веру перед царями нечестивыми, и за то терпели многоразличные муки: «были побиваемы камнями, перепиливаемы, подвергаемы пытке, умирали от меча» (Евр. 11, 38. 37). Вот лик св. праведников, которые, живя в мире, были не от мира сего, и среди молвы и попечений житейских, умом и сердцем своим пребывали всегда в Боге и с Богом, и обладая богатством, не прилеплялись к нему сердцем своим, а искали прежде всего царствия Божия и правды его.
Каких добродетелей не представляет нам эта богосветлая картина ветхозаветного мира! Здесь живописуются перед очами нашими боголюбезная кротость и незлобие первого в мире мученика Авеля, святая ревность к прославлению имени Божия Еноса, высота богомыслия и страха Божия в Енохе, твердость в вере и благочестии Ноя среди всеобщего развращения современного ему мира, чудная вера и послушание слову Божию Авраама, верность в исполнении заповедей Божиих Лота среди самого Содома, сыновнее послушание Исаака до готовности быть принесенным во всесожжение по повелению Божию, кроткие семейные доблести Сарры, прозорливая матерняя любовь Ревекки, незлобивое смирение Иакова, победившее злобу Лавана и Исава, святое целомудрие Иосифа и Сусанны, готовое лучше пострадать и умереть, нежели согрешить перед Богом, непобедимое ничем терпение в скорбях и напастях Иова, кроткая правительственная мудрость Моисея и Самуила, одушевляемое верою мужество Навина, Варака и Гедеона, высокая самоотверженная любовь к отечеству и народу своему Юдифи и Есфири, слезное и сокрушенное покаяние Давида и Манассии, пустынническая богомысленная жизнь Илии и Елисея, ревность о славе Божией св. пророков, непобедимая ничем преданность закону Божию и обычаям отеческим трех отроков в Вавилоне и семи мучеников Маккавеев. Истинно божественный собор святых, «те, которых весь мир не был достоин!».
«Посему и мы, имея вокруг себя такое облако свидетелей, терпением будем проходить предлежащее нам поприще» (Евр. 12, 1.), так заключает св. Апостол свое повествование о добродетелях древних св. мужей. Для того Слово Божие и изобразило перед нами добродетельную, благоговейную и богобоязненную жизнь древних праведников, чтобы мы последовали стопам их и явились, подобно им, богоугодными перед Спасителем нашим Богом; для того и св. Церковь воспоминает о них в настоящие предпразднственные дни, чтоб, ожидая великого и светоносного дня явления во плоти Единородного Сына Божия, мы украсили душу свою их боголюбезными свойствами, чтобы Сам Господь признал нас достойными Своего благодатного посещения, пришел и вселился верою в сердца наши, как благоволил вселиться и обитать в убогом вертепе.
Такие ли ныне времена, подумает при этом кто-либо, чтобы жить подобно древним святым? Можно ли нам, слабым и немощным, подражать тем избранникам Божиим, которых видимо руководил Сам Бог? Но такое оправдание, братья мои, есть хула на Бога, который от единая крови сотворил весь род человеческий, который и нам даровал те же способности и силы, тот же разум и волю, то же сердце и чувства, как и другим, — который всем открыл путь веры и покаяния, всем преподал спасительную благодать Свою, всем приставил ангелов хранителей, всем «хочет, чтобы все люди спаслись и достигли познания истины». И самые великие праведники были подобострастные нам люди, с тою же прирожденною всем нам греховною немощью, с теми же поврежденными грехом силами разума и воли, с тою же тяжелою и преклонною ко греху плотью; но они подвизались против греха при помощи и благодати Божией, укрощали греховные вожделения и страсти страхом Божиим, страхом суда Божия и мучений геенны, распинали плоть свою со страстями и похотями самоотвержением и строгим воздержанием. В этом отношении мы даже имеем многие преимущества перед праведниками ветхозаветными. Они жили в сени гаданий и чаяний, мы озарены полным светом Евангелия Христова. Они не пользовались теми благодатными средствами ко спасению, какими пользуемся мы. Мы возрождаемся Духом Святым в новую благодатную жизнь в таинстве св. крещения, приемлем помазание от Святого и в нем «как от Божественной силы Его даровано нам все потребное для жизни и благочестия». Мы, причащаясь тела и крови Христовой, соединяемся с Самим Господом, как члены с главою, прививаемся к Нему, как ветви к животворной лозе, чтобы в Нем обретать жизнь и силу, разум и премудрость, утверждение и крепость на дела благие, утешение и помощь в скорбях и тягостях жизни. Нам даровано покаяние во оставление грехов, чтобы, свергая с себя бремя грехов своих при подножии креста Христова, могли удобнее и беспрепятственнее идти по пути заповедей Господних. Перед нами пример святейшей жизни Самого Господа Иисуса Христа и последовавших за Ним святых, «и с терпением будем проходить предлежащее нам поприще, взирая на начальника и совершителя веры Иисуса». Все это, братья мои, сделает нас безответными перед лицом праведников ветхозаветных, если явимся по жизни и делам своим недостойными их святого общества.
С другой стороны, и жалоба на времена свои не извиняет нашей лености к исполнению заповедей Господних. И в этом отношении мы имеем не малые преимущества перед древними. Бывшие до закона праотцы жили среди развращенного и неверующего мира, когда неверие и нечестие умножилось до того, что нужно было очищать лице земли или водами потопными, или огнем Содомским; но благочестивый Ной пребыл благочестивым среди целого мира беззаконников, праведный Лот пребыл праведным среди самого Содома. Богобоязненный и целомудренный Иосиф пребыл непорочным и в Египте среди соблазнов и искушений в дому царедворца Фараонова. Даниил и его сверстники жили в развращенном Вавилоне при дворе нечестивого Навуходоносора, но остались верными закону Божию и благочестивым обычаям отцов своих. Древние христиане жили среди язычников, которые ненавидели, гнали и преследовали их за веру во Христа, не позволяли им даже собираться на молитву и богослужение, насильно, различными истязаниями и муками принуждали их нарушать заповеди Евангелия Христова, под угрозою жестоких казней и смерти запрещали им призывать имя Христово; но они готовы были лучше подвергнуться всем мучениям и смерти, нежели преступить хотя единую заповедь Божию, или изменить своей вере и Евангелию Христову. А нас кто преследует и гонит за веру? Кто не позволяет исполнять верно св. заповеди Господни? Кто препятствует, чтобы ты, по примеру св. праотцов, ходил всегда перед Богом, был непорочен и, делая правду, уклонялся от всякого злого дела, всегда поступал по закону Божию перед всевидящим оком Отца небесного, ограждаясь от всякого искушения страхом Божиим? Кто запрещает тебе быть, по примеру Авраама, Исаака, Иакова и других праведников, верным, благодушным и снисходительным супругом или супругою, чадолюбивым и попечительным отцом или матерью, любящим, покорным и благодарным сыном или дочерью, преданным, любвеобильным и заботливым сродником и другом? Кто не позволяет, чтобы ты, подобно Иову, был оком слепым и ногою хромым, благодетельствовал всякому во имя Христово, питал и напоял алчущих и жаждущих, одевал нагих и бескровных, утешал страждущих, призирал сиротствующих и странных? Кто требует, чтобы ты не был целомудрен, подобно Иосифу, кроток и незлобив, подобно Моисею; трудолюбив и воздержен, подобно Иакову, бескорыстен и нестяжателен подобно Самуилу, верен закону Божию до смерти, подобно Маккавеям и трем отрокам в Вавилоне? Кто препятствует тебе прощать от сердца всякое оскорбление и обиду, всякое злословие и оклеветание, быть незлобивым и незлопамятным, подобно Давиду, перед которым злейший враг его Саул принужден был сознаться: «ты правее меня, ибо ты воздал мне добром, а я воздавал тебе злом?». Кто запрещает тебе, по примеру св. пророков, терпеть все находящие скорби и печали, все озлобления, наветы и коварства людей злых — мужественно и благодушно, с полною преданностью воле Божией, в живом уповании на Его Отеческий Промысл? Кто препятствует тебе быть, по примеру древних христиан и благочестивых предков наших, верным слугою Царю и отечеству, покорным власти и начальству, преданным от всего сердца возложенному на тебя служению и сопряженным с ним обязанностям, верным своему долгу даже до смерти? Кто не попускает, чтобы ты, но примеру св. Давида, возлюбил благолепие дому Божия и место селения славы Его, чтобы душа твоя желала и скончавалась во дворы Господни, чтобы ты во всякое время притекал в храм Божий на славословие и молитву? Кто препятствует тебе, если найдешь нужным для избегания сетей греховных, и вовсе удалиться из мира, подобно Илии и Елисею, сокрыться в обители иноческой и посвятить себя постническим и молитвенным подвигам? Так, братья мои, ничто не препятствует нам быть истинными христианами и подражателями святых; напротив, все способствует и содействует тому. Содействует св. Церковь всеми благодатными средствами, преданными, ей от Господа. Содействует верховная власть государства своими законами и постановлениями, своим судом и карою беззаконников. Содействуют начальства и власти, которые поставляются Богом «для наказания преступников и для поощрения делающих добро», как говорит св. Апостол.
Правда, это подражание святым не может обойтись без труда, болезни и скорби. Нельзя быть подражателем тех, которые во всю жизнь свою трудились, терпели и страдали, не желая, по примеру их, трудиться и терпеть. Нельзя уподобиться тем, коих вся жизнь была подвигом высокого самоотвержения, не решившись, подобно им, отвергнуться себе и нести крест свой во след Господа Иисуса, смирить свое самолюбие, ограничить свои желания, научиться отказывать себе во всем, когда требует того закон Божий или заповедь церковная. Но какое-ж мы имеем право ожидать, чтобы все подавалось нам без труда, когда Сам Господь Бог заповедал нам «в поте лица своего будешь есть хлеб свой», чтобы все и всегда совершалось по нашей воле, или, лучше сказать, по нашим прихотям, чтобы вся жизнь наша проходила в одном веселье и удовольствиях, чтобы во весь жизненный путь наш не встретилось нам ничего горького, скорбного, печального? Земная жизнь наша есть «труд и болезнь», как говорит Пророк Божий. Кто убегает труда, тому не может быть приятен и покой. Кто не испытал скорби, тот не может оценить и радости. Кто не подвергался болезням, тот не дорожит и здоровьем. Кому не доводилось испытать недостатков и лишений, для того и довольство, и изобилие не имеют никакой цены. Кто более желает и ищет на земле, тот более мучится чувством недовольства, досады и огорчения. Кто, напротив, более готов переносить лишения и скорби с покорностью и преданностью воле Божией, тот более спокоен, доволен и счастлив. Итак, если истинное счастье на земле состоит в душевном спокойствии и довольстве своим жребием, то и оно не может быть достигнуто без самоотвержения. Ограничьте ваши собственные желания, и ограничатся ваши нужды и потребности. Умерьте ваши земные пристрастия и надежды, и не будут чувствительны для вас земные потери и лишения. Уменьшите ваши земные утехи и удовольствия, заменив их печалью яже по Бозе (печалью ради Бога), и менее тяжелы будут для вас земные скорби и печали. Сократите ваши потребности до необходимого для жизни, и уменьшатся у вас недостатки и явится довольство. Приучите себя к умеренности, воздержанию, самоотречению и самоограничению во всем, и будете счастливы, насколько можно быть счастливым на земле. Но не на земле наше истинное, вечное счастье, а на небе. Пусть-же и желания, и надежды ваши вознесутся от земли к небу, к единому Богу Спасителю; пусть и предметом, и целью ваших помыслов и стремлений будет одно — вечная жизнь со Христом в Боге: тогда вы собственным опытом познаете, как можно, подобно святым Божиим человекам, трудиться и не утруждаться, быть довольным и при недостатках, избыточествовать и среди разного рода лишений, страдать по внешнему человеку, присно же радоваться духом. Все земное имеет цену настолько, насколько мы сами придаем ему цены; само по себе, все оно— прах и пепел, суета суетствий и всяческая суета. Вмените же, по примеру Апостола, все в сор, навоз и возлюбите искренно, всецело и совершенно единого Господа Иисуса Христа, возжелайте всей душою и сердцем вечной жизни с Господом: тогда исполнение заповедей Божиих сделается для вас игом благим и бременем легким, и подражание жизни святых принесет сердцу вашему не тяготу и скуку, а истинное наслаждение и радость; тогда и самые скорби, и печали житейские озарятся для вас светлым лучом упования вечной радости в дому Отца небесного.
«Посему и мы, имея вокруг себя такое облако свидетелей» вечной славы и блаженства во царствии Божием, «и с терпением будем проходить предлежащее нам поприще» благочестивой, богоугодной и богобоязненной жизни, «взирая на Начальника и Совершителя веры Иисуса». Аминь.
55. СЛОВО в неделю перед Рождеством Христовым («Приближается величайшее торжество св. Церкви, великий и славный день рождения во плоти Сына Божия, — день, с которого начинается не одно новое летоисчисление наше, но новое бытие человечества»)
«Предпразднуем, люди, Христово Рождество, и ум вознесше к Вифлеему, вознесемся мыслию, и узрим в вертепе велие таинство» (Стихир, предпраздн.).
Приближается величайшее торжество св. Церкви, великий и славный день рождения во плоти Сына Божия, — день, с которого начинается не одно новое летоисчисление наше, но новое бытие человечества, — день, прославленный хвалебным пением всех сил небесных! И, вот, св. Церковь призывает нас в эти предпразднственные дни устремить все мысли свои к Вифлеему, обратить все внимание свое на совершившееся в вертепе велие (великое) таинство.
Что это за таинство? Это тайна воплощения и вочеловечения Сына Божия, — «тайную, сокровенную, которую предназначил Бог прежде веков к славе нашей», которая является миру в Вифлееме, в убогом вертепе, где от смиренной Девы Марии рождается от вечности предопределенный, от начала мира обетованный, многими тысячелетиями ожиданный Искупитель мира, Богочеловек, Еммануил. Это тайна искупления и спасения падшего рода человеческого, т. е. избавления его от клятвы греховной, от смерти и ада, примирения и соединения его с Богом, обновления, освящения и облаженствования его на всю вечность. Что поучительного для нас в сем таинстве? То, что спасение человечества, совершенное Иисусом Христом, должно совершиться и в нас, т. е. и нам должно быть оправданными от грехов, должно примириться с правосудием Божиим, обновиться и освятиться, чтобы наследовать вечное блаженство в царстве Божием; что и наше спасение совершается так же, как совершено оно во всем мире, ибо совершается тем же Сыном Божиим Иисусом Христом, «ибо нет другого имени под небом, которым надлежало бы нам спастись». Можно ли не устремить всех мыслей своих к такому событию в мире нашем, не углубиться всем умом своим в размышление о таком таинстве, не облобызать всем сердцем своим сего величайшего из всех благодеяний Божиих, не обратить зерцала совести своей на самих себя, чтобы видеть, находимся ли мы в числе спасаемых Сыном Божиим?
Велие (великое) благочестия таинство является ныне; но оно было предуготовано от век в славу нашу, предопределено в предвечном совете Божием о спасении нашем. Так, беспредельная, неизреченная, вечная любовь Божия возлюбила нас еще прежде создания нашего! Так, бесконечная премудрость Божия совещала о нас во благое, когда мы, сыны персти земной, еще не призваны были к бытию! И самый грех и проклятие, коему подвергся, потом, праотец рода нашего, не возбранил прийти в исполнение предвечному совету Божию о нас, и самая бездна погибели, в которую ниспали мы по собственной вине, не преодолела бездны премудрости и благости Божией во спасении нашем. Господи, «что есть человек, что Ты помнишь его, и сын человеческий, что Ты посещаешь его?». Мы прах и пепел; а Ты от вечности уготовляешь нам неизреченную славу в пренебесных обителях Твоих, в святом и славном царствии Твоем! Мы преступники вечного закона Твоего, чада гнева и погибели; а Ты, нас ради, не щадишь возлюбленного, Единородного Сына Твоего! Мы в нашем горьком падении «человек, который в чести и неразумен, подобен животным, которые погибают», а Твой Единородный Сын Господь Славы уничижает Себя до нашего рабияго зрака (рабского образа), восприемлет наше бренное естество, рождается как немощный младенец, повивается убогими пеленами и полагается в яслях! Мы из сынов бессмертия сделали себя сынами смерти и тления; а Сын Твой возлюбленный приял за нас страдания и муки, претерпел распятие и крестную смерть, дабы избавить нас от смерти! Каким языком возвеличим безприкладное милосердие Твое, какими устами прославим непостижимую любовь Твою, какими благохвалениями воспоем величество благости Твоей?
Но, братья мои, не одних устных хвалений и не словесных токмо благодарений ожидает от нас любовь Божия. Она ищет нашего обновления и спасения. Вот, в чем наибольшая похвала премудрости и благости Божией, и вот, чем можем достойно возблагодарить любовь Божию! Видите, как драгоценна в очах Божиих душа наша! Он Сам в триипостасном совете Своем от вечности промышляет о судьбе ее, уготовляет средства ко спасению ее. Так ли драгоценна она в наших собственных очах? Столько ли помышляем мы сами о своем спасении? Памятуем ли, как должно, о своем вечном предназначении? Кто глубоко сознает достоинство существа своего, созданного по образу Божию, тот остерегается осквернять его грехами, предавать образ Божий в жертву страстей и похотей, из существа богоподобного «он уподобится животным, которые погибают». Кто заботливо памятует о своем вечном назначении, тот со всем усердием заботится, чтобы явиться достойным любви Божией, со страхом и трепетом уготовляет себя к нескончаемой брачной вечери в обителях Отца небесного. Кто желает быть достойным грядущего с небес Сына Божия, тот старается благоугождать Ему исполнением воли Его, подражать Ему в чистоте и благоговении перед Отцом небесным, в любви и сострадании к братьям своим, в кротости, смирении и терпении, в благодушном несении креста своего с верою и преданностью воле Божией, дабы сделаться причастным той вечной славы, которую имел и имеет Он у Отца Своего. Так, братья мои, нескончаемая, вечная слава и блаженство уготованы всем нам на небе; будем ли хладнокровны при сей радостной вести? Бесконечная вечность мучений угрожает нам в аде; останемся ли беспечными при этой страшной угрозе? С нисшествием Сына Божия на землю все небо подвиглось на взыскание нас погибших; пребудем ли равнодушны к собственной участи?
Не тотчас по падении человека исполнилось вечное предопределение Божие о спасении его: много тысячелетий протекло прежде, нежели совершилась «великая благочестия тайна — Бог явился во плоти». В это время тайна сия многократно и многообразно была предвозвещаема и предобразуема в мире, чтобы мир познал ее и прежде явления, возлюбил ее и прежде исполнения, возжелал и искал спасения своего и прежде совершения его. Премудрость Божия, от вечности уготовавшая вечерю велию (великую), посылала пророков «с высоким проповеданием», чтобы обуявшие в нечестии люди обратились на зов их, отвергли безумие и нечестие, взыскали разума и благочестия. И если премудрость Божия медлила несколько тысячелетий явить во всей силе и славе тайну спасения нашего, то, без сомнения, потому, что люди не были способны принять ее как должно, объять ее умом и сердцем своим и воспользоваться ею во спасение. Если Сын Божий не благоволил долго низойти на землю, то, конечно, оттого, что человеческий род не был готов к сему божественному посещению. Не любовь Божия медлила спасти человека, а человек, предавшись суете и тлению, не вмещал своего спасения. Так и ныне, когда мы блуждаем по распутьям порока, не помышляя о возвращении под кров Отца небесного, когда дремлем в обаянии суеты и сластей житейских, не примечая под собою бездны погибели, — любовь Отца небесного не оставляет нас совершенно, благодать Божия не престает призывать нас к Себе, от области диавола в чудный Свой свет, в царство славы и блаженства вечного, призывать всеми средствами Своей премудрости и всемогущества. Зовет обетованиями евангельскими и проповедью апостольскою, учением и пророчествами, увещаниями и угрозами; зовет таинственными священнодействиями, в которых подается нам драгоценный залог будущих благ; зовет неумолкающим гласом Церкви Своей, которой преподана власть не только просвещать нас светом веры, но и освящать благодатью Святого Духа; зовет чудодейственным прославлением избранных Своих, благоугождавших Господу верою и любовью, исполнением заповедей Его и последованием примеру Его; зовет многоразличными обстоятельствами жизни —счастливыми и несчастными, дарами благости Своей и ударами гнева Своего. Сам Господь вопиет непрестанно в душах и сердцах наших: «придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас». Слышим ли сей божественный глас? Чувствуем ли эти толкания благодати Божией в сердца наши? Ощущаем ли нужду поспешать на божественную вечерю?
В апостольском чтении настоящего дня св. Церковь напомнила нам целый облак мужей и жен, которые, слыша глас Божий, призывавший ко спасению, емлясь живою верою за обетования Божии о Спасителе мира, уготовляли себя ко сретению Его многоразличными добродетелями. Здесь являются перед нами: кротость и незлобие первого мученика на земле Авеля, ревность к прославлению имени Божия Еноса, высота богомыслия Еноха, твердость в благочестии Ноя среди соблазнов и всеобщего развращения современного ему мира, чудная вера и послушание Богу Авраама, верность в исполнении заповедей Божиих Лота среди самого Содома, сыновнее послушание Исаака, кроткие семейные доблести Сарры, прозорливая матерняя любовь Ревекки, целомудрие Иосифа и Сусанны, непобедимое терпение в скорбях и напастях Иова, кроткая правительственная мудрость Моисея и Самуила, одушевляемое верою мужество Навина, Варака и Гедеона, слезное покаяние Давида и Манассии, пустынническая богомысленная жизнь Илии и Елисея, ревность о славе Божией пророков, непобедимая ничем преданность закону Божию и обычаям отеческим Даниила и трех отроков в Вавилоне. Чем ограждали себя эти чудные мужи от соблазнов и искушений мира? Чем возбуждали и укрепляли себя в терпении среди многоразличных скорбей и превратностей мира? Крепкою верою в обетования Божии, упованием будущих обетованных благ. «Все сии умерли в вере, не получив обетований, а только издали видели оные, и радовались, и говорили о себе, что они странники и пришельцы на земле» (Евр. 11, 13); почему, как странники, не пристращались к своему временному жилищу, не прилеплялись сердцем своим ни к чему земному и временному, искали небесного и вечного, ждали «города, имеющего основание, которого художник и строитель Бог». Путник не обременяет себя излишнею ношею, не засматривается много ни на что приятное в чуждой ему стране, не останавливается ни в каком месте долее, нежели сколько нужно для отдыха. Так поступает и взыскующий небесного отечества верный раб Христов, ожидающий пришествия своего Господа. Самые невинные и благословенные Богом узы с миром не бывают для него столь крепки, чтобы расторжение их было слишком прискорбно и болезненно; ибо он все любит только в Боге и для Бога, во всем ищет только спасения души и жизни вечной, все творит только во славу Божию, всего ожидает и надеется от единого Бога, во всем предает себя Его всесвятой воле, всегда устремляет взор свой на небо. Там его вечное жилище, там все сокровище его сердца, там «жизнь ваша сокрыта со Христом в Боге».
Великие торжества церковные — это часы отдохновения духовного в нашем странствовании и скитальчестве на земле, когда душа наша, отторгаясь от всех забот и попечений житейских, могла бы возноситься духовно в свое небесное отечество, дышать родным небесным воздухом; когда мысль наша, оттрясши прах земной, отрешившись от помышлений суетных, могла бы погрузиться всецело в созерцание тайн Божиих, почить в видении небесных сокровищ, уготованных от века любящим Господа; когда сердце наше, освободившись от тяготы страстей и похотей плотских, из смрадного дыма чувственных наслаждений, могло бы погрузиться в лоно любви Божественной и «насыщаются от тука дома Божия».
Для сего-то, братья мои, и предваряет нас св. Церковь о сретении грядущего с небес Господа Иисуса Христа, чтобы мы поверили себя: готово-ли сердце наше к приятию Его? Готов-ли дух наш «разрешиться и быть со Христом»? Достойны-ли мы явиться в небесном отечестве нашем, среди ликов духов праведников совершенных? Для сего, призывая под кров свой, услаждает слух наш священными песнопениями, чтобы мы, предваряя великое торжество Церкви «псалмами и славословиями и песнопениями духовными», приготовляли себя к вечному торжеству избранных Божиих, поющих Богу вечную неумолкающую песнь хвалы и благодарения; чтобы, освящая и оживотворяя душу свою молитвенным общением с Духом Божиим, возгревали в сердце своем ту святую теплоту умиления, от которой текут и очистительные слезы покаяния и радостные слезы любви и благодарения к Господу, от которой святые чувствования, желания и намерения возносятся горе, к престолу Божию, как жертва благоприятная и как кадило благовонное. «Христос с небес, срящите (встречайте)!». Аминь.
56. СЛОВО в неделю перед Рождеством Христовым. (««Христос с небес, срящите!» Что же нужно для сретения сего высочайшего Посетителя душ?»)
«Христос с небес, срящите!»
Что же нужно для сретения сего высочайшего Посетителя душ? Как приготовить душу свою к приятию сего дражайшего Гостя? Когда приготовляют дом свой к сретению Царя, то первее всего стараются очистить его от всякой, даже малейшей нечистоты и праха, потом украсить его как можно лучше и великолепнее, облагоухать его ароматами, и, наконец, придумывают, каким бы наиболее приличным и угодным Царю даром почтить его пришествие. Так сделаем и мы: очистим свою душу от всякой нечистоты греховной, украсим ее благоговейным размышлением, чистыми и святыми помыслами и чувствованиями, облагоухаем ее усердною и теплою молитвою и приготовим какой-либо дар, благоугодный Господу.
Итак, прежде всего нужно, братья мои, очистить свою душу от всякой скверны плоти и духа искренним раскаянием во грехах своих, изгнанием из души и сердца своего всех грубых и нечистых помыслов и вожделений сердечных, отвержением и попранием плотских похотей и страстей. Для того и пришел в мир Единородный Сын Божий, чтобы сотворить нас чадами Божиими, языком святым, царским священием, людьми обновления; как же будет для Него оскорбительно, если мы и теперь явимся перед Ним в древней нечистоте греховной, чадами тьмы, а не света? Для того Он и смирил Себя и возлег в яслях, чтобы вселиться и обитать в нас, прийти к нам и вечерять с нами во внутренней храмине души нашей; как же будет Ему прискорбно, если эта бедная храмина будет исполнена нечистоты и смрада греховного, если душа наша явится на сию вечерю не в одеянии брачном, а в нечистом рубище страстных вожделений и житейских сластей? Итак, кто связал себя враждой к ближнему, да изгонит ее из сердца своего ради Господа, который пришел «благовестить нам мир ближним и дальним, и примирить всех во едином теле крестом»; да простит от всего сердца всякое оскорбление, обиду и озлобление, за что и Отец небесный простит ему согрешения его. У кого в сердце гнездится дух гордости, самомнения, тщеславия и превозношения, да изгонит его из сердца своего ради Того, который пришел в Мир, «не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих»; да смирит и уничижит себя, как раба неключимого, достойного всякого осуждения и муки, ради Того, который, будучи Господом славы, «уничижил Себя Самого, приняв образ раба, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной». Кем обладает дух любостяжания и корыстолюбия, да усрамится он при виде убогих пелен Господа, который для спасения нашего родился в яслях, жил, не имея, где главы подклонить, умер на кресте, «Он, будучи богат, обнищал ради вас, дабы вы обогатились Его нищетою». У кого уста и язык привыкли отверзаться на празднословие и злословие, на осуждение и оклеветание, на ропот и негодование, да заградятся они при виде немотствующего младенчества Того, который «будучи злословим, не злословил взаимно; страдая, не угрожал, но предавал то Судии Праведному». Кем обладает дух плотоугодия и плотской нечистоты, да упразднится сей нечистый дух при виде Того, который родился от пречистой и пренепорочной Девы, который предал, потом, пречистую плоть Свою на страдания и мучения, на крест и смерть для очищения греховных скверн человеческих. Словом, да изгонится из сердца нашего, из самой памяти и воображения все злое, нечистое, греховное, чем оскорбляется любовь Божия, чем бесчестится в нас великое и поклоняемое имя Христово, за что отвращается от нас благоволительный взор Отца небесного. Сократим по возможности в эти предпразднественные дни и самые попечения житейские излишние и суетные, ненужные и бесполезные, чтобы не отвлекать ума и сердца своего от помыслов святых и чувствований благоговейных. Не излишество яств и питий сделают для нас праздник Христов радостным и приятным, а благодать Божия, утешающая душу, услаждающая и веселящая сердце. Не светлые одежды могут сделать нас достойными непостыдно явиться перед лицом Господа, а чистая совесть, непорочное сердце и светлое одеяние добрых дел. Так, очистим душу свою, и она достойна будет не только узреть Господа в Его уничижении и славе, но и принять Его внутрь себя.
Чем украсить свою душу ко сретению Грядущего с небес? Благоговейными помыслами и чувствованиями, святыми намерениями и желаниями. Чтобы лучше успеть в этом необходимом для очищения ума деле, будем по порядку, вспоминать и размышлять: как первый человек, невинный и богоподобный, умаленный малым чем от ангелов, славою и честью венчанный, прельстившись советом диавола, преступил святую и спасительную заповедь Божию, лишился непорочности и богоподобия, блаженства и бессмертия, осужден на труды и болезни, страдания и смерть и сделался пленником диавола. Как премилосердный Отец небесный, по неизреченной любви Своей к падшему, обетовал послать ему Искупителя в лице Единородного Сына Своего, «рождаемого от жены», почему и нарек Его «семенем жены». Как это божественное обетование многочастно и многообразно повторяемо было устами св. пророков с многообразными утешениями, ободрениями, наставлениями и обличениями, чтоб оживить и укрепить в роде человеческом веру в грядущего Искупителя. Как премудрый и вседетельный Промысл Божий то многочисленными благодеяниями людям богобоязненным и благочестивым, то страшными казнями людей злых и развращенных, то многообразными знамениями и чудесами поддерживал и сохранял на земле веру и благочестие, обуздывал и укрощал преобладание греха и нечестия. Как бедные язычники, потеряв истинную веру и пременив истину Божию в ложь и суеверие, преданы были в неискусен ум творити неподобная, «приложились», по слову Пророка, «скотом несмысленным и уподобились им», жили, как бессловесные, не управляемые законом Божиим, водясь одними чувствами и похотями плоти, и умирали, как бессловесные, без упования жизни вечной. Как и посреди всеобщего развращения древнего мира мужи праведные и благочестивые благоугождали Богу верою и любовью, целомудрием и чистотой, кротостью и незлобием, смирением и терпением, послушанием Богу и исполнением св. заповедей Его, — сияли, как звезды на тверди небесной, многоразличными добродетелями, предзнаменуя собою Солнце правды — Христа. Как, потом, с пришествием и воплощением Сына Божия, лице земли изменилось: для всех отверста дверь царствия Божия, всем открыт путь веры и покаяния, всем возвещается слово жизни и спасения, всем даруется отпущение грехов и благодать всесвятого Духа Божия, всем обещается воскресение и жизнь вечная. Как созданная Господом, живущая и управляемая Духом Божиим Церковь Христова процвела, яко крин, бесчисленными ликами святых — богогласных апостолов и благовестников, добропобедных мучеников и исповедников, христоподобных девственников и преподобных мужей и жен, богомудрых пастырей и учителей, великих праведников, в коемждо роде благоугодивших Господу. Как и на нас грешных изливаются токи благодати, принесенной на землю воплотившимся Сыном Божиим, подобно как и на первых учеников Его: и для нас хранит Господь св. Церковь Свою со всеми благодатными ее таинствами, потребными к возрождению и обновлению, освящению и совершению нашему, да возрастем и мы во Христе Иисусе «в мужа совершенного, в меру полного возраста Христова»; и нам благовествуется живоносное слово Сына Божия, могущее умудрить нас во спасение; и нам подается отпущение грехов, да очищаем совесть «свою от мертвых дел, для служения Богу живому и истинному»; и для нас уготовляется животворящая вечеря божественного тела и крови Христовой, чтобы, причащаясь им с верою и благоговением, мы пребывали во Христе и Он в нас. Как, наконец, Господь Иисус Христос придет опять на землю уже не в уничижении, а в славе, не в рабии зраце (образе раба), а во образе Судии всего мира, воскресит все человечество, обновит всю тварь, и тогда настанет славное царство Божие, — царство правды и мира и радости о Духе Святом, царство бессмертия и вечной жизни, царство покоя и блаженства вечного. В подобных размышлениях ум наш неприметно возвысится над всем видимым и чувственным и вознесется превыше небес к Богу; самое воображение наполнится святыми образами богоподобных добродетелей мужей праведных, святых и богоугодных; сердце умягчится страхом Божиим, согреется любовью и благодарением к Искупителю. Когда ощутится в сердце эта духовная теплота, да вознесется душа наша во сретение грядущего с небес Господа на крылах усердной и теплой молитвы, да не презрит Он и нашего недостоинства и нечистоты, как не презрел погибавшего во грехах рода человеческого; да подаст нам благодать и силу возлюбить Его всем сердцем своим и ходить во всех заповедях Его беспорочно во все дни живота нашего; да приидет и вселится в нас Сам, как благоволил обитать в убогом вертепе и возлежать в яслях, да обновит, очистит и освятит нас своею благодатью, да будет Он в нас и мы в Нем.
Но «пусть не являются пред лицом Господа Бога твоего с пустыми руками», — так заповедано было древним, чтобы они, являясь в храм Божий во дни св. праздников, приносили дары свои в жертву Господу. Нужна богоприятная жертва и от нас, как деятельное свидетельство нашей покорности, благодарности и любви к Господу. Эта богоугодная жертва христианская есть всякое благое дело любви к ближнему, которое, по слову Апостола, приемлется Богом «в жертву благоприятную, в воню (запах) благоухания» это — чистое и бескорыстное служение Господу в лице наших ближних, которое Он по милосердию Своему вменяет Самому Себе. Принесем и мы Человеколюбцу Господу, милосердия ради Себе истощившему, эту жертву любви и милосердия к ближнему. Пусть в память нищеты и убожества Иисусова по возможности облегчится и восполнится нами недостаток и скудость нищих и убогих, чтоб и убогий брат наш в светлый день праздника вкусил утешения и радости, ради той великой радости, которую благовестили людям св. ангелы. Пусть в воспоминание наготы Божественного Младенца, повитого пеленами, прикроется нами нагота тех, которые не имеют, чем прикрыть и защитить свое тело от холода. Пусть в память убогого странничества Иосифа и Марии, принужденных искать себе пристанища в вертепе бессловесных, «потому что не было им места в гостинице», введется в дом наш убогий странник, упокоится под кровом нашим безродный сирота или бесприютный старец, не имущие, где главы подклонити. Пусть в благодарность за избавление нас от вечных, нерешимых уз адовых, если не разрешатся, то облегчатся утешением и состраданием нашим узы тех, которые, связав себя преступлениями, побудили правосудие связать их узами темницы. Пусть в память воспетого ангелами мира услышат из уст наших слово мира и прощения те, которые имели несчастие, по навету диавола, оскорбить нас словом или делом. Особенно же в настоящее время не забудем тех братий наших, которые подвизаются на брани за славу имени Христова, за честь креста Его и Евангелия, которые носят язвы Господа Иисуса Христа на теле своем. Сократим наши праздничные издержки до необходимого на потребу, чтобы в лице этих истинных страстотерпцев Христовых принести, вместе с волхвами, благоприятный дар рождшемуся Господу. Такой дар усердия нашего будет для Него приятнее всех жертв и всесожжений. С такими мыслями, чувствованиями и делами желаем, братья, и себе и вам встретить великий и просвещенный день Господень: да воссияет он в сердцах наших светом чистой и святой радости о Господе. «Христос с небес, срящите!» Аминь.
57. СЛОВО в неделю перед Рождеством Христовым. (««Ибо еще немного, очень немного, и Грядущий придет и не умедлит» (Евр. 10, 37).Повиновались ли мы сему гласу, уготовлялись ли ко сретению небесного Посетителя душ?»)
«Ибо еще немного, очень немного, и Грядущий придет и не умедлит» (Евр. 10, 37).
Еще немного, и св. Церковь начнет светлое торжество свое в честь родившегося от Девы Искупителя мира, Господа нашего Иисуса Христа, и отверзет перед нами Вифлеемский вертеп, в коем совершилась велия благочестия тайна — явление Бога во плоти, приведет нас под руководством священных песнопений своих к яслям, к тесному вместилищу Невместимого. Долго приготовлялась она и желала приготовить с собою и нас к сему светлому и светоносному торжеству своему. Давно заповедала пост и воздержание, чтоб освободить дух наш из оков грубых, подавляющих и омрачающих его удовольствий плотских, чтобы предочистить его к созерцанию тайн Божиих, к ощущению благодатного мира и радости о Духе Святом. Давно вопияла и вопиет в слух наш: «Христос рождается, славите; Христос с небес, срящите», чтобы приготовить и предрасположить ум и сердце наше к благодатному посещению Господа Иисуса Христа, в чем и состоит сущность христианского празднования и преимущество христианских праздников. Повиновались ли мы сему гласу, уготовлялись ли ко сретению небесного Посетителя душ? Тем лучше для нас. Господь не умедлит прийти к нам и сотворить Себе в нас обитель, по оному божественному обетованию Его: «кто любит Меня, тот соблюдет слово Мое; и Отец Мой возлюбит его, и Мы придем к нему и обитель у него сотворим» (Иоан. 14, 23). Ибо для того и воплотился Он, чтоб восставить в нас образ Свой, омраченный страстями, чтобы сделать сердце наше жилищем Божиим; для того и торжествует св. Церковь великие тайны спасения нашего, все подвиги и страдания Господа нашего, да вообразится в нас Христос с Его смирением и благостью, правдою и милосердием, кротостью и долготерпением, святостью и чистотой, да вселится Он верою в сердца наши, да будет Он в нас и мы в Нем, ибо без Него «не можем делать ничего» (Иоан. 15, 5), изсышем (засохнем) и извергнемся из царствия Божия, как ветвь, оторванная от древа.
Если же не послушали мы гласа св. Церкви, не озаботились приготовить, как должно, ум и сердце свое к великому торжеству дня Господня; тем хуже для нас. Праздник Христов наступит и пройдет, не оставив в нас другого чувства, кроме воспоминания о нескольких праздно проведенных днях; мы приметим его разве только по некоторым отменам в обыкновенном образе жизни, которые, может быть, и займут на время нашу душу, чтоб оставить в ней еще большую пустоту; мы поищем радости, и не найдем, ибо истинная, животворная для духа радость есть удел только чистых сердец. Но, во всяком случае, прилично повторить теперь слово апостольское: «ибо еще немного, очень немного, и Грядущий придет и не умедлит». Кто заботился наперед приготовить себя к великому торжеству Церкви, тот не почтет маловажным краткого времени до начатия торжества и еще с большею ревностью употребит его для пользы души своей. Кто не помышлял заранее о приближении великого дня Господня, тому тем паче необходимо употребить эти немногие остающееся часы, чтобы расположить себя, сколько возможно, лучше к сретению Господа и Спасителя своего.
Чем расположить? Благочестивым размышлением, усердною молитвою, делами милосердия: первое отверзет ум и сердце к приятию небесного Посетителя душ, вторая возведет нас к общению и единению с Ним, последние запечатлеют таинственный союз сей приличною жертвою и даром.
Итак, пусть дух наш отринет на это время все чуждые помыслы, погрузится весь в созерцание беспредельной любви и милосердия Отца небесного, явленных в воплощении Единородного Сына Его. Чтоб лучше успеть в сем необходимом для очищения ума деле, будем по порядку воспоминать и размышлять: как первый человек, невинный и богоподобный, совершенный и блаженный, прельстившись советом вражьим, преступил святую и спасительную заповедь Божию, лишился чистоты и богоподобия, блаженства и бессмертия, осужден на труды и болезни, страдания и смерть, сделался пленником диавола и добычею ада; как милосердый Отец небесный, по неизреченной любви Своей к человеку, обетовал послать ему Искупителя в лице Единородного Сына Своего, рождаемого от жены, почему и нарек Его семенем жены; как сие божественное обетование многочастно и многообразно повторяемо было устами св. пророков с бесчисленными утешениями, ободрениями, возбуждениями, наставлениями, обличениями, чтоб оживить, укрепить и поддержать в роде человеческом веру в грядущего Искупителя; как премудрый и вседетельный Промысл Божий то многочисленными благодеяниями людям богобоязненным и благочестивым, то страшными прещениями и казнями людей злых и развращенных, то бесчисленными знамениями и чудодействиями обуздывал разлитие греха и нечестия, укреплял и сохранял на земле веру и благочестие; как бедные язычники, потеряв истинную веру и пременив истину Божию во лжу, преданы были в неискусен ум творити неподобная, приложились, по слову Пророка (Псал. 48, 13) «уподобится животным, которые погибают», жили, как бессловесные, водясь одними похотями плоти, умирали, как бессловесные, без надежды бессмертия и жизни вечной; как и посреди всеобщего развращения древнего мира мужи праведные и святые благоугождали Богу верою и любовью, святостью и чистотой, кротостью и терпением, смирением и самоотвержением и прочими богоподобными добродетелями; как, потом, с пришествием Сына Божия лице земли изменилось: для всех отверста дверь царствия Божия, всем открыт путь веры и покаяния, всем возвещается слово жизни и спасения, всем даруется прощение грехов и благодать всесвятого Духа, всем обещается воскресение и жизнь вечная; как, наконец, Господь Иисус Христос придет паки на землю, воскресить все человечество, обновить всю тварь, и паки явится на земле царство правды и святости, царство мира и безмятежия, царство радости и блаженства, царство жизни и бессмертия. Через сии и подобные размышления ум наш неприметно возвысится от видимого к невидимому, от земли к небу, от временных явлений настоящей жизни человеческой к вечным судьбам Промысла Божия в вечной судьбе человечества, самое воображение наполнится святыми образами истины и красоты, добродетели и правды; сердце умягчится, согреется любовью и благодарением к Искупителю; душа разверзется, и Сам Господь не умедлит озарить ее светом лица Своего.
Как скоро ощутится внутрь сие прикосновение благодати Господней, да не умедлить дух наш вознестись во сретение грядущего к нему Господа на крылах усердной и теплой молитвы. О чем молиться? О том, чтобы Господь не презрел нашего недостоинства и нечистоты, не оставил нас погибнуть во грехах, как не оставил всего человеческого рода, отверз и нам дверь покаяния, как отверз ее всем людям; чтобы ниспослал нам благодать всесвятаго и животворящего Духа Своего и ею обновил, очистил и освятил нас; чтобы даровал нам благодать возлюбить Его всем сердцем, всею душою и всею мыслью нашею; чтобы Сам пришел, вселился и обитал в нас, как благоволил обитать в убогом вертепе и возлежать в яслях; чтобы соделал душу и тело наше храмом Духа Святого, обителью всесвятой и животворящей Троицы; чтобы даровал нам не только наступающие святые дни праздника, но и все дни жизни нашей провести в вере и благочестии, в чистоте и святыне, — отразил от нас все искушения сатанинские, погасил в плоти нашей весь пламень страстный, даровал христианскую кончину живота нашего и непостыдный ответ на суде Своем. Такая молитва еще более отторгнет дух наш от всего земного, соединит нас в един дух с Господом, исполнит сердце тихою радостью о Духе Святом, и любы (любовь) Божия излиется в сердца наша Духом Святым. Тогда только способны будем праздновать, по слову Апостола, «не со старою закваскою, но с опресноками чистоты и истины» (1 Кор. 5, 8).
Чтобы запечатлеть сию готовность духа к принятию Господа, чтобы сделать нечто, особенно приятное и угодное небесному Посетителю душ, нужна, наконец, благоприятная жертва и дар, как деятельное свидетельство нашей покорности, благодарности и любви. Не говорим здесь о том внутреннем жертвоприношении, которое совершается совлечением ветхого человека, распятием плоти со страстями и похотями, умерщвлением удов, «земных членов ваших» (Кол. 3, 5), т. е. умерщвлением в себе всех противозаконных влечений сердца, всех нечистых похотей, всех пагубных страстей: без сего духовного жертвоприношения нельзя и подумать соделаться жилищем Божиим, приять и вместить в себе Божественное Отроча Вифлеемское. Ибо «какое общение праведности с беззаконием? Что общего у света с тьмою? Какое согласие между Христом и Велиаром» (2 Кор. 6, 14, 15)? Как совместится смирение с гордостью, уничижение с величанием, нищета с роскошью, чистота с скверною? Нет, мы говорим здесь о той чистой и святой жертве, которая приносится из чистой любви к Богу и приемлется, по слову Апостола, в жертву благоприятную, в воню (запах) благоухания, ибо есть признак и плод истинной любви и благодарности. Это — чистое и бескорыстное служение Господу в лице ближних наших, которое Он по милосердию Своему вменяет Самому Себе: «истинно говорю вам: так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне» (Матф. 25, 40). Итак, пусть в воспоминание нищеты и убожества Иисусова облегчится и восполнится, по возможности, скудость убогих; пусть в воспоминание наготы Божественного Младенца, повитого пеленами, прикроется нагота неимущих; пусть в память убогого странничества Иосифа и Марии, принужденных искать себе покоища в вертепе бессловесных, «потому что не было им места в гостинице» (Лук. 2, 7), введется в дом наш убогий странник, упокоится под кровом нашим не имущий, где главы приклонити; пусть в благодарность за избавление нас от вечных, нерешимых уз, если не разрешатся, то облегчатся утешением и состраданием узы тех, которые, связав себя преступлениями, побудили правосудие связать себя узами темниц, и потому сугубо достойны сострадания; пусть в память воспетого ангелами мира услышат из уст наших слово мира и прощения те, которые имели несчастье, по навету диавола, оскорбить нас словом или делом.
С такими мыслями, чувствованиями и делами желаем вам, братья, сретить великий и просвещенный день Господень. «Ибо еще немного, очень немного, и Грядущий придет и не умедлит». Аминь.
58. СЛОВО в неделю пред Рождеством Христовым («Пример пресвятой Девы (как обрученная Иосифу Дева «что Она имеет во чреве»), терпящей невинно самое тяжкое для чистой и непорочной души подозрение, утешителен и поучителен для тех, которые невинно подвергаются осуждению, злословию и оклеветанию человеческому»).
В евангельском чтении настоящего дня повествуется, братья, об одном событии, предшествовавшем рождеству Господа Иисуса Христа, которое было причиною тяжкой скорби и печали пречистой Его Матери. Так, избравши Ее в Матерь Себе Единородный Сын Божий дарил Ее не одними радостями, а и скорбями самыми тяжкими, в которых, как в горниле, очищалось Ее смирение, терпение и преданность воле Божией. Пришедши на землю неисповедимыми страданиями и крестом спасти род человеческий и путем страданий войти в славу Свою, Он тем же крестным путем провел и пресвятую Матерь Свою к предопределенной Ей вечной славе. Начало этого-то крестного пути открывает нам чтенное ныне св. Евангелие.
Когда пресвятая Дева возвратилась в дом свой после путешествия своего в горняя, после утешительного свидания с праведною Елисаветою, когда святая душа Ее еще полна была того небесного восторга, который излился из уст Ее высокою хвалебно-благодарственною и пророчественной песнью, в которой Она Сама предрекла о Себе: «ибо отныне будут ублажать Меня все роды»; как скорбь самая тяжкая, печаль самая невыносимая ожидала Ее в дому Иосифовом. Через нисколько времени, зачатый Ею от Духа Святого плод сделался явственным и для постороннего глаза: обрученная Иосифу Дева «что Она имеет во чреве». Не трудно понять, как это обстоятельство должно было поразить и смутить, огорчить и опечалить младенчески непорочную душу праведного старца. Мы не можем, братья, знать, почему Господу не угодно было открыть Иосифу сию тайну бессемянного зачатия обрученной ему пресвятой Девы: пути Божии, которыми ведет Он избранных Своих, — бездна многа, непостижимы и неисследованы и для горних умов. Впрочем, последующая история евангельская открывает часть этой тайны и нам. Мы видим, что чем более взволнована была душа праведника сомнением, тем живее, крепче и непоколебимее была, потом, его вера; чем тяжелее было его недоумение о чистоте пречистой и пренепорочной Девы, тем выше было потом его почтение и благоговение к пресвятой Матери Господа; чем более считал он себя виновным перед огорченною его сомнением пресвятою Девою, тем беспредельнее была, потом, его преданность, тем заботливее попечение его и о рожденном Богомладенце и о пречистой Его Матери. Но в то время, можете вообразить, братья, что происходило в праведной душе Иосифа, когда он увидел обрученную ему Деву «имеющую во чреве»; какую, по выражению церковной песни, бурю помышлений сомнительных возбудило это обстоятельство в его младенчески непорочном сердце! Он принял непорочную Деву от храма Божия, из рук первосвященнических, по особенному избранию и указанию Божию, — принял для охранения Ее девственной чистоты и непорочности; и эта Дева является теперь «имеющей во чреве»! Страшная для чистой души мысль скрывать в своем доме бракоокрадованную, понести тяжкое бесчестие своей старости, подвергнуть посмеянию весь дом свой, — эта ужасная мысль терзала сердце Иосифа и побуждала его предать обрученную ему Деву всей строгости суда и осуждения законного; но, с другой стороны, святая душа его не могла примириться ни с тяжким подозрением в преступности Той, которой вся жизнь была образцом непорочности, чистоты и благоговения перед Богом, ни с тою жестокою мыслью, чтобы обличить Ее перед всеми, как бракоокрадованную, предать Ее всеобщему поруганию, даже побиению камнями, как повелевал закон Моисеев. Тяжкая, невыносимая борьба сердца с совестью, человеколюбия с чувством правды законной, милосердия с обязанностью повиноваться закону Божию! И тем тяжелее была эта борьба, что происходила внутри, как замечено в песни церковной, не допускала ни соучастников, ни свидетелей, должна была скрываться, по возможности, и от Самой Подозреваемой.
И, действительно, Евангелие не говорит, чтобы Иосиф упрекал и укорял пресвятую Деву, или хотя обнаружил бы перед Нею происходившую внутрь его бурю помышлений сомнительных. Но легче ли было от этого пресвятой Деве? Могла ли укрыться от Ее чистого, непорочного взора тяжкая скорбь Иосифа, обнаруживавшаяся невольно на унылом и скорбном лице его, в невольных его вздохах? Один скорбный и страждущий, устремленный на Нее, взгляд старца яснее слов высказывал, что происходило в душе его. О, как тяжело было невинной, пречистой и непорочной Деве, уже нареченной Матерью Господа, терпеть такое ужасное подозрение! Какую невыносимую скорбь должна была переносить Ея чистая, святая душа! Какое ужасное, можно сказать, предсмертное страдание должно было переживать Ее сердце! Она видела уже перед Собою весь стыд всенародного обличения и поругания, всю тяжесть позорной смерти от побития камнями и, что всего тяжелее, Она видела разрушающимися в самом начала те дорогие чаяния и надежды, которые составляли тогда всю жизнь Ее сердца. Сколько горячих и горьких слез, без сомнения, пролито Ею в это тяжелое время испытания! Какую жестокую болезнь перенесло Ее чистое, непорочное сердце! И тем тяжелее была эта скорбь и болезнь душевная, что не могла быть поведана никому, должна была скрываться от самого Иосифа.
Казалось бы, что-ж лучше, как открыть Иосифу тайну зачатия от Духа Святого, рассказать ему о чудном явлении и благовестии Архангела? Но как поведать тайну Божию, вверенную для хранения, а не для проповедания, когда не было на то повеления от Бога? Обрела ли бы сия тайна веру в скорбной душе Иосифа, волнуемой бурею помышлений сомнительных? Не явились ли бы перед ним яко лжа глаголы Ее? Не присовокупилось ли бы в нем к мрачному чувству подозрения еще мрачнейшее чувство негодования к обману? Так, для пресвятой Девы не было и не могло быть другого утешения в тяжкой скорби души Ея, кроме молитвы, и не пред кем было Ей поведать скорбь свою, как перед единым Богом, ибо не было другого свидетеля Ее чистоты и непорочности, кроме Духа Божия и св. Ангела благовестника.
Но Дух Божий медлил откровением, Ангел Господень не является Иосифу с объяснением тайны преестественного зачатия Мариею от Духа Святого. Таков, братья мои, закон премудрости Божией, путеводящей избранных своих к вечной славе. Он попускает им терпеть искушение до конца, чтобы обнаружилась вся сила их веры и упования на Бога, чтобы выказалось все величие их смирения и преданности воле Божией, чтобы очистились душа и сердце их от всякой надежды на что-либо земное, чтобы победа над постигшим их искушением была полная и венец терпения блистательный: «претерпевший же до конца спасется».
И, вот, когда это духовное крестоношение и распятие совершилось, когда внутренняя брань в душе Иосифа утихла, человеколюбие и милосердие взяло верх над строгостью законною, — по доброте сердца своего он «не желая огласить» обрученную ему Деву и решился «тайно отпустить Ее»; когда, с другой стороны, и пресвятая Дева совершила вполне свой крестный подвиг терпения, смирения и преданности воле Божией: «се, Ангел Господень явился ему во сне и сказал: Иосиф, сын Давидов! не бойся принять Марию, жену твою, ибо родившееся в Ней есть от Духа Святого; родит же Сына, и наречешь Ему имя Иисус, ибо Он спасет людей Своих от грехов их». Для большего же удостоверения Иосифа в том, что это чудесное зачатие от Духа Свята совершилось по предвечному предопределению Божию, Ангел Господень присовокупил: «все сие произошло, да сбудется реченное Господом через пророка, который говорит: се, Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут имя Ему Еммануил, что значит: с нами Бог».
Таково, братья мои, начало того крестного пути, по которому пресвятая Матерь Божия, вместе с Божественным Сыном своим, восходила в Его вечную славу! Говорим: вместе с Сыном; потому что поношение Матери падало и на Сына, равно как страдания Сына проходили оружием сердце Матери. Пришедши восприять на Себя грехи человеков и понести за них всю казнь, Сын Божий еще во чреве матернем благоволил понести самую тяжкую хулу и бесчестие во изглаждение того, что падшие люди в беззакониях зачинаются и рождаются во грехах. Попустил и пречистой Матери Своей подвергнуться самому тяжкому подозрению в бракоокрадовании, чтобы не людьми, а Самим Богом засвидетельствована была Ее чистота и непорочность, Ее высокое совершенство в вере и добродетели. Если же и Ее высокая вера долженствовала быть испытана страданиями, если и Ее глубочайшему смирению и преданности воле Божией надлежало укрепиться и возрасти в меру совершенства в горниле скорбей; то можем ли мы желать, чтобы жизнь наша всегда проходила в мирном и безмятежном покое, чтоб никогда не тревожили души нашей никакие скорби, печали и страдания? Такое состояние было бы явным знаком того, что Бог оставил нас ходить в путях своих, как чад заблудших и отверженных: «ибо Господь, кого любит, того наказывает; бьет же всякого сына, которого принимает. Если вы терпите наказание, то Бог поступает с вами, как с сынами. Если же остаетесь без наказания, которое всем обще, то вы незаконные дети, а не сыны» (Евр. 12, 6. 7. 8).
В особенности пример пресвятой Девы, терпящей невинно самое тяжкое для чистой и непорочной души подозрение, утешителен и поучителен для тех, которые невинно подвергаются осуждению, злословию и оклеветанию человеческому. Братья возлюбленные, взирайте чаще на сей дивный пример терпения, смирения и преданности воле Божией! Не спешите сами оправдывать себя перед человеками, выставлять перед ними свою невинность: люди охотнее верят худому, нежели доброму, скорее поверят самому несбыточному злословию, нежели самым очевидным доказательствам вашей невинности. Поведайте скорбь души вашей единому Богу Спасителю; излейте перед Ним печаль свою в усердной и горячей молитве; помолитесь от всего сердца и за оклеветающих и злословящих вас, чтобы Господь не поставил им греха сего и не поразил их праведным судом Своим. Тогда премудрость Божия обретет средства не только оправдать вас, но и явит перед всем светом вашу невинность, «и выведет, как свет, правду твою и справедливость твою, как полдень». Быть может, чистое око Божие видит в душе вашей нечто стропотное, какие-либо сокровенные грехи, которые хотя и не подвергаются осуждению человеческому, но не могут укрыться от суда Божия и по суду Божию должны быть заглаждены вашим терпением неповинного осуждения. Быть может, Господь посылает вам, как избранным Своим, это тяжкое испытание, чтобы добродетель ваша, прошед горнило искушения, усовершилась в терпении, явилась чище и светлее, достойнее венца небесного, чтобы ваша преданность воле Божией увенчалась трудною, но многоплодною для вас победою. Тогда вы сроднитесь духом своим с Самою Матерью Господа, которая в безропотном, молчаливом терпении переносила самое тяжкое для Нее подозрение в том, что составляло благоуханнейший цвет Ее добродетелей, что было самым великим и святым обетом Ее перед Богом. Тогда вы уподобитесь Самому Господу Иисусу Христу, который «будучи злословим, не злословил взаимно; страдая, не угрожал, но предавал то Судии Праведному», который не отверзал уст Своих, когда злобный язык врагов поносил Его ядцею и винопийцею (человек, который любит есть и пить вино), другом мытарям и грешникам, клеветал на Него пред Пилатом, осуждая Его на крестную смерть, не преставал хулить Его и издеваться над Ним и тогда, когда Он страдал на кресте в тяжелых муках. О, какой славный, блистательный венец ожидает на небе претерпевших до конца невинное оклеветание и хуление! «Блаженны вы, когда возненавидят вас люди и когда отлучат вас, и будут поносить, и пронесут имя ваше, как бесчестное, за Сына Человеческого. Возрадуйтесь в тот день и возвеселитесь, ибо велика вам награда на небесах». Аминь.
59. БЕСЕДА в навечерие Рождества Христова («Перенесемся, братья, мыслью в священные места, где совершилась велия благочестия тайна, оживим в памяти обстоятельства рождества нашего Господа и Спасителя, о коих благовествуют св. евангелисты»)
«Приидите, возрадуемся Господеви, настоящую тайну сказующе».
Наступление торжества, подобного настоящему, невольно воззывает мысль к празднуемому событию, побуждает воображение и память обновить образ священных событий, дабы в их подробностях обрести пищу уму и сердцу. И если таково свойство человеческого сердца, что чем живее и чаще представляется образ любимого предмета, тем сильнее его привязанность, тем пламеннее любовь; то нет ничего действительнее к укреплению себя в любви Божией, как непрестанное воспоминание божественных благодеяний. И если радующийся дух любит иметь перед очами предмет радости, то сама св. Церковь не находит лучшего средства к возбуждению и поддержанию духовной радости наступающего дня, как частое воспоминание совершившейся днесь тайны: «приидите, возрадуемся Господеви, настоящую тайну сказующе», — так предначинает и продолжает она свои песнопения. Повинуясь сему гласу, перенесемся, братья, мыслью в священные места, где совершилась велия благочестия тайна, оживим в памяти обстоятельства рождества нашего Господа и Спасителя, о коих благовествуют св. евангелисты. Ибо что поучительнее сих событий? Что достойнее занять собою все внимание христианина, как не повесть о его Спасителе? «Приидите убо, возрадуемся Господеви, настоящую тайну сказующе».
Сия велия благочестия тайна издревле многократно и многообразно уже возвещаема была миру устами св. пророков, так что пришествие Искупителя было предметом пламенных ожиданий — в особенности избранного народа Божия, коему вверены были обетования и пророчества. Соображая сии пророчества и обетования с обстоятельствами, современными евангельским событиям, иудеи могли заключать уже о скором исполнении их. Ибо скипетр Иудин, который не должен был отойти от колена его до самого пришествия Искупителя, выпал из рук царственного племени Иессеева: на престоле Давидовом воссел идумеянин, который сам держался на нем благосклонностью языческого Кесаря. Царственный род Давидов, надежда и слава Израиля, уподобился уже усеченному до корня древу, из корени которого, по проречению Исаии, долженствовала произникнуть благоплодная отрасль. Таинственные седмины Данииловы(«Семьдесят седмин определены для народа твоего и святаго города твоего, чтобы покрыто было преступление, запечатаны вечная, и запечатаны были видение и пророк, и помазан был Святый святых»/Даниил 9:24/) видимо истощались и приходили к концу. Тем сильнее горело сердце иудеев, тем пламеннее молились они о скорейшем пришествии Обетованного, тем усерднее книжники и мудрые израилевы испытывали писания пророческие, определяли место и время рождения обетованного потомка Давидова. Весть о дивном рождении от неплодове(неплодного) великого сына Захариина, о чудесном разрешении девятимесячного немотствования (безмолвия) престарелого священника высокою пророчественною песнею, переходя из уст в уста, еще более усилила ожидание необыкновенных событий; все дивились и недоумевали, радовались и трепетали: «и был страх на всех живущих вокруг них; и рассказывали обо всем этом по всей нагорной стране Иудейской», замечает св. Евангелист о тогдашнем состоянии умов в Иудее.
Но тайна рождения Богочеловека, по премудрому совету Божию, надлежало совершиться в тайне; ибо не так расположена была Иудея, чтоб можно было безопасно явить ее перед всеми. Видим в Евангелии, что подозрительный Ирод, не щадивший приносить в жертву своему властолюбию собственных детей своих, не умедлил изречь смертный приговор всем младенцам, сущим в Вифлееме и в пределах его, едва только услышал о рождении потомка Давидова. И, вот, по тайному распоряжению Промысла Божия, среди радостных ожиданий новая внезапная весть поразила сердца иудеев и приковала внимание народа: «в те дни вышло от кесаря Августа повеление сделать перепись по всей земле».
Не знаем доподлинно, что побудило римского Кесаря сделать народную перепись в Иудее, которая не была еще явно причислена к римской монархии, имела еще своего царя, хотя иноплеменника и обязанного венцом своим благосклонности Кесаря; но то несомненно, что повеление сие заранее предначертано на небе, изречено в премудрых советах Царя царствующих. Оно должно было показать иудеям, что времена исполнения пророчеств уже настали, что обетованный Сын Давидов скоро явится для восприятия скипетра Давидова, похищенного иноплеменником. Оно долженствовало воззвать Иосифа и Мариам, живших по бедности в Назарете, в их отечественный град Вифлеем, в котором надлежало родиться Спасителю мира, по предречению Михея пророка, чтоб иудеи, ведавшие писания, не могли говорить впоследствии: «разве из Галилеи Христос придет?» чтоб римские таблицы, в коих впишется имя новорожденного потомка Давидова, могли свидетельствовать перед целым светом о точном соответствии пророчеств с событиями, чтоб будущие защитники христианства—Иустины и Тертуллианы могли смело указывать на них своим гонителям.
Державное повеление римского единовластителя исполнялось поспешно. Не без неудовольствия и скорби, но повиновались сыны израилевы велению чуждого обладателя: «и пошли все записываться, каждый в свой город». Между множеством путешествующих два бедные странника Назаретские направляли путь свой чрез горы иудейския во град Давидов Вифлеем, «потому что он был из дома и рода Давидова». То были престарелый Иосиф, древодел назаретский, которого, как мужа праведного и благочестивого, Промысл Божий избрал хранителем девства, защитником и покровителем пресвятой Девы Марии, уже лишившейся престарелых родителей своих Иоакима и Анны. Ему сопутствовала и обрученная ему пресвятая Дева, уже носившая во чреве обетованного Спасителя Мира, преестественно зачатого от Духа Святого: «пошел также и Иосиф из Назарета, в Вифлеем, записаться с Мариею, обрученною ему женою, которая была беременна».
Пресвятая Дева давно наречена и приветствована Матерью Господа и от Архангела, и от праведной Елисаветы, и Сама Она пророчественно предрекла, что отныне ублажат Ее вси роди. Благочестивому Иосифу уже открыто было Ангелом, что он удостоен был Промыслом Божиим чести быть воспитателем Того, который грядет спасти человеков от грех их, — чести, которой пожелали бы не только знаменитейшие из вельмож израилевых, но и величайшие из праведников ветхозаветных. Но эти величайшие избранники судеб Божиих несут великодушно, всегда тяжкое для сердца иго бедности и убожества, идут пешие от Назарета до Вифлеема, смиренно покоряются велению чуждого им властителя. Великий, братья, пример того, как может сочетаться истинная высота духа с видимым уничижением и убожеством, высочайшая слава с глубочайшим смирением, особенное служение судьбам Промысла Божия с смиренною покорностью властям предержащим, кои поставляются на земле тою же десницею Вседержителя. Многолюдно было стечение потомков Иессеевых в Вифлееме. Находившаяся вскрай (на окраине) города гостиница давно занята была предупредившими и достаточнейшими; бедным странникам Назаретским не обрелось в ней места для приюта: «потому что не было им места в гостинице». Близких друзей или родственников, у коих Иосиф и Мариам могли бы провести несколько дней или недель, также не нашлось во всем Вифлееме, несмотря на то, что все жители и временные пришельцы Вифлеемские происходили от одного племени Иессеева. Впрочем, много ли нашлось бы людей и в каждом городе, готовых признать своего сродника в бедном древоделе Назаретском, разделить гостеприимный кров и трапезу с убогим пришельцем? А между тем, какого беспримерного счастья лишал себя каждый из жителей Вифлеемских, отказывая в ночлеге бедным пришельцам Назаретским! — Но чего не могли или не хотели доставить люди своему Творцу и Искупителю, то представила Ему бездушная природа. Неподалеку от гостиницы обрелся вертеп, служивший иногда ночным приютом животных бессловесных, где обрела себе приют и св. Чета. И вот чертог, в коем должна была опочить Честнейшая херувимов в такое время, когда «наступило время родить Ей»! И в сем-то приюте бессловесных рождается Тот, который пришел разрешить Мир от бессловесия; в сем убогом вертепе является на свет Тот, который есть Царь царствующих и Господь господствующих!
«И родила Сына своего Первенца, и спеленала Его, и положила Его в ясли».
Но здесь, братья, вместо всяких рассуждений, падем с благодарением перед яслями, в коих возлежит «Тот, будучи в образе Божий сый, не почитал хищением быть равным Богу», но ради нашего спасения «уничижил Себя Самого, приняв образ раба, сделавшись подобным человекам и по виду став как человек»; который для избавления нашего от греха и проклятия прошел тяжкий путь креста, — родился в яслях, жил, не имея, где главы подклонити, умер на кресте. Вертеп приемлет Его рожденного, вертеп скрывает Его умершего. Слава, вечная слава неизреченному снисхождению Твоему, Человеколюбче! Благодарение, вечное благодарение несказанному милосердию Твоему, любы бесконечная! Твои пелены драгоценнее для нас всех порфир (царское одеяние пурпурного цвета) и виссонов (тончайшая, тоже царская, льняная одежда белого или кремового цвета): ими разрешились облежавшие нас узы греховного рабства! Твой убогий вертеп и ясли драгоценнее всех великолепнейших чертогов в мире: в них совершилось наше спасение от вечного плена диавола!
Так совершилась велия благочестия тайна, — сокровенно, недоведомо ни для кого даже из находившихся в Вифлееме! Почему? Потому что немногие в Вифлееме способны были не соблазниться видимым уничижением Божественного Отрочате, поклониться Царю Славы, возлежащему в яслех, и эти немногие тотчас услышат весть о рождении Спасителя от ангелов. Возвестится в свое время весть сия и в Иерусалиме волхвами и Симеоном, проповедуется всем чающим избавления св. Анною. Значит, не у Промысла Божия недоставало средств к возвещению Вифлеемской тайны, а у людей недоставало готовности принять ее как должно. Так и вообще не откровения свыше, не обетований и угроз Божиих, а усердия человеческого недостает к тому, чтобы люди увидели заблуждение свое, познали истину Божию, обратились от греха к Богу, от вечной погибели к славе чад Божиих.
Не в славе и великолепии, а в нищете, убожестве и уничижении является в мире давно ожидаемый, всеми желанный и чаемый Спаситель мира. Для чего? Дабы глубочайшим смирением восполнить то, что утрачено человеческою гордостью; дабы показать, что первый враг наш — наша гордость и превозношение, что единственный для нас путь к небу, после падения человека, есть путь смирения и самоотвержения, страданий и креста.
Не царские палаты, а убогий вертеп приемлет Божественное Отроча. Для чего? Чтобы обличить тщету и ничтожество всего, в чем человек полагает свою славу, чем хочет увековечить свое имя. И что иное все великолепные чертоги, как не прах, слепленный руками человеческими, который, по прошествии нескольких лет, опять рассыпается в прах и перст? Дивно ли, что Господь не благоволил вверить тайну Своего воплощения тленным созданиям человеческим, а вверил его своему созданию, которого без Его воли не может истребить никакая сила? Где ныне чертоги Иродов, дворцы первосвященников и князей Иудиных? Их не осталось и следа на лице земли; а Вифлеемский вертеп и доселе храним и будет храним до скончания века святое место рождения Богочеловека.
Не многочисленный двор окружает новорожденного Царя: старец и Дева—вот вся Его свита! Но много ли было в целой Иудее людей, равных им по вере и благочестию? А присутствие недостойных не омрачало-ли бы богосветлой картины Вифлеемского вертепа? Нет, не внешние преимущества, а вера и благочестие, правда и добродетель, кротость и смирение духа, послушание и преданность воле Божией — вот, что драгоценно перед очами Божиими! И, что особенно замечательно, сии драгоценные качества не принадлежат исключительно какому-либо сословию людей: они обретаются и в мудрых волхвах, и в простых пастырях, и в князьях Никодимах, и в рыбарях галилейских, и в мужах совета Иосифах, и в простых верою, но теплых усердием Марфах. Пример праведного Иосифа показывает, что можно и потомку Давидову быть тектоном Назаретским и бедному древоделу быть избранником великих судеб Божиих.
Сохраним сии мысли, как дар от яслей Вифлеемских; ибо последователю Христову нужно идти по следам Его: «Христос пострадал за нас, оставив нам пример, дабы мы шли по следам Его» (1 Петр. 2, 21). Аминь.
60. БЕСЕДА в навечерие Рождества Христова («Предложим вам побывать мысленно в Вифлееме, если обратим внимание ваше к вертепу и яслям Вифлеемским. «Приидите» же, «возрадуемся Господеви настоящею тайну сказующе»)
«Приидите, возрадуемся Господеви, настоящую тайну сказующе».
Для радующегося сердца нет ничего приятнее, как видеть перед собою предмет своей радости, или же хотя воображать его, думать о нем, воспоминать его, размышлять о нем. Потому мы не боимся наскучить вам, братья мои, если теперь предложим вам побывать мысленно в Вифлееме, если обратим внимание ваше к вертепу и яслям Вифлеемским. «Приидите» же, «возрадуемся Господеви настоящею тайну сказующе».
В глубочайшей тайне совершилась сия велия благочестия тайна. Вифлеемский вертеп сокрыл ее от всего света. Измученные суетами дневными и отягченные сном ночным, вифлеемляне не ведали и не помышляли о том, что совершилось в эту ночь в сем убогом вертепе. Неужели же нисшествие на землю Царя Славы не будет прославлено по долгу? Неужели между человеками, для которых пришел и воплотился Сын Божий, не найдется таких, которые сретили бы достойно своего Владыку и Господа?
Все это совершится, братья мои, наилучшим образом; для всего этого у Промысла Божия готовы орудия и слуги.
Если не найдется на земле людей, которые могли бы достойно воспеть и прославить рождение Сына Божия во плоти; то воспоют его св. ангелы своими чистыми устами и своими небесными гласами. Если вожди и старейшины израилевы окажутся недостойными того, чтобы достойно сретить и поклониться Царю Славы; то явятся для сего смиренные пастыри и от всего человеческого рода принесут Ему свою простую и смиренную, но тем более благоприятную молитву, и воздадут Ему подобающее поклонение. Послушайте, как благовествует св. Евангелист Лука об этом первом поклонении Господу Славы, повитому пеленами и лежащему в яслях.
«В той стране были на поле пастухи, которые содержали ночную стражу у стада своего». Не соблазняйтесь, братья мои, что не великие и знатные, а худородные и, по мнению человеческому, последние в обществе люди являются, так сказать, на первом плане евангельской истории, первыми приемниками и провозвестниками славы Божией. Всеведущий Сердцеведец зрит, братья мои, не на лица, а на сердца человеков; а потому и величие или ничтожество соизмеряется перед взором Его не внешним положением человека в обществе, а чистотой сердца, правотой и силою веры, преданностью истине и правде, отвращением от всякой лжи и неправды. «Ибо что высоко у людей», бывает иногда «мерзостью перед Богом», и, напротив, уничиженное перед человеками является высоким перед очами Божиими. «Бог избрал немудрое мира, чтобы посрамить мудрых, и немощное мира избрал Бог, чтобы посрамить сильное; и незнатное мира и уничиженное, и ничего не значащее избрал Бог, чтобы упразднить значащее: потому что немудрое Божие премудрее человеков, и немощное Божие сильнее человеков: для того, чтобы никакая плоть не хвалилась пред Богом» (1 Кор. I, 27. 28. 29. 25). Последнее, по-видимому, дело — пасти стадо. Но не то велико в очах Божиих, что оглашается великим молвою человеческою и что на самом деле бывает иногда крайне низко по побуждениям и по целям; но то истинно высоко, что совершается со страхом Божиим, с сознанием своего долга, с чистою совестью, с верою и упованием на Бога. Не напрасно замечает Апостол, что можно, и работая человекам, работать Господу. Все показывает, что пастыри Вифлеемские при всей простоте своей были сильны верою, при кажущейся грубости имели очищенное и умягченное страхом Божиим сердце, при всей скудости внешней обладали драгоценнейшим сокровищем в мире — чистою совестью перед Богом и человеками. С искренним усердием бодрствовали они стражу нощную о стаде своем, несмотря на то, что никто не видел и не замечал труда их. Тщательно исполняли они свое малое служение, имея свидетелем одну совесть, не ожидая другой награды, кроме правоты своей перед Богом и перед людьми. Ночное время благоприятно располагает душу к молитве и богомыслию, и, без сомнения, простые и чистые души их беседовали с Богом в тишине ночной. Взгляд на звездное небо невольно возвышает чистую и непорочную мысль к созерцанию светлых обителей мира высшего, и, верно, простая и светлая мысль пастырей парила тогда превыше небес, ибо вызвала им ответ из мира горнего. Посмотрите, что выждали они, сторожа свое стадо!
«Вдруг предстал им Ангел Господень, и слава Господня осияла их; и убоялись страхом великим». Явления мира горнего так необыкновенны, братья, в нашем дольнем мире, что невольно производят страх и трепет, как бы ни было сердце человека приближено к Богу. И самые избранные и други Божии всегда со трепетом внимали откровениям небесным. И не дивно: чем чище совесть, тем глубже сознание своего недостоинства и нечистоты перед Богом; чем крепче и совершеннее вера, тем менее желания видеть что-либо чудесное и необыкновенное, ожидать видений и откровений Божественных. «Тогда насыщуся, внегда явитимися славе Твоей (А я в правде буду взирать на лице Твое; пробудившись, буду насыщаться образом Твоим), говорит к Богу душа верующая, не ища видения, которое предоставлено жизни будущей, довольствуясь созерцанием славы Божией, «как бы сквозь тусклое стекло, гадательно», как прилично настоящему времени нашего странничества и пришельствия на земле. Не удивительно посему, что смиренные пастыри, не почитавшие себя достойными божественного откровения, при явлении им Ангела в сиянии славы Божией, «убоялись страхом великим». Посему-то небесный вестник и спешит прежде всего успокоить их смущение и разделить с ними радость, которая, принадлежа земле, тем не менее составляет радость велию всего неба.
«И сказал им Ангел: не бойтесь; я возвещаю вам великую радость, которая будет всем людям». Не бойтесь. Ибо престало время, когда силы небесные являлись на земле токмо карателями беззаконий человеческих, когда самая ревность о славе Божией побуждала их вооружаться мечем отмщения, чтоб устрашать нечестивых, возвещать миру прещения гнева и суда Божия. Настает время явления миру чудес любви и благоволения Божия, время радования о Боге Спасителе. «Я возвещаю вам великую радость». Благовествуется вам, как достойным благовестия, но является сия радость для всех человеков, седящих во тьме и сени смертной: «которая будет всем людям».
Какую радость благовествует, св. Ангел? Какая радость там, где «скорбь и теснота всякой душе человека, делающего злое», где вся жизнь наша исполнена скорбей и печали, — начинается горьким плачем рождающегося и кончается тяжким, болезненным вздохом умирающего? Какая радость людям, когда Сам всемогущей Владыка жизни нашей осудил нас падших на болезненные труды и печали во все дни жизни до смерти, на тяжкие мучения во всю бесконечную вечность по смерти?
«Ибо ныне родился вам Спаситель, Который есть Христос Господь» Родился днесь Тот, который обетован был изначала, как победоносное Семя жены, имущее сокрушить главу змия Эдемского, — пришествием которого утешал Господь праотцов и отцов ваших, которого с радостью ожидали патриархи, о котором предвозвещали пророки, которого предизображали закон и обряды. Родился днесь Спас мира, иже «спасет людей от грехов их», который кровью Своею очистит грехи, искупит беззакония, загладит неправды и приведет правду вечную; который смертью Своею упразднит «имеющего державу смерти, то есть диавола, и избавит тех, которые от страха смерти через всю жизнь были подвержены рабству» (Евр. 2, 14. 15) который крестною жертвою Своею примирит падшее человечество с правосудием Божиим, соединит небо и землю, возглавит всяческая в Себе. Родился днесь Христос Господь, который «будет царствовать над домом Иакова во веки, и Царству Его не будет конца», который созиждет на земле благодатное царство мира и радости о Духе Святом, воцарит истину и правду, любовь и милость, благочестие и веру, озарит сидящих во тьме и сени смертной светом богоразумия и наставит ноги ваши на путь мирен, — на путь, ведущий в вечное царство Божие. Родился «во град Давидов»; ибо оттуда, по предречении Пророка, должен изыти «Вождь, Который упасет народ Мой, Израиля».
Если самое величие благовествуемого приводит вас в недоумение, если самая внезапность и как бы неожиданность давно ожиданного на земле чуда удерживает вашу веру; то «и вот вам знак: вы найдете Младенца в пеленах, лежащего в яслях». И как бы в подтверждение слов благовестника «и внезапно явилось с Ангелом многочисленное воинство небесное, славящее Бога и взывающее: слава в вышних Богу, и на земле мир!».
Чему так радуются силы небесные? Радуются новому чудному явлению славы Божией; в неописанном восторге восхваляют величие и славу благодати Божией, воссозидающей мир нравственный, подобно как восхваляли они Господа при создании мира видимого. Ибо как не велелепно является слава Божия в мире видимом, где и «небеса проповедуют славу Божию», и «невидимая Божия творенми помышляема видима суть, и присносущная сила Его и Божество (ибо невидимое Его, вечная сила Его и Божество, от создания мира через рассматривание творений видимы, так что они безответны)»; но в искуплении падшего рода человеческого сия вечная слава Божия является в бесконечно высшей степени. Здесь в воплощении Сына Божия открывается вся бесконечная любовь Отца небесного, которая столько любит Свое создание, что не щадит для спасения его Своего возлюбленного Единородного Сына. Здесь открывается вся глубина премудрости Божией, которая обретает средства изгладить весь беспорядок в мире нравственном, произведенный гордостью денницы и заблуждением человеков, удовлетворить вечной правде, не погубляя грешника на веки, явить всю бездну милосердия и любви, не ослабляя вечного закона правды. Здесь является бесконечное всемогущество благодати Божией, которая преизбыточествует там, где умножается грех; которая не только созидает несущая, но и претворяет злое во благое, взыскует и спасает погибшее, восставляет падшее, воскрешает умершее, обновляет истлевшее; которая речет некогда: «се, творю все новое», и явятся новое небо и новая земля, «в нихже правда живет». Представляя все это, весь мир ангельский приходит в неописанный восторг, все силы небесные радуются и вопиют: «слава в вышних Богу!».
Не менее радует св. ангелов и наша, братья, участь. По великой любви своей они, без сомнения, с великою скорбью взирали на погибель нашу, и тем более радуются теперь о спасении нашем. В отверзающейся книге судеб Божиих о роде человеческом они созерцают уже все благодатные плоды воплощения Сына Божия. Они как бы видят уже сонмы святых Божиих, украшающих землю своими добродетелями, посрамляющих диавола своим мужеством и терпением, веселящих любовь Божию своими подвигами и еще во плоти соревнующих их ангельскому житию. Они приветствуют уже их в своих небесных обителях, приемлющих честь и славу перед престолом общего Владыки и Царя всех. Видят и радуются, —радуются и вопиют: «слава в вышних Богу, и на земле мир!».
Можете представить себе, братья мои, каким блаженством преисполнились сердца пастырей при столь чудном видении и слышании! Но видение кончилось так же скоро, как внезапно явилось им: «ангелы отошли от них на небо». Несмотря на то, возбужденные восторгом сердца пастырей не могли уже успокоиться, доколе не увидели они собственными очами возвещенного им чуда: «пастухи сказали друг другу: пойдем в Вифлеем и посмотрим, что там случилось, о чем возвестил нам Господь». И недоумение, и радость, и любопытство, и благоговение — все влекло их к Вифлеему как можно скорее, и они «поспешив, пришли», чтобы собственными очами увидеть обетованного Искупителя мира, чтобы, нимало немедля, поклониться Господу Славы.
Нет нужды, что указанное знамение далеко, по-видимому, не соответствовало величию благовестия. Ибо что говорит Ангел? «вы найдете Младенца в пеленах, лежащего в яслях». Но для веры истинной нет преткновения и соблазна. Она верует твердо и непоступно (недвижно) Слову Божию, и не колеблется никакими недоумениями человеческого рассуждения; ибо ведает, что Слово Божие истинно и непреложно, человеческие же помышления бывают суетны и ложны. Она поклоняется с благоговением и страхом Божиим и лежащему в яслях, когда ведает из откровения Божия, что сей дивный Младенец есть Христос Господь. Она чтит с благоговением и самые ясли, когда знает, что эти ясли были вместилищем Невместимого, освящены пребыванием в них воплотившегося Бога-Слова. Она поклоняется и лобызает самый крест — орудие страшной и уничиженнейшей казни, когда ведает из Писания, что этим крестом спасен весь мир от погибели вечной, что смертью на нем Сына Божия примирено падшее человечество с правосудием Божиим, изглаждено праведное осуждение грешника на вечную смерть. Такая-то вера, братья мои, — твердая, ничем не смущающаяся, ничем не соблазняющаяся вменяется в истинную заслугу перед Богом. Такая-то вера привела и смиренных пастырей Вифлеемских к тому, что они первые удостоились видеть своего Господа и Спасителя, первые от лица всего человеческого рода поклонились Ему и первые вписаны Им в книгу живота вечного; так что и о них можно сказать то же, что сказал некогда Сам Господь о жене, помазавшей ноги Его миром: «идеже проповестся Евангелие царствия Божия, речется, и еже сотворили они, в память им». Впрочем, и в настоящее время сердца их утешены вполне. От Иосифа и Марии узнают они еще более чудесного о Божественном Младенце, и с преисполненным радости сердцем возвращаются к своему стаду, «славя и хваля Бога за все то, что слышали и видели».
Чему поучает нас, братья, это евангельское сказание о пастырях, удостоившихся чести первыми поклониться воплотившемуся Господу и Спасителю?
Тому, во-первых, что никакое звание и состояние, как бы ни казалось оно или высоко, или уничиженно в глазах человеческих, ни приближает нас к Богу, ни удаляет нас от Бога. Сердцеведец взирает не на лица, а на сердца человеков: перед Ним, как перед общим Отцом и Владыкою, все равны по естеству и по благодатному усыновлению во Христе. Для всех равно отверсты св. храмы Его и в них все сокровища благодати Его; ко всем равно близка Его Отеческая любовь и благодать, сострадание и милосердие. Приближает нас к Богу вера живая и чистая совесть, смирение и благоговение перед Ним, незлобие и доброжелательство к человекам, хождение перед Богом во всех заповедях и оправданиях Его беспорочно. Удаляют нас от Бога грехи и беззакония наши.
Тому, во-вторых, что никакой род занятий и трудов земных не препятствует нам приближаться к Богу духом и сердцем. Может смущать иногда мысль, что некоторые люди самым положением своим в обществе как бы осуждаются на всю жизнь к какому-либо роду дел, уничиженных в глазах света. Но честный и усердный труд везде и всегда честен, и почтенен, и совестливое исполнение какой бы то ни было обязанности, одушевляемое верою и упованием на Бога, всегда благоприятно Богу и привлекает Его благословение. Жалки, поистине, только те люди, которые убивают, как сами они говорят, время в беседах праздных и злоречивых, в забавах пустых и душевредных и убегают труда, на который осуждены мы Самим Богом. О них давно сказал Премудрый: «камени нечистому уподобися ленивый». Их со строгостью осуждает Апостол, говоря: «если кто не хочет трудиться, тот и не ешь». Может смущать иногда и то, что некоторые роды занятий удаляют даже от храма Божия. Но пример пастырей Вифлеемских показывает, что можно и в поле, и в пустыне быть близким к Богу, — можно, и стрежа стадо, удостоиться видений небесных; что если не-от кого услышать слово спасения душе, искренно и усердно взыскующей своего спасения, то благодать Божия пошлет св. ангелов просветить и наставить ее. Напротив, из примера книжников иудейских видим, что можно, и почивая на законе и пребывая всегда в храме, быть удалену от Бога сердцем и духом, и зная, где Христос рождается, не ведать о Его рождении, и имея ключи царствия Божия, остаться вне его. Горе нам грешным, пребывающим всегда в храме Божием, если окажемся недостойными коснуться и прага царствия Божия! Не неизбежное, по роду занятий, удаление от храма достойно сожаления, а своевольное небрежение о том, чтобы участвовать как можно чаще в богослужениях храма, поистине достойно горького плача и слез. Мало ли есть людей, которые имели бы всю возможность, без малейшего опущения в чем-либо посвятить всецело Богу настоящие святые дни, которые св. Церковь определила преимущественно на благоговейное и молитвенное размышление о великой тайне воплощения Сына Божия; но многие ли из самых досужих удосужились придти, например, в нынешний день в храм Божий, когда здесь в продолжение часов и литургии повторялись все пророческие, евангельские и апостольские сказания о рождестве Христовом?… Поистине, и ныне одни св. ангелы, выну присутствующие в храмах Божиих, и токмо немногие избранные, которые, подобно Анне пророчице, не отходят от Церкви, «постом и молитвою служа Богу день и ночь», вполне созерцают велию благочестия тайну и одни достойно славословят Господа.
Возьмем сии мысли вместо дара духовного от яслей Вифлеемских. Аминь.