Скачать этот текст в формате docx

Скачать этот текст в формате epub

Составитель Ника

Раздел 1. О празднословии при общениях.
*** Многие люди, в том числе и христиане, страдают пороком празднословия.
*** Многие люди не считают празднословие грехом.
*** О чем обычно говорят люди.
*** «Празднословие есть и празднолюбие» и что относится к грехам языка.
*** В празднословии всегда будет осуждение, пересуды, клевета, хвастовство, смехотворство и т.п.
*** По словам человека видно, какого он духа.

Раздел 2. О негативных духовных плодах праздных разговоров.
*** 1. Праздный и мающийся любит общаться с другими людьми, а молиться или читать духовные писания ему трудно и скучно.
*** 2. От празднословия бывает непокой в душе, опустошенность и нечистота.
*** 3. О том, что происходит в уме и сердце грешника после разного рода разговоров.
**** 3а. О смущениях помыслов после разговоров о каких-то или чьих-то неправостей и некоторые советы как противостоять осуждающим и учительствующим помыслам.
**** 3б. О смущениях после разговоров, в которых человек был задет лично, или о помыслах от задетого самолюбия.
**** 3в. Об услаждающих воспоминаниях после приятных разговоров и фраз.

Раздел 3. Советы святых отцов как противостоять празднословию.
*** 1. «Нужно избегать общения с людьми празднословными».
*** 2. Если нет возможности избежать празднословящего – сам не поддерживай разговор.
*** 3. Христианину следует самому учиться молчанию и воздержанию языка.
*** 4. Следует внимательно следить за тем, что говорить, как, когда и ради чего.
*** 5. После случаев своего празднословия следует анализировать, в чем ты допустил ошибку, и сокрушаться.
*** 6. Следует молиться против празднословия.

Дополнительно:
🎧1. Дмитрий Херсонский (Муретов) Беседа на слова: «Положи, Господи, охрану устам моим, и огради двери уст моих» (Пс.140, 3))

🎧2. Стефан Филейский. Молчать и не осуждать – труда нет, а пользы много

🎧 3. тема 20. Цикл духовных рассуждений о хранении ума, языка и внутреннего покоя

 

1. О празднословии при общениях

Исходя из того, что сказано о гостях в теме «О разных видах праздности членов семьи», разделе «5.2.2.3. О праздном и прегрешительном посещении гостей», вполне понятно, что одним из грехов при общении людей является празднословие. В тех беседах уже говорилось, что надо быть внимательным при посещении гостей, чтобы не празднословить и не заниматься пересудами.

Варсанофий Великий (Руководство к духовной жизни, в.130): «Посетить брата хорошо, а празднословить худо. Само дело научит тебя, как поступить: посети ближнего и воздержись от празднословия».

Думаю, что при этом совете у некоторых возникло недоумение, как так возможно? И что же тогда там делать? И что, тогда вообще ни о чем нельзя говорить? и др. Особенно сильно недоумение будет у тех, кто любит поговорить и у тех, кто не знает или мало что знает о грехах и страстях. Но, несмотря на недоумения и несогласие некоторых людей, к сожалению, правда состоит в том, что мы, грешники, проводим жизнь в праздности через празднословие и даже не замечаем этого.

Схиг. Савва (Плоды истинного покаяния, гл. Празднословие): «Какие же это праздные слова? А это такие слова, которые мы произносим, как говорится, от нечего делать; слова пустые, без всякого внутреннего достоинства и смысла; слова, ничего не значащие и бесцельные, которые не вызывают никакой необходимости, не имеют никакого полезного употребления. Так… говорим, лишь бы что-нибудь сказать. Вся наша жизнь проходит в празднословии и пустословии: и в личной семейной жизни, и в общественных местах, — везде и всюду, где бы мы ни находились. В разговорах наших и беседах едва ли встретится разумное, полезное, душеспасительное слово, а, как правило, весь разговор наш состоит из набора праздных слов».

Вообще, вопрос об общении людей очень разнообразен, но мы выделим только некоторые особенности, связанные с празднословием.

Обращаем внимание, что, несмотря на то, что мы ранее говорили о гостях, все поучения будут относиться к разному роду общений. Так, есть общения внутрисемейные между членами семьи. Или общение современных людей часто происходит по телефону и для этого не обязательно встречаться или идти в гости, как это было до изобретения телефона. А с появлением интернета общение людей стало настолько массовым, что они стали зачастую более общаться с теми, кого не знают воочию, чем с родными. Также мы чуть позже будем говорить о прогулках по городу, и, понятно, что если человек идет не один, то он также общается. Поэтому все последующие поучения будем относить к общению в семье и на работе, в гостях, к телефонным разговорам, к общению на прогулках, а также к общению в соцсетях и на форумах (об интернет – общении мы также позже будем еще говорить отдельно).

Многие люди, в том числе и христиане, страдают пороком празднословия

Вначале приведем отрывки из работы «Характеры» древнегреческого философа 3 века до нашей эры Феофраста, и делаем это потому, что в нем передан пример, как ведут себя некоторые люди, любящие много говорить (и хотя здесь указаны проявления сильной степени страсти празднословия, но, думаю, это поможет увидеть некоторые свои ошибки и тем, у кого празднословие не в такой степени). «3. Пустословие – это пристрастие к докучливо длинным и необдуманным речам. Вот какой человек пустослов. Усаживаясь рядом с незнакомцем, он принимается расхваливать собственную жену. Потом рассказывает, какой сон приснился ему прошлой ночью, затем подробно перечисляет блюда, которые ел за обедом. Дальше — больше. Он заводит речь о том, что люди ныне пошли гораздо хуже прежних, а пшеница на рынке дешева, и как много понаехало иностранцев, и море уже с Дионисий (праздника) снова судоходно; а если Зевс пошлет побольше дождя, то и хлеба поправятся и через год он возделает поле; и как жизнь-то стала тяжела, … и сколько колонн в Одеоне (муз. зал), и что «вчера меня стошнило», и «какой сегодня день», и что в боэдромионе бывают мистерии, … а в посидеоне — Сельские Дионисии (празднования). И если терпеть его пустословие, то он так и не оставит в покое. … (Примеч.) Пустослов словоохотлив, назойлив, но безобиден. Аристотель говорит: «Людей словоохотливых, любителей россказней и болтунов, целыми днями докучающих встречным, мы не считаем наглецами». Пустослов лишь нудно твердит банальные истины или повторяет (с чужих слов) никому не интересные новости. Болтун, напротив, воображает, что все знает лучше всех, и уверен в своем ораторском таланте. В самой неподходящей обстановке он начинает нелепое словоизвержение, причем сам восхищается собственным красноречием. Пустослов не может остановиться, а болтун перебивает собеседника вопросами, ища повод для дальнейшей болтовни. …7. Болтливость — если угодно дать ей определение — это, скажем, невоздержность в речи, а болтун вот какой человек. Первому встречному в ответ на каждое слово он твердит, что все это глупости, а он, мол, сам все лучше знает, и кто его выслушает — убедится в этом. И пока собеседник отвечает, болтун перебивает его такими словами: «Не забудь здесь еще об этом сказать», «Хорошо, что ты мне напомнил», и «Вот как полезно бывает поболтать», и «Это у меня ускользнуло из памяти», и «Быстро же ты сообразил, в чем дело!», и «Я давно уже ждал: придешь ли ты к тому же выводу, что и я». Он придумывает затем и другие выражения в таком же роде, так что встречный не успевает и передохнуть. И потом, истощив терпенье всех прохожих поодиночке, он способен взяться также и за людей, занятых разговором о делах, и обратить их в бегство. … И если собеседник скажет, что торопится домой, то болтун готов даже идти за ним следом и проводить до дому. И на вопрос, что нового в народном собрании, он расскажет еще и о знаменитом состязании ораторов …, о битве лакедемонян …, и о том, какие речи сам он с большим успехом держал в народном собрании; вместе с тем в свой рассказ он вставляет обвинения против толпы, так что слушатели или забывают, о чем речь, или впадают в дремоту, или даже в середине речи уходят. Участвуя в суде, болтун мешает другим судьям выносить решения, в театре — соседям смотреть пьесу, за столом не дает сотрапезникам есть. Он признается, что молчать болтуну — мученье и что язык у него без костей: он не перестанет трещать, даже если окажется болтливее ласточки. Даже собственные дети смеются над ним: когда захотят спать, то просят его: «Папа, поболтай о чем-нибудь, чтобы мы поскорее уснули»».

Тех, кто любят общаться и много говорить, христианское учение также называет празднословами, пустословами, болтунами, многословами и т.п.

Иоанн Златоуст (т.11, ч.1, беседа 19): «Не знаешь ли, что … самые пустые и ни к чему негодные (люди) бывают говорливы, болтливы и стараются разузнать тайны, скрываемые (другими людьми)…».

Нравственное богословие Е. Попова (Грехи против 9-й запов., грех: Празднословие и болтливость): «Как многие имеют слабость многословить—заговариваться или непрестанно говорить (порок этот и мужчин, а более женщин)! Рукам и ногам своим дают отдых, а языку—нет: сидите вы с этими людьми целый день, и они неутомимо будут говорить к вам, и всё одни говорить. Молчание для них было наказанием, некоторою пыткою».

Климент Александрийский (Педагог, кн.2, гл.7): «У болтунов, как в старых башмаках, обыкновенно бывает остальное все уже набито, втерто и изношено; только язык, болтающийся подобно истасканной подошве, остается еще расточая вред и зло. … И, чтобы с корнем вырвать из нас страсть к болтливости, начинает она с Бога и заповедует в речах соблюдать меру следующими словами: «Не повторяй одних и тех же слов в твоей молитве» (Сир. 7, 10)».

Лука Крымский (Объяснение великопостной молитвы преподобного Ефрема Сирина, гл.5): «Мы все встречали в жизни немало людей, особенно женщин, которые неудержимо болтают без конца, и не знает при этом их язык усталости. Все, что говорят они, пусто и никому не нужно. Святой Ефрем Сирин молит Бога избавить его от празднословия («Господи и Владыко живота моего! Дух празднословия не даждь ми!»). Боялся он пасть, чтобы язык не погубил его, а эти несчастные болтуны ничего не боятся. Люди их часто терпят – болтают и пусть себе болтают. Им кажется, что их слушают с удовольствием, а в глубине сердца все тяготятся ими. Если язык болтает и празднословит, то мысли бесцельно блуждают, не сосредотачиваясь ни на чем глубоком, истинном, важном. Душа голодает, человек противен другим, самому себе причиняет тяжкий вред. Вот каково значение празднословия. Люди мудрые, живущие жизнью духовной, никогда не празднословят. Они всегда молчаливы, сосредоточены».

Как уже отмечалось выше, празднословие всегда происходит в гостях или в разговорах по телефону или в соцсетях и т.д. И этот порок свойственен не только неверующим, но и многим христианам.

Нравственное богословие Е. Попова (Грехи против 9-й запов., грех: Празднословие и болтливость): «Можно и не быть злоречивым, например, не оскорблять ближнего словами; но в то же время можно вести почти каждый раз речь праздную или же быть болтливым. … Между тем наши же ежедневные разговоры бывают у многих, например, в кругу знакомых, в гостях и при встречах, в семье и частью на самой службе, или в промежутки службы».

Иоанн Крестьянкин (Опыт построения исповеди, 1-я запов.): «Мы очень любим поговорить, нас так и тянет пойти к соседке, друзьям и знакомым, но только не для разговоров о Боге, о душе и спасении. Стыдно и страшно сознаться, что мы, христиане, зачастую собираемся, чтобы осудить ближних, предаться картежной игре, или устраиваем еще и винопитие. Пошел в гости пустой, а вернулся еще более разоренный».

Иоанн Кронштадтский (Моя жизнь во Христе, 1089): «Настоящая жизнь — не шутка и не игрушка, а между тем люди обратили ее в шутку и в игрушку: легкомысленно играют временем, данным для приготовления к вечности, играют праздными словами. Соберутся в гости, сидят и празднословят, а потом сядут играть так или иначе; соберутся в театр, и там лишь забавляются и действующие лица и смотрящие на их действия; иные забавляются своими умственными дарованиями, … способностью хорошо говорить или писать…».

Филарет Дроздов (т.2, 36. Слово в неделю по Воздвижении): «Войдем в какое-нибудь из обыкновенных собраний, в доме или на преддвории; поищем христиан между сынами века сего; вслушаемся в разговоры. Тотчас услышим ласкательство, злоречие, голос тщеславия, корысти, смех легкомыслия, вопли нетерпеливости, суждения о всем, что знают, и чего не разумеют. Но скоро ли найдем беседу, и в беседе человека, который бы свободно произносил слово, солью мудрости Евангельской растворенное, рассуждал с чадами плоти о душе, и сынам века сего напоминал о вечности?».

Пролог в поучениях (30 декабря): «Никакой грех не распространен столько между христианами, как празднословие. Речи как реки текут, а утолить жажду нечем, ибо вода гнилая. Тут осуждают, там кощунствуют, здесь срамословят, в другом месте ухищренными пустословиями силятся смех безумный произвести и в этом почти все время проводят. Хорошо ли это? Нет».

Многие люди не считают празднословие грехом

Далее заметим, что празднословие часто не считается большим грехом и вот что на это говорит христианское учение.

Пролог в поучениях (14 января): «Многие из христиан не обуздывают языка своего и без рассуждения и всякой осторожности высказывают все, что только им придет в голову. Когда им скажут, что это нехорошо и за необдуманные слова придется им давать ответ пред Богом, они нисколько не обращают на это внимания и отвечают: «что ж из этого, что мы много говорим? за это нам ничего не будет; ибо слова все равно, что вода…» Так ли? …Нет, слова не вода … «И многие пали от острия меча, но не столько, сколько падших от языка» (Сир. 28, 21), говорит Сирах. И вследствие сего, думающий, что в будущей жизни празднословам не ничего не будет, а их ожидает гнев. «Глаголю вам, Говорю же вам, — учит Господь, — что за всякое праздное слово, какое скажут люди, дадут они ответ в день суда» (Mф.12,36). Удерживайтесь же, братие, от празднословия, ибо, как видите, от него добра нет».

Иннокентий Херсонский (Молитва св. Ефрема Сирина, Слово в среду недели 3-й Великого поста): «…празднословие есть порок весьма опасный, (и) против него (есть) столько молитв! Ибо и святой Давид, как вы сами часто слышите, постоянно молится ко Господу, говоря: «Положи, Господи, охрану устам моим, и огради двери уст моих» (Пс. 140; 3). И премудрый сын Сирахов восклицает молитвенно: «Кто даст мне стражу к устам моим и печать благоразумия на уста мои, чтобы мне не пасть чрез них и чтобы язык мой не погубил меня!» (Сир. 22; 31). А у нас, братие, напротив: ничто так мало не хранится, как слово; ничто так праздно не расточается, как слово. Те самые, кои могли бы подавать пример благоразумного употребления слова, то есть, люди, одаренные отличным умом и познаниями, нередко первые небрегут о сем и подают пример противного. Хорошо ли это? Весьма худо уже потому, что за всякое праздное, тем паче худое слово, по свидетельству Самого Господа нашего, надобно будет некогда дать ответ (см. Мф. 12; 36)».

Схиг. Савва (Плоды истинного покаяния, гл. Празднословие): «Ты никогда не задумывался: а вдруг Христос сегодня придет судить нас? А вдруг я сегодня умру? Что тогда? Как оправдаюсь на Страшном Суде? Как пройду мытарства?… Я часто думаю об этом. Ведь по сути дела нет такого греха, за который не пришлось бы нам отвечать на мытарствах, каким бы маловажным ни казался нам грех. Вот, например, празднословие! Кто всерьез принимает праздный разговор за грех! Мы так привыкли много говорить без нужды и пользы, что даже не отдаем себе отчета в своих словах и думаем: «А — ничего! Не велик грех!» А некоторые вовсе никак не могут согласиться, что грешно даже говорить простые, незлые слова. Но Господь Иисус Христос прямо сказал: «За всякое праздное слово, какое скажут люди, дадут они ответ в день суда» (Мф.12, 36). Видишь? Не за какое-нибудь злое, худое, вредное слово, а за простое, обыкновенное, но праздное слово дадим ответ. … Давай оглянемся на свою жизнь и ясно представим себе, к чему мы идем и что ожидает нас в будущей вечной жизни, хотя бы за один только грех празднословия. Чтобы яснее представить себе всю тяжесть этого, как всем кажется, «маловажного» греха, попробуем произвести небольшой математический подсчет: для того, чтобы трижды прочитать молитву «Отче наш», причем не спеша, требуется всего-навсего одна минута, то есть за одну минуту мы произносим полторы сотни слов. Значит, за один час мы произносим девять тысяч слов. Но кто из нас такой подвижник, разговор которого за двадцать четыре часа в сутки исчислялся бы одним часом? … Так вот, друг мой, продолжим наш подсчет. Значит, за один час мы можем произнести девять тысяч слов, полезных или праздных. … За день мы произносим девяносто тысяч слов; за неделю — шестьсот тридцать тысяч; за месяц — два миллиона семьсот тысяч, а за год — тридцать два миллиона с лишним. Если каждое слово сравним с песчинкой, то за один год нашей жизни на чашу весов будет положено более тридцати миллионов песчинок. Представляешь себе? Это целый мешок! И, конечно, чаша весов сразу опустит нас на дно ада за один только грех празднословия. Тяжелые грехи мы не забываем, сокрушаемся, нудим себя к исправлению, а вот такие мелкие словесные грехи, на которые мы не обращаем внимания, могут без всяких греховных дел незаметно свести нас в преисподнюю. Говорят так: «Неосуждение — без труда спасение». Можно добавить: «Празднословие — неприметная пагуба». Всякое слово, как бы оно ни было мало или ничтожно, в день Страшного Суда предстанет с нами на Суд и будет свидетельствовать или за нас, или против нас. Видишь, друг мой, как не полезен и даже вреден пустой, праздный разговор. Думаю, теперь, ты будешь осторожнее в словах, особенно когда разберем грех осуждения».

Кстати заметить, что если празднослову сказать, что он празднословит, то обычно услышишь три вида ответов (разными словами, но суть такова): то о чем я говорю очень важно и нужно; а о чем еще говорить? так и общаться будет не о чем или что молчать всегда?; и обвинения в адрес сказавшего: это тебе ничего не интересно, или ты не любишь людей.

Думаю, многим из нас надо чаще вспоминать о том, что на мытарствах после смерти грехи языка испытываются первыми, и что нам предстоит Суд Божий.

Иоанн Златоуст (т.12, ч.2, Слово 2 о молитве): «…(Бог) выведет на суд те злословия, которыми мы ежедневно порицаем друг друга, неприличные пересуды, в которых мы осуждаем ближнего, не имея никакого дела, те коварства, которые мы учиняем против друг друга, хваля брата в его присутствии и беседуя с ним как с другом, а в отсутствии порицая…».

Житие Василия Нового (Жития святых Дмитрия Ростовского, 26 марта): «(Мытарства Феодоры) Когда мы поднимались от земли к высоте небесной, нас встретили сначала воздушные духи первого мытарства, на котором судят за грехи языка, за всякое слово праздное, бранное, бесчинное скверное. Тут мы остановились, и бесы вынесли к нам свитки, на которых были написаны все легкомысленные слова, сказанные мною от юности, — все, что я говорила неразумного и скверного, особенно же кощунствованные и смехотворные речи, которые я допускала произносить в юности, как это бывает у многих. Предстали предо мною там все мирские бесстыдные песни, которые я пела когда-то, все бесчинные восклицания мои, все мои легкомысленные речи; и бесы обличали меня всем тем, указывая времена, места и лица, когда, где и с кем я предавалась суетным беседам и прогневляла словами моими Бога, не вменяя себе того в грех и не исповедываясь в том пред отцом духовным. Видя все это, я молчала, как безгласная, потому что не имела что-либо сказать лукавым духам: они обличали меня вполне справедливо; и я удивлялась, как они ничего не забыли, ибо много лет прошло с тех пор, как все эти грехи были соделаны мною, и я давно забыла о них и никогда не помышляла о содеянном в уме своем; они же приводили все слова мои, как будто они были только что произнесены мною, все подробно и до тонкостей припоминая, как оно и было в действительности. … (Затем) мы приблизились к другому мытарству, называемому мытарством лжи, на которой истязуются всякое ложное слово …. После того достигли мы третьего мытарства, которое называется мытарством осуждения и клеветы. Удержанная там, я увидела, сколь тяжек грех оклеветать кого-либо, обесславить, похулить, а также надсмеяться над чужими пороками, забывая о своих. Всех, кто предается власти этого греха, жестоко истязают злые духи, как своего рода антихристов, предвосхитивших власть Христа, имеющего прийти судить людей, и сотворивших себя судьями ближних своих, в то время как сами они более достойны осуждения».

Инок Агапий (Спасение грешников, ч.2, гл.19): «Ответьте мне правду на такой вопрос. Если бы некий царь пожелал нас умертвить, но не всех сразу, а, посадив в тюрьму, выводить оттуда на казнь — сегодня десять, завтра двадцать (то есть еще десять), послезавтра тридцать и так далее, — с каким бы сердцем и мыслью вы, осужденные, стояли в этой тюрьме? Вы бы не знали день своей кончины, а только встречали каждый час смерть. Как бы вы тратили немногие дни и часы? Неужели на шутки, мечты, ссоры и зависть и подобные вещи? Нет. Вы бы стояли спокойно в безмолвии, скорбно и хмуро, думая о будущей неотвратимой опасности. Если бы кто и решил из вас пошутить, поссориться, посоперничать, попустословить, не осудили бы вы его как глупого невежду, зная, что такие люди не думают о душе, не просят прощения у Бога, а только болтают в мечтах? О, христиане, под таким решением находимся все мы, внуки Адама, после преступления, за которое осуждены Небесным Царствием на смерть. В тот день, когда вы вкусите от этого дерева, смертью умрете. Мы все умрем сегодня или завтра. Мы слепы и безумны, что не каемся в наших грехах, не просим прощения, но тратим дни и часы на мечты и шутки — как будто над нами нет смертного приговора, а мы всегда бессмертны. О, наше невежество! Нам вынесен смертный приговор, нас завтра лишат головы, а мы требуем и ищем плотских удовольствий и мирскую суету!».

Надеюсь, что после этих напоминаний мы более серьезно отнесемся к рассматриваемому нами вопросу.

О чем обычно говорят люди

Далее приведем некоторые поучения святых отцов о том, что же представляют собой разговоры многих людей.

Обращаем внимание, что здесь речь не будет идти о необходимых разговорах по делу, по работе т.п. или о разговорах на духовную тему.

Но вначале приведем некоторые высказывания обычных людей, о чем они разговаривают в гостях или с друзьями и знакомыми, например, при встрече или по телефону. Эти примеры наглядно покажут, что в подобных разговорах одна пустота, суета и осуждения, и обращаем внимание на то, что обычно люди считают, что это все нормально и хорошо.

Интернет – источники: 1). «С гостями надо говорить про то, что им будет интересно, про что они в курсе…. Надо больше спрашивать про успехи, допустим их детей, но если вы знаете что их сын наркоман, эту тему лучше опустить. Говорите про дачу, прошедший отпуск, планах на Новый год…., правила хорошего тона не допускают разговоров за столом о болезнях и способах их лечения и тем более их демонстрации…» 2). «В гостях можно говорить о знакомых, любимых фильмах, политике, автомобилях, детях, телепередачах. Вообще, лучший способ найти тему — это включить телевизор. Кто-нибудь что-нибудь скажет, а дальше и остальные подтянутся». 3). «Вот сидели мы на кухне вечерком с друзьями мужа, и я себя поймала на мысли: разговоры-то об одном и том же: работа, сотовые, компы…., и как-то грустно стало. Каждая встреча похожа на предыдущую. Неужели у всех так? (Ответы на этот вопрос) –– Говорим обо всем. В основном о ерунде всякой. Философские разговоры как-то в ранней молодости остались. У кого что болит, тот и тон задает. Например, вчера весь вечер разговоры вокруг недвижимости вертелись. –– С приятелями говорим о текущих делах: одежда, работа, машины, магазины, непослушные дети и т.п. –– Я в основном общаюсь с коллегами, так что о работе… С друзьями обсуждаем их и мои проблемы, а так же общих знакомых, фильмы и прочее. –– С теми, которые коллеги, конечно, работа, кроме того, о коллективе, семьях, детях, планах на отпуск. Со старыми друзьями — совсем чуть-чуть о работе, а в основном: что читаем сейчас (недавно прочли), как понравилось, стоит/ не стоит это читать, что смотрели, куда ходили (кино, театр), куда ездили (командировки либо отдых), об общих знакомых, о политике, околокомпьютерные темы, женщины, семьи, дети, увеселительные заведения (где бывали, понравилось/нет, стоит/не стоит ходить), городские новости, глобальные новости, школьные/институтские воспоминания, погода, техника, оружие и еще несколько сотен самых разнообразных тем. –– А мы с подругами за чашкой кофе в кафе сидим и иногда оцениваем проходящих мужчин, прогнозируя, каков он будет в постели. Они так интересно смущаются. Обычно говорим о работе, планах, здоровой пище, упражнениях, отношениях между разнополыми представителями человеческой расы. –– У меня есть одна самая близкая подруга. С ней я могу перемыть кости абсолютно всем. Говорить обо всем. А все остальные друзья, приятели знакомые получают от меня лишь ту информацию, которая не повредит моей репутации, ровно как и я от них. И разговоры с такими собеседниками либо нейтральные, либо основанные на чем-то, что нас связывает (ребенок, учеба, работа)» 4) «О чём вы говорите с друг другом? (Ответы) –– Сегодня я почему-то со всеми разговаривала … о футболе! –– О политической ситуации в Египте. –– О красивом, вкусном, о рыбалке. –– Я разговариваю о наших общих друзьях. –– Вообще обо всем, что видели, что слышали, что снилось. –– Мы можем долго болтать. причем о всякой фигне, а-ля “что вижу, то пою“». –– С подругами интересно, когда можно обсудить всё, начиная от отношений и заканчивая, кто какой шампунь купил недавно». 5) «А я люблю пересказывать фильмы. … Нить теряю, путаюсь в показаниях, но обожаю!».

(Надеюсь, некоторые читатели уже из этих примеров увидели пустоту и этих разговоров)

Далее приведем один отрывок из работы «Характеры» древнегреческого философа 3 века до нашей эры Феофраста, и делаем это потому, что в нем передан пример, как ведут себя некоторые люди, любящие много говорить. «Болтливость — если угодно дать ей определение — это, скажем, невоздержность в речи, а болтун вот какой человек. Первому встречному в ответ на каждое слово он твердит, что все это глупости, а он, мол, сам все лучше знает, и кто его выслушает — убедится в этом. И пока собеседник отвечает, болтун перебивает его такими словами: «Не забудь здесь еще об этом сказать», «Хорошо, что ты мне напомнил», и «Вот как полезно бывает поболтать», и «Это у меня ускользнуло из памяти», и «Быстро же ты сообразил, в чем дело!», и «Я давно уже ждал: придешь ли ты к тому же выводу, что и я». Он придумывает затем и другие выражения в таком же роде, так что встречный не успевает и передохнуть. И потом, истощив терпенье всех прохожих поодиночке, он способен взяться также и за людей, занятых разговором о делах, и обратить их в бегство. … И если собеседник скажет, что торопится домой, то болтун готов даже идти за ним следом и проводить до дому. И на вопрос, что нового в народном собрании, он расскажет еще и о знаменитом состязании ораторов …, о битве лакедемонян …, и о том, какие речи сам он с большим успехом держал в народном собрании; вместе с тем в свой рассказ он вставляет обвинения против толпы, так что слушатели или забывают, о чем речь, или впадают в дремоту, или даже в середине речи уходят. Участвуя в суде, болтун мешает другим судьям выносить решения, в театре — соседям смотреть пьесу, за столом не дает сотрапезникам есть. Он признается, что молчать болтуну — мученье и что язык у него без костей: он не перестанет трещать, даже если окажется болтливее ласточки. Даже собственные дети смеются над ним: когда захотят спать, то просят его: «Папа, поболтай о чем-нибудь, чтобы мы поскорее уснули»».

А теперь приведем обличения и поучения святых отцов.

Обычно люди, в том числе и христиане, говорят только о земных делах и вещах, о других людях и о себе.

Игнатий Брянчанинов (Аскетическая проповедь, Поучение в 27-ю неделю): «Когда мы сходимся для дружеской беседы, часто, если не всегда, большая часть этой беседы заключается в пересудах о ближнем, в насмешках над ним, в оклеветании, уничижении, очернении его. Льются острые слова рекою, смех и хохот раздаются как знаки одобрения — в это несчастное время самозабвения и самообольщения души наши приобщаются свойствам демонским и напитываются ядом лицемерства».

Иоанн Кронштадтский (Моя жизнь во Христе, 1072): «Как много теряют люди в домашней беседе, для оживления ее, чрез то, что не говорят о Боге! … Не говоря о Боге в домашних кружках, а говоря о суете мирской, скоро истощаются в разговоре, скучают и потом убивают драгоценное время в глупых играх или танцах. … «Суета суетствий — всяческая суета» (Еккл.1,2)».

Нравственное богословие Е. Попова (Грехи против 9-й запов., грех: Празднословие и болтливость): «Это разговоры о погоде, о ценах на вещи, о вкусах, а у любителей животных —о породе их, и даже до последних тонкостей вида или характера иного животного! не празднословие ли это? Скажут: «о чем же больше говорить? для чего же и дан человеку язык, если столько будем стеснять себя в разговоре»? Могут быть разговоры по нуждам семейным, о том, как лучше выполнять ремесло или должность; … и т.п. Но конечно, всего полезнее и важнее были бы разговоры о духовных предметах, и это уже была бы беседа духовная (о ней мы на этот раз не говорим). Однако ж (исключая предметов ученых и духовно-нравственных) и те все невинные разговоры, на которые мы сейчас указали, не должны быть продолжительными: иначе не избегнем мы многословия, а в многословии не избегаем греха».

Иоанн Златоуст (т.8, ч.1, б.18): «Что лучше, скажи мне: о делах ли народных, судебных, военных беседовать, или о предметах небесных и о том, что имеет быть по отшествии нашем отсюда? Что лучше: говорить ли о соседе и его делах и вообще заниматься чужими делами, или беседовать об ангелах и предметах, касающихся нашей собственной пользы? Дела соседа тебя вовсе не касаются; а предметы небесные относятся и к тебе. Да об этом, говорят, можно за один раз все высказать. Но почему же вы не думаете так о том, о чем ведете пустые и напрасные беседы между собою, но, употребляя на это всю жизнь, никогда не истощаете предметов для таких бесед? Я еще не говорю о том, что гораздо хуже этого. О тех предметах говорят между собою люди еще скромные; а более праздные и беспечные в своих разговорах кружатся около шутов, плясунов, бегунов, оскверняя свой слух, растлевая душу в таких разговорах, упояя сладострастием свое естество и внося в свое воображение такою беседою всякие порочные образы».

Инок Агапий (Спасение грешников, ч.2, гл.23): «Подумай, слушатель, о состоянии Христовой Церкви. Ты увидишь, каково оно в последние дни. И зарыдаешь. Во всем таинственном Теле Христа не найдешь здорового и неповрежденного места. … Разговаривают только о земных и временных делах. Редко услышишь слово о Боге и Божественных вещах. … Если жительство христианина должно свидетельствовать о нем, как о чаде Божием, то как мы назовем теперешних людей? Христианами или неблагодарными и непризнательными? О, их бездумное безделие, как будто бы они бессмертны! Все их мысли только о страдальческом земном теле, о еде и одеждах, как увеличить богатство, чтобы оставить его после себя. Какую надежду на спасение могут иметь такие безумцы?».

Исидор, митроп. Новгородский (сост. Барсов М. В. Сборник статей по истолковательному и назидательному чтению Четвероевангелия, 1893г., т.1): «(Грешником) управляет самолюбие, и слово его всегда склоняется к тому, что питает или раздражает самолюбие. Различны склонности сынов века сего, различны страсти, господствующие в них, но все они от одного корня. Трудно представить, как разнообразны предметы разговоров в светских кругах, где это самое разнообразие считается совершенством и знаком образованности; но если вслушаемся внимательно, во всем этом разнообразии предмет один. В мире каждый неумолчно говорит только о себе. Это составляет отличительную черту его языка. Корыстный говорит об убытках, о бедности своей, о планах обогащения и препятствиях к тому, с завистью рассказывает, что другие богаты, какие употребляли для того происки и обманы и заключает тем, что он хотя и беднее, но зато и честнее других. У людей праздных, преданных рассеянности и суетным удовольствиям, трудно даже уловить определенную тему в разговоре. Это, по выражению апостола Иуды: «безводные облака, носимые ветром… свирепые морские волны, пенящиеся срамотами своими» (Иуд.1,12-13). В неудержимом потоке пустословия только и слышны рассказы, кто что видел или слышал, как провел время, что доставило удовольствие или неприятность, где надеется найти новое развлечение и убить время. Здесь-то обилие всякого злословия, клеветы, кощунства, колкостей, насмешек. Каждый восхваляет то, что ему нравится, и втаптывает в грязь того, кто не похож на него, чтобы самому казаться чище. … Если бы они вздумали даже притворяться или по какому бы то ни было побуждению стали рассуждать о предметах высоких, духовных, и тогда это отличие будет заметно в самом образе речи».

Хотелось бы остановиться и на празднословии при повседневном общении с родными. Конечно, родные люди должны общаться, но, к сожалению, в этом общении очень много празднословия, осуждений и т.п. Обычно нам кажется, что если мы не будем говорить с родными на разные темы, пусть даже и пустые и прегрешительные, то это отдалит нас друг от друга, или мы вообще не будем знать, чем живет твой ближний. Как будто бы это так и есть, но давайте посмотрим на подобные разговоры с другой стороны. Например, приходит взрослая дочь с работы и за ужином разговаривает с родителями, рассказывая о том, какой вредный начальник, или что-то о какой-то сотруднице. При этом родители проникаются злостью и возмущением на начальника или с интересом слушают пересуды о ком-то. Что это за разговоры? Не вооруженным глазом видно, что это сплошное осуждение и обсуждения. И получается, что грех языка сейчас связывает родных, и это не есть та информация, которая позволяет знать более о родном человеке, потому что, по сути, это разговоры о других. Нет здесь никакой полезной и нужной информации. Прекрати эти разговоры осуждения и обсуждения, так нам и поговорить будет не о чем. Вот такая простая правда о большинстве наших разговоров с родными…

«Празднословие есть и празднолюбие» и что относится к грехам языка

А теперь поговорим непосредственно о пороке празднословие.

Итак, христиане должны знать, что:

Феофан Затворник (Начертание христианского нравоучения, ч.2, Б.3.б): «Цель взаимнообращения не одно удовольствие, а, главным образом, взаимное созидание во благо. Надобно потому не допускать, чтобы слово гнило исходило из уст наших, надобно уметь говорить и уметь молчать. Противно сему праздное пустословие, одни только шутки да остроты».

А теперь очень кратко о празднословии, которое есть празднолюбие.

Игнатий Брянчанинов (Аскетические опыты 2, Слово о молитве Иисусовой): «Истинно сказываю тебе, что празднословие есть и празднолюбие».

Вполне понятно, что при празднословии, как и при любой праздности, на пустое (а в данном случае на пустые разговоры) тратится много времени, и люди, таким образом, отдыхают и развлекаются.

Вообще празднословие наравне с другими грехами, происходящими от слова, относится к грехам языка.

Григорий Синаит (О заповедях и догматах …, 79): «Страсти слова и языка суть: неверие, хула, лукавство, коварство, любопытство, двоедушие, поношение, клевета, осуждение, уничижение, болтливость, притворство, ложь, срамословие, буесловие, лесть, насмешливость, себя выставление, человекоугодие, надутость, клятвопреступление, празнословие и проч.»

Василий Великий (Беседа на Псалмы, пс.33, 14): «Жизнь наша наполнена грехопадениями языка: срамословие, смехотворные, глупые, непристойные речи, пересуды, слово праздное, лживые клятвы, ложные свидетельства — все это и гораздо еще большее число зол суть произведение языка».

Феофан Затворник (Толков. Пс. 33, 14-15): «Святой Василий Великий начал перечень грехопадений языка. Доведем его до конца и представим полную картину злоупотреблений словом, чтоб сделать более наглядным, какая точно бездна зла исходит из языка. Вот его порождения: осуждение, злословие, клевета, пересуды, насмешки, колкости, язвительные острословия, пересмеивания, иронии, шутки, смехотворство, празднословие, многословие, педантство, самохвальство, вестовщичество (страсть к сплетням, слухам и новостям), низкая лесть, пресмыкательство, вкрадчивость, притворная дружба, измена тайны, вероломство, нарушение слова, двуязычие, ложь, обман, ковы (злоумышления, козни – от сост.), надувание, проводы (хитрость), наушничество, шепотничество, ябеда, кляузы, укоры, оскорбительные слова, брань, сквернословие, свары, задор, лжесвидетельство, неразумная божба, ложная клятва, клятвопреступление, клятьба (проклятие), ворожба, заговоры, ропот, богохульство. И всё ли еще? Вот как многообразно зло в языке и под языком! Он, точно, по слову апостола Иакова, есть «неудержимое зло; он исполнен смертоносного яда» (Иак.3,8). Не справедливо ли потому обуздание его поставлено на первом месте?!».

Иоанн Крестьянкин (Опыт построения исповеди, 9-я запов.): «Девятою заповедью вообще запрещается празднословие, всегда рождающее осуждение, болтливость, сплетничание, обидные и оскорбительные насмешки над ближними, остроты или пустословие на их счет. Господи, прости нас, грешных, мы все живем в этих грехах!».

Все эти грехи языка неразрывны с так называемым «гнилым словом».

Феофан Затворник (Толков. на посл. Ефесянам, 4, 29): ««Никакое гнилое слово да не исходит из уст ваших…». Слово гнило — надо объяснять из понятия о гнилом. Гнило говорится о дереве, — и в таком случае оно негоже ни на какое дело. Прилагая это к слову, гнилым надо счесть всякое пустое, праздное, шутливое и смехотворное лишь слово, остроты, каламбуры, — пересыпание из пустого в порожнее. Но иное тело, когда гниет, не только ни к чему негоже бывает, но распространяет зловоние и заразу. Зловонные слова суть злоречия, пересуды, клеветы, срамословие, лесть, коварные козни и всякие кривотолки. Слова, как зараза, суть те, которыми подрывается вера и колеблется добрый нрав, посевается раздор, подозрения, смятения народные. Всех этих родов слова запрещает Апостол, когда говорит: «слово гнило да не исходит из уст ваших». Так разумеют все наши толковники. Святой Златоуст говорит: «Какое это слово гнило? — То, какое в другом месте он называет словом праздным, злословием, срамословием, буесловием». Феодорит пишет: «Слово гнило — сквернословие, злоречие, клевета, ложь и тому подобное». Блаженный Иероним: «Слово гнилое то, которое располагает к греху и приводит к падению». Экумений: «Гнилым называет или Праздное и безрассудное слово, или растленное и зловонное, как то: злоречие, клевету, срамословие, смехотворство, ибо что растленнее и зловоннее этого?» — То же и Феофилакт — прибавляя: «Ибо за всякое праздное слово должны мы будем дать отчет».

Также заметим, что страсти языка зачастую происходят от гордости в разных видах, потому что:

Дмитрий Ростовский (Поучение в неделю 10-ю по Святом Духе): «… гордость и высокоумие не умеют молчать».

В празднословии всегда будет осуждение, пересуды, клевета, хвастовство, смехотворство и т.п.

Далее приведем только некоторые поучения о грехах языка и слова. Начнем с самого распространенного греха при пустых и праздных разговорах – с осуждения и обсуждения других.

Иоанн Златоуст (т.9, ч.2, б.5): «Все люди, хотя бы не имели ни (судейского) престола, ни палачей, ни палки, однако судят согрешающих, делая это в разговорах и общих беседах».

Иосиф Оптинский (Письма, п.513): «…при разговорах многие и многих осуждают на пагубу души своей».

Георгий Затворник (Письма, п.3, 60): «…многословие, в котором царствует грех, есть непотребный разговор, противный благомыслию! В таких разговорах умножаются неприятности, кривые толки, худые суждения и презрение ближнего».

Никодим Святогорец (Невидимая брань, ч.1, гл.25): «Наибольшею же частью многоречие однозначительно с пусторечием…. Пусторечие есть дверь к осуждению и клеветам, разносительница ложных вестей и мнений, сеятельница разногласий и раздоров».

Никодим Святогорец (Поучения. Две сети диавола): «Насколько ленивый нерадив в собственных делах, настолько он прилежен и усерден в обсуждении дел других людей. Насколько ему неприятно работать, настолько ему доставляет удовольствие поболтать с кем-нибудь, ведь это не требует труда. Он может целый день провести в осуждении, а если ненадолго и замолчит, то вскоре снова продолжит свои скверные беседы».

Тихон Задонский (Сокровище духовное, ст.75.2): «…нынешние христиане ничем так, как клеветой, не утешаются и не услаждаются. Что ныне на устах у людей, собравшихся вместе? То одного, то другого имя носится. О чем более разговоров у них? То об одном, то о другом бедном грешнике. Один скажет о том, другой о другом, третий о третьем, и так столько грехов и беззаконий бывает в собрании, сколько слов. Всему тому злу причиной бывает клеветник, от которого клевета началась. … О необузданный язык! Сколько ты миру делаешь зла! Как ветер пожар по всему городу или селу, так и необузданный язык всякое зло по всему государству и по всему миру разносит. Один клеветник узнал — и все уже знают; один сказал — и все говорят. О, воистину лучше стократ пасть ногами, чем языком! «Малый член язык, но много зла делает» (Иак.3:6)».

Иннокентий Херсонский (Лекции, л.6): «(В человеке естественном, плотском) в направлении своем способность суждения стремится обыкновенно туда, куда не следует. Ближе всего человеку вникать в самого себя; для этого-то и учрежден внутри его суд, но человек естественный не любит заседать в этом суде; у него дело почти решенное, что он добр и прав, и потому он упражняет свою способность суждения более в суде над другими, и даже в суде над Богом. Прислушайтесь к общему разговору, к общим пересудам: самые глупые люди делаются остроумными в суждении целей и побуждений известных поступков других».

Иоанн Крестьянкин (Опыт построения исповеди, 10-я запов.): «А осуждения и пересуды? Да мы, очевидно, реже вдыхаем воздух, чем осуждаем и мысленно, и вслух, и присутствующих, и отсутствующих. Осуждение, увы, – это самый любимый предмет наших разговоров. А Господь сказал: «Не судите, да не судимы будете…» (Мф. 7, 1). Но мы и не вспоминаем об этом. Мы потонули в осуждениях и пересудах! Мы жить без этого не можем. Собрались двое или трое, не успели рта раскрыть, всего несколько фраз произнесли – и уже осуждение, а уж в мыслях мы и вообще из осуждения не выходим».

Амвросий Оптинский (Праздничные приветствия, О грехе осуждения ближних): «…общая у всех нас немощь, когда бываем веселы или недовольны, — судить и осуждать ближнего. Немощь эта многим из нас кажется маловажной, а в самой вещи она очень велика и подвергает нас великому осуждению пред Богом. Святой апостол Павел пишет: «Тем же судом, каким судишь другого, осуждаешь себя, потому что, судя [другого], делаешь то же» (Рим. 2: 1), то есть такой же подвергаешь себя ответственности, как и согрешающий, которого осуждаешь. … Святой Димитрий Ростовский грех осуждения уподобляет седмиглавому змию, который хоботом своим отторг третью часть звезд небесных, то есть ангелов. И грех осуждения, по слову сего угодника Божия, отторгает от неба третью часть и добродетельных людей, которые без греха осуждения просияли бы, как звезды. Некоторые греху осуждения подвергаются от привычки, иные от памятозлобия, другие от зависти и ненависти, а большей частью подвергаемся мы греху сему от самомнения и возношения; несмотря на великую свою неисправимость и греховность, нам все-таки кажется, что мы лучше многих».

Иннокентий Херсонский (Молитва св. Ефрема Сирина, Слово в пяток недели 5-й Великого поста): «При пагубной невнимательности к себе и состоянию души своей, в человеке есть … несчастная наклонность к осуждению своих ближних. Не говорим уже о слабом поле, у коего наклонность к пересудам ближних делается нередко господствующей страстью: самые мужи, от коих ожидалось примеров совершенно противного, и они, наряду с немощными сосудами, раболепствуют сему недугу. И откуда берется в сем отношении дальнозрительность у самых близоруких умов! Откуда сметливость и тонкая сообразительность у самых косных на все прочие суждения! Откуда неутомимость в исследовании чужих дел и намерений у самых недеятельных! И здесь также в людях не без странного противоречия. Облеките сих самозванных судей и пересудчиков обязанностью судить грехопадения ближних по законам: они скоро потеряют терпение и будут тяготиться своей должностью, показывать небрежность в ее выполнении, хотя это вредно для блага общественного. А без обязанности, дома, в праздной беседе, сии же люди всегда готовы не утомляясь судить и пересуждать весь свет».

Схиигум. Савва (Плоды истинного покаяния, гл. Осуждение): «Господь сказал: «Не судите, да не судимы будете». Вот самый легкий способ, как мы можем избавиться от вечного осуждения, от погибели. А мы забываем слова Христовы и как только соберемся двое-трое, так и начинаем разбирать чужие дела: тот пьяница, тот злодей, а тот вор и развратник, муж не любит жену, мачеха бьет падчерицу и т.п. И так увлекаемся беседой, что не хочется расставаться. Мы видим, как собеседнику нравится наш разговор, стараемся, в угоду ему, припомнить самые мелкие детали, которые, как нам кажется, доказывают виновность тех, кого мы осуждаем. Собеседники нам кажутся рассудительными, приятными людьми, с которыми можно «душу отвести». Есть такое выражение: «душу отвести». А куда? В ад, конечно».

Феофан Затворник (Мысли на каждый день года, Неделя всех Святых, Суббота): ««Не судите, да не судимы будете» Что за болезнь — пересуды и осуждение! Все знают, что это грех, а между тем ничего нет обычнее в речах наших, как осуждение. Иной скажет: “не поставь, Господи, в осуждение”, а все-таки осуждение свое доведет до конца. Иной оправдывает себя тем, что разумному человеку надо же иметь свой взгляд на текущее, и в пересудах пытается быть хладнокровно рассуждающим; но и простое ухо не может не различать в речах его высящегося и злорадствующего осуждения. Между тем, приговор Господа за этот грех строг и решителен. Кто осуждает других, тому нет оправдания. Как же быть? Как миновать беды? Решительное средство против осуждения состоит вот в чем: считать самого себя осужденным. Кто восчувствует себя таким, тому некогда будет судить других. Только и речей у него будет: “Господи, помилуй! Господи, прости мои согрешения!”».

Исидор Пелусиот (Письма, ч.1, п. 610): «Крайне дивлюсь, как всеми возрастами овладела мучительная и жестокая болезнь, не доставляющая удовольствия и порождающая мучение. Взяла она верх над всяким достоинством, нарушила всякое благоприличие. Каждый, оставив без внимания свои грехопадения, самые важные и часто не достойные никакого снисхождения, с любопытством исследует грехи ближнего, самые малые и часто достойные снисхождения. Каждый печалится, подумав о собственных своих грехах, а разговаривая о чужих, радуется, и на то тратит все свое время, чтобы выведать и пересудить проступки других. Себе приискивает оправдания там, где их нет, а для ближнего делается жестоким и неумолимым судьею, хотя, в действительности, богат он основательными оправданиями. Посему, кто хочет придумать врачевство от такой болезни, тому надлежит обратить душевное око от чужих погрешностей на свои собственные и приучать язык говорить строго не о ближних, но о себе самом; ибо плодом сего бывает оправдание».

Антоний Оптинский (Письма к разным лицам, с. 252-253): «В наших мужеских монастырях у братии весь ропот, и вся скорбь, и все негодование — против настоятеля, и любимые у братии разговоры только судить и осуждать настоятеля (то же самое можно сказать и о начальниках в миру или о священнослужителях – от сост.), и говорить иногда о нем то, чего вовсе и нет. Думаю я, — тот же нечистый дух обеспокоивает и живущих в обителях женских, и то же самое заставляет о настоятельницах мыслить и говорить, что и у нас. Ты же, смиренная мати, «аще хощеши дни свои видети благи», то удержи язык свой от сего зла и «устне твои, еже не глаголати лести». Посему от осуждения госпожи Игуменьи своей, как от блуда, отскочи, да не осквернится душа твоя, или прямее, как от огня отбеги».

Иосиф Оптинский (Воспом. иеромонаха Иосифа): «(Иосиф Оптинский писал): «Судить – есть свойство нашего рассудка и он не может не судить. Но тут дело в том, что каждый человек должен бы строже судить самого себя, замечая все свои худые поступки, слова и помышления. Тогда бы ему даже некогда было судить и осуждать ближних. Но у нас, к сожалению, выходит наоборот. Наше все внимание рассеивается по внешним предметам; мы замечаем все, что нужно и что совсем не нужно, – и бываем строгими судьями. К себе же бываем весьма снисходительны, все извиняем. Вот тут-то наше и горе. … И о себе мы могли бы иметь правильное понятие и судить верно, потому что от себя мы укрыть свои недостатки и погрешности не можем. И это было бы полезно нам главным образом в том отношении, что привело нас к смирению, которого и одного достаточно для спасения души».

Вообще при празднословии люди хотят поделиться своими переживаниями, как плохими, так и хорошими. Например, мать хотела позвонить по телефону сыну, но в доме отключился свет на какое-то время. Она была раздосадована, и когда свет появился, то позвонив сыну, она прежде может сказать: «Хотела тебе позвонить, а свет отключили, так пришлось ждать, пока он появится». И уже после начинает говорить, что хотела сказать. Казалось бы, что в словах женщины плохого или греховного? На первый взгляд, конечно, ничего, она просто рассказала о своей досаде. Но если посмотреть по сути, то зачем нужна эта информация сыну? Ответ однозначный: не нужна, потому что это пустая информация. Но, к сожалению, мы настолько привыкли разговаривать именно так, попусту передавая свои переживания, что даже и не представляем, а как может быть по-другому. 

Также часто при общениях люди лукавят, лицемерят (т.е. думают одно, а говорят другое), хотят показать себя с лучшей стороны, обманывают, льстят и мн. мн. др.

При празднословии также есть и любопытство, о котором святые отцы говорят следующее:

Феофан Затворник (Путь ко спасению, отд.1): «…пытливость … есть неудержимая склонность — без цели видеть и слышать, что где делается и как что бывает».

Нил Синайский (Письма, п. 2.28): «Если ты слишком любопытен и приятно тебе выведывать дела поступающих неблагопристойно, то забыл ты собственное свое сердце, не знаешь своей кельи, заблудился, уклонясь от истины, и идешь не тем путем. Смотри же, к какому придешь концу».

Иоанн Златоуст (т.11, ч.1, беседа 19): «… пустое любопытство (свойственно человеку) болтливому, ленивому, мешающемуся не в свое дело».

Иоанн Златоуст (т.11, ч.2, б.15): «Нет ничего в такой степени неприличного женщине, как всячески разузнавать чужие дела; впрочем не только женщине, но и мужчине, по­тому что это величайший признак бесстыдства и наглости».

(У нас же приветствие типа «как дела?» сразу настраивают на разговор о чужих делах…)

Праздные разговоры нередко бывают разговорами – сплетнями, и тот, кто любит их придумывать и разносить является сплетником, или вестовщиком.

Вот одно из описаний человека — сплетника, данное Феофрастом, древнегреческим философом 3 века до нашей эры, в его труде «Характеры». (Напоминаем, что делаем мы это для того, чтобы увидеть свое подобное поведение и склонности) И хотя здесь речь идет о крайней степени вестовщичества, когда человек привирает и преувеличивает новости, и когда разносит слухи о знакомых и малознакомых людях, но, думаю, все же это будет привести не лишним.  

«Вестовщичество — это измышление ложных историй и известий, которым вестовщик хочет придать веру, а вестовщик вот какой человек. Встретив приятеля, он тотчас же с многозначительной улыбкой спрашивает: «Откуда идешь?», «Что нового?», «Как обстоит это дело?», «Не расскажешь ли чего-нибудь?». И если тот озадачен, то вестовщик пристает дальше: «Не слыхать ли чего нового? Ведь в общем слухи недурны». И затем, не дав ничего ответить, продолжает: «Да ты что, так-таки ничего и не слышал? Вот уж, надеюсь, я угощу тебя новостями!». У него всегда в запасе или какой-нибудь солдат […], или раб Астия флейтиста, или Ликон подрядчик, который непременно сам прибыл с поля битвы. От этого-то человека он, мол, и слышал новости. Правда, источники, на которые он ссылается, передавая свои истории, таковы, что их, пожалуй, не сыщешь. А он, якобы с их слов, рассказывает, что Полиперхон и царь одержали победу в сражении и Кассандр в плену. И если кто-нибудь возразит: «А ты этому веришь?», он ответит, что дело это верное: ведь об этом уже трубят по всему городу, и слух этот все больше и больше распространяется, и все в один голос повторяют рассказ о том, что произошла страшная бойня. Веским доказательством для него служат также выражения лиц наших правителей: «Посмотреть только, как вытянулись у всех физиономии». Затем, по его словам, удалось узнать, будто у них в доме скрывается вот уже пять дней некто прибывший из Македонии: он-то и знает все это. Передавая далее все подробности, вестовщик совершенно натурально вздыхает, восклицая при этом: «Несчастный Кассандр! Бедняга! Подумать только: какие превратности судьбы! Напрасно, значит, ты достиг такого могущества». […] И, наконец, говорит приятелю: «Об этом только ты один должен знать». А сам уже обегал весь город и рассказал об этих новостях».

Думаю, что некоторые из нас увидели в себе кое-что знакомое, когда нам очень хочется кому-то рассказать какой-нибудь слух, и при этом мы ссылаемся на какие-то проверенные источники, или когда по секрету рассказываем что-то всем знакомым. Страсть празднословия и вестовщичества просто тянет нас за язык, чтобы поделиться с кем-то какой-нибудь горячей новостью.

При общении людей нередко встречается хвастовство, которое происходит от гордости и тщеславия.

Иоанн Лествичник (Лествица, сл.11): «Многоглаголание есть седалище, на котором тщеславие любит являться и торжественно себя выставлять».

Вот, например, как лгут гордецы и хвастуны.

Паисий Святогорец (Страсти и добродетели, ч.2, гл.4,3): «Пришёл как-то раз ко мне в келью сержант жандармерии, такой развязный, и пустился в разговоры… «Я полицейский, я такой, я сякой!» Был бы он начальником всей жандармерии и то бы так не говорил Ужас!». …. Один монах мне рассказывал, что когда он жил в миру, то как-то раз подарил своему знакомому дорогой плащ. Как-то они оказались вместе в одной компании. Его знакомый был одет в тот самый плащ. Во время разговора он вдруг говорит: «А известно ли вам, откуда у меня этот плащ? Из Парижа! А знаете сколько он стоит?» Он говорил это в присутствии человека, от которого получил плащ в подарок! (Вопрос) — Он что, глупый? (Ответ) — Кто может быть глупее гордого? Гордость делает из человека посмешище».

Например, себя выставление особенно распространено среди мужчин и молодежи, как хвастовство о блуде.

Василий Кинешемский (Толкование на Ев. от Марка, гл.10, 1-16): «Грехи этого рода не скрывают со стыдом, как позорное пятно, но их выставляют напоказ, ими хвастаются, ими щеголяют. Если их нет, их выдумывают, о них рассказывают вымышленные истории в кругу веселых собутыльников. Удаль и успех в волокитстве считаются чуть ли не геройством, и так называемым львам, светским фатам, специализировавшимся в разврате, многие искренне завидуют. Дух блуда царит в современной жизни как полновластный властелин».

Есть и не такие порочные предметы хвастовства, но все равно по страстям, например, о членах семьи, о материальном положении, о своих успехах и т.д.

Иоанн Крестьянкин (Опыт построения исповеди, 8-я запов.): «Иной хвастается, что не привык денег считать, все до копейки на ветер пускает, – это грех расточительства».

Нравственное богословие Е. Попова (Грехи против 9-й запов., грех: Самохвальство вообще и случайными какими либо преимуществами, особенно пред новыми лицами): «Самохвал … прямо величает себя пред другими. Утонченность его приемов … тем выражается, что он при встрече с новыми лицами, которые совсем не знают его, так и ведет свою речь, чтоб эти люди тотчас поняли, с кем имеют встречу. Кратко сказать, самохвальство есть тщеславие на словах или горделивость на языке: вся причина здесь в речи, в словах. Признаемся искренно, кто же из нас не готов похвалиться собой и своим?».

Также при празднословии может быть и учительство от гордости. Очень часто мы, грешники, говорим от горделивого самомнения, считая, что мы очень хорошо что-то понимаем и знаем, и нам хочется высказать свое мнение, и начинаем многословить и разглагольствовать. Нередко это может быть и навязчивое учительство, когда у нас никто не просит ни совета, ни разъяснений. И, как правило, в этих речах будет и себя показывание, и много лишней информации, и осуждения и мн. мн. другое.

Иоанн Крестьянкин (Опыт построения исповеди, 2-я запов.): «Мы любим учить, указывать, любим вмешиваться в чужие дела, по гордости своей, воображая себя много умнее и рассудительнее других».

Игнатий Брянчанинов (Советы относительно душевного иноческого делания, гл.13): «Тщеславие и самомнение любят учить и наставлять».

Тихон Задонский (Сокровище духовное, ст.123): «Высокоумие показывает себя выставлением своих добрых дел, презрением и уничтожением других и осуждением их, и себя самого возношением больше прочих. Оно фарисейские слова хотя внешне и не произносит, однако внутри сердца своего говорит: «Я не таков, как прочие люди» (Лк 18:11)».

При наставлении другого, как и при другом добром деле, человек испытывает удовольствие от себя самого и оттого что и как он говорит, а также любуется собой.

Феофан Затворник (Сб. «Внутренняя жизнь», 21): «Вы сделали какое-нибудь доброе дело: поспешили в церковь, прилежно помолились в ней, подали милостыню, дали благой совет, отказались от какого-нибудь удовольствия для пользы душевной — тотчас зарождается в душе чувство самодовольства и помышление о своем достоинстве».

Паисий Святогорец (Духовное пробуждение, т.2): «(Есть люди) которые находят удовольствие в мирских разговорах и в эгоистичном высказывании собственных мнений».

Конечно, мы должны наставлять и помогать друг другу, но не должны любоваться собой и красоваться перед другими. К сожалению, мы, грешники, даже не представляем себе, как это не получать удовольствие от себя самого….

Нередко во время общения людей происходят разговоры на непристойные темы или любовные заигрывания.

Иоанн Крестьянкин (Опыт построения исповеди, 6-я запов. блаженства): «Все мы, как один, без исключения, подвергаемся блудным нечистым помыслам, услаждаемся ими, подогревая и укореняя их в сердце своем. Засматриваемся на красивые лица с вожделением, грешим сквернословием, любовными помыслами, … болтливостью, непристойными шутками, рассказыванием и слушанием непристойных анекдотов и прочих двусмысленных грязных фраз, намеков, острот и шуток».

Также очень распространены при празднословии — шутки и смех. Вообще для празднословия особо характерно желание рассказать какую-то веселую ситуацию или конфуз.

И так как для некоторых людей непонятно, в чем может быть грех от смеха, то приведем несколько поучений, которые все разъяснят.

Иоанн Златоуст (т.12, ч.1, б.15): «Не смех — зло, но зло то, когда он бывает без меры, когда он неуместен. Способность смеха дана нам для того, чтобы мы употребляли её, когда увидим друзей после долгой разлуки, чтобы, когда увидим какого-нибудь изнурённого и павшего духом, ободрить его улыбкою, а не для того, чтобы хохотать и постоянно смеяться; способность смеха внедрена в нашу душу для того, чтобы душа иногда получала облегчение, а не для того, чтобы она расслаблялась».

Василий Великий (Правила пространно изложенные…, в.17): «Предаваться неудержимому и неумеренному смеху — знак невоздержности, необузданных движений и не сокращаемого строгим разумом надмения в душе. Душевную радость изъявить светлой улыбкой не противно приличию, насколько только выражается написанное: «Веселое сердце делает лице веселым» (Притч.15, 13). Но смеяться громко, всем телом приходить в невольное сотрясение свойственно человеку необузданному, неискусному, не умеющему владеть собою. Это рассуждение подтверждает мудрейший Соломон, говоря: «Глупый в смехе возвышает голос свой, а муж благоразумный едва тихо улыбнется» (Сир. 21,23). … Не должно же вводить вас в заблуждение одинаковое наименование «смех». Ибо Писанию обычно называть нередко смехом душевную радость и веселое расположение при получении благ».

Иосиф Оптинский (Письма, п.123): «Иное дело быть веселым (не унылым), и иное смеяться (хохотать)».

Нравственное богословие Е. Попова (Грехи против 9-й запов., грех: Безвременный и чрезмерный (неподобный) смех): «…когда (смех) бывает безвременным и непрерывным, как у молодых девиц и юношей (совсем не над чем смеяться, а смеются): то, подобно болтливости, составляет признак неразумия и обличает крайнюю рассеянность».

Иоанн Лествичник (Лествица, сл.12): «…многословие же и смехотворство порождают ложь».

Иоанн Златоуст (т.2, ч.2, Беседа о том, что аскету не должно предаваться шутливости): «Побойся того, чтоб Господь не разгневался на тебя за твой смех, – Господь, назвавший блаженными плачущих, а смеющихся несчастными (Лк.6:21,25), убойся того, чтоб диавол, заметив твою веселость и громкий смех, отсутствие страха к Богу и забвение того, что полезно, не вошел в твою душу и не посеял своих плевел».

Иоанн Златоуст (т.2, ч.1, О статуях беседа 15): «Так, например, смех и шуточные слова не кажутся явным грехом, а ведут к явному греху: часто от смеха рождаются скверные слова, от скверных слов еще более скверные дела; часто от слов и смеха ругательство и оскорбление, от ругательства и оскорбления удары и раны, от ран и ударов смертельные поражения и убийства. Итак, если желаешь себе добра, убегай не только скверных слов и скверных дел, — не только ударов, ран и убийств, но даже и безвременного смеха, даже и шуточных слов; потому что они бывают корнем последующих зол».

Схииг. Савва (О главных христианских добродетелях и гордости, гл. Гордость): «Человек (гордый) ведет себя как будто нормально, но опытный глаз усматривает в нем начало болезни. Человек доволен собой. У него хорошее настроение: он напевает, улыбается, даже часто смеется и порой без причины громко хохочет; оригинальничает, острит; делает разные приемы, чтобы обратить на себя внимание присутствующих; любит много говорить, и в его разговоре слышится бесконечное «Я», но от одного неодобрительного слова настроение его быстро меняется, и он делается вялым, а от похвалы снова расцветает как «майская роза» и начинает порхать как мотылек. Но, в общем, в этой стадии настроение у него остается светлым».

Феофан Новозерский (Наставления, 157): «Возьмите же в пример жизнь мирскую или, сказать, плотскую; там смехотворство, шутки, танцы и прочие веселости и невоздержание и до чего оные доводят? До грехопадения! Сравните ж с сею жизнь духовную, какое сходство в них найдете? В плотской жизни: веселости, шутки, и смехотворство, и роскошь: а в духовной: скромность, смирение, молитва, воздержание, пост; и та греховная жизнь Богу противна, а добродетельная — приятна; сверх сего нужен для нас и плачь. Христос Сын Божий ублажает плачущих: «блажени плачущии, яко тии утешатся», как в здешней, а паче в будущей жизни, в царствии небесном. А о плотской жизни сказал Господь: горе вам смеющимся, яко восплачете а возрыдаете: где ж? во аде! Так сказано в притче о богатом».

Климент Александрийский (Педагог, гл.2, 5): «Все питавшие в себе склонность воспроизводить вещи смешные, или, лучше сказать, глумливо копировать состояния забавные, должны быть изгнаны из нашей республики. Так как все слова состоят выражением образа мыслей и характера, то невозможно, чтобы не было чего-нибудь смешного в характере того, кому нравится вдаваться в речи смешные. Слово: «Не может дерево доброе приносить плоды худые, ни дерево худое приносить плоды добрые» (Мф. 7, 18) применимо и к настоящему обстоятельству, потому что слово является, ведь, плодом нравственных расположений. Итак, если шутники из нашей республики изгоняются, то тем меньше права имеем сами мы возбуждать смех своим шутовством; странно себе позволять воспроизведение вещей, которых и слушание нам непозволительно. … Нет, мы не можем добровольно превращать себя в шутов гороховых. Потому что каким это образом можно смешным быть или казаться, не глумясь над словом и разумом, этими драгоценнейшими благами человека? … Можно отпускать остроты, но прилично и мило, из остроумия не делая шутовства. Но и в смехе, который остроумием возбуждается, следует соблюдать меру в известных границах его себе позволяя, можно обнаружить соблюдение тонких приличий; но тот же смех, если он переходит границы, может свидетельствовать и о разнузданности нашего нрава. Говоря коротко: что человеку самой природой устроено, того запрещать ему не следует, но и в этом, нам свойственном от природы, необходимо соблюдать правую меру, благовременность и целесообразность. Нельзя же на том основании, что человеку смеяться естественно, все делать предметом смеха. И лошадь, ведь, которой ржать естественно, не на все ржет. В качестве творений одаренных разумом, должны мы поддерживать в себе надлежащую гармонию, суровость своей серьезности и необычную сосредоточенность ослабляя изящно (эстетически), но не позволяя себе и распускаться до неэстетичности. Гармоническая, разливающаяся по всему нашему лицу веселость, прекрасная светлая разглаженность его черт, представляя собою как бы тонов ослабление и смягчение при игре на музыкальном каком инструменте, называется улыбкой; такая улыбка может всходить на лице и мудрена. Неэстетичное же сведение черт лица называется, если дело идет о женщине, хихиканьем, — но это смех и непотребных женщин, — а если дело мужчин касается то — хохотом; и оно представляет собой смех бесчинный, вызывающий. … Но с другой стороны не представляет собой ничего изящного вид и мрачный; следует серьезности лишь не отлагать. Более же всего нравится мне тот, кто, статным лицом улыбаясь, благородной его выразительностью при этом продолжает внушать к себе почтение; это прекраснее, нежели просто улыбаться, о необходимости при этом наблюдать представительность вовсе забывая; смех первого труднее осмеять. Но даже и в простой улыбке следует выказывать благовоспитанность; и если бы пришлось нам слушать о вещах гнусных, то естественнее при этом краснеть, чем смеяться; в последнем случае может показаться, что мы сочувствуем такого рода вещам и находим в них удовольствие. … Не следует и постоянно смеяться; это выходило бы за пределы правой меры. Равным образом не следует и в присутствии старших и других достопочтенных лиц смеяться; нужно ждать, сами они для развеселения нас не сделают ли какого тонкого и остроумного замечания. Тем более не следует смеяться перед всяким встречным, где бы он ни попался, всему и над всем. … Следует и о том думать, как происходящей из смеха вольностью речей простое их неприличие доводится до срамословия».

Феофан Затворник (Толк. на посл. Ефесянам, 5, 4): «Никто не станет спорить с этим, равно и с тем, что неприлично срамословие и буесловие, но чтобы надлежало изгнать из христианских обществ шутки, острословие и смехи — это не всякий вмещает. Заметил это святой Златоуст и пространно обличает такое суждение и дело (т.11, ч.1, б.17 – от сост.). Выпишем некоторые из его положений. «Что пользы сказать шутку? Только возбудим ею смех. …Да не будет ни одного слова праздного, так как от празднословия можно перейти к разговору неприличному. Теперь время не увеселений, но плача, скорбей и рыданий. А ты шутишь! Какой боец, вышедши на арену, оставляет борьбу с противником и произносит шутки? Близ тебя диавол ходит вокруг, рыкая, чтобы поглотить тебя, все воздвигает и все обращает на твою голову, замышляет, как бы выгнать тебя из твоего убежища, скрежещет зубами, воет, раздувает огонь против твоего спасения, а ты сидишь и произносишь шутки, пустословишь и произносишь неприличные речи?! Можешь ли ты одолеть его? Мы забавляемся по-детски, возлюбленные! Христос распят на кресте из-за твоих злодеяний, а ты смеешься? Он потерпел заушения и столько пострадал из-за твоих бедствий и объявшей тебя бури, а ты веселишься? И разве не тем более ты этим Его оскорбляешь? Посмотрим, каков должен быть святой? — Он должен быть тихим, кротким, скорбящим, плачущим, сокрушенным. Следовательно, кто говорит шутки, тот не святой, и такой — смешон. Это позволительно только играющим на сцене. Где срамота, там и шутки. Послушай, что говорит Пророк: «работайте Господеви со страхом и радуйтеся Ему с трепетом» (Пс. 2, 11). Шутливость делает душу слабою, ленивою, вялою. Прекрасно, если душа трезвенна, — ее нельзя увлечь, а рассеянной кто не увлечет? Она будет обманута сама собою и не нужно ей будет козней и нападений диавола. Много зол гнездится в пристрастной до шуток душе, — большая рассеянность и пустота; расстраивается порядок, ослабляется благоустройство, исчезает страх, отступает благочестие. У тебя есть язык не для того, чтобы передразнивать других, а для того, чтобы благодарить Бога. Изгоним этот обычай из-за трапез. Изгнавши отвсюду этот обычай, будем говорить то, что нам прилично, и пусть святые уста не произносят слов, свойственных устам бесчестным и позорным…»».

И в заключение обзора о праздных разговорах отметим о том, что праздные разговоры имеют такие особенности:

— люди разговаривают о каких-то пустых делах – кто что сделал, кто что сказал, кто что увидел или услышал и т.п. –вся эта информация пустая и сплошной пересуд;

– рассказ о событиях происходит в форме прямой речи – что он сказал или что сказал другой (и при этом разыгрывается некий спектакль);

– наряду с передачей бывших в реальности диалогов, передаются свои суждения, которые являются уточняющими или объясняющими что-то, чтобы слушатель понял о ком-то или о чем-то; и эти уточнения могут быть очень долгими и слишком подробными, и в итоге может происходить переход на другую тему;

– в разговоре передается уже приготовленная заранее мысленная речь или произносится то, что человек уже много раз неосознанно или осознанно повторял в своем уме;

– может быть переход на другую тему по ассоциации или от какого-то сказанного слова; например, в разговоре упоминается, что кто-то зашел в магазин и купил селедку, и собирается рассказывать что-то далее, как вдруг слушатель перебивает и начинает рассказывать, какой-то рецепт салата с селедкой, который он недавно готовил;

– нередким при праздных разговорах является повторение одних и тех же слов через какое-то время (как бы человек смакует).

Более мы не будем говорить о других видах греха языка, связанных с празднословием, чтобы не отойти от рассматриваемой нами темы, но уже этот короткий обзор показал насколько опасно и чревато празднословие. Думаю, что очень многим из нас, христианам, стоит внимательно посмотреть, о чем наше общение с такими же верующими (здесь уже речь не идет о разговорах с неверующими, т.к. там одно сплошное празднословие и пересуды), и, увидев, что это всё это о суете, пересуды и осуждения, следует прекратить об этом общаться между собой.

По словам человека видно, какого он духа

Нельзя не сказать, что, судя по тому, что нам нравится слушать и о чем говорить, легко можно определить, что в нас властвует христианский дух или плотская душа и что мы любим.

Иннокентий Херсонский (Молитва св. Ефрема Сирина, Слово в среду недели 3-й Великого поста): «…в нас слово не праздный звук, и в нас оно есть отпечаток и образ нашего духа, так что если бы собрать все слова наши, то мы увидели бы в них свое собственное изображение».

Тихон Задонский (Сокровище духовное, ст.95): «Правое сердце, что на языке имеет и словом объявляет, то и внутри себя имеет, то и мыслит. А неправое сердце иное говорит, иное мыслит, иное на языке, иное внутри себя имеет».

Тихон Задонский (Об истинном христианстве, кн.1, § 28): «… какое человек внутреннее состояние имеет, такие у него слова и дела внешние являются, и о чем внутри поучается, замышляет, старается, то и внешне проявляется».

Ефрем Сирин (Советы новоначальному монаху о духовной жизни. 96 глав, гл.1): «…только проходящие духовную жизнь услаждаются такими речами, предметом которых добродетель; склонные же к жизни, преданной страстям, не терпят слушать о духовном, но смеются над этим, и кто говорит, того гонят от себя прочь. Беседуя же о страстях и удовольствиях, не знают сытости, и согласны лучше лишиться пищи и сна, нежели положить конец такому пустословию».

Феофан Затворник (Толкование Пс.51): «От избытка сердца говорят уста. Потому, каково сердце, таков и язык; и обратно».

Феофан Затворник (Начертание христианского нравоучения, В. аа, 3б): «Чем набита память и чем занято воображение у грешника? Предметами греховными, питающими только страсти. Это сейчас можно увидеть по разговору. Грешник и слова не скажет о духовном, потому что ничего такого не представляет его память, будто ничего такого он не слыхал и не видал».

Феофан Затворник (Созерцание и размышления, Любовь к Богу): «Кто кого любит, у того только и речей, что о своем любимом лице или предмете; с кем бы ни случилось ему сойтись, он или прямо начнет говорить о нем, или скоро сводит на него взаимный разговор. Так и тут: кто любит Бога, тот только о Нем охотно и беседует, только к Нему и клонит разговор свой, и когда начнет говорить о Нем, наговориться не может; ему там только и быть приятно, где ведут речь о Боге и о делах Его, а там, где толкуют о пятом, о десятом, — ему скука страшная. Напротив, кто не любит Бога, тот не заговорит о Нем сам, да и тех чуждается, кто любит говорить о Нем. Другое дело, когда толкуют о делах житейских, торговых, судебных, военных, пожалуй, ученых, только не по-Божьему, там он свой человек, а где занимаются новостями, модами, сплетнями, пересудами да карточной игрой, то его оттуда не выманишь. Неистощим бывает такой человек, когда говорит о чем-либо пустом, суетном и мирском, а чуть только дело коснется Бога и спасения души, скажет неохотно два-три слова — и только, а то и просто промолчит. Ведь от избытка сердца уста говорят: чем полно сердце, о том и слов много».

Тот, кто участвует в праздных разговорах или злоречиях показывает и то, что не имеет страха Божьего, потому что:

Тихон Задонский (Об истинном христианстве, ч.1, §180): «Признаки страха Божия примечаются следующие: …5) Избегает случаев, которые ко греху приводят, как-то: собраний, увеселений, игр, бесед злых, разговоров о людях и прочих. 6) Зрение и слух бережет, ведая, что через них, как через двери, всякое зло входит в храмину сердечную и колеблет ее. 7) Языку не попускает много говорить, но более молчать, помышляя, что и за праздное слово следует воздать ответ в день Судный (см. Мф.12:36) и что этим малым членом более всего все согрешаем (см. Иак.3:5)».

Игнатий Брянчанинов (Аскетическая проповедь, Поучение в неделю жен-мироносиц, третью по Пасхе): «Отчего источаются из нас, как из источника, празднословие, смехословие, осуждения ближних, колкие насмешки над ними? отчего мы проводим без отягощения многие часы в пустейших увеселениях, не находим сытости в них, стараемся одно суетное занятие заменить другим, а кратчайшего времени не хотим посвятить на рассматривание согрешений своих, на плач о них? Оттого что мы стяжали сочувствие к греху, ко всему суетному, ко всему, чем вводится грех в человека и чем хранится грех в человеке; оттого что мы утратили сочувствие ко всем упражнениям, вводящим в человека, умножающим и хранящим в человеке боголюбезные добродетели». 

Раздел 2. О негативных духовных плодах праздных разговоров

Далее скажем о некоторых основных негативных духовных плодах праздных разговоров.

Для внимающего себе христианина понятно, что при празднословии и многословии нельзя избежать греха.

Никодим Святогорец (Невидимая брань, ч.1, гл.25):, «…нет слов к полному изображению зол, происходящих от сего дурного навыка (пусторечия и многоречия). И вообще, многословие отворяет двери души, чрез кои тотчас выходит сердечная теплота благоговеинства, тем паче это делает пустословие. Многословие отвлекает внимание от себя, и в сердце, таким образом, не блюдомое, начинают прокрадываться обычные страстные сочувствия и желания, и иногда с таким успехом, что, когда кончится пусторечие, в сердце окажется не только соизволение, но и решение на страстные дела. … (Пусторечие) подавляет вкус к умственным трудам и всегда почти служит прикрышкой (прикрытием) отсутствия основательного ведения. После многословия, когда пройдет чад самодовольства, всегда остается некое чувство тоскливости и разленения. Не свидетельство ли это о том, что душа и нехотя сознает тогда себя скраденною? Апостол Иаков, желая показать, как трудно говорливому удержаться от чего-либо неполезного, грешного и вредного, сказал, что удержание языка в должных границах есть достояние только совершенных мужей: «Кто не согрешает в слове, тот человек совершенный, могущий обуздать и все тело» (Иак. 3, 2). Язык, коль скоро начнет говорить в свое удовольствие, то бежит в речи, как разнузданный конь, и выбалтывает не только хорошее и подобающее, но и нехорошее и зловредное. Почему апостол сей называет его неудержимым злом, исполненным яда смертоносного (Иак.3, 8). Согласно с ним и Соломон еще древле изрек: «От многословия не избежиши греха» (Притч. 10, 19). И скажем с Екклесиастом вообще, что, кто много говорит, тот обличает свое безумие, ибо обычно только безумный умножает словеса (Еккл. 10, 14)».

А теперь перечислим другие греховные плоды этого порока. О следующих духовных плодах, к сожалению, мало что понимают и чувствуют люди, которые никогда не занимались трезвением, постоянной молитвой и мысленной бранью. Но мы все же приведем поучения об этом.

1. Праздный и мающийся любит общаться с другими людьми, а молиться или читать духовные писания ему трудно и скучно

В вышеприведенных поучениях о страсти праздность святые говорили, что при маете или телесной лени появляется желание общаться.

Авва Серапион (Собеседов. Иоанна Кассиана, гл.16): «От уныния (рождаются) … говорливость, любопытство».

Никон Воробьев (Письма, п.299): «Одна из хитростей вражиих в твоем унылом состоянии побуждает к знакомству с другими, беседам с ними и пустому времяпровождению».

Феофан Затворник (Толк. на посл. 1 Тимоф., 5,13): «Сидеть в уединении, молиться и трудиться — скучно. Настоит нужда искать развлечений, и пошла по домам; а с этим уж необходимо вяжутся болтливость, любопытство и неподобные речи».

Это происходит потому, что при пустых или глупых разговорах душе легко и интересно, ей не надо особо напрягаться при болтливости или любопытстве о новостях или сплетнях, в общем, всё как при праздности – легко, поверхностно, бестолково – и именно так любит жить грешная душа.

Иоанн Златоуст (т.9, ч.1, б.16): «Душа веселящегося не остается на своем месте; но, как бы каким ветром, увлекается удовольствием, становится легкомысленной и не имеет ничего твердого. Она бывает легка на вымыслы, скора на обещания, и великая в ней буря помыслов. Отсюда – неуместный смех, безотчетная веселость, излишний поток речей и большое пустословие».

А что предлагает душе христианская вера – молитву, трезвение, покаяние, плач о своих грехах, самообличение, хранение языка, ушей и глаз и т.д. И для этого нужен немалый труд. Так, например, требуется усилие при удержании внимания на молитве или серьезном чтении, или требуется рассуждение, чтобы увидеть свои грехи и страсти, или надо усилие, чтобы удержаться и не сказать чего-то лишнего или злого. Но ко всему этому душа не привыкла, и даже если произносит молитвы, то при этом постоянно находится в своих мыслях, или если дает себе оценку, то эта оценка поверхностная и лукавая. И все это потому, что душе не интересны эти виды серьезного труда, ей надо развлекать себя в общении и в мыслях.

Следует отметить и то, что многие христиане привыкли постоянно вести пустые разговоры, а потом говорят, что им некогда молиться.

Евергетин (т.3, гл.13, 2. Из Антиоха Пандекта): «Унывающий монах скор только на празднословие, а на молитву весьма медлителен».

Схииг. Савва (Плоды истинного покаяния, Образ Божий): «…все дни у тебя уходят на пустые разговоры, размышления и огорчения. Господь повелел непрестанно молиться, но ты ведь не можешь эту заповедь выполнять: «Тебе некогда!..»».

Феофан Затворник (Письма, п.557): «Но правда ли, что нет времени? А обедать, чай пить, спать, наряжаться и охарашиваться, болтать с тараторками есть время?? Нет уж придумайте другую какую отговорку, а не недостаток времени».

Антоний Оптинский (Письма к разным лицам, с. 199-200): «А что вы мало молитесь Богу, и редко когда читаете, я жалею о том, ибо у вас на все прочее время есть, а на молитву и чтение нет его. От этого-то вы и чувствуете в себе уныние и тоскливость, и беспокойство о своей неизвестности, и недоверчивость. А когда будете чаще пребывать в молитве, и печаль свою во всем возлагать на Господа Бога, и уповать на Его всесильную помощь, тогда Он и успокоит вашу душу».

Амвросий Оптинский (Письма к разным лицам, п. 65): «Жалуешься еще на то, что обленилась к чтению и молитве: это тебе за то, что много разбираешь чужие дела и скоро делаешь заключение, хотя и не примечаешь сего и готова оправдываться, но бывает так».

Старец-затворник Гефсиманского скита иеросхим. Александр (Беседы, гл. О молитве и как ею заниматься): «Ученик. Батюшка, нам, мирским людям, часто нет времени сходить в храм Божий. И дома молиться препятствуют различные дела. Если даже пойдешь в церковь, то нередко думается, что произойдут от того опущения в делах. Старец. Это вы говорите только для того, чтобы не признать своей неправды и оправдаться. Если мы имеем усердие ко храму Божию или к молитве, то никакие дела нам не воспрепятствуют. Когда придет, например, к вам в гости кто из родных или знакомых или случится что-либо подобное, то вы оставляете свои дела и идете к гостям. А на молитву у вас нет времени: так мы делаем дело Божие с леностью и небрежением. Провести с кем-либо в праздной беседе несколько часов мы готовы, и рады были бы продолжать беседу после того, как она окончится. А когда станем на молитву, тотчас становится скучно, и представляются дела неотложные, и что настало уже время отдыха, и прочие невзгоды приходят».

Такому настроению и отношению к молитве и духовному чтению всячески способствует враг рода человеческого.

Георгий Затворник (Письма, п.1, 93): «… (злой дух) всячески старается уклонять от молитвы в рассеянность, а от благоговения в суетные разговоры. Не спит всегубитель, но ищет под всяким предлогом и видом уловить спасающуюся душу».

2. От празднословия бывает непокой в душе, опустошенность и нечистота

При всех праздных и неподобных разговорах и после них душа находится в непокое и постоянно мятется от впечатлений и воспоминаний, от мысленного осуждения, учительства и т.д.

Георгий Затворник (Письма, п.2, 153): «…душа, как поносным наводнением, увлекается и потопает в людской молве, в суетных умствованиях».

Георгий Затворник (Письма, п.3,59): «Покуда сердце уклоняется в слушание непотребного разговора и ищет утешиться изменяемою вещью, до тех пор не имеет покоя; ежели оно и покоится минутами, то в мечтании прелести; а поистине во временных вещах не может быть покойно».

Заметим, что грешники не видят этого непокоя; вернее сказать, свой непокой с множеством мыслей и мечтаний они воспринимают как нормальное состояние.

Не видят грешники и помрачение ума и опустошение души, т.к. это опять-таки их обычное состояние.

Исаак Сирин (Слова подвижнические, сл.58): «Как от чревоугодия рождается мятеж помыслов, так от многословия и бесчинных бесед неразумие и исступление (помрачение) ума. Попечение о делах житейских смущает душу, а смущение ими смущает ум и лишает его тишины».

Иннокентий Херсонский (Молитва св. Ефрема Сирина, Слово в среду недели 3-й Великого поста): «Человек празднословный пустеет внутренне: ум его становится мелким, суждение несвязным, виды пустыми, предположения ничтоясными или предосудительными. Пред взором человека наблюдательного он бывает похож на глупое дитя, немеющее молчать. Такой человек не способен ни к чему важному и истинно полезному, как это замечено еще в древности, где мудрецы не принимали к себе и в ученики тех людей, кои продолжительным молчанием не доказали в себе способности к делу».

Георгий Затворник (Письма, п.3,270): «Молвою или разговорами опустошается сердце от благомыслия. Вы сами знаете, что небесное богатство, собранное трудами, потопляется празднословием».

Авва Исаия (Духовно – нравственные слова, сл.12): «Если отверстие бочки остается открытым, то в оное набираются мошки или комары, и портят вино: подобным и для души бывает вред от многословия, от разговоров смехотворных и пустых».

Макарий Оптинский (Письма к монахиням, п.278): «Хотелось бы мне сказать несколько слов о рассеянности жизни вашей келейной и бываемом празднословии, что оно охлаждает сердце и душу тщу (бесплодной) делает, как святой Исаак пишет и прочие…»

Амвросий Оптинский (Письма, п.257): «…вам обеим неприлично и неполезно разузнавать, кто как жил и как умер. Для чего вам чужим сором порошить и затмевать себе глаза душевные и сердечные. Господь глаголет в Евангелии: «Блажени чистии сердцем; яко тии Бога узрят» (Мф. 5: 8). А кто занавозит чужим сором очи сердечные, хоть бы под предлогом жалости, и по этой причине не может зреть Бога, кто такового одобрит?».

Варсонофий Оптинский (Келейные записки, от 18.09.1908): «Пророк Давид сказал: «не стало праведного…» (Пс.11, 2). Почему же оскудел? Потому что — «уста льстивы, говорят от сердца притворного» (Пс.11,2-3), потому что не говорят о душеполезном, а повсюду празднословие, потому что только и говорят о пустяках… Одному иноку было видение. Стоят несколько монахов и празднословят, и видит он, что между ними и кругом их бегают грязные кабаны. Это были бесы. Потом увидел он монахов, говорящих назидающее душу, и между ними стояли Ангелы светлые».

Все святые отцы говорят, что после праздных и осуждающих разговоров не может быть покаяния и умиления.

Симеон Новый Богослов (Слова, сл.75): «…скажи мне, как может умилиться душою или испустить каплю слезную из очей своих тот, кто кружится там и здесь почти каждый день, и заботы никакой не имея ни о молитве, ни о чтении, ни о молчании и уединении, но иной раз во время службы ведет беседу с теми, которые стоят подле него, и чрез то лишает доброго плода от бывания на церковном последовании не только себя, но и тех, с коими разговаривает, в другой раз пересмеивает и пересуждает благочестивых и добродетельных братий, а то и самого игумена? Как может прийти в сокрушение тот, кто любопытно разузнает о всех монастырских делах, равно как о делах и жизни каждого из братий, и при встречах одному говорит: вчера я слышал то и то, другого спрашивает: слышал, что случилось с тем бедным братом, или: знаешь, какая беда с таким-то? Такой когда найдет свободное время вспомнить о своих собственных грехах, чтоб поскорбеть о них и поплакать о себе самом? Опять и тот, кто выходит из церкви во время чтения, садится около нее или вдали от нее и начинает разговаривать с другими, причем то он говорит что-нибудь, то другие, и ведут речи бесполезные, говоря один: слышали, что сделал игумен с таким-то братом? другой: а если я вам скажу, что сделал игумен с таким-то бедным, то что вы тогда скажете? — Итак, ведя такие и еще худшие этих беседы, и занимаясь такими пустяками, будет ли он иметь время прийти в чувства, подумать о своих согрешениях и поплакать об них? Кто не внимает божественным словесам, не кладет на уста свои печати молчания, не заключает ушей своих от слушания суетных и бесполезных речей, не помнит страшного дня суда и страшного судилища Христова». 

3. О том, что происходит в уме и сердце грешника после разного рода разговоров

Итак, выше мы привели общие поучения о помрачении и непокое ума при празднословии и после него. А сейчас скажем об этом чуть подробнее.

Но для этого надо разделить разные виды разговоров и мыслей. Например, есть разговоры и мысли от осуждения и гнева, в которых основная тема – это возмущенное порицание неправых слов или действий других людей. Причем в одних ситуациях эти неправости лично не касаются человека (или касаются не напрямую), а другие – касаются его лично (и тогда к этому присоединяется или обида, или страх за себя). При таких разговорах и мыслях человек возбужден и возмущен (хотя иногда внешне это не выражается). Есть разговоры и мысли, которые несут приятные эмоции. (Есть и другие виды, но мы не будем о них говорить сейчас, т.к. нам сейчас важно только показать, что происходит в уме, после многих разговоров (но на тему мыслей мы еще поговорим в вопросе о праздности ума)).

Для того чтобы хотя бы как-то понудить наши души к делу трезвения над своими мыслями, опять-таки скажем, что опыт говорит: мало кто из современных христиан, особенно живущих в миру, ясно поймут о чем будет идти речь, потому что они никогда особо не обращали внимания на то, что с ними происходит внутри, о чем они конкретно думают и не вели духовную брань с помыслами. Но, несмотря на неведение многих людей, мы, хотя и очень кратко, но скажем об этом.

3а. О смущениях помыслов после разговоров о каких-то или чьих-то неправостей и некоторые советы как противостоять осуждающим и учительствующим помыслам

Итак, начнем с разговоров и мыслей, в которых обсуждались и осуждались чьи-то неверные, с нашей точки зрения, а иногда и действительно неверные слова и поступки (но лично нас они не касались). Приведем один пример подобных мыслей (хотя из него не видно, были ли это ситуации связаны с человеком или нет).

Интернет – источник: «(Если я вижу, что кто-то делает или говорит, не так как я считаю) я еле сдерживаюсь ради того, чтобы не портить с ними отношения. Но потом могу ночь не уснуть и всё прокручивать сказанные кем-то слова, и думать: «ну вот как он мог так сказать?? Но вот как он может вообще такое думать? Ну, неужели он не понимает? Мне надо бы не так ответить… вот если бы я ответила так, он бы понял, что не прав…» и т.д.».

Заметим, что обычно такие мысли люди называют «прокручиванием» событий или разговоров, и считают это нормальным и правильным. А по христианскому учению, это – греховные состояния от различных страстей, и с этим следует бороться молитвой и самообличением. И вот как бы выглядела реакция христианина, который имеет опыт в духовной жизни, навык трезвения и духовной брани, если бы у него были помыслы, которые описала женщина из примера. Как только бы он заметил, что произносит слова: «Как он мог так сказать?…», он тотчас бы произнес себе, например: «сейчас ты осуждаешь другого, и это грех. Смотри за собой, а не за другими». И произносит молитву, например: «Господи, дай мне не осуждать брата своего и видеть прегрешения свои» до тех пор, пока его возмущение не утихнет. А если бы заметил, что кого-то поучает в мыслях, то также сразу бы обличил себя в учительстве и гордыне, и произнес какую-то молитву.

Но вернемся к мыслям, которые происходят после какого-то разговора, в котором происходило обсуждение неправых порядков или действий других людей и учительство как надо им правильно поступать.

Вот что кратко рассказала одна монахиня о том, что с ней происходило после разговора о порядках в монастыре.

Феофан Затворник (Письма о разных предметах веры и жизни, п.38, 41): ««Пришла, — говорите, — одна монахиня словоохотливая. Разговорились, и все по ниточке перебрали бывающее в монастыре. Слушалось спокойно и как будто всласть. Но когда я осталась одна и стала все припоминать, поднялось смущение, все росло и росло, и, наконец, обратилось в бурю. Я свалилась будто в лихорадке; потом заперлась и не выходила, пока не успокоилась. … Затем прибавляете: «Я перенесла непонятное смущение,— и страх, и скорбь, и буря помышлений довольно долго мучили меня. Я почти молиться не могла, однако ж молилась. Господь помиловал, возвратил покой и с утешениями»».

Обращаем внимание, что означает «смущение», «буря» или «мятеж» помыслов при подобных ситуациях. Обычно во время разговоров мы нередко критично, с возмущением и осуждением говорим о других людях, о ситуациях или порядках (например, о ситуациях в других семьях, в стране, в храме и т.д.). Даже если разговор шел спокойно (как в примере), а тем более неспокойно, то когда человек остается один, у него появляются воспоминания разговоров. Как правило, вначале повторяются те или иные свои слова или слова собеседника, а потом человек мысленно начинает что-то говорить кому-то о чьей-то неправоте, и начинает учить кого-то как надо правильно делать или говорить.

Эти внутренние беседы могут быть и слабо, и сильно эмоциональные, могут длиться от нескольких минут до нескольких дней (в последнем случае они периодически вспоминаются). Если человек попытается прекратить думать на эту тему, то у него это не получится (за исключением, если он имеет навык трезвения и духовной брани, или если тот, кто не имеет этого навыка, не увлечется чем-то другим или не начнет общаться с кем-то по другим вопросам). Вот это состояние беспокойства и наплыва навязчивых мыслей и назвала монахиня «бурей». Но, к сожалению, все грешники постоянно живут в подобных бурях и даже этого не замечают, или если замечают, то считают это нормальным состоянием.

Но продолжим приводить поучение свт. Феофана на эту тему, вот что он говорит.

Феофан Затворник (Письма о разных предметах веры и жизни, п.38): «И слава Богу, что успокоились. Теперь сядьте и рассудите, что это такое было? — Растревожилось чувство правды, поднялась ревность по правде, и ну бушевать. Кажется, все это в порядке, как вы и думаете. А оно не в порядке. Оставляю в стороне предметы, произведшие смущение (т.е. предмет разговора – от сост.); беру самое смущение и говорю, что это враг над вами насмеялся. …Уж как ведь красно казалось происходившее в вас! Вы — Илия, ревнитель огненный, с мечом в руке выступали на защиту законов правды. А смотрите, какой плод! Как лихорадка оттрепала! Такое смущение не могло иметь хорошего источника. Бог наш есть Бог мира, и все Божие мир приносит. И ревность по правде, когда она от Бога, бывает мирна, кротка, ко всем сострадательна, даже и к тем, кои нарушают правду. Посему уразумейте, что разжигавшая вас лютость ретивая не от Бога».

Итак, после разговоров о каких-то непорядках, с тобой не связанных или опосредованных, в сердце происходит «буря» помыслов и возмущения. Все это относится к неразумному рвению самости и гордости, которые ищут справедливости и выступают ее поборниками, забывая о промысле и всевидении Божием. Причем все это сопровождается осуждением, раздражением или гневом, и учительством.

На этом закончим краткий обзор осуждающих помыслов, когда тебя что-то не особо касается или вообще не касается. Но уже из этого видно, что после каких-то разговоров и событий внутренний человек часто бывает возмущен, мысленно осуждает, учит, воюет с кем-то и т.д. И все это есть греховное и страстное состояние, хотя человек внешне ничего плохого не делает.

Для того чтобы избегать подобных бурь осуждения, гнева и учительства изначально не стоит вести разговоры о неправых чьих-то действиях или порядках, и не надо любопытствовать о чем-то или ком-то. Тем более не стоит разговаривать на какую-то тему, если ты знаешь, что ты тоже недоволен чем-то или кем-то, потому что тогда мятеж сердца будет усиливаться.

Авва Исаия (Духовно – нравственные слова, сл.4): «Если некоторые заговорят о таких помыслах, какие борют тебя, то берегись выслушивать это, чтобы не усилилась в тебе брань».

Макарий Оптинский (Письма к монахиням, п. 33): «Не входите в суждение происходящих порядков или беспорядков, а себя уклоняйте сколько можно, дабы не входить в советы…. Пожалуй, увлечься недолго, а после не развяжешься».

Амвросий Оптинский (Переписка с мирскими лицами, п.76): «Не входи в рассмотрение поступков людей, не суди, не говори, зачем так, для чего это? Лучше говори себе: «А мне какое до них дело? Не мне за них отвечать на Страшном Суде Божием». Отвлекай всячески мысль свою от пересуд дел людских, а молись с усердием ко Господу, чтобы Он Сам тебе помог в этом. … Подозрительности берегись как огня, потому что враг рода человеческого тем и уловляет людей в свою сеть, что все старается представить в извращенном виде: белое — черным и черное — белым».

Иоанн Златоуст (т.11, ч.2, б.2): «Кто занимается чужими делами и любопытствует узнавать их, тот часто через такое любопытство подвергает ее (душу) опасности».

Феофан Затворник (Письма, п.534): «Всякие случаи, из ряду выходящие, сильно раздражают чувства и поднимают бурю помыслов; к сему принадлежат и новости. … Говорить об этом иной раз заставляет тщеславие — высказать свое премудрое о случае суждение. Тут лучше совсем не говорить».

Синклитикия (Афанасий Великий «Жизнь и наставления преп. Синклитикии…», ч.2): «Воистину тяжел грех злословия, но для некоторых он является пищей и отдыхом. А ты не внимай пустым речам, как то заповедует Господь, и не слушай о чужих грехах, но береги душу свою от этого, ведь если ты вонмешь (внимательно слушаешь) мерзкой нечистоте слов, то осквернишь душу свою и возненавидишь без всякой причины тех, кто с тобой общается. Когда твой слух осквернится осуждением злословов, ты не сможешь здраво рассуждать, но всех людей будешь считать скверными. … Поэтому надо беречь язык свой и слух, чтобы не осудить другого и не слушать страстно злословие, произносимое другими, ведь Давид говорит: «Тайно клевещущего на ближнего своего изгоню» (Пс. 100: 5), и в другом месте: «яко да не возглаголют уста моя дел человеческих» (Пс. 16: 4)».

Если не удалось избежать осуждающих разговоров и начал мысленно возмущаться и все «пережевывать», то заметив свое возмущение, следует обратиться к Богу с молитвой о прощении тебя за осуждение, и можно повторять много раз, например, Иисусову молитву или «Господи, даждь мне не осуждати брата своего, и видеть прегрешения своя».

Григорий Синаит (Добротолюбие, т.5, Наставления безмолсвтующим): «Из новоначальных никто никогда не отгоняет помысла, если Бог не отгонит его. Только сильным свойственно бороться с ними и прогонять их. Но и они не сами собою отгоняют их, а с Богом воздвигаются на брань с ними, как облеченные во всеоружие Его. Ты же, когда приходят помыслы, призывай Господа Иисуса часто и терпеливо, и они отбегут: ибо, не терпя сердечной теплоты, молитвою подаемой, они, как огнем палимые, отбегают. Иисусовым именем, — говорит Лествичник, — бичуй супостатов…».

Антоний Оптинский (Письма к разным лицам, с.251): «…блюди сердце твое от немирствия и осуждения, да не удалится от тебя благодать Божия. Что нам до чужих грехов, когда сами по уши в бездне греховной. Будем отселе молиться и просить Бога: «положи, Господи, хранение устом моим. Не уклони, Господи, сердце мое в словеса лукавствия» (Пс. 140, 3-4). Господи, отврати очи мои, еже не видети погрешностей в начальнице моей! Господи, даруй мне зрети моя прегрешения!».

Но при этом следует заметить, что:

Игнатий Брянчанинов (Письма к мирянам, п. 241): «Без Божией помощи и благодати никто из человеков не силен противостать борениям невидимым, возникающим в его сердце и производящим душевную бурю. Молитва и чтение слова Божия помогают в бурях душевных, но и при этом пособии нескоро человек справится с самим собою, не скоро взойдет в пристанище нерушимого спокойствия: потому не скоро мысли и ощущения Божественные усваиваются падшему естеству нашему, не скоро вера делается живою, как бы очами видящею Бога. От живой веры в Бога рождается полная покорность Богу; а от покорности Богу – мир помыслов и спокойствие сердца».

Также, когда помыслы отступят, следует напомнить себе христианские истины о грехе осуждения.

Дмитрий Ростовский (Алфавит духовный, ч.2, гл.6): «Не смотри на чужие грехи, но рассматривай свое зло, ибо не о чужих грехах будешь испытан, а о себе воздашь слово — за свои грехи будешь отвечать. Нет тебе никакой надобности испытывать других: как кто живет? как согрешает? Но внимай себе: угождаешь ли ты Богу? делаешь ли угодное Богу? подражаешь ли жизни святых? последуешь ли их стопам? приятно ли Богу твое дело? Человек, осуждающий других, есть злолукавое зеркало, которое всех отражает в себе, а себя не видит; или же — осуждающий других подобен сквернавой бане, которая всех обмывает, а сама собой представляет грязное болото. Так всех судящий всех рассматривает: как кто ест? как пьет? как согрешает? Все видит, но себя не видит. Он за великое считает, если кто и в малом согрешит, а сам и великие свои грехи считает за ничто. Он желает, чтобы его грехов никто не ведал, никто не знал, дабы его не презирали и молчали, а сам он явно всех оговаривает, осуждает и оклеветывает! Это — ничего! –– Не осуждай и не удивляйся человеческому согрешению, но лучше подивись тому, кто возможет избежать вражеских сетей нынешнего времени, подивись тому, кто возможет сохранить себя чистым пред Богом, когда «диавол ходит, как рыкающий лев, ища, кого поглотить» (1Пет.5,8): старается, заботится о погибели человеческой — хочет, чтобы никто не был свободен от сетей его. Итак, помни и ты свои согрешения, потому что, если и не хочешь, много согрешаешь и, что ненавидишь, то любезно творишь: волей-неволей ты в плену у греха, волей-неволей впадаешь в преступление».

В общем же, христианин, который стремится к чистоте внутреннего своего человека, должен помнить, что любое смущение, возмущение или мятеж мыслей, когда кому-то что-то выговаривается, происходит от врага, и этому надо противостоять.

Исаак Сирин (Слова подвижнические, сл.30): «…смущение, если только возможно, прилично будет назвать колесницею диавола, потому что сатана имеет всегда обычай, подобно ездоку, восседать на ум, брать с собою кучу страстей, с ними входить в несчастную душу и погружать ее в смущение».

Феофан Затворник (Сб. «Слова о покаянии…», В неделю блудного сына): «…в добром состоянии мысли не мятутся, и тут врагу действовать нельзя, затем первое у него дело — возмутить помыслы. Возмущает же он их посредством одного, которого избирает коноводом, судя по характеру и занятиям человека. Как только успеет он засадить такой помысл в сердце, тотчас поднимается буря помышлений; внутренний мир и тишина исчезают. Тут-то подседает враг к сердцу и начинает понемногу возбуждать в нем страстные движения. Это уже второй шаг! Вот и смотри! Заметишь это — остановись, не иди дальше, ибо что дальше — уже очень худо. Смятение помышлений, может быть, и не успеешь заметить, потому что мы бываем поневоле многим заняты. … После сего сами видите, в чем с нашей стороны дело: не допускай первого увлекательного помысла до сердца и не сочетавайся с ним. Отвергнешь первый помысл — разоришь все козни врага и пресечешь ему всякую возможность действовать на тебя и искушать тебя. Отсюда вот какой закон спасения: пришел искусительный помысл — прогони его; опять пришел — опять прогони; пришел другой и третий — и эти гони. Так всякий искусительный помысл гони и отвергай с гневом и досадою на него. И будешь совершенно свободен от падений. Враг все будет искушать, будет злиться на тебя, но, если не перестанешь так действовать, ничего он не сделает тебе. Напротив, если поддаешься первому влечению его, уж он сумеет свернуть тебе голову. Праматерь наша, если б сразу отогнала змия-искусителя, не пала бы. А то — завела с ним речь… дальше и дальше… запуталась в сети врага и пала. Таково же и всякое падение!».

Итак:

Феофан Затворник (Письма о разных предметах веры и жизни, п.38): «Положите же себе законом всякое смущение омрачающее считать действием мрачных сил, и с первого же появления смущения преграждать ему дальнейший ход и прогонять. Мир душевный чрез это всегда будет сохраняем, а при мире ясно будет ваше внутреннее и внешнее, и здраво-мысленное течение дел ваших расстраиваемо не будет».

Никодим Святогорец (Невидимая брань, ч.2, гл.14): «Так, когда сердце приходит в смятение, все внутреннее наше приходит в беспорядочное движение и самый ум теряет правость умствования своего. Вот почему необходимо поскорее умирять сердце, как только оно смутится чем-либо, внутренним или внешним, во время ли молитвы или во всякое другое время».

3б. О смущениях после разговоров, в которых человек был задет лично, или о помыслах от задетого самолюбия

Разговоры бывают о том, что непосредственно связано с тобой или с твоими интересами, а значит с самолюбием. Если в разговоре было что-то неприятное для самолюбия человека, то он начинает мысленно повторять, например, обидные для него слова, или что было сказано им, и затем придумывает, что бы он ответил (т.е. происходит та же самая буря помыслов только с той разницей, что здесь человек борется за себя, свои интересы или честь). Также человек может мысленно рассказывать третьему лицу о том, что сказал другой человек и при этом возмущаться его словами (об этом виде помыслов мы еще скажем подробно позже).

Вообще все обиды и недовольства происходят от тщеславия и гордости, которые хотят, чтобы другие люди видели их хорошими, умными, правильными и т.д., а если, например, другие видят это в других, а не в нас, то происходит ревность и зависть. И именно от этого и начинается внутренняя буря и смущения помыслов.

Амвросий Оптинский (Письма к отдельным лицам, п. 157): «Где бывает возмущение, или несогласие, или раздор, если рассмотреть внимательно, то окажется, что большей частью виной сего бывают славолюбие и горделивость. … Зависть и ненависть, гнев и памятозлобие — общие исчадия тщеславия и гордости».

Амвросий Оптинский (Сб. «Душеполезные поучения…», гл. Тщеславие): «Тщеславие не дает нам покоя, подстрекая к ревности и зависти, которые мятут человека, возбуждая в душе бурю помыслов».

Принцип брани с подобными помыслами, такой же, как описан выше: как только обратишь внимание, что вспоминаются разговоры, и что ты кому-то что-то высказываешь, тут же следует осознать, что это действует страсти самолюбия в форме обиды, злопамятства, гнева и др., и следует начать молиться короткими молитвами, прося у Бога прощение и помощи в том, чтобы Он успокоил разбушевавшееся самолюбие, которое страдает от того, что ему что-то не понравилось.

Конечно, не стоит разузнавать и кто, и что про нас говорил.

Лев Оптинский (Письма, п. к П. А. И. от 7 июня 1833 г.): «…Для чего вы на свою беду и расстройство любопытствуете и испытываете, что, кто, где про вас говорил, и после слышания оскорбляешься и смущаешься до избытка, но не о познании своих немощей, — до чего оное нас довело с тобою и душепагубное любопытство. А когда бы вы, да как мы вам советовали, относиться во всех своих <немощах> и недоумениях к матери А., то бы вы в сих пустотою исполненных слухах так не пострадали, и прельщающего вас беса так долго не утешали, и свою слабую голову предрассудками не ломали, потому что святой Авва Дорофей пишет в свой книге: «…кто пал? Тот, кто последовал своему разуму»».

Вот краткий обзор гневных и осуждающих мыслей, которые могут происходить от разных разговоров, которые несут в разной мере неприятную информацию о других людях и для себя.

3в. Об услаждающих воспоминаниях после приятных разговоров и фраз

И третий вид рассматриваемых нами примеров, это приятные разговоры или фразы после которых бывают приятные воспоминания.

Так, после даже нескольких приятных своих или чужих фраз грешник склонен повторяя их снова и снова в уме. Таким образом, душа услаждается, то есть вспоминает с подробностями и повторяет разговоры, жуя их как сладкую жвачку. Поводов к приятным воспоминаниям-жвачкам может быть множество – это любые слова, не говоря уже о хвалебных словах в твой адрес.

Например, к приятным «жвачкам» относятся воспоминание после смешной ситуации, когда душа хочет еще раз через воспоминание повеселиться и тогда человек, будучи один, смеется. Например, во время разговора кто-то из собеседников произнес какую-то шутку, и после разговора человек, скорее всего, будет мысленно повторять эти слова несколько раз, и при этом будет получать удовольствие, улыбаться и даже может рассмеяться вслух.

Нравственное богословие Е. Попова (Грехи против 9-й запов., грех: Безвременный и чрезмерный (неподобный) смех): «Для духовного христианина излишний смех тем вреден, что те смешные предметы или слова, над которыми он много смеялся, возобновляются ему на молитве».

Феофан Новозерский (Наставления, 157): «Матери В. скажите в пополнение к прежнему: ежели она попустит себе шутить и смеяться, то непрестанно враг будет влагать ей шуточные мысли и смехотворство во всяком месте, даже и в церкви Божией, и чтобы почаще читала: «Сердце чисто созижди во мне, Боже, и дух прав обнови во утробе моей», и так Господь поможет исправить ей жизнь свою».

Также есть воспоминания тщеславные и горделивые, когда человек вспоминает ситуацию и слова похвалы или благодарения, и получает от этого удовольствие. Приведем самые простые примеры. Человеку кто-то сказал: «спасибо, вы мне так помогли», и вот эти слова человек будет повторять внутри по многу раз, услаждаясь. Или, например, кто-то просто поздоровался, и эти слова также могут повторяться, если человек в это время не занят чем-то другим в мыслях, что услаждает его больше.

Как правило, к приятным повторениям относятся и воспоминания после удивления. Например, когда что-то удивило при разговоре, то потом человек начинает повторять свою реакцию, например: «да ты что?»; потом вспоминается весь рассказ (и не один раз); при этом каждый раз переживает приятные эмоции. Зачастую потом он может рассказать это другим, сначала в мыслях, и тем вводит себя в некое состояние ожидания, когда он сможет это рассказать кому-то вслух; также может далее комментировать ту информацию, и обычно это будет осуждение, учительство, гордыня и др.

Бывают также осуждающие приятные размышления о других людях, например, когда придя из гостей, человек начнет обсуждать с кем-то или в мыслях кто во что был одет, как выглядел, кто поправился и т.д. В этих помыслах не будет борьбы за правду, а будет услаждение осуждением, при котором, например, гордыня превозносится тем, что ты хорошо одет или строен.

Есть и другие темы приятных воспоминаний, но мы не будем на них останавливаться. Нам важно понять то, что грешники в уме прокручивают или создают приятные разговоры и услаждаются этим. И если бы можно было видеть, как душа сама себе повторяет и повторяет то, что ей приятно, то мы бы увидели некое безумие, наподобие того, как человек сидит в зловонной луже, и видя там солнечное отражение, резвясь, поливает себя грязной водой и радуется.

К сожалению, люди даже не знают, что это есть страстное и греховное самоуслаждение и самодовольство, и что:

Феофан Затворник (Сб. проп. ««Слова о покаянии…», В неделю сыропустную): «…одна страсть за другою поражают сердце, в то самое время как удовлетворением страсти чает она (душа) достать себе самоуслаждение».

Игнатий Брянчанинов (Аскетические опыты 1, О молитве. ст.1): «Желание грешника ощутить наслаждение есть уже самообольщение».

Иосиф Оптинский (Письма, п.343): «А восторг, услаждение сердца каким бы не было образом – это обман самого себя, этого надо всячески избегать».

Вообще от всех приятных воспоминаний душа не страдает, а очень их любит. И именно от таких приятных воспоминаний зачастую бывает покой и хорошее настроение, и люди не замечают, что в это время они согрешают сердцем, хотя считают, что у них все нормально…

Вот вкратце, какие бывают духовные плоды и последствия различных разговоров, в том числе и праздных. Надеюсь, что те, кто не понимал, что плохого в общениях в гостях, теперь имеет более полное представление об этом.

Раздел 3. Советы святых отцов как противостоять празднословию

Далее приведем некоторые советы святых отцов о том, как противостоять празднословию.

1. «Нужно избегать общения с людьми празднословными» 

Для того чтобы избегать празднословия, во-первых, надо самому учиться молчанию и не празднословить (об этом скажем в немного позже), и, во-вторых, надо стараться избегать общения с празднословящими людьми (и сейчас скажем об этом).

Сразу отметим, что:

Авва Исаия (Духовно – нравственные слова, сл.3): «Если будешь хранить уши твои, то не согрешишь языком твоим».

Т.е. чем меньше ты будешь слушать праздных речей или осуждений, тем меньше ты сам будешь согрешать.

Итак, следует избегать встреч с людьми, если видишь, что ты согрешаешь или соблазняешься разговорами других людей.

Лука Крымский (Объяснение великопостной молитвы преподобного Ефрема Сирина, гл.5): «…нужно избегать общения с людьми празднословными, искать общества немногих мудрых, которые отверзают уста свои, чтобы сказать что-либо полезное».

Георгий Затворник (Письма, п.3,270): «…нужно уклоняться и от самых любезнейших, ежели их беседы уклоняют нас от благомыслия и лишают мирного пребывания в Боге».

Георгий Затворник (Письма, п.3,61): «А на лестные и легкомысленные слова нужно отвечать молчанием и удаляться от произносящих оные».

Тихон Задонский (Об истинном христианстве, кн.1, §45, п.14): «…ныне многие выходят из домов своих и бывают на собраниях, на пиршествах и прочих делах человеческих, и так много согрешают то словом, то делом, то соблазняют, то соблазняются; отчего сохранены были бы, если бы внутри дома своего пребывали и в трудах по своему званию находились. Поэтому желающий греха избежать должен удаляться и от случаев, которые ко греху приводят, как-то: от разговоров, от бесчинных собраний и пиршеств, ибо «худые сообщества развращают добрые нравы» (1Кор.15:33). В таких собраниях почти столько бывает соблазнов, сколько лиц; и столько грехов и беззаконий, сколько слов и дел. Беги, христианин, от таких собраний, как Лот от Содома».

Тихон Задонский (т.5, письма посланные, п.44): «Слова праздного, шуток, смеха и всяких игр берегись; думай всегда, что пред лицом Божиим ходишь и Бог всегда на тебя смотрит, дело, слово и помышление твое все ясно видит. От обедов и собраний удаляйся, дабы избежать греха. Где смех, шутки и речи о людях бывают, от того места убегай. На поминки и прочие обеды не ходи, а только отправив погребение в церкви, в дом беги, поскольку в тех поминах обеденных много бывает соблазна».

Далее приведем некоторые советы, как можно вести себя при празднословии или богопротивных речах ближнего. (Эти советы можно отнести и, например, к общению после богослужения, когда к тебе подходит очень говорливая прихожанка и начинает рассказывать то о своих детях, то о своих проблемах, то просто о каких-либо новостях. Или, например, эти советы могут относиться к привычному для подруг – христианок общению по телефону о тех же родных или о покупках. Некоторыми советами можно воспользоваться и при праздных разговорах на работе, но там сложнее, потому что не можешь куда-то уйти, и рядом, в основном, люди, которым нет никакого дела до вопроса о грехе)

Итак, в разных ситуациях можно уходить от разговора по-разному. Например, от родных (особенно если они говорят какие-то богопротивные речи) можно просто уходить в другую комнату, как советует свт. Феофан.

Феофан Затворник (Письма, п.1380): «Лица, потерявшие Бога, самым присутствием своим тяжесть оставляют на душе. Но воодушевитесь. До того времени еще далеко; а когда придет время, может быть тому (кто собирается приехать – от сост.) и не удастся приехать. Когда же приедет, будьте с ним по житейскому приветливы; но как только он затянет свое пусторечие, тотчас наотрез оборвите его, запретив говорить в таком тоне. Если не послушает, сделайте против этого сильную манифестацию, — именно, встаньте … и удалитесь в свою комнату, или в другую какую, чтоб не слышать. … И всякий раз так делайте, — не позволяя себе при этом пусторечии и минуты оставаться. В объяснение говорите: «не хочу сквернить слуха своего и своих мыслей такими богопротивными речами и внушениями». Помолитесь и Бог устроит все к наилучшему».

Феофан Затворник (Письма, п.1414): «Зять приехал. Опять болтать начнет. Не слушайте. Как только начнет он речь дурную, поднимайтесь и уходите, не говоря ни слова».

В этих примерах речь шла о каких-то скверных разговорах родных, но и при праздных разговорах родных можно также стараться уходить в другую комнату только не так демонстративно, а под каким-то предлогом (особенно это легко сделать, когда кто-то еще из родных остается в комнате с говорящим). Но, к сожалению, опыт говорит, что тогда наши ближние обижаются, что мы не хотим с ними говорить и укоряют нас в том, что нам не интересно то, что они нам рассказывают. Если так происходит, то тогда следует воспользоваться другими советами о том, как вести себя, когда не можешь уйти (они предлагаются в следующем разделе).

Если же в семье муж и жена христиане, или мать и взрослый ребенок, то можно договориться между собой, чтобы не празднословить, и как только кто-то увлечется и начнет рассказывать что-то пустое или какой-то пересуд, то второй пусть напомнит ему, что не надо празднословить.

Иоанн Лествичник (Лествица, сл.4): «У (одних монахов) были установлены и навыком утверждены некоторые преподобные и божественные обычаи. Например, если случалось, что кто-нибудь из них, в отсутствие предстоятеля, начинал укорять или осуждать кого-нибудь, или вообще празднословить: то другой брат неприметным мановением напоминал ему о бесчинии и удерживал его; если же тот не вразумлялся, тогда напоминавший, сделав поклон, удалялся».

Иосиф Оптинский (Письма, п.183): «…когда будет передавать тебе сплетни, каждый раз замечай: «А помнишь, ты обещалась мне сплетни не передавать? Ведь за одно осуждение ближних могут погибнуть души наши». Пусть она от твоих замечаний и похворает несколько. Это не беда, для души ей полезно».

Что касается встреч с людьми на улице, то здесь удобнее уйти, сославшись, например, на занятость.

Что касается разговоров после богослужений, то здесь только нужно постараться быстрее уйти домой.

Симеон Новый Богослов (Слова, сл.71): «Когда кончится служба утренняя, ты по выходе из церкви, не заводи праздных разговоров с тем или другим и умом своим не рассеивайся туда и сюда, но спеши прямо в келлию свою (дом свой – от сост.)…».

Никон Оптинский (Житие иеромонаха Никона): «После молитвы, домашней или церковной, чтобы сохранить молитвенное, умиленное настроение души, необходимо молчание. Иногда даже простое, по-видимому, даже незначительное слово может нарушить и спугнуть, как птичку, из души нашей умиление».

Есть и такой совет, что если ты заранее знаешь, что кто-то очень любит поговорить, то лучше вообще не вступать с этим человеком в разговоры и сразу стараться уйти под любым предлогом.

Иосиф Оптинский (Письма, п.332): «Посетительниц, которые приносят тебе вредные и смущающие тебя разговоры, лучше всего не принимать и отказывать им».

Иосиф Оптинский (Письма, п.703): «Если замечаешь вред от какой сестры получаешь, то лучше не сходиться без дела».

Святые отцы предупреждают и о том, что:

Иоанн Лествичник (Лествица, сл.12): «Когда бесы увидят, что мы в самом начале стараемся отойти от слушания смехотворных речей вредного рассказчика, как от губительной заразы; тогда покушаются обольстить нас двоякими помыслами: «не опечаливай, — внушают они нам, — повествователя» или «не выставляй себя человеком более боголюбивым, нежели прочие». Отскочи скоро, не медли; а если не так, то во время молитвы твоей вообразятся помышления о предметах смешных».

Также очень важно помнить, что нельзя осуждать празднословов, потому что ты сам, возможно, не раз с удовольствием с ним беседовал (а если и не с ним, то с другими).

Марк Подвижник (200 глав, 154): «Если кто будет беседовать с пустословами, тот должен почитать себя виновным в таковых речах их, если не по настоящему случаю, то по прежнему долгу (потому что сам прежде с ними болтал)».

2. Если нет возможности избежать празднословящего – сам не поддерживай разговор

А теперь рассмотрим советы на случаи, когда нет возможности уйти от празднословящего.

Тогда, во-первых, следует не вслушиваться в его слова, не проявлять к ним интереса и не поддерживать беседу какими-то своими вопросами из любопытства или уточнениями и ответными рассказами о своих делах, т.е. сам храни молчание, когда другой празднословит.

Нил Синайский (Разные мысли и главы): «Если хочешь быть выше всякого греха, то не старайся дознавать чужие дела; и в тебе много того же, в чем подозреваешь другого».

Феофан Затворник (Письма, п.117): «Бранит (совесть) вас за пусторечие и пересуды? И не допускайте их более. Пусть другие болтают, а вы молчите, и Господу исповедайте грехи свои, слыша – не слышьте. За язык никто не тянет. Сами начинаете говорить, сами же можете и не говорить».

Повести из жития старцев, преимущественно Египетских… (Отечник Игнатия Брянчанинова, 131): «Брат спросил старца: «Если кто из братий принесет мне помышления извне, то позволишь ли, авва, сказать мне ему, чтоб он не сообщал мне суетных мыслей, или нет?» Старец отвечал: «не делай этого» Брат: «почему?» Старец: «потому что мы сами не можем исполнить того, что потребуем от ближнего. Сказав ближнему, не делая этого, может быть сами впоследствии сделаем это». Брат сказал: «как же должно поступить?» Старец отвечал: «Если сохраним молчание, не отвечая ничего, то этот способ по отношению к ближнему достаточен».

Авва Исаия (Духовно – нравственные слова, сл.5): «Если к вам придут братия, не спрашивайте их о вещах бесполезных; в противном случае, они подадут вам повод побеждаться в келлии пленением (воспоминаниями своих слов и слов других людей и мечтательными собеседованиями – от сост.). Если же кто из них не возможет воздержаться, и скажет кому из вас слово праздное и вредное, то услышавший это, да не открывает его кому-либо из братий, дабы не излить в сердца их смертоносного яда. … Не расспрашивайте с любопытством о временных делах мира сего, дабы не уподобиться отхожим местам, в кои всякий идет для извержения излишеств чрева, от чего оные места всегда наполнены смрадом. Но лучше старайтесь быть чистым храмом, постоянно утром и вечером принося Богу жертву внутреннего человека».

Кстати сказать, что если к вам позвонил по телефону человек, который расположен к празднословию и пересудам (и особенно тот, кто любит сам выговариваться, не слушая вас), и вы не можете ему отказать в общении, то лучше убирать трубку телефона от уха и отставлять ее на таком расстоянии, чтобы был слышен только голос человека. Это позволит не впечатляться его словами и не будет желания самому увлечься празднословием. И тогда это будет согласно следующему совету:

Никодим Святогорец (Невидимая брань, ч.1, гл. 25): «Когда же говорят о … (пустом или греховном – от сост.), то только звук голоса пусть приражается к слуху твоему, а не мысль к уму, который да стоит непоколеблемо устремленным к Богу».

А вот когда разговариваешь с человеком воочию, избежать слушания пустых разговоров подобным образом не удастся. Но главное, начните практиковаться в разных ситуациях и опыт вас всему научит.

Святые отцы советовали избегать праздных или осуждающих разговоров, потому что даже если человек сам не начинает их, но во время разговора увлекается ими и начинает с удовольствием участвовать во всех этих пересудах и, соблазнившись, согрешает.

Варсанофий Великий (Руководство к духовной жизни, в.774): «…(нужно стараться пресекать беседы) дабы от умедления в ней не попасть в сеть врага, ибо он может и через одно слово непредвиденно устроить сеть, как скоро найдет, что ты слушаешь с удовольствием».

Бывает и так, что увлекшись разговором, христианин вдруг понимает, что они празднословят или осуждают, но не может решиться остановить разговор. Вот что на это отвечает преп. Варсанофий.

Варсанофий Великий (Руководство к духовной жизни, в.304): «Что мне делать: я боюсь стыда бесчестий (т.е. что обо мне плохо подумают – от сост). И если вступлю в разговор с некоторыми, очень увлекаюсь оным и пленяюсь, так что совершенно забываю себя; когда же опомнюсь, стыжусь оставить разговаривающих и уйти. Ответ Иоанна. Чтобы немощному не впасть во все сие и в славолюбие, ему должно всячески избегать многословия и прекращать разговор, извиняясь аввою, будто бы тот повелел ему нечто сделать и потому он спешит. … Когда разговор приносит пользу и не служит препятствием более нужному делу, то стой, пока разговаривают. Если же разговор этот не полезен, скажи: «Прости, я немощен». О стыде же скажу: размышляя о всенародном стыде, который пред Господом постигнет грешников, вменишь ты временный ни во что».

Варсанофий Великий (Руководство к духовной жизни, в. 472): «Если … очевидно, что помысел, который хочешь высказать, заключает в себе грех, тогда и без последующего за сим смущения постарайся отсечь оный, или, показывая вид, что забыл то, о чем думал сказать, или, перенеся помысел к другой беседе, более полезной».

Во-вторых, чтобы избегать разговоров, которые происходят по инициативе другого человека, можно кротко попросить его не рассказывать тебе какие-то события или информацию, особенно если этот человек христианин и тем более, если эти разговоры происходят или во время богослужения, или после него.

Георгий Затворник (Письма, п.2.253): «Просите N. N.. чтобы она ни о чем не спрашивала вас в церкви, пока не окончится святая служба, да и тогда блюдите себя от легкомысленных отзывов и пустых слов».

Варсанофий Великий (Руководство к духовной жизни, в.774): «… постарайся с кротостью упросить его, чтобы он прекратил беседу, и переменить ее на другую, более полезную»

А если это человек, который может превратно истолковать просьбу, то следует стараться под любым предлогом прекратить эту беседу, например, сославшись на занятость или перевести разговор на какую-то тему, которая не будет пересудом или осуждением.

Приведем пример, как якобы благой мотив – общаться с родными, исходящий от человекоугодия, может приводить к прегрешению. Например, женщина – христианка знает, что ее мама любит по телефону разговаривать и обсуждать телепередачи или жизнь соседей. Сама женщина старается молчать и не слушать, что говорит мама по телефону. Заметим, что молчать женщина может и потому что ей не интересно говорить на эти темы, и потому что она понимает, что это празднословие. Пока мама сама говорит, дочь молчит и старается не вслушиваться в мамины слова (чуть убирая трубку телефона), но когда мать начинает задавать ей вопросы, пытаясь вывести ее на разговоры, дочь старается отвечать «да, нет, не знаю», но в какой-то момент дочь говорит, что ей нечего рассказывать, и что они много пустословят. Мама обижается и говорит: «так тогда, по-твоему, вообще надо молчать и не общаться», и после этого несколько дней старается не задавать никаких вопросов и меньше говорить. Дочь, видя это, через время начинает смущаться и думает: «Мама обиделась. Я как-то резко сказала про пустословие. Надо ей что-то рассказать, чтобы она не обижалась? Расскажу ей, что-то нейтральное, например, что сегодня чувствовала недомогание на работе, но потом все прошло». Казалось бы, у женщины был правый помысел – надо общаться с родными, и тема выбрана нейтральная. Но вот чем это все закончилось. При вопросе мамы: «Как дела?», дочь обычно отвечала: «все нормально», а сейчас ответила: «Ничего, только сегодня голова болела, так я попросила у Тани (сотрудницы) таблетку, выпила и она прошла». Казалось бы, фраза совершенно нейтральная и не относится к празднословию. Со стороны женщины – да, но только не стороны того, кто любит празднословить. Так, мама не обращает внимания на слова о недомогании, а услышав имя сотрудницы, и зная, что у той проблемы с мужем, спрашивает: «Ну что, она не развелась с мужем?» Дочь отвечает: «Нет, живут». Мама: «Я сегодня смотрела передачу, как живет одна семья…». И затем пересказала всю историю. Дочь, забыв убрать трубку и свое правило не вслушиваться в мамины рассказы, заинтересовалась некоторыми словами из этого рассказа, и начала сама что-то комментировать и рассказывать про кого-то. Остановимся на этом, и увидим, что из обычной фразы разговор стал праздным, но не только – в нем было много пересудов и осуждений. Из этого примера хорошо видно, что тому, кто любит празднословить достаточно какой-то одной нейтральной фразы, от которой начнутся его праздные рассуждения. Видно и то, что даже тот, кто не желал празднословить, руководствуясь якобы благим мотивом – чтобы мама не обижалась, сам не устоял и начал участвовать в пересудах. Заметим, что на этот разговор был потрачен один час, и после этого совсем не хотелось молиться, да и пора была уже ложиться спать. Но даже, когда женщина понудила себя прочесть вечернее правило, то во время него она постоянно вспоминала этот разговор и думала и о сотруднице, и о том, что рассказала мать. Кстати, после этого случая, мама опять продолжила разговаривать, как и раньше, и дочери опять пришлось слушать все эти пересуды каждый день.

Так как же должна была поступать женщина – христианка против говорливости матери? Изначально ей не надо было говорить резко про пустословие, потому что мама не может этого понять, а достаточно было сказать: «мне нечего рассказывать» и продолжать слушать, не слушая. Если уже так случилось, что мама обиделась, надо было бы женщине перетерпеть обиду матери и отторгнуть смущающую мысль об том, например, следующими словами: «Сейчас ты угодишь маме, а потом вы обе будете в аду за такие разговоры». А затем помолиться Господу о том, чтобы Он избавил маму от обидчивости и их обеих от говорливости, и самой продолжать молчать и говорить только по необходимости. Опыт говорит, что можно продолжать молчать и говорить кратко, даже если тебя укоряют за это при каждом разговоре.

В-третьих, когда кто-то празднословит и нет возможности его остановить, то старайтесь мысленно повторять слова коротких молитв.

Варсанофий Великий (Руководство к духовной жизни, в.774): «(Вопрос) Отец мой по плоти часто беседует со мною о телесных вещах, которые не приносят душевной пользы; и когда я слушаю его, то беспокоюсь этим, а удержать его от такой беседы не смею — что мне делать? Ответ. Если можешь перенестись умом от рассказываемого им или к молитве, или к воспоминанию слов Божиих и учения святых Отцов, это хорошо будет; а ему предоставь говорить, что он хочет».

Антоний Оптинский (Письма к разным лицам, с. 383): «…Живя в одной келье с другими и слыша праздные и бесполезные слова, тверди больше свой урок, т.е. мысленно взывай к Богу: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного» — и спасешься от празднословия».

Феофан Затворник (Письма, п.490): «Упражнение в пересудах, потрудитесь пресекать. Сами не начинайте, а кто другой начнет — промолчите, молясь ко Господу в сердце».

Георгий Затворник (Письма, п.3, 298): «…празднословие и святую душу помрачает! Вот первый шаг ко спасению: отступить от людей празднословящих. Куда же отступить, если нет другого места, где бы хранить можно было спасительное безмолвие? Скажу вам с приятностью, куда отступить душе от пустых разговоров: надобно удержать только свой язык и помыслить о конце жизни и об истязании ответа пред Богом не только за слова и дела, но и за самое тайное помышление… Размышление об этом будет уже отступлением от празднословия. Таким образом, удобно можно отступить от греха и направляться ко спасению где бы мы ни были…».

3. Христианину следует самому учиться молчанию и воздержанию языка

Тем, кто желает избегать грехов языка, следует учиться молчанию. Приведем только несколько поучений об этом.

Никон Воробьев (Письма, п.302): «Делай свое дело, какое тебе поручено, не входи в чужие дела, по возможности, всегда молчи, никогда не переноси ничего другим, как камень в море пусть тонут в тебе все слова, какие услышишь».

Исаак Сирин (Слова подвижнические, сл. 89): «Остерегайся бесед, потому что не во всякое время они полезны. В собраниях предпочитай молчание, потому что удерживает оно от многого вреда».

Авва Исаия (Духовно — нравственные слова, сл.17):«Воздержание языка означает человека мудрого. Ослабляющий бразды языка показывает, что он далеко отстоит от добродетели».

Максим Грек (Нравоучительные сочинения, сл.1): «Взнуздай крепкою уздою наглый язык, уставив ему меру и в разговоре и в молчании—так, чтобы тебе говорить только то, что служит к прославлению Господа и подает духовную благодать слушающим. Сверх же этого возлюби молчание, боясь той многогрешной пропасти, в которую влечет необузданный язык».

Скитский Патерик (гл.30): «Авва Арсений говорил: «После беседы я часто раскаивался, а после молчания никогда».

Макарий Оптинский (Письма к монахиням, п.254): «…поставь за правило сестрам не говорить с укоризною и пересудами ни о ком, а паче об игуменье; это я заметил и вижу, что от сего происходит возмущение: передавая друг другу пустые разговоры, доходят и до тех лиц, еще с прибавкою, и заражают немирством; а хотя бы и не дошло до них, но уже внутренний залог нерасположения отзывается в их сердцах; а лучше идти путем правым, стараться нудить себя — любить оскорбляющих и видеть всех лучшими себя».

Иосиф Оптинский (Письма, п.160): «Приучай себя как можно больше молчать и все тверди в мыслях: «Богородице Дево, радуйся, Благодатная Марие, Господь с Тобою…» (всю до конца), и тем самым избегать будешь многих грехов. Святые отцы учат так: кто тебя ни смущает, тому не говори. Лучше молись о сестре, чем ее учить, считай себя негожею и хужею всех на свете. Никого никогда ни в чем не осуждай и всех прощай, и без труда спасешься тогда».

Варсонофий Оптинский (Келейные записки, от 20.05.1908): «Молчание, без которого никак нельзя жить, есть подвиг. Ибо когда кто молчит, то враг тотчас говорит другим: «Смотри, какой он гордец, даже говорить с тобой не хочет». А это вовсе не так. Отсюда скорби. Поэтому кто решается на этот подвиг, тот должен приготовиться к скорбям. Да и само оно не скоро и нелегко дается. А почему оно так высоко и необходимо, то это потому, что «молчание есть тайна жизни будущего века», кто молчит, тот прямо готовится к будущей жизни. Батюшка о. Макарий это часто говорил: «Посмотрите, все святые молчали: преподобный Серафим Саровский молчал, Арсений Великий молчал, да потому он и Великий, что молчал, когда его спросили, почему он все время молчит, он отвечал: «Поверьте, братия, что я вас всех люблю, да не могу быть и с вами, и с Богом, поэтому я и убегаю от вас». И святой Иоанн Лествичник говорит: «Когда я говорил даже о душеполезном, я часто раскаивался, а в том что молчал — никогда»

Никон Оптинский (Житие иеромонаха Никона, Изд. Введенской Оптиной Пустыни, 1996, с.323, 331): «Молчание подготовляет душу к молитве. Тишина, — как она благотворно действует на душу! … Молчание полезно для души. Когда мы говорим, трудно удержаться от празднословия и осуждения».

Жития святых Дмитрия Ростовского (Память бл. Исихия Хоривита, 3 октября, сн.1): «Св. Амвросий Медиоланский пишет: «Уметь молчать труднее, нежели говорить. Я знаю, что многие говорят потому, что не умеют молчать. Посему тот мудр, кто умеет молчать. Итак, хорошо сказано в Писании: «Мудрый человек будет молчать до времени» (Сирах.20:7)».

Нравственное богословие Е. Попова (Грехи против 9-й запов., грех: Празднословие и болтливость): «… как прекрасно умеренное молчание! Не потому нужно молчать, что мы не имеем в готовности ответа, но чтоб знать время и меру для своего разговора. (Впрочем, и не противно разумному молчанию говорить иной раз с утра до вечера, — только о полезном). … С (разумным молчанием) везде можно найти себе больше покоя. Будем ли мы в каком-либо затруднительном положении, и — молчание большая помощь нам, даже может быть на этот раз нашею победою: Христос —Спаситель молчанием привел в стыд Пилата. Молчание, только бы им не смущался наш ближний, только бы оно не было в ущерб нашему самозащищению или предупреждению ближнего от зла,— такое уместное молчание наблюдатель за нашими сердечными помыслами, прибавлением нам ума, учебник к большему познанию самого себя, враг нашей дерзости, свеча для молитвы. Вот сколь дорого молчание, впрочем, не по природе, но по свободной сдержанности, между тем как иные признают это качество в человеке недостатком! Но как же нам быть? Пользу умеренного молчания многие из нас сами сознают, а за болтливость часто раскаиваются».

Далее кратко приведем некоторые советы, как научиться молчанию.

Нравственное богословие Е. Попова (Грехи против 9-й запов., грех: Празднословие и болтливость): «Какие же средства обуздать язык? Обуздание языка, действительно, трудная работа над собой. В слове Божием говорится, что кто обуздывает свой язык, способен обуздать и все тело (Иак.3,2). Святые угодники долго и много трудились, чтоб защитить себя от собственного языка. Они принуждали себя к молчанию не только внутренними средствами, но иногда и механическими (так, например, Агафон Великий три года носил камешек во рту, доколе не приучил себя к строжайшей сдержанности языка (Достоп. сказания, 31,15)). Так-то, и для нас первое средство против празднословия и болтливости — принудить себя молчать. Принужденное же молчание рождает от себя нечто такое, что располагает к самому молчанию: тогда человек видит, что и лучше ему молчать, тогда он начинает чувствовать особенное удовольствие от молчания. Надобно строже держать себя в те минуты, когда нам сильно хочется говорить. А эти минуты бывают или при особенной радости или в особенной печали. Так, когда мы бываем чем-либо особенно обрадованы, то спешим поделиться своими чувствами с другими. Естественное и невинное это чувство. Но легко и тут погрешить, например, тщеславием. Потому лучше иной раз пропустить первые порывы радости и не пойти к знакомым, чтоб тотчас же сообщить им про свою радость. В случае особенной своей радости нужно больше в благодарном сердце слагать слова к Богу — Благодетелю; чем рассказывать другим про свои успехи. Так, в скорби или во множестве сряду разных скорбей очень желательно нам поговорить с другими. Это также естественная и невинная потребность души. Но смотрите вы, печальные друзья! в своих вздохах, по-видимому, и смиренных, не выражаете ли вы своей непокорности воли Божией? не больше ли людям вы жалуетесь на свои печали, чем открываете (Пс.141,2) их сердцеведцу Богу, и таким образом не отдаляете ли от себя время Божественного утешения? Словом, мы должны быть внимательны, чтоб не по страсти говорить или молчать, но только Бога ради. Если видим, что можем говорить по Богу: то и ничего стесняться разговором, не должно быть даже особенной заботы нашей и о том, что сказать. А если сознаем, что лучше молчать, то промолчим Бога ради. Наконец, так как сам с собой человек не будет празднословить и многословить, а скорее он, оставаясь один, будет петь или читать, то для обуздания языка и чтоб не раскаиваться за свои слова и разговоры, для этого прекрасное средство больше сидеть дома. А если кто живет среди многолюдства, если для кого неизбежны по службе и по делам встречи и неожиданные столкновения, тому опять да поможет Бог принудить себя к молчанию. А чтоб не стали называть его угрюмым, чтоб не огорчались его неразговорчивостью, недостаток разговора хорошо он может пополнять приветливым взглядом, дружескою улыбкою. … Заключаем тебе, христианин, свои наставления относительно сдержанности языка такими словами одного пустынника: «убегайте, братия, убегайте»! Братия спросили его: «куда же еще нам бежать, когда мы без того далеко убежали»? «Убегайте этого», сказал святой, положив персть на свои уста».

Приведем и еще одно поучение, которое объясним на примерах.

Сб. «Цветник духовный» (Схимон. Зосима): «Чтобы научиться хорошо и непогрешительно говорить, прежде надо выучиться молчать».

Во-первых, эти мудрые слова опровергают возможные возмущения некоторых людей, которые не хотят учиться молчанию, прикрываюсь необходимостью общения; мудрость говорит о том, что ты можешь говорить с людьми, но умей и молчать для того, чтобы не согрешать языком или не соблазнять людей своими разговорами.

Во-вторых, приведем примеры из повседневной жизни на эту тему: люди разговаривают по телефону, причем один человек более говорит, а другой слушает. Когда второй слушает, у него в уме возникают различные комментарии, это могут быть раздраженные обращения к говорящему, если человеку не хочется слушать то, что ему говорят, например: «ты уже это рассказывал сто раз» или «да заканчивай уже этот разговор» и т.п. Так вот, если человек озвучит эти укоры, то он не только согрешит тем, что укоряет в раздражении и не имеет терпения и снисхождения к другому, но и соблазнит другого, например, на обиду или ответное раздражение. И это может закончиться конфликтом. Если же человек промолчит и не озвучит свои мысли, то первый человек договорит и будет мир. Или, например, когда один человек слушает какой-нибудь рассказ о том, что кто-то неправильно поступал, у него зачастую возникают в уме возмущения, например: «как так можно?», «вот бессовестный», «а ты ему скажи…» и т.п. Если человек произнесет эти слова, то он начинает активно участвовать в осуждении. А если не произнесет, подумав: «так это же я тоже осуждаю», и скажет себе в уме, например: «лучше успокой другого, или переведи тему», и вслух скажет: «ну успокойся, а то сейчас наговорим и только согрешать будем» и т.д. Как видим молчание и неспешное произнесение своих мыслей позволяют человеку не согрешать и «непогрешительно говорить». Поэтому, нужно следить за собой, и если заметил, что тебе что-то хочется сказать, то вначале подумай, а стоит это говорить (но многие ли из нас умеют быть внимательными к себе?…).

Или другой пример. Человек чем-то или кем-то возмущен или удивлен и мысленно уже много раз пересказал это возмущение или удивление кому-то. Это же относится и к рассказу каких-то новостей или пересудам. Потом он очень хочет рассказать это вслух тому, кому рассказывал это в мыслях, и при первом же случае рассказывает. По сути, различные наши возмущения или другие реакции не несут никакой полезной и нужной информации, это, в основном, осуждения, обиды, подозрения и т.д. Поэтому тому, кто хочет научиться не согрешать языком, следует учиться замечать, что он мысленно кому-то что-то рассказывает, и, заметив, остановиться и подумать: «а зачем я буду это рассказывать? Чтобы другой также начал возмущаться и злиться, как и я? И мы оба согрешили осуждением, гневом и злопамятством? Если я сейчас возмущен, то я в страстном состоянии, и что я могу сказать правильного и безгрешного? Господи, прости меня, грешного, и не дай моему языку все это рассказать». А если хочется рассказать что-нибудь интересное, например, что ты сейчас видел на улице, то также надо обратить внимание на то, что уже рассказываешь его мысленно кому-то, и сказать себе: «а зачем ты это будешь рассказывать? чтобы было весело? и чтобы тот, кому то расскажешь, так же как и ты, потом услаждался в мыслях этим рассказом? Все это пустое и ненужное. «За всякое праздное слово, какое скажут люди, дадут они ответ в день суда»».

А вот еще конкретный пример, как обуздывать свои желания высказаться.

Авва Дорофей (Душеполезные поучения, п.1): «(Например) встречает (кто-то) празднословящих между собою, и помысл говорит ему: «скажи и ты такое-то слово», а он отсекает хотение свое и не говорит. Или говорит ему помысл: «пойди, спроси повара, что он варит», а он не идет, и отсекает хотение свое. Он видит что-нибудь, и помысл говорит ему: «спроси, кто принес это», а он отсекает хотение свое, и не спрашивает».

Надеюсь, эти примеры ясно показали, что умение молчать позволяет «хорошо и непогрешительно говорить».

Вообще есть разные виды молчания.

Никон Оптинский (Житие иеромонаха Никона, Изд. Введенской Оптиной Пустыни, 1996, с. 331): «Но есть молчание плохое, когда кто злится и потому молчит».

Варсанофий Великий (Руководство к духовной жизни, в.478): «Ты, Отец мой, сказал, что молчание во всяком случае хорошо. Но как скоро я соблюдаю его, то мне кажется, что я делаю сие во избежание смущения и получаю вред. Как же это? Ответ. Если ты сохраняешь молчание ради подвижничества, это хорошо; если же молчишь не по сему побуждению, а из боязни смущения, то вредно».

Паисий Святогорец (Страсти и добродетели, р.2, гл. Очистим добродетель от примесей): «Одно дело если, скажем, человек подвизается в молчании для того, чтобы словами не оскорблять других, и так постепенно приобретает добродетель молчания. И другое, если он не разговаривает, чтобы другие его считали молчальником. Он может молчать языком, но при этом непрестанно бе­седовать с помыслами, и страсти могут обладать этим че­ловеком. Внешне он может казаться настоящим святым, но когда откроется его внутренний человек, то окажется, что это…».

Итак, чтобы научиться не просто молчанию, когда человек в обиде или страхе молчит, а христианской добродетели молчание ради не согрешения, нужно учиться трезвению, или внимательному слежению за своими мыслями, желаниями и эмоциями.

Лука Крымский (Объяснение великопостной молитвы преподобного Ефрема Сирина, гл.5): «…нужно чрезвычайно внимательно следить за собой: приобрести привычку наблюдать, что говорит, чем занят ваш язык, привыкнуть держать язык в узде,– не позволяйте ему праздно болтать».

При внимательном отношении к себе и молчании, совесть будет возвещать человеку его ошибки и будет беречь его от греха (как мы видели из примеров, когда люди успевали рассудить зачем что-то говорить). Поэтому святые отцы говорят:

Ефрем Сирин (О том, как монаху быть совершенным): «Люби молчание, чтобы совесть была в тебе, как учитель».

4. Следует внимательно следить за тем, что говорить, как, когда и ради чего

А теперь кратко приведем некоторые советы, как же следует христианину говорить, чтобы не согрешать.

В общем же святые отцы дают следующие советы против неправых разговоров.

Дмитрий Ростовский (Алфавит духовный, ч.2, гл.7): «Разговоры требуют большого опасения: в каком духе и направлении имеешь говорить, в какое время, и что именно, и с какою целью… Любящий говорить все это должен помнить, а молчаливый все это уже совершил и исполнил».

Варсонофий Оптинский (Келейные записки, от 04.05.1908) «…Больше молчите. А если что спросят, даже в церкви, ответьте без всякой раздражительности, не показывая угрюмого вида».

Никон Оптинский (Житие иеромонаха Никона, Изд. Введенской Оптиной Пустыни, 1996, с.317): «Помни монашеское правило — не начинать говорить самому, не быв спрошенным».

Вонифатий из Феофании (Ответы на вопросы от разных лиц, в. 245): «Вопрос посетителя. Как я должен поступать в разговорах с другими? Ответ старца Вонифатия. Вместо моего ответа на этот вопрос представляю тебе наставления премудрого Сираха, который говорит: «для слов твоих сделай вес и меру, и для уст твоих – дверь и запор» (Сир. 28, 29). «Будь скор к слушанию, и обдуманно давай ответ. Если имеешь знание, то отвечай ближнему, а если нет, то рука твоя да будет на устах твоих. В речах – слава и бесчестие, и язык человека бывает падением ему» (Сир. 5, 13,14-15). «Прежде, нежели выслушаешь, не отвечай, и среди речи не перебивай. Иной молчит, потому что не имеет, что отвечать; а иной молчит, потому что знает время. Мудрый человек будет молчать до времени; а тщеславный и безрассудный не будет ждать времени. Многоречивый опротивеет, и кто восхищает себе право говорить, будет возненавиден» (Сир. 11,8; 20 6-8). «Говори, юноша, если нужно тебе, едва слова два, когда будешь спрошен, говори главное, многое в немногих словах. Будь как знающий и, вместе, как умеющий молчать» (Сир. 32, 9-10)».

Никодим Святогорец (Невидимая брань, ч.1, гл 25): «Не распространяйся в долгих собеседованиях с тем, кто слушает тебя не с добрым сердцем, чтоб, надокучив ему, не сделать себя для него мерзостным, как написано: «Многоречивый опротивеет…» (Сир. 20, 8). Остерегайся говорить сурово и высокотонно, ибо то и другое крайне ненавистно и заставляет подозревать, что ты очень суетен и слишком много о себе думаешь. Никогда не говори о себе самом, о своих делах или о своих родных, исключая случаев, когда это необходимо, но и при этом говори, сколько можешь, короче и скорее. Когда видишь, что другие говорят о себе с излишком, понудь себя не подражать им, хотя бы слова их казались смиренными и самоукорительными. Что же касается до ближнего твоего и до дел его, то говорить не отказывайся, но всегда говори, сколько можешь, короче, даже и там и тогда, где и когда это требовалось бы для блага его. … Когда нужно тебе говорить, наперед добре рассуди о том, что высказать всходит на сердце твое, прежде чем перейдет то на язык твой, и найдешь, что многое из сего таково, что ему гораздо лучше не исходить из уст твоих. Но при этом знай, что и из того, что высказать кажется тебе делом хорошим, иному гораздо лучше оставаться похороненным в гробе молчания. Об этом иной раз сам ты узнаешь тотчас по окончании беседы».

Инок Агапий (Спасение грешников, ч.2, гл.3): «О языке … тебе нужно знать четыре вещи: что (говорить), как, когда и ради чего. Что до первого, до основы, то есть какое слово ты должен произносить — сохраняй веление апостола Павла: «Да не выходит злого слова из ваших уст, но доброе и полезное для вразумления слушающих». Знающие и профессиональные моряки делают карты, где отмечены все мели, рифы, все опасности, угрожающие крушению корабля. Так они сохраняют свой флот. И раб Божий должен так же пометить все злые и неприличные слова, чтобы не быть в опасности смерти души. Считай рифами умственно понимаемого моря все позорные и неподобающие слова, ложь, сплетни, лукавую и суетную болтовню. Особенно берегись похвал себе и осуждения ближнего — то есть хвастовства и наговоров, что есть два величайших зла, завлекающих немало людей. Также сохраняй в тайне секрет, доверенный тебе братом, и не рассказывай его, даже если тебе будут грозить лишением жизни. В разговоре ты должен произносить слова, которые приносят пользу, потому что, согласно Премудрости, разумное слово не принимается из уст неразумного человека, ибо он говорит не вовремя. И, наконец, думай об итоге и о разумном содержании того, что говоришь, чтобы оно было добрым и любезным Богу. Ибо одни говорят благие слова, чтобы их считали рассудительными, а другие, — чтобы казаться разумными. Первое есть лицемерие, а второе — суета. Поэтому нужно, чтобы не только речи являлись благими, но и конец имел целью чистое намерение, славу в очах Божиих и пользу ближнего. Все это необходимо требуется каждому человеку. Но преступить любое из правил легко, поэтому тебе более полезно уходить в гавань молчания, — ведь даже невежда, когда молчит, считается умным».

Василий Великий (О подвижничестве, гл.4): «Не подставляй ушей всякому разглагольствующему и не отвечай всякому говоруну в беседах, не соответственных цели твоего подвижничества. Будь слушателем добрых поучений и размышлением о них храни свое сердце. Береги свой слух от мирских рассказов, чтобы не замарать души своей брызгами грязи. Не старайся вслушиваться, что говорят другие, и не вкладывай головы своей в средину беседующих, чтобы и самому тебе не быть осмеянным, и их не сделать злоречивыми. Не будь любопытен и не желай все видеть, чтобы не удержать тебе в сердце своем гноя страстей. По мере надобности смотри, по мере надобности слушай, по мере надобности говори, по мере надобности отвечай».

Далее приведем некоторые советы на конкретные ситуации.

Особо следует следить за тем, что бы никого не осуждать.

Антоний Оптинский (Письма к разным лицам, с.250-251): «С нашей стороны потребно искусство, чтоб, сошедшись где вкупе, не иметь предосудительной беседы о недостатках начальствующих, ибо дурное сердце обыкновенно дурное и мечтает, дурное и вещает…».

Амвросий Оптинский (Письма к отдельным лицам, п.380): «…остерегайся судить или осуждать кого бы то ни было; и в разговорах с матушкой игуменией будь осторожна: изъявляй ей свое участие, что сожалеете о скорбной ее жизни; а о других иной раз можете промолчать, или отвечать так: «Об этом не знаю что и сказать»; или выразиться так, чтобы для всех было безобидно, а для тебя безвредно. Умудряйся сама, и придумывай себе, как в каком случае отвечать матушке игумении, чтобы ее не оскорбить, и самой не грешить…».

Также не следует спешить высказывать то, что у тебя появилось в мыслях. Это даст тебе время подумать, а стоит ли это говорить или нет.

Филарет Дроздов (т.2, 37. Слово В день Благовещения Пресвятыя Богородицы): «Христианин, «не торопись языком твоим» (Еккл. 5,1); давай себе размыслить, во благо ли тебе и другим будет слово, которое ты рождаешь в мир, и которое, как бы ни казалось малым или ничтожным, будет жить до последнего суда и предстанет на нем во свидетельство или о тебе, или против тебя».

Также, отметим, что, как правило, люди склонны жаловаться, когда случаются какие-то неприятности и при этом часто согрешают, т.к. в этих рассказах много осуждения, ропота, укоров, саможаления, лукавства и т.д.

Тихон Задонский (Об истинном христианстве, кн.2, §335): «Никаким телесным членом человек не согрешает так, как языком, особенно во время скорби и напасти весьма трудно его удержать».

Поэтому святые отцы советуют:

Нил Синайский (Письма, п.3.289): «О постигших тебя бедствиях и невзгодах не рассказывай без меры широко и обильно всякому встречному. Ибо, если тебе самому приятно воспоминать о том, что было с тобою, то слушателям не покажется столько же приятным слышать о чужих бедах».

Если же мы нуждаемся в помощи, то лучше кратко рассказать о своей проблеме и спросить может ли другой в чем-то помочь. Если же мы видим, что нам просто хочется повозмущаться или пожаловаться, то лучше этого не делать, т.к. от таких разговоров никакой помощи не будет, и если и наступит некое успокоение после разговора, то, как правило, на недолгое время. Лучше прочесть какой-либо канон и молитвы и получить утешение и помощь от Бога.

Есть и такие советы: не следует сообщать без нужды о каких-то новости или событиях.

Дмитрий Ростовский (Алфавит духовный, ч.2, гл.7): «Кроме нужды, никогда не желай что-либо сказать или возвестить. Ибо от этого обыкновенно рождается много зла».

Если тебя спрашивают, то отвечать нужно кратко и по делу, без обмана, лести и т.п.

Антоний Великий (Отчечник Игнатия Брянчанинова, п.96): «Находясь в обществе братии, сохраняй молчание. Если понадобится обратиться к ним, говори кратко и со смирением».

Авва Исаия (Духовно – нравственные слова, сл.27): «Когда говоришь с кем, говори немного, любви ради, и поскорее замолчи. Если спрошен будешь о чем, послушайся (сказать) только нужное и больше того ничего не говори».

Старец иеросхимонах Сампсон (Сб. «Спасение в миру»): «Если кто-то что-то спросит, надо ответить с любовью, очень кратко. Идешь по улице, встретится кто-нибудь — тут же спроси себя, а как это будет пред Богом; всегда говорить, всматриваясь в себя, чтобы не было лести, чтобы не было лжи, не было человекоугодничества, была одна голая правда. … Если встанет вопрос и не сможешь ответить — чтобы не солгать и не обмануть, не схитрить, не слукавить, говори просто: я не знаю, не могу на это ответить, другого спросите, опытного или умного».

Варсанофий Великий (Руководство к духовной жизни, в.467): «Вопрос: Есть некоторые беседы, так сказать, средние, в которых нет ни греха, ни пользы, как, например: говорить о неустройстве в городах или о мире, о богатстве их, или о военных событиях и тому подобное: ужели говорить о сем неприлично? Ответ. Если молчание признается полезнее добрых бесед, то тем более оно полезнее средних. Но когда не можем умолчать, а увлекаемся в разговор о подобных предметах, то, по крайней мере, не будем длить беседы, чтобы от многословия не впасть в сеть вражию».

Варсанофий Великий (Руководство к духовной жизни, в.306): «Вопрос. Если же я не хочу спрашивать, но случится мне встретиться с кем-либо из них, или кто сам спросит меня о чем-нибудь, то как повелишь тогда поступить? Ответ Иоанна. При встрече с кем-либо ограничивайся только приветствием и потом скажи: «Помолись о мне, я иду по делу», — и уйди (просьба о молитве более приличествует монахам – от сост.). А когда спросят тебя о чем-либо и ты знаешь это, то скажи и проходи далее; при незнании скажи: «Не знаю», — и проходи далее».

Далее приведем пример, о чем могут разговаривать между собой женщины в гостях (но для тех, кто занимается духовным деланием, таким как трезвение и молитва, эти советы не подходят, так как хранение ума и внутрь–пребывание бегут от многозаботливости).

Домострой (священник Сильвестр, гл. 39): «С гостьями же беседовать о рукоделии и о домашнем порядке, как хозяйство вести и какими делами заниматься; а чего не знаешь, о том у добрых жен спрашивать вежливо и учтиво, и, кто что укажет, на том низко бить челом. А не то у себя на подворье от какой-нибудь гостьи услышит полезный рассказ, как хорошие жены живут и как хозяйство ведут, как дом свой устраивают, как детей и слуг учат, как мужей своих слушаются, с ними советуются, и им повинуются во и всем,- и то для себя все запомнить. А если чего полезного не знает, о том спрашивать вежливо, а дурных и пересмешных, и блудливых речей не слушать, не говорить о том. … С … добрыми женами хорошо собираться не ради еды и питья, но ради доброй беседы и для науки, чтобы самой запомнить все впрок, а не пересмешничать ни над чем и попусту не болтать ни о ком. Если же спросят о чем про кого-то, иногда и с пристрастием, то отвечать: «Не ведаю я того, ничего не слыхала и не знаю; и сама о ненужном не спрашиваю, ни о княгинях, ни о боярынях, ни о соседях не сплетничаю»».

Какие разговоры полезны для духовной пользы? Конечно, беседы на духовную тему.

Авва Фалассий (Добротолюбие, т.3, сотн.1, ст. 68): «Собеседование полезно только духовное, всем же другим предпочтительнее безмолвие».

И даже многословие при духовной беседе не есть греховным.

Древний Патерик (гл.10, 73): «(Авва Пимен сказал) иной человек, кажется, молчит, но в сердце своем осуждает других; такой непрестанно говорит. А другой с утра до вечера говорит и между тем соблюдает молчание; потому что он ничего не говорит без пользы».

Но много ли сейчас можно встретить людей, занимающихся духовной жизнью? Поэтому нужно смотреть, чтобы не принять праздные или высокоумные беседы за духовные и не соблазниться речами неопытных духовных младенцев.

Макарий Оптинский (Письма к к монахиням, п.176): «О чем у вас бывают беседы? Если о духовных предметах, то юный юному: «аще и реку учений излиет, не созидает, обои повреждаются»; кольми паче ежели будет идти празднословие и осуждение ближних, то какая же из этого может быть польза? Для тебя довольно иметь собеседования с твоими матушками, и довлеет ти…».

Не должны христиане и участвовать в спорливых разговорах на духовные темы.

Амвросий Оптинский (Письма к отдельным лицам, п.262): «…Девушке, о которой спрашиваешь, лучше всего можешь читать отеческие книги, а поменьше толковать. Сперва, можно дать ей авву Дорофея, а потом Марка Подвижника. Принимать же можешь с условием, только не говори, что если будет тебя слушать. А говори так: «Если хочешь принимать отеческое учение, то можешь приходить», а если учения святых отцов не хочет принимать, и если будет продолжать спорить, то чтобы не приходила, потому что такие пустые споры и у тебя отнимают понапрасну время, и тебя расстраивают, и ей самой бесполезны… Еще о ходящей к тебе девице. В обращении с нею держись опытного святоотеческого совета: утопающему не давай руки, а подавай только жезл; если в силах будешь извлечь его из глубины, то хорошо; если же сил твоих недостанет, то оставь в его руках жезл твой, а себя сохраняй от потопления. Разумей глаголемое. Если ты от беседы с нею расстраиваешься, то как можно удаляйся, всячески воздерживаясь от беседы спорливой. Кто не хочет слушать слов Священного Писания, того спорами не убедишь, а лишь себе повредишь и расстроишь. Апостол говорит (1Кор.11:16): «А если бы кто захотел спорить, то мы не имеем такого обычая, ни церкви Божии»».

5. После случаев своего празднословия следует анализировать, в чем ты допустил ошибку, и сокрушаться 

Христианину нужно иметь решительность учиться молчанию, и если не получилось сдержаться, то следует сокрушаться после празднословия и проанализировать, что привело к этому.

Макарий Оптинский (Письма к монахиням, п.103): «…старайся удерживать себя в сообществе от празднословия и суесловия, но в случае поползновения скорей зазирай (упрекай) себя, приноси покаяние и смиряйся».

Варсанофий Великий (Руководство к духовной жизни, в.468): «Вопрос. Многократно случается со мною и то, что, говоря о средних предметах, увлекаюсь в многословие, от которого, как сказано, никто не избежит греха (см. Притч. 10,19), — итак, что мне делать? Ответ. Будем исправлять себя следующим образом: если знаем, что говорили однажды, победившись помыслом, то постараемся посильно удержаться в другой раз. Если же и вторично будем побеждены, то будем готовы удержать себя в третий раз, и так далее, последовательно при всех беседах. Пусть даже дойдет число их и до десяти, и тогда побежденный в десяти и удержавшийся в одной сделал лучше того, который увлекся во все десять бесед».

Феофан Затворник (Письма, п.557): «Попробуйте так делать, когда согрешите осуждением и совесть вас мучит, просмотрите, как дошли до этого и вперед старайтесь не ходить тою стезею. Если опять этот грех прорвется, опять то же сделайте и всегда, определяя себе так и так себя держать, чтоб не дойти до пересудов. Стоит вам однажды, дважды удержаться, потом пойдет уже легко. Обыкновенно случается это, когда посещаете тараторок. Попавши к ним, и сами делаетесь тараторкою. Но вы, как только приближаетесь к ним, заготовляйте не поддаваться влиянию их злоречия, а для того страх Божий оживите в себе и память о присутствии Господа, Коему угождать ревность имеете. Во время течения реки злоречия, подмечайте удобное слово говорящей и поскорее переведите речь на другое».

Феофан Затворник (Письма о разных предметах веры и жизни, п.16): «(Из письма) «Завлекаюсь разговорами и впадаю в грех осуждения. Я стараюсь не осуждать и не злословить. Но пока молчу — ничего; а как заговорила, так точно потемнение найдет: опомнишься — уж наговорила и назлословила». (Ответ) За это, конечно, не следует похвалить; но это непохваление много смягчается тем, что вы сами замечаете свою худобу и имеете желание избавиться от нее. — И продолжайте так. Всякий раз, заметив эту проруху, делайте сами себе посильнее заслуженную нотацию, когда остаетесь одни, соображая вместе с тем, как бы умудриться вести обычные и даже веселые разговоры и не попускать языку своему сбиваться на эту не совсем чистую тропу. Трудясь так и перепробовав несколько приемов, наконец дойдете до навыка не осуждать. К труду же сему воодушевляйте себя тем верным помышлением, что вы ничем столько не оскорбляете любимого вами Господа, как этим грехом: ибо Его власть восхищаете. И себя ничем так не подвергаете вы опасности быть осужденною, как этим: ибо, строго судя других, и на себя навлекаете строгий суд. «Ибо каким судом судите, [таким] будете судимы» (Мф.7,2). Почаще прочитывайте эти и другие, там же написанные, слова Господа. Конечно, того, что худо, нельзя называть хорошим. Но, видя то, не осуждать следует брата или сестру, а жалеть о них и, жалея, молиться от сердца, чтоб Господь вразумил их и отрезвил, и дал силу стать твердою ногою в должный чин требуемой их положением жизни. Если при взгляде на погрешности других, мысли ваши примут такое направление, то это будет делом любви. В разговоре, впрочем, не всегда удобно это высказывать; но всегда можно приискать нечто смягчающее и оправдывающее.— Защита тоже будет делом любви. Или лучше заминать такие разговоры, отводя их на другие предметы. Не умеете, перемолчать можно, пока истощится весь поток пересудов, внутренно молясь об осуждаемых.— Других нам с вами не переучить; а себя и можно и должно переучивать».

6. Следует молиться против празднословия

Выше мы уже приводили поучения о том, что если слушаешь чье-то празднословие, и не можешь его остановить, то следует молиться, например, Иисусовой молитвой.

Но повторение молитв помогает и в обучении молчанию вообще.

Иосиф Оптинский (Письма, п.499): «Приучайся к молчанию, да молитву твори Иисусову, то и пустоты меньше будет; а от празднословия всегда пустота бывает».

Лука Крымский (Объяснение великопостной молитвы преподобного Ефрема Сирина, гл.5): «Чем больше человек сосредоточен на главном, внутреннем, на истинном, чем больше времени полагает на чтение Евангелия, Святого Писания, творений Святых Отцов, тем более проникается их мудростью и неохотой праздно болтать. Приобрести власть над языком – дело великое!».

Троицкие Листки (ст. 173): «…православные, этого мало, чтобы молиться только по утрам, полудням и вечерам, молиться перед работою и после работы; надобно молиться и во время самой работы. Ибо святой Апостол повелевает: «непрестанно молитеся». Тут вы, конечно, спросите: можно ли молиться во время работы, если, по пословице, два дела разом не можно взять в руки? Когда же работать, если все молиться? — Но, друзья мои: всегда ли вы молчите во время работ своих? Нет. Что же вы делаете? Да ведете пустые речи, либо распеваете песни, иногда перебраниваетесь? Часто поднимаете сильный говор и шум. Мешает ли этот говор и шум вашим работам? Работам не мешает, а душам много вредит. Итак, чем пустые речи говорить, лучше, не в пример, други, лучше — краткие молитвы творить, творить как можно чаще, творить при всяком удобном случае; а таких случаев у вас и не перечесть. Например, впрягаешь коня в соху, или вола в плуг, скажи про себя или вслух: «Господи благослови!» — Проводишь борозду на поле или ряд на лугу, произноси по временам: «Господи помилуй, Господи помоги!» Видишь, что работа идет хорошо, говори: «Слава Тебе Господи!» Видишь, что дурно, вздохни и помолись: «Владычице моя, Пресвятая Богородице, спаси меня, угодники Божии помолитесь о мне!» Чувствуешь, что на ум приходят дурные мысли? Огради себя крестным знамением и скажи: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй меня грешного, или грешную; Ангел, Хранителю мой, сохрани меня!» Не уберегся? Согрешил мыслию или словом? Воздохни с покаянием, и сокрушением сердца: «Боже милостив буди мне грешному!» … Идя своей дорогою, чаще произноси: «Боже милостив буди мне грешному, Боже милостив буди мне грешному!» Словом, при всяком удобном случае повторяй: «Господи помилуй, слава Богу за все, Мати Божия не остави нас», и тому подобное. — Трудна ли такая молитва? Сами видите, возлюбленные, что нет. Мешает ли она работе? Не только не мешает, но много помогает, и всякое дело ваше делает похожим на нее же — святую молитву. Отнимает ли у вас нужное для работы время? Нет, нет. Она отнимает время только у пустых речей, у негодных песен; у всякого греха и дурного дела. Посему опять говорю: молитесь, непрестанно молитесь, как велит святой Апостол Христов Павел. Без молитвы же ничего не начинайте, ни продолжайте, ни кончайте».

Вообще, естественная способность и потребность в общении, пораженная грехом, не дает говорить духу, слово которого – молитва.

Феофан Затворник (Начертание христианского нравоучения, ч.1, В.в,г): «У органов слова есть потребность, чтобы их приводили в движение, или раздражали. Отсюда болтливость, смехотворство, празднословие, шутки. Они налагают молчание на внутреннее слово духа — молитву».

И выходит, что чем меньше общения, тем больше свободы духу, конечно, если христианин занимается духовным чтением, богомыслием и молитвой.

И последнее, что есть по сути первым, празднословам следует молиться Богу об избавлении от этого порока.

Лука Крымский (Объяснение великопостной молитвы преподобного Ефрема Сирина, гл.5): «Как отделаться от порока празднословия, что делать с неудержимым языком нашим? Нужно делать то, что делает святой Ефрем Сирин: молить Бога об избавлении от этого порока, и подаст просимое Господь Иисус Христос».

Тихон Задонский (Об истинном христианстве, кн.2, §335): ««Положи, Господи, охрану устам моим, и огради двери уст моих» (Пс.140:3). … Потому должно от Бога помощи просить, чтобы помог нам управлять им, и говорить только то, что полезно, а о том, что вредно — молчать».

Тихон Задонский (Об истинном христианстве, кн.1, §39): «Если язык, разумом не управляемый, бывает виною стольких грехов и бед, — должны мы стараться его обуздывать. Но старание без помощи Божией мало что может, «ибо неудержимо зло», как говорит апостол. И хотя две ограды, то есть зубы и губы имеет, однако прорывается. Ибо сердце человеческое, как сосуд переполненный, все, что не вмещается, вон извергает, и таким образом «от избытка сердца говорят уста его», по словам Господа (Лк.6:45). Поэтому должны мы смиренно молиться с Псаломником всемогущему Богу: «Положи, Господи, охрану устам моим, и огради двери уст моих» (Пс.140:3), чтобы и сердце исправил, и язык — орудие сердца — направил и научил благовременно и как должно говорить, а чего не должно говорить, о том бы и в сердце не помышлять».

Схиг. Савва (Плоды истинного покаяния, гл. Празднословие): «Вот у меня есть такие духовные чада, которые любят поговорить. А ты ведь знаешь, как трудно в разговоре удержаться от осуждения. С такими приходится строго поступать, накладываю епитимию: читать молитву Ефрема Сирина: «Господи и Владыко живота моего, дух праздности, уныния, любоначалия и празднословия не даждь ми» (поклон земной), «Дух же целомудрия, смиренномудрия, терпения и любве даруй ми, рабу Твоему» (поклон земной), «Ей, Господи, Царю, даруй ми зрети моя прегрешения и не осуждати брата моего, яко благословен еси веки веков. Аминь» (поклон земной). Затем двенадцать малых поклонов. На каждый поклон говорить: «Боже, очисти мя, грешнаго». После этого повторить всю молитву: «Господи и Владыко живота моего…» (поклон земной) и иметь лишь душеспасительные беседы, а на бытовое употребление разговор должен быть в тридцать три слова за сутки. Выполняют — молодцы! Конечно, бывают иногда срывы, не без этого, но в основном придерживаются благословения. А некоторые даже сами просят: «Батюшка, дайте епитимию на тридцать три слова, а то я много празднословлю»».

На этом закончим разговор об общениях и празднословии, которое бывает и дома, и на работе, и в гостях и т.д. Надеюсь, что те христиане, которые очень любят ходить в гости ради общения, достаточно ясно поняли, почему надо беречься такого времяпровождения. Также надеюсь, что нам, любителям поговорить, эти беседы послужат началу научению себя великой христианской добродетели — молчанию. Помоги нам, Господи!